Мой личный штат Синема. Джармуш. Обзоры. Финляндия

CHAPTER I. Permanent Vacation

Вакация (устар.) – свободное от учения или службы время. «Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации».

Л. Н. Толстой, «Война и мир», 1867—1869 г.

1980 год – год, когда 27-летний Джим Джармуш состоялся как режиссер. До этого Джим почти как Алоизиус «Олли» Паркер, герой его дебюта «Отпуск без конца», хотя и более осмысленно (но что мы в сущности знаем об Алоизиусе?), шарахался от университета к университету, ходил «по людям» (на грузовичке развозил картины с напарником, которому было начхать – произведения искусства или ящики с пивом развозить), писал верлибры, ассистировал Николасу Рэю… etc – нет смысла дублировать Википедию. Кем он хотел стать? – Поэтом? Но в сущности в 80-м это уже довольно специфичное занятие, если в чистом виде, последний крупный поезд на станцию «Успех» ушел в 1958 году, когда некий колумнист Херб Каэн, специализирующийся на инсайдерских сплетнях, придумал слово «битники» и задал новый тренд, с другой стороны для Джима никогда не имели значение все эти названия всех этих волн, и когда про его дебют говорили «типичный фильм в стиле new wave», он только меланхолически хмыкал.

Во второй половине 70-х Джим тусил с панками с Нижнего Ист-Сайда, которые в полной мере были реалистами и требовали невозможного. Они знали, что можно не уметь играть на гитаре, и при этом собрать группу, которая фору даст зажравшемуся попсу и арт-року. Что можно взять полароид и превращать Нью-йорк в укрощенного в коллаже зверя, а можно возродить подобно Жан-Мишелю Баскии гаитянскую живопись и птичий язык в трущобах, ну или взять киноаппарат и снимать настоящее кино, новее самой наиновейшей волны.

Джим мог смело сказать «У меня есть мечта», и это было бы в первую очередь не про политику, а за кинематограф. К тому же соответствующее образование он получил.

Так что его вакация закончилась, хотя он и остался при своем. Решил заняться работой, не отказавшись от этого опьяняющего чувства свободы. И тут ему встретился обаятельный 16-летний бродяга Крис Паркер. Где-то в CBGB Джим рассказал Крису сюжет будущего фильма. Собственно, играть Крису предстоит самого себя – парня приехавшего из ниоткуда в Нью-Йорк, который шатается по улицам, ходит в гости к задумчивой девушке, знакомится со странными людьми (все безработные), быстро пресыщается новым городом и отплывает в Париж. Крис любит би-боп, Алоизиус тоже любит (он еще и панк-рок). Камера! Мотор!

Проклятие Паркера

Алоизиус Паркер – компас, спасательный круг и проклятие для всех неприкаянных, блуждающих и не приживающихся нигде. Крис Паркер в роли Алоизиуса. Бродяга в роли бродяги. Завсегдатай CBGB с джазовой фамилией. На самом деле, много паблисити и просто выдающихся людей с этой фамилией. Конечно же, Чарли «Птаха» Паркер, режиссер «Стены» и «Птахи» Алан Паркер, его тезка музыкальный журналист, Бонни Паркер, подельница Клайда Бэрроу,

Роберт Лерой Паркер, больше известный как Бутч Кэссиди, группа Graham Parker & the Rumour, актёры, историки, футболисты, пэры, моряки, изобретатель ручки, порнозвезды Кей и Кейси, вождь команчей Куана, MC KRS-One, создатели South park.

Сам Алоизиус, как в песне Цоя примерно тех лет, никем не хочет становиться. Он желает танцевать под би-боп, под Паркера и Эрла Бостика, бродить по трущобам Нью-Йорка, трущобам Парижа, трущобам Москвы, если доберется туда когда-нибудь.

Он хочет, чтобы его похоронили в костюме-тройке, как его кумира Чарли Паркера. Мы говорим Олли Паркер, подразумеваем актера, сыгравшего его. Здесь не возбраняется.

Из всей плеяды знаменитостей, перечисленных выше, ему ближе Бонни Паркер и Бутч Кэссиди.

Но сам он не очень энергичен для профессионального преступника. Крис может совершить мелкое преступление, при условии, что никто не пострадает. Он не агрессивен, поэтому ждать от него тычка в подворотне не стоит. Да, он может поработать в качестве пушера, но не на постоянной основе. Преступный мир – такая же рутина по сути.

Конечно, его университеты – исправительные колонии для малолетних. Он обаятелен и легко находит общий язык с другими людьми. К нему они как-то тянутся, он же их через некоторое время бросает. Это роднит его с Джонни (Алан Тьюлис) из «Обнаженной» Майка Ли.

Первый полнометражный фильм Джармуша (о предыдущих работах, пылящихся в бобинах где-нибудь в киношколе, он предпочитает не вспоминать) сразу дал ему творческий метод, который он будет использовать и впоследствии – писать сценарий под определенного персонажа, даже – актера. Под Джона Лури и Тома Уэйтса, под Джо Страммера, Вайнону Райдер, Джонни Деппа, Криса Уитакера, Билла Мюррея, Тильду Суинтон и Тома Хиддлстона (а сначала под Майкла Фассбендера). Только Крис не актер, не музыкант, он круглосуточный тусовщик, из которого Джармуш хотел сделать актера.

Снять его еще в одном фильме – «Сад раздора» (Garden of divorce), для которого даже написал сценарий, где действие разворачивается в постапокалиптическом мире. Но Крис даже со съемок первого пропадал, а Джим, выступая в роли частного детектива, искал его по злачным местам. И находил! Неплохой сюжетец. Без фантастических допущений. Жаль, что Джармуш не снимает детективов. Если только «Границы контроля» можно условно отнести к этому жанру.

Сюжет

В «Отпуске без конца» сюжет простой. Парень Олли в экспозиции заявляет о себе, как о бродяге, нигде долго не задерживающемся. Ему лет 17. В Нью-Йорке что-то заставило подзадержаться – необходимость зайти к матери (Рут Болтон) в психушку, девушка Лила (Лила Гэстилл), приютившая его. Он говорит что-то в начале о том, что если у него будет сын, он назовет его Чарли. Жаль, конечно, что это будет ребенок не от Лилы. Милая девушка, грустная. В духе «новой волны».

Олли уже наскучило быть с ней, потому с четверга он не заглядывал к ней, оставив ее в одиночестве. Даже не гордом, а созерцательном. Он читает вслух «Песни Мальдорора». Описание акта любви через акт убийства. Книга его утомляет, а Лила начинает делать оригами из страничек.

Он раскрывает свои щупальца стальной гидры… вооруженной таким же стальным скальпелем. И видит, что пролитая кровь еще не скрыла под собой всю зелень травы. Он, даже не наклоняясь, готовится вонзить свой нож в бедное дитя. Он расширяет рану и вонзает нож еще и еще раз. И снова трупы спят под сенью дерева. Животная жестокость прикрыла его своими крылами… …и с любовью бросает на него свои взоры.

Очень скоро Олли покинет ее, и мы ее больше не увидим. Ни Лилу, не актрису ее сыгравшую. Даже всемогущий imdb не может нам ничего сказать. Режиссёр Николас Рэй, учитель Джармуша, предлагал поддать нуару, и вывести Лилу в роли роковой девушки, которая застрелит парня в финале. Яркая точка, вот она бы положила предел бесконечным блужданиям героя, а то я так себе и представляю тихие приключения Олли в Париже, Москве, Берлине, Пекине. Не будь Джармуш Джармушем, он бы франшизу сделал). В Париже бы он встретился с Лимоновым и Медведевой в том кабаре, где она пела.

Узнал бы от них про Москву, про Токсово, станцию Панки и так далее. Выстрел из хорошего револьвера сделал бы свое дело, закрыв не успевшую начаться кинокарьеру Джима. Вышел бы еще один фильм в стиле « (нео) нуар». Запоздалый, никому не нужный. «Отпуск без конца» тоже поначалу никому был не нужен, и Джармуш даже думал завязать с кино. Но фестиваль в Мангейме, где малобюджетная картина получила премию Джозефа фон Штернберга, позволила как-то воспрять. А за ней – Международный кинофестиваль в Фигейра-да-Фоше, а там приз от мировой кинопрессы.

Так почему Олли – проклятие для неприкаянных? Его блуждания по Нью-Йорку выглядят очень привлекательно для экзистенствующих эстетов. Это модель, заложником которой легко стать. За ней – Вселенское одиночество, которым всегда оборачивается свобода, доведенная до крайней точки.

Герой Паркера оторван даже от контекста – в фильме нет современной музыки. Ошибочен штамп, который использовали первые журналисты – «Фильм в стиле нью-вейв». Надо говорить – no wave. Принципиальный закуток, расписанный граффити, с пылающими помойками и Лидией Ланч, матерящейся в камеру. Олли слушает только джаз, тогда как Крис позволяет себе и джаз, и панк-рок. Олли одевается в стиле Джина Винсента, пионера рокабилли и рок-н-ролла, «Be Bop A Lula», покинувшего этот мир, когда Крису не было и десяти.

Свобода. И чтобы она тебя не съела, важно стать кем-то, хотя бы поэтом. Как Лотреамон, или Блейк. Выразить этот вакуум, быстрое уставание от жизни. Нечто, очень похожее на нимфоманию. Новых объектов нужно больше, но удовлетворения никакого.

Джим Джармуш и сам не отрицает, что этот фильм про одиночество, где Нью-Йорк – город-призрак. Специально для этого он и использовал плёнку «7240» («Видеоньюзфильм»), дающую синеватый оттенок.

А о чем он еще может являться, если посвящен учителю Джима Николасу Рэю, рабочим названием фильмов которого было «Я сам здесь чужак»?!

Постскриптум

Сам Крис, говорят, остепенился, нашел работу, может даже обзавелся семьей. Крис Паркер снялся также в таких малоизвестных фильмах, как «Фейерверк за школьной партой», «Дважды в жизни», «Кровавые ночи», «Тайная вечеря» и сериале «Водяные крысы». В конце концов, его судьба сложилась лучше, чем у Лотреамона. В конце концов, «Песни Мальдорора», это беспощадное провокационное антиобщественное произведение – первая и последняя его работа в таком духе, после он написал нечто противоположное, развернувшись от нонконформизма к конформизму.

«Благодаря Лотреамону мы понимаем, что бунт – явление подростковое», – пишет в своей работе «Бунтующий человек» Альбер Камю. По его же словам, эта книга написана почти гениальным школьником, и соткана из противоречий детского сердца. После этого вышел сборник «Стихотворения», в котором Изидор Дюкас с тем же рвением попытался выставить себя в качестве пай-мальчика. Как сказал Джармуш про Криса Паркера в одном из интервью: «Я слышал, он сейчас остепенился, нашел работу». За этими примерами и ехать куда-то в Нью-Йорк. У меня есть ряд друзей юности, стремившихся к чистой трансгрессии, и в конце концов ставших добропорядочными и воинствующими буржуа. Мастерство, настоящий шик – это не скатиться ни в одну из крайностей, оставшись независимым, насколько позволяет этот несовершенный и тоталитарный мир. Джармуш – тому пример.

Секс в фильмах Джармуша

Устоявшееся мнение, что в фильмах Джармуша нет секса, пущенное в обиход с его же подачи – не более, чем заблуждение. Это как некая аксиома: у Тарантино – мочилово без моральной оценки, у Линча – метафизические дебри и бездны подсознания, у Коэнов – вечный стёб, У Вуди Аллена – Манхэттен и русская литература, у Такеши Китано – якудза, у Джармуша – нет секса. При этом, если подробно посмотреть все его фильмы, можно убедиться, что секс там есть везде. Нет постельных сцен в голливудском представлении – страсть, смятые простыни, разбросанное нижнее белье, вздохи, царапание спины. Но его неотрывность от обыденности, присутствие везде и во всем, ситуация «после секса» и ситуация «желание секса», есть везде. Секс в фильмах Джармуша – фигура умолчания, но он он не исключен, не выброшен; эти фильмы не асексуальны. Исключается лишь масс-медийный взгляд на личную жизнь, тотальный вуайеризм. Несмотря на то, что каждый зритель по-своему – вуайерист, так как подглядывает за чужой жизнью (даже если это сцены из жизни инопланетян). <…>.

В дебюте Джармуша Permanent Vacation, когда Олли (Крис Паркер) приходит в квартиру своей нью-йоркской подруги Лилы (Лила Гэстилл), он обнаруживает ее сидящей перед окном, кажется у нее бутылка пива. Она закинула ноги на подоконник, в руке сигарета. Смотрит в окно отсутствующим взглядом и никак не реагирует на возвращение блудного Алоизиуса. Она молчит, но весь ее вид говорит о том, что она соскучилась, что ей очень одиноко и хочется тепла и ласки. Беспечный Олли лихо вытанцовывает под би-боп от Эрла Бостика и думает лишь о том, как здорово он будет смотреться в гробу в костюме-тройке. Он стоит перед зеркалом и начесывает свой кок, вставляет в рот сигарету фильтром наружу. Лила поправляет сигарету. Согласно философии Джармуша, сигарета – напоминание о смерти. А сигареты у него есть везде – от Permanent Vacation до Paterson. Лила не препятствует стремлению героя к Танатосу, не навязывает ему свой Эрос, не просит, чтобы он привязывался к ней. Хотя, конечно, очень этого хочет. Отказ от секса – один из симптомов депрессии, один гигантский шаг в сторону Танатоса, к тотальному одиночеству, вселенской разобщенности. В «Вечных каникулах» нет секса, но есть наличие потребности в нем. Также там есть две богатеньких девушки – автоледи за рулем кабриолета и ее подружка (Сюзанн Флетчер). При другом раскладе с ней у героя могла бы получиться интрижка, но он не хочет ни к кому привязываться, поэтому просто угоняет тачку. Он непоколебим в своем выборе: саморазрушение, криминал, приключения, танатос. Далее следует скабрезная шутка разбитной негритянки Фелис Россер (регги-певица, музыкант, актриса, сотрудничавшая с художником Жаном-Мишелем Баския, пост-панк группой Bush Tetras, гитаристом Капитана Бифхарта Гари Лукасом): «А этот парень явно дикий, береги-ка свою задницу, а то он и до нее доберется». Понятно, что по степени целомудренности этот фильм мог бы соревноваться с советскими картинами, но говорить об отсутствии секса тут никак нельзя. Секс в картинах Джармуша – это нечто, что могло бы вернуть героя к нормальной устойчивой жизни. В этом его гигантское отличие от контркультурных картин 60-х и 70-х, где секс – вызов зажатому обществу. После порношика 70-х* подход Джармуша смотрится самым современным. Потому что путь трансгрессии известен дурной бесконечностью и тупиком: групповой секс – однополый – БИ – трансвеститы – BDSM – дальнейшее нарушение табу вплоть до самых тошнотворных способов – скука и тоска – возврат к целомудрию. Джармуш благоразумно избегает этого пути, в отличие от той же Лидии Ланч, соратницы по NO-WAVE-движухе. <…>.

В последующих картинах Джармуш разовьет свою мысль. Пожалуй, Stranger than Paradise – наиболее эталонная, стерильная от секса, лента. Но зато уже Down by law – это и первая обнаженка, и углублении линии эрос-танатос. Во-первых, здесь Эллен Баркин прямым текстом упрекает Зака (Том Уэйтс), что он хочет ее, что не нуждается в устойчивой жизни, хотя наверняка бы в ней преуспел, поскольку он талантливый ди-джей. Эффектная блондинка, изнужденная ночами без ласки, производит сильное впечатление и создает разительный контраст между ней и зацикленным на себе Заком. Что касается обнаженки, за нее отвечает Bobbie (Билли Нил), сыгравшая подругу другого раздолбая – сутенера Джека. Диалог происходит после секса (который нам, конечно, не показывают). Суть его сводится к тому, что их криминальный бизнес приносит неплохие деньги, и если бы Джек не проматывал их в карты, то они могли бы что-нибудь скопить. Здесь девушка является компаньоном парня в его авантюрах, и при этом способна уберечь его от неприятностей. Но он сам этого не хочет, и попадает в переделку (его подставляют). Влетает из-за своей беспечности и Зак. Так они оказываются в Луизианской тюрьме. Джентльмены удачи. Через короткое время к ним присоединяется Роберто (Роберто Бениньи). Несмотря на то, что он единственный из них, кто сел за реально совершенное преступление (случайно убил человека бильярдным шаром в пылу самообороны), он представляет собой самый яркий пример жизнелюбия и оптимизма. Оказавшись в чужой стране, он быстро учит местный язык, это выглядит забавно, но прогресс налицо. Он в их трио – главный миротворец. Благодаря ему их побег хоть куда-то движется и они не теряются в лусах Луизианы. И неудивительно, что именно он встречает подругу (Николетта Браски, реально жена Роберто Бениньи), с которой и остается. Тогда как остальные добрые молодцы доходят до развилки и расходятся, следуя нити непонятной странной сказки. Единственный, у кого наступает определенность, секс и нормальная жизнь – Роберто.

<…>.

*в 70-е годы порно выходит в Америке на широкий экран и на короткое время (до начала эпохи VHS) становится претендентом на звание высокого искусства. Первым фильмом в этом жанре стал «Глубокая глотка». Термин «порношик» – это емкое описание кассового успеха откровенно порнографических картин, как-то: «Глубокая глотка», «За зеленой дверью», «Дьявол вселился в мисс Джонс», «Алиса в стране чудес: порномузыкальная фантазия» и др. <…>.

Рассказывает Жан Бодрийар

В Европе тучи только напрасно скрывают от нас небо. В сравнении с безграничными небесами Северной Америки, с их тучами, наше крохотное небо со своими облачками и наши тучки являют собой образ нашего низкооблачного мышления и никогда – мышления пространством. В Париже небо никогда не отрывается от земли, оно не парит, оно дано как бы в обрамлении хилых зданий, которые заслоняют друг друга, как мелкая частная собственность, вместо того чтобы отражать друг друга в головокружительных зеркальных фасадах, как в великой столице Нью-Йорк…». И вот, что начертано в небесах: Европа никогда не была континентом. Но как только ваша нога коснется Северной Америки, вы сразу ощутите присутствие целого континента: там пространство – это само мышление.

В сравнении с даунтауном и ансамблем американских небоскребов Ля Дефанс уже не производит архитектурного эффекта вертикальности и необъятности, сжимаясь всеми своими зданиями до пространства итальянской сцены, являя собой закрытый театр, окруженный бульваром. Что-то вроде французского сада: букет зданий, опоясанный лентой. Это противоречит возможности американских монстров, порождающих до бесконечности себе подобных, бросать друг другу вызов в пространстве, которое благодаря этому состязанию обрело драматизм (Нью-Йорк, Чикаго, Хьюстон, Сиэтл, Торонто). Здесь рождается чистый архитектурный объект, ускользающий от архитекторов, объект, который, в сущности, категорически отрицает город и назначение, отрицает интересы общества и индивидуума, упорствуя в своем исступлении, и в спеси равный лишь городам эпохи Возрождения.

Garden of divorse

Сразу после «Вечных каникул» Джармуш планировал снимать «Сад раздора», где хотел снова задействовать Криса Паркера. Фильм не состоялся, но нам удалось достать отрывки сценария и перевести.

1. Внутри большой, похожей на средневековую, тюрьмы камеры, где размещают по три-четыре человека. Среди других трепещущих заключенных есть Ричард Кейн чье свирепое лицо упирается в решетку тесной камеры. Другие заключенные стоят в стороне, на расстоянии от него. Пугая и задевая его, они смеялись над ним. Для них он как иностранец, равнодушный и молчаливый. Одетый в жалкое подобие одежды, он откуда-то достает сигарету и зажимает ее своими бледными губами. За его спиной другой заключенный, невысокий и горбатый, движением руки хочет выхватить сигарету из его рта. Простым движением, будто на автомате, даже не смотря на него, Кейн толкает его к стене камеры. Заключенный сползает на землю, рявкнув что-то невнятное, в то время как Кейн закуривает и выдыхает облачко дыма.

