Под луной в одиночестве пью. Китайская поэзия

Размер шрифта:   13
Под луной в одиночестве пью. Китайская поэзия

Переводчик Алёна Алексеева

На обложке: Фрагмент картины Дунь Юаня (934—962) «Летний вид Цзяннани» Музей провинции Ляонин, Шэньян

© Ли Бо, 2023

© Алёна Алексеева, перевод, 2023

ISBN 978-5-0060-5886-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Под луной в одиночестве пью…»

  • Ужели не видно, друзья,
  • Как Желтой реки бесконечные воды,
  •                                       с небес прибывая, летят,
  • И к Синему морю струятся потоки,
  •                                       они не вернутся назад.
  • Ужели не видно, друзья,
  • Как в чистых зерцалах высоких дворцов
  •                                       цвет волос от печалей поблек,
  • Струятся с утра черным шелком они,
  •                                       к ночи станут белы, словно снег.
  • Доколе удача нам благоволит,
  •                                       насладимся мы жизнью сполна,
  • Не следует чашам златым пустовать,
  •                                       когда с неба сияет луна.
Ли Бо
Рис.0 Под луной в одиночестве пью. Китайская поэзия

Ся Гуй «Ясные дали потоков и гор» Гугун, Тайбэй

Ли Бо

Ли Бо родился в 701 году в поселении Суйе, около совр. г. Токмак, Киргизия, а его родиной стал поселок Синего Лотоса (Циньлянь) в уезде Чанлун пров. Сычуань. В 5 лет научился читать, в 15 – неплохо владел мечом, в 18 – поселился в уединении на горе Дайтянь, изучал даосизм в монастыре Дамин. В 24 – он отправляется в странствия, сначала по родной провинции Сычуань, где поднимается на знаменитую гору Эмэй, посещает Чэнду. Затем он плывет по Янцзы на восток через всю страну в Цзиньлин и Янчжоу, останавливаясь по дороге в прославленных даосских горах, мечтая побывать в местах, освященных близкими Ли Бо по духу поэтами, такими как Цюй Юань, Тао Юаньмин, Се Линъюнь, Се Тяо.

В 27 – поэт женится на внучке бывшего министра и на некоторое время оседает в Аньлу, пров. Хубэй. В 30 лет отправляется в столицу, в надежде получить чин, посещает гору Суншань, где живет его старый друг отшельник Юань Даньцю, останавливается в Лояне. В 733 году возвращается к семье, строит дом, живет сельским хозяйством и чтением. В 735 вновь посещает Чанъань, пытаясь получить должность при дворе, но тщетно.

И вот наконец-то в 742 году император, прочитав стихи уже прославленного поэта, приглашает его ко двору. Но высоким устремлениям Ли Бо служить стране и народу не суждено было сбыться. Его работа заключается в сопровождении и развлечении императора, написании хвалебных стихов для Сюаньцзуна и его любимой наложницы юной Ян Гуйфэй. Обладая вольнолюбивым и гордым характером, устав преклоняться перед властями предержащими, поэт живет в свое удовольствие, напиваясь вином и гуляя по столице. Не проходит и двух лет, как, оклеветанный императорскими советниками, он подает в отставку.

В 744 году в Лояне Ли Бо встречается с Ду Фу и между поэтами возникает глубокая дружба. Они вместе путешествуют, пишут стихи, обсуждают события в стране, пьют вино… В то время винопитие, порицаемое строгими конфуцианскими установлениями, было в некотором смысле вызовом обществу, впрочем, в такой же степени, как и стремление оставить мирскую жизнь, удалиться в горы, к чистым водам, и, став отшельником, приобщиться к вечному, избавиться от страстей и обрести покой. К этому подвигали и учение Будды, и даосизм, а вино помогало «сделаться естественным и, слившись с природой, стать вровень с Небом и Землей», но и способствовало творческому раскрепощению.

