Мы не вспоминаем об этом

Я привыкла находиться в центре внимания. Зачастую знала, что хоть не играла в жизни человека сколько-нибудь значимую роль, в его памяти я останусь. Надолго – уж точно. Встречались и на моём пути люди, до сих пор присутствующие во всплывающих воспоминаниях. Зато некоторых я вряд ли даже мысленно представлю – трудно сделать это, когда стёрлись не только лица, но и звуки голосов и обстоятельства… А есть такие, которые просто не могли оставить меня равнодушной, пусть поначалу это совсем по-иному выглядело. Кого-то я сама не захотела отпустить даже по прошествии лет. Так родилась эта история.

***

– Ты не боишься, что тебя заподозрят в твоём образе жизни?

– В каком это смысле? – я прыснула от смешка, обдав свою подругу Юлию снисходительным взглядом.

Она уютно разместилась, подобрав под себя ноги, на моём кухонном стуле, со спинки которого свешивался тонкий плед в крупную клетку. Проворными пальцами рук с остренько запиленными красными ногтями Юлька скользила по экрану зажатого в ладонях телефона. Бросая косые взгляды под стол, я поражалась, каким причудливым образом она сплела свои лодыжки и колени, которые, казалось, ей удалось поменять местами. «Неужели удобно так сидеть?» – раз за разом проносилось в моей голове.

– В том-то и дело, что ни в каком! Ну что это такое? Ты как будто «почистила» свой фотоальбом: где все наши вечеринки, походы по клубам, твои забеги босиком по ночной набережной?!

Я закатила глаза.

– Что? – брякнула Юля и покачала головой. – Я же не сказала «нагишом»!

– Ещё бы! Такого точно не было.

– Забега не было. А вот заплыв… – она понимала, что я вижу её коварную ухмылку, и даже не попыталась её скрыть.

– Юля, тебя там даже не было. Откуда ты можешь знать, что…

– Стоп! Ты и фотки с моего дня рождения на турбазе удалила? – она прокручивала фотографии с бешеной скоростью.

– Он был сто лет назад!

– Не важно! Такие вещи помнят годами. – Юлька пульнула в меня обескураживающий взгляд: – Столетиями!!!

– Да, я некоторые старые фото убрала из профиля. Но там остались кое-какие, в самом начале.

Пятерня подруги решительно махнула вверх по экрану и почти сразу застыла на нём и съехала вниз:

– Я устану листать. У тебя на страничке фотки только с работы или на фоне природы, – не унималась подруга, стуча по дисплею всё громче – наверное, пыталась найти там что-то более удовлетворяющее её запросу.

– По-моему, так понятно, какая у меня насыщенная жизнь, – я провела салфеткой по стеклянной варочной поверхности, но это не помогло избавиться от приставших пятен, и пришлось лезть в шкафчик под мойкой за чистящим средством.

– Так понятно, что ты много работаешь и наконец-то начала зарабатывать на хороший отдых. Всё! Где интригующие фото с букетом, в ресторане за столиком с двумя фужерами?.. – По голосу Юльки было слышно, как она сама погрузилась в девичьи грёзы: – Какой-нибудь бархатной коробочки с бантиком, наконец!

Я выбралась из-под мойки и уставилась на Юлю, даже забыв, зачем именно достала флакон с надписью, обещающей справиться с самыми сильными загрязнениями.

– Ни одной фотографии в мужском обществе, – разочарованно качала головой моя наставница, задевая телефон распущенными каштановыми завитушками. – А, нет, раз в год встречается. Вот с этим, – Юлька ткнула экраном в мою сторону, но так быстро развернула его обратно к себе, что я не разглядела, кто был на снимке из моей публикации. – У тебя было полно возможностей! Куда тебя только жизнь ни заносила. Ты даже за границей столько раз была…

– Всего два, – я обернулась, продолжая натирать стекло губкой, пропитанной гелем против жирных и пригоревших пятен. – Так говоришь, как будто это были особые вояжи по налаживанию личной жизни. На самом деле – подработка для студентки. Ни больше ни меньше.

– Ты там со столькими людьми перезнакомилась. Не могла себе привезти оттуда реального мужчину? А не заводить друга… как это… по переписке.

