Подземелья Нарвы
Нарва. Северо-Восточная Эстония. 2024 год.
Нарва. Северо-Восточная Эстония. 2024 год.
– Сергей и Михаил?
Двое парней в строительной спецодежде со светоотражателями и в касках с фонарями кивнули. Оба были одинакового роста, гладко выбритые, с суровыми неулыбчивыми лицами.
– Я – Томас. Вы здесь новенькие, поэтому, вначале придется выполнять самую грязную работу – выносить мусор. Надеюсь, кроме камней ничего не найдете. Хотя могут быть и всякие старые пули, монеты, в общем, любое железо, которое попадется – складывайте в ведро, покажете мне. Поняли?
– Да, все понятно.
– Пойдемте.
Они стояли у высокой стены одного из нарвских бастионов. Уходя вверх с уклоном, стена напоминала грань египетской пирамиды. Наверху, на высоте метров двадцати, на бастионе, шумел на ветру листьями Темный сад.
Они прошли по мосту над неглубоким сухим рвом и подошли ко входу. Томас открыл массивную дверь:
– Идите за мной и не поскользнитесь. Здесь лужи. Мы откачиваем грунтовые воды, но сверху все равно капает.
Они поднялись по старым сбитым ступеням и оказались в длинном коридоре со стенами, сложенными из грубых камней. Он был тускло освещен лампами, размещенными вдоль стены на расстоянии нескольких метров друг от друга. С левой стороны свет также проникал через узкие бойницы, которые находились в глубине ниш. В некоторых нишах стояли манекены в старинных мундирах.
– Здесь музей, – пояснил Томас. – Все стены старые, строили больше трех веков назад, – он похлопал по влажным камням.
Михаил заглянул в одну из бойниц. Через нее была видна подернутая утренним туманом река Нарова, посередине которой незримо шла граница между Россией и Евросоюзом. На противоположной стороне виднелись очертания российского берега. Сергей тоже остановился, чтобы посмотреть.
– Не отставайте! – раздался впереди голос Томаса. – Бастионы большие, и не все они открыты. Но город нашел средства, чтобы отреставрировать еще несколько коридоров.
Спустя несколько метров, перед ними возник спуск вниз. Лестница уходила в темноту.
– Здесь пока нет электричества. Еще не провели, – пояснил Томас. – Мы только откачали воду. Никто сюда не мог подобраться раньше, потому что все было затоплено. Видимо, еще со времен войны.
Всем пришлось включить фонари на касках. Пучки света заметались по стенам и потолку, высвечивая тонкие, как иглы, сталактиты. Пол был мокрый. Сверху капало. В тоннеле было холодно.
– Так. Мы пришли. Вот смотрите: здесь завал. Мы знаем, что, скорее всего, за этим завалом ход продолжается. Но, может, там вообще все порушено. Вы же знаете, Нарву бомбили в сорок четвертом, многие проходы просто осыпались.
– Ясно, – кивнул Михаил, скинул рюкзак к стене и достал из него пачку мешков для строительного мусора.
– Да, все набиваете камнями, а железки кидайте вот в это ведро, – сказал Томас. – В конце смены мешки оставите здесь – выставите их вдоль стены. Потом их вытащим. Когда закончите – созвонимся, я приду за вами.
Он исчез в темноте, поблескивая фонарем.
– Нормальный тут завал! – прикинул Сергей. – Это же когда все строили? Томас сказал, три века назад.
– Да, очень давно, еще в семнадцатом веке.
– В семнадцатом? Это какой год?
– Ну, где-то тысяча шестьсот девяноста какой-то, – пояснил Михаил. – Перед войной с Петром Первым здесь Карл Двенадцатый все заканчивал отстраивать.
– Это ты откуда так много знаешь? – спросил Сергей.
– Ну, я местный. Я был в этом музее, даже экскурсию слушал. Хотя ты-то из Кохтла – тоже, вроде рядом, мог бы знать. Мы-то, кстати, в детстве залезали с другой стороны в эти бастионы. Они под Старым городом. Вернее, под тем местом, где был Старый город – его весь разбомбили. В этих ходах, когда мы лазили, вечно была грязь такая, вонь. Говорят, тут бомжи жили и детей убивали. Но это все байки рассказывали, чтобы мы там не шарились. Понимаешь, можно было с одной стороны залезть, а вылезти вообще в другом конце города. Ходили слухи, что даже был ход в Ивангород под рекой, в Россию, на ту сторону границы. Но его, вроде как, взорвали в девяностые.
– Понял. Какие-то байки из склепа, – сказал Сергей, поднялся на ноги, надел строительные перчатки, расстелил мешок и начал скидывать в него камни. Если какие-то не поддавались, он подцеплял их небольшой лопатой. После нескольких часов работы вдоль стены стоял десяток набитых камнями мешков. В ведре на дне лежали две пуговицы – одна военная советская, вторая старинная, выпуклая, украшенная цветком, две медные монеты, покрытые грязью, и несколько ржавых загогулин, похожих на огромные скрепки, назначение которых определить не получилось.
Михаил вытащил из кармана рюкзака пластиковый контейнер с бутербродами и принялся есть, запивая чаем из термоса. Сергей достал свою еду и последовал его примеру.
– Еще два часа – и все, закончим, – сказал он.
Михаил кивнул, не переставая жевать. Они быстро поели и снова взялись за работу. В какой-то момент лопата Михаила, вытаскивая камни из-под потолка, провалилась в пустоту. Он приблизился к пробитой дыре и ощутил, что оттуда сквозил ветер, неся гнилостный запах.
– Похоже, там что-то есть! – Михаил начал активнее работать лопатой. Сергей помогал ему. Они вдвоем вытаскивали большие камни и скидывали под ноги. Через час им удалось расчистить проход, в который мог бы протиснуться человек. Михаил засунул внутрь голову и осмотрелся, освещая пространство вокруг себя фонарем.
– Что там? – спросил Сергей.
Вижу воду. Много воды.
– Ай! – он резко рванул назад. В провале раздался писк и из него вылетели две летучие мыши. – Напугали, твари!
