Волки Арбадона

Размер шрифта: 13

Глава 1

Все книги серии:

Я сидела на завалинке, опустив голову, и водила концом сухой ветки по песку. Рядом вздыхала и мялась Мира. Она то и дело оглядывалась на дом или, скорее, избу за моей спиной. А оттуда долетали возмущенные крики.

Фьерна снова ругалась с отцом.

Старый Агмунд хотел нас выгнать. В его глазах мы были злодейками и представляли опасность для всей деревни. Точнее – стаи.

– Папа, Инна – моя подруга, как ты не понимаешь! – неслось из приоткрытых окон.

Ни Фьерна, ни ее отец даже не подумали, что их нужно закрыть. И уж тем более обоим было плевать, что мы с Мирой все слышим.

– Нет, это ты не понимаешь! – ярился Агмунд. – Человек не может быть другом волку! А эти двое еще и лейвы в бегах! Маги придут за ними, ты этого хочешь?

– Не придут. Я запутала следы!

– Я тоже когда-то так думал!

– Папа, пойми, мы должны помочь Инне!

– Помочь человечке, из-за которой погиб мой сын?

– Нет! Ради которой!

Голос Агмунда перешел в звериный рев, полный тоски.

Старый шаман тяжело переживал утрату Ардена. Но вряд ли тяжелее меня.

Из трех дней, проведенных здесь, первый я рыдала и билась в истерике. Второй – пролежала безучастная, молча глядя в потолок и чувствуя, как по щекам катятся слезы. А на третий вышла из дома.

Точнее, это Мира и Фьерна заставили меня выйти. Буквально вывели. Потому что за это время я не съела ни крошки хлеба, не выпила ни глотка воды. Просто не могла. Смотрела на пищу – и мне становилось тошно.

Все это время, с той секунды, как я очнулась, гибель Ардена стояла перед глазами. Раз за разом я переживала тот ужасный момент. Снова и снова вспоминала его до мельчайших подробностей. И все глубже погружалась в пучину горя.

Меня ничто не интересовало. Ничто не пугало и не радовало. Словно я сама умерла вместе с ним.

На вечер третьего дня даже слезы закончились.

Сейчас мои глаза были сухими.

– Вредный старикашка! – прошипела Мира и стиснула кулаки. – Раз он так хочет, чтоб мы ушли, то мы уйдем! Но перед уходом я спалю этот сарай, который он называет домом!

– Слышала?! – за окном взвился Агмунд. – И ты хочешь, чтобы я им помогал? Да я скорее лапу себе отгрызу!

– Вот старый пройдоха, – то ли восхитилась, то ли выругалась Мира. – А все три дня делал вид, что глухой!

Арден…

Я посмотрела на узор, который машинально выводила веткой на песке.

Линии и завитки сложились в знакомое имя. И снова внутри что-то сжалось. Грудь сдавило, к горлу подступила горечь.

Губы задрожали.

Как бы я хотела сейчас закричать. Выпустить свою боль.

Но не могла.

Не получалось.

Поэтому просто сжала ветку – и переломила ее. А потом бросила обломки под ноги.

Хлопнула дверь.

Из дома выскочила раскрасневшаяся, взъерошенная Фьерна.

– Раз так! – крикнула она, обращаясь к отцу. – То я уйду с ними!

– Нет! – взвыл Агмунд. – Твое бегство сделает только хуже! Ты должна вернуться в Саартог!

– И не подумаю!

Резко развернувшись, так, что черная коса змеей взлетела в воздух, Фьерна направилась к частоколу, окружающему двор. Рывком дернула на себя калитку и оказалась на пустынной деревенской улице.

Я сидела как раз напротив калитки. Когда оборотница пронеслась мимо меня, я невольно подняла голову.

Шумно дыша, Фьерна замерла посреди улицы. Кроме ее дыхания с той стороны не доносилось больше никаких звуков.

Ни голосов людей, ни птиц, ни животных. Там даже ветер не шелестел листьями. Словно деревенская улица полностью вымерла.

Напротив калитки, через дорогу, стоял старый дом, сложенный из бревен, как и дом Агмунда. Я перевела взгляд на него.

Сруб выглядел потемневшим от времени. В маленьких окошках с белыми ставнями не мерцали огни, хотя уже вечерело. Из трубы не шел дым.

Присмотревшись, я заметила, что забор завалился, а дорожка к дому и двор заросли сорняком.

– Это дом Грегора Хаксли, – раздался за моей спиной тихий голос.

Мира, сопя, вскинула взгляд на говорившего. Агмунд (это был он) сел рядом со мной. Вздохнул.

Я продолжала смотреть в калитку.

Фьерна, похоже, уже слегка успокоилась. Уперев руки в бока, она о чем-то сосредоточенно думала и постукивала носком сапожка по пыльной земле.

– Он был моим другом, – еще раз вздохнул Агмунд. – Маги убили его жену. Он не смог пережить ее смерть. Чувствуешь, как здесь тихо?

Он даже не взглянул на меня. Его взгляд, как и мой, был устремлен на Фьерну. Или на дом на той стороне улицы.

– Много лет назад маги выжгли эту часть деревни. Огонь был магическим, он не тронул дома и камни, но испепелил все живое. Моих друзей, птиц, животных, букашек… даже траву. Здесь до сих пор ничего не растет.

– Ну да, а это что за заросли? – недоверчиво фыркнула Мира.

– Это мертвица. Ее не едят животные, и растет она обычно только на кладбищах. На могилах…

Агмунд замолк.

Глянул вниз, на мои рисунки, и замер. Его тело напряглось.

Краем глаза я видела руку мужчины, лежащую на коленях. Старческая сухая кожа, испещренная венами и морщинами. Крупные ногти, узловатые пальцы. Рука была широкой, мозолистой. И дрожала.

Он весь дрожал.

– Волки не живут без своей пары, – Агмунд будто выталкивал эти слова из себя через силу. – Если бы ты погибла, погиб бы и Арден. Но ты не волк, не одна из нас. И сможешь жить без него…

Короткий выдох разлепил мои запекшиеся губы.

– Конечно, – услышала я собственный ровный голос. – Обязательно буду жить. Ради мести.

В доказательство этих слов я наступила на свой рисунок. Размазала его, стирая имя Ардена. Затем поднялась и пошла к Фьерне.

Мира поспешила за мной. Она вообще старалась держаться подальше от Агмунда, словно побаивалась его. Я же не ощущала от старого волка никакой опасности. Это просто сломленный горем старик. Да, он хорохорится, да, выгоняет нас и спорит с дочерью. Но лишь потому, что безумно боится ее потерять.

А вот Мира…

Она оказалась настоящим ящиком Пандоры.

Хитрая бестия использовала меня с первого дня. Скрывала свои способности, обманывала, недоговаривала, манипулировала мной. Похоже, настало время поговорить по душам.

Но не здесь. Лучше все выяснить без свидетелей.

К тому же не только Мира оказалась с секретом. После того, что сказал Делианарис, я больше не могу быть уверенной, что Цитадель на моей стороне.

Сейчас слова ректора всплыли в моей голове очень четко. “Они знали, что ты проиграешь. Знали – и все равно послали тебя”…

Нужно выяснить, правда ли это.

Но внутренний голос уже сейчас подсказывал: правда. Потому-то Мирлея так странно усмехалась, когда Дромиран убеждал, что я сильнее Делианариса. Они использовали меня как приманку. Моим заданием было не столько спасти мару Тьмы, сколько отвлечь Ковен и ректора от чего-то другого, более важного.

А что может быть важнее для Цитадели, чем мы с Мирой? Ответ пришел сам собой: принцесса Эльтея.

Помнится, в тот день, когда Совет принял решение отправить меня в Академию, Дромиран сообщил, что шпионы нашли крепость, в которой удерживают принцессу. Мы так до конца и не знали, кто спровоцировал нападение на Цитадель, настоящая Эльтея или ее двойник. Но если настоящая будет найдена и вернется на свое место в Совете, то у Ковена появится равноценный противник.

Я вспомнила магов, которые заменили погибших советников. Мне еще тогда показалось странным, что на место опытного и зрелого Вельгана пришел легкомысленный Ведар. Но я слишком упивалась своей силой и значимостью, слишком погрузилась в отношения с Арденом и не заметила очевидного.

А теперь все понятно. Дромиран и Мирлея просто отвлекали остальных советников. Лириса, Октар и Ведар были нужны, чтобы провести обряд надо мной. А я была нужна, чтобы отвлечь Ковен и короля.

Ой, с королем там тоже непросто…

Я замерла рядом с Фьерной.

Меня ошеломил вид заброшенной деревенской улицы.

Агмунд не преувеличивал. Эта часть деревни была абсолютно мертвой.

– Это сделали маги Ковена? – рядом поежилась Мира.

Видимо, ее тоже пробрало.

Мертвые дома, мертвые кусты и деревья. Здесь даже воздух был тяжелым и плотным. Ни одно дуновение ветерка не шевелило мертвицу, заросли которой пышными зелеными островками отмечали места, где когда-то сгорели жертвы…

– Да, – Фьерна вздрогнула и отвела взгляд. – Это все, что осталось от цветущей Фрагарды. Отец винит себя в том, что здесь случилось. Но не хочет говорить, в чем именно его вина…

– Я знаю…

Эти слова сорвались с моих губ прежде, чем мне удалось их удержать.

Мира и Фьерна с ожиданием обернулись ко мне.

– Что ты знаешь? – напряглась оборотница.

– В чем виноват твой отец. Однажды он сделал для моей бабушки то, что ты сейчас делаешь для меня.

– А кто твоя бабушка?

Я не видела смысла и дальше скрывать правду. Тем более Мира ее уже знала.

– Аналея Вальграт, жена Тольфена Брольхорда, мать Бардена и Эльтеи.

– Пропавшая королева! – ахнула Фьерна и обеими руками захлопнула рот.

Ее взгляд метнулся мне за плечо.

Я медленно обернулась.

Позади, в проеме калитки стоял Агмунд. Он хмуро смотрел на нас.

– Да, – проскрипел он, когда наши взгляды скрестились. – Я пытался ей помочь, и за это маги уничтожили моих близких. Хотите, чтобы они снова пришли?

Я покачала головой, глядя ему в глаза.

– Этого не случится.

– Откуда тебе знать? Из-за тебя уже погиб мой сын!

– Вы правы, ниоткуда. Позвольте мне остаться здесь еще на одну ночь. Если не в вашем доме, то хотя бы в любом другом. А утром, клянусь, вы меня уже не увидите.

– Инна! – в два голоса возмутились подруги.

– Если она уйдет, то я с ней! – Фьерна в отчаянии стиснула кулаки.

– А я вам в колодец плюну! – подгавкнула Мира.

Я от души наступила ей на ногу.

– Ой! – вредная бестия быстро нырнула Фьерне за спину.

– Спелись, значит, – Агмунд обвел нас мрачным взглядом.

В эту минуту он был так похож на Ардена, что мою грудь сдавили невидимые тиски.

Сглотнув подступивший комок, я ждала, что он скажет. Уходить в ночь не хотелось. Но, если придется – уйду. Умолять и унижаться не стану.

Агмунд не торопился. Разглядывал меня и молчал. Пока наконец не махнул рукой:

– Ладно. Раз ты внучка Аналеи, то так и быть. Можешь остаться на одну ночь. Но завтра ты должна уйти.

Я не стала говорить ему “спасибо”, просто кивнула.

– И куда мы пойдем? – тоскливо протянула Мира, когда Агмунд прикрыл калитку.

– Пока вперед, – я двинулась вдоль улицы.

Мне надо было подумать, а во время пеших прогулок думается особенно хорошо.

– Нет, куда мы завтра пойдем? – Мира догнала меня и зашагала рядом.

– А куда вы собирались бежать из Академии? – с другой стороны пристроилась Фьерна.

– Туда больше нельзя, – призналась я. – По крайней мере, сейчас. Есть еще вариант… Но он ненадежный…

– Какой?

Я посмотрела на заходящее солнце. Затем кивнула на север:

– Туда. В Ранкалию. Может, там примут внучку беглой королевы…

– Или я скажу правду, и вы останетесь здесь, – пробормотала Фьерна.

Голос у нее был очень странный.

– Какую правду?

Она остановилась и опустила взгляд. Вид у нее стал как у побитой собаки.

– Что это не ты виновата в гибели Ардена, – проговорила она так тихо, что я еле расслышала. – Это на мой зов он пришел. Я отвлекла его внимание. Из-за меня он пропустил появление магов. Ты совсем ни при чем…

Глава 2

Слова Фьерны стояли у меня в ушах, пока мы прогуливались по вымершей улице. Они повторялись рефреном, что бы она ни говорила после этого и как бы Мира ни отвлекала меня. И даже когда мы вернулись в дом, я продолжала их слышать.

Все эти дни я была уверена, что Арден погиб из-за меня.

Это ведь я призвала его, хотя видела, что наш побег обнаружен. Но теперь у меня появился повод переложить вину на кого-то другого. На Фьерну.

Агмунд встретил наше возвращение сухим вздохом.

– Еда на столе, – бросил хмуро и ушел в свою комнату.

Мы втроем сели за длинный стол, предназначенный для большой семьи. Да и вообще, все в этом доме было сделано для семьи.

Агмунд, его жена, Арден, Фьерна и их старший брат…

Если бы не попытка шамана помочь королеве, его жена и старший сын были бы сейчас живы. А может, и Арден…

Мира пододвинула мне миску с кашей и кусок хлеба:

– Съешь хоть что-нибудь. На тебя уже смотреть страшно.

– Не смотри, – я пожала плечами.

Потом все же взяла хлеб и начала отщипывать по кусочку.

Она права, мне надо есть. Хотя бы для того, чтобы иметь силы уйти завтра из этого дома. Но я не знала, куда пойду. И вкуса хлеба не ощущала. Казалось, что жую вату.

Фьерна не пыталась больше заговорить. Только время от времени поглядывала на меня. Как человек, который принял решение и едва сдерживается, чтобы не озвучить его.

Она будто ждала, пока я начну задавать вопросы. Но мне не хотелось ни о чем спрашивать.

С трудом запихнув в себя хлебную корку, я отправилась спать. Но сон не шел. Я лежала в кровати, которую выделил Агмунд, смотрела в потолок, скрытый от меня полумраком, а слезы катились и катились из глаз.

Фьерна сказала, что это комната Ардена. Здесь он рос вместе с братом. Позже вторую кровать вынесли, ее место занял платяной шкаф.

Если бы я была оборотнем и обладала их звериным обонянием, то сама бы это все поняла.

Но я была человеком.

