Однажды мы все умерли

Пролог

Говорят, не бывает такого, что жизнь за один день поворачивается на двести семьдесят градусов, а из этой точки ещё на девяносто в другом направлении и идёт вообще не в ту сторону, куда планировалось изначально. Считается, что любой процесс развивается плавно, под влиянием множества факторов, и, как учёный, Даниил ещё недавно знал, что так и есть. Но его научная карьера осталась там, за поворотами, как и вера в нормальное течение жизни, а сейчас он стоял под дверями кабинета своего руководителя и ждал, когда там закончится совещание. Больше того: и секретарша Катенька, и Даниил знали, что босс в своём кабинете один, что телефон не работает, а мобильная и радиосвязь подавлены техникой – так, чтобы без шансов подслушать. Но совещание всё равно шло, и никому на свете не положено было знать, кто и с кем там беседовал.

Даниил догадывался, что в такие минуты происходит за дверьми кабинета босса, но свои догадки предпочитал оставлять при себе. И без того проблем выше крыши. В его деле спасала только педантичность, которую ему привили в университете, и природное стремление выполнить свою работу хорошо. Только за то и держали.

Ну и ещё кое за что, чего Катеньке знать не следовало.

– Вот смотрю я на тебя, Данька, и завидую, – сказала она, развалившись в офисном кресле. – Личный помощник босса, а никакого дресс-кода. Мне бы так.

Она была вынуждена носить изо дня в день один и тот же чёрный костюм-тройку, притом такого размера, что он облегал стройное девичье тело так, будто был нарисован на коже, а не надет.

– Уверена? – усмехнулся Даниил.

Катенька посмотрела в его глаза и покачала головой.

– Нет. Никакой дресс-код не стоит того, чтобы быть на работе двадцать четыре на семь, как ты.

Несмотря на то что у босса не было пожеланий по форме одежды, сегодня была традиционная пятничная вечерняя встреча, на которую Даниил приходил в деловом костюме. Катенька была единственной, кто знал, кем он на самом деле являлся (и то не всё!), для остальных в офисе нужно было держать марку. Игорь Николаевич Рассказов – крупный бизнесмен, владел несколькими компаниями федерального уровня, и его личный помощник не мог выглядеть как студент на подработке, как обычно и выглядел Даниил. Хвала небесам, это длилось всего один вечер пятницы.

За дверями кабинета босса послышались мужские голоса, говорившие на повышенных тонах. Катенька и Даниил переглянулись, он прочитал в её глазах страх. Не задавай вопросов, мысленно велел ей Даниил. Не задавай вопросов, ведь если босс узнает о твоём излишнем любопытстве, твоей нормальной жизни придёт конец.

Катенька молча смотрела на него пару мгновений, затем отвернулась. Даниил мысленно выдохнул с облегчением.

Голоса стихли. Несколько долгих мгновений помещения заполоняла тишина, затем включилась селекторная связь.

– Сынок, ты уже здесь? – послышался уставший голос босса.

– Да, как и всегда, – громко ответил Даниил.

– Заходи.

Даниил пошёл вперёд, Катенька состроила ему вслед недовольное лицо. Он был единственным, кто заслужил у босса такое прозвище, всех остальных он называл по имени-отчеству и никак иначе.

– Присаживайся, – велел Игорь Николаевич, едва дверь за ним закрылась. – Есть разговор.

В огромном помещении никого не было, кроме босса. Игорь Николаевич облокотился на широченный письменный стол, закрыл лицо руками и устало выдохнул. Даниил опустился в офисное кресло напротив и застыл, ожидая распоряжений.

Боссу было восемьдесят девять лет, но он был на удивление бодр для своего возраста. Наверное, секрет был в образе жизни: он посещал спортивный зал, правильно питался, спал днём прямо в офисе, на диване за ширмой. И несмотря на то, что его густые волосы были седы, а всё лицо изрезали морщины, он всё равно выглядел на шестьдесят, не больше. Даниилу недавно исполнилось двадцать шесть, и он нередко думал о том, что хотел бы себе такую старость, хотя и понимал, что с его работой ему вряд ли светит старость в принципе.

Молчание затягивалось. Игорь Николаевич застыл и, казалось, даже не дышал. Даниил чуть подался вперёд.

– Может, воды?

– Нет, не надо, всё в порядке, – устало сказал босс и опустил руки.

В приглушённом свете кабинета Даниилу на мгновение показалось, что Игорь Николаевич будто постарел на несколько лет от своих заколдованных якобы шестидесяти. Но потом босс поднял голову, сосредоточился, и ощущение исчезло.

– Я узнал, что боги призвали своих наместников, – сказал он. – А значит, ты, наконец, сможешь заняться именно тем, для чего я тебя нанял.

Даниил распрямился на стуле.

– Каков план?

Босс усмехнулся.

– Это ты мне скажи. Ты у нас голова, я всего лишь заказчик.

– Мне нужны вводные. – Даниил развёл руками. – Кто они? Где находятся? Сколько их? Хоть что-то.

Босс медленно поднялся на ноги, отодвинул стул и вылез из-за стола. Принялся ходить из стороны в сторону вдоль огромного, во всю стену окна.

– Для начала тебе нужно понять, что эти ребята сейчас как рыба на поверхности, задыхаются и ничего не понимают, – заговорил он. – Они не приняли свою суть, не знают своих способностей и не представляют, на что способна кара господня. Ты можешь застать их врасплох.

Даниил пару мгновений помолчал, собираясь с мыслями.

– Я правильно понимаю, что вам нужны наместники? – спросил он.

– В первую очередь мне нужны боги, – ответил Игорь Николаевич, замерев на полторы секунды, затем продолжив шаг. – Но если удастся захватить наместников – так будет даже лучше. Я уверен, их выберут самые могущественные боги, и потому их способности окажутся сравнимы с твоими.

Даниил напрягся.

– Но вы же не…

– Нет, – покачал головой Игорь Николаевич, – только битвы богов нам тут не хватало! Используй свои природные данные. Убеди их перейти на твою сторону, подкупи, соблазни. Пусть придут сюда сами. Миру необязательно знать о том, что появляются боги и наместники. Они должны либо достаться только мне, либо исчезнуть.

Даниил кивнул.

– Как я их найду?

– О, поверь, ты их узнаешь, – сказал Игорь Николаевич.

Даниил и сам вдруг почувствовал это – тонкую нить, ведущую к ним. По ощущениям, она расщеплялась на пять лучей.

– Их пятеро, – уверенно сказал Даниил. – Я понял, о чём вы.

– Вот и прекрасно.

Игорь Николаевич остановился возле стула. Замер на пару мгновений, затем опустился на него и придвинулся к столу. Поднял взгляд на Даниила.

– Пришли мне отчёт, как только встретишь хотя бы одного из них. Там решим, как действовать дальше.

Даниил кивнул. Стало ясно, что разговор закончен, и он встал со стула.

– И про еженедельный отчёт не забудь, – велел Игорь Николаевич. – Жду завтра.

Даниил кивнул снова и направился на выход.

– Всего доброго, – сказал он не оборачиваясь.

– Не вздумай облажаться, – послышался вслед неожиданно хриплый голос. – На кону стоит всё, что я имею.

Даниил вздрогнул, но дошёл до двери, так и не обернувшись.

Больше всего на свете он не хотел знать, что был прав в своём мнении насчёт босса.

Говорят, жизнь не меняется за один день, но этот вечер изменил всё. Спустя столько времени наконец началось настоящее Большое дело, и с этого момента оступиться было нельзя. Потому что и Даниил поставил на кон всё, что имел, чтобы получить то, о чём мечтал.

Теперь наступил час расплаты.

Глава первая

Мама сказала бы, что в сегодняшнем дне не было ничего особенного, но Даша считала иначе. Поэтому перед тем, как выйти из дома, она на мгновение застыла на пороге и три раза стукнула пятками друг об друга. Мама в тот момент уже ушла вперёд, а потому ничего не заметила.

Этой фишке Дашу научила воспитательница в детском саду. Был какой-то из праздников вроде Нового года или Восьмого марта. Даша тогда выступала с песней, очень волновалась – настолько, что дышала с трудом. Заметив это, воспитательница подошла ближе.

– Боишься?

– Угу. – Даша закрыла лицо руками. – А вдруг у меня не получится, и все будут смеяться?

Если честно, из «всех» её больше волновали мама и папа, в тот день вдвоём освободившиеся с работы, чтобы увидеть, как дочь будет выступать. Они очень серьёзно отнеслись к этому празднику, следили за тем, чтобы Даша репетировала дома, выбрали для неё на этот день самое красивое платье и туфли. Она не имела права их подвести, но почему-то именно сегодня с утра разболелось горло, и Даша боялась, что в последний момент пропадёт голос. У мамы так было – горло болело так сильно, что она говорила только шёпотом. Как петь, когда даже говорить не можешь?

– Хочешь, открою для тебя секрет, как сделать так, чтобы у тебя получалось всё-всё-всё? – почти шёпотом спросила воспитательница.

Даша сразу поняла, что секрет огромный. Вокруг были ребята из её группы, а воспитательница говорила тихо-тихо, так, чтобы слышала только она. Даша тут же убрала руки от лица.

– Расскажите пожалуйста! – взмолилась она.

– Тише, тише, это же секрет! – шикнула на неё воспитательница и приложила палец к её губам. А затем жестом указала на свои туфли. – Когда мне предстоит выступать, я делаю вот так. – Она стукнула каблуками друг о друга три раза. – И всегда всё идёт как надо!

Даша широко раскрыла глаза.

– И даже сегодня? – спросила она.

– Конечно. А ты как думаешь, почему у меня сегодня всё получается?

Даша повторила её жест и вдруг поняла, что перестала бояться. И горло уже не так уж болело.

– Работает! – изумлённо выдохнула она.

– Вот видишь! – обрадовалась воспитательница.

Даша выступила блестяще. Мама и папа после этого всерьёз задумывались о том, чтобы отдать её на вокал, но Даша быстро потеряла интерес к музыке. Когда она научилась писать и читать, это заинтересовало её гораздо больше, поэтому вместо вокала в её жизни появились тетради и блокноты с красивыми обложками, в которых было жалко писать, книги и читательские дневники. А вот дурацкий ритуал остался – не на удачу, а для успокоения, когда волнуешься.

Только каблуками она уже не щёлкала, потому что теперь полюбила джинсы, кеды, простые футболки с забавными надписями. Так было гораздо удобнее, чем в платьях и туфлях. Поэтому стучать приходилось пятками.

Сегодня Даша волновалась по крайней мере потому, что они с мамой собирались поехать в город не на такси, как обычно, а на автобусе. Это была традиция – выезжать вместе, потому что им в одну сторону, но маме на работу ехать на полдороги меньше. Да, удобно до жути, и маме по статусу положено, да и безопаснее – она была безумно популярна в Саратове. Ведущая новостей, лицо нескольких рекламных кампаний, автор личного блога – пока небольшого, но это было только начало, её команда нацелилась на политический видеоблог. Такому человеку не стоило появляться в общественном транспорте, где её наверняка окружат фанаты, и Даша несколько раз предлагала маме ехать на такси. Но та отказывалась.

– Мы едем вместе, – отрезала она. – Я ничего не боюсь и тебе советую никогда ничего не бояться. А традиции нарушать нельзя, семейные особенно.

Поэтому они сейчас шли вместе на остановку "Техучилище", и поэтому Даша страшно волновалась. Но не за маму, а за сегодняшний день в принципе. Потому что именно сегодня она должна была принять важное решение, и никто не должен был с этим мешать.

Нужно было решить, кем Даша станет, когда вырастет, потому что она уже выросла, поступила в университет на журналиста (совершенно без блата!), завела парня и даже начала карьеру. Но с тем, кем она хотела стать, она так и не определилась.

