Солнышко

Пролог. Самое черное в озере

Ночь. Один в темном лесу. Холодно и страшно.

Иосиф быстро перебирает ногами, упорно смотрит вперед, будто это поможет ему от нападения Чудесных Тварей. Из каждого куста и верхушек деревьев на него смотрят горящие глаза. Стоит только пересечься с Чудесной Тварью взглядом, она непременно подскочит к тебе и причинит вред. Так говорила матушка, поэтому Иосиф не смотрит по сторонам, руками обнимает себя за плечи и рвано дышит. Ему кажется, что за ним попятам кто-то идет.

Шлеп-шлеп.

Шлеп-шлеп.

Делает это кто-то.

– Только бы добраться до озера, только бы добраться… – повторяет без остановки. Батюшка обязательно его защитит. Он у него добрый, милосердный, но странный. Каждую ночь он отправляется на озеро и приходит лишь под утро, грязный и мокрый. Отказывается рассказывать, что делает матушке и Иосифу. Последнему он обещал рассказать, но только когда ему исполниться пятнадцать лет. Матушка часто ругается на батюшку, а после плачет. Иосиф приходит к ней успокаивать, и та горячо обнимает его. Говорит, что он единственный, кто ее действительно любит, и тогда Иосиф отрицательно машет головой. Батюшка тоже любит матушку, только у него есть тайна, которую он не хочет раскрывать, но сегодня Иосиф узнает о ней.

– Ау! – слышится рядом с ухом.

АУ! АУ!

Иосиф сильно поджимает губы, ускоряет шаг, чуть прикрывает глаза. Аука желает поиграть с ним. Множество крестьян он погубил, заблудив в лесу. Чтобы не попасться в ловушку Ауки, необходимо закрыть уши руками, чтобы не слышать его голоса, что и делает Иосиф.

Маленький «островок» леса остается позади. Иосиф из торопливого шага переходит на бег, спускается с некрутого склона и прячется в ветвях зеленого куста сирени. Переводит дыхание, закрывает лицо ладонями. Сердце стучит, как заведенное, не только в груди, но и в висках. Дикий страх пробуждает дрожь, что пробивает все тело.

Иосиф боится открывать глаза. Кажется, сейчас он уберет руки, раскроет веки и перед ним появиться уродливое лицо Ауки. В лицо «АУ!», и в лес утащит. Но открыть глаза все же придется, он ведь должен найти батюшку и узнать его тайну. Один глаз с осторожностью, после – другой. На секунду поднимает голову и замечает рой застывших «светлячков». Сегодня звездами усыпан весь небосвод. На мгновение становится спокойно на душе. Разве может что-то плохое произойти в эту прекрасную ночь? А после вспоминает, где находится, и что кто-то следил за ним.

Замечает черную птицу в небе и внимательно приглядывается. Кажется, ворон с листочком в клюве, который пристально наблюдает за ним.

Иосиф набирает побольше воздуха в легкие, сжимает кулаки и резко выдыхает. Приподнимает чуть голову, отчетливо видит темные фигуры двух стариков и его батюшки. Они стоят на разных точках берега, сложив ладони воедино. Кажется, они молятся. Иосиф не видит, как шевелятся губы, но замечает сосредоточенное выражение старика.

Белые бороды, седые волосы, свежее одеяние. Иосиф никогда не видел этих пожилых людей в своей деревне. Откуда они? И что связывает их с его батюшкой?

– Что они делают? – получается вслух.

Иосиф уже желает выйти из укрытия и подойти к батюшке, как неожиданно земля под ногами дрогнула. Теряет равновесие, но не падает. Хватается за ветки и выглядывает из куста. Видит, озеро начинает беспокоится. Ее черная вода сперва покрывается гладью, после вовсе волнуется. Озеро будто не было все это время озером, а было морем.

Поднимается ветер, словно по щелчку, и тучи заполоняют небо. Иосиф смотрит на звезды, но их уже не видно. От волнения и страха тошнотворный ком подскакивает к горлу. Хочется закричать и убежать к матушке, хочется возвратиться домой, но Иосиф стоит на месте. Он не может уйти без отца, который не изменился даже в лице, словно ничего странного не происходит. Он также спокойно что-то бормочет под нос.

Иосиф больше не может сидеть в кусте сирени и смотреть, что творится. Его интуиция подсказывает, что сейчас произойдет ужасное и необратимое, поэтому необходимо спасаться.

– Батюшка! – кричит и выбегает из укрытия.

– Иосиф? – тут же оглядывается отец и обращает взор на сына. Глаза округляются и в них открыто читается ужас. Что он наделал?

Земля вновь подрагивает, но уже с другой силой, отчего батюшка теряет равновесие и падает в воду с крутого берега.

Иосиф больно ударяется об землю спиной и замирает на мгновение. Его тело охватывает ужас. Кажется, будто черная вода озера поднимается в небо, но на самом деле это оказывается магическая дымка огромного размера. Она формулируется в густое облако и словно обращает взгляд на Иосифа.

Не в состоянии и пошевелиться. Ветер больно бьет в лицо, а холод проходится по телу. На мгновение забывает, как и дышать. Ничего подобного Иосиф раньше не видел.

Тем временем черное облако поднимается на высоту около трех метров над озером и резко нападает на двух стариков, чьи тела тут же падают бездыханными на землю.

Иосиф не понимает, как начинает кричать. Самое черное из озеро сейчас убило двух крестьян. Паника связывает руки и ноги. Иосиф не знает, что ему делать: бежать либо помочь батюшке.

А облако, явно довольная итогом, начинает медленно уплывать в сторону густой чащи.

– Иосиф, убегай скорей! – кричит батюшка.

И Иосиф срывается с места. Он забывает все на свете и бежит в лес. Страх со встречей Чудесными тварями не сравниться с ужасом перед этим чудовищным облаком, что умертвляет все, через что оно пройдет.

      Облако не обращает внимание на крик, продолжает путь, но одна крохотная ее часть решает отделиться и расправиться с Иосифом. Черная дымка настигает его и пролетает между ног, Иосиф тут же падает и сталкивается головой с камнем. Дымка теряется в лесу, откуда через минуту истошно произносится «АУ!». Перед тем как отключиться, Иосиф замечает, как тот самый ворон обращается в крепкого мужчину с листом осины, зажатый между двумя пальцами, а еще в последний момент поблескивает закругленное оружие. Кажется, обычный крестьянский серп. Иосифа резко встречает бессознательный черный «мир» и обжигающая боль в ногах.

Батюшка выплывает на противоположный берег и из-за всех сил бежит к Иосифу.

Нет! Только не это…

– Иосиф…

Зачем он, вообще, пришел на озеро? Неужели следил за ним?

Падает рядом с сыном, подносит ухо к груди. Сердце бьется. Есть еще шанс спасти Иосифа. Подхватывает его и несется к обрыву берега, с которого упал. Перекрещивается, крепко обнимает Иосифа и спиной вниз летит в воду.

Следует сделать одно: достигнуть дна.

1. Изба на берегу озера

Дыхание спирает.

Воемил оглядывается и отмечает, что мальчишки, которые преследуют его, не отстают. В жизни им не часто приходится бежать, а вот Воемил бежит почти каждый день, чтобы уйти от неминуемого избиения.

Легкие обжигаются, а правый бок поражается острой болью. Остается совсем немного: он почти добежал до озера.

Ловко лавирует каждый могучий ствол дерева, перепрыгивает через ямы и камни. Он знает этот лес до крохотного зеленого листочка, поэтому у него есть преимущество перед мальчишками, ведь их родители не разрешают выходить за пределы их деревни после одного ужасного случая. Лес и озеро считаются проклятыми, где обитает разного рода нечисть, которая вредит человеку, а люди, что живут на этих гиблых землях, считаются колдунами. Воемил является одним из них.

– Еще не научился летать?! – язвительно бросает Владимир, самый старший из группы хулиганов. Он самый сильный, ловкий и самый жестокий. Каждый раз, когда он застает Воемила врасплох, последний прощается с жизнью. Владимир не знает меры и не рассчитывает силы. Ему нравится издеваться над Воемилом, это его, своего рода, увлечение, которое никем не пресекается.

– Остановись, иначе хуже будет! – кричит озлобленный Владимир и неожиданно останавливается, выпрямив руки в стороны, чтобы друзья прекратили погоню. Дальше склон, голый куст сирени и озеро. По рассказам деда именно из этого озера выползает нечисть, и Владимир охотно этому верит. Дед у него был строгим и серьезным человеком, который не сказывал небылиц и который повидал много чего на свете.

Воемил врезается в калитку на всех порах, не успевает вовремя остановиться, бьется телом, жмурится от боли и, сжав покрепче челюсть, мигом пробирается в избу. Стоит только ему открыть дверь и увидеть Иосифа, как начинает плакать и задыхаться воздухом. Он мычит, прикрывая глаза, смотрит сквозь накопившиеся слезы, пытается произнести хоть слово, но не выходит, и от этого еще больше впадает в истерику.

Сердце бьется где-то в горле, где уже застыл огромный в размере колючий ком, что раздирает глотку. Воемил боится. Боится даже сейчас, когда он находится в безопасности. Прекрасно знает, что мальчишки не сделают и шага к берегу озера, но все равно взгляд лихорадочно бежит по комнате в поиске укромного места.

Иосиф, сидя за столом, оборачивается к нему, осматривает с ног до головы, хмурится и протягивает одну руку в сторону Воемила. Тот тут же подбегает к нему, обнимает за шею и виснет на нем, совсем как обезьянка на ветке. Горячие слезы и дыхание обжигают плечо Иосифу, тот недовольно бурчит что-то нечленораздельное под нос и принимается гладит своего приемного сына.

В жизни Иосифа Воемил появился совсем неожиданно. В какой-то момент свалился на его голову, как один огромный комок снега. Было это в Ночь на Ивано-Купало. Пока все молодые молодцы да девицы ходили в близлежащую чащу, обходя проклятые земли десятой тропой, Иосиф заканчивал отстраивать избу на берегу озера. Люди смотрели на него как на сумасшедшего, да, впрочем, таким его и считали. После смерти отца он не мог находиться в старой избе, поэтому и решил сменить место жительства. Ночью вышел из деревни и поселился в лесу. Народ думал, что нечисть выкрала его и погубила, пока группа неугомонных мальчишек не нашла лазейку через высокий забор. С того момента его стали считать колдуном и другом черта. Хотели убить, но Иосиф пугал их, говорил, что наведет на них порчу, поэтому его и не трогали.

Проклятой твари место на проклятой земле!

Ночь была беспокойная. Доносилось веселье и громкие песни с чащи, но это не мешало Иосифу спать в временном шалаше. За день он так устал, что стоило ему только лечь на землю, как мгновенно провалился в сон. Ему снился обеспокоенный ворон, что бесконечно кружил над озером. Будто хотел сесть, но не знал, как это сделать. Ночь светлая. Иосиф видел себя маленьким ребенком, что смотрит в небо и беспокоится за птицу.

– Людям нельзя сюда ходить! – сказал ворон и неожиданно растворился в сгустившимся мраке. Иосиф согласился про себя. И правда, эти земли считаются гиблыми. Но этот голос, он показался ему знакомым.

Резко открыл глаза и отметил, что он в шалаше. Это был всего лишь странный сон, но голос никуда не пропал. Говорил ему знакомый мальчишка.

– Матушка, зачем к озеру? – крайне обеспокоенно. Иосиф приподнялся на локтях, пригляделся и увидел распутную девицу с ее мальчуганом. Она уверено таскала его к крутому берегу.

– Я устала! – кричала она. – Устала это терпеть!

Любая баба могла плюнуть ей в лицо, нарочито сильно наступить на ногу или, например, накинуться с кулаками и вырвать клок волос. По крайней мере есть одна, которая чуть ее не задушила, супруга отца Воемила, но ее вовремя успели оттащить.

Иосиф присел и устроил локти на коленях. Что и вправду делала девица и зачем пришла к озеру, он не понимал, пока та не остановилась у выступа, не развернулась спиной к берегу и не приобняла Воемила. Она была готова сброситься в озеро, уже откинулась назад, но Иосиф успел схватить Воемила и притянуть к себе. Объятия разорвались. Девица – в озере, Воемил – на руках Иосифа. Пока мальчишка не знал, как реагировать от нахлынувшего шока, последний с надеждой ждал, когда вынырнет девица, но этого не произошло. Видно, собрала тяжелых камней в карманы юбки, чтобы не оставить и шанса на спасение себя и ребенка.

Воемил живет у Иосифа уже семь лет. С ним приходится нелегко, с раненным и битым сердцем приходится непросто. Воспоминания отравляют душу, а тело страдает от безграничной доброты. Не может постоять за себя не потому, что боится: не хочет причинять боль людям.

Воемил всхлипывает в плечо Иосифа, дрожит всем телом. В этот раз ему очень сильно повезло, что смог убежать от Владимира и его друзей. А что будет в следующий? Попадется в руки Владимира – не останется в живых.

Он не может больше так жить!

Коленки подрагивают, но Иосиф крепко обнимает Воемила.

Дышит рвано, ловит воздух клочками, с губ срывается протяжный звук, будто внутри что-то надрывается.

Что он сделал Владимиру, он не понимает, что тот так на него взъелся. Почему существование такой мелкой твари, как Воемил, так сильно беспокоит его? Уже не раз Воемил жалеет, что Иосиф спас его. Думает, что в озере ему было бы лучше. В мгновение бы захлебнулся водой, даже бы не заметил и пошел бы ко дну. Не было бы столько боли, страданий и страха.

