Коржики в деревне

Глава 1. Мы едем в деревню

Как-то позвала нас мама со двора обедать. В самый разгар футбольного матча. Прибежали мы с Лёшкой домой, а у нас в гостях дядя Володя, мамин двоюродный брат сидит и чай пьёт. Тут мы, конечно, про футбол сразу забыли. Ведь он к нам так редко приезжает! Увидел нас дядя, поздоровался с каждым за руку, как с взрослыми и спрашивает:

– Ну что, братцы-коржики, не надоело вам в городе киснуть?

– Надоело! – хором закричали мы, потому что сразу поняли, что неспроста он это спрашивает.

– А не желаете ли вы поехать со мной в деревню на природу? Погостить, чистым воздухом подышать и парное молочко попить!

Мы даже на месте подпрыгнули:

– Желаем! Ещё как желаем!

А потом Лёшка спрашивает:

– А мама с нами тоже поедет?

Я тоже на маму посмотрел и забеспокоился:

– Да, мы маму с собой возьмём? Мам, ты с нами?

– А вы что хотите, чтобы я свой отпуск в душной квартире провела в полном одиночестве и умирала здесь от скуки? – возмущенно воскликнула мама. – Нет уж! Куда вы, туда и я.

Мы поняли, что мама с нами поедет в деревню и сильно обрадовались. Потому что было бы обидно, оставить ее одну в душном городе в скуке и одиночестве.

– Полчаса на сборы! – дядя Володя посмотрел на часы и налил себе ещё одну чашку чая.

– Нет! – тут же вмешалась мама. – Сначала обед. Я в дороге никого кормить не собираюсь!

– Ну, ма-а-а-м! – тут же стал канючить Лёшка. – Мы совсем не хотим есть! Скажи, Дима!

– Не хотим, – подтвердил я, потому что тоже очень хотел быстрее отправиться в дорогу.

– Я кому сказала! – прикрикнула мама. – Или никуда не поедем.

Мы с Лёшкой послушно уселись за стол и накинулись на еду так, как будто нас неделю не кормили. А дядя Володя на нас посматривал и подмигивал.

– А мы на чем поедем? – с набитым ртом стал расспрашивать Лёшка. – На автобусе? А потом пешком и через речку?

Когда-то, когда были ещё маленькие мы ездили к дяде Володе в деревню на автобусе. Ехали долго, а потом ещё от автобусной остановки шли пешком, тоже долго, потом вброд переходили речку, а на берегу паслись коровы, в воде плавали гуси, и Лёшка их всех так боялся, что дяде Володе пришлось его себе на плечи посадить.

– Нет, зачем на автобусе, у нас теперь собственный транспорт есть.

Мы с Лёшкой опять подпрыгнули. Я даже компот на стол пролил.

– На машине? – прошептал я.

– Ага, на ней самой.

– Что за машина? Какой марки? – засыпали мы дядю Володю вопросами.

– Чего я вам буду рассказывать. Сами увидите. Она у подъезда стоит.

Мы с Лёшкой, выскочили из-за стола, и, толкая друг друга, подбежали к окну, глянули вниз. Там стояло полно машин. Попробуй, догадайся, какая из них, наша.

– Которая? – закричал Лёшка и чуть не наполовину из окна высунулся, мне пришлось его за плечи схватить и назад втащить. – Мерс, или Тойота?

– А я знаю, – заторопился я, чтобы доказать, что я лучше Лёшки в машинах разбираюсь, – и не Мерс и не Тойота, а вот тот желтый открытый Уаз-66. Правда, дядя Вова?

– Точно, Дима! Ты в корень зришь. В нашей сельской глуши Мерседесам делать нечего. Только русский внедорожник может справиться с нашими дорогами и ухабами. К тому же, посмотри племяш, ничего необычного в нем не замечаешь?

– Замечаю! – обрадовался я. – У него колеса большие и подъем высокий.

– Ой, молодец! – дядя Володя обрадовался даже больше чем я. – Настоящий пацан! Всё видит и понимает. Я сам поднимал и кузов и рессоры, а колеса поставил тракторные. Это же танк, а не машина.

Мы пришли в восторг от мысли, что поедем на таком классном автомобиле и начали собираться.