2. Изнуренное лицо Р. Кейна снова прилипло к решетке камеры. Звук ударов по металлическим решеткам перекрывает звук шагов приближающегося охранника. Это шумят другие заключенные. Этот шум – обряд и он свидетельствует о скором освобождении заключенного.

3. В строго обставленном тюремном офисе Кейн стоит, выпрямившись, перед столом. На нем больше не разорванная тюремная роба, но дешевый костюм, который предоставляют заключенным взамен. Сотрудник тюрьмы, сидящий за столом, изучает дело Р. Кейна. Когда он говорит Кейну «Семь лет из десяти, не так уж и плохо, Кейн смотрит прямо перед собой неподвижным и безучастным взглядом. Тюремный психолог заходит в офис и без лишних церемоний начинает проводить несколько простых тестов на рефлексы у Кейна; его реакция оказывается слабой и почти отсутствующей. Удовлетворенный психолог заявил, что Кейн как дитя и не представляет опасности для внешнего мира. Он подписывает освобождение Кейна.

4. Оказавшись снаружи, Кейн идет вдоль узкой грязной протоптанной дорожки, оставляя за собой на заднем фоне плохо контролируемую тюрьму, которая расплывается в облаках дыма. Тюрьма исчезает вдали, когда Кейн продолжает идти, его лицо словно маска, черты лица неподвижны, лицо не выражает никаких эмоций…

5. Кейн выходит на тропу со всех сторон заросшую тростником и обгоревшими обломками брошенных машин. Он выходит на поляну где маленькая река впадает в большое озеро. Кейн садится, скрестив ноги, на небольшой песчаный островок берега, наблюдая странности прилегающего к речке ландшафта: скелеты сгоревших машин разбросанных по пляжу, которые так же видны из под неглубоких толщ воды; далеко на горизонте виднеется профиль большого индустриального города. Почти как ребенок он спокойно сидит там, как будто мир предстал перед ним впервые.

CHAPTER II. ПАРАДИЗА НЕТ НИГДЕ

(STRANGER THEN PARADISE)

Кливленд. Поэзия ржавого пояса Америки

У Гесиода в поэме «Труды и дни» приводилась регрессивная интерпретация истории: Золотой век сменяется Серебряным, на смену которому приходит Медный, уступающий дорогу Железному.

Америка, с ее претензией на Античность, хорошо укладывается в русло этой концепции. Джармуш стал поэтом Ржавого периода, наглядно показав разложение Американской мечты в то время, когда это сочетание слов еще что-то значило и обращало в свою веру новых адептов. Кливленд Джармуша мало чем отличается от того же Борисоглебска, а то, что там население больше – не очевидно, по-крайней мере, если ориентироваться сугубо на «Более странно, чем в раю».

В 30-40-е город Кливленд считался крупнейшим центром тяжелой промышленности, важным звеном «Железного пояса». В 60-70-е его стали называть «Позором у озера» (Расположен на южном берегу озера Эри), точкой «Ржавого пояса». Градообразующие предприятия закрывались, люди уезжали на заработок в другие города или устраивались в сферу обслуживания (как Эва (Esther Ballint) в Stranger, than the Paradise), в местные «Робин-сдобины», «Русские аппетиты», придорожные кафешки.

Джармуш хорошо показал Америку, находящуюся в состоянии гомеостаза в то время, когда для всего мира усиленно ковался образ успешной, непобедимой, трудолюбивой страны. Не впадая в крайность, могу сказать: дело не в том, что Америка – вся такая, как ее показал Джармуш, а в том, что у них точно так же существует проблема «Замкадья» (ну помните – все, что за пределами Московской Кольцевой Автодороги у нас).

Одноэтажная Америка – это основная часть страны, не бросающаяся в глаза при первом приближении.

Ржавая, расставшаяся со своими иллюзиями, живущая как-то, но не так лихо, как привык считать зритель, воспитанный на помпезных фильмах о Нью-Йорке, Лас-Вегасе, Лос-Анджелесе.

Постскриптум

Справедливости ради, следует отметить, что сейчас Кливленд занимает одно из 1-х мест в США по качеству оказываемых медицинских услуг и считается центром мировой кардиологии. Но это лишь подтверждает тот тезис, что жизнь состоит из волн, сменяющих друг друга. Нельзя застыть только в Золотом, Железном или Ржавом веке. Спасибо художникам – от Гесиода до Джармуша, которые напоминают нам об этом. Это особенно важно сегодня, когда в потоке информации так удобно цепляться за устойчивые образы, штампы мышления.

Пост-постскриптум

Dead boys – группа из Кливленда. Также там родился и творил первый ди-джей рок-н-ролла Алан Фрид, который, собственно, и ввёл в обиход термин «рок-н-ролл». в 1952 году Фрид был одним из организаторов концерта «Moondog Coronation Ball» в Кливленде, теперь считающегося первым в мире рок-н-ролльным концертом. В 1986 году его имя среди первых было внесено в «Зал славы рок-н-ролла».

CHAPTER III. Чикаго. Нью-Йорк. Париж. Синематека

<…>. В 1973 году Джармуш переехал из Чикаго в Нью-Йорк. Он поступил в Колумбийский университет, где взялся изучать (с 1973 по 1975) английскую и американскую литературу. Последний семестр он провёл в Париже, где открыл для себя знаменитую Синематеку, официально учрежденную легендарным Анри Ланглуа в 1936 году.

Анри сам по себе – эпохальная личность, о его детище, невероятном труде и подвижничестве можно долго рассказывать, но мы тогда рискуем уйти от темы.

Вот два показательных факта: уже за первые три месяца архивы синематеки насчитывали свыше тысячи картин! С 1937 года Анри пытается наладить связи с зарубежными синематеками, в том числе – с Нью-Йоркской! Всеми правдами и неправдами старые ленты собирались по всему миру, бывало и такое: американский фильм откапывали в Стамбуле, французский – на свалке в Токио, а японский – где-нибудь в Австралии.

Фильмы Ганса Рихтера, экспериментировавшего в области ритмического монтажа, вообще вырвали из лап нацистов.

Ланглуа принимал активное участие в спасении киноархива от оккупантов, которые хотели либо уничтожить пленки, либо увезти их в Германию.

Таким образом, к концу 50-х коллекция приобрела внушительный вид, и уже представляла собой сокровищницу мирового кино (отдельный пласт – классика советского кинематографа). Жан Кокто называл Анри Ланглуа «Драконом, который сторожит наши сокровища». «Дети Синематеки» (Les enfants de la cinémathèque – так называли самых заядлых посетителей) стали активными участниками мая 1968-го года (самый известный фильм последних 10 лет, где это наглядно показано – «Мечтатели» Бернардо Бертолуччи). Кстати, Джармуш, как и герой Луи Гарреля, отдает предпочтение Бастеру Китону, если выбирать между ним и Чаплиным.

1968-й… И вот, спустя всего шесть лет, 23-летний Джим Джармуш, привыкший с детства к регулярным походам в кино (зачастую его туда отправляла мать, чтобы без дела по улице не шатался), дорывается до синефильской Мекки. Открыв для себя неисчерпаемые копи киношахт Анри Ланглуа (кстати, основатель синематеки, знавший самого Жоржа Мельеса, был тогда еще жив), Джим забросил лекции и проводил все свободное время в прохладном кинозале Синематеки, впитывая в огромных количествах то кино, которое нельзя было достать в Америке, о котором просто никто там не знал, а соответственно, и не мог рассказать. Индийское, китайское, неизвестный Голливуд в лице Сэма Фуллера и Дугласа Серка, японская и французская классика в лице Ясудзиро Одзу и Жана Ренуара; золотой век советского кино в лице Эйзенштейна, Кулешова, Вертова и Довженко. Жадный до информации юноша без устали глотал новые для себя имена: Николас Рэй, Жак Риветт, Жан Виго, Робер Брессон, Рауль Руис…

Он тогда еще не задумывался всерьез о стезе режиссера, продолжая литературные опыты. Но сами его опусы стали более кинематографичными и визуализированными. Нельзя было достоверно сказать, что это – стихи в прозе или сценарии, которые невозможно экранизировать (подобные экспериментам Уильяма Берроуза).

Литературоцентричный Джармуш, в судьбе которого активное участие приняла бабушка-филолог, познакомившая его с творчеством Марселя Пруста, открыл для себя новые области творческой самореализации. Впереди замаячила киношкола, и это был лишь вопрос времени, когда Джим возьмет в руки камеру… <…>

CHAPTER IV. Mannheim. Manne. Monnem. Mannem

В этом немецком городе ежегодно, с 1952 года, проводится один из старейших европейских кинофестивалей (второй после Berlinare по времени появления). Полное его современное название – International Filmfestival Mannheim-Heidelberg.

Он ориентирован на молодое независимое кино. В разное время здесь дебютировали: Трюффо, Триер, Фассбиндер, Вендерс, Эгоян, Винтенберг и другие. В 1980 году здесь заявил о себе Джармуш, который приехал со своей дебютной картиной «Отпуск без конца». Он получил Премию Джозефа фон Штернберга (американского режиссера австрийского происхождения, создателя таких фильмов, как «Дьявол – это женщина» и «Шанхайский экспресс»).

Победа в Мангейме стала первым официальным признанием Джармуша со стороны европейской публики. Германия сыграет большую роль в его творческой судьбе: Stranger, than the Pardise будет частично профинансирован немецким телевидением. Отто Грокенбергер (его фамилией Джим наречет одного из своих героев в «Ночи на Земле») станет продюсером двух его фильмов.

CHAPTER V. Более странно, чем в раю: Учебная работа для сценарных курсов в киношколе «Свободное кино»

Тема: Рай – это всего лишь мечта о несбыточном

Идея: Движение к мечте (раю) ценнее конечной цели

Сеттинг: бедные кварталы Нью-Йорка, Кливленд, Флорида в некурортный период. Середина 80-х годов.

Движущий конфликт: внутренний.

Я отдаю себе отчет в том, что выбранный режиссер и его фильм – не самые простые для таких разборов. Уже исходя из того, что это не жанровое, а авторское кино. Тем не менее, здесь есть и тема, и идея, и прекрасный сценарий, и отличная режиссура. То, что делает фильм цельным произведением, пригодным для восприятия его определенной аудиторией. Это полнометражка, выросшая из короткого метра, что показательно. Не имея на руках достаточных средств для полного метра, автор снял получасовой фильм, получивший «Золотую камеру» и Каннах, благодаря чему автор вышел на европейские компании, которые вложили деньги в полную версию.

Картина основывается на low-концепте, поскольку здесь важна реализация, а не замысел. Концепт звучит следующим образом: могут ли три человека, у каждого из которых свое представление о рае / мечте, оказаться в той точке, где все они будут счастливы?

Сюжет простой. Венгерка Ева приезжает в гости к своему брату Бэлле в Нью-Йорк. Бэлла пытаясь жить по-американски, попутно вытравливает из памяти остатки венгерского. Даже называть себя просит Вилли, а не Бэлла. Он не очень рад визитёрше, так как она принесла с собой воспоминания из прошлой жизни. Ева в свою очередь разочарована Нью-Йорком. Бедный квартал, где обитает ее брат, совсем не похож на ту сверкающую Америку, страну изобилия, что манила ее с телеэкрана. У Вилли есть друг Эдди. Кажется, это единственный человек без особых «тараканов». Он живет в этой стране давно, и совершенно лишен каких-либо иллюзий. Он просто «перекати поле», из всех героев он выглядит самым довольным.

Американская жизнь – некий рай, к которому стремятся венгры Ева и Вилли. Представления обоих основываются на голливудском образе страны. Протестантский императив «работать до седьмого пота» – не для них. Ева, правда, пытается встроиться в эту логику, когда едет жить к своей тётке Лотти в Кливленд и устраивается официанткой. В конце концов, провинциальная жизнь ей наскучивает, и она принимает предложение ребят отправиться во Флориду, которая манит собой с рекламных проспектов. Требуя от жизни рая и чуда, они в очередной раз обламываются: Флорида зимой вовсе не похожа на курортный рай. К тому же у них заканчиваются деньги – Вилли и Эдди проматывают их на скачках. Оголтело гонясь за раем, она бежит в аэропорт, чтобы свалить в Европу. Вилли бежит ее предупредить, чтобы она не летела в Будапешт, но сам улетает туда (то ли случайно, то ли нарочно). На Еву сваливается крупная сумма денег, и она остается во Флориде. Недоумевающий («И фиг ли ты будешь делать в этом Будапеште?»). Эдди возвращается в Нью-Йорк.

Набоков писал: в рай приходят не экскурсии с гидом, а одиночки. Он скорее говорил об индивидуальном разрешении духовных вопросов. Человека за ручку к духовному просветлению не приведешь. Джармуш же имеет в виду то, что никакого рая нет. На земле – точно. А про «небо» он, как атеист или агностик, точно не станет говорить. Рай – это некая точка абсолютно счастливого состояния, к которой человек стремится. Но чаще всего это стремление оборачивается бегством от себя. Для Евы и Вилли рай – это Америка. Для Вилли рай – это бегство от себя, от своих корней, языка, прошлого. К иллюзорной Америке. Вилли перенимает некоторые атрибуты жизни простого американца – фастфуд, телек по вечерам, пиво в холодильнике. То есть досуг и быт. В основе же жизни американца лежит идеология протестантизма и потребительства. Это уже говорит в пользу того, что никакого рая, по крайней мере, в виде единой для всех картинки представить невозможно. Америка – не Лас-Вегас и не Манхэттен в Нью-Йорке, в основном это описанная еще Ильфом и Петровым «одноэтажность».

Если пытаться все время сопоставлять идеал, застывший у нас в голове с картинкой, которая приближается к нам, мы никогда не будем счастливы, и упустим в жизни многое. В основе жизни лежит поступательное движение от рождения к смерти. Человек, пренебрегающий пейзажем, который проносится по ходу его движения к цели, несчастлив. Человек, пытающийся полностью уйти от своего прошлого, не разрешив его, возвращается к нему. Тому пример – Вилли. Кажется, он все-таки неслучайно вернулся в Будапешт.

март, 2018

CHAPTER VI. DOWN BY LAW. Диджей, сутенёр и шулер в Зазеркалье

Диджей Зак и сутенёр Джек – люди, не встроенные в систему ценностей, которая закрепилась в США после Второй мировой войны (выбери жизнь, выбери карьеру, выбери дом и машину в кредит). Зак считает, что он слишком хорош для всех тех радиостанций, где ему доводилось кратковременно работать, а у Джека амбиции гангстера уровня Тони Монтана. Зака бросает его девушка, потому что он плохо «заземлён», а над Джеком вовсю потешается его старшая проститутка, поскольку не уважает его вовсе. По сути они как американские пионеры, для которых границы не установлены, а за каждым поворотом маячит возможность озолотиться. Ещё нет правил, но есть воображение и дух первооткрывателя.

Их цели либо размыты, либо слишком запредельны, при этом ни один из них не привык особенно утруждаться. В этом их уязвимость. Зака делают сообщником преступления, а по сути – козлом отпущения, Джека подставляют с «малолеткой». Жизнь приобретает определённость: переменные в уравнении – решётка и конкретный срок, а ответа по-прежнему нет. Джек продолжает мечтать о лаврах криминального босса, Зак, похоже вообще мало о чём думает. Если бы победил здравый смысл, то они задумались бы либо о побеге, либо о том, как хорошим поведением заработать себе амнистию. Только появление третьего персонажа – Боба – делает возможным какое-то развитие событий. Боб – марсианин: итальянец, плохо знающий английский, но отлично разбирающийся в американской поэзии (Роберт Фрост, Уолт Уитмен); самый миролюбивый из всей троицы и в то же время – единственный настоящий преступник (убил одного из гангстеров, спасаясь от расправы), к тому же – карточный шулер.

С ним сюжет становится комичнее, сохраняя, однако, баланс с драматизмом (который, впрочем, тоже не изряден). Особенно умилительно смотрится Боб на фоне хмурых физиономий Джека и Зака, постоянно между собой конфликтующих. Он одновременно и миротворец, и объект насмешек. Показательно, что Боб знает дословно произведения американских авторов и при этом всё время спрашивает у американцев значение простейших бытовых слов и выражений. К тому же, стремится выражаться образно. Это напоминает о подходе Джармуша к поэзии и путешествиям: интереснее всего переводить с незнакомого тебе языка, а ехать лучше по той дороге, которую не знаешь (тупик ли там, или обрыв, или ремонтные работы), либо на которой нет указателей, а ещё лучше, чтобы не было фонарей.

Благодаря Бобу нам уже не нужно париться по поводу причинно-следственных связей: побег удался, потому что Боб решил, что он возможен. Только Боб может поймать кролика голыми руками, а ещё встретить в Луизианском лесу итальянку и жениться на ней. Боб – любимый герой Джармуша, человек с воображением. Магия «Вне закона» впоследствии трансформируется в конспирологический детектив «Пределы контроля», где Одиночка, человек с воображением, получит задание убить «человека без воображения», для чего ему надо будет встретиться с чередой людей «с воображением» (синефилы, танцовщики, художники). Нащупать «пределы контроля», а также задушить того, кто пытается всё контролировать. Пробраться в хорошо охраняемую крепость «при помощи воображения».

Нельзя сказать, что Джек и Зак лишены воображения. Зак мастерски воссоздаёт в камере атмосферу вечернего эфира на радио, чем вызывает уважение у Джека. Джек – тоже парень с воображением, но сильно привязанный к материальному. Все его мечты сводятся к лимузину, набитому красивыми девушками и горами кокаина. Его воображение замусорено штампами, почерпнутыми из фильмов о жизни гангстеров. Но если зрителя в кинотеатре за просмотр такого фильма не арестуют и не посадят, то даже мелкой сошке в большой криминальной игре – кнут, к тому же – первый кнут. Криминальная романтика – мнимая вещь. Чаще всего у крупного криминала больше общего с законом, чем у таких авантюристов, как Джек (в некоторых ракурсах – пародия на Марлона Брандо и на Джека Керуака) – с этим самым криминалом. Всё-таки, Боб – единственный, кто рисует на стене не голую женщину (в кадре рисунок кого-то из предыдущих сокамерников напоминает палеолитическую Венеру), не ведёт счёт времени, как Зак, нет, – он рисует окно. Напоминая тем самым Пиноккио с его очагом из холста, разрисованном красками.

Оригинальное название фильма – Down by law, которое обычно переводят как «Вне закона». Существует также адаптация «Вниз по закону». Потому что сочетание слов «Вне закона» ставит знак равенства между Аль Капоне и незадачливым Джеком, больше напоминающим битника, сбившегося с дороги. «Вниз по закону» – медленный уход от закона и от контроля. Переправившись через реку, лишив преследующих их полицейских и псов (как в «451 градусе по Фаренгейту»), герои отправляются в мир без границ, в зазеркалье. Формально там, конечно, есть граница с Техасом, в котором беглых преступников убивают на месте. Но на самом деле, они оказываются в мире, где правит балом только воображение. И если за Боба я спокоен, то за Джека с Заком – нет. Оказавшись за пределами контроля и вне закона, они оказываются зависимы только от своего воображения.

CHAPTER VII. ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЕЗД

На сегодняшний день у Джима Джармуша 13 полнометражных фильмов, из них альманах, состоящий из маленьких короткометражек «Кофе и сигареты», один полный метр, состоящий из новелл «Ночь на Земле» и «Таинственный поезд» – первый опыт режиссёра, в котором ткань фильма складывается из трёх паралелльно рассказываемых историй. Также у него три документальных фильма о музыке, один из них – незаконченный «Garage tapes» с Томом Уэйтсом, «Год лошади» про группу Crazy horse Нила Янга и Jimmy Danger про Игги Попа. И ещё участие в киноальманахе «На пять минут старше» (новелла «Ночь в трейлере»).

