Судьбы женщин Рассказы

Ольга

Ольга рано потеряла мать. Ей было всего 12 тогда, и во время похорон приходилось делать скорбное лицо, как у всех присутствующих взрослых, хотя особой грусти Оля не испытывала. Можно ли винить за это ребенка, ведь несмышленая еще совсем. Не успела привыкнуть к матери, не прониклась осознанно ее любовью. Помнила только ее строгость и требовательность. С папой отношения были более теплые. Другое дело ее сестра, старше на 9 лет, вот та страдала по-настоящему, и Оле было очень жаль ее. А еще было жаль бабушку, мамину маму, она уже старенькая совсем, плакала без остановки, но как им помочь, Оля не знала. Это был апрель, и как только в мае закончилось обучение в школе, Оля уехала к бабушке в деревню, там ей было веселее и привычнее, чем дома в городе с отцом и сестрой. Так и жила, учебный год – в городе с папой и сестрой, каникулы – в деревне с бабушкой.

Повзрослела Оля быстро, и уже в 18 лет пряча глаза, призналась сестре, что беременна. Не менее юный отец был не против этого обстоятельства, ибо любил Ольгу, и на семейном совете двух семей было принято решение о свадьбе. Через пять месяцев после торжества родилась дочь Кристина. Молодые родители обалдевали от свалившихся на них обязанностей, но так как рядом и всегда на подхвате была обожающая внучку свекровь, детство Крис текло без особых проблем. Оля с мужем могли свободно веселиться с друзьями, учиться, работать, в общем, наслаждаться тем, что не успели сделать до рождения ребенка. Муж Оли, Иван, конечно, любил ее, но в силу молодого возраста и появившихся вредных привычек, иногда при ссорах устраивал всем показательные выступления с покушением на свою жизнь. То из окна выйти собирается, а дочь его за брюки хватает и кричит: "Не надо, папа", то на машине со всей дури в стену дома бетонного врезается, авто в хлам, он невредим. "Веселились" как могли. Периодически Оля не выдерживала, возвращалась обратно в отчий дом, но надолго ее не хватало, Ваня был очень мил и искренен в своих извинениях, и она прощала. Их любви хватило на 8 адреналиновых лет, то сходились, то расходились, а Кристина чаще всего была с бабушкой, и души в ней не чаяла, впрочем взаимно. Поэтому можно сказать, что ребенка своего молодые родители упустили, не смогли стать полноценной семьей. Были отдельно: мама, папа, и Кристина с бабушкой.

Ольга не сопротивлялась тому, что ребенок живет у свекрови. Она работала, часто общалась с многочисленными друзьями и устраивала личную жизнь. Внешние данные были весьма приличны, характер легкий, весёлый и общительный, располагающий к себе мужчин. На лице всегда улыбка, и так она умела себя подать, что даже в спортивном костюме и вороньим гнездом на голове, Оля никогда не оставалась без внимания. Она входила в пору того возраста женщины, которая уже знает себе цену, но еще молода и привлекательна.

Она почти не была одинока, всегда находились поклонники, готовые на долгосрочные отношения. Оля выбирала. Но не очень тщательно. Самым настойчивым мужчиной был Олег, вполне себе положительный, серьезный, показал Ольге красивую жизнь, поездки, подарки, рестораны, полезные знакомства. И все бы ничего, и может поженились бы, но Олег предпочел быть честным со всеми, и после почти двух лет тесного общения, признался, что не видит с Олей будущего из-за…ее дочери, Кристины. Мол, девочка сложная, колючая, и он не представляет совместной жизни. Хотя встречаться и дальше в режиме постель-веселье-без обязательств, был не прочь. Но Ольга, хоть и слыла матерью кукушкой, оскорбилась за дочь и поставила свое женское счастье на паузу.

