Волшебство не вызывает привыкания. Книга 5

© Текшин Антон

© ИДДК

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя, сигарет, нетрадиционным отношениям, педофилии, смене пола и другим действиям запрещенным законами РФ. В описанном мире другая система времени, возрастов и система исчисления. Все герои при пересчете на нашу систему совершеннолетние. Автор и издательство осуждают употребление наркотиков, алкоголя и сигарет, нетрадиционные отношения, педофилию, смену пола и другие действия запрещенные законами РФ.

Глава 86

– Слышь, ушлёпень! Перестань мне портить лес. Немедленно, тварь ты низкоранговая!

Самое интересное, что произнёс это вовсе не я, хотя уже собирался сам выдать нечто подобное вслух. И даже воздуха в грудь набрал, но кто-то меня успел опередить. Вот досада…

Покрытый перьями монстр, отдалённо напоминавший гигантскую помесь страуса и попугая, оставил в покое изгрызенный ствол сосны и завертел башкой по сторонам, точно как обычные пернатые. Значит, всё-таки не послышалось. Это хорошо – мне только очередных голосов в голове для полного счастья не хватало. Я всеми руками за живое общение, даже если собеседник не очень дружелюбен.

А вот трёхметровому бройлеру вторжение в личное пространство пришлось не по душе. Он вздыбил оперение, отчего на темечке поднялся забавный хохолок, и воинственно заклекотал. Учитывая размеры клюва и когтей на мощных задних лапах, выглядел он внушительно. Даже с пятым уровнем. Система нарекла пернатого увальня щелкуном и отнесла его к фракции Жизни. В общем, обычный хищник средней полосы, похожий на доисторического предка наших нынешних птах. Вряд ли с таким внушительным набором здоровяк питался орешками и прочим подножным кормом. Ему и кокосы будут маловаты.

Я бы точно прошёл мимо этой мечты орнитолога, решившей перекусить спозаранку, не выбери она в качестве завтрака человека. Либо ещё кого-то разумного, тут нельзя утверждать наверняка. У нас нынче столько выходцев из иных миров гостит, что со счёта можно сбиться. В любом случае я подобную гастрономию осуждаю.

Кто бы там ни был, он не стал вопить в панике на весь лес, как обычно бывает, а позвал на помощь довольно оригинальным способом – музыкой, исполненной на чём-то вроде скрипки. Я в подобном не специалист, но звучало очень похоже. Пронзительная мелодия была так сильно наполнена тревогой и мольбой, что даже проняло такого неотёсанного чурбана, как я. Не каждый день в глухом лесу подобный концерт услышишь, да ещё за несколько километров от эпицентра событий. Хорошо хоть, я здесь почти свой, и проблем с ориентированием не возникло.

В итоге своеобразный сигнал SOS привёл меня на широкую поляну, где в гордом одиночестве росла вековая сосна. Судя по измочаленному стволу, тот самый исполнитель отсиживался где-то среди раскидистой кроны. Неплохое укрытие, особенно от такого хренового летуна. Рудиментарные крылья не позволяли птице туда вспорхнуть, поэтому она упрямо точила древесину в надежде, что дерево вместе добычей рано или поздно рухнет вниз. И надо признать, нехитрый план почти удался, если бы щелкуна не отвлекли самым беспардонным образом.

Видимо, не один я услышал тревожную композицию.

Долго выискивать наглеца, что прервал охоту на самом интересном месте, трёхметровому хищнику не пришлось. Им оказался импозантного вида человек в широкополой ковбойской шляпе и потёртой куртке с бахромой, как в старых вестернах, стоявший буквально в нескольких шагах от пернатого хищника. А ведь ещё мгновение назад никого там и близко не наблюдалось. Даже для меня внезапное появление «ковбоя» стало сюрпризом, и не сказать, что приятным. Я старался присматривать за округой и до поры не выдавать своего присутствия. Щелкун вполне мог заявиться сюда в компании приятелей, как принято у пернатых. Один противник для меня не проблема, а вот целая стая – уже чёрт его знает.

Да и в целом вся эта ситуация выглядела слишком уж подозрительно. Раньше я бы наплевал на осторожность, но только не в нынешнем положении без пяти минут няньки. Так что пришлось уступить инициативу другому спасателю. Тем более по уровню он значительно превосходил меня – девятнадцатый против моего двенадцатого. Хорошо хоть, не двадцатка – среди них попадается немало психов, которые упёрлись в потолок развития и стали потихоньку ехать крышей.

Ходят упорные слухи, что на следующем «юбилейном» уровне система отваливает какие-то нереальные бонусы, но конкретных данных ни у кого нет. Я вообще сомневаюсь, что кто-либо из людей смог достичь этой отметки. Больше полутора миллионов опыта попробуй ещё собери, учитывая многочисленные препятствия в развитии.

Мирным трудягам приходится постоянно тратить очки для открытия новых рецептов, руководители теряют их просто так, в качестве штрафов, а воины вынуждены постоянно делиться друг с другом, и даже с теми, кто просто мимо проходил. А ещё неплохо бы искать противников посильнее, чтобы не довольствоваться жалкими крохами. Такие, само собой, встречаются крайне редко, если не брать в расчёт других прокачанных магов. Вот и выходит, что лучше с ними не встречаться.

Нет, рано или поздно нужное количество обязательно набежит и так, но всем же хочется поскорее!

А ещё говорят, что волшебство не вызывает зависимости…

Я по привычке первым делом пробежался глазами по видимым характеристикам высокоуровневого мага. Он оказался предрасположен к Порядку, что немного успокаивало, а класс имел типично боевой – охотник, он же «хантер» на игровом сленге. Очень схож с тем же рейнджером, имеет кучу схожих с ним способностей, но больше заточен на битву. Никакого приручения животных и всяческого единения с природой – только атакующие заклинания. Даже кличка Стрелок, видимая вместо обычного набора «фамилия-имя», намекала на это.

Поэтому переживать за него точно не стоило. Впрочем, как и расслабляться.

– Сдохни.

Охотник выставил в сторону щелкуна пустую ладонь с отогнутыми указательным и средним пальцами, будто пародируя пистолет. У него имелось при себе и настоящее оружие, чей лакированный ствол выглядывал из-за плеча, но оно ему даже не понадобилось. С громким хлопком клювастая башка лопнула, как переспевший арбуз, и обезглавленная туша плюхнулась на бок, беспорядочно дрыгая лапами. Знатные вышли бы окорочка, да разделывать некогда.

Потому что следом пальцы импровизированного револьвера уткнулись уже в меня.

– Ты ещё что за Чингачгук? – недовольно поинтересовался «ковбой».

Пришлось мне с сожалением отклеить от себя бумажный стикер с кривой надписью «нивидимость» прописными буквами. Блин, не досмотрел правописание, и заклятие не сработало как надо. Вот что бывает, когда действуешь впопыхах… Либо у охотника есть какая-то способность вроде «зоркого глаза». В любом случае скрываться больше нет никакого смысла.

– А ты что, индейцев не любишь?

– На краснокожих мне плевать, – признался высокоуровневый маг. – А вот зеленокожие дикари немного напрягают.

Здесь с ним сложно спорить – видок у меня и правда не слишком цивилизованный. Из одежды – только короткие шорты, оставляющие максимум открытой кожи для солнечных лучей, и мягкие мокасины. Я запросто могу бегать босиком даже по битому стеклу, но пружинистая подошва всё же даёт преимущество в скорости, которым глупо пренебрегать. Весь пошив ручной, включая обувь, так что смотрится она… Самобытно, скажем так. Зато в этом облачении можно хоть в огонь, хоть в воду. Материалы очень редкие, включая дорогущий шёлк гигантского пещерного паука, плюс чары на прочность, влетевшие мне в копеечку. А то надоело уже менять гардероб после каждой новой стычки.

В качестве вишенки на торте выступает ожерелье из клыков и прочих зубов, опоясывающее шею. Так себе бижутерия, но ничего не поделаешь, приходится носить. Всяко лучше, чем взрывающийся ошейник.

Единственное, что немного выбивается из первобытного образа, это моё оружие. Мне больше подошла бы какая-нибудь неотёсанная дубина, но я предпочёл орудовать тесаком, похожим на слегка увеличенный разделочный топорик из тёмного металла, похожего на бронзу. Если хорошенько присмотреться, можно заметить, как по лезвию пробегают едва заметные красные искорки. Рифлёная рукоять хорошо сидит в ладони и заодно «сушит» всю руку до самого плеча, выкручивая мышцы и суставы. Обычный человек при контакте с прóклятым оружием уже на второй минуте рискует остаться инвалидом, но моя регенерация пока что справляется с негативными последствиями. Разве что по ночам конечность ноет, как у заядлого ревматика.

До меня артефакт валялся без дела в одном из разгромленных нами убежищ торговцев «живым товаром». Никто не мог им толком пользоваться из-за крайне скверного воздействия на организм. Мне со строптивой находкой ещё повезло, иначе пришлось бы ограничиться обычной железкой. А в нынешнее время это только лишний повод вызвать смех у окружающих. Сейчас и огнестрел всё больше сдаёт позиции, не говоря уже о более примитивном оружии.

Наш мир стремительно меняется, и за ним нужно поспевать, если не хочешь остаться на обочине. А на мне такая ответственность висит, что будешь рад любой возможности стать чуточку опаснее…

– Всего лишь не ту настойку выпил, – выдал я стандартное объяснение своей экзотической внешности. – И, кстати, у тебя там…

– Шнурок развязался? – съехидничал Стрелок.

На самом деле я хотел предупредить мага о том, что кусты на краю поляны как-то подозрительно колышутся, но было уже поздно. С громким клёкотом оттуда выскочил добрый десяток новых щелкунов, толкаясь и торопясь успеть к нам первыми. Как они там скрывались при своих габаритах – непонятно. Всё-таки не зря меня нехорошие предчувствия терзали.

Охотник с недовольной миной на лице повернулся к засадникам и на этот раз вскинул обе руки, снова изображая детские пистолеты. Птички не восприняли его как угрозу, а зря. С добычей им сегодня критически не повезло. Маг открыл частую стрельбу в македонском стиле, не забывая имитировать лёгкую отдачу кистями, подбрасывая оттопыренные пальцы чуть вверх. Разве что не хватало звуков при выстрелах, зато каждое «попадание» оставляло после себя солидную дыру в туше, сквозь которую можно запросто просунуть руку и поздороваться. Что уж говорить о «хэдшотах», от которых щелкуны натурально теряли головы.

Стрелок не промахнулся ни разу, и никто из всей пернатой стаи так и не смог до него добраться. Вскоре по всей поляне весело закружился пух, будто тут распотрошили кучу старых подушек. Я едва успел подловить парочку отставших птичек шипами, но вошедший в раж охотник добил их тоже. После чего с удовлетворённым видом сдул тонкий дымок с кончиков пальцев.

Вот же говнюк!

Я не стал произносить это вслух, но он и сам прочитал послание на моём лице. В покер мне точно играть нельзя, увы…

– Скажи ещё, что ты их жрать собирался.

– Вообще-то, да.

– Мерзость какая, – осуждающе покачал он головой в шляпе.

– Мне обязательно нужно тыщи три калорий за раз съедать, а лучше – пять-шесть.

– Вывел бы ты у себя лучше глистов…

Охотник больше не тыкал в меня пальцами, но я прекрасно чувствовал, как он напряжён. Поэтому пришлось сдерживать своё недовольство от упущенного сытного обеда. Воевать мне сейчас вообще не с руки, особенно с таким мощным противником. А тот вновь продемонстрировал свои недюжинные способности, кивнув мне за спину, в сторону дальней опушки.

– Так, а там у тебя что за выводок?

– Груз ответственности, – с тяжёлым вздохом признался я. – Нам к Великому Врагу надо.

– К «вражинам»? – с ехидной ухмылкой уточнил Стрелок. – Забавно, мне туда же. А я думал, это твоя заначка на чёрный день.

– Не беспокойся, я не людоед…

Конец моей фразы растворился в новой скрипучей мелодии, которая раздалась откуда-то сверху. И если раньше там читалась тревога, то теперь это был неприкрытый ужас. У меня даже мурашки по спине забегали, настолько звуки брали за душу. Будто резко на балкон вышел, а там тот ещё дубак, хоть холодец выставляй остужаться. На самом же деле окружающий воздух заметно нагрелся, не оставив и следа от ночной свежести.

Зима вообще выдалась настолько тёплой и незаметной, что даже в средней полосе России снега почти не наблюдалось. А весна, можно сказать, началась уже в феврале. Такими темпами скоро здесь пальмы вместо хвойников расти будут. Но на этот раз температура поднималась слишком уж подозрительно. Не бывает таких резких скачков просто так.

– Никак этот Паганини поганый не уймётся… – проворчал охотник, озираясь. – Что теперь не так?

Тем временем чувство, что мы оказались в огромной духовке, крепло с каждой секундой. Воздух до самой опушки начал подрагивать, будто от летнего зноя. В принципе, до него осталось совсем немного, а дальше мы уже начнём запекаться в собственном соку. Тут уже не тропические пальмы расти начнут, а кактусы с прочими суккулентами.

– Как-то душновато стало…

– Подожди, сейчас та ещё жара будет!

Стрелок закончил осматриваться и резким движением выхватил из-за спины оружие, сложенное буквально пополам. С металлическим щелчком обе половины встали на место, и в его руках оказалось необычного вида ружьё, напоминавшее древний мушкет. Ствол короткий и очень толстый – практически водопроводная труба, лишённая всяких прицельных приспособлений, включая мушку. Затворный механизм тоже отсутствовал, а массивным прикладом из тёмно-сизого дерева можно при желании отбиваться не хуже иной дубины. Я так и не опознал странную древесину на ложе и прикладе, а вот металл с насыщенным голубым отливом мне уже встречался. Такого даже на калёной нержавейке не увидишь.

Охотник не стал долго целиться и оглушительно бабахнул куда-то в заросли. После чего вновь переломил слонобой, чтобы вставить туда новый патрон толщиной с катушку ниток. При таких габаритах пуля должна быть с грецкий орех, не меньше.

Неизвестному противнику осталось только посочувствовать, однако стоило только эху выстрела стихнуть, как откуда-то издалека раздался трубный рёв, а деревья в той стороне стали падать одно за другим, словно костяшки домино. Кто-то очень крупный спешил к нам напролом, чтобы поскорее выразить своё крайнее возмущение.

– Не взяло? – уточнил я, отступая в сторону опушки.

Вряд ли охотник промазал. Из такой ручной артиллерии легче попасть, чем промахнуться.

– А я не в него стрелял, – пояснил он, вновь вскинув ружьё. – Их тут несколько, так что вали, пока цел. И детсад свой прихвати.

Хорошее пожелание, но, увы – запоздалое. С противоположной стороны тоже кто-то ломился, пусть и не так впечатляюще. Так что лучше держать оборону здесь, в чистом поле. А в качестве дополнительного рубежа я предпочёл молодую берёзку, выросшую на окраине. С ней меньше возни, чем с неторопливыми хвойными породами. Сорняк есть сорняк, пусть и древесный.

Сама процедура отняла у меня всего несколько секунд – для нового заклятия требовался непосредственный контакт, помимо слова-активатора. Я крепко обнял берёзку и заодно извинился перед ней за предстоящее надругательство. К сожалению, у меня хорошо получается лишь губить природу. Так себе друид.

– Прости, родная…

Энергетическая шкала разом опустела наполовину. Сто пятьдесят единиц как с куста. Точнее, с дерева. Зато результата не нужно ждать часами, как с аналогичными заклинаниями трансформации. Готовый продукт получается очень быстро, хоть и не без существенных минусов. Главный из которых, пожалуй, это опасность для самого заклинателя.

Я поскорее отскочил прочь от прокажённой во всех смыслах берёзки, чья белоснежная кора начала вспучиваться уродливыми красными буграми. Трава и мелкая поросль в радиусе нескольких метров стремительно пожухли, а прошлогодние листья и вовсе рассыпались чёрной трухой. Теперь от этого места нужно держаться как можно дальше.

Тем временем треск всё нарастал, причём со всех сторон, как будто нас брали в кольцо. И это точно не могли быть новые птицы. Стрелок во второй раз жахнул из монструозного ружья, однако лесоповал не прекратился. Судя по всему, снова нашлась цель посерьёзнее. Пекло уже так сильно, что невольно вспоминалась парная, а листву на некоторых деревьях скручивало от невыносимой температуры. Но пока что только в одной стороне, выдавая присутствие таинственного нагревателя.

– Да вижу я, вижу! – огрызнулся Стрелок, перезаряжаясь. – Хочешь помочь – грохни его сам. Я занят.

Так себе предложение, если учесть, что я понятия не имел, кто там прячется. Только на разработку плана и прочие умные вещи не оставалось времени – раскалённый воздух уже вовсю обжигал лёгкие при каждом вздохе. Пот лился сплошным потоком, грозя высушить меня не хуже сухофрукта. Тут поневоле замечтаешься о ледяной проруби, или хотя бы о простой речушке, в которую можно окунуться с головой. Увы, ближайший водоём находится отсюда в дне пути, а лужи давным-давно пересохли. Последний дождь прошёл на той неделе, и то лишь обозначил свои намерения.

Если мне так плохо, то что станет с обычными людьми?

С этой мыслью я ломанулся к пожухшим зарослям со всех ног, будто там находится наполненный до краёв колодец. Последние месяцы, проведённые в пешем путешествии, укрепили меня так, что хоть нормативы на мастера спорта сдавай. Разогнавшийся автомобиль, конечно, догнать не смогу, но сильно не отстану. Старую поваленную сосну я просто перепрыгнул, как мелкую кочку, и полетел дальше, едва касаясь земли.

После густой опушки деревья пошли реже, позволяя сильно не петлять из стороны в сторону. А вскоре показался и сам источник аномальной жары – тощее антропоморфное существо, сгорбившееся в подобие вопросительного знака. Худое тело с ног до головы покрывали ороговевшие наросты в виде шипов, превращающиеся в настоящие рога в районе головы. Тут и без системной подсказки сразу видна принадлежность к Хаосу, будь он трижды неладен. На его отродья чаще всего больно даже смотреть, настолько они выходят безобразными. Никакой симметрии и пропорциональности, если не брать в расчёт перерождённых людей. Да и они чаще всего уроды ещё те.

Мне ли не знать.

Судя по ломаным движениям рук, напоминавших сучковатые ветки, именно этот хмырь пытался нас запечь. Увидев меня, сгорбленный заклинатель микроволновки вскочил и… Бросился наутёк, сверкая широкими копытами вместо пяток. К такому повороту меня жизнь не готовила, и я едва его не упустил. Даже слабенькие бесы не позволяли себе подобных выкрутасов и кидались в драку без раздумий, не говоря уже об остальных хаоситах.

К счастью, улепётывать от меня через лес – не самая удачная затея. На пути беглеца тут же выросло несколько растяжек, через которые он попытался перескочить, но попал в хитро расставленные силки, обвившие сухопарое тело без единого шанса освободиться. Уж в искусстве управлять побегами мне точно нет равных – для меня это столь же естественно, как работа собственных пальцев, на которых давно позеленели даже ногти.

Однако и у мастеров иногда случаются промахи. Желая зафиксировать рогатого клиента понадёжнее, я немного перестарался и отправил его прямиком к чёртовой бабушке. Никак не ожидал, что кости у него окажутся хрупче фарфорового сервиза. И если обычные переломы он ещё смог бы в теории пережить, то вот раздробленные шейные позвонки – точно нет. Регенерацией Хаос бедолагу тоже обделил. Зря пытался его слегка придушить, он бы всё равно никуда не делся.

Впрочем, эта оплошность меня и спасла.

Стоило системе присудить мне очередную щепотку опыта, как на месте гибели заморыша вспух оранжево-красный шар огня. Долю мгновения он держал объём, испепеляя соседние деревья, а потом оглушительно лопнул. Взрыв повалил деревья в радиусе нескольких десятков метров, а ещё больше поджёг волной пламени, которая прокатилась под ручку с ударной. Я едва успел рухнуть в какую-то мелкую рытвину на земле, и всё равно меня изрядно припекло. Толстая кожа, которая без проблем выдерживает огонёк свечи, густо покрылась волдырями, а в нос шибанул резкий запах палёных волос.