При таком послужном списке, по идее, можно почивать на лаврах и купаться в роскоши. Но мир кино, а тем более мир независимого кино и тем паче – мир Джармуша не так прост. Он не вписывается ни в мейнстрим, ни в мир так называемого арт-хауса, который многие режиссёры рассматривают лишь как трамплин на пути к широкой славе.

«Независимое кино… Меня тошнит от этого слова, – признается Джармуш. – Когда я слышу его или его синоним „артхаусный“, хватаюсь за револьвер. Сегодня эти слова превращаются в этикетки, которые наклеивают на товар, чтобы повыгоднее продать. Я делаю фильмы ручного производства. Они не отполированы, а как будто сделаны где-нибудь в гараже».

Показательна история с приездом Джима и его супруги Сары Драйвер на каннский фестиваль 2013 года, где в основной конкурсной программе был представлен его фильм «Выживут только любовники». Мэтр независимого кино, повлиявший на Кевина Смита, Квентина Тарантино, режиссёра странного кино Джоэля Потрикуса, а также нашего Бориса Хлебникова и на ряд других режиссёров, жил вместе с супругой в самом скромном номере затрапезной каннской гостиницы. С собой у него был бритвенный станок с затупившимися лезвиями, в номере не было горячей воды. С собой был один парадный костюм, который он приберёг для выхода на красную дорожку. Костюм порядком измялся и супруги с трудом разгладили его. В эмалированной кружке Джим согрел воду, чтобы соскоблить трёхдневную щетину. Эта сцена лучше всего иллюстрирует и позицию режиссёра. Джим разочаровался в политике в 19 лет, понял, что духовность – не более, чем «заметки на полях», а киноиндустрия – бизнес, убивающий все живое в творце. Ни циником, ни мизантропом однако он не стал. Зная, что мир обречён, он предлагает беречь те простые проявления человечности, которые скрашивают наше существование – общение с друзьями, искусство, простые вещи. «Мне интереснее снять фильм о том, как человек выгуливает свою собаку, чем о китайском императоре». Его друзья – такие же гениальные одиночки, как он: Том Уэйтс, Джон Лури, Джек Уайт, лютнист Йозеф Ван Виссем.

Родился в 1953-м году в захолустном Акроне, штат Огайо. Его бабушка приучила его к Прусту и к поэзии, старшие братья друзей – к Берроузу и другим битникам, мама работала журналистской, она открыла для сына мир кино. Учился на журналиста, потом на литературоведа. Первые опыты Джима в искусстве – бессюжетные зарисовки, поэзия в прозе с ярко выраженным сюрреалистическим оттенком. Стажировка в Париже и синематека, где он открыл для себя авторское кино, позволила Джиму сделать выбор в пользу кинематографа. Он подал заявку в Нью-Йоркскую киношколу, прислав несколько авторских фотографий, стихи и прозаические зарисовки. Выиграл грант на обучение, освоил все технические аспекты кинопроизводства, поработал ассистентом у культового Ника Рэя («Джонни-гитара», «Бунтарь без причины»). На втором году обучения потратил все деньги, выделенные на учёбу на съёмки первого полнометражного фильма «Отпуск без конца». Был отчислен из киношколы, зато его фильм, снятый на свой страх и риск, был тепло принят на кинофестивале независимого кино в Мангейме в Германии. Это важный момент: Джармуш был и остаётся своим не в США, а в Европе, где крепче традиция авторского, субъективного кино. Далее он снял «Новый мир», короткий метр, первую часть будущей полнометражки «Более странно, чем в раю». Выиграл в Каннах на конкурсе короткометражек приз «Золотая камера» (и получил деньги, которые пошли как раз на съёмки), познакомился с Вимом Вендерсом, который отдал ему неизрасходованную плёнку, оставшуюся со съёмок одного из его фильмов. Снял полный метр, окончательно закрепился в качестве одного из самых перспективных молодых режиссёров.

С «Более странно, чем в раю» начинается «трилогия путешественников», которая как раз завершается «Таинственным поездом». Вместе с героями мы путешествуем от окраин Нью-Йорка до заснеженного Огайо, солнечной Флориды, до Нового Орлеана. Так складывается мозаика странной пустынной зачарованной Америки Джармуша. Она не имеет ничего общего с раем, с мифом об Америке, которым кормили и позднесоветского человека, и вообще обывателей из Восточной Европы и стран Третьего мира. Эта неамериканская Америка притягательна, здесь герои ищут и иногда находят пристанище.

Кто его герои? Эмигранты, бродяги, музыканты, звёзды андеграунда, туристы, аутсайдеры, иностранцы, мечтатели.

«Таинственный поезд» получил приз Каннского фестиваля за художественный вклад в 1989 году. В том же году он был представлен на Нью-йоркском фестивале и был тепло принят зрителями. Условно говоря, это поэтическое размышление о скоротечности жизни, оркестрированное ритм-энд-блюзом и иллюстрированное видами ночного Мемфиса. Смесь высокого и низкого (как любил кумир Джима японский режиссёр Ясудзиро Одзу). Джим собрал здесь пёстрый актёрский состав: восходящая японская кинозвезда Юки Кудо, актёр и фотограф Масатоси Нагасэ, короли ритм-энд-блюза Скриминг Джей Хоукинс и Руфус Томас, лидер панк-группы первой волны The Clash, стэнд-ап комик Рик Авилес.

Фильм состоит из трёх новелл

Первая – «Вдали от Йокогамы». Изначально это одноактная пьеса. Далее идёт новелла «Призрак», идею этой части подсказала Николетта Браски, актриса и супруга комика Роберто Бениньи, они оба сыграли в предыдущем фильм Джима «Вне закона». Последняя новелла «Затерянные в космосе» родилась в голове Джима следом. Так сложилось цельное полотно. Показательно, что сценарий писался под американский Мемфис, где и проходили съёмки и где Джим до этого не бывал ни разу.

Цитата Джармуша: «Мне нравится этот сюжет о японской парочке в Мемфисе (как раз первая новелла). Вспомните о туристах, посещающих Италию, о поэтах-романтиках, которые отправились в Италию, чтобы увидеть следы великой культуры. Если представить себе Америку будущего, когда туристы с Востока устремятся в нашу страну после упадка „американской импарии“ – а этот процесс уже начался, – то единственными достопримечательностями, которые мы сможем им предложить, будут дома рок-звёзд и киноактёров. Вот что представляет собой наша культура. Так что путешествие в Мемфис – это своего рода паломничество к колыбели американской культуры».

Важно добавить пару мыслей режиссёра о поп-музыке. В ней ему нравится то, что она пробуждает в человеке воспоминания о прошло. Ему нравится придумывать ситуации, в которых персонажи выбирают, чтобы им послушать, – это помогает глубже их понять.

Важно отметить, что в фильмах Джармуша сюжет не играет главенствующую роль. Как правило, он условен и пересказывается в трёх строчках. Основную ткань, как и в поэзии, создают эмоции, образы, атмосфера, настроение, всякие интересные обороты в репликах героев и, конечно, музыка.

О цвете

Первый фильм «Отпуск без конца» снят в холодных тонах, там преобладает синий оттенок. «Более странно, чем в раю» – черно-белый с изобилием затемнений между сценами. «Вне закона» – черно-белый.

«Таинственный поезд» – цветной. Однако в цветовой палитре нет оранжевого, ярко-зелёного, ярко-синего, ярко-красного, желтого цветов. Но есть приглушенные оттенки коричневого, зленого и синего и несколько красных пятен.

Некоторые приёмы Джармуша

1. Система «обходных стратегий», позаимствованная у Брайана Ино. Система ограничений, которой следует придерживаться в процессе съемок;

2. Не делать раскадровку;

3. Не использовать в каждой сцене стандартный набор планов: общий, средний, крупный на каждого актёра. Режиссёр любит ставить камеру подальше от актёра, чтобы у зрителя была возможность самому выбрать, на какие детали обращать внимание.

CHAPTER VIII. НЕМНОГО О «МЕРТВЕЦЕ»

В Dead man есть сцена, когда обманутый в своих ожиданиях (хотел получить работу, а не дали) Уильям Блейк, несмотря на скепсис конторских служащих, прорывается в кабинет мистера Дикинсона, чьим именем назван завод, да и вообще – большинство предприятий города принадлежат ему.

В его руках и полиция, и охотники за головами. И вот в этой сцене Уильям, как олицетворение наивности и невинности, сталкивается лицом к лицу с Дикинсоном, акулой крупного капитала. Между ними происходит диалог следующего характера:

– What the hell are you doin’ in my office?

– Well, l-l-I came to talk about my job.

– The only job you’re gonna get in here is pushin’ up daisies from a pine box.

Так в оригинальном сценарии, так это звучит и из уст Джонни Деппа и Роберта Митчума (звезды золотого века жанра нуар).

Наши переводчики зачастую переводят фразу «The only job you’re gonna get in here is pushin’ up daisies from a pine box» как «Единственная работа, которую я могу тебе предложить – кормить червей на кладбище». Это звучит эффектно, по-американски грубо и по-деловому. Но реплика, прописанная в сценарии звучит несколько поэтичнее: «Единственная работа, которую ты получишь – это выращивать ромашки из соснового ящика». Звучит круто, по-моему. И как-то родственно с репликой Везилы изизвестной комедии Гайдая «Операция Ы: «Тебя оденут в деревянный макинтош, а в твоём доме будет играть музыка, но ты её не услышишь».

Но «деревянный макинтош» – это феня, а «ромашки из соснового ящика» – поэзия. Что выдает в мистере Дикинсоне несостоявшегося (или тайком состоявшегося) поэта. Если развивать эту мысль, то условное противостояние между Уильямом Блейком и мистером Дикинсоном можно назвать этаким своеобразным поэтическим «баттлом».

Поскольку на Диком Западе вся поэзия местным – до фени, вместо слов в ход идут пули, и уже не перо приравнивается к штыку (как у Маяковского), а наоборот: Магнум – к Блейку, Смит-Вессон – к Уолту-Уитмену. Другое дело, что Уилл Блейк «пишет» сам, а Дикинсон нанимает «литературных негров» (хм, ну одного прямо во всех смыслах —

Юджин Бирд, сыгравший самого молодого из головорезов) <…>.

Как Курт Кобейн опоздал на съёмки «Мертвеца»

ДЖИМ ДЖАРМУШ

Мне, наконец, удалось связаться с Нилом, когда мы снимали фильм в Аризоне, там как раз в тот момент выступали Crazy Horse (наиболее безумный сторона творчества Нила). И у нас выдался свободный день, я раздобыл билеты на концерт для всей съемочной группы. А дальше мне удалось пообщаться с Нилом в крайне суматошной обстановке. Я подошел к нему, и он спросил:

– Я слышал, ты хочешь поговорить о своем фильме. Он уже готов?

– Нет еще, всё в процессе…

Тогда он попросил, чтобы я, когда закончу, отправил ему предварительный монтаж фильма, когда закончу его. Он пообещал, что вскоре отправит его обратно и прибавил, что сценарий для него в принципе не важен. Когда мы сделали предварительную обработку фильма, я отправил его Нилу. Через два-три дня он позвонил мне и сказал:

– Эй, чува-а-а-к, мне понравился твой фильм. Ты можешь прилететь завтра? Можешь остаться на моей ферме, где мы обсудим все детали.

Именно так я и сделал.

Говоря о фильме, я хочу уточнить следующее: хотя я уважаю Эрика Клэптона, я все же не большой фанат его музыки. Несмотря на это, я считаю, что он сделал замечательную вещь для фильма Стивена Фрирза «Стукач», где он великолепно исполнил партитуру электрогитары. Я упомянул это затем, чтобы дать понять, что хотел, чтобы Нил работал над музыкой один. Тогда он сказал, что хотел бы поработать с группой Nirvana,

Уильям Блейк: из книги «Вечносущее Евангелие»

CHAPTER IX. Джармуш и Каурисмяки: Озаренные Лапландским солнцем

Аки Каурисмяки: «Это не конец света. Это Финляндия»

Джим Джармуш: «Я – чужак, но я также американец, и мы познаем этот мир вместе»

Джим, Аки и его старший брат Мика. Познакомились они на тусовке в 1986 году, закрепив союз на магическом кинематографическом междусобойчике в местечке Соданкюля в Лапландии. Тусовка, свои, – это вообще ключевые маркеры для жизни и творчества Джармуша, и им будет посвящена отдельная глава («Встретить своих, и успокоиться»). В Соданкюля кино и водка льются рекой, а голова не болит, глаза не устают. Солнце светит круглые сутки. Здесь в разные годы побывали: Майкл Пауэлл, Фрэнсис Форд Коппола, Аббас Киаростами, Аньес Варда, Майк Ли, Кристиан Петцольд, Глеб Панфилов, Уит Стиллман и другие.

Джармуш приехал в Соданкюля в 1987 году, когда у него за плечами были «Отпуск без конца», «Более странно, чем в раю», «Вне закона» и первая новелла из «Кофе и сигарет» с Роберто Бениньи и Стивеном Райтом. Аки Каурисмяки к тому времени снял «Преступление и наказание», «Союз Каламари», «Тени в раю» и «Гамлет идет в бизнес». То есть шли «ноздря в ноздрю». К творчеству друг друга относились с уважением.

В интервью Люку Санте, соавтору по несостоявшемуся фильму «Garden of Divorse» (Сад раздора) Джим особенно выделил «Тени в раю, название которого перекликается с его «Более странно, чем в раю».

Джеймс Куонд, канадский кинокритик, отмечал сходство между картинами так: «Общее восхищение Брессоном, утра-отчужденный экзистенциализм и невозмутимую иронию, увлечение безумной Американой, или ее финским эквивалентом».

Забавно, что финн Каурисмяки, которому по своему этническому происхождению, надлежит быть неспешным, прозвал Джармуша «Mr. Slow» (Мистер Тормоз), когда они параллельно работали в Мемфисе над «Таинственным поездом» (Джармуш) и «Ленинградскими ковбоями, едущими в Америку». Каурисмяки, задействовавший Джима в роли торговца Кадиллаками, где и прилепил ему «тормознутую» кличку.

В интервью Каурисмяки тех лет присутствует неумеренный юношеский соревновательный задор, оказывающийся обаятельным вкупе со специфическим юмором финна. Когда говоришь серьезные вещи с серьезным лицом, а в глазах нет-нет да пробегают чертики.

Что, дескать, Джармуш уже три недели работал над фильмом «Таинственный поезд», как съемочная группа «Ленинградских ковбоев» приехала туда. Что Джармуш не смог договориться с баром, а Аки смог, потому что профессионал. И что парикмахерскую нашли лучше, чем у Джима в фильме, и что, наконец, какая-то там сцена получилась удачнее! Дружеская подначка, да и всё. Так сложилось, что фильмы обоих режиссеров сравнивают на предмет совпадений и того, чей лучше получился. «Кофе и сигареты», например, сравнивают с «Береги свою косынку, Татьяна». И вправду – Марко Валтонен, сыгравший у Каурисмяки маменькиного сынка, вырвавшегося от деспотичной мамки, хлещет кофе, как все герои альманаха Джармуша вместе взятые. А Матти Пеллонпяя поглощает Коскенкорву так, что, верно, ему надо было ехать вместо Вилле Хаапасало на охоту с нашими мужиками.

Так уж повелось: Каурисмяки называют «скандинавским Джармушем», а Джармуша – «американским Каурисмяки». Обоим, особенно на ранних этапах, нравилось снимать маргиналов, поэтизировать тоску и неприкаянности. Только если бы Аки снимал «Более странно, чем в раю», он бы развил линию рабочего, ждущего автобуса. Того самого работяги в исполнении Ричарда Боэ, которого смутил дерзкий Уилли (Джон Лури).

И Джармуш, и Каурисмяки, преклоняются перед манерой Ясудзиро Одзу, который использовал штатив с двумя положениями камеры – у самого пола, на уровне сидящих на татами героев, или на несколько футов выше. План, подразумевающий доверительный тон, исключающий любое насильственное вмешательство камеры в пространство жизни героев.

Первые операторы Джармуша – Том ДиЧилло и Робби Мюллер, как Тимо Салминен у Аки, предпочитают статичную камеру. «Если камера мечется туда-сюда, она становится героем фильма», – говорил Джармуш в интервью Кэтлин Макгиган в 1990 году.

Коги Танака выпустил в 1993 году 40-минутное посвящение Ясудзиро Одзу, в основу которого легли признания в любви мастеру от Клер Дени, Линдсея Андерсона, Хоу Сяосяня, Стэнли Квана, Пола Шредера, Вима Вендерса, и, конечно, Аки Каурисмяки.

В экспозиции отрывка с Аки мы видим планы города Хельсинки: парусник, дома в современном европейском стиле, флаг Финляндии, трамвай, снятый принципиально с нижнего ракурса, кусок завода и труба теплоцентрали (опять же – в стиле Одзу), далее рабочие на красном фоне натягивают какой-то холст (или гигантский экран), в подсобное полумрачное помещение, где стоит портрет Одзу, заходит Аки. Он приветственно, по-японски, кланяется. Садится, закуривает. Представляется. Начинает свой монолог.

«Одзу-сан, это Аки Каурисмяки из Финляндии. Я снял 11 паршивых фильмов, и это всё Ваша вина… В 1976 году, в Лондоне, мой брат заставил меня пойти в музей кино, где я увидел фильм «Токийская повесть». После этого фильма я оставил свои мечты заняться литературой и решил начать охоту за красным чайником [параллельно этим словам идут кадры из фильмов Одзу, где присутствует красный чайник]. Большая часть меня, выросшего под влиянием американских фильмов, – эта часть меня преклоняется перед тем, что Одзу никогда не требовалось. Ни единого убийства, акта насилия или выстрела, чтобы поведать обо всём самом важном в человеческой жизни. Я пока что снял 11 паршивых фильмов, и я решил снять еще 30, потому что… потому что я отказываюсь идти в могилу до того… до того, как я докажу себе, что я никогда не достигну Вашего уровня, уважаемый господин Одзу. Я выбрал для съёмок помещение старой фабрики, потому что меня тянет к прошлому, я совсем не отношусь к «продвинутым» людям, которые доверяют технологиям будущего. Я предпочитаю оглядываться назад. Я уверен, что Одзу тоже так делал – в Японии, в свое время. Я решил, что на моем надгробном камне будет выгравировано: «Я родился, но…». Аригато…»

Докуривает сигарету, смотрит вниз. Финальные кадры: городской рынок, пестрящий овощами, вход в железнодорожный вокзал, с барельефами по бокам, изображающими богатырей с глобусами в руках. И финальный кадр – поезда, снятые сверху. Одзу очень любил железную дорогу.

Под многими словами Джармуш бы, конечно, подписался. Забавно, что он тоже сначала хотел стать писателем – учился в Колумбийском университете, потом поехал в Париж на практику, и застрял в Синематеке на пару лет. После этого, как он сам говорил в интервью Питеру Белсито, стал писать короткие схематичные истории, вроде маленьких рассказов. То ли – стихотворения в прозе, то ли – рассказики. В прозе начали появляться элементы сценария. Потом Джим получил грант, чтобы писать рассказы и читать их по университетам Восточного побережья. Наступил 1975 год, когда он решил поступить в киношколу. Примерно в то же время, когда Аки избрал служение десятой музе.

А свои первые литературно-сценарные опыты Джим сравнивал с «Последними словами голландца Шульца» Уильяма Берроуза. «Это невозможно… экранизировать», – заявил он в 985-м году. Однако спустя 16 лет вышла короткометражка нидерландца Геррита ван Дейка с анимационными вставками, где Голландца озвучил Рутгер Хауэр, уроженец Утрехта, который ну очень похож голосом на Берроуза!