Даже когда увидела брошенную на лавку мужскую одежду, не догадалась, кому она принадлежит. Точнее, подумала, что это одежда Агмунда.

Может, старик прав, и я недостойна быть парой волка?

Горло сжал судорожный всхлип.

Я закрыла глаза.

События той ночи всплыли в памяти с чудовищной яркостью.

Вот мы бежим в пустоши, прочь от ворот Академии. Я пытаюсь сосредоточиться и призвать Ардена, но ничего не выходит.

Затем Фьерна обращается в волчицу и уносит нас с Мирой тайной тропой. Мы сваливаемся с нее в болотистую землю. Я вижу, как из пустоты появляется черный волк. Но не успеваю преодолеть разделяющие нас метры.

Между нами бросается белая волчица. Фьерна.

Значит, это не я, а она призвала Ардена.

Не меня, а ее он услышал.

Откликнулся на ее зов…

Может, и не ожидал, что я тоже там буду, потому и позволил волчице сбить себя с ног.

О чем они говорили в те несколько минут до появления магов? Он рассказал ей обо мне? Наверняка, иначе она бы не знала, что я его пара.

Никто бы не знал.

Маскировка, наложенная марами Цитадели, все еще держалась. Каждый день я видела в тусклом зеркальце над рукомойником чужое лицо. Это лицо вызывало теперь лишь отвращения.

Я больше не хотела быть Винеттой. Но не знала, как вернуть прежний облик.

В конце концов я все же уснула. Провалилась в тревожный и нервный сон, который не принес облегчения.

Мне снилось, будто я куда-то бегу. Или от кого-то. На мне длинное пышное платье и узкие, страшно неудобные туфли на каблуках. По щекам текут слезы, а я так тороплюсь, что не могу их даже стереть. Только постоянно шепчу:

“Скоро все закончится, скоро мы будем в безопасности…”

Рядом со мной четко ощущалось присутствие еще одного человека. Это была женщина в строгом темно-зеленом платье с белым передником. В ее волосах белела наколка.

Служанка? Горничная?

Мы петляли в катакомбах с серыми стенами и сводчатым потолком. Женщина шла впереди и несла в руке факел, а я все никак не могла ее разглядеть. Каждый раз, когда хотела заглянуть ей в лицо, она оказывалась стоящей ко мне спиной.

Зато я услышала как она говорит:

– Ваше величество, вы уверены, что этому псу можно доверять? А если он обманет? Король не простит измены!

– Молчи, Эдме! – под сводами катакомб раздался мой собственный голос. Резкий и властный. – Ты поклялась мне помочь, вот и помогай. Я готова рискнуть и довериться волку. Но никому, даже королю не позволю сделать из моей дочери лейву!

Эдме…

Я вдруг с необычайной ясностью поняла, что мне снится сцена из прошлого.

Чужого прошлого.

Это не я бегу по катакомбам со слезами на глазах, а моя бабушка – королева Аналея.

Картинка тут же сменилась.

Теперь я оказалась в огромном гулком помещении, чьи стены были сложены из больших каменных блоков. Оно напоминало древний храм.

– Ваше величество! – окликнул меня мужской голос. – Мы здесь!

Я оглянулась. Из темного входа показался мужчина, поразительно похожий на Ардена.

Та же стать, те же черные волосы, словно взъерошенные ветром, тот же сверкающий взгляд из-под нависших бровей…

“Агмунд, – всплыло его имя. – Агмунд Лунара, шаман и вожак Черных волков”.

Так вот каким он был в молодости. Арден его почти точная копия. Только у сына линия губ немного мягче и взгляд наполнен теплом…. А может, мне просто так кажется…

В руках он держал ребенка.

– Эльти! – меня словно толкнуло в спину.

Я бросилась к Агмунду и схватила ребенка. Слезы с новой силой заструились из глаз.

– Моя малышка, моя принцесса, – вне себя от нахлынувших чувств я целовала детское личико.

Принцесса захныкала. Это заставило меня опомниться.

– Наш договор в силе? – я взглянула на Агмунда.

– Да, – кивнул тот. – Но мне нужно время, чтобы камни расставить. Я ведь не маг, не умею открывать порталы по щелчку пальцев.

– Тогда начинай!

А сама отвернулась, укачивая ребенка.

Мое сердце рвалось от любви к крошечной девочке. Во сне я испытывала настолько нежные материнские чувства, что почти поверила, будто это и в самом деле моя дочь.

Ее отняли у меня почти сразу после родов. Держали в отдаленной крепости. Не давали с ней видеться.

Все это в одно мгновение пронеслось в голове.

Внезапно Эльтея на моих руках замерла и перестала хныкать. Я перевела взгляд на дочь. Она напряженно смотрела вперед.

Сердце кольнуло холодной иглой.

– Испугалась, маленькая? – услышала я свой дрожащий от напряжения голос. – Ну что ты там увидела?

А сама проследила за ее взглядом.

Игла в сердце кольнула снова. На этот раз сильнее и глубже. Я попятилась, чувствуя, как подступает паника.

Потому что у входа в пещеру, отрезая нас от возможного бегства, начали открываться порталы. Они вспыхивали один за другим, бесконечной пугающей чередой. А из них выходили боевые маги в форме личной гвардии короля Тольфена – моего мужа. Первые, едва появившись, выстрелили в Агмунда магической сетью. Мерцающие голубые нити вмиг окутали оборотня, спеленали по рукам и ногам.

Раздался знакомый голос:

– Всех брать живыми!

– Ты привела за собой “хвост”! – сквозь гнев в рычании Ардена я услышала боль.

– Этого не может быть, я все предусмотрела!

О моем побеге не знал даже сын. И с собой я взяла одну камеристку. Сироту, которую приблизила к себе и спасла от участи стать лейвой. Она не могла отплатить мне предательством.

Я поискала ее глазами.

Эдме стояла в нескольких шагах от меня. Она смотрела на открывающиеся порталы и появляющихся магов абсолютно спокойным взглядом.

У меня внутри что-то оборвалось.

– Как ты могла, Эдме? – выдохнула я непослушными губами. – За что?

– Простите, ваше величество, – пробормотала она, пряча взгляд. – Я не такая, как вы, я хочу богатого мужа…

Девушка отвернулась. А ко мне уже направлялся Хорген Афалеон. Молодой, перспективный маг Света, подающий большие надежды. На его привлекательном лице играла триумфальная ухмылка.

– Ну здравствуй, Аналея. Я ведь говорил, что не дам тебе натворить глупостей? Сдавайся, все кончено!

– Нет, ты ее не получишь! – я прижала Эльти к себе. – Ни ты, ни кто-либо еще! Не позволю сделать из моей дочери лейву!

Озираясь по сторонам, я отступала от Хоргена.

Он с улыбкой продолжал наступать. Он единственный стоял между мной и спасением. Понимал, что загнал меня в ловушку, и не скрывал своей радости.

Да я и сама понимала, что выхода нет. Мне придется вернуться к мужу и принять наказание, которое он назначит.

А моя дочь через несколько лет станет самой завидной лейвой Арбадона и будет продана самому выгодному покупателю. Может, тому же Афалеону, который удачно выполнил задание по поимке беглой королевы. Теперь его карьера наверняка пойдет в гору.

Пока Хорген загонял меня в угол, маги окружили Агмунда. Хватило одного взгляда, брошенного вскользь, чтобы понять: это все. Конец.

Нам не уйти.

Агмунд не смог расставить свои дурацкие камни!

Я уже готова была кричать от отчаяния, когда рядом со мной вспыхнул портал.

Он был не таким, как у магов. Маги открывали голубые порталы, созданные магией Воздуха. Просто связывали точку входа и выхода. А это был волчий портал – провал в пустоту. Ученые нашего мира назвали бы его “кротовой норой”. Но это все же был шанс на спасение.

Дыра в пространстве, словно живая, меняла свои очертания.

– Быстрее! – закричал Агмунд. – Я не смогу его долго держать!

– Прости, Агмунд, – прошептала я.

Все должно быть не так. А теперь оборотень пострадает больше всех. Наш король не простит предательства.

– Беги, королева! – прорычал шаман, обращаясь в зверя и разрывая путы.

Одним прыжком он преодолел разделяющее их с Хоргеном расстояние.

Никто не ожидал от него такой прыти.

Хорген успел сформировать боевое заклинание. Но раньше, чем он закончил, в его предплечье вонзились зубы. Волк с силой встряхнул его, маг закричал. Пылающий шар сорвался с ладони и понесся ко мне. Неторопливо, как в замедленной съемке…

А я побежала вперед, к порталу.

Теперь, когда Хорген отвлекся на оборотня, я поняла, что успею. Нырну в портал, Агмунд закроет проход и даст мне необходимое время. Сам оборотень, скорее всего, погибнет. Но он уже решил прикрыть меня своей спиной. Отдать жизнь за свою королеву. Точнее, за свой народ, но сейчас это не важно.

Рывок застал меня врасплох. Я не заметила подбежавшую сбоку служанку. Эдме вырвала дочку из моих рук.

Я закричала, пытаясь вернуть ребенка. Дернулась в сторону Эдме, но законы физики неумолимо влекли мое тело вперед, к черной дыре. Меня накрыло чудовищное понимание: я не успею остановиться. И сделать тоже ничего не смогу.

В тот миг, когда мое тело проходило в дыру, ее контур вдруг вспыхнул красным. А затем меня ослепил яркий свет и визг тормозов.

Глава 3

От испуга я подскочила. И вдруг поняла, что сижу на своей постели в доме Агмунда. А все тело сотрясают рыдания.

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Сердце судорожно колотилось в груди, но дыхание постепенно успокаивалось, и всхлипывать я перестала.

Как хорошо, что это был только сон. Точнее не совсем сон. Бабушка рассказывала о своей провалившейся попытке сбежать из Арбадона. Портал Агмунда должен был перенести ее в Ранкалию, но случайное заклинание все изменило. Аналея оказалась в другом мире. Одна. Без возможности вернуться и забрать дочь.

Не знаю, почему это приснилось мне именно сейчас. Но смерть Ардена тоже снилась. А потом сбылась…

Стоило вспомнить о гибели любимого, как в горле встал колючий комок. К глазам вновь подступили слезы.

Я зло смахнула их, откинула одеяло и подошла к окну.

Снаружи было еще темно, но по самой кромке горизонта уже начинала сереть тонкая полоска приближающегося рассвета. Через несколько часов наступит утро. Мне придется покинуть не слишком гостеприимный дом моего свекра. А я пока так и не придумала, куда уйду.

В глубине дома скрипнула дверь, затем в коридоре раздались тихие шаги.

Кому-то тоже не спится.

Меня не интересовала бессонница обитателей этого дома, поэтому я вновь повернулась к окну.

До утра мне необходимо придумать план. Но мысли были вялые, будто ватные. Хотелось забиться в какую-нибудь пещеру, забраться под одеяло, накрыться им с головой и проспать до весны. А лучше уснуть навсегда. Если правда, что существует жизнь после смерти, где мы можем встретиться с любимыми, я хочу оказаться там, с Арденом.

Мои мечты о загробном мире прервало появление Агмунда во дворе. Старик крадучись прошел под окнами и свернул за угол дома.

Куда это он среди ночи?

Не знаю, куда старый оборотень собрался, но двигался он слишком осторожно, словно боялся, что его заметят. К тому же одет Агмунд был странно. В длинную накидку до пят, украшенную тонкими лентами, развевающимися в такт его шагам. А голову покрывал шлем из волчьей головы.

Этих странностей оказалось достаточно, чтобы заинтересовать меня. Оборотень неспроста выбрался тайком среди ночи да еще в таком одеянии.

Не успев до конца осознать, что собираюсь сделать, я уже стояла у выхода полностью одетая и натягивала обувь. Затем беззвучно выскользнула за дверь.

На улице пришлось остановиться. Тонкий слух оборотня услышит мои шаги, поэтому стоит пропустить его вперед.

Сила пришла легко, стоило лишь позвать. Она соскучилась в бездействии и теперь сходу подчинялась арнам и мысленным приказам.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы создать шпиона и выпустить его в ночь. Следом за Агмундом полетел маленький комарик. От обычного насекомого его отличало лишь то, что он летел абсолютно молча, без раздражающего писка.

А я выждала время и двинулась за яркой точкой комариного маячка. Посмотрим, куда старый оборотень бегает по ночам.

Идти пришлось долго.

Сначала мы двигались вдоль вымершей улицы. Опустевшие дома и высохшие деревья казались инсталляцией сумасшедшего гения. Ни один порыв ветра не трогал их, не касался зарослей мертвицы…

Только шаркающие шаги Агмунда нарушали эту потустороннюю тишину. Я отчетливо слышала их, хотя шла на приличном расстоянии.

Наконец улица уперлась в высокие, тяжелые ворота из частокола. Агмунд, кряхтя, сдвинул засов, по виду похожий на железнодорожную шпалу. И просочился в образовавшуюся между створками щель.

Выждав немного, я выскользнула вслед за ним.

За воротами оказался еловый лес. Густой, темный, жуткий. Но вполне обычный. Здесь под ногами хрустели сухие ветки, над головой летали мошки, а где-то в дебрях ухал филин.

Агмунд прибавил шаг. Я не могла разглядеть старика между деревьев, но уверенно следовала за ним. Маячок четко указывал направление.

И вот что странно, чем дальше мы шли, тем бодрее становилась поступь шамана! Словно лес давал ему силы, которые выпила мертвая улица. А может, это я уже начала уставать от бесконечных блужданий.

Лес закончился внезапно.

Стоящие впереди деревья просто раздвинулись, и я едва не вылетела на открытое пространство. Резко притормозив, вгляделась в гигантские силуэты, выросшие под луной.

Это место подозрительно напоминало Стоунхендж. Да-да, тот самый. Кто-то неимоверно сильный расставил по кругу огромные мегалиты и соединил их гранитными перемычками.

Кругов было три. Внешний – самый широкий, с самыми высокими камнями. А внутренний – с самыми низкими. В центре него на вытоптанной площадке темнел высоченный каменный столб.

Приблизившись, я разглядела, что на этом столбе вырезана морда волка.

Значит, это местный тотем?

Мою догадку подтвердил Агмунд. Пока я пряталась за мегалитами, подбираясь поближе, он склонился к подножию столба. Какое-то время там копошился, а потом в его руках оказался зажженный факел.

Что-то бормоча под нос, старик пошел вдоль мегалитов внутреннего круга. И в каждый тыкал факелом. Мегалиты тут же вспыхивали, будто облитые бензином.

Я едва успела отпрянуть за внешний круг.

Вскоре огонь с камней перекинулся на землю. Он соединил мегалиты пылающей дорожкой, внутри которой оставался шаман.