Воемил долго еще висит на Иосифе, отстраняется лишь тогда, когда полностью успокаивается. В последний раз громко шмыгает носом, протирает глаза от слез и прикладывает ладони к горячим щекам.

– Не знаю даже, что с тобой и делать, – устало вздыхает Иосиф и отворачивается от Воемила. Если он останется у него, то есть два развития событий: либо он просидит в избе, не выходя на свет, до конца своих дней, либо погибнет от рук Владимира. Невольно Владимир повторяет нрав деда, только вот тот мог вовремя остановиться, а этот – нет. Когда превосходство, сила, дозволенность и дикая эйфория часто застилают ему глаза, он перестает видеть мир вокруг.

Иосиф опирает голову о руки и смотрит в окно. Глубоко задумывается. В последнее время он делает это часто после одного ужасного случая. О чем думает Иосиф, Воемилу приходится лишь догадываться. Больше всего на свете он боится, что он решит вернуться обратно в деревню, оставит его одного, а что еще хуже, заберет его с собой, тогда скрыться от мальчишек будет невозможно.

Воемил поджимает губы и с грустью смотрит на ладони. Сжимает их в кулаки, топает ногой. Как же он устал существовать в этом мире! По ночам он порой выходит к озеру, хоть и боится Чудесных Тварей, которые могут выпрыгнуть из воды, и разговаривает с матушкой. Ему хочется верить, что она осталась на дне, а не обратилась в русалку, что губит людей. Он боится, что жизнь в вечном страхе заставит его пойти на крайние меры, к которым прибегла матушка.

Неужели его участь быть трусливым зверем, что вечно страшится хищника, быть отшельником, быть одиночкой?

Воемил забирается на печь, пробирается к стене и забивается в угол. Сон всегда помогает от болей. Верно говорит Иосиф: утро вечера мудренее.

Не замечает, как засыпает и резко просыпается ни свет, ни заря. Рядом с ним лежит Иосиф и мирно посапывает. Он смотрит на его могучую спину и чувствует себя в безопасности. Иосиф не даст его в обиду. Воемил очень переживает за него, ведь жители деревни могут в любой момент решиться прийти к нему с намерениями убить. Он часто видел во сне, как горит в ярком высоком огне их уютная изба. Страх может подтолкнуть на бесчеловечные поступки. Его матушка кидается в озеро, Владимир агрессирует на Воемила. В итоге, что первая фигура, что вторая, что третья являются потерпевшими страха, а источником – люди. Именно жители деревни заставляют матушку Воемила кинутся в воду, дед Владимира подталкивает внука к неправильному проявлению силы, а Воемил страдает от нападений Владимира.

Воемил поворачивается на бок и пододвигается к Иосифу. Хочет обнять его со спины, но боится разбудить, но тот уже не спит, поворачивается к нему и крепко прижимает к груди.

– Не знаю, что с тобой и делать, – честно признается Иосиф. Если Воемил останется с ним, то ему придется нелегко. И уйти без него он тоже не в состоянии. Проводить его в другую деревню, отдать чужой семье, душа не позволяет. Воемил – необычный мальчик, ранимый и чувственный. Таких не понимает общество. В чужой семье его сломают, ему принесут невероятную боль. И Иосиф боится, что в конце он в точности, как и его матушка, утопится. Сродниться с ней в ледяной тяжелой воде.

Однажды он спас Воемила определенно не для того, чтобы тот страдал.

– Люблю тебя. – Улыбается одним уголком губы и начинает чесать затылок. Воемил глухо смеется и что-то мычит в ответ. Иосиф смотрит на него и всем сердцем понимает, что его необходимо спасать пока не поздно. Но уйти с ним он не может. Не зря он поселился на берегу озера. У него остается незаконченным одно дело.

Так они лежат в обнимку до рассвета. Периодически под ними что-то шелестит, грохочет и перебегается, будто в печи кто-то обитает.

– Не бойся. Это домовой, – говорит Иосиф и шумно выдыхает. – Он чистит нашу печь. Эта Чудесная Тварь не черная, но, если ты его не угостишь вкусностями, он затаит злобу на тебя и станет вредить.

По внутренней стене печи стучат.

– Мне кажется, ты больше нравишься домовому, так как ты постоянно угощаешь его, а я в последнее время нахожу свои сапоги за территории избы. Выбрасывает, зараза! – нарочито повышает голос на последней фразе. Воемил улыбается. Конечно, ни одному помощнику по избе не понравится, что его старания оказываются напрасными. Аккуратно сложенные сапоги вечно разбросаны по разным местам.

Под утро все посторонние звуки стихают: домовой отправляется спать.

Когда солнце начинает заглядывать в избу, Иосиф первым спускается с печи. Подтягивается, вытянув руки вверх, приступает к разминке костей. Повернется в один бок, после другой. Потянется в одну сторону, после в другую. Суставы хрустят, а коленки стучат, будто хвороста подкидывают в костер. Воемил улыбается, прикрывая губы руками. Иосиф довольно за последние годы постарел. Не такой подвижный, веселый. Часто стал задумываться и уходить к озеру. Некоторое время он там пропадает, но всегда возвращается то с ведром воды, то с пойманной рыбой, то с поспевшими красными ягодами. Что делает Иосиф, Воемил даже не пытался выяснить. Другие бы дети уже давно проследили, что делают взрослые, но Воемил не желает мешать ему. К тому же порой он боится выходить из избы на долгое время после очередного нападения Владимира.

– Смешно тебе, да? – с глухим смехом вопрошает Иосиф. – Когда достигнешь такого возраста, как и я, посмотрю на тебя!

Воемил еще шире улыбается, но в одно мгновение заметно грустнеет. Он бы отдал все на свете, чтобы видеть сейчас матушку. Какая бы она была? Уверен, что седых прядей, как у Иосифа, не было, но лицо бы все равно изменилось. Как минимум появились бы морщины на уголках губ и на переносице. Матушка часто улыбалась, но также часто хмурилась.

– Пойду подышу свежим воздухом. Ты со мной?

Воемил утвердительно кивает головой.

– Тогда собирайся быстрей, – усмехается.

Воемил немного ежится от холода. На печи явно теплей, пусть та уже не топится около двух недель. В этом году весна ворвалась с окончанием февраля. Странное явление, но люди рады. Наступление ранней весны, как дар Божий. Снега нет, морозов нет, но земля до сих пор мокрая, поэтому приходится надевать сапожки. Перед тем как выйти из избы, Солнышко смотрит в печь. Там, правда, прибрано. Остатков каши, что перелились через край глиняного горшка, больше нет.

– Ай да, домовой! – восхищенно восклицает Иосиф. – Ай да, молодец! – подзывает к себе Воемила. – Посмотри, обувь не тронута. Видно, совесть замучила после моих слов. – Что навряд ли. Воемил не удивиться, если завтра домовой выкинет сапоги Иосифа. Нужно будет его уговорить, чтобы он оставил немного еды для него.

Они выходят и жмурятся от яркого солнечного света. На душе тут же становится радостно. Деревья уже хочется видеть в зеленых «облачках», но рано еще – почки только начинают набухать. Снегирей больше не видно. Они, как оказывается, не улетают с наступлением весны, их просто не замечают. Их брюшки будто наливаются особой краснотой среди белой тихой атмосферы.

Иосиф вдыхает полной грудью и разводит руки в стороны. Воемил смотрит на него и улыбается. Он сейчас по традиции проведет его до озеро и попросит присесть рядом с ним, чтобы помолчать и полюбоваться невероятно красивыми просторами. Они проходят к сваленному стволу дерева, их излюбленное место, но Иосиф тянет Воемила еще дальше вперед. Они проходят к краю берега. Воемил думает, что сегодня именно с этой точке они будут смотреть в сторону густой чащи, но неожиданно Иосиф начинает снимать ботинки. Усмехается, стучит ладонью по плечу Воемила и резко бросается в воду. Другой подскакивает на месте, не на шутку пугается. Переступив через страх и волнение, смотрит в озеро и видит, как на поверхность сплывает Иосиф. Вертит головой из стороны в сторону, разгоняет капли воды направо и налево. Поднимает глаза на Воемила и машет ему рукой.

– Прыгай!

Воемил отрицательно мотает головой и делает два шага назад. Голова кружится, а перед глазами так и разворачиваются не самые приятные картинки. Представляет, как оступается и падает в воду, как злобная русалка хватает его за ногу и тащит на дно.

Ему хочется закричать, попросить Иосифа немедленно отплыть к берегу, но вместо этого он лишь громко мычит. Пытается произнести хоть слово, но ничего не получается. От досады топает ногой и вновь глядит на Иосифа, который явно ждет его. На глазах наворачиваются горячие слезы, и Воемил всхлипывает. Зачем Иосиф бросился в воду? Разве не знает, что это опасно? И как теперь Воемилу ему помочь?

– Не бойся за меня!

Сердце нынче глухое. До него не достучишься словами. Оно не перестанет гулко стучат, пока не исчезнет потенциальная угроза жизни дорогого человека.

Иосиф улыбается. Воемил уже долгое время живет с ним рядом с озером, но до сих пор не может понять, что оно безопасное. По крайней мере на данный момент. Может, из нее когда-то выходили Чудесные Твари не всегда со Светом, но этот процесс остановил его отец. Но есть последствия, которые должен исправить Иосиф.

Он поднимает руку вверх, чтобы Воемил посмотрел на небо. Гуси возвращаются с южных стран. Они, как сплоченная стая, держатся вместе и сохраняют тупой угол во главе с вожаком. Воемил хотел бы также иметь крылья, чтобы уметь летать. Только Владимир застанет его врасплох, как он в небо.

Воемил обращает взгляд на Иосифа и немо просит его выйти из воды. Тот вздыхает и плывет к берегу. Первый остается на месте, проходит к стволу и присаживается, к нему вскоре присоединяется второй, и вместе они наблюдают за жизнью в чаще. Молчание не беспокоит их, они больше не останутся в тишине. Птицы просыпаются, заливаются пением и радостными речами. Они благодарят солнце, что оно наконец-то победило зиму. У них нет Бога, есть только яркое жаркое светило, прозрачная вода и сырая земля. Для беспечной жизни им больше ничего не нужно.

Иосиф и Воемил наслаждаются открывающимся видом, пока у обоих не урчат животы. Второй даже скручивается от спазмов.

– Пойдем, позавтракаем остатками каши. – Воемил кивает и следует за Иосифом. Они почти накрывают на стол, как неожиданно кто-то стучится. Воемил чуть не роняет свою миску. «Владимир пришел!» – тут же проносится в голове. – «Куда же спрятаться?» – лихорадочно бегает глазами.

«Нет, я обречен!» – кидается под стол.

Иосиф хмурится и идет открывать дверь.

Домовой защитит меня, думает Воемил. Но Владимир ведь не черный дурной дух! Он – человек, и такая Чудесная Тварь, как домовой, бессилен, но зато Иосиф – нет. А что, если это не Владимир, а жители деревни? Тогда еще худо придется. Они придут явно не с добрыми намерениями, и тогда погибнет не только он.

Иосиф с кем-то мило говорит, хохочет и заходит в избу не один.

– Воемил, хватит прятаться. Это Елена пришла.

Воемил спешит выйти из укрытия и случайно бьется головой о стол. Жмурится и чешет затылок. Поднимает глаза на Елену и улыбается ей. Та обеспокоено приближается к нему и осматривает место ушиба.

– Все в порядке, но стоит что-то холодное приложить.

Воемил отмахивается рукой.

– Иди и промой затылок водой в ведерке, – строго просит его Иосиф, тот опускает глаза и выходит из избы.

– Матушка угощает вас блинами, – достает из корзины посуду и кладет на стол.

– Неужели сегодня последний день Масленицы?

– Да, – изрекает Елена. – Я хотела попросить вас отпустить Воемила со мной в деревню, чтобы он увидел, как жгут чучело.

– Потрясающее зрелище. – Невольно вспоминаются дни детства, когда он с ребятами со всех ног бежали на площадь, чтобы не пропустить самое интересное. Высокое соломенное чучело с озлобленным лицом глядит на людей, а те ему показывают язык, шутят и смеются. После один из крепких молодцев поджигает чучело. Пламя, не раздумывая ни секунды, тут же принимается жадно поглощать его, пока тот не падет черным «сугробом». В воздухе витает опьяняющий запах дыма, который мгновенно действует на люд. Они сливаются в радостном возгласе, поднимают руки вверх, искренне радуются тому, что все плохое уходит. Пройдет время, и пепел соберут и развеют по полям. Люди начнут веселиться, водить хороводы, петь и танцевать. В этот день все прощения будут услышаны. – Но боюсь, он не захочет идти с тобой.

– Все дело в Владимире?

Иосиф немо кивает и поджимает губы.

– Он и вы можете не беспокоиться. Если Воемил всегда будет держаться меня, то никакой Владимир не страшен.

– Ты имеешь влияние на него… – улыбается Иосиф, обрывается на полуслове, но Елена понимает, к чему клонит тот. Она легко краснеет и отворачивается. Крепко сжимает плетенную корзинку до беления костяшек от возникшего негодования. Ее ничего не может связывать с Владимиром в будущем. Он раздражает ее одним своим присутствием, но ей все приписывают его в мужья. Ведь уже пора, шестнадцать лет. Еще год и будет поздно. Но она сама разберется, когда пора. К тому же, сердце ее уже давно занято.