Но не надолго. На новой работе познакомилась с Кириллом, ничем не примечательным внешне, но вполне обаятельным в общении. Сначала стали друзьями, Кирилл был женат, Ольга не претендовала, но жизнь сама решает, кто пан, а кто пропал. И пропали они оба через год дружеских отношений. Кирилл ушел от жены, но с сыном общался. Скоро Ольга поняла, что беременна. Это было неожиданное, но радостное событие. Ведь ни разу после развода в прошлых отношениях этого не произошло, хотя она была не против. Кристине уже 14 лет, да и Ольга поняла, что, наконец готова для материнства. Родился сын, Егор, светлый, чудный мальчик. Так бы и жили они и дальше, Егор рос, Кирилл работал много, дома бывал редко, но однажды в соцсетях Ольге пришло сообщение от некой женщины, которая писала, что она любовница Кирилла и у них есть общая дочь, которая всего на полгода младше Егорки. У Ольги мир перевернулся, получается, что ее муж завел любовницу, когда она уже была беременна. Это было очень больно осознавать, Ольга все же решила поговорить с мужем, он сначала отпирался, но когда Ольга предъявила доказательства в виде переписки и даже копию свидетельства о рождении девочки с его отчеством и фамилией, он во всем сознался, просил прощения, но был изгнан из жизни и квартиры. Шло время, Ольга приходила в себя, сын подрастал и становился очень смышленым ребенком, который очень любил маму и папу, ведь их общению с отцом она не мешала. Однажды, катаясь на роликах в парке, Ольга познакомилась с мужчиной, который сразу покорил ее тем, что не был похож ни на кого из ее мужчин, и с ним она могла чувствовать себя легко и надежно, как за крепкой стеной. Леонид, так его звали, сразу принял ее сына, познакомился с Крис, на которую произвел отличное впечатление. Они часто все вместе гуляли, катались на роликах и казались семьей. Только в глубине души Ольга маялась от того, что ее сын вынужден расти без отца, что он не получит той мужской любви, которую может дать родной папа, поэтому, когда Кирилл в очередной раз пришел вымаливать прощение и проситься в семью, а Егорка повис у него на шее и не отпускал, Оля не выдержала и простила. Ей казалось – так будет лучше для их ребенка в первую очередь. Как же она ошибалась, ведь кроме ребенка есть еще отношения двух взрослых людей, которые не начать с чистого листа, если только ты не в деменции. Три месяца они играли в счастливую семью, когда Ольга нашла сообщения в телефоне мужа от той же женщины, и поняла, что они все еще общались, и то, что она основательная дура, по глупости упустившая возможное счастье с Леонидом. Ольга подала на развод. Через несколько недель, не сговариваясь, они с Леней опять встретились в том же парке, катаясь на роликах, куда Ольгу вытащила подруга. Долго разговаривали, молчали, смотрели в глаза, Оля не могла себя простить за слабость и глупость, Леня – за то, что не удержал, но чувства были сильнее и они разрешили себе еще одну попытку. Их счастью даже не помешал тот факт, что Ольга узнала, что опять ждет ребенка от бывшего мужа, но об аборте никто не думал. Оля решила рожать, Леня принял ее выбор и дочку, которая родилась здоровенькой и красивой, теперь зовет его папой и души в нем не чает. А Кирилл не поверил, что это его дочь, поэтому общается только с сыном.

Кто-то осудит Ольгу за чрезмерную влюбчивость, кто-то не поймет Леонида, который воспитывает теперь двух чужих детей, как своих. Старшая дочь Ольги осталась жить с дедом, там ей удобнее и спокойней. Ведь в няньки к мелким она не записывалась. Родители Леонида не знают о его отношениях с многодетной матерью, но это и к лучшему. Они не поймут и не примут его решение, он это прекрасно осознает, поэтому не спешит их знакомить. А Ольге тоже хорошо, зачем ей свекровь, которая НЕ бабушка ее детям. Она понимает даже, что это счастье может быть лишь временно, пусть так, зато у нее есть ее дети, чудесные, умные и здоровые, и она – их мать, теперь уже осознанно и навсегда.

Вероника

Мать и дочь неспешно шли по улице, по привычке держась за руки. Обе молчали, каждая думала о своем. Они возвращались в дом, где больше нет и не будет человека, который, как оказалось, испортил жизнь матери. Валентина Николаевна, женщина 63 лет, сегодня развелась с мужем, а ее дочь, Вероника, осуждала мать за этот порыв и объявила ей бойкот. Они возвращались из ЗАГСа, в сумочке Валентины Николаевны лежало заветное свидетельство о расторжении брака, и несмотря на свой протест, Вероника не могла оставить мать одну. Она и так приехала на три дня навестить родителей, а стала свидетелем развода. Сначала Вероника решила проводить мать, а потом пойти к отцу и задать ему несколько неудобных вопросов. Когда зашли в квартиру, Валентина Николаевна сняла обувь, и легко кружась по комнате протанцевала до дивана и упала на него, смеясь в голос. Вероника, глядя на все это безудержное веселье, не смогла больше молчать:

– Мам, кажется еще недавно у тебя болели все суставы и сердце колотилось от лишних движений. А сейчас ты танцуешь, ты что, симулировала все время?