Мне пришлось быстро создать защиту от дыма. Я окружила себя невидимым куполом и продолжила наблюдать. Потому что происходящее становилось все интереснее.

Шаман встал у столба и вскинул вверх руки. В одной он сжимал деревянный жезл с привязанными к его верхушке лентами и колокольчиками. В другой – бубен из натянутой кожи. Закричав, завыв что-то нечленораздельное, он взял высокую ноту и вдруг ударил жезлом в бубен.

Раздался чудовищный звон. Звук поплыл над лесом, словно подхваченный ветром и пламенем. А шаман уже затрясся всем телом. Он продолжал ритмично бить в бубен и выводить свою зловещую песню.

Я зажала уши ладонями. От всего происходящего меня и саму затрясло. А потом сместился магический фон.

Обычно все стихии находятся в равновесии, но сейчас стихия Земли начала нарастать. Мелкие камешки вокруг меня задрожали. Дрожь передалась мегалитам, за одним из которых я пряталась. Вибрация была такой сильной, что мне пришлось отступить. Сам воздух сгустился и загудел между гигантских камней.

Вскоре мне уже казалось, будто и лес вокруг нас вибрирует, и само небо, и даже огрызок луны, проглядывающий среди облаков.

И я, мое тело тоже вибрировали вместе с ними. Каждой жилкой, каждой клеточкой ощущая приближение чего-то необыкновенного. Сверхъестественного. Чего-то такого, что не поддается никаким научным объяснениям, никакому, даже самому развитому разуму. Это пугающее “нечто” было тем, что не требует доказательств. Лишь веры.

А вера шамана была глубокой и бескрайней, как океан.

Не удержавшись на ногах, я рухнула на колени. Невероятно могучая сила гнула меня к земле. Давила снаружи и словно бы изнутри…

Внезапно все смолкло. Оборвалось. Песня застыла в воздухе. Замер звон. И вместе с ним замер шаман.

Я судорожно сглотнула. Сердце в груди застучало тревожно и часто.

Что это с ним?

Но в следующий миг Агмунд упал на колени и затрясся снова. На этот раз его жуткий танец стал похож на эпилептический припадок. Жезл и бубен выпали из рук старика, он больше не пел. И мне стало страшно: а если ему плохо? А вдруг ему нужна помощь?

Не мешкая, я рванула вперед. Сквозь огонь. В конце концов, мой щит от дыма должен и от огня защитить. Но не смогла сделать и шага. Передо мной будто выросла невидимая преграда.

– Да что ж такое! – я уже не скрывалась.

Все равно у шамана приступ. А я тут пытаюсь пробиться к нему – и не могу. Эта штука передо мной не поддавалась моей магии. Я даже не могла разглядеть из каких стихий и заклинаний она сделана. Это было что-то выше моего понимания.

– Человек! – прогремел раскатистый рык.

В первый момент мне показалось, что это был гром. Я даже посмотрела на небо.

Рык повторился:

– Ты нарушила святость этого места! Разве не знаешь, что людям сюда нет хода?

Я начала оглядываться. Но голос звучал словно бы отовсюду. Я не могла определить его источник.

– Где ты? – крикнула. – Покажись!

Ощутила движение воздуха за спиной и резко обернулась.

Он стоял там, в огне. Огромный черный волк. Так похожий на волка Ардена, что у меня в груди защемило. На миг я даже подумала, что это он. Мой любимый. Но у этого волка не было белой полосы.

– Кто ты? – прошептали мои непослушные губы.

Волк нагнул голову.

– Уходи! Тебе здесь не место. Здесь духи предков говорят со своими потомками.

И снова низкий, рокочущий голос раздался непонятно откуда. Он ощутимо давил на меня.

– Я уйду! – крикнула со слезами в голосе. – Только сначала приведу в чувство Агмунда. У него приступ! Ему помощь нужна!

– Говорящему с духами ничего не грозит. Он не потерпит твое вмешательство, человек!

Волк оскалился и зарычал. А меня будто ударили по затылку: это же он, дух племени. Вон на столбе такая же жуткая морда! Как я сразу не поняла?

– Ты ведь Волк-Праотец, не так ли?

Получив это знание, я неожиданно взяла себя в руки. Даже сердце перестало нервно дергаться. В душе поселился невероятный покой.

Духи-предки не показываются чужим просто так. Тем более зачем первопредку оборотней показываться мне, человеку? Здесь что-то не то!

Вместо ответа волк нагнул голову.

– Значит, я угадала. Раз ты явился мне, то спрошу: почему ты не защитил Ардена. Почему позволил умереть лучшему из волков?

Он поднял голову. Наши взгляды столкнулись, и меня в один миг будто утянуло в другую вселенную.

Я очутилась на тонкой каменной полосе, нависшей над пропастью. Внизу, в бесконечно далекой глубине, клубился туман, а вокруг меня завывало торнадо. Я была в его эпицентре.

– Волки не люди. Волки не умирают, глупая женщина! – прогремел голос духа. – Они уходят в Серые пустоши. Сильнейший из моих потомков, моя гордость, моя надежда оказался болен постыдной страстью к человечке! В Серых пустошах его разум очистится, лишние чувства и привязанности будут забыты. Тогда он вернется и найдет себе достойную пару! Волчицу!

– Но он любит меня! – закричала я, пытаясь перекрыть завывание ветра. – И я его люблю! Больше всего на свете! Если не хочешь его вернуть, то забери и меня!

Эти слова вырвались из самого сердца. В тот миг я готова была умереть, пережить самую жуткую смерть, любые лишения – лишь бы быть рядом с Арденом. Пусть даже не в этой жизни.

– Пожалуйста! – повторила я уже тише. Потому что от крика сорвала горло. – Просто убей меня… Я не хочу жить без него…

Где-то там, в другом мире, у меня остались родные. Мама, папа, бабушка, брат…

Остались друзья и подруги. И столько недоделанных дел.

А в Арбадоне ждала напророченная корона и данные клятвы. Но мне было уже все равно. Ничто из перечисленного не вызывало желания жить…

– Если бы ты была волчицей, – голос духа тоже стал тише. Теперь он звучал у меня в голове. – То смогла бы удержать свою истинную пару. Но ты не волчица, а человек.

– Пожалуйста…

Голос больше не слушался меня. Наверное, я слишком сильно кричала. А потому теперь могла только хрипеть.

– Пожалуйста…

Я глянула вниз.

Может, там в тумане лежат эти самые Серые пустоши? Зачем-то ведь дух волка меня сюда перенес. Может, чтобы проверить мою готовность умереть ради Ардена?

Я даже не колебалась.

Просто шагнула вниз.

Глава 4

Падение было стремительным, но коротким. Меня окружила тьма, а когда она рассеялась, я поняла, что стою на коленях там, где стояла – между мегалитов внешнего круга.

Огонь почти догорел. Шаман уже не трясся, а просто лежал. И, кажется, даже похрапывал.

А надо мной застыл и пристально вглядывался в лицо огромный черный волк.

“Если и правда так любишь, что готова за него умереть, – раздалось у меня в голове, – то иди к моим детям с открытым сердцем, ищи их дружбы. Пусть они просят за тебя белую волчицу Шаннарху – хозяйку Серых пустошей. Чем больше волков, тем лучше. Если она услышит голоса своих детей, то, возможно, сжалится и отпустит Ардена. Это все, что я могу предложить”.

– Но волки ненавидят людей! – прошептала я в полном отчаянии. – Они не станут просить за меня! Это бессмысленно!

“У тебя уже есть преданность и дружба Фьерны. Это ведь не так трудно, как кажется, когда есть, ради чего бороться”.

Волк фыркнул, будто выражая презрение. И прыгнул. Прямо на меня.

Я инстинктивно вскинула руки, защищаясь, и повалилась на спину. А волк растворился в воздухе, пока пролетал надо мной…

Обратно я добиралась на автопилоте. Не помню, как вообще дошла и шел ли Агмунд со мной.

Добралась до своей комнаты, сняла испачканные грязью ботинки и рухнула поперек кровати. Так и заснула. Но, проснувшись утром, обнаружила, что лежу, как положено, под одеялом. Больше того, моя одежда аккуратно сложена на сундуке, а ботинок в комнате нет!

Зато за окном вовсю сияет солнце.

– Проспала! – простонала я и вскочила.

Проспала время ухода!

Быстро стащив выданную Фьерной сорочку, влезла в свою одежду. На ноги надела мягкие меховые тапочки. Тоже Фьерна дала. И с холодком в душе вышла в кухню.

Все были в сборе. Агмунд, Фьерна и Мира давно позавтракали, но продолжали сидеть за столом, обмениваясь хмурыми взглядами и чего-то ожидая. Или, скорее, кого-то поджидая. Потому что, когда я вошла, все лица повернулись ко мне. И, судя по тому, как они дружно вытянулись, со мной было что-то не так.

– Ты кто? – первой выдала Мира.

– Инна? Это ты? – вслед за ней выдохнула Фьерна и привстала. – Это твой настоящий вид? Но как? Как ты его вернула?

Теперь все трое (даже мрачно нахохленный Агмунд) недоверчиво разглядывали меня.

Я так и не рассказала девчонкам про свое первое попадание в Академию. И про то, как познакомилась с Арденом, как мы полюбили друг друга…

Ведь если рассказывать, то придется признаться, что одно время я безумно ревновала его к одной кареглазой волчице.

Вот Фьерна удивится…

Мы же с ней не общались и не сталкивались до того момента, как я под видом Винетты стала ее соседкой. Оборотница даже не подозревала, что у брата кто-то есть. Тем более, что этот “кто-то” – одна из лейв. Арден умело скрывал свои чувства и привязанности. О нашей связи она догадалась лишь в тот момент, когда я выкрикнула его имя.

А сейчас она так внимательно разглядывала меня, будто пыталась вспомнить, где видела. А может, и правда пыталась.

Уже понимая, что стало причиной всеобщего изумления, я подошла к рукомойнику. Наклонилась и заглянула в небольшое прямоугольное зеркало.

В нем отразилась настоящая я. Та самая Инна Оленьева, какой была до обработки марами Цитадели. Только в волосах значительно прибавилось белых прядей и взгляд стал какой-то другой. Колючий, что ли.

Я пропустила пряди волос сквозь пальцы. Потерла морщинку между бровей и вздохнула. Жизнь в Арбадоне явно не идет мне на пользу.

Интересно, это Волк-Праотец снял мою маскировку?

Еще и кожа над левой грудью вдруг начала зудеть. Я машинально почесала, но это не помогло. Зуд только усилился.

– Ты что-то чувствуешь? – раздался за моей спиной голос Агмунда.

В его тоне прозвучали напряженные нотки, заставившие меня обернуться.

Мы встретились взглядами. Странное дело, старый оборотень смотрел так, будто ждал от меня какого-то чуда.

Но у меня всего лишь зудела кожа. Причем с каждой секундой все сильнее.

– Зараза, – простонала я, скребя пальцами поверх платья. – Наверное, комар укусил…

– Инна, – Фьерна тоже изменилась в лице. – Покажи.

Мне не понравилось, как эти двое на меня смотрят. Может, и правда показать? Вдруг в этих местах водятся особо опасные комары…

В общем, я развязала тесемки у горла, оттянула ворот сорочки и платья.

Раздался дружный возглас. Недоверчивый. Изумленный и… полный надежды.

– Да что там? – теперь уже я напряглась.

Опустила взгляд и застыла, на секунду утратив дар речи.

Там, где под кожей стучало сердце, ярко алела брачная метка. Знакомая волчья голова, будто выцарапанная тонкой иглой, скалила зубы.

В кухне повисла тяжелая пауза.

А через миг меня будто током ударило. Если метка жива, значит, и тот, кто ее поставил, не умер. Я едва не разрыдалась от счастья. Волк-Праотец не солгал, Ардена можно вернуть!

Я посмотрела на остальных. Судя по лицам, одна Мирайя не знала, что это за метка. И поскольку никто не спешил ей объяснить, она спросила сама. В свойственной ей хамовато-неуверенной манере.

– Тебя покусал оборотень? Теперь ты станешь одной из них? – она кивнула в сторону хозяев дома.

Агмунд уставился на нее в изумлении. Фьерна открыла рот. А я не сдержалась, до того возмущенными были их лица, и громко фыркнула.

Мне вообще хотелось смеяться, петь и танцевать. Моя скорбь вмиг улетучилась. Сама надежда вернуть любимого подарила мне крылья. Как бы трудно ни было, чего бы мне это ни стоило, я все сделаю, я справлюсь со всем и верну Ардена.

Теперь, когда у меня появилась цель, я не собиралась сворачивать со своей тропы в Серые земли.

Именно с этого я начала разговор. Села за стол напротив Агмунда, положила руки перед собой и заявила:

– Я никуда не уйду!

Пальцы не дрожали. Это меня порадовало, потому что разговор предстоял непростой.

– С чего это? – а вот оборотень явно не проникся появлением метки или еще не понял, что все изменилось.

Я решила быть откровенной и выложить все начистоту.

– Сегодня ночью я проследила за тобой, – выражение лица у старика начало меняться, и я зачастила, чтобы он не успел перебить: – Мне явился Волк-Праотец. Он сказал, что Ардена можно вернуть.

И снова реакция была дружной, хотя и отреагировали все по-разному.

Агмунд мрачно напрягся. Фьерна ахнула, прикрывая ладонью рот. А Мира потянула меня за рукав. Она явно хотела о чем-то спросить, но я выдернула руку и покачала головой. Позже все объясню. Сейчас не до нее. Нужно уговорить старого оборотня. Слишком многое зависит от его поддержки.

– Волк-Праотец сообщил мне, что Арден находится в Серых пустошах. Не знаю, что это за место, но иногда оборотни оттуда возвращаются. Только призвать его должны сородичи, моего голоса будет недостаточно. Но если мы объединим наши силы и призовем его вместе, то белая волчица Шаннарха может сжалиться и отпустить его ко мне…

– К тебе? – рыкнул Агмунд, перебивая мою торопливую речь. И ударил кулаком по столу. – К тебе?! Ты – человечка! Да еще по твоим следам идут маги! Черные волки не станут даже слушать тебя. Скажи спасибо, если не растерзают.

– Отец! – Фьерна, похоже, была на моей стороне, и это порадовало. – Ты слышишь, что она говорит? Мы можем вернуть Ардена!

– Пожалуйста! – добавила я с жаром и умоляюще сложила ладони. – Я готова идти к волкам и рискнуть своей жизнью. Все равно без Ардена она мне не мила.

