Свет за горами

Глава 1. Отпуск начинается или Почему меня никто не предупредил?!

Инга старалась сосредоточиться на манящей водной глади за окном несущегося грузовика и поменьше думать о том, что дорога похожа на стиральную доску ее бабушки из детства. Чтобы не улететь в окно с красивейшими байкальскими летними пейзажами, приходилось все время держаться, но время от времени встречались особо глубокие ямы и тогда старенькая машина Михалыча задорно подпрыгивала вверх, а Инга растирала через узкие джинсы свое тело, привычное к массажам и ароматическим ваннам, но не знакомое с прелестями такой дороги в отпуск. Как она только дала себя уговорить на такую авантюру?! Зачем позволила вытянуть из уютной московской квартиры с роскошным изумрудным диваном посреди единственной комнаты. Воспоминания о мягкости дивана, который она купила в съемную квартиру сразу после переезда в Москву, тоскливо отозвались где-то в подскакивающем на каждой колдобине теле и мгновенно растворились среди ее собственного вскрика:

– Эээй, а поаккуратнее вы можете вести машину?

– Мог бы, если бы мы выехали сразу, как я только встретил вас в аэропорту. Но это ж не я решил заехать в магазины и проторчать там три часа. Хотя все необходимое я закупил заранее, как меня и попросил Алекс. Теперь надо торопиться, мне еще домой возвращаться, я ночью обратно не хочу ехать.

– Михалыч, давайте помедленнее, правда, а то это какая-то пытка дорогой получается, хотя Лера с Алексом так старательно убеждали, что я получу незабываемые эмоции, как только ступлю на эту удивительную древнюю землю. Не знаю, что именно мои друзья имели ввиду, но пока у меня из впечатлений о начале отпуска три часа очередей и споров с продавцами, которые не понимают, что такое красота и удобство, тряска в грузовике, ноющие мышцы и уверенность, что завтра все тело будет в синяках. Если мы, правда, доедем до этого дома и не вылетим где-нибудь на повороте горной дороги в самое глубокое озеро в мире, как говорит ваш путеводитель. Вот мои впечатления, если хотите знать!

Михалыч хмыкнул и продолжил путь молча, не сбавляя скорость, но Инга не сдавалась:

– Это что, правда, может кому-то понравиться? Чем вы опаиваете бедных туристов, чтобы они потом взахлеб рассказывают о прелестях поездок, как это делали Лера с Алексом, пока наконец я не дала им себя уговорить сюда поехать?

– Ишь, злая какая приехала. Подумаешь, ямка. С тобой, что, мама в детстве не играла во все эти “по ровной дороге, по ровной дороге, бух, и в ямку”?

– Ничего я не злая, а у вас, что, прямо с детства к таким ямкам приучают? А не проще дорогу сделать?

– Человек с ясной целью будет продвигаться даже по самой тяжкой дороге. Человек безо всякой цели не продвинется и по самой гладкой дороге. Томас Карлейль, писатель.

– А точно, меня предупреждали, что вы здесь не только водитель, экскурсовод, но еще и местный доморощенный философ.

Михалыч еще прибавил газа, а потом, когда его немного отпустило, снова попробовал разбудить в Инге интерес к живописным окрестностям:

– Неужели в тебе совсем никакой романтики нет, тяги к прекрасному? Только посмотри какая красота кругом. Сердце Сибири, первозданное буйство красок и природы! Разве могут это какие-то ямки перечеркнуть?

– Михалыч, я не хочу ругаться, но прекрасного мне в жизни хватило и я по-человечески прошу: давайте сбавим скорость. А то не успеваю красоту замечать, боюсь в кювет вылететь.

– Надо было думать, когда полмагазина скупала. Вот выехали бы мы тогда, ехали бы себе по-тихоньку, я бы даже остановку где-нибудь возле красивой бухты сделал, рассказал бы пару легенд. А теперь надо успеть дотемна и обратно доехать, путь-то неблизкий.

– Если хочешь, можешь там в доме тоже заночевать, а утром поедешь спокойно обратно. Зачем лететь так?

Михалыч приподнял брови и внимательно посмотрел на свою попутчицу с отливающей словно золото инков, кожей, сияющими на идеальном лице зелеными глазами и длинными прямыми светлыми волосами, как с рекламы шампуня. И уже как-то более спокойно, даже степенно, ответил:

– Я вообще-то женат.

Инга расхохоталась и осмотрела в ответ коренастого бородатого водителя, которого отправили за ней друзья:

– С самооценкой у вас все в порядке, я так понимаю. Я имела ввиду, заночевать в другой комнате, а не к себе вас приглашала.

Михалыч снова удивленно посмотрел на Ингу и, помолчав немного, деловито произнес:

– Сейчас доедим, я быстро разгружу твое добро и поеду обратно.

Инга вздохнула и крепче ухватилась за поручень на двери. Чтобы отвлечься она стала мысленно перебирать в голове, все ли успела купить в Иркутске. Роскошное кресло-шезлонг можно будет поставить на террасе в дом, а если окажется, что там нет террасы, то разместит его прямо на лужайке перед входом. Хотя она сама старалась для отпуска всегда бронировать дома с террасой. Почему только не попросила показать фото дома у Леры заранее, чтобы точнее спланировать что нужно довести? Светильники и свечи в любом случае пригодятся и украсят гостиную или кухню по периметру. Мягкие разноцветные подушки создадут домашнюю атмосферу. Зная Алекса, у которого она когда-то работала еще в Барселоне, можно быть уверенной, что никакой лишней роскоши в его таежном доме не будет. Все будет продумано, современно и рационально. Но Инга всегда умела позаботиться о себе сама. Хотя, возможно, Лера уже добавила немного уюта в этот дом, все-таки они жили там целых три месяца в прошлом году. Большую стильную лампу-торшер с желтым круглым плафоном, напоминающем улыбающееся солнце, нужно будет установить где-нибудь недалеко от стола. Лампа, из-за которой больше всего злился Михалыч и настаивал, что она ей не нужна, как раз-таки должна очень пригодиться в том, что Инга задумала. Ее подруги Лера и Эстер никак не могли принять такого простого желания одиночества и тишины. Весь последний год они изводили ее своей заботой и стремлением помочь, словно она до сих пор так и не оправилась после той истории. Твердили, что в 32 года глупо запирать себя в четырех стенах и ставить на себе крест. Но все дело в том, что она ничего на себе не ставила и ей просто так хорошо. Она давно пришла в себя и наконец нашла равновесие в жизни. Ей больше не хотелось никуда переезжать. За свою жизнь она меняла место жительства по меньшей мере раз восемь и вот впервые в Москве в голове зародилась мысль, что, возможно, стоит купить здесь свое жилье. Не то, чтобы Москва ей прямо нравилась, но здесь она обрела настоящих подруг и еще год назад была уверена, что и любовь. Грустно, конечно, что после замужества и рождения детей Лера и Эстер все реже находили время для веселых встреч с одинокой подругой, зато все чаще звонили, чтобы сочувствующим голосом спросить, как у нее дела и как она справляется с этим всем. Нужно на законодательном уровне запретить задавать такие вопросы друзьям, как унижающие честь и достоинство человека и в очередной раз напоминающие о случившемся. Еще хорошо бы запретить и вопрос “Ну когда же? с мольбой в глазах. Инга поежилась, вспомнив с какой тоской ее мать всегда спрашивала о том, когда же она выйдет замуж и подарит ей внуков. Нет, вначале, она спрашивала даже с надеждой, потом через пару лет в голосе появились нотки сомнений, дальше что-то вроде отчаяния и наконец в оттенках материнской речи Инга заметила звуки смирения и принятия, а вопрос “Ну когда же?” сперва стал риторическим, а позже и вовсе за ненадобностью был убран из обихода. Тем более, что младший брат Инги не стал затягивать с этим и быстро подарил матери невестку и внуков-погодков. Теперь они жили в домах напротив и мать с новым мужем, наверняка, регулярно навещала молодую семью. Хорошо, что ее общение с семьей ограничено двумя звонками в год: на день рождения и в Новый год. Инга вздохнула и посмотрела в окно. Пейзаж изменился и они въезжали в огромный массив кедрового леса. Лучи еще яркого солнца играли с мохнатыми игольчатыми сизыми ветвями и слепили глаза. Она перевела взгляд на водителя, тот сосредоточенно жал на газ. Разве поймет этот Михалыч зачем ей столько приятных и уютных вещиц? Она привыкла именно жить в каждом месте, где оказывалась за эти годы и всегда обустраивала съемные дома и квартиры с максимальным комфортом.

Дорога стала петлять меж старых деревьев и волей неволей скорость пришлось снизить.

– Ну наконец-то!

– Держитесь крепче, мадемуазель, мы въезжаем в новую жизнь!

– Нам и в старой нормально жилось.

– А так и не скажешь.

Инга сверкнула глазами, но сдержалась:

– Долго нам еще осталось?

