Грешный ангел

Пролог

Дорога в аэропорт становится взлетной полосой моих воспоминаний. И, прижавшись к окну автомобиля, я закрываю глаза.

Каково это – любить и быть любимой?

Я думала, что знаю ответ на данный вопрос. Но я ошибалась. Затуманенная детской влюбленностью, я не заметила, как превратилась в привязанную собачонку человека, который всем сердцем меня ненавидит.

«Я люблю тебя, Рая» – слова, не выходящие у меня из головы. Слова моего жениха, которые он прошептал мне на ухо.

И все бы хорошо, но зовут меня не Рая…

– Аврора! – Резкий голос сестры вырывает меня из потока мыслей.

– Да? – Обращаю свое внимание на Сару, которая смотрит на меня раздраженно.

– Какого черта? Мы летим отдыхать, а ты выглядишь так, будто по тебе бульдозер проехался. – Недовольный и строгий взгляд сестры заставляет меня улыбнуться.

– Не спала всю ночь, бессонница мучила.

– Ага, а бессонницу твою зовут Филипп, – злобно бросает она.

Не хотела спорить с ней, да и не было смысла. Они с подругой единственные люди в моем окружении, которые не верят в те идеальные отношения, которые мы создаем с Филиппом на людях.

Сара всегда без капли сожаления твердит мне: «Он тебя не любит, ты для него просто удобный вариант. А ты создала в своей голове идеальный образ человека, которого не существует».

Но я не слышала ее и закрывала глаза на все его ошибки. Закрывала, потому что в моем мире существовал только он. Я влюбилась еще будучи школьницей. И тайно мечтала о нем целых семь лет, пока он не обратил на меня внимания. В тот день, когда он официально объявил нас парой, я почувствовала себя самой счастливой на свете. И, потеряв голову от своих чувств и его красивых слов, отдалась этому человеку без остатка, телом и душой.

Я верила, что между нами никогда не закончится то, что казалось мне любовью. Верила всем сердцем. Но вера моя разбилась вдребезги.

Все началось еще полтора года назад, когда он вдруг резко изменился: стал грубым и неуправляемым. Любое мое слово и движение могло послужить причиной для пощечины или грубого толчка в плечо. Он мог назвать меня самым последним словом, плюнуть в мою сторону и выбросить из машины посередине проезжей части, когда часы били за полночь. Но даже после всего этого я продолжала прощать его, находя для него тысячи оправданий. И он знал это. Знал, что я не смогу уйти от того, от кого завишу, в ком нуждаюсь и кого люблю.

И лишь последние двадцать часов моей жизни изменили все. Эти часы кажутся каплей во времени наших отношений, но только они сумели разбить приросшие к моим глазам розовые очки.

Рая – имя девушки, которую он любит.

И моя встреча с ней, состоявшаяся сегодня утром, разрушила мир иллюзий. Эти двое разбили меня, уничтожили и, вырвав сердце из груди, бросили умирать.

Они познакомились два года назад, когда мы с Филиппом уже были обручены. Встретились на вечеринке, где она была со своим мужем. Их не остановили никакие рамки, они влюбились друг в друга!

Он хотел бросить меня, но родители запретили менять «порядочную Аврору на шлюху, изменяющую мужу», – так они выразились. Они пригрозили ему отречением и лишением наследства, если он выберет ее. Да и Рая не нашла в себе силы развестись с мужем. В итоге, не сумев оставить нелюбимых или бросить друг друга, они свыклись с ролью любовников и по сей день тайно встречаются.

И теперь каждое его гадкое слово, каждая пощечина и плевок всплывают в голове и с новой, более жестокой силой бьют по мне. Все внутри меня горит синим пламенем, сжигая все хорошее, что держало меня с ним.

– Приехали. – Дергает меня за руку Сара.

Я стряхиваю с себя всю боль, осматриваюсь по сторонам и, взглянув на девочек, улыбаюсь.

Мы с сестрой и подругой долго ждали этой поездки к океану. Планировали и предвкушали ее. И я обещала себе, что назло всему произошедшему проведу этот отпуск так, что сам Филипп мне позавидует.

Глава 1

Шум прибоя умиротворяет меня и своим течением уносит всю ноющую боль в груди. Взглянув в последний раз на все отмеченные фотографии с Филиппом, я тяжело вздыхаю и нажимаю на красную кнопку «удалить». И надеюсь, что, вернувшись в город, найду в себе смелость так же храбро удалить его из своей жизни.

– Аврора! – Слышу крики девочек.

Оторвавшись от телефона, поднимаю голову и вижу, как Сара с Яной радостно машут мне, садясь на водный аттракцион. Я улыбаюсь в ответ и, отложив телефон в сторону, перевожу все свое внимание на них. С радостью бы прокатилась с ними, но я не умею плавать.

– Аврора. Какое красивое имя. – Раздается мужской голос позади.

Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с достаточно обаятельным молодым человеком.

– Благодарю, – отвечаю слегка растерянно.

– Впрочем, как и его обладательница. – Он садится рядом и, улыбаясь, изучает меня.

Я смущаюсь и отвожу взгляд. Не хочу выдавать своего волнения. Да и нечего мне ответить ему. Не умею я общаться с парнями, тем более с красивыми.

– Думаю, стоит присоединиться к подругам, они отлично проводят время. – Отмечает он очевидный факт, так как девочки весело смеются вместе с компанией других туристов, катаясь на непонятном мне надувном аттракционе.

– Мне спокойнее на берегу. – Не удержавшись, вновь смотрю на него.

Хочется еще раз взглянуть в его светлые чарующие глаза и убедиться, что такие мужчины существуют и могут замечать меня. Небрежно уложенные русые волосы придают его четко очерченному лицу легкости, а зеленые глаза пленят. У него до безобразия притягательный взгляд и красивая мягкая улыбка.

– Симон. – Слышу голос вдали.

Молодой человек, сидящий рядом, оборачивается и приподнимает руку, давая понять, что сейчас подойдет.

Его имя вызывает улыбку, и на сердце становится чуточку теплее. А как иначе, когда слышишь имя папы?

– Сегодня вечером в клубе устраивают крутую вечеринку. Я могу надеяться увидеть тебя на ней? – обращается вновь ко мне.

– Надеяться можете, – прорезается мой голос.

Слегка рассмеявшись, парень поднимается на ноги.

– Я буду ждать. – Протягивает мне руку.

Неуверенно вкладываю ладонь в его, и он губами касается ее тыльной стороны, бросив на меня пронзительный взгляд. Взгляд человека, который всегда получает намеченную добычу. Человека, который уверен, что и на этот раз все получится.

Он уходит, оставив за собой приятное послевкусие, а я отворачиваюсь обратно к океану и невольно улыбаюсь. Сначала мой внутренний голос наотрез запрещает идти на вечеринку, но потом я вспоминаю Филиппа. Вспоминаю весь ужас, свалившийся на меня за последние сутки, и понимаю, что обязана принять приглашение.

Вечером я стою перед зеркалом на высоких каблуках и в коротком платье, которое одолжила мне Яна.

– И что ты кому докажешь таким видом? – шепчу самой себе, нервно теребя платье, стараясь приспустить его ниже.

– Никому ничего не нужно доказывать. – Обнимает меня подруга за плечи. – Просто расслабься и наслаждайся собой.

Она распускает мои длинные волнистые волосы, и они красиво ниспадают на плечи. Но я смотрю в свои светлокарие грустные глаза и понимаю, что ни платье, ни каблуки, ни красивые волосы не спасут меня.

– Последний штрих, – говорит Яна и проходится нежнорозовым блеском по моим искусанным губам.

Я натянуто улыбаюсь подруге и отвожу взгляд от зеркала, не желая больше видеть себя такой.

Оказавшись среди молодежи, громкой музыки и большого количества алкоголя, я и вовсе поникаю, почувствовав себя не в своей тарелке. Не мое все это: не моя жизнь, не мое удовольствие. Обведя взглядом толпу, понимаю, что парень с пляжа сейчас среди такого количества красивых девушек даже не заметит меня.

Девочки находят место, и мы проходим к нему.

– Нам нужно выпить. Отпраздновать долгожданный отпуск, – уверенным громким голосом произносит Яна, чтобы докричаться до нас, а после переводит взгляд на меня. – Тебе в особенности!

Несколько моих отказов девочки пропускают мимо ушей и заказывают мне коктейль. Следом еще. Но алкоголь действует на меня не так, как хотелось бы. Вместо веселого настроения он дарит уныние.

Мыслями возвращаюсь в ту злополучную ночь, когда любимый человек назвал меня не тем именем во время занятия любовью. Сначала я решила, что он просто оговорился. Но потом услышала звонок глубокой ночью. Помню каждую последующую минуту от слов до эмоций.

Филипп думал, что я уже сплю, поэтому даже не соизволил встать с постели и выйти из комнаты. Лежал рядом со мной и говорил по телефону с любимой. Помню, как она плакала в трубку, а он утешал и говорил, что любит ее.

На мои слезы он реагировал иначе: за каждую пролитую каплю я могла получить пощечину, сопровождающуюся криками. Со временем мне пришлось научиться скрывать свою боль перед ним, чтобы не получать порцию новой. Но лучше не становилось. Проглоченные обиды превращались в яд и, просачиваясь в каждую клеточку моего организма, отравляли меня.

– Привет, девочки. – Приводит меня в чувство мужской голос.

Я оборачиваюсь и вижу компанию парней, а среди них того самого, с кем познакомилась утром. По телу пробегает приятный холодок, и я улыбаюсь от мысли, что он все‑таки заметил меня.

Мы приветствуем ребят, и Яна приглашает их присоединиться к нам. Они принимают наше приглашение и садятся за стол.

– Рад тебя видеть, уже думал, что не придешь, – говорит мне на ухо Симон, когда оказывается рядом. – Отлично выглядишь.

Я ловлю на себе удивленный взгляд Сары, которая непонимающе наблюдает за тем, как близко ко мне находится незнакомец. Смутившись комплименту и обстоятельствам в целом, я отстраняюсь от него, давая понять, что хочу соблюдать дистанцию.

– Имей в виду, ты даже грустная самая красивая в этом клубе. – Он продолжает говорить комплименты.

Я бросаю на него озадаченный взгляд. Хочу понять: это ничего не значащая заученная фраза или он говорит искренне?

– Что ты так на меня смотришь?

– Пытаюсь понять: как много девушек ты успел очаровать такими словами?

– Ровно столько, сколько мужчин ты очаровала своими красивыми большими глазами. – Улыбается он пленительной улыбкой.

И я не понимаю, что происходит, но при виде нее у меня мутнеет рассудок. Так, словно я выпила еще один алкогольный коктейль.

– Я поняла тебя, Симон, – отвечаю с трудом и отвожу взгляд, стараясь держать себя в руках.

– Что ты поняла, Аврора?

Он произносит мое имя так красиво, что кожа невольно покрывается мурашками. Кровь стынет в жилах, и я забываю, как дышать.

– Что ты отменный ловелас.

Видимо, действие алкоголя придает мне уверенности, иначе не понимаю, откуда нахожу в себе дерзость вести с ним диалог.

– Ты сделала такой вывод из-за пары моих комплиментов?

– Из-за твоих фирменных подкатов. – Не удержавшись, вновь смотрю на него.

– Если бы я пустил в ход свои фирменные подкаты, мы бы с тобой уже тут не сидели. – Ухмыляется, не сводя взгляд с моих глаз.

– То есть ты настолько самоуверенный наглец?

– Не знаю, ты мне скажи. Ты ведь уже составила обо мне определенное мнение. – Он снова наклоняется ко мне слишком близко, дурманя своей хитрой улыбкой и приятным ароматом парфюма.

Меня сводит с ума и даже пугает то, как он влияет на мой рассудок. Поэтому я решаю прекратить наш диалог и переключаю внимание на других присутствующих за столом, чтобы вернуть ясность ума.

Появление ребят отлично сказывается на моем настроении. Они много шутят, заставляя смеяться, и угощают нас разными коктейлями и десертами. В какой‑то момент я чувствую, как меня начинает тянуть на танцпол. Впервые за долгие месяцы я хочу танцевать и не намерена себе отказывать в таком удовольствии.

Я встаю на ноги, и перед глазами начинает все кружиться. Но мне нравится это состояние. Оно дарит легкость мыслям и движениям. Девочки только вернулись с танцпола, поэтому со мной за компанию выходит Симон. Пробравшись через толпу людей, мы оказываемся в самом центре. Я тут же закрываю глаза и начинаю двигаться в такт энергичной музыке. Смесь алкоголя и битов выветривает из головы все тягучие мысли. Я вскидываю руки вверх, улыбаюсь, очерчиваю знак бесконечности бедрами. Мне становится так хорошо. Весело. Живо.

Из дурмана меня вырывают мужские руки, что касаются меня. Я тут же открываю глаза и вижу, как близко ко мне подошел Симон. У меня выбивает дух от его взгляда и такого тесного контакта. Держа меня за талию, он прибивает мое тело к своему. Никогда еще никакой мужчина, кроме Филиппа, не прикасался ко мне. Для меня ощущение чужих рук на себе – это дико и немыслимо. Я чуть отстраняюсь от него, чувствую, как пульс в венах ускоряет свой бег.

– Ты чертовски сексуально двигаешься, – говорит парень, склонившись над моим ухом и вновь сталкивая наши тела.

Его руки блуждают по изгибам моей талии, сливая нас в единое целое. И я настолько растерянна, что не могу даже дать ему отпор. Во мне не осталось ничего: ни принципов, ни самоуважения. Я, как безвольная кукла, продолжаю танцевать в его объятиях, получая удовольствие от того, как искусно он играет с моим телом. Его прикосновения дурманят и возбуждают. И я даже представить не могу ту ярость, которую испытал бы Филипп, если бы сейчас увидел, как его игрушкой забавляется другой.

Эта мысль приятно щекочет мои нервы, и я вдруг расплываюсь в улыбке. Обвиваю шею Симона, снова закрываю глаза и представляю, как где-то со стороны за мной наблюдает Филипп и злится. Очень сильно злится. Это раскрепощает, заставляя мои движения стать еще более раскованными.

– Кажется, твоя старшая сестра недовольна тобой, малышка! – неожиданно усмехается Симон и на миг отрезвляет меня.

– Она наблюдает? – спрашиваю, боясь посмотреть в сторону нашего стола.

Симон кивает мне в ответ, и мои ноги становятся ватными. Филиппа здесь нет. Здесь есть только моя сестра, которая смотрит на то, как я развратно танцую с малознакомым парнем.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – выдаю я и, вырвавшись из его рук, торопливо ухожу на выход.

Оказавшись на свежем воздухе и в относительной тишине, поднимаю голову к небу и неожиданно для самой себя начинаю истерично смеяться. То ли от того, что мне хорошо, то ли потому, что ужасно плохо.

– Куда ты убежала одна? – Ко мне подходит Симон.

Я опускаю голову и смотрю на него. И встретившись с ним взглядом, резко перестаю смеяться. Что‑то в его глазах глубоко цепляет меня, и внутри просыпаются сумасшедшие чувства и желания.

Я хочу попробовать на вкус другого мужчину. Поцеловать его. Очень сильно.

Боже, как же я пьяна…

Словно прочитав мои мысли, он подходит ко мне и, запустив руку в мои волосы, впивается жарким поцелуем в губы. Я теряюсь от неожиданности, зажимаюсь и сначала хочу отстраниться от него. Но быстро сдаюсь под натиском странных чувств. Поцелуй с ним сладок и разжигает кровь. Он волнует и заставляет все конечности обмякнуть. Заставляет меня пьянеть сильнее алкоголя. Мне хочется еще и еще.

Симон отрывается от меня, берет за руку и ведет вдоль берега туда, где безлюдно и нет фонарей – лишь лунный свет.

– Что мы творим? – сквозь нервные смешки спрашиваю его. – Почему уходим от клуба?

Пройдя еще немного, он останавливается и припечатывает меня к дереву, которое царапает спину. Но эта боль доставляет мне удовольствие.

– Чтобы ничьи взгляды не смогли нам помешать насладиться друг другом, – произносит с диким кайфом, отрывает меня от земли, вынуждая обхватить его бедра ногами, а шею – руками.

Я охаю от неожиданности. Скорость происходящего ошеломляет, а губы Симона снова растворяют меня в поцелуе. Я обезумела, раз позволяю случится подобному. Но мне будто жизненно необходимо совершить что‑то бездумное.

В мыслях крутятся Филипп, Рая, его любовь к ней и отвращение ко мне. Я ненавижу его, ненавижу всем сердцем. И чем больше ненависти зарождается в груди, тем сильнее я хочу, чтобы Симон не останавливался. Хочу заглушить эту ярость в себе. Отомстить, растоптать, унизить. Попытаться хотя бы немного возместить ущерб своего разбитого сердца.

Когда руки Симона скользят под платье и отодвигают лоскут трусиков в сторону, я начинаю протяжно стонать, понимая, что обратной дороги нет. Я вся горю от желания и мести. Мне плевать, что будет дальше, плевать, что будет думать этот незнакомец. Я хочу знать, что еще в силах давать сдачи, когда обижают. Тем более, когда обижает самый любимый человек.

Глава 2

Как изголодавшийся зверь, я впиваюсь в губы этой знойной красотки и начинаю целовать ее жадно и грубо. Сминаю ее ягодицы, грудь, все тело.

Какая она обалденная. И так напоминает мне ее.

Меня словно отбрасывает на несколько лет назад, в годы, когда я был в первый и в последний раз очарован и влюблен. Когда крышу сносило от одного лишь взгляда на человека. И когда я увидел с утра Аврору на пляже, то сразу испытал те же чувства.

Ее темно-русые длинные волосы, большие карие глаза и алые губки, которые при первом знакомстве дрожали от волнения. Я смотрел на милашку и не мог отделаться от мысли, что смотрю и разговариваю с той самой, кто выпотрошил однажды всю душу. Та дрянь оказалась редкостной сукой, но она была единственной девушкой, которая сумела всколыхнуть меня.

И вот спустя годы я смотрю на ее копию, но на более милую и невинную версию, и внутри меня вновь вспыхивают чувства. Хотя трудно назвать невинной ту, которая с большим удовольствием готова переспать с мужиком, которого знает меньше суток. Да, девочка что надо. Мне сегодня несказанно повезло.

Ее учащенное дыхание от моих прикосновений кипятит кровь и заставляет член твердеть сильнее. И я больше не могу терпеть. Да и зачем, когда передо мной стоит готовая и изголодавшаяся, как и я, красотка?

Я опускаю Аврору на ноги, и она впивается своими острыми ногтями в мои плечи, стараясь удержаться. Не отрываясь от ее сладких губ, я осторожно раздвигаю ее ноги рукой и начинаю сминать ягодицы. Еще утром я заметил, какие они аппетитные. На ощупь они оказались намного круче. И кожа такая мягкая и бархатная, что невозможно оторваться.

Когда мои пальцы добираются до ее трусиков, я нетерпеливо отодвигаю их в сторону и чувствую, какая она мокрая. Это возбуждает. Прохожусь пальцами по складочкам и нахожу ее чувствительную точку. Нажимаю на нее и начинаю интенсивнее массировать.

– Вау. – Оторвавшись от моих губ, она распахивает свои глаза и смотрит на меня изумленным взглядом. – Что ты делаешь? Со мной происходит что‑то… что‑то невообразимое, – стонет она и начинает ерзать тазом, помогая моим пальцам удовлетворять ее лучше.

– Еще ничего, – шепчу ей в ответ и вглядываюсь в ее лицо.

«Вау» на простое прикосновение пальцами? У нее что, не было мужиков до меня? Она девственница? Может, кто‑то другой и обрадовался бы такому «подарку», но не я.

– Почему тогда так хорошо? – продолжает с блаженством спрашивать меня, чем снова повергает меня в шок.

– У тебя был секс когда-нибудь? – уточняю у нее.

И за те секунды, что она молчит, я успеваю трижды помолиться, чтобы был. Потому что если нет, то я не позволю себе испортить этой девочке ее первый раз. Она слишком прекрасна для такого.

Другое дело, если она просто куражится в отпуске и ей это приносит кайф.

– Был. Но… – отвечает она и скидывает с моих рук и совести оковы.

Я расплываюсь в улыбке и снова принимаюсь ласкать ее тело.

– Малышка, тебе, видимо, попадались неудачные любовники, – усмехаюсь и, потянувшись к упругой груди, вбираю в рот ее стоячий и затвердевший сосок.

Меня уносит. Не знаю, что за хрень творится, но, уловив природный аромат женской кожи, ощутив языком ее сладость, я словно сам превращаюсь в девственника, у которого никогда до этого не было секса.

Ее запах пленит и гипнотизирует.

– Надеюсь, с тобой мне повезет! – бросает со смешинкой.

Уверен, что если она впечатлилась от пары движений моих пальцев, то я найду способ, как еще порадовать ее.

– Давай проверим, – шепчу ей и кусаю за нижнюю губу.

Я спускаю льняные брюки и высвобождаю член из трусов. В них было уже чертовски тесно. Натягиваю презерватив и, вновь приподняв красотку, тут же вхожу в нее.

Она охает и прижимается ко мне с такой силой, что, кажется, еще немного и сольет нас в один единый организм. Я не тороплюсь. Медленно ускоряю движения в ней. Вбиваюсь в нее то нежно, то грубо. И понимаю, что ей нравится первый вариант. А мне нравится она, и мне ничего не стоит отблагодарить малышку качественным сексом, который будет ей по вкусу. Надо же бедной узнать, что такое настоящий оргазм.

Первый раз она испытывает его у дерева за считаные минуты. Не желая кричать от удовольствия, Аврора вонзается в мое плечо своими острыми зубками и сотрясается в моих руках.

– Это было… Это было… – сбивчивым шепотом пытается что‑то сказать она, обвив мою шею руками и выравнивая дыхание.

– Это было супер, – заканчиваю за нее мысль.

И не вру. Поняв, что она совсем неопытна, я и не рассчитывал на что‑то фееричное. Да и секс, казалось бы, обычный. Но меня будто в космос отбросило и только сейчас вернуло обратно. И я даже не могу понять, что особенного произошло. Но захотелось испытать это чувство еще. Возвращаться в клуб больше не было никакого желания. Весь фокус моего внимания теперь был на этой девочке с ангельской внешностью.

