Вепри

Пролог

Холодный порыв ветра бросил мелкую морось в лицо, тех кто собрался возле выцветшего деревянного забора. Дом, на который они все смотрели, поражал своей древностью настолько, что казалось, еще немного, и он провалится под землю, оказавшись там, где ему самое место, – в пылающей преисподней. Слева от тропинки, ведущей к деревянной двери, росли две заброшенные яблони. Уже давно на них ничего не росло, зато ворон они стягивали целыми стаями. Их маленькие черные глазки жадно изучали собравшихся зевак, о чем-то едва слышно перешептывающихся между собой. В другой стороне двора стояло пять древних идолов, образующих круг вокруг потухшего пепелища. Никто из присутствующих не знал, сколько им лет. Даже те, кто жил испокон веков в Вепрях, не смогли бы никогда ответить на этот вопрос. Все они как один утверждали, что языческие столбы – это наследие предков, выбравших когда-то давно это место своим поселением.

– Не знаю, как у вас, а у меня мурашки по коже каждый раз, когда я прохожу мимо, – произнесла Мария, перекрестившись три раза.

– Нет. Бог здесь не поможет. Да и дьявол ее забирать не хочет. – Вокруг больших темных глаз отца Нестора лежала печать зрелости. В его монотонном голосе, как бы он ни пытался скрыть, все равно проскальзывали нотки волнения и страха.

Женщина, услышавшая его слова, еще три раза нарисовала в воздухе крест и про себя помолилась. Ее дом стоял ближе всех, и хоть расстояние между ними было довольно существенное, он все равно неким таинственным образом давил на нее своим присутствием. Сразу за ним виднелась кромка Волчьего леса. За исключением самой Веданы, благодаря которой все здесь и собрались, в него никто не заходил.

Мария снова повернулась к остальным и заговорила:

– Этой ночью я слышала, как она кричала.

– И не одна ты, – отозвалась девушка в коричневом платке и длинном платье. – Уверена, вы все не могли уснуть от ее стонов.

– За всех отвечать не буду, – заявил тучный мужчина, с пучком волос за ушами, – но до рассвета я сидел с заряженным ружьем возле окна.

– Как долго она еще собирается умирать? – не выдержал глава деревни. – И родня никак не приедет, хотя обещали же.

– А вдруг она уже? – спросила Мария.

– Ну так сходи и посмотри!

От услышанного женщина ахнула и даже немного побелела.

– Еще чего? Ты здесь старший, Виктор, вот и иди.

– Нет. Будем ждать родню. – Глава деревни приподнял руку и посмотрел на часы. – У них еще есть время.

Все снова уставились на деревянный дом, пытаясь увидеть в нем хоть что-то, от чего вся деревня не могла уснуть уже третью ночь подряд. Но, кроме того, что несколько ворон почти одновременно издали протяжное карканье, перелетев с дерева на кромку крыши, ничего примечательного снова не произошло.

– А если нет? – прервал тишину Алексей. – Что, если никто из них так и не приедет?

– Тогда кому-то придется идти туда вместо них. Думаю, правильно, если отправится Нестор. Кто, как не он, защищен божьей силой.

Глаза священника округлились, а сам он скорчил обиженную мину.

– Как бы там ни было, если она умерла, мы должны это знать, – вставил Виктор, тяжело взглянув на Нестора.

– Христа ради! Делайте что хотите, но я туда не пойду. Я всего лишь священник, а не дежурный врач. Могу отпеть, отпустить грехи, но определять признаки жизни не умею.

Все стоявшие возле забора знали друг друга с самого детства. И Нестор среди них не был исключением. Добряк, благодетель и тихоня, но никогда храбрец и герой. Конечно, все понимали, что он туда не пойдет, хоть и надежда таилась до последнего. В центре внимания снова оказался Виктор. Он глава, ему и решать. Испытующий взгляд последнего стал оценивающе скользить по присутствующим. Алексей отрицательно покачал головой, а Нестор нервно перекрестился, все остальные замерли в напряженном ожидании.

– Там кто-то идет, – отвлекла собравшихся Мария, указав на грунтовую дорогу, спускающуюся с пологого заросшего холма.

Вдалеке и вправду показались четыре силуэта. Среди них один был высокий и принадлежал женщине, остальные три заметно уступали в росте и едва поспевали за ней.

– Неужели все-таки приехала? – произнес вслух Виктор.

– Дай Бог, – подхватил Нестор.

Оглушительный раскат грома заглушил последнее слово священника и заставил встрепенуться ворон, резко взлетевших вверх. С востока на деревню надвигалась тяжелая черная туча, застилающая весь горизонт. Опережающие ее совсем на немного, чужаки ускорили шаг.

– Ты скажешь им, Виктор? – неожиданно спросила Мария.

Задумавшись на несколько секунд, мужчина собрался с мыслями и, подтянув очки, ответил скорее сам себе, чем ждущей ответа женщине:

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Он прав, – поддержал Алексей, – Не стоит их пугать. К тому же это их кровь. Пусть и расхлебывают сами.

– Виктор, – испуганно обратился Нестор, – кажется, с ней ее дети.

– Ведана должна сделать выбор. Если нет, сам знаешь, что начнется.

Женщина, одетая в черные брюки и скромный шерстяной свитер, подошла слишком близко, чем ненавязчиво принудила замолчать всех собравшихся жителей деревни. К тому же вспышка молнии осветила небо настолько ярко, что заставила их ненадолго оторвать взгляд от чужаков.

– Марина Андреевна, если не ошибаюсь? – поинтересовался Виктор.

Без каких-либо сомнений мужчина, задавший вопрос, уже знал ответ на него. Прошло много лет, после того как она вышла замуж и уехала в город, но никто не забыл юную красавицу с белоснежной лучезарной улыбкой и немного курносым носом. С годами она стала старше, но присущие ей черты никуда не делись.

– Не ошиблись, – строго ответила женщина, оглядев всех присутствующих. – Что с мамой?

– Надеюсь, с вашим приездом ей станет лучше, – попытался солгать Виктор, но вранье никогда не было его коньком, и поэтому прозвучавшие слова показались фальшивыми даже детям, стоящим рядом, отчего они переглянулись и спрятались за мать.

Очередной разряд молнии озарил небо, а раздавшийся сразу пушечный гром заставил обернуться молодую мать. Плотная стена ливня добралась до края деревни и устрашающе продолжала двигаться дальше.

– Мы, я думаю, пойдем, Марина Андреевна. Все же хочу сказать, что, если вам что-нибудь понадобится, без каких-либо колебаний обращайтесь. Мой дом первый на развилке, но уверен, вы его еще не забыли.

– Уже? – иронично спросила женщина. – Может, все же зайдете? Хотя бы чая попить.

Она знала, почему все они собрались возле забора. Ее мать была ведьмой. По крайней мере, так считали в деревне, в которой она провела все свое детство. Многие их избегали, другие приходили с подарками, но все они боялись ее мать до трясущихся коленей. В том числе и она. Уехав из дома больше пятнадцати лет назад, Марина на какое-то время совсем забыла о том, что когда-то жила в Вепрях. Мать никогда не отвечала на ее письма, и вскоре она перестала их отправлять. Город, работа, муж, а потом и дети заполнили все ее время, и прошлая жизнь как будто испарилась, оставшись лишь в мрачных и тревожных воспоминаниях. Между тем года шли, и она понимала, что когда-нибудь этот телефонный звонок неминуемо раздастся и снова заставит ее вернуться обратно.