– Так приехали уже, – и Михалыч довольно резко затормозил у большой поляны, окруженной вековыми деревьями. Чуть впереди виднелась синяя гладь Байкала, а слева – хребты гор. Место завораживало своей первозданной дикой красотой. Инга выбралась из кабины грузовика и бросилась помогать Михалычу составлять ее добро на покрытую изумрудной сочной травой землю. Начало июня ей всегда нравилось именно за эти яркие краски. Если уже здесь, на поляне, такая красота, интересно как будет выглядеть дом, где она проведет целый месяц, а может и три. Инга улыбнулась своим мыслям и секрету, о котором еще ничего не сказала подругам. Она обнаружила собственный способ справиться с той болью, которая разрывала ее с той минуты, как только она поняла, что ее любимый —не просто мошенник, а убийца и насильник.

Накрывшая чернота начала отступать, когда она по настоянию Леры, все же пошла на встречу к Арине Бразговской. Не понятно как Лере удалось с ней познакомиться, но факт оставался фактом: одна из самых известных и раскрученных психологов современности с аудиторией в четырнадцать миллионов подписчиков начала консультировать подопечных Леры на открытых при редакции женского журнала курсах. У Инги не было желания с ней встречаться и ковырять в больное, но отделаться от подруг не удалось и она согласилась на одну встречу. Эта Арина показалась довольно простой, нормальной и не похожей на то, что Инга видела о ней в соцсетях. Арина попросила представить все случившееся в виде фильма и попробовать определить жанр. Сперва Инга сказала, что это, определенно, хоррор, и рассказала сюжет, как она его видит, на следующей встрече они попробовали сделать из истории просто триллер, потом их вымышленный фильм стал драмой. Закончить решили на детективе, но спустя полгода Инга сама попросила о встрече и захотела рассказать эту историю в стиле комедии. Арина была довольна и предложила записать весь сюжет в таком виде исключительно с целью личной терапии. Но спустя еще пару месяцев в голове Инги родилась мысль о том, что она бы хотела написать книгу. Идея будоражила своей новизной и нереальностью, но никак не отпускала. Она даже поискала в интернете курсы, но ограничилась тем, что скачала пару книг по теме. Но когда Лера начала снова проявлять чрезмерную активность в желании спасти Ингу и отправить в отпуск на Байкал, где ее муж пару лет назад смог справиться с мучившими с детства душевными травмами, Инга подумала: “А почему бы и нет? По крайней мере там нет сотовой связи и она сможет сосредоточиться на том, что задумала.” Поэтому большая лампа была ей просто жизненно необходима, Михалыч был не прав.

– А далеко нам придется нести это все к дому? Подъехать к нему нельзя?

– К какому дому? Я же и подъехал, считай, к крыльцу, – Михалыч с каким-то подозрением посмотрел на Ингу, словно сомневаясь в ее адекватности, и для убедительности указал рукой на приземистую избу из бревен, притаившуюся у подножия огромных кедров справа.

– А дом где?

– А это что?!

Инга в ужасе посмотрела на Михалыча:

– Только не говорите, что это и есть дом Алекса.

– Небольшой, но пока никто не жаловался.

– Вы точно не шутите? Михалыч, миленький, скажите, что это шутка и к дому придется пройти пешком.

– Чудная ты все же. И дорога тебе – не дорога и дом – не дом. Пошли чай попьем и поеду я.

– Куда поедите? Я здесь не останусь. Давай поищем и снимем какой-нибудь приличный домик мне. Должно же тут быть что-то в окрестностях.

– Ты в тайге, понимаешь? Если тебе надо было в отель, так бы и сказала, я бы отвез. А здесь – километры леса во все стороны, горные ручьи, водопады, бьющие из-под земли родники и шансы встретить животных значительно выше шансов встретить человека.

–Это мне как раз-таки подходит.

– Ну, тогда обживайся, а я поеду. Если что нужно будет, то вот по этой тропе пойдешь и ровненько к поселку выйдешь.Там связь, люди, магазин, в магазине Иришка работает. Если что надо – ей скажешь и я привезу. Бываю в этих краях иногда. Только темнотой в лес не ходи. Дикие звери днем в чаще прячутся, а ночью и сюда могут выйти. Вокруг поляны сетку натянули, здесь можешь спокойно находиться и вечером, а за территорию, лучше не надо. Освоишься и самой понравится, увидишь. Только куда ты это все добро денешь, не знаю. Говорил же тебе, не надо, только время и деньги потратили.

– Деньги-то мои, не надо так расстраиваться. А шезлонг, донесите мне, пожалуйста, до центра лужайки. И покажите, как вывести электричество из дома.

– Зачем?

– Чтобы фонарики и лампу подключить.

– Ну точно чудная. Здесь генератор только, поэтому или чайник или лампа с фонариками.

– Значит лампа, а чай на огне делать будем, как геологи в походах. Романтично же? А вы говорили. Все нормально у меня с романтикой, в общем, если, конечно, она не противоречит моим интересам.

– Ну как знаешь. Кресло-качалку я тоже в дом не потяну, там все равно ставить негде.

– Донесите до центра поляны и поставьте все напротив входа, а дальше я сама все как надо сделаю. А где мой пакет зеленый? Последний, что я покупала в продуктовом.

– Какой пакет?

– Тот, который я попросила донести до машины.

Михалыч растерянно тронул бороду:

– Так видишь ли…

– Вы что, не забрали мой пакет?! Там же все специи и чай с ромашкой! И что теперь делать?

– Чай я тебе свой оставлю, у меня целая коробка есть.

– С ромашкой?

– Нет, с байкальским тимьяном.

– А мне надо с ромашкой!

– Так этот же вкуснее.

– Мне не надо вкуснее, понимаете? Мне надо, как я привыкла.

– Замуж тебе надо, а не отпуск в тайге. – махнул рукой Михалыч, достал из машины коробку чая и быстро запрыгнул в кузов, стараясь увернуться от ярости девушки. Уже из машины он в открытое окно крикнул Инге:

– В среду твой пакет передам, оставят у Иришки, а пока так. Ну, бывай, не грусти тут!

Глава 2. Чай с байкальским тимьяном

Инга отворила дверь добротной деревянной избы, которую вначале даже не заметила, и с ужасом взглянула на убранство единственной комнаты, где кровать занимала почти четверть пространства. Получается, это здесь она предлагала Михалычу заночевать. Дом размером четыре на четыре, из мебели стол, два стула, пара полок с книгами, печь и довольно большая кровать. Неудивительно, что Михалыч на нее так странно смотрел в дороге. Инга расхохоталась, вспомнив лицо степенного водителя, и смех ее поднял с поверхности стола ворох пылинок. Инга громко чихнула. Все указывает на то, что это будет худший отпуск в ее жизни, если не считать самого первого с родителями, после которого они с матерью сбежали от отца и спрятались в чужом городе, где ему бы никогда не пришло в голову их искать. Как она только дала себя уговорить на это? Но вне зависимости от того, проведет она здесь три дня или целую неделю, дом придется отмыть.

Инга вернулась на поляну за чемоданами и затащив их внутрь, переоделась в шорты, затем достала тряпки и начала свой отпуск. Через два часа в доме запахло свежестью и влажным деревом и ничего больше не напоминало того тоскливого вида, который был здесь совсем недавно. Пушистый плед манил к себе на кровать, яркие подушки всех оттенков создавали уютное настроение, а небольшие фонарики рассеивали мягкий желтоватый свет с разных полок, уголков, подсвечивали нишу и отражали свет в единственном окне. Никакой причины украшать подоконник фонариками не было, но Инга представила как будет выглядеть ее затерянный в сибирской тайге домик с сияющим светом в окошке, и порадовалась, что купила фонарики на батарейках в таком количестве. При помощи света и уютных вещиц даже в таком доме можно легко создать волшебное настроение. И хоть тело ныло от дороги и уборки, осмотрев свои новые хоромы, Инга осталась довольна результатом. Вполне сносно, хотя и тесновато. Зато все под рукой и есть стол, на котором можно разместить ноутбук и заняться тем, чем планировала. Главное, научиться подзаряжать его от генератора. Получается, придется делать выбор: или лампа, или ноутбук или чайник. Поразмыслив, пару минут над приоритетностью задач, она подключила на зарядку ноутбук, а сама вышла на поляну.

Начинало вечереть и в воздухе ощущался еле слышный древесно-ягодный аромат, шлейфом окутывающий лес. Она и не заметила, что был мелкий дождь и он слегка намочил ее кресло-шезлонг. Хорошо бы какой навес придумать. Как можно столько говорить об этом доме, но не догадаться пристроить к нему хотя бы небольшую террасу. А лучше бы большую, роскошную, с плетеной мебелью, фонарями и шезлонгами. Она вздохнула и принялась сооружать зону отдыха из привезенного добра рядом с мангалом. Оставалось понять, куда деть огромную лампу-солнышко. Пока было решено оставить его прямо на лужайке, которая мгновенно приняла вид обжитой территории. Инга вскипятила на мангале чайник и села в свое роскошное кресло. Прикрыла уставшие глаза, натянула плед и подумала, что в целом даже хорошо, особенно, если вспомнить, что здесь нет сотовой связи и это спасет от ненужных звонков. От чашки поднимался пар и аромат байкальского тимьяна. Стоит признать, что она не скучала сейчас по ромашке. Пламя стало подрагивать от налетевшего вдруг порыва ветра, деревья зашумели и на Ингу упали первые капли дождя.