Также режиссеров роднит причисление себя к аутсайдерам, не гонящимся за благами мира сего.

Джармуш, после успеха второго фильма, еле успевал отбиваться от предложений голливудских воротил снять какую-нибудь молодежную комедию о сексе.

А Каурисмяки и вовсе едва ли получал подобных предложений. Во всех новеллах «Ночи на Земле» Джармуша герои – аутсайдеры, чудаки, или просто фатально невезучие люди: в лос-анджелесской новелле Вайнона Райдер играет девушку, которая отказывается от голливудской карьеры, потому что ей нравится крутить баранку, а стать она хочет автомехаником – не всем быть звёздами; в нью-йоркской новелле обаятельный клоун-недотёпа Хельмут (Армин Мюллер-Шталь), эмигрант из ГДР, работает водителем, а водить, как выясняется, не умеет (или прикидывается?).

Париж: затюканный таксист (Исаак де Банколе) подвозить слепую француженку (неподражаемая Бетрис Даль), и постоянно получает от нее тычки. Римская новелла – апофеоз черного юмора: Джино, озабоченный таксист, вдобавок редкостный болтун, доводит своими откровениями падре до сердечного приступа. Но если вы хотите посмотреть на настоящих аутсайдеров, добро пожаловать в Хельсинки.

Пятая новелла закрывает фильм на грустной, если не сказать, – стоической, ноте. В «Хельсинки» сыграли актёры Аки Каурисмяки: Кари Вяянен, Сакари Куосманен, Томи Салмела, и, конечно же, Матти Пеллонпяя в роли мрачного таксиста.

Герои спорят на предмет того, у кого жизнь беспросветнее. Очень по-фински (см. «Особенности национальных утрат и приобретений» Доме Карукоски, дабы прочувствовать колорит по-полной). Пожалуй, именно в новелле «Хельсинки» Джармуш и Каурисмяки сливаются в единое целое.

Будет несправедливо не упомянуть Мику Каурисмяки, старшего брата Аки, с которым Джармуш работал едва ли не больше. В 1987 году он снялся в криминальном роуд-муви «Хельсинки-Неаполь: всю ночь напролёт», где сыграл бармена (сам Джим эту роль не жалует).

В 1987 году опубликована беседа Петера фон Багха, Мики Каурисмяки и Джима Джармуша, она вышла с подзаголовком «Asioiden valissa» («В промежутке») в журнале «Filmihullu». Говорят об аспектах кинопроизводства и о мировом кинематографическом наследии. Особенно охотно режиссеры обсуждают творчество Николаса Рэя и Сэма Фуллера, одинаково вдохновивших обоих режиссеров. Однако взгляды на их творчество у них не сходятся: Мика считает мэтров самыми беспощадными голливудскими режиссерами, называя их фильмы реалистичными. На что Джармуш парирует, что понятие «реалистический» абсолютно неприменимо к Нику и Сэму, но потом и вовсе заявляет, что кинематограф как вид искусства вообще не реалистичен.

В 1994 году Мика пригласит Джармуша и Сэма Фуллера в свой проект «Tigrero: A Film That Was Never Made» («Тигреро: Фильм, который никогда не будет сделан»). За 40 лет до этого Сэм поехал на Амазонку, по заданию Дэррила Ф. Занука, чтобы присмотреть натуру, отснять документальный материал. Сэм наснимал много про индейцев караджи, жителей бассейна Амазонки.

Из этого должен был получиться грандиозный фильм. На главные роли пригласили звезду вестернов Джона Уэйна, Аву Гарднер, Тайрон Пауэр. А потом страховая компания отказалась оформлять кинозвездам страховку, потому что опасалась Амазонки, ввиду ее потенциальной опасности для туристов. Другие страховые компании тоже отказались, поэтому пришлось проект закрыть. В 1989 году Сэм обнаружил у себя дома в Лос-Анджелесе кучу отснятого материала. И он послал ее Мике Каурисмяки.

Тот, в свою очередь, предложил поехать по местам «боевой славы», поснимать материал с Сэмом сорок лет спустя. Потом пригласили Джармуша, который в то время находился в творческом поиске, после «Ночи на Земле». Быть может, эта трехнедельная поездка дала режиссеру сил на принципиальный прорыв – фильм «Мертвец». Наконец, «Лос-Анджелес без карты», фильм Мики Каурисмяки 1998 года с Дэвидом Тэннантом в главной роли – реверанс Джармушу.

Во-первых, Ричард, главный герой, начинающий сценарист, вчерашний гробовщик, поехавший покорять Лос-Анджелес, постоянно ведет невербальный диалог с Уильямом Блейком из «Мертвеца», взирающим с плаката.

Перекличка налицо: Ричард – такой же зеленый необстрелянный юнец, как и Блейк в начале «Мертвеца». Лос-Анджелес – такое же пропащее место, как и «Дикий Запад», но по-своему. Вместо просроченной рекомендации на вакансию бухгалтера, Ричарда якобы ждёт девушка Барбара, якобы звезда. Ждёт ли героя трансформация, гибель, символическая, или всамделишная, режиссер пытается на протяжении почти двух часов показать, реализуя не очень ровный, а местами дрянной, сценарий. В одной из финальных сцен появляется Джонни Депп в роли камео. Встреча протагониста с камео происходит на кладбище, где звезда аппетитом поглощает фастфуд. Всё довольно символично, и при этом прозрачно.

Каждый из режиссёров ушел в свою степь, оставшись последовательным в главном. Джармуш по-прежнему воспевает аутсайдеров, только теперь в их роли вампиры и водители автобусов, Аки Каурисмяки снимает об эмигрантах, не изменив жанру «грустной сказки», Мика снимает о семейных проблемах, но по-прежнему его герои – музыканты.

CHAPTER X. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ НАЗВАНИЯ ФИЛЬМОВ ДЖАРМУША

У некоторых фильмов Джармуша могли быть другие названия.

«One Night in Memphis» – «Таинственный поезд»

Режиссёр написал киносценарий под рабочим названием «Одна ночь в Мемфисе», даже не побывав в городе. Основой первой новеллы, «Вдали от Иокогамы», послужила одноактная пьеса, которую он написал во время съёмок фильма «Вне закона» в 1986 году. Сюжет пьесы не имел отношения к Элвису или Мемфису и строился вокруг проводивших время в постоянных спорах парня и девушки – в конце один из героев приходил к выводу о том, что противостояние на самом деле укрепляет их союз. На идею с пересечением сюжетов Джармуша вдохновило изучение различных повествовательных форм, в особенности – «Кентерберийских рассказов» Чосера, итальянских короткометражных фильмов и японских кайданов (национальных хорроров с участием призраков). Для второй и третьей новеллы «Таинственного поезда» режиссёр создавал персонажей, в перспективе рассчитывая, что их сыграют конкретные люди из его круга общения, среди которых были как профессиональные актёры, так и знакомые музыканты, и прописывал в сценарии истории их взаимодействия.

«Dead Flowers» – «Сломанные цветы».

Премьера фильма «Сломанные цветы» состоялась 17 мая 2005 года в рамках 58-го Каннского кинофестиваля. На сценарий фильма у Джима Джармуша ушло две с половиной недели. Роль Дона Джонстона Джим Джармуш написал специально для Билла Мюррея, поклонником которого он является. Предварительно он рассчитывал задействовать Билла в другом фильме, но изменил свои планы. Композиция Yekermo Sew, непрерывно сопровождающая Дона Джонстона во время его одиссеи, представляет собой версию джазовой композиции Song For My FatherХораса Сильвера, в аранжировке Мулату Астатке. Джармуш посвятил фильм покойному французскому кинорежиссёру Жану Эсташу, «проклятому поэту «Новой волны». В конце фильма мимо Дона проезжает автомобиль, из которого его внимательно рассматривает молодой парень. Парня играет сын Билла Мюррея Гомер. В начале фильма Дон смотрит фильм The Private Life of Don Juan (1934), реж. Александр Корда.

Британский кинорежиссёр и продюсер, выходец из Венгрии, наиболее влиятельный деятель британской киноиндустрии накануне Второй мировой войны. В 1942 году Корда стал первым кинорежиссёром, возведённым в рыцарство Британской империи.

Когда Дон надевает очки в самолёте, позади появляется рука, на которой отображается надпись FFI-CR (сетевая компания).

CHAPTER XI. «БАСКИЯ: ВЗРЫВ РЕАЛЬНОСТИ»

О нью-йоркской богеме 1970-х и фигуре Баския в кино. Сара Драйвер больше известна как спутница жизни Джима Джармуша, сыгравшая эпизодические роли в трех его фильмах, подавшая идею для «Сломанных цветов» и подсунувшая ему «Хагакурэ», благодаря чему родился «Пес-призрак». Именно она подарила ему «Дневник Адама и Евы», после чего родилась идея фильма «Выживут только любовники». Она же была консультантом на съемках «Патерсона». Ее фильмы трудны для восприятия, она намного радикальнее своего мужа. Трудно представить себе типичного зрителя Сары Драйвер, скорее всего, это человек, интересующийся американским андерграундом рубежа 70—80-х. Документальный фильм «Баския: взрыв реальности» был снят ею после долгого молчания. Он рассказывает о художнике Жан-Мишеле Баския, история которого до появления Бэнкси была самым ярким примером превращения уличного художника в знаменитость.

Первый вопрос, который может резонно возникнуть – что еще такого может рассказать Сара про Жан-Мишеля Баския, о чем не было сказано ранее? Сначала вспомним, что о нем вообще снято.

В художественном фильме Эдо Бертольо «Downtown 81. Ритм большого города» сыграл сам Баския. Выступил в роли себя – талантливого художника афроамериканского происхождения, идущего к славе без гроша в кармане, ищущего, кому бы продать картину, чтобы заплатить за квартиру, из которой его выселяют. Этот фильм в большей степени о бандитском, злачном, творческом Нью-Йорке начала 80-х. По стилю работа похожа на творчество условного околоджармушевского круга режиссеров – Тома Ди Чилло (оператор первых двух фильмов Джармуша, первый свой фильм «Джонни-Замша» выпустил в 1991 году), Александра Рокуэлла (начал в одно время с Джармушем и Бертольо, известен по картинам «В супе» с Джармушем в роли голливудского продюсера и «Четыре комнаты»). Сюжет фильма Бертольо незамысловат: парень ищет денег, влюбляет в себя богачку. Присутствуют документальные вставки – от репетиций нью-йоркских панков и рэперов до сцен в стрип-клубах в духе Джона Кассаветиса (см. «Убийство китайского букмекера»). Зачем этот фильм был нужен? Чтобы показать даунтаун как мир возможностей для молодого художника. «Downtown 81. Ритм большого города» активно цитируется у Сары Драйвер.

Следующий – байопик Джулиана Шнабеля «Баския» 1996 года. Самый известный фильм о Баския стал таковым во многом благодаря блестящему актерскому составу: Джеффри Райт в роли Баския, Дэвид Боуи в роли Энди Уорхола, Гари Олдмен, Бенисио дель Торо, Деннис Хоппер, Уиллем Дефо, Кристофер Уокен, Сэм Рокуэлл, Кортни Лав, наконец, Винсент Галло. Это самый дорогой фильм о Баския: трехмиллионный бюджет чуть-чуть не окупился. В остальном это стандартный байопик по схеме «голодное начало, восхождение, триумф, наркотики, смерть». Музыка к фильму написана самим Шнабелем и Джоном Кейлом, известным по The Velvet Underground. Шнабель начинал как художник-неоэкспрессионист, работал бок о бок с Баския. Зачем этот фильм был нужен? Чтобы популяризировать самого художника и нью-йоркскую богему.

Далее – документалка Тамры Дэвис «Баския. Лучезарное дитя» 2010 года. Само прозвище придумано критиком Рене Рикаром. Это подробный рассказ о Баския – не только о его творческом методе, но и о строптивом характере, здесь уже больше конфликтного контекста: проблемы с расизмом, различными провокациями, критикой. К примеру, эссеист и арт-критик Хилтон Крамер заявлял следующее: «Вклад Баския в искусство столь незначителен, что его можно назвать нулевым». Сам Баския в одном из интервью сетует: «В газетах чаще писали о моей внешности, чем о моей работе. Большинство людей – расисты». Также фильм насыщен трогательными историями вроде той, как Баския работал электриком, и как его первый и последний восьмичасовой рабочий день довел его до слез. Зачем этот фильм был нужен? Чтобы немного заземлить романтическую историю о гении и наркотиках, связать с социально-политической повесткой дня.

К счастью, «Баския: взрыв реальности» Сары Драйвер ни по чьим протоптанным тропинкам не бродит, режиссер следует своим задачам, использует свои методы. Стиль коллажный, много цитат, но полотно авторское.

Молчание Сары Драйвер как режиссера длилось почти 25 лет: последний фильм «Когда свиньи полетят» с Альфредом Молиной и Марианной Фейтфулл вышел в 1993 году. С тех пор о ней почти ничего не было слышно. Она преподавала в нью-йоркской киношколе New York University Tisch School of the Arts, откуда в начале 80-х выгнали Джармуша за истраченный на «Отпуск без конца» грант, да изредка всплывала в титрах фильмов мужа. Все эти годы Сара пыталась проталкивать свои идеи фильмов, собирала актерские группы, писала режиссерские планы, подбирала локации, но проекты не запускались.

В своей первой работе, экранизации Пола Боулза «Вы не я» (1983), Сара рассказывает о «лишнем» человеке, которого родная сестра упекла в психушку. Для короткометражной документалки «Бауэри весной 1994 года» в качестве оператора она задействовала случайного пушера с нью-йоркской улицы. Фильм «Когда свиньи полетят» (1993), выполненный в форме кайдана – традиционной японской страшилки о призраках, – представляет собой посвящение ее друзьям, умершим от СПИДа и наркотиков. Творческие цели и мотивы Драйвер – поиск нового киноязыка и расширение границ – не вдохновляли правительство, банкиров и продюсеров. Да и состоялся ли бы «Баския: взрыв реальности», если бы не случай?

Алексис Адлер, одна из многочисленных девушек, с кем встречался (и у кого жил) Баския, разбирая квартиру, затопленную во время урагана Сэнди 2012 года, наткнулась на большой архив 16-летнего Баскии: различные записи, карандашные рисунки, многочисленные фото. Об этом периоде творчества ни Бертольо, ни Шнайдер, ни Тамра Дэвис ничего не рассказывали: не было материала. Так что на вопрос «Зачем этот фильм?» уже есть ответ: чтобы заполнить белые пятна в биографии Баскии. Но он не исчерпывающий. Это штрихи не только к портрету художника в юности, но и к портрету города. Это первый фильм, где Баския не говорит ни слова. За него говорят свидетели его юности, художники, музыканты, режиссеры, а также его картины, граффити, графика, фотографии. Персональное растворяется во всеобщем. Это в большей степени фильм о самом плодотворном десятилетии в жизни Нью-Йорка.

Конец 1970-х – середина 80-х. Экономический кризис, разруха, зашкаливающий уровень криминала, метро как преисподняя (даже полиция спускалась туда с опаской), высокий уровень самоубийств… и самое свободное время для художников. По словам Сары Драйвер и других участников no wave – оригинального направления в музыке, кинематографе и перформанс-арте, развившегося в Нью-Йорке в конце 70-х годов и ставшего своеобразным «ответом» свободных художников и музыкантов на коммерческий нью-вейв, – эпоха таила в себе массу возможностей, и одна из них – право ошибаться. Каждый был одновременно музыкантом, художником, режиссером, писателем. Музыкальная группа Баския Gray началась с того, что на вечеринке «The Canal Zone» Майкл Холман, будущий сценарист «Баскии» Шнабеля, предложил Баскии поиграть музыку – при том, что никто этого толком не умел делать. К ним присоединился Винсент Галло и другие художники. Так начинались все проекты, не было вопроса о наличии или отсутствии профессионализма, таланта, хороших инструментов.

Баския в дозвездный период

Сбежав от родителей в 1978 году, обрившись наподобие русских каторжных, Баския поселился на улицах Манхэттена. Его холстом стали стены. В фильме Драйвер разоблачается миф о том, что Баския начинал с граффити. Никакого отношения к субкультуре, он оставался одиночкой. То, что он выводил на стенах, скорее родственно литературе в жанре абсурд или рекламным слоганам от Тимоти Лири. Тогда, в конце 70-х, он подписывался как SAMO – под фразами вроде «Он думает, что плюш оберегает», «SAMO как условие отрицания». Весь Манхэттен был исписан такими фразами-провокациями. По мнению одного из художников, снявшихся в фильме, тогда Баския напоминал слепня, от которого лениво отмахивались коровы искусства. Вообще вся эта арт-бомбардировка была рассчитана на художников, а не обывателей, как обычно бывает. Баския разрисовывал вагоны метро – говорят, в общей сложности то ли семь, то ли восемь разрисовал. Затем – стена, высотой метров в пять возле одной школы.

Знаменитые негритянские атлеты

Потом были знаменитые «негритянские атлеты» – четыре ощеренные негритянские головы со взглядами, направленными на бейсбольный мяч. В эту работу заложена горькая ирония художника по поводу того, что талантливые чернокожие до сих пор ассоциируются в основном со спортом, а не с искусством. Далее – триптих «Духовики», посвященный Чарли Паркеру и Диззи Гиллеспи. Как тут не вспомнить главного героя джармушевского «Отпуска без конца», для которого главной мечтой было походить на своего однофамильца – великого Чарли Птаху. Как этот персонаж жил, импровизируя, так и Баския рисовал в духе фри-джаза, разбалтывая композицию, вплетая огрехи в изобразительную ткань.

В 1984 году вышла совместная работа Баскии и Уорхола, которую, кстати, можно увидеть в оригинале в Музее Людвига в Русском музее Санкт-Петербурга. Это единственная возможность увидеть в России оригинального Баскию. Работа напоминает граффити, нанесенное поверх рекламного щита. За ней последовали другие работы – «Автопортрет», напоминающий какую-нибудь гаитянскую маску, нарисованную Пикассо; жутковатая «Верхом на смерти».

Сара Драйвер замечает, что где бы Баския ни оказался, он сразу начинал рисовать. Он подарил ей и Джиму много рисунков, они тогда не воспринимались как что-то, что будет стоить тысячи, десятки тысяч и сотни тысяч долларов. В фильме делается попытка объяснить причину неуемной активности Баскии во всем – в творчестве, общении, сексе, потреблении алкоголя и наркотиков. Баския панически боялся неумолимого течения времени. С самых первых рисунков, в его работах присутствуют мотивы детства и смерти – двух полюсов.

В 2017 году эта безымянная картина Баския была продана за 110,5 миллионов долларов на нью-йоркском аукционе «Сотбис». Это рекордная сумма для произведений американских живописцев.

В фильме Драйвер есть и Джармуш, с годами все больше напоминающий себя из «Симпсонов». Он вспоминает, как Баския ухаживал за Сарой, подарив ей цветы, украденные тут же, за углом, как в одном из баров он подлетел к Джиму: «Чувак, у тебя есть новые идеи по фильмам? Я готов с тобой обсудить прямо сейчас!». Завершает свою речь Джим словами: «Увидев его раз, не забудешь о нем уже никогда». Драйвер собрала в своей работе очень разных по интонации рассказчиков: кто-то говорит о Баския по-свойски, кто-то с пиететом, кто-то с иронией. Каждый имеет право на свой голос, тембр и нотки. Самое важное, что это коллективный голос, голос богемного Нью-Йорка.

