Правда или Действие

В рассказе используются ценности Беты (соционика)

— Ты девственница?

Все затихли и смотрят на меня. Да, выпили уже прилично, настолько, что можно было списать все на пьяный бред. Но только не с этим Горьким — он ведь знает, что мы с Андрюшкой встречаемся уже пять месяцев, и вся наша компашка по парам, ну, за исключением самого Горького.

— Ну?.. — спросил Жуков, обнимая сладко прильнувшую к его боку Ленчика.

— Ребят, а не поздно ли? — пришла мне на выручку Галюня, непонятно по какой причине много лет уживающаяся с Гамлетом Володей.

И только мой Робеспьер молчал, как будто его это вообще не касалось.

— Ну? Так да? — обворожительная ехидная улыбочка. — Или нет?

В этот момент мне, самой уже порядком выпившей, стало ясно, что зря я тяну. Нужно было сразу отвечать и свести все в шутку. Но стало так обидно за себя из-за безынициативного Андрюхи, что я выпалила:

— А ты проверь!

— Ого! — воскликнул Жуков, тут же поперхнувшись.

— Жень, — потянула его Ленчик. — Я спать хочу.

А я так и продолжила смотреть на Ваньку, пытаясь понять, что двигало им. Он в ответ смотрел на меня, и во взгляде темных глаз ничего не читалось. Нет, у него бывают просветления, когда читается, но, как правило, он их прячет очень глубоко, и не показывает никому.

— Принимаешь? — спросила я, зная, что лучше сейчас закрыть вопрос, чем оставлять до следующего раза.

— Это не ответ. Но если ты выбираешь действие — принимаю, — нагло ответили мне, с таким превосходством посмотрев на меня и мое тело, словно я уже реально попалась, так что не выдержав, я обернулась к Андрюхе. Ну, блин, есть у него совесть или как?

Андрюха совесть имел, но уже был в прострации и не слышал нас. На пару секунд мне стало не по себе, так что щеки загорелись. Ведь я знаю Ваньку, он, конечно, не танк, как Женька, но взять то, что захочет, может.

— Хорошо, мой вопрос, — мечтая о возмездии, поспешила я, в ответ пытаясь изобразить взгляд превосходства.

— Правда, — ответил самоуверенный Ванька, улыбнувшись, типа никто ему не страшен.

Ох, как мне хотелось его уязвить, найти слабую точку… Сколько раз в играх он загонял меня в угол, как кот мыша, и только посмеивался. Я сопротивлялась, как могла. Но это пока мне кто-нибудь помогал, а когда тот сходил с дистанции, можно было сразу вывешивать белый флаг позорного проигрыша.

— Ты гей?

Услышав вопрос, Ванька закатил глаза и бессовестно заржал, Женька тоже заржал, чем разбудил уютно дремлющего Ленчика.

— Нет, — ответил он, широко улыбаясь. — Я предпочитаю женщин, Кир. Страстных, сексуальных, развратных женщин.

И так выразительно посмотрел на мою грудь, которой было так же далеко до сексуальности, как сопке до Эвереста, а потом взгляд его опустился ниже — в точку между ног под легкой юбкой. Я была готова поклясться, что чувствую, как взгляд проник под ткань и медленно ползет к промежности, так медленно, что захотелось тут же свести ноги. На улице дышало жаром бабье лето, и на мне из одетого были лишь белые майка и юбка с перфорацией, не считая трусиков. Какой же у мужиков бывает жадный пошлый взгляд…

Галюня встала и скомандовала жестом своему Гаму следовать курсом до дома. Народ завозился, собираясь. Я же вышла в ванную. Оглядев себя, я оказалась права — щеки полыхали, в глазах пьяный блеск и испуг. Да, точно, страх. Хотя, вроде, никогда никого не боялась. Опасалась — да, но бояться не боялась. Включив воду, я умылась, обдумывая, как бы все свести в шутку. Зачем мне такие напряжения? В дверь постучали, и громко. Я вздрогнула, мгновенно протрезвев, и притихла, поймав в зеркале свой испуганный взгляд. Так и знала — сейчас влипну, живо представив, как Ванька заходит в ванную и требует с меня «действие». И ведь давно уже не ребенок. В голову полезли мысли о том, что возможно мне не казалось все эти месяцы, что Ванька спаивает Андрюху. С этих посиделок мы возвращались самые, гм, нетрезвые.

— Кир, — позвал Женька. — Андрюху умыть надо.

Я выдохнула, открыв.

— Чет плохо ему, — сообщил косой Женька, включая воду и вяло умывая друга. Они четверо дружили со школы. Только Женька и Ванька фирму организовали, торгуя всем подряд, а Андрюха и Володька в программисты подались. А своих не бросают.

«Все», — в очередной раз зареклась я, решив, что не буду ходить на эти пьянки. И ведь знаю, что вру сама себе. Ну не было мне нигде так весело, как в этой компанией, только здесь можно играть в монополию, китайские шашки, «Правду или действие» с таким безбашенным азартом. Однажды я у Ваньки выиграла машину. По-настоящему. До сих пор вспоминаю об этом с улыбкой.

Кое-как приведя Андрюху в чувство, мы собрались уходить. Галюник с Володькой уже уехали. Женька посмотрел на нас и заплетающимся языком приказал, грозя пальцем:

— Иван, тебе, — пауза, — поможет дотащить.

Ну, ладно, подумалось мне. Отшивать мы умеем. А Андрюха и в самом деле тяжелый, так что Ванька принял на мощное плечо долговязого худого друга (еще один предмет для шуток — мол, не кормлю я его) и поволок к лифту. Я — владелец пиццерии, ха! Готовить я и правда не умею…

На плече у Женьки повисла Ленок, радостно махая нам вслед. До ушей долетело:

— Думаешь получится в этот раз?

