Даниэль Львов. Мальчик, обреченный спасти Айяк

1. Письмо

– Даниэль, Даниэль, мальчик мой, наконец-то! – толстенькая женщина невысокого роста, тяжело дыша, взбегала по лестнице на второй этаж. Ее голос звучал уже совсем хрипло.

– Что тетя? Что там? – на ее зов из детской выбежал мальчик лет десяти. – Это письмо? – в нетерпении спросил он.

– Письмо, письмо, мой милый, – чуть отдышавшись, толстенькая женщина, протянула мальчику большой конверт с четко выведенными на нем именами отправителей: «Марк и Анна Львовы».

– Наконец-то! – мальчик чмокнул раскрасневшуюся тетю в ее пухлую щеку и, не помня себя от радости, кинулся назад в комнату. С разбегу плюхнувшись на кровать, он разорвал конверт и вынул оттуда целую пачку мелко исписанных листов.

Даниэль уже целый месяц ждал письма от родителей и вот только теперь – в самой середине лета он его получил. У родителей Даниэля всегда было много дел: они постоянно куда-то уходили, уезжали и подолгу не возвращались. Поэтому каждое лето отправляли своего сына к Олесе Ботиковой, – старшей сестре Анны Львовой. Олеся была одинокой женщиной: ни мужа, ни детей, только старая кошка Ульяна – вот и все ее общество.

В гостях у тети Даниэль чувствовал себя одиноким, – друзья были далеко. В чужом городе все казалось чужим, даже ребята, их игры и образ жизни.

Здесь Даниэлю, которого, в общем-то, всегда удручала обыденность, особенно сильно хотелось чего-то необычного.

Что касается внешности мальчика, то она соответствовала его внутреннему миру. Выглядел Даниэль не вполне обычно. Он носил длинные, спадающие до плеч волосы. Темные вьющиеся локоны которых, контрастировали с большими изумрудными глазами и светлой кожей мальчика.

Получив долгожданное письмо, Даниэль в волнении принялся за чтение, ожидая найти сообщение о скором приезде родителей. Но, прочитанный лист сменялся другим, а родители писали лишь о своих делах, задавали кучу вопросов и давали еще большую кучу советов.

2. Чужая планета

Незаметно для Даниэля наступила ночь, но спать не хотелось. Мальчик развернулся к окну и начал любоваться звездным небом – кто знает, может быть, там есть что-нибудь интересное, просто пока неизвестное.

От неба Даниэля отвлек неожиданный шум, донесшийся сверху. Он перевел взгляд на потолок и замер в изумлении: вместо белого потолка над ним было то же черное небо, что и в окне. Секунду спустя, черноту неба поглотили клубы синего дыма, которые приближались к мальчику. Даниэль затаил дыхание и почувствовал, как его, словно магнитом, тянет вверх. Оторвавшись от кровати, он начал подниматься к дыму. Откуда-то дул сильный ветер. Мальчик повернул голову и увидел, что его комната становится все меньше и меньше. Попав в самую глубину синего облака, он провалился в сон.

Спустя некоторое время Даниэль очнулся. Но, оглянувшись по сторонам, решил, что все еще спит. Место, где он находился, даже не походило на его комнату. Только четыре зеркальные стены окружали мальчика – и больше ничего. Даниэль встал и прошелся кругом, – ни окон, ни дверей. Вместо потолка – подобие темной бездны. Зеркальные стены были настолько гладкими и высокими, что не стоило и мечтать перелезть через них. – «Какой странный сон» – подумал Даниэль.

От необычной обстановки мальчику стало не по себе, он силился проснуться, но не мог. – «Ну ладно, во сне можно все» – сообразил Даниэль и ударил ногой по стене, надеясь, что она рассыплется на осколки. Однако стена ничуть не пострадала, а вот в ноге мальчик ощутил сильную боль.

Уже не думая о сне, Даниэль принялся долбить по стене кулаками и громко кричать. Но скоро понял, что все безнадежно, – звуки лишь бесцельно блуждали по странной комнате, отзываясь эхом, то с одной, то с другой стороны.

Мальчик опустился на корточки. И прикрыв глаза, постарался собраться с мыслями. Но его разум не хотел признать нереальное – реальностью. Сейчас он предпочел бы, чтобы мечты о необычном, так и остались мечтами.

– «Жаль, что рядом никого нет, хотя бы незнакомца», – подумалось Даниэлю. Ведь, находясь даже в нелепом положении, чувствуешь себя лучше, понимая, что ты в этом не одинок.

– Впрочем, нас здесь много. Точнее, много меня, – мальчик стал присматриваться к собственным отражениям, будто рассчитывая встретить среди них кого-то другого. В какой-то момент, он даже приготовился заключить в объятья, спешащего к нему друга. Но ладони соприкоснулись с холодным стеклом и мечты рассеялись.

Заглянув в глаза самому себе, Даниэль не увидел в них ничего кроме растерянности.

– Ну, что ты стоишь за этим стеклом? – спросил мальчик отражение. – Почему не поговоришь со мной? – Замолчав, Даниэль прислушался к собственным словам, которые повторяясь, постепенно удалялись. Мысленно следуя за звуком, он поднял голову вверх. – «А что, если там кто-нибудь есть?» – осенило его.

Быстрыми шагами мальчик прошел в центр комнаты и закричал прямо в глубину бездны:

– Эй, вы, там! Отзовитесь! Я не знаю кто вы, но я вам не враг. Поговорите со мной. Я уверен, что вы ошиблись, заточив меня в эту тюрьму. Я обыкновенный мальчик. – Разминая затекшую шею, Даниэль тряхнул головой. Локон волос упал ему на глаза. Мальчик замер, решив, что видит чью-то тень, но, разочаровавшись, грустно усмехнулся.

– Вы что там уснули? – прокричал он так громко, как только мог. Его слова долетели до верха и, вдруг, вернулись назад.

«Наверное, там все-таки есть потолок», – с немалым огорчением подумал Даниэль. – «Я сижу здесь, как сверчок в банке». – Мальчик был готов отчаяться окончательно, но тут на его лице появилась улыбка. Что он только что слышал? – свои слова? Да, свои слова, но не свой голос! Кто-то просто передразнил пленника!

– Отличная шутка! А теперь давай поиграем наоборот, – предложил Даниэль, предпринимая попытку, разговорить того, кто находился наверху. Но, услышав желанный ответ, мальчик от волнения онемел.

– Ну что ты молчишь? Кто сказал: «давай поиграем»? Почему не отвечаешь?

Даниэль нерешительно раскрыл рот и медленно слово в слово повторил услышанное.

– Вот так-то лучше,– послышалось сверху.

– Вот так-то лучше, – повторил мальчик с радостью.

– Да, точно, – прозвучал голос сверху, превращаясь в смех.

– Да, точно, – повторил Даниэль и тоже рассмеялся, позабыв на время о своем положении.

– Ха-ха-ха! – доносилось сверху.

– Ха-ха-ха! – эхом повторялось внизу.

– Хо-хо-хо!

– Хо-хо-хо!

– Ух-ху-ху!

– Ух-ху-ху! – Мальчик, держась за живот, повалился на пол и, продолжал смеяться и радоваться подобно маленькому ребенку, пока не увидел в зеркале свое отражение.

– «Зачем я смеюсь? – подумал Даниэль. – Я даже не знаю, кто наверху – друг или враг. Может, он просто решил немного позабавиться перед тем, как предать пленника смерти? Или, – что еще хуже, – оставить в этой стеклянной коробке навсегда».

Даниэль поднялся на ноги и уже с самым серьезным видом прокричал:

– А с тобой весело!

– А с тобой весело, – послышалось сверху.

– Кто ты?

– Кто ты? – повторил собеседник.

– Я – Да-ни-эль Львов, – по слогам прокричал мальчик.

– Я Да-ни… – начал повторять голос и его владелец осекся. Видно, решив, что нехорошо называться Даниэлем, если он им не является.

Мальчик ожидал, что собеседник вот-вот представится. Но тут услышал другой голос. Наверху появился кто-то еще. Даниэль притаился. И только, когда разговор сверху стих, предпринял новую попытку.

– Ты кто? – выкрикнул он. Но ответа уже не последовало. «Они ушли» – сообразил мальчик, почувствовав обиду на похитителя собеседника.

Даниэль отошел к стене, сел на пол и опустил голову на колени. Странные события утомили его. Мысли начали путаться в голове и постепенно уступили место сну, где все встало на свои места. Даниэль был дома, вместе с родителями и друзьями – у себя дома, где так хорошо, уютно и спокойно, спокойно….

3. Дуэль?

Проспав несколько часов, Даниэль, не открывая глаз, потянулся. Его правая рука коснулась прохладной стены и в памяти тут же всплыли недавние события. Мальчик невольно поежился. Откровенно говоря, проснувшись, он рассчитывал увидеть свою уютную комнату с ее живописным беспорядком. А зеркальную клетку – забыть как страшный сон.

Вспомнив о собеседнике, Даниэль поднял голову и вздрогнул от неожиданности. Посреди черной дыры что-то вырисовывалось. И это что-то увеличивалось в размере.

Минуту спустя, Даниэлю удалось разглядеть таинственный предмет. Это был, своего рода, лифт цилиндрической формы. Он спускался на позолоченных цепях. А за его матовыми стеклами виднелось некоторое подобие человеческого силуэта.

Мальчиком одновременно овладели и страх и радость и любопытство. Еще пара секунд и стеклянная кабина приземлилась на стеклянный пол. Дверца беззвучно отворилась и из-за нее показалась огромная мужская голова, увешанная взъерошенными кудрями. Постепенно посетитель предстал перед Даниэлем во всем своем мрачном великолепии.

– О-о! – вырвалось у мальчика. Его глаза расширились и попеременно смотрели то на человека невероятного роста, то на кабину – весьма ограниченного размера.

Посетитель, перехватив озадаченный взгляд пленника, усмехнулся.

– Пустяки, – коротко сказал он и вытянул перед собой огромные ручищи с двумя подносами на ладонях. На первом подносе стояли тарелки: одна с зеленой кашей, а другая – с оранжевым бульоном. А на втором – пара высоких бокалов, – один с горячим напитком – с его поверхности поднимался пар, а другой – с холодным – его стенки запотели.

– Нус-с…, – голос посетителя был хриплым, но мягким, – принимайте угощение.

Даниэль нерешительно потянулся за первым подносом.

– Бери, бери! не бойся, – подбодрил мужчина. – А то с такой скромностью и с голоду помереть не долго. – И ласково добавил: – Ты ведь, небось, уже совсем оголодал, а?

Голос и слова посетителя придали мальчику храбрости. Несмотря на недоверие к необычной пище, он взял поднос, уселся прямо тут же на пол и принялся есть. К его удивлению, еда оказалось очень вкусной. Опустошив тарелки, Даниэль принялся за напитки и с истинным наслаждением опустошил оба бокала.

Лицо мальчика озарила благодарная улыбка, что порадовало посетителя. Собрав посуду, мужчина хотел удалиться, но испуганный пленник обеими руками вцепился в рукав его куртки.

– Подождите! – закричал Даниэль. – Скажите мне, кто вы? Как я сюда попал? Когда меня выпустят?

Мужчина снисходительно посмотрел на взволнованного мальчика и, без усилий, высвободил свою руку.

– Потерпи, дружок, и ты все узнаешь, – сказал он. – У меня нет права оказать тебе услугу, о которой ты просишь. Я всего лишь охранник Комнаты ожидания.

– Комнаты ожидания?

– Именно. За любое лишнее слово я буду строго наказан. Поэтому, прошу, пощади меня, – отложи допросы до встречи со следующим гостем.

– А кто этот следующий гость и скоро ли он явится?

– Явится, когда пожелает. А кто он – узнаешь у него самого. – Охранник с необыкновенной ловкостью скользнул в маленькую кабину и лифт начал подниматься.

– Надо же, таинственность какая, – пробубнил Даниэль. – Придет неизвестно кто, неизвестно когда и расскажет мне – неизвестно что. – Слегка рассерженный, но все же, довольный первым посетителем, он лег на пол и, подложив под голову руки, принялся размышлять о доме. Мальчик, всю жизнь мечтавший о чем-то фантастичном, сейчас мечтал о самом обыкновенном.

В каком-то забытье Даниэль пролежал на одном месте около часа, прежде чем его взору вновь предстала медленно возрастающая точка.

– Ну, вот и гости, – мальчик торопливо поднялся на ноги.

Пока лифт приближался, Даниэль разглядел, что его кабина была золоченой.

– Какая роскошь! Ну, сударь, приготовьтесь принять высокого гостя! – сказал мальчик сам себе.

Отступив от центра комнаты несколько шагов, Даниэль попробовал представить человека, который с минуты на минуту должен был появиться перед ним. Его фантазия быстро нарисовала высокого мужчину с черными волосами и сдвинутыми к переносице густыми бровями. Нос с горбинкой, тонкие, плотно сжатые губы, впалые щеки, пронзительный колючий взгляд, сильные руки с золотыми перстнями на каждом пальце.

Между тем, лифт приземлился. Из-за распахнувшейся двери появился посетитель, при виде которого пленник в изумлении разинул рот. Гость оказался не грозным мужчиной, а всего-навсего мальчиком лет одиннадцати. Не с черными, а со светлыми волосами. И с обычными мальчишескими руками, правда, слишком ухоженными.

Почувствовав облегчение и радость, Даниэль даже хотел заключить незнакомого сверстника в объятья. Но, воздержался и просто вытянул вперед руку и с доброжелательной улыбкой.

– Ну, привет! – выдохнул он.

Однако гость не пожал протянутой руки, и не улыбнулся в ответ. Напротив, его брови нахмурились, а миловидное лицо стало грозным.

При виде внезапной перемены, Даниэль отшатнулся назад.

– Ах, так ты приветствуешь своего повелителя!? – Прогремел гость таким голосом, от которого задрожали стены. – На колени!

На колени…, на колени…, на колени…, – отозвалось со всех сторон.

– Ты – в моей власти! Я твой повелитель! На колени!

Под жгучим взглядом странного посетителя, Даниэль и сам не заметил, как, постепенно отступая, дошел до стены.

– Нет. С чего это ради? – тихо возразил он. – Перед каким-то мальчишкой – на колени? – ни за что.

– На колени!

– Ни за что! – Уже громче повторил Даниэль.

Словно переплетаясь, голоса отдавались со всех сторон. Один – громкий и холодный, другой – звонкий и живой.

– На колени!

– Ни за что!

– Ах, так! Ты осмеливаешься мне перечить?! – яростно блеснув глазами, вскричал гость. – Ты – мерзкий мальчишка! Я вызываю тебя на дуэль! – при последних словах, посетитель сорвал со своей шеи платок и бросил его к ногам Даниэля. – Теперь ты не только мой пленник, ты – мой враг! – Напоследок гость так расхохотался, что стены задребезжали сильнее прежнего.

Через пару минут позолоченная кабина была уже высоко. Даниэль медленно нагнулся и поднял легкий, вышитый серебряной нитью платок.

– Дуэль…, – пробормотал он таким тоном, как будто никогда прежде не слышал этого слова. – Меня вызывают на дуэль?!

4. Друг

После всего происшедшего с ним за последнее время, Даниэль решил, что его уже больше ничто не сможет удивить. Сейчас он бы не удивился даже внезапному появлению трехглавого дракона. Но дракон вовсе и не собирался появляться перед мальчиком. Вместо этого над головой Даниэля раздалось звяканье цепей.

– Ну вот, еще гость. Похоже, у меня сегодня день открытых дверей. Или потолков…, – произнес мальчик.

Уже уяснив, что о значимости гостя следует судить по кабинке лифта, Даниэль стал всматриваться в то, что спускалось сверху. На этот раз, кабинка спускалась всего на одной цепи. Она была черного цвета и подобно маятнику сильно раскачивалась из стороны в сторону, касаясь стен. И, как будто, даже изгибалась.

– Ой, да это же не кабинка! – немного погодя, выкрикнул Даниэль, снова позволяя удивлению овладеть им. – Ну, дает! И как только не боится разбиться?

И в самом деле, на этот раз вниз спускался не лифт, а просто-напросто мальчик. Цепко ухватившись руками за толстую цепь, он со всей силы отталкивался ногами от стен, заставляя цепь уносить его то в одну, то в другую сторону.

Даниэль невольно залюбовался ловким незнакомцем, и даже немного позавидовал ему. Но когда расстояние между мальчиками сократилось до нескольких метров, Даниэль предусмотрительно отступил к стене. Будучи еще метрах в трех от пола, незнакомец неожиданно разжал руки и громко приземлился на ноги с радостным криком – «О-оп-ля!».

А секунду спустя, гость уже с любопытством рассматривал Даниэля, наклонив в бок свою красивую голову с густыми каштановыми кудрями. А Даниэль, в свою очередь, принялся разглядывать гостя. Это был худощавый загорелый мальчик, похожий на предыдущего только лишь возрастом. А в остальном – его противоположность. Во-первых, одет он был гораздо проще. Во-вторых: – его руки не были изнеженными. А в-третьих: – карие глаза смотрели по-дружески. Что обнадежило Даниэля. Но заговорить первым он все же не отважился, опасаясь повторения ошибки и очередного вызова на дуэль. – «Жизнь-то у меня – одна, – сказал он себе мысленно, – на два поединка ее может не хватить».

– Ух, ты! – наконец, наглядевшись на пленника, воскликнул гость. – А ты – не старше меня! Таких у нас еще не было. – От радости гость чуть ли не захлопал в ладоши, но неожиданно его радость сменилась беспокойством.

– Слушай, а как же ты, такой юный, будешь участвовать в дуэли?

– А что у вас были еще пленники и они тоже вызывались на дуэль? – Удивленно спросил Даниэль.

– Ну да. Хотя не совсем так…. Долго объяснять.

– И они смогли одержать победу потому, что были старше меня?

Гость опустил голову и пробормотал себе под нос что-то непонятное.

– Так они проиграли? – не сдавался Даниэль.

– Ну, вообще, – да. Раньше, правда…. Но последний раз…. Я хочу сказать….

– Так да?

– Да.

– И что же это за дуэль?

Гость снова замялся, и резко сменил тему.

– Как тебя зовут-то?

– Даниэль Львов, а тебя?

– А меня – Кристик. Ну, будем знакомы! – Кристик с радушной улыбкой протянул руку Даниэлю. Тот же, в радостном волнении, ухватился за нее сразу двумя руками.

– Ну что, друзья? – звучным голосом спросил Кристик.

– Друзья, – энергично закивал Даниэль. В происходящее пленнику верилось с трудом. А вот доверие к мало знакомому мальчику росло с каждой секундой.

Даниэль еще крепко сжимал руку Кристика, когда почувствовал, что тот пытается высвободиться. Перехватив взгляд новоиспеченного друга, он посмотрел вверх и прислушался – сверху доносились какие-то звуки.

– В чем дело? – заволновался Даниэль.

– Это предупреждение от Пиджи – доброго стражника, с которым ты уже знаком. Скоро на его место заступит другой. Мне пора. Извини.

– Но, подожди, разве ты не объяснишь мне всего?

– Объясню, только потом. Если они узнают, что я был здесь, то беды не миновать. Никому не говори о нашей беседе. Никому не задавай важных вопросов, прибереги их до нашей следующей встречи.

– Ты еще придешь? Ты обещаешь?

– Обещаю. Сейчас же, – пока! Жди!

– Жду! – тихо сказал Даниэль, и его рука замерла в прощальном жесте.

Кристик крепко ухватился за цепь и, сильно дернув ее, дал знак тому, кто был наверху, что можно поднимать.

