Унесённые жанром

Служба доставки

Я вылезла из автобуса и сразу наступила белыми кроссовками в глубокую лужу. Холодная противная вода заполнила обувь и промочила носки.

Прекрасно! Просто идеальное завершение сегодняшнего дня. Лучше и придумать сложно.

Под хлюпающие звуки пошла, постоянно сверяясь с картой. Та-а-а-ак. И где этот чертов дом?!

Ну, почему сестра заболела именно сегодня? Октябрь, ветер пытается сдуть с тебя кожу предварительно ее заморозив. Вода в обуви согрелась, но от этого идти было ничуть не приятнее.

Еще два дома и я на месте. «Место» было просто шикарным. Двухэтажный дом с облезлыми стенами. Половина окон забита досками. Высокое крыльцо с разрушенными ступеньками. За-ши-бись. Подойдя к массивной железной двери, я постучала. Бом-м-м-м. Бом-м-м. Раздавалось эхо в пустом доме. Ногой, что ли, постучать? Подумал я и злорадно ухмыльнувшись занесла ногу для пинка.

– Кто-о-о-о? – раздалось глухо, как из консервной банки.

– Доставка Вед и Ко. – потрясла небольшую коробку.

– Заходи-и-и. – прозвучало в ответ. Железная дверь со скрипом отворилась. Им что, сложно купить смазку для двери?

Я заглянула в открывшийся вход. Сумрак окутывал просторную прихожую. Несколько тусклых силуэтов, в которых угадывались комод и шкаф без дверцы. Обои лохмотьями свисали со стен. На полу клочками лежала пыль. Из прихожей выходило несколько дверных проемов. Самый дальний был освещен.

Прикольно… Ну, почему нельзя, доставку сделать в какую-то приятную, теплую квартирку с замечательной бабушкой и пирожками? Ур-р-р-р. Поддержал мою идею живот.

Хлюп, хлюп, хлюп, хлюп. Я прошла в грязную прихожую. Теперь точно придет конец моим белым кроссовкам. Что за день сегодня такой?!

Вдохнув полную грудь, заорала:

– Здасти-и-и-и. – принялась, осматриваться ожидая, что кто-то выйдет за коробкой. – Доставка-а-а-а.

На середине комнаты замерла. Идти туда, где был свет или ждать тут?

Внезапно за спиной с грохотом захлопнулась дверь.

– Попалась. – взвыло где-то наверху и на меня упало нечто огромное и мохнатое.

Завизжав, отпихнула от себя это и рванула в комнату со светом. На приличной скорости влетела в комнату. Только в последнюю секунду, заметила, что на меня лязгая и скрипя шли доспехи. Самые настоящие! Живые! Мокрые кроссовки заскользи на грязном полу, и я по инерции покатилась вперед.

Страйк!!! Грохот стоял такой, что даже домовой услышал бы. На меня упала куча живого металлолома. И мы покатились вместе вглубь комнаты.

– А-а-а-а. – орала я, вспоминая все, чему нас учили на геометрии материи.

– А-а-а-а. – орали доспехи.

Звяньк. Мы во что-то врезались и сверху посыпались осколки. Осколки. Значит, либо окно, либо зеркало. Надо… как там… что делать?

– Заперто. – рявкнула я и хлопнула рукой по полу. Несколько осколков тут же впились в мою руку.

Вроде все правильно сделала. Спихнула с себя железного дровосека. Села. На удивление доспехи не распались, а пытались встать глухо и отчаянно матерясь.

Наконец, они сели и принялись стягивать шлем. Принялась растирать руки и собираться с силами. Ах ты падла живучая! Я тебе так просто не дамся!

Оно сняло шлем. От неожиданности я двинула кулаком по открывшемуся лицу.

– Дура, что ли? – взвыл парень и заехал железной перчаткой себе по многострадальному лицу.

– Т-т-т-ты кто? – спросила я, стряхивая огоньки с кончиков пальцев. – Дебил?

– Это ты дура. Что кидаться-то сразу. – темноволосый вихрастый парень стряхнул перчатки и принялся отстегивать доспехи. – Это розыгрыш был. Слишком уж у вас смешной сайт. Магические хреновины всякие. А ты сразу драться. Точно больная.

Я в ужасе смотрела на него. Руку защипало в подтверждении мыслей. Мда-а-а-а.

Парень, не переставая ругаться, вылезал из консервной банки.

– Ты хоть знаешь, сколько стоит аренда доспехов? А ты мне их помяла?!

– Слушай, у нас сейчас посерьезнее проблемы, чем эти железяки. – спокойно произнесла, протирая ладонь, с красноватыми шрамами от порезов.

– Ну и какая? – парень взял нагрудник и направился в прихожую. Через минуту оттуда донеслось – Что за…

Я протяжно вздохнула, поднялась и направилась следом. Парень стоял у распахнутой на улицу двери, а за ней переливалась всеми цветами радуги воронка.

– Зазеркалье. Нефиг было пугать ведьму. – вздохнула я.

Будь моей книгой

Из-за нерадивого и глупого мальчишки их миры столкнулись.

Мужчина, в строгом черном костюме с золотистыми запонками. Седина небрежность прически только подчеркивали его необходимость в этом мире.

Женщина в вульгарном сине-розовом одеянии. Огромные золотистые завитки прически, где волосок к волоску. Все в ее внешности говорило о полной бездарности этой особой.

Когда их столкнули, он встал прямо и победоносно. Благо справа был конец ряда, а то вся благопристойность с него слетела бы. Том бросил на нее полный презрения взгляд. Она же вытянулась как струна и замолчала. Хотя до этого трещала с библиотекаршей без умолку.

И вот их миры оказались совсем рядом, он взбешен, раздосадован до предела. Его строгость, четкость и понятность внезапно соприкоснулись с неподобающей фривольностью и возможным искажением смыслов и поступков. Было практически аморально стоять так близко с этой… финтифлюшкой. Это соседство возмущало и выбивало из колеи. А рисунок на ее одеянии, просто высшая безвкусица: блондинка, откинувшаяся в кресле и мужчина в дверном проеме. Омерзительно.