Нет, ключевой выбор она, конечно же, сделала, когда поступала. С тех пор как Даша увлеклась чтением и письмом, других вариантов просто не было – это журналистика. Сто процентов. Но ведь в журналистике много направлений, от моды до военных корреспондентов. И вот какое из них выбрать, теперь и предстояло решить.

Всё было бы гораздо проще, если бы существовало на свете что-то, что у неё не получалось. Сразу стало бы ясно: туда не ходи, снег в башка попадёт, совсем мёртвым будешь. Проблема в том, что Даша добивалась всего, чего хотела: медаль «За успехи в учёбе», каждый ЕГЭ сдала по девяносто баллов и выше (на сотню не шла целенаправленно – решила поберечь нервы), теперь и сессия на пятёрки с повышенной стипендией в комплекте. Парня заполучила именно такого, о каком всегда мечтала: милого, заботливого и внимательного, но амбициозного и активного, как она сама. Он даже учился там же, в институте филологии и журналистики, но на филолога (собирался работать редактором в издательстве и уже, кстати, получит предложение о работе от отца Даши). Её статьи уже публиковали местные газеты и журналы! И вот именно в этом факте и была главная проблема. Когда получается одинаково хорошо везде, что выбрать?

Алина, подруга Даши, советовала ей слушать сердце, думать о том, чего хочется. Чего ей хочется, Даша и так знала: писать на важные темы. Но любую тему можно было с равным успехом как возвысить, так и сделать ничтожной. Ещё хотелось хотя бы быть не хуже родителей – директора издательского дома, в котором выходили почти все газеты и журналы Саратова и где печатались даже некоторые федеральные издания, и ведущей новостей. Но и это не проблема, если статьи принимают везде!

Даже представить себе не могла, что успех – это такой геморрой, думала Даша, плетясь за мамой на остановку. Родителям, кстати, в этом плане было проще – они всего добивались вопреки, а не благодаря. Вопреки своим родителям, считавшим такую работу недостойной (от создателей «лучше иди на завод» или «ещё не хватало на телевидении работать, туда же только через постель берут!»). Вопреки преподавателям в университете, которые вдалбливали своим студентам в головы, что от них не будет толка. Вопреки порой собственному начальству. И вот результат – родители добились всего, чего хотели. А у Даши даже преподаватели в восторге от неё и никакого «вопреки» не существует в принципе.

Ну, не считая одного: младшей сестры Ирины. Та плавно въехала в подростковый бунт, и её бесило всё, что попадало в поле её зрения, но больше всего – всё, что выбирала Даша. Её специальность, её парень, её статьи и – в половине случаев – выбор её одежды (потому что полнило, хотя Даша и так была полноватой, и как будто это можно было исправить одеждой. И вообще, с её круглым лицом, полными губами и длинным носом в принципе невозможно было быть довольной своей внешностью, а тут ещё и родная сестра добавляет). И даже рыжий цвет, в который Даша начала краситься в последнее время, тоже был не такой. И прямые волосы до плеч тоже не такие. Всё не так. И поначалу Дашу это расстраивало, порой выводило из себя, но потом мама объяснила, что это подростковый возраст, а потому пройдёт. Так что тоже не то…

Поэтому Даша захотела поехать на общественном транспорте. Она видела источник вдохновения в том, чтобы послушать людей не из своего круга – не связанных с журналистикой, новостями, периодическими изданиями. Узнать, что их беспокоит, о чём они хотели бы читать в газетах и журналах. И сидеть, развесив уши, при маме было бы сложновато. По крайней мере, потому что надо было следить за тем, чтобы никто её не узнал…

Но мама, конечно, опытный боец, и приготовилась заранее. Не красилась, выбрала из своей коллекции самые большие, закрывающие пол-лица очки. Оделась в свои единственные джинсы и толстовку, заготовленные как раз на такой случай, а одежду для работы скрыла чехлом и понесла с собой в руках. И, когда они с Дашей дошли до остановки, её никто не узнал, как никто не узнал и по пути сюда, хотя пару раз им попались знакомые.

А ещё понервничать заставляли бесконечные уведомления, которые присылали на смартфон приложения соцсетей и мессенджеров. Вышла новая статья за авторством Даши, она по привычке опубликовала её на своих страницах. Естественно, сразу понеслись поздравления, комментарии, сообщения. Даша же боялась даже просматривать их, потому что ей отчего-то казалось, что всё это не заслужено. Почему-то казалось, что каждая новая её статья получается всё хуже и хуже, хотя она привычно получала комплименты от редакторов, предложения о публикации и минимум правок по тексту.

Какое-то проклятье. Полное ощущение сюрреализма. Как будто живёшь в ином мире, где всё вокруг говорит одно, а ты всё видишь совсем по-другому. И как в этом не сойти с ума? Даша достала из заднего кармана джинсов телефон, с досадой смахнула всю кипу уведомлений и включила режим «не беспокоить». Бедолагу сразу перестало трясти.

Мама же явно истолковала волнение дочери по-своему.

– Нужно привыкать к этому, – негромко сказала она и поудобнее перехватила вешалку с костюмом. – Очень много людей будет хотеть высказать тебе своё мнение, и чем раньше ты научишься справляться с этим, тем легче тебе будет потом.

– Ма-ам, – умоляющим тоном протянула Даша. – Никто не гарантирует, что я действительно буду великой журналисткой, или…

– Будешь, – твёрдо сказала мама, и это прозвучало как приказ, но не для Даши, а для мироздания. Словно мама говорила ему: «только осмелься ослушаться».

Одновременно с этим подъехал автобус, старенький «немец», попыхивающий неприятно пахнущим чёрным дымом. На всю его левую сторону, залезая в том числе на окна и двери, растянулась реклама крема от морщин, который в руках держала мама, и Даша смутилась. Да уж, когда человек стоит рядом с тобой и одновременно смотрит на тебя с такого огромного рекламного баннера, ему невольно веришь.

Двери автобуса открылись, и Даша замерла. Народа внутри было много, несколько человек стояло вплотную к ступеням. В тени Даша рассмотрела фигуры подростка в синей куртке, девушки в кремовом пальто, парня в кожанке и джинсах и ещё несколько человек, стоявших рядом. Лица каждого из них выглядели так, словно вся эта толпа ехала на съёмки фильма ужасов в гриме.

Время замедлилось. Даша застыла так, словно её парализовало на месте, и она с трудом могла даже дышать. Сердце колотилось как ненормальное, ноги потяжелели, но сил сдвинуться с места не было. Подросток в куртке смотрел на мир пустыми глазницами, у девушки в пальто и парня в кожанке вместо лиц было кровавое месиво. Стоявшие за ним люди выглядели так же, но в полумраке Даша не могла рассмотреть деталей. Только кровавые пятна и тёмные провалы.

Это просто галлюцинации от переутомления. Мне просто кажется, мысленно молила она. Пусть уезжает. Сейчас двери закроются, и морок развеется.

Кто-то подхватил её под руку и потянул вперёд, но Даша словно обернулась мраморной статуей и не смогла сдвинуться с места.

– Ну и что это? – бесстрастно спросила мама. Её голос звучал как из другого мира, где Даша была маленькой девочкой, а мама отчитывала её за оставленные на столе после обеда грязные тарелки.

– Я…

Двери закрылись, отрезая кошмар от реальности. Даша зажмурилась, покачала головой, приходя в себя.

– Я просто увидела, сколько там народа, и подумала, что лучше всё-таки на такси, – сказала она почти равнодушно. – Мало ли что случится, да и очки тебе придётся снять.

Мама молча кивнула и достала смартфон. Даша выдохнула.

Просто галлюцинации – ничего больше. Начало мая, конец семестра, скоро сессия, а потому началось переутомление. Неясно пока, нормально это или нет, но, по крайней мере, объяснимо.

Уже через пять минут они сидели в машине класса «Комфорт» – мама не разменивалась на «Эконом», но не тратила лишнее на «Люкс». Даша лихорадочно приводила себя в порядок, запоздало вспомнив, что не накрасилась. Сосредоточившись на этом, она не заметила, что вслед удалявшемуся такси смотрели двое: миловидная девушка в розовом платье и кожанке и высокий блондин в стильном джинсовом комплекте.

Как не заметила их и прежде – в тот самый момент, когда подъехал автобус с теми жуткими людьми, эти двое стояли прямо у неё за спиной.

Так. Она всё это уже видела, со всем этим сталкивалась. Это просто эксперимент, условия известны, результаты предсказуемы. Вероника вдохнула, выдохнула, уставилась на светофор через дорогу. Горел красный, и по ту сторону проезжей части уже переминалась толпа народа. В основном плюс-минус её ровесники – это была Московская улица, почти восемь утра, и за спиной Вероники остались корпуса Саратовского государственного университета.

Загорелся зелёный. Поток людей хлынул через дорогу мимо притормозивших машин, Вероника пошла им навстречу. Она всматривалась в лица, в глаза прохожих, но не встречала ответных взглядов.

Тогда она выбрала случайного человека и решила попытаться коснуться его. Это был парень в чёрной куртке с белыми рукавами. Вероника остановилась посреди проезжей части – толпа сразу же принялась обходить её – протянула к нему руку. Парень вдруг отвернулся в сторону и, увидев что-то, зашагал туда.

Вероника состроила недовольное лицо и выбрала следующего подопытного – на этот раз девушку в чёрном.

– Эй, слушай! – громко сказала Вероника и раскинула руки, намереваясь её обнять.

Девушка застыла в шаге от Вероники, покопалась в сумочке, достала телефон. Было хорошо видно, как она нажала несколько раз на экран, открыла список контактов и начала звонок, затем аккуратно обошла Веронику и зашагала дальше.

Ну да, а чего ещё следовало ожидать, приуныла Вероника. Её точно так же игнорировали родители, бабушка, двоюродная сестра и соседи. Глупо было бы считать, что с незнакомыми людьми это работает как-то иначе.

Загорелся красный. Вероника вдруг обнаружила, что стоит между машинами, готовящимися вот-вот поехать, а потому поторопилась добраться до тротуара.

Только когда она отошла на достаточно безопасное расстояние, машины тронулись с места.

Пару мгновений поколебавшись, Вероника развернулась к уходящим студентам, сложила руки рупором и заорала:

– Эй, вы, заучки! Смотрите, не опоздайте в свой придурошный вуз!

Никакой реакции. Никто даже не дрогнул, как будто ничего не было. Можно было бы, конечно, решить, что она придумала слишком тупую реплику, чтобы крикнуть, и следовало бы заорать что-нибудь вроде «бесплатный кофе каждому, у кого есть синяки под глазами», но глупо было тешить себя бессмысленными надеждами. Правда в том, что вся реальность вычеркнула Веронику и её новых приятелей из себя, и с этим надо было как-то жить дальше.

Было ещё кое-что, что стоило проверить, и решиться на это было сложнее всего. Но надо. Но совсем не хочется. Но надо. Вероника нехотя поплелась к остановке на Московской по направлению к центру, где стояли две женщины с детьми и пожилой мужчина. Возле него она и остановилась, закрыла глаза и сосредоточилась.

Способности у неё проснулись меньше недели назад, и Вероника пока ещё не умела с ними управляться. Нет, умение видеть то, что скрывали от себя другие люди, было с ней всегда, но вот показывать им это в виде теней она научилась только теперь. Поэтому мало было экспериментировать – надо было как-то ещё умудриться не навредить человеку. И убедиться в том, что понимаешь, как всё это работает. В последнем Вероника была не уверена больше всего.

– Ладно, – выдохнула она и открыла глаза. – Попробуем.

Она подняла руку и сделала такой жест, будто поманила мужчину за собой. Повинуясь этому движению, из отбрасываемой им тени поднялась неясная фигура, сотканная из чёрной дымки. Вероника ощутила сопротивление – тень отказывалась подчиняться, пыталась опасть и вернуться на место – и утроила усилия. Ощущение было такое, будто перетягиваешь канат с кем-то, кто был примерно настолько же силён, как и ты.

