Со старцем на Афон

Отзыв о рассказе,

митрополита Петрозаводского и Карельского Константина (Горянов):

Нечаянная радость

Истинная радость, действительно, бывает нечаянной, то есть неожиданной. Такую радость испытываешь при чтения рассказа Эйно Кяйвяряйнен Со старцем на Афон. Судя по названию, можно предположить, что это путевые заметки, обладающие традиционным описательным содержанием «хождений». Однако рассказ раба Божьего (р. Б.) Иоанна показался мне глубоко духовным, необходимым в наше время произведением, отвечающим на при зыв Н. В. Гоголя: «Я писатель, а долг писателя не одно доставление приятного уму и вкусу; строго взыщется с него, если от сочинений его не распространится какая-нибудь польза душе и не останется ничего в поучение людям».

Не назову этот рассказ строгим поучением, которое и не по чину автору, также не соглашусь с определением жанра – рассказ, скорее, это повесть, которая излагается неспешно в компании единомышленников, в темпе поступательного движения, не ускоряемого современными средствами передвижения. Скорость рассказа сродни скорости раздумий, приуготовлений к трудностям.

Очень дальнее и длительное путешествие из Петрозаводска на Афон, выпавшее на долю двух паломников, один из которых протоиерей почтенного возраста, лёгким не назовёшь. Хотя произведение читается легко, кажется, что подлинные, созданные на основе дневниковых записей автора воспоминания, благословлённые отцом Владимиром, излучают свет, которым пронизан был путь паломников. Это и свет греческого солнца, и свет лучезарного тёплого греческого моря, и путеводный свет святой земли Афона – удела Пресвятой Богородицы. Пронизано повествование Светом Её присутствия: Она присутствует в образах посвящённых Ей икон, в благоухании и окружающей красоте. Автор отмечает путь паломничества великими Чудотворными Её образами: «Нечаянная Радость»,«Скоропослушница»,«Алтарница» и другими. Богоматерь, кажется, ведёт паломников и нас, мысленно следующих за ними, по пути духовного творчества, по дороге, проторяемой молитвой.

Духоносный батюшка – старец Владимир, духовник Петрозаводской епархии – тот проникновенный, искренний молитвенник, которого слышат Небесные силы и помогают, и выручают в сложных ситуациях. В повествовании почти нет диалогов, но есть духовное, невербальное общение: двух главных героев рассказа между собой, батюшки с афонскими монахами, которые без слов понимают нужды русских паломников и откликаются на них.

Автору удаётся создать реалистическую картину паломничества через ёмкие художественные образы. Например, такая деталь, что в монастыре все двери без замков, способствует созданию образа людского душевного соседства, доверия и взаимопроникновения. Или определение «родное»: этим словом, сказанным о Карельской земле и относительно русского на греческой земле монастыря Святого великомученика и целителя Пантелеимона, создаётся родственная связь далёких в географическом плане, но близких по духу пространств.

Отец Владимир волнуется не о себе и своём спутнике, а о том, чтобы успеть помянуть всех, кто означен в его записках, большое количество которых священник взял с собой в паломничество. И потому каждый день он служит панихиды на монастырском кладбище, поминая своих северных земляков.

На страницах повествования встречаются не столько духовные мысли, сколько прославление и благодарение Бога, восхищение неизбывным Его милосердием. В рассказе о паломничестве на Афон автор показывает отца Владимира в разумной целомудренности, как духоносного старца, как боголюбивого и милосердного к людям священника, как реального в силе и слабости человека – митрофорного протоиерея Владимира Кадыкова († 2018), который, как говорит автор, «обладал прозорливостью и рассудительностью, но главное, он любил людей и учил этой любви всех нас». Петрозаводская паства очень почитает отца Владимира. И я, епархиальный архиерей, исповедовавшийся у отца Владимира, разделяю все добрые чувства почитателей этого духоносного пастыря, который является примером для молодых священников.

Повествование Эйно Кяйвяряйнен можно назвать не только «хождением» в Землю Греческую, но и образом «хождения перед лицом Божиим», образом жизни, о котором сказано: «непрестанно молитесь!» (1 Фес. 5:17). Это не образовательное произведение, но такое, о котором можно сказать словами св. Апостола Павла: «Мы все имеем знание, но знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8: 1–3). Произведение одаривает просветляющей людские души любовью, что очень важно в нынешние времена ее оскудения, заставляет читателя соотнести свой образ жизни с высокодуховным бытием реального человека.

С благословением,

Митрополит Петрозаводский и Карельский Константин

Митрофорный протоиерей Владимир Германович Кадыков, который с 2002 года и до своей кончины 24 сентября 2018 года служил в Александро-Невском кафедральном соборе города Петрозаводска и был духовником Петрозаводской и Карельской епархии, родился в Костроме 4 июля 1936 года в семье служащего.

С восьми лет он был пономарём в храме, иногда исполнял иподиаконские послушания вплоть до своего отъезда на учёбу в Ленинградскую духовную семинарию (в настоящее время – Санкт-Петербургская Духовная Академия Русской Православной Церкви). Три года служил в рядах Советской армии, затем вновь вернулся в духовную семинарию.

В 1961 году, в год окончания семинарии, отец Владимир женился на Валерии Алексеевне Ярицевой (Кадыковой). Венчание совершалось в семинарском храме, а 21 мая 1961 года в Александро-Невской лавре викарный епископ Алексий (Коноплев) рукоположил Владимира Кадыкова в сан диакона.

9 сентября 1962 года по благословению епископа Костромского и Галичского Никодима (Руснака) в Костроме, в храме Спасителя в Запрудне, диакон Владимир был рукоположен во пресвитеры.

После чего отец Владимир был направлен в Казанский храм села Богородское, а через полгода стал служить священником в Спасо-Преображенском Макариево-Писемском женском монастыре (историческое название – Макариева на Письме Спасо-Преображен- ская мужская пустынь), где и прослужил до конца марта 1968 года. По ходатайству митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, по семейным обстоятельствам был переведен штатным священником в Крестовоздвиженскую церковь города Петрозаводска, где прослужил 26 лет.

О духовной помощи батюшки Владимира можно узнать из поучительных рассказов не только прихожан петрозаводских храмов, но и других уголков России, и даже из-за границы. Эти истории поражают проявлением неиссякаемой духовной силы, которой обладал этот, казалось бы, физически немощный человек Божий, отец Владимир, или как его с любовью называют в народе – «старец». Молитвенно батюшка всегда был с теми, кто просил его помощи или благословения. Одной из таких историй хотелось бы поделиться.

С уважением, Эйно Кяйвяряйнен

Предисловие

Светлой памяти протоиерея Владимира Кадыкова, духовного отца и наставника.