Иосиф хмурится и присаживается на табурет. Он помнит Елену совсем маленькой девочкой. С русыми волосами в два хвоста, с огромными ореховыми глазами, что смотрят на людей с любопытством. Еще будучи ребенком, она была неугомонна. В поведении ее не было ни грамма девочки. Она росла мальчишкой, что любила бегать по полям, пугать лощадей и красть плюшки на базарах. В этом не было нужды, но зато какое веселье! Когда Воемил покинул деревню, Елене исполнилось четырнадцать лет. Тогда она место себе не находила, стала совсем не управляемая. Когда пришла очередная семья свататься, она облила их ледяной водой и убежала. Три дня пряталась в свинарнике, пока батюшка не нашел ее. Елене тогда сильно досталось, но матушка и батюшка не могли выдать дочь замуж поневоле: сильно уж они ее любили.

Сейчас ее семья считается изгоем, и с Еленой никто дела не хочет иметь. Бывает, ребятня бросается в нее камнями, но Владимир всегда заступается, а она его отталкивает. Говорит, что прекрасно может постоять за себя. Тот злится, сплевывает и уходит, но всегда приходит на помощь, когда необходимо, хоть Елена не скупится в словах и посылает его к черту.

Иосиф смотрит на Елена и просит Господа Бога лишь одного: пусть она будет счастлива. Дикие обычаи предков полностью не исчерпались. Молодцы продолжают похищать девиц и откупаться от родителей подарками, Иосиф боится, что Владимир может переступить черту.

С лязгающим хлопком двери в избу заходит Воемил. Затылок его весь мокр, а с волос капает вода.

– Я надеюсь, ты не окунал голову в ведро? – интересуется Иосиф.

Воемил спешит покачать головой из стороны в сторону. Показывает ладошку, черпает воздух и хлопает по голове.

– Явно перестарался, – констатирует Елена и улыбается.

Иосиф устало вздыхает, встает с табурета и приближается к Воемилу. Тот наклоняет голову, и Иосиф активно начинает сушить волосы своим свитером. Воемил смеется и шутливо бодает его, после подскакивает к Елене и обнимает. Единственный человек, который дружит с ним. Когда жил в деревне, знал ее семью, но не был знаком с ней. Елена застала его одного в лесу, и первая заговорила. Они быстро сдружились, и теперь она часто приходит к нему.

– Блины уже остывают, – говорит Елена.

– Клади корзину и садись с нами завтракать.

Все садятся за стол, и Елена рассказывает последние новости деревни. Бедная семья выдала двенадцатилетнюю дочь замуж за богатого, но взрослого приезжего юношу, который увез ее в столицу. Так ли это на самом деле, никто не знает, да и не важно.

– Мне очень ее жаль.

– Глупая, каждая девица мечтает удачно выйти замуж и жить в достатке, – усмехается Иосиф.

– И платят за это огромную цену, – грустно говорит и опускает взгляд.

      Иосиф качает головой от досады. В чем-то соглашается с Еленой, но она слишком молода, чтобы понимать некоторые вещи. Женщины в их время не имеет право слова и выбора. Некоторым везет, и они выходят за достойных мужей, некоторым – нет, и всю жизнь им приходится мириться с ленивой пьяницей. Жила девица в нищете. Разве это хорошо? Нет. А сейчас будет жить в достатке, и дети ее также.

      Иосиф обращает взгляд на корзинку.

– Ингредиенты для лекарств уже исчерпались?

– Не совсем, но запас все же нужно пополнить. – Елена складывает руки на стол. – Воемил поможет мне?

Тот активно машет головой.

– Мы сейчас пойдем, можно?

– Идите.

Воемил подскакивает к Елене, хватает ее за руку, не забывает про корзину и вылетает из избы. Иосиф лишь смеется и смотрит в окно. Воемил мечтал иметь верного друга, Елена – тоже.

Они плетутся в лес. Воемил часто оглядывается по сторонам, Елена успокаивающе берет его за руку. Первый понимает, что, пока Елена рядом с ним, ему ничего не угрожает, но он все равно волнуется. Владимир – непредсказуемый. Ему что угодно может взбрести в голову. Может не сдержаться и нанести вред не только ему, но и Елене, или сильно разозлиться, когда увидит их вместе. Владимир ревнует Елену к нему, поэтому он может сделать с ним все, что угодно.

Матушка Елены врачует, Елена только учится и помогает в собирательстве лекарственных растений. Бегать в лес за нужными ингредиентами получается только у второй, матушка вечно в делах. Воспитывать троих маленький детей – тяжелое дело. Но Елене только в радость помогать родительнице, к тому же под таким предлогом она видеться с Воемилом.

Батюшка и матушка не верят в проклятия и колдунов, поэтому положительно относятся к Иосифу и Воемилу. Они уверены, что те несчастные люди, которые страдают от абсурдности слухов и легенд. Будучи молодыми, их уже проклинали, но все обещания местной чокнутой старушки не сбылись. Каждый раз она им в грубой форме заявляла, что у них не будет детей, но появилась Елена и трое с небольшой разницей.

– Владимир вчера к тебе приставал? – обеспокоенно вопрошает Елена, Воемил вздыхает, опускает глаза. Ей не нужно знать, что вчерашним вечером он спасался бегством, но врать он не умеет. Отрицательно покачает головой, и Елена сразу же все поймет. Она очень наблюдательная. Замечает каждую перемену в лице, умело распознает эмоции.

– Мне очень жаль. Я поговорю с ним. – Они собирают почки березы, сосны. Совсем скоро перейдут на листья брусники.

Это бесполезно. Пока Владимир сам не успокоится и не оставит Воемила в покое, ничего не изменится. Елена может остановить его на время, но неуправляемую злобу заглушить она не в состоянии. Правильно говорит Иосиф: люди никогда не меняются. Воемилу очень трудно представить вежливого и доброго Владимира, который не имеет желания его убить. В идеале, конечно, чтобы Елена не связывалась с ним, но ее тоже не остановить. Если она что-то решила сделать, то сделает это непременно.

Корзинка почти полна необходимым. Елена и Воемил немного устают, поэтому присаживаются отдохнуть на опушку. Солнечные лучи бьют им прямо в лица, поэтому вдвоем жмурятся. Елена совсем близко пододвигается к Воемилу и без слов убирает его челку, обнажает лоб и прищуривается.

– Рана быстро зажила, на удивление.

Воемил грустно улыбается. Он, конечно, рад, что его тело так эффективно восстанавливается, но воспоминание о жестоком нападении портит все. Он отчетливо помнит вкус и глубину боли, когда получил по лбу тонкой веткой. Тогда на мгновение он потерял сознание, упал. Опомнился тогда, когда ощутил кровь на губах. Долго кричал и прикрывал голову руками, чтобы обезопасить себя. Владимир наблюдал за ним, после ушел, а через время к нему бежала Елена.

– Совсем забыла рассказать тебе и Иосифу одну новость. В нашу деревню заявилась странная девица с булавой и серпом в чехле. Измеряла всех холодным взглядом, будто выискивала кого-то.

Воемил обеспокоенно смотрит на Елену. Та понимает его без слов.

– Не беспокойся, никого она не трогала, но и не ушла. Ночевала в старой избе Иосифа.

Она скоро уйдет, успокаивает себя Воемил. Девица всего лишь путник, таких много повелось в последнее время, поэтому и оружие носит с собой для безопасности. Либо она сумасшедшая из чужой деревни, тогда волноваться все же стоит. Что в голове у них творится, приходится лишь догадываться.

– Я хочу, чтобы ты сегодня пошел со мной в деревню.

Ни за что на свете.

– Сегодня последний день Масленицы, и он не должен пройти мимо тебя.

Отправляться в логово зверя – глупая затея. Не станет Воемил переступать границы деревни. Он боится не только Владимира, но и жителей. Как они среагируют, когда увидят ребенка, что живет якобы с колдуном.

– Если ты станешь постоянно держаться меня, то ничего не произойдет. Я смогу постоять за себе и за тебя. – Елена крепко цепляется в руку Воемила. – Так что? – глядит с надеждой.

Воемил быстро сдается и кивает головой.

Елена искренне радуется и крепко обнимает Воемила, что тот чуть не валится на спину от резкого напора. Тот смеется и гладит Елену по макушке.

– Вижу, отлично проводите время. – От этого до боли знакомого голоса сердце Воемила падает к пяткам. Он отчетливо начинает чувствовать, как Владимир прожигает его ненавистным взглядом.

2. Чучело

– Опять ты? – Елена выпрямляется в спине, хмурится, кладет руку на плечо Воемила, чтобы тот не пугался. Владимир, как дикое животное, чувствует страх. Смотрит прямо, убийственно. Если он приблизится хоть на шаг – несдобровать ему. Владимир сжимает кулаки, но остается на месте. С Воемилом он разберется позже. Тот явно не понимает, что дружба с Еленой погубит его. Грудь будто обливается мантией, а кончики пальцев начинают чесаться, когда он видит, что рука Елены нежно поглаживает плечо Воемила.

– Наверное, сильно вам помешал? – язвит Владимир и плотно сжимает губы. Всего несколько шагов его разделяют от человека, который лишил его всего, что имел. Он ненавидит Воемила, проклинает день его рождения. Именно из-за него родители отправили его к дедушке на временное воспитание, и этот самый ужасный в жизни период хочется забыть, но синяки и зажившие раны напоминают о черных бешеных глазах и сильной руке.

Владимир прикрывает глаза и сжимает челюсть.

«Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» – повторяет подобно мантре. Он убьет Воемила. Расправится с ним. Отомстить за его рождение, за появление на свет. За матушку и, отчасти, за батюшку. Он уверен, что в «тот момент» он потерял здравый рассудок.

– Да! – отвечает Елена вскоре. – Очень сильно помешал. Не мог бы ты пойти дальше своей дорогой?

– Нет!

Зачем Елена так его мучает? Зачем возится с Воемилом? Она ведь знает причину, почему тот его недолюбливает. Что не так с ней?

Никому Владимир не позволяет так с собой разговаривать. Часто запугивает, угрожает либо же сразу бьет, чтобы не повадно было, но нагрубить или тронуть пальцем Елену не может. Странное чувство теплится в нем, которое хочется вырвать и утопить. Не заслуживает он такого к себе обращения. Голова полностью заполнена ей, а тело играет в злую шутку: то бросает в холод, то в жар. Ему очень жаль наблюдать, как жители деревни косо на нее посматривают. Шестнадцать лет, а еще не замужем. Сумасшедшая девчонка. Почему-то этот факт радует его. Он счастлив, что у нее нет суженого, но очень злит, что та постоянно бегает к Воемилу.

– Тогда мы пойдем своей! – Словно удар по щеке.

Елена берет корзину, хватает Воемила за руку и ведет в сторону деревни. Воемил не сопротивляется. Сейчас ему все равно куда идти, лишь бы подальше от Владимира, который провожает его убийственным взглядом. Воемил толком не смотрит на дорогу, постоянно оборачивается, чтобы убедится в сотый раз, что Владимир не преследует их. Тот остается на месте, будто прирос к земле. Не задумывает ли он что-то ужасное?

– Не беспокойся. Он нас больше не потревожит, – уверяет и успокаивающе гладит по спине. Воемил поднимает взгляд на высокий деревянный забор, который якобы защищает жителей деревни от Чудесных Тварей. Только сейчас Воемил понимает, что именно он ограждает его от злых людей.

Елена уже тянет его к дыре в заборе, но тот не хочет двигаться с места. Отрицательно мотает головой, немо говорит, что не пойдет в деревню. Он воздержится от летящих на него камней.

– Ты хочешь до конца своих дней просидеть в избе?

Там, по крайней мере, безопасно.

– Сегодня последний день Масленицы, не думаю, что на тебя будут обращать внимание, – с этими словами она ведет его до густого куста сирени. – Видишь дыру, лезь в нее.

Воемил тяжело вздыхает, но не сопротивляется. Нет толку. Елена где-то отчасти права. Он и сам хочет увидеть вновь замечательное торжество, его любимый праздник в году. К тому же навряд ли его кто-нибудь узнает. Он сильно изменился со временем. Как никак вырос за семь лет. Стоит все-таки попробовать. Если он заметит, что люди странно косятся на него, он вернется к Иосифу. А Владимир действительно не станет приставать, если он будет держаться Елены.

Воемил лезет первым, следом – Елена. Сперва она просовывает корзину, после уже пролезает сама. Собрали необходимых ингредиентов для будущих лекарств они достаточно. Матушка точно будет ими довольна. Да и очень обрадуется Воемилу. Она часто говорила о нем после случившейся трагедии с его матушкой и даже хотела забрать от Иосифа, но тут же отбросила эту затею. Воемилу было бы небезопасно находиться в деревне.

Сердце Воемила будто перестает биться, замирает на мгновение. Он так давно не был здесь. Прочных изб стоят не так много, но строго в ряд. Как правило, жилье богатых купцов и влиятельных людей. Больше всего встречаются обычные землянки без какого-либо фундамента, рублены из бревен и покрыты дерном и берестой, а некоторые крыши уложены соломой. Дороги – одна большая грязь, которую каждый день месят люди. Лай собак, мычание телят и блеяние козлов – все эти звуки возвращают его в детство. С самого раннего утра люди снуют туда-сюда, особенно женщины. Для праздника необходимо закупиться продуктами, чтобы напечь достаточное количество блинов. Следует накормить семью и отнести подношение мертвым родственникам на могилы.

