Ты сделал мне бэби, майор!

Глава 1

– Вика, ты должна сказать майору, что он стал папочкой, – проворчала Люсьена у меня над ухом.

– Нет, – ответила категорично и поудобнее устроилась под раковиной.

Чёртова старая сантехника. Где бы найти лишних денег, чтобы купить новую кухню?

– Лучше подай вон тот ключ, который ¾… Этот маленький, не захватывает гайку.

– Будто я знаю, что это за ключ! – раздражение подруги начинало меня бесить. – На вот, кажется это он.

Люся протянула мне другой ключ, и наконец-то этот подошёл. Я захватила им гайку, от души и со всей силы крутанула и…

– Твою мать… – выдохнула со всей ненавистью, которую сейчас испытывала к чёртовой сантехнике.

– Что там? – забеспокоилась подруга.

– Резьбу сорвала. Дурацкий китайский смеситель. Всё на соплях! – прорычала я и полезла обратно из-под раковины и вдобавок больно стукнулась головой. Искры из глаз посыпались.

Приложила гаечный ключ к ушибленной голове и зажмурилась, пережидая вспышку боли.

– Вот видишь! – назидательно произнесла подруга. – Это вселенная тебе знаки подаёт, что тебе мужик нужен. У тебя вся квартира рассыпается. Позвони своему мачо и расскажи о ребёнке.

Демонстративно закатила глаза и сказала:

– Люся, отвали. У моей Машеньки есть я. Нам вдвоём прекрасно.

– Дура ты, Вика. Сама говорила, что мужик тот просто вау, а теперь что? – всплеснула Люська руками.

– Он был «вау», пока я не узнала, что он рожа ментовская. Ты знаешь, что я всей душой, всем своим нутром ненавижу ментов, – с пылом сказала, схватила у груди свою футболку и потрясла, выражая всю степень своей нелюбви к представителям закона.

Люся махнула на меня рукой и всей своей пышной массой пюхнулась на табуретку, у которой одна ножка давно доживала последние дни.

Со всего маху подруга едва не грохнулась на пол.

– Люся! – вскрикнула я и вовремя успела схватить подругу за плечи и спасти от падения.

Подружка выпучила на меня свои небесного цвета глазищи и, багровея от негодования, пропыхтела:

– Ты видишь? Видишь? У тебя не квартира, а сплошное минное поле!

– Ничего, всё поправимо, – одарила подругу натянутой улыбкой. – Я подработку нашла и…

– Вика! Фриланс – это не работа, а чушь собачья! – вспылила подруга и схватила меня за руку, сжала её и прошептала прямо в лицо: – Викуся, серьёзно, мы с мужем видим, что тебе тяжело. Ты едва концы с концами сводишь. На мат капитал купила не квартиру, а развалюху…

– Зато ипотеку не пришлось брать. Моих накоплений и мат капитала хватило на эту прекрасную однушку, – фыркнула я.

Из комнаты раздался плач. Моя сладкая булочка проснулась.

– Ну вот, мы с тобой разбудили мою малютку, – вздохнула я и направилась к дочке. Люся последовала за мной.

Взяла малышку на руки и Машенька тут же прекратила плакать, увидела свою любимою тётю и расплылась в беззубой счастливой улыбке, задрыгала ручками и ножками.

– Можно? – с нежностью попросила Люся и протянула к моей красавице руки.

У подружки взгляд сразу стал другой, когда моя сладкая булочка оказалась у неё.

– Ах, и кто у нас тут проснулся? Кто самая красивая малышка, а? Это Машенька самая красивая, правда же? – заворковала подружка.

Она смотрела на мою дочку с таким счастьем, нежностью и любовью, что у меня сердце защемило.

Эх, Люсьена с мужем уже пять лет, как работают над созданием ребёночка, но ничего не выходит. И ведь оба здоровые, сильные. Что Люся, что её супруг Ромка – кровь с молоком, а вот не даёт Господь им деток и всё тут.

– Слушай, Люсь, можно попросить твоего Ромку, чтобы помог мне с краном? Пожалуйста… – попросила подругу и сложила ладошки в молитвенном жесте.

– А сантехника с ТСЖ вызвать? – вздохнула подруга.

– Без денег не придёт, – скривилась я. – А мне каждая копеечка нужна.

– Тебе мужик нужен, – завела ту же песню подруга.

Я сжала переносицу, шумно выдохнула и потом с сарказмом произнесла:

– Люся, мне если и нужен мужик, то точно не этот долбанный мент. Между прочим, у них зарплата вот вообще не айс. Поди три копейки получает.

– Ты даже не спрашивала про размер его дохода. Сама говорила, что в тот момент была в восторге от другого его размера, – рассмеялась подруга.