На следующий день все встало на свои места. Его сопроводили на его уровень, в идеально чистые апартаменты с огромными в пол окнами. Том вернулся в компанию соответствующих его статусу друзей, а она осталась со своими.

Случилось неимоверное. Он вновь и вновь возвращался мыслями и взглядом к ней. Своей несуразностью одеяния девушка могла составить конкуренцию цветущей за окном клумбе. Сегодня рядом с ней принялся крутиться детективчик. Тоже в черном, но настолько потрепанном одеянии, что выглядело аляповато. Хотя очень подходящий ей типаж. Вот так было правильно.

Он наблюдал из-за стекла, как она стоит рядом с тем мужланом. Тот вился то с одной, то с другой стороны. Очевидные грубые и топорные ухаживания. Детектив слыл популярным парнем и за день мог пару раз покинуть девушку. К безмерному удивлению Тома, это соседство еще больше раздосадовало его. Приступы уныния и чувство минорности бытия не отпускали. А как-то вечером он нашел в своих недрах ревность. Это не укладывалось в голове…

Он захотел снова встать рядом с ней. С пустоголовой, аляповато выглядящей, заурядной… Но пришлось уехать. Когда он вернулся, ее место опустело. Детектив теперь крутился возле других даже, кажется, не заметив ее отсутствия.

– Даже не думай о ней, вы слишком разные. – сказал как-то старый друг.

Но он не мог перестать думать о ней. Искал ее по квартирам друзей, хотя прекрасно осознавал: их мирам не суждено пересечься. Однако вопреки разуму в холодных леденцовых окнах высматривал ее. Изнывал, что, если она вернется к себе, они все равно не будут рядом.

Она вернулась, когда смолкла капель с крыш и оголилась стылая земля. Слегка растрепанная, но такая же яркая. Даже ярче и светлее, чем была при их первой встрече. Их взгляды встретились. Он всеми силами пожелал оказаться с ней рядом. Она слегка улыбнулась и сверкнула завитками.

– Вы точно хотите его купить? – спросил парень, положив на прилавок толстенный словарь в черной обложке с золотистыми углами. – У нас тут можно просто взять в аренду.

– Да. Куплю. – произнес мужчина в строгом костюме.

– Точно? – не унимался парень.

– А мне купи вон тот дамский роман, – мелодично пропела девушка, подходя к мужчине. – Я тоже хочу книжку. Будет и у меня полочка в нашей семейной библиотеке.

– Как хочешь. – Мужчина нежно посмотрел на свою спутницу.

Взял пакет с двумя книгами, мир которых снова столкнулся.

Ум, красота или удача

Ночь тихо ползла по темным улицам города. Волочила за собой странный плотный туман.

Попадешь туда и не увидишь в серо-желтой пелене даже своих рук.

Кричи. Кричи. Еще громче. Тебя все равно никто не услышит. Твой крик застрянет, увязнет в тягучей занавеси тумана.

Город спал или делал вид, что спит. Черные выпуклые окна домов хранили молчание. Только три окна светились подобно свечам, дарующим надежду. Хромая ночь поволокла туман к ним.

Из сауны «Зыбучие пески Антарктиды» доносились голоса.

– Юля, ты скоро или нет? – на верхнем полке сидела темноволосая девчонка, совсем еще подросток. Изредка касаясь трех страз на синем купальнике.

– Подожди, сейчас отчет допишу и приду. Грейся пока. – из соседнего помещения ответила блондинка пятерней взъерошив короткую стрижку и тихо добавила. – Поработать не дадут.

Она закинула одну ногу на соседний стул и всматривалась в цифры на экране.

– Соня, а что здесь так жарко? У меня реснички недавно нарощены. – Капризно протянула рыжеволосая девушка, заходя в парилку. Грациозно, словно пантера, она зашла и села на нижний полок. Вытянула длинные, красивые ноги. В этот миг по помещению прошелся легкий прохладный ветерок.

– Дашка! – возмутилась Соня. – Если тебе надо просто покрасоваться, то иди в Хамам. А то все выстудила. Я сюда не мерзнуть приехала.

– Девушкам нельзя перегреваться, это вредно для здоровья и внешности. – Подняла пальчик Дарья. – Оптимальная температура для нас восемнадцать градусов. И уже тысячу раз тебя просила называть меня Дарья. Дашка – это уличная кошка.

– Юля-я-я, Дашка опять за свое. – Девчонка слезла с полка и потопала к блондинке.

– Да, да, да. Слышу. – протянула Юля, не оборачиваясь на обычную перепалку.

– Да-рья! – донеслось возмущенно в след.

Бах! Резко захлопнулась дверь парной.

– Скажи ей. – Соня нависла над блондинкой за ноутом.

– Разбирайтесь сами. – протянула та в ответ.

– Ну и пофиг, – надулась Соня. – Я и без вас справлюсь.

– Угу. – Юля принялась грызть карандаш.

Соня выпятила нижнюю губу и стала выглядеть совсем ребенком.

– Я вам всем покажу и докажу. – бурчала она себе под нос, надевая кроссовки. Показала язык непонятно кому и вышла из помещения. За дверью было темно и тихо. Соня не видела, как за углом сауны сгрудился туман.

– Хоть вы мне и сестры это не значит, что нужно со мной как с пустым местом. Я тоже много чего умею. – девчонка развернулась и увидела туман. Тот, поняв, что его заметили, перевалился через угол дома и заструился к ногам жертвы.

– Сейчас я тебя. – Радостно вскрикнула девчонка. – Кольпежан1!

Швырнула в субстанцию лунный камень. Тот нырнул в туман, как в воду. Внутри вспыхнуло зарево. Но это не остановило нападающего.

Девчонка попятилась, оступилась и чувствительно плюхнулась на попу. Ее растерянный взгляд, побледневшее лицо говорило, что все пошло не по плану.

Туман обвился вокруг обуви. Соня оторвала вторую стразу от купальника и прижала к себе. Синий сапфир вспыхнул ярко, словно солнце. Девчонка, зажмурившись, подняла руку с зажатым сиянием высоко над собой.