Воемил и Елена проходят несколько землянок задним ходом. Первый на мгновение останавливается, когда замечает вдалеке свое прежнее жилище. Бревна покрыты мхом, кажутся хлипкими и мягкими. Дожди, сильные морозы и нетопленная печь привели к печальному результату. А крыша скоро совсем просядет. Когда-то Воемил считал эту землянку – любимом местом, где ему было так тепло с матушкой.

Пройдя еще несколько строений, Елена тянет Воемила в сторону своей избы. Открывают двери и заходят в сени. В первую очередь Воемил замечает абсолютную чистоту, что при жизни с Иосифом очень удивляет. Он привык постоянно спотыкаться о разные вещи. Елена улыбается Воемилу, кладет корзинку на настенную полку и с особой радостью показывает пальцем в один из углов. Воемил замечает что-то крохотное, укрытое грязной тряпкой. Приближается и замечает щенячью морду. Издает восторженный звук и берет щенка на руки. Тот начинает скулить, отметив приличную для него высоту, и дрожать конечностями, поэтому Воемил опускается на пол и прижимает его к груди.

– Отец принес его неделю назад. Нравится?

Улыбка Воемила говорит за него. Щенок такой смышленый, маленький и пухленький, пахнет от него своеобразно, но приятно.

– Мы кормим его молоком Матрены.

Матрена – старая коза с недобрыми глазами. Воемил был маленьким и жил еще с матушкой, когда Матрена впервые напала на него. Повалив его на землю, она тут же кинулась на кочан капусты, после нагло проблеяла чуть ли ему не в лицо. На свет она привела не одно поколение козлят, но в этом году вышел всего лишь один. Маленький, худой и болезненный.

– Батюшка говорит, что, если Матрена не родит в следующий раз, то держать ее не станет.

Воемил грустно опускает взгляд на щенка и чешет того за ушком. Он, конечно, очень недолюбливает Матрену, но считает, что судьба у нее крайне трагичная. Если не даешь молока и потомство, лишаешься жизни.

Открывается дверь избы и выглядывает Алена, младшая сестра Елены. Видит Воемила и с интересом наблюдает за ним. Впервые перед ней взрослый молодец. Таких, как он, Елена обычно гонит метлой, а этого даже ласкает.

– Алена, зайди в комнату, холодно здесь! – велит сестра строгим голосом, незаметно забирает щенка у Воемила и закутывает его в тряпку. Нет покоя ему в этом доме, поэтому Елена специально держит его в сени. Сюда братья и сестра не суются: боятся домового.

– Елена, Воемил с тобой? – вопрошает громко матушка с детской. Видно, прибирается в избе.

– Да.

Елена слышит приближающиеся шаги. Воемил тут же встает с пола и немного напрягается. Он не знает, как его примут. Матушка Елены давно звала в гости, но все же. Елена аккуратно кладет щенка обратно в угол и напоследок гладит его по головке. Через мгновение в сени заходит матушка Елены и на секунду теряется. Перед ней стоит высокий молодец, не похожий на Воемила, которого она видела. Слаб телом и духом, говорит тело с синяками и ссадинами. Волос русый, давно нестриженный, челка падает на глаза, отчего Воемил часто закидывает ее назад или сдувает с лица.

Рот широкий, губы тонкие и потресканные. Видно, зима выдалась тревожной. Глаза светло-карие, будто янтарные. Нос маленький, курносый, но покошенный в бок. Явный перелом. Рубашка и штанины большеватые, явно когда-то принадлежащие Иосифу. Порванные места неаккуратно заштопаны другой тканью.

Матушка качает головой от увиденного.

– Проходи в избу Воемил, – улыбается та, а сама думает, что, когда вернется муж, попросит постричь его и помочь подобрать одежду по размеру. Любезная соседка подарила вещи сына, из которого он уже вырос, ее детям, но им еще расти и расти, а Воемилу будут как раз. Иосиф, как она и предполагала, не может толком позаботиться о ребенке. Хорошо, что Воемил детство провел с матушкой, иначе вел бы себя совсем как зверюшка без должного воспитания.

– Кушай блины, только испекла.

Воемил сыт, но отказывать матушке Елены не хочется, поэтому он присаживается за стол.

– Елена, набрали почек и листьев брусники?

– Да, но не заполнили до конца корзину. Владимир к нам пристал, как муха к навозу.

Матушка на это ничего не отвечает. С Владимиром тяжело бороться. Дед воспитал из внука настоящего монстра. Вот кого необходимо бояться жителям деревни, а не Иосифа и Черных тварей.

– Как поживает Иосиф, Воемил? – интересуется матушка и берет на руки Алену, который не хочет играть с сестрой и братом. Ей сильно интересен Воемил, который немного краснеет и сжимает кулаки. Замечает непонимание на его лице, смотрит вопросительно на Елену. Та тут же подлетает к матушке и шепчет ей на ухо что-то короткое, отчего брови лезут на лоб.

– Да как он посмел! – восклицает матушка и топает ногой, отчего Алена пугается и прижимается к ней. Не понимает, что происходит, но думает, что разозлились на нее. Матушка строго глядит на Елену, которая понурила взгляд.

С Еленой матушка поговорит попозже, батюшка разберется с Владимиром. Он переходит все границы и, если родители его не наказывают, то станут делать это чужие. Скандалов семей, конечно, не избежать, но матушка Елены не оставит это дело без внимания. Никто не смеет издеваться над другими. Это зверство.

– Ладно, сходите со мной на базар?

Елена и Воемил одновременно кивают.

– Ольга, – зовет вторую дочь. Та подходит к матушке и забирает без всяких вопросов Алену. – Присмотри за братом и сестрой, мы скоро вернемся, – говорит и гладит. Всего одиннадцать лет, а уже красавицей растет. Свататься уже приходят заранее, и один молодец даже ей понравился, сын заморского купца, что живет на Руси больше двадцати лет.

Воемил уже хочет погнаться за Еленой, что задорно выскользнула из избы в сени, но его останавливает матушка:

– Ты совсем не ел блинов.

Кладет в рот блин и выбегает. Елена уже дожидается его на улице с двумя корзинами в руках. Завидев его, убегает, а тот принимается ее догонять. Прохожие мимо люди смотрят в их сторону и удивляются. Неужели дочка гончарного мастера выбрала наконец-то себе мужа? Странно все это. Молодец незнакомый. Не с их деревни что ли?

– Не ведите себя, как малые дети. – По одной лишь просьбе матушки Елена и Воемил останавливаются, переводят дыхание и смотрят украдкой друг на друга. Матушка лишь качает головой. Путь до базара недолгий. Необходимо пройти несколько землянок и изб, выйти на площадь.

Народа много. Воемил сразу же замечает установленное чучело посреди каменной площади. Радость теплой волной разливается по телу. Высокое и большое с злым недовольным лицом, нарисованное углем на льняном мешке, набитый тряпками и соломой, олицетворяющее голову, обмотанную красным платком.

Воемил смотрит в лица людей, но им до него нет дела. Значит, они действительно его не узнают. Не узнают худого мальчишку с вечно разбитыми губами. Били не только дети, но и взрослые лишь потому, что тот приближался к ним. Больше не узнают, кого называли Приблюдышем, Блюдом и Дитем Греха. Порой он встречал на этой площади своего отца, но не подходил к нему: матушка запрещала. Тот старался не смотреть в его сторону, хоть видно было, что он сожалел о происходящем. Не мог он быть с ним по законам морали людей.

Странно, но Владимир был единственным мальчишкой, кто не напоминал Воемилу о его происхождении. Может потому, что он его брат. Незаконный, на стороне, но кровный. Он – единственный ребенок в семье, чудом родившийся. Его любили, им дорожили, его оберегали, пока на свет не появился Воемил, который отравил идеальные отношение в семье. Матушка часто ругалась и плакала, батюшка уходил из дома, а его отправляли на временное воспитание к деду, не знающий добрых слов и не выпускающий ремня из рук, в соседнюю деревню.

Неожиданно Воемил встречается со взглядом девицы: холодным и отстраненным. Она за мгновение осматривает его с ног до головы, будто оценивает, после без интереса отворачивается. Сомнений быть не может, эта та, о ком говорила Елена. Незнакомая девица, правда, выглядит не только странно, но и устрашающе. Как и говорила Елена, в руке она держит булаву, а на спине висит чехол с серпом.

Невысокого, но и немаленького роста. Фигура сильная, крепкая, словно не женская. Волосы торчат клоками в разные стороны. Солнышко почти видит, как девица, не глядя, остригает их острым лезвием. Цвет глаз серый, будто покрыт прочной сталью, с почти виднеющимися вкраплениями голубых «царапин».

Может, она живет за морями, думает Воемил. Он никогда в жизни не видел, чтобы женщина могла позволить себе надеть грубые мужские штанины и черную накидку, из-под которой выглядывает льняная рубашка. Обувь также явно была снята с мужской ноги.

Воемил громко сглатывает, смотрит вперед и замечает, что Елены и ее матушки нет. Они растворились в плотной толпе. Воемил лихорадочно осматривается, но не видит знакомых фигур. Мимо него снуют безразличные люди, иногда толкают и ругаются. Воемил не двигается: страх приковывает его на одном месте. Да и к тому же его будет проще найти, если он не станет никуда уходить.

Поднимает глаза и отмечает, что странная девица глядит на него своим холодным пустым взглядом. Нет ни одной эмоции. Открытое лицо, которое не выражает заинтересованности. Складывается ощущение, что в чучеле больше чувств, чем в странной девице. Внезапно она трогается с места и направляется к нему. Воемил хочет уже закричать, как кто-то грубо затыкает ему рот руками и заставляет идти задним ходом. Воемил узнает эти длинные мозолистые пальцы. Не видит, но отчетливо слышит, что Владимир не один: его друзья тихо хохочут и переговариваются между собой.

Они заходят за избы и тогда Владимир разворачивает Воемила к себе. Заставляет смотреть в глаза, после наносит удар в живот, хватает за шкирку и стремительно держит путь на поля. Они располагаются неподалеку. Земля уже распахана и готова к первым посадкам.

Воемил не кричит и не сопротивляется. Знает, что если станет противиться, то получит взбучку. Он до сих пор не может нормализовать дыхание после удара, больно выпрямлять спину, идет на неустойчивых ногах, загнувшись. То, чего он так боялся, претвориться в жизнь. Один из мальчишек несет мешок с соломой, другой толстую палку.

На удивление, нет страха. Воемил не верит, что сейчас это действительно происходит с ним. Не может быть, что сегодня он умрет, что Владимир перейдет от угроз к действиям.

И так скоро.

Воемил начинает что-то чувствовать, когда Владимир кидает его на землю. Идти дальше становится все сложней и сложней. Под сапогами собирается больше килограмма грязи. Воемил смотрит, как торопливо мальчишки зарывают палку и, чтобы она устойчиво держалась, трамбуют ногами землю. Дикий ужас накрывает его тогда, когда его привязывают к своеобразному столбу и обкладывают сухой соломой. Мальчишки делают это с особой радостью и интересом: видно, сжечь человека кажется им замечательной затеей. Они уверены, что в Воемиле сидит демон, что перешел к нему от матери. Так говорят родители. Они станут героями, освободителями Чистой Земли от Черноты. А вот Владимир выглядит не таким воодушевленным. Кажется, что только начинает осознавать, на что идет. Смотрит на Воемила, поджимает челюсть. Он не повергнет назад. Нужно избавиться от причины внутренней боли.

Все готово, не хватает только огня. Владимир осматривается: нет ли никого, кто подглядывает за ними. В самом начале поля замечает черную фигуру, держащую что-то длинное в руках. Мужчина наблюдает за ними. Владимир приглядывается, но не понимает, кто это может быть. С большого расстояния что-то разглядеть достаточно трудно. Владимир терпеливо дожидается, когда черная фигура потеряет интерес к ним и пойдет своей дорогой.

Владимир вздыхает и достает из мешка необходимые вещи для разжигания огня, а именно: кресало, кремень и трут. Остается только подойти и сотворить задуманное, но Владимир медлит. Думает о Елене: та очень сильно расстроится и совсем возненавидит его. Но все когда-то забывается. Правильно? Нет, совсем не так. Все ужасное увековечивается в памяти. Остается рядом с тобой, как тяжелая ноша, которая медленно, но уверенно тянет на дно.

– Ну чего ты медлишь? – Одному из мальчишек уже не терпится.

– Сейчас! – злится Владимир. Все начинает его раздражать: задуманное, ситуация, друзья и Воемил, который тихо заливается слезами. Он прекрасно знает, что ему не следует плакать, иначе хуже будет, но эмоции берут вверх. Владимир не подлетает к нему как обычно, не размахивает кулаком, не причиняет боли. Он, как вкопанный, смотрит на него и не знает, что ему делать. Чувство сожаления не дает покоя, как тогда, когда он, охваченный яростью, резко замахнулся лезвием.

– Кто-то приближается к нам, – не унимается все тот же мальчишка. Владимир оглядывается и теперь понимает, кто за ними наблюдал. Оказывается, вовсе не мужчина, а чокнутая девица, что недавно заявилась к ним в деревню. Пытается понять ее намерений, но трудно сделать это по безэмоциональному выражению лица. Прикрытые глаза, расслабленные губы, пустые глаза. Стоит будто не человек, а… Владимир не может найтись в сравнении. Даже животные что-то да чувствуют.

