Страж

Глава 1. Встреча

Странную тень Морис заметил не сразу, слишком устал. Вечерняя смена кончалась за полночь и всегда его выматывала, вот и теперь он шел домой, мечтая только об одном – поскорее дойти, упасть и уснуть.

Центральный проспект словно вымер, даже ветер стих, лишь собственные шаги эхом отдавались от стен домов, создавая иллюзию, что позади кто-то идет. В какой-то момент ощущение сделалось таким реальным, что Морис не выдержал, чуть повернул голову и вздрогнул, увидев рядом край чужой тени.

Обернулся – и в лицо бросилась тьма.

Тело пронзило болью. Он закричал, захлебываясь в звуках, почувствовал, что тонет, растворяется в этой бездонной черноте, забывая о том, кто он, где он, забывая вообще обо всем, словно невидимая рука вымарывала сознание черной краской, отключая одно воспоминание за другим. Он сопротивлялся, не желая уходить в небытие, пытался за что-нибудь зацепиться, но искры прожитого пролетали сквозь пальцы и гасли, потушенные чужой волей…

…Этот шум вначале был еле слышным, потом сделался чуть громче, затем звуки начали складываться в слова.

– Эй, не засыпай! – кричал кто-то далеко-далеко. – Слышишь меня? Ну же, давай, иди на мой голос!

И Морис пошел, схватившись за последнюю соломинку. Постепенно голос стал громче, и вместе с ним начала крепнуть надежда на то, что удастся вырваться… Наконец тьма дрогнула и нехотя отпустила.

С трудом разлепив отяжелевшие веки, Морис открыл глаза и попытался сфокусироваться, но сделать это, когда тебя трясут за плечи, оказалось не так-то просто. Перед глазами светлым пятном маячило чье-то лицо. Морис дернулся, и тряска прекратилась.

– Очнулся? Замечательно. Давай, вставай, – незнакомый парень протянул ему руку.

Морис поднялся на ноги, огляделся и обнаружил, что находится в вонючем тупике рядом с мусорными контейнерами, а неподалеку на грязном асфальте пузырится, источая зловоние, здоровенная лужа, контурами напоминающая человека.

По спине побежали мурашки.

– Что случилось? – произнес он. Голос был хриплый и словно чужой. Горло саднило.

– А сам как думаешь? – ответил незнакомец.

Морис присмотрелся к нему повнимательней и насторожился – тот словно сошел со страниц старинной книги: короткий темный плащ; штаны, заправленные в сапоги, жилет со светлой рубахой. Внешность тоже оказалась под стать: тонкие черты лица, темные, собранные в хвост волосы и цепкий холодный взгляд. Но еще больше насторожила странная штуковина в его руке – то ли кинжал, то ли короткий меч – она слабо светилась. Ничего подобного Морис прежде не видел.

– Я не… – начал было он, а потом рассердился на себя за эту дурацкую робость и выпалил: – Да понятия не имею! Я шел по улице, на меня кто-то напал, а потом я очнулся здесь! Что вообще происходит?!

– И больше ничего не помнишь?

Морис мотнул головой.

– Нет. Что это за гадость? – он указал на лужу. Пузырей на ней поубавилось, но вони меньше не стало.

– Полуночник. То, что от него осталось.

– Полуночник? Это что? Никогда о таком не слышал.

– Само собой, откуда тебе знать о темных тварях.

«Каких еще темных тварях?» – хотел спросить Морис, но не стал, поняв, что парень, похоже, не в себе.

– Ладно, – произнес он, делая осторожный шаг в сторону выхода, – спасибо, что помог. Я пошел.

– Подожди, мне нужно кое-что тебе объяснить.

– Не стоит, – Морис сделал еще шаг. – Я ничего не видел, ничего не знаю, и вообще, меня здесь не было.

Парень посмотрел на него с усмешкой.

– Хочешь, чтобы все было как раньше? Не выйдет.

Морис замер, ожидая, что сейчас он сделает выпад этой своей светящейся штукой… но тот не пошевелился.

– Выйдет, – Морис сделал еще один шаг. – У меня отвратительная память.

– Сочувствую. Но это неважно.

– Почему это? – еще один шаг приблизил Мориса к свободе. «Сейчас!» – сказал он себе, и уже напряг мышцы, чтобы бежать, но слова парня пригвоздили его к месту:

– Потому что ты умер. Эта тварь тебя убила.