Нестор, стоявший позади Виктора, не сводил глаз с двух мальчиков и девочки, прижавшейся к ноге Марины. Его переполняли угрызения совести, а дрожащие руки без конца трогали свисающий с шеи крест. Он слуга Божий и обязан их предупредить, даже если все остальные его осудят после этого. Она не знает, как сильно изменилась ее мать за время ее отсутствия. Порыв ветра раздул светлые волосы дочери Марины, закрыв полностью ее лицо. Священник вытянул ногу и попытался стать впереди Виктора, но тут же ощутил тяжелую руку Алексея на своем плече.

– Нам пора, Нестор. Все в руках Божьих, – прошептал он, подтянув его к себе.

Так и не дождавшись ответа, женщина с детьми вошла во двор, прошла по полузаросшей тропинке и, открыв незапертую дверь, скрылась внутри старого дома. Никто из них не сдвинулся с места. Все они ждали.

С каждой минутой дождь продолжал усиливаться, пока не перешел в настоящий ливень. Виктор скрестил руки на груди и смотрел, как в окне единственная свеча отбрасывала причудливые тени. Сильный ветер выл, как раненое животное, обдувая всех холодными порывами. Когда свет от свечи добрался до последней комнаты, Нестор услышал крики. Он мог бы уверить себя, что все это лишь проделки стихии, но его совесть беспощадно пожирала его изнутри. Собравшись с силами, он оттолкнул Виктора и бросился к дому, но не смог сделать и нескольких шагов.

Вспышка молнии ударила прямо в один из языческих идолов, заставив всех упасть на землю. Поддавшись панике, Мария проползла по луже несколько метров, затем поднялась и с ужасом на лице бросилась прочь. Не прошло и секунды, как ее примеру последовал Виктор, а потом бросились и все остальные. Единственным исключением по воле судьбы оказался священник, пока все еще лежащий без сознания во дворе дома.

Очнувшись, Нестор увидел, как вороны заполонили все пространство над крышей. Оглушившая его молния разожгла старое пепелище, каким-то невероятным образом продолжающее гореть даже под сильным грозовым ливнем. Он мог поклясться, что древние идолы, освещенные огнем, стояли совсем иначе. Теперь своими высеченными кровожадными глазами они смотрели прямо на него.

Перевернувшись на живот, Нестор пополз обратно к забору. Его белый воротничок полностью промок, а ряса перепачкалась в грязи и порвалась. Но внешний вид его сейчас заботил меньше всего. Он хотел как можно быстрее скрыться от всей жуткой дьявольщины, что творилась с этим проклятым домом позади него, добраться до храма, разжечь повсюду свечи и без конца молиться, молиться и еще раз молиться. Всего каких-то несколько метров, и у него получится сбежать и оставить весь этот разгулявшийся ужас позади. И он больше никогда не будет вспоминать эту ночь. Кто бы что про него ни говорил, пусть знают – он сильный, и он справился, а бесы не смогли до него добраться. Болтающаяся от порывов ветра калитка уже висела так рядом, что до нее можно было дотянуться. Священник протянул руку, но тут же ощутил, как что-то сильное, нечеловеческое схватило его ноги и сжало их до нестерпимой боли. Его глаза округлись, а тело, словно чужое, перестало слушаться. Так с ним случалось всегда, когда страх полностью подчинял его разум. Теперь все, что он мог, – это лишь с содроганием смотреть, как забор отдаляется все дальше и дальше, как и его последняя надежда.

Глава 1

Спустя тридцать восемь лет.

Бирюзовый «форд» снизил скорость и свернул с хорошей асфальтовой дороги на разбитую грунтовку. Сергей посмотрел на навигатор в почти разряженном телефоне и недовольно сморщил губы. До Вепрей, где в ближайшие дни должны были состояться похороны, ехать оставалось около получаса. Ближе к вечеру незапланированная, вынужденная поездка изрядно всех измотала и заставила отрешенно смотреть в окно машины, где за стеклами все так же простирались бесконечно зеленые поля и густые непроходимые леса. Вместе с семьей они выехали из Твери еще после обеда и хотели успеть попасть в незнакомую деревню еще до темноты. Но из-за разбитого дорожного полотна Сергей никак не мог набрать обороты и разогнать машину. Едва он переключался на третью передачу, как тут же влетал в яму или наезжал на гребенку. Каждый раз, когда он это делал, боковым зрением он чувствовал, как сидящая рядом жена просверливает в нем отверстия.

– Сергей, ты можешь ехать тише? Я же просила! Или ты хочешь разбить машину и оставить нас инвалидами? – недовольно прокомментировала Ангелина.

Когда-то он считал ее настоящим ангелом, изменившим его жизнь в лучшую сторону, но спустя годы все поменялось. В какой именно момент это произошло и почему, он не знал. Зато теперь стоило ему лишь сказать даже самое безобидное слово, которое ей могло не понравиться, как она тут же это подхватывала и бесконечно обсуждала часами, днями и даже неделями. Жена в буквальном смысле забиралась ему в голову и перебирала в ней все плохо функционирующие шестеренки, гайки и рычаги его разума, выстраивая их в нужном для себя порядке. Сергей так просто не сдавался. Он доказывал свою мужскую точку зрения, пытался найти компромисс и даже предлагал пойти к психологу. Но все это в лучшем случае приводило лишь к тому, что они не разговаривали часами, сутками и даже неделями. В худшем – к скандалам и дракам. Потом он все равно сдавался и извинялся, признавая полностью свою вину. Просил прощения за каждое сказанное им слово. Пусть даже перед этим он слышал десятки грязных оскорблений и унижений. Много раз он хотел бросить все и сбежать к чертям поросячьим куда-нибудь на край света, где бы она точно не смогла никогда его найти. Но всегда останавливался. Не потому, что у него не хватало мужского духа. А потому, что слишком сильно привязался к детям и уже не видел свою жизнь без них. К ним жена относилась совсем по-другому, с нежностью и с заботой. Как бы там ни было, он верил, что у них все наладится и их дети вырастут в полноценной семье.

– Пап, ну скоро уже? – раздался звонкий и мелодичный голос Оли. Ее добрая, смазливая мордашка появилась между сидений и уставилась в телефон на держателе.

Сергей взглянул на улыбку дочери, и на его щеках появились ямочки, отчего лицо сразу стало менее напряженным и вымотанным. Настоящая отрада папы. Всего семь лет, а такая умничка.

– Гоголевку проехали, дочь, Вепри, можно сказать, уже на горизонте.

– Оль, сколько раз говорить – не отвлекай отца за рулем, – уставшим и в то же время строгим голосом отдернула ее Ангелина. – Я не знаю, куда мы едем, но, по-моему, по такой дороге можно приехать только в ад.

По обочинам дороги пошла, извиваясь, густая сорная трава, уступавшая лишь огромному кроваво-красному боярышнику. Вдалеке, как и прежде, виднелись необъятные зеленые луга, залитые потоками уходящего солнца. Очень удивительным и необыкновенным смотрелся разросшийся одинокий дуб посреди расстелившейся, как ковер, травы. Даже воздух здесь был необыкновенный. В отличие от городского, он бодрил и благоухал. Конечно, похороны брата вызывали скорбь и печаль. Но так приятно было оказаться совсем далеко от дома, работы и ежедневных наскучивших забот.

