Дочь опальной герцогини

Глава 1

– Голову с пле-е-еч! – вопль Её Величества вылетел через открытую дверь и острыми осколками рассыпался по коридорам, отдавая по тёмным углам и закуткам неприятным гулким эхом. – Ты, гадина, это ты во всём виновата! – бесновалась королева, её распирало, но не от горя, а от злобной радости. – Жить тебе ровно сутки, тварь! – закончила она, наклонившись к герцогине, буквально брызжа ей в лицо вязкой слюной.

Я тихо притаилась в гардеробной, стараясь дышать через раз, чтобы не попасть под горячую руку осатаневшей венценосной бабы.

– Где твоё отродье? А? Вместе отправлю на гильотину. Нет, повешу, чтобы ты умирала долго, хрипела, синела и тщилась глотнуть воздуха, чтобы продлить свою никчёмную жизнь хотя бы на мгновение.

Мне стало жаль Её Светлость, герцогиню Николетту Йорк, фаворитку почившего короля. И мою биологическую мать в новом мире. О себе в этот момент я не думала, а стоило бы…

Я не была с особо знакома с Николеттой, ибо она большую часть времени проводила подле Его Величества – и днём, и ночью угождая, ублажая Карла Второго. Я же была предоставлена самой себе. Мне никто явно не докучал, ибо обидеть дочь первой любовницы Его Величества не посмели бы. Но то явно, а вот скрытно или словесно уколоть норовили все, даже слуги.

Я смотрела в замочную скважину, стремясь ничего не пропустить, ведь точно знала, что всё происходящее очень важно и напрямую коснётся меня.

Герцогиня Йорк распласталась на полу, её нарядное светло-голубое платье со множеством нижних юбок, веером раскрылось на полу, создавая небесный островок, в центре которого замерла прекрасная белая роза. По алебастровым щекам Николетты текли крупные горячие слёзы. Она плакала искренне, боясь за свою жизнь. И было понятно почему: ей исполнилось всего тридцать четыре года. Молодая, в самом расцвете сил и женской привлекательности – Николетта по праву считалась самой красивой женщиной столицы. Стоявшая же напротив неё королева была куда старше и значительно уступавшая внешне. И опаснее. Преданный королевской семье герцог Кемпбелл тоже был тут и молчал до фразы об "отродье":

– Ваше Величество, леди Одри, наследницу герцога Йорка казнить никак нельзя. Древняя кровь течёт в жилах девушки. Через полгода ей исполнится семнадцать, и сразу после дня рождения её можно выдать замуж. Выгодно, – последнее слово он подчеркнул своей особенной холодной интонацией.

Его светлость, герцог Уильям Кемпбелл – первый советник короля, человек, обладавший огромной властью, про себя я его называла просто "серый кардинал". Его никто и никогда не обсуждал в стенах королевского дворца, а при встрече старались смотреть в пол и даже дышать через раз – настолько боялись той силы, что была заключена в руках герцога. Поговаривают, Кемпбелл мог легко свергнуть правящую династию и забрать трон себе, но отчего-то не делал этого. И объяснялось это обстоятельство тоже просто – когда-то в давние времена Его Величество Астер Первый спас жизнь пращуру Уильяма и те заключили нерушимое соглашение на крови. А ещё ходили слухи, что в крови Кемпбеллов текла магия, настоящая, сдерживаемая лишь волей носителя.

И я пока не разобралась, что тут имелось в виду под словом "магия", поскольку зримого проявления так ни разу и не встретила. Волшебники тут были такими – днём с огнём не сыщешь и всё на уровне слухов. Но при этом все точно знали о сверхъестественных вещах, что могут творить люди. А уж феи и подавно.

Королева вглядывалась в бесстрастного Уильяма и молчала, обдумывая: на её лице с мелкими чертами и острым носом происходила неприкрытая смена эмоций. В итоге она уже намного спокойнее ответила:

– Хорошо. Но эту казнить.

– Как скажете, – полупоклон, но без подобострастия. – Заприте дверь, приставьте двух охранников, никого не выпускать. Еду пусть приносят раз в день, – отрывисто бросил Кемпбелл одному из замерших в дверях гвардейцев. Воин низко поклонился:

– Всё будет сделано, Ваша Светлость.

Я смотрела на Его светлость и в который раз поражалась красоте, что досталась столь безэмоциональному человеку и пусть черты уже несколько поплыли из-за весьма солидного возраста "кардинала", но тем не менее чёткий, словно высеченный из камня профиль, прямой нос, упрямая линия губ, высокий лоб, бледные чуть впалые щёки, тёмные, вьющиеся на концах волосы и рост выше метра восьмидесяти, поджарая, широкоплечая фигура – всё по-прежнему было сногсшибательно.

И королева глядела на советника, нисколько не скрывая своих низменных в отношении него желаний.

– Леди Одри, выходите, – добавил Уильям без перехода, даже не смотря в мою сторону.

Моё новое имя. С трудом привыкла к нему и иногда могла не откликнуться, отчего ко мне быстро приклеилась кличка, которой меня называли за глаза – глухая Одри.

Приказ прозвучал, как выстрел, но я даже не вздрогнула – уже мысленно была к этому готова. Потому спокойно встала, оправила вырвиглазно жёлтое платье и потянула за фигурную ручку. Дверь безо всякого скрипа открылась, и вот я стою и смотрю в голубые глаза Кемпбелла. Ему лет шестьдесят и даже на отделяющем нас расстоянии ощущается исходящая от него аура власти и опасности.

Я молча присела в максимально глубоком реверансе и замерла – покуда не позволят встать, стоять мне так хоть до посинения.

В новом мире мне было шестнадцать лет, и я считалась уже весьма зрелой, но… Выйти замуж до семнадцатилетия родовитым аристократкам не дозволялось.

Николетта, урождённая Лидс, дочь обедневшего графа не только благодаря своей неземной красоте, но и замечательной родословной, стала женой герцога намного лет старше её, но всё же смогла зачать и родить Одри Йорк.

– Уведите юную леди в другую опочивальню, и также приставьте охрану, – добавил "кардинал".

Её Величество смотрела на меня, как на пустое место, но промолчать не смогла:

– Это ж надо, мать раскрасавица, а дочка страшнее варлаков в Заворожённом лесу.

– Вы преувеличиваете, моя королева, – сухо отозвался Уильям.

– Простите, Ваше Величество, – подала голос Николетта. – Позвольте попрощаться с дочерью.

Прежде чем ответить, королева покосилась на герцога и тот едва заметно кивнул.

– У вас не более пяти минут, – царственно откликнулась она и, резко развернувшись, шурша многочисленными юбками, с победоносно расправленными плечами, удалилась из комнаты, за ней вышли "кардинал" и гвардейцы.

Я наконец-то могла выпрямить порядком затёкшие ноги и замерла, не зная, что делать.

– Дорогая, подойди, – герцогиня Йорк тоже встала и протянула ко мне изящные тонкие руки. Я сделала шаг, второй и в итоге оказалась в мягких объятиях чужой по сути женщины. Но ближе её в этом мире у меня никого не было. Странные ощущения. – Прости, Одри, девочка моя, – женщина говорила негромко, поглаживая мои непослушные, торчащие в разные стороны волосы. – Давай присядем, я кое-что тебе расскажу.

И увлекла меня на длинную софу, обитую дорогим бархатом.

– Ты ведь знаешь, кто твой отец?

Я кивнула.

– И понимаешь, что в твоих жилах течёт особенная кровь. Магическая. Только она никак не проявляет себя вот уже более трёх сотен лет, увы. Я не думаю, что у тебя будет иначе, чем у предшественников. Но, по крайней мере, ты можешь рассчитывать на долгую и сытную жизнь. С условием, что родишь наследника тому, на кого укажут. Не противься, соглашайся. Я любила Карла, вот только не знала, что плата будет столь высока. Нет ничего дороже жизни, я поняла это слишком поздно.

Герцогиня говорила так, словно оправдывалась, но не передо мной, а перед собой.

– Тебя, скорее всего, сошлют в монастырь, точно не на земли Йорков, что граничат с Заворожённым лесом – там слишком опасно. В святом месте будь внимательна и осторожна, никому не доверяй, даже монахиням. Береги себя. И прости, что позабыла о тебе. Бросила одну… Мне так жаль…

– Мама, вам не за что себя корить, – я не знала, что ей ответить, но нужно было утешить человека, которому отвели совсем немного времени. Но нужно отдать Николетте должное – она не истерила, не кинулась в ноги королеве, умоляя пощадить. Гордая, знающая себе цену, но как бы жестоко не звучало, мёртвая. – Я буду помнить и думать о вас только хорошее, никогда не забуду, насколько вы были прекрасны и блистательны, затмевая всех при дворе.

Меня вывели из комнаты теперь уже опальной герцогини, по лестнице для слуг я под конвоем спустилась на два этажа и вошла в услужливо распахнутые двери. Комната была маленькой, но дорого обставленной, с широкой кроватью, с тяжёлым балдахином, столом у окна и резными стульями подле, стены обиты шёлковой узорчатой тканью. Небольшая софа напротив камина, на полу мягкий ковёр.

Пройдя вперёд к горящему очагу, вгляделась в оранжево-алые танцующие язычки пламени. Мои мысли кружились вокруг одного и того же вопроса: что ждёт меня впереди? Страшно было до дрожи.

Глава 2

Король, Его Величество Карл Второй умер в своей кровати. Уснул и больше не проснулся. В ту ночь рядом с ним по обыкновению находилась Николетта. Женщина, пробудившись от сладкого сна, сначала ничего не поняла, а когда дошло, закричала так, что услышал, наверное, весь дворец.

Естественно, герцогиню Йорк тут же скрутили и закрыли в отдельной опочивальне. Как потом подтвердил древний артефакт, матушка не была повинна в гибели короля, но это не отменило гнева королевы и последующих событий.

Я стояла подле напольного зеркала и смотрела на своё отражение. Гадкий утёнок, иначе и не скажешь: серая кожа со множеством подростковых прыщей на округлых щеках, непослушные, торчащие в разные стороны, густые светлые волосы, угловатая фигура. Но были и плюсы: во всём этом безобразии выделялись глаза – большие, красивые и ясные, карие с золотистыми янтарными вкраплениями, тонкий аристократический нос и чёткая линия упрямых губ. Есть надежда, что перерасту и стану вполне симпатичной девушкой. Впрочем, коже всё же стоило помочь: нанести соответствующий крем, которого тут, к сожалению, ещё не придумали.

На самом деле моя нынешняя внешность волновала меня слабо, куда тревожнее было за своё будущее.

Моё попадание в новый мир и в другое тело произошло одним осенним солнечным днём, который остался там, далеко, на Земле. Там же осталась семья, дорогие мне люди. И разбитая машина, и спасённый мной ребёнок, выбежавший на проезжую часть. Вот только меня там уже не было. Я очнулась тут, на планете под названием Эрида. Открыла глаза, чтобы уставиться в непроглядную тьму. Шок, испытанный в первые мгновения, вперемешку с леденящим душу ужасом и растерянностью не забуду никогда, как и холод с запахом сырости, с тяжёлым шлейфом гниения. И как я, преодолевая жуткую боль во всём теле, опираясь ладонями о противно-влажную стену, двинулась куда-то вперёд, к виднеющейся вдали полоске света на уровне пола.

После, обдумывая всё произошедшее, пришла к выводу, что Одри упала с лестницы, крепко так, до смерти приложившись о каменный пол. Как именно она оказалась в самой дальней, пустынной части королевского дворца, наверное, никогда не узнаю. Случайно ли, или её кто-то специально толкнул? Но факт остаётся фактом – девушка погибла, и вместо неё очнулась я. И отныне мне предстоит каким-то образом приспособиться к заданным условиям и выжить, потому что, как бы там ни было, второй шанс упускать не хотелось вовсе. Кто его знает, куда я попаду, если погибну снова? Вдруг моя душа растворится, мысли обнулятся, а сохранить воспоминания о родных, любимых людях хотелось непременно.

– Леди Йорк, прошу на выход! – глухой голос раздался из-за плотно прикрытой двери, выдернув меня из воспоминаний, следом послышался щелчок – страж провернул ключ, чтобы я могла выйти из комнаты, в которой меня заперли.

Посмотрев на себя ещё раз, поправила накидку из тёмной плотной ткани и, резко развернувшись, шагнула к двери.

Холодный зимний ветер налетел на лицо, пробежался длинными крючковатыми пальцами по шее и коснулся затылка. Низкие свинцовые тучи обещали непогоду надолго, они плотно облепили небо, не давая солнечным лучам и шанса пронзить их, и согреть скопление людей, собравшееся на центральной площади. Серая хмарь, стелившаяся по земле, опутывала ноги в невесомый плед, вот только вовсе не согревающий, а проникающий во множество юбок, утяжеляя их, мешая стоять прямо, гордо. Назло всем, кто пришёл поглазеть на казнь Николетты, герцогини Йорк.

Отвратительная королева сидела в своём ложе, неподалёку от неё устроился молодой принц – Карл Третий, а между ними пустующий трон почившего Карла Второго. Внешне сын был похож на своего отца, вполне приятный молодой человек, я не знала, каким был характер Его Высочества, но очень надеялась, что и этим парень пошёл не в мать.