– Верона, не старайся испортить мне этот день, у тебя не получится. Еще вчера я была старой замужней заплесневелой бабкой, а сегодня я – свободная, немолодая, но счастливая женщина. Чуешь разницу?

– Я чую, что ты с катушек слетела. Ты почти сорок лет прожила с отцом, меня родили и воспитали, что-то я не помню черных дней вашей совместной жизни. Ну были ссоры, у кого их нет, но ты же сама всегда первая оправдывала все его истерики и крики, мол, не обижайся на отца, он просто устал, или у него был плохой день. Хотя в те моменты, когда он позволял себе орать на нас, я ненавидела его и хотела, чтобы мы от него ушли. Но нет, ты терпела, меня уговаривала потерпеть, чтобы что? Бросить его теперь, старого и немощного?

– Ой, ну ты прям перегибаешь, немощный? Твой отец? Он еще всех своих дружков переживет, с кем по рыбалкам да охотам катался почти каждые выходные. А мы с тобой всегда вдвоем развлекались. Вроде и есть муж и отец номинально, не стыдно людям в глаза смотреть, а по факту не было его никогда рядом. Нет, он конечно, хозяин, все в дом, и руки с нужного места, но чтобы он их использовал в доме, надо было долго уговаривать. Мне, кстати, это быстро надоело, и я стала вызывать мастеров, готовых помочь в бытовых вопросах за деньги. Отец твой не был против, ему было даже удобно.

– Неужели все было так плохо? Я всегда считала, что живу в полной счастливой семье, с любящими родителями. Это все фикция была?!

– Нет, конечно, дочь. Так и было, вернее, так казалось всем. Главное, что ты была уверена в своем счастливом детстве, для этого я и играла свою роль заботливой жены и матери. Ты не думай, сначала я любила отца, очень, до умопомрачения прям. Он был отчаянный, красивый, сильный, либо любовь сделала его таким в моих глазах. Ты родилась в любви, папа тебя нянчил даже по ночам иногда, когда я уже выла от усталости. Но знаешь, первый звоночек случился, когда тебе было лет восемь, и ты разбила коленку, упав с велосипеда. Было столько крови, тебе в травме три шва наложили, между прочим…

– Да-да, я помню это. И шрамы даже до сих пор чуть видны…

– Ну вот, а когда я прибежала к твоему отцу в сарай и просила отвезти нас в больницу, он сказал, что уже опаздывает к Витьке Тихонову, мол, тот ждать не будет и уедет на охоту без него. И убежал. А я стою среди двора, реву, благо сосед, дядя Петя, завел свой драндулет и домчал нас с тобой до больницы. Вот тогда я начала сомневаться, что могу опереться на своего мужа. Но проглотила это, а что делать было, не разводиться же с "хорошим" мужиком. Что люди скажут – все думала, дура.

– Мам, я всегда от тебя слышала только добрые слова в его адрес, как же так, я была слепой, глухой и глупой дочерью?

– Не надо так о себе. Что ты могла понимать в детстве и юности, ведь ты так рано от нас уехала, считай сразу после школы поступила в институт в Новосибирске, да там и прижилась. Замуж вышла, ребятишки твои чудесные появились, зачем же тебе о наших проблемах говорить было. Прожили худо-бедно как-то еще двадцать лет по соседству. Общались нормально, только когда ты с семьей приезжала, ну притворялись немного, прости нас, дочь. Стыдно было мне.

– А почему теперь-то развелась, ведь не молодеете оба?