Оказалось, что мама уже все необходимые вещи собрала и уложила в наши школьные рюкзаки, нам осталось только взять любимые игрушки, в первую очередь оружие и монстров с машинками, книжки и футбольный мяч. Так что уже через пять минут мы были готовы отправиться в дорогу. Встали в прихожей перед дверью, рюкзаки за спиной, бейсболки на головах, козырьками назад. Всё как полагается.

– Сядем на дорожку! – предложила мама и грустно вздохнула.

Мы присели на диванчик, который с полкой для обуви и заёрзали от нетерпения.

– За мной! – объявил дядя Володя, взял мамину походную сумку и пошёл к лифту.

Мы за ним. Мне даже не верилось, что мы действительно сейчас отправимся в дорогу на внедорожнике с тракторными колёсами.

Во дворе вокруг внедорожника уже толпились мальчишки нашего двора, и мы с Лёшкой просто выросли на полголовы от гордости, когда прошагали мимо них и стали грузиться в дядин Уазик.

– Диман, а вы куда? – спросил Ванька Парандеев, глядя на нас вытаращенными глазами.

– Вот, – скромно ответил я, – едем в деревню к дяде.

– Это его машина?

– Ага! – Лёшка деловито и нарочито медленно устраивал свой рюкзак в багажнике. – Это наша машина.

– Сила! – не удержался Ванька. – Смотри, пацаны, у него колеса тракторные!

– А вы надолго в деревню? – поинтересовался Антон.

– На всё лето! – уверенно заявил Лёшка. – А может, и навсегда останемся. Если понравится.

Тут из подъезда вышла мама.

– Чур, я впереди поеду! – закричал Лёшка.

Я даже вспотел от возмущения.

– Чего это ты? Я впереди поеду!

– Почему это ты?

– Потому что я старший!

– Цыц! – строго цыкнул дядя Володя. – Дети до двенадцати лет на переднем сиденье не ездят. Правила дорожного движения так гласят. Быстро оба назад.

Я даже обрадовался этому. Ну и ладно! И не надо будет спорить. И мы с Лёшкой радостно уселись сзади. А впереди села мама. И мы поехали.

Да! Ехать на внедорожнике с открытым верхом, когда все вокруг на тебя смотрят, это вам не в легковушке ползти! Это ого-го! Мы на эти самые легковушки сверху вниз стали смотреть, такой высокий был у дяди Володи Уазик.

По городу мы медленно ехали, потому что дороги все забитые и переполненные. Зато потом просто полетели, только ветер над нами зашумел. Мы с братом так вертели головами, что у меня даже шея заболела, но я на неё внимания не стал обращать, потому что снаружи столько интересного было, что не до шеи. А ещё мы всю дорогу кричали, даже охрипли.

– Смотри, Диман, вон мост впереди! – кричал Лёшка.

– Где?

– Да вон!

– Ага, вижу! А вон река!

– Точно! Смотри какой КАМАЗ здоровский!

– А вон немецкий тяжеловоз!

– А вон Хонда!

– Вон Нисан!

Там мы кричали, прыгали на месте, вставали, показывали руками, а ветер трепал нам волосы. Мама даже сделала вид, что сердится.

– Коржики! Вы не угомонитесь?

– Ничего-ничего! – поддержал нас дядя Володя. – Пусть резвятся. Такое их дело молодое.

– Ура! – согласился Лёшка. – Такое наше дело молодое!

Но самое настоящее счастье началось, когда через полтора часа мы с прямой и асфальтовой шоссейной дороги свернули на грунтовую и немного кривую. Здесь вовсе машин не было. Дядя проехал метров двести, остановился, выключил двигатель и повернулся к нам.

– Скоро будем дома, – сообщил он. – Теперь вы можете с мамой поменяться. Теперь неопасно.

Мы с братом с радостными воплями заняли переднее сиденье. Дядя проехал немного, а потом говорит:

– Ну что, Дима, теперь давай я с тобой поменяюсь.

– Как это? – я даже не поверил ушам.

– А так это, – сказал дядя Володя, поднял меня и посадил на водительское сиденье, а сам с Лёшкой сел.

– А я? Я тоже хочу! – взвыл мой брат.

– Потом ты! – успокоил его дядя.

– И что теперь? – я так разволновался, что даже почувствовал, как по моей спине забегали мурашки.