Я фыркнула и тоже засмеялась. Щёки чуть порозовели.

Что греха таить в тот момент этот прекрасный незнакомец показался мне самым крутым, прекрасным мужчиной.

Мне даже почудилось, будто я влюбилась. Вот так сразу, с первого взгляда, как только увидела его… в мужском туалете.

Угу. Была чуть подшофе и перепутала туалеты типа «сортир», обозначенные буквами Мэ и Жо.

А потом был танец с ним. Потом выпили на брудершафт, а потом он увёз меня к себе. И случилась между нами ночь волшебства.

Уже утром прекрасная ночь обрела новые краски, и пока мужчина дрых, увидела на тумбочке его документы.

Естественно я сунула в них свой нос. Открыла паспорт и узнала, что он не женат, что большой плюс. А вот другой документ разрушил всё чудо. И это был жирный минус.

Оказывается, я провела ночь с поганым ментом, мать его за ногу, Исаевым Игорем Олеговичем. Майором из убойного отдела уголовного розыска столицы.

«Класс».

Ушла я по-английски, предварительно обчистив холодильник майора на одну бутылку минералки.

Всё. Конец сказки.

Тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания.

– И зачем мне на шее этот ментовский хомут? Всё, Люсь, закрыли тему. Никаких ментов в моём доме не будет. Никогда. Ни под каким соусом.

Люся недовольно поджала губы и вернула мне мою крошку. Достала из кармана телефон и набрала мужа.

– Ромочка, котик, можешь приехать к Вике? У неё опять беда. Смеситель приказал долго жить, – ласково пропела Люся в трубку.

Тут же нахмурилась и очень недовольным тоном сказала:

– Хорошо. Ждём тебя.

– Что такое? Ты отвлекла его от важных дел? – забеспокоилась я.

Люся упёрла руки в крутые бока и обиженным тоном сказала:

– Он с радостью мчится сюда. Хочет посюсюкать с Машей. Сказал, что заскочит в магазин, купит пару пачек памперсов. Прикинь, он знает размер памперсов для Маши!

– Ого. Вот видишь, какой классный у тебя муж, Люсенька, – расплылась я в счастливой улыбке. – Ты счастливая, подружка. Вот именно такой муж мне и нужен. Как твой Рома – заботливый, рукастый, бросает все дела и летит на помощь, а не этот майор…

Я тут же осеклась, когда поняла, что сказала.

У подруги в глазах появилось что-то очень нехорошее. Зависть? Страх? Боль? Думаю, всё вместе.

Я тут же спохватилась, что у меня бардак на кухне. Вручила подруге свою малышку, а сама побежала на кухню, чтобы немного прибрать после себя.

Мне нужно было сразу обратить внимание, как Люся смотрела на своего супруга и мою малышку на его руках. И меня, воркующую рядом с ними.

Роман не только починил мне смеситель. Он ещё смазал петли на двери в ванную, которая ужасно визгливо скрипела. Прикрутил болтающиеся дверки на шкафчиках на кухне и привёз не две, а целых шесть пачек памперсов и пакет с продуктами.

Варенье, паштеты, крупы, мука и всякое по мелочи. Я благодарила и танцующей походкой раскладывала покупки друга. Романа я воспринимала исключительно как друга. У меня и мыслей не было думать о нём в другом ключе.

А вот подруга подумала. Естественно Люсей овладела ревность. Жгучая, ядовитая. Она разливалась в её венах и отравила.

Это семя заложила в подругу я и только я.

Потому всё так и обернулось.

Записаться на личный приём к майору Исаеву оказалось плёвым делом. Я думала, что придётся повозиться, но к счастью, обошлось.

И вот в день Х явилась я при параде в сам МУР.

Позволила на проходной осмотреть свою сумочку.

Дважды прошла через металлоискатель, который сдуру начинал верещать, пока я не допетрила, что у меня во внутреннем кармане шубки валяется немного мелочи. Потом всё прошло гладко, и сурового вида мужик в форме сказал, куда мне пройти.

Честное слово, я с умным видом пыталась запомнить тот маршрут, но… Заблудилась.

Постучала в приоткрытый кабинет, из которого лился мат не для моих ушей и оттуда кто-то зверем рявкнул:

– ЧТО-О-О ЕЩЁ-О-О?!

Я чуть в штаны не наложила. Даже подумала, ну его на фиг этого Исаева. Вдруг он такой же неуравновешенный тип…

А после вспомнила своего Ромочку с Машей и Вику, которая приобнимала их. Будто это она его жена, а не я. И будто Маруся его дочь…

Тряхнула головой и уверенно сунула голову в дверной проём, улыбнулась во все тридцать два зуба и пропела:

– Простите, не подскажите, как мне пройти к майору Исаеву? У меня к нему архиважное дело. Не требующее отлагательств. Или как там у вас говорят?