Я беру ее на руки и иду к берегу. Хочу ее испробовать во всех возможных позах. Мне давно так не везло. Я сорвал настоящий куш. Мало того, что внешность на миллион из ста, так еще и не потрепанная мужиками. Может, дело в этом? Может, мне надоело иметь дело с опытными и я хочу новых ощущений?

Как же я много думаю.

Отключаю мозг и снова трахаю девочку, но теперь лежа, нависая над ней. Не люблю эту позу, обычно предпочитаю раком. Но тут… я просто не могу оторваться от ее лица. Хочу наблюдать за тем, как оно меняется от эмоций, видеть, как она стонет. У нее это получается отменно.

Ее стоны и учащенное дыхание смешиваются с мерным звуком прибоя. В больших глазах горит отражение звездного неба. Я кайфую. Так сильно, что практически не чувствую песок, прилипающий и раздражающий кожу. Кажется, и Аврора тоже. Она, как и я, полностью растворяется в ощущениях. А после того, как я довожу ее до очередного оргазма, ангел лежит какое‑то время молча и переводит дыхание.

– Сколько раз еще я могу испытать это? – задает она вопрос, смотря на меня распахнутыми глазами. – Я не знала, что секс может быть таким классным.

Я успел пообщаться с ней в трезвом состоянии и понял, что она такая болтливая из-за алкоголя. И за этим до умиления забавно наблюдать. Уверен, наутро она будет сгорать от стыда от всего происходящего. Но в этом и сок.

– Хочешь проверить? – усмехаюсь и нависаю вновь над ней.

Я сам удивляюсь, что у меня снова встает на нее за пару минут. Обычно мне требуется на это больше времени или же партнершам приходится постараться. А тут она просто задает нелепые вопросы и смотрит на меня своими красивыми глазками, и я снова завожусь так, будто передо мной прожженная опытная дама. Это что получается? Милашка, сама того не понимая, влияет на мой рассудок и член удивительным образом?

Я вновь впиваюсь в ее губы и окончательно отключаю нас от этой реальности.

И мне настолько хорошо с ней, что вместо того, чтобы вернуться в отель, принять душ и уснуть в комфортных условиях после безумного секса, я, обессиленный, закрываю глаза, обнимая хрупкое женское тело. И мое лицо озаряется улыбкой от осознания, что этот отпуск будет незабываемым благодаря этой девочке. Я уверен в эмоциях, которые она мне обязательно еще подарит, и уже предвкушаю их.

Глава 3

Проснувшись среди ночи в объятиях Симона, я чувствую адский треск в голове и боль в спине. Осмотревшись по сторонам, вспоминаю, чем мы с ним занимались, и мне становится плохо.

«Я переспала с незнакомым парнем в первый же день! Прямо на пляже!» – лихорадочно кричит внутренний голос и вгоняет меня в панику.

Я отстраняюсь от парня, встаю с места, судорожно собираюсь и, пока он не проснулся, убегаю в отель.

– Ты где была? Мы тебя везде ищем! – Сара с порога набрасывается на меня с вопросами.

Выглядит по-настоящему напуганной.

– Я уснула на пляже, представляешь? – Натягиваю улыбку и делаю вид, будто ничего ужасного не произошло.

– Одна или с тем симпатичным парнем? – со смешинкой интересуется Яна.

– Каким еще парнем? – включаю я дуру.

Хотя, судя по всему, я ее никогда и не выключала.

– С которым ты неплохо так отжигала.

– Если бы я так не ненавидела Филиппа, то остановила бы тебя, – присоединяется к разговору Сара. – Очевидно одно: пить ты больше не будешь!

Сгорая от стыда, прячу глаза от сестры и быстро скрываюсь за дверью ванной комнаты. Стягиваю с себя платье и белье. Мне тошно от себя и от этой одежды. Залезаю под душ и включаю воду. Нервно трусь мочалкой в надежде, что смогу стереть с себя прошлую ночь и прикосновения Симона. Будто это еще что‑то может изменить. Но чем интенсивнее я тру, тем хуже на душе становится.

Действие алкоголя закончилось, и здравый смысл вернулся ко мне. И теперь я ощущаю себя падшей и низкой. На душе скребут кошки, я словно опустилась на уровень Филиппа. Нет, опустилась еще ниже.

Что и кому я решила доказать своим поведением? Хотела доказать, что могу падать на дно? Доказала. Хотела доказать, что могу быть такой же ничтожной, как Филипп? Тоже доказала. Или, может, хотела доказать, что могу раздвинуть ноги перед первым встречным? О да, это я тоже доказала себе с лихвой.

Эти мысли сводят с ума и, выйдя из ванной комнаты, я тут же иду к своей постели. Зарываюсь с головой под одеяло и тут же засыпаю, не в силах совладать с натиском боли в груди.

Просыпаюсь я к полудню и с трудом нахожу в себе силы встать и спуститься к девочкам. Они играют в бассейне в водный баскетбол с другими гостями отеля. Я не имею желания присоединяться к ним. Устраиваюсь неподалеку на шезлонге, заказываю безалкогольный коктейль и, надев очки, закрываю глаза, стараясь насладиться лучами солнца.

После такого безрассудного поступка меня не покидает желание улететь обратно. Будто это поможет скрыться от позора. Но я боюсь, что, уехав, пожалею еще сильней. Поэтому лежу и мучаюсь в сомнениях. Пытаюсь что‑то проанализировать, но мысли в голове путаются, словно в паутине.

Услышав звонкий женский смех, я открываю глаза и с любопытством смотрю в сторону смеющейся. Я вижу компанию девушек и парней, которые только пришли и направляются к свободным шезлонгам. Среди них замечаю Симона, и меня тут же бросает в жар. Взгляд падает на его оголенный подкачанный торс, и в голове вспышками проносится проведенная с ним ночь. Стараюсь унять нарастающее волнение внутри, но мое тело предательски напоминает, как было хорошо в его объятиях.

Симон тоже замечает меня. Застывает на мне буквально на несколько секунд, а потом отводит взгляд, сделав вид, будто мы не знакомы. Хотя ведь и не знакомы вовсе.

Поджав губы, я отворачиваюсь и закрываю глаза, отгоняя от себя глупые и неуместные мысли. Хочу расслабиться и отдохнуть – сделать то, ради чего я сюда и прилетела. Но их компания устраивается на шезлонгах недалеко от меня, и это сказывается на моих нервах. Я то и дело слышу кокетливые женские голоса и смех. И пару раз, не удержавшись, я смотрю в их сторону и замечаю, как Симон увлечен одной из них. Красивой и эффектной блондинкой.

Мне становится от этого совсем тошно. Чувствую себя грязной шлюхой, которой воспользовались, не прикладывая никаких усилий, а на следующий день забыли и переключили внимание на другую.

Не желая издеваться над собой, я собираю вещи и ухожу с зоны бассейна к океану. Удобно устраиваюсь на берегу и пытаюсь насладиться легким прибоем. Но, увы, ничего не выходит. Такой разбитой и раздосадованной я себя еще не ощущала. Пока мысли о Филиппе крушат сердце, мысли о моем ночном безрассудстве отравляют душу и разум.

– Может, он мне написал? Может, попросил прощения и сожалеет о случившемся? – спрашиваю тихо себе под нос.

Достаю из сумки отключенный телефон. Включаю его в ожидании увидеть с десяток пропущенных звонков и сообщений от Филиппа. И пока гипнотизирую экран, замечаю, как кто‑то подсаживается ко мне. Оборачиваюсь и искренне удивляюсь, увидев Симона. Он смотрит на меня и улыбается как ни в чем не бывало.

Говорю же – ловелас. Еще десять минут назад он сидел и флиртовал с другой.

– Чем‑то обязана? – спрашиваю у него бесцеремонно, не желая любезничать.

– Просто хотел пожелать тебе доброго дня.

– Спасибо.

– Почему сбежала ночью? – Смотрит на меня проникновенно, заставляя заробеть.

– Мне пора было возвращаться к девочкам, не хотела тебя будить.

– Какая красивая ложь, – произносит мягко. – Такая же, как и ты.

Мое тело поддается мелкой дрожи, и я отвожу взгляд, чтобы справиться со смущением.

«Какая же ты глупая, Аврора. Тебя так легко обвести вокруг пальца и соблазнить!» – ругаю себя с презрением.

– Не склеилось с блондинкой, решил пойти проверенным путем? – стараюсь говорить бесстрастно, но голос предательски выдает обиду.

– Нет. Решил, что такая девушка, как ты, достойна чуть больше, чем просто секс в пьяном угаре. Я себя вчера не контролировал.

Его слова сжимают все внутри меня, душат. Выходит, чужой человек оценивает меня выше, чем я саму себя.

– Не стоит извиняться. Меня никто насильно не заставлял вести себя так, – говорю сквозь зубы.

Мне противно от самой себя. Наверное, он думает, что подобное поведение для меня норма, и это гложет изнутри. Но и объясняться перед ним мне кажется глупой затеей.

– Я и не хотел извиняться.

Я оборачиваюсь и смотрю на него с непониманием. Мне казалось, что именно к этому он и вел наш разговор.

– Кажется, мы оба провели отличную ночь, – отмечает он и улыбается пленительной улыбкой.

Я стараюсь не реагировать на нее, но тело… Это тело словно и не принадлежит мне. Ему так хорошо от взглядов этого малознакомого человека. Ему так приятно от его голоса. А от улыбки против воли моего рассудка оно полностью покрывается мурашками

– Тогда к чему это все? – спрашиваю у него.

– Хочу пригласить тебя кое-куда.

– Зачем? Разве твоя цель не была достигнута прошлой ночью?

– У тебя сложилось ошибочное мнение о моих намерениях.

– Симон, спасибо, но я откажусь. Ночь была отличная. – Сглатываю слюну, чтобы смочить сухость в горле.

Зачем только я сказала об этом вслух?

– Очевидно, что ты рассчитываешь на повторение, но это все не в моем характере. Я слишком много выпила и совсем себя не контролировала, поэтому не нужно тратить время на меня. Но спасибо, что подошел и проявил инициативу.

Симон не сразу отвечает мне. Какое‑то время молча разглядывает мое лицо, будто впервые видит. Изучает так внимательно, что я теряюсь и отвожу взгляд от него.

– Я ничего не потеряю, если схожу с тобой на свидание без продолжения, – наконец произносит он. – Поверь мне, я умею получать удовольствие не только от секса.

Я теряюсь от его слов. Не понимаю, что ответить. Не доверяю себе, ведь он слишком странно влияет на меня. Я боюсь, что не смогу удержаться, если он в очередной раз прикоснется ко мне.

Меня отвлекает звук телефона в руках, он оповещает о новом сообщении. Бросив взгляд на экран, вижу, что оно от Филиппа. Я судорожно открываю его в надежде, что увижу сейчас слова извинения или сожаления.

Но вместо этого:

«Когда вернешься, получишь за свой любопытный нос! Где было твое достоинство, когда ты решилась позвонить Рае и говорить с ней о нас?! В тебе есть хоть капля самоуважения? Тупая идиотка!»

От прочитанного мне хочется зарыться головой в песок. Глаза тут же наполняются слезами. Я стараюсь держать себя в руках, но мое сердце разлетается на куски. Мне хочется умереть, лишь бы не чувствовать ту боль, что причиняют слова и поступки Филиппа. Я не могу поверить, что человек может быть так безжалостен ко мне.

– Все в порядке? – Голос Симона напоминает, что я не одна.

Киваю ему в ответ, потому что чувствую, что если сейчас открою рот, то навзрыд разрыдаюсь. Меня начинает трясти. Я вскакиваю с места и хочу уйти, чтобы поскорее уединиться и дать волю чувствам. Но Симон успевает поймать меня за запястье и остановить.

– Эй, – он обеспокоенно смотрит в мои глаза, из которых вытекают слезы, – на тебе лица нет. Что случилось? Кто‑то умер?

«Если только я», – изнывает душа в ответ.

– Мне пора, – сквозь дрожь в голосе говорю я и вытираю слезы. – Все в порядке.

Он игнорирует мои слова, продолжает держать за руку. Взглядом ищет кого‑то, находит и подзывает в нашу сторону.

– Присядь для начала и отдышись, – командует он и усаживает меня обратно на песок.

К нам подходит работник отеля, который носит с собой сумку-холодильник с напитками. Симон просит у него воды, открывает бутылку и протягивает мне.

– Спасибо, – еле слышно благодарю его.

Симон присаживается на корточки и внимательно следит за мной. Увидев, что я допила, забирает из моих рук бутылку и откладывает в сторону.

Меня ломает от осознания, что чужой человек относится ко мне бережнее, чем тот, кого я так любила.

– Наверное, стоит найти твою сестру, – встревоженно говорит он и встает на ноги.

– Ни в коем случае, – выпаливаю тут же и хватаю его за руку.

Импульс от прикосновения вновь зарождает во мне желание мести.

– Ты, кажется, хотел пригласить меня куда‑то? – спрашиваю у него.

Он меняется в лице. Вглядывается в мои глаза, будто стараясь в них что-то прочесть. Уголок его губ дергается в легкой улыбке.

– Хотел. Принимаешь мое приглашение?

Положительно киваю в ответ.

Знаю, что все это неправильно и, наверняка, буду жалеть об этом так же, как и о проведенной ночи. Но я чувствую себя намного живее, когда поступаю с Филиппом так же аморально, как и он.

Разум вторит, что нельзя опускаться до его уровня. Но я и так чувствую себя где‑то на пробитом дне, униженной и растоптанной.

Глава 4

Оказавшись одна в номере, я готова лезть на стену от боли в сердце. Рой мыслей не дает мне покоя. Вновь перечитываю сообщение Филиппа в надежде, что слова в тексте поменяют свой смысл. Где‑то в глубине души я надеялась, что после того, как правда вскрылась, он изменится и поменяет отношение ко мне в лучшую сторону. Думала, выбирая между чужой женой и своей невестой, он сделает выбор в пользу второй, и мы сможем «вылечить» наши отношения. Какая же я наивная и глупая.

Я не понимаю, неужели это и была его благодарность за мою любовь и преданность? Неужели я заслужила быть растоптанной и униженной? Неужели женщина, способная на измену, достойнее для сердца Филиппа, чем я, с детства в него влюбленная?

Задыхаюсь от боли в груди, задыхаюсь от ужаса и непонимания, как буду жить дальше и залечивать свое израненное сердце. Где искать его осколки и чем их склеивать?

Мне хочется провалиться сквозь землю, лишиться памяти и чувств. Вычеркнуть все, что происходило в моей жизни до этого момента, оставив рядом только семью. Хочу разрыдаться, но слезы застревают внутри и душат меня. Все внутри медленно умирает.

Через полчаса в номер входят девочки, и я беру себя в руки. Не хочу портить им настроение своими переживаниями. Натягиваю улыбку и слушаю, что они рассказывают.

– Через час поедем в город, – сообщает мне Сара.

– Я обещала встретиться с Симоном, – говорю сестре, отвернувшись к окну, чтобы скрыть стыд в глазах.

– Воу-воу, кто эта девушка, скажите мне? – весело комментирует мои слова Яна. – Нет, вы скажите мне, кто она? Где наша святая Аврора?

– Ян. – Смущаюсь пуще прежнего. – Это просто дружеская встреча.

От сказанного становится смешно даже мне. Но Симон дал обещание, что не прикоснется ко мне и не склонит ни к чему неприличному.

– У вас с Филиппом какие‑то проблемы? – подойдя ближе и развернув меня за плечи, спрашивает Сара.

Она всматривается в мои глаза и, кажется, все понимает без слов.

– Я не хочу говорить о нем. Давайте забудем его до конца отпуска! – прошу их с болью в голосе.

– С радостью! – Махнув рукой, Яна уходит в ванную комнату. – Я готова забыть о нем навсегда, – говорит громче, чтобы мы обязательно услышали ее.

Хуже Сары к Филиппу относится только она. И если Сара ради меня более сдержанна с Филиппом, то подруга никогда не скрывала своего презрения к нему.

– Он тебя обидел? – Сестра продолжает обеспокоенно следить за мной.

– Он меня разбил, – шепчу еле слышно, чтобы услышала только Сара. – Но я правда не хочу говорить о нем. Это причиняет мне боль.

Сестра не настаивает. Молча обнимает и целует в щеку. Я знаю, что она проживает мою боль, как собственную. Она давно подозревает, как тяжело мне в отношениях с Филиппом. Я всеми способами старалась скрыть это от нее, но больше не могу. Нет сил.

– На свете найдется с сотню достойных парней, которые будут готовы носить тебя на руках. Пора избавиться от токсичных отношений, пока не поздно, – говорит и отпускает меня.

Я ничего ей не отвечаю. Но полностью с ней согласна. Понимаю, что лучше быть несчастной в одиночестве, чем в отношениях с тем, кто любит другую.

Эмоционально истощенная, я прохожу к своей постели, ложусь и закрываю глаза в надежде вздремнуть хотя бы немного, чтобы не чувствовать ту боль, что обжигает меня изнутри.

– Аврора! – Доносится до сонного сознания голос сестры.

Я с трудом открываю глаза, чтобы взглянуть на нее.

– Ты не опаздываешь на встречу с Симоном? – спрашивает она, впопыхах собираясь.

Я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю уже на двадцать минут. Резко вскакиваю с места. Спешно переодеваюсь в более красивый купальник, надеваю простое белое платье и, попрощавшись с девочками, выбегаю из номера.

Только спускаясь на лифте, осознаю, что прошло около получаса и меня, наверное, уже не ждет внизу.

– Ладно, – с досадой поджимаю губы, смотрясь в зеркало. – Поеду с девочками гулять. Так даже лучше, – успокаиваю себя.

Доезжаю до первого этажа, выхожу в холл, прохожу вперед и впадаю в ступор, увидев Симона. Он сидит на диване, с интересом рассматривая что-то в телефоне. Решаю подойти к нему, хотя чувствую себя виновато за опоздание.

Заметив меня боковым зрением, парень отрывается от телефона и смотрит в мою сторону. Улыбнувшись, убирает его в карман и встает.

– Прости, что заставила ждать.

– Глупости. Красивое платье! – делает комплимент, пройдясь по мне оценивающим взглядом.

– Не сердишься? – я удивляюсь его спокойствию.

Он смотрит на часы.

– А должен? – хмурит брови. – Из-за тридцати минут?

Я оставляю его без ответа, поняв, что мои переживания напрасны и даже нелепы в его глазах.

Так странно. Я привыкла выслушивать в свой адрес кучу неприятных слов и ругательств от Филиппа за пятиминутные опоздания, поэтому всегда старалась выйти на встречу к нему заранее. Мне легче было самой подождать его, лишь бы не слушать лекцию о том, какой «медлительной идиоткой» я являюсь. И сейчас становится не по себе от мысли, что я столько лет потратила на обреченные отношения и позволяла вытирать об себя ноги. Разрешала человеку внушать себе, что заслужила его гадкое отношение. Я ведь и в самом деле была уверена, что не достойна лучшего. А в какой‑то момент и вовсе потеряла надежду, что в современном мире бывает как‑то по-другому.

Мы выходим с Симоном из отеля, садимся в такси и едем в неизвестном мне направлении. Парень умеет расположить к себе. Создает легкую и непринужденную обстановку. Мы говорим об обыденных вещах, но я вижу неподдельный интерес в его глазах. И это так странно. Не поддается моему пониманию.

Дорога была недолгой. Оказавшись у гавани и увидев яхты, я сразу понимаю, для чего мы здесь. Пока парень расплачивается с водителем, я прохожу немного вперед, разглядывая все вокруг. Пальмы, аромат океанского бриза и пение птиц окутывают меня своей безмятежностью, и на мгновение мне становится так спокойно и хорошо.

– Бывала здесь? – спрашивает Симон, подойдя сзади.

– Впервые. – Делаю шаг вперед, чтобы увеличить расстояние между нашими телами.

– Тебе понравится.

Мы проходим к суднам. Симон арендует небольшую яхту, и уже через десять минут я удобно устраиваюсь на корме и смотрю за тем, как он беседует с капитаном.

Мне нравится наблюдать за ним и изучать его. В нем есть что‑то такое, что приковывает взгляд. Он высокий, видный и обладает магнетической энергией, которая даже издалека приковывает внимание, и тебя к нему тянет. Его манеры подкупают. И меня злит, что я поддаюсь на все это.

Отвернувшись от него, я снимаю с себя платье, удобно устраиваюсь и достаю из сумки солнцезащитный крем.

– Давай помогу! – обращается ко мне Симон, когда я, намазав ноги и руки, приступаю к спине.

Не дождавшись моего ответа, он забирает флакон, и вскоре я чувствую прикосновение его рук на своей коже. Мурашки предательски бегут по ней. И пока Симон медленно водит пальцами по спине, я мысленно прокручиваю в голове, как вчера эти же пальцы доводили меня до исступления. Это сводит меня с ума.

– Еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя, – шепчет он, потянувшись к моему уху.

– Не хотела бы, чтобы ты это делал, – бросаю неуверенно, посмотрев на него.

Симон улыбается в ответ и отпускает меня, а я, наконец, выдыхаю с облегчением. Но как только он снимает с себя футболку и ложится рядом, накинув бейсболку на лицо, меня вновь одолевают грязные сцены с нашим участием. И я не понимаю, то ли я горю от палящего солнца, то ли от своих же желаний. Симон – отличный любовник и прекрасно знает, что нужно делать, чтобы девушка «подсела» на него. И даже сейчас, соблюдая дистанцию и ничего не делая, он заставляет всю меня пылать от мыслей о нем. И это пугает.

– А если серьезно, для чего все это? – интересуюсь я в надежде отогнать навязчивые мысли.

– Я ведь уже сказал, – приподняв головной убор, смотрит на меня.

– Сложно поверить, что ты стал бы заморачиваться из-за незнакомки, от которой и так все получил.

– Для тебя секс – это все?

– Для меня это ничего. Но я сомневаюсь, что ты тут для серьезных отношений.

– Малышка, не нужно крайностей. В мире помимо черного и белого есть еще другие цвета.

– Так вот я и хочу понять, что это за цвет?

– Не все поддается объяснению. Расслабься и отдыхай. Я ведь не пристаю к тебе и не склоняю ни к каким действиям.

