Дорога в никуда

Глава 1. Гонки

Всю жизнь я была невыносимо правильной. Училась на одни пятерки, закончила с отличием университет. Я всегда очень много беспокоилась за других и старалась всем угодить – родителям, сестрам и брату, преподавателям, друзьям. И вот, мне 22, завтра у меня День Рождения, а я чувствую себя абсолютно… одинокой.

Можно ли чувствовать себя одинокой, когда вокруг так много людей? Когда у тебя есть близкие и дорогие люди? Это чувство одиночества ведь абсолютно иррационально.

– Сэм, не спи, посмотри на четвертый стол.

Я вздрогнула от резкого оклика Артема, администратора кафе, в котором работаю. Повернулась в сторону четвертого стола. Молодой парень активно махал рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Поспешила к столику.

– Готовы заказать? – слабо улыбаясь, задала привычный вопрос.

За столом сидела компания из трех человек, одна девушка и два парня. Я быстро приняла заказ и пошла дальше вдоль закрепленных за мной столиков, чтобы проверить, нужно ли кому-нибудь что-то еще. Пиликнул коротко телефон в кармане брюк. Вытащила его, чтобы посмотреть, кто написал.

“Все еще не хочешь праздновать завтра?” – на экране телефона светилось новое сообщение от Эммы, моей младшей сестры, которой через месяц исполнится двадцать. Нахмурилась, убрала смартфон обратно в карман. Отвечу позже.

Эмма самая тихая, спокойная в нашей семье, всегда витает в облаках, обожает играть на фортепиано, пишет музыку и даже стихи. А еще мы с Эммой раньше были очень близки, пока родители не умерли.

Я тяжело вздохнула. Хотелось ли мне праздновать? Пожалуй, нет. Меня не вдохновляла мысль, что придется собираться с сестрами и братом в родительском доме и слушать поздравления. Я справилась со смертью родителей. Так мне казалось. Но были вещи, которые никогда не станут такими как прежде. Вещи, до сих пор причиняющие боль.

– Сэм, пятый столик, – раздался злой голос Артема.

Я вздохнула и поплелась в указанном направлении.

Честно говоря, работа официанткой уже начала мне надоедать. Я закончила экономический в одном из самых престижных вузов Москвы, потому что родители сказали, что у этой профессии много перспектив. А я… в то время не знала, кем хочу быть и что делать, поэтому решила послушать их совета. Да, я и сейчас до сих пор не знаю, кем хочу быть, если говорить предельно честно.

После вуза проработала год в банке, а полгода назад, когда родители умерли в автокатастрофе, уволилась, устроилась работать в небольшое кафе в центре Москвы и переехала в маленькую квартиру неподалеку.

Я не могла больше жить в доме, где когда-то были счастливы родители.

Раньше мы жили в ближнем Подмосковье в небольшом двухэтажном доме. У нас была дружная, большая семья: родители, я, две младших сестры и старший брат. Теперь я не могла находиться в родительском доме. Каждый раз заходя на кухню, я вспоминала, как мама с папой любили с утра вместе завтракать.

В мыслях появилась такая реалистичная картинка из прошлого: посередине светлой, просторной кухни стоит островок с барными стульями. Вот я захожу на кухню. Папа, как всегда, в кашемировом свитере, сидит спиной, читает газету и пьет чай. Мама крутится на кухне, тихо напевая под нос.

Они были прекрасной парой. Темноволосый Джек и светловолосая Вера. Именно благодаря папе у нас в семье такие необычные имена – Александра, Эмма, Рози, Кристофер. Папа обожал английские книги, имена, фильмы, язык. Он прожил полжизни в Англии, пока его семья не переехала в Россию, где он и познакомился со своей будущей женой.

Хотя только мое имя было более привычным и обычным в России, потому что мама настояла на том, чтобы назвать меня в честь своего умершего отца, которого она очень любила. Моя бабушка в те года еще была жива, а вот дедушка умер буквально за несколько месяцев до моего рождения, что и стало причиной того, что вместо имени Саманта, которое так хотел отец, меня назвали Александрой.

Да, папа всегда мечтал, чтобы меня звали Саманта и называл меня ласково “Сэмми”, поэтому в итоге ко мне приросло прозвище “Сэмми” или “Сэм”. Все смирились и привыкли, и начали тоже ко мне так обращаться. А я, когда подросла, сама уже стала представляться этим именем.

Я улыбнулась воспоминаниям. Образ родителей в мыслях был таким четким и настоящим, практически осязаемым.

Мама всегда встречала теплой, ласковой улыбкой. У нее была волшебная улыбка, согревающая, как солнечный свет. С утра на кухне обычно гудела кофемашина. Мама каждое утро готовила ее фирменный кофе. Вкуснее кофе на свете просто нет. На столе с утра всегда лежали теплые круассаны. Мама обожала их на завтрак.

Я замотала головой, отгоняя непрошенные мысли.

Полгода назад все вдруг стало другим. Работа в банке, которая, итак, казалась мне всегда скучной, стала просто невыносимой. Даже друзья начали раздражать. Они были напоминанием. И я поменяла все в своей жизни, кардинально.

– Сэм, ты сегодня очень медлительная, ускоряйся, клиенты ждут! – рявкнул в очередной раз Артем.

Сегодня я действительно целый день витала в облаках. Я глубоко вздохнула, посмотрела на часы. Осталось 30 минут моей смены и свобода. Какое облегчение. Ноги уже гудели, хотелось выйти из душного кафе в весеннюю прохладу города, почувствовать порывы ветра на разгоряченном теле.

Телефон в очередной раз пиликнул, я вытащила его, чтобы посмотреть сообщение.

“Детка, я тебя уже жду. Ты скоро?”

Быстро напечатала ответ: “30 минут, заходи пока попить кофе”.

Я подошла к небольшому бару в центре кафе, чтобы заказать кофе для Майка.

Мы встречались уже несколько месяцев. Хотя наши отношения сложно было вообще назвать отношениями. Мы оба не стремились узнать друг друга лучше, не рассчитывали на что-то серьезное. Нам просто было хорошо вместе, и этого было достаточно.

Кто-то смачно шлепнул меня по попе. Я подпрыгнула, от неожиданности вскрикнув. Повернулась, вздохнула, видя широкую, довольную усмешку Майка. Еще раз сделала глубокий вдох, чтобы поутихло раздражение, и повисла на шее Майка, отрывая ноги от земли, целуя его в щеку, заросшую щетиной.

– Привет, красавчик, – ласково прошептала.

– Я соскучился, – промурчал Майк на ухо. От его дыхания стало щекотно, и я тихо захихикала.

– 30 минут, и я вся твоя, – быстро проговорила, звонко чмокнула и отпрыгнула в сторону.

Как только я немного отошла от Майка, то нахмурилась, потому что сзади стоял Тим, которого я просто не переварила. Он был заносчивый, грубый, всегда ехидничал и подкалывал меня.

Я перевела недовольный взгляд на Майка, но он лишь пожал плечами в ответ на мой осуждающе-вопросительный вид. Резко развернувшись на пятках, пошла быстро рассчитывать столики, чтобы закончить смену.

Парни ушли ждать на улицу, поэтому я спокойно доделала все дела и переоделась. Через сорок минут, я распахнула дверь кафе и с удовольствием втянула прохладный, вечерний воздух.

– Итак, куда мы собираемся сегодня? – двигаясь в сторону парней, поинтересовалась у них.

Майк и Тим припарковали байки прямо у входа и уже стояли со стаканами кофе, ожидая, когда я освобожусь.

Тим был выше Майка на полголовы. Майк был шире его в плечах, с заросшей щетиной, которая уже, скорее, переросла в небольшую бороду, коричневыми волосами и такого же цвета глазами. Он был похож на мишку.

Майк не был дохликом, но и не был особо спортивным. Его тело, скорее, было следствием не спортзала, а активной работы в автомастерской, где он проводил большую часть времени, благодаря чему был достаточно подтянутым. Майк всегда был расслаблен, с такой непередаваемой ленцой, видимо, поэтому напоминал медведя.

Тим в противовес ему всегда напряжен, хмур, собран. Его волосы более темные, хотя тоже каштанового оттенка и обычно в каком-то хаотичном беспорядке. Он был поджарым и накаченным, явно проводя больше времени в спортзале. В отличие от Майка на щеках у него всегда была лишь легкая щетина.

Тим всем своим видом и поведением показывал, что он “плохой” парень. И он стопроцентно был любимцем женщин и обожал менять их как перчатки.

Раньше такое распутное поведение я наблюдала только в книгах и фильмах, но в случае с Тимом я, кажется, ни разу не видела его с одной и той же девушкой дважды, зато каждый вечер он был с новой.

Если на лице Майка часто была улыбка, и он в целом всегда был в хорошем расположении духа, то Тим был его полным антиподом.

Мрачный, темный, молчаливый. Но красивый. У Тима были более резкие черты лица, достаточно пухлые губы, которые он часто недовольно поджимал.

Я, честно говоря, не понимала, что у них общего, и почему они вообще дружат.

– Крошка, у нас сегодня заезд с командой Серого, помнишь? – ответил Майк.

Я вздрогнула от этого “крошка”, которое звучало как-то дешево и глупо на мой взгляд. Тим усмехнулся, заметив, как я скривилась.

– Забыла, – покачала головой. – Поехали?

– Прыгай, красотка! – Майк приглашающе похлопал по байку.

Я подошла к мотоциклу, и Майк поймал меня в свои объятия. Руки парня легли на задницу, сжимая, а язык погрузился в мой рот.

На мне сегодня были синие, обтягивающие джинсы, простой белый, легкий свитер и черная кожанка. На улице была поздняя весна, май, поэтому уже значительно потеплело, но вечерами было еще достаточно прохладно.

У меня были длинные светлые, пышные, золотистые локоны длиной до самой попы. Они от природы всегда лежали мягкими волнами, и я любила их подкручивать. Я была миниатюрной, достаточно худой, при этом попа и грудь были на месте. Честно говоря, я гордилась своими формами, всего было в меру, и я точно знала, что мужчинам нравилось мое тело. Я редко занималась спортом, особо не следила за питанием, поэтому мое тело, скорее, было следствием генетики. От мамы я унаследовала и светлые волосы, и фигуру.

Глаза насыщенного зеленого цвета, длинные ресницы, пухлые губы мягкого вишневого оттенка. Мою внешность можно было с легкостью назвать милой, даже нежной. Я не красилась ярко, чаще просто подводила глаза тушью, а на губы наносила блеск. И всегда пользовалась одними и теми же духами с легкой цветочной ноткой.

Мы с Майком смотрелись… интересно. Я – “золотая”, правильная, утонченная девушка, и он – бородатый, на байке, постоянно с сигаретой в зубах.

До знакомства с Майком я ни разу не ездила на байке и уж тем более никогда не дружила с байкерами. Наверное, узнай мама, что я встречаюсь с ним, она была бы в шоке. Мои бывшие парни всегда были молодыми, симпатичными, популярными, “правильными”, как и я сама когда-то. Например, последний парень был капитаном футбольной команды.

Майк, наконец, отпустил меня из своих объятий. Я легко перекинула ногу через байк и уселась сзади. Надела шлем, прижалась плотнее к нему и обняла. Подняла футболку и прижала руки к голому, горячему животу парня. А дальше… скорость, невероятная, будоражащая скорость. Я зажмурилась от удовольствия и прикусила губу.

Мы летели по ночному городу, когда я почувствовала вдруг возбуждение. Оно яркой стрелой пронеслось по телу, внизу все запульсировало. И я, недолго думая, опустила руку ниже с живота Майка и сжала его член. Послышались неразборчивые слова. Я расстегнула пряжку ремня, верхнюю пуговицу и запустила руку в трусы Майка. Бормотание стало громче и уже больше похоже на ругательства. Я тихо захихикала.