На меня уставились три пары глаз. Все принадлежали суровым и крайне недовольным мужикам.

Один из них был в форме, седой, важный такой, надутый, как голубь в период ухаживаний и багровый. Видать это он бизоном орал.

Двое других были в чёрных свитерах и тёмно-синих джинсах от матёрых китайских брендов.

– Вы кто такая? – прорычал седой, и тут же гаркнул на мужиков: – Дожились! Уже гражданские по МУРу шастают! Где Исаев?!

– Девушка, вам прямо коридору, потом по лестнице на третий этаж, а там… спросите… – с усмешкой произнёс мужчина и сверкнул обезоруживающей улыбкой.

Я тут же быстрым шагом направилась туда, куда послали, пока не прогнали.

Пришла на третий этаж, а там была просторная общая приёмная и девушка, загружающая принтер свежим тонером. Она-то мне и подсказала, куда дальше.

И как они по этим лабиринтам ориентируются?

Нужный кабинет нашла. Предварительно сняла с себя шубку, поправила кофточку, огладила морщинки на юбке и постучала.

– Да-а-а! – раздалось недружелюбное.

Сделала глубокий вдох, шумный свистящий выдох, на всякий случай перекрестилась и только потом вошла, просияла улыбкой и произнесла:

– Здрасти! А вы Исаев Игорь Олегович?

Он бросил на меня мимолётный взгляд и ответил:

– Я. Что у вас?

А что у меня? Я даже забыла, зачем пришла. Вылупилась на мужчину, и рот раскрыла, будто мужиков отродясь не видела.

А данный вид мужчины сидел в кресле у окна и листал папку с документами. Ноги он забросил на стол.

Из-за габаритов Исаева мне показалось, что и без того небольшой кабинет сжался до крошечных пределов.

Длинные сильные ноги были обтянуты классическими брюками. Между прочим, из очень хорошей ткани. Уж я-то разбираюсь в шмотках.

Ботинки чистые, без морщинок на коже. Модельные. Вот это да.

Тёмно-синий свитер из кашемира подчёркивал ширину плеч, мускулы на груди и руках.

Иссиня-чёрные волосы с одной седой прядкой побывали в руках профессионала. У майора была хорошая, стильная стрижка и ухоженные волосы.

Лицо гладко выбрито. Красивое лицо, мужественное. Я бы даже сказала породистое.

Я успела обратить внимание и на его руки. Хорошие руки, сильные, тоже ухоженные, но не руки неженки. И кольца нет.

А ещё я увидела часы.

Ого! Мать моя женщина! Это точно майор?

Может, это генерал-майор, а? Или кто там в чинах самый крутой?

Вика-а-а, ну ты мать и дура-а-а!

Это же не мужик! Это, бляха муха Аполлон, перекрасившийся в брюнета, сошёл до нас земных женщин!

Не будь я замужем и глубоко влюблена в своего Ромку, сама бы соблазнила этого красавца.

Хоть генофонд зазря не пропадает и Викуся умудрилась заполучить материал этого жеребца.

– Так что у вас? – вернул меня с небес на Землю майор Исаев.

Захлопнула рот, поправила причёску и кивнула на одинокий жёсткий стул.

– Могу присесть? У меня к вам серьёзный разговор, майор. Важный.

– Присаживайтесь, – вздохнул мужчина. Убрал ноги со стола и забросил папку точнёхонько в урну у выхода.

Сел напротив меня в ожидании этого самого разговора.

Ну? И с чего мне начать?

Майор, у вас есть дочь. Вы знали? Нет? Теперь знаете.

Майор, а вы в курсе, что вы папочка?

Бли-и-ин… Засада…

Вика, прости меня. Но я спасаю свою семью…

Глава 2

– Игорь Олегович, у меня для вас имеется крайне важное сообщение. Эта новость изменит вашу жизнь и разделит её на «до» и «после»… – начала я издалека и попыталась подготовить мужчину к «маленькой» неожиданности.

Он издал длинный вздох и спросил:

– Ваше полное имя, гражданочка?

– Э-э… Ромашкина Людмила Павловна я, – ответила со всем достоинством.

– Людмила Павловна, вы скорее излагайте свои новости и сообщения или что там у вас. И прошу вас, заходите к новости не с десятой дороги. Давайте сразу к делу.

– Э-э-э… А-а-а… Хорошо, – протянула я и заёрзала на неудобном стуле. Он противно скрипнул подо мной. Лишь бы не развалился.

Майор снова издал многозначительный вздох, затем сложил руки на могучей груди (мышцы так качественно прорисовались под его свитером, что я даже залюбовалась) и произнёс:

– У вас имеются какие-то личные притязания в отношении меня? Если так, то уверяю гражданка Ромашкина, я впервые вас вижу.

