Осторожно, котик!

Размер шрифта: 13

Иллюстрации Алисы Перкмини

Глава 1. Для баланса

Первой посылку нашла речная выдра Таисия. Она вылезла из воды, чтобы обсохнуть на солнышке, а потом заманить кого-нибудь в реку. Выдра временно подменяла русалку Алевтину, которая объелась мороженым и теперь лежала на дне с температурой минус сорок, закутавшись в ил.

Таисия услышала хлопанье крыльев над головой и увидела исчезающий в небесах хвост птицы Гаганы. Для чего Гагана со своим железным клювом и медными когтями заявилась в тихий Бескрайний лес, выдра знать не желала. Пусть летит на свой вековой дуб и не пугает осторожных выдр, у них и так сердце слабое.

Таисия уже было нырнула обратно, чтобы выпить камышовой настойки и успокоиться, как услышала шорох. Она немедленно сделала мордочку самой милой выдры на свете и подобрала коготки.

– У-тю-тю, – проворковала Таисия, настроившись на заманчивый лад, – тюпи-тюпи в реченьку…

Шорох и царапанье стали громче. Наконец чей-то жалобный голос признался:

– Я не могу, тётя!

Выдра подскочила и принюхалась. Пахло чем-то инородным. Так мог бы пахнуть лежащий на поляне ящик, подумала Таисия. Она пошевелила усами и решила, что именно он и пахнет. Выдра подбежала к ящику, увидела на нём следы медных когтей и подняла нос к небу. Убедившись, что Гаганы не видно даже точкой, Таисия занялась посылкой.

Это совершенно точно была посылка, со всех сторон обклеенная наставлениями: «Не переворачивать!», «Не трясти!», «Не бросать!», «Не развешивать уши!».

– Авось безопасно, – пробормотала выдра и посмотрела на крышку.

Адрес был указан верный: Бескрайний лес. В графе «кому» ничего не значилось. Зато по диагонали огромными буквами было написано: «ДЛЯ БАЛАНСА». Выдра присвистнула.

– Звала, старушка? – Из воды показалась голова бобра Остапа Пармёныча.

– Какая я тебе старушка? – возмутилась выдра. – Я сегодня привлекательная, забыл, что ли, за Алевтину дежурю!

– И как, – бобр пригладил мех на затылке, – много привлекла? Если кого покрепче затянешь, так пришли ко мне, опору надо в хатке поправить.

– Иди что покажу, – позвала выдра.

– Не, Таисия, ты мне завлекательные замашки брось. Ты меня за день восьмой раз от работы отрываешь. Как взялась русалить, так свистишь и свистишь. Хоть бы кого другого подманила!

– Так ты один только и откликаешься, – фыркнула выдра. – Иди глянь, не пожалеешь.

– В последний раз.

Бобр прошлёпал к Таисии, увидел посылку и от удивления выпустил воздух сквозь передние зубы.

– Звал, батяня?

На поляну вывалились братья-близнецы Гордей и Евсей. Были они лешими-водолешими, потому как выросли у воды и не без нагоняев Остапа Пармёныча.

– Какой я вам батяня?! – шлёпнул хвостом бобр. – На таких балбесов я не подписывался!

– Не журись, отец. – Лешие были молодые и дерзкие, но добрые. Бобра они любили, в том числе и за ворчливый нрав. – Никак инструменты заказал?

Лешие с интересом рассматривали надписи на посылке.

– «Слушать с осторожностью», – прочитал Евсей. – Дрель, что ли?

– «Обращаться аккуратно», – прочитал Гордей. – Наверное, пила.

– Открывайте, – решил бобр, – авось и правда в хозяйстве пригодится.

Лешие ловко поддели крышку и со скрипом отодрали её от ящика.

– Авось в целости, – сказал Гордей.

Братья заглянули в ящик.

– Здравствуйте, дяденьки балбесы! – раздалось изнутри.

Гордей и Евсей раскрыли рты. Остап Пармёныч отпихнул их в сторону и склонился над посылкой.

– Здравствуй, батяня! – сказали из ящика.

Выдра ойкнула.

– Здравствуй, старушка! – порадовали её.

