Дракон под кисточкой

Глава 1

Они одержимы.

Читательский клуб становится разочаровывающим – с самого начала встречи я чувствую себя лишней и умираю со скуки. Надоело. Я с глухим стуком закрываю пахнущий типографской краской томик модной новинки сезона “Попаданка и дракон”, и, убедившись, что привлекла внимание всех девочек за столом, негромко и нарочито спокойно спрашиваю:

– Разве мы собрались не ради того, чтобы поговорить о творчестве Эрайи Алетисты? Почему вместо обсуждения героев я слышу сплетни?

– Каллиста… – мягко упрекает Глория.

– Наверное, потому что император женит всех драконов-холостяков, и это в сто раз интереснее любого, самого захватывающего вымысла, – фыркает Дайрина.

Не могу не признать её правоту, но…

– Каллиста, просто представь! – перебивает Глория. – Благородные лорды в поисках той самой суженой…

– Ничего сказочного, сплошная политика. Но раз вы счастливы, не смею мешать. Увидимся после бала.

К этому времени его величество переженит всех холостых драконов, и девочки успокоятся. Только вот “Попаданку и дракона” я точно оставлю недочитанной. Я демонстративно кладу книгу на стол и поднимаюсь.

Никто не пытается меня остановить, разговор мигом возвращается в прежнее русло, звенят взволнованные голоса: как хорош собой сапфировый Шаар ДаАрин, как мудр его императорское величество Алластар Ферт и как было бы прекрасно хоть одним глазком увидеть грядущий бал, как кому-то повезёт стать невестами, а потом и драконьими супругами. Девочки настолько увлечены, что даже не пожелали мне хорошего дня. Ну и ладно. Я выхожу из читального зала в коридор и хлопаю дверью чуть резче, чем следовало.

Кажется, меня провожают смешками.

Не стоит внимания – я спускаюсь на первый этаж, забираю в гардеробе пальто и выхожу на улицу. По сравнению с утром чуть потеплело, а ветер по-прежнему неприятный, пронизывающий – ни малейшего желания затягивать прогулку не возникает, однако, раз уж я в центре города и у меня появилось свободное время, потрачу его с пользой.

Проигнорировав встрепенувшегося на противоположной стороне улицы свободного извозчика, я поворачиваю от библиотеки направо, но не успеваю сделать и пяти шагов, как в спину летит оклик:

– Каллиста, подожди! Я с тобой!

Крикливый голос не узнать невозможно. Я оглядываюсь и вижу, как вниз по ступенькам с шарфом в руках и в куртке нараспашку сбегает Лил. Девушка присоединилась к нашему клубу не так давно, пару месяцев назад, и не произвела на меня какого-то особого впечатления. Близко мы не общались.

– Что случилось, Лил?

Она догнала меня и теперь жадно глотает воздух, пытается одновременно и говорить, и отдышаться, и застегнуться:

– Если честно, мне тоже жутко скучно! О, я раньше не видела тебя в этом пальто, – и, запнувшись, повышает голос. – С шёлковой вышивкой?!

Обязательно оповещать всю улицу? У людей и без её криков глаза на месте, видят, что на мне та самая вышивка, о которой после выхода леди Итани писали в “Модно” и о которой теперь мечтают все столичные барышни.

Очень непрактично, зато очень эффектно.

Могу себе позволить.

– Да…

– Тебе очень идёт! – Лил смотрит на меня с восторгом, но у меня такое чувство, будто она не меня хвалит, а мысленно примеряет пальто на себя. – Кстати, Каллиста, куда ты?

– По магазинам, – иногда я бываю… такой гадкой.

Улыбка Лил натягивается и становится до того неестественной, что я вдруг понимаю, что дразнить эту девушку мне больше не интересно.

Нам в целом… не по пути. И я сворачиваю в Жрецкий переулок.

Лил мешкает, но отставать не собирается и быстро подстраивается под мой темп ходьбы:

– Утром мальчишка раздавал пригласительные карточки, и я взяла парочку, себе и тебе, для остальных тоже, но они так увлечены драконами!

– М?

– На два дня из Лауна приехала лучшая прорицательница Севера и принимает она совсем рядом! – Лил вновь повышает голос, делая новость достоянием всех встречных-поперечных.

Разумеется, мы привлекаем внимание!

Я замечаю неприязненные взгляды прохожих, и внутри я согласна, что Лил ведёт себя слишком шумно, она словно забыла, где находится. Взмахом руки она едва не сбивает с проходящей мимо почтенной дамы широкополую шляпу, но даже не думает извиниться.

– Осторожнее! – прошу я.

Лил обгоняет на шаг, заглядывая мне в лицо, а поскольку я продолжаю идти в прежнем темпе, он так и пятится спиной вперёд:

– Давай поторопимся, так мы точно попадём к великой прорицательнице!

