Возрождение Феникса. Том 9

Глава 1 – Пантера

– Мы нашли ее, милорд! – отчитывается передо мной Степанев. – Ваш адъютант Серана! Мы нашли ее. И она в беде.

Отец-император! Радостная и печальная новость одновременно! Но со второй половиной мы разберемся уж.

– Где Серана, Норвс? – резко оборачиваюсь к легионеру. – Не молчи!

В нетерпении я скидываю золотой венок с головы. Совсем недавно прошел священный обряд в Кафедральном соборе. Волхвы проводили песнопения в мою честь. Я только что вернулся в свою резиденцию в Кремле и еще не успел снять парадные одеяния. Мои волосы покрыты пряными маслами, в свете ламп поблескивает длинный золотой кафтан, на рукавах и подоле горят драгоценные камни размером с сердце ласточки.

Со Сретения Свара прошло всего три дня, но за это время всё изменилось. Мой статус, мое состояние, мои владения. Россия отдалась мне в руки, словно воинственная, но любящая женщина, и я ускоренными темпами переводил Империю на военные рельсы.

– Бривенат. Одно из Бразильских королевств в Южной Америке, милорд, – отчитывается первый капитан Легиона. – Как вы знаете, мы недавно определили, что Серана перенеслась в тело Марии Нуньес по прозвищу Пантера. Ей выпала судьба стать принцессой другого южноамериканского королевства Егенцитус, но резко мы потеряли вашего адъютанта из поля видимости. Мои разведчики рыскали в поисках наводки. И вот информация наконец всплыла… Милорд, куда вы?!

Не дослушав, я спешно шагаю прочь из покоев. Подол платья взметается за мной золотым шлейфом.

– На самолет, – бросаю, не оглядываюсь. – Доклад скинь мне на почту. Прочитаю по пути в этот Егенцитус.

Южная Америка, значит, Серана? Плевать. Мы уже перенаправляем Империю на военный лад. Вовсю идет подготовка к захватническим походам. Ближайшая цель – Европа, а точнее, Румынские княжества. Затем постепенно дойдем до Германии, Франции, Испании, ну и Британии. Будем всюду вычищать Хаос. А Бразильское королевство тоже пригодится в копилку сырьевых регионов. Поставки лития из Егенцитуса будут очень кстати. Это небольшое государство. И я вполне смогу захватить его один. Без армии.

***

– Ты станешь моей женой, сука! – заявляет Гонсало Менендес. – Иначе я вырежу твое сердце и скормлю его пираньям! А твое развратное тело набью соломой и буду использовать как приманку для крокодилов!

– Сначала зайди ко мне в камеру, щенок! – резко вскочив с койки, Мария Нуньес хватает прутья решетки и рывком сотрясает их. Гибкое шикарное тело напрягается, мориновые кандалы бешено звенят. – Зайди и сделай это слабак! Или ты поручишь сражаться с женщиной своим рыцарям?!

Мария снова дергает решетку. Железо жалобно стонет, принц Бривената в ужасе отшатывается от разъяренной бразильянки. Даже в кандалах принцесса Егенцитуса производила ужасающее и, в то же время, влекущее впечатление. Сердце Гонсало охватывает похоть вкупе со страхом. Причем последнего в разы больше. Даже два стражника ранга Воин поодаль не вселяют ему уверенности.

– Иди СЮДА, обезьяний выродок! – гремит бразильянка.

Поистине Непобедимая Пантера! Мария сразила своих семерых братьев в смертельных поединках за престол и стала наследницей короля-отца Ильдуаро III Нуньеса.

– Только обманом ты смог пленить меня, змееныш! – рычит Мария. – Только обманом! Я пришла с дипломатической миссией! По вашему приглашению я явилась подписывать торговое соглашение между нашими странами! Литий в обмен на нефть! А ты что сделал, гад?! Отравил, бросил в клетку и грозишься взять замуж?! Ха! Да мой отец тебя на тряпки порвет. Я наследница короны Егенцитуса! Мой отец…

– Твой отец уже похоронил тебя, дура! – осмелев, хохочет Гонсало. – Он продал бешеную Пантеру за пятипроцентный дисконт нашей нефти!

Мария замирает, грохот клетки стихает. Огромные глаза бразильянки округляются.

– Ты врешь…

– Ха-ха… Дура, ты же убила Родриго! Любимого сынка твоего папочки! Конечно, он не простил тебе, тварь, и едва я это понял, как предложил ему сделку! – Гонсало хлопает себя по жакету, вырезанному из шкуры ягуара. – Дикую кошку в обмен на небольшую скидку! Но ничего, ты у меня еще станешь домашней киской. Ха!

После очередного каскада смеха, принц Бривената бросает еще одну колкую гадость. Потом еще одну. А Мария без сил сползает вдоль решетки на колени.

– Ничтожный Ильдуаро! Глупый король! Злобный отец! – не слыша гаденыша, уязвленно рычит бразильянка в пустоту. – Как ты мог нарушить собственный закон?! Как мог отдать сильную наследницу врагам! Как мог предать родную кровь! Ведь я законная будущая королева Егенцитуса!

– Что ты бормочешь там, сука?! – насмешливо кричит Гонсало. Зрелище морально сломленной Пантеры вернуло ему бесстрашие. – О своем папаше горюешь?! Забудь, ты больше не принцесса! Отныне ты моя с потрохами, дрянь! Моя!

Мария, не обращая внимания на принца, шепчет:

– Подковерные игры, смертельные поединки… Всё это я прошла. Ведь я… я думала, что, одолев братьев, смогу наконец найти Фалгора и отдать в дар дорогому милорду Егенцитус с его литейными шахтами и кавалерией лузитанов!

Неожиданно во влажной тишине темницы раздается невероятно могучий голос, казалось, исторгнутый самим каменным фундаментом замка:

– Серана, ты еще предложишь мне свое маленькое королевство. А пока же встань с колен, адъютант.

С предательской дрожью в сердце Мария резко оборачивается. Как и Гонсало. Как и стражники. В глубине коридора происходит что-то непонятное. Сгустки мрака в углу сходят с ума. Из тени, образованной лучами заглянувшего в узкое окно солнца, выступает высокий блондин в деловом черном костюме. Широкие плечи, аккуратно зачесанные волосы и янтарные глаза, словно две горсти чистейшего золота. Черные пиджак и брюки точно ложились на его тело, подчеркивая мощные мышцы плеч и рук. Лицо украшают ярко-желтые узоры.

Из-за спины молодого мужчины выглядывает девушка азиатской внешности. В ее руках блестит оголенный загнутый клинок.

Бразильянка в священном трепете распахивает глаза. Фалгор! Префект-командующий! Это точно он! Эти мощные обертоны в голосе. Эта манера держаться! Это осанка! Этот гордый взгляд! Внешность другая, но блистательного паладина невозможно не узнать. Он ведь не Маска! Он Феникс! Его сияние всегда освещало невзрачную жизнь рядового легионера!

Хочу к нему! Хочу! Мария, нет, Серана изо всех сил сжимает прутья, но твердое железо лишь слегка гнется. Как же бесит это бессилие! Жива запечатана кандалами, а из бразильских фантазмов адъютант пока освоила лишь клыки Бруксы. Слишком слабая техника, чтобы высвободиться из плена.

– Лазутчик! – орет испуганный Гонсало, сжимая кулаки. Он бросает охране. – Придурки, что стоите?! Прибейте эту бледную мразь!

– Бледную? – приподнимает правую бровь Фалгор. – Как по-расистски.

Охранники срываются к блондину, но из-за спины Префекта выскальзывает стройная азиатка. Молниеносными взмахами клинка она вспарывает доспехи Воинам вместе с открытыми гортанями. Артефактное оружие! Девушка поистине опасна!

Из разрубленных глоток брызгают фонтаны крови. Одна из красных струй стреляет в сторону Фалгора, и Серана с ужасом закрывает глаза. Но азиатка подрывается и закрывает собственным телом Префекта. Брызги изукрашивают багровым черную одежду мечницы. Серана выдыхает с неимоверным облечением! Одежда милорда спасена и не запачкана! Какая же азиатка молодец!

Серана чувствует к этой худенькой девушке благодарность и… чуток ревности. Бразильянка тоже когда-то прикрывала спину Огненного паладина и жадно мечтала вернуть те золотые времена.

– Что?! Что?! – визжит Гонсало, не веря глазам. – Вы кто такие?!

– Я – Бог людей Свар, – Фалгор брезгливо смотрит на принца в шкуре ягуара. – А еще я Владыка Российской Империи. А еще я твой господин, принц Бразильского королевства Бривенат. Преклони колени и моли пощады за обиду моего адъютанта.

– Нет!!! – визжит Гонсало, и руки принца вспыхивают клубками молний. – Я не подданный России!!! Ты не можешь мне приказывать!!!

– Ошибаешься, – равнодушно произносит Префект. – Отныне все земляне – подданные Российской Империи. Отныне вся Земля – это Россия.

– Осторожнее, милорд! – вскрикивает Серана, с новой силой схватившись за прутья. Темные костяшки бразильянки побелели до цвета слоновье кости. – Это ничтожество – Полковой стиля молний!

Но Фалгор словно не обратил внимания на ее предостережение. Его мимолетный взгляд на бразильянку полон недоумения.

– Адъютант, я, кажется, велел тебе встать с колен?

Ойкнув, как девочка, Серана поспешно вскакивает.

В то же время татуировки на лице милорда вспыхивают, словно солнце. Блондин выхватывает прямо из воздуха золотой лук без стрел.

– Повторять больше не буду, принц Гонсало. Падай ниц и умоляй.

– Сдохни-и-и-и!!! – бразилец выстреливает молнией – огромной и ветвистой, как крона эвкалипта. Гонсало явно напугался не на шутку, потому что влил в атаку почти весь резерв.

Пальцы Фалгора слегка дергают тетиву, и воздух в темнице резко стягивается в одну точку. Одно мгновение Серане нечем дышать, и за этот миг стянутый в тонкую нитку воздух пронзает летящую молнию, уничтожая ее. Остатки воздушной атаки доносятся до Гонсало, и его правая рука разлетается на кровавые ошметки.

– А-а-а-а-а! – принц падает на колени. Фонтан крови заливает дорогую шкуру ягуара. – Ах, ты, сучий русский!

Надо отдать принцу должное. Несмотря на ужасную боль, он не теряет контроль. Всё тело с головы до пят покрывается высоковольтными питонами стихийного доспеха. В его целой руке собирается шаровая молния. Клубок электроразрядов испускает синий цвет.

– По какому праву ты ворвался в мой замок?! В мой дом! – вопит принц, вскидывая руку для атаки. – По какому?!

– По одному-единственному праву, которое понимают все подонки Вселенной, – спокойно произносит Фалгор, снова дернув тетиву. – По праву сильного.

Ветряной удар взрывает Гонсало прежде, чем молния соскальзывает с его пальцев. От принца остается лишь кровавая крошка. Не спас ни стихийный доспех Полковоя, ни ментальная защита.

Серана во все глаза смотрит на золотой лук Фалгора. Это артефакт? Не похоже, он ведь материализовался из воздуха. Неужели фантазм? Но как Огненный паладин смог освоить силу уровня бога ветров? Ведь раньше ему подчинялись только огненные паттерны?

– Акура, – роняет слово Фалгор и ступает в свою тень на каменном полу. Чернота поглощает милорда, как и азиатку, а затем они оба возникают в камере Сераны.

Несколько секунд бразильянка неверяще смотрит на Фалгора. А затем бросается целовать руки своему возлюбленному лорду.

– Мой Префект, мой повелитель, – плачет девушка, вжимаясь всем страстным горячим телом в блондина. – Спасибо, что пришли за своей глупой, слабой, ничтожной Сераной. Мне стоило умереть раньше.

– Ну-ну, не стоит глупых слов, – пальцы Фалгора ласково касаются бронзовой щеки бразильянки. – Твоя смерть была бы тяжким ударом для меня. Живи, пожалуйста, Серана. Живи и служи мне, как раньше.

– Так точно, – кивает адъютант. Она воспринимает просьбу Префекта как приказ. – Вы заберете меня отсюда?

– Пока нет, – огорошивает ее Фалгор, продолжая нежно касаться губ, щек, шеи девушки. – Ты обещала мне свое королевство, помнишь? Ради своего обещания ты побудешь в темнице еще немного. Но не волнуйся, – блондин указывает на стоящую в стороне азиатку. – Майор Оро останется с тобой. Она будет бдить из твоей тени, и если вдруг для тебя появится угроза, заберет в Мир Мрака. Но, уверен, тебе ничего не угрожает. – После этих слов Префект поднимает лицо к видеокамере на потолке и громко произносит: – Король Винициут, надеюсь, вы лично посмотрите запись с этой камеры. Я – Свар, бог людей и Владыка Российской Империи. Я убил вашего сына. Я убью и вас, если вы не выполните мои требования. Во-первых, освободите принцессу Марию. Во-вторых, подпишите полную капитуляцию и сдачу на любых моих требованиях. Если через три дня не будет ответа, моя дружина пойдет на вас штурмом. До встречи.

***

– Какой неожиданный визит от представительства России! – немного растерянно произносит Ильдуаро III Нуньес, король Егенцитуса и земной отец Сераны. – Садитесь-садитесь, господа.

Король приглашающе указывает на огромный лакированный стол. Сам он уже сидит, как подобает монарху. Только его делегация встречает русских на ногах из уважения к гостям. Я сажусь вместе с послом России, Георгием Буженовым. Затем нашему примеру следует и делегация.

Падая в кресло, оглядываю большой конференц-зал. Кондиционеры работают на полную. В Южной Америке очень жаркий климат. Повезло Серане с континентом, конечно. И с внешностью тоже, хех. Невольно вспоминаю сексуальную знойную брюнетку, в которую превратилась некогда нордическая холодная блондинка. Вот же шутка судьбы!

– Господин Свар, мы, конечно, в курсе о вашем титуловании Владыкой, – произносит Ильдуаро. – Но, честно, пока не представляем, что значит этот титул в иерархии сословий Российской Империи.