Отлично, в ближайшие несколько дней о причёске можно не беспокоиться.

Несмотря на всю боль от ожогов, пришлось срочно подниматься на ноги. Врагов в округе ещё предостаточно, и в любой момент могут заявиться новые. Мне ещё повезло, что я не укокошил взрывоопасного ушлёпка вручную, иначе вышло бы гораздо хуже. На месте взрыва осталась глубокая воронка, обильно чадящая дымом. Вокруг всё тлело и понемногу разгоралось – того и гляди лесной пожар начнётся. Сейчас не сезон, но с такой погодой вполне может и заняться.

Только стихийные бедствия меня сейчас волновали меньше всего. Обратный путь превратился в настоящую полосу препятствий, да ещё и местами горящую, но мне удалось побить все мыслимые рекорды. Спешил я не зря – там уже вовсю кипел бой. Со всех сторон на полянку пёрли уродливые твари, будто там хаотичным мёдом намазано, прямиком из адской кухни. Причём некоторые экземпляры ещё и не стеснялись колдовать. Стоило мне приблизиться к поредевшей опушке, как в мою сторону полетел здоровенный валун, облепленный мхом и комьями земли.

Тот лежал себе тихонечко веками, пока какой-то уродец, похожий на моллюска из-за многочисленных конечностей и отростков, не выдернул его на свет божий. Чего там только у него ни было – от обычных щупалец с присосками и крючьями до вполне человеческих рук и ног. Одним словом – мерзость. Передвигался очередной посланник Хаоса тоже необычно – резкими скачками, отталкиваясь от любой поверхности. Этакий сумасшедший резиновый мячик.

Я едва разминулся с камнем, отпрыгнув в сторону, после чего отправил прыгучему «артиллеристу» ответное приветствие, пока он ещё что-нибудь не выкорчевал. Из относительно дальнобойного у меня только «травы-ножницы», но и этого вполне хватило. Главное – угадать место, куда он приземлится за очередным метательным снарядом. Благо тех в округе оказалось не так уж и много. Выбор пал на переломленный комель сосны, ещё не сгнивший до трухи, но тут его поджидал неприятный сюрприз.

Частокол шипов пронзил отвратительный клубок в нескольких местах, лишив подвижности. Тот задёргался, ломая растительные пики, но только усугубил своё положение, вляпавшись ещё и в клейкую смолу. Всё, допрыгался, дружок-пирожок. Как только до этого места доберётся огонь, о нём можно будет окончательно забыть.

Пока я разбирался с не самыми грозными противниками, остальные подошли к концу. Даже когда они навалились всем скопом, у них не вышло взять штурмом небольшой пятачок земли. С одной стороны их выкашивал Стрелок, а с противоположной – переродившаяся берёзка, которая с остервенением кромсала всё, до чего могла дотянуться. Некогда белоснежный ствол раздуло, как у баобаба, ветви обросли крючковидными шипами, а из-под земли то и дело выстреливали щупальца корней. Остальные монстры пытались жечь, ломать и даже грызть прокажённое дерево, но быстро становились для него новым кормом. Свежие побеги впивались в тела жертв и высасывали из них все соки, пока от тех не оставалась одна лишь сухая оболочка.

Да, моя новая способность – проклятие растений. Ничего более интересного мне на девятом уровне не выпало. Да и это заклинание я поначалу воспринимал со скепсисом. Ещё бы – управлять перерождённым организмом нельзя, он атакует всех подряд, не признавая своих, да ещё и результат мутации непредсказуем. Не раз бывало так, что вместо грозного монстра получалась какая-то мерзкая, но безобидная фигня. Сто пятьдесят единиц энергии, потраченных впустую. Опыта за невинно убиенных оно тоже не приносило, если только ты сам не приложил руку. Но главное, что меня смущало – это непродолжительный срок существования. Жизнью это язык не поворачивается назвать.

Однако главный минус неожиданно обернулся плюсом. Потому что удачные экземпляры становились куда большей проблемой, чем всё остальное, включая моих противников. Один особо боеспособный мутант едва не прикончил меня самого во время экспериментов, так что к этой способности я решил прибегать лишь в исключительно хреновых случаях.

Вот как сейчас.

Берёзка получилась просто на загляденье, и от неё стоило держаться на почтительном расстоянии. Я заложил полукруг в обход и неожиданно наткнулся взглядом на троицу моих подопечных. Вместо того, чтобы сидеть тихонечко, как им было сказано, они торчали на самом виду посреди полянки, ставшей полем боя с адской нечистью. Благо Стрелок их прекрасно видел и по возможности прикрыл, отстрелив самых ретивых хищников. Но всё равно сердце у меня ёкнуло от такой картины.

Ох, за что мне всё это…

– Пап, мы не виноваты! – выпалила главная заводила шайки и по совместительству моя дочь. – У нас невидимость пропала!

Пелагея хоть и была самой мелкой в компашке, но умудрилась перетянуть одеяло главенства на себя. И всеми силами пыталась мне помочь. Уж как могла. Почему я ещё не поседел от её выходок – одному создателю зелёного эликсира известно. Престарелые орки мне на глаза не попадались, но я ведь наполовину ещё и человек…

– Правда-правда! – затараторил следом Борька. – Волна прошла, сильная. Хлоп, и нету!

Единственный мальчик являлся ещё и самым здравомыслящим воспитанником. Наверное, в силу возраста. Всё-таки восемь лет уже, даже первый класс успел закончить.

Последняя участница этой банды малолетних нервотрепателей предпочла молча кивнуть. Говорила Ника вроде бы неплохо, но крайне неохотно. Возможно, это последствия того кошмара, через который ей пришлось пройти. Детей несколько месяцев продержали в плену, и только наш рейд по убежищам рабовладельцев позволил им снова оказаться на свободе. Хоть что-то Шевцов успел напоследок сделать хорошее, решив принести в жертву как можно больше народу. Новороссийцам вместе с орками удалось перехватить последнюю партию пленных и взять живьём несколько бандитов. Те тут же выдали своих подельников, и наш поход стал воистину карательным.

Ох, как же мы тогда оттянулись…

Понятное дело, далеко не все освобождённые люди пожелали оставаться в прибрежном анклаве. Кто-то хотел вернуться к родным или хотя бы узнать, что с ними случилось. В итоге их сплавили на материк благодаря наладившемуся морскому сообщению. С подводниками удалось заключить пусть плохонький, но мир.

Невольников в основном собирали по всему югу, но некоторых детей зачем-то привезли аж из центральных регионов, что намекало на огромную сеть. Нам удалось порвать лишь часть, а до остальных мы просто не могли дотянуться. Всё, что было в наших силах, – передать информацию дальше по цепочке уцелевших населённых пунктов.

Благодаря сдерживающим артефактам расползание Хаоса во многих местах удалось предотвратить, но до полной победы людям ещё очень далеко. России хотя бы повезло в том, что она была не настолько густо населена и при этом занимала солидную площадь Евразийского континента. В странах с куда более высокой плотностью ситуация складывалась катастрофическая, если не сказать хуже.

Но и нам тоже досталось немало, причём и от сгинувшего правительства в том числе. Как говорится, Воронеж – не Лондон, и по нему вполне можно ударить в качестве профилактики. Увы, такие грубые действия против первородной стихии в лучшем случае не работали. В худшем же «чернота» получала лишнюю подпитку. Сейчас от центральной власти остались лишь не самые приятные воспоминания, но большинство выживших поселений продолжали объединяться под одним флагом. Надеюсь, следующие лидеры учтут ошибки предшественников и будут заботиться о своей родине куда больше, чем о чужой.

Однако не забывали у нас и об остальных странах, делясь информацией со всеми, до кого могли достучаться по остаткам былой связи. Кто-то уже прислушался и передал ценнейшие знания дальше, а кое-кто продолжал упрямо тонуть в Хаосе, не принимая помощи от русских.

В целом как-то так. Я же сейчас максимально далёк от всех масштабных событий. Мне бы довести дело до конца и вернуться в то место, которое считаю своим новым домом. Старый всё равно сгинул в «черноте»…

Но, как всегда, есть нюансы. Первоначальная группа в полтора десятка человек, отправившихся с миссией вернуть детишек по домам, ужалась до меня одного. Далеко не все сгинули по пути – кто-то осел в убежищах, кто-то решил вернуться. Главное, что большинство подопечных нам всё-таки удалось пристроить если не к родителям, то хотя бы к родственникам. Остались лишь парочка юных нижегородцев, да мы с Пелагеей. Последние сопровождающие откололись в Мордовии, направившись в сторону Татарстана. Закладывать такой огромный крюк в мои планы не входило, поэтому пришлось нам попрощаться. Надеюсь, они доберутся без приключений.

Не то что некоторые…

К тому времени, как я добрался до ребятни, атака окончательно захлебнулась. Охотник прекратил отстрел, уложив не меньше десятка отродий, и с раздражением поглядывал на отъевшуюся берёзку. Та, к слову, активно пыталась выкорчеваться из земли, потому что на её участке противники тоже закончились, а зверский аппетит остался.

– Угомони-ка своего питомца, – поморщился Стрелок. – А то бесит уже.

– Ага, сейчас.

Я перехватил поудобнее проклятое оружие и пошёл навстречу своему излишне удачному творению. Самостоятельно отмирать оно явно не планировало, так что придётся немного помочь. Рукоять тесака стала покалывать ладонь ещё сильнее, высасывая энергию, а ноги понесли меня вперёд.

Берёзка бросила мне навстречу колючие ветви, но за моей скоростью она не поспевала. Орки могут совершать стремительные рывки, несмотря на их могучую комплекцию, а мне в этом отношении даже проще. Как был сухопарым, так и остался.

Я поднырнул под большей частью побегов, отсёк парочку самых угрожающих и понесся дальше, прямиком к стволу. Плотоядное растение поняло, что дело пахнет креозотом, и выпустило корни наружу, окружив себя плотным колючим барьером. Неплохой ход, только бесполезный. Тесак рубил модифицированную древесину как масло, заодно прижигая края срезов. Иначе бы оттуда вовсю сочилась бурая жижа, заменившая пасоку.

Да уж, с этой берёзки лучше ничего не сцеживать…

Оружие позволяло пробить себе путь прямо сквозь переплетённый лабиринт, но это была бы лишняя потеря времени, которой могла воспользоваться берёзка. Так что, пользуясь набранной скоростью, я просто взлетел выше, используя выступы корневищ. А вот дальше пришлось навернуть полный круг, как в новогоднем хороводе у ёлочки, потому что короткий клинок не позволял перерубить ствол одним махом. Подобные манёвры едва не вышли мне боком, причём в прямом смысле. Один из гибких побегов успел напоследок приложить меня по печени, заодно раскрошив нижние рёбра с правой стороны. Хана печени, буду опять желчью давиться.

В такие моменты наиболее остро жалеешь об отсутствии защиты. От боли перехватило дыхание, а меня самого смахнуло вниз, как прилипчивую муху с филейной части коня. Кто видел хоть раз, как копытные обмахиваются хвостом, тот знает, что делают они это не просто так.

Я успел немного сгруппироваться в полёте, и приземление не вышло слишком жёстким. А что до костей с ливером – ничего страшного, зарастут. Для меня такие повреждения давно перестали быть проблемой. Спасибо короткому побоищу – на полянке стало ещё светлее. Только погрызенная сосна ещё каким-то чудом стояла, хоть и кривенько.

Утро нынче выдалось безоблачным, а под солнечными лучами из меня хоть отбивную делай, всё равно бесполезно. Зато лесоповал удался на славу. Теперь стала видна цепочка широких ям, в которых скрывались щелкуны. К сожалению, больше от них ничего не осталось, так что опять придётся давиться сухпайком.

Не успел я подняться на ноги, как подрубленный ствол берёзки с треском переломился и рухнул на землю. Отростки ещё беспорядочно дёргались, но это уже агония.

Такого мутанту точно не пережить. Очень на это надеюсь.

– Я думал, ты ему «фу!» скажешь, или что-нибудь в таком духе, – проронил Стрелок, задумчиво почесав подбородок.

– А они по-другому не понимают.

Морщась, я принялся соскребать с себя бурые потёки и прочую грязь, что мешала активному фотосинтезу. Детишки устроились неподалёку, ведя себя тише травы. Они прекрасно чувствуют, когда меня лучше не надо дёргать по любому поводу.

Кто-то из нападавших ещё дрыгался, но никакой угрозы от них не ощущалось. Другой вопрос, что они все тут забыли? Не охотились же за птичками, в самом деле…

– Как-то не похоже на обычный гон, – решил я поделиться размышлениями.

– Это засада, – уверенно заявил охотник, не опуская ружья. – Похоже, нас ждали.

– Как всегда в яблочко, братик! – донёсся до нас звонкий девичий голосок. – Ты у меня такой умный!

От этих слов, сопровождавшихся редкими хлопками в ладоши, всю холодную невозмутимость Стрелка будто ветром сдуло. Под скулами загуляли желваки от стиснутой челюсти, глаза сузились, а руки так сильно сжали оружие, что побелели костяшки пальцев.

Я обернулся на голос и увидел молодую белокожую девицу в таком пошлом наряде, что его осудили бы даже приличные стриптизёрши. Какая-то лютая БДСМщина, целиком состоящая из чёрных ремней с застёжками и шипами. Полоски выделанной кожи ничего толком не скрывали, выставляя женские прелести буквально напоказ. Имелся на ней и тематический ошейник, всколыхнувший во мне не самые приятные воспоминания. Обувь тоже оказалась не самой практичной для нашей лесостепи – чёрные лаковые туфли с высокой шпилькой.

Продолжая издевательски аплодировать, незнакомка двигалась к нам заправской походкой «от бедра» прямо по перепаханной земле. И пусть шагала она мимо ещё трепыхающейся берёзки, предупреждать её об опасности меня что-то не тянуло. Наверное, из-за наличия на светло-русой голове целого набора из шести рожек разной длины, образующих что-то вроде короны. Ещё по паре ороговевших шипов торчало из её локтевых и плечевых суставов. Но, как ни странно, выросты почти не портили внешний вид. Видал и похуже.

Обычно Хаос уродует своих адептов гораздо сильнее и беспощаднее. А тут как будто учитывались «пожелания». Наверняка это и есть знаменитый суккуб во плоти – профессиональная соблазнительница и поработитель людских душ. Только без ауры на неё клюнет разве что какой-нибудь законченный извращенец. А уж в нашей глубинке таких любителей днём с огнём не сыщешь.

Глядя на рогатую девицу, я внезапно понял, что совершенно зря наезжал в своё время на Талию. Моя бывшая напарница на самом деле одевалась вполне прилично. Оказывается. Спасибо эльфийским генам и частичке души земной девушки. Тут же без слёз на эту колючую сбрую не взглянешь.

Серьёзно, ну зачем?

При этом звалась демонесса Евой, будто в насмешку над святыми писаниями. Ей куда больше подошло бы имя Лилит, или на худой конец – Настя. Хотя относиться к ней стоило со всей серьёзностью. От агонизирующей берёзки, беспорядочно бившей отростками во все стороны, она просто отмахнулась рукой, вызвав сразу с десяток ярко-красных завихрений пространства. Если смотреть сбоку – получается практически диск, метра три в диаметре. Знакомые штуки, не предвещавшие ничего хорошего. Порталы появились лишь на короткое мгновение, разрезав проклятое дерево не хуже пилорамы, после чего так же резко исчезли с характерным хлопком воздуха. Остались только нарубленные куски древесины, щедро заливавшие землю бурой жижей.

Впечатляет, ничего не скажешь. Теперь ясно, откуда тут столько хаотичных выродков взялось.

Я невольно подался назад, поближе к детям, хотя прекрасно понимал, что для порталиста любое расстояние – не проблема. Она может открыть воронку прямо у меня под ногами, и тогда остаётся уповать лишь на усилившуюся реакцию. К счастью, всё внимание демонессы предназначалось охотнику, которого она явно знала. А тот не стал долго рассусоливать и засадил в неё из ружья. Сразу видно настоящего джентльмена.

Однако девица со смехом прикрылась новыми воронками, и я с удивлением обнаружил замерший возле моего лица металлический шарик, чуть крупнее автомобильного подшипника. Мы подобными в детстве из рогаток пуляли, пока не прилетело по ушам от родителей. Повисев немного в воздухе, снаряд просто плюхнулся в траву. Ещё один точно такой же кругляш едва не долетел до троицы моих подопечных. И пусть их прикрывала Ника, сердце всё равно защемило.

За них мне всегда как-то особенно боязно, хотя они втроём могут наворотить дел любому Хаосу на зависть.

– Так ты ими умеешь управлять? – игриво восхитилась Ева. – Но против меня это тебе не поможет, братик.

– Катись обратно в ад! – прорычал Стрелок в ответ, лихо переломив ружьё.

Его движения были настолько стремительными и отточенными, что мои глаза их едва ухватывали. Следом грохнул второй выстрел, и тут демонессу наконец-то проняло. Она вновь укрылась за портальными вихрями, только на этот раз пуль из ствола вылетело гораздо больше. Практически картечный залп. Большинство шариков впустую прошили ближайшие деревья, отразившись из воронок, но парочке всё же удалось попасть в цель.

Ева вздрогнула и досадливо поморщилась, утерев струящуюся по симпатичному лицу кровь. Гораздо краснее, чем у обычных людей, отчего напоминала краску. Шарик угодил ей точно в лоб, чуть ниже передней пары рогов, но пробить костяную пластину не смог, застряв в ране. Ещё одно попадание обнаружилось под левой грудью, окантованной чёрным ремешком. Однако, несмотря на обильное кровотечение, Ева и не думала проследовать по указанному адресу. То есть к себе домой, в пекло.

– Значит, по-хорошему у нас не выйдет, – вздохнула она, облизав окровавленную ладошку. – Я ведь всё равно тебя заберу, братик. Не обязательно целиком.

– Подавишься!

Всё-таки пули причиняли ей беспокойство, потому что от нового залпа демонесса предпочла телепортироваться в сторону. Конечная точка прыжка оказалась в нескольких метрах над землёй, но перерождённую это нисколько не смутило. За её спиной развернулась пара кожистых крыльев, сделав девицу ещё менее привлекательной. Нет, суккубы точно не моё.

– Слышь, Чингачгук! – бросил через плечо охотник, не опуская ружья. – Бери малышню в охапку и вали отсюда. Ей нужен только я.

– Прости, братик, но отсюда никто не уйдёт!

Демонесса широко раскинула руки, будто хотела крепко с нами всеми обняться, призвав разом несколько десятков порталов по обеим сторонам от себя. Красные воронки стали расти, искажая окружающее пространство, а рядом с ними возникали всё новые и новые вихри, распространяясь цепной реакцией по небу, пока не взяли нас в сплошное кольцо. Воздух загудел от дикого напряжения, как бывает перед магической бурей, а солнечный свет заметно потускнел, сменившись ярко-алым свечением потусторонних проколов реальности. В последний раз я видел нечто подобное в ином мире, во время прорыва Хаоса.

И ничем хорошим это не кончилось.

Вот и сейчас из порталов массово посыпалась всякая нечисть. От хилых бесов до адских гончих и даже перерождённых. Некоторые нежизнеспособные уроды умудрялись разбиваться при падении с небольшой высоты, но большинство было готово рвать нас на части. Через несколько секунд вокруг поляны собралась весёлая компания под сотню рыл, и утро окончательно перестало быть добрым.

На такую толпу нужен настоящий боевой отряд, а демонсесса с безумным хохотом продолжала подкидывать всё новые исчадия. Она настолько вошла в раж, что охотник едва не нафаршировал её новой порцией металла. Ей пришлось вновь прикрываться, и это ненадолго остановило адский дождь. Хотя и выпавших осадков нам хватало просто с горкой.

Перенесённых оказалось так много, что они больше мешали друг другу, окончательно уничтожая весь лес в округе. Воистину, после нас хоть трава не расти. И, кстати, о ней. Проращённые мной шипы тоже неплохо задерживали тварей, но заграждения быстро забивались телами, по которым могли перебраться остальные. Так что это заклинание лишь выигрывало нам немного времени.