Послышались шепотки, и я повернула голову в другую сторону, чтобы увидеть, как расходится народ, образуя широкий проход, по которому, высоко подняв под подбородок, расправив тонкие плечи, не шагала, а плыла опальная герцогиня. Даже в какой-то дерюжке длиной чуть ниже колена она выглядела куда красивее всех дам, что сидели на зрительских местах, сверкая шелками и драгоценностями, соревнуясь в богатстве меховых шубок, накинутых на дорогие наряды.

В этот момент мысленно я была рядом с Николеттой. Всеми фибрами души поддерживая хрупкую, но не сломленную женщину. И она, словно ощутив мой взгляд, посмотрела точно на меня и мягко, едва заметно изогнула пухлые чувственные губы. Мне оставалось лишь ободряюще ей кивнуть и улыбнуться в ответ.

– Смерть – это только начало, – беззвучно прошептала. Я верила в то, что сказала. Боже, пусть этой красавице повезёт как и мне прожить жизнь ещё раз.

Герцогиня Йорк степенно поднялась по деревянной лестнице и взошла на помост. Руки её были крепко связаны за спиной.

Какой-то облезлый глашатай в крикливом костюме, как у шута, зачитал весь список прегрешений леди Николетты. С каждым его словом мои брови поднимались всё выше и выше, интересно, когда это моя биологическая мать успела столько всего наворотить? Ей даже заговор вменили с целью занять трон. Ха! Вот уж точно нет!

– За сим Её Величество Аманида Премудрая приговаривает леди Николетту Йорк к казни через повешение!

Я не знала до последнего, что ждёт герцогиню, и вот теперь замерла в ледяном оцепенении. По мне, так отсечение головы куда гуманнее, чем вот так висеть с петлёй на шее, конвульсивно дёргаясь и мучительно желая глотнуть воздуха.

– Ваше последнее желание, леди Йорк? – подскочил к приговорённой шут. – Её Величество непременно сдержит слово.

Обращались к королеве, я ещё не совсем разобралась в местных правилах, но принц, пока его не коронуют, не мог выносить решения и сидеть на троне, который сейчас пустовал. А возведение на престол Карла Третьего было назначено сразу после похорон, которые состоятся сегодня же, только на закате. То есть принц получит корону ночью.

Люди, пришедшие на площадь, одновременно повернулись к королеве. Та степенно склонила голову, давая понять всем, что так оно и будет. Но я не спешила верить – Аманида была ещё той хитрой, беспощадной мразью.

– Ваше Величество, – звонкий мелодичный голос моей матери разнёсся над переговаривающимися людьми, привлекая внимание присутствующих, – прошу не о себе, а о дочери. Юной леди Одри, наследницы герцога Йорка. Отдайте ей все мои украшения, всю мою одежду и обувь, все книги и картины. Как память обо мне, её матери.

В этот момент я смотрела на Её Величество: королева скривилась так, будто лимон лизнула, а потом его полностью в рот засунула. Но в итоге всё же кивнула – ведь пообещала выполнить последнюю волю Николетты, и разочаровать подданных никак не могла.

После к Её Светлости Николетте подошёл грузный мужчина, с висящим мешком, животом и, не церемонясь, подтолкнул её к специальному люку, который при нажатии рычага, уходил из-под ног. Затем он же накинул на шею приговорённой жуткую толстую верёвку, затянул.

Я зажмурила глаза, не желая видеть, что будет дальше, хотела закрыть уши, но стражник, стоявший позади, не позволил мне этого сделать. Ну, хоть не приказал смотреть.

Время замерло, на площади стало удивительно тихо – народ замолчал, глазея на "представление", не желая упустить ни единого мгновения, чтобы потом смаковать каждую деталь несколько недель, делясь впечатлениями и приукрашивая казнь прекрасной герцогини.

– Хо! – крик, дающий команду палачу.

Не знаю, что произошло в ту секунду, вот только крик королевы и потрясённые возгласы толпы заставили меня распахнуть глаза.

– Не сме-ей! – мерзкий голос Аманиды оглушил.

Головы людей были вскинуты к небу, я тоже посмотрела в ту сторону и тут же увидела на одной из башенок, что украшали здание напротив, фигуру в тёмном плаще, с надвинутым на глаза капюшоном. Незнакомец замер с натянутым луком в руке.

Я даже моргнуть не успела, как пущенная им стрела, вжикнула, рассекая воздух и впиваясь точно в грудь прекрасной Николетты. Женщина пронзительно вскрикнула, алое пятно растеклось по мешковине. Мама Одри умерла. Не от петли, а от острой стрелы, мгновенно пронзившей её сердце.

Глава 3

Рядом с убитой Николеттой вдруг тяжело упало грузное тело палача, в его толстую шею впилась вторая стрела, а вот шут-глашатай, которому должен был достаться третий снаряд, почувствовав неладное, вовремя отскочил, но всё же ранения не избежал – острое жало впилось ему в руку чуть выше локтя. Мужик взвыл и рухнул на деревянный помост, как подкошенный, подвывая и моля его спасти. Жалкое зрелище.

Тем временем вокруг нас всё пришло в движение: народ запаниковал (женщины заголосили, им вторил надрывный плач детей, которых зачем-то взяли на казнь – всё это одновременно просто оглушало!), живое людское море мощно разлилось в разные стороны, мешая королевским гвардейцам добраться до здания, с крыши которого стрелял лучник. Кстати, о нём – человека в тёмном плаще уже не было, он куда-то таинственно исчез.

Аманида продолжала орать, ругая на чём свет стоит нерасторопных стражей, даже со своего места я прекрасно видела, как от ярости полопались сосуды в глазах королевы.

– Идите за мной, – глухо приказал мой конвоир. Я понятливо кивнула, бросила последний взгляд на бездыханное тело герцогини, мысленно попрощалась с бедной женщиной, и двинулась следом за солдатом. Его широкая спина перекрывала мне весь обзор. Я могла бы сбежать – ничто не удерживало, вот только куда пойти? Без денег, без знаний о реалиях нового мира, в котором у меня пока не было ни одного доброжелательного знакомого. Потому шагала за гвардейцем ни на йоту от него не отставая.

С трудом преодолев расстояние от центра площади к выходу из неё, влились в поток немного успокоившихся горожан. Стрелок исчез, опасность миновала. Люди расходились по своим делам, успевая обменяться впечатлениями об увиденном. Я толком не вслушивалась в их болтовню, мне хотелось только одного – как можно скорее оказаться в тишине, чтобы ни единой души вокруг.

Мы ненадолго замерли подле каких-то женщин, ожидая, когда толпа чуть рассосётся, и я невольно прислушалась к беседе двух незнакомок.

– Бедненькая, но лучше так, чем висеть с синим лицом со сломанной петлёй шеей, – говорила одна женщина лет сорока другой, чуть помоложе. Её собеседница злобно фыркнула в ответ:

– Поделом! Хоть так, хоть сяк, всё одна дорога таким особам. Беспринципная тварюшка! Как она могла развлекаться с королём под носом королевы? Богопротивное то дело, и ждёт герцогиню тяжкое посмертие, душу её будут терзать низшие духи, смердящие адовы псы.

– Как ты можешь говорить такое? – вполне искренне воскликнула первая, сложила пальцы правой руки в щепоть, нарисовала перед собой невидимый круг и поставила в конце точку в центр воображаемой окружности. Собеседница тут же за ней повторила и всё же возразила:

– Мэри, я, что ли, не права? Всё, что сказала – истина.

Эта Мэри, воровато оглядевшись, приподнялась на цыпочки, чтобы, прижавшись к уху долговязой, прошептать:

– Поговаривают, Её Светлость была беременна от Его Величества. Королева узнала об этом…

Я скорее прочитала по губам, чем всё это услышала, а охранник, обернувшись ко мне, негромко окликнул:

– Леди Одри, поспешите.

Мужчина, оказывается, ушёл на несколько метров вперёд, а я замерла подле сплетниц, желая их подслушать. Но как бы мне ни хотелось узнать больше, всё же доверять болтовне горожанок не стоило – грош цена такой информации.

До дворца добрались только через полчаса, хотя он (дворец) располагался неподалёку от площади.

Строение было сложено из необыкновенного чуть мерцавшего светло-серого камня, многоэтажное, многоярусное. Пять башенок с остроконечными крышами придавали законченный несколько сказочный облик всему зданию. Этот дворец резко отличался от тех средневековых, что я видела в своём мире не только более совершенной архитектурой, но и продуманностью комнат, множеством анфилад, а также примитивными лифтами. Да, они здесь были, деревянные коробы медленно поднимались и чуть быстрее опускались, в движение их приводил особый механизм, в основе которого лежала грубая физическая сила, то есть при помощи пони, что обитали на нулевом этаже. И никакой магии.

Где же эта самая магия? Которую не видно, но о которой все говорят. Только один раз я лицезрела что-то похожее на волшебство, при этом оно исходило от артефакта правды: его дали Николетте на допросе, а потом и мне, поскольку я также являлась подозреваемой. Магический предмет был создан из золота, округлой формы, украшенный витиеватой резьбой, при внимательном рассмотрении все эти линии и кружочки складывались в странные фигуры и даже письмена, но понять, о чём они, я так и не смогла. Когда взяла артефакт в руки, сразу же почувствовала тепло от него исходящее, пальцы кольнуло острой болью, я тут же попыталась откинуть предмет, но он будто прилип к коже, но неприятные ощущения продлились недолго и через пару мгновений исчезли.

Дознаватель задавал вопросы, я отвечала. Артефакт всё это время сиял мерным зелёным светом. Значит, всё сказанное мной, было правдой, оспорить которую не было под силу никому. Вот только отчего-то Николетте задали лишь те вопросы, что касались смерти короля, и ни одного насчёт какого-то там переворота, контрабанды некой наркотической пыльцы фей.

Должна сказать, что часто упоминаемые местные феи были совсем не такими, какими я привыкла видеть их в мультиках и сказках в своём мире. Здесь они изображались гуманоидоподобными существами, злобными и мстительными, и обитали в труднодоступных для человека местах. Ближайшая их территория – это Заворожённый лес, что разделял два соседних королевства друг от друга непролазной чащобой, эта территория считалась ничейной. Лес кишел разной живностью, смертельно опасной для человека. Но, кроме ужасов, в нём также хватало и сырья для целебных настоек, которые действительно затягивали раны и могли продлить молодость.

Вот только достать все эти травки, корешки да ягодки, удавалось далеко не всем.

Я вошла в отведённую для меня комнату. Дверь за спиной тихо закрылась, стражник провернул ключ в замочной скважине, после чего я услышала его удаляющиеся шаги. Снова заперли.

Скинув плащ и оставив тяжёлые ботинки подле входа, прошла к кровати. Устало села на мягкую перину, и, недолго думая, растянулась в полный рост. Прикрыла тяжёлые веки.

День выдался не из простых, никогда прежде на моих глазах никого не убивали. Что за мир такой, где балом правит столь вопиющая жестокость?

Одолеваемая гнетущими мыслями, в итоге провалилась в беспокойный сон.

Проснулась только следующим утром, с трудом села. Ощущая тяжесть и песок в глазах, поднесла руки к лицу. Нос опух, веки тоже. Кажется, я плакала во сне? Странно.

С трудом поднявшись на ноги, подошла к комоду, на котором стоял фарфоровый таз, рядом с ним кувшин с чистой водой. Налив воду в сосуд, плеснула в лицо холодной живительной влаги. Полегчало.

Также, как улитка, поплелась к неприметной дверце, за которой находилось помещение для отправления естественных нужд. Только в особых комнатах, где обитали аристократы, пользовавшиеся благосклонностью королевской семьи, были установлены унитазы с какой-никакой канализационной системой, но в большинстве опочивален к услугам жильцом был обыкновенный керамический горшок, который выносили служанки несколько раз в день. Оттого запах в этом помещении был такой себе, весьма неприятный.

По-быстрому сделав свои дела, вернулась в основную комнату и снова помыла руки. Кусок тёмного мыла лежал подле, оно было каким-то жирным (с трудом смывалось и оставляло тонкую плёнку на коже рук) и слабо пенилось, запах нейтральный.

Закончив с процедурами, хотела было присесть подле окна, как в дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась я, будто от меня зависело, сможет посетитель войти или нет. На самом-то деле я пленница, и прав у меня никаких.

Дверь открылась мгновенно, на пороге замер старший гвардеец, его одежда отличалась от других вояк не только цветом накидки, но и богатством вышивки. Личный телохранитель Её Величества.

– Доброе утро, леди Йорк. Следуйте за мной.

У меня не было сменной одежды, жёлтое платье забрали, взамен выдали вот это серое, в котором я должна была присутствовать на казни матери. А так как я уснула в нём же, то сейчас оно выглядело пожёванным с парочкой мокрых пятен на груди, всё же умывалась я не очень аккуратно. Ну и ладно, если честно, плевать, что подумают те, кто жаждет со мной поговорить.

Глава 4

Идти по пустынным коридорам дворца было непривычно. Неуютно. Картины и зеркала занавесили тёмными плотными тканями, прислуга, что встречалась по пути, сменила белые чепчики и передники на чёрные. Алые ковры под ногами казались кровавыми реками. Полный мрак, тоска, мне даже на мгновение завыть захотелось.