Одновременно с этим в сознание проникли видения того, что скрывал от себя мужчина. Он был уже в возрасте и считал, что с женой у него всё хорошо просто в силу того, что они немолодые, опытные и знают, чего хотят от жизни. Он старательно не замечал того, как унижал её, как подчинял себе, обманом заставлял делать то, что ей не нравилось. Не замечал того, как манипулировал, лгал себе и всем вокруг, а сам увлёкся другой женщиной…

Нет. Не надо глубже. И так достаточно.

Больше всего Вероника ненавидела узнавать чужие секреты. В глубине души она верила, что существуют другие люди, кто скрывает в своей тьме что-то хорошее: например, отрицает свои творческие способности или ещё что. Но каждый раз натыкалась на очередные скелеты в шкафу. От них уже тошнило.

Сосредоточенная, Вероника не сразу заметила, что на неё смотрят. А затем «канат» оборвался, чёрная дымка скрылась в тени мужчины, и Вероника, от досады выругавшись себе под нос, отвернулась от своего подопытного… и увидела их.

Женщины и дети на остановке смотрели на неё, не мигая, замершие в напряжении. Застыла и Вероника, не зная, что с этим делать. То есть… она же всё это время привлекала внимание, верно? Вот, привлекла. Теперь что?

Интуиция подсказала, что теперь надо уходить. Вероника не отреагировала, и голос интуиции зазвучал громче. На самом деле она просто не могла пошевелиться – когда люди просто глазеют на тебя вот так, это одновременно пугает и завораживает.

Интуиция завопила истошно, как сирена скорой помощи, и Вероника вздрогнула – казалось, этот звук звенел прямо над ухом. Она осторожно отступила на шаг назад – женщины и дети так же осторожно шагнули в её сторону, продолжая смотреть. Их движения были жутко механическими, словно кто-то невидимый передвигал им ноги. Вероника отступила ещё на шаг, они последовали за ней. Она не выдержала, резко развернулась и понеслась прочь.

К такому её не готовили, чёрт побери!

Не понимая, куда несётся, Вероника перебежала дорогу на красный, чуть не столкнувшись с машиной. Впереди показался десятый корпус университета. Вероника не успела понять, что произошло, как вдруг кто-то схватил её за талию и потянул на себя. Её занесло по инерции, неведомый некто полетел вслед за ней, и они едва не оказались на асфальте. Восстановить равновесие удалось в последний момент.

– П-прости, – послышался знакомый мужской голос рядом.

Вероника распрямилась и обернулась. Её больше никто не преследовал. Она с облегчением выдохнула и обернулась к неведомому спасителю. Впрочем, почему неведомому – это был Эдик, он же Эдуард, он же такой же наместник (или представитель интересов) богов на земле, как и она сама.

– Спасибо, – выдохнула с облегчением Вероника.

Эдик поправил очки и кивнул с серьёзным видом. Он был высоким, симпатичным, но это практически невозможно было рассмотреть за его образом ботаника. У него были чуть длинноватые, чуть кудрявые каштановые волосы, и Эдик каким-то невероятным образом умудрялся подбирать футболки им в тон. Ещё он всегда носил потрёпанные, заплатанные куртки и джинсы, а цвет его обуви невозможно было узнать – она всегда была серой. Конечно, самое время пошутить, что в Саратове в принципе ходят легенды о том, что под всеми оттенками серого у обуви местных скрываются разные цвета, но Эдик был живым воплощением этой шутки, и это было стрёмно. Вероника предпочитала верить, что ему просто по барабану, как он выглядел.

– Итак, что м-мы выяснили? – спросил Эдик. – Т-тебя не замечают, даже если т-ты начинаешь кричать. Но стоит применить дар, и с-сразу начинается…

– Какой-то хоррор, – перебила его Вероника. – А ты не мог меня предупредить?

– А я не з-знал, – смутился Эдик.

Вероника поджала губы. Он был таким искренним, таким старательным, что злиться долго на него не получалось. Ну, кроме одного момента.

– А почему ты сам на себе это не испытываешь? – спросила Вероника и отбросила упавшую на лоб длинную чёлку. – В смысле, зачем тебе я…

– Н-ну если с-со мной что-нибудь случится, кто т-тогда запишет результаты эксперимента?

Вероника обомлела. То есть, он говорит это с полным спокойствием. То есть, его ничего не трогает. Зараза!

Кажется, Вероника поторопилась считать его милым парнем. Лучше будет что-нибудь вроде «чёртов психопат, чьи просьбы я исполняю в последний раз».

Вдруг ожил телефон, заиграла одна из миллиона рок-мелодий из её плейлиста. Старательно выразив весь свой молчаливый гнев на Эдика во взгляде, Вероника машинально начала подпевать, но потом спохватилась и приняла звонок. Включила на громкую связь. Сделала вид, что не заметила осуждающего взгляда Эдика.

– Слушаю.

– Мы нашли ту, на кого нам всем указала интуиция, – послышался голос Феликса в динамике. – Она едет в СГУ на такси, должна быть у вас через пару минут.

– А сообщить пораньше, как только она выехала, не судьба? – вспыхнула Вероника. – А если мы…

– Серебристый «Солярис», номер пять-шесть-ноль, – меланхолично перебил её Феликс. – Я был занят, извиняться не планирую. Успевай.

Вероника зарычала, но он этого уже не услышал – бросил трубку.

Теперь Эдик смотрел сочувствующе, но он мог засунуть своё сочувствие себе… в одно место. Есть вещи, которых не исправить. Нельзя отмотать время назад и пойти по другому пути, свернуть со стези наместника. Нельзя взять и выкинуть из их пятёрки главного придурка, Феликса. Нельзя поменять способности, данные им богами… наверное. Вероника точно не знала. Но втайне надеялась, что можно хотя бы сменить божественного покровителя – а там, глядишь, и изменится дар. Копаться до скончания веков в чужих тенях она не хотела совершенно.

А ещё нельзя было взять и уйти от задания… наверное. По крайней мере наместники знали, что если попытаются свернуть с пути, их туда вернут насильно. Вероника и Феликс знали другое: что их настигнет кара господня. Никто из них не хотел проверять, что всё это значит и как будет работать.

Поэтому нужно было идти. И Вероника уже ощутила, как её тянет в сторону университетских корпусов. Она оглянулась на Эдика, тот кивнул.

– Я т-тоже чувствую, – сказал он.

– Тогда понеслась, – выдохнула Вероника.

Глава вторая

Любой кошмар заканчивается, когда тебя встречает любимый. По крайней мере об этом подумала Даша, когда увидела Андрея – он ждал её возле ворот для проезда автомобилей на территорию университета. Высокий, симпатичный, стильно одетый – что ещё требуется от идеального парня?

Такси притормозило у ворот.

– Пятьсот пятьдесят, – меланхолично напомнил водитель.

– Я же указала оплату картой?

– Наличными, – бесстрастно возразил водитель.

Словно подтверждая его слова, закреплённый на приборной панели телефон сообщил: «заказ будет оплачен наличными». Даша чертыхнулась и полезла в сумочку. Проклятый глюк, всё из-за него. Забыла о том, что в последний раз ездила за наличные, о том, что надо было поменять способ оплаты. И телефон завис, как назло…

Её дверца распахнулась.

– Солнце, привет, – послышался голос Андрея над ухом.

Даша застонала. Единственное, что раздражало её в этом идеальном парне, это идиотские клички, которые он ей давал. «Солнце» ещё не самое мерзкое, бывало и хуже…

– Меня клиенты ждут, – меланхолично сообщил водитель. – Давайте быстрее.

– Что случилось? – тут же спросил Андрей.

– Жду, пока ваша подружка заплатит.

– Сколько?

Кошелёк всё не появлялся, и Даша была готова взвыть от отчаяния. Чего только она ни нашла в сумке! Несколько пачек влажных салфеток – вот зачем? И косметичка тоже развалилась, и вся косметика высыпалась из неё в основное отделение. Две расчёски, серьёзно? Даша застонала и отложила в сторону сумку. Именно это мгновение выбрал Андрей, чтобы схватить её за талию и вытащить наружу.

– Эй, ты же…

Дверца захлопнулась, и Даша оказалась в объятьях Андрея.

– Я соскучился, – выдохнул он ей в губы и поцеловал.

Так начиналось каждое их утро в университете, и Даша никогда не была против этого. Но именно сегодня день не задался с самого утра, и потому она пару мгновений не двигалась, чтобы соблюсти приличия, затем осторожно высвободилась из объятий. Послышался звук отъезжающего автомобиля.

– Слушай, я тоже соскучилась, но…

И тут до неё дошло. Даша резко развернулась. Естественно, никакого такси рядом не было, как не было и сумки, и телефона, и рюкзака с тетрадями.

– Даш, – растерянно позвал Андрей. Кажется, до него тоже дошло.

– Я не помню даже номера машины, – еле слышно сказала Даша.

А ещё – он бы не уехал, если бы Андрей не заплатил. Тот самый случай, когда лучше не стоит помогать, чтобы не сделать хуже.

Даша вдохнула, выдохнула и взяла в руки протянутый телефон Андрея. На занятия оба уже безбожно опаздывали.

Феликс не опаздывал, он задерживался, ага. Как начальство. Хорошо хоть Эдик не болел наглостью и терпеливо ждал двумя этажами ниже – столько, сколько потребуется. Хоть кто-то здесь нормальный.

Вероника уже была готова биться лбом в аудиторию с номером «201», когда пустой коридор наконец ожил. От лестницы в её сторону шли двое, парень и девушка, и интуиция тут же просигналила: «будь готова».

– Как пионер, – буркнула Вероника и на всякий случай отошла на пару шагов в сторону. Увидеть её, наверное, не увидят, но ударить в лоб дверью запросто могут.

– Ты не виноват, – терпеливым тоном, как будто готовясь вот-вот взорваться, говорила девушка. – У меня просто день не задался с самого утра. И я действительно не хочу на тебе срываться, и для этого тебе нужно просто идти на свою пару.

Она была чуть полноватой, невысокой, рыжей, чем-то похожей на Веронику. Они обе явно питали страсть к кожанкам, похожим на косуху, к джинсам и кедам. Только Вероника предпочитала для волос цвет, более близкий к мандариновому, под куртку надевала майки с рок-группами, а не такие девчачьи футболочки, и кеды у неё были раскрашены акрилом. Ну и ладно, одежда у неё на пару размеров поменьше, в первую очередь из-за роста. Парень был русоволосый, широкоплечий, высокий, девушка была на полторы головы ниже его. Он был красавчиком, она – обычной, он явно выделялся из толпы, она – нет, и Вероника вдруг задумалась о том, что у них может быть общего.

– Лапушка, я только провожу тебя и сразу уйду, – мягко сказал парень. – Не хочу бросать тебя одну в таком состоянии.

Девушка застонала.

– Лапушка… чёрт… пожалуйста, просто иди!

Вероника прыснула. О нет, неприятности в раю, и претензии именно к ангельским крыльям. Парень был слишком хорош, чрезмерно хорош, и в этом Вероника была солидарна с девушкой.

– Хорошо-хорошо!

Парень на мгновение поднял руки, как будто сдавался, затем склонился к девушке, обнял её за плечи и быстро поцеловал в щёку. И сразу же отступил на шаг, как будто боялся, что ему за это прилетит в ту же секунду.

– Не забудь, что сегодня нас ждёт вечер с родителями, – негромко сказал он. – Я буду около девятнадцати.

Девушка зарычала и закрыла лицо руками. Парень поспешил испариться. Вероника уже сорвалась с места и поспешила за ним, решив, что будущее божество именно он, но запнулась на полшаге. Интуиция взвыла, заставив её замереть на месте и осознать: божество мирно дремало в девушке, открывавшей дверь в ту самую аудиторию.

– Вот чёрт, – выдохнула Вероника и обернулась.