«Баския: взрыв реальности» – это фильм не только про Баския. Это фильм о городе, которого больше нет, о Нью-Йорке, изменившемся до неузнаваемости в XXI веке. Сара говорит, что настроение, царившее на Манхэттене в 80-х, ей удается поймать только ранним утром – до того момента, когда суетливые люди, уткнувшиеся в айфоны и айпады, не видя друг друга и города, начинают куда-то спешить. Равнодушие с привкусом технократии, которому, как теперь кажется, со всем своим дикарским отчаянием противостоял Баския, неуютно чувствовавший себя в меблированных комнатах и стремившийся на опасные улицы, в клубы CBGB, Mudd, Max, Kansas и другие.

Отдельного упоминания достоин саундтрек фильма. В картине можно услышать группу Gray, которую Баския с товарищами организовал в конце 70-х, джаз-бэнд Lounge Lizards, первый проект Джона Лури, который впоследствии написал музыку к ранним фильмам Джармуша – «Отпуск без конца», «Более странно, чем в раю» и «Вне закона» – и сыграл в них главные роли. А еще Гленн Бранку, Лидию Ланч, Contortions, Model Citisens, а также представителей первой волны хип-хопа – Grandmaster Flash, Afrika Bambaataa, фит Rammelzee с Баскией. По свидетельствам очевидцев, сам Жан-Мишель Баския любил погулять по ночному Нью-Йорку с бумбоксом, из которого звучали… Einsturzende Neubauten.

CHAPTER XII. НЕКОТОРЫЕ АКТЁРЫ ДЖИМА ДЖАРМУША

CHAPTER XIII. ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ

Режиссер: Джим Джармуш*

Год выпуска: 2012

Страна: Германия, Великобритания, Франция, Греция

Слоган: «Бессмертие надоедает»

Невероятная по красочности медитативная картина, наполненная соответствующей музыкой и милыми сердцу человека образованного, культурологическими отсылками (если вам не понравились «Границы контроля» и вы разочаровались в седовласом Джиме – это его шанс реабилитироваться в ваших глазах). И сие в антураже вампирской любовной драмы. За последнее время всего два дельных фильма о вампирах-то и вышло: этот и «What We Do in the Shadows» (в оригинале – «Реальные упыри»). Итак, что можно почерпнуть из фильма пытливому уму и горячему сердцу? Итак…

Говорим иногда – «любовь до гроба», а сами мертвецки устаем друг от друга. А каково бессмертным? И да – может ли быть один бессмертный старше другого? Говорят – «вот бы пообщаться с великими прошлых лет». Ну а если ты сидел за одним столом с Ньютоном, выпивал с Кристофером Марло (и вообще считаешь Шекспира плагиатчиком) и присутствовал при создании (а может и сам написал), скажем, «Девятой симфонии», много ли это тебе даст, если ты к 2012 году устал жить (и вот уже заказываешь себе осиновую пулю)? Могут ли вообще вампиры умереть и при каких обстоятельствах? Могут ли любовники-вампиры помочь простым смертным влюбленным? И, наконец, первая достоверная версия происхождения «зомби», а не какие-то там тебе «эксперименты НАСА». Люди делятся на две категории: первые покинут кинотеатр на первых пятнадцати минутах, вторые хотя бы раз в год будут эту картину пересматривать в компании самого близкого человека.

CHAPTER XIV. ПАТЕРСОН

Весна 2016. У каждого, кто любит кино, должен быть режиссёр, от которого он без ума. Фильмы которого он смотрел по десять раз и больше. Фильмы, в которых все мизансцены, реплики и саундтреки выучены наизусть. Ладно, не обязательно это должен быть режиссёр. Это может быть музыкант (или отдельный альбом, да даже отдельная песня) или художник (или отдельное полотно). Или какой-то укромный уголок, куда ты приходишь поразмышлять или попрактиковать випассану. Например – лес, кинотеатр или McDonald’s. Это какой-то клочок, где пространство и время слились, время вообще остановилось. Это место, где ни одна живая душа, кроме тебя, не может находиться (боливар попросту не выдержит двоих), а если находится, то существует в параллельном пространстве. Точка схождения абсолютного эгоизма и бескрайней эмпатии ко всем формам жизни на земле. Это нора, где ты зализываешь раны, это палатка посреди бескрайнего леса, это костёр, мерцающий в ночи. Где можно раствориться. Ты, только ты, тот ты, которого никогда не узнают. И не надо…

Джармуш сейчас очень моден. Девочки и девочки, которые себя считают просвещёнными, приходят на ретроспективу его фильмов. На «Ночь на Земле», «Вниз по закону», на «Мертвеца» и половину фильма просиживают, уткнувшись в мерцающие прямоугольные коробочки, которые нужно постоянно гладить. Но Джармуш – это статусно, его нужно высидеть. «Патерсона» высидеть под силу любому, это такое дружелюбное пространство, это тебе не лес из «Мертвеца», где стрелы и пули летают и убивают маленьких оленят и больших дядь.

На «Патерсоне» я пил кофе и коньяк и зарёкся, что ни одного кадра не пропущу. И не пропустил. Этот фильм пересказывать как-то не хочется. Патерсон живет в городе Патерсоне, пишет как поэт Рон Паджетт. Ловит вдохновение и ищет метафоры в рутине. Поэт Патерсон просыпается. Город Патерсон спит. Поэт Патерсон катит на своём автобусе по сонному городу Патерсону. Патерсон садится за руль автобуса и едет по Патерсону. Патерсон слушает, что говорят жители города Патерсон. Патерсон встречает близнецов, причём повсюду. У Патерсона есть жена, которая вечно что-то затевает: печет кексы и прочее-прочее. У Патерсона есть собака, которая в конце концов сожрёт тетрадку с его стихами. Потом Патерсон встретит постаревшего Масатоси Нагасэ, и тот скажет ему: «Пиши ещё». Вот, собственно, и всё. Не самый сильный фильм Джармуша, но это именно тот фильм, который бы кроме него никто не снял.

CHAPTER XV. МЁРТВЫЕ НЕ УМИРАЮТ. СТРАННЫЕ ИГРЫ ДЖИМА ДЖАРМУША

В середине июля 2019 года в отечественный широкий прокат вышел новый фильм Джима Джармуша «Мертвые не умирают». Со времен «Пса-призрака. Путь самурая» его фильмы исправно идут в наших кинотеатрах и собирают аудиторию – небольшую, но постоянную. Чего ожидать от Джармуша, всегда примерно знаешь. Новый фильм – сюрприз, и довольно неприятный. Впрочем, буду говорить только за себя.

Ровно два года назад Джим Джармуш откликнулся в своем Твиттере на смерть режиссера Джорджа Ромеро так: «Покойся с миром. Да здравствуют живые мертвецы!» На протяжении более чем двух десятков лет начиная с 1968года Ромеро определял развитие жанра «зомби-хоррор», пусть сам и предпочитал использовать слово «мертвецы». Возможно, Джармуш получил от Вселенной вызов и решил дать на него ответ. Ровно год назад он официально объявил о начале съемок, что само по себе стало тизером, говоря по-русски – завлекалкой.

Один состав чего стоит: старые друзья режиссера Билл Мюррей, Игги Поп, Том Уэйтс, Адам Драйвер, успевший сыграть в его «Патерсоне», Тильда Суинтон, его личный ангел-хранитель, секс-символ 90-х Хлоя Севиньи, Селена Гомес и другие звезды. О сюжете было известно мало, но достаточно уже того, что это зомби-хоррор, действие которого разворачивается в глубинке.

В случае с Джармушем сюжет всегда был вещью второстепенной. «Более странно, чем в раю», отмеченный в Каннах наградой за режиссерский дебют еще на стадии короткого метра, завораживал именно атмосферой, магией обыденности, ретростилем, который язык не повернется назвать архаичным. «Мертвец», развязка которого с точки зрения формального подхода наступает в первой четверти экранного времени. «Кофе и сигареты», представляющий собой набор новелл, набор small talk’ов (аналога этому емкому выражению в русском языке нет) между харизматичными людьми в очень стильной обстановке кофейни или бара. Все эти, да и остальные, фильмы из его фильмографии было очень интересно смотреть хотя бы потому, что больше никто так рассказать историю не может. Даже «Границы контроля», первый фильм, обозначивший кризис режиссера, смотреть интересно из-за этой всей таинственности, джармушевской криптологии.

Понятно, что на произведение искусства нет и не может быть единой точки зрения, но для меня как для человека, начиная с 2007года не забывающего о существовании этого режиссера ни на миг, «Мертвые не умирают» – удар под дых. Это, конечно, полезная практика, напоминающая, что ничто не вечно под луной.

В новом фильме мастера нет ничего, что напоминало бы о его стиле. Формально здесь присутствует звездный состав в необычном контексте. Мейнстрим в авторском фирменном салате – одна из составляющих стиля Джармуша. Но напрочь отсутствует бытие, его фирменная условность, то, за что Аки Каурисмяки прозвал Джима mr. Slow, – эта самая медленность, меланхолия, не впадающая в депрессию, балансирующая на грани по-хорошему отмороженного, скандинавского юмора, призывающая ценить мгновение, самое обыденное и неповторимое.

Здесь, начиная с первой сцены, нас пытаются смешить и успокаиваются только в финале, где звучит нравоучительный монолог отшельника Боба в исполнении Тома Уэйтса о том, что «все мы зомби, и променяли себя на тачки, шмотки и айфоны».

Джармуш во многих интервью позволял себе высказывать критику по поводу устройства того же американского общества (и правильно делал), но его фильмы никогда не требовали этой прямолинейности, нужные выводы зритель делал исходя из художественного контекста. В позапрошлом фильме «Выживут только любовники» прозвучал тонкий намек на эту плакатность, но он, к счастью, утонул в продуманной атмосфере, да и на фоне интересных персонажей затерялся. «Мертвец» – самая что ни на есть критика Америки, ее бесконечных скелетов в шкафу, но все это опять же прекрасно запрятано в художественную условность. Вступая, пусть и по-своему, по-джармушевски, на поле, где отлично справляется соцреалист Кен Лоуч, режиссер себя теряет.

Все обаяние, не дающее его предыдущим фильмам скатиться в бесконечную постмодернистскую игру, здесь отвергнуто Джармушем. Вполне возможно, что он плещется во всем этом и без спасательного круга, но у зрителя есть все шансы утонуть в двухчасовом море хронометража.

Впервые в жизни на просмотре Джармуша я всерьез задумался о сценарии его фильма и обнаружил кучу интересных, но бессвязных наметок – персонажей, сцен, идей, каждая из которых могла бы развиться в отдельном фильме. Здесь же им тесно, и, чтобы они не мучились, творец просто берет их и обрубает. Две сюжетные линии с подростками убиваются легким движением руки. Линия с работницей морга Зельдой Уинстон, мастерски владеющей самурайским мечом, завершается методом «бог из машины», что также обозначает ее как персонажа, существующего параллельно сюжету. Зато она одновременно напоминает Невесту из «Убить Билла», Дункана Маклауда и героиню «Ходячих мертвецов». Но это не работает. Впервые Билл Мюррей не трогает своей актерской игрой. Даже Адам Драйвер, сделавший свою флегматичность и меланхоличность фирменным стилем, здесь не работает, или, выражаясь по-простому, «не вывозит». У зомби больше обаяния, а Игги Поп – один из немногих, кто вызывает хоть какой-то интерес, к тому же здесь есть небольшой намек на его роль в новелле из «Кофе и сигарет». Полчаса мы ждем, пока зомби вылезут из своих могил, а потом – полтора часа, пока все это завершится. Эмоций при этом продуцируется очень мало, и среди них нет страха, безудержного смеха (разве что интеллигентский смешок).

В чем можно быть точно уверенным, так это в том, что Джим Джармуш сделал все сознательно. Поиграл в Эда Вуда (американский режиссер, долгое время, до прихода Томми Вайсо, имевший репутацию худшего режиссера в истории), поставил актерам задачу делать все монотонно и безэмоционально, напридумывал кучу сцен и линий, которые не способствуют развитию сюжета, а также написал ворох пустопорожних диалогов, где каждая мысль повторяется раз по пять. Да, он придумал, что зомби должны быть абсолютно сухими и при отрубании головы выделять не кровь, а песок. Он сделал все это, следуя своей интуиции, которая никогда его не подводила, но в этот раз, похоже, Акела промахнулся. И это больно признавать.

Некоторые американские режиссеры вроде Гаса Ван Сента еще на экваторе своего творческого пути приучили нас, что могут бесконечно меняться, дав нам прививку непредсказуемости. Джармуш этого не сделал, решив пошалить на 67-м году жизни (впрочем, это его право). Логично, что это вызовет споры между зрителями, но будут ли они жаркими?! Мне кажется, они больше напомнят диалоги между героями этого фильма:

– Чую, это плохо кончится (отстраненно).

– Ага… (отстраненно).

2018—2020

ПОСТСКРИПТУМ

Сон о Джармуше

13 декабря 2015 года мне приснился сон. Совместный фильм Джармуша, Вендерса и Роберта Де Ниро. Взяли какой-то полуторочасовой фильм Джармуша, причем, я такой не знаю, его просто нет в природе. И добили хронометраж до двух с половиной. Не помню, что там от Вендерса было (может быть, коллизии из «Американского друга»), а Де Ниро вообще снимал какую-то русскую новеллу (часть действия вообще в Воронеже снималась, в районе Митрофаниевского источника и церкви, которая там стоит… там на воротах висела здоровенная табличка (привожу дословно): «Сейчас зима. Очень холодно. Если вы очень пьяны или стеснительны – подумайте лишний раз. Что лучше – замёрзнуть где-то там, снаружи или всё-таки постучаться и переночевать в относительном комфорте? к тому же – новые связи всегда пригодятся.

Получается, это был фильм из трёх новелл. Парадоксально: огромное количество завязок и конфликтов (криминальные дела, постоянные погони, ныряния какие-то в зловонные реки, закованные в гранит), чемодан с деньгами (как в «Хельсинки – Неаполь. Всю ночь напролёт» Мики Каурисмяки) при отсутствии внятного сюжета. И концовка внезапная – пробуждение зрителя…

Брошенный муж, космический экоанархист, Ричард Никсон на грани нервного срыва, самонадеянный любитель экстрима, погребенный заживо шофер-контрактник, впавший в депрессию режиссер-отшельник, трудоголик из FedEx, попавший на необитаемый остров, и кое-что еще.

Воспоминания (Yaadein)

1964

Сунил Датт

В один из обычных вечеров Анил возвращается домой и не обнаруживает там ни жены, ни детей, ни еды на столе – ничего из привычной жизни. Он решает, что его бросили, и пытается разобраться, почему. С этой целью он разговаривает сам с собой, с воображаемыми друзьями и совершает прочие действия, очень похожие на шаманские ритуалы.

Если есть желание сломать стереотип о том, что Болливуд – это сплошные песни и танцы, то этот фильм точно для вас. Минимализм картины не мешает, а скорее помогает режиссеру и актеру в одном лице разгуляться на славу. Герой один, но создается впечатление, будто их целый табор. Звуковые эффекты, причудливые ракурсы, резкая смена перспектив, голоса, фото, анимация, куклы, тени, – все это вызывает эффект присутствия других людей.

Молчаливое бегство (Silent running)

1972

Дуглас Трамбалл

Неприглядное будущее человечества: планета практически выжжена дотла, жалкие остатки флоры и фауны теплятся в специальных геодезических куполах. Усилиями Лоуэлла Фримена (Брюс Дерн), этого Ноя эпохи постъядерного апокалипсиса, растительная и животная жизнь сохраняется и даже потихоньку развивается. Но остальным, циникам на синтетическом пайке, глубоко на это плевать. Им претит запах настоящей дыни, им смешна вся эта возня Брюса с кустами и цветочками. Однажды от вышестоящего начальства поступает приказ уничтожить геодезические куполы и возвращаться на базу. Находящийся на куполе «Железная долина» Фримен, у которого в распоряжении сад и два робота, начинает свое одинокое противостояние Системе.

За пять лет до четвертого эпизода «Звездных войн» мы наблюдаем похожую эстетику (правда, если бюджет детища Лукаса сократить раз в 11). Вместо R2D2 – два робота-лилипута, роль которых исполнили инвалиды. Брюс Дерн, исполнитель главной роли, играл в «Великом Гэтсби» 1974 года, а в последние годы его активно привлекает к сотрудничеству Тарантино. Культовый фильм в среде нью-эйджеров, экоанархистов и хиппи. Автор саундтрека – фолк-певица и левая политическая активистка Джоан Баэз.

Человек, который спит (Un homme qui dort)

1974

Бернар Кейзанн

«Тебе 25 лет, и у тебя 29 зубов, три рубашки и восемь носков, 55 франков в месяц на проживание, несколько книг, которые ты уже не читаешь, несколько пластинок, которые ты уже не слушаешь. Ты больше ничего уже не хочешь помнить. Ты сидишь здесь и хочешь только ждать. Ждать до тех пор, когда ждать уже будет нечего…». Это цитата из почти полуторачасового кинополотна Бернара Кейзана, стоящего особняком в нашем списке. Во всех монодрамах герой, хоть и один, но он все же действует или говорит что-то. Безымянный некто, сыгранный Жаком Слиссером, не делает вообще ничего. Для него время остановилось, лопнула внутренняя пружина, погнулась ось, делавшая его причастным к этому миру. Внутренний монолог героя озвучен приятным женским голосом. Трудно найти более красивого воплощения рефлексии в виде киновысказывания. В 1974 году фильм удостоился приза Жана Виго, французской премии в области независимого кино.

Тайная честь (Secret honor)

1984

Роберт Олтмен

Роберт Олтмен, являющийся одним из важнейших представителей Нового Голливуда, всегда славился размахом. Но в знаковом «оруэлловском» году Олтмен решил испытать себя в минимализме. А скромный бюджет и предельно сжатые сроки этому решению поспособствовали.

Действие картины не выходит за пределы Овального кабинета, по которому, словно медведь-шатун, бродит Ричард Никсон, ушедший в отставку после Уотергейтского скандала. Президент неумеренно пьет, разговаривает сам с собой, смотрит на экраны, где показывают его самого, записывает себя на диктофон, снова пьет, смотрит на портрет Бенджамина Франклина, толкает эмоциональные речи, впадает в истерику и рассказывает об истинных причинах Уотергейта. Кроет почем зря Кеннеди, чернокожих, евреев, хиппи, журналистов, общается с покойной матерью, перед которой испытывает чувство вины. Главную роль исполнил Филип Бейкер Холл.

Изгой (Cast away)

2000

Роберт Земекис

Чак Ноланд (Том Хэнкс) – не очень приятный тип. Он карьерист и педант, совершенно не уделяет времени своей семье и у него нет друзей. А подчиненных Чак призывает жертвовать личной жизнью в пользу родной компании «Федерал Экспресс». Однажды на Рождество он, по своему обыкновению, покидает семейный очаг, чтобы выполнить сверхсрочное задание. Его самолет терпит крушение, и Чак, единственный из выживших, оказывается на необитаемом острове. Теперь у него много свободных минут, чтобы подумать о жизни, своем предназначении и о людях, которые его окружали. Параллельно Чак заводит дружбу с волейбольным мячиком, оказывает себе стоматологические услуги и делает все, что вынужден делать любой уважающий себя Робинзон Крузо.

Для этой роли Том Хэнкс отращивал бороду и волосы, а также сначала потолстел на 23 кг, а потом сбросил 30. Ради всех этих метаморфоз съемки фильма замораживались на год, за который режиссер успел снять «Что скрывает ложь» с Харрисоном Фордом и Мишель Пфайффер.

127 часов (127 hours)

2010

Дэнни Бойл

Арон Рэлстон (Джеймс Франко), самонадеянный и гордый любитель экстрима, на очередной уик-энд отправляется в каньон Блю Джон. «Только я, музыка и ночь», – ликует он в объектив своей портативной видеокамеры, начиная репортаж. Скоро он попадет в западню, застряв в одной из пещер. Впереди долгие пять суток одиночества, переосмысления жизни и борьбы со смертью. Фильм снят по книге альпиниста Арона Рэлстона, попавшего в такую же ситуацию в 2003 году. Конечно, это был бы не Дэнни Бойл, если бы все ограничилось расхожим сюжетом. Флэшбэки, галлюцинации, натуралистичные сцены и саспенс – в фильме хорошо виден почерк автора культового «На игле».