Я едва успеваю спасти Лил от столкновения сперва с встречной полукровкой эльфийских кровей, а затем и с фонарным столбом. Не желая, чтобы Лил действительно куда-нибудь врезалась или, споткнувшись, упала, я всё-таки останавливаюсь.

– Лил, серьёно?

– Почему нет? – удивляется она, тоже останавливается. – Даже у его величества императора есть придворные предсказатели!

Это аргумент?

– А ещё у императора есть камергер Хрустального сада, который каждый восход посещает главную королевскую теплицу и от имени его величества приветствует растущие в ней лилии, но это не значит, что без высочайшего доброго утра цветы увянут. Всего лишь красивые традиции.

– Но…

– Лил, нет.

– А я пойду, – с обидой и одновременно вызовом возражает она.

Вот зачем мне это знать?

– Счастливого тебе пророчества, – пожимаю я плечами.

За разговором я проскочила интересовавший меня салон, поэтому я поворачиваю обратно.

– Каллиста, куда ты? – окликает Лил.

Не зря я её сторонилась – такая навязчивая!

– В магазин, – больше не сдерживаясь, я отвечаю резко и холодно.

Надеюсь, разговор окончен? Но Лил то ли толстокожая и не понимает, то ли искусно притворяется.

– Ты хочешь купить Рефлексио Регаль?! – теперь она переходит в настоящий крик.

– Лил, я тебя совсем не слышу. Громче, пожалуйста.

– А?

Дошло?

При моём приближении стеклянные двери салона сами собой раскрываются – артефакт, прозванный магическим привратником довольно дорогое удовольствие, но “Рефлексио Регаль” может себе это позволить. Я больше не обращаю на Лил внимания. Оклики, попытки Лил вернуть меня и на что-то уговорить, чужие взгляды, шум улицы, суета и раздражение – всё это остаётся за моей спиной. На миг я замираю, ожидаю, что Лил последует за мной. Она не осмеливается, и это радует. Стеклянные двери плавно закрываются, и я будто оказываюсь в совершенно другом мире.

Кристаллы мягко рассеивают свет, отчего кажется, что воздух в салоне наполнен сиянием. К свежести примешивается лёгкая горечь древесины. Мраморный пол зачарован и поглощает звук шагов лучше иного ковра.

В салоне нет витрин, одно единственное зеркало выставлено на постаменте как статуя божества на храмовом алтаре.

Мне не доводилось бывать во дворце, но я рискну предположить, что атмосфера здесь сравнима с дворцовой.

– Добро пожаловать, сиятельная леди, – меня встречает затянутый в костюм-тройку представитель “Рефлексио Регаль”, золотоволосый блондин с очаровательной улыбкой и мягким тенором, идеально гармонирующим с царящими в салоне неспешностью и спокойствием. – Прошу, проходите. Позвольте предложить вам что-то из напитков?

– Красный чай, пожалуйста, – я позволяю забрать у меня пальто.

Что там драконы и гадалки, вот где настоящая сказка! С безупречной почтительностью блондин провожает меня к дивану, обитому искристо-белым велюром, а младший помощник выносит напиток.

Опускаясь на край дивана, я чувствую себя настоящей королевой. Но не только из-за высочайшего обслуживания, но и из-за того, что приходится помнить, что мягкая мебель коварна. Приятно утонуть в её объятиях, но потом крайне трудно встать с достоинством.

На подносе чайник и чашка. Костяной фарфор? При всей моей тяги к хорошим вещам, у меня такого ещё нет.

Но когда-нибудь обязательно будет!

Младший помощник уходит, блондин же неторопливо поднимает чайник и наполняет мою чашку. Я вдыхаю тёплый фруктово-травянистый аромат и предвкушаю, каким чай будет на вкус – восхитительно.

Блондин дожидается, когда я сделаю первый глоток:

– Сиятельная леди, что “Рефлексио Регаль” может сделать для вас?

– Я надеюсь приобрести “Королевское отражение”, – ни в коем случае нельзя произносить слово “зеркало”, иначе меня не просто выпроводят, но и внесут в чёрный список. О зеркалах салона следует говорить… почтительно.

И я с искренним удовольствием принимаю правила игры.

– Разумеется, сиятельная леди. Поскольку вы ещё ни разу не приобретали у нас “Отражение”, я могу предложить вам золотой класс.

Самый дешёвый, если так можно сказать о зеркале, которое стоит целое состояние.

– Прекрасно, у меня будет повод посетить вас снова, – на самом деле на зеркало более высокого класса моих финансов не хватит.

– Прошу вас подождать, сиятельная леди.

– Безусловно.

Выбирать самой тоже нельзя – таковы правила салона. Позднее мои пожелания учтут при заказе, но в первый раз…

Ожидание не затягивается.

