Три капли любви

Пасодо;бль (исп. Paso doble – «двойной шаг») – испанский танец, имитирующий корриду.

Первое название танца – «один испанский шаг» («Spanish One Step»), поскольку шаги делаются на каждый счёт. Пасодобль был одним из многих испанских народных танцев, связанных с различными аспектами испанской жизни. Частично пасодобль основан на бое быков. Партнер изображает тореро, а партнерша – его плащ или мулету (кусок ярко-красной ткани в руках матадора), иногда – второго тореро, и совсем редко – быка, как правило, поверженного финальным ударом. Характер музыки соответствует процессии перед корридой (el pase;llo), которая обычно проходит под аккомпанемент пасодобля.

– Ну когда это закончится, а? – Устало упрекнул Лину отец, когда та объявилась на пороге квартиры. – Мать, вон сутки на таблетках.

– Маму не приплетай. – Жестко ответила она, ставя на тумбочку в прихожей помятый мотоциклетный шлем, и боком пытаясь проскользнуть в ванную комнату. Не вышло.

– Ну – ка, повернись, – отец требовательно поднял ее лицо за подбородок и повернул к себе, – Матерь Божья! У тебя выступление через десять дней в Москве! Как ты с таким лицом выступать будешь?!

– Я и не буду. – Тихо ответила Лина.

– Что? Не будешь? Десять лет к чертовой матери? Вон те кубки золотые, к черту? Ну, пусть ты, дура, все бросишь, Инна при чем? Она в тебя душу вкладывала! И сейчас ты все решила испортить? Стас с кем поедет? Ты представляешь, как Инна его уговаривала Мишку твоего шального заменить? Малютин – это уже имя в бальных танцах! Чемпион!

– Игорь, – мачеха Лины, Марина стояла в дверном проеме гостиной и сонно глядела на мужа, опираясь на дверной косяк, – оставь ее в покое. Пожалуйста. Ей твои бальные танцы поперек горла давно.

– Давно? Марина, что ты несешь! Она уже десять лет призы берет! Что значит поперек горла?

– То и значит. – Лина все же проскользнула в ванную, заперла дверь и включила воду. Сейчас Марине снова из-за нее достанется.

Она искренне привязалась к его дочери. Мама Каролины умерла, когда малышке едва исполнилось три года. Мария была мастером спорта по мотогонкам и разбилась на трассе в Монако. Домой привезли цинковый гроб, который не позволили даже открыть. Марина растит и воспитывает девочку вот уже двенадцать лет. У них замечательные отношения, но Лина дочь своей матери и любовь к мотоциклам, наверное, впитала с ее молоком. Игорь же ничего и слышать об этом не хотел. До скандалов, до истерики. Марина подозревала, что несмотря на годы, прожитые вместе, и на совместного ребенка, он все еще любит свою Марию, первую Любовь. Именно так, с большой буквы. Или Ненавидит. Тоже с большой буквы. Поэтому и ломает Каролину, стараясь и тени Машиной в ней не оставить с ее несокрушимой тягой к победе, свободе, чтобы «лететь и ветер в лицо». С ее внутренней силой и яркой харизмой, что привлекала к ней друзей и врагов. Он ломал в дочери все, что так или иначе могло напомнить о ее матери и ее смерти. Маша любила оружие, не падала при виде пистолета в обморок и отлично стреляла? Каролина категорически и никогда не возьмет в руки оружие, даже в тире. (При этом Лина тайком умудрилась получить первый юношеский разряд и неплохо палила по бутылкам из дедового дробовика). Мария обожала ковыряться в железках и помогала ремонтировать отцовскую Волгу? Боже упаси! Лина не отличит ключа от отвертки. (При этом она чудесно может перебрать мотор собственной ласточки. Дед подарил ей легкую и маневренную Чезетт, после чего ее отец прекратил всяческое общение с тестем, пообещав пригласить его на похороны внучки, если она свернет себе шею). Избавиться от навязанных ей отцом бальных танцев и художественной гимнастики, не удалось. Хотя, гимнастику, она саботировала и все же заставила отца пойти на уступки. Он заменил гимнастику углубленным изучением английского языка. Хрен редьки не слаще, но заниматься пришлось. А вскоре Лине даже понравилось, и она с легкостью общалась с новыми друзьями из дальнего зарубежья по скайпу. Да и с танцами она смирилась как с неизбежным злом. Как и ее отец постепенно примирился с мотоциклом.

– Оставь ее в покое. – Тихо повторила Марина.

– В покое? – Взглянул на жену и глаза его горели злобой. – Взгляни на нее! Она становится копией своей матери! Хочешь, чтобы и закончила как Маша? Ты этого хочешь? Этого? – Он угрожающе надвигался на нее.