– Нажми вон на ту педаль и выжми сцепление, – начал учить и показывать дядя Володя.

Я изо всех сил нажал педаль, но ничего не произошло.

– Диман, ты ключ поверни, – стал подсказывать мне Лёшка.

Я посмотрел на дядю. Тот кивнул. Я повернул ключ, послышалось громкое жужжание и ворчание, и Уазик под нами вздрогнул и подпрыгнул. Я вцепился обеими руками за руль.

– Теперь нажми на газ, – продолжал дядя.

Я нажал другую педаль, и, о чудо, машина сдвинулась с места и поехала вперёд. Правда она сильно подпрыгивали и качалась.

– Спокойнее, спокойнее! – дядя был рядом. – Держи руль. Не так крепко. Почувствуй его. Прибавь скорость. Вот этот рычаг поверни сюда.

И мы поехали вперёд. Никогда в жизни я не был так счастлив, даже тогда, когда мне купили мобильник. Через пару минут я уже вёл машину совсем как взрослый. Правда, руки у меня заболели очень сильно и ноги тоже, но я не показывал виду.

– А я? Когда я? – не переставал спрашивать Лёшка. – Я тоже хочу. Дядя Володя!

– Не торопись, Алексей, и до тебя дойдёт очередь. Найдётся и для тебя дело.

– Мам! Ты видишь? – закричал я. – Видишь?

– Вижу! – донёсся до меня тревожный мамин голос. – Только будь осторожнее.

– Правда, здорово?

– Здорово!

– Отдохни, Дима! – предложил мне дядя Володя. – Дай теперь Алёшке порулить.

Я с неохотой уступил водительское место брату. Лёшка схватился за руль, выпучил глаза, как сумасшедший и даже встал от усердия, когда на педаль надавил. Мы так подпрыгнули, что я чуть не вылетел из машины. А Лёшка как закричит:

– Полный вперёд!

Проехали мы таким образом под Лёшкины крики метров тридцать и увидели перед собой реку, ту самую, которую мы когда-то вброд переходили. А на ней как будто ничего не изменилось. Всё также бродили вдоль берега коровы, а по воде важно плавали гуси.

– Теперь вместе! – сказал дядя Володя, сел на сиденье, а Лёшку посадил на колени. – Вперёд!

И мы поехали прямо через реку. Только волны в разные стороны разбежались, да гуси прочь бросились.

– Ага! – закричал им Лёшка и нажал на кнопку сигнала. – Испугались!

В этот раз он не боялся ни коров, ни гусей.

Речка осталась за спиной. Лёшка сел рядом со мной, а вскоре показалась деревня дяди Володи. Мы проехали по улице и свернули к одному кирпичному дому с красной крышей. И ворота нам открыла жена дяди Володи тётя Настя.

– Здравствуйте, Коржики! – крикнула она нам. – С приездом!

– Здрасте, тётя Настя! – закричали мы.

– А я машину сам вёл! – тут же сообщил я тёте Насте, когда вышел из машины.

– И я тоже! – добавил Лёшка.

Тётя Настя обняла нас обоих, прижала к себе и сказала:

– Вот и славно! Молодцы, что приехали. Отдохнёте у нас, окрепнете, на рыбалку сходите, на речку, на озеро, в лес за орехами. У нас тут дел невпроворот.

И мы с братом поняли, что впереди нас ждёт очень интересная деревенская жизнь.

Глава 2. На утренней зорьке

– Самый лучший клёв на утренней зорьке! – рассказал нам за ужином дядя Володя, когда речь зашла о рыбалке. – Карась клюёт как бешеный. Только успевай удочку закидывать. Он даже на хлеб клюёт, потому что с ночи голодный как волк.

– А что значит на утренней зорьке? – Лешка откусил сразу полпряника, запил молоком, так что у него появились белые усы, и вопросительно уставился на дядю.

– Это значит рано-рано, за полчаса до того, как солнце встаёт из-за горизонта и ещё час после этого, – объяснил дядя Володя.

– А во сколько встаёт солнце?

Дядя Володя глянул на часы:

– Часа в четыре.

– Значит, мы должны будем закинуть удочки в полчетвёртого, так? – догадался я.

– Точно!

– А ты с нами пойдёшь? – спросил дядю Лешка.

