Повелитель теней. Том 3

ГЛАВА 1

От прошлой жизни до настоящей.

Крабогном родился в благовоспитанной крабогномьей семье. Они были очень мирными существами – хоть Крабогномы и питались энергией смерти, они никого никогда не убивали. Во всяком случае – специально. Их семья жила на высоком холме – в отдалении от большого города и совсем рядом с лесом и торговыми путями. В городе было большое кладбище, а по дороге постоянно ездили купцы, и нередко их поджидали охотники. Часто их встречи заканчивались смертями. Для падальщиков это было хорошее, сытное место.

Но везде есть минусы. И, к сожалению, у Крабогнома не было друзей – все монстры в окрестностях были неразумными и агрессивными, а люди… Что ж, люди его боялись и пытались прибить. Сколько раз родители ему говорили – не высовывайся, прячься, береги себя. Но любопытство гнало Крабогнома навстречу приключениям. К тому же он не то чтобы верил родителям… Считал, что они преувеличивают. Ну не могут же быть все люди страшными чудовищами?! Чаще всего он пытался подружиться с детьми, но те обычно с дикими криками разбегались.

Зато родители Крабогнома никогда не скучали. Несмотря на почтенный возраст – а им было больше трёхсот лет, – они с удовольствием проказничали и старались вернуть своего непутёвого сына на правильный путь – путь розыгрышей и подложенных свиней. Они обожали смотреть, как вопят люди, когда находят под кроватью дохлого кабанчика. Но Крабогнома это не интересовало. Его мечты были о высоком…

***

После сотни лет и стольких же провальных попыток хоть с кем-нибудь подружиться Крабогном решил… вырастить друга. У него было много времени – его раса была долгожителями, а человеческие дети растут быстро – хватит и шести лет. Словно шпион, несколько дней он бродил по городу и присматривал подходящую семью – чтобы у неё был младенец и не было магической охраны. И вот, однажды Крабогном нашёл идеальный вариант – обычная рабочая семья, которая к вечеру смертельно уставала и ночью спала мёртвым сном.

С предвкушением потирая клешнями, Крабогном едва дождался вечера и проник в их дом. Младенец уже ворочался в колыбельке – он проснулся и вот-вот собирался заплакать, требуя внимания родителей. Крабогном, словно заботливая нянечка, склонился над кроваткой и начал забавно щёлкать клешнями. Сначала ребёнок поморщился, но потом вдруг рассмеялся и потянулся к нему ручками. Крабогном, затаив дыхание, дал ему клешню, и ребёнок её слабенько сжал. Это и стало началом необычной дружбы.

***

Ребёнок – оказалось, это был мальчик, и его звали Даней – рос, и Крабогном проводил с ним едва ли не круглые сутки – помогал делать первые шаги, доедал его нелюбимую манную кашу и разучивал новые слова. Дело в том, что раньше Крабогном не умел говорить, просто не было необходимости – его сородичи разговаривали телепатически. Да он много чего не делал – вместе с Даней в каком-то смысле взрослел и Крабогном. Год летел за годом, Даня подрастал, а его родители уже смирились, что он постоянно болтает со своим воображаемым другом.

– Акварельные краски, – Даня положил перед Крабогномом альбом для рисования и разноцветную коробочку, потом вытащил краски и сообщил: – Воспиталка задала нарисовать свою семью.

– Я помочь, – важно заявил Крабогном, схватил кисточку и едва не перевернул стакан с водой. Он щедро набрал синий цвет и нарисовал большое круглое лицо. Не помыв кисточку, Крабогном сразу же ткнул в красную баночку и вывел толстые губы, больше похожие на колбаски. Глаза он несколько раз перерисовывал, из-за чего бумага сильно намокла и он случайно проделал в ней две дыры. Эти глаза его так вымотали, что тело он изобразил символически – двумя чёрными палочками.

– Красота, – Крабогном с любовью погладил свою картину клешнёй и передал её Дане: – Рисовать маму.

– И тебя, – добавил Даня. – Ты – тоже семья.

По итогу рисунок получился великолепным, но психолог в детском садике не оценила и вызвала родителей. Даню, конечно, оставили сидеть в коридоре, но Крабогном-то всё прекрасно слышал даже через дверь.

– Синяя кожа как у утопленника, голова насажена на кол, выколотые глаза, – строгим голосом перечислила психолог. – Ваш сын желает вам смерти. В любой другой семье я бы заподозрила насилие, но Даниил всегда жизнерадостен, активен и очень вас любит, он не походит на ребёнка, которого избивают. Однако в таком случае я не понимаю, откуда у него взялась эта агрессия? Мамочка нарисована самым обычным образом, но на отца страшно смотреть! И ещё – что это за чудище стоит рядом с вами?

– Сама чудище, – пробормотал Крабогном.

– Это воображаемый друг, – ответил папа Дани.

– Пора провести черту между фантазией и реальностью, – отрезала психолог. – В прошлом году ко мне попал маленький пациент – всего четыре года отроду, – который считал, что умеет управлять огнём. Так вот, он спалил свой дом вместе с родителями. Вы что, хотите, чтобы воображаемый друг Даниила приказал ему убить вас?

– Да нет, вы уж слишком преувеличиваете, – возразила мама Дани.

– Скорее, преуменьшаю, – усмехнулась психолог. – Следующий месяц Даниил будет ходить ко мне на консультации. Я обязана проследить за его состоянием.

***

– А ты действительно существуешь? – спросил Даня через месяц.

– Конечно, – воскликнул Крабогном. – Ты видеть!

– Ага, глупости какие-то спрашиваю, – смущённо отвернулся Даня, но после этого перестал кому-либо рассказывать о Крабогноме.

***

– Крысёныш, а ну-ка иди сюда! – Даню обступали старшеклассники. Их лица были злобно перекошены, а руки – сжаты в кулаки. Они медленно приближались. Можно сказать – демонстративно не спешили, чтобы Даня прочувствовал всё отчаяние и страх. Они хотели отомстить. А всё потому, что Даня сдал их директору школы. Старшеклассники барыжили каким-то таблетками, на которые подсела подруга Дани. Он уговаривал слезть её с этой дряни, но бесполезно. Она была из богатой, но неблагополучной семьи – родителям было на неё наплевать с высокой колокольни. Поэтому Даня пошёл на крайние меры – написал донос, и старшеклассников поймали с поличным. Всё бы хорошо, но те как-то узнали, что именно Даня – причина их бед.

– Сперва мы тебе переломаем все рёбра, потом – закопаем в ближайшем лесу, – пригрозил главарь банды.

Крабогном, который всё это время стоял рядом, не стал дослушивать его речь и активировал свои защитные способности. Когда Крабогномы оказывались в опасности, они выплёскивали энергию смерти наружу, чем ранили врагов. Перед Даней внезапно образовалась плотная стена из чёрного тумана и стремительно поехала на старшеклассники – те не успели убежать, плотная мгла накрыла их с головой. Раздались дикие крики, и, когда туман рассеялся, Даня увидел, что все старшеклассники валяются на земле без сознания, а их тела… Его передёрнуло от ужаса – некоторые части их тел иссохли и стали мёртвыми, прямо как у мумий.

– Что ты наделал? – закричал Даня и помчался к директору за помощью.

– Спасать, – растерянно прошептал Крабогном ему вслед.

***

– Привет, – поздоровался Даня и бухнулся на кровать лицом в подушку.

Крабогном с надеждой подскочил и посеменил к нему – вот уже три недели друг с ним не разговаривал после того происшествия в школе. Даню обвинили в использовании некромантии, временно отстранили от занятий и поставили на учёт в комнату полиции. А потом он ещё и от родителей получил знатный нагоняй – отец отходил его ремнём, несмотря на то, что Дане вообще-то исполнилось целых четырнадцать лет.

– Привет, – помахал клешнёй Крабогном.

– Ты поможешь мне сделать домашнее задание? – спросил Даня.

– Конечно! – обрадовался Крабогном. – Какой задание?

– Проверить ловушку на белок. Нам на трудах задали. Она внизу стоит, в гостиной. Поднятый ящик, его держит палка. Ты должен пройти внутрь и украсть золотую цепочку.

– Один минута!

Крабогном вылетел из Даниной спальни и ворвался в гостиную – родителей друга не было дома, так что он мог сейчас хоть песни горланить. Посередине комнаты и правда стоял ящик, один край его был приподнят, а под ним что-то заманчиво поблёскивало. Крабогном аккуратно обогнул палку, которая и держала всю эту конструкцию, и нырнул внутрь. В эту же секунду раздался хлопок и обычный картонный ящик превратился в железную клетку, а в углу гостиной материализовались родители Дани и мужчина в чёрном балахоне.

– Друг? – Крабогном вопросительно уставился на Даню. – Помочь, друг?

– Да какой я тебе друг? – прошипел Даня. – От тебя одни неприятности! Хватит притворяться добреньким и миленьким! Я всё про тебя знаю! Мне всё рассказали! Ты хотел убить моих родителей, а потом и всю школу прикончить! Да ты мне жизнь с самого детства портил! Чтоб ты сдох!

Хлопнув дверью, он вылетел из гостиной.

– Не переживайте, он скоро успокоится, – улыбнулся мужчина в чёрном балахоне и указал на Крабогнома. – А это, если позволите, я заберу себе. На эксперименты.

Он поднял клетку и вышел из квартиры.

***

Мужчина в чёрном балахоне оказался жестоким человеком, а по совместительству ещё и учёным. Долгие годы он держал Крабогнома в клетке и издевался над ним – резал, отравлял, делал ему уколы, испытывал на нём различные заклинания. Спасало Крабогнома только одно – он был не единственным подопытным. Проклятый учёный постоянно пополнял свою коллекцию, и через четыре года в его лаборатории было невероятно много различных существ – как безобидных, так и очень опасных. Крабогном не пытался ни с кем заговорить – где-то в глубине души он считал, что заслужил такое наказание, ведь он подвёл своего друга.

Однажды учёный зашёл в лабораторию с небольшой прозрачной баночкой, в которой болталась ядовито-синяя жидкость.

– Сегодня великий день! – провозгласил он. – Я создал зелье Повышенной Регенерации! С ним человечество будет жить вечно!

Он слегка безумно рассмеялся, набрал зелье в здоровенный шприц и сделал укол каждому подопытному, в том числе и Крабогному. Но ничего не произошло – ни сразу после введения зелья, ни через час, ни через шесть часов. В конце концов учёный разозлился, в бешенстве разбил баночку с зельем и вылетел из лаборатории. Он не дождался всего ничего – спустя сорок минут зелье начало работать, только вот оно не исцеляло, а убивало. Учёный создал яд отложенного действия. Крабогном чувствовал, как вокруг него умирают монстры, одновременно выплеснулось огромное количество энергии смерти – именно это его и спасло.

Зелье Повышенной Регенерации разъедало его внутренности, но энергия смерти излечивала нанесённые им раны. В итоге Крабогном не только не умер, но и заполнил свой магический резерв под завязку. Что позволило ему вырваться из магических оков. В первые секунды он даже не поверил, что освободился, – с удивлением пялился на клешни, на которых больше не было кандалов, и не двигался. Но вдруг за дверью, в коридоре, раздались шаги, и Крабогном, сорвавшись с места, выпрыгнул в окно.

Он бежал, бежал и бежал – ему казалось, что он умчался далеко от города, где его поймали в ловушку и заточили в плен. Но почему-то он оказался перед знакомой дверью, – дверью квартиры, в которой жил Даня и его родители. Крабогном долго топтался в прихожей, но всё-таки решился зайти внутрь. Даня был в одиночестве – сидел в своей комнате и слушал музыку. Увидев Крабогнома, он подскочил и отпрянул к окну.

– Я не хотеть съесть, – сказал Крабогном и жалко добавил: – Друг.

Даня долго на него смотрел, а потом вздохнул и небрежно бросил:

– Знаю. Я и тогда это понимал, – признался он, и на его лице не дрогнул ни единый мускул. Ни следа сожаления. – Но тот человек дал мне такой хороший повод… – Даня покачал головой. – Слушай, давай просто разойдёмся, окей? Пойдём каждый своей дорогой? Я не хочу снова сдавать тебя тому уроду в балахоне, но и дружить с тобой… Ну, это такое… Прости уж, но ты вечно путался под ногами и отвлекал от… ну, нормальных людей. Тех, кто мог стать настоящим другом.

– Я не настоящая друг? – убито спросил Крабогном.

– Монстр никогда не сможет быть настоящим другом, – категорично сказал Даня.

Крабогном внезапно разозлился:

– Ты не настоящая друг! – прокричал он. – А я – настоящая! Я куча друзья завести! Куча! Сколько захотеть, столько и быть!

Охваченный яростью, он ударил магией в потолок – энергетическая волна задела багеты, и тяжёлые плотные шторы упали на голову Дани. Неожиданно это сильно рассмешило Крабогнома – он захохотал как умалишённый. Оказалось, что делать пакости не-друзьям, – это так весело! Бешеным торнадо он промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном, и всё равно, на автомате, следил, чтобы на Даню не рухнуло что-нибудь тяжёлое. Напоследок Крабогном вылил бывшему другу чернила на голову и покинул квартиру, а следом – и город. У него началась новая жизнь.