Туман отступил, оставив после себя слегка дымящийся кроссовок.

– Мать твою, Соня! – Из дома уже выбегала Юля с двуручным мечом. Она встала перед сидящей на земле девчонкой.

– Ар Кан джел2. – выкрикнула блондинка и меч стал слабо светиться. – Это пустынник. Давай, шевели ногами, нам нужен серый мешочек с рисунком змеи. Его твоими амулетами не убить.

На глаза девчонки навернулись слезы, но она встала и пошла.

– Не так быстро. – глухо сказала хромая ночь сгущаясь и приобретая подобие человеческой фигуры. Соня краем глаза заметила эту тень.

– Боира3. – девчонка запустила во тьму кварцем. Тьма треснула и осыпалась, как стекло обнажая серого гремлина.

– Соня, тащи, порошок. Быстро! – крикнула Юля. Девчонка, спотыкаясь и причитая побежала в сауну.

– У-у-у ведьмы. – прохрипел гремлин. – Вас и нас двое. Песчаник вперед!

Туман, клубясь и уплотняясь пополз вперед на блондинку. При этом гремлин присел на корточки и принялся плести заклинание.

Юля едва шевелила губами прикрыв глаза. Песчаник почти дополз до нее. Девушка, не открывая глаз, побежала на встречу к нему. От касания клинка туман хрипло завывал и съеживался. Юля остановилась в нескольких шагах от гремлина. Тяжело дышала, на левой щеке проступил ожог.

– Я тут! – из сауны выскочила Соня.

– Пригнись! – крик Юли. Гремлин запустил в девчонку огненным шаром. Соня споткнулась на пороге и упала, больно ободрав коленку. Огненный шар проскочил в сантиметрах от темных волос.

– Фрииия4. – раздалось сверху и тонкая, верткая стрела пронзила гремлина.

– Порошок. – протянула руку к сестре Юля. Соня вручила мешочек.

– Урасмас5. – блондинка высыпала порошок на туман. Тот, шипя и искрясь начал рассеиваться.

– Ну вот и все. – удовлетворенно отряхнула руки Юля.

– Я из-за этого гада ноготь сломала. – подошла к сестрам рыжая.

– А я, я, – хлопнула носом Соня. – Я ис-пуга-ла-лась.

– Ничего. – блондинка прижала ее к плечу. – Ты у нас не для ума или красоты. Ты у нас для везения.

Сестры рассмеялись.

На рассвете они пришли к начальнику города за наградой. Затем, оседлав лошадей, пустились в дорогу.

– Думающий гремлин, это странно. – бормотала Юля вместо прощальных взглядов на город. – А подчиняющий, вообще что-то сверх.

Туманище

Туман не спеша полз по деревне. Застилал, погружал каждый свободный клочок земли в белесое марево. Заглядывал в лица, разгадывал души, знакомился с жителями. У калитки наткнулся на женщину. Руки в боки, глаза злобные с прищуром, губы сжаты. Она всматривалась в теряющийся в дымке силуэт и что-то зло шипела. Поднатужилась, набрала полную грудь воздуха и выплюнула:

– Мужчина, у вас на спине что-то красное.

Слова не улетели, а столкнувшись с дымкой, камешками упадали под ноги. Тсшах, тсщах. Пелена погасила шаркающие шаги. Туман пошел гулять дальше. Задержался возле двух девушек с коляской. Красавицы стояли, болтали, а малыш скучал. Не помогал ни зеленый шарик в руке, ни пакет с цветными леденцами. Туман, сгустился, спрятал леденцы. Ребенок широко распахнул глаза. Серый проказник отступил, леденцы стало видно. Малыш расплылся в улыбке и включился в игру. То прятал, то доставал леденцы из марева. Ой! Пакет выскользнул из руки. Шур-р-р-р. Разноцветные кристаллы рассыпались по дороге. Туман спрятал и их. Девушки засуетились и стали слепо шарить по дороге. Темнело. Туман отправился по деревне дальше. Заметил приоткрытое окно подвала и юркнул туда.

– Вот блин! – дед поднял крышку ямки6, туман улыбался из недр.

Скрип, скрип, прогибались под ним ступени. Скрушп, скрушп, пелена скрадывала шаги.

– Ну и где она? – ругнулся дед, оказавшись по пояс в густой дымке.

Тш-ш-ш, тш-ш шуршали тапки о пол. Дзинь, глот, глот.

– Вот черт! – старик пытался нашарить упавшую бутылку. Однако та ловко и бесшумно откатывалась.

Внезапно туман встрепенулся и понесся обратно в низину, где жил. Свет фонарей выхватывал его дымчатое бесформенное тело.

Добежал. Замер.

А-а-а-а-а, кхаа-а-а-а. А-а-кха-кхха-а-а. Кто-то плакал. Голос тихий, детский. Туман побежал в лес, оставляя на кустах клочки белой шали. На поваленном дереве сидела девочка. Туман залез по желтым кедам, взобрался на коленки. Лицо в грязных подтеках, голубые испуганные глаза, одна косичка с красным бантом, вторая наполовину распущена. Туман окутал девочку, отсекая все звуки. Теперь не было слышно скрипа деревьев, шуршания листвы. Только отчаянный стук сердца и всхлипы. Они отражались от тумана, искажались и возвращались к заплаканной девочке. Из-за этого казалось, что за спиной у нее дышит страшное существо.

Вместо того, чтобы успокоиться, девочка сильнее заплакала. Серый морок отпрянул.

– Потерялась, – прошептала она хриплым, сорванным голосом. – Домой хочу.

Домой… туман метнулся в свою низину. Но там болотина рядом, совсем не место для маленькой девочки. Что делать?

Девчонка заплакала сильнее. Ночь сгущалась и набирала темных красок из своей палитры. Еще немного и деревья превратятся в гротескных изломанных чудищ.