Я хочу настоять на продолжении разговора, но мой взгляд цепляется за зеленые утесы, к которым мы подплываем. Меня завораживает их красота, нависающая над кристально чистой водой океана. Аромат вокруг стоит неимоверный. Вдыхаю его полной грудью и расплываюсь в улыбке. На душе становится лучше. Кажется, будто легкий ветер уносит с собой всю мою боль и оставляет вместо нее веру, что завтра будет лучше.

– Вот хотя бы ради этой улыбки стоило все затеять, – Симон привстает на локтях, разглядывая меня.

Я отрываю взгляд от природы и смотрю на него.

– Спасибо. Правда, большое спасибо. Сейчас это так кстати! – благодарю искренне.

– Расскажешь?

– О чем?

– Что так расстроило тебя на пляже?

– Это не то, о чем мне хотелось бы говорить в данный момент.

Он принимает мой ответ, понимающе кивнув. Встает с места. Просит капитана остановиться и вновь смотрит на меня.

– Поплаваем? – протягивает мне руку.

– Я не умею плавать.

И впервые расстраиваюсь этому факту, осознавая, как много сейчас я теряю.

– Надо исправить это, – опустив руку, разворачивается и уходит.

Я встаю следом за ним, подхожу к ограждению и смотрю вниз на воду.

«Еще один шаг, и можно навсегда избавиться от боли», – отмечаю я. Вздрагиваю от собственных мыслей. Становится жутко, что в голову вообще смогло пробраться такое решение проблемы.

Рядом появляется Симон с надувным кругом и рассеивает мои переживания.

– Доверишься мне? – интересуется он.

– Что ты хочешь мне предложить?

– Получить максимум от этой поездки, – улыбается, бросив взгляд на круг.

– Нет, Симон, прости, – нервно качаю головой. – Мне страшно.

– Я буду рядом, – касается моей руки. – Можешь еще надеть спасательный жилет.

Я смотрю на океан. Он влечет. Хочется прыгнуть и получить удовольствие от всего происходящего вокруг. Кто знает, удастся ли мне еще когданибудь побывать в таких условиях.

– Все будет хорошо. Я обещаю, – звучит голос Симона, и его мягкое прикосновение к моей руке успокаивает и выравнивает дыхание.

– Хорошо, – неожиданно для самой себя соглашаюсь я. – Только я надену жилет. И не оставляй меня одну ни на секунду, – указываю ему пальцем.

– Конечно! – расплывается в улыбке.

Как только мне приносят спасательный жилет, я надеваю его, и Симон берет меня за руку и ведет к краю судна. Меня вновь начинает трясти от страха.

– Ты в безопасности. Я рядом, – успокаивает он. – Главное, расслабься и не паникуй. Доверься воде.

Киваю ему в ответ, давая понять, что готова. Закрываю глаза и делаю вместе с Симоном прыжок. Жуткий страх и паника быстро сменяются восторгом. Я оглядываюсь по сторонам и хочу расплакаться. Меня переполняют эмоции.

– Я обязательно научу тебя плавать, – говорит Симон, держась вместе со мной за круг.

Меня удивляют его слова. Мне казалось, что это наша заключительная встреча. Или он намерен научить плавать сегодня? Я решаю не задавать лишних вопросов. Просто наслаждаюсь.

Когда мы возвращаемся на яхту, Симон помогает снять жилет и оказывается на неприлично близком расстоянии. У меня спирает дыхание, когда взгляд невольно падает на его губы. И я пугаюсь своего желания поцеловать его. Словно прочитав мои мысли, парень ухмыляется и касается моей щеки.

– Хочу нарушить свое обещание, – шепчет еле слышно.

– Будь добр, держи себя в руках. Не порть такой прекрасный день, – улыбаюсь ему и стараюсь быстро привести мысли в порядок.

– Где хочешь поужинать? – переводит тему разговора, но не отпускает меня. – Можем поужинать здесь или вернуться на берег. Там есть отличный ресторан.

– Скоро закат, мне кажется, здесь будет очень красиво.

– Ужин на яхте будет стоить тебе одного поцелуя, – пальцем проводит по моей губе, наслаждаясь моей уязвимостью.

– Тогда я поужинаю на берегу, – произношу, касаясь его руки и убирая ее с моего лица.

Все же здравый смысл берет вверх над моими низменными инстинктами. Хотя, признаться честно, я готова заплатить за этот ужин не только поцелуем.

– Недотрогой ты еще сексуальнее! – хитро улыбается Симон, всматриваясь в мои глаза.

Берет меня за руку, подносит тыльную часть ладони к своим губам и касается ее.

– Поужинаем здесь, – добавляет следом и отпускает меня.

Он оставляет за собой приятное послевкусие. Что‑то в нем цепляет меня и заставляет желать большего.

И я понятия не имею, что из этого всего выйдет.

Глава 5

Просыпаюсь днем от телефонного звонка. Не посмотрев, кто звонит, в полусне принимаю вызов.

– Привет, моя красавица, – слышу знакомый женский голос, но в сонном бреду не сразу понимаю, с кем говорю. – Как ты? Я тебя разбудила?

Я смотрю на экран и вижу имя будущей свекрови. Тут же прихожу в себя и собираюсь с мыслями.

– Здравствуйте. Нет-нет, все хорошо. Как у вас дела?

– Дела хорошо. Соскучилась по тебе, решила позвонить узнать, как твои дела.

Наш разговор длится минут десять. Она расспрашивает меня про отдых, и я с удовольствием рассказываю ей про свои насыщенные дни, исключив из них Симона. Знаю, что заговорит об этом с Филиппом, и хочу, чтобы он знал, что без него моя жизнь не остановила свое существование.

Когда кажется, что разговор подходит к концу, она вдруг резко заявляет:

– Ой, дорогая, подожди. Филипп проснулся, сейчас передам ему телефон.

– Не стоит, я потом сама ему наберу.

– Куда уж. – Слышу на том конце провода мужской металлический голос.

На миг забываю, как дышать. Только сейчас понимаю, что не слышала его уже пять дней. И готова отрубить себе голову от сознания, что соскучилась по нему, хоть это чувство и причиняет боль.

– Мне пора, – все, что удается вырвать из себя.

– Нет, – я слышу, как он отходит от матери. – Нам есть о чем поговорить, дорогая женушка.

Я выхожу на балкон подышать свежим воздухом. Закрываю за собой дверь, чтобы наш разговор не услышали девочки.

– Я тебе не жена, и ей никогда не стану, – огрызаюсь ему в ответ.

Удивляюсь собственной дерзости. Обычно я не позволяю себе подобного тона в разговоре с Филиппом.

– Не нужно громких слов. Нашему браку быть при любом раскладе.

– Зачем? Зачем портить мне жизнь? Живи в одиночестве, будь любовником Раи и наслаждайся своей жизнью! – взрываюсь я. – Меня только в покое оставь!

– С каких пор жизнь со мной стала тебе в тягость?

– Ты серьезно, Филипп?! – голос срывается на крик. – Ты спрашиваешь, с каких пор?!

– Для начала тон сбавь! – осаживает меня грубо. – И заруби себе на носу, что никому ты испорченная не нужна будешь! Поэтому радуйся, что вообще замуж выйдешь!

– И это все, что ты можешь сказать мне?

– А что ты хочешь услышать от меня? Что я изменюсь, брошу ее и полюблю тебя?

– То есть ты никогда и не любил меня? До того, как встретить ее…

Меня начинает тошнить от собственного вопроса. Какой же униженной я себя чувствую.

– Ты была удобным вариантом. Любимица моих родителей.

– Ты понимаешь, что твои слова причиняют мне боль? Что я тебе сделала, что заслужила такое отношение к себе?

– Раньше ты не жаловалась. Что сейчас изменилось? То, что ты узнала о ней, никак не меняет моего прежнего отношения к тебе, которое ты принимала.

– Я думала, что ты меня любишь.

Он начинает смеяться. Его смех все глубже втаптывает меня в грязь.

– Ты такая тупая, Аврора. Честное слово, ты должна быть счастлива, что я согласился на тебе жениться.

– Да, я тупая, что однажды поверила тебе. Но уверена, что мне хватит ума не продолжать наши отношения, – с трудом выговариваю я.

Меня всю трясет от боли и обиды. Говорю и не верю собственным словам. Чувствую себя настолько слабой и подавленной, что, кажется, я останусь несчастной навсегда.

– Повторяю еще раз. Ты будешь моей женой. Этого хотят мои родители, и они это получат.

– Им я первым сообщу, что ты не оборвал связь с Раей.

– Думаешь, они не знают? – продолжает издевательски смеяться. – Они, видимо, наивно полагают, что мы поженимся и я очаруюсь твоей пиздой. Не догадываются, что я уже видел ее и драл. Нет в ней ничего особенного.

Его слова оглушают и выбивают почву из-под ног. Я немею. Не могу пошевелиться и моргнуть, не могу выдохнуть: воздух застревает в легких. Мне кажется, что вот-вот я упаду в обморок. Чувствую, как из глаз вытекают слезы, но не могу их даже стряхнуть с лица.

– Что заткнулась? Не нервируй меня, Аврора. Будет так, как я решил. Иначе я расскажу всем вокруг, какой маленькой шлюшкой ты являешься. Сколько тебе было, когда ты легла под меня? А представь, если я скажу, что я был у тебя не первый. М–м–м, дядя Симон будет в восторге! – усмехается, наслаждаясь своим шантажом.

А мне хочется разрыдаться. Он ведь знает, что это неправда. Помнит, как долго уговаривал меня на секс до свадьбы. Как много я плакала после этого от стыда перед родителями. И сейчас он вот так безжалостно играет на моей уязвимости.

– Я любила тебя! – шиплю сквозь зубы ему в ответ. – Я была тебе верна каждый божий день! И ты смеешь называть меня шлюхой? А та, которую ты любишь, параллельно спит с другим…

– Если я услышу еще хоть раз от тебя что-то о Рае, клянусь: уничтожу! Ты ничто рядом с ней!

– Я больше не намерена говорить с тобой.

– Напоминаю, что твоя репутация и репутация твоей семьи в моих руках, поэтому будь хорошей девочкой и заткнись, – договаривает и сбрасывает вызов.

Меня трясет от ужаса. Не могу осознать, что вся грязь, которая вылилась изо рта Филиппа, адресована мне.

Я медленно возвращаюсь обратно в номер. Шатаюсь от головокружения. Хочу выпить воды, чтобы остудить горящую боль внутри. Его слова разодрали мне душу. Хочется исчезнуть с лица земли, чтобы не чувствовать ту боль, что застряла в груди. Готова кричать от бессилия. Рыдать от несправедливости и такого издевательства надо мной.

Прохожу внутрь, делаю еще несколько шагов и падаю на пол. У меня начинается истерика, и слезы разъедают глаза.

До сегодняшнего дня я думала, что буду страдать в одиночестве с разбитым сердцем. Сейчас же мной овладевает страх прожить всю жизнь с человеком, который изо дня в день будет морально уничтожать меня.

Сквозь стиснутые зубы начинаю рычать от невыносимых чувств. Швыряю телефон в стену, представляя, что это голова Филиппа.

Девочки реагируют на шум и выбегают из комнаты. Увидев меня, Сара с ужасом в глазах тут же подлетает ко мне. – Что случилось, Аврора? – спрашивает она испуганно.

– Я его ненавижу, – выцеживаю с презрением сквозь зубы, укачивая саму себя. – Ненавижу его!

Они не произносят ни слова. Сара обнимает и старается успокоить меня. Яна приносит холодной воды. Минут десять я стараюсь прийти в себя, но меня продолжает трясти. Вою, не в силах вынести эту боль.

– Он шантажирует меня, – шепчу девочкам, сдавшись.

Не могу больше держать все в себе. Притворяться, будто у нас все хорошо.

– Шантажирует, что расскажет все родителям. Скажет, что мы спим с ним, если я решу расстаться.

Сара с Яной смотрят на меня шокировано.

– А это правда? – осторожно спрашивает сестра.

Мы обе воспитаны в строгой кавказской семье, где до сих пор чтят девичью непорочность. Никто не знает, что мы с Филиппом состоим в интимной связи. И я боюсь представить, какой позор падет на папу с мамой, если они узнают.

– Да, – отвечаю, посмотрев на нее с опаской.

Мне страшно и стыдно перед ней. Но мне жизненно необходима ее поддержка. Ноздри Сары раздуваются от злости, но она успевает сдержать себя и не сказать лишнего.

– Он пообещал, что соврет и скажет, что я спала с другими до него, – добавляю следом и снова начинаю рыдать.

– Вот мудила! – заключает Яна. – Мало того, что развел молоденькую девчонку, так еще и шантажирует. Я ему яйца отрежу!

– Яна, спокойнее, – остужает подругу Сара.

Меня всю трясет, я прижимаюсь ближе к сестре и стараюсь перевести дыхание.

– Прости, – шепчу ей на ухо. – Прости, пожалуйста.

Она ничего не успевает мне ответить, так как раздается стук в дверь. Яна проходит к ней, открывает, и я слышу, как она приветствует Симона.

– Я за Авророй, – раздается мужской голос позади меня. – Она проснулась?

– Приходи попозже, – вежливо обращается к нему Яна. – Сейчас не время.

Она пытается прикрыть меня собой, но ей не удается, так как я сижу недалеко от входа.

– Что случилось? – интересуется Симон.

Слышу, как он бесцеремонно заходит в номер и направляется в мою сторону. Я тут же встаю на ноги и судорожно вытираю слезы с лица. Когда он подходит ко мне, стараюсь выглядеть так, будто со мной ничего не произошло. Будто не по моему сердцу прошлись молотом пять минут назад.

Взгляд Симона падает на валяющийся у его ног разбитый телефон. Он хмурит брови и поднимает взгляд на меня. Понимает все без лишних слов и смотрит обеспокоенно. Но ему хватает такта не говорить об этом.

– Ты собрана? – спрашивает он.

– Собрана?

– Мы ведь договаривались встретиться сегодня утром. У меня для тебя сюрприз. Уверен, это поднимет тебе настроение, – улыбается мягко.

– Давай встретимся попозже? Может, завтра? – говорю, с трудом держась на ногах.

Мне все так же больно и паршиво на душе.

– Иди с ним, – шепчет мне Сара, отвернувшись к нему спиной. – Это лучше, чем сидеть в номере и страдать.

Я продолжаю сопротивляться какое‑то время, но девочки убеждают меня пойти с Симоном. В итоге я сдаюсь и, как безвольная кукла, направляюсь в комнату, чтобы переодеться. Парень сообщает, что подождет меня в фойе, прощается со всеми и выходит из номера.

– Еще не хватало, чтобы ты изза этого мудака отказывалась от свиданий с таким красавчиком, – возмущается Яна, как только мы остаемся втроем.

– Не верю, что говорю это, но я согласна с Яной. Иди развейся, отдохни, – поддерживает Сара. – Только без глупостей, ладно? – Смотрит на меня строго.

Я отвожу взгляд, не могу смотреть ей в глаза. Она не знала, что я уже не девственница. Вижу, как ей хочется об этом поговорить. И благодарна, что она этого не делает.

– Можно даже с глупостями. Попробуй этого парня на вкус, девочка, – весело заявляет Яна, и мои щеки начинают пылать от смущения.

– Яна, твою мать, – Сара хватает подушку с кровати и швыряет в подругу. – Иди отсюда со своими советами.

– Ну а что? Мне кажется, этой девочке сейчас жизненно необходим хороший… – она замолкает и откашливается. – Хороший мужчина! – продолжает и начинает смеяться.

– Я просто провожу с ним время. Ничего лишнего он себе не позволяет. Не переживай, Сар. – Я слышу свой собственный безжизненный голос и хочу расплакаться. Он настолько ужасно звучит на фоне радостного смеха Яны и бодрого, уверенного голоса сестры.

Пока девочки продолжают спорить о том, какой отдых мне необходим, я молча надеваю купальник, первое попавшееся платье и, попрощавшись с ними, выхожу из номера. И очень надеюсь, что присутствие Симона поможет мне заглушить ту боль, что сейчас сжирает меня изнутри.

Глава 6

Минут пятнадцать мы едем в неизвестном мне направлении. Я не задаю лишних вопросов и молча слежу за сменяющимися картинками острова. Ком в горле не дает заговорить с Симоном. Мне кажется, я продолжаю задыхаться. Слова Филиппа не выходят у меня из головы. Такой грязной и паршивой я не ощущала себя даже после секса по пьяни.

Доехав до назначенного места и выйдя из машины, я не сразу понимаю, где мы и зачем сюда приехали. Вокруг нет ничего, что могло бы привлечь мое внимание.

Расплатившись с таксистом, Симон подходит ко мне на неприлично близкое расстояние. Касается моей щеки и нежно поглаживает ее.

– Тебе ужасно не идет быть такой, – произносит он мягко, глазами проникая в самую душу.

– Какой?

– Несчастной, – с досадой отмечает он и, отпустив мое лицо, берет за руку. – Пойдем исправлять это.

А у меня нет сил даже сопротивляться ему. Просто иду вслед за ним и не могу оторвать глаз от того, как крепко он сжимает мою ладонь в своей. Но при этом его хватка не причиняет мне боль, нет. Она дарит мне забытое чувство безопасности.

Пара минут ходьбы по неприметной дороге, и мы наконец оказываемся на холме, откуда открываются невероятные виды, и люди прыгают с него на параплане. Я замираю и теряю дар речи. У меня перехватывает дыхание от восторга. Глаза наполняются слезами, но на этот раз от счастья. Симон даже не догадывается, что только что осуществил мою маленькую мечту – полетать среди гор над океаном.

Я тут же бросаюсь ему в объятия и крепко прижимаю его к себе.

– Спаси-и-ибо! – благодарю его. – Спасибо огромное!

– Так намного лучше, – улыбается он, посмотрев на меня. – Тебе очень идет улыбка.

Отпустив его, я прохожу вперед, чтобы получше рассмотреть вид с холма. Мое сердце словно оживает, когда я вижу пейзажи, открывающиеся моему глазу. Красота увиденного не поддается никаким описаниям и словам. Мне хочется одновременно смеяться и плакать от нахлынувших положительных эмоций. Как же красиво выглядит слияние двух стихий: воды и земли! Я смотрю на то, как волны разбиваются о скалы, а ветер колышет деревья, и предвкушаю миг, когда смогу парить в небе, словно птица.

Удивительно, но одно это маленькое, но очень значимое событие дарит мне большую радость и надежду, что все может быть однажды хорошо.

Полет на параплане помогает мне забыться и насладиться жизнью. Чувство свободы и легкости наполняет меня. Я отбрасываю в сторону все мысли о Филиппе. В данный момент все вдруг перестает иметь значение. Я испытываю исключительно положительные эмоции. И когда приземляюсь на землю, с моего лица долго не сходит улыбка.

– Я и не думал, что смогу так угадать с сюрпризом, – говорит Симон, внимательно изучая меня.

– Моя заветная мечта – прыжок с парашютом. Меня влечет небо и чувство полета. Поэтому ты попал в самое сердце, – признаюсь ему.

– Все начинается с малого. Уверен, однажды случится этот заветный прыжок.

Мы улыбаемся друг другу.

– Если нет планов, приглашаю позагорать и попробовать научиться плавать, – предлагает Симон.

– Зачем тебе все это? – Вновь смотрю на него озадаченно.

После ужина на яхте он провел меня до номера и, попрощавшись, ушел. Никаких намеков и приставаний, хоть я и была уверена, что он предпримет попытку поцеловать меня. На следующий день мы не виделись, но к вечеру пересеклись в ресторане и договорились о сегодняшней встрече.

И вот я стою, смотрю на него и не могу понять, что ему от меня нужно. Что его зацепило, что он посвящает мне свое время? Я уверена, в отеле найдется с десяток более ярких и интересных девушек, которые скрасят его отдых.

– Аврора. – Он улыбается и берет меня за руку.

Из его уст мое имя звучит как‑то по-особенному прекрасно. Я замираю в его глазах.

– Не начинай, пожалуйста. Просто получай удовольствие и ни о чем не думай. – Целует в тыльную часть моей ладони.

От прикосновения его губ я робею. Мне непонятно и хорошо одновременно. Это дарит мне мнимое ощущение собственной важности. Хотя внутренний голос предательски напоминает, какой уровень важности может иметь девушка, которая раздвинула ноги перед парнем по пьяни. Но отказать ему я не могу. То ли потому, что пляж у подножья холма выглядит потрясающе и хочется задержаться здесь, то ли потому, что улыбка у Симона потрясающая и хочется смотреть на нее бесконечно. Но скорее, все в совокупности…

Пару часов мы проводим на берегу. До плавания дело так и не доходит, потому что нас поглощает общение друг с другом. В основном говорит Симон, так как ему есть что рассказать: путешествия, увлечения, работа. Я же за разговором с ним осознаю, насколько глубоко погрязла в болоте. Не помню, когда в последний раз чем‑то увлекалась, где‑то гуляла и путешествовала. Вся жизнь состояла из учебы, встреч с Филиппом, ссор с ним и страданий по нему. И рядом с Симоном до моего сознания доходит острая и режущая мысль: последние годы прошли мимо меня. Я утратила вкус к жизни. И это отрезвляет и заставляет переосмыслить многое.

– Кстати, в каком городе ты живешь? – интересуется Симон.

– В Ярославле.

– Серьезно? – уголки его губ растягиваются в улыбке.

– Да, – отвечаю с легким волнением. – Есть кто‑то из знакомых оттуда?

– Кто‑то есть, – продолжает подозрительно улыбаться. – Вся моя семья. И большая часть друзей.

Его слова ошпаривают меня кипятком. Я отшатываюсь назад и смотрю на него испуганно.

«Что если среди этих друзей есть Филипп?» – с ужасом проносится в голове.

– Ты ведь рассказывал мне про Москву… Я думала, ты оттуда, – с трудом произношу в ответ.

– Основную часть времени я живу в Москве, так как там работаю. Но стабильно бываю в Ярике. Удивительно, что мы раньше не встречались.

Я не могу ему ничего ответить. Страх сковывает меня. Если они знакомы с Филиппом, если он узнает, что я переспала с другим… Боже, он уничтожит меня.