Девица останавливается на месте.

– Бежим Владимир?

– Нет.

– Если она донесет до остальных?

– Не донесет, она сумасшедшая. Ей никто не поверит. Да и до этого, – показывает на Воемила пальцем, – нет никому дела.

– Ты, конечно, прав, но выглядит она угрожающе.

– Если боитесь, то уходите! – говорит и приближается к Воемилу. Старается не смотреть ему в глаза, пытается разжечь огонь. Он почти добивается искры, как неожиданно тяжелый камень прилетает ему в затылок.

Звон в ушах. Пошатывается и падает на землю. Мальчишки кричат и убегают прочь.

«Неверные сволочи!» – думает Владимир и осторожно прикасается к голове. Подносит пальцы к глазам. Кровь. Его собственная. Задыхается воздухом. Взмах лезвием и густая темная кровь, скатывающаяся к распухших устам. Он думал, что «это решение» позволит ему избавится от боли, но все только усугубилось.

Поднимает глаза на приближающуюся девицу. Как она смогла попасть в него с большого расстояния? Это физически невозможно. Человек не может приложить столько усилий, чтобы камень пролетел примерно триста шагов. Кто она такая и откуда пришла?

Владимир собирает все силы и резко встает с земли. Немного покачивается, но удерживается на ногах. Чернеет в глазах. Промаргивается. С каждой секундой девица становится все ближе и ближе, пока не оказывается совсем рядом. Владимир хватает ее, толкает, но та даже не пошатывается. Тогда он решает долго не церемониться с ней, поднимает кулак, как та резко закручивает его руки за спину и отдает сильного пинка в зад, что тот падает лицом в землю. Владимир быстро встает, отплевывается грязью и без раздумий пускается в бега. Девица и правда сумасшедшая, к тому же сильная. Она может причинит ему серьезный вред.

Девица провожает Владимира взглядом, пока тот совсем не скрывается из виду. Подходит к Воемилу, отрезает веревку серпом. Тот валится без сил, и та спокойно садится рядом с ним. Пока Воемил утопает в истерике, заламывает себе руки и буквально рвет на себе волосы, заливаясь плачем и мычанием, странная девица смотрит вдаль. В абсолютную пустоту.

3. Черта

Эмоций больше нет. И слез тоже. Одна лишь пустота наполняет Воемила. Он до сих пор не может поверить, что Владимир все же решился переступить черту, принял решение его убить. В этот раз у него не получилось, в следующий раз повезет наверняка. Он не остановится, тем более после случившегося.

Что ему теперь делать? Не выходить из избы и умереть от старости либо бежать, но быть вскоре жертвой Чудесных Тварей или диких животных?

Он поднимает заплаканные глаза на девицу, которая смотрит будто сквозь него. Воемил еще никогда не встречал людей с одним выражением лица. Она словно ничего не чувствует: ни сожаления, ни грусти, ни злости. Быть может, девицу прокляли? Если это действительно так, то он очень сильно сожалеет.

Девица выпрямляется в спине и теперь глядит точно на Воемила.

– Успокоился? – вопрос почти выходит утверждением. Воемил кивает и последний раз шмыгает носом. – За что они так с тобой?

Воемил рад бы ответить, но не может. Сам не знает причины. Просто в какой-то определенный момент, видно, злоба и ненависть полностью захватывает разум и тело, и человек перестает быть собой. Каждый раз хочется больше и больше. Ярость Владимир однажды достигла определенного пика, когда Воемил попробовал заступиться за себя и кинул что-то резкое, но правдивое. Воемил точно не помнит, что тогда он ему сказал, но в тот момент Владимир цело потерял над собой контроль и сделал так, чтобы тот больше никогда не бросался словами в его сторону. Этот фрагмент прошлого очень хочется забыть, не помнить ту острую физическую боль и тупую моральную.

– Хочешь, я убью их? – спокойно, будто говорит о погоде. – И они больше не станут тебя докучать.

Резко встает, хватается за булаву до беления костяшек и уже срывается с места, как Воемил встает у нее на пути, выставив руки в стороны. Взгляд прямой и уверенный. Она не тронет их.

– Почему ты защищаешь своих обидчиков?

Воемил кладет ладонь на грудь. Кажется, девица начинает его понимать.

– Слишком добрый.

Отрицательно мотает головой. Вновь повторяет действие.

– Чтобы это не значило, они убьют тебя рано или поздно.

Воемил и сам это прекрасно знает, но не желает их смерти. Не считает он правильным отнимать чьи-то жизни. В какой-то степени он понимает Владимира. Тот тоже подвергался травле в детстве, когда он появился на свет. Мальчишки толкали его, обзывали и закидывали камнями, пока тот не стал давать отпор. Каждый день он дрался и приходил домой в синяках, с разбитой губой, коленками, локтями. Матушка часто ходила ругаться с соседями, когда батюшка ничего не предпринимал. В тот период Владимир почти не видел его, он часто пропадал у Анны. Именно он дал имя Воемилу, считая его милым и добрым ребенком. Он пророчил ему светлое будущее, хотя в это сам не верил. Думал, что все обойдется, думал, что жители деревни будут благосклонны по отношению к невинному мальчику, но он ошибался. Невольно он отравил жизни своей семьи, Анны и Воемила, который не понимал, почему вся ребятня скверно к нему относится и почему Владимира называют братом блуда.

– Все еще не хочешь, чтобы я расправилась с ними?

Воемил вздыхает. Ему очень жаль, ведь Владимир сейчас чернеет изнутри. Совсем скоро он превратится в озлобленного дикого пса, что бросается на всех без лая. Неожиданно со спины, с раскрытой пастью при прыжке.

– Хорошо. Тогда можешь пойти со мной. Буду ждать тебя у твоей избы, – четко выговаривает каждое слово. Вновь без эмоций. Воемил не знает, как относиться к такому предложению. В первую очередь, оно спасет ему жизнь; во вторую, он видит в этой девице надежного человека. Но можно ли доверяться первому встречному? Если это твой единственный спасательный знак, то, наверное, стоит попытаться. Почему-то он верит, что девица не причинит ему вреда. Она его защитила, а значит, добрая. Может, она действительно проклятая, и он сумеет ей помочь?

Девица уходит. Резко движение вперед, будто ее толкнули, если это, конечно, возможно. Воемил видел, как Владимир, который выше нее и шире в плечах, не смог ее сдвинуть с места. И это удивительно. Разве люди могут обладать такой силой? Брошенный ею камень пролетел приличное расстояние и попал точно в цель.

Смотрит ей в спину, но не старается ее догнать. Та быстро перебирает ногами, не оборачивается назад. Странная. Каким образом она собирается ждать его у его избы? Она ведь не знает, где он живет. Скорей всего, пошутила над ним. Подала надежду и убежала. Будто немо прокричала, что судьба твоя, Воемил, уже предрешена, и скоро она оборвется.

Воемил трет красные глаза кулаками. Встает, отряхивает одежду от прилипших кусков грязи. Иосиф будет недоволен, что чистая одежда испачкана. Заставит стирать, а после набирать воду с озера. Каждый раз, когда Воемил приближается к воде, то воображает, что со дна на него смотрит матушка. Она желает сплыть на поверхность, наконец-то вдохнуть воздух, подлететь и обнять Воемила, но камни в карманах ее юбки не дают ей этого сделать. Она – заложница черной ледяной воды, из которой по легенде выбираются наружу Чудесные Твари. Даже их домовой вышел из этого озера и поселился у них.

С трудом шагает, порой падает. Когда выходит на сухую землю, вытирает сапоги об траву. Смотрит в сторону места, где его намеревались сжечь. Будто ситуация происходила не с ним. Нет осознания того, что это разворачивалось несколько минут назад. Надеется забыть о случившимся сегодня, но знает, что этому не суждено быть. Этот момент иногда даже станет сниться ему во сне. Поджимает губы, разворачивается и уходит.

Елена, наверное, сильно переживает за него, но Воемил не будет ее искать. Он не глуп, чтобы совершать одни и те же ошибки. В деревню он больше не ногой, поэтому быстро добирается до дыры в заборе и выходит в лес. Когда переползал, чуть не выколол себе глаз тонкой веткой сирени.

Боль после удара только сейчас начинает донимать его. Живот сильно тянет, а район пупка будто поражается острой иглой. Все съеденное вырывается наружу, но Воемил подавляет рвотные позывы. Тяжелым шагом направляется к избе, иногда останавливается, чтобы передохнуть. Он невероятно устал, и его тянет в сон. Сейчас он залетит в избу и запрыгнет на печь. Поспит, пока обеспокоенная Елена не прибежит к Иосифу. Сейчас она переживает за него, активно ищет по деревне, а может даже ругается с Владимиром, отрицающий свою причастность.

Надеюсь, он уже где-то сдох, скажет тот и получит сильный удар в грудь. Елена не станет показывать ему слез, поэтому поспешит убежать.

Воемил выходит на склон и неожиданно замечает впереди знакомый черный силуэт. Девица сидит к нему спиной, сложив локти на коленки. Она словно чувствует его взгляд, оборачивается.

Воемила бросает в холод. Девица действительно хочет, чтобы он пошел с ней, чтобы защитить его? Она не насмехалась над ним и говорила серьезно? Не может отвести взгляд от ее глаз цвета стали, из которого сделан ее серп. Да, я пойду за тобой, думает Воемил. Да! – более уверенней проносится в голове, когда та встает и подзывает его рукой.

Тепло разливается по телу. Люди не относятся к нему с добротой, поэтому действие девицы немного смущает Воемила. Есть в нем что-то родное. Помнится, таким же жестом матушка просила подойти к ней. Хочется подбежать к девице, обнять ее и поблагодарить, но Воемил сдерживает нахлынувший порыв эмоций. Медленно, с некой осторожностью приближается к ней. Поднимает взгляд полный надежды.

– Так что, идешь со мной?

Кивает головой.

– Тогда пошли, – говорит и уже собирается уходить, как Воемил хватает ее за руку. Показывает на избу. Он должен попрощаться с Иосифом. Кто знает, сколько он его не увидит? И увидит ли вообще?

– Даю тебе немного времени

Воемил застает Иосифа на пороге. Тот грустно улыбается уголком губы. Кажется, он понимает, что собирается делать Воемил. Видно, видел их в окне и слышал девицу. Глаза тут же становятся мокрыми, и Воемил бросается на шею Иосифу.

– Будь осторожным, – просит его. Гладит Воемила успокаивающе по голове, когда ряд сомнений сжирает его изнутри. Это очень опасное путешествие для Воемила, но ему стоит все же уйти. Только сейчас Иосиф полностью осознает, что Воемил больше не является тем маленьким мальчиком, которого он когда-то приютил. Он уже вырос и, наверное, правильней, чтобы тот уже начал заботиться о себе сам. Воемил на первый взгляд кажется слабаком, но он силен в душе. Сколько раз он приходил к нему, избитый и грязный, насильно сдерживал слезы. Держать в себе эмоции плохо для здоровья – давно уже понял Иосиф, поэтому он просил каждый раз Воемила плакать и, если нужно истерить, пока вся боль и непонимание не покинут его.

Силен не тот, кто не плачет, а тот, кто продолжает жить, несмотря на невзгоды и печали.

Он будет скучать по Воемилу. Сильно привязался к нему за эти семь лет. Отстраняет от себя его, просит смотреть в глаза.

– Домовой совсем разгневается, когда ты уйдешь, – улыбается, когда Воемил тихо хихикает. – Не видать мне сапог.

Иосиф вытирает внутренние уголки глаз Воемила пальцем, стряхивая остатки слез. Взъерошивает его волосы. Тот хохочет, изворачивается, но Иосиф крепко удерживает за плечо.

Воемил что-то мычит нечленораздельное и прикладывает ладонь к груди. Иосиф повторяет за ним такое же движение.

– Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив. – Искренне, хотя понимает, что несет полный бред. Желает счастье ребенку, которого… Горько прикрывает глаза. – Давай соберу тебя в дорогу.

Смотрит на девицу, что наблюдает за ними с окна. Правильно ли он поступает? Правильно ли жертвовать одним человеком, чтобы спасти тысячи? Но она выбрала его, а значит Воемил должен изменить мир и исправить ошибку, которую он когда-то совершил.

Достает лоскуток ткани, отправляет туда все блины, которые принесла Елена, а еще вынимает из печи целого запеченного кролика.

– Вчера поймал, – говорит Иосиф. Наклоняет голову набок, когда замечает обеспокоенное выражение лица Воемила. – За меня не переживай, мне каши вполне хватит. А тебе необходимы силы в дороге.

Воемил кидается тому в объятия в последний раз. Он обязательно вернется к нему, когда подрастет и станет настоящим мужчиной. Пройдут годы, и Воемил надеется, что злость, ненависть и обида, которые живут в Владимире, будут побеждены любовью. Он желает ему счастья. А вот Елена будет по нему скучать. Чтобы полностью не закрыться от общества, ей необходимо будет найти нового друга.

– Подожди, я тебе кое-что покажу, – говорит Иосиф и достает из кармана маленькое зеркало с ручкой. – Оно пригодится тебе. Показывает цвет души.

Протягивает Воемилу, просит спрятать и не показывать девице. Она не должна знать о существовании этой вещицы.

– Тебя ждет она.

