Проклятые чувства

Давно

Это были лишь те малые знания о колдовстве, о котором намеками рассказывали в деревнях старые люди. Это было то колдовство, о котором старались в своих монографиях не писать этнографы и собиратели фольклора. Это выходило за рамки многих представлений о народных традициях и преданиях. И этот человек нес все это в себе – все эти тайные знания, так же как и его предшественники.

В течение года я перенимал эти знания у него. Обучение сопровождалось психологическим давлением, а иногда физическими побоями. Почему он это делал – неизвестно, он не вдавался в длинные объяснения. Только позже я понял, что он чувствовал приближающуюся кончину и у него не было никого другого, кому это все передать. Лишь я – простой парень после армии, но родившийся и выросший в деревне и возомнивший себя великим молодым магом. Но определенные обстоятельства и, видимо, сама Бесовская сила заставили меня заняться этим делом и привела меня за этими знаниями к Нему.

Он показал мне многое: и старинные книги с обгоревшими листами, и записи своих предшественников – клочки бумаги и даже куски ткани. Вручную переплетенные книжки – так называемые «Черные Псалтыри». Записи о свойствах трав – там был просто кладезь информации.

Я понимал, что этот человек мог вылечить себя, но он намеренно этого не делал. Зато он поставил на ноги меня. А сам ждал – ждал смерти. Точнее сказать, он жаждал смерти.

Перед смертью он поведал мне, как закрепить любое колдовское сотворение. В течение года он смог передать мне много тайных знаний – но это были лишь ключи, с помощью которых можно было творить чудеса.

Теперь я точно понимал, что смогу вернуть Ее и наказать всех обидчиков. Хотя многие из них уже понесли наказание…

Он лежал на смертном одре, и я ухаживал за ним вплоть до смертного часа. Он, несмотря на приближение смерти, глядел на меня своим пронзительным взглядом и словно читал мои мысли.

В последние минуты своей жизни он обратился ко мне со словами:

– Не вздумай возвращать свою Любовь обратно. Как только вы окажетесь вместе, то сразу погибнете. Запомни это. Живи так, как велит тебе твоя Сила внутри тебя. А ее у тебя теперь много. Только часто не прислушивайся к Бесам. Хотя их шепот будет преследовать тебя постоянно. А еще… – он коснулся своей сухой желтой рукой моего предплечья, – повстречается на твоем пути одна женщина, сильная женщина, Ведьма по прозвищу, но в душе со светлыми силами. Она еще не родилась, и не скоро родится, но придет время, и она появится в этом злом и несправедливом мире. Восстановит она справедливость, но… ты не смей ее уничтожать, если сделаешь это, то я сам помогу ей, а ты после этого долго не проживешь. Выбор будет за тобой…

Я похоронил его и совершил над ним обряд, о котором он просил.

Наши дни

Очнулась я от того, что лежу на чем-то жестком. Глаза привыкли к полумраку, и я смогла разглядеть деревянный дом с низкими потолками, стены, почерневшие то ли от времени, то ли от сажи. Небольшие запыленные окна пропускали совсем мало света. В моей голове по-прежнему был странный шум и ощущение того, что я схожу с ума. Что со мной вообще случилось? Я постаралась успокоиться и восстановить события последних дней, часов, минут. О господи!..

Лес, страшный темный лес, болота, комары, оводы и слепни. В голове происходит что-то странное, словно некая темная сила вела меня сюда, на это место. Вела на верную погибель. А потом…

Потом был старик. Старый, странный, дряхлый и явно больной старик. Где он сейчас? Почему я больше ничего не помню?

Я приподнялась на локте и снова ощутила чувство панического страха, того самого, которое испытала тогда в лесу рядом с болотами.

А что я там делала? Кажется, я искала потерявшегося пожилого мужчину, ему грозила опасность… Но почему я потащилась именно в этот лес? Какая сила меня туда повела? А ведь изначально мое расследование начиналось совсем по-другому, и задача передо мной была поставлена абсолютно иная.

Я приняла сидячее положение, обняв колени. Страх не проходил, хотелось кричать! Кто-то же должен тут быть! Мне очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. Я даже была не против того страшного странного старика, лишь бы не быть одной в этом ужасном доме, который почему-то внушал мне ужас.