– Он, что же, не реальный? – я повернулась спиной к столешнице и тыльной стороной ладони убрала за ухо прилипшие к виску волосы. – Ты его сама видела.

– Да уж, это долговязое чудо с рыжим беспорядком на голове трудно забыть, – растянула каждое слово эксперт по мужской неотразимости.

– Перестань, – оборвала я Юльку, поднадоевшую мне своими неуместными замечаниями, – просто у него так волосы растут.

– Ага! И в парикмахерскую он, похоже, последний раз ходил ещё тогда – пока за границей был.

Я отбросила скользкую губку на пятно разводов, которое разрослось вокруг самой маленькой из четырёх конфорок. Я обожала свою подругу, с которой мы были знакомы с самого детства, и была не прочь с ней пообщаться (мы даже в детском саду во время тихого часа не упускали возможности поболтать, чем вызывали многократные замечания воспитателей), но сегодня вполне могла обойтись и без её разговорчивости.

– Давай, допивай свой кофе и шагай по делам. Или куда ты там собиралась? Ты меня отвлекаешь. Мне ещё квартиру надо убрать до обеда. И хватит уже копаться в моём телефоне: попросила только мамину собачку посмотреть, а сама уже час его из рук не выпускаешь. – Удивительно, как Юля умудрялась забежать всего на минутку – поздороваться, и просидеть у меня полдня. – Кстати, а куда ты направляешься в субботу с утра пораньше?

Повинуясь и изобразив на своём лице лёгкую обиду, смешанную с разочарованием, Юля позволила телефону скатиться с небрежно разжатой ладони на стол. Оказалось, эта трещотка и не собиралась отвечать на мой вопрос, зато продолжила задавать свои:

– Почему ты вообще затеялась наводить порядок в свой долгожданный выходной? Тем более ты квартиру не так давно купила. Я считаю, что в первый год после переезда вообще незачем убираться – когда успели захламить-то?

Жизненная позиция Юлии нередко приводила меня в недоумение и вместе с тем очень даже нравилась – более счастливого и удовлетворённого собой человека я не встречала. Однако сейчас было не самое подходящее время, чтобы прислушиваться к её доводам.

– Во-первых, я привыкла содержать своё жильё хотя бы в прибранном состоянии. Так уж я устроена, – я развела руки в стороны, чтобы выразить подруге своё полное подчинение внутренним инстинктам. – И в аэропорт уже этим вечером надо успеть. Он всего на пять дней приезжает, потом некогда будет: хочу побольше времени с ним провести. Я и с начальством договорилась, чтобы меня за свой счёт на эти дни отпустили, правда с условием, что, если понадоблюсь, явлюсь по первому вызову.

– Он ведь всегда останавливается в гостиницах. Думаешь, на этот раз в гости зайдёт?

– А вдруг?!

– Что-то до этого не заглядывал.

– Ты же сама только что сказала, что я квартиру недавно купила. Это было уже после того, как он в прошлом году приезжал. Юль, ты вообще следишь за ходом своих мыслей и слов?

По поводу того, что мой обретённый в заграничной поездке приятель взял за правило заранее бронировать для себя номера в гостиницах, даже когда ехал не с целью восстановить силы оздоровительным горно-морским воздухом, а просто повидаться со мной: собравшись навестить меня после долгой переписки и созвонов в самый первый раз, он решительно отклонил приглашение поселиться у моих родителей (я тогда жила с ними); не понятным для меня стало и то, что даже после рассказа о расположенном на нашем участке летнем домике (пусть и крохотном), в котором мы без проблем комфортно размещаем своих гостей, он всё равно продолжил искать подходящий вариант для заселения по базам мини-отелей, объяснив это тем, что не хочет создавать неудобства для меня и моей семьи. Я не стала настаивать, хоть и понимала, что ему было невдомёк, какая вереница наших родственников (от дедушек, бабушек до самых дальних) и знакомых прошла через гостеприимный стол и ночлег моих родителей. В нашем доме всегда было многолюдно, шумно и весело. Убеждать в этом его не пришлось, особенно когда он увидел, что под одной крышей проживали не только я и родители, но также два моих старших брата со своими жёнами и детьми. После того, как я перезнакомила его со своими друзьями, ему мало-помалу стало понятно, что такое радушное отношение даже к малознакомым людям было нормой в моём окружении. И всё равно он не перебрался к нам из уже обжитого, как он сам выразился, гостиничного номера. С тех пор ничего не изменилось: на второй или третий год я перестала пускать в ход бесполезные заверения в том, что занятие им гостевого домика никак не отразится на привычном укладе моей семьи и не скомпрометирует ни меня перед лицом общественности, ни его безупречных намерений, а он продолжал вносить предоплату за бронь и селиться где-нибудь неподалёку.

