Пустая улица

Погаси огонь в домах,

Зелье отвари в котлах,

Обернись сегодня в нечисть,

Позабудь дух человечий.

Обхитри так бесов злобных,

Изгони их в мир загробный.

Местные жители называли эту улицу «Пустой». Прежде всего, здесь царило полное безлюдье. Старые кирпичные девятиэтажки, что тянулись по обе стороны улицы, были признаны аварийными и давно подлежали сносу. Уже год прошел с тех пор как последний житель этих домов перебрался в новостройку, но городское управление не спешило браться за снос, – и опустелая улица медленно превратилась в молодежную обитель.

Юноши и девушки в стенах заброшек без страха за свою жизнь закатывали шумные вечеринки или устраивали тихие, но зрелищные граффити фестивали, покрывая ветхие серые стены изображениями, которые случайно захожее сюда взрослое поколение зачастую называло нелепым безобразием.

Однако такая жизнь на «Пустой» улице кипела исключительно по ночам и только в редкие, особенные, одной только молодежи известные дни. А под солнцем здесь неизменно хозяйничала мертвая, холодящая душу тишина. С луной к тишине спускалась тьма. Черная и непроглядная, тяжело ступая по безлюдной прямой дороге, пробиралась она в каждый дом и заявляла свои права…

Алан поёжился от холода и быстро накинул капюшон куртки. Ему показалось, что ночь сегодня выдалась особенно холодной, почти декабрьской, хотя до зимы было еще больше месяца. «Надо было и перчатки надеть», – подумал он, засовывала руки в карманы. Молодой человек прекрасно знал, что на «Пустой» улице нет освещения и после одиннадцати ночи здесь становится настолько темно, что хоть глаз выколи, поэтому без источника света сюда лучше и не соваться.

Алан достал из кармана мобильный телефон и привычно включил фонарик. Парень работал барменом в ночном клубе, а до этого там же – охранником. Его дом располагался недалеко от места работы, всего в пятнадцати минутах пешком, но только если идти через «Пустую» улицу.

Алан был не из числа робких, он не боялся темноты и не боялся тех, кто в этой темноте скрывается, а потому всегда сокращал путь через эту безлюдную местность.

Он знал «Пустую» улицу вдоль и поперек и, если бы пришлось, смог бы пройти ее в полной темноте, без единого лучика света. Но сегодня у него было слишком хорошее настроение, предаваться унынию и идти в черноте ночи совсем не хотелось. Может, если бы на него смотрела луна, он бы так и поступил, – предпочел бы греть руки в кармане куртки, – но малое светило скрылось за тучи еще с вечера и появляться не спешило.

Алан торопился. Уже неделю он находился в отпуске, однако сейчас направлялся именно в ночной клуб, в котором работал. Там у него было назначено свидание с любимой девушкой.

Они встречались уже больше года и были счастливы. Иногда они ругались, впрочем как и большинство пар, но мирились буквально на следующий же день.

Но в этот раз их перемирие затянулось. Только спустя неделю Николь, так звали девушку Алана, приняла его извинения. Пусть их отношения все еще оставались напряженными, но Алан надеялся все разрешить этой ночью, даже подготовил Николь дорогой подарок.

Их ссору можно было назвать не иначе как высосанной из пальца. Этот неприятный инцидент произошел неделю назад, когда еще на улице стояло «бабье лето» и молодые люди, наслаждаясь коротким мгновением теплой осени, гуляли в центральном парке. Был будний день и поздний вечер – людей немного. У водоема ругались двое: молодая хрупкая девушка и рослый парень. По яростным крикам было не сложно догадаться: они являлись парой и их отношения явно трещали по швам.

Вмешиваться в чужие дела Алан не любил, а потому решил просто пройти мимо. Ну, покричат друг на друга и успокоятся – с кем не бывает? Но вдруг распаленный гневом парень замахнулся и резко ударил девушку кулаком в живот. Та скорчилась от боли и рухнула на землю. Но парень и не думал на этом останавливаться и точно обезумевший ударил ее еще два раза ногой. Алан подскочил к парню настолько быстро, насколько смог, и рывком оттащил его от скрюченной на пожухлой траве девушки.

– Убью! Убью!!! Всех убью, а-а-а! Умрите! – исступленно кричал молодой человек.

Эти вопли звучали так отчаянно и так люто, что ни один прохожий не усомнился в искренности недобрых намерений – парень был готов убивать. Покалеченная девушка дрожала всем телом и никак не решалась подняться на ноги. Обхватив голову обеими руками, она лежала, испытывая запредельный ужас и невыносимую боль. Случившееся казалось ей дурным сном – ее любимый не такой, он не может быть таким.

Алан не в первый раз сталкивался с ситуацией, когда парень пускал в ход кулаки. Доводилось ему видеть и обратную ситуацию, когда девушка была не прочь учинить драку. Работая в ночном клубе охранником, ему приходилось разнимать немало пар, друзей, коллег и знакомых, которые под градусом выпитого алкоголя вспоминали обиды и на пустом месте принимались предъявлять друг другу претензии прямо в заведении.

