Регистрация

Картины снов и застолий. Готические стихотворения

Размер шрифта:   13
Картины снов и застолий. Готические стихотворения

Литературно-художественное издание

Корректор Марина Бельская

Корректор Юлия Летникова

© Яков Есепкин, 2023

ISBN 978-5-0060-6687-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Портретные сангины

Портреты юдиц с бледной цветью

Девятнадцатый фрагмент

  • Битых амфор остуду сведем
  • Цветью млечной, подвальные хлебы
  • С ядом вынесем, туне ль и ждем
  • Четверговок о небесех Гебы.
  • Кровоспелые вишни ядят
  • Гурмы юдиц, алкают белену,
  • За владыками хищно следят,
  • Розы шлют их восьмому колену.
  • Соглянемся – оне ли к столам
  • Льнут юродно и внове алкают,
  • Где по матовым нашим челам
  • Змейки бледных цветений стекают.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Миррой перси царевен белых
  • Истекают, чаруя Морфея,
  • Эвменид цари потчуют злых,
  • Волны смерти двоит Идофея.
  • От нагорья ли эти столпы
  • Из серебра жасминов и лилий,
  • Слуги в хмеле и феи слепы,
  • Хоры тусклые чают вергилий.
  • И огонь благодатный сойдет,
  • И Господе, таясь за окладной
  • Мглою, рамена юдиц сведет
  • Бледной цветью и тьмой неоглядной.

Тридцать седьмой фрагмент

  • Бесконечно идущим – хвала,
  • Им пеют золотые рапсоды,
  • Мнится коим одесная мгла,
  • Им слагают валькирии оды.
  • Пирр увечный, мы грезили сем
  • Небом, денно пустым для эолов,
  • Виждь, на раменах белых несем
  • Флаги царств и хоругви престолов.
  • И одно, и одно исполать
  • Мертвым гоям, сведенным кармином,
  • Чтоб всевечно диамент пылать
  • Мог в очах наших с хладным жасмином.

Тридцать девятый фрагмент

  • Май золотой лекифы тиснит,
  • Всечервонной каймою оводит,
  • И виллис мглой дворцовой темнит,
  • И с князями небес хороводит.
  • Суе нас аонидам искать,
  • Для картен ли эфирные рамы,
  • Будем течное брашно алкать,
  • Пусть дурманят юдиц фимиамы.
  • Желть соцвета в лекифах одна
  • И подвальники холодом веют,
  • И амфоры, остудой вина
  • Преполнясь, на столах багровеют.

Пятидесятый фрагмент

  • Мы прелишни ль в Господних садах,
  • Чела тернью сведем роковою,
  • На обрядных цветках и плодах
  • Битых – кровь, пить се мертвому вою.
  • Митры наши пурпурно-белы,
  • Туне юдицы серой их гасят,
  • Васильками тиранят столы,
  • Ночь серебром запекшимся красят.
  • Выйдет Господе млечность алкать,
  • Нищих царей дарить чечевицей,
  • И начинем его окликать,
  • Кровь лияше со бледной червицей.

Портреты юдиц в ампирных комнатах

Двадцать восьмой фрагмент

  • Ночь серебром овеет аллей
  • Темноту и червленою слотой,
  • Вижди юдиц о желти лилей,
  • Ядно битых пасхальной золотой.
  • Долго будут камены молчать,
  • Вещуны апронахи сонимут,
  • Будут отроки мглу источать,
  • Лишь оне хлеб и лилии имут.
  • И царевны к столам занесут
  • Во лилеи расписанный морок,
  • И гостей меловых упасут
  • От белены серебряных корок.

Тридцатый фрагмент

  • Неб колонники в червном огне,
  • Блещут звезды, пирует Вифлеем,
  • Несть герольдам хлебов на вине,
  • Мы пасхальных ли емин жалеем.
  • Что еще фарисеи стоят,
  • Мажут кровию дьяментной халы
  • И серебро всенощно таят,
  • И цветками выводят пасхалы.
  • Аще мертвые Богу не лгут,
  • Сколь чудесное время обедать,
  • Пусть хотя ко столам набегут
  • Иды – вишен пречерных отведать.

Тридцать третий фрагмент

  • Снова пурпуром ветхим щиты
  • Опоенных рапсодов мерцают,
  • Королевские гербы свиты
  • Беленою, их феи зерцают.
  • Ах, одно уставляйте столы
  • Золотыми хлебницами, Иды,
  • Ах, не чаяли гоев из мглы,
  • Так молчите хотя, аониды.
  • Мы подсядем, подсядем к мертвым
  • Девам белым с канвою ампирной,
  • Статуэткам, огнем восковым
  • Тьму чарующим в требе всепирной.

Тридцать пятый фрагмент

  • Афинянок герольды влекут
  • На пиры, молью битые шелки
  • Им дарят и серебро цикут,
  • И порфировых царствий заколки.
  • Бледных дев золотая арма
  • Овевает, широкие пиры
  • Их ждали и царица Чума,
  • Расточайтесь о небах, лепиры.
  • Ах, мы сами еще веселы,
  • Темной миррою чела не виты,
  • И сумрак преливают юлы
  • Из небесной блуждающей свиты.

Пятидесятый фрагмент

  • Веселятся юдицы, зане
  • Ночь ядят и еще пировают,
  • И гудят, и ликуют оне,
  • И желтушные броши срывают.
  • Медальоны беленой полны,
  • Где и абрисы юных прелестниц,
  • Шелки ядные их всетемны,
  • Морок льют над винтажами лестниц.
  • И к столам гоев неб усадят —
  • Пир алкать, емин чаять эфирных,
  • Лишь тогда бляди нас отследят
  • Из каменей червово-ампирных.

Портреты юдиц за антикварными столами

Девятнадцатый фрагмент

  • Мертвых царей легко напоят
  • Чернью вишен аллей фаворитки,
  • Это мрамор, се воски таят
  • Феи неб и цветы маргаритки.
  • Антикварные полнят столы
  • Яства Тийи, емины златые,
  • Иль юдицы опять веселы,
  • Иль всещедры одне лишь святые.
  • Будут свечи гореть и гореть,
  • Будут ночь ягомости лелеять,
  • И царевнам дадут умереть,
  • Чтоб по смерти меж юдиц алеять.

Двадцать второй фрагмент

  • Молодые вакханки пьяны
  • И царевны от пунша червонны,
  • Шелком веются юн ложесны,
  • Сколь и в хмеле оне благовонны.
  • Оведем червотечной канвой
  • Эти ломкие тени, их млечность,
  • Кто еще всеодесно живой,
  • Пей хотя бы за нашу калечность.
  • Хлебы вынесут Идам – блюсти
  • Нищету, ядом торты сочинят,
  • И востлится их шелк о желти,
  • Яко царственной мглою не принят.

Двадцать девятый фрагмент

  • Расточайся, полночная мгла,
  • Хвои терпкой сияй, пирамида,
  • Аще юдиц однех круг стола
  • Вьется шелк, это бал у Аида.
  • Се алмазные веи менин,
  • Се диаменты хлебов порфирных,
  • Ярки звезды теней именин
  • И белых фавориток эфирных.
  • Мускус томных царевен пьянит,
  • Над еминами вечность мерцает,
  • И гостей ночь благая темнит,
  • Кою Геба сама восклицает.

Тридцать четвертый фрагмент

  • Ночь серебром еще прелиет
  • Алавастровых кубков цветочность,
  • Фей одарит червицей виньет,
  • Роковая ли суща им точность.
  • Замков темных обсиды крепки
  • И церковные хладны подвалы,
  • К емин чарам найдут ангелки,
  • Будут хищные фурии алы.
  • Внове ль юдицы с куклами спят,
  • Алавастры в истечиях пенных,
  • И Чумы колесницы скрипят
  • О бальзамах царевен успенных.

Пятидесятый фрагмент

  • Меж фарфоров пасхалы кадят,
  • Свеч высоких дьяментные течи
  • Льют небесность, из окон следят
  • Их ли гои, белы эти свечи.
  • Глянь, Летисия, хлебы тверды,
  • Чинят ядом всепышные корки,
  • Несть златой и небесной орды,
  • Губят царичей пьяные орки.
  • Станут халы Эйлата черстветь,
  • Юдиц рамена мглой обовьются,
  • И начнет воск свечей багроветь,
  • Яко небесей амфоры бьются.

Портреты юдиц на балах у Эреба

Одиннадцатый фрагмент

  • На пиры ли честные спешим,
  • Здесь балюют юдицы, Эребе,
  • Упоим их и участь решим
  • Бледных юн, оглашенных ко требе.
  • Дивны песни меловниц, оне
  • Песен мертвых Сирен всеволшебней,
  • И влекут, и тоскуют, зане
  • Хладны пологи басмовых гребней.
  • Ах, мгновенье одесное, длись —
  • Это пир о сангинах червонных,
  • Где с блядями царевны слились
  • И в тенетах пеют благовонных.

Двадцать пятый фрагмент

  • Медальоны с власами цариц
  • Феи неба вседарствуют гоям,
  • Льется кровь меж асийских кориц,
  • Подают хлеб и смирну изгоям.
  • Боле некому истинно речь,
  • Несть цимесы дьяментные Леде,
  • Мы и сами лишь волны, сиречь
  • Тени их в угасающем следе.
  • На пирах бледных юдиц молчим
  • И церковные флоксы лелеем,
  • А когда о желти прекричим —
  • Содрогнутся Эйлат и Вифлеем.

Тридцать первый фрагмент

  • Хвои красной тенета манят
  • Золотых королевен успенных,
  • Аониды ль бессмертие мнят —
  • Яд лиют из амфор червопенных.
  • Ах, одесны Сирен голоса,
  • Их чудесней лишь неба молчанье,
  • Сколь учили пеять небеса
  • Мертвых фей, им держать обещанье.
  • Тусклой кровию Иды ведут
  • На серветках червленых узоры,
  • И юнеток обручницы ждут,
  • Млечный холод лия во призоры.

Сорок третий фрагмент

  • Внове плачет Циана, Аид
  • Персефоны ли стоит, но, боги,
  • Мускус вейте на томных сильфид
  • Одеянья, златите чертоги.
  • Кто еще нас и будет алкать,
  • Яко девы успенны белые,
  • Им хотели века потакать,
  • Но балюют вновь юдицы злые.
  • Так оне черный яд прелиют
  • И асийские шелки снимают,
  • Что рапсоды немые поют
  • И щиты с мертвой цветью взнимают.

Пятидесятый фрагмент

  • Чела нежных царевен белы,
  • Шелк эфирный сугатнее бязи,
  • И юдицы еще веселы,
  • И опоены ядами князи.
  • Мертвой чернью шелка ли увить
  • Див пеющих, танцующих фриков,
  • И нельзя их всетайно убить,
  • Чтоб не слышать замученных криков.
  • Тушь сольется, огнь бледных ланит
  • Дорог станет небесным Элладам,
  • И Царь-колокол в ночь презвонит —
  • Боле некого чаять гиадам.

Портреты юдиц с алавастром и цветками

Пятый фрагмент

  • Фиолетовый купол претмим
  • Цветом ночи, гранатовой слотой,
  • Плачь и смейся, юродивый мим,
  • Внемли ночь под небесной золотой.
  • Май арому свою расточит,
  • Золотые менады воспрянут
  • Ото сна, их поднять ли на щит,
  • Яко литии млечные грянут.
  • Иль юдицы опять набегут
  • С хлебом тлеющим в морочный хором —
  • Петь отроцев, каких оболгут,
  • Сотемняясь за ангельским хором.

Двенадцатый фрагмент

  • И обручники темные ждут
  • Белых царичей в мглах елеонских,
  • Яд ли свальные бляди найдут
  • О виллисах и нимфах колонских.
  • Презлатись, меловая парча,
  • Се богинь отравленных тенета,
  • Несть иного для рая ключа,
  • Их чарует успенья виньета.
  • Иль Фурина спустится в подвал
  • Юдиц звать, кутией торговавших,
  • И увиждит – хлеб мраморный ал
  • От сукровицы днесь пировавших.

Восемнадцатый фрагмент

  • Черных вдов ли зовут балевать
  • О шелках устроители пиров,
  • А и что мертвым гоям скрывать,
  • Из каких и являться Эпиров.
  • Ломки, Синтия, мраморы тьмы,
  • Пара статуй – не мы ль, отрезвеем
  • От пеянья царицы Чумы —
  • И уснем, и тенета развеем.
  • Фрики бледные смерти не лгут,
  • Маскерад явен алому тлену,
  • И у нас за раменами жгут
  • Соваяния вдовиц белену.

Сорок второй фрагмент

  • Шелк сугатный пасхалов огни
  • Изукрасят, виденья ночные
  • Преявятся во ядной терни,
  • Ледяные оне, ледяные.
  • Утром челядь отмоет столы,
  • Вновь емины златые наставит
  • К алавастрам, что юдицы злы,
  • Всяка с желтым цветком и лукавит.
  • Ах, пируйте, пируйте одно,
  • Тьму цедя о еллине и гое,
  • Под холодным серебром вино
  • Изливая в начинье благое.

Пятидесятый фрагмент

  • Лепестки черных роз для цариц
  • В меловое начинье собросим,
  • Пышен стол от летящих кориц,
  • Мы ль эфирность у неба воспросим.
  • Пей с живыми, царица Чума,
  • Бал твой красен и ломкие хлебы
  • Овивает златая арма,
  • Коей дышат лишь ангели Гебы.
  • Из подвальников яды внесут,
  • Битых амфор хрустальные течи
  • Премерцают и царей спасут —
  • Мелом гасящих темные свечи.

Портреты юдиц у менад

Восьмой фрагмент

  • По серебру всетонкому цветь
  • Нив эдемских менады свивают,
  • Лепо замкам ночным багроветь,
  • Кровь темна, где князья пировают.
  • Из холодных обсид сонесли
  • Дивный воск именин меловницы,
  • Яды антики пьют короли,
  • Тускло пышные блещут хлебницы.
  • Иль очнемся – юдицы гудят,
  • Кирку халами с маком прельщая,
  • И затечные вишни ядят,
  • И белятся, дурман источая.

Одиннадцатый фрагмент

  • Сень Пергама ль овеют армой,
  • Золотые найдутся менады
  • Пировать с шумогласной Чумой,
  • Совершать круг нея променады.
  • Нас коварные дщери блюдут,
  • Феи смерти над нами шаманят,
  • Вечных гоев пенаты не ждут,
  • Царство Оз тени лилий дурманят.
  • Выйдет Господе в ночь цветников,
  • Упиется венечной лепниной —
  • И презрит меж скульптур ангелков,
  • Очарованных мертвой равниной.

Тридцать первый фрагмент

  • От глинтвейна ль юдицы пьяны,
  • Черных роз ароматы вдыхают,
  • Фаворитки аллей и Луны
  • Дышат мглою, о нас воздыхают.
  • Очеса их серебро таят,
  • Налиенны кровавой смугою,
  • Что, Господе, оне восстоят
  • Под алтарницей неб всеблагою.
  • Хмель с менад винодержных собьют
  • Ангелки и узрят ягомости,
  • Как барочные вдовы снуют,
  • Набежавшие к царичам в гости.

Сорок второй фрагмент

  • Кирка зелье готовит, пора
  • Свиньям вспомнить о тайнах монеток,
  • Аониды коварством пера
  • Золотого чаруют юнеток.
  • Но смертливые осы темны,
  • Лишь молчание нам и прощают,
  • Божевольные даруют сны
  • Феи ночи и рай обещают.
  • Пой, Иосифе, тусклую вязь
  • Славских каверов, нитью червленой
  • Утвердивших надмирную связь
  • Волн летейских с беленой рифленой.

Пятидесятый фрагмент

  • Майский день в торжестве колоннад
  • Снова ль нас от нагорий поманит,
  • И явимся к веселью менад,
  • Царе снов пусть юнеток дурманит.
  • За серебром лишь крепче вино,
  • Шелк ужасен о персях Аделей —
  • Рек пиит, ах, взвивайтесь равно
  • Феи неб меж сухих асфоделей.
  • Будет Господе тени цветов
  • Драгоценных, ваянья ночные
  • Убелять, мы из тлеющих ртов
  • Исторгнем слоги од ледяные.

Портреты юдиц в арамейской сени

Девятнадцатый фрагмент

  • Эвмениды спешат пировать,
  • За Никеей – Флиунт, за Эпиром
  • Небы Асии, им ли скрывать
  • Яд белен, им ли жертвовать пиром.
  • К плети льнет виноградная плеть,
  • Наливаются тьмой совиньоны,
  • Иль устанут юдицы тлееть,
  • Иль не с флоксами их медальоны.
  • И серебром хрустальная мгла
  • Чуть подернута, коей взыскуя,
  • Иды нощно сидят круг стола,
  • О царевичах мертвых тоскуя.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Май порфировый, май золотой,
  • Неотмирны твое колоннады,
  • Не лети с ангелками, восстой,
  • Хмелем нас обольщают менады.
  • Как воспеть этот благостный тлен,
  • Арамейские сени, эфирность
  • Елеона, всецарственный плен
  • Белых граций, лиющих зефирность.
  • Мчит по небам юдиц карусель,
  • Ирод-царь над еминой икает,
  • И алмазная крошка досель
  • В наших раменах млечных сверкает.