Самые прыткие и летучие экземпляры уже добрались до полянки, но там их встречал уже лично я с разогревшимся тесаком. Первые уроды полегли почти сразу, оказавшись неспособными к серьёзной стычке, а вот один из младших демонов – явно бывший человек – доставил мне серьёзных хлопот. Пока я дорубливал его парнокопытного товарища, он запустил что-то вроде сейсмической волны, опрокинувшей всех без разбора. В основном досталось своим же, усугубив и без того дикую кучу-малу на окраине поляны. Меня тоже отбросило в сторону, но я привычно перекувыркнулся и вскочил на ноги, попутно развалив катящийся мимо комок разномастной плоти с огромной пастью. Прямо колобок Франкенштейна какой-то.

Вот только порадоваться маленькой победе мне никто не дал. Потому что случилось именно то, чего я больше всего боялся.

– Не смейте! Трогать! Папу!

Юный голосок прозвенел так громко, что разом перекрыл всю прочую какофонию. А ведь от исчадий Хаоса шёл такой дикий гвалт, что уши закладывало.

Я отмахнулся тесаком от очередного выродка, что решил отомстить за павшего колобка, и обернулся. Увы, мои худшие опасения подтвердились – Пелагея вышла вперёд, покинув защитный кокон, и чисто маминым жестом упёрла руки в бока. Васильковые глаза потемнели, будто море перед бурей, а кожа, наоборот, приобрела мраморный цвет.

Ну всё, карасики, приплыли…

Оставшиеся у меня секунды стоило потратить с максимальной пользой, поэтому я опрометью бросился назад. Но не к дочери, до которой сейчас не достучаться, а к Стрелку, что продолжал методично выкашивать напирающих тварей залпами из ружья. Заодно досталось и «сейсмологу», которого управляемые пули превратили в решето. Магический огнестрел оказался гораздо эффективнее, чем все мои потуги, но нас всё равно смяли бы через минуту-другую. Слишком большой перевес.

По пути меня попыталась догнать прыткая гончая – почти классическая парнокопытная «бурёнка» тёмно-вишнёвого окраса с чёрными подпалинами на боках. Помнится, в самом начале моих странствий подобная тварь в одиночку кошмарила целое дачное товарищество. Ещё бы – силы у неё немерено, а обычные пули ей что слону дробина. Да и с освящёнными проблем не оберёшься.

В общем, солидная зверюга. Была когда-то.

Я не стал тормозить и лихо прокатился прямо у неё под брюхом, примяв траву и лесную подстилку. Массивные челюсти клацнули в опасной близости от моих ног, но к такой наглости рогатая бестия оказалась не готова, опоздав с реакцией. Да и меня во время разгона может догнать лишь ужаленный шершнем гепард. Духи орочьих предков на подобные выкрутасы наверняка смотрели с осуждением из своей ордынской Вальхаллы, но я ведь приёмный, если так разобраться. С меня спросу никакого.

А к роли белой вороны мне давно уже не привыкать.

Искрящийся тесак легко перерубил заднюю лапу чуть выше копыта, которым она собиралась меня притоптать. Неплохое оружие, но ему отчаянно не хватает нормального топорища. Увы, палку к рукояти не привяжешь – там даже стальная арматура начинает рассыпаться при длительном контакте. Чего уж говорить об остальных материалах.

Бурёнка с протестующим рёвом едва не осела на задницу, но добивать я её не стал. На трёх лапах скакун из неё никакой, так что чёрт с ней. Пусть живёт во имя Гринписа все оставшиеся несколько секунд. Вокруг Пелагеи уже вовсю закручивались серые вихри, поднимающиеся прямо из-под детских босоножек с разноцветными единорогами. Да, не самая практичная обувь, только в нынешней разрухе ничего приличного днём с огнём не сыщешь. Если даже повезёт чудом найти что-нибудь стоящее, на ней всё моментально горит. А мультяшных единорожек она хотя бы ценит и старается беречь. По возможности.

Под подошвами начало всё отчётливее хрустеть, намекая на то, что времени почти не осталось. Тут уж не до объяснений, что сейчас грянет. Я прямо на бегу сорвал ожерелье и швырнул его в сторону Стрелка. Бросок вышел на редкость удачный – стоматологическая связка обручем закружилась вокруг ружейного ствола, чей голубой цвет металла стал ещё насыщенней от частых выстрелов. С координацией у меня полный порядок, прямо жаль, что все игровые аттракционы нынче закрыты. Все плюшевые призы мог бы выбить.

– Какого х…

Дальше охотник возмутиться не успел, потому что вокруг нас внезапно вырос новый лес. Только в роли деревьев с кустарниками выступали причудливые конструкции из матово-чёрного материала, напоминавшего карбон. Где-то ребристые «побеги» были не толще нити, а где-то за ними мог спрятаться человек. Они сплетались и расплетались, образуя сложнейший узор, насколько хватало глаз. Как будто кто-то решил повторить морозные росписи на окнах, только сделав их ещё и объёмными. С высоты птичьего полёта это смотрится ещё более грандиозно, если найдётся какая-нибудь храбрая птаха, рискнувшая пролететь над этим полем смерти.

Ведь каждый завиток здесь – это чьё-то надгробие, без шуток.

За один миг вся весёлая орава просто перестала существовать. Если неподалёку от нас ещё имелись солидные просветы между узлами переплетений, то дальше их становилось всё меньше. А каждый отросток хоть и выглядит хрупким пластиком, но его грани безумно острые, а крепость не уступает стали. Циркулярная пила по металлу едва справляется, так что проще подождать, пока конструкция сама рассыплется обратно в прах. Ведь именно из него она и состоит.

Выражаясь научным языком, это кристаллизованные останки.

Пелагея может работать только с умершей биологической субстанцией – ей даже слабенькая нежить не подходит. Потому что та ещё не разложилась окончательно, как ни странно. А вот зола, остающаяся после упокоения, идёт в дело без остатка. Но если бы дело было только в ней…

По сути, в материале моя ненаглядная доченька не ограничена, вообще. Все ведь помнят, из чего состоит почва? Глина с песком, в зависимости от региона, вода, и его величество гумус, в простонародье – перегной. Тот самый, куда неизбежно отправляются все живые организмы, от крошечных микробов до высокоразвитых животных и растений. Люди, увы, не исключение. Все мы рано или поздно вернёмся в землю во имя круговорота веществ в природе. И даже нынешняя волшебная кремация не отменяет этого правила.

По сути, мы ходим по миллионам трупов, сами того не осознавая. И для Пелагеюшки даже закатанный в бетон город не проблема. Потому что под ним всегда есть с чем поработать…

Но даже в этом чёрном царстве смерти нашлись небольшие островки чистого места. В одном отсиживались Борька с Никой, прекрасно знавшие, на что способна их подружка, а в другом недоумённо крутил головой Стрелок. Ожерелье сработало как надо, укрыв его непроницаемым магическим полем на пару десятков секунд. Жаль, артефакт одноразовый, и теперь все эти зубы можно только на полку положить.

Ну уж лучше так, чем быть распятым между несколькими чёрными крючьями, которые потихоньку стали откачивать из меня жизненную силу. Пусть плотность кристаллов у нас была минимальная, меня всё равно зацепило, пробив тело в нескольких местах. Ничего фатального, но вот многострадальную печень придётся отращивать новую. Зато система поздравила меня с новообретённым тринадцатым уровнем. Радость-то какая…

Ведь ещё ничего не кончилось, к сожалению. Тварей разодрало на части, и даже самых живучих ждало забвение, но вот их хозяйка смогла отразить большую часть побегов порталами. То немногое, что до неё в итоге добралось, могло прикончить лишь обычного неодарённого человека. Плохо дело, Пелагея после выброса обычно слабеет.

Морщась от боли, я принялся освобождаться, благо рука с тесаком могла мало-мальски двигаться. Проклятый предмет протестующе скрипел и сыпал искрами, но всё-таки рубил некротические кристаллы. Однако энергия стала падать слишком стремительно, добивая чудом уцелевшие в этом хаосе травинки. Сосна и вовсе держалась вертикально просто потому, что ей некуда было падать.

– Пап, прости!

Пелагея, превратившаяся обратно в обычного ребёнка, подскочила ко мне, заламывая руки. Она вечно не знает, куда их деть, когда нервничает. Глаза снова стали васильковыми, заблестев от слёз, а сквозь свежие прорехи в платьице проглядывала загорелая кожа. И ведь не подумаешь, что это – ходячее стихийное бедствие, по которому ремень плачет.

Ладно, могло быть и хуже. Спасибо Синголло, благодаря чьим урокам она может себя худо-бедно контролировать. И всё равно её выходки с каждым разом становятся разрушительнее. Сегодня вот целый гектар накрыло, если не больше.

Окружающие меня шипы моментально рассыпались тёмной пылью, позволив схватиться за пробитый бок. Помощь пришла очень вовремя, потому что от тесака принялась понемногу отниматься рука, на которой почернели все вены. Да и демонесса тоже успела прийти в себя от потери целой армии, восхищенно уставившись на нас.

– Отмеченное дитя…

Её следующий прыжок читался без проблем, поэтому вместо Пелагеи её встретил мой сжатый кулак. Бить разряженным тесаком бессмысленно – ей родная стихия вряд ли повредит, так что я ограничился бесхитростным прямым ударом, вложив в него все кипевшие внутри эмоции. Не люблю, когда кто-то лезет к моей дочери без разрешения.

– Отвали!

Еву отшвырнуло обратно, но та успела закрыть воронку, которая напрочь отсекла мне запястье. Оно очутилось в нескольких метрах над шипами, вместе с ехидно скалящейся демонессой, после чего шлёпнулось на иссохшую землю. Прочие раны сразу перестали меня беспокоить, а перед глазами заплясали цветные круги от боли.

– Придурок! – хохотнула перерождённая, взмахами крыльев поддерживая себя в воздухе. – Ты правда думал, что это меня остановит? Я из тебя паззл нарежу!

Я в ответ выставил согнутую культю в неприличном жесте и ударил целой ладонью по сгибу локтя. Заодно продемонстрировал нахалке, что из затянувшегося обрубка почти не вытекает кровь. Уже к обеду рука будет в полном порядке, если найду, что пожрать, и немного поваляюсь на солнышке.

Некоторые сорняки почти бесполезно рубить. Они всё равно прорастут хоть сквозь раскатанный асфальт. Чисто из вредности.

– Ну и кто из нас набитая дура?

Ева озадаченно нахмурилась. Но вовсе не из-за того, что её так впечатлила моя регенерация. Хаоситы в этом плане тоже не обделены – некоторые могут хоть из фарша восстанавливаться, если дать им время. Просто рогатая девица наконец-то почувствовала мой подарок на память, приклеенный чуть повыше скрестившихся ремешков на груди. Ничего такого, всего лишь небольшой бумажный стикер с лаконичной надписью: «ТЯЖСТЬ».

Большинство людей не придают значения словам, а ведь некоторые из них могут ранить, а то и убить… Главное, подобрать нужное слово.

В угоду красоте демонессе пришлось пожертвовать слишком многим. В том числе прочным внешним скелетом, что отрастает у большинства перерождённых. У меня этот естественный доспех, кстати, тоже был в своё время. А без него изменённое тело пусть и превосходит человеческое, но всё равно остаётся слишком уязвимым.

С влажным хрустом рёбра вокруг стикера стали понемногу вминаться внутрь грудной клетки, будто на девицу скинули урановую гирю. Этак с десятого этажа. Ева инстинктивно потянулась к бумажке, намереваясь её отодрать, но руку моментально вмяло внутрь, раздробив ладошку вместе с пальцами.

Один-один, как говорится.

Артефакт с проклятием сработал даже лучше ожидаемого. И я вот эту жуть таскал с собой, прекрасно зная, что она может в любой момент спонтанно активироваться из-за неопытности создателя. «Дурка» по мне плачет, не иначе.

Девица судорожно закашлялась, давясь остатками сплющенных лёгких, и внезапно камнем рухнула вниз. Правда, до чёрных шипов она немного не дотянула, провалившись в крохотный портал, отсёкший ей крылья и левую ступню вместе с туфелькой. Видимо, на большее сил уже не хватило.

Я тоже хорош – не успел ничего сказать на прощание этой летучей Золушке. Думал, она подольше задержится. Зато демонесса в точности исполнила пожелание Стрелка, отправившись к себе домой. В ином месте ей попросту не выжить.

Кстати, о моём невольном союзнике. Его полупрозрачная тюрьма наконец-то лопнула, только идти ему оказалось некуда. Вокруг нас всё ещё торчали чёрные заросли кристаллов, принявшиеся понемногу рассыпаться. Ещё пять минут, и здесь останется только толстый слой праха.

Детишки тоже погасили защиту, которую поддерживала Ника. Чем сильнее она пугается, тем сильнее ставит защитный барьер. Для столь юного возраста способности у неё весьма впечатляющие, как, впрочем, и у всех похищенных детей. Борька вон уже настоящие артефакты творит, хоть и расходует на них собственную кровь в качестве чернил. Ещё бы правописание ему подтянуть, и вообще парнишке не будет цены.

– Впечатляет, – одобрительно цокнул языком охотник, убрав ружьё за спину. – Она точно сдохнет?

– Не уверен. Эти штуки быстро выдыхаются.

– Хорошо. Хочу сам её прикончить.

– Что-то личное?

– Ещё как, – с кислой миной кивнул он. – Это сестра моя, родная. Она у нас всегда была с присвистом. То мультики эти японские, то какие-то мутные компашки, вплоть до сект. По малолетству несколько раз сбегала из дому, а как выросла, так вообще пропала с концами. Только сейчас вернулась, уже вот такая…

– Соболезную.

– Да забей. У тебя, смотрю, тоже хлопот полон рот.

Стрелок многозначительно посмотрел в сторону Пелагеи, которая застенчиво ковыряла носком иссохшую землю.

– Тяжеловато, да, – признался я. – Но мы над этим работаем.

– Что ж, тогда спасибо за помощь.

Он было протянул мне правую ладонь, но вовремя спохватился и поменял руку. Наше рукопожатие вышло крепким, а над его головой высветились имя с фамилией – Леонид Бергер.

– Для своих просто Лёня или Берг, – добавил маг, когда уловил мой бегающий взгляд. – Стрелок – это так, для куража.

– Ну а я тогда Тим. Очень приятно.

– А эти двое, кстати, тоже твои? – охотник кивнул в сторону Борьки с Никой.

– Нет-нет, я просто их сопровождаю.

– Великий Враг, значит?

– Других поселений поблизости всё равно нет, – пожал я плечами. – Надо же с чего-то начинать.

– Вообще-то есть, но вам туда точно не надо… – Он внезапно запнулся и задрал голову к небу. – Так, а тебе не кажется, что мы про кое-кого забыли?

– Действительно.

Подпорки вокруг многострадальной сосны всё сильнее рассыпались, и могучий ствол стал понемногу крениться. Не в нашу сторону, но сквозь треск до нас донёсся испуганный возглас. А вскоре он и вовсе сменился истошным воплем, когда дерево окончательно решило прилечь на бочок.

– Пелагея!

С растительностью вокруг нас дело обстояло скверно, поэтому ловить сосну пришлось доченьке. Та аж язык прикусила от напряжения, но успела соорудить что-то вроде рогатины, которая немного придержала падающий ствол. Будь я в форме, подсобил бы с ветвями для страховки, но одной рукой сильно не поколдуешь.

Однако моя юная колдунья справилась сама, быстренько подстелив внизу целую кучу праха из развоплощённых кристаллов. Туда сорвавшийся исполнитель и угодил, подняв серое облачко. Увы, угнездиться у него не вышло. Так себе посадка, но могло быть и хуже.

Когда пыль осела, выяснилось, что Пелагея спасла миниатюрную девушку в неброском туристическом костюме. Тёмноволосая, смуглая и перепачканная в золе с ног до головы. Рога с крыльями отсутствовали напрочь, хотя последние ей бы пригодились. Вместо того, чтобы крепче цепляться за ветви, она продолжала изо всех сил стискивать в руках какую-то странную грушевидную деревяшку с тремя струнами, даже оказавшись на земле.

Система не стала скрывать её данные, вывалив всю информацию разом:

Аза «Шухерезада» Алиева

Класс – бард

Уровень – 9

Предрасположенность – Хаос.

– Здрасть… Пчхи!

– И тебе не хворать, – хмуро пожелал ей Леонид. – Значит, это ты у нас тут местный Страдивари?

– Он делал скрипки, а не играл на них, – тоном знатока поправила его девушка, яростно массируя длинный нос с горбинкой, который наверняка зудел от вдохнутой пыли. – И вообще, у меня ребек, а не скрипка. Это, можно сказать, их далёкий предок.

– А если я этого самого предка об землю шарахну, он точно так же сломается?

– Не надо шарахать! – Она испуганно спрятала инструмент себе за спину. – Простите, пожалуйста! Просто эти попугаи-переростки едва меня не заклевали, пришлось использовать Зов. Но я и подумать не могла, что на него откликнется… Такое.

Она выразительно обвела взглядом поле боя, всё больше напоминавшее свалку отходов крематория. Хорошо хоть ветра нет, иначе нам всем понадобились бы платки.

– А почему ты одна? – задал я куда более насущный вопрос.

– Так проще, – нервно затараторила исполнительница. – Я много путешествую. Сегодня здесь, завтра там. Вы ведь к Великому Врагу собираетесь? Могу туда провести.

– Вообще-то у нас есть карта с навигатором, – напомнил ей охотник. – У каждого, прямо перед глазами. А ещё я сам там был, недавно. Так что в проводниках мы не нуждаемся.

Девушка разом сникла, и я поспешил её поддержать.

– Можешь пойти с нами. Только давай честно, что ты здесь забыла? Про грибы-ягоды можешь не втирать, их тут нет.

– Па-а-п, – затеребила меня Пелагея, с прищуром глядя на спасённую. – На тёте проклятие, сильное.

– Какая хорошая девочка… – смущённо пробормотала скрипачка. – Но это к делу не относится, правда! У меня что-то вроде контракта. Нужно непременно выяснить, почему от этого места тошнит всех предсказателей. И кажется, я начинаю понимать…

Глава 87

Только оказавшись снова в компании людей, я понял, насколько одичал за последнее время. Путешествие приучило меня полагаться исключительно на самого себя и быть постоянно на взводе. Слишком большая ответственность легла на мои плечи в нагрузку к не слишком умелым попутчикам. Кому-то из них не хватало полезных навыков, кому-то – опыта. Большинство спутников до этого жили в городах, и в условиях дикой природы они частенько терялись. Иногда в буквальном смысле.

По итогу мне пришлось приглядывать не только за детьми, но и за самими сопровождающими. Особенно после того, как отряд потерял двух бывших военных, оставшихся в родной Ростовской области. С тех пор каждый день стал для меня сущей нервотрёпкой. Увы, мои прежние соратники пойти со мной не смогли. Немногочисленным последователям высшей сущности нужно было срочно укреплять Новороссийск, включая непоседливую Жень-Женю. Сама она с радостью бы рванула со мной, не будь намертво привязана к более ответственному брату. Солод с Кириллом остались вместе с орками, потерявших немало воинов в той заварушке. Кисса не отпустила бы их даже под страхом смерти – её клан остро нуждался в пополнении генофонда, а другие новороссийцы старались держаться от них подальше. Солодухин поначалу тоже не горел желанием оставаться у дикарей, но ему требовалось время, чтобы научиться себя полноценно контролировать. После перерождения его периодически «накрывало», и справиться с приступом буйства могли только другие орки. Даже от меня в этом деле толку маловато.

С Талией ещё проще – ей в команде Синголло самое место. Благо эльф-некромант помог Пелагее худо-бедно контролировать прорвавшиеся после смерти способности. Увы, гибель в горящем сарае для неё была не первой, но до этого окружающих спасало лишь то, что все они находились на воде. До дна доченька просто не доставала, а на самом лайнере поддерживали образцовую чистоту и порядок. Похитители же усыпили детей газом, не предполагая, что среди них затесался полноценный лич…

Всё случилось ещё в Лермонтово. Морпехи из конвоя совершили настоящий подвиг для спасения жителей, но эвакуация всё равно проходила в тяжелейших условиях. Выжившие мало что соображали от непрекращающегося ужаса последних дней, и многие люди попытались прорваться к морю раньше времени, несмотря на увещевания из корабельных громкоговорителей. Им казалось, что суда вот-вот поплывут дальше, бросив их на растерзание тварям. Тяжело сидеть дома, когда из окон верхних этажей ты видишь безопасное убежище. Кажется, только руку протяни, и ты уже на борту, под защитой корабельных пушек.