Выдра, бобр и лешие с ужасом уставились на посылку.

– Быть не может! – Выдра зажала лапками рот.

– Распили моё бревно, – выдохнул бобр.

– Ну всё, – переглянулись водолешие. – Конец котёнку.

Глава 2. Все волнуются

Котёнок таращился из ящика и молчал. Его напугал такой приём, но деваться было некуда. Он потвёрже поставил лапы и выгнул серую спинку с чёрными полосками. Потянулся вперёд белыми носочками, повёл розовым носиком, грациозно сел, выпятил белую грудку и пошевелил серыми ушками. Глаза у котёнка были разные: нежно-голубой и нежно-зелёный. И обоими разноцветными глазами он доверчиво таращился на незнакомцев.

Выдра Таисия не выдержала, наклонилась к пушистой кошачьей щеке и лизнула её язычком.

Остап Пармёныч её умиления не разделял.

– Нельзя! – строго откашлялся он. – Не сметь трогать кота! А ну как привыкнет к нам, что делать будем?!

– Я уже привык, – сказал котёнок и ткнулся мокрым носом в Таисию. – У-тю-тю!

– Доигралась, – покосился на выдру бобр. – Приручила на нашу голову. Как тебя зовут хоть? – хмуро спросил он котёнка.

– Авось! – Котёнок округлил разноцветные глаза. – Авось безопасный, добрался в целости, без повреждений. И… – он с надеждой посмотрел на бобра, – пригожусь в хозяйстве. Правда.

– Во попали! – Пармёныч с досады шлёпнул лапой по лбу. – Теперь всем несдобровать… – Он вдруг повернулся к водолешим и строго прикрикнул: – Чего стоим?! Еду ищите котячью! А ну марш!

Евсей с Гордеем метнулись в лес и заулюлюкали по-лешему.

– Балбесы и есть, – проворчал бобр, – сейчас всех переполошат.

На поляну и в самом деле потянулись лесные жители. Вороватая Лисица первая подбежала к посылке:

– Что там? Зайчиков вернули? А почему так мало?!

Дело в том, что на прошлой неделе главный леший округи Корней проиграл соседу в карты местных зайцев подчистую. И Лисице стало не с кем играть в догонялки. Она измучила всех мелких животных, упрашивая побегать с ней наперегонки. Теперь они прятались, едва завидя вдалеке рыжий хвост. Лисица бродила грустная и ждала, когда Корней наконец отыграется.

Она сунула морду в ящик и облизнулась. Авось затрясся.

– Ко-от… – разочарованно протянула Лисица и тут же вскрикнула: – КОТ?!

– То-то и оно… – прогудел бобр.

Вороватая Лисица благоразумно отошла в сторону. Она точно не собиралась ни приручать кота, ни, берегиня упаси, пропахнуть котом.

Евсей и Гордей вернулись с миской молока – выпросили у оленихи. За водолешими, прихрамывая на правую лапку, спешил Анчутка – маленький мохнатый бесёнок.

– Подожди-и-те… – звал он, задыхаясь, – я ещё ни разу в жизни котёночка не видел…

– Меньше знаешь – крепче спишь, – наставительно бросил Гордей.

– Неизвестно ещё, что папаша решит, – заметил Евсей.

– Па?.. – Анчутка поперхнулся.

– Да-да, – Гордей тряхнул модной синей чёлкой: ради русалки Алевтины он подкрашивал её настоем голубики, – наш папаша. Родной.

– Не будем его спрашивать! – взмолился Анчутка. – Он же третий день… того… в баре у болотника. Зайцев проигрывает. Он же и нашего котёночка проиграет!

– Если бы, – буркнул Евсей. – Нашего котёночка он сначала в реку бросит, а потом нам наваляет за то, что котёночка нашли.

Гордей поставил возле посылки молоко.

– Авось подойдёт, – сказал он.

– Подойду! – обрадовался котёнок и вылез из коробки. – Я очень есть хочу.

Анчутка не сводил глаз с котёнка, который розовым язычком быстро-быстро лакал из миски.

– Ты свои шуточки брось, – предупредила Анчутку выдра, – он ещё маленький!