Туман отбежал, вернулся. Залез на кроссовки. Девочка вытерла слезы и внимательно смотрела за его действиями. Он расчистил место перед ней и ждал. Она догадалась! Соскочила с дерева и наступила на расчищенное от дымки место. Туман отступил. Она сделала шаг. В деревню приведу! Решил туман подбирая с дороги свое серое одеяние. Он распластался по земле, чтобы не пугать девочку. Осторожный шаг, еще один. Она робко и аккуратно шла. Луна, подобно лампе, освещала путь.

Тс-с-с-с. Тумана осторожно коснулись опасные лапы. Дымка взвилась клубами. Туман беспокоили тихие шаги далеко за спиной девочки. Знакомые лапы теперь шли опасно и крадучись.

Скорее, скорее. Беспокоился туман. До выхода из леса оставалось несколько метров, а от лап до девочки три прыжка. Не смотри! Туча закрыла луне глаза, страшась того, что может случиться прямо сейчас.

Из глубины леса мигнули два желтых глаза. Девочка обернулась. Ох, мамочки! увидела и побежала. Слабый писк померк в тумане. Лапам только это и нужно было.

Волк присел и рванул за добычей. Туман сгустился и прыгнул навстречу опасному хищнику. Окутал его, отрезая от мира. Р-р-р-р. Волк оскалился и принюхался. Туман достал запах леденцов. Хищник зарычал и остервенело начал рвать мглу. Обрывки летели в разные стороны, но дымка становилась плотнее.

Ау-у-у-у. Взвыл серый тычась в разные стороны, залязгал клыками, засуетился, пытаясь прогрызть пустоту. Прореха, вторая. Туман сдался, отступил. Стыдливо обернулся, ища беглянку. Она уже была с людьми.

Уф-ф-ф-ф. Туман выдохнул, подняв облако пара и медленно потек к себе в низину. За ним поджав хвост побрел серый.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях:

@ira_abasheva, vk.com/id42032168,

vk.com/public216979721.

Вечность

Тихо-тихо он притворил входную дверь в их маленькую, но такую живую вечность. Она стояла у окна. Её седые волосы мирно покоились на плечах и лишь иногда шевелились от ветерка, как от слабого дыхания, доносящегося в окно. Она обернулась.

– Ты принёс?

– Конечно, любимая.

Он бесшумно пересек комнату, просторную гостиную, полную их жизни и воспоминаний.

Вот их маленькая дочка ползет за ярко-красной погремушкой. Вот делает свои первые шаги. А он на скорую руку пытается схватить камеру и запечатлеть это мгновенье. Но успевает снять только как лучезарная улыбка озаряет лицо его любимой женщины, жены, матери их сокровища.

Шаг за шагом он приближался к той, за которой готов следовать в любой жизни.

– А если мы всё же не встретимся? – Она взволнованно поворачивает к нему лицо.

С минуту он мнется, кладет морщинистую руку на дорогое сердцу плечико.

– Я найду тебя, где бы ты ни была. Но сейчас наша вечность должна оборваться. Невыносимо застрять здесь такими. С тобой я готов проживать жизни, как день сурка.

Она положила голову ему на грудь. В окно светила большая яркая звезда. Они точно знали, что встретятся.

Мия спешила на работу. В голове за долгое время наступил штиль. Развод был официально оформлен, и жизнь на этом фоне стала определенно лучше. Почему-то подсознание подсовывало какую-то классическую мелодию, но она никак не могла её угадать.

– Ээээй, – выкрикнула Мия, ощутив толчок в плечо. – Мы, конечно, в метро в час пик, но можно же оставаться людьми и быть аккуратнее. На худой конец, извиниться, – закончила она уже почти бормотанием и закатила глаза.

– Простите меня, пожалуйста, – сказал голос ей в ухо.

На секунду она застыла и обернулась.

– Спасибо.

На неё смотрели два зеленых глаза. Мужчина показался ей знакомым, но что-то в нем было загадочное.

Она отвернулась, шагнув с потоком на эскалатор.

– «Спасибо». Не слышал ранее подобной фразы за искренние извинения, – продолжил тот же голос за спиной.

Мия молчала, вполне явственно ощущая, как на лице играет улыбка.

– Может вы просто мало общаетесь с интеллигентными людьми, – парировала она голосу, слегка повернув голову влево.

– Вероятно, вы правы.

Сойдя с эскалатора после минутного затишья, Мия решила обернуться. Глаза смотрели на нее в упор.

– А я иду за вами и гадаю, обернетесь ли вы еще раз. Поспорил сам с собой.

– И что же?

– Я выиграл спор, – с лукавым прищуром отвечали глаза.

– Что ж, поздравляю, мистер торопыга, – смеясь, она договорила фразу и вышла на улицу, залитую солнцем. Мия твердо решила больше не оборачиваться.

Надвинув солнцезащитные очки на глаза, свернула к кофейному ларьку.

– Привет, Марк. Мне как обычно.

– Доброе утро. Будет сделано, мисс.

Отпив глоток, любимого лавандового Рафа, Мия с наслаждением сделала глубокий вдох и двинулась в сторону офиса.

Вдруг перед ней снова возникли эти зеленые глаза. Он был высок. Точно на голову выше Мии. Хорошо сложен. Гладко выбрит и его парфюм слегка вскружил ей голову.

– Дэниел, я Дэниел, – изрекли зеленые глаза.

– Ух ты, вот так знакомство. Я, Мия.

В этот момент она сняла очки. Их взгляды встретились, и наступила тишина. Оглушающая. Зовущая в вечность.

– Послушай, Мия. Сейчас я опаздываю на встречу. Рабочие будни. Но вечером в опере будет симфонический концерт. Я приглашаю тебя. Как бы странно это ни звучало. Любишь классику?

– Очень.

– Продиктуй свой номер, и я пришлю тебе билет. Пожалуйста, приходи. Я буду ждать.

Весь рабочий день Мия была сама не своя. Эти глаза врезались в ее сознание. Нет, не будоражили. Они с первых секунд дарили покой. Ровно в 18:50 Мия подошла к опере. Электронный билет уже был в ее мессенджере.

– Ты пришла, – сказал голос за спиной.

– Да, пришла.