Тридцать девятый фрагмент

  • Неба одницы славу поют
  • Царям грозным и жертвенным воям,
  • Бассариды им гербы куют,
  • Мчит их Вакх по эфирным сувоям.
  • Будет пир, будут юны встречать
  • Уцелевших и мертвых, царицы
  • Не престанут армы источать,
  • Младших братьев оплачут сестрицы.
  • Днесь герольд черный список речет,
  • Оглашая к пирам всеуспенных,
  • И серебро течет и течет
  • В кубки с ядом из нив млечнопенных.

Сорок четвертый фрагмент

  • Мелом замкнутый круг вещуны
  • Близу свеч оведут и на пудры
  • Царей лягут шелка и во сны
  • Их царевны сойдут – белокудры.
  • Лей шампанское, Рания, лей,
  • Эти балы окончатся вскоре,
  • Хоть сейчас ни о чем не жалей,
  • Яко тонем в сребристом декоре.
  • Пусть юдицы рамена свое
  • Нощно миррою красной выводят
  • И шелками свивают остье,
  • И о лилиях зло хороводят.

Пятидесятый фрагмент

  • Антикварные боги, вино
  • Лейте, лейте в фарфоры златые,
  • Мы не чаем огней и давно
  • Гербы царствий лишь мглой совитые.
  • И высоки ж пороги Чумы,
  • И обсиды ея всеампирны,
  • Минем башни и хоромы тьмы,
  • Ныне ангели смерти эфирны.
  • Суе к хлебам царевен и ждут,
  • Млечен воск от горящих лепиров,
  • И коварные Иды ведут
  • Нити крови по амфорам пиров.

Портреты юдиц за винтажными декорациями

Второй фрагмент

  • Переспелые вишни сиять
  • Не устали, июль кровотечный
  • Их очернит, иль можно стоять
  • За древами: сей мраморник вечный.
  • Стол фиванский и щедр, и богат,
  • Нас менады беленой встречают,
  • Вин лекифы – к агату агат,
  • Солнце звездные гостии чают.
  • И начинут цвета огневеть,
  • И клико угасит старопрамен,
  • Где стекает алмазная цветь
  • С наших цинками выбитых рамен.

Одиннадцатый фрагмент

  • Вновь юдицы серебро таят,
  • На лекифах виньетки стирают,
  • И за феями неб восстоят,
  • И тиары белые марают.
  • Апронахи звездами сотлим,
  • Королевские гербы оплавим,
  • Что и нынее жалко юлим,
  • Пред убивцами туне лукавим.
  • Станет Господе, сны балевниц
  • Наблюдая, мечтать об изветном
  • И увидит – меж черных цветниц
  • Мы в серебре биемся виньетном.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Красят златом всевластия трон
  • Меловницы, еще ль ягомости
  • На закате пеют Киферон
  • И одесны фиванские гости.
  • Ниобея-царица, теней
  • Слез кровавых и стоит веселье,
  • Фивы жалуют лед простыней
  • Воям неб и отравное зелье.
  • Книгу жизни и смерти писать
  • Яко будет Господе, внимая
  • Снам царей, и начинут бросать
  • В нас юдицы язминники мая.

Тридцать девятый фрагмент

  • Куклы белые ночью пышней
  • И фривольнее томных гризеток,
  • Их влекут соваянья теней,
  • Им даруют ледовость розеток.
  • Виждь, их, Кирка, в холодном плену
  • Царств Морфея, свиней ли бордовых
  • Обольщать, пусть к чудесному сну
  • Девиц льнут эльфы цитрий медовых.
  • Упоят хороводы виллис
  • Юных принцев и ангельских граций,
  • И под мглой золотою кулис
  • Истлеют миражи декораций.

Пятидесятый фрагмент

  • Зной июльский, виньеточный зной,
  • Расточайся, лети над столами,
  • Се тенета юдоли земной,
  • Мы пируем опять с ангелами.
  • Скажет Господе лити вино
  • По начиньям и хлебу менадам,
  • Ах, Господь, мы велики одно,
  • Цветность крови идет колоннадам.
  • И тогда Господь-Бог уследит,
  • Как тлеются в подтеках алмазных
  • Лики наши, как всенощно рдит
  • Их червица истечий образных.

Портреты юдиц на пирах во время Чумы

Седьмой фрагмент

  • Свечи красные гои затлят,
  • Медальоны юдицы сонимут
  • И ланиты принцесс отбелят,
  • Аще мел и урочество имут.
  • Шелк червленый овеял столы,
  • Иль атраментом гасятся тлены,
  • Вдовы черные сколь веселы,
  • Им несут кубки темной белены.
  • Это пир у царицы Чумы,
  • Это амфоры с воском и ядом,
  • Кои ждут статуэток из тьмы —
  • Увиенных меловым нарядом.

Пятнадцатый фрагмент

  • Пой, Урания, дивам хвалу,
  • Совиенным во звездные шелки,
  • Оглашай юных граций к столу,
  • Им дари ледяные заколки.
  • Будут пиры одесно греметь,
  • Будут юдицы мела белее,
  • Яко туне о хорах неметь,
  • Всяка яд пусть каждит на лилее.
  • Ах, одне ли царевны и пьют
  • Из флиунтских начиний рейнвейны,
  • Где отраву нам щедро лиют,
  • Где архангелы снов темновейны.

Тридцать четвертый фрагмент

  • Мглой и шелком увьются пиров
  • Золотые богини и сникнут,
  • И тогда ко серебру шаров
  • Соваянья ночные приникнут.
  • Нас еще ль дивы млечные ждут,
  • Нас еще ли обручницы чают,
  • И каймою червонной ведут
  • Лядвий морок и томно скучают.
  • Сколь юдицы от черных шелков
  • Захмелеют, в дьяментные течи
  • Кровь лия, мы звездами альков
  • Их востлим и всетемные свечи.

Сорок третий фрагмент

  • У царицы Чумы высоки
  • Неотмирные башни и хоры,
  • Здесь ли ныне пеют ангелки
  • И шелками чаруются Оры.
  • Иль спустимся в подвалы ея,
  • Где бочонки с вином остывают,
  • Лей, Дионис, чрез амфор края
  • Монтильядо, зане пировают.
  • Ночь юдицы алкают, им яд
  • Взбитых сливок и тортов милее,
  • И серебрятся шали гияд,
  • Уходящих по лунной аллее.

Пятидесятый фрагмент

  • Изведут белых граций, к столам
  • Антикварным усадят обедать,
  • Сколь немолчно пеять ангелам,
  • Царских яств сим и должно отведать.
  • Карнавальные маски темны
  • У юдиц, превивающих шелки,
  • Ах, мертвецки ли Иды пьяны —
  • Тянут фанты, роняют заколки.
  • Станут им данаиды сливать
  • Мел белен, кровь младенцев на хлебы,
  • Мы начинем тогда пировать
  • С ягомостями в небесех Гебы.

Портреты юдиц с амфорами и лекифами

Третий фрагмент

  • Нас опять ли чаруют сады
  • Елеонские, бледные девы
  • Золотые сбирают плоды
  • И белят вековые деревы.
  • Литы, Литы, молчите, одне
  • Князи ночи меж комнат ампирных,
  • Скорбь утопим в церковном вине,
  • Много склорби от хлебниц всепирных.
  • Иль Господе зайдет пировать,
  • Фей июльских к столам оглашая,
  • И явятся – нам хлеб даровать
  • Молитовные Слэйме и Шая.

Двенадцатый фрагмент

  • Веи спящих царевен таят
  • Негу жаркую, милые грезы,
  • Над альковами их восстоят
  • Хоры фей, блещут млечные розы.
  • Цвета ль мало в сиянии неб,
  • Их легко раззолачивать гоям,
  • Очерствелый диаментный хлеб
  • Положен хоть бы мертвым изгоям.
  • И во амфоры яды слиты,
  • Белорозные немы камеи,
  • Где овили кольцами щиты
  • Ягомостей нагорные змеи.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Арманьяки небесных сортов
  • На столах именинных мерцают,
  • Яд лиют изо пламенных ртов
  • Эвмениды и ночь восклицают.
  • Несть лекифы и амфоры тьмы
  • К этим яствам и хлебницам красным,
  • Се Господние чада, се мы—
  • Лишь мгновеньем и грезим прекрасным.
  • Аще вечно молчание неб,
  • Пусть Господе увиждит со хоров
  • Ядной цветью точащийся хлеб
  • За атраментным блеском фарфоров.

Сорок третий фрагмент

  • Алавастры полнятся вином,
  • Льют фиады со хмелем белену,
  • Чтоб восщедра на пире земном
  • Чернь была и к шестому колену.
  • Меж скульптурниц холодных венки
  • Золотятся, о флоксах цикады
  • Мглу чаруют, еще ангелки
  • Истемняют нагорные клады.
  • Станет млечная даль огневеть,
  • Фей дурманя вселепием камфор,
  • Мы тогда белорозную цветь
  • Солием из лавастровых амфор.

Пятидесятый фрагмент

  • Именины, Господе, парят
  • Замков млечных венцы и лепнины,
  • Нас любовью камены дарят,
  • Се и траурных муз именины.
  • На столы кровь с вином прелием,
  • Удивятся менады хмельные,
  • Будет желтию цвесть Вифлеем,
  • Будут ждать нас в пенатах родные.
  • Изумрудный Твой хмель отшумел,
  • Сонм юдиц ночи брашно алкает,
  • И холодный сиреневый мел
  • По челам нашим темным стекает.

Портреты юдиц в богемных домах

Четырнадцатый фрагмент

  • Персефону всемрачный Аид
  • Мглой поит и Циана рыдает,
  • Что коварство и блеск аонид,
  • Их лишь ангельский хор соглядает.
  • Ах, молчите, царевны письма,
  • Золотыя певицы ночные,
  • Правит вами ль царица Чума,
  • Ах, отравы ея ледяные.
  • Выше неб ли земная судьба,
  • Увили нас решетницы клетей,
  • И в чужие летят погреба
  • Звезды вычурных морочных нетей.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Чернь ланиты юдиц ссеребрит,
  • Шелк совьет гробовыми каймами,
  • Будут помнить веселье харит
  • Неб владыки, меняясь домами.
  • Это блеск неотмирных торжеств,
  • Это пиры царевен успенных,
  • Суе Иды чаруют божеств
  • Изваянья мглой амфор всепенных.
  • Слави, ночь, бледных рыцарей тьмы,
  • Их серебри чела грозовые
  • На балах у царицы Чумы,
  • Где оне лишь одесно живые.

Тридцать восьмой фрагмент

  • Над гранитом эгейской волны
  • Иль над тусклой Невою лилеи
  • Блещут желтью, иль, в черные сны
  • Излетясь, мнят Флиунта аллеи.
  • Се пиры, се кифары пеют,
  • Восславляют одесность рапсоды,
  • Меж фарфорниц юнетки снуют,
  • Презвучат хлебодарные оды.
  • Но гляни – цари млечно белы,
  • Горы емин легко остывают,
  • И юдицы одне веселы,
  • И на остье шелка навивают.

Сорок третий фрагмент

  • Меж всечервных пасхалов горят
  • Хлебы ночи, мы ею ли дышим,
  • С нами ангели днесь говорят,
  • А одно эти речи не слышим.
  • Вновь колонницы неба темны,
  • Вифлеемские звезды мерцают,
  • Фаворитки аллей и Луны
  • Юдиц бледных о смирне зерцают.
  • И Господе спустится в подвал,
  • И найдутся за ним пресвятые —
  • Чаять немости млечных кимвал,
  • Тьму лияше на столы златые.

Пятидесятый фрагмент

  • Цвет пасхалов начинет краснеть,
  • Станут яствия мела белее,
  • И вольно же цветкам пламенеть,
  • Розам черным бысть крови алее.
  • Фарисейские эти столы,
  • Эти емины тьмою чинятся,
  • Прочь сойдем, аще юдицы злы —
  • Всё им царичи мертвые снятся.
  • И опять ягомости зайдут,
  • Хлебы пышные к свечкам наставят
  • И амфорники мглою сведут,
  • Яко туне юдицы лукавят.

Портреты юдиц за именинными столами

Двадцать четвертый фрагмент

  • Се винтажного лета арма,
  • Фаэтона искрят колесницы,
  • Дев асийских честная гурма
  • Весела и пеют меловницы.
  • Жар июльских всещедрых столов
  • Ягомостей и граций пленяет,
  • Блеск сусальных златых куполов
  • Именитства легко осеняет.
  • Сны ль увиждим – царевны белы
  • И юдицы о красном замирны,
  • И течет на пустые столы
  • Ядный хмель диаментовой смирны.

Тридцать первый фрагмент

  • Зной всеблагостный, дышащий жар
  • Именинных столов, кринолины
  • Гостий бледных, июльский пожар
  • Бутоньерок о хладе малины.
  • Исцветайте, пенаты, цариц
  • Вы достойны томлений и неги,
  • Увивайтесь аромой кориц,
  • Тьмой вишневой, чарующей снеги.
  • Но мирские столовья пусты,
  • Мглы соцвет кровью тусклой обрамен,
  • И виньетно течет на холсты
  • Изумруд с наших басмовых рамен.

Тридцать четвертый фрагмент

  • Именины, Господе, волхвы
  • Нам даруют алмазы июля,
  • Ах, еще ль мы одесно живы —
  • Соваянья мелового тюля.
  • Но крушничные гермы стоят
  • Вдоль изоческих милых пенатов,
  • Феи смерти лекифы таят
  • С ядом роз и оцветом гранатов.
  • Иль юдиц хоровод круг стола
  • Винным хмелем златого Токая
  • Услажден, всяка есмь и бела,
  • Кровь теней мертвых царей алкая.

Сорок восьмой фрагмент

  • Ночь июльская чары таит
  • И лекифы, опетые царством,
  • Именины – и кто устоит
  • Пред земным и небесным коварством.
  • На столы вместо амфор златых
  • Собиенные кельхи поставим,
  • Были пиры, а нет всесвятых,
  • Что бодримся еще и лукавим.
  • Виждь, Господе, хотя у цветниц,
  • Роскошь тленья вкусивших, нещадных,
  • Как мы в круге ночных балевниц
  • Мглу пием из лафитников хладных.

Пятидесятый фрагмент

  • Лето, лето Господнее, цвесть
  • Не устанут белые менины,
  • Дивный жар их юдицам ли свесть,
  • Именитства у нас, именины.
  • Ах, несите лекифы, волхвы,
  • Мы даров неотмирных и чаем,
  • Благовонные листья травы
  • Нощно в мирру садов обращаем.
  • И когда темных флоксов и роз
  • Хладный яд на ланитах истает,
  • Нам пожалуют царствие Оз,
  • Яко лета Господь не считает.

Портреты юдиц с беленой и темными кубками

Первый фрагмент

  • На червленых серветках тлеют
  • Золотыя и красные свечи,
  • Внове ангели тихо пеют
  • И хористки лишаются речи.
  • Это мы премолчим, это мы,
  • Яко шумно юдицы алкают,
  • И в решетах царицы Чумы
  • Жгут белену, о тортах икают.
  • Шелк менады вознимут слегка,
  • Обнажая лишь течива хладной
  • Всеотравленной мглы и шелка
  • Ид каймой соводя червоядной.

Двадцать первый фрагмент

  • Из Никеи ко шумным столам
  • Яства дивные феи ночные
  • Поднесут в укоризну юлам,
  • О шелках пьющим тьмы ледяные.
  • Разлетайтесь, корицы, сама
  • Клитемнестра блаженствует с нами,
  • Ядом томная дышит гурма —
  • Все измучены вещими снами.
  • Что и траур по царям носить,
  • Снимут юдицы ночи вуали
  • И начнут внове зло голосить
  • Меж теней, где вечор пировали.

Тридцать четвертый фрагмент

  • Золотою виньетой письма
  • Георгины сведем и лилеи,
  • Яко бал, им всеправит Чума,
  • Разговляются Ханы и Леи.
  • Меж начиний и емин темны
  • Лишь пасхалы, совитые ядной
  • Тусклой цветию, вещие сны
  • Полны каморной мглой неоглядной.
  • Иды, Иды, миазмы сие
  • Вам дарят ли вишневую млечность,
  • Преливая на шелк и остье
  • Из фарфорников неб червотечность.

Сорок третий фрагмент

  • Хлебы черствые в снах преломим,
  • Кровью шелки юдиц оторочим,
  • Всяк скиталец звездами томим,
  • Феи, вейтесь, мы ль юность порочим.
  • Будут литии ангелы петь,
  • Аще мелос божественный слышат,
  • Иль во трауре Идам успеть,
  • Суе темною млечностью дышат.
  • Ах, тогда и подсядем к столам,
  • За какими еще юродные
  • Молча ждут нас и яд ангелам
  • Возлиют на хлеба ледяные.

Пятидесятый фрагмент

  • Пой, царица Чума, веселись,
  • Яко лона юнеток увечны,
  • Отемняйся и дивно белись,
  • Кратки сны, а хождения вечны.
  • Славим пир этот, славим, зане
  • Темны бреги иные, смеются
  • Иды грузные пусть во огне
  • И начиния млечные бьются.
  • Девы-лилии присно ль таят
  • Кубки с черной отравой, мерцая
  • В бледном шелке, и нас ли поят
  • Щедро ею, огонь созерцая.