– А? – Анчутка не сразу понял, о чём она, а когда понял, позеленел от досады и нелепых подозрений.

Анчутка был существом волшебным, но, во-первых, мелким. А во-вторых, всегда голодным. Так что проказы его были слабы по мощности и обычно связаны с едой. Молоко, к примеру, могло свернуться. Или превратиться в квас. Или…

– Сметанка… – промурлыкал котёнок и с удвоенным рвением заработал язычком.

Таисия искоса посмотрела на Анчутку. Но тот, уже позабыв обиду, тянул Евсея за рукав:

– А чей это будет котёночек?

– НИЧЕЙ! – отрезал Остап Пармёныч. – Забыл, что ли?!

Анчутка заморгал, мордочка его вытянулась, лапки опустились вдоль тела.

– Я бы такого ни на что не променял, – прошептал он. – Авось уцелеет…

– Уцелею, – сказал котёнок, – я теперь сытый Авось.

Выдра Таисия вздохнула. Гордей и Евсей поиграли бровями. Звери, собравшиеся вокруг котёнка, сочувственно качали головами. Авось допил молоко, вылизал миску и только сейчас понял, что его рассматривают множество самых разных существ. И ни одно из них, ни одно, не подходит к нему близко.

– Откуда это взялось? – спросил барсук.

– Это не это! – сказал Анчутка, вышел из круга и встал рядом с котёнком. – Это котёночек! Его зовут Авось.

– Не знаю такого, – отрезал барсук. – С котами нельзя!

Выдра Таисия пробралась к посылке и указала лапой на следы от железных когтей. Посылку принесла птица Гагана, а всем известно, что птица Гагана может выполнять любые желания.

– Кто пожелал кота?! – строго спросила выдра.

Звери молчали. Никто в жизни не решился бы на такую глупость. Никто не подверг бы опасности собственную жизнь, семью и лес. Анчутка поднял крышку от посылки:

– Так вот же, – он потряс крышкой. – Написано: «для баланса». Значит, нужен. Нужен в лесу котёночек! Чтобы балансировал. Давайте оставим, а?

– И это… ты говоришь? – Клокастый Заяц затрепетал ушами, вспомнив что-то страшное. – ТЫ?!

Анчутка задрожал, поджал хромую ногу и зажмурился. Авось не выдержал, подошёл к чертёнку и потёрся о него загривком. Анчутка, не разжимая век, обнял котёнка и упрямо сказал:

– Всё равно не отдам. Пусть считается, что это я кота загадал. Вместе и ответим.

Авось ничего не понял, но в благодарность заурчал.

Глава 3. Леший сердится

В лесу что-то загудело, затрещало, заухало…

– Что будем делать, батя? – напряглись водолешие. – Похоже, папаша от Болотника выбирается…

Остап Пармёныч посмотрел на котёнка, прижавшегося к Анчутке, и скомандовал:

– Прятать!

Вороватая Лисица поджала хвост:

– Папаша – не так страшно. А вот когда ОН узнает, что вы завели кота…

– Мы завели кота, дорогая лисонька, – обернулся Евсей. – Лес-то общий. Значит, и твой.

– А теперь в нём ко-от, – зловеще сказал Гордей. – И раз лес твой, то и кот, выходит, тоже…

Лисица отбежала подальше. Многие звери благоразумно попрятались. Кота, конечно, жалко – симпатичный кот, ласковый. Но жизнь дороже.

Что-то с грохотом ударилось обо что-то, над кронами деревьев закружились вспугнутые птицы.

– Папаша не в настроении, – заметил Евсей.

– Надо его как-то морально подготовить, – откликнулся Гордей.

– Ой, папочка! – сказали они хором, сдвигаясь плечами и закрывая котёнка. – А у нас тут ужас что творится! Чума и паника.

Анчутка, не придумав ничего лучше, перевернул посылку и посадил Авося под коробку. Выдра и бобр встали в ряд с братьями. Клокастый Заяц подумал и, трясясь от страха, придвинулся к бобру.