Среди паникёров оказалась и свежеиспечённая семья Черновых. Стоило только выстрелам поблизости немного стихнуть, как они покинули мой коттедж и вместе с соседями бросились бежать. По дороге к ним присоединялись новые люди, старавшиеся инстинктивно держаться вместе. В итоге набралась небольшая толпа из местных жителей и застрявших тут курортников.

Но спокойно добраться до побережья у них не вышло – по пути они нарвались на несколько недобитков, ползающих по улицам. Возможно, те выползли прямиком из моря, привлечённые шумом. Люди ещё больше перепугались, возникла давка и неразбериха, в которой Пелагею едва не затоптали. Маленькую девочку сильно приложили о мостовую, и последнее, что она запомнила, – это надвигающегося на неё гигантского краба.

В себя она пришла уже на пристани, среди груды каких-то коробок, где свалили в кучу личные вещи эвакуированных. Праха вокруг оказалось в избытке после зачистки от морских гадов. Оказывается, Настя наконец-то вспомнила, что у неё есть дочь, и принялась её судорожно искать. Этим она невольно запустила механизм возврата лича из небытия, а предметом привязки стал брелок-карандаш, случайно завалявшийся в дорожной сумке.

Хоть какой-то вышел толк от этой матери года…

Пелагея до самого конца не понимала, что с ней творится, а помочь или хотя бы подсказать было некому. Настя вскоре оставила её на другом корабле, перебравшись поближе к контр-адмиралу. Новый муж погиб, и начался поиск следующего кандидата, в котором ребёнок мог только мешать. Воспитатели же не могли похвастаться продвинутыми способностями и просто присматривали за детьми в меру своих скромных сил. Девочка чувствовала, что как-то связана с металлическим брелоком, поэтому тихонько забрала его себе из сумки, а позже отдала мне.

Теперь он всегда со мной, но беспокойство всё равно точит меня изнутри. Нервы в последнее время ни к чёрту.

Поэтому стоило только громкому щелчку ворваться в мой и без того беспокойный сон, как я тут же оказался на ногах с занесённым тесаком. Но это оказался всего лишь треснувший в костре уголёк. На дворе стояло раннее утро, а рядом обнаружилась наша новая спутница, с шипением растиравшая себе руку. Моё экстренное пробуждение заставило её невольно вздрогнуть.

– Ты чего?

– Сон плохой приснился, – буркнул я, садясь обратно. – А у тебя?

– Окалина стрельнула. – Она продемонстрировала мне свежее красное пятнышко на запястье.

Рядом обнаружились более старые отметины, некоторые из которых успели почти полностью рассосаться. Порезы, ожоги и даже явные следы от чьих-то когтей. Они шли до самого локтя, теряясь под закатанным рукавом куртки. Даже на смуглом лице, отмытом от золы, отчётливо белело несколько шрамов. Один из них наискосок пересекал пухлые губы, а другой едва не достал до левого глаза цвета хаки. Не знаю, как такое правильно называется, просто её зелёная радужка пестрила тёмными пятнами, вплоть до чёрных точек, вызывая ассоциацию с камуфляжем.

Однако многочисленные повреждения нисколько не портили внешность скрипачки. В ней чувствовалась какая-то неуловимая простота и бесшабашность, не свойственная изнеженным особам, так что все повреждения смотрелись вполне органично. Как царапины на походной посуде, которая никогда не встанет рядом с хрустальным сервизом. Эту девушку очень легко представить с гитарой где-нибудь в лесу, а вот в душном офисе – куда сложнее. Хотя по дороге она пару раз едва не угробила себя на ровном месте. С готовкой у музыкантши тоже не заладилось, поэтому Леонид решительно отстранил её от походного котелка и сам сварганил отличную похлёбку из какой-то пернатой дичи, подстреленной по пути. Не щелкун, к сожалению, но мяса на бульон хватило.

В кои-то веки я вкусно поел.

Тем временем костёр, который мы жгли всю ночь, дабы отпугивать хищников, снова стрельнул угольком. Тот оставил яркий росчерк в воздухе, попав Шухерезаде точно в плечо. Плотная ткань куртки спасла девушку от нового ожога, и она со вздохом стряхнула раскалённый кусочек древесины обратно в огонь. Помнится, прежде чем Стрелок забрал у неё нож, она успела сильно порезаться.

Видал я криворуких людей, но чтобы настолько…

– Это всё из-за проклятия?

– Ха, угадал! – Она с улыбкой кивнула в ответ, продемонстрировав глубокие ямочки на щеках. – Как-то раз я нечаянно вляпалась в какую-то магическую гадость под Тамбовом. Наверное, после бури не успела рассосаться, хотя там их давненько не было. Так мне, по крайней мере, сказали.

– Некоторые аномалии очень долго держатся, если поселились на массивном объекте, – поделился я сталкерской мудростью. – Так тебе просадило Удачу?

– Ну, типа того. Она у меня падает каждый день.

– И как же ты ещё жива?

– Фу, как нетактично спрашивать такое у дамы! – дурашливо отмахнулась от меня девушка. – В ней всегда должна оставаться загадка. И вообще, какому-то вшивому проклятию меня так просто не взять!

– Тоже мне, великая тайна, – проворчал Бергер, завозившись в собственном спальнике. – Некоторые «лабухи» могут усиления людям развешивать, вроде благословлений. В том числе, чтобы везло чуть сильнее обычного. Только там временный эффект.

Алиева тяжело вздохнула.

– Ох, угораздило же меня связаться с такими грубиянами… Ну да, моя фартовость постепенно сходит на нет. Поэтому я и хочу избавиться от этой чёртовой метки, пока она меня не доконала. Мне обещали помочь, если я справлюсь с заданием.

– И как, удачно? – съехидничал охотник, окончательно поднимаясь.

– Ну, скажем так, результат не нулевой…

– Так кто тебя нанял? – продолжил я допрос, раз уж подвернулась возможность разговорить спутницу.

– Какая-то тётка в балахоне, – пожала плечами скрипачка. – Лица не разглядела, но рядом с ней даже стоять было жутко. Голос у неё странный, как будто из-под земли со мной говорила, хотя сама стояла рядом. Потом и вовсе растаяла, в туман превратилась.

– И ты ей поверила?

– Она потушила проклятие на несколько дней. Полностью. Это более чем убедительно.

– И что будешь делать теперь?

– Ну, для начала, доберусь с вами до Великого Врага и дам весточку. Там будет видно.

Я призадумался.

В том, что спасённая нами путешественница работает на кого-то из высших сущностей – нет никаких сомнений. Весь вопрос, на кого именно, и что от меня хотят. Ни хранительница Новороссийска, ни воронья бабушка под описание вроде бы не подходили. Возможно, кто-то новый из их приятельниц. Это напрягало, но тут уж ничего не поделаешь.

Если честно, в глубине души я знал, что рано или поздно это случится. Последователи так или иначе замешаны в большой игре Покровителей, а у меня теперь ещё за плечами один из чудо-детей. Отрицать это глупо – у Пелагеи слишком выдающиеся способности, даже по меркам нынешних вундеркиндов вроде Борьки с Никой. А вокруг магических самородков всегда царит нездоровый ажиотаж. Слишком большой потенциал в них бурлит, ожидая своего часа.

Однако это не значит, что нужно свесить лапки и покорно плыть по течению. У меня есть конкретная цель, и я её выполню, несмотря на все происки недобогов. С этими успокаивающими мыслями я побрёл к небольшому ручью, на который нам посчастливилось наткнуться под вечер. Ночь мы поделили на три части, чтобы присматривать за округой и поддерживать костёр, но сейчас спать меня уже не тянуло. Вскоре окончательно рассвело, так что проснулись и остальные под оглушительное пение птиц. Тут никакого будильника не нужно, особенно в разгар весны.

Со вчерашней вылазки за дичью Леонид притащил ещё и крупные яйца, поэтому с утра он на скорую руку сварганил завтрак, от запаха которого я едва не захлебнулся слюной. Но главный сюрприз поджидал меня, когда все уже уселись трапезничать. Моих подопечных было не узнать – умытые, одетые и подозрительно тихие. Будто подменили. Я уже подумал, что они опять что-то натворили, пока Стрелок не отправил Пелагею заново к ручью. И она безропотно пошла, будто послушная девочка, а не самый вредный лич на свете.

Мне же она в своё время все нервы истрепала своим нежеланием соблюдать гигиену. Прах ей хоть и подчиняется, но пачкает всё равно. Да и её любимое хобби рисовать подручными предметами никуда не делось.

Я проводил дочь удивлённым взглядом, а потом с немым вопросом повернулся к Бергеру.

– То, что она может восставать из пепла, не даёт ей права есть грязными руками, – заявил он, невозмутимо принявшись за свою порцию.

– Как тебе удалось?

– А, ты про это… Слыхал выражение, что добрым словом и револьвером можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом?

– Ну да.

– Так вот, твоя мелюзга добрых слов вообще не понимает.

Охотник погрозил пальцем шептавшимся Борьке с Никой, и те тут же уткнулись в свои походные тарелки. А я лишний раз убедился, что поступил правильно с объединением. Вместе путешествовать не только веселее, но и полезнее. После завтрака Шухерезада сделала девочкам причёски, заодно подровняв отросшую копну Борьке под нашим присмотром, и вся троица впервые за долгое время стала походить именно на детей, а не на бродячих хоббитов. Да и вели они себя на удивление покладисто. Только изредка дразнили взрослую скрипачку, называя её «Аза-за». Та в ответ лишь улыбалась до ушей, разминая ямочки на щеках.

Сразу видно, что с нами ей нравилось.

Следующий дневной переход привёл нас прямиком к нужному месту. До прихода волшебства Великий Враг был ничем не примечательным селом, если не считать экзотичного названия. Хотя с ним всё просто – дело в местных оврагах, которые на мордвинском звучат как «инелей». Раньше «великовражских» поселений в округе имелось сразу несколько штук, а первые упоминания о них относились ещё к шестнадцатому веку, когда Россия была царством, а не империей. До наших дней сохранилась всего парочка населённых пунктов, причём один из них со временем превратился в настоящий форт, а не стал очередной серой надписью на карте.

Главную роль тут бесспорно сыграл пересечённый рельеф, от которого и пошло название. Село располагалось на естественной возвышенности, которое вполне тянуло на звание холма. Не совсем правильной формы, напоминавшей сверху перееханного велосипедом осьминога, но уж какая есть. Во всей лесостепной округе это самая крупная складка местности. А обороняться от всяких незваных гостей куда проще с возвышенности, пусть даже небольшой.

В отношении укреплений местные проделали впечатляющую работу. В первую очередь в глаза ещё на подходе бросились монументальные стены из светлого камня, превратившие село в настоящую средневековую крепость. Они шли вдоль всего холма, изредка упираясь в высокие смотровые башни, откуда торчали стволы зенитных орудий. Что сказать, к обороне тут подошли ответственно – такое без серьёзной артиллерии не возьмёшь. В принципе, Романиха шла тем же путём, хотя там местность более пологая.

Раньше населённый пункт окружали возделанные поля, но защитники прокопали канал по периметру, не забыв очистить старое русло ручья, делившее Великий Враг напополам, и завернули туда ближайшую реку. Теперь добраться до холма можно либо вплавь, либо по немногочисленным подъёмным мостам. Причём Стрелок с Шухерезадой сразу предупредили нас, чтобы никто не лез в воду, в которой плавает всякое разное. Внутри периметра осталось несколько небольших прудиков, так что проблем с питьём в крепости быть не должно.

Мы осторожно подошли к ближайшему мосту, и вскоре поднятая створка с металлическим грохотом пошла вниз. А я отчётливо почувствовал на себе множество чужих взглядов. Точно, отвык от цивилизации.

– Не дёргайтесь и ждите, пока сами не придут, – поделился очередным советом охотник, невозмутимо жуя травинку.

– Ещё чего! – тут же возразила исполнительница. – Их с места не сковырнёшь.

Тот ничего не ответил, но в итоге оказался прав. К нам навстречу вышла разношёрстная делегация. Пятёрка коренастых латников с арбалетами, на чьём фоне парочка обычных автоматчиков в более современной броне казались великанами, а также трое явных магов без оружия. Одного из них, невысокого пузатого бородача в чём-то отдалённо похожем на расшитый сюртук, система внезапно опознала как гнома по имени Ликот Твердозуб. Впрочем, другие крепыши тоже оказались не людьми, а представителями подгорного народа. Среднестатистическому человеку они были чётко по грудь, зато в ширине с ними мало кто мог посоревноваться.

Смотрелись они странновато, учитывая громоздкие доспехи, но смеяться над ними как-то не тянуло.

– Вернулся, значит, – произнёс вышедший вперёд Ликот, глядя с недобрым прищуром на Стрелка. – Думали уж, ты сгинул.

Говорил он пусть и со странным гортанным акцентом, но вполне сносно.

– Просто пришлось заглянуть кое-куда, – спокойно обронил Леонид. – А там вот этих ребят прихватил по дороге. Вот и задержался.

– Орк? – приподнял густую бровь представитель гномов. – Впрочем, если будет вести себя подобающе, то пусть проходит. Главное, что вы нас теперь скоро покинете. Это радует.

С этими словами он развернулся и потопал по доскам обратно в крепость. Двое его человеческих спутников – мужчина в потёртых джинсах и девушка в длиннополом платье – недовольно поморщились, будто им отдавили больную мозоль. Видимо, последняя фраза предназначалась для них.

– Я даже подумать не мог, что от тебя будет столько проблем! – в ярости прошипел мужчина.

Он являлся светлым хранителем восемнадцатого уровня, что бы это ни значило. Такой класс мне прежде не встречался, но наверняка он завязан за защитную магию. На это намекало и простое облачение, подходящее для обычного горожанина. Хотя его спутница вырядилась ещё непрактичнее. Пышный подол едва не подметал доски моста, а поверх платья она накинула вязаную шаль, частично прикрыв голову, но не лицо. Прежде всего взгляд цеплялся за бледную кожу, которую лишь подчёркивали вороные волосы и нарочито тёмный макияж. Даже помада на губах была почти чёрной. В эпоху моей юности таких барышень называли готками и старались держаться от них подальше.

Массивный нос и выдающиеся скулы выдавали в ней уроженку Кавказа, что подтвердила и подсказка.

Каринэ «Кара» Георгадзе

Класс – Бард

Уровень – 17

Предрасположенность – Смерть.

Ну надо же, ещё одна исполнительница! Скоро на целую труппу наберётся. Её музыкальный инструмент отыскался без проблем – прямо на внушительном бюсте, что поддерживал шнурованный корсет. Что-то вроде тёмной лакированной флейты, окантованной серебром, которая болталась на плотном шнурке. Прямо как амулет. Шухерезада себе подобного позволить не могла и таскала предка скрипки за спиной, перекинув ремень через плечо.

Друг на друга одноклассницы посмотрели с отчётливым холодком.

– А ведь нас предупреждали, что Бергер это плохая компания, – укоризненно покачала головой флейтистка.

– Радуйтесь, что отсиделись здесь и пропустили всё веселье, – хмыкнул охотник. – А то пришлось бы потом объяснять, куда вы пропали.

– Пропадаешь у нас только ты! – снова вспыхнул мужчина.

– Ладно, Шмель, хорош уже бухтеть. К чему хоть пришли в итоге?

Хранитель бросил быстрый взгляд в сторону коренастых арбалетчиков и молча поманил Стрелка за собой. Разговор явно не предназначался для посторонних ушей. Леонид демонстративно закатил глаза, но всё же покинул нас, хлопнув напоследок меня по плечу. Вместе с ними ушла и готическая девушка, двигаясь так плавно, будто плыла над землёй. Задержались только стражники, в нескольких словах обрисовав мне правила поведения в крепости. Ничего особенного – даже оружие никто не изымал и не обыскивал, ибо нет смысла. Некоторые маги и голыми руками могут бед натворить.

Потом нас всё-таки пригласили внутрь, но двух моих подопечных будто приморозило. Борька с Никой встали как вкопанные с выпученными глазами, и даже Пелагея не смогла их растормошить. А ведь мост долго опущенным держать не будут.

– Так! – не выдержал я. – Борислав, Николь! Что случилось? Неужели гномов испугались? Не бойтесь, они вас не съедят.

– Это она… – тихо произнёс мальчик, с явным трудом сглотнув ком в горле.

– Кто? – спросила Шухерезада, озадаченная не меньше меня.

– Та самая… – прошептала Николь.

В глазах обоих детей плескался неподдельный ужас, который и стал для меня главной подсказкой. А вот скрипачка никак не могла въехать, что их так напугало.

– Да кто, блин?!

Убедившись, что её музыкальная коллега удалилась от нас на порядочное расстояние, я прихватил девушку за локоть и тихо пояснил ей на ухо:

– Та, которая похитила их в своё время. Интересные, однако, у Лёни знакомые…

Глава 88

Согласно последней переписи, в Великом Враге проживало чуть меньше пятисот человек. Сейчас же население крепости перевалило за три тысячи. Преимущественно благодаря осевшим здесь гномам, которые наладили оборону и обеспечили подопечных всем необходимым, включая пропитание и кров. Они не только сберегли оставшихся местных жителей, кто ещё не успел разбежаться, но и без проблем приняли других беженцев, невзирая на их расу.

В результате получился пёстрый винегрет, который каким-то непостижимым образом умудрялся сосуществовать вместе.

На здешних улицах, вымощенных свежим шлифованным камнем, можно повстречать кого угодно – от привычных зверолюдей и людоящеров до каких-то совсем уж непонятных организмов, не имевших с человеком ничего общего. Но чаще всего на глаза всё же попадались люди и гномы, составлявшие основную часть населения. В отличие от своих сказочных прототипов, крепыши вполне могли жить на поверхности, не боясь солнечных лучей. Хотя и в подземельях они чувствовали себя более чем комфортно. Нынче под селом ветвились многочисленные шахты, где трудолюбивые шахтёры добывали строительный камень и прочие полезные ископаемые. Там же заодно приготовили убежища на случай вторжения и прочих неприятностей.

На поверхности тоже хватало строений, потому что прежние домики с коттеджами при всём желании не могли вместить и половину жителей. Под застройку ушла большая часть участков, а оставшаяся земля использовалась в качестве огородов и садов. И надо признать, с архитектурой у гномов всё было в полном порядке. Дома не напоминали безликие каменные коробки, и даже снаружи их с любовью отделали всяческой лепниной и прочей облицовкой. Стиль, на мой взгляд, был излишне строгий и угловатый, но в целом симпатичный. Не забыли и защитный периметр, хотя там украшения носили более утилитарный характер.

На первый взгляд может показаться, что стены – слишком архаичная защита, ведь на классических крепостях поставили крест ещё сотню лет назад, с массовым развитием боевой авиации и артиллерии. Да и возможности волшебства сбрасывать со счетов не стоит. Однако гномы не были столь наивны и постепенно покрывали камни специальными рунами, напоминавшими угловатую вязь. Это их собственное «ноу-хау», недоступное другим расам. Блоки тесали из самых крепких и жаростойких пород, а с магической поддержкой они и вовсе не имели себе равных среди строительного материала. Процесс совершенствовался из поколения в поколение, но всё равно оставался очень трудоёмким. Так что укрепление периметра продолжалось и поныне.

И хотя в обороне гномы могли многим дать фору, некоторым угрозам даже они противостоять были не в силах. Из-за этого в далёкие времена подгорный народ едва не вымер полностью, будучи сосредоточен в одном месте. С тех пор периодически крепыши отправляли экспедиции в другие миры, чтобы расселиться как можно обширнее. Заглянули они и к нам на огонёк, но к счастью, до уральских гор не добрались. Далековато идти, а путешественники из них так себе. Поэтому низкорослые пионеры просто выбрали себе участок с подходящими породами и осели посреди Нижегородской области.

Нашлись тут и кое-какие руды, и поделочные камни, включая драгоценные. Наладилась торговля с соседями и сбор ценнейшего металлического лома по окрестностям. Гномы понемногу разводили скот, наладили выпуск собственной ткани и даже освоили кое-какую современную технику.