Пленник вновь остался один, но теперь у него был друг, а значит, была надежда, и можно было терпеть, и ждать.

5. Рука в стене

По окончанию мертвого часа, мир сверху начал оживать, – послышался слабый шум и приглушенные расстоянием голоса.

– Надеюсь, это обед, – сказал Даниэль и поднялся, готовясь встретить уже знакомого гиганта. Как он и думал, кабина оказалась матово-белой. – Значит, я не ошибся – облегченно вздохнул мальчик и от удовольствия потер руки, – голод давал о себе знать. Лифт плавно приземлился и его дверь сразу распахнулась. Даниэль вытаращил глаза – кабина лифта была пуста.

– Они что, забыли посадить в нее охранника? – в раздумье проговорил пленник. – Или…, – его вдруг осенила догадка – мой новый посетитель – невидимка? Как же мне тогда узнать, друг это или враг? И, как стоит его встречать?

Как бы там ни было, мальчик решил не пренебрегать таинственным гостем и слегка поклонился в знак приветствия. Но ответа не последовало. И тогда внутреннее чутье подсказало пленнику, что кабинка предназначена для него. Устыдившись собственной ошибки, Даниэль, волнуясь, зашел в стеклянный цилиндр. Дверь лифта тут же захлопнулась.

– Ух, ты! – воскликнул мальчик. И, почувствовав, что кабина оторвалась от пола, добавил:– Мне это начинает нравиться!

Лифт поднимался так плавно, что казалось, будто он не двигается. Но Даниэль не сомневался, что мчится наверх. И, хотя он не знал, радоваться ему предстоит или страдать, все же с большим облегчением покидал зеркальную клетку. И лишь одна мысль сейчас беспокоила его: – сможет ли он теперь встретиться со своим новым другом.

Минут пять спустя, через стекло кабины Даниэль начал различать какие-то тени и понял, что он на месте. Дверь распахнулась, и мальчик увидел перед собой грозного охранника в росте не уступавшего прежнему. Только этот был хмур и недружелюбен.

– Пошли, – прохрипел мужчина, кивнув в сторону тропинки, ведущей к высокой каменной стене.

Мальчик послушно зашагал вперед, подгоняемый возгласами сзади:

– Быстрей, не останавливайся! Не шаркай ногами!

При каждом возгласе, в спину пленника упирался тупой конец штыка.

Когда Даниэль приблизился к стене, в ней образовалась трещина. Мальчик даже подумал, что стена вот-вот разрушится и камни посыплются ему на голову. Но, вместо этого, в стене образовался проход.

Охранник обогнал пленника и оказался за стеной первым. Даниэль шагнул следом но, вдруг почувствовал, как кто-то ухватил его за локоть. От неожиданности мальчик чуть было не вскрикнул, но вовремя одернул себя. Резко повернув голову, он обнаружил, что схватившая его рука тянется прямо из стены. Тем временем, странная рука перешла от его локтя к ладони и вложила в нее свернутый листок бумаги. Даниэль крепко сжал кулак и поспешил догнать охранника.

– «Мы в лесу» – сообразил пленник, – кругом росли высокие деревья, длинные ветви которых, переплетались между собой. Листва на деревьях отличалась не только размером, но и цветом.

– Нечего любоваться! – гаркнул охранник и снова толкнул Даниэля.

Через несколько шагов перед мальчиком открылась поляна. На поляне стояла черная карета. А за каретой виднелись черные лошадиные головы.

Даниэль послушно уселся в карету. Гигант, сгорбившись, опустился рядом с ним.

– Извините, а как же мы поедем? – в этом лесу и для муравья тропинки не найдется, – не в силах, сдержать недоумения, спросил пленник.

– Увидишь, – зло усмехнулся охранник.

Понимая, что толкового ответа ждать не следует, Даниэль выглянул в окно, надеясь увидеть, как деревья начнут расступаться. Но карета резко качнулась, и мальчик свалился с сиденья. Он тут же хотел подняться, но пол кареты ходил ходуном. Охранник молча смеялся.

С огромным трудом вернувшись на свое место, мальчик обнаружил за окном лишь верхушки деревьев и голубое небо. С содроганием сердца он глянул вперед и тут же все понял – большие черные крылья, разрезая воздух, поднимали их выше и выше.

Постепенно карета выровнялась, и полет стал плавным. С непостижимым удовольствием Даниэль наблюдал за проплывающими вдалеке облаками, и испытывал неподдельный восторг, когда карета окуналась в одно из таких облаков, а окна заволакивал туман.

– «Мне бы крылатую лошадь! Я бы скакал по облакам галопом и рысью проносился над самыми высокими горами», – с упоением думал Даниэль, забыв про все неприятности.

Во время полета охранник мирно дремал, понимая, что в небе пленник никуда от него не денется. Но, полчаса спустя, Даниэль с огорчением почувствовал, что карета начинает спускаться.

При посадке карету вновь сильно тряхнуло, но на этот раз мальчик был готов и удержался на своем месте.

6. Лесная квартира

– Приехали! – сказал охранник, выпрыгивая из кареты. – Выходи.

Даниэль выбрался наружу и понял, что по-прежнему находится в лесу. Только не в таком густом. За деревьями виднелось серое здание похоже на старую коробку с дырками-окнами со всех сторон. Тусклые стекла окон скрывали мрачные черные решетки.

– Это твой новый дом, – прохрипел мужчина и, проведя пленника между двумя местными охранниками, втолкнул его в распахнувшуюся перед ними дверь.

В здании не хватало света. Поначалу Даниэль шел осторожно, вытянув перед собой руки, но вскоре его глаза привыкли к темноте. Что оказалось, кстати, так как в это время они подошли к лестнице, ведущей наверх.

Охранник и Даниэль поднялись на второй этаж. Там свернули направо и оказались в узком и еще более темном коридоре, в конце которого чернела каменная дверь. Мужчина пошарил рукой где-то у косяка двери, что-то нажал, и каменная плита с жутким скрежетом поползла к потолку. Как только проем оказался достаточным для мальчика, охранник втолкнул его внутрь и, подождав, пока дверь вновь опустится, удалился.

Видя здание снаружи, Даниэль предполагал, что его ждет еще более худшая камера, чем первая. Маленькая пустая темная комнатушка. Но к счастью и большому удивлению пленника, эти ожидания не оправдались.

Комната, в которой сейчас находился мальчик, была просторной. У одной из стен стояли два мягких стула, между которыми возвышался каменный столик. На столике стояла ваза. В вазе красовался букет из цветных листьев. У противоположной стены стояло низкое, но очень широкое кресло. С правой стороны от кресла в высокой прямоугольной кадке росло какое-то чудное дерево. Его почти черные ветви были похожи на скрюченные, торчащие во все стороны высохшие руки. В стене напротив двери, на полутораметровой высоте от пола находилось небольшое окно. Его стекло было серым и почти не пропускало солнечный свет. Потому от мрака комнату спасала лишь свисающая с потолка лампа.

Плюхнувшись в мягкое кресло, мальчик закрыл глаза и подумал, что для полного счастья ему недостает только вкусного обеда. Когда же, немного передохнув, он вновь открыл глаза, то заметил, что небольшая часть противоположной стены как-то выделяется на остальном фоне.

Даниэль поднялся и, подойдя к стене, начал шарить по ней руками, как это недавно делал охранник. И, минуту спустя, нащупал потайную кнопку. Кнопка легко поддалась, и в стене беззвучно образовался дверной проем.

Мальчик шагнул в проем и оказался в коротком коридоре, по обе стороны и в конце которого было по одной двери. Даниэль заглянул в дверь справа и обнаружил за ней ванную комнату. Самая дальняя дверь, как оказалось, вела в спальню. В центре спальни стояла небольшая, но мягкая кровать. У одной из боковых стен расположился шкаф, в котором находились кое-какие вещи, вероятнее всего приготовленные именно для Даниэля, – так как соответствовали его размеру.

Выйдя из спальни, Даниэль подошел к последней двери.

– Кухня, – прошептал он в надежде. И тут же услышал громкое: «ура!» из собственных уст.

На кухне имелся шкафчик с посудой, небольшая мягкая скамейка и стол. На столе стояла пустая тарелка, также пустой стакан, закрытый крышкой сосуд стального цвета, и высокий графин. Мальчик тут же ощутил приятные ароматы великолепно приготовленного кушанья и сладкого напитка. И, не теряя времени, принялся поглощать неземное угощение.

Ощутив сытость после пары тарелок бульона, и пары стаканов напитка, Даниэль умылся и плюхнулся на кровать. Он уже собирался вздремнуть, как вспомнил о руке, под каменной аркой. Резко сев, мальчик растерянно огляделся по сторонам.

– Куда я дел записку? – воскликнул он уже на ходу. И, залетев в первую комнату, окинул ее быстрым взглядом. – Неужели потерял? Этого я себе не прощу, – его руки начали судорожно обшаривать все имевшиеся на одежде карманы и, наконец, в одном из них что-то зашелестело. Мальчик поднес находку к лицу и облегченно вздохнул: – она.

Опустившись в кресло и, развернув листок, Даниэль принялся внимательно читать начертанные на бумаге строки, и вот что он прочитал:

«Здравствуй, Даниэль! Как только на твоих часах будет семь часов тридцать минут, пройди к окну и встань прямо под ним, посередине, лицом к двери. Далее, развернись в левую сторону и сделай три обычных шага. Повернись к стене. Если прямо перед тобой окажется коричневая галочка (которых, собственно, по всей комнате навалом, только остальные чуть меньше данной), то ты на месте. Здесь сожми руку в кулак и постучи под галочкой одиннадцать раз. Потом поставь палец над галочкой и проведи им вокруг нее по часовой стрелке три с половиной раза по окружности, радиус которой должен составлять не более пяти сантиметров. После, проведи по всей галочке ногтем или иголкой, начиная с того усика, который находится по твою левую руку. Делая это, четко по буквам назови свое имя и фамилию. И жди. Как только ты увидишь образовавшееся внизу стены отверстие, ныряй в него вниз ногами. Не бойся, там не глубоко. Оказавшись в кабинке, еще раз назовешь свое имя и быстро возьмешь то, что увидишь перед собой. Быстро потому, что как только ты назовешься, плита под твоими ногами, поползет вниз. Дальнейшие указания найдешь внизу. Желаю удачи!

Друг.

P.S.: записку захвати с собой».

Даниэль прочитал записку на два раза, жадно поглощая каждое слово и все больше наполняясь любопытством. Стрелки на часах показывали четверть восьмого. Откинувшись на спинку кресла и, прикрыв глаза, мальчик попытался воссоздать в своем воображении портрет Кристика.

– Друг, – с теплом проговорил Даниэль. – Здесь у меня только один друг, значит записка именно от него. Какой же я глупец, что не сообразил сразу. Интересно, как он оказался в той стене? Ничего, скоро я все узнаю. Главное, вовремя вспомнил о записке. Надо же быть таким растяпой, чуть не подвел друга. – Даниэль еще раз взглянул на часы и, поднявшись с кресла, начал нетерпеливо ходить по комнате. – Как же медленно тянется время в ожидании. – Когда стрелки часов показали двадцать девять минут восьмого, он уже стоял под окном, в очередной раз, пробегаясь глазами по записке.

– Итак, налево – три шага – хорошо. – Дойдя до нужного места, Даниэль резко развернулся к стене и уткнулся носом в ту самую галочку, о которой писал Кристик. Не медля ни секунды, он в правильной последовательности выполнил все данные ему указания и, в заключении, по буквам проговорил имя и фамилию. Как только мальчик умолк, в стене у его ног образовалось отверстие. Даниэль тут же спрыгнул в него. Ниша, в которой он очутился, была тесна, так как располагалась прямо в стене здания. К тому же, в ней было абсолютно темно.

– Даниэль Львов, – четко произнес мальчик, держа правую руку наготове с растопыренными пальцами. Через секунду прямо перед ним что-то засветилось. Он, не раздумывая, схватил это что-то и тут же почувствовал, как плита под его ногами поползла вниз. – «Фонарик, весьма кстати» – подумал Даниэль, разглядев добычу.

Когда плита остановилась, мальчик оказался на перекрестке четырех узких туннелей. Посветив вокруг себя, он заметил на стенах одного из туннелей красные стрелки и, шагнув в него, устремился вперед. Пройдя метров двадцать, Даниэль попал в тупик.

– Не может быть, – испуганно прошептал он. – Не желая терять надежду, мальчик принялся тщательно исследовать каждый камешек стены. Пятно света, без конца меняя одну причудливую форму на другую, зигзагами ползло от потолка к полу и, вдруг, замерло, распластавшись на большом сером камне.

Даниэль вплотную подступил к стене и вгляделся в то, что привлекло его внимание. Это были ладони, выбитые в камне, – одна большая и две поменьше. Одна из меньших, была отмечена красной точкой. Даниэль спешно приложил к ней правую руку и понял, что ладонь в стене в точности повторяет его. Он надавил на камень и стена, образующая тупик, начала разворачиваться.

Мальчик оказался в просторной комнате, из которой вели три двери. Найдя отмеченную красной галочкой, он беспрепятственно отворил ее, и попал в следующий туннель. Настолько длинный, что на его преодоление ушло более часа. И снова – тупик.

Даниэль еще издалека заметил что-то белеющее между камнями тупиковой стены. Это была записка с дальнейшими указаниями.

Она гласила: «Еще раз приветствую тебя, друг. Нагнись и опусти руку в левый угол. От самого крайнего камня отсчитай ровно четырнадцать камней. Четырнадцатый камень должен быть очень маленьким. Нажми на него, поверни и вынь из стены. Затем встань, закрой глаза, сделай вперед семь шагов, открой глаза и громко скажи такие слова: «Я друг Костерико Лоо, я и ваш друг» – и просто жди. Когда ты увидишь, что твой путь окончен, крикни три раза по совиному, и опять жди».

7. Гринхики

Повинуясь данным ему указаниям, Даниэль взял маленький серый камень. Преодолевая сомнения, он закрыл глаза и, отсчитав семь шагов, резко обернулся посмотреть, куда делась стена. Но та по-прежнему была на своем месте.

Теперь Даниэль находился в комнате с множеством крошечных ниш, под которыми вырисовывались столь же крошечные двери. «В такую и ребенок не пройдет, ну разве что ползком – подумал мальчик. – Но куда же теперь? Ах, да…»

– Я друг…. – Даниэль произнес эти слова почти торжественно, чувствуя, что они имеют большое значение.

От стен отделились тени. Мальчик вздрогнул от неожиданности и, наведя фонарь на одну из теней, разглядел в ней белобрысого человечка с добродушным лицом и блестящими голубыми глазами. Человечек был ростом не более полуметра. Из-под его длинного красного платья, подпоясанного золотым шнурком, торчали острые носы позолоченных башмаков.

Человечек низко поклонился остолбеневшему от изумления гостю и громко свистнул. Целая толпа крошечных человечков моментально обступила мальчика.

Стыдясь собственной невежливости, Даниэль поклонился так низко, как только мог и произнес, что первым пришло ему в голову:

– Друг Костерико Лоо и ваш друг, приветствует вас!

Главный человечек улыбнулся по-отечески и указал рукой на нечто напоминающее носилки, но красивое и мягкое. Это нечто держали около двадцати малышей в красочных платьях.

– Отдохни, – сказал человечек. И гость, соблюдая осторожность, улегся на носилки. Хотя и не понимал, для чего.

Человечки дружно двинулись к одной из дверей, и вся делегация погрузилась в полный мрак.

Мальчик ощутил, с какой неимоверной скоростью передвигаются носильщики. Удивительно, но малыши ориентировались в темноте лучше, чем он – при свете.

После десятиминутного бега, носильщики резко остановились, аккуратно опустили носилки на пол, и Даниэль почувствовал, что его поднимают множество миниатюрных ручек. Человечки донесли мальчика до какого-то кресла и, усадив в него, принялись крутить колесо на стене.

Кресло вздрогнуло и поползло вверх. Человечки замахали руками, прощаясь с гостем. Он поблагодарил их и тоже помахал рукой.

Немного погодя кресло остановилось перед деревянной лестницей. Даниэль взобрался по лестнице на крошечную деревянную площадку и увидел как деревянная корявая крышка, отделившись от деревянной стены, опустилась туда, откуда он только что появился.

Обнаружив напротив себя круглое отверстие, вид из которого открывался на множество тесно растущих деревьев, Даниэль догадался, что его пути пришел конец, и закричал по совиному.

Мальчик ожидал, что на его крик из-за деревьев появится Кристик. Но ни одна веточка, ни один листочек на них не пошевелились. Лишь минуту спустя что-то зашелестело сверху и, прямо перед лицом Даниэля возникла голова. Она была перевернута. Даниэль вскрикнул, но, убедившись, что голова принадлежит Кристику, улыбнулся и сильно наклонил свою голову набок. Голова в отверстии тоже наклонилась, и глаза мальчиков встретились.

– Почему ты свисаешь сверху? – поздоровавшись, осведомился Даниэль.

– Сейчас ты все узнаешь, – радостно заверил Кристик и протянул другу руку. – Вылезай из дупла и следуй за мной. Надеюсь, ты умеешь лазить по деревьям?

– Конечно, – кивнул Даниэль, только сейчас сообразив, что находится в дереве.

– Вот и отлично.

Кристик помог другу и с ловкостью кошки, полез вверх. Даниэль следовал за ним по пятам, ничуть не отставая, чем немало удивил самого себя.

– Приятно видеть достойного соперника! – крикнул Кристик, спрыгнув на площадку, устроенную прямо среди ветвей.

– Рад слышать! – отозвался Даниэль и тоже спрыгнул на площадку. – Где это мы?

– А вот смотри. – Кристик раздвинул руками ветви, преграждавшие дальнейший путь и Даниэль увидел за ними каменную дорожку которая, извиваясь, уходила далеко вперед. – Это тайный мост, по нему можно ходить в любое время суток, не опасаясь, что тебя заметят сверху или снизу.

– Ловко придумано.

– Собственно говоря, это мая задумка. Я даже принимал участие в его строительстве.

– Серьезно?

– Да.

– Здорово! А кто посвящен в тайну его существования?

– О нем знают только гринхики, я, мой отец, и теперь еще – ты.

– Кто такие гринхики?

Услышав вопрос, Кристик улыбнулся:

– Да те самые крошечные человечки, с которыми ты познакомился внизу.

– Ясно. И многие из них знают про мост?

– Все.

– Как все? Разве не опасно посвящать в тайну целый народ?

– Ничуть. Открыть тайну гринхикам то же, что не открывать ее никому. К тому же, они всецело на нашей стороне.

– На вашей стороне? Как это понимать? У вас что, есть враги?

– К сожалению, да. Но пока не будем об этом. Лучше пойдем, отец уже заждался.

– Твой отец?

– Да, он желает тебя видеть. Я рассказал ему о тебе все, что знаю, и он согласился, что должен с тобой встретиться.

– Но ведь ты знаешь обо мне слишком мало. Я бы даже сказал, – не знаешь ничего.

Кристик снова улыбнулся:

– Ну, здесь ты не прав.

– То есть, ты знаешь обо мне многое, так?

– Не то чтобы многое, но достаточно.

– Из какого источника ты получил информацию обо мне?

– Этот источник – твои глаза.

– Глаза?

– Конечно, в них написана вся правда о тебе.

– И какого же ты обо мне мнения?

– Честно говоря, – хорошего. Увидев тебя, я понял, что, наконец, нашел того, кого искал.

– Я тебе для чего-то нужен – я правильно понял?

– Правильно.