Он молча взял её за руку, и они вошли в фойе. Поухаживал за ней в гардеробе. Уверенно проводил к их местам в зале.

– Знаешь, у меня с утра крутится мелодия в голове. Я никак не мог вспомнить, что же это. Но увидев тебя сегодня в метро, я понял.

Конферансье вышел на сцену и представил оркестр. Зал взорвался аплодисментами.

– Дамы и Господа, сегодня наш концерт начнется с Симфонии №5, Моцарт.

Аплодисменты. Оркестр ожил. Полилась мелодия.

– Это она, – прошептала Мия.

Зеленые глаза смотрели на нее, отражая будущее.

Полутьма

Дыхание сбивалось от ритмичных шагов. Вик переходил на бег, замедлялся. Пульс отстукивал техно по вискам.

– Выбраться. Я должен выбраться.

Виражи проклятого зазеркалья крутили его, как сбивший компас в море. Периодически настигала паника. Вик садился на пол:

– Не может быть, всё это не по-настоящему. Я человек, погрязший в своей тьме и это сводит меня с ума.

Будильник прозвенел ровно в 06:30 утра. Встав с кровати резким и уверенным движением, Вик направился в душ. Стоя под струей, леденящей душу, он крутил в голове свою речь. То, что ему предстояло, поделит его жизнь на до и после.

– Ааа, чертова вода! Откуда мог взяться кипяток, если душ холодный?

Схватив полотенце и обернув упругий торс, шагнул из душевой кабины. Посмотрел на запотевшее зеркало. Провел рукой по холодному стеклу. Отражение насторожило. Два глаза горели, как гиена огненная. Предстоящая нажива будоражила рассудок.

Москва сити захватывала суетой и нездоровым ритмом. С одной стороны, эка невидаль, престиж и пафос. С другой – бесконечные туристы, курлыкающие на своем птичьем языке. Утомляет.

Вик нашел парковку с третьей попытки. Бросил взгляд в зеркало заднего вида.

– Ты сделаешь это.

Уверенным шагом вошел в башню «Федерация». В фойе не оказалось ни души. Проследовал к лифтам. Охраны не было.

– Что здесь происходит?

Вик ощутил, как вспотели ладони. Слегка трясущейся рукой нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись мгновенно. 58 этаж.

Рывком лифт стартанул вверх.

– Ты уверен в том, что делаешь? – Голос был глухим и близким.

– Что за шутки, кто здесь? – Вик почти взмолился.

– Я часть тебя.

Лифт двигался всё быстрее и быстрее.

58,60,63,74,82…

– Стоооой! Здесь нет столько этажей. Неужели я умру?

Мир остановился, двери разъехались. Взору представился зеркальный коридор.

– Иди.

Сделав шаг, Вик окаменел. Везде был он. Зеркала. Его жизнь. Он двигался по коридорам, натыкаясь на острые углы. Повернув в очередной раз направо, он увидел в зеркале строительный объект.

– Мой объект, – прошептал Вик.

– Смотри, – прошипела тишина.

Зазеркалье побагровело. Рухнувшие стены высотки превратились в пылевое месиво. Машины, обломки, люди, кровь. Всё это как сумасшедшая кинолента предстало перед Виком.

– Последствия твоего решения необратимы. Деньги не отмоют тебя и твою жизнь. «Так ли сильна темнота в тебе?» – спросила тишина.

– Я, я, я…

– Иди.

Вик что есть силы стиснул зубы. Желваки заиграли танец безумия. Лицо побледнело. Губы превратились в тонкую нить.

Зеркало – отражение нашей сути. Ты шагаешь вправо, оно шагает влево. В отражении можно найти или потерять себя.

Вик бродил по зеркальному лабиринту почти вечность. Повернув резко налево, он снова увидел свое отражение. Мужчина разительно отличался от того, кто встал с постели в 06:30 утра. Его лицо опухло от слез. Волосы были взъерошены. Глаза выражали пустоту.

Рука сжалась в кулак и что есть силы ударила отражение. Из горла вырвался дикий рев.

– Я не такой, не такой, не такой…

Тишина вокруг него сгустилась.

– Слушай себя. Жизнь – бесценный дар. Стремясь в небытие, ты не обретешь покоя. – Кто ты? – тишина расползлась по зеркальному миру.

Вик моргнул еще несколько раз.

Зеркало перед ним разъехалось. Лифт. Он снова шагнул в адский коробок.

58 этаж.

Ворот рубашки разорван. Тело на взводе. Словно безумец, он вылетел из лифта. Офисные работники, изображая гламур и занятость, обернулись на него.

– Доброе утро, коллеги. Договор на стройку «Колибри», страховку, риски и юриста ко мне! Живо! – проревел он.

Спустя два часа переговоров, эмоций, доводов и криков:

– Понимаешь ли ты, сопляк, сколько здесь зарыто и сколько мы потеряем?

– Я да, – невозмутимо отвечал Вик. – А понимаете ли вы, сколькими мы рискуем?

– Щенок. Это всего лишь люди…

В три часа дня Вик стоял босыми ногами на прохладной траве. По Москва-реке плыли неспешно теплоходы. Люди, дети, семьи вокруг поражали его новую реальность.

Вик сделал глубокий вдох.

– Так ли сильна тьма во мне, если я сделал шаг навстречу свету?

Жар

– Слушай, мы сидим здесь с тобой уже не первый час. Ты всё говоришь и говоришь, а я никак не уловлю суть. Что произошло? Кто тебя так сильно расстроил?

– Я же говорю тебе, а ты меня не слышишь. Я в очередной раз сцепился с ней. Точнее, нет, не так. Она ворвалась ко мне в комнату с воплями о том, какой я никудышный, ничтожество и просто гроша ломаного не стою.

– А ты?

– А я ощущаю себя таковым, понимаешь? Всю свою жизнь, как только она появляется рядом, я чувствую себя во всем виноватым ничтожеством.

– Тааааак! Дальше.

– Я взорвался от этих слов, как Везувий. Понимаешь?

– Пока не очень, но ты говори.