Крепко перевязывает между собой углы ткани и вручает собранное в руки Воемилу. Тот слабо улыбается. Приходит время выходить из избы, полностью довериться незнакомой девице и идти за ней. Уходить от драк, унижений и попыток убийства. Кто, если не ты сам, станешь спасителем своей жизни. Поход укрепит его силу воли, сделает его выносливым, закалит к неожиданностям и в случаи опасности научит моментально реагировать, а не позволять другим спокойно себя обматывать веревкой к своеобразному столбу. Воемил верит, что это путешествие сделает его сильней как в моральном плане, так и физическом. Когда он вернется, он хочет встретиться с Владимиром и, если получится, попросить объясниться, почему он так вел себя по отношению к нему. Его вины нет, что их батюшка – один и тот же человек, но разные матушки.

Приходит время принять судьбу.

Воемил выходит навстречу к девице, замечает, что Иосиф не провожает его, а застывает на пороге сени. Оборачивается к нему, смотрит долго, после машет рукой и следует за девицей, которой не терпится двинутся наконец-то в путь, что лежит на Юг.

Они следуют в сторону чащи. Идут долго, молча. Каждый думает о своем. Все это время не смотрят друг на друга. Девица идет впереди, Воемил немного от нее отстает. Она совсем не думает о нем, что дальше своей избы и деревни никуда не ходил. В один момент он даже ее теряет на мгновение, но она неожиданно, подобно черту, показывается сзади.

– Меня зовут Черта. Тебя как кличать?

Воемил грустно опускает взгляд на землю.

– Как тебя зовут? – уже требовательно, будто с угрозой. Не любит ждать.

– Ты что, нем? – задается вопросом и бесцеремонно, насильно открывает тому рот, надавливая на щеки пальцами. Когда видит обрубок языка, вопрошает:

– Это они сделали?

Последняя капля боли в бокале страдания. Воемил взрывается. Слез больше нет, но в груди будто что-то рвется и уничтожается. Остается только выть и мычать. В этот момент Воемил понимает, что на самом деле ненавидит Владимира, но от всего сердца желает тому счастья.

Чаща. Шелест листвы. Они одни, только маленький ворон набивает круги вокруг них. Не каркает, лишь наблюдает.

4. Анчутка

Ноги почти отнимаются, иногда подкашиваются колени, но Воемил упорно продолжает путь. Пару раз он падал и видел, что Черта не обращает на это внимание, поэтому он быстро вставал и догонял ее, но сейчас он чувствует, что, если прекратит движение, то больше не найдет в себе сил встать на ноги. Ему будет абсолютно все равно, что Черта оставит его одного посреди густой чащи.

Они идут уже три дня и три ночи, а у чащи будто нет ни конца, ни края. Воемил толком даже не ел: Черта без слов вставала с места, где они решали передохнуть, и двигалась дальше по дороге. Теперь он жалеет, что решил пойти в поход с странной девицей. Что он ждал от нее? Что она станет о нем заботится? Она толком о себе не думает. Порой Воемил предполагает, что она вовсе не человек. Чрезмерно выносливая, будто не нуждается в пище, отдыхе и сне. Некоторое время он хотел проверить цвет ее души, но та будто назло смотрела на него, не отрываясь. От ее пустого взгляда становилось не по себе. Весь их путь Черта молчала, и сейчас с ним не разговаривает.

Поведение Черты навлекает на мысль, что она на самом деле недобрая спасительница, а коварная девица, что намеривается воспользоваться доверчивым ребенком. Но каким образом? Зачем он нужен Черте?

Воемил уже думает, чтобы возвращаться к Иосифу, пока он совсем не отдалился от деревни, но волчий вой по ночам не дает ему свернуть назад по прямой дорожке одному. Стоит ему остаться наедине, как хищники, а может и Чудесные Твари нападут на него. Первые после зимы совсем проголодались, поэтому сейчас активность их охоты крайне высокая, а вторые – любители пошутить над одиноким человеком. Одного Ауки Воемилу будет достаточно. Иосиф много рассказывал историй про эту прячущуюся Тварь, что любит издеваться над людьми.

– АУ! – со всех сторон.

– АУ! – измывается, полностью дезориентирует человека в лесу. Ведет его по гиблой тропе и часто топит в болотах. Ходят поверья, что он безудержно влюблен в Болотницу, и таким образом он подносит ей подарки, а та очень рада.

Воемил случайно цепляется ногой за корень и больно падает на живот. В первую очередь пугается, сует руку в карман, проверяет зеркало пальцами и облегченно выдыхает. Нет по тактильным ощущениям ни одной трещины. После смотрит на кулек, что недалеко откатился от него. Он даже не может сказать о своих нуждах. Сейчас он дико голоден и испытывает нетерпимую жажду. Лишь раз они пили воду с чистой речки.

Пытается встать, но вновь падает. Наступает ночь, и глаза насильно слипаются. Его люто уносит в сон, и он уже почти проваливаются в черную бездну, как над его головой нависает Черта и требует немедленно подняться. Тот не реагирует. Она может оставить его здесь. Ему уже все равно.

– Слабость – единственное, что мне не нравится в вас, – говорит непонятную фразу и уходит.

Воемил собирает последние силы, чтобы поднять голову и посмотреть, что она действительно оставляет его. Стремительно уходит и резко сворачивает с тропы. Закрывает глаза и аккуратно укладывает голову на землю. Сейчас он заснет и проснется, когда на него нападет стая голодных волков, что придет на запах запеченного кролика. Не думал он, что его судьба так резко закончится в отдалении родной избы. Домашние животные порой сбегают от хозяев, когда чувствуют приближение смерти. Сейчас Воемил ассоциирует себя одним из них. Интересно, Матрена почувствует момент, когда от нее решат избавиться? Сможет ли она убежать или нет? Почему-то сейчас он думает о козе, которая часто нападала на него в детстве.

Проваливается в сон и на мгновение пробуждается, когда Черта укладывает его на лавочку в темной избе, а сама ложится на полу. Окончательно просыпается он лишь под утро, когда солнце начинает только вставать из горизонта. Старая привычка, по которой он будет скучать. В эту минуту ему не хватает рядом Иосифа, с которым бы он вышел из избы и стал наблюдать за интересной жизнью природы.

Приоткрывает глаз, с зевотой приподнимает голову и замечает в полумраке худого мужчину, сидящего на одном краю лавочки, на плече которого сидит непонятное существо. Думает кажется, поэтому внимательно приглядывается и ужасается. Резко подскакивает к другому краю и случайно наступает на спящую Черту. Сердце пропускает несколько ударов. Дико щипает себя за руку, надеется, что это сон, но он точно видит глазами безобразное мелкое чудовище, явно из одной Чудесных Тварей.

Костлявое существо с серой морщинистой кожей, маленькое тельце, длинные конечности и огромная голова с злобными ярко-зелеными глазами, которые так и светятся в избе без окон. Воемил понимает, что сейчас раннее утро только по некоторым щелям в крыше. Видит кусками серое небо, которое постепенно наливается голубизной. Он пытается смотреть куда угодно, но только не на тварь, что начинает улыбаться ему. Его забавляет испуганное выражение. Он почти видит мысли Воемила, куда бы спрятаться или как бы быстро сделать ноги.

Воемил краем глаза обращает внимание, что Черта сонно раскрывает глаза и непонимающе оглядывается. Пока она ничего не видит, так как веки упорно закрываются. Тело без двух дней сна дико подводит. Он хочет подскочить к ней, чтобы та защитила его, но боится сделать и движения. Кажется, что вот-вот чудовище нападет на него.

– О! – протягивает радостно мужчина. – Вы проснулись!

Чудовище по-хозяйски запрыгивает тому на шею и свешивает ножки. Мужчина на мгновение бледнеет, но после насильно натягивает на себя широкую улыбку.

– Меня зовут Игорь, – но не успевает он договорить, как Черта грубо его перебивает:

– И ты обладатель Анчутки. – Без интереса протирает глаза, совсем как маленький ребенок.

Анчутка? Воемил впервые слышит о существовании такой Чудесной твари. Иосиф о ней не рассказывал.

Улыбка на лице Игоря трещит по швам, но он стойко делает вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Странная вы какая-то девица.

Черта даже бровью не ведет на подобное высказывание. Видно, уже привыкла к такому мнению большинство людей. Поднимается на ноги, растягивается, хрустит костями и подходит к Воемилу. Кладет руку ему на голову и тихо просит его не боятся.

– Вы – путники, как я погляжу. Наверное, совсем голодные?

Анчутка не сводит глаз с Воемила и стучит нетерпеливо пальцами по лысому затылку Игоря. Он будто ждет подходящего момента, чтобы вдоволь позабавиться с ним.

Воемил, как заведенный, отрицательно мотает головой, хватает Черту за руку и тянет ее к двери, но та упорно стоит на месте.

– Не откажемся от сытного завтрака.

– Сейчас все будет! – счастливо, подскакивает к печи и с аккуратностью достает блюда. Расторопно кладет их на стол, прежде которую быстро протирает рукавом одежды, раскладывает куски оставшегося хлеба на тканевую салфетку и приглашает на трапезу. Воемил упорно не хочет проходить за стол, но Черта насильно усаживает его возле себя, мужчина располагается напротив них.

– Ты ведь хотел есть и пить, – говорит Черта и смотрит на Воемила, но тот больше не чувствует голода и жажды. Он желает поскорей выбежать из избы и рвануть прочь подальше от этой твари.

Черта принимается за еду, когда Воемил не выпускает ее руку из железной хватки. Одной рукой той есть не удобно, но ничего не говорит ему. Ей нужно, чтобы тот хоть что-нибудь поел, ведь путь предстоит далекий, а останавливаться постоянно на передышки она не собирается. Пока есть такая возможность, не следует ее упускать. Черта знает, что Анчутка не слезает с жертвы, не нападает, лишь пугает людей и строить рожицы. Избавиться от нее можно, но придется постараться.

Воемил отмечает, что у твари нет пяток, а еще шерсть растет только на груди, голова же абсолютно лысая. Если у Анчутки волосы не растут от природы на голове, то у Игоря они выпали от дикого страха и стресса. Он старается делать вид, что совсем не замечает тварь, но при каждом резком движении Анчутки он вздрагивает всем телом. Ест неохотно, посматривает то на Черту, то на Воемила. Замечает, что последнего совсем не интересует еда, не смотрит на него, а зацикливает внимание на шкатулке на одной из настенных полок.

– Нравится? – оживленно вопрошает Игорь и подскакивает с места, хватает шкатулку и сдувает с нее пыль. Воемил отстраняется всем телом назад, когда тот радушно протягивает ее ему. – Дарю!

Шкатулка Воемилу не нужна. Глядел на нее, чтобы не смотреть на Анчутку. Поджимает губы и отодвигает рукой вещицу. В походе точно станет лишним грузом, да и не хочется иметь вещицу, что будет напоминать ему о страшном чудовище.

Анчутка ловко запрыгивает на одно плечо и подается вперед, Игорь резко дергается в сторону, но упорно продолжает протягивать шкатулку.

Воемил решает, что все же примет подарок, лишь бы тот сел обратно на лавочку. Он уже почти забирает шкатулку, как неожиданно Черта бьет его по руке, и вещица падает на стол. Содержимое вываливается идеальным клубком. Воемил чуть не тошнит при виде выпавшей жесткой шерсти, принадлежащая Анчутке.

– Пошли отсюда, – изрекает Черта стальным голосом. Откладывает блюдо в сторону, берет за локоть Воемила и следует к выходу. Игорь ловким движением прячет клубок шерсти вновь в шкатулку и устремляется за ним.

– Примите от всего сердца этот подарок! – начинает реветь и приклоняться перед Чертой и Воемилом. Не дает им прохода, тычет их вещицей.

– Отстань! – хватает за ухо и отстраняет в сторону. Игорь подгибается, рефлекторно хватается за руку Черты, совсем позабыв о шкатулке. Та падает и разбивается о земляной пол. Берется за голову, не знает, что и делать, а тем временем мальчишка, который мог бы избавить его от Анчутки, стремительно отдаляется от избы.

– Прошу останьтесь! – кричит Игорь и заливается слезами. Другой подходящей квадратной вещицы, где можно хранить шерсть, у него нет, поэтому Анчутка будет очень сильно на него разозлена. – У меня есть еда! Много еды! А еще крыша над головой! – чувствует ледяные длинные пальцы на щеке. От ужаса подкашиваются ноги, и тот падает у порога. Хватается за дверь и начинает биться головой об нее. – Она убьет меня! – надрывает глотку, когда Анчутка забывается в смехе.

Воемил заставляет себя не смотреть назад. Потупив взгляд на землю, он быстро переводит ногами, чтобы поспеть за Чертой. Они отдаляются от избы на приличное расстояние. Отсюда не слышны даже душераздирающе крики Игоря и мольбы вернуться и помочь ему.

– Запомни! – строгим голосом, – никогда и ничего не принимай от людей. Этой вещицей они могут передать тебе проклятие или, как в случаи с Игорем, Анчутку.

По телу Воемила пробегает ряд мурашек. Он представляет, как на его плече свисает такое же чудовище. От этой картины становится не по себе, холодеет в носках.

Черта присаживается на землю, Воемил следует ее примеру.

– Из достаточного количества шерсти Анчутки делают себе подобных, таким образом они размножаются по миру. Выбирают в себе в жертву жадных людей. Избавиться от нее можно, только подарив что-то дорогое сердцу. Один освобождается от Анчутки, другой, наивный, становится ее обладателем. Такая Тварь никуда не исчезает и никогда не умирает.