Я медленно смакую чай, и успеваю выпить только половину чашки прежде, чем блондин возвращается с коробкой в руках. Надо ли говорить, что она белоснежная? На крышке золотом изображён овал, символизирующий зеркало, и три зубца над ним, корона.

Блондин ставит коробку на стол, поднимает крышку.

Зеркало лежит под стеклом.

Я не удивляюсь, что мне предлагают самую простую модель – фирменный овал в узкой белой рамке на длинной ручке. Уверена, на обратной сторо золотом выписан знак “Рефлексио Регаль”, но посмотреть и убедиться нет возможности. Я могу либо согласиться, либо отказаться… навсегда.

– “Отражение” прекрасно.

– Это честь для нас, сиятельная леди.

Блондин кладёт передо мной частично заполненный банковский чек – указана сумма в двадцать пять золотых. Правее ложится перьевая ручка. Я медленно делаю финальный глоток и отставляю чашку на блюдце.

Я действительно собираюсь обнулить свой банковский счёт?

Собираюсь…

Я не чувствую той уверенности, с которой ставлю залихватский росчерк.

– Прошу.

– Благодарю, сиятельная леди.

Блондин передаёт чек младшему помощнику, и тот, не забыв поклониться, скрывается во внутренних помещениях, а блондин подливает мне чаю и начинает неспешно упаковывать моё приобретение. Сперва закрывает крышку, затем коробку целиком помещает в тканевый пакет с витыми ручками и декоративной кисточкой.

Глоток за глотком я наслаждаюсь чаем.

Снова появляется помощник и коротко отчитывается:

– Всё в порядке.

– Леди Каллисто, – блондин немедленно переводит моё внимание на себя.

Из безымянной гостьи я стала клиенткой с именем.

– Да?

– “Рефлексио Регаль” поздравляет вас с приобретением.

– Благодарю.

Покупка… совершена.

Странное ощущение. Я поступила нерационально и кто-то скажет, что глупо – потратила все свои накопления, но в душе лёгкость, азарт и необъяснимое предчувствие грандиозных перемен. Это всё из-за Лил, из-за того, что она мне рассказывала про гадалку. А, почему я вдруг вспомнила о ней в такой момент?

Я поднимаюсь с дивана, и блондин подаёт мне пальто, провожает до дверей. Изнутри магический привратник тоже работает, створки распахиваются, и, держа пакет в правой руке, я с некоторым сожалением возвращаюсь из сказки на улицу.

Помедлив у входа, я спускаюсь, и створки неслышно закрываются за моей спиной.

– Каллиста, поверить не могу, ты действительно купила “Регаль”! – Лил налетает откуда-то сбоку, бесцеремонно дёргает за ручку и заглядывает в пакет.

– Лил, твои действия… – я перекладываю пакет в левую руку. – Почему бы тебе не пойти к северной гадалке?

– Ты ревнуешь к зеркалу? – изумляется Лил. – Прости, я не думала, что ты можешь отреагировать так остро, Каллиста! Я как раз возвращаюсь от прорицательницы, и ты не представляешь!

– Рада, что ты смогла попасть к ней на приём. Всего два дня в столице, лучшая. Уверена, услышать её предсказание большая удача. Хорошего дня, Лил!

– Почему ты такая бука, Каллиста?

Я не отвечаю, а Лил, наконец-то, больше не пытается меня преследовать.

Подпортила она мне настроение. Может, мне распрощаться с клубом? Не из-за Лил, нет, просто клуб как будто изменился. Или это я изменилась? Прямо сейчас мне хочется даже не познакомиться с “Отражением”, а оказаться в своей мастерской, взяться за кисти. Возможно, я буду первой, кто напишет не портрет с зеркалом, а портрет зеркала.

Забавная идея.

К началу Жрецкого проулка я возвращаюсь с улыбкой – проулок пешеходный, и взять извозчика можно только на улице.

Весь обратный путь я фантазирую, каким окажется “Отражение”. Каждое зеркало, даже самое недорогое, всегда особенное, а уж “Рефлексио Регаль”… Вдруг оно станет мне помощником в работе? Я невольно вспоминаю зеркало Лизз. В него только смотреться хорошо, ни одного полезного ответа я в исполнении её зеркала не слышала. Моё “Отражение” точно не такое. Я смотрю в окно, поглаживаю коробку, и предвкушение чуда становится острее.

Дома я переобуваюсь в тапочки и, не задерживась в гостиной, прохожу прямиком в мастерскую. Не знаю, насколько правдив слух, что обстоятельства знакомства влияют на характер зеркала, но знакомиться с ним я буду в самом лучшем месте на свете – среди мольбертов, кистей и красок. Что может быть лучше? Иногда мне кажется, что именно здесь, в какофонии разноцветных пятен, среди завершённых портретов, которые я вот-вот передам заказчикам, и бесчисленных эскизов, которые едва ли когда-нибудь будут воплощены, в гармонии хаоса и порядка живёт моя душа.