Однако, несмотря на свой немалый опыт, Алан не мог припомнить случая, когда человек, точно бешеный пес, рвался вперед с неистовым желанием убивать.

Алан в свои двадцать пять лет имел крепкое, здоровое тело – в юности он занимался боксом, и это положительно сказалось на его физическим состоянии, а техника ведения боя навсегда прописалась в его мышечной памяти.

Поэтому он был готов принять этот уличный бой и усмирить неразумно разбушевавшегося человека, но вдруг, на одно мгновение взглянув в глаза парня, Алан растерялся и получил сильный удар по лицу. К счастью, дальше сработали боевые инстинкты и многочисленный опыт, которые позволили ему на автомате провести контрудар и врезать противнику прямо по челюсти.

Рослый парень грузно повалился на землю и стих. Алан проверил его пульс. Тот был жив и даже удивительно быстро вернулся в сознание, и, продолжая валяться, причитал как одержимый: «Убить, убить… умрите же… прошу, умрите… заглушите боль».

Приехала полиция, которую Николь вызвала сразу же как только Алан вмешался в конфликт. Разобравшись на месте с обстоятельствами дела и оформив необходимые документы, правоохранительные органы поспешили в участок. Алана с Никой они дежурно поблагодарили за проявленное неравнодушие, покалеченную девушку отправили на скорой в больницу, сошедшего с ума парня погрузили в машину и уехали. И вот когда молодые люди остались одни, Ника устроила Алану скандал.

Она горячо осуждала его за то, что он полез в чужой конфликт, защитил чужую девушку и совершенно не подумал о ней. Ника была зла на то, что он ни на секунду не допустил мысль, что этот человек мог покалечить и его, может даже, убить, а после напасть и на нее, изувечить или даже изнасиловать.

Но больше всего она негодовала оттого, что Алан, после того как повалил обезумевшего парня на землю, принялся утешать чужую девушку, совершенно не думая о том, что и она была напугана ни чуть не меньше. У нее также тряслись ноги, и она еле нашла силы, чтобы собраться и позвонить в полицию.

Вот так в ту ночь Алан впервые серьезно поругался со своей девушкой. Потом, думая о том вечере, он ловил себя на мысли, что в словах Ники был смысл. Тогда он совершенно не подумал о ней, действовал чисто инстинктивно, при этом подвергая ее серьезной опасности. И если бы он не справился, этот обезумевший человек действительно мог убить сначала его, затем свою девушку – как выяснилось позже, ее звали Каролина – а после и Николь. И пусть Алан ни разу не пожалел о том, что вмешался тогда и помог, он несколько дней чуть ли не вымаливал у Ники прощение.

И вот вчера она начала нормально с ним разговаривать и даже предложила вместе провести время.

Поэтому у Алана было прекрасное настроение. Ни холод, ни темнота улицы не могли омрачить радость от предвкушения предстоящей встречи. Парень ускорил шаг, быстро пересек площадку перед старой школой и уже свернул за угол, ведущий на главную освещенную улицу, но вдруг – услышал пронзительный крик.

Остановился. Прислушался. Голос раздавался из ближайшей подворотни. «Может это Бил?» – подумал Алан о нищем, который не так давно облюбовал этот двор. Парень познакомился со стариком по пути на работу и в дальнейшем, встречая, неизменно перекидывался с ним парой вежливых фраз. На вид тому было около шестидесяти, но Алан совсем бы не удивился, если бы старик сказал, что ему не больше сорока, – жизнь на улице может сильно накинуть человеку возраст.

Крик повторился и тут же перешел в яростную ругань. «Это девушка», – определил Алан и нырнул под свод подворотни.

– Заткнись! Как же ты меня достал! Сгинь! Пропади! Исчезни! Сдохни в конце концов! Убить? А если я хочу убить тебя?! Я никогда ничего не желала так сильно, как убить тебя! – голос сорвался на отчаянный визг. – Умри! Тварь… Демон! А-а-а!!!

В подворотне было так темно, что Алан шел ориентируясь лишь на голос. Он ступал медленно, осторожно отмеряя каждый свой шаг; все время водил телефоном, пытаясь осветить дорогу перед собой хоть ненамного больше – проку не вышло.

«Что-то не так», – подумал Алан и остановился. Тишина. Голос больше не раздавался. Отчего-то ему сделалось страшно. На мгновение он даже подумал развернуться и уйти. Да и Николь он обещал больше не вмешиваться в чужие дела. Если узнает, что он, пытаясь помочь, пострадал, ему точно несдобровать.

И когда сомнения одолели его полностью, он услышал горький плач.

– Почему я? За что? Я… Я просто хочу поспать… спать…

Нельзя уходить. Это неправильно. Отчаянный, обреченный, полный боли голос не отпускал.

Алан включил на телефоне видеокамеру. «На всякий случай», – подбодрил он себя и сделал шаг.