– Я? В четыре часа утра? Только не в этот раз. Весь день в дороге! Я не проснусь, хоть из пушки стреляй. Вот в субботу можно, или в воскресенье.

– В субботу? – разочарованно ахнул Лешка. – Это же три дня ждать нужно.

Дядя только плечами пожал. Тогда я повернулся к маме и тёте Насте:

– Мам, а ты пойдёшь? Тётя Насть?

Но они только руками замахали и рассмеялись в ответ.

Но мы с братом решили, что непременно пойдём на карася завтра же.

– Отчего же не пойти? – одобрил дядя Володя. – Правильно. Вы уже парни взрослые. Пруд рядом. Пятнадцать минут ходьбы. Помните, мы его проезжали? Как выйдите из ворот, так по тропинке вдоль дороги до самой воды и дойдёте. Сначала будет луг, за ним два пруда. Один близкий, другой дальний. Идите на дальний. Там рыбы больше. Даже карпы попадаются. А мы будем вас ждать. Как наловите ведро, так назад идите. Будет у нас на завтрак жареные караси в сметане.

И дядя Володя мечтательно облизнулся.

– А ты нам удочки дашь? – встревожился Лешка. – У нас ведь своих нет.

– Без проблем. Они в сарае у входа стоят. Смело берите, когда хотите.

– А кто нас разбудит? – не унимался с вопросами Лешка. – Мама?

– Ты чего, маленький, чтобы тебя мама на рыбалку будила? – засмеялся я.

Лешка покраснел:

– А как же тогда?

– Я будильник на мобильнике поставлю. Он нас и разбудит.

И чтобы не проспать, мы легли спать пораньше. Побежали после ужина в нашу комнату, которая на втором этаже располагалась прямо под крышей, и улеглись в кровать. Но уснуть нам долго не удавалось, потому что мы не могли наговориться о прошедшем дне. Ведь столько у нас впечатлений накопилось, пока мы из города в открытом Уазике ехали, как потом по очереди водили внедорожник, и как переехали речку вброд. Затем мы стали мечтать, как наловим целое ведро карасей завтра на утренней зорьке.

Будильник я поставил на три часа утра.

…Ох, и тяжело было встать! Я даже ничего не понял, когда у меня над ухом вдруг раздалась бодрая мелодия будильника. Так захотелось нажать кнопку отбоя и перевернуться на другой бок, просто мочи нет. Я даже уже руку протянул к мобильнику, но достать его не смог, потому что накануне предусмотрительно положил его на книжную полку над письменным столом, на самый верх. Так что пришлось открыть глаза, вылезти из-под одеяла, дойти до книжного стола, подняться на стул, достать телефон и нажать на кнопку. Пока я все это проделал, окончательно проснулся и вспомнил, что нужно успеть до утренней зорьки добежать до дальнего пруда и закинуть удочки.

А за окном уже было светло. В комнате все было видно. Я посмотрел на брата. Он сладко спал, положив одну руку под подушку и даже сопел от удовольствия. Я затряс его за плечо:

– Вставай, соня несчастный!

Лешка застонал и заворочался. Попытался перевернуться на другой бок. Но я не унимался.

– Вставай! На рыбалку пора. Быстрее! Скоро утренняя зорька!

– Утренняя зорька? – воскликнул Лешка и сразу проснулся, поднялся и стал глаза и нос кулаками тереть. Он всегда так делает, когда просыпается, или наоборот спать хочет.

Мы быстро оделись, обулись, тихо спустились вниз, набрали на кухне хлеба и белого и черного, потому что кто знает, какой карасям больше нравится. Лешка даже булочку взял и пачку печенья. Затем мы вышли из дома, зашли в сарай, взяли удочки, выбрали самые длинные, я также взял оцинкованное ведро, которое стояло тут же около удочек, и мы вышли за ворота. В доме никто ничего не услышал и не проснулся, так аккуратно, мы все проделали.

Улица встретила нас лёгким сизым туманом, полной тишиной и утренней прохладой. Все вокруг, и дома, и деревья, и даже столбы, спало. Мы поёжились, взялись за руки, и пошли по тропинке к прудам. Сначала мы шли мимо домов, затем дома кончились, это осталась за спиной наша деревня. Начались огороды. Мы прошли их, и вышли на луг. Зелёный и спящий луг. Никого на нем ещё не было. Только стелился прямо по траве лёгкий туман. Трава тоже ещё спала.