– Что ты несешь? – Марина медленно отступила. – Успокойся! Она не разобьется! Каролина не Маша! Прекрати истерику!

– Да – а. – Девушка рассматривала ссадину на высокой скуле. – Мегера будет в ярости. Черт! – Ударила кулаком по раковине, представив, что ее ожидает завтра.

Чем ближе эти выездные соревнования в Москве, тем сильнее третирует их тренер Инна Викторовна, прозванная своими учениками Мегерой. Вот и сегодня она придиралась к ней и ее партнеру Стасу. По малейшему поводу заставляя останавливаться и повторять танцевальные па снова и снова.

– Это невозможно! – Кричала она. – Чего ты тормозишь? Чего? Лина, ну в чем дело?

– Он меня уронит. – Тихо ответила девушка.

– Чего? Я уроню? – Возмутился Стас. – Да я из-за тебя уже прописался в спортзале! – И это действительно заметно. Всем, кроме Каролины.

– Лина! Ему уже в рубашку для выступления не влезть! – Поддержала его тренер. – Ты хочешь из него Рембо сделать? Нет, так не пойдет! Все с начала! – Снова включила музыку. – Начали!

Лина встала под горячие струи душа, все еще переживая события тренировки, и зашипела от щипающей боли: на сбитые ладонь и колено попала вода. Если бы не этот Стас, что выводит ее из себя уже который день, ничего бы не случилось. Она не гнала бы по мокрой от дождя дороге, и ее не занесло бы на этом чертовом повороте. Лина и сама не заметила, как в раздражении все увеличивала и увеличивала скорость. Она принялась с силой мылить мочалку.

Отец прав, она не может сейчас все бросить и уйти. Это форменное свинство. Придется терпеть этого, как его, чемпиона Малютина. Но и Инна тоже хороша. Где ей взять, как она говорит, страсти и гибкости, для этого чертового пасодобля? Ну не испытывает она ничего к этому Стасу, вон, даже элементарную поддержку в танго сделать с ним не в состоянии, а тут « пасодобль, танец страсти, он тореро, ты его мулета. Алый огонь в его руках, податливый и горячий. Ты хранишь его, ты все, что у него есть перед глазами смерти». Бред. Лина прислонилась к стене кабинки, подставив лицо под струи воды. Никакая она не мулета. С ним в ней нет ни грамма гибкости и податливости. С кем угодно она станцует этот чертов пасодобль и возьмет высшие баллы, но только не с ним, этим выскочкой. Она чувствует лишь злость и раздражение, и не понимает причины столь резкого неприятия, хотя Инна ей все уши нотациями прожужжала о гибкости танцора, он мол, должен даже с манекеном оттанцевать программу «на ура», а у нее шикарный партнер. И чего ей, неблагодарной, не хватает? Ну не дается ей этот пасодобль! И танго с ним не дается и латинос тоже. Только Фламенко идеально получается. Уж там они оба выплескивают друг на друга всю злость и пренебрежение. А чего? Танец вполне позволяет. Но и тут Инна недовольно кривит губы: все не то, и все не так. Он вообще не ее партнер! Они друг друга не чувствуют. Исполнение танцев безупречно. Если не приглядываться к дежурным лживым, будто приклеенным улыбкам на их лицах. А Мегера, всю их программу построила на танцах страстных, эмоционально сильных. Мотивируя это тем, что они «идеальная пара», оба красивы, породисты.

Сегодня она сдержалась и не вцепилась ему в глотку. А завтра? А послезавтра? Они цеплялись друг к другу по мельчайшему поводу. Чего греха таить, она начала первой. В принципе, это естественно, она несколько лет танцевала с другим партнером. Она привыкла к его рукам, запаху, манере себя держать в танце и поддерживать ее. С Мишкой они уже Бог знает, сколько лет вместе оттанцевали. Прошли и любовь, и расставание, оставшись при этом лучшими друзьями. Он стал ее первым мужчиной, первым учителем. Даже больше: они словно брат и сестра. Делились самым сокровенным, таким, что больше никому бы и не сумели доверить. Мишка выбыл из этих тортур, почти четыре месяца назад, серьезно повредив ногу. И появился этот… Стас. Его привела Инна, и слегка подтолкнув к их дружной и спетой за много лет группе, произнесла.

– Вот. Прошу любить и жаловать. Это Стас Малютин. Уверена, вы слышали о нем и видели его выступление в прошлом году.

– Ну да, – уныло протянула Катенька, – как же, как же. Он у нас из под носа золото увел.

– А теперь он его для нас заработает. – Приобнял ее за талию Костя. – Он Мишку заменит?

– Каролине счастье привалило, – ехидно отметила Светка. – Впрочем, как всегда.