Вот в чём они полностью соответствовали своим стереотипам, так это в любви к выпивке. Питейное заведение на территории крепости было далеко не одно. И даже не два. Только на поверхности круглосуточно принимали посетителей четыре таверны, и ещё парочка рюмочных располагалась на глубине, чтобы шахтёрам и прочим подземным трудягам не требовалось далеко бегать.

В одном из местных кабаков я и осел, чтобы немного промочить горло и привести мысли в порядок. С одной стороны, с моих плеч свалилась даже не скала, а целый горный хребет. Информация, прошедшая не через одни руки, неожиданно оказалась верной – именно здесь осели безутешные родители Николь, уже не чаявшие вновь увидеть похищенную дочь. Легче в лотерею миллион выиграть, настолько шансы были ничтожными. Оба супруга до сих пор не могли поверить своему счастью и не отпускали девочку от себя ни на шаг. Заодно семья единогласно решила приютить у себя и Борислава. Весь его населённый пункт в одночасье канул в черноту, и оттуда никто не спасся. Мальчик стоически перенёс тяжёлую новость, да и к молчаливой подружке он успел привязаться за эти месяцы. Вместе им всяко будет проще.

Можно сказать, я полностью выполнил свою миссию. Вопреки всему.

Пелагея тоже не стала откалываться от коллектива, решив побыть с друзьями напоследок, так что у меня впервые за долгое время оказались полностью развязаны руки. И как добропорядочный папаша я первым делом направился в бар. Нужное мне заведение располагалось на цокольном этаже одной из «новостроек», возведённой из крупных блоков, плотно подогнанных друг к другу. Только, в отличие от крепостных стен, здешняя порода была более тёмная, с отчётливым глянцем. Ну и никаких рун, разумеется. Мастеров в поселении не так много, и все они занимались в первую очередь укреплением периметра.

Как и в любой приличной таверне, на верхних этажах можно было снять себе комнату. Остальная часть помещений представляла собой что-то вроде общежития, где обитал самый разный народ – от всяких бродяг, вроде меня, до типичных беженцев, желавших осесть в крепости. Впускали сюда всех, но почётное звание жителя ещё нужно заслужить. Предпочтение, как всегда, отдавалось полезным членам общества, готовым вкалывать не за страх, а за совесть. Коммунизмом здесь и не пахло, а товарно-денежные отношения традиционно поддерживались при помощи «наградных» монет. Благо я не ленился таскать с собой небольшой запас на всякий случай. В основном, серебряных – они в большинстве мест ценятся выше, а выпадают реже.

На этот счёт существовало целое поверье, которым со мной охотно поделился сам трактирщик по имени Мафулл – бритый налысо гном с короткой бородой, поперёк себя шире. С такой могучей комплекцией ему в принципе не требовались вышибалы, но сейчас он явно скучал за стойкой, вырезанной из цельного камня. Как, в принципе, и вся остальная мебель. Включая стулья. Сильно тут не побуянишь, а для тех, кто опасался раннего простатита, имелись простенькие циновки из плетёной ивовой лозы.

В столь поздний час большинство посетителей уже расползлись по домам либо мирно храпели в тарелку, уронив туда лицо. У меня тоже сегодняшняя ночка выдалась весёлой, только по другому поводу. В крепость мы прибыли под вечер, но поспать так и не вышло. Сначала одни дела, потом другие…

– Орк? – удивлённо крякнул трактирщик, окинув меня взглядом с ног до головы. – Давненько ваших не видал.

– Может, оно и к лучшему, – кивнул я, прекрасно зная повадки своих «сородичей».

– А сам откуда прибыл, издалека небось?

– Нет. Можно сказать, что местный, вернулся из путешествия. Мне нужна еда и ночлег.

– Всем это нужно, – философски заметил гном. – Платить-то у тебя есть чем, скиталец?

Я в ответ бухнул на полированную столешницу связку «серебрушек». Всё-таки дырки у них значительно облегчают не только вес, но и переноску. Продел сквозь них проволоку, и никаких проблем. Удобно.

– Где ж ты столько наколотил?!

– Везде понемногу, – не стал я вдаваться в подробности, что большая часть трофеев принадлежит дочери.

Она всё равно ещё маленькая, ей столько денег не нужно.

– Эх, не уважаете вы металлы, чисто как хуманы… – вздохнул Мафулл, имея в виду людей. – А от них сплошная польза. Не от хуманов, само собой, от монет. Кто-то очень могущественный решил вам, грешным, подсобить с ними, не иначе. Каждая годится и для торговли, и для дела.

– Ну, с серебряными всё понятно, – кивнул я. – А от остальных какой прок?

– Самые обычные, это золото с примесью серебра, – охотно принялся просвещать меня трактирщик. – У вас этот сплав электрумом зовут. Он не только на разную утварь идёт, но и в технике полезен. Универсальная штука.

Он указал толстым пальцем на потолок, где горели вполне обычные электрические лампы. Дороговатая проводка выходит, но недостатка в материале местные точно не испытывают. Этого добра после любого серьёзного боя хоть лопатой греби. Вот артефакты и прочие вкусности выпадают гораздо реже.

Электрум, значит. Говорящее название. А многие, включая меня, считали его обычным рыжьём…

– Ещё есть адамантин в монетах, – продолжил лекцию гном. – Но он очень редко попадается, в основном из серьёзных тварей. Прочней материала не сыскать, даже магия его не всякая берёт.

– А что на счёт мифрила? – не удержался я от вопроса, вспомнив похожие свойства у своего топора.

От моих слов суровое лицо бородача немного разгладилось и приобрело благоговейное выражение.

– Это уже из божественных материалов, их можно и за всю жизнь не повстречать…

– Понятно. Так что там, хватает на постой?

– Да мне тебя кормить-поить до старости придётся, – хмыкнул в бороду трактирщик. – Ладно б ты хуманом был простым, те хоть недолго живут…

– Позвольте-ка, уважаемый! – запротестовал один из немногих посетителей, всё ещё остававшийся на ногах. – Это раньше срок человеческой жизни был куда короче вашего, но в нынешних условиях старение вообще может притормозить. Так что не будьте столь категоричны.

Я обернулся к говорившему мужчине и узрел типичного представителя творческой интеллигенции, невесть как дожившего до наших дней. Худощавый, слегка суетливый типчик в потёртом свитере, с клочковатой бородой и длинными волосами, зачёсанными назад. Для полного образа не хватало только очков в толстой оправе, но мужичок обходился без окуляров. До того, как вклиниться в наш разговор, он охаживал угрюмого мордоворота с таким массивными надбровными дугами, что они с успехом могли выступать козырьком от солнечных лучей. Тот как раз отлип от стойки, зашаркав плоскостопными ногами в направлении выхода, оставив своего собеседника в одиночестве.

– Вот доживи хотя бы лет эдак до двухсот, тогда и приходи, – отмахнулся от интеллигента Мафулл. – Магией всех проблем не решишь.

– Возможно, вы правы. Но перспективы очень и очень заманчивые… Можно повторить?

Трактирщик поскорее нацедил в протянутую кружку какой-то тягучий напиток, отчётливо отдающий ягодами, но мужичок уже передислоцировался ко мне поближе.

– Позволите?

Я пожал плечами. Даже если придётся угощать половину бара, от меня не убудет. Гном поскорее сгрёб лапой связку монет куда-то к себе под стойку и ушёл собирать всю еду, какая у него ещё осталась в закромах. Даже пообещал её немного подогреть в порыве чувств.

– Там было слишком много, – пожурил меня мужчина, протянув руку. – Станислав.

Имя вместе с фамилией горели над его темечком, но я лишь мазнул по ним расфокусированным взглядом, отметив только низкий по нынешним временам четвёртый уровень.

– Тимофей, очень приятно.

– Значит, вы всё-таки землянин, – кивнул он, внимательно меня осматривая. – Любопытно. Это ведь была направленная мутация?

– Вроде того.

– А на ваши зубы, простите, можно взглянуть?

Я выдал свою фирменную улыбку всеядного хищника, продемонстрировав подросшие клыки.

– Потрясающе, – с непонятной грустью вздохнул Станислав. – Впрочем, у нас что ни день, то новое открытие. Почти вся наука полетела к чертям…

– Если бы где-то существовала кнопка «Вернуть всё взад», её бы заклинило от моих нажатий, – уверил я его. – Но, похоже, этот дурдом у нас навсегда. С другой стороны – сколько ещё открытий ждёт впереди?

– Это верно, – часто закивал интеллигент. – Например, мне нравится теория, согласно которой все разумные расы произошли от человекоподобных существ. Чем больше углубляюсь в эту тему, тем больше в ней убеждаюсь. Некоторых уже находили и у нас, на Земле. Даже хоббитов, представляете? Просто научное название у них другое. «Хомо флоренсис», или «человек флоресский», если дословно. В разных условиях развитие людей шло своим собственным путём, лишь изредка пересекаясь. Возможно, всё это уже однажды было, и мы идём на очередной виток исторической спирали… К слову, некоторые наши виды вообще непонятно почему вымерли. Геологи осторожно называют это событие «импактом», но они понятия не имеют, что же случилось на самом деле. Списывают обычно всё на падение крупного небесного тела, потому что большая часть останков погребена под слоем спёкшейся породы. До состояния, близкого к стеклу или шлаку.

Слова учёного невольно всколыхнули во мне старые воспоминания.

«А знаешь, как её победят? – прозвучало в голове пророчество Дениса Полежаева. – Сбросят сверху грёбаный метеорит!»

Голос покойного химеролога слышался так явно, словно тот воскрес и стоял прямо за мной. Конечно же, это было очередным вывертом моего воспалённого сознания. Пришлось потрясти головой, вытряхивая наваждение прочь.

– Однако сегодня мне довелось воочию наблюдать живого, а не ископаемого палеоантропа! – продолжал делиться открытиями Станислав, кивнув в сторону выхода. – А сейчас я вижу перед собой совершенно новое ответвление, доселе не описанное.

– Эка невидаль! В народе их называют орками, – поведал исследователю вернувшийся с подносом трактирщик. – Прожорливые, задиристые и упрямые до одури. Из них выходят отличные воины, этого не отнять. А вот работяги они так себе, быстро спекаются от монотонного труда. Ты ведь тоже не из простых, так ведь? Чем промышляешь?

От ароматов горячей еды у меня закружилась голова, так что я брякнул первое, что пришло на ум:

– Истребляю всякую нечисть.

– Охотник на монстров, значит? – обрадовался Мафулл. – Так и думал! Любите вы монетами разбрасываться… Там вон, кстати, в углу твой коллега по цеху отдыхает.

В указанном направлении обнаружился огромный спиралевидный панцирь, переливавшийся в электрическом свете подобно мозаике из самоцветов. Завораживающее зрелище, можно вечность любоваться. Как-то раз в краснодарском музее мне на глаза попались окаменевшие аммониты – древние моллюски, чьи раковины выглядели похоже. Вроде как, там происходит минерализация тканей, замещая одни вещества другими. Но даже самый крупный экземпляр ракушки был в диаметре сантиметров сорок, а этот здоровяк едва вкатился бы в широкий дверной проём. Рядом стену подпирала не менее крупная кувалда из зеленовато-бурого металла с черенком в мой рост. Обычно у боевых молотов стараются заострить хотя бы одну ударную часть, по типу клевца или кирки, но только не в этом случае.

Такой дурой только железнодорожные сваи заколачивать.

– Эй, хочешь тут дрыхнуть, заплати за постой! – прикрикнул Мафулл, и панцирь отчётливо зашевелился.

Сначала я толком не разобрал, что происходит, но, оказывается, его обитатель просто выползал наружу, сформировываясь в нечто, отдалённо напоминавшее фигуру человека. Как будто пластиковую куклу засунули в огонь, и она там поплыла, размывая очертания. Чётко угадывалась лишь голова, из которой торчала пара забавных рожек с утолщениями на конце, да верхние конечности. Не руки, а, скорее, толстые щупальца без присосок. А вот низ был вполне классическим для слизня, даже хвост имелся. Существо распрямилось, едва не достав антеннами до потолка, и неспешно поползло в нашу сторону, прихватив по пути кувалду. Уважаю – сам с оружием никогда не расстаюсь.

Системная справка поведала мне, что это человек-улитка по имени Узелок, пятнадцатого уровня. Аж захотелось глаза протереть. Желательно – спиртом. Станислав нервно сглотнул и торопливо приложился к кружке с ягодным киселём.

– Говоришь, этот красавец тоже от хуманов пошёл, как и мы? – хохотнул трактирщик, кивнув на боевого моллюска. – Нам-то всё равно, мы с головой дружим, а вот эльфы за такие бредни тебя на ремни пустят. Остроухие всех остальных считают низшими расами и родства не потерпят. Даже такого вздорного.

– Но они ведь…

– Поверь, тебе лучше при них даже не заикаться, – отрезал гном, после чего повернулся ко мне. – Так, а пить что будешь?

– Не шнаю, – промычал я с набитым ртом.

Поднос стремительно пустел, и приходилось усилием воли заставлять себя хотя бы немного пережевывать пищу. Несварение мне точно не грозит, но некоторые ингредиенты, вроде каких-то сизых овощей или студенистой зелёной массы, вызывали массу вопросов. Хотя привычных продуктов было куда больше, включая хлеб домашней выпечки с ароматом дымка и старую добрую картошку в мундире. Прямо пир горой!

– Вашего брата мало что проймёт, – задумчиво почесал бороду трактирщик, после чего достал из-под стойки небольшой пузырёк из тёмного стекла. – Рекомендую «Венозный тромб», его варят из яда адской колючки. Ядрёная штука, кентавра с копыт валит!

Не прекращая нахваливать мутное пойло, он нацедил мне его в бокал из того же чёрного стекла, матово блестевшего в лучах ламп. Одна капелька пролетела мимо и отчётливо зашипела на каменной столешнице, распространяя вокруг запах ацетона.

– Спасибо, но отбрасывать копыта как-то не хочется, – сразу отказался я. – Дай что-то попроще, чтобы голова на месте осталась.

– Как насчёт медовухи из пчёл-убийц?

– Ещё проще.

– Вот же орк нынче привередливый пошёл! – всплеснул гном ручищами. – Ладно, есть у меня перегонка лисехвоста, но только пара бочонков. Сильно губу свою зелёную не раскатывай.

На этот раз Мафулл вручил мне полноценную кружку из камня где-то на пол-литра, в которой пенилось нечто, отдалённо пахнущее пивом. Я осторожно пригубил его и едва не поперхнулся. Градусов там вполне хватало, чтобы жидкость могла гореть. Креплёный пивас, которым мы накачивались в юности, в сравнении с ним был слегка подкрашенной водичкой. Но послевкусие оказалось вполне достойным, с нотками трав и чего-то неуловимо знакомого. Хорошо бы не димедрол…

Свежеотращённая печень легонько кольнула в боку, но в целом ощущения были положительные. Запоздалый ужин пошёл гораздо веселее, а оставшейся гадостью в мензурке заинтересовался человекоподобный моллюск, который всё-таки добрался до нас, оставляя за собой влажный след на полу.

– Будешь, брат по оружию? – спросил я его.

Существо кивнуло, издав что-то вроде бульканья. Утолщения на концах антенн оказались ничем иным, как глазами, которые могли смотреть в любом направлении. К такому со спины, а точнее с панциря, не подкрадёшься. Он сцапал щупальцем склянку и лихо всосал жидкость при помощи трубочки, выросшей прямо из нижней части головы. Мухи с комарами отдыхают. После чего слизень жестом попросил повторить, и хозяин заведения с кислой миной вылил ему весь остальной флакон. Человек-улитка без проблем справился с ядовитым напитком и уполз обратно, напоследок одобрительно похлопав меня по спине щупальцем. Оставив там небольшой влажный отпечаток.

– А с ним всё будет в порядке? – забеспокоился Станислав.

– Его вообще ничего не берёт, – буркнул трактирщик. – Только продукты зря переводит. Одни убытки…

– Ты что-то там говорил про кормить-поить до старости? – пришлось мне напомнить гному.

– Конечно! С ним я тебя дней за пять рассчитаю! – сразу воодушевился трактирщик. – А то свои запасы он давно проел. Сидит тут, дурью мается…

– Тогда тащи ещё чего-нибудь. И нашему беспозвоночному другу тоже.

Я продемонстрировал опустевший поднос, и Мафулл с недовольным кряхтением вновь отправился скрести по сусекам. На сдачу всё равно рассчитывать не стоило, а помочь «коллеге» – вполне нормально для авантюриста. От выпитого и съеденного на меня накатило такое благодушие, что я позволил Станиславу по-быстрому снять замеры с черепа. Заодно его привлекла ещё и моя челюсть, поэтому пришлось оставить слепок зубов на кусочке пчелиного воска. Запасливый исследователь попался, надо признать.

Увы, всё хорошее настроение тут же улетучилось, стоило в таверне показаться новому посетителю в ковбойской куртке. Ему куда больше подошёл бы какой-нибудь салун, но гномы таких заведений у себя не держали.

– Не заскучал ещё? – поинтересовался он, подойдя к стойке.

– Не получается, – признался я, пододвигаясь. – Бахнешь чего-нибудь?

– Нет, мы с утра отправляемся, – мотнул головой Леонид. – С этими переселенцами столько мороки… Но деваться некуда, мы должны их довести в целости и сохранности. Скукота…

– Хочешь предложить нам составить компанию? – сделал я очевидный вывод. – Как там у вас поселение называется?

– Малиновка, – хмуро ответил он. – Пошутишь про свадьбу, прострелю тебе коленный сустав.

– Тоже мне, проблема, – отмахнулся я. – Но понимаешь, тут слухи ходят, что вы принимаете у себя исключительно людей. А мы с Пелагеюшкой относимся к ним весьма условно.

– О! У вас и дочка есть? – обрадовался Станислав.

Бергер перевёл на него тяжёлый взгляд, и весь энтузиазм у исследователя тут же иссяк. А сам охотник выдал кислую улыбку, будто через силу:

– Ну надо же, суток в крепости не провёл, а разных слухов уже успел нахвататься. И это тот, который говорил, что он обычный друид, простой как палка… Ну да, начальство наше малость с шизой на этот счёт, но я замолвлю за вас словечко. Обещаю.

Нас ненадолго прервал вернувшийся Мафулл, который притащил новую порцию еды, но аппетит у меня пропал напрочь.

– Спасибо, это очень мило с твоей стороны, – поблагодарил я охотника. – Только ответь мне для начала на один простой вопрос.

– Валяй.

– Как ты относишься к детям?

– Чего-чего? – не понял он.

– Ну вот лично у тебя, – продолжил я развивать тему, – какие чувства они вызывают? Жалость, ненависть, брезгливость?

– Равнодушие, – отрезал он.

– То есть тебе всё равно, верно?

– К чему такие вопросы, Тим? – спросил охотник с явным раздражением. – Ты же вроде других спиногрызов уже пристроил. Хочешь предложить мне воспитывать дочку вместе? Извини, я не из этих, да и зелёный цвет не люблю.

– То есть если с детьми обращаются плохо, ты останешься в стороне?

– Конечно же нет! Ты объясни толком, чего от меня хочешь?

– Узнать твоё отношение к малышам. Только и всего.

– Достал, хрен моржовый!

Мой недавний спутник в сердцах треснул ладонью по столешнице, явно собираясь уходить, но тут на пороге таверны показалось двое стражников. Теперь, немного ознакомившись с возможностями рунной магии, я уже не столь скептически относился к их рыцарскому облачению. На латных доспехах искрились угловатые узоры, отдалённо похожие на те, что украшали камни на крепостных стенах.

Если это обычный декор, то я главный защитник леса. Ага.

– Эй, хуман-охотник! Ликот тебя зовёт, разговор есть.

За спиной парочки отчётливо маячили их коллеги, оставшиеся на улице. Некоторые с арбалетами.

– А подождать он не может? – недовольно процедил Леонид.

– Нет.

Мне казалось, что сейчас начнётся стрельба и погром, но Бергеру удалось совладать с эмоциями.

– Ладно, хрен с вами.

– Друид тоже идёт.

Палец стража, закованный в латную перчатку, указал на меня.

– А вот это уже интересно… – ухмыльнулся Стрелок. – Что ты там натворил?

– Надеюсь, ничего фатального, – проворчал я, допивая ядрёное пиво.