Глеб умер минувшей ночью. От этих мыслей Сергей сдвинул брови и тяжело насупил лицо. Ему было всего сорок восемь лет. Как же давно они не виделись? Да без каких-либо сомнений можно сказать – целую вечность. Неожиданно он поймал себя на мысли, что в последний раз это случилось в день его совершеннолетия. Затем он пропал и больше никогда не возвращался домой. Брат вышел на связь только спустя несколько лет, позвонив ему посреди ночи. Сергей мало что понимал в его пьяном неразборчивом бормотании. Какие-то злые духи, жертвоприношения и еще куча несуразной ереси, не поддающейся рациональному пониманию. Сергей ответил на все это, что им обязательно надо поговорить, но только когда он протрезвеет, и попросил его перезвонить завтра вечером. Прошли дни, но телефон молчал. На следующих выходных он набрал ему сам – женский голос, раздавшийся на другом конце трубки, сказал, что абонент с таким номером не существует. Чуть позже он узнал, что той ночью Глеб звонил и сестре. Но зачем и что он пытался до них донести, никто так и не понял. Спустя время все забыли об этом звонке и стали жить дальше.

– Ну, долго еще? – вытянув губы, как утка, и скрестив руки на груди, недовольно спросил Даня.

Его сын взял полностью черты лица матери, а местами даже и ее склочный, истеричный характер. Сергею не нравилось, что много времени он проводил за компьютером или в телефоне. Он пытался затянуть его в спорт, покупал абонемент в бассейн и отводил в самые разнообразные секции, но чем сильнее он давил на него, тем больше Даня отстранялся, погружаясь все больше в виртуальный мир.

– Почти приехали, – ответил Сергей.

Машина, пытаясь объехать булыжник на правом краю дороги, въехала в лужу и проскребла днищем по земле. Сергей прошипел и снова включил вторую.

– Уехать бы еще отсюда, – уткнувшись в окно, мрачно произнесла Ангелина.

«Как же ты только забыла сказать – я же тебе говорила».

Дорога действительно с каждым километром становилась все хуже и хуже, и как бы Сергей ни пытался, но до темноты добраться до деревни у него уже никак не выходило. Сумерки все быстрее спускались, темными красками сгущаясь вдоль линии горизонта. Семь часов за рулем сказывались на его теле, усталость постепенно накапливалась. Хотелось как можно быстрее выйти из машины и наконец распрямить затекшие ноги.

– Давно вы созванивались с сестрой? Я имею в виду до того, как он умер, – спросила жена.

Сергей почесал за ухом. В последние время они мало общались. Вероника жила в другом городе, и с каждым годом общих тем находилось все меньше.

– Наверно, около полугода. Она звонила, хвасталась. На работе ее повысили. Кажется, даже перевели на руководящую должность. – В его словах звучали нотки гордости и похвалы.

– Хоть кто-то в вашей семье добивается успехов, – тяжело вздохнув, процедила жена.

Покачав головой, Сергей ничего не ответил. Ему похвастаться было нечем уже долгие годы. Зарплата чуть выше среднего, а о работе иной раз лучше и промолчать. Карьерный рост? Кто повысит таксиста? Да и зачем? Денег больше от этого не станет.

– Надеюсь, похороны она возьмет на себя, – никак не унималась Ангелина. – Думаю, денег у нее хватает и, как нам, ей не приходится экономить даже на еде.

Сергей бросил взгляд на бардачок. Отложенные деньги лежали в сервисной книжке, спрятанные между страниц. Жена, конечно, о них ничего не знала. Потому и ходила еще без нового шарфика или модного худи. Мало-помалу он откладывал на черный день и копил. Кто знает, что может завтра случиться? Машина сломается или брат умрет? Сестра, конечно, в бедности никогда не жила, но и сваливать на нее все расходы было совсем неправильно. Тем более как это будет выглядеть?

– Думаешь, она уже приехала? – так и не дождавшись ответа, спросила жена.

Раздавшийся телефонный звонок прервал их разговор, заставив перевести внимание на появившуюся надпись на мониторе смартфона, где вместо карты высветился номер и имя – «Вероника».

Глава 2

– Сереж, обрадуй, пожалуйста, скажи, что ты уже подъезжаешь, – произнесла в трубку девушка едва сдерживающимся, но все еще приятным, добродушным голосом.

Облокотив голову на руль, она с горестью посмотрела на грязь через лобовое стекло, а затем на сидящую сзади дочь.

– Еще несколько минут, и я в Вепрях, – ответил брат. – Ты как? Добралась до дома?

От этого вопроса у Вероники появилось сильное желание выругаться, но она себя сдержала. Образовавшийся комок в горле постепенно стал рассасываться. День с самого утра не задался, а теперь еще и это. Но срываться на брате она совсем не хотела. Тем более сейчас.

– Здесь не проехать. Дорогу размыло.

Но это была лишь вершина айсберга. Ее новая купленная машина села брюхом, и как бы она ни пыталась сдвинуть ее с места, ничего не выходило. Торчащее из ямы правое переднее колесо лишь разбрасывало куски грязи и категорически отказывалось ехать дальше. Но вскоре и это прекратилось. Ее босс, упершийся в передний бампер, выставил руки, дав ей понять, чтобы она перестала нажимать на педаль газа. Теперь все, что ей оставалось, – это звонить брату и надеяться, что он скоро будет проезжать мимо.

Вызов все еще шел, но брат продолжал молчать. Подождав еще несколько секунд, она прервала звонок и набрала снова. Связь и до этого ловила сигнал с трудом, а местами и вовсе пропадала.

– Слышишь? – спросила Вероника и, не дождавшись ответа, снова произнесла: – Как увидишь белую «мазду» на аварийке, сразу тормози. Не хватало, чтобы еще и ты застрял.

– Я уже рядом, Вероник. Проезжаю Сливино и… – Брат снова пропал, а на телефоне автоматически появилась надпись: «Звонок завершен».

– Ну и глушь, – заполнила вакуум сидевшая сзади дочь.

Положив трубку, Вероника окинула тревожным взглядом Юлю. Больше всего она пережевала и боялась за нее. Зачем она взяла ее с собой? Темнота все больше сгущалась и становилась непроницаемой, порождая все чаще тревожные мысли. Куда она ее привезла? Глухомань. Да и вообще неизвестно, смогут ли они все вместе разместиться в доме Глеба. Если бы Юлю можно было с кем-то оставить в Москве, она бы ни за что не поехала вместе с ней. Но родственников, кроме брата, у нее не было. А смотреть за четырехлетним ребенком несколько дней подряд никто из ее знакомых никогда бы не согласился.

Оставив позади все надежды, Вероника вышла из машины. Ее черные замшевые туфли на высоком каблуке погрузились в липкую грязь, и, не выдержав, она все-таки выругалась. Артур никогда не слышал от нее ничего подобного. На работе ее директор всегда привык видеть интеллигентную соблазнительную девушку. Но сейчас ее можно было понять.

Этим утром будильник и звонок телефона сработали почти одновременно. И если первый из них пытался лишь ее разбудить, то из динамика второго прозвучали слова, навсегда оставившие на душе свой неприятный осадок. Мужчина представился участковым и спросил, знает ли она Войкова Глеба. Она ответила: «Да». Дальше все происходило, как в страшном сне.

Холодный ветер обдул лицо Вероники, и она скрестила руки на лиловом офисном костюме. Ее не портила даже строгая прическа, стягивающая белокурые волосы на затылке в тонкий пучок. Снаружи оказалось совсем не так приятно, как это было внутри ее дорогого автомобиля. Сыро, зябко и уныло. Она привыкла к городской жизни и никогда не хотела жить на отшибе мира. Почему ее брат решил обосноваться именно здесь? В месте, где нет ничего, кроме комаров, болот и запустения. Когда он рос в семье, вместе со всеми, отец возлагал на него большие надежды.