– Значит, там есть другой вход? Как они тогда туда попали? – спросил Сергей.
– Там может быть какая-нибудь одна бойница, через нее они и могли залезть. Ладно, давай, разгребем все это получше.
Они снова принялись раскидывать камни, и через некоторое время им удалось расчистить проем высотой в половину человеческого роста.
– Лезем? – спросил Михиал.
– Конечно, – кивнул Сергей.
Они поправили фонари на касках и пролезли внутрь. За завалом проход резко расширялся вверх и в стороны. Он был заполнен водой, под поверхность которой уходили ступени.
– Опасная хрень, – пробормотал Михиал. – Говорят, под Нарвой есть подземные озера. Хотя, может, это и байки. Но тут явно надо откачать воду, чтобы все увидеть. Здесь может быть глубоко.
– А, может, и не глубоко, – заметил Сергей. – У нас есть веревка?
– Есть, а зачем?
– Давай сюда.
Михаил протянул ему страховочный трос. Сергей привязал к концу троса камень и кинул его перед собой. Всплеск встревожил летучих мышей. Они запищали и закружились под сводом.
– Камень лег на дно, – сказал Сергей. Здесь не должно быть глубоко. – Думаю, по пояс, не глубже. Если все сделать осторожно, то мы можем пройти по этому ходу до конца. Но нужно снаряжение.
– Какое?
– Нам понадобятся болотные сапоги, альпинистские веревки с карабинами для страховки, ломы и…
– Я бы еще взял перфоратор – на аккумуляторах, – предложил Михаил. – Мало ли, на какую стенку наткнемся?
– На всякий случай можно, но я бы не стал здесь лишний раз долбить – можно потолок обвалить, – заметил Сергей.
– Когда пойдем?
– Завтра с утра. Возьмем все необходимое с собой. Спрячем в рюкзаках.
– Договорились, – кивнул Михаил и набрал номер Томаса.
– Готовы выходить? – раздалось в трубке.
– Да, устали уже. Мешков пятнадцать набили.
– О! Молодцы. Ценное было что-то для Департамента?
– Не знаю, все в ведро сложили, – ответил Михаил. – Пуговица есть красивая.
– Ждите, я приду за вами и выведу.
Минут через десять вдалеке заблестел фонарь Томаса. Сергей и Михаил, не дожидаясь, пока он подойдет, взвалили на спину рюкзаки и двинулись к нему навстречу.
– Устали? – спросил Томас.
– Еще как! – ответил Михаил.
Когда они вышли из бастионов на улицу, уже смеркалось. Томас запер массивную дверь на ключ и попрощался. Следующее утро обещало для парней быть интересным.
Туман затягивал берег реки Наровы. Верхние края бастионов с трудом угадывались в молочной пелене.
– Я взял две удочки, – сказал Михаил.
– Зачем?
– Как ты дно проверять собираешься? Вдруг там колодец или просто провал? И я бы привязался веревками.
– Мне кажется, ты перестраховываешься.
– Ты прав, – кивнул Михаил. – О! Вот и Томас. Привет!
Они поздоровались. Томас подвел их ко входу в бастионы и отомкнул ключом дверь.
– Найдете дорогу?
– Да, там не сложно, вчера запомнили, – махнул рукой Михаил. – Не беспокойся.
– Вот – держите, – Томас протянул ведро. – Кстати, пуговица хорошая была, шведская, времен Северной войны. Отличная находка. Но денег нам за нее не дадут, – развел он руками и улыбнулся. – Потому что копаем по поручению государства. Здесь же заповедная зона. Если что найдете – все показывайте! Тут может быть все, что угодно спрятано – только не думайте прикарманить. Узнают – могут дело завести. Не стоит рисковать.
– Поняли, – кивнул Сергей. – Не дураки.
– Ну, тогда вечером жду звонка от вас.
Парни закинули удобнее рюкзаки и направились вглубь тоннелей. Внизу за ними, скрипнув, закрылась дверь.
Пройдя по коридорам, они быстро нашли место завала и со свежими силами набили камнями еще три мешка, чтобы было легче пролезать в образовавшийся провал. Затем они переоделись в высокие болотные сапоги, закрепили в стене между камнями страховочный трос и начали медленный спуск по ступеням в воду, в которой, словно две огромные луны, отражались закрепленные на касках фонари. За спинами у обоих были рюкзаки, в которых они оставили небольшие кувалды и аккумуляторные перфораторы. Сбоку были привязаны ломы, а в руках парни держали телескопические удочки, которыми тщательно прощупывали дно под ногами. Ступени резко шли вниз, и скоро вода поднялась по пояс.
– Боюсь, если так будет продолжаться, то без лодки нам не обойтись, – заметил Сергей.
– Будем надеяться, что глубже уже не будет.
Метров через пятнадцать справа обнаружился примыкающий коридор.
– Да здесь целый лабиринт, – пробормотал Сергей, посветив в коридор фонарем.
– Я тебе говорил, – пробормотал Михаил. – Это же казематы. Но давай, наверное, все-таки прямо.
Он прощупал дно перед собой.
– Похоже, все-таки придется искупаться. Здесь, похоже, по грудь. Давай, опять веревку закрепим на всякий случай, – Михаил вбил в стену крюк с петлей, просунул сквозь нее трос и закрепил карабином. – Так спокойнее.
Они сняли рюкзаки и продолжили идти в воде, неся их на вытянутых руках. Вскоре Сергей наткнулся ногой на выступ и споткнулся, но не упал. Под водой начиналась лестница. Поднявшись по ступеням, они свернули вправо и оказались в коридоре, который был залит водой по щиколотку.
– Смотри: слева тоже какой-то проход! – Сергей посветил фонарем по водной глади. Вода у противоположной стены уходила в темноту.
– Вот я тебе и говорю: можно с одной стороны бастионов залезть, а вылезти вообще в другом конце.
Через полчаса неторопливого пути свет фонарей уперся в завал. С левой стороны от него виднелась ниша.
– Приплыли, – пробормотал Сергей. – Тупик. Обратно поворачиваем? Посмотрим, что в других коридорах?
