Светлое будущее

Глава 1

Сергей стоял на балконе и пускал сигаретный дым в пустоту ночного города, время от времени тяжело выдыхая. Взгляд его голубых глаз, обычно выражающих вселенское спокойствие и уверенность в каждом своём шаге, уступил место нервозности и непониманию. Мысли в голове парня менялись одна за другой.

Длинная, худая и несколько сутулая фигура Сергея наполовину была видна из окна на улице. Мужчина не чувствовал холода, хотя на улице при этом была температура ниже десяти градусов, а сам Серёжа был облачён в одни шорты. При этом Сергей не мог понять, от чего его так трясёт, от холода ли или от нервов. Наверняка любой прохожий мог испугаться, увидев трясущийся бледный полуголый силуэт в окне.

Сигарета дотлела в руке Сергея, тот успел сделать всего несколько затяжек. Затушив и положив в пепельницу окурок, Серёжа потянулся ещё за одной сигаретой. К пачке старого «Сильборо» тогда уже приклеилась мокрая от Серёжиного пота записка, которую парень мял в руке уже несколько часов. Он отклеил её своими тонкими пальцами и перечитал снова: «Как только на тебя соберут документы, к тебе придут, даты и времени нет, уехать не дадут». После этих слов Сергей окончательно потерял хоть какую-то надежду на то, что ему удастся вернуть хотя бы частицу своей прежней счастливой жизни.

Он поднял свою голову, пытаясь хоть как-то задержать в себе поток стремившихся вырваться наружу слёз. Губы, несмотря на прикус пожелтевшими от постоянного курения зубами, всё равно начинали дрожать. Серёже было необходимо собраться с мыслями, чтобы прикинуть, как поступить дальше, выиграть ещё время. А для этого нужно было взять себя в руки. Накатывавшая волнами истерика делала только хуже, мешая сосредоточиться.

Наконец успокоившись и закурив сигарету, Сергей постарался проанализировать весь масштаб своей трагедии и найти причину происходящего с ним за последний год. Хотя он и осознавал, что он ничего не сможет изменить, каждый свой шаг, каждое своё слово Серёжа привык анализировать, пытаясь отыскать причину неудач в самом себе. Привычка довольно странная, в некотором роде даже мешавшая Сергею жить, но в остальном не раз приносившая пользу. Благодаря этому он смог показать себя с лучшей стороны на уроках в школе и на экзаменах в университете, а затем и добиться руководящей должности на работе.

Только вот иногда Серёжа очень сильно увлекался. Зачастую он приходи к выводу, что во всех его бедах виноваты события полувековой давности, которые привели к масштабным изменениям в жизни планеты. Тех событий Сергей, конечно же, не застал, а его родители были слишком маленькими, чтобы хоть что-то понять, запомнить и передать его поколению. Оставались только старики. Вот только кому из них верить?

… По рассказам деда Серёжи, Аркадия Петровича, профессора, доктора исторических наук, преподававшего всю свою жизнь в одном из ведущих университетов Метрополии, события полувековой давности начинались, как обычная демонстрация, где граждане могли выразить своё несогласие с проводимой государством политикой. В учебниках истории было написано, что митинг был против нарушения прав и свобод граждан Державы. Истинную причину уже никто и не помнил.

Аркадий Петрович, хоть и был авторитетным педагогом с многолетним стажем, немалым количеством научных работ и выступлений на конференциях, как никто другой знал, что всё написанное в учебниках – та ещё пропагандистская ересь. Само собой, Сергею дедушка прививал совсем другие знания и качества: умение думать, прежде чем принять решение.

Любимой присказкой старого преподавателя была такая: «История циклична, а всё, что происходит сейчас, уже происходило когда-то ранее. Если ты знаешь историю и знаешь о произошедших событиях, о решениях, принимавшихся, чтобы исправить проблемы прошлого, то, уверен, сможешь принять верное решение и в нынешних реалиях». При этом Аркадий Петрович был уверен, что случившееся полвека назад изменить невозможно, во всяком случае, в ближайшей перспективе. Единственное, что он мог сделать в данной ситуации – подстроиться под неё, чтобы сохранить возможность дать что-то своей семье.

Сделав очередной вдох табачного дыма, Сергей закрыл глаза и попытался представить, что же произошло в те годы.

… На третий день митинга в столице, после выступления одного из главных оппозиционеров власти Державы Владислава Видного, имевшего большой вес в глазах нигилистической тусовки, небольшие стычки митингующих с сотрудниками органов правопорядка начали перерастать в большую драку, сопряжённую с кровопролитием. По воспоминаниям Аркадия Петровича, на разного рода митинги радикально настроенные граждане приходили и раньше, плевав при этом с высокой колокольни на цели и причины протеста. После речи Видного радикалы будто получили команду «фас». Сначала последовал массовый бросок на полицейское оцепление, а затем – выстрелы, скосившие нескольких протестующих, которые не участвовали в потасовке. Это и стало началом конца.

Дедушка Сергея всегда отмечал, что явных доказательств вины полиции не было. Видеоролики, гулявшие в Сети, скорее опровергали данный факт: на записях было видно, что стреляли даже не со стороны расположения полицейских. Однако оппозиция подсуетилась довольно быстро: любой факт, выставлявший «мирный протест» в плохом свете, объявлялся фейком, фото и видеозаписи – сфабрикованными, а на людей, которые были не согласны с такой правдой, начиналась настоящая охота. Сначала таких травили в Интернете, писав гадости на страницах в соцсетях, даже монтируя ролики с якобы получением гонораров от правительства Державы за свои посты. Если это не помогало, то буллинг переносился из виртуальной жизни в реальность.

После инцидента со стрельбой оппозиционеров уже ничего больше не сдерживало. Через несколько часов по всей Метрополии, как грибы после дождя, выросли баррикады, а у радикалов среди митингующих нашлось огнестрельное оружие и «коктейли Молотова». Утром следующего дня подобная картина сложилась уже во всех крупных городах Державы.

Правительство и силовой аппарат страны оказались в положении, которое в шахматах называется «цугцванг»: каждый ход власти существенно ухудшал её позицию. Информационную войну, развязанную оппозицией, правительство проигрывало с треском, так как пользователи соцсетей уничтожали любую другую точку зрения на происходящее, транслировавшееся в режиме онлайн оппозиционными каналами. Впору было хвататься за голову и руководству правоохранительных органов, поскольку людей для сдерживания натиска агрессивной толпы не хватало, а некоторые полицейские и вовсе сочувствовали протестующим, перейдя на их сторону.

На вторые сутки после злополучного инцидента в Метрополии власти попытались пойти на компромисс с представителями оппозиции. За эти два дня, как рассказывал Аркадий Петрович, всплыло немало факторов, которые и повлияли на решение правительства искать консенсус с идеологическим противником. Самыми главными были количество участвовавших в протестах – а это была уже не малая доля населения страны, а обитатели всех крупных городов страны как минимум – и информатаки оппозиции, выставлявшие в негативном свете все действия полиции. Конечно, у правительства имелся свой «туз в рукаве»: введение на всей территории Державы чрезвычайного положения, что позволило бы использовать армейские части для подавления революции (именно так эти события назывались в учебниках). Впрочем, доклад командующего Вооружёнными силами Державы, состоявшийся при закрытых дверях, не внушил властям оптимизма, вынудив идти на переговоры. Как считал Аркадий Петрович, у правительства просто не было гарантии, что военные, направленные на подавление бунтов, не встанут в один ряд с протестующими.

Сказывались и внутренние убеждения руководителей Державы. Никто из них не решался в открытую выступить против своих же соотечественников. Нашлись и некоторые члены правительства, которые просто хотели удержаться у власти, пойдя на небольшие уступки оппозиции.

Свою партию на шахматной доске Державы разыгрывали и сопредельные (и не только) государства, прикрывавшие лозунгами о защите прав и свобод человека свои алчные интересы. Существовавшая на тот момент коалиция ОССД (Объединение стран свободных демократий) выразила свою обеспокоенность происходящим в Державе чуть ли не в течение часа после стрельбы на митинге в Метрополии и призвала власти соблюдать все права и свободы граждан своей страны. Другой альянс, АНС (Азиатское народное содружество), пошёл несколько дальше, предложив свою помощь по наведению порядка и подавлению революционного движения на территории Державы. Правительство, припёртое к стенке, отказалось от такого варианта, так как помощь от АНС могла быть расценена как вмешательство во внутренний суверенитет государства и привела б к взрыву революционных настроений. Остальные страны сохраняли нейтралитет.

Впрочем, элиты ОССД, как выяснилось после, «отличились» больше всех. Совсем недавно начали снимать гриф «совершенно секретно» с некоторых документов, на которые как-то наткнулся Сергей. Предположения Аркадия Петровича, что в событиях полувековой давности прослеживался след ОССД, оправдались на все сто. Оказалось, что страны демократического альянса были причастны и к проведению того злополучного митинга в Метрополии, и к поставкам оружия революционерам, и к тщательной подготовке радикалов (тех самых, что после речи Видного накинулись на полицию) на полигонах стран-членов ОССД, и к оказанию гуманитарной помощи тем, кто вышел на баррикады против властей Державы. Гриф секретности-то сняли, только вот упомянуть об этом как-то «забыли»…

Подобной информации Сергей не сильно и удивился. Держава на правах одной из самых больших по территории стран мира имела огромные запасы природных ресурсов, позволявшие и развивать собственное производство, и наладить поставки в другие страны. Естественно, правящие круги ОССД не оставляли идеи фикс подчинить Державу себе, но вариант с прямым военным конфликтом отметался сразу ввиду наличия у объекта захвата ядерного оружия. Пришлось заходить с другой стороны – организации протестов внутри граждан страны.

Немаловажным фактором, по мнению дедушки Сергея, стала личность самого главного оппозиционера. В своё время Владислав Станиславович Видный был главой правительства одного из крупнейших и экономически развитых регионов Державы, но внезапно ушёл в отставку. Некоторые СМИ называли причиной ухода Видного его причастность к присвоению бюджетных средств, которые выделялись на строительство объектов социальной сферы в регионе. Естественно, с революцией все сведения, которые порочили репутацию главного идеолога бунтов или его ближайшего окружения, были уничтожены или стёрты из Интернета и всех возможных печатных изданий.