– Я объясню, – улыбаюсь, подняв руку, прежде чем Буженов что-то произносит. – Владыка означает Высшее руководство Империей.

Король Ильдуаро аж поперхнулся. Делегация Егенцитуса озабоченно переглядывается. Ох уж эти мне Бразильские королевства. Когда-то отщепенцы из Португалии насоздавали в Южной Америке кучку микрогосударств с населением не больше пяти миллионов каждое, и всё это нагромождение карликовых королевств назвали Бразилией.

– Но не выше же канцлера или, тем паче, императора, – с неуверенной улыбкой произносит Ильдуаро.

– Выше, – роняю я сухо. – Выше всех, дорогой Ильдуаро.

Наступает молчание.

– Уважаемый Георгий, пожалуйста, подтвердите или опровергните слова господина Свара, – король бросает взгляд на российского посла.

– Подтверждаю, Ваше Величество, – сразу произносит Буженов.

Теперь тишина густая, как кисель.

– Я не понимаю, – в отчаянии король смотрит на посла. – Как кто-то может быть выше императора? Владимир Рюрикович же правил страной больше двадцати лет. Что это за изменения?

– Считайте меня духовным лидером страны, – с легкой улыбкой объясняю. – Как Великий аятолла в Персии. А теперь к делу, – резко командую, ибо я правлю сверхдержавой, и какому-то мелкому королю лучше меня слушаться. – Мы заключаем с вами договор на поставку лития для нашей промышленности. Объемы составят двести пятьдесят процентов от вашей ежегодной добычи.

– Как двести пятьдесят? – округляет глаза король. – Как это возможно?

– Очень просто. Вы увеличите добычу в два с половиной раза, – отвечаю с улыбкой. – Цена будет выше рыночной. Аванс выплатим сразу. Так что вам хватит на инвестиции на увеличение выработки. Георгий Иванович, – смотрю на посла.

Буженов пододвигает папку королю. Тот с удивлением открывает обложку и надолго замолкает, погрузившись в цифры.

– Это…очень щедро, – наконец произносит король, не зная то ли радоваться, то ли плакаться. Ведь он понял, что я собираюсь использовать его королевство как сырьевую трубу. И если король заупрямится, то наверняка спровоцирует агрессию великой Империи.

– Что вы, что вы, – усмехаюсь. – Это мы очень благодарны вам за сотрудничество и содействие в развитии нашей атомной промышленности. Литий ведь очень необходим для нее. И я лично настолько благодарен вам, что спасу вашу главную наследницу.

– Марию?! – в глазах короля вспыхивает ярость. – Неужели вы…

– Да, я знаю, что она заточена в Бривенанте, – вежливо киваю. – Ужасно, что дипломатическая миссия прекрасной принцессы Марии обернулась предательством. Но не волнуйтесь. Моя дружина вылетает уже сегодня вечером. Операция пройдет успешно. О! – будто вспомнив, поднимаю руку. – Ильдуаро, вы же, конечно, предоставите для базирования ваш военный аэродром?

Король вжимается спиной в кресло и молчит. А я жду с холодной улыбкой. Конечно, дружина также проследит и за твоим королевством, дорогой Ильдуаро. Пока я не поставлю Серану во главе этой маленькой страны, я не улечу. Литий необходим для создания атомных реакторов, а те, в свою очередь, нужны для производства нового поколения ПуДов и не только.

Но чтобы король проглотил наживку, я добиваю его новой щедротой:

– Кажется, я забыл упомянуть, что вы получите полный протекторат над Бривенатом, когда я его покорю.

И в глазах Ильдуаро вспыхивает алчный блеск. Значит, повелся. Это было очень просто.

Глава 2 – Бразильские войны

Винициут Менендес, король Бривената, оглядывает генералов в зеленых мундирах:

– Докладывайте…

БУ-У-У-УМ!!!!

Очередной взрыв доносится сквозь стены бомбоубежища, на этот раз намного громче. И страшнее. Сановники нервно оглядывают дребезжащий пол и стены. Командный пункт сотрясается, несмотря на толстые стены из армированной стали. Лепнина на потолке трескается. Сверху на дорогие махровые ковры и большой белый стол сыплется каменная крошка.

Королю тут же изменяет хладнокровие.

– Что, вашу мать, происходит?!! – визжит Винициут, схватив подлокотники резного кресла. – Почему так близко?! Мой дворец уже бомбят?! Где ПВО?!

– ПВО уничтожено, сир, – отвечает бледный генерал обороны.

– Как уничтожено? – хрипит король. – Всего за полчаса?

– Армада беспилотных дронов, – обреченно роняет генерал. – Наши огневые системы не готовы к настолько прогрессивным технологиям.

– Включай экран! – шипит король, указывая на телевизор. – Я хочу видеть фронт!

Генерал щелкает пультом. Пятнадцать минут назад фронтовой линией стала столица Бривената город Кастро. Король с ужасом смотрит трансляцию с камер на передовой. Всего за четверть часа дзоты и доты вблизи дворца превратились в руины. Фугасные бомбы, сотрясая землю, рвутся вблизи бетонных укреплений. Между воронок от взрывов шагают огромные ПуДы. Управляемые машины на шести железных конечностях.

Сановники в ужасе смотрят на этих стальных монстров. Огромный золотой ПуД почти полностью заполняет собой экран. Сервоприводы машины поднимают огромный ствол болтера, бахает выстрел, и взрыв уничтожает камеру.

– Что это за технологии апокалипсиса! – не выдерживает кто-то из знати. – Что за посланцы смерти?!

– Разведка доложила о неких болтерах, – отчитывается один из военных. – Русские изобрели новый вид орудийной системы.

– Мы разбиты, – побледнев как соляной столб, понимает король.

– Есть и хорошая новость, – говорит генерал. – Русские щадят горожан. Мирные жители не постра…

– Плевать мне на жителей! – гремит король Винициут. – Быстро приведите сюда эту суку, из-за которой всё началось! Мой сын погиб из-за этой дряни! А теперь еще и дворец разрушен! Кто этот Свар?! – оборачивается король к сановникам в дорогих одеждах. – Почему он обладает такой мощью?! Почему вы не выяснили у русских?!

– Мы связывались с посольством, сир! – оправдывается министр иностранных дел. – И слали десятки депеш в администрацию императора Владимира! Но там молчали! Просто молчали, сир! Рюриковичи не подтвердили никакого Владыку! Из этого следовало, что этот Свар вовсе не новый правитель России…

– Шакальи выродки! – раздается звонкий голос закованной Пантеры. Ее только что привели в бункер и заставили упасть на колени. А она гордо вскидывает голову, взметнув копной черных волос, и злорадно смеется: – Из этого следовало лишь то, что мой лорд вас приговорил всех к смерти! Потому вам и не отвечали! Вы трупы! Обезьянья падаль! Ха-ха!

– Заткнись! – ревет король, вскочив с кресла. – Это всё из-за тебя, сучья подстилка! Ты могла просто лечь под моего сына, а теперь… а теперь…

– А теперь ты сдохнешь! – бесстрашно смотрит ему в глаза Серана. – Вы с сынком хотели взять меня силой, как приматы самку! За это мой лорд порвет вас аки лев! Бабуинам обезьянья смерть! – бразильянка сплевывает ему на замшевые туфли.

– Ах ты, тварь!!! – Винициут бьет женщину кулаком по лицу. – Моли о пощаде!

Серана безмолвно падает лицом на пол. Брюнетка не издает ни крик боли, ни хриплый стон, только бросает яростный взгляд на короля.

– Банан тебе в жопу, а не мои мольбы, – хрипит бразильянка, и по ее пухлым губам стекает струйка крови. – Болотопс жеванный!

Король сжимает кулак и собирается еще раз ударить бразильянку.

– Сир, русские идут, – отрывает его от гневных мыслей генерал обороны. Голос офицера обреченный. – Они уже во дворце. Происходит зачистка последних отрядов. Скоро и до бункера доберутся.

«Значит, это крах, – понимает король. – Ну хоть отомщу этой твари напоследок».

Взгляд государя падает на распростертую девушку перед ним. Молодое шикарное тело бразильянки манило взгляд и пробуждало мужской голод.

– Мой сын Гонсало не успел тебя трахнуть, – Винициут ставит оплеванную туфлю на голову Серане и вжимает ее лицо в пол. – Он хотел сделать тебя своей женой. Он желал тебя, считал достойной короны. Но теперь я вижу, что это слишком много чести для развратной твари как ты. Поэтому я вытрахаю тебя смертельным разрядом, дрянь, – руку короля обвивает зеленоватая молния. Он смотрит на восхитительные груди принцессы Пантеры, обтянутые тюремной робой, и сглатывает слюну. Винициута переполняет похоть, что усиливает государеву ярость. Эти сиськи погубили его сына! – Сгори, ведьма!

Неожиданно посреди бункера вспыхивает голубое свечение. Из его глубин раздается холодный баритон:

– Вы не выполнили мои условия, Винициут.

Из света выходит высокий блондин в черной экипировке без шлема. За ним держится еще отряд.

– Милрод! – радостно улыбается бразальянка под пятой короля.

***

Блик переносит нас в самый бункер короля. Нас это – меня, Чугуна и отряд гвардейцев Бесоновых. Там, Али, Слепого кота и кое-кого еще.

Первое, что я вижу, – распростертая на полу Серана с разбитой губой и мужская стопа на голове бразильянки. Нет, Акура не спала. Из тени на стене уже высовывался клинок ассасинки, но мы явились прежде ее удара.

Увиденное приводит меня в бешенство. В моем сердце вскипает гнев, но в голосе звенит лед:

– Вы не выполнили мои условия, Винициут.

В руке вспыхивает горящий Молот Сварога. Один взмах, и из огненного росчерка вылетает огненный волк. Зверь бросается к королю, пламенная пасть раскрывается…

Щелк!

Пасть смыкается на голени, мгновенно сжирая ногу по колено, словно лесной пожар сухие деревья.

– А-А-А-А-А! – взвывает Винициут раненым болотопсом.

Король шлепается на задницу, схватившись за кровоточащую культю.

– Убейте всех! – я отдаю приказ отряду. – Кроме короля!

Гвардейцы исполняют приказ. Воздух звенит от отчаянных воплей, пол заливают реки крови. Чугун обращается в Эмелу-итуку. Серый слоноподобный монстр одним ударом расплющивает голову генералу обороны. Толстая лапа окрашивается в красное, будто Чугун макнул ее в краску.

Я же шагаю к забившемуся в угол королю. Он с ужасом созерцает расправу над своими сановниками.

Винициут славился как мощный Воевода молний, хоть так и не скажешь. Ранение, видимо, сильно повлияло на его храбрость. Потому что сейчас король Бривената издает лишь жалобный скулеж.

– Будешь сражаться? – хмуро бросаю, качнув Молотом над плачущим бразильцем. – Или предпочтешь умереть лежа?

– Милорд! – раздается сзади голос Сераны. Возникшая из теней Акура разрубила кандалы бразильянки, и теперь она выпрямляется – гордая, красивая девушка с бронзовой кожей. – Позволь мне сразить эту обезьянью падаль в честном поединке! За все мои унижения!

– Хорошо, адъютант, – киваю и поворачиваюсь к гвардейцам. – Хватайте короля, вылечите ему культю и подготовьте к поединку в тронном зале. На всё-про всё у вас час. Блик, перенеси меня с Сераной на базу. Нам нужно подготовиться к поединку.

– Но я готова, милорд, – произносит бразильянка, жалобно смотря на меня своими огромными карими глазами. А ведь когда-то Серана обладала прекрасными голубыми очами, которые сразили не одного легионера. Даже Чугун к ней булки подкатывал раз, но ушел не солоно хлебавши. Да и другие к ней безрезультатно «сватались».

– Нет, не готова, – обрезаю, и Серана послушно кивает.

Сановников уже перебили, и кровавые дожди щедро оросили дорогие ковры.

Блик переносит меня с бразильянкой и Акурой в наш лагерь на окраине Кастро. Под временную резиденцию занял загородный дом одного дворянина. Здесь, в красиво обставленной гостиной, мы с девушками и оказываемся. Затем Блик телепортируется на свой пост, ассасинка же ныряет во тьму.

– Акура, подай мне иглы и тату-краски, – протягиваю руку в пустоту. – У тебя там в тенях должны лежать на хранении.

Из тени тут же выныривает изящная рука и предает мне коробочку со всем необходимым. Мы заранее подготовили набор. Ведь я знал, что верну себе Серану.

– Раздевайся и садись, адъютант, – указываю бразильянке на кожаный диван, а сам занимаюсь распаковкой коробочки. – Сейчас я буду тебя колоть, – позволяю себе усмешку.

Даже не вздрогнув, Серана слушается. Она стягивает через голову робу заключенной и, мощно колыхнув спелыми грудями с топорщащимися шоколадными сосками, усаживается, куда ей велено. Там она стягивает брюки с бронзовых ножек. Затем с любопытством следит за моими приготовлениями. Они занимают минут пятнадцать. Накалить иглы, развести краски, поставить антисептики…

Когда я наклоняюсь к Серане и принимаюсь за работу, девушка вздрагивает.

– Что такое, мой адъютант? – с улыбкой спрашиваю. – Тебе страшно?

– Нет, – с придыханием, низко и нежно произносит она. – Это всего лишь волнение. Ведь мой милорд касается меня.

Я касаюсь нежной бронзовой кожи. Сквозь кончики пальцев ощущаю трепет горячего тела латинки.

– Твое новое тело чудесно, – делаю комплимент. – И сейчас мы сделаем его еще и смертоносным, чтобы больше никто никогда не смог пленить моего адъютанта.

– Благодарю вас, – хрипло протягивает девушка.

Мне тоже доставляет удовольствие трогать девушку. Еще бы! Молодая, налитая соком, карие глаза радостно вытаращены, а розовый ротик приоткрыт. Замечаю, что мне нравится разукрашивать новое тело Сераны серебряной вязью татуировок португальских орнаментов. Девушка поистине прекрасна. Тугие шоколадные груди и округлые ягодицы вызвали бы одобрение самого Отца-императора.