Глава 89

Приняли нас в настоящем замке, пусть и весьма скромных размеров. С большими постройками на этом пятачке земли особо не разгуляешься. Но архитекторы всё равно постарались не упасть в грязь лицом и выдали удивительное сооружение. Приземистое, угловатое и одновременно величественное. Главный вход украшали огромные бородатые статуи, являвшиеся ещё и колоннами, поддерживающими покатый свод. Камень очень напоминал мрамор, только чуть более ноздреватый.

Сам замок являлся здесь чем-то вроде главного административного здания, а заодно – последним рубежом наземной обороны. Под ним располагались основные спуски в подземелья, так что объект охранялся круглосуточно.

Помимо низкорослых стражников на посту встречались и разнообразные люди, именуемые здесь хуманами – от обычных магов в «гражданке» до стрелков с современными пушками. Хотя тут сразу и не скажешь, что больше устарело – автоматы или холодное оружие. К каждому противнику требовался свой подход, так что местные прозорливо выступали за разнообразие. Молодцы, что скажешь.

На входе нас ещё раз предупредили, чтобы мы вели себя прилично и не вздумали колдовать или тянуться к оружию. Больше всего страже не понравился мой проклятый тесак, так что пришлось дополнительно подцепить его проволокой к ремню, благо у меня имелся при себе целый моток на такой случай. Любой металл, даже покрытый защитным лаком, слишком быстро рассыпается, и нужно периодически обновлять колечко.

Внутрь нас повёл настоящий эскорт из полутора десятков бойцов. Преодолев несколько небольших коридоров с весьма аскетичным дизайном, мы очутились в просторном зале. Здесь декораторы уже постарались, украсив стены барельефами и цветной мозаикой из стекла и самоцветов. Прямо чувствовался дух рыцарского замка, который немного портили электрические люстры на потолке. Их дополнительно декорировали сверкающим хрусталём, так что по всему залу прыгали весёлые солнечные зайчики.

Имелся здесь и трон, вроде как из серебра, со вставками драгоценных камней, на котором восседал уже знакомый Ликот Твердозуб. По случаю приёма тот оделся ещё роскошнее, накинув на плечи чью-то мохнатую шкуру с серебристым отливом. Судя по размеру – явно не нутрия. Свиту владыки крепости составляли несколько суровых гномов, у одного из которых имелся укороченный ручной пулемёт. Солидная машинка. Остальные предпочли более традиционное оружие – палицы, секиры и короткие мечи. Среди окружения затесалась и парочка людей, причём в одном из них безошибочно угадывался военный. Слишком характерная выправка.

Напротив благородного общества застыла четвёрка «парламентёров» Малиновки, будто провинившиеся школьники на родительском собрании. Причём, судя по расстановке, главным среди них являлся тот самый хранитель – Сергей Шевелев по кличке Шмель, стоявший впереди всех. Компанию ему составляла готическая флейтистка в фирменном платье с корсетом, а также парочка новых лиц. Первым являлся молодой темноволосый парень в плаще с капюшоном – алхимик десятого уровня Артём Цьма, не имевший почему-то приписки между именем и фамилией. Второй тоже носил металлические доспехи, подобно местным, но куда более лёгкие – приталенная кираса, наплечники и прочая защита суставов с конечностями. Лицо скрывал глухой шлем без прорези, однако справка исправно пояснила, что передо мной Фёдор «Грохот» Муякшин, рыцарь пятнадцатого уровня.

С Бергером их стало уже пятеро, а вот я занял место чуть в стороне. Сопровождение рассредоточилось вдоль стен, пополнив ряды тех, кто здесь уже стоял с оружием наизготовку. Охотник нахмурился, но спросить ничего не успел, потому что тишину резко нарушил Ликот. Причём сразу криком. Его голос загрохотал под сводами зала, с каждым словом набирая обороты:

– Клянусь Армоком, мы приняли вас как подобает! Дали кров и позволили общаться с жителями! Даже готовы были отпустить тех, кто пожелал к вам присоединиться!

– Похоже, уйти нам спокойно не дадут… – со вздохом покачал головой алхимик.

– Прорвёмся, – ободряюще прогудел из-под шлема рыцарь.

– Молчать! – продолжил сотрясать воздух глава крепости. – Отвечаете только на мои вопросы, или замолкнете навечно! Что вы собирались сделать с ушедшими?

– Ничего плохого, – спокойно пожал плечами хранитель. – Нам нужны новые люди, поэтому мы и собираем у себя выживших.

– А что насчёт детей? – гном ткнул коротким пальцем в сторону Кары. – Твоя подручная их похищала, а потом они оказывались в рабстве! Их продавали как неразумный скот и даже приносили в жертву! И не вздумай это отрицать, её узнали!

Шмель бросил многозначительный взгляд на флейтистку, но та лишь брезгливо поджала губы. А вот Леонид выглядел удивлённым. Я специально отслеживал его реакцию на сказанное, и сдержать эмоции он не сумел, вскинув брови вверх. От сердца немного отлегло, но всё равно ситуация складывалась паршивая.

А всё из-за меня. Но если раньше я бы лично пошёл разбираться, попутно наломав кучу дров, то сейчас решил уступить это право местным властям. Тем более похищенные теперь числились в числе их граждан. Вот пусть и отдуваются, а я в сторонке постою. Пока что.

– Может быть, просто обознались? – продолжил выкручиваться лидер делегации.

– Не испытывай моё терпение!

Гном действительно выглядел, как будто его вот-вот хватит удар. Никто из бойцов уже не изображал почётный караул – все обнажили оружие и взяли пятёрку на прицел. Учитывая численный перевес, я бы на них не поставил, даже если Бергер расчехлит свою артефактную гаубицу. Тут тоже не детсад собрался, и среди охраны самым низкоуровневым был я.

А если бы не Артём Цьма, то и во всём замке.

– Я не собираюсь оправдываться перед нелюдями! – гортанно воскликнула Кара, шагнув к лидеру. – Земля всё равно будет наша!

– Значит, расскажешь всё палачу, – неожиданно спокойно произнёс Ликот. – Стража! Взя…

Договорить он не успел, потому что девушка схватилась за флейту, висевшую на шее, и поднесла её к губам. Кто-то из бойцов успел среагировать раньше, но все пули со стрелами и даже магическая молния безрезультатно разбились о невидимую стену, окружавшую их обоих. Видимо, не зря она встала рядышком с хранителем.

А потом по всему залу торжественно разлилась не совсем уместная музыка. Спокойная, плавная, умиротворяющая. Время словно остановилось, и я, к своему удивлению, понял, что не могу пошевелиться. Даже моргать получалось с трудом, а глазные яблоки поворачивались едва ли не со скрипом. Нечто подобное я испытывал, когда нас во время штурма накрыло заклятием неподвижности, ради которого один из подчинённых контр-адмирала пожертвовал жизнью. Хотя тогда у меня получалось худо-бедно идти, а сейчас же вместо плотного киселя тело будто в бетон закатали.

Остальных тоже приморозило на месте, включая стражу, а вот «парламентёры» двигались вполне спокойно. Алхимик сбросил плащ, под которой обнаружилась разгрузка с многочисленными колбами, и принялся что-то торопливо чертить на полу мелком из кармана. В руке рыцаря загорелся призванный клинок, но оружие он направил не на истуканов, а в сторону Бергера, который вскинул руки на бывших соратников. Точнее, он прицелился в исполнительницу, продолжавшую вдохновлённо играть.

Всё-таки к детям у него хорошее отношение, что бы охотник там ни заявлял. Мне это стало понятно, ещё когда мы путешествовали вместе, и осталось только заставить его признаться самому себе. Возможно, на него так давило произошедшее с младшей сестрой, но он тут точно не виноват.

Перерождёнными чаще всего становятся добровольно, впуская в себя демона. Мне ли не знать…

Между двумя замершими друг напротив друга боевыми магами встал Шмель. Общаться вслух они не могли, поэтому пришлось им объясняться исключительно жестами. Хранитель призвал обоих успокоиться и поговорить в более благоприятной обстановке. Леонид отрицательно мотнул головой, но лидер многозначительно указал на Ликота, замершего с перекошенным лицом на троне. Это сильный аргумент, тут не поспоришь. Глядя на него, в справедливый суд не верилось даже мне.

И у гнома ещё имелся козырь в рукаве. Четыре каменные статуи, стоявшие по углам зала, внезапно зашевелились и сошли со своих постаментов. Система после небольшой паузы определила их как сторожевых големов. Изваяния двигались не очень быстро, но грозили прервать концерт. Пришлось бойцам волей-неволей объединиться. Леонид стрелял статуям по ногам, лишая их подвижности, а рыцарь добивал упавших на полу. Спустя полминуты всё было кончено, и зал окончательно потерял весь торжественный лоск.

В принципе, для высокоуровневых магов подобные противники – не проблема, если их не целая толпа. Но всё-таки на что они рассчитывают? Всю крепость флейтистке не накрыть, а прорываться с боем – так себе идея. Даже если у них каким-то чудом получится преодолеть ворота, на хвосте всё равно повиснут разъярённые гномы. У них тут и транспорт какой-то наверняка остался, и свои лошади имеются. Родители Николь как раз жили рядом с загоном, потому что отец семейства раньше работал инструктором на ипподроме и знал, с какого боку нужно подходить к копытным.

И тут я наконец-то заметил, что витиеватый рисунок на полу начал понемногу светиться. Наверное, он и раньше сиял, просто из-за люстр это было не так очевидно. Сейчас же их свет немного притух, как будто музыка высасывала энергию даже из электрических лампочек. А когда парень начал выписывать мелом большую окружность, всё окончательно встало на свои места.

Эти уроды собираются отсюда смыться не через обычные двери. Вот почему они были так спокойны!

Скрипя стиснутыми зубами, я попытался было рвануть вперёд, но едва смог оторвать ногу от пола, чтобы немного её переставить. С такими успехами мне до центра зала добираться неделю. Но другие даже этого не могли, превратившись в живые статуи с выпученными глазами. Оставалась призрачная надежда на Леонида, но он всё-таки решил не мешать остальным, так и не взявшись за оружие. Хранитель продолжал что-то ему задвигать жестами, но контекст от меня ускользал. Я едва тащился вперёд, словно беременная черепаха, и на меня никто не обращал внимания. Хотя алхимик всё же покосился в мою сторону удивлённым взглядом, после чего вернулся к работе.

Зачем я продолжал бороться? Возможно, из чистого упрямства, свойственного мне задолго до превращения в полукровку. А ещё я пытался хоть как-то отвлечь пятёрку, потому что одна из дверей, ведущих в зал, немного приоткрылась. Возможно, кто-то смог избежать музыкального остолбенения и побежал за подмогой. Или замер прямо за порогом.

Так или иначе, приготовления вскоре подошли к концу. Алхимик закончил вычерчивать основную пентаграмму, расположив на каждом луче по магическому шару разных цветов, символизирующих свою стихию. Внутрь поместили сферу Хаоса – ядовито-красную с беспорядочной чёрной крапинкой. Затем юный маг влил в конструкт энергию, отчего письмена стали гореть ярче ламп, но тут приоткрытая дверь окончательно распахнулась.

Я ожидал увидеть кого угодно, включая какого-нибудь сторожевого питомца, но вошедшему всё равно удалось меня удивить. Точнее, вползшему. Это был Узелок, который тащил на сгибе панциря свою огромную кувалду. Возможно, слизень просто не слышал чарующих звуков флейты, хотя до этого проблем со слухом у него не наблюдалось. В любом случае его движения нисколько не замедлились. Наоборот, он явно спешил к пятёрке удивлённых людей.

Примерно со скоростью ленивого пешехода.

Если мои потуги выглядели не столь угрожающе, то появление ещё одного иммунного к музыке заставило их нервничать. Непонятно, сколько оставалось времени до открытия прохода, но рыцарь решил нейтрализовать угрозу на корню. Он резво понёсся вперёд и одним стремительным выпадом проткнул студенистое тело мечом. Любому человеку такого бы хватило за глаза, но в Узелке осталась лишь прореха, которая моментально затянулась. Следующий удар должен был разрубить улитку пополам, но призванный клинок внезапно не справился с самоцветным панцирем, сыпанув во все стороны яркими искрами. Рассечённая плоть без проблем срослась обратно, и охотник на монстров с неожиданным проворством сам пошёл в атаку. Кувалда описала дугу и с металлическим чавканьем ударила в самый центр нагрудника, смяв его, словно обычную фольгу. Даже стикер Борьки не справился бы лучше.

Рыцаря отшвырнуло к противоположной стене, превратив ненадолго ещё в один барельеф. От удара по камню пошли трещины, и безвольное тело мешком сползло на пол. А мне удалось резко продвинуться на целых полметра от такого зрелища.

Всё произошло так быстро, что сумел среагировать только Леонид. Его выстрел из руки взорвал слизню голову, но тот и не думал останавливаться. Мало того, на месте обрубка надулся небольшой полупрозрачный пузырь, который с хлопком запустил в охотника порцию слизи. Бергер смог увернуться, и плевок угодил в спину алхимику. Парень истошно замахал руками, а его амуниция стала стремительно расползаться, как от хорошей порции кислоты или того пойла, которое мне настойчиво предлагал бармен.

Новый выстрел проделал огромную дыру в брюхе улитки, откуда хлынула похожая жидкость. Бергер вновь предпочёл собственные пальцы артефактному оружию, которое продолжало висеть за спиной. Заодно от попадания откололся и кусочек панциря, так что пробоина вышла сквозной. Каменные полы начало понемногу разъедать, но человек-улитка никак не останавливался. Через несколько метров его голова полностью восстановилась вместе с подвижными глазами, и он тут же подкорректировал свой курс.

Обожжённый алхимик окончательно вышел из строя, пытаясь залить себя каким-то реагентами, но удача сегодня была на стороне «парламентёров». Пентаграмма резко потухла вместе со сферами, а над ней возникло колеблющееся марево портала. Цвет, кажется, был бледно-голубой, но иногда менялся до зелёного.

Хранитель без промедления толкнул туда пострадавшего парня и поманил Бергера. А вот флейтистка без всяких понуканий сама направилась к пролому в пространстве. Стрелок ещё раз жахнул в Узелка из воображаемого револьвера, но лишь попортил ему цветной панцирь. Плюнув на это бесполезное дело, охотник спиной вперёд нырнул в проём, встретившись напоследок со мной глазами. Я в ответ с трудом кивнул.

Мы ещё не закончили, и он это прекрасно знал.

Следом синхронно ушли Шмель и Кара, которая до последнего мгновения не переставала играть. Лишь когда музыка прервалась, всё вокруг снова пришло в движение. Гномы бранились, немногочисленные люди им вторили от бессилия, ведь нестабильный портал уже схлопнулся. Узелок наконец-то дополз до пентаграммы и стёр часть рисунка влажным следом, после чего повернулся ко мне. Сначала глазами, потом и всем студенистым корпусом вместе с панцирем.

Кувалда отправилась на место за плечо, а удлинившееся на пару метров щупальце протянуло мне слегка помятую походную фляжку. Судя по запаху, который резко шибанул из пробки, там плескался чистый, как слеза, бренди. Ёмкость, кстати, пряталась прямо в панцире, но покрывавшая её слизь не обжигала кожу.

Отказываться я не стал – сейчас уже можно и выпить с чистой совестью. Огненная вода обожгла гортань, и оцепенение окончательно отпустило.

– С меня причитается, – выдавил я, отчаянно разминая шею.

Забитые мышцы горели, как после многочасовой тренировки. Стоит признать, эта музыкантша знает своё дело. Но её песенка всё равно спета, потому что мне теперь резко захотелось в Малиновку, уточнить их расхваленную программу для переселенцев.

Обязательно туда нагряну в гости. Только пару друзей по пути прихвачу…

Глава 90

– Хм, это определённо дендриты…

Станислав осторожно потрогал один из чёрных «побегов», но всё равно умудрился порезать себе палец. Однако это его нисколько не смутило, и он продолжил внимательно осматривать конструкцию, не обращая внимания на сочащуюся кровь.

– Надо облизать! – посоветовала Пелагея тоном знатока.

– Благодарю, юная леди, но оно и так заживёт, само.

– Раны от них необычные, – предупредил я на всякий случай. – Они очень плохо срастаются.

– Вот как… – задумчиво протянул исследователь и достал из кармана пластырь. – Пожалуй, тогда стоит оказать себе медицинскую помощь. Очень необычное явление.

– Как ты там их назвал, дендриты? – припомнил я его слова. – Получается, это всё-таки деревья?

– Конечно же нет!

Учёный так лихо отмахнулся от моей версии, что едва не отрезал себе другую руку. Он продолжал стоять в опасной близости от сотворённой конструкции, хотя обещал мне соблюдать меры безопасности. Я уже начал понемногу жалеть, что согласился взять его с собой. Хотя выгода у нас обоюдная – мы узнаём чуть больше про способности Пелагеи, а он получает опыт. Причём буквально, ведь для его необычного класса исследования являются основным видом прокачки. Да изучения нужны не абы какие, а именно магических проявлений. Учитывая то, на каком месте волшебство крутило физические законы, дело у Станислава шло так себе.

– Дендриты это просто разновидность кристаллизации, – объяснил он. – Процесс идёт очень бурно, отсюда и такой характерный рисунок. Ты ведь недаром сравнил его с морозным узором. Хороший пример, только там в основе вода, а здесь углерод, и, возможно, что-то ещё. Без оборудования, к сожалению, точно не скажешь.

– Ещё бы тут не быть углю, – фыркнула Шухерезада. – Это же чьи-то останки.

Скрипачка объявилась так же внезапно, как и пропала. Заварушку с делегатами она пропустила, придя к нам лишь на следующий день. Дети ей обрадовались, а вот я после истории с Леонидом был преисполнен скепсиса. И хотя девушку на всякий случай проверила служба безопасности Великого Врага, где имелся собственный экстрасенс, её непричастность к делишкам Малиновки ещё ничего не говорила.

К своей чести, исполнительница не стала ничего от меня скрывать и сразу призналась, что у неё очередное задание. И, как несложно догадаться, связанное со мной.

– Точнее, меня попросили выбрать кого-то из вас двоих, – уточнила она с усмешкой. – Но второй кандидат, к сожалению, сбежал…

Что тут скажешь, Бергер – тот ещё везунчик.

– В общем, мне нужно тебя сопровождать недельки три-четыре, – закончила скрипачка, лучезарно улыбнувшись. – Можно?

– То есть следить, – хмуро констатировал я. – Ты ведь понимаешь, что мне это даром не сдалось?

– Так я ж не бесплатно!

– Прости, деньги мне тоже не нужны.

– Это хорошо, но я имела в виду другую оплату.

Она игриво подмигнула, но, увидев выражение моего лица, поспешила тут же добавить:

– Совсем другую. Совершенно. У Пелагеюшки проблемы с самоконтролем, и я как раз могу с этим помочь, вот.

– Контролировать её с помощью музыки? – процедил я, едва сдерживаясь. – Прямо как делала твоя коллега с другими детьми?

– Нет. Скорее, просто гасить эмоциональные всплески. Успокаивать. Я не умею брать кого-то под контроль. Мне вообще до вчерашнего дня казалось, что такое невозможно… Надо признать, у той разукрашенной дуры есть какой-никакой талант.

– Ещё скажи, что ты ей завидуешь.

– Вот уж нет, моя музыка круче! – заявила девушка. – Ну так что, по рукам?

Предложение выглядело заманчиво, тут не поспоришь. Пелагея могла увлечься и случайно натворить бед. В порыве эмоций контроль над способностями терялся, и вокруг неё начинали массово расти кристаллы смерти. В безлюдном лесу это не было большой проблемой, а вот в поселении малейший инцидент мог закончиться плачевно. Не все ведь носят при себе обереги или владеют защитной магией. Тем более Ника с Борькой остаются тут, и помощи от них больше не будет, а одному мне уследить за ней будет крайне тяжело. Она та ещё егоза, которой патологически не сидится на месте. Приставить к ней человека, способного сглаживать её порывы, да ещё прекрасно ладящего с детьми, вроде бы звучит неплохо.

Но, с другой стороны, вешать себе на шею потенциального шпиона – не самая удачная идея. Пусть её используют втёмную, от этого легче не становится. Заказчиком вполне может выступать какой-нибудь недоброжелатель, а у меня и так проблем целый вагон, скоро вываливаться начнут.