Байк резко поехал направо, мы съехали с основной оживленной дороги. Затем еще раз повернули и по бокам уже вместо домов был лес. Майк проехал немного вперед и остановился, слез с байка, снял шлем и повернулся ко мне. Я тоже сняла шлем и озорно улыбнулась. Он схватил меня за руку, стащил с байка и повел вглубь леса. Повернул лицом к дереву, резко прижал и начал лапать.

– Озорная девчонка, – бормотал Майк, продолжая меня хаотично ощупывать.

Я усмехнулась и толкнулась бедрами навстречу, упираясь в возбужденный член Майка. Он прижался сильнее, шипя мне на ухо. Запустил руки в мои джинсы, начал поглаживать через трусы, а потом отодвинул полоску трусиков и резко вставил в меня палец. Я ахнула от неожиданного, грубого вторжения.

Услышала сзади, как Майк копошится со штанами и заскулила в нетерпении. Послышался звук рвущейся упаковки презерватива. Он продолжал меня ласкать, резко и сильно прокручивая клитор, параллельно вводя второй палец внутрь. Потом вытащил пальцы, стянул с меня джинсы вместе с трусами, грубо развернул лицом к дереву, нагнул и вошел. Одним размашистым движением, так что выбил из моих легких весь кислород.

Он начал двигаться как поршень, резко, без пауз. Положил руку на клитор и очень интенсивно давил, нажимал, ласкал, параллельно ускоряя движения внутри. Я скулила, царапая ногтями кору дерева.

Где-то на задворках сознания проскочила мысль: “И это та самая правильная Сэмми? Которая всегда приходила домой не позже десяти, дружила только с такими же заучками, как она сама?”

Но самое забавное, что первый оргазм в своей жизни я испытала именно с Майком. Который не церемонился, брал жестко, напористо. Он всегда доминировал. Не любил нежности, долгие, медленные прелюдии. Но, как оказалось, именно такой секс нравился мне.

Да, я сильно изменилась за эти полгода. Секс в лесу, раскрепощенность, похоть, байки, алкоголь, отношения без любви и обязательств. Но почему-то именно сейчас я чувствовала себя невероятно живой. Я научилась кайфовать от момента, позволять себе безумства, перестала вешать ярлыки на свои действия и мысли. Я просто делала то, что хотела. И то, что я этого хотела – было достаточной причиной и не требовало от меня никаких больше объяснений.

Через полчаса мы, наконец, добрались до места.

– Вы где застряли? Серый уже с ребятами на старте, – Тим постукивал по своему байку и сверлил нас недружелюбным взглядом.

– Немного задержались, – просто пожал плечами Майк, потом притянул меня к себе, укусил за ухо и прошептал на ухо: “Было круто, повторим”.

Я лишь хмыкнула. Встретилась со сверлящим взглядом Тима. Он опустил глаза на мой свитер. Я посмотрела туда же и увидела на белом ткани темные разводы грязи и кусочки коры от дерева. Подняла взгляд, посмотрела на Тима, подмигнула и пошла вслед за Майком, который уже тянул меня куда-то за руку.

У меня всегда были какие-то напряженные отношения с Тимом, с самого начала. Просто Тим невзлюбил меня с первого взгляда, а я… мне это даже немного нравилось. Потому что я всегда чувствовала его повышенное внимание, пускай это внимание и было неприязнью. Но в его обществе я всегда ощущала это мрачное молчание, тяжелый взгляд, который, казалось, он никогда с меня не сводил.

Майк подошел поздороваться с ребятами, все еще не отпуская мою руку.

– Я пойду куплю воды, – выдернула руку и пошла по направлению к ларькам.

После леса горло пересохло, в целом, я хотела сесть где-то в стороне и еще раз прокрутить все произошедшее в голове. Почему-то вспоминая, что между нами произошло, я опять почувствовала волну возбуждения.

Покачала головой, очередной раз удивляясь: “И это та самая правильная Сэмми, которая никогда не перечила родителям и не общалась с плохими мальчиками?”

Я купила воды и села на камень сбоку от ларька, сделала глубокий глоток с наслаждением.

– А ты, оказывается, не порядочная, забитая девочка, а распутная, маленькая шлюшка? – резко раздался рядом голос Тима.

Я поперхнулась и закашлялась от неожиданности.

– А тебе завидно? – прищурилась и с кошачьей полуулыбкой посмотрела на Тима.

Конечно, Тим не имел права разговаривать со мной в таком тоне и подобными словами. Но это ведь был Тим… Если от кого и можно было бы ждать грубого, несносного поведения, то именно от него.

– Не думаю, что тут есть, чему завидовать, – отрывисто сказал он.

– Тогда иди, куда шел и не пялься, – сладким голосом ответила я.

Он должен был меня раздражать, мне стоило разозлиться или обидеться, но почему-то наши пикировки, его оскорбления меня только заводили. Это ведь ненормально, правда? Хотя, конечно, было странно, что он вообще подошел и заговорил. Сам Тим, я была уверена, трахался направо и налево.

Тим в итоге так ничего и не ответил, развернулся и ушел.

Зазвонил телефон, я достала его из кармана, посмотрела на экран, сморщилась.

– Алло.

– Ты где, Сэмми? – в трубке послышался взволнованный голос Эммы.

– Хм, – я прокашлялась, думая, что сказать. – Я еду домой с работы.

– Ааа, ты мне не ответила, я волнуюсь. Все еще не могу поверить, что ты решила завтра ничего не делать, – голос сестры звучал обеспокоенно.

– Просто… нет настроения, понимаешь?

– Да, я понимаю, наверное. Но все же быть в этот день одной, кажется, не очень хорошей идеей.

– Я не буду. С утра я работаю, а вечером я буду в компании какой-нибудь мелодрамы.

– Давай, я хотя бы заеду ненадолго?

– Может, завтра созвонимся и решим?

– Хорошо… – неуверенно протянула сестра.

– Эй, крошка, ты готова? Уже пора идти на старт, – раздался приближающийся голос Майка.

– Это кто? – удивленно спросила Эмма.

– Один знакомый, он согласился подбросить меня до дома, – ответила, параллельно махая Майку руками, чтобы он затих и больше не издавал ни звука.

– А про какой старт он говорит? – подозрительно спросила Эмма.

– Давай все завтра? Мне уже пора бежать. Пока-пока, целую, дорогая, – и я быстро положила трубку.

Тяжело вздохнула, посмотрела на Майка, он вопросительно хмурил брови.

– И что это было? – спросил он.

Я лишь пожала плечами, встала, взяла его за руку и сама уже потащила к старту.

Плюс наших отношений был в том, что я не должна была что-то объяснять и оправдываться. Майк не лез мне в душу, ничего не усложнял. Был в меру настойчив, не назойлив, звонил, но если я скидывала, не звонил еще раз, а ждал, когда у меня появится время и настроение. Между нами не было романтики, не было любви. Мы хорошо проводили время, занимались сексом, а еще отлично веселились.

А Эмма… как кусочек какой-то прошлой жизни. Сестра бы не одобрила это все: байки, алкоголь, сигареты, гонки, Майка. А я не желала оправдываться, объяснять, доказывать, убеждать, поэтому просто ничего не рассказывала. Мне не нужна была поддержка, не нужен был совет. Да и в целом, общих тем с Эммой осталось очень мало. Раньше мы были не разлей вода, делились всем, каждый день разговаривали по два-три часа. Но после… Я отдалилась от всех. Так мне было проще. Я не хотела вспоминать и поэтому убрала из жизни все, что напоминает.

Мы с Майком подошли к старту, где уже собралось около десяти других байкеров. Рядом стояло еще где-то человек пятьдесят, которые ждали начала гонки. Я чмокнула Майка в щеку и запрыгнула сзади на байк.

С волнением вслушалась в звук ревущего двигателя байка. Ожидание, адреналин, страх, волнение разливаются по крови, будоража, возбуждая.

Слева и справа наготове ждут другие байкеры. Впереди стоит девушка, размахивая флагом.

Я поворачиваю голову вправо и встречаю сверлящий взгляд Тима. Позади него сидит какая-то незнакомая девушка. Морщусь и отворачиваюсь.

Байк резко срывается с места и несется вперед. Поворот, обгон, немного левее, потом правее. Я смотрю на спидометр через плечо Майка. 120, 140, 160, 200. Мы летим по гладкой дороге, по бокам размытым пятном проносятся здания. Здесь, на окраине города, нет высоток, скорее, какие-то одинокие строения, больше похожие на склады, а не на жилые помещения.

Резкий поворот, сердце учащенно бьется в груди, а потом я начинаю кричать, выпуская переполняющие меня эмоции наружу.

Мы пересекаем финиш, резко тормозим. Меня вжимает в спину Майка. Я снимаю шлем, смотрю вперед, где уже рядом со своим байком стоит Тим, ехидно улыбаясь и свысока разглядывая на других. Он побеждает в гонках почти всегда, за редким исключением.

Майк матерится себе под нос, потом направляется к Тиму и пожимает ему руку. Они что-то обсуждают. Я поворачиваюсь и наблюдаю за остальными байками, которые пересекают финишную.

– Крошка, хочешь поехать ко мне? – сзади подходит и приобнимает Майк.

– Да, поехали, – пожимаю безразлично плечами в ответ.

– Я хочу еще один круг как в лесу, – шепчет Майк в ухо.

Я поворачиваюсь, закидываю руки ему на шею и целую. Сначала поцелуй легкий, ненавязчивый, но потом он становится все глубже, все горячее. Я чувствую прохладные руки Майка на своей обнаженной спине.

– Голубки, доберитесь до безлюдной местности, – бросает кто-то, проходя мимо.

– Ты такая горячая, – шепчет Майк, отрываясь от губ и прижимаясь лбом к моему лбу.

– Поехали? – Я чмокаю его в губы и отхожу. Майк кивает и поворачивается к байку.

Я поднимаю глаза и утыкаюсь в горящий, дикий взгляд Тима, которым тот, кажется, хочет сделать во мне дырку.

“Может, он ревнует?” – мелькает в моей голове. Но я отмахиваюсь от этой мысли и запрыгиваю на байк к Майку.

Глава 2. День рождения

Я неохотно открываю глаза, когда с утра звонит будильник. Жмурюсь от яркого света и тихо матерюсь. Поворачиваю голову и смотрю на спящего Майка.

Мне нравится просыпаться с ним. Мощное, мужское тело рядом, его запах. Обычно он сгребает меня в объятия, его тело горячее и твердое. Это какой-то невероятный кайф, который сложно объяснить словами.

Майк часто спит до обеда, поэтому я тихо выбираюсь из кровати и иду собирать свои разбросанные по квартире вещи. На теле виднеются синяки от нашей вчерашней очень бурной ночи, но я лишь довольно улыбаюсь.

Дома у Майка холостяцкий беспорядок, он живет один в небольшой однокомнатной квартире. Здесь светло, достаточно просторно, минимальное количество мебели и каких-то предметов декора. По-мужски скупо и просто.

После наспех принятого душа и кружки кофе, я чувствую себя намного лучше. Беру в руки телефон, на котором уже светятся поздравления с днем рождения от друзей и родственников. Выключаю его, решая ответить потом, и быстро выбегаю на улицу. Такси уже ждет внизу.

Приезжаю на работу с тридцатиминутным опозданием, в общем, как и всегда. Артем, смотрит хмуро, но никак не комментирует мое появление. Быстро переодеваюсь и приступаю к работе.

Утро тянется невыносимо долго. Я спала от силы часа четыре, всё вокруг бесит. А вечером по плану еще клуб.

Пару дней назад позвонила Тома, девушка друга Майка, и уговорила меня сегодня пойти потанцевать. Это, конечно, Майк надоумил ее. Он знал, что я не очень хочу праздновать день рождения, поэтому постарался хотя бы таким образом сделать лучше этот день.