– Погоди-погоди. Здесь все не так просто, – Михаил настроил пучок света на фонаре и осветил каменную кладку ниши. – Погляди-ка – что это?
– Похоже на сгоревшие свечи.
– Огарки, точно, – Михаил взял пальцами остатки одной из свечей. – Тут явно кто-то что-то пытался делать.
– Думаешь, свечи старые? – спросил Сергей.
– Да откуда я знаю! В наше время пришли бы с фонарем, а тогда, видимо, их еще не было. Вообще, тут кто-то явно поработал – смотри – кирпичная кладка другая.
– Ага, – Сергей провел рукой по кирпичам. – Здесь вокруг камни одни, явно старые, а вот тут – кирпичи, и они гораздо новее.
– Как будто проход специально замуровали, – сказал Михаил. – Там наверняка все не просто за этой стеной. И мне кажется, что нам как раз туда, – он снял рюкзак и поставил его на сухой выступ. Затем достал перфоратор, закрепил аккумулятор, приладил зубило и, надев строительные очки, с громом вгрызся в пазы кирпичей. Эхо понесло грохот перфоратора по лабиринтам казематов. С потолка посыпались мелкие камни. В стороне, сверкая крыльями, метнулись испуганные летучие мыши.
Сергей вынул из рюкзака свой перфоратор, и они стали долбить стену вместе, швыряя выпадающие кирпичи в воду.
– Надежно замуровали! – проскрежетал зубами Михаил, с усилием выбивая очередной кирпич. В какой-то момент перформаторы отключились.
– Аккумуляторы сели, – сказал Сергей и достал небольшой лом. – Продолжим вручную. Думаю, сейчас пробьем. Там наверняка что-то спрятано!
Они с усилием принялись колотить кирпичи. Примерно через полчаса лом Михаила провалился в пустоту.
– Ого! Да мы ее пробили!
Сергей ткнул соседние кирпичи, и они тоже упали в темноту.
– Получилось! – воскликнул он. – Что там внутри?
Михаил отрегулировал пучок света и приблизился лицом к пролому. Из дыры тянуло сыростью и холодом.
– Что там? – спросил Сергей.
– Обалдеть! – выдохнул Михаил.
– Да что же там?
– Посмотри, – Михаил уступил место.
Сергей заглянул внутрь и улыбнулся:
– Ого! Давай, быстрее, расчистим все, а то скоро Томас нас начнет искать. Как-то мне не хочется ничего ему объяснять.
– Согласен, – кивнул Михаил, и они продолжили стучать ломами в кирпичи, выбивая их, словно гнилые зубы.
Томас посмотрел на часы и поднял глаза на небо. Смеркалось. Рабочий день уже давно закончился, а парни пока не звонили. Томас набрал номер Михаила. Аппарат был вне зоны действия сети. Телефон Сергея также был выключен.
– Разрядились, что ли… – Томас сплюнул в траву и пошел внутрь бастиона. Приближаясь к коридору, в котором должны были работать Сергей и Михаил, Томас услышал ритмичный стук, эхом разлетавшийся по тоннелям. Судя по звуку, кто-то в глубине бастиона бил железом о железо.
Томас пошел по коридору и неожиданно споткнулся о мешок. Он осмотрелся – вдоль стены, словно солдаты на плацу, были выстроены полтора десятка мешков, плотно набитых камнями. Звук летел с дальней стороны коридора.
Томас поправил фонарь на каске и двинулся дальше.
– Михаил! Сергей! Отзовитесь! Где вы? – крикнул он, и эхо разнесло его слова по лабиринтам.
Дойдя до места завала, Томас обнаружил, что он наполовину разобран. Среди кирпичей зиял черный провал.
– Так вот вы где… – пробормотал Томас и заглянул внутрь. Свет фонаря отразился в воде. – Ладно, я вам уши надеру за это, – Томас протиснулся в провал.
Металлические удары продолжались. Их источник показался Томасу уже ближе.
– Михаил! Сергей! – крикнул он.
Звон прекратился. Некоторое время Томас стоял по щиколотку в воде, не решаясь спуститься вниз по ступеням, и пытался поймать в тишине хоть какие-то звуки, но кроме шума редко падающих капель и несильных всплесков потревоженного подземного озера ничего не было слышно.
– Михаил! Сергей! – снова позвал Томас.
Тишину предрассветного утра взорвал звонок телефона. Рука нашарила трубку и прижала к уху.
– Алексей? – раздалось в динамике.
– Да, слушаю.
– Тут у нас труп нашли.
– Где?
– Приезжайте к бастионам.
– Выезжаю, – Алексей нажал отбой и резким движением встал с кровати. Потер виски, пошел в душ, умылся и надел форму.
Место происшествия найти было не сложно: уже издалека он увидел яркое мерцание проблесковых маячков полицейской машины. Двое полицейских разматывали ленту, оцепляя территорию.
– Что случилось? – спросил Алексей.
– Парень лет тридцати, может, старше, – ответил один из полицейских. – Непонятно. У него лицо все расквашено – там кровавое месиво. Он в спецформе строителя – такие выдают тем, кто в казематах завалы разгребает. И я думаю, он один из них.
– Что еще про него известно? Какие-то документы при нем были? Предполагаемая причина смерти? – спросил Алексей.
– Его достать надо. Пожарку вызвали с лестницей.
– Пожарку? Это как? – вскинул брови Алексей.
– Как-как. Я сам не знаю. Вон он, – полицейский достал фонарь и провел лучом по отвесной стене бастиона – от основания до почти самого верха. На высоте метров семи из бойницы торчало тело с вытянутыми вперед руками. Словно мертвец собирался нырнуть в воду, но не смог. Была видна только голова и свисающие вниз ладони.
Алексей распаковал пачку сигарет и закурил.
– Что с ним случилось такое? – пробормотал он.
– Не знаю. Вот и пожарка.
К бастиону подъехала пожарная машина. Буквально за несколько минут к краю бастиона приставили лестницу.
Одновременно прибыли эксперты. Алексей распорядился тщательно сфотографировать тело с лестницы, а затем уже доставать его из бойницы.
– Кто его обнаружил?