Словно стакан ледяной воды выплеснули в лицо. Морис вздрогнул, уставился на него, ожидая, что тот воскликнет: «Шутка!», но вместо этого парень указал на кучу, темнеющую за контейнерами, и произнес:

– Туда глянь.

Морис, не сводя с него взгляда, отправился в указанном направлении, подошел ближе и застыл, узнав в мертвом, залитом кровью человеке, лежащем на асфальте, самого себя.

Глава 2. Дорога домой

«Так вот как я выгляжу на самом деле», – подумал Морис запоздало. Смотреть на себя со стороны было странно. Смотреть на себя мертвого – еще странней. Казалось, что это розыгрыш, кто-то подсунул муляж, чтобы разыграть. Но в тоже самое время Морис понимал, что этот лежащий на асфальте мертвец – действительно он сам.

«Как?» «Зачем?» «Почему?» – вопросы роились в голове, раздирая на части. Чтобы сохранить рассудок, он отвернулся и уперся взглядом в лужу – теперь она вроде бы даже уменьшилась в размерах.

– Идем, – сказал парень, – больше тут делать нечего.

– А как же… – Морис оглянулся, чтобы указать на собственный труп, и слова застыли в горле – тело, которое только что выглядело материальным, теперь стало полупрозрачным – сквозь него просвечивала смятая обертка от бургера, выпавшая из мусорного бака.

Все также молча Морис вопросительно посмотрел на парня.

– Для этого мира ты больше не существуешь, полуночник прервал связь, – ответил тот, убирая клинок в ножны, висящие на поясе. – Идем, – он махнул рукой и первым отправился к выходу из тупика.

– Постой! – воскликнул Морис, бросился следом, но потом остановился и посмотрел назад – тело исчезло окончательно. О произошедшем напоминала лишь вонь от лужи, выглядящей теперь самой что ни на есть обычной. Отвернувшись, Морис двинулся вслед за парнем.

Стоило выйти на освещенный проспект, и произошедшее стало казаться полнейшей дичью – твари, полуночники, трупы….

– Мне надо домой, – произнес он, решив, что со всей этой ерундой пора кончать.

– У тебя больше нет дома.

– Вон он, – Морис указал на кирпичную пятиэтажку с полосками коридорных галерей по фасаду, видневшуюся в конце улицы, – Если я там живу, как его может не быть?

Парень устало вздохнул и произнес:

– Ладно, пошли. Сам увидишь.

На проспекте по-прежнему не было ни души. Чем дольше они шли, тем больше крепла уверенность в том, что происходящее – это какой-то злой розыгрыш. «А вдруг этот тип – маньяк? – внезапно подумал Морис. – Вдруг он меня загипнотизировал и теперь собирается убить?» Морис покосился на своего спутника – тот выглядел спокойным, но разве маньяки не могут так выглядеть? Лицом к лицу с ними сталкиваться не приходилось, но, если верить фильмам и книгам, они хорошо маскируются.

– Подожду тебя здесь, – сказал парень, когда они подошли к дому, уселся на лавку возле высохшей клумбы и закинул ногу на ногу. Морис, украдкой выдохнув, отправился дальше сам. Пока поднимался по лестнице, решил, что, зайдя домой, первым делом позвонит в полицию – уверенность в том, что этот тип – маньяк, стала почти железной.

На свой этаж он поднялся почти бегом, подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину, повернул – и ничего не произошло, дверь не открылась. Попробовал еще раз, и еще – результат оставался тем же. «Да что ж такое! – с досадой подумал Морис. До нынешнего дня ключ ни разу не заедал. – Может, управляющий замок сменил? Но почему? Я же заплатил за этот месяц!»

Он принялся вертеть ключом еще ожесточённее, в надежде, что замок все-таки откроется, а потом, смирившись с неизбежным, с размаху саданул по двери ногой. Замок хрустнул, и она распахнулась – черный прямоугольник тотчас воскресил недавний кошмар, и Морис попятился. Уперся спиной в перила и, опомнившись, сказал себе: «Стоп! Надо просто включить свет, только и всего».