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый фрагмент

  • Стен ампирных лепнина тускла,
  • Благодержный июль пламенеет,
  • Юродные сидят круг стола,
  • Цветь фарфора одна ль не тускнеет.
  • Ах, пенатов холодность, влекут
  • Феи тьмы к нам иных сумасшедших,
  • Именами чужими рекут
  • На мирские пиры не вошедших.
  • Яко будет Господе вести
  • Нить златую по столам каморным,
  • И узрит нас в июльской желти,
  • С диаментом смарагдово-черным.

Двадцать пятый фрагмент

  • Торты с ядом и мела белей,
  • Чинят вишней эклеры фиады,
  • Сливки взбитые краше лилей,
  • Цветью неб перевивших оклады.
  • Именины, Геката, нести ль
  • К столам велено цимесы гоям,
  • Феи смерти блюдут апостиль,
  • О серебре утешно изгоям.
  • Се и лэкех, се имберлэх, мгла
  • Разлиется над маками, халы
  • Дышат негой и в каждой – игла,
  • И тлеют ледяные пасхалы.

Тридцать восьмой фрагмент

  • Снова зноем июль поманит
  • И юдоли тенета овеют
  • Нас атраментной цветностью, мнит
  • Ирод се, небы ль вновь огневеют.
  • Ах, еще колоннады ярки,
  • Мы величье дарим алавастрам
  • С темным хмелем, еще васильки
  • Льнут ко флоксам холодным и астрам.
  • И Господе спустится в подвал —
  • Черпать мед и цимес для розеток,
  • И увиждит ночной карнавал
  • Юродных божевольных гризеток.

Сорок третий фрагмент

  • Ах, июль всесвятой, сад камней
  • Нас чарует и ждет, апронахи
  • Ссеребрим, яко хором теней
  • Рушит ночь, аще пьяны монахи.
  • В кубки битые льется вино,
  • Мы пием или бредим, царице,
  • Золотое сейчас толокно,
  • Маков горечь подобна корице.
  • Но высоко пенатам до неб,
  • Фурий лики осповницей рдеют,
  • И точится диаментный хлеб
  • Ядной мглой, и столы холодеют.

Пятидесятый фрагмент

  • И подернут виньетами яд,
  • Четверговки над еминой вьются,
  • Мы опять ли у темных гияд,
  • Нощно ль с кровью лекифы биются.
  • Из нагорий к столам отнесли
  • Хлебов красных вечор ягомости,
  • Царь Аиде, молчать им вели,
  • Чают снов неотмирные гости.
  • И на кухни заглянем – обвесть
  • Диаментом серебряный морок,
  • И увидим всестолье как есть,
  • О белене точащихся корок.

Портреты юдиц за красными столами

Девятнадцатый фрагмент

  • Тушь асийская с вей сотечет
  • На шкатулки менин всеэфирных,
  • Пой Уранию, царь Звездочет,
  • Пой и бейся о камнях ампирных.
  • Яко лона царевен темны
  • И белы томных лядвий кантовки,
  • Мы воидем в их млечные сны,
  • Тще ли нас обольщали плутовки.
  • Днесь горят чела звездною мглой,
  • Днесь и дивы пиров темновейны,
  • Где заколота вечность иглой
  • И меж усн истекают рейнвейны.

Двадцать пятый фрагмент

  • Ирод-царь, хороши у менад
  • Вишни черные с воском и ядом,
  • Се и мы близ твоех колоннад —
  • Темных фей удивляем нарядом.
  • Нас Вифания тще и ждала,
  • Сны лишь чают блюстители пира,
  • Насадят ли еще круг стола
  • Гостий мертвых благого Эпира.
  • И юдольно хотя пировай,
  • Слави юн, утомленных диетой,
  • Аще ныне тлеет каравай
  • Под всекрасной со чернью виньетой.

Двадцать девятый фрагмент

  • Блещет млечным серебром ночей
  • Виноград о всетаинстве хвои,
  • Бал грядет, под золотой свечей
  • Льют араки флиунтские вои.
  • Се юдицы в тиарах златых
  • Носят емины к хлебам столовым,
  • Из решеток глядят превитых,
  • Шелком неб увиются меловым.
  • Очи спящих царевен пусты,
  • Чают негу ль, страшатся вергилий,
  • И колонны Ирода желты
  • От подернутых миррою лилий.

Тридцать третий фрагмент

  • Юнам дивным еще розоветь,
  • Мускус терпкий взвивать, искушаться
  • Блеском пиров, хрустальную цветь
  • Их гасить, на безумства решаться.
  • Нощный хлад ко еминам внесем
  • И флиунтские звезды, и снежность,
  • Веселящимся гостиям сем
  • Шелк червонный содарим и нежность.
  • Будут мглу феи бледные пить,
  • Станут прятать с отравой иголки,
  • И позволят блядям искупить
  • Кровь невинниц, прелитую в шелки.

Пятидесятый фрагмент

  • Мертвым златом венечье лепнин
  • Феи ночи и тьмы изукрасят,
  • Парфюмерных шкатулок менин
  • Дивный огнь и арому угасят.
  • Шумно гои присядут к столу,
  • Яко еминой щедро ломятся,
  • Возносить станут небам хвалу,
  • Спи, юдоль, пусть и эти кормятся.
  • И начинут юдицы алкать
  • Сладкий мед и белены чумные,
  • Миррой темною зло истекать
  • И чела наши петь ледяные.

Портреты юдиц с битыми амфорами

Седьмой фрагмент

  • Май одесный, порфировый май,
  • Небы славь и тенета земные,
  • Огневейных камен донимай,
  • Им угодны ль алмазы иные.
  • Эту хладную тусклую цветь,
  • Пламень сей за решетами, течи
  • Бледных лилий кто видел, ответь,
  • Где и вьются наперстные свечи.
  • Меж пасхалов тиснятся оне,
  • В бутоньерках диаментных рдеют,
  • Источаясь во темном огне,
  • И горят, и опять холодеют.

Девятнадцатый фрагмент

  • Перманентом юдиц увиют
  • Бледноликие феи, тийяды
  • Им во амфоры нощно слиют
  • Мирру тусклую, горние яды.
  • Это хоры высоких царей,
  • Нас однех чают барвы колонниц,
  • Тьма взнесенна к столпам алтарей,
  • Кровь течется из красных солонниц.
  • Будет Господе яства макать
  • В грозовое серебро и небы,
  • И тогда нам дадут возалкать,
  • Преливая червницу на хлебы.

Тридцать первый фрагмент

  • Майский сад, благоденствуй, живись
  • Неотмирной армою сионской,
  • Всеуспенным царевнам явись
  • Хоть в истечьях красы елеонской.
  • Из Никеи ль амфорники шлют
  • К нашим столам одесным фиады,
  • Был укос гостий замковых лют,
  • Днесь иные нас чествуют сады.
  • И пируют владетели сех
  • Тусклых нив, млечно-белых язминов,
  • И горят о жемчужных власех
  • Черных донн течи славских карминов.

Тридцать четвертый фрагмент

  • Локны темные белых цариц
  • Обольстят ночи стражей, блистая,
  • На меловые яства кориц
  • Источится арма золотая.
  • Будем в амфоры битые лить
  • Млечность бледных язминов и негу
  • Хладных див, аще туне юлить,
  • Яко мчат их по вечному снегу.
  • Неб цвета со жасмина стекут
  • В мглу камор, где лишь ночи взыскуем
  • И алкаем серебро цикут,
  • И о мертвых царевнах тоскуем.

Пятидесятый фрагмент

  • О порталах никейских садов
  • Грозовые кадятся лампады,
  • Носят девы червицу плодов,
  • Их смущают царей эскапады.
  • Се бордовые свечи горят
  • И емины волшебные тают,
  • С диаментами нищих мирят,
  • На пирах герцогини блистают.
  • К цвету мая взалкаем – пылай,
  • Наливайся гранатовой слотой
  • И порфирами ночь устилай
  • Для царевен, собитых золотой.

Портреты юдиц в замковых подвалах

Восемнадцатый фрагмент

  • На жасминах ли мирра темней,
  • Цветью пышные столы овеем,
  • Иль ярки хороводы теней —
  • Мы о млечности их огневеем.
  • Соваянья ночные плывут
  • За альтанками черными, Лия,
  • Королями шуты и слывут,
  • По безумцам сия литания.
  • И юдоли обсиды крепки,
  • И в жасмине мраморные узы,
  • И немолчно пеют ангелки
  • На пирах у тоскующей Музы.

Двадцать первый фрагмент

  • Елеонские сени пьянят
  • Юных граций, влюбленных юнеток,
  • Днесь рапсоды бессмертие мнят,
  • Всякий щит о серебре монеток.
  • Увиются кармином сады,
  • Будет червою тьма наливаться,
  • Шестилучье остудной Звезды
  • Положит нам в тенях оставаться.
  • Дев к пирам наречет Вифлеем —
  • И Господь от цветниц несомерных
  • Преглядит, как мы нощно тлеем,
  • Вопия меж скульптур эфемерных.

Двадцать девятый фрагмент

  • Ах, Господь, оглашают к пирам
  • Убиенных всенощные дивы,
  • Станет флоксов нагорным дворам,
  • Цвет августа ли чтят юродивы.
  • Весело ж от подвалов нести
  • С маслом ядным лекифы церковным,
  • Выявляться в иродной желти,
  • Гнать матрун за серебром оковным.
  • Не матруны, то юдицы льют
  • Во амфорники тьмы ледяные,
  • И меж пламенных граций снуют,
  • Крася барвой столы отходные.

Тридцать третий фрагмент

  • Лессированной мглою вино
  • Увито и решетницы алы,
  • Вдовы емины сребрят давно,
  • Что еще и скрывают подвалы.
  • Это небесей цвет, это мы,
  • Аониды белые, рыдайте,
  • Собутыльников с лярвами тьмы,
  • Царств Пергамских шалов наблюдайте.
  • Иды вусмерть пьяны иль во хлам,
  • Се гешефты и мед от Каифы,
  • И не амфоры носят к столам,
  • А обитые червой лекифы.

Пятидесятый фрагмент

  • Май, лети, антикварная мгла
  • Всетонка, о серебре истает,
  • Челядь замков пустых весела,
  • Книгу смерти Геката листает.
  • Обернутся ль желтицей ночной
  • Ягомости – их выдадут шелки
  • И сапфиры, небесный портной
  • Диаментные бросил заколки.
  • Ах, царевны-богини таят
  • Перманент в несоцветных лилеях,
  • И с химерами гермы стоят
  • На увитых жасмином аллеях.

Портреты юдиц за маковыми столами

Тринадцатый фрагмент

  • За пасхалами красными – тьма,
  • Столам щедрым хватает ли корок,
  • И высоки ж сие терема,
  • И высок диаментовый морок.
  • Ах, царице, гуляй, веселись,
  • В шелк холодный огнем заплетайся,
  • Ах, мгновенье прекрасное, длись,
  • Только с феями пиров считайся.
  • И о чем юным девам рыдать,
  • Мы одно бы цикуту испили,
  • Их Господь наведет – соглядать,
  • Как из нас ангелочков лепили.

Двадцатый фрагмент

  • Оды к радости пойте, гонцы
  • Млечных царствий, владыки земные,
  • Колоннады легки и торцы,
  • Но парафии ждут нас иные.
  • Мы харитам сейчас отдарим
  • Неб цвета, сколь бессмертие знают,
  • Где шумят Византея и Рим,
  • Где одницы камор восстенают.
  • И спустимся в подвалы Чумы
  • С ледяными свечами за ядом,
  • Устрашая блюстителей тьмы
  • Гробовым червотусклым нарядом.

Сорок первый фрагмент

  • О серебре фамильных аллей,
  • О портальниках дивы стенают,
  • Несть прекраснее их и белей,
  • Лишь оне ли бессмертие знают.
  • Нас ко маковым столам ведут
  • Юны бледные в траурных шелках,
  • Нас родные с хлебницами ждут,
  • Ночь от ночи сидят на иголках.
  • Вижди, вижди под слотою неб
  • Елеонские маки и астры,
  • И эфирный точащийся хлеб,
  • И червленых пиров алавастры.

Сорок пятый фрагмент

  • Яко мертвых лишь время щадит,
  • Яко чают гостей статуэтки,
  • Обернемся пурпурой – следит
  • Геба нас и дарует виньетки.
  • Это славные пиры, Аид,
  • Вечный царе, мы все оглашенны
  • К ним давно, золотых аонид
  • Мглой поим, яко те совершенны.
  • Сколь Господе в жасминовый рай
  • Даст найти преалкавшим и млечность,
  • Восстенаем из кущ: умирай,
  • Кто пеял белых граций калечность.

Пятидесятый фрагмент

  • Башни темной царицы Чумы
  • Приснобелый язмин увивает,
  • Нас юдицы алкали – се мы,
  • А веселье иным ли бывает.
  • Милых граций к столам позовут,
  • Ядной цветью наполнят амфоры,
  • И решетники ночи сорвут
  • Иды злые и тусклые Оры.
  • Но, Летия, смотри, всебледны
  • Молодые фиады, с корицей
  • Льют белену и мглу в наши сны,
  • Озлаченные мертвой царицей.

Портреты юдиц с виноградом и лилиями

Одиннадцатый фрагмент

  • Апронахи звездами сотлим,
  • Нощно еминой пиры уставят,
  • Яко Ид мы еще веселим,
  • Пусть оне меж богинь и картавят.
  • От нагорных дворцов ли несут
  • Млечно-желтые амфоры, чаде,
  • То лекифы, нас гои пасут
  • О истечном хмельном винограде.
  • Утром челядь найдет замывать
  • Царский мрамор, желтушные стены
  • И, юдольно мелясь, обрывать
  • С ниш барочных златые картены.

Девятнадцатый фрагмент

  • Внове розовый сад ангела
  • Искрашают виньетою млечной,
  • Ягомости опять круг стола —
  • Всяк упоен армой неботечной.
  • Сильфы южные, пойте одно
  • Этот май, будем ангелей славить,
  • Лити в келихи мед и вино,
  • Ибо суе пред небом лукавить.
  • Иль увиждим: сад мрачен и пуст,
  • Был он розовый, ныне разорный,
  • И течет на емины со уст
  • Наших воск фиолетово-черный.

Тридцать третий фрагмент

  • Мрамор замковых стен расписать
  • Кровью лилий всевелено жрицам,
  • Меж колонниц ампирных плясать
  • Не устанут, внимая царицам.
  • Тьма сгустится и вновь налетят
  • О шелках меловые химеры,
  • Что и юные девы грустят,
  • Их пугают во снах землемеры.
  • Ярок сонм хороводных теней
  • И высока лепнина ампиров,
  • И Цирцея в безумных свиней
  • Обращает владетелей пиров.

Сорок второй фрагмент

  • От цветущих капрейских садов
  • Геспериды всенощно хмелеют,
  • Ангелкам золоченых плодов,
  • Тусклых яблок своех не жалеют.
  • Бледно-огненным шелком столы
  • Вновь накрыты, пиют юродные
  • И ядят, и оне веселы,
  • И амфоры опять ледяные.
  • Ах, Господе, из млечности неб
  • Согляди, из вишневых иконниц,
  • Как сливают червицу на хлеб
  • И влачат нас меж темных оконниц.

Пятидесятый фрагмент

  • Май портальники выбьет огнем
  • Золотым и червленым, Алкея
  • Внимем голос и к Лете свернем,
  • Пировайте, Эйлат и Никея.
  • Аще юные вдовы не ждут
  • Милых царичей, пейте, рапсоды,
  • Яд веселья, щиты соблюдут
  • Феи неб, преалкавшие оды.
  • Станет чахлою горняя цветь,
  • Лики хмелем ожгут на монетах,
  • Чтоб порталам о мгле багроветь
  • В мертвоогненных черных тенетах.

Портреты юдиц в зефирном сумраке

Седьмой фрагмент

  • Именитства у томных менин,
  • Славят ангелы их надэфирность,
  • Ах, летучий восторг именин,
  • Кринолинов и шелков зефирность.
  • На фамильных часах майский сон,
  • Юность вечная, райская нега,
  • Озлачают Парис иль Ясон
  • Дев – белее цветущего снега.
  • И о розовых блещет власех
  • Гребней мел истонченней оклада,
  • И под шелками розовниц сех
  • Лядвий белых томится охлада.

Девятнадцатый фрагмент

  • Цветь нисана в пурпуре виньет,
  • Разлиется атрамент чудесный,
  • Се пылают смарагды тенет
  • И свивается морок одесный.
  • Толпы шумные, феи цветов,
  • Не урочество ль это благое,
  • Яко царей несут без щитов,
  • Тще рыдать о еллине и гое.
  • Се и мы, се и мы восстоим
  • С бутоньерками ломких жасминов,
  • И пасхалы юдоли таим,
  • Задыхаясь меж темных карминов.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Полны амфоры ядом хмельным,
  • Изумрудной отравою мая,
  • Вдов чаруют огнем ледяным
  • Ягомости, свечницы взнимая.
  • Фей Господе к нагорным столам
  • Огласил, будет пир их всехрамен,
  • Будет мниться Его ангелам
  • Нощно мраморность лядвий и рамен.
  • Иль дадут воям огненных неб
  • Кубки с темной беленою Литы,
  • Где в пурпурный виньеточный хлеб
  • Кровь и слезы младенцев прелиты.