Вероника открыла багажник и достала из сумки осеннюю ветровку. Артур помог ей накинуть ее на себя и попытался обнять, но девушка вовремя отдернула его руки, как будто заранее знала о его намерениях. Их глаза встретились, но искр таких же, как тогда, на корпоративе, уже давно не сверкало. Роман директора и управляющей длился чуть больше полугода и ни к чему серьезному не приводил. У него была семья: жена, дети, которым он никак не решался признаться, что любит другую. Она просто устала ждать.

– Дальше машина без мастерской не поедет, – горестно признал Артур. – Подшипник вышел из строя. Даже если вытянуть ее из ямы, колесо все равно не будет крутить.

Он не мог ей дать того, чего она хотела. И она это знала. Конечно, как только закрутился их роман, он сразу повысил ее до территориального менеджера и они стали видеться намного чаще. Шло время, и первые месяцы их страсть бурлила и пылала. Но Вероника никогда не хотела оставаться на втором плане. И вскоре она спросила у него, что будет дальше? Конечно, он думал об этом и понимал, что этот вопрос неизбежно когда-нибудь прозвучит. Но все равно в тот день ничего вразумительного ответить не смог. После этого полюбившейся им гостиничный номер стал пустовать, как и всякая близость между ними. Он пытался ее вернуть, но она пресекала все на корню. Так продолжалось, пока этим утром она не пришла к нему сразу после планерки, вся заплаканная, и попросила выходной. Артур сразу понял, что сам Бог дал ему этот шанс, и не мог им не воспользоваться, чтобы все изменить. Он спросил ее, что случилось, а когда узнал причину, как настоящий джентльмен сказал, что никуда ее одну не отпустит. Домой он даже не заезжал, а жене сказал, что уезжает в срочную командировку.

– Если тебе надо домой, я попрошу Сергея. Он отвезет, – язвительно ответила Вероника.

– Нет. Я не это имел в виду.

Вдалеке появился яркий свет от приближающихся фар.

Глава 3

«Форд» прижался к обочине, остановившись всего в нескольких метрах от машущей руками девушки. Вероника не знала, смог ли брат услышать ее по телефону, и поэтому встала сразу возле подножия холма, в паре шагов от размытой дороги.

Сергей заглушил мотор и вышел из машины.

– Соскучилась! – Вероника подбежала к брату, прижав его как можно ближе к себе.

– Совсем замерзла, – заботливо произнес он в ответ, пытаясь передать ей свое тепло.

– Наспех, Сереж. Все, как всегда, не успеваю, – улыбнулась сестра и тут же расплакалась. – Даже не подумала. Участковый сказал, что будет ждать нас до восьми, а потом уйдет.

Позади с шумом захлопнулась дверь машины, из которой неохотно вышла Ангелина, совсем не в восторге от места, где она оказалась.

– Если поспешим, как раз успеем, – вклинился в разговор Артур, протянув руку, чтобы поздороваться.

Сергей крепко сжал его запястья и пронзил колючим испытующим взором. Ему было не важно, кем он приходился для нее на работе. Сестру обижать он никому не даст, даже если она его сильно попросит.

– Так чего мы стоим? – вмешалась в разговор Ангелина. – Здесь минут двадцать ходьбы. Если не сюсюкаться, то как раз заскочим в последний вагон.

– Здравая мысль, – подчеркнул Артур. – Сразу видно – умная женщина.

Почему-то у Сергея этот статный высокий мужчина, одетый в черный дорогой костюм, сразу вызвал подсознательное отторжение. Ему не нравилось, что он пытался всем и во всем угодить. Раньше он уже встречал такой типаж людей. Их хитрые, скрывающиеся за очками глаза бегали и созерцали каждую деталь, а подвешенный язык всегда знал, что сказать в нужный момент.

Вытащив сумки из багажников и собрав в них все необходимое, они двинулись дальше, пытаясь перешагивать лужи и вязкую грязь. Впереди колонны шел Артур, в одной руке держа телефон, как указатель, а в другой тяжелую походную сумку Вероники. Сразу за ним, дыша в спину, не отставал Сергей. Остальные, скучковавшись, держались друг друга.

– А вот и Вепри, – торжественно объявил Артур, подсвечивая своим дорогим айфоном старый дорожный знак.

Столб, на котором он держался, довольно сильно накренился набок, а по выцветшим буквам лишь с трудом можно было разобрать, что это действительна та самая деревня.

– Добро пожаловать в ад, – недовольным, уставшим голосом прокомментировала Ангелина, подтянув лямку от сумки ближе к плечу.

Прожив в браке уже около десяти лет, Сергей научился со стопроцентной точностью определять эмоциональное состояние жены. Судя по тону, внутри у нее уже все начинало булькать и закипать. И как правило, очень и очень скоро в этом дьявольском котле вариться придется не кому иному, как ему.

– Дорогая, может, тебе помочь? – сыграл на опережение Сергей. Сейчас надо было сделать все, чтобы затушить разгорающееся пламя.

– Сереж, чем ты мне поможешь? Третий руки у тебя все равно нету, – сухо ответила Ангелина. – Дотащу как-нибудь.

Забота сыграла свое, и ее голос стал все же немного мягче. И хоть она тихо пробормотала в конце: «Зачем спрашивать, если все равно не поможешь», Сергей чувствовал, что костер внутри ее начинал угасать.

Дорога стала немного лучше. По крайней мере, на ней уже не было сплошного, растянувшегося по всей ширине слоя грязи, обходить который приходилось через колючие кустарники и репейник. Дома располагались вдалеке друг от друга, а их участки никогда не соприкасались между собой. Трудно было сказать, в каких из них жили люди, а какие пустовали уже много лет. Но одно сразу бросалось в глаза – в окнах ни одного из них не было света.

– Мам, а почему они вешают кукол и траву на деревья? – спросила Юля.

Мало что разберешь в темноте, особенно когда сосредоточен на том, чтобы по уши не увязнуть в грязи, но, услышав звонкий голосок ребенка, все бросили смотреть себе под ноги и повернули головы к дереву, расположенному возле одного из местных домов. Как она и заметила, с него свисали пучки свежесобранной вербены и полыни вперемешку со старыми обтрепанными куклами.

Сергей вспомнил, как в детстве отец клал такие же веточки на подоконник, когда им снились кошмары по ночам, от которых они долго страдали бессонницей. Но что самое странное, он уже видел нечто похожее в подобном этому месте, хотя никак не мог припомнить, где и когда ему довелось наблюдать такие старые, забытые традиции.

– В языческие времена люди поклонялись рощам, – ответил Артур, опередив Веронику. – Кто знает, что в этой глуши мы еще увидим – жертвоприношения, кровавые обряды или темные ритуалы… Судя по дорогам, домам и этим оберегам, цивилизация досюда еще не добралась, – закончил Артур.

– Только мы добрались, – с досадой прокомментировала волочащая позади сумки Ангелина. – Ей-то это точно не надо было.

Сергей попытался вглядеться в телефон Артура, чтобы узнать, сколько им еще осталось идти. Конечно, въевшиеся лямки от сумок в ладонях стали доставлять ему серьезный дискомфорт, но на первом месте сейчас была его жена, чей статус снова резко повысился до раскаленного.

– Я читала, что раньше люди отождествляли человека с деревом, – включилась в разговор Вероника. – Понимаете? Корни – ноги, ствол – туловище, ветви – руки. А растения они вешали, чтобы отпугнуть нечистую силу.