А девушка в это мгновение открыла дверь в аудиторию. Застыла на мгновение. А затем заорала и бросилась прочь от кабинета, как будто увидела там чудовище.

Вероника понеслась за ней. Девчонка быстро бегала, но она оказалась быстрее. В кабинете поднялся шум, послышался топот, раздавались голоса. Вероника сделала рывок вперёд, настигла девчонку в шаге от лестницы и прижала к себе. Та попыталась вырваться, что-то бессвязно бормотала, но Вероника оказалась сильнее.

– Тише, тише, – еле слышно сказала она. – Ты в безопасности.

В наступившей неожиданно тишине частое дыхание девушки было слишком громким. Вероника обернулась к кабинету и увидела возле открытой двери немолодую женщину. Она выглядела растерянной, как будто забыла, что хотела сделать. Она пару мгновений так постояла, затем вернулась в свой кабинет. Как минимум на мгновение её взгляд скользнул по Веронике, совершенно равнодушный. Значит, девушку теперь тоже не видят? Или как это работает?

– Там моя подруга, – выдохнула девушка, и Вероника мгновенно обернулась к ней. – У неё что-то с лицом, я не знаю… как у пассажиров того автобуса.

– Какого автобуса?

Девушка попыталась осторожно высвободиться, Вероника сразу же убрала руки. Девушка трясущимися пальцами заправила чёлку за ухо, выдохнула, обняла себя за плечи.

– Это просто дурдом какой-то, – негромко сказала она. – Я была на остановке, и ко мне подъехал автобус, а там… люди как будто из фильма ужасов. То есть, лица у них такие жуткие… как будто глаза им выцарапали, ещё что… и теперь моя подруга выглядит точно так же.

Веронике стало не по себе.

– И что, ты не села в этот автобус? – спросила она.

Девушка кивнула.

– Я такси вызвала. Это было слишком жутко.

Чёрт, такси… Вероника запоздало вспомнила, что они с Эдиком опоздали и добежали к воротам университетского забора уже после того, как тот «Солярис» уехал.

– Серебристый «Солярис», пять-шесть-ноль, – машинально выдала Вероника. Интуиция вспыхнула внутри файером, и Вероника машинально произнесла вслух то, что услышала. – И правильно, что не села в автобус. Было бы хуже.

И тут же заткнулась, прикусила губу. Но было поздно – девушка уже вскинулась, прищурилась.

– Откуда ты знаешь?

Вероника не была к этому готова. Чёрт, к такому вообще никогда нельзя быть готовым – к тому, что в такой ответственный момент ты возьмёшь и накосячишь. И что остаётся в таком случае? Правильно. Остаётся быть искренней и надеяться на лучшее.

Вероника шумно выдохнула, набрала побольше воздуха в лёгкие и заговорила.

– Моя группа за тобой следила. Мы делали это потому, что в тебе заперто древнее божество, а у нас миссия – пробудить его.

Девушка удивилась настолько, что застыла на мгновение. Затем скривилась, покачала головой, махнула рукой и развернулась в сторону кабинета.

Интуиция мгновенно подсказала выход. Вероника попыталась было мысленно возразить, что это бред, что девчонка ни за что в это не поверит. Но вдруг увидела, как потемнело в глазах, ощутила явственную угрозу в воздухе и мгновенно передумала.

Тьма в глазах рассеялась.

– Тот автобус разбился! – крикнула Вероника.

Девушка снова застыла на мгновение. Затем нехотя обернулась.

– Какой?

– Тот, в котором ты видела людей. Он разбился, – выдохнула Вероника. – Мой приятель проезжал там, мимо этого места, видел всё это своими глазами.

Девушка опустила взгляд, поджала губы. Было заметно, что она лихорадочно соображает.

А потом она резко подняла голову.

– Ага, конечно. Из всех автобусов именно этот, и именно ты каким-то образом знаешь, какой номер и где он должен был проехать. А главное – очень удобно, что я не могу проверить. Я забыла телефон в такси, и он вернётся теперь…

– Смотри! – Вероника протянула ей свой и, прежде чем передать из рук в руки, разблокировала его, запустила браузер. – Вот.

Девчонка бросила на неё презрительный взгляд, но телефон взяла. Набрала в поиске «Новости Саратова», открыла первую же ссылку… и замерла, увидев фотографии искорёженного автобуса. Напряглась и Вероника, до последнего уверенная в том, что это был блеф для привлечения внимания.

Большинство фотографий были размыты, самые кровавые места замазаны, зато автобус показали во всей красе. Удар пришёлся в среднюю дверь. Её проломило внутрь, осколки стекла оросили асфальт блестящими в майском солнце каплями. Страшно представить, каково пришлось тем, кто стоял на средней площадке – насколько могла рассмотреть Вероника, обломки торчали внутрь острыми пиками. Если верить подписям к фотографиям, там погибло несколько человек, в том числе подросток одиннадцати лет, девушка-студентка и парень-гастарбайтер, ехавший на работу на стройку.

– Я видела этих людей, – еле слышно сказала девушка. Экран заплясал – у неё тряслись руки. – Их лица были такими же, как у моей подруги, боже…

Она зажала ладонью рот, телефон выскользнул из её пальцев, и Вероника едва успела его подхватить. Одновременно с этим пришло понимание: эта девушка догадалась о том, что будет дальше, и будет просить о помощи. Интуиция велела не вмешиваться.

– Это какой-то фильм ужасов, – почти прошептала девушка и схватилась за голову. – Получается, я вижу лица людей как посмертные маски или что-то вроде того. И если те люди умерли, значит… значит, моя подруга тоже?..

Она с отчаянием посмотрела на Веронику. Та растерялась. Интуиция отчётливо отдала приказ – а Вероника верила, что это были божественные приказы, а не просто предчувствие – не лезть. Но если речь шла о жизни и смерти…

– Пожалуйста, – еле слышно сказала девушка. – Пожалуйста. Я не знаю, зачем вы за мной следили, но вы явно знаете обо всём этом больше, чем я. Пожалуйста, помогите её спасти.

Разум подсказывал, что если она сейчас откажет, то и эта будущая богиня вряд ли согласится перейти под опеку наместников. Но интуиция не соглашалась, категорически запрещала вмешиваться. Вероника выдохнула, закрыла глаза на мгновение, постаралась вспомнить подходящий мудрый совет на эту тему. В голову ничего не лезло, и она приняла единственно верное, как ей казалось, решение. А затем протянула руку девушке и взялась за её холодные, дрожащие пальцы.

– Меня зовут Вероника, я наместница богов, – сказала она, – и я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы тебе помочь.

– Это похоже на какой-то сюрреализм, – твёрдо сказал Феликс.

Природа зря потратила свои силы и ресурсы на то, чтобы сделать его таким совершенством (каким он себя считал, конечно же, а не Вероника его). Он был симпатичным высоким блондином со спортивной фигурой – шлифовал её в зале по графику. Он был умён и много зарабатывал, в его кармане позвякивала связка ключей от машины и собственной квартиры.

Но какой во всём этом смысл, если как человек ты – говно?

– Я не сдвинусь со своего места, пусть даже мир развалится, – не унимался Феликс. – Боги велели мне отступить, и я предпочту слушаться их.

Вероника закатила глаза. Они собрались втроём с Эдиком в углу между пятым и девятым корпусами СГУ, чтобы решить, как действовать дальше. Вернее, это Феликс велел всем собраться, подключил Крис и Сашу по видеосвязи и принялся расхаживать из стороны в сторону, расписывая во всех красках, насколько Вероника неправа. Сама же Вероника стояла, прислонившись спиной к стене, сложив руки на груди, и просто ждала, когда всё это закончится. В том, что она права, она не сомневалась ни секунды – Даша просто не станет с ними разговаривать, если они откажут ей в помощи.

– Н-нет, я всё же на стороне Ники, – послышался из телефона Эдика искажённый плохой связью голос Саши. – Мы д-должны сделать хоть что-то… п-просто потому, что мы люди.

Феликс шагнул к Эдику, взял телефон в руки и посмотрел в камеру, состроив недовольное лицо. Вероника фыркнула: насколько ей было видно экран, Саша даже не поморщилась. Феликс возвёл глаза к небу и протянул телефон хозяину, но Эдик растерянно смотрел перед собой и не реагировал.

– Эд, – негромко позвала Вероника.

Тот вздрогнул и поднял на неё взгляд.

– Р-ребят, – негромко сказал он. – А кто-то п-пробовал ослушаться интуиции?

Феликс и Вероника растерянно переглянулись, одновременно покачали головами. Эдик с тоской глянул на экран телефона, где виднелись такие же растерянные Крис и Саша.

– П-просто как бы нам обещана к-кара господня, – продолжал Эдик, – так что…

Вероника оттолкнулась от стены, и он, увидев это, тут же замолчал. А Вероника, похлопав его по плечу, негромко сказала:

– Ну, я же твой подопытный кролик, правильно? Значит, опять возьму это на себя.

Эдик едва заметно побледнел.

– Н-но ты же не с-собираешься всерьёз…

– Собираюсь, – твёрдо сказала Вероника. Затем оглянулась на Феликса, на Сашу и Крис на экране. – Только не потому, что я решила тут побыть супергероем, а потому что это банальная логика. Мы не помогли – нас послали на хер. Я бы сделала именно так.

Она развернулась и зашагала прочь. За ней никто не последовал, но она и не ожидала этого.

Всё шло нормально. Даша держалась, Даша крепилась, Даша терпела… но сорвалась в последний момент. Вероника не удивлялась – это в принципе было выше человеческих сил, она сама бы не справилась. Да и развязка должна была уже наступить – об этом говорила интуиция.

Всё случилось в то время, когда занятия уже закончились, и Алина и Даша покинули шестой корпус университета и шли по направлению к остановке. Они просто говорили, Вероника держалась от них на достаточном расстоянии, чтобы не мозолить глаза, но чтобы Даша ощущала себя в безопасности. И именно тогда, в нескольких метрах от остановки, та и проговорилась.

Слов Даши Вероника не слышала, зато подружку, похоже, услышала вся улица.

– Нет, нет и нет, – бросила Алина и зашагала вперёд так быстро, что Даша едва за ней успевала. – У меня уже есть одна чокнутая мамаша, и вторую заводить я не согласна.

– Но…

– Даже не думай! И в твои видения, уж извини, я не верю. Нет, я согласна с тем, что ты что-то видишь… мало ли, переутомление или ещё что. Но не с тем, что это что-то значит!

Это ещё не было полноценным вечером, непривычная для начала мая жара только дошла до пика, но ещё немного – и начнётся приятная прохлада. От корпуса до остановки, откуда можно было уехать, всего десяток метров. Они могли сесть на автобус там, но взбешённая Алина явно не собиралась ехать вместе с Дашей.

Они миновали остановку и пошли вниз по улице. Сердце заколотилось быстрее, взвыла интуиция, запрещая вмешиваться в происходящее.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай! Мы не в долбаном фильме, это реальная жизнь! И в ней тебе надо вспомнить о том, что у тебя сегодня праздник, и поехать наконец домой, чтобы…

Они дошли до пешеходного перехода, на котором, не договорив, Алина рванула на красный. Даша побежала следом. Вероника успела заметить, что на неё неслась машина, потому Даша машинально ускорилась и успела вовремя уйти от удара. Вслед послышался гудок, крики.

Вероника поторопилась следом, но перед ней, будто из ниоткуда, выросли Эдик и Феликс, преграждая ей путь.

– Вы с ума сошли? – выдохнула Вероника.

Она попыталась пройти, но парни встали плечом к плечу, не пропуская её.

– Не знаю, как ты, а все остальные не хотят познать суть божьей кары, – сказал Феликс.

Вероника попыталась обойти его, но Феликс преградил ей путь. Вероника умоляюще посмотрела на Эдика, он ответил молчаливым извинением… по крайней мере, так ей показалось.

