Невеста Лунного демона
Глава 1
Мужчина, на которого я свалилась, был восхитительно сложен, красив, со всех сторон щедро одарен природой…
И совершенно гол.
– Ой.
Я испуганно пискнула, борясь с желанием отчаянно завизжать.
Глупейшая идея, учитывая что, скорее всего, сестры на это и рассчитывали. Что я окажусь наедине с чужаком, опозорюсь, и у них наконец-то появится повод от меня избавиться. Под дверью дежурят служанки, готовые ворваться при малейшем подозрительном звуке и засвидетельствовать мое падение.
Кто его пустил в женские купальни вообще?!
Попытки встать на ноги ни к чему не привели. Меня обхватили крепкие мускулистые руки и притиснули к каменному торсу. Вокруг нас бурлила вода, пузырьки лопались, щекоча ноздри паром. От незнакомца пахло металлом, тмином, терпким мускусом и большими неприятностями.
– Надо же, какой в этом захолустье сервис! – промурлыкал мужчина, вольно ощупывая мои нижние округлости.
Ну конечно, кто еще мог перепутать повороты и заявиться на женскую половину? Только гость, не бывавший в нашем доме прежде.
Обычно женская половина располагалась справа, мужская слева, но Главной госпоже три поколения назад показалось, что источники слева теплее и питательнее для кожи. Потому их поменяли местами. За прошедшие годы все привыкли, а вот новенькие поначалу путались.
Наверняка ведь специально не пояснили всех тонкостей заезжему купцу!
Я молча вцепилась в его запястья и с минуту мы ожесточенно боролись, не произнося ни слова. На породистом скуластом лице постепенно проступало изумление.
– Девочка, кто ты? – вкрадчиво осведомился он, осознав наконец, что я не желаю продолжения и готова сражаться за свою честь до последнего. – Мне давненько не встречался человек, способный сопротивляться на равных.
Мама, мамочка, вот это я влипла!
– Отпустите! У меня жених есть! – соврала шепотом без зазрения совести.
Кто на меня в трезвом уме позарится? Тощая, страшная, мелкая, глазищи эти на пол-лица… но ложь возымела нужный эффект.
Меня отпустили и позволили подняться на ноги.
Горячая вода казалась мне в тот момент ледяной, колени подгибались, но я нашла в себе силы сделать два шага к бортику и вскарабкаться на него. Мокрая рубашка бесстыдно облепила тело, демонстрируя все мои недостатки. Достоинств и не было почти. Как любили повторять мои сестры, плоская как доска и такая же тупая.
Только тупая могла припереться в купальни, когда в доме гости. Ясно же, что их поведут мыться с дороги!
С другой стороны, поздно уже. Я специально подгадала время, чтобы все спали. Раньше никак нельзя – начнут дразнить, издеваться, а то и притопить могут.
Бывало и такое.
Причем не только со стороны сестер. Служанки по их наущению тоже старались.
Навредишь седьмой госпоже, то есть мне – получишь похвалу и возможно какую-нибудь безделушку, если смешно выйдет.
А каково мне при этом – никого не интересует.
Гость оперся о каменный бордюр и одним плавным движением выбрался из воды, оказавшись прямо передо мной. Серебрящиеся в полумраке капли стекали по идеальному телу воина, заставляя следить за ними взглядом.
Сердце снова застучало как сумасшедшее, к лицу прилила кровь. Я завороженно наблюдала за тонкими струйками, прокладывающими дорожку по гладкой коже, огибая многочисленные рельефы и выпуклости. «А купец не прост, – пронеслась в голове мысль. – Такой пресс переносом мешков не накачать. Он явно увлекается боевыми искусствами!»
То, что я ощущала в воде бедром, на берегу оказалось еще более внушительным и пугающим. Ствол подрагивал в прохладном воздухе, словно нацелившись прямо на меня. Лишь спустя несколько судорожных вздохов я поняла, что бесстыдно пялюсь на обнаженного мужчину.
Мало того, прямо на его достоинство!
Теперь меня точно убьют.
Мужчина внезапно схватил меня за шею. Я судорожно втянула воздух и в следующее мгновение поняла, что он вовсе не собирается меня душить. Просто удерживает на месте, чтобы наверняка не сбежала.
– Рабыня? – хрипло спросил он, обводя большим пальцем контур металлического ошейника.
Я мотнула головой.
Наверное, меня действительно стоило назвать рабыней. Бесправной служанкой. Но злая ирония заключалась в том, что глава рода Кин был моим родным отцом.
Просто моей матери не повезло. Она не успела стать ни наложницей, ни женой, и ее дитя осталось сиротой при живом родителе.
А участь сирот незавидна.
– Я седьмая госпожа этого дома! – заявила с уверенностью, которой совершенно не испытывала. – Если ты меня тронешь хоть пальцем, можешь попрощаться с товаром!
Вот тут я не шутила. Мне вполне под силу подсунуть торговцу порченый товар. Пусть потом он придет к отцу и будет ругаться, а тот меня накажет – не впервой. Главное, не позволить себя обидеть.
Моя честь – единственное, что у меня еще осталось.
– Я тебя уже трогаю, – и в доказательство гость снова провел подушечкой пальца по нежной коже горла, вызвав неожиданные мурашки и полное оцепенение.
Я дышала с трудом, поглощенная неведомыми ощущениями.
Меня никто не касался… вот так.
Служанки, помогавшие одеваться по утрам, и сестры, норовившие втихаря ущипнуть, не в счет.
– Отпустите! – помимо воли прозвучало умоляюще.
Я сглотнула, шеей снова ощутив шершавую ладонь. Он держал меня бережно, будто птицу, которой боялся сломать крылья неосторожным движением.
Откуда бы ему знать, что тех крыльев у меня нет. И никогда не было.
По щеке скатилась непрошеная слеза.
Мне казалось, я давно разучилась плакать. Еще когда в младенчестве поняла, что, сколько бы я ни кричала, ни звала – никто не придет. Меня покормят, оденут, поддерживая видимость заботы. Никак нельзя дать соседям повод думать, что в семействе Кин кого-то обижают!
Но на этом все.
Ни объятий, ни утешения после разбитой коленки. Еще и отчитают – зачем на дерево полезла, не по статусу оно!
– Хорошо. Иди, – неожиданно сдался мужчина.
Опустил руку.
И тут до меня донеслись голоса из коридора.
В купальни быстро шли люди. Много людей.
– Я ее убью! Позорище! Как она посмела посрамить наше честное имя?! – бушевала Матушка Кин.
Следом семенили служанки и сестры – их многоголосый хор услужливо поддакивал, перечисляя кары, которым меня можно подвергнуть. Начиная с забивания камнями и заканчивая утоплением, благо далеко ходить не придется.
Все под рукой.
Моя мачеха меня ненавидела со всей искренностью и открытостью ее доброго сердца. И никогда не позволяла усомниться в ее чувствах.
Я поняла, что ноги больше не держат, и безвольно осела на каменный пол.
Так вот чей это был замысел!
Служанки знают, что я поздним вечером обычно бегаю ополоснуться. Значит, и хозяйка дома в курсе.
Мне всегда казалось, что это незначительное нарушение. Меня не трогали, не ругали и не осуждали за привычку мыться каждый день. Естественные источники в шаговой доступности, греть ведрами воду не нужно, купайся сколько влезет.
А теперь эта привычка меня уничтожит.
Постукивание множества деревянных сандалий приближалось, как торжественный бой похоронных барабанов. Надо же, как они хорошо подготовились, даже переобуться не поленились!
Матушка Кин давно искала возможности от меня избавиться. К ее сожалению, отец был категорически против. Я приносила немалую пользу семье работой в саду. Никто лучше меня не собирал чай, тем более не мог скомбинировать несколько сортов так, чтобы получился шедевр вкуса вместо неудобоваримой бурды.
Господин Кин прекрасно понимал, благодаря кому имел сейчас процветающую плантацию. К сожалению, его супруга не была столь прозорлива. В ее глазах я – воплощение порока.
Свидетельство измены.
Приведи мой отец еще одну наложницу, она бы и слова не сказала, как и положено добропорядочной жене. Но вот так, с улицы, от случайной связи завести ребенка? Неслыханно! Стыд и срам!
Она точно не упустит столь удобного случая.
Мне все время повторяли, что моя родная мать была шлюхой. Недостойной.
Сегодня меня обвинят в том же.
А недостойных ждет изгнание и смерть. Или же продажа в бордель – даже не знаю, что лучше.
Я побледнела до синевы и судорожно огляделась. Сама не знаю, на что надеялась. Почти правильно-круглый зал не имел иных выходов. Разве что самой утопиться.
– Прыгай, – хладнокровно приказал незнакомец, пнул ногой откатившийся слишком далеко гребень под скамейку, отправил туда же мои сандалии и резким взмахом накрыл валявшиеся на полу банные принадлежности полотенцем.
Застав в купальнях постороннего, я так растерялась, что поскользнулась и упала прямо ему в объятия. Естественно, все, что я несла при этом в руках, разлетелось в разные стороны. Часть угодила в воду, остальное гость виртуозно спрятал одним движением.
– Ну, чего застыла? Шевелись! – прошипел мужчина и, видя что я трясусь от ужаса, не контролируя себя, просто ухватил за предплечья и сунул в воду.
Мне показалось, он хочет меня утопить.
Но сопротивляться не стала – лучше быстрая смерть, чем быть опозоренной, слушать несколько часов наставления Матушки Кин, а после биться в агонии под палками.
При мне однажды забили служанку.
Никогда не забуду ее криков.
И хрипов, когда кричать она уже не смогла.
Незнакомец едва успел скользнуть следом в бассейн.
– Где эта мерзавка? Я забью ее камнями! – с этими словами занавеска, закрывавшая вход в купальни, отлетела в сторону, и матушка застыла, подавившись заготовленной речью.
Жаль, что я не видела выражения ее лица. Должно быть, бесценное зрелище!
Вжавшись в стену спиной, я погрузилась в жидкость почти по ноздри. К счастью, бортик, скрывавший меня от посторонних взглядов, был достаточно высокий, чтобы спрятаться по макушку и при этом дышать.
Мысли путались, во рту, несмотря на плещущуюся вокруг воду, пересохло напрочь.
Я вжималась щекой в гладкое мужское бедро, изо всех сил стараясь не смотреть на то, что гордо вздымалось перед самым моим носом.
Орган подрагивал, изредка касаясь камня налитой, округлой головкой. Твердый ствол, перевитый венами, казался толще моего запястья и откровенно пугал.
Мне никогда раньше не приходилось видеть обнаженного мужчину.