Господь иногда, по милости своей, посылает нам удивительные встречи с божьими людьми, значение которых мы осознаём по прошествии многих лет.

Эта история произошла в 2014 году. Всю свою сознательную жизнь я увлекался искусством и живописью, читал, изучал и даже собрал небольшую свою коллекцию картин карельских художников.

В один из февральских дней мне позвонила женщина и предложила приобрести картину известного мне художника Альберта Четверикова, чьё творчество мне очень нравилось, и я даже бывал у художника в мастерской.

На следующий день я отправился на маршрутном такси на эту встречу. Личного автомобиля у меня и у моей супруги никогда не было. Так случилось в нашей жизни, что железным другом на колёсах мы так и не обзавелись: сначала не хватало денег на приличный автомобиль, а потом привыкли обходиться без него, тем более городок наш небольшой, и живём мы в центре. Надо сказать, что вся наша семья обожает ездить на общественном транспорте, а особенно на троллейбусе. Если же ещё выпадает удача проехаться на первом сидении справа от водителя, то это настоящий подарок для нас, как в беззаботном детстве, когда сердце наполняет радость полная и беспричинная от всего, что происходит вокруг.

Приехав к нужной остановке, пешком миновал парочку заметно обветшавших пятиэтажек и подошёл к нужному подъезду. В нашем городке много красивых домов, парков и водоёмов, которые выглядят ухоженными в любое время года, но этот район производил довольно унылое впечатление. С грустью посмотрев вокруг, позвонил в домофон – мне приветливо ответили и открыли дверь.

На пороге обычной «хрущёвки» меня встретила женщина лет шестидесяти, которая внимательно меня рассмотрела. Судя по тому, что меня пропустили дальше в квартиру, минимальный фейсконтроль я прошёл. В гостиной было изрядно накурено, но в целом чисто и уютно. Вежливо отказавшись от предложенного мне чая, я сразу стал рассматривать работу, ради которой и пришёл. Это была картина маслом на холсте, размером больше метра. Я сразу узнал мной очень любимую самобытную технику письма Альберта Четверикова – я её называю «мозаичная живопись». Работа, без сомнения, мне понравилась, оставалось договориться о цене. Сидя в пол-оборота к окну (так лучше было видно живопись и игру красок на холсте), я думал о возможной стоимости этой картины. Пока рассматривал картину, не заметил, как хозяйка вышла на кухню и вернулась через несколько минут с уже зажжённой сигаретой. Она вопросительно смотрела на меня и молчала, пока я размышлял, сколько смогу предложить за картину. Собственно говоря, я повернулся в её сторону, почувствовав сигаретный дым, который мне не нравится, и всё продолжал думать о возможной стоимости работы. В этот самый момент в противоположном углу комнаты на стене у окна я заметил икону Богородицы.

Это была большая храмовая икона Богородицы академической живописи, написанная маслом на золотом фоне. Удивительный лик Богородицы был словно живой. Подойдя ближе к иконе, предварительно спросив на это разрешения у хозяйки, стал детально рассматривать её. В своё время я интересовался иконописью, особенно периода XVIII–XIX веков, и некоторыми знаниями в этой области обладал.

Рассмотрев надписи на иконе, увидел, что это был образ Скоропослушницы, написанный на Афоне в конце XIX века. В левом нижнем углу была надпись: «СИЯ СВ. ИКОНА ПИСАНА И ОСВЯЩЕНА НА АФОНЕ. ВЪ РУССКОМЪ СВ. ПАНТЕЛЕЙМОНА МОНАСТЫРЕ».

Икона имела потёртости красочного слоя и местами утратила золочение. Некоторые утраты и повреждения говорили о нелёгкой судьбе иконы в тяжёлый для Русской Православной Церкви богоборческий период, но все эти видимые дефекты не сильно портили этот прекрасный образ. В комнате часто курили, и, к сожалению, от иконы исходил сильный сигаретный запах, а не аромат ладана, как бывает у икон, находящихся в храме или в доме, где живут воцерковлённые люди.

Поинтересовавшись у хозяйки историей этой иконы, услышал следующее: её покойный супруг был реставратором и участвовал во многих экспедициях по архивированию и реставрации старинных храмов в разных уголках России. Эта икона досталась ему случайно: в одной из командировок где-то в центральной части России к нему подошёл старичок и попросил забрать из его дома икону, которую когда-то вынес из закрывшегося при советской власти деревенского храма. Случилось это в самом начале 60-х годов. Больше тридцати лет икона хранилась у этого старичка дома, а теперь, схоронив всех своих близких и оставшись один, он хотел отдать её в хорошие руки. Храм в селе так и не восстановили, постоянных жителей осталось не больше десятка, да и сам он уже думал, что его дни на этой земле сочтены, а удивительный образ Богородицы, хранившийся в семье столько лет, оставлять без должного присмотра старичок не хотел.

Сложно сказать, почему выбор пал именно на супруга нашей хозяйки, профессионального реставратора, хотя в той экспедиции была большая команда специалистов разного толка. Господь так всё устроил, у Него был на это свой необъяснимый человеческим умом промысел. Ни названия того села, ни имени человека, который передал икону её супругу, хозяйка назвать не смогла. Понятно, что времени утекло много, и сама она не очень интересовалась всем этим, а теперь и спросить было не у кого.

Я спросил хозяйку о возможной продаже этой иконы и получил положительный ответ. Вопрос заключался только в том, сколько я смогу предложить. Хозяйка была готова продать икону. По её словам, она была бы рада этому: икона занимала место в не очень-то большой гостиной, сама она не сильно ею дорожила, хотя икона и досталось в наследство от покойного ныне супруга. Ещё одна причина была в том, что от храма хозяйка и её дети были далеки, да и вырученные деньги были бы нелишними.Надо отметить, что супруг её так никогда и не решился отреставрировать икону, а оставил в том виде, в котором она дошла до него. Со слов близких, он любил садиться в кресло напротив этой чудесной иконы и молча смотреть на образ. Может быть, молился, а может быть, думал о судьбе сотен храмов и удивительных икон, которые прошли через его профессиональные руки, а возможно, вспоминал те шедевры русской иконописной школы, которые были утеряны безвозвратно в диком вихре исторических событий советской России.

Сказал, что подумаю, проконсультируюсь у специалистов, перезвоню на днях и сообщу сумму, за которую готов приобрести икону. Мы перешли к обсуждению цены за картину. После непродолжительных торгов сошлись на компромиссной цене. Хозяйка вновь предложила мне чашку чая, но я уже спешил, поэтому любезно отказался и стал собираться в обратный путь. Ехать в общественном транспорте с картиной такого размера было сложно, поэтому домой я отправился уже на такси. На улице светило весеннее солнце и радовало после долгой и серой зимы.