– Сегодня весь мир против меня? Я что, не заслужила полчаса спокойно посидеть у костра с чаем?

Инга поднялась вместе с чашкой недопитого чая, завернулась в плед, словно римская матрона, и сверху прикрыла голову от дождя тоже пледом. Спасаясь от вдруг налетевшей непогоды она вбежала в дом и застыла на пару секунд, чтобы не дать себе расплакаться. Надо же было подняться ветру и дождю, когда она наконец все сделала и заслужила свой отдых в тишине летнего вечера. Но с ней всегда так. В этот момент у нее за спиной громко хлопнула дверь и прямо над ухом раздался грубый мужской крик:

– Ааа, попался! Не представляешь как все вовремя!

Колени у нее дрогнули, секундное замешательство и Инга резко обернулась выпустив из рук чашку с байкальским чаем и плед. Заслонив собой весь дверной проем на пороге стоял огромный небритый мужик. С капюшона ветровки защитной окраски стекали неровными струйками капли воды. А расплескавшийся от неожиданности чай Инги расплывался пятном в районе его груди. Под рукой оказалась кочерга и Инга угрожающе замахнулась. Непрошенный гость среагировал мгновенно и перехватил ее руку. Схватка была неравной, но в его удивленных глазах она прочла сомнение. Когда-то она по много часов тренировалась в залах, но за ненадобностью растеряла многие навыки, хотя руки по прежнему оставались сильными.

– Эй, потише. Ты кто такая? И что здесь делаешь?

– Я кто такая?! – Инга всеми силами старалась не выдать волнения. – Это ты кто такой и почему сюда ввалился без спроса?

Гость не спускал с нее взгляда и словно о чем-то раздумывал, внимательно осмотрев всю с ног до головы.

– Где Алекс?

– Там, где и должен быть, в Москве.

– А ты кто?

– Подруга.

Гость приподнял брови в немом вопросе и Инга быстро добавила:

– Леры. Подруга Леры.

– И что ты здесь делаешь, подруга Леры?

– В отпуск приехала.

– Интересное совпадение. А с тобой случайно команда друзей в отпуск не приехала?

– Куда бы я их тут разместила?

– И то верно. Может где в другом месте они остановились?

– У вас здесь все такие странные? Что-то в местном воздухе?

– Что странного в желании узнать почему в доме моего друга распивает чай непонятная женщина, – и он потер большое пятно на майке под ветровкой.

– Так ты значит друг? Я правильно поняла?

– Что-то вроде того.

– Друг Алекса. А скажи мне, пожалуйста, друг Алекса, что может связывать такого человека как ты с таким человеком как Алекс?

Инга пришла в себя после первого шока и услышав знакомые имена решила, что сможет контролировать ситуацию:

– Ты может тоже художник? Как Алекс, – она обвела его сомневающимся взглядом и сама себе ответила. – Нет, ты точно не художник. А может коллега по бизнес-центру? Ну знаешь, всякие там конференции, спикеры, переговоры. – Инга снова осмотрела его неприветливое хмурое лицо, – Опять мимо, точно нет. Так что же общего может быть у образованного, умного, утонченного и даже романтичного Алекса с тобой?

– Тайга. И браконьеры.

– Вот на браконьера, да, ты и правда похож.

Она заметила как к лицу незнакомца прилила кровь и решила, что стоит сбросить обороты.

– Нет, я ничего не имею против тебя и твоей привычки вламываться в чужой дом с воплями словно дикарь. Может здесь так принято, может просто одичал в лесу. У меня только один вопрос, почему Лера и Алекс, отправляя меня сюда в отпуск, подробно описали Михалыча и его грузовик, берег озера с покореженной лиственницей, дорогу в поселок, но ни слова не сказали про друга Алекса? Разве можно про такое забыть? – она снова смерила взглядом его огромную фигуру, заслонившую собой всю дверь. – Поэтому, кажется, мне придется уже завтра прогуляться туда, где есть связь и уточнить как они могли о таком забыть. Как тебя, кстати, зовут?

– Захар.

– Давай, Захар, мы с тобой договоримся, что ты сейчас аккуратно, не делая резких движений, пойдешь туда, куда шел и больше не потревожишь меня, пока я здесь наслаждаясь единением с природой и незабываемым отпуском, как мне и обещали мои друзья.

– А сама представиться не хочешь?

– А зачем? Ты же сейчас пойдешь, раз ты убедился, что Алекса здесь нет, то получается, что и делать тебе здесь точно нечего.

– Вообще-то твою личность тоже неплохо бы проверить.

– А ты я смотрю прям блюститель порядка. И что же тебе проверять? Боишься, что я тут пару кедров вывезу? Или белок из рогаток стрелять начну?

– Белок вряд ли, а белосненые шубы из нерп таких как ты очень притягивают.

– Такие как я. Так ты значит не только правоохранитель, а еще и психолог местный. И какая же я, интересно?

– Красивая. И холодная, словно льдинка в короне Снежной королевы. Знаю я таких как ты.

– И много у вас тут по лесу таких знатоков ходит? Получается у местных небритых мужиков, похожих на браконьеров, даже статистика по таким, как я есть?

– Как тебя зовут? Должен же я у Алекса о тебе спросить? А вдруг ты самовольно приехала и дом заняла?

– Вот если ты и вправду друг Алекса, то у него можешь и спросить. А я бы уже хотела отдохнуть, день трудный был. Поэтому чаем не угощаю, извини.

– Я уже чаем угостился, – Захар потер мокрую майку и еще раз подозрительно окинув ее взглядом вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Инга бросилась и задвинула засов, а потом еще минут пять стояла прислонившись спиной к деревянной двери тяжело дыша и чувствуя как тело начинает бить мелкая дрожь. Стоило хлопнуть двери, все сдерживаемое во время этой встречи волнение и тревога, вырвались на волю и сейчас переполняли Ингу, разливались слабостью в ногах, перекатывались мелкой дрожью в руках и неслись по ее венам устраивая гонки и разгоняя скорость артериального давления. Пару минут спустя у Инги начался неконтролируемый приступ смеха, как реакция на исходящую от этого Захара опасность. Ну почему с ней всегда так? Почему даже уехав на край земли в тайгу, она не может спрятаться от своего невезения? Почему к ней в дом в первый же день отпуска вваливается человек из категории тех, кого Инга так хорошо изучила за эти годы. С другой стороны на лицо явный рост, теперь рядом с ней материализовался сразу Захар, у которого практически на лбу написано “Осторожно! Я опасный тип”. И снизу приписка “Держись от меня подальше”. Именно так она и планировала. Но теперь придется сходить в поселок и сделать звонок в Москву не дожидаясь среды.

Глава 3. Ночные шорохи

Больше года браконьеры не возвращались в эти места. Но сейчас все чаще Захар замечал следы их присутствия. Вели себя тихо, прятались далеко в лесу и старались не попадаться на глаза, но уже несколько раз появлялось ощущение присутствия в тайге чужих людей. Поэтому, когда возвращаясь к себе с очередного обхода, он заметил свет в окошке, радость и воодушевление охватили всего Захара. Значит, Алекс вернулся в ту самую минуту, когда так нужен здесь. Три года назад им вдвоем удалось обезвредить целую банду браконьеров. От мысли, что у него теперь будет с кем обсудить все подозрения и вдвоем с Алексом они снова справятся, Захар почувствовал огромный прилив сил и энергии. Он представил, как сейчас увидит старого друга и тот бросится ему навстречу, а потом они до утра будут сидеть за простым деревянным столом и делиться событиями, случившимися за последнее время в жизни каждого.

Ни секунды не раздумывая, Захар бросился к дому и энергично распахнул знакомую дверь. Но вместо радостного приветствия его встретил женский крик и душ из горячего чая.

Первый шок прошел и в голове пронеслась мысль, что не зря он заглянул на огонек. Похоже, эта гостья не ожидала здесь кого-то встретить и скорее всего как-то связана с появившейся бандой. С чего вдруг такой девушке ехать одной в лесную хижину на Байкал? Те, кто действительно хотят насладиться в отпуске суровой красотой, выбирают турбазы и отели, нанимают гидов и проводников, а потом спешат полюбоваться видами с корабля, чтобы за неделю увидеть таинственное озеро и с иркутской стороны, и с бурятской. Поэтому ее версия про отпуск в тайге не выдерживала никакой критики. Да и внешность гостьи не сулила ничего хорошего. Он знал такой типаж девушек и что от них можно ожидать. Красивая, холодная, с модельной внешностью и стройной фигурой. С кочергой в руках, она показалась немного агрессивной и отчаянной. Между ними было только одно различие: его Вероника была брюнеткой с длинными темными волосами, а эта любительница байкальского чая при всей своей холодности, почти идеальной красоте и общей схожести с его бывшей девушкой, была блондинкой. С некоторых пор у Захара появилась аллергия на таких девушек.

Совсем другое дело Иришка. Дочка инспектора из поселка была мягкой и теплой. Огромные фиалковые глаза на нежном лице, всегда готовность помочь, забота и доброта. Захар регулярно появлялся в магазине, где работала девушка. Во-первых ему нравилось видеть, как загорались при его появлении глаза Иринки, во-вторых нужно было пополнять время от времени запасы гречки и консервов, а в третьих она была отличным связным с внешним миром и своим отцом. И если бы Захару вздумалось найти себе девушку, наверняка бы, он выбрал Ирину. Вот только с определенных пор ему было не до девушек, да и вообще видеть людей не хотелось.