Агмунд смотрел неприязненно и скептично. Но что-то в его глазах говорило – он сомневается. То ли в моей готовности, то ли в своем отношении ко мне. Но в любом случае, у меня есть шанс его убедить. Надо только нажать посильнее.

И я нажала.

– Разве вы не хотите, чтобы ваш сын вернулся? – заговорила, глядя ему в глаза. – Снова был с вами? Был жив, в конце концов! Не знаю, что это за Серые пустоши, но вряд ли там ему лучше, чем здесь, с нами.

И совсем тихо добавила:

– Со мной.

Агмунд моргнул и опустил взгляд на свои широкие ладони, лежащие на столе в полуметре от моих рук. Он словно видел там ответ на все сомнения.

Я ждала, затаив дыхание. А он совсем не спешил отвечать. Разглядывал изрезанную глубокими морщинами и мозолями кожу и мрачнел с каждой секундой все больше.

Наконец, когда от отчаяния у меня запекло в глазах, старик покачал головой и произнес:

– Прости, дочка, но ты ведь совсем ничего о нас не знаешь. Оборотни – не люди. Человек умирает навечно. Отправляется к богам в лучший мир. А волчья душа уходит в Серые пустоши, царство белой волчицы Шаннархи. Место вечной охоты. Там волк забывает свое прошлое, все свои привязанности и живет жизнью дикого зверя. Но если у него была волчица, она может призвать его в наш мир силой истинной связи. Вернуть его волчью душу…

– Я его истинная пара! – не выдержав, я хлопнула ладонями по столешнице и вскочила. Кожа рук горела от удара, но еще больше горела душа от пощечины, преподнесенной Агмундом. – Пусть я не волчица, но Арден выбрал меня. Его волк пометил меня как свою истинную. И Праотец сказал, что он придет на мой зов, если мне поможет все племя. Да и вы сами признали нашу связь! Иначе зачем назвали дочкой?!

На глазах выступили слезы. Этот упрямый осел, который по недоразумению зовется оборотнем, не желает мне помогать. Он согласен больше никогда не видеть сына, лишь бы Арден не достался ненавистной человечке.

Я явно недооценила нелюбовь оборотней к людям.

А без своего вожака те и подавно не станут меня слушать. В лучшем случае просто прогонят, в худшем – убьют.

А после смерти я вовсе не увижу Ардена. Мы не будем вместе. Как оказалось, у нас с ним разные посмертия…

Я отошла к окну, чтобы никто не увидел моих слез. Сдерживаться не оставалось сил. А все свои аргументы я уже исчерпала.

Это конец.

Не знаю, сколько я простояла у окна. Минуты слились в бесконечную муть. Но слезы постепенно высохли. А в груди зародилась и начала быстро расти решимость.

Пусть Агмунд отказал мне в помощи. Но это не значит, что я не могу попытаться сама.

Да, оборотни могут меня растерзать, но могут и выслушать. Если я не попробую, то мои слова, что я готова на все ради возвращения любимого, так и останутся лишь словами.

Готова ли я умереть ради Ардена?

Да, готова. Пусть мы и не встретимся в загробном мире. Я все же рискну.

Я отошла от окна и двинулась к выходу. Все уже сказано, и здесь мне больше нечего делать.

– Постой, – тихий, усталый голос Агмунда прозвучал для меня как раскат грома. – Садись за стол, есть у меня одна мысль.

Я на деревянных ногах вернулась. Ладони зажала меж колен, потому что теперь пальцы мелко подрагивали.

А оборотень тяжко вздохнул, прежде чем продолжить.

– Я тоже хочу вновь увидеть и обнять сына, – начал он, глядя на свои руки. – Я готов пересилить свою неприязнь и смириться с его выбором, ведь волк Ардена назвал тебя своей парой. Я могу поговорить с членами стаи. Несмотря на всю ненависть к людям, в итоге они согласятся…

Он замолчал, и я едва не выкрикнула: “Ну же! Говори!” – таким сильным было царившее во мне напряжение.

К счастью, Агмунд продолжил:

– Но, чтобы вернуть волка из царства Шаннархи, одного зова недостаточно. Даже если мы позовем его всей стаей. Да, он может услышать нас и ответить. Но, чтобы Арден сумел отыскать выход в мир живых, ты должна отправиться за ним и вывести на свет. Любой из оборотней смог бы это сделать для своей пары, но человек там умрет. Поэтому лучше уходи отсюда, смирись и живи дальше. Ты сумеешь прожить без пары, ведь ты человек…

Я не дослушала. Мой ответ заглушил последние слова:

– Я согласна!

Глава 5

Еще месяц назад я боялась идти к волкам. Боялась встречаться с ними. Меня постоянно мучила мысль: а что они про меня подумают? Что скажут, как посмотрят? А вдруг я им не понравлюсь?

И сотни других вопросов.

Теперь страха не было. Я просто знала, что должна это сделать. Прийти к ним с открытым сердцем и чистой душой.

Даже если волки встретят меня враждебно, я все равно не отступлю. Не имею права. Все выдержу, все снесу ради своей цели.

Ради возвращения Ардена.

– Идите в Лантсарру, – Агмунд планировал поход, раскидывая кости на дощатом столе. – Это недалеко. Туда переселился наш клан после гибели. Там ты найдешь волков, которые росли вместе с Арденом. Возможно, они помогут тебе уговорить остальных.

– А вы с нами не пойдете?

– Нет, – он покачал головой. – Мне туда путь заказан.

Я удивленно глянула на него:

– Почему?

Но Агмунд ничего не сказал. Молча поднялся и вышел.

После его ухода в кухне воцарилась тягостная тишина. Первой ее нарушила Фьерна.

– Отцу тяжело говорить о прошлом, – вздохнула она. – Он считает себя виноватым в том, что случилось со стаей. Ну и в Лантсарре много тех, чьи близкие погибли от рук карателей…

Я кивнула, показывая, чтобы она не продолжала. Все и так было ясно.

Агмунд пытался помочь моей бабушке и этим подставил своих людей. По его вине маги перебили половину стаи. Уже столько лет прошло, а он до сих пор этого себе не простил. Поэтому и живет здесь, в мертвой зоне, где все напоминает о его преступлении. И сына безропотно отдал на королевскую службу, а дочь – в Саартог. Он пожертвовал собственными детьми, чтобы уберечь собратьев от нового столкновения с магами.

Потому что как ни крути, а волки им проиграют.

– А ты пойдешь? – спросила я Фьерну.

– Конечно! Даже не сомневайся!

– И не боишься?

Она фыркнула:

– Кого мне бояться? Я не считаю, что отец виноват. Он сделал это не ради собственной выгоды, а как раз ради стаи! Много лет люди теснили нас с наших земель. Отбирали наши угодья. При нынешнем короле и вовсе загнали в болота. Нам нельзя жить в человеческих городах, торговать, заниматься ремеслами, образовывать гильдии. Нельзя учиться в человеческих школах. А королева Аналея обещала уравнять нас в правах с людьми! Неужели это не стоило риска?

Фьерна проговорила это горячо и искренне. Было видно, что свое мнение она готова отстаивать до конца. Но я не могла не спросить:

– Стоил ли этот риск жизни твоих друзей?

Она сердито запыхтела. Совсем как Мира, когда той нечего сказать.

К моему удивлению, сама Мирайя вела себя тише воды ниже травы. Рта не открывала и взгляд от пола не поднимала. У меня сложилось впечатление, что она о чем-то глубоко задумалась. Но расспрашивать ее не стала. Мне и самой было, о чем поразмыслить.

После скудного завтрака мы пошли собираться.

Фьерна выдала нам с Мирой по котомке из плотной холщовой ткани. Я закинула в свою смену одежды, кожаные мокасины, средства гигиены и еды на три дня.

Чтобы продукты в пути не испортились, мы решили ограничиться хлебом и сыром. Идти предстояло по лесу, Агмунд пообещал, что там мы найдем ягоды и грибы, а Фьерна вполне сможет поймать зайца на ужин.

У каждой из нас еще была фляга с водой, выдолбленная из узкой грушевидной тыквы и оплетенная тонкой лозой. Вода в ней приобретала сладковатый фруктовый привкус.

К обеду все было готово. Но, поразмыслив, мы решили выступить на рассвете. Так удастся больше пройти.

Остаток дня мы провели в обсуждении мелочей.

– После того как Фрагарду уничтожили, – сказал Агмунд, – волки переселились в Лантсарру к Хольберту Бурру. До него три дня пути. Лес у нас тихий, можете не бояться. А если какой зверь на ваш след нападет, то запах Фьерны будет лучшей защитой. Зверье боится нас, чует силу.

Я внимательно слушала и запоминала.

– Идите все время на север, – он продолжал напутствовать. – За Волчьим глазом – это самая яркая звезда на небе. Ни с какой другой ее не перепутаешь: она появляется на закате одной из первых и пропадает, когда уже солнце встает.

“Эльзире”, – мысленно отметила я. Так маги называют эту звезду.

Агмунд назвал несколько имен. Эти волки, как он считал, уважают и ценят Ардена. Конечно, вряд ли они с первого раза смирятся, что его избранницей стала человечка, да еще маг. Но Фьерне наверняка не откажут. По крайней мере, выслушают.

– Потому что она волчица?

– Не только. Она весса – привратница Аруи.

– Аруя – это же мифический остров, где живут боги? Но я думала, оборотни поклоняются духам предков…

– Правильно думала, – хмыкнул Агмунд, поглядывая на дочь. – Но боги намного сильнее духов.

– И опаснее, – почти неслышно буркнула Мира.

Я пропустила эту реплику мимо ушей. Куда больше меня взволновало то, что произнес Агмунд:

– Жаль, конечно, что ты не беременна…

– Что?!

– …было бы проще.

От этих слов сердце заколотилось тревожно и нервно.

– О чем вы? – я перевела взгляд с лица старика на Фьерну.

Та кивнула:

– Отец прав. Если бы ты носила ребенка Ардена, было бы проще уговорить стаю помочь нам.

– Не думаю, – в памяти всплыли слова бабушки. – Оборотни не любят полукровок, как и люди.

– Полукровок не любят, – согласился Агмунд. – Но ты не просто человек, ты маг. У магов не рождаются полукровки.

– То есть? – я недоуменно моргнула. – А кто тогда?

– Ребенок сам выбирает, кем ему стать, – он развел руками.

– Девочка выбирает суть матери, а мальчик – отца, – пояснила Фьерна. – Но у оборотней первыми чаще рождаются мальчики. Так что, будь ты беременна, наверняка бы сейчас носила волчонка.

Я прикрыла руками живот. Это был бездумный жест, инстинктивный. Душу сжала горечь сожаления.

– Может, это и к лучшему, – прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Живот бы сейчас только мешал.

К тому же неизвестно, можно ли использовать магию во время беременности. В Академии этому не учили. А я бы не хотела навредить сыну Ардена.

– Ничего, – Фьерна подбодрила меня улыбкой, – вот вернем Ардена, сразу наделаете детишек!

– Еще зайца не поймала, а уже говорит, какой вкусный! – проворчал Агмунд.

Но в его тоне не было осуждения. А голос предательски дрогнул.

Все-таки старик был не таким суровым кремнем, каким хотел казаться. Смерть сына основательно подкосила его. А сейчас я увожу его дочь. Он мог бы ей запретить. Уговорить вернуться в Саартог, чтобы исполнить договор с Барденом. Но не сделал ни того, ни другого.

За это я была ему благодарна.

Когда за окном стало темнеть, мы разошлись по комнатам. Я спала в комнате Ардена, Агмунд – на кухне за печкой, а Мира с Фьерной в горнице над подклетом.

Но среди ночи меня разбудило странное шебуршание. Находясь в полусне, я увидела, как дверь слегка приоткрылась, и в узкую щель просочилась Мира. Ни слова не говоря, она забралась ко мне на постель.

– Все, не могу больше! – выдохнула, мотая головой с такой силой, что ее волосы разлетелись в разные стороны.

– Чего не можешь? – я попыталась перевернуться на бок и спать дальше.

Но она не дала этого сделать.

– Смотреть, как вы с этой Фьерной любезничаете! Она прям уже лучшей подружкой стала! А как же я?

Я изумленно уставилась на нее. Эта мелкая язва в чем-то меня обвиняет? Еще и губу надула, как капризный ребенок.

– Ты же сама все время молчишь. Ничего не рассказываешь, еще и ведешь себя так, будто вокруг одни враги.

– Вот поэтому я и пришла! – губа оттопырилась еще больше.

– Куда? – не поняла я.

– К тебе.

– Зачем?

– Поговорить.

Я пару секунд осмысливала услышанное, потом устало вздохнула:

– Знаешь что, шла бы ты… спать. Завтра поговорим.

– Нет, сейчас. Иначе я не усну. Понимаешь, я с самого бегства из Академии ни о чем другом не могу думать. Мне очень нужна помощь, но кроме тебя посоветоваться не с кем, а оборотням я не доверяю.

– Почему? – опешила я.

– Потому что это из-за них мы с тобой сюда попали. Это оборотни виноваты во всем, что с нами случилось! Как я могу им доверять?

Похоже, Мира была сейчас в той стадии отрицания реальности, которую я проходила во время первого пути в Саартог. Тогда я тоже считала именно оборотня причиной всех моих бед. Это ведь он выдернул меня из привычного мира и сделал бесправной лейвой.

Я вспомнила всю глубину ненависти и обиды, которые меня захлестывали, и проворчала:

– Ладно. Рассказывай, что там у тебя.

Глава 6

Мира повозилась, устраиваясь в изножье кровати, а потом начала говорить.

– Я выросла в трущобах Орхангака. Родителей у меня никогда не было, – произнесла она с болезненной горечью. – Мать отказалась от меня сразу после рождения. Подкинула на крыльцо приюта. Настоятельница говорила, это из-за моего характера. Мол, матушка сразу во мне разглядела хулиганку, потому и отказалась…

– Глупости, – фыркнула я, перебивая, – у младенцев еще нет никакого характера. Тем более в первый день жизни.

Мира вздохнула. Видимо, эта тема была для нее болезненной.

– Я верила настоятельнице. По крайней мере, поначалу. И старалась быть послушной девочкой, чтобы мама узнала, какой хорошей я стала, и забрала меня домой. Но никто за мной не приходил. Зато другие дети пользовались моей покладистостью. У меня отбирали еду, отправляли на самую грязную и тяжелую работу. Меня били. А я только плакала по ночам. Но потом поняла, что настоятельница лжет. Что моей матери плевать на меня, а может, ее уже и вообще на свете нет. И я начала защищаться.