– Смотри, Дима, – показал на неё Лешка. – Трава тоже лёжа спит. Как и мы люди. На боку.

– Ага! – согласился я.

Мы долго шли через луг, затем вышли к пруду и свернули по тропинке направо, чтобы дойти до дальнего пруда, в котором рыбы больше.

– Не опаздываем? – забеспокоился Лешка.

Я посмотрел на часы:

– Три двадцать пять.

– Не успеем! Побежали быстрее!

И мы побежали. Вот и дальний пруд. Длинный! Вон и пологий спуск к воде, очень удобный для рыбной ловли. Мы подбежали к берегу и стали располагаться для рыбалки. Расположились на брёвнышке, которое тут словно специально для нас лежало, насадили на крючки наживку и забросили удочки в воду, уставились на поплавки, сидим и ждём.

– Дим, у тебя клюёт? – спрашивает Лешка.

– Нет ещё.

– И у меня не клюёт.

Мы вздохнули и стали дальше ждать. Прошло совсем немного времени, и Лешка опять:

– Дим, у тебя клюёт?

– Нет ещё. Что сам не видишь?

Наши поплавки рядом плавают, и не шевелятся. Но Лешка не унимается:

– Димон, а утренняя зорька уже началась?

– Откуда я знаю? Наверно началась. Вон небо уже розовое. Значит, скоро солнышко взойдёт.

Вынул я удочку, проверил наживку – скатанный из хлеба шарик, поплевал на него и снова бросил в воду. Лешка сделал то же самое.

– Когда же клевать начнёт? – проворчал он.

Я ничего не сказал, потому что не сводил взгляда с поплавка. Но он оставался недвижим.

– Дим, у тебя клюёт? – опять спрашивает Лешка.

– Нет ещё!

Мы посидели немного, несколько раз вытаскивали удочки и проверяли наживку. Но карась почему-то не клевал.

– Может им черный хлеб не нравится? – вдруг догадался Лешка.

– А что? – согласился я. – Вполне может быть.

Мы достали белый хлеб, скатали новые шарики и закинули их в воду.

– Ну, теперь карась от нас никуда не денется! – сидит и радуется Лешка.

Тут показалось солнце и окрасило все вокруг в оранжевый цвет. Мир сразу изменился. Только что был какой-то сизый или даже серый, и вдруг стал яркий и цветной. И мне сразу стало веселее и теплее. Вот она настоящая утренняя зорька. Вот уж не думал, что это так красиво.

– Ура! – закричал мне чуть не в самое ухо Лешка. – Началось!

– Чего ты орёшь! – зашипел я. – Ты же всю рыбу распугаешь!

– Ничего! Она голодная, сейчас как накинется на наш хлеб, мигом целое ведро карасей наберётся.

Я вспомнил про ведро.

– Слушай, – говорю брату, – а ведро то у нас пустое.

– Ну и что?

– Как что? Его же надо водой наполнить.

– Зачем?

– Вот балда! Сам не понимаешь? А куда мы рыбу будем класть, когда поймаем? Без воды она помрёт!

– Точно! А я и не подумал. Давай, я ведро водой наполню. Ты только мою удочку подержи.

Лешка сунул мне свою удочку, схватил ведро и пошёл к воде. Что-то он там закряхтел, звякнуло железо, плеснула вода. Я на него не смотрел, потому что наблюдал сразу за двумя поплавками. Тут он ко мне подходит, но почему-то с пустыми руками.

– Набрал воды? – спрашиваю я его.

– Набрал, – как-то несмело пробормотал Лешка, и лицо опустил, – только я это. Стал его набирать водой, оно сначала хорошо набиралось, а потом раз и стало меня в воду тянуть. Я испугался и отпустил.

Я так и ахнул:

– Ты ведро утопил! Как же мы без ведра? Давай, доставай его теперь! Раздевайся и лезь в воду.

– Не, я не полезу. Там вода холодная. Я боюсь.

– Что же ты мне прикажешь лезть в воду?

– Ага. Ну, Дим! Ты же уже большой! Ты старший!

Вот так всегда, когда ему надо, Лешка сразу вспоминает, что он младший.

– Ладно, держи удочки, – вздохнул я.