Что же теперь делать? Откуда взялась эта блондинка и что ей здесь надо? Она назвала Алекса и Леру своими друзьями, но если бы это было правдой, она бы так не удивилась его появлению и даже ,скорее всего, передала бы от них привет. К тому же, что может быть проще, чем назвать свое имя, но она не захотела представиться. Ее появление совпало по времени с появлением следов браконьеров вблизи выступа в скале. На том побережье люди появлялись редко, испокон веков местные верили, что за горным хребтом живет их эжин, как они называют хозяина местности. Захар за эти два года наслушался в поселке легенд. Многие верили в истории про седовласого старца в длинных одеждах, которого можно встретить у скалы. Заплутавшего или попавшего в непогоду путника он выведет из леса, но поберегитесь, если вы нарушили уединение этих мест сознательно. Захар не верил во все эти шаманские истории и скрупулезно изучал побережье Байкала. Однако местные без нужды туда точно не пойдут. А как раз вчера он заметил у скалы следы четверых человек. Было ощущение, что затевается какая-то охота, но пока не ясно на кого. Нерпа сюда не заплывает, да и не сезон. Чтобы увидеть нерпу нужно пройти почти километр вверх. Сетей на рыбу обнаружить тоже не удалось. Но не на пикник же они приезжали.

Вначале он думал сказать блондинке, что рядом замечены следы браконьеров и кой-какие их припасы. Но решил, что она и так со всех сил старалась не показать как напугана его приходом, а если узнает про браконьеров, то вообще уснуть не сможет до утра. Но и оставлять ее одну здесь тоже не вариант. Если она с браконьерами заодно, они выйдут на нее. Надо оставаться в любом случае. Так он с самого начала может быть в курсе событий. А если она сказала правду и действительно подруга Леры… Захар с сомнением чуть повернул голову и еще раз обдумала эту мысль: подруга Леры, которая приехала сюда в отпуск. Если все же окажется, что это правда, тогда в данном случае ей просто опасно здесь находиться одной. Она не знает что такое встретить в лесу банду, а вот они с Алексом с такими встречами хорошо знакомы. Захар усмехнулся, подумав, что у нее явно искаженное представление об Алексе и она не знает каким решительным и собранным он может быть в минуты опасности. Ничего не сделаешь. Завтра, конечно, придется сходить в поселок и прояснить ситуацию. Но пока он не позвонит Алексу, за блондинкой следует присматривать и одну ее оставлять в любом случае нельзя. К тому же ночевать в лесу ему не привыкать. Любая более-менее мягкая хвойная насыпь под кедром может стать постелью. Нагрести немного мягкой подстилки и выложить на нее куски коры не составило никакого труда. Пробираться сквозь малинник за листьями папоротника было куда менее приятно, но уже через пять минут он выложил ими спальное место поверх коры. Три соединенные между собой изогнутые палки обозначили контуры ночного жилища. Теперь, если кто еще решит заглянуть на огонек к блондинке, он будет в курсе. Первое время Захара и самого пугал любой шорох в лесу, усиливаемый стократ воображением во власти ночного леса. Но постепенно он научился различать пыхтение прошмыгнувшего рядом ежика и суету барсука. Животные и сами боятся друг друга, поэтому любой звук отпугнет и их самих. Захар на всякий случай стукнул палкой три раза по дереву и заметил как дрогнул свет в окошке, а к окну прильнула блондинка. Но решив, что это просто звуки лесной жизни, она погасила в доме свет и в окне осталось лишь еле заметное мерцание ночника со стороны кровати.

Захар хорошо ориентировался в расположении вещей в этом доме. Здесь они с Алексом провели много часов неспешных мужских разговоров за чаем, за виски, и просто в тишине этого мистического места. Здесь они с Алексом и познакомились, когда он нашел в лесу попавшего в капкан красного волчонка и ворвался в ближайший или даже единственный здесь дом. Тогда он впервые оперировал после того, что случилось. Да и можно ли назвать операцией небольшие манипуляции по спасению редкого зверя на кухонном столе этого дома?

Сейчас даже невозможно представить, что когда-то он сам жил в Москве. Просыпался в съемной квартире, на бегу заглатывал завтрак из соседней кулинарии и спешил в клинику. Часто ночевал в ординаторской, встречал все праздники одной командой врачей, медсестер и санитарок, словно они были настоящей дружной семьей. Брал больше всех ночных дежурств и был абсолютно доволен своей жизнью. И Вероника тогда была рядом. Вот о ней совсем не хотелось думать. А еще тогда он мог проводить блестящие операции и ему нравилось видеть восхищение в глазах медсестр, благоговение в глазах родителей прооперированных детей, уважение в глазах коллег, гордость в глазах их главврача Аркадия Васильевича, и то, что он видел в глазах Вероники. Интересно, почему он никак не может подобрать слово к тому, что он видел в ее глазах. Любовь? Да разве она бывает? Выдумки все, фантазии. Он никогда не верил ни в какую любовь. Восхищение? Тогда это ставило ее на одну позицию со всеми девушками клиники. Но чем-то же Вероника отличалась, раз он ее выбрал? Или он ее не выбирал? Захар повернулся и под ним хрустнула небольшая ветка. Он попытался вспомнить как познакомился с Вероникой. Но это ни к чему не привело. Казалось, они просто всегда работали вместе. Она была хорошей старательной медсестрой. Как-то получалось, что часто дежурила в его смену и оказывалась рядом всегда, когда ему было нужно. Но их маленькие пациенты ее не очень любили. А вот ему было удобно. Зачем только так не к месту это все вспомнилось. Захар снова повернулся и решил, что неплохо бы перекусить. Вот только вряд ли его покормят, реши он постучаться в дверь.

Захар встал и, стараясь не шуметь, тихонько подошел к дому. Открыть ледник тихо не получится, поэтому он сразу завернул за дом, где устроил для себя тайник с консервами. Ночевать в этом месте приходилось не раз и такие лесные запасы всегда выручали. Он не заметил, что в окошке дома чуть дрогнула занавеска.

Глава 4. Тропа в лесу

Инга проворочалась всю ночь, но утром чувствовала себя вполне отдохнувшей. Первым делом нужно было пойти в поселок и позвонить в Москву Лере. Запах кофе заполнил дом и доставлял настоящее удовольствие. Впервые за последний год она не стала думать о полезности завтрака и открыла пачку круасанов с карамелью из пакета Михалыча. В окно неровными линиями проникали лучи солнца и ложились причудливыми узорами на стол. Инга прикрыла ладошкой часть солнечного рисунка и полностью изменила картинку. Игра с солнечными лучами показалась приятной и даже радостной. Она натянула джинсы, теплую красную байку и закинув за плечи рюкзак вышла во двор. Птицы устроили утреннюю перекличку и Инга блаженно потянулась. Нет, ей все же здесь нравится. И никуда она отсюда не поедет. Только надо разобраться с непрошенным гостем, будь он неладен.

Прямо за большой лиственницей начиналась тропа, на которую показал перед отъездом Михалыч и Инга решительно направилась по ней в сторону поселка.

Пройдя метров пятьсот она заметила, что время от времени с правой стороны доносится хруст веток. На всякий случай она подняла с земли валяющуюся длинную палку и снизила скорость ходьбы. Хруст стал тише и аккуратнее. Тогда она решила изменить ритм движения и устроила небольшую пробежку, звуки тоже изменились и стали более резкими и быстрыми. На всей скорости Инга резко свернула направо в ближайший просвет среди деревьев и наткнулась на Захара. Не успев отдышаться сама и не дав ему прийти в себя от такой неожиданности, Инга выпалила:

– Случайно прогуливался, я так понимаю? Или что?

– Ты совсем безбашенная, как я посмотрю. Тебя вообще одну в лес отпускать нельзя.

– А то что будет? Снова наткнусь на какого-нибудь небритого бродягу? Судя по тому, что мой чай по-прежнему на твоей майке, дома у тебя либо нет, либо ты так и не удосужился в него заглянуть.

– Дела были.

– Понятно. Что же еще могло так задержать тебя возле моего дома на всю ночь?

– Возвращаемся на тропу. Раз уж нам с тобой по дороге, пойдем вместе.

– С чего это ты взял, что нам по дороге?

– Ты же грозилась, что утром пойдешь звонить Лере. Вот и я решил сходить в поселок позвонить Алексу.

– Чего ты второй день кругами здесь ходишь? Подозрительно это.

– Так я ж сосед, ничего странного.

– А, это типа как в дачном поселке, значит. За солью будем друг к другу ходить, за хлебом, по-соседски. И где здесь твой дом, сосед? Ау?? Что-то я ничего не вижу. Что ты здесь делаешь вообще?

– Живу.

– Давно?

– Почти три года.

– И чем ты занимаешься, сосед ?

– Да так ничем

–Понятно. Значит здоровый мужик, трезвый, по крайней мере насколько я могу судить по двум встречам, третий год живет в лесу и ничем в жизни не занимается. Нормальная история, вполне.