Раньше я любила свой день рождения. Это был теплый, семейный праздник. Мама всегда накрывала стол и готовила мои любимые блюда. Вечером я шла гулять с друзьями до самого утра. А сейчас… родителей уже нет, а с друзьями я перестала общаться. И я убедила себя, что этот день теперь не нужен и не важен. Ведь говорят, что с возрастом начинаешь не любить свой день рождения?

Днем позвонили несколько знакомых с поздравлениями, потом сестры и брат, а затем и Майк.

– Как дела, крошка? – спросил он.

– Жду не дождусь конца смены.

– Надо было сегодня взять выходной. У меня, кстати, заболел напарник, поэтому я освобожусь поздно, – послышался его виноватый голос.

– Не беспокойся, все будет хорошо. Хотя я, конечно, буду скучать, – немного растерянно отозвалась я.

Майк должен был забрать меня из дома и отвезти в клуб, но теперь, видимо, планы немного поменялись.

В два часа дня я уже закончила работу и отправилась домой приводить себя в порядок. Я специально сегодня взяла короткую смену, чтобы успеть отдохнуть и нарядиться перед походом в клуб.

В итоге я долго перебирала наряды в шкафу. Вся моя одежда была очень аккуратной, элегантной, простой и строгой. А хотелось чего-то более открытого и дерзкого. Перебирая наряды, я, наконец, наткнулась на серебристое платье. Кажется, я купила его давно и так ни разу не носила.

Через час я блистала в обтягивающем наряде. Настроение полетело в гору. Я чувствовала себя сексуальной, красивой, свободной, готовой к приключениям. Довольно улыбнувшись своему отражению, поспешила в клуб. Вызвала такси и уже через полчаса была на месте.

Клуб “Высота” был двухэтажным, отдельно стоящим зданием. Неоновая вывеска красиво подсвечивала витиевато написанное название. Ко входу вела небольшая лестница, а около дверей стояли два охранника, которые выполняли и роль фейс-контроля. Здание было в стиле лофт – красный кирпич и высокие окна.

Я прошла внутрь. Первый раз была в этом клубе, поэтому с интересом оглядывалась.

В помещении, конечно, уже вовсю громыхала музыка, несмотря на то, что всего восемь вечера. На улице еще не совсем стемнело, все-таки лето, а вот внутри было уже темно. На окнах, видимо, была какая-то специальная пленка или что-то вроде того, потому что свет они особо не пропускали. Огромный танцпол, на котором пока не было людей. Вдоль стены тянутся полукруглые, высокие, красные диваны со столиками. Огромная барная стойка слева.

Я поднялась на второй этаж. Девочки уже сидели за столиком. Я шлепнулась на мягкий диван и начала листать меню. Все заказали себе по коктейлю. Пока танцпол пуст, было принято решение пить и болтать.

Я особо не вовлекалась в разговор. Подключалась лишь когда мне напрямую адресовали вопрос. Да, я не особая болтушка и в незнакомой обстановке часто отмалчиваюсь.

– Ты же уже с Майком где-то 2 месяца, – уточнила одна из девушек, имя которой я не запомнила, обращаясь ко мне.

– Примерно, да, – пожала плечами в ответ.

– И как у вас?

– Хм… – задумчиво протянула я, не зная, что сказать.

– Просто до этого никто у Майка вообще не видел постоянной девушки, – решила пояснить свой интерес.

– Да, все круто. Секрет, думаю, в том, что мы не компостируем друг другу мозг и делаем то, что нам хочется, – улыбнулась я.

Через пару часов было уже выпито минимум по 2 коктейля и 4 шота. Чтобы взбодриться и немного протрезветь, мы засобирались вниз, к танцполу. Он уже не пустовал, но все еще был достаточно свободен. Но я даже порадовалась. Танцевать в тесной толпе то еще удовольствие.

Я извивалась, крутилась, закрывала глаза и отдавалась музыке. 5 лет я занималась танцами, поэтому чувствовала себя свободно, легко. Тело, послушное как пластилин, вторило ритмам песни.

В клубах я часто танцевала с закрытыми глазами. Так намного глубже и ярче ощущалась музыка и собственные движения.

Посмотрела на диджея. Сцена с диджейским пультом располагалась на противоположной стороне от бара. Она была достаточно большой. Явно тут часто проходили какие-то выступления и мероприятия.

Музыка была отличной, поэтому я с удовольствием отдавалась ритмам. В какой-то момент я потеряла из виду девушек из компании, с которой была. Кажется, я танцевала уже час или два без остановки. Я почувствовала, как кто-то близко подошел сзади и начал повторять за мной движения, стараясь подстроиться. Повернулась.

Передо мной стоял симпатичный, светловолосый парень с широкой, наглой улыбкой. Но выглядел он безопасно и миролюбиво. Уж не знаю почему.

– Привет, я Макс, – парень открыто улыбался.

Он смотрел настолько дружелюбно, что я решила расслабиться и улыбнулась в ответ. В клубе периодически встречались назойливые, пьяные мужчины. Но Макс создавал приятное впечатление.

– Привет, я Сэмми, – с мягкой улыбкой отозвалась я.

– Сэммиии… какое красивое имя. А как полное имя звучит? – Макс наклонился ближе к уху, чтобы его было слышно.

– Александра, – ответила ему.

Музыка поменялась. Макс довольно поднял палец, узнав песню.

– Сэмми, как ты относишься к социальным танцам?

– А ты попробуй и узнаешь, – подмигнула ему.

Он приблизился, положил руку на талию, прижал меня, и мы начали танцевать вместе. Макс очень хорошо чувствовал ритм, отлично вел.

Я занималась парными социальными танцами где-то год, но этого было достаточно, чтобы сейчас почувствовать невероятный кайф и с легкостью танцевать в паре с Максом.

– А ты хорошо двигаешься.

– А ты хорошо ведешь, – вернула комплимент с улыбкой.

Музыка сменилась на быструю, но Макс не ушел. И так где-то час мы танцевали вместе: под медленные песни в обнимку, под более быстрые просто бесились и веселились, глядя друг на друга.

– Пойдем, подышим воздухом? – крикнул Макс на ухо.

По дороге мы остановились около бара, выпили по шоту и побежали, смеясь, на выход.

На улице было прохладно, но я, наоборот, с наслаждением вдохнула воздух. Тело было таким разгоряченным, что ночная прохлада чувствовалась потрясающе, остужая.

Макс закурил и предложил мне сигарету, я не отказалась. Вообще-то я не курила, но сейчас это показалось хорошей идеей. Я затянулась и тут же закашлялась. Макс рассмеялся.

– Знаешь, ты очень красивая, – вдруг серьезно произнес Макс, пристально смотря мне в глаза.

Он флиртовал. Но мне это даже нравилось. Он был симпатичным, простым, приятным. Может быть, это мой типаж мужчин? Кажется, Майк тоже был именно таким.

Вдруг Макс резко оказался слишком близко, он оперся руками о стену позади, взяв меня, как в капкан, в кольцо своих рук.

– Что ты делаешь? – хрипло спросила, вдруг растерявшись.

Пофлиртовать с ним? Да, конечно. Любая девушка любит себя чувствовать привлекательной и желанной. И каждая девушка получает удовольствие от флирта с симпатичным мужчиной. Но я не планировала ничего большего и сложного. Я была уверена, что и у Майка есть кто-то, кроме меня. По крайней мере, я хотела так думать. Но я была не готова усложнять наши почти отношения с Майком еще кем-то.

– Хочу тебя поцеловать, – прошептал Макс очень серьезно.

Такая серьезность контрастировала с тем, каким веселым он был весь вечер.

– У меня есть парень, – ответила я, выставляя руку и упираясь ему в грудь, чтобы сохранить дистанцию.

Я смотрела на его лицо так близко. Он был молодым, моложе Майка и Тима. Кажется, ему было не больше двадцати пяти. Лицо гладкое, без щетины, глаза светло-серые. Он был симпатичным, даже очень.

Я почувствовала касание прохладных губ и решила ни думать, ни гадать, отдаться моменту. В конце концов, это всего лишь поцелуй. Я не знала, что со мной. Что это за тяга к саморазрушению? Почему я стала такой… ветреной, непостоянной? Майк… он был таким хорошим, добрым. Был рядом всегда, когда был нужен. Не давил, не мешал. Он был… как хороший друг, как теплый плед, как согревающий огонь свечи. Господи, какое глупое сравнение. Но может быть именно поэтому я не могла воспринимать его, нас по-настоящему?

Еще секунда и язык Макса обрисовывает контур губ, как бы просит впустить уговаривая. И тут что-то резко происходит.

Я распахиваю глаза и вижу, что Макс валяется на полу, а над ним стоит разгневанный… Тим. Он с размаху дает в челюсть Максу и пинает парня ногой. Я в каком-то ступоре смотрю на происходящее, не сразу реагируя, подлетаю к Тиму и хватаю его за руку.

– Ты что делаешь? – срывающимся голосом спрашиваю у него.

Он поворачивается и смотрит на меня злым взглядом.

– Не мешай, – рычит он.

Я отшатываюсь, но руку его не отпускаю. Я никогда и никого не видела в таком гневе. Черты его лица заострились, глаза стали практически черными. Он тяжело, шумно дышал.

– Тим, очнись! Ты что делаешь? – голос срывается то на крик, то на писк.

Тим пытается стряхнуть мою руку, которая его держит, но я еще крепче его хватаю, не собираясь отпускать.

– Тим, успокойся.

– Успокойся? – угрожающе рычит он и, наконец, делает шаг в мою сторону, отходя от Макса. – Успокойся? Ты не забыла, что у тебя есть Майк? Ведешь себя как шлюха!

Я ахаю. Во-первых, кажется успокаивать фразой “успокойся” очень плохая идея. Стоит запомнить. Во-вторых, происходящее меня не забавляет, а пугает. Обычно наши препирательства даже веселят, но сейчас его тон, его взгляд… действительно пугает. Я не видела, не знала такого Тима. Да и не хотела знать. И самое главное, не понимала, почему он реагирует так остро.

– Тим, ты ничего не перепутал?

Он вдруг хватает меня уже сам за руку и куда-то тянет. Я на автомате начинаю идти следом. Он подходит к припаркованной машине, достает брелок, нажимает на кнопку, чтобы разблокировать двери.

– Садись, – грозно, отрывисто, резко.

– Зачем? – растерянно.

– Садись, – еще более зло.

– Ты меня пугаешь, Тим, я никуда с тобой не поеду, – пытаюсь вырвать руку и отойти от него.

Он склоняет лицо ко мне так близко, что я чувствую его горячее дыхание на губах.

– Садись, Сэмми, иначе я вернусь к этому парню и продолжу то, что ты остановила.

Я обеспокоенно хмурюсь. Мне не нравится его состояние, я вообще не очень понимаю, что происходит. В итоге все равно отрицательно мотаю головой, закусив губу. Нет, ехать с ним куда-то – полное безумие.

– Тим, ты не в себе. Я никуда не поеду с тобой. Да, даже когда ты в себе, я никуда с тобой не поеду.

– Что такое? Я не достоин твоего общества? – он ехидно приподнимает бровь.

– Что такое, Тим, ты меня ревнуешь? – также ехидно отвечаю ему.

Шок начинает отступать и во мне включается режим стервы. Хотя, наверное, бесить его в такой ситуации не лучшее решение.

Тим рычит и резко хватает меня за горло, так что становится сложно дышать.

– Не беси меня, Сэмми, – предупреждающе рычит он.

– Тим, отпусти меня и исчезни с моих глаз. У тебя реально поехала крыша, – хрипя, говорю я.

Нет, конечно, он меня испугал. Но первый шок прошел, и я понимала – это Тим. И почему-то была уверена, что он ничего мне не сделает, как бы грозно он сейчас не выглядел.

– А ты не боишься, что я расскажу твоему драгоценному Майку, что какой-то левый парень сует тебе язык в рот?

– А у тебя нет дел поважнее? Может, пойдешь сам с кем-нибудь трахнешься, а не будешь за моей личной жизнью следить?