Главный леший Корней, родной отец Евсея и Гордея, суровый большеглазый мохнатый мужик с посохом, рассматривал сыновей. Он засунул руку в копну волос, достал оттуда полуобморочную мышь, пересадил её на бороду и медленно произнёс:

– До меня… дошли… слухи.

Мышь пришла в себя, навертела в бороде гнездо и спряталась, выставив наружу только хвост, который тут же затерялся среди веточек. Корней принюхался, сфокусировал взгляд на группе товарищей и ткнул в Зайца.

– Ты! – сказал он. – Почему здесь? Я же третьего дня велел всем зайцам убираться на соседнюю делянку. Я же вас того… попастись отпустил, где травка зеленее.

– А меня не взяли, – сказал Заяц. – Я клокастый.

– Понятно, – кивнул главный леший. – Дальше что?

– Здесь пасусь, – пискнул Заяц.

– Не тебя спрашиваю, – рявкнул Корней и приблизил страшное лицо к сыновьям. – Дальше что делать будете с чумой своей, клопы древесные?!

– Полегче, папаша, – сказал Евсей, – мы тебе не чужие клопы.

– Наше гм… семейство клопов… за благородную терпимость, – сказал Гордей. – За баланс, так сказать…

– Где?! – взревел главный леший. – Где вы достали кота?! Вы хоть представляете, что будет, когда ОН узнает…

Мышь, осоловевшая от крика, вывалилась из бороды Корнея и шлёпнулась ему под ноги. Корней проводил её взглядом и увидел посылку. Взмахом руки он отодвинул выдру и поддел посохом коробку.

– Здравствуйте, дяденька папаша родной, – вежливо сказал котёнок.

Леший глухо заворчал.

– Надо избавиться от кота, пока не поздно, – сказал он.

– Только не это! – возмутился Гордей.

– В реку не дадим! – Евсей сжал кулаки.

Мохнатые брови Корнея взлетели до спутанных волос:

– Вы что, спятили – кота в реку?! Отправим откуда пришёл. Пусть выметается. Всё понятно?

Братья кивнули. Клокастый Заяц открыл было рот, но бобр наступил ему на лапу.

– Понятно, ваше лесничество, – Остап опустил голову.

– Выполнять! – велел леший. – Я всё сказал.

Он развернулся и зашагал прочь. Мышь пришла в себя и метнулась следом, успев в последний момент зацепиться за полу тулупа.

Леший даже оглядываться не стал. Знал, что ослушаться его не посмеют. Да никто бы и не посмел, только…

– Тсс! – прошелестела выдра и многозначительно махнула лапой в ту сторону, куда убежала Вороватая Лисица.

Выдра не сомневалась, что Лисица подслушивает.

Бобр пригладил мех между ушами:

– Прощайтесь, раз велено, – сказал он громко и строго. И подмигнул Анчутке.

– Прощай, мой котёночек, – что есть мочи заголосил Анчутка и стрельнул взглядом в спину лешему.

Корней, почти затерявшийся в ельнике, едва заметно качнул всклокоченной шевелюрой: всё правильно. Не место котам в лесу. И леший ускорил шаг – у Болотника на ужин отменные поганки, надо поспеть, пока водяной на них пасть не наложил.

– А теперь серьёзно, – сказал бобр. – Что делать будем? Отправить его обратно мы не можем – не нами принесено. И оставить не можем. Без сомнения, что ОН прознает, придёт за ним сюда и все мы поляжем в неравной схватке…

Анчутка затрясся, задёргал хромой ногой. Водолешие перестали улыбаться. Авось повёл ушами и прошептал:

– Звери и дяденьки, а… ОН – это кто?

– Может, тебе и не надо это знать, – сказала Таисия. – Может, обойдётся. ЕГО уже очень давно здесь не видели. С тех пор как… – Выдра посмотрела на Анчутку.

Анчутка сел, обхватил свою больную лапку и захныкал. Авось подошёл ближе:

– Где болит? – спросил он. – Давай подую.

– Нельзя подуть на то, чего нет, – невесело хмыкнул Гордей.

– Но пожалеть можно, – хмыкнул Евсей чуть повеселее.

– А можно и порадоваться, – сказал Гордей. – Иногда – оп! – и целого существа нет.