Несмотря на все наговоры Матушки Кин, я честная девушка и ни за что не позволила бы себе лишнего.
Однако сейчас речь шла о жизни или смерти, у меня не осталось выбора.
Глава 2
Лучше спрятаться в критический момент и немного потерпеть, борясь со стыдливостью, чем бесславно сдохнуть.
«Возможно, это моя порочная натура наконец-то проявилась», – неожиданно подумала я. Приличная госпожа скорее наложит на себя руки, чем позволит к себе прикоснуться постороннему мужчине. И уж тем более не станет прижиматься щекой к мускулистым ногам, глядя на… непристойное.
Что ж. Значит, я действительно падшая.
Но я отчаянно хочу жить!
– Это женские купальни, господин Джай, – дрожащим голосом сообщила Матушка Кин.
В ее руках с легким шелестом затрепыхался веер – прикрылась, чтобы не подвергаться соблазну и не смотреть.
А на гостя и в самом деле приятно было смотреть.
По-хорошему, мне бы зажмуриться, но я не могла. Пульсирующий в такт биению сердца орган притягивал взгляд, как огонь – мотылька.
– К сожалению, мне об этом никто не сообщил, – голос гостя звучал обыденно и непринужденно, будто он не стоял обнаженным перед десятком женщин, а сидел в гостиной в полном облачении и вел светскую беседу. – Прошу простить мою неосведомленность. Мне следует исправить ошибку.
Он сложил руки перед грудью в традиционном жесте извинения, ладонями друг к другу, слегка склонил голову и качнулся вперед, будто собираясь вылезать из воды.
Дружный вздох-взвизг служанок не заставил себя ждать.
Мне кажется, бесстыдницы были бы совершенно не против, чтобы он появился во всей красе. Лично перед ними.
Но не при свидетелях же!
– Ничего страшного, господин Джай! – поспешно воскликнула Матушка Кин, и подошвы ее банной обуви отбили заполошный ритм.
Попятилась? Еще бы, она же достойная супруга, ей не пристало разглядывать посторонних мужчин.
Тем более в срамном виде!
– Прошу вас, отдыхайте, служанки проследят, чтобы вас никто не побеспокоил, – заверила хозяйка дома и удалилась с неприличной поспешностью. Практически бегом.
Служанки проследят.
Так.
Значит, на выходе меня будут ждать. Одна сопроводит господина Джая в гостевые комнаты, остальные продолжат караулить блудную дочь.
Никто не видел, как я заходила в купальни, в этом я уверена. Только на выходе из женского крыла мне встретились две работницы, возможно, они заметили в моих руках полотенце и сделали выводы. Получается, Матушка Кин рассчитывала застать меня здесь, опозоренную и готовую к наказанию, но просчиталась.
Мысль о том, что она выместит раздражение на тех двух якобы солгавших ей паршивках, немного грела, но не сильно.
Теперь хозяйка дома наведается в мою комнату, никого не обнаружит и поднимет на уши весь дом в поисках младшей «дочери». Мне стоит поторопиться и сделать вид, что задержалась в саду. Отец точно тогда заступится – ведь от моего усердия в работе зависит урожай. Ничего, что сейчас ранняя весна и кругом еще лежит снег, все равно дел по горло.
Мои размышления нарушил хрипловатый голос:
– Вставай. Они ушли.
– Недалеко, – возразила я, выпрямляясь, и осеклась.
Влажные волосы мужчины успели немного подсохнуть и посветлели почти до белизны. Я никогда прежде не видела у людей подобного оттенка.
Только сейчас до меня дошло, что наш гость – вовсе не человек.
Демон.
Вот это я влипла!
Без видимых усилий господин Джай поднял меня за локти и усадил на бортик, так что наши лица оказались на одном уровне.
– Ничего страшного, – негромко заверил он. – Дыши. Все будет хорошо. Я тебя не обижу.
Я слабо улыбнулась, прекрасно зная, сколько лжи скрывается в этой короткой фразе.
Отец мне тоже все время ее повторяет.
И его супруга.
О, стоит Матушке Кин ее произнести, у меня руки холодеют. Значит, точно задумала очередную каверзную интригу, в которой мне отведена роль игрушки.
В лучшем случае.
Ничего критического. Ничего, что может бросить тень на честь семьи или повредить мне руки, например. Но унизительного – сколько угодно.
Выносить ночные вазы за сестрами, а иногда и за братьями. А что, это проявление заботы о родственниках! Будь благодарна, что тебе позволяют здесь жить.
И жить вообще.
Простоять на коленях в Храме Предков до утра за проступок, которого не совершала? Ну, я же порочное дитя блуда, конечно, все моя вина, пусть и не доказанная.
Неудивительно, что услышав знакомые слова из уст гостя, я сильно обеспокоилась.
– Отпустите. Пожалуйста, – без особой надежды на то, что буду услышана, пролепетала я.
К моему искреннему изумлению, мужчина тут же убрал руки. Но не отстранился, продолжая выситься рядом мускулистой горячей скалой.
В опасной близости.
Опасной в основном для моей добродетели. Его так хотелось коснуться! Провести пальцем по литым мышцам груди, убедиться, что они так же тверды, как кажутся…
– Отпустить, седьмая госпожа? – хищно протянул господин Джан.
Прикусив губу, я лишь кивнула. Запомнил, надо же! Наверняка теперь пойдет выяснять обо мне у слуг. А они понарасскажут, им лишь бы гадость какую придумать!
Отчего-то очень не хотелось, чтобы заезжий гость плохо обо мне думал.
И так уже опозорилась, как могла.
– Ну, беги, – хмыкнул мужчина, наконец-то делая шаг назад в бурлящей воде. Я всхлипнула, подобрала ноги, чтобы встать, и застыла от ужасающей мысли.
– Мои вещи! – пролепетала дрожащим голосом. – Они снаружи!
Жилетку, сапоги и накидку перед тем, как отправиться в купальни, я надёжно спрятала. В закуток у входа редко кто заглядывал, там хранились ведра, метелки, лохани и прочие атрибуты тщательной уборки, которую устраивали раз пять в год, по особым датам. Одной шуточки со стороны излишне старательных служанок, забравших мою одежду якобы по ошибке, хватило, чтобы я научилась тщательно маскировать все следы своего пребывания.
По крайней мере, так у меня оставались пути к отступлению.
Только сейчас мне эта предосторожность не поможет – ведь между мной и одеждой стоят служанки. Когда я в мокрой насквозь нижней рубашке, не выйдет соврать, что случайно проходила мимо. Мигом сошьют два полотна в одно.*
Господин Джан думал недолго. В момент оказался на берегу и повел рукой вдоль тела грациозным движением.
Повалил пар. Белоснежные волосы вспушились и опали, складываясь в строгую прическу-узел.
Магия!
Ну конечно, демоны через одного бессмертные, в отличие от людей, которым нужно десятилетиями совершенствоваться, если они желают обладать хоть толикой могущества.
И то не у всех выходит.
– Я выйду первым, – решительно заявил демон и принялся как ни в чем не бывало одеваться. – А ты спокойно приводи себя в порядок.
Спокойно? Как бы не так! Нужно стремглав нестись в сад, и надеяться, что Матушка Кин еще не подняла шум до небес, разыскивая меня.
Демон собрался за несколько мгновений. Не успела я моргнуть трижды, как он уже стоял передо мной, тщательно застегивая наручи.
Зачем ему доспехи в гостях?
Мысль мелькнула и пропала, потому что горячие мужские пальцы неожиданно снова оказались у моего горла. Но не схватили, а нежно, бережно провели по коже, потеребили ошейник и поднялись выше, к сережкам в ухе.
Никогда не думала, что у меня настолько чувствительная шея!
Следы от прикосновений пылали, словно по мне проползла огненная саламандра. Каждое касание – как ожог. На грани приличия и морали.
За гранью разумного.
По всему телу прокатилась волна жара, сверху вниз, от шеи до самых пяточек.
Распахнув глаза – и не заметила, как их закрыла! – я успела уловить затухающие всполохи магии.
Погодите-ка.
Моя рубашка! Она совершенно сухая.
Гость что… позаботился обо мне? Высушил, чтобы я не тратила время на вытирание?
Вслед за окутавшим меня теплом пришел отрезвляющий лед осознания.
Ему что-то от меня нужно!
Глупая я. Понятно, что!
То, что нужно всем сластолюбцам от честной девушки, и то, что я должна отдать лишь мужу. Хотя, если кто-то заподозрит, что я оставалась наедине с мужчиной, никакого брака мне не дождаться.
Зато плетей – вполне. А может, и палок.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты простудилась. Ночи нынче холодные, – мурлыкнул господин Джан, оставив сережки в покое и ухватив меня за подбородок. – Раз уж ты не позволяешь мне согреть тебя иным образом… что, кстати говоря, совершенно зря. Поверь, тебе бы понравилось!
И прежде чем я успела увернуться, бесстыдно поцеловал прямо в губы.
Прикусил нижнюю. Зализал укушенное местечко и протиснулся языком между моими зубами.
Я хотела его оттолкнуть.
Остановить.
Сделать хоть что-нибудь!
Вместо этого мои руки взметнулись и уцепились за широкие плечи в поисках опоры.
В голове стало пусто и звонко.
Посторонние звуки вроде плеска воды отдалились, а после пропали совсем.
Осталось лишь хриплое, сбивающееся дыхание.
Его.
Мое.
Одно на двоих.
Глаза зажмурились против воли. Наступившая темнота обострила ощущения. Теперь я не видела, только чувствовала, как мужчина по-кошачьи потирается носом о мою щеку, впитывая запах. Его волосы щекочут висок. Губы нежны и властны одновременно. Они ведут, манят и обещают… неведомое. Но безумно притягательное.
Наверное, я бы так и стояла, пошатываясь, загипнотизированная непривычной лаской, но господин Джан остановился сам.
Отстранился, оглядел меня, едва стоящую на ногах, и удовлетворенно ухмыльнулся.
– Я так и думал! – победно заявил он.
После чего развернулся и исчез за шелестящей занавеской. Мягкие, почти неслышные шаги удалились, вот он свернул в сторону выхода, вот защебетали голоса служанок.
Я подкралась поближе и навострила уши.
– Мне нужно еще убраться в купальнях, господин Джан, – заявила Зийя.
Личная помощница матушки Кин.
Все, мне конец. Она уверена, что я внутри. Ей всего-то нужно зайти в купальни, убедиться в догадках, после чего с громкими возмущенными воплями выволочь за волосы «блудницу» и предать позору.
Впрочем, в честь визита уважаемого гостя меня просто запрут в сарае до его отъезда.