– Ладно, удерживайте меня, если надо, – быстро сказала Вероника. – Дайте только богине сообщить, что мы её кинули.

Феликс помрачнел ещё больше. Вероника попыталась обойти их с другой стороны, но теперь сдвинулся Эдик, преграждая ей путь.

– Мы же должны быть одной командой! – умоляюще сказала Вероника, глядя ему в глаза. – Мы должны пробудить богиню, а не бросать её на произвол судьбы!

– Ну так покажи пример и не вноси смуту, – процедил Феликс.

Эдик же подхватил Веронику под руку. Та удивлённо посмотрела на него.

– П-пошли, – кивнул Эдик. – Скажешь, а п-потом отойдём в сторону.

Вероника оглянулась в сторону Даши с Алиной – они уже достаточно далеко ушли, почти добрались до следующего перекрёстка! – и сорвалась с места, утягивая Эдика за собой.

Феликс, состроив недовольное лицо, поторопился за ними.

Они догнали Алину и Дашу несколько секунд спустя.

– Хорошо, я спокойна… ну или почти спокойна, – протараторила Даша. – Можно дойти с тобой до остановки?

– Чтобы убедиться, что всё нормально? Всё нормально, – с презрением в голосе бросила Алина.

– Я вижу, – бросила Даша. – Если ты не забыла, нам на одну остановку. Хочу просто с тобой пройти, ну… в знак примирения.

Алина медленно кивнула, явно нехотя. А потом вдруг сорвалась с места и выбежала на дорогу. Одновременно с этим загорелся зелёный свет.

– Видишь? – Алина замахала руками. – Со мной всё в порядке! И не вздумай мне врать, что ты успокоилась, я сразу это увижу!

Вероника поняла, что непоправимое уже происходит, ещё до того, как ощутила это от интуиции. Поняли это явно и Феликс с Эдиком. Последний выпустил Веронику и отступил на шаг назад.

Даша застыла. Вероника бросилась вперёд, поравнялась с ней… а потом просто не смогла сдвинуться с места.

Из асфальта выросла огромная, толщиной с человека рука, сотканная из теней. Она схватила Веронику, едва не зацепив острейшими когтями, и приподняла в воздух на полметра. Сразу стало тяжело дышать, её стиснуло с огромной силой. Вероника обернулась, надеясь на помощь от Феликса и Эдика, но с ужасом увидела две другие руки – сияющие белую и золотистую. Парни были в ловушке, точно так же, как и она.

Боги предупреждали. Боги пытались их остановить. Теперь они были готовы наказывать.

Вероника заворочалась, пытаясь вырваться, но тщетно. Она принялась умолять… кого? Она сама не знала. Просто умолять отпустить её, чтобы предупредить Дашу, пока не…

Перед глазами метнулась чёрная тень. Стоявшая на дороге Алина вдруг застыла, перестала улыбаться, безвольно опустила руки. Растерянная Даша собралась было подойти к ней, но тень пронеслась мимо неё, и она растерялась. Тень метнулась к Алине. Даша сорвалась с места, протянула к ней руку… но не успела.

Тень вытолкнула Алину на оживлённую дорогу. Вероника зажмурилась и отвернулась. Визг тормозов, удар, крик… и необычная тишина.

Давление ослабло, Вероника рухнула на тротуар и открыла глаза. Воцарившаяся на мгновение тишина взорвалась тысячью голосов и звуков. Кто-то предлагал вызвать скорую, кто-то поторопился к распростёртому на асфальте телу, кто-то побежал к автомобилю и открыл дверцу водителя.

Опустившаяся на колени Даша растерянно смотрела перед собой. Первым до неё добрался Феликс, сел на асфальт рядом с ней, обнял за плечи, прижал к себе. Вероника оказалась около них спустя пару секунд и сочла за лучшее держаться на расстоянии одного шага. Боковым зрением она заметила, что Эдик находился в стороне и снимал происходящее на камеру.

Кто-то вызывал «скорую». В гуле голосов Вероника расслышала слова о том, что Алина жива – вроде как в толпе были студенты меда, они же смогли провести первичный осмотр. Даша тихо плакала в объятьях Феликса. Вероника осторожно опустилась на асфальт рядом с ней, протянула руку и опустила ладонь на её плечо. Можно было бы, конечно, и получше поддержку придумать, но после выступления Феликса не хотелось к нему приближаться. Вообще. Даже ради богини.

– Вы обещали помочь, – послышался тихий всхлип.

Вероника решила, что неправильно расслышала, и наклонилась ближе к Даше.

– Прости?

Даша вдруг с силой оттолкнула Феликса – так, что он покачнулся, затем обернулась к Веронике. По её раскрасневшимся щекам были размазаны потёки туши.

– Я ничего не обещал, – тут же высказался Феликс, но Даша не обратила на него внимания.

Она была сосредоточена на Веронике.

– «Прости»? – вспыхнула Даша. – Это всё, что ты можешь сказать?

Она резко поднялась на ноги, то же самое сделала и Вероника. Окружающие, похоже, по-прежнему их не видели – никто из стоявших рядом даже не дрогнул.

Вероника растерялась.

– Послушай, я не…

– Ты ничего не сделала! – Даша шагнула к ней, сжала кулаки. – Ты бросила её!

– Мне не позволили! – попыталась оправдаться Вероника.

Но Даша только отмахнулась. Пару мгновений она смотрела на Веронику, рассерженная, затем резко развернулась и зашагала прочь.

Вероника оглянулась на Феликса, будто он мог что-то сделать со всем этим, затем поняла, что нашла от кого ждать помощи, и бросилась за Дашей. Та, кажется, шла к машине «скорой помощи», мгновение назад остановившейся в стороне от толпы и перевёрнутого автомобиля. Боковым зрением Вероника видела, что Феликс последовал за ними.

Даша заметила, что её преследуют, развернулась и жестом потребовала остановиться. Вероника ускорила шаг, заторопился и Феликс. Даша резко свернула, явно пытаясь от них уйти, и практически побежала.

Вероника поняла, что не догонит её, но ведь можно было бы задержать… чёрт, только бы ничего не случилось! Она выдохнула, остановилась и воззвала к своим способностям. Направила их на убегающую Дашу.

Та споткнулась и рухнула на асфальт, хвала небесам, что на тротуаре. Над ней появилась чёрная фигура. Вероника застонала – зараза, вот тысячу процентов, что накосячила! – и поторопилась к Даше.

Толпа осталась позади. Феликс успел к Даше первым. К тому моменту, как он подошёл к ней, чёрная фигура успела не просто обрести форму, но превратиться в настоящего человека. Идущая следом Вероника споткнулась. Что-то точно пошло не так, обычно её способности призывали только непонятную чёрную тень, но это… это был молодой человек лет двадцати трёх, одетый в чёрные джинсы и футболку в тон, светловолосый, со смазливым лицом. Чем-то похож на Феликса, как дальний родственник, и Вероника поморщилась – ещё не хватало, чтобы появился второй такой, одного вполне достаточно.

– Какого… – Феликс застыл и уставился на парня.

Вероника перестала что-либо понимать. Образы, вызванные её даром, до этого момента видела только она и хозяин тени.

Парень оглянулся на неё, затем на Феликса, уставился куда-то за спину Вероники – очевидно, на Эдика. Стало совсем не по себе.

– Только не говори мне, что ты тоже его видишь, – выдохнула она и обернулась.

Эдик обнаружился в паре метров от них, такой же растерянный. Он кивнул.

– Зараза, – бросила Вероника и закрыла глаза.

Нет, она понимала, что первый блин должен быть комом, что с самого начала что-то могло пойти не так. Но чтобы настолько всё пошло не так…

Даша пришла в себя, повернулась на спину и открыла глаза. И мгновенно подскочила на месте, резко, практически в одно движение оказавшись на ногах.

– Какого чёрта?

Парень невозмутимо отступил на шаг назад, сунул руки в карманы и снова осмотрел всех, кто стоял рядом.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Нет. Только не это. Только не проблемы на первой же миссии. Только не кара господня. Только не теперь, когда они видели, что это такое…

– Чего уставились? – бесстрастно спросил парень.

– Даже не знаю, – фыркнул Феликс. – Может потому, что ты только что появился из ниоткуда?

Парень меланхолично пожал плечами и уставился на Дашу. А она уставилась на него.

– Что? – жалобно сказала она.

– Я появился потому, что вы отделили меня от неё, – бесстрастно сказал парень. Затем посмотрел на Феликса. – Ты знаешь, как это могло произойти?

– Ну, у нас есть один умелец… умелица… как это правильно? – ухмыльнулся Феликс и обернулся к Веронике. – Поздравляю, крошка, ты только что заработала своё первое личное задание.

Вероника онемела от его наглости. Парень хмыкнул.

– Но я вообще-то тоже… – попытался возразить Эдик, но Феликс жестом остановил его.

– Какой образ ты видел? – спросил он.

– Ну… тень, но…

– А кто у нас управляет тенями?

– Придурок, – процедила Вероника.

Феликс покачал головой и выставил вперёд указательный палец.

– Придурошница, – сказал он, – а не придурок. Ты вроде бы девушка… по крайней мере, была с утра.

Феликс с самого начала вёл себя как кретин. Он с самой первой их встречи строил из себя идиота по отношению к каждому из них. И сейчас Вероника ощутила острое желание положить этому конец, даже несмотря на то, что интуиция подсказывала успокоиться и дышать глубже. Какого чёрта! Она с самого начала просила не звать Феликса на это задание, но Саша настаивала на том, что раз их собрали всех вместе, то и участвовать должны все вместе… ну нет!

Феликс же явно почуял, что дело запахло жареным. Он похлопал Веронику по плечу и метнулся прочь. Она попыталась сорваться следом, горя пламенем праведной мести, но Эдик в последний момент перехватил её.

– Нам н-нужно объяснить девушке, к-кто этот…

– Мéру, – подсказал парень.

Вероника обернулась к нему и одарила его взглядом, способным убивать.

– Это ещё что такое? – процедила она.

– Это моё имя, – сказал он.

Прекрасно. У него ещё и имя есть. Что ещё они могли натворить?

Даша отступила на шаг и подняла руки вверх.

– Так, всё, с меня хватит, – сказала она. – Я во всём этом не участвую.

Она развернулась и зашагала прочь. Вероника сорвалась следом за ней, но уже спустя шаг споткнулась и застыла в неудобной позе. Интуиция не просто сигнализировала – ревела сиреной, говоря о том, что Дашу нужно отпустить. Вот сейчас, вот в этих обстоятельствах и в этой вселенной, если их много, она должна была уйти.

Вероника растерянно замерла и оглянулась на парня, называвшего себя Меру. Тот развёл руками и исчез, как будто его и не было.

Настолько тотального провала, наверное, не ожидал никто из них.

– Итак, что мы имеем? – устало спросил Эдик, держа смартфон так, чтобы и Вероника, сидевшая рядом, попадала в объектив фронтальной камеры. По ту сторону видеосвязи так же жались друг к другу Саша и Кристина.

– Что? – эхом откликнулась Саша.

– Похоже, мы создали… нечто, – безжизненным тоном сказала Вероника. – И это вряд ли входило в планы наших небесных покровителей.

Тишина взяла верх. Вероника бездумно смотрела в экран, лишь краем сознания отмечая, что Феликс вновь пропустил совещание. Конечно, «я работаю, в отличие от вас, бездельников» было достаточно веской причиной для этого… если не знать, что реальность вычеркнула их из себя, как нечто несущественное. Поэтому на кого там мог работать Феликс, и кто ему за это платил, оставалось загадкой.

Хотя, конечно, была вероятность того, что он просто изображал нормальную жизнь – ну, ту, что у него была до того, как он последовал зову. Признаться, все они в той или иной степени делали это.

– Кстати, а почему ты говоришь «мы создали»? – донёсся до Вероники искажённый плохим динамиком голос Саши.

Вероника пожала плечами.