– Ну, поглядим еще, кому привалило. – Осадила ее Мегера. – Познакомились и за работу. К станку. – Хлопнула она в ладоши. – Разминаться, разогреваться.

Лине сразу и все в нем не понравилось: тонкая, аристократическая фигура, благородный, словно со старинной монеты, профиль, длинные темные волосы, зеленые, холодные, чуть раскосые, будто кошачьи, глаза и надменная улыбка на красиво очерченных губах. Он напомнил ей фэнтезийного эльфа, сошедшего со страниц Толкиена или Марка Ургкокка. Увидев его впервые, Лина едва сдерживала детское желание откинуть длинные волосы и взглянуть, не острые ли у него уши, как и положено всем представителям эльфийского рода. Только если он и эльф, то определенно темный. Этакий загадочный герой армии тьмы.

Счастье привалило Катеньке, она тут же расплылась в глупой улыбке и покраснела. Светка что-то фыркнула, а Сергей, партнер Катеньки, недовольно стиснув челюсти, перешел к Светлане. Лине остался Костик, парень не особо талантливый, но упрямый и настойчивый. Новым партнером для Лины он не был, они прекрасно танцевали в паре и она, в общем, была довольна. Почти два месяца.

Скоро стало понятно, что Катенька влюбилась в нового партнера по уши. Она терялась перед ним и краснела словно девчонка, едва его руки касались ее тела. Небольшая девичья грудь вздымалась и опадала под ставшим вдруг прерывистым дыханием, розовые сосочки становились твердыми, словно камушки и выпирали даже под самым плотным бюстье. Всю долгую репетицию, ее тело, подстегиваемое ритмами зажигательной музыки, отвечало жаром и дрожью его сильным рукам. Возвращаясь домой, и забираясь под горячие струи душа, девушка пыталась избавиться от мыслей о своем избраннике, от напряжения, сковывающего мысли и прокатывающемся горячими волнами по телу. Устав бороться с наваждением, Катя нежно провела руками по своему телу, задержалась на груди, играя с сосками и представив, будто его руки ласкают ее. Тело тут же отозвалось истомой в самом сокровенном местечке, в низу ее живота. Медленно перемещая лейку с упругими, бьющими струями, она добралась до темного треугольника между своими ножками и вздрогнула от пронзившего ее непривычного ощущения. Она вовсе не ханжа, хоть и девственница, но никогда еще она не доставляла удовольствие себе сама. Поставив красивую стройную ножку на борт кабины, она осторожно провела рукой по напряженным половым губкам, и слегка раздвинув их, снова направила на них упругие струи. Горячая истома побежала по ее телу, заставляя ее вздрогнуть и сдержать стон удовольствия, которое все нарастало по мере того, как распускался диковинный цветок между ее теперь уже широко раздвинутых ножек. Когда сладкая пытка достигла своего апогея, Катя вскрикнула и судорога удовольствия пробежала по ее телу, с глубоким удовлетворенным вздохом она опустилась на дно кабины и сделав воду почти холодной, подставила под бьющие струи лицо.

Уже прошел месяц, а новенький так и не влился в коллектив. Напротив, дружный и сплоченный ранее, он просто распадался на глазах у обеспокоенной Инны. Ее не устраивали все и всё: уборщица, которая плохо протерла зеркала в зале, пара Светланы и Костика, которая недостаточно четко выполняли движения, влюбленная, словно кошка Катя, слишком вешалась на шею Стасу при исполнении танго, и, конечно же, Сергей, в одиночестве работающий у станка.

– Сережа, где твоя партнерша? – Ее взвинченный голос не предвещал ребятам ничего хорошего. – Лина что, заболела? Почему я ничего об этом не знаю? Катя? – Инна перевела возмущенно – вопросительный взгляд на девушку.

– Я… я не знаю… мы не виделись. – Растерянно пролепетала девушка. Скрипнула, открываясь, дверь и Катя перевела взгляд: на пороге появилась Лина.

– Здравствуйте. Простите за опоздание. Я застряла в пробке. – Это была наглая ложь, и видно это было с первого взгляда: Каролина сильно хромала на правую ногу. Тугую повязку на колене не скрывала короткая юбка трико.

– Лина! – Всплеснула руками тренер. – Ты меня в гроб вогнать хочешь? Как ты намерена тренироваться? А выступать на соревнованиях как собираешься?

– Да все нормально Инна Викторовна, – махнула рукой девушка, – до свадьбы заживет.

– До свадьбы? – Едва сдерживаясь чтобы не сорваться на крик, переспросила Инна. – До свадьбы! Она у тебя раньше или позже нашего выступления в Москве? Вы меня без ножа режете! Два! Два месяца осталось, а у вас всех еще конь не валялся! С чем выступать поедем? Не с чем нам ехать! Вот и не поедем. Все! Можете расходиться по домам!