Даниэль остановился и смущенно пожал плечами.

– Я очень боюсь, что разочарую тебя. Поэтому прошу не возлагать на меня больших надежд. Быть может, я не справлюсь с тем, чего ты от меня ждешь. Конечно, я был бы рад помочь. Но не представляю, в чем может заключаться моя помощь. Я ни силач, ни мудрец и ни какой-нибудь там властелин.

– Ты – это ты, – сказал Кристик. При этом его глаза смотрели так уверенно, что Даниэль решился довериться другу и его убеждениям.

– Здесь очень красиво, – сказал Даниэль, разглядывая пестреющие в пятне света, стены туннеля, который образовывала собой густая листва деревьев.

– Да, я тоже так думаю. Этот живой туннель, не сравнится ни с каким другим. Если его стены опрыскать соком галия, цветные листья начинают переливаться лучше любого бриллианта.

– А что это за сок?

– Сок царя всех цветов. Его бутон достигает огромных размеров. До того, как раскрыться, бутон имеет форму шара и наполнен ароматнейшей жидкостью серебряного цвета. Когда приходит время, бутон лопается и жидкость окропляет все находящееся вокруг. Те, кому доводилось видеть, как распускается галий, говорят, что никогда до этого не видели такой яркой, величественной и сказочной красоты. Именно – “до этого”, потому что после они уже не видели ничего.

– Все они ослепли?

– Да, но говорить "все", не совсем уместно, так как таких людей в наше время всего двое. Галий стотельмиус – цветок очень редкий. Ему нужно сто лет, чтобы созреть. Так что, мало кому удается лицезреть торжественный момент. Хотя почти каждый старик в нашем мире мечтает об этом. Молодые дорожат зрением. А старики говорят так: «Я прожил долгую жизнь, мои глаза уже достаточно повидали, теперь им недостает лишь одного: увидеть цветение великого стотельмиуса».

– Как интересно. А тебе хотелось бы увидеть сияние стотельмиуса?

– Конечно, но я не хочу лишиться зрения, поэтому довольствуюсь малым. Мой прадед умудрился посадить стотельмиус в саду. Никто другой – ни до, ни после него не смог этого сделать. Если стотельмиус выкопать из места, где он родился, он погибает. Но мой прадед был человеком очень умным. Он придумал какую-то жидкость, в которую поместил маленький галлий на полгода. И только потом посадил его в наш тайный сад. Удивительно, но цветок прижился. Два года назад он созрел. Мой отец, боясь, что галий кого-нибудь ослепит, проколол бутон и выкачал из него сок. Теперь большая черная бутылка с соком стотельмиуса, хранится в сейфе отца. Цветок, к сожалению, так и погиб, не распустившись. Но мы стали первыми обладателями сияющей жидкости и можем применять ее по своему усмотрению. Отец дает мне по несколько капель сока в разбавленном виде. Я опрыскиваю им этот туннель, и целыми часами просиживаю здесь, наслаждаясь красотой.

– Хоть глазком бы взглянуть на сияющий туннель.

– Ну, это я для тебя в силах устроить. Только позже, когда все, что нам предстоит преодолеть, останется позади. И я даю тебе слово: твою победу мы отпразднуем здесь! Договорились?

– Договорились!

Мальчики торжественно пожали друг другу руки и продолжили путь.

8. Лоо

– Ну, вот мы и на месте – сказал Кристик. И, сняв с шеи шнурок с маленьким ключиком, отворил дверцу, неожиданно выросшую на пути за одной из веток, опустившейся прямо в туннель.

Пройдя вперед, Кристик предупредил друга о ступеньках. У подножья лестницы мальчиков ждал лифт. Он спустил ребят еще ниже. Покинув кабину лифта, Кристик приложил руку к стене, и та раздвинулась. Мальчики оказались в просторной комнате с очень низким потолком и множеством колонн.

– Это наш чердак, – пояснил Кристик.

Друзья быстро прошли чердак и снова оказались на лестнице.

– В подземелье, есть три отпечатка ладоней, – чьи они? – задал Даниэль, давно напрашивающийся вопрос.

Кристик усмехнулся:

– Ну конечно, мой, моего отца и твой.

– Понятно. А откуда взялся мой?

– Я его выбил.

– Серьезно? Наугад?

– Конечно же, нет. Делать что-то наугад – не безопасно. Я приходил к тебе с потайным фотоаппаратом. На фотокарточках, полученных благодаря нему, отмечены все размеры и особенности твоих рук.

Даниэль улыбнулся, все больше приходя в восторг от нового друга.

За разговором мальчики не заметили, как дошли до большой двери, на которой красовалась золоченая ручка, представляющая собой голову необычного и грозного животного. Кристик постучал. Дверь отворилась и перед мальчиками появился высокий смуглый человек, одетый в широкие штаны и столь же широкую рубаху.

– О, маленький господин, – сказал он, при этом, низко поклонившись. – И ваш друг с вами! Приветствую вас, друг Кристика! Ну что же вы стоите в дверях? Проходите, проходите. Ваш отец ждет вас в своем кабинете о, маленький господин.

Кристик поблагодарил высокого человека и в смущении повернулся к Даниэлю.

– Не обращай, пожалуйста, внимания на это: «о, маленький господин». Такхим очень хороший и верный старый слуга моего отца. Он знает меня с младенчества. Потому, видимо, я навсегда останусь для него маленьким господином. Но с моей стороны было бы полнейшей неблагодарностью сердиться на него за это.

– Я постараюсь не обращать внимания.

– Ты окажешь мне большую услугу, – сказал Кристик, открывая очередную дверь.

Глазам Даниэля предстал небольшой кабинет. Одну из его стен полностью скрывали стеллажи, забитые книгами. Названий книг Даниэль прочесть не смог, так как написаны они были странными значками, ничего ему не говорящими. У окна стоял деревянный стол с красивыми резными ножками, и стул такой же работы. Кроме того, в кабинете было еще несколько шкафов и множество картин и портретов. Прямо под одним из портретов, между двумя цветущими деревьями, стояло большое кресло. В кресле сидел человек лет пятидесяти, с красивым строгим лицом и подернутыми сединой каштановыми волосами. Его костюм, необычного покроя, был не строг, даже прост, но всем своим видом подчеркивал важность того, на ком был надет.

Завидев мальчиков, мужчина тут же поднялся с кресла.

– А, вот и вы, – сказал он приятным чистым голосом, протягивая руку Даниэлю. – Очень рад вас видеть, юный друг. Насколько я знаю, вас зовут Даниэль Львов?

– Да.

– А меня – Костерико Лоо. Думаю, вы уже догадались, что я – отец Кристика.

– Кристик сказал, что вы нас ждете.

– Да, это так. Присаживайтесь в кресло, нам предстоит долгая серьезная беседа.

Мальчики свободно уместились в кресле вдвоем. Костерико выдвинул стул из-за стола и тоже сел.

– Я думаю, вас, мой юный друг, с момента попадания в наш мир, мучает множество вопросов. Таких как: Где вы? С кем вы? И для чего вы здесь?

Даниэль энергично кивнул.

– Итак, отвечаю на ваш первый вопрос: – вы находитесь на планете Айяк. Она надежно скрыта от глаз вашего человечества в другом мире. И ни один житель Земли не может попасть на Айяк самостоятельно. Впрочем, земляне и не пытаются этого сделать, так как не подозревают о нашем существовании. Айяк значительно меньше Земли. У каждого народа Айяка есть свой предводитель, но правитель – на всех один. Народы наши весьма разнообразны. С некоторыми вы уже познакомились, а с другими – вам еще предстоит встретиться. Все Айяковцы говорят на одном языке, не знакомом вам.

– Но, со мной все говорят на моем родном языке, – возразил Даниэль.

– Объяснение очень простое, – улыбнулся Костерико. – Потрогайте Ваши уши. Нащупали крошечные сережки? На самом деле, это переводчики, – стоит вам их снять, как вы тут же перестанете нас понимать.

– Когда же мне их надели?

– Сразу, как только вы попали к нам. Еще до того, как пришли в себя в Комнате ожидания.

– А если я их потеряю?

– Об этом можете не волноваться, – их невозможно потерять. Снимаются и надеваются переводчики только при помощи специального аппарата.

– Хорошо. Но, как же вы понимаете меня?

– Если снять с вас переводчики, вы обнаружите, что сами говорите на нашем языке, и перестанете себя понимать. Попав на нашу планету, на своем языке вы можете только думать, но не говорить, – объяснил Костерико. – А вот, если попадете на Землю, не сняв переводчики, то и там будете говорить по-нашему.

– Теперь и это понятно. Но зачем я здесь?

– Потерпите, я бы хотел соблюдать последовательность. С давних времен на Айяке правили мужчины из великого рода Лоо. Все они были верны подданным и защищали их от восстающих злостных народов. Справедливо судили и окружали заботой. Думаю, вы догадались, что рядом с вами сейчас находятся представители этого рода.

Удивленный гость кивнул.

– У наших предков было заведено, каждые пятьдесят лет брать с Земли по одному человеку. Конечно, не для того чтобы причинить ему вред. А, чтобы он принял участие в захватывающей игре. Народы Айяка любили эту игру и с нетерпением ждали ее. Честные и благородные Лоо брали с Земли только одиноких людей, которым пребывание на Айяке доставляло лишь радость и утешение. Условия игры были таковы: если ваш человек проигрывает, то остается у нас. А если выигрывает, – свободен. Земляне добровольно соглашались на эти условия. И с большим желанием принимали участие в игре, даже если не имели шанса на победу. К сожалению, выигрывали далеко не многие из них. Впрочем, погостив у нас, земные люди все равно уже не желали возвращаться к себе. Ссылаясь на то, что на Земле их никто не ждет, они оставались доживать свой век здесь. Наши народы становились им друзьями и скрашивали последние годы их жизни.

– Что же пошло не так? – полюбопытствовал заинтересованный Даниэль.

– Когда на трон заступил мой отец, пришла беда. Я в то время был еще мальчишкой и не понимал величины постигшего нас несчастья. – Продолжил Костерико. – За день до того, как отец погиб, он увез меня в этот самый дом, в котором я, наследник престола, прожил до сих пор. Мой отец пал от руки Гостиха Тортоломио, отца нынешнего правителя Айяка. Тортоломио – тоже очень древний род. Его представители всегда слыли бунтовщиками и заговорщиками. Гостиху, в отличие от его предков, показалось мало просто ссорить народы между собой или с властью. Он захотел сам стать властелином и, склонив на свою сторону некоторые горные народы и народы нескольких островов, жестокой ценой добился своего.

Все больше чувствуя, что он уже как-то связан с судьбой Айяка, Даниэль поежился.

– С тех пор у нас многое изменилось. – Не прерывался Костерико. – Наши народы жаждут правосудия, но не находят его. Ярким примером этого служит народ гринхиков. При правлении Лоо они жили в подземелье дворца, где наши предки создали для них все условия. Гостих же, придя к власти, прогнал их, и даже хотел уничтожить, но они скрылись в лесу и отыскали меня. Я нашел для них жилище, с которым вы, мой юный друг, уже знакомы. Это подземелье было построено по приказу моего прадеда Пиринольто Лоо. Тайна о нем передавалась только наследникам престола. Никто кроме нас не знает, как попасть туда. А если бы кто и проник в подземелье, то непременно попал бы в один из его тупиков, и никакая хитрость не помогла бы ему добраться сюда.

– Об этом доме тоже никто не знает?

– Именно так. Мы с сыном живем здесь почти затворниками, ожидая своего часа. Моя жена умерла несколько лет назад. Как ни странно, я познакомился с ней в этом самом лесу. Это необыкновенная история, если вам будет интересно послушать, я как-нибудь на досуге поведаю ее вам. А пока скажу только, что моя жена была из знатного и доброго рода, и являлась самой красивой женщиной на всей нашей планете.

– Не сомневаюсь, – грустно улыбнулся Даниэль.

– Но мы отвлеклись, – глаза Костерико заблестели от влаги. – При Тортоломио изменилась и игра с участием земных жителей – в ней появились опасные препятствия. И игра стала называться дуэлью. А поучаствовать в ней уже не приглашают, а вызывают. Правда такая игра проходила еще только один раз, но не пятьдесят лет назад, а тридцать. Участник с вашей планеты чуть не погиб. Он остался жив лишь благодаря тому, что я тайно дал ему некоторые советы. Но, к сожалению, я поздно узнал о нем и не успел научить вещам, которым можно научиться только на практике. К тому же, он был уже не молод, и давно потерял мальчишескую ловкость. Следующим участником игры должны стать вы. Ведь вас уже вызвали на дуэль?

– О да.

– Мой сын натренирует вас и научит преодолевать сложнейшие препятствия. Вы должны победить. Знайте, на карту ставится не только ваша жизнь, но и судьба моих народов. – Произнося последние слова, Костерико подался вперед и устремил проницательный взгляд прямо в глаза Даниэля, отчего тому стало не по себе.

– Судьба народов?– тихо переспросил мальчик. – Но почему?

– Мои народы уже не раз восставали против Тортоломио. Однако свергнуть этот жестокий род не просто. И только благодаря словам одного из моих предков, народы не отчаиваются. Он говорил: «Когда придет беда, и враг будет угнетать вас, не теряйте надежды. Настанет день, и чужой вам человек, победив в нечестном смертельном бою, даст вам знак, что пришло время освобождения. А до тех пор будьте мужественны, едины и верны своему настоящему правителю». Если вы победите, род Тортоломио будет в вашей власти. Таковы условия игры, поставленные самим Гостихом. А мои народы, объединившись, прогонят сторонников врага, если те не захотят признать свою неправоту. И на Айяк вернется мир. – Костерико разволновался больше прежнего и, откинувшись на спинку стула, несколько долгих минут молчал.

– Поймите меня правильно, мой юный друг, – продолжил он. – Я вовсе не хочу ввести вас в заблуждение: победить в дуэли практически невозможно. От вас требуется большое терпение и серьезные усилия. Но, согласны ли вы пойти на это?

– Разве у меня есть выбор?

– И да, и нет. Тортоломио его не предоставит, но предоставим мы. Если вы откажетесь от дуэли, мы оставим вас здесь. Вы будете жить с нами. Отсюда мы не в силах отправить вас домой. Но, по крайней мере, ваша жизнь будет в безопасности.

– Вы предлагаете мне пойти на попятную?

– Мы лишь предоставляем выбор. Дело касается вашей жизни. Значит, решать вам.

Даниэль задумался, – предстоящая дуэль, внушала ему страх. Но, отказаться от нее, тем самым, разрушив надежды многих народов, по его мнению, было слишком низко.

– Я принимаю вызов! – Уверенно сказал мальчик и обратился к Кристику: – Думаю, ты будешь мне хорошим учителем.

Теперь глаза Кристика наполнились слезами, в эту минуту его переполняли противоречивые чувства: страх потерять друга и гордость за него.

– Мой сын не ошибся в вас! – опустившись перед Даниэлем на колени, и взяв его за плечи, воскликнул Костерико. – И я верю в вашу победу, пусть даже у вас есть лишь один шанс из ста. – Он крепко пожал Даниэлю руку и, поднявшись на ноги, велел слуге, хорошо накормить мальчиков.

Ребята спустились в столовую, где их уже ждал накрытый стол. Особенно порадовали гостя ореховое печенье, и пирожные с начинкой из цветочных лепестков.

– Продукты для приготовления вашей еды растут прямо за окном? – поинтересовался Даниэль у Кристика, указав на цветные листья деревьев.

– Да. Лесные листья, лепестки и плоды питательны и полезны. И, к тому же, у них чудесный вкус, – по крайней мере, так считают жители нашей планеты. – Ответил Кристик.

– Я с вами согласен, – сказал гость, действительно получая от еды большое удовольствие. – А тренировки мы начнем сегодня?

– Нет, сейчас уже поздно. Как только мы поедим, я провожу тебя туда, где надлежит быть пленнику.

– А что если меня уже хватились?

– Нет, я хорошо знаю тамошние порядки. Гостей можешь ждать только завтра. Охранникам нет до тебя никакого дела. Их основная задача, следить, чтобы никто не прошмыгнул в здание, и не вышел из него. А ты, вроде, и не выходил.

– Когда же мы встретимся?

– Завтра. В три часа дня ты покинешь свою квартиру тем же путем, что и сегодня. Я буду ждать у дупла.

– Хорошо.

– Стардейский камень у тебя?

– Стардейский камень? Не тот ли это, который позволяет проходить сквозь стены?

– Да, именно он. Завтра он тебе снова пригодится.

– А почему бы мне не проходить с его помощью через все стены, – так было бы проще.

– Нет, стардейским камнем нельзя пользоваться часто, – его энергия истощается. А такие камни – большая редкость. Этот продал моему отцу за большие деньги какой-то путешественник. Так что он у нас – единственный. Поэтому мы пользуемся им только в тех случаях, когда это действительно необходимо. К примеру, тупик, который ты преодолел с его помощью, в отличие от прочих – настоящий.

Встав из-за стола, ребята отправились на чердак. Кристик проводил друга до тупика и попрощался. Дальше Даниэль пошел без него. Дорога была уже знакомой и более не наводила на земного мальчика страх.

9. Беседа с охранником

Даниэль оказался у себя в тот момент, когда часы показали двенадцать ночи. Он наскоро умылся и лег в постель. Завтра предстоял трудный день и Кристик посоветовал хорошо выспаться. Но, как назло, навязчивые мысли не хотели покидать голову пленника, мешая уснуть.

Даниэль успел подумать обо всем и обо всех. Даже о своей болтливой тете, – она, наверное, давно заметила отсутствие племянника, подняла на ноги всю полицию, и оповестила об исчезновении его родителей. Мальчик забыл про обиду, которую держал на старших Львовых. Ему было даже совестно, что он исчез без всякого предупреждения, хотя его вины в этом и не было.

– «Надо будет посоветоваться с Кристиком насчет родных. Возможно, он подскажет, как передать им весточку». – Напоследок подумал Даниэль и, наконец, провалился в сон.

Проснулся пленник, когда айякское светило уже давно восседало на своем голубом престоле. Мальчик чувствовал себя отдохнувшим и новый день уже не пугал его.

Зайдя на кухню, Даниэль нашел там пирог с напитком и, вернувшись в спальню, принялся за завтрак, взобравшись на широкий подоконник. За окном суетились птички сказочного вида, не давая пленнику заскучать.

Еще сидя на подоконнике, мальчик услышал скрип. Догадавшись, что звук исходит от открывающейся двери в его квартиру, он тут же отправился в первую комнату навстречу посетителю.

Посетителем оказался один из охранников. Увидев пленника, он сразу начал задавать ему вопросы:

– Доволен ли ты предоставленным помещением?

– Вполне, – удивленно ответил Даниэль. Ему и в голову не приходило жаловаться на такую комфортную тюрьму. Тем более что она открывала путь к друзьям.

– Доволен ли ты едой?

– Еда мне очень нравиться.

– Нуждаешься ли ты в чем-нибудь? – продолжал допрос охранник.

Мальчик задумался, но лишь на мгновение.

– Нет.

– Знаешь ли ты о том, что в скором времени удостоишься чести принять у себя высокого гостя?

– Нет. – Даниэль сразу сообразил, о чем идет речь, но не подал виду. – А что, этот гость действительно очень высокого роста? – приняв наивнейшее выражение лица, спросил он.

Охранник нахмурился:

– Речь идет не о росте, а о положении. И если ты хочешь снискать расположение великого Маланьи Тортоломио, тебе следует хорошо следить за своим языком.

– Как же я могу за ним следить, если я его не вижу?