– А тут – всего лишь пятки, – и Евсей потрепал Анчутку между рожек.

Анчутка вскинул голову и робко улыбнулся.

– Я немножко только, совсем чуть-чуть не успел успеть… – объяснил он Авосю. – А то бы убежал от НЕГО.

– Да от КОГО??? – Глаза котёнка стали большими, как два разноцветных блюдца.

Анчутка посмотрел на водолеших, потом на Остапа Пармёныча, потом на Таисию.

– От… В-в… Волколака, – выговорил он и сполз на землю, прислонившись к коробке. – Это он мне пятку откусил.

Глава 4. Прогнать нельзя оставить

Авось, поджав хвост, испуганно вертел головой. Страшный Волколак, должно быть, услышал своё имя. Волки слышат далеко – каждый звук на расстоянии волчьего воя. А волколаки и того дальше… И теперь жуткий волк-оборотень уже, наверное, вышел на поиски возмутителя лесного спокойствия.

– Он не любит котов? – спросил Авось.

– Он ненавидит котов, – уточнил Евсей.

– Он их всех истребил, – добавил Гордей.

– Заманил, – объяснила Таисия.

– И провалил сквозь землю, – подытожил Анчутка. – Ну, так говорят.

– Говорят, он ищет кота, – сказал Остап Пармёныч. – Где кот, там будет и Волколак.

Котёнок понял, что у выдры, бобра и даже Анчутки нет другого выхода.

– Теперь вы меня прогоните? – спросил Авось.

Звери и водолешие насупились. Анчутка от горя залез в коробку и уткнулся в угол – переживать.

– Вообще не вопрос, – Евсей вдруг засмеялся. – Некуда нам тебя прогонять.

– Лес-то Бескрайний, – Гордей пожал плечами. – Куда ни прогони, всё в нашем лесу и будешь. Не здесь, так в другом месте ОН тебя найдёт.

Котёнок задумался.

– Вот раньше, – сказал он, – до того, как открыли коробку, я ничего про НЕГО не знал и поэтому не боялся. Может, мне сделать вид, как будто коробку не открывали? И как будто я по-прежнему не знаю, чего я боюсь.

Анчутка выбрался из посылки. В лапках он сжимал сложенный вчетверо листок. Глаза его вращались.

– Поздно, – пискнул он. – Если только мёртвой воды восемь капель в брусничный компот, тогда что-нибудь забудешь. Но это не точно.

– Что там у тебя? – Бобр мотнул головой.

– Я бы не распечатывал, – засомневался Анчутка, – а то опять узнаем что-нибудь лишнее. И вообще сон потеряем.

– А ну-ка! – Евсей выдернул листок у Анчутки.

– Оп! – Гордей перехватил листок у Евсея и уставился на надпись: – «Про кота…»

– Про кота?! – Евсей снова завладел листком и развернул его.

– Что там? – Гордей потянул листок к себе.

– ДАЙТЕ! – завопил Анчутка, но было поздно.

Вороватая Лисица рыжей молнией метнулась к братьям, цапнула зубами листок и пропала в кустах. К счастью, её зубы оказались слишком острыми. Они разорвали послание, и Лисица убежала с клоком бумаги в пасти. А Гордей и Евсей, сконфуженные, остались на поляне – каждый с обрывком письма.

– Балбешки корявые, – запыхтел бобр.

– Ну уж ты, батя, что ни скажешь, – водолешие тоже запыхтели, – всё по делу.

Они повертели в руках бумажные лоскутки и в конце концов приставили их друг к другу.

– О-ла-ла! – воскликнул Евсей.

Остап Пармёныч басовито заворчал.

– Мы говорим, всё ясно! – Гордей откинул чёлку ладонью. – Похоже, котёнку всё равно конец.

Авось затрясся всем своим маленьким тельцем и припал к земле. Таисия решительно отобрала у водолеших разорванное послание и показала бобру.

Середина, выхваченная Вороватой Лисицей, отсутствовала. Но в целом всё и правда было ясно. Водолешие легко восполнили недостающий текст. Юный кот может быть спасён, если беречь его от оборотня.

– Хм… – Бобр почесал усы: – Всё-таки может быть спасён…

Авось придвинулся к бобру.