– Ничего ведь не предвещало беды. Утро было как обычно, спокойным. Немного поговорили и разошлись. Я так обижен. Меня разрывают противоречивые чувства, и я не понимаю, как мне быть?

– Допустим, проблема решаема. Как бы ее решил?

– Послал бы её к чертям собачьим и ограничил общение месяца на три, а то и все шесть.

– Хорошо, но…? Ведь я правильно понимаю, что есть но?

– Ещё бы. Я чувствую себя обязанным заботиться о ней.

– А она того заслуживает?

– С учетом того, что все ситуации подобного рода повторятся, я и сам не уверен.

– Давай отвлечемся ненадолго. На вот, выпей пивка. Посмотри вокруг. Мы в классном месте наконец-то встретились. Сауна что надо.

– Да, дружище, ты прав, – сказал и отпил глоток пива. Затем направился в парилку.

Спустя 20 минут двое разгоряченных мужчин с криками вылетели из парилки и нырнули в холодную купель.

– Ооооо, хо-ро-шо. А сауну ты как специально выбрал. Очень подходит к моей ситуации. И суть в нее уложится, и полное непонимание вложенного.

– Дружище, вот тебе зуб! Я и не запомнил названия.

– Да как же забыть? Зыбучие пески Антарктиды. Есть в этом какая-то мистика.

– Говори. Я же вижу, что ты продолжаешь терзаться.

– Даже не знаю, как подступиться к этой теме еще больше. Как описать весь мрак ситуации и то, что творится со мной внутри.

– А что у тебя внутри?

– На удивление глухая и звенящая пустота. Я слишком устал от ее бесконечных и необоснованных выпадов в моей адрес. Теряю смысл и суть, понимаешь?

– Это я уловил.

– Так сложно отдавать человеку свою любовь и заботу, вроде как из любви. Общество давит на чувства долга, а ты стоишь среди всего этого месива и смотришь на новоявленный концерт, полный гнилого умысла, эгоизма и нелепых претензий.

– А что в твоем понимании эгоизм?

– Это просто. Делаю то, что я хочу, не причиняя никому вреда и не принуждая кого-либо делать то, что хочу я.

– Но?

– Она кричит мне в очередной раз, что я не рассказываю ей о своей жизни, не делюсь и что весь мир крутится вокруг меня. Все, что я делаю для неё, она переворачивает с ног на голову и вопит, что все сделано специально, чтобы утереть ей нос.

– А ты хочешь утереть ей нос?

– Да на кой ляд мне это нужно?

– Очень странно. А она хочет, чтобы ты делал то, что хочет она?

– Именно. Теперь ты меня понимаешь?

– Ну, как минимум чуть-чуть да. А скажи, от нее реально избавиться?

– В теории да. Я слишком сильно, по ходу, задолжал ей. И моей жизни реально не хватит, чтобы возместить неоценимый ущерб.

– А на практике?

– А на практике я не хочу уподобляться ей. Стараюсь вывозить ситуации на плато и поддерживать наш худой мир.

– Она совсем бескомпромиссна?

– Хуже, мой друг, хуже. Она агрессор и очень токсичный манипулятор.

– Как ты терпишь присутствие такого человека в своей жизни?

– Я, видимо, извлекаю уроки и стараюсь действовать, по совести. Но она меня разрушает. От неё мне не хочется жить эту жизнь. С ней так было всегда. Она не изменится.

– А ты? Ведь у тебя прекрасная жизнь. Ты хоть и язвителен, но мудр не по годам. Ты очень хороший человек. Можешь ли ты её оставить?

– И снова этот вопрос. Я пришел к тому, что хочу её оставить. Подкидывать только, деньжат на жизнь. И продолжу жить свою жизнь, но без неё.

– Да кто она такая?

– Она моя мать.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях: @alexandrova_writer.

Хэллоуин

День была сумрачный, облака заволокли небо и опустились легкой дымкой до самой земли. «Осень», – шуршали золотистые листья, кружились в хороводе и падали на дорожку, выложенную плиткой цвета корицы. Я открыла тяжелую дверь. Прошла вдоль магазинчиков: игрушки, футболки, сувениры.

Вот и мой, где я работаю. Отдел будто принарядился к особому случаю: сумки, раскрашенные попугаями, тиграми, кошками, ярким пятном выделялись на фоне остального товара. На подставке красовалась медная чаша с конфетами, сверху горкой насыпаны разноцветные леденцы – петушки в прозрачных обертках.

Линда, хозяйка лавки, хлопоча с удовольствием рассказывала:

– У нас в городке традиция, после Хэллоуин парада все магазины угощают детей сладостями. Там я приготовила на полках еще пакеты с шоколадками и карамельками. Добавляй, как будут заканчиваться, – Спохватившись напомнила, – Наташа, сегодня ты закрываешь помещение.

Я не побывала на параде, а он пришел ко мне. Каких только персонажей там не было: феи, русалки, ведьмочки, птицы, бабочки. Были и посерьезнее: роботы, рыцари, ниндзи, волшебники.

Я ожидала увидеть скелеты и пугающие костюмы с кровью, а нам принесли праздник, красочный и веселый. Аромат ванили, шоколада, смех и улыбки летали в воздухе.

Вечерело. Во всем здании наступила тишина. Слабо освещенный вестибюль выглядел не респектабельно. Темные отделы казались чудовищами, раскрывшими черные пасти, которых посадили за роллетные решетки.

Высунулась наружу, прохожих почти не было видно. Понизу стелился туман, вот-вот он привидением прокрадется внутрь.

Пора заканчивать рабочий день. Вернулась в свою лавку, потушила там свет. Только я вышла в холл, как услышала, что скрипнула входная дверь. Оглянулась.

Две фигуры стояли в проеме. Одна с большой круглой головой, широкими плечами, под два метра ростом, другая пониже и поменьше в объёме. Неприятный холодок побежал мурашками по спине. Я опомнилась, тотчас шагнула обратно и опустила решетку за собой. Ах, телефон! Оставила сумку с телефоном! Ее там загораживает урна, но вдруг заметят. Что же делать?