Семье нужно блюсти лицо и внешние приличия.
Никаких разборок со скандалами в присутствии посторонних!
*соединить два полотна в одно – сложить два и два, сделать очевидные выводы
Глава 3
Но демон, верный своей природе, на редкость увертлив.
– Ты! Сходи проверь, готовы ли мои комнаты. В постель положите грелку, да смотрите чтобы это не оказалась ненароком одна из служанок! – принялся распоряжаться демон.
Послышалось сдержанное хихикание. Видимо, одна из девушек действительно собиралась развлечь гостя подобным образом.
Ее Матушка Кин осуждать не станет. Для рабыни обычное дело ублажить мужчину любым угодным тому способом. А вот мне, как представительнице древнего и славного рода, пусть и внебрачной, следует себя блюсти строго.
– Ты! Принеси закусок. Что-то я проголодался. А вы меня уж проводите, не обессудьте. Заплутаю я в ваших переходах без твердой направляющей руки!
– Ну что вы, я не смею!..
Я аж глаза вытаращила. Впервые слышу кокетливые нотки в голосе Зийи! Для меня она страшнее Матушки, засохший рис*, лишенная женских качеств стражница добродетели и благочестия юных дев – и тут на тебе. Не устояла перед демоническим очарованием.
«Тем они и опасны, – напомнила я себе. – Задурят порядочной госпоже голову, потом не оправдаться».
Голоса удалились, шаги затихли.
Не веря своему счастью, я осторожно выглянула сквозь занавеску. Вроде никого.
Собрала разбросанные вещи, оглядела на всякий случай помещение, проверяя не забыла ли что, и метнулась в сторону кладовки – одеваться.
Пожалуй, с облачением я справилась быстрее демона.
При мысли о хитроумном господине Джае на губах снова появилась непрошеная улыбка. Как он обвел вокруг пальца служанок! Не сомневаюсь, что планировку всей нашей усадьбы демон выучил в первый же час пребывания здесь. Разве что купальни ввели его в заблуждение, в остальном все стандартно и обыденно для чайных плантаций.
Основной корпус, где обитал хозяин дома. Там же вел переговоры, принимал гостей, общался с покупателями и приятелями, а также вел учет и чаще всего спал.
Флигель Старшей госпожи (моей бабушки, которая никогда не позволяла себя так называть), флигель Матушки Кин, покои наложниц, пристройка для слуг и наконец хозяйственные помещения. Последние занимали большую часть территории – склады, крытые платформы для просушки, упаковочные залы, дегустационные комнаты…
Дочери проживали вместе с Матушкой Кин.
Все, кроме меня, разумеется.
Я ютилась в одной из каморок для слуг. Ближе к природе, чтобы не приходилось далеко ходить до сада, как это заботливо обосновал отец в свое время.
Меня переселили сразу же, как стало ясно что лучше меня самые деликатные листочки не найдет и не соберет никто. Так из обузы и лишнего рта я стала относительно полезным приобретением. Не гордостью семьи, конечно, но довольно нужной ее частью.
Впрочем, о низком происхождении мне не позволяли забыть ни на миг.
Убедившись, что у выхода из купален меня тоже никто не поджидает, я тенью скользнула в сад. Длинный ряд плодовых деревьев быстро перешел в густые полосы чайных посадок. Голые ветви густо сплетались в стену на уровне пояса. Выше мы не позволяли им подрастать, подрезая по осени лишнее.
Лишь зайдя в сердцевину лабиринта, я сбавила шаг, почувствовав себя в относительной безопасности. Здесь я имею полное право находиться в любое время дня и ночи.
Никто не посмеет меня упрекнуть в праздности или порочности.
Ветер донес голоса издалека.
– Минлань! Где ты, паршивка? – Матушка Кин старалась одновременно дозваться меня и не быть услышанной гостем, потому шипела потревоженной змеей. – Я знаю, что ты была в купальнях, тебя видели! Выходи и прими свое наказание!
Я огладила жилетку, поправила накидку и похолодела, ощутив влагу в капюшоне.
Волосы!
Пока пряталась за бортиком, они насквозь промокли, а высушить их демон то ли забыл, то ли поленился. Со свернутой узлом косы мне за шиворот стекал настоящий ручей. Занятая переживаниями, я этого не заметила и теперь пожинала плоды. Вся спина мокрющая, только слепой не заметит!
Ничего. Не впервой.
Главное добраться до комнаты. Там можно сделать вид, что неудачно облила одежду из кувшина для умывания.
Лишь бы никто не остановил по дороге!
Из сада можно было попасть в усадьбу через главные ворота, две калитки и несколько собачьих подкопов. Их постоянно зарывали, но любимицы брата создавали все новые. С другой стороны – лучших охотниц на кроликов в нашей округе поискать, так что им многое прощалось.
Больше, чем мне, пожалуй.
Через ворота точно не пойду. Там дежурят стражи, они обязательно доложат отцу, а он расскажет Матушке, и все. Калитки? Нет гарантии, что к ним не приставили служанок.
Остается один из лазов. Которые еще надо отыскать! Их только на прошлой неделе снова засыпали.
Эх, зря мылась…
Мелкой трусцой, двигаясь бесшумно, я прокралась вдоль забора, всматриваясь в густой кустарник. Пока ветви не покрылись зеленью, можно заметить признаки подкопа – кучки земли, следы лап. Так-то стена толстая, кирпичная, поди разгляди что под ней.
Вот и дыра! Хорошо, что в ночь подморозило и грязь застыла, превратившись в ребристую корку.
Я быстро нырнула в спасительную нору. Проползла под кладкой, перебирая локтями и помогая себе коленями, благословляя собачек, роющих от всего сердца, с запасом. Не только ради себя, в общем. Поднялась, отряхнулась, и неспешной непринужденной походкой двинулась по дорожке в обход основного флигеля к себе. То есть к слугам.
Но не успела завернуть за угол, как чуть не столкнулась с господином Кин.
Моим отцом.
Отступив на шаг, чтобы расстояние между нами вновь стало подобающим, я присела, сложив обе ладони на бедре, и замерла в этом положении, склонив голову.
– Почему вся мокрая? – проворчал Главный господин дома устало, и я поняла, что супруга уже успела поделиться с ним своими подозрениями на мой счет. Она стояла за его плечом и пристально оглядывала меня, а брови ее хмурились все сильнее – ну не нашлось на мне признаков разврата и порока! Разве что мокрое пятно на капюшоне, но его можно объяснить чем-то невинным.
– Я… упала в снег, – ляпнула первое, что пришло в голову.
– И видимо в нем повалялась. А заодно в земле! – недовольно поджав губы, добавила Матушка Кин. – Ступай, приведи себя в порядок, чтобы не пугала гостя за ужином красными глазами и носом!
– Он останется на ужин? – удивилась я и осеклась.
Непростительная оплошность! Мне не должно быть дела до приглашенных в основной дом.
Точнее, мне не следует интересоваться гостем.
Не моего полета феникс.
Но, к счастью, отец не обратил внимания на мою оговорку.
– И на ужин, и переночует! – Видимо, демон весьма перспективный покупатель, раз господин Кин так оживился. Вместо того чтобы отмахнуться от меня по обыкновению, еще и пальцем поманил: – Приведи себя в порядок и подготовь новые сорта к показу. Ну, те, помнишь, что составила прошлой весной, с жасмином и мятой? Там еще что-то было…
Глава дома пощелкал пальцами, вспоминая.
– Цвет вишни с яблоком, липа с мелиссой и лимоном, земляника с ревенем… – услужливо принялась перечислять я скороговоркой, безмерно счастливая, что о моей оплошности позабыли.
– Да-да! – изволил одобрительно кивнуть господин Кин. – Вот сама и расскажешь, и подашь, и чтобы в лучшем виде, поняла?
– Слушаюсь, господин, – я опустила голову еще ниже.
Матушка Кин стрельнула убийственным взглядом, но вякать после того, как Главный господин отдал ясные распоряжения – недостойно супруги. Так что она скрипнула зубами и промолчала.
Я же поспешила выполнить приказ. Перед тем как появляться перед гостями, следует сменить одежду на более приличную.
Ну, из того что есть.
Имелось у меня немногое.
Восемнадцать осеней назад меня, новорожденную, оставили у порога дома Кин, завернутую в мешковину и отчаянно орущую от голода. К свертку с младенцем прилагался обрывок дешевой бумаги с тремя иероглифами – МинЛаньКин.
То есть я.
Тонкий намек на отцовство со стороны Главного господина мимо Матушки не прошел.
Скандал, конечно, вышел жуткий.
Хорошо, что я его не помню.
Но надо отдать должное семейству Кин – обратно на улицу не вышвырнули. Как только я начала хоть что-то понимать, меня приставили помогать служанкам, а после того как отец понял, что у меня настоящий талант к сбору и составлению чая, и вовсе перевели в сад и на склады. Фактически я заведовала всей плантацией, следя за качеством листа, обработкой кустов, ростом, планировкой… да за всем, в общем. При этом зарплаты мне никакой, в отличие от слуг, не полагалось. Я же член семьи! Кормят, поят и одевают. Как-то. Ну и хватит с меня!
Все блага сверх перечисленного приходилось добывать самой.
Ну, как добывать…
Хитрить, изворачиваться, выпрашивать, а потом еще прятать так, чтобы пронырливые служанки не обнаружили и не испачкали, чисто из вредности.
Им-то ничего не будет, а меня могут выпороть за порчу ценностей. Поди докажи, кто это был в действительности!
Я долго не понимала, почему надо мной издеваются все кому не лень, стоит представиться возможности. Ведь я же дочь хозяина! Пусть и незаконнорожденная, но статус Седьмой госпожи никто не отменял!
До меня дошло годам к семи.
Работа на плантации не мед. Тяжелый, изнуряющий труд, без отдыха, от рассвета и почти до заката. В людях накапливалось раздражение и злоба. А тут я – родственница хозяев, за которую никто не заступится.
Сами предки велели сорвать на мне дурное настроение!
Я их не винила. Ну, не сильно.
Бросить все и уйти они не могли – здесь, в деревушке, жили их семьи, разведение чая – практически единственная возможность хоть немного подзаработать. В других усадьбах условия и того хуже, а господин Кин платил щедро и сверх меры не спрашивал, да и наказания довольно мягкие. До смерти пороли крайне редко, за действительно серьезные провинности вроде кражи или убийства.
В общем, жить можно, хоть и сложно.
* старый, засохший рис – аналог словосочетания «черствый сухарь»
Глава 4
Добежав до комнаты, я захлопнула за собой дверь, прижалась к ней спиной и с минуту успокаивала бешено бьющееся сердце.