Сорок третий фрагмент

  • Наднебесный атрамент мелков
  • Опочивших царевен белее,
  • Чаровниц сотемняет альков,
  • Нимф прекрасней оне и милее.
  • Выжмем в кубки холодную цветь
  • Алавастровых лилий, зерцайте,
  • Феи неб, вам еще огневеть
  • С георгинами, нощно мерцайте.
  • Иль Господе на смерти косу
  • Заплетет волошковый букетик,
  • Чтоб убойную эту росу
  • Источал всякий мраморный цветик.

Пятидесятый фрагмент

  • Чресла граций меловых шелка
  • В бельэтажах легко увивают,
  • Царской оперы столь высока,
  • Нимфы хоры ея закрывают.
  • И цветочные вина фиад
  • Ароматом дивят неботечным,
  • И лилейный огонь колоннад
  • Перманентом чаруется млечным.
  • Ах, и нам темно-огненный эль
  • Феи смерти несут, каравая
  • Бледность ядом гасяше и хмель
  • Изумрудный со усн преливая.

Портреты юдиц за млечными столами

Двадцать первый фрагмент

  • Дама-глория в бледную мглу
  • Небодарственный веер уронит,
  • И подсядут к честному столу
  • Ягомости, их ночь ли хоронит.
  • Мы ль, Циана, вольно пировать
  • Собирались, но пиры иные
  • Здесь текут, будем тьму обрывать
  • С шелка фей, принты весть ледяные.
  • Где вы, маковки рая, одне
  • Хоры юдиц богинь и встречают,
  • И серебро на красном вине
  • Зло гасят, и сумрак источают.

Двадцать девятый фрагмент

  • Пировые Флиунта восждут
  • Фей небесных, рапсодов эфирных,
  • Се и мы, нас, Господе, блюдут
  • Цари млечные в тогах порфирных.
  • На язмина серебро, на цветь
  • Бледно-желтых и басмовых лилий
  • Выльем кровь, аще нам огневеть,
  • Нам однем пить и мелы вергилий.
  • Станут юдицы нощность алкать,
  • Хлебы мазать остудой карминов,
  • И начнут ангелки соискать
  • Черных вдов под серебром жасминов.

Тридцать девятый фрагмент

  • Спи, Никея, чаруйся, Эпир,
  • Тьма уйдет и опять взвеселимся,
  • Грянет царственно благостный пир,
  • Согляди, как пием и белимся.
  • Что и кровь, что скелеты в шкафах,
  • Се вино из подвалов Руана,
  • Пир так пир, лейте, юдицы, ах,
  • Чернь свою на портрет Дориана.
  • Сколь откупорим ночь и к столам
  • Занесут красных амфор и свечек,
  • Мы и будем пеять ангелам,
  • Тлесть во льду херувимских сердечек.

Сорок второй фрагмент

  • Тусклой миррою чела цариц
  • Ангелки овели, пировые
  • Источают небесность кориц,
  • Бал взыскуют одесно живые.
  • Под холодным серебром вино
  • Застоялось, менады, сливайте
  • Хмель в амфоры, мы бредим одно,
  • Веселитесь, еще пировайте.
  • Божевольные Цины к столам
  • Яства горние вынесут, мраком
  • Их свивая, чтоб присно юлам
  • Всетризниться за темным араком.

Пятидесятый фрагмент

  • Совиньон голубой наливай,
  • Антиквар, мы с вакханками плачем
  • И застольный пеем каравай,
  • И тюльпаны церковные прячем.
  • Ах, Лаура, Франческо ли нем,
  • Биты смертью неречной сильфиды,
  • Лишь палаты златые минем,
  • Всех увиждят хотя аониды.
  • Но опять четверговки одне
  • Круг столов требник делят всепирный,
  • Изливая в томительном сне
  • Кровь и воски на мрамор ампирный.

Портреты юдиц с вишнями и ядом

Девятый фрагмент

  • Сколь дворцовые пиры текут
  • И юдицы отраву лелеют,
  • Нас в подвалы Чумы совлекут,
  • Где от ядов оне веселеют.
  • Будут, будут еще увивать
  • Мертвой чернию спящих прелестниц
  • Гои неб и следы замывать
  • Крови их на винтажиях лестниц.
  • Всё ланиты царевен белей,
  • Юн снедает волшебная треба,
  • И несут фавориткам аллей
  • Шали темные феи Эреба.

Тринадцатый фрагмент

  • Феи августа дев стерегут
  • В херсонесских альтанках высоких,
  • О любви и коварстве им лгут,
  • Мглой чаруют богинь темнооких.
  • Из лекан хлеб достанем и яд,
  • Черноспелые вишни согасим
  • Хмелем неб, мы одне ль у тийяд,
  • Мак вдыхаем, их локоны красим.
  • И явятся обручники мглы,
  • Наднебесным огнем увитые, —
  • Именинные выжечь столы
  • И амфорницы бить золотые.

Двадцать пятый фрагмент

  • Иль чудесные балы вспоем,
  • Яко дивная ночь премерцает,
  • Аониды в безумстве своем
  • Любят нас, Геба сех восклицает.
  • Славь хотя бы певцов, Одеон,
  • Разливай золотую отраву,
  • Юн пьяни, коих алчет неон,
  • Потакай их веселому нраву.
  • И к честному столу ниспадут
  • Бледных ангелей смерти лилеи,
  • И молчащим букеты дадут —
  • Из тенет палой вербной аллеи.

Тридцать третий фрагмент

  • Испоили никейским вином
  • Бледных царичей, крысы чумные
  • Вновь о хлебах пищат и рядном
  • Свиты чресла юдиц ледяные.
  • Траур носят шаловы, зане
  • Их тоска и веселье снедают,
  • К изголовиям льнут хоть во сне
  • Гробовом и, беснуясь, рыдают.
  • Цветь и мирра со чел истекут,
  • Мрамор темный закроет обсиды
  • Там, где царей меж брамин влекут
  • И успенные реют сильфиды.

Пятидесятый фрагмент

  • Боги, боги, сребрите шелка
  • Юных дев, пленниц темного царства
  • Привечайте, лазурь высока,
  • Хватит небам любви и коварства.
  • Яко пиры шумят и гостей
  • Не устанут встречать эвмениды,
  • Из далеких найдем областей —
  • Мглой и вишнями потчуйтесь, Иды.
  • Соваянья их будут чернеть,
  • О власах разлетятся заколки,
  • И начинут во тьме пламенеть
  • Мертвых граций незвездные шелки.

Портреты юдиц в изумрудной слоте у Ирода

Тринадцатый фрагмент

  • Хмель со див упоенных слетит,
  • Князь цветов мглу юдоли армою
  • Снов овеет и нам посвятит
  • Оды к радости с черной каймою.
  • Ах, воспомнят ли феи псалмы,
  • Строфы горние, пиров барочность,
  • Фьезоланскую ночь, это мы,
  • Се и кровь, се и неба урочность.
  • Будут кельхи юдиц источать
  • Яд цветений, хмельную золоту,
  • И начинем в альковах кричать,
  • Прелия изумрудную слоту.

Двадцатый фрагмент

  • Восточайся, порфировый май,
  • К небесем, балуй томных юнеток,
  • Их зеленью садов обнимай,
  • Прячь им в фижмы серебро монеток.
  • Иль явимся урочно как есть,
  • Аще нас лишь юдоль и зерцала,
  • Яко дале неможно сонесть
  • Ветхотечные эти зерцала.
  • Ирод-царе, менад весели,
  • Нимф цикутой дари благовонной,
  • Где по тусклой сирени влекли
  • Нас о цвети закатно-червонной.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Феи смерти ль о хладных шелках
  • Ищут мальчиков белых, кровавых,
  • Свечи пиршеств горят в цветниках,
  • Ночь нежна ли для одниц картавых.
  • Царство Оз юных граций манит
  • Бледноогненной тьмою лилейной,
  • По меловой остуде ланит
  • Воск течет из утвари келейной.
  • И забудется Господе сном,
  • Цветность млечных садов прелияши,
  • И увидит на пире земном
  • Сребром битые с кровию чаши.

Сорок седьмой фрагмент

  • На сосудах из воска тлееть
  • И урочно желтице подвальной,
  • Ах, мила изумрудная плеть
  • Юной деве и грешнице свальной.
  • Ирод-царь несть лекифы велит
  • С кровью бледных младенцев, амфоры
  • Все обиты серебром, белит
  • Мая цветь дорогие фарфоры.
  • Тот кровавый жасмин ли исчах,
  • Тьмой увился ль оклад мироточный —
  • Днесь горит в наших мертвых очах
  • Несоимный путрамент цветочный.

Пятидесятый фрагмент

  • Воск лиется на рамена дев,
  • Белым цветом холодных прелестниц
  • Одарят гои неб, соглядев
  • Их фигуры меж розовых лестниц.
  • Полны домы Никеи блядей,
  • Где Чума, где и ядные узы,
  • Царскосельских ли мнят лебедей
  • О серебре точеные музы.
  • Виждь, Патрина, хотя бы менин,
  • Увиенных аромой и снами,
  • В хладном блеске венечных лепнин,
  • Мглу кадящих над их раменами.

Портреты юдиц за столами в пенатах

Пятый фрагмент

  • Первой лунной богине хвалу
  • Воздают меловые юнетки,
  • И садятся к яркому столу,
  • И в начинье бросают монетки.
  • Августовское пиршество неб,
  • Где фиады бледны и княгини,
  • Сим порфирный вседарствует хлеб,
  • Им клико наливают богини.
  • Снов картены парафий темней
  • И жалка слота мраморных лестниц,
  • И одне хороводы теней
  • Шелком чествуют юных прелестниц.

Девятнадцатый фрагмент

  • Августовские барвой столы
  • Устилают фиады, вбирайте
  • Их одесность, младые юлы,
  • Темновейных юдиц презирайте.
  • Яко пирствуем, к амфорам несть
  • Хлеб и маки, гешефты златые,
  • Мы еще соявимся как есть,
  • Нас оплачут еще всесвятые.
  • Иль Господе не видит – снуют
  • Хоры юдиц меж князей успенных,
  • И атрамент бессолнечный пьют
  • Из лафитников мраморно-пенных.

Тридцать пятый фрагмент

  • Налиются лекифы вином
  • Золотисто-кобальтовым, красным,
  • Внове дарствует ангельским сном
  • Фей Геката, ваяньем прекрасным.
  • Сень Эдема, тенета олив
  • Нас чаруют мелованным глянцем,
  • Жажду пчел и цветов утолив,
  • Мел решетчатым гасят багрянцем.
  • И соидут от хорных лепнин
  • Ягомости с диаментным элем,
  • Чтоб одесный восторг именин
  • Загасить пламенеющим хмелем.

Сорок третий фрагмент

  • Снова чад фарисеи зовут
  • К воскотечным еминам обрядным,
  • Яко десно щедрыми слывут,
  • Халы мажут серебром всеядным.
  • Ах, пенаты юдольные, мним
  • Только вас мы, объедков и корок
  • Зачерствелый атрамент ценим,
  • Прелияше жасминовый морок.
  • Кутию соберутся вкушать
  • На обедах шуты площадные,
  • И серебром начнут искушать
  • Их юдицы – от воска хмельные.

Пятидесятый фрагмент

  • О мраморных столовьях цветки
  • Августовские нежно темнеют,
  • Снимем нимбов златых ободки —
  • Пусть и ярче еще пламенеют.
  • Иль найдем к винодержным столам,
  • Иль зеницами вкусим емины,
  • Мы угодны хотя ангелам,
  • Цветью этой прелившим кармины.
  • И дадут бойным столпникам неб,
  • Млечным гоям, в рядно совиенным,
  • Тусклой миррой истекшийся хлеб
  • И эфир, чтоб всецвесть убиенным.

Портреты юдиц с воском

Пятый фрагмент

  • От коньячного пунша бледны
  • Ворогини и млечные девы,
  • И Снегурочек тьмой ложесны
  • Увиенны, и спят Женевьевы.
  • Лейте хмель в антикварный сумрак,
  • Золотыя менады, рисуйте
  • Неб сангины, тще ль феям арак
  • Налиют, о царевнах пасуйте.
  • Станут лядвия юдиц гореть,
  • Будут миррой чела истекаться,
  • Нам тогда положат умереть,
  • Им – всеприсно о желти икаться.

Седьмой фрагмент

  • Красным течивом эльфы сведут
  • Хвои милой серебро, амфоры
  • Ночью полны и мглою, найдут
  • Гостий спящих ли тусклые Оры.
  • Это время благое пиров,
  • Это блеск новолетий одесных,
  • Убегают царевны шаров
  • Отравленных и яблок чудесных.
  • Суе ныне юдицам таить
  • Хлебы с черной беленой даяний,
  • Захотят нас еще опоить —
  • И увидят лишь мел соваяний.

Одиннадцатый фрагмент

  • Вновь откупорим ночь и столы
  • Антикварные щедро уставим,
  • Пусть резвятся младые юлы,
  • Где о вечности мило картавим.
  • Лона белых прелестниц шелков
  • Совиет кисея золотая,
  • Ель горит и чарует альков,
  • Под холодной макушкою тая.
  • Аще юдиц нельзя обмануть,
  • Воском их рамена истекают,
  • Хоть в пиры забежим, чтоб минуть
  • Бестий сех, кои нощность алкают.

Двадцать пятый фрагмент

  • В парфюмерных шкатулках менин
  • Тает воск и хрустальные свечи,
  • Ах, бежим ли юдиц именин —
  • Эльфы их совлекут до Унечи.
  • Ночи рамники Иды свели
  • Ядной желтью лилейною, траур
  • Яко носят одно короли,
  • Шляйтесь мимо, хмелейте от аур.
  • Сколь юродным о блестках уснуть
  • Фри дадут, мглой зальются вагины,
  • Мы лишь сможем тогда протянуть
  • Черной нитью царевен сангины.

Пятидесятый фрагмент

  • Блекнут ярусы хвои, легки
  • Эльфы темные, дивы белые,
  • Что и хоры, пеют ангелки,
  • Но глушат их обручницы злые.
  • Юдиц пляшущих черной каймой
  • Соведем ли, зане веселятся,
  • Пусть белену алкают с Чумой,
  • О холодных фарфорах мелятся.
  • Ах, гербовники царствий тлеют,
  • Оспой битые перси юнеток,
  • И юдицы меж емин снуют,
  • Воск лия на серебро монеток.

Портреты юдиц в изумрудном хмеле

Пятнадцатый фрагмент

  • Молодому нисану хвала,
  • Дивы белые с барвою чудной,
  • Вейтесь жадно круг яств и стола,
  • Источайтесь армой изумрудной.
  • Хмель цветений чарует фияд,
  • Нивы полнятся млечным дурманом,
  • Что и ядные хлебы, что яд,
  • Ждет Эдем нас за вечным туманом.
  • Пусть высокие небы влекут,
  • Пусть святят богоизбранных воев,
  • Преалкавших амфоры цикут
  • И летящих меж черных сувоев.

Двадцать второй фрагмент

  • Се, пирует афинская знать,
  • Целованье богинь восклицая,
  • Как в удавках и гарпий узнать,
  • Мгла течет с них, эфирно мерцая.
  • Алавастры полнятся вином,
  • К ободкам льнет серебро ночное,
  • Грезят юны, чаруются ль сном
  • Иль начиние зрят выписное.
  • Ах, Геката, мы рядом стоим,
  • Виждим перси упоенных гостий,
  • И хрустальные блестки таим,
  • Ночь лия над червицею остий.

Тридцать первый фрагмент

  • Столы празднеств благих высоки,
  • Хмелем их увиют ягомости,
  • Мглу начинут белить ангелки,
  • Оглашайтесь, эфирные гости.
  • Темный лэкех, золота емин,
  • Жар сотейников, ядные вишни
  • Проницают небесный кармин,
  • Муки наши, царице, давнишни.
  • Антикварные боги письма,
  • Лейте кровь, нас ея возлишили,
  • Чтоб сочилась меж яствий тесьма,
  • Коей Иды невинниц душили.

Сороковой фрагмент

  • Темной цветию выбьют щиты
  • Неотмирно златые рапсоды,
  • Чаши неба ль вином прелиты,
  • Хоровые умолкнут ли оды.
  • Лей шампанское, Геба, столы
  • Пусть еминами вновь уставляют,
  • Аще феи коринфские злы,
  • Пусть хотя алавастр восславляют.
  • Лишь откупорим ночь в хрусталях
  • И аромы ее источатся,
  • На заснеженных райских полях
  • Тени юдиц со мглой обручатся.

Пятидесятый фрагмент

  • Ах, менины, вдыхайте шелков
  • Негу тонкую, хладную мрачность,
  • Вы достойны и слез ангелков,
  • Расточающих нощно призрачность.
  • Яко пиры, несите ко ним
  • Яств серебро, ведите им стены,
  • Кисти долго таил Ероним —
  • Не для этой ли дивной картены.
  • Выйдут музы, а мы о черни
  • Где-то рядом стоим в темных митрах
  • И лием всеблагие огни
  • Чрез сумрак на холодных палитрах.