Мира сжалась на краю моей кровати, но голос ее звучал жестко. Я представила маленького нахохленного воробышка, вынужденного бороться с целым миром, и почувствовала жалость к той неведомой маленькой девочке, которой когда-то была мара Тьмы.

Мирайя поймала мой взгляд и отвернулась к окну. Жалости она не терпела и сама никого не жалела. Это я давно поняла.

Теперь она сидела вполоборота ко мне, так что мне оставалось лишь разглядывать ее профиль.

В какой-то момент показалось, что она сейчас встанет и уйдет. Но, видимо, желание поделиться наболевшим оказалось сильнее гордости. Мира продолжила.

– Больше я никого не слушала и никому не верила. Да и из приюта вскоре сбежала. Долго бродяжничала, питалась объедками или воровала, ночевала в… разных местах. А потом добралась до Рунгхара – столицы Орхангака. Там встретила других бродяжек. Мы сколотили уличную банду. Сначала воровали только еду на базаре. А потом попались на глаза настоящим бандитам, и нас посадили на оброк. Ты знаешь, что такое оброк, Инна?

Вопрос прозвучал неожиданно. Я начала вспоминать уроки далекой истории. Кажется, это было что-то легкое и приятное для крепостных крестьян по сравнению с невыносимой “барщиной”.

Но у Миры отношение к оброку оказалось иным. Голос ее зазвучал глуше, в нем начали проскальзывать шипящие нотки. Будто она хотела превратиться в змею и задушить своих обидчиков.

– Нам пришлось отдавать половину добычи. Но эта половина в несколько раз превышала все украденное нами раньше. Если мы приносили мало, нас наказывали. По очереди. А Бренна вообще забили до смерти у нас на глазах. Главарь решил, что это нам необходимо. В назидание, так он сказал.

Она сердито смахнула выступившие слезы и продолжила.

– Нас заставили грабить чужие дома. Нападать на экипажи. Брать заложников ради выкупа и много чего еще. Мы все это делали, потому что тогда наша жизнь была против жизни незнакомых людей или имущества. У нас не было выбора. Однажды мы решили сбежать, но на нас натравили стражников. Устроили облаву и отлавливали, как крыс в подвале. Я не знаю, что случилось с остальными. Мы разделились. Меня прижали к стене в грязном закоулке. Они так гоготали, обсуждали меня и рассказывали, что сейчас сделают. Четверо меня держали, а пятый начал снимать штаны…

Мирайя замолчала, переводя дух, а я сидела, будто закаменев. А ведь раньше считала, что это мне пришлось нелегко. Даже и представить не могла, через что прошла Мира. Но и магия спонтанно пробуждалась лишь в момент наивысшей опасности для носителя.

Просто моя “наивысшая опасность” существовала лишь у меня в голове. Но тогда я не знала Ардена и того, почему он похитил меня. Он был врагом, и я от него защищалась. Хотя реальная опасность мне в тот момент не грозила.

Если бы магия не пробудилась в Мире, для нее все закончилось бы по-настоящему ужасно.

– Что было дальше? – она молчала слишком долго, и я не удержалась, напомнила о себе.

Мирайя взглянула на меня так, словно и вправду забыла о моем существовании. А потом обхватила себя руками, сгорбилась и покачала головой.

– Знаешь, я ведь догадывалась, что однажды это случится. Не один, так другой. Мы жили как крысы в гнезде, спали вповалку. Чтобы никто не знал, что я девушка, я носила мужскую одежду и брила голову налысо. Боялась насилия… Но в тот раз меня спасло вовсе не это…

– А что?

– Магия. В тот день я этого не поняла, потому что потеряла сознание. А когда очнулась – только пепел вокруг кружился. И сил совсем не осталось, даже на ноги встать. Я так и сидела в том закоулке, пока меня не нашли другие стражники. Никаких следов от тех пятерых не осталось, поэтому меня не могли обвинить в убийстве. Но забрали в участок и долго допрашивали. А я молчала. Не хотела, чтобы меня казнили. Я тогда еще не знала, что приговор уже вынесен, потому что выброс магии был виден на всю столицу. И на щеках появились черные звезды. В общем, меня объявили ведьмой и приговорили к казни. Но в последний момент казнь заменили на вечное служение в храме. Потому что пришли жрецы и объявили, что богиня Равновесия избрала меня своей вессой.

– А вессы неприкосновенны, – пробормотала я.

– Условно. Но я была рада, все лучше, чем смерть. Правда, недолго радовалась. Оказалось, что в храме ненамного лучше, чем в тюрьме. Я провела там два месяца. Меня готовили к обряду посвящения, говорили, как мне повезло. Только я не верила. Я видела одну из храмовых весс. Случайно. Она выглядела жалко. Ее использовал главный жрец, но вовсе не для служения богине, а для собственных прихотей. Она даже не сопротивлялась. Как будто ей было все равно. Я смотрела на это и понимала, что со мной будет то же самое, если ничего не сделаю. Но сделать ничего не могла. Знаешь, какой беззащитной себя чувствуешь, когда пытаешься призвать силу, живущую в тебе, а она не откликается?

Разумеется, я знала. Сколько сама старалась, пыталась показать тарам свой резерв, который все считали огромным, но мне он никак не давался.

У нас с Мирой было много общего.

– Как ты встретила охотника?

– Он сам меня встретил, – жестко усмехнулась Мирайя. – Когда меня везли к месту обряда, пробрался ко мне в палатку. Не знаю, как ему это удалось, ведь меня охраняли день и ночь. Сказал, что знает, куда меня везут, и что со мной будет дальше. А он может меня вытащить.

– И ты поверила? – удивилась я.

– Нет, конечно, – ее усмешка стала злее. – Я думала, что сбегу от него, как только мы окажемся в безопасном месте. Но едва охотник перенес меня в лес, как на нас напали. Потом я уже от тебя узнала, что мы с ним попали в Ранкалию, а нападавшие – это маги. Ты сама знаешь, что их было много. Они избили охотника и оставили без сознания на обочине. Я пыталась сбежать, но меня усыпили. Очнулась уже в той крепости. А там ты. Я была уверена, что тебя подсунули, чтобы я не рыпалась. А ты сразу начала про побег. Я тебе не верила, но решила не спорить. Если бы ты оказалась крысой, я бы убила тебя, прежде чем сбежать.

Последние слова Мира произнесла с мрачной решимостью.

Я вздрогнула. Не думала, что она была так радикально настроена.

– И смогла бы убить меня? – прищурилась, оценивая степень риска.

Мирайя пожала плечами.

– Тогда мне казалось, что смогу. А сейчас не знаю. Я тогда толком себя не помнила. Какие-то обрывки блуждали в голове. Не память, а решето. Будто кто-то нарочно стер мои воспоминания. Еще и ничего не понятно, кто друг, кто враг, что вообще происходит, куда меня везут. Да и ты из ниоткуда взялась. Вот я и не знала, как быть. Память полностью вернулась только недавно. Помнишь, когда я купол держала в Сартоге?

Я кивнула. Ту эпопею с побегом сложно забыть.

– Я тогда перетрудилась. Кичилась, что это легко, но что-то во мне надломилось. Слишком много магии израсходовала. А потом почувствовала, что черпаю уже из собственной жизни, и разорвала цепь, которой держала купол. Поначалу я ничего не замечала, да и магия восстанавливалась быстро. Но вместе с ней начали возвращаться и воспоминания. Поверь, это очень тяжело. Я словно заново все переживала. А недавно…

Мира снова замолчала, кусая нижнюю губу. Я поняла, что самое важное она только собирается мне сказать. А все, что было прежде, это так, прелюдия.

– Мира, – позвала я напряженным голосом. Дождалась, пока она на меня посмотрит, и спросила: – Что случилось недавно?

– Недавно я начала слышать зов. Во сне. Я думаю, это Рандир меня зовет.

– Дохлый цверг! – вырвалось у меня.

Только магической связи с принцем Арбадона нам не хватало.

Глава 7

Что ж, по крайней мере, теперь у всех странностей Мирайи появилось логичное объяснение. А как еще должен вести себя человек, который очнулся в незнакомом месте, на пару с непонятной девицей, и первым делом выяснил, что его похитили? Не удивительно, что она пыталась меня придушить. Я бы тоже, наверное, так поступила.

Хотя почему “наверное”? Я ведь всерьез пыталась прибить Ардена. И прибила бы, если б смогла.

– Ты на меня не сердишься?

Мира наблюдала, как я наматываю круги по комнате. От окна к двери и обратно.

– Нет. Но это не отменяет того факта, что у нас проблемы. – Я замерла перед ней, уперев руки в бока. – Почему ты думаешь, что слышишь зов Рандира?

– А кто еще может меня звать? Я чувствую стихию Света. Она одна может взаимодействовать с моей.

– С чего ты это взяла? – прищурилась я.

За короткое время, проведенное в Академии, Мира вряд ли могла что-то узнать о своих силах. А в храме ее тоже не учили использовать магию.

Она призадумалась. Затем подняла на меня растерянный взгляд:

– Не знаю. Это просто у меня в голове.

– Интересно… А что еще в твоей голове?

– Ну…

Мира села в позу для медитаций и прикрыла глаза. Ее пальцы сложились в первую арну. Причем так естественно и легко, будто она занималась этим всю жизнь.

Я даже слегка напряглась, пока за ней наблюдала.

– Я чувствую Свет, – заговорила она негромко, – чувствую его запах. Он пахнет лесом после дождя, свежей зеленью… лугом… Прямо как принц…

Что-то не замечала за Рандиром пристрастия к подобным ароматам. Обычно от него пахло более дорого и изысканно. Чем-то восточным.

Но ведь Мира говорит о запахе магии!

– А чем пахну я?

Она открыла глаза. Ее зрачки были расширены и заливали всю радужку.

– И ты тоже. Свежесть. Зелень. Холодная вода…

Я на всякий случай сунула нос за ворот рубашки и втянула свой запах. Но ничего из того, что назвала Мира, не учуяла. Она каким-то невероятным образом слышала запах магии. А я могла видеть стихии в красках. Так вокруг мары Тьмы всегда дрожал насыщенный лиловый ореол. Такой темный, что казался почти черным. Вокруг Рандира мерцало сияние. Оно напоминало мне свет фар сквозь густой туман. У Делианариса, как у мага Воздуха, аура была бледно-голубой, а его ментальные способности проявлялись в ней серебристо-стальными искрами…

Тьфу ты, зачем его вспомнила?

– Вот! – возглас Миры прервал мои мысли. – Снова!

– Что “снова”? – я подлетела к ней.

– Почувствуй!

Она схватила меня за руку и сжала с такой силой, что я едва удержалась от вскрика. А через миг почувствовала, как сквозь меня проходит чужеродная сила.

Это было странное, пугающее ощущение. Которое, между тем, хотелось испытывать вновь и вновь.

Мирайя права, Тьма может взаимодействовать только со Светом. Все остальные стихии она просто подавляет или отключает напрочь. В то время как Свет, наоборот, усиливает их и соединяет.

Сейчас сквозь меня проходила Тьма. Но совсем не кромешная. Я чувствовала в ней проблески Света. И это был не мой Свет…

“Ми-и-ира-а…” – меня коснулось далекое эхо. Невозможно было понять, чей это голос. Но он звал, просил, умолял. “Ми-и-ира-а…”

Вздрогнув, я попыталась освободить руку. Но хватка Мирайи стала сильнее.

– Слышишь? – прошипела она жутким тоном. – Вот! И я слышу! Каждую ночь с тех пор, как мы здесь.

А затем вдруг с капризным видом добавила:

– Вот чего он ко мне прицепился?

– А может, не он.

Мира все же отпустила меня, и теперь я разминала затекшие пальцы.

– А кто?

– Подумай. У Хоргена тоже стихия Света. А еще он верховный маг и глава Ковена. Это вполне могут быть его проделки. Надеюсь, у тебя хватило ума не откликаться?

Я в упор уставилась на нее.

Взгляд Миры тут же забегал.

– Ну… это… за кого ты меня принимаешь?

– Все ясно. Значит, завтра по-любому надо уходить.

Тяжело вздохнув, я села рядом с ней на кровать. Посмотрела на дверь, из-за которой уже давно доносилось сопение, и позвала:

– Заходи. Хватит там уши греть.

В комнату тут же бочком протиснулась Фьерна. Они с Мирой обменялись быстрыми взглядами, и оборотница примостилась с другой стороны от меня.

– Думаю, пересказывать тебе не надо? – осведомилась я.

Фьерна потрясла головой. Волчий слух был достаточно чутким, чтобы не пропустить ни слова из того, что рассказала Мира.

– Отлично. Значит, сбудется то, чего так боится твой отец, – продолжила я. – Сюда скоро придут. Мы должны уговорить его пойти с нами.

– Он все знает, – тихо сказала Фьерна. – Вы слишком громко разговаривали. И он никуда не пойдет. Это его решение.

– Но маги его убьют! – я снова вскочила. – Мне не нужна еще одна смерть на моей совести! Если надо, я скручу его силой и потащу!

Она покачала головой:

– Тебе не придется этого делать. Когда мы уйдем, он сожжет дом и всю деревню. А сам укроется в лесу.

– Но… зачем?

Я в изумлении глянула на окно. Там, за тусклым стеклом, виднелась ночная улица. Пустынная, нежилая. Дома-призраки, жуткие заросли мертвицы…

– Только огонь может сбить магов со следа. Отец сказал, что шаман не может покинуть землю предков. Если он сделает это, то лишится всех сил. А ему сейчас никак нельзя их терять. Поэтому он уйдет в лес, на капище, и будет взывать к Шаннархе, чтобы она отпустила Ардена из Серых пустошей. Это все, что он может сделать для сына…

Голос Фьерны затих. А я поняла, что осталось несказанным: старик уже начал осуществлять свой план.

– Ладно, – я потерла виски. – Давайте тогда попробуем поспать хоть чуть-чуть. До рассвета еще далеко.

Подруги согласились. Но ни одна из них не ушла. Мы забрались в кровать втроем, причем меня всунули посередке. И надо ли говорить, что уснуть я не смогла?

Хотя этой ночью никто не спал. Слишком много тревоги чувствовалось в воздухе. А еще под окнами бродил старый Агмунд и шуршал вязанками с хворостом. Я слышала, как он обкладывает ими дом. И не могла отделаться от мысли: а что если он подожжет их, пока мы спим?

Глупо, конечно. Но после всего, что случилось, я больше никому не могла доверять. Даже себе…

Едва начало светать, мы с девчонками выбрались из постели. Молча оделись, молча вышли на кухню. Там уже ждала растопленная печь, скворчащие на сковороде оладьи и наши котомки, собранные с вечера.