– Мы обнаружили, – сказал один из двоих полицейских, оцеплявших территорию. – Просто патрулировали, и я заметил необычный силуэт на бастионе. Знаете – такое бывает, когда смотришь на одно и то же место постоянно и вдруг понимаешь, что в нем что-то не так.
– В общем, чутье, – усмехнулся Алексей.
– Да, можно и так сказать.
– И ничего не слышали? Криков, например?
– Ну, я бы сразу сказал, – слегка обиженным тоном ответил полицейский.
Эксперты сделали несколько снимков тела снизу, потом с лестницы, отфотографировали пожухлую осеннюю траву у подножия бастиона и затем приступили к извлечению тела из бойницы. Для удобства руки обмотали тросом и попытались вытянуть все тело, но оно не поддавалось. После третьей попытки один из экспертов подошел к Алексею:
– Мы не можем его просто так извлечь.
– Почему?
– Он застрял. Он пытался вылезти изнутри. И не смог.
– Но зачем? – удивился Алексей. – Там слишком узко, чтобы вылезти такому здоровому парню. И что делать? Достать его с обратной стороны?
– Вы же прекрасно знаете, что там лабиринты внутри. И завалы. Я не уверен, что мы сможем найти подход с той стороны.
– Но как-то он туда попал!
– Он работал там, – пояснил эксперт. – И нам необходимо узнать, в какой он был бригаде и где остальные. Но для этого нам бы стоило хотя бы посмотреть, есть ли у него какие-то документы.
– И что вы предлагаете? – спросил Алексей.
– Нам нужно выломать несколько кирпичей, и тогда мы его вытащим.
– Хорошо, ломайте.
С помощью ломов пожарные выломали несколько крупных булыжников. Они с глухими ударами упали у подножия на траву. Тело потянули за трос, и оно повисло на руках у стены.
Алексей откинул в сторону сигарету, подошел ближе и, достав фонарь, посветил на труп.
– О! Господи, – пробормотал он.
У трупа вместо ног свисали окровавленные жилы. С них вниз на траву текла кровь.
– Где его ноги? – прошептал один из полицейских.
– Такое впечатление, что их просто обглодали, – произнес Алексей. – Но я не пойму, почему никто ничего не слышал? Было слишком поздно? Все быстро произошло?
Тело опустили на землю на спину. Алексей подошел ближе и посмотрел в окровавленное лицо. Вернее, в то, что от него осталось. Одного глаза не было, вместо носа зиял провал, рот был полуоткрыт. Один из экспертов опустился на корточки, и, надев резиновую перчатку, раскрыл рот у трупа шире.
Посмотрев снизу на Алексея, эксперт пробормотал:
– У него языка нет. Его выдрали или откусили. Я такого еще не видел.
– Откусили? – переспросил Алексей. – Может, все-таки отрезали?
– Экспертиза покажет.
– По крайне мере понятно, почему никто ничего не слышал: он просто не мог кричать, – заметил Алексей. – Осмотрите одежду – документы у него наверняка должны быть.
Эксперт опустился на корточки и неторопливо залез рукой в каждый карман. Достав пачку сигарет, зажигалку, ключи, он аккуратно сложил их в пластиковый пакет.
– О! ID-карта на имя Сергея Аверина. Он из Кохтла-Ярве. Так, а вот и телефон. Разряжен, – констатировал эксперт.
– Телефон быстро на зарядку. Если там нет пароля – может, что-то вытащим из него, хотя я сомневаюсь, – распорядился Алексей. – Выясните, какая фирма сейчас работает в казематах, и мне нужен полный список рабочих, которые туда наняты.
Затем он достал телефон, позвонил дежурному, продиктовал данные с ID-карты Сергея Аверина и попросил выяснить все, что известно о нем, включая информацию о родственниках и местах работы. Алексея прервал протяжный женский вопль. Он донесся сверху, со стороны Темного сада.
– Тихо! – поднял он вверх палец. Все замерли, прислушиваясь. Вопль повторился, затем послышался плач ребенка.
– Туда! – Алексей выбрался на дорогу и побежал в сторону старого детского садика. Полицейские следовали за ним, освещая дорогу фонарями. Крик раздался снова, уже близко, он был тише, затем послышались всхлипывания и отчетливый ор грудного ребенка. Пробежав метров двести, Алексей остановился. Фонари выхватили из темноты фигуру женщины с яркими светоотражателями на одежде и большой коляске, стоявшей рядом. Женщина всхлипывала и пыталась укачать на руках плачущего ребенка.
– С вами все в порядке? – спросил Алексей.
– Неееет, – всхлипнула она. – Мы гуляли, а тут… – она вытянула руку.
Лучи фонарей проползли по дороге и остановились на круглом темном предмете.
– Это голова, да? – спросила женщина и расплакалась.
– Пойдемте, – Алексей взял коляску и, подхватив женщину под локоть, повел в сторону. – Мы не знаем, что там такое. Что вы здесь делаете в такое время?
– Мы гуляли, – она продолжала качать ребенка на руках. – Он у меня спит плохо, я выхожу гулять иногда.
– В такое время? Вам не страшно?
– Нет, до сегодняшего дня было не страшно, – всхлипнула она. – Мы часто гуляем ночью, мы любим спать на улице. Не можем заснуть дома, нужен свежий воздух. Нашему папе спать надо, ему на работу рано, а мы все плачем и плачем, и поэтому выходим на улицу, здесь тихо, и мы сразу перестаем плакать и быстро засыпаем. Часик погуляем вокруг дома – и все в порядке.
Алексей не сразу понял, что она говорила так о своем ребенке.
– То есть вы здесь часто так ночью гуляете?
– Ну да, а как мне еще быть, если мой маленький только на улице засыпает. Но сегодня… – она всхлипнула. – Я увидел это, – женщина разревелась, а ребенок опять заплакал.
– Ясно, – Алексей достал мобильный телефон. – Нужна «скорая» с психологом. Срочно. – Он позвал одного из полицейских и попросил постоять рядом с женщиной. – Приедет «скорая» – проводи ее с ребенком домой. Пусть там побеседуют. У нее явно травма.