Погребенный заживо (Buried)

2010

Родриго Кортес

Клаустрофобическая монодрама. Все предельно просто – ты в ситуации «Помоги себе сам». Ты – шофер-контрактник, посланный в Ирак. Был в засаде, упал, потерял сознание, очнулся – гроб. Ты живой и хочешь выбраться. И тебе не так повезло, как Беатрикс Киддо, у которой был Пэй Мэй, научивший ее разбивать гробы в щепки. У тебя телефон и зажигалка. Как поступить в этой ситуации? Первое, что начинает делать Пол Конрой (Райан Рейнольдс), – звонить. А у него амнезия. И тут он узнает много интересного о себе и перспективах, которые его ждут.

Здесь нет флэшбеков, как в «127 часах», стиль предельно строгий и аскетичный, действие почти не выходит за пределы гроба. Однако Кортес находит массу способов удержать зрительское внимание в течение полутора часов.

Ариран (Arirang)

2011

Ким Ки Дук

В 2011 году, после смерти нескольких друзей-коллег и несчастного случая с актрисой на съемках фильма «Мечта», Ким Ки Дук впал в депрессию и заявил, что бросает кинематограф и будет жить отшельником. Режиссер отправился в горы, построил себе хибару, поставил палатку, завел кошку, сложил печку, сколотил мебель, соорудил кофемашину и аппарат для варки риса. На простенькую видеокамеру он запечатлел свои дни, проведенные в отшельничестве. Ким Ки Дук пытается ответить на самые важные для него вопросы и понять, как жить дальше.

Трудно сомневаться в психологической нестабильности и таланте провокатора южнокорейского режиссера. Но надо отдать ему должное – в состоянии глубокой депрессии смог снять монодраму на тему «В любой непонятной ситуации снимай кино».

Лок (locke)

2013

Стивен Найт

Еще вчера у Ивана Лока (Том Харди) все было хорошо. Он был образцовым семьянином, хорошим бригадиром в строительной компании, лучшим другом для своего сына. Накануне взлета по карьерной лестнице у Лока все рушится. И виной этому – недавний адюльтер.

И вот он уже мчит по шоссе туда, где рожает от него женщина, к которой он не испытывает никаких чувств. Действие фильма не выходит за пределы салона автомобиля, где Лок с помощью телефона пытается восстановить нарушенное равновесие, параллельно запоздало объясняясь с покойным отцом. Он не теряет самообладания и пытается быть предельно честным с собой и с другими.

«Коллектор» с этим фильмом не сравнивал только ленивый. Сходство и впрямь есть: фильм снят в кратчайшие сроки, а остальные актеры задействованы только в качестве голосов из телефонной трубки.

Не угаснет надежда (All is lost)

2013

Джей Си Чендор

Забавно, но в оригинале название фильма звучит как «Всё пропало». Главный герой, которого сыграл 76-летний Роберт Редфорд, сторонясь общества людей, уходит на яхте в Индийский океан. Как вы уже догадались, он терпит крушение и, спустя короткое время, оказывается на шлюпке среди бескрайних водных просторов. Он не паникует, не рефлексирует, не ведет бесконечных монологов, не пытается разобраться в себе. Он засучивает рукава и методично старается спастись. Подает сигналы бедствия, бережет припасы, изобретает способ опреснения морской воды, читает книгу «Астронавигация для яхтсменов». Все это может показаться рутиной, ведь нет никаких эмоциональных всплесков, галлюцинаторных состояний и флэшбеков. Нет, наш герой всего лишь пытается с достоинством выйти из борьбы со смертью. За все 100 минут фильма он произносит от силы пару реплик, но на премьере в Каннах зрители аплодировали картине стоя десять минут, а многие критики назвали этот фильм лучшим в карьере Редфорда.

«Не угаснет надежда» – это единственный фильм в истории кино, где один актер, один сценарист и режиссер, зато одиннадцать исполнительных продюсеров.

ФИЛЬМЫ – ПОБЕДИТЕЛИ КАННСКОГО ФЕСТИВАЛЯ: ВЫБОР «АФИШИ+»

«Афиша+» выбрала самые, на наш взгляд, значительные фильмы, в разное время получавшие «Золотую пальмовую ветвь», главный приз Каннского кинофестиваля.

Марти (marty)

1955

Режиссер: Делберт Манн.

Первый в истории Каннского фестиваля фильм, получивший «Золотую пальмовую ветвь». До этого высшей наградой был Гран-при. Незамысловатая, сделанная на закваске американской повседневности картина, отвечающая чаяниям послевоенного поколения, которое видело идеал в стабильной работе, семье, умеренном достатке – во всем том, что битники, дети бэби-бума, вскоре подвергнут критике. Главный герой – обаятельный толстячок Марти в исполнении Эрнеста Борнгайна. Все у него вроде бы в порядке. Работает мясником, есть перспектива стать хозяином магазина. Беззаветно любит маму. Есть приятели, с которыми можно пропустить кружечку-другую пивка после работы, есть друг, с которым можно поговорить по душам. Марти честен, приветлив, добродушен. Его единственный недостаток, по мнению благообразной публики, состоит в том, что Марти до сих пор, в свои тридцать четыре, не женился. Не клеится у него с этим. Девушки воспринимают его в качестве кого угодно, но только не кавалера. Он и сам комплексует по этому поводу, а судачащие без умолку соседки, подкидывают поленьев в огонь своими дежурными «Ах, как тебе не стыдно, Марти! Твои братья давно уже… а ты…». Однажды на горизонте возникает Клер (лучшая роль Бетси Блэр), подруга по несчастью, они находят взаимопонимание. Но выйдет ли что-нибудь из этого?

Летят журавли

1958

Режиссер: Михаил Калатозов.

Первая (и на сегодняшний день последняя) отечественная картина, завовавшая «Золотую пальмовую ветвь». Чрезвычайно смелый для своего времени взгляд на войну, такие понятия как верность и предательство. Редкий пример того, как новаторский в сюжетном и техническом плане фильм может оказаться очень популярным. Согласно статистике, в год выпуска его посмотрели 28,3 миллиона человек, что дало общую десятую позицию среди всех лент, выпущенных в 1957 году. Пресса и официальная критика факт победы картины в Каннах встретили с прохладцей, если не бойкотировали вовсе. Н. С. Хрущев, «главный критик», и вовсе обозвал главную героиню (в исполнении Татьяны Самойловой) шлюхой, а фильм пустил на экраны, лишь рассчитывая, что «отрицательный пример» тоже может стать назиданием. А по сути фильм Калатозова открыл в СССР эру «интровертивного кино», избегающего штампов, ангажированности и назидательности, но пытающегося показать человека как многомерный феномен, не укладывающийся в какие бы то ни было дихотомии. Опять же, отличный пример того, что массовый зритель умнее, чем о нем зачастую думают. История любви, измены, трагической необратимости и раскаяния.

Сладкая жизнь (la dolce vita)

1960

Режиссер: Федерико Феллини.

Считается одним из самых лучших фильмов Мастера. «Сладкую жизнь» и «8 ½» даже умозрительно объединяют в дилогию о кризисе (только в первом случае кризис экзистенциальный, а во втором – творческий). Дабы показать (но не осудить) противоречия, неуверенность, усталость, абсурдность определенного образа жизни, Феллини отказался от сюжетности, предпочтя обаятельную хаотичность и правду фактуры. По мнению некоторых критиков, фильм представляет собой мозаику из семи эпизодов (по аналогии с семью грехами). Посмотрев фильм, можно убедиться, что это довольно стройная история падения, «блеска и нищеты», отповедь «золотой молодежи» 50-х. Бурление богемной жизни, в центре которой светский лев Марчелло (Марчелло Мастроянни), с каждой последующей пьянкой и адюльтером все больше и больше теряющий себя. Знамение времени: профессия журналиста тогда считалась модной и привилегированной. Именно после «Сладкой жизни» слово папарацци пошло в народ и стало нарицательным. Несмотря на то, что картина отнюдь не является манифестом гедонизма и вседозволенности, она была подвергнута обструкции со стороны Ватикана. А в Испании и вовсе находилась под запретом вплоть до кончины диктатора Франко. Внимательный зритель обнаружит в фильме как будущую суперзвезду Адриано Челентано, так и будущую культовую певицу Нико, известную, в частности, сотрудничеством с Velvet Underground.

Сноровка… и как ее приобрести (the knack… and how to get it)

1965

Режиссер: Ричард Лестер.

Первая комедия в истории Канн, получившая высшую награду. Ричард Лестер снял «Сноровку…» в промежутке между музыкальными «Вечер трудного дня» и «На помощь» (все про «Битлз»). Находясь под несомненным влиянием французской «новой волны», в частности Рене Клера, режиссер умудрился усовершенствовать и отточить стилистические и технические находки французов и добиться определенной филигранности, не утеряв при этом типично английского духа. Незамысловатая история о том, как невинный агнец в лице молодого учителя учится у искушенного товарища искусству пикапа. Авангардная подача материала во второй половине фильма перетекает в трогательное лирическое повествование. Картина снискала любовь зрителя как в Британии, так и далеко за ее пределами, окупив более чем в 10 раз скромный бюджет. Внимательный зритель может обнаружить в массовке очаровательную Джейн Биркин, актрису, будущую жену Сержа Генсбура.

Фотоувеличение (blowup)

1967

Режиссер: Микеланджело Антониони

Наиболее известное наряду с «Забриски пойнт» творение режиссера-визионера Микеланджело Антониони. Притча о непознаваемости мира снята по мотивам рассказа Хулио Кортасара «Слюни дьявола» (кстати, сам писатель задействован в одном важном эпизоде). Первый фильм, снятый Антониони за пределами Италии, первое в истории английского кино полное обнажение женской натуры, квазидетективный сюжет, модный спор об объективной реальности, не менее модные Yardbyrds, разбивающие в рок-н-ролльном пароксизме гитару. В каком-то смысле представитель богемы Томас (в исполнении Дэвида Хеммингса) продолжает там, где не смог герой «Сладкой жизни». Подустав от гламура и безмозглых фотомоделей, он жаждет проникнуть в ткань подлинной реальности. Знамение времени: профессия фотографа еще считается модной и привилегированной. Антониони, часто называемый «певцом некоммуникабельности», попытался поставить вопрос об относительности знания человека о себе и о мире. Несмотря на столь интеллектуальную заявку, «Фотоувеличение» окупилось в прокате в 11 раз!

Если… (if…)

1969

Режиссер: Линдсей Андерсон.

В 1968 году Каннский фестиваль не проводили из-за студенческих бунтов во Франции. Картина Линдсея Андерсона с Малкольмом МакДауэллом как раз посвящена предельно заостренному конфликту «отцов и детей». Колледж, обитель консерватизма, изобилующая мракобесием, дедовщиной и рукоприкладством. Несколько ребят, не желающих все это терпеть, создают план протеста, выливающийся в «маленькую гражданскую войну». И отнюдь не большинство воспитанников поддержат революционеров. Впоследствии в истории кинематографа появятся более жесткие «Боулинг для школы Колумбайн» Майкла Мура, «Слон» Гаса Ван Сента, «Класс» Ильмара Раага, но «Если…» был первым в этом роде опытом, манифестом «Молодых и рассерженных», к которым относился и Линдсей Андерсон. Посмотрев картину, нетрудно понять, почему через три года Стэнли Кубрик возьмет в «Заводной апельсин» на роль Алекса именно Малкольма МакДауэлла. Здорово наблюдать, как меняются приоритеты у общества и жюри фестиваля по сравнению с тем же 1955 годом.

Пугало (Scarecrow)

1973

Режиссер: Джерри Шацберг.

Незамысловатое и трогательное роуд-муви Джерри Шацберга с совсем еще юным Аль Пачино и уже не совсем юным Джином Хэкменом. О двух одиночествах, встретившихся на дороге и еще верящих в американскую мечту. Моряк Макс и вчерашний зек Лайонел. Клоун и драчун. Для обывателя что один, что другой – пугало. Полные противоположности, они учатся друг у друга и попадают в разные передряги. На горизонте маячит заветная автомойка в Питтсбурге, сулящая безбедное существование. Есть еще женщина, оставленная когда-то моряком. Сложится ли у бедолаг жизнь так, как они хотят или их удел – даже не пугать, а смешить ворон? В отличие от других фильмов о неприкаянных автостопщиках, кинопроизведение Шацберга лишено романтических иллюзий, и, может быть, благодаря этому не устарело до сих пор. Дуэт Аль Пачино и Джина Хэкмена достоин сравнения с дуэтом Дастина Хоффмана и Джона Войта в «Полуночном ковбое».

Жестяной барабан (die blechtrommel)

1979

Режиссер: Фолькер Шлендорф.

Экранизация притчи Гюнтера Грасса о самом трагичном периоде немецкой истории. Главный герой – разочаровавшийся во взрослых мальчик Оскар (Давид Беннет), по собственному желанию переставший расти в три года. Происходит это событие в 1927 году, аккурат в момент зарождения фашизма в Германии. Плюс к этому он ни на минуту не расстается со своим барабаном, в который лупит почем зря и открывает в себе феноменальные способности. Зачем автору понадобилась такая метафора как мальчик, переставший расти – читатель и зритель должен попытаться понять сам. В фильме есть несколько сцен, достойных встать в один ряд со сценами, например, из «Андалузского пса» или «Головы-ластика». Считается лучшей работой режиссера Фолькера Шлендорфа, грешащего в других своих фильмах излишней умозрительностью и схематизмом.

Париж, техас (paris, texas)

1984

Режиссер: Вим Вендерс.

Наряду с «Небом над Берлином» считается вершиной творчества Вима Вендерса. Амнезия, Париж (не тот), поиски себя – все это случится (или уже случилось) с Трэвисом (Гарри Дин Стэнтон). Гипнотическое (во многом благодаря камере Робби Мюллера и гитаре Рэя Кудера) кинопутешествие, из которого нельзя выкинуть ни кадра. Воскрешение, переосмысление жизни, детский взгляд на мир – основные смыслообразующие темы фильма. Наиболее личная картина из наследия мастера. «Париж, Техас» – самое яркое доказательство того, что у Вендерса много общего с «певцом некоммуникабельности» Антониони.

Бартон финк (barton fink)

1991

Режиссеры: Джоэл и Итан Коэны.

1990-е примечательны, в частности, тем, что в призеры Канн тогда особенно часто попадало кино, балансирующее на грани авторского и развлекательного (наиболее талантливое, на самом деле, из того, что было в то время снято). Сюрреалистическая черная комедия о хождениях по мукам молодого сценариста (Джон Туртурро), заключившего на свою голову контракт с Голливудом. Как и феллиниевский «8 ½» – это фильм о творческом кризисе, только снятый в другой манере. Первый фильм, выигравший три главных награды -«Золотую пальмовую ветвь», призы за лучшую режиссуру и лучшую актерскую работу – Каннского кинофестиваля. В фильме переосмыслены легенды и мифы американской киноиндустрии. Вышедший недавно «Да здравствует Цезарь!» продолжил ту тему, хотя и совершенно по-другому.

Ветер, что качает вереск (the wind that shakes the barley)

2006

Режиссер: Кен Лоуч.

Завершает наш список картина Кена Лоуча 2006 года. Спустя десять лет после нее он снова получил высшую награду за остросоциальную драму «Я, Дэниел Блейк». В предыдущей картине, получившей «Золотую пальмовую ветвь», рассказывается о борьбе Ирландии за независимость и гражданской войне, вспыхнувшей на этой почве – о людских судьбах, попавших в эту мясорубку, о пресловутом «с кем ты?». Юный Дэмиен (Киллиан Мерфи) собирается ехать в Лондон, чтобы учиться на врача, но, увидев на перроне, как английский солдат избивает кондуктора, решает вступить в ряды ИРА, где уже сражается его брат Тедди (Пэдрик Дилейни). Первая половина фильма смотрится однозначной – кажется, что «добро» и «зло» четко определены и расставлены по позициям. Но середина переворачивает все, успевшее устояться в голове зрителя. До успеха в Каннах Кен Лоуч не был популярен в родной Ирландии, в отличие от той же Франции.

Главные инди-фильмы 2016 года на данный момент

«Афиша+» выбрала 14 отличных инди-фильмов 2016 года, которые вы могли пропустить, но которые уже можно найти на стриминговых сервисах и торрент-трекерах.

Каждому – свое (everybody wants some!)

Режиссер: Ричард Линклейтер

Идейный сиквел знаменитого фильма флагмана американского независимого кино Ричарда Линклейтера «Под кайфом и в смятении» (Dazed And Confused) 1993 года.

Линклейтер – важнейший для «поколения X» режиссер. Его «Бездельник» 1990 года манифестировал этический идеал поколения убежденных бездельников и дауншифтеров, а также предвосхитил «Клерков» Кевина Смита. Кому-то он знаком по недавнему «Отрочеству», кому-то – по «Школе рока» с Джеком Блэком в главной роли. На этот раз режиссер пускается в ностальгический трип по США 1980-х. По Америке студенческой, разгульной и одним днем живущей. Напропалую жарит диско и панк-рок (саундтрек достоин отдельного внимания), игроки бейсбольной команды готовятся к сезону, проводя дни за поглощением пива, виски и грога, а ночи – в компании девочек, будто бы набранных в ближайшем модельном агентстве. Здесь 30-летний вечный студент (чем-то очень похожий на героя фильма «Три плюс два»), хорошенько накурившись, толкает вдохновенные речи о сакральном смысле музыки. Интригующий обратный отсчет «до начала учебного сезона осталось NN дней, часов, минут». Все в ожидании того, что должно что-то случиться, и в первую очередь – зритель.

Специальный полуночный выпуск (midnight special)

Режиссер: Джефф Николс

Николс уже не в первый раз задается вопросом, кого спасать – отечество от пророка или пророка от отечества (см. «Укрытие» 2011 года). Здесь он пытается решить задачу, используя жанр фильма-погони, густо замешанного на фантастике. Ассоциативный ряд, в который вписывается фильм, широк: «Воспламеняющая взглядом» и «Сияние» Стивена Кинга, «Терминатор-2», мультсериал «Аватар». Есть мальчик, обладающий экстрасенсорными способностями, есть биологический отец, для которого тот стал символом веры, и есть приемный отец, причастный к тоталитарной секте и организовавший за сыном погоню. Плюс в деле замешаны спецслужбы, где есть свой человек (вездесущий Адам Драйвер). Единственная путеводная нить – некий зов, слышимый мальчиком, но недоступный другим. Упомянем очень интересную роль Кирстен Данст (сыграла маму гения).

Ведьма (the vvitch: a new-england folktale)

Режиссер: Роберт Эггерс

Дебют театрального режиссера Роберта Эггерса в кинематографе. Говорят, автор сублимировал собственные страхи перед ведьмами, а рекламным слоганом картины могла стать фраза «После просмотра фильма вы побежите в ближайшую церковь».

События происходят в Новой Англии в середине XVII века. Из-за расхождений по религиозным вопросам священник и его семья изгоняются из пуританской общины. Они обустраиваются в укромном лесном уголке, вдали от людского глаза. Новая среда обитания целиком и полностью подвластна ведьме – канонично мерзкой, прямиком из детских кошмаров. Ведьма похищает младенца у нянчившей его старшей сестры, брат тайно вожделеет сестру, отец накачивает сына проповедями о греховной природе человека, мать считает дочь колдуньей. Цепь трагических событий прерывается только с последним кадром. О картине положительно отозвался сам Стивен Кинг: «Этот фильм напугал меня до смерти. Это настоящее кино – полное страсти, одновременно интеллектуальное и чувственное».