Как-то многовато всего на меня разом свалилось.
А все демон этот, чтоб ему икалось!
В памяти услужливо всплыл соблазнительно-мускулистый образ. Его гладкие плечи, широкая грудь и рельефный живот.
И все остальное, да.
Интересно, господин Джай понял, что это был мой первый поцелуй, или нет?
Мужчины в этом плане довольно толстокожие, как мне кажется. Служанки хвалились, что теряли девственность раза три, и еще раз – на брачном ложе. И ни один ухажер ничего не заподозрил!
Мне-то ничего такого терять не приходилось. Работники хоть и поглядывали на меня издалека, дальше мелких пакостей или двусмысленных комплиментов не заходили.
Какая-никакая, а хозяйская дочь.
Сыновья соседей – те да, пытались меня зажать встретив «случайно» в саду или будучи в гостях. Им-то что, они выше меня по положению, им можно. А мне впору повеситься будет, если нас застукают. Потому сопротивлялась я ожесточенно и молча. Расцарапала одному запястья так, что он потом все лето с наглухо опущенными рукавами проходил. Другому чуть не расквасила орган для размножения. У служанок научилась. Они-то знают, как отбиться от нежелательных поклонников из простых.
Господам же не отказывают.
В этом вся ирония моего положения. Я могу отказать – при условии, что меня не опозорят. А скорее всего на это молодчики и рассчитывали. Громкий скандал, после которого меня бы выдали в их дом в качестве наложницы в лучшем случае. На незаконнорожденных дочерях не женятся, а вот в постельные служанки взять – милое дело.
К счастью, отец эти поползновения уловил. Не знаю уж как. Может, и заметил что, но промолчал. Но в гости тех парней больше не приглашал никогда.
Господин Кин прекрасно осознает, какую пользу я ему приношу. И отдавать лучшего сборщика чая в чужие руки, да еще конкурентам – он не идиот. Вот полноценных дочерей он по ближайшим плантациям пристроил. Причем учитывая их приданое, сватались к завидным невестам исключительно старшие сыновья. Выгода очевидна: спустя несколько лет они унаследуют дело, и будет весь горный склон – сплошное предприятие семьи Кин.
Другая бы на моем месте страдала от невозможности выйти замуж. Отец прямо дал понять – моя судьба состариться и умереть в их усадьбе старой девой. Но, если честно, так даже лучше. Как представлю, что пришлось бы позволять себя трогать одному из тех мужчин…
Ничего приятного от прикосновения их жадных пальцев я не испытывала.
В отличие от поцелуя с демоном.
По спине вновь пробежали мурашки, от одного воспоминания о его ладони на моей коже. Дыхание невольно участилось, неровные удары сердца отдавались в ушах.
Я сползла по двери на пол и уткнулась лбом в колени.
Лучше обо всем забыть. Впереди ответственный ужин, я должна показать товар лицом, рассказать про чай так, чтобы торговец захотел скупить весь склад разом.
А для этого мне нужна трезвая голова.
Если начну блеять, как овца, запинаться и краснеть, глядя на гостя – ничего хорошего не выйдет. И сама опозорюсь, и отца подведу.
Он меня первый на порку и отправит.
Похлопав себя по щекам, я решительно поднялась.
Жалеть себя – толку не будет. Нужно подготовиться к выступлению перед гостем, провести все в лучшем виде, чтобы у меня появилось преимущество перед Матушкой Кин. Если она вдруг таки нажалуется на мое сомнительное поведение, но господин Джай останется доволен и сделка принесет ожидаемую прибыль – меня не накажут.
По крайней мере, не сильно.
Вдохновившись, я отыскала полотенце, завернула голову в несколько слоев – расплетать и переделывать прическу некогда, это надолго, приглажу, пару шпилек вколю и так сойдет – и приступила к переодеванию.
Откинув крышку сундука, перебрала аккуратно сложенные туники.
Аж целых три – выбор, конечно, сложный.
Остановилась на наименее поношенной. Ее старшая сестра пожаловала за приготовленный мною сбор против простуды. Беременным болеть нельзя, это все знают.
Конечно, ткань не новая, узор по подолу выцвел – видно, лежала на открытой полке. Но это не так важно, сверху халатом прикрою и незаметно. Зато цвет красивый, нежный, светло-салатовый. Как раз для демонстрации чая.
На случай выступлений перед гостями у меня и пояс заготовлен.
Спрятан надежно, под тяжеленным сундуком, который и два лакея с трудом поднимают. Зато благодаря небольшим ножкам под ним есть щель, куда я как раз могу просунуть палец и подцепить чехол, в котором хранится красота, за ленту-завязку.
Многоцветный, тяжелый, вышитый плотной гладью и стеклярусом. Я его сама сделала, все пальцы исколола.
Ненавижу вышивку.
Игла словно специально норовит вывернуться и вонзиться в плоть побольнее. Но сами нитки ложатся ровнёхонько, рядочек к рядочку, просто загляденье. Если бы не боль, можно было бы счесть за медитацию.
Вот бы появился способ вышивать без иголок!
Эх, мечты.
Поверх туники я натянула халат подходящего цвета. Простоватый, без вышивки и узоров на ткани, зато новый. Отец купил на ярмарке в приступе щедрости. Он тогда продал разом целую партию белого чая «Туманные горы» благодаря моему красноречию и пребывал в благодушном настроении. Предложил выбрать самой – на что глаз упадет.
Я наглеть не стала. Видела, как на меня смотрит Матушка Кин. Ткнула в простенькое, но приятного оттенка.
Мне всегда нравился зеленый цвет. Остальные тоже, но зеленый – самый любимый.
Закрепив пояс и проверив, чтобы халат правильно лежал и не перекрутилась туника, я размотала полотенце и принялась наощупь поправлять выбившиеся пряди.
Шпильки я делала сама.
Драгоценные мне по статусу не полагались. Слишком жирно будет. Золото – и нагулянной девке? Не говоря уже о каменьях.
С другой стороны, где мне это хранить? Учитывая любопытных служанок, то и дело почти в открытую обыскивавших мой нехитрый скарб, спрятать украшения проблематично. Оставить на виду – провоцировать их на воровство, за которое потом мне же и достанется. Не уследила, развратила, соблазнила.
Вся в мать.
Жаль, за все эти годы я так и не встретила женщину, давшую мне жизнь. Хотелось бы посмотреть на нее и убедиться, что она действительно гулящая и легкомысленная.
Наговорить на отсутствующего человека всякий может…
Местный плотник изрядно удивился, получив мой заказ. Долго выпытывал, зачем мне фигурные палочки для еды.
Получив ответ, что они не для еды, удивился еще сильнее.
Но сделал, как попросила.
Навершия украсила сама. Вдавила несколько панцирей жуков-бронзовок в искусно вырезанные соцветия, так что издали казалось, будто у меня в волосах переливаются сияющие камни.
Достойно, скромно и никому не приглянутся.
Одна из младших сестер как-то тишком вытащила одну шпильку, думала там что-то ценное. Отбросила с визгом.
Я разве виновата, что она жуков боится до икоты? Будет ей урок.
Меня после этого до заката заставили в храме Предков стоять на коленях, но зато больше никто на мои сокровища не покушался.
До зала для трапез я бежала. Не хватало опоздать!
Зашла через кухню, и как раз вовремя. Хозяева уже сидели за столом, гость еще не появился. Наверное, до сих пор гоняет служанок по поручениям.
Или снимает с ними напряжение.
Последняя мысль мне отчего-то сильно не понравилась. До такой степени, что в глубине души зародилось желание вылить на демона чай вместо того, чтобы красиво наполнить чашку.
Отогнав несвойственные порывы, я проверила шкафчик с чайными сборами. Кроме меня и нескольких особо умелых служанок к нему никто не приближался.
Шутить и издеваться можно было надо мной.
Но не над моим трудом.
Однажды младший брат решил, что будет очень смешно, если в состав намешать куриный помет. К счастью, я вовремя унюхала постороннюю примесь и наскоро извинившись, сервировала покупателю другой напиток. Господин Кин заметил, спросил в чем дело, а когда выяснил – безжалостно отругал мальчишку, хотя ему еще шести осеней не исполнилось, и пригрозил в следующий раз вовсе выгнать из дома.
С тех пор слуги – и Матушка с наложницами заодно – уяснили одну простую истину. Курочку, несущую золотые яйца, можно пощипать за пёрышки, но серьезно травмировать или мешать выполнять работу – ни-ни. Иначе туго придется всему семейству.
Одна ошибка, единственное пятно на репутации – и с нами откажутся иметь дело. Поток желающих приобрести мешочек чая от нашего дома, с характерным знаком в уголочке – изогнутая линия с тремя поперечными полосками – отдаленно напоминающим как покрытые туманом горы, так и музыкальный инструмент цитру, моментально иссякнет, и господин Кин снова станет обычным плантатором средней руки.
Как это было до моего появления в его доме.
…Это если повезет и он не разорится напрочь.
Я мышкой прошмыгнула в зал и рухнула коленями на подушку. Как раз вовремя. В проеме показалась знакомая мускулистая фигура.
Демон избавился от доспехов и облачился в просторный, расшитый алыми и золотыми нитями белый халат.
Кто знает, может там и есть доспехи, под ним. Но главное – не видно. А то оскорбление хозяевам дома выйдет. Мол, не доверяет, не чувствует себя в безопасности.
Слуги подали рис, по старшинству. Сначала, разумеется, господину Джаю, как почетному гостю. Затем главе семьи, его супруге, наложницам, старшему сыну, младшему сыну…
Пока до меня дошла очередь, я успела порядком проголодаться.
Трогать соблазнительно пахнущие закуски, в изобилии стоящие на столе, нельзя пока у тебя в руках нет пиалы с основным блюдом. Это может быть бульон, рис или каша – не важно. Пока руки пусты, они не тянутся к еде.
Но и потом мне пришлось ждать, пока самые лакомые кусочки выберет господин Джай, отец, Матушка Кин…
В животе норовило заурчать, так что я тщательно втягивала его, чтобы избежать конфуза.
Демон все равно что-то уловил, потому что посмотрел на меня.
Внезапно.
Через весь стол.
Прямо в глаза.
Глава 5
Отец осекся на полуслове, проследил за взглядом гостя и нахмурился.
Демон моргнул, медленно и вдумчиво, будто прогоняя наваждение, и повернулся к господину Кину.
– Говорят, у вас совершенно уникальные сборы, – заявил он, нарушая все писаные и с десяток неписаных правил поведения за столом.
Беседовать о делах во время еды?!