Из-за его спокойствия и самоуверенности мне вдруг показалось, что это мне тут сейчас предъявят какие-нибудь притязания или обвинения. Ещё дело сошьёт на ровном месте эта ментовская моська.

Ой, не дай бог.

Взяла себя в руки и достала из сумочки телефон.

Нашла в галерее нужную фотку и положила телефон перед майором.

На фото были изображены Вика и Маруся. Они здесь чудо как хорошо получились.

И пока майор тупил над фоткой, я вывалила на него инфу:

– Это Виктория Уланова. Если не узнали, то напомню. Перед вами не просто молодая и красивая женщина. С ней вы встретились и провели одну волшебную ночь примерно два года назад. А малышка на её руках – её дочь. Машенькой зовут.

Сделала театральную паузу. Дождалась момента, когда увидела во взгляде майора узнавание и…

Да! Бинго! Он узнал Вику!

– Если вы ещё не поняли, Маша – ваша дочь, Игорь Олегович.

Ой, мама.

У мужчины лицо внезапно ожесточилось. Глаза сверкнули такой яростью, что я едва удержалась от желания вскочить, схватить ноги в руки и бежать отсюда!

Уже даже оторвала пятую точку от стула…

Помогла яркая картина, что предстала в моём воображении. Мой Ромочка с Машей на руках и воркующая рядом с ними моя подруга. Та-а-а-к… Нет уж.

Прижала попу обратно к месту.

– Что за чушь? – рявкнул Исаев, кивнул мне на дверь и сказал: – На выход, гражданка Ромашкина. Вы отвлекаете меня от работы.

– Прежде чем вы обвините меня во лжи и прочей ереси, вот вам аргумент! – воскликнула я.

Ткнула сначала на майора и едва не заехала ему в глаз своим длинным ноготком, мужик аж отшатнулся. Потом постучала пальчиком по телефону с фотографией и сказала:

– У Машеньки глаза редкого зелёного оттенка. Глазки как у вас Игорь Олегович. Один в один. Ну и ДНК тест никто не отменял. Он делается быстро, качество и гарантировано даёт сто процентный результат.

Майор вскочил на ноги. Обошёл свой миниатюрный кабинет. Это короче два шага до окна, два шага обратно к столу. И так раз пять. Или шесть. Или семь. В общем, много раз он ходил туда-сюда, у меня даже голова закружилась.

Потом он со стуком опустил руки на стол и навис надо мной маленькой… Ну может и не маленькой, но по сравнению с этим быком я вообще Дюймовочка.

– Что же ваша Виктория Уланова мне не сообщила о беременности и ребёнке, м? – с очень нехорошей улыбкой поинтересовался майор.

Я вжала голову в плечи, гулко сглотнула и прошептала:

– Хороший вопрос.

– Очень хороший, – прошипел Исаев.

– Дело в том, что Вика не выносит мен… э-э-э… лиц при исполнении, – проблеяла я и когда майор навис надо мной ещё сильнее, прижала сумочку к груди, как щитом и добавила: – Она бы вам всё рассказала не будь вы майором, понимаете? Она даже не в курсе, что вы сейчас уже в курсе. Вика моя лучшая подруга и она совсем не хотела, чтобы вы узнали о малышке.

Майор прекратил терроризировать меня своими зелёными глазищами и подавлять своей тяжёлой ментовской аурой. Расправил плечи, вдруг щёлкнул пальцами на руках. Ужасный звук, меня аж передёрнуло.

Потом он снова опустился в своё кресло. Погладил подбородок и сказал:

– Какая же вы «хорошая» подруга.

И столько яду было в его словах, что я вся ощерилась, вздыбилась, и из меня полилось наболевшее:

– А вот не надо давать мне оценку. Я хорошая подруга. Просто Вика достала.

Даже кулачком по столу стукнула, да от души, что телефон подпрыгнул.

– Её то соседи затопили и она сразу мне звонит, мужа моего просит в помощь! То у неё смеситель крякнул. То дочку на осмотр просит свезти, потому что её машина на штраф стоянке! То тачку её в ремонт доставь! – рявкнула я.

Майор удивлённо выгнул одну бровь.

Потом я пропищала, комично имитируя подружку:

– Люсенька, можно твоего Ромочку вызвать на помощь? У меня снова катастрофа, а денег на рукастого ремонтника нет!

Исаев скривился. Видимо мой излишне громкий визг ему не понравился.