– Мне пора! – резко вскакиваю с места и начинаю дрожащими руками собирать сумку.

Симон останавливает меня, схватив за запястье.

– В чем дело? – спрашивает, нахмурившись. – Что тебя испугало?

– Ничего, все хорошо. Просто пора обратно в отель, – стараюсь совладать с голосом и не выдать своего волнения.

Мысли сбивчиво пускаются в пляс, воображение рисует самый худший исход событий, если они с Филиппом знакомы. Боюсь представить, в какой ад превратит мою жизнь этот человек.

– Аврора, – он встает передо мной и смотрит прямо в глаза, – то, что было на пляже в ту ночь, останется между нами.

Сердце начинает судорожно стучать в груди. Дыхание перехватывает, и я смотрю на него как дура и не могу произнести ни слова. Мне страшно – это все, что я сейчас понимаю. А от его проницательности становится еще страшнее.

– То, что мы из одного города, ничего не меняет.

«Ты можешь знать Филиппа, ты можешь знать моих родных, друзей, братьев. Если хоть кто‑то узнает, с меня три шкуры спустят», – хочу сказать ему все это, но слова комом застревают в горле.

– Ты как испуганный котенок, – начинает смеяться и бесцеремонно обнимает меня, обвив шею одной рукой. – Не переживай ты, я не буду ходить по городу с плакатом, рассказывающим о том, чем мы тут с тобой занимались.

Ему смешно, а меня продолжает трясти от эмоций и воображаемых сцен.

– Обещаю молчать обо всем, – шепчет мне на ухо. – И про то, что было. И про то, что будет.

От его слов мурашки пробегает по телу. Я поднимаю взгляд на него и смотрю потерянно.

– Ничего не будет, – пытаюсь сказать твердо и уверенно, но получается слабо.

– О, я себе этого не прощу! – смеется и вновь крепко обнимает.

И его объятия удивительным образом успокаивают меня. Сама не понимаю почему, но я верю ему. Его голос, слова, прикосновения внушают мне чувство доверия. Я знаю, что это глупо и наивно, но Симон именно так влияет на мое сознание.

Глава 7

Общение с Симоном затягивает настолько, что я не замечаю, как соглашаюсь на прогулку с ним. За этот день мы успеваем прогуляться по городку, посетить фестиваль местной кухни и сходить на концерт неизвестной нам, но талантливой группы.

Мы много говорим, смеемся и танцуем. Между нами присутствует легкий, еле уловимый флирт, случайные прикосновения и взгляды. Это сводит меня с ума. Будоражит и заставляет все внутри оживать и разгораться. Мне до сих пор сложно поверить, что такой видный парень, как он, обратил на меня внимание. Я смотрю на наши отражения в витринах и не понимаю, что он делает рядом со мной? Какое ему дело до серой мышки?

Но, если быть честной, его желание проводить со мной время дарит мне искреннюю радость и поднимает самооценку. Когда тебе с утра говорят, какое ты тупое ничтожество и ничто в сравнении с другой, лучшее, что может быть, – другой мужчина, который доказывает тебе обратное.

Когда наступает время возвращаться обратно, мы с Симоном решаем остаться в городе и переночевать в ближайшем отеле, так как оба очень устали. Мы даже не заметили, как уехали настолько далеко, что дорога до нашего отеля, которая должна была занимать пятнадцать минут, теперь занимала часа полтора-два.

Зайдя в первое попавшееся приличное заведение, я беру у Симона телефон и звоню Саре, чтобы предупредить ее об этом.

– Аврора, ты с ума сошла? Собралась ночевать с ним в одном номере? Что он после этого о тебе подумает? – тут же начала причитать сестра, как только услышала о нашем решении.

Бедная, если узнает, что было между нами в первую ночь, точно свихнется и придушит меня.

– Он бронирует два номера, – объясняю ей, желая поскорее успокоить.

– Врешь!

– Клянусь. Вон он стоит на ресепшене и оплачивает два номера.

Она знает, что я никогда не клянусь, если вру, поэтому сразу успокаивается.

– Я правда очень устала, – говорю я. – Мы провели насыщенный и яркий день. И мне хочется поскорее лечь в кровать и отдохнуть.

– Тебе стало лучше? – спрашивает сестра заботливо, возвращая своему голосу прежнюю мягкость.

– Да. Он не дает мне грустить.

– Это хорошо. Ладно, иди высыпайся и набирайся сил. Завтра хотим поехать в аквапарк.

Я прощаюсь с сестрой и возвращаюсь к Симону. Он протягивает мне ключ от моего номера и начинает улыбаться.

– Что случилось? – спрашиваю, направляясь вместе с ним к лифту.

– Первый случай в моей жизни, когда я прихожу с девушкой в отель и бронирую два номера, – усмехается над самим собой.

– Вот и у тебя случилось со мной что‑то впервые.

Мы заходим в кабинку лифта, Симон нажимает на кнопку пятого этажа и, как только двери закрываются, подходит ко мне вплотную и нависает надо мной.

– У тебя со мной тоже случилось что‑то впервые? – спрашивает с ехидной улыбкой.

– Полет на параплане, например, – улыбаюсь ему в тон, а тело вспыхивает от такого близкого контакта с ним.

Он касается моей шеи и тянется все ближе.

– У меня целых десять дней, чтобы еще впечатлить тебя, – шепчет на ухо, заставляя меня терять голову.

У меня ускоряется пульс, все конечности словно немеют, и я чувствую, как начинаю поддаваться его обаянию. Поэтому, как только мы доезжаем до нашего этажа, я вырываюсь из его капкана и выхожу из лифта. Спешно направляюсь в сторону номера, стараясь хоть немного выровнять дыхание.

Одно прикосновение, один взгляд, одна фраза, произнесенная шепотом, и все: мое тело начинает хотеть его. Я не понимаю, как вообще такое возможно. Я никогда не была одержима мыслями о сексе, но с Симоном все чаще испытываю эту дикую похоть. И это пугает меня.

Я желаю парню спокойной ночи и, не дождавшись его ответа, скрываюсь за дверью. Тут же иду в ванную и залезаю под душ, чтобы смыть с себя весь этот день и остудить желания, что остро впиваются в меня своими клешнями.

Я хочу его. Хочу до одури. Все мое тело изнывает от желания ощущать на себе его касания и поцелуи. И я не понимаю, как такое возможно. Мне казалось, что подобное появляется только тогда, когда любишь человека. Но с Симоном… все вспыхивает от одного его взгляда.

Выйдя из душа, я накидываю на голое тело висящий банный халат и возвращаюсь в спальню. Ложусь в кровать, закрываю глаза в надежде уснуть, но рой мыслей штурмом берет мое сознание.

– Если нет во мне ничего привлекательного, тогда почему такой парень, как Симон, уделяет мне много внимания? – задаю вопрос вслух.

Я понимаю, что у него нет серьезных намерений на мой счет, впрочем, как и у меня. Но из сотен других девушек он заметил меня и захотел продолжить общение. Значит, я не настолько ужасна, как говорит Филипп? И мне так хочется доказать мерзавцу, что его слова не имеют ничего общего с действительностью. Дать понять, что я не «ничто» и не хуже Раи.

Только от одной мысли о ней становится трудно дышать. Зарываюсь головой под подушку, словно это поможет выкинуть ее из головы. Но вместо этого разум предательски начинает еще и еще сравнивать меня с ней. И каждый раз я проигрываю.

И какого черта я вообще вспомнила о ней с Филиппом? Мне ведь было так хорошо весь день…

Стук в дверь прерывает мое самобичевание. Я прохожу в коридор и смотрю в глазок. Увидев Симона, впадаю в ступор. Еще один стук, и я все же решаюсь открыть ему дверь.

– Что ты тут делаешь? – Смотрю на него вопросительно.

Он заходит в номер и закрывает за собой дверь. Молчит, но его взгляд говорит о многом. Та энергия, которая от него исходит, и желания, что плещутся в его глазах, сшибают с ног. Они отдаются ответной реакцией во мне, но я не хочу поддаваться эмоциям.

Симон поддевает пальцем пояс от моего халата и притягивает к себе. Мои губы дрожат от волнения… или от желания прикоснуться к нему. Борюсь с собой, но чем дольше смотрю в зеленые глаза, тем четче понимаю, что проигрываю.

– Нет, Симон, пожалуйста! – Я делаю шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. – Ты должен уйти. Я не могу позволить… – спотыкаюсь о собственные мысли и замолкаю.

– У тебя кто‑то есть? – неожиданно спрашивает у меня.

– Нет. Никого у меня нет, – отвечаю, не задумываясь.

Я искренне считаю, что больше в моей жизни и сердце нет человека, которому я должна хранить верность и любовь.

– Тогда в чем дело?

– Мне противно от того, что я делаю, – решаю сказать честно. – Секс по пьяни, да даже секс по собственной воле с малознакомым человеком – это не про меня. Не думай, что я хочу как‑то оправдаться перед тобой. Просто мне противно от того, что я делаю. И дело не в тебе.

– В том, что мы делаем, нет ничего противного. Два свободных молодых человека наслаждаются обществом друг друга, – вновь сокращает между нами расстояние. – Что же в этом противного?

– Не делай вид, что мое поведение – это норма. Я отдалась тебе, зная тебя несколько часов. Несколько часов! – возмущаюсь я.

Я злюсь на себя, ведь понимаю, что, если Симон захочет, я вновь не устою и отдамся в его власть с удовольствием. И это вызывает чувство омерзения к самой себе.

– А сейчас? Боже. – Хватаюсь за голову. – Какое же я позорище! Боюсь представить, что ты обо мне думаешь.

– Я явно думаю о тебе лучше, чем ты о себе, – спокойно отмечает он. – За время, проведенное с тобой, мне хватило ума проанализировать все происходящее.

Нежно берет меня за подбородок и притягивает к себе.

– Малышке разбили сердце.

От его слов ком образуется в горле, а глаза наполняются слезами. Как он это понял? Из каких поступков и слов сделал такие выводы? Я смотрю на него и не могу говорить.

Он прижимает меня к своему сильному телу. Смотрит на меня с нежностью и явным желанием. Чувствую себя в его руках хрупкой, живой.

– Курортный роман самое то, чтобы пережить это, – заключает он, коснувшись пальцем моей нижней губы.

Его слова обескураживают меня.

– Курортный роман? – переспрашиваю я.

– Да, – тянется и целует меня в шею, – уверен, тебе понравится.

С уст срывается стон удовольствия. Он ведет языком вверх к уху, кусает за мочку. Сердце в груди отбивает сумасшедший танец. Еще чуть-чуть и вырвется наружу от нехватки места.

– Ты согласна? – спрашивает томным голосом.

Я хочу дать ему отрицательный ответ. Хочу снова сказать, как все неправильно. Объяснить, что так нельзя делать. Но вместо всего этого неожиданно для себя самой произношу:

– Только если об этом безумии не будет знать никто, кроме нас.

– Все, что происходит на острове, на острове навсегда и останется.

И уже в следующую секунду его губы накрывают мои. Он осторожно целует меня, словно боится, что я передумаю. А я закрываю глаза и отдаюсь во власть сладостным чувствам, что дарят его прикосновения.

С моим телом начинает твориться невообразимое. Я чувствую, как по нему растекается тепло. Прижимаюсь к Симону сильнее, давая понять, что хочу большего. Он понимает меня без слов, и его губы становятся настойчивее. Руки скользят вниз по пояснице. Мне нравится ощущать их на своем теле. Они не причиняют боли или дискомфорта.

– Ты такая сладкая, – говорит он, отстранившись на доли секунд.

Я смущаюсь и не знаю, что ему на это ответить. Симон лишь улыбается и вновь начинает целовать меня. Я чувствую, как сознание уплывает, мысли уже не так настойчиво крутятся в голове. Я растворяюсь в нем.

Он отрывается от моих губ, ведет носом по коже, раскаляя мое тело.

– Аромат твоих волос сводит с ума, – шепчет на ухо, зарываясь в мои локоны.

Его пальцы тянутся к поясу от халата. Он развязывает его и отбрасывает в сторону. Халат расходится и обнажает мое нагое тело. В глазах Симона вспыхивает пламя. Он жадно разглядывает меня. Я хочу прикрыться, но он не дает этого сделать. Аккуратно стягивает с плеч одежду, роняет ее на пол и начинает скользить ладонями по моему телу.

Я с трудом могу вспомнить нашу первую ночь, но сейчас я могу отметить один факт: Симон отличается от Филиппа. Все его действия и прикосновения искусные и аккуратные. Филипп никогда не контролировал силу. Был грубым, нетерпеливым. Без прелюдий принимался за дело. Симон же возбуждает одним своим дыханием. Он никуда не торопится. Наслаждается каждой минутой и позволяет насладиться и мне. Его пальцы блуждают по изгибам, воспламеняют рассудок.

– Ты совершенна, – говорит он, опускаясь на колени и прикасаясь губами к моему животу.

Его руки удерживают меня за талию, а губы начинают покрывать легкими поцелуями мою кожу. Я резко втягиваю воздух в себя, борюсь с противоречивыми чувствами. Хочется прикрыться и спрятаться, но в то же время притянуть еще ближе к себе.

– Симон! – слетает с моих губ, когда он обводит языком мой пупок.

Я запрокидываю голову назад, ноги становятся ватными. Тело обмякает от ласк, что дарит мужчина.

– Доверься мне, – шепчет он, поднимает голову и смотрит снизу вверх на меня.

У меня получается лишь кивнуть ему. Он встает на ноги, подхватывает меня и несет к кровати. Я обнимаю его за плечи, ощущая твердость и упругость мышц.

Он опускает меня на постель. Ложится на меня сверху. Его глаза затуманены желанием, а улыбка, что играет на губах, настолько многообещающая, что я распаляюсь еще сильнее. Мысли хаотично мечутся в голове. Это не первый раз, когда мы будем заниматься сексом, но ощущения именно такие.

Боже, я собираюсь переспать с другим мужчиной. Я только сейчас осознаю это.

В первый раз я была пьяна и одержима желанием отомстить Филиппу, но сейчас иду на это, контролируя себя и желая этого малознакомого мужчину всем своим существом.

Я тянусь к его губам. Хочу вновь почувствовать тот невероятный вкус. Сжимаю сильнее его плечи и притягиваю к себе.

– Не торопись, – глухим голосом произносит он. – Это будет долгая ночь, ты успеешь сделать все, что захочешь.

Его слова удивляют меня. Не помню, чтобы я когда‑нибудь так хотела секса, как сейчас. Для меня он всегда ассоциировался с болью. Филипп был жесток. И в действиях, и в словах. Называл меня грязными и непристойными словами, от которых хотелось спрятаться. Он говорил, что его это возбуждает, поэтому я терпела, чтобы он получал удовольствие. Искренне была уверена, что секс – это для мужчин. А теперь мне говорят, что я могу делать все, что захочу. Захочу…

Симон обхватывает рукой мою грудь, но я не испытываю от этого привычной боли, наоборот, во мне зарождается сладостное предвкушение. Его губы начинают скользить по коже, лаская и даря наслаждение.

– Но сначала я хочу вдоволь насладиться тобой, – отрываясь от груди, произносит он.

Я помогаю Симону снять футболку. А после слежу за тем, как он стягивает штаны и надевает защиту, и начинаю краснеть. Дыхание сбивается от вида его плоти.

Он порочно улыбается, видя мою реакцию. Хватает меня за талию переворачивается и усаживает на себя верхом. Одним резким движением опускает меня на свой член. Я шумно вздыхаю, когда ощущаю его внутри себя. Я еще никогда не была в позе наездницы, Филипп никогда не позволял мне доминировать над ним.

Я замираю и дрожу, растерявшись. Смотрю на Симона, ожидая действий от него, но он лишь смотрит на меня с такой похотью и восторгом, пожирая меня взглядом, что я понимаю: он дает мне полный карт-бланш. И я начинаю медленно двигаться вверх-вниз. Оказывается, когда ты сверху, ты испытываешь совершенно другие ощущения. Мне они нравятся, и я постепенно выхожу из оцепенения и начинаю двигаться раскрепощеннее. Чувствую внутри себя крупный и твердый член Симона, и перед глазами пляшут искры.

– Давай, малышка, покажи, какая ты страстная девочка, – говорит Симон, удерживая меня за талию и помогая насаживаться на него.

Я облизываю губы и выгибаюсь, чувствуя себя все лучше с каждым новым движением. Наращиваю темп все быстрее и быстрее. Низ живота печет, а в грудной клетке все полыхает и горит.

Я в шоке, как может быть приятно во время этого процесса. Как может сносить голову от мужчины и собственных движений. Я закрываю глаза и откидываю голову назад от удовольствия. Так все воспринимается еще ярче и острее.

Наши стоны с Симоном сливаются. Он начинает двигаться мне навстречу, увеличивает темп. И в какой‑то момент вновь забирает инициативу в свои руки. Хватает меня за талию и укладывает на спину, нависнув надо мной.

Комната начинает расплываться перед глазами, и я вижу только его дикий взгляд и крепкие плечи, что поглощают все вокруг. Это настоящее безумство.

Симон творит что‑то невероятное. То замедляет свои движения, то ускоряет их. Он словно чувствует меня и умело играет с моим телом. Я поражаюсь тому, какой он внимательный, заботливый и щедрый на комплименты. И я отдаюсь ему целиком и полностью, вверяя ему свое тело без капли страха и сомнений.

И это превращается в настолько красивую, по-хорошему развратную историю, что, кажется, я буду грезить об этом каждую ночь.

Из груди вырывается сладостный стон, когда мое тело достигает пика и взрывается от экстаза. А по щекам стекают слезы от полученного удовольствия. Я помню, что испытала свой первый оргазм с ним на пляже, но я не помнила, что этот оргазм такой крышесносный.

Для меня все так ново и непонятно. Так чарующе и привлекательно. Мой привычный мир взрывается и разлетается на мелкие осколки. Я словно прозрела и осознала, как многого лишалась рядом с Филиппом.

Глава 8

Я стою перед зеркалом и рассматриваю свое обнаженное тело. Оцениваю линии, формы. Смотрю на свою грудь и ягодицы, будто вижу впервые.

«Они, видимо, наивно полагают, что мы поженимся, и я очаруюсь твоей пиздой. Не догадываются, что я уже видел ее и драл. Нет в ней ничего особенного», – эти слова не выходят из головы, разъедая меня изнутри. Филипп вынул из меня всю душу, выпотрошил ее и выбросил мне под ноги остатки.

Я до сих пор не могу понять, как он мог со мной так поступить? Как хватило жестокости произнести все это?

Продолжаю с отвращением разглядывать свое тело в зеркале. Вновь сравниваю себя с Раей. Она выглядела сексуально даже в обычной футболке и с пучком на голове, когда мы встретились с ней. Я на ее фоне казалась молью. Очевидно, ей есть чем цеплять Филиппа. Я же ни лицом, ни телом, ни душой не пришлась ему по вкусу.

– И почему Симон говорит обратное? – задаюсь вопросом, ближе подойдя к зеркалу.

Всматриваюсь в свое лицо. Рассматриваю каждый миллиметр тела и вспоминаю, как он покрывал его поцелуями, лаская мои уши красивыми словами. Он усыпал меня комплиментами и заставлял чувствовать себя самой необыкновенной девушкой на планете. Это пьянящее и чарующее чувство. Но очень опасное. Можно упустить момент, когда затянет в человека с головой так, что выбраться уже будет невозможно.

Отвожу взгляд от себя. Надеваю купальник, накидку и выхожу к девочкам, которые ждут меня, чтобы мы вместе спустились в ресторан на завтрак.

Мы берем себе еду, садимся за свободный столик у окна, откуда открывается красивый вид на океан, и начинаем завтракать. Яна увлеченно рассказывает нам про парня, с которым познакомилась вчера на пляже. В отличие от нас с Сарой у нее современный взгляд на отношения. Она свободолюбива, своенравна и этим прекрасна. Я люблю наблюдать за ее жизнью и отношениями с разными парнями. И даже завидую ей. Завидую, что она спокойно уходит от тех, кто становится ей не по душе. Она ничего не терпит, не подстраивается, не ломается. С гордо поднятой головой закрывает двери и идет вперед. Я совсем другая. Но сейчас хочется быть именно такой, как подруга.

– Ладно, теперь расскажи ты. Что там между тобой и тем жгучим красавцем? – спрашивает весело Яна, обратившись ко мне.

Внутри все начинает полыхать от воспоминаний. С той ночи прошло пару дней. Но воспоминания о ней не покидают мои мысли. У меня никогда не было такого страстного, красивого и незабываемого секса. Я поняла, что такое быть желанной. Узнала, что такое настоящий оргазм. Поняла, каково это, когда ты по-настоящему возбуждаешь и вдохновляешь мужчину. Это нереально окрыляющее состояние.

– Ничего особенного. Простое общение, – говорю, не поднимая взгляд сот омлета.

– И что, между вами не было даже ма-а-аленького поцелуя? – с прищуром смотрит на меня Яна и заставляет меня посмотреть на себя.

– Нет, – отвечаю, но улыбка предательски мелькает на губах, и девочки ловят меня на обмане.

– Ах ты маленькая врушка! – смеется подруга.

– Аврора, к чему это все ведет? – Сара не разделяет веселья подруги. – Вы продолжите общение или это просто игра?

– Сар, мне не нужно никакого продолжения. Я просто хочу отдохнуть. Мне жизненно необходимо не думать о Филиппе, и присутствие Симона в этом помогает.

Она хочет продолжить разговор, но нас прерывает сотрудник отеля. Мы оборачиваемся и видим в его руках большой букет пионов.

– Для Авроры, – сообщает и смотрит на нас в ожидании.

Я неуверенно приподнимаю руку и принимаю цветы. Благодарю парня, и он уходит. Мы переглядываемся с девочками, и они расплываются в улыбках.

– Просто общение, – ухмыляется Яна. – Нуну.

– Может, это от Филиппа. – Пожимаю плечами, пытаясь хоть как‑то отвести разговор о Симоне.

Они начинают синхронно смеяться. Да и мне самой становится одновременно смешно и грустно от понимания, что Филипп – последний человек, который совершит такой красивый поступок по отношению ко мне.