– Ой, – Юлька махнула в мою сторону рукой и нехотя поднялась со стула. При этом, пока распутывала завиток своих ног, она задела пяткой плед, от чего тот целиком съехал на пол. Подруга подцепила его двумя пальцами руки и набросила поверх сиденья стула, но плед не удержался под грузом собственного веса и снова оказался под столом. Юля же не удосужилась убедиться в результативности своих действий и вразвалку направилась к двери, возле которой были разбросаны её цветастые кеды, со словами:

– Можно подумать, он заметит, намыла ты полы или просто подмела. Опять будет с утра до вечера смотреть в свой ноутбук.

– Не выдумывай! Я тебе говорила, что он иногда вынужден уделять время работе даже в отпуске. Но только иногда. И потом: тебе не приходило в голову, что кто-то может быть по-настоящему увлечён своей работой?

– А не девушкой, которая сидит напротив. К которой он, собственно, приехал.

– Для меня на это смотреть всё интереснее, чем через день выслушивать твоё нытьё о том, как тебе очередную премию урезали или график неудобный на месяц составили.

– Так, – Юлька затянула шнурки потуже и, выпрямившись, сдула чёлку, нависшую на глаза, – я в поиске варианта получше. А это место временное. Перед кем я оправдываюсь?! Ты же оббегала с ним полгорода в поисках магазина, чтобы купить подходящее зарядное устройство вместо сломанного.

– Юля, это было всего один раз. И именно в тот раз ему нужно было выполнить какое-то задание по работе. То, что ему приходится брать с собой в поездки рабочий ноутбук, не значит, что он заглядывает в него каждый час. Между прочим, и в этом тоже заключается дружба – поддержать друг друга даже в такие моменты, когда вышло из строя зарядное устройство. Не знаю, как ты за столько лет нашей с тобой дружбы не поняла этого.

Слова вылетали так запальчиво, что пришлось перевести дыхание. Я вовсе не пыталась голословно переубедить подругу – я говорила правду. Кроме того раза, мне не приходилось испытать на себе недостаток его внимания. Ну если не считать ещё одного, когда я предложила вместо ежегодного лежания на пляже отправиться в соседний регион, чтобы изучить горы и ущелья. Когда уже находились там два дня и успели посетить несколько редчайших в своём роде природных объектов, ему пришло уведомление с работы с настоятельной рекомендацией вернуться, поскольку возникла «нештатная» ситуация и требовалось его личное присутствие. О том, что прерывает свой отпуск, он сообщил мне только утром, хотя сообщение из офиса получил ещё накануне, правда поздним вечером. Я, не осознавая всей серьёзности положения и недооценив оперативности его сборов, занялась своим внешним видом и как следствие, успела только проводить его на самом выходе из гостевого дома, где мы снимали номера – оказалось, что он взял билет на ближайший рейс. Поток моих упрёков по поводу того, что не можем как следует провести последний день (точнее утро) совместного отдыха, остановил тот факт, что во дворе его ожидала машина такси. Он неловко коснулся своей щекой моего горящего от эмоционального возбуждения уха, а в ответ на готовность быстренько собраться и уехать вместе с ним, чтобы уже дома провести остатки отпуска, назидательно отговорил и взял с меня обещание каждый день отправлять ему фотоотчёт о походах по вершинам и низинам. Что в тот, что в другой раз мне не на что было обижаться!

Сделав глубокий вдох, я обратилась по тому же адресу:

– Ты так и не скажешь, куда направляешься?

– Нет, – отрезала Юлька, – начнёшь ещё учить меня правильно выстраивать свои мысли и разговоры перед важной встречей.