– Потому что я никогда не оживляла тени, – бесстрастно ответила она, не поднимая взгляда и даже не пытаясь сделать хоть сколько-нибудь осмысленный вид. – Значит, кто-то вмешался в процесс.

Новая подсказка интуиции ощущалась как удар мешком с мукой по голове. И имя, которое она назвала, было не только именем того, кто виноват.

– Феликс, – выдохнула Вероника в один голос с Сашей.

Послышался тихий смешок. Это была Крис.

– Спасибо за поддержку, – уныло отозвалась Вероника. – Это очень мило с твоей стороны.

Она оглянулась на Эдика. Тот хотя бы состроил гримасу, отдалённо похожую на сострадание, но Вероника видела через призму своих способностей, что он старательно скрывал смех.

– А ты хотя бы пытался, и за это по-настоящему спасибо.

Эдик усмехнулся и кивнул в ответ.

Что ж, видимо, подсказку ощутили все они. А она говорила о том, что Веронике предстоит работать в паре с Феликсом. И ощутил ли он намёк от интуиции в этот момент – большой вопрос.

Но Вероника надеялась, что в этот вечер ему очень сильно икалось.

– А вообще, я бы предложила как-нибудь собраться всем вместе и познакомиться поближе, – примирительным тоном сказала Саша. – Мне кажется, из нас хотели сделать команду… было бы неплохо знать, кто в неё будет входить.

– Я против, – тут же вскинулась Вероника.

Саша фыркнула, сдув со лба упавший локон золотистых волос.

– Как бы тебе ни было неприятно видеться с Феликсом, рано или поздно придётся, – сказала она. – Сама понимаешь.

Вероника только скривилась.

Но вдруг её осенило. Выход нашёлся. И каким-то тридесятым чувством Вероника ощущала, что Феликса посетила та же догадка.

Быть может, они не смогут избежать сотрудничества. Но кое-что они сделать всё же в силах, и осталось только проверить, как на это будет реагировать божественная воля…

Глава третья

Встреча с таксистом, возвращение телефона и сумки, дорога домой – всё прошло в тумане беспокойства за подругу, к вечеру сходившему на нет и переходящему просто в отупение. Больше всего на свете Даша мечтала о том, чтобы просто упасть в свою постель и, запершись в комнате, остаток вечера провести за фильмом, но когда вселенная слышала её желания? И если тихо зайти в квартиру и беззвучно прокрасться в свою комнату ей удалось, то остаться незамеченной в итоге не получилось.

– Они жаждут твоей крови, – произнёс потусторонний женский голос и рассмеялся.

Даша подпрыгнула на месте и резко обернулась. Она успела пройти к письменному столу и склониться над ним, а звук шёл от кресла в противоположном углу комнаты. Там сидела Ира, четырнадцатилетняя сестра Даши. Она широким шагом вошла в подростковый бунт, из-за чего иногда откалывала такие сюрпризы. Ира увлекалась рок-музыкой, готической культурой, любила лазать по заброшенным домам и собирать городские легенды. Тёмно-русые, как у старшей сестры волосы она хотела покрасить в чёрный, но мама не позволила – сказала, что нужно дождаться совершеннолетия, а потом делать со своим телом всё, что придёт в голову. То же касалось просьб о татуировках и пирсинге, а на вопрос о шрамировании мама просто закатила глаза и напомнила про возраст. Даша же по своему опыту знала, что к моменту восемнадцатилетия начинались другие проблемы, и становилось не до голубого цвета волос и не до татуировок. И пусть снаружи она поддерживала Иру в её мнении, что ей не позволяют самовыражаться, но в глубине души восхищалась тем, как хитро мама придумала, как суметь и не отказать, и добиться того, чтобы дочь не натворила дел.

Но всё же кое-что в подростковом бунте Иры было непонятным Даше. Сестра почему-то вбила себе в голову то, что их родители – безумные манипуляторы, что они придумали какой-то план, и что им с Дашей в нём уготована своя роль. Даша считала, что сестра бредит, но слишком любила её для того, чтобы сказать это прямо, а потому вынужденно подыгрывала.

– Что ж, тогда они заразятся моей усталостью, – сказала Даша и повернулась к своему шкафу. – У меня был безумный день, и я хочу поспать. Можно?

Ира подняла бровь.

– Ты прикалываешься? Сегодня же ужин в честь твоего, э-э… какая там очередная тупая причина?

– Ира! – не выдержала Даша.

Она уже наполовину сняла майку, но теперь была вынуждена натянуть её обратно, чтобы обернуться к сестре и возмущённо на неё посмотреть. Та же ответила усмешкой.

– Что? Я действительно считаю любую причину тупизной. Без обид, ты умница, но накрывать поляну из-за каждой статейки в очередной газетке на пятьсот экземпляров – это бред.

Даша пару мгновений поразмышляла, но, так и не найдя подходящих для ответа слов, пожала плечами, отвернулась к шкафу и вновь принялась стягивать майку.

А Ира всё не унималась.

– Мама сделала свою коронную курицу с картошкой, – сказала она. – Сама, своими руками. И твой этот… как его…

– Андрей, – машинально отозвалась Даша.

Она отложила майку в сторону и застыла напротив распахнутого шкафа. Пришло осознание: ей придётся выйти туда, к семье, отсидеть хотя бы час, и при этом надо выглядеть хорошо, потому что праздник.

– Ну вот, Андрей, – продолжила Ира. – Он решил припереться сегодня, да? Не ты его позвала. Это подозрительно.

Даша закатила глаза.

– Да-да. Родители нами манипулируют, меня целенаправленно ведут к тому, чтобы выйти замуж за Андрея, а сам он, разумеется, агент отца на договоре. Вот только один вопрос: зачем всё это?

Ира ухмыльнулась.

– Как «зачем»? А ничего, что мама собирается в политику через пару лет? Ей нужна идеальная семья, как в рекламе сока. Ты просто очередная деталь этого паззла.

– Стесняюсь спросить, откуда ты знаешь, какие у мамы планы через пару лет, – хмыкнула Даша и вновь принялась рассматривать содержимое шкафа.

Платье. Вот что ей сегодня нужно. Белое, летнее, любимое. Должно же в этом дне хоть что-то быть комфортным.

– Видела её ежедневник, – фыркнула Ира.

Даша покачала головой. Она стянула джинсы и достала платье из шкафа.

– Если не хочешь верить в мою теорию, можешь спросить себя вот о чём, – заговорила Ира. – Если мамочка с папочкой так сильно тебя любят, так уважают и ценят твоё мнение, как тебе это кажется, скажи им о том, что ты устала. Пусть отцепятся от тебя и отменят тусовку.

Даша надела платье и подошла к зеркалу, чтобы поправить юбку. Затем взялась за расчёску. Отлично выглядит, но могло бы быть лучше – след тяжёлого дня всё равно заметен, а времени и сил нет даже на то, чтобы уложить волосы нормально.

– Я не стану этого говорить, – твёрдо сказала Даша. – Они устроили это ради меня, и я не хочу, чтобы их усилия пропали зря.

Ира, казалось, пыталась сжечь сестру взглядом.

– Тебе даже не надо уговаривать, – сказала она. – Ты сама с радостью бежишь в пасть льва.

Даша пожала плечами. Подумав мгновение, она спустила плечи платья ниже, получив удачное декольте. Лучшее, что она могла сделать для того, чтобы компенсировать усталый вид.

– Что ж, остаётся надеяться, что он почистил зубы, – отозвалась Даша и кивком предложила сестре выйти из комнаты.

Ира только скривилась в ответ.

Действительно ли мама хотела получить идеальную семью, как в рекламе йогуртов, Даша не знала. Но как минимум благодаря Ире этот план замечательно проваливался. Сестричка не изволила даже причесаться и плюхнулась за стол в том же виде, в каком сидела в комнате Даши – в рваных джинсах и чёрной майке с какой-то очередной рок-группой. Когда она садилась, по стулу звякнула цепочка, прикреплённая к ремню.

Впрочем, всем на это явно было плевать – кажется, только Иру волновал её внешний вид и странные теории. Всё внимание сегодня доставалось Даше и её публикациям. И да, только сестра считала, что это были какие-то «газетёнки» и «журнальчики», все остальные восхищались публикациями так, будто они были как минимум в Elle или Космо, а то и ещё круче.

Андрей опоздал, но зато он привёз букет белых роз – как будто заранее знал, что платье Даши будет такого цвета. Это было потрясающе. Впрочем, он был таким с самого начала – умело воплощал в реальность любые её фантазии и желания, даже если Даша никогда о них не говорила. Как он догадывался – оставалось загадкой, но Даша предпочитала считать, что он просто узнавал всё о ней от подруг и родителей (Ира бы ни за что не ответила ни на один его вопрос – она ненавидела Андрея всей душой, считая его неискренним и слащавым), и это было чудесно. Не так чудесно, как если бы он читал её мысли, но достаточно чудесно для того, чтобы считать его лучшим парнем на свете. Кроме того, Андрей был хорош собой, обходителен и сумел понравиться даже родителям Даши – а ведь они проверяли её парней примерно так же, как избирательная комиссия проверяет кандидатов в президенты. Если не более досконально. И ведь за спиной любого человека можно найти грехи, но за плечами Андрея, похоже, был только один грех – небогатая семья. И такой проступок можно было простить за всевозможные достоинства.

И самое прекрасное в нём было то, что Андрей каждый день, каждую минуту продолжал оставаться таким: заботливым, милым, внимательным. Даже если это иногда раздражало, и Даша срывалась на нём, он всё равно оставался верным себе. Это было самым ценным, и Даша верила, что так останется впредь. Так останется впредь, повторяла она про себя, пока мама и папа поднимали бокалы в её честь, а Андрей говорил тост.

– Ты знаешь, с первого дня, как мы встретились…

Чёрт. Никак не сосредоточиться. Даше стоило огромных трудов сдерживать желание постоянно проверять телефон, ожидая новостей об Алине. Но проблема была не только в этом. В очередной раз удержав себя в руках, Даша заставила себя обернуться к Андрею, и за его спиной увидела того самого парня, который появился… из-за Вероники?

– С каждым днём я всё больше убеждался, что ты…

Парень нахально подмигнул и развалился на подоконнике. При этом Даша видела, что он задел занавеску, уселся на неё, отчего она натянулась и всё же соскочила с одного крючка. Даша услышала этот звук, и остальные в комнате должны были услышать, но никто даже не дёрнулся. Даша осмотрелась, вгляделась в лица родителей, не сводящих взгляда с Андрея, затем оглянулась на Иру и застыла. Та смотрела на парня на подоконнике, но, похоже, не видела – по крайней мере, выглядела не удивлённой, а рассеянной.

– Что? – усмехнулся парень. Затем поднял взгляд вверх и, заметив, что занавеска натянулась из-за него, фыркнул. – Да поправлю я, не парься.

– И поэтому я хотел бы спросить, – закончил Андрей и вдруг опустился на одно колено, Даша едва успела это заметить и обернуться к нему. – Ты выйдешь за меня?

Мама театрально ахнула, папа откашлялся. Ира усмехнулась. Даша растерянно уставилась на Андрея, понятия не имея, что ответить. Нет, точнее, она знала, она всегда мечтала о чём-то таком, и должна была сказать «да», но…

– Ну и, чего молчим? – ухмыльнулся парень на подоконнике.

Даша хотела огрызнуться и уже почти обернулась к нему, но в последний момент сдержалась. Она открыла рот, чтобы ответить, но неожиданно поняла, что не может, просто не в состоянии произнести ни звука.

Кольцо в бордовой шкатулке блестело так, что слепило глаза. Страшно представить, сколько Андрею пришлось работать ради этого. Он так старался, а она…

– Всё в порядке? – с тревогой спросила мама.