Воемил чувствует биение сердца в глотке. Пытается унять дрожь в пальцах. Если и дальше им станут попадаться на пути Чудесные твари, он явно не выдержит этого похода. Либо сойдет с ума, либо не доживет до пятнадцатилетия.

5. Русалка

Воемил и Черта уже бродят по чаще целые сутки, но каждый раз выходят к одинокой избе, навеивающая страх и ужас. Первому постоянно кажется, что Игорь следит за ними. Звучит какой-то шорох в стороне, оборачивается и видит проскочившего мимо человека. Или это птица, что опускалась к земле? Воемил сомневается, но присутствие Игоря четко ощущает. Его дикие глаза будто повсюду. Он смотрит на него из-за куста, из неба и земли. Он словно ходит за ним попятам, прижимая к груди разбитую шкатулку.

– Топ!

Воемил испуганно разворачивается и лихорадочно оглядывается по сторонам.

– Топ-топ! – слева.

Глядит: никого нет.

– Топ! – напрягается всем телом и закрывает глаза. Рефлекторно сжимает кулаки. Игорь приближается. Он слышит его тяжелый шаг, ровное дыхание. Когда тот протянет ему шкатулку, он резко ударит по ней и убежит.

Игорь останавливается за спиной, кладет ладонь ему на плечо.

Сердце уходит в пятки. Не думая, Воемил размахивается кулаком и резко разворачивается. Он не видит, куда бьет. Если пересечется с взглядом Игоря, то умрет.

Руку ловко перехватывают, а его самого отталкивают назад.

– Что ты делаешь?!

Ноги подкашиваются, и Воемил падает будто не на землю, а на собственное сердце. То чуть не лопается в тот момент. Он облегченно вздыхает. Перед ним вовсе не Игорь, а Черта, что смотрит на него сверху вниз. Он даже не заметил, как отстал от нее. Рядом с ней все встает на свои места. Теперь Воемил отчетливо видит крупных черных птиц, что в спешке строят себе гнезда. Спускаются на землю, выбирают самые пластичные и молодые ветки и одним прыжком взлетают. Им кажется, что они опаздывают, что весна вся в разгаре. Необходимо высидеть яйца, иначе природа разгневается на них. Пошлет холода и морозы, и их птенцы погибнут.

– Я звала тебя.

По вопросительному выражению лица Воемила Черта понимает, что тот ее не слышал. В подтверждении ее догадки, тот показывает на уши и машет перед ними рукой.

Черта поднимает голову к небу и внимательно прислушивается. Пение птиц, где-то рядом журчит ручей, а слева от нее кто-то расторопно ходит. Туда-сюда. Туда-сюда. Будто хищник готовится напасть на жертву. Резко смотрит в сторону, и все звуки шагов прекращаются. Долго оставаться невидимым у него не получится.

– Это все проделки Лешего, – заключает Черта. Воемил встает с земли и отряхивается. Ну, про Леших он знает. Безопасные существа, защитники природы. Если Леший над ними подшучивает, значит, они что-то неправильное сделали в чаще. Может, он мстит за убитого кролика, который преподнес ему Иосиф.

– Тебе срочно нужно придумать имя, иначе ты совсем заплутаешь.

Смотрит на Воемила, после осматривается вокруг себя.

Земля? Нет! Ворон? Нет. Куст, дерево, зелень? Нет-нет, и еще раз нет! Необходимо подобрать то, что будет ассоциироваться с Воемилом, иначе она забудет его имя. Поднимает глаза, и неожиданно ее осеняет.

– Солнце, – тихо. – Да, будешь Солнцем.

Русые длинные волосы, отдающие на концах рыжим и торчащие в разные стороны, как солнечные лучи, а светло-карие глаза будто два крохотных космических объекта, которых не видно с их планеты.

– Лешему не подвластно заглушать имена.

Воемилу нравится его новое имя. Издревле Солнце – символ тепла, изобилия и благополучия, а самое главное безопасности. Как правило, все Чудесные Твари творят свои проказы ночью. Да и как правило, самое ужасное происходит в темное время суток. Глубокой ночью, когда все веселились, пели и водили хороводы вокруг костра, его матушка скинулась в воду, а сам он чудом не погиб. Их домовой мстил Иосифу за его неряшливость лишь тогда, когда на небе зажигались звезды. А в полнолуние можно услышать отдаленные пения русалок. Они возносят руки к небу и просят Бога, чтобы тот помог им излечить их раны. Русалками обычно становятся незамужние девицы, умершие неестественной смертью, чьи души не спокойны, и находятся в поисках умиротворения; или чьи сердца желают мести виновнику их плена в холодных водах.

Иосиф рассказывал, что русалки – опасные существа. Они очень красивы и привлекательны, но абсолютно слепы. В их глазах можно разглядеть свое отражение и то, что тебя окружает. Они зеркальны. Нередко, кому удавалась победить русалку, делали из их глаз украшения. Вешали на шею и считали священным оберегом.

Русалки завлекают заплутавших путников сладкими речами, просят подойти поближе, нежно прикасаются тонкими, но холодными пальцами до их плеч, мило улыбаются в лицо, слегка прикрыв глаза, а потом резко тянут в воду. Жертва пытается вырваться, но хватка у русалок железная. Если она тебя схватила, то не отпустит, пока в легких твоих совсем не закончится воздух, и ты тяжелым камнем не пойдешь ко дну.

Воемил искренне надеется, что его матушка не превратилась в озлобленную, отравленная болью русалку. Он не желает знать, что она уносит жизни не в чем неповинных людей.

Русалки – отдаленные и мистические. Он не видел их, но часто слышал их пение. Но русалки больше не кажутся такими ужасными. Воемил собственными глазами видел одну Чудесную тварь, вызывающая дрожь под кожей. Это существо всегда рядом с тобой, сидит на плече, всякие бредни шепчет на ухо, качается на шее и ездит на тебе, хлопая при этом по голове, и имя его – Анчутка. Уродливое чудовище, которое издевается над тобой, не дает спать по ночам. Стоит только тебе заснуть, как оно ловко запрыгивает на грудь и принимается душить. Заключает шею в тисках своими несгибаемыми длинными пальцами и не останавливается, пока ты не начинаешь задыхаться. Убить тебя не собирается, просто играется. По крайней мере, пока. Только при помощи человека они могут создать себе подобных. Заставляют усердно собирать их шерсть, формировать ее в клубок, помещать в квадратную емкость с крышкой и откладывать в темное место на некоторое время. Вскоре на cвет появится еще одна Анчутка, которая в первый же день своего рождения отправиться на поиски жадной души.

Черта продолжает смотреть в левую сторону. Ее глаза не видят никого, но она уверена, что Леший с неким страхов наблюдает за ней. Ужас захватывает его тело, но он не двигается с места, решает играть в бесстрашного героя, который обязан остановить зло. Но Черта остановит его первым, и тогда треклятая дорожка перестанет приводить их обратно к избе Игоря.

– Пошли, – велит она, проходит немного, но Солнце не идет за ней. Он погряз в мыслях, вновь не видит и не слышит ничего вокруг себя.

– Солнце! – зовет громко, резко вырвав Воемила из размышления. Быстро ровняется с Чертой. Они бродят еще недолго, но, когда вновь видят впереди избу, Черта внезапно останавливается, чуть не сбив Воемила с ног, не смотрящего вперед.

– Сиди на опушке, жди меня. Я скоро вернусь. – Снимает с плеча чехол с серпом и отдает Солнце. Тот принимает оружие и прижимает к сердцу. – Я разберусь с Лешим и вернусь. Никуда не ходи.

Черта делает несколько шагов, оборачивается и указывает пальцем на опушку.

– Не преследуй меня. Я вернусь, – говорит и резко переходит на бег. Через мгновение она сворачивает с тропы, и ее темная фигура исчезает среди густых ветвей деревьев.

Солнце пятится назад, сталкивается с пнем, садится. Стоило только Черте уйти, как там, вдалеке открывается дверь избы и на порог показывается Игорь с окровавленным лбом. Смотрит на него хищно, дико дышит и держит в руках шкатулку. Солнце зажмуривается и хватается за рукоятку серпа. Если Игорь к нему подойдет, он станет сопротивляться. По крайней мере, надеется на это. Боится, что в нужный момент тело подведет его, и он упадет в обморок, позволив Игорю беспрепятственно совершить задуманное. Человек, живущий в постоянном страхе, способен на любые поступки.

Проходит время, сердце уже перестает так гулко биться в груди, а ничего не происходит. Странно ждать, когда с тобой сделают что-то немыслимое, но Солнце не встает с опушки. С осторожностью открывает сперва один глаз, после другой, смотрит вперед и замечает, что двери избы плотно закрыты. Прислушивается ко всем шорохам, затаив дыхание, но не слышит поблизости человеческих шагов. Когда же Черта вернется? Уже начинает темнеть. Тьма накрывает густую чащу плотным куполом, когда небо еще остается светлым. Солнце уже уходит за горизонт, и от этого зрелище становится совсем беспокойно. Богатое воображение Воемила с задорным механическим звуком начинает проектировать разных чудовищ, являющиеся на самом деле обычной игрой теней от ветвей, что раскачивались от поднявшегося ветра.

Воемил ежится от холода, боится поднять глаза. Старается не издавать ни звука, но, как назло, живот напоминает ему, что тот не ел уже вторые сутки. К голоду Воемил привык, но поход забирает много сил. Когда ему с Иосифом нечего было есть, он заваливался на печь и спал. Сейчас такой возможности у него нет. Он не сомкнет и глаза ночью, пока Черта не вернется за ним.

Если она, конечно, вообще, вернется.

Солнце не хочется верить, что он – брошенный на произвол судьбы. Нет! Черта так с ним не поступит.

Наверное.

Солнце еще крепче обнимает чехол с серпом, когда слышит девичью мольбу. Напрягается в спине, наклоняется к коленкам, становится похожим на клубок, у которого сердце в любую минуту остановится от страха, что подобно змее овивает его с ног до головы.

– Мне нужна помощь! – просит девица, надрывая горло. – Пожалуйста. – Куда более тихо.

Солнце хмурится. Темно, нет тропы, могучие стволы протыкают небо. Решает пойти и посмотреть, кому нужна помощь, пока совсем не стемнело. Прекрасно знает себя; когда небосвод станет черным, он никуда не последует. Будет сидеть на опушке и плакать от своей никчемности и трусливости. Девица станет бороться за жизнь, а он закроет уши, чтобы не слышит ее мольбы.

Направляется осторожными шагами к источнику звука. Надеется, что успеет вернуться до прихода Черты. Иначе она, наверное, разозлится на него, если она, конечно, испытывает какие-либо эмоции. Пробирается через густые ветви, которые приходится раздвигать на пути, выходит на чистый берег пруда. Замечает собранный хворост и закинутые в воду сети, в которых запуталась девица. Она отчаянно пытается избавиться от них, но не выходит. Она уже роняет слезы от безысходности. Солнце не задумываясь бросается к ней, вынимает серп из чехла и перерезает сети. Девица застывает подобно статуе, смотрит на него удивленно одним глазом. Когда она освобождается от плена, уходит с головой под воду. Минуту ничего не происходит. Солнце с замиранием сердца глядит на черную поверхность, надеется, что девица всплывет: ее могли утащит на дно Чудесные твари; но та вскоре показывается.

Солнце искренне радуется и подпрыгивает на месте, широко улыбается и просит девицу выйти из воды, но та лишь отплывает от берега. Ничего не понимает. Почему она ничего не предпринимает? Неужели вновь желает запутаться в сетях?

– Прости, я не могу, – говорит девица. Голос приятный, будто знакомый, чем-то похожий на голос Елены. Открывает второй глаз, и Солнце откидывает в сторону. Он настолько пугается, что падает на спину и кричит. Левый глаз человеческий, карий, как у матушки и Елены, а правый абсолютно зеркальный. Все становится ясно. Девица – русалка. Но вот почему она не схватила его и не утянула в воду? У нее была потрясающая возможность.

– Не бойся меня, – продолжает русалка и отплывает еще дальше от берега, чтобы показать Солнце, что она не собирается причинить ему вред. – Я не обижу тебя. Я – добрая.

Не бывает добрых русалок, по крайней мере, Иосиф о них не рассказывал. Рефлекторно достает из кармана зеркало и направляет на девицу. Темный лес, а Солнце будто держит в руках полную луну. От зеркала исходит яркий белый свет. Смотрит на свое отражение и видит себя почти прозрачной белой дымкой, сформировавшаяся в его силуэт.

Это означает, что она… действительно добрая?

Солнце сильно рискует, но приближается к берегу, русалка делает тоже самое. Только сейчас он может ее внимательно разглядеть. Волос зеленый, будто тина, короткий, касается плеч, по одной розовой пряди с левой и с правой стороны, косая челка, чуть завитая; лицо бледное, местами в районе аккуратного курносого носа синяя, безжизненная. Лицо тонкое, овальное; белые, как мел, губы. Длинная шея и хрупкая фигура. До груди тело человеческое, дальше – рыбье. Чешуя не покрывает только руки и спину; до пупка она розовая, плавно переходящая в изумрудный.

– Можешь просто называть меня Русалкой. У меня нет имени.

Солнце показывает пальцем на себя, после на губы, потом качает им.