Я замечаю открытку, вложенную в цветы. Беру ее, раскрываю и не могу сдержать улыбки после прочтения:

«Аромат твоего тела не выходит у меня из головы. Ты теперь олицетворение этих цветов. Улыбайся чаще, мне нравится твоя улыбка».

По телу пробегают мурашки, я стараюсь унять томное волнение и скрыть его от глаз девочек. Но вряд ли мне это удается. Поразительно, но в тот день я и в самом деле использовала парфюм с ароматом пионов. И эта внимательность Симона кружит голову.

– Что там написано? – интересуется Сара.

– Сказал, что ему нравится моя улыбка и попросил чаще улыбаться, – поднимаю глаза на сестру и улыбаюсь ей, а саму открытку прячу в сумку

Сара расплывается в улыбке.

– Вот это мне нравится. Вот это я понимаю, – с довольным видом заявляет Яна. – Красивый, сексуальный, судя по букету – богатый, еще и романтичный. Что еще надо для счастья?

Я смущаюсь от ее слов и ничего не отвечаю. Вновь разглядываю пионы с восторгом и не могу осознать, что они принадлежат мне. Мне никогда не дарили таких букетов без повода, просто ради моей улыбки. Это вызывает во мне смешанные чувства.

– Что сделал Филипп? Что‑то очень плохое? – спрашивает Сара, когда Яна уходит в уборную, и мы остаемся одни. – Я спрашиваю, потому что знаю тебя, как никто другой. И твое поведение говорит лишь о том, что он причинил тебе сильную боль! Иначе ты бы никогда не вела себя так!

– Сара, умоляю тебя, – с мольбой смотрю на нее. – Не лезь мне так глубоко в душу. Мне стыдно обо всем этом говорить. И очень больно.

– Он ударил тебя? – Ее дыхание учащается.

Какая наивная… Не догадывается, что ее младшая сестра уже давно ходит побитая, но продолжает это терпеть.

– Или у него кто‑то появился?

Я начинаю задыхаться. Словно кто‑то резко перекрыл кислород, и перестало хватать воздуха. Я не хочу реагировать на ее слова и обсуждать это, но глаза наполняются слезами.

– Девочка моя! – Она тут же встает с места, подходит ко мне и заключает в объятия.

Но вместо того, чтобы успокоить, ее жест заставляет меня расплакаться.

– Я не знаю, как мне пережить эту боль иначе, – утыкаюсь сестре в плечо. – Я ведь его так любила, Сара.

Мне стыдно за свои поступки и за тайные отношения с Симоном, но пока это единственный способ, доступный мне, который помогает притупить боль. И я не хочу, чтобы сестра меня осуждала.

– Все, успокаивайся. Прости, я больше не заговорю об этом уроде, – сестра отстраняется от меня и вытирает слезы. – Наслаждайся букетом, он прекрасен.

Я вновь бросаю взгляд на цветы и начинаю улыбаться сквозь слезы. Выравниваю дыхание, делаю глоток воды, чтобы успокоиться. Обвожу глазами ресторан в надежде найти Симона и поблагодарить его за прекрасные цветы. И почти сразу нахожу его. Он наблюдает за мной и, поймав на себе мой взгляд, улыбается. Я отвечаю ему взаимностью. Пара секунд – и вот на душе снова хорошо. Его улыбка действует на меня целебно – факт.

Он жестом руки подзывает к себе.

– Я сейчас подойду, – говорю сестре. – Поблагодарю его и вернусь.

Она отпускает меня. Я встаю с места и следую за Симоном, который выходит из ресторана. Как только оказываюсь на улице, он ловит меня за запястье и ведет за здание. Оказавшись наедине, прижимает к стене и касается моего лица. У меня перехватывает дыхание от такого близкого расстояния между нами.

– Опять плакала? – Он смотрит в глаза, проникая все глубже в душу. – Так сильно не понравились цветы? – отшучивается, почувствовав, что мне становится не по себе от этого разговора.

– Что ты, они прекрасны. Я в полном восторге, – отвечаю искренне.

Благодарю его и не могу разорвать зрительный контакт. Его глаза такие красивые, глубокие, завораживающие.

– Лучше расскажи, как вчера все прошло? – перевожу тему разговора.

Он с ребятами ездил на дайвинг. И мне не терпелось встретиться с ним и узнать все в мельчайших подробностях. Он приглашал поехать вместе, но я отказалась, напомнив, что не умею плавать и не хочу, чтобы нас начали подозревать в связи.

Хотя, учитывая все, что происходит между нами, я уверена: скоро все перестанут верить в эту сказку про «просто общение».

– Потрясающе прошло. Если бы у тебя был телефон, я бы обязательно отправил фото, – ухмыляется, приподняв бровь.

Напоминает мне о дне, когда я вдребезги разбила телефон. В голову опять невольно лезут слова Филиппа, и внутри все сжимается от боли.

– Я терпеливый человек, могу и дождаться, когда покажешь на своем телефоне, – натянуто улыбаюсь.

– Я решил проблему чуть иначе. – Он тянется к заднему карману брюк и что‑то оттуда достает.

Внимательно слежу за его рукой, и когда вижу коробку от телефона, мои глаза округляются.

– Не последняя модель, но для общения со мной сойдет, – говорит так буднично, словно такие подарки для него в порядке вещей.

– Симон, ты с ума сошел? Убери, я не приму! – смотрю на него ошарашенно. – Это уже слишком.

– Так, во‑первых, я уже купил его, поэтому ты вынуждена принять, – он улыбается и кладет руку мне на талию. – Во-вторых, я делаю это для себя, чтобы связываться с тобой в любое время.

– Но…

– Никаких «но», – перебивает меня и, потянувшись к моему лицу, касается губами губ.

– Симон, нас могут увидеть, – шепчу ему, оторвав его от себя и отвернув голову в сторону.

– Тогда прими телефон, иначе продолжу целовать тебя, – продолжает издеваться, ведя носом по шее.

Кусает за ухо и начинает играть языком с ним.

– Хорошо, – сбивчиво отвечаю ему, лишь бы он остановился и перестал играть со мной. – Но только одно условие: я верну тебе его обратно в конце отпуска.

– Договорились, – вновь целует в шею и вдыхает аромат кожи. – Не знаю, что за парфюм, но он сводит с ума.

– Прекрати! – отстраняю его от себя. – Мне пора возвращаться к девочкам.

Голова начинает кружиться от его присутствия и прикосновений. Еще чуть-чуть, и я окончательно потеряю рассудок.

Он отпускает меня с улыбкой на лице, вкладывает коробку в мои руки, и мы вместе направляемся обратно в ресторан.

– Как прошел твой вчерашний день? – интересуется он, пока мы идем к столу, где к девочкам присоединились ребята.

Среди них Богдан – брат Симона – и Мика с Остином – его друзья.

– Лениво. Весь день пролежала у бассейна и загорала.

– Я заметил по твоей смуглой коже, – шепчет на ухо, идя чуть позади меня. – Выглядишь так намного сексуальнее.

Его слова пускают приятные импульсы по коже. Неужели он правда так думает? Считает меня привлекательной, сексуальной? Почему тогда Филипп считает иначе?

Мы доходим до ребят, я сажусь рядом с девочками, и Сара тут же замечает коробку в моих руках. Вопросительно смотрит на меня, и я даю ей понять, что обязательно все объясню чуть позже.

– Девочки, надеюсь, у вас нет никаких планов на сегодня? – интересуется Симон.

– Пока нет, – отвечает Яна. – Есть предложения?

– Да, мы плывем на яхте к дикому пляжу. Приглашаем вас с нами. Заодно Аврору научим плавать.

Мы с девочками переглядываемся, чтобы принять решение. Я с удовольствием проведу время с Симоном, но не хочу первая озвучивать свои желания, поэтому жду мнения остальных. И пока мы думаем над предложением ребят, я замечаю, как к нашему столу подходит знакомый парень с чемоданом. Я застываю. Земля уходит из-под ног. Передо мной стоит Лев – друг Филиппа.

Парни за нашим столом начинают с ним здороваться и обниматься.

– Ну что, брат, уже улетаешь? – спрашивает у него Остин.

– Да, рейс через два часа, – отвечает Лев. – Рад был вас всех увидеть.

Я молюсь, чтобы он попрощался и ушел, не посмотрев в нашу сторону. Девочки тоже узнают его, и мы делаем все возможное, чтобы скрыть лица. Но нам это не удается.

– Ого, какие люди! – Слышу голос Льва, обращенный в нашу сторону.

Поднимаю на него глаза и встречаюсь с его удивленным взглядом.

– Аврора, и ты здесь? Ничего себе, какая встреча!

Лев игнорирует Сару с Яной, так как когда‑то давно пытался ухаживать за сестрой, но та его отшила самым грубым образом. Сара ненавидит Филиппа и все его окружение. Поэтому все его друзья автоматически в ее черном списке.

Парень подходит ко мне, я встаю к нему с трясущимися руками и ногами. Я напряжена и напугана до предела. Одно лишнее слово или действие, и я мертвец.

– Как это Филипп отпустил тебя отдыхать одну? – он обнимает меня и целует в щеку.

Я отвечаю взаимностью. Но в голове только одна мысль: «Ты лицемер или не знаешь, что твой друг ни во что меня не ставит и любит другую?».

– У него много работы, – отвечаю тихо, но боковым зрением замечаю, что внимание всех парней обращено на меня.

Понимаю, что при любом раскладе я уже не выйду сухой из этой ситуации.

– У тебя все хорошо? – он переводит подозрительный взгляд с меня на ребят. – Надеюсь, вы не обижаете девочек?

– Что ты, – с ухмылкой отвечает Симон, не сводя глаз с меня.

Я вся трясусь от страха. В его взгляде что‑то переменилось. Очевидно, он уже догадывается, что что‑то здесь не так.

– Мы с Остином раньше жили по соседству, – неожиданно, но очень уверенно заявляет Яна. – Так что нас не обижают, а наоборот оберегают от назойливого внимания мужчин.

Я смотрю на нее, опешив, так как понимаю, что она врет. И если сейчас Остин опровергнет ее слова, случится катастрофа.

Но парень неожиданно для меня подхватывает ее ложь:

– Именно так. Не переживай, брат.

– Уверен, Филипп будет рад, что за его невестой здесь приглядывает такая охрана, – улыбается и обнимает меня за плечи.

Но я чувствую, что он говорит это лишь для того, чтобы заявить всем присутствующим, что я занята.

– Пусть Филипп не переживает, – раздается ледяной голос Симона. – Его невеста и сама хорошо приглядывает за собой. К ней не подступиться.

Каждое слово проходится ножом по сердцу. Слышу в его голосе незнакомые раннее мне ноты разочарования. Кажется, только сейчас до него доходит, какая никчемная девушка стоит перед ним, не заслуживающая ни внимания, ни подарков…

Все внутри рушится.

Как только Лев прощается и покидает нашу компанию, я возвращаюсь на свое место. За столом воцаряется тишина и напряженность. Парни смотрят на Симона, он же нервно перебирает овощи в тарелке, сжимая челюсть.

Меня начинает тошнить от волнения. Сгораю со стыда и не могу находиться за одним столом с ними. Какой же падшей, наверное, я выгляжу в их глазах.

– Спасибо, что прикрыли. И простите, что пришлось врать, – произношу тихо, но ребята слышат.

Я встаю с места, хватаю сумку и спешно покидаю ресторан, оставив букет и телефон на месте. Понимаю, что не достойна ничего из этого.

Глава 9

Сижу на берегу, зарывшись ногами в песок. Размышляю обо всем, что случилось за это утро. Цветы, телефон, поцелуй Симона, предвкушение прекрасного дня, а потом все в миг перечеркивает появление Льва.

Я уверена, что, как только он приземлится у нас в городе, сразу сообщит Филиппу, что видел меня в компании парней. И меня пугает реакция жениха. Он очень ревнив. Не терпит даже присутствие одногруппников рядом со мной и запрещает мне общаться с ними. Раньше это казалось очаровательным. Воспринимала как признак любви. Какой же глупой я была.

Но, если быть честной, сейчас мои мысли сильнее тревожит Симон. Его разочарованный взгляд и острая ухмылка не выходят у меня из головы. Я ловлю себя на мысли, что не хочу завершать нашу связь. Мне нравится то, что между нами происходит. Да, это несерьезный курортный роман, но от него перехватывает дыхание и оживает все внутри.

– Аврора. – Я слышу голос сестры.

Оборачиваюсь и вижу, как они с Яной направляются ко мне с цветами от Симона.

– Наконец‑то мы тебя нашли. – Они садятся рядом со мной и протягивают мне подарки.

– Зачем вы забрали это?

– Симон сказал, что это было куплено для тебя, а значит тебе и должно принадлежать. Если не примешь, он все выкинет, – объясняет Сара.

Я вновь смотрю на цветы. И если час назад они безумно радовали, то сейчас в меня впивается острое чувство, что я всего этого недостойна.

– Они что‑то говорили о сложившейся ситуации? – спрашиваю аккуратно.

Сердце замирает в ожидании ответа.

– Нет. Сделали вид, что ничего не произошло, – улыбается мягко сестра. – Мы обсуждали поездку на яхте. Они хотят потом остаться с ночевкой на том пляже. Ты ведь хочешь поехать?

– Вопрос в том, хотят ли меня видеть они? Не хотела бы никому портить настроение своим присутствием, – отвечаю скрепя сердце.

– Богдан сказал, чтобы мы пошли за тобой и были готовы через час. Так что все в порядке.

– Давай соглашайся. Твоей сестре понравился братец Симона, вот и рвется в эту поездку! – начинает смеяться Яна и получает удар по плечу от Сары.

Я с любопытством смотрю на сестру и замечаю, как она старается скрыть смущение.

– Тебе нравится Богдан? – расплываюсь в улыбке. Собственные переживания тут же отходят на второй план.

Сара пытается отвертеться, но Яна не дает этого сделать.

– Еще как нравится. Только видит его на горизонте, сразу спинку ровно, волосы поправит, нервничать начинает! – смеется. – И, по-моему, это взаимно!

– Ян, не начинай, – застеснявшись, просит Сара. – Кажется, он даже не обращает на меня внимания. За весь разговор перекинулся со мной парой фраз.

– Просто ты не видишь, как он за тобой наблюдает!

Сара отказывается слушать ее и переводит внимание на меня:

– В общем, если ты не хочешь, мы останемся в отеле и никуда не поедем. Не хочу, чтобы ты насильно что‑то делала, – возвращается к изначальной теме, лишь бы закончить разговор о Богдане.

– Если тебе эта поездка принесет удовольствие и ребята не против моего присутствия, то я с радостью поеду.

– Заодно поговоришь с Симоном, – поддерживает она, догадавшись, что меня беспокоит.

– Нужно было раньше рассказать ему про Филиппа, – с досадой отмечаю я. – Теперь он решит, что я легкомысленная девчонка.

– Уверена, как только ты ему все объяснишь, он тебя поймет, – присоединяется к разговору Яна.

Девочки стараются успокоить меня, дать понять, что ничего критичного не произошло. Я решаю не портить им настроение своими мыслями. Да и самой себе тоже. Чем дольше обо всем размышляю, тем тяжелее становится на сердце, поэтому соглашаюсь на поездку и ночевку на диком пляже. Чем раньше состоится разговор с Симоном, тем меньше переживаний будет на душе.

Я принимаю букет и телефон из рук сестры и вместе с девочками поднимаюсь в номер, чтобы переодеться во что‑то более красивое и собрать сумку в поездку. Ровно через час мы спускаемся в фойе, где нас ждут ребята, и все вместе на двух машинах едем к порту. Оказавшись на месте, я сразу узнаю его. Именно сюда меня привез Симон на первое свидание – только так хочется называть ту нашу встречу. Тот ужин на закате навсегда запечатлелся в памяти как одно из самых красивых событий в моей жизни.

– Веди себя спокойно перед Микой и Остином, – вдруг обращается ко мне Симон, встав рядом.

Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь в его сторону. Чувствую напряжение, которое исходит от него, и мне становится не по себе.

– Они ничего не знают, поэтому твой виноватый вид выглядит подозрительно.

– Ты не планируешь им ничего рассказывать? – спрашиваю осторожно.

– Я тебе дал обещание, Аврора.

Он бросает резкий взгляд на меня, и я вся краснею от стыда.

– Но все видели цветы и телефон от тебя, – напоминаю ему.

– После чего ты отвела меня в сторону и сообщила, что без пяти минут замужем, – его голос звучит механически: ни чувств, ни эмоций. – Будем считать, что именно такой разговор у нас состоялся, когда мы остались наедине.

Его губа дергается в презрительной ухмылке. И, не дождавшись моего ответа, он разворачивается и уходит. А я стою еще с полминуты и пытаюсь усмирить бушующее сердце. Мне неприятно осознавать, какой грязной и лицемерной я выгляжу в его глазах. Хочется закричать, что я не такая, какой он видит меня. Что все происходящее вокруг для меня дико и непривычно. Но слова застревают комом в горле, и я молча направляюсь к ребятам.

Пару часов мы плывем на яхте по уже знакомому мне маршруту. Но от этого впечатлений не меньше. Я, как завороженная, разглядываю всю красоту вокруг, и девочки разделяют со мной восторг.

Благодаря парням поездка становится незабываемой. Эти ребята не похожи на тех, кого я привыкла встречать в своем окружении. Они лишены предрассудков, свободны, улыбчивы, обходительны. Рядом с ними не страшно быть собой. Я могу смеяться и шутить, когда вздумается, быть взбалмошной, ранимой, бойкой – любой. Здесь принимают тебя такой, какая ты есть. Парни просто наслаждаются жизнью, общением с людьми и заряжают тебя этой же энергией.

Я быстро поняла: никто кроме меня и Симона не придал утреннему событию значения. Сам Симон выглядит так, будто ничего не произошло. В буквальном смысле «ничего»: ни нашего знакомства, ни наших свиданий, ни нашей незабываемой ночи. Он не ведет себя, как обиженный мальчишка, не игнорирует меня демонстративно, но больше не проявляет ко мне интереса. И это сводит с ума.

Ближе к вечеру мы приплываем на пляж. Он небольшой, кроме нас на нем никого нет. Чуть поодаль от берега стоят несколько домиков, похожих на палатки, которые ребята заранее забронировали. Остин говорит, что по ночам отсюда открывается невероятный вид на звезды и мы обязательно должны это увидеть. Нам с девочками приятно, что они решили разделить этот день с нами и показать красоту острова с разных сторон. Я знаю точно, без них мы бы не увидели многого. И это рождает внутри безграничное чувство благодарности к этим людям.

Как оказалось, Мика – он же Микаэль – тренер по плаванию, и еще вчера Симон договорился, что он научит меня плавать. Я пытаюсь отказаться и убеждаю всех, что в этом нет необходимости, но меня не слушают. Заставляют всей компанией пойти за Микой и следовать всем его рекомендациям.

В итоге больше часа все дружно стараются научить меня плавать. Не помню, когда я в последний раз смеялась так сильно, что аж сводило живот. Но эта компания заставила вспомнить прекрасное чувство безудержной радости. Удивительно, но мне удается научиться держаться на воде и плыть вдоль берега. Я выгляжу, как упавшая за борт сумасшедшая. Но для меня это все равно большая победа и безграничное счастье.

Пока мы все бесились в воде, Симон разжег костер, подготовил пледы и пиццу и ждал нашего возвращения. Выйдя из воды, я надеваю платье, укутываюсь в плед и удобно устраиваюсь рядом с Сарой и напротив Симона. Ловлю на себе его взгляд и не могу сдержать благодарной улыбки.

– Спасибо, – произношу беззвучно и прикладываю руку к левой груди.

Все происходящее может показаться ему обыденным и незначительным, но благодаря Симону и его друзьям я снова ощущаю вкус к жизни.

Богдан достает гитару и начинает играть. Замечаю, как загораются глаза Сары. Она не может от него отвести взгляд, слушает внимательно. И это заставляет меня расплыться в улыбке. Не помню, чтобы она когда‑нибудь с таким интересом смотрела на парня. Она другая, не такая глупая и влюбчивая, как я. Всегда мечтала об успешной карьере и путешествиях. Отношения ее не интересовали. Но сейчас я вижу, что что‑то в ней переменилось.

– Аврора, напой «Сансару»! – просит Яна.

Парни смотрят на меня удивленно.

– Ты умеешь петь? – спрашивает Богдан.

– Немного, – отвечаю ему.

– Тогда давай вместе.

Он начинает играть заново, и я с удовольствием подпеваю ему. Чувствую на себе взгляд Симона. Тот прежний взгляд, наполненный нежностью и заинтересованностью. Он внимательно слушает меня и не сводит глаз. И это заставляет мое сердце биться чаще.

До глубокой ночи мы с ребятами общаемся, веселимся, поем и танцуем. Звездное небо становится украшением этой ночи и создает вокруг особенную атмосферу. И я навсегда сохраню этот день в памяти как напоминание, какой должна быть жизнь, как идеал, к которому нужно стремиться. Теперь я знаю: это возможно. Такие люди возможны. И с ними может быть спокойно и хорошо.

Расходимся мы под утро. Девочки засыпают, как только их головы касаются подушки. Я же не могу уснуть. Оставшись наедине, понимаю, как весь этот день мне не хватало Симона. Его прикосновений, поцелуев, слов. Крутясь в постели около получаса, я встаю с места и выхожу на улицу, чтобы не мешать спать девочкам.

Замечаю, что у потухшего костра до сих пор сидит Симон, и сердцебиение вновь учащается. Я направляюсь к нему, желая поговорить и объясниться. Он сидит и смотрит на океан, о чем‑то задумавшись. Не сразу замечает мое присутствие. Отвлекается, только когда я сажусь неподалеку.

– Ты не против? – спрашиваю аккуратно.

– Нет. Не спится?

Отрицательно качаю головой.

– Хотя сильно устала. – Пожимаю плечами.

Он молчит, отводит взгляд обратно к океану. Ощущение, будто мне грудную клетку сдавили тисками. Тяжело дышать, думать, чувствовать.

– Я хочу поговорить, Симон, – решаюсь, наконец, – о случившемся утром.

– Зачем? Я не глухой и не слепой, все и так понял.

– И резко изменился. Даже смотреть в мою сторону не хочешь.

– Ну, так ты девушка несвободная.