Я навалилась грудью на стол и, заглядывая в лицо мужчине, уже нормальным голосом произнесла:

– Понимаете меня? Вика едва концы с концами сводит. Ей мужик нужен. Му-жи-и-ык. Но не мой муж! Потому я к вам и пришла. Чтобы вы взяли под контроль всю эту ситуацию и помогли Вике с ребёнком. А я, наконец, обрету покой и перестану временами ненавидеть лучшую подругу. К слову, Вика чудесная мать, она обожает свою Марусю и вообще считает, что её дочка настоящий ангел.

– Когда девочка родилась? – совершенно безэмоциональным тоном поинтересовался майор.

Я нахмурила брови и покривила губы. Я тут перед ним душу изливаю, а он сухарь, даже толком не реагирует на супер новость.

Назвала дату и год рождения Машеньки. Исаев кивнул, взял вдруг со своего рабочего стола блокнот и записал данные.

– Кто указан отцом ребёнка? – задал он новый вопрос.

Я хмыкнула и покачала головой.

– Отец ребёнка – большой и жирный прочерк, – ответила с едкой улыбкой.

Мужчина постучал ручкой по столу и спросил:

– Гражданка Ромашкина, по какой причине ваша подруга Виктория Уланова, предположительно с ваших слов мать моего ребёнка, испытывает сильные негативные чувства к людям, стоящим на страже закона?

Ого, он завернул. Я не сразу поняла суть его вопроса.

Почесала нос, потом зачесалась бровь, ухо. Поправила локоны и сказала:

– У Вики десять лет назад отца повязали менты… ну, то есть служители закона. Его по ошибке приняли не за того. Искали вора, а взяли её отца. Заперли в камере и долго… выбивали из него признание. Они потом свою ошибку признали. Конечно этих нелюдей уволили с позором, а что толку? Отец Вики от полученных травм умер. А он у неё один был. Сам воспитывал дочку. С тех пор Вика всех мен… служителей закона обходит стороной и всех до единого считает продажными тварями.

Я взмахнула ладошками и добавила в спешке:

– Это не о вас, конечно. Видно же, что вы человек другой… э-э-э… короче честный.

Мужчина скривил губы. И я из вредности добавила:

– Но вообще согласно статистике почти весь народ считает, что сотрудники полиции – преступники в погонах.

Как говорит Вика: у всех ментов в голове одна извилина, и та от фуражки. Это я не стала озвучивать Исаеву, а то ещё обидится. Вдруг майор очень чувствительный человек?

– У вас всё? – всё тем же невозмутимым тоном поинтересовался майор.

Я похлопала роскошными ресничками три дэ и озадачено протянула:

– Ну да… Всё…

Пожевала нижнюю губу и спросила:

– Так что? Вы попробуете познакомиться… с дочкой?

– Адрес. Телефон, – потребовал он, вырвал из блокнота лист бумаги и протянул мне. – Да. Познакомлюсь.

Расплылась в довольной улыбке и написала адрес подружки. Подъезд, этаж. Её номер телефона и сказала:

– Вы лучше ей не звоните, а сразу приезжайте знакомиться. Лучше с пяти до шести. Самое хорошее время.

Постучала шариковой ручкой по макушке и радостно сказала:

– Обязательно купите розы. Белые. Вика обожает белые розы. А малышке купите зайца. Вика одного зайчика давно купить хочет, а он стоит как самолёт… Я сейчас вам адрес магазина чиркану, там этот зайчёныш и продаётся…

Прикусила чуть язык и дополнительно написала адрес дорогого детского магазинчика. Пусть майор немного растрясёт свои банковские карточки.

– Обязательно зайца возьмите, – с нажимом повторила я. – Медведей не надо. У неё уже вагон всяких мишек. Ну и там конфеты, шампусик, всё по классике и Вика растает, обещаю. А малышка вам понравится. Не девочка, а сладкая булочка. Кстати, она её именно булочкой называет…

– Вы закончили? – и сухой тон майора и его серьёзное, жёсткое лицо смутили вдруг меня, и сердце неприятно сжалось. Меня вдруг накрыло предчувствие беды.

– Д-да… Закончила.

– Отлично. Тогда вы свободны, гражданка Ромашкина.

Что-то было не так.

Посмотрела на время и раздражённо выдохнула:

– Опять доставщик задерживается.

Моя лапочка отреагировала на моё недовольство, оторвалась от бутылочки с молоком и залепетала:

– Ма-ма-ма-ма… Би-и-и-би-и! Бу-ум!

– Да, дядя получит от мамы большой бум, если прямо сейчас не привезёт пиццу, – проворчала я.

Давно я не ела пиццу, а сегодня страсть как захотелось сочной, вкусной, сырной пиццы. Заказала и вот доставка растянулась на добрых полтора часа.

И только я собралась звонить в компанию и ругаться, как раздался звонок в домофон.

– Наконец-то! – обрадовалась я.