– А еще перед тем, как их сорвать, надо обязательно рассказать, что губят их не просто так, а во благо, – помотав головой и задрав брови, вставила Ангелина.

– Ангелин, котеночек, ты не сильно устала? – как можно мягче и заботливее спросил Сергей. – Мы уже почти пришли.

– Нет.

И это был лучший ответ, который Сергей мог услышать, когда у его жены внутри все поднималось. Он не соврал – включенный навигатор в руках Артура и вправду показывал, что идти им оставалось меньше пяти минут.

Впереди под ярким полумесяцем стали все четче проявляться очертания деревянного дома. Конечно, никто из них не ждал увидеть белого забора и ровно подстриженной лужайки. Участковый по телефону предупредил, что он старый и находится не в самом лучшем состоянии, но все же добавил, что переночевать они смогут. Насчет последнего он точно не соврал – дом действительно казался вместительным и внутри, судя по окнам, имел три, а может, даже и четыре комнаты. Бревенчатые стены поросли зеленым лишайником и местами побелели от старости. Присутствующая здесь ранее симметричность уступила перекосам и деформациям. Доски у фундамента отошли, а сам он порядочно просел в землю.

К дому вела узкая натоптанная тропинка, поросшая по бокам высокой сорной травой. В месте, где она заканчивалась, все чаще стали слышаться чьи-то встревоженные голоса. Подойдя ближе, они увидели мужчину в полицейской форме: участковый, обещавший их подождать, все еще стоял возле забора в окружении нескольких местных жителей и о чем-то напряженно беседовал, время от времени жестикулируя руками.

Приметив группу чужаков, все стоявшие к ним спиной обернулись и стали их разглядывать, как будто они что-то необъяснимое, удивительное и редкостное.

– Старший уполномоченный полиции Авдеев Игнат Юрьевич, – сразу обозначил себя полицейский, выйдя из окружения.

– Вероника Войкова, мы с вами разговаривали по телефону. А это мой брат Сергей.

– Примите мои соболезнования насчет вашего брата.

Вероника учтиво кивнула головой и немного отвела ее в сторону, пытаясь скрыть блеснувшую в глазах влагу.

Порывшись в карманах, участковый достал связку из трех ключей и передал их девушке, после чего как можно деликатнее добавил:

– Я вызвал труповозку, но боюсь, до утра она не сможет забрать вашего брата.

– Что? – И без того нахмуренные брови Ангелины сжались еще сильнее. – Вы сейчас хотите сказать, что нам с детьми придется ночевать вместе с… ним?

– Нет. С ним не придется, – сдержанно уверил мужчина в форме. – Мы нашли его в подвале. Надеюсь, завтра с утра мы сможем отвести его в морг.

– Как? – не спросила, а скорее прорычала Ангелина. Она устала. Она хотела есть. И она очень хотела, чтобы наконец этот день побыстрее закончился. Но как теперь после этих слов возможно спокойно уснуть, когда знаешь, что в доме лежит разлагающийся труп? Но больше всего ее бесило, что в таких условиях ей придется жить еще какое-то не входящее в ее планы время. – У вас на входе в деревню месиво из грязи, переросшее почти в болото. Поэтому я еще раз повторяю свой вопрос: как вы собираетесь это сделать?

Участковый, явно не привыкший к такому напору, немного растерялся, но потом все же собрался с мыслями и снова попытался быть как можно дипломатичнее:

– Это правда, ручей во время половодья превращает тот участок дороги в пойму, но уверяю вас, я постараюсь найти выход, и как только…

– Займись этим прямо сейчас, лейтенант, – угрожающе прошипела Ангелина. Даже Сергею от ее взгляда и могильного голоса стало как-то не по себе. Но лучше пусть она испепелит, уничтожит и сожжет заживо молодого и неопытного бедолагу в полицейской форме за то, что он до сих пор не разобрался с поймой, чем своего мужа, притащившего ее черт знает куда, в нечеловеческие условия.

Мужчина в форме открыл было рот, но так ничего и не смог из себя выдавить.

– Мы, наверно, пойдем, – решила разрядить обстановку Вероника. – Как только что-нибудь прояснится, пожалуйста, наберите мне или Сергею.

– Да, конечно, – утвердительно ответил участковый.

Артур, постоянно старающийся быть во всем первым, обогнул Веронику с Сергеем и взялся за калитку, но тут же отдернул руку. С ее обратной стороны и полностью вдоль забора висели ветви колючего терновника.

«Чертова деревенщина», – выругался он про себя.

Взглянув еще раз на дом, Артур сделал глубокий вдох. Что он делает? А самое главное – зачем? Мимолетное увлечение затянуло его в какую-то выгребную яму. Он директор крупной компании, а ведет себя как мальчик, бегающий за юбкой. Все должно быть наоборот. Слабый пол, начиная еще со школы, вешался на него гроздьями, но только не она – эта белокурая, соблазнительная, застенчивая куропатка, манящая его к себе, словно магнитом. Освещая узкую тропинку, ведущую к дому, он неожиданно выставил руки, бросив сумку и телефон, а затем схватился за голову. Что-то темное пролетело совсем рядом, вскользь коснувшись его густых волос.

– Что с тобой? – подбежав к нему, Вероника попыталась его успокоить, но Артур тут же схватил упавший телефон и направил его на старое высохшее дерево. Стая ворон, сидевшая на суку, смотрела на него сверху вниз с каким-то явным ненормальным любопытством.

– Просто чертова птица, – успокоившись, ответил Артур.

Как и на работе, когда ситуация выходила из-под контроля, он постарался сделать вид, что ничего серьезного не произошло, хотя сердце все еще колотилось в груди, словно заведенное. Он поднял сумку и как можно более равнодушно и спокойно двинулся дальше к дому. Первое правило, которым он пользовался всегда, став на руководящую должность, – никогда не показывай остальным, что ты оступился или напуган. На всякий случай он решил осмотреть другую часть двора, и снова сердце чуть не ушло в пятки.

Вся делегация, прибывшая на похороны, замерла и уставилась на столбы, грозно торчащие, как зубья в скалах. Мрачный дом, как будто выдернутый из мира мертвых, казался по сравнению с ними детской забавой. Деревянные языческие идолы, обвитые змеями, смотрели на них, как зверь на загнанную жертву. Их высота достигала почти трех метров, а фигуры имели тщательно вырезанные очертания, напоминающие человека. На конце каждого столбика возвышалась голова, с лицом, глазами и даже выпирающими зубами. Из какого дерева они были сделаны, не решался определить даже Артур. Идолы хоть и казались страшно древними, но в то же время выглядели крепкими и нерушимыми. Если их творец хотел изобразить из них богов, то, наверно, в его понятии они были злыми и кровожадными. Но все же ему надо было отдать должное: спустя годы и века его творение продолжало вселять внезапные приливы первобытного страха, заложенные где-то глубоко в генах.

Из всех стоявших в изумлении больше всего онемел Сергей. Всполох, возникший в его подсознании, разогнал на несколько мгновений густую черную вуаль, из-за которой он смог увидеть Веронику, Глеба, их мать и еще… старуху. Одетая во все черное и изрядно износившееся, она смотрела на них своими страшными полумертвыми глазами. Ее тело билось в конвульсиях. Крича от боли, она умирала. Затем появилась их мать и положила влажную тряпку на ее морщинистый лоб…

Вспышка молнии и раскат грома, раздавшийся так неожиданно, заставили его вернуться обратно. Перепуганными глазами он взглянул на стоявшую рядом Веронику. Он мог поклясться, она тоже что-то вспомнила. Что-то из глубокого детства.