Портреты юдиц за троном всевластия

Десятый фрагмент

  • Южный сумрак дыханием роз
  • Молодых овевает альтанки,
  • Се бессонное царствие Оз,
  • Се цариц веселят пуританки.
  • Девы юные, грации нив
  • Златоносных, вдыхайте охладу
  • Ночи краткой, чела наклонив,
  • Песнь внемлите – за трелью руладу.
  • Вечность хмелем своим прелиет
  • Сад мечтаний, цветенья купажи,
  • И в холодной багрице виньет
  • На закат вас умчат экипажи.

Восемнадцатый фрагмент

  • Именинные щедры столы,
  • Хлебы пышны, розетки ледовы,
  • И менины чудесно белы,
  • И веселые пирствуют вдовы.
  • Темный яд в кубки неб солием,
  • Будут розы всечервные тлиться,
  • Будут юдиц гурмы о своем
  • Красно плакать и снова хмелиться.
  • Пусть Господе на хорах благих
  • Нощно зрит, как пеют ягомости
  • И травятся от вин дорогих
  • Увитые исцветием гости.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Вишни черные в тортах сладки —
  • Переспелые, зноем литые,
  • Сохваляют июль ангелки,
  • Мглу на хлебы лиют золотые.
  • Именинному пиру хвала,
  • Мы с гиадами днесь пироваем,
  • Блещут яства ночного стола,
  • Их атраментной тьмой покрываем.
  • Так чернеет всеалое, Брут,
  • Млечность глории выбьет золоту,
  • И церковные флоксы вберут
  • Угасания нашего слоту.

Сороковой фрагмент

  • Розы майские яд берегут
  • Для июля и августа, Литы,
  • Именин мы ждали, но бегут
  • Девы свеч и мертвы Кармелиты.
  • На атрамент лишь кровь солием,
  • Оды эти не к радости, чаде,
  • Именитства ль – цветет Вифлеем,
  • Кто взалкает о траурном саде.
  • И начнут пламенеть небеса,
  • И Господь, мглою твердь обнимая,
  • Прелиет нам в седые власа
  • Розный дождь неотмирного мая.

Пятидесятый фрагмент

  • В лазурите небесный корвет,
  • Мимо ангелей мчат цеппелины,
  • Одотечный атрамент плывет
  • На золоту эдемской малины.
  • Трон всевластия райских цветниц
  • Сень межзвездная тьмой накрывает,
  • Будем слушать еще ль меловниц,
  • Где юдольная чернь пировает.
  • Иль Господе со хоров не зрит
  • Слоту черную, пламень биющий
  • Во скульптурный ночной лазурит,
  • По челам и остиям текущий.

Портреты юдиц с диадемами и вином

Восьмой фрагмент

  • Феи тьмы, от июльских лепнин
  • Убегая, теряют балетки,
  • Это наших восторг именин,
  • Сон альковный, где млечны старлетки.
  • Се этерии цвета и мглы,
  • Се небес всеюдольная сводность,
  • Вновь ломятся честные столы,
  • Ночь цветов преливает холодность.
  • Будут флоксы арму восточать
  • У юродных вдовиц на помине,
  • И тогда мы начинем кричать,
  • Задыхаясь в небесном кармине.

Одиннадцатый фрагмент

  • Яко немость – и будем тогда
  • Премолчать и юнеток лелеять
  • Шелк червленый, о коем Звезда
  • Вифлеема и должна алеять.
  • Рядом с нами царица Чума,
  • Но кому и внимать этим пирам,
  • За Аид ли сочится тесьма
  • Красных шелков, подобных лепирам.
  • Хладной крови ль блюстителям Ид
  • Не достало, оне лишь пьянее,
  • И молебные песни сильфид
  • Всё надрывней звучат и страшнее.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Звездной млечностью дышит Морфей,
  • Соберутся одно ягомости,
  • И к столам наведут белых фей,
  • Будут помнить их царские гости.
  • Гряни, пир отходной, веселы
  • Аще фурии, пусть каменеют,
  • Мы и сами ль мелово белы,
  • Где амфорники юдиц темнеют.
  • Цветом ветхих гранатов оне
  • Прелиются, червленой отравой,
  • И с лилеями блещут во сне
  • Под лавастровой хладной оправой.

Сорок пятый фрагмент

  • Тусклой пудрой июль золотит
  • Перси юн, их чела восковые,
  • Изумрудом альтанки цветит,
  • Хмель на гермы виет меловые.
  • Скифос нам ли поднять, излием
  • Тще ль в ритоны глинтвейн благовонный,
  • Не балует царей Вифлеем,
  • Мышьяком шелк напитан червонный.
  • Век паяцев и падших столиц,
  • Всяк юродный белену алкает,
  • Хоть гляните, как с мраморных лиц
  • Наших воск золотой истекает.

Пятидесятый фрагмент

  • Хором царственный феи ночей
  • Антикварною выбиют глиной,
  • Соберутся под златом свечей
  • Гости кесаря пить с Мессалиной.
  • Лейте, лейте, фиады, свое
  • Темноцветные вина, кесарий
  • Пыль всесладостна, юдиц остье
  • Бал живит, мы пьянеем от арий.
  • И в сотейниках яды кипят,
  • И царевен влекут о мурогах,
  • И Чумы колесницы скрипят
  • На червово- алмазных дорогах.

Портреты юдиц в истечном кармине

Четырнадцатый фрагмент

  • Именины, Урания, пой
  • Звездочетов, к балам оглашенных,
  • Им дарит ли великий слепой
  • Одиссею и жен совершенных.
  • Ах, фиады, лелейте шелка
  • Сребровласых небесных гризеток,
  • Хмель пусть бродит, какая тоска
  • Истемнит млечный холод розеток.
  • Пусть юдицы, хотя захмелясь,
  • Огнь жасминовый видят и свечи
  • Именитств, и беленой мелясь,
  • Чернь лиют в белорозные течи.

Девятнадцатый фрагмент

  • Сад надежд и мечтаний благих,
  • Мы в альтанках твоех каменеем,
  • Из фарфорниц пием дорогих
  • И молчим, и темно пламенеем.
  • Цвет гранатовый Тийя со неб
  • Расточит, огнь жасминов зерцая,
  • Чтоб цветочный виющийся хлеб
  • Пели девы, юдоль восклицая.
  • Им ли зреть над туманной смугой,
  • Как, виясь, у цариц на помине
  • Эллин мертвый иль мраморный гой
  • Задохнется в истечном кармине.

Двадцать четвертый фрагмент

  • Август негою цвети манит
  • Фей ночных и огонь расточает,
  • Кто и был на миру именит,
  • Пусть холодных цариц обольщает.
  • Будут алые розы полоть
  • Сонмы юн, увитые шелками,
  • Руки нежные будут колоть,
  • Оды горние петь с ангелками.
  • И велебные девы рекут,
  • Сколь безвинны убойные чада,
  • И по нашим перстам истекут
  • Алый воск и златая охлада.

Тридцать восьмой фрагмент

  • Полн лавастр золоченый вином,
  • Бледны гостии всенощных пиров,
  • Князи ночи о цвете ином,
  • Сами ль мы во тенетах ампиров.
  • Несть богиням лекифы, оне
  • Аще мирру и яды алкают,
  • Перси их на ущербной Луне
  • Смирной тусклых вязниц истекают.
  • Будет Господе хладную цветь
  • Млечной краской сводить, вопияше
  • К ангелам, и начнет огневеть
  • Мгла белен в алавастровой чаше.

Пятидесятый фрагмент

  • Вновь скульптурницы ночи белы,
  • Эвмениды в альбомы юнеток
  • Заточают литании мглы,
  • Рифмы яд и серебро монеток.
  • Гости пирствуют шумно, звучат
  • Фей тостовники, хор их не срамен,
  • Ягомости во хмеле кричат,
  • Девы бавятся течностью рамен.
  • Иль очнемся – атрамент плывет,
  • Жжет фарфор блеск мелово-карминный,
  • И лиется вишневый исцвет
  • На диаментный хлеб именинный.

Портреты юдиц с жасмином и алмазами

Седьмой фрагмент

  • Кущи розовых млечных садов
  • Фей эфирных манят и юнеток,
  • Золотых ли им чаять плодов,
  • Яко в барве серебро монеток.
  • Лейте мглу, данаиды, вино
  • Будет крепче нектаров сионских,
  • На широких централах одно
  • Мрамор сеней горит елеонских.
  • Мы явимся к пирам – восплести
  • Нитью розною царей плеяды
  • И меж амфор ея овести,
  • Чтоб всенощно пеяли тийяды.

Девятнадцатый фрагмент

  • Ищут юдицы белый жасмин
  • И над всякой горит диадема
  • О черни, совивает кармин
  • Золотые решетки Эдема.
  • Короли в небесех вопиют,
  • Для шутов млечный тлится гербарий,
  • Лишь белену оне и пиют,
  • Холодея от княжеских арий.
  • Ночь тенет расписали мелки
  • И язмин ангела оминают,
  • И всеприсные сени ярки,
  • Под какими царевны стенают.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Внове пир, внове блещут цвета
  • Колоннад и флиунтские вои
  • Держат хлебы, их кровь излита
  • В кубки мира и ночи сувои.
  • Царствуй, Геба, искать ли вина
  • И емин, и свечей поминальных
  • О чертогах, взыскующих сна
  • И мерцанья темнот вагинальных.
  • Аще бледных пасхалов очесть
  • Фарисеям неможно, при свечах
  • Мы к юдицам явимся как есть —
  • Во диаментно-красных истечах.

Сорок второй фрагмент

  • Восславляйся, диаментный хлеб,
  • Май чаруй, насыщай белых граций,
  • Аониды – плавильщицы неб
  • Вновь пеют, их ли слышит Гораций.
  • От язминовых кущ мы белы,
  • Чела наши оне увивают,
  • Царей ждут всещедрые столы,
  • Яко десно цари пировают.
  • Со нагорных дворовий внесут
  • Феи ночи ранеты златые,
  • Ангела никого не спасут,
  • Мнитесь чадом хотя, пресвятые.

Пятидесятый фрагмент

  • Воск менады в начинье сольют,
  • Златью темной хлебницы украсят,
  • И царевен огнем превиют,
  • И червовые свечи угасят.
  • Юна всяка небесно жива,
  • Ан мертвецки пьяны ягомости,
  • Оглашенны каменам слова,
  • Ждут царей отравители в гости.
  • И начнут пиры шумно греметь,
  • И червица завьется на хлебах,
  • Чтоб никто днесь не мог и суметь
  • О бессмертии вспомнить и небах.

Портреты юдиц в капрейских садах

Одиннадцатый фрагмент

  • Ветхий пурпур на столы менад
  • Застелят ангелки, вспыхнет хором,
  • И жасмином столпы колоннад
  • Фей поманят и бледным декором.
  • Ирод-царь, се и наши дары,
  • Се превитые чернию вишни,
  • Аонидам ли славить муры,
  • Яко литии ныне излишни.
  • Лишь к всецарским пирам навиют
  • О хлебницах кровавую слоту,
  • И щиты для рапсодов куют,
  • И под барвами чают золоту.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Это нега капрейских садов
  • Будит ангелей хоры ночные,
  • С золотых всетлеенных плодов
  • Истекают армы ледяные.
  • Помни, Рания, звезды и мглу,
  • И летейские хладные бреги,
  • Нас владетели ждали к столу,
  • Нам дарили цари обереги.
  • Днесь еще геспериды таят
  • Млечность яблок, увитых огнями,
  • И меж статуй белых восстоят,
  • Прелия диамент над тенями.

Сороковой фрагмент

  • Ночь решета златые свое,
  • Млечный воск утопит в пировые,
  • Се под миррой ли юдиц остье,
  • Се пасхалы юдиц меловые.
  • Будет нощно им плакать иль петь
  • О любви и царевнах сионских,
  • Колесницам-квадригам скрипеть
  • На дорожках садов елеонских.
  • Всех, Господе, оне извели,
  • Никого, никого не осталось,
  • Ангелочки Твое прецвели,
  • Где бессмертие с мглой сочеталось.

Сорок шестой фрагмент

  • Девы белые хлебы несут
  • Ко златым антикварным стольницам,
  • Их царицы небес упасут —
  • Петь осанну глорийным столицам.
  • Что Эпир вспоминать, мы белы
  • Сами нощно, кровавые дивы
  • Лишь безумцев тревожат, столы
  • Щедры внове для Мод и Годивы.
  • Так и будем во снах по стерням
  • Кущ брести меж укосных цветений,
  • Чтоб склониться к холодным теням
  • Роз и лилий в серебре плетений.

Пятидесятый фрагмент

  • Алой кровью пасхалы сведем,
  • Ночь откупорив, яд преалкаем,
  • Сколь высоких урочеств не ждем,
  • Сколь над хлебом дьяментным икаем.
  • Иль Сирены умолчны, пеют
  • Хоры юдиц и фурий меловых,
  • На десерты белену слиют
  • Ягомости со амфор лиловых.
  • Узрит Господе в млечных дворах,
  • Как, виясь меж цветниц несомерных,
  • Мы тоскуем о черных пирах
  • Во истечах крови эфемерных.

Портреты юдиц с жасмином и камелиями

Пятый фрагмент

  • Феи Асии, пойте весны
  • Сени белые, их ли оминем,
  • Грозовые морганы темны
  • О нагорье кобальтово-синем.
  • Все к пирам, любят нас ангела,
  • Чинно яства несут мажордомы,
  • Обвиют цветом неб зеркала
  • Слободские богемные домы.
  • На ампирники пурпур ввили
  • Камнетесы под оспой увечий,
  • Где нисана сады и цвели
  • В черном блеске холодных истечий.

Четырнадцатый фрагмент

  • Из подвальниц лекифы нести
  • Молодым ли тиадам всевольно,
  • Столы наши горят о желти
  • Золотой, а и мертвым не больно.
  • Яко пир, обвивайся, арма
  • Царствий смерти, круг емин эфирных,
  • Навиенна вдоль чаш сурема,
  • Феи алчут десертов зефирных.
  • Будут, будут еще голосить
  • По царевнам белым юродные,
  • И возвышенный траур носить,
  • И камелии мнить ледяные.

Тридцать первый фрагмент

  • Сени мая, пылайте, мелясь
  • Негой вашей, горит и осповник,
  • Девы-розы снуют, веселясь,
  • Бел жасмин и надмирен шиповник.
  • Чудный день, от цветения кущ
  • Белорозных пьянеют фемины,
  • Всяк молчавший сегодня рекущ,
  • Хмелем дивным тиснятся кармины.
  • Пир течет на Волшебной горе,
  • Ягомостей менады встречают,
  • И портреты юдиц в серебре
  • Елеонский дурман источают.

Сорок второй фрагмент

  • Миррой темною щедро столы
  • Эвмениды во снах украшают,
  • И юдицы опять веселы,
  • И к бессмертию див оглашают.
  • По серебру афинскому вьют
  • Чернь и негу блюстители пиров,
  • Нас не эти ль юнетки собьют —
  • В тусклой цвети горящих лепиров.
  • И пылает диаментный хлеб
  • Меж крюшонниц с беленою пенной,
  • Где трапезы всеславит Эреб,
  • Тьму лияше над барвой склепенной.

Пятидесятый фрагмент

  • Веселись, шумогласный Эпир,
  • Славь балы, золотая Никея,
  • То ли бал, то ли всенощный пир,
  • Чают дивы кифар и Алкея.
  • Се царевны в жасмине пеют,
  • Хлебы пышные челядь разносит,
  • И юдицы о темном снуют,
  • Их Геката одна лишь выносит.
  • Неб цвета истекутся, юлы
  • Убегут нощных чар бальзаминов,
  • И фиады прельют на столы
  • Кровоцветность лилей и язминов.

Портреты юдиц в Колоне

Девятый фрагмент

  • Тонкий пурпура слой обиют
  • С белых райских столов, затемнятся
  • Хлеб и вина, елико пеют
  • Мглу царевны и вдовы нам снятся.
  • Это май благодатный тенет
  • Шумных пиров бежит, легкой сетью
  • Тьму колонниц чаруя, виньет
  • Льет морганы, горит над осетью.
  • Будет Господь лазурную плеть
  • Искрашать диаментностью мая
  • И увидит, как в холоде тлеть
  • Положили нам, пурпур взнимая.

Пятнадцатый фрагмент

  • Лес заброшенный, сумрачный хлад
  • Нас манит вековою иглицей,
  • Плен чудесный эдемских рулад
  • Огнь лиет над Гекатой-царицей.
  • Днесь урочно ль виллисам белым
  • Фей темнить в неге замковых свадеб,
  • Хороводы с веселием злым
  • Преводить на опушках усадеб.
  • Мы вдыхаем ли шелк Женевьев,
  • Средь порфирных тлеем асфоделей,
  • Исчезая о сени дерев —
  • Циминийских всепризрачных елей.