Поцеловала свою сладкую булочку в лобик и пошла открывать двери подъезда. Сняла трубку домофона, нажала кнопку и пропела:

– Вам на третий этаж. Жду.

Приготовила телефон с платёжным стикером, чтобы оплатить пиццу. Только сначала проверю свой ужин, а то может там уже всё не просто остыло, а превратилось в лёд.

Послышались уверенные шаги. Обулась в тапочки, я распахнула двери, вышла на лестничную площадку…

По лестнице поднимался мужчина.

Отметила про себя, что он просто огромный – чёрное зимнее пальто визуально увеличивало ширину его плеч и делало образ зловещим.

Чёрные с одной седой прядью волосы были влажными. Снег только-только стаял на прядях.

У мужчины были волевые черты лица.

А этот пронизывающий взгляд ярких зелёных глаз буквально загипнотизировал меня. Я застыла памятником самой себе. Забыла, как дышать. Сердце ухнуло куда-то в пятки.

Я не забыла эти высокие скулы и этот немного кривой, потому что сломанный много раз нос с широкими крыльями. Его идеально вылепленные губы, которые когда-то подарили мне жаркую ласку. Волевой подбородок…

Ко мне поднимался майор из убойного отдела уголовного розыска Исаев Игорь Олегович. Отец моей Машеньки.

Это кошмар.

Я едва сдерживалась, чтобы не закричать на всю силу лёгких.

Страх парализовал, атаковал меня, и вот ему осталось преодолеть всего три ступеньки и он окажется совсем близко.

Взяла себя в руки и уже бросилась обратно в квартиру. Всего две секунды, чтобы запереть двери, но…

– Виктория! Нам нужно поговорить! – решительно произнёс мужчина.

Ага, счаз.

Откуда он узнал обо мне?

Откуда узнал мой адрес?

Боже…

Так, стоп. А чего это я паникую?

Он не может знать о дочери. Скорее всего припёрся по делу… Кажется, на днях у кого-то из соседей во дворе шины на тачке прокололи. Наверное, он опрашивает всех…

Это было жалкое и беспомощное оправдание явлению майора именно у меня в доме.

– Я занята! Пришлите письмо на электронную почту! – пропищала я, перескочила через порог и захлопнула дверь… Почти. Майор успел просунуть ногу в проём, не давая мне захлопнуть дверь.

– Уберите ногу, – потребовала я.

– А то что? – процедил Исаев и как-то очень жёстко, зло на меня посмотрел. – Может, полицию вызовите, гражданка Уланова?

Откуда он знает мою фамилию?

Что происходит?!

– Да, – вздёрнула подбородок, – позвоню в полицию и заявлю на вас. Вы превышаете полномочия.

– Я не на службе сейчас, – хмыкнул мужчина.

– Тем более! – возликовала я. – Вам наденут наручники и посадят в уазик или куда там вы садите преступников для перевозки? Так что давайте, гуляйте…

– А ты ведь меня узнала, – усмехнулся Исаев и просунул ногу глубже, потом толкнул дверь плечом и, увы, я не удержала оборону. Эта ментовская харя вломилась в мою квартиру.

– И что с того? – прошипела я. – Уходите. Сейчас же.

По моей спине пробежал холодок. Горло свело спазмом ужаса. Там в комнате моя дочурка. А тут её отец.

Неужели он в курсе? Если так, то как узнал? Кто ему сказал?

Люська?

Не-е-ет, она не могла. Она не предательница.

Тогда кто?

Её Ромка?

Точно отпадает.

Коллеги по работе вообще не в курсе, кто отец Машеньки.

Может, Люсьена кому проболталась и те сволочи позорные донесли майору?

Но всё же оставался спасительный вариант, что Исаев припёрся не по поводу ребёнка, а просто… тут уже масса предположений.

Мозг судорожно работал, искал варианты и попутно искал выход из ситуации. И не находил.

От взгляда этих зелёных глаз у меня перехватило дыхание. И не от их красоты, а от ужаса. Исаев смотрел на меня очень недобрым взглядом.

Нервно дёрнула плечом, сложила руки на груди и совсем недружелюбным тоном поинтересовалась:

– Что вам нужно?

Игорь подошёл ко мне почти вплотную и обдал морозным холодом вперемешку с тонким ароматом пряного парфюма. Почти под два метра ростом, сумасшедше привлекательный, харизматичный, сильный, а ещё жеребец в постели. Короче, майор Исаев не тот тип мужчины, который любая женщина смогла бы забыть. И я не забыла его.

Он смотрел на меня долго, пронизывающе, словно пытался через мои глаза проникнуть в мой мозг и считать всю информацию.

Чёртов ментяра.

Из комнаты вдруг донеслось лепетание моей Машеньки. И только я хотела вновь послать майора ко всем чертям и вытолкать любым способом из квартиры, как он неожиданно заявил:

– Хочу увидеть свою дочь.