Нет, совершенно не в порядке! Даша понятия не имела, почему, но она не могла произнести «да», как будто всё внутри сопротивлялось этому! Но все ждали от неё этого, Андрей ждал, родители ждали, и даже Ира со всем её ядом тоже ждала, потому что это имело отношение и к её дальнейшей судьбе. И Даша не могла произнести ни слова, а потому…

Потому она не придумала ничего умнее, кроме как зажмуриться и упасть в ненастоящий обморок.

Андрей бросился к ней, принялся похлопывать по щекам. Даша запоздало поняла, что понятия не имела, как вести себя в состоянии обморока, в том смысле, что как дышать, может ли она приоткрывать глаза или ещё что. Поэтому она застонала и открыла глаза, изо всех сил изображая, как плохо она себя чувствует.

– Даша? Как ты?

Андрей склонился над ней, и Даша вдруг в полной мере ощутила этот странный внутренний раздрай. Все её мысли и воспоминания, всё, во что она верила – всё говорило ей о том, что Андрей ей подходит. Его одобряли родители, он нравился подругам Даши, та же Алина говорила, что они идеальная пара. Тогда почему что-то внутри сопротивляется? Почему она не может произнести короткое «да»?

– Я… устала, – выдохнула Даша, изо всех сил изображая слабый голос. – День был ужасный.

– Я понял. Пойдём, солнце, – заботливым тоном произнёс Андрей и, отложив шкатулку, протянул руки к Даше. В следующее мгновение он легко подхватил её на руки и понёс к выходу под обеспокоенными взглядами родителей.

Ира же ухмылялась. Появилось ощущение, что она прекрасно знала, что обморок не был настоящим, что это просто способ уйти от ответа, и за одно мгновение Даша возненавидела себя за это. Когда же Андрей развернулся, чтобы выйти из комнаты, Даша увидела и парня на подоконнике – он всё ещё сидел там, и его всё ещё никто не видел.

Больше всего Даша боялась того, что Андрей потребует от неё ответа прямо там, в комнате, наедине. Но он уложил её на диван, поцеловал в лоб и попросил возвращаться, как только она придёт в себя. Ох уж эти идеальные парни, с неожиданным раздражением подумала Даша, даже не могут дожать девушку, чтобы она дала ответ на предложение руки и сердца. Ему не хватает только за прокладками для неё бегать, чтобы стать господином совершенство…

За дверью слышались разговоры. Голоса были невнятные, но Даша уловила общий смысл: родители пытались прорваться в её комнату, Андрей уговаривал их отстать от неё. Даша закатила глаза, отвернулась от двери… и нос к носу столкнулась с парнем с подоконника. Он растянулся на диване точно напротив неё и хитро улыбался.

Даша едва сдержалась, чтобы не заорать, пришлось даже прихлопнуть рот ладонью. Парень приподнялся на локте, протянул руку к Даше… и неожиданно щёлкнул её по носу!

Теперь пришлось сдерживать возглас гнева. Даша вскочила на ноги, задышала глубоко и медленно, чтобы прийти в себя. Ощутила, как горят щёки. А потом до неё дошло, и сразу же показалось, что температура в комнате упала на несколько градусов. Она же думала, что парень – просто галлюцинация от переутомления, а он настоящий! Занавеску с крючка сорвал, по носу щёлкнул, но…

– Какого чёрта? – выдохнула Даша.

Парень присел, оглянулся п сторонам и развёл руками.

– Что именно? Я вроде ничего не натворил. А занавеску я поправлю, я же сказал.

Даша состроила недовольное лицо.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь! Кто ты такой, откуда взялся и какого чёрта тут делаешь?

Парень замер на мгновение, как будто прислушивался, затем посмотрел на Дашу и пожал плечами.

– Меня зовут Меру. Откуда я взялся и что я тут делаю… спроси у тех ребят. Сначала меня просто не было, а теперь я здесь… и, возможно, я появился из твоего ощущения, что здесь что-то не так.

– Чего?!

Меру поднял руку и приложил палец к губам. Даша машинально замолчала. Они оставались в таком положении не меньше минуты, прежде чем Даша осмелилась жестами спросить, что происходит.

– Мне нужно подойти поближе, – почти шёпотом сказал Меру, – тебе тоже советую.

И внезапно испарился, оставив Дашу наедине с мыслью о том, что если она решила слушаться собственных глюков – она совершенно точно сошла с ума, и ей нужна помощь специалиста. Причём прямо с этого утра, когда она начала видеть то, что не видели другие…

Пискнул телефон, оповещая о новом сообщении, и Даша машинально опустила взгляд. «Алина умерла», – сообщала их общая знакомая.

Меру вернулся в тот момент, когда Даша уже определилась с выбором. Было ли всё произошедшее правдой или нет – не имело значения, значение сейчас имело только то, что она не в себе. Чтобы во всём разобраться, Даша должна была находиться в здравом уме и твёрдой памяти, но сейчас она сомневалась, что это действительно так. Ей нужен был специалист.

Она пролистала десяток сайтов психологов и психиатров, всмотрелась в лица десятка специалистов, и никто из них по непонятным причинам не внушал ей доверия. И только с появлением Меру Даша нашла того, кого искала, того, кому почему-то хотелось доверять. Это был психиатр, его звали Дмитрий, и несмотря на поздний час он ответил сразу и пригласил её завтра на приём. Даша очень хотела приехать с самого утра, но Дмитрий был вынужден отказать.

– Я понимаю ваше беспокойство, но, к сожалению, до обеда я занят, – сказал он. – Я смогу освободиться только после двенадцати, и то, скорее всего, вам придётся подождать в приёмной.

– Хорошо, – отозвалась Даша. – Не страшно. До завтра.

И положила трубку, едва увидев Меру.

Они несколько долгих секунд смотрели друг на друга. Меру прищурился, сложил руки на груди. Он выглядел совершенно нормальным, был даже вполне симпатичным, и в других обстоятельствах (а то и в другом мире) она бы даже обратила на него внимание как на парня. Но обстоятельства были такими, какие они есть, и в них Даша уже твёрдо решила бороться за свою жизнь до конца.

Но она не успела даже рта раскрыть – Меру заговорил первым.

– Там говорят о вашей свадьбе, – бесстрастно сказал он. – И о том, что она в любом случае состоится.

Вся решимость исчезла, как будто её и не было. Несколько долгих секунд Даша могла только хлопать ресницами. Никто не мог обсуждать её свадьбу без неё самой, ведь ещё неизвестно, состоится ли она вообще! Ещё даже банальное «да» не прозвучало!

Меру смотрел на неё равнодушно, как будто ему было плевать. И это больше всего выводило из себя! Кто он такой, что ему нужно? Если ему всё равно, почему он вообще во всё это лезет? Даша начинала закипать, и злость вернула ей голос.

– Ты бредишь, – выпалила она.

Меру медленно покачал головой.

– Ты можешь сама всё услышать, – сказал он.

Даша встала со стула и принялась мерить шагами комнату. Хорошо, что пол застелен ковром, и её шагов не слышно, иначе уже набежали бы сочувствующие. Впрочем, вполне возможно, как минимум один из них сейчас дежурит под дверью – Даша была уверена в том, что Ира могла в любой момент устроиться у порога, чтобы подслушать.

Говорить тоже надо было тише, но Даша была настолько взбешена, что контролировала себя с трудом.

– Не могу, – прошипела она. – Все сразу поймут, что я прекрасно себя чувствую.

Меру пожал плечами.

– Ну, есть один способ, как подслушать незаметно, – сказал он. – Но тебе не понравится.

Даша на мгновение замерла на месте, затем обернулась к нему.

– Говори, – потребовала она.

– Нужно позвонить той девчонке, как её там… Вероника? И обозначить своё согласие на, э-э… своё пробуждение. Если это звучит корректно для тебя.

– Ты с ума сошёл? – вспыхнула Даша. – Да ты…

– В этом случае ты можешь хоть кричать при своих родителях, они всё равно тебя не услышат, – перебил её Меру. – Поверь, ты станешь просто невидимой.

Даша закипела. Она сжала кулаки и с трудом сдерживалась, чтобы не наорать. А Меру, пожав плечами, шагнул в сторону и прошёл сквозь стену.

– Ты ненормальный! – прошипела Даша ему вслед, едва удержавшись от крика.

Конечно, если подумать, появлялось больше вопросов, чем ответов. Если то, что он предлагал, реально – откуда он мог это знать? Он только появился, по его же словам. А если сказал наугад, то какую цель преследует? Какую в принципе он цель преследует? Но Даша не могла думать. И не могла найти в себе сил, чтобы попытаться узнать правду. Ей просто хотелось, чтобы всё прекратилось, и поэтому, когда Меру вернулся, Даша уже не могла думать ни о чём другом, кроме как о своём спокойствии.

– Исчезни, – велела она. – Ты просто фантом, или иллюзия, или галлюцинация, понятия не имею. Но тебя здесь быть не должно, я точно знаю.

Меру пару мгновений выждал, затем еле заметно пожал плечами.

– Это твоя жизнь – галлюцинация, а я вполне реален, – бесстрастно сказал он. – И если бы ты пошла со мной, как я тебе предлагал, ты бы получила доказательства.

Даша вспыхнула, подскочила на месте, собираясь спросить, о чём он, но не успела – Меру испарился. И не появлялся до утра, хотя Даша даже пару раз попыталась его позвать, одёргивая себя каждую секунду (ведь с глюками говорить нельзя – только глубже погрузишься в сумасшествие).

Из-за всего этого Даша спала просто отвратительно, и не могла думать больше ни о чём, кроме как о разговоре о свадьбе. Но ведь если Меру был всего лишь глюком, последствием переутомления, разве имело значение, что он там нёс? И не было ли более важным вопросом, почему это всё её так волнует?

В своё время коллеги ценили Даниила за многие качества. Но главной его способностью было умение понимать, что на самом деле нужно сделать, чтобы решить проблему. Это умение помогало ему в научной карьере, а сейчас и вовсе спасало жизнь – без него Даниилу грозило как минимум сумасшествие. О максиме было рано думать – дело ещё не было завершено.

Он убедился в том, что свет в окне будущей богини погас, включил лампочку над лобовым стеклом и достал телефон. Предстояло написать отчёт, после которого следовало выбрать стратегию. Именно поэтому слова не шли на бумагу – пока что не было ясности, как действовать. У босса было желание, вполне реалистичное желание, и исполнить его можно было разными путями. От формулировки цели зависел план целиком.

Даниил откинулся на сиденье и всмотрелся в раскрашенную золотистыми квадратами окон темноту ночи. Появление богов на земле несло за собой перемены. Пробуждение хотя бы одного из них проведёт мир за черту невозврата, когда перемены гарантированно начнутся. Вопрос в одном: в чьих они будут руках. Кто будет следить за происходящим и направлять ситуацию в нужное русло. Без контроля может случиться что угодно, в том числе и полнейший хаос, вплоть до пожирания человечеством самого себя.

Игорь Николаевич желал контролировать процесс. Он знал, что перемены снесут его империю, как наводнение сметает всё на своём пути. Он строил её так долго, вложил столько сил, дал людям то, о чём они мечтали. Нельзя было позволить ей исчезнуть.

Даниил вдруг подумал о том, что это – отличное вступление для отчёта, и, подняв телефон, начал писать. А в процессе, слово за словом, рождалось и понимание, что именно нужно делать.

Дописав, он выключил свет и включил зажигание. Завёл машину, прогревая остывший двигатель.

На мгновение в свете фар мелькнула знакомая фигура. Всмотревшись во тьму, Даниил заметил ярко-рыжее пятно. Чутьё вело к нему, а это значит, что не показалось – это была наместница.

Как будто сама судьба подтверждала правильность выбранного пути.

Богов – перетянуть на свою сторону, а если не получится – ликвидировать.