Религиозные знаки лузитанов я выучил заранее. Знал ведь, в чье тело угодила моя Серана. А усилить ее надо как можно скорее.

Наконец я заканчиваю живопись на шикарном теле латинки. Во время этого процесса южноамериканская Пантера томно прикрывала глаза и чуть ли не мурлыкала от наслаждения.

Теперь же она встает и подходит к зеркалу. Кружится вокруг себя, созерцая рисунки на пышных формах. Касается пальчиками вязи вокруг пупка, потом поднимает руки к лицу. Руны возле губ горят серебряным светом.

– Милорд, – задумчиво сообщает латинка. – Я чувствую Анреалиум. Жар-эфир совсем близко.

Я подхожу сзади и кладу ладони на голые плечи девушки.

– Ты снова сильная, мой адъютант, – тихо произношу. – Ибо ты не просто Пантера, ты еще и Феникс. А теперь пойдем, тебя ждет битва с тем Воеводой.

– Да! – кивает девушка.

Через полчаса Блик переносит нас в тронный зал захваченного королевского дворца. Винициута уже подготовили к битве и привели под конвоем в мориновых наручниках. Целители затянули рану на отсеченной ноге и дали королю костыль. Но даже однолапым он остается серьезным противником для Сераны.

– Владыка Свар, – кланяется мне Слепой кот. – Пленник готов к битве.

Я усаживаюсь на бархатные подушки золотого трона. Временно позаимствую престол, ничего страшного.

– Снимите наручники. Пускай начнется сражение.

Винициуту снимают браслеты, и дуэлянты встают друг против друга. Серана напряжена, серебряные татуировки на красивом лице испускают тихое свечение. Воевода тоже успел отойти от шока, вызванного молниеносным разгромом его королевства. Держась за костыль, бывший король поднимает на меня взгляд:

– Свар, значит?

– Верно, – холодно отвечаю. – У вас ко мне вопрос?

– Да. Смысл мне сражаться против этой потаскухи? – сплевывает он на пол. – Меня все равно загрызут твои огненные волки, даже если я выпотрошу эту развратную шлюху.

– Винициут, замечу, что женщин чаще всего называют шлюхами именно отшитые мужчины, – после моих слов Чугун в углу заливисто ржанул.

Король мрачнеет и крепче сжимает костыль.

– Так что с моей мотивацией?

– Если одолеете Пантеру – вы свободны, – отвечаю. – Мы уйдем из города, и в ваших возможностях будет вернуть власть над королевством.

Отчаявшееся было лицо бразильца светлеет.

– Это точно? – с недоверием спрашивает он.

– Еще раз оскорбите меня подозрением во лжи – и я испепелю вас на месте, – пронзаю короля взглядом. – Начинайте поединок!

Мгновенно Воевода покрывает себя стихийным доспехом. Облачение из зеленоватых молний сверкает, переливаясь и извиваясь. Серана обходится одной ментальной защитой. Она пока всего лишь Рыкарь и не освоила оборонительные техники ранга выше.

Но первой атакует всё же бразильянка. Гравитационная волна выстреливает из бронзовых рук. Удар сотрясает Воеводу, молнии на доспехе вспыхивают, часть гаснет. Только король тут же наполняет доспех новой порцией живы, и защита восстанавливается.

– Гребаная сука! Думала одолеть меня, никчемная потаскуха! – отшвырнув костыль, Воевода бросается к бразильянке. На месте отсутствующей ноги отрастает зеленая молния, с помощью которой король как-то бежит, словно на протезе. – Да я тебя голыми руками разорву! Твои потроха украсят мой зал!

Серане чудом удается увернуться от замаха охваченной молниями руки. Латинка отшатывается назад, серебряные татуировки на ее лице и шее ярко вспыхивают. В бронзовых руках возникает светящееся серебром копье.

Как-то незаметно подле меня оказался Чугун. Чернокожий карапуз пихает меня локтем.

– Признавайся, твоя работа?

– А чья же еще, – фыркаю, не отрывая взгляда от битвы.

Взмахнув копьем, бразильянка оскаливается как дикая кошка.

– Ну-ка повтори свои слова, бабуин! Где, где окажутся мои потроха?

– Что… – выдыхает Воевода, узнав коллективный фантазм своего народа. – Копье богини Требаруны?! Как это возможно?!

– Милостью моего лорда возможно всё! – бразильянка надвигается на отступившего Воеводу.

Тот разражается всполохами молний. Зеленоватая грозовая туча возникает посреди зала. Но Серана, не моргнув глазом, поднимает копье над плечом и бросает как дротик. Серебряный снаряд прорезает молнии на своем пути, и они тают, бессильные против божественной силы.

– Арррр! – Воевода хватается за копье, вонзившееся в живот. Стихийный доспех тает, и бывший король Бривената падает на колени перед его будущей королевой.

– Банан тебе в зубы, болотопс, – оскаливается латинка и гравиволной взрывает голову противника.

– Банан в зубы… – шлепает толстыми губами Чугун и усмехается. – А звучит! Надо запомнить!

Серана находит меня взглядом. Латинка гордой поступью победительницы подходит ко мне и бьет себя кулаком в пышную грудь:

– Спасибо, милорд-командующий, за вашу милость! Благодаря вам я одержала победу.

– Проблемы Фениксов – мои проблемы, – киваю и хлопаю ладонями по золотым подлокотникам. – Уже вечер. Сегодня был долгий день, но мы успели взять город. Переночуем во дворце, а утром наведаемся к твоему отцу, Пантера.

– Хорошо, – соглашается девушка. – Мне тоже есть, что ему сказать.

После дуэли я еще трачу около двух часов на общение с командирами дружины. Отдаю приказы на обыск дворца, а также интересуюсь, кого из сановников мы взяли в плен. Только к полуночи наконец достигаю спальных покоев. Мне выделили лучшие апартаменты во дворце. Изысканная обстановка прекрасно гармонирует с видом из окна – садовым фонтанчиком.

Я уже засыпаю, как вдруг улавливаю громкое дыхание за дверью. Резко распахиваю глаза.

– Милорд, – шепчет Акура из темного угла на потолке. – Опасности нет, это…

– Я догадываюсь, кто это, – усмехаюсь. – Пригласи ее ко мне. И на время нашего времяпровождения, пожалуйста, побудь за пределами спальни.

– Как прикажете, милорд, – голос японки стихает.

А через несколько секунд дверь отворяется, и на пороге застывает силуэт шикарной женской фигуры.

Глава 3 – Литий и имплантаты

– Милорд, – раздается горячий возбужденный голос. – Простите, но я подумала…

– Иди ко мне, мой адъютант, – я приглашающе откидываю одеяло. – Садись, расскажи, что тебя гнетет.

С отчаянно бьющимся сердцем Серана заходит в мою спальню, одетая в короткую сорочку с глубоким вырезом. Тугие манящие груди практически вываливаются наружу. При каждом шаге темные гладкие ноги сверкают, словно бронзовые подсвечники.

Серана скромно садится рядом со мной, сложив руки на голые колени.

– Сексуальный наряд, – с одобрением обозреваю налитые пышности девушки. – Тебе отлично идет.

Латинка чуть розовеет загорелым личиком.

– Спасибо, милорд. Взяла из шкафов местной знати, она все равно почти вся перебита, – без капли сострадания отвечает воительница Легиона Фениксов. – Милорд, я хотела предупредить вас насчет моего отца…

– Я в курсе, – киваю. – Король хотел убить свою наследницу. Но не волнуйся, тебе больше ничего не угрожает. Мы подписали с королем контракт на долгосрочные поставки лития. Дополнительное соглашение к нему указывает, что именно ты являешься нашим партнером, – я усмехаюсь. – Точнее Мария Нуньес Пантера. Так же там есть пункт, что при угрозе жизни нашему партнеру Империя будет мстить виновным. Жестоко мстить.

– Очень умно, милорд, – Серана обескураженно хлопает веером ресниц.

– Вообще номинально этот пункт прописан из-за твоих внешних врагов, как тот же покойный Гонсало. Но король Ильдуаро поймет, что его дочь неприкосновенна.

– Понимаю… – кивает девушка, потеребив подол сорочки. Латинка резко выпрямляется, глаза вспыхивают воинственным огнем. – Обещаю не подвести ваше доверие, милорд! Ведь вы защитили меня ради бесперебойной поставки лития…

Я резко подаюсь вперед и касаюсь указательным пальцем пухлых губ бразильянки, заставляя ее замолчать.

– Ох, прекрати, – качаю головой. – Какой еще, к болтопсам, литий? Я мог взять этот металл где угодно. Серана, мне дорога ты! Мне дорог мой адъютант, моя Убийственная длань!

Серана удивленно смотрит на меня. В карих глазах наворачиваются слезы. Расстояние между нашими лицами такое небольшое и влажное – и внезапно в нем возникает напряжение. Осмелев, она целует мой палец, затем берет обеими руками мою ладонь и зарывается в нее лицом.

Она плачет и целует мою руку, плачет и целует…

– Милорд, мой любимый милорд, наконец мы снова вместе, – горячий шепот раздается во влажной тишине спальни.

– Наконец, – я вторю ее словам.

Мягкими прикосновениями смахиваю слезы с ее карих глаз и долго-долго смотрю на нее. Легкая дрожь пробегает по спелым грудям. Весь ее прекрасный стан колеблется. Серана не успокаивается окончательно, пока я не начинаю гладить ее по щеке и втирать ее слезы ей в волосы. Тогда из девушки вырывается тихий стон. Шикарное гибкое тело сотрясает волна безудержного экстаза. Всего лишь одно мое касание доводит знойную латинку до точки. Глупый Гонсало! Смотри из смердящих чертогов Хаоса, смотри и завидуй! Твоя желанная Пантера всю жизнь жаждала другого.

Девушку сотрясает еще одна бешеная конвульсия. Я прекрасно вижу, как тяжело ей дается удержаться и не упасть ничком, свернувшись как можно плотнее, так, чтобы от нее ничего не осталось…

Серана снова хватает мою руку и притягивает ее к своим точеным грудям.

– Милорд, – шепчет она трепетным голосом, – милорд…

– Да, мой адъютант?

– Милорд, – она поднимает на меня обожающий взгляд. – Я хочу быть не только вашим адъютантов, но и вашей женщиной…Хотя бы сегодня…

И я наконец-то сдаюсь.

Столько десятилетий мы с Сераной провели бок о бок, сражаясь и сметая исчадия бестиморфов, но мои руки никогда не притрагивались к ее соблазнительной плоти. А теперь ее прекрасное светловолосое тело сгинуло, и вынужден признать, что я немного скучаю по той нордической красоте, что всюду сопровождала меня. Скучаю и решаю – пора наверстать упущенное. Ведь, наверное, ни одна женщина не любила меня так сильно, как Серана. Во имя меня она сражалась в тысячах галактических битв, купалась в своей и чужой крови, страдала и, самое главное, смогла развить свой дух настолько, что освоила фантазмы. Только эта женщина под моим началом смогла перейти астральную черту и стать больше, чем человек, больше чем модифицированный Евгениус. Только эта женщина обожала меня настолько, что прорвалась в чертоги Хаоса и овладела жар-эфиром.

И мы разделяем ложе сгинувших правителей Бривената. Стеная и задыхаясь подо мной, Серана неотрывно смотрит мне в глаза. Преодолевая порывы экстаза, пытаясь совладать с подкатывающим штормом чувств.

– Я предана вам…только вам… – стонет девушка. – Вы единственный мужчина, что покроет всю Галактику… всю Вселенную…А-а-а-а!!!!

Не выдержав бури наслаждения, она всё же жмурится. Безупречное лицо оскаливается в мучительном экстазе.

На следующий день мы прибываем в Егенцитус, и я общаюсь с королем Ильдуаро наедине по его же просьбе. Хотя этот жест короля, конечно, был запланирован мной за много дней. Местные политики для меня что дети. Остается только предугадывать их действия и словами создавать направляющие русла для их активности. Хотя есть и некоторые исключения – та же София, например.

С собой на аудиенцию я взял Серану, что явно не обрадовало Ильдуаро. В устном приглашении, переданном вельможей, была недвусмысленная просьба прийти одному. Я решил не заметить это условие.

Мы усаживаемся в плетеные кресла на небольшом балкончике. Вид с него открывается замечательный – яркие тропические сады и изысканные сооружения дворцового комплекса. Горьковато-сладкий запах опавших слив приносит нотку пряности фруктовому чаю, что мне так любезно предложил король.

– Вы что-то хотели обсудить со мной, Ильдуаро? – отпивая чай, я равнодушно смотрю на южноамериканский солнечный пейзаж.

– Да, господин Свар, – мнется король, теребя ручку чашки. Он бросает быстрый взгляд на Серану. – Это касается моей дочери. Вы указали ее партнерским лицом при взаимодействии по литийному контракту, и я бы хотел выяснить причины….

– Ох, Ильдуаро, лучше заткнись, – отмахиваюсь от бразильского правителя как от мухи.

Наступает плотная тишина. Король выпучивает на меня глаза, рука без чашки непроизвольно тянется к столу – там, под столешницей, наверняка, вмонтирована кнопка вызовы безопасников.

– Простите, Свар? – напряженным голосом спрашивает король.

Серана же никак не реагирует, ее лицо спокойно и безучастно. Но стоит мне приказать – и она без промедления отсечет копьем Требураны руку своему отцу.

Я обращаю взгляд на короля, мои глаза наливаются янтарным пламенем Царя-Огня. В воздухе разливаются бушующие магнетические волны.

– Ильдуаро, не делай непоправимых вещей, – спокойно произношу. – Я могу в одиночку перебить до последнего воина весь твой дворец, всю твою столицу, всё твое королевство. Думаешь, почему мне преклонились Рюриковичи и их князи? В нашем мире лишь один закон, и ты его нарушил.

– Нарушил? – угрюмо переспрашивает король, но руку убирает от стола. – О чем это вы, Свар?