– А ты что здесь делаешь?

– У меня все нормально, как раз-таки, я в отпуске. У меня законный трудовой отпуск на целый месяц.

– Ну да, тоже ничего особенного. Девушка твоей внешности, вместо того чтобы напялить бикини, прихватить дружка и делать селфи где-нибудь в Сан-Тропе, приехала в избушку в тайге одна и поселилась среди леса. Никакого тебе мужа, детей, группы бойскаутов или еще чего. Тоже вполне нормальная история.

– Чего ты прицепился ко мне? Шел бы своей дорогой, ты ж мимо проходил.

– Тут другой нету. И к тому же мало ли медведи какие.

– И что здесь реально бывают медведи?

– Конечно, бывают. Не много, но есть.

– Да не бойся ты за своих медведей, не сделаю я им ничего.

Захар остановился и в изумлении посмотрел на Ингу:

– Я пока понять не могу: ты прикидываешься или правда такая?

– Какая?

– Ладно, проехали, вот здесь поворот направо к моему дому. Под большой елью там за деревьями, если вдруг что.

– Ты на это “если вдруг что” даже не рассчитывай. Если бы мне нужна была компания, я бы, как ты выразился в Сан-Тропе рванула, а сюда я приехала как раз-таки за тишиной и отсутствием любых представителей человеческой расы.

– Кто ж тебя так обидел?

– Почему сразу обидел? Я может новым делом решила заняться, мне для него тишина нужна, поэтому и приехала.

– И что это за дело такое?

– Тебе точно можно доверять? – Инга посмотрела на него с сомнением.

– Зуб даю, – поддержал игру Захар.

– Книгу писать буду.

– Ух ты. Так ты писательница. За впечатлениями и приключениями приехала.

– Хватит просто впечатлений. Только представь как здесь ночью мистически шумит лес, ухает филин и заходит луна. А все эти шаманские истории, места силы, запретные дорожки, оберегаемые от чужеземцев истории. А я сажусь за стол, открываю ноутбук, включаю лампу с мерцающим светом и начинаю писать.

– И много ты книг написала?

– Это будет первая. И так уж вышло, что сперва планировалась драма, но чем больше я думала о сюжете, тем больше выходило, что будет комедия.

– Значит такая себе и драма была. Из настоящей драмы комедия не выйдет, – и Захар еле заметно вздохнул. – Смотри, пришли мы. Сейчас свернет тропа и сразу поселок. Давай в магазин сперва зайдем, он рядом и мне надо пару слов продавщице передать, потом пойдем звонить. За магазином площадка со скамейками, там связь хорошая.

Инга не стала спорить и с удивлением разглядывала неплохие крепкие дома и видневшуюся впереди рубленую из бруса церквушку. Она последний раз в церковь с бабушкой заходила, ей тогда лет двенадцать было или чуть больше. Захар вошел в магазин первый и практически закрыл всю Ингу за мощной фигурой. Крепкий мужик, подумала Инга и вспомнив о том, как вчера безрассудно бросилась на него с кочергой, улыбнулась.

Магазин был небольшой одноэтажный И за прилавком, лишь завидев Захара, заулыбалась прехорошенькая девушка:

– Захар, я думала, ты только в среду зайдешь.

– Привет, Иришка. Да вот появился повод, привел тебе покупательницу новую. И он отступил, показав на Ингу. Инга сразу заметила перемену в лице девушки и сделала свои выводы.

– Ты Инга, пока ознакомься с ассортиментом, а мне надо пару слов Ирине сказать.

Инга отошла к полкам, но постаралась услышать о чем там ворковали голубки. Речь шла о том, что нужно было что-то передать отцу девушки. Значит, не показалась, в таких вещах женщины быстро понимают что к чему. Выйдя из магазина Инга внимательно посмотрела на Захара и улыбнулась:

– Так значит, юная фея с фиалковыми глазами.

– Какая еще фея? Иришка просто человек хороший, отзывчивая, помогает мне. А у меня дела с ее отцом, а не с ней.

– Ну это самой собой. Просто человек хороший.

– А кто у нас отец?

– Инспектор заповедника у нас отец. Но застать его в поселке почти нереально, зато Иринка всегда в магазине и все всегда отцу передаст.

– Ладно, я на правую скамейку в беседку сяду, а тебе чуть дальше придется пройти. – И убедившись, что Захар отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать разговора, Инга набрала Лере.

Захар закончил разговор первый. Алекс просил приглядывать за Ингой. Она хоть и не робкого десятка, а так и не оправилась после предательства. Какое-то время Захар молча сидел и пытался представить каково это: вести расследование убийства ради подруги, выйти на след преступника, делиться всем со своим парнем и в тот момент, когда он тебе делает предложение, узнать, что это твой жених и есть убийца и насильник. Алекс сказал, что никто из них не заподозрил этого Дэна, мол, простой парень из художественной галереи. Как ей только хватило сил довести дело до конца, сдать его полиции и даже приходить в суд и давать показания. Как только она с этим всем справилась? Да, такая себе у нее комедия получается, как бы она не изображала из себя счастливую отпускницу. В такую глушь просто так не едут, уж он-то знает.

Захар потер затекшую шею и закрывающиеся сами собой глаза. Отсутствие сна давало о себе знать, С минуту посидев в тишине и обдумав витуацию, он решил, что Инга заслужила немного спокойствия и просто нормального отношения. Он тихонько встал и неспешно направился в сторону беседки, увитой лианами актинидии. Судя по доносившимся звукам Инга еще не закончила разговор с Лерой. Замерев в нерешительности, Захар вышел не сразу и в эту минуту на него словно приговор судьи обрушились резкие и довольно громкие слова Инги:

– Ну кто бы сомневался, вот ты скажи, почему мне так везет? Даже здесь угораздило встретить хирурга, который на операционном столе убил девочку! Врач-убийца, прекрасный сосед и компаньон для отпуска.

Почувствовав за спиной движение, Инга резко обернулась. Секундное замешательство и лицо Захара стало холодным и циничным и ничего уже не напоминало о той миллисекунде, когда на его лице застыла гримаса боли. Обратно шли молча и каждый думал о своем.

Глава 5. Гостеприимство никто не отменял

Инга развернула купленные специи и продукты. Сегодня у нее в планах было мясо в прованских травах на мангале. Готовить она любила с детства и делала это с особым наслаждением.

Вчерашний день не хотелось вспоминать. Этот Захар при свете дня уже не казался ей таким зловещим, как в первый вечер. Его неуклюжее преследование заставило Ингу улыбнуться, а то, как он пытался оправдаться перед ней за фею из магазина, показалось забавным и приятным. И вдруг Лера рассказывает, что этот сосед не просто друг Алекса. У него на операционном столе умерла девочка-подросток. С судом, видимо, как-то получилось договориться, но разве можно договориться со своей совестью? Его вину не смогли доказать и суд оправдал его, а общество простило. Но он сам не смог себя простить и стал отшельником на Байкале. Значит, он тоже из Москвы. По крайней мере был когда-то. Лера считает его совершенно не опасным и даже отличным парнем, но ей лично уже хватило хороших парней с лихвой. Хотя теперь налицо явный прогресс. Сперва ее хорошие парни оказывались наркоманами, квартирниками, гангстерами и убийцами. А теперь вот тебе сразу: врач-убийца, но при этом хороший парень. Звучит, как победа. Ну почему в какую бы страну она не уехала, в какую бы глушь не убежала, как бы не старалась выйти из замкнутого круга, ситуация повторяется снова и снова? Почему каждый хороший парень, с которым она начинает строить отношения оказывается мошенником, мерзавцем или преступником? Почему даже уехав за тысячи километров от своей привычной жизни на Байкал, ей обязательно встретится мрачный циничный хирур с собственным кладбищем?

В этот раз приготовление еды не доставило никакого удовольствия, но очень скоро по всей округе разнесся аромат запеченного мяса в травах.

В этот момент из-за лиственницы показался сосед.

– Привет Инга.

– Тут что, все тропы через этот дом проходят?

– Может и не все, но некоторые точно проходят и менять свои маршруты из-за твоего отпуска я не собираюсь.

– Слушай, иди уже куда шел, ты ж вроде мимо проходил.

– То есть вот оно гостеприимство. Получается, даже чаем не угостишь? – Захар вдохнул аромат мяса на углях и словно насмехаясь, укоризненно посмотрел на блондинку.

– А что фея из продуктового только консервы тебе выдает?

– И гречку.

– Что?

– Консервы и гречку . По крайней мере с этими блюдами я легко справляюсь сам. Но я неприхотлив в еде, поэтому со мной просто. К тому же, если верить всем невероятным историям, которые мне рассказал Алекс, я идеально тебе подхожу. Все как ты любишь: врач-убийца.

– Ты на врача вообще не похож.

– А на убийцу?