С тех пор он бродил по свету и подстраивал всякие пакости – в общем, озорничал напропалую. Время от времени он пытался с кем-нибудь подружиться, но, наталкиваясь на страх и отторжение, моментально исчезал. Тёмными ночами, перед сном, Крабогнома мучили вопросы. Он всё ещё сомневался, что был хорошим другом. Может быть, Даня прав? Но с другой стороны, Крабогном никогда бы не отдал своего друга на опыты – даже если тот был бы очень вредным и надоедливым.

***

Марк не помнил, как убивал Крабогнома, потому что технически он его и не убивал. Просто в один не очень прекрасный день Крабогном копался в электростанции, планируя обесточить весь город. Он не разбирался во всех этих предохранителях и проводах и действовал наугад – вполне ожидаемо у него ничего не получалось. Он уже хотел плюнуть на эту затею и переключиться на стандартные проделки типа банановой кожуры, брошенной кому-нибудь под ноги, но в этот момент на электростанцию рухнула двенадцатиглавая гидра. Она пыталась сбросить с себя Повелителя Теней и в этих попытках сравняла здание с землёй.

Крабогнома погребло под завалами из металла и бетона, у него ещё был шанс выжить, но… Гидре всё-таки удалось скинуть Повелителя Теней, и тот упал прямо на раненого Крабогнома.

***

Новый мир, новая жизнь, новый великан-хозяин… Сначала Крабогном откровенно лебезил перед ним – думал, что тот окажется таким же негодяем, как безумный учёный. Однако Марк Ломоносов был милым парнем – не причинял боль, не запирал в клетке и вообще предоставил полную свободу. Даже разрешил завести Василиска. А потом… Потом он назвал Крабогнома другом и превратился в великана-хозяина-друга! А ведь Крабогном даже не пытался с ним подружиться!

Дни пролетали мимо, и очень скоро у Крабогнома появилась собственная деревня, где его называли добрым духом и приносили подношения, и второй лучший друг. Жизнь налаживалась! Но вот же дёрнуло его залезть в Императорскую казну и дотронуться до того проклятого камешка… С той секунды он начал слышать чужой голос, который приказывал ему убивать – он умолял, грозил, шантажировал, но Крабогном не сдавался. Он не мог причинить вред своим друзьям и своей деревне! Нет, это исключено. Однако сила этого голоса росла – иногда Крабогном обнаруживал себя рядом с каким-нибудь спящим жителем деревни и не мог вспомнить, как там оказался. Он хотел попросить помощи у великана-хозяина-друга, но мерзкий голос не позволил, а потом…

Потом и вовсе поругался с великаном-хозяином-другом! Крабогном не смог ничего сделать – просто наблюдал со стороны, как кричит и нападает на Марка Ломоносова, как разочарованно кривится его лицо… А днём того же дня Крабогному стало совсем худо – внутри него проснулся голод. Энергии смерти с кладбища уже не хватало, да и была она уже старой, прогорклой, а мерзкий голос всё время зудел на краю сознания и подталкивал вперёд.

– Да в этой деревне всё равно живут одни старики, – говорил он, гипнотизируя Крабогнома. – Им осталось от силы полгода. Скоро и без твоей помощи подохнут, но тогда энергия будет невкусной. Разве тебе нравится этот привкус земли?

– Нет, – повторял Крабогном как заведённый, а жители Северных Гребешков провожали его недоумёнными взглядами. – Я – настоящая друг! Настоящая! Не причинять боль!

– Убей их! – завопил мерзкий голос, и на Крабогнома обрушился ментальный удар невероятной силы. Против воли он побежал вперёд – на старосту, который как раз шёл к нему с корзинкой малины. Крабогном поднял клешни, чтобы свернуть ему шею, но в последний момент смог изменить траекторию и врезался в забор. Словно сломанная марионетка, он прыгал по деревне, круша дома и огороды, – каждый раз, когда мерзкий голос приказывал ему убивать, Крабогном разрушал какую-то вещь.

– Тошнотворный монстр, – прошипел голос. – Думаешь, что можешь меня обмануть? Глупец! Если ты не будешь меня слушаться, если не убьёшь всех этих людишек, то сдохнешь сам! Неужели ты выберешь их?!

– Да, – с трудом выдавил Крабогном, и, как только он это произнёс, из-под земли вырвались толстые угловатые корни и колючие ветки, они оплели его, заточили в крепкий кокон и вжали в пыльную дорогу. Крабогном захрипел и потерял сознание.

ГЛАВА 2

На первом же автобусе я примчался в Северные Гребешки. Деревня встретила меня молчанием и разрухой – заборы были повалены, у многих домов сорвана крыша или снесены одна-две стены. Некоторые хатки завалились набок, дороги были перегорожены свалившимися деревьями. Создавалось ощущение, что здесь промчался торнадо. Только вот я знал, что имя этого урагана – Крабогном. Деревенские жители по мере сил убирали последствия локальной катастрофы – глаза у них были на мокром месте. Я заметил, что они как-то растерянно, с неверием переглядываются, словно задавая друг другу немой вопрос: “Это правда произошло?!”

Первой меня заметила Вера – она подбежала ко мне, взяла за руку и потянула к деревенской площади:

– Туда, его прибило к земле. Намертво!

– Намертво? – хмыкнул я. – Откуда тебе знать? Может, он притворяется.

– Это всё староста! Своевольный старик! – наябедничала Вера. – Я запретила всем приближаться к Крабогному, но отвлеклась – нужно было заказать строительные материалы и договориться с рабочими, а ещё объяснить, откуда взялась деревня, которую надо чинить… А ещё и Мокошки не желали впускать строителей, еле уговорила добавить в исключения! – она грозно потрясла кулачком. – В общем, виновата, отошла я. А как вернулась – так вся деревня дома побросала и пытается Крабогнома выкопать!

– Много лопат сломали?

– Пять лопат, одиннадцать граблей, шесть вил и даже три тяпки. Ну и двенадцать топоров, когда ветки рубили.

– Какие ветки?

– Сейчас увидите, – пообещала Вера.

Мы завернули за угол, и передо мной открылась сюрреалистичная картина: сотни корней и веток сплелись в один огромный кокон, внутри которого темнела скрюченная фигура Крабогнома. Корявые пробеги пронизывали его насквозь, пришпиливая к земле. Вся эта гротескная конструкция была светло-серебряного, почти белого, цвета; ветви были испещрены сияющим, бесконечно повторяющимся знаком – он выглядел как каллиграфически выведенная буква “ш”, над которой парили две галочки.

Я включил сканирование и озадаченно нахмурился: магия, создавшая ветви, была абсолютно чужеродна этому миру. Она не принадлежала ни монстрам, ни людям, а частоты, на которых она работала, были не подвластны даже мне. Я столкнулся с чем-то совершенно новым. Однако, несмотря на то, что не понимал эту магию, я мог проследить за её движением. Неостановимым потоком она бежала по корням и веткам, полностью блокируя силы Крабогнома, и устремлялась куда-то вниз, под землю.

– Быстро, уведи всех подальше от площади, – велел я Вере.

Она бросилась выполнять приказ, а я на всякий случай сотворил вокруг Крабогнома защитный купол. Теперь очевидно, что озорная Тень не свихнулась – Крабогном вёл себя странно из-за внешнего влияния. Сканирование показало, что наружу рвётся невероятный поток энергии – очень похоже на открытие Трещины. А всякий пробой из Данжа сопровождается разрушениями и смертями. Крабогном попал в ловушку монстра, который жаждет вырваться на свободу? Нет, слишком сложная многоходовка для кровожадной твари.

Когда Вера отогнала деревенских жителей подальше, я на пробу ударил слабенькой магической волной ветки, опутавшие Крабогнома. Моментально мне прилетела обратка – она беспрепятственно прошла сквозь защитный купол, и я едва успел увернуться. Но моя атака ускорила процесс прорыва из Данжа – по земле разбежались оранжевые Трещины, а под Крабогномом закрутилась ярко-красная воронка. Я приготовился к драке, но произошла неожиданная вещь: Крабогнома начало засасывать внутрь. Я потянулся к нему через Изнанку и использовал Призыв Тени, но бесполезно – связь между мной и Крабогномом исчезла.

– Господин, всё закончилось? – спросила Вера, прикусив нижнюю губу, и тяжело сглотнула. Широко распахнутыми глазами она смотрела на место, где только что лежал спелёнутый Крабогном. Сейчас там было пусто.

– Всё только начинается, – прорычал я. Так просто сдаваться я не намерен! Если человек здесь бессилен, то… Что ж, я обращусь к божественным существам, которые, кстати, кое-что мне задолжали. Я быстро просканировал Северные Гребешки, нашёл, где сидели и привычно резались в карты Мокошки, и направился к ним. Конечно, они не полноценные Боги, но Мокошь, вдыхая в них жизнь и наделяя обязанностями, поделилась с ними небольшим количеством своей божественной силы.

Сегодня у Мокошек был обычный цвет волос – русый, каштановый и рыжий. Они устроились в чудом уцелевшем сарае – за верстаком, на котором были раскиданы инструменты. Мокошки пристрастились к покеру, поэтому игральные кости лежали на углу верстака, прикрытые старой газеткой.

– Вы знали, – процедил я. – Не могли не знать.

– Что твоего слугу прокляли? – поинтересовался Рыжий.

– Так ему и надо, – хмыкнул Русый.

– Жуликам – жуличья смерть, – захихикал Каштановый.

– Вы живёте в моей деревне – спрятались, как трусливые крысы. Пользуетесь моим гостеприимством, но не уважаете ни меня, ни моих слуг, – я опёрся на стол ладонями и навис над Мокошками, но они демонстративно меня проигнорировали. Одним движением я скинул карты на пол, случайно зацепив гаечный ключ и отвёртку.

– Да я бы в этой партии выиграл! – проныл Рыжий.

– Чтобы простой человечек нам указывал? – возмутился Русый.

– И что ты нам сделаешь? – веселился Каштановый.

– А вы совсем тупые, так погляжу, – я окинул их внимательным взглядом. – Забыли, что должны мне желание по востребованию? – я приподнял брови и с фальшивым сочувствием произнёс: – Вылетело из головы, что принесли магическую клятву?

– Не было такого! Обманываешь! Конечно, бедных Мокошек можно дурить, они тебе ничего не сделают! – захныкал Рыжий.

– Да как ты смеешь?! – гневно прошипел Русый.

– Ничего мы выполнять не собираемся! – заявил Каштановый.

– В таком случае… – прикрыв глаза, я потянулся к магическому ядру, отыскал тонкую нить, что связывала меня и Мокошек, и дёрнул за неё со всей дури. Они тоненько взвизгнули, а я провозгласил: – Немедленно исполните моё желание по востребованию! Так как я великодушен, то предлагаю два варианта. Первый – сейчас же вы берёте кокошник, возвращаетесь к Мокоши, признаётесь в воровстве и принимаете заслуженное наказание. Второй – любыми средствами вы помогаете мне спасти Крабогнома!

Мокошки замерли, испуганно переглянулись и дружно проблеяли:

– Второ-о-о-о-о-о-ой!

– Прекрасно, – кивнул я. – А теперь – за мной шагом марш!

Я пошёл обратно, на деревенскую площадь. Мокошки семенили за мной. Остановившись там, где лежал Крабогном, я приказал:

– Изучайте.

Несколько минут они ползали, нюхали и делали пассы своими тонкими серыми ручками, а потом повернулись ко мне и выстроились в ряд.

– Подземная раса, – пролепетал Рыжий.

– Проклятие Вечного Сна, – добавил Русый. – Жулик должен был умереть, но проклятие сильно ослабло.

– Потому что его уже использовали, – пояснил Каштановый. – Но проклятого убили, а чёрную магию заточили в какой-то предмет. Твой слуга до него дотронулся, за что и получил. По заслугам.

– Крабогном жив? – уточнил я. Вопросы о подземной расе я оставил на потом. Судя по всему, этот мир не так прост, как могло показаться.

– Ненадолго, – с затаённым злорадством пробормотал Рыжий. Русый и Каштановый покивали в знак солидарности.

– Где он?

– В темнице, – на этот раз отвечал Русый. – Если по-вашему – то в Данже. Только этот Данж изолированный, как одиночная камера.

– Вы можете туда проникнуть?

– Можем, – с неохотой протянул Каштановый, а Русый и Рыжий скорбно поджали губы. Я уже хотел задать следующий вопрос, но заметил, как Мокошки странно переглянулись, словно решая – умолчать о некоторых важных деталях или всё-таки сказать. Я молчал и пристально смотрел на них. Наконец, Каштановый зло сплюнул и выпалил: – Смысла в этом нет! Вытащить-то вытащим, а дальше? На нём же проклятие висит, всё равно в подземелье утащит!

– Значит, нужно сделать так, чтобы проклятие не видело Крабогнома, – заключил я и задумался. Внезапно меня осенило, и я, не сдержав эмоций, воскликнул: – Кокошник Мокоши!

Хорошо, что я забрал его у Крабогнома и вернул им.

– Без него нас найдут и убьют, – прорыдал Рыжий, моментально ударившись в слёзы.

– Ты убьёшь нас, чтобы спасти жулика?! – прокричал Русый.

– Так чем второй вариант лучше первого, если мы всё равно умираем? – презрительно скривился Каштановый.