По дороге домой, да и весь оставшийся день, я пребывал в радостном настроении от нового приобретения и пополнения своей небольшой коллекции живописи. Всем домашним работа тоже очень понравилась. Для картины сразу нашлось место в нашем доме: на ней были изображены величественные и близкие нашим с супругой сердцам храмы острова Кижи. Там, на острове, в Покровском храме мы когда-то дали обет перед Богом быть вместе и в горе, и в радости. И того, и другого Господь отмерил сполна.

На следующий день, среди всей рабочей суеты и забот, я вспомнил удивительную икону, что увидел вчера. Мысленно вернулся туда и вспомнил, как лик Богородицы смотрел на меня с некоторой необъяснимой грустью…

Я стал обдумывать, какую цену можно было бы предложить хозяйке за неё. Хотелось совершить сделку так, чтобы все стороны остались довольны результатом. У меня был давний знакомый в Петербурге, серьёзный коллекционер и знаток икон. Я связался с ним, описал икону и попросил помощи в оценке стоимости. От него же услышал, что это довольно редкий образ Богородицы, и в России подобных икон сохранилось не так много. При этом он добавил, что, учитывая все утраты и следы времени, эта икона не может стоить дорого, и подсказал мне примерный диапазон цен. Цена, названная им, надо отметить, была немалой. Такой суммы у меня в кармане, как говорится, не было. Я решил посоветоваться с супругой и ещё самостоятельно изучить вопрос истории иконографии образа, узнать историю монастыря, в котором она была написана, а уж потом звонить хозяйке с предложением по цене.

Так впервые я прикоснулся к истории удивительного мира, точнее, совсем другой «планеты», а именно – к истории святой горы Афон. Это был мой первый, совсем маленький шажок к этому благословенному уделу Пресвятой Богородицы. Казалось, что Она сама, нежно и грустно взглянув на меня со стены той прокуренной комнаты, повела в этот благодатный край…

И чем больше я узнавал об Афоне и монастыре, где монахами в XIX веке была написана эта икона, тем больше росло моё желание побывать там.

Прошло несколько дней, и мы с супругой приобрели икону. Пришлось занять у друзей недостающую сумму, но это нисколько не огорчало нас. Так этот старинный афонский образ Богородицы «Скоропослушница» оказался в нашем доме. И с того дня именно эта икона Богородицы стала самой любимой в нашем небольшом домашнем иконостасе.

Страница автора в интернете: https://vk.com/eino_orthodox

Глава I. Батюшка Владимир

Мы с супругой уже много лет ходим в одну и ту же церковь в честь Святого Духа, что находится недалеко от нашего дома. Это старинная деревянная церковь, совсем маленькая. В ней как-то по-особенному тепло и уютно, и можно спокойно, без суеты, помолиться. Но несколько раз в месяц мы посещаем кафедральный собор нашего города. Это храм в честь святого благоверного князя Александра Невского, где служит старенький священник протоиерей Владимир, который с недавнего времени стал нашим духовником.

Наше знакомство с батюшкой Владимиром началось за несколько лет до этих событий, после интересного случая, произошедшего с моей супругой. В день, когда Русская Православная Церковь вспоминает одного из любимых нашей семьей святого великомученика Димитрия Солунского, она решила пойти в главный собор города (тогда в нашем маленьком храме службы не было, а ей очень хотелось причаститься в этот важный для нас праздник).

И вот, придя, как положено, минут за тридцать до службы в кафедральный собор, чтобы успеть на исповедь, которую проводил батюшка Владимир, она встала в очередь и стала ждать, так как впереди стояло около тридцати человек. Прошло около часа, начавшаяся литургия шла своим чередом, а очередь практически не продвинулась. Некоторые местные бабушки-прихожанки всё подходили и вставали перед супругой, находя своих знакомых, которые, очевидно, из любви к ближним пропускали их вперёд.

Уже пропели «Символ веры», и служба подходила к концу, моя супруга стала сильно расстраиваться, что так и не успела исповедоваться и не сможет причаститься в этот день.

Вдруг она увидела, как отец Владимир спустился с солеи и медленно, шаркая ногами, пошёл вдоль очереди; поравнявшись с ней, остановился, посмотрел на неё и, улыбнувшись, взял под руку и молча повёл в самое начало очереди. Поставив вперёд, сказал ждать, после чего закончил исповедь предыдущего человека и пригласил мою супругу.

Сразу назвав её по имени, которым была крещена (надо сказать, с батюшкой она не была знакома тогда), начал спрашивать о событиях, происходивших в её жизни, о которых никто, кроме неё и Господа Бога, знать не мог… Причастившись на той службе и выслушав благодарственные молитвы, всё ещё под сильным впечатлением от общения с батюшкой, она отправилась домой.

Вечером за ужином она рассказала мне о необычном отце Владимире и тех не поддающихся логике событиях, произошедших с ней сегодня в храме. Я был удивлён не меньше супруги, и мы решили вместе сходить на воскресную службу в собор и на исповедь к этому удивительному батюшке.

И вот настало воскресенье, мы отправились на литургию в кафедральный собор. Меня обуревало волнение от предстоящей встречи с прозорливым батюшкой и от надежды услышать что-то необычное…

Дождавшись своей очереди на исповедь к отцу Владимиру, я поднялся на солею к аналою, на котором лежало небольшого размера Евангелие и напрестольный крест, рядом держась за край аналоя, стоял батюшка. Перекрестившись, я начал свою исповедь, перечислив свои прегрешения, которые совершил за последнее время, стал ждать, что будет дальше… Батюшка, спросив моё имя, наклонил мою голову, накрыл епитрахилью и, прочитав разрешительную молитву, дал понять, что я могу освободить место следующему исповеднику.

Мои надежды услышать о себе что-то интересное или душеспасительное в этот день не оправдались.

Вечером того дня, обсудив на семейном совете результаты моего первого общения с батюшкой, мы пришли к решению приходить к нему несколько раз в месяц на исповедь, в надежде в будущем получить ответы на вопросы, которые меня так волновали.

Прошло несколько лет, но ответы на свои, как мне казалось, «важные» вопросы я так и не получил, а вот общение батюшки с моей супругой носило совсем другой характер: оно было по отечески заботливым, с ней он обсуждал наши сложности и житейские проблемы, давал советы и наставления.