Куда подевались все придворные? Скорее всего, сидят по своим опочивальням и носа не кажут. Или разъехались по домам, чтобы не попасться под злобные очи вдовствующей королевы, разгневанной вчерашним фиаско. Аманида хотела, чтобы соперница умирала мучительно, а кто-то взял и порушил всё задуманное. В итоге Николетта ушла быстро. А следом с жизнью попрощался отвратительный палач, это было дополнительным плевком в лицо Её Величества.

На похороны короля, что провели на закате, меня никто, естественно, не позвал, как и на коронацию Карла Третьего. По местным обычаям скорбели по усопшему Его Величеству три дня, а потом столько же длились празднования в честь нового монарха, всем знакомая фраза в действии: "Король умер, да здравствует король!".

Почти две недели я провела в этом мире, и всё это время привыкала к новому имени и юному телу, заново учила уже знакомый язык, как бы необычно это ни звучало, и пусть база мне досталось от реципиентки, но всё же некоторые фразы я не до конца понимала, потому приходилось тайком пробираться в королевскую библиотеку и читать книги. В мыслях я продолжала думать на русском, но открывая рот вместо слова "добрый день", вырывалось местное "хиельме", также и с теми, кто обращался ко мне: "хиельме, миноми Одриэ Йорку", а я слышала "Здравствуйте, леди Одри Йорк". Меня этот момент несказанно удивлял, а потом привыкла.

Первое время всё происходящее казалось бредом, игрой воспалённого воображения, каждое утро я просыпалась в надежде, что вот сейчас увижу стены своей родной комнаты, компьютерный стол подле кровати, кресло, дальше пластиковое окно и горшок с толстянкой на подоконнике. Но эти сокровенные желания с завидным постоянством разбивались о холодные каменные стены дворца.

Двери в кабинет Его Величества теперь уже Карла Третьего охраняли четверо дюжих гвардейцев. Мощные охранники каждый под два метра, с широченными плечами и устрашающими пиками в руках. Поравнявшись с ними, почувствовала себя букашкой, которую легко придавить, расплющить, а после растереть, сделав из меня отвратительную кашицу.

Нахлынувшие ощущения беспомощности и слабости отчего-то разозлили. Сжав ладони в кулаки, расправила плечи и гордо прошла мимо. Я не трусиха, просто боюсь, и это нормально. И пока моей жизни особо ничего не угрожает буду паинькой, но если вдруг, тогда непременно что-нибудь придумаю. Но позволить себя истязать, издеваться никому не позволю, уж лучше с крыши спрыгнуть.

Меня провели внутрь приёмной. За столом личного секретаря короля, сидел молодой мужчина в дорогом расшитом золоте камзоле. При нашем появлении он встал и вежливо мне кивнул:

– Леди Йорк, я доложу, что вы пришли. Подождите тут, – и направился к ещё одной двери, по всей видимости, именно там был кабинет монарха, именно там он решал важные дела и вершил судьбы людей.

Не прошло и двух минут, как секретарь снова предстал передо мной и пригласил пройти к Его Величеству.

Карл Третий сидел за столом почившего отца и что-то писал, его мать, Аманида Премерзкая устроилась в кресле, а советник Его Светлость Уильям Кемпбелл замер у окна, спиной к нам всем.

Я тут же присела в глубочайшем реверансе, опустив очи долу. Так и замерла. Получалось у меня неплохо, то ли память тела способствовала, то ли навыки, коими я обладала в прошлой жизни, там я была кмс по художественной гимнастике.

Одна минута, пять. Наконец услышала, как Его Величество зашуршал бумагами, после чего молодой человек заговорил:

– Можете встать, леди Йорк, – мягкий баритон монарха буквально обволакивал, успокаивал, располагал к себе.

Медленно выпрямившись, смело посмотрела в глаза хозяина целой страны.

– Вы, скорее всего, знаете, что за грехи леди Николетты вам отвечать не придётся. Артефакт правды подтвердил вашу непричастность ко всему тому, что делала или планировала герцогиня. Но тем не менее оставить вас при дворе я не могу, сами понимаете почему.

– Да, Ваше Величество. Я всё понимаю, – и короткий книксен. Мужчина одобрительно кивнул и продолжил:

– Матушка хотела отослать вас в Вилтонскую святость (прим. автора: то же самое, что монастырь). Но уважаемый герцог Уильям убедил нас не делать этого и отправить вас на родину, на земли вашего отца герцога Даниэля Йорка. Вы его единственный ребёнок и получается наследница. Носительница древней крови. В ваших жилах присутствуют крохи магии, которые могут проявиться после семнадцатилетия.

– Считай, – стоило Карлу взять секундную паузу, Аманида сразу же открыла рот, – я выполняю волю твоей матери, – при упоминании фаворитки почившего супруга её лицо снова гневно исказилось, – она же просила отдать тебе всё, что ей принадлежало. Вот эти земли и получишь.

Я даже рот приоткрыла от такой наглости: королева щедрой рукой отдала мне то, что и без того было моим!

– Кхм, – а это герцог Кеннет соизволил наконец-то обернуться, – Ваше Величество… – и та-а-ак посмотрел на королеву.

– А что? Я проявляю великодушие. Моя воля и земель лишилась бы, кабы признали её соучастницей, – невежливо ткнув в меня пальцем, заявила она.

– Йорки – древний род, – размеренно заговорил серый кардинал. – По закону, принятому старыми королями, подданные, испившие из могучего источника, навечно остаются хозяевами выделенных им территорий. Даже если бы леди Одри каким-то образом была виновата, вы бы не смогли её казнить, покуда она не родит наследника Йорков.

– Да знаю я это, знаю! – Аманида нервно дёрнула щекой. – Но побрякушки, что подарил её матери мой Карл, ни за что не отдам. А тряпки… пусть забирает! – я поразилась такой щедрости!

– Матушка, вы… – наконец-то подал голос сын королевы.

– Я сказала – нет! – рявкнула та, высокомерно вскинув острый подбородок.

– Вы вернёте леди Одри всё, что пообещали герцогине Йорк. Это было последнее желание приговорённой. Не гневите Всевышнего, не дразните фей, – от холода, проступившего в голосе советника даже меня пробрало. Внезапно от "кардинала" повеяло такой мощью, что моё сердце сжалось и мне вдруг захотелось спрятаться в самый дальний угол, забиться в щель на полу, как трусливая таракашка. Волосы на затылке буквально встали дыбом. Стоять на месте я осталась только из-за упрямства – всю жизнь я боролась со своими страхами и сейчас не позволю этому чувству затуманить разум и взять верх.

Но в отличие от меня Аманида вдруг как-то сжалась, забившись в угол дивана, опустила голову, из её носа тонкой струйкой потекла кровь.

– Уильям… прошу тебя…– умоляюще прошептала она, впервые её голос звучал жалобно, просяще. И напряжённо.

Я удивлённо на неё воззрилась, а потом, с трудом повернув голову к герцогу, посмотрела уже на него. Подле "кардинала" стоял Карл Третий, и что-то негромко ему говорил. Крупный камень, украшавший тяжёлый перстень монарха, буквально полыхал алыми всполохами и в целом король не выглядел страдающим, как его мать. Как упавшие на колени гвардейцы, в глазах которых показались алые капли.

По моей губе скатилось что-то тёплое. У меня тоже пошла носом кровь.

– Ваша Светлость, – чуть громче добавил Его Величество, крепче сжав предплечье советника.

Кеннет отрывисто кивнул и через мгновение давление тут же пропало, как и не было. Карл Третий чувствовал себя прекрасно, если судить по тому, как он бодро вернулся за свой рабочий стол. А вот королева и оба стражника явно едва справлялись с нахлынувшей дурнотой. Я также ощущала позывы опорожнить желудок, но снова моё упрямство взяло верх и удалось-таки справиться с взбунтовавшимся организмом.

Венценосный сынок отчего-то не кинулся к королеве-матери, даже не спросил, как она, не позвал преданных фрейлин на помощь Её Величеству, лишь негромко бросил:

– Чтобы ни единого слуха о произошедшем. Ясно?

Тихо стало в кабинете, муха пролетит – будет слышно. Наш "квартет" синхронно кивнул, я даже умудрилась сделать короткий книксен. Мы все будем молчать.

– Интересно, – протянул герцог, садясь в кресло напротив королевы, и смотрел он не на Аманиду судорожно, дрожащими пальцами, вытиравшую кровавую дорожку под носом, а на меня. – Значит, устояла…

Глава 5

И тут я поняла, что не стоило так пыжиться, надо было грохнуться в обморок, притворившись сражённой проявленной кардиналом силой. Но, увы, хорошая мысля приходит опосля. Ломать комедию уже поздно – только смешить народ. Поэтому сделала максимально удивлённое лицо и, вынув из кармашка носовик, быстро вытерла выступившую кровь. После чего, присев в коротком книксене, уточнила:

– Что вы хотите этим сказать?

– Нахалка! Обращайся как положено! "Господин или Ваша светлость"! – гнусаво фыркнула королева, прижав к носу белоснежный платочек, что извлекла из маленькой, украшенной драгоценными каменьями, сумочки. – И как ты вообще смеешь, что-то спрашивать у Его светлости? Кто занимался твоим воспитанием, пока мать бегала по кроватям? Пф-ф!

– Прошу прощения, Ваше Величество. Ваша светлость? – и замолчала, продолжая смотреть на герцога и ждать ответа. Он вскинул тёмную бровь, но я не дрогнула. Кажется, его страшно забавляла вся эта ситуация, на холодном бесстрастном лице "серого кардинала" неожиданно проступила эмоция – заинтересованность. Мною.

– Вы выдержали давление моей силы, – всё же соизволил ответить он. – А на это способны очень немногие люди. Есть большая вероятность, что в день своего семнадцатилетия в вас проснётся магия. И, выходит, моё решение отправить вас на родину оказалось верным.

– Я всё равно не до конца вас понимаю. Подскажите, пожалуйста, чем мне может грозить пробуждение сверхъестественных способностей? – я продолжала смотреть на Уильяма, не обращая внимания на ахнувшую от моей дерзости Аманиду. – Ваша светлость, – запоздало добавила я. На что герцог фыркнул:

– Невежественная девчонка! – помолчал, побарабанил длинными, сильными пальцами по подлокотникам кресла и снова заговорил: – От вас будет зависеть очень многое, но для начала благосостояние и спокойствие подвластных вам территорий, я имею в виду людей, там проживающих.

Его слова мне совсем не понравилось, почти физически я ощутила, как повеяло опасностью.

Тут в беседу вступил король:

– Земли Йорков граничат с Заворожённым лесом, как вы наверняка знаете. Управляющий, которого когда-то назначил ваш отец, недавно почил, а он был сильным магом, под его защитой люди чувствовали себя в безопасности. С его смертью всё изменилось. Герцогство нуждается в истинной хозяйке. И пока ваша сила спит, с вами отправится один из наших магов, он наведёт порядок и дождётся вашей инициации. Затем обучит основам и вернётся сюда, в столицу.

– Почему о ваших планах я узнаю только сейчас? – а это уже королева, она уже пришла в себя, и к ней вернулась былая самоуверенность. Его Величество как-то устало выдохнул, а герцог Кемпбелл недовольно поджал губы.

– Мама, – голос Карла был опасно мягок, – на встречу с леди Йорк вас никто не приглашал, вы сами заявились, я ещё выясню, кто из моих людей докладывает вам о моих планах.

Хо-хо! Так сын ведёт какие-то свои игры, не посвящая в них свою мать? И ещё именно у него защитное волшебное кольцо, позволяющее не бояться магии "серого кардинала". А у Аманиды ничего такого нет. Скорее всего, перстень – древний артефакт, и, возможно, подобными вещицами обладают только подобные монарху люди.

– В прошлом году по всему королевству был неурожай, – продолжил Карл Третий, пока королева обиженно пыхтела, – а земли Йорков в основном каменистые, почвы, пригодной к возделыванию, почитай, совсем немного. Мой отец, что мог, то отправил в помощь, но, естественно, тех телег с провизией недостаточно, дабы спасти нуждающихся. Ваша задача, как хозяйки, наладить жизнь на вверенной вам территории.

– А-ха-ха! – зло и как-то неестественно рассмеялась Аманида, – так это похлеще Вилтонской святости будет! Ох, дорогой мой мальчик, угодил матери! Ой как угодил! И драгоценности, которые оставила тварь-Николетта, тебе, девочка, всё же придётся продать, чтобы не опухнуть от голода! Я куплю, так уж и быть…

Женщина была в полном восторге, а во мне вдруг закипела ничем не прикрытая ярость – в глазах потемнело и так захотелось треснуть этой даме по кумполу, чтобы она язык прикусила, а лучше вовсе откусила! Едва удержалась от опрометчивого поступка.

– Доверьтесь лорду Лиаму, – не обращая внимания на кривляющуюся королеву-мать, продолжил монарх, – он не так давно закончил обучение, но весьма талантливый маг и ответственный человек. – договорив перевёл взор на Аманиду: – Мама, вам следует пойти и отдохнуть. Сменить наряд, – и выразительно посмотрел на капли крови, на вороте и лифе платья королевы.

– Я поговорю с тобой отдельно, сын мой. Попозже, – многообещающе молвила Её Величество и, степенно поднявшись, направилась к двери.