Будучи ещё одним «винтиком» работавшей бюрократической системы власти, Видный прекрасно знал и членов правительства Державы, и их возможные действия. Плюсом к тому оказались доступ к важной информации и покровительство со стороны ОССД, в том числе и материальное. К тому же Владислав Станиславович умел находить нужных людей и налаживать с ними контакт. Пример тому – несколько глав регионов Державы, которые не только не препятствовали митингам, но и поддержали их.

Наверное, главным отрицательным качеством Видного была его безразмерная алчность. Он хотел не просто денег, его целью была власть. Видный желал вписать себя в историю, что, несомненно, у него и вышло, по словам Аркадия Петровича.

В ходе переговоров между правительством и оппозицией родилось решение немедленно провести выборы нового премьер-министра Державы. Сейчас их называют первыми демократическими выборами в стране, однако старый профессор считал их первыми самыми нечестными выборами. Обычным избирателям запомнились провокации, вбросы, даже силовое воздействие со стороны оппозиции, которая ради победы и власти не гнушалась никакими приёмами, даже самыми подлыми. Само собой, в своих действиях оппозиционеры обвиняли правительство.

«Свои» комиссии, поставленные на избирательные участки, подкуп председателей «нелояльных» комиссий путём денежного вознаграждения или же угроз физического воздействия вплоть до убийства, отбор и уничтожение «неправильных» бюллетеней, принуждения к закрытию избирательных участков – вот неполный список «художеств» оппозиции, который и помог достичь желаемого результата.

Неудивительно, что во всей этой профанации победу одержал именно Видный, который на правах премьер-министра сформировал новое правительство страны. А через несколько недель случился «парад суверенитетов», как это событие называют историки. Держава просто перестала существовать как одно из самых больших государств, распавшись на примерно с десяток стран, ранее бывших регионами Державы. У руля новообразованных стран стояли друзья Владислава Видного, ранее также занимавшие посты глав этих территорий в ранге губернаторов.

Всё, что осталось у Державы, умещалось в небольшой клочок земли со столицей в Метрополии, наличие своего суверенитета и сохранение ядерного потенциала. Последнее, к слову, вполне устраивало ОССД: лидерам альянса было даже выгодно, чтобы ядерное оружие оставалось только у маленького подконтрольного им государства. Развитой промышленности с цепочками поставки полезных ископаемых и материалов, равно как и прежнего веса на мировой арене, у Державы уже не было.

О сотрудничестве, да и о каких-либо связях между Державой и бывшими её регионами вообще, речи не шло. Новые лидеры спешили на поклон к своим новым господам, в ОССА (Объединение стран Северной Америки). Именно эта страна долгое время являлась главным конкурентом Державы за право вершить судьбы мира, и именно ОССА стала инициатором создания ОССД в противовес силам Державы.

Теперь ОССА впору было праздновать победу в этой негласной войне за мир. За несколько лет после распада крупного геополитического конкурента все большие корпорации бывшей великой страны принадлежали бизнесменами из ОССА, а компании-монополисты из Северной Америки занимались добычей природных ресурсов, развитием технологий и их последующей продажей за рубеж.

… Сегодня, как подумал Сергей, от прежнего мира, кроме ОССА, не осталось ничего. Даже ОССД существовало теперь на правах лишь сырьевого придатка ОССА.

Революция в Державе привела к волне смены власти на угодную ОССА по всему миру. Кое-где процесс продвигался относительно мирно, как при первой «пробе пера», в некоторых странах доходило до полномасштабной гражданской войны с большим количеством погибших. Не проходило и года, чтобы в каком-нибудь уголке планеты не вспыхнула борьба населения за свои права. Только вот в чём парадокс: после установления новой всеобщей демократии люди становились не свободней, а лишь бедней, превращаясь в рабов корпораций-монополистов.

Весь ход истории за последние пятьдесят лет Аркадий Петрович аккуратно записывал в своей книжке, которая и досталась Серёже по наследству. В книге было зафиксировано всё: даты всех восстаний, революций и войн, происшествий, а также их цели, причины и имена лиц, которым это было выгодно. Любое событие сопровождалось комментарием самого историка.

Изначально прочтённое в книге дедушки не укладывалось у Сергея в голове, так как записи Аркадия Петровича полностью противоречили всему, чему учили внука в школе и университете, а также при просмотре новостных телепередач. В учебных заведениях детям объясняли, что недовольные социальным неравенством и отсутствием у них элементарных прав и свобод люди, доведённые до отчаяния, решались на такой шаг для прекрасного будущего для своих детей. В книге профессора же за каждым происшествием в той или иной стране за последние полвека стояла ОССА, которая присваивала все природные ресурсы после установления нового законного строя.

Поэтому Сергей не всегда понимал все, что рассказывают на уроках истории. Он-то знал совершенно другую историю, что ему, к слову, приходилось скрывать. По мнению парня, всё, что преподносилось в книгах, с экранов телевизоров, являлось наглой придуманной ложью, но никто даже не хотел знать о том, что есть, помимо лжи, ещё и правда. Людей попросту превращали в стадо, безоговорочно следовавшее за своим пастухом.

От окончательного погружения в пучину прошлого Сергея отвлёк блеск отражённого от стёкол соседней многоэтажки солнечного света на горизонте. Парень посмотрел на экран телефона, где отображалось время, и понял, что пора собираться на работу.

Глава 2

На часах натикало уже семь утра. Сергей, сидя в заведённой машине, всё ещё пытался собраться с мыслями после бессонной ночи. На работу Серёже нужно было успеть к девяти. Как раз впритык, учитывая постоянные пробки в городе и наличие лишь одной-единственной дороги на выезд из спального района.

Проблема заторов во всех городах некогда великой Державы давно уже стала занозой в известном месте. Растущая бешеными темпами застройка многоквартирными домами только усугубляла ситуацию на дорогах, а власти ничего не могли предпринять для разгрузки автомагистралей города.

Знал об этой беде и Сергей, сам работающий чиновником. Знал, но понимал, что избавиться от этой мигрени нельзя. По документам земля, где эти «человейники» строились, принадлежала людям, а сделать что-то с частной собственностью власти были бессильны. Право частной собственности, которое предоставляла гражданам новая Конституция новой Державы, стало, пожалуй, единственным незыблемым правом. На всё остальное и властям, и другим жителям страны было наплевать с высокой колокольни.

К примеру, убить человека и не понести за это ответственность стало так же легко, как сходить за чаем в буфет. При необходимой самообороне и защите своей собственности убийство другого лица вообще перестало быть преступлением, да и после известных событий огнестрельным оружием обзавёлся чуть ли не каждый второй. Единственной мигренью гражданина в таком случае становилось лишь составление «правильной» картины произошедшего. Мол, стрелял, потому что защищался, а другого выбора, кроме как выстрелить первым, не оставалось.

Некоторые сознательные граждане в такой ситуации могли прийти лишь к одному выводу: во избежание подобного (застрелить-то могли любого!) лучше всего находиться как можно ближе к камере видеонаблюдения.

Разумеется, о таких «фортелях» со стороны населения знали и власть имущие, но ответной реакции с их стороны на это не следовало. Попытки, конечно, были, но не следовало забывать и о связях некоторых депутатов и крупных чиновников с компаниями-производителями огнестрельного оружия. Холдингам была выгодна постоянная общественно-политическая турбулентность в Державе, и через «карманных» депутатов любая невыгодная для них законотворческая инициатива просто обрубалась.

Впрочем, варианты с решением проблемы пробок и строительства новых развязок всё же имелись. Один из них – выделение жильцами части земельного участка и передача её органам власти для их целей. Но кому, спрашивается, это было нужно? Лишь трата денег и времени в ожидании, что кто-то другой сам всё сделает, а ты лишь поставишь свою закорючку.

Местные «чернильные души» периодически изображали бурную деятельность по решению вопроса с заторами в городе, иногда собирая большие совещания с представителями от жителей спальных районов, наиболее страдавших от пробок. Гражданам предлагали выделить земельные участки (само собой, за свой счёт) и передать в муниципальную собственность для последующей стройки магистрали. Сергей, который на таких сборищах не раз присутствовал, понимал лишь одно: шума много, результата ноль. Браться за это и тратить свои ресурсы не собирался никто. Люди на совещаниях менялись, но суть была неизменной.

Попадались, правда, особо ретивые личности, которые предлагали внести изменения в закон о расширении полномочий по изъятию частной собственности. Благодаря олигархату и кормившейся из его кошельков части депутатов дальше инициативы дело, разумеется, не шло.

За такими размышлениями Серёжа доехал до места своей работы. Всё было, как всегда: старый обшарпанный коридор, открывающаяся со скрипом дверь кабинета и надоевшие до печёнок коллеги. Сергей кинул сумку на стул, скобоченный от старости, включил компьютер и тут же засобирался за кофе. Пока повидавший виды «Acer» загрузится и начнёт работу, его владелец как раз успеет за горячим и бодрящим напитком, который после ночи без сна ему придётся очень кстати.

Уже возле кофейни Серёжа встретился с Жориком. Георгий принадлежал к такой породе людей, про которых говорили «без мыла залезет в …»... Впрочем, неважно, куда именно. Говорили, к слову, не зря, поскольку за свои двадцать два года жизни этот маленький круглолицый крепыш с наглым характером уже понял, что одним лишь честным трудом себе на безбедную старость не заработать. Так было и в университете, где Жорик, втираясь к преподавателям в доверие, мог ставить экзамены и зачёты не только себе, но и сокурсникам (естественно, не за «спасибо» и с небольшим откатом для себя любимого), так было и на его работе. Благодаря своей наглости и хитрости парень сумел выбиться в люди и сколотить себе небольшой капитал.

Глядя на своих коллег, в большинстве своём выживавших на мизерную зарплату служащего, которой хватало лишь на мелкие необходимые нужды типа проживания, питания, проезд и закрытие ипотеки, Жорик поражался, как им удаётся не только выживать самим, но и кормить своих домочадцев. Сам Георгий, что вполне ожидаемо, такой судьбы себе не желал.

Встреча с Жориком ничего хорошего для Сергея не предвещала, так как молодой специалист всегда предлагал очередную «гениальную» идею своему руководителю.