– То есть никакого раскаяния и сожаления? – кажется, даже удивленно поднимает бровь Тим.

– А не пошел бы ты… по своим делам, – сладко отвечаю ему.

Тим отпустил, наконец, мое горло. Отступил. Его грудь резко поднимается и опускается. Взгляд все такой же мрачный, темный и взбешенный. Но он разворачивается и уходит.

– Ну и что это было? – пробормотала сама себе под нос.

Вздохнув, я решила, что пора, видимо, ехать домой. Приключений на сегодня хватит.

Глава 3. Со мной все нормально

– Там будет баня, бассейн, лес, – перечислял Майк. Мы лежали на кровати, я на животе медленно махала ногами, а он на спине, и его рука выводила на мне узоры. – В общем, это будут отличные выходные, – продолжал он.

– Да я уже же согласилась, – рассмеялась.

Майк перевернулся, сжал мою ягодицу и довольно улыбнулся.

– А знаешь, я соскучился, – неожиданно сказал он.

– Мы не виделись два дня, – улыбнулась в ответ.

– Вот и я говорю, целую вечность.

Я напряглась, наблюдая за Майком. Такие нежности и сентиментальности были ему не очень свойственны. Чтобы это могло значить?

Я поднялась с кровати и пошла на кухню. Налила себе воды, задумчиво посмотрела в окно.

Неужели Майк начал ко мне чувствовать что-то действительно серьезное? Честно говоря, верилось в это с трудом. В наших отношениях никогда не было искры. Я относилась к Майку всегда… спокойно. Да, он возбуждал меня, и у нас очень неплохой секс. С ним мне было комфортно рядом, его общество не напрягало. Но я всегда воспринимала Майка больше как хорошего знакомого, возможно, даже друга. Хотя и дружбой наши отношения назвать было нельзя. Каждый брал ровно столько, сколько хотел взять, и отдавал ровно столько, сколько готов был отдать. Вот и все. Логичный, разумный взаимообмен.

Вернулась в комнату, подобрала свою одежду с пола.

– Мне пора, – я посмотрела на Майка, который уже был чем-то занят в телефоне.

– Увидимся вечером? – он взглянул на меня.

– Думаю, нет. Много работы. Наверное, уже завтра. Во сколько ты заедешь?

– Где-то в четыре часа. Мы поедем на машине.

– Отлично, – я улыбнулась.

Я вдруг поняла, что Майка стало очень много в моей жизни. И самым правильным решением показалось – держать дистанцию.

Разве этого я хотела? Наши отношения должны были быть хорошим развлечением, а не занимать львиную долю моего времени. Ведь кроме Майка в моей жизни как будто бы и не было ничего действительно значительного.

Я вышла на улицу. Солнце уже ярко светило припекая. День обещал быть жарким, что и логично, учитывая, что сейчас начало июля. На остановке перед домом стоял нужный автобус. Включила музыку в наушниках погромче и побежала, пока двери были еще открыты. Успела заскочить за секунду до того, как они закрылись.

Настроение сегодня было на удивление хорошим, несмотря на утренние переживания. Я пришла на работу даже на 10 минут раньше. Артем, увидев меня в дверях, неверяще вздернул бровь и посмотрел на часы. Я скорчила рожицу и побежала быстро переодеваться.

День шел своим чередом, и я была сегодня необычайно доброжелательной и прямо летала по залу, чаевых было больше, чем обычно.

– Добрый день, могу я принять ваш заказ? – с улыбкой спросила у очередного гостя.

– Неужели не узнала, Сэмми?

Мужчина, который до этого сидел с опущенной головой, так что было видно только макушку, посмотрел в упор на меня, и я ахнула, узнав родственника.

– Дядя Валера, – радостно воскликнула и чмокнула его в щеку.

Его морщинистое лицо растянулось в довольной улыбке. Ему было где-то около шестидесяти, хотя голос звучал все еще твердо и в нем чувствовалась сталь. Волосы были седые.

– Привет, Сэмми! Как твои дела?

Он внимательно на меня смотрел, будто сканируя и запоминая каждую деталь.

– Потихоньку, а твои, дядя?

Я продолжала улыбаться. Отношения с дядей всегда были хорошими. Он был старшим братом моей мамы, очень часто бывал у нас в доме. И обожал задаривать нас всех подарками. Поэтому воспоминания и ассоциации с дядей были самые наилучшие.

– Волнительно, знаешь. Беспокоюсь за тебя, – пристально смотря в мои глаза, серьезно проговорил он.

Я нахмурилась.

– Почему? – аккуратно спросила в ответ.

Дядя на секунду замолчал, продолжая меня разглядывать, будто подбирая слова и решая, что можно, а что нельзя сказать.

– Ты не общаешься с сестрами и братом, не общаешься с лучшей подругой, с родственниками, в конце концов, не отвечаешь на звонки, не приезжаешь, – спокойно перечислял он.

И хотя в его голосе не было никаких обвинений или осуждения, я почувствовала себя неуютно. Так, будто он меня отчитывает.

– Дядя, у меня в разгаре рабочий день, это не лучшее место и время, – напряженно ответила, все больше хмурясь.

– Когда у тебя заканчивается смена? – его голос стал жестче, намекая, что разговор в любом случае придется продолжить.

Я посмотрела на часы.

– Еще два часа.

– Хорошо, я подожду, – он согласно кивнул. – А пока поем, – и перевел взгляд на меню, которое лежало перед ним.

– Что будешь кушать, дядя? – вежливо спросила я, пытаясь успокоиться.

Я приняла заказ и пошла дальше работать. Внутри было напряжение, я понимала, что предстоит нелегкий разговор. Дядя наверняка настроен читать лекции и давать советы. Хотя это было необычно, ведь он никогда меня не поучал. Всегда баловал. И тут неожиданно пришел в совсем другой роли. И при том настроенный так упрямо и серьезно.

Через пару часов мы с дядей сидели друг напротив друга в соседнем кафе. Я не захотела после работы оставаться в кафе, а предложила уйти в более спокойное, тихое место по соседству.

– Итак, Сэмми, ты начнешь или мне начать? – постукивая пальцами по столу, проговорил дядя.

Такое начало разговора не вдохновляло. Хотя… меня не вдохновляла даже перспектива этого разговора.

Дядя почему-то выглядел старше, чем в моей памяти, и был более уставшим. Я привыкла видеть его постоянно с улыбкой на лице, а сейчас на меня смотрел собранный и даже немного грозный мужчина. Брови упрямо сдвинуты, руки беспокойно тарабанят по столу.

– Что начать? – непонимающе нахмурилась.

А я ведь правда не понимала. В целом, ни о чем он хотел поговорить, ни чего вообще от меня хотел.

– Сэмми, твое поведение сейчас… хм, как бы это сказать… хм, не очень хороший сигнал, – дядя внимательно вглядывался в мое лицо и старательно подбирал слова.

Видно, что разговор и ему давался нелегко. Но он почему-то посчитал себя обязанным все-таки поговорить.

“Не очень хороший сигнал? О чем он, интересно, говорит?” – мысленно нахмурилась я, продолжая недоумевать, что происходит.

– Дядя, я взрослая девушка, если мне потребуется помощь, я ее попрошу. Сейчас она не нужна, – стараясь скрыть раздражение, ответила я.

– Я так не считаю, Сэмми. Твои родители…

– Я не хочу говорить о родителях, – резко оборвала.

Повисло напряженное молчание. Честно говоря, я не понимала, чего он хочет добиться? Мы не были с ним очень близки. Хотя, когда были живы родители, он часто бывал у нас дома, и мы проводили достаточно много времени вместе. Но ведь это абсолютно не значит, что мы друзья. Или что он имеет право учить меня жизни.

Почему все взрослые считают, что нужно учить жизни? Что-то доказывать, объяснять? Почему дядя считал, что я хочу и буду его слушать и слушаться? Самое лучшее, что он может сделать – отойти в сторону и не трогать меня, так я считала. А если мне что-то понадобится, я попрошу. Сама.

“Не попросишь”, – упрямо взвился внутренний голос, но я от него лишь отмахнулась.

Да, я справлялась, как умела и могла. Но так ведь живут все люди. Мои сестры и брат… переживали произошедшее по-другому. Их горе сплотило, я это знала. Они жили вместе в родительском доме, поддерживали друг друга. А я не могла так. Мне надо было по-другому. И мир вокруг как будто пытался сказать мне – ты неправильно проживаешь свое горе. То есть я должна проживать свое горе, свои эмоции как-то по-особенному? Как-то как угодно другим людям?

– Хорошо, Сэмми, я соглашусь не вести с тобой долгие беседы и не доставать тебя, если ты согласишься на одну вещь, – примирительно начал дядя.

– Какую вещь? – с подозрением отозвалась я.

– Важную для тебя, конечно. Полезную, – его голос стал мягче, тон доброжелательней.

– Не томи, дядя, – я хмурилась все больше с каждой секундой нашего разговора.

– Мне посоветовали очень хорошего специалиста, и я уже оплатил месяц сеансов. Походишь, пообщаешься. Он тебе поможет.

В очередной раз повисло молчание. Я просто моргала и изумленно смотрела на дядю. Как я должна была на это реагировать, интересно?

– Дядя, ты отправляешь меня к психологу? – шокировано уточнила, неверяще смотря в серьезное лицо родственника.

– Сэмми, это очень современно, это то, что тебе поможет, – уверенно прозвучал голос в ответ.

– С чего ты взял, что мне нужна помощь? – с негодованием возразила я.

– Жизнь продолжается, Сэмми, и тебе нужно выбирать для себя самое лучшее, а не то, что заглушает боль и пустоту внутри. Ты была к ним очень привязана, я знаю. Но жизнь продолжается.

Я подскочила с дивана.

– Я не хочу продолжать этот разговор, – резко заявила, чувствуя, как закипаю, словно чайник.

– Только при условии, что ты пойдешь к психологу, – не менее категорично заявил дядя.

– Нет, – обрубила я в ответ.

– Полгода прошло, Сэмми. Мы дали тебе время попробовать пережить это самой, но ты не справляешься, – повысив голос, произнес он.

– А что значит не справляюсь? То, что я перестала общаться с родственниками, значит, я не справляюсь?

– Сэмми, Эмма сказала, что ты связалась с какой-то дурной компанией, встречаешься с байкером. Ты работаешь официанткой, в конце-то концов, Сэмми! Разве этого ты хотела для себя? Разве этого хотела для тебя твоя мама?

Не в силах больше это слушать, я побежала прочь. Сорвалась с места и, не оглядываясь, побежала, что есть сил.

На улице начался за это время настоящий ливень, и я выбежала прямиком под град из капель. Растерянно оглянулась, посмотрела налево, направо, а потом просто побежала, куда глаза глядят. В голове прокручивались слова дяди, я пыталась их заглушить, выкинуть, забыть.

И откуда Эмма знала про то, что я встречаюсь с байкером? С чего вообще они решили, что мне нужна помощь? Ведь я не давала повода думать, что что-то не так.

Я думала, что у меня сейчас все нормально. Я была в этом уверена. Да, моя жизнь немного поменялась – работа другая, появился парень, но я продолжала жить, чувствовала себя порой счастливой, все было на своих местах. Я не спилась, не депрессовала, я продолжала жить. Почему же дядя пытался меня убедить в обратном?

Я добежала до парка, промокнув до нитки. Я плакала? Непонятно. Ливень поглотил мои слезы, всхлипы, злые крики, возмущения, растерянность. Ливень поглотил всю мою боль, принял, разделил.

Я села на скамейку. Вскинула голову к небу, закрыла глаза.

Нет, я была абсолютно не согласна с дядей. Со мной было все нормально, с моей жизнью было все нормально. Я была в этом уверена. И не пойду я ни к какому психологу.

– Ты вся мокрая, Сэмми. Ты гуляла под дождем? – удивленно спросил Майк, когда увидел меня на пороге.