А я, сделав книксен, застыла, ожидая, когда она пройдёт мимо. Но Аманида притормозила, замерев напротив, приподняла меня за подбородок кончиком пальца и всмотрелась в моё лицо:

– Вот же ж… Уродина. Но, будь уверена, всё, что подарил мой муж твоей матери, я выкуплю и цена назначу справедливую. – После чего вышла вон, более не сказав ни слова. Ага, справедливую, аж два раза! Не верила я этой змеюке лживой.

– Вы тоже можете идти, леди Йорк. Из казны вам выделят подъёмные на первое время, а дальше, вы уж сами. Сами понимаете, денег на всех не хватит. Вам нужно научиться выживать самостоятельно. Уступку, которую я могу для вас сделать – на год освободить ваши земли от всех налогов. На этом всё.

Я сделала ещё один реверанс и шагнула в услужливо распахнутую гвардейцем дверь. Уже будучи в приёмной, когда дверная створка в кабинет короля почти закрылась, услышала слова Его светлости Уильяма:

– Первый герцог Йорк был созидателем. Если дар леди Одри, как у него…

Но дослушать не смогла – стражник захлопнул дверь до конца, отсекая любые звуки. Разочарованно выдохнув, пересекла помещение и вышла в коридор. Её Величество уже окружила охающая стайка фрейлин, вся компания, не оборачиваясь, шагала в противоположную от меня сторону. Мой же путь лежал в выделенную комнату. Позади меня пристроился один из стражников-конвоиров. Пока шагала к себе, обдумывала всё произошедшее в кабинете монарха.

Проявление силы герцога было не потому, что он разгневался на Аманиду, а для того, чтобы проверить меня. Всё было подстроено и разыграно, как по нотам, чтобы бедняжка-сиротка увидела в этих двоих тех, кто на её стороне. Отдают ей её же земли, возвращают драгоценности Николетты, вручают мешочек с золотом для обустройства на первое время. Будь на моём месте прежняя Одри, она бы поверила и прониклась к этим двоим благодарностью. И отправилась решать проблемы, масштаб которых совсем неясен. А под боком страшный загадочный Заворожённый лес. По мне, так это что-то наравне с самоубийством. И выделят мне всего одного мага, не факт, что сильного.

Отведённое время до отъезда, нужно потратить на обдумывание плана, как заработать столько денег, чтобы хватило прокормить всех крестьян и закупать провизию у более богатых соседей.

Мысли перескочили к подслушанной фразе, что первый Йорк был каким-то созидателем. Пора бы выяснить, какая магия и её виды существуют в этом мире. Вот только навряд ли мне позволят выходить из комнаты и шастать по дворцу, тем более посещать королевскую библиотеку. Ладно, будет новый день, непременно появятся и возможности.

А вообще, не много ли Его Величество с советником хотят свалить на одну маленькую несовершеннолетнюю меня?

Глава 6

Я сидела в гордом одиночестве. Кормили меня раз в день, жлобы. Но тело Одри не привыкло к обильной пище, поэтому голод переносился вполне терпимо, к тому же я свято верила, что голод обладает целебными свойствами. Нужно во всём видеть не только плохое. Главное, что свежей воды всегда было в достатке, а со всем остальным можно справиться.

Во второй половине дня в дверь негромко постучали. Я откликнулась, позволяя войти. Ключик в замке тут же провернули, и створка распахнулась. Ко мне пожаловал сам секретарь Его Величества Карла Третьего. Поклонившись, доложил:

– Леди Йорк, вы отбываете завтра с рассветом. Вам выделена карета и сопровождение. Также с вами отправится лорд Лиам Стэнхоуп, рядом с ним вы можете ничего не бояться. Путь вас ожидает неблизкий, всем необходимым в дорогу корона вас непременно снабдит. Вот эти деньги выделены из казны в помощь вашим землям, – мужчина говорил, как из автомата, не давая мне и слова вставить, а вопросов у меня было вагон и тележка. На стол лёг, звякнув монетами, увесистый мешочек. – Через час вам принесут то, что вы унаследовали от вашей матери, – мне показалось, или голос парня чуть дрогнул при упоминании Николетты? Но его бесстрастное лицо говорило о том, что всё же померещилось. – Всего вам хорошего. – Уже оказавшись в дверях, взявшись за ручку, он вдруг замер спиной ко мне и негромко пожелал: – Доберитесь живой, леди Одри. Вы должны жить.

Молодой человек ушёл, а я тупо смотрела на дверь, не понимая, что это сейчас такое было?

В обозначенное королевским секретарём время дверь в мою комнату снова распахнулась, и дюжие носильщики один за другим втащили сундуки. Их было восемь штук, вместительных, обитых железом, тяжеленных и громоздких. Тары заняли всё свободное пространство помещения, я могла протиснуться между ними с большим трудом и бочком, приподняв многочисленные юбки чуть ли не до пупка. Кроме них, на обеденный столик поставили три ларя, украшенных драгоценными камнями – подарки короля любимой фаворитке. Что-то немного он матушке надарил. Она, считай, жизнь отдала, ушла вслед за королём, несправедливо оклеветанная, а тут. Был ли Карл Второй жмотом? Я не знаю. Меркантильная я, эх! Но мне как-то нужно выжить, и этого "богатства" может не хватить даже на год сытной жизни, если вспомнить, что на меня навешали ответственность за людей, живущих на обширной территории моего герцогства.

И был второй вариант: кто-то, знамо, кто, отдал мне далеко не всё.

– Леди Йорк, после захода солнца я снова к вам загляну за тем, что вы решите отдать Её Величеству. Ох, простите, это тоже вам, – с поклоном мне вручили связку увесистых ключей, я благодарно кивнула, наблюдая, как носильщики и слуга, распоряжавшийся перетаскиванием вещей Николетты, поспешно вышли за дверь, оставив меня одну.

– Что же, – пробормотала вслух, – приступим.

В первую очередь заглянула в сундуки. Открывала по очереди, начала с тех, что оказались ближе к двери. Нарядные платья, многие из которых украшены дорогим жемчугом, иногда камнями по вороту, пошитые из бархата, атласа, шёлка. В другом плащи с капюшонами и без, жаккардовые накидки. В третьем меховые пелерины, шубки. В четвёртом милые шляпки, перчатки, вышитые пояски, разноцветные ленты. В пятом нижнее бельё: забавные из тончайшей ткани панталончики, сорочки, корсеты. В общем, этим я пользоваться точно не буду, надо решить, кому сбыть. В следующем рундуке лежала обувь, как и в седьмом: лёгкие тряпичные туфельки, из отменно выделанной кожи босоножки, сапожки, полусапожки с золотыми пряжками. Примерила парочку. Совсем малость великоваты, но ничего страшного. Удобные, хорошо сидят. У самой Одри красивой обуви было немного, только самый необходимый минимум по каждому сезону и всё. Такое ощущение, что о девочке никто особо не заботился. Моя реципиентка, кажется, жила, как растение: еда есть, крыша над головой тоже, ну и довольно.

Недовольно покачав головой. Выпрямилась и ещё раз осмотрела вещи, оставшиеся после смерти Николетты. Кроме нижнего белья, которое я даже трогать брезговала, вот честно, остальное стоило перемерить и выбрать наиболее подходящие мне. Драгоценности и жемчуг весь срежу, пойдёт в дело, губы сами собой хитро изогнулись. Я же не дурочка, королева ждёт от меня исполнения её приказа: продать ей драгоценности Николетты, но это не значит, что я отдам то, что хранилось в призывно мерцающих ларях. Вот уж ни за что!

Протиснувшись к двери, проверила задвижку, чтобы убедиться, что ко мне никто вдруг не ворвётся. И подошла к столу.

– Удивите меня, – прошептала и вставила небольшой золотистый ключик в первый ларь. Самый большой. Не подошёл, попробовала второй, и только третий провернулся. По комнате раздался вожделенный щелчок и крышечка приоткрылась. – Что тут у нас?

Внутри лежали бархатные мешочки разных размеров. Развязав тесёмки на самом увесистом, высыпала на стол содержимое. Парюра, главными камнями которой выступали кровавые рубины.

– Ух ты, какая красота! – ахнула я. В прошлой жизни у меня были золотые побрякушки, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что я видела сейчас перед собой!

Золотые браслеты, серьги, ожерелья, всё украшено драгоценными камнями, жемчугом. Каждое изделие представляло собой невообразимо красивый предмет, мастера-ювелиры постарались на славу, создавая эти шедевры.

– Я думала, что король куркуль, но одна такая вещица стоит просто огромных денег! Понятно, отчего так беснуется Аманида, расстаться с чем-то подобным – надо иметь неимоверную силу воли и вообще быть человеком немеркантильным. Таковой королева явно не была.

Уложив всё назад по мешочкам, закрыла первый ларь, потянулась ко второму.

В лучах зимнего солнца, что проникали через мутноватое неидеальное стекло, сверкали грани прекрасной диадемы. Тонкий золотой обруч лежал на чёрном бархате. Игра бриллиантов и таинственное свечение тёмно-синего сапфира в форме капли приковывали взор, я даже дыхание затаила, когда брала её в руки.

Рассматривая украшение с оборотной стороны, заметила тонкую вязь букв, что сложились в слова:

"Моей возлюбленной Одри-Мари Йорк, хранительнице моего сердца. Навсегда твой, Эмерет, первый герцог Йорк".

Так вон оно что! Меня назвали в честь дальней родственницы. К диадеме шли серьги-висюльки с сапфирами, колье, с тем же камнем и кольцо и браслет, также украшенные синими самоцветами. Хмм, если есть корона для герцогини, то где-то здесь должна быть и корона для герцога! Потянула на себя третий сундучок, провернула ключик, а там…

– Что это? – брови сами недоумённо взметнулись вверх, стремясь слиться с корнями волос. – Мде, – пробормотала я, вынимая из глубин шкатулки неказистый на первый взгляд браслет из чернёного серебра, или металл просто сам потемнел от времени? Тяжёлый, затейливо украшенный вставками из янтаря. Покрутила, рассматривая и так и сяк. Предмет был явно неполноценен: не хватало застёжки и того, что должно висеть в ушках-дырочках, которые располагались снизу. И фраза, выгравированная с оборотной стороны украшения, выглядела какой-то оборванной.

"Истинно одарённым рода светлых магов-созидателей Йорков. Придёт время и силу, что проснётся в тебе…"

– Любопытненько, – пробормотала под нос.

Серебро казалось тёплым, янтарь магически-притягательным. Приблизив украшение к глазам, всмотрелась в золотистые капельки, они будто перемигивались со мной, приглашая… намекая… Из всех украшений именно это хотелось примерить, но, увы, надо отыскать недостающие детали, а пока смысла нет.

Почесав правую бровь, пожала плечами:

– Что же, значит, не судьба, – с этими словами вернула предмет на место, в том же ларе лежали какие-то три серебряные фигурки: волк, застывший в прыжке, но в отличие от привычного зверя, у этого пасть была чересчур зубастой, и по его позвоночнику тянулась линия острейших шипов, животное выглядело устрашающе, но мне не хотелось откинуть статуэтку, и это странно. Вторая представляла собой прекрасную полуобнажённую деву, она призывно протягивала руки и смотрела точно на меня. Брр! Быстро, будто руки жгло, убрала серебряную женщину в шкатулку, схватила третий предмет.

– Охотничий рог? Красивый, – вздохнула, – только с мой мизинец размером, в такой не подуешь.

Все три серебряные фигурки были выполнены мастерски, с детальной проработкой каждого элемента, просто чудесные вещицы!

– Возможно, они стоят куда дороже тех драгоценностей в первом ларце, – сама себе покивала я. – Итак, – откинувшись на спинку стула, продолжила рассуждать вслух, поскольку тишина в комнате начала угнетать, – королеве достанется всё то, что нашито на бальные платья Николетты. Нижнее бельё попрошу продать, как и половину гардероба почившей женщины.

Тоскливо посмотрев на сундуки, полные разнообразного шмотья, печально вздохнула: некогда рассиживаться, надо примерить всё и выбрать то, что я оставлю себе.

Глава 7

Интерлюдия

– Что это? – прошипела змеёй Аманида, нависнув разъярённой фурией над бедным слугой, что принёс ей мешочек, внутри которого оказались каменья, но явно раньше украшавшие наряды. – Я спросила что-о это-о-о? А?!

Крик королевы было слышно даже через толстые плотно закрытые двери.

– Простите, Ваше Величество! – лакей хлопнулся на колени, повинно свесив голову. Ему было страшно, каждый во дворце знал, какой отвратительный характер у Её Величества и что она в два счёта могла сослать неугодного туда, откуда не возвращались – в темницы под дворцом. – Это всё, что передала вам на продажу леди Йорк.

– Мерзавка! – прорычала Аманида и, замахнувшись, со всей силы кинула кулёк в стену за спиной коленопреклоненного, камушки звонко рассыпались по полу, закатываясь под комод и кресло, что стояли неподалёку. Мужчина вздрогнул и, не удержавшись, вжал голову в плечи, но в сторону не дёрнулся, ибо чревато.

– Что за шум? – безо всякого стука в комнату вошёл Карл Третий. Молодой король был одет совсем по-простому: белая шелковая рубашка с воротом, вышитым золотом, тёмные облегающие штаны, и мягкие "домашние" туфли. Перед сном монарх собирался отдохнуть с хорошей книгой в руках, потому отправился в малую библиотеку, что располагалась неподалёку от отведённой для королевы части дворца, но крики, гулко разносившиеся по коридору, привлекли его внимание, и вот он тут, смотрит на бордовую от злости мать.