У меня сейчас случится инфаркт, инсульт, разрыв всех органов разом.

– Прости… те… Не понимаю вас… – выдавила из себя и решительно покачала головой. – Ваших детей у меня нет. Вы, что-то путаете. Детский садик в другом доме и…

Его чувственные губы искривились в усмешке.

– Вика, ты всё прекрасно понимаешь, – произнёс он уверенно. – Я в курсе, что ты родила от меня дочь. Давай без истеричных прелюдий. Я хочу увидеть своего ребёнка.

– С чего ты взял, что это твой ребёнок? – рявкнула я. – Моя дочь – это моя дочь и отец у неё уже есть. Это не вы.

Врала сейчас не моргнув глазов. Вдруг он поверит и свалит?

Узнаю, какая падла выдала мою тайну – убью.

На его скулах заходили желваки.

– Вика, я пришёл поговорить нормально. Спокойно. Если будешь оказывать сопротивление…

– То что? – прошипела дикой кошкой.

Он сузил глаза, потом хмыкнул и медленно покрутил головой, рассматривая обстановку моей крошечной прихожей, которая из-за габаритов майора показалась мне и вовсе миниатюрной, даже кукольной.

– А то мне придётся прийти с инспектором по делам несовершеннолетних и провести проверку. Не дело это, что ребёнок живёт в столь убогих условиях, – протянул он чуть насмешливо. Потом резко прекратил разглядывать мою прихожую, впился в моё лицо ожесточённым взглядом и сказал: – Особенно, если окажется, что ребёнок действительно от меня.

Так, вчера я как раз сносила ножи мастеру заточнику и он мне их качественно заточил.

А в ванной у меня есть две бутылки белизны. Отмою всю кровь.

Камеры на подъездах уже три месяца не работают.

Интересно, чем убийцы растворяют тела? Известью? Кислотой?

– Я собираюсь делать ремонт, – произнесла надломлено и бросилась в комнату, когда Маруся вдруг громко навзрыд заплакала.

Проклятый мент кинулся следом.

Глава 3

Словам Ромашкиной Людмилы сначала не поверил. Но потом в памяти аз за разом всплывала фотография женщины с ребёнком и червь сомнения начал творить своё поганое дело.

Узнать о женщине, с которой провёл все одну ночь, зато какую ночь, не составило труда.

Ох, Виктория. Забыть тебя было сложно.

Горячая, смелая, смешная, яркая. Буквально повалила меня на лопатки своей харизмой, заразительным ярким смехом и чувственностью. Сексуальная малышка, которая, как мне показалось в тот же вечер, похитила моё сердце.

Но я ошибся. Наутро она исчезла.

На миг мне показалось, что это и вовсе был сон. Сладкое видение. Но нет. Подушка сохранила её запах…

Но раз ушла, не оставив ни номера телефона, ни записки, значит, не хотела продолжения. А я не привык нарушать личное пространство тех, кто сам того не желает, или когда дело не пахнет нарушением закона. Виктория закон не нарушала.

Но как же я ошибся. Нужно было найти её, попробовать с ней отношения, ведь зацепила с первой встречи. Я долго о ней думал и грушу в зале исколотил, лишь бы не заняться её поиском. А нашёл бы. Быстро бы нашёл.

Нужно было послушать свой голос.

И когда я стёр эту женщину из своей памяти, забыл о той ночи, она вновь ворвалась в мою жизнь. А ведь ничего не предвещало подобного поворота в моей судьбе.

Благодаря помощи её «прекрасной» подруги, которая оставила мне данные Виктории. Фамилия, адрес я без труда нашёл о ней всю необходимую информацию.

Отправил запрос во все структуры, узнал, что она законопослушная гражданка. Почти. Штрафы за неправильную парковку, не пристёгнутый ремень она любила собирать и вовремя их не оплачивать. Но это не смертельный случай.

Кредитов нет, и не было.

Работает в загибающейся строительной фирме менеджером. Поместила объявления в интернете о подработке. Вчитываться не стал. Похоже, Ромашкина была права, Виктория явно испытывала финансовые трудности.

Запросил и данные из роддома, в котором она рожала.

Потом посчитал, сопоставил даты, когда мы провели с ней ночь и дату рождения ребёнка.

Проклятая Ромашкина и здесь не лгала. Виктория родила ребёнка и не указала отца. В графе «отец» значился прочерк.

Проверил слова Людмилы и насчёт истории с отцом Виктории.

И здесь не было ни слова лжи.

Что ж, мне понятна неприязнь Вики к моим коллегам и ко мне соответственно. Но если ребёнок действительно мой, то её молчание в любом случае не извиняет и никакая причина не является уважительной. Она обязана была мне сказать, если ребёнок и правда мой.