– Хорошо, конечно. От такого и у мужика будет травма, – добавил полицейский.
Алексей подошел к круглому предмету и осмотрел его. У дороги, на обочине лежала голова. Шея и лицо были обглоданы, ни глаз, ни носа не было видно. Подошли эксперты.
– Тоже языка нет? – спросил Алексей.
Эксперт сфотографировал голову с разных ракурсов и затем заглянул в рот. Встретившись глазами с Алексеем, он кивнул:
– Тоже нет. Похожий почерк. Но как?
– И я не понимаю, как, – развел руками Алексей. – Но где тело?
Фонарями они высветили на влажной земле кровавую дорожку. Она тянулась на территорию старого детского садика к деревянным дверям музея. Они были распахнуты.
– Это один из входов в казематы бастионов, – пробормотал Алексей себе под нос.
– Сюда туристов водят, – кивнул эксперт, – но двери должны быть закрыты.
За порогом виднелась крутая лестница, спускавшаяся под землю.
Полицейский направил луч фонаря вниз. На лестнице лежала оторванная по локоть рука. По рукаву угадывалась заляпанная кровью спецодежда строителя. Ниже виднелась вторая рука и часть плеча.
– Это, похоже, второй, – произнес Алексей и закурил сигарету. Вниз по ступеням тянулся блестящий шлейф из внутренностей.
– О, Господи… – прошептал один из полицейских. – Что же здесь произошло?
– Ощущение, что и этот пытался убежать, но вот от чего, – сказал Алексей. Он обернулся и посмотрел на мамочку, которая покачивала коляску. Ребенок, похоже, успокоился и спал. Алексей подошел к ней и отвел в сторону. Коляску продолжил покачивать полицейский.
– Я понимаю, что вам сложно, – негромко произнес Алексей. – Сейчас приедет психолог, вам помогут. Но скажите, вы что-то видели или слышали?
Она посмотрел на него воспаленными глазами и кивнула:
– Я слышала скрип, это дверь, та, в казематы, она скрипнула. Потом какой-то такой шорох и голова – она прямо покатилась ко мне под коляску. Я вначале подумала, что это детский мяч, потом присмотрелась… – женщина зажала рот рукой и всхлипнула.
– Все-все, успокойтесь. Где вы живете? Полиция сходит за вашим мужем, пусть он посмотрит за ребенком, а вам нужна помощь.
Она мелко-мелко закивала головой.
– Вот и ладно, – произнес Алексей.
Он вернулся ко входу в казематы и распорядился:
– Все входы в бастионы оградить лентами. Вызовите музейных работников, их тоже надо опросить. И пусть поменяют замки в дверях. Я сообщу в Таллинн, чтобы нам дополнительно прислали людей. Придется обследовать все казематы.
К Алексею подбежал полицейский:
– Мы нашли бригадира.
– Нашли?
– Да, Томас Метс. Его обнаружили внизу, у бастионов. Он и сейчас там. Мы выяснили, Аверин был как раз его работником.
– Этот Томас – он жив, я надеюсь?
– Да, но…
– Что – но?
– Он не в себе. Он что-то бормочет по-эстонски и у него руки все ободраны. Ему нужна «скорая».
– Ну, вы вызвали?
– Конечно, – отрапортовал полицейский.
– Пойдем, посмотрим, – Алексей направился вниз по дороге, ко второму входу в бастионы, который выходил к реке. Рядом на парковке, сверкая проблесковыми маячками, уже стояла «скорая». Красные и синие огни отражались в бурных водах Наровы. Когда Алексей подошел к машине, Томаса на носилках грузили внутрь.
– Я из полиции. Что с ним? – спросил Алексей у медбрата.
– У него ободраны руки. Я такого еще не видел раньше. Прямо кожа слезла. Он либо не чувствовал боли, либо у него был такой сильный шок, что он просто эту боль перебивал. Не понимаю, как такое может быть.
– Могу я ним поговорить? – спросил Алексей.
– Попробуйте, – пожал плечами медбрат.
Алексей заглянул внутрь кареты «скорой». Руки Томаса были вытянуты и плотно забинтованы, по локти. Через все его лицо тянулись несколько свежих шрамов, заклеенных пластырем.
– Томас, ты меня слышишь? – спросил Алексей на эстонском.
Томас повернул голову и внимательно посмотрел на него.
– Что случилось? – задал вопрос Алексей.
Томас вскинул брови и обвел пространство вокруг безумным взглядом.
– Я там завалил все. Не ходите туда, не надо.
– Почему? – Алексей приблизился к его лицу.
– Не надо. Не откапывайте там ничего.
– Почему?
– Не надо, – он закрыл глаза и тяжело засопел.
Медбрат положил руку на плечо Алексея:
– У него шок. Не надо, не трогайте его. Потом поговорите, он сейчас явно не в себе.
– А он придет в себя?
– Кто знает, – с сомнением ответил медбрат. Двери кареты с лязгом захлопнулись. Включилась сирена и машина умчалась в темноту.
Над Нарвой начинался рассвет. Алексей посмотрел на зияющий темнотой вход в бастионы и распорядился:
– Надо закрыть и запечатать дверь. И оцепить здесь все до приезда следователей из Таллинна.
Нарва. Генеральный округ Эстония Рейхскомиссариата Остланд. 1944 год.
Нарва. Генеральный округ Эстония Рейхскомиссариата Остланд. 1944 год.
Рассветало. Над свинцовыми водами реки Наровы стелилась морозная дымка. Сквозь нее на противоположном берегу проглядывались похожие на гигантские пни круглые башни Ивангорода. Берег реки был покрыт пухлым снегом. Над ним высились стены бастионов Нарвы – потрепанные бомбардировками, с выщербленными камнями. У подножия, рядом с водой стояли двое молодых солдат в серой немецкой форме. Они переминались с ноги на ногу.
– Как же холодно, Янис, – сказал один на эстонском.
– Так январь, Пеэтер, чего ты хочешь? Здесь всегда так.
– В Таллинне не так холодно.
– Не надо, там тоже бывает очень холодно, – возразил Янис. – У тебя осталось покурить?
– Нет, все закончилось. Только в казарме найдем.
