Пёс

Лопасти вертолёта тёмной рябью скользили по поверхности воды. Детектив наблюдал за тенью из иллюминатора. Он был не в восторге от порученного ему задания, и с тоской думал, о том, насколько затянется эта командировка. Его вместе с отрядом полиции специального назначения направили на отдалённый остров, на котором располагалась тюрьма для особо опасных преступников, отбывающих пожизненные сроки. Смена тюремной охраны перестала выходить на связь около месяца назад. Особого беспокойства это не вызывало из-за частых перебоев связи. Тем более, что заключённые знали: подняв бунт, им некуда бежать. Километры морской глади пересечь было не на чем, вертолёты прилетали только раз в два месяца с новой сменой и провизией, при попытке захвата тюрьмы их просто обрекали на голодную смерть. Поэтому полицейское начальство решило направить на остров небольшой отряд и одного детектива для выявления причины обрыва связи. Если же в ходе воздушной разведки будет выявлен факт захвата тюрьмы заключёнными, им следовало незамедлительно без приземления лечь на обратный курс. Так что рисков практически не было, учитывая так же то, что два тяжёлых пулемета, установленные на бортах вертолёта, резко повышали шансы операции на успех.

Детектив отлично знал законы, но категорически не понимал, зачем содержать отпетых головорезов за счёт налогоплательщиков. Волна гуманизма после большой войны, унесшей более миллиарда жизней, призывала забыть о любом насилии, однако садисты, насильники, маньяки и убийцы от этого не перестали существовать. Поэтому, пытаясь искоренить в обществе то, что приводит к насилию и ненависти, даже таким отбросам сохраняли право на жизнь. К ним применялись различные программы исправления, но как правило, они доживали остатки своих дней в таких тюрьмах.

Залетая в кабину вертолёта, свежий ветер не давал уснуть, но ни это, ни прекрасный солнечный день не умоляли усталости детектива. Ему требовался отпуск, головная боль, положенная на бессонницу, истощали организм как губка. Наконец вдали показался остров. Серые стены, увенчанные сеткой и колючей проволокой, словно корона венчали отвесные скалы, омываемые океаном. Внутри не наблюдалось никакого движения, будто всё живое исчезло. Облетая тюрьму, пилот пытался связаться с местной охраной, прося разрешение на посадку:

– «Орлан» вызывает «Догтауэр», прошу разрешения на посадку, – в ответ пилот слышал лишь шум радиопомех.

– «Орлан» вызывает «Догтауэр»… Что делаем капитан?

Капитан стоял за креслом пилота:

– Садимся на площадку. Отряд! Приготовиться! Проверяем оружие и занимаем круговую оборону! Детектив, от меня ни на шаг. Если выявится бунт, все возвращаемся и летим обратно. Пилоту быть наготове. Капрал, бери одного бойца, занимайте позицию у пулемётов. Быть готовыми открыть огонь на поражение.

Бойцы перепроверяли магазины и затворы, детектив тоже достал пистолет, которым уже давно не пользовался, проверил магазин и отправил его обратно в кобуру. Он был рядом с профессионалами, которым он со своей «пукалкой» мог только больше помешать, чем помочь. Его задача заключалась в том, чтобы выполнять приказы во время передвижения отряда и не мешаться под ногами. А добравшись до тюремной администрации, полномочия передавались ему.

Разогнав пыль с вертолётной площадки, машина мягко приземлилась. Из открытого люка выбежали бойцы в чёрном обмундировании, с автоматами наперевес, заняв оборону по всему периметру круглой площадки. Она располагалась на крыше одного из зданий. Детектив неустанно следовал за капитаном, раздающим приказы жестами. Отряд вошёл в здание. Электричества не было, лифт был обесточен, пришлось спускаться по лестнице. Группа заняла один из этажей.

– Сержант, – еле слышно произнёс капитан, – доложить обстановку.

– Сейчас мы находимся в северном крыле, – докладывал сержант, указывая на план тюрьмы, выведенный на экран планшета, – здесь располагается прачечная и хозяйственные помещения, нам же нужно попасть в восточное крыло, там находятся администрация и узел связи. Основная масса заключённых находится в южном крыле.

– А что в западном?

– Западное крыло обозначено как «зона особого внимания», вероятно для особо опасных.

– Так, основная задача – сопроводить детектива в администрацию, а дальше по обстановке. Сержант, оптимальный маршрут?

Боец «окунулся» в планшет:

– Между северным и восточным крылом есть переход на уровне третьего этажа, так мы минуем открытых пространств.

– Капитан, что-то слишком тихо. Почему зеки молчат? – спросил один из рядовых, – тут же должно быть не меньше пятисот заключённых.

– Мы как раз здесь, чтобы выяснить это. Детектив, есть что сказать?

– Я знаю не больше вашего, чтобы выяснить подробности, нужно добраться до тюремной администрации, там находится серверная с записями с камер видеонаблюдения.

– Так, бойцы, – продолжил капитан, – двигаемся тихо, если зеки захватили объект, вероятны засады, вертолёт трудно не заметить. Проверяем углы, движемся перебежками. Цель – переход на третьем этаже. Вперёд!

Спуститься на третий этаж пятиэтажного здания не было проблемой, обученные и закалённые в боях воины знали без лишних слов и команд, что каждый из них должен делать, поэтому передвигались они быстро и молча, лишь жестами показывая, что путь свободен. Тишина настораживала. Можно было, конечно, предположить, что заключённые сговорились и затаились, в надежде захватить вертолёт. Улететь на нём, конечно все не смогут, но там уже будет господствовать право сильнейшего. Однако тишина настолько была заполнена пустотой, что могло казаться, будто это не тюрьма, а кладбище. Общую картину так же дополнял отвратный запах на лестничной клетке.

Детектив неспешно шёл сзади отряда, парни настолько быстро и чётко проверяли путь, что он даже ни разу не останавливался. Сзади него только шёл ещё один боец, замыкая цепочку. Проходя, мимо двери четвёртого этажа, он заметил, что та заблокирована цепями:

– К чему это, капитан?

– Мы не любим сюрпризов, а времени проверять каждый этаж у нас нет.

Путь до перехода был необычайно прост, поэтому дабы уравновесить сложность миссии, судьба приготовила отряду неожиданный поворот: переход, являющийся промежуточной целью отряда, был напрочь разрушен. На торчащей из стены арматуры болтались куски металлических листов. Явно произошёл какой-то взрыв, однако не было ясно, какого он был характера. Было очевидно лишь то, что дальнейшее передвижение старым маршрутом не имело смысла.