– Узнала я кое-что такое, от чего волосы дыбом встали. А когда узнала, сразу в памяти всплыли еще тревожные звоночки, которые я тоже заглушила по глупости. Как-то он слушал вечерние новости, это священный ритуал же у него был всегда, а я в соседней комнате подавилась конфетой. Ну не в то горло пошла, родимая. Ты не представляешь, как я кашляла, пыталась его позвать, а только хрипела, и опять кашляла, это невозможно было не услышать. Но он не обратил внимания, а я только чудом смогла эту конфету выдавить из себя, не помню даже как. Выхожу из комнаты, вся мокрая, красная, еле дышу, а он даже головы не повернул. Мне даже рассказывать расхотелось обо всем, зачем? Думаю, ведь помереть могла, он бы только на следующий день бы и заметил, и то не факт. Увидел бы утром на кухне, что завтрака нет, и пошел бы ко мне с претензией, а я уже холодная лежу. Бррр, так страшно стало мне с ним рядом. Я тогда к тете Тамаре поехала погостить, думала, пусть подумает, поживет один, может чего и надумал бы. Опять я дура. Могла уже тогда совсем уйти, Томка мне работу предлагала с проживанием, но в моем возрасте так трудно жить менять. И вернулась я внезапно домой. А там папаша наш и пацан какой-то лет 15ти навскидку. Сидят, разговаривают, чай пьют с зефирками. Представляешь, человек, который всю жизнь к чаю только бутерброды с колбасой признавал, ест зефир. У меня видимо, застыл вопрос во взгляде, и отец твой мне начал сбивчиво объяснять, что это его сын, а мать этого сына умерла неделю назад, а родни у него больше нет и еще что-то, но я уже не слышала кажется. Опять уехала к Тамарке, отцу написала, чтобы убирался в свою старую квартиру, дала ему 5 дней на переезд. А на следующий день подала на развод.

– Погоди, не поняла, у отца есть сын? Мой брат? Откуда?

– Ну, очевидно, на одной из рыбалок поймал русалку, а может она его поймала, мне это не интересно, дочь, совсем. Жалко только, что пятнадцать лет назад я об этом не узнала. Успела бы может еще пожить нормально. А теперь поздновато, но я не жалею. Здоровье пока тьфу-тьфу, силы есть работать даже, поеду с Томкой в Турцию через месяц, отдохну наконец, ведь не видела ничего.

Вероника была шокирована новостью о брате, но в то же время, даже рада. Ведь сколько раз она просила родителей о сестре или братике, но мать только отмахивалась и грустно вздыхала. Хотя сейчас вряд ли получится породниться с братом, такая огромная разница в возрасте, ему 15, ей почти 40, какая уж тут дружба. Выйдя от матери, Вероника поехала к отцу в старую квартиру его родителей. Она хотела посмотреть ему в глаза и понять что-то для себя, ведь последние новости совсем вывели ее из равновесия. Все детство и юность прошли в фиктивном счастье ее родителей, которые большую часть жизни прожили вместе сначала для нее, а потом по инерции.

Отец, Юрий Алексеевич был дома и варил пельмени. Его сын, Вадим, читал электронную книгу, чем очень радовал отца. Когда отец открыл дверь Веронике, был удивлен, но и искренне рад ей. Познакомил брата и сестру, пригласил к столу. Ели молча, потом пили чай с зефиром, любимым лакомством Вадима. Ближе к ночи, когда Вадим уже уснул, дочь и отец сидели на диване плечом к плечу и молчали. Наконец Вероника спросила:

– Пап, почему все так? Неужели не было любви, уважения и понимания в вашей с мамой жизни? Как вы прожили во вранье?

– Все было у нас, дочь. И любовь была, и надежда, и планы совместные. Но один план твоя мать решила нарушить одна. Когда тебе было 6 лет, она забеременела, но не сказала мне об этом. Пошла и сделала аборт. Я узнал через месяц только, случайно. Нашел выписку из больницы в документах на квартиру, зачем она ее хранила, не понятно. Показал ей, а она даже не сказала "прости". Она знала, как я хотел сына, мы много раз об этом говорили. Я не смог ее простить, дочь, не смог. Жил с ней, говорил, спал, деньги приносил в дом, но будто убила она меня вместе с тем ребенком. И я мстил, неосознанно, но мстил, хотел сделать ее жизнь невыносимой. Наказывал презрением, равнодушием, из дома сбегал при каждой возможности. Вадик появился позже, с его матерью мы вместе работали, она меня и утешила однажды, так, из жалости что-ли. А потом сказала, что ждет ребенка и будет его рожать в любом случае. Я был ей безмерно благодарен, она не хотела избавится от моего ребенка. Я сразу хотел уйти от Вали, но мать Вадика внезапно исчезла из города, да так, что я не смог ее найти. И вот сейчас мой сын сам нашел меня, его мать умерла, больное сердце. Ему отчим помогал меня искать, хороший мужик. Теперь у Вадика два отца, а у тебя есть брат, который вообще ни в чем не виноват. Прости меня, дочь, прожил жизнь в обиде на твою мать, и тебе досталось моего равнодушия. Прости…