Охранник выпучил свои и без того огромные глаза, и воззрился на мальчика так, будто желал испепелить его взглядом.

– «Ого! Неужели он так сильно уважает своего хозяина? – подумал Даниэль – Или просто боится? Пожалуй, все-таки боится».

– Или ты полный глупец, или придуриваешься, – сдерживаясь с трудом, сказал охранник. – Если верно первое, – то это хуже для тебя. А если – второе…, то тебе же хуже.

Даниэль проглотил усмешку.

– Простите, я не хотел вас обидеть.

– Мой тебе совет: тщательно подбирай слова, когда говоришь с тем, в чьей власти находишься.

– Я постараюсь. Но кто этот великий Тортоломио, который окажет мне, – ничтожному пленнику, – такую честь, что снизойдет со своих недосягаемых высот в мой недостойный мирок?

Услышав такую речь, охранник порозовел:

– Вот это ты хорошо сказал. Вот тут ты уже молодец. О, великий Тортоломио – это наш повелитель. Маланьи Тортоломио – великий сын своего великого отца Тираниуса Тортоломио.

– О! и когда же великий сын великого отца посетит меня?

– Он приходит и уходит когда сам того захочет.

– Но мне все-таки хотелось бы знать, когда он явится, чтобы я мог, как следует встретить столь высокого гостя.

– И это верно, – согласился охранник. – Я постараюсь узнать точнее день и час, в которые он посетит нас. И завтра назову их тебе. Что-нибудь еще?

– О нет. Я очень благодарен вам за понимание.

– Да ладно, что там, – охранник растянул губы в кривой улыбке. И, вполне довольный пленником, поспешил удалиться, чтобы вновь занять пост у входа в здание. Где мог поболтать со вторым охранником на любую, попавшую на язык, тему.

Даниэль подождал, пока шаги охранника стихли, и вернулся на уютный подоконник. – «Какую же чепуху я наплел этому громиле, – подумал он. – Но ничего, главное, я узнаю, когда сюда явится Тортоломио. Страшно представить, что будет, если, придя, он не застанет меня на месте».

10. Хотукаскатский бестер и Почито

– Привет! – Кристик, свисавший сверху, протянул другу руку.

Сегодня Даниэль добрался до заветного дупла быстрее, чем в прошлый раз. Хотя и позволил себе внимательно оглядеть подземелье и его симпатичных обитателей.

– Ну, как твои дела? – спросил Кристик уже на каменном мостике.

– Все отлично. Завтра я узнаю день и время, когда меня посетит ваш великий лжекороль.

– О-о, это будет весьма кстати!

– Думаешь, не застав меня, он догадается, где я?

– Нет. Другое дело, если ты вернешься в квартиру на его глазах. Впрочем, до нас враги и тогда не доберутся. Даже не из-за тупиков. Главной преградой станут гринхики, – они хоть и малы, но в бою не уступят ни одному умелому воину. Хуже, если увидев твое возвращение, враги завалят туннель. Тогда нам с тобой еще долго не удастся встретиться. А, если ты вернешься, когда Тортоломио уже покинет квартиру, боюсь, тебе будет трудно объяснить свое отсутствие.

– Согласен. Кстати, – Даниэль немного замедлил шаг – у меня появилась к тебе еще парочка вопросов.

–Так задавай их.

– Вопрос первый: Почему твои записки были написаны на моем языке? Ты знаком с ним? Или в мои глаза вставлены линзы-переводчики?

Кристик усмехнулся и энергично замахал руками.

– Никаких линз в твоих глазах нет. Я действительно немного умею писать на твоем языке. Земные люди с радостью учили правителей Лоо писать по-вашему. И так, как каждый последующий правитель прибавлял к познаниям своего отца – новые, наши знания вашей письменности все возрастали. Так что в моих записках нет ничего таинственного и необычного.

– Но, это даже здорово! Теперь второй вопрос, или, скорее, просьба.

– Ну-ну?

– Не поможешь ли ты мне отправить тете и родителям весточку? Они непременно должны знать, что со мной все в порядке. – Даниэль воззрился на друга с мольбой во взгляде. Но тот только улыбнулся. – Ты, что же, считаешь это пустяком?

Кристик спохватился:

– Нет-нет. Но тебе совершенно не о чем беспокоиться. Дело в том, что у нас с вами время течет по-разному.

– В каком смысле?

– Пробыв у нас год и, вернувшись домой, ты узнаешь, что там тебя не было всего одну ночь.

– Ого! – Даниэль раскрыл рот от удивления. – Значит, если я пробуду у вас два года, то дома меня не будет всего сутки?

– Нет. Если ты пробудешь у нас два года подряд, то дело пойдет по-другому. Сейчас я тебе объясню, почему. Вся суть в том, что у нас по отношению к вам скорость течения времени как бы меняется. Сейчас у нас проходит год, а у вас – ночь. Затем, – у нас ночь, а у вас – год. Потом опять, – у нас год, а у вас – ночь. И так далее.

– То есть, стоит мне задержаться на Айяке лишнюю ночь, и я бесповоротно потеряю год у себя?

– Именно.

– Надеюсь, я вернусь вовремя.

– Ну, уж мы постараемся это устроить.

– Выходит, побывав у вас несколько раз, я буду гораздо старше, чем должен быть?

– Вовсе нет, – у нас ты не взрослеешь.

– Удивительно! – воскликнул Даниэль в восторге. – Теперь я спокоен. Ведь за одну ночь меня точно никто не потеряет. Я даже начинаю думать, что мне повезло, – пережить в одну ночь год приключений, дано не каждому. Только бы выиграть дуэль.

– Мы будем очень упорно тренироваться. Я верю в твои способности. – Подбодрил Кристик.

– Спасибо!

Мальчики уже прошли чердак дома Лоо и теперь спускались по еще не знакомой Даниэлю винтовой лестнице.

Куда мы идем?

– В подземелье. Во-первых, я хочу показать тебе кое-что интересное. А во-вторых, ты должен получить свою «лошадку».

– Лошадку?

Кристик усмехнулся.

– Ну, на самом деле, биньетку.

– А что это такое? Или, кто?

– Скоро увидишь.

Мальчики спустились в подземелье, и пошли по широкому коридору. Впереди, поплясывая, мерцало пятнышко света. В коридоре было темно, но Даниэль все же заметил прекрасные узоры, выделанные на каменных стенах. Его взгляд остановился на изображении странного животного. И он вспомнил, что где-то уже видел эту собачью морду, за которой во все стороны торчала грива. – «Ах да, ручка от двери в гостиную Лоо, – вспомнил мальчик. – Только там морда животного более грозная. Видно, здесь выделан детеныш».

– Что ты разглядываешь? – Кристик остановился за спиной Даниэля и заглянул ему через плечо. – Ах, это?! Это моя работа.

– Правда? И как только тебе такое удается? Кто это?

– Скоро узнаешь.

Ничего больше не говоря, Кристик потянул друга вперед. Неожиданно перед мальчиками выросла фигура мужчины. Свет, замеченный Даниэлем еще у входа, исходил от его фонаря.

– Так это вы, хозяин, – пробасил человек с фонарем. – Вы пришли навестить Хотуса?

– Да.

– Думаю, он будет рад вас видеть.

Миновав мужчину, мальчики продолжили путь по следующему коридору.

– Кто такой Хотус? – полюбопытствовал Даниэль.

– На самом деле не Хотус, а Хотукаскатский бестер. Но, как я и обещал, ты скоро сам узнаешь, кто это.

Понимая, что расспрашивать Кристика нет смысла, Даниэль, пошагал за ним молча. Но, вдруг, ужасающий звук заставил его вздрогнуть. За звуком последовала тишина, но она продолжалась не дольше десяти секунд. По всему коридору гулким эхом разнеслось странное завывание, чередующееся с хрипением и неестественным лаем: «у-нукх-пяу-у-нукх-ряу». У Даниэля по коже побежали мурашки, и он почувствовал, что волосы на его голове встают дыбом. Мальчик схватил друга за руку и еле слышно, сбивчиво прошептал:

– Какое жуткое пение. Чей это голос?

– А, извини, – совершенно спокойно ответил Кристик. – Я должен был тебя предупредить. Эти звуки, издает Хотус, – он, видно, почувствовал мое приближение и приветствует нас.

– Славное приветствие, – Даниэль не выпускал руку друга.

– Поверь, тебе нечего бояться, – заверил Кристик.

– А я разве боюсь?

– Судя, по боли в моей руке – да.

– Ой, прости, – Даниэль ослабил хватку, но руку все же, не отпустил.

В конце очередного коридора вновь замаячил огонек.

– Мы почти на месте, собери всю свою смелость, – предупредил Кристик.

– Постараюсь.

Мальчики миновали еще одного мужчину, поприветствовавшего их, и оказались перед прочной решеткой. Даниэль понял, что голос, который так напугал его, исходил именно отсюда. Но теперь что-то, находящееся за решеткой, уже не издавало жутких звуков, а будто бы мурлыкало. Кристик зажег карманный фонарик и осветил клетку.

Глазам Даниэля предстала ужасающая картина: из темноты выступило животное чудовищных размеров, облик которого уже был немного знаком ему. И это чудовище направлялось прямо к мальчикам. Увидеть зверя на самом деле, было не тем же самым, что увидеть его на каменной картинке или дверной ручке. Не смея оторвать взгляда от чудовища, Даниэль одновременно испытывал и страх, и восхищение.

Кристик же, тем временем, просунул руку через решетку и начал ласково подзывать зверя к себе. Огромные пушистые лапы ступали абсолютно беззвучно. Длинная шерсть, свисавшая со спины, покачивалась в такт тонкому хвосту, кончик которого был увенчан чем-то похожим на острее стрелы. За огромной собачьей мордой, торчала во все стороны шиповидная грива. Зверь бросил на Даниэля взгляд, заставивший мальчика поежиться и, подойдя вплотную к решетке, лизнул, руку Кристика, синеватым языком. Зверь был так велик, что хозяин едва доходил ему до носа.

– Ну, как ты поживаешь? – спросил Кристик с нежностью.

– Ур-р… – ответило животное.

– Значит, все отлично. Только, ты, малыш, наверное, совсем истосковался по воле.

– «Ничего себе, малыш» – подумал Даниэль, но не стал озвучивать свои мысли, боясь задеть чувства животного.

– Потерпи еще немного, – продолжал Кристик, гладя своего питомца по морде. – Как только мой отец займет трон, мы с тобой станем вольными птицами – все поля, луга и горы будут нашими.

– Ур-р… – опять ответил «малыш», не отрывая теплого взгляда от хозяина.

Кристик повернулся к Даниэлю.

– Не хочешь его погладить?

– Н-нет, – голос Даниэля дрогнул.

– Да ты не бойся, только смотри ему прямо в глаза, и как можно дружелюбнее. Ты со мной, а моих друзей он не трогает. Хотус очень умный. – Кристик взял руку Даниэля в свою, и приблизил ее к морде зверя.

Даниэль, по мере возможного, поборол в себе страх и, затаив дыхание, устремил взгляд прямо в зеленые глаза чудовища. Как только неуверенная рука мальчика коснулась бархатистой шерсти Хотуса, тот заурчал громче прежнего.

– Слушай, ты ему понравился! – удивленно сказал Кристик. – Вообще-то, в привычки Хотукаскатских бестеров, не входит приветствие незнакомых людей. Это злобные животные, и малыш – не исключение. Хотус, с радостью принимает меня лишь потому, что отец вырастил его. Но тех, кого мы приводим с собой, он просто терпит, из желания угодить нам. Тебя же Хотус встречает даже с большей почтительностью, чем меня. Невероятно!

Даниэль ответил на тираду слов Кристика приятной улыбкой. Выразительные глаза зверя смотрели на него так ласково, что он, забыв про страх, обеими руками обхватил огромную морду, и почесывал Хотуса за ушами.

– Нам пора идти дальше, – сказал Кристик, потеребив щеку зверя. – Пока, дружок, скоро встретимся.

Даниэль вытащил руки из-за решетки и, прильнув лицом к железным прутьям, хотел сказать: «до встречи» – но, тут что-то влажное легло ему на лицо и поползло вверх. Кристик расхохотался.

– Ну, это уже совсем необычно! Похоже, он тебя полюбил.

Попрощавшись с ласковым животным, Даниэль последовал за Кристиком вглубь коридора. Отойдя от клетки Хотуса на приличное расстояние, он вынул из кармана платок и провел им по лицу.

Кристик, в очередной раз рассмеялся:

– От ласки Хотуса у тебя волосы дыбом стоят.

– Я еще никогда не встречал таких милых животных, – трогая слипшуюся челку, Даниэль тоже посмеивался. – Спасибо, что ты не стал потакать моему страху.

– Я рад, что вы понравились друг другу. Надеюсь, когда-нибудь мы вместе сможем покататься на Хотусе. Это принесет тебе истинное наслаждение.

– А что, на нем можно кататься?

– Нам можно. Только для такого зверя как он, ты сам понимаешь, лес свободой не будет. Он огромен и для его прогулок требуется большее пространство. Но придет время, и мы вместе будем гордиться нашим зверем, ведь в этих краях он единственный представитель своего рода. А, чтобы посчитать всех прирученных людьми бестеров за все времена, у тебя и на одной руке пальцев хватит с избытком.

– Я им уже горжусь.

– И не удивительно, он славный.

Мальчики увидели еще один огонек, поприветствовали охранника и подошли к клетке, в которой суетились странные пузатые зверьки.

– А вот и наши «лошадки», – объявил Кристик, освещая клетку.

В ярком пятне света Даниэль увидел то, что принял за зверьков. Это были серые шарообразные…, неизвестно кто. Они походили на головы, забывшие присоединиться к туловищу с ногами и руками. Серые шарики, примерно двадцати пяти сантиметров в диаметре, имели глаза и рот, которые были так велики, что компенсировали отсутствие носа и ушей. На месте бровей, у шарообразных существ, торчало нечто напоминающее дверные ручки. А на лысой макушке виднелась вмятина, похожая на седло.

– Те самые биньетки? – спросил Даниэль, удивленно глядя на друга.

– Именно они. На таких вот «лошадках» и проходят наши соревнования.

Кристик подошел к охраннику и, взяв у него ключ, вставил его в замочную скважину. – Будь осторожен и не делай резких движений, – обратился он к Даниэлю, – эти милые создания способны кусаться.

Мальчики вошли в клетку и направились прямо к кучке перекатывающихся с места не место, и весело подпрыгивающих биньеток.

– По своей сути, – они планеты, – объяснил Кристик, поглаживая одну из головешек. – Они очень проворные и трудно укротимые.

– Мы, что же, будем сидеть на них верхом? – осведомился Даниэль. И представил, как он и Тортоломио младший, оседлав биньеток, скачут наперегонки, отталкиваясь от земли ногами, как это делают маленькие дети, сидя на воздушных шарах. – «Такая дуэль будет выглядеть глупо» – проговорил он про себя. А вслух добавил: – Я бы предпочел настоящих лошадей.

– Ты еще пожалеешь, что так недооцениваешь биньеток, – сказал Кристик, смеясь. – Уверен, твоя «лошадка» выбросит тебя из седла во время тренировки, и не раз.

Даниэль ухмыльнулся.

– И как же она это сделает?

– Очень просто.

– Но падение будет не велико.

– Смотря, на какой высоте вы будете находиться.

– А что, биньетки очень хорошо прыгают?

– Не прыгают, а летают.

Глаза Даниэля округлились. А в глазах Кристика блеснул озорной победный огонек.

– Так-то. А теперь присмотрись к биньеткам и, выбери ту, которая тебе приглянется.

– Я даже не знаю. – Даниэль обвел взглядом непоседливых крошек, затем сделал это еще и еще раз. И вдруг, его внимание привлек шарик, рот которого, казалось, находился в положении усмешки. – Вот эта! – наконец, сказал, он, тыча пальцем вперед. Планетка резко подпрыгнула и повисла на руке Даниэля, вцепившись в нее зубами.

– Почито! – громко крикнул Кристик.

Биньетка, которая, по всей видимости, и была Почито, неохотно отпустила руку Даниэля и, стукнувшись о каменный пол, покатилась прочь.

– Да, ты умеешь выбирать, – усмехнулся Кристик. – Это же сущая забияка.

– Что, самая капризная?

– Да. Но ты еще можешь сделать другой выбор.

Даниэль повертел перед глазами кисть правой руки, на которой красными вмятинами обозначились следы от зубов планетки.

– Ну, уж нет, теперь у меня есть все основания, желать укротить эту зверушку.

– Что ж, тебе решать. Однако, твою «лошадку» пока придется поводить на поводке. – Кристик подошел к стене и, сняв с нее длинную цепь, пристегнул ее к одной из надглазных ручек Почито. – Не то, еще сбежит. На, и держи крепче. – Протянув Даниэлю конец цепи, Кристик зашагал к выходу и, уже отворив железную дверцу, позвал: – «Диято!» – На его зов из кучки планеток выпрыгнула веселая биньетка и тут же оказалась в руках хозяина. – А это – моя «лошадка», – пояснил Кристик.

Минут пятнадцать спустя, мальчики уже находились на поляне, которая являлась сейчас самым просторным из доступных мест, хотя радиус ее составлял не более двух метров. Стоя в центре поляны, Даниэль растерянно озирался по сторонам, до боли в руке, сжимая цепь. Он считал подвигом уже то, что сумел дотащить до нужного места, с неимоверной силой упиравшуюся Почито.

– Что, здесь мы и будем летать? – спросил Даниэль друга.

Кристик едва заметно улыбнулся.

– Вижу, ты разочарован. Но поверь мне, это лучшее место для тренировок. Как говорится у вас: «тяжело в учении – легко в бою». Здесь достаточно препятствий, а главная цель наших тренировок – научиться преодолевать их.

– Что ж, я согласен с тобой. Как и обещал, буду стараться изо всех сил. – Даниэль с недоверием оглянулся на Почито, и секунды не остающуюся на месте. – Хотя, и представить не могу, что у меня что-то получится.

Будто отвечая на недоверие новоиспеченного хозяина, Почито резко рванулась в сторону и, подпрыгнув, все ж таки умудрилась вырвать цепь из его рук.

– Вот, вредина! – вскричал Даниэль, пускаясь за ней вдогонку.

– Хватай ее, хватай! – крикнул Кристик. – Все равно она никуда не улетит, я выбрал самую тяжелую цепь.

Даниэль уже нагонял беглянку, но та резко развернувшись, бросила цепь ему под ноги. Мальчик споткнулся и, упав, расхохотался.

– Почему ты смеешься? – удивился Кристик.

– Потому что ты сам хочешь рассмеяться, но сдерживаешься, чтобы не обидеть меня. И потому, что никак не могу взять в толк, как меня угораздило выбрать именно это существо. Но мы еще посмотрим, кто кого! – Вскочив на ноги, Даниэль вновь погнался за своей «лошадкой». К полному недоумению последней, он быстро забегал из стороны в сторону, так, что та все время вынуждена была двигаться в одном направлении.

Долетев до одного из могучих деревьев, биньетка обогнула его, Даниэль сделал то же. Пару раз, облетев вокруг толстого ствола, она хотела развернуться, но, побоялась угодить в руки мальчика, и продолжила кружить.

– Смотри, голова закружится! – остановившись, со смехом прокричал ей Кристик.

Планетка стремительно описала очередной круг и вдруг обнаружила, что дальше лететь не может, – цепь, зацепившаяся за одну из веток, уже полностью закрутилась вокруг дерева. Почито метнулась назад, но и туда путь был закрыт.