– Ну, Инна Викторовна! Мы исправимся. – Принялись утешать ее ребята. – Вот увидите, все будет хорошо.

– Ладно, хватит подлизываться! – Невесело улыбнулась тренер. – За работу! Коваленко к станку! Работай, как можешь. – Обратилась она к Лине. – Ты, наверное, снова с мотоцикла своего свалилась? Я позвоню сегодня твоему отцу. Он должен категорически запретить тебе гонять на этом стальном звере!

А еще через неделю все стало еще хуже:

– Стас я устала от вашей сладкой парочки! – Снова бушевала Инна. – Катя, возвращайся в «семью» к Сергею. Он без тебя заскучал со Светланой. Костя, ты тоже в прежнюю пару. Лина ты танцуешь со Стасом.  Не обсуждается! – Отрезала она, заметив, что Каролина хочет возразить.

– Я же говорила, что это для Линки, – отпустила комментарий Света, – ей всегда все самое лучшее!

– Чем ты недовольна, Светочка? – Повысила голос тренер.

– Почему все лучшие танцы достались ей? – Света не желала сдаваться. – Все характерное ей, а остатки нам.

– Потому, моя дорогая, что на пасодобле она может взять золото, а ты нет. И на Фламенко может, и на латинской программе тоже. Ты можешь бороться за золото в вальсах и прочем. Каждый танцует то, где может показать себя с лучшей стороны. Лина! Встань Бога ради рядом со Стасом! – Когда девушка неохотно повиновалась, она добавила, внимательно оглядев полученные пары. – Ну, вот. Гармонично получилось. Все вы прекрасно смотритесь в таком составе, что тоже немаловажно. Ну с, начнем пожалуй с вальса. – Включила музыку. Вот так и началась для Каролины нескончаемая пытка. С новым партнером все другое, все иначе. Она не может расслабиться и отдаться танцу. Она нервничает по пустякам. В конце концов, она просто боится, что он ее упустит в поддержке, и она свалится на паркет танцевальной студии. Месяца полтора назад они обменялись едкими замечаниями о том, что ему надо бы мышцы подкачать, прежде чем поднимать ее на руки и кружить в танце, а он не преминул заметить, что ей надо бы меньше есть. Это ей, весящей в свои восемнадцать при росте метр шестьдесят, пятьдесят четыре кило. Да в ней ни грамма лишнего веса!

Время шло, его оставалось все меньше, а у Лины со Стасом по – прежнему ничего не получалось. В технике исполнение их безупречно, а вот с эмоциями, которые они должны передать зрителю, пропустив через себя, ничего не выходило. Инна устала с ними бороться. Даже ссадина на щеке Лины не повергла ее в ступор. Тренер, казалось, смирился с происходящим и распрощался с надеждой на золото.

– Все свободны, – Инна устало махнула рукой, – Стас задержись на секунду. Разговор есть.

В раздевалку он вошел позже остальных. Зеленые глаза метали молнии.

– Мегера, что, тебе себя предложила? – Насмешливо спросил Сергей. Он так и не простил новичку влюбленности в него Катеньки.

– Нет, – Стас ответил спокойно, сохраняя остатки самообладания. Стянул влажную футболку и сунул ее в спортивную сумку, – всего лишь быть мягче с Каролиной. – Врезал кулаком по железному шкафчику для одежды и личных вещей. – Фригидная сука!

– Это ты о Мегере или Линке? – Насмешливо уточнил Сергей.

– А ты неплохо прокачался, – Костя окинул его фигуру взглядом, – анаболики глушишь? Смотри, они плохо влияют … на половую сферу.

– Ага. От этого у него ни черта с Линкой и не получается. – Насмешливо бросил Сергей.

– А чтобы получалось, с ней, значит, переспать надо? – Обернулся Стас к парням.

– А это для тебя проблема? – Сергей нарывался на разборку и не скрывал этого. – Ты чего, не мужик? Или Каролина не в твоем вкусе? Она, блин и у мертвого поднимет.

– Ты, видимо, пробовал? – Стас не сводил с Сергея глаз, внутренне приготовившись к драке. Это давно назревало. И это его радовало. По крайней мере, он избавится от этого выматывающего напряжения. – У вас тут так принято? Все и со всеми? Такой элитный закрытый клуб, что ли?

– Я? Нет, но, знаешь, не отказался бы. Потому, как у меня все с этим нормально. – Спокойно ответил Сергей. – А вот ты вызываешь сомнения. Может, ты по мальчикам специализируешься? Потому у вас и не получается ничего? – Медленно надвигался на Стаса. – Знаешь, мы тут голубого не потерпим, имей в виду.

– Нет, – спокойно ответил Стас, – я гетеросексуал. Если тебе знакомо такое слово. И… с остальным у меня все в порядке.