А может, тот старик мне всего лишь привиделся? Если честно, я вообще не могла сейчас отделить реальность от ирреальности. В голове была такая каша, и еще мне казалось, что я слышу чей-то шепот, который руководит моим сознанием и заставляет делать то, чего не следует.

Я постаралась взять себя в руки, растерла виски и сделала несколько вдохов-выдохов. Снова осмотрелась. Оказывается, я сидела на кровати, которая была грубо сколочена из старых и прогнивших досок, поверх которых – тонкий затхлый матрац, неудобная подушка и какое-то старое сырое одеяло, пахнущее псиной. Страх еще нагнетался от того, что я чувствовала себя очень слабой, казалось, встань я с кровати, как мои ноги тут же подкосятся, и я сразу рухну на пол. Взглядом я блуждала по комнате, и все во мне вызывало некое отвращение: много серости и тусклости, и словно что-то недоброе притаилось здесь. Кто здесь живет? Может, тот самый старик, если он, конечно, существовал и не привиделся мне?

В горле пересохло, во рту ощущался неприятный привкус. Я предприняла попытку позвать кого-то, но из горла вырвался лишь хриплый невнятный звук.

Я откашлялась и попробовала закричать: «Есть здесь кто-нибудь?!»

Никакой реакции.

На глаза стали наворачиваться слезы от беспомощности и от неведения. Что будет дальше? Что вообще происходит?

Снова приступ слабости и головокружения. Продолжая сидеть и обнимать свои колени, я закрыла глаза. Надо найти в себе силы встать с кровати и выбраться отсюда.

Потом, через это состояние, я услышала скрип двери. Глаза я не открыла, продолжая прислушиваться. По идее, я должна была услышать тяжелые шаги и скрип старых деревянных полов, как в дешевом триллере. Однако ничего подобного не расслышала. Тогда я открыла глаза, мое тело, несмотря на слабость, напряглось. Если это мой враг, то просто так я ему не дамся, буду биться до последнего, даже в таком состоянии.

Сквозь полумрак, в дверном проеме, я увидела высокую худощавую мужскую фигуру. Присмотрелась внимательнее – это был тот самый старик, которого я повстречала в лесу. Значит, он мне не привиделся. Однако даже сейчас, глядя на него, я чувствовала, что передо мной привидение.

Я стряхнула с себя оцепенение и, прищурившись, всмотрелась в полумрак. Одет он был по-деревенски: длинные сапоги, черные заношенные бесформенные штаны и кофта-телогрейка, похожая на легкую фуфайку.

Старик совсем бесшумно, словно он передвигался по воздуху в нескольких сантиметрах над полом, прошел на середину комнаты. Поражала его худощавость, однако черты лица я рассмотреть так и не смогла. Лицо словно оставалось в тени.

Он повел головой, и я смогла, буквально за секунду, рассмотреть его глаза. Серые с синими прожилками и глубоко посаженные. В них было нечто волчье, такое, как у хищника, перед тем как его клыки смыкаются на горле жертвы.

Мне стало жутко от всего этого. Я собралась с последними силами и попыталась встать со своего ложа. Но тут же услышала его голос – глубокий, низкий, тихий, но требовательный:

– Смотрю, ты быстро очнулась. Лучше не вставай, так лучше для тебя. А если будешь делать то, что я скажу, то сможешь выжить и выбраться отсюда… Запомни одно – это сон, колдовской сон. И я помогу тебе от него проснуться…

Шесть дней назад

Сегодня я решила побаловать себя жареными котлетами. На самом деле в этом желании не было ничего сверхъестественного, учитывая то, что почти каждый день я балую себя чем-то вкусным, особенно когда нахожусь дома без работы. Самое необычное заключалось в другом: котлеты я решила пожарить сама.

Тем, кто хорошо знает частного детектива Татьяну Иванову, прекрасно известно, что сия особа терпеть не может готовить, за исключением подгорелой яичницы, бутербродов с сыром и чашечки кофе.

Кстати, кофе я готовлю великолепно.

Но, видимо, сегодня звезды так расположились, что на меня с самого утра напало вдохновение и захотелось непременно что-то приготовить. Мой выбор остановился на куриных котлетах.