– А ты хитер! Я поначалу не догадался, зачем ты начал носиться по поляне как сумасшедший. Можно считать, один урок тобой уже усвоен. – Радостно заявил Кристик другу.

– Такая вредина по-хорошему не сдастся. – Подпрыгнув, Даниэль ухватился за нижнюю ветку дерева и, вскочив на нее, ловко начал подниматься вверх, попутно распутывая цепь. – Теперь я тебя уже не упущу, – сказал он, беря планетку так, чтобы не позволить ей себя укусить. Но та и не пыталась этого сделать. Видно понимая, что попалась в ловушку по собственной глупости, она немного присмирела.

– Начнем? – спросил Даниэль, спрыгивая на траву. – Думаю, мы готовы.

– Хорошо, только вначале я кое-что расскажу об игре. Обычно первое препятствие – это лес с лабиринтами из деревьев, что является главной причиной, по которой нам следует тренироваться именно в лесу. Здесь, твоей самой важной задачей будет, научиться лавировать между деревьями, незамедлительно выискивая самые удобные места, где можно пролететь, не врезавшись в ствол и не зацепившись за ветку. При этом, на протяжении всей игры, умудряясь не сбиться с пути. Еще, во время игры тебе придется преследовать проворный летающий гриб, не спуская с него глаз. Этот гриб и является изюминкой соревнования, но о нем мы поговорим после.

– Так, попытаюсь при тренировке ничего не забыть. А дальше?

– Второе препятствие – это огонь. За ним следует – вода. И то, и другое – не настоящее. Но, к сожалению, не все так просто. Обычно, увидев огонь и воду во всей ужасающей натуральности, даже знающие игроки, теряются. Потому, неправильно говорить просто, что их не существует. Ведь ни огня, ни воды нет только для тех, кто это понимает. Те же, кто поверит, что они есть, могут обжечься и нахлебаться воды. По крайней мере, будут это чувствовать. Так что, учитывая, что и ты можешь растеряться, я должен научить тебя летать очень быстро даже с закрытыми глазами, на случай, если придется пролетать сквозь волну. И взмывать высоко в небо, если тебе придется пролетать над пламенем. А еще, я попытаюсь научить тебя изворотливости, чтобы ты смог избежать ударов мардикарджинов. Раньше препятствия с их участием не существовало, но Тортоломио позаботились о внедрении его в игру.

– А кто такие эти чарди…, марди…, как их там?

– Мардикарджины. Это горный народ. Подобно огню и воде, в игре они не настоящие. Однако их угрожающий вид почти полностью лишает игрока возможности поверить в это. Наши враги с радостью взяли бы в игру и настоящих мардикарджинов. Но настоящий представитель данного народа никогда не позволит надеть ярмо себе на шею. О, это гордые великаны. А если бы они и согласились участвовать, то не стали бы церемониться с Тортоломио, а отвесили бы ему немалое количество ударов увесистыми дубинками. Так что, включая в игру мнимых великанов, Тортоломио выигрывают дважды: они избавляют себя от лишнего риска, и подставляют под удар своего противника. Кстати, я думаю, ты обратил внимание, что все встреченные тобой охранники значительно выше обычных людей?

– Да, я еще удивился, где их таких понабрали.

– Это потомки мардикарджинов, смешавшихся с другими народами. В результате чего они сильно уступают в росте и силе своим горным прародителям. А также, куда более сговорчивы, чем те, – потому и работают на Тортоломио.

– Понимаю. Хотелось бы мне когда-нибудь увидеть настоящих великанов.

– Ты их увидишь. И если нам удастся встретиться с ними до игры, для тебя это будет лучшей подготовкой к встрече с мнимыми великанами.

– А еще есть какие-то препятствия?

– Не должно быть. Но, учитывая, что собой представляют Тортоломио, нельзя быть уверенными, что они не придумают очередной подлости. Так что, готовься к неожиданностям.

– Гоняй меня не жалея ни моих ни своих сил. И мы добьемся успеха, – не вполне уверенно, но громко и четко, будто подбадривая самого себя, заявил Даниэль. – С этого момента – ты мой строгий учитель, а я – твой покорный ученик.

– Отлично. Тогда первое, что тебе следует сделать, это отстегнуть большую часть цепи.

Даниэль быстро выполнил приказание, и Почито получила возможность летать. Свободный конец оставшейся цепи Даниэль пристегнул к своему ремню.

– Теперь ты должен оседлать Почито, – продолжал Кристик. – Опусти ее на траву. Так. Теперь сядь на нее верхом.

– Ой! – держа Почито руками, Даниэль попытался опуститься на нее, но та метнулась вперед, и мальчик уселся прямо на землю. – Ау! Какая же ты противная! Мне же больно! – прокричал он, уже после второй попытки. За второй неудачной попыткой последовала третья. И только на четвертый раз мальчик оказался в седле.

– Теперь покрепче сожми ее ногами. Так тебе придется делать, пока она не присмиреет. Далее, ухватись за ручки над глазами. Кстати, тебе следует научиться понимать сигналы этих глаз. Ты слышал, что когда Почито закрывает их или открывает, раздается хлопок. И, наверное, заметил, что обычно биньетки не открывают глаз. Так вот, каждый хлопок их век что-то значит. Если веки хлопают один-два раза, значит перед вами препятствие. Если хлопают часто, – то серьезное препятствие. А если планетка открывает глаза и долго не закрывает их, – значит, вы в большой опасности. Итак, учись замечать сигналы Почито, а главное, учись замечать их вовремя. И, заметив, незамедлительно действовать.

Даниэль, молча, кивнул, пытаясь запомнить, что говорил ему друг.

– Теперь, – опять продолжил Кристик, – приготовься. Как только я взлечу, ты погладишь Почито по лбу – это команда к взлету, – и последуешь за мной. Чтобы лететь прямо, нужно одинаково сжимать обе ручки планетки. Чтобы свернуть вправо, нужно сдавить правую ручку. Влево – левую. Все понятно?

– Да.

– Тогда начнем. – Кристик опустил Диято на землю, быстро уселся на нее и, взмыв вверх, повис в воздухе, ожидая Даниэля, который в нерешительности положил руки на лоб планетки, и водил ими из стороны в сторону.

Но капризная «лошадка» не хотела отрываться от земли. Тогда Даниэль принялся тереть ее лоб с таким усердием, что чуть не заставил его воспламениться. Вновь доведенная до отчаяния биньетка, все же взлетела. Но, продолжая упорствовать, ходила под хозяином ходуном.

– Похоже, вы друг друга стоите! – оглянувшись, крикнул Кристик. – Ну, вперед!

Диято направилась к деревьям. Даниэль, преодолевая путь зигзагом, последовал за учителем. Он неумело огибал стволы деревьев, очень крепко сжимая то правую, то левую ручку Почито. Иногда путая их, что едва не приводило к столкновению с препятствием. Время от времени Даниэль, вскрикивал и сильно подавался вперед, чтобы не зацепиться о какую-нибудь из веток. С каждой секундой свободного места оставалось все меньше. И скоро уже приходилось лететь не разгибаясь.

– У тебя неплохо получается, – подбодрил ученика Кристик.

Даниэль попытался улыбнуться, но в этот момент под его руками раздался звонкий хлопок. И не успел он отреагировать, как за первым хлопком последовал еще более громкий. Мальчик почувствовал боль в голове, и все закружилось перед его глазами. Спустя еще мгновение, он уже лежал на земле. Лежал без движений, но все его тело содрогалось, а земля под ним, вместе со всем окружающим, стремительно куда-то мчалась.

Понемногу приходя в себя, мальчик поднял голову и увидел, что небо мчится в ту же сторону, что и земля. Затем он увидел Почито, зависавшую в воздухе, а позади нее – медленно приближавшегося Кристика. И тут Даниэль понял, что мчатся не небо и земля, а неугомонная планетка. Понял, что она тащит его за собой, а Кристик пытается ее остановить. Сообразив, что к чему, Даниэль собрал все оставшиеся силы и, перевернувшись на живот, обхватил руками первое попавшееся дерево. Руки заныли от боли, но Даниэль не ослабил хватку. Почито затормозила и, с разгону врезавшийся в нее Кристик, чуть не последовал примеру своего ученика.

Как только невоспитанная планетка была поймана, Кристик поспешил к другу.

– Ну, как ты? – спросил он, касаясь плеча Даниэля.

– Получил пару крошечных царапин, – улыбнувшись через силу, полушепотом проговорил тот.

– На сегодняшний день тренировки придется закончить. Ты можешь встать?

– Постараюсь, – опираясь на руку друга, Даниэль медленно поднялся на ноги. Многочисленные царапины на его ногах и руках кровоточили.

Кристик отстегнул от ремня Даниэля цепь и пристегнул ее к себе.

– Сейчас я отведу тебя к отцу. Он обезболит твои раны, и мы будем ухаживать за тобой до тех пор, пока Такхим не приведет свою тетушку. Она подлечит тебя, и к вечеру ты будешь в прекрасном состоянии.

Даниэль глянул на друга с сомнением, но промолчал.

Мальчики еще не успели дойти до жилища Лоо, как им на встречу выбежал старый слуга.

– О, что-то случилось, мой маленький господин? – воскликнул он, подхватывая Даниэля на руки.

– Да, – Кристик утвердительно кивнул. – И нам нужна твоя помощь, я бы хотел….

– О, вы бы хотели, – прервал его Такхим, – чтобы я слетал за тетушкой Собельей.

– Ты очень догадлив, – согласился Кристик, протягивая слуге Диято.

Такхим положил Даниэля на кровать в комнате для гостей, и был готов отправиться в путь.

– Только, пожалуйста, поторопись, Даниэлю нужно вернуться к себе до того, как его придут проверить. И нельзя допустить, чтобы на нем осталась хоть одна царапина. Так что, пусть твоя тетушка захватит с собой все свои лучшие снадобья.

– Ваш приказ будет выполнен.

– И еще….

– Да, мой маленький хозяин? – слуга, будучи уже в дверях, оглянулся.

– Будь осторожен, – вас никто не должен видеть. Да ты и сам это понимаешь.

– Будьте спокойны, маленький господин, нас не заметят даже лесные птицы.

– Я знаю, что на тебя можно положиться, – коснувшись морщинистой, но крепкой руки слуги, сказал Кристик и, развернувшись, отправился в кабинет отца.

– Благодарю вас, – еле слышно, но с большим чувством проговорил Такхим, исчезая за дверью. Через минуту он уже мчался на Диято, выбирая самые укромные и непролазные местечки для своего полета. Проносясь между ветвей, он умудрялся почти не касаться покрывавшей их густой листвы. Не одаренные лесом места Такхим преодолевал с помощью облаков, с неимоверной скоростью взмывая ввысь и укрываясь в них от любопытных глаз.

Если бы Даниэль видел сейчас старого Такхима, он вряд ли поверил бы в реальность происходящего. Но в данный момент мальчик лежал на мягкой кровати, с благодарностью принимая помощь Костерико, который аккуратно смазывал его многочисленные царапины фиолетовой мазью.

Спустя четверть часа, Даниэль почувствовал необыкновенную легкость, – боль оставила его, но силы пока не возвращались.

– Это всего лишь обезболивающее, – объяснил Костерико. – Однако очень скоро прибудет тетушка Собелья и все будет в порядке. А пока отдохни. – Мужчина немного помолчал, и добавил: – Знаешь, мы гордимся тобой.

– Гордитесь мной, но почему? – Спросил Даниэль, с облегчением отметив для себя, что отец друга более не выкает ему, а значит, у него получается стать здесь своим.

– Мой сын рассказал кое-что о том, как прошла ваша первая тренировка.

– Я думал, вы будете смеяться над моей неуклюжестью.

– Над неуклюжестью? Да ведь это твой первый полет! И поверь мне, мой юный друг, ты превзошел все наши ожидания, и наша надежда возросла.

Даниэль удивленно смотрел на Костерико. Он-то, после так скоро постигшей его неудачи, уже разочаровался в своих способностях, и думал о том, как глупы и наивны были его надежды на победу в дуэли.

– «Да, никакой высокой цели нельзя достичь быстро и без трудностей, – сказал мальчик себе мысленно. – Теперь-то мне ясно, что на практике все куда сложнее, чем в теории. Но это не значит, что я должен сдаться. Напротив, нужно собрать все свои силы и быть готовым к более серьезным трудностям, чем сегодняшние. Я просто обязан стать победителем». – Глаза Даниэля слипались, а мысли в голове начали путаться, – это возымел действие выпитый мальчиком успокаивающий чай.

11. Белая птица

Большая белая птица парила над лежащим в траве мальчиком. Ее изящный чуть согнутый клюв и большие синие глаза поблескивали на солнце. Даниэль наблюдал за птицей с восхищением. Птица опустилась ниже, и легкое крыло коснулось лба мальчика. Тепло, исходящее от птицы, разлилось по всему телу пострадавшего, и он почувствовал, как силы наполняют его.

Вдруг птица заговорила человеческим голосом, мягким и певучим:

– Что, птенчик мой, хорошо тебе? Залечила я твои раны. Вот еще выпьешь глоточек моего волшебного снадобья, и таким здоровым будешь, каким еще никогда не бывал.

Птица переложила крыло со лба Даниэля под его голову, и приподняла ее. А другим крылом, тут же превратившимися в руку, поднесла к губам мальчика кружку с голубой жидкостью.

– Пей, милый, пей, – прошептала она.

Даниэль пригубил кружку и замер, – вместо птицы перед ним стояла старушка. Она нежно смотрела на него глазами, словно отражающими небеса. Мальчик огляделся, – над ним был потолок, а под ним – кровать. Не крыло, а рука придерживала его голову.

– «Я спал» – подумал Даниэль, и отхлебнул из кружки. Жидкость оказалась сладковатой и приятной на вкус.

Рука старушки опустила голову мальчика на подушку и выскользнула из-под нее.

– Ну что, хорошо тебе? – опять спросил певучий голос.

– Хорошо, – ответил пациент. И, только теперь обратив внимание, на свои руки и ноги, заметил, что на них нет ни одной царапины. – Вы волшебница? – тихо с восторгом спросил он.

– А как ты считаешь, так оно и будет, – загадочно улыбнулась старушка.

– Волшебница, – уверенно сказал Даниэль.

– Вот и славно. А теперь еще немного отдохни, – старушка поцеловала мальчика в лоб и удалилась.

Полчаса спустя после ухода тетушки Собельи, мальчик был уже на ногах. Он чувствовал себя возрожденным. Кристик принес еду прямо в комнату. Но Даниэль отказался от еды, и начал расхаживать из стороны в сторону, пытаясь объяснить другу, что тот напрасно заботится о нем как о больном и немощном человеке.

–Я самый здоровый на свете! – провозгласил он в заключение.

– Согласен-согласен,– смеясь, ответил на его тираду Кристик. – Но это не повод для отказа от еды.

Даниэль взъерошил рукой волосы и улыбнулся, дивясь самому себе.

– Ты прав. К тому же, я ужасно голоден.

– Ну, так садись скорее. Хоть бы меня пожалел, – я ведь и сам еще ничего не ел, – переживал, как ты там, да что.

– Спасибо, ты очень добр ко мне.

– А в чем моя доброта, – в ожидании?

– Ожидание – занятие не из легких.

– Пожалуй. Но давай скорее приниматься за еду, пока я не умер от очередного ожидания.

– Ах да, извини, я уже ем. Но все же, знай, я тебе и всем, кто заботился обо мне сегодня, очень благодарен.

– Угу, – пробормотал Кристик, не в силах сказать что-либо еще, по причине забитости рта.

Мальчики расправились с едой с большим аппетитом. И Кристик проводил Даниэля до каменной стены, через которую тому предстояло пройти с помощью стардейского камня.

– Завтра в то же время, – сказал Кристик, пожимая руку своего ученика. – Будь готов к новым испытаниям и прости за все, что тебе приходится терпеть на нашей планете. Мы очень нуждаемся в тебе, понимаешь?

– Конечно. Я нужен вам, а мне нужна ваша помощь. Сегодня я получил хороший урок.

На этих словах мальчики расстались и разошлись каждый в свою сторону.

Настал новый айяковский день. Даниэль уже успел позавтракать, посидеть на полюбившемся подоконнике, поразмышлять, побродить по квартире и пообедать.

Стрелки на часах показывали без четверти три, когда входная дверь, наконец, запела своим старческим скрежещущим голосом.

– О, вот вы и пришли! Я рад вас видеть! – воскликнул мальчик абсолютно правдиво, приветствуя несимпатичного ему громилу. – Я уже начинаю помирать со скуки. Мне необходимо хоть изредка слышать чей-то голос, – продолжил он. А про себя добавил: «надеюсь, я не перегнул палку с доброжелательностью, – чего доброго, еще сжалится над несчастным пленником, и станет заходить чаще».

Но, к счастью, охранник не входил в число особо чувствительных людей и вовсе не собирался тратить свое драгоценное время на общение с мальчишкой.

– Такая пока твоя доля. Поскучаешь еще какое-то время, а там и у тебя веселая жизнь начнется. – Полувеликан ухмыльнулся. – Еще какая, веселая! Кстати, о приходе великого Тортоломио, – он, по своей чрезмерной милости, соблаговолил сообщить дату и время своего прибытия сюда.

– О, я весьма ему и вам за это благодарен. Так, когда же мне надлежит его ожидать?

– Восьмого дня, месяца Тортоломио седьмого, в семь часов вечера.

– Тортоломио седьмого…, – неслышно пробормотал Даниэль. Такое название месяца ему показалось странным.

– Что-что?

– Ничего, я просто хотел бы узнать, через сколько дней, это будет?

– Сегодня – восьмое число месяца Тортоломио шестого. В этом месяце – тридцать дней, – вот и считай.

– Значит, через тридцать дней?

– Выходит, так.

– Хорошо, я буду его ждать: натру до блеска полы, стряхну пыль, полью цветы. Кстати, – Даниэль указал на сухое дерево в кадке – что с этим растением? Оно, кажется, уже доживает свой век. Может быть, его стоит заменить на что-нибудь более радующее глаз?

– Нет! – резко ответил охранник. – И, вообще, будь так добр, – не трогай Марджикарово дерево, не поливай и не протирай. Это, конечно, очень старое растение, но оно еще не раз сослужит службу великому Тортоломио.

– Но почему же вы запрещаете его поливать? Ведь земля, в которой оно растет, уже потрескалась от сухости. Бедное дерево, наверняка, очень хочет пить.

– Не твое дело заботиться об этом растении, – отрезал громила. – Оно получит свое питье тогда, когда это действительно будет нужно.

– Что ж, будь по-вашему, – понимая, что дальше вести речь о несчастном растении бесполезно, смирился мальчик. К тому же, у него и не возникало большого желания заботиться о скрюченной деревяшке, своим видом могущей нагонять лишь страх и даже вызывать некоторое отвращение.

– Так-то лучше, – буркнул охранник, разворачиваясь к выходу. У дверей он лениво оглянулся. – Еще какие-то вопросы или просьбы имеются?

– Нет-нет, – поспешно ответил Даниэль. – Вы и без того сделали для меня очень много. Не смею вас больше задерживать. До свидания. И еще раз, большое спасибо.

Как только скрежещущая дверь скрыла за собой мрачного охранника и столь же мрачный коридор, мальчик поспешил к заветной галочке на стене.

Встретившись с Кристиком, Даниэль объявил ему дату и время визита Тортоломио.

– Значит, восьмого числа мы будем тренироваться недолго, – сказал Кристик. – Ты что-то хочешь у меня спросить?