– Да, решила погулять под дождем, – послушно согласилась с его версией.

Майк отодвинулся, пропуская меня внутрь. Наблюдал, как я снимаю обувь. Я повернулась к нему и посмотрела в глаза.

– Мне кое-что нужно, Майк, – произнесла серьезным тоном.

– Всё что угодно, Сэмми, – хмуро, озабоченно ответил Майк.

Я приблизилась к нему, обняла за шею, встала на цыпочки и прошептала в губы:

– Трахни меня так, чтобы я забыла свое имя.

Он молча притянул меня ближе и больше не задавал никаких вопросов.

Уже глубокой ночью, когда Майк уснул, а я так и не смогла сомкнуть глаз, вышла на кухню. Сделала себе горячее какао и забралась с ногами на подоконник. Он тут был достаточно широкий и удобный. Я задумчиво смотрела на темный, спящий город.

Пыталась прогнать гнетущие мысли из головы и не могла. Раз за разом прокручивала слова дяди. Раз за разом злилась, чувствовала боль. Потом ощущала грусть. Хотелось плакать или кричать. Или молить о том, чтобы эти чувства внутри успокоились, угомонились. В душе какой-то раздрай. Мое тонкое душевное равновесие сегодня было нагло нарушено, и я не знала, как его восстановить обратно. Меня начинали одолевать мысли о том, что я делаю что-то не так.

Я ведь должна строить свою жизнь. А я разве сейчас ее строю? Сплю с парнем, которого не люблю. Работаю на бесперспективной работе. Я ничего из себя не представляю. И не делаю ничего, чтобы стать в этой жизни кем-то.

Я глубоко вздохнула, закинула голову, зажмурилась сильно-сильно, руки сжались в кулаки.

“Жизнь – такая сложная штука”, – зло подумала я.

Все в моей жизни было так, как надо – размеренно, спокойно. Пока были живы родители. Но потом, когда они умерли, я почувствовала такую оглушающую боль и пустоту внутри и думала, что по-настоящему свихнусь.

И вся моя размеренная, спокойная жизнь перестала быть привычной, нормальной, безопасной. Появились пустота, боль, одиночество, и мне резко захотелось в жизни движения, спонтанности, чего-то нового.

Знаю ли я, что хочу от жизни? Нет, конечно. Но должна ли я знать? Да и в конце концов, я ведь еще так молода, мне всего лишь 23 года. Почему я должна переживать, что что-то в моей жизни идет не так? Я не строю великую карьеру? О Боже! Я и не хочу. Я сплю с парнем, за которого не планирую выходить замуж и даже не влюблена? О Боже! Какой кошмар.

Я зло рассмеялась и вытерла ребром ладони предательские капли слез со щек.

– Крошка, все в порядке? – в темноте показался силуэт Майка, голос сонный.

– Да, все отлично, – отвечаю ровным голосом и отворачиваюсь обратно к окну, намекая, что хочу побыть одна и не нужно меня сейчас беспокоить.

Майк потоптался на месте еще немного и все-таки подошел ко мне. Положил руки на плечи, а потом и вовсе теснее прижался и обнял. Его нос уткнулся в волосы, он глубоко вздохнул.

– Знаешь, Сэмми, из меня такой себе собеседник по душам, но я могу тебя выслушать, – наконец, проговорил он.

Я удивленно хмыкнула. Майк для меня был абсолютным сухарем в плане эмпатии, мне всегда казалось, что его мало, что тревожит в этой жизни, кроме собственной персоны и комфорта. Но последнее время Майк все чаще меня удивлял.

Я повернула голову и коснулась губ Майка, скользнула аккуратно языком, как бы заигрывая. Мурлыкнула и углубила поцелуй. Майк быстро подхватил ритм, с каждой секундой все более жадно и горячо меня целуя. Я взяла Майка за руку и потянула его в сторону спальни.

Я. Не. Хочу. Больше. Думать.

Вот так вот просто.

Да, это сейчас мой лозунг по жизни. Просто жить. Просто чувствовать себя живой. Просто прожить еще один день, не захлебываясь от пустоты и собственной ничтожности, а почувствовав хоть какие-то положительные эмоции. Со мной все нормально.

Глава 4. Увольнение

С утра будильник звонит надрываясь. Я смотрю в потолок и лежу неподвижно, никак не реагируя. Мне пора вставать и собираться на работу. Майк ушел где-то час назад. С тех пор я не спала, все это время так и смотрела в потолок.

Да уж. Вчерашний разговор с дядей основательно выбил почву из-под ног.

Я резко повернулась на левый бок и, наконец, выключила будильник. Неохотно подняла себя с кровати и потопала в ванную.

Холодный душ, кружка крепкого кофе, и я начала чувствовать себя почти человеком. Сегодня у меня 12-ти часовая смена в кафе, поэтому день ждет очень увлекательный.

Я затянула волосы в конский хвост, побросала всякую мелочовку вроде расчески, наушников в сумку и выбежала из квартиры Майка.

Мне хотелось сделать что-нибудь безумное. Моя жизнь опять стала казаться пресной и скучной. Пожалуй, пора увольняться и искать что-то новое.

Чем бы я хотела заниматься? Я задумчиво нахмурилась, ничего умного в голову сходу не приходило, поэтому я просто ускорила шаг и решила подумать об этом позже.

На работу я зашла ровно без одной минуты девять. Артем встретил меня внимательным взглядом. Я в ответ закатила глаза. Он всегда стоял на страже и проверял, кто во сколько приходит на работу.

Я переоделась в рабочую униформу в раздевалке и вышла в зал. Людей особо не было, поэтому я подошла спокойно к Артему.

– Привет, – встала рядом с ним, плечом к плечу.

– Привет, – буркнул Артем, даже не повернув голову в мою сторону.

– Почему ты такой неприветливый? – нахмурилась.

Артем и, правда, вел себя последнее время так, как будто я сделала что-то не так.

– Я твой начальник, мне не нужно быть с тобой приветливым, – ровно ответил он.

– Да и плевать, знаешь. Не хочешь говорить, как хочешь. – Я замолчала. А потом неожиданно для самой себя сказала: – Я хочу уволиться.

Вообще, промелькнувшая с утра мысль про увольнение, не должна была так быстро трансформироваться в реальное решение. Но, видимо, мое паршивое настроение и неприветливость Артема сложились в какой-то единый пазл.

Теперь я, наконец, удостоилась его внимания. Он резко повернулся и даже сверкнул глазами. Нахмурил брови и очень внимательно стал сверлить взглядом.

– С чего бы?

– По собственному желанию и по личным причинам, – я вскинула подбородок, отчетливо намекая, что не желаю пускаться в какие-либо подробности.

– Отрабатывай две недели и проваливай, – Артем отвернулся, всем видом показывая, что у него больше нет желания уделять мне внимание.

– Не буду, – спокойно заявила я. – Я не оформлена, раз. Два, у вас куча официантов в запасе, я точно не доставлю своим уходом никаких проблем.

Артем опять повернулся и посмотрел на меня, всем видом показывая, что я его уже достала.

А я… не знаю, что за муха меня укусила. Может, так повлияло его свинское поведение. Я могла отработать эти две недели, спокойно. Но он разговаривал со мной таким надменным, язвительным тоном, что мне хотелось ершиться как злобному котенку и спорить. Не соглашаться ни с чем.

Глупо, по-детски. Но со вчерашнего дня я была разбита эмоционально и пребывала на грани истерики. Не было сил сохранять спокойствие и уравновешенность. Тем более, я действительно знала, что у нас нет проблем с официантами, и мой уход не доставит проблем. Сейчас лето, поэтому клиентов стало значительно меньше, и многие наши официанты сидели без работы.

– Хорошо, – ровно отчеканил он. – Можешь отработать сегодня, получить расчет и больше здесь не показываться.

Я счастливо улыбнулась, подпрыгнула и даже чмокнула Артема в щеку. Он был выше на полторы головы и удивленно посмотрел. Не знаю, что на меня нашло, но в тот момент, когда он согласился, я почувствовала себя вдруг невероятно легко и радостно. Развернулась и побежала принимать заказ у пары за столиком.

Что ж, новости прекрасные. Я не волновалась за деньги. У меня было немного отложено, плюс сегодня выплатят зарплату за отработанные дни. Меня больше волновало, а что я хочу делать дальше?

На самом деле, мысль об увольнении была очень спонтанной и даже для меня неожиданной. Но я не собиралась ругать себя за поспешность.

Мелькнула в голове одна безумная мысль. Я пару раз была на гонках, мне очень нравилось следить со стороны. И безумно нравилось, когда Майк сажал меня на байк, и мы неслись с какой-то невероятной скоростью. Может, я бы хотела и сама погонять? Понятно, что мой уровень будет очень любительский и приеду я, скорее всего, последней. Но мне и этого будет достаточно, чтобы почувствовать кайф от скорости, от гонки.

Я удовлетворенно хлопнула в ладоши и решила, что это отличная идея.

“Мой новый план – стать гонщицей?” – удивленно подумала, а потом пожала плечами. Пускай так.

Я достала телефон и написала сообщение Кэт: “Давай встретимся вечером?”

Смена прошла на удивление спокойно. Вечером Артем без лишних комментариев рассчитал меня и даже пожелал удачи. Правда, вместе с удачей, попросил больше не показываться ему на глаза.

Когда я вышла из кафе, то поняла, что очень рада увольнению. Мне нравилось это ощущение, что впереди ждет что-то новое. И удивительно, но это решение помогло немного снять то подавленное состояние, что было у меня после разговора с дядей.

Мы с Кэт договорились встретиться в торговом центре, чтобы поесть мороженого. Это была наша любимая традиция еще с детства. Я всегда ела шоколадное, а Кэт – клубничное. Мы встречались то в кафе, то на фудкортах, то в парках, но неизменным было одно – мороженое.

Мы дружили, сколько себя помнили. Наши родители близко общались, часто устраивали общие семейные посиделки. И так две девочки-погодки сдружились и стали не разлей вода. Мы вместе ходили в садик, потом в школу, учились в одном университете, ходили на танцы. Мы всегда были как две палочки твикс – Кэт и Сэм. Екатерина Власова – красивая, добрая, веселая была инициатором наших бесконечных приключений.

После смерти родителей именно Кэт осталась единственным человеком, с которым я поддерживала контакт. Родственники, друзья – нет. Только Кэт. Наверное, потому что она была действительно мне нужна и важна. Мы так давно были знакомы и близки, что я не представляла, как это – быть без Кэт.

Войдя на фудкорт в торговом центре, я еще издалека увидела приметную макушку подруги. Кэт имела огненную, рыжую, кудрявую гриву, веснушчатое лицо, вздорный, маленький носик. Не заметить ее было сложно, уж очень у нее была заметная и привлекательная внешность. Кэт была очень худенькой. Несмотря на то, что я была достаточно стройной, на моем фоне она выглядела более миниатюрной, даже фарфоровой. При этом имея весьма достойные выпуклости в нужных местах, грудь немного поменьше моей, а вот попа даже более соблазнительная, чем моя.

Я подошла к подруге сзади, обняла ее и чмокнула в щеку. А потом уселась на стул напротив. Мороженое уже стояло на столе и ждало хозяйку. Я с удовольствием потерла руки и взяла ложку.

Следующие десять минут я рассказывала последние события, параллельно поедая мороженое.

– Итак, ты уволилась с работы, и единственный твой план – стать гонщицей? – ковыряясь ложкой в мороженом, резюмировала Кэт.

– Отличный план, правда? – ухмыльнулась я, с удовольствием кладя очередную ложку холодного лакомства в рот. Оно уже знатно растаяло, но я все еще продолжала растягивать удовольствие.

– Можно я не буду комментировать? – спокойно ответила Кэт, продолжая как ни в чем не бывало есть.