– Поди вон! – велела лакею Её Величество, едва сдержав рычание. Слуга мигом подхватился и был таков, даже дверь прикрыл бесшумно. На сей раз пронесло! Надо бы перевестись в другую часть дворца, и пусть плата будет меньше, но жизнь куда дороже пары лишних медяков.

– Мама, я вас слушаю? – Карл прошёл к софе и, положив книгу на низкий столик подле, закинул ногу на ногу, молча ожидая ответа.

– Эта… Мелкая тварь! Она выслала мне камни, которые срезала с нарядов мерзавки Николетты! – женщину натуральным образом трясло, она едва справлялась с эмоциями, чтобы снова не заорать.

Карл не спешил что-то сказать, он просто задумчиво рассматривал севшую напротив него Аманиду.

– Вам бы отдохнуть, матушка, – в итоге выдал он. Её Величество вздрогнула от неожиданности, открыла было рот, чтобы возразить, но под тяжёлым взглядом старшего сына, передумала. Карл был другим, и пусть внешне копия почившего короля, вот только характером отличался и от неё, и от Карла Второго. Внешне казался мягким, доброжелательным, располагающим к себе с первых минут. Но на самом деле мог быть жёстким и непримиримым, она даже боялась предположить насколько.

Тем временем король взял в руки колокольчик и два раза с паузами потряс. По воздуху поплыл чарующий перезвон.

В комнату тут же постучали, и после дозволения войти в помещение шагнул невысокого роста человек, подобострастно поклонившись, просеменил к монарху и замер подле в ожидании приказов:

– Сходи к леди Одри. Проверь, что именно ей вернули из того, что принадлежало герцогине Йорк.

– Нет!

– Я и без того знаю, Ваше Величество.

Возглас королевы и спокойный ответ слухача прозвучали одновременно. Карл приподнял левую бровь и покосился на побледневшую мать.

– Говори, – бросил слуге, предупреждающе вскинув руку, дабы Аманида молчала.

– Леди Одри получила три ларя с украшениями и артефактами. И то и другое принадлежит девушке по праву рождения, поскольку является её наследством, что осталось от герцога Даниэля Йорка. Драгоценности, которые Его Величество Карл Второй подарил непосредственно герцогине Николетте, книги и картины также были удержаны, простите, Её Величеством, – мужичок говорил и нисколько не боялся прогневить королеву. По лицу Аманиды было заметно, что всё было наоборот – это она страшилась неказистого на вид, с кривой спиной слугу.

– То есть, – опасно прищурив глаза, негромко уточнил король, – ей вернули то, что и так её? И куда же вы, дражайшая матушка, припрятали подаренное фаворитке? – вопрос повис ледяным осколком в воздухе. – Где книги и картины?

– Я не могу отдать ей всё, милый… Сынок! Это ведь не её, Карл был не в себе, даря ей такие вещицы! – в глазах Её Величества впервые за долгое время появились слёзы.

Молодой правитель помолчал немного, а после заговорил вновь, спокойно, чуть растягивая слова:

– Я ведь доверился вам, полагая, что вы выполните обещание и не ослушаетесь моего приказа: вернуть всё, о чём просила приговорённая, её дочери… Но, увы. Мама, вы завтра же отправитесь в Ромульскую святость. Вам необходимо побыть наедине с собой и Всевышним. Уверен, там вы найдёте успокоение.

– Ч-что? – ахнула протрясённая королева, руки её задрожали, солёные капли прочертили мокрые дорожки по белым щекам.

– Ненадолго. На месяц, возможно, два.

– Я н-не хочу, – но глядя в холодные синие глаза Карла, поняла – бесполезно упрашивать. – Хорошо, сынок. Поступлю, как скажешь.

– Замечательно. А теперь покажи мне место, куда ты всё спрятала.

Аманида быстро кивнула, и, чуть пошатнувшись, встала, чтобы проводить Его Величество в соседнее помещение, а оттуда в ещё одно – в гардеробную. Маленькая дверца была прикрыта висящими нарядами, так сразу и не найти.

В комнате стояли столы, сундуки, вдоль стен пристроены высоченные шкафы, забитые фолиантами.

– Вот этот десяток книг, что были подарены Николетте. Три картины замечательного Олава Морно тоже её.

Карл кивнул и бегло просмотрел названия томов. Ничего особенного: стихи, романы о рыцарях, короткие рассказы.

– В этих ларях драгоценности и артефакты, которые Карл преподнёс ей за два года отношений.

Аманида замерла в дверях, тыча пальцем то в одну сторону, то в другую.

– Книги и картины верните леди Одри, – через несколько минут томительной тишины, заговорил король. Ещё раз внимательно осмотрев артефакты, сожалеющее выдохнул: – Увы, леди Николетта, выполнить данное вам обещание полностью я не могу… Вот эти два ларя с побрякушками также отдайте. Всё остальное снесите в королевскую сокровищницу, артефакты передать лорду Кристиану. И пригласите ко мне в кабинет Его светлость. Сейчас же.

***

– Что-то случилось? – первое, что спросил Уильям, герцог Кемпбелл, войдя в кабинет Карла Третьего.

– Матушка снова учудила, – покачал головой король, – присядьте.

Его светлость кивнул и занял кресло напротив собеседника.

– Припрятала всё, что обещала отдать леди Одри? – проницательно уточнил Уильям.

– Я упустил этот момент из виду. Подумал, мать не будет глупить и подчинится моему решению.

Кемпбелл задумчиво поджал губы, превращая их в тонкую недовольную линию, длинные, сильные пальцы простучали по подлокотнику незатейливую мелодию – военный марш королевства Аскала, после чего он снова заговорил:

– Её Величество знает, что ты знаешь? – прищурил серо-голубые глаза герцог.

– Думаю, догадывается. Она всё же неполная дура.

– Яд, предназначенный Николетте, попал к Его Величеству. Если бы ты решил наказать Аманиду, ей пришлось бы встать рядом с герцогиней Йорк и понести заслуженное наказание.

– Но я этого не сделал, – грустно усмехнулся молодой монарх. – А отцу туда и дорога. Он чуть не развалил наше королевство, ввязавшись в бессмысленную, кровопролитную, пусть и короткую войну с Нарголой. И кто его только надоумил? А ещё тебя вовремя сослал куда подальше, якобы подобрать мне невесту. Наш долг перед Его Величеством Ульрихом такой, что мне невольно самому хочется глотнуть матушкиной отравы. Благодаря помощи короля Ульриха заключили мирный договор, без него лишились бы внушительной части восточных земель, самых плодородных, что кормят большую часть страны. А он ведь пока молчит, не просит вернуть ему долг.

– Ульрих хитёр. Придёт время и он заявится с требованием отдать ему то, что станет для нас жизненно необходимым… – задумчиво потерев гладко выбритый даже в такое время суток, подбородок, заметил Кемпбелл.

– Я решил большую часть побрякушек снести в сокровищницу, лишними не будут. И артефакты там весьма занимательные, разряженные, но вполне рабочие.

– Не могу тебя за то осуждать, по всей Аскале люди живут впроголодь. Недавно прошедший мор, только ухудшил ситуацию. Тебе придётся снова обратиться за помощью к Ульриху, закупить семена пшеницы, неприхотливых овощей. И домашний скот. Не идти же на поклон к феям.

Карл покачал головой, запустил пятерню в густые тёмные волосы и взлохматил, став похожим на мальчишку, коим на самом деле и являлся.

– Я благодарен провидению, что моим наставником назначили именно тебя, дядюшка Уильям, – посмотрел он на герцога. – Если бы я стал таким, как отец? Наше королевство разорвали бы на куски. Вся страна держится на тебе и оставшихся разрушителях.

– Мне всё же стоило ослушаться приказа твоего отца и не уезжать за Рокочущую гряду. Кабы знал, что на тот момент задумал твой папенька, сам свернул бы ему шею. Это надо же, возжелать присоединить пусть и маленькую, но весьма сильную Нарголу к Аскале. Не тогда, когда у нас могучих магов раз-два и обчёлся! Тут что-то не так, но я пока не могу понять, что именно…

– Он знал, что ты будешь против, всё наперёд рассчитал. Но, что было, то было. Повторюсь, Его Величество Ульрих оказал нам услугу, и мы заключили с Нарголой мирный договор. А дальше время покажет…

Глава 8

Валить! Валить надо из этого гадюшника! С этой мыслью и уснула.

Сны снились странные, то я бегу куда-то сквозь густой лес, запинаясь о разбросанные тут и там сухие ветки, то карабкаюсь на дерево, заслышав ужасающий вой и рычание, что раздавались позади, то грызу краюху хлеба, зачерствевшего по ощущению лет сто назад. То пою песни с какими-то нимфами на поляне, залитой серебристым лунным светом. То плыву стальной рыбкой в горной звонкой реке, а лучи солнца ласкают мою радужную чешую на выгнутой спинке. Чувства, что испытывала, были разными, самый неожиданный из возможных разбег: от страха, панического ужаса, когда сердце из груди, до счастливого, какого-то мудрого умиротворения.

Проснулась до рассвета. Просто распахнула глаза и уставилась в потолок. Было жутко холодно – камин давно погас. В голове пусто, на душе тревожно. Через какое-то время в окне порозовело – трепетный рассвет медленно, но верно, озарял землю, загоняя в потаённые углы остатки ночи. Я неохотно покинула нагретую постель, накинула на плечи халат Николетты, тёплый, вязаный, красивый и широкий, в него можно было уютно закутаться и пить кофе, грея ладони о кружку и глядя в окно. Что я и сделала только, увы, о терпком напитке могла лишь мечтать.

С удовольствием осмотрела полусонный мир: королевский двор, макушки многочисленных хозпостроек, крыши домов, что виднелись за высоченной стеной, оберегавшей королевский покой – всё было покрыто плотным белоснежным зимним одеялом. Снег ало-фиолетовыми искорками сиял в лучах восходящего светила, будто кто-то щедрой рукой рассыпал невиданные сокровища, чтобы мы люди, хотели, мечтали, но не могли их собрать. Напрасные надежды.

– Красные мундиры, красные мундиры… – пропела я, глядя на королевских солдат, промаршировавших за угол дворца. Форма у них была примечательная, но это не Британия, это другая страна, и вообще иной мир. Я попала в иной мир, звучит жутко, если честно.

Мысли вернулись к королеве, эта мегера так и не прислала слугу с деньгами за камушки, которые я с таким сожалением срезала с нарядов Николетты, моя воля, ни одной самой мелкой жемчужинки не отдала бы! Но мне нужны деньги, чем расплачиваться по пути в герцогство? Не изумрудами же!

Сундуки с ненужным тряпьём, что мне не подошли, в том числе и с нижним бельём, слуга умолял передать не через него, объяснив, что подобное оскорбит любую леди, а королеву и подавно: стоит ему показать кружевные панталончики Аманиде, то не сносить ему головы! Я сжалилась на упавшего, на колени парня и решила, что продам эти вещи в другом месте, найдётся где и кому.

Но было и кое-что хорошее: мне притащили какие-то картины, укрытые холщовой тканью, книги, перетянутые верёвками, чтобы было легче нести, и несколько шкатулок с драгоценностями.

– Уверена, есть ещё что-то, что мне недодали, – задумчиво протянула я, дохнула на холодное неровное стекло, после чего нарисовала пальцем улыбающийся смайлик. – Интересно, много ли зажилили? Уверена, достаточно. Я ведь сирота, а как такую не обидеть? Кроме того, что обворовали, так ещё и навесили кучу ответственности, все чего-то ждут. Благодарности? Ха! – губы сами собой изогнулись в злобный оскал. – Что же. И на моей улице будет праздник.

В дверь тихо постучали.

– Войдите! – вяло откликнулась я, отлипая от окна и замирая подле стола. По ногам пролетел ледяной ветерок, ворвавшийся следом за горничной.

– Леди Йорк, доброе утро! – в комнату шагнула сонная девушка в чепчике набекрень, в руках она держала деревянный поднос, прикрытый тканью. – Меня прислали к вам, чтобы помочь собраться. Дорожную карету и телеги для вашего скарба скоро подадут. Вот ваш завтрак.

Сегодня меня потчевали кашей с мясом, поверху плавали растаявшие кружочки сливочного масла. В отдельной миске лежал ноздреватый и всё ещё тёплый серый хлеб, нарезанное варёное холодное мясо и даже два кубика жёлтого сыра. А ещё пышная булочка, умопомрачительно пахнувшая мёдом. Удивительно! Пир на весь мир!

– Это Пайо постарался, в благодарность за то, что вчера вы снизошли до его мольбы. И он не стал тем, кто отнёс Её Величеству одёжку леди Николетты, – девушка говорила сбивчиво, но я всё прекрасно поняла.

Благодарно ей улыбнувшись, принялась за еду. До этого мне давали какие-то безвкусные похлёбки, весьма остывшие, и чёрствый хлеб. И травяной отвар, тоже холодный и горький.

Как же было вкусно! Словами не передать. Мы едим, чтобы жить, или живём, чтобы есть? Сейчас я не была уверена, что вторая часть неверная – до того было вкусно! И, что немаловажно, сытно. Естественно, я не смогла съесть всё. Остатки хлеба, сыр и целую булочку завернула в ту же холщовую тряпицу, завязала узелком и положила рядом с собой – мне в дорогу перекусить.