За столом, хмурый и строгий, сидел Агмунд. Его вид меня поразил. Сегодня старик нарядился в вышитую льняную рубаху, поверх которой накинул меховой плащ. Седая борода была тщательно вычесана, умащена маслом и частично заплетена в несколько тонких косиц. То же самое он сделал и с головой. А на лоб натянул серебряный обруч с узором из дубовых листьев и желудей.

– Папа, – пискнула Фьерна.

– Ешьте, – проскрипел он, – и уходите. Остальное я сам тут сделаю.

Поднявшись, он вышел из кухни.

Когда хлопнула дверь, ведущая на улицу, я посмотрела на Фьерну.

– Его наряд, он же что-то означает? – спросила шепотом.

Она кивнула:

– Да, шаман еще и вожак стаи. Сейм. Но нашей стаи больше нет. Когда маги перебили большую часть черных волков, выжившие присоединились к красным волкам, живущим в Лантсарре, и за эти годы смешались с ними. Чистокровных почти не осталось.

– Значит, твой отец решил остаться со своей стаей, – поняла я.

На душе стало тоскливо.

Вот почему Агмунд заживо похоронил себя в этом месте. Не только из чувства вины. Шаман не может покинуть земли предков. Духи не простят. Вожак не бросит свою стаю, даже если эта стая мертва…

Преданность старого волка была достойна уважения.

Я опустила голову и уткнулась в тарелку с оладьями, которую подсунула Мира. Но мысленно пообещала себе: не важно, насколько враждебно нас встретят в Лантсарре, я сделаю все, чтобы волки меня услышали. Все, чтобы Арден вернулся.

Глава 8

Завтрак был быстрым. Прощание недолгим. Солнце только начало всходить над горизонтом, а мы уже вышли из Фрагарды. Слабый свет едва пробивался сквозь плотную стену деревьев, но его было достаточно, чтобы идти гуськом по узкой лесной тропинке.

Перед тем как выйти за частокол, окружающий деревню, я обернулась. Дом старого шамана окутали столбы дыма. Агмунд заметал следы.

Мне стало жалко его до слез. Сначала он потерял свой клан, затем сына, а теперь и последнюю память о прошлом.

Нет! Сына он не потерял. Я верну Ардена из Серых пустошей. А потом мы устроим магам веселую жизнь. Они еще поплачут кровавыми слезами.

В лесу было прохладно. Тропинка оказалась узкой и извилистой. Ветви хватали за руки, а корни высовывались в самых неожиданных местах. Я порадовалась теплой кофте и мокасинам, облегчавшим мне путь.

Одеждой нас с Мирой снабдила Фьерна. Мы решили не использовать магию, пока это возможно. Ведь по ней нас запросто вычислят.

Оборотница шла впереди. Она единственная знала дорогу. За ней – Мирайя. А я замыкала наш маленький отряд, поэтому прислушивалась и приглядывалась к тому, что происходит позади.

После ночного разговора я не могла перестать думать о том, кто зовет Миру. Мне казалось, что это продолжается и сейчас.

Она вела себя очень странно. То замирала на ходу, то наклоняла голову, словно прислушиваясь.

Когда солнце встало над лесом, я не выдержала и догнала ее.

– Ты слышишь его и сейчас? – спросила, тронув за плечо.

Мирайя испуганно вздрогнула, будто ее поймали за воровством конфет из буфета. Она так быстро отвела взгляд, что все и без слов стало ясно.

– Мира, – вздохнула я, – если ты продолжишь ему отвечать, то выдашь и наше положение, и направление, в котором мы двигаемся. Он уже знает, куда мы идем?

Мирайя усиленно замотала головой. А потом убежденно добавила:

– Он хороший, Ви… то есть Инна. Он пообещал, что ни с кем из нас ничего плохого не случится.

– И что заставляет тебя верить ему на слово? – хмыкнула я. Потому что сама излишней доверчивостью уже давно не страдала. Пережила.

Мира молча двинулась вперед. Мне пришлось ускорить шаг, чтобы держаться рядом.

И вдруг меня осенило.

– Мира! Он что, успел запудрить тебе мозги?!

Я схватила ее за локоть. Интуиция подсказывала: получить ответ на этот вопрос очень важно. Для всех нас.

Мара Тьмы вынужденно остановилась и, по-прежнему глядя в сторону, шмыгнула носом:

– Он мне очень нравится.

– Что?! – идущая впереди Фьерна тоже остановилась и, обернувшись к нам, уставилась во все глаза. – Вы о ком?

– О Рандире, – скривилась я.

Глаза оборотницы стали еще больше.

– Так тебе нравится принц Арбадона? – возмутилась она. – И поэтому ты выдаешь ему наши тайны?!

– Нет, то есть да, но нет… – Мира совсем запуталась.

Она явно чувствовала себя виноватой. Поэтому насупилась и стала похожа на злого ежа. Выставлять колючки – как раз в ее духе.

А я поняла, что устала от всего этого. И оттого, что постоянно приходится бежать, подставляя под удар тех, кто мне помогает. И от пререканий моих спутниц. А еще от собственных мыслей, заполнивших мою голову, как плотный туман, сквозь который не видно ни малейшего просвета.

– Все, привал, – объявила я и двинулась в сторону.

Там виднелась просека между соснами, в которой, как мне показалось, сияло зеркало водоема.

К сожалению, показалось. Это была поляна с синими цветами, похожими на колокольчики.

Я устроилась на самом краю, поближе к деревьям. Мира опустилась в нескольких шагах от меня и сразу полезла за флягой. Я последовала ее примеру. Пить после долгой ходьбы хотелось зверски. Мы ведь шли, не приседая, часа три-четыре, не меньше.

А вот Фьерна не спешила садиться. Некоторое время оглядывалась по сторонам и прислушивалась. Я даже заметила, как кончики ее человеческих ушей слегка заострились и двигались в стороны.

Наконец она успокоилась и опустилась на траву рядом с нами.

– Тебе доступен частичный оборот? – поинтересовалась я, когда она тоже напилась и расслабилась, привалившись спиной к стволу сосны.

– С чего ты взяла?

Оборотницу смутил мой вопрос. У нее покраснели щеки и те самые кончики ушей, которые сейчас выглядели вполне человеческими.

– Мне показалось, ты шевелила ушами.

Я была уже не рада, что спросила, но и промолчать под ее хмурым испытующим взглядом не могла.

– Это потому, что она весса, – отозвалась Мира, которая вообще лежала с закрытыми глазами и делала вид, что дремлет.

– С чего ты взяла? – ощетинилась Фьерна.

– Богиня, одаривая своей милостью, усиливает природные способности вессы, – спокойно пояснила та, по-прежнему не открывая глаз. – Если ты умела высоко прыгать, то став вессой, сможешь еще выше. Если прекрасно плавала и надолго задерживала дыхание, то теперь преодолеешь самую широкую реку, которая прежде не давалась. Ну а если ты превращалась в волчицу только целиком, то теперь…

Мира помахала в воздухе пальцами, то ли демонстрируя что-то, то ли предоставляя нам возможность самим домыслить сказанное.

Но я подумала о другом.

– Тебе это в храме рассказали?

Несколько секунд над поляной царила тишина. Только шелест ветвей выдавал, что это не время остановилось, а мы с Фьерной замерли, ожидая ответа Мирайи.

Помолчав с полминуты, она приподнялась на локте, обвела нас растерянным взглядом и выдала:

– Не знаю.

– Как не знаешь? – удивилась я. – Не сама же ты это выдумала?

Ища поддержки, я глянула на Фьерну. Та покачала головой:

– Мне об этом ничего не известно. В Арбадоне уже давно нет ни жрецов, ни храмов…

– Но это же странно, – я по очереди посмотрела на каждую из них. – Мира, ты сказала, что память к тебе вернулась. Подумай, может, ты еще что-то знаешь о вессах?

Она сердито насупилась при этих словах.

– Нет, ничего не знаю.

– Или не хочешь нам говорить? – прищурилась Фьерна. – Выкладывай все, что тебе известно!

Мирайя вела себя странно. Будто случайно оговорилась, а теперь что-то скрывает от нас. Все, связанное с ней, было покрыто тайнами и недомолвками. Даже в рассказанной ночью истории оставались белые пятна.

– Я! Ничего! Не знаю! Понятно?! – она вскочила на ноги и замерла напротив нас.

Это было очень похоже на боевую стойку. Похоже, кое-кто собирался использовать кулаки против здравого смысла.

Я усилием воли сохранила на лице спокойное выражение.

– Понятно, – произнесла, глядя Мире в глаза.

Она вдруг сникла. Снова опустилась на траву и отпила пару глотков из фляги. Потом пояснила:

– Я правда не знаю. Память вернулась, но иногда у меня чувство, будто все эти воспоминания не мои. Порой сквозь них всплывает что-то другое. То, чего я знать не должна. А откуда оно там взялось… – Мира пожала плечами.

Над поляной снова повисла тишина. Я обдумывала слова Мирайи.

Спустя пару мгновений раздался голос Фьерны:

– Мир, а когда у тебя волосы отросли?

Мы с оборотницей дружно уставились на Мирайю. Мара Тьмы оттянула черную прядь, словно вспоминая, откуда та взялась.

– А ведь правда, ты говорила, что стриглась наголо, чтобы сойти за мальчишку. А сейчас у тебя очень длинные волосы. Даже за пять лет такие не вырастут.

Мира задумалась ненадолго, а потом выдала:

– Они отросли, когда проснулась магия. Наверное, это подарок богини лично мне.

Глава 9

Отдохнув, мы двинулись дальше.

До Лантсарры было три дня пути, а значит, как минимум две ночи нам придется провести в лесу. От этой мысли мне было не по себе. Поэтому я спешила, насколько могла, чтобы пройти как можно больший участок до сумерек. И подгоняла девчонок.

Уже вечерело, когда стало ясно, что сил не осталось. Последний час я вообще шла на автопилоте, механически переставляя ноги. От усталости темнело в глазах. Но я продолжала идти. А тут вдруг раз – и меня словно выключили. Запнувшись за корень, я просто повалилась ничком.

Хорошо, что лес в этом месте был лиственный, с густым травяным покровом. Так что я не ударилась, а рухнула лицом в заросли голубики.

Рядом тут же упала Мира. Только на спину. И раскинула руки.

– Все! – выдохнула она. – Больше ни шагу не сделаю. Хоть убивайте!

Я была с ней полностью согласна.

Фьерна только презрительно хмыкнула:

– Слабачки! И такая вот пара досталась моему брату?

Я понимала, что она пытается нас подбодрить, пусть и в такой язвительной манере. Но в тот момент мне было плевать. У меня не только мышцы устали, у меня даже мозг устал. Все, чего я хотела – это закрыть глаза и полностью отрубиться.

Причем навсегда.

– Ладно, – проворчала оборотница, когда поняла, что вставать мы не собираемся. – Все равно темнеет. Пойду, раздобуду нам ужин.

В тот же миг она скинула одежду, обернулась волчицей и исчезла между деревьев.

Отлежавшись, я перевернулась на спину. Примятые ветви голубики склонились надо мной, маня крупными ягодами. Они буквально молили: “Съешь меня! Съешь!”

Ну как я могла отказать?

Открыла рот, захватила языком ближайшую ягодку, зажмурилась и застонала от удовольствия.

К остальным ягодам нужно было тянуться. Так что я просто лежала, наслаждалась вкусом той единственной и не спешила открывать глаза.

Пока рядом не зашуршала Мира. Она повернулась ко мне и спросила:

– Так ты правда его сестра?

Я поморщилась: снова она о Рандире! Будто мне мало одной занозы в заднице.

– Правда. Только не родная сестра, а двоюродная. У нас общая бабушка.

– Да, королева Аналея, – кивнула Мира. – А он знает об этом?

– Если ты не рассказала, то не знает.

Взгляд Миры тут же забегал.

Я внутренне напряглась. Приподнялась на локте и, глядя на нее в упор, с угрозой спросила:

– Ты что, уже разболтала?

Она замотала головой:

– Нет, просто… я думала, он знает. Поэтому не уверена, что не сболтнула лишнего…

– Отлично, – выдохнула я, снова падая навзничь, и прикрыла глаза рукой. – Только этого не хватало для полного счастья.

– Прости, – заюлила Мирайя, – я же не знала, что это надо скрывать. Думала, раз вы родственники, то и он…

– Тебе вредно думать! – оборвала я. – Ладно. Будем надеяться, что ты ничего лишнего ему не наговорила. А если наговорила, то… Слова обратно не возьмешь. Будет как есть.

Кряхтя, как старая бабка, и скрипя всеми суставами, я начала подниматься.

– Ты куда? – подхватилась Мира.

– Сиди, пойду хвороста наберу.

Махнув рукой на брошенные сумки, я потащилась к ближайшим деревьям. Фьерна добудет нам дичь, в этом сомнений не было. Но эту дичь надо еще приготовить. Надеюсь, она не заставит меня свежевать бедного зайчика. Я потом его есть не смогу…

Я механически собирала ветки, а в голове крутились разные мысли. Большей частью сиюминутные, не имеющие значения. Но среди них проскальзывала одна, которая возвращалась снова и снова.

А вдруг Рандир уже знает, что я его кузина? Как он отнесся к этой новости? Увидел во мне претендентку на трон, которую надо срочно убрать? Или родственницу, мару Света, которую нужно ввести в семью?

И то, и другое плохо.

Конкурентку ждет смерть, а родственницу – участь лейвы.

Нет уж, спасибо.

И вообще, нет никакой гарантии, что с Мирой общается Рандир. Уверена, Хорген может притвориться, кем хочешь.

Обдумывая это, я вспомнила про разговор, который услышала в кабинете Делианариса. Тогда я не все поняла. Но сейчас, размышляя, снова вернулась к нему.

Король Барден уже не правит Арбадоном. Вся власть у верховного мага и Ковена. А король – лишь марионетка.

Хорген хочет стать следующим королем. Но для этого ему надо стать сильнее законного наследника. Есть только один способ сделать это: жениться на подходящей лейве.

Рандир тоже знает об этом. Если он совершит обряд первым, то легко справится с Хоргеном. Обоим подходим и я, и Мира. Но есть нюанс: если принц знает про наше родство, то как жена я для него бесполезна. И что получаем в остатке?

А ничего хорошего! Для Рандира я не только лишняя претендентка на трон, так еще и единственная кандидатка в супруги верховному магу! То есть опасная помеха, от которой срочно нужно избавиться.

За спиной зашуршали кусты.

Я подпрыгнула, едва не выронив хворост. Но это была Фьерна.