Если говорить честно, то, скорее всего, сложившаяся ситуация пугала Кэт. По крайне мере, так мне казалось. Ведь текущие действия и решения были слабо похожи на ту меня, к которой она привыкла за столько лет. Да и сама Кэт, хоть и была заводилой и постоянно находила приключения на свою симпатичную задницу, все же воспитывалась в строгости и была такой же “правильной”, как я… когда-то. Именно поэтому родители никогда не переживали из-за нашего общения, даже если мы влипали в какие-то неприятности. Они знали, что мы обе слишком рациональные, домашние, правильные девочки.

Но мы с Кэт так давно дружили и очень много всего прошли вместе. Поэтому я знала – она не осудит. Поддержит, даже если не поймет. Поможет, даже если не согласна.

– Нравоучений я точно от тебя не жду. Я знаю, что творю достаточно безумные вещи, но чувствую, что сейчас надо именно так.

Кэт задумчиво на меня посмотрела и кивнула. Так, значит так – вот, что говорило ее лицо. И в этом вся Кэт. В этом наша дружба. Просто принять точку зрения другого, даже если не понимаешь, не можешь примерить на себя эту роль и это решение.

Мы доели мороженое, болтая о разных мелочах. Потом решили прогуляться по магазинам.

Кэт сегодня была на удивление молчаливой и даже грустной. Больше слушала и мало спрашивала или комментировала.

– Кэт, у тебя все хорошо? – встревоженно спросила у подруги.

– Да, Сэм, конечно, – слабая улыбка на губах Кэт не внушала доверия.

Но я знала, что Кэт поделится, когда будет готова. Я любила вываливать на подругу все мысли и переживания, в то время как она наоборот, какие-то сложные моменты любила сначала проживать в себе.

У меня зазвонил телефон.

– Крошка, ты где? – бодро спросил Майк.

– В ТЦ.

– Заеду за тобой через полчаса, ок?

– Отлично, – улыбнулась, мы уже как раз собирались с Кэт прощаться.

– Появились планы? – уточнила она, как только я положила телефон обратно в сумку.

– Да, познакомишься с Майком?

Кэт пожала плечами как бы говоря: «Как хочешь». Она знала не так уж много про Майка с моих слов. В целом, я не считала его какой-то важной частью своей жизни, несмотря на то, что мы проводили достаточно времени вместе. Поэтому и подруге не рассказывала о нем много. Хотя… может, я просто и сама не слишком хорошо его знала, да и не интересовалась никогда. Знала, что он работает в автосервисе. Гоняет на байке. Дружит с Тимом. Живет в Аннино. И… кажется, все. Могла еще немного рассказать о его характере. И например, о том, что он предпочитает в сексе.

Через полчаса мы топтались перед входом в ожидании. Кэт решила передать меня Майку лично в руки, заодно на него посмотреть.

Майк приехал не один. Я закатила глаза. Стоило бы догадаться.

– Привет, крошка, – Майк снял шлем и тут же обнял меня, чмокнув в нос.

Я хмуро смотрела за его спину. Тим снял шлем, но даже не посмотрел в мою сторону, не поздоровался.

– Что с твоим другом вечно, Майк? Научи его быть с девушками немного доброжелательней, – раздраженно сказала я.

Майк в ответ лишь пожал плечами и слегка виновато улыбнулась. Я еще раз бросила взгляд на Тима и увидела, что он улыбается краешком губ. Что его так развеселило, интересно?

– Знакомьтесь, это Кэт, моя прекрасная, лучшая подруга.

– Привет, – Кэт поздоровалась в основном с Майком, потому что Тим все еще стоял в отдалении и делал вид, что он нас не знает. Подруга протянула Майку руку, и он по-джентльменски ее поцеловал. Я закатила глаза. – Сэм, я уже побежала, – она чмокнула меня в щеку. – Приятно было познакомиться, – это уже Майку. На Тима она так и не взглянула. Вот и правильно.

Я посмотрела в след упорхнувшей подруге. Все-таки я была безумно рада, что наша дружба прожила так долго, что мы смогли ее пронести через года. Мы с Кэт вообще не ругались, сохраняли хорошие отношения и были друг другу поддержкой в трудные моменты.

– Ну что, крошка, поехали кататься? – Майк подмигнул.

Я улыбнулась и кивнула, садясь на байк сзади Майка и прижимаясь к нему теснее. Повернула голову в сторону Тима, который внимательно наблюдал за нами. Что-то с этим парнем явно не так.

Глава 5. Спасибо за подарок

Итак, я безработная уже третью неделю.

С одной стороны, не работать прекрасно – можно спать до обеда, не нужно целыми днями выслушивать вздорных и сварливых клиентов, смотреть на вечно недовольное лицо Артема. И самое главное, в конце дня я не чувствую себя выжатой как лимон.

Но с другой стороны, не работать ужасно. Честно говоря, от безделья я, кажется, начинаю немного сходить с ума. Все-таки насколько важно быть чем-то занятой. Отсутствие работы развивает во мне какую-то глубокую тревожность, что я бездарно трачу время и вообще всю жизнь.

Я много сплю, а когда не сплю, то провожу время с Майком. А еще я начала ходить на занятия по вождению мотоцикла. На этом, пожалуй, достижения закончились. А нет, еще я выспалась. Кажется, на год вперед. Вот теперь точно все.

Я нахмурилась от этих не слишком радостных мыслей в голове. Я лежу на кровати, в руках небольшой мяч, который я раз за разом подкидываю и тут же ловлю. Это занятие успокаивает.

В моей жизни как будто бы нет чего-то важного. Какой-то цели, миссии. Я не знаю, кем и где хочет работать. Не знаю вообще, чего хочу. И вся жизнь при таком раскладе как черно-белое кино, картинки становятся очень похожи друг на друга, их сложно отличить и понять сегодня – это все еще сегодня или уже наступило завтра.

Хотя… о какой миссии я вообще думаю? Почему это появилось в моей голове? Еще недавно я работала официанткой, а теперь считаю, что мне не хватает миссии в жизни? Не глупо ли все это?

Я тяжело вздохнула, ругая саму себя последними словами. Почему в моей голове такая мусорка и неопределенность? Разве в 23 года не положено поумнеть и строить достойную карьеру? В моем возрасте уже даже можно заводить семью и детей, а у меня голове такой беспорядок, и сама я еще, кажется, абсолютно не повзрослела.

Я вздрогнула, когда на тумбочке рядом с кроватью резко, надрываясь, начал звонить телефон. Он так активно жужжал, что еще пару секунд, и он бы свалился на пол. Я подхватила его, перевернулась на живот и, махая согнутыми в коленях ногами, пропела:

– Аллооо, – “о” получилась немного протяжной, а голос хриплым, потому что был уже вечер, и это первая сказанная мной фраза за целый день.

– Привет, крошка, какие планы? – бодрый голос Майка раздался в трубке.

– Есть предложения? – я начала бездумно выводить узоры на белом покрывале.

Да, я любила белый цвет. Поэтому постельное белье, вплоть до покрывала, белое. А чтобы белый не выглядел слишком скучно, я выбирала обычно что-то с небольшими, простыми узорами. Например, сейчас было белое белье в черные полосы, которые образовывали квадраты на пересечении.

– Помнишь про вечеринку сегодня?

Нет, я не помнила. Вот вообще.

– А во сколько, напомни? – покусываю губу, спросила.

В целом, я долго не раздумывала, потому что весь мой круг общения сейчас – это Майк. Соответственно все развлечения в жизни зависят от Майка. Беспокоил ли меня такой расклад? Мне было удобно и спокойно с этим парнем, так что – нет. И сегодня я рада любому событию, кроме сидения дома.

Есть еще, конечно, Кэт. Но она последнее время была очень поглощена работой. Поэтому, да, именно от Майка чаще всего зависели мои планы.

Нет, я любила собственное общество. Могла с удовольствием проваляться целый день, смотря сериалы. Даже почитать книги, преимущественно, правда, романы. Но… три недели. Я уже достаточно насладилась своим обществом.

– Через 2 часа могу тебя забрать.

– Отлично! – Я подскочила с кровати. – Все, до встречи.

Я услышала тихий смех Майка и сбросила вызов. Быстро побежала в ванную. 2 часа – действительно катастрофически мало на сборы.

Пока была в душе, пыталась вспомнить хоть какие-то подробности об этой вечеринке. Ведь явно, что Майк мне уже о ней рассказывал. Но в голове не всплывало ни одной мысли.

И самое печальное, что настроение сегодня было каким-то особенно отвратительным. Может быть, потому что весь день лил дождь? Вот и настроение у меня было примерно такое – немного пасмурное, чуть-чуть сердитое и слегка раздраженное. При этом причин каких-то конкретных, конечно, не было. Причина №1 – жизнь. Причина №2 – я сама.

Что ж, я надеюсь, что смогу переключиться на вечеринке, а смена обстановки поможет избавиться от этой глупой хандры.

Я решила, что одежда сегодня должна соответствовать настроению – быть черной, кожаной, обтягивающей. Затянула волосы в конский хвост, сделала макияж в темных тонах. Я покрутилась вокруг зеркала, с удовольствием оглядывая, как кожаные лосины обтягивают мою упругую задницу. Сегодня я была невероятно сексуальной. По крайней мере, так себя чувствовала. А потом, недолго думая, достала из шкафа черный ободок в форме ушек. Надела. И теперь в зеркале отражалась сексуальная, черная кошка. Я сама себе улыбнулась, ощущая, как только от наряда настроение уже значительно повысилось. То ли еще будет!

Телефон зазвонил, и я, подхватив сумку, по лестнице пошла вниз. Я жила на седьмом этаже, но очень редко пользовалась лифтом. Обычно всегда поднималась и спускалась по ступенькам.

Вылетев в вечернюю прохладу города, я глубоко втянула воздух, пахнущий дождем и сыростью. И улыбнулась. Широко, открыто, впервые за день. Дождь на улице уже закончился, было не холодно, а просто тепло и влажно. Я и не знала, что на улице пахнет так вкусно! Кажется, стоит дома чаще открывать окна и проветривать. Да-да, этот запах после дождя я очень любила.

Я подошла к Майку, который в это время разговаривал по телефону. Мой парень сидел на байке, опираясь одной рукой на руль. Его волосы, как всегда, были немного растрепаны. Кожаная куртка расстегнута, из-под нее виднелась его любимая белая майка. Образ дополняли темные джинсы. Он быстро закончил разговор, оглядел меня с ног до головы, особое внимание уделив ушкам. Его глаза заинтересованно сверкнули, рукой подхватив подбородок, он притянул меня к себе ближе.

– У кого-то сегодня шаловливое настроение, – мурчащим и одновременно рычащим голосом прошептал Майк мне в губы.

– Готов пошалить? – с улыбкой парировала я.

Майк довольно усмехнулся и мотнул приглашающе головой, чтобы я запрыгивала на байк.

Мы неслись по городу, кажется, поехав каким-то невероятно длинным маршрутом, потому что мне показалось, что мы уже по второму кругу видим одни и те же здания. Но я ничего не говорила, потому что байк для меня как медитация. Я переставала думать о своей жизни, проблемах, обо всем мире. Только скорость, дорога, горячее тело Майка, к которому я крепко прижималась. Может быть, именно из-за этого ощущения я решила сама стать водителем байка. Мне казалось, что будь я за рулем, это невероятное чувство потока, полета, отключения от всего сущего было бы еще глубже и круче.

Наконец, мы добрались до дома. Он располагался в лесу, вокруг только деревья и никаких других зданий. Высокий забор. Ворота открылись, пропуская нас. Мои глаза удивленно расширились.

Дом был таким невероятно красивым. Гирлянды по кругу украшали крышу, лестницу, фасад. Дом светился. Волшебно. Он был огромным, но каким-то аккуратным, современным и простым по дизайну. Ничего вычурного, лестница, большие окна, ухоженная территория перед домом. Если бы я когда-то купила дом, то он был бы именно таким. Простым, строгим, лаконичным. Темно-коричневый фасад, белые вставки на перилах, дверях, белые оконные рамы. Одним словом, он был прекрасен.