После чего пробралась через нагромождения сундуков к дверце, что вела в местный аналог санузла. Закончив с естественными потребностями и умывшись, вернулась к служанке, которая помогла мне переодеться в дорожное платье из качественной плотной ткани, она же заплела мои волосы в толстую косу.

– Какие у вас волосы жёсткие, леди Одри, – молвила она, колдуя над причёской.

– Ну, что Всевышний послал, тому и рады, – безразлично пожала плечами я. Когда горничная уже почти закончила наводить красоту на моей голове, в дверь снова постучали. Это оказались дюжие носильщики, что принялись вытаскивать сундуки, под моим бдительным взором. Я уже знала, что отправится в телегу, а что ляжет на крышу моей дорожной кареты. А что из этого поедет со мной внутри экипажа.

С помощью Аники надела шикарную шубку, такую же шапку, муфту и, не оглядываясь, вышла вон из комнаты-темницы.

Один из охранников шагал впереди, указывая путь, другой сзади. Наверное, чтобы от страха не сбежала и не наделала глупостей. Смешно. Наоборот, я спешила, мне хотелось как можно скорее покинуть это место, я мечтала оказаться как можно дальше от лицемеров, коим был полон этот дворец.

Выйдя на задний двор, вдохнула морозный утренний воздух, с отчётливым ароматом конского навоза, и ещё чего-то не очень приятного.

– Вы леди Одри Йорк? – раздалось сбоку справа. Я повернулась к говорившему. – Я лорд Лиам Кенсингтон. И на полгода приставлен к вам штатным магом.

– Доброе утро! – у меня даже щека дёрнулась. Глаза сами собой недовольно прищурились: красивый молодой человек, но невоспитанный! Не поздоровался как полагается. – Замечательно. Отправляемся, – и, резко отвернувшись от собеседника, промаршировала к карете с услужливо распахнутой дверцей. Впрочем, мелькнувшее на породистом лице парня искреннее недоумение моим поведением, вызвало у меня торжествующую улыбку.

Оказавшись внутри экипажа, сразу же ощутила тепло, исходящее от прямоугольной подставки, накрытой толстой шкурой какого-то животного. Дверь за мной закрыл один из гвардейцев-конвоиров и я, снедаемая любопытством приподняла шкуру, под ней оказался металлический короб, забитый горячими камнями.

– Ну надо же, кто это обо мне так позаботился? Спасибо! – поблагодарила я неведомого человека и с наслаждением поставила на "грелку" ноги. После чего осмотрела большой сундук, что установили напротив меня, убрав второе сидение, иначе бы тара просто не влезла. Проверила замок – всё было целым. Но я иногда была параноиком, потому вынула из кармана связку ключей и открыла ларь. Шкатулки были все на месте, как и драгоценности в них.

Убедившись, что никто ничего не умыкнул, удовлетворённо откинулась на спинку жёсткого сиденья.

Интересно, как долго ехать? Тут не то, что невозможно нормально спать, сидеть будет невмоготу.

Глава 9

Только я чуточку расслабилась, ожидая, когда карета сдвинется с места, как в дверь постучали. Я тут же нахмурилась: открывать вовсе не хотелось, поскольку моя тёплая "каморка" мгновенно выстудиться, а мне такое и даром не нать! Поэтому придвинулась к окошку, закрытому дощечкой, откинула крючок. Снаружи замер лорд Лиам. Лицо парня было бесстрастно, тонкие породистые черты словно застыли в вечном высокомерии.

– Леди Йорк, это вам. Просили передать, – и протянул мне два бархатных весьма увесистых даже на вид мешочка. – От Её Величества Аманиды, с пожеланиями доброго пути.

"Ага-ага", – подумала про себя, но кошели взяла.

– Спасибо, лорд Лиам, – благодарно улыбнулась я, вполне искренне, шустро забрала подношение и тут же захлопнула оконную створку, чуть не прищемив длинный, аристократический нос парня. Но он, увы, успел отскочить. И явно ругнулся, вызвав у меня невольную улыбку.

А через пять минут скрипнули-вжикнули колёса и мы покатили прочь с королевского двора.

Считать деньги впотьмах удовольствия мало, но я всё же не удержалась и, развязав кожаные шнурки на горловине одного из кошелей, высыпала на ладонь несколько кругляшей. Медные монеты вперемешку с серебряными приглушённо блеснули в тусклом свете, что едва-едва пробивался в узкие щели, шедшие понизу дверей. Передо мной встал острый вопрос: что именно на всё это я смогу купить, то есть как надолго мне хватит подачки королевы? Что же, у меня под боком целый лорд-маг, допрошу его.

Оба окна не были застеклены, потому я сидела в полутьме экипажа и просто думала. Обо всём на свете. В том числе, как сделать поездку комфортнее? Надо было у этого мага-королевского-шпиона спросить, сколько времени займёт дорога до моего герцогства?

И на первой же остановке открыть сундуки с мехами, обложить ими сиденье, точно станет мягче и теплее.

Первые полчаса провела с ровной спиной, после округлилась, затем уложила корпус на скамью, ноги оставив на "грелке". Немного времени потребовалось, чтобы начали затекать конечности и ныть шея. Забралась на лавку с ногами, подогнув колени.

– Вот гадость! – прорычала недовольно. И, посомневавшись немного, решилась: скинула шкуру с жаровни прямо на дощатый пол, после чего уселась на неё, почти полностью вытянув ноги, места тут было куда больше, нежели на узкой лавке, голову откинула на сиденье. Выдохнула. Стало чуточку лучше. Но всё равно неудобно.

А ещё мне было скучно.

Если открою окно – замёрзну, почитать что-то тоже не выйдет, не хотелось ослепнуть раньше времени. И это только пока мы движемся по более-менее ровной, мощённой плоским камнем дороге, но что будет, стоит моему транспорту выехать за пределы города? Рессор тут не было, вместо них какие-то ремни сзади кареты, выполнявшие функцию амортизации, но насколько они эффективны? Покажет только практика. Как же тогда быть? Как не помереть со скуки? Пересела бы на лошадь, чтобы верхом да на свежем воздухе, но держаться в седле не умела, потому этот вариант тоже не годился.

Буду петь и спать.

Время ползло со скоростью уставшей черепахи, я сменила сотни раз положение тела, даже умудрилась поспать, когда, наконец, карета дёрнулась и остановилась. Распахнув глаза, прислушалась к звукам снаружи. Вот послышался хруст снега под чьими-то ногами, затем кто-то остановился рядом с экипажем и постучал в дверь:

– Леди, это самое, остановка. Можете пройтись, размять ноги, сбегать по нужде, – голос был точно не Лиама, а старческий и скрипучий, как плохо смазанные дверные петли.

Кряхтя, как бабулька, потянулась и, распахнув дверь, одним махом выпрыгнула наружу, напугав мужичка.

– Ой-ты, бой-ты! – воскликнул тот, шарахнувшись в сторону. – Напужали, аж сердце ёкнуло!

– Простите, – широко улыбнулась я.

– Сэмиль меня кличут.

– Дедушка Сэмиль, я случайно, извините.

– Ох, ледюшка, – карие глаза собеседника потеплели, – что ты, что ты! Не извиняйся. Камни поди остыли? – ни к кому особо не обращаясь, вдруг спросил он и заглянул в карету.

– Ага, – кивнула я с удовольствием потягиваясь. Вдыхая полной грудью морозный воздух. – Это вы обо мне позаботились? Спасибо вам!

– Лорд Лиам приказал, – ответил Сэм, – его и благодарите. А я пойду их (камни) закину в костёр, пусть напитываются жаром, пока готовится обед.

Ничего себе, меня ещё и кормить будут? Бесплатно? Вслух спрашивать ничего не стала, поплелась к ближайшим деревьям. Остановку сделали на поляне, с одной стороны, окутанной лесом, с другой – выходящей на тракт. Нас сопровождали двенадцать дюжих гвардейцев, сейчас занятых обиходом своих коней.

– Вы куда? – дорогу мне преградила высокая, широкоплечая фигура Кенсингтонского.

– Я по делам, – ответила и попробовала обогнуть препятствие. Но каждый раз натыкалась на мускулистую грудь мужчины, – естественным, – добавила я. Непонятливый какой!

– Только в моём сопровождении.

Я вздохнула и подняла голову, чтобы встретиться с его равнодушными серо-голубыми глазами.

– Мне не выдали в сопровождение компаньонку, значит, на мою репутацию королевским величествам глубоко наплевать, – приступила я к тому, что меня тревожило с того самого момента, когда я увидела себя в окружении одних мужчин. – Даже служанку не выделили. Это и без того знатная подстава, а вы предлагаете мне уединиться с вами в густом лесу, чтобы уж наверняка?

Парень опешил. Он явно даже не думал о чём-то подобном, потому я чуть к нему смягчилась:

– Простите мою грубость и эмоциональность, но вы ведь в курсе всего, что случилось с моей семьёй? Мне просто не хочется усугублять и без того сложную ситуацию вокруг своей фамилии. Я также понимаю, что по пути в герцогство Йорк будут нападения, с целью лишить меня жизни, и вы печётесь обо мне, поскольку это теперь ваша обязанность, наверняка навязанная…

На последних словах молодой человек едва заметно поморщился – я попала в точку!

– Но, уверяю вас, сегодня ожидать покушения не стоит: слишком близко от столицы.

– Не будет нападений, – и сказано так уверенно, что я невольно скептически выгнула брови. – Засад стоит ожидать только от случайных банд-разбойников. Не ведающих, что перед ними маг-разрушитель.

Мы помолчали немного, сверля друг друга взорами и мужчина всё же, вежливо поклонившись, уступил:

– Но я вас понял, леди Одри. Идите, а если вдруг…

– Я закричу и побегу в сторону нашего лагеря.

Шагая к лесу, ещё некоторое время ощущала его пронзительный взгляд, словно стремящийся прожечь дыру между моих лопаток.

Углубившись в чащобу, хрумкая ватным снегом, спряталась за густым кустом, огляделась: было удивительно тихо, будто лес замер, скованный зимним холодом. Если бы сейчас была ночь, а не день, думаю, я бы разрешила Лиаму меня сопровождать, наплевав на все приличия, ибо даже при свете солнца было страшно.

Сделав быстро свои дела, вернулась к биваку, где уже вовсю горел костёр, люди устраивались подле, негромко переговариваясь. Пара человек стояла поодаль в дозоре.

Я подошла к своей карете и забралась в остывшее нутро, не став полностью закрывать дверцу, чтобы наблюдать за тем, что происходит снаружи. Сесть к огню не позволяли правила приличия, следуя им я обязана была отколоться от гвардейцев и следить за всем со стороны.

– Ледюшка, ваш обед, – через некоторое время ко мне подошёл давешний старик с деревянной миской и ложкой в руках. – Не серчайте, посуда простая, какая не бьётся в дороге.

– Что вы, дедушка, – я благодарно кивнула и быстро забрала тару, согревая замёрзшие пальцы о тёплые бока. – Спасибо вам за угощение, – и, не раздумывая, зачерпнула ложкой густое варево с волокнами мяса, чуть подула и сунула в рот, обжигаясь и пуча глаза. – Фкуфно!

– Вот и хорошо, вот и славно.

– Погодите! – положив чашу на скамью, подтянула к себе свой узелок и вынула из него круассан, разломив пополам, протянула Сэму. – Не откажите!

– Нет, милая ледюшка! Вы что! Как можно забрать у такой тощей, не серчайте, девицы, кусок хлеба? Вас же первым сильным ветром унесёт. Сами ешьте, а я к вашей булке отвар травяной принесу, токмо чуток попозже, накормлю вояк, не то вона, глазами голодных волков на меня зыркают того и гляди порвут.

Мужичок ушёл, а я ела, пока не остыло, ища глазами лорда Кенсингтонского. Необходимо было прояснить несколько вопросов. Но мага видно не было, интересно, куда он подевался?

Глава 10

Привал не затянулся надолго, как только Лиам вынырнул из леса, так гвардейцы и подскочили, принявшись вытирать свои чаши прямо снегом. Я посмотрела на свою, вздохнула, вылезла из кареты и прошла к ближайшему сугробу, чтобы повторить за солдатами. Тёрла тщательно, дабы потом никто не побрезговал.

– Оставьте посуду себе, она теперь ваша, – раздалось справа.

– Ну, в любом случае надо всё почистить, – пожала плечами, – я ведь не поросёнок, чтобы мне накладывали в грязную миску.

Руки покраснели от холода, но я не успокоилась, пока конечный результат меня полностью не удовлетворил. Убрав чашу и ложку в карету, повернулась к магу, чтобы спросить:

– Мне бы хотелось задать вам парочку вопросов. Если несложно, можете уделить мне несколько минут вашего времени?

– Нам пора трогаться, – парень не смотрел на меня, он глядел на своих людей. – Вечером, когда достигнем деревни, поговорим, – отрывисто добавил и широкими шагами отошёл к своему жеребцу.

Ну а я, недовольно насупившись, почесала кончик носа. Ладно, главное, не отказал. А через минуту дядюшка Сэм поставил жаровню на место, и я со спокойной душой забралась в карету, плотно прикрыв за собой дверцу.