Обычно я работаю у панорамного окна – обожаю закатный свет. Справа стул для заказчиков, слева мой стол и по центру мольберт, с которого я мимоходом снимаю эскиз и ставлю пустой холст в подрамнике.

Зеркало в кресло не посадить… На пол постелить драпировку, положить коробку, рядом “Отражение” и написать вид сверху? Не-а, это будет натюрморт, а я хочу портрет. Надо придумать подставку. Пока же я останавливаюсь у стола, вынимаю коробку из пакета.

Неожиданно на пол выпадает какая-то карточка.

Салон добавил визитку? Тогда почему в пакет, а не в коробку? Слишком небрежно для салона. Я залезаю под стол. Карточка упала неудачно, тяжело дотянуться, и я режусь о край бумаги.

Никакая это не визитка.

– Лил!

Перед глазами встаёт недавняя сцена – Лил бесцеремонно дёргает пакет.

Зачем она подбросила мне гадальную карту?!

Глава 2

Это дурная шутка?

Я кручу карту в пальцах и не могу понять, чего Лил добивалась. Картон довольно тонкий, но очень плотный и качественный – в сортах бумаги я разбираюсь. Узор на рубашке карты выведен филигранно и напоминает чешую дракона, исполнено с ювелирной точностью. В льющемся из окна дневном свете узор натурально поблёскивает, и уже по одному оформлению я могу с уверенностью сказать, что работа очень искусная и… не рядовая.

И это карта из колоды северной шарлатанки?

Как по мне, больше похоже на карту из колоды придворного предсказателя.

На лицевой стороне влюблённая пара. Хрупкая дева и её избранник, переплетя руки, пьют из золотых чаш. Про себя я додумываю, что, вероятно, напиток любовный, не зря же изображена сотканная из золотого, как чаши, огня нить, соединяющая пару.

Чем дольше я смотрю на карту, тем отчётливее понимаю, что Лил не пыталась меня разыграть. Её куртка… моды пятилетней давности. Лил бы не стала тратиться на особенную колоду, чтобы подкинуть карту. Получается, пока я пила чай и подписывала чек, Лил успела попасть на приём к гадалке, получить предсказание и вернуться?

Разве к лучшей прорицательнице севера не должна стоять очередь? Слишком быстро Лил вернулась. Откуда вообще у северной предсказательницы настолько хорошие карты? И стоит ли ломать голову над происхождением колоды? Мотивы Лил куда интереснее. Со свойственной ей бесцеремонностью она таким образом пожелала мне успеха в любви? Почему-то я не верю в добрые намерения. Больше похоже на то, что Лил не понравилось предсказание, и она пытается скинуть злую судьбу на меня. А я… Хотя я считаю, что гадалки играют на доверии людей, и все их предсказания не больше, чем предположения, основанные на впечатлении, которое произвёл гость, но… А вдруг? Вдруг северная предсказательница не шарлатанка?

Неприятное чувство.

От греха подальше…

Стихийные заклинания всегда давались мне тяжело, я даже провалила вступительный экзамен в училище Артефакторики, что, впрочем, к счастью.

Вместо красивого огненного шара, который я пытаюсь создать, с ладони срывается сноп безобидных искорок. Я пробую снова, а заодно вспоминаю всё, чему училась. Провалившись на артефактора, я тем не менее поступила в Академию магических искусств, куда требовались совсем другие дисциплины. Стихии на моей специальности были только на первом курсе, я кое-как сдала зачёт и, помню, очень радовалась, что в моей жизни их больше не будет. В результате без практики я скатилась к нулю.

Я не сдаюсь, продолжаю пробовать, и отклик приходит – ладонь окутывает жар, в пальцах появляется дрожь. Я концентрируюсь, представляю, как вверх взметнётся язычок пламени, и с четвёртой попылки мне удаётся разжечь полноценный огонь.

Повинуясь моему желанию, красно-оранжевый шар размером с яблоко стремительно расширяется настолько, что карта легко погрузится целиком. Вспыхивает она моментально – огонь съедает карту от краёв к центру, траурная кайма обугливающегося края стремительно сужается, и мне вдруг мерещится, что в сердцевине огненного шара появляется нить золотого света. Всего лишь преломление лучей и игра воображения, но по спине пробегает холодок.

Мне начинает казаться, что пространство искажается.

Чушь, но я поспешно хлопаю в ладоши, чтобы потушить огненный шар, однако пламя не гаснет, а напротив заполняет собой всё пространство от пола до потолка, золотая нить теперь видна отчётливо. Натянутая как струна, она лопается с оглушительным звоном, и в пламени появляются очертания мужской фигуры.