– Сереж, можно поинтересоваться, у тебя инсульт? – раздраженно спросила Ангелина, уткнувшись в его спину. – Мы не стоять сюда приехали и разглядывать местные достопримечательности!

– Да, конечно, – пытаясь не ссориться, ответил муж. – Просто как будто что-то вспомнил.

Вероника задумчиво обернулась, услышав эти слова, но решила, что сейчас действительно совсем неподходящий момент, чтобы обсуждать какие-то странные воспоминания.

*****

Толпа местных, оставшихся за забором, проводила взглядом чужаков.

– Все повторяется, – произнесла самая старая из них, дождавшись, когда последний человек зашел в дом.

– Не в этот раз, Мария. Не в этот раз.

Молния еще раз блеснула где-то вдалеке, но никто из них не обратил на нее никакого внимания.

– Неизвестно, чем теперь все закончится, – произнес седовласый мужчина в мешковатых штанах, с черной тростью в правой руке. – Он первый, кто выбрал смерть, за столь долгие годы.

Участковый грустно взглянул на сильный ливень, приближающийся с востока. Что бы ни случилось, но труповозы теперь сюда приедут совсем не скоро.

Глава 4

Переступив порог, каждый из них сразу ощутил въевшийся запах плесени, затхлости и гнилой плоти. Артур попытался найти выключатели, но, как и электричества, в доме их не оказалось. Тяжелые сумки упали камнем вниз, освободив своих хозяев от тяжкого бремени. Пучки света сразу нескольких телефонов забегали по всему просторному помещению внутри. За прихожей, где, кроме голой скамейки и нескольких крючков для верхней одежды, ничего не было, располагалась просторная гостиная. Вздувшиеся и почерневшие, словно от пожара, стены дома, пугающе нависали над головами, грозясь проглотить зазевавшихся гостей. Внутри царила настораживающая гнетущая атмосфера замкнутого пространства. В центре гостиной стоял стол и пять стульев. Ни шкафов, ни тумбочек, ни каких-либо предметов мебели больше не было. На клеенчатой белой скатерти стояло блюдце с остатками свечи. Чиркнув кремнем зажигалки, Артур поджег фитиль и выключил телефон – кто знает, сколько им еще придется здесь торчать.

– Мам, мне очень страшно, – прошептала Юля, сжав ее руку как можно крепче.

– Я знаю, медвежонок. Но когда мы вместе, нам нечего бояться.

Неприятный холодок страха пробежал по спине Вероники. Что чувствовал сейчас ее ребенок, ей даже представить было трудно. С самого детства она всегда по какой-то неизвестной причине боялась и избегала таких мест. Может быть, поэтому в дальнейшем это и сподвигло ее отправиться в шумный мегаполис, где ночь не такая глухая и темная, где нет проблем со связью и с деревьев не свисают куклы, где улицы заполнены многоэтажками и супермаркетами вместо заброшенных домов с языческими идолами.

– Думаю, правильно будет, если сначала мы разместимся, а потом уже спустимся вниз, к Глебу, – обратился ко всем Артур и, не дождавшись ответа, стал подниматься вверх по лестнице на второй этаж.

Спорить никто не стал: он был прав – все устали до такой степени, что единственное, что хотелось, – это прилечь и заснуть. За окном сверкнула молния, осветив на мгновение гостиную целиком. Ангелина и дети бросили испуганный взгляд на открытую дверь, ведущую в подвал, и прижались к Сергею. Вероника поспешила вслед за Артуром.

Узкие высохшие деревянные ступени издавали с каждым шагом жуткий противный скрип. Несколько из них показались Веронике слишком шаткими и сгнившими, но Артура они выдержали, а он весил как минимум в два раза больше.

– Не все сразу, – руководящим голосом скомандовал Артур, развернувшись к остальным уже на половицах второго этажа. – Лучше не рисковать – один Бог знает, сколько лет этой чертовой лестнице.

Свет от свечи, исходящий сверху, почти не доставал до первого этажа и тем более до тех, кто еще ждал своей очереди. Ангелина, подгоняя Даню и Олю двигаться быстрее, едким взглядом окинула Сергея, втянувшего ее во весь этот кошмар. Все, что она сейчас хотела, – это покончить с похоронами и убраться как можно дальше отсюда. Она никогда не видела и почти ничего не слышала об умершем, и, судя по тому, как он и где жил, Бог ее все это время миловал.

Оставшись последним, Сергей ощутил неприятный холодок, проскользнувший по его шее. Он хотел обернуться, но это было ни к чему. Сергей и так знал, откуда он идет. Чуть позже ему еще предстоит спуститься туда, в темноту, перемешанную с сыростью и запахом смерти. Неожиданно у него появилось пугающее, возникшее из ниоткуда чувство тревоги оттого, что за ним кто-то стоит. А что, если он пару мгновений назад почувствовал не разгулявшийся сквозняк, а чье-то дыхание?

Ангелине оставалось еще не меньше пяти ступенек, когда Сергей решил, что ждать больше не имеет никакого смысла, и поспешил наверх догонять остальных. Единственное, о чем он мог сейчас думать, участвуя в коротком одиночном спринте, – это как можно быстрее преодолеть лестницу, чтобы никто позади не смог положить на его плечо свою холодную костлявую руку.

Второй этаж представлял собой чердачное пространство, состоящие из двух комнат. В одной из них стояла кровать, судя по всему, на которой и спал покойный хозяин дома. В другой находился книжный шкаф, заполняющий всю стену, напротив окна. Книги, стоявшие на его полках, были теми единственными предметами в доме, не дающими все еще усомниться, что ты не шагнул во временную пропасть и неким чудесным образом переместился в Средневековье. Рядом стоял стол с письменными принадлежностями и стул.

– Зачем они ему понадобились здесь, в этом богом забытом месте? – подумала вслух Вероника.

– Он всегда много читал, ты разве забыла? – ответил Сергей, а затем добавил: – Даже когда смотрел телик и завтракал.

– Так! – вмешалась в разговор Ангелина и поставила на пол сумки. – Если никто не против, мы разместимся здесь.

– Нет. Конечно, нет, – вежливо ответил Артур. Хоть его и смущало, что придется спать возле кровати, где совсем недавно лежал их чудаковатый покойный брат, но спорить с женой Сергея было бы совсем неразумно. Только не сейчас. Таких женщин он уже встречал на своем пути – не успеешь оглянуться, и их каблук превращает твои яйца в лепешку.

Взяв снова маленькую ручку дочери, Вероника поймала на себе взгляд брата. Она знала, что он хотел ей сказать, и все понимала без слов. Скоро им придется спуститься в тот страшный подвал, вход в который они видели на первом этаже, и наконец попрощаться с братом.

Глава 5

Поставив свечку на подоконник, Артур бросил неприятный взгляд на скомканную незастеленную кровать. Для директора крупной компании такие условия для ночлега существенно отличались от того, к чему он привык. Специфика его работы была такова, что ему часто приходилось быть в разъездах и командировках. Находясь в них, он никогда не жалел денег на отели и гостиницы, в которых ему приходилось ночевать. «Мегаполис», «Миллениум» или «Пальмира» – все они были пятизвездочными и стоили целого состояния для обычного обывателя. Каждый день персонал проводил обслуживание номеров и вычищал их до малейший соринки, не забывая при этом сменить и постельное белье. Теперь же рядом с ним стояла обшарпанная вонючая шконка. Вся замызганная, в желто-серых пятнах подушка никогда не знала, что такое стиральная машина, а с простыни вполне можно было сметать веником собравшийся мусор от еды и частички засохшей грязи.