Сам Серёжа занимал должность заместителя руководителя регионального департамента имущества и земель, а Жора, несколько месяцев назад покинувший стены ВУЗа, был простым специалистом отдела реестра земель региона. В Сергее Жорик смог увидеть человека, который на своём месте получает не только зарплату, но и несколько больше. На налаживание контактов с руководителем молодой спец потратил около месяца, только вот была одна беда: всей системы для получения хорошего статуса Жорик так и не понимал.

Для того, чтобы занять высокую должность, нужна была совокупность сразу трёх факторов: наличие семьи хотя бы с одним ребёнком, происхождение из благонадёжной семьи с большим весом в обществе и присутствие спонсора, интересы которого ты должен продвигать на своём посту. Исключения были очень редки и связаны в большей степени с хождением по головам коллег. У Жорика не было ни того, ни другого, ни третьего. Сергей хотя бы мог похвастать дедушкой, профессором истории, и женой с ребёнком.

… Конечно, был у Сергея и спонсор, но его наличие было скорее минусом, чем плюсом, с чисто человеческой точки зрения. Никита, его так называемый друг, был знаком ему ещё по учёбе в университете. Знания отпрыска владельца одной из крупнейших строительных компаний новой Державы не сильно интересовали, а для получения диплома было достаточно и состояния отца. Поэтому Никита, весь период пребывания в институте посвятивший кутежам с алкоголем и наркотиками и знавший, что всё сойдёт ему с рук, занимался лишь поиском толковых ребят, которые в будущем, когда папа отойдёт от дел, помогут удержать строительную империю на плаву.

Серёжа всё это знал, потому и ходил у Никиты в друзьях, если, конечно, это вообще можно было б так назвать. Больше это походило на взаимовыгодный паразитизм, поскольку общение между ребятами проходило исключительно для извлечения прибыли. Что поделать – в современном обществе настоящих друзей найти было довольно сложно. Слишком уж многое упиралось в выгоду.

В большей степени Сергей своего спонсора презирал, и было за что. Если воспитанию Серёжи в детстве уделяли очень много времени, то родители Никиты благополучно спихнули наследника на армию нянь, воспитателей и преподавателей. Парень, запросы которого с каждым годом росли всё больше, активно пользовался своей обслугой, давя на их больную мозоль: боязнь потерять своё рабочее место. Над одной своей преподавательницей Никита поизмывался особенно жестоко.

Анну, только закончившую педагогический, молодой и наглый мажор увидел на вечеринке у одного из своих друзей. Неудивительно, что парень захотел красивую, ладную и хорошо образованную девушку к себе в «коллекцию». Вся трудность крылась в том, как это провернуть, поскольку в ученики Аня, промышлявшая репетиторством, на тот год уже не набирала (в будущем году уже не было надобности, поскольку Никита был в выпускном классе). Пришлось идти на откровенную подлость, и в этом парню помогла прислуга из нянек и учителей.

От них Никита узнал, что мама Ани тяжело больна, хотя и шла на поправку. Лечение обходилось семье молодой учительницы в копеечку, поэтому главе семейства приходилось работать в двух местах без выходных. Денег, которые получали Аня с папой, едва хватало на жизнь и оплату маминого лечения. С учётом бешеных цен на лекарства и довольно низкой медицинской страховки это не могло продолжаться долго, и девушке пришлось бы либо набирать большее количество учеников, либо отказывать нынешним в пользу более выгодного предложения. Тогда Никита и решился на гнусный поступок: загнать семью Ани в финансовую яму, после чего сделать ей предложение, от которого отказаться нельзя.

Всё прошло, как и было намечено. Папа Ани в один не очень приятный тёмный вечер по пути домой встретился с компанией мордоворотов, нанятых Никитой, и отправился на длительное лечение в больницу. Тогда-то и поступило преподавательнице предложение о подработке, заработок от которой полностью покрывал и расходы на лечение родителей (страховка всю сумму лечения отца не охватывала), и оставлял немало на дальнейшую жизнь. Аня, деваться которой было некуда, согласилась, попутно с этим отказавшись от нескольких своих учеников. Поддержал её в этом решении и бойфренд, который, помимо финансовой поддержки, взял на себя часть домашних хлопот.

Стоит сказать, что желание заполучить Анну у Никиты возросло до маниакального уровня. При этом сам будущий глава строительной империи хотел просто раздавить девушку, сломать её, подчинить себе, наконец, просто показать, что любой может поступиться своими принципами ради материального. Конечно, идти напролом Никите не стоило: он хотел дать ей почувствовать вкус больших денег, после чего ухудшить её положение ещё сильнее.

Такой случай ему вскоре представился. Спустя пару месяцев парень подстроил, не без помощи верной ему прислуги, аварию на дороге с грузовиком и легковушкой, за рулём которой был Анин избранник. Учительнице, которой было попросту некуда деваться, пришлось согласиться на последовавшее от Никиты предложение «продать душу дьяволу».

Суть предложения была проста. Аня начинает, помимо занятий с клиентом, спать с ним, а в ответ получает гонорар, втрое превышавший её предыдущий. Был в этом договоре ещё один пункт – в случае отказа девушку увольняли. Конечно, Анна была крайне обескуражена и возмущена такими условиями, но другого выхода спустя пару дней, которые она попросила у Никиты «на подумать», так и не нашлось.

Привыкший получать всё и сразу любыми способами, даже самыми паскудными, Никита торжествовал. Ему было абсолютно всё равно на её внешний вид, её внутреннее состояние, даже на слёзы, наворачивавшиеся во время процесса на её красивые зелёные глаза. Он просто получал удовольствие даже от того факта, что она, сломленная и разбитая, после секса с ним возвращается к своему бойфренду.

Так продолжалось несколько месяцев. Когда Никите надоело издеваться над бедной Аней, он убедил своего отца заплатить ей приличную сумму, поскольку, справедливости ради, преподавательница хорошо его обучила. Нет, никакой вины за собой одуревший от своей безнаказанности подросток не чувствовал, просто ему лишний раз хотелось потешить свою гордыню.

К моменту завершения обучения Никиты отец и парень Ани уже вставали на ноги, да и мама уже готовилась выйти из больничных стен. Но сама девушка, жизнь которой могла вернуться в прежнее русло, со случившимся за последний год так и не смирилась. Она рассказала обо всём своему парню, а на следующий день тело Анны нашли на кухне с пустой упаковкой сильнодействующего снотворного.

Объяснимо, что сам бойфренд начал искать варианты встречи с обидчиком Ани. Сам Никита, предвидя подобный вариант, обратился к отцу, стараниями которого лишившийся своей любимой мужчина был в экстренном порядке упрятан в дурдом. В лечебнице беднягу пичкали таблетками и внушали, что всё случившееся – это лишь плоды его больного воображения. Вслед за Аней похоронили и её папу у которого не выдержало сердце.

Когда эту историю впервые услышал Серёжа, первым его желанием было сломать Никите нос и не иметь с этим человеком никаких дел. Но боязнь разрушить своими руками своё же будущее пересилила, и Сергей сумел сдержать свои эмоции. Как показало время, Никита с некоторым уважением относился к своим друзьям-партнёрам и не лез в их личное пространство, хотя и позволял себе некоторую надменность и напыщенность в общении с ними.

… – Сергей Николаевич, здравствуйте, у Вас свободных пяти минут не найдётся? – Как ни хотел бы Серёжа не пересекаться с Жориком, тот уже стоял перед ним.

– Да, конечно, Жор, выкладывай, что придумал…

– Почему же сразу «придумал»? Может быть, я к Вам по поводу работы хотел обратиться…

– Не юли ты, Жора, по поводу своей работы ты к своему начальнику подходи… Ко мне ты со своими идеями обычно приходишь…

Конечно, спорить с очевидным Жорик не стал.

– Сразу видно настоящего руководителя, Сергей Николаевич, Вы прекрасно знаете проблемы каждого подчинённого…

Впрочем, слушать лишний раз неприкрытый подхалимаж от своего подчинённого Серёжа не пожелал.

– Давай ближе к делу, работы много, ещё и совещание с утра пораньше поставили…

– Хорошо, я понимаю, что профиль не Ваш, но, быть может, Вы сумеете помочь с этим… Если коротко, то нужен земельный участок под определённую постройку. Его мы уже нашли, но договор аренды заключает другой отдел, куда мои знакомые уже обращались. Прошло уже два месяца, люди написали заявления, но ни ответа, ни привета не получили до сих пор. В суд, правда, они обращаться не хотят, так как им неохота портить отношения с нами. Аренду они готовы оплачивать исправно, а это большой плюс для региона, плюс они и отблагодарить за расторопность не прочь… Может, Вы поговорите с Аллой Степановной по этому поводу? Так сказать, посодействовать в решении проблемы граждан региона?

Ага, посодействовать, конечно. Карман шире держи.

– Боюсь, что не получится. И мой тебе добрый совет: не суй свой нос в работу других отделов. Поработал всего-ничего, а видишь лишь верхушку айсберга…

– Сергей Николаевич, – начал чуть ли не лебезить перед начальником Жорик, – я и стараюсь понять всю систему… Кроме Вас, обратиться мне не к кому, начальник, хоть и хороший мужик, но уже дорос до своего максимума…

Юнец начинал зарываться по-настоящему, и Сергею на правах второго человека в департаменте следовало ставить его на место. Впрочем, Жорик такой вариант так же предвидел.

– Нет-нет, не подумайте ничего плохого, я не хочу обсуждать Виталия Константиновича с кем-то, просто Вы же сами знаете, что работа на должности начальника отдела его полностью устраивает…

Вовремя выкрутился, хитрец, подумал Сергей. Ну да ладно.

– Хорошо, просто на будущее: слова тоже следует подбирать. Это ты мне сказал, а вот если брякнешь это в другом месте, у твоих слов могут быть последствия, и не очень приятные. Во-вторых, поварись-ка в нашей системе ещё года два, чтобы понять и разобраться в нашем департаменте. Если ты заводишь знакомства, то лучше с людьми из других отделов. Не всегда всё решается на уровне руководства. Ты же, как я понял, за короткий срок кому-то же нашёл нужный земельный участок… Считай, что в своей части ты уже помог, дальше пусть этим занимаются другие. Не бери на себя больше, чем можешь сделать.

Оба подошли к кабинету Сергея.

– Ладно, Жора, надеюсь, я тебе помог. Хорошего дня, – Серёжа дал понять, что разговор окончен.