– Ну, это когда с караула уйдем, – Янис вжал голову в плечи.
– Смотри, сюда кто-то идет!
Янис обернулся. Вдоль реки к ним направлялась группа из троих человек. У них с собой были какие-то инструменты.
– Стой, кто идет! – сказал Пеэтер на немецком.
– Свои! Зиг хайль! – раздалось в ответ.
– Пропуск есть? – спросил Янис.
– Есть, конечно! – послышался ответ на эстонском.
– А, это ты, Лаури! Что ты тут делаешь? – спросил Пеэтер.
– Я сопровождаю юнкеров Ганса и Штефана. Они прибыли к нам из Германии.
– Из Берлина? – поинтересовался Янис.
– Из Лейпцига, – ответил один из юнкеров. – Я – Ганс, а это – Штефан. Мы – студенты. Учимся на семинаре исторического института Лейпцигского университета.
– Студенты? – переспросил Янис. – Чего вы тут делаете? Да еще с кирками. На раскопки идете?
– Не совсем, – ответил Штефан. – Мы составляем карту подземелий, – он указал на бастионы. – Для диплома, – уточнил он.
– Это полезное дело, – кивнул Янис. – Но только пока сделать карту ни у кого не получалось. Там ходы идут подо всем городом. Как-то раз в школе у нас один учитель туда пошел со старшими на экскурсию. Так они заблудились и вылезли только через четырнадцать часов с другой стороны города. И, говорят, много чего видели.
– Чего? – Штефан прищурился и внимательно посмотрел в глаза Янису.
– Парни, а у вас нет курева? – поинтересовался Янис.
– Есть, – Штефан достал из внутреннего кармана папиросы и дал прикурить. – Так чего там видели? В подземельях?
– Да это байки все, легенды, – отмахнулся Янис и сплюнул табаком в снег.
– Ладно, как-нибудь расскажешь, мы любим легенды, – Ганс дружески хлопнул Яниса по плечу. – Могу оставить парочку папирос.
– Было бы неплохо, – дрожащими от холода пальцами Янис взял папиросы и положил запазуху. – Сейчас в этих бастионах бывают люди. Говорят, стены выдерживают бомбардировки русских.
– Шведы надежно строили, – усмехнулся Ганс.
– Лаури, ты же знаешь этих ребят? – спросил Штефан. – Мы сможем с ними выпить?
– Да, конечно. Это Пеэтер и Янис. Они расквартированы на Кренгольме.
– О! Соседи, значит, – улыбнулся Ганс. – Ладно, мы пойдем работать, пока в бастионах светло.
Протоптав глубокую канаву в снегу, Ганс, Штефан и Лаури подошли к железной двери, закрывавшей вход в бастионы. Она была не заперта, но поддалась с трудом. Ее пришлось открывать киркой, как рычагом. С громким скрипом, пролетевшим внутрь лабиринтов, дверь распахнулась, и троица исчезла за ней в полутьме.
Прошло несколько часов. Постепенно рассвет плавно превратился в закат. В какой-то момент Янис поднял голову и вдруг дернул Пеэтера за рукав:
– Смотри! Это русские летят!
В небе вдалеке висели пять темных точек. Они стремительно росли, обретая очертания самолетов. На другом конце города, в Кренгольме завыла противовоздушная сирена. Раздались выстрелы зениток.
– В укрытие! – крикнул Янис и побежал к двери бастиона.
Пеэтер, замерев, смотрел на самолеты. Вдалеке послышались глухие взрывы. Земля под ногами задрожала. Со свистом рассекая воздух, бомбы падали одна за другой все ближе. Пеэтер повернул голову ко входу в бастион и увидел, как Янис нырнул в темноту.
Очередная бомба ударила по домам, стоявшим на бастионе. Еще одна взметнула высокий фонтан ледяной воды на реке. Пеэтер кинулся в канаву рядом со стеной бастиона, упал лицом в снег и закрыл уши руками. Следующая бомба разорвалась метрах в тридцати от него. Пеэтер успел увидеть, как камни со снегом ударили по железной двери. Сверху, с глухими ударами о снег посыпались тяжелые булыжники выпадающей кладки. Ударной волной его отбросило в сторону и засыпало снегом.
Пеэтер очнулся от того, что его кто-то начал теребить за плечо.
– Ты в порядке? – услышал он вопрос на эстонском.
Пеэтер открыл глаза и увидел знакомое лицо.
– Айво?
– Да, Пеэтер, мы с Паулем пришли сменить тебя.
– Хорошо, – улыбнулся Пеэтер.
– Ты можешь встать? – спросил Айво.
– Наверное, – с трудом поднявшись на ноги с поддержкой Айво, Пеэтер сделал несколько неуверенных шагов. Он понял, что не чувствует пальцы рук. Они онемели от холода. Вытащив руки из варежек, он принялся активно дуть на них.
Вокруг было темно. Сквозь покров облаков пробивался свет луны. Метрах в трехстах горели фонари у старых доков, где содержали советских военнопленных. Вход в бастионы был завален камнями и снегом.
– Что с Янисом? – спросил Пеэтер.
– Не знаю, – ответил Айво, – ты же был с ним.
– Он побежал туда, в бастионы, но его засыпало, – указал рукой Пеэтер. – Может, можно будет откопать? Там еще студенты были немецкие, а с ними Лаури.
– Студенты?
– Да, – кивнул Пеэтер. – Они туда зашли задолго до бомбардировки. Надо попробовать их раскопать.
– Сделаем, посмотрим. Все равно всю ночь стоять, – сказал Айво. – Ты сам-то дойдешь до части? Тебе бы подлечиться. Тебя не контузило?
– Не знаю, – ответил Пеэтер. – Но я дойду.
Разгребая ногами глубокий снег, Пеэтер двинулся в обход стен бастионов в город. Его пошатывало и подташнивало.
Айво проводил его взглядом, пока он не скрылся в темноте.
– Дойдет, как думаешь? – спросил он Пауля.
– Дойдет, я уверен. Но мы не можем его тащить, у нас пост. После бомбардировки и так все перемешалось.