Мы с Майком слезли с байка, он взял меня за руку и повел в сторону дома. Я всю дорогу увлеченно вертела головой. Перед домом стояло достаточно много байков, машин. Шум музыки приглушенно был слышен даже с улицы. Когда мы подошли ко входной двери, я ощутила, как дрожит пространство от мощных басов.

Майк нажал на ручку двери, и она поддалась. Как только она открылась, в нас ударило волной громкой танцевальной музыки. Прямо перед нами стояла девушка, что-то ища в своей сумочке. Увидев Майка, она стала сразу так широко и мило улыбаться, будто заметила заинтересовавшую ее добычу. И кажется, совсем забыла, что она там минуту назад искала. Я раздраженно хмыкнула.

Майк поздоровался и, отодвинув застывшую девушку, пошел вглубь, утягивая меня за собой.

Мы прошли по коридору, который был освещен настенными светильниками и попали в огромное помещение без стен. Кажется, тут был сто или двести квадратов пространства. Дом был погружен в клубную темноту, а по потолку и стенам гуляли лучи прожекторов.

Я пораженно завертела головой. Просто место было настолько большим, а еще и антуражным, что казалось, мы попали не просто на вечеринку к кому-то, а пришли в клуб.

Людей было много, но было и много свободного пространства из-за большой территории. Кто-то стоял около стены, кто-то танцевал в центре, кто-то сидел на диванах.

Обычно я не особо интересовалась, кто хозяин вечеринки, на которую мы приходили. Майк часто приводил меня в разные места: иногда в бар, где кто-то что-то празднует, иногда ребята собирались на улице, пока погода позволяла, иногда у кого-нибудь дома. Но никогда он еще не приводил меня в такой большой и роскошный дом.

Я немного ускорила шаг так, чтобы идти не позади Майка, а прижаться. И спросила на ухо:

– Чей это дом? – да, дом был настолько прекрасен, что я хотела в этот раз знать владельца.

– А, вот и хозяин, – воскликнул Майк. Повернул ко мне голову и ответил: – Сейчас как раз поздороваешься.

Я проследила за взглядом Майка и увидела компанию, которая стоит и общается. И только, когда мы подошли, я распознала Тима. Он разговаривал с какой-то девушкой, рядом стояло еще несколько парней и девушек. Хмуро посмотрела на Майка, он лишь в ответ пожал плечами.

– Привет, бро, – Майк пожал руку Тиму.

Тим окинул нас обоих спокойным взглядом и медленно кивнул в знак приветствия. Сегодня он был неестественно спокойным, как объевшийся сметаны кот. Взгляд, мимика, энергетика – все отдавало какой-то вальяжной расслабленностью.

Он все еще мне не нравился. После той стычки около клуба, где он мне нахамил, мы едва ли перекинулись парой слов, когда встречались, и больше вовсе не оставались наедине.

– Рад, что заглянули, – прозвучал низкий голос Тима.

Я почувствовала, как по телу пробежали неожиданные мурашки и передернула плечами.

Заглянули? Это что же значит, что этот дом – его? Кажется, от удивления у меня даже расширились глаза. Почему Майк ничего не сказал? Хотя, видимо, он специально не сказал, что мы едем к Тиму. Знал, что я его на дух не переношу.

Тим перевел на меня более внимательный взгляд. Его взгляд медленно, въедливо с ног до головы оглядел мой наряд. Ухмылка исказила его губы. Ободок я успела надеть обратно после того, как сняла шлем. И видимо, мой наряд кошки пришелся ему по вкусу. Когда наши взгляды встретились, я отвернулась. Взгляд Тима какой-то невероятно темный, глубокий. Там, за этим взглядом – глубина, темнота, бездна.

– Как мы могли пропустить твой день рождения, – усмехнулся Майк. И вытащил из кармана какую-то небольшую коробку, протянул Тиму. – С днём рождения, бро.

Тим принял подарок, но не стал разворачивать, лишь кивнул. Майк, кажется, никуда не собирался уходить от друга, а я начала себя чувствовать еще более некомфортно. Мне вдруг показалось, Тим понял, что я вообще была не в курсе про его день рождения.

– Скоро вернусь, – тихо шепнула Майку и пошла в толпу.

Отойдя от ребят на расстояние, я вздохнула свободней. Рядом с Тимом меня всегда сковывало невероятное напряжение.

Я сходила в дамскую комнату, помыла руки. Вернулась в шумную гостиную. Дом был битком набит людьми, я даже удивилась, что такой необщительный Тим знает столько людей. И самое главное, что все они захотели прийти к нему на праздник.

Найдя кухню, я решила налить себе выпить.

– Помочь? – какой-то рыжеволосый, кудрявый парень застал меня за разглядыванием ряда бутылок. Я неуверенно кивнула. – Джин тоник? Виски кола? Текила? Что-то еще? – участливо перечислил он возможные варианты.

Выбор действительно был очень щедр и бесконечен. Кухня была просторной, посередине был островок, на котором как раз в ряд и были выставлены бутылки. Все здесь внутри было таким же по дизайну как фасад – строгим, лаконичным, прекрасным. Много дерева, никаких лишний ярких красок, безвкусных, пестрых элементов. Наверное, это дом родителей Тима, и его мама обладает хорошим вкусом. Или они наняли дизайнера. А может, Тим арендовал этот дом для вечеринки? Дом выглядит слишком дорогим, чтобы им владеть. Да и для аренды, честно говоря, тоже.

– Текила, – я взглянула на ожидающего парня. Тот улыбнулся и пошел наливать. – Выпьешь со мной?

– С радостью составлю компанию такой прекрасной девушке, – смешно поигрывая густыми, темно рыжими бровями ответил парень.

Спустя два часа я успела выпить какое-то количество текилы. Какое-то – потому что я их перестала считать, а это, кажется, было большой ошибкой. Хотя стоило это, конечно, предвидеть. Мир в глазах стал немного расплываться, и я досадливо топнула. Я знала, что настроение сегодня у меня паршивое, надо было немного больше контролировать количество алкоголя. Потому что, когда настроение у тебя не космос, алкоголь – самый большой друг и враг.

Майк где-то потерялся еще час назад, но я не грустила. Я встретила знакомых девушек, они играли в алкогольный пинг-понг, к которому я успешно присоединилась.

– Сэмми, пойдем на улицу, проветримся, – позвал меня кто-то уже из новых знакомых.

Я согласна закивала. Отличная идея.

На улице все еще было невероятно прекрасно. Влажно, тепло, вкусно пахло. Мы вывалились на улицу шумной компанией, ребята начали по очереди чиркать зажигалками. Я втянула дым чужой сигареты и решила, что тоже хочу покурить.

– Дай сигарету, – я протянула руку к рядом стоящему парню.

Он дал сигарету и прикурил. Я с наслаждением затянулась. В этот раз не закашлялась. Правда потом сморщилась. В горле запершило, во рту появился горький привкус. Дышать дымом было приятней, чем курить.

Не успела я сделать второй затяг, как кто-то ударил меня по руке и сигарета выпала из рук. Я удивленно посмотрела на того, кто это сделал. И конечно же, на меня взирал своим презрительно-пронзительным взглядом Тим. Я молча смотрела на него, ожидая каких-то объяснений. Он также молча на меня смотрел, видимо не собираясь давать какие-либо пояснения.

– Прекрасно, – пробормотала я и уже хотела повернуться, чтобы попросить еще одну сигарету, но Тим схватил меня за запястье. Больно, цепко. Я зашипела и зло посмотрела ему в глаза. – Что ты творишь?

– Тебе не стоит курить, – спокойно проговорил он.

– А с каких пор у тебя есть полномочия говорить мне, что мне стоит, а что не стоит делать? – сощурилась гневно в ответ.

Он продолжал на меня смотреть, не моргая. И кажется, ничего не собирался объяснять. Он был такой… странный. Хотелось громко выругаться и послать его куда-нибудь подальше. Слишком сложный, слишком непонятный, слишком непредсказуемый.

Я вырвала свою руку и решила, что он не достоин моего внимания, и уж тем более нервов.

– Пойду внутрь, – бросила я ребятам и пошла обратно в помещение.

Внутри все также громко и неустанно играла музыка. Я направилась за новой текилой. Что я говорила десять минут назад? Хватит текилы? Черт с ним. Тим так меня бесил, что это срочно нужно было запить текилой.

Еще через час я танцевала в центре толпы. Мои руки плавно, медленно очерчивали изгибы тела. Хвоста уже давно не было, волосы были распущены. Они доставали до поясницы, поэтому при каждом движении плавно и мягко танцевали вокруг моего тела, как будто нежно поглаживая. Я двигалась в такт с закрытыми глазами, полностью погрузившись в свой мир, в свои ощущения.

Резко открыла глаза, будто чувствуя чей-то въедливый, напористый взгляд. Обернулась и столкнулась с темным взглядом Тима. Интересно, его глаза хоть иногда меняли цвет или эта чернота – и есть настоящий цвет? Встряхнув головой, я решила пойти освежиться. Расслабиться под его взглядом я теперь в любом случае не смогу.

Завернув в коридор, покрутила головой. Если пойду налево – там туалет, направо – улица. И я давно уже не видела Майка, это было странно. Он меня сюда привел, а сам пропал.

Я уже собиралась сделать шаг в сторону улицы, выйти и как раз позвонить Майку, как почувствовала стальную хватку на запястье. В этот раз мне не нужно было гадать, кто это. Только один человек был так назойлив и вел себя настолько беспардонно. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом, показывая, что мне не страшно и вообще неинтересно. Безразлично.

Он слегка усмехнулся в ответ и потянул меня куда-то. Мы пошли сначала в сторону двери на улицу, но потом свернули и оказались в темном коридоре. Я резко остановилась и попыталась вырвать руку.

– Куда ты меня ведешь? – зло спросила, смотря в его спину.

Тим ничего не ответил и продолжил меня куда-то тащить. Он тащил меня как на буксире, мне оставалось только перебирать ногами, чтобы не упасть, и смотреть на его напряженную спину. Я была уверена, что он не причинит мне вреда. В доме много людей, он друг моего парня, они знакомы не первый день. Да и в конце концов, несмотря на то, что он человек достаточно странный, я верю в его адекватность. Но вся эта ситуация, темнота, молчание вызывали во мне невероятное напряжение и… прилив адреналина.

– Ты оглох? Куда ты меня тащишь? – голос уже больше был похож на шипение.

Наконец, он отпустил мою руку, втолкнул в какую-то комнату, где была кромешная темнота, зашел сам и захлопнул дверь. Там, в коридоре, был хотя бы какой-то свет, а после того, как Тим закрыл дверь, мы оказались в кромешной темноте. Он стоял спиной к двери, полностью перекрывая путь отступления.

Глаза быстро привыкали, и я уже различала силуэт Тима. Сделала аккуратный шаг назад, но в ту же секунду почувствовала на своих плечах его руки. Он хватал меня всегда ни нежно, ни легко касаясь, а сильно, грубо, вдавливая пальцы в кожу, так, что потом явно останутся синяки. Я зашипела, чувствуя боль в тех местах, где впивались его пальцы.

– Что ты делаешь? Ты можешь мне нормально объяснить?

Но он продолжал молчать, развернул меня и прижал к стене. Теперь я была взаперти. Сзади – стена, спереди – Тим. Который, кажется, слетел с катушек, как иначе объяснить его поведение?

Тишина становилась все напряженней, и я уже не знала, как себя вести. Говорить он, кажется, не собирался. Отпускать меня тоже. Но самое страшное… я, кажется, начала заводиться. Тишина, темнота, убийственная энергия Тима, мужская, напирающая. Эта недосказанность, его цепкие руки, его дыхание так близко к моему лицу. Текила, в конце концов. Спутанные мысли. Разгоряченное танцами тело. Моя потерянность. Кто я? Что мне делать? Что он делает? Что мы делаем? Все это смешалось в какой-то нервный комок, превращаясь в возбуждение, которое разносилось по телу быстро, молниеносно, затмевая адекватность, заставляя желать еще щепотку этих острых ощущений.