Наместников брать под контроль и передавать в служение боссу. А если не получится…

Глава четвёртая

Самым мучительным было утро. А самым невыносимым в этом утре – пытаться строить из себя нормальную. Даше казалось, что родители следят за каждым её шагом, за каждым её словом, и это сводило с ума. Ира же ходила довольная, словно родители уже купили ей новый телефон, обещанный за хорошие оценки в конце учебного года.

– Ты сегодня чувствуешь себя лучше? – спросил отец, когда они закончили завтракать.

– Не…не уверена, – промямлила Даша и потянулась за кружкой с кофе. – Я, наверное, даже в универ не пойду.

– Сегодня воскресенье, – фыркнула Ира.

Даша застыла. Затем пришло осознание. А затем и полное осознание. Она сегодня назначила встречу психиатру, в – теоретически – его выходной день. Было ли это реальностью или очередным глюком? Врач, ведущий частную практику, мог действительно выйти в свой выходной?

А сообщение, пришедшее вчера, насчёт Алины? Было ли оно? Даша вчера даже не осознала, что это произошло с ней. Просто отвлеклась на происходящее с Меру, с этим предложением, со всем этим…

Какое-то бесконечное безумие, и совершенно неясно, закончится ли оно. И где реальность, а где фантазия строит вокруг неё замки из песка.

– Ты совсем бледная, – обеспокоенно сказала мама. – Может, полежишь, отдохнёшь? А то в понедельник зачёт, и…

– Да, – резко сказала Даша и поднялась на ноги. – Пойду полежу.

Даже повод не пришлось искать – он сам нашёл Дашу. Оставалось только продержаться до обеда. Но у реальности, кажется, было желание поиграть в иронию, потому что Даша не успела даже растянуться на кровати и достать наушники, как в её комнату бочком протиснулась Ира и сразу же закрыла за собой дверь на защёлку.

– Я уже всё придумала, – усмехнулась она и прижалась спиной к двери. – Берём тебя, берём твоих друзей и разыгрываем твоё похищение. Требуем выкуп – ровно столько, сколько тебе нужно на новую жизнь. Куда поедешь, в Москву? В Питер? В Москве много вузов, почти наверняка можешь найти журналистику…

– Так, стоп! – вспыхнула Даша.

Но Ира не унималась.

– А давай в Питер? – Её глаза горели. – Я бы к тебе приезжала на летних каникулах. Устраивалась бы на подработку, покупала бы билет, а потом…

– Ира! – вспыхнула Даша. – Какого чёрта?!

Сестра ещё улыбалась, но взгляд карих глаз уже был настороженным.

– В смысле? – спросила она. – Разве ты не хочешь сбежать от этой свадьбы?

– С чего ты взяла?!

Даша развернулась к ней, тяжело дыша и сжимая кулаки. Ира попыталась отступить на шаг, но было некуда – дальше только запертая дверь. Поняв это, она упёрла руки в боки и с вызовом посмотрела на Дашу.

– То есть как – с чего взяла? Разве не ты вчера изображала обморок?

– Дело не в предложении! Я…

Даша осеклась, вдруг осознав, что не может даже проговорить вслух свои проблемы. А Ира явно истолковала это по-своему и нагло ухмыльнулась.

– Ты просто устала, я понимаю. Ведь девушки, когда любят парня и получают предложение, именно поэтому не отвечают «да».

Даша вспыхнула так, что перестала понимать, что творит. Она метнулась к сестре. Та отклонилась, как будто уходила от удара, но Даша и не думала поднимать руку. Она молча отщёлкнула шпингалет, так же молча вытолкнула Иру в коридор и захлопнула дверь. Когда она запиралась снова, пальцы дрожали так, как никогда в жизни.

– Лечи кукуху, чокнутая! – крикнула Ира. – Я тебе добра желаю!

– Именно этим и займусь! – заорала в ответ Даша.

Это надо было прекращать. Она отшатнулась от двери и зашагала на балкон. Ира что-то кричала под дверью, но с каждым новым шагом её голос становился всё более глухим, а потом и вовсе смолк. Послышались голоса родителей. Наконец-то.

На балконе царил упорядоченный бардак. Вдоль стен были составлены запылённые коробки, и никто из семьи Чистяковых уже не мог вспомнить, что именно в них хранилось, но они особо и не мешали. Здесь стоял небольшой диван, окружённый домашними пальмами, и Даша любила писать тут статьи, ощущая себя где-нибудь на острове, куда она могла бы поехать в отпуск, когда начнёт много зарабатывать. Идеальное место для того, чтобы привести себя в порядок.

Даша постояла пару мгновений на пороге, затем трижды стукнула пятками друг о друга. Не помогло – она злилась, а не волновалась. Тогда Даша задышала глубоко, вдох через нос, выдох через рот, несколько раз повторила про себя «я спокойна, я в порядке». Когда желание убивать наконец исчезло, она тяжело опустилась на диван, растянулась на нём и зажмурилась. Через наушники в разум пролилась музыка.

И когда Даша почти успокоилась и пришла в себя, вопрос, поставленный Ирой, неожиданно развернулся перед ней в полную силу.

Неужели все вчерашние события были оправданием для того, чтобы не дать ответ Андрею и до сих пор ни разу ему не перезвонить?

Дмитрий Олегович оказался приятным мужчиной слегка за сорок. Он был одет в лёгкий трикотажный свитер и джинсы, не брился несколько дней, да и волосы были явно длинноваты, но из-за всего этого он производил впечатление увлечённого своим делом человека, не выходившего с работы последнюю неделю. Сердце забилось быстрее, сразу стало ясно, почему Даша захотела ему довериться – она до трепета в сердце любила людей, настолько увлечённых и преданных своему делу, что они забывали о внешнем виде. Поэтому она с лёгкостью смогла рассказать ему, что произошло… ну, или почти с лёгкостью. Наконец получилось почувствовать всё так, как это произошло на самом деле, и Даша закончила рассказ, тихо плача на кушетке.

Безумно хотелось, чтобы кто-то обнял её в этот момент, но, как Даша слышала, во время сеансов у психиатров и психологов был запрещён физический контакт.

– Так. – Дмитрий Олегович приподнял очки и устало потёр глаза. – Я прихожу к выводу, что вам действительно лучше ненадолго остаться в стационаре. Нужно провести дополнительные тесты, но у меня пока нет материалов… дайте подумать.

Он опустил очки на место, взял телефон и набрал что-то, возможно, сообщение. Затем вернулся к Даше.

– Вы можете съездить домой, взять необходимые вещи, – продолжил Дмитрий Олегович. – Я не смогу до конца рабочего дня заняться вами, но вечером у меня будет возможность отвезти вас, э-э…в одно место, где мы сможем провести все необходимые исследования. Это не стационар в привычном смысле, это частная клиника…

– Я не уверена, что у меня хватит денег на частную клинику, – вырвалось у Даши.

– Нет-нет, это будет временно и, э-э… скажем так, за мой счёт. – Дмитрий Олегович махнул рукой. – Просто у вас такой интересный случай, что я рассчитываю написать по нему научную работу, а человек, который меня спонсирует, сможет оплатить ваше содержание в клинике.

Всё это звучало довольно странно, но Даша уже не могла доверять самой себе. Психиатр сказал, что она больна, он намекнул на это, когда сказал, что ей нужно остаться в стационаре. Подальше от людей или для защиты от самой себя?..

Даша глубоко вздохнула, выдохнула.

– У нас будет… какой-нибудь договор? – еле слышно спросила она.

– Да, конечно. – Дмитрий Олегович засуетился, принялся искать что-то на столе. – Если вы подождёте, я всё подготовлю. Вызвать вам такси, чтобы вы могли съездить за всем необходимым?

Даша не думала долго. Да, её госпитализация – это огромная проблема. Нужно сообщить в университет, родителям, Андрею, подругам. Ещё неизвестно, кто и как на это отреагирует. Хорошо, что она не ответила Андрею на предложение – чёрт его знает, что теперь будет, не получит ли она инвалидность, не признают ли её недееспособной. Будет ли она иметь право заключать брак без согласия опекуна… быть может, там вообще не о чем говорить.

Мало ли, что там может быть, мало ли, что покажут тесты. Думать о будущем не было сил, нужно было сосредоточиться на настоящем. А в настоящем взволнованная Даша хотела для себя только немного времени – чтобы свыкнуться с мыслью о том, что она теперь ненормальная. И в это время хотелось бы находиться подальше от всех.

– Нет, – сказала Даша и покачала головой. – Я бы хотела побыть одна… если здесь у вас есть такая возможность.

– Есть, – кивнул Дмитрий Олегович и жестом указал на вторую дверь кабинета, расположенную за его спиной. – Там что-то вроде подсобного кабинета или архива, можете расположиться там.

Даша поблагодарила его и, пройдя в этот кабинет, наконец-то осталась наедине с собой.

Здесь она провела остаток дня, лёжа на кушетке, пролистывая фотографии в галерее и пытаясь понять, как так получилось, что среди них меньше всего фото с Андреем. Принесённый обед она съела, а договор, оставленный Дмитрием Олеговичем, так и остался лежать на письменном столе нетронутым.

Когда они покинули клинику, уже стемнело. Дмитрий Олегович был за рулём, Даша устроилась на переднем сиденье и безучастно смотрела в окно. Адрес она не знала, поэтому доверилась врачу и даже не следила за дорогой. Но когда огни города за окном вдруг сменился тёмным полем, Даша встрепенулась и обернулась.

– Дмитрий Олегович…

– Если вы боитесь, что я завезу вас в лес и изнасилую, можете прямо сейчас включить геолокацию и написать своим близким, как вас отследить, – бесстрастно сказал он.

– Я… – Даша смутилась.

Хотелось сказать, что геолокация не поможет, и если её изнасилуют и убьют, ей будет уже всё равно, но вдруг в зеркале заднего вида увидела Меру. С её точки зрения было видно только краешек заднего сиденья, Меру сидел там и всем своим видом просил помолчать. Даша попыталась состроить такое выражение лица, по которому можно было бы считать «с чего бы это?», но явно потерпела неудачу. А потом стало неважно – машина резко свернула, и впереди показались огни посёлка.

Но Дмитрий Олегович не доехал до них – свернул снова на какую-то едва видимую в темноте колею. По правую руку высился сосновый лес, по левую расстилалось поле и тянулась трасса. Даша вжалась в кресло. Чёрт, неужели всё это не было шуткой?

Впереди блеснул огонь, и через несколько мгновений, почти достигнув его, машина остановилась.

– Вам туда, к костру, – негромко сказал Дмитрий Олегович и открыл свою дверцу. – Вас там уже ждут.

Даша пару мгновений оставалась в машине, а потом решительно выбралась наружу, желая обрушить на психиатра всё, что наболело за последнее время. Но, оказавшись на улице, не успела даже рта раскрыть – увидела, куда он её привёз.

Точнее будет сказать, к кому.

– О, наша пропажа нашлась наконец, – фыркнул похожий на мажора красавчик-блондин, спутник Вероники, и жестом указал на костёр. – Подходи не бойся. Никто из нас не кусается.

Дмитрий Олегович прислонился к машине и закурил. В голове крутился миллион вопросов, и самым главным, наверное, был «какого чёрта?», но Даша не могла произнести ни слова. Мажор явно истолковал её молчание по-своему. Он приобнял Дашу за плечи и ненавязчиво подтолкнул вперёд.

– Видишь, сама судьба привела тебя сюда сегодня, – пропел он тоном, больше всего похожим на издевательский. – И…

Даша с силой вырвалась из его рук и застыла на месте. Страх сводил её с ума, она задыхалась.

– Вы все ненормальные, – выдохнула она. – Вы всё это подстроили. Я…

– Дарья Павловна, – подал голос Дмитрий Олегович. – Как вы мне рассказали, вы сами приняли решение обратиться к психиатру. Вы сами пролистали имевшийся у вас список и сами выбрали того человека, которому, как вам показалось, вы можете доверять. Каждое ваше действие было произведено по вашей воле. И то, что вы пришли сюда – результат именно ваших решений.