– Слушай, давай не будем усугублять ситуацию. Мне здесь все нравится и я не намерена отсюда уезжать только из-за тебя. Давай как-то договоримся и не будем мучать друг друга. У нас с тобой у обоих истории непростые. Оба как-то пытаемся с этим справиться. Я не знаю почему тебя суд оправдал, но наверняка он чем-то руководствовался и для этого были причины. Мне тоже не сильно везло в жизни, но это не повод страдать. Поэтому давай так: я тебе сейчас заверну кусок мяса с собой. И ты пойдешь, куда шел, а как будешь возвращаться, выберешь какой-то другой путь, ладно? А я не буду думать что с тобой не так, куда ты ходишь постоянно через мой двор и зачем шныряешь ночами вокруг дома. Раз уж мы с тобой тут соседи поневоле, давай постараемся минимально тревожить друг друг.

– Ладно, давай мясо и еще одно правило: после наступления темноты, ты из дома не выходишь и закрываешь дверь на все засовы.

– А ты больше не ходишь ночами вокруг дома.

– Я был уверен, что ты меня не заметила.

– Я когда-то следователем работала.

– А говорила, писательница.

– Это недолгий был период. Стажировку в следственном проходила, потом планы поменялись и после окончания экономического я сперва в Москве работала, позже два года в Питере, потом пригласили в Прагу. После Чехии оказалась в Мадриде, а там на одной из конференций услышала, что в Барселону ищут русскоговорящего специалиста и быстро отправила им резюме. Несколько лет работала у Алекса в барселонском бизнес-центре и это было очень даже неплохое время. А потом я познакомилась с Лерой и после того как Алекс уехал сюда, а к нам пришел новый босс, работа становилась все менее приятной. Как раз в это время Лера развелась и предложила открыть совместную консалтинговую компанию в Москве. Я недолго думая, уволилась и прилетела к ней. Она тогда после развода осознала, что у них с Алексом все по-настоящему, но не могла найти его. Я помогала ей и мы вышли на художественную галерею. Там была выставка картин. Мы тогда не знали, что это все картины Алекса, но она сразу узнала себя на них.

– Я помню эти картины. Алекс их все в этом доме и написал.

– Да. А в галерее я познакомилась с Дэном, хорошим парнем и менеджером художественной галереи. Ну а дальше тебе, я полагаю, все рассказал Алекс.

– А хороший парень из галереи оказался убийцей и насильником, и ты сама сдала его полиции.

– Дело вел как раз человек, у которого я когда-то на стажировке в следственном была. Давно это было, а в это время он как раз оказался начальником полиции Ярославля.

– Я никогда не был в Ярославле.

– Я до этого тоже. Мы с Лерой вели один проект для нашей подруги Эстер. Она приехала из Испании в Москву открывать торговый центр для детей и тут на нас посыпались неприятности. Мы во всем подозревали Авакумова. Он тоже претендовал на наше здание и все указывало на него. А потом Эстер нашла родовую усадьбу своей прапрабабушки княжны Анны Горчаковой и решила купить ее с аукциона. Там была целая история, но, как оказалось, эта же усадьба очень нужна была никому иному, как снова Андрею Авакумову, он в ней вырос, оказывается, и акцион под него готовили. Мы снова были уверены, что все неприятности нам Авакумов и организовывает. Одна Эстер ему верила и спорила с нами по любому поводу. Потом в усадьбе случилось убийство. Авакумова объявили в федеральный розыск. Они с Эстер к тому времени уже вместе были. Андрей исчезает. Эстер закрывается в усадьбе и не берет трубку. А мне приходится вспомнить, что когда-то мечтала о карьере следователя. Три месяца я шла по следу и все указывало на Авакумова, но Эстер так защищала его и отказывалась верить в виновность, что я засомневалась. И решила просто из спортивного интереса разработать еще пару самых невероятных версий.

– Подтвердилась самая нереальная?

– Да, мой парень, который так помогал мне в расследовании и так обо мне заботился, как раз и оказался преступником. А Эстер с Авакумовым теперь живут в родовой усадьбе Горчаковых под Ярославлем с двумя сыновьями. Вчера Лера сказала, что Авакумову предложили баллотироваться в губернаторы. Представляю, как включится сейчас в предвыборную Эстер. Ты просто не представляешь насколько она деятельная и активная.

– Хорошо, когда есть друзья. Повезло тебе.

– У всех есть друзья. Разве у тебя нет?

– Когда-то были, тоже по работе, мне казалось мы одной большой семьей жили. Оказалось, казалось.

– И что прям все отвернулись?

– Суд и такое дело для клиники – не самая лучшая реклама. Я их не обвиняю. Они поступили так, как лучше было для них и для больницы.

Инга с сомнением посмотрела на Захара. И протянув ему кусок мяса на тарелке, указала взглядом на столик с одним стулом:

– Сооруди себе на чем сидеть. Этот стул мой.

Захар изчез в лесу и мигом вернулся с небольшой колодкой. Он блаженно втянул в себя аромат зажаренного на углях мяса и жестом по-хозяйски пригласил ее сесть напротив. Инга усмехнулась и грациозно опустилась на красивый стульчик в цветах лаванды:

– Неужели у тебя не осталось ни одного друга?

Захар нахмурился:

– Давай может про что другое поговорим. Такой день хороший.

– Мне про это интересно, не хочешь не отвечай. Всегда удивлялась сколько трусости в больших на вид мужчинах.

Захар хмыкнул, наколол кусок мяса, и улыбнулся:

– Алекс у меня есть. Так что есть у меня друг.

– Так с ним ты здесь познакомился и у обоих я так понимаю был не лучший период в жизни. Хотя вообще не понимаю, что у вас общего кроме непростого периода могло быть.

– Иногда нам кажется, что мы хорошо знаем человека, а оказывается мы знаем только ту его грань, которую он позволяет видеть. Ты бы удивилась, если бы увидела Алекса здесь с оружием в руках.

– Алекс умеет стрелять?

– Я научил.

– А ты сам откуда умеешь?

– А меня друг научил.

– А ты говорил, только врачи в друзьях. – Инга посмотрела внимательно и подумала, что в медицинском халате и без этой бороды он наверняка выглядел довольно притягательно.

– Это долгая история.

– А у меня есть время.

– Артур всегда был особенным. Горел делом, бросался всем помогать, мы с детства дружили. Встречались каждое лето у бабушек и ходили вместе на рыбалку, в лес, мяч гоняли. Ну, в общем нормальное у нас детство было. Потом выросли, стали карьеру делать. И все вроде хорошо было. А потом мне кажется, в какой-то момент Артур сломался, а я не понял когда и из-за чего. Видел, что ему плохо, но он никому не хотел показать этого. Я не стал лезть в душу и отошел. Потом все как-то наладилось, но я больше не узнавал Артура. Другим он стал. Мы после этого отдалились. К тому же я все время в клинике, а он часто уезжал на сборы. Спортсмен он, тренер по биатлону.

– А когда у тебя это все случилось… что он тогда?

– Артур единственный приходил, поддерживал, звонил адвокату. Он собственно и нашел для меня лучшего адвоката. Сам я тогда вообще не понимал что делать.

– Получается, есть у тебя друг.

– Я потом, когда все закончилось, уехал и никого не хотел видеть. Он понял и не стал лезть в душу.

– Даже не знаю кому из нас повезло больше. А Лера с Эстер организовывают целые операции по моему спасению и не понимают, что больше всего на свете я хочу, чтобы меня просто оставили в покое: не звонили, не лезли в душу, не тащили на концерты и не отправляли в отпуск, когда я сама этого не хочу.

Глава 6. Новые обстоятельства

Инга открыла ноутбук и написала “Глава Первая”. Но как она не пыталась вернуться к истории, которую они с Ариной проговаривали столько раз на сеансах терапии, из головы не шли мысли о Захаре. С ним было непросто, может поэтому и интересно. Возможно, слегка грубоват, но здесь в лесу эта брутальность не казалась чем-то вызывающим. Вот только почему он запретил ей выходить из дома после того, как стемнеет. И что сам делает в темноте, когда думает, что его никто не видит. Мысли возникали как зарницы в ночном небе, они неслись друг на другу, сталкивались, вызывая к жизни новые идеи и вопросы. Он хирург из Москвы. Но живет уже три года в тайге. Умеет стрелять и говорит, что борется с браконьерами. Связей с друзьями из прошлой жизни не поддерживает. У него во время операции умерла девочка, но суд его оправдал, а коллеги из клиники от него отвернулись. У него есть какие-то дела с фиалковой феей из магазина и ее отцом, но он отрицает связь с девушкой, хотя невооруженным глазом видно, что эта Ирина влюблена в Захара. Он питается консервами и гречкой и говорит, что готов спать под сосной. Что-то не так во всей этой истории.

Инга вздохнула. Даже если в этом и есть какой-то подвох, ей-то что за дело до всего этого. Она попробовала усилием воли вернуться к открытому файлу с чистым листом на экране, но мысли не шли. Тогда она вспомнила лайфхак, который прочла в каком-то пособии для начинающих авторов: если вам совсем не пишется и вы не знаете с чего начать, так и напишите, начните писать с фразы о том, что вы не можете придумать с чего начать. Инга напечатала: “Я не могу ничего написать, потому что из головы не выходит вопрос, зачем Захар живет в тайге уже три года, почему ходит ночью куда-то за мой дом и почему мне запрещено выходить в это время. Если бы я писала книгу не о том, что случилось в Ярославле два года назад, то написала бы историю про Захара и он бы оказался главным злодеем и предводителем банды браконьеров”.