– До свидания, Сергей Николаевич, спасибо Вам за совет.

Алла Степановна, подумал Сергей, переступив порог своего кабинета. Интересная женщина, однако. Интересная, но неприступная. К нему обращались немало людей, чтобы помочь найти с этой женщиной общий язык, но сделать это Серёже так и не удалось.

Когда-то бывшая обычной студенткой-дурнушкой, Алла Степановна стала потрясающей длинноногой красоткой с большими синими глазами, сделанными губами и привлекательным бюстом. Что ни говори, а пластическая хирургия далеко шагнула за последнее время, особенно в сравнении с другими видами медицины. Многие её бывшие сокурсники, вспоминая о том, какой Алла была в период учёбы, поражались такой метаморфозе и предполагали, что сейчас она бы не затерялась в модельном бизнесе.

Всё бы ничего, но красавица была абсолютно никудышным руководителем. Работать с ней, как признавались её коллеги в курилках или коридорах департамента, было той ещё пыткой: Алла Степановна лишала сотрудников премий за малейшие опечатки в тексте, разговаривала исключительно на повышенных тонах, не чуралась самых грубых ругательств в адрес коллег и, конечно, не забывала загружать работой до поздней ночи. При всём этом на совместных совещаниях Сергей замечал, что, когда дело доходило до компетенции её подразделения, она начинала теряться. Свою работу Алла Степановна то ли не понимала, то ли не желала этого делать.

Чем Серёжа мог похвастаться, так это тем, что в своём «царстве» он был полной противоположностью этой грымзе. Его костяк сидел на своих местах прочно и незыблемо, а, если кто и уходил, то исключительно на повышение. К каждому своему сотруднику Сергей относился с отеческой заботой, мог при необходимости пораньше отпустить с работы или помочь советом, да и тон никогда не повышал, хотя мог и злиться.

В первый раз, когда по одному из вопросов Никиты Сергей смог пробиться к Алле Степановне, тот убедился, что все «байки из склепа» об этой женщине – чистая правда. После того, как Алла отправила его со своей просьбой в долгое пешее эротическое путешествие, Серёже стало крайне интересно: как же она умудряется держаться на своём месте? Конечно, ответ начальницы тот передал Никите не без улыбки на лице, в ответ на что Никита ответил: «Ещё посмотрим, кто и куда пойдёт». Правда, на следующий день спонсор сам позвонил и сообщил, чтобы Серёжа не подходил к ней и не имел с ней никаких дел.

Уже при личной встрече «друг» рассказал, что Алла является одним из тех исключений из правил, без влиятельной семьи, связей, мужа с детьми. Да, у неё было высшее образование, но явно не из престижного ВУЗа, а получила Алла свою должность по одной-простой причине: умело кого-то ублажала. Кого именно, Никита не знал и посоветовал и Сергею не интересоваться этим.

Впрочем, последний мог догадываться, что любовник Аллы Степановны – кто-то из правительства Державы, хотя такие люди вряд ли могли невозбранно взять себе в жёны или любовницы простушку. Тут, как в Средневековье, почти все союзы были политическими. Замаскировать Аллу, упрятав её от возможных неприятностей в лице жены влиятельного покровителя, конечно, удалось неплохо: пост не самый приглядный, хоть и необходимый, да и командировок в Метрополию у неё почти что не было.

Выходило, что Алла не так и глупа, как казалось на первый взгляд. За своё место она держалась и рассчитывала оставить себе эту работу даже после того, как её любовник наиграется с ней.

Посмотрев на часы, Сергей быстро открыл на экране компьютера файл с необходимой к совещанию информацией и начал изучать. Очередное совещание с каким-то инвестором, планировавшим затеять масштабную стройку в центре города. Судя по всему, речь шла о крупном торговом центре. Всю землю у частников инвестор уже выкупил, весь вопрос упирался в один участок, находившийся в собственности региона. Что интересно, здание, расположенное на территории участка, принадлежало не абы кому, а региональному министерству финансов, и в случае успешного решения вопроса подлежало сносу.

По итогам этого совещания Серёжа убедился, что вопрос был решён ещё задолго до всех «телодвижений» инвестора. Конечно, неудовольствие министра финансов можно было лишь представлять, но глава региона своё решение уже озвучил: участок передать новому владельцу, здание демонтировать. «Контрольным в голову» для главы минфина стало «соломоново решение» о переезде ведомства в другое, гораздо меньшее здание.

Всё, что оставалось сделать Сергею – связаться с начальником Жоры, Виталием Константиновичем, и поручить решить вопрос с переездом минфина на окраину города. В центре города свободного места уже не было, да и плотная застройка зданиями не давала никакого манёвра впихнуть министерство куда-нибудь поближе к остальному госаппарату.

Дело близилось к обеду, да и желудок уже неприкрыто намекал Серёже, что пора бы уже и перекусить. Обычно мужчина брал контейнеры с едой с собой, поскольку это было выгодно и по времени, и по деньгам, но в последние месяцы Сергей не успевал приготовить себе что-то про запас. Значит, придётся отправляться в ближайшую закусочную.

В детстве Серёжи сетей быстрого питания было превеликое множество. Сейчас же осталось лишь четыре постоянные, остальные же быстро закрывались, не выдерживая конкуренции. Что ни говори, а геополитическая круговерть вкупе с экономическим кризисом не обходили вниманием даже нишу питания. Много кто пробовал открывать свою сеть, однако дело шло либо к быстрому закрытию, либо, что было реже, продаже своего бизнеса кому-то из четвёрки монополистов в обмен на солидную сумму или высокий пост в более крупной компании.

Свой выбор Сергей, аппетит которого разыгрался ещё больше из-за привлекательных запахов кухни, остановил на ближайшем же к работе ресторанчике, «Курочка». Выбор был довольно обширный, но и цена за сытный комплексный обед за средний бургер, фри с соусом и колу была сравнима с трёхдневным питанием Серёжи домашней едой. Вдобавок от частого питания в подобных заведениях отталкивала не только цена, но и толпы постоянных посетителей, которых было видно невооружённым глазом из-за заметного ожирения.

Получив свой заказ и принявшись за пищу, Серёжа оглядел красивое светлое помещение, недавно отремонтированное. Такой ремонт только снился их департаменту, который без малого пятнадцать лет ютился в одном и том же обшарпанном здании. Пожалуй, взрослые жирные люди, водившие своих отпрысков в подобные фастфуды и готовившие им ту же судьбу жертвы ожирения, были единственным по-настоящему отталкивающим моментом в таких заведениях. Как-то Сергей смог поймать на себе взгляд одного из этих детей и увидеть там пелену, обычно встречающуюся у наркоманов. Похоже, эти бургеры были для них действительно сродни дозе.

С обедом было покончено, и Серёжа, посмотрев на часы, отправился на выход. На обратном пути Сергей успел заглянуть в табачный магазин, где разжился пачкой сигарет. Да, за прошедшие полсотни лет человечество так и не нашло способа продвинуться в изучении космоса или производстве летающих автомобилей, но курение как убивало, так и продолжало это делать. Вариантов отправить человека на тот свет таким путём было множество: кальяны, вейпы, стики, снюсы, всего не перечислить.

Был, как помнил Серёжа, один человек, довольно богатый, хорошо образованный, желавший покорить космос. Только вот все его успехи (коих было немало, стоит признать) были похоронены вместе с ним. Делец занимался чем угодно, но не собственными детьми от трёх браков. После внезапной кончины бизнесмена – тот разбился на легкомоторном самолёте, попавшем в грозовой фронт – наследники захотели заработать то же состояние, что и у отца, но пошли путём несколько полегче. Их желание нашло благодатную почву: хотя о вреде курения знали все, популяризация крутости человека с сигаретой шла в режиме нон-стоп. Так, с подросткового возраста, поддался этой пагубной привычке и сам Сергей. Не раз парень пытался завязать, но ничего не получалось.

Вернувшись на работу, Серёжа открыл первым делом свой календарь. На остаток дня у него больше не было никаких совещаний или «летучек». Сергей помнил, что на него собирают документы, и для того, чтобы избежать большого количества вопросов, ему нужно было успеть замести следы на работе. Также он понимал, что, продолжая выполнять поручения Никиты, Сергей очень сильно подставляется. Если он станет не нужен своему «другу», Никита не станет миндальничать: спустить на своего слугу, пусть и на высоком посту, всех собак и отправить за решётку тому ничего не стоило. Несколько утешал тот факт, что при умении органов правопорядка выбивать информацию рикошетом могло прилететь и Никите.

Серёже следовало быстро и качественно организовать свою работу так, чтобы сменить все документы, не привлекая внимания. Скорее всего, в его кабинете уже поставили скрытую камеру, а телефон поставили на прослушку. Быстро подсуетились.

Что поделать, мобильный телефон стал неотъемлемой частью жизни любого человека. Мало кто, даже выходя из дома в магазин или вынести мусор, не брал с собой телефон. Маленькая коробочка с экранчиком заменяла её владельцу всё: калькулятор, будильник, таймер, рулетку, часы. Но была и обратная сторона медали.

В телефоне хранилась вся информация о том, кто им владеет. Зная данные телефона, его серийный и сетевой номер, всё досье на гражданина было у «товарища майора», как выражались ранее, перед глазами. Сетевой номер – новое изобретение цивилизации, которое изначально было призвано обезопасить весь мир от угрозы терроризма, но после переросло в тотальную слежку за своими же собственными гражданами. В сетевом номере хранилось всё: передвижение телефона, записи разговоров, удалённые фотографии и сообщения из соцсетей, история выходов устройства в Интернет.

В первую очередь старались следить за крупными чиновниками, депутатами, членами правительства, бизнесменами. Дальше органы интересовались террористами, теневыми дельцами в сфере экономики и науки. Само собой, не забывали органы и об оппозиции, радикальных элементах и ячейках. Последних главные лица Державы, в том числе ещё той, старой, боялись в первую очередь, потому и учредили целую структуру под названием «Министерство контрразведки», где работали только проверенные и лояльные к существующей власти люди. Слежки от этого ведомства до дрожи боялся любой чиновник, не входивший в касту «неприкасаемых».

Впрочем, работу в контрразведке Державы вряд ли можно было назвать синекурой. Из-за постоянных чисток, проверок на полиграфе, профилактических бесед немногие сотрудники уходили с такой работы на своих двоих. Обычно контрразведчики после ухода из министерства не проживали больше года, кончая жизнь самоубийством. Было ещё два варианта: тюремные нары или койка в психиатрической лечебнице.