– Да только как его уберечь, батя? – Евсей прищурился: – Разве что…

– Авось пойдёт по нашим стопам, – догадался Гордей.

Котёнок воспрял духом.

– Я пойду! – обрадовался он. – Конечно пойду по вашим следикам. А куда они ведут? В уютное местечко?

Гордей поперхнулся. Вряд ли это местечко покажется котёнку уютным. Скорее всего, ничего из этой затеи не выйдет.

Бобр почесал в затылке.

– Вы-то известные проныры, – оглядел он братьев.

– Это потому, батя, что у нас батя бобр, – сказал Евсей.

– Он и котёночка может запросто научить, – сказал Гордей. – Не бросать же кота сиротинушкой.

– Ты мне на психику не дави, – Остап Пармёныч шлёпнул хвостом. – Не видал я, чтобы коты добровольно к воде тянулись.

– Да ладно, – Гордей заискивающе заглянул бобру в глаза, – просто мы уже очень давно их не видели, котов этих. Может, они теперь все водоплавающие…

– А я… А я! – Анчутка заплясал, запрыгал довольный. – А я вот ещё что скажу! Мы вот нашенького котёночка научили бояться Волколака, – тут Анчутка вздрогнул, но преодолел себя. – А ведь воды-то мы его бояться не учили. А сам-то он этого ещё не умеет. И значит, мы можем ему всё правильно объяснить.

– Гениально! – похвалил Анчутку Евсей. – Подать сюда кота! Сейчас мы его выпустим в широкое плавание. А… где кот?!

Авось, который за какие-то полчаса сначала узнал о собственной погибели, а потом о возможном спасении, уже весело трусил к реке. Остап Пармёныч первым оценил опасность и со всех лап рванул за котёнком.

– Ась, ять… – фырчал он.

За лето бобр отъелся и подкопил жирка, так что угнаться за тощим быстрым котёнком ему было трудно. «Авось, стоять!» – звал Пармёныч. Но пыхтел так сильно, что половина звуков пропадала.

– По… жди… ня! – присвистывал бобр, переваливаясь на толстых лапах.

– Батя! – Гордей поднатужился и взвалил бобра на плечо. – Сейчас догоним, не дрейфь!

– Остапа утащил! – всплеснула лапами выдра и бросилась догонять бегущих.

Авось стоял на берегу и трогал лапкой воду.

– Тыф-пыф-пыф… – выдохнул бобр, когда Гордей поставил его на берег возле котёнка. – Ты что делаешь?

– Тянусь к воде, – объяснил Авось. – Добровольно! Видите?

– Вижу, – Остап Пармёныч на всякий случай зашёл по пояс в реку и приготовился спасать котёнка.

– Теперь уж не скажете, что никогда такого не видели, – Авось повёл ушами, опасливо посмотрел на другой берег, тряхнул головой и решительно шагнул в воду вслед за бобром. – А сейчас я вам подхожу? Возьмёте в ученики?

– И меня, – попросил Анчутка.

– И меня! – брякнул Клокастый Заяц, но одумался и добавил: – Чисто теоретически, вольным слушателем.

Бобр зацепил проплывающую мимо веточку, пожевал её и оглядел собравшихся.

– Ну что, старушка, – сказал он выдре, – тряхнём-ка ценным мехом. Ты прости, я всё понимаю про Волко… В общем, сильно мы рискуем, но… – Бобр кивнул на котёнка: – Больше-то ему некуда.

Авось ринулся к бобру и немедленно ушёл под воду с головой. Остап Пармёныч подхватил его за шкирку, встряхнул и прижал к себе. Котёнок уткнулся лбом в жёсткую бурую шерсть.

– Не горячись, – бобр неловко отёр ему морду натруженной лапой, – чередом всё выстроим, по брёвнышку.

Глава 5. Внезапная овца

Ночевал Авось в Анчуткином дупле, возле болота. Решили, что это самое надёжное укрытие, пока котёнок не научится пробираться в хатку бобра.

– Ты не бойся, – сказал Анчутка, натащив в дупло сухого мха, – на болоте тебя никто не тронет. Самые страшные здесь Болотник и я. Ты, главное, за осоку не забредай.