Матушка вытаращилась, но смолчала.
Еще бы. Гость не я, ему замечание не сделаешь. Можно и самой за дерзость схлопотать. Зато будет о чем после посплетничать с заклятыми подружками. Мол, заезжий купец настолько потерял голову от нашего чая, что аж о приличиях забыл!
– Мы стараемся разнообразить товар, – уклончиво ответил отец и сделал попытку перевести разговор в более пристойное русло: – Попробуйте этот бамбук, запечен в углях по особому рецепту, со специями и травами!
Господин Джай послушно положил палочками немного мягких зеленых волокон, но сбить себя с темы не позволил:
– Меня особо интересуют добавки, усиливающие внутреннюю энергию Ши. У вас такие есть?
– Позвольте продемонстрировать вам весь ассортимент после ужина! – уже не намеками, а прямо отрезал господин Кин.
– Разумеется, демонстрация и дегустация будет после. Но уже сейчас мне хотелось бы немного послушать об особых свойствах определенных сортов. В частности, меня интересуют легендарные «Искра Ши» и «Путь воина».
Я чуть не подавилась.
Откуда он узнал?
Мы еще их даже в официальный список для дворцовых поставок – лично императору – не включили. Отец сомневался, удался ли мне состав, потому что восстанавливала я его по древним свиткам, а в семье у нас никого одаренного нет, чтобы опробовать снадобье.
Младший брат в детстве мечтал заделаться магом и заняться культивированием, чтобы крошить врагов направо-налево, но как узнал, что для этого нужно много учиться, медитировать и тренироваться, быстро передумал.
Кроме чая, напитки включали в себя такие экзотические ингредиенты, как красный острый перец, смола Гуггул* и ростки хмеля. Не говоря уже о том, что собирать их, а также смешивать нужно было в определенной последовательности, при нужной влажности и температуре.
– Вы слишком высокого мнения о нашей плантации, – едва заметно улыбнулся господин Кин, бросив на меня выразительный взгляд.
У меня похолодела спина и заранее заныла задница.
Не решил ли он случайно, что я кому-то разболтала о новинке?
Если так, мне не отвертеться от наказания.
Что бы я ни говорила, никто не поверит. Значит, будут розги.
А возможно, и палки.
Я в свою очередь бросила ненавидящий взгляд на демона.
Вот кто его просил приезжать! Жила я себе мирно, никому не мешала. Нет, притащился, смущает честных девиц, портит им жизнь!
Демон заметил мое выражение лица и удивленно поднял одну бровь. Не понял, значит, что натворил? Конечно, откуда бы ему знать, как живут нагулянные дочери. Сам-то наверняка законный сын. Надежда и опора семьи, папина радость.
– Я понимаю, что с испытаниями сбора у вас могли возникнуть некоторые затруднения, – тактично сформулировал господин Джай.
Ему легко говорить. Все его сородичи одарены магией от рождения. Пусть в разной степени, и до Высшего поднимается далеко не каждый сотый, но все равно – любой демон могущественнее человека по умолчанию. Сильнее, здоровее, крупнее и живет дольше.
Недаром люди так ненавидят остальные расы.
Пожалуй, все они отличаются от нас в лучшую сторону.
– Готов предоставить вам опытный образец. – И гость скромно повел рукавом, указывая на себя. – Поверьте, я неплохо разбираюсь в напитках, восстанавливающих силы, и сразу скажу, насколько ваш соответствует канону.
– Дело в том, что состав находится в разработке, – не очень уверенно отозвался отец, косясь одним глазом на меня.
Я отчаянно замотала головой.
Нет-нет, только не перед ним! Перед кем угодно готова позориться, кроме демона.
Если господин Джай поймет, насколько я бесталанная неумеха, я со стыда сгорю!
– Раз до дома Джай дошли слухи о наличии у вас подобных сборов, значит, они почти готовы к употреблению, – зубасто улыбнулся гость. – Я настаиваю.
Всем стало ясно, что отказа он не примет.
Господин Кин обреченно кивнул мне. Не будь он главой дома, еще и зажмурился бы.
Что поделать?
Мы всего лишь люди, пусть и зажиточные фермеры, поставляющие чай в сам императорский дворец.
А господин Джай – демон.
И этим все сказано.
С демонами не спорят, им подчиняются. Или умирают.
Ну, если ты не маг третьей ступени. Те еще побарахтаются.
– Принеси сборы. Подготовь все! – отрывисто скомандовал отец.
Я с тоской взглянула на недоеденный рис – все равно не успела, хотя очень старалась – проглотила то, что было во рту, и тихо ответила:
– Слушаюсь.
Поднялась, поклонилась отцу, матушке и гостю по очереди и спешно удалилась в сторону кухни. Готовиться.
Сборы лежат в кладовой, с ними ничего делать не нужно, только достать. Зато посуда, венички для взбивания чая, специальные жаровни – это все нужно проверить, да чтобы уголь не дымил, вода не перекипела, а чашки не оказались внезапно со щербинкой.
Слуги подали десерт, и в зал снова вплыла я, на этот раз в сопровождении служанок. Каждая несла отдельный предмет, который по очереди оказывался перед гостем.
Первой рядом с господином Джаем на колени опустилась я. По правую руку, чуть поодаль, чтобы ему удобно было принимать от меня напитки, и в то же время я не мешала его соседям по столу.
Затем передо мной поставили жаровню. Следующая служанка поднесла чугунок с ароматными палочками ибиокаи, которые я добавила к тлеющим углям. По залу поплыл густой теплый аромат смолы и трав.
– Позвольте представить вам «Искру Ши», – негромко, но отчетливо произнесла я.
Воспитанная девушка не орет и не чеканит слова, как полководец, но и не мямлит, чтобы мужчине не пришлось переспрашивать. Если бы не заезжие торговцы, я бы, наверное, никогда не овладела искусством речи – в саду мне оно без надобности. Но отец давно понял, что лучше меня товар никто не представит. Только я знала наперечет все тонкости и детали состава, а также могла полдня рассказывать о свойствах одной-единственной травки. Любой.
Над чайником повалил пар, на поверхности воды появились первые пузырьки. Я налила ее в чашку – главное, не доводить до кипения! – где уже дожидался заранее насыпанный сбор, и принялась взбалтывать смесь веничком.
Господин Джай потянул носом и удовлетворенно ухмыльнулся.
Похоже, «Искра» мне действительно удалась.
Отпив глоток, гость кивнул, отставил пиалу и выжидательно уставился на меня.
Я послушно принялась за «Путь воина».
Он сложнее и в то же время быстрее в исполнении, потому что включает в себя жидковатые и густые ингредиенты. Их смешивают одновременно с добавлением воды, что требует определенной ловкости.
Второй напиток демон смаковал дольше. Молча отхлебнул раз, другой и глубоко задумался.
Я забеспокоилась.
Кажется, рано обрадовалась и все-таки где-то напортачила. Надеюсь, он не станет требовать моего наказания?
– Итак, что из этого вы бы пожелали? – вежливо осведомился отец.
Он тоже устал ждать определенности.
Гость, не смущаясь, ткнул локтем в мою сторону.
– Ее.
Отец хохотал так, что чуть не свалился с подушки.
Потом понял, что демон не шутит, и резко посерьезнел.
– Это моя любимая младшая дочь! – без малейшего смущения соврал господин Кин. – Вы оскорбляете меня, предлагая подобное.
Я могла только таращить глаза и в ужасе переводить взгляд с одного мужчины на другого.
О чем они? Господин Джай решил, что я из доступных постельных рабынь?
Наверное, ошейник ввел его в заблуждение. Но я же ясно сказала, что являюсь Седьмой госпожой! Пусть прав у меня не слишком много, честь рода никто не отменял. Как у гостя язык повернулся?!
– Вы меня неправильно поняли, уважаемый. Я ни в коем случае не хотел оскорбить ни вас, ни вашу очаровательнейшую дочь, – приложив руку к груди, ответил демон.
Я окончательно перестала что-либо понимать. Судя по выражению лица, отец – тоже.
– Тогда что вы имели в виду? – уточнил хозяин дома.
– Я желаю увезти ее с собой. Она мне, знаете ли, приглянулась. Да еще и сведуща в шести искусствах – настоящее сокровище! Кстати, как ее зовут?
– Минлань, – рефлекторно ответил отец. Его голова была явно занята обдумыванием предложения. Точнее, как бы от него потактичнее отказаться.
В кои-то веки я была совершенно солидарна с родителем. Только не это! Меня заберут в качестве… кого? Временной игрушки? Всем известно, что демоны почти не женятся на человеческих женщинах. Разве что на магичках, но женщин, посвятивших себя самосовершенствованию и культивации Ши исчезающе мало. Так что выходят сущие единицы. Один-два брака в столетие. Можно и не считать.
К тому же обычная женщина не выдержит частой близости с демоном. А уж если какая-то несчастная понесет – и подавно верная смерть.
Я испуганно уставилась на отца, мысленно умоляя его не отдавать меня.
– Откуда вам известно, в чем она сведуща? – неожиданно подала голос Матушка Кин.
Супруг взглянул на нее неодобрительно, но шикать на женщину не стал. Наоборот, с облегчением подхватил мысль:
– Действительно, кроме как заваривать чай, она особо ни на что не годна. В каллиграфии бездарна, вышивать не умеет, в поэзии не разбирается. Только и знает что с травами возиться.
Меня терзали смешанные чувства. С одной стороны, хорошо, что родители нашли способ отвертеться от сомнительного предложения. С другой – слушать о том, какое я ничтожество, было неприятно. Да, я не слишком красиво вышиваю, потому что иглы не слушаются. А в поэзии не разбираюсь, поскольку в доме Кин не слишком много книг на возвышенные темы. Зато учебники по травоведению и счетные таблицы я выучила наизусть!
А ещё неплохо играю на флейте и гуцине, пою и танцую, а в Го* обыгрывала младшего брата за десять ходов. Он, конечно, не мастер, но все-таки мужчина!
Полной никчемностью меня назвать нельзя, раз четыре из шести добродетелей есть!
Демон склонил голову набок и внимательно оглядел меня, словно понял, что ему откровенно врут.
Интересно, когда он успел обо мне вызнать? Семья Кин не распространяется о том, кто основной составитель рецептов. Еще бы! Прославиться благодаря незаконной дочери унизительно для их достоинства. Отец все патенты записывал на себя.
Мне в голову не приходило возражать. Во-первых, он глава семьи, я ему всем обязана. Если бы не он, меня бы в живых давно не было. А во-вторых, зачем мне лишнее внимание?
Моя мечта – спокойно возиться в саду, и чтобы меня не трогали.