Я быстро сгоняла в ближайший супермаркет, затарилась нужными продуктами: куриный фарш, овощи, специи – и благополучно вернулась домой, потирая руки от предстоящей готовки.

Кино, да и только!

Видели бы меня сейчас мои друзья, умерли бы со смеху. Особенно Светка-парикмахерша и Киря.

Я с деловым видом повязала на себя фартук, включила заводную музычку и, пританцовывая и подпевая, стала заниматься созданием своего обеда. Через полчаса готовки я заподозрила неладное: на кухне образовалась такая дымовуха, как после пожара, – мои будущие котлеты вдруг стали сильно подгорать, а некоторые из них совсем развалились. Для меня это было полной неожиданностью, я даже слегка запаниковала. Но я никогда не пасую перед трудностями, поэтому быстро взяла себя в руки. Я убавила газ, долила в сковородку масла, затем добавила туда воды и быстро накрыла крышкой.

Мое распрекрасное настроение сразу куда-то исчезло, вместо напевания песенки я стала ворчать и непечатно выражаться. И ко всему прочему, как по заявкам телезрителей, из динамика стала звучать песенка с припевом: «Она сумасшедшая…»

Я поняла, что вытяжкой тут не отделаться, поэтому подошла к окну и распахнула его настежь, впуская в задымленную кухню свежий майский воздух.

Через пять минут я решила резко прекратить этот процесс сомнительной готовки и с раздражением выложила подгорелые и развалившиеся головешки на большую тарелку. А раскаленную с пригоревшим дном сковородку поставила в раковину, которая от потока холодной воды шипела с полминуты.

Я с сожалением посмотрела на свое кулинарное творение и глубоко вздохнула. А через минуту и вовсе рассмеялась.

«Ну что, Танюша, покушала котлеток! Не проще ли было сделать себе доставку на дом, как обычно и делала?

Нет, Татьяна, кулинария – это явно не твое. И в очередной раз я в этом убедилась».

Зайдя в интернет, я нашла сайт «Ландекс-лавки» и внимательно изучила предлагаемый ассортимент готовых блюд.

Так, что тут у нас… О, а вот и куриные котлеты. Прекрасно! И почему я сразу так не догадалась сделать? Рассмотрев меню, я еще добавила к заказу гарнир в виде пюре, салат оливье, салат свекольный, блинчики с мясом и творогом и, немного подумав, закинула туда еще и запеканку.

Какая же я молодец! Теперь, пока дожидаюсь своего заказа, можно сварить чашечку кофе.

Попивая ароматный напиток и вдыхая свежий весенний воздух из открытого окна, я блаженно улыбалась и наслаждалась моментом. Однако горка подгорелых котлет на столе слегка меня раздражала и мозолила глаза. И куда мне их теперь деть? И выбросить жалко.

Посмотрев в окно, я осенилась прекрасной, на мой взгляд, идеей. Сама не поем, так можно дворовых кошек покормить.

Решение показалось мне правильным и практичным: и продукт не выбросила в мусорное ведро, и бездомную живность накормлю.

Подойдя с тарелкой в руках к окну и выглянув наружу, я бодро позвала:

– Кис-кис-кис!..

На мой призыв тут же сбежалась целая свора кошек – штук пять, не меньше. Задирая головы вверх, они с любопытством и предвкушением стали выжидать, что же им сейчас обломится.

– Кушайте, мои хорошие, – сказала я и, воровато осмотревшись по сторонам, вывалила свои неудавшиеся котлеты на улицу.

Хорошо, что никто из соседей меня не видел.

Какого было мое удивление, когда эти драные паршивцы даже не притронулись к моему «творению кулинарии». Они лишь понюхали обгорелые куски, один жирный кот брезгливо попинал темный ошметок лапой, словно дохлую мышь, и удалился. Остальные кошки задрали свои головы вверх, на мордах которых отчетливо читалось даже с моего седьмого этажа: «Хозяйка, ты дура или как!..»

– Тоже мне гурманы, – проворчала я и с раздражением закрыла окно. – Ну и ладно, может, вороны склюют.