– Не нужно мне «выкать», – качаю головой. – В России к Владыке обращаются только на «ты», как в древности к царям и богам. Что же касается твоего вопроса, то я имею в виду твою дочь. Согласно законам Егенцитуса и Закону Силы Мария Пантера одолела всех твоих сыновей, а ты из-за глупой обиды отдал врагам сильнейшую кровь своего рода.

– Я не понимаю, какое это имеет отношение… – произносит Ильдуаро.

Глаза короля вдруг вспыхивают догадкой.

– Да, Ильдуаро, – не скрываю. – Мария – моя любовница. И за обиду своей женщины я буду карать нещадно, – на этих словах хладнокровие Сераны трескается в пыль, и она одаривает меня пылким обожающим взглядом. – А еще, твоя дочь – наследница короны по твоим же законам. Чти их, Ильдуаро.

– Я – король, – заявляет бразилец. – И могу менять законы подвластного мне королевства!

– Думаешь, мне есть дело до твоих глупых хотелок, – холодно произношу, и янтарный лед в моих словах заставляет Ильдуаро заткнуться и опустить плечи. – Контракт по добыче лития – вот то единственное, что меня волнует в Бразилии. Больше ничего. Он может стать для Егенцитуса небывалым благом или же роковым проклятьем. Потому что если вы не будете справляться с поставками, я введу сюда войска. Я сокрушу твой дворец, прикончу тебя и умоюсь кровью твоих жен.

Тихо, очень тихо, лишь переговариваются вдалеке попугаи на ветвях фруктовых деревьев. Король бледен, его руки поражает тремор, пальцы трясутся вместе с чашкой.

– Но я милостив, Ильдуаро, – чуть улыбаюсь, так что эта улыбка напоминает оскал смерти. – Я добр и благодушен. У меня не только золотые глаза, но и золотое сердце. Поэтому, чтобы не произошло страшного исхода, чтобы твой прекрасный дворец остался целым, я назначаю своего наместника, – указываю рукой на Серану. – Твоя дочь проследит за соблюдением контракта. Дай ей полномочия по модернизации промышленных мощностей и не трогай ее. Дай фактическую абсолютную власть, номинальную оставь себе. Вот всё, что от тебя требуется, король Егенцитуса. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Бледный король молчит. Он быстро зыркает на Серану. В его глазах пылает лютая ненависть к собственной дочери. Бессильная злоба кипит в бразильце. Мне омерзителен этот человек, ненавидящий собственное дитя. Если он заупрямится, без зазрения совести пущу его в расход. Только жалко, что этого не случится.

Не знаю, кто убил принцессу Марию и тем самым дал доступ к ее телу душе Сераны. По слухам, это был один из ее братьев. Тот самый Родриго, любимец короля. Говорят, что принц возжелал родную сестру как женщину, а когда она, придя в ужас от его греховного признания, отказала ему, он сбросил девушку с балкона. Я перевожу взгляд поверх перил на персиковые деревья вдалеке. Возможно, что с этого самого балкона и сбросил. Жизнь полна иронии.

Король не глупец. Конечно, Ильдуаро понимает, что в случае его несогласия я просто вскрою ему гортань и посажу на трон Марию. Пантера – законная наследница короны, которая доказала свое право в смертельных поединках. Народ Егенцитуса поддержит брюнетку, ибо правда на ее стороне. Да и у других законных претендентов на трон намного слабее основания.

– Хорошо, – сдается Ильдуаро после нескольких минут размышлений. – Мария будет главным представительским лицо в вопросах по контракту. А также я поручу ей модернизацию ведущих добывающих компаний в королевстве.

– Поздравляю, дорогая, – улыбаюсь я Серане. – Теперь у тебя целых два высших поста в государстве.

– Благодарю, милорд,– с пламенным обожанием смотрит на меня принцесса Пантера. – Обещаю не разочаровать вас. Литий будет поставлен в нужном объеме.

В страстном хрипловатом голосе в то же время сквозит нотка печали. Хм, и правда. Ведь нам придется расстаться.

Думаю, полгода перенастройка заводов точно займет. Эх, жалко отдалять Серану, но никого другого поставить не могу. У нее и право крови, и талант руководителя.

Раз так, то эту ночь нужно оторваться по полной. Так, чтобы во всем дворце слышали нас, а на утро всё королевство Егенцитус уже знало, чьей любовницей является принцесса Мария Нуньес по прозвищу Пантера. Это даст дополнительную защиту Серане. Владыка Свар уже сыскал себе в Бразилии чудовищную репутацию. Залитый кровью дворец Кастро в Бривенате тому доказательство.

***

– Бабушка, ну как? – с тревогой спрашивает Анфиса, только войдя в палату. – Как себя ощущаешь?

Вообще нас к Галине Константиновне заявилась целая делегация. Князь Волконский, его жены, Люда, как подруга внучки, ну и я заодно, как ни странно. Дел-то у меня полно. На днях мы должны объявить войну Трансильвании. А то там хаоситы, говорят, засели среди высшей знати. Надо бы вычистить монстров из румын, провести евгенику с помощью точечных бомбардировок и ракетных обстрелов.

Но бабушку Анфисы я не мог не поведать. Ведь это было именно мое предложение сделать ей…

– Вижу! – восклицает княгиня Волконская. – Вижу, внучка! Вас всех вижу!

…визуальный протез.

– Бабушка! – восклицает Анфиса, кидаясь обнимать Галину Константиновну.

– Мама! – вопит и князь Аркадий. – Неужели это правда?!

– Сама в шоке, дорогой!– княгиня кружит головой поверх прижавшейся к ней внучки, жадно обозревая всех нас. – Аркаша, Свароже! У тебя что, седина в висках? Так ты ж молодой совсем. Это точно от работы, а я сто раз говорила тебе не упахиваться.

– Ма, ну не начинай, – князь смаргивает радостные слезы как ребенок.

– Людочка, а ты личиком всё такая же милашка прямо как помню тебя в детстве! – переводит Галина Константиновна взгляд на девушку. – Только телом уже настоящая женщина!

– Спасибо, Ваше Сиятельство, – юная боярыня делает книксен.

Анфиса наконец отрывается от княгини, и та округлив глаза осматривает девушку:

– Ой, Анфиса, чудо мое! Ты тоже вылитая невеста, как и Людаша! Прекрасная, цветущая, и фигурка уже совсем спелая! Округлости будто наполнены сметаной!

– Бабушка! – смущаясь и краснея, лепечет княжна.

Взгляд же Галины Константиновны падет на меня, и тут же бионические глаза княгини округляются, а в карих зрачках начинают бегать суматошные искорки.

– Ох, Свароже! – хватается она за сердце. – К такому меня жизнь не готовила! Вот это стать! Вот это глаза – будто два солнышка взглянули! Сейчас еще, грешным делом, влюблюсь, как в молодости, – она резко опомнилась. – Ой, прости, Владыка Свар! От красоты твоей рассудок помутнился аж!

– Галина Константиновна, ну какой еще Свар, – улыбаюсь. – Для вас всё такой же Сеня. И извиняться вам нечего. Мне ваши комплименты только в радость.

– Ну и слава…тебе…Да, слава Свару, конечно! – облегченно выдыхает княгиня и вдруг бросается мне в ноги. – Сеня, Сенечка! Спасибо за глаза, родненький! А еще спасибо, что в нашей жизни появился! Ты нашему роду принес только доброе, только хорошее!

С улыбкой опускаю руку на седую голову княгини и нежно глажу белые пряди.

– Я рад, Галина Константиновна. Вы мне тоже очень помогли. Ведь во мне пробудился бог в том числе и благодаря вам.

Еще какое-то время обнимаю престарелую княгиню, а затем уступаю очередь ее семье. Сам я отхожу в угол и с улыбкой наблюдают восторженное счастье на лицах семьи Волконских.

Новый генетер оказался не промах. За пару недель техножрец освоился с предоставленными ему клиниками рода Беловых, лучших Целителей в стране, и начал нести прогресс в земную биоимплантологию и евгенику. Главная его задача – вывести трансмутагенные сыворотки для превращения землян в Евгениусов, но по пути он занимается и другими полезными вещами, такими, как, например, визуальные протезы или бионические руки. Импланты разрабатываются с целью повысить возможный мобилизационный ресурс для рекрутского набора в последующие захватнические войны. И, как я вижу на примере Галины Константиновны, результаты уже существенные.

Много позже, ко мне в кремлевскую резиденцию приезжает Анфиса. Одна, без сопровождения, что вызывает у меня некоторые вопросы. У дворян так не принято, мягко говоря. С улыбками мы усаживаемся в гостиной. Слуги приносят чай и уходят, прикрыв двери.

– Фис, ты не боишься, что могут пойти слухи? – спрашиваю напрямую. – Я же теперь не в глухомани живу, и отныне моя жизнь течет на глазах у миллионов людей.

Анфиса встает с дивана, виляющей походкой направляется к моему креслу и вдруг падает прямо мне на колени.

– А мне плевать на все эти миллионы, – ее руки обвивают мою шею. – Ты подарил вторую жизнь бабушке, и я пришла благодарить тебя, боже.

И княжна приближает свое лицо. Терпкие сладкие губы жарко целуют меня.

Глава 4 – Прикаспий

Первая в жизни ночь с мужчиной Анфисы была чудесной. И это мягко сказано. Каждое движение Сени, каждый его поцелуй, каждая ласка приносила каскад восхитительных чувств. Взрыв наслаждения.

– Прошу тебя, – сказала она, снова сжимая юношу в объятиях, как будто это была ее последняя опора. Единственное, что она может получить от этого богоподобного человека. – Пожалуйста, возьми меня.

И он взял.

Страстная ночь, страстные воспоминания… И страстное, вновь разбуженное желание. Возможно ли утолить его? Возможно ли перестать любить своего бога. Определенно нет.

Еще до первых лучей рассвета Владыка Свар встает. Анфиса, в испуге проснувшись, попыталась удержать Сеню, прижалась мягкими грудями к его мощной груди и закинула голую ножку поверх его живота. Но бог жесток и неостановим. Точнее его действия, в то время как взгляд, наоборот, долгий и печальный.

– Куда ты? – хрипло вопрошает Анфиса мальчика, ставшего богом. Ставшего для нее всем.

– В Прикаспий, – отвечает Сеня. – Княгини Бесоновы не справились с возложенными на них мною надеждами. Недавно стаи Гончих смели город Авазу. Пора положить этому конец. Пора очистить тыл Империи от тварей, – вдруг он снова грустно смотрит на нее. – Из-за меня твоя честь попрана.

И услышав, Анфиса звонко смеется. Ее любят, о ней заботятся, и это так приятно.

– Сеня, Сенечка, какая еще честь? – ласково касается она его бедра. – Ты – сын Сварога. Понятия греха к тебе не относятся. Ласка от тебя священна!

Рука богоподобного касается ее лица, пальцы нежно глядят щеку.

– Теперь священно и твое тело. Ведь я взял его.

Анфиса замирает. Горло ее пересыхает от желания. Только что Сеня брал ее всю-всю и не раз, но его мимолетные касания по-прежнему приносят ей неизгладимое удовольствие, будто она всё еще девственная девочка. Будто только что она не познала всей полноты его заботы.

Затем Сеня оставляет ее ради защиты людей от сил Зла.

Анфиса падает лицом на его подушку и вдыхает остатки запаха своего первого и единственного мужчины. «Ее тело священно». Это значит, что теперь любой дворянин, любой князь или граф с радостью возьмет ее в главные жены. Но Анфисе не нужен любой, ей нужен лишь Владыка ее сердца.

***

На пути в Прикаспий я откидываюсь в кожаном кресле своего частного самолета и вздыхаю.

За иллюминатором качаются белоснежные облака, но я их не вижу. Как не вижу и стройную фигуристую стюардессу, с затаенной счастливой улыбкой обслуживающую меня, своего бога. Перед глазами все еще маячит одухотворенное фанатизмом лицо обнаженной Анфисы.

Ох, влип ты, Фалгор. Ведешь людей дорогой суеверия и заблуждения. Вроде как строишь второй Постимпериус, но почему-то поощряешь фанатичную веру людей в богов. Одобрил бы такой подход Отец-император, поборник рационализма и прагматизма? Скорее всего, нет. Но у меня свой путь. Я не Отец-император. Я – Префект Фалгор. Я вижу, что вера делает людей сильнее, она дает им стимул жить и бороться, а открыть глаза им еще успеется, как-нибудь потом.

Военный аэродром находится у города Тахбаши. При выходе с трапа меня встречает целый парад. Князь Туркмении Мяликгулы Бердымухамедов решил постараться встретить живого славянского бога, хоть сам и мусульманин. Кавалькада всадников на белых ахалтекинских конях выполняет передо мной различные построения и акробатические трюки. После небольшого представления на белом же внедорожнике, в сопровождении кортежа бронемобилей, меня и повезли в ставку русских войск. Армия встала лагерем в трех часах за городом в окружении степных трав. Деревьев, понятно, в Прикаспии мало, поэтому срубов почти нет, лишь из привозных бревен сложили частокол да сторожевые вышки. Офицеры и солдаты поселились же в шатрах и палатках. Кое-где местами выделяются круглые туркменские юрты из войлочного покрова.

Провожатые уводят меня на плац посреди лагеря, где уже выстроились офицеры в парадных мундирах. Не сразу разглядываю среди кителей иностранных журналистов в гражданской одежде. Отдельной группой держатся княгини Бесновы – Кали, Виктория, Алла. Все воинственные женщины облачены в серебряные мильфиновые доспехи.

– Здравия желаю, Владыка Свар! – выходит вперед генерал в белом кителе с золотыми плечами. – Командующий группировкой войск в Прикаспии генерал армии Алексей Скобеев!

– Вольно, – киваю. – Распускайте бойцов и вводите в курс дела, генерал.

– Есть.

Роспуск занимает пару минут, а потом я с генералом и княгинями ухожу в шатер неподалеку от плаца. После яркого каспийского солнца пару секунд мне приходится привыкать к полумраку помещения. Внутренее убранство шатра представляет из себя кабинетный интерьер: стулья, столы, шкаф и жужжащий вентилятор в углу.