Вот как Ду Фу характеризует своего старшего товарища:

  • И сотню стихов Ли Бо сочинит,
  •                          только выпьет он доу вина,
  • На рынках Чанъани спит в кабаках,
  •                          лишь напьется он допьяна.
  • А когда император зовет на корабль,
  •                          он подняться не может на борт,
  • И тогда говорит: выпивать, мол, я – мастер —
  •                          бессмертный, весьма этим горд…

Сам же Ли Бо сказал о себе так:

Отвечаю Хучжоускому воеводе Цзяе на вопрос:

кто таков Бо?

  • Отшельник Синего Лотоса, сянь,
  •                          изгнанный в бренный мир,
  • Тридцать весен бродил из трактира в кабак,
  •                          из кабака в трактир.
  • К чему же вопросы, Хучжоуский сыма,
  •                          сами не знаете будто:
  • И в будущей жизни я также пребуду
  •                          Вималакирти-будда.

В 755 году, когда началось восстание Ань Лушаня, Ли Бо с семьей отправляется на юг и селится в местечке Данту, Сюаньчэн, пров. Аньхой, отшельничает на горе Лушань. Один раз посещает военный лагерь повстанцев, где пишет несколько патриотических стихов. Но в 757 году армия Аньши терпит поражение, и Ли Бо заключают в тюрьму, как «изменника», а позднее отправляют в ссылку «за 3 тысячи ли от столицы». По пути в Елан в горном городке Боди поэта догоняет весть об амнистии, и поэт с радостью поворачивает назад, к Сюаньчэну, по дороге посещая знакомые и уже родные места: озеро Дунтин, Лушань, Цзиньлин, живет в Данту… В летописи династии Тан запишут: Ли Бай «сделал слишком много и умер в Сюаньчэне, выпив слишком много»…

Его называли «изгнанным с небес бессмертным», «поэтом-небожителем», его стихи смелы и безудержны, свежи и изящны, возвышены и незаурядны, пропитаны романтическим духом и прославляют великолепные пейзажи «потоков и гор» родной страны, отражая философию даосизма, чувства и устремления вольнолюбивого поэта. Его кисть «взлетает яростным штормом», его строки «заставляют плакать злых и добрых духов», его бурные чувства «сносят горы и опрокидывают моря». Используемые поэтом фантазии, олицетворения, преувеличения, иносказания создают уникальный экспрессивный волшебный и величественный стиль, вдохновлявший поэтов последующих эпох и прославивший Ли Бо в веках.

Рис.1 Под луной в одиночестве пью. Китайская поэзия

Лян Кай «Отшельник у восточной изгороди» Гугун, Тайбэй

Отправился к даосу на горе Дайтянь, но не застал его

  • Стихал позади
  •                          лай собак над звенящей водой,
  • Где персик цветущий
  •                          был густо усыпан росой.
  • Олени смотрели
  •                          мне вслед из лесной глубины…
  • Вокруг тишина,
  •                          даже колокола не слышны.
  • Над рощей бамбуковой
  •                          сизые тучки парят,
  • На яшмовых пиках
  •                          висящий, летит водопад…
  • Где нынче учитель,
  •                          никто так и не подсказал.
  • Печали свои
  •                          доверяю лишь соснам у скал.

Разыскиваю уважаемого наставника Юна, отшельника

  • Сонм яшмовых круч
  •                          до самых небес вознесен.
  • Блаженно блуждая,
  •                          не помнит о времени он.
  • Взыскует пути
  •                          извечного средь облаков,
  • На камни склонясь,
  •                          внимает журчанью ручьев.
  • Лежит черный бык
  •                          средь ярких цветов в тишине,
  • И белый журавль1
  •                          ждет его на высокой сосне.
  • Беседуем с ним,
  •                          а когда заалеет закат,
  • В холодный туман
  •                          один я спускаюсь назад.