Тим наклонился ближе, глубоко вдохнул воздух, будто обнюхивая меня. Я замерла. Его нос задел мое ухо, потом щеку. Я почувствовала его дыхание на своих губах. И если Майк был больше веселым, компанейским, милым парнем, то Тим наоборот. Его мужская энергия была более давящей, более тяжелой, более… возбуждающей.

Его губы остановились напротив моих губ.

– Я хочу, чтобы ты мне отсосала, – неожиданно раздалось в тишине.

Я моргнула, не сразу поверив в услышанное, а потом громко засмеялась.

– Ну ты и фантазер, Тим. Я, конечно, понимаю, у тебя День Рождения… – он резко прижался всем телом, обрывая меня на полуслове.

Его рука проворно оттянула пояс кожаных лосин. Я возмущенно потянула руки вниз, чтобы его остановить. Но он перехватил их, соединил и закинул за голову. Оба моих запястья помещались в хватку одной его руки. Крепкую хватку. Вторая рука Тима опять вернулась к лосинам. Я начала извиваться, пытаясь вырваться.

– Успокойся, – спокойно, тихо, ровно приказал Тим.

И я успокоилась. Сама не знаю почему, но я перестала вырываться.

На самом деле, мне было интересно. Я была возбуждена, немного дезориентирована. Кажется, не до конца осознавала происходящее. Или как минимум реальность происходящего.

Его пальцы проворно проникли в мои трусики, отодвинули тонкий материал.

– Мокрая, – довольно прорычал голос сверху.

И судя по тому, как кайфово ощущались его пальцы там, внизу, без лишнего неприятного трения, я была очень мокрой.

Он ввел в меня резко два пальца. Я охнула. Это больше не было похоже на игры. Меня трахал пальцами… Тим. А у меня, между прочим, Майк. И вообще, они же друзья. И вообще, я же его не перевариваю, ненавижу. Он меня не возбуждает. Он мне не нравится. Все это страшный, глупый сон.

Он резко прикусил мою губу, и рот непроизвольно открылся, и его язык атаковал. Жарко, влажно. Я потерялась в ощущениях. Он вбивал свои пальцы в меня агрессивно, без остановки, в перерывах между движениями активно массируя клитор. Его рот тем временем трахал мой рот. Беспощадно, жадно.

Меня никогда и никто не целовал так. Со мной никто и никогда не обращался так. Я почувствовала себя… женщиной. Слабовольной, желающей подчиняться, желающей кому-то принадлежать. Мне нравилась эта властность, жадность.

Я начала мелко подрагивать, губы Тима спустились к шее, всасывая чувствительную кожу. Впервые я чувствовала наступающий оргазм так быстро и всего лишь от пальцев.

Но Тим резко развернул меня лицом к стене, нажал на спину, чтобы я прогнулась и одним движением стянул с меня лосины. Мои глаза резко расширились.

– Стой-стой, что ты творишь, – я попыталась выпрямиться и вырваться.

– Поздно, – ровно, спокойно, хрипло, до мурашек.

Я просто шокировано застыла. Я ничего не понимала. Хотя нет, кое-что все-таки понимала. Я хотела почувствовать его член внутри. И кажется, сильнее этого желания не было ничего в данную секунду. И прошло буквально несколько секунд, как он резко, одним толчком, заполнил меня без остатка, так, что я стукнулась головой о стену, не ожидавшая такого напора.

Я ахнула, выставила вперед руки, опираясь ими об стену. Тим двигался быстро, резко как поршень. Его палец лег на клитор, ритмично поглаживая в такт движениям. Внутренности скрутило в какой-то невероятный тугой узел. А я просто была в шоке. Это все вообще реально? Пару минут и меня резко скрутило, обжигающая волна оргазма пронеслась по телу, и я громко, протяжно застонала.

Тим резко вышел из меня, я почувствовала резкую пустоту и холод. А потом он развернул меня. Нагнулся, стянул окончательно лосины, которые до этого болтались где-то в районе щиколотки. Поднял меня на руки, так что я обхватила ногами его бедра, направил в меня член и опять вошел, выбивая из легких весь воздух.

Он смотрел на меня в темноте. Я не видела его глаз, но чувствовала этот пронзительный взгляд. Он не пытался в этот раз меня целовать, просто беспощадно, ритмично трахал. И о Боже! Я почувствовала приближение второго оргазма. Мне показалось, что я даже в темноте вижу его улыбку. О да, он наверняка очень доволен, что так легко и быстро заставит меня кончить во второй раз подряд. Я почувствовала его пальцы на своем клиторе, в этот раз они двигались медленнее, нежнее, и это тоже создавало определенный диссонанс с резкими движениями его члена.

Я ощутила, как все опять начинает резко пульсировать, и в этот раз он тоже кончил, издав низкий рык.

Я почувствовала его лоб на своем плече. Его член все еще был внутри.

А потом он вышел, отстранился. Послышалось шевеление, копошение. Он снимал презерватив и приводил себя в порядок. Я натянула лосины. Все это время я была в трусах, которые он просто отодвинул в сторону во время секса.

Дверь резко открылась, в комнату просочились свет и звуки. Я повернула голову.

– Спасибо за подарок, – ровно, спокойно, безэмоционально.

Он загораживал свет, поэтому сложно было разглядеть его лицо, но кажется, это было и не нужно. Не дожидаясь моего ответа, Тим просто пошел прочь. Размашистым, уверенным шагом, не оглядываясь. Я стояла в шоке секунд тридцать, пока не начала истерично хохотать.

Глава 6. Может, повторим?

Я не клялась ему в великой любви и не обещала хранить верность. Так я успокаивала себя все эти дни. Моя совесть кричала, стонала, вопила. Уговаривала одновременно признаться и забыть, не вспоминать, сделать вид, что никогда ничего между мной и Тимом не было.

Прошло уже несколько дней после Дня Рождения. Тогда я просто вызвала такси и уехала, не прощаясь с Майком. Написала ему смс, что плохо себя чувствую и все. Потом даже не ответила на его звонок. На следующий день сказала, что разболелась, у меня температура и запретила ему приезжать, чтобы он якобы не заразился.

Я боялась, что Тим расскажет все Майку. А с другой стороны очень этого хотела. Если бы он все сказал, то мне не нужно было бы принимать решение, что делать. Не нужно было бы самой во всем признаваться Майку или же обманывать его.

Прокручивая в голове произошедшее, я до сих пор не понимала, как допустила, чтобы все зашло так далеко. Почему я так покладисто, податливо реагировала на все его действия. Все эти месяцы Тим всем видом показывал, что я его раздражаю. Что он меня на дух не переносит. Он не объяснял почему, а я даже не пыталась, не хотела понять и разобраться. Но в тот день…

Разве мог бы он меня захотеть, если бы я его действительно раздражала? И разве могла я ему ответить взаимностью, если бы действительно считала его противным, отвратительным придурком?

Я запуталась. В своих чувствах, в своих мыслях. Я не была правильной, но то, что произошло было чересчур даже для меня. И несмотря на то, что мы не клялись с Майком друг другу в верности и даже ни разу не разговаривали про то, что у нас действительно настоящие, реальные отношения, я чувствовала себя последней сволочью.

А еще знала, что то, что было с Тимом – это наваждение, сиюминутный порыв. Без продолжения. Может быть, он был пьян? В конце концов, мы мало разговаривали, и может быть, он из тех парней, по внешнему виду которых сложно идентифицировать количество выпитого. Да, это бы все объяснило. Он был пьян. И я была пьяна тоже.

Майк продолжал стабильно писать и звонить, как обычно. Я сделала вывод, что Тим так ничего и не сказал. Хотя если бы он рассказал, я бы совершенно не удивилась. Мне кажется, он бы сделал это с изрядной долей злорадства. Возможно, я ему не нравилась, потому что он считал меня недостойной своего друга? Кто знает. И вот, отличный момент, чтобы избавиться от меня, очернить в глазах Майка. Я как-то пыталась выпытать у Майка причины поведения Тима, но Майк лишь пожимал плечами. Кажется, и сам Майк не так хорошо знал своего друга.

Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Майка.

– Да?

– Привет, крошка, как ты себя чувствуешь? – раздался как всегда бодрый голос Майка.

– Уже намного лучше.

– Можно уже к тебе заехать?

Я прикусила растерянно губу. Готова ли я с ним увидеться? Поговорить? Что мне сказать? Признаться? Или нет?

– Ты можешь заразиться, – неуверенно ответила в итоге.

– Пф, у меня здоровье как у кабана, я вообще никогда не болею, – гордо провозгласил Майк. Я слабо улыбнулась.

– Хорошо, привези мне мандаринов, – наконец, сдалась я.

– Буду вечером у тебя, крошка.

Я посмотрела в окно. Погода все еще была дождливой и пасмурной, как и мое настроение. Что ж, я не могу и дальше тянуть, иначе у меня не останется ни одной нервной клетки. Сегодня же мы поговорим. Но при мысли, что я больше никогда не увижу Майка после этого разговора, мне вдруг стало невыносимо больно и грустно. Что-то защемило в груди, и я почувствовала реальную физическую боль.

Я не могу. Не могу потерять его. Ведь сейчас в моей жизни нет никого кроме Майка. Кого-то, кто заполнял бы так много пустоты. Кого-то, кто заставлял бы не чувствовать себя так одиноко и паршиво. Только он. Он развлекает, утешает, с ним я провожу большую часть времени. Наши отношения, которые начались как очень свободные и простые, кажется, стали для меня уже давно чем-то большим и чем-то действительно важным.

Любила ли я Майка? Мне казалось, что нет. Ведь если бы любила, то не смогла бы изменить с Тимом. Наверное, я в целом чувствовала бы себя как-то иначе. Я думала, что уж любовь я распознать смогу. Это чувство такое сильное, такое невероятное, такое всепоглощающее, что сложно его спутать с чем-то другим. По крайне мере так я себе его представляла.

Да, конечно, я влюблялась в школе и в университете. Но это все было не то. Сейчас оглядываясь назад, я понимала, что это, скорее, были гормональные, эмоциональные всплески и даже не влюбленность. Потому что очень уж быстро я забывала и переключалась.

Ох, как бы мне хотелось с кем-то поделиться и у кого-нибудь спросить совета, да только стыдно даже вслух проговаривать произошедшее. Эти картинки крутились в голове, не переставая, и я со злостью понимала, что хочу еще.

Хочу Тима. И не только в плане секса. Хочу понять его. Понять, что у него в голове, какой он человек. Я хочу узнать его лучше. А это полное дерьмо, честно говоря. Я не верила, что могу влюбиться в такого как Тим. Ведь он такой… сложный, закрытый, невыносимый, грубый. Нет, в таких не влюбляются. В таких просто нельзя влюбляться. Это прямой путь к разбитому сердцу.

Но несмотря на все доводы разума, я понимала, что такой живой себя не ощущала ни с кем и никогда. Такой цельной, такой поглощенной моментом, человеком. Я в него будто нырнула, и весь остальной мир перестал быть, существовать. Впервые после смерти родителей я почувствовала, что пустота внутри не просто заполняется кем-то или чем-то, она в целом перестает существовать. Весь мой мир замыкается на одном единственном человеке, и он уже становится целым миром.

Мои мысли… они меня пугали. Но я все равно была уверена, что это ни влюбленность, ни любовь, ни в коем случае.

Сумасшествие? Безумие? Наваждение? Гормоны? Что угодно. И здравая часть меня говорила, что нельзя подходить ближе к огню, который так сильно согревает, ведь он может и сжечь. А вторая часть меня жаждала продолжения, потирая руки в ожидании чего-то невероятного, увлекательного, незабываемого.