– Провалюсь? – напугался Авось.

– Ещё как! – заверил Анчутка. – Засосёт прямо к Болотнику в бар. Он тебе наплетёт с три короба, мол, надо отработать за обрушившийся потолок. Да только он жулик. На него сколько ни работай – долг всё растёт.

– А… ты куда? – спросил котёнок.

Всё-таки было немного страшно оставаться одному в новом месте.

– Я на работу, – деловито сказал Анчутка. – Хулиганить.

Котёнок моргал блестящими разноцветными глазами. И глаза эти округлялись.

– А что поделать? – Анчутка пожал плечами. – Я же не могу перестать быть бесёнком. Не заставлять же Таисию проказить вместо меня. Уж такая моя судьба – баловаться. Вот ты родился котом – на съедение Волко… – Анчутка шлёпнул себя по лбу, скорчил рожицу: – Я имел в виду, что хочешь ты или нет, но ты не можешь перестать быть котом. У каждого, знаешь ли, есть судьба.

– Ты считаешь, – Авось сжался и подобрал лапы, – что моя судьба – быть съеденным Волколаком?

Анчутка почесал в затылке. Что-то неважно складывалось с котом. Как-то небезопасно всё выходило и неспокойно.

– Это с какой стороны посмотреть, – утешил он. – Вдруг твоя судьба – всех спасти. Ведь Волколаку время от времени надо на кого-то кидаться, у него тоже предназначение есть.

Анчутка по привычке поджал искалеченную лапку. Котёнку стало холодно, несмотря на тёплый вечер и мягкий мох.

– Да ты не трясись раньше времени, – подбодрил Анчутка. – Чтобы кого-то съесть, его ещё надо найти. Может, тебя никогда в жизни ни один оборотень не отыщет. Будешь вести себе бобриную жизнь, плавать да радоваться. Спи уже, а то не вырастешь.

Анчутка исчез в тёмных зарослях, а котёнок подумал, что вырасти и правда было бы неплохо. Лучше всего до размеров пумы. Или рыси. На худой конец – камышового кота.

– Хотя это всё равно будет кот, – сказал Авось большой круглой луне, которая взошла над лесом и заглянула прямо к нему в дупло.

«А я мог бы родиться медведем-гризли, – размечтался Авось. – Или наоборот – неприметным жучком. Или даже луной. Вот она светит себе и не знает, что здесь, внизу, один маленький серый котёнок обречён погибнуть в зубастой пасти чудовища…»

Котёнок подставил мордочку под лунный свет и вдохнул полную грудь ночной прохлады.

– Мя-вууу… – затянул он грустную песнь обречённого и… немедленно заснул.

А где-то далеко-далеко, в дремучей глубине леса, что-то огромное и тёмное вслушивалось в ветер…

* * *

Авося разбудила песня. Кто-то ломился сквозь ежевичные заросли, чавкал, блеял и пронзительным голосом пел:

– «Бе-е-скрайний лес, Бе-е-скрайний лес, не вылез кто сюда залез…»

Котёнок перебрался через храпящего Анчутку, подёргал его за ухо, чтобы просыпался скорее, и высунулся из дупла.

– «Бе-е-рёза гнутая, погода лютая…» – завопили Авосю прямо в ухо.

Анчутка перевернулся на другой бок и засунул голову в мох.

– Лучше спрячься, – пробормотал он из-под моховой подушки, – это Заблудшая Овца. Утрамбуй меня одеялком…

Авось подоткнул вокруг Анчутки солому и прикрыл его пледом, который выдра Таисия взяла у русалки Алевтины. Когда Алевтина не болела и не заманивала в реку путников, она плела покрывала из речной травы. А для тепла вплетала в них пух с линяющих зайцев.

– «Бе-е-кас бекасил под осиной, он был семейства бе-е-каси-иных! – надрывно выводила Овца. – Вылазь, бекас, видать каркас!»

Авось понял, что его рассекретили. Он выкатился из дупла прямо под копыта круглой взъерошенной Овце.

– Ничёсе! – Овца стала ещё круглее и взъерошеннее. – Приветствую!