– Это пока…

Он переводит взгляд на меня и смотрит вопросительно.

– Ты ведь правильно сказал в ту ночь. Мне разбили сердце. Прямо за день до прилета сюда, – слова даются мне с трудом, но я хочу быть откровенной с ним. – Поэтому Лев еще думает, что я невеста его друга. По факту, как только я вернусь обратно, то планирую оборвать связь с ним.

Мне становится горько от собственных слов. До сих пор больно осознавать происходящее.

– Ты ведь предложил мне курортный роман, а не замуж выйти. Разве он не подразумевает под собой что‑то несерьезное, легкое и ни к чему не обязывающее приключение?

– Именно это и подразумевает. Но прости, роль любовника мне не подходит. Я очень негативно отношусь к изменам в серьезных отношениях. И к мужским, и к женским.

– Повторюсь, по возвращении в Ярославль я намерена оборвать все. Так в чем измена?

Он молчит. Обдумывает мои слова.

– Мне хорошо с тобой. – Я встаю с места и подхожу к нему, сажусь рядом.

Он следит за мной, ловит каждое мое движение. Тянусь к нему и замираю в нескольких сантиметрах от его губ. На его лице дергается мышца. Пытается сдерживать себя, но чувствую: на грани.

– Это не взаимно? – спрашиваю еле слышно.

Не узнаю себя. Никогда не была такой решительной и уверенной рядом с мужчиной. И мне так нравится это состояние.

Он касается моего лица, запускает руку в волосы и впивается в мои губы желанным поцелуем. Весь мир замирает вокруг, и в данную минуту мне больше ничего не надо.

– Взаимно, – шепчет сквозь поцелуй.

Не отрываясь от моих губ, Симон берет меня на руки и сажает к себе на колени. Я обвиваю его шею руками и утопаю в нашем поцелуе.

– Не знал, что ты умеешь так красиво петь, – произносит он, оторвавшись от губ и спускаясь вниз по шее к груди.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – останавливаю его, чтобы он не продолжил возбуждать.

Он поднимает на меня взгляд.

– Я уже это понял с утра. – Сжимает руку на моей талии. – Ты полна сюрпризов, девочка.

Я целую его в губы, чтобы не продолжать разговор, его руки начинают жадно блуждать по моему телу. И я не знаю, до чего бы все дошло, если бы не ошарашенный голос Сары:

– Аврора, что тут происходит?

Я тут же резко отрываюсь от Симона и вскакиваю на ноги. Сестра смотрит на нас округлившимися глазами, а я нервно пытаюсь привести себя в порядок. Но не могу даже нормально посмотреть на нее. Сгораю со стыда.

– Чем вы тут занимаетесь? – Она подходит ближе и смотрит озадаченно на нас.

– Твоя сестра пришла мириться. – Симон улыбается как ни в чем не бывало и тоже встает на ноги.

– Моя сестра удивляет меня с каждым днем все больше и больше. – Она переводит свой недовольный взгляд на меня.

Я поджимаю губы и опускаю глаза.

– Я не ошибся, сказав, что она полна сюрпризов, – усмехается Симон, – этакий чертенок в обличии ангела.

– Пойдем в палатку, время пять часов утра, – обращается ко мне Сара.

– Я приведу ее через пять минут, – вступается Симон. – Оставишь нас наедине?

Сара с недоверием смотрит на него.

– За пять минут мы не успеем сделать ничего неприличного, – с издевкой произносит он, уловив ход ее мыслей.

Мне становится смешно, но я стараюсь сдержать улыбку.

– Ровно пять минут, – строго проговаривает она, вытянув перед ним палец. – Если вас не будет на пороге спустя это время, я вернусь за Авророй сама.

Договорив, она тут же разворачивается и уходит. Я понимаю, что впереди нас ждет очень серьезный разговор.

– Кажется, твоя сестра тоже не в курсе, что ты считаешь себя девушкой свободной? – спрашивает подозрительно.

Кладет руку на талию и притягивает меня обратно к себе.

– Отпусти, она ведь может увидеть! – Пытаюсь вырваться из его рук, но он не позволяет этого сделать.

– Не отпущу. Отвечай на вопрос.

– Она в курсе, что я хочу уйти. Но пока не верит, что решусь на такой шаг. А если ты про ее недовольство, то она просто не ожидала увидеть младшую сестру в объятиях малознакомого парня.

– Это она еще не знает, как мы провели с тобой первую ночь, – издевательски шепчет на ухо и прижимает к себе крепче.

– Если ты не прекратишь, то скоро узнает. – Отрываю его от себя, хотя хочу обратного.

– Расскажи мне о ней. У нее кто‑нибудь есть? – Он позволяет мне отойти и медленно направляется в сторону нашей палатки. – Мой брат по уши влюблен в нее.

От его слов настроение взлетает к небесам. Я расплываюсь в улыбке.

– Никого нет и никогда не было, – с гордостью заявляю я.

– Ты серьезно? – Симон искренне удивляется.

– Да. Она всегда мечтала влюбиться раз и навсегда.

Симону нравится услышанное, и он улыбается.

– Такая редкость в наше время, – отмечает он.

– Разве?

– Да. – Он останавливается и смотрит на меня. – Давно не встречал подобных девушек.

«Чаще – подобных мне…» – с досадой добавляет внутренний голос.

– Тогда жаль, что парни не ценят таких девушек, когда встречают, – вырывается с болью из уст.

Я увожу взгляд и продолжаю идти к домику.

Снова в голове всплывает Филипп, и становится зябко. Захотелось зарыть голову глубже в песок и не думать о нем. Не думать, что, даже являясь редкостью, я оказалась недостойна его любви.

Симон ловит меня за запястье, разворачивает и притягивает к себе. Всматривается в глаза, которые наполняются влагой из-за мыслей о больном.

– Ты мечтала об этом же? – спрашивает, будто почувствовав все, что сейчас происходит у меня на сердце.

– Более того, еще неделю назад я была уверена, что моя мечта сбылась, – отвечаю искренне, сглатывая ком в горле.

– Спасибо за откровение. – Касается моего лица. – Ты меня уберегла.

– От чего?

– От фатальной ошибки влюбиться в ту, чье сердце и мысли заняты другим.

Глава 10

– Ты понимаешь, что он не станет воспринимать тебя всерьез? – возмущается мне в спину Сара. – Аврора, ну умоляю тебя, что ты творишь?

Я стою у панорамного окна и наблюдаю за Симоном, который играет в футбол с парнями. Из головы не выходят слова, что он сказал мне ночью перед тем, как попрощаться. Мне трудно принять тот факт, что от влюбленности его удерживает лишь то, что мое сердце занято другим. На его фоне я безлика, скучна и неинтересна. Я отдалась ему в первую же ночь. Но при этом он говорит, что единственный мой минус – моя любовь к другому? Как такое возможно?

Симон оборачивается в сторону нашего домика, ловит на себе мой взгляд. Расплывается в улыбке и подмигивает мне. Я улыбаюсь ему украдкой в ответ.

– Аврора! – окликает меня сестра, и я наконец отрываюсь от окна и оборачиваюсь к ней.

– Что ты хочешь услышать, Сара? – Прохожу в глубь комнаты и сажусь на край постели. – Еще неделю назад я мечтала выйти замуж за другого. Ты правда думаешь, что сейчас я хочу чего‑то серьезного?

Я указываю рукой в сторону окна, откуда можно увидеть парней.

– Посмотри на Симона, – продолжаю я. – А теперь на меня! Какова вероятность, что я надолго заинтересую такого парня? Ты правда думаешь, что он смотрит на меня и мечтает о нашем будущем? Это просто отдых, просто развлечение! – Мой голос дрожит от собственных слов и мыслей.

– А что с тобой не так? – Пораженно смотрит на меня сестра.

– Ты сдурела такое говорить? – Присоединяется к ней Яна.

– Правду говорю! – срываюсь на крик. – Было бы во мне хоть что‑то привлекательное, Филипп уже давно полюбил бы меня!

– Баран твой Филипп, – вскипает Яна. – Мудак и конченый ублюдок! Такие мужланы не знают ценности таких девушек, как ты!

– Как ты можешь говорить о себе такое, Аврора? – Глаза сестры наполняются слезами. – Мне больно это слышать. Ты самая красивая девушка. Не знаю никого добрее и нежнее тебя. А хочешь превратиться в легкодоступную девицу, чтобы тебя заметил Филипп?

Я открываю рот, чтобы ответить, но по полости будто лезвием проходятся, и мне становится адски больно. Сердце сжимается, а из глаз вытекают слезы.

Яна подходит ко мне, садится на корточки и берет за руки.

– Ты достойна большего, чем Филипп! Намного! Ты достойна настоящей любви и яркой жизни! Эти ребята. – Она указывает на парней, что играют в мяч. – В них нет ничего необычного, чтобы ты думала, будто недостойна их внимания. Я рада, что у тебя открылись глаза на Филиппа и теперь ты знаешь, какими должны быть мужчины.

Слова подруги согревают и заставляют улыбнуться.

– Но не пускайся во все тяжкие, умоляю! – добавляет Сара.

– Боже, Сара, ну что она сделала? Поцеловалась с ним? – Закатывает глаза Яна. – Так пусть целуется. Почувствует вкус настоящих эмоций. Уверена: Филипп это делает мерзко. – Она жестом показывает рвотный рефлекс.

– Яна, из тебя та еще советчица. Я не хочу, чтобы Аврора потом страдала от своих же поступков. Или думаешь, она сможет как ты поразвлечься с парнем, а потом легко забыть его? Ты ведь понимаешь, что нет! – не сдается сестра.

И в ее словах, как и в словах подруги, есть правда. Я обнимаю себя, почувствовав маленькой девочкой, за которую все решают взрослые.

– Да пусть попробует. Пусть целуется, обнимается, гуляет, развлекается. Да хоть сексом пусть займется.

Я смотрю на этих двоих и не понимаю: как они вообще смогли стать лучшими подругами? Абсолютно разные, с разными жизненными позициями и принципами. Меня это заставляет улыбнуться.

– Ну я уже не удивлюсь и этому, – Сара, словно чувствуя свое поражение, направляется к выходу.

Останавливается у двери и указывает рукой на меня:

– Просто посмотри на эту улыбку, – отчаянно добавляет она. – Ты спала с ним, да?

– Я улыбнулась, потому что меня забавляет, какие вы с Яной разные, – пытаюсь аккуратно уйти от ответа.

– Но на вопрос мой ты так и не ответила…

Она не дает мне сказать что‑то еще. Открывает дверь и выходит из домика. Вижу через панорамное окно, как направляется к ребятам.

– Если думаешь, что я поверю, будто у вас ничего не было, ты глубоко ошибаешься! – Хитро улыбается Яна.

– Ты хотя бы не начинай. – Закатываю глаза и встаю с места.

Хочу отойти от нее, чтобы не находиться под ее пристальным изучающим взглядом.

– Я тебя вообще не осуждаю. – Она, довольная, ложится на кровать и наблюдает за мной. – Даже по внешним данным я могу уверенно сказать, что секс с Филиппом и с Симоном, это как секс с обезьяной и Аполлоном.

Я не могу сдержать эмоций и начинаю смеяться.

– Я ведь права? – Она переворачивается на живот и расплывается в довольной улыбке.

Я киваю ей в ответ.

– Я встречала таких, как Филипп. Много гонора, пафоса, эгоцентризма. А на деле – пустышка.

– Но я его любила, Яна. – Поджимаю губы. – Честно, будь это взаимно и относись он ко мне с теплом, последнее, о чем бы я думала, – это какой у нас секс.

– Это пока, – усмехается она. – Моя глупая и неопытная девочка, рано или поздно тебе бы надоело заниматься удовлетворением потребностей мужлана в ущерб себе.

Меня поражает, как точно она считывает нашу с ним интимную жизнь.

– У меня был горький опыт, – признается мне, словно прочитав мои мысли. – Это подавляет, рушит психику и самооценку. Неудивительно, что ты считаешь себя недостойной нормального парня…

Я отмалчиваюсь, мой взгляд вновь падает на Симона, который снимает с себя мокрую футболку и берет с песка термос с водой, чтобы остудиться. Чувствую, как учащается мое дыхание.

– Я понимаю, о чем говорит Сара. Не хочу, чтобы эта связь в очередной разбила тебе сердце. Но также понимаю, как необходим тебе этот опыт, чтобы ты поняла, как хорошо может быть рядом с мужчиной.

– Нельзя разбить то, что уже и так разбито, – с досадой отмечаю я. – С Симоном очень хорошо. Но я понимаю, что это мимолетная интрижка и не питаю ложных иллюзий в отличие от Сары.

– Я не хочу давать тебе ложных надежд, но ночью, когда ты пела, мне показалось, что Симон смотрел на тебя совсем не как на мимолетную интрижку.

– Знаешь, что он вчера мне сказал? – Я подхожу к ней и опускаюсь на колени у кровати.

Мне хочется поделиться хоть с кем‑то тем, что произошло между нами, и знаю, что Яна – тот самый человек, который поймет и не осудит. Я цитирую ей слова Симона о фатальной ошибке, и у нее округляются глаза.

– Боже, у меня мурашки по коже! – Она демонстрирует мне руку, чтобы не показаться голословной. – По-моему, эти слова свидетельствуют о том, что он уже совершил фатальную ошибку.

Входные двери резко открываются, прервав наш разговор. В комнате появляется Сара, держа в руках телефон.

– Аврора, Филипп на связи, – говорит шепотом, закрывая микрофон.

– Ч-что? – Я чувствую, как меня начинает потряхивать.

– Хочет поговорить с тобой. Он, кажется, очень зол.

– Лев настучал, – констатирует Яна и встает с постели. – Не нервничай, веди себя как ни в чем не бывало. Поняла? – шепчет мне на ухо.

Я киваю взглядом, беру у Сары телефон и трясущимися руками подношу к уху. Нервы сдавливают виски. Я не готова слышать очередной поток грязи и ненависти от этого человека, но если я ему не отвечу, будет еще хуже.

– Слушаю. – Стараюсь выровнять дыхание и говорить с ним спокойно.

– Почему у тебя выключен телефон? – Его голос скручивает все внутри меня и причиняет боль.

Девочки садятся на постель и, затаив дыхание, слушают наш разговор.

– Он сломался.

– Как вовремя. Видимо, чтобы лишние звонки не мешали знакомиться с мужиками! – Я чувствую, как он вскипает.

Поразительно. Ему плевать на меня, он любит другую. Но новость о том, что я сидела в компании парней, резко напомнила ему о моем существовании.

– Даже не знаю, звонков в эти дни не поступало ни от кого, кроме родителей. Никто не беспокоит, – отвечаю ему спокойным тоном.

– Аврора, ты не попутала? – сквозь зубы шипит он. – Что за конченые движения ты там творишь?

– О чем ты, Филипп? Что конченого в сломанном телефоне? – продолжаю изводить его.

Голос предательски дрожит, но я стараюсь унять волнение. Мне интересно, к чему приведет этот разговор. Как он будет реагировать на все. Что он скажет. Мне страшно, но я готова рискнуть.

– Ты че прикидываешься идиоткой? С кем ты там развлекаешься? Что за пацаны с тобой?

– Ах, ты об этом! – театрально удивляюсь я. – Лев уже вернулся в Ярославль, да?

– А ты, очевидно, сюда не собираешься возвращаться. Иначе не пойму, откуда столько борзости в тебе.

– В чем заключается борзость, Филипп?

– В твоем сарказме, Аврора, – в тон отвечает мне. – Ты страх потеряла, не пойму? Что за мужики с тобой за одним столом сидели, я спрашиваю?!

– Молодые парни, не мужчины, – исправляю его. – И помимо меня за столом сидели Сара и Яна.

Я стараюсь быть спокойной, но стук сердца отбивается в голове.

– Сара и Яна – свободные девушки и могут хоть на их головах сидеть. А ты – моя невеста. Мое лицо! Так какого хера ты меня позоришь, блять?

Какой же он гад! Ему, значит, можно изменять и позорить мое имя, но, когда с ним поступают так же, он вдруг вспоминает о каких‑то обязательствах и чести. С трудом держу себя в руках, чтобы не высказать все, что думаю.

– Я в первую очередь не сделала ничего, что позорило бы мое лицо, – говорю, сглотнув ком в горле, вспоминая первую ночь на острове и Симона. – Я сидела с сестрой и подругой, к нам присоединились ребята. Один из них – старый знакомый Яны, другой влюбился в Сару и хочет с ней поближе познакомиться. В чем проблема?

– А третий тебе цветы подарил! Чего не договариваешь?

– Цветы подарили Саре, – не сдаюсь я.

– А ты прям бедная овечка, сидела, глаза в пол опустила и ни на кого не смотрела! Я должен поверить в это, Аврора?! Ты за кого меня принимаешь?!

– Нет, Филипп. Глаза в пол не опускала и опускать не намерена. Наблюдаю за всем вокруг и с людьми общаюсь. И не понимаю, что ты сейчас хочешь от меня?

– Хочу напомнить, что отпуск закончится, а ты вернешься домой! И твой длинный язык я пущу через задний проход. Маленькая потаскуха! Если узнаю, что ты там еще хоть с кем‑то общаешься, уничтожу, поняла меня?

– Филипп, только один вопрос. Откуда ты хоть что‑то узнаешь? – усмехаюсь в ответ, желая вывести его из себя.

Я не понимаю, откуда нахожу в себе столько смелости. Но хочу, чтобы его трясло так же, как трясет меня от его неоправданно скверных слов. Он называет меня потаскухой только потому, что я сижу за одним столом с другими парнями, но при этом Рая для него другая, особенная, хотя она спит с другим мужиком на постоянной основе. Да как в нем уживаются эти противоречивые мысли?!

В трубке раздаются крики. Мои слова бьют в цель, и он впадает в ярость. Начинает поливать меня грязью. Я пропускаю все мимо ушей. Понимаю, что мое спокойствие бесит его сильнее. Динамики сотрясаются от его голоса. Девочки слышат все, что он выкрикивает, и с ужасом смотрят на меня. Сара вскипает очень быстро, вскакивает с места и, подойдя ко мне, выхватывает телефон из рук.

– Слушай сюда! Если еще раз ты повысишь голос на Аврору и скажешь все то, что говорил сейчас, будешь иметь дело с отцом! – взрывается она. – Ты как смеешь называть ее такими страшными словами? Что она сделала? Ты в своем уме?

Голос Филиппа уже не слышно из динамиков. Он сбавляет тон, потому что не любит пачкать свою репутацию в глазах окружающих. И сейчас сделает все возможное, чтобы сгладить углы с Сарой.

– Да мне плевать, кто что говорит! Она будет сидеть рядом со мной за столом, даже если за этим столом будут сидеть парни! Если у тебя есть претензии и ты считаешь это неподобающим поведением, наша семья вернет кольцо, и дело с концом!

Я стою и смотрю на сестру шокированно. Она никогда не говорила с ним в таком тоне. Как бы ни ненавидела, она всегда соблюдала субординацию и общалась с ним вежливо. Сейчас же каждое ее слово пропитано отвращением. И она его не скрывает.

Пока Филипп что‑то говорит, она молча его выслушивает. Но я вижу, что ей не нравится все то, что она слышит.

– Для меня не секрет, что вы спите, – начинает она, сжимая пальцы в кулак. – Но если ты намерен говорить с моей сестрой в таком тоне, то лучше пусть наша фамилия будет опозорена, нежели Аврора выйдет замуж за такого низкосортного парня вроде тебя. Мне жаль, Филипп, но ты не сын своих родителей! Не понимаю, когда ты успел стать таким гадким человеком?

Он что‑то ей говорит, но она больше не готова его слушать.

– Разговор окончен, Филипп. Если тебя что‑то не устраивает, я прямо сейчас позвоню отцу и поговорю обо всем. Остуди свой пыл, подумай пару минут и напиши мне о своем решении! – И не дав ему ничего ответить, она сбрасывает вызов.

Выкидывает телефон в сторону и переводит на меня свой взгляд, полный непонимания, строгости и злости.

– Почему ты позволяешь такое отношение к себе?! Отец нас растил и воспитывал в любви! Никогда не повышал голос! А какой‑то сопляк называет тебя последними словами только потому, что ты сидела за одним столом с парнями! – Ее возмущению нет предела, она на грани. – Где твоя голова, Аврора? Где достоинство и самоуважение? Папа, если узнает, что он с тобой так разговаривает, голову ему свернет.

– А Филипп расскажет всем, что мы с ним спали. И соврет, что у меня были другие партнеры до него. Я не хочу порочить фамилию нашей семьи, Сара.

– Настолько сильно не хочешь порочить, что теперь спишь с Симоном! – Нервно вскидывает руками. – Браво, сестра! Мало у тебя было проблем, взвалила на свою голову еще больше!

Я не привыкла к такому тону сестры. Она редко бывает рассерженной на меня, чаще относится с заботой и пониманием. Но сейчас она на пределе. А мои глаза наполняются слезами от понимания, что она права во всем. И от этого я себя чувствую еще хуже. Чувство вины и стыда разъедает внутренности.

– Мы ведь ее поддержали. Согласились, что ей сейчас полезно общение с другим парнем, вступается за меня Яна.

– Яна! – повышает голос Сара. – Общение! Общение! А не секс!

Я не хочу спорить, говорить, что‑то обсуждать. Молча разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Мне необходимо побыть одной. Подумать обо всем.

Я не хочу упасть в глазах сестры, не хочу стать для нее разочарованием. Понимаю, что связь с Симоном – это неправильно, что это не в моей природе. Но почему же меня так чертовски тянет к нему? Его взгляд и голос успокаивают мое бушующее сердце. И я не понимаю, где найти силы в себе, чтобы оборвать с ним связь. Мне необходим свежий воздух, чтобы перевести дыхание и все обдумать.

Я открываю входную дверь и сталкиваюсь на пороге с Симоном и Богданом.

Встретившись со мной взглядом, Симон слегка улыбается, но быстро улавливает мое дурное настроение.

– Доброе утро, ангел, – приветствует меня и вглядывается в мои глаза.

Ангел – как же это красиво и успокаивающе звучит.

– Привет, – отвечаю ему сдержанно, а следом здороваюсь с Богданом.

– Девочки, вы собраны? – интересуется Симон. – Поедем сейчас на водопады.