– Не можешь говорить?

Кивает.

– Ничего, я стану твоим языком и глазами. Ты спас меня, поэтому я отплачу тебе добром.

Солнце не совсем понимает смысл первой фразы, не успевает задуматься, как неожиданно из кустов выходит Черта, вся перепачканная в крови. Русалка на мгновение пугается, но после понимает, что она пришла за ее спасителем. Хмурится и смотрит на нее исподлобья, будто с вызовом. Завидев русалку, Черта резко мчится к ней и готовит уже к атаке булаву, как Солнце преграждает ей путь.

– Ты знаешь, что делаешь? – Солнце плотно сжимает губы. – Ты защищаешь монстра.

Тот отрицательно машет головой. Он уверен, что не все русалки – злые и мстительные. Иосиф говорил, что они слепые на два глаза, но только не эта. Он верит, что она особенная. Тем более, зеркало показало, что у нее светлая душа, а значит ей можно доверять.

– Хорошо. Будь по-твоему. Но вот увидишь, когда-то подвернется случай, и она потянет тебя за собой на дно. – Черта будто становится черней ночи. – И тогда я тебя не спасу.

6. Аспид

Тропа заканчивается, и чаща наконец-то остается позади. Шутки Лешего закончились. Солнце не знает, надоело ли Лешему играть с ними или все-таки… Черта вернулась вся в крови, а ее булава была в чье-то шерсти. Не могла же она расправиться с Чудесной тварью? Она всего лишь девица, а не богатырь. Хотя она отлучалась, чтобы проучить Лешего.

Голова ходит кругом. Поток мыслей разрывает черепную коробку, мучает и терзает душу. Что, если он прямо сейчас идет за человеком, которому человеческая и не- жизнь ничего не значит? Раньше Солнце думал, что булава и серп Черте для обороны от хищных зверей и для охоты, но сейчас он в этом очень сильно сомневается. Он помнит, как она предложила ему убить Владимира и его друзей. В тот момент она даже бровью не повела, словно это привычное для нее дело, как для Елены ходить в лес и собирать лекарственные растения. Помнит, как она без раздумий накинулась на русалку явно не с добрыми намерениями.

Что из себя представляет Черта? Вопрос, который не дает ему покоя всю дорогу.

Он смотрит ей в спину и спотыкается. Она оборачивается и тихо ждет, когда тот встанет и продолжит путь. Сил больше не остается, чтобы толком дышать. Пятки горят в огне и пронизываются мелкими иглами. Солнце смотрит прямо, вглядывается в глаза Черты. Любой человек понял бы, что этим долгим взглядом он просит немного отдыха. Он ждет небольшой пощады от Черты, ведь он впервые путешествует по Руси, и он устал, но она его не понимает.

– Не за чем сейчас отдыхать.

Солнце глубоко вздыхает и ложится на землю всем телом. Она может делать с ним все, что ей вздумается, но сейчас он не встанет и не пойдет за ней. Солнце вспоминает Иосифа и его драгоценную заботу о нем. Может он все же совершил ошибку, покинув его? Теперь он не знает, что лучше: умереть от рук Владимира или умереть от бессилия. В первом случаи он будет хоть похоронен по всем христианским обычаям, а во втором… Солнце не уверен, что Черта станет тратить на него время. Просто оставит его холодное тело и пойдет своей дорогой.

Черта может его покинуть. Солнце уже все равно. Погибать – так погибать. Значит все же судьбой писано ему не жить до старости лет.

Бросает в дикую дрожь. Солнце прикрывает глаза и хмурится. Ему очень жаль, что он навряд ли увидит Иосифа и Елену. Если бы он мог, он бы сказал первому, как сильно его любит и уважает; как он ему благодарен, что он все же решил бросить вызов судьбе и отвоевал у нее семь лет его жизни; а вторую попросил бы быть осторожной и не такой резкой. Владимир, конечно, не трогает ее, но порой он бывает настолько вспыльчив, что не видит перед собой никого и ничего. Солнце боится, что Владимир может сделать с Еленой то, что он сделал с ним. Язык ее гораздо длинней его.

Не спал уже ровно двое суток, поэтому стоило ему полностью закрыть глаза, как тут же проваливается в четкий, яркий сон. Видит себя маленького и Владимира. Солнце никогда не был в избе Владимира, но сейчас уверен, что находится именно в ней. Просторная светлая комната, на полу которой лежат деревянные игрушки, подаренные батюшкой Елены. По двум углам располагаются вдоль стен широкие лавочки, накрытые, плотно набитыми пухом и перьями домашних птиц, подстилками.

Солнце смотрит с опаской на игрушки. Боится прикоснуться к ним, хоть и хочет с ними поиграть. В детстве у него не было ничего подобного. Единственной его игрушкой был медведь, которого матушка лепила из снега, но он быстро таял, и так из в года в год. Он мог радоваться лишь в зимнюю пору. Однажды он попытался слепить своего снежного друга из грязи, но ничего не получилось. Только испачкал руки, которые после старательно мыла матушка ледяной водой.

Владимир приближается к нему, встает на корточки. Улыбается и приглаживает ему волосы.

– Брат, – говорит тихо и обнимает его, повалив на пол.

Теперь становится все на свои места. Он родился долгожданным ребенком в семье Владимира, и эти две лавчонки их спальные места.

Солнце буквально чувствует теплоту Владимира, будто действительно тот его обнимает.

– Вставай. Недалеко видела деревню, там и отдохнем.

Сон резко обрывается. Солнце поднимает взгляд на Черту, что склонилась перед ним.

– Я ведь кормила тебя недавно. Поймала рыбу и даже развела костер, чтобы не ел сырым.

«Недавно» было сутки назад. Солнце не ел, не спал и не пил больше двадцати четырех часов, но Черта этого, кажется, не понимает.

Прикладывает ладонь ко лбу Солнце и произносит:

– Горячий.

Ждет, когда тот все же встанет и последует за ней, но Солнце лежит на земле и не двигается. Тогда Черта поднимает его на руки, проходит небольшой путь и спускается с возвышенности, прямо в маленькую деревню, откуда родом, наверняка, Игорь. Построить избу в одиночку и выжить в чаще одному очень сложно, даже невозможно, поэтому Черта предполагает, что сами жители переселили его из деревни, так как тот представлял им опасность.

Ветер на открытой местности крепче, чем в чаще. Плащ Черты развевается и препятствует ее движению. Бьет по лицу, порой закрывает глаза, путается в ногах, но Черте это никак не мешает. Она уверенно направляется к деревне, который будто заброшен. На узких уличках нет ни живой души. Связано это с приближающейся грозой или нет, Черта не знает, но отмечает, что большое количество землянок и изб пусты, темны и безлюдны. В окнах не мелькают люди, не слышно голос, да и пахнет сыростью и заброшенностью.

Черта останавливается напротив избы, двери которой противно и мерзко скрипят от сильного потока воздуха. Из-за надвигающихся туч день становится короче, и темнота накрывает деревню плотной непроглядной пеленой. Тяжелое дыхание, блеск крупных круглых глаз. Солнце на руках Черты напрягается всем телом. Во мраке, в глубокой сени вырисовывается силуэт чудовищно-ужасной Чудесной твари. Она поджидает удобного случая, чтобы выскользнуть из тени и напасть на них. Солнце умоляюще поглядывает на Черту, но та остается на месте.

Блестящие глаза в тьме дергаются, но ничего не происходит. По звуку, будто Чудесная тварь просто переворачивается на другой бок. Слышится отрыжка, после чего она чавкает.

– Расслабься, это всего лишь корова, – спокойно говорит Черта, когда у Солнце камень сваливается с груди, что надавливал на ребра. Он хватается за голову одной рукой и прикрывает глаза. После этого похода он станет бояться собственной тени, и ему вечно будут мерещиться чудовища. – Если есть домашняя живность, значит и есть люди.

Черта проходит еще немного и встречает на пути согнувшуюся в плечах старушку, что с особым трудом несет воду из колодца. Ее вид опустошенный, будто жизнь давно перестала для нее существовать. Есть эта дорога, тяжелое ведро и непростой путь до родной землянки, в которой она прожила больше сорока пяти лет и не видела счастья. Солнце, не задумываясь, спрыгивает с рук Черты и бежит к старухе, чтобы той помочь. Приблизившись к ней, он уже протягивает руки к ведру, как старуха неожиданно роняет ее на землю. Она шокирована увиденным: глаза расширены, а рот приоткрыт. На мгновение на лице застывает непонимание и ужас.

– Молодым здесь не место! – почти что кричит. Подобное поведение пугает Солнце. За всю свою жизнь он повидал двоих сумасшедших, что жили поблизости к его землянке. Они странно себя вели, пели на непонятном языке, смеялись без причины и вечно ходили попятам за прохожими, мяукая и лая.

– Что вы имеете ввиду? – вопрошает подошедшая Черта. Рядом с ней Солнце больше не чувствует волнения.

– Эта деревня проклята. В свое время здесь пропадали дети, поэтому все молодцы и девицы покинули это место. Они больше не чувствовали себя в безопасности. Остались лишь старики и больные, которым уже жизнь не мила. Таким, как я, нечего терять, – рассказывает старуха, с беспокойством смотря на Солнце. – В свое время сын богатого купца обзавелся небожьей тварью, что вечно сидела у него на плече и пугала народ.

– Его случайно не зовут Игорем?

– Откуда ты знаешь? – изумляется старуха.

Жадность Игоря наконец-то приобретает корни. Солнце за всю жизнь видел много приезжих купцов – его деревня считается одной из самых богатых и больших на близлежащих землях, – и знает на собственном опыте настолько они черствы и грубы. Они не кинут и черствой корки хлеба голодному ребенку. Солнце становится очень жаль Игоря. Он не виноват, что он стал живым организмом для такого паразита, как Анчутка. Виновниками его горя и несчастья – его родители, создавшие вокруг него среду вседозволенности и жадности. Дети – прямое отражение близких ему людей. В каком котле варятся матушка и батюшка, в таком и их дитя. Но Владимир, видно, исключение из этой установки. Его родители – прекрасные добрые люди, а он жестокий и агрессивный. Солнце не знает, что на это и думать.

На вопрос старухи Черта не отвечает. В этом нет смысла. Она знает, что причина всех бед и исчезновений в этой деревни вовсе не проклятие, а поселившаяся поблизости Чудесная тварь с Чернотой. И она уже догадывается, как ее зовут.

– Пойдем, Солнце, выберем избу, в которой переночуем, – изрекает Черта и уже двигается вперед, как старуха ее останавливает:

– Во всех брошенных избах сыро, а молодцу явно не здоровится.

Бледное лицо с красными слезившимися глазами. Черта так и ощущает, как тяжело делать Солнце очередной вдох. С чем-то подобным она сталкивалась. Тогда все тело горело, будто плавилось, и присутствовала усталость. Она не могла толком передвигаться. Тяжело было говорить, есть и пить. Благо, в тот период она находилась поблизости у той, что знает все о колдовстве.

– Пойдите к Ольге, она добрая женщина. В свое время стольким помогла и стольких вылечила.

Указывает на самую последнюю избу на улице, выглядящая лучше всех. Обычно в таких живут богатые купцы. Количество денег в карманах можно определить по крыше избы. В этом случаи она сделана из стволов деревьев. Такого Солнце еще не видел. Такая, наверное, не протекает: выдерживает все испытания природы от резкого ливня до свирепой вьюги.

Черта кивает головой, берет Солнце за руку, чтобы тот шел наравне с ней и не отставал ни на шаг. Поднимаются по низким ступенькам на крыльцо – с темного неба падают первые холодные капли, – стучатся в дверь. К ним вскоре выходит седая женщина, глаза которой покрыты плотной почти прозрачной пленкой. Она слепа, но точно смотрит в сторону гостей, словно на самом деле видит их. По рукам Солнце пробегает волна мурашек.

– В столь позднее время…

– Сейчас день на дворе, – решает поиздеваться над женщиной Черта. Не нравится ей она. Энергетика у нее не из самых приятных.

– Слышу новый голос. – Слабо улыбается. – Вы явно не с этой деревни.

Волосы встает дыбом на затылке. Солнце крепко сжимает руку Черты и отступает назад. Как она узнала, что перед ней стоит не один человек? Он не издавал ни звука.

– Не беспокойся, – смотрит точно на него, – я просто слышу твое неровное тяжелое дыхание. Болен?

– Да, – озвучивает немой кивок Солнце Черта. – Вы поможете ему?

– Конечно, проходите в избу.

Солнце не особо рад, что идет первым, но не сопротивляется, не показывает страха. Он постоянно накручивает себя, придумывает в голове то, чего нет. В этом он сильно похож с Иосифом. Старуха ведь сказала, что она добрая. Зачем ей лгать?

Следом за Солнцем заходит Черта, и в спину ей прилетает следующая фраза:

– Я – слепа, а не глупа. Прекрасно чувствую время, и сейчас вечер на дворе.

Черта оборачивается и смотрит на улыбающуюся и добродушную женщину. По крайней мере, она пытается такой казаться. Может, внешне она и излучает свет, но внутри – лишь Чернота. Чутье в последнее время часто подводит Черту, и она может ошибаться, но ей стоит быть осторожней и внимательней. Она не может потерять Солнце. Только не сейчас, когда она почти дошла до заветной цели. Такие, как Солнце, один на миллион. Редкое существо, которое встречается в природе. Только он поможет ей в задуманном.