Сделать первый шаг было трудно – тьма казалась живой, смотрела черным немигающим глазом и ждала – второй дался легче. Не позволяя себе опомниться, Морис нашарил выключатель и на мгновенье зажмурился от вспыхнувшего света. Затем вошел, прикрыл за собой дверь – и озадаченно уставился на пустую вешалку, еще утром занятую одеждой. Обувная полка тоже оказалась пуста, как и письменный стол, прежде заваленный всякой всячиной, и шкаф, и холодильник – тот не только потерял все продукты, но и вовсе оказался отключен. Словом, квартира выглядела так, будто в ней никто не жил.

Морис открыл входную дверь, посмотрел на табличку с номером: пятно краски в левом нижнем углу наполовину закрывало цифру «три» – он давно хотел его оттереть, да руки не доходили – и понял, что этажом не ошибся, квартира действительно его. На всякий случай вышел, глянул вниз и убедился, что этаж действительно третий.

Затем вспомнил исчезнувший труп и вздохнул – похоже, парень всетаки говорил правду.

– Ну что, убедился? – спросил тот, стоило спуститься вниз. Отвечать не хотелось, и Морис ограничился кивком. – Ладно. Тогда идем, – парень поднялся и махнул рукой.

– Куда? – насторожился Морис.

– Ко мне. Не бросать же тебя на улице. Кстати, я Йоран.

Морис представился в ответ и, понимая, что других вариантов нет, чувствуя себя хуже некуда, поплелся за новым знакомым.

Они прошли с полквартала, и тут его осенило.

– Мама! – воскликнул он, останавливаясь. – Мне нужно к маме! Дома-то меня точно не забудут!

– Вот же упрямый, – усмехнулся Йоран. – Ладно, к маме так к маме. Но позже. Приди в себя для начала.

– Да все со мной в порядке!

– Тебе кажется. Если пойдешь к маме и отрубишься посреди улицы, никто тебе не поможет.

– Меня что, опять кто-нибудь убьет? – Морис не удержался от ехидства.

– Сожрет. И на этот раз окончательно.

– Ладно, – Морис сдался, чувствуя, что подробностей на сегодня ему хватит. – А где ты живешь?

– Там, у Стены, – Йоран указал вдаль, и они отправились дальше молча.

– Погоди, – до Мориса наконец дошло. – Как это у Стены? Там нет никаких домов. Только пустырь!

– Сам увидишь.

Морис видел Стену лишь дважды. Первый раз в детстве, когда ходил с друзьями смотреть на привидений, которые, если верить слухам, бродили рядом с ней толпами, и которых в реальности там не оказалось. Второй – уже повзрослев, издалека. Привидений по-прежнему не увидел, но, несмотря на это, Стена была не тем местом, куда бы ему хотелось попасть, особенно ночью и в компании со странным парнем, который разгуливает по городу с холодным оружием, и от которого непонятно чего ожидать.

Признаваться в своем страхе Морис конечно же не стал. Молча передвигал ногами и старался думать о приятном. Однако из памяти то и дело всплывали детали сегодняшней встречи с тенью, и настроение с каждой минутой становилось все более отвратительным.

Наконец проспект закончился, остался последний дом, и Морису стало жутко, словно там, за поворотом, ждет неведомый монстр.

– Не бойся, – негромко произнес Йоран, – никто тебя не съест.

И первым свернул за угол.

Сделав глубокий вдох, Морис шагнул за ним. И остановился в недоумении.

Пустырь исчез, вместо него луна освещала старую, мощеную булыжником площадь, в глубине которой рядом с древней каменной преградой стоял дом. Небольшой, двухэтажный, выглядел он таким же древним и незыблемым, как и сама Стена. Позади него клубились белые облака тумана, в которых смутно угадывались далекие силуэты незнакомых зданий. Или это был всего лишь мираж?

– Что это? – произнес Морис, придя в себя. – Тут же не было никакого дома!

– Был, просто раньше ты его не видел. Идем, – Йоран махнул рукой, – еще успеешь насмотреться.

Вблизи дом оказался еще занятнее – потемневшее от времени дерево на ощупь напоминало камень и покалывало пальцы, словно наэлектризованное.

– Добро пожаловать, – Йоран открыл дверь и первым перешагнул порог.

Морис вошел следом. Внутри горел свет, но рассмотреть, что находится вокруг, не получилось – в голове зашумело, взгляд сузился до точки, и Морис отключился.