Белая волчица вышла из-за кустов, держа в пасти печального зайца. Тот свесил лапки и в целом выглядел весьма недовольным судьбой.

Волчица презрительно глянула на меня. Видимо, ощутила испуг. Бросила зайца наземь и обернулась девушкой. Ничуть не стесняясь наготы, она подобрала тушку за уши.

– Пошли, – бросила мне. – Какие вы, люди, все-таки безнадежные. У тебя вся магия Света в руках, а ты шарахаешься от каждого звука!

– Так мы ж договорились не использовать магию, – пробормотала я в свое оправдание.

Но поспешила за Фьерной. Потому что только сейчас обнаружила: я не знаю, где наша стоянка. Кусты и деревья со всех сторон выглядят одинаково!

Через десять шагов заросли раздвинулись, и я увидела Миру, одиноко сидящую на пригорке.

– Спасибо! – выдохнула, обращаясь к Фьерне. – Без тебя, я бы тут точно заблудилась!

– Не за что, – усмехнулась она.

Оборотница и правда чувствовала себя в лесу намного лучше, чем в Саартоге. Это была ее стихия. Здесь она не шла, а летела, почти не приминая траву. Двигалась с хищной грацией. Вдыхала лесной воздух полной грудью – и не чувствовала усталости.

Здесь у нее расправились плечи, и она стала казаться выше.

Это была совсем другая Фьерна.

В Саартоге я видела заложницу, утратившую надежду. А сейчас передо мной была волчица. Уверенная. Сильная. Свободная.

Даже смерть брата не сломала ее. А надежда вернуть его – окрылила.

Рядом с ней и мне становилось легче.

Она швырнула зайца под ноги Мире:

– Обдерешь?

А сама пошла за одеждой.

Мира пожала плечами:

– Как скажешь.

Я же сложила хворост, как учил папа во время коротких вылазок на природу.

Вспомнила о нем, потом о прочих родных – и сердце тоскливо сжалось. Но я тут же отогнала от себя глупые мысли. Когда я вернусь, родители даже не заметят, что меня не было.

Если, конечно, вернусь…

Огниво нашлось в одной из сумок. Оно лежало вместе с охотничьим ножом, которым уже орудовала Мирайя. Она так ловко свежевала зайца, что я засмотрелась. Отрубила ему голову и хвост, затем просто содрала шкуру, словно перчатку.

– Ого, – уважительно заметила я. – Ты крутая.

– Что? – не поняла Мира и бросила на меня подозрительный взгляд.

– Ну, в смысле, ловкая. Не знала, что ты так умеешь.

– Поживешь с мое в трущобах, еще не тому научишься. Я, наверное, тысячу крыс сама освежевала. А может, и больше.

Она погрузилась в мысли. С сосредоточенным видом вынула внутренности, отделила лапки, затем разрубила тушку на несколько частей и разложила на широком листе лопуха.

– Крыс? – я не поверила своим ушам.

– Ага. А ты думала, мы там амброзией и нектаром питались? Эх, наверное, зря я его порубила, – она печально глянула мясо. – Надо было жарить целиком.

– Зачем жарить? – к нам подошла Фьерна. – У нас есть котелок и пряные травы. Отец дал с собой. Сейчас похлебку сварим.

– Так воды нет, – мы с Мирой синхронно уставились на нее.

– Ну и что бы вы делали без меня?

Хмыкнув, Фьерна постучала по котелку, который держала в руках, и направилась мимо нас в заросли.

– Заблудились бы! – крикнула я ей вслед. – И умерли с голоду!

– Так, – Мира пихнула меня локтем. – Говори за себя! Я силки ставить умею.

– Ага, на крыс.

Мы глянули друг на друга и рассмеялись.

Это был несколько нервный смех. Но он принес облегчение. Наверное, впервые за этот день я немного расслабилась.

Глава 10

Сразу после ужина мы уснули. Я и Мира – недалеко от костра, а Фьерна – за границей светового круга.

Прежде чем устроиться на ночлег, оборотница сменила облик. Я слышала, как она уходит на мягких лапах, но не волновалась. Волчица отпугнет от нашего лагеря хищников, а при необходимости подаст сигнал тревоги. Уж что-что, а слух у нее в десятки раз острее человеческого.

И нюх тоже.

К счастью, ночь прошла без происшествий. А утром мы позавтракали остатками похлебки и двинулись дальше.

Мне казалось, что лес должен становиться гуще и темнее по мере нашего продвижения. Ведь оборотни забрались в самую чащу, прячась от магов. Но вскоре стало понятно, что я ошибалась.

Лес был светлый и сухой. Между широких листьев просвечивали солнечные лучи. Пели птицы. Деловито жужжали дикие пчелы. Цветы, растущие вдоль тропинки, сбрасывали желтую пыльцу нам на ноги.

Жизнь продолжалась. За границами старой деревни ничто не напоминало о трагедии. Лес ее пережил и забыл. Только старый шаман фанатично берег память о прошлом среди руин и зарослей мертвицы.

Я задумалась и не заметила, как Мирайя остановилась. А потому врезалась в нее, замершую посреди тропинки.

– Нет, – шептала Мира, – нет, не надо, пожалуйста.

– Что случилось? – Фьерна, идущая впереди, обернулась.

– Пока не знаю, – я смотрела на Мирайю, которая согнулась, зажимая виски ладонями.

– Нет, не надо, – повторила она с болезненным стоном.

– Кажется, Рандир перешел к активным действиям. Это он, Мира?

Но она будто не слышала. Я положила ладонь ей на плечо. И вдруг сложилась пополам от резкого удара в солнечное сплетение.

– Фьер… – просипела я, – помоги!..

Но Мира уже очнулась.

– Прости, прости, – захлопотала она вокруг меня. – Это случайно вышло. Рефлексы и все такое…

– Отойди от нее!

Фьерна, ощетинившись, отстранила Мирайю. И подвела меня, согнутую и держащуюся за живот, к ближайшему дереву.

– Не ругайтесь, – я все же нашла в себе силы вмешаться.

– А я не собираюсь ругаться, – мрачно заявила оборотница и огрела Миру красноречивым взглядом. – Я ее просто убью, если она тебя покалечила.

– Да все нормально, – с ее помощью я опустилась на землю и привалилась спиной к стволу. – Мне просто нужно отдышаться.

Боль все еще пульсировала резкими толчками. Но дышать я уже могла, хоть и через раз.

Мирайя переминалась с ноги на ногу в паре метров от нас.

– Прости меня. Это правда случайно вышло.

– Иди сюда, – я поманила ее пальцем и указала на траву рядом. Когда она опустилась, велела: – А теперь рассказывай все.

– Это он, – Мира отвела взгляд.

Вид у нее при этом был насупленный. Она явно жалела о случайном ударе.

– Кто “он”?! – нависла над ней разъяренная Фьерна. Я испугалась, как бы они еще не подрались. – Это Рандир приказал тебе напасть на Инну?

– Нет, – Мира покачала головой, а потом постучала себя по виску указательным пальцем. – Просто он здесь. Постоянно. Я слышу его голос. Так близко, будто он стоит у меня за плечом. Я просила его уйти из моей головы. А тут вдруг Инна… Ну инстинкты и сработали.

В общем, что-то такое я подозревала. Оставался последний вопрос:

– Чего он от тебя хочет?

Она покраснела. Снова отвела взгляд, шмыгнула носом и помедлила, прежде чем ответить.

– Ну? – нетерпеливо подхлестнула Фьерна.

– Чтобы я открылась и показала, где мы, – нехотя промямлила Мира.

Это точно было не все.

– Мирайя, – я надавила голосом.

Она сжала в руках край одежды, что говорило о сильном волнении. И едва слышно призналась:

– Сказал, если я сделаю это, то стану его женой. Королевой Арбадона.

– О как! – хмыкнула я. – Прям так и королевой? То есть его не смущает, что он еще не король?

– Чего? – Фьерна протянула это так, что ее мнение о Рандире и спрашивать было не надо – оно прозвучало в интонациях голоса.

– Мира, ты знаешь, зачем ему нужна лейва? – я сделала акцент на последнем слове и пристально посмотрела на мару Тьмы.

Принц умеет быть обаятельным. А Мирайя видела от людей так мало добра, что готова поверить первому встречному, кто будет с ней ласков и мил.

– Знаю.

Она нахохлилась, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Просидела так несколько мгновений, сердито глядя перед собой, а потом посмотрела на нас:

– Он мне нравится. И, кажется, я ему тоже нравлюсь.

Фьерна скептически закатила глаза.

Я смотрела на Миру с жалостью. При всем своем опыте экстремального выживания она – сущий ребенок. Наивный и готовый верить в любое чудо.

– Мне все же придется воспользоваться магией. Надо поставить ей блок, – я вопросительно посмотрела на Фьерну.

Мне нужно было ее мнение, чтобы оценить риски. Что хуже: применить магию, рискуя выдать наше местоположение Ковену, или позволить Мирайе и дальше общаться по мысленной связи с Рандиром?

– Давай, – оборотница, похоже, тоже прикинула шансы и пришла к тому же выводу, что и я.

Сама Мирайя не слишком обрадовалась. Кажется, поселившийся в ее голове гость успел хорошенько промыть мозги нашей маре.

– Успокойся, это не больно, – заверила ее. – Но мы должны это сделать. Я не хочу привести магов в Лантсарру. А они точно сядут нам на хвост, если сейчас ничего не сделать.

– Он не такой, – начала она канючить.

– Конечно, “не такой”, – легко согласилась я. В голове мелькнула сцена в кабинете Делианариса и данная им клятва. – Тогда, может, дашь нам магическую клятву, что заплатишь жизнью, если принц нас предаст?

Она сразу скуксилась. Рисковать своей жизнью Мира явно не собиралась даже ради общения с красавчиком-блондином. А значит, здравый смысл в ее голове все же был.

Тяжело вздохнув, она проворчала:

– Ладно, ставь свой блок. Что надо делать?

– Положи голову мне на колени.

Для блока нужен физический контакт. Но сама я вставать пока не осмелилась. Еще хорошо помнила головокружение и слабость в ногах. Вот бы и мне научиться такому удару.

А что? Вряд ли кто-то может ожидать от меня подобное. Решено! Попрошу Миру научить меня этому приемчику.

Но позже. А сейчас я отрешилась от лишних мыслей. Прижала кончики пальцев к вискам Миры, затем вызвала в памяти нужные арны. Несколько мысленных магических манипуляций – и мне предстало сознание Миры. Оно было похоже на многочисленные слои дымчатой ткани.

Я опутала их еще одним слоем, менее прозрачным и более светлым. Если кто-то знающий заглянет сюда, он сразу распознает защиту. Но пробить ее не сможет. По крайней мере, с наскока. А если начнет возиться, Мирайя его почувствует и скажет мне.

– Все, – выдохнула я, выныривая из транса. – Теперь он не сможет шастать к тебе в голову как к себе домой. Ему по-любому придется стучаться.

Глава 11

Немного отдохнув и перекусив прихваченными из дома хлебом и сыром, мы отправились в путь. Мира больше не замирала на каждом шагу, прислушиваясь к голосам у себя в голове. Но очень громко и тяжко вздыхала. Я предпочла не обращать на это внимания.

Вечером мы остановились на ночлег рядом с небольшим озерцом. Его берега заросли осокой, дно было вязким, покрытым илом, но вода – прозрачной и теплой. Я обрадовалась ему как родному. Наконец-то можно нормально помыться! Купание в ледяных ручьях порядком уже надоело.

Бросив сумку, я начала на ходу выпрыгивать из одежды. А когда залезла в воду по грудь, рядом со мной вынырнула, отфыркиваясь, белая волчья голова. Мира тоже недолго топталась на берегу.

Позже, развесив постиранную одежду вокруг костра, мы наслаждались очередным жареным зайцем и минуткой покоя. Именно тогда в голову мне пришла внезапная мысль, которую я моментально озвучила:

– Фьер, а почему мы идем?

Оборотница подавилась куском мяса и изумленно уставилась на меня:

– Ты о чем?

– Ну… почему мы идем ногами? Зачем тратим время? Разве ты не могла переправить нас порталом прямо в Лантсарру?

Она проглотила застрявший кусок и потрясла головой:

– Не могла. Только не здесь.

Теперь и Мира удивленно уставилась на нее:

– Но так же быстрее.

– Вы не понимаете. Это волчьи земли, здесь тайные тропы наполнены духами предков. Никто, кроме волков, не может по ним ходить. Для вас это верная смерть. Вспомни, что сказал отец.

– Так речь ведь была только о Серых пустошах, – нахмурилась я.

– Нет. Инна, прости, но вы нежеланные гости на волчьих землях. Я веду вас самым открытым путем, чтобы у волков Лантсарры не возникло даже мысли, будто вы хотите приблизиться тайно.

– Хочешь сказать, они знают, что мы идем?

Сама мысль об этом заставила меня насторожиться и внимательнее вглядеться в окружающую нас чащу.

– Знают, – кивнула Фьерна. – Еще утром мы пересекли границу между землями кланов. По сути она не играет никакой роли, ведь кланы черных и красных волков давно смешались. Но по старой памяти ее патрулируют молодые волки. Я учуяла одного из них, а значит, и он нас учуял.

– И не вышел к нам? – хмыкнула Мира. – Испугался?

– Сомневаюсь, что мы такие страшные, – ответила я. – Он ведь доложил своим, да?

Фьерна снова кивнула:

– В Лантсарре нас будут ждать. Если, конечно, нам позволят туда войти…

Смысл ее слов стал понятен уже на следующий день.

Утром, едва проснувшись, мы обнаружили вокруг лагеря множество звериных следов. Волки не скрывались, они словно нарочно истоптали всю землю, чтобы даже мы с Мирой догадались об их присутствии.

– Они дали понять, что наблюдают за нами, – озвучила Фьерна мою догадку.

– Ты их видела? – спросила я.

– Конечно. Даже разговаривала с их вожаком. Это разведчики, они будут вести нас до самой Лантсарры.

– То есть они и вчера здесь были? – взвизгнула Мира. – Когда мы купались?! Подглядывали за нами?

Фьерна поморщилась:

– Успокойся. Никому твои прелести не нужны.

– Ну знаешь ли!

– Так, хватит! – я влезла между ними, пока они не сцепились. – Мира, если они подглядывали, то и меня тоже видели. Надеюсь, глаза у них не вытекли от моей красоты неземной.

Мира поджала губы и окинула меня скептичным взглядом. Видимо, сарказма не поняла.

– Они не подглядывали, – буркнула Фьерна. – Я сказала, что вырву глотку любому, кто посмеет приблизиться, пока мы раздеты.

– И они послушались? – я недоверчиво прищурилась.