Тридцатый фрагмент

  • От портальных садов благодать
  • Изливается в хладные арки,
  • Яко к Господу суе рыдать,
  • Ледяные затеплим огарки.
  • И накрыты щедрые столы,
  • Ждет юдоль хоть бы цинковых парий,
  • Темны яды и халы белы,
  • Жжет Колон червотечный розарий.
  • Это мы, это мы премолчим,
  • Дышим негою млечных сувоев,
  • Нас узнают цари – источим
  • Пурпур с кровью блуждающих воев.

Сорок пятый фрагмент

  • Мглы серебро холодную цветь
  • Елеонских нагорий угасит,
  • Будут лилии неб огневеть,
  • Их Аид миррой алою красит.
  • Ах, не плачьте камены, шелка
  • Мертвых царей в диаменте смирны,
  • Чаша грозных успений легка
  • И мучения гоев надмирны.
  • Снова Троицы пламень всеал,
  • Юных дев лишь химеры прельщают,
  • И обрамники темных зерцал
  • Бледноогненный воск источают.

Пятидесятый фрагмент

  • Май вспоют дивы белых садов,
  • Лишь оне и угодны сей требе,
  • Хватит воев из царских родов —
  • Оды петь о всевластном Эребе.
  • Суе ль гостий флиунтских ваять
  • Мертвым скульпторам башен и арок,
  • Нас камены спешат обаять,
  • Шелк с подбоем их огненно-марок.
  • Вновь искрятся клико и шабли,
  • И сорта золотого Токая,
  • Где червицей свились короли,
  • Мглу белен и дворцовий алкая.

Портреты юдиц с жасмином и маками

Шестой фрагмент

  • От нагорных дворцовий святых
  • Нам внесут пировые емины,
  • Травных мало – и хватит златых
  • Яблок Гебы, цедящих кармины.
  • Мертв диамент юдоли, сады
  • Елеонские мглой истекают,
  • Барвой черной овиты плоды,
  • Коих тще эвмениды алкают.
  • Но умолкните, феи весны,
  • Сомолчите, пусть Изы и Ханны
  • Яд лиют в наши темные сны,
  • Где царевны пиров недыханны.

Десятый фрагмент

  • Молодой виноград отиснит
  • Золотые лекифы, тийяды
  • Воск прельют, аще Тийя бранит
  • Меловниц, зряше черные яды.
  • Расточайся, арома пиров,
  • Яды стоят любви и коварства,
  • Мертв жасмин о белене юров,
  • Гоев неба венчают на царства.
  • Будут черствые хлебы алеть
  • И Господе, в шелка совиенный,
  • Уберет изумрудную плеть
  • С темной кровью в ларец потаенный.

Тринадцатый фрагмент

  • И серебро темнеет, Эпир,
  • Будем цветью мелить апронахи,
  • Узы крови – к лепиру лепир
  • Соведут, чтить их будут монахи.
  • Ах, дурманящий сад лишь белей,
  • Фей жасмин увивает, на хлебный
  • Стол несут из нагорных полей
  • Алый мак, щедр Ефимий велебный.
  • Нас Господе презрит в стороне
  • От рекущих, с маковницей талой,
  • О небесном холодном огне
  • Истекающих цветностью алой.

Двадцать второй фрагмент

  • Белый день иль зерцало, следи
  • Это пиршество, Летия, гои
  • Нас презрят со небесной тверди,
  • Аще милы Эдему изгои.
  • Век молчали, а суе молчать,
  • Но смертливые осы парили
  • Над устами, одно ли – вскричать
  • К хорам тьмы, чтоб царей не корили.
  • В пировые убийцы найдут,
  • Враждовать станут фрики домами,
  • Ангела нас тогда и сведут
  • По челам восковыми каймами.

Пятидесятый фрагмент

  • И весельем пиит обуян,
  • Франсуа-парикмахер готовит
  • К стрижке локны и царь обезьян
  • Тигров мглы соваяния ловит.
  • Что и шлют нам химеры, следя
  • Тусклых статуй беспечность, Гермина,
  • Вновь пурпурного чает дождя
  • В зное бледном юдоль Таормина.
  • От июльских и мы колоннад
  • Всепьяны, зрим на столах эклеры
  • И алкаем серебро менад,
  • Преславляя ночные галеры.

Портреты юдиц в кровавом исцвете

Второй фрагмент

  • Август пламенный веерам тьмы
  • Нисходящей дарует сиянье,
  • Геспериды внимают холмы
  • И оливы, и яблок ваянье.
  • Перси бледных юнеток в шелках,
  • Золоченых пожаром высоким,
  • Где и цвесть, на каких облаках
  • Феям ангельских неб милооким.
  • Ах, Господе, мы сами темны,
  • Хлеб с вином и эклеры не чаем,
  • И белых фавориток Луны
  • Во кровавый исцвет облачаем.

Двенадцатый фрагмент

  • Лейте в келихи воск цветников,
  • Золотые менады, сливайте
  • Пунш на хлебы, небесный альков
  • Благодатен, еще пировайте.
  • Увиют елеонской армой
  • Нас чудесные феи, обедать
  • Зазовут ли и с Гебой самой —
  • Емин щедрых всецарских отведать.
  • Выпьем цветность и мирру, со роз
  • Ягомостям сплетут Моргианы
  • Плети алые, царствия Оз
  • К гоям тьмы насылая морганы.

Двадцать восьмой фрагмент

  • Именинников август поит
  • Звездной терпкостью, нежным араком,
  • Всяк чудесен высокий пиит
  • И обвенчан с холодным сумраком.
  • Небовейная Эрса, балуй
  • Агнцев млечных убойной росою,
  • Их серебром пои аллилуй
  • И храни пред лядащей косою.
  • Нет печальней веселости Ид,
  • Виждь – смеются оне и зерцают
  • Нас о красных шелках аонид,
  • И карминовый яд восклицают.

Тридцать первый фрагмент

  • От нагорных столов к юровым
  • Феи смерти всещедро хлебницы
  • Неб соносят в усладу живым,
  • О венечье пеют балевницы.
  • С черной мятою кремы взвиты
  • Над пирожными белыми, торты
  • Именинные мглой прелиты,
  • Аще пить – до разрыва аорты.
  • Се юдоль, се ея терема,
  • Цвети роскошь, юнеток влекущей,
  • Где точится гнилая хурма
  • Из виньеточной антики сущей.

Пятидесятый фрагмент

  • Пировают в асийских садах
  • Феи неб, весело пировают,
  • О злаченых темнятся плодах,
  • Благолепые вишни срывают.
  • Се, Господь, основные цвета
  • Для успения – желтый и красный,
  • Суе ль тусклая кровь излита,
  • Нам атрамент лишь мнится прекрасный.
  • На пиру нас звали умереть,
  • Днесь червицу алкают святые,
  • И лиется вишневая мреть
  • На истечья емин всезлатые.

Портреты юдиц с лекифами и миррой

Восьмой фрагмент

  • Яд в лекифы холодные, цветь
  • С маслом розовым феи сливают,
  • Аще вольно теням огневеть,
  • Где избранники неб пировают.
  • Се, Господе, пиры не Твое,
  • Мглу цветочную пьют ягомости,
  • Навили шелком тьмы остие
  • Идам, се не игральные ль кости.
  • Станут млечные принты вести
  • Белошвейки, закажут араков,
  • И дадут ко столам поднести
  • Гоям имберлэх – черный от маков.

Шестнадцатый фрагмент

  • Благодатный нисан, воспевай
  • Сени яркие, хором цветущий,
  • Пусть ломит столы неб каравай,
  • Это огнь, крышу мира плетущий.
  • Соточимся из тягостной мглы,
  • Роз букетники цветом одарим,
  • Внове черные розы белы,
  • Мы ль одесно еще государим.
  • И увидит Господе – вино
  • Кровью чад прелиется невинной,
  • И пылают хлебницы темно
  • В белорозной сени домовинной.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Суе плакать, Господе, взывать
  • Ко Твоем ангелкам-гувернерам,
  • Так и будемся вновь пировать,
  • Лити пунш на крови милым ёрам.
  • Весел смертник небесный иль гой,
  • Нам юродные бляди устелят
  • Путь лилеями, цели благой
  • Нет одно, тще хламиды и белят.
  • Узришь нас в серной мгле – не тяни,
  • Юдиц шли, яко агнецы лишни,
  • Чтоб смеялись о ветхой терни,
  • Соядя переспелые вишни.

Двадцать девятый фрагмент

  • Славь, Белькампо, парафии тьмы,
  • Зла цветы и лафитники неба,
  • Обводи золотые каймы
  • Меж столовий, где царствует Геба.
  • Туне ль ангели нив сорвались
  • Вниз и дале, их Пан обольщает,
  • Аониды вчистую спились,
  • Одеон эту вольность прощает.
  • Лишь владыки одесно и пьют
  • Мглу белен в несомерных цветницах,
  • И червовые розы тлеют
  • О диаментных наших зеницах.

Пятидесятый фрагмент

  • Пудрой оспу юдицы сведут,
  • Лбы ветхим перманентом совеют,
  • Хороводы, мелясь, заведут
  • В тьме аллей, тще ль оне багровеют.
  • Плачь, Кармина, лекифы полны
  • Днесь галатским серебром и ядом,
  • Жарко золото – мы холодны,
  • Вдов смешим диаментным нарядом.
  • О царях тост поднимем за сех
  • Шлифовальщиц белены алмазной,
  • И на рдеющих тускло власех
  • Их вскипит хладность мирры образной.

Портреты юдиц в меловых перманентах

Четырнадцатый фрагмент

  • Статуэтки менад золотых
  • Оживут и, клико со шампанским
  • Упоив мглою донн превитых,
  • Шелк их сребром возбелят гишпанским.
  • Бал теней, длись всенощно, гори
  • Неотмирной чудесностью, феи
  • Пусть резвятся, хмельные цари
  • Тьмой чернят пусть меловые веи.
  • А белену когда разнести
  • В тусклых амфорах челяди хоров
  • Повелят, мы истечья желти
  • Налием вдоль емин и фарфоров.

Двадцать пятый фрагмент

  • Ах, Мадрида пустые сады
  • Увиют нас волшебной армою,
  • Иль Флиунт золотые плоды
  • Расточит со царицей Чумою.
  • Ах, юдоль, навестим ли ее,
  • Мы отравой вифанскою дышим,
  • Занесенно в лилеях копье
  • Над главами, юродных мы слышим.
  • Пиры антики внове текут,
  • Ядом вишни без нас отекают,
  • И на халы серебро цикут
  • Прелито, где юдицы алкают.

Тридцать второй фрагмент

  • Лей, Эпир, мглу и цветь на столы,
  • Благи нищие гои, мытарства
  • Их преложатся, яко целы
  • Донны снов и всеалчут коварства.
  • Феи носят златые сорта
  • Винограда, царевны белые
  • Пьют арому десертов, мечта
  • Идиота – петь хоры их злые.
  • Станут пышные хлебы чернеть,
  • Сядут юдицы с гоями рядом,
  • И меж амфор начнут пламенеть
  • Византейские торты со ядом.

Сорок четвертый фрагмент

  • В перманентах меловых бегут
  • Сонмы юдиц к застолиям красным,
  • Алавастры и яд берегут,
  • По царевнам тоскуют прекрасным.
  • Феи неб, мы умерли давно,
  • Мы серебро пием воскресений,
  • Иль церковное крепко вино —
  • Ждите, Иды, чудесных спасений.
  • Так Господе речет: вас таить
  • И неможно, юдицы, зерцайте
  • Бледных отроцев, сех упоить
  • Аз даю, о крови их мерцайте.

Пятидесятый фрагмент

  • Благоденствуй, порфировый май,
  • Воски лей на жасмин елеонский,
  • Аонид золотых донимай,
  • В Грасс мани иль цитрарий лионский.
  • Пусть виллисы танцуют, огнем
  • Бледнопламенным нас увивают,
  • Аще к Лете эфирной свернем,
  • Пусть златые плоды обрывают.
  • Где ярка виноградная плеть
  • И чарует юродивых сводность,
  • Мы и будем всенощно тлееть,
  • Преливая в язмины холодность.

Портреты юдиц с лекифами

Семнадцатый фрагмент

  • Под серебром ли горкнет вино,
  • Щедро лей, антиквар, ныне будем
  • Хмель пергамский алкать, на рядно
  • Шелк устелим и млечность избудем.
  • Что юдицы лекифы таят
  • И с еминой цикуту лелеют,
  • Гробы ль мнятся им, сколь восстоят
  • Меж обсид и юродно белеют.
  • Лишь очнемся – зерцают оне,
  • Как по флоксам августа виньэты
  • Лярвы тянут и в бледном огне
  • Тускло наши горят силуэты.

Двадцать седьмой фрагмент

  • Тьмою девы шелка исплетут,
  • Очерствятся на столах просфиры,
  • Нас щадят ли юноны и чтут
  • Елеонского сада Зефиры.
  • Дышит хладом небесный альков,
  • Сны Корделии демонов манят,
  • И завито серебро висков,
  • И юродные бляди шаманят.
  • Сих лишь бей, горький яд веретен,
  • Шелком темным свитые зерцала,
  • Боги, боги, увидьте меж стен,
  • О каких гробы Эос взерцала.

Тридцать девятый фрагмент

  • Горы кухонов жарких влекут
  • Пышных див, лэкех манит армою,
  • Всякой юне – алмазный лоскут,
  • Всяка нищей богата сумою.
  • Тяжело целование фей,
  • Превиенных шелками ночными,
  • Насылает химер ли Морфей,
  • Вакх струями ль поит ледяными.
  • Иудейские пиры ярки,
  • Здесь нас любят, Господе, и чают,
  • И со миррой Твое ангелки
  • Царичей убиенных встречают.

Сорок третий фрагмент

  • Несть еллинов и гоев, к пирам
  • Оглашенны сионские дивы,
  • Мы ль нагорным угодны дворам,
  • Здесь ли столпники неб юродивы.
  • О порфировых мантиях бдят
  • Ягомостей холеных челяди,
  • Вина молча разносят, следят,
  • Чтоб упились цикутою бляди.
  • Кто еще неотмирен, восстой,
  • Одеон эту мглу созерцает,
  • Преследи, как хрусталь золотой
  • В наших раменах течных мерцает.

Пятидесятый фрагмент

  • Красным воском столы оведут
  • Золотыя фиады, пасхалы
  • Там наставят, где нас и не ждут,
  • Где решетники ночи всеалы.
  • О шелках ли юдицы темны,
  • Миррой червною дышат, цветками
  • Чад манят в божевольные сны,
  • Грозных царей зовут ангелками.
  • И, белясь, фарисеи вино
  • С млечным ядом над нами пригубят,
  • И рекут: се успели давно,
  • А по ним лишь архангелы трубят.

Портреты юдиц в нагорном сумраке

Десятый фрагмент

  • Ночь решета серебром тиснит,
  • Мглы аромою душатся Ханны,
  • Фей Аида сумрак ли пьянит,
  • Елеона ль сады недыханны.
  • Хватит, Цинтия, млечности им,
  • Аще Троица, будем жасмины
  • Вить алмазным огнем всеблагим,
  • Лити пламенный воск на емины.
  • И опять набегут к столам тьмы
  • Четверговки с подносами корок,
  • И вскричим: Это, Господе, мы,
  • Вижди нас чрез диаментный морок.

Двадцать второй фрагмент

  • Се цветет неотмирный жасмин,
  • Се нагорий лекифы мерцают,
  • Цветом выбить ли течный кармин,
  • Пусть фиады его презерцают.
  • Боги, боги, молчите, одне
  • И любили нас одницы камор,
  • Скорбь утопим в холодном вине,
  • Где лишь червою пишется мрамор.
  • Навия доннам локны, Морфей
  • С воском снов их зефирность алкает,
  • И серебро по лядвиям фей
  • На кровавый паркет истекает.

Тридцать шестой фрагмент

  • Пой, Цитера, нисан восславляй,
  • Кущи садов, дарующих розы,
  • В белых граций холодность вселяй,
  • Навевая любовные грезы.
  • Минет век и червицей одной
  • Юровые сады озлатятся,
  • Выбьет цвет их Борей ледяной,
  • Плети мглы на добычу слетятся.
  • Взор Микеля темно премерцал,
  • Славу неб ли пииты стяжают,
  • И осколки червонных зерцал
  • Ид с лекифами вин отражают.

Тридцать восьмой фрагмент

  • Внове тускло серебро ведут
  • По хлебам и фарфору менады,
  • Яко дивные пиры грядут,
  • Время цветью свивать колоннады.
  • Елеонских зеленей арма
  • Восточается к небам эфирным,
  • Фьезоланских нимфеток гурма
  • Шелком нас всечарует порфирным.
  • От Эдема нашлют ангелков,
  • Им Господние копья даруют —
  • Жечь в лепнине бегущих волков
  • Над столовьем, где цари пируют.

Пятидесятый фрагмент

  • Восточайся, небесный Зефир,
  • Южный сумрак осети ночные
  • Распахнул, благовонный эфир
  • Нам тенета дарит выписные.
  • Ирод-царь помнит эти ль цвета
  • Черноспелых тлеющихся вишен,
  • Сколь одесная кровь излита,
  • Неб амфорник и станет нелишен.
  • Господь-Бог, на вечернем столе
  • Хлеб зерцая о барве солонниц,
  • Преглядит, как в диаментной мгле
  • Нас влачат меж порфирных колонниц.