Сжав губы, Артур опустил сумку и подошел к Веронике. Застывшая в дверном проеме девушка смотрела в комнату какими-то совсем не присущим ей ошарашенным взглядом.

– Мама! – испуганно позвала Юля, вырвав из ее ладоней свою руку. – Мне больно.

– Вер, с тобой все в порядке? – озадаченно спросил Артур, положив свои руки ей на плечи.

Выйдя из ступора, Вероника отскочила на несколько шагов назад и с ужасом в глазах посмотрела на стоявшего перед ней Артура и перепуганную дочь. От вспыхнувших воспоминаний ее сердце до сих пор билось как сумасшедшее, а дыхание прерывалось. Всего несколько секунд назад прямо перед ней возникло лицо старухи, лежащей на той самой кровати, стоявшей в углу. В один миг оно неестественно быстро постарело и исказилось до неузнаваемости, став настолько мертвецки страшным, что ее совсем юная душа ушла в пятки. Стоя на этом самом месте, шокированная происходящим, она своими глазами видела, как самые страшные кошмары оживают и становятся реальными. Одним ударом старуха отшвырнула мать к стене, вскочила с кровати и полетела прямо на них. Стоявшие рядом с ней, еще совсем дети, Глеб и Артур бросились вниз.

Она не могла объяснить, что с ней только что случилось. Все казалось таким живым, настоящим. Хоть и непостижимым и мистическим.

– Да, все хорошо, – промямлила Вероника. – Просто почудилось.

– Ты, главное, не переживай, этот дом действительно очень странный, – попробовал успокоить ее Артур. – Я и сам никогда не бывал в таких заброшенных деревнях, так далеко от привычной для меня жизни. Здесь как будто все по-другому. Понимаешь? Мы к такому просто не привыкли.

Он заботился о ней, и Вероника это видела и ценила. Страшно подумать, как бы ей пришлось справляться тут без его помощи. Она не пережила бы предстоящую ночь. К тому же он лидер и всегда знает, что надо делать, что не скажешь о ней – слабой и беззащитной женщине. Ей всегда нужен был кто-то, кто смог бы укрыть ее своим сильным мужским крылом. Но таких разбирают еще щенятами.

– Все будет хорошо.

Артур вытащил насос и надувной матрас из сумки. Ничего не сделаешь, придется как-то пережить эту ночь, и лучше, если его усилия, связанные с Вероникой, не останутся напрасными. Он чувствовал, как она таяла, хоть еще и показывала, что до сих пор злится. Но у женщин быстро переменчивый характер. Рано или поздно она отойдет и станет намного мягче и податливее. И тогда они снова будут вместе. Жене он никогда не решится признаться, что встречается с другой и у него к ней сильные чувства. Но это и не надо. Вероника любит его, и настанет время, когда она смирится с этим.

Матрас полностью заполнился воздухом, став крепким и упругим. Артур задул свечу и лег с краю. Вероника скинула верхнюю одежду и надела шелковую пижаму. Он ждал, что она положит дочь посередине, но, вопреки его суждениям, она легла рядом. Его рука обняла ее талию. Она не сопротивлялась. В этот раз все было наоборот, не так, как это случалось последние несколько недель. Вероника дотронулась до его ладони и сжала ее посильнее.

Юля очень быстро заснула, и они остались наедине.

– Ты обещал, Артур, – прошептала Вероника.

– Я знаю. Просто дай мне еще немного времени.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Глава 6

Сергей поставил телефон на сгнивший от сырости и пораженный черным грибком подоконник. Остатки ветхих деревянных окон свисали с железных шарниров. Раскаты грома звучали с каждым разом все ближе, но дождь еще даже не моросил.

– И снова надеюсь, ты не подкачаешь, – обратился Сергей к уже поизносившемуся походному матрасу. В последний раз они его использовали, когда Дане исполнилось девять и они всей семьей поехали с палатками в Пятизерье. Несколько заклеек – разве это показатель негодности качественно сделанной вещи? Сергей их клеил сам и был уверен в надежности собственной работы.

Дети подошли к шкафу и с любопытством стали разглядывать книги. Его жена сидела на стуле и смотрела на него, как ему казалась, типично в своей злобной манере, исподлобья. К этому он уже привык, но вот место, куда они приехали, вызывало у него какой-то патологический страх, идущий с самого детства.

– И матрас у тебя такой же, Сереж, – томно произнесла Ангелина, представляя, на чем ей сегодня придется спать.

«Началось», – подумал Сергей.

Его руки продолжали подниматься и опускаться. Глаза напряженно следили за тем, как тяжело вздувались незаполненные части. Если выяснится, что он пропускает и им придется спать на полу, то, возможно, уже к утру она сожрет его заживо или выпотрошит, а затем четвертует. Жена прогулялась вдоль комнаты, затем стала возле окна и мысом туфли попыталась отскрести засохший кусок грязи на полу. Когда он поддался, она подняла голову и взглянула на мужа:

– Думаю, вы были с ним очень похожи, Сереж.

– Нет. Он… – Сергей знал, на что она намекает, но решил, что лучше не цепляться и плавно перевести разговор в другое русло, – любил одиночество, книги, геометрию.

– Пап, тут все книги про всякую чертовщину и дьявольщину.

– Эзотерику, – поправил Сергей. – Ее Глеб любил больше всего. В детстве он сильно увлекался хиромантией, нумерологией и даже оккультизмом. Но, однако, все это не помешало ему закончить школу с отличием. Все думали, что он станет архитектором или инженером, но как только он стал совершеннолетним, он тут же сбежал из дома. Отец долго пытался его найти, но все безуспешно. Целую тонну заявлений написал в полицию, а сколько заплатил частным организациям. Думали, что с ним что-то случилось. Но через несколько месяцев он позвонил Веронике. Он никогда не подпускал к себе никого. Только ее. Наверно, именно поэтому он передал кому-то из местных ее телефон на случай, если с ним что-то случится.

– Что он тогда ей сказал? – оторвавшись от перелистывания книги, спросила Оля. Рассказ отца ее сильно заинтересовал, заставив бросить все остальные занятия.

– Сказал, что с ним все хорошо, и повесил трубку. – Сергей вытер пот со лба. – Так продолжалось и дальше. Он никогда не рассказывал о себе. Звонил где-то раз в полгода, интересовался, как мы, иногда узнавал последние новости. Он всегда любил одиночество. Может, здесь ему было хорошо, вдали от шума и цивилизации.

– И еще от чистоты и порядка. – Ангелина еще раз тщательно просканировала пыльный замызганный пол под ногами. – Странно, Сереж, что вы с ним не близнецами родились. Схожесть феноменальная.

Сил в руках уже совсем не осталось, но Сергей все же ускорился. Еще пару минут, и он закончит. А чем раньше она ляжет спать, тем меньше она успеет попить его крови. К тому же боковым зрением он только недавно заметил, что она уже несколько раз зевнула.

– Нет, ангелочек, – кривя душой и держась из последних сил, выдавил из себя Сергей, – Глеб был первенцем в семье. Мне кажется, отец любил его больше всех. Ну, по крайней мере, до смерти матери.

– А что потом, перестал? – удивленно спросила Оля, разводя руки в стороны.