Почтенному Ли Юну

  • Вместе с ветром великая птица Пэн2
  •                          взмоет в небо когда-нибудь,
  • Мощным вихрем взовьется на сто тысяч ли,
  •                          и отправится в дальний путь.
  • Даже если случится, что ветер иссякнет,
  •                          и спустится вниз она,
  • То поднимутся воды из синей пучины
  •                          и хлынет большая волна…
  • Но как только мой дар необычный увидит
  •                          меня окружающий люд,
  • Лишь услышит толпа мою громкую речь,
  •                           так презреньем меня обольют.
  • Как-то раз мальчугану Конфуций сказал:
  •                          «Ты и старших умом превзойдешь…»
  • Отчего же с презрением, доблестный муж3,
  •                          Вы взираете на молодежь?

Поднимаюсь на Цзиньчэнскую башню Саньхуа

  • Солнце восходит
  •                          над стенами града Парчи4,
  • Башню Саньхуа
  •                          осияли рассвета лучи:
  • Окна златые
  •                          и двери узорные в ряд,
  • И жемчуга
  •                          на крючках серебристых висят.
  • Лестница круто
  •                          возносится ввысь, в облака,
  • Вдаль посмотрю,
  •                          и рассеются скорбь и тоска…
  • В сумерках дождь
  •                          небольшой к Трем Ущельям спешит,
  • Шумный весенний
  •                          поток по Двуречью бежит.
  • Нынче взошел,
  •                          словно ввысь мне открылся портал,
  • Кажется, что
  •                          на Девятое Небо попал.

По реке отправляюсь в дальние края

  • Долбленку изладил
  •                          из древа в сто чи5 высотой…
  • Отправился я
  •                          в царство Чу в этой лодке простой.
  • Летит одинокий
  •                          мой парус с волной на ветру,
  • Глядишь, миновал
  •                          уже тысячу ли6 ввечеру.
  • Прощальной пирушки
  •                          румянец сошел не вполне,
  • А я уже сирый
  •                          скиталец в чужой стороне.
  • Ты – в мыслях моих,
  •                          но все дальше уносит река,
  • Взгляну на зеленые
  •                          волны, все горше тоска…

Минуя гору Цзинмэнь, пишу в разлуке

  • Проплыл все ущелья,
  •                          осталось Цзинмэнь7 мне пройти,
  • Родные края —
  •                          позади, царство Чу на пути.
  • Равнина открылась
  •                          глазам за пределами гор,
  • Река рассекает
  •                          бескрайний зеленый простор.
  • Луна проплывает
  •                          по ясному зеркалу вод,
  • Растут облака,
  •                          словно город небесный встает.
  • А рядом по-прежнему
  •                          воды родимой земли,
  • Меня провожают
  •                          на многие тысячи ли…

В Цзиньлине смотрю на Янцзы

  • С Тибета до моря —
  •                          Чанцзян8 вьется тысячи ли,
  • Кружатся притоки,
  •                          как девять драконов вдали.
  • По землям срединным
  •                          бежит, заливая простор,
  • Кипучей стремниной
  •                          летит по ущельям меж гор.
  • Течет, где Династии
  •                          гибли одна за другой,
  • Где Уское царство
  •                          утратило прежний устой.
  • Но объединил Государь
  •                          земли все и народ.
  • Рекой полноводною
  •                          жизнь в Поднебесной течет.
  • И ныне Жэнь-гуну9
  •                          с удой возле синей воды
  • Гигантскую рыбу
  •                          ловить больше нету нужды.

В Цзиньлине на Западной башне под луной декламирую

  • Прохладно и тихо в осеннем Цзиньлине10,
  •                          тьма ночи сменила зарю,
  • Один поднимаюсь на башню и в дали
  •                          на Уские земли смотрю.
  • Сияет вода, в ней плывут облака,
  •                          набегая на город пустой,
  • Жемчужные росы, висящие в выси,
  •                          сочатся осенней луной.
  • И долго стою под луною, охвачен
  •                          глубокими думами, все ж
  • Так издавна было – того, кто поймет
  •                          твои мысли – не часто найдешь.
  • Но лучше не скажешь: «Сияет, чиста,
  •                          словно шелк отбеленный, вода…»
  • Однажды прочтя, эти строки Се Тяо
  •                          уже не забыть никогда.