Пришлось мне полностью раздеться и полезть в воду за ведром. К счастью, я его быстро нашёл. Зашёл по пояс и ногой нащупал. Даже нырять не пришлось. Оно лежало на боку на небольшой глубине. Ещё бы чуть-чуть, и оно могло бы укатиться дальше. Нагнулся я, вытащил ведро, вышел на берег, вытерся курткой, чтобы не замёрзнуть и оделся. Стали мы дальше рыбачить. Прошёл час, но так ни одной поклёвки у нас не случилось.

– И где рыба? – удивлялся Лешка. – Что за вредный карась пошёл?

Ему надоело рыбачить. Он воткнул удочку в землю, а сам пошёл вдоль берега бродить. А я решил, во что бы то ни стало наловить этих проклятых карасей.

Прошёл ещё час. Солнце уже поднялось высоко, а рыбы все не было. Лешка весь изнылся и съел не только печенье, но и весь хлеб для наживки. Когда я в очередной раз попросил у него хлеба, он лишь руками развёл.

– Пошли домой! – позвал он. – Ну, их этих карасей!

И он от досады пнул ногой наше ведро. Я еле успел его поймать, чуть опять в воду не улетело.

– Что ты делаешь? – возмутился я. – Хочешь, чтобы я снова в воду полез?

И мы поплелись домой. Без рыбы. Ладно, хоть ведро не потеряли. Настроение у нас было не самое хорошее. Все-таки обидно, пошли на рыбалку, и ничего не поймали. А ещё говорят, что новичкам везёт. Что-то про нас этого не скажешь.

А вокруг носились и пели самые разные птицы. Они уже проснулись и наполнили мир щебетаньем. Вот у кого настроение хорошее!

Пруды остались за спиной. Мы вышли на луг, прошли несколько метров и остановились.

– Правда, красиво? – с восхищением воскликнул Лешка.

– Ага!

Луг, который мы проходили прежде, совершенно переменился. Трава поднялась и встала во весь рост, но не это было самым потрясающим. Цветы! Перед нами был настоящее море из цветов. Белые, синие, жёлтые и даже красные. Весь луг был усыпан цветами.

– Давай для мамы букет наберём! – предложил Лешка. Как будто мои мысли прочитал. – Представляешь, как она обрадуется. Проснётся, а мы ей цветы подарим, как на восьмое марта.

Мы набрали огромный букет самых красивых луговых цветов, поставили его в ведро, взялись за ручку с двух сторон и со всех ног побежали домой. Настроение у нас теперь было великолепное. Мы совершенно забыли про неудачную рыбалку и вредных карасей и даже запели детскую песню про молодую лошадь и сами поскакали как резвые жеребята. Над нами кружились и щебетали птицы, а мы представляли себе, как обрадуется мама, когда проснётся и увидит нас с большим и красивым букетом цветов.

Глава 3. Деревенское утро

Замечательно летом в деревне! Хорошо, что мы приехали сюда с мамой к дяде Володе и тёте Насте погостить.

На второй день нашего пребывания я проснулся рано-рано. Так как накануне мы с Лёшкой ходили на рыбалку перед рассветом, и потом днём не спали, мы отправились в постель очень рано. Сразу после ужина. Мама даже удивилась.

– Надо же! В городе их не уложишь, до утра в кровать не загонишь, а тут сами побежали спать.

– Так-то в городе! – усмехнулась тётя Настя. – Там они сидят в тесной квартире без движения и без воздуха. Вечером уснуть не могут, утром проснуться. А здесь за день набегались, напрыгались, надышались. К вечеру еле ноги волочат. До постели бы успеть добраться.

– Наверно завтра до обеда будут спать, – покачала головой мама.

– Так им Петька и даст спать до обеда! – засмеялся дядя Володя.

Мы уже поднимались наверх, но при этих словах Лёшка обернулся:

– А кто такой этот Петька? И почему он не даст нам спать? Он наш сосед?

– Сосед-сосед! – махнул рукой дядя Володя и хитро подмигнул.

Уже в кровати Лёшка стал приставать ко мне:

– Кто такой Петька? Он мальчик или дяденька? Это друг дяди Володи?

– Какой же ты недогадливый! – я постучал себя по голове. – Петьками ведь не только людей называют.

– А кого ещё?