Пару секунд я размышлял, как поступить, но в итоге решил, что Мокошки не заслуживают смерти. Желание по востребованию давало почти неограниченную власть над должником – а всё потому, что не были оговорены чёткие условия. Я озвучил желание и мог требовать от Мокошек что угодно в его границах. Зачастую люди относились с пренебрежением к желанию по востребованию, и я этим пользовался ещё в прошлой жизни. Но убивать Мокошек просто потому, что они вредные, азартные и злопамятные? Нет уж, как-то слишком.

– А что будет, если вы, например, принесёте клятву верности другому Богу? – протянул я.

Мокошки задумались и дружно ответили:

– Этот Бог сможет нас спрятать от Мокоши.

– Отлично. В таком случае вы сможете выжить, – я хлопнул в ладоши. – Но нам нужно в Краснодар, к алтарю.

– И мы сможем прислуживать к настоящему-настоящему Богу? – возбуждённо переспросил Рыжий.

– И не иметь дел с жуликами и человечишками? – с надеждой протараторил Русый.

– Да ради такого мы создадим алтарь в этой деревне! – завопил Каштановый. – Показывай, в каком доме организовать тебе Храм?

Я уже думал, как бы организовать Храм в Северных Гребешках. Всё к этому располагало – преданные подданные, уединённое место, много зелёнке, которая жгла карман. Словом сюзерена я запрещу деревенским жителями рассказывтаь кому бы то ни было о Марене и отдам запас зелёнки старосте. Каждую неделю они будет делать подношение Богине, чем значительно её усилят. О, точно! А как-нибудь, когда у меня будет свободное время, они положат на алтарь сразу штук сто зелёнки, и Марена сможет прогуляться по деревне и её окрестностям. Устрою Богине пикник.

– Давай там, – указал я на заброшенный покосившийся дом.

Мокошки меня удивили – помчались туда на скорости света, словно боялись, что я передумаю. Видимо, их показная независимость была шита белыми нитками, и им просто нужно было подчиняться если уж не Мокоши, то хоть какому-нибудь Богу. Они забежали в дом, попрыгали посередине небольшой комнатки, проверяя, выдержит ли пол, и принялись колдовать. Заводили руками, напевая ритуальные песни, и почти сразу же из их ладоней полился тусклый свет. Там, где он падал на трухлявые доски, материализовался алтарь – узкий, невысокий, а по его поверхности темнели царапины, но это был настоящий алтарь!

Мокошки отошли в сторону, и я, вытащив из кармана зелёнку из монстра-амнезии, приложил её к тёплому камню. Едва я произнёс ритуальные слова, как над алтарём появился полупрозрачный силуэт Марены. Вскоре Богиня полностью материализовалась. Всё такая же прекрасная – её длинные серебряные волосы струились по плечам, платье идеально подчёркивало фигуру, а лицо порозовело от румянца. Она с недоумением оглянулась, перевела взгляд на меня и возмутилась:

– Ломоносов, ты совсем обнаглел?

– Иногда нужно стряхнуть пыль, чтобы увидеть блеск золота, – насмешливо произнёс я и цокнул языком: – Не ценишь ты меня, моя очаровательная госпожа. Я привёл тебе слуг, а скоро приведу и новых последователей, а ты меня ругаешь.

Марена смутилась и потупила взор, но быстро опомнилась и спросила:

– Каких слуг?

– Этих, – я кивнул на Мокошек, которые забились в угол и со священным ужасом пялились на Богиню.

– Мёртвые восстают! – пролепетал Рыжий.

– Властительница крови, кость в горле Перуна! – бухнулся на колени Русый и принялся кланяться.

– Смерть нас нашла! – взвизгнул Каштановый и сполз по стеночке на пол.

– Ты украл Мокошек у моей сестры? – удивилась Марена. – Щедрый подарок, благодарю и благословляю тебя.

В полуобморочном состоянии Мокошки принесли Богине клятвы верности, повернулись ко мне и наперебой выпалили:

– Что дальше?

– Как спасать будем?

– Мы готовы!

Я спросил у Марены:

– Ты сможешь отозвать их в свою пещеру на Изнанке, когда они отдадут кокошник?

– Да, – кивнула она.

– Замечательно, – я ткнул пальцем в дверь. – Шуруйте на выход и спасайте Крабогнома.

С почтительностью поглядывая на Марену, они выскользнули на улицу, и я, попрощавшись с Богиней, последовал за ними. Мокошки не тратили время зря – сразу же открыли портал в проклятый Данж и нырнули туда. Секунда, вторая, третья – я услышал треск веток, а в следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и мне под ноги выбросило Крабогнома, на голове которого пестрел нарядный кокошник. Я влил немного энергии в зловредного духа, проверяя его состояние. Он, конечно, был ослаблен, но жив. Ну, в том смысле, в каком это слово можно употребить по отношению к Тени.

Вокруг нас постепенно собирались жители Северных Гребешков – они взволнованно перешёптывались, а кто-то даже молился. Крабогном не шевелился, и скоро воцарилась гробовая тишина. Люди стояли со скорбными лицами, готовые вот-вот заплакать. Все они вздрогнули от неожиданности, когда с громким хрипом Крабогном подскочил и завертелся вокруг своей оси.

– Что? Где? Расширять бизнес! – проговорил он, щёлкая клешнями. – Крысы – мало! Переходить на свиньи!

– Рад, что с тобой всё в порядке, – улыбнулся я. – Только кокошник не снимай.

– Великан-хозяин-друг?! – Крабогном застыл, а потом бросился ко мне и обнял за ногу. – Не хотеть обижать! Не хотеть бить! Лучший великан-хозяин-друг мира!

– Всё хорошо, – я неловко похлопал его по панцирю. – Ты где-то схватил проклятие. Снять его не удалось, но кокошник тебя защитит, пока мы не найдём решение. Если не хочешь снова превратиться в злобного монстра, не снимай его. Никогда. Понял?

– Да, – вздохнул Крабогном.

– Ты не знаешь, с какой вещи на тебя перепрыгнуло проклятие?

– Знать, – понурился он. – Камень. В императорский казна.

Я мысленно выругался. Ну действительно, чего я ожидал от Крабогнома? Если дружить – то с дочкой Императора, если грабить – то Императорскую Казну! Какая прелесть. Я окинул взглядом деревенских жителей, которые с нетерпением топтались неподалёку, а на их лицах светилось желание затискать Крабогнома до смерти.

– Ну, оставлю тебя с поклонниками, – усмехнулся я. – А мне нужно в Академию возвращаться, а то директор оттаскает за уши.

– За уши? – изумился Крабогном и уточнил: – Почему?

– Строгий он у нас. Наверное, с женщинами у него не складывается. Вот и бесится от… Гм, чрезмерного воздержания, – отшутился я. Не знаю, зачем вообще приплёл директора, просто настроение было хорошее. Конечно, проклятие ещё не снято, но пока всё складывается прекрасно – Крабогном спасён, Марена усилилась, от Мокошек избавился, да ещё и алтарь в деревне появился. Из минусов – затраты на восстановление деревни, но я богат, так что могу себе позволить.

Староста не желал меня отпускать – всё уговаривал остаться на праздничный пир, но я отказался и потопал на автобусную остановку. Вечер у меня был свободный, но я не хотел его проводить в шумной компании – тянуло насладиться одиночеством. Наконец-то. Автобуса долго не было, поэтому я закрыл глаза и погрузился в медитацию – проверить магическое ядро, проинспектировать количество Теней, да и успокоиться не помешает. Но сделать мне этого не позволили – раздался визг шин, и передо мной затормозил зелёный автомобиль. Из него вышли двое военных. Судя по форме – гвардейцы из личной службы Императора.

– Марк Ломоносов? – отчеканил один из них и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нам нужно с вами поговорить.

***

Тот же вечер, Северные Гребешки.

Наблюдая, как танцуют в свете костра жители деревни, Крабогном помешивал клешнёй вино в кружке – он, конечно, не пил, но не хотел выделяться. Уже несколько часов его не оставляло беспокойство и жгучее желание отблагодарить великана-хозяина-друга. Но как же это сделать? Крабогном перебирал варианты, но ни один ему не нравился, пока он не вспомнил слова великана-хозяина-друга. В их Академии очень строгий директор, а строгий он потому, что у него не ладится с женщинами…

Крабогном подскочил, подбежал к Вере – она была добрее своей сестры и явно ему симпатизировала – и попросил:

– Телефон? Пять минута?

Та, разрумянившаяся и захмелевшая от вина, сразу передала ему смартфон, предварительно введя пароль. Крабогном уже научился, как пользоваться всякими прибамбасами – Рита показала, – и сразу же открыл браузер, ввёл запрос: “не ладится женщины исправить”. Ему выдало больше миллиона результатов, причём большая часть из них имела пометку “18+”. Крабогном смело нажал на первую же ссылку и попал на страницу интернет-магазина. Товары здесь были… своеобразные. Помимо синеньких таблеточек и мазей с клубничным вкусом, здесь продавалось нечто странное. Он так и не понял, для чего это предназначено, и решил поверить надписи вверху сайта: “Женщины будут в восторге”.

– Адрес… – Крабогном пролистал до конца страницы. – Ага!

Краснодар, улица Красная, дом 65. Время исправлять характер директора!

ГЛАВА 3

Неделю назад. Родовое поместье Жоравки. Раннее утро.

Евгений Жоравки собирал чемодан – любимый дядюшка помог ему поступить в Академию Романовых по блату. Ну, подумаешь, опоздал на пару недель к вступительным испытаниям… Ерунда! Особенно когда твой дядя – государь Российской Империи. Сначала тот, конечно, отказался – мол, не пристало Императору пользоваться своим положением, но потом его брат – а по совместительству отец Евгения – принялся умолять, и… Сердце Императора дрогнуло. Он сделал несколько звонков, и через пару дней Евгению пришло уведомление о зачислении. Он закинул в чемодан дорогущий брендовый пиджак и с предвкушением усмехнулся. Император и не подозревал, что косвенно поучаствовал в убийстве собственного сына.

Убийстве медленном, мучительном и постыдном. Евгений налил в бокал красное вино и залпом его выпил, празднуя свою маленькую победу. Он был очень амбициозным молодым человеком, а ещё – настолько же злопамятным. Евгению не повезло родиться третьим, последним, сыном в Роду Жоравки. Он был всего на два года младше самого старшего брата, но эти два года изменили всё! По правилам наследования он ничего не получит – даже его младшей сестре достанется десять тысяч в качестве приданого. А он останется с голой задницей! Евгений оскалился и сжал кулаки.

– Ну ничего, ничего, я ещё покажу вам кузькину мать! – прошипел он.

С самого детства Евгений был на вторых ролях, его не шпыняли, не унижали, не оскорбляли… Хуже! Его просто-напросто не замечали! Он давился злостью и ненавидел своих сестёр и братьев – родных и двоюродных. И в какой-то момент он поклялся, что убьёт всех, чтобы освободить путь к трону. Евгений был намерен заграбастать не только имущество Жоравки, но и всю Российскую Империю.

В дверь постучали, из-за неё раздался голос:

– Господин, стол накрыт.

– Родители уже приехали? – поинтересовался Евгений.

– Нет, господа передали, что вернутся к вечеру. Княгиня Вернадская пригласила их в оперу.

– Сейчас подойду, – расплылся в улыбке он.

Его средний брат был хлюпиком, рохлей и тюфяком, он был настолько трусливым, что даже боялся пожаловаться родителям – молча терпел оскорбления и тумаки. Но сегодня Евгений решил зайти немного дальше. Он засунул руку в карман и сжал прохладный пузырёк с ядом. Назывался тот Выжженная Земля – выпив эту отраву, человек будет умирать долго и мучительно, даже самый крутой целитель ему не поможет. Яд разъедает внутренности, превращая их в кровавую кашу.

– Доброе утро! – поприветствовал Евгений своего братца, войдя в столовую. Слуги под его суровым взглядом поспешили убраться подальше. Пашка сидел, сгорбившись, и не поднимал глаз от овсянки. Неудивительно, что отец не возлагал на Пашку никаких надежд, – на такого-то болвана! Евгений подошёл к брату, перевернул тарелку с кашей ему на колени и приказал: – Жри.

– Не хочу, – промямлил Паша, но зачем-то зачерпнул ложкой вязкую массу со своих брюк. Евгений рассмеялся, подтянул поднос с бутербродами и, схватив брата за затылок, ткнул его туда лицом. Чавкнули помидоры, шпроты размазались по Пашиным щекам. Он попытался вырваться, но Евгений только усилил хватку, упиваясь своей властью. Паша с трудом смог выдавить невнятное: – Хвмаштит!

– Хватит так хватит, – согласился Евгений и сел напротив. Его лицо всегда было абсолютно спокойным, но сейчас на нём появилось выражение безумия. Грудь тяжело и быстро вздымалась, словно он долго бежал и запыхался. – Ты ничтожество, Паша. Ты не достоин жить. Кусок ослиного дерьма, понял?

Губы Пашки дрожали. Он вытер рот и покачал головой:

– Пожалуйста, не надо.