Глава 3. Открыв глаза

Когда Морис открыл глаза, то обнаружил, что лежит на диване в незнакомой комнате, в окно льется солнечный свет, а рядом, сидя в кресле, спит Йоран. Лишь сейчас, при нормальном освещении, Морис смог наконец его рассмотреть. И понял, что тот моложе, чем показался накануне, и что они скорее всего ровесники. Одежда действительно оказалась старинной, но эта древность смотрелась на нем до того естественно, что и сам он казался пришельцем из прошлого.

Словно почувствовав, что на него смотрят, Йоран шевельнулся и открыл глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – произнес он, будто бы и не спал.

– Нормально, – Морис сел и огляделся по сторонам. Комната, как и ее хозяин, тоже имела налет времени: возле камина лежала охапка дров, в углу стоял гибрид комода и столика с наклонной поверхностью (из памяти тут же выплыло слово «бюро»), одну из стен полностью занимал книжный шкаф, сбоку от которого стояли большие, в человеческий рост, часы – в оконце за стеклом неторопливо раскачивался маятник.

– Это что, музей? – спросил Морис.

– В каком-то смысле да.

– Значит ты – смотритель музея?

Йоран усмехнулся.

– Что-то вроде. Есть будешь?

Перед внутренним взором тут же возникло лежащее возле контейнеров тело.

– А я могу? – осторожно спросил Морис. – Я же вроде как умер, – желудок, не согласившись с этим, тут же призывно заурчал.

– Можешь, почему нет? – Йоран пожал плечами. – Это ты там умер, а здесь жив.

– А здесь – это где? – спросил Морис напрямую. – И почему этого дома я раньше не видел?

– Хороший вопрос, – ответил Йоран и, поднявшись, покинул комнату.

«Интересный способ уходить от ответа, надо запомнить», – подумал Морис и отправился за ним.

В коридоре остановился, с любопытством глядя по сторонам. Здесь тоже все выглядело по-старинному: комод, кадка с разлапистым цветком, плетеный коврик на полу. И лишь висящая над комодом карта города выбивалась из общей картины, то и дело вспыхивая искрами, словно была не бумажной, а электронной. Дотронувшись до нее, Морис убедился, что это все-таки бумага, почувствовал уже знакомое покалывание и отправился на кухню, где гремел посудой хозяин дома.

Кухня тоже оказалась древней: печь, глиняная посуда, деревянная добротная мебель. На окне красовались короткие занавески в мелкий цветочек, а на подоконнике в горшке росла какая-то мелкая зелень.

Выглянув на улицу, Морис с удивлением обнаружил, что изменился не только пустырь, городские дома тоже выглядели иначе – те, что поближе, отдавали средневековьем, а те, что подальше, имели привычный вид, словно одна эпоха плавно перетекла в другую.

Морис моргнул, надеясь, что это глюки, но ничего не изменилось. Он отвернулся от окна и наткнулся на изучающий взгляд.

– Ну и как тебе? – спросил Йоран.

– Интересный эффект. Я что, еще и мозгами повредился?

– Скорей наоборот, теперь ты видишь всё как есть.

Йоран открыл заслонку печи, взмахнул рукой, и с его ладони сорвался, исчезнув внутри, всполох алого пламени.

– Что это было? – воскликнул Морис, вытаращив глаза.

– Обычная магия, – закрыв заслонку, Йоран поставил на печь сковороду, плеснул масла из бутылки и, открыв шкаф, достал корзинку с куриными яйцами. Морис почувствовал себя очень странно от всей этой мешанины обычного и невозможного.

– Так, подожди, – произнес он, тряхнув головой, словно это могло прояснить восприятие, – магии не бывает. Это был фокус, да?

Йоран, разбив яйцо о край сковороды, вылил содержимое на сковородку. Затем, бросив скорлупу в мусорное ведро, раскрыл ладонь, и на ней заплясало пламя. Морис уставился на алые язычки, не зная, как реагировать. Одна половина сознания кричала: «Брось, ты же обожжешься!» Другая, наплевав на безопасность, не менее громко вопила: «Ух ты, ничего себе! Как такое возможно?»

Усмехнувшись, Йоран сжал пальцы в кулак, а когда разжал, пламя исчезло.

– Простейшее бытовое заклинание – сказал он, взяв следующее яйцо. – Ты тоже так сможешь, когда потренируешься.