Разрушение (demolition)

Режиссер: Жан-Марк Валле

Режиссер «Далласского клуба покупателей» снял новую крутую драму. О долгом пути к себе клерка высшего звена Дэвиса – через гибель жены и череду странных знакомств. Довольно тонкий фильм о том, что откровение может быть ниспослано через глючащий автомат по выдаче конфет, о том, как все в этой жизни чертовски взаимосвязано. Что начать жизнь с чистого листа можно только в случае полнейшей амнезии. О том, как излить душу с помощью писем в отдел по работе с клиентами. О том, что дети, ломающие все вокруг с целью постижения мира, оказываются ближе к истине, чем адепты какого бы то ни было учения. Сюжет картины был включен в «черный список» 2007 года – перечень нереализованных сценариев, обещавших стать кассовыми.

Он снова здесь (er ist wieder da)

Режиссер: Давид Внендт

Дэвид Боуи как-то ляпнул: «Если задуматься, Адольф Гитлер был первой поп-звездой». Дэвид Внендт снял об этом (ну, почти) мокьюментари.

Берлин, наши дни. Телерепортер-неудачник снимает репортаж неподалеку от места, где располагался последний бункер фюрера. И тут таинственным образом появляется сам Гитлер. Поначалу дезориентированный, через какое-то время Адольф, с подачи этого самого репортера, становится звездой TV и мегазвездой youtube. Планы у него все те же, что и семьдесят лет назад. Если в 1920-е годы на его речи клюнула в первую очередь мелкая буржуазия и пролетариат, то теперь он сначала обаял так называемый «креативный класс», который из-за своей хронической иронии воспринимает Гитлера как прикол, не догадываясь, что, как в известной рекламе – «он – настоящий». Тотальная скука и растерянность людей, когда масскульт уже не рождает звезд стадионов, сама собой обращает их взоры во времена, когда мировая политика была подмостками и сценой для харизматичных, пусть и опасных, вождей. Здесь тебе и юмор а-ля «What We Do in the Shadows», и предостережение в духе «Обыкновенного фашизма». К слову, изначально Михаил Ромм хотел завершить свой фильм не хроникой с американскими пехотинцами, а фрагментом с беснующимися на концерте ливерпульской четверки битломанами.

Госпожа Америка (mistress america)

Режиссер: Ной Баумбах

Новый фильм режиссера «Милой Фрэнсис» о превратностях и странностях женской дружбы.

Несмотря на переезд в Нью-Йорк, у первокурсницы Трейси нет ни впечатляющих университетских достижений, ни бурной жизни в большом городе. Ее будущая сводная сестра Брук – 30-летняя хроническая мечтательница и представительница богемной тусовки Нью-Йорка. Она не успела разочароваться в жизни, несмотря на обилие нереализованных идей и неудачи в личной жизни. Вместе они отправялются в сумасшедшое путешествие по Нью-Йорку и его окрестностям, в котором также примут участие мать Трейси, отец Брук, несостоявшийся парень Трейси, его девушка, бывший жених Брук, его жена, их капризный сосед. Смотреть всем восемнадцатилетним и тридцатилетним.

Аномализа (anomalisa)

Режиссер: Чарли Кауфман

Вторая режиссерская работа Чарли Кауфмана, известного в первую очередь как сценариста главных инди-хитов 2000-х «Вечное сияние чистого разума» и «Быть Джоном Малковичем». Анимационный фильм об одиночестве и растерянности современного человека.

Майкл Стоун, подуставший от жизни семьянин и успешный автор пособий для менеджеров низшего звена, приезжает на презентацию очередной книги в город. Здесь живет девушка, которую он когда-то любил и с которой они по нелепости расстались. Все вокруг, в том числе жена и бывшая любовница, говорят одинаковыми голосами. Все, кроме той, которую он встретит в гостинице и наречет Аномализой. Герои переживут короткий (длиною в ночь) и яркий роман, а наутро Аномализа заговорит тем же голосом, что и все. А еще в «Аномализе», пожалуй, самая проникновенная и чувственная постельная сцена в истории анимации.

Конец тура (the end of the tour)

Режиссер: Джеймс Понсольдт

Американский писатель Дэвид Фостер Уоллес, выходя из депрессии, написал «Бесконечную шутку» (Infinite Jest), одну из тех великих книг, которые читать трудно или невозможно. Дэвид Липски, журналист Rolling Stone и тоже писатель, отправляется с гением в тур в поддержку «Бесконечной шутки». Липски невероятно уважает Уоллеса, но при этом ревнует к нему свою подругу. Разрываемый этими и другими противоречиями, Липски в результате берет у Уоллеса блестящее интервью, забракованное редактором и опубликованное только двенадцать лет спустя. Фильм основан на его книге, которую он опубликовал после самоубийства Уоллеса, долгие годы страдавшего от тяжелых приступов депрессии. В роли успешного писателя, больше смахивающего на звезду гранжа – Джейсон Сигел, в роли репортера, неуверенно пробующего себя в писательстве, – Джесси Айзенберг.

Зеленая комната (green room)

Режиссер: Джереми Солнье

Представьте себе коктейль из фильмов «От заката до рассвета», «Скины», компьютерного шутера Wolfenstein, мультфильма «Бременские музыканты» – и получите что-то вроде «Зеленой комнаты».

В центре сюжета – панк-банда, колесящая на микроавтобусе по одноэтажной Америке. Они живут от концерта до концерта, от вписки до вписки. Ночуют в полях, сливают бензин с чужих машин, рубят хардкор, как оголтелые. Они широко известны в узких кругах, что мало отражается на гонорарах. Загнанные обстоятельствами в тупик, они соглашаются дать концерт в клубе для скинхедов, и вряд ли это закончится чем-то хорошим. Дело даже не в том, что наши герои в первой же песне обматерят со сцены всех ультраправых с их идеями. Все дело в зеленой комнате, где произойдет убийство, свидетелями которого они станут. Если вам по нраву картины, где кучка обреченных, не имея в наличии почти никакого оружия, бьется на смерть с ордой осатаневших монстров, то добро пожаловать.

Полицейская тачка (cops car)

Режиссер: Джон Уоттс

Подойдет всем, кто любит стильное американское кино в духе «Старикам здесь не место», «Семь психопатов» или «Самый пьяный округ в мире». Нарастающее напряжение, действие, укладывающееся в сутки, плюс саундтрек в духе Нила Янга или Рэя Кудера.

Два оболтуса ошиваются по окрестностям Колорадо и натыкаются на шерифскую тачку, оставленную в пролеске. Недолго думая, пацаны продолжают свое путешествие на ней. Владелец авто – шериф Кретцер (Кевин Бэйкон) – хоть и блюститель закона, но точно не дядя Степа. Только избавился от трупа, как пострелята увели тачку, полную всяких интересных и небогоугодных штук. Тут уже не одно ружье на стене, как у Чехова, а целый арсенал! С самого начала нас настойчиво убеждают, что герой Кевина Бейкона – плохой парень, коп, злоупотребляющий веществами и полномочиями, а возможно – психопат, торговец оружием и героином. Это мы должны принять на веру, но в глаза-то бросается другое: его наивность, комичность, дерганность, а временами и неуклюжесть. Прелесть фильму придает едва уловимая ненатуральность, условность: зрителю предоставляется свобода домыслить и достроить как прошлое Кретцера и мальчишек, так и будущее. О настоящем расскажет Джон Уоттс.

Строго на запад (slow west)

Режиссер: Джон Маклин

Жанр вестерн – змея, пережившая свой яд. Как снять про прерии и ковбоев, чтобы зрителя не томило ощущение, что он это уже видел и не один раз? Можно взять «Бешеных псов», поместить их в пространство вестерна и получить «Омерзительную восьмерку», как это сделал забронзовевший Тарантино. Или же прибавить хоррору с блэкджеком и людоедами и получить «Костяной томагавк», подобно дебютанту С. Крэйгу Залеру. Наконец, можно выдернуть из ближайшего хипстерского кафе смазливого мальчишку, вручить ему револьвер вместо айфона и ломоть жареного бизона вместо маффина, да отправить в вестерновый Аид за Эвридикой. Справится ли Орфей с задачей? И такая уж ли беспомощная Эвридика? Вдобавок у нашего паренька появится помощник в лице этакого ковбоя-ронина (Майкл Фассбендер), который за пригоршню долларов проследует с ним до конца.

Объятия змея (el abrazo de la serpiente)

Режиссер: Сиро Герра

Третий режиссерский опыт пока не очень у нас известного колумбийца Сиро Герра.

Центральный герой – последний амазонский шаман. Он и соединяет две сюжетные линии. В одной (начало XX века) он помогает немецкому ученому Теодору Кох-Гюнбергу найти лекарство от смертельной болезни. Во второй (спустя 50 лет) он путешествует с американским ученым, который вдохновился книгой немца и тоже ищет «чудо-дерево». Европоцентризм и позитивизм, зашедшие в тупик, – с одной стороны, и вымирающие традиционные общества – с другой. Белый человек, не выдержавший своего бремени, дикарь, обладающий знанием, которое он не может передать никому: соплеменники вымерли или деградировали, а европеец попросту не поймет. Отголоски «Апокалипсиса сегодня» Копполы, «Мертвеца» Джармуша, «Агирре» Херцога. Тот самый фильм, где вы вряд ли будете задумываться о цвете картинки.

Кладбище великолепия (rak ti khon kaen)

Режиссер: Апичатпонг Вирасетакун

В «Объятьях змея» шаман говорил: «Иди вслед за своими снами». Герои новой картины тайца Вирасетакуна («Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни»), будто бы услышав это, педантично следуют указанию.

Некий госпиталь, занявший здание школы. Здесь спят солдаты. Нет, они не восстанавливают силы после марш-броска, они, подобно герою «Ассы», «любят сны смотреть». Общаются с родственниками через медиума. Их сон – некая болезнь, от которой они вряд ли вылечатся. Странное хитросплетение из вымысла, фантазий, суеверий, истории. Зритель, решившийся посмотреть это запутанное полотно, сам впадает в состояние измененного сознания. Говорят, многие из каннского жюри не осилили фильм, заявленный Верасетакуном как последний из снятых им на родине.

Элвис и Никсон (elvis & nixon)

Режиссер: Лиза Джонсон

История, вышедшая из одной фотографии, единственного документального свидетельства о встрече президента и звезды.

Встреча была, но о чем они общались – история умалчивает. А значит – простора для фантазии хоть отбавляй. Фильм интересен уже благодаря необычному дуэту Кевина Спейси (Никсон) и Майкла Шеннона (Элвис). На своих героев они не очень похожи внешне, но веришь им безоговорочно. В сбрендившего Короля, решившего стать агентом ФБР по особым делам, в Никсона, комплексующего по поводу своей внешности. Лиза Джонсон попыталась не снять, «как оно было или могло бы быть», а тонко обстебать стереотипы, сложившиеся вокруг двух фигур. В 1997 году уже был фильм на эту тему под названием «Элвис встречает Никсона». И там, и там мотивы героев, толкающие их на встречу, очевидны: Пресли важно почувствовать себя значимым (концерты в Лас-Вегасе для престарелых фанаток точно не греют), а Никсону хочется вернуть свою популярность. Чтобы посмотреть этот фильм, достаточно иметь интерес естествоиспытателя: что будет, если в одну клетку (Овальный кабинет) поместить двух диковинных зверей разных видов?

22 ФИЛЬМА «САНДЭНСА-2017». ГЛАВНЫЕ ИНДИ-ФИЛЬМЫ НА ГОД ВПЕРЕД

Сальма Хайек против политики Трампа, Элайджа Вуд и Мелани Лински против преступного синдиката, Киану Ривз против анорексии, – мы отобрали 22 игровых фильма из насыщенной программы главного фестиваля независимого кино «Сандэнс-2017».

Я больше не чувствую себя как дома в этом мире (i don’t feel at home in this world anymore)

Режиссер: Мейкон Блэр, в ролях: Мелани Лински и Элайджа Вуд.

Рут, работающая ассистенткой медсестры, оказалась в экзистенциальном тупике, из которого, казалось бы, нет выхода. Все меняется, когда она становится жертвой квартирной кражи. Теперь у Рут есть цель – с помощью чудака-соседа выследить бандитов и восстановить справедливость. Скоро они окажутся одни против целого преступного синдиката. Картина получила главный приз фестиваля.

Беатрис за ужином (beatriz at dinner)

Режиссер: Мигель Артета, в главных ролях: Сальма Хайек и Джон Литгоу.

Беатрис, иммигрантка из захолустного мексиканского городка, работающая в клинике для раковых больных, оказывается на званом ужине в роскошном особняке циничного воротилы, местного магната (прозрачный намек на Дональда Трампа). Чего ждать от этой встречи? Сможет ли каждый из них жить после нее по-старому? Режиссер Мигель Артета и сценарист Майк Уайт до этого вместе работали над сериалом «Просветленная» с Лорой Дерн и трагикомедией «Хорошая девочка» с Дженнифер Энистон и Джейком Джилленхолом.

Медведь из бригсби (brigsby bear)

Режиссер: Дейв МакКери, в главных ролях: Кайл Муни, Клэр Дейнс, Марк Хэмилл, Грег Киннер.

Великовозрастный детина Джеймс живет вместе с мамой и папой в чем-то напоминающем бомбоубежище в пустыне. Он очень любит малобюджетное детское телешоу «Приключения медвежонка Бригсби». Однажды в их дом врываются полицейские, которые объясняют молодому человеку, что его родители – на самом деле его похитители, а шоу про медвежонка Бригсби делалось исключительно для него. Джеймсу приходится столкнуться с так называемой реальной жизнью, о которой он не имеет ни малейшего представления. Примечательно участие в фильме Марка Хэмилла, исполнителя роли Люка Скайуокера в «Звездных войнах».

Ветреная река (wind river)

Режиссер: Тейлор Шеридан, в главных ролях: Джереми Реннер и Элизабет Олсен

Кори Ламберт, сотрудник Департамента рыболовства и охоты, обнаруживает труп в индейской резервации. Расследовать убийство посылают еще не оперившегося агента ФБР Джейн Баннер. Она совершенно не готова к суровым условиям вайомингской зимы и тушуется в пустынной и зловещей местности. Джейн просит Кори помочь ей. Тейлор Шеридан, режиссер и автор сценария, известен как актер сериала «Сыны анархии».

Бунтарь во ржи (rebel in the rye)

Режиссер: Дэнни Стронг, в главных ролях: Николас Холт, Кевин Спейси и Сара Полсон.

Как ни пытался Сэлинджер скрыть свою частную жизнь от ушлых журналистов и публики, все равно после его смерти она потихоньку становится общественным достоянием. В фильме Дэнни Стронга рассказывается о юности писателя. В центре сюжета – история написания романа «Над пропастью во ржи». В основу картины легла книга Кеннета Славенски «Дж. Д. Сэлинджер: жизнь», где исследуются предпосылки создания эпохального романа, воспитавшего бесчисленное множество бунтарей и художников.

Позови меня своим именем (call me by your name)

Режиссер: Луки Гуаданьино, в главных ролях: Арми Хаммер и Тимоти Чаламет

Новая работа Луки Гуаданьино, режиссера прошлогоднего «Большого всплеска», и один из самых ожидаемых фильмов «Сандэнса-2017». История внезапного чувства, возникшего между 17-летним Элио, скучающим в родительском доме на итальянской Ривьере, и аспирантом Оливером, который приехал помогать отцу мальчика по научной работе. Специально для фильма знаменитый инди-фолкер Суфьян Стивенс написал несколько песен.

История призрака (a ghost story)

Режиссер: Дэвид Лоури, в главных ролях: Кейси Аффлек и Руни Мара

Вторая совместная работа режиссера Дэвида Лоури («Пит и его дракон») и актерского дуэта Кейси Аффлек – Руни Мара. До нынешнего момента эти трое сделали криминальную драму «В бегах», а в дальнейшем планируют сотрудничать каждые три-четыре года. Первые рецензии на фильм в один голос заявляют, что составить синопсис картины не так уж просто: краткое изложение будет звучать слишком туманно. «История призрака» – это размышления на тему жизни после смерти, прочности духовных связей и значения места, в котором живешь.

Открытие (the discovery)

Режиссер: Чарли МакДауэлл, в главных ролях: Джейсон Сигел, Руни Мара и Роберт Редфорд

Необозримо далекое будущее, но никаких тебе киборгов, трансмутаций и ядерного апокалипсиса. Ученые делают открытие, что есть жизнь после смерти. Это ведет к суицидальным экспериментам миллионов. Интригующий трейлер с песней Роя Орбисона «Only Lonely» уже доступен в сети. Роберт Редфорд, крестный отец «Сандэнса» сыграл в «Открытии» одну из ролей.

Ингрид идет на запад (ingrid goes west)

Режиссер: Мэтт Спайсер, в главных ролях: Элизабет Олсен и Обри Плаза

Психически не вполне здоровая девушка Ингрид Торбурн всецело поглощена наблюдением за жизнью ее кумира, Тейлор Слоун, гламурной звезды социальных сетей. Ингрид покидает родную Пенсильванию, чтобы отправиться в Лос-Анджелес и познакомиться с предметом восхищения. Чем ближе Ингрид к точке назначения, тем сильнее ее «колбасит» и тем опаснее она становится для окружающих.

До кости (to the bone)

Режиссер: Марти Ноксон, в главных ролях: Киану Ривз, Лили Коллинз и Лили Тейлор

Депрессия молодой художницы Элен оборачивается анорексией. Доктор Бекхэм, приверженец нетрадиционных методов лечения, берется помочь девушке. Он твердо убежден в том, что поможет ей вернуться не только к полноценной жизни, но и к искусству. Лилли Коллинз известна в первую очередь по заглавной роли в сказке «Белоснежка: месть гномов». По сути, «До кости» – первая ее серьезная драматическая роль. Что касается Киану Ривза, то ему давно уже не приходилось всерьез выворачиваться наизнанку. Подогревает интерес и тот факт, что режиссер Марти Ноксон известна широкому зрителю как создатель сериала «Баффи – истребительница вампиров».

Где кайра? (where is kyra?)

Режиссер: Эндрю Досунму, в главных ролях: Мишель Пфайффер и Кифер Сазерленд

Кайра, живущая в Бруклине, теряет работу. Она борется за существование – свое и своей больной матери. Проблемы растут, как снежный ком. Кайра решает идти ва-банк, она принимает рискованное решение, которое сможет кардинально изменить ее жизнь или лишить всего… Эндрю Досунму и раньше ставил своих героинь в экстремальные жизненные ситуации. Достаточно вспомнить главную героиню его предыдущего фильма «Мать Джорджа», которая, пытаясь спасти свой брак, была вынуждена идти на безумные поступки.

Уилсон (wilson)

Режиссер: Крэйг Джонсон, в главных ролях: Вуди Харрельсон, Лора Дерн и Джуди Грир

Главный герой, обаятельный одинокий невротик, узнает, что у него есть дочь-подросток. Он встречается со своей бывшей женой, знакомится с дочкой и в свойственной ему эксцентричной манере пытается воссоздать семью. Дуэт Вуди Харрельсона и Лоры Дерн, сыгравшей в нескольких фильмах Дэвида Линча, обещает стать незабываемым.

Золотые выходы (golden exits)

Режиссер: Алекс Росс Перри. В главных ролях: Эмили Браунинг, Адам Хоровиц, Мэри-Луиза Паркер, Лили Рейб, Джейсон Шварцман, Хлои Севиньи

Приезд студентки по обмену из Австралии вносит сумятицу сразу в две бруклинские семьи. Картина может похвастать отличным актерским ансамблем из ведущих американских инди-актеров. Режиссер Алекс Росс Перри известен в первую очередь благодаря трагикомедии «Послушай, Филипп», где рассказывается о самовлюбленном писателе-мизантропе, которого сыграл Джейсон Шварцман. Он, кстати, играет и в «Золотых выходах».