Забегая вперед, могу сказать, что отец Владимир не очень жаловал любопытствующих или ожидавших от него «чуда» прихожан, но всем, кому необходимо было утешение или совет, батюшка не отказывал, хотя не все и не сразу могли понять его наставления. Бывало, что только одно-единственное сказанное им слово могло направить человека в нужном направлении и многое исправить в его жизни. К нему на исповедь в иной день выстраивались до сотни прихожан. Как говорится, к пустому колодцу народ не пойдёт.

Итак, вернёмся к нашей истории…

В начале мая 2014 года, через несколько месяцев после того, как приобрели старинную афонскую икону «Скоропослушница», мы с супругой в очередной раз пришли на исповедь к отцу Владимиру. Батюшка выслушал меня, прочитал над моей головой разрешительную молитву, я поцеловал ему руку и собирался отойти, как вдруг он задержал меня и негромко, но очень чётко сказал, что через две недели, даст Бог, мы поедем на Афон! Я переспросил: что значит «мы»? Так же спокойно, по-будничному, он ответил мне: «да, ты тоже едешь». После этого он достал из кармана бумажку с телефоном и именем человека, объяснив, что я должен позвонить по этому номеру и уточнить детали поездки.

Не до конца осознав услышанную от батюшки информацию, я пошёл в тот уголок храма, где мы с супругой любили стоять и молиться на литургии в этом соборе.

Я стал обдумывать батюшкины слова, как всё просто: «поедем на Афон», как будто Афон находится у нас тут, в соседней деревне. Для этого, кроме желания, нужны заграничный паспорт, шенгенская виза, да банально – деньги на поездку. Надо сказать, что батюшка не любил много говорить и объяснять, он просто кратко советовал, как нужно поступить, а ты уже сам принимай решение.

Простояв до конца литургии, причастившись, мы супругой вышли из храма, она понимала по моему виду: что-то произошло на исповеди, но терпеливо ждала, когда я сам расскажу, хотя это было не в её характере. Я пересказал ей то немногое, что сказал мне батюшка, и увидел, как радостно засверкали глаза моей любимой, и она выпалила: «это же милость Божия, поехать на Афон, да ещё с таким батюшкой». Я понял: нужно собираться и искать деньги на эту поездку.

Не откладывая, мы позвонили по номеру телефона, что дал мне на службе отец Владимир. Организатором поездки на Афон оказался р. Б. Сергий, один из духовных чад батюшки. Я объяснил ему, что получил благословление поехать с ними, после чего он рассказал основные детали поездки, а также выслал на мою электронную почту даты, время и номера рейсов самолетов и поездов, на которые уже были куплены билеты.

Слава Богу, заграничный паспорт у меня был, и оставалось только получить шенгенскую визу, купить билеты на нужный маршрут и подсобрать денег.

Мы с супругой решили начать с шенгенской визы, так как если я не успею получить её, то всё остальное теряет смысл. Поэтому уже на следующий день вместе с любимой (а она старается во всём и всегда мне помочь), не откладывая, прямо с утра, пошли подавать документы на финскую визу.

В нашем городе быстро можно было получить именно финскую визу, тем более у моей супруги большой опыт в этих делах, она часто бывала в Финляндии по работе. И вот, собрав необходимые документы и грамотно составив заявление в финское консульство, в котором объяснили необходимость в срочном получении визы для меня, в этот же день мы подали их в визовый центр.

После этого перешли к следующему вопросу: нужно было собрать необходимую сумму на билеты и на карманные расходы. На семейном совете приняли решение продать несколько картин из своей коллекции живописи и стали искать покупателей среди знакомых, которые, как и мы, увлекались искусством.

Через четыре дня мне пришло смс-сообщение из визового центра, в котором было сказано, что виза готова и можно подойти за получением. Ещё через два дня, немного уступив в цене, удалось продать несколько работ карельских художников из нашей коллекции. Вырученных денег должно было хватить на все расходы, связанные с этой поездкой. Теперь оставалось купить билеты на самолёт и поезд. Был месяц май, начиналось время отпусков, а до вылета всего неделя…

К счастью, несколько билетов по приемлемой цене на нужный мне рейс Москва – Салоники ещё оставалось. Не теряя времени, мы заказали билеты туда и обратно. Моё везение на этом не закончилось. Зашли на сайт РЖД и, посмотрев билеты на поезд Петрозаводск – Москва на необходимую дату, сильно удивились, если не сказать больше. Было свободным одно место в купе, где должен был поехать батюшка Владимир (р. Б. Сергий заранее сообщил вагон и места, которые они выкупили для этой поездки).

Простым счастливым совпадением всё это сложно было назвать. Всё так удачно складывалось для меня: быстрое получение визы, продажа картин, нужные места в самолёте, да ещё и свободное место в одном купе с отцом Владимиром, и это всё ещё в разгар отпусков… И всё необходимое мне удалось сделать в течение недели. Без вмешательства высших сил здесь явно не обошлось, а точнее, всё стало возможным Божией милостью ко мне, грешному, и благодаря молитвам батюшки Владимира.

У меня оставалась целая неделя, чтобы завершить свои рабочие дела, подготовиться к поездке, и я ещё успевал съездить в Финляндию одним днём, чтобы «открыть» финскую визу.

Глава II. Дорога на Афон

И вот настал этот день. Поезд Петрозаводск – Москва уходил вечером. Мы вместе супругой, кажется, уже в десятый раз проверили вещи, которые приготовили для меня в дорогу. И самое главное, что непременно и неутомимо делает моя супруга перед всеми моими ответственными выходами в свет, это даёт очень важные советы и нужные рекомендации о поведении на людях. Я прислушиваюсь к ним, понимая, что любящая супруга плохого не посоветует, но про себя тихо улыбаюсь. Что с ней поделаешь? Женщина, одним словом.

Время за упаковкой дорожного рюкзака пролетело незаметно, и вот мы уже подошли к поезду. Оставалось где-то тридцать минут до отправления. Мы зашли в купе, оставили мои вещи и проскользнули в нерабочий тамбур, где решили пообщаться на прощание, дожидаясь отправления. Где-то минут через пятнадцать подошёл к вагону и батюшка Владимир в сопровождении своих духовных чад, провожавших его.

До отправления поезда оставалось совсем немного, я поцеловал супругу, и мы попрощались. Она аккуратно вышла из вагона, не привлекая внимания всех провожающих. Дождавшись, когда тронется поезд, помахал ей из окна, на тот момент она уже стояла на перроне, немного в стороне от основной группы провожавших батюшку, и спокойно пошёл в купе.

В купе уже были отец Владимир и р. Б. Сергий вместе со своим сыном. Так, этой необычной компанией, мы и отправились в наше не только дальнее, но и достаточно «многотрудное» путешествие на Афон, правда, в тот момент мы ещё не подозревали об этом.