– Я? – Морис уставился на него во все глаза. – Хочешь сказать, что я маг? – он нервно рассмеялся. Ситуация все больше отдавала безумием.

– Конечно, раз полуночник на тебя напал. На людей без дара темные твари не нападают. И дар у тебя наверняка сильный, раз ты сумел меня услышать и выбраться.

От этих слов Морису стало жутко.

– А что, были и другие, которые… ну, те, кому не удавалось? – спросил он, уже предвидя ответ.

– Таких большинство. У безмагичных людей редко рождаются дети с сильными способностями.

– Постой! Какой дар? Какие способности? В нашем мире нет никакой магии!

– Ну да, сейчас уже нет, а стоит появиться тому, кто ею наделен – его уничтожают твари. Хотя порой кого-нибудь удается спасти, вот как тебя, к примеру. Тебе четырех яиц хватит?

Морис кивнул и, добавив на сковороду еще столько же яиц для себя, Йоран убрал корзинку обратно в шкаф.

От аппетитного шкворчания яичницы мысли сбились, а каравай хлеба и миска с помидорами и вовсе развеяли желание что-либо выяснять – Морис понял наконец, насколько голоден. Почувствовав это, хозяин дома добавил к трапезе кусок вяленого мяса.

Никогда в жизни Морис не ел ничего вкусней, а свежесваренный кофе и вовсе сделал его счастливым.

– Уф, – выдохнул он, опустив на стол пустую кружку, – спасибо. А теперь рассказывай. Ты обещал!

– Ладно, – Йоран отхлебнул из своей кружки, – хотя я и так почти все тебе рассказал, пара моментов осталась. Первый – в городе ты больше жить не сможешь, сам понимаешь почему. Второй – хочешь ты или нет, но тебе придется развить свой магический дар, и после этого можешь отправляться к магам.

– К магам? – Морис даже привстал от удивления. – Это куда?

– Туман за домом видел? Это там.

– Так мне не померещилось! – обрадовался Морис. – Там что, действительно город? Ничего себе! А я что, действительно маг? А если нет? А вдруг эта тварь ошиблась? А много там магов? А как я научусь? А если не получится?.. Постой, а как же мама? – опомнился он. – Вдруг вчера с квартирой это просто было совпадение?

Йоран покачал головой.

– Нет никакого совпадения. Я же сказал, что в этом мире ты больше не существуешь. Тебя никто не вспомнит. Считай, что тебя там никогда и не было.

– Но вдруг? Мало ли! Вдруг мама все еще меня помнит? Я обязательно должен ее увидеть! Она же будет волноваться!

Йоран посмотрел на него с сочувствием, глянул в окно – солнце клонилось к закату.

– Ладно, где она живет?

– На южном въезде, возле моста. Если на автобусе…

– Забудь, тебе не продадут билет. И в автобус не пустят.

– Ну можно и пешком, за несколько часов дойду.

– После заката тебе в городе лучше не появляться. Для темных тварей ты теперь лакомый кусок.

– Тогда я утром выйду. Днем-то нормально? Да ты не волнуйся, я сам доберусь, не маленький.

Понимая, что тот не успокоится, и что проблему лучше решить как можно скорей, Йоран произнес:

– Ладно, иди за мной.

Выйдя в коридор, снял с вешалки плащ, пристегнул к поясу ножны и открыл дверь под лестницей.

– Ух ты! – воскликнул Морис, жмурясь от солнечного света. – Это что, тоже магия?

По ту сторону порога виднелся мост, а рядом утопала в зелени улица.

– Вперед, – произнес Йоран, – сделав приглашающий жест.

Морис уже хотел так и поступить, но в последний момент передумал.

– Нет уж, – хитро прищурясь, произнес он, – вдруг это иллюзия. Только после тебя.

– Молодец, – улыбнулся Йоран, – взрослеешь.

И вышел первым.

Глава 4. Мама

Улицу, на которой они оказались, Морис знал до мельчайших деталей – каждый закоулок, каждую щербинку на асфальте. Здесь он вырос, и здесь все еще жила его мама.

Сам он после колледжа нашел работу на другом конце города и снял жилье там же, неподалеку. Мог ездить и домой, но хотелось самостоятельности, и сейчас он впервые подумал о том, что это было дурацкое решение. Жил бы дома, работу бы другую нашел, ничего бы и не случилось.