Инга не заметила как за окном стемнело, а она все писала и писала и на страницах ее книги Захар становился очень харизматичным злодеем, который ворует у главной героини еду, делает вид, что борется с браконьерами и скрывает свои связи с настоящим криминальным миром. Она давно решила, что если что и писать, то только детектив, от любых лавстори ее последнее время просто выворачивало, хотя и раньше она не верила в существование такого странного чувства, как любовь. Сохранив текст, она закрыла ноутбук и выключила свет в доме. Надо же, сама не заметила как написала первые две главы. Не зря всю дорогу в аэропорт слушала лекции из купленного писательского курса. Странно только, что начала писать не то, что планировала. Но будем считать, что просто потренировалась на этом тексте, а завтра сядет и начнет свою запланированную историю. Но почему она начала писать про Захара? И почему сделала его там главой банды? А что если это неспроста? Арина много раз говорила, что наше подсознание считывает все то, что отказывается замечать сознание и потом выдает нам как сны или подсказки интуиции. Инга повертела в руках ручку. А что, если он и правда связан с браконьерами и поэтому так разозлился и испугался, увидев здесь ее. Инга отошла на пару метров от окна и заметила как темная тень мелькнула у самого дома. Кто-то снова тихонько пробирался в сторону бани. Но кто и что ему нужно. Мог ли это быть Захар или здесь есть кто-то еще помимо их двоих? Инга твердо решила, что утром пойдет сама по этой тропе и все же выяснит что там происходит.

Будильник запищал и высветил на циферблате 5:00. Инга вскочила, натянула джинсы и майку. Быстро выпила кофе и выглянула во двор. Никакого движения или намека на то, что здесь кто-то может быть. Тело покрылось гусиной кожей. Все же утром прохладно. Она вернулась в дом и надела теплую толстовку. После этого снова вышла и спустилась к берегу озера. Над водой застыла дымка и абсолютную тишину не нарушал даже плеск воды или шелест листьев. Вдалеке над бескрайней гладью Байкала появлялись первые лучи солнца, озаряя всю линию горизонта словно волшебным свечением. Хотелось бы задержаться здесь подольше, но она не привыкла оставлять незаконченные дела и нужно было выяснить что происходит за ее домом ночами. Она проверила зарядку на телефоне, который хоть и не тянул здесь, но вполне устраивал ее в качестве фотокамеры, сделала пару снимков утреннего озера и вернулась к домику. Завернув за угол, она заметила небольшую постройку и вспомнила про баню, о которой упоминали Лера и Алекс. Дверь была закрыта, но Инга почти сразу нашла ключ в одном из выступов. Дверь открылась бесшумно. Кто-то явно недавно смазал петли маслом. Прямо у входа стояла начатая коробка с мясными консервами. Так вот куда ты здесь ходишь. Но почему устроил такой тайник именно здесь, а не у своего дома? Инга пошарила вокруг и не нашла ничего подозрительного, если не считать двух больших капканов. Идея о том, что Захар и сам может быть связан с браконьерами больше не казалась смехотворной. Что Алекс с Лерой на самом деле могут знать о человеке, которого видят раз в год во время отпуска? Она жила с Дэном в одной квартире и не смогла рассмотреть его преступную натуру. Вот и по поводу Захара друзья могут сильно заблуждаться.

За баней закричала птица. Инга не очень в них разбиралась и не могла сказать кто это. Но от крика стало жутковато. Она тихонько обошла угол небольшой постройки и заглянула туда. Прямо за баней петляла узкая тропинка. Пройдя по ней метров сто Инга остановилась. Дорожка вывела на небольшую лужайку, с которой начиналась развилка. Направо или налево? Как в русских сказках. Она помнила, что ни один из вариантов не сулил ничего хорошего, но решительно ступила на тропу, на которой виднелись свежие следы. Спустя минут двадцать дороги, Инга уже была не рада, что двинулась в путь в одной байке. Ветки больно хлестали по рукам и она лишь успевала прикрывать лицо, кроссовки выглядели безнадежно испорченными, но на заросшей дороге, которой, судя по наступавшим на нее деревьям, никто давно не пользовался отчетливо проступали свежие следы. Размер следов сомнений не оставлял: по дороге шел довольно крупный человек, предположительно мужчина. Чутье следователя, пусть и бывшего, подсказывало, что останавливаться нельзя. Она прибавила шагу и совсем скоро странные звуки выдали чье-то присутствие в лесу. Она почувствовала, как ледяной страх пробрался под кожу и предательски сковывал тело. Жуткое ощущение, словно на тебя кто-то смотрит, не покидало Ингу уже несколько секунд. И вдруг она увидела как из чащи на нее в упор уставились два глаза. Сто йстороны донеслось громкое трепыхание и какая-то возня. Инга не раздумывая бросилась в сторону пронизывающего своей реальностью взгляда. Прямо за кустами, привязанная к деревянной колодке, на нее смотрела большая птица. Завидев Ингу, она вся затрепетала, пытаясь освободиться от сдерживающих крылья пут. Лапы птицы, достигавшей в размере почти полметра, были надежно примотаны к деревянной колодке. Почему-то сразу вспомнилось, как быстро Захар нырнул в лес и притащил оттуда такую же колодку, когда они обедали у нее на днях. Злость закипела в крови и Инга бросилась освобождать птицу. Но она была прочно закреплена на колодке тонкими ремнями и развязать их никак не получалось. Как жаль, что она не догадалась взять с собой ножниц или нож. А телефон без связи был бесполезен. Инга все же сделал несколько фото неизвестной ей огромной птицы, похожей на ястреба.

– Подожди, милый. Я быстро вернусь. Кто бы с тобой это ни сделал, мы найдем, и тогда ему мало не покажется.

Птица словно услышала и снова попыталась взмахнуть огромными связанными крыльями.

Инга с болью бросила взгляд на птицу и бросилась за ножом обратно домой. Бежала минут двадцать, не останавливаясь и думая о той невыносимой боли, застывшей в глазах пойманной и заточенной в странное антигуманное устройство, свободной дикой птицы.

Схватив нож, Инга свернула за дом и взглядом уперлась в дверь бани. Схватила оба капкана в пакет и бросилась по дороге, которую запомнила, обратно. Прошло не больше часа, когда она вернулась. Но колодки со связанной птицей на месте не было. Зато рядом красовались большие мужские следы.

Глава 7. На ловца и зверь бежит

Инга не находила себе места. Она уже сто раз посмотрела заново фотографии пропавшей птицы, но так и не поняла что же делать. Если Захар действительно сам браконьер, то его шуры-муры с продавщицей и связь через нее с местным инспектором, лишь подтверждают, что обратиться ей не к кому. Но он убедился, что она действительно подруга Алекса и Леры. Значит ей вряд ли что-то будет угрожать, если сидеть и не выходить в темное время суток. А про старую дорогу, к которой ведет заросшая тропинка и вовсе стоит забыть. Отпуск пройдет быстро и она и не заметит как снова вернется в Москву и забудет все, как страшный сон. Инга заварила себе чай с тимьяном. В этот момент в дверь раздался стук. Инга вздрогнула и решила, что не будет открывать.

– Инга, это я. У меня тут гостинцы для тебя, открывай. Я видел, что ты дома.

Инга отодвинула засов и постаралась не выдать волнения:

– Что за гостинцы?

– Михалыч заезжал в поселок и оставил этот пакет для тебя. А я как раз был в магазине.

– А, понятно. Фиалковая фея. Ни дня без встречи.

– Я к отцу ее ходил.

– И как отец?

– Не получилось встретиться. Он в городе оказался.

– Как удобно. Ладно, спасибо, что принес. Мне работать надо.

– Ты в отпуске.

– Я помню. Мне над книгой надо работать.

Разговор не клеился и очень скоро она закрыла дверь за Захаром. Мог ли он забрать колодку с птицей и успеть сходить после этого в поселок? Теоретически мог. Может ли инспектор быть с ним в деле? Тоже возможно. А Ирина – их связная. Все складывается. Она бы, правда, хотела не вмешиваться в это дело. Но не сможет остаться в стороне, раз уже встретилась взглядом с гордой дикой птицей, обездвиженной и заточенной в деревянные устройства. Инга взяла телефон, нож, на всякий случай сунула веревку в рюкзак и сменила яркую красную байку на неприметную серую. Вечерело и в воздухе разливались ароматы летней теплой ночи. Теперь Инга шла неторопливо, аккуратно делала шаг, стараясь не задеть соседних веток.

Она посмотрела на свои капканы, прикрытые сухой травой и свернула на уже знакомую широкую дорогу. Совсем скоро до нее донеслись отдаленные голоса и Инга прижалась спиной к старому кедру. Один голос был пониже и принадлежал мужчине постарше, а второй был значительно моложе. Инга замерла и прислушалась, но как ни старалась, не смогла разобрать ни слова. Говорили на каком-то восточном языке, похожем на арабскую речь. Сколько она так простояла, сказать трудно, но ноги затекли и ладошки стали совсем холодными. Она попробовала достать телефон и снять видео. Но в темноте на таком расстоянии ничего не разглядеть, а рисковать, чтобы ее заметили смысла не было. Спустя час голоса начали отдаляться и она услышала, как завелся двигатель машины. Выждав для надежности еще минут десять, Инга со всех ног бросилась в сторону дома. Что же теперь делать? А она, дурочка, подозревала Захара. Он, конечно, не положительный герой, но кажется в этой ситуации, единственный, кому можно доверять. Она включила фонарик, схватила на всякий случай палку и быстрым шагом пошла в сторону, где, судя по всему, должен быть дом Захара.