Портреты юдиц с лилиями и жасмином

Тридцать второй фрагмент

  • Меж холодных скульптурниц ночных
  • Превиются язминами гости,
  • Королевны шелков ледяных
  • Убегают, пьяны ягомости.
  • Эти лилии мертвым идут —
  • Червотечные, битые мглою,
  • Нас юдицы к столам и не ждут,
  • Всяка с темной флиунтской иглою.
  • Мы ли, Господе, в бледном огне
  • Содрогаясь, оцветники мая
  • Внове чаем, где Цины одне
  • Пляшут нощно, жасмин вознимая.

Тридцать шестой фрагмент

  • Фаворитки багряных аллей —
  • Золотыя от хмеля менады,
  • Всех чудесней оне и белей,
  • Стоят свеч их во мгле променады.
  • Мы ль искали царевен, сурьмой
  • Наливали и багрием вежды,
  • Пировали одесно с Чумой,
  • Меловые носили одежды.
  • Всё лишь сон, хоры юдиц снуют,
  • О власех поправляют заколки,
  • И на хлебы серебро лиют,
  • Увиваясь в бордовые шелки.

Сорок первый фрагмент

  • Королевские гербы в тени
  • Огнедышащей мертвой царицы,
  • Но клонятся иные огни
  • И столы овевают корицы.
  • И опять нас фиады влекут
  • К замкам ночи, богемным союзам,
  • Подливают серебро цикут,
  • Оглашая бессмертие Музам.
  • Ах, вертятся юнетки легко
  • И серебро юдольно темнеет,
  • Где с отравой начинье Клико
  • Меж хлебниц золотых пламенеет.

Сорок седьмой фрагмент

  • Вновь колонники ночи ярки,
  • Вновь бессмертие мнят астрономы,
  • Что и целятся мимо стрелки,
  • Их подменят хрустальные гномы.
  • Краской червною феи увьют
  • Золотыя стольницы Эпира,
  • Благоденствуй, кого не убьют
  • На исходе одесного пира.
  • Вновь сугатные Иды ядят
  • Хлеб Чумы и царевен терзают,
  • И отроков невинных следят,
  • И хрусталь в рамена их вонзают.

Пятидесятый фрагмент

  • От подвалов асийских вино
  • Занесут меловые тийяды,
  • Се, еще веселятся, одно
  • Пир не пир, аще блеклы и яды.
  • Сколь по хлебам червленым ведут
  • Феи неб диаментные узы,
  • Пусть хотя королевен блюдут
  • Царствий темных успенные Музы.
  • И начинут рапсоды пеять,
  • Алавастры с вином отемнятся,
  • Чтоб из свеч Господь-Бог соваять
  • Мог цариц, коим ангели мнятся.

Портреты юдиц в Никее

Третий фрагмент

  • Вновь амфорники ночи полны
  • Темной смирной и млечным араком,
  • И скульптуры цариц холодны,
  • И окутаны гости сумраком.
  • От нагорий точится арма
  • Сени благостной, цветности мая,
  • Ищут нас королевы письма,
  • С ликов бледных вуали снимая.
  • Господь-Бог ли узрит, как влекут
  • Их в пирах, где шелка неотмирны,
  • Где по раменам нашим текут
  • Золотыя и черные смирны.

Восьмой фрагмент

  • К белым хлебам язмин подадут,
  • Бледно-алый язмин в сукровице,
  • Нас не феи ли смерти блюдут,
  • Изумруды ль не милы царице.
  • Виждь, Гермика, асийскую цветь,
  • Ночь Тосканы, зеркал венцианских
  • Не устали еще огневеть
  • Духи мглы на картенах фламандских.
  • Елеон истенит небеса,
  • Чтоб портретницы див затемнились,
  • Чтоб сверкала в жасминах коса
  • И лекифии Ироду мнились.

Одиннадцатый фрагмент

  • Цветь никейских садов золота,
  • Шумны толпы дворцовий и пиров,
  • Неб арома благая слита
  • В чаш серебро, в диамент ампиров.
  • Но гляни, феи Ада летят,
  • Боги смерти готовят емины,
  • Хищно юдиц очеса блестят,
  • Ядом их налиются кармины.
  • Станет Господа нега плодов
  • Утомлять, станут вершники львами,
  • И тогда эвмениды садов
  • Оведут нас златыми канвами.

Тридцать шестой фрагмент

  • Дивный май, бледных граций воспой,
  • На миру их шелка златопенны,
  • Яко нем и великий слепой,
  • Яко пленники речи успенны.
  • От Француза лишь девы пьяны,
  • Чародей легковесного слога
  • Млечность пьет, аониды темны,
  • Феи смерти бегут эпилога.
  • Ах, мы сами о шумных столах
  • Поднимаем из воска амфоры,
  • Их червицей тисним, где в мелах
  • Золотых истемняются Оры.

Пятидесятый фрагмент

  • Аониды от цвети садов
  • Гефсиманских пьянеют, Эребе,
  • Льют в чернильницы мирру, плодов
  • Золоченых жалеют для ребе.
  • Дверь в подвальники выбиет мгла
  • Ночи майской, на брамины эти
  • Лился фурий атрамент, свела
  • Цветность ада нагорий осети.
  • Утопленных прелестниц следят
  • Ныне челяди замков ампирных,
  • И алкают их бель, и ядят
  • Мел серебра из амфор всепирных.

Портреты юдиц с лилиями смерти

Девятый фрагмент

  • Озлачает лекифы вино,
  • Млечность вяжет серебром куфоры,
  • В пировых ни светло, ни темно,
  • Моет басмою челядь фарфоры.
  • Суе молвить и суе молчать,
  • Несть губителям вишен тлеенных,
  • Иль ко Господу-Богу вскричать:
  • Что, Господе, не зришь убиенных.
  • Ах, спастись и неможно, красны
  • Свечи Тийи, юдицы алкают
  • Кровь одну и о плаче зурны
  • С наших рамен цвета истекают.

Шестнадцатый фрагмент

  • Цвет граната звездами сотлим,
  • Это ль время атраментов палых,
  • Ночь тускнеет, а мы всё мелим
  • Лилий смерти роскошество алых.
  • Будут вечные троны пылать,
  • Усны дев налиются червицей,
  • И одно, и одно – исполать
  • Гоям неб, увитым сукровицей.
  • Ангела на щитах изнесут
  • Нас ко мраморным хорам лилейным,
  • Где уже никого не спасут,
  • Где темно и свечам юбилейным.

Тридцать второй фрагмент

  • Лейте, лейте, менады, с вином
  • В куфры тусклые цветь-озолоту,
  • Ягомости ли век об ином
  • Не мечтали и чаяли слоту.
  • Но владык августовская мгла
  • Оповила, се яств именинных
  • Млечный холод над кругом стола,
  • Се путрамент истечий карминных.
  • Будет Господе свой променад
  • Увершать, яко царич велебный,
  • И совидит все тех же менад,
  • Заливающих мраморник хлебный.

Тридцать пятый фрагмент

  • Благодержный июль, пламеней,
  • Именитства ль чудеснее пламен,
  • Сонмы див, фемериды теней
  • Восторгают нас млечностью рамен.
  • Се нагорные кельхи с вином,
  • Это мы их пием, не хмелея,
  • Смерть красна и на пире земном,
  • Всяку царичу – к тосту лилея.
  • Иль начинут серебро вести
  • По медовым розеткам гияды,
  • Источимся в убойной желти,
  • Прелия именинные яды.

Пятидесятый фрагмент

  • Ветхой цветию август пьянит
  • Одалисок и граций амурных,
  • Их шелками чарует, манит
  • Изваяньями спален гламурных.
  • Именинные щедры столы,
  • Вои неба пиют за калечность,
  • И юдицы опять веселы,
  • Кровь алкают и розную млечность.
  • Яко Господь соглянет в окно
  • Сквозь атраментной барвы истечи,
  • Нас увиждит и хлеб, и вино,
  • И цветочные морные свечи.

Портреты юдиц в серебре и атраменте

Пятый фрагмент

  • Щедрый август нас дарит вином
  • Краснозвездным и млечным араком,
  • Иль всевещим забудемся сном,
  • Ид следя хоть бы мраморным зраком.
  • Что церковные флоксы, от роз
  • Белотечных пьяны мы, Господе,
  • Тридевятое царствие Оз
  • Чад взыскует о славленном годе.
  • Будем емины миррой студить,
  • Будут внове резвиться менины
  • И червовою тушью сводить
  • Кровь отроцев на их именины.

Тринадцатый фрагмент

  • Ах, Господнее лето, цари,
  • Изливайся блистаньем жаровен,
  • Мел и пурпур вакханкам дари,
  • Их атрамент с лилеями ровен.
  • Посох зрячий найдем – долог шлях
  • И к мурогам небесной юдоли,
  • Что серебро таить в уголях,
  • Всяк обоженный инок, глаголи.
  • Но алмазные нети пусты,
  • Хлебы черствые кажут святые,
  • И белена течет на холсты,
  • Ядом лилий однех совитые.

Двадцать девятый фрагмент

  • Ананасы в шампанском пьянят
  • Эвменид и беспечных гризеток,
  • Яства ночи серебром тиснят
  • Гостьи снов, мусс цедят со розеток.
  • Выльем черный атрамент, хлебов
  • Маки жгут ли нагорий сувои,
  • Пудрят снегом осповницы лбов
  • И гордятся увечьями вои.
  • И зеферники ядно белы,
  • И винтажная тускла портретность,
  • Где лиют на щедрые столы
  • Хоры юдиц мышьячную цветность.

Сороковой фрагмент

  • Допием ледяное вино
  • Из всешумных подвалов Никеи,
  • Выше неб мы и были одно,
  • Тосты наши читали алкеи.
  • Суе петь золотые плоды,
  • Аще осень чарует юнеток,
  • Аще барвою течны сады
  • И угашен атрамент монеток.
  • Ах, Господе, мы тихо стоим
  • За раменами ангелей пиров
  • И оплывшие воски таим
  • На манер небозвездных лепиров.

Пятидесятый фрагмент

  • Будет розовый сад источать
  • Негу мглы, ночь овеет струями,
  • И сойдем ягомостей встречать,
  • Бледных ангелов неб с копиями.
  • Это, Господе, маковый стол,
  • Хлебы пышные, яства земные,
  • И далек Твой небесный престол,
  • А емины у нас выходные.
  • Иль очнемся – юдицы нести
  • Мертвоспелые розы нам тщатся
  • И серебро ведут по желти,
  • И в каморы всенощно стучатся.

Портреты юдиц с мраморными бутонами

Седьмой фрагмент

  • Огнь бутонов ярких сотемним,
  • Аще розы лишь жгут и печалят,
  • Мы, царице, бессмертие мним,
  • Нас ли одники неба прехвалят.
  • Но точится из мраморных ран
  • Гвоздевое серебро, фиады
  • Тще лекифы тиснят, Дориан
  • От портретниц бежит в анфилады.
  • Залиет красносельский бетон
  • Фей столовья и хлеб, и емины,
  • Где бутон выжигает бутон,
  • Свеч и роз оплавляя кармины.

Семнадцатый фрагмент

  • Сад летучий, ночной вертоград
  • Белых фей к цветникам насылает,
  • Зелен, Господе, сей виноград,
  • А чудесно и ярко пылает.
  • Одеон ли еще холодней
  • Черно-мраморных крымских альтанок,
  • Вновь бегут херсонесских огней
  • Тени роз на шелках пуританок.
  • Иль опять ягомости хмельны
  • И над Эрсой манерно смеются,
  • И зерцают юдольные сны,
  • И в смарагдовых каморах бьются.

Тридцать третий фрагмент

  • Август чернь преливает с дерев,
  • Гесперид соблазняет плодами,
  • Льет остуду на рамена дев,
  • Балевницам грозит холодами.
  • Что опять Женевьевы темны,
  • Яко немы уста Николая,
  • Граций лядвия, юн ложесны
  • Кисти ангельской чают, пылая.
  • Хор скульптурников мела белей,
  • Мы очнуться, Господе, не смеем,
  • Лишь во мгле царскосельских аллей
  • Юродиво кричим и немеем.

Сорок шестой фрагмент

  • Аще должно серебру темнеть,
  • Аще тусклы ночные камеи,
  • Будем с розами неб пламенеть,
  • Лит чураясь и вин Саломеи.
  • Веселы фаворитки теней,
  • Изумрудные хлебы, емины
  • Пирований, истечья огней
  • Их пьянят, яко Грасса жасмины.
  • Им надзвездные гостии Ор,
  • Коих ядная выбила треба,
  • Солиют в огнетечный фарфор
  • Золотую цикуту Эреба.

Пятидесятый фрагмент

  • Августовская ночь цветников
  • Золотые решета чарует,
  • Королевен всемлечный альков
  • Ядно-огненным шелком дарует.
  • Птицы райские в стекла палат
  • Суе клювами хищными бьются,
  • Тускл Вифлеем, призрачен Эйлат,
  • С кем и цвесть феи неб остаютчя.
  • Ах, мы сами, Господе, тлеем
  • За миражными волнами Леты,
  • Где серебром ночной Вифлеем
  • Осыпает царей силуэты.

Портреты юдиц в сусальном золоте

Первый фрагмент

  • Ядный шелк обовьет рамена
  • Гостий пиров, гадалок склепенных,
  • Несть пророков, благих имена
  • Как учить меж начиний злопенных.
  • Что и плакальщиц неб оглашать
  • К требе дней, ледяные пасхалы
  • Всё мрачнее, царей воскрешать
  • Суе ныне, их терния алы.
  • И одесно юдицам сеим
  • Пир алкать, где легко бронзовеем
  • В черных снах мы и еле стоим,
  • И от холода ночи трезвеем.

Одиннадцатый фрагмент

  • Торты с ядом урочно взбивать
  • Околдованным феям столовым,
  • Нас хариты манят пировать,
  • Мглу ведя по серветкам лиловым.
  • Нощность пей, юн честная гурма,
  • Балы эти к утру завершатся,
  • Хлебоимна царица Чума,
  • Гостьи ночи ее и страшатся.
  • Злотоскливо ж веселие Ид,
  • Силуэтами полн бестиарий,
  • И немеют уста аонид
  • От царевен чарующих арий.

Двадцать девятый фрагмент

  • Золотых ли царевен травить
  • Иды вновь собрались о каморах,
  • Фей антоновкой будем живить
  • При седых звездочетах и Орах.
  • Ветхим пурпуром тьмы налием
  • Антикварные битые кубки,
  • Пой обручниц стола, Вифлеем,
  • Ныне все и успенны голубки.
  • Ах, Чума, это время земных
  • Страшных пиров, эфирной их неги —
  • С барвой фижм и шелков ледяных,
  • Красным принтом чарующих снеги.

Сорок первый фрагмент

  • И серебро тускнеет, Аид,
  • Вновь решетники ночи замирны,
  • Сумасшедших бежим аонид
  • В красном воске и течиве смирны.
  • Эти томные веи, шелка
  • Бледных юдиц и гробов мрачнее,
  • Их ли поступь небесно легка,
  • Их дыханье ль Чумы холоднее.
  • Мир не вспомнит, фиады уйдут
  • На иные пиры и этажи,
  • И обручницы нам раздадут
  • С шелком неб черных лилий винтажи.

Пятидесятый фрагмент

  • Хвойный морок червонный престол
  • Царства снов овиет – соявятся
  • Гости неб и подсядут за стол,
  • И веселию фей удивятся.
  • Иокаста-царица, Колон
  • Тень розариев суе лелеет,
  • Косы юн серебрит Аквилон,
  • Всяка днесь ни о чем не жалеет.
  • И чаруются дивы лишь тьмой
  • Иль огнями, легко навитые
  • Хором их, пировая с Чумой
  • И макушки следя золотые.

Портреты юдиц с падшими ангелами

Третий фрагмент

  • Дарствуй нивам, Эйрена, златой
  • Урожая триумф, пусть осети
  • Наполняются хлебом, свитой
  • Блеском август пылает о цвети.
  • Станем лотосы темные жать,
  • Где валькирии бледные манки,
  • Станут мертвых царей ублажать
  • Прелюбившие яд нимфоманки.
  • Но богемные феи тусклы
  • И амфорные чаши бездонны,
  • И молчат в ожиданьи хвалы
  • Падших ангелов черные донны.

Одиннадцатый фрагмент

  • Тусклый август холодный багрец
  • Источает, меж емин чудесных
  • Вьется мускус и нега корец,
  • Это ль требники гостий одесных.
  • И зайдем к червотечным столам,
  • Нас ли юдицы ждут, восклицая
  • Сны любви, как благим ангелам
  • Пить серебро, их усны зерцая.
  • И вакханки о темных шелках
  • Яд цветочный, солитый изгоям,
  • Поднесут на белых рушниках
  • Царь-девицам и мраморным гоям.

Тридцать седьмой фрагмент

  • Навивают власа Женевьев
  • Перманентом и цветью менады,
  • За виньетой сумрачных дерев
  • Грозовые встают колоннады.
  • Иль опять на пустые столы
  • Будет млечный фарфор уставляться,
  • Лэкех темен, лекифы целы,
  • Что блядям в агонии валяться.
  • Диким хмелем опушки садов
  • Исцвели, нимф губители чают,
  • И с корзинами битых плодов
  • Нас эфирные феи встречают.