– Тогда какого хрена, а? Задолбались мы все уже вкалывать в зале как рабы на галерах из-за вашей пары!

–Тише, тише, парни, – Костя встал между ними, – если вы сейчас друг другу морды лица попортите, Мегеру Кондратий хватит. Достаточно и Линкиной подранной физиономии. Все, брейк, разошлись. – Парни его послушались и разговор прервался. Лишь в душевой Стас снова подал голос.

– Я все спросить хотел, ее, что, кто-то избивает?

– Кого? – Не понял вопроса Костя. – Лину?

– Ну да, – отозвался Сергей, – взглянул бы я на того козла, что бы на нее руку поднял. Ты ее не знаешь совсем. Она за себя постоять о – го – го как умеет. Можно и яиц лишиться. Или головы. Это, смотря, как повезет.

– Тогда что это? То колени сбитые, то локти, то лицо. – Стас задумчиво крутил в руках бутылочку с гелем для душа.

– Ого! – Обернулся к нему Сергей и бросил быстрый взгляд на его достоинство. – Нифига себе импотент! И как ты с этим… стояком справляешься? И кстати, что это тебя так… напрягло? Ты точно не гомик?

– Точно! – Стас швырнул в него мочалку. – С Линкой этой все труднее… блин. Скоро на стену полезу, ей Богу.

– А Мегера страсти требует… мда. – С серьезным видом добавил Костя, но не выдержал и рассмеялся. К нему присоединился Сергей. Стас тоже хмыкнул и включил холодную воду, выхватив из воздуха брошенную обратно мочалку.

– Каролина, как ни странно это для тебя прозвучит, не любит бальные танцы, – продолжил разговор Костя уже в раздевалке, – она в гонках на мотоциклах участвует.

– Ага, – глухо поддержал друга, вытирая голову, Сергей, – ночью за городом гоняются. Она классный гонщик, прирожденный. У нее мать мастер спорта по этому делу. Была. Разбилась много лет назад на каких-то зарубежных гонках. Лина об этом говорить не любит, так, что ты помалкивай.

– Или она нам бошки открутит. – Добавил Костя. – Так давно это у тебя?

– Что? – Обернулся кнему Стас, стягивая в хвост влажные волосы.

– Дело, конечно, не мое, но ты бы чего успокоительного попил. Это, вообще-то вредно…и небезопасно. А ну как Линка завтра в танго этого твоего… мустанга ощутит?

– Рано или поздно она за эту дубинку зацепится. И лучше бы не в зале во время репетиции. Зайди в аптеку и купи брома. – Дал совет Сергей, едва скрывая улыбку.

– Ага. Вы мне еще бабу резиновую посоветуйте. – Стас натянул джинсы. – Советчики, блин. Подсказали бы лучше, что с Линкой делать. Какого хрена она на меня ополчилась?

– А ты привык, что на тебя все бабы западают? А тут облом, прикинь? – Злорадно ответил Сергей. – Это тебе не Катенька.

С Катенькой он все давно (месяц назад) провернул как надо. Снял номер в небольшом загородном отеле. Свечи, лепестки роз, шампанское и фрукты со сладостями. Пригласил ее на свидание после очередной репетиции и…

– Ух ты, как красиво! – Перешагнула порог номера и застыла в удивлении. Потом плюхнулась на кровать и позвала его. – Иди сюда. – Хлопнула ладонью по покрывалу рядом с собой. Сергей подошел и присел рядом. Надо же, он уже довольно опытный в амурных делах, оробел словно мальчишка. Он не хотел, чтобы с нею было все, как обычно это бывало с остальными: быстрый непритязательный трах и «адью, милая, вызвать тебе такси?». – Что с тобой? – Катерина вопросительно глядела на него огромными синими глазами и улыбалась. А он сходил с ума от нежности и желания. Дурачась, она кормила его виноградом, а он жаркими губами искал ее губ. – Подожди, – Катенька нежно приложила ладошку к его рту, – налей мне вина, пожалуйста.

Он повиновался, протянул ей бокал с шампанским, и откинулся на постели, прикрыв глаза. И сердце замерло от легкого прикосновения губ к его щеке. Он лежал не шевелясь, почти не дыша, боясь спугнуть легкие бабочки – губы, что нежно и почти невесомо касались сейчас его шеи. Не выдержал, притянул ее к себе и впился требовательным поцелуем в ее губы, и настойчиво проникая все глубже.

– Тише, – отстранилась она, – пожалуйста. Я… я еще никогда… ну, ты понимаешь? – С тревогой глядела в его глаза, а его сердце пронзила вдруг волна нежности.