Тронулись. И снова потянулись бесконечные минуты, что сливались в томительные часы. Меха матери я таки достала, но положила их на плоскую, широкую крышку сундука, на который и взгромоздилась. Свернулась калачиком и попыталась уснуть. Каша камнем упала в желудок и там, кажется, решила застрять. Хорошо, что не стала пихать ещё и булку, иначе сейчас мне было бы совсем плохо. Трапезу закончила горьким травяным взваром на том и остановилась.

О том, что мы куда-то приехали, я узнала, лишь когда карета резко дёрнувшись, встала. Я разлепила сонные веки. Полежала немного, ни о чём не думая, а потом первым делом посмотрела в щель между полом и дверью – солнечная полоска исчезла. Неужели опустилась ночь?

В дверь постучали:

– Леди, прибыли.

С трудом выбравшись из вороха меховых одежд, поёжилась: было холодно, и это притом, что я не снимала свою шубку.

Натянула на голову шапку, взяла в руки муфту и, отомкнув задвижку, толкнула дверцу. Тут же в лицо полетели белоснежные колкие хлопья – поднялся ветер и пошёл снег.

Рядом с экипажем стоял мужчина, один из гвардейцев сопровождения. Он подал мне руку и помог выбраться.

Спустившись на землю, замерла подле него и осмотрелась: мы "припарковались" напротив большого сруба с широким крыльцом и остроконечной крышей, тонувшей во мгле ночи, за завесой плотного снегопада. Мои сопровождающие сновали туда-сюда, что-то делая, в руках они держали ярко горящие факелы, тем самым освещая территорию двора.

– Сундук выньте и занесите в дом, поставьте в комнате, что выделили леди, – раздалось рядом, я, подозрительно прищурившись, повернула голову к лорду Кенсингтонскому: та-ак, значит, выходит, он в курсе, что хранится в моём ларе?

– Да, господин, – воин, быстро поклонившись, отправился выполнять поручение.

– Леди Йорк, мы прибыли в Вулпи – первую деревню на пути. Следуйте за мной, – велел он мне.

Я пристроилась позади широкоплечей спины Лиама, мы поднялись по лестнице и вошли в дом.

На нас тут же пахнуло сеном не первой свежести, ароматами навоза и жареного мяса. Окна в доме были узкими, с запертыми ставнями – оттого никакого притока свежего воздуха. Я будто из родниковой воды нырнула в болото.

По центру стояла печь, зрительно делившая большое помещение на два поменьше. Никогда раньше я не видела подобной конструкции, она была гораздо совершеннее, нежели те печурки, что я видела в деревушках в родном мире. Справа в огороженном жердями углу, копошились куры, рядом с ними расхаживала парочка симпатичных, но грязных козочек. Первые деловито квохтали, роясь в слежавшейся подстилке, а вторые мекали и с любопытством на нас поглядывали.

Внутри дома было душно, через минуту мне стало жарко.

Пока я осматривалась, к нам подошёл худощавый мужичок:

– Проходите, господин-маг, рады вас снова видеть. Моя комната в вашем распоряжении.

– Леди Йорк, знакомьтесь, староста Фред и его жена Гарта.

Женщина оторвалась от печи, в которую укладывала какой-то казанок и вежливо поклонилась. Вполне умело, вывод очевиден: эти люди часто привечают знатных господ. Также за занавеской на печи я заметила любопытные глазёнки минимум троих детей. Малыши сидели тихо, видать, им наказали не высовываться, чтобы не надоедать высокородным гостям.

– Фред, разместите леди в комнате, сегодня я переночую со своими людьми на сеновале.

– Как скажете, господин-маг, – подобострастно поклонился староста. Тут дверь позади нас открылась снова и внутрь вошли два воина, тащившие мой сундук.

– Сюда несите, – подала голос Гарта.

– Ужин принесу на сеновал, скоро всё будет готово. Не ждали гостей, – будто извиняясь, говорил Фред.

– Хорошо. Леди Йорк, пойдёмте, поговорим? – не поворачиваясь, сказал мне Лиам и пересёк помещение, скрывшись за монструозной печью.

– О чём вы хотели спросить? – стоило нам оказаться в выделенном мне закутке, тут же спросил мужчина, скрестив мощные руки на груди. Я быстро оценила и широкую кровать-лавку, на которой лежал соломенный матрас, и деревянный сундук, обитый железными полосами, и ведро, от которого тянуло мочой. Что же, провести ночь в карете лютой ночью всё же хуже, чем в таких условиях.

– Скажите, кто оплачивает еду гвардейцам? Выделили средства из казны?

Я видела, что мужчина колеблется и не хочет отвечать, потому просто молвила:

– Наше знакомство не задалось с самого начала. Если я вас чем-то обидела, прошу меня простить. Слишком много на меня в последнее время навалилось, едва стою, – криво усмехнулась я, и, сняв шубу, подошла к трёхногой табуретке. Села, прижавшись спиной к тёплой стене.

Что-то в глазах собеседника поменялось, лорд-маг будто чуть оттаял, он ещё пару мгновений смотрел на меня сверху вниз, после чего, расстегнув пуговицы на подбитом мехом плаще, сбросил его, перекинул через сгиб локтя и, подтянув к себе такой же, как у меня, стул, сел напротив.

– Меня приставили к вам одного. Дюжина гвардейцев – наняты мной. Естественно, оружие, питание и оплата их труда – на мне.

– Хмм, – я нахмурилась, что-то не сходилось. – Сегодня после обеда вы так уверенно мне сказали, что нападений не будет… А теперь утверждаете, что наняли охрану.

– Я просто не хотел вас пугать. Юные барышни в основном весьма впечатлительны, а истерика в пути мне не нужна. Но вы оказались на удивление рассудительны… И да, на вас станут покушаться, – понизив голос, ответил мужчина. – Все, кто был на площади во время казни вашей матери, прекрасно слышали, что именно она попросила перед смертью. А когда людей не прельщало золото? Драгоценные камни?

Он драматически помолчал и добавил:

– Артефакты…

– Но вы были так уверены: могучий маг-разрушитель, то да сё, – я старалась не ёрничать, но выходило плохо.

– Мои силы тоже не безграничны, у них есть определённый предел. И помощь, нанятых мной воинов, когда мой магоисточник иссякнет, будет весьма кстати.

– Я мало что понимаю во всех этих сверхъестественных делах, но спасибо за ответ. Теперь по деньгам. Вот этого, – я вынула из кармана своего дорожного платья оба кошеля, и протянула Лиаму, – на что хватит?

Брови мужчины подскочили вверх:

– Вы вообще не приспособлены к жизни вне дворца, – и он не спрашивал, утверждал. – Вас слишком уж баловали, – но тем не менее требовательно протянул ко мне руку, я молча вложила в его узкую, но сильную ладонь оба мешочка.

Лиам быстро просмотрел содержимое, даже не став высыпать монеты, чтобы пересчитать.

– Этого хватит на половину пути, может, больше, если будете экономить, например, ночевать на сеновале или в карете.

– Хм-м, – мне не понравился его ответ, тех камушков, что я срезала с нарядов Николетты, явно было на большую сумму. – А как долго нам ехать? – вопрос, который я должна была выяснить ещё до начала путешествия.

– Приблизительно месяц. А если разыграется непогода, то и того дольше.

Моя челюсть отвисла, проломив пол. Я уставилась на собеседника, не зная, что сказать.

– Вы не в курсе, что земли Йорков находятся на другом конце королевства? Леди Одри, вы ведь там родились и выросли. В столицу ваша матушка вместе с вами прибыла всего пару-тройку лет назад, – удивился моему шокированному молчанию Лиам.

– Я упала с лестницы и сильно ушиблась, голова долгое время болела, и своего детства я, увы, теперь не помню, – классическая ложь любой попаданки в другой мир. А что я ещё должна была сказать? Мужчина никак не отреагировал на моё признание, он смотрел, словно мимо меня, пребывая мыслями где-то не здесь.

– Там такая глушь… Тоска, – выразил он свои мысли и впервые в его голосе прозвучали искренние, совсем нерадостные эмоции. – А ещё опасные соседи под боком. Они не любят людей.

– И я не всех людей люблю, – буркнула, нервно сцепила пальцы рук в замок и, выгнув, смачно хрустнула. Стало чуточку легче. – Возьмите эти деньги, распорядитесь на своё усмотрение. У меня есть драгоценности, коли возникнет такая необходимость, что-то продадим, чтобы обеспечить нас всех едой.

– В ваших деньгах нет никакой надобности. За траты в пути буду отвечать я сам. Как и за вашу безопасность и удобство. На этом вопрос закроем, хорошо?

Я даже и не подумала спорить! Хочет – всегда пожалуйста, а у меня каждая, не то что серебрушка, медяшка на счету.

***

Интерлюдия

В большом помещении без окон и мебели, с одной лишь дверью, было настолько темно, что сам воздух казался осязаемым. Тянуло сыростью, по каменному полу стелился холод, пахло одиночеством и отчаянием. Сиротливая фигура замерла в центре залы. То была женщина и смотрела она в напольное зеркало, что стояло напротив, кончики её пальцев дрожали, она отчаянно стремилась сбежать отсюда, но не могла, ибо давным-давно отдала часть своей души существу, обитающему там, за антрацитовой гладью древнего артефакта. Одно утешало, приходить сюда она могла лишь раз в год.

– Хозяин… – разомкнула непослушные губы, но договорить ей не дали, идеальная гладь зеркала пошла мелкой рябью и комнату наполнил чуть насмешливый приятный голос:

– Ты убила её?

– Да. Только гадина померла не от яда и не от петли на шее, её грудь пронзила предательская стрела, едва не задев сердце! Я ещё разберусь, кто всё это сделал, кто пошёл против моей воли!

– Ты принесла её сердце?

– Д-да, – голос женщины дрогнул. Королева сделала шаг вперёд, затем ещё, – вот оно, господин.

Опустившись на пол, Аманида уложила шкатулку на колени и распахнула крышку. На бархате лежало сердце герцогини Йорк.

Некая сущность, заточённая в артефакт, смолкла.

– Ты издеваешься? – прошипело оно несколько мгновений спустя. Амниду пошатнуло от дохнувшего ей в лицо смрада бездны, в горле застрял отвратительный горький комок, а всё нутро скукожилось от ужаса.

Тут же вспомнился разговор, произошедший двадцать лет назад, когда она ошиблась с жертвой второй раз.

– Это не оно! – рявкнуло существо, беснуясь за тонкой гранью. – Ты получила то, о чём всегда мечтала, вышла замуж за красавца короля, родила ему сына, у тебя есть всё: власть, деньги, драгоценности, прекрасные наряды. Я выполнил свою часть сделки, а ты ошиблась снова!

– Но Карл так и не полюбил меня! – против воли сорвалось с дрожащих уст обиженной королевы.

– Ты мне нравишься, Аманида, – хохотнуло нечто. – Снова-заново! Помнится, ты не просила любви, а сейчас говоришь о ней. Я дал тебе ровно то, что ты хотела. Иногда нужно постараться, чтобы заслужить любовь, особенно если она королевская…

– Это не оно! – рявкнуло чудовище, возвращая мысли Её Величества в настоящее. Зеркальная гладь пошла рябью, и за тонкой стеклянной поверхностью проявились острые клыки и жуткие светло-голубые глаза, глядящие прямо в душу. Аманида шарахнулась в сторону, невольно обронив шкатулку. Сердце бедняжки Николетты с неприятным чавканьем и склизким шорохом прокатилось по пыльному полу вперёд, в итоге ударившись об подставку могущественного артефакта.

– Это сердце обыкновенное. В нём нет силы света, в нём нет магии!

– Но твой осколок показал на Николетту! Я точно это знаю, – ахнула королева, прижимая ледяные ладони к бледным щекам. – Николетта Йорк, вот кто был целью. Её дочь Одри я тоже проверила – пустышка, в этой девице нет ни капли волшебства.

Глаза и пасть медленно растворились в чёрных водах и снова остался один голос.

– Была ли Николетта беременна?

– Я не знаю точного ответа на ваш вопрос, хозяин, – прошептала женщина, стараясь взять себя в руки.

– Осколок не мог ошибиться. Вероятно, она носила дитя во чреве. И в нём была сила. И не обязательно отцом ребёнка был твой покойный муж. Ты ошиблась в третий раз, Аманида. У тебя более нет шанса на промах. Мне нужно ещё одно сердце светлого мага… всего лишь одно… Достань мне его!

Глава 11

Месяц пути по заснеженной дороге в неизвестность без возможности нормально поспать, помыться, отдохнуть. Это испытание не для слабых духом людей. И транспорт, лишённый какого-либо комфорта, не добавлял настроения: карета, у которой рессоры и не рессоры вовсе, а какие-то ремни, особо не помогавшие смягчить движение, радовало, что хоть щелей в моей коробке немного, и меня не задувает со всех сторон. Первое время я очень много размышляла и о жизни, что осталась в другом мире, и о том, что происходит сейчас, но через неделю вот такого путешествия, даже мысли куда-то испарились, в голове стало пусто. И вдруг моим лучшим другом стал сосед Одиночество.

Как результат, весь день, а частенько и ночь, я лежала на своём сундуке, полном сокровищ, как тот дракон из сказки, и бездумно пялилась на полотно старой кожи, коей были обиты стены кареты.