Сороковой фрагмент

  • Щедрый август, одесно пылай,
  • Мы велебности жар не избыли,
  • Ядной цветью мурог устилай,
  • Феи смерти ея и любили.
  • Выльем кровь на златые столы,
  • Буде мирру цветочную гасит
  • Хор юдиц и оне всебелы,
  • Кто еще мел палатный докрасит.
  • К плети льнет изумрудная плеть,
  • Виноград напоится туманом,
  • И начнут остия их тлееть,
  • Прелиясь черноцветным дурманом.

Пятидесятый фрагмент

  • Темной слотой фамильных аллей
  • Золотых ягомостей овеет,
  • Аще лики их мела белей,
  • Яко славская ночь огневеет.
  • Позовут к всенебесным пирам
  • Искалеченных царей и воев,
  • Хватит крови нагорным дворам —
  • Нас ли мчат вдоль алмазных сувоев.
  • Иль Господе меж пляшущих фей
  • И оцветников тьмы несомерных
  • Зрит столовье, где плачет Морфей
  • В черном круге юдиц эфемерных.

Портреты юдиц в эфирной лепнине

Третий фрагмент

  • Свеч бордовых из царствия тьмы
  • Нанесли к столам феи Эреба,
  • Это вечные пиры, се мы
  • Льем диамент на барвие хлеба.
  • Туне одницам глорию петь,
  • Воск хрустальный сбирать для алкеев,
  • Императорам должно успеть,
  • Ныне время шутов и лакеев.
  • Яко мертвых властителей свод
  • Неб зальет мглою течно-порфирной,
  • Выйдут чтицы – холодностью од
  • Гоев славить в лепнине эфирной.

Пятый фрагмент

  • Торты чернию снов налиют
  • Антикварные злые богини,
  • И юдицы бесшумно снуют,
  • И десертов не ждут ворогини.
  • Пир, взвивайся, одесно гори,
  • Иль серебро лишь мертвые чают,
  • Где белену алкают цари
  • И всебелые дивы скучают.
  • Протрезвеем от хлада и тьмы,
  • Красным шелком совьются менины
  • В темных башнях царицы Чумы,
  • Восславляя ее именины.

Десятый фрагмент

  • Ах, Господе, в нагорных лугах
  • Вновь сияют рамоны златые,
  • Что искать о пустых четвергах,
  • Здесь кадятся ли вои святые.
  • Тускл сумрак у земных алтарей,
  • Дьямент гаснет меж емин и хлеба,
  • Одевает успенных царей
  • Во гниющие мраморы Геба.
  • Нивы будут всенощно тлеесть
  • Под небесной холодною слотой,
  • И тогда мы предстанем как есть —
  • На щитах с желто-черной золотой.

Тридцать шестой фрагмент

  • Май всекрасный, чаруйся, гори,
  • Над Эпиром златые морганы
  • Источай и одесно пари,
  • И Флиунту дари балаганы.
  • Выйдут челяди – царей искать,
  • Круг темно и ночные аллеи
  • Немы, станем хотя преалкать
  • Ядный мел, белым красить лилеи.
  • Хоры юдиц в шелках меловых
  • Траур, Ая, блюдут и диеты,
  • И на червных столах пировых
  • Кровью нашей соводят виньеты.

Пятидесятый фрагмент

  • Яды антики полнят столы,
  • Хлебы ломкие барвой солонниц
  • Феи ночи оводят, милы
  • Гостьи неб о тенетах колонниц.
  • Ледяные пасхалы затлим,
  • Апронахи червленые снимем,
  • И не мы ли юдиц веселим,
  • Аще цветность эфирную имем.
  • И начинут оне балевать,
  • Халы мазать серебром, в емины
  • Цветь пергамскую нощно сливать,
  • Обводя ею столов кармины.

Портреты юдиц с розами и вишнями

Четвертый фрагмент

  • Вновь цветущий июль холодит
  • Статуэтки прелестниц точеных,
  • Красным элем поит Афродит,
  • Жжет менин ядом хал золоченых.
  • Выйдет Господе в розовый сад
  • Трели слушать нагорных соловок,
  • Воскричим ли к Нему – с нами Ад,
  • Каждый наш закровавлен оловок.
  • И надзвездные ангелы, мреть
  • Битых куфоров хмелем всеплавя,
  • Чела наши дадут отереть
  • Феям небесей, пиршества славя.

Четырнадцатый фрагмент

  • Бледным принтом лекифы тиснят
  • Меловницы и желтью доводят,
  • Аще Иды легко нас тризнят,
  • Пусть хмелятся, еще хороводят.
  • Мы ли в Риме июльском, столы
  • Атраментные ждут млечных гостий,
  • Пир неславен иль юдицы злы,
  • Дразнят челядь восковием остий.
  • Шелком их навертят гробовым,
  • Торты с вишнями пламенным кремом
  • Облекут, чтоб всемниться живым,
  • Сотаясь за Ромулом и Ремом.

Двадцать шестой фрагмент

  • Всецветущий июль, пламеней,
  • Бледных юн совивай озолотой,
  • Ветходержное царство теней
  • Небодарствуй эдемскою слотой.
  • Будет Господе розовый хор
  • Ангелков научать молитовным
  • Одам лета и пильницы Ор
  • Хлебом неб ссеребрятся тостовным.
  • Именитств наших вечен престол,
  • Днесь лиют изумрудные течи
  • Алавастры на пламенный стол
  • И каждят белорозные свечи.

Сорок третий фрагмент

  • Это дивная ночь цветников,
  • Мы бежали из царства Гемеры,
  • Серебрят институтки альков,
  • Свеч бегут золотые химеры.
  • Легковесный Француз отхлебнул
  • Мало яду, ему ль подносили
  • Кубок с бледной цикутой, уснул
  • Александр, Литы чтоб не бесили.
  • Где Марина и Анна, и Юз,
  • Все на паперти неба рыдают,
  • И властители траурных Муз
  • Нищету их гурмы соглядают.

Пятидесятый фрагмент

  • Оспой биты ли чела царей,
  • Ах, фиады, еще пировайте,
  • Грозный мрамор сугатных дверей
  • Истонченной желтицей свивайте.
  • Позовут ягомости кутить
  • Белых див, одалисок-прелестниц,
  • И начнут винный морок святить,
  • Бить амфоры у замковых лестниц.
  • Иль очнемся – колонны темны,
  • Ирод-царе над вишнями плачет
  • И клянет божевольные сны,
  • И кровавую емину прячет.

Портреты юдиц с черными розами и смирной

Двадцать первый фрагмент

  • Черных роз лепестки обовьют
  • Нощно рамена белых прелестниц,
  • Вновь алмазные донны снуют
  • Меж винтовия мраморных лестниц.
  • Несть келихи из темных обсид,
  • Аще юдиц к пирам огласили,
  • Мы любимцы были аонид,
  • Нас однех на щитах выносили.
  • Ах, Господе, за шумным столом,
  • Источая холодные смирны,
  • Согляди, как во цвете былом
  • Рдеют князи – тихи и надмирны.

Тридцатый фрагмент

  • Властелинам садов зазывать
  • К темным хорам лишь граций несмелых
  • И урочно, еще пировать
  • Хоть бы с тенями кукол всебелых.
  • Иль чудесны шкатулки менин,
  • Царств Парфянских арома в них тает,
  • Вновь июль славит дни именин,
  • Сколь над мглою одесность витает.
  • И кадильницы тьмой превиют
  • Ягомости о халах медовых,
  • И злаченые пудры собьют
  • Феи черные с брошенок вдовых.

Тридцать девятый фрагмент

  • Из подвалов лекифы с вином
  • И серебром внесут юродные,
  • Ах, Француз, мы пеем об ином,
  • Наши музы давно выходные.
  • Туне скорбные амфоры чтят
  • Одопевцы небес и алкеи,
  • Феи смерти за нами летят,
  • Мы сейчас в бледных кущах Никеи.
  • Иль юдицы богами рекут
  • Суе мертвых, иль суе пьянеют,
  • Где нагорные пиры текут
  • И амфоры меж яств пламенеют.

Сорок четвертый фрагмент

  • Бледно-розовой пудрой чела
  • Майских граций нимфеи оводят,
  • У юдиц толока весела,
  • Сколь беспечно оне хороводят.
  • Выльем мирру из веек пустых
  • На столы, яд владыкам нацедим,
  • Бойтесь денно убитых святых,
  • Мы лишь тусклою цветностью бредим.
  • Станет Господе лекэх макать
  • В куфры пышные с розною слотой,
  • И дадут нам хотя преалкать
  • Кровь цветов, сомраченных золотой.

Пятидесятый фрагмент

  • Цвет всемлечный граната пылать
  • Будет нощно, из царства Морфея
  • Нам жасмины внесут, исполать
  • Волнам снов, их двоит Идофея.
  • Ирод-царь, Ирод-царь, это мы
  • Вновь зашли к обвитым колоннадам,
  • Елеонские тусклы холмы,
  • Налиют яд цветочный менадам.
  • Очаруются вершники сном
  • Золотым, кисеею червонной —
  • И увидят лекифы с вином,
  • Чуть подернутым тьмой благовонной.

Портреты юдиц с черными розами

Третий фрагмент

  • Всевеликих музык наведут
  • Ягомости к престолам одесным,
  • Сени Асии гоев ли ждут,
  • Исполать небам этим чудесным.
  • Льет серебро Геката, столам
  • Тесно в хоромах царских, лепнины
  • Их горят, докучая юлам,
  • Туалет увершают менины.
  • И откупорим днесь погребных
  • Вин бочонки нетечные, Ая,
  • Чтоб хотя меж карминов иных
  • Восстенать, розы с Ид сорывая.

Десятый фрагмент

  • Май виньеточный, май золотой,
  • Источайся аромой благою,
  • С негой дивною, барвой литой
  • Шли миражи еллину и гою.
  • От язминовых пламенных кущ
  • К столам донн цари носят емины,
  • И сумрачный Аид всемогущ,
  • И его неботечны кармины.
  • Елеонский ли сад обелит
  • Черных вдов, наше терние мнящих,
  • Где серебром холодным прелит
  • Мел ваяний, юнеток манящих.

Тридцать пятый фрагмент

  • Иль ампирники ночи белы,
  • Иль Вифлеема звезды блистают,
  • Накрывайте щедрые столы,
  • Ныне с мглою цариц сочетают.
  • То не песах ли, горы емин
  • Вдоль эйлатских фарфоров теснятся,
  • Мак на имберлэх сладок, а тмин,
  • Яко мед, коим халы темнятся.
  • И домашние вина сладки,
  • Ярче сады лепнины портальной,
  • И в руцех ангелочков мелки
  • Налиенны червицей хрустальной.

Сорок третий фрагмент

  • Неб жасмин увиет пурпура,
  • Будет май цвет сиреневый плавить,
  • От нагорного выйдем двора —
  • Царствий маковых гермы всеславить.
  • Но иные, иные столпы
  • Огневеют, алмазные течи
  • Млечность ночи лиют на толпы,
  • Нам дарят червотечные свечи.
  • И не хватит царям золотым
  • Бойных смертников, ангельских воев,
  • Мы тогда над огнем совитым
  • Преявимся из млечных сувоев.

Пятидесятый фрагмент

  • Прелиют данаиды сумрак
  • На емины и хлебы златые,
  • Чуден стол, шардоне и арак,
  • И клико – все армой увитые.
  • Юных граций к столам наведут,
  • Парфюмерниц-менин и хористок,
  • Ныне их гувернеры блюдут
  • Фрейлин хоров и чар аферисток.
  • Оглянемся: витые каймы
  • Вдоль фарфора из платин мерцают,
  • Ночь горит о цветении тьмы
  • И бессмертье шуты восклицают.

Портреты юдиц с леканами и виноградом

Четырнадцатый фрагмент

  • Август выбиет скифос огнем
  • Благожертвенных небесей, Ая,
  • Оглянемся и к Лете свернем,
  • Гаты ночи теням посвящая.
  • Будут одники пламена лить
  • В алавастры калечных изгоев,
  • Будем юдиц хмельных веселить
  • И тирадами чествовать гоев.
  • Именитств нет превыше стола,
  • Мглой юдицы устанут давиться
  • И со кущей найдут ангела —
  • Облямовкой серебряной виться.

Восемнадцатый фрагмент

  • Мрамор замковых стен холодят
  • Веи адских иродиц, оне ли
  • Темновласых царевен следят
  • О салунах, где нощно пьянели.
  • Ид коварных, белых Василис
  • Эвмениды пречествуют низость,
  • Юн теней иль цветочных виллис
  • Для отроков убийственна близость.
  • Ах, всерозовых таинство фей,
  • Это сон лишь, белену алкают
  • Лярвы неб и в плену их Морфей,
  • И серебром оне истекают.

Двадцать девятый фрагмент

  • Славь, Помона, златые плоды
  • Арамейских отравленных кущей,
  • Деа Диа пусть белит сады
  • Финикии за сенью влекущей.
  • Кельхи первой богини Луны
  • Изумрудами полны, Вифлеем
  • Ждет невинниц, их очи темны,
  • Мы от смирны чудесно хмелеем.
  • Иль во сне ангела и рекут
  • Нас благими, и плачут, зерцая
  • Хоров тьму, и лекифы цикут
  • Нам даруют, сады восклицая.

Тридцать пятый фрагмент

  • Яд в леканах иль хлебы, одно,
  • Боги ада, чаруйтесь корицей,
  • Краснозвездное пейте вино
  • С львиноглавою мертвой царицей.
  • Мы и к щедрым столам поднесем
  • Виноград изумрудно-медовый,
  • Ночь отдарим шелковицам сем,
  • Аще каждый сомученик – вдовый.
  • Иль во горних чертогах пылать
  • Станут битые мглою цесарки
  • И увидят кровавую злать,
  • Прелитую на тусклые арки.

Пятидесятый фрагмент

  • Именинников, Эрса, балуй
  • Августовской небесной росою,
  • Их серебром дари аллилуй,
  • Хмель стели пред Господней косою.
  • Будут царичей тьмы исцелять —
  • Обойдем васильковое поле,
  • Где еще мертвым душам гулять,
  • Сон юдольный тревожить доколе.
  • Оцветятся Афины и Рим
  • Несоимной волошковой слотой,
  • И узрят ангела, как парим
  • Денно мы над холодной золотой.

Портреты юдиц в желти и кармине

Шестой фрагмент

  • В пировые, мой ангел, оне
  • Ждут лишь нас, лишь небесность алкают,
  • Иль юдицы, о бледной Луне
  • Пудрясь мглой, не от сребра икают.
  • Ах, цветите, цветите шелка
  • Хоть бы желтию лилий, Симины,
  • Аскос бит и патера мелка,
  • Яд иные таят керамины.
  • Будем с Дантом всемрачным пеять
  • Ады неб, яко фри темновейны,
  • И одесную Бога стоять,
  • Изливая на хлебы рейнвейны.

Тринадцатый фрагмент

  • От июльских цветниц и садов
  • Золотою аромою веет,
  • Наберем к тортам смерти плодов,
  • Яд вишневый еще ль огневеет.
  • Несть коварней мраморных богинь,
  • Шелк Астерии юдицы прячут
  • Для белых дочерей ворогинь,
  • Аще бляди юродные плачут.
  • В камни все обратились давно,
  • Сад камней ягомости зерцают,
  • Где лиется на хлебы вино
  • И амфорники тускло мерцают.

Двадцатый фрагмент

  • Гребни в локнах иудиц желты,
  • Вей их мгла обреченна лишь ядам,
  • Налиты беленою холсты,
  • Мел столовий урочен гиядам.
  • Сих ли Ад роковой посещал,
  • Им ли восками рты заливали,
  • Темных фей Дориан обольщал,
  • Днесь богини снимают вуали.
  • Ах, на уснах царевен печать,
  • Жжет Либера гуашью картины,
  • И юродам велели молчать,
  • И рыдают о нас Палестины.

Тридцать девятый фрагмент

  • Снова бляди юродные жгут
  • Мрамор зенками, острые кельмы
  • Тайно моют и ангелам лгут,
  • И подводят гуашию бельмы.
  • Их к столам ли честным оглашать,
  • Всяка лярва от крови хмелеет,
  • Маскерад время сей завершать,
  • Пусть Кибела нетенных лелеет.
  • Станем нощность алкать, Бунюэль
  • И Моцарт, и Винсент желтоликий
  • Изопьют с нами огненный эль —
  • Мертвый лев и в тернице великий.

Пятидесятый фрагмент

  • Изумрудность Ювента пиет,
  • Ах, очнемся еще ль в Таормине —
  • Лить серебро на холод монет,
  • Задыхаться о темном кармине.
  • Фавны опер пугают блядей
  • Желтью мраморной, битой по воскам,
  • Менестрели ночных площадей
  • Ставят голос Аидам и Тоскам.
  • И барочные дивы темны,
  • И алкают цикуту эльфиры,
  • И от ядного хмеля пьяны
  • Виноградного сада Зефиры.

Портреты юдиц за черными и алыми столами

Продолжить чтение