Тяжёлые раздумья окончательно разрешила сама Пелагея, которая умоляюще уставилась на меня своими бездонными глазами:

– Па-а-ап, ну пожалуйста! Пусть Аза-за останется с нами!

Ну что тут поделаешь? Пришлось включить доброго папу и согласиться. В конце концов, если за скрипачкой стоит кто-то из высших, им про меня и так всё известно. Скорее всего, они просто хотят убедиться, что беспокойный друид больше не помешает их планам. Хотя моё мнение после заварушки в Новороссийске не изменилось – я в завязке, и больше во всяких «божественных» квестах не участвую. Мирно жить у меня, скорее всего, не получится, но сейчас время такое, беспокойное. Демоны постоянно пробуют расшатать антимагическую защиту и продолжить расползание Хаоса, да ещё и некоторые люди ведут себя неподобающе. Вот как «малиновцы», например.

Только с ними ещё не всё ясно…

В любом случае для начала я решил протестировать скрипачку, так сказать, в поле. Свои кулинарные и боевые качества она уже с блеском продемонстрировала, так что осталось посмотреть на неё в качестве успокоительного. Хотя у меня при одном только этом слове начинался лёгкий мороз по коже. Свои порывы я худо-бедно научился сдерживать, да и вреда от них гораздо меньше. А вот с Пелагеей всё гораздо сложнее.

Для проверки мы отправились за ворота, подальше от крепости. Благо вокруг было достаточно тихо для небольшой вылазки на природу. Изначально я не собирался устраивать полноценную вылазку, но в процессе сборов к нам присоединились новые участники, и планы пришлось пересмотреть.

Первым, кто выразил желание прогуляться, был Узелок. Точнее, он просто пополз следом, не спрашивая разрешения. И если наше убытие за периметр не вызвало у подозрительных гномов энтузиазма, то его уход стал чуть ли не праздником. Неторопливый гость бездельничал в крепости уже третий месяц и не реагировал на все попытки его прогнать. Даже будучи выдворенным за ворота, он просто переползал крепостные стены, и как ни в чём не бывало отправлялся обратно в кабак. А учитывая то, что гигантскую улитку не брали ни стрелы, ни пули, справиться с ним могла лишь серьёзная магия. Однако гномы не стали идти на крайности, используя его в качестве утилизатора отходов, и не прогадали. Во время всеобщего оцепенения именно Узелок пришёл на помощь руководству форта. И он почти справился, не успев совсем малость.

Увы, как-то коммуницировать с негуманоидом не получалось даже при помощи интерфейса. Он вроде бы понимал что-то из человеческой речи, но действовал так, как считал нужным. Система же его бульканье отказывалась переводить наотрез. Я несколько раз честно предупредил, что мы не по грибы собрались, но он продолжал невозмутимо тащиться позади нас.

Куда более сговорчивым спутником стал Станислав, которому позарез нужно было исследовать что-нибудь магическое. В нашем новом мире могла пригодиться любая информация, поэтому я прихватил общительного учёного с собой.

В итоге мы вы брали пустое поле вдали от других населённых пунктов и приступили к эксперименту. Поначалу Пелагея немного смущалась в присутствии незнакомцев, но потом освоилась и стала почти прежней собой. Только я прекрасно видел, как её что-то гложет внутри. Улыбалась она не очень естественно и постоянно перескакивала в разговоре с одной темы на другую. Её и так не назовёшь собранной, но сегодня рассеянность была куда больше обычной.

– Итак, что тебя беспокоит? – спросил я прямо.

– Ничего, всё хорошо! – Она излишне резко замотала головой.

– Мы же договорились, – напомнил ей я. – Ты не должна держать всё в себе.

– Ну-у-у…

– Тебе грустно? – присоединилась к разговору Шухерезада.

– Да.

В ярко-васильковых глазах заблестели слёзы, но сама радужка стала стремительно темнеть, возвещая приближение срыва. Я поспешил активировать новенький защитный амулет, который должен был прикрыть нас от шипов, а скрипачка достала из-за спины древний музыкальный инструмент, похожий на половинку от груши, отстегнула смычок и продолжила расспрашивать дочку:

– Почему ты грустишь? Расскажи мне, пожалуйста.

– Ника с Борей остаются. – Она шмыгнула носом и продолжила говорить урывками. – Тут здорово… А нам нужно идти дальше… Мы останемся совсем одни… Я их не увижу-у-у!

Сдавленные рыдания наконец-то прорвались наружу, и вокруг неё стали закручиваться вихри чёрной пыли. За людей я почти не переживал, а вот Узелок не захотел подползать к нам поближе и устроился неподалёку на небольшом валуне. Ну, его проблемы. Под солнечными лучами самоцветный панцирь переливался ещё ярче, от насыщенно-синих до ярко-жёлтых оттенков, будто кто-то смог заключить настоящую радугу в камень. Однако яркий свет вокруг нас вскоре потускнел, едва пробиваясь через густую сеть кристаллов. Они всё росли и усложнялись, ветвясь в стороны, пока Шухерезада не стала наигрывать какой-то грустный и пронзительный мотив. Процесс чуть приостановился, а сама Пелагея вскинула голову и стала вслушиваться в музыку. Вскоре чёрные деревья окончательно замерли, а некоторые даже рассыпались раньше положенного срока.

При этом маленькая повелительница смерти не выглядела загипнотизированной. Она продолжала плакать, но уже более спокойно, без надрыва. В итоге площадь поражения получилась всего около сотки. Нас укрыло силовое поле одноразового амулета, а Узелок оперативно спрятался в раковину.

Примерно через минуту Шухерезада закончила играть и бережно убрала инструмент на место. К тому времени защита давно лопнула, но кристаллы нам больше не угрожали.

– Я поняла! – утирая нос, выпалила Пелагея. – Мы ведь ещё можем увидеться. Потом.

– Всё верно, умница моя. – Я крепко обнял дочь, не обращая внимания на порезанное впопыхах плечо. – Им тут будет лучше.

Часть конструкций вокруг неё осыпалась, а вот остальные продолжили стоять, представляя опасность для окружающих.

– Теперь Аза-за пойдёт с нами? – невинно поинтересовалась меленькая шантажистка.

– Куда ж она денется…

– Круто!

Надо признать, и я сам остался доволен результатом. Синголло особо предупреждал о том, что негативные эмоции ни в коем случае не должны копиться в ней, но «слив» должен происходить контролируемо, чего мы только что и добились. Когда она повзрослеет, с этим будет куда проще, а пока её психику лучше поддерживать в стабильности.

Пока мы обнимались, Станислав приступил к изучению кристаллов, хотя это едва не стоило ему пальца. Залепив рану пластырем, он взялся за перочинный нож, но тот так и не смог поцарапать чёрную поверхность дендрита. Следом в дело пошёл молоточек, и после очередного удара исследователю удалось отколоть один из тонких отростков. Но тот тут же превратился в пыль, как и всё его материнское «древо».

– Так-так, твёрдость около восьми-девяти по Моосу, – пробормотал учёный. – Что неудивительно, учитывая углеродную основу. Но итоговая структура при этом всё равно нестабильная. Думаю, дело опять же в скорости. Слишком быстрый рост расслаивает решётки…

– То есть она может делать долговечные кристаллы? – уточнил я.

– Без сомнения, если научится упорядочивать структуру объекта, – кивнул Станислав.

– А как? – тут же заинтересовалась Пелагея.

– Тут я вам не советчик, юная леди. Но постарайтесь хотя бы не спешить.

Девочка задумчиво закусила губу и зачерпнула в ладошку немного праха. Как раз на одну трансформацию. Именно с таких простеньких тренировок они начинали с наставником-некромантом, и этот приём получался у неё лучше всего. Однако она не стала сразу же формировать минерал, а принялась потешно тужиться, позабыв о слезах. Спустя минуту-другую отчаянных потуг в её руке остался невзрачный тёмный камушек со слабо выраженными гранями.

Станислав покрутил его в руках, попробовал на просвет, после чего выдал заключение.

– Похож на корунд, но у того другой состав. Посмотрим, сколько продержится.

На этом эксперименты подошли к концу, и настало время это дело отпраздновать. Мы отошли чуть в сторону, под тень от небольшой рощицы, и устроили скромный пикник. Еда в основном была готовая, и её оставалось лишь подогреть на костре. У гномов нашлись в продаже даже сардельки домашнего производства, которые с успехом заменили традиционные шашлыки. Выпивку я тоже прихватил, не забыв и о безалкогольных напитках. Когда по округе разнёсся запах горячей еды, к нам присоединился Узелок, выползший из неповреждённой раковины.

Никакой обиды разумный слизень не выражал, а после угощения какой-то очередной химозой, хранящейся исключительно в стекле, он окончательно подобрел и даже покатал Пелагею на панцире. Девочка визжала от восторга, крепко держась за выступы на драгоценной раковине. Зрелище со стороны было ещё то, учитывая торчащую неподалёку кувалду, с которой человек-улитка не расставался.

Станислав поведал нам немало интересных историй про древний мир и странные теории археологов, подтвердившиеся в наше время. Даже я сам, прекрасно знавший о прошлых приходах волшебства, невольно заслушался. Удивительно, как такого специалиста в своё время не сцапала Организация.

Когда первый голод был утолён, повеселевшая Аза снова взялась за ребек. Не гитара, конечно, но выступление мне понравилось. В репертуаре исполнительницы были как бойкие и озорные мелодии, подходящие для какого-нибудь кабака, так и более спокойные композиции, расслабляющие слушателей. В кои-то веки я нормально отдохнул в приятной компании, и даже появилась мысль остаться тут на ночлег, но в крепости нас ещё ждали дела. Так что когда с едой и выпивкой было покончено, а все песни спеты, мы отправились в обратный путь.

В один момент мне показалось, что нас не пустят обратно, но ворота после затянувшейся паузы всё-таки опустились, превратившись ненадолго в мосты через ров. Стражники даже подождали, пока внутрь заползёт неторопливый Узелок, и лишь тогда вернули их в вертикальное положение.

Не успел я и шагу сделать за порог, как ко мне подбежал юный гном, чьи щёки только начала покрывать щетина.

– Ликот просил передать, что ждёт у себя! – выпалил он торопливо, как будто я мог куда-то сбежать.

– Когда?

– Сейчас!

– Как всегда…

Пришлось оставить Пелагею на попечительство Шухерезады. А дабы они не скучали вдвоём, я отправил их к Нике с Борькой. Их семья будет только рада гостям – они вообще предлагали поселиться у них в клетушке, но места там явно не хватало, поэтому мы предпочли съёмные номера. Станислав ушёл в местную библиотеку, где он числился кем-то вроде архивариуса, а Узелок пополз прямой наводкой в таверну. То-то там обрадуются…

Против моего ожидания гонец повёл меня не в замок, а к ближайшему спуску под землю. Преодолев несколько шлюзов, мы оказались в тесной клети, которая целую вечность опускалась куда-то к центру Земли, скрипя блоками. Дышать стало заметно тяжелее, а в затхлом воздухе стали витать странные ароматы. Наконец, лифт остановился на нужной отметке, и мы продолжили путешествие. На этот раз по узким тоннелям, едва подсвеченным редкими лампами. Чем чаще они попадались, тем сильнее нарастал чисто промышленный гул.

После очередного поворота мы очутились посреди широкого перекрёстка, где ожидал меня Ликот с парочкой военных советников, включая того самого, с необычным пулемётом. Глава крепости отпустил гонца, после чего лично повёл меня дальше.

– Учти, полукровка, тебе оказана великая честь, – предупредил он меня на ходу. – Ты оказал нам услугу, и мы не любим оставаться в долгу. Как только закрепимся здесь достаточно, сравняем Малиновку с грунтом!

– Не советую, вы только попадёте в ловушку, – честно предупредил я его. – Они живут не там.

– С чего это ты взял?!

Гном настолько удивился, что резко встал на месте, а следом и притормозили советники, изумлённые не меньше начальника.

– Им нет никакого смысла называть своё настоящее местоположение, – принялся я растолковывать очевидное. – Особенно если ушедшие с ними люди пропадут навсегда.

– Но ведь местность там безопасная!

– Не совсем. – Я не удержался от улыбки. – Для нас вокруг Малиновки цветёт сплошная «зелень». Не подкопаешься. А вот если вы обратитесь к низкоуровневым жителям и попросите их взглянуть на карту, картина будет немного отличаться. У вас тут, кстати, в библиотеке работает учёный четвёртого уровня. Вот для него оранжевые вкрапления отмечены прямо на окраинах населённого пункта, чего быть не может. Думаю, туда катаются на зачистку высокоуровневые маги, от которых всякая мелочёвка в ужасе прячется по углам. Кое-кому удаётся уцелеть, вот поэтому и меняется окрас. Нам эту разницу не увидеть никогда, да и большей части населения тоже. Так что и от низкоуровневых иногда бывает толк.

– Хитро… – изрёк Ликот, почесав бороду.

– Нужно тогда засаду устроить, – посоветовал ему пулемётчик. – Они ведь всё равно должны туда заглядывать!

– Слишком очевидно, – возразил я. – Там наверняка что-то припрятано на такой случай.

– Если они владеют переходами, то искать их можно где угодно, – заключил глава крепости. – Спасибо за науку. Можешь общаться со старейшиной сколько пожелаешь.

Мы продолжили путь и вскоре подошли к подземной кузне. Здесь трудилось не меньше десятка мастеров, потных и раскрасневшихся от жара раскалённого металла. Местный воздух обжигал лёгкие, словно в финской сауне, а от мерных ударов по наковальням подрагивал каменный пол.

Оказывается, Ликот не был единоличным правителем крепости. Помимо него существовал ещё и совет Старейшин, куда входили наиболее уважаемые и умудрённые опытом гномы. Но в основном они занимались прикладными вопросами и в политику партии не лезли. Нужный мне специалист по имени Урист Молотобой как раз заведовал всем этим производственным адом, и встретиться с ним оказалось очень непросто.

Ждать пришлось минут десять, после чего к нам наконец-то подвели почтенного старца, голого по пояс. Из-за постоянной работы с огнём бороды у него, считай, и не было, зато мускулатура внушала уважение. А вот ноги почти не двигались, поэтому он практически висел на плечах у своих подмастерьев. Те бережно поставили начальника цеха перед нами, после чего отступили ему за спину.

– Чего припёрлись?! – недовольно изрёк кузнец, почесав рельефную грудь, блестевшую от пота.

– Этот полукровка оказал нам немалую услугу, – ответил за всех Ликот. – У него к тебе вопрос, почтенный.

– Пусть задаёт и проваливает в ту трещину, из которой выполз!

Что ж, меня подобным обращением не удивить, поэтому я молча протянул специалисту оплавленный кусок мифрила. Всё, что осталось после удара по другому божественному артефакту. Со мной всегда так – если не потеряю, то непременно сломаю.

Гном от увиденного выпучил глаза так сильно, что напрягся даже я, чего уж говорить об остальных. Суровое лицо Старейшины перекосило, будто от инсульта, а могучие плечи затряслись. Лет ему наверняка немало, и выйдет неудобно, если его приберёт к рукам Кондратий.

Из-за меня.

Подмастерья тут же бросились на выручку, но Урист раскидал их одним взмахом руки. После чего подрагивающий мозолистый палец, размером с сосиску, что мы ели накануне, упёрся в район моего лба.

– Ты-ы-ы!

Рык заглушил перестук по всему подземелью, а затем и сами трудяги испуганно прекратили работу. Наверное, поломай старцу кто-нибудь кузню, укради всю продукцию и напоследок нагадь прямо на любимую семейную наковальню, ярости в нём клокотало бы куда меньше, чем сейчас.

– Так уж получилось, – развёл я руками.

Глава 91

Чего у цивилизации не отнять, так это комфорта. После затяжного пребывания на лоне природы даже сон на жёстких каменных нарах воспринимался чистым отдыхом. Релакс как он есть. Это куда лучше, чем спать на голой земле, дёргаясь от каждого постороннего звука. Ночные стоянки мы с детишками прикрывали как могли, но всего не предусмотришь, и потому я обычно спал вполглаза. Сейчас же продрых чуть ли не до обеда и был поднят недовольной бабулькой в платке, пришедшей убираться.

– Разлёгси, понимаешь! – недовольно буркнула она, гремя ведрами. – Зелёнку меньше надо пить!

И действительно, остальные мои соседи уже разошлись, оставив меня одного в палате. Я тоже не стал задерживаться – быстренько натянул шорты и сунул босые ноги в мокасины. Вот и все сборы, собственно. Ещё один плюс от скудного гардероба – не нужно долго одеваться. Но уповать на одни и те же вещи всё же не стоит, так что я накануне прикупил на местном рынке запасной комплект. Не такого крутого качества, но в целом покупки меня порадовали. Случись что, прикрываться фиговым листом не придётся.

Тело после очередного усиления чувствовалось одеревеневшим и ныло при каждом движении, как будто я разом постарел лет на двести. Но всё равно с самыми первыми моими «прокачками» не сравнить – спасибо симбиотам. Я мог бы отлежаться и у себя в номере, но всё же предпочёл госпиталь на всякий случай, чтобы успеть наверстать сразу пару уровней подряд. В итоге провалялся здесь почти трое суток под усиленным надзором. Если бы не посетители, навещавшие меня каждый день, сошёл бы с ума от скуки.

Такой марафон не рекомендуется делать, если не хочешь проблем с головой, только путь нам предстоял неблизкий, а надеяться в дороге будет не на кого.

В итоге мои характеристики стали выглядеть следующим образом:

Телосложение – 8

Тавматургия – 7

Энергия – 5

Разум – 6

Свободных ЕП – 0.

Сразу видно, кто чем привык работать.

Зато никаких надоевших хуже пареной редьки минусов, да и список болячек сошёл на нет. Для тринадцатого уровня вполне неплохо – в пределах средней температуры по больнице. В Телосложение я давно не вкладывался, и оно понемногу росло само в результате тренировок и хорошего питания. А вот следующий за ним показатель для меня куда важнее Разума – от него зависит как магическая защита организма, так и сила заклинаний. Учитывая мой специфический набор, основная ставка в случае серьёзной заварушки будет на проклятие растений. И чем более жуткая жуть из них вылупится, тем лучше.

Я очень надеялся, что хотя бы на двенадцатом уровне достанется что-нибудь убойное, но система категорически не хотела облегчать мне жизнь. Выпал один бесполезный мусор, среди которого чудом затесалось очередное усиление организма с чарующим названием «Ошибка Природы». Пришлось брать, смирившись с тем, что полноценного мага из меня всё равно не выйдет. Перестройка тоже не прошла для меня даром – не зря откладывал её на потом. Даже после капельниц и сфер Жизни чувствовал я себя крайне паршиво.

Самым низким показателем осталась несчастная Энергия, но благодаря фитовампиризму и фотосинтезу это для меня не проблема. Я очень быстро восстанавливаюсь и только в какой-нибудь тёмной пещере буду испытывать нехватку сил. Но на такой случай всегда есть голубые сферы, поэтому третью характеристику я старательно обделял вниманием. А вот про Разум старался не забывать.

Раз меня от человеческой биологии ещё больше отдалило в сторону не пойми кого, то и прокачку следовало вести с оглядкой на собственные возможности. Ближний бой – наше всё, а вот на средней дистанции я могу только мешать врагам. Но наконец-то все добытые очки оказались израсходованы, и мне ничего не мешало продолжить путешествие. Кроме одного последнего дела…

Как бы я ни торопился покинуть палату, где коротал последние дни, бабулька с вёдрами всё равно не удержалась от того, чтобы меня поторопить:

– Давай-давай! Мне тута ещё…

Тут она запнулась, оторопело уставившись куда-то в глубь больничного коридора. Однако её удивление быстро сменилось яростью, достойной настоящего берсерка. Духи орков точно бы благословили старушку на ратные подвиги. От греха подальше.

– Куда по мытому-то!

С этим боевым кличем уборщица схватила деревянную швабру и с удивительным проворством выскочила в коридор, по которому невозмутимо полз Узелок. Влажный след от гигантского слизня тянулся от самого поворота, где располагалась лестница. Надо полагать, недавно вымытая этим божьим одуванчиком в платочке. Зря, очень зря.