К сожалению, последнее крайне редко случается.
* Смола реально существует и добавляется в чай. Ее можно загуглить)
Глава 6
– Мы живем в суровом краю, где не слишком в чести праздные развлечения, – негромко и веско заявил господин Джай. – Зато таланты, способные поддержать силы воина в бою и после, ценнее золота. Собственно, это я вам и собирался предложить. Ее вес в золоте в качестве выкупа.
– Она такая худышка… – протянула Матушка Кин, с трудом пряча довольную усмешку.
Еще бы. Избавиться от меня да при этом еще и разбогатеть – что может быть лучше?
Отец мыслил более дальновидно.
– Боюсь, я не могу с ней расстаться. Любимица моя, сами понимаете, – развел он руками. – Ваше предложение щедро и лестно, но увы, ничем помочь не могу.
– Вы, наверное, не поняли, – ласково улыбнулся демон.
За столом пронесся леденящий ветерок. Неощутимый физически, но пославший волну встревоженных мурашек по всему телу.
– Я все равно заберу вашу дочь. Но в силу личной симпатии к вам, как к надежному поставщику и хорошему человеку, предлагаю компенсацию. Если не согласитесь – вам же хуже.
Зубастый оскал выглядел почти любезно. Почти. На грани. Если не обращать внимания на слишком острые клыки, которых у демонов в два раза больше чем у человека.
Господин Кин сглотнул.
– Два ее веса в золоте. И два цзиня** нефрита. Высшего качества! – выплюнул он, словно слова обжигали его рот. Он с ненавистью взглянул на меня и тяжело поднялся. – Прошу извинить. Здоровье в последнее время не очень. Мне нужно отдохнуть.
– Отдохните. Я составлю договор, – кивнул господин Джай и повернулся ко мне. – Иди сюда, крошка. Нужно тебя взвесить!
Я отшатнулась так резко, что упала на задницу. И проползла еще немного – для надежности, пока не уперлась в стену.
На лице демона мелькнуло нечитаемое выражение. Он прищурился и окинул меня долгим и каким-то плотоядным взглядом. Появилось чувство, что он голоден и прикидывает, с какой части моего тела начать.
Я сглотнула и затаила дыхание.
– Прикину на глазок, – промурлыкал господин Джай и неожиданно подмигнул мне.
Ну да, он держал меня на руках в купальнях и прекрасно представляет себе мой вес. Но говорить об этом вслух не стал, за что ему огромное спасибо.
– Собирайся, пташка. Утром выезжаем, – посоветовал демон. – Много не бери, повозка будет загружена товаром, а лошадей всего две.
Мне оставалось лишь кивнуть.
Надо было бы что-то сказать. Но что? Благодарить за оказанную честь? Я не чувствую в себе благодарности за то, что меня купили как мешок с чаем. Попросить не забирать меня? Глупо. Демоны никогда не отказываются от своих желаний.
Наверное, их целеустремленности стоит позавидовать и брать с них пример. Но прямо сейчас у меня не получалось восхищаться моим новым хозяином.
Только молча ненавидеть.
За что он так со мной?
Я же просила всего лишь не выдавать меня. Помочь. А не купить!
– Зачем я вам? – прошептала одними губами.
Но демон услышал.
По красивым, четко очерченным губам скользнул влажный язык.
– Ты мне понравилась. А я всегда получаю то, что хочу! – заявил господин Джай.
Почему-то я ему не поверила.
Не до конца.
Возможно, он меня возжелал. Ну, лег бы со мной ночью. Отец бы, скорее всего, возражать не стал. Все равно я собиралась остаться в семье старой девой, до конца жизни. Какая разница – порчена я или нет?
Наказали бы потом за разврат и забыли.
Но демон меня купил.
Зачем?
Следом за отцом поднялась Матушка Кин.
– Пойдем, милая. У меня есть для тебя кое-что на прощание, – ласково позвала она.
У меня похолодели руки.
Ее тон не обещал ничего приятного.
А демон, не подозревая дурного, одобрительно кивнул.
– Да, оденьте мою пташку потеплее. Дорога впереди долгая и сложная, – посоветовал он и залпом допил остывший чай.
Встать сама я не смогла. Помогли подоспевшие служанки и чуть ли не волоком вынесли из зала.
Свежий вечерний воздух немного привел в чувство. Достаточно, чтобы осознать, что тащат меня не в ту сторону.
– Моя комната там, – вяло кивнула я в сторону флигеля для прислуги.
– Приказ госпожи, – лаконично и, как мне показалось, с сочувствием отозвалась одна из девушек.
Идти расхотелось еще сильнее, но что поделать?
Следом за нами неумолимо двигалась Матушка Кин в сопровождении остальных служанок. Сбежать не выйдет. И потом – куда? В другой ситуации можно было бы попробовать скрыться в горах, а когда гость уедет – выбраться из убежища и молить о прощении. Выпороли бы и забыли.
Но это же демон! Он если что решил, не отступится. Да и отец заключил сделку, пусть и устную. Воспротивиться его воле значит опорочить честь семьи.
Однако не попытаться я не могла.
– Прошу, не отдавайте меня! – взмолилась, неловко выворачивая шею, чтобы взглянуть на хозяйку дома.
– Молчи и не позорь нас! – отрывисто приказала та.
Помощницы подхватили мое обмякшее тело под локти и понесли чуть ли не бегом в женский флигель.
Первое что сделала Матушка Кин, стоило нам оказаться в ее покоях – коротко, без замаха ударила меня по лицу.
– Не смей возражать, сопротивляться или пытаться сбежать! – прошипела она. – Лучше вообще молчи. И подчиняйся господину Джаю. Тебе повезло, может, еще наложницей сделает… если выживешь, конечно.
– У демонов нет наложниц, – неуверенно возразила я, за что снова получила хлесткую оплеуху.
– Значит, будешь тем, кем должна была стать давно. Бесправной постельной грелкой! – с нескрываемым злорадством констатировала Матушка Кин и повернулась к старшей служанке. – Приготовь ей приданое. Не слишком роскошное, но чтобы не пошли дурные слухи. Пару ваз, ткани – лиловый шелк, что господин привез с юга, как раз подойдет. Терпеть не могу этот оттенок.
– Зачем мне приданое? – пробормотала я распухшими губами.
Прекрасно понимала, что нарываюсь на очередной удар, но остановиться не могла. Меня обуяло какое-то нездоровое возбуждение. Словно пузырьки в перебродившем соке, они щекотали изнутри, заставляя поступать неразумно и говорить лишнее.
Вообще, в нынешнем положении что угодно говорить – лишнее. Но смолчать было выше моих сил.
Как ни странно, Матушка Кин сдержалась. Сложила руки, спрятав узкие ухоженные пальцы в рукавах, и подошла ко мне вплотную, так что наши одеяния соприкоснулись.
– Ты мерзкая тварь, приблудное отродье, испортившее репутацию нашему роду, – с ласковой улыбкой сообщила она. – Я только счастлива сбыть тебя хоть дикому нагу, лишь бы от тебя наконец избавиться. Но при этом мы должны соблюдать приличия. Нельзя продать дочь благородной семьи в рабыни, если с ее отцом все в порядке, а дом процветает. Зато выдать замуж – запросто. Господин Джай не уточнял, для чего ты ему. Значит, будем считать это помолвкой. Такая честь, демон из высокого рода соизволил обратить внимание на Седьмую госпожу!
Последние слова Матушка Кин буквально выплюнула, брызнув слюной мне в лицо.
Я кусала щеку изнутри, чтобы не разреветься. Пряный вкус крови заполнил рот.
Если раньше я могла еще питать какие-то иллюзии на предмет возвращения домой, то теперь они разбились вдребезги.
Меня не примут.
Даже если выживу.
Если демон со мной наиграется и отпустит.
Я стану порченым товаром.
Никто не возьмет замуж, а семья тем более не пустит на порог, чтобы избежать осуждения.
Пожалуй, продажа в рабыни была бы предпочтительнее. Тогда семейство Кин не имело бы ко мне больше отношения. Я смогла бы работать в саду, на какой-нибудь другой плантации. Да, любой возжелавший меня мужчина имел бы право завалить меня прямо там, на земле под кустом. Но будем честны – кому я нужна такая страшная?
Демону разве что…
А сейчас я представляю дом Кин. И обязана соблюдать правила и традиции.
То есть угождать своему новому господину, как он того пожелает.
До самой своей смерти.
Соблазн повалиться в ноги Матушке и молить о снисхождении был велик. Но я сдержалась.
Она не поддастся на уговоры. Насладится моим унижением, а потом вдвойне радостно отправит меня к господину Джаю. Ну уж нет, я не доставлю ей такого удовольствия!
– Позволите собрать вещи? – выдавила я, пошевелив руками.
Служанки осторожно отпустили меня, удостоверяясь что я могу держаться на ногах сама, чем подтвердили мою догадку. Теперь, когда я обречена на скорую гибель, в них проснулось сострадание.
Вовремя они, конечно.
– Отправь с ней трех рабынь, пусть присмотрят, чтобы не сбежала! – приказала Матушка Зийе.
Та кивнула, и я в сопровождении девушек вышла во двор. Слуги уже носились туда-сюда, складывая дары демона у центрального входа в хозяйский флигель, а мое приданое – небольшой кучкой у ворот.
Пусть госпожа и собирается соблюсти приличия, ни нитки сверх минимально положенного она, естественно, не даст.
Рабыни следовали за мной, как приклеенные. Зайдя в комнату, выстроились вдоль стены, а одна с поклоном произнесла:
– Позвольте вам помочь, госпожа.
– Подготовьте одежду! – махнула я рукой и откинула крышку единственного сундука.
Собирать мне особенно было нечего. Все ценные вещи и так хранились или в нем, или под ним.
Я сгребла свои нехитрые украшения в шкатулку, положила поверх одежды. Рядом устроились мешочки с травами. Когда я хотела положить туда же тетради, мою руку перехватили.
– Все записи остаются в семье Кин, – извиняющимся тоном пояснила служанка. – Господин приказал.
Понимающе кивнув, я оставила рецепты лежать на столе. В мастерскую при складе даже заходить не стала. Ясно, что отец не рискнет благополучием дома и близко меня не подпустит к травяным сборам. Мало ли, что я могу испортить на прощание. У меня не было такого намерения, но ему-то откуда знать?
Впрочем, из-за подобных мелочей я вовсе не переживала. Память у меня отличная, за несколько недель все восстановлю.
Если, конечно, демону это будет интересно.
Все это время меня мучил один-единственный вопрос.
Зачем я ему?