Вероника шла по улице, слезы катились по лицу и смешивались с дождем. У нее было ощущение, что сегодня она вдруг лишилась детства, родителей. Зато она поняла, что завтра, по приезду домой, сразу же скажет мужу, что беременна. Она узнала об этом неделю назад, и сразу решила сделать аборт, думала, что это только ее касается. Ну какой ребенок в 38, тем более третий? Курам же на смех. А теперь не посмеет, расскажет все мужу, и вместе решат, как поступить правильно. Вместе…

Наталья

Наталья смотрела в окно на мчащиеся машины и бегущих людей, которые с двенадцатого этажа казались ей лилипутами, и думала о том, как хорошо жить на этом белом свете. Именно белом теперь, потому что чернота наконец закончилась. Лишь несколько недель назад ее жизнь напоминала фильм-драму безо всякой надежды на счастливый итог, и ее окно виделось ей единственным выходом в прямом и переносном смысле. Она даже взбиралась на подоконник и свисала с него, держась руками за раму, готовая в любой момент отцепиться, чтобы навсегда.... Наталья стряхнула с головы эти воспоминания и улыбнулась. Улыбка получилась грустной, но искренней. Ведь все налаживается и появилась надежда…

***

Наталье Борисовне Жуковой исполнилось 27 лет именно в тот день, когда по дороге домой с работы она встретила женщину, изменившую ее жизнь. С коллегами они уже отметили немного, были торт, закуски и красное вино, даже много вина, поэтому шаг ее был осторожным и неуверенным. Зато голова ясная, как всегда после выпитого. Так действовал на Наташу алкоголь: голова работает, а ноги подводят. Дома никто не ждал, с мужем давно в разводе – не сошлись в воспитании ребенка, Наталья его выгнала за жестокость, а шестилетний сын у бабушки далеко в селе, где он на свежем воздухе и рыбалке с дедом набирался сил и энергии перед школой, ведь в июле ему исполнится семь лет, а значит детство закончилось, и он – первоклассник. Наташа шла по краю дороги, пошатываясь и напевая что-то, как вдруг некто схватил ее за рукав и потянул за собой на газон. В это время мимо пронеслась красная машина на бешеной скорости в полуметре от обочины, где валялись две незнакомые женщины, Наташа и ее спасительница. У Наташи порвались колготки и рукав новой блузки, было досадно и больно саднило разбитое колено. Рядом лежала красивая молодая девушка с черными волосами и стонала. Наталья подползла к ней, чтобы узнать, что случилось, но в ответ услышала невнятное мычание. Весь хмель испарился окончательно, но теперь ноги не слушались из-за ушиба. Всё-таки после нескольких попыток Наталье удалось встать, она подошла к дороге и попыталась остановить авто, чтобы отвезти спасительницу в больницу. Почему-то вызвать скорую она не догадалась. Долго никто не останавливался, и не мудрено, видок у нее был ещё тот. Наконец остановился серебристый Ауди и оценив ситуацию, водитель быстро вышел и помог Наталье поднять вторую женщину и усадить в машину, ничего не спрашивая. Все действие происходило в полной тишине, за что Наташа была очень благодарна мужчине, ведь она даже не знала, что вообще тут объяснять. Так же молча доехали до ближайшего травмпункта, где пострадавшую осмотрели и вынесли предположительный вердикт: перелом лодыжки. Пока отсидели очередь на рентген, пока прием, пока гипсовали ногу, водитель Андрей терпеливо ждал на улице. Когда Наташа и Катя (так звали вторую женщину) вышли, Андрей впервые заговорил, чтобы спросить, куда их отвезти. Катя сказала, что не может в таком виде явиться домой к дальним родственникам, и Наталья, не раздумывая, назвала свой адрес.