Марджори прайм (marjorie prime)

Режиссер: Майкл Алмерейда, в главных ролях: Джон Хэмм, Джина Дэвис и Тим Роббинс

К прочим возрастным болячкам вдовствующей экс-скрипачки Марджори прибавляется прогрессирующая амнезия. Героиня обращается к науке с мольбой о помощи и получает голографическую версию своего мужа в молодости. Экранизация одноименной пьесы Джордана Харрисона.

Последнее слово (the last word)

Режиссер: Марк Пеллингтон, в главных ролях: Аманда Сейфрид, Энн Хеч и Ширли МакЛейн

Гарриет, бывшая бизнес-леди, не теряет хватки и продолжает «строить» и контролировать все и всех вокруг себя. Она настолько не доверяет никому, что решает впрок написать себе некролог, а заодно и подвести итоги своей жизни. Для этого она нанимает юную журналистку Энн, да только не знает властная Гарриет, что девчонке тоже палец в рот не клади. Коса нашла на камень. Энн, докапываясь до истины, наступает на больные мозоли заказчицы. И это становится началом… большой дружбы.

Связанные грязью (mudbound)

Режиссер: Ди Риис, в главных ролях: Кэри Маллиган, Джейсон Кларк, Джейсон Митчелл и Мэри Дж. Блайдж

Двое мужчин возвращаются после Второй мировой на свою ферму, недалеко от Миссисипи. Они вернулись, чтобы пахать землю и залечивать свои душевные раны. Ведь все плохое позади, так? Если бы… Однажды камнем преткновения встанет расовый вопрос… 40-летняя Ди Риис уже не в первый раз затрагивает в своем фильме «проклятые вопросы человечества». В 2011 году вышла ее социальная драма «Отверженные», где рассказывается о конфликтующей с окружающим миром лесбиянке из Бруклина.

Король польки (the polka king)

Режиссер: Майя Форбс, в главных ролях: Джек Блэк и Джейсон Шварцман

Блеск и нищета, взлеты и падения легендарного танцора Жана Левена, по совместительству изобретателя «схемы Понци», одной из первых финансовых пирамид, в которую он втянул своих почитателей. Комедия Майи Форбс основана на документалке Джошуа Брауна «Человек, который стал бы королем польки». В роли блистательного афериста выступил Джек Блэк.

Сидни холл (sidney hall)

Режиссер: Шон Кристенсен, в главных ролях: Логан Лерман, Элль Феннинг и Мишель Монахэн

Юноша Сидни Холл пишет книгу о проблемах своего поколения, которая становится национальным бестселлером, после чего автор непонятным образом бесследно исчезает. Исследование трех ключевых этапов в жизни молодого человека переплетается с поиском разгадки его таинственного исчезновения.

Перепамять (rememory)

Режиссер: Марк Палански, в главных ролях: Питер Динклейдж, Джулия Ормонд, Антон Ельчин и Генри Йан Кьюсик

Новая работа Марка Палански, режиссера сказки «Пенелопа» с Кристиной Риччи. Один гениальный ученый придумал устройство, способное записывать и воспроизводить человеческую память. Он умирает, обстоятельства смерти более чем странны. Вдова гения пытается расследовать обстоятельства его гибели. Для этого она использует его изобретение.

Колумбус (columbus)

Режиссер: Когонада, в главных ролях: Джон Чо, Хейли Лу Ричардсон, Рори Калкин, Паркер Поузи

Кореец оказывается в Колумбусе, штат Индиана, где лежит в коме его отец-архитектор. Здесь герой знакомится с девушкой, которая планирует остаться жить в этом городе вместе со своей матерью, страдающей тяжелой формой наркотической зависимости и живущей в своих галлюцинаторных мирах.

Желтые птицы (the yellow birds)

Режиссер: Александр Мурс, в ролях: Тай Шеридан, Джек Хьюстон, Дженнифер Энистон, Тони Коллетт

Экранизация бестселлера Кевина Пауэрса. Антивоенная драма, посвященная иракской кампании и проблеме адаптации ветеранов к мирной жизни. В романе рассказывается о двух молодых солдатах Бартле и Мерфи, которые оказались посреди кровавой бойни в одном из иракских городов. Познакомившись еще в учебке, эти двое пообещали друг другу, что пройдут войну до конца и вернутся домой живыми. Им придется пережить жесточайшее сражение, к которому они едва ли готовы. Интересно посмотреть на Дженнифер Энистон, которая сыграла маму одного из главных героев.

Манифест (manifesto)

Фильм-инсталляция, где в современном будничном контексте представлены 13 манифестов творцов и мыслителей разных времен. Озвучивать заявления Казимира Малевича, Андре Бретона и других будут 13 персонажей, среди которых учитель, рабочий фабрики, хореограф, панк, диктор, ученый, кукольник, вдова, бомж. А теперь самое главное: все 13 героев сыграны Кейт Бланшетт. «Манифест» можно смотреть как линейный полнометражный фильм или в формате инсталляции – тринадцать отдельных монологов показываются на тринадцати экранах.

10 ФИЛЬМОВ К 1 СЕНТЯБРЯ 2016: ВЫБОР «АФИШИ+»

Специально ко Дню знаний «Афиша+» выбрала 10 фильмов о нелегкой школьной и студенческой жизни.

Даже те, для кого 1 сентября – это уже давно всего лишь первый день осени, нет, нет, да и вздрогнут, услышав словосочетание «день знаний». Что уж говорить о непосредственных участниках этого праздника! Но есть возможность встретить 1 сентября красиво и с высоко поднятой головой, посмотрев один из 10 заботливо отобранных нами фильмов о нелегкой школьной и студенческой жизни.

Доживем до понедельника

СССР, 1968, режиссер – Станислав Ростоцкий

Лучший фильм 1969 года, по мнению читателей журнала «Советский экран». Спустя 48 лет он не утратил своей актуальности и очарования. В первую очередь его стоило бы ставить людям, собирающимся поступать в педвузы или уже обучающимся там. Одна реплика Ильи Мельникова, главного героя, учителя истории, о том, что «у нас еще есть время доказать, что мы лучше, чем о нас думают… А если не можем, так давайте заниматься другим ремеслом. Где брак обходится дешевле», могла бы проверить на прочность желание будущих педагогов связать себя с этой трудной профессией. Да и если отвлечься от школьной темы, образ интеллигента, созданный Тихоновым – один из сильнейших в отечественном кинематографе. Интеллигента не как человека думающего, а в первую очередь – осознающего (и даже гипертрофированно) степень своей моральной ответственности за свои слова и поступки. Так что, пожалуй, смотреть этот фильм нужно всем без исключения. В каком-то смысле Мельников в наше время переродился в Служкина из картины Велединского «Географ глобус пропил». У них много общего – больше, чем может показаться на первый взгляд.

Общество мертвых поэтов (dead poets society)

США, 1989, режиссер – Питер Уир

Питер Уир, Робин Уильямс, Итан Хоук… Этих трех имен вполне бы хватило, чтобы убедить посмотреть этот фильм тех, кто по досадному недоразумению до сих пор этого не сделал. Джон Китинг, учитель английской изящной словесности, поступает на работу в один американский колледж, образец кондового консерватизма и чопорности. Джон совершенно не похож на других преподавателей – ни педагогическим подходом, ни мировоззрением и мироощущением. Среди истосковавшихся по Человеку учеников он обретает поклонников. Он посвящает их в тайну «общества мертвых поэтов». Он учит их, повторяя слова Горация: «Carpe diem» – ловить момент и делать свою жизнь необычной, пока не поздно. Выражаясь словами Бориса Усова, другого поэта, нашего современника, – быть не под крышей, а «над крышей». Фильм напоминает о том, что жизнь представляет собой ловушку. В лучшие годы жизни от молодого человека требуют благоразумия и послушания – чтобы он повторил ошибки взрослых советчиков и в конце концов сам стал таким же как они (на кой черт, спрашивается?). Примерно такой посыл вложил Питер Уир в уста героя Робина Уильямса: «Слушайте свое сердце! Ремесло – это благородно, это нужно для поддержания жизни. Но Поэзия, Красота, Романтика, Любовь – вот ради чего стоит жить! И пусть даже вы проиграете в неравной схватке с жизнью. Оно того стоит!». Вспоминается драма «Если…» Линдсея Андерсона. Вот кого не хватало тем детям!

Лучшего актера на главную роль невозможно было бы найти. Хотя и претендовали на роль Китинга такие таланты, как Билл Мюррей, и Дастин Хоффман.

Класс (entre les murs)

Франция, 2008, режиссер – Лоран Канте

Начало учебного года. Франсуа, молодой учитель словесности, берет на себя классное руководство. Подшефные ему попались, мягко говоря, – не рахат-лукум: лишь происхождение роднит некоторых с восточной сладостью. Класс очень разношерстный этнически: африканцы, арабы, китайцы… Сложности пубертатного возраста усиливаются межэтническим и межкультурным взаимонедопониманием. Франсуа, выходец из интеллигентной семьи, предпочитает демократическую модель преподавания авторитарной. Но сработают ли его методы?

Экранизация автобиографического романа Франсуа Бегодо (он же и учителя сыграл) продолжает ряд фильмов на тему «Молодой учитель и проблемные ученики». Мы знаем немало хороших фильмов такого рода: «Опасные умы», «Выстоять и добиться», «Доживем до понедельника», «Учителю с любовью», «Учитель на замену», «Писатели свободы», «Песня для изгоя»…

Что же позволяет «Классу» не затеряться среди вышеперечисленных картин? В первую очередь – формальные приемы: использование ручной камеры (как у братьев Дарденн), эффект замкнутого пространства (действие не выходит за пределы школы), минимум средств изобразительности (фильм не грешит многообразием планов), приближенность к документальности, обилие довольно живых, подчас очень эмоциональных, диалогов. И, наконец, «Класс» – не просто класс, а модель современной Европы, стонущей от наплыва нелегальных иммигрантов. За все это фильм и получил «Золотую ветвь» на 61-м фестивале в Каннах.

Школа рока (the school of rock)

США – Германия, 2003, режиссер – Ричард Линклейтер

Кажется, это мечта любого молодого педагога, слушающего рок и на досуге поигрывающего на гитарке. Помните «Майора Пейна»? Там пехотинца, ветерана войны во Вьетнаме, отправляют в отставку, и ему ничего не остается, кроме как идти муштровать юных скаутов. Здесь похожая история. Дьюи Финн, мечтающий о лаврах рок-звезды, терпит фиаско. Выгоняют из группы. Он впадает в депрессию и влезает в долги. Его величество случай отправляет Дьюи в частную школу – на место, ему не предназначавшееся. И точно не на роль учителя музыки. Но воля, увлеченность и безбашенность решают все. Свою педагогическую некомпетентность он с лихвой компенсирует единственной подлинной страстью своей жизни. И вот, спустя некоторое время ученики берут в руки электрогитары, басухи, барабанные палочки и… Тот самый случай, когда без заглавного актера не было бы фильма. Майк Уайт, автор сценария, при создании истории вдохновлялся жизнью своего соседа Джека Блэка (исполнитель главной роли), очень бурно проводившего свои досуги-буги.

Первый учитель

СССР, 1965, режиссер – Андрей Кончаловский

Дипломная работа и первая полнометражка режиссера Кончаловского, снятая по повести Чингиза Айтматова. Незамысловатый сюжет о красноармейце Дюйшене, после Гражданской войны сменившем штык на указку. Комсомол направляет его в киргизский аул. Идеалиста Дюйшена не пугают трудности, он верит, что с помощью знаний и под знаменем большевиков пробьется через жир традиционного уклада и «многовекового невежества» до умов и сердец детей и взрослых.

Получилась не агитка, а хороший такой истерн. Ценный в первую очередь не сюжетом, а особой атмосферой а-ля Куросава. Здесь впечатляет воссоздание быта героев, подбор одежды, актеров. Даже некоторая нетвердость руки оператора Георгия Рерберга, который в будущем реализует себя на все сто в таких фильмах Тарковского, как «Зеркало» и «Сталкер», придает некоторого обаяния картине. Есть что-то общее со «Зноем» Ларисы Шепитько – экранизацией другой повести Айтматова.

Первая ночь покоя (la prima notte di quiete)

Италия – Франция, 1972, режиссер – Валерио Дзурлини

Герои Алена Делона – всегда «искатели приключений». Даже если речь идет не о лихих парнях, а о запутавшихся в жизни интеллигентах. Главный герой, Даниэле Доминичи, – профессор филологии, преподаватель, ценитель изящной поэзии и фаталист. С женой они давно уже охладели друг к другу. От безысходности ее спасает адюльтер, а его – пьянки и азартные игры.

И тут наш герой влюбляется в свою студентку Ванину… Естественно, одновременно с этим на сцену выходят ряд «но» – злосчастная мать, сделавшая из дочери проститутку, парень Ванины, порочный и преступный тип, с которым она, однако, продолжает отношения, несмотря на симпатию к Доминичи. Хоть и не в открытую, но она явно ждет от профессора решительных шагов. Сбросив хандру и отправив самокопание куда подальше, герой Делона идет навстречу своей судьбе, может быть, впервые в жизни чувствуя себя живым. И это накануне «ночи покоя». Что это такое – поведает фильм. Интересный факт: на главную роль также претендовал Марчелло Мастроянни.

Ласточки прилетели

Россия, 2006, режиссер – Аслан Галазов

Аслан Галазов родился в 1967 году, но иногда тянет назвать его «ярким молодым представителем осетинского неореализма». Это единственная его художественная полнометражка.

В фильме от первого лица рассказывается о Константине, вузовском преподавателе литературы, живущем с родителями. Он читает индифферентной аудитории о Бодлере и По, стоически превозмогая подступающие признаки абстиненции. Ведь в своей параллельной жизни он наркоман Пик, сидящий на тяжелых. У него очень разнообразный круг общения: интеллигенция, преступники, наркоманы, богема, священники, студенты, случайные прохожие. Пагубное пристрастие его тяготит, однако и избавиться от него не так просто. Склонный к кропотливому самоанализу, Константин-Пик мучительно ищет выход из сложившейся ситуации. Некоторые трагические события катализируют процесс. Встретит ли герой новый рассвет и сможет ли начать новую жизнь? Ласточки, давшие название картине, во многих культурах являются светлым символом. Фильм о свободе воли, о том, насколько мы властны над своей судьбой.

Эксперимент-2: волна (die welle)

Германия, 2008, режиссер – Деннис Ганзель

В предшествующем фильме Ганзеля «Академия смерти» рассказывалось о школах НАПОЛА, где готовили будущую арийскую элиту для управления Минском, Москвой, Лондоном и всеми остальными городами мира, если бы Тысячелетний рейх восторжествовал. На этот раз действие разворачивается в обычной (точнее не очень обычной, раз в ней могут проводить такие эксперименты) школе, где учитель истории Райнер Венгер, анархист по убеждениям, решил наглядно показать классу «прелести и красоты» автократии. Дисциплина, контроль, институт осведомителей, система наказаний и поощрений, униформа, эмблема, общее название «Волна». Большая часть класса становится единым целым, инакомыслящие изгоняются. Ученики увлекаются не на шутку, со всей страстью отдавшись опасной игре. Райнер упускает момент, когда мог бы изящно разогнать мрак и прочитать что-нибудь вроде «Что такое хорошо и что такое плохо» на новый манер. «Волна» становится неуправляемой…

Фильм смотрится на одном дыхании, и добрым молодцам урок: диктатура поначалу может выглядеть даже забавно или нелепо, чтобы ее воспринимать всерьез, а когда опомнишься – уже связан по рукам и ногам. Die welle – экранизация одноименной книги Тода Штрассера, написанной по мотивам реального эксперимента «Третья волна», проведенного Роном Джонсоном (он же соавтор сценария) в одной из калифорнийских школ.

Отдельного упоминания достоин фирменный саундтрек: The Subways, Kilians Johnossi, The Hives, кавер на «Rock’n’Roll High School» группы Ramones в исполнении EL*KE и прочий панк.

Наркотик (dope)

США, 2015, режиссер – Рик Фамуива

Темнокожий подросток Малкольм живет в Инглвуде, штат Калифорния, «в районе Дарвидикс, который называют дном». Он мечтает поступить в Гарвард, помешан на олдскульном хоп-хопе и не по годам развит. Малкольм пишет сочинения об Айс Кьюбе, у него есть друзья – лесбиянка Джип и еврей Дигги. Все они одеты очень стильно, по моде 90-х, но на фоне однокашников выглядят чудаковато, что, безусловно, придает им очарования. Их гнобят местные гопники, но наша троица не отчаивается. Они живут в своем заповедном мире винила, комиксов и мечтаний о «бум-бум» с первой леди на районе (которую сыграла Зои Кравитц). Впереди выпускной и «прощай, любимые учителя». Все идет своим чередом, пока они не ввязываются в классическую заварушку с наркотиками, из которой нельзя выпутаться, не увязнув в ней по уши. От этой рискованной игры парадоксальным образом зависит, свершится ли мечта Малкольма, или гнить ему в этом Инглвуде по гроб жизни. Неожиданно для себя наши герои входят во вкус и становятся успешными наркодилерами, не выходя за пределы школы. Чем это может закончиться, никому не известно. Но если бы фильм ограничился довольно заезженной историей, то о нем можно было бы и не говорить. Во-первых, это умный, в меру ироничный книксен эпохе 90-х с хип-хопом, кровавыми разборками между east coast и west coast, а также фильмами про «черных на районе». Во-вторых, это вежливая пародия на социально-проблемные фильмы о том, «как юному вундеркинду выбиться из грязи и не потеряться в этой жизни». В ролях наркодилеров появляются юные звезды хип-хопа A$AP Rocky и Tyga.

Чучело

СССР, 1983, режиссер – Ролан Быков

Общество – чрезвычайно агрессивная среда, особенно если не успел найти «своих». В фильме Dope, о котором говорилось в этом обзоре, у главного героя хотя бы есть соратники и великая цель. Лена Бессольцева (Кристина Орбакайте) изначально в проигрышной ситуации. Она переезжает в чужой город, живет с дедом (Юрий Никулин), которого жители держат за сумасшедшего из-за его замкнутости и любви к искусству. Школьники ее сразу невзлюбили, за исключением незначительного меньшинства. Ее миролюбие и жизнь по заветам кота Леопольда еще больше распаляет ощетинившуюся стаю… История любви, предательства и запоздалого осознания людьми собственной глупости. «Прости нас, Чучело», – только и могут сказать. Фильм снят по одноименной книге Владимира Железникова. Важно сказать, что это первый фильм, который деромантизировал образ советского школьника. Для выросших на «Приключениях Электроника» и «Кортике» это стало потрясением.

Примечательно, что изначально чиновники от кино скептически отнеслись к затее привлечь к съемкам Никулина и Орбакайте: дескать, какая уж тут получится социальная драма, если снимать дочь певицы и клоуна… Музыкальная дорожка довольно прогрессивная. Композитор фильма – Софья Губайдулина. Помимо ее музыки звучат песни групп The Beatles, Sonny & Cher, «Зодиак», а также Артура Александера, Чабби Чекера и Аллы Пугачевой. Финальная сцена сопровождается душещипательной «Беловежской пущей».

«ПРОЧЬ»: сатирический хоррор эпохи пострасизма

Посмотрели нашумевший хоррор «Прочь», делимся впечатлениями.

Что ни говори, а кино не разучилось еще развлекать, поражать, пугать и, как это пафосно ни прозвучит, заставлять задуматься.

Для достижения такого эффекта режиссеру требуется известная доля таланта, смелости и, как в случае с Джорданом Пилом, умения покопаться в коллективном бессознательном.