– Не думаю. Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Потом он очень сильно изменился. Еще больше ушел в себя и стал каким-то, что ли, странным и отчужденным. А еще Глебу стали постоянно сниться кошмары. Каждое утро он просыпался в холодном поту и…

– И хватит уже, – прервала его жена. – Сереж, ты хочешь, чтоб после твоих воспоминаний они и у твоих детей начались? Все! На сегодня хватит рассказов о твоей семье. Лучше б сказку какую добрую прочитал на ночь. Дети, а вы чего развесили уши? Раздеваемся, ложимся спать.

Глава 7

Когда все уснули, Сергей осторожно сполз с края матраса и бесшумно прокрался к двери. На выходе из комнаты, как назло, одна из половиц жалобно и протяжно скрипнула. Сергей замер и обернулся. Звук был довольно громкий, поэтому дальше двигаться он пока не решался. Своими неуклюжими действиями он вполне мог разбудить только уснувшую жену. Ее настроение, после того как они оказались в Вепрях, и так сильно изменилось не в лучшую сторону, а что случится, если он перебьет ее сладкий сон? Как правило, в таких случаях вместо нее уже вставала кровожадная Кали, и тогда дома больше поспать не удавалось никому. Но ее глаза со временем так и не открылись. Подождав еще несколько секунд, Сергей плавно переступил порог комнаты, а затем вышел в узкий коридор. Когда он добрался до второй комнаты, то услышал шуршание, а через пару мгновений дверь открылась.

Сестра его ждала.

– Я чуть не уснула, – как можно тише прошептала белокурая девушка.

Ее строгий деловой костюм сменился розовой шелковой пижамой с забавными кошачьими мордашками. Сергей не переодевался, оставшись в той же одежде, в которой приехал. На нем все так же были надеты черные джинсы и синий свитер. Ангелина обмолвилась, что положит в дорогу чистые постиранные брюки, рубашку и джемпер, но перебирать сумки и искать их сейчас было не лучшей затеей.

– Прости. Младшая всегда плохо засыпает в новых местах.

– Я и сама не знаю, засну ли я в этом доме. Ладно. Пойдем. Мы уже здесь так долго, но так ни разу и не спустились к нему.

Шаг за шагом, как мыши в логове кота, они пробирались по ужасно скрипучему полу. Ночью еще больше казалось, что здесь нету ни одного места, которое не издавало бы никаких звуков. Каждый раз, когда их нога наступала на одну из половиц этого старого обветшавшего дома, то казалось, в них сыпалась тысяча проклятий, доносящихся в виде протяжного стона и шипения.

Спустившись на первый этаж, Вероника чиркнула зажигалкой, и свеча в ее руках снова стала отбрасывать причудливые тени.

– Он никогда не любил гостей. – Вероника обвела рукой круглый деревянный стол в гостиной. – Зачем тогда здесь столько стульев?

– Или он вызывал умерших, – попытался пошутить Сергей, но сразу понял, что она у него получилась не очень удачной. – Глупости, конечно. Хотя в его шкафу столько книг с обрядами и ритуалами, что с таким собранием, наверно, не сравнится ни одна городская библиотека.

– Никогда не понимала, зачем ему все это.

Они прошли к полуоткрытой двери, из-за которой виднелась лестница в подвал. Вниз вел крутой спуск, упирающийся в непроглядную пелену мрака. Сергей сделал первый шаг и тут же ощутил, как по телу забегали мурашки. От этого места не просто веяло, от него несло паническим ужасом и страхом. Казалось, что что-то неведомое и зловещее находится там, в конце пути. От возникшего молчания становилось еще страшнее.

– Я так и не смог дозвониться до отца, – заговорил Сергей.

– Ты же знаешь, он или пьет, или работает.

Еще несколько шагов вниз – в самую темную гущу дома. Мурашки сменились покалываниям в ногах, которые как будто взбунтовались, отказываясь дальше спускаться. С одной стороны, ему хотелось как можно дольше растянуть разговор, чтобы оттянуть все то, что могло его ждать там, в темноте. С другой – закончить все это как можно быстрее и подняться обратно к детям.

– Я оставил голосовое. Но когда он его прослушает?..

– Будет слишком поздно. Не думаю, что он уже успеет увидеться с ним в последний раз.

– Он не сможет не приехать. Они были очень близки с Глебом.

– Да. Жаль, что сейчас его нет рядом с нами.

Лестница закончилась, и Сергей наступил на твердую деревянную поверхность пола. Но не успел он оглядеться, как его левая нога вляпалась во что-то липкое.

– Какого черта! – выругался он и тут же попятился.

По полу бегало с десяток серых мышей, лихорадочно кружащих в беспорядочном танце. Несколько из них лежали дохлыми уже достаточно долго, чтобы вонь заполнила все подвальное помещение. От этого вида стало совсем не по себе, отчего его чуть не вывернуло наизнанку.

Увидев чужаков, мыши стали издавать пронзительный писк и разбегаться по углам.

– Се-ре-жа, – протянула жалобно Вероника, забежав обратно на несколько ступенек. – Ты же знаешь, как сильно я боюсь их.

Брат, прожив с ней столько лет, не мог этого не знать. А еще об этом в свое время были наслышаны все те, кто учился в финансово-экономическом университете г. Москвы. История случилась на втором курсе на лекции «Эконометрике», когда мышь свалилась с плиточного подвесного потолка ей прямо на голову. Ультразвук был такой силы, что многие рассказывали, что слышали его в соседнем корпусе университета. Мышь, видимо не выдержав таких запредельных частот, перепугалась не меньше ее и от страха шмыгнула ей внутрь пиджака. Второй залп истерического крика наверняка заглушил бы взлетающий истребитель. Вероника бросилась бежать. Преподаватель и половина аудитории – за ней. Коридор в этот момент стал взлетно-посадочной полосой Шереметьевского аэропорта. Догнать ее удалось лишь тогда, когда уже весь университет стоял на ушах. В общем, история получилась очень яркая и насыщенная, о которой студенты судачили еще много лет.

Схватив первый попавшейся под руку предмет, а им оказался молоток, брат стал размахивать им направо и налево, стуча по полу там, где наглые мыши смотрели на них своими блестящими глазками, не желая уходить со своей территории.

– Тише. Тише, – еще более испуганно произнесла сестра. – Там же дети. – Ее указательный палец поднялся вверх. – Ты сейчас всех на уши поставишь.

– Да. Согласен, – отдышался брат. – Ты права. Конечно. Увлекся. Я когда… – Сергей вдруг остановился и осмотрелся по сторонам. Он понял, что стоит посередине подвала, в кромешной темноте, освещаемой лишь тусклой свечой, оставленной на полке с инструментами. Всплывший в его голове вопрос теперь не давал ему покоя: если он, сражаясь с грызунами, добрался до середины этого мерзкого и пугающего помещения, то где же тогда труп? Он представлял его лежащим на столе: руки полусогнуты, прикасаются к груди, глаза смотрят в потолок, а стопы немного свисают с краю. Но тут не было никакого стола. Вдоль стен располагались стеллажи с какими-то ужасно вонючими горшочками, рядом впритык прижимались друг к другу колбы, мензурки, банки и прочая хрень. Ему бы было намного спокойнее, если бы здесь, как и у всех людей, хранились домашние заготовки и консерванты. Но в них плавало что-то жуткое и мерзкое. До боли в зубах Сергей не хотел знать, что это, и даже смотреть в их сторону. На уровне потолка, на бельевых веревках, свисали нити с высушенными грибами вперемешку с мешочками из марли.