Глядя на выражение её лица, невозможно было не рассмеяться. Я уже догадалась, что у неё наметилось очередное собеседование, особенно если учитывать, что она надела на себя исключительно обновки (не все разом – и то ладно!), поэтому подошла и обняла, стараясь не задеть её волосы и одежду скользкими от чистящего средства кистями рук:

– Удачи!

– Тебе тоже, – улыбнулась Юлька, закинув аляповатый рюкзак на плечо. А потом добавила, окинув взглядом комнату: – В смысле – в уборке.

Я проводила её ответной улыбкой, и подруга прикрыла за собой дверь до щелчка в замке.

***

Оставшись в квартире наедине с запахом бытовой химии, я ополоснула руки под мощной струёй воды, бьющей из крана, и, крутнув ручку окна, открыла его, чтобы проветрить. Из него виднелась узкая улочка с мелькающими машинами и микроавтобусами – мне были не по карману апартаменты с видом на береговую линию. Но и сюда долетал солоновато-влажный воздух с моря. Я отошла к кухонной зоне и завершила то, что начала, болтая с подругой – теперь варочная панель сверкала и уже не источала едкого проникновения в нос.

Хлопот по дому предстояло ещё немало, но я решила сделать перерыв и, тщательно вымыв руки, стёрла брызги, попавшие за край мойки. Я подошла к столу, подобрала с пола плед и, аккуратно свернув его, положила на стул, но не на тот, где сидела Юля, а на соседний. Туда, откуда вежливо спровадила утреннюю гостью, села сама и взяла в руки свой телефон. Разблокировав экран, я обнаружила открытой свою страничку в социальной сети. Оказывается, фото, на котором остановилось Юлькино любопытство и которое, очевидно, она предъявила мне в качестве наглядного аргумента в пользу своей правоты, было почти годичной давности. С него крупным планом улыбались две измождённые физиономии – моя и того, кого я сегодня ожидала увидеть у секции багажа. Я даже помню, когда сделала этот снимок: в тот день была невыносимая жара, а я потащила друга, приехавшего из дальнего региона страны, на экскурсию в горы. Запечатлела я нас на одной из высоких точек, куда мы друг друга буквально доставили, обхватив руками за талии. Да, и моему спутнику пришлось помогать мне, несмотря на то, что я была привычная к вылазкам на природу знойными летними днями, частыми в наших краях.

Действительно, такие фотографии – с мужчинами – были большой редкостью в ленте моих новостей. В основном на них можно было увидеть знакомых, которые в шутку залезли в кадр или случайно попали в него, а он оказался настолько удачным, что мне захотелось им поделиться. Фотографии с ним я выкладывала тоже крайне редко, и ещё потому, что приезжал он два-три, а то и раз в год. Вот что удивительно: снимки с родственниками я перестала показывать аудитории соцсетей уже давно и практически не делилась подробностями жизни своей семьи – с возрастом начала отделять то личное, что хотелось сохранить только для себя. А вот с ним всё обстояло иначе. Не подумайте, что я недостаточно дорожила нашей дружбой или не считала его близким человеком (друзья для меня всегда были очень важны, даже в ту пору, когда я не могла с первого раза запомнить имена детей, с которыми играла общими совочками в песочнице). И тем не менее наши с ним фотографии я не считала нужным скрывать – на них я была предельно настоящей, настолько искренней улыбкой освещалось моё лицо и совершенно неподдельные эмоции отражались в них! Время, проведённое с ним, было самым незабываемым за последние несколько лет.

Если бы вы посмотрели снимки, что остались в моём профиле со студенческих лет, а особенно те, что я спустя какое-то время удалила, но они всё ещё хранились в моём телефоне… На них вы увидели бы ну если не сестру-близнеца Юли, то очень похожую на неё задорную девчонку с дерзким взглядом и такими же мыслями, снующими в голове, обтянутой какой-нибудь яркой банданой, наползающей на мочки ушей, с которых свисают массивные серьги-кольца, унизанные пёстрыми перьями и лакированными бусинами.