– Конечно. Мой отец – шаман. Навредить мне, значит, навлечь на себя гнев Первопредка.

– А где они теперь? – Мира настороженно огляделась.

– Недалеко. Наблюдают.

Я прислушалась. Но в лесу раздавался лишь щебет птиц да шумел ветер в ветвях.

– Ничего не слышу, – выдохнули мы с Мирой одновременно.

– Без магии и не услышите. Мы умеем быть очень тихими, ни одному человеку нас не вычислить.

– Может, поэтому люди вас и ненавидят, – тихо сказала я.

Фьерна поджала губы.

– Ладно, пора идти, – бросила она отрывисто, подхватила свою котомку и направилась прочь.

Мы поспешили за ней. Но чем дальше отходили от места ночлега, тем сильнее становилось чужое присутствие. Сначала это был вой, долетевший издалека. Затем справа от меня в кустах что-то мелькнуло. Я не успела разглядеть что именно, но это явно был зверь.

Со временем вой начал раздаваться все ближе. Час спустя я уже могла различить отдельные голоса. Да и мельтешение вдоль тропинки усилилось.

Наш конвой даже не пытался скрываться. Кирпично-красные, охряные, с рыжими подпалинами волки то по одному, то цепочкой трусили в отдалении от нас. Их шкуры мелькали в просветах деревьев. Порой они забегали вперед и просто садились или ложились поперек тропинки. А при нашем приближении лениво поднимались и будто нехотя исчезали за ближайшим кустом.

Иногда, прежде чем подняться, волк окидывал нас нечитаемым взглядом и демонстрировал зубы в широком зевке.

Когда это случилось в первый раз, Фьерна предупредила:

– Главное, не дергайтесь, не показывайте страх. Они вас испытывают.

– Тебе легко говорить, – пробурчала Мира. – Тебя-то не тронут.

Я тоже невольно поежилась.

Если стая решит вдруг напасть, нам придется применить магию. Но после такого волки точно не захотят меня слушать и не станут помогать. А ведь только ради их помощи я ступила на этот путь!

Сжав зубы, с уверенностью, которой не ощущала, я двинулась прямо на лежащего зверя. Тот медленно перетек в сидячую позу и зарычал.

В ответ я просто схватила Миру за руку, зажмурилась и прибавила скорость.

Волк выскользнул у меня прямо из-под ног. Будь он не таким ловким, я бы точно наступила ему на хвост. А так меня только обдало чужим дыханием и теплом горячего тела.

Открыв глаза, я поняла, что зверь не ушел далеко. Всего лишь сместился с тропинки, но продолжал наблюдать. Как и его сородичи.

Весь их вид говорил, что за угрозу они нас не считают. Меня и Миру. Но не потому, что мы не в состоянии им навредить. А потому что они на своей земле. Здесь мы с Мирой должны их бояться.

Впрочем, бояться мне было некогда. Я шла, обдумывая речь, с которой обращусь к их вожаку. А заодно присматривалась к нашим конвоирам.

От обычных волков их отличал не только красноватый оттенок шерсти, но и ее пушистость. А еще длинный, почти до земли, лисий хвост с черным кончиком, короткая заостренная морда и круглые уши, высоко посаженные на голове. Если бы не огромный рост и характерная волчья стать, я бы вообще приняла их за лисиц.

К полудню лес перешел в подлесок. Стало жарко, и я стащила с себя верхнюю кофту.

В животе забурчало.

– Я пить хочу, – заканючила Мира, переворачивая пустую флягу. – Может, сделаем привал?

– Нет, – коротко ответила Фьерна. Она подняла голову и внюхалась в воздух. – Мы уже близко.

А я обратила внимание, что волки куда-то исчезли. Они больше не преследовали нас и не забегали вперед. Просто растворились в лесу, будто их не было.

Но это совсем не обрадовало. Наоборот, пока они оставались на виду, я ощущала спокойствие. А теперь мне казалось, что тишина в лесу стала зловещей.

– Долго еще? – спросила я, когда голод усилился.

Все же завтрак был очень скудным.

– Все. Пришли.

Здесь лес заканчивался.

Перед нами темнела широкая гладь реки, а на ее берегу расположилась Лантсарра.

Селение было раз в пять больше Фрагарды, где остался Агмунд. Но и его окружал частокол. Мы вышли к самым воротам, которые сейчас были закрыты. А перед ними нас уже ждали.

Я насчитала пятерых мужчин. Они смотрели, как мы приближаемся. Один из них привлек мое внимание. Высокий, крепкий, с обветренным лицом, красной от загара кожей и хищным прищуром. Серебряный обруч, похожий на тот, что был у Агмунда, сдерживал надо лбом его рыжие волосы.

– Сейм, – тихо сообщила Фьерна. – Хольберт Бурр.

Но я и сама поняла, что это местный вожак.

Внезапно он поднял руку.

– Стойте! – прогремел далеко не радушный голос. – Дальше людям, а тем более магам нет пути.

Фьерна, шедшая на пару шагов впереди, встала как вкопанная. Мира уткнулась носом ей в спину. А я едва не налетела на них.

– Мы пришли с миром, – произнесла оборотница, опуская голову. – Позволь нам войти в Лантсарру и говорить.

– Ты можешь войти, белая волчица. Но твои спутницы не перешагнут порога нашего дома. Пусть убираются.

– Одна из них – жена моего брата! – в смиренном тоне Фьерны послышались рычащие нотки.

– Твой брат связался с человечкой и погиб. Так что она ему уже не жена. И не вдова даже, ведь ее не признал ваш род.

– Ее признал мой брат! – Фьерна вскинула голову. – Мой отец и я. Значит, ее признал весь наш род!

Я стояла, тоже опустив голову, как и Фьерна. Все же здесь я была смиренным просителем и не хотела злить волков своим гонором. Но исподлобья поглядывала на вожака.

Тот не проронил ни слова. За него говорил другой мужчина, наверное, приближенный.

– Инна, – сбоку ко мне прижалась Мира. Она вся дрожала. – Оглянись. Кажется, мы в беде.

Я повернула голову и глянула через плечо.

Внутри все оборвалось.

Потому что за нашими спинами собирались волки. Их было много и с каждой минутой становилось все больше. Они стекались отовсюду, огромные, красные и черные, вставали так, чтобы отрезать нам путь к отступлению. И наблюдали за каждым нашим движением.

В горле образовался комок.

Нельзя показывать им страх. Нельзя!

Просто так уйти нам не дадут. Значит, нужно двигаться только вперед. В тот миг это казалось мне единственным верным решением. Волки ценят честь и отвагу.

Отодвинув Фьерну, я вышла вперед.

– Да, я человек и маг, точнее, я мара Света, – вскинув голову, я смотрела только на вожака. Ведь от него зависело, выслушают меня или нет. – Я внучка Аналеи Вальграт. И я знаю, как вернуть Ардена!

Глава 12

Вожак внезапно коснулся плеча своего заместителя. Тот замолчал, сверля нас недовольным взглядом из-под лохматых бровей. А сам Хольберт Бурр вышел вперед.

Сейм остановился в десятке шагов от меня. Так что я смогла хорошо его рассмотреть. Темно-рыжие волосы с частой сединой, глубокие морщины, опущенные уголки глаз. Этот волк прожил долгую жизнь и видел немало. А еще на его лице читалась неприязнь ко мне, и после упоминания бабушкиного имени она стала еще более явной.

Может, зря я о ней упомянула?

– Волки не подчиняются человеческим правителям, – не сказал, а выплюнул он мне под ноги.

Я едва не заскрипела зубами. Внутри всколыхнулась злость к кичливым волкам. И только мысль, что они мне нужны, заставила сдержаться. Только она придавала силы и терпение.

– Я и не прошу вас никому подчиняться, – произнесла медленно, едва ли не по слогам. – А говорю, что знаю, как вернуть Ардена Лунару. Он один из лучших охотников и единственный сын Агмунда Лунары. Не станет его – не станет и клана.

– Клана черных волков давно уже нет! – перебил сейм. – Его как раз погубила твоя бабка, проклятая королева. Из-за нее к волкам пришла беда.

– Вы себе лжете, – теперь я тоже сверлила его мрачным взглядом. – Маги унижали и презирали вас задолго до того, как Аналея заключила договор с Агмундом. Они вытеснили вас с плодородных земель и загнали в болота, низвели до уровня животных и обращались соответственно. А моя бабушка была единственной, кто пытался дать вам хотя бы надежду на лучшую жизнь!

Он снова сплюнул. За ним стояли то ли старейшины рода, то ли просто уважаемые волки. Они обжигали меня ненавидящими взглядами. А за моей спиной все громче раздавалось угрожающее ворчание.

– Нам не нужны подачки от людей! Убирайся.

Хольберт сказал это так, что стало понятно: дальше нам не пройти. Все. Конец.

Но я была бы не я, если бы не попыталась ничего изменить.

– Думайте, что хотите! – крикнула ему в спину. – Но волк-прародитель черного клана принял меня! Он явился мне и сказал, как вернуть Ардена. Нужно всего лишь войти в Серые пустоши и попросить Шаннарху его отпустить. Я могу это сделать, если вы все мне поможете!

Хольберт остановился. Медленно развернулся и окинул меня оценивающим взглядом. В его глазах не было ни капли тепла.

– Ты глупа и невежественна, как все твое племя. Вы, люди, слишком слабы духом, чтобы войти в Серые пустоши, и еще слабее телом, чтобы оттуда выйти. Я все сказал.

– Сейм, позволь ей говорить. Если есть шанс вернуть последнего из Лунара, мы должны его использовать, – раздался звонкий голос у меня за спиной.

Я обернулась. Один из “черных”, совсем еще мальчишка, выступил вперед и оказался на два шага впереди окружившей нас своры.

– Ты слишком много о себе возомнил, Дьягерд, – зам вожака скривился, как от зубной боли. Сразу видно, что мальчишка его раздражает. – Помни свое место.

– Я помню! Ты, Бриар, каждый раз напоминаешь, что “красные” приняли “черных” из жалости. И мы теперь должны благодарить вас до скончания веков, – Дьягерд сжал кулаки.

Мальчишка едва сдерживался. Похоже, этот спор между ними возник не в первый раз.

За моей спиной раздался гул голосов. Не всем “черным” пришлось по вкусу это напоминание. Но их здесь было меньшинство.

– Тихо! – не знаю, как это короткое слово можно было произнести раскатистым рыком, но вожаку это удалось. – Чужаки только явились на наши земли, а вы уже затеяли свару. В этом вся людская суть. Они сеют раздор и смерть везде, где появятся.

У меня за спиной пристыженно умолкли. Я кожей почувствовала, как направление общей неприязни снова сместилось. И теперь оно указывало ровно на нас троих.

– Убирайтесь! – тем же раскатистым рыком велел Хольберт Бурр.

Волки двинулись на нас.

Я сконцентрировалась, готовая применить магию для защиты. Кто знает, как именно они решат нас выкинуть. Может, пнут под мягкое место, чтобы бежали быстрее, а может, прикопают под раскидистым кустиком и не будут морочиться с долгими переходами.

Было безумно обидно, что переговоры не удались. Что волки отказались мне помогать. Я до последнего надеялась, что они захотят помочь. Нет, не мне, на это я не рассчитывала, но Арден – их сородич!

Как же глупо все вышло. Я не только сама встряла, но и втянула Миру с Фьерной. Девчонки прижались ко мне с боков. Я чувствовала, как дрожит мара Тьмы.

Если у оборотницы был весомый шанс выбраться из переделки невредимой, то нам, презираемым волками человечкам, да еще ненавидимым ими магам, явно придется туго.

Волки слаженно обступили нас, создав почти правильный круг. Я старалась держать в поле зрения тех, кто выглядел опаснее всего. И мысленно уже плела боевую защиту, отсчитывая секунды.

Пусть только кто-то дернется – и я нападу первой. Хуже уже не будет.

Но я не успела. Никто из нас не успел.

Воздух вдруг содрогнулся. Это было похоже на взрыв. Только без взрывчатки и осколков. Мощная вспышка раскидала оборотней в разные стороны. Мы с девчонками тоже упали, потому что нас сбило с ног порывом сильнейшего ветра.

Я рефлекторно зажмурилась, а когда открыла глаза, обнаружила, что нас окружает плотный кокон Тьмы.

Изнутри это было похоже на рассеянные клочья темно-серого тумана. А за границей кокона мерцала первозданная Тьма, не позволяя проникнуть туда взглядом.

Мы с Фьерной изумленно переглянулись. Я потрясла головой, пытаясь унять звон в ушах. Затем поднялась с земли и вдруг обнаружила, что кроме нас с ней в коконе есть еще кое-кто. Напротив нас стоял на четвереньках Хольберт Бурр. А рядом с ним – Бриар, его заместитель.

Оба мужчины смотрели мне за спину и у обоих на лице застыл неописуемый ужас.

Ужас был настолько явным, что у меня внутри все похолодело. Что могло так напугать двух матерых волков?

С трудом сдерживая нервную дрожь, я обернулась.

Но за спиной не было ничего страшного. Там была просто Мира. Правда вид у нее был… эпичный.

Она стояла, неестественно выпрямившись, будто меж лопаток ей привязали рукоятку от швабры. Лицо было мертвенно-белым, словно свежевыпавший снег на рассвете. Зато в глазах бурлила антрацитовая Тьма.

– Прости, богиня, не признали! – взвыл Бриар. – Не губи душу!

Я не сразу поняла, что это они ее испугались. Точнее ту силу, которую продемонстрировала мара Тьмы.

Жаль, конечно, что пришлось раскрыться. Маги наверняка почуют такой мощный всплеск. Но злиться на Миру я не собиралась. Сама была в секунде от того, чтобы применить магию. Слишком реальной была угроза со стороны оборотней.

Только странно, с чего они ее вдруг богиней назвали? Из Миры богиня как из меня космонавт.

И тут она заговорила.

Не знаю, как она это сделала, но, стоя рядом, я ощутила вибрацию. Словно сами стихии слились воедино и выплеснулись наружу через ее тело.

Лицо Миры даже не дрогнуло, губы не шевельнулись, а вокруг загремел тревожным набатом мощный и властный голос:

– Эта смертная девочка выполняет мой замысел и мою волю. Хочешь ли ты, красный волк, спорить со мной?

У меня по телу побежали мурашки от этого голоса.

А я и не знала, что Мира на такое способна!

Тьма лилась из нее с такой силой, что меня буквально пригвоздило к земле, как и обоих мужчин. Я даже головы поднять не могла. Все мышцы одеревенели, дыхание сперло, а грудь сдавило

Продолжить чтение