Сетевой номер, как знал Сергей, можно было подделать, создав подставной телефон. Можно было даже отвязать устройство от сетевого номера. Однако все те «кулибины», которые были способны такое провернуть, и их клиенты завершили свой земной путь одинаково: от залпов расстрельной команды. Такие умельцы были очень опасны для существующего строя, даже настолько ослабевшего спустя полвека.

Некоторые могли завести себе новые телефоны, которые были оформлены на подставных лиц. Но ввиду того, что компания-продавец мобильных устройств направляла все сведения о каждом телефоне в министерство контрразведки, за такую аферу можно было попасть за решётку лет так на двадцать.

Иметь подставной телефон не мог себе позволить даже могущественный Никита, что уже говорить о Сергее. Поэтому раздавать команды тот может только лично. Был риск попасться из-за беготни по кабинетам или под камерами, и по этой причине следовало всё продумать. Решение пришло к Серёже само, в лице начальника отдела, где работал Жорик.

– Сергей Николаевич, я по поводу нового здания министерства финансов… Мы обо всём договорились уже, нужное здание нашли. Можете несколько писем подписать?

– Да, Виталик, давай сюда, посмотрю, что вы тут нарешали…

Нельзя было дать ему сразу выйти из кабинета. Конечно, Сергей пытался придумать, что сказать Виталию, но в голову не приходило ничего толкового.

– Конечно, Серёж, ты пока расскажи, что у тебя там, как дела?

– Не сейчас, дай дочитать спокойно. После расскажу.

Виталий Константинович, или просто Виталик, был не просто подчинённым, но и близким другом ещё со школьной поры. Во время поступления их пути временно разошлись, так как семья Виталия была далеко не такой обеспеченной, как родители Серёжи. Точнее сказать, семейство когда-то было вполне состоятельным, но разорилось. Сначала Виталин отец, владелец крупной сети продуктовых магазинов, открыл для себя мир казино, где и оставил почти всё своё состояние. Затем папа перешёл дорогу одному крупному столичному бизнесмену, отказавшись продавать свою сеть. Итог был предсказуем: череда проверок и штрафов похоронили успешный бизнес. Связи у того воротилы оказались покруче, чем у папы Виталика.

Парня спасли его неординарные умственные способности, которые и помогли ему сначала с успехом окончить университет, а затем и привели его в стены департамента. Сергей, помнивший о том, как друг учился, сумел забрать Виталю под своё крыло. Товарищ понимал, что предлагаемая ему должность – это не только максимум при его жизненной ситуации, но и возможность обеспечить себе необходимый для дальнейшей жизни капитал.

Сейчас Сергей надеялся, что Виталик сможет понять некоторую тяжесть их положения. Обсуждение дел прямо на рабочем месте было для обоих в порядке вещей.

– Сергей Николаевич, у Вас часа в три свободно? Может, планёрку отдела сможем провести? Как раз есть несколько спорных моментов, без Вас не разобраться…

Вопросы Виталика и есть проверка, смекнул Серёжа.

– Да, конечно, давай. Молодец, с минфином, кажется, разрулили. Может, они там, на окраине, клад нам найдут на поднятие зарплат, – пошутил Сергей.

Планёрка отдела – это вовремя. Там проще обратить внимание Виталия на некоторые документы, которые необходимо было подправить.

– Как скажете. Будем ровно в три.

Дождавшись, пока начотдела выйдет довольный с подписанными документами, Сергей смог ненадолго расслабиться. Оставалось подождать час, заодно и вспомнить моменты, где к нему и могли возникнуть неудобные вопросы.

Их список, как мыслил Серёжа, исчерпывался лишь теми делами, которые он имел с Никитой. Для собственной подстраховки Сергей выписывал на листок названия компаний патрона и номера с датами ответов на их запросы. Листок этот мужчина хранил всегда при себе, в бумажнике, за семейной фотографией. Оставалась малость: заменить эти документы и в бумажном, и в электронном виде. Делалось всё это быстро и легко, да и пользовались такими финтами довольно часто на всех уровнях власти. Средств была масса: удаление истории сервера, веерное отключение света, даже потоп или пожар. Только вот отсутствие уверенности в том, что Серёжа успеет это провернуть в своём положении, внушало беспокойство. Могло быть уже поздно.

Сергей помнит, как на его прошлой работе проходили обыски. Тогда он сам работал ещё простым специалистом. Его начальник перешёл дорогу кому-то маститому, потому и копали под него. Позже Серёжа узнал, в чём дело: его начальник переспал с женой следователя, а узнавший об адюльтере чин решил отомстить. Соответственно, этим решили воспользоваться некоторые его коллеги, предположившие, что, дав показания на своего руководителя, смогут подняться повыше.

Сам Серёжа, поддавшись сработавшему инстинкту самосохранения, шефа решил не сдавать, сказав, что ничего не знает. Всех, кто дал хоть какие-то показания на начальника, довольно быстро уволили, со своего поста полетел вверх тормашками и следак-рогоносец. Его экс-начальник спустя несколько месяцев после той истории ушёл на повышение с улыбкой, заранее дав рекомендации на назначение Серёжки на свою должность.

Убедившись, что время до планёрки ещё остаётся, Сергей решил проверить стеллаж, стоявший за его рабочим местом. Все книги, блокноты и статуэтки были на своих местах, и подтверждением тому служил толстый слой скопившейся пыли. Решив убедиться, что возможная скрытая камера не находится за его столиком, мужчина перебрал все книжки и ещё раз пересмотрел все статуэтки. Только после этого замруководителя департамента смог сесть за своё рабочее место, достать тот самый листок из бумажника, предварительно убрав свой сотовый, и начать выписывать номера с датами запросов.

В самом низу листка Сергей оставил для Виталика условный знак: обведённый в кружок минус с восклицательным знаком. Символ означал подмену документов на абсолютно противоположные.

– Сергей Николаевич, разрешите? Отдел в полном составе уже ждёт, – в дверном проёме кабинета вновь показалось лицо Виталика.

– Да, конечно, заходите, рассаживайтесь, – ответил Серёжа и встал, чтобы пожать всем руки.

В кабинет вошли девять подчинённых Сергея, включая и Виталия, и Георгия. Все они были без телефонов, в чём начальник был абсолютно уверен. Проводить собрания и совещания без мобильников Серёжа уже навострился. Для чего это было нужно, объяснять не приходилось: страшилки про министерство контрразведки действовали безотказно. Да и возможного шантажа Сергей не боялся, на крайний случай, устранить проблему помогал Никита.

– Сергей Николаевич, Вы бы хоть заранее предупредили, что совещание будет, мы бы оделись приличнее, – съязвила одна из сотрудниц, молодая красавица Екатерина, усаживаясь на стул поближе к руководителю.

Своим невинным женским очарованием Катя часто пользовалась по работе. Девушка могла притвориться, что чего-то не понимает, и подойти за советом, не забыв построить глазки и мило улыбнуться. Парень сам не замечал, как сделал всю работу за неё.

Сергей понимал, что Катерина имеет свои виды на него и всячески пытается захомутать. Вызывающий вид с большим декольте, боевой раскрас, облако духов… Но Серёжа не позволял себе такую интрижку на стороне из-за большой любви к супруге.

Коллеги парня подобной склонностью к целомудрию не отличались. Что поделать, общество очень сильно развратилось со сменой порядка, а все консервативные ценности ушли вслед за старой властью. Ни одного знакомого, который не изменял бы своей жене, у Сергея не оставалось. Тот же самый Виталик, будучи женатым, уже немало времени коротал вечера, задерживаясь на работе со своей секретаршей Лерой.

– Сергей Николаевич, так, может быть, мы сможем предоставить им тот проблемный участок? – вернул начальника к реальности методичный голосок Кати. Видимо, девушка заметила, что руководитель последние минут десять не особо слушал.

– Да, ты права. От этого участка нужно избавляться, и побыстрее, – отреагировал Сергей. – Уважаемые коллеги, вопросы у кого-то ещё остались?

Таковых ни у кого не нашлось.

– Тогда, Виталий Константинович, дайте-ка посмотреть, что Вы записали из поручений.

Серёжа специально давал как можно больше поручений, пусть даже откровенно идиотских. Лишь бы у Виталика получилось исписать хотя бы пару страничек, между которыми можно было б подложить свой листок с условным знаком. При всех передавать листочек подчинённому было рискованно, кто-то из присутствовавших в кабинете же мог помогать органам копать под него. Вычислить наверняка было сложно, поэтому Серёже только и оставалось довериться своему чутью.

Взяв в руки странички Виталика и отвернувшись от подчинённых, Сергей, притворившись, что читает, быстро и незаметно проделал нужную манипуляцию. Якобы прочитав перечень поручений, замруководителя отдал заметки обратно Виталию.

– Да, всё верно. Всем спасибо, – сказал Сергей, давая понять, что совещание окончено.

Глава 3

Рабочий день подходил к концу. Серёжа на правах второго человека в департаменте заторопился на выход, дабы успеть застрять в пробке, но поближе к дому. Замысел удался: вместо обычных двух часов дорога домой заняла чуть больше часа.

Всё реже Сергей слушал в автомобиле музыку. Стабильно попадая в пробку по дороге из дома на работу и с работы домой, он даже успевал посмотреть какой-нибудь фильм или несколько эпизодов любимого сериала. Конечно, в плане экономии лучше было бы пересесть на общественный транспорт, но тут Серёжа проигрывал бы по времени. Да и в летнее время попасть в трамвай или троллейбус, ещё и на сидячее место, было почти что нереально.

У города, где жил и работал Сергей, была масса своих проблем. Агломерация, хоть и была одной из самых крупных в Державе, существенно уступала Метрополии и по темпам жилой застройки, и по развитию системы общественного транспорта, и по наличию метрополитена (точнее, его отсутствию). Трамвай или метрополитен развивался лишь в немногих оставшихся крупных городах Державы, как и в других странах, и строились эти линии только за счёт застройщиков, которые имели свой корыстный интерес. Как рассказывал однажды Никита, на новую ветку метро в столице он сумел потратить около ста миллиардов, предварительно получив в собственность всю землю в радиусе пяти километров от этой ветки. Подняв цены на готовое жильё в несколько раз, Серёжин покровитель окупил свои закрыта с лихвой.