– Надо, Паша, надо, – возразил Евгений и бросил на стол между ними круглый медальон. Его золотая крышка открылась, и в потолок ударил разноцветный луч. – Я хотел сделать это завтра, но раз уж всё так удачно сложилось и родители опаздывают…

С тихим шипение луч рассеялся, и на столе появился мужчина средних лет с белоснежными волосами, белой, как снег, кожа и красными глазами. Альбинос развернулся на пятках, и под его сапогами затрещали тарелки. Он спрыгнул на землю и приблизился к остолбеневшему Пашке.

– И его я должен убить? – брезгливо произнёс он. – Серьёзно? Ты нанял меня ради этого?

– Я предполагал, что всё будет сложнее, – поморщился Евгений и кинул ему флакончик с ядом. – Держи, я нашёл, что ты просил.

– Ч-ч-чт-т-т-т-т-то зд-д-д-десь п-п-п-проис… – последние слоги Пашка проглотил и, подавившись, закашлялся. Он попытался встать, однако ноги его не держали. Братец соскользнул на пол, и его стошнило. Бедолага всегда блевал, когда нервничал. В прошлом году он пытался пригласить княжну Берёзину на свидание, и его вывернуло прямо на её шикарное платье полупереваренным беконом. Фу, мерзость.

Альбинос больше ничего не сказал – задрал Пашкину голову и влил ему в рот отраву. Евгений с удовольствием наблюдал, как его брата скрутило судорогой. На всякий случай он наложил купол тишины, чтобы слуги не прибежали раньше времени.

– Что дальше? – спросил Альбинос. – Ты вроде собирался изменить план?

– Ты отрубишь мне руку, а потом поднимешься в покои моей матери и вынесешь оттуда всё ценное, – ответил Евгений. Сначала он хотел остановиться на переломе, но понял, что так просто ему не отделаться. Ему нужно было серьёзное доказательство, что его пытались убить. Действительно пытались, а не инсценировали нападение. В честь поступления в Академию отец выдал ему защитный перстень, который исцелял даже очень опасные раны. Благодаря этому, создастся впечатление, что Евгений выжил чудом.

– Хорошо, – кивнул Альбинос и достал меч из ножен. – Голову твоего старшего брата пришлём по почте. Его как раз вот-вот должны прикончить. Прости, но с личной доставкой сейчас туго. Лишние риски, короче. А письмо в ту вшивую газетку мы уже закинули, как и договаривались. Завтра будет сенсация, жди.

– С вашей организацией очень приятно иметь дело, – ухмыльнулся Евгений, а в следующее мгновение весь мир окрасился в красный. Кажется, на несколько секунд он потерял сознание от боли, а когда очнулся, над ним суетились слуги. Евгений состроил жалобную физиономию и прохрипел: – Мой брат, спасите моего брата! Он что-то влил ему в рот!

Со стороны гостиной раздался стук каблуков, и в столовую вбежала… мама? Несмотря на полуобморочное состояние, Евгений удивился – родители должны быть сейчас в опере, а там они всегда выключают телефоны. Неприятный сюрприз должен был ждать их уже после представления. Ну, в принципе, ничего страшного. Маму он рад видеть, в отличие от отца. Из всех детей она всегда выделяла его.

– Сыночка! – мама бухнулась перед ним на колени и поцеловала в лоб. Её взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на окровавленном Пашке, в животе которого яд уже проел дыру. Она побледнела, но не от ужаса, а от… страха? Её глаза мгновенно просохли от слёз, она как-то резко собралась и сосредоточилась, словно что-то обдумывая. Наконец, секунд через десять, мама пробормотала: – Всё кончено, всё кончено… Паша и Николай мертвы… Нужно что-то делать…

Сорвавшись с места, она подползла на четвереньках к Пашке и накрыла его живот двумя ладонями. С её кожи сорвалось несколько чёрных вязких капель – как только они упали на Пашку, его мёртвое тело выгнулось коромыслом, а страшная рана в животе начала медленно затягиваться. У Евгения чуть глаза не вылезли из орбит – запрещённая магия, чистая некромантия! Он был готов отдать вторую руку, что сердце Пашки сейчас снова забилось. Но толку-то? Это всё равно не вернёт его к жизни, а маму теперь ещё могут и наказать. Однако почему-то она выглядела очень довольной – повернулась к слугам и процедила:

– Хоть слово кому-нибудь – и я сгною вас в заживо, – а потом мама склонилась над Евгением, заботливо откидывая чёлку с его лба, и прошептала: – Всё будет хорошо. Главное, что ты выжил.

Евгений прикрыл глаза, не понимая, что происходит. Ничего. В больнице ему пришьют руку, и через пару дней он оклемается, вернётся домой и убьёт Пашку. Снова. А потом… Потом поедет в Академию, где настанет черёд умирать Александру Стаховичу, старшему сыну Императора.

***

Спальня директора Академии, следующее утро после спасения Крабогнома.

Виктор Викторович просыпался неохотно – вчера он допоздна засиделся в ректорате, разгребая дела. К тому же пришлось отбиваться от “СиДР”, который очень заинтересовался Марком Ломоносовым – видите ли, этот юноша всегда оказывается в центре о-о-о-о-о-очень любопытных событий. Только разборок между ведомствами ему не хватало. Директор зевнул, потянулся и почувствовал, что на его подушке лежит нечто странное. Ему было стыдно признаться, но сперва он испугался – вспомнил то ужасное утро, когда его волосы приклеились к наволочке.

Но нет. Голова вроде бы двигалась нормально, и ничто ей не мешало. Виктор Викторович вознёс мысленную молитву Перуну, резко встал и огляделся. Вся его кровать была завалена… игрушками. Очень взрослыми игрушками. А часть из них висела на его пижаме, как новогодние игрушки – на ёлке.

Виктор Викторович подскочил и попытался стряхнуть с себя всю эту красоту, но ничего не получилось. Тогда он начал снимать пижаму, но и здесь попал впросак – как только Виктор Викторович стягивал рукав, тот сразу же оказывался на его руке. То же самое происходило и с брючинами. С разъярённым рыком он ударил по пижаме заклинанием разрушения, но даже не сделал ни одной дыры. Сканирование не выявило вообще никакой магии. А как противодействовать тому, чего фактически нет?

– Да как же от вас избавиться?! – задал вопрос в пустоту директор.

В ту же секунду заиграла издевательская песенка:

– Используй меня, используй меня

Совсем как огуречик,

Засунь-ка меня, засунь-ка меня

В одно из тех местечек!

Звук исходил из одной приблуды – Виктор Викторович случайно нажал на кнопку. Его взгляд упал на тумбочку, и он увидел записку, написанную корявым почерком, которая гласила: “СнЯть поСЛе СЧастьЕ. ДО СчастьЕ не СНЯть”. Директор злобно выругался – ему что, теперь весь день расхаживать в пижаме с этим… этим… этим ужасом в качестве украшений?! Пока он размышлял над своей тяжёлой долей, у него зазвонил телефон. На экране высветилось: “Приёмная”.

– Да, Светлана Григорьевна? – нажав на кнопку, устало проговорил Виктор Викторович.

– Приехал племянник Императора, – сообщала секретарь. – Требуется ваше присутствие. Я пыталась объяснить, что вы отдыхаете, но Императорские Гвардейцы… – она презрительно фыркнула. – Хамы! Пожалуйста, Виктор Викторович, приходите быстрее, иначе я вылью кофе им на головы.

– Конечно, Светлана Григорьевна, конечно, – пробормотал директор обречённо.

***

– Марк Ломоносов? – отчеканил один из Императорских гвардейцев и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нам нужно с вами поговорить.

Я окинул их взглядом и равнодушно протянул:

– Говорите.

Гвардейцы переглянулись, но на удивление не стали орать и не попытались меня скрутить и затолкать в машину. Они просто посмотрели по сторонам, убеждаясь, что никого поблизости нет, и протянули мне небольшой пакет.

– Награда за спасение дочки Императора. Приносим извинения, что произошла такая задержка… Бюрократия, сами понимаете. Император хотел встретиться с вами лично, но, к сожалению, сейчас у него очень много дел. Поэтому он передал вам приглашение на Бал Зимнего Солнцестояния.

– Благодарю, – я взял пакет, заглянул внутрь и мысленно присвистнул. Судя по всему, здесь не меньше десяти тысяч рублей! Да мне впору строить уже второй особняк, просто чтобы вложить деньги в недвижимость.

Гвардейцы коротко поклонились, загрузились в пещеру и умотали прочь.

– На этом всё? – я пожал плечами. – Ну, могли бы и до Краснодара подкинуть.

Автобус я прождал ещё минут сорок, дорога до города из-за пробок заняла около трёх часов. В общем, приехал я в Академию ночью и сразу завалился спать. А утром, как только проснулся и привёл себя в порядок, пересчитал свою долю зелёнки – получилось несколько сотен. Большую часть я через курьера передал в Северные Гребешки, а оставшееся решил продать. Всё-таки карьера охотника на монстров при должных сноровке и старании позволяет заработать много денег. На первом курсе Академии о таком рано мечтать, но будет странно, если я продолжу игнорировать местный магазинчик – “Тысяча и одна вещь”. Не стоит выделяться хоть в чём-то, иначе у кого-нибудь появятся ненужные вопросы.

За прилавком шуршал Николай Иваныч. При виде меня он разулыбался и протянул:

– Какие люди – и без охраны!

– Чем заслужил такой горячий приём? – хмыкнул я.

– Да о твоих подвигах уже весь Краснодар трындит, – хекнул Иваныч. – Каждая твоя встреча с сидровцами заканчивается чем-то эпическим. Но ты всё-таки не перебарщивай, знаю я этих упырей – будут на тебя зуб точить, а потом р-р-р-р-р-раз! – он стукнул кулаком по прилавку. – Нож в спину тёмной ночью – и всё, нет человека, нет проблем!

– Спасибо за предупреждение, – кивнул я и поставил перед ним сумку с зелёнкой. – Сколько даёте за первый уровень, а сколько – за второй?

– Двенадцать и шестнадцать рублей, – отчеканил Иваныч.

Ах ты, хитрюга! А ведь в нашу первую встречу заливал о справедливых ценах – мол, все в таком восторге, что даже выпускники потом захаживают к нему, а не в Информационное Бюро. Так хорошо, так хорошо, только вот в Информационном Бюро за зелёнку первого уровня дают двадцать рублей. Может, и про качество товара старый хрыч приврал? Я нахмурился. Иваныч, безошибочно считав моё настроение, поднял руки, словно сдаваясь.

– Молодец, раскусил, – развеселился он. – Не получилось обвести вокруг пальца. В моём магазине за зелёнку первого уровня дают двадцать три рубля, а второго – тридцать четыре. На три рубля больше, чем в Информационном Бюро, между прочим! Академия компенсирует мне разницу.

Я прищурился и спросил:

– К чему был этот цирк?

– Должен же кто-то учить желторотиков? – с озорством подмигнул мне Иваныч. – Как там молодёжь говорит? Кхоббми у меня такое, вот! А то расслабятся в Академии, размякнут – привыкнут, что всё честно и что их не пытается никто обмануть, а потом… Тьфу! То продадут дорогущий артефакт за бесценок, то купят фальшивку, то ещё что-нибудь… И прибегают плакаться! Так что я иногда устраиваю проверки. Тебе никто об условиях не говорил?

– Нет.

– Тот, кого я надурю, целую неделю работает бесплатно у меня в магазине. Так что готовься полы мыть и артефакты пересчитывать.

– Не дождётесь, – я рассмеялся. – А вот от скидки для постоянного и любимого клиента не отказался бы.

– Ну так то для постоянных и любимых. Сперва заслужи, – Иваныч склонился над сумкой, пересчитал зелёнку, проверил каждую на качество и отложил в сторонку две штучки. – Это выбросить, бракованная. А остальное покупаю. Всё? Монстров ты не догадался принести?

– А надо?

– Ломоносов, части монстров – ценные ингредиенты для зелий, – наставительным тоном произнёс Иваныч.

Я поморщился – надо было хотя бы голову русалки притащить.

– Запомню на будущее, – пообещал я.

Когда я покинул магазинчик “Тысяча и одна вещь”, моё сердце и карманы грели пять с половиной тысяч рублей. Прибавлю к этим деньгам награду от Императора и припрячу всё в качестве неприкосновенного запаса – в конце концов, финансовая подушка безопасности не помешает. Напевая весёлый мотивчик под нос, я шёл по двору Академии и размышлял, чем бы заняться. Мысли об отдыхе я суеверно отогнал – каждый раз, как решу полежать и от души поплевать в потолок, происходит какая-то ерунда.

Внезапно моё внимание привлекло небольшое столпотворение у главного входа. На лестнице стоял Виктор Викторович в чёрном просторном балахоне, которые смотрелся на нём словно огромный мешок. Застёгнут он был на все пуговицы и был таким длинным, что волочился по земле. Для директора, который очень беспокоился о своей внешности, такой наряд был странным. Но заинтересовал меня не он, а студенты, с которыми он разговаривал – Александр Стахович, его фан-клуб в лице четырёх восторженных девушек и незнакомый мне парень с чёрными глазами. Лицо у Стаховича было кислым до невозможности, он настороженно зыркал на черноглазого и что-то возмущённо говорил. Черноглазый злорадно улыбался. Поймав мой взгляд, он показал мне средний палец и отвернулся.

Да-да, парень, ты тоже мне не нравишься.