Набралась храбрости, пробасила грубовато:

– Что вам тут нужно? Магазин закрыт.

В ответ – тишина, только слышны приближающие шаги. Топ-топ-топ… Сердце заколотилось. Я прижалась к стене и наблюдала, как мимо шагала пара желтых кед. Они направились в конец вестибюля. И тут меня осенило. Желтые кеды маленького размера! Я осмелела. Повторила более уверенно:

– Что вы хотите? Освободите помещение.

И тут неожиданно из фигуры пропищал голос:

– Можно мы сфотографируемся в лифте? Мы знаем, там у вас есть зеркало во весь рост.

Страх испарился. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, так не вязался голосок с объёмным телом и головой, а тут сообразила, что второй пары ног не видно. Кто же там?! Я пустилась на хитрость. Как будто я вижу кто это, громко произнесла:

– Мужчина у вас на спине что-то красное.

Голос постарше, тоже мальчишеский, воскликнул удивленно:

– Неужели я запачкался краской?! Это мы украшали двор к празднику Хэллоуин.

Фууух… Я радостно выдохнула:

– Я пошутила. Хорошо, давайте быстренько.

Два двуногих медведя побежали к лифту. Их пустые головы шатались, грозясь вот-вот упасть. Сзади за ними прыгал на нитке зеленый воздушный шарик.

Мы вышли в переулок. Окончательно стемнело. А ведь и кондратий может хватить, увидь я эти фигуры в сумерках.

Я взяла за углом свой велосипед и поехала домой.

Свирепые рожицы горящими глазами смотрели из окон и с крылечек домов. Стайки ведьм, черных плащей со скелетами летали по улице. Страшно представить, что творилось лет сто назад в этот день. Ведь до сих пор сохранился обычай зажигать свечи внутри тыквы. Считалось, что горящая тыква отгоняет злых духов и помогает заблудшим душам найти дорогу в чистилище. Скорее домой, подальше от заблудших душ.

Наступала ночь, ночь на Хэллоуин.

Вжик

В просторном зале школы толпился народ. Одни собирались в группы с воодушевлением рассказывая о себе, другие переходили от одного кружка к другому. Слышался смех, радостные возгласы. Волей случая я попала сюда.

Услышав знакомое имя: «Гена», я подошла к рослому красивому мужчине. Как бы знакомясь, дотронулась до его рукава: «Я, Ксения».

Вдруг меня закружило вихрем и унесло в прошлое. Я оказалась в классе. А рядом Гена! Он превратился в мальчишку со светлыми волосами и худеньким вытянутым лицом. Кругом шумели дети. Перемена. Генка завертелся на стуле, отклонился спиной назад, не отводя от меня взгляда и выпалил:

– Я любил тебя с этих пор.

Интересно с каких «таких пор», пронеслось в голове. Оглянулась. Жаль, не слышали.

Вжик! «Большой» Гена с удивлением смотрел на меня. Он тоже был там?!

Как будто отвечая на мой немой вопрос, он произнес:

– Та же очаровательная улыбка и такая же тоненькая как тростинка.

К нам неожиданно подошла высокая женщина с приятными чертами лица. Взглянув на меня, взяла его под руку, он растеряно произнес: «Ксения, моя жена Люба».

Вжик! Все тот же класс, рядом сопел Генка, старательно выполняя упражнение из учебника, иногда заглядывая в мою тетрадь. Ах, проказник, списывает! Где же Люба? А вот она, в ряду напротив. На ее голове платок, похожий на большой колпак. Кто-то, мне невидимый, спросил почему она его надела.

– Сегодня у нас Синицина будет Золушкой – замарашкой. Только поэтому я разрешила ей сидеть на уроках в платке, – ответила вместо нее наша Нина Ивановна, но так, что было слышно всем. Она снисходительно улыбнулась: – Любина мама накрутила ей бигуди.

Люба смутилась, а тут же приосанилось, ведь именно ей досталась главная роль.

Вжик! На мне нарядное платье сестры в шотландскую клетку. Мы, дети, сидели на полу на ковре, взрослые – на стульях. Золушка вышла на сцену. У неё длинные вьющиеся темные волосы. Хоть над колпаком и посмеялись, а Люба, в этот вечер, звезда!

Вжик! Синицина оторопело смотрела на меня. Я не успела ей сказать и пары слов, как ко мне подскочила рыжеволосая женщина. Строгое закрытое платье не вязалось с ее ярким макияжем. Зоя, выплыло из памяти имя, бесцеремонно схватила меня под руку как закадычную подругу, и потащила в сторону.

– Я видела, Синицина не дала тебе и слова сказать. Она окрутила его ещё в восьмом, как будто помогала ему с уроками. А когда он ушёл в армию, забрасывала его письмами. Он и без нее умным был, а сейчас занимает высокую должность. – Кусая губы, добавила: – У них двое детей. Она не дает ему ступить и шагу.

Вжик! Ее голос замирал вдали, а я уже стояла на улице, возле школы. Шли нарядные дети, некоторые в новогодних костюмах, среди них – та самая Зоя, только девочка. Она в шлеме и штанах золотистого цвета, крылья за спиной и кофточка серебристого. В руке она держала деревянный клинок.

– Кто ты? – недоуменно спрашивали девочки.

– Комар.

– Комар не может быть девочкой, – рассудительно заметила одна. Тут Зойка закривлялась, показала нам язык и побежала на длинных худых ножках показывая пятки сапожек.

Вжик!

– Почему комар? – оказывается я произнесла это вслух.

Взрослая Зоя, замешкалась какую-то секунду: «Это был костюм брата, мама уговорила надеть». И тут же добавила торопливо: «Наша семья была богатая, богаче всех в классе». «Бедные, богатые. К чему это, не понимаю», – пробормотала я, высвобождая локоть из цепкой руки Зои.

Спасла меня невысокая пухленькая женщина в очках. Оставив группу мужчин, где она с увлечением говорила о физике, подошла ко мне. Мы разговорились.