– Да, никак не возьму в толк, почему ваши месяца называются так: «месяц Тортоломио шестого», «месяц Тортоломио седьмого»…. Ведь сейчас, насколько я понимаю, на троне, только второй Тортоломио?

На лице Кристика появилась горькая усмешка.

– Да, только второй. Но Тортоломио не хотят допускать и мысли, что продержатся на троне менее двенадцати поколений. Впрочем, я думаю, им пришлось ограничиться Тортоломио двенадцатым лишь потому, что месяцев у нас в году, как и у вас, – всего двенадцать. Будь их тридцать, был бы и месяц Тортоломио тридцатого.

– А как месяца назывались прежде?

– Ну, не сложно догадаться. Месяца и много-много лет назад именовались в честь правителей.

– То есть: месяц Лоо первого, месяц Лоо второго и так далее?

– Абсолютно верно. Только тогда месяца можно было называть, упоминая еще и имя определенного правителя. Так как Лоо начали править задолго до появления обычая именовать месяца в честь них. Кстати, идея дать месяцам имена первых двенадцати правителей из рода Лоо принадлежала народу.

– Ясно. Будем надеяться, в скором времени месяцам возвратятся их настоящие имена.

– Да, будем надеяться.

Мальчики уже прошли клетку Хотуса, на ходу поприветствовав дружелюбно урчащее животное. И теперь приближались к биньеткам.

– Ты готов к новым трудностям? – тоном, выказывающим, что он опасается услышать отрицательный ответ, спросил Кристик.

– Разумеется, готов! – успокоил его Даниэль. – Чувствую я себя превосходно. Силы у меня, после забот тетушки Собельи, хоть отбавляй.

– Да, она умеет лечить. – Кристик отворил железную дверь и пропустил друга вперед. – У тебя еще есть время подумать, – сказал он, указывая на сбившихся в кучку планеток.

– Подумать? Над чем?

– Над заменой Почито, конечно, на какую-нибудь более смирную «лошадку».

– Ни за что! – твердо ответил Даниэль. – Я не намерен сдаваться. Если я не возьму верх над этим серым мячиком, можно ли надеяться на мою победу над Тортоломио?

– Согласен. – Кристик снял со стены маленькую цепочку и протянул ее другу. – Полагаю, уже нет нужды брать большую цепь?

– Да-да, большая – ни к чему. Сегодня я настроен более решительно, чем вчера. Кроме того, у меня уже имеется кое-какой опыт.

– Вот и отлично.

Новый день не принес Даниэлю ни одного падения, не смотря на то, что Почито еще не раз пыталась сбросить с себя всадника, а стволы и лохматые ветви деревьев так и напрашивались врезаться в него.

Хотя Даниэлю было еще далеко до Кристика, он уже научился ловко преодолевать препятствия, почти безошибочно управляя «лошадкой». И Кристик был приятно удивлен способностями своего ученика. Тогда как Даниэль считал, что здесь не обошлось без помощи старушки-волшебницы. Временами у него даже возникало чувство, будто чьи-то крылья поддерживают его и мчат вперед, охраняя от столкновений.

Время на Айяке то ползло, то стремительно летело, в зависимости от местонахождения Даниэля.

Ежедневные усердные тренировки положительно действовали и на земного мальчика и на его планетку. Чувствуя превосходство Даниэля, Почито становилась все более покладистой. И, даже стала выказывать привязанность к своему хозяину. Хотя изредка еще выкидывала разные штучки, – типа подбрасывания мальчика к верху на большой высоте, или невинного покусывания его пальцев.

Начиная с шестого дня тренировок, Даниэль уже не водил биньетку на цепи. Теперь, когда мальчики отправлялись на лесную поляну, их планетки или мирно покоились на руках хозяев, или следовали за ними по пятам. Иногда Почито пряталась за деревья, желая проверить реакцию Даниэля, но, видя, что он равнодушно шагает вперед, выкатывалась из укрытия и, виновато улыбаясь, кружила вокруг него в надежде, что он окажет ей хоть какой-нибудь знак внимания. Тогда Даниэль резко хватал Почито на руки, высоко подкидывал ее и, ловя у самой земли, смеялся. Смеялась и планетка своим беззвучным, но заразительным смехом, сотрясающим все ее маленькое существо.

12. Мардикарджины

Седьмого дня месяца Тортоломио седьмого, Даниэль сообщил Кристику, что восьмого числа, до прихода сына правителя, его никто не станет навещать, так как охранники будут заняты приготовлениями и лишнего времени пленнику уделить не смогут.

– Это весьма кстати! – обрадовано сказал Кристик. – Я как раз хотел предложить тебе что-то вроде экзамена. Но боялся, что времени для него будет не достаточно. А теперь все получается.

– И что же это за экзамен?

– Мы с тобой впервые за все время тренировок совершим дальний полет. Причем путь наш будет проходить не только через лес, но и над открытой местностью, где нашим прикрытием смогут служить лишь облака. Ты готов к такому полету?

– Надеюсь, что да. Но куда мы полетим?

– Туда, где горы.

– То есть…?

– Да-да, я решил, что пришло время навестить мардикарджинов. Мы не должны упустить удобный случай.

– Согласен. И хотя встреча с великанами немного пугает меня, я буду рад их увидеть.

– Значит, рискнем?

– Рискнем.

Зайдя за биньетками, мальчики навестили Хотуса. Зверь лизнул Даниэля в лицо и, желая показать свое расположение, положил ему на плечо могучую лапу, под силой и тяжестью которой, тот, согнувшись, повалился на пол. Затем, ребята попрощались с Костерико, пожелавшим им удачи и давшим совет, – быть как можно осторожнее. Пожали руку старому Такхиму. И отправились в дорогу.

Извилистый лесной путь друзья преодолели без особых трудностей. Но, как только лес закончился, им пришлось взмыть высоко вверх и, рискуя быть замеченными, с огромной скоростью перелетать от одного облака к другому.

В постоянном стремлении, укрыться от человеческих глаз, Даниэлю некогда было вволю полюбоваться великими небесными просторами. Но все же иногда, – или находясь в сердце облака, или преодолевая более-менее безопасные участки, мальчик позволял себе задуматься над необыкновенностью происходящего. Тогда он с жадностью оглядывался по сторонам, словно пытаясь впитать в себя все, что его окружало. Чтобы первый, столь необыкновенный полет, – в котором не было самолета, или даже, кареты, – навсегда остался в памяти. Мальчику хотелось кричать от переполнявших его чувств. Но он сдерживал себя, и лишь вздыхал, вновь и вновь переходя от минутного наслаждения к стремлению, как можно скорее отыскать новое укрытие.

После трех часов полета, Даниэль почувствовал, что силы начинают убывать. Но он твердо решил, что долетит до цели и сделает это без единой жалобы.

Уже начинало смеркаться, когда Кристик указал Даниэлю на окутавшиеся дымкой горы.

– Нам осталось не более получаса. – Подбодрил он друга. – Скоро мы будем на месте.

И в самом деле, не прошло и тридцати минут, как мальчики достигли первых горных вершин. Кристик сообщил Даниэлю, что пора спускаться. И биньетки, замедляя ход, стали готовиться к посадке.

Коснувшись ногами земли, Даниэль огляделся и увидел, что находится на зеленой площадке, со всех сторон окруженной скалами, вершины которых вонзились в небо. Наблюдения мальчика внезапно прервал шум, который, доносясь сразу со всех сторон, ежесекундно возрастал.

Скоро Даниэль различил в сгустившейся тьме силуэты огромных людей и понял, что их обступают горные жители. Он хотел осведомиться у Кристика, рады ли будут мардикарджины прилету гостей, но, вслушавшись в голоса гигантов, уловил в них сердитые нотки, и промолчал.

По мере того как великаны приближались, Даниэль сумел разглядеть в их руках огромные дубинки. От жуткой картины у него перехватило дыхание. Отлично понимая, что двое мальчиков, – пусть и ловких, – абсолютно беспомощны перед гигантами, он даже задумался о бегстве. Но, чувствуя за своей спиной спину Кристика, – который ничего не собирался предпринимать, – остался на месте, надеясь, что друг знает что делает.

– Интересно, кто это к нам пожаловал? – выкрикнул кто-то из великанов.

– Какая-то мелюзга, – прогремел другой.

– Ну, так сейчас мы повеселимся.

– Они, наверное, заблудились.

– Люди ли это?

– Они еще пожалеют, что пожаловали к нам.

– А я не прочь погонять по полю живые мячи! Ха-ха-ха! – Хохот, подобный раскатам грома, разнесся над всей площадкой и сотряс горы.

– Кристик! – дрожащим голосом позвал Даниэль, но тот не отвечал. – Почему молчишь? Кажется, нам здесь не рады. Может, следует убраться отсюда, пока не слишком поздно?

– Нет, – коротко ответил Кристик, тихо, но твердо.

Даниэль больше не сказал ни слова, лишь плотнее прижался к спине друга и вернулся к наблюдению.

Вдруг кольцо из горных жителей разорвалось, – великаны расступились, пропуская кого-то, кому предшествовало пятно света, исходившее от огромного фонаря. Когда он приблизился, Даниэль разглядел его лицо, покрытое густой растительностью. – «Наверное, это их предводитель» – мелькнуло в голове у мальчика. Человек, несущий фонарь, поднял свободную руку вверх, и толпа великанов тут же смолкла.

– Посмотрим, кто здесь, – пробасил мужчина, поднеся фонарь прямо к лицу Даниэля. – Ого, да это ребенок, совсем еще юнец. Что ж, преподнесем дитя в подарок Карджитомиру. Он сам решит, что с ним делать.

– «Так это, не главный», – подумал Даниэль, приходя в еще больший ужас. И тут он почувствовал, что поднимается вверх. Но не Почито возносила мальчика над землей, а могучая рука великана с фонарем. Громила бесцеремонно схватил гостя за шкирку и принялся изучать, словно определяя ценность добычи.

– А вот и еще сюрприз! Только теперь заметив Кристика, великан протянул к нему вторую руку, передав фонарь соседу. Но, как только Кристик оказался перед глазами гиганта, он издал отчаянный возглас. Даниэль, испугался больше прежнего.

– Позовите сюда Карджитомира, и быстрее! – Крикнул великан и тут же, опустил мальчиков на землю. – Сообщите ему, что здесь сын Костерико Лоо! Сам Кристик Лоо! Ну, скорее же!

Как только прозвучало имя Кристика, к великому удивлению Даниэля, все множество мардикарджинов с тихим – «О!» опустилось на колени.

– Поднимитесь! – как можно громче сказал Кристик. – Сколько раз можно повторять, что нет нужды падать передо мной ниц. О, вы! непреклонные, сильные и храбрые мардикарджины, я прошу вас, встаньте!

Но мардикарджины, осознавая свою вину перед юным принцем, только ниже опустили головы.

– О, не может быть! Неужели, сам Кристик Лоо?! Какими же судьбами? – Широко улыбаясь, более чем просто огромный человек, пройдя между склонившимися великанами, подступил к мальчикам. Вопреки ожиданиям Даниэля, он обладал вполне приятной внешностью. Отвесив низкий поклон, мужчина схватил Кристика на руки.

– Милый Томир, я так счастлив тебя видеть! – сказал Кристик, с трудом обняв столбообразную шею своего большого друга. – Как вы тут поживаете?

– Поживаем отлично. В смысле, отлично от всех других народов, – смеясь, ответил великан. – Мне доложили, что вас здесь не очень дружелюбно встретили. Так ли это?

На лице Кристика появилась ухмылка.

– Ну да, не очень дружелюбно.

– Мне следует отсчитать их?

– Нет, не стоит. Здесь, скорее, моя вина. Я проводил эксперимент, желая увидеть реакцию мардикарджинов на прибытие незваных гостей.

– О, вы, юный принц, как всегда, в своем репертуаре. Но, скорее же познакомьте меня со своим другом. Ведь, он друг?

– Друг, – кивнул Кристик, опускаясь на землю. Подступив к Даниэлю, который, словно остолбенев, все еще неподвижно сидел на Почито, он взял его за руку и подвел к Карджитомиру.

Томир не замедлил представиться.

– Я очень рад, что вы, Даниэль, удостоили нас своим посещением. С сегодняшнего дня – вы наш друг и желанный гость. Так как друзья Лоо – и наши друзья. Я прошу вас простить мой народ за глупое поведение и принять его дружбу.

– Я нисколько не сержусь на них, – начиная осваиваться, сказал Даниэль, улыбаясь. – Хотя признаюсь, они меня здорово напугали. А дружить с вами, для меня будет большой честью.

– Значит, все хорошо и все довольны. Тогда, я попрошу вас, в свою очередь, оказать честь нам – и отужинать в нашем замке.

– С радостью окажем, – засмеялись мальчики. Они были ужасно голодны.

Замком оказалась одна из скал, поделенная на множество просторных пещерных комнат. Чисто прибранные комнаты пестрели большим количеством резных ваз, наполненных сухими ветками с цветными листьями. Всю мебель замка составляли каменные или деревянные скамьи, стулья, столы, шкафы и кровати. Полы в спальнях и самой большой комнате, служившей гостиной – были застелены мягкими шкурами. Коридоры замка освещались факелами, а комнаты – лампами, похожими на керосиновые.

Мальчиков провели в столовую, где вдоль каждой стены тянулся огромный каменный стол. На столах уже стояли различные кушанья, и от них исходили ароматы, усиливающие аппетит.

Карджитомир занял место в центре стола, стоящего у стены противоположной входу. Даниэль и Кристик уселись по его правую и левую руку. И хотя мальчикам были предложены самые маленькие кухонные приборы, они раз в десять превосходили по размеру обыкновенные. Оголодавшие друзья, конечно, были готовы есть, каждый за двоих, но все равно смогли опустошить тарелки и стаканы максимум на четверть. По словам же, обеспокоенных великанов, ребята клевали, как пташки.

После ужина, гостям было предложено отдохнуть, завалившись вместе на одну кровать, на которой легко хватило бы места для десятка таких, как они.

– Немного полежим и отправимся тренироваться, – не слишком уверено сказал Кристик. – Усталость и сытный ужин давали о себе знать. – До меня дошли слухи, что в вашей дуэли будет иметь место туннель тьмы. Потому тебе непременно нужно научиться ориентироваться в темноте. А такая возможность может нам больше не представиться.

– Потренируемся. Но, как слухи пробрались в лесную глубь?

– До меня их донес Такхим. Он, в свою очередь, услышал их от своей тетушки, а она, хоть и старушка, – лишнего никогда не скажет.

– Охотно верю. – Даниэль, зевнул. И мальчики погрузились в крепкий сон.

Проснулись друзья только около трех часов утра. И не сами – их разбудило движение кровати, которая то и дело подкидывала к верху все, что на ней лежало.

– Землетрясение! – в ужасе произнес Даниэль. – Нужно уходить отсюда, пока какая-нибудь глыба не свалилась нам на головы.

Однако Кристик и не подумал слезть с кровати, а лишь протянул руку, чтобы остановить друга.

– Не спеши, – сказал он с улыбкой. – Это – не землетрясение.

– Тогда, что же?

– Пляска. Да-да, пляска. Это милые женщины марди танцуют для своих мужей. Похоже, они устроили праздник в честь нашего прибытия. И мы туда пойдем, – нас, наверняка, ждут. Только пойдем спокойно, как на праздник, а не понесемся, сломя голову.

– А нас эти дамочки марди, случайно не растопчут?

– Ну, если мы не будем заходить в круг для их танцев, то нет.

Мальчики вышли из замка и направились туда, откуда доносились громкие голоса и топот. Мужчины–великаны сидели кругом на каменных скамейках. В центре круга, созданного ими, горел костер, куда великаны заботливо подкидывали целые деревья. Некоторые из деревьев были даже с корнями – среди мардикарджинов встречались нетерпеливые. Вокруг костра, сотрясая землю, танцевали огромные женщины, укутанные в тонкие шкуры животных, обвешанные множеством камней. Вероятно, грубые камни воспринимались ими, как изысканные украшения.

Подойдя к скамейкам, мальчики обнаружили, что места по правую и левую руку Томира – свободны.

– Нас, действительно, ждут, – сказал Кристик, быстро занимая свое место, – хотя это было делом не из легких.

– А вот и вы! – увидев мальчиков, радостно воскликнул Томир. По его лицу блуждали отблески костра, зажигая черные глаза великана веселым блеском. – Ну что, выспались?

– Да, – кивнули мальчики.

– Красиво, правда? – Томир наклонил голову, пытаясь стать ближе к ребятам.

– Очень, – машинально ответил Кристик, уже готовый к такому вопросу.

Даниэль лишь широко раскрыл рот, но ничего не сказал.

– Тебе не нравится? – улыбаясь, спросил великан.

К Даниэлю вернулся дар речи.

– Ну, ни то чтобы не нравится…. Я просто вижу такие танцы впервые. Понимаете, мне еще нужно привыкнуть к ра…, ну, к росту танцующих.

– Как же, отлично понимаю.

– Спасибо. Вот я сейчас привыкну, пригляжусь, как следует, и тогда уж, выскажу свое мнение.

– Правильно, – согласился Томир. – Говорить наобум – глупо. Тем более, я люблю правду. Кристик уже научился понимать нашу красоту, хотя она сильно отличается от идеалов красоты таких, как вы. Со временем, надеюсь, и ты нас поймешь.

Даниэль принялся усердно приглядываться. Он пробовал даже любоваться огромными танцовщицами, делавшими резкие, не содержащие в себе ни малейшей нежности, движения. Но так и не смог найти в пляске великанш хоть что-нибудь прекрасное. – «Наверное, чтобы понять их красоту, требуется не однократный просмотр», – подумал мальчик и решил, что сегодня ему следует воздержаться от ответа. Тут одна из огромных дам, утомившись, опустила свое тучное тело на освободившееся рядом с Даниэлем место. Мальчику на мгновение показалось, что каменная скамья прогнулась под ее неимоверным весом.

– Ну как, ребятишки, весело вам? – спросила женщина. Даниэль пожал плечами.

– Так вы скучаете? Не может быть, – она всплеснула руками и чуть не сшибла со скамьи, еле успевшего уклониться от удара гостя. – Разве можно это допускать!? Вероятно, мне стоит придумать для вас какое-нибудь развлечение?

– Нет, спасибо, не нужно, – это заговорил Кристик. – Мы уже собираемся уходить. Нам бы хотелось полетать на биньетках среди гор, до того, как рассветет.

– А это не опасно, летать в такой темноте?

– Нет, что вы, мы ведь не новички, – при этих словах Кристик многозначительно посмотрел на друга, для чего ему пришлось сильно податься вперед, так как мальчиков разделяла огромная фигура Томира.

– Это не опасно, – поняв Кристика, подтвердил земной мальчик. И тут же спрыгнул со скамейки.

– Марди что, еще не ложились спать? – Спросил Даниэль, когда ребята отошли от празднующих на расстояние, достаточное для того, чтобы слышать друг друга.

– Нет. И не лягут вообще, пока мы здесь.

– Почему же?

– У мардикарджинов есть обычай: если у них гости, – хоть несколько великанов должны бодрствовать не только днем, но и ночью. Они считают священным долгом, охранять гостей, даже если тем ничего не грозит.

– Но, насколько я вижу, сейчас бодрствуют все.

– А как же! Ведь у них в гостях ни кто-нибудь, а сам великий принц! – Кристик гордо задрал нос кверху, но не выдержал и засмеялся. – Впрочем, если говорить серьезно, – успокоившись, продолжил он, – то к нашему роду марди всегда относились с большим почтением. Они считают, что с их стороны будет невежливо отправить спать хоть одного великана, когда их гостем является представитель семейства Лоо. И я не вижу причин кого-то переубеждать. Во-первых, – они все равно не послушаются, а во-вторых, – посмотри, как они веселы вместе, – разве же можно мешать празднику? Мне приятно быть причиной такой радости.

Мальчики взяли биньеток, которые все это время находились в предоставленной им комнате, и отправились на площадку, покрытую травой. Ходить в кромешной тьме по незнакомым местам было нелегко, а летать – еще сложнее, но Даниэль не упускал из вида Кристика, который уже давно научился ориентироваться в любых условиях.

Друзья взмывали ввысь, кружили вокруг горных вершин, стремительно падали вниз, выравнивая перепуганных «лошадок» у самой земли; блуждали по горным лабиринтам, погружались во влажные облака, вращались в воздухе, резко останавливались и учились по малейшим признакам определять нужное направление.

На стартовую площадку ребята вернулись, когда уже совсем рассвело. Там они обнаружили женщин марди, давно разыскивающих их, чтобы накормить завтраком.

После завтрака и небольшого отдыха, Кристик предложил великанам потренировать Даниэля, на что те охотно согласились. Громилы принесли свои дубинки и мягкий мешочек, в который посадили Почито. Новый «наряд» оказался биньетке как раз впору и, к ее великой радости, в нем были прорезаны дыры для глаз и ручек.

Даниэль, наблюдающий за приготовлениями, полюбопытствовал, зачем великаны запихали его планетку в какую-то сумку. Один из мардикарджинов громко рассмеялся и ответил:

– Это, дружок, не сумка. Это – жилетка для биньетки. Надели мы ее затем, чтобы Почито не было больно, если мы попадем по ней дубинкой, – а мы это непременно сделаем.

– Вы собираетесь бить Почито? Зачем? – Растерявшийся Даниэль даже отступил в сторону, но его тут же схватили чьи-то сильные руки и усадили на упакованную биньетку. Ее мягкое седло с непривычки казалось очень неудобным.

– Сейчас ты будешь учиться уворачиваться, – принялся объяснять Кристик. – Задача великанов – с помощью дубинок, посылать вас друг другу. А твоя задача – изловчившись, избегать их ударов. Восприми этот урок, как можно серьезнее. Настоящие мардикарджины будут бить по биньетке, которая, благодаря защите, не почувствует ударов. А целью ложных великанов, станешь ты.

Даниэль с готовностью кивнул и, обведя взглядом окруживших его громил, взмыл в воздух. Один из великанов тут же замахнулся дубинкой и опустил ее на спинку Почито. Даниэль от неожиданности чуть не опрокинулся назад. Только он выпрямился и хотел начать управлять биньеткой, как новый удар заставил его сменить направление. За вторым ударом, последовал третий, за ним – четвертый, пятый, а скоро мальчик уже сбился со счету.

Носясь из стороны в сторону, от дубинки к дубинке, и чувствуя себя мячом, Даниэль не успевал сообразить, что ему следует делать, чтобы избежать очередного удара. Взлетать высоко – было против правил.

Лишь спустя время, Даниэль начал приобретать некоторую уверенность в действиях. Заметив, что Почито мчит его к новой дубинке, мальчик резко затормозил и, развернувшись, полетел в обратную сторону. На Почито уже поднималась другая дубинка, но Даниэль заставил планетку падать и остановил падение в сантиметре от земли. Сделав круг, мальчик вынудил всех великанов опустить дубинки к ногам, но, не дав им ударить по Почито, взметнулся вверх.

Еще минут десять Даниэль пометался из стороны в сторону, снизу вверх, кувыркаясь и поддразнивая великанов, одаривших за это время биньетку лишь двумя ударами. После чего, подлетев к самому неуклюжему из громил, принялся парить возле него, всеми способами давая понять, что пока тот держит дубинку в правой руке, по Почито ему не попасть. В конце концов, великан переложил дубинку в левую руку. Тогда мальчик отлетел назад и, разогнавшись, направил Почито между неуклюжим великаном и его соседом, заставив обоих поднять дубинки одновременно. И, прежде чем те их опустили, резко полетел вниз и прошмыгнул в образовавшуюся щель. Проведенные громилы, повернув головы назад, удивленно воззрились на торжествующего мальчика.

Кристик стоял прямо под кружившим в воздухе Даниэлем и в восторге энергично хлопал в ладоши. Великаны один за другим последовали его примеру.

– Молодец, Даниэль! Молодец! – раздавалось со всех сторон. – Истинный дуэлянт – ловок, быстр и хитер!

– Браво, Даниэль! Браво!

– Такой умничка, а так мало кушает, – вздыхали вышедшие посмотреть на тренировку женщины. – Бедненький, если у него не появится аппетит, его силы скоро иссякнут.

– Этот мальчик такой хороший, – шептались в толпе. – Он ведь за нас бороться идет. Если он победит, то все народы Айяка будут…. Ах, лучше не загадывать.

Как бы тихо для себя не говорили великаны, Даниэль слышал все их слова. Спустившись на землю, он отвел Кристика в сторону.

– Почему, если сильнейшие жители Айяка, – на вашей стороне, вы до сих пор не свергли Тортоломио? – спросил он. – Я уверен, что одних только этих громил хватило бы, чтобы одолеть всю армию лжеправителя.

Кристик печально опустил голову и вздохнул.

– Если бы все было так просто. Думаешь, мы побоялись бы подняться против злодеев, не будь веской причины, заставляющей нас бездействовать? И стали бы подвергать твою жизнь опасности понапрасну? Мы согласились на твое участие в дуэли лишь потому, что ты – наша единственная надежда.

Брови Даниэля поползли вверх.

– Но, почему?

– Да потому, что как только Тортоломио воцарился на Айяке, он повелел колдуну Шахтосану, защитить его власть чарами. И теперь всякий, кто вознамерится взойти на трон, – если он, конечно, не принадлежит к роду Тортоломио, – погибнет. А тот, кто поднимет руку на владельца трона, – окаменеет, и, тем самым, преподнесет злодею новую статую для его коллекции. Так что, как понимаешь, просто взять и свергнуть Тортоломио – невозможно.

– А что же даст моя победа?

– Твоя победа разрушит чары. Если Тортоломио проиграет, он сам оставит трон без лишних уговоров, так как тогда за него некому будет даже заступиться. Подчиненные Тортоломио служат ему, пока у него есть власть, оберегаемая магией. А когда их господин окажется в реальной опасности, они побегут от него прочь. Возводя Тортоломио на трон, его помощники надеялись достигнуть еще лучшей жизни, чем у них была. Но они ошиблись, и вместо лучшего, достигли худшего.

– Теперь мне все понятно. – Даниэль почувствовал себя виноватым. – Извини, что я завел разговор на эту тему.

– Не переживай, – Кристик опустил руку на плечо друга. – Я сам виноват, что не объяснил тебе всего раньше, – и как это я умудрился умолчать про Шахтосана? Ведь, без его фигуры, наша ситуация, действительно, выглядит очень глупо.

Друзья грустно улыбнулись и, вдруг, почувствовали, что их ноги отрываются от земли. Две гигантские руки высоко подкинули ребят и опять поймали их.

– Карджитомир! – выкручиваясь из объятий великана и пытаясь рассмеяться, вскричал Кристик. – Ты напугал нас. – Знаешь, для меня навсегда останется непонятной способность этих огромных тяжеловесов подкрадываться так тихо и незаметно, – продолжил он, уже обращаясь к Даниэлю.

Даниэль, слушая друга, искоса глянул на великана, боясь, что слова: «огромные тяжеловесы» обидят его. Но тот и не подумал обижаться, а лишь громко расхохотавшись, еще раз подбросил мальчиков кверху и, не забыв их поймать, отправился со своей ношей в столовую замка.

За обедом ребята так старались угодить хозяевам, что в итоге, с трудом выбрались из-за стола, и не могли себе представить, как отправятся в обратный путь с такими полными желудками.

Но, как не крути, откладывать полет было нельзя, ведь Даниэлю этим вечером предстояла встреча с Тортоломио.

Мальчики попрощались с гостеприимными великанами и, кое-как водрузившись на биньеток, взмыли в небеса.

Мардикарджины еще долго стояли, провожая ребят взглядом, махая им руками и напутствуя добрыми словами типа: «побольше кушайте», «не пренебрегайте едой», «не забывайте заботиться о своем желудке». Этих напутствий, к счастью, мальчики уже не слышали, так как быстро удалялись от скал и думали лишь об одном: как не попасться кому-нибудь на глаза.

13. «Мирная беседа» с повелителем

Обратный полет оказался нелегким. В особенности, для биньеток. Которые, вероятно, решили, что их всадники вознамерились побить все рекорды по скорости набирания веса.

Мальчикам пришлось даже устроить привал в одном из лесов. Но, бродившие по лесу охотники, чуть было не подстрелили Почито и Диято, приняв их за хищных зверьков. Так что, не успев расслабиться, ребята поторопились покинуть место отдыха, чтобы не позволить охотникам разобраться в том, кого они видели на самом деле. Подобная развязка приключений оказалась бы на руку, разве что, Тортоломио.

К тому времени, как охотники, через густые заросли, добрались до места привала путников, те были уже высоко в небе.

– А ведь это – птицы. – Сказал один из охотников, заметив в небе движущиеся точки. – Эх, славные получились бы, наверное, из них чучела. Вот неудача!

Если бы мальчики слышали его слова, то вряд ли согласились бы с ними. Разве же могла прийтись им по вкусу мысль о славных чучелах?!

Когда ребята, уставшие и обессиленные, долетели до родного леса, еще только доходило шесть часов. И по всем расчетам, Даниэль должен был вернуться к себе вовремя. Правители Лоо в свои времена славились пунктуальностью. Потому мальчики не могли допустить и мысли, что Тортоломио, каким бы ни был он негодяем, сможет явиться раньше или позже часа назначенного им самим. Но, пролетев по лесу совсем немного, мальчики услышали слабый шум доносившийся сверху. Одновременно почувствовав какую-то необъяснимую тревогу, они поднялись выше и, слегка раздвинув верхние ветви, взглянули на своих попутчиков.

– Что? – в недоумении прошептал Кристик, увидев пару рыжих лошадей и несущуюся за ними позолоченную карету.

– Что это значит? – Не желая принимать очевидное, спросил Даниэль. – Почему исказилось твое лицо? Кто это?

Кристик бросил быстрый взгляд на друга и, развернувшись, помчался вглубь леса.

– Тортоломио опередил нас! – прокричал он на ходу.

– Но как же…, – пробормотал Даниэль, и замолк, с негодованием подумав о том, что Тортоломио очень красноречиво отрицают свою принадлежность к королевскому роду, поступая так не по-королевски. – Самозванцы, они и есть самозванцы! – заключил мальчик и, прибавив скорости, догнал, а потом и перегнал Кристика, который в свою очередь, догнал и перегнал его.

Домчавшись до места, где располагалась каменная коробка, служившая Даниэлю домом, мальчики обнаружили, что золоченая карета уже стоит у входа в здание. Выпорхнувший из нее Маланьи, брезгливо озирался по сторонам.

– Что же нам теперь делать? – спросил Даниэль, прячась за деревьями.

– Камень у тебя при себе? – вопросом на вопрос ответил Кристик.

– Да, – подтвердил Даниэль, указывая на кожаный мешочек, пристегнутый к поясу.

– Тогда, действуй.

– Но как? Меня ведь могут увидеть!

– Из-за опасения, что тебя увидят здесь, мы не можем допустить, чтобы тебя не увидели в квартире. К тому же, если ты и попадешься на глаза охранникам, то, как только исчезнешь в стене, они решат, что им померещилось. Эти верзилы – люди недалекого ума. Ну же, поторопись!

Мальчики, скрываемые деревьями, быстро обогнули здание и оказались с той его стороны, где находилась квартира Даниэля. Охранники совсем некстати, совершали обход. Даниэль выждал момент, когда один из охранников свернул за угол, а другой еще не появился из-за угла, и резко метнулся к зданию. Удаляющийся охранник, услышав шум позади себя, оглянулся, но, не заметив ничего подозрительного, лишь зло проворчал:

– Эти неугомонные птицы уже задергали меня! Давно пора их вытравить. И о чем только думают эти дармоеды лесничие?

Но, как только он продолжил свой путь, от стены, исчезнувшей из его поля зрения, отделилось что-то серое шарообразной формы. Это серое быстро промчалось по воздуху, преодолевая пустое пространство, и нырнуло в заросли, как раз в тот момент, когда из-за угла показался второй охранник.

Кристик, не расслышав дословно, что болтал первый охранник, но, уловив главный смысл его слов, со вздохом облегчения развернул Диято и полетел по направлению к своему дому, пригласив Почито следовать за ними. Все трое пока оставались в неведении. Но старались отогнать от себя плохие мысли, и надеяться, что все обойдется.

Что же происходило в квартире Даниэля после того, как он проник в нее сквозь толстую каменную стену, и вытолкнул Почито наружу, мысленно пожелав ей удачи?

Оказавшись у себя, мальчик еще несколько секунд стоял в нерешительности с закрытыми глазами, боясь, что открыв их, увидит злорадствующего Тортоломио. Но когда Даниэль, наконец, отважился поднять веки, то увидел перед собой лишь пустую комнату. Однако не успел он расслабиться, как со стороны коридора, ведущего в спальню, донеслись звуки быстро приближающихся шагов. Мальчик метнулся к столу и принялся засовывать стардейский камень в вазу с гербарием, но камень никак не желал пролазить в узкое горло. Тогда Даниэль поспешно сунул камень между веток и отпрянул от стола. Перед ним тут же выросли две фигуры: одна небольшая, являющая собой фигуру Тортоломио младшего, а другая довольно-таки внушительных размеров, которая, по всей видимости, была фигурой личного телохранителя юного Маланьи.

Тортоломио, заподозрив что-то неладное, выстрелил взглядом в сторону вазы с гербарием, затем вонзил его в Даниэля, будто пытаясь просверлить пленника насквозь. Немного погодя, он перекинул взгляд на телохранителя и, указав на сухое дерево, коротко приказал:

– Напоить.

Громила тут же сорвался с места, подлетел к дереву и, вынув из-за пазухи прозрачный бутылек, откупорил его. Жидкость неприятного желтого цвета лениво выползла из стеклянного горлышка и переместилась в кадку, где принялась медленно всасываться в сухую потрескавшуюся землю.

Во время переливания жидкости из бутылька в мертвую почву, Тортоломио стоял неподвижно в нескольких шагах от Даниэля, даже не пытаясь подойти к пленнику и заговорить с ним. Даниэль же, в недоумении созерцал происходящее, совершенно не представляя себе, что последует за столь странным ритуалом. Но долго гадать ему не пришлось. Огромные ручищи телохранителя подхватили его и, крепко сдавив, перетащили к кадке с сухим деревом. Мальчик инстинктивно понял, что его ждет нечто малоприятное. И вдруг за его спиной что-то затрещало, что-то заскрипело скрипом похожим на стон какого-нибудь раненного чудовища. Что-то шершавое коснулось его рук, и быстро обхватив их над локтями, вцепилось в запястья. Пленник испуганно оглянулся и, – о, ужас! – сухое дерево, всегда вызывавшее у него отвращение, ожило. Его ветви извивались, как змеи, одна за другой приближаясь к беззащитной жертве. Еще пять секунд, и дерево уже крепко держала свою добычу за ноги. Чуть позже несколько ветвей обвились вокруг талии Даниэля, а одна, самая большая и тяжелая, легла ему на голову, и принялась поглаживать ее.

– Ну уж, благодарствую, милое деревце! – сквозь зубы процедил Даниэль. – Я так нуждался в вашей ласке.

Со стороны Тортоломио, послышался сдавленный смешок, кто-кто, а он явно был доволен действиями чудовищного растения.

– «Что, нравится картина? – мысленно заговорил с повелителем Даниэль. – Интересно, как бы тебе понравилось то же самое, только с переменой мест действующих лиц? Я-то потерплю, выдержу, и сложнее ситуации бывали. А это что – пустяки».

Убедившись, что Даниэль уже целиком и полностью во власти дерева, Тортоломио, наконец, сдвинулся со своего места. Повелев телохранителю, поставить кресло прямо напротив пленника, он удобно уселся в него, закинув ногу на ногу. Важно воззрившись на Даниэля, Маланьи сначала долго молчаливо исследовал его и, наконец, гордо подняв голову, презрительно фыркнув, заговорил. Его голос поочередно переходил от грубого к визгливому, несмотря на все старания юного повелителя держать однообразный тон.

– Ну что, Даниэль Львов, ты рад меня видеть? Я слышал, что ты желал встретить меня, как подобает. И ожидал, истинно королевского приема. Однако был очень удивлен и огорчен. Ведь ты, мой раб, даже не вышел поприветствовать меня. И мне пришлось утруждать себя, прогуливаясь по этому ничтожному жилищу в поисках его хозяина. Кстати, изволь объяснить, где ты был все то время, что я искал тебя.

– «Какой же он, все-таки, язва, – думал Даниэль, выслушивая надменную речь своего противника. – Он еще смеет называть меня рабом, в то время как сам является ничтожным самозванцем. Ах, как ему, наверное, сложно было шагать по моей квартире, это ведь не то же самое, что порхать по пышным хоромам великолепного дворца. Здесь так тесно, что негде расправить крылышки, и «прекрасное неземное существо» вынуждено было утруждать себя, переставляя непривычные к ходьбе ножки». – Пленник внутренне усмехнулся собственным мыслям, а напыщенный вид врага вызвал усмешку и на его губах.

Тортоломио, заметив усмешку, сдвинул брови и, до боли вцепившись пальцами в подлокотники кресла, сильно подался вперед. Даниэль еле сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Я спрашиваю тебя, где ты прятался, пока я расхаживал по твоей отвратительной каморке? – прорычал Тортоломио, съезжая на визг.

– «Как будто я обязан перед тобой отчитываться» – Огрызнулся Даниэль про себя. Но тут же снова задумался. – «А где я, собственно, был?»

– Вообще-то я нигде не прятался, а просто, как и вы, бродил по квартире. И, по всей видимости, мы разминулись, – нашелся мальчик.

Тортоломио смотрел на беззащитного пленника взглядом полным недоверия и презрения.

Даниэль продолжил:

– А не встретил и не поприветствовал я вас потому, что ожидал вас позже. Мне сказали, что вы прибудете в семь. Поглядите, даже сейчас еще нет семи, а ведь точность – вежливость королей. Неужели, к повелителям рода Тортоломио, это не относится? Я был убежден….

– Что? – вскричал Маланьи, резко вскочив с кресла. – Ты еще осмеливаешься дерзить мне?! Тебе ли, несчастному рабу, указывать своему великому повелителю, как ему следует поступать и что делать?! Здесь я правитель! Здесь над всеми моя власть! Здесь все подчинено нам – великим Тортоломио! Мы же – не подчинены ничему, даже времени!

– «Так ли это?» – с большим сомнением подумал Даниэль.

– Время – мой слуга, и я распоряжаюсь им, как мне хочется! – энергично маша руками и нервно подергивая головой, все больше разъяряясь, продолжал Маланьи. – И пусть оно капризно, придет время, когда я подчиню его себе полностью.