Самой большой мигренью города было отсутствие новых рабочих мест. Конечно, старые заводы продолжали работать, но новые предприятия открывались в столице. Из регионов просто качали природные ресурсы, которые позже перепродавали в ОССА. Само собой, объём экспорта в страны альянса превышал ввоз ресурсов и товаров с другими государствами. Все передовые технологии, крупные фабрики по их производству были только в ОССА.

Вообще записи дедушки-историка, а также рассказы знакомого журналиста, интернет-блогера Стаса, позволяли Серёже воссоздать всю картину происходящего на территориях бывшей некогда мощной страны под названием Держава. Радоваться было откровенно нечему…

… С распадом Державы на десяток государств поменьше и послабее та же журналистика претерпела изменения. Новой веткой информационной политики той или иной страны становилось именно блогерство.

Всех блогеров делили на три ветки: провластные, «серые» и оппозиционные. Все провластные работали на своё государство, читай – на ОССА. Конечно, был один прецедент, когда на честных выборах в Дальневосточной Федерации победила оппозиция, мало того, что обещавшая изменить многое в своей стране в лучшую сторону, так и успевшая ещё и немало сделать, вернув старый закон о труде и вернув бесплатные медицину с образованием.

Всё завершилось спустя пару месяцев: выборы признали нелегитимными, якобы с большим числом вбросов… В общем, уже проверенный сценарий развала Державы. Коалиция, победившая на выборах, отказалась от власти, дабы предотвратить вариант с гражданской войной, а то и с открытой интервенцией ОССА. Тогда часть генералитета армии Дальневосточной Федерации получила большие суммы за неучастие в боевых действиях с контингентом ОССА в случае их начала.

Пока бал правила оппозиция, провластные блогеры не понимали, что им делать. У них имелись действующие договоры со старой властью, новая же никаких методичек и руководств к действию не давала. Спустя некоторое время ОССА вернула всё на свои места, попутно взяв руководство блогерами на себя.

В каждом государстве, бывшем когда-то регионом Державы, существовало две основные политические партии: либералы и консерваторы, периодически менявшиеся ролями. Все эти публичные дрязги и агитация были всего лишь часть одного-большого представления перед доверчивыми избирателями. Политика страны при этом никогда не менялась, менялись иногда лишь лица, представлявшие партию. Как полагал Серёжа, блогеры, работавшие на одну из этих партий, и относились к провластным.

С оппозиционными СМИ всё было гораздо сложнее: они всегда стояли за интересы людей, противостоявших нынешней власти, но не всегда против ОССА. К таким относили антиоссаистов (их было немного), националистов, общинников, даже сектантов.

Самой глубокой занозой в последние лет двадцать, по рассказам Аркадия Петровича, стал национализм. Люди, открыто пропагандировавшие превосходство именно их национальности, встречались в любом уголке планеты. За полвека с момента распада Державы спрос на националистическое движение только возрос. В некоторых случаях национальный вопрос разыгрывался попутно с конфессиональным: религиозное движение служило для сплачивания нескольких однородных народностей на одной территории. Каждое из движений финансировалось ОССА, что позволяло альянсу контролировать популяцию любой из стран.

На данный момент на территории бывшей Державы существовало около тридцати маленьких стран, полностью или частично зависимых от ОССА, преимущественно мононациональных. Договаривались с маленькими государствами, как правило, одним и тем же способом, предлагая правящей элите сытую и безопасную жизнь в обмен на проведение выгодной альянсу политики. Отказ означал либо очередную «демократическую» революцию, либо открытое вторжение войск стран-сателлитов ОССА.

Двадцать лет назад, по записям Аркадия Петровича, произошло событие под красноречивым названием «Красный август». Началось всё с громкого дела об изнасиловании в Ненецкой Республике, когда на стройке торгового центра нашли девушку, чьи руки и ноги были натурально замурованы в здание. Жертву смогли освободить и доставить в больницу, а после подробно расспросить.

Во время прямого эфира, проведённого одним блогером, известным сторонником национализма, Стела (так звали девушку) поведала леденящую душу историю. Юную Стелу, работавшую санитаркой в больнице, в одну из ночей после прогулки силой затащили в строящееся здание торгового центра, оглушили ударом по голове и буквально вбетонировали в пол. Таким образом, чтобы беспомощное положение девушки не мешало ей воспользоваться.

Преступниками оказались рабочие, задействованные на строительстве ТЦ, аверанийцы по национальности. Стелу держали замурованной около двух недель, не забывая попутно ещё и насиловать. Когда девушка пыталась сопротивляться или позвать кого-то на помощь, ей чётко и доходчиво, парой ударов по лицу, объясняли, что её крики и мольбы – лишняя трата сил и нервов. Правда, приходилось ещё и поддерживать силы Стелы, кормить её, поить, протирать мокрой тканью.

Почему-то жертве больше всего запомнился один из строителей, довольно пожилой, единственный, который не делал ей ничего дурного. Больше того, тот старик-строитель пытался её даже отстаивать перед молодыми насильниками. В первый раз авераниец принёс Стеле сладости, встал перед ней на колени и начал что-то говорить на своём языке. Что именно говорил старик, она не понимала. Возможно, он просил у неё прощения за содеянное, возможно, он молился за переживания Стелы. Пока строитель говорил, девушка благополучно засыпала. Оказывалось, что ей в сладости и в питьё подсыпалось снотворное, чтобы Стела поскорее заснула. Старичок приходил к ней ещё несколько раз, следя, чтобы санитарка как можно скорее уснула.

Стеле повезло: нашёлся один нененец, который смог как-то пробраться на ту злополучную стройку, найти бедную девушку, рассказать ей, что её почти перестали искать… Парень пообещал, что вернётся с подмогой, предварительно сфотографировав замурованную Стелу, и слово своё сдержал. Приведённая на стройку бригада спецназа положила мордами в пол всех находившихся там рабочих, а вызванная «скорая помощь» вкупе с МЧС смогла вызволить пленницу из бетонной неволи.

Видеозапись интервью со Стелой запустила цепную реакцию, которой не получилось достигнуть родителям девушки при её поисках. Теперь же рассказ о тех зверствах, которые ей пришлось пережить, заставил общественность республики всполошиться не на шутку. Граждан возмущал факт того, что таких нелегальных мигрантов не накажут чем-то большим, чем отправкой на родину.

Блогер, снявший интервью с жертвой насилия, на волне популярности ударился в статистику преступлений, совершённых нелегалами. Быстро сформировались национальные отряды самообороны, которые открыли настоящую охоту на представителей нетитульных этносов. За такими наблюдали, про таких сливали все сведения о местах работы и проживания, о членах семей. Таких зачастую и убивали. Власти с чередой расправ по национальному признаку не справлялись.

Похожий сценарий начали играть и в соседних странах. Появлялись национально ориентированные блогеры, которые убеждали жителей своей страны, что в других государствах их нации не рады, рассказывали о произволе в отношении их соотечественников за рубежом, о зверствах, которые творят мигранты в их стране.

Мир, таким образом, пережил целое цунами погромов и убийств на национальной почве. Точное количество жертв «Красного августа» подсчитать никто так и не смог, но самая меньшая оценка составляла примерно пять миллионов погибших. Попутно с этим запустился процесс обратной миграции, когда люди начали возвращаться на свою историческую родину.

Итогом «Красного августа» стало чёткое деление стран мира по национальностям. Осталось на планете лишь несколько государств, где уживалось сразу несколько народностей, но чаще всего там выделялась одна лидирующая, которой прислуживали другие.

Последствий совершённого против неё преступления Стела так и не увидела. Врачи не смогли поставить похищенную девушку на ноги после всех тех издевательств, которые ей пришлось испытать на себе. Хотя целая бригада врачей и психологов постоянно приглядывала за пациенткой, однажды уследить за Стелой не удалось. Бедную санитарку однажды нашли удавившейся прямо на больничной койке.

Больше всего «Красный август» ударил по строительным компаниям, которые с трудом находили трудолюбивых мигрантов, готовых работать за гроши. Попытки организовать каналы нелегальной трудовой миграции заканчивались одним и тем же: шумихой в СМИ и столкновениями с национальными бандами.

Отец Никиты, строительный магнат, сам пытался организовать перевозки нелегалов, но после нескольких скандалов прекратил этим заниматься. Как потом признавался сам мажор, на одной из гулянок перебравший со спиртным, в разговоре с Серёжей, на его папу вышли люди из ОССА, пригрозившие ему потерей бизнеса и свободы в случае, если он продолжит усердствовать в области нелегальной миграции.

Как писал Аркадий Петрович в своём дневнике, такой политикой ОССА удерживала в узде не только людей, но и все национальности планеты, согнав их в определённые местности. До развала Державы в случае войны или революционных настроений где-либо на митинги по всему миру выходили люди. В подавляющем большинстве мирные сходы граждан трансформировались в драки, погромы и беспорядки. Теперь же блогеры-националисты, получавшие за свою деятельность деньги через фонды ОССА, продавливали верховенство своей национальности над другими. Разумеется, ничего плохого про граждан ОССА нигде и никогда не звучало.

Правда, в альянсе не ожидали, что такой подход может ударить рикошетом и по ним самим. Спустя десятилетие после «красного августа» в каждом государстве выросло поколение, считавшее себя лучше других, а правящие круги, подчинённые ОССА, ничего не могли сделать с ненавистью сограждан ко всем странам земного шара.

Напряжение чувствовалось на границах стран. Нетерпимость к соседу из-за цвета кожи или разреза глаз, отличного от общепринятого, стала нормой. А вскоре обычная ненависть переросла в перестрелки между пограничниками. Поводом могла стать какая-нибудь неуместная шутка про другой народ или брошенный за линию госграницы сигаретный окурок. Такие инциденты замалчивались в Интернете, а блогерам-националистам сменили методичку. Результата это не принесло.

Позже, помимо пограничников, в мелкие конфликты на кордонах стран включились ещё и группировки неизвестных людей с оружием. Странно, что многие люди, следившие за ситуацией, их поддерживали и материально, и морально, некоторые даже из армии сбегали. Власти всех стран, в том числе и ОССА, понимали, что сидят на пороховой бочке, но долго не могли подступиться к этому «волоску» с бритвой.