К такой встрече бедный человек-улитка оказался полностью не готов. Бабулька налетела на него диким коршуном, осыпав градом ударов и отборной руганью. Как не сломалась её швабра – непонятно, но охотник на монстров поспешил спрятаться в свой драгоценный «домик», позабыв про кувалду. Однако уборщица успокаиваться не собиралась и стала яростно колотить по мозаичной скорлупе. Дошло до того, что несколько самых мелких самоцветов откололись, заблестев на полу рассыпанным бисером.

Вскоре на шум примчалась парочка стражников, вместе с которыми мы эвакуировали раковину на улицу, подальше от разбушевавшейся уборщицы. Вот кому нужно было поручить выдворение нахлебника из крепости. Вряд ли бы он захотел вернуться за ворота после такой взбучки.

К слову, весил панцирь столько, что мои помощники едва не надорвались, да и я сам тащил этот балласт на пределе сил. Под конец мы и вовсе принялись его катить, благо округлая форма позволяла, а хозяин не протестовал. Лишь оказавшись на прогретой солнцем мостовой, Узелок осторожно выполз из своего убежища.

– Случилось чего? – пропыхтел я, приводя дыхание в порядок.

Негуманоид первым делом покрутил гибким усиками глаз по сторонам, окончательно убедившись в отсутствии грозной бабульки, после чего утвердительно кивнул.

– Что ж, веди, Сусанин ты наш, – предложил я со вздохом.

Добиваться подробностей от него всё равно бесполезно. Ему проще показать.

Слизень окончательно вытек из панциря и целеустремлённо пополз по мостовой, делая частые рывки вперёд. Явно куда-то торопится. Я же пошёл следом прогулочным шагом, не забывая поглядывать по сторонам на всякий случай. Однако в крепости царили тишь да благодать – жители занимались своими делами, в небесах чирикали птички, а стража почти не попадалась на глаза. Разношёрстные воины бдели каждый на своём посту и поднимать тревогу не спешили.

В итоге мы преодолели мост через внутренний канал и вышли к рынку, располагавшемуся в южной части крепости. На окраине стоял вполне современный коттедж с голубой крышей, а сами торговые ряды шли по бывшим огородам и приусадебным хозяйствам, от которых осталось лишь несколько плодовых деревьев в клумбах. Всё остальное скрыл камень, подогнанный друг к другу без малейшего зазора. Зато даже после затяжного ливня здесь отсутствует грязь, так что это ещё и популярное место для народных гуляний.

Большинство торговцев были из местных, так что они успели отгрохать себе чуть ли не полноценные магазинчики, расположенные по краям площади. Немногочисленным пришлым продавцам достались обычные деревянные палатки с лотками, но они всё равно не унывали. Народ потихоньку приходил в себя и налаживал и товарно-денежный оборот с новой валютой. Пока это были сплошь одинокие смельчаки или небольшие группы, курсирующие между населёнными пунктами на свой страх и риск, но скоро и до полноценных торговых караванов дойдёт, как на юге.

Столпотворения сейчас и близко не наблюдалось, поэтому почти все лоточники провожали нас жадными взглядами. Вот вечером на площади будет не протолкнуться, потому что интернет с телевидением приказали долго жить, а по домам сидеть скучно. Гномы по традиции выкатят пару бочонков хмельного, подтянутся заводилы, и пойдёт веселье. Надо же народу как-то расслабляться…

Несмотря на то что часть музыкальной техники сохранилась до наших дней, живым выступлениям тоже были рады. Шухерезада почти каждую ночь играла под открытым небом, заработав пригоршню мелких монет. Я не стал расстраивать девушку, что этого хватит лишь на пару раз перекусить, а наоборот – похвалил её за пополнение бюджета отряда. Она зарделась и в который раз продемонстрировала фирменные ямочки на щеках.

Но главная работа скрипачки заключалась в другом. Пелагея уже пару раз едва не сорвалась, и только успокаивающая музыка спасла крепость от зарастания кристаллами смерти. На будущее надо что-то обязательно придумать, иначе нас даже из Романихи выселят, несмотря на все мои былые заслуги. А это мы ещё до подростковых кризисов не дожили.

Тем временем Узелок преодолел всю площадь наискосок и заполз в одну из лавок с весьма наглядной вывеской в виде ограненного алмаза. Сюда в основном заглядывали представительницы прекрасного пола, потому что всякая магическая бижутерия продавалась чуть ли не у самого входа на рынок. Я сам прикупил там несколько украшений, одно из которых уже успел протестировать во время нашего короткого пикника. Выглядели поделки не очень представительно, зато стоили недорого, а главное – работали.

Здесь же предлагалось примерить именно ювелирные изделия – красивые, но зачастую бесполезные. Я тоже шагнул через порог и едва не ослеп от блеска многочисленных драгоценностей. Продавцы не поленились подсветить каждую витрину и стеллаж при помощи электрических ламп, так что гранёные камни буквально искрились при малейшем движении. На мой взгляд, даже немного переборщили, но меня трудно назвать ценителем подобного. Вот Настя отсюда бы точно не ушла, не распотрошив семейную казну.

Самоцветный панцирь Узелка смотрелся здесь вполне уместно, как ещё один экспонат, но чего ему тут надо? Вроде бы он не девочка – у слизней вообще половых различий нет, они все гермафродиты. У него своих драгоценностей столько, что хватит новую торговую точку открыть.

За ответом пришлось обратиться к единственному работнику в пыльном халате, который самозабвенно вытачивал что-то на камнерезном станке. Видимо, он тут и творит, и выставляет свою продукцию. Это оказался очередной гном с бородой по пояс, хоть и не такой широкоплечий, как большинство его сородичей. Комплекцией он больше походил на человека, пусть и невысокого роста. Без системной подсказки его преспокойно можно было спутать с обычным земным хипстером, разукрашенным витиеватыми татуировками, включая бритую налысо голову. У нас в своё время и не такие бородачи расхаживали по городу. Глаза ювелира скрывались за толстыми линзами на резинке, смахивающими на гидродинамичные очки пловцов. С такими окулярами и никакой микроскоп не нужен.

Звали мастера Кадул Мёртворождённый. Не иначе как у его матушки случились преждевременные роды, и ребёнка едва удалось спасти. Однако несмотря на щуплую комплекцию, гном всё же нашёл занятие по душе. Даже наше появление не отвлекло его от работы, хотя большинство торгашей тут же рванули бы к потенциальным клиентам. Лишь спустя минуту он повернул к нам голову и скорчил недовольную гримасу.

– А, это опять ты, червяк-переросток… Катись туда, откуда выполз, во имя Армока!

Я уже знал, что это местное божество и его поминают лишь в крайних случаях. Значит, Узелок заглядывал сюда далеко не в первый раз.

– Чего он хотел, уважаемый?

Ювелир перевёл взгляд толстых окуляров на меня и нехотя ответил:

– Камень-гастролит. Но у меня тут лавка, если не заметил, здесь вещи продают и покупают, а не берут просто так! Будет продолжать клянчить, позову стражу!

– Это понятно, – кивнул я. – А что за камень такой?

– Говорю же, гастролит.

Он с кряхтением встал с табурета и, прихрамывая, отправился к одному из самых невзрачных стеллажей, напоминавший обычный ящик с застеклённой крышкой. Там была свалена в кучу самая простая в обработке продукция в виде гладких шариков и овалов. Прозрачных, перламутровых, с пёстрыми рисунками и однотонных – на любой вкус. Я поднатужился и припомнил, что они вроде бы называются кабошонами. Спасибо Насте и её страстному увлечению ювелирными изделиями.

Отдельной кучкой лежали куда менее приглядные образцы в виде окатанной водой гальки. Они не блестели и выглядели потрёпанно. Некоторые и вовсе оказались сколоты.

– Это желудочные камни, – пояснил гном. – Они помогают переваривать пищу тем, кто не может толком жевать. Птицы, некоторые рапторы и рыбы… Мы их тоже в отделке используем, если минерал хороший попадается.

Судя по размерам некоторых камушков, больше человеческого кулака, речь шла не о нашей земной фауне. С таким грузом точно не взлетишь и не всплывёшь. Мне на ум первым делом пришли щелкуны, в зобу которых вполне могли поместиться вот такие снаряды для катапульты.

– Я так понимаю, это не самый ценный товар?

– Он всё равно стоит денег!

– Каких?

Ювелир внезапно замялся.

– Он хочет… Необычный экземпляр. Мне пока не удалось его опознать.

Он покопался в куче окатышей и вынул оттуда ничем не примечательный кругляш тёмно-серого цвета. Брось такой на любом галечном берегу и отвернись – больше его никогда не найдёшь.

– Обычный булыжник, – пожал я плечами.

– Его даже алмаз не берёт! – замотал лысой головой гном.

Всё ясно, начался торг. Это у гномов дело святое, нужно уважать их традиции.

– Сколько?

– Возможно, мне вообще не стоит его продавать…

– Тут всё продаётся и покупается, – напомнил я ему. – Это не выставка, а лавка, так что просто назови цену.

– Пятьдесят… Нет, сто серебряных!

– До свидания.

Я развернулся к выходу с твёрдым намерением уйти подальше от этого крохобора. Узелок, конечно, расстроится, но мне после такой покупки придётся уходить из крепости без штанов. А ещё нужно как-то с великим мастером вопрос решать. Так что нет, такую благотворительность я не потяну.

Уже на пороге меня догнал торопливый возглас.

– Тридцать! Согласен на тридцать!

– Десять, – отрезал я, не поворачиваясь. – Иначе удачи тебе со стражей. За двадцатку могу подсказать специалиста, который сможет его отсюда выдворить. Продукцией не принимаю, извини, только наличка.

– Забери его!

– Он мне не питомец. Захочет, сам уйдёт.

С этими словами я открыл входную дверь, потревожив хрустальные колокольчики над сводом, и ювелир окончательно сдался:

– Ладно-ладно, Армок тебе судья!

Раздосадованный гном забрал десяток монет и вручил мне окатыш, оказавшийся на ощупь подозрительно тёплым. Я немного покрутил его в руках, но система мне помочь тоже отказалась. Вполне возможно, это самый обычный кусок породы, который мне втюхали по цене месячного проживания в местном отеле пять звёзд.

Торговля точно не моё.

Ладно, серебро ещё осталось, а забирать его из крепости с собой я всё равно не планировал. Зато мой беспозвоночный товарищ так обрадовался подарку, что аж забулькал. Он выхватил камушек из моей протянутой руки, после чего торопливо приладил его к самой крупной пробоине на панцире, оставшейся от Бергера. Остальные уже заросли, покрывшись плотной коркой мелких самоцветов, а на том месте по-прежнему осталась одна белёсая плёнка. Слишком большой кусок оторвался тогда, в тронном зале. Если ювелир не соврал, то из этого голыша выйдет отличная заплатка. Правда, серый кабошон всё равно излишне выделялся на фоне своих сияющих собратьев, но это лучше, чем ничего.

Заделав своё убежище, Узелок крепко меня обнял щупальцами и потащил дальше. Но не в следующий бутик, как выяснилось по дороге, а в направлении таверны. Надираться сразу после пробуждения не входило в мои планы, но там же можно и перекусить, поэтому я не стал сопротивляться. Организм всё сильнее просил калорий, хоть каких-нибудь.

Однако добраться до харчевни нам не дал очередной посыльный от Ликота. Я прямо сегодня нарасхват. Оказывается, Старейшина искал меня с самого утра, да только мне было не до этого. Пришлось отдирать от себя прилипчивого спутника и снова отправиться в катакомбы под крепостью. Увы, заслуженный работник крепости едва шевелил ногами и почти никогда не выбирался на поверхность. На моё счастье, я сам не страдал клаустрофобией, поэтому спокойно преодолел весь долгий путь под землёй.

На этот раз мы встретились не в кузне, а в его личных покоях. Пожилой мастер восседал в роскошном кресле, претендующем на звание полноценного трона. Вся конструкция была отлита из тёмной бронзы и щедро инкрустирована драгоценными камнями, а подлокотники со спинкой сияли полированной костью. Я даже знаю, кто к этой красоте приложил руку. Мне же предложили скромный табурет целиком из шершавого камня. Ну спасибо хоть так, а то после первой нашей встречи показалось, что он вообще меня видеть не захочет.

Кузнец накинул на могучее тело нечто просторное, похожее на древнегреческую тогу, а больные ноги укрыл вязаным пледом.

– Вижу, боги тебя так и не покарали, – проворчал он, пригубив какую-то настойку из кубка, который услужливо наполняли подмастерья. – Ну ничего, они наверняка готовят тебе что-то особенно жуткое.

– Либо им просто всё равно.

– Запомни, святотатец, такое не может пройти бесследно! Ты уничтожил не один, а целых два божественных артефакта! Храни нас всех Армок, что мы приютили тебя… Наверное, ты для того и был создан, чтобы всё вокруг ломать. В этом твоя разрушительная суть, ведь даже свои растения ты губишь на корню.

– Что насчёт моего заказа? – решил я вернуть разговор в более конструктивное русло.

– Не перебивай! Чего я там говорил… Ах да! У каждого есть своё предназначение, будь то вещь или живое существо. Просто некоторые, в силу своего скудоумия, не в силах его постичь…

– Так получилось или нет?

Мастер раздражённо зашипел, будто вода, попавшая на раскалённую наковальню.

– Ты слушаешь, но не слышишь меня! Починить то, что уже выполнило своё предназначение, невозможно. Даже великий Армок не справился бы с такой работой. Но мне удалось превзойти самого себя и почувствовать новое предназначение того ошмётка, что ты принёс. Как будто сами боги направляли меня!

Он снова приложился к кубку, осушив его залпом, после чего продолжил:

– Я не спал все эти дни, трудился не покладая рук. И хоть в груди моей клокотал праведный гнев, я благодарен тебе за возможность прикоснуться к божественной вещи. Пожалуй, как творцу мне уже не сделать ничего более выдающегося…

– Не топор? – уточнил я на всякий случай.

– Да что ты заладил! Хочешь оружие – у меня найдётся для тебя подходящее. Его, по крайней мере, тяжело будет сломать.

Кузнец дал отмашку одному из помощников, и тот опрометью бросился прочь. Остальные поспешили заполнить опустевший кубок в руке неповоротливого начальника. Тот лишь досадливо отмахнулся.

– Эх, если бы не проклятая каменная болезнь… Я бы тебя лично пинком из крепости выпроводил!

– Не нужно, я скоро сам вас покину. Меня держал только заказ.

– Значит, скоро распрощаемся, – удовлетворённо кивнул гном. – Это хорошо…

Вскоре вернулся его посыльный со странным орудием, целиком выкованным из очень светлого, почти белёсого металла. Но точно не серебро, уж его я насмотрелся предостаточно. Изделие имело слегка изогнутую рукоять с утолщением на конце, а в качестве боевой части выступала сразу пара разнонаправленных лезвий. Как будто два топора скрестили друг с другом. Выходит, это знаменитая секира, хоть и не такая огромная, как её обычно показывают в кино или играх. Ей можно и рубить во все стороны, как мечом, и даже колоть благодаря острому шипу на вершине обуха.

В принципе, довольно практичное оружие, хоть и не складывающееся в небольшой брусок. Но стоило мне взять его в руки, как я не смог сдержать возглас изумления. Навскидку оно оказалось чуть тяжелее деревянной палки, которой сельские пацаны лупят крапиву. Но ведь это металл!

Сначала под подозрение попал алюминий, но кто в здравом уме будет ковать из него оружие? Сломать такую штуку и правда будет проблематично, зато погнуть – запросто. Хотя даже он имел бы куда больший вес.

Я взмахнул секирой, и та без проблем отсекла одну из ножек табурета, как будто та была из пенопласта, а не из камня. Точно не алюминий.

– Это адамантин, – вздохнул Урист. – Очень прочный и лёгкий металл, который мы добываем исключительно из редких монет. Пока нам так и не удалось отыскать здесь его месторождения. Возможно, у вас его и вовсе нету.

– И сколько эта радость стоит? – осторожно поинтересовался я.

– Много. Очень много. Но твоей платой будет вот это рубило, – кузнец кивнул на мой тесак. – Давно хотел поработать с проклятыми металлами, да их редко у кого встретишь. Ликот просил с тебя много не драть, так что сойдёмся на этом. Если тебе, конечно, не нравится заживо гнить. Кто вас знает, богохульников…

Перспектива расстаться с вредным артефактом выглядела заманчиво, тем более замену мне предлагали более чем достойную. Новое оружие не сосало из меня энергию и при этом неплохо так рубило. Помнится, бармен тоже нахваливал этот материал, и я с сожалением припомнил, что пару раз встречал излишне белые монетки в останках высокоуровневых монстров, но не обратил на них внимания. Мне и серебро до недавнего времени собирать было лень, чего уж говорить об остальном.

– Хорошо, а что насчёт основной работы?

– Моё имя отныне встало в один ряд с величайшими мастерами нашего рода, – отмахнулся Урист. – За такое денег не берут, так что мы в расчёте. Узри же моё величайшее творение!

Он хлопнул в ладоши, едва не облив тогу выпивкой, и один из подмастерьев вытащил из сундука округлый свёрток. Я отложил в сторону секиру, которая оставила глубокую царапину на полу, и принялся разворачивать плотную ткань. Спустя несколько мотков оттуда показалась странная штука, похожая на небольшой шипастый обруч. По диаметру туда едва влезал мой кулак.

По всему ободу изделия шёл странный узор, не похожий на гномьи руны, а вот гранёные шипы были полностью гладкими, поднимаясь с одной стороны, будто коронка для бурильного аппарата. Металл сильно потемнел, от синевы уйдя куда-то в черноту, но мифрил я опознал без проблем, просто на ощупь. Его ни с чем не спутаешь, если хоть раз касался.

Жаль только, он никак не реагировал на мои мысленные команды, оставаясь чужим и холодным.

– И что это такое?

– Не видишь, что ли, корона! – возмутился мастер. – Вот же бестолочь…

Я не стал её даже примеривать, прекрасно понимая, что подобное украшение из шипов налезет на меня только в качестве ермолки. Буду как король с какой-нибудь карикатуры, на темечке носить.

– А почему такая маленькая?

Урист перестал хмуриться и ехидно ухмыльнулся в куцую бороду.

– Так она не для тебя.

Глава 92

– Что-то ты больно много воды пьёшь, – заметил я, когда Шухерезада осушила вторую фляжку подряд. – Мы же не по пустыне идём.

– Рыбка плавать хочет, – со вздохом призналась скрипачка. – Натрескалась вчера напоследок…

– Просто не надо было заливать её алкоголем.

– Я не виновата, что коротышки гонят бухло изо всего, кроме камней! Мне сказали, что это винцо отлично подходит к рыбе, а я её сто лет не ела, да ещё такую вкусную… Отвела душу, можно сказать. Кстати, у тебя там не найдётся чего покрепче?

– Есть чай на травах. Зелёный.

– Пойдёт! А то я от воды скоро квакать начну.

– Прямо как царевна-лягушка… – мечтательно протянула Пелагея.

– Спасибо, я уж как-нибудь без принца обойдусь!

В общем, в пути меня ждало сплошное веселье.

Крепость мы покинули на рассвете, чтобы успеть побольше пройти за день. До Романихи оставалось меньше ста километров, но это раньше такие расстояния казались смешными. Когда едешь на машине с радио, кондиционером и полным баком топлива. Сейчас же весь багажник – это твой рюкзак, который так и тянет к земле. Дороги раскурочены бурями и вдобавок размыты зимними ливнями, поэтому держаться их особого смысла нет. А на своих двоих каждый преодолённый километр по пересечённой местности, на которой обитали самые разные твари, ощущался маленьким подвигом.

По моим прикидкам мы должны были уложиться в три дня, если обходить крупные населённые пункты стороной. Их по пути встречалось порядочно, и большинство пестрели красно-оранжевой раскраской даже для меня. Зелёных пятен в области было до обидного мало, учитывая ложную Малиновку, а крупные области имелись лишь в районе Великого Врага и Романихи. Зато хоть чернота перестала расползаться пугающими темпами, а кое-где и вовсе отступила, оставив после себя серую зону. Всё живое там вымерло на корню, и территории напоминали сплошную пустошь, устланную толстым слоем пепла. Нежить туда тянет со всей округи, как магнитом, а вот демоны там показываются редко, так что вышел вполне сносный буфер между Хаосом и нормальными землями.