Я поднялся по лестнице и прошёл мимо них. Виктор Викторович как раз попрощался со всеми и обогнал меня. Я прислушался. Странно, мне показалось, будто директор… завибрировал. Да нет, чушь. Мало ли что померещится от усталости, всё-таки пора отдохнуть…

И как только я об этом подумал, мне в спину что-то врезалось.

ГЛАВА 4

Что-то мягкое шлёпнулось о моё плечо и сползло по футболке вниз, оставляя холодный след. Сквозь тонкую ткань просочилась вода. Мне не нужно было ощупывать себя – сканирование показало, что это снежок. А откуда снег в Краснодаре в раннюю осень? Очевидно, что наколдован. Александр Стахович – стихийник, но управляет воздухом. Его фан-клуб – а по совместительству боевая группа – учатся на факультетах физиков и менталистов. То есть остаётся Черноглазый. Все эти логические выкладки пронеслись в моих мыслях за долю секунды. Я мысленно усмехнулся и продолжил подниматься по лестнице.

Позади меня раздалось:

– Ой, парень, прости, я не хотел! – тон у Черноглазого был самую малость насмешливый, но такой… на грани. Словно он прощупывал почву, вынюхивая слабину, и готов был вгрызться в уязвимое место. Короче, он явно нарывался на неприятности и провоцировал меня на скандал, но так, чтобы вовремя сдать назад и выйти сухим из воды. Я почувствовал порыв магии, направленный мне в затылок, и, не оглядываясь, поставил магический щит. Снег осыпался на ступеньки и растаял в маленькие лужицы.

– В следующий раз будь аккуратнее, – посоветовал я, зашёл в Академию и направился в столовую.

Поварихи радостно заулыбались, завидев меня, и столпились у входа в кухню, о чём-то перешёптываясь. Они старательно притворялись, что просто стоят и болтают, но не спускали с меня глаз. Я не стал их разочаровывать и набрал семь тарелок еды и три стакана компота. Одна из поварих показала мне большой палец. Я ей подмигнул – ещё с прошлой жизни запомнил, что, каким бы ты сильным магом ни был, тебе стоит быть в хороших отношениях с тем, кто готовит твою еду. Тогда и порции будут больше, чем у остальных, и не случится ничего… неожиданного. Я передёрнул плечами, вспомнив, как одному почтенному и очень заносчивому генералу повар подсыпал пурген в жаркое. Да уж… та битва запомнилась миру не военными подвигами.

Я оглянулся и занял пустой столик в дальнем углу – Кристины и Егора в зоне видимости не было, а знакомиться с другими студентами у меня желания не возникло. Только я вонзил вилку в сочную котлетку, как дверь в столовую распахнулась и внутрь вошёл Черноглазый, за ним с мрачной физиономией шагал Александр Стахович, а его боевая группа в лице четырёх симпатичных девушек с весёлым щебетанием порхала вокруг. Причём девушки явно флиртовали с Черноглазым, изредка с опаской посматривая на Александра, – видимо, новый парень им приглянулся, но они не хотели обидеть командира своей группы. Конечно, если бы Стахович не лишился престола, расклад был бы совсем иной – на Черноглазого даже не обратили бы внимания. Но сейчас, судя по всему, Стахович и Черноглазый стояли примерно на одной ступени в рейтинге “Самые перспективные женихи”.

Их компания подошла к раздаче. Черноглазый взял поднос, поставил на него стакан компота и тут же развернулся, опрокидывая его на Александра. Компот вывернулся на брюки последнего – по ширинке и правой штанине расползлось большое тёмное пятно. Казалось бы – ерунда. Никто бы не обратил на это внимания, но Черноглазый театрально схватился за сердце и громко, чтобы услышали все завтракающие студенты, произнёс:

– Брат, ну что ты! Я тоже тебя очень рад видеть, но чтобы обмочиться от счастья?

Сотня взглядов скрестилась на Александре. Он стиснул зубы так, что желваки заходили, и сжал кулаки. Черноглазый улыбался самым милейшим образом – от его сладкой улыбочки зубы слипались, настолько она была приторной. Интересно, он знает, что Устав запрещает драки в стенах Академии? Подозреваю, что ублюдок в курсе. Александру понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и придумать достойный ответ. Он усмехнулся и равнодушно бросил:

– Ну, не всем же носить памперсы.

На мгновение рожу Черноглазого перекосило, но он сразу же вернул себе самообладание, рассмеялся, закинув руку на плечи Стаховича, и протянул:

– Обожаю твоё чувство юмора, брат!

Дожёвывая сырники, я вытащил телефон и вбил в браузере запрос “императорская семья”. Первая же ссылка привела меня на “Рослогос” – интернет-энциклопедию Российской Империи. У Императора было четверо детей – две дочери и два сына. Старшая дочь вышла замуж за короля Франции ещё несколько лет назад, младшая – Рита, ходит в школу и дружит с Крабогномом. Старший сын – Александр Стахович, младший – Константин Романов, будущий наследник престола. Ни один из детей Императора не походил на Черноглазого. Что ж, перейдём на кузенов. У Императора было двое братьев. Старший погиб при странных обстоятельствах, а младший – Игорь Жоравки – жив-здоров и развивает конфетный бизнес.

И вот у этого Игоря Жоравки всего неделю назад в семье произошла страшная трагедия – международная преступная группировка “Равенство и справедливость” убила старшего сына, третий – Евгений Жоравки – чудом уцелел. А вот среднему не повезло пятьдесят на пятьдесят – выжил, но впал в кому. Я перевёл взгляд на Черноглазого – что-то не походит он на скорбящего. Откинувшись на спинку стула, я пристально изучал двух братьев. Александр Стахович не мог похвастаться мудростью, был чересчур резким, прямолинейным и на всё, что считал наездом, реагировал агрессией. Закомплексованный парень, который пытается казаться крутым и временами перебарщивает. Есть шанс, что он с возрастом это перерастёт. А с Евгением Жоравки всё куда сложнее… Тёмная лошадка. Он вызывал у меня инстинктивное отторжение.

Доев, я отнёс грязную посуду на мойку, потопал в библиотеку – искать информацию о таинственном знаке, который был вырезан на ветвях, пленивших Крабогнома. Как он там выглядел? Буква “ш”, выведенная каллиграфическим почерком, а над ней – две изящные галочки? Но прежде чем закопаться в книги, будет разумно попросить помощи у спортсменки, отличницы и просто красавицы. Я нарисовал загадочный символ, сфотографировал и отправил изображение Кристине, добавив сообщение: “Ты знаешь, что он обозначает?” Буквально через пять минут мне пришёл ответ: “Начал изучать алфавит?” Я закатил глаза, мимоходом поздоровался с библиотекарем и, упав за один из столов, принялся печатать.

“Ну, судя по всему, кто-то его до сих пор не выучил. Крис, может, тебе вернуться в первый класс?”

“А тебе бы научиться пользоваться интернетом. Я тебе не ходячий учебник”.

“Конечно, ты намного лучше”.

Несколько минут мой телефон молчал, но потом всё-таки пиликнул, и на экране высветилось: “Я не знаю. Серьёзно, просто используй поиск по картинке”.

Ладно, лёгкий путь закончился тупиком. Следующие пару часов я бороздил интернет, но ничего толкового не нашёл, поэтому перешёл на справочники. Я прошерстил кучу пособий по лингвистике, символам, криптографии и даже захватил эзотерику – было даже немного весело изучать журналы с подробным анализом знаков, оставленных инопланетянами на кукурузных полях. Правда, всё было бесполезно. Точного совпадения я не нашёл, а то, что отдалённо напоминало искомый символ, не было связано с древними проклятиями и Данжами. Я запустил руки в волосы и вздохнул. Ну что ж, придётся Крабогному пока ходить в кокошнике.

– Ломоносов, тебя-то я и искал! – донеслось от входа. Там стоял Владимир, игнорирующий суровые взгляды библиотекаря. Он поманил меня пальцем. Я сдал книги и подошёл к нему. Он сурово нахмурился. – Какого лешего ты не на занятиях?!

– Выходной, – коротко бросил я.

– Он отменился ещё вчера. Не прикидывайся дурачком.

– Ну так то один отменился, а у меня их было три, – возразил я.

– С прискорбием сообщаю, что остальные выходные у тебя тоже аннулировались, – ехидно протянул Владимир. – Но могу обрадовать, что сегодня Академия отмечает международный день дружбы. В честь чего твоя боевая группа и команда Стаховича посетит уютный Данж первого уровня в Новотитаровском.

– От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони, – пробормотал я и поинтересовался: – А что произошло-то?

– Императорский племянник произошёл, – проворчал Владимир. – Он ни разу не был в Данже. С монстрами не бился, кристаллы не поглощал – отстающий по всем аспектам. Начальство очень убедительно попросило нас его подтянуть, всё-таки единственный наследник Рода Жоравки. По-нормальному его вообще не стоило отпускать в Академию, но там такой отец… – он скривился. – Неудивительно, что Евгений его прогнул. Ладно, не суть. Цель твоей боевой группы – держаться в стороне и подстраховывать новенького. Считай, что вы будете подрабатывать личными телохранителями. Стахович и компания, а также твои ребята уже на заднем дворе. Шагом марш!

Мне совсем не улыбалось охранять Жоравки – задание не предполагало, что моя боевая группа получит хоть один кристалл. Все ресурсы будут уходить на задиристого мерзавца. Я даже не стал заходить за вещами, сразу пошёл на хозяйственный двор. Моя боевая группа и команда Стаховича уже сидели в кузове пыхтящего грузовика. Фан-клуб Александра постепенно перетягивался к Жоравки – девушки уже не стесняясь строили ему глазки, игнорируя своего командира. Атмосфера в кузове воцарилась напряжённая – Кристина с осуждением наблюдала за развернувшейся перед ней картиной, Александр сверлил своего братца раздражённым взглядом. Только Егор безмятежно читал какую-то книгу в телефоне.

– Точность – вежливость королей, – уколол меня Жоравки, пренебрежительно хмыкнув.

– Короли не опаздывают, а задерживаются, – я улыбнулся и помахал рукой, словно подбирая слова. – Ну знаешь, все эти королевские дела, о которых нужно обязательно позаботиться. Не у всех единственное занятие – наслаждаться приятной женской компанией.

Он промолчал и снова повернулся к девушкам. Грузовик тронулся и покинул территорию Академии. До Новотитаровского было ехать всего полтора часа, из которых час по Краснодару, в пробках. Я прикрыл глаза, незаметно изучая ауру Жоравки. Подсознательно я ожидал от него подлянки, как от Псевдо-Ярослава, поэтому решил подстраховаться. Ничего подозрительного. Заурядный стихийник, причём слабенький, артефактов при нём нет. Правда, время от времени от Жоравки исходили волны предвкушения, лёгкого злорадства и удовольствия. К тому моменту как грузовик затормозил у Данжа, настроение Жоравки передалось и мне – не терпелось узнать, чем закончится эта вылазка.

Трещину ничего не закрывало. Вокруг неё даже не возвели заборчик – просто воткнули несколько палок и нацепили на них жёлтую ленту. Красная воронка была маленькой и тусклой – признак того, что Данж почти полностью зачищен. Фактически нулевой уровень. Мои догадки подтвердились – нас встретил лейтенант, обычный полицейский, заурядник, с немагическим оружием. Такого не поставили бы сторожить опасную Трещину.

– День добрый! – поздоровался он. – Романовцы? Вижу-вижу, что романовцы… Эти когти ни с чем не спутаешь. Разрешение на вас уже прислали, так что заходите, когда пожелаете.

– Спасибо, – поблагодарил я и обернулся к остальным: – Сейчас пойдём?

– А чего с моря погоды ждать? Конечно, сейчас, – заявил Жоравки.

Я шагнул в Данж первым, за мной последовали Кристина и Егор, а потом уже и боевая группа Стаховича. Оказавшись в Данже, Жоравки сразу же вытащил меч из ножен, выпятил грудь колесом, красуясь перед девчонками, и без предупреждения нырнул в ближайший коридор.

– Чего стоите?! – донёсся его весёлый голос из глубины Данжа.

Идиот. Или беспросветно тупой, или безрассудный – а может, и то и другое разом. Кто ж прётся в логово монстра без боевой группы и напролом, да ещё и топая как бешеный слон? С таким подходом он призовёт сюда тварей из соседних Данжей. Это, конечно, технически невозможно, но, думаю, Жоравки справится. Глупость – вечный генератор удивительных катастроф. Однако Жоравки повезло, что Данж основательно очистили и здесь остались только анчутки – монстры, шутки которых были настолько жестоки, что убивали. Буквально. Выглядели они как маленькие лысые мужички без пяток. Жили огромными стаями. Гм, неудивительно, что Данж не могут закрыть – если Трещину открыл анчутка, его будет сложно отыскать среди миллионов сородичей.

Жоравки с восторгом рубил анчуток направо и налево, не замечая, что уже раз десять мог позорно умереть. Две боевые группы его постоянно защищали от смертельных атак и ловушек, пока он топтал анчуток, жадно подбирал выпадающие из них кристаллы и тут же поглощал – словно боялся, что мы их отберём или потребуем свою долю.