Решение этой проблемы всё же нашлось, правда, очень необычное и очень неприятное. В один из дней сразу несколько международных авиалайнеров прямо в воздухе были захвачены неизвестными вооружёнными лицами.

Ответственность за содеянное взяла на себя новая религиозная группировка под названием «Сыны Кафедра», включавшая в себя граждан разных государств. Столь же пёстрым оказался и национальный состав пленных, на свою беду оказавшихся на одном из захваченных рейсов.

«Сынами Кафедра» выдвигалось немало требований, но все они сводились к следующему: предоставить возможность свободного распространения кафедральной религии. Сами «Сыны» в мире, где большая часть стран считалась светскими и свободными от религии как таковой, являлись одной из экстремистских веток кафедральной религии, где сила слов их священных писаний была априори любого закона. Основой наказания по кафедральному кодексу у сектантов был принцип «око за око, жизнь за жизнь».

Как только стало известно об инциденте, страны мира созвали экстренное собрание МОС (Международная организация стран) для решения проблемы. По итогам собрания члены МОС приняли резолюцию: не вести никаких переговоров с террористами. Военная авиация, поднятая в воздух по тревоге, «благополучно» перемешала ракетными ударами и правых, и виноватых. Сразу же после дня мирового траура силовики по всему земному шару начали зачистку всех, кто хоть как-то был связан с «Сынами Кафедра».

Хайджекинг помог спасти мир от грядущей войны по принципу «все против всех». Это позволило представителям разных народов если не перестать ненавидеть друг друга, то хотя бы на время траура и совместной борьбы с мировой угрозой забыть о ненависти или направить её в другое русло. Появлявшиеся с завидной частотой новые радикальные ячейки, создаваемые на религиозной основе, сплотили людей в борьбе против себя.

Тогда и начали появляться блогеры религиозной направленности, целью которых было уменьшение ненависти друг к другу и предотвращение столкновений на конфессиональной почве. Здесь ОССА поработала действительно плодотворно, провозгласив по закону неприкосновенность жизни граждан, а наряду с ней и частной собственности. Ошибки прошлого в этом направлении были учтены. Во всяком случае, так многим казалось.

Блогеры двух ветвей, националисты и проповедники, старались не допускать стычек между собой на основе своих взглядов. Тут ОССА дала всем блогерам верные указания.

Естественно, национальная идентичность никуда не исчезла после религиозного всплеска. Просто религия учила людей сдержанности и терпению по отношению к любому, что идеально ложилось в модель выстраиваемого ОССА мира.

Одной из самых больших угроз для существования действовавшего мирового порядка считались блогеры-общинники. С такими боролись круче, чем с любой другой угрозой человечества. Общинники призывали к уничтожению частной собственности и консолидации граждан всех стран для установления общего порядка мира. Того самого порядка мира, где не будет неравенства по социальному и материальному признаку, а к его лидерам будут предъявлены большие требования, нежели к простому гражданину.

По идеологии общинников, люди всех стран должны были поднять мировую революцию против правящих кругов и олигархата, сбросить действовавшие режимы, отказаться от частной собственности и прибегнуть к национализации. Тут и крылась проблема: единого подхода к данному вопросу не было и у самих общинников. Одни предлагали установить нормы работы, достаточные для последующего гособеспечения при выходе на пенсию. Другие высказывали точку зрения, что необходимо установить адекватный график работы везде, а за переработки давать дополнительные дни отдыха. Третьи призывали к установлению нормализированного рабочего дня, который человек был обязан отработать. Всё остальное сверх нормы компенсировалось материальными благами.

Во многих второстепенных вопросах общинники не сходились. Единство тех, кого ранее считали коммунистами, заключалось в одном – необходимости мировой революции. Этого уже не могла допустить ОССА, которая для общинников всегда была коварным, жестоким и хитрым врагом, подчинившим весь мир себе.

С общинниками боролись всячески. Им запрещали распространять свою идеологию. Их ловили, им приписывали теракты, призывы к сепаратизму, убийства и грабежи. Особо упорных и активных даже казнили. ОССА смогла продавить принцип «общинник=враг всех стран». Правда, общинников репрессии не останавливали: они распространяли свои идеи, находили способы достучаться до аудитории через самиздатовские книги, листовки, Интернет или «сарафанное радио». Уровень конспирации среди общинников был высок, а сайты, где озвучивались крамольные для власти идеи, появлялись довольно часто.

Ответов на вопросы, где найти идеологов общинников, какие технологии используются ими, не было ни у Серёжи, ни у Аркадия Петровича. Даже у того же Никиты, который, по его же собственному признанию, был готов сдать общинников в случае обладания хоть какой-нибуль информации о них, не было готового ответа.

Оставались так называемые «серые» блогеры, которые для Сергея представляли наибольший интерес. Эта категория не придерживалась никакой политической идеологии, во всяком случае, открыто. «Серые» не спонсировались ОССА и не боролись против стран альянса. Они создавали действительно объективную картину происходящего в мире. Серёжу привлекало то, что такие блогеры заставляли людей думать и размышлять.

В парадигме мира, создаваемого ОССА, СМИ и провластные блогеры полностью старались контролировать жизнь каждого гражданина. С экрана телевизора или монитора компьютера, с рекламного стенда человеку внушали, что он должен думать о том или ином событии в мире, чью сторону принять в конфликте или на выборах, что ему нужно купить по жизни, куда стоит или не стоит поехать. Человека попросту лишали собственного мнения.

«Серые» блогеры просто рассказывали о происходящем в мире, никого ни в чём не обвиняя. Помимо сухого текста о событии, они могли провести анализ и выдвинуть гипотезу, кто на самом деле стоит за этим и получит от этого выгоду.

Разумеется, спрута ОССА и теневого мирового правительства «серые» опасались. Главным в их работе было соблюдение грани дозволенного, чтобы не поставить себя вне закона. Грань была чёткой: никакой критики в адрес ОССА и членов теневого правительства, никакого осуждения действовавшего мирового порядка, никакого поддержки «общинников», террористов и экстремистов.

Что ни говори, а ОССА, распустившая свои щупальца во все страны и все сферы жизни человека, умело держала мир в кулаке посредством страха. Если какая-то мелкая страна начинала поднимать голову, развиваться экономически, давать своим гражданам больше прав и свобод, чем им полагалось изначально, или же готовиться к открытому вооружённому конфликту, альянс пользовался широким арсеналом средств, вплоть до полного тотального уничтожения непокорного народа.

Чем Сергею понравился Стас, принадлежавший как раз к категории «серых» блогеров, так это своим умением донести свои мысли до аудитории, не переступая границ дозволенного, грамотно поставленной речью, знанием матчасти, владением фактами и умением апеллировать ими.

За просмотром последних новостей о мире от Стаса Серёжа не сразу заметил, как добрался до дома. Оставалось найти парковочное место, которых по воле застройщиков было немного. Мужчине очень повезло, и уже спустя пять минут, поставив машину недалеко от своего дома, Сергей стоял у входной двери подъезда, веявшей неприятным холодом.

Глава 4

Достав из купленной пачки первую сигарету, Серёжа решил пройтись немного по улице. В пустой квартире парня никто не ждал, а память о счастливом времени, проносившаяся флэшбэками в мозгу Сергея, действовала угнетающе.

Пачка, приобретённая на обеденном перерыве, ушла довольно быстро и неожиданно для гулявшего по району мужчины. Счастливые семейные парочки, держащиеся за руки, и родителей с детишками на площадках Сергей старался обходить подальше: уж слишком сильны были воспоминания.

В раздумьях Серёжа не обратил внимания, как снова оказался перед домом, где и жил. Предварительно направившись в магазин, он взял продукты для ужина, а заодно и несколько пачек неизменного «Сильборо» про запас. После следовала уже привычная процедура: лифт, его четвёртый этаж, знакомая дверь квартиры, некоторое раздумье, не мешавшее при этом поиску ключей.

Не раз Сергей задавался вопросами, зачем он продолжает жить в этой квартире, зачем он стремится пораньше вернуться сюда после работы, зачем он продолжает истязать себя такими мыслями. Не раз чиновник ловил себя на предположении, что вот, прямо сейчас, дверь квартиры откроется, а за ней Серёжу с улыбкой встретят жена и маленькая дочь.

Но этого не происходило.

Сзади с грохотом открылась дверь лифта, из которого вышел довольно крепкий на вид мужчина средних лет, облачённый в деловой костюм.

– Сергей Николаевич, добрый вечер, я-то думал, что Вы уже дома… – визитёр, подойдя к Сергею, протянул ему свою ладонь для рукопожатия. – Может, я к Вам позже зайду? Как раз показания счётчиков сниму.

– Да, конечно, заходите, – просто ответил Серёжа, почувствовав, что в его руке оказалась какая-то бумажка.

Лихорадочно нашарив ключи, открыв дверь и зайдя к пустую квартиру, Сергей прижался к стене и развернул переданный типом листок.

«В 22:00 жду тебя в сером джипе, номер У17771УВ. Машина стоит у твоего подъезда. Телефон с собой не брать».

До означенного времени оставалось минут тридцать. Если это за ним, то артачиться уже поздно, да и бессмысленно. По-хорошему или же по-плохому, его заберут.

… Ровно в десять обречённый Сергей вышел на улицу перед своим подъездом. Нужный автомобиль, тонированный внедорожник серого цвета, парень приметил сразу. Буквально тут же задняя дверь джипа распахнулась, а высунутая рука жестом подозвала Серёжу.

Уже в салоне тот увидел Никиту. Впервые Серёжин благодетель выглядел настолько подавленным. Одним лишь взглядом мажор показал другу, что сейчас следует помолчать.

Поездка заняла около получаса. Маршрут джипа Сергей так и не распознал: везли их явно за город. Когда машина остановилась, а безмолвный шофёр заглушил мотор и оставил друзей одних, Серёжа понял, что его привезли в поля, далеко от жилых кварталов.

Судя по всему, встреча и беседа с Никитой должны были стать тайной для всех. К такой конспирации патрон подходил впервые за всё время общения с Сергеем. Даже при решении слишком уж сложных вопросов, связанных с землёй и строительством, Никита не прибегал к подобной скрытности. Такой подход Сергея пугал, а значит, предстоящий разговор вряд ли сулил что-то хорошее.