– Прошу присаживайтесь, боже, – указывает мне генерал на стулья.

Я размещаюсь во главе стола, княгини и Скобеев – передо мной. Бесоновы сняли шлемы и теперь сияли красивыми нежными лицами. Хмурым взглядом обвожу женщин и генерала. Виктория с Аллой серьезны, одна лишь Кали блещет своей вечной кривой ухмылкой.

– Пятьдесят деревень, три города, – начинаю перечислять. – А на закуску Авазу, промышленный город с населением более ста тысяч. Более трехсот тысяч жертв. Гончие жрут и жрут поданных Империи. Кали, Алексей, как это понимать?

– Мы сжигаем десятки тысяч тварей каждый день, Свар, – пожимает плечами княгиня. – Мертвых Гончих в разы больше, чем потерь среди мирного населения.

– Это не соревнование, кто больше наберет очков, – холодно произношу. – Это не Грон. Есть проблема – Гончие в тылу. Ее надо решить, иначе мы так и не начнем полномасштабную экспансию. Почему вообще порталы открываются? Вы выяснили?

Молчание.

– Мне еще раз повторить вопрос? – с тихой угрозой спрашиваю, и Скобеев тут же вжимает золотые плечи. Княгини взволнованно переглядываются.

– Скорее всего дело в хаоситах, Свар,– подает голос Виктория. – Наши ментальные демоники выявили их астральный след на месте Прорывов.

– А еще там найдены пожарища, – вставляет Алла. – Сожжены Осколки – метеориты, что упали на Землю несколько тысяч лет назад.

– Без людских жертвоприношений тут тоже не обошлось, – замечает Кали. – На месте Прорывов убивают женщин, и их кровью окропляют горящие Осколки.

Вдох-выдох, Фалгор. Вдох-выдох. Не стоит злиться на этих самок князя Перуна. Они всего лишь бронебойная сила, мозгов у них немного.

– То есть, хаоситы с помощью Осколков и убийства туркменских женщин призывают армады Гончих? – вскидываю я бровь. – А вы так и не нашли этих выродков? Степи Прикаспия находятся под наблюдением дронов и спутников. Зона Прорывов огорожена. Даже если ублюдки – демоники с фракталом Отвода, можно их выявить по проникновению через погранзаставы.

– Никто не проникал, боже, – сообщает Скобеев. – Хаоситы сидят в зоне. Мы подозреваем персидских союзников.

– Не просто подозреваем, – вставляет Кали. – Мы на девяносто девять процентов уверены, что персы – выродки Хаоса. Но смущает то, что они всегда узнают о наших передвижениях. Мы не раз и не два давали им дезинформацию по расположению отрядов. Но эти смуглые ублюдки как-то умудряются натравить тварей именно на ту деревню или город, которые наши гарнизоны оставили.

– Возможно, ты не заметил, Свар, – кротко произносит брюнетка Алла. – Но князь Бердымухамедов нами сильно не доволен. И я не могу винить его. Каждый день умирают сотни туркменов, а мы гоняемся по всей степи за лохматыми стаями или встречаемся с Гончими лоб в лоб, но толку от этого немного. Твои ПуДы громят тварей на раз, но теперь Гончие сменили тактику. Больше демоны не ищут встречи с войсками. Теперь они охотятся на кишлаки.

– Верно, Алла, – соглашаюсь. – А еще на днях контрразведка доложила, что шах сделал Бердымухамедову предложение о смене сюзерена. Персия хочет забрать Туркмению себе в вассалы и сулит ей более надежный протекторат, чем могут дать русские.

– Смуглые черти! – сжимает стальные кулаки Кали. – Точно хаоситы! У меня больше нет сомнений! Говорила же – надо резать этих козлов, осевших в степи, пока не поздно! А ты мне, Алла, что втирала? Рано? Почему рано?

Прекрасная брюнетка пристыженно опускает голову, на бледном лице проступает стыдливый румянец.

Я же кардинально меняю мнение о княгинях. Беру свои слова обратно. Похоже, Бесоновы без дела не сидят, и пышные формы не заменили им мозги. У Леди Гарипиус Аллы явно есть наметки.

Хм. Персы, значит? Тегеран выступает на стороне Хаоса? Очень возможно. Ведь Британия находится в союзе с шахом, а англичане в последнее время рвут все союзы с Россией. Недавно королева Элизабет отвернулась от Дома своего любовника князя Перуна и больше не выступает в совместных карательных компаниях против хаоситов в Африке. Не потому ли, что хаоситы сидят в ее правительстве?

Ладно, до англичан черед еще дойдет. Пока займемся более ближними соседями.

Гарнизон персов, правда, находится в Зоне Прорывов. Еще несколько месяцев назад шах предложил России в помощь отряды жива-юзеров, и император Владимир согласился. Кто же знал, что это ловушка.

– Не стоит винить Аллу, – вступаюсь за княгиню. – Я прекрасно понимаю ее доводы против необдуманной резни. Вы до сих пор не разгромили гарнизон персов и не отправили их в казематы на допросы по двум причинам, – задумчиво произношу. – Во-первых, вам до сих пор не известно, как персы узнают дислокацию ваших дружин. А значит, у вас нет доказательств против Тегеранского гарнизона. Во-вторых, если без этих доказательств вы разгромите гарнизон, то выставите себя не в лучшем свете перед князем Бердымухамедовым. Как это будет выглядеть с его стороны? Тегеран предлагает Туркмении протекторат и даже присылает своих людей для обороны, а русские берут и режут присланных защитников? Возможно, что эта провокация изначально так и задумывалась. Или хаоситы придумали ее, когда приехала первая партия ПуДов, и стало ясно, что Гончие не выдержат прямое столкновение. В любом случае, Алла поступила верно, – вздыхаю, – как мне ни жаль мирных жителей, признаю правоту княгини.

Брюнетка поднимает лицо и одаривает меня грустной благодарной улыбкой. Я понимаю причину ее грусти. Она тоже сожалеет о жертвах и корит себя за то, что до сих пор не вывела персов на чистую воду.

– Но этот беспредел пора прекращать, – хлопаю ладонью по столу. – Явно среди офицеров или дружинников предатели.

– Проверка идет, – вздыхает Скобеев. – Но мы не можем никого выявить. Предатели явно не хаоситы, а просто работают на них. Да и тем более я пробовал дезинформировать части. Безрезультатно.

Я поднимаю задумчивый взгляд на потолок. Вспоминаю то немногое, что видел на плацу. Стройные ряды офицеров, блестящие серебряные галуны, яркие золотые погоны, восторженные лица… И несколько безучастных людей в штатском. Трое мужчин и одна женщина. Они не видели во мне бога, а просто делали свою работу.

– Иностранные журналисты, – бросаю.

– Но они не имеют доступа к дислокациям, – замечает Скобеев.

– Они нет, а офицеры имеют. Ментальный фрактал или банальная взятка, – пожимаю плечами. – В общем, берем в оборот каждого.

Через полчаса я в сопровождении Кали выхожу из шатра. Мы двигаемся в сторону пресс-клуба. Так стали среди армейцев и дружинников именовать шатер, где собираются журналисты и не только. Вечерами там часто развлекается и высший офицерский состав, да и княгини тоже заглядывают от скуки.

Рукой в стальной когтистой перчатке Кали отодвигает полотняной полог и заходит внутрь. Неспешным шагом следую за княгиней.

– Судари и сударыни, – глянув на меня с кривой улыбкой, сообщает княгиня. – Мне выпала честь привести в пресс-клуб Владыку.

Вот же болотопсовская сучка! Кали всегда останется Кали. К чему этот неуместный пассаж? Все и так приковались ко мне взглядами. Глашатая мне только не хватает.

Тихо фыркнув в сторону довольной княгини, я оглядываюсь. В клубе пыльно, но по-своему уютно: складные столы и стулья, кулер с водой, а также стол с кофемашинкой, печеньем и бутылками вина. Пахнет кофе и табачным дымом. На отдельной тумбочке небрежно сложены стопки русских и иностранных газет.

– Не желаете ли кофе, Владыка? – подскакивает к нам офицер с закрученными усами и погонами полковника. – Или вина? Здесь представлен самый лучший урожай из Персии.

Болотопс жеваный! Прямо чувствую, как меня обхаживают словно барышню. Хоть бы представился для начала, но теперь мне плевать на имя невежды.

– Благодарю, у меня есть руки, полковник. Так что сам как-то, – киваю с прохладной улыбкой.

Расстроенный офицер отступает с выражением побитой собаки. Блин, надеюсь, не застрелится. А то слово божье оно ведь такое, надо бы с ним поосторожнее.

– Плюшкин манер не знает, – хмыкает довольно княгиня. – Я бы ему давно по ушам надавала в дуэли, да военное время, чтоб его.

– А кофе, правда, хочется, – говорю я княгине.

– Тогда прошу, мой Владыка, – щерится она в своей неизменной грубой ухмылке, а потом спохватывается. – Правильно хоть величаю? Зятем мне ведь тебя пока рано называть, боже.

– Правильно.

Отмахнувшись от нее, принимаюсь возиться с кофемашиной. Весь пресс-клуб, затаив дыхание, смотрит на это священное действие. Запах сваренных кофейных зерен наполняет шатер.

Тем временем следующими ко мне подступают два журналиста. Молодой британец с жутким акцентом и француженка с волнистыми золотыми кудряшками и аппетитной фигуркой, запакованной в пиджачок и брючки.

– Уважаемая Кали, не представите ли нас Владыке? – мило щебечет эта крошка.

– Вы в боевом облачении, уважаемая Кали, – замечает британец, бросая взгляд на мильфиновый доспех княгини без шлема. – Было очередное сражение?

– Нет, мы при параде встречали нашего Владыку, – Кали показывает в мою сторону, я как раз оборачиваюсь с кружкой дымящегося капучино. – Боже, позволь представить. Эти двое презренные журналюги, что своими дотошными расспросами не дают нам спокойно работать. Ирен Жопен из «Парижской фанеры» и Джон Бред из «Таймс».

– Кали, ну что вы нас с Джоном позорите перед самим Владыкой! – краснеет личиком француженка и в смущении оглаживает брючки на выпуклых бедрах. – Неужели мы никак не скрашиваем ваш досуг? А как же пресс-клуб! Вы постоянно здесь бываете.

– Просто в шашки не с кем порубиться, – отмахивается княгиня стальной ладонью.

– Рад знакомству, уважаемые, – смотрю на журналистов, не обращая внимания на ерепенящуюся Кали. – Спасибо, что освещаете для всего миру борьбу русских солдат с чудовищами.

– Не стоит благодарностей, Владыка, – Ирен хлопает веером длинных загнутых ресниц. – Скажите, не будет ли дерзко с моей стороны просить вас дать интервью?

Кали хохотнула.

– Сразу Гончую за пасть хватаешь, мисс Жопен, – лыбится княгиня.

– Я попрошу того же самого, – взглянув на пышногрудую коллегу, поднимает руку британец. – Британский народ очень волнуется о недавних изменениях в России. Не могли бы вы его успокоить?

Ирен с недовольством смотрит на британца и, будто невзначай, поправляет пуговку блузки на крепкой троечке. Забавная конкуренция.

– Уважаемые, мое время не резиновое, – беру спички со стола рядом с кофемашинкой. – Но одному из вас я дам интервью. Тяните жребий, – высыпаю две спички и кончик одной обламываю. – Кому выпадет короткая, с тем и пообщаюсь.

Зажимаю между пальцев спички и протягиваю кулак журналистам.

Первой тянет француженка, и ей, конечно же, выпадает удача. А кому ж еще? Мне всё же приятнее с женским полом общаться. Так что ловкость моих рук всё решила, хе.

– Си-и! – радостно поднимает Ирен ручку с короткой спичкой. – Ничего страшного, Джон. В другой раз повезет. Владыка Свар, когда вы будете свободны?

– Сегодня вечером около девяти, – киваю. – Вас вызовут.

– Буду ждать с нетерпением, – обворожительно улыбается Ирен.

Глава 5 – На границе

– Итак, Владыка, вы… ты не против диктофона? – обворожительно улыбается француженка и тут же мило смущается. – До сих пор не привыкну, что к тебе нужно обращаться на ты. Так необычно.

– Это всего лишь дань традициям, – я откидываюсь в кожаном кресле. – В прошлом даже к князю или царю на Руси обращались исключительно на «ты», – мой взгляд скользит по пышным буферочкам девушки, да и всей ее фигурке, обернутой в несовсем деловое голубое платье. Ирен замечает мое внимание и довольно водит плечиками. – Будете шампанское?

– Оу, конечно! – хлопает блондинка глазками, стрельнув в меня заинтересованным взглядом. – Если, честно, Владыка, я и не думала, что наше интервью примет столь любопытный оборот.

Коварно улыбнувшись, я встаю и подхожу к мини-бару. Достаю охлаждённую бутылку шампанского. Даже во временном лагере нашлись для меня неплохие апартаменты. Этот домик арендовали на время у мелкого туркменского дворянина. Конечно, не Кремль, но на пару деньков сойдет.

– Мне просто захотелось комфортно провести этот вечер, – я откупориваю шампанское, наливаю игристый напиток в бокалы. – Тем более, раз рядом со мной оказался столь симпатичный собеседник. За приятное времяпровождение!

Мы чокаемся. Причем Ирен не сводит с меня обольстительного взгляда. Разве что иногда с интересом посматривает в сторону двери в спальню. Мышка попалась в ловушку собственной фантазии. Видимо, в знак этого девушка и выпивает бокал до дна. Личико ее тут же розовеет, глазки загораются алчностью и легким возбуждением.

– Думаю, Владыка, ты не страдаешь отсутствием женского внимания, – склоняет француженка голову набок, так, чтобы продемонстрировать нежную лебединую шею. – Даже в Париже твое лицо не сходит с первых полос. Для французов очень удивительно, что русские считают тебя богом.