Район, где он провел детство, выглядел небогатым, многие дома облупились, на газонах местами темнели проплешины, сейчас это почему-то особенно бросалось в глаза. Но все-равно здесь был дом. И мама.

– Вон там, красная крыша, видишь? – Морис указал вдаль и ускорил шаг. «Мама меня узнает! Не может не узнать, это же мама! – билось в голове. С этими мыслями он преодолел последний участок пути, взбежал на крыльцо и постучал в дверь. – Узнает!» – утешил он себя, но сердце все-равно пустилось вскачь.

Открывать почему-то никто не спешил. Морис уже хотел достать ключ, сунул руку в карман, но передумал, вспомнив, чем кончилось предыдущее открывание двери. «Может, мамы нет дома?» – подумал он. Позади послышались шаги, и на крыльцо поднялся Йоран.

– Тебя не услышат, – сказал он. И постучал сам.

Спустя несколько минут щелкнул замок, и дверь открылась.

– Мама, привет, мы тут… – начал было Морис. И умолк – мама даже головы не повернула в его сторону – смотрела исключительно на Йорана.

– Добрый день, – произнес тот, – подскажите, здесь живет Морис?

– Морис? – переспросила мама. – Нет, вы ошиблись. Здесь нет никакого Мориса.

– Мама! Ну как же нет-то? А я?!

Вопля родного сына она по-прежнему не услышала.

– Вот видишь, о чем я и говорил, – произнес Йоран, повернув голову.

– С кем вы разговариваете? – мама посмотрела туда же, но взгляд прошел насквозь, оглядел пространство и снова остановился на Йоране.

– Мама, это же я! Я здесь! – Морис протянул руку, дотронулся до ее плеча, и она, вздрогнув, отпрянула.

– Простите за беспокойство. Всего хорошего, – Йоран развернулся и двинулся прочь.

Мама посмотрела ему вслед, нахмурилась и уже хотела закрыть дверь, когда Морис внезапно бросился вперед, оттолкнул ее и ворвался в дом. Взбежал на второй этаж по такой родной и знакомой лестнице, ворвался в свою комнату… и остановился.

Кровать стояла на прежнем месте, все также сверкал зеркальной дверцей шкаф и коврик на полу остался прежним, но все это сделалось чужим, безликим – ни одной лишней детали, даже наклейки с боковой стороны стола, где они копились годами, исчезли. Морис заглянул в шкаф – там оказалось пусто.

Зеркало исправно отразило его лицо, бледное и расстроенное, взлохмаченные светлые волосы, которые давно стоило подстричь, и одежду, не особо чистую после валяния в переулке. Попытка причесать волосы пятерней разлохматила их еще больше, попытка отряхнуться ни к чему не привела.

И Морис сдался. «К чему все это?» – с тоскою подумал он, вышел в коридор и отправился к лестнице. Снизу доносились голоса: нервный и испуганный – мамы, спокойный и уверенный – Йорана.

– …Но что этому призраку здесь нужно? – послышался мамин голос.

– Он считает, что здесь его дом.

– Но это же невозможно! Здесь никогда не было никого с таким именем. И что, он теперь останется здесь? – в голосе мамы послышалась настоящая паника.

Морис застыл на верхних ступеньках, и Йоран, подняв на него взгляд, ответил:

– Нет. Он уже уходит.

– Он что, сейчас стоит там? – шепотом спросила мама, глядя прямо на Мориса и по-прежнему не замечая.

Видеть ее такой испуганной не было никаких сил. Торопливо сбежав вниз, Морис выдохнул: «Прости, мама», – выбежал на улицу и бросился прочь, не разбирая дороги.

– Стой! Да стой же! – послышалось позади.

Но останавливаться он даже и не подумал.

Ноги сами выбрали маршрут, и опомнился он только на пустыре, позади заброшенного магазина, упал, запнувшись о корягу… которая почему-то отказалась его отпускать. А потом еще одно коричневое щупальце взметнулось из-под земли, обхватывая вторую ногу. Морис вскрикнул, попытался вырваться, и вот уже не только ноги, но и руки оказались в плену. Неведомый монстр прижал его к земле, не давая вдохнуть. В глазах потемнело…

Внезапно что-то сверкнуло, в уши ударил визг, и хватка ослабла, позволив, наконец перевернуться на бок и сделать долгожданный вдох.