Дверь закрылась, и мы вошли в лифт.

Какое-то время мы молчали, и я старалась не смотреть на Ваньку, но все же не удержалась и подняла взгляд. Тот смотрел изучающее, как будто ничего не произошло. Я и сама уже заподозрила, что придаю слишком большое значение случившемуся. Двери лифта разъехались, и мы направились к уже ожидавшему такси. В моей достаточно протрезвевшей голове начали возникать подозрения о том, чего в принципе никто не знал, да и знать вроде не мог. Я подняла взгляд, вглядываясь в его лицо, неужели знает? Тот молчал и смотрел. И было в этом что-то интимное. Он, я и полудохлый Андрюха.

— Ты собираешься выполнять обещание? — спросил он негромко, но как-то выжидающе, что ли.

Из всех подходящих реакций для ответа, я остановила свой выбор на праведном гневе.

— Ты не в себе?! Я замуж собираюсь! И, естественно, давно не девочка. Мне вон,25 скоро. Ты серьезно?! Или тебе чего-то не хватает?!! Я ж еще завтра Андрюхе об этом расскажу!

Горький ничего не ответил, только пожал плечами, продолжая смотреть на меня, и на крохотный-крохотный миг мне показалось, что в его карих глазах проскочило выражение «Ну, ну, пи***, пи***, приятно слушать». Больше он ничего не сказал.

Мы вышли из подъезда и загрузились в такси, до дома ехали в тишине, наслаждаясь теплым осенним ветром, ночью, огнями города. Может быть, я выгляжу недотраханной или несчастной? Мужики же это чувствуют. Я выразительно посмотрела на профиль Ивана, погруженного в себя. Ну, не мог он знать, что между нами ничего пока не было. Мы даже жили отдельно. И сегодня я как раз собиралась реализовать план «Б» по совращению будущего мужа.

Как только мы оказались на пороге квартиры и затащили Андрюху внутрь, я пошла в душ, а когда вышла, долго провозившись с бритьем, оба мужика спали — один в спальне, другой в зале — таким крепким сном, что не было смысла их будить. В общем-то для моего плана много и не нужно было, старательно разведя пару (для верности) таблеток «Виагры» в стакане с водой, я поставила его на прикроватную тумбу рядом с Андрюхой и легла рядышком в самом сексуальном белье (выбрала довольно развратный комплект, состоящий из кожаных полосок и треугольников вокруг каждой груди, зрительно увеличивающих то, чем не одарила меня природа, и трусиков виде горизонтальной и вертикальной полосочек). Так что от Андрюхи требовалось немного — проснуться и, мучаясь от похмелья, выпить пару глотков воды. А дальше химия и инстинкты сделают свое доброе дело. С ощущением полного удовлетворения от этих приготовлений я уснула, абсолютна счастливая. Завтра я стану женщиной.

***

— Хабалка! Шалашовка! Сука!

Я проснулась от того, что в комнате боролись. Иван держал незнакомого парня с ножом в руке, у Андрюхи круглые от ужаса глаза, и никто, абсолютно никто, не обращает внимания на мой развратный прикид.

— Как ты мог с ней?! — по щекам парня с ножом потекли слезы. — Ты же обещал!!! Ты же гей!

— Да это не я, — совершенно огорошенный завопил Андрюха, и все трое уставились на меня, срочно подтягивающую одеяло, хотя бы до пояса. — Это она. Положи нож.

И вот тут я уже готова была заорать — ну, в конце концов, что происходит???

— Она с ним! Не со мной!

Я смотрю на мужчину, за которого чуть не вышла замуж, и думаю, что готова его убить. Это ж офигеть какое предательство! Мне самой впору вцепиться в волосы Андрюхе и продолжить разборку.

— Отойди от нее, — прорычал Иван, и парень кивнул.

— Умираю от жажды, — простонал Андрюха и взял стакан, щедро отпив. — Странный вкус… Ты сюда не плевал? — обратился он к парню.

— Ты с ним? — умоляюще спросил незнакомец, пока я не могла отвести взгляд от стакана. Еще глоток.

Стакан берет незнакомый плачущий парень, тоже пьет, и все трое смотрят на меня, а я на них.

— Да, странный вкус, — подтвердил он.

— Ну, скажи, что ты с Иваном, — подтолкнул меня к вранью Андрюха.

— Мальчики успокойтесь, — я натянула одеяло еще выше, полагая, что «Виагра» вряд ли оказывает успокоительный эффект. — Я лунатик, — наконец снизошло на меня «вдохновение». — Хожу во сне. А так я с ним.

Незнакомец недоверчиво посмотрел на нас.

— Но ты ведь замуж за него выходишь?

Блин, ну что тут скажешь, выхожу…

— Уже нет, — сообщила я, понимая, что как-то не так я представляла свой первый раз.

— Почему это?

— Мы вчера играли в «Правду или действие», помнишь? — обращаюсь я к Андрюхе, тот кивает.

— Так вот, Иван спросил меня, — смотрю на Горького, понимая, что тот сейчас заржет. — Девственница ли я?

— А ты? — спросили незнакомец и Андрюха, выразительно переглянувшись.

Плечи Горького затряслись от беззвучного хохота.

— А я предложила ему проверить. Так что прошу вас очистить помещение.

Пару секунд все трое стояли и пялились на меня, а потом физиология вкупе с синей таблеткой дали о себе знать, и парочка ретировалась, оставив нас с Ванькой вдвоем.

А вот что мы делали дальше — это уже совсем другая история.

***