– «Придет время, и я подчиню себе время, – мысленно передразнил Даниэль собеседника. – Я еще никогда не слышал большей глупости. Этот гордец, наверное, собирается жить вечно, и оставаться молодым, указывая времени в какую сторону ему течь. Не слишком ли много он на себя берет? Как бы ни согнулся раньше времени под столь непосильной ношей. Лучше бы поберег свои нервы, а то пылит по пустякам, – куда это годится? Повелителю следует быть более уравновешенным». – Даниэль слишком увлекся своими мыслями и потому не особо вслушивался в слова Тортоломио, а тот, не встречая протестов, начал понемногу остывать и, вновь опустившись в кресло, перевел разговор на другую тему. Он заговорил о дуэли.

– Надеюсь, ты помнишь, что я вызвал тебя на дуэль, – сказал Маланьи. – И, надеюсь, что когда придет ее время, ты будешь готов сразиться со мною в честном бою.

– «Да, – подумал Даниэль с сарказмом, – уж в вашей честности мне сомневаться не приходится. Интересно, а что, по его мнению, означает быть готовым, если они меня ни к чему не подготавливают? – возник у мальчика справедливый вопрос. – Что ни говори, подлинно – бой на равных».

– По моей милости, незадолго до начала дуэли, ты будешь ознакомлен с некоторыми препятствиями. – Продолжал Тортоломио. – Надеюсь, ты способен чувствовать благодарность за снисходительность к тебе.

– А чем я снискал столь великую милость? – Спросил Даниэль, прилагая не малые усилия, чтобы скрыть негодование и не ответить тщеславному ровеснику, как тот заслуживал.

– Разумеется, ты сам не мог снискать моей милости, заслужить ее тебе не под силу. – Ядовито ухмыльнулся Маланьи. – Но я – человек с большой душой. И, как видишь, желаю добра даже своим врагам, – ведь ты мой враг. Тебе будет полезно хоть что-то знать о дуэли. К тому же, мне не хотелось бы потерять противника при первом же препятствии.

– «Вот это уже более правдивое объяснение вашей снисходительности, – подумал пленник. – Вам хочется поиздеваться надо мной вдоволь, проведя через все ужасы. Иначе, дуэль не принесет вам наслаждения. Ну что ж, хотите развлечься, так развлечетесь. Я уверен, вы увидите даже больше, чем ожидаете». – В глазах Даниэля мелькнул озорной огонек, он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Тортоломио, отчего тот заметно поежился.

– А каковы условия игры? – спросил пленник уже вслух.

– Условия таковы: если побеждаю я, то ты становишься моим слугой, или же… – гость фальшиво улыбнулся, – или же, будешь превращен в какое-нибудь животное. Заметь, я предоставляю тебе выбор.

– Ну, уж лучше второе, чем первое, – буркнул Даниэль неслышно.

– А если, вдруг, победишь ты, то я…, то мы…, то наш великий род уступит свой трон какому-нибудь ничтожеству. – После этих слов, Тортоломио закинул голову назад, и громко расхохотался, видно подобная мысль показалась ему слишком нелепой и забавной.

Просмеявшись, Маланьи поднялся с кресла и, добавив: – «Дуэль состоится шестнадцатого дня месяца Тортоломио седьмого», – важной походкой прошествовал к двери. Уже у выхода он, вдруг, остановился и, повернувшись, метнул взгляд в сторону столика, на котором стояла ваза с сухими ветками.

Перехватив взгляд противника, Даниэль вздрогнул. – «Нет, только не это» – промелькнуло у него в голове. Пленник надеялся, что Тортоломио исчезнет, не потрудившись заглянуть в вазу, но тот не исчез. Полминуты спустя он уже стоял у стола и обеими руками шарил в гербарии. Очень скоро нащупав что-то твердое, юный повелитель бросил колкий торжествующий взгляд на своего пленника, желая увидеть его реакцию. Но Даниэль смотрел с явным безразличием, за которым скрывалась сильная тревога. Тортоломио вынул камень из вазы и присмотрелся, его лицо выразило недоумение. Маланьи презрительно фыркнул.

– Ты коллекционируешь камешки? – спросил он.

– Да, а что здесь необычного?

– Да ничего, для таких, как ты. Я же коллекционирую брильянты.

– «Твои бриллианты – обычные стекляшки в сравнении с сокровищем, которое ты сейчас держишь в руках. Если бы вы только знали, о, великий повелитель, как глупо сейчас выглядит ваша персона». – В мыслях Даниэль даже засмеялся. Но сердце в его груди сжалось от опасения, что противник оставит стардейский камень себе. Связанный по рукам и ногам, он с болью наблюдал, как Тортоломио, небрежно вертя находку в руке, удаляется к выходу. Вдруг, Даниэль встрепенулся и громко сказал:

– Я рад, что наши вкусы совпадают. Мне сразу приглянулся этот камешек. Вижу, он нравится и вам. Не слушайте никого, кто скажет, что глупо такому великому человеку, как вы, коллекционировать обычные камешки. Да что они в этом понимают? Уверен, несмотря на корону, вы такой же человек, как я, такой же мальчик. Пусть этот камешек будет моим даром вам и служит доказательством, что вы – едины с простолюдинами. Для меня же будет честью, если моя драгоценность займет место в вашей коллекции бриллиантов. – Даниэль понимал, что слова о единстве с народом противны Тортоломио, и потому вложил в них свою последнюю надежду.

Надменного правителя передернуло, его лицо исказилось, и он взглянул на свою ладонь с отвращением.

– Какая гадость, – процедил Маланьи сквозь зубы и швырнул камень к ногам Даниэля. Вытерев руки о белый платок с золотой каемкой, он брезгливо поморщился и, не сказав больше не слова, исчез в дверном проеме в сопровождении неуклюжего громилы-телохранителя.

Даниэль остался один, около его ног лежала дорогая ему вещица, он облегченно вздохнул.

– Я уж думал, что все пропало, – полушепотом пробормотал мальчик. – С этими словами он сделал усилие, пытаясь вырваться из объятий дерева, но ничего не вышло. – Противная деревяшка, почему я до сих пор в твоих тесках? Тортоломио ушел, и тебе пора бы ослабить хватку, – пожаловался он. – Интересно, сколько действует эта живительная слизь? – Даниэль вспомнил свой разговор о дереве с охранником и горько усмехнулся. – Ну, теперь-то мне понятно, для чего тебя здесь держат, – снова обратился он к растению. – Теперь мне открыта твоя тайна, но только вот…, – мальчик подергал затекшими руками, – мне совсем не нравится плата за это открытие.

Прошло еще минут сорок, прежде чем Даниэль почувствовал, что ветви дерева держат его уже не так крепко. И еще минут двадцать до того, как он окончательно сумел высвободиться. Как следует, размяв суставы, мальчик поднял стардейский камень и, осмотрев его, бережно положил в кожаный мешочек. Умывшись, Даниэль плюхнулся на кровать. Мысль о том, что все обошлось, позволила ему расслабиться, и он быстро заснул.

14. Письмо из прошлого

Проснулся Даниэль вместе с рассветом. Позавтракав, он принялся прибираться в шкафу, так как больше заняться было нечем. Разложив по полкам вещи, которые и до этого были сложены аккуратно, мальчик отступил на шаг назад, чтобы полюбоваться на проделанную работу. Простояв так с минуту, он протянул руку к дверце шкафа, но вдруг его взгляд упал на небольшую трещину в боковой стенке. Непонятно почему трещина заинтересовала Даниэля. Засунув голову в шкаф, мальчик принялся исследовать ее, а затем и стенку вокруг. Примерно в пяти сантиметрах от трещины, вглубь шкафа, пальцы Даниэля нащупали малозаметный бугорок.

– «Или там что-то есть, или я становлюсь слишком подозрительным», – подумал мальчик. И, присев на корточки, выдвинул ящик с принадлежностями для шитья, где быстро отыскал большую иглу. Аккуратно просунув иглу в щель, он начал двигать ей из стороны в сторону. Внутри действительно что-то было, но это что-то упорно желало оставаться на своем месте, и только спустя полчаса, поддаваясь натискам иглы, медленно поползло наружу. Увидев желтый бумажный кончик, Даниэль осторожно ухватился за него и потянул. В его руке оказался сложенный в несколько раз кусочек очень тонкого тетрадного листа. Мальчик развернул листок и присвистнул – лист был исписан мелкими буквами. И самым удивительным Даниэлю показалось то, что буквы эти были из его родного языка.

– «Неужели, на Айяке не только Лоо знакомы с нашим языком? Кто еще может знать его? Враги? Или…». – В голове пленника промелькнула догадка, он поднес пожелтевший, по-видимому, от старости, листок к глазам и, прищурившись, начал разбираться в незнакомом почерке. К счастью, это оказалось не слишком сложно, почерк хотя и был необычно мелок, но все же достаточно понятен.

«Приветствую тебя, незнакомец. Я весьма рад, что ты нашел мое послание. – Говорили буквы. – Бесконечно благодарен тебе, за то, что ты читаешь его. Не знаю, жив ли я еще. – Даниэль несколько раз прочел странную строчку, думая, что неправильно разобрал ее, но смысл прочитанного, так и не изменился. И, решив, что текст написан рукой чудака, так как вряд ли мог быть написан рукой мертвеца, двинулся дальше. – Быть может, нет меня уже на белом свете, но я, все же, счастлив, приветствовать того, кто родился на той же планете, что и я».

– Ага, значит, записка написана все-таки не врагом, а таким же человеком, как я, это радует. – Отметил Даниэль вслух. И снова вернулся к чтению.

«Если я уже умер, то мне не удастся узнать твоего имени, мой друг. Но мое имя ты узнаешь. Меня зовут Андрей Бриксин. Я тот, кто был обречен на нечестную дуэль с коварным Тортоломио. Как, вероятнее всего, обречен и ты. Я от всего сердца желаю тебе победы. Но, прости за честность, не верю в нее. Не верю потому, что Тортоломио сделают все, чтобы ты, мой друг, проиграл, так же, как по их милости, проиграл я. И все же, удачи тебе! Я проиграл, и это определило мою судьбу. Сегодня, семнадцатого числа, месяца Тортоломио пятого, года неведомо какого, я последний день нахожусь в этой комнате. Завтра утром меня отвезут на какой-нибудь маленький необитаемый остров. Откуда я знаю о своей участи? Один из охранников – весьма добрый малый, он и поделился со мной этой информацией. А пишу я тебе, мой друг, по двум причинам. Первая – желание предупредить, что для новой дуэли Тортоломио готовит новые препятствия, к сожалению, не знаю какие, но уверен, что очень сложные. Так что, будь крайне осторожен и готовься, готовься, готовься. Если у тебя есть еще время, постарайся быть готовым ко всему. Вторая причина – это просьба: если ты все же победишь, и ко времени твоей победы будет оставаться хоть малейшая надежда на то, что я еще жив, попроси кого-нибудь разыскать меня и вернуть в общество людей, с которыми я смогу общаться. Вот и все, чего я хотел. Извини за навязчивость. Я думаю, что ты проиграешь, но умоляю, обмани мои плохие ожидания и победи! Победи, во что бы то ни стало! Пусть Тортоломио почувствуют вкус поражения! Я надеюсь на тебя, как и все честные жители Айяка. Еще раз, удачи!»

Ныне живущий, или уже не живущий, твой друг Андрей Бриксин.

– Вот тебе и на! – вновь вслух заговорил Даниэль. – Выходит, письму уже тридцать лет. Интересно, жив ли еще его автор? Это нам предстоит выяснить. Если я смогу победить, то непременно займусь его поисками. Тридцать лет в одиночестве – кто знает, к чему это могло привести. – Мальчик в нетерпении посмотрел в сторону входной двери. – Ну, где же ежедневный визитер? Приходил бы с утра пораньше и не мешал моим планам.

Не зная чем еще заняться, Даниэль взобрался на подоконник и прочел письмо Андрея повторно. И, вдруг ему подумалось, что в данный момент он держит в руках отрезок времени, длиною в тридцать лет, и может почувствовать его на ощупь. Долгие годы превратили белый лист в желтый. Но бережно перенесли начертанные слова, из настоящего времени тридцатилетней давности, в настоящее время данного момента.

«Он говорил мне тогда, – думал Даниэль, – я услышал его голос сейчас. Хотелось бы, чтобы настал тот момент, когда мы сможем поговорить, находясь в одном времени и одном месте».

15. Марджикар

За окном прекрасные птицы пели звонкими голосами свои красивые песни, а листва деревьев переливалась всеми цветами радуги, то ловя, то теряя шустрых солнечных зайчиков. Время текло медленно, но, наконец-таки, занесло в квартиру Даниэля долгожданного охранника и, поиграв еще немного с терпением мальчика, унесло его обратно. После чего, позволило пленнику отправиться на встречу с другом.

Накрутив по лесу в ожидании не один десяток кругов, Кристик пролетел у заветного дупла как раз в тот момент, когда из него появился Даниэль, и чуть не врезался в своего ученика на высокой скорости. К счастью, уже привыкший за время тренировок к неожиданностям, Даниэль, сумел вовремя отклониться от грозящей ему опасности. Кристик резко затормозил и развернулся в обратную сторону.

– А вот и ты! – радостно воскликнул он. – Ну, как? Все обошлось? Что говорил тебе Тортоломио? Он не видел, как ты вернулся сквозь стену? Он что-нибудь подозревает? Стоит ли нам чего-то опасаться или…?

Энергично замахав руками, Даниэль остановил хлынувшую лавиной тираду слов.

– Стоп, стоп! Нельзя спрашивать так много сразу, я ведь не могу отвечать на все вопросы одновременно.

– Ах да, – Кристик слабо улыбнулся и потер лоб рукой. – Извини, я, кажется, совсем обезумел от переживаний. Пока тебя не было, места себе найти не мог, носился по всему лесу, как угорелый.

– Я заметил, – ухмыльнулся Даниэль.

– Ну, рассказывай уже, как прошла встреча с повелителем, – по лицу Кристика проскользнула горькая усмешка, – не мучь меня неизвестностью.

– Хорошо-хорошо, только успокойся. В общем-то, все прошло лучшим образом. Было что-то вроде беседы двух уважающих друг друга людей. – Начав с сарказма, Даниэль выложил перед другом все подробности прошедшего вечера.

– Чего и следовало ожидать, – заключил Кристик, дослушав друга. Во время его рассказа он неоднократно просил повторять самые интересные моменты. И Даниэль охотно описывал их снова, вдохновенно изображая выражения лица и движения надменного Маланьи, чем вызывал у Кристика взрывы смеха.

– Я всегда знал, – продолжал Кристик, – что Тортоломио – трус. Побеседовав с тобой однажды и не найдя в тебе трепетной покорности, он решил не рисковать, даже имея при себе громилу-охранника. Тортоломио не человек чести, он не может вести игру на равных, и уверен в себе, только когда его противник полностью обезоружен.

– Глупо, – фыркнул Даниэль. – Разве я сделал бы ему что-нибудь плохое? Раз встретились для беседы, то вполне могли побеседовать по-человечески.

– Разумеется, но каждый судит других по себе. Сам Тортоломио всегда готов на подлость, от него только и жди подвоха. Потому и от других он невольно ожидает подобных действий. Тот, кто смотрит на мир через черные стекла собственной злости, все окружающее видит в черном цвете. И ничего тут уже не поделаешь. Тебе еще немало придется потерпеть от этих самозванцев. Но первые твои победы уже налицо.

– Какие же?

– Ну, хотя бы спасение нашего драгоценного камня. Попади он в плохие руки – мы бы пропали.

Кристик хотел сказать еще что-то, но вдруг замер, замер и Даниэль. Откуда-то со стороны до мальчиков донесся не то стон, не то крик. С минуту ребята оставались на месте, но как только голос прозвучал вновь, они ринулись в ту сторону, откуда он доносился.

Упругие ветви хлестали мальчиков по рукам и ногам все больше и больше, по мере того как заросли становились гуще, но, забыв об осторожности, ребята упорно прокладывали себе путь. И, наконец, с трудом прорвавшись сквозь спутавшийся кустарник, они оказались на поляне. Посреди поляны, раскинув руки в стороны и, судорожно хватая траву трясущимися пальцами, лежал человек. Его длинные седые волосы выглядели слипшимися. Плотный серебристый плащ был изодран в клочья и тщетно пытался скрыть под собой исхудавшее тело хозяина.

Друзья в недоумении переглянулись. Человек по видимости знал об их присутствии, его голова медленно шевелилась, стараясь приподняться. Даниэль присел на корточки и, несмело протянув руку, помог голове повернуться лицом в его сторону. Потухшие серые глаза старика с великим напряжением принялись исследовать мальчика. Наконец, в них мелькнул огонек облегчения, и тонкие губы незнакомца беззвучно дрогнули.

– Нам следует перевернуть вас на спину? – пытаясь прочесть мысли старика, спросил Даниэль. Серые глаза исчезли под синеватыми веками и вновь появились. Даниэль кивнул Кристику и мальчики с осторожностью перевернули незнакомца. Взгляд старика выразил благодарность и принялся исследовать теперь уже Кристика. Мальчики же, в свою очередь, исследовали лицо самого старика. Оно было красивым и строгим, а глаза, окаймленные на удивление черными длинными ресницами, выказывали мудрость и боль.

Незнакомец собрал все свои силы и его губы снова зашевелились.

– Лес погибает…, – пробормотал он. – Исчезает…. Обитатели леса тоже…. Нужно противоядие…. Виноват я…. Но моя внучка Изилия Менер – в плену, во дворце…. Я не мог иначе…. – Он прерывисто вздохнул. – Надо найти записную книжку…. В ней записи…, – речь старика прервалась, и мальчикам показалось, что он не произнесет больше ни слова. Они очень смутно понимали, о чем шла речь, но почувствовали в услышанном какую-то угрозу. А, значит, надо было действовать, что-то непременно делать. Но, что и как?

Кристик ухватил старика за плечи и начал трясти.

– Ну же, очнитесь, – шептал он. – Скажите еще хоть пару слов. Что за книжка? Где она? Как ее отыскать?

Бежали драгоценные минуты, но ответа на свои вопросы мальчики не слышали. И только когда их надежда уже почти исчезла, губы старика ожили вновь. Слушатели замерли, затаив дыхание.

– Книжка за картиной, в лаборатории, во дворце, – едва слышно сказал незнакомец. – Запомните, «ждет»…, «ждет»…, это…, – голос старика оборвался, а рот остался полуоткрытым, показывая, что сказано еще не все. Однако больше с посиневших губ, кроме тихого стона и хрипа, ничего не слетело.

Посоветовавшись, мальчики решили перетащить старика в замок Лоо, что и поторопились сделать.

Такхим заметил ребят и их ношу еще издалека и поспешил им на встречу.

– Вот, – выдохнул Кристик, аккуратно опуская ноги незнакомца на землю.

Такхим склонился над стариком и ахнул.

– В чем дело? – удивился Кристик.

– Это же Марте, – взволнованно ответил слуга. – Ученый. Великий мудрый человек. Марджикар Мартене Йшик.

– Марджикар? – Даниэль задумался. – Марджикар…, – это имя показалось ему знакомым. – Ну да, в моей комнате стоит Марджикарово дерево. Интересно, оно как-то связано с этим человеком?

– Возможно, – произнес Такхим. – Возможно.

– Ты, что же, знаком с ним? – спросил Кристик.

– Знаком, мой маленький хозяин. Еще как, знаком. – Лоб Такхима прорезали глубокие морщины, что являлось неизменным признаком тревоги и задумчивости. Не говоря больше ни слова, он подхватил своими сильными руками того, кто внушал ему странные чувства и понес его в комнату для гостей. Там же, оставил старика под присмотром Костерико, который тоже выразил удивление при виде странного гостя, и так же, как слуга, стал хмур и молчалив. Сам же Такхим немедленно отправился за своей тетушкой.