А через несколько минут доставили мой заказ. Я наелась, выпила еще одну чашечку кофе и завалилась на диван, посмотреть какой-нибудь интересный фильм. Пока я выбирала между «Кулак Кондора» и «Человек с земли», зазвонил мой телефон.

«Наверняка кто-то из моих подруг – Светка или Ленка», – подумала я и поплелась за смартфоном в спальню.

Взглянув на дисплей, я поняла, что номер мне не знаком, а это значит, что звонит потенциальный клиент.

– Слушаю, – ответила я.

– Здравствуйте. Это Татьяна Иванова? – услышала я в трубке приятный женский голос, принадлежавший явно молодой девушке.

– Она самая, – отозвалась я, уже точно поняв, что я кому-то понадобилась как частный детектив.

– Вы мне нужны, чтобы заказать вам частное расследование. Мне нужно с вами встретиться.

– Простите, как вас зовут?

– Валентина.

– Валентина, откуда у вас мои контакты? Вам кто-то меня порекомендовал? – задала я уже привычные и стандартные вопросы.

– Да… Мне дал вашу визитку Василий Стрельников. Очень хвалил вас, говорил, что вы крутая и для вас нет ничего невозможного…

Василия Стрельникова я хорошо знала. Полтора месяца назад он был моим клиентом. Я расследовала убийство его молодой жены, а потом шла по следу убийцы, который похитил его трехлетнюю дочь, которая оказалась и не его дочерью… В общем, история была опасная и неприятная и едва не стоила мне жизни. Однако Стрельников так был мне благодарен, что заплатил мне двойной гонорар, благодаря чему я съездила на пару недель на Мальдивы, где провела незабываемый и восхитительный отпуск, восстанавливая свои силы и приводя в норму пошатнувшееся эмоциональное состояние.

– Хорошо, Валентина, – отозвалась я. – Где вам будет удобно со мной встретиться?

– Мне без разницы. Как удобно вам? Можно в кафе, можно в парке – погода хорошая. Также я могу и к вам домой приехать…

– Приезжайте ко мне, – ответила я. – Часа через… полтора вам будем удобно?

– Вполне, – отозвалась моя потенциальная клиентка и, после того как я продиктовала свой адрес, отключилась.

Я всегда привыкла по большей части принимать своих клиентов у себя дома в гостиной. Мне так было привычней и удобней – сидя напротив человека в кресле с чашечкой кофе, я вникала в суть проблемы, с которой он ко мне пожаловал.

– Пожалуйста, найдите того, кто убил моего отца! Для меня это очень важно! Я не смогу спать спокойно, пока не выясню, кто это сделал…

Молодая женщина, сидевшая передо мной, выглядела удрученно и одновременно возбужденно. Ее и без того широкие глаза готовы были вылезти из орбит, а дрожащая рука так и норовила расплескать латте, который я заботливо для нее приготовила.

Моей новой клиентке можно было дать лет тридцать или чуть более. На вид это была невысокая, в меру упитанная девушка с русыми волосами, стянутыми сзади в хвост. Ничем ярким и примечательным сия особа не выделялась. Типичная серая мышь – отсутствие косметики на лице, обычные темные джинсы и вязаный свитер, надетый, как мне показалось, немного не по погоде, учитывая, что за окном середина мая.

– Валентина, я понимаю, как вам сейчас тяжело, но постарайтесь успокоиться и рассказать мне все по порядку, – спокойно произнесла я и отпила кофе, который тоже для себя приготовила.

– Да, хорошо! Но вы обещаете мне, что…

– Стоп! – я выставила левую руку перед собой, а чашку с кофе поставила на журнальный столик. – Я вам ничего обещать не могу, пока досконально не разберусь в ситуации. Итак – то, что убили вашего отца, я уже поняла, – твердо ответила я, ибо моя новоиспеченная клиентка твердила об этом минут десять как минимум. – Теперь давайте по порядку. Для начала – как звали вашего отца?

– Николай. Николай Александрович Лазарев.

– Когда произошло убийство?

– Прошло уже четыре дня. Вчера были похороны.

– Труп, как я уже поняла, обнаружили вы лично?

– Да. – Валентина горестно вздохнула, отпила кофе и продолжила: – Я обнаружила его мертвым утром, когда пришла в его квартиру.