– Марк, осторожно! – воскликнула Кристина и развеяла висящий над моей головой булыжник. Если бы он упал на меня, то превратил бы в кровавую лепёшку. Вот такие у анчуток шуточки – смертельные. Если бы у Крабогнома были такие же приколы, то половина Российской Империи лежала бы на кладбище. Но анчутки первого ранга не умели накладывать иллюзии, так что их намерения можно было раскусить на раз-два. Мы прорубались в глубь Данжа быстро и эффективно. В целом битва была скучной – в конце концов даже старательная Кристина сражалась вполсилы – полностью выкладываться не было смысла. Да и ради чего? Чтобы высокомерный болван набрал побольше кристаллов?

– Фух, – вытер пот со лба Жоравки, когда анчутки отступили, прячась по щелям в стенах, и расплылся в счастливой ухмылке. – Ну, теперь можно приступать к главному, – он повернулся к Александру, глумливо ухмыльнулся и позвал: – Цыпа-цыпа-цыпа!

– Что ты себе позволяешь?! – прорычал тот и, сжав кулаки, шагнул вперёд. – Мы не в Академии, сейчас тебя Устав не защитит!

– Думаешь? – рассмеялся Жоравки, засунул руку в карман и вытащил оттуда жмень… сахара. Сотни крупинок взметнулись в воздух и рассыпались по каменному полу. Егор и Кристина посмотрели на меня, ожидая пояснений, но я недоумённо пожал плечами. Жоравки же не сводил взгляда с Александра. Тот стоял, сцепив зубы, и трясся. Создавалось ощущение, что он сдерживается изо всех сил – настолько покраснел и вспотел. Однако в какой-то момент он сломался – как-то резко обмяк, расслабился и осел на землю, прямо в рассыпанный сахар. Его взгляд помутнел. Александр медленно поднял сахарную крупинку.

– Один… – произнёс он, и его внешность начала постепенно изменяться. Лицо слегка выдвинулось вперёд и стало похожим на морду ящерицы, кожа покрылась чешуёй, на руках отросли когти, из-под верхней губы высунулись два острых клыка, радужка пожелтела, зрачки вытянулись в две узкие щелки. Кристина выругалась, Егор удивлённо ахнул, а фан-клуб Александра тут же попытался проткнуть его мечом – но от испуга девчонки промазали и отпрыгнули к Жоравки. Тот же был довольным, словно кот, обожравшийся сметаны.

– Не может быть, – прошептала Кристина. – Мне это точно не кажется?

– Нет, разве что это массовые психоз и галлюцинации, – ответил я. – Выбирай, что тебе больше нравится.

Цесаревич Российской Империи, Александр Стахович, превратился в монстра. С данными тварями я никогда не сталкивался, но читал о них в книгах – их называли Лепреконами, в честь мифических существ, которые якобы жили на Ирландском Острове. А всё потому, что у них была одна общая черта – если перед ними рассыпать сахар, они начнут его пересчитывать. Это звучало слишком… сказочно. Честно говоря, я в это не верил. Если едва ли не каждый день сталкиваешься с жестокими кровожадными тварями, которых и мечом-то нелегко победить, очень сложно поверить, что где-то живут монстры, слабость которых – это сахар. Но что ж, вот она реальность, и с нею придётся иметь дело.

Как и решать – стоит ли спасать Александра.

ГЛАВА 5

Жоравки ехидно расхохотался, не скрывая ликования, а фан-клуб Стаховича визжал от ужаса – они с отвращением пялились на своего командира и медленно пятились. Одна из девушек согнулась, схватившись за живот, и её стошнило на ботинки подруги. Но Александр Стахович не обращал внимания на поднявшуюся суматоху – словно загипнотизированный, он уставился на рассыпанный сахар. Секунда, другая – и он принялся собирать его по крупинке. Кристина следила за ним с исследовательским интересом – без сомнений, она бы с удовольствием написала по нему научную работу. А вот Егор слегка растерялся – недоумённо хмурился, переводя взгляд с меча на Александра и обратно.

– Защищать людей – это значит убивать монстров. А если это получеловек-полумонстр? Как я могу его одновременно и защищать, и убивать? Не рубить же его пополам, – проговорил он, почесал затылок и заключил: – Жизнь меня к такому не готовила…

Его рассуждения прервал Жоравки – он радостно захлопал в ладоши и воскликнул:

– Посмотрите на него! Вот он какой, сын Императора! Разве это не смешно?! Тварь в человеческом обличье, которая должна была занять трон! Чудовище! Монстр! Мразь!

Теперь уже бывший фан-клуб Стаховича повторил, как эхо:

– Чудовище…

– Монстр…

– Мразь…

Жоравки яростно их подбадривал и науськивал, и спустя несколько мгновений девушки гневно выкрикивали оскорбления и наставили мечи на своего командира. Они готовы были на него наброситься и разорвать на тысячу мелких кусочков. Атмосфера стремительно накалялась. Я хотел бросить в девушек заклинание спокойствия, но меня опередила Кристина – создала ванную с водой и опрокинула её на их головы. Раздался оглушительный визг, громко выругался Жоравки – его тоже зацепило.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… – бормотал Александр, от усердия высунув язык. К нему подобрался анчутка и попытался засунуть в его штаны ядовитую змею. Я развеял монстра и сделал своей Тенью. Смерть цесаревича не в моих интересах, да и на растерзание народного суда я его отдавать не намерен – а ведь именно на это Жоравки и рассчитывал. Что сейчас мы увидим истинную сущность Александра, изобьём, вытащим на поверхность и покажем всем-всем-всем, и даже Император не сможет спасти своего сына. Нет уж. Терпеть не могу, когда меня нагло используют для достижения своих целей. Просто ненавижу!

К тому же в Академии Александр показал себя… обычным. Даже его высокомерие куда-то подевалось. Он, скорее, походил на нервного настороженного зверька, который готов укусить тебя на любое резкое движение. Правда, у него был один значительный минус – он решал конфликты только грубой силой, что не всегда приводило к хорошим результатам. Как, например, тогда, в самолёте. В общем, особой симпатии я к нему не испытывал, но и разрушать его жизнь желанием не горел. Не заслужил. А вот Жоравки… Подонок. Пока не понимаю, зачем он подставил Александра, но собираюсь узнать.

– …тридцать восемь, тридцать девять, сорок… – Стахович размеренно и неспешно пересчитывал сахаринки. Три девушки из его боевой группы разделились. Одна из них атаковала Кристину, но сразу же получила в лицо фонтаном слизи – Егор активировал ранговую способность. Бедолага превратилась в желейную фигурку и рухнула на землю. Её подруги этого не заметили – подбирались к Александру со спины. Жоравки же и не думал присоединяться к расправе – он сложил руки на груди и стоял в сторонке, опёршись плечом на стену. Хочет сделать всё чужими руками? Мол, совершенно случайно раскрыл секрет двоюродного братца, впал в шок, всё тело онемело…

Я вырубил Жоравки, Александра и четырёх девушек мощным энергетическим выбросом, подхватил их тела воздушной подушкой и аккуратно опустил на каменный пол.

– Какой план? – понятливо спросила Кристина.

Окинув её и Егора взглядом, я произнёс:

– Ситуация такова. У Александра Стаховича в Роду были монстры. Или монстр, это не имеет значения. Кровь не вода, как говорится. Вы сами видите, как проявились чудовищные гены. Я считаю, что он в этом не виноват. Монстр-родитель не причина его убивать. Я хочу сделать так, чтобы все забыли об этом происшествии. У кого-нибудь есть с этим проблемы? – я посмотрел на ребят, уже понимая, что Кристина со мной согласна, а вот Егор… Беспощадная реальность окончательно его запутала. Я переспросил: – Проблемы?

Егор тяжко вздохнул и сказал:

– Сделай так, чтобы я тоже забыл.

– Что? – изумилась Кристина. – Ты готов устроить охоту на ведьм… То есть на Александра, просто потому, что он позеленел?!

– Я всегда считал, что монстров нужно убивать. Мне никто никогда не говорил, что… Что такое существует, – Егор покосился на бессознательного Александра и приложил ладонь к сердцу: – Здесь я понимаю, что он человек, но здесь… – Егор постучал пальцем по лбу. – Здесь я считаю его монстром. Простите, я, наверное, вас подвожу, но… Я не уверен… Не уверен, что будет правильным, – он жалобно посмотрел на меня. – Простите, что я такой глупый. Мама всегда говорила, что…

– Всё в порядке, – я положил руку Егору на плечо, крепко сжал и отключил его магическим ударом.

– Не могу решить, это странно или мудро, – протянула Кристина и повернулась ко мне. – Командуй.

– Мне необходима энергия, чтобы провернуть задуманное, – сказал я. – Так что вырежем всех анчуток в радиусе трёх километров. Ну, и будем надеяться, что нам не попадётся тот, кто открыл Трещину.

Следующие сорок минут мы с Кристиной убивали монстров и поглощали кристаллы один за другим. Очень скоро магический резерв заполнился под завязку, а я поднялся на верхнюю ступень первого ранга. Не хватало небольшого толчка, чтобы снова вернуться на второй ранг, – достаточно было бы самого слабенького аметистового кристалла. Но как назло анчутки попадались первоуровневые. Ладно, в любом случае сейчас моя главная цель не магическое развитие, а спасение цесаревича. Я поглотил ещё несколько кристаллов, когда ощутил, что вот-вот лопну. В прямом смысле – произойдёт магический выплеск. Что ж, думаю, этого хватит.

Сконцентрировавшись, я активировал способность, которую мне подарил Ледяной Дракон, – ментальное вмешательство. Энергия переполняла меня, поэтому я без труда стёр память Егору, четырём девушкам из боевой группы Александра и его братцу. Около Жоравки я задержался – мне была интересна его мотивация. В чтении мыслей я не силён – придётся действовать осторожнее, чтобы не сделать из его мозга яичницу-болтунью. Я аккуратно проник в его ментальное поле – полноценно просмотреть воспоминания не получилось, до меня долетали отдельные картинки. Однако они были весьма… любопытными. Какие амбиции, какие увлекательные планы! Да ему бы играть шаблонных злодеев в пьесках – идеальный типаж!

– Какая легенда? – деловито уточнила Кристина, присев на корточки перед Егором. Её розовая коса была настолько длинной, что подметала кончиком пол.

– Анчутки нас усыпили, – я пожал плечами. – Чем меньше деталей, тем проще врать. А подробности пусть сами придумают. Только сперва разбудим Александра и поговорим с ним, чтобы он не выдал ни себя, ни нас.

– Хорошо, – кивнула Кристина, щелчком пальцев убрала сахар и от души похлопала Стаховича по щекам.

– Я должен собрать… Должен… Собрать… – пробубнил Александр, поднялся и мутным взглядом уставился на меня. К нему вернулась обычная человеческая внешность. Постепенно в его глазах загоралось понимание. Он подскочил и встал в боевую стойку, его руки превратились в длинные лезвия. – Чего стоите? Нападайте! Только потом не жалуйтесь, я вам так просто не сдамся. Я вам лица пооткусываю! А потом разберусь с этим уродом!

– Поумерь пыл, откусыватель, – я усмехнулся. – Мы не собираемся тебя линчевать. Просто хотим договориться о взаимовыгодном сотрудничестве. Я спасаю твою жопу, стираю всем память и делаю так, что Жоравки больше никогда тебя не потревожит. А с тебя – услуга по востребованию и рассказ о тайнах Императорской семьи.

Александр застыл, обдумывая моё предложение, и скривился – видимо, ему не хотелось быть кому-нибудь должным. Но в итоге он всё-таки согласился:

– Договорились, но ты принесёшь клятву, что никому не разболтаешь.

Мы пожали друг другу руки, а потом привели в чувство Егора, Жоравки и четырёх девчонок. Очевидно, что все, кроме Егора, не поверили в анчуток с усыпляющим газом, но на дополнительные вопросы мы просто пожимали плечами и делали вид, что тоже всё забыли. Жоравки не желал уходить из Данжа – в нём взыграла жадность, ему хотелось больше энергии, чтобы сразу перепрыгнуть на второй ранг. Ага, размечтался! Не в мою смену. Я категорично отказался продолжать поход – мол, если племянник Императора пострадает, мне не сносить головы. В общем, мы выбрались на поверхность и поехали в Академию. Всю дорогу Жоравки сидел с кислой рожей, а бывший фан-клуб Стаховича его успокаивал. Сам же Александр скромно притулился на лавочке рядом с моей боевой группой – за жировыми складками Егора его почти не было видно.

Когда грузовик остановился, я первым выскочил из кузова и помог спуститься Кристине. Егор сразу попрощался и потопал на улицу – его родители вернулись в Краснодар с научной конференции, и он не хотел упускать возможность с ними встретиться. Жоравки в окружении щебечущих девчонок свалил куда-то в сторону тренировочных полигонов. Александр же застыл рядом со мной и напряжённым голосом спросил:

– Где поговорим?

– У меня в комнате, – сказал я. – Никто не против?

– Пожалуй, воздержусь, – вдруг хмыкнула Кристина. – Не хочу рисковать. Мало ли, что случится в будущем… У меня нет серьёзной ментальной защиты. Я не хочу кого-нибудь подставить.