Осенней ночью причалил у переправы Баньцяо, при луне в одиночестве пью вино, тоскуя по Се Тяо

  • Что там на небе?.. Ночные просторы пусты.
  • Яшмовый шнур – две звезды, что летят с высоты
  • Наискосок до старинных дворцовых руин,
  • Ярко сияют, во тьме озаряя Цзиньлин.
  • Древние воды как прежде светлы, словно шелк,
  • Чистый поток этой ночью холодной умолк,
  • Только струится сиянье закатной луны,
  • Отмели инеем утренним облечены.
  • С кем у Баньцяо напиться мне на берегу?
  • Древних поэтов, увы, я призвать не могу.
  • Славного друга Се Тяо11 уже не вернуть…
  • Чарку пролью, горьким духом исполнится грудь.

В Цзиньлине на постоялом дворе оставляю на память провожающим

  • Закружится ивовый пух на ветру,
  •                          ароматом наполнит трактир…
  • Красавицы Уские цедят вино
  •                          и гостей зазывают на пир.
  • Гуляки Цзиньлина заходят проститься
  •                          со мной, ну и выпить вина,
  • И ехать пора, но никто не уходит,
  •                          и каждый пьет чашу до дна.
  • Скажите, друзья: вот река, что течет
  •                          на восток, но сравнятся ли с ней
  • Те чувства, что мы ощущаем, прощаясь,
  •                          ужели они не сильней?

Осенью в Янчжоу поднимаюсь на пагоду Силин

  • Взойду, и в лазурную высь воспарю от земли,
  • И взором окину четыре предела вдали.
  • Эфир изначальный – в вершине – основа основ,
  • Клубится извечный внизу океан облаков.
  • Небесный простор от ста тысяч вещей отделен,
  • Три Мира скрепляют ряды киноварных колонн.
  • На водах качается пагода в блеске златом,
  • И солнце восходит по балкам лучистым огнем.
  • И птицы слетают, касаясь жемчужных завес,
  • Заря по карнизам плывет, проливаясь с небес.
  • Мой взор провожает друзей по извивам дорог,
  • А сердце уносит под парусом легкий челнок.
  • Уже побелели катальпа с утуном от рос,
  • Желтеть мандарины с помело торопит мороз.
  • И кажется, что Седовласому12 стоит взглянуть,
  • Он вмиг озарит тьму миров и потерянный путь.
Рис.2 Под луной в одиночестве пью. Китайская поэзия

Янь Вэньгуй «Дома возле гор и рек» Гугун, Тайбэй

Осенним вечером, скиталец, вспоминаю

  • От моря осеннего холодом веет кругом,
  • И ветер навеял мне думы о крае родном.
  • Бескрайние горы теперь предо мною лежат,
  • Бегущие воды – когда возвратятся назад?
  • И вдаль я смотрю, там сгущаются тучи, темны,
  • И рвется душа от сияния ясной луны.
  • Душистые травы теперь все слабей и тусклей,
  • А белые росы торопят одеться теплей.
  • Приснится: спускаясь с небес, серебрится река,
  • Проснусь: звезды тают и прячутся за облака.
  • Родные края вспоминаю, исполнен тоски,
  • Не знаю, кто нынче смахнет мне слезу со щеки?

В Янчжоу осенью 726 года на постоялом дворе Ли Бо, тоскуя по оставленной родине, написал свое знаменитое четверостишие «Думы тихой ночью», и вместе с ним – это стихотворение.

В Гуанлине дарю на прощание

  • С нефритовой флягой,
  •                          налитой прекрасным вином,
  • Тебя провожаю,
  •                          прошли уже сколько вдвоем.
  • У ивы плакучей
  •                          привяжем своих лошадей,
  • Пред дальней дорогой
  •                          ты чарки полнее налей.
  • Прозрачные реки
  •                          струятся до края земли,
  • Зеленые горы
  •                          ты видишь у моря вдали.
  • Так развеселимся,
  •                          и в путь провожу я тебя…
  • А что за нужда,
  •                          опьянев, расставаться скорбя?

Гуанлин – старое название Янчжоу, пров. Цзянсу.