– Вы живете отдельно? – уточнила я.

– Да.

– У вас есть ключ от квартиры вашего отца?

– Да, у меня был запасной ключ, мало ли что… Отец всегда говорил, что ключ от его жилья должен всегда быть у его единственной дочери, не дай бог что случится. Все же папа был уже немолод, да и на сердце последнее время часто жаловался…

– Почему вы решили утром прийти к своему отцу? Он вам звонил или были какие другие причины?

– Я просто заподозрила неладное. Позвонила отцу вечером часов в одиннадцать, он всегда долго не ложился спать, да и я сова по натуре, поэтому часто звонила ему чуть ли не ночью. Он не взял трубку, что было уже подозрительно. Он всегда мне отвечал. Я решила, что отец, видимо, решил раньше лечь спать, поэтому больше в этот вечер не звонила. Повторно я набрала его утром, часов в девять. На работу мне к обеду, я люблю поспать, но тут меня словно что-то разбудило. Отец спит обычно до девяти-десяти часов, поэтому я уже не боялась его разбудить. Но он снова мне не ответил. Потом я звонила ему еще в течение часа, но он по-прежнему не отвечал, и уже после этого я на всех парах сорвалась к нему, предчувствуя нехорошее… – девушка замолчала, а я решила продолжить задавать интересующие меня вопросы:

– Валентина, как вы поняли, что отца именно убили?

Она сделала несколько глотков кофе, поставила чашку на столик, помассировала пальцами свои виски, после чего ответила:

– Я сразу это поняла. Сразу поняла, что произошло убийство. Отец лежал, раскинувшись в проходе между комнатой и прихожей. На его голове зияла большая кровавая рана и… на полу возле головы была кровь. Господи… – девушка закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Вы открыли дверь своим ключом? – уточнила я.

– Нет… В том-то и дело, что дверь была открыта. Точнее, она была просто захлопнута, словно кто-то вышел и просто ее захлопнул за собой. Наверно, это и был тот, кто убил моего отца.

Я выждала полминуты, потом спросила:

– Следствие установило причину смерти? И что послужило орудием убийства? Смею предположить, что это какой-нибудь тяжелый тупой предмет.

– Верно. Орудие убийства я сама и обнаружила. – Клиентка замолчала, а я вопросительно посмотрела на нее. Через некоторое время она продолжила: – Это была металлическая статуэтка льва.

– Она валялась рядом с… трупом?

– Нет. – Девушка глубоко вздохнула. – Это уже потом, когда приехали оперативники и стали меня расспрашивать, я сообразила. Мой отец любил собирать всякие статуэтки, сувенирные тарелки, вазочки и тому подобную ерунду. И весь этот пылесборник он хранил на полке, которая была справа от двери, как заходишь в комнату. И то, что мой отец не очень любил убираться и вытирать пыль, обычно этим занималась я раз в месяц, и помогло нам обнаружить то, чем его стукнули по голове. Убийца поставил льва обратно, только не совсем на то место, где он стоял, то есть был виден орнамент от статуэтки – там не было пыли.

– Экспертиза подтвердила, что орудием убийства была именно эта статуэтка?

– Да.

– Отпечатки пальцев обнаружили?

– Насколько я поняла, нет, – Валентина передернула плечами, – видимо, убийца предусмотрительно вытер этого льва тряпкой, вот только поставил его немного не в то место…

– Валентина, вы не доверяете официальному следствию? Почему вы обратились ко мне?

– Татьяна, понимаете… не то чтобы не доверяю. Но они… у них как-то все долго, официально, протокольно. Они возятся третий день и ничего мне толком не могут сказать. Пожимают плечами, мол, работаем, и не забывайте, гражданочка, что у нас таких убийств десятки… Да и сам следователь какой-то молодой и не вызывающий доверия.

– Я вас поняла, – кивнула я и допила остатки кофе. – Валентина, где проживал ваш отец?

Она назвала адрес, а я про себя отметила, что это Волжский район, который курируется отделом, где трудится мой замечательный друг Андрей Мельников. Чувствую, придется мне потревожить своего старинного полицейского приятеля.

– Валентина, чем занимался отец? – продолжила я задавать вопросы.