Подтянув снизу платье, она перекидывает ногу на ногу, продемонстрировав гладкие бедра.

Так, режим кокетки включен. Отлично. Сейчас, как опытный журналист, Ирен начнет выпытывать из меня информацию, перемежая расспросы порцией заигрываний. Скорее всего, она бы не осмелилась на дерзкий поступок, не сделай бы я первый шаг. Я проявил интерес, взял градус на грудь, и теперь у меня может развязаться язык. Мысли журналистки для меня понятны. Грех этим не воспользоваться, даже если придется переспать с новым главой русского государства.

– Ничего удивительного нет, – отвечаю. – Новые вызовы требуют нестандартных решений. Мой титул Владыки позволит мне использовать мощности Империи, чтобы разобраться с бедой в Прикаспии.

Журналистка заинтригованно прикусывает алую губу. Запах сенсации, наверняка, вскружил голову красотке.

– Сможете производить больше ПуДов и болтеров? – подкалывает меня девушка. – Больше оружия?

– Не только, – строю самодовольную улыбку. По годам я ведь юноша, так почему бы мне не включить юношеское бахвальство? – Далеко не только, моя дорогая. Этой ночью на вокзал в Туркменбаши прибудет новый артефакт Запретитель. Одно его включение, и Прорывы прекратятся. Больше Гончих в России не будет.

– Как так! – вылупляет на меня глазки француженка. – Но как это возможно?

– Так же, как и убийственные снаряды «Ктулху», – гордо сообщаю. – Разработка ученых рода Беркутовых. Секреты устройства Запретителя уж я не могу выдать, прости, Ирен.

– Конечно-конечно, – часто кивает завороженная девушка. – Гостайна, понимаю.

Скорее, выдуманная сказка. Нет никакого Запретителя, но мне ведь нужно проверить мадемуазель на вшивость. Сейчас княгини проделывают похожее с другими журналистами, а Скобеев и его верные генералы – с высшими полевыми офицерами. Всем сообщается разная информация и, в зависимости от того, где объявятся хаоситы, будет понятно, кто шпион.

Почему Владыка Свар лично занимается контрразведывательной деятельностью? Почему бог людей забрел в пыльную палатку в глухой степи? Очень просто: я здесь мимоходом. Моя мишень – Персия. В свите шаха, судя по всему, засели хаоситы, которые вредят южным границам Империи. И опять же, мои планы простираются дальше дворца шаха. Движение в Персию позволит выйти на границы Индии, одной из богатейших стран мира. Как известно, Индия – главная жемчужина Британской империи. Взять британского льва за причинное место – вот в чем моя истинная цель. И для ее выполнения мне нужен повод наброситься на Персию. Диверсанты-хаоситы идеально подойдут.

Князь Перун до сих пор без устали сражается в Хаосе. Но я не могу всё бросить и кинуться к нему на выручку. Сначала мне необходимо как можно быстрее очистить Землю от хаоситов в верхушках государств. Прорывы в России и Японии несут угрозу людям. Нельзя оставить тылы в опасности, иначе земляне падут.

– Владыка, о чем ты задумался? – томно шепчет француженка, подавшись ко мне. Она не сводит с меня горящих глаз.

Руки мадемуазель расслабленно повисают. Я вижу, как эту женщину обуревает разгорающаяся похоть, а ее дыхание наполняется сладостной истомой. Русский повелитель вручил ей в руки мировую сенсацию, и она не против отблагодарить его и… насладиться сама.

С наигранным вожделением осматриваю бархатные бедра Ирен. По ней видно, что она ждет, когда я сдамся под напором гормонов и внешностью красотки – очевидно, на то и есть расчет. И этот поступок отлично впишется в роль проболтавшегося Владыки.

Я приближаюсь к девушке. Блондинка закусывает губу и подается навстречу.

Тихий стук в дверь. Отлично, вот и спасение подоспело, кем бы оно ни было.

Я тут же отодвигаюсь от огорченно вздохнувшей Ирен.

– Войдите.

В проеме возникает силуэт Доси в черном костюме с юбкой.

– Владыка, к тебе прибыла Елизавета Артемовна Бесонова.

Я приподнимаю бровь. Лиза? Ее-то каким ветром сюда занесло?

– Впусти, Федосья, – оборачиваюсь к Ирен, беру нежную дрожащую от желания ручку и легко целую тонкие пальцы. – Мадемуазель, думаю, мы закончили разговор.

– Как скаже…шь, – разочарованно вздыхает француженка.

Она поднимается и, поправив платье, уходит. В дверях Ирен чуть не сталкивается с Лизой. Русская княжна бросает на журналистку безразличный, чуточку победоносный взгляд и проходит мимо. С грустным вздохом Ирен закрывает за собой дверь.

Лиза ко мне явилась нарядной. Княжна облачена в черную экипировку штурмовика, разве что балаклавы и автомата не хватает. Серебряные волосы сплетены в толстую косу.

– Я прервала твой отдых, Сеня? – Лиза оглядывает початую бутылку шампанского и два бокала. На краешке одного горит красным отпечаток помады.

– Нет, мы уже заканчивали беседу, – я откидываюсь на спинку дивана. – Какими судьбами, Лиз? Что ты делаешь в Прикаспии?

– Мама отправила, как только узнала о твоем убытии, – отвечает княжна. – Сказала, что нафта Беумуса лишней не будет в твоей заварушке с шахом.

– Хм, вот значит как, – я чувствую легкое расстройство из-за прозорливости Софии. Вот же Гюрза! Сразу просекла, что моя цель Тегеран. – Хорошо, ты можешь расположиться в моей временной резиденции. Здесь больше нет поблизости приличных домов.

– Почту за честь, Владыка! – сияет улыбкой Лиза.

– У тебя полчаса чтобы обустроиться, – я деловито смотрю на наручные часы, оттянув рукав пиджака. – У нас тут вылазка намечается, мне хотелось бы моментально получить ее результаты.

– А я уже готова, Сеня, – хлопает Лиза себя по бокам. – Сумки и чемоданы занесут слуги. Так что можем выдвигаться.

Что через десять минут мы уже находимся в командном пункте. Скобеев и княгини тоже тут. Пока ждем мышеловку, я узнаю всё, что мне нужно о составе Южной армии. Узнаю информацию о количестве десанта, мотострелков и боевого транспорат.

– Неслабо, – удовлетворенно киваю, услышав докалад.

– Верно! ПуДов даже больше, чем нужно для охоты на Гончих, Владыка, – соглашается Скобеев. – Целый батальон «Гневов Свара»! Чтобы разбить среднюю орду, хватит и пятерки. Гончие вспыхивают как сено от одного попадания «Инферно»!

– ПуДы привезены не только для Гончих, – решают открыть истинную задачу огромной концентрации мотострелковых сил. – Тем более, что вопрос с псинами скоро решится. Сегодня до обеда готовьте менять дислокацию всей армии. Двигаемся к южной границе.

Княгини удивленно оборачиваются на меня.

– К Персии? – хлопает Скобеев глазами как дите. – Неужели будем наступать на Тегеран?

– Может, будем, может, обойдемся, – безразлично пожимаю плечами. – Но вопрос с хаоситами в Персии должен решиться в течение двух дней.

Кали криво ухмыляется.

– Похоже, наша Империя вырастет на еще один регион.

Ее возглас я оставляю без комментария, тем более, что в командный пункт вбегает адъютант:

– Ваше Высокопревосходительство! – отчитывается офицер, вытянувшись в струнку. – Напали! Персы устроили вылазку! Агенты отчитываются о нападении!

– Место?! – рявкает Скобеев.

–Ж/д вокзал в Туркменбаше, Ваше Прево…

– Потом титулы. Что с группой захвата?

– Демоник Блик перенес группу, она сейчас повязла в жестоких боях, – докладывает адъютант. – Мы следим за обменом огнем и в любой момент готовы направить подкрепление. Но на данной операции важнее не концентрация, а качество бойцов. Местность ограниченная… узкие переулки, плотная постройка…

– Да-да, знаю, – Скобеев довольно потирает руки и оглядывается на меня. – Владыка, значит, шпионом оказалась та француженка. Сейчас отправим людей на захват.

– Я с ними, – встаю с места. – Хочу посмотреть в бесстыжие глаза мадемуазель Ирен.

На самом деле меня тревожит смутное беспокойство. За двести с лишним лет я научился разбираться в людях, и журналистка не показалась мне змеей подколодной. Хаоситом она точно не была, это понятно. Но также я не увидел злых предательских намерений.

– Владыка, разреши идти с тобой, – подает голос Лиза. Княжна, к моему удивлению, едва сдерживает гнев. – Хочу еще раз взглянуть в лицо женщине, что посмела обмануть доверие моего владыке.

– Хорошо, – отвечаю, уже направляясь к выходу. Время дорого. Шпионка могла узнать об облаве и уже пытаться покинуть лагерь.

Княжна подрывается следом. На выходе из пункта к нам присоединяется пятеро армейских бойцов. До шатра Ирен доходим за полминуты. Еще на улице я слышу из шатра визгливый мужской голос с сильным британским акцентом:

– ЗАПРЕТИТЕЛЬ!!! АХ ТЫ ТВАРЬ! СУКА ИРЕН! Я ТЕБЯ ВЫПОТРОШУ! – звук пощечины, и женский вскрик.

– Джон, как ты смеешь врываться ко мне и поднимать руку! – всхлипывая, кричит француженка. – Я вызову армейцев!

Но британец будто не слышит девушку и визжит на своей волне:

– Ты специально меня дезинформировала?! Конечно, специально! Теперь драные персы меня зарежут, сука ты недотраханная!

Я молча велю жестом остановиться, и сопровождающие послушно замирают, не издав ни звука. Стоит послушать. Назревает что-то интересное.

– Ты…ты кому-то рассказал об артефакте? – француженка в ужасе. – Я же тебе по секрету сказала, подлец! Это моя сенсация! Моя!

Снова звук пощечины. Мое лицо дергается, но я заставляю себя стоять не месте. Может, еще что важное прозвучит.

– Я – шпион, дура ты парижская! – рычит британец Джон. – За информацию персы обещали сделать меня атабеком-князем! Но теперь они от меня избавятся! Их там прямо сейчас гробят! Персы злы, чертовски злы. Мне уже пришло обещание расправы! Меня зарежут как овцу! И никуда мне не деться! А если не персы, так русские точно. Эти суки, может, уже шарят в моей палатке. Корче, я сдохну! Но перед этим я трахну и грохну тебя, шалава!

Треск разрываемой ткани.

– Не смей! – плачет Ирен. – Не трожь, сволочь!

Ну теперь можно и двигаться. Даже нужно, а то болтливую француженку могут и забить до смерти. Забавно всё же вышло. Всем подозреваемым шпионам мы сообщили разные сведения. Кали, якобы, проболталась Джону Бреду о поставке новых модификаций ПуДов на станцию в Трешам. Но Ирен слила британцу время привоза «могущественного артефакта Запретитель», и Бред предпочел его ПуДам.

Я откидываю полог в шатер и созерцаю мерзкое зрелище. Британец уже забрался верхом на опрокинутую на пол француженку и возится с ее платьем. Ткань отказывается рваться, несмотря на усилия Бреда. А доспех он не включает, видимо, потому, что тогда не сможет насиловать бедняжку.

– Дрянь! Лежи смирно! – гремит британец. – Либо я тебя трахну и убью! Либо сразу убью! Выбирай, парижанка!

– Есть и третий вариант, – спокойно произношу, двигаясь к насильнику. – Ты лишишься своих грязных рук.

В моих пальцах вспыхивает Серп Ярилы. Быстрый шаг и взмах.

– А-а-а-а! – глядя на отсеченную кисть, вопит британец. – А-а-а!

– Лежать, собака, – приказываю.

Пинком в челюсть скидываю Бреда с француженки. Серп развоплощается, на смену ему призываю Посох Трояна. Стукаю им об землю, и рана на культе британца покрывается розовой коростой. Нельзя, чтобы он истек кровью, свидетель как-никак.

– Забирайте его, – приказываю армейцам. – Допрашивайте выродка, к утру мне нужен доклад о вредительстве персов.

– Да, Владыка, – служаки хватают ревущего британца под руки и уводят в сторону пыточного шатра.

Ко мне же в ноги кидается Ирен.

– Спасибо, спасибо, – елозит она пышными буферами по моим бедрам.

Лиза хмурится, созерцая это выражение благодарности. Вряд ли это приятно той, кто хочет стать моей женой. Но Владыка Империи всегда будет окружен людской благодарностью за деяния и спасение. Придется княжне привыкнуть и к таким ее проявлениям.

На следующее утро я наведываюсь в Тахбаши в гости к князю Бердымухамедову.

– Владыка, – горько произносит благородный туркмен. – Я читал доклад с допросом того британца, видел видеосъемку с его признанием, также видел чудовищные головы мертвых персов. Ей-богу, демоны! Владыка, я должен покаяться. Я слушал речи персов и верил им в том, что они готовы защищать нас. Я и подумать не мог, что они и натравливали Гончих на наши кишлаки и города!

– Ты виноват, Мяликгулы, – в моем голосе бряцает сталь. – Виноват передо мной. Искупить вину ты можешь только сражаясь. Сейчас Южная армия направляется к границам с Персий. Вооруженные силы Туркменистана тоже присоединятся. Ты присоединишься, Мяликгулы, – сурово смотрю на князя.

– Я понял, – тут же кивает он. – Сейчас же отправлю дружины и войска родов. Мои сыновья будут командовать туркменскими частями.

– Принимается, – соглашаюсь. – Действуй, Мяликгулы.

Дальше мне остается только ждать, когда шах Персии не выдержит. Чтобы не терпеть в ожидании дискомфорт, я занимаю княжескую виллу в пределах Тахбаши. Со мной же селится моя охрана, Дося, ну и Лизу тоже взял с собой.

С княжной мы и наслаждаемся общением друг с другом на террасе за чашками чая. Вокруг красуются аккуратные клумбы с розами, мраморные скамейки и фонтан.