В то, что он просто положил на меня глаз, на хорошенькую мордашку или фигурку, я не верила ни мгновения.
Как специалист по уникальным сборам и декоктам?
Возможно, господин Кин купился на эту версию. Но не я.
Еще в купальнях по взгляду демона я поняла, что так просто он не отступится.
Только вот от чего?
*Го – она же Вэйци – логическая настольная игра с глубоким стратегическим содержанием, наподобие шахмат
**цзинь – китайский фунт – 500 грамм
Глава 7
Поспать мне почти не удалось.
Служанки никуда не ушли. Одна устроилась прямо на полу у окна, постелив циновку, вторая легла у дверей.
Третья унеслась отчитываться госпоже.
Мне откровенно не доверяли, но я их не винила. Пожалуй, если бы не охрана, я бы действительно попыталась сбежать. Просто от безнадежности, не особо надеясь на успех.
В любом случае – куда мне идти?
Одинокая девушка – настоящий манок для неприятностей.
Я лежала и смотрела в затянутый бумагой оконный проем, за которым темнело звездное небо, и отчаянно боялась.
Завтра я оставлю дом, в котором провела всю жизнь.
Мне никогда не приходилось покидать наше поселение. Что там, я порог усадьбы переступала раза два в год, не больше. Все остальное время занималась садом или складом с мастерской.
Что происходит там, в необъятном мире по ту сторону перевала, я знала лишь из книг да подслушанных рассказов торговцев.
В лесах Империи водились разбойники, оборотни и фейри, в водоёмах – сирены и русалки, в городах сластолюбивые мужчины, мошенники и кицунэ.
В общем, куда ни плюнь – опасность.
Но самая главная опасность исходила, разумеется, от демона.
Что он собирается со мной делать?
Если господин Джай потребует выдать ему рецепты, я не стану перечить. Во-первых, не скрою – идея досадить напоследок отцу приятно погреет мое самолюбие. Во-вторых, в качестве кого бы он меня ни взял – хоть подстилки, хоть работницы, хоть рабыни – придется ему подчиняться. Так велят традиции. Покориться мужчине, выполнять его пожелания, окружить лаской и заботой.
Надеюсь, он не станет меня бить.
Покоряться во время наказания всегда получалось из рук вон плохо. В голову постоянно забредали крамольные мысли о мести. Аж зубы и ногти начинали чесаться от желания вонзить их в обидчика.
Не в служанку, державшую розги или плеть.
В довольное лицо Матушки Кин.
О, как мне хотелось располосовать ее безупречную кожу! А после приняться за отца, за то, что столько лет закрывал глаза на мои унижения. Все он видел, все он знал, строго следил, чтобы издевательства не заходили дальше определенной черты, но не препятствовал.
Сейчас мне было это особенно очевидно.
Любимая дочь, как же!
Не сдержавшись, я фыркнула, отчего служанка у окна заворочалась, просыпаясь.
– Седьмая госпожа? – позвала она шепотом спросонья.
Я нарочито всхрапнула, чтобы не возбуждать подозрений.
С языка рвались сотни вопросов, но задавать их рабыне бессмысленно. Стоит приберечь список до момента, когда мы с демоном останемся одни. Кроме самого господина Джая, его мотивы все равно больше никому не известны.
Едва за окном занялся рассвет, я поднялась и принялась одеваться.
Все же не по склону скакать придется, а долго ехать сидя в телеге. Тут и окоченеть можно, несмотря на всю мою морозоустойчивость.
Нижняя рубашка – чистая, почти новая. Я туго завязала тесемки под грудью, борясь с желанием затянуть их намертво, чтобы демону, возжелай он моего тела, пришлось хоть немного повозиться.
Очередная дурость с моей стороны. У него же нож есть!
Следом – свободный куйтун* из тонкой шерсти. Средняя сестра подарила в прошлом году, ей стал маловат – она после третьих родов порядком раздобрела. Мне теплое нижнее белье было ни к чему, но не разбрасываться же одеждой!
Вот и пригодился.
Дальше – плотная юбка с вышивкой шерстяной нитью. Крупные цветы по подолу превращались ближе к поясу в бутоны на тонких веточках. Единственный вариант вышивки, что меня не сильно угнетал. Игла для шерсти настолько толстая, что уколоться ею практически невозможно.
Длинный жилет до колена с перекликающимся узором.
Стеганый халат из яркого красно-бирюзового шелка. Часть приданого, выданного мне Матушкой Кин. Я тщательно проверила его, но не нашла ни насекомых, ни чесоточного порошка, ни ядов.
Не совсем же госпожа дура!
Убивать меня после того, как демон проявил недвусмысленный интерес и уже практически считает своей собственностью, значит нанести ему оскорбление. Вот если я сдохну в дороге, тут с нее взять нечего. А потому я пристально следила за каждым жестом служанок, дав себе слово на первом же привале перебрать и пересмотреть содержимое сундуков.
Господину Джаю отрава вреда не причинит, а вот о себе стоит побеспокоиться. Я еще пожить хочу.
Пояс и меховая жилетка завершили картину.
Довольно пёстренько и не слишком элегантно, зато точно не замерзну.
Множество слоев ткани путались в ногах, мешая шагать привычно-размашисто. Точно так же скованно я чувствовала себя в те редкие дни, когда приходилось покидать территорию плантации и выбираться в поселок. Чтобы сопроводить свадебный кортеж, например, или посетить храм в первый день весны.
Собственно, больше поводов мне не предоставлялось. И не сказать, чтобы я чувствовала себя обделенной.
Всегда лучше ладила с растениями, чем с людьми.
Потому что точно знала чего от первых ожидать.
В сопровождении служанок я вышла во двор. Завтрак мне никто не предложил, хотя демона, судя по его довольному виду, накормили от души. Провожать дорогого гостя собралась вся семья. На меня никто не смотрел – кроме самого господина Джая.
Тот, завидев меня, расплылся в довольной ухмылке.
Которая тут же погасла, стоило взгляду мужчины упасть на мой рот.
Трещинка после удара Матушки Кин еще не затянулась. Обычно на мне все довольно быстро заживает – на что она скорее всего и рассчитывала – но не в этот раз.
Наверное, повлияло то, что я от переживаний изжевала нижнюю губу в хлам и не позволила зажить следу от пощечины.
– Что с ней? – строго спросил демон, стремительно подходя ближе.
Ухватил меня двумя пальцами за подбородок и приподнял лицо, внимательно изучая малейшие отметины на коже.
– Возможно, неудачно упала? Она такая неуклюжая! – заявила Матушка Кин, окончательно убеждая меня в своей тупости.
Ей бы затихнуть и не высовываться. Если у демона и имелись сомнения, то после выступления хозяйки дома они развеялись окончательно. А Матушка все не унималась:
– Я прикажу наказать служанок. Эти бездельницы обязаны были проследить, чтобы с вашей драгоценной собственностью ничего не случилось. А раз не справились…
– Собственностью? – перебил ее господин Джай.
Госпожа Кин, не чуя угрозы, обрадованно закивала.
– Конечно, вы вчера заключили сделку. – она бросила беглый взгляд на мужа и уловила его недовольство. Но, вместо того чтобы заткнуться, сменила курс оправданий: – Минлань так нам дорога, мы так будем по ней скучать! Потому и суетились вчера, собирали доченьку в дорогу. Наверное, споткнулась обо что-то, болезная.
Мои глаза непроизвольно становились все шире и шире.
Доченька?!
У нее язык повернулся после всех лет унижений?
– Значит, вы понимали, что теперь она МОЯ собственность – демон выделил голосом слово и свирепо вперился в лицо Матушки Кин. – И, тем не менее, ее не уберегли?
Где-то вдалеке прогремел гром. Или то эхо со склона повторило вопрос господина Джая?
Наконец осознав масштаб бедствия, отец первым рухнул на колени и повалился ничком, причитая:
– Простите скудоумного торговца, не сумел, не доглядел!
Госпожа Кин последовала его примеру тут же, не до конца понимая что происходит, слепо повторяя за супругом. Звонко ударилась лбом о камень и закряхтела, не осмеливаясь потереть быстро набухающую шишку.
Я вцепилась в мягчайший плащ демона, будто в соломинку на краю обрыва. Голова закружилась от нереальности происходящего.
– Или же вы просто действовали как всегда, по привычке? – прошипел демон.
После громогласного возмущения его тихий бесцветный голос пугал еще сильнее. Как затишье перед ураганом, что вот-вот снесет все на своем пути.
– Насколько сильно вы любите вашу дочь? Достаточно, чтобы перед ней извиниться?
– Прости нас, прости! – заголосил отец, моментально подстроившись.
Господин Джай скривился и отвернулся от лежащих ничком и дрожащих в ужасе людей.
Меня тоже потряхивало. Наверное, если бы не плащ, в который я впилась до белых костяшек, точно так же рухнула бы на колени и взмолилась о пощаде.
Но на меня демон гневаться не спешил. Провел пальцем вдоль ссадины, вызвав странное ноющее чувство. Во рту пересохло, я мельком облизала губу, зацепив шершавую кожу мужчины.
Он резко втянул в себя воздух, будто я его ударила.
Я сжалась, готовясь к наказанию.
Глаза демона почернели от едва сдерживаемого бешенства.
– Поехали! – скомандовал он, рывком усаживая меня на телегу, прямо на драгоценные мешки с травами. – Иначе я здесь всех поубиваю, а император меня потом не простит. Очень уж ему нравится «Драконье дыхание» именно от дома Кин.
Господин Джай запрыгнул на козлы и пощелкал языком. Запряженная в телегу пара крепких мохноногих лошадок послушно тронулась с места.
– Подозреваю, очень скоро вы выйдете из милости Золотого дома, – все так же тихо и зловеще заявил демон. – И тогда я вернусь.
С этими словами мы миновали ворота и телега покатилась в сторону перевала.
Я перелезла ближе к козлам – там, скрытая под мешками, всегда располагается приступочка для пассажиров. Разгребла товар, устроилась в ямке между туго набитыми холстинами, подтянула под себя ноги и как могла укрылась жилеткой.
Мне даже не позволили попрощаться с семьей.
Господин Джай, будто почувствовав мое состояние, обернулся. Натянул вожжи, сунул руку под мешки и выудил сразу два огромных меховых одеяла. Из медведя, не иначе.
– Укройся, ехать нам долго. Пообедаем за перевалом, там же и ошейник с тебя снимем. – заявил он и снова тронул лошадей.
– Нельзя! – испугалась я, инстинктивно хватаясь за узкую металлическую полоску на шее.
Демон глянул на меня еще раз и покачал головой.
– Бедняжка. Ты даже не представляешь, зачем он на тебе…
*куйтун – теплые просторные штаны, аналог нижнего белья для зимы
Глава 8
Мерное покачивание телеги убаюкивало, однако спать мне не хотелось вовсе.
Сначала я все ждала новых откровений от демона.
Но он молчал.
Неизвестность нервировала еще сильнее, приходилось напоминать себе о правилах хорошего тона. Разговор должен начинать мужчина. Меня ни о чем не спрашивали и не просили, потому мое дело – не отсвечивать.
Чем я старательно и занималась. Зачем провоцировать нового хозяина моей судьбы? Пока что он вел себя неплохо – то есть не обращал на меня внимания и не трогал. Только кто знает, что случится, если его разозлить? Вон он какой мстительный, к семейству Кин собирался вернуться после того, как они выйдут из милости его императорского величества.
С чего бы, кстати?
Отец все рецепты, выводимые мной, тщательно переписывал себе. Не доверял или предпочитал хранить несколько копий, не знаю уж. Но даже если усадьба вдруг сгорит целиком, у него точно в схроне несколько книжиц припрятано.
Вряд ли от моего отсутствия что-то поменяется. Справлялись же они как-то пятнадцать лет назад!
Но мысли не подчинялись самовнушению и носились по кругу со скоростью вспугнутых крохотных пташек, вроде тех, что гнездятся в скалах по весне.
Зачем мне вообще ошейник?
Я никогда об этом не задумывалась. Точнее, размышления о металлических украшениях – ведь на мне не только ошейник, но и сережки, по семь в каждом ухе – отчего-то моментально соскальзывали на другие, более важные вещи. Вроде домашних дел или заготовки трав.
Точно знаю – снимать его нельзя, опасно. Даже трогать нежелательно. Большую часть времени я и не замечала тонкую металлическую полосу, благо она закрывалась одеждой. Разве что изредка задевала украшение при мытье.
Помню, как-то раз попыталась разглядеть в зеркало Матушки Кин – мне было тогда лет шесть или семь. Она поймала меня, крутящуюся по комнате с бесценным полированным металлическим овалом в руке. Отобрала, конечно же, и подзатыльник отвесила, хотя я ничего не разбила и не поцарапала!
Мне тогда здорово влетело. В основном за то, что взяла вещь без спросу – будто мне кто-то дал бы ее, попроси я вежливо, ну да, как же!
Но теперь, вспоминая происшествие, я отчетливо понимала: госпожа Кин отчаянно испугалась.
Что-то плохое должно произойти, если я сниму ошейник.
Собственно, именно это мне всегда говорили – не трогай, не смотри на него, если не хочешь навлечь на себя беду.
И сейчас демон вот так запросто предлагает его снять?
Не спятил ли он?
Вынырнув из теплого, согретого моим же дыханием убежища, я выглянула из-за борта телеги. Каменистую неровную дорогу сменила выбитая в скалах тропа. Говорят, столетия назад могущественные маги постарались, организовали перевал для обычных людей, лишенных сил и неспособных летать.
Тогда среди людей одаренные встречались куда чаще. Они были сильнее, повелевали камнем и небом, водой и воздухом. Говорят, даже бессмертными становились, от того что их переполняла энергия Ши, заменяя собой потребность в еде, сне и прочих человеческих слабостях.
Не уверена, что смогла бы до такой степени отречься от мирского.
Люблю покушать, хоть мне это и нечасто удается.
– Не вздумай выпрыгнуть на ходу! – неожиданно подал голос демон.
Я и не заметила, что он за мной наблюдает! Вроде сидит себе спиной, а все чует.
– Здесь очень узкий участок дороги, сорвешься в пропасть как пить дать.
– И не собиралась… – пробормотала я вполголоса, понимая, что откровенно вру.
Демон тоже это понял, но тактично промолчал.
Холодало все сильнее. Покрытые вечным снегом вершины скал приближались. Сразу за ними мы сделаем привал, где господин Джай попытается снять с меня ошейник.
Мысль пугала и заставляла замирать от предвкушения одновременно.
Кажется, я все-таки задремала. Очнулась рывком, сминая шкуры, которыми почему-то оказалась укрыта с головой.
В лицо ударил стылый морозный воздух.
Вокруг, куда ни глянь, лежал ровный гладкий снег. Лишь извилистый, бугристый след от колес взрывал искрящуюся на солнце поверхность, да редкие прутья кустов торчали то тут, то там.
Мы находились на плато, что резко обрывалось вниз, в бездну. На горизонте виднелись белые неровные пики скал, полускрытые туманом.
– Долго не смотри, глаза болеть будут, – проворчал демон откуда-то сзади.
Я выкарабкалась из теплого убежища и сползла с телеги, зябко кутаясь в жилетку.
Господин Джай сидел у сложенного из камней кострища и старательно раздувал уже занявшееся пламя. Рядом лежал ворох веток, плотно перевязанный бечевкой, и стоял полный снега котелок.
Как он узнал, что я очнулась? Вроде не шевелилась…
– У тебя дыхание изменилось. И прежде, чем ты задашь глупый вопрос – нет, я не читаю мысли. Просто умею думать. И слышать.
– Я могу помочь! – выпалила, собравшись с духом. – Никогда не была в походах, но умею варить крупу, и делать суп. То есть видела, как делают суп…
Да, признаюсь честно. Я никогда не готовила. Знала, откуда берется курица в бульоне, не раз наблюдала за ощипывающими птиц служанками, проводила много времени на кухне, подготавливая чаепития для гостей, но никогда не участвовала в процессе.
Пусть я не выполняла тяжелых, изнуряющих работ вроде стирки или заготовки дров, мою жизнь сложно было назвать беззаботной. Если сестры занимались в основном собой и подготовкой приданого, то на мне лежала ответственность за урожай чая.
Иными словами прополка, обрезка, сбор, сушка…
Кроме того чтобы составлять рецепты, я, пожалуй, ни на что и не гожусь. И господин Джай вот-вот поймет, что совершил ошибку, купив за баснословную сумму бесполезную дурочку.
– Вижу, ты очень хочешь быть полезной, но не знаешь как, – вздохнул демон, и я снова поразилась его прозорливости.
Мужчина устроил котелок над мелкими весело пляшущими язычками пламени и поднялся, нависнув надо мной огромной скалой.
Соблазн нырнуть обратно в телегу был велик.
Но толку не будет. Только отсрочу неизбежное.
Господин Джай приблизился.
Я зажмурилась, всем телом ощущая похрустывание ломающегося под тяжелыми сапогами наста. Демон остановился на расстоянии вытянутой руки, так что на меня пахнуло теплом и терпким запахом мужского тела и выделанной кожи.
– Пожалуй, это тебя займет на некоторое время, – мурлыкнул низкий голос, и дыхание обожгло висок, а шеи коснулись шершавые пальцы.
Ошейник!
Он же не собирается вот так, прямо сейчас…
Еще как собирается.
Лопнул натянувшийся в стальной хватке шнурок.
Застежки на нем не было, словно украшение замкнули прямо на мне. Одно время я удивлялась – почему оно не становится мне мало? Все же меня принесли под дверь поместья Кин в ошейнике, да так я и росла – он же должен был в какой-то момент впиться в кожу? Но нет. Казалось, он рос вместе со мной.
Но так же не бывает?
Я резко вздохнула и тут же задержала дыхание, испугавшись собственных ощущений.
Слишком остро.
Слишком отчетливо.
Каждый запах будто иголочками проходится по гортани, оставляя затухающий шлейф. Я и раньше отлично различала ароматы, но то, что захлестнуло меня сейчас, иначе чем какофонией чувств назвать было нельзя.
Невольно попятилась, закрыла лицо руками и чуть не упала.
Демон успел вовремя: подхватил за талию и удержал.
Стало еще хуже.
Терпкий мужской аромат ворвался в ноздри через неплотно прижатые ладони, закружил голову, одурманил. Я качнулась – уже вперед.
Ближе.
Теснее.
– Сколько же в тебе силы, пташка… – прошептал демон едва уловимо.
Потерся носом о мою щеку, провел кончиками пальцев по следу, оставшемуся от ошейника. Кожа в этом месте стала неимоверно нежной, каждое касание отдавалось в самой глубине тела, передаваясь по натянутым как струны нервам.
Белые волосы господина Джая разметались от неощутимого ветра. Я расхохоталась как пьяная, и поймала упругую гладкую прядь. Потянула на себя, осторожно, проверяя границы дозволенного даже в полубреду.
Нет, со мной решительно что-то не так.
Я никогда не вела себя столь безрассудно.
Никогда не чувствовала столько свободы.
Она переполняла меня, пузырилась, как ферментированный чай, щекотала изнутри, заставляя совершать бездумные, сумасбродные поступки, за которые мне наверняка после станет стыдно.
Демон тронул губами мой рот, и все стало именно так, как надо.
Не просто тронул, а прижался, приник, словно собирался поглотить целиком. Раскрыл мои губы и вторгся беспощадным завоевателем, исследуя, поглаживая небо и сплетая наши языки.
Мы соприкасались только губами, но чувство было, что слились души. Все мое существо сконцентрировалось там, где хозяйничал демонский язык.
Властно и настойчиво господин Джай притянул меня к себе, вжимая в мускулистое тело. Я вцепилась в меховые отвороты плаща, задыхаясь от обилия впечатлений.
Горячий сладковатый запах демона перебил все прочие, но не затмил окончательно. Ледяная горечь металлического котла, разогревающегося на огне, хвойный дух веток, прелые травы, раскаленные камни – симфония запахов и вкусов, от которых поджимались пальчики на ногах и хотелось еще глубже зарыться в надежные объятия, спрятаться от ставшего неожиданно слишком объемным и громадным мира.
– Что со мной? – выдохнула я, когда снова смогла дышать.
И когда господин Джай соизволил выпустить мой рот из томного плена.
– Ты обретаешь себя, – кривовато ухмыльнулся демон.
– Не понимаю! – Я потрясла головой и чуть не рухнула в сугроб от подкатившей слабости.
Мужчина подхватил меня на руки, в два шага достиг телеги и опустил в уже остывшее гнездышко из шкур.
– Я вытянул часть накопившейся энергии. Она скоро восстановится, но пока ее немного – привыкай к новому восприятию.
Демон быстро поцеловал меня – ничего такого, беглое касание, клеймо, наложенное вскользь на собственность.
– Откуда во мне энергия?
Я заново оглядела свои тонкие руки. Показалось, или кожа сменила оттенок с бледной немочи на золотистый? И венки, проступающие на запястьях, не синие, а скорее зеленоватые…