– Я понимаю. – Бережно уложил ее покрывало, и немного отстранившись, хрипло спросил. – Но ты хочешь? Хочешь… меня? – Перед его глазами возник вдруг образ Стаса.

– Да. – Выдохнула Катенька тихо. – Да.

– Это из-за Мишки, – начал рассказ Костя, – они давно, много и плодотворно танцевали вместе. Потом у них случилась любовь. Потом она застукала его со Светочкой, и был грандиозный скандал. – Замолчал, но потом все же продолжил, – мы все давно друг друга знаем. Мы словно семья тут уже. Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Стас, натягивая рубашку, – и что дальше?

– Дальше? – Ответил за друга Сергей, вынырнувший из сладких воспоминаний. – Ничего. Они стали друзьями. А теперь он ушел и женится на какой-то там Анастасии Крижановской. И кто она такая?

– Настюха – то? – Голос Стаса стал жестким и безучастным. – Как и я, Чемпионка Европы. И моя бывшая партнерша.

– Ничего себе, – присвистнул Костя, – вот так номер.

– А, ну да, – кивнул Сергей, – что-то я такое слышал. Погоди, так она, вроде, твоя невеста? В газетах писали о том, как круто ты сделал ей предложение. Она что, тебе отказала?

– Можно и так сказать. – Равнодушно отметил Стас, закрывая шкафчик. – Через полгода после помолвки. На тех самых соревнованиях. В Европе. Пока. – Попрощался и вышел из раздевалки, быстро пересек фойе и толкнул тяжелую дубовую дверь. Едва покинув здание, наткнулся взглядом на Каролину, увлеченно целующуюся с рослым, одетым в кожу, рокером, у огромного, сверкающего хромом и кожей, байка. В паху снова заныло, и притихший было член, снова поднялся на дыбы.

– Сука, – процедил сквозь зубы, подходя к своей машине и усаживаясь за руль. Достал телефон и набрал номер. – Ленчик, солнышко мое, ты дома? Сейчас буду. – Отключился и завел машину. Выруливая со стоянки, едва подавил желание вывернуть руль и покалечить красивый дорогой байк. Сдержался.

Как сдерживался и в последующие дни, терпеливо снося все выпады Каролины, под сочувствующими взглядами Сергея и Костика. Отношения между ребятами заметно потеплели. Они даже заступались за Стаса в коротких перерывах.

– Ну, хватит уже Лина. Чем он виноват? – Выговаривала ей Катенька. – Он, конечно, тебя несносную терпит, но оно ж не железное, терпение – то. Ой, доиграешься.

– И чего? – Равнодушно спросила девушка, прикуривая тонкую сигарету. – Что будет?

– Можно подумать, ты о нем не думала в этом ракурсе. – Язвительно произнесла Светка.

– В каком? – Лина сделала еще одну затяжку и выбросила сигарету. Она и курить начала только потому, что Стас на дух не переносит курящих девушек и запах табака, даже дорогих сигарет, выводит его из себя.

– В том самом. Ну, каков он в постели, и вообще… – Не унималась подруга. – Ребята сказали, у него такооой… член…

– Маленький или большой? – Серьезно поинтересовалась Катенька.

– Огромный. – Ответила Светлана, мечтательно закатив глаза. – А у тебя так вообще… был шанс не только посмотреть, но и потрогать и…

– Ох, девчонки. У вас только члены на уме. – Каролина потянулась, широко раскинув руки.

– Ага. А у самой, вон уже соски сейчас дыры просверлят в бюстике и трико порвут. И между ног, наверное, мокро.

– Уймись, Светка, – осекла подругу Катенька, – у Линки такой самец имеется… вчера сама видела, на стоянке.

– Имеется. – Подтвердила Каролина, поднимаясь со стула в курилке. – Вот от него и соски торчат и мокро. Идем, а то Мегера сейчас орать начнет. – Не признаваться же им действительно, что самец, так, громоотвод. А грудь и мокрые трусики действительно от Стаса, чтоб он провалился. Она действительно была зла на него, едва он появился у них в студии, за то, что заменил ее Мишку. Теперь она зла на него и на себя. На него за то, что пробудил в ней невесть откуда взявшиеся желание близости (чего ранее вообще не наблюдалось в столь острой форме, даже с Мишкой) а на себя за то, что не может этим желаниям противостоять. За то, что все труднее их держать на привязи глубоко в душе. За этот чертов пасодобль, будь он неладен. А может нужно …

В этот вечер Инна впервые была ими довольна.

– Если… – Она прочистила горло. Голос отчего-то стал хриплым. – Если вы вот так выступите в Москве, золото определенно будет вашим. Молодцы.

Москва покорила Каролину с первого взгляда. Не то, чтобы ее родной город был хуже, нет, дело вовсе не в том, что хуже, а что лучше. Просто Москва другая.