Отпивая напиток, Лиза спрашивает:

– Сеня, ты уверен, что шах правильно тебя поймет? Он точно не вздумает развязать войну?

– Не вздумает, – я поочередно созерцаю прекрасные летние цветы и такую же прекрасную собеседницу. – Гуляющие по границе «Кровавые цари» и «Гневы Свара» должны отбить ему такую охоту. В любом случае сначала он попробует договориться.

– Ты очень самоуверен, Владыка Свар, – княжна игриво хмурится. – Неужели для тебя все люди как раскрытые книги?

– Не все, – я беру маленький чайничек и обновляю напитки. – Например, твоя мать для меня та еще загадка.

Княжна глубоко задумывается.

– Да, мама София та еще с… – Лиза прикусывает губу, опомнившись. Она была скромной девушкой. – Ну а что насчет меня, Сеня? Я, мои мысли и чувства, – ты их тоже можешь легко прочитать?

– Конечно, – ухмыляюсь. – Особенно, если я сниму рубашку.

Княжна вспыхивает.

– Какой же ты пошляк, Сеня! И когда ты успел таким стать?! Это власть тебя испортила, да?

Я не успеваю ответить – на краю террасы возникает Дося. Помощница с любопытством смотрит на розовощекую княжну.

– Господин, пришло послание от шейха. Он приглашает вас в Тегеран.

Дождались.

Глава 6 – Персия

Правитель Персии Шах Тахмасиб Седьмой поднимается по мраморным ступеням дворца Голестана. Государь не в духе. Впервые за много дней его обуревают тревога и нервозность. Войдя в тронный зал, он поднимает голову и замечает своего ближайшего визиря, прячущегося в темной нише. Лишь блеск красных атласных одеяний выдает присутствие вызванного сановника.

– Нафар, сожри тебя дейвы! – гремит шах, чье беспокойство моментально обращается в ярость. – Ты видел донесение, мерзавец? Русские подпирают наши границы! Та самая армия, что ты обещал изничтожить стаями Гончих, вот-вот двинется на мой любимый Тегеран! И что ты там прячешься в темноте?! Живо иди сюда, хаосисткая тварь!

– Мой повелитель, – выходит визирь под свет ламп и низко кланяется. – Я приношу извинения…

– Ты понимаешь, что сейчас произойдет, паскуда?! – гремит разбушевавшийся шах. – Если русские вторгнутся в Персию, то следом полезут и британцы! Ведь их драгоценная Индия окажется под угрозой! Лондон давно подчинил нас своему господствующему влиянию, но хотя бы без нарушения внешней самостоятельности Персии и внутреннего её строя. А что теперь будет? Я преклонюсь перед русскими?! Стану их вассалом?!

Ныне визирь Нафар, а некогда Октон Кронос, прославленный лорд-командор Жаворонков, молчит.

Никогда прежде шах не был столь откровенен. Нафар не помнил, чтобы Тахмасиб признавал вслух свой фактический вассалитет перед Британией. Но теперь хладнокровие ему изменило. Шах боялся русских, словно ночных демонов. Он считал их зверями в человеческом обличие.

– Я вверился твоему Хаосу, Нафар, с одним условием, – гремит разбушевавшийся повелитель. – Армия русских должна была сгинуть, а их угроза моей Персии рассеяться. Но они стали только сильнее! Они придумали пушкоходы, изобрели мощнейшие болтеры! Теперь вся эта железная армада нацелена на Тегеран! А Свар молчит! Я знаю, что он в Туркмении, но почему Владыка русских молчит?! Что мне делать, Нафар?!

– Мы должны сражаться, мой повелитель, – стелет Жаворонок, пытаясь играть на страхе шаха перед русскими. – Должны сломить врага!

– Осла тебе под зад, Нафар! – рявкает Тахмасиб. – Я уже принял решение. Я пригласил Владыку Свара в Голестан.

– Что? – округляет глаза визирь. – Должен сказать, это слишком поспешное решение!

– Другого сейчас нет, – рычит шах, – ты тоже явишься на переговоры! Не вздумай увильнуть! Если Свар будет в бешенстве и требовать литры крови, я отдам ему тебя, имей в виду, визирь!

Нафар бледнеет. Он понимает, что Фалгор его уничтожит, едва увидит на переговорах. Но Жаворонок лишь крепче сжимает кулаки.

«Значит, устрою Фениксу ловушку. Эти переговоры станут для тебя роковыми, Префект заблуждающихся!»

***

– Мы с тобой соседи, Сеня, – усмехается София, застыв у роскошной резной двери с платиновой ручкой. – Теперь я смогу послушать, как и с кем наш Владыка проводит ночи.

Я вздыхаю, глянув на невозмутимых дружинников, толпящихся в коридоре. Но стыдно не только мне.

– Мама! – краснеет Лиза. – Тебе не обязательно занимать комнату рядом с Сеней!

– Но мне выпал ключ, – улыбается княгиня. – Или ты хотела оказаться на моем месте?

– Что за глупости? – вспыхивает княжна. Ее личико становится похоже на румяный пирожок, который так и хочется отщипнуть. – Мы, вообще-то, в Тегеране по делу! Возьми себя в руки!

– И правда, – вступается за неродную дочь утонченная Алла. – Соня, давай будем капельку серьезнее.

– Хорошо, – по-прежнему не скрывает ухмылки главная Бесонова. – Тогда до вечера на переговорах. Мы же всё обсудили, Свар?

– Да, линию нашего поведения мы вывели. Приводите себя в порядок, – киваю, и княгиня, на прощание ухмыльнувшись, скрывается в своей опочивальне.

Остальная же делегация следует дальше по коридору. Следующая дверь моя, затем Аллы, Виктории, и только затем Лизы. СБ уже проверила наши покои. Жучков и других средств слежки не обнаружено. Весь гостевой павильон также находится под охраной дружины.

На следующий день после получения приглашения наша делегация прибыла в Тегеран. В качестве переговорщиков я взял Аллу и Викторию, ну и Лиза тоже вызвалась с нами. Как уже ясно, еще из Москвы я вызвал Софию. Пускай эта болотопсовская чертовка похитрит на благо Отечества. Княгиня не заставила себя ждать и тут же примчалась на самолете в аэродром Тахбаши. По прилету княгини мы сразу все вместе вылетели в столицу Персии. А к полудню уже обозревали мраморно-золотые красоты резиденции шаха.

Дворец Голестан поражает роскошью и богатством в обволакивающем шлейфе пряных восточных ароматов. Повсюду ослепительное сияние золота и серебра, драгоценных камней, жемчуга и перламутра, роскошных ковров и дорогих шелковых тканей.

Нам выделили целый трехэтажный павильон, стены которого облицованы цветными плитками-изразцами. Интерьер комнат поражает дорогими гобеленами и инкрустациями золотых и перламутровых орнаментов прямо в стены. Вездесущие роскошь, несметное богатство, жажда блеска, пиетет ко всему европейскому…

Время до переговоров я провожу в медитации. Пить Сырье-коктейли сейчас чревато и рискованно, вдруг кто нападет. Поэтому обхожусь лишь ментальными упражнениями. На финальной игре фактически я переступил порог Абсолюта, но еще предстоит много работы по налаживанию меридиан и укреплению каналов. Да и эта работа никогда не прекратится. Ведь путь к совершенству бесконечен.

С наступлением сумерек начинается самое интересное. В одном из блистающих залов проходят переговоры. Шах явился с вереницей сановников, и когда все они рассаживаются за белый каменный стол напротив нас с княгинями и княжной, мое внимание привлекает один ряженый визирь.

Я демонстративно вожу носом.

– Чувствуете запах, Тахмасиб? – обращаюсь к шаху. – Я бы даже сказал, отвратительную вонь.

– Нет, Свар, – хмурится повелитель Персии. – Я не ощущаю вони.

– Наверно, вы уже принюхались. – Мои глаза вспыхивают янтарным пламенем. – Ведь в этом зале неимоверно несет Хаосом. Тахмасиб! Потрудитесь объяснить присутствие мерзости в вашей свите!

На последних словах я повышаю голос, громовые обертоны наполняют огромный зал. Все, включая княгинь, подскакивают на месте.

Теперь шах колеблется. Его золотые одеяния колышутся волной, взгляд мечется, на долю секунды задержавшись на визире-хаосите. По этому беглому взгляду я понимаю – сучий шах прекрасно знает, какую мразь пригрел подле трона.

Бесцветным, лишенным выражения голосом, Тахмасиб произносит:

– Свар, сбавь тон. Ты не можешь мне приказывать, я не ниже тебя по статусу…

– Ошибаешься, Тахмасиб, – гремит мой голос. – Сильно ошибаешься, и сегодня я тебе это покажу. Но сначала объяснись насчет гадостной твари!

– Префект заблуждающихся, – рычит хаосит. – В этом мире меня зовут визирь Нафар, и не тебе меня унижать сквернословием.

– Понятно, – усмехается София, но голубые глаза княгини наливаются синевой смерти. – Хаоситы совсем осмелели. Мало мы вас уничтожали. Давно вы перестали прятаться от Бесоновых по норам и требовать к себе уважения?

– Мы…– снова начинает рычать Нафтар.

– ДОВОЛЬНО! – мой голос гремит железным громом. – НИКАКИХ РАЗГОВОРОВ С ХАОСОМ! ТОЛЬКО БОЙ! ТОЛЬКО СМЕРТЬ!

Я встаю с кресла, мой кулак вспыхивает шипящим сгустком пламени.

– Вставай, хаосит! Это я тебе позволю сделать, прежде чем ты умрешь!

– По какому праву! – пересиливает свой страх шах. – По какому праву вы устраиваете на переговорах подобное?!

– Считайте это вызовом на дуэль, – хлопает ресничками София. – Как только она закончится мы вернемся к переговорам. Так что не расстраивайтесь, Тахмасиб.

У шаха от такого обращения едва глаз не выпадает.

– Мой повелитель, не беспокойтесь, – оскаливается хаосит. – Раз русские хотят дуэли, они ее получат. Но мы же не будем громить прекрасные залы Голестана, Фалгор? Предлагаю спуститься в сады. Там под голубым куполом персидского неба мы и решим вопросы.

– Без разницы, – фыркаю я.

Понятно, хаосит задумал подлость, а может быть он изначально заготовил ловушку. Но плевать, тварь все равно сгорит в пламени славянских фантазмов…и не только славянских. Есть у меня одна задумка. Так-то я тоже надеялся выловить хаосита и на глазах шаха его прибить. Так что мой гнев был тоже запланирован, хоть от этого он и не становится менее искренним.

Через пять минут все делегаты спускаются в сад. На ровной площадке мы с хаоситом встаем друг против друга. Вокруг качают кронами пышные чинары. Чуть в стороне за нами наблюдают обе делегации.

– Префект заблуждающихся, – рычит хаосит, показав удлинившиеся клыки. – Боги Хаоса еще не отвернулись от тебя. Несмотря на твою ересь, они также тянут к тебе свою милостивую длань.

Ну теперь понятно, к какому Легиону принадлежит мятежный болотопс. Жаворонок и в Персии Жаворонок. Болтливая птица.

– Я превратил твоего Префекта в обугленную пыль, – усмехаюсь, выхватив Молот Сварога из лучей персидского солнца. – Еще раньше я обезглавил ворону Гварда. Оба ваших Префекта сдохли от моих рук, а если Хаос вернет их, то снова сдохнут. Понятно тебе, шваль? Понятно, что сейчас и ты отправишься следом, ничтожество?

Магнетизм шпарит на полную, и, оглушенный моей психической мощью, хаосит переполняется яростью.

– Это ты зря! ЗРЯ! – ревет он, перевоплощаясь в огромного прямоходящего кабана. – Ведь ты в ловушке, Фалгор Феникс!

О! Так хаосит оказался целым лордом-командором. Вроде бы в кабана у персов превращается божок Вэрэтрагн. Ну что ж, это ничего не меняет. Неважно, насколько огромна туша врага, горит всё одинаково.

Неожиданно из кустов выпрыгивают огромные фигуры. Тоже хаоситы, и тоже высоких рангов. Потому что мятежники перевоплотились в трехметровых дэвов, гигантов из персидского фольклора. Мощные туловища, неандертальские лица, пудовые кулаки. А еще дэвы колдуны, способны насылать на людей тьму и холод…

Мгновенно мой кусочек сада огораживает непроглядный купол. Княгини оказываются отсечены от меня, а внутри барьера будто всё погружается в мрак и лед. Южное солнце закрывает пелена тьмы, из-под земли вырастают глыбы льда.

– Сеня! – кричит Лиза, дернувшись к барьеру.

– Милорд! – вторит Акура, выглянувшая из моей тени. Но японка тоже оказалась отсечена от владений дэвов. Мою тень просто вышвырнуло за барьер.

Я не смотрю на девушек. Передо мной враги рода человеческого, им в первую очередь и стоит уделить внимание.

Громадные великаны оскаливают пасти, заполненные саблевидными клыками. Кабан Нафар качает длинной башкой с черным пятаком, который пускает две струйки пара.

– Фалгор, наших сил хватит, чтобы удержать барьер, – хрюкает визирь. – Пока ты не падешь от наших рук!

Усмехнувшись, я покрываю тело солнечными латами Дажьбога. Сразу становится теплее.

– Смотрю, свинья, ты даром времени не терял, – Молот Сварога накаляется оранжевым жаром. – Собрал высокоранговых офицеров, и вместе вы научились создавать Карман льда и тьмы. Сейчас я разрушу ваш говенный рассадник мрака, а вас самих испепелю, так что даже кости рассыпятся в пепел!

– У-у-у-бейте Фалгора! – ревет кабан в длинных парчовых одеяниях.

Гудя как мусоровозы, дэвы бросаются на меня. Я взмахиваю Молотом, и орава пламенных волков вытягивается в звериных прыжках.

– Приговор вам – огонь! – гремит мой голос среди мрака, льда и вспыхнувшего зарницами пламени.