Моё существование скрашивали непродолжительные разговоры с возницей Сэмилем и сытные обеды, да ужины.

А ещё отдельное спасибо старику Сэму за то, что он исправно грел камни в костре на каждом привале, иначе я бы точно замёрзла и померла от какой-нибудь простуды.

Больше с лордом-магом мы не разговаривали, обмен короткими фразами не в счёт. Лиам вроде как избегал общения со мной, а я и не настаивала.

Также меня гложила обида на всю королевскую семейку Лоарн, за то, что выдали какие-то медяки, с редкими вкраплениями серебрушек, вместо полновесных золотых. Если верить подслушанному, то я зачем-то нужна Карлу Третьему и его советнику, но все их последующие поступки говорят об обратном! Ладно, я не злопамятная, просто память у меня отменная!

Мы проехали несколько городов-близнецов, они отличались друг от друга лишь размерами, а вот всё остальное всегда было одним и тем же: на подступах одноэтажные хибары ближе к центру сменялись слипшимися друг с другом двухэтажными домами. Улочки узкие и грязные. Люди хмурые и не шибко приветливые. Трактиры, пахнущие прогорклым жиром, тьма клиентов-выпивох, чья наружность, лично у меня, не вызывала никакого доверия.

Нужно отдать должное лорду Кенсингтонскому – он выбирал постоялые дворы, что располагались неподалёку от центральной части города (либо, если это деревня, останавливался на постой в доме старосты), где еда была получше, постель помягче (и иногда даже без клопов), и в которых можно было заказать лохань для купания, последнее, кстати, стоило недёшево. И сие удовольствие я оплачивала из собственного кармана, стараясь не наглеть и пощадить чужой кошелёк, справедливости ради Лиам вовсе не обязан отдуваться за бессовестных Аманиду и её сыночка.

И вот неделя пути позади. Погода не радовала солнечными днями, но и не огорчала буранами. Небеса вечно хмурили седые брови, частенько падал снег, поддувал незлобивый ветер, завихряясь позёмкой по земле.

Знала бы я, что через какое-то время буду скучать по вот этому бездумному спокойствию.

Я вела мысленный отсчёт со старта путешествия и это был третий день второй недели, когда что-то неуловимо поменялось. Вечно хмурый маг, стал ещё холоднее и сосредоточеннее, хотя, казалось бы, куда больше? В отряде повисло ощутимое физически напряжение. На обед мы остановились на очередной придорожной поляне и я, не выдержав, подошла к Лиаму.

– Простите, – обратилась к нему, когда он проходил мимо моей кареты в сторону костра, где сосредоточилась большая часть вояк, – можно вас на пару слов?

Мужчина остановился и, посмотрев на меня своими пронзительными серо-голубыми глазами, требовательно приподнял брови:

– Я весь внимание, леди Йорк.

– А что происходит? – в лоб, без предисловий.

– Что вы имеете в виду?

– Я же вижу, чувствую всеобщую нервозность, что воцарилась в нашем отряде, стоило нам сегодня утром покинуть ту деревеньку. За нами погоня? Или впереди ловушка? И обойти её никак.

Собеседник молчал, лишь едва заметно дёрнувшийся уголок его рта подсказал, что я права. Я требовательно вскинула брови.

– Леди Одри, – маг сдался и ответил, – впереди нас ждут.

– Откуда такая уверенность?

– Вы ведь верите в интуицию? – склонив голову к плечу, поинтересовался он вдруг.

– Безусловно, – твёрдо кивнула я.

– Так вот, моя меня никогда не подводила.

– Когда собирались поставить меня в известность? Своих людей вы же предупредили.

– Я планировал всё вам рассказать сразу же, как подтвердятся мои подозрения.

– Хмм, то есть, когда на нас нападут?

– Нет, – пожал плечами он, – нападения днём не будет, оно состоится в тёмное время суток.

Я поразилась его словам – ничего себе, какой точный нюх на неприятности!

– Ваша задача, – тем временем продолжал говорить он, – не высовываться из своей кареты, это понятно?

– Да.

– Вы радуете своим благоразумием.

– Думаете, я единственная на свете девушка, которая не станет лезть в заварушку? Уверяю вас, вы ошибаетесь, – съязвила я. – Мне, как и многим другим, и не только, заметьте, женщинам, хочется прожить долгую и счастливую жизнь. Я буду сидеть в экипаже и даже не подумаю вас спасать, если вдруг возникнет такая необходимость. А ещё лучше, давайте я залезу на дерево? Вы же маг? По воздуху поднимите меня. И мой сундук.

С каждым моим словом тёмные брови мужчины поднимались всё выше, в итоге чуть ли не коснувшись корней волос.

– Вы готовы спасти свой сундук, но не меня? – было видно, что Лиам обиделся.

– Вы всесильный маг, весьма богатый, как я погляжу…

– Некрасиво считать чужие деньги, – успел попенять он мне.

Если Лиам думал меня этим смутить, то у него не вышло, разве что совсем чуть-чуть.

– У меня же, кроме жизни и того, что в сундуке, больше ничего нет.

– Не прибедняйтесь, вам принадлежит внушительная территория.

– Каменистая, неплодородная. С сотней и не одной голодных ртов. Потому наследство мамы необходимо сохранить. Я должна смочь их всех обеспечить едой, и, если нужно, жильём.

– Какая вы благородная, – то ли издевается, то ли и правда так думает, по лицу Кенсингтонского что-либо прочитать было невозможно. – Хорошо, я вас услышал. Я знаю, как мы поступим, чтобы и вы не пострадали, и ваше золото осталось при вас.

***

Интерлюдия

– Ты всё сделала, как было велено? – грузный мужчина смотрел на хрупкую девушку в плаще, с глубоко надвинутым на глаза капюшоном.

– Да, господин, – кивнула она, и, сделав быстрый книксен, положила на стол два увесистых мешочка, – сменила золото на медяки. Бросила к ним горсть серебрушек. Всё, как вы сказали. Дуэнью опоила, и леди Йорк отправилась в путешествие без надлежащего сопровождения.

– Его Величество будет рад. Ты умница. Лови, – в сторону гостьи, сверкнув в тусклом свете единственной свечи, полетела увесистая золотая монета. – Продолжай наблюдать. Будут распоряжения, дам знать. А теперь можешь идти.

– Спасибо, господин! -девушка низко поклонилась и, быстро развернувшись, тихо исчезла за дверью.

– Замечательно! Просто великолепно! Сиротка Одри Йорк теперь будет думать, что Карл и его мамаша не только почём зря погубили её мать, но ещё и жлобы, каких поискать! Впрочем, так оно и есть… И совсем не радеют о её репутации. Аха-ха-ха! – хохотнул мужчина и, грузно поднявшись, наклонился к свече. Язычок пламени, тихо пшыкнув, погас. – И зачем же ты так понадобилась моему хозяину, маленькая Одри? Так много из-за тебя движений, уму непостижимо!

Ответом ему была тишина полупустого помещения.

Глава 12

Я смотрела наружу, практически приклеившись к щёлочке между оконной "ставенкой" и рамой. Мы продолжили путь до следующей остановки, которая в этот раз будет в поле, поскольку между последней деревней и грядущей слишком большое расстояние. Те, кто замыслил нападение, продумали и этот момент тоже.

Поморщившись от летевшей в лицо снежной пыли и холодного ветра, вернула заслонку на место и откинулась на деревянную спинку узкой лавки.

Ответы Лиама всё кружились в голове, не давая покоя.

– Почему Карл Третий не выделил большего сопровождения, назначив лишь одного, пусть и очень сильного, мага?

– Было сказано, чтобы не привлекать ненужного внимания к вашей персоне. И меня одного, – тут молодой человек странно поморщился, – будет вполне достаточно, чтобы отразить нападение разбойников.

– Допустим, – кивнула я. – И мы возвращаемся в исходную точку.

Мужчина странно на меня посмотрел и снова промолчал.

– Почему вы, такой всесильный, вдруг наняли дополнительную охрану? – выстрелила я, запарившись от недомолвок и игры взглядов. – Мне нужны ответы, лорд Лиам.

Молодой человек молчал, в его серо-голубых глазах сложно было что-то понять, но какое-то глубинное напряжение точно было.

– Вы сами вызвались меня сопровождать, или вас назначили? Думается мне, первое. Почему? Потому что кому надобно отправлять могущественного чародея на полгода непонятно куда, когда ваши возможности, ой как нужны королевству!

Вдруг на чётко очерченных красивых губах собеседника расцвела белозубая улыбка, впрочем, тут же исчезнувшая.

– Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, леди Одри, что вы невероятная заноза? А ещё проницательная, с острым язычком.

– Мне говорили, что я страшненькая и тупенькая.

– Вы точно не дурочка, – покачал головой Кенсингтон, а я мысленно усмехнулась, первое он подвергать сомнению не стал. Что же, хотя бы честен.

– Это всё несущественно. Ни моя внешность, ни мои умственные способности сейчас не имеют никакого отношения к тому, что грядёт. Тем не менее ответы на заданные вопросы тоже ничем не помогут. А вот план… Он же у вас есть? – с надеждой покосилась на мужчину.

– Да. А ответы вы получите сразу же, как опасность минует.

– Обещаете?

Молчаливый кивок, на том наша странная беседа и завершилась. И вот мы снова куда-то едем. Ветер поутих, но низко висящие недружелюбные облака обещали разродиться очередным снегопадом.

Камни в жаровне уже поостыли и давали мало тепла. Я вернулась в своё гнездо из шуб Николетты. Накрывшись с головой, попыталась уснуть. От бесконечной тряски по ухабистой дороге в теле накопилось напряжение, ныла поясница и шея, но со всеми этими ощущениями я успела свыкнуться. На самом деле подобная боль когда-то была моим постоянным спутником – занятия профессиональным спортом в детстве имели самые неприятные последствия во взрослой жизни. Несколько грыж, вместе с ними протрузии и как вишенка на торте, спондилоартроз. И всё это в моём позвоночнике. У меня постоянно немела нога, иногда во время ходьбы молнией простреливало в правую ягодицу, оттого йога, занятия танцами стали моими самыми лучшими друзьями. А в новом мире в другом теле к гибкости и лёгкости движений привыкла быстро, и сейчас свалившиеся на меня тяготы путешествия неимоверно раздражали. Опять чувствовать себя развалюхой мне совсем не понравилось.

Покряхтев, будто старушка, нашла более-менее удобную позицию. Закрыла глаза. Уснула с превеликим трудом. Часы и дни тянулись тут неимоверно долго. Хорошо ли это я пока не поняла. Но однозначно утомительно.

– Тпру-у! – послышался сквозь невесомую дымку полусна скрипучий голос дедушки Сэма.

Карета качнулась, затем ещё раз и в итоге остановилась.

– Ледюшка, приехали! – крикнул возница. – Щас для вас костёр разведу, чтобы вы отогрелися, – громко говорил он. – И ваши камни пожарю, чтобы ночью в карете было тепло.

Я скрепя сердце высунула нос из вороха одежды. Холодно, брр! Так хотелось остаться в уютном коконе, но естественные потребности взяли верх. Потому, недолго думая, откинула шубы и резко села. Выбралась на мороз.

Темноту ночи разрывали лишь огни нескольких факелов, что держали в руках телохранители. Луны, как и звёзд, видно не было. Но снег так и не пошёл. Ветер, словно умаявшись, замер. Было тихо, лишь фырканье лошадей и приглушённые голоса спутников нарушали зыбкую, какую-то напряжённую тишину окружившего нас с трёх сторон леса.

– Леди Одри, если вам нужно уединиться, самое время, – снова каким-то неведомым образом маг оказался позади меня, я была готова, посему даже не вздрогнула. Кивнула и зашагала к кустам, густо росших у первой линии исполинских деревьев.

Под дорожным платьем у меня были юбки в два слоя, под ними тонкие кружевные панталоны. Но всё это не спасало от холода. Потому стоило нам оказаться в самой первой деревне, я тихо подозвала жену старосты и купила у неё тёплые штаны и вязаные длинные носки. Женщина всё постирала и на следующее утро выдала готовые вещи.

Каждый раз, стоило мне скрыться с глаз спутников, я чувствовала чьё-то ненавязчивое внимание. И даже знала, кто это. Лиам Кенсингтонский. Парень оберегал свою подопечную. Как он это делал на расстоянии, мне неведомо. Но я не возмущалась. Он не подглядывал за мной в прямом смысле слова и ладно.

Через час Сэмиль подал полную миску наваристой и вкусной каши, старик даже успел наготовить два десятка каких-то не очень вкусных, пресных лепёшек. Но это всё неважно, главное – набить желудок. Травяной взвар был всё таким же терпким с отчётливым горьким послевкусием. Я безропотно выпила всю большую деревянную щербатую кружку, стремясь согреться изнутри.

На поляне горело два костра, один побольше, другой поменьше – для меня. Сидеть в полном одиночестве было грустно, но с этим я ничего поделать не могла.

Когда я почти выпила весь "чай", глядя на танцующие язычки пламени, ко мне подошёл Лиам.

– Позвольте присесть? – вежливо спросил он.

– Конечно, – кивнула я.

Парень устроился напротив, подложив под себя какой-то коврик, который сам же и принёс.

– Они нападут с рассветом, когда сон самый сладкий.