Прощальное застолье – обычай, возникший в древние времена и получивший большое распространение в эпоху Тан. Родственники и друзья уезжавшего устраивали на прощание пирушку, застолье с вином, и дарили на память сорванные веточки ивы.

Ночью прощаемся с Чжаном пятым

  • Прими же почтенье
  •                          глубокое, друг дорогой,
  • В палатах высоких
  •                          мы пьянствуем нынче с тобой.
  • И слушаем песни,
  •                          светильников пляшут огни,
  • Танцуют красавицы,
  •                          чаши подносят они…
  • На свирели сиянье
  •                          осенней луны воспою,
  • Ты сыграй на пипа
  •                          «Шелковица растет на краю».
  • Меч «Источник Дракона»
  •                          сниму, пир не кончится наш,
  • Этой ночью с тобой
  •                          опрокинем мы тысячу чаш.

Весной возвращаюсь в свой уединенный скит среди сосен на горе Чжуннань

  • Когда я взобрался
  •                          по склону Чжуннань в свой скит,
  • Здесь все сохранило
  •                          свой прежний привычный вид.
  • Лишь горный ручей,
  •                          показалось, журчит сильней,
  • Струится он вдаль
  •                          по ущелью среди камней.
  • И дикие розы,
  •                          смотрю, разрослись у окна,
  • Лозою уснеи —
  •                          увита жилища стена.
  • Но сколько же дней
  •                          провел я отсюда вдали,
  • Трава и деревья
  •                          на несколько чи подросли.
  • Так время летит…
  •                          Лучше взять мне вина кувшин,
  • Всю ночь напролет
  •                          буду пить-веселиться один.

Направляясь в Гуанлин, остановился на ночлег у Чжана второго, живущего в уединении в южном предместье

У самой калитки – зеленые воды текут,

Иль персиковый источник находится тут?

Забыть о печалях, ни горя не знать, ни забот,

Для этого, видно, повсюду лилейник13 растет…

Заря растворилась за озером, стало темно,

Посыпался дождик в открытое с юга окно.

Мой друг, тростниковая хижина – нынче твой дом,

И птицы находят на иве приют за окном.

Прощальную эту пирушку запомню навек,

Твои наставленья, что глубже озер или рек.

Расстанемся утром, отправлюсь я в путь, в Гуанлин,

Как чарки порхали, в дороге я вспомню, один.

Сянъянские песни

  • Сянъян, предаваться веселью назначено тут,
  • На улице Бронзовой конницы – пляшут, поют.
  • Омытый прозрачными водами город речной,
  • Легко обо всем позабудешь в цветах под луной.
  • Тут военачальник Шань-гун14 жил, охоч до вина,
  • В предместье гулял, напиваясь всегда допьяна.
  • Потом с нахлобученным наискось белым платком,
  • Садился в седло и домой возвращался верхом.
  • Где воды Ханьшуй у Сяньшань тихо плещут о брег,
  • И в яшмовых водах белеет песок словно снег,
  • На склоне горы – стелла слез генерала Ян Ху15,
  • Но имя почти уже стерлось, укрыто во мху.
  • Гуляя, напился вина у пруда Гаоян,
  • И к стелле на склон не пошел я, до крайности пьян.
  • Хотел, как Шань-гун, на коне возвратиться верхом,
  • Сянъянцы тогда надо мною смеялись кругом.

В Цзянся расстаюсь с Сун Чжити

  • Вода, словно воздух,
  •                          прозрачная в Чуской реке,
  • Лазурного моря
  •                          достигнет она вдалеке.
  • Расстанемся вскоре,
  •                          уедешь за тысячи ли,
  • И все наши радости
  •                          в винную чашу вошли.
  • Все пташки нам пели
  •                          о солнечном дне поутру,
  • Теперь обезьяны
  •                          кричат на вечернем ветру.
  • За всю мою жизнь
  •                          никогда я не плакал, но тут
  • Не в силах сдержаться,
  •                          и слезы текут и текут.