В тот день, когда я получил все документы об Ульяновой Виктории я долго стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, и думал. Думал, что нечего тут думать. Нужно ехать к ней и прояснять ситуацию.

Когда собрался с мыслями, принял решение, что должен знать наверняка, и направился прочь с работы, меня перехватил начальник и рявкнул в своей обычной недовольной манере:

– Исаев! Где отчёты по закрытым делам о тех убийствах?

– Саныч, ещё не готовы. Как будет, так сразу отдам.

– А ху… не готовы?! Так иди и делай! – побагровел Саныч.

– Мне надо отлучиться по личным делам, – заявил бескомпромиссно.

– Нет, ты посмотри на него! Какие в жо… личные дела, когда у меня сроки горят! Ты думаешь, я от нех… делать, требую с каждого отчёты! Вечно вы вместо работы страдаете фигнёй! Я тебя не отпускаю! Иди и строчи бумаги, Исаев! Во всех подробностях!

Раздражение прошло волной, и я рявкнул начальнику в лицо:

– Саныч, напряги кого-то ещё! У тебя в отделе с десяток пацанов от безделья страдают. Пусть изучат дела и напишут отчёты. А мне реально некогда.

– Ты ещё мне указывать будешь? – начал круче заводиться Сан Саныч.

Вздохнул и сказал, глядя в багровое лицо не только начальника, но и старого боевого товарища, и друга:

– Саныч, я возможно уже год как отцом стал. Пока не выясню, что это действительно так, не смогу не то что отчёт написать, но и преступника от свидетеля отличить. Так что не надо мне нервы трепать.

– Чего? Ты и отец? Мать твою, Исаев! Так какого рожна ты тогда всё ещё тут торчишь! Быстро катись отсюда!

Хлопнули друг друга по плечу, пожали крепко руки, и я покинул МУР.

Дом, в котором проживала гражданка Виктория представлял собой убогое зрелище. Пятиэтажка, которую давно пора снести ко всем чертям.

Подъезд хоть и чистый, но древний. Пахло старостью.

Надеялся, что квартира Вики не столь ужасна. Если девочка от меня, то однозначно она не будет жить в этой нищете.

Последние несколько дней я думал о Вике, вспоминал её.

К моему удивлению, меня охватывала необъяснимая тоска. И теперь я вновь увидел её. Она почти не изменилась. Да и прошло чуть меньше двух лет.

Но одно изменение точно имелось – материнство сделало её ещё более притягательной. Я помнил, какой мягкой была её кожа, бархат её голоса, шёлк её волос, а прикосновение её чувственных губ…

Разозлился на себя, разозлился на неё. Она меня узнала, испугалась. Значит, у меня есть дочь.

Вика, Вика… Какого чёрта?

Поддался эмоциям, позволил горечи, какой-то глупой обиде на неё взять верх и повёл себя как последний кретин.

Взяла свою малышку на руки и покачала, успокаивая. Через пару минут Машуля утихла. Запихала кулачок в рот и начала улыбаться. С любопытством стала смотреть на мужчину за моей спиной.

Я медленно обернулась и моё сердце ёкнуло.

Он развалился в моём кресле, в котором я кормлю дочку.

– Я в курсе истории с твоим отцом, – произнёс вдруг Игорь. – Но эта история тебя не извиняет. Почему ты мне ничего не сказала?

Я впала в лёгкий ступор.

– Вика? – вздёрнул он одну бровь.

Вздохнула и неуверенно произнесла:

– Знаешь, мне нужно хорошенько всё обдумать…

– Обдумать? – удивился он моему ответу. И едко произнёс: – Тебе двух лет было мало?

Я судорожно сглотнула, сердце забилось слишком быстро. Руки начали дрожать, и я опустила свою малютку в кроватку, дала ей её любимую игрушку мини версию прыгуна единорога, но моей дочке сейчас было не до игр. Тут такой колоритный персонаж да без её внимания?

Она вцепилась в прутья кроватки и поднялась на ножки. Беззубо улыбаясь, начала своими зелёными глазами гипнотизировать Исаева.

– Она моя, верно? – спросил он совершенно нормальным тоном, будто поинтересовался, какая завтра будет погода.

Облизнула губы. Недовольно и одновременно со страхом посмотрела на майора и открыла уже рот, чтобы послать его снова, но слова так и застыли на моих губах.

Всё случилось слишком неожиданно. Я была не готова к такому повороту событий и откровенному разговору.

Я, как и моя Маруся смотрела на Исаева и молчала.

Он смотрел то на меня, то на мою дочь.

Я не находила в себе сил сказать ему что-то грубое.

Ноги стали ватными, и я опустилась на диван.