Я пристально посмотрел на неё и кивнул. Она улыбнулась, свернула направо и остановилась рядом с группой второкурсников, заговорила с кем-то из знакомых. Мы с Александром поднялись в общагу. Чтобы никто нас не подслушал, я повесил купол тишины и бухнулся на кровать, закинув ноги на стул. В бедро что-то укололо. Я поморщился, вытащил карандаш и бумажку с загадочным символом, положил их на стол и в этот момент заметил, что лицо Александра странно вытянулось. Он взял бумажку, дотронулся до нарисованного символа пальцами и с придыханием выпалил:

– Откуда это у тебя?!

– От верблюда, – на автомате ответил я, но сразу же опомнился и уточнил: – Ты знаешь, что означает эта загогулина?

– Ну как тебе сказать, – Александр скривился и передразнил меня: – Он связан с тайнами Императорской семьи.

***

Девятнадцать лет назад, Российская Империя, Москва.

Император не любил сидеть без дела – к тому же он только-только взошёл на престол и ещё не привык, что вольная жизнь и охота на монстров сменились бюрократическими заморочками, дипломатическими собраниями и охотой на рябчиков. Поэтому, когда выдавался свободный день, он собирал свой личный отряд гвардейцев и отправлялся в Данж – желательно не ниже шестого уровня. Сегодня его выбор пал на Трещину неподалёку от Лосиного острова. Она открылась недавно, в ней ещё никто не успел побывать – только Ликвидаторы побродили вокруг и поставили защиту, чтобы любопытные граждане не стали кормом для монстров. Выглянув в окно, Император довольно ухмыльнулся: начальник гвардейцев уже подготовил две машины – грузовик для бойцов и “Волгу” для него.

Подхватив меч, Император сбежал на первый этаж и вышел во двор.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – поприветствовал его начальник гвардейцев. – Не передумаете?

– И не надейся, – рассмеялся Император и забрался в машину. Взвыл двигатель, и небольшая процессия выехала на московские улицы. До Лосиного острова они добрались за два с половиной часа. Император с нетерпением выбрался наружу и направился к Трещине – гвардейцы едва его догнали, чтобы прыгнуть в Данж одновременно с ним. Когда алое марево развеялось, они огляделись и остолбенели – в первый момент им показалось, что произошла ошибка. Или розыгрыш? Потому что этот Данж выглядел внутри как просторный зелёный луг, а вдалеке, на горизонте, темнели остроконечные горы.

Внезапно воздух перед ними задрожал, преломилось пространство и материализовалось четыре человека, две женщины и двое мужчин, – они были невероятно прекрасны. Идеальные черты лиц, стройные спортивные тела, изящные движения, словно у профессиональных танцоров. Вроде бы обычные люди, только очень красивые, но с их волосами творилось нечто странное. Они словно жили своей жизнью – едва заметно шевелились и извивались.

Гвардейцы наставили на незнакомцев оружие, приготовившись отбивать нападение, но те лишь подняли руки, показывая, что не представляют угрозы. Вперёд вышла очаровательная девушка с золотыми волосами. У Императора перехватило дыхание от её красоты. В голове пронеслась мысль: “Она будет моей женой”.

– Мир вам, чужеземцы, – мелодично проговорила девушка. – Меня зовут Шейла, я из рода Ядозубов. Моя раса рада приветствовать вас. Редко нам удаётся встретиться с разумными существами, чаще к нам заглядывают монстры.

Император представился – ему это далось тяжело, так как язык норовил запутаться. Глубоко вдохнув и выдохнув, он постарался успокоиться и вспомнить уроки дипломатии:

– Прошу прощения, что ворвались к вам без предупреждения. Но у нас есть оправдание – мы ожидали, что здесь обитают кровожадные чудовища. Позволите ли вы познакомиться с вашим миром или нам стоит уйти, чтобы вернуться должным образом?

– Мы всегда рады гостям, если они не пытаются нас убить, – усмехнулась Шейла. – Следуйте за мной, я провожу вас к моему отцу, великому королю Ядозубов. Мне кажется, вы найдёте о чём поговорить.

Она плавно развернулась и открыла золотой портал.

***

– Погоди, погоди, то есть ты хочешь сказать, что в Данжах существуют разумные расы? – протянул я с неверием. Никогда о таком не слышал – ни в прошлой жизни, ни в настоящей. Новая информация не укладывалась в моей голове. Я покачал головой и с сомнением спросил: – Но почему об этом никто не знает? Судя по твоему рассказу, Ядозубы были не против наладить контакт? Можно было развивать торговлю, обмениваться магическими технологиями… Да чтоб меня Изнанка сожрала, тут такие перспективы открываются! Или Ядозубы были волками в овечьих шкурах? Погоди, погоди… – меня осенило. – Но люди знают о них, называют Лепреконами, твоя внешность в той форме полностью совпадает с описанием…

– Ядозубы были нормальными, – вздохнул Александр. – Но у этих существ два облика – прекраснейшие люди и стрёмные ящерицы. Ну и одна слабость – рассыпанный сахар, как у лепреконов с ирландского острова. Собственно, потому их так и назвали. Мой папаша – кретин. В общем… влюбился он в Шейлу и решил на ней жениться. А предварительно – познакомить человечество с Ядозубами, чтобы жили две расы в мире и согласии. Ну а потом как раз под эту лавочку жениться на принцессе Ядозубов, типа дипломатический брак. Только вот он побоялся, что люди не примут гуманоидных ящериц. Решил подстраховаться…

– Обманул всю Империю? – предположил я.

– Ага… Хотя нет, не всю, – Александр нахмурился, согнулся, поставил локти на колени и запустил обе руки в волосы. – В основном Москву, приближённых к трону аристократов. Император сказал им, что Ядозубы – это обычные люди, просто живут как бы в другом измерении. Всё шло хорошо, пока… – он горько рассмеялся. – Одна из служанок рассыпала перед Шейлой сахар, и все узнали правду. Аристократы возмутились, среди простого народа пробежал слух, что Император сношает монстров… Всё пошло через жопу. Императору пришлось отказаться от свадьбы и во всеуслышание назвать Ядозубов монстрами. Только вот к тому моменту Шейла была беременна. И ту роковую речь она ему не простила.

– Ты – сын Шейлы, – догадался я. – Тебя выкрал Император?

Александр фыркнул:

– Она подкинула под двери Императорского дворца. Не желала воспитывать выродка, рождённого от предателя.

– Звучит безумно, – я постучал пальцами по матрасу и указал на листок с таинственным знаком. – Но причём здесь символ?

– О-о-о-о-о-о, тебе понравится эта шутка! – Александр хлопнул ладонью по столу. – Шейла наложила на меня проклятие. Ну то есть как на меня… Я был его переносчиком. Оно предназначалось моему отцу, однако его спасла счастливая случайность – первым меня поднял не Император, а его брат, Владислав. Родственная связь обманула проклятие, и оно перекинулось на Владислава. А дальше начался фильм ужасов…

– Владислав слышал чужой голос, который приказывал всех убивать, и начал сходить с ума, а потом его скрутили засохшие ветки вот с этим символом?

– Нет, он просто начал всех убивать, – хмыкнул Александр. – Ветки – финальная стадия для тех, кто смог побороть голос. Мой дядя не выдержал и поддался его уговорам. Он устроил во дворце кровавую баню – убил пятьдесят трёх слуг и четыре княжеские семьи. Чтобы остановить его, пришлось вызывать армию. Император лично его зарубил. Правда, потом оказалось, что проклятие после смерти владельца переходит на человека, который ближе всех к нему стоял. Тогда не повезло начальнику личной Императорской гвардии – спустя два дня он вырезал собственный Род.

– Но проклятие смогли заключить в драгоценный камень, – утвердительно произнёс я. – Его можно снять?

– Проклятый всегда умирает. Спасти его может только Шейла. Лишь она способна развеять проклятие.

Я прикрыл глаза. Замечательный выбор – либо встретиться с обозлённой принцессой Ядозубов, либо заставить Крабогнома носить кокошник Мокоши ВЕЧНО. Нет, конечно, наряженный Крабогном – забавное зрелище, но разве я могу отказаться от знакомства с разумной расой?

ГЛАВА 6

– Как попасть к Ядозубам? – спросил я.

– Кто знает, – пожал плечами Александр и усмехнулся. Уголки его губ опустились, глаза подозрительно заблестели, губы поджались до побеления и превратились в тонкую полоску. – Думаешь, почему я поступил в Академию? Как будто я не понимал, какие последствия меня ждут! Ха! Да меня всю жизнь оберегали как зеницу ока. Мой папаша… – он презрительно фыркнул и поправил себя: – Великий Император почему-то не сдал меня на опыты. Даже обещал трон передать. Наверное, вина за предательство замучила. Кретин. Меня ведь оберегали как Спящую Красавицу из сказки. Только там все веретёна сожгли, а вокруг меня – постоянно сахар прятали.

– Ты так хотел встретиться со своей биологической мамой? – я посмотрел на него с сочувствием. Отношения родителей и детей – очень странная штука. На какой-то из чаш весов всегда лежит больше любви, а иногда одна из сторон оказывается вообще пустой. Вот даже если вспомнить моё детство – так-то я обожал свою семью и сделал всё, чтобы вытащить их из бедности. Но если подумать – отец хотел продать меня в шахты, где я бы сдох через пару лет! И всё равно, несмотря на это, я не перестал его любить. Также и Александр – корчит из себя сухаря, но готов пожертвовать всем, чтобы встретиться с принцессой Ядозубов. А ведь она выкинула его как мусор.

– По-другому меня бы не пустили в Данж, – вздохнул Александр. – Дурак я… Считал, что как только спущусь в Трещину, попаду в мир Ядозубов. Ну, знаешь, не могу же я быть обычным, во мне течёт кровь монстра. Неужели она даёт мне только уродскую рожу и ядовитые клыки? Хоть что-то ещё должно быть?

– Например, волшебная телепортация в нужное параллельное измерение, прямиком к дальней родне, – понятливо закончил я. – Но, как я понимаю, ничего не произошло? Ты просто поохотился в Данже и вернулся ни с чем?

Александр глухо угукнул и насупился. Мы некоторое время помолчали.

– В книгах ничего полезного, – произнёс он, вздохнув. – Я всё прошерстил, что нашёл. Вообще, Ядозубов в первый и единственный раз видели, когда Император завертел-закрутил всю эту чушь с женитьбой. Я расспросил его об этом… Он сказал, что Ядозубы очень оберегали свои секреты. Порталы открывали, когда никто не видел, людей к себе в гости запускали, но неохотно, да и то – в рамках дипломатических миссий. Единственное… Не знаю, полезно это будет тебе или нет, но Император говорит, что над Трещинами Ядозубов всегда загоралась радуга.

– Действительно, лепреконы, – пробормотал я. – Интересно, горшочки с золотом они тоже прячут?

– Ломоносов, я всё тебе рассказал. Теперь твой черёд выполнять обещание, – потребовал Александр. – Как ты собираешься убрать Женю?

– Кого? – не понял я, и он резко помрачнел – видимо, решил, что его надурили. Но не успел он и рта раскрыть, чтобы возмутиться, как до меня дошло, и я протянул: – А-а-а-а-а-а-а, ты про Жоравки! Да не напрягайся ты так, а то геморрой заработаешь. Я просто его по фамилии запомнил, а имя вылетело из головы. Короче, не переживай. К завтрашнему дню его в Академии не будет, а как я это проверну – уже моё дело. Но в ближайшие сутки далеко не высовывайся, а то вдруг Жоравки решит рассыпать сахар в столовой. Гм, странно, что он сразу это не сделал… Видимо, всё-таки хотел тебя под шумок прирезать в Данже, а не просто избить и унизить, а потом – выставить на всеобщий суд.

– Вполне в его стиле, – хмыкнул Александр. – Я вообще сомневаюсь, что нападение “Равенства и справедливости” было, собственно, нападением “Равенства и справедливости”.

– Ты даже и не подозреваешь, как прав… – прошептал я, склонился над столом, перебирая бумаги, а параллельно – отправил Тень Морского Ежа в родовой особняк Жоравки.

– Что?

– Что? – я повернулся к Александру, состроив удивлённое лицо. – А, не обращай внимания. Я просто странный, люблю разговаривать с собой.

Он прищурился, но промолчал и, попрощавшись, ушёл. Я запер дверь, вытянулся на кровати, закрыл глаза и подключился к Морскому Ежу. Тот уже пробрался внутрь здания – если точнее, в гостевую спальню – и активно обустраивал гнездо. Я убил этого монстра в его брачный период, поэтому он поддался инстинктам – без чёткого приказал Тени чаще всего повторяли то, что запомнили последним. Я взял под контроль Морского Ежа и направился на второй этаж – оттуда распространялась аура смерти. Настолько сильная, что я будто бы ощущал сладковатый запах разложения. Нет, это не смерть – хуже. Некромантия. Её, как и любое оружие, можно использовать во благо, этому обучают всех чернокнижников. Но здесь я учуял одно из худших её проявлений – создание умертвия.

След привёл меня к комнате на втором этаже, рядом с которой, в коридоре, стояли богато одетая женщина и врач. Лицо у дамы было знакомым – я точно его видел в газетах. Я напряг память и вспомнил – Виталина Жоравки. Странно. Наряд у неё был яркий и праздничный, даже чёрной ленты в знак траура не повесила, да и на лице – ни следа слёз. Но, с другой стороны, все люди переживают трагедию по-своему, глупо докапываться до кого-то, потому что он “неправильно” скорбит.