Котёнок наскоро умыл мордочку и пригладил шёрстку на груди.

– Я Авось, – сказал он и на всякий случай предупредил: – Кот.

Но Овцу это сообщение не испугало и не удивило.

– Какая разница? – спросила она.

– Ну… – Котёнок растерялся. – Просто я не бекас и не Ничёся.

– А для кого это имеет значение? – Овца оторвала лист дикой смородины и зачавкала, вращая глазами. – Ты это ты, – сказала она, – а я это я. Этого достаточно.

У котёнка отвисла челюсть. Когда его обнаружили в посылке и выяснили, что он – кот, это имело для всех огромное значение.

– Мне кажется, – замялся Авось, – некоторые вещи имеют значение для Волколака.

Заблудшая Овца выплюнула жёсткий прутик.

– Где он? – спросила она.

– Не знаю, – прошептал котёнок, – я никогда его не видел.

– То есть здесь его нет, – Овца наклонила голову. – Тогда почему ты боишься сейчас?

– Потому что он скоро появится, – Авось припал к земле. – Так все говорят.

– Все говорят, что Овце не место в диком заповедном лесу, – фыркнула Овца.

– Вы заблудились? – Котёнок подошёл ближе.

– Я только хотела сказать, что нет никакого смысла трястись от страха, если нет непосредственной угрозы.

Это было очень умно, и котёнок пошире расправил уши, чтобы не пропустить овечью мудрость.

– Во-о-пила выпь, а выдра выла, – затянула Овца, – бесился бес, бобра бобрило…

Котёнок замер от неожиданности.

– Я кое-что заметила, – сказала Овца. – Ты слишком часто забываешь закрывать рот.

– Просто я… – Авось засмеялся, – не думал, что встречу вас в диком лесу.

– А почему я не должна быть в диком лесу? – Овца прищурилась. – Я здесь, ты здесь. Нам суждено было встретиться, и этого достаточно.

Котёнок подумал, что мог бы сбежать из леса тропою Овцы.

– Как вы сюда попали? – спросил он, готовый запоминать дорогу.

– История умалчивает, – прочавкала Овца, набив рот шелковистой болотной травой. – Но этому нельзя помочь. А почему ты решил, что судьба твоя неказиста?

Авось понурился. В дупле завозился Анчутка.

– Потому что это заповедный лес, – зевнул бесёнок. – В нём есть… заповеди. И они гласят. Узнав про кота, Волколак… э-э… отыскивает его.

– Хм… – Заблудшая Овца почесалась боком об Анчуткино дерево. – Заповеди есть, но с чем их есть? Я, к примеру, понятия не имею, что тут кому предписано в этом лесу. По всему получается, что меня давно должны были сожрать. Но вот она я, несъеденная, в здравом уме…

– Это ещё как посмотреть, – пробормотал Анчутка, выбираясь из дупла. – Пойдём, – позвал он Авося, – поспать всё равно не получится. Трещите тут про всяких монстр… Про разных зверей. А тебе ещё нырять учиться.

Анчутка решительно зашагал к реке, Авось мягко побежал следом. Заблудшая Овца пошевелила ушами, пробормотала «гм-гм, поглядим», дёрнула коротким хвостом и потрусила за Авосем.

– «Беда-беда, что нет плота-а, – радостно запела она, – вода вокруг хребта кота-а!»

Глава 6. Не стращай кота водой

На берегу уже ждали братья водолешие с охапками лесных цветов.

– Да не всплывёт она, – сердилась выдра Таисия, – и вы сами в этом виноваты! Виданное ли дело – сорок пачек мороженого русалке скормить!

– В холоде рыба хорошо сохраняется, – сказала Овца, отхватила у Гордея кусок букета и шумно заработала челюстями.

– Тьфу! – Гордей выпустил пострадавший букет. – Овца какая-то!

– Заблудшая, – подсказал Евсей и сунул Овце свои цветы – не пропадать же добру.

Овца блаженно закатила глаза.

– Травяной сбор от юных натуралистов, – изрекла она, – важно не только вовремя собрать, но и правильно употребить.

Продолжить чтение