В чём-чём, а в предчувствии внук историка редко ошибался.

– Признавайся, ты снова пытался искать Лену? Я же тебе не раз говорил, чтобы ты даже не думал об этом! – начал Никита без увертюр, сразу повысив тон. – Ты что, пользовался той информацией, которую я для тебя нарыл тогда?

– Да… – только лишь и успел ответить обескураженный Сергей.

– Зачем? Я же сказал, что Лену ты больше никогда не увидишь! Тебе лучше не знать, что с ней произошло! Ты хоть понимаешь, что в случае продолжения твоих поисков пострадаешь не только ты? – выпалил спонсор на одном дыхании.

– Я это очень хорошо понимаю. Но и ты меня пойми: как я могу прекратить искать родную дочь? Как бы я тогда смог смотреть Свете в глаза?

Казалось бы, вполне логичный вопрос разозлил Никиту ещё больше.

– Может быть, тогда и Света была бы жива! Ты об этом не задумывался? Надо было сказать, что всё бессмысленно, ваша жизнь бы наладилась!

После этого выпада Никиты в салоне повисло гробовое молчание. Оба мужчины будто бы переводили дух, как боксёры перед новым клинчем. Так или иначе, слова спонсора задели Сергея в самое сердце.

… Весь последний год Серёжа был озабочен поисками своей пропавшей дочери. Тогда юную Леночку, в которой папа души не чаял, похитили прямо у него под носом. Попытки догнать преступников, что называется, по горячим следам оказались безуспешны, да и сыскари не сильно усердствовали. Уголовное дело, возбуждённое органами по факту пропажи девочки, буквально через несколько дней перекочевало в категорию «висяков», проще говоря, нераскрытых. Саму Лену спустя три месяца, как слышал Сергей, официально признали погибшей, хотя её труп так и не был обнаружен.

Разумеется, как настоящие любящие родители, Сергей и Светлана не могли смириться с такой несправедливостью. Муж и жена не оставляли надежд узнать хоть что-то в надежде найти Елену. Обращался Серёжа за помощью и к своему благодетелю Никите. Тот сведения предоставил, но спустя некоторое время настойчиво посоветовал забыть об этой затее, уничтожить все сведения, что удалось нарыть, и смириться с тем, что дочь Сергей больше не увидит.

С потерей Лены неприятности для главы семейства не кончились. Сначала при очень загадочных обстоятельствах покончила с собой любимая жена Света (сценарий «поисков» был очень схожим). Информация же, предоставленная Никитой, не давала чёткого ответа, кто же мог быть причастен к этому?

… – Кури, если хочешь. – Несколько утихомирившийся Никита решил прервать молчание первым. – Что сделано, то сделано. Сейчас проблема посерьёзнее.

Сергей тут же полез в карман за пачкой «Сильборо». Одну из сигарет чиновник тут же предложил приятелю. Оба закурили прямо в машине, предварительно опустив окно.

– Сегодня Виталик должен был подменить все наши письма тебе, чтобы никто о наших связях ничего не заподозрил… – начал было говорить Серёжа, но был тут же прерван.

– Да ерунда это всё, за земельные участки нам ничего не сделают. Там и согласование было на высшем уровне, и крыша серьёзная… Серый, пойми: сейчас вся беда именно в твоих поисках. Ты же уничтожил тот листок с именами, который я тебе передавал?

Серёжа кивнул.

– Я сделал, как ты и сказал, только вот … я запомнил записанные имена и назвал их частному детективу.

Не сказать, что услышанное ошарашило Никиту, возможно, тот просто не подал вида.

– И как, у него что-то вышло раскопать?

– Да. Я узнал, что за организация стоит за этим.

– Ну тогда, – почесал затылок Никита, – нам уже вряд ли что-то получится изменить. Как давно ты общался со своим сыщиком?

– Он уже недели две не выходит на связь. В условленном месте он тоже не появлялся.

Наследник строительной империи затянулся сигаретой.

– Скорее всего, уже и не выйдет… Смахивает на то, Серый, что твой детектив уже мёртв, больше того, перед смертью успел наболтать всё, что знал о заказчике. Твои попытки прийти в условленное с ним место – лишь подтверждение слов сыщика и находка для контрразведчиков. За тобой следят, Серёж, и уже давно. Ты, как и Света, пытаешься узнать слишком много.

Невесёлые слова, как и сама ситуация.

– Света не знала и половины от того, что знал я, – перебил друга Сергей. – Я вообще старался по возможности держать её в неведении всё это время.

– Тут одно из двух, – задумчиво протянул Никита, – либо ты слишком плохо знал свою жену, либо ты настолько усердно пытался найти Лену, что не заметил бардака в своей семье. Про сына своего не забывай. Он же у тебя ещё учится. Ты когда вообще с Гришей по душам беседовал?

И снова патрон надавил на больную мозоль приятеля. В поисках любимой дочери Серёжа совсем забыл про восемнадцатилетнего сына. Гриша учился на втором курсе архитектурно-строительного университета, подавал хорошие надежды и в научной работе, и в спорте. Высокий, подтянутый, темноволосый парень внешне очень напоминал мать, да и по части самостоятельности и рассудительности уродился весь в Светлану. Григорию проще было сделать всё самому, нежели попросить у кого-то помощи.

После всей катавасии с пропажей Лены, а затем и Светланы, Никита рассудил, что будет гораздо лучше, если сын его друга и помощника окажется под его надзором и опекой. Тут и Сергею будет несколько спокойнее, и у Гриши будет шанс не только остаться в безопасности, но и выбиться в мир больших возможностей.

– Как он сейчас? – виновато произнёс Сергей.

– Всё с ним хорошо, не кисни. Он встречается с моей дочерью, недавно поступил ко мне на работу. Плачу я ему, конечно, больше, чем должен, иначе бы с запросами моей Дашки не справиться… Балованная она у меня, что поделать, ну да ладно… Гриша под моим крылом, полностью меня устраивает, все лучшие качества, которые ты ему со Светой привил, при нём. Главное, что он, в отличие от тебя с женой, понимает, что можно знать, а чего не следует.

В машине снова повисла тишина. Серёжа не мог простить себе, как он мог забыть о жизни собственного сына. Конечно, слова Никиты внушили ему сдержанный оптимизм, что с Гришкой всё хорошо, но факт того, что в последний раз сын и отец виделись на похоронах Светланы, огорчал.

Забота Никиты о молодом подопечном прививала Сергею определённую уверенность, что бизнесмен явно порвёт пасть любому, кто обидит или перейдёт дорогу Грише с Дашей. Не сам, конечно, с помощью своих людей. Если действительно выяснится, что любимую дочь с будущим зятем кто-то захочет обидеть, судьба той учительницы, Ани, покажется обидчику детской сказкой.

– Спасибо тебе, что заботишься о нём, – собрался наконец с мыслями Сергей, протянув руку спонсору.

Никита, впрочем, решил перейти сразу к делу.

– Это мы обсудим чуть позже, я не для того с тобой встретиться хотел… Сейчас для нас главное – понять, что произошло за этот год, да заодно и смекнуть, что поправить можно. Если готов слушать внимательно, то могу рассказать с самого начала. Если где-то буду ошибаться, поправишь. Тот инцидент с Леной…

– Это было похищение, – машинально перебил собеседника Серёжа.

– Даже при той конспирации, которую я пытаюсь соблюсти, не ручаюсь, что нас сейчас не слушают, потому обойдёмся без этого слова, – категорично ответил Никита.

Резонное замечание должно было натолкнуть Сергея на мысль о том, с какими именно людьми он столкнулся.

– Продолжим. После инцидента с Леной ты обратился к правоохранителям, они тут же возбудили уголовное дело. Параллельно с этим ты просил меня нарыть любые сведения, так как у тебя было видео подростков, на котором было видно, как твоя дочь садится к незнакомцам в машину. Госномер мы также пробили, начали искать зацепки. Ты же больше ни к кому тогда не обращался?

– Нет. Я даже не знал, к кому ещё можно.

– Может, из друзей твоих или просто сознательных граждан кто-то что-то у тебя пытался выяснить?

Серёжа отрицательно покачал головой.

– Тогда, может быть, ты скажешь, почему общинники упоминают об инциденте с Леной в своих блогах, зная больше, чем мы с тобой? Точно никто не расспрашивал тебя?

Так вот оно что, поймал себя на мысли Сергей. Здесь замешаны общинники.

Теперь понятно, почему Никита так нервничает. Минимум, который грозил дельцу за какую-либо связь с общинниками, пусть даже и косвенную, – лишение бизнеса и состояния. При отягчающих обстоятельствах перед Никитой и даже его близкими родственниками маячила малоприятная перспектива закончить свою жизнь на электрическом стуле.

Больше всего Серёжу удивляло, что его спонсор знает многое из источников общинников. Последних Никита открыто презирал (ему-то было что терять). Рисковать собственной башкой для того, чтобы посмотреть какой-то видеоролик идеологического противника государства…

– Нет. Твою информацию я передал лишь сыщику. Даже Света не была в курсе. Скажи, откуда тебе это известно? Разве к похищению Лены причастны общинники?

– Об этом после, – уклонился от прямого ответа Никита. – Тебе после сообщили о закрытии уголовного дела, так как каким-то образом следственная группа смогла выйти на контакт с Леной. Твоя дочь рассказала следакам, что вы со Светой её регулярно избивали, даже подробно всё на бумаге изложила. Напридумывала с три короба, конечно, но реакцию это вызвало. Лену определили в государственный детский дом, откуда её, буквально на следующий же день, якобы увезла новая семья.

– Это же был не её почерк! Мы со Светой знаем почерк Лены, плюс тогда наняли независимого эксперта…

– Я это знаю и понимаю, но мы сейчас, Серёж, о фактах говорим. Параллельно с работой органов мы с тобой отследили ту машину, в которой увезли Лену, и нашли всех, кто там в день пропажи сидел. Маршрут нам тоже был известен. Я дал тебе листок с именами всех, кто был в машине, только попутно я дал своим людям задание: найти и привезти их ко мне для беседы…

И тут Сергей взорвался.

– Ты с ними общался? Ты же запретил подходить к ним, сказал, чтобы я забыл об их существовании! Ты мне ещё и угрожал, что, если я окажусь с ними даже случайно в одном помещении, мне не жить!