– Муж не должен узнать, – проговорила Виталина, вытащила из сумочки несколько тысячных купюр и передала врачу. – Делайте что угодно, но до его приезда необходимо убрать этот… – она покрутила рукой, подбирая слова. – Этот смрад. Поддерживайте иллюзию, что Павел лежит в коме. В конце концов, это выгодно и вам!

– Конечно, конечно, – глубоко поклонился врач. – Ваши пожелания будут выполнены. Но я обязан вас предупредить, что артефакт придётся обновлять раз в три месяца и он не защищает от губительных эффектов некромантии, только убирает её ауру. Здоровье всех, кто проживает в этом доме рядом с умёртвием сильно пошатнётся. Вы же понимаете, если об этом узнает ваш муж, он сильно разгнева…

Виталина перебила его:

– Я сделаю вас семейным врачом, как только мой муж отправится на тот свет. Уж ради такого, я надеюсь, вы пожертвуете парой-тройкой сиделок. Мои слуги ведь тоже пострадают, – она вздохнула с нарочитой грустью. – Каждому из нас придётся заплатить цену.

– Преклоняюсь перед вашей мудростью, – врач слегка усмехнулся и отступил от двери. – Если желаете, можете проведать сына. А мне нужно отлучиться и забрать из машины артефакт.

Мелкими шажками он посеменил к лестнице, а Виталина, поморщившись, ступила внутрь комнаты. Её взгляд без интереса скользнул на кровать, в которой лежал молодой полноватый человек. Одеяло прикрывало только его ноги, поэтому можно было рассмотреть бинты, плотно перетянувшие его живот – слишком впалый для такого телосложения. Павел был невероятно бледным, с чёрными кругами под глазами. Мертвец. Правда, его грудь едва заметно вздымалась и опадала – но, скорее всего, Виталина просто приказала ему имитировать дыхание. Она с брезгливостью скривилась и отступила к окну, слепо уставилась во двор.

– Мой глупый сын, – проворчала Виталина. – Нужно было догадаться, что он не отступится. Следовало всё с ним обсудить, но… Да уж, вышло глупо. А теперь придётся потратить кучу денег, чтобы спасти его задницу. Надо же! Так идеально подставить меня и подставиться самому! Да уж… Куча денег из наследства, которое должно было достаться ему, – она помолчала, потом приблизилась к кровати и взяла Павла за подбородок. – Посмотри на меня.

Умёртвие открыл глаза – белые радужки и ярко-красные зрачки.

– Ты не должен был родиться. Я тебя ненавижу. Для меня ты никогда не был человеком – лишь средством. Способом скрыть свою измену. Твоему отцу донесли, что меня слишком уж часто видят с одним князем. Поэтому мне пришлось забеременеть тобой. Но я ненавидела каждую секунду беременности, а когда ты сосал мою грудь, я хотела тебя избить и бросить свиньям, – Виталина вдруг как-то расслабилась, улыбнулась и блаженно выдохнула: – Хорошо! Ты не представляешь, как давно я хотела это сказать! – она отпустила умёртвие и велела: – Закрой глаза, не шевелись, дыши медленно и размеренно.

Она покинула комнату, а я проводил её задумчивым взглядом. Значит, Жоравки чуть не подвёл свою чокнутую мамашу под монастырь. Каким это образом? В моей голове словно загорелась лампочка – меня осенило. Да это же шикарно! Мне не придётся ничего придумывать – Жоравки, сам того не подозревая, сделал всё за меня. Осталось только убить Павла… То есть умёртвие. Нежить создали всего пару дней назад и никого ещё не успела сожрать, поэтому убить её было очень легко. Я влил в Морского Ежа энергию, материализуя его прочные железные иголки, и вонзил их в сердце умёртвия. Вшух! Чёрное облачко вырвалось из тела Павла, взметнулось к потолку и развеялось.

Готово. Теперь вернёмся к Голицыну, слишком уж долго обстоятельства отвлекали меня от хитрожопого князя.

***

Через три часа, Краснодар, Академия Романовых.

Евгений Жоравки был доволен как слон – жизнь удалась! Он любил пользоваться преимуществами своего высокого положения и родством с Императором. Правда, это удавалось ему не так часто, но сегодня был именно тот день, когда всё прошло как по маслу! Мало того, что он переманил на свою сторону боевую группу Стаховича – девчонки готовы были есть у него с рук, – так ещё и удачно сходил в Данж. Две боевые группы делали убивали для него монстров и прикрывали ему спину. Он мечтательно прикрыл глаза… Очень скоро так будет всегда! От приятных мыслей его отвлёк телефонный звонок – на экране высветился незнакомый номер.

– Да? – недовольно процедил Евгений в трубку.

– Господин Жоравки, это начальник слуг особняка Рода. Ваш отец просил вам передать, чтобы вы срочно приехали, – проговорил низкий мужской голос.

– С чего бы? Я только уехал. Можете передать моему отцу, что…

– Ваш брат умер, – прервал его злобную речь слуга.

Евгений подавился слюной, закашлялся и еле-еле выдавил:

– Хорошо, я приеду через час.

Какая неожиданная радость! Он вытащил из чемодана припасённую бутылку коньяка и выпил сто граммов в честь своей победы. Первый рубеж пройден. Надо выдержать небольшую паузу – чтобы не было подозрительно – и помочь отцу умереть. Для всех это будет выглядеть так, что он не выдержал страшной трагедии и отправился в Изнанку к погибшим сыновьям. Тепло от коньяка разлилось по внутренностям, и Жоравки выпил ещё сто граммов, а потом закинул в рот жвачку – чтобы отбить запах. Переодевшись, он вызвал такси и отправился домой, в родовое поместье.

Прямо у ворот его встретил начальник охраны и проводил в отцовский кабинет. Игорь Жоравки сидел за рабочим столом и сортировал карандаши по длине – он всегда, если нервничал, перебирал всякую мелочь.

– Ужасное известие, – проговорил Евгений и мысленно поморщился: ему не понравилось, как он подобрал слова. “Ужасное известие”! Словно он не на похороны приехал, а на деловую сделку. Нужно больше искренности. Он попытался вспомнить, как расстроился, когда впервые узнал, что не получит наследство. На глазах выступили слёзы. Отлично. Евгений опустился на стул для посетителей напротив отца и наклонился вперёд: – Папа, тебе нужно себя поберечь. А желательно вообще уехать куда-нибудь в защищённое место. Я думаю, что ты – главная цель “Равенства и справедливости”.

– Я уничтожу их, – процедил Игорь. – Наш Род не прячется, как крысы в подвале. Он сражается до последней капли крови. Да, я не воин! Но мои конфетные фирмы позволят мне нанять тысячи воинов! Я разотру в порошок эту проклятую группировку, и больше никто не посмеет навредить Роду Жоравки!

– Прости, папа, – склонил голову Евгений. – Зря в тебе усомнился. Но я переживаю…

– Мой последний сын, – грустно улыбнулся Игорь. – Слуги должны были подготовить ритуальный наряд. Проверь в своих покоях. Приведи себя в порядок и приходи в семейный Храм, там я тебя назначу официальным наследником и подарю защитные артефакты, а также выделю личный отряд охраны. Они будут тебя везде сопровождать. Даже в Академии. И плевать мне на правила! Я их там всех порву, если откажут! Какая разница, что разрешено или запрещено?! У меня убили двух сыновей!

– Слушаюсь, папа, – склонил голову Евгений и выскользнул в коридор. Не сдержавшись, он широко улыбнулся, но тут же посерьёзнел – из-за угла раздались шаги. К нему вылетела мама, схватила его за руку и куда-то потащила. Он попытался воспротивиться, но мама накинула на него заклинание-застывайку. Евгений буквально окаменел. С помощью магии Виталина Жоравки занесла своего сына в ближайшую пустую комнату и швырнула на диван.

– Что ты наделал?! – закричала она, поставив купол тишины.

– Ничего, – хладнокровно ответил Евгений, хотя его внутренности сжались от ужаса. Мама догадалась? Поняла, что он убил собственных братьев? Что она собирается делать? Сдать полиции или просто рассказать отцу? В первом случае у него останется хоть какой-то шанс выжить, а вот Игорь Жоравки такого предательства не спустит – задушит голыми руками.

– Не ври мне! – прошипела Виталина, ткнув пальцем ему в грудь. – Я знаю, что это ты! Не сегодня – тебе бы не хватило ума развеять некромантию! Но покушения на братьев – твоих рук дело! Боги! Зачем ты это натворил?! Зачем поспешил?! Я бы всё сделала сама. Сама, слышишь?! Но нет же, ты влез и всё испортил!

– Сама? – ошарашенно повторил Евгений.

– Конечно, – Виталина всплеснула руками. – Ты – мой любимый сын. Мой единственный ребёнок, которого я не хотела прикончить! Я планировала извести этого мерзкого борова, моего мужа, а вслед за ним – и мерзких поросят! Ты бы остался один! Всё бы досталось тебе! А сейчас… Сейчас… – она всхлипнула. – Сейчас всё кончено! Всё, всё, всё кончено!

– Да почему?! – проорал вконец запутавшийся Евгений.

Виталина подошла к нему, взяла в ладони его лицо и медленно произнесла, будто объясняла маленькому глупенькому ребёнку:

– Я люблю тебя, потому что ты – сын от моего любимого человека. Не от Игоря. Понимаешь? – она истерично рассмеялась. – Тебя уже пригласили в семейный Храма? Конечно, пригласили, идиотский вопрос… Да чтоб он подавился своими традициями! Если бы не официальное признание, если бы не ритуал наследования, если бы, если бы, если бы, если бы, если бы…

Виталина продолжила безумно бормотать, дёргая свою косу, а Евгений онемел от ужаса: как только он войдёт в семейный Храм, его жизнь разрушится. Отец не простит измены – немедленно изгонит и Виталину, и нагулянного ублюдка, а потом возьмёт молодую жену и быстренько заделает ей ребёнка. Осознание накатывало волнами – Евгений совершил роковую ошибку. Из-за недостатка информации он вырыл собственную могилу.

***

Академия Романовых, спальня директора.

Виктор Викторович вошёл в свои покои и тяжко вздохнул – он целый день случайно включал приблуду, прилепленную под мышкой. Рука каждый раз нечаянно нажимала на кнопку, и ему приходилось мчаться в туалет, чтобы вырубить вибрирующую гадость. В общем, за последние девять часов нервы Виктора Викторовича изрядно потрепались – он страшно переживал, что кто-то случайно заметит его неприличные “украшения”. Сплетни по Академии быстро разлетаются, а там уж и до скандала недалеко.

– Уф, наконец-то! – простонал Виктор Викторович и рухнул в кресло, испытывая истинное блаженство. Наверное, он никогда не испытывал такого облегчения и радости.

ШЛЁП!

Виктор Викторович с неверием опустил взгляд – точно, на полу лежала одна из игрушек для взрослых! А через секунду с него начали опадать и другие приблуды. Шлёп! Бах! Тук! Он расхохотался. Боги, неведомое заклинание посчитало, что условие выполнено! И оно не ошиблось – Виктор Викторович действительно был абсолютно, неописуемо счастлив. Так что в каком-то смысле Крабогном достиг своей благородной цели.

ГЛАВА 7

Чтобы Голицын больше не путался у меня под ногами и не вставлял палки в колёса, мне нужно с ним разделаться раз и навсегда. Необязательно убивать. Обязательно сделать так, чтобы он боялся ко мне сунуться. А вот чтобы с ним разделаться, мне нужно подняться обратно на нижнюю ступень второго ранга. Ну, тут вариантов два – либо дождаться похода в Данж, либо посетить магазин Академии – “Тысяча и одна вещь”. Правда, цены на продажу кристаллов я узнал заранее, а вот на покупку – нет. Недальновидно, но, чтоб всё в Изнанку провалилось, я собирался налутать кристаллы в Данжах. Просто планы резко изменились.

К тому моменту, когда я закончил с Жоравки, магазин закрылся, так что пришлось отложить реализацию задумки на завтра. Однако после насыщенного событиями дня мне хотелось развеяться – в общем, я подумал-подумал и решил съездить в ночной клуб. Почувствовать, так сказать, себя человеком. Я принарядился и вызвал такси. Куда ехать долго не думал – выбрал одно из мест, по которым меня возил князь Карпов. Задорный старик, конечно… Надо бы узнать, как у него дела – не приковала ли его жена к батарее?

Таксист высадил меня под ярко-розовой неоновой вывеской, которая светилась неровным мерцанием и иногда гасла. Она гласила: “Остров фантазий”. Изнутри доносилась громкая музыка – как только я переступил порог, у меня от неё задрожали внутренности.

Пританцовывая, я направился к барной стойке и незаметно изучал посетителей. В основном молодёжь – от восемнадцати до тридцати лет. Никакого стеснения – все танцевали, обжимались, извивались, привлекая внимание приглянувшихся парней и девушек. Ко мне сразу же пристроилась длинноволосая блондинка – закинула руки на плечи, прижалась грудью к груди, измазала щёку липким блеском для губ. От неё чересчур сильно пахло духами, сквозь которые пробивались кислые нотки пота. Я мягко её отстранил и скользнул вправо, вдоль сцены, на которой выплясывали девушки гоу-гоу.