Я пролистала несколько рядов квадратиков фотоальбома… Это было года четыре назад. За пару лет до того я и предположить не могла, что на меня так хорошо сядут строгие костюмы. Спустя время свыклась с понятиями «долговременная укладка» и «спокойная стрижка», научилась выбирать для работы рубашки с длиной рукава, способной скрыть татуировку, которая хоть и располагалась высоко на плече, но всё время норовила показаться глазам окружающих и напомнить о моём образе из прошлого. Переход от раскованной симпатяжки-южанки к знакомой с деловым стилем обладательнице длинных русых волос, регулярно испытывающих на себе действие выпрямителя, я, как ни странно, запомнила опять же благодаря своему другу по переписке, говоря Юлькиными словами. Разговор состоялся между нами, когда я уже не припомню в который раз встречала его на вокзале. За год до этого на том же перроне он ещё видел меня в обтягивающих джинсах и майке-разлетайке с внушительными разрезами по бокам, а в то лето перед ним предстала снова я, только в… Нет, не в брючной тройке с наглухо застёгнутой блузой из плотной ткани, а в летнем, пусть и подходящем для повседневной носки, но всё же сдержанном хлопковом костюме. Волосы в хвосте, на макушке очки без привычной оправы из страз – я неслабо впечатлила приготовившегося к отдыху на берегу моря отпускника. Когда шли по направлению к выходу в город, я без предисловий спросила:

– Не узнал?

Он окинул меня задумчивым взглядом и ответил в своей манере, понимая истинную суть вопроса и не увиливая:

– Тебе идёт. Мне нравится.

На фото, выложенном на прошлой неделе, я была в одном из своих «рабочих» пиджаков, с тугим зачёсом назад, за моими плечами виднелась служебная парковка. Может, Юлька права, и мне стоит поменьше выкладывать своих официально-серьёзных фото из отеля? Территория у нас, как и помещения внутри оформлены с непревзойдённым дизайнерским вкусом, но старший администратор, как заметила её подруга, попивая кофе из своей любимой кружки (не на своей кухне, заметьте), всеми фотографиями стремилась продемонстрировать прежде всего приверженность общему делу.

Крепкие углы отлогого воротника, из которого торчит выглаженная стойка почти во всю высоту шеи… Брюки со стрелками, которых не видно на снимке… И ведь немногие, совсем не многие знают, что иногда под удлинённые брюки или под плотные колготки я продолжаю надевать ножные браслеты, сплетённые из бисера или тонких шнурочков. Их никто не видит, а я знаю, что они есть!

Я вовсе не забросила свои развлечения с друзьями, в моей косметичке по-прежнему можно найти множество оттенков и редко используемый, но въедающийся в окружающий воздух аромат. А уж на прогулках в компании того, кого увижу через считанные часы, я легко могла позволить себе умопомрачительные шортики, полупрозрачные топики и высоченные танкетки на завязках с пышными цветами и стрекочущими подвесками.

Это случалось не так часто, не было столь выраженным и не делалось с определённым умыслом, как ещё несколько лет назад. Но что бы там ни говорили подруги, я осталась всё той же Ирмой. Только повзрослела. И приняла правила взрослой жизни.

***

– Толя, я здесь! – я боялась затеряться в толпе и оттого выкрикнула фразу ещё раз, отчаянно размахивая рукой.

Никак не получалось уяснить, что он с высоты своего почти двухметрового роста мог разглядеть меня раньше, чем я его, спускающегося по выдвижным ступенькам вагона или появляющегося сначала за стеклянными дверями – нечётко, а затем безошибочно – в зале аэропорта. Одетый привычно – по погоде, неброско, опрятно, Толя приближался, катя за собой уже знакомый мне чёрный чемодан. Чемоданище! Каждый раз поражалась его габаритам и снова не удержалась:

– Толь, я вижу, ты опять с этим огромным «багажником». Помнится, как ты хвалился нам, что за границу улетал практически налегке. А сейчас внутри страны с таким количеством вещей разъезжаешь.

– Что поделать? В молодости не заморачивался на этот счёт. С годами стал более практичным и предусмотрительным.

Я изучала его не меняющееся с течением времени лицо (возможно, несколько морщинок разбросалось по уголкам глаз, а так…) и рассмеялась, обнажив, очевидно, и свои бороздки над щеками:

– И давно ты шагнул за порог молодости? В тридцать? – поддела я его склонность казаться переросшим свой реальный возраст. Старалась не увлекаться, но мне нравилось по-доброму подтрунивать над ним. – Представляю, что ты в тридцать пять скажешь.