– Мы думали уже вернуться в отель, – отвечает за нас Сара.

– У вас какие‑то планы? – Богдан не сводит с нее глаз и улыбается.

– Нет, просто не хотим злоупотреблять вашей добротой, – смягчается она.

– Наоборот, вы окажете нам честь, если согласитесь провести еще один день в нашем обществе.

Богдан очень галантен с сестрой, и я вижу, как ее это подкупает.

– Мы не против, – отвечает Яна за Сару, поняв, что сестра хочет поехать, но внутренние барьеры не позволяют ей согласиться.

– Вы езжайте, а я поеду в отель. Мне нужно побыть одной, – добавляю следом, спрятав глаза от всех.

И, не дожидаясь ничьих слов, прохожу между парней и выхожу на улицу. Мне тяжело дышать, хочется в голос разрыдаться. Дыра внутри меня после разговора с Филиппом и Сарой становится только шире. И я понятия не имею, как ее залатать…

Глава 11

Я ухожу за скалы и приземляюсь на одном из камней у воды. Обнимаю себя, закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки прибоя. Они успокаивают и притупляют тревогу на сердце.

– Аврора, почему ты такая тупая? – Крепче сжимаю плечи. – Почему живешь как дура?

Искренне не понимаю, почему после разговора с Сарой, продолжаю хотеть общения с Симоном. Даже страх перед Филиппом блекнет на фоне этого желания. Чувствую себя отчаянным наркоманом, которого подсадили на новый наркотик.

– Идиотка, – шиплю нервно, отпускаю себя и начинаю бить ладонями по лбу, в надежде выбить из головы всю дурь.

Не понимаю, как у наших родителей выросли такие абсолютно разные дочери: одна – умная и рассудительная Сара, а другая – безрассудное, глупое создание по имени Аврора. Мне стыдно за саму себя.

– Эй! – раздается голос Симона сзади.

Я тут же успокаиваюсь. Беру себя в руки и стараюсь унять дрожь в теле. Чувствую, как он подходит ко мне и касается моих плеч.

– Ты в порядке? – спрашивает он обеспокоенно.

Я смотрю на него и пытаюсь улыбнуться, делая вид, будто ничего не происходит.

– Да, все хорошо.

– Я вижу. – Хмурит брови. – Иди ко мне.

Он подает мне руку и помогает встать с камня. Я спрыгиваю к нему, и мы садимся на песок у берега.

– Почему ты не хочешь ехать на водопады?

– Я ведь сказала. Мне необходимо побыть наедине с собой, – отвечаю уклончиво.

Я наблюдаю за тем, как он переплетает свои пальцы с моими, играет ими. Это заставляет все внутри меня сходить с ума. Разум опять покидает меня. Как объяснить самой себе, что происходящее плохо? Хоть и на душе безумно хорошо…

– Вчера вечером ты хотела обратного, – он ухмыляется, бросив на меня многозначительный взгляд. – Дело в сестре, которая нас застукала, или в звонке от Филиппа?

Его вопрос вводит меня в ступор. Я смотрю на него испуганно, не понимая, откуда он узнал про звонок.

– Телефон Сары был у меня, когда раздался звонок. Она так побледнела и испугалась, что я сразу понял, что за Филипп ей звонит, – объясняет мне, прочитав в моих глазах немой вопрос.

– Все в совокупности, Симон. Мне досадно, что я разочаровываю сестру своими поступками. – Отвожу взгляд к океану. – Она догадывается, что между нами был интим. Злится на меня ужасно. Да я и сама злюсь. – Хватаюсь одной рукой за голову. – Ну что я творю, боже?

– Наслаждаешься жизнью, молодостью, свободой, – улыбается Симон.

– Мне не нравится, как я это делаю…

– Дело в том, – он тянется и целует меня в шею, вдыхая аромат моей кожи, – что тебе это нравится. Твои мурашки по коже от моих прикосновений говорят о том, что ты получаешь удовольствие от этого. Твоя улыбка, заразительный смех и танцы вчера вечером доказывают, что именно такая жизнь тебе по вкусу.

– Но это все неправильно, – отвечаю сбивчиво, будто сама себя стараюсь убедить в сказанном. – Аморально.

– Что аморального в том, что происходит? Если только ты не врешь о том, что собираешься завершить отношения с женихом… – добавляет он подозрительно.

– Нет, не вру. Но вот эти все поцелуи, свидания, секс… Сара права: я веду себя, как дешевая… – Запинаюсь, не сумев закончить свою мысль.

– Вот любите вы все усложнять. – Симон берет меня двумя руками за лицо и разворачивает к себе. – Чего ты боишься в наших с тобой отношениях? Давай я развею твои страхи, и мы продолжим наслаждаться обществом друг друга.

«Самый мой большой страх, что ты станешь таким же, как Филипп…» – отвечаю ему мысленно, но вслух произношу другое:

– Боюсь, что этот курортный роман превратится в большой сгусток проблем в реальной жизни. Боюсь, что ты начнешь играть мной и шантажировать. Или чего хуже – расскажешь о нас кому‑то, и это все дойдет…

– Хватит! – останавливает меня. – Ты говоришь такие глупости, Аврора. Мне нет надобности играть тобой. А шантаж я даже обсуждать не хочу. У меня все в порядке с самооценкой. И утверждаться за счет слабых не моя история. Я открыт в своих намерениях. И у нас с тобой взаимный интерес и расчет.

Он замолкает, смотрит в мои глаза и усмехается.

– Ты заглушаешь свою боль и залечиваешь раны свиданиями со мной. Но при этом боишься, что я стану твоей проблемой? – Он улыбается шире. – Разве в данной ситуации я – не решение твоих проблем?

– Это звучит крайне ужасно. Словно я пользуюсь тобой, как неодушевленным предметом.

– Это называется расчет, – продолжает говорить спокойно.

– Тогда в чем твоя выгода? – Всматриваюсь в его глаза и все глубже в них утопаю. – Я явно не самый интересный собеседник в твоей жизни, да и в постели не айс.

– А кто сказал, что я люблю идеалы? – Он берет мое лицо в свои руки и разглядывает его. – Мой расчет в твоей ангельской красоте. Мне нравится смотреть в эти большие бездонные глаза, – нежно касается пальцами уголков моих глаз, – нравятся твои локоны. И твой аромат.

– Ты правда считаешь меня красивой? – не удерживаюсь от глупого вопроса.

– Тебя удивляет это?

– Вокруг есть девушки намного красивее и интереснее.

– Но мне нравишься ты. – Он тянется к моему уху. – И да, мне нравится твоя робость в постели. Это сильно возбуждает.

Его тихий бархатный голос пускает электрический разряд по коже. Я закрываю глаза от наслаждения, пытаюсь слегка отстраниться, чтобы прекратить эту сладкую пытку, но Симон искусно останавливает меня.

– Я хочу, чтобы ты расслабилась и получала удовольствие от себя и от этой жизни. Ты не должна соответствовать чужим идеалам. – Он целует меня в висок и отпускает.

– Но я не соответствую даже собственным идеалам. – Отчаянно падаю на песок, раскинув руки. – Вы с Сарой, как ангел и дьявол в моей голове. Одна мне читает нотации о том, как плохо я себя веду, а другой убеждает в обратном.

Мои слова заставляют его рассмеяться.

– Как много в твоей голове мусора. – Он тянется к моему лицу и нависает надо мной, вновь сокращая расстояние между нами. – Выкинь все это. И ангела с дьяволом тоже прогони оттуда. – Слегка касается губами моих губ. – Хотя мне нравится перспектива находиться в твоих мыслях.

– Ты слишком красиво говоришь, – улыбаюсь ему.

– А ты еще красивее улыбаешься, – говорит и заключает нас в поцелуе.

Я не могу… Нет, просто не хочу сопротивляться ему. Он умеет успокоить мое тревожное сердце и заставить забыть обо всем. Так какие могут быть проблемы от связи с таким человеком? Я не хочу больше усложнять простое. Делать понятное непонятным. Симон прав: между нами прозрачные отношения. Интерес и расчет. Он дает то, что мне необходимо в данный момент. Залечивает раны и помогает не сорваться в пропасть от боли. Возможно, ничего подобного в моей жизни больше не случится. И я хочу в полной мере вкусить эти отношения. И я обязательно донесу это до сестры. Но сейчас…

Сейчас я просто таю в мужских руках. Его губы жадно вкушают мои, а пальцы скользят под платье, отодвигают лоскут трусиков и заставляют меня застонать от наслаждения. Я обвиваю его шею руками, прижимаю ближе к себе.

– Ты сводишь с ума, – шепчу сквозь поцелуй.

– Уговариваю тебя на водопады. – Отпускает мои губы и скользит поцелуями вниз по шее, а пальцами продолжает ласкать мою плоть, раскаляя мое тело до предела.

Второй рукой оголяет мою грудь и начинает искусно играть языком с ней.

– Симон, остановись, умоляю! – прошу, но рукой зарываюсь в его волосы и сильнее прижимаю к себе.

Кажется, я создана из противоречий.

– Аврора! – раздается голос сестры за скалами.

Она возвращает меня к реальности и напоминает, что мы не одни на острове. Резко отталкиваю Симона и судорожно привожу себя в порядок, пока Сара нас не заметила. Все тело начинает изнывать от неудовлетворенности, но я нервно отгоняю эти мысли от себя. Симон наблюдает за мной с усмешкой и медленно вытирает пальцем свои губы.

– Сегодня ночью я забираю тебя к себе, – произносит, поцеловав в плечо.

– Сара, я здесь! – окликаю сестру, пихнув Симона в бок.

Встаю на ноги и вижу, как сестра заворачивает за скалы.

– И я тоже здесь! – Поднимает руку Симон, продолжая хитро улыбаться.

– Я не удивлена. – Щурит глаза, бросив на него недовольный взгляд.

– Иди сюда, пообщаемся, – подзывает он ее к нам.

Она не сопротивляется. Наоборот, кажется, хочет именно этого.

– Аврора как раз собиралась уходить, – с намеком заявляет Симон.

– Я? – Смотрю на него, вскинув брови.

– Да, ты, – произносит он с непривычной для него строгостью.

Я решаю не спорить с ним. Молча ухожу, оставив их наедине. Но любопытство берет верх, и я прячусь за скалой и стараюсь вслушаться в их разговор.

– Мы могли и при сестре поговорить, – спокойно заявляет Сара.

– А я хочу поберечь ее покой.

Его слова приятно ласкают мой слух и душу. Уверена, сестре тоже понравился его ответ.

– Хочу поберечь ее покой, – повторяю шепотом его слова и расплываюсь в улыбке.

Казалось бы, мелочь, но нет… Не могу вспомнить, чтобы Филипп беспокоился о моем спокойствии. Не помню, когда он заботился обо мне по-настоящему, а не на публику… Когда готов был выслушать меня и поддержать… Когда усыпал комплиментами и красивыми словами…

«В кого я влюбилась вообще?» – проносится вопрос в голове, и я стараюсь ответить на него. И кроме образа, который я нарисовала в своей голове еще лет десять назад, не могу вспомнить ничего.

– Симон, я не знаю, что между вами происходит, и не знаю, к каким девушкам ты привык, но моя сестра другая. Может, глупая и отчаянная, но не испорченная. И я не хочу, чтобы ее испортил ты. Хватит с нее токсичных отношений, – как на духу Сара выдает все, что думает, и возвращает мое внимание к их диалогу.

– Оставь Аврору в покое. Она не делает ничего, что заставило бы меня думать о ее испорченности.

– То есть между вами не было… – она запинается.

– Секса? – с усмешкой заканчивает ее мысль Симон. – Даже если он и был, для меня это не признак испорченности. Мы хоть с Богданом и выросли в одной семье, но взгляды на жизнь и женщин абсолютно разные. Аврора – чудесный человек. Ранимая, веселая и до безобразия красивая девушка. Это все, что я о ней думаю.

Сара не сразу отвечает ему. Обдумывает свои слова. А потом заключает:

– Это все прекрасно, Симон. Я рада, что она производит на тебя хорошее впечатление. Но ты внушаешь ей свой взгляд на жизнь и отношения. Завтра ты уйдешь, а она решит, что нет ничего постыдного в сексе с разными парнями.

От ее слов становится горько. Неужели она думает, что я способна на подобное поведение? Неужели не понимает, почему случилась связь с Симоном?

– Ты недооцениваешь свою сестру. Но даже если она решит так – это ее выбор. Зачем ты заставляешь ее быть такой, как ты? Чтобы она всю жизнь встречала тех, кому будет нравится твой образ? Пойми: вы две полярные личности. Как и я с Богданом. И мне нравится твоя сестра, а ему – ты, и иначе быть не могло. Улавливаешь ход моих мыслей?

– Да, но…

– Нет, Сара, никаких «но». И дело не только в мужчинах, она будет встречать не тех людей во всех отраслях. Всю жизнь будет из кожи вон лезть, чтобы вам соответствовать. А дальше что?

Я не слышу их дальнейший разговор, все мысли сосредоточены на последних словах Симона. Медленно разворачиваюсь и направляюсь в сторону нашего домика. А в голове повторяю:

«Всю жизнь будет из кожи вон лезть, чтобы вам соответствовать. А дальше что?»

И вправду. А дальше что?

Глава 12

Неделя в компании Симона и его друзей пролетела как одно мгновение. Каждое утро я просыпалась с улыбкой на лице, потому что знала: день подарит мне море положительных эмоций. После поездки на водопады мы сами не поняли, как оставшийся отпуск провели одной большой компанией. Мы катались на велосипедах, играли в пляжный волейбол, Мика продолжал учить меня плавать. Ездили в аквапарк, луна-парк, а по ночам танцевали в клубах до самого утра. Рядом с этими людьми я почувствовала себя счастливой. Я попробовала на вкус яркую жизнь, и мне больше не хотелось возвращаться в мрачную реальность.

Что же касалось самого Симона… В компании мы притворялись «друзьями», хоть Остин с Микой все реже верили в это и все чаще шутили, что украдут меня для друга. Я не велась на их провокации и продолжала делать вид, что обручена и скоро выйду замуж, так как боялась, что они могут кому‑то рассказать о нашей связи с Симоном.

Когда же нам удавалось остаться наедине, я утопала в бушующих чувствах. Он ловил меня посреди дня, уводил в укромное место и сливал нас в страстном поцелуе. И мне нравилась эта игра: она заставляла кипеть кровь и превращалась в настоящее наваждение. Сам Симон стал моим наваждением: заполнял мои мысли собой, вытеснив оттуда всю грязь, оставленную Филиппом. Я просыпалась и засыпала, думая о нем, и всегда с нетерпением ждала наших встреч.

Каждый раз он придумывал все более изощренные схемы, чтобы выкрасть меня у Сары и не вызвать ее гнева. Но, честно говоря, после их разговора за скалами сестра успокоилась и больше не читала мне нотаций. Возможно, на нее так повлиял разговор с парнем, а возможно – влюбленность в Богдана, с которым она общалась без устали с утра до ночи, и ей было не до меня. Но я не хотела сообщать об этом Симону. Мне нравилось наблюдать за тем, как он делает все возможное, чтобы побыть со мной наедине. Я чувствовала себя особенной и важной в такие моменты. И я не хотела терять это чувство.

По ночам, когда мы оставались наедине, он открывал мне безумный интимный мир. Раскрепощал и развращал мои мысли. Делал меня ненасытной. С каждым днем мне хотелось его все больше. Меня возбуждал его вид, голос, улыбка, смех, походка. Порой, ему было достаточно посмотреть на меня, и я уже таяла. Я так сильно подсела на него, что не понимала, как буду слезать с этой зависимости и расставаться с ним. Но зато точно для себя поняла, какую жизнь и какие отношения хочу видеть в будущем. И только за это я навсегда останусь благодарной Симону.

Завтра вечером мы вылетаем обратно в Россию – и эта новость заставляет грустить. Я хочу пробыть на этом острове как можно дольше. Но увы, реальность такова, что пора возвращаться обратно и пытаться изменить свою жизнь. Мне страшно, но я хочу верить, что знакомство с Симоном подарило мне достаточно сил и веры в лучшее.

С утра мы с девочками выезжаем в город за подарками для родных, и к нам присоединяются Богдан с Симоном, так как им тоже необходимо купить подарки сестре и племяннику, которые живут в Штатах. Завтра они летят с нами одним рейсом в Москву, а оттуда вместе с родителями вылетают в Калифорнию на два месяца.

Эта новость огорчает Сару, но радует меня. Мысль, что Симон будет за континентом, поможет мне отпустить его, ведь иначе я бы постоянно искала его глазами на улицах нашего города.

Парни показывают нам магазины местных торговцев, где мы покупаем родителям необычные и очень интересные сувениры. А после ходим по магазинам ювелирных украшений в поисках подарка для их сестры Мии. В одном из них я влюбляюсь в браслет. Нежный и красивый, на тонкой цепи из белого золота, а посередине цветок из розовых камней. Пока все увлечены выбором сережек для Мии, я разглядываю этот браслет и не могу оторвать от него глаз. Обычно я равнодушна к украшениям, но этот запал в душу. Я любуюсь им и мысленно представляю, как красиво он смотрелся бы на моей руке.

Консультант предлагает мне примерить его, чем привлекает внимание ребят, но я отказываюсь, поблагодарив девушку. Я бы с удовольствием примерила браслет и даже приобрела его, но он мне не по карману, поэтому я сразу отхожу от витрины, чтобы больше не было ко мне вопросов. Когда все покупки совершены и мы возвращаемся обратно в отель, Симон сообщает мне, что вечером меня ждет сюрприз. Просит надеть красивое платье и ждать его через пару часов.

И все эти два часа я провожу у зеркала. Примеряю десятки платьев из гардероба девочек, так как у меня нет ничего подходящего. Ощущение, будто это мое первое и последнее свидание в жизни, и я хочу стать лучшей версией себя этим вечером.

В конце концов я нахожу у Яны белое трикотажное платье миди без бретелей. Простое и элегантное. Оно идеально подчеркивает фигуру и загар, который очень нравится Симону. Делаю небрежные локоны, крашу ресницы тушью, а губы, по совету Яны, – красной помадой. Я впервые за долгие годы смотрю на свое отражение в зеркале и получаю удовольствие.

«Какая красивая!» – звучит внутренний голос. Я расплываюсь в улыбке от собственных мыслей. Мне нравится чувствовать себя так.

Стук в дверь заставляет меня оторваться от себя. Я надеваю босоножки на каблуке и направляюсь к выходу. Открываю дверь и встречаюсь с Симоном. Он одет в бежевый льняной костюм, состоящий из брюк и рубашки с коротким рукавом. На груди расстегнуто неприлично много пуговиц, и это вызывает во мне соответствующие эмоции. Увидев меня, Симон замирает. Он проходится по мне оценивающим взглядом, и я чувствую, как трепещет мое сердце от волнения.

Он молчит какое‑то время, а после бесцеремонно хватает меня за талию, тянет к себе и, закрыв за мной дверь, целует в губы. Я впадаю в ступор. Сначала во мне поселяется страх быть пойманными кем‑то, но осознание, что ему понравилось настолько, что он не смог сдержаться, преобладает над всем остальным.

– Хоть иди и продлевай отпуск, чтобы насладиться тобой подольше, – шепчет, прижав меня к стене и уткнувшись в мою шею.

Я порой не понимаю: он просто заучивает и говорит мне красивые слова или это все искренне? Мне хочется верить во второе. Верить, что я могу производить такие яркие впечатления на такого парня, как Симон.

– Надеюсь, мой образ к месту? Или лучше переодеться? – спрашиваю осторожно.

– Я поменял бы место, чтобы оно соответствовало твоему виду, если бы образ вдруг не подошел. – Он вновь разглядывает меня, в его глазах я вижу восхищение. – Аврора, ты потрясающе выглядишь!

Я смущенно благодарю его.

– Ты готова? – спрашивает он.

Я киваю ему в ответ. Захожу в номер, чтобы забрать сумочку и попрощаться с девочками, после чего возвращаюсь к нему, и мы вместе направляемся к лифту. В кабине помимо нас стоят еще несколько человек, поэтому я стараюсь быть сдержанной. Симон тоже, но ему сложнее это дается.

– Сводишь с ума, – шепчет он, стоя сзади и очерчивая изгибы моей талии.

Я не могу сопротивляться ему, чувствую себя бесценным камнем, который он бережно хранит в своих руках.

Оказавшись на улице, он берет меня за руку и ведет в сторону другого корпуса отеля. Он всегда крепко держит мою руку, когда мы гуляем вдвоем. И это заставляет мое сердце таять.

– Мы никуда не поедем? – интересуюсь у него, пройдя полпути.

Я была уверена, что мы едем в город поужинать и провести время наедине.

– Нет. – Он разворачивается ко мне и достает из кармана шелковый платок. – Закрой глаза.

Не хочу портить момент бессмысленными вопросами, поэтому без лишних слов закрываю их. Он аккуратно завязывает шелк на моих глазах и оставшийся путь продолжает вести меня за руку. Я с нетерпением предвкушаю момент, когда увижу, что он придумал на этот раз. Представляю ужин при свечах на пляже, как в кино, и это вызывает во мне бурю эмоций.

Но когда он развязывает платок, понимаю, что ошиблась в своих представлениях. Я стою на пороге бунгало, где располагается широкая постель с белоснежными балдахинами, развевающимися на легком ветру. У кровати стоит букет таких же белоснежных роз, а по всей комнате расставлены свечи. Их пламя красиво извивается и освещает комнату своим. Шум волн, доносящийся с пляжа, придает еще большего шарма атмосфере. Я расплываюсь в улыбке и с упоением разглядываю все. Не могу осознать, что ближайшее время проведу в этом месте.

– Это самое романтичное место, в котором мы с тобой побывали за все время, – делюсь своими впечатлениями с Симоном и обнимаю его.

– Я хочу провести эту ночь и утро вдвоем, вдали от всех.

От его признания мурашки бегут по коже. Я слышу, как учащается биение моего сердца, ведь все взаимно.

– Ты потрясающий, – говорю зачарованно.

Смотрю на него и не могу осознать: этот человек реален? Или это плод моего искаженного сознания?