– Живой? – спросил Йоран, подходя ближе и протягивая руку. – Давай, вставай, надо отсюда убираться. Место ты выбрал, конечно…

– Ничего я не выбирал, – буркнул Морис, поднимаясь. Голова все еще кружилась, ноги дрожали. Хотелось сбежать отсюда как можно скорей, но показывать себя трусом перед Йораном он не стал. – Место как место. Я на этом пустыре тыщу раз бывал, ничего такого здесь не водилось, – он отряхнул измазанную в земле футболку.

– Водилось, ты просто не видел. Потому что тогда оно на тебя не реагировало.

– И что изменилось?

– Ты.

«Мог бы объяснить и поподробней», – подумал Морис, но приставать с расспросами не стал. Из принципа. Чтобы не показаться совсем уж полным дураком. Понадеялся разобраться сам.

Они вышли на улицу, и только тогда Йоран спрятал меч в ножны.

– Ну что, возвращаемся? – произнес он. Морис кивнул. – Только идти придется быстро, чтобы успеть до темноты.

– А как же дверь, через которую мы вышли?

– Она односторонняя, чтобы всякая пакость в дом не лезла.

Решив, что про «пакость» тоже узнает позже, Морис спросил о том, что беспокоило сильней:

– А что будет, если не успеем?

– То же самое, что сейчас, только хуже. Самые опасные твари появляются после заката.

– Но у тебя же есть меч.

– У меня – да, – ответил Йоран, и Морис опять почувствовал себя дураком. Глупым малолеткой, с которым вынужден возиться старший брат. Своего старшего брата у него не было, но он видел по друзьям, как это бывает.

Происходящее все больше начинало бесить. Все вокруг было не так – мама не узнала, дома нет, твари какие-то из-под земли лезут… Что это за жизнь вообще? Как ее такую жить?

Он думал об этом всю дорогу домой, вспоминая события прошедшей ночи и нынешнего дня. Йоран молча шел рядом, не перебивая его мыслей, и Морис настолько погрузился в свои страдания, что перестал смотреть по сторонам.

Внезапно резкий толчок сбил его с ног, и он упал на траву, растущую вдоль пешеходной дорожки. Меч со свистом рассек воздух, по ушам резанул визг и тут же оборвался. Тварь, похожая на обезьяну, осыпалась черными хлопьями на асфальт.

– Поднимайся, живее! – скомандовал Йоран, и Морис только сейчас обнаружил, что солнце село, причем давно. Знакомая улица старого центра стала иной – в сумраке скользили темные силуэты, и дружелюбными они не выглядели. Меч в руке Йорана пылал неоново-синим. Резкий взмах, и тень, похожая на огромного паука, с мерзким шорохом отскочила. – Держись за мной, – скомандовал Йоран.

Последний участок пути оказался самым сложным – пришлось прорываться боем. Твари лезли из-под земли, словно обезумевшие. От яростных взмахов меча у Мориса рябило в глазах. А когда до нужного поворота осталось совсем чуть-чуть, Йоран скомандовал: «Бежим!» – и, схватив Мориса за руку, устремился вперед.

Возле дома тварей не оказалось. Под призрачным лунным светом прилегающая к нему площадь казалась залитой серебром. Туман позади дома никуда не делся, но сейчас рассматривать то, что за ним скрывается, было некогда. Добравшись до дома, Йоран открыл дверь и, пропустив Мориса вперед, зашел сам. Загремели щеколды, знакомое покалывание прошлось по коже.

– Запомни, – обернувшись, произнес Йоран, – никогда не открывай эту дверь, если в нее стучат. И вообще не открывай. Понял?

Морис кивнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Отстегнув меч, Йоран положил его на комод, повесил плащ на вешалку и махнул рукой:

– Идем, покажу тебе дом, раз уж ты решил здесь остаться.

Морис хотел сказать, что он ничего не решал, но передумал – выбора, где жить, все-равно не было.

Глава 5. Дом

Дом оказался невелик. Помимо кухни и гостиной на первом этаже обнаружилась комнатушка, объединяющая в себе ванную и туалет – «удобства» хоть и выглядели добротными, современными назвать язык не поворачивался. Впрочем, водопровод с горячей водой, душ и канализация здесь имелись, и Морис решил, что этого более чем достаточно, а привередничать глупо.