Внезапно тусклый свет его смартфона скользнул по стене и выхватил из темноты человеческую фигуру. Алан от неожиданности отпрянул и побледнел. На него смотрело судорожно искаженное, залитое кровью лицо. Глаза, раскрытые неестественно широко, точно силились вырваться из орбит, взирали на него с безмолвным ужасом. Из длинной тонкой шеи насквозь проколотой в трех местах еще сочилась густая кровь.

Алан с трудом узнал его. На холодном грязном асфальте подворотни лежал старик Бил.

Сердце колотилось безумно. Алан с трудом сдерживал подступившую тошноту. Ему захотелось тут же бежать, бежать не оглядываясь, но ноги приросли к земле, и он даже не мог двинуться. Раздался шорох.

Алан машинально направил свет телефона на источник шума.

Молодая девушка сидела на асфальте, привалившись к забитому до краев мусорному баку и устало шевелила губами. Она выглядела совершенно изможденной и невероятно растрепанной. Остекленелый взгляд ее какое-то время блуждал в пустоте двора, прежде чем уловил направленный на нее тусклый свет.

Девушка покосила голову, всматриваясь; подняла руку и убрала с лица прядь грязных спутанных волос.

Алан похолодел от ужаса. Девушка держала в руках нож – здоровый кухонный нож. Только сейчас Алан смог разглядеть: лицо, руки, тонкая, совершенно не по сезону надетая, светлая кофта – все было забрызгано кровью. «Она, она убила старика», – промелькнуло в путавшемся сознании Алана. Сильный шок мешал ему трезво мыслить.

Он едва не уронил телефон – руки дрожали, и не только оттого, что он в первый раз видел чью-то смерть, но и оттого, что впервые кто-то смотрел на него настолько дико, настолько по-звериному жутко, словно на добычу, которая должна наконец утолить измучивший ее голод.

Алан все еще не мог шевельнуться и не мог оторвать от девушки взгляд. Он нашел ее смутно знакомой, видел ее где-то и видел эти глаза. «Глаза, глаза… – звенело в его голове. – В них что-то еще, что-то, что держит меня здесь. Отчаяние? Безумие? Нет, не только. Обреченность! – вот что!»

Он увидел в них безысходность; охвативший ее душу, ее разум беспросветный мрак; боль, пожирающую ее мысли, и неистовое, всепоглощающее стремление к избавлению.

В нависшей тишине Алан слышал, как бешено ускоряется биение его сердца. Пальцы, так крепко держащие телефон, как утопающий спасительный круг, напрочь окоченели и не чувствовались. И вдруг как черт из табакерки из закоулков его памяти выскочило лицо обезумевшего юноши из парка и посмотрело прямо ему в глаза.

Алан отпрянул – оказывается, он все же способен двигаться. В ту же секунду следом из памяти вырвалось лицо девушки, которую он спас тогда. Каролина.

Та самая избитая в парке собственным парнем девушка сидела сейчас перед ним в темноте подворотни.

– К-каролина? – запинаясь, спросил Алан. Звук его голоса отразился от стен испуганным эхом – стало стыдно. Алан не был трусом, но неутешительная ситуация натягивала нервы до предела. Он собрался с духом и осторожно произнес: – Что с тобой? Ты… в порядке?

– Убить? – спросила девушка в пустоту. – Нет, нет, не хочу! – горько пробормотала она и прикрыла уши ладонями. – Не хочу… Хочу просто спать… спать…

Голова ее упала на грудь, и Алан подумал, что девушка провалилась в сон. Но в следующую же секунду она резко вскочила на ноги, крепче сжала рукоять окровавленного ножа и, вскрикнув «Убить!», кинулась на Алана, как обезумевшая.

Алан был готов. Как только девушка вскочила, он уже понял, что она задумала. Ему казалось, что ставшие ватными ноги его подведут и, только сделав шаг, он тут же рухнет на асфальт, но силы откуда-то взялись и он – побежал.

Каким бы Алан ни был хорошим бойцом, биться против вооруженного ножом человека, он не хотел. Пропустить один удар кулаком в лицо не так страшно, как пропустить один удар ножом в живот.

К тому же сейчас он был совершенно не уверен в своих возможностях: тело его предательски не слушалось, дыхание сбилось напрочь, бросало то в жар, то в холод; гравитация будто усилилась в десятки раз – каждый новый шаг становился тяжелее предыдущего, точно бежал он не по асфальту, а по вязкому болоту.

Подобное Алан испытывал только в страшных снах, но никогда не думал, что столкнется с таким в реальности. Или все это сон, кошмар? И если постараться, то можно проснуться, вздохнуть с облегчением, вытереть пот и, успокоенный, вновь уснуть.

За секунду Алан вылетел из подворотни и бросился в сторону дома. Пробежав полминуты, он осознал, что разумнее было бы сразу завернуть за угол и выскочить на освещенную, оживленную улицу. Но из-за шока здравые и логичные мысли приходили с запозданием, и Алану ничего не оставалось, как жадно хватая обжигающий воздух, нести свои ноги по темной прямой пустой дороге.