Поприветствовав всех и благословившись у батюшки, я присел на нижнюю полку и стал наблюдать за тем, как р. Б. Сергий накрывал небольшой ужин для всех нас. Мы попросили проводницу, которая проверила наши билеты, принести нам чая, сам батюшка отказался, сказав, что выпьет кефира. Помолившись перед трапезой, не спеша и практически молча стали кушать. После трапезы батюшка, прочитав благодарственные молитвы, сказал, что немного поспит. Мы понимали, что в его годы (а на этот момент батюшке было без малого 80 лет) дорога даётся с трудом.

Мы же тем временем стали тихо беседовать с р. Б. Сергием, а он был примерно одного возраста со мной, и общие темы и новости нашлись сразу. Разговор зашёл о работе и семье, нам хотелось узнать друг о друге, это было важно, ведь мы отправились в столь дальний путь, где нам предстояло целых две недели провести вместе и с нашим любимым батюшкой.

Вздремнув минут тридцать, отец Владимир подключился к разговору. Тут беседа зашла о футболе, наши тогда как раз проиграли бельгийцам, а значит, потеряли все шансы на дальнейшее участие в чемпионате мира. Потом беседа плавно перетекла к международным новостям, мы делились друг с другом происходящим в мире, и надо сказать, батюшка был в курсе событий. Я был весьма удивлен этому. Тут, к слову, отмечу, что отец Владимир очень любил читать газеты – настоящие, печатные. Почти всегда, будучи на прогулке и проходя мимо газетного ларька, он смотрел ассортимент и расспрашивал продавца о новинках, которые можно приобрести для чтения.

Ближе к полуночи мы все вместе помолились и стали укладываться спать. Лежа на верхней полке, я долго не мог уснуть, всё думал об Афоне и пытался представить, как же живут иноки в этой монашеской республике, как там проходят службы, какие у них бывают послушания. Афон, конечно, казался далёким и достаточно загадочным местом.

Я имел некоторое представление о наших русских монастырях, так как незадолго до поездки несколько раз побывал в двух замечательных обителях: Александро-Свирском и Важеозерском монастыре. А теперь, думалось мне, нам предстоит такая удивительная поездка на Афон, да ещё со «старцем» – так в народе с большой любовью называли отца Владимира… Это казалось почти сказочным путешествием. Нам всем предстояло побывать на Афоне, где подвизается более двух тысяч монахов, и ещё по преданию сама Пречистая Дева когда-то взяла Святую гору под Своё особое покровительство. Я был почти убеждён, что на такой дивной стороне нашей земли должны жить только особенные монахи… Надо сказать, забегая вперед, удивительные встречи с особенными людьми на Афоне и с удивительными молитвенниками состоялись милостью Божией, и я им был очень рад. Так, предвкушая встречу с Афоном, я незаметно уснул, но уже около пяти утра проснулся от небольшого шума с нижних полок. Оказалось, батюшка решил устроить ранний завтрак, и поэтому р. Б. Сергий быстро сооружал «шведский стол» из всех тех гостинцев, что принесли провожавшие и очень любящие батюшку духовные чада. Они знали, что батюшке можно кушать, а что нет, и несли ему как раз всё необходимое и полезное. Господь, как известно, всё нужное нам посылает вовремя и сполна.

Я спустился с верхней полки, и после краткой батюшкиной молитвы мы стали завтракать. Батюшка крайне внимательно смотрел, чтобы никто из нас не остался голодным. Он, как настоящий заботливый отец, молча подкладывал то мне, то р. Б. Сергию различные угощения, и даже не очень-то спрашивая, есть ли у нас желание на то в столь ранний час. Нам приходилось с благодарным лицом и с радостью запихивать все эти «яства», хотя мы ещё мечтали просто поспать часок, а может, и два…

Завтрак продлился совсем недолго, можно сказать, перекусили «по монастырскому уставу», минут за десять. По окончании трапезы отец Владимир прочитал благодарственные молитвы, принял необходимые лекарства и опять лёг на бок. Тем временем мы с р. Б. Сергием, немного прибрав стол, заказали у проводницы вкусный и очень горячий чай с лимоном и, потягивая его из стаканов в стальных подстаканниках советских времён, стали тихо беседовать, наблюдая за проплывавшими за окном пейзажами. Сын р. Б. Сергия по-прежнему тихо спал на верхней полке и проспал почти до самой Москвы.

Мне и раньше нравилось путешествовать на поезде: плавное постукивание колёс успокаивало, чай из гранёного стакана в подстаканнике казался самым вкусным напитком, а копчёная или жареная в дорогу курочка, варёные яйца, огурцы, бородинский хлеб – оставим без комментариев… Ах, эти дивные, вкусные ароматы детства почти сводили с ума. Так, отведав всего этого «советского изобилия», можно было беззаботно лежать на верхней полке, смотреть в окно и мечтать только о хорошем… Тут сами собой нахлынули детские воспоминания о поездках на юг с родителями.

Наш поезд прибывал в Москву в половине девятого. К этому времени мы все проснулись, собрались и были полностью готовы продолжить свой путь через столицу дальше. Со слов батюшки, нас должны были встречать.

Мы вышли на перрон. И тут р. Б. Сергий, перекладывая документы из чемодана во внутренний карман куртки, почему-то решил взглянуть на страницу с визой в паспорте своего сына… Он посмотрел, и внезапно его лицо сильно изменилось: повернувшись ко мне, он показал страницу, на которой уже две недели как была просрочена шенгенская виза.

Р. Б. Сергий был уверен, что у него самого и у сына виза действует, так как недавно они ездили всей семьёй в Финляндию, а потому он и не придал должного внимания этой «мелочи».

Иногда Господь закрывает нам глаза на совсем очевидные вещи, меняя ход событий нашей жизни по лишь Ему одному известному плану.

Мы все были в замешательстве, но помолившись и обсудив ситуацию, приняли решение, что р. Б. Сергий и сын останутся на несколько дней в Москве и постараются по срочному тарифу сделать греческую визу, а потом присоединятся к нам уже на Афоне. В это время я обратил внимание на отца Владимира, который, как мне показалось, абсолютно невозмутимо, молча и задумчиво стоял с нами рядом, и он нисколько не был удивлён такому ходу событий.

Тут мы услышали радостное «Батюшка!» и, повернувшись на голос, увидели приближающегося к нам человека. Он подошёл и тепло обнялся с батюшкой. Это был р. Б. Анатолий, один из батюшкиных духовных чад, который жил в Москве, высокий мужчина интеллигентного вида лет шестидесяти. Спросив, как мы доехали, он пригласил нас к себе домой на обед.

Мы сели в припаркованный на вокзальной стоянке джип Анатолия и помчались, рассматривая утренний город. В сторону Якиманки мы доехали довольно быстро и без пробок. По дороге батюшка всё расспрашивал Анатолия про семью: про супругу, про детей, а ещё интересовался, что нового в церковной жизни Москвы (как оказалось из этого разговора, батюшка наш был хорошо знаком со многими московскими священниками, поддерживал с ними связь, созваниваясь, или же через духовных чад).

Анатолий жил в центре, добрались мы очень быстро. В большой и красивой квартире нас ждал поистине царский обед. Было видно сразу, что батюшку с нетерпением ждали и любили в этом доме.

На пороге нас встретила супруга Анатолия: очаровательная, приветливая и гостеприимная женщина по имени Тамара.

На тот момент мы ещё были не голодны, но отказаться от ухи из красной рыбы, разных удивительных закусок, названия которых я не запомнил, мы не смогли. Супруга Анатолия отменно готовит. На десерт подали фрукты и красное вино, привезённое с Афона. Выяснилось, что Анатолий часто бывает на Святой горе, и вот совсем недавно вернулся из паломнической поездки оттуда.

После обеда батюшку положили в хозяйской спальне немного передохнуть, а для всех остальных супруга Анатолия провела экскурсию по дому, где было на что посмотреть. Она рассказала о картинах из их коллекции живописи, работы разного письма были во всех комнатах дома. Они с Анатолием были ценителями русских художников начала ХХ века.

Давно увлекаясь этой темой, я с огромным интересом выслушал её рассказ о картинах, украшавших квартиру, но особенно мне понравился кабинет хозяина дома: добротная мебель, на стенах предельно аккуратно, почти по линеечке и, можно сказать, по всем канонам, были развешаны старинные иконы. Как говорится, глаз отдыхал – так было это красиво. Там ещё вдоль одной стены стояла стеклянная витрина, в которой хранились иконы разного размера. Всё было необыкновенно гармонично и по-мужски выстроено, чувствовалось, что над интерьером поработали сполна.

Перед отъездом батюшка уединился в кабинете с Анатолием и какое-то время беседовал с ним, а потом и с его супругой.

Когда пришло время собираться, батюшка отслужил благодарственный молебен, мы вместе прочитали молитвы о путешествующих и все так же дружно поблагодарили хозяина и его чудесную супругу за гостеприимство. Прощаясь, батюшка дал Анатолию краткие наставления.

Батюшка был немногословен, он не любил попусту говорить, порой даже немного раздражался на мгновение, когда его переспрашивали или просили объяснить те или иные слова.

Мы вышли из дома, и р. Б. Сергий с сыном на такси направились в греческое консульство, а мы с батюшкой продолжили путь на Павелецкий вокзал, на экспресс до Домодедово.

В аэропорту зарегистрировались на рейс до Салоников, сдали багаж, прошли все проверки и стали ожидать вылета. Батюшка, купив несколько газет, расположился ближе к окну и с вниманием стал изучать, что же нового пишут в московских изданиях.

Я же, чтобы ничего не пропустить интересного, сел напротив и присматривал за вещами и за батюшкой. Отец Владимир же спокойно читал газеты и делал вид, как будто меня здесь и нет вовсе, но при этом внимательно слушал объявления о вылетах.

И вот объявили наш рейс, мы пошли к выходу на посадку. Наши места в самолёте были рядом, только батюшка сидел ближе к проходу.

В моей жизни это был второй раз, когда мне довелось лететь на самолёте, и сказать честно, мне это очень не нравилось, если не сказать больше – я сильно боялся! Чего нельзя было сказать про батюшку: он преспокойненько сидел, ожидая взлёта, и мирно молился про себя. Я подумал, хорошая мысль – помолиться, когда же, как не сейчас… И стал про себя читать все молитвы, которые знал тогда наизусть.

Тем временем началось движение, самолет разогнался, мы взлетали, усилился шум и стало покачивать, в глазах у меня помутнело… Тут я, резко закрыв глаза, подумал: «И зачем же я решил лететь на Афон? Я же дико боюсь летать». Тут промелькнула мысль: если останусь в живых в этот раз, то уж больше никогда не полечу… Говорят, такими страхами болеет больше 10 % жителей Земли, но в тот момент меня интересовал только я сам – я боялся.

Когда самолет был уже на достаточной высоте, и его стало меньше трясти, я немного успокоился, батюшка же продолжал молча сидеть с абсолютно невозмутимым лицом. Греческие стюардессы стали разносить и любезно предлагать напитки: воду, лимонад и вино. И вот тут-то мне пришла мысль: было бы неплохо попросить, скажем, красного вина, а не лимонада. Так моё волнение от перелета улетучится, думал я, ожидая стюардессу с тележкой. И в этот самый момент ко мне поворачивается батюшка и так же невозмутимо, тихо и очень внятно, прямо глядя на меня, заявляет: «Вот долетим, доберёмся до гостиницы, вот тогда сможешь и выпить». Нельзя сказать, что я был расстроен, я был крайне удивлён словам батюшки… Я же по-прежнему очень наивно полагал, что отправился на Афон с обычным пожилым священником, которому просто нужна моя помощь в дальней дороге.

Впоследствии, на протяжении всей этой поездки, как и всего дальнейшего многолетнего общения с батюшкой, вплоть до его последних дней и часов, я смогу не раз убедиться, насколько Господь Бог одарил его.

Посадка для меня прошла более спокойно, чем взлёт, и тут по большой моей наивности мне подумалось: вроде бы я научился справляться с аэрофобией. Ох, и как же я ошибался… И это станет понятным уже на обратном пути.

Благополучно совершив посадку, самолёт плавно выруливал к терминалу. Объявили, что в Салониках «солнечно и +26 градусов по Цельсию». В Москве же тогда был дождливый день и не больше +15. В связи с этим батюшка наш был экипирован по-настоящему тепло. Взглянув на него, я понял, что там, куда нам предстояло отправиться, ему будет несколько жарковато, но промолчал.

Покинув самолёт, мы быстро прошли паспортный контроль. Теперь предстояло получить батюшкин чемодан. У меня же, по настоятельному совету моей необыкновенно хозяйственной супруги, объехавшей в рабочих командировках большую часть России-матушки, не исключая Сибири и Дальнего Востока, поучившейся в Штатах, Канаде и не только там, успевшей прожить не один месяц в дальних экспедициях, организованных в своё время знаменитым Эрмитажем, был добротный, я бы даже сказал, «умный» рюкзак с множеством отделов и ловко открывающихся кармашков, которые давали быстрый доступ ко всем необходимым в пути вещам, и рюкзак этот почти сливался со мной, так комфортно он сидел на спине. Всё это давало мне свободу действий: руки ничем не заняты, и батюшка уверенно опирался на меня, когда это было необходимо.

К слову, отмечу ещё, что в рюкзаке было даже своё, похожее на маленький надёжный кофр, место для солнечных очков, и в нашем путешествии это оказалось крайне практичным. Потом в нём находились не только мои солнечные очки, но и маленькие стеклянные бутылочки с афонскими маслами, купленными в подарок для друзей и родственников.

Позднее, на протяжении всего нашего длительного афонского путешествия с отцом Владимиром, я не раз и не два мысленно буду благодарить свою супругу за этот совет, как и за очень-очень многое другое, что она сделала, чтобы путь с нашим необыкновенным батюшкой был комфортным, спокойным и более безопасным. Некоторых из нас Господь наделяет продуманной хозяйственностью, как я это называю, и слава Ему за это. Да и вещей, как окажется в конце нашего пути, изрядно прибавится, так что мои свободные руки будут очень даже кстати.

В той поездке, мысленно благодаря Господа за все ежедневные, а порой и ежечасные, радости и утешения, я думал: и за что же мне, грешному, такой подарок от Господа – моя удивительная супруга, которую, понимал я, крайне критично и ясно взглянув на себя, я явно не заслуживаю, а теперь ещё и эта почти сказочная поездка на Афон с отцом Владимиром, это же настоящая нечаянная радость! Так думалось мне, и не раз. Тогда-то и пришла твёрдая мысль, что всё это богатство дано мне милостью Божией авансом, и потом надо будет что-то сделать для Господа, послужить Ему, благодаря Его за все эти великие чудеса и подарки… Дивен Бог в Его неисчерпаемой Любви к нам, главное, увидеть это и не забыть поблагодарить за всё.

Далее путь наш лежал в небольшой город Уранополис, что в переводе на русский означает «небесный город», и оттуда уже рукой подать было до Святой горы.

Городок этот под голубым южным небом и ярким греческим солнцем просто крошечный, уютный, с множеством красивых ресторанов, кафе и сувенирных лавочек, весь заросший лимонными, апельсиновыми и оливковыми деревьями, удивительными розами всяких сортов и оттенков, и мелькающим тут и там необыкновенно красивым кустарником, что цветёт здесь почти круглый год.

Городок расположен на берегу тёплого Эгейского моря, и практически все паломники на святую гору Афон приезжают сюда, чтобы с местной пристани уже отплыть на Афон. Именно здесь, в Уранополисе, есть специальный офис полиции, где можно получить диамонитирион (его еще называют «афонская виза»). Это специальный документ, письменное разрешение на въезд на святую гору Афон, которая представляет со бой государство в государстве, а поэтому и виза у Афона своя.

Сразу скажу, как и в случае с любой визой, в афонской визе вам могут отказать без объяснения причин, и мы в наших поездках были свидетелями такого исхода: люди, преодолев страны, города и многие километры пути, потратив изрядные суммы и израсходовав немало сил, не могли ступить на афонскую землю. Как говорят монахи, давно подвизающиеся на Афоне, там всё и во всём «устраяется» молитвами Пречистой Божией Матери, её молитвами и предстательством, а не человеческим хотением. И в этом мы с батюшкой Владимиром сможем наглядно убедиться много раз, но об этом чуть позже.

В Уранополисе для нас был забронирован номер в гостинице с красивым названием «Македония», но туда ещё предстояло добраться автобусом или на машине.

В этот раз от Салоников до Уранополиса мы ещё с несколькими паломниками из разных стран ехали на небольшом, но суперкомфортабельном автобусе представительского класса с бесшумным кондиционером и мягкими кожаными креслами, в которых сразу захотелось устроиться поудобнее и отдохнуть, забыв все переживания от только что пережитого перелёта. До этой поездки я много путешествовал как в России, так и за рубежами нашей родины, но ещё ни разу мне не приходилось путешествовать с таким комфортом – автобус был просто шикарным.

Ещё в самолёте, думая о нашем пути после выхода из аэропорта, я ожидал многочасовую пыльную дорогу на Афон под лучами жаркого солнца, а оказалось, цивилизация и её комфорт добрались уже и сюда. Даже и не знаю, что лучше для паломника: испытать радость от преодоления долгой и сложной дороги, или же вот так за пару-тройку часов, любуясь через окно бесконечными оливковыми рощами, цветущими долинами и величественным синим морем, доехать до места назначения.

Понимая, что путь этот мы преодолевали с батюшкой, у которого в его почётном возрасте хватало хронических заболеваний, и сахарный диабет был лишь одним из этого списка, я всё же был очень рад, что ему не нужно проходить через особые сложности, добираясь на заветный Афон, который был так дорог его сердцу. И честно сказать, в его почти восемьдесят преодолеть столь длинный маршрут, сменив несколько видов транспорта, уже представляло собой изрядную нагрузку, но нам, молодым, этого пока не понять. Слава Богу, доехали мы без проблем, с комфортом, и немного уставший батюшка держался, на мой взгляд, достаточно бодро.

Автобус доставил нас к порогу гостиницы. Находилась она на очень узкой улочке, так что нам с батюшкой оставалось сделать буквально пять шагов, и мы оказались у стойки гостиницы «Македония», где нас встретил улыбчивый, подвижный, чем-то похожий на итальянца господин Стэлиус. «Македония» – совсем небольшая гостиница, каких много в этом курортном городке у подножия Афона, и расположена она в самом центре, недалеко от набережной, на которой примостились несколько уютных ресторанчиков с блюдами местной кухни, где нам ещё предстояло побывать, и не раз.

Как я узнал потом, этот улыбчивый человек, встретивший нас, и был сам владелец гостиницы. С ним в последующих поездках у нас всегда будет оперативная связь через мою коммуникабельную супругу, которая Божией милостью, приехав туда, быстро найдёт общий язык с господином Стэлиусом, выстроит тёплые дружеские отношения не только с ним, но и с его чудесной греческой семьёй, и сможет сохранить их в дальнейшем. И благодаря этой дружбе по-особому тёплый приём всегда будет ждать нашего батюшку во всех его последующих визитах на Афон. Ему там всегда будут рады, как родному. И господину Стэлиусу впоследствии мы с батюшкой будем благодарны за всевозможную помощь и советы, а не только за гостеприимство в его уютном отеле. Сейчас же мы были с батюшкой только вдвоём, и нам очень хотелось поскорее попасть в наше временное пристанище, чтобы батюшка мог прилечь.

Радостно поприветствовав нас на греческом и английском языках и получив в ответ наше русское «здравствуйте», он сразу понял, что ни один из этих языков не является для нас родным или хорошо знакомым. Он благословился у батюшки и стал медленно, простыми словами, объяснять всё же по-английски, какой нам заказан номер, когда будет завтрак, выдал ключ и ещё дал визитку с номером телефона на всякий случай.

Батюшка сказал мне, что немного отдохнёт с дороги, после чего мы пойдём на прогулку и ужин в одно из ближайших кафе. Так мы и сделали примерно через час-полтора.

Вечер был тёплым, с моря дул лёгкий бриз, и аромат моря был удивительно хорош. Мы решили сначала прогуляться по набережной, подышать и по пути уже выбрать, где будем ужинать сегодня. И тут батюшку узнал официант одного из кафе. Он подошёл к батюшке под благословение и предложил потрапезничать у них; этот человек, к нашему счастью, ещё сносно говорил по-русски. Батюшка его узнал, улыбнулся и с радостью принял его приглашение. Отец Владимир уже бывал на Афоне, и многие местные жители (а позже я буду свидетелем, что и афонские монахи) знали и помнили его.

Нам предложили место за столиком на террасе, с видом на море. Заход солнца на море, на мой взгляд, одна из красивейших картин природы. Не стану описывать все блюда, какие нам предложили в этом кафе, дабы не искушать неискушённых в греческой кухне, но могу сказать, что всё было вкусно и красиво подано. В знак уважения к батюшке, в подарок от заведения, а не по нашему заказу, официант принёс ещё небольшой графин белого греческого вина. И вот тут до этого молча сидевший отец Владимир, повернувшись ко мне, очень спокойно и даже как-то кротко глядя на меня, сказал: «Вот теперь можешь выпить», но сам отказался. Вино мне понравилось, хотя я и не большой знаток вин. День тот выдался длинным, перелёт меня изрядно вымотал, поэтому я с удовольствием немного выпил, тем более мне хотелось попробовать местного греческого вина.

После ужина, ещё немного прогулявшись по набережной и подышав чудесным тёплым морским воздухом, мы вернулись в гостиницу. День был насыщенный, мы оба устали, поэтому, кратко помолившись, быстро заснули.

Завтрак в гостинице начинался с восьми утра, и к этому времени мы уже помолились, оделись и были готовы спуститься. Батюшка посвежел и хорошо отдохнул. Морской воздух, а возможно, и приближение святой горы Афон, явно очень благотворно повлияли на его состояние… Мы находились уже на самой границе со Святой горой, и в хорошую ясную погоду её можно было чётко разглядеть.

Сразу после завтрака мы пошли получать диамонитирион. Офис местной полиции, напоминавший чем-то таможню, находился примерно в десяти минутах ходьбы от нашей гостиницы. Всю дорогу туда батюшка молился, чтобы всё сложилось благополучно, он был сосредоточен и спокоен. Как я уже упоминал, не всем паломникам с первого раза удавалось получить разрешение на въезд на Святую гору, а некоторые его не получали и вовсе.

Подойдя туда, мы увидели приличную очередь из паломников, среди которых были и люди в сане, но, завидев почтенного священника, нас тут же пропустили без очереди. Сверив наши паспорта со своими сведениями в базе, сотрудник полиции выдал нам разрешение на посещение Афона – тот самый диамонитирион. Батюшка, поблагодарив работников таможни и паломников, которые пропустили нас без очереди, неспешно вышел на улицу. Шли медленно, как будто взвешивая шаги, и батюшка всю дорогу со слезами на глазах благодарил Бога и Божию Матерь за эту милость к нам.

Теперь нам оставалось приобрести билеты на паром, а он отходил от местной пристани примерно через час. Географически Афон – это полуостров, но попасть на него можно лишь водным транспортом, так как сухопутная граница Афона всегда закрыта, через неё пропускают только в экстренных случаях.

Мы неспешно отправились в портовую кассу (я заранее посмотрел на карте, где она находится). Отстояв небольшую очередь и показав наши афонские визы, приобрёл для нас два билета на паром с красивым названием «Агиос Анна» («Святая Анна»), билеты были до конечной пристани маршрута, а именно до афонского порта Дафни. На батюшкином лице светилась нескрываемая радость.

Теперь мне нужно было быстро вернуться в гостиницу за нашими вещами. До отправления парома оставалось уже меньше часа, поэтому мы решили, что батюшка подождёт меня в кафе у пристани. Я уже почти повернулся, чтобы пойти в гостиницу, и тут батюшка попросил меня сделать звонок домой – он хотел поговорить со своей матушкой. Я набрал, и мне ответили тут же. Казалось, что матушка Валерия сидела у телефона в ожидании нашего звонка. Скорее всего, так оно и было: за батюшку переживала и молилась не только его паства, но и его замечательные домочадцы.

Господь благословил отца Владимира удивительно тёплым семейным союзом. Я не раз с умилением наблюдал за их с супругой общением. Матушка Валерия, светлая ей память, была надёжной опорой батюшки во всём: как в его служении (матушка много лет руководила церковным хором), так и в его домашней церкви; она была примером для многих.

Батюшка со слезами на глазах поведал Валерочке (так он ласково называл её во время приватного общения), что через час уже поедем на Афон и что он позвонит ей вновь по возвращении, а пока просит её молитв о нас. Я сам почти прослезился, наблюдая за их беседой. Матушка попросила дать ещё раз трубку мне и уточнила, как батюшка перенёс полёт. Услышав от меня, что всё хорошо и состояние у батюшки в норме, она пожелала нам ангела-хранителя в пути, и мы попрощались.

Я быстро сходил в гостиницу за нашими вещами, и мы направились к причалу, где стоял наш паром. Посадка уже шла полным ходом; пассажиров, как оказалось, было много. Предъявив загранпаспорта и выданные нам диамонитирионы, мы благополучно прошли на верхнюю палубу, где ещё оставались свободные места.

В ожидании отправления я любовался видами города и морем. Меня приятно удивила вода в Эгейском море: она была чистая, прозрачная, немного с зеленоватым оттенком, и рядом с пристанью можно было разглядеть даже дно. Батюшка же сосредоточенно молился про себя, не смотря по сторонам, его не так сильно интересовали местные пейзажи.

Паром отправился вовремя, издав один продолжительный и три коротких гудка, после чего отошёл от пристани и поплыл вдоль берега. Погода была ясная, и паром нисколько не качало, как мне казалось, он медленно скользил по направлению к заветной цели нашего длинного и непростого путешествия – к святому Афону.

Батюшка по-прежнему молча смотрел вдаль и молился, а меня охватывало чувство необычно тихой радости и приятного волнения – совсем скоро мы увидим Афон.