Лёшка задумался, а потом его лицо расплылось в улыбке:

– Я понял! Это Петя петушок! Из сказки.

– Молодец! Только петухи не только в сказках живут, а ещё и в деревне.

– И не только в деревне.

Теперь уж удивился я:

– А где же ещё?

– На даче у бабушки, – прошептал Лешка и широко зевнул.

Мы очень быстро уснули, а утром меня действительно разбудил крик петуха. Я взял со стула, где у меня лежала одежда мобильник. Посмотрел на дисплей. Было семь часов.

– Рано ещё, – пробормотал я и перевернулся на другой бок.

Но только я начал засыпать, как на улице опять закукарекал петух. И так залихватисто он закричал, так звонко, что у меня сон как рукой сняло.

Я подбежал к окну, распахнул его и залюбовался деревенским утром. Погода замечательная. Солнце золотое, небо синее, все вокруг утопает в зелени. Воздух наполнен звуками. Куры квохчут, козы блеют, собаки лают, птицы поют. Красота!

Я посмотрел на брата. Лёшка все ещё крепко спал и ничего не видел, и не слышал. Лицо его, прижатое к подушке было умиротворённым и безмятежным. Он и не думал просыпаться. Я не выдержал, подбежал к Лёшке и закричал у него над ухом:

– Кукареку!

Я постарался изобразить настоящее кукареканье и у меня получилось очень похоже.

– А что такое? – пробормотал Лёшка и, открыв глаза, уставился на меня.

– Ты что до обеда хочешь проспать? – набросился я на брата. – Петя петушок кричит, кричит, а ты не слышишь. Соня несчастный!

– Вовсе я не соня! – Лёшка протёр глаза, потянулся, и бросился на меня с кулаками. – И вовсе это не петух был. Это ты кричал! Что я твой визгливый поросячий голос от петушиного крика не отличу?

– У меня поросячий голос?

Я в свою очередь налетел на брата. Мы с удовольствием помутузили друг друга прямо в постели. Кончилось тем, что матрас вместе с нами сполз на пол. Взъерошенные и всклокоченные мы вскочили на ноги и потащили его на место. Убрав постель, спустились вниз.

Я был уверен, что внизу все ещё спят глубоким сном.

Ничего подобного!

Дядя Володя ушёл на работу, а мама и тётя Настя возились на кухне, жарили блины и болтали между собой.

Увидев нас, мама всплеснула руками:

– Уже встали? Так рано?

Лёшка бросился к маме и мигом оказался у неё на коленях и стал ластиться как кошка:

– Нас Петька разбудил. Все как полагается.

– Ребята, вы где будете умываться? – спросила тётя Настя. – В доме или на улице?

– Конечно на улице! – закричал я и побежал к выходу. Лёшку с маминых колен словно ветром сдуло.

– Я первый! – закричал он.

На улице мы спустились с крыльца, вышли в сад и нашли так висящий на заборе умывальник. Настоящий деревенский умывальник, в котором, чтобы получить воду, надо нажать на пимпочку. Пока прижимаешь её к умывальнику, вода льётся, когда отпускаешь, перестаёт.

– Круто! – восхитился Лешка. – А зачем так?

– Чтобы вода быстро не тратилась, – объяснил я.

Мы старательно и даже с мылом помыли себе руки, лица, уши и шеи. Дома мы никогда так тщательно не умываемся. А в деревне это как-то само собой получилось. А потом Лешка увидел в метре от умывальника душевую лейку, рядом с которой на цепочке висела ручка. Лешка потянул её, из лейки тут же полилась вода. Отпустил, перестала.

– Это летний душ, как на даче, – догадался Лёшка и тут же стащил с себя майку и трусы. – Димка, подержи мне ручку, я весь помоюсь. А потом ты.

И он помылся с головы до ног. А за ним я. Только когда Лёшка стоял под душем, вода была тёплая, даже горячая, а когда мылся я, она уже была не такая тёплая. Я едва успел голову домыть, как она вовсе остыла, потом стала прохладной, а уж затем полилась и вовсе холодная. Но я, хоть и подпрыгивая, и подвизгивая все же закончил мытье.

– Это ты всю горячую и тёплую воду израсходовал, – растираясь висящим рядом на крючке вафельным полотенцем, стал я упрекать Лёшку. – Мне пришлось холодный душ принимать.