Чуда не произошло. Они оттанцевали первый день (латинская программа) и уступили первенство (всего один балл), белорусской паре. Судьи оценили их безупречное исполнение, но огня, той самой страстности, латинской перчинки, им не хватило. Расстроенная Инна утешала ни сколько поникших ребят, сколько саму себя.

– Ничего ребята. Вы все молодцы. Танцевали замечательно. Завтра испанская программа. Еще есть шанс всех порвать. А пока отдыхайте.

Переодевшись, понурые и расстроенные ребята отправились гулять по Москве, и проголодавшись, зашли в небольшое, уютное кафе.

– Не расстраивайся, Лин, все нормально. – Обняла ее за плечи Катенька.

– Как же как же, не расстраивайся, – передразнила ее Светлана, – это они со Стасом напортачили!

– Перестань! – Одернул ее Костя. – Мы танцевали не лучше.

– Хватит вам. Уже не важно, кто как выступил. Совместными усилиями мы на втором месте! И это, ребята, здорово! Предлагаю отметить. По чуть – чуть.

И они отметили. По чуть – чуть виски под маслины и лимончик. Потом еще по чуть – чуть под семгу и сыр. Потом еще по чуть – чуть и еще. Потом спор завязался с новой силой, потом все успокоились, выпив еще по чуть – чуть.

Успокоились все, кроме Стаса. Он не переставал раздраженно указывать Лине на ее промахи во время выступления. К тому же его не столько возбуждала, сколько раздражала чья – то ножка, настойчиво ласкающая его под столом. И он вовсе не думал, что она принадлежит Лине. От этого психовал еще сильнее.

– Послушай, Стас, – Лина достала из сумочки сигареты и зажигалку. – Довольно пялиться мне в декольте и довольно читать мне мораль. Я понятно выражаюсь? Я отработала программу на отлично. А вот ты халявил.

– Я, значит, халявил? Да это ты холодна как ледники Килиманджаро! Маленькая ханжа! Ты даже руку на грудь мне не могла положить! Не говоря уже о том, чтобы завести зал и судей!

– По – твоему, я не способна никого завести? – С холодной улыбкой переспросила Каролина.

– Именно! Тебе слабо даже меня довести, блин, завести, доводить ты как раз мастер, как следует.

– А как следует, это как? – Невинно поинтересовалась Светлана и перегнувшись через стол, добавила. – По – моему, ты уже на взводе и еще на каком…

– Иди сюда, детка. – Костя обнял Светлану за талию и притянул к себе. Стас откинулся на спинку дивана и горящими глазами наблюдал, как Лина налила себе бокал виски, одним глотком выпила половину и прикурила сигарету. Молниеносным движением, она, опираясь коленом о столешницу, и кошкой прогнувшись в гибкой спине, приблизила свое лицо к Стасу и выдохнула.

– Значит, никого? – Презрительно выпустила сигаретный дым ему в лицо и грациозно спустилась со стола. – Эй, маэстро, музыку! – Покачивая крутыми бедрами, под тонкой тканью открытого сарафана, она поднялась на сцену к шесту. Бармен, быстро сориентировавшись, включил первый попавшийся диск с какой-то достаточно агрессивной мелодией, притушил свет в зале, и ярко осветил сцену.

– Какого черта она творит? – Доведенный до точки кипения Стас поднялся с места.

– Сядь и получи удовольствие, – потянул его за руку Костя, обведя глазами зал, он добавил, – сейчас здесь будет полно разгоряченных спиртным и Линкой, жеребцов.

– Но я не это имел в виду. – Растерянно начал парень не сводя глаз со сцены, где Лина, будто пробуя свои силы, ласкала ладонью шест и медленно спускала с плеча бретель сарафана. В зале раздавались первые азартные выкрики и свист.

– А уже и не важно, что ты имел в виду. – Костя перевел взгляд на сцену, где девушка уже почти избавившись от сарафана, извивалась под музыку, лаская свое тело. Вот сарафан упал к ее ногам и Лина, кружась на пилоне, легко подхватила его и бросила на столик своим друзьям. Она танцевала почти не касаясь пола, вытворяя с шестом невообразимые вещи (вот и пригодились навыки художественной гимнастики), полностью растворяясь в музыке, забыв о смущении и полном зале зрителей. Каждое ее движение, каждый новый круг на пилоне зрители встречали аплодисментами и свистом. Двигаясь в такт музыке, она играла застежкой бюстье, медленно расстегивая крючок за крючком.

– Это что, новенькая? – Рослый красивый парень лениво ласкал почти обнаженную грудь сидевшей у него на коленях девушки.

– Нет. Я ее не знаю, но танцует она профессионально. – Она раздраженно потянулась за бокалом с вином.