С шипением огненные создания кидаются на преображенных хаоситов. С ревом гиганты падают, огненные пасти волков смыкаются на широких глотках и конечностях. Сожженные хаоситы теряют обличие дэвов и обращаются обратно в смуглых персов, агонизирующих в смертельных воплях.

Сам же я схватываюсь с кабаном. Нафар, опустив голову, пытается насадить меня на свиньи клыки. Уклониться не составляет труда, более того, успеваю вмазать Молотом по подставленному пятаку.

Кабанья морда вспыхивает, как сухая солома.

– Р-А-А-А-А! – визжит огромная свинья, шатаясь от боли.

– Запахло беконом! – хохочу и новым ударом дроблю твари верхнее правое копыто.

Охваченный огнем Нафар падает на спину и, перекатившись через спину, пытается драпануть на четырех, нет, вру, трех лапах. А ведь бежать ему есть куда! Дэвы все поголовно сгорели в волчьих пастях, и Карман без подпитки стал разрушаться. Солнце выглянуло из-за пелены, и знойные лучи пронзили окружающую тьму. Льдины подтаивают, барьеры разрушаются.

Но я жестко ошибаюсь. Нафар вовсе не убегает. Горящий кабан нацеливает клыки на Лизу, в беспокойстве держащую руку у лица.

– Я убью твою суку, Феникс! – ревет хаосит на бегу. – Убью твою невесту!

Я в ужасе! Я в панике! Я в безмолвной оторопи!

Серьезно?! Невесту?! Меня уже не только княгини, но и враги осмеливаются женить?! Далеко же от тебя совершенство, Фалгор, раз хаоситы безбоязненно смеют брякать ТАКОЕ!

– Я тебе покажу невесту, драный хаосит! – мой рев доносится до самых дальних углов дворцового комплекса. – Я тебе покажу, как меня обручать без моего ведома! Гори!

Бросаю вдогонку твари Огненный ураган и Багровые выстрелы. Кабан вспыхивает как хворост, но продолжает нестись. Тварь наметила себе цель, и ничто не может стать преградой. Даже полностью сожженная плоть, даже рассыпающийся от жара скелет, даже вцепившаяся в глотку смерть.

Изо всех ног я срываюсь с места. Пытаюсь перерезать дорогу твари, остановить, прибить к земле Молотом.

Заслоняю собой Лизу. Молот не успеваю поднять. Горящая комета вонзается в меня клыками. Солнечная кираса трескается, наружу брызгает кровь.

– Сеня!!! – истошно кричит Лиза, и в следующий миг из голубых глаз княжны брызгает лиловая нафта. – Отойди!

Но я не слушаюсь девушку. Это моя битва, и каждый хаосит в саду сгорит от моих рук. Отбросив Молот, вцепляюсь голыми руками в оголенный кабаний череп твари. Живучий оказался мятежник, но это и к лучшему. Чувствую, как дымящиеся клыки глубже вонзаются мне в подбрюшье.

– Сеня, отойди! Пожалуйста, отойди! – надрывается Лиза за спиной. – Владыка Свар, прошу!

Кислота заливает землю у ног княжны, как багровая кровь у моих. И тогда я чувствую, как тегеранское солнце наконец отвечает на мои действия. Руки мои напитываются новым синим огнем. И этот огонь – персидский бог Атар.

Я усмехаюсь! Получилось!

А я уже беспокоиться начал, но этот план уже срабатывал. Однажды у меня получилось на глазах двух молодых японцев призвать кровавую катану. Здесь действовал тот же алгоритм.

На глазах шаха и его свиты, на глазах элиты Персии я громлю изначальное Зло, и подсознание людей, как проводник, посылает сигнал к глубинным архетипам. Ответ не заставил себя ждать. Коллективное бессознательное персов призывает к богу русских. И я соглашаюсь принять новую мощь.

***

Шах Персии Тахмасиб Седьмой в ужасе падает на колени. Парчовое одеяние портится, но правителю плевать.

Сам Атар, божество огня, только что явился перед ним в синем пламени! Сцепившись с горящим скелетом кабана, некогда бывшим визирем Нафаром, Атар сводит руки вместе. Синие языки вспыхивают, и голая кость трескается, чудовище рассыпается в костяную крошку.

Среди свиты царит смятение и священный трепет. Следуя примеру шаха, персы попадали ниц. На коленях правитель ползет к Атару-Свару.

– Пощади, – плачет некогда гордый шах. – Я не знал, не знал…

Светловолосый юноша смотрит на него сверху вниз. Смотрит, как на ничтожество. И, не сказав ни слова, просто проигнорировав коленопреклонного правителя, он подходит к сереброволосой девушке из делегации русских.

– Всё хорошо, Лиза? – Атар берет прекрасную княжну за руки.

– Да, – поднимает она бледное лицо. – Хотя нет. Я так испугалась…

Улыбка вспыхивает на губах Атара.

– Лукавишь, Лиз. Ты испугалась за меня, а не за себя. Но это было лишнее. Просто помни кто я и ничего больше никогда не бойся.

– Поняла, – кивает княжна и стыдливо краснеет. – Прости меня за эту душевную слабость.

– На то мы и люди, – юноша-бог касается кончиками пальцев пепельных волос девушки. – Чтобы иногда быть слабыми.

Всё это время персы стоят на коленях, с затаенным дыханием слушая откровения Атара. Наконец, светоносный юноша обращает взгляд на шаха.

– Время искупать ошибки, Тахмасиб. Время служить своим подданным, время помогать своему народу, а не вредить. Надеюсь, ты меня понял, – сурово смотрят янтарные очи.

– Да…да… – плачет покаявшийся шах.

– К утру я жду головы всех хаоситов, которых ты пригрел в своем султанате, – требует бог. – Докажи мне, что ты наконец обрел истинную цель, шах Персии. Докажи любовь к своему народу.

Глава 7 – Минуты тепла

Луна качается между звездами. Ночь выдается кровавой. Но не для меня. Для хаоситов.

Раздевшись догола, я подхожу к окну и отодвигаю прозрачные занавески. Мне открывается почти весь дворцовый комплекс. Расписные павильоны, служебные корпуса, башня шаха…

Взяв со стола стакан с водой, делаю глоток и наблюдаю багровые всполохи, рассыпавшиеся по дворцу. Правое крыло Голестана полыхает. Видимо, там хаоситы устроили крепкую оборону, и тварей не получилось сразу прихлопнуть.

Ничего не могу поделать. На этот раз творящаяся на глазах бойня не моя проблема. Моей дружине дано лишь одно указание – охранять гостевой павильон. Как Владыка, я приказал и жду исполнения. Тахмасиб обещал провести за ночь полную зачистку всей страны от мерзости. Подозреваю, что хитрый шах с самого начала держал на прицеле хаоситов, готовясь в любой момент избавиться от сомнительных подданных. Жаворонки одурманили шаха, но не настолько, чтобы он сошел с ума.

Почему в высших чинах Персии развелось столько хаоситов? Виной тому недавний дворцовый переворот под названием "Тюльпановая резня". Многих сановников порубили, когда к власти пришел Тахмасиб, свергнувший своего брата. Люди Тахмасиба тоже пострадали, и в тех, кто оказался при смерти, и вселились Жаворонки.

Стук в дверь отрывает меня от созерцания горящего фасада.

– Входи, Лиза, – произношу, накидывая на себя шелковый алый халат с золотыми кисточками.

Дверь беззвучно распахивается, и внутрь входит княжна. На девушке по-прежнему боевая экипировка, вплоть до наколенных щитков. Понимает, что приехала в Тегеран не на экскурсию.

– Сеня, Голестан горит, – сообщает Лиза. – Ты уверен, что нам не нужно помочь персам? Ведь теперь они наши союзники.

– Ошибаешься, Лиза, – качаю головой, задернув обратно занавески. – Персы нам никакие не союзники. Они мои вассалы и слуги. И сейчас им приходиться доказывать свою верность и искупать сделанные по глупости ошибки.

– Понятно, – девушка берет себя за плечи и грустно смотрит на всполохи, просачивающиеся сквозь полупрозрачную ткань.

По ее плечикам пробегает едва заметная дрожь. В непонимании я подхожу ближе к княжне.

– Что случилось, Лиза? – мягким тоном изрекаю, коснувшись пальцами шелковистых пепельных волос княжны. – Так сильно переживаешь за персов?

– Нет, – она поднимает на меня бездонные голубые глаза. В них как алмазы блестят слезы. – Сегодня я лишь испугалась за тебя. Когда тот кабан насадил тебя на свои клыки, я очень сильно испугалась.

– Тот жалкий хаосит не мог меня убить, – улыбаюсь благодарно. – Жаворонки, по природе своей, больше дипломаты, чем воины. Хотя и они превосходят в боевом качестве многие армии Галактики. Но на моем фоне даже Префект Жаворонков Бемижар мерк как легионер. Так что мне какой-то лорд-командор?

Лиза пытливо разглядывает мое лицо. Я будто слышу ее мысли: он кажется слишком уверенным, не погубит ли его это? От этого наивного беспокойства мне хочется ухмыльнуться, но сейчас не время, такое поведение может задеть ранимое девичье сердце.

– Я знаю это, но мои глаза видели совсем другое, – сообщает Лиза, она словно неосознанно подступает ближе и обвивает мою шею нежными руками. – Я видела, как ты заслонил меня своим телом и поймал предназначенную мне пулю. Спасибо.

Девушка прижимается ко мне, встает на цыпочки и требовательно смотрит в глаза. Она безмолвно шепчет губами: «Дай». Мне приходится наклониться, ибо мое тело за последние недели увеличилось в габаритах. Княжна тут же пользуется возможностью. Горячие розовые губы соприкасаются с моими.

Я замираю. Несмотря на то, что ожидал этого, жаркие объятия Лизы застают меня врасплох. Поцелуй сладок, нежен и волнителен, словно лепестки роз. Страсть бурлит в каждом движении манящих спелых губ. Уже и позабыл, насколько юная скромная Лиза до безумия чувственная и пламенная.

Мои руки скользят по изящной спине княжны, а взгляд падает на расправленную постель. Один шаг отделяет нас от близости любовников. И я не против него. Этот шаг укрепит мой союз с Бесоновыми, сделает Софию сговорчивее, а мои позиции в Империи еще крепче. Но прежде, чем его сделать, нужно кое-что прояснить. Ведь я не чудовище и не могу использовать влюбленное сердце, чтобы испить из него весь нектар полезности, а потом отшвырнуть хрупкую пустую оболочку, как глиняный черпак. Это касается всех девушек «прайда». И с Анфисой я был слишком скор и бездумен. Княжна Волконская отдалась мне под предлогом благодарности за вылеченную бабушку, и это затуманило мой взор. Но сейчас, уже обдумав произошедшее и осознав свое упущение, я не могу брать невинность дивных, как летние цветы, барышень и пробовать ее без последствий. Либо девушки двигаются со мной по жизни за пределы Галактики, либо их с радостью возьмут в жены земные аристократы.

Еще секунду помедлив, чтобы подольше насладиться ласками княжны -эх, по-прежнему несовершенен, каюсь, – я отрываюсь от мягких горячих губ, нежно поглаживая Лизу по груди и спине, и смотря в затуманенные от возбуждения голубые глаза и раскрасневшееся личико.

– Княжна уверена? – спрашиваю. – Мне предстоит тяжелый путь, и он не ограничится Землей. Совсем скоро мне придется покинуть эту планету. Очень возможно, навсегда.

– Как покинуть?! – распахивает она свой восхитительный ротик, но сразу же смущается и пристыженно прячет в рассыпавшихся волосах покрасневшее лицо. – Нет, не отвечай. Мне стыдно за свой вопрос, я не должна сомневаться в своем избраннике. Если тебе предстоит далекий путь, я хочу быть рядом… если можно, – смущенно добавляет она в конце. – А если нет – я и ждать тебя готова столько, сколько потребуется!

Ох, Отец-император! Слышал бы ты эту невинность, эту слепую веру в своего любимого! Думаю, тогда даже твой суровый каменный лик раздобрился бы на самую малость. Что уж говорить обо мне. Улыбка умиления сама пляшет на моих губах.

– Я должен еще раз спросить, – больших сил стоит не смотреть на разгоряченно вздымающуюся грудь княжны. – Ты уверена в только что произнесенном тобой? Ведь так и случится, Лиз. Либо ты проведешь вечность со мной в звездных странствиях, либо эту же вечность будешь ожидать меня из дальних странствий.

– Ты… ты отговариваешь меня? – с тревогой в голосе спрашивает Лиза. – Неужели… я… я тебе не нравлюсь? – и сейчас на ее лице из всех выражений преобладает страх, хоть возбуждение и не улетучивается.

Я чуть отстраняюсь. Неприкрытым плотоядным взглядом окидываю утонченные изгибы стройного тела княжны. Лиза отводит руки в стороны и вытягивается, давая рассмотреть себя полностью.

– Разве у тебя мало поклонников, чтобы сомневаться в своей красоте? – усмехаюсь. – Такая, как ты, не может не нравится. А твои фракталы – раскрытые или нет – делают тебя ценнее во сто крат в качестве матери будущих детей. Извини за откровенную правду, Лиз.

– Не извиняйся, – томно шепчет она, несказанно возбудившись от радостной новости. Ее ценят! И она больше не боится быть отвергнутой. – Я понимаю, ведь давно я тебе сама говорила о твоих потомках… Я хотела, – потупила она взор, – чтобы ты осознал мою ценность в этом плане.

Невольно представляется куча детишек с серебристыми волосами.

– Я давно хочу быть твоей, – в нетерпении шепчет красавица, изнывая от страсти. Ладони девушки скользят по ее бедрам.

Заставлять даму ждать совсем неправильно, поэтому я снова притягиваюсь к идеальному женскому телу. Мои руки жадно шарят по мягким выпуклостям.

– Раз все вопросы сняты, – шепчу я между поцелуев в розовые распухшие уста. – Я готов взять тебя в жены, Елизавета Бесонова.

– Правда? – щенячий восторг вспыхивает в ее глазах.

– Слово Владыки сказано, – впиваюсь ей в губы.