Неля говорила неторопливо, без эмоций:

– Нина Ивановна меня ненавидела, ставила жирные двойки. Знала, что моя мама работала дворником, папа пил. Благодаря новой учительнице, жаль, ты ее не знала, я полюбила учиться. – В ее речи послышались задорные нотки: – А теперь я академик, летаю на симпозиумы за границу.

Я искренно порадовалась за неё. Я смотрела на лица, как на картинке – головоломке присмотревшись проявляются чьи-то силуэты, так тут проступали знакомые черты. Шагнула к женщине с копной белокурых волос: «По-моему, я не ошибаюсь, Таня?». «Простите?».

– Таня, я Ксения. Я помню, ты жила рядом с трамвайной линией в деревянном доме на 2-м этаже. Просторная комната, круглый стол, накрытый вязаной скатертью с желтой бахромой. Ведь это твоя бабушка дала почитать мне сказки Гауфа в старинном переплете.

Таня смотрела на меня в изумлении.

– Удивительно, Ксения, ты не забыла мою бабушку и нашу квартиру! Это было очень давно. Мы жили бедно. А тот дом давно снесен.

– А мне казалось уютно. Помню вкусные плюшки, испеченные ею.

– Да-да, – задумчиво сказала Таня. И тут же воскликнула: – Вспомнила! Тебя увезли в Казахстан, и я писала тебе письма.

– Я помню твои письма. А бабушка помогала их писать?

– Да это так. – И мы обе рассмеялись.

Меня уносило в прошлое и возвращало. Моих одноклассников удивляла меня память. Благодаря воспоминаниям они увидели во мне близкого человека, с которым можно поделиться сокровенным. Они не знали, что мне помогал магический «вжик». Вдруг я догадалась откуда он явился. Он пришел оттуда, где зарождается понимание других и себя.

Я чувствовала себя своей в этом классе. Зачем родители вырывают ребёнка из привычной среды, увозят в другой город на год, меняют школы? Это знают только они…

Таинственная комната

«Океан. Ураган. Надо же, рифмуются», – я раздумывала, что делать. Уже неделю все СМИ только и оповещали о шторме и о возможной эвакуации в прибрежных районах. И вот объявили. Остаются в городе только те, кто обязан по долгу службы. Гражданам следует или покинуть побережье, или уйти в шелтор. «Это укрытие, – объяснила мне сокурсница, видя мой недоуменный взгляд, – Там о еде и воде можно не беспокоится, а только неизвестно сколько часов должны находиться в том здании и как много будет народа. А если ехать в отель, то уже в радиусе двухчасовой езды, они переполнены. Пережди у нас, будешь в безопасности. И тебе всего полчаса на машине».

Ольга встретила меня приветливо и провела по дому. Широкая, современно обставленная гостиная плавно переходила в кухню. Стол и стулья массивные, необычного голубого цвета с бронзовыми вкраплениями. Занавески со сборками в тон мебели. «Я сшила их сама, стараясь сделать залу уютнее», – похвасталась она.

Дом небольшой снаружи, оказался просторным, в пять комнат. Показав все, она махнула рукой на последнюю, ее брови сдвинулись: «В той – хлам, не пойдем».

– Таинственная дверь. Прямо как в сказке «Синяя Борода», – неудачно пошутила я.

– Там обитает моя падчерица, – Ее хорошенькое личико собралось в недовольную гримасу, – Я не хочу прибирать у неё. Пора поддерживать порядок самой, взрослая уже.

Ольга замешкалась, окликнула меня, – Не подумай, пожалуйста, что я придираюсь. Посмотри! – Она толкнула дверь и повернула выключатель.

Мы замерли на пороге.

Повсюду была раскидана одежда: на стульях, на кровати, на столе, на полу. А на кресле восседал огромный чёрный пакет, в похожий мы обычно собирали опавшие листья. «Протоптанная» тропинка блестящей змейкой вилась от входа к противоположной стене. Я хотела сказать, что пол-то проглядывает чистый, светится, где дорожка, но что-то остановило меня.

Мы вернулись в гостиную. Ольга продолжила делиться про падчерицу:

– Мне кажется у нее замедленное развитие.

– Подожди, Оля. Ты говорила она учится в колледже. Кстати, как ее зовут? Если она поступила, она не глупая девочка.

– Ее зовут Эми. Обычный колледж, ничего сложного. Любой дурачок сможет. – Она оборвала себя, послышались голоса в прихожей и в залу вошла девушка.

Милое бледное лицо обрамляли светлые волнистые волосы до плеч. Бирюзовый свитер обтягивал стройную фигурку. Следом за ней появился высокий молодой человек. Они дружелюбно поздоровались. Ольга кивнула и опустила голову к телефону. Молодые люди, как будто почувствовали мою неловкость, что нас не представили, подошли сами. После обмена учтивыми фразами, они направились в сторону коридора.

– Неужели она поведет парня в ту пещеру? – я была настолько озадачена, что произнесла свои мысли вслух, – Иначе я не могу назвать ту комнату.

Шаги стихли. Оля победоносно усмехнулась:

– Да, они утонули в ее недрах. Эми все равно что там грязно, даже не стесняется гостей привести. Вот почему я думаю, что она не особо умная.

Я молча пожала плечами.

А в это время за закрытой дверью происходило волшебство. Эми прошла в угол к раздвижному шкафу. Наклонилась, потянула вверх парусиновую ткань, несколько движений руками, и та превратилась в детскую палатку.

– У меня такая тоже была, – улыбнулся Макс, – Любили забираться в нее, воображая себя в горах, лесу или на пикнике. – Он засмеялся, – Не хватало только костра.

– Мы играли так с родителями, – мечтательно вздохнула Эми. Затем она извлекла из кладовки пластиковые грабли и сгребла всю одежду в палатку. Быстро свернула вещи с дивана рулоном и положила в черный пакет. Оказалось, под грудой хранилась толстая синяя тетрадь.

– Мне показалось, тут был настоящий бардак. Взмах волшебной палочки иии… Чистота! – рассмеялся Макс и закружил девушку по комнате.

Они сели запыхавшись. Она убрала упавшую прядь волос с лица: