Любви прикосновения
В любовь не верю, но ей сердце подарю
В любовь не верю, но ей сердце подарю.
И пусть внутри осталось очень мало,
Лишь пепел. Ты меня поцеловала,
И, кажется, что снова я горю.
А ведь давно забыл про яркий свет,
Что некогда мне душу наполнял,
Я думал, это всё, конец, финал.
Но это лишь иллюзия. Поэт
Всегда болезненно любовь переживает.
Сгорает ярко, тратя свет души своей.
Всё ради блеска радостных очей,
Себя невольно он в ловушку загоняет.
И долго – страх, и лишь намного позже,
Вернётся лёгкость и волнение вместе с ней.
Бежишь к страстям, а после – от страстей,
И что-то сладкое из них всегда выносишь.
Не высшее ли это сумасбродство,
То верить, то из сердца гнать долой?
Где истинные чувства, где пустое?
И что желать: покоя иль эмоций?
А лучше про рефлексии забыть,
И милой подарить себя до капли.
Не спорю, там знакомые все грабли.
Иначе не умею я любить.
Глаза цвета капучино
В глазах, что цвета капучино,
Таится целый дивный мир,
Который воспевал Шекспир,
Прекрасный, словно взгляд богини.
В нем есть и нежности сиянье
И гордость, что под стать царице,
И гнев порой как у орлицы,
Любовь, услада, обаянье.
Он горек и неповторим
Как модиканский шоколад.
Он моих радостей каскад.
И для меня он третий Рим.
И я продолжу в них смотреть,
И я продолжу в них тонуть.
В глазах твоих обрел приют.
Они закат мой и рассвет.
Года летят как камешки с обрыва
Года летят как камешки с обрыва,
Метель снежинки клеит на виски.
Луна несёт отливы и приливы
От сердца к сердцу волн пылающей любви.
Но время сдерживает быстрый их разбег,
Борей пассат сменяет, к сожаленью.
И покрывает души белый снег,
И в ней все меньше света, больше тени.
А хочется вернуть былые дни,
Когда любовь огнём путь освещала,
И во всём мире только мы одни,
И страсть могучим штормом бушевала.
И чтобы чувства греть не уставали,
Чтоб радостью светились пары глаз.
И чтобы обиды нас не разделяли,
И чтобы честно, а не напоказ.
Вернётся ли тот теплый огонёк?
Достаточно ль я приложил усилий?
Любовь одних лишь крепнет как вино,
А у других она сжигает крылья…
Вернулась Муза
Вернулась Муза. Может и не уходила.
Лишь затаилась, чтоб со мною поиграть.
Увы, теперь всей правды не узнать.
У Муз так принято: возвысить и в немилость.
И обречен наш сильный пол мужской,
Играть по правилам, а после нарушать.
И тяжело то женщинам принять.
В головках милых их порядок не такой.
И право, увлекательны игрИща,
Часть жизни и часть сладостных утех.
Не принимай их к сердцу – вот доспех,
Что защитит тебя от пепелища
В душе. Но это с опытом приходит.
Пока ты пылок, юн и полон сил,
Люби желанного, того кто сердцу мил,
Не слушай тех, кто омертвел и мутит воду
Мудрейшими, но скучными советами.
Ведь нам отпущен очень краткий срок.
Как не напиться, так не налюбиться впрок.
Не трать минуты, следуй за поэтами,
Что знали толк в любви и восхищались,
Прекрасными цветами бытия.
Люби! И пусть в ответ любят тебя.
То смысл главный, он мудрее всех скрижалей.
Все начиналось как игра
Все начиналось как игра,
Водоворот намеков томных,
И шелест шёпотов нескромных,
Так разгоралась в нас искра.
И день сменялся ночью лунной,
Твои слова неслись сквозь даль,
Боль, притупляя как сандал
Души моей, терзая струны.
То, что казалось мне игрой,
Переросло и стало чувством,
Везувий, пышущий безумством,
Свободой, радостью, свечой.
Что в вышине горит над мраком,
И стала свежести веянием,
И тщетной жизни оправданием,
И долгожданным неба знаком.
Я душу пред тобой открыл,
Признал своею королевой.
Священным ясенем, тем древом,
Что корни в сердце запустил.
Осталось ждать совсем немного,
Любви взрастают семена,
Ты, словно ангел, неземна,
И сберегаешь от лихого.
И в одинокой тишине,
И наяву, в Морфея царстве,
Везде нуждаюсь я в лекарстве,
Что губ касанье дарит мне.
Вы мне служили вдохновеньем
Вы мне служили вдохновеньем,
Я не скупился на слова.
О чувства! Нега! Наслажденье!
Моя кружилась голова.
Вы мне ответили взаимно,
В костер любви, подбросив дров.
Запело сердце страсти гимны.
И я на все для Вас готов.
Глаза глядят из темноты
Глаза глядят из темноты
И в них два бриллианта слёз.
Твои несбыточны мечты,
Растаяли как царство грёз.
Они из дымки родились,
И растворились тоже в ней.
И души вмиг переплелись,
Как пламя тающих свечей.
И в одиночестве вдвоем,
Мы, наконец, нашли себя.
Одной дорогою пройдем,
Ту искру нежности храня,
Что разожгла огонь сердец
И продолжает греть теплом.
И даже гибель – не конец.
Мы в вечности с тобой уснём.
Глаза из малахита
В глазах из малахита,
Ищу следы надежды.
Но наглухо закрыты,
Не будет, все как прежде.
И сердце под засовом,
И рук хитросплетенье.
Но крепче нет оковы,
Чем к Вам мое влеченье.
Но холод, что струится.
Из глаз, сея презренье.
Метелью разразится,
Нежданным откровеньем.
Разодрано на части,
И вдребезги разбито.
И равнодушно смотрят,
Глаза из малахита…
Голос как нежный вельвет
Голос как нежный вельвет,
Шепот как ласковый шелк,
Среди камней самоцвет,
Клянусь, случайно нашёл.
Он дарит радость и страсть,
Буйство эмоций и штиль,
Взгляд голубых, серых глаз,
Меня мгновенно влюбил.
И искры, что в уголках,
Скрывают радостный смех,
И вызывают в сердцах
Мужчин надежду на грех.
И в водопаде волос,
Смешались дуб и каштан,
Ресницы – крылья стрекоз,
Губы, что алый тюльпан.
Чтоб передать красоту,
Не хватит слов никаких,
И как художник холсту,
Очередной дарю штрих.
Изящность линий лица,
Скулы, что ждут поцелуй.
И в отраженье зерцал
Твой лик как отблеск тех лун,
Что манят глаз не смыкать,
Без передышки смотреть.
И нет прекрасней услад,
Чем наш с тобою секрет.
Сиреневый туман
Густой сиреневый туман
Поднялся из пучины вод.
И в том тумане спит одна,
Что мою душу заберет.
Не пробудить её ничем,
Бессильна здесь моя любовь.
Останусь подле насовсем,
Но вдруг застыла в жилах кровь.
И посреди прибрежных ольх,
Небрежно кольцами обвив,
Ты принесла мне только боль,
Мою печаль, не утолив.
Едва открыв глаза
Едва открыв глаза,
Я думаю о Вас.
Любовь все мои мысли захватила.
А за окном гроза,
В сей предрассветный час.
И шторма рокот сердцу милый.
Вот полдень наступил,
И бури отзвук стих.
И у природы есть свои пределы.
Амур, что в небо взмыл,
Несет для нас двоих.
Колчан лиловый, в том колчане – стрелы.
И отходя ко сну,
Едва закрыв глаза,
Я ощутил медовое дыханье.
То шутка Купидона?
Едва ли я пойму.
За Вас я благодарен мирозданью.
Сладкий голос
Сладкий голос в ушах раздаётся,
Даже если тебя вдруг нет рядом.
Закрываю глаза, и он льётся,
Как журчание слёз водопада
Голос твой и в нём сотни оттенков,
Шум листвы и дыхание моря,
Ветер солнечный, ветер весенний,
Что так ласков, и сердцу так дорог.
Не певица, не дива, но всё же,
Голос твой навевает мне грёзы.
И мурашками скачет по коже,
И в далёкие дали уносит.
Об одном лишь прошу, дорогая,
Пусть мелодия губ твоих нежных,
Никогда, никогда не стихает.
Я тянусь к ней, к мечте и надежде.
Только Мы и Амур
Её нежные руки я во сне ощущаю,
И дыханье неровное ухо щекочет.
Обнимаю в ответ, я её приласкаю,
Знаю я, моя милая этого хочет.
Так начнется счастливейший из моих дней,
Утро радостным светом озарит пробужденье.
Смысл жизни, любовь я обрел только в ней,
И готов чем угодно отплатить за мгновенье,
Чтоб оно не кончалось и длилось всегда.
Чтобы взгляд её глаз оставался моим.
Чтобы вечно светила на небе звезда
И под светом её, мы от страсти дрожим.
Благодарен судьбе за подарок нежданный,
К сердцу милую девушку крепко прижму.
И в любом из имеющихся мирозданий,
Только я и она. Только Мы и Амур.
Всем сердцем ей принадлежу
Её ни разу не увидев,
Всем сердцем ей принадлежу.
Незрелый шаг, я вам скажу,
Осудит посторонний зритель.
Так может лишь глупец любить,
Или юнец, что жизнь не видел,
Поверь, меня ты не обидел.
Я не способен объяснить
То чувство странное в груди,
В тот миг, когда она мне пишет,
И словно мои мысли слышит.
Мы далеко, но мы близки.
Тепло охватывает души
И нежность льется через край.
Тьму одиночества искра
Разгонит, и исчезнет стужа.
И если это не любовь,
Тогда её мне покажите.
Мы связаны незримой нитью,
И горстью самых сладких снов.
И ласточки резвятся на фоне полнолуния
И ласточки резвятся на фоне полнолуния.
И пО небу несётся упавшая звезда.
И магией мне видятся в предполуночных сумерках,
Пронзающие воздух лучи из серебра.
Сидим мы на причале, у озера лесного,
И брызги разлетаются от ног твоих босых.
И может от луны влиянья колдовского,
А может просто от любви, к губам твоим приник.
И астры отражаются в глазах твоих счастливых,
Объятия твои крепкие, во мне рождают дрожь.
Найдем себя в любви как в главном лейтмотиве.
Божественная искра – Ты, и жизнь в меня вдохнёшь.
В её бездонных карих глазках
В её бездонных карих глазках
Бушует ураган страстей.
Мужчины думают о ней,
Чтоб утонуть в Востока ласках.
Она ни капли не скромна,
Её огонь пылает ярко.
Неукротимая дикарка
Должна быть выпита до дна.
Её дары подобны солнцу,
Так жгучи, пряны, хороши,
И то не счастья миражи,
Оазис то для стихотворца.
Нектар, вкусив из этих уст,
Отныне прежним я не стану.
И я тебе пою осанну,
И переполнен нежных чувств.
И пусть окутает туман
Солнце как полная луна,
В объятьях серых облаков.
Тумана белая волна,
Как сонм волшебных парусов.
Таков осенний твой наряд,
Что украшает поутру,
Мой город, словно шелкопряд,
Весь в алебастровом пуху.
Его не сможет разогнать,
Порыва ветра хлёсткий бич,
Молочного тумана прядь,
И даже солнцу не остричь.
Лучами острыми его,
Пронзить, как масло режет нож.
Букеты белых анемон,
Дыхание их не оборвешь.
То квинтэссенция хандры,
Для всех, но только не для нас.
Его роскошные шатры
Укроют души от их глаз.
И в этом сказочном краю,
Где есть покой и тишина,
С тобою сердце я солью,
Ты так прекрасна и нежна.
И пусть окутает туман,
Оденет с головы до пят.
В свой невесомый сарафан.
Что сладок словно рафинад.
И снова думы ей полны
И снова думы ей полны,
Ведь красоты её свеченье,
Затмит собою свет луны,
Прогонит все мои сомненья.
А красота её внутри,
Хотя снаружи тоже ангел.
Глаза блестят как янтари,
И путь мой освещает факел,
Что разожгла во мне она,
Своим теплом и робким светом,
И непреклонна, и скромна,
И наполняет мир мой цветом.
К себе и к остальным строга,
И принципам не изменяет,
И хоть дорога и трудна,
Она её не променяет.
И не польстится на любовь,
Что как у прочих, однодневка,
Не ищет толпы женихов,
И не страшит людей оценка.
Её душа неукротима,
Желает дальше развиваться,
И нет того, что серафима,
Заставило б в пути сломаться.
Я воспеваю эту Деву,
Таких на свете больше нет.
Ты для поэтов – Королева,
А для художников – рассвет.
Заря, что ярка и чиста,
И даже кисть не передаст,
Как ты прекрасна и проста.
Букет сирени, нежных астр.
И восхищаюсь я тобой,
Хоть ты, увы, недостижима,
Останешься моей мечтой,
Святынею для пилигрима.
Судьбе своей не возражу
И тёмным небом над главой,
Меня встречает день осенний.
И листьев желтых красотой,
Устлавших камены ступени.
И светом поздних фонарей,
Что сквозь дубовый лист проходит.
И завихрением огней,
Которыми полнится город.
И ветром, что кидает мне,
В лицо надежд моих обрывки,
И гулом трепетных ветвей,
И не кончающейся пыткой.