На втором этаже находились две спальни и кабинет, заходить в который Йоран строго-настрого запретил. Одну спальню занимал он сам, вторая пустовала. В ней он Мориса и поселил, еще раз напомнив, что тот здесь временно, а потому лучше ему носа любопытного никуда не совать и вообще вести себя прилично.

Морис никогда не замечал в себе желания рыскать по чужим домам, заглядывая во все углы, но после этих слов понял, что готов изменить привычкам. Позже, когда отдохнет. Чувствуя себя чудовищно уставшим, от ужина он отказался. Умылся и уже хотел пойти спать, но посмотрел на свою изгвазданную одежду и, вздохнув, отправился попросить у Йорана тазик.

– Зачем? – удивился тот.

– Постирать. Пока я буду спать, все высохнет… Ну, наверное.

О том, что делать, если утром одежда останется мокрой, Морис подумал только сейчас. И снова почувствовал себя ужасно, осознав, что у него нет ничего, даже смены белья. Зубную щетку и полотенце Йоран ему выдал, но это же далеко не все, что нужно для жизни.

– Ах, да, забыл сказать, – опомнился хозяин дома, – в шкафу в твоей комнате есть одежда. Выбери себе что-нибудь. Грязную можешь тоже туда засунуть, там есть пустая секция, с дверцей. Положишь, и завтра будет чистая.

– Как это? – опешил Морис.

– Обычные очищающие заклинания. Плюс в доме время закольцовано – ничто не портится, ничто не ветшает, вещи остаются такими как были. Если бы ты в самый первый раз вошел в дом в чистой одежде, то мог бы просто оставить ее на стуле, утром бы она снова стала чистой. Для остальных случаев есть шкаф. Хотя, можно и по-другому, конечно.

Он взмахнул рукой, вызывая колючую волну мурашек. Морис зажмурился, а когда вновь открыл глаза, одежда оказалась чистой и даже слегка поглаженной.

– Ты уверен, что не хочешь есть? – спросил Йоран, и Морис, сон которого как рукой сняло, отправился за ним на кухню.

– А продукты? – спросил он, когда хозяин дома открыл шкаф, полный всевозможных банок, мешочков и свертков. – Они что, тоже потом снова появляются?

Йоран кивнул.

– Ну да. Главное, чтобы на день хватило. Но их тут с запасом, не переживай.

– Прямо бункер какой-то, а не дом, – пошутил Морис. – Можно жить целую вечность.

– Можно, – ответил Йоран без всякого выражения. Словно этим и занимался.

– А ты здесь давно?

– Давно.

Почувствовав его нежелание развивать тему, Морис отстал. Переключился на молчаливое наблюдение, рассудив, что время для вопросов еще найдется.

Ужин состоял из разогретой ветчины с овощами и рисовых лепешек с травяным чаем. Еда оказалась непривычной, но вкусной. Когда тарелки опустели, Морис вызвался мыть посуду, но Йоран махнул рукой.

– Иди-ка ты спать.

Морис хотел возразить, но обнаружил, что силы и впрямь закончились. Решив не обращать внимания на то, что его попросту выставили из кухни, он отправился наверх. Уже поднявшись, вспомнил, что забыл почистить зубы и, вздохнув, двинулся назад.

Лестница не скрипела – все в доме и впрямь было сделано на века – поэтому спуститься удалось почти бесшумно.

Ванная находилась рядом с кухней и, подходя к двери, он успел увидеть лицо Йорана, прежде чем тот обернулся. О чем он думал, глядя в никуда, осталось загадкой, но выражение его лица насторожило – слишком хмурым оно выглядело и слишком не вязалось с тем отстраненным спокойствием, к которому Морис уже успел привыкнуть. Мгновение спустя эмоции скрылись за маской.

– Тебе что-то нужно? – спросил Йоран.

– Нет, – торопливо ответил Морис и скрылся в ванной.

Странная метаморфоза никак не выходила из головы, а когда он вернулся в свою комнату и открыл шкаф, то и вовсе превратилась в тревогу: на вешалках и на полках обнаружилась куча разномастных вещей – женских, мужских и даже детских, как будто кто-то обнес одежный магазин, сгребая все, что попалось под руку. Общим у этой «коллекции» было только одно – она, как и сам дом, принадлежала другому времени.