Преподношу двоюродному брату Яо Чэну, прибывшему в Западный сад встретиться

  • Я – сам по себе, я – приволью природному рад,
  • Зачем десять тысяч существ все шумят и галдят?
  • Невежествен, что ж, просвещенной эпохе воздам,
  • Свободен, вернусь я к родимым полям и садам.
  • За мною ты следуешь, братец, прими мой поклон,
  • Соседи в повозках съезжаются с разных сторон.
  • Мечи, одеянья их – сосны вокруг осветят,
  • И даже их свита сверкает у каменных врат.
  • Мальчишка соседский
  •                          принес редких ягод в мой дом,
  • Старик деревенский —
  •                          кувшин с ароматным вином.
  • И вот о дровах, о рыбалке мы начали спор,
  • Затем о полях-огородах зашел разговор.
  • Ты давеча видел ли лотос цветущий в пруду,
  • Теперь, посмотри: орхидеи раскрылись в саду.
  • Один улыбнется, другой уже песню поет,
  • Не видит никто, как темнеет ночной небосвод.
  • О, вместе, хмельным,
  •                          веселиться, как есть – благодать;
  • Скажу: это чувство —
  •                          словами нельзя описать.

Короткая песнь

  • Так короток солнечный день,
  •                          среди бед и невзгод
  • И срок нашей жизни
  •                          в сто лет незаметно пройдет.
  • Бескрайняя синь,
  •                          необъятный неведомый мир,
  • Здесь тысячи кальп
  •                          пребывал изначальный эфир.
  • И фея Ма Гу —
  •                          вечно юная на небесах,
  • Но иней сверкает
  •                          уже у нее в волосах.
  • Владыка Небес
  •                          рассмеется в лазурной мгле,
  • Мильон человеческих
  •                          жизней мелькнет на земле…
  • Повозку с шестеркой
  •                          драконов хочу задержать,
  • К великому древу
  •                          Фусан повернуть ее вспять.
  • И звездным Ковшом
  •                          зачерпнуть дорогого вина,
  • И этих драконов
  •                          вином напоить допьяна.
  • Хочу одного:
  •                          задержать бы мне времени бег,
  • И вечно прекрасным
  •                          пребудет тогда человек.

В стихах Ли Бо по обыкновению встречается множество отсылок к известным стихам, историям и легендам:

Цао Цао «Короткая песнь»:

«Пей вино, веселись и пой,

человеческая жизнь сколько длится,

подобна утренней росе…»

Тао Юаньмин «За вином»:

«Вся жизнь сколько может длиться?

Пройдет мгновенно, подобна быстрой молнии…»

Одна из даосских легенд рассказывает, как один ученый, ставший даосским святым, Ван Юань, пригласил на пир бессмертную Деву Ма-гу, которая сказала:

«В своей жизни я трижды видела как Восточное море сменялось садами тутовых деревьев… Интересно, обернётся ли оно сушей снова?» Ван ответил со вздохом: «О, мудрецы все говорят, что Восточное море вновь станет пустыней».

Небесный Владыка – в даосской мифологии Дун Вангун, повелитель Бессмертных, однажды играл с Яшмовой девой, бросая стрелы в кувшин. И когда проигрывал, громко смеялся, из его рта вылетали вспышки света – молнии.

По древней легенде, божество Солнца ездит на колеснице, запряженной шестеркой драконов. Фусан – мифическое дерево в Восточно-Китайском море, над которым восходит Солнце.

К воротам Восточного Лу плыву на лодке

  • Солнце заходит, на отмелях – свет,
  •                          небеса открываются в них,
  • Волны качаются, двигают камни,
  •                          кружатся в извивах иных…
  • В лодке плыву в лунном свете и всем
  •                          поворотам я следовать рад,
  • Кажется, словно в Шаньине отправился
  •                          к другу в большой снегопад.

***

  • Вьется зеленым драконом река,
  •                          повернет, и скалу обовьет,
  • Персики по берегам расцветают
  •                          отсюда до Луских ворот16.
  • Мимо, сверкающий лунный поток,
  •                          мою легкую лодку неси,
  • Радостью этой ужель не сравнюсь
  •                          с Ван Хуэем, плывущим в Шаньси.