– А чем может заниматься человек на пенсии? – как-то раздраженно ответила она.

– Да чем угодно, – спокойно ответила я. – Есть пенсионеры, которые работают. У многих есть всевозможные увлечения – прогулки по лесу, собирать ягоды и грибы, кто-то весь сезон пропадает на даче, а есть пенсионеры, которые любят путешествовать и даже ездят за границу… Не поверю, что ваш отец безвылазно сидел дома и ничем не занимался.

– Ах да, простите… Ну в том-то и дело, что папа как раз толком ничем и не занимался. Последнее время он стал какой-то скучный, понурый, слабый… Да и на здоровье стал жаловаться. Поэтому он в основном сидел дома, читал какие-то старые книги, иногда гулял по парку.

– А скажите, чем ваш отец занимался раньше? Кем и где работал? Кто он вообще по специальности? – спросила я, чтобы составить общую картину о личности убитого.

– Вообще он физик. Ну как физик… точнее, преподаватель по физике. Работал одно время в школе учителем физики, потом преподавал в нашем политехе, а ближе к пенсии решил потрудиться в каком-то там НИИ. Иногда подрабатывал репетиторством. В общем, ничего интересного.

– А вы, Валентина, простите, чем занимаетесь?

– Это имеет отношение к… расследованию?

– Все, что я спрашиваю, имеет отношение к моему расследование, – сухо ответила я.

– Я экономист по образованию, – так же сухо ответили мне. – Недавно, кстати, работала бухгалтером у Василия Стрельникова – вашего бывшего клиента, который мне вас и посоветовал. Но у него на фирме дела сейчас идут не очень… поэтому я сменила место работы. – Валентина замолчала, решив не озвучивать место своей нынешней работы, но я и не настаивала, нужно будет – узнаю.

– Валентина, сам собой напрашивается вопрос относительно вашей мамы. Вы ни разу, простите, про нее не упомянули.

– Ах да… – девушка вмиг как-то осунулась, – моя мама умерла еще двенадцать лет назад. У нее была онкология.

– Я вам сочувствую.

– Да… теперь еще и без отца осталась. Я, конечно, понимала, что он пожилой и рано или поздно… В общем, я была готова ко всему. К больницам, к постоянному уходу, к тратам на лекарства, но… – девушка снова всхлипнула и смахнула указательным пальцем предательскую слезу, – я не думала, что все закончится именно так. Убийство! Кто бы мог подумать! Кому мог помешать невинный тихий пенсионер? Кто это сделал? Зачем?.. Татьяна, в этом надо непременно разобраться! Я не смогу спать спокойно, пока не выясню, кто посмел так подло убить пожилого человека. Ведь убили его явно со спины, он даже не понимал, что его сейчас убьют. Это получается, что он знал этого человека, доверял ему.

– Это ваши личные умозаключения или следствие так решило?

– Следствие, и я с ними полностью согласна. Этот молодой следователь мне поведал, что отец развернулся к убийце спиной и прошел в комнату. Убийца пошел следом, увидел (или уже заранее знал) полку со статуэтками, схватил первую попавшуюся (или опять же уже знал, какую схватить) и стукнул его по голове. Криминалист заключил, что первый удар был не очень сильный, но этого хватило, чтобы он упал на пол, возможно, без сознания, но, скорее всего, был еще жив. Поэтому… убийца нанес ему еще один удар по голове – более сильный. И этот удар уже был смертельный.

– И у вас нет никаких мыслей и предположений, кто бы это мог сделать?

Моя клиентка лишь вытаращила на меня свои глазищи, отчего стала похожа на нахохлившуюся жабу, особенно образ дополнял ее темно-зеленый свитер. Затем передернула плечами и воскликнула:

– Конечно, нет! Иначе зачем бы я тогда пришла к вам! Татьяна, вы!.. Именно вы должны найти этого гада, у которого поднялась рука на пожилого человека! У меня на вас вся надежда. И у вас такие отличные рекомендации…

Я поняла, что нужно сделать небольшую паузу, чтобы моя новая клиентка собралась с мыслями, да и я заодно переварила услышанное и наметила дальнейший план нашего разговора.

– Валентина