– Профессионально? – Насмешливо уточнил молодой мужчина, небрежно пересадив ее на диван. – Вы все вместе взятые не умеете и четверти из того, что она вытворяет. – В его карих глазах зажегся черный пожар, а дыхание отчего-то сбилось. Стефан, не спуская глаз со сцены, потянулся за стаканом с минеральной водой. В горле тоже отчего-то пересохло. – Узнайте кто она. – Отрывисто бросил он мужчине, стоящему позади его дивана. Тот кивнул и исчез в темноте зала. Девушка на сцене тем временем сбросила с себя бюстье, обнажив высокую упругую грудь. Даже с его места было видно, как вызывающе торчат ее розовые сосочки в темном полукружье ореол. Он многое отдал бы за ее белье. Он даже руки стиснул, так ему хотелось ощутить тепло ее тела, вдохнуть запах, сжать его и… он и сам вздрогнул от резкого толчка в паху: его дракон, совсем недавно получивший разрядку с этой киской, что сидит рядом, весьма ощутимо дал о себе знать.

– Ну ты и животное, Стефан. – Его спутница выразительно взглянула на холм, образовавшийся на его штанах. Он даже не взглянул на нее. Облизав пересохшие губы, он ревниво следил за счастливчиком, поймавшим ее бюстье. Вот оно что! Это ради этого красавца она затеяла весь этот спектакль! Стефан пристально разглядывал Стаса и его кампанию, пытаясь ничего не упустить из происходящего на сцене, где Каролина играла тоненькой резинкой трусиков. Вот она снова скользит по пилону, широко разведя точеные ножки и столики, стоящие впереди, взорвались свистом и овациями. Он сидит слишком далеко, но вполне может представить, что именно их так заводит. Что это? Неужели ревность? Но ему очень хочется перегрызть глотку каждому, кто сейчас похотливо свистит, разглядывая ее цветок в обрамлении сбившихся трусиков. Но он ее впервые видит, эту девку… девушку. Ее. Бог мой, цветок… раньше он называл эту часть женского тела куда как прозаичнее. Он снова бросил взгляд на красавчика, так же как и он застывшего в ступоре и нервно сминающего в руках шелк ее белья. У него больше нет сил терпеть эту странную пытку: низ живота скрутило болью, а сердце отчего-то бьется где-то в горле и кажется, не хватает воздуха. Стефан взмахнул рукой и к нему тут же подошел официант, и склонился в подобострастном поклоне.

– Что изволите?

– Вырубите эту чертову музыку. И… – Он и сам не знал, что значит это самое его «и». И приведут ее к нему силой? Выведут к чертовой матери всю их кампанию от греха? Да. Пусть она катится к черту, пока он не разнес это заведение и не отымел эту б**дь, раздвигающую ноги перед кучей мужиков и наивно полагающей, что это может обойтись без последствий. – И принесите бутылку виски. – Жестом отпустил официанта. Он возьмет себя в руки и даст ей время убраться отсюда. Как только она скроется за дверью, он выбросит ее из головы, словно мусор.

Музыкальная композиция тем временем закончилась и Лина грациозно поклонившись, скрылась за кулисами, где лысый толстячок небольшого роста, настойчиво подавал ей какие-то знаки. Следом за нею за кулисы прошла и Катенька, держа в руках ее сарафан.

– Прекрасно! Восхитительно! – Распался в похвалах директор этого заведения. – Готов заключить с Вами контракт немедленно! Сколько вы хотите? Назовите любую сумму.

– Что ты творишь! – Отчитывала ее подруга, подавая сарафан. – Одевайся! Извините, но ее не интересует ваше предложение. Простите. – Она потянула едва успевшую натянуть сарафан подругу в зал. Ее появление снова встретили овациями и свистом. Кое – кто скандировал лозунг «Еще». Каролина с триумфальной улыбкой взглянула на бледного от ревности и злости Стаса, грациозно поклонилась и присела на свое место. Адреналиновая буря в крови постепенно утихала, и раскаяние уже тихонько начинало царапать душу.

– Ну ты мать даешь, – качнул головой Сергей. – Мы тебя столько лет знаем, и то чуть со штанов не выпрыгнули. А тут народ дикий, не подготовленный. – Наполнил бокалы и подвинул один Каролине.

– Да, Линка, не бережешь ты местное население. – Поднял свой бокал Сергей и добавил, бросив быстрый взгляд на Стаса, не сводящего с Лины горящих зеленых глаз. – И Стаса не бережешь. Его чуть паралич не разбил. А завтра танцевать еще.

– Мне уже тошнит от этого пасодобля. – Пожаловалась Лина и одним долгим глотком осушила свой бокал.

– Да уж. Бля. – Добавил Сергей, и все рассмеялись. – Ну что, еще бутылку или пойдем баиньки?