Отпускаю его, чтобы мысли рассеялись и я не углублялась в них. Прохожу вглубь. Кровать стоит напротив панорамных окон и дверей, которые ведут на террасу с личным бассейном и видом на океан. У меня перехватывает дыхание от увиденного. Я выхожу туда и прикрываю губы руками, чтобы не издать звука. Все пространство усыпано лепестками роз, а сбоку стоит накрытый стол к ужину. Все вокруг мне кажется просто сном. Самым чудесным и незабываемым сном. Глаза наполняются слезами от переизбытка чувств.

Слышу, как Симон подходит ко мне, встает за спину и обнимает за талию.

– Как заставить себя завтра улететь отсюда? – спрашиваю его вполне серьезно.

Я не хочу в другую реальность. Хочу остаться на острове с ним и продолжать наслаждаться обществом друг друга.

– Озвучила мои же мысли, – шепчет, убирая волосы на одно плечо и целуя в шею.

Его прикосновения заставляют тело покрыться мурашками. Как остановить время, чтобы остаться здесь с ним подольше?

– Это все очень красиво. – Разворачиваюсь к нему.

Не удержавшись, вновь разглядываю его лицо. Стараюсь запомнить каждую черточку на нем.

– Спасибо тебе! За этот вечер и за все остальные дни. Ты не представляешь, как много подарил мне.

– Взаимно. – Смотрит проникновенно и приглашает меня за стол.

Ведет к нему так, словно я особенная гостья в его жизни. Как же одновременно прекрасно и опасно это обманчивое чувство.

Он помогает мне сесть, а после садится рядом. Открывает бутылку шампанского и разливает по бокалам. Я наблюдаю за каждым его движением. Не могу наглядеться и насладиться им. Мне его мало даже в данную секунду. Хочу запомнить его всего и не упустить ничего.

Я беру бокал в руки и решаю первая сказать пару слов.

– Я уверена, что ты планировал совсем другой курортный роман. Без нравоучений моей сестры, пряток от друзей и прочих проблем, которые я принесла тебе. Но для меня это было самое яркое и лучшее приключение в жизни. Спасибо, что подарил сказку.

Он слушает внимательно, не сводя с меня глаз, пока я завершаю свою речь. Касается бокалом моего бокала, отпивает, а после тянется ко мне и дарит короткий поцелуй в губы. Вкус шампанского во рту кажется мне слаще, и голову кружит так, словно я уже опьянела.

– Я планировал по-другому. Но получилось намного лучше. Не жалею ни о чем. – Смотрит на меня внимательно. – А ты?

Жалею лишь, что не встретила тебя раньше.

– Ни о чем не жалею, – произношу вслух. – Буду с благодарностью вспоминать этот период, ребят и… тебя.

– Теперь ты знаешь, где нас искать! – подмигивает мне и улыбается.

Только сейчас задумываюсь о том, а что дальше? Мы будем общаться, встречаться, дружить со всеми? Или наши пути завтра разойдутся навсегда?

Симон отвлекает меня от мыслей. Сообщает, что у него для меня еще один сюрприз, и тянется к дальнему краю стола.

Еще один сюрприз? За это время он сделал для меня столько, сколько не сделал за несколько лет Филипп. И я не понимала: радоваться этому или горько плакать.

Симон протягивает мне прямоугольный футляр. Я узнаю название магазина, так как именно там они с Богданом приобрели подарок сестре.

– Что это? – уточняю, прежде чем открыть.

– Это тебе. Взгляни, – произносит мягко, бросив короткий взгляд на подарок.

Я неуверенно открываю футляр и, когда вижу, что находится внутри, прихожу в ужас. Я не понимаю, как реагировать на такой подарок и что говорить. Смотрю на это потрясающее украшение и не решаюсь прикоснуться.

– Зачем? – Смотрю на Симона и искренне не понимаю его поступков. – Всего этого было более, чем достаточно. – Показываю рукой на все, что нас окружает.

– Затем, что он тебе понравился.

Как у него все просто, боже…

Мне приятен его жест, но я помню цену этого браслета и не хочу, чтобы парень, который знает меня две недели, тратил на меня такие деньги.

Я открываю рот, чтобы отказаться от него, но Симон опережает меня:

– Желания такой девушки, как ты, должны исполняться. Это закон, – говорит он.

– Чей закон, Симон?

– Закон вселенной, ну или мой. Как тебе угодно, – отвечает так легко и уверенно, что мне кажется, будто мы живем совсем разными жизнями.

Мои желания исполняются так редко, что я уже перестала чего‑то хотеть.

Он забирает футляр из моих рук и достает из него браслет. Берет мою руку и надевает его на запястье. Украшение невероятной красоты. Я не могу оторвать глаз от него. Как и не могу произнести вслух слова отказа.

– В знак незабываемых дней, проведенных вместе, – добавляет Симон и целует мне руку, – поэтому я не принимаю никаких отказов.

– Как мне тебя отблагодарить? – Я поднимаю на него глаза и застываю.

В голове крутится только один вопрос: «Неужели я и в самом деле достойна такого трепетного отношения к себе?»

– Ты можешь спеть для меня, – неожиданно произносит он.

– Спеть? – я искренне удивляюсь его просьбе.

– Да. В тот день у костра я готов был слушать твое пение всю ночь.

– Так сильно понравилось, что ни разу за это время не попросил меня об этом? – смеюсь и смотрю на него, подозрительно сузив глаза.

Он тянется к моему лицу, касается щеки и нежно поглаживает ее. Я теряю нить разговора, наслаждаясь его касаниями.

– Не хотел раньше времени терять голову, – произносит тихо, щекоча своим дыханием кожу.

– А сегодня уже можно? – спрашиваю шепотом, стараясь не вестись на его обаяние.

– Сегодня можно все, – тянется к моему уху, – поэтому спой мне.

– Что ты хочешь, чтобы я спела?

– Что ты обычно любишь петь, когда остаешься наедине с собой.

Я принимаю его пожелания и первая песня, которая приходит на ум и которую я напеваю последние две недели, это песня группы «Горячий шоколад» – «Неба мало».

Я включаю на телефоне минус и начинаю напевать.

На припеве голос содрогается. На миг я возвращаюсь к своему разбитому сердцу, которое все так же скулит от боли, но я заглушаю его другими звуками. Я вдруг осознаю, как многое в себе заглушила за эти две недели и как больно мне будет, когда мы приземлимся в России и наши пути с Симоном разойдутся.

Закончив песню, я возвращаюсь мыслями обратно и сталкиваюсь с проникновенным взглядом Симона. Чувствую: он понимает все, что происходит у меня на душе. И мне становится не по себе.

Он встает на ноги, берет меня за руку и поднимает к себе.

– Твой голос сводит с ума, – произносит он, положив руку на талию. – Только жаль, что песню спеть попросил я, а посвятила ты ее другому.

Сердце сжимается в груди от его слов.

– Ты лучшее, что случалось со мной, – шепчу еле слышно, не сдержавшись от признания. – И я не знаю песен, которые могли бы описать тебя.

– Какая сладкая ложь! – усмехается он и сжимает руку на мне.

– Это правда, – тянусь к его лицу и шепчу на ухо, – я еще долго буду помнить ночи, проведенные с тобой.

Мои слова действуют на нас мгновенно. Чувствую, как нами овладевает дикая страсть. Решаю продолжать дразнить его и кусаю за мочку. Рядом с ним я уверена в себе. Уверена в своей красоте и сексуальности. Реакция его тела на меня всегда очень красноречива, и это воодушевляет.

– Твоя улыбка и голос сводят с ума, – мои признания не прекращаются.

Возможно, он думает, что я просто играю, но каждое мое слово – правда. И мне приятно, что я могу открыто об этом говорить.

Симон воспламеняется. Берет меня на руки и сажает на стол. Это разжигает огонь внутри, я подчиняюсь каждому его движению. Он наматывает мои волосы на руку, оттягивает их назад, чтобы я вытянулась в шее, и покрывает мою кожу жаркими поцелуями.

– Этот аромат пионов сводит меня с ума, – говорит он будто сам с собой, произнося каждое слово с наслаждением и опускаясь губами к груди.

Он медленно стягивает платье мне на талию, оголяя грудь. Покусывает меня за сосок, отчего я задерживаю дыхание, а после искусно ласкает его языком.

– Все для тебя, – произношу на выдохе, выгибаясь в спине от удовольствия.

Вспышка страсти – и я уже не чувствую реальности, утопая в наслаждении. Отпустив мои волосы, он проникает под платье и скользит по коже вверх. Я закрываю глаза, наслаждаясь поцелуями, которыми он накрывает мою грудь, и прикосновениями его горячих пальцев.

Мне хорошо до одури. И я не знаю, как буду отучать свое тело от него, как буду объяснять, почему его больше нет рядом, почему нет его дыхания, касаний и самых сладких речей. Мысль, что эта наша последняя ночь, воспламеняет все мои конечности и делает меня голодной.

Сминая мои бедра, Симон добирается одной рукой до эрогенной зоны. Его пальцы касаются моей плоти через кружево трусиков, и я раскрываю глаза, встретившись с ним взглядами. С моих уст срывается сладостный стон. И я не желаю сдерживать это удовольствие в себе. Симон упивается моим возбуждением и ловит мои стоны губами, сплетая наши языки. Я растворяюсь в нем. Прижимаюсь ближе, веду бедрами в такт его пальцам, давая понять, что хочу большего. Но вместо этого Симон останавливается и отрывается от меня.

– Не торопись, ангел. – Хитро улыбается.

– Не называй меня так. Разве ангелы ведут себя так? – Тянусь к нему, чтобы вернуть к себе, но он не позволяет этого сделать.

Ему определенно нравится моя неутолимая жажда по нему.

– Ты будешь моим грешным ангелом.

– Твоим? – Лишь это врезается в мое сознание.

– Сегодня ты точно моя, – заявляет уверенным голосом.

Он стягивает с меня полностью платье и трусики и отбрасывает их.

– Ты в нем великолепна, конечно. Но без него ты нравишься мне еще больше.

Он сдвигает со стола все в сторону и удобнее усаживает меня на нем.

– Откинься назад и обопрись руками об стол, – дает мне указания.

Я молча выполняю его просьбу, потому что знаю: он подарит мне невероятные ощущения. Он раздвигает мои ноги шире, встает между и разглядывает мое тело, будто видит впервые.

– Симон, умоляю! – Тянусь к нему, чтобы поцеловать, но он останавливает меня и возвращает на место.

– Тс-с-с, не спеши. – Ухмыляется. – У нас вся ночь впереди.

Он берет что‑то за моей спиной и выпрямляется. Вижу в его руках блюдце с медом. Смотрю на него удивленно, но он ничего не объясняет. Макает два пальца в мед и подносит их к моим губам.

– Оближи. Красиво, как я тебя учил. – Хитро улыбается.

Мои щеки заливаются румянцем, но я не могу и не хочу отказывать ему. Не отрывая от него взгляда, прикасаюсь губами к его пальцам. Пробую мед на вкус. Сладко. Стараюсь сделать все как можно чувственней, чтобы впечатлить его. Эта игра заводит меня и заставляет все тело гореть от стыда и дикой страсти одновременно.

Он вновь запускает палец в мед и на этот раз мажет его мне на шею и грудь, а после сам медленно, как искушенный гурман, пробует меня на вкус вместе с нектаром. Мое дыхание учащается, я закрываю глаза от наслаждения. Это что‑то невообразимо новое для меня.

Мед начинает стекать по моему телу все ниже, я чувствую его аромат, и даже он кружит мне голову. Поцелуи Симона медленно следуют за ним. Мои стоны учащаются.

– Открой глаза! – просит в приказном тоне.

Я раскрываю их и встречаюсь с его взглядом. Сгораю от смущения, понимая, в какой неприлично пикантной позе мы находимся. Но не решаюсь увести от него глаз.

Симон отрывается от меня на доли секунды, пододвигает стул к себе, садится и тянется ко мне. Берет вновь блюдце в руки и намазывает мед на внутреннюю часть бедра. Дразнит меня, обрисовывая языком узоры. Медленно ведет им вверх.

Его движения погружают меня в туман: я перестаю думать и воспринимать хоть что‑то, кроме него.

Убрав мед, Симон приподнимает и сжимает мои ягодицы, а после его губы прикасаются к моей плоти. Я вздрагиваю. Смотрю на него, с трудом совладая с эмоциями и с собственным дыханием.

– Что ты со мной делаешь? – спрашиваю, полыхая от смущения.

– Тебе нравится? – хищно улыбается, смотря мне в глаза.

Я киваю ему в ответ.

– Отвечай вслух! – Упивается моим положением.

– Да… очень, – произношу сбивчиво.

Он прикусывает нижнюю губу, и в следующую секунду его язык вновь касается моей плоти. Он творит что‑то сумасшедшее со мной.

– Боже, Симон! – восклицаю я от неизведанных раннее ощущений.

С каждым движением его языка сознание уплывает от меня, конечности ослабевают. Руки отказываются держать меня. Тело обмякает, и я обессиленно падаю на стол, сотрясаюсь от удовольствия и жадно ловлю ртом воздух.

Симон творит со мной что‑то невообразимое. Я заполняю все пространство своими стонами, вцепившись намертво одной рукой в край столешницы, а второй зарываюсь в его волосы, боясь, что он прекратит эту сладкую пытку.

Мне хочется сгореть от стыда за происходящее и тут же кричать от наслаждения. Я улетаю куда‑то за пределы этой галактики.

Почему он решил сделать это только сейчас? Зачем вообще это затеял? Как я теперь буду спокойно существовать, узнав о таких гранях интимной жизни?

Глава 13

Облака за иллюминатором красиво плывут и умиротворяют мои беспокойные мысли. Не могу свыкнуться с тем, что скоро самолет приземлится в России и мне придется попрощаться с Симоном. Он сидит рядом и держит меня за руку, гладя большим пальцем тыльную часть моей ладони. Остин с Микаэлем решили продлить свой отпуск и остались на острове, поэтому Симон забронировал места рядом. И все бы хорошо, его касания приятно ласкают мою кожу, но наш утренний разговор тяжестью лег на сердце.

Сегодняшнее пробуждение я с уверенностью могу назвать самым лучшим в моей жизни. Я проснулась от поцелуев Симона, заказавшего нам завтрак, который успели накрыть на террасе. Я спала таким сладким и крепким сном, что не слышала ничего, пока губы парня не коснулись меня.

– Доброе утро, ангел, – нежно произнес он и аккуратно убрал волосы с моего лица.

– Доброе! – Я обвила его шею руками и расплылась в улыбке, почувствовав сумасшедший прилив счастья.

– Я заказал твои любимые сырники и апельсиновый сок. Так что вставай. – Он поцеловал меня в висок и встал с кровати.

А я еще минут десять нежилась в хрустящей и мягкой постели. Наблюдала сквозь развевающиеся балдахины за океаном и Симоном, который делал утреннюю зарядку. Все выглядело так, словно это идеальная картинка из интернета. Я вбирала в себя каждую секунду. Я запоминала ароматы, звуки, Симона. Я настолько глубоко погрузилась в эту сказку, что перестала ощущать связь с реальностью.

Но Симон вернул мне эту связь.

Накинув на себя его льняную рубашку, я присоединилась к нему за столом. Мы завтракали в непринужденной обстановке. Говорили о предстоящих планах, фотографировались и смеялись. Но я смотрела на него и не могла избавиться от желания заговорить о том, что волновало мое сознание последние дни.

– Симон, а что дальше? – вырвалось у меня из уст.

Я замерла в ожидании его ответа. Боялась, что он воспримет мои слова неправильно и решит, что я теперь не дам ему покоя в повседневной жизни.

– Дальше? – переспросил он, не поняв смысла моих слов.

– Имею в виду наше общение. Как только мы приземлимся в России, будем делать вид, что не знакомы друг с другом?

– Я не хочу играть в какие‑то игры и делать вид, что впервые тебя вижу, – ответил он с привычной ему легкостью. – Но продолжать этот роман считаю неправильным.

Его слова заставили меня поникнуть. Хоть курортный роман подразумевает отношения во время отпуска, а потом прекращение любого контакта, но я почувствовала какое‑то опустошение внутри. Хотела подобрать правильные слова и согласиться с ним, чтобы не выглядеть жалко и глупо, но он опередил меня:

– Тебе необходимо разобраться со своими текущими отношениями, – добавил серьезным тоном.

– С ними уже все решено. – Вспомнив Филиппа, внутри тут же почувствовала ком обиды. – Я ведь говорила, что намерена расстаться с ним.

– Тебе так кажется, Аврора. Это не история одного-двух дней.

– Я настроена решительно.

Он усмехнулся.

– Что? – Бросила на него нервный взгляд.

– Это сейчас, пока я рядом и заполняю твой день и мысли собой.

– Так оставайся со мной! – Это вырывалось так быстро и неожиданно, что я даже не успела осознать суть сказанного.

– Какое смелое заявление для робкой Авроры, – с ухмылкой отметил он.

– Нам ведь хорошо друг с другом, почему бы не продолжить наше общение за пределами этого острова? – решила не отступать, но внутри сгорала от стыда за такую смелость.

– Потому что дальше не будет так же беззаботно и легко. Мы начнем претендовать друг на друга, на наши мысли и чувства. Это превратится в эмоциональную мясорубку.

Его слова заставили меня задуматься. Я внимательно слушала его.

– Я не хочу стать причиной твоей боли. И не хочу, чтобы ты становилась причиной моей. Ведь рано или поздно кто‑то из нас влюбится и все перестанет быть таким радужным, – добавил Симон.

– Правильно я понимаю, что для тебя любовь равно боль?

Я заглянула ему в глаза и впервые увидела в них боль. Впервые увидела его грустный взгляд, и внутри все заледенело.

– Любовь между мужчиной и женщиной – да. Разве ты иного мнения? – спросил он, вскинув одну бровь.

– Мне хочется верить, что мой опыт – это исключение, а не правило.

– Я испытывать судьбу дважды не хочу.

– Тоже был горький опыт?

– Иначе ведь к таким выводам люди не приходят, – улыбнулся он натянуто.

Но я уловила смену его настроения. Очевидно, что у него, как и у меня, внутри еще много незаживших ран. И он прав: второй раз на подобное добровольно подпишется только отчаянный.

– Я вернусь в Москву через два месяца. Позвоню тебе, мы встретимся и поговорим на эту тему с остывшими чувствами и холодным рассудком. Ты согласна? – Он взял мою руку в свою и улыбнулся мне.

Я кивнула ему в знак согласия. Но мне показалось, что последние слова он сказал только для того, чтобы не обидеть меня. А на деле – он просто не хочет продолжения, и все тут. Не будет никаких звонков и встреч через два месяца. Я для него еще одна красивая история курортного романа, которую он сложит рядом с другими на полку и, если повезет, еще когда‑нибудь вспомнит обо мне и улыбнется.

Но говорить и напрягать его своими предположениями я уже считала лишним, поэтому остаток нашего утра провела так, словно и не было между нами никакого разговора.

Из воспоминаний меня вырывает поцелуй Симона в плечо. Я стряхиваю с себя все мысли, отрываю взгляд от иллюминатора и смотрю на него. Его мягкая улыбка и взгляд дарят ложные чувства, будто я ему искренне интересна. И меня злит собственная наивность.

– Он красиво смотрится на твоем запястье, – говорит он, коснувшись браслета и разглядывая его на моей руке.

– Я буду носить его не снимая, – улыбаюсь ему искренне и тоже прикасаюсь к цветку, – и толстовку твою тебе не отдам. – Зарываюсь в нее сильнее и обнимаю себя, чтобы согреться.

Ненавижу кондиционеры, они пагубно влияют на меня. Но так как в самолете всем жарко, кроме меня, Симон решил, что легче мне дать свою толстовку.

– Не отдавай. – Сплетает наши пальцы и целует меня в шею. – Буду греть тебя на расстоянии.

Пилот сообщает, что начинается посадка самолета, и мне становится еще холоднее. Тянусь к Симону и зарываюсь в его объятия.

– Я буду скучать по тебе, – шепчу ему, не выдержав. – Очень.

– Если будешь очень скучать, включишь телефон, где сохранен мой номер, и напишешь мне. – Целует в макушку. – Наша договоренность с утра – это не закон, а просто решение. Которое при сильном желании можно нарушать. – Он обнимает крепче.

Я ничего ему не отвечаю. Знаю, что не напишу ему первой ни при каких обстоятельствах. Лучше пальцы себе отрублю. Не хочу повторения старых ошибок. Не хочу стать для него такой же раздражающей и ненавистной девушкой, какой стала для Филиппа. Не хочу чувствовать, как раздражаю его и как угасает интерес ко мне в его глазах. Лучше пусть все закончится здесь и сейчас.

Через полчаса мы приземляемся и направляемся по трапу в здание аэропорта. Я держу в руках букет белых роз. И до сих пор не верится, что их подарили мне. Смотрю и налюбоваться ими не могу.

Мы с парнями дожидаемся наших чемоданов и вместе направляемся к выходу. Нас с девочками должен встретить папа. С ним на машине мы доедем до Ярославля, и Яна останется у нас с ночевкой. Я безмерно соскучилась по родителям, и это единственная причина, по которой я радуюсь своему возвращению.

Передо нами раскрываются двери. Впереди за ограждением стоят встречающие, и я ищу папу среди толпы. Но когда нахожу, земля уходит из-под ног и мной овладевает паника. Рядом с ним стоит Филипп с букетом цветов. Я рефлекторно разворачиваюсь к ним спиной, пока они меня не заметили, и всучиваю букет в руки Яны. Она смотрит на меня вопросительно, не понимая, что происходит.

– Филипп, – произношу беззвучно губами. Она меня понимает.

Но, кажется, понимают и все остальные, что стоят рядом с нами…

Мы продолжаем идти вперед. Каждый шаг навстречу к отцу и Филиппу, как прогулка по минному полю. Меня подрывает на каждом шагу, но я выживаю и с болью продолжаю путь. Вся трясусь от страха и неизвестности.

«Что происходит? Почему Филипп здесь? Почему с цветами? Симон и Богдан не намерены уйти? Почему Богдан не возвращает Саре ее чемодан? Они с Симоном хотят подойти к отцу?» – вопросы в голове сыпались как из рога изобилия. Хочется зажать уши руками, чтобы не слышать себя.