– Как думаешь, Янис жив? – спросил Айво.
Пауль пожал плечами:
– Может, и жив, если внутри ничего не обвалилось. Но как он выберется?
– Он там не один. Еще трое должны быть. Будем надеяться, что все они живы, – пробормотал Айво. – Покурим одну на двоих?
– Давай!
Айво закрыл папиросу от ветра в кулаке, прикурил и с удовольствием затянулся. Сверху посыпался снег. Пауль поднял голову и на слабо освещенном луной краю бастиона увидел силуэт человека – голову и плечи, свисавшие вниз. Силуэт шевелился.
– Кто здесь? – Пауль вскинул автомат и передернул затвор. – Отвечай!
Сверху полилась темная жижа, оставляя длинный след на припорошенной снегом стене. Шевельнувшись еще раз, человек вдруг сорвался вниз и упал мешком в снег.
– Кто здесь? – крикнул еще раз Пауль. Айво отшвырнул сигарету и подбежал к упавшему. Присмотревшись, Айво перекрестился и отступил шаг назад. От тела осталась только верхняя половина – ноги были словно оторваны. Лицо было густо залито кровью, которая продолжала толчками выходить из раскрытого рта.
– Это Янис… – пробормотал Айво. – Это Янис! – крикнул он громче. – Тревога! – Он несколько раз выстрелил очередью в воздух.
У старых доков завыла сирена и раздался лай собак. Послышались хлопки дверей, немецкая речь и хруст снега под сапогами.
Пеэтер открыл глаза от прикосновения холодного влажного полотенца ко лбу. Над ним склонилась медсестра. Она улыбалась.
– Как себя чувствуешь? – спросила она.
– Уже лучше, – улыбнулся он в ответ. – Скоро буду в строю.
– Не торопись, – взяла она его за руку. – Тебе нужны силы. Кстати, с тобой хочет поговорить обер-штурмфюрер Йозеф Копп.
– Прямо сейчас?
– Да.
К кровати подошел высокий худой немец в форме СС.
– Зиг хайль, герр обер-штурмфюрер, – приветствовал его Пеэтер.
– Зиг хайль! Не утруждай себя, лежи. Все в порядке. Ты хорошо знаешь немецкий?
Пеэтер кивнул.
– Отлично. Тогда у нас все получится. Я хочу, чтобы ты мне рассказал о том, что произошло там, на посту, когда началась бомбардировка. Кого ты видел? Было ли что-то необычное?
Пеэтер задумался:
– Не знаю, а в чем дело? Что-то случилось? Что с Янисом?
– Тихо, успокойся. Все позже. Вначале я хочу послушать тебя.
– Ну, мы с Янисом стояли на карауле возле бастиона. Ничего такого не было, только студенты и Лаури.
– Какие студенты? – спросил Копп.
– Ганс и Штефан, юнкера. С ними был Лаури.
– Понятно, – кивнул Копп. – И что дальше? Куда они шли?
– Они сказали, что собираются составить карту подземелий, и у них были с собой какие-то инструменты.
– Какие инструменты?
– Мне показалось, что у них была кирка, – вспомнил Пеэтер. – Их сопровождал Лаури, мы его знаем, поэтому мы были спокойны и ни о чем плохом не думали. А что?
– Продолжай. Что случилось потом? Куда они пошли?
– В бастионы. В подземелья.
– Втроем?
– Да. Мы с Янисом остались на карауле. Потом Янис увидел самолеты и побежал в бастионы.
– А ты? Почему не стал бежать за ним? – спросил Копп.
– Не знаю, – зажмурил глаза Пеэтер. – Наверное, подумал, что там все может обвалиться. Да так и получилось! Но я не успел остановить его! Все произошло очень быстро!
– Тихо, – успокоил Пеэтера Копп. – Ты не при чем. Янис мертв, но он погиб не от обстрела.
– А что случилось?
– Мы не знаем, – вздохнул Копп. – Нашли только половину тела. У него ноги как будто оторваны или даже отпилены. Вырваны язык и глаза. Я думаю, это партизаны. Поэтому и спрашиваю – когда тебя нашли на посту Айво и Пауль, ты пошел в часть – ведь так? Ты ничего не видел и не слышал на бастионах?
– Нет, ничего не слышал, – ответил Пеэтер. – Но у меня шумело в голове, я мог просто не услышать.
– Понимаю, – пробормотал Копп. – Лаури тоже нашли. Не всего, правда, а только голову. В арке одного из домов. Там следы крови – они тянулись в подвал.
– Кто-то из жильцов что-то слышал?
– Нет, – ответил Копп. – Там с начала войны никто не живет. Люди сбежали от большевиков. Мы осмотрели подвал, но он был затоплен. В воде тоже кровь. Такое впечатление, будто кто-то вынырнул оттуда вместе с головой и выкинул ее наружу. И голова тоже без глаз и языка. По мне это очень похоже на почерк партизан.
– Жутко, – пробормотал Пеэтер.
– Да, – согласился Копп. – Я такого не видел раньше.
– А студенты – Ганс и Штефан? Что с ними?
– Их мы пока не нашли. Ладно, я пойду – выздоравливай и возвращайся в строй, – Копп дружески похлопал Пеэтера по колену.
– Так точно, герр обер-штурмфюрер.
Йозеф Копп вышел из лазарета и прищурился от слепящего солнца, отраженного от снега. Над домами в морозном воздухе висел бледный печной дым. Копп огляделся и направился в сторону казарм Кренгольма, где размещались военные. Ганс и Штефан жили в отдельной комнате. Она оказалась заперта на ключ.
Копп разыскал коменданта и потребовал отпереть комнату.
– Я не понимаю, почему юнкера жили в отдельной комнате? Кто распорядился выделить ее? – спросил Копп.
– Это было распоряжение оберштурмбанфюрера СС Франца Аугсбергера.
– Лично подписанное? Самим?
– Да, никаких сомнений, – ответил комендант. – Я позвонил в штаб, и там подтвердили. Честно говоря, сам не приложу, зачем такая честь студентам.
– Именно в штабе мне поручили разобраться с этой страшной и непонятной смертью наших солдат и пропажей студентов.