***

Очень часто в древних стихах и стихах в жанре «ши» используется отсылка к классическому сюжету о Ван Хуэйчжи из сборника Лю Ицина «Новое изложение рассказов, в свете ходящих»:

Когда Ван Цзы-ю жил в Шаньине, [однажды] ночью пошел сильный снег. [Ван] проснулся, отворил дверь, велел принести вина – а кругом сияющая белизна. Тогда [Ван] встал и отправился бродить, читая вслух стихи Цзо Сы «Призывание сокрывшегося от мира». Вдруг подумал [он] о Дай Ань-дао, а Дай в ту пору жил в Янь, и [Ван] ночью сел в маленькую лодку и поплыл к нему. Добрался только к утру, подошел к дверям [дома Дая], но входить не стал, а повернул назад.

[Вана] спросили:

– Отчего?

Ван отвечал:

– Я сел в лодку, будучи в радости, но радость прошла, и [я] отправился назад – к чему [теперь] мне видеться с Даем!

Пер. И. А. Алимова

Отшельнику Юаню Даньцю

1 В даоских легендах встречаются упоминания о том, что достигшие совершенства даосы, бессмертные или сяни, как их называли, могли использовать для путешествий черного вола или белого оленя, летали на журавлях.
2 Под мифической птицей Пэн (ее описание есть у Чжуанцзы) поэт подразумевает себя и свой поэтический талант.
3 Ли Юн (678—747) был правителем в городе Юйчжоу (совр. г. Чунцин) в 719—721 годах. Когда 20-летний Ли Бо посетил Юйчжоу и нанес визит Ли Юну, тот был недоволен, потому что Ли Бо не придерживался общепринятого этикета и свободно высказывал свои суждения. В ответ на холодный прием Ли Бай написал это стихотворение.
4 Цзиньчэн – букв. Парчовый город, совр. Чэнду, столица пров. Сычуань, древнего царства Шу.
5 Чи – китайская мера длины, в эпоху Тан составляла около 30 см.
6 Ли – китайская мера длины, равная примерно 500 м.
7 Цзинмэнь – букв. Врата царства Цзин (древнее название царства Чу), название двух гор на противоположных берегах Янцзы в округе Ичан, провинция Хубэй. С древних времен важный стратегический пункт на границе царств Шу и Чу.
8 Чанцзян – букв. длинная река, другое название Янцзы.
9 Жэнь-гун – принц княжества Жэнь; целый год ловил рыбу с приманкой из 50 волов и всё же поймал рыбину чудовищных размеров, «накормив всех, кто жил на восток от реки Чжэ и на север от гор Цанъу» (из Чжуанцзы)
10 Цзиньлин – совр. Нанкин, пров. Цзянсу, «древняя столица шести династий»: царства У, позднее – династии Восточная Цзинь и Южных династий.
11 Се Тяо (464—499 гг.) – прославленный поэт династии Южная Ци.
12 Седовласый, будд. – о Будде, имевшем пучок седых волос между бровями – один из тридцати двух сакральных знаков на теле Будды.
13 Трава Красоднев (Лилейник), по народным поверьям цветок помогает утолить печали, его называют трава «ванъю» – букв. «забыть о заботах».
14 Шань Цзянь (253—312 гг.) – военачальник династии Цзинь, прославившийся своим пристрастием к вину во время службы в Сянъяне, пров. Хубэй.
15 Ян Ху (221—278 гг.) – военачальник династии Цзинь, на склоне горы Сяньшань возле Сянъяна жители возвели ему, как защитнику города, памятник-стеллу и храм. Никто из побывавших здесь не мог сдержать слез.
16 Округ Лу – древнее царство Лу на территории совр. провинции Шаньдун эпохи Чжоу. Шимэнь (букв. Каменные врата) – название горы в пров. Шаньдун на северо-востоке уезда Цюйфу, ущелье, где скалистые вершины стоят напротив друг друга, наподобие ворот, отсюда и название.
Продолжить чтение