Свернув тнаправо с дороги, ведущей к поселку, она долго пыталась найти дом, но только спустя минут десять поисков, услышала какой-то стон со стороны старой ели. И только благодаря доносившемся в тишине звукам, обнаружила неровную покосившуюся пристройку к стволу дерева. Неужели в этом возможно жить? Стук в дверь разнесся между деревьев и ей показалось, что она услышала что-то в ответ. Расценив это как приглашение, Инга шагнула внутрь темного пространства:

– Зачем ты ко мне пришла? Не подходи! Я не специально! Я не хочу тебя видеть!

Инга вздрогнула и застыла в изумлении. Но Захар метался из стороны в сторону на кровати, занимавшей почти всю комнату и, кажется, вообще не замечал ничего вокруг. Она бросилась вперед и стала сильно трясти его за плечи, пытаясь привести в чувство. Результат не заставил себя ждать. Захар вскочил и непонимающим испуганным взглядом посмотрел на нее. А сообразив, что сон закончился, протянул:

–– А, Инга? Тебя только не хватало.

–– Так что, это вся тирада не мне предназначалась?

– Размечталась. Дурной сон приснился. С кем не бывает?

– Древнии верили, что во снах мы создаем другую реальность.

– Меня устраивает первая. Глупости все.

– Многие считают, что в сны уходят наши вытесненные, нереализованные желания.

– Инга, что за чушь? Как я могу желать это все видеть? Только сумасшедший может такого захотеть. А я нормальный. Понятно?

– Вполне.

– А ты чего пришла? Неужели соскучилась? Я же врач-убийца. Не страшно со мной одной в лесу?

– Слушай, мне очень жаль, что я так сказала. Делать вид, что этого не было, бессмысленно. Я это произнесла и ты это слышал. Я много думала. В общем, здесь, как ни странно, ты – единственный кому я могу доверять.

– Логично. Если медведей и барсуков не брать в расчет, то я здесь, Инга, в принципе, единственный человек.

– Не ерничай. Мне нужно обсудить с тобой одну историю.

– Ты что вломилась ко мне практически ночью чтобы обсудить свои истории? Я не силен в комедиях. И двое суток не спал.

Она не стала ничего говорить, а молча протянула фото птицы на колодке. Захар вскочил и его большая фигура заполнила все пространство комнаты:

– Откуда у тебя это?

– Я сегодня сняла в лесу. Бросилась к себе за ножом, чтобы разрезать ремни, но за это время птицу увезли.

– Это сокол сапсан. Самая быстрая птица в мире. Может развивать скорость более трехсот километров в час. Собственно этот сокол самый быстрый не только среди птиц, но и среди животных.

– Как его могли поймать? И кто это сделал?

– Я не хотел тебя пугать, но накануне твоего появления, заметил следы чужаков в тайге. А сюда просто так никто не ездит. Места не туристические.

– Я бы предпочла быть в курсе того, что где-то за моим домом притаилась опасность.

– Я следил за домом и ты была в безопасности.

– Кто-то сегодня лег пораньше и решил посмотреть цветные сны.

– У нас был уговор: ты не должна была даже открывать дверь в темное время суток. Ты не понимаешь насколько опасной может быть встреча с теми, кто не хотел бы встретить сейчас людей. Чем ты только думала?

Захар отодвинул Ингу и нагнулся, чтобы заглянуть под кровать. Моментально извлек оттуда ружье и накинул плащ.

– Пошли. Ты покажешь в каком направлении сделала эти фотографии и после этого закроешься дома на засов и даже носа не высунешь наружу. А я схожу и посмотрю что там.

– Надо кому-то сообщить и позвать на помощь.

– Кому?

– Хотя бы инспектору.

– Он в курсе, что в лесу появились чужаки, я передал ему через Ирину. На днях следы их за скалой видел. Там как раз живет пара соколов. Таких птиц всего-то осталось здесь пар двадцать, не больше, в Красную книгу занесены. Я все думал на кого они собрались охотиться сейчас? Вроде не сезон для нерпы. Оказывается, их краснокнижный сокол привлек.

Рядом с Захаром было спокойно и надежно. Инга успокоилась и рассказывала все, что успела заметить во время своей вылазки. Арабская речь? Скорее всего планируют на Ближнем Востоке продавать птицу.

– Зачем они там?

– Арабы ценят диких птиц. Купить сокола из питомника – не проблема. К тому же выращенные в неволе птицы значительно дешевле. Но на Востоке считают, что если птица смогла выжить в природе, значит она выносливее, быстрее и сильнее. Миллиардеры за такую птицу сразу тысяч сто долларов выложат, а может и больше. Соколиная охота – это сегодня королевский вид спорта.

– Ого! Золотая птица получается.

–Да, восточные люди говорят, что если хочешь, насытить желудок нужно заводить ястреба, а если хочешь чтобы пело сердце – то сокола.

– Я бы сказала, что звучит довольно поэтично, если бы не видела сегодня какие муки эта бедная птица испытывала для того, чтобы потом чье-то сердце радовалось и пело.

Дорога вывела их на лужайку перед домом. Захар был непреклонен:

– Ты идешь в дом и это не обсуждается.

Инга вздохнула и вошла в дом. Чтобы как-то отвлечь себя, решила выпить чай. Заварила себе большую чашку и комната наполнилась ароматом байкальского тимьяна. Коробка с ромашковым чаем так и стояла нераспечатанная. Инга поднесла к губам обжигающе горячий напиток и в этот момент всю окрестность сотряс душераздирающий крик. Расплескав чай она, выскочила на улицу прямо в майке и бросилась в сторону, куда ушел Захар.

Глава 8. Ночные откровения

Изрыгая из себя все возможные ругательства Захар пытался разжать капкан, чтобы освободить зажатую стальными зубцами ногу. К тому моменту как подоспела Инга, ему все же удалось достать ногу и он с гневом бросил Инге:

– Что здесь делает капкан из бани?

– А зачем и на кого ты их планировал ставить?

– Что?! Так это я планировал? Это старые капканы, которые мы нашли еще с Алексом. Они никого не интересовали целых три года, пока ты здесь не появилась! Как только можно догадаться до такого? Ты что ненормальная?

– Не кричи, и так все уши заложило от тебя. Аккуратно, там рядом еще один, я его мхом прикрыла.

– Что?!

– Я думала, ты с браконьерами заодно. И решила, когда ты будешь туда пробираться сам узнаешь, что испытывают бедные звери и птицы, какие нечеловеческие страдания им доставляют люди.

– Людей значит, тебе вообще не жалко?

– Да не хотела я , разобрались же. Когда увидела этих двоих, поняла, что ты ни при чем. Но перенервничала и забыла про капканы. Что теперь делать? Может к врачу надо?

– Я и есть здесь врач. – буркнул сквозь боль Захар. – Помоги.

Инга наклонилась и с виноватым видом помогла ему опереться на ее плечо. Захар шел прихрамывая. И поскольку веса он был немаленького Ингу мучило не только чувство вины, но теперь и тупая боль плеча. К тому же было довольно прохладно, но в тех местах где на нее опирался Захар, кожу буквально обжигало. Зато открытые руки покрылись гусиной кожей. Захар остановился, сморщился от боли и снял с себя плащ.

– На, оденься. Кто ж ночами голый по тайге ходит?

Инга не стала спорить и быстро завернулась в огромный плащ.

Войдя в дом, она помогла ему доковылять до кровати и в растерянности облизала обожженную чаем губу.

– Что теперь делать?

– Тугую повязку надо наложить. Там за шкафчиком с кофе есть коробка, достань. Инга послушно принесла белый ящичек и высыпала содержимое на кровать. Захар нашел нужное лекарство:

– Вот этим обработаешь рану. Только сперва нужно стянуть сапоги.

– Сейчас!

– Аккуратно, что ж ты за живодер!

Инга в нерешительности замерла, заметив капельки крови, проступившие на ноге Захара.

– Я правда не хотела, прости меня.

Захар вздохнул и стянул носок, обнажая ступню с поврежденной кожей. Хорошо, что не на медведя. Этот пережить еще можно. Но когда подумаю, что ты на меня капкан поставила, хочется тебя собственными руками придушить.

– Я же извинилась.

– Тогда, конечно, другое дело. И болеть перестало сразу. И рана, наверняка, зарубцевалась. Проверь -ка? Как только можно было до такого додуматься?

– Слушай, ну что мне сделать? Хватит уже. Мне и так от себя тошно. Вечно я делаю все не так.

Захар с сомнением посмотрел на Ингу. По ее лицу катились слезы.

– Ты что серьезно, плачешь? Я думал, ты не умеешь.

– Я сама думала, что не умею. Говори, как повязку накладывать.