– Думаете, это как-то связано?
– Абсолютно уверен, – кивнул Копп. – Они же все вместе оказались в бастионах. И, видимо, не просто так.
Комендант подобрал нужный ключ и открыл дверь. Копп зашел внутрь. У стен стояли две заправленные кровати. Между ними у окна находился стол. В одном углу комнаты располагался шкаф, в другом – тумбочка. На стенах булавками были пришпилены три карты с каким-то пометками, сделанными карандашом. Одна карта охватывала все южное побережье Балтийского моря до Пруссии, на второй карте была только территория Эстонии, а на третьей – Нарва с намеченными подземными ходами и контурами бастионов. В четырех местах на карте стояли кресты и знаки вопроса. Один из вопросительных знаков был перечеркнут.
– Похоже, они что-то искали, – пробормотал Копп. Он развернулся и наткнулся взглядом на тумбочку. Подойдя к ней, Копп попытался вытащить верхний ящик. Он был заперт.
– Можете открыть? – спросил он коменданта.
– Попробую, герр обер-штурмфюрер, – комендант выудил из связки ключей отмычку, вставил в скважину и нажал. Замок хрустнул. Комендант несколько раз дернул ящик, и тот выдвинулся. Внутри лежали письменные принадлежности и записная книжка в черной кожаной обложке.
Копп взял книжку, открыл ее и вздернул брови от удивления. На первой странице было написано: «Дневник Штефана Хартманна, обер-шарфюрера СС зондеркоманды «H». В случае смерти незамедлительно передать записи в Аненербе – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков» лично оберштурмбанфюреру СС Рудольфу Левину».
Копп закрыл дневник и пробормотал:
– Что за хрень? Никакие они не юнкера, – он положил дневник в карман и обернулся к коменданту. – Благодарю Вас за содействие. Я лично доложу обо всем оберштурмбанфюреру Аугсбергеру.
– Как прикажете, герр обер-штурмфюрер. Однако если вдруг студенты вернутся и будут интересоваться, кто был в их комнате, я вынужден буду рассказать о вашем визите.
– Разумеется. Более того, вы должны будете незамедлительно доложить мне об их появлении.
– Слушаюсь.
Копп вышел на улицу и направился в квартиру, распределенную ему командованием. Он хотел поскорее ознакомиться с содержанием записной книжки Штефана Хартманна. Придя домой, Копп заварил чай, сел за стол и открыл дневник. Он был заполнен только на одну треть. Первая запись была датирована 1 октября 1943 года.
«Исследовали с Гансом последнюю значимую точку в окрестностях Таллинна. Ничего серьезного не нашли. Единственное интересное место – возле устья реки Пирита, у руин монастыря ордена Святой Бригитты. На местном кладбище ощущались остатки мощного энергетического фона. Но это оказались только остатки. И они явно старые, угасают уже несколько сотен лет. Мы отметили это место на карте. Уверен, что там происходило много всего интересного. Впоследствии мы обязательно вернемся туда, но сейчас наша миссия – найти то, что поручено нам лично рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, оберфюрером СС Вольфрамом Зиверсом и нашим руководителем оберштурмбанфюрером СС Рудольфом Левиным. Южное побережье Балтийского моря сильно недооценено. Оно буквально пропитано духом древней Германии. И здесь явно живет много потомков викингов. Будем надеяться, что нам повезет, и мы поможем обеспечить Германии победу, если найдем то, что нам поручено искать».
Следующие несколько дней Штефан описывал путешествие из Таллинна в Нарву. Копп пролистнул несколько страниц до даты 15 октября.
«Мы прибыли в Нарву. Благодаря содействию оберштурмбанфюрера СС Франца Аугсбергера, который не стал задавать глупых вопросов, откуда у нас документ, подписанный лично рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, мы быстро и удачно заселились в отдельную комнату в казарме на Кренгольме. Кажется, нам удалось не привлечь внимание офицеров и рядового состава СС. Это бы сильно осложнило нашу работу».
Копп перевернул страницу.
«Здесь все очень непросто. Красивый город в немецком стиле. Даже удивительно, что строили не немцы, а шведы. Но говорят, что издавна Нарва управлялась немецкими семьями в нескольких поколениях. При этом здесь много вывесок на русском языке и многие говорят либо на русском, либо на эстонском. Нам явно нужен переводчик, который бы знал оба этих языка. Попытаемся найти такого человека среди военнослужащих. Легионеры СС уже получили серьезный опыт в боях в Украине и многие отлично говорят по-немецки. Идеально было бы найти уроженца этих мест».
Копп пропустил несколько страниц, в которых Штефан Хартманн описывал местные питейные заведения и восхищался видами на Ивангородскую крепость. Также в дневнике он опасался появления красных партизан и беспокоился относительно общей обстановки на подступах к Ленинграду. Внимание Коппа привлекла запись за 1 ноября.
«Мы уже две недели в Нарве. Здесь сильный энергетический фон. И это не его остатки – он действительно мощный. Мы также обнаружили остатки такого фона в районе старого города. Я подозреваю, что это было место, где сожгли ведьму. Судя по записям, в Нарве был только один процесс над ведьмами. Для нас он представляет исключительно культурологический интерес. Сегодня продолжили поиски и нашли еще одно место с похожим фоном. Оно находится неглубоко под землей, недалеко от бастионов, с северной стороны. Отметил на карте. В ближайшее время попробуем покопать, пока земля полностью не промерзла».
Копп перевернул страницу.
«Предвкушаю, что начинается что-то серьезное и настоящее – то, зачем нас отправили на самое острие Восточного фронта. Вчера в баре мы познакомились с Лаури. Он именно тот, кого я искал – он участвовал в боях в степях Украины, он уроженец здешних мест и отлично владеет и немецким, и эстонским, и русским языками. Лаури уверен, что мы студенты семинара исторического института Лейпцигского университета. Лаури знает много интересных историй из прошлого о городе. Он рассказал о том, как шведы пытались найти золото в подвалах и старом колодце. Также он пересказывал байку о том, что в Нарове когда-то затонул корабль с золотом, но никто не знает, где именно».