Белый корабль

Размер шрифта: 13

* * *

Я – Бэзил Элтон, смотритель маяка Северного Мыса, как мой отец и мой дед. Серый маяк возведен далеко от берега, над погруженными в воду скользкими серыми скалами, что обнажаются во время отлива и вновь скрываются, когда настает прилив. Сотню лет мимо его огня проходили величественные суда семи морей. В дни моего деда их было много; в дни моего отца не так много, а теперь их так мало, что иногда я чувствую себя до странного одиноким, так, словно я последний человек на нашей планете.

С далеких берегов в старину под белыми парусами приходили караваны торговых кораблей: с далеких берегов Востока, где светят теплые солнца и сладостные ароматы парят над чудесными садами и ликующими храмами. Старые морские волки часто захаживали к моему деду и рассказывали об этом, а он, в свою очередь, рассказывал отцу, а тот – мне, долгими осенними вечерами, когда с востока дул зловещий ветер. Об этом, как и о многом другом, я читал в книгах, подаренных мне, когда я был молодым и жаждал знаний.

Но тайное знание океана куда удивительнее, чем легенды старых моряков и книжные предания. Синий, зеленый, серый, белый или черный; спокойный, бурный или подобный горным вершинам, океан никогда не молчит. Всю свою жизнь я наблюдал за ним, слушал его, и он хорошо мне знаком. Сперва он рассказывал мне лишь простые, короткие истории о спокойных пляжах и близлежащих гаванях, но с годами стал дружелюбнее, и я узнал от него куда больше; он говорил со мной о куда более странных вещах, из далеких времен и пространств. Иногда на вечерней заре серые туманы на горизонте расступались, и я видел проблески того, что лежит извне, а иногда но ночам воды глубокого моря становились прозрачными и светились, позволяя мельком заглянуть в его глубины. И эти мимолетные видения были отблесками того, что было, есть и будет, ведь океан древнее гор, и ноша его – память и грезы самого Времени.

При полной луне, стоявшей высоко в небе, с юга являлся Белый Корабль. Приходил с юга, беззвучно, безмолвно скользя над океаном. Когда море волновалось, когда было спокойным, при попутном и встречном ветре он всегда шел беззвучно, безмолвно, и я видел далекие паруса и ряды длинных причудливых весел в ритмичном движении. Однажды ночью я заметил на палубе человека, бородатого, облаченного в мантию, и мне почудилось, что он зовет меня взойти на борт и отправиться к прекрасным неведомым берегам. С тех пор я много раз видел его в полнолуние, и он всегда звал меня.

Луна сияла в ту ночь, когда я ответил на его зов и прошел над водами по дороге из лунных лучей к Белому Кораблю. Из уст человека, что звал меня, раздалось приветствие на мелодичном, хорошо знакомом мне языке, и гребцы часами негромко пели, пока корабль плавно шел на таинственный юг, озаренный мягким золотым сиянием полной луны.

А когда зарождался день, ясный и лучезарный, я увидел зеленые берега далекого края, светлого и прекрасного, незнакомого мне. Из моря вздымались великолепные террасы, поросшие зеленью, деревьями, местами поблескивали белые крыши и колоннады странных храмов. Мы подошли ближе к зеленому берегу, и бородатый человек сказал мне, что это земля Зар, где живут все мечты и мысли о прекрасном, что однажды приходят к людям и после забываются. И когда я снова взглянул на террасы, я увидел, что его слова правдивы, так как мне явилось множество образов, уже виденных мною по ту сторону туманов на морском горизонте и в глубинах фосфоресцирующих вод. Там же я видел создания и чудеса, великолепнее которых я еще не встречал никогда; откровения юных поэтов, что умирали в нужде до того, как мир узнал об их грезах и снах. Но мы не пристали к лугам на склонах Зара, так как говорят, что если кто-то ступит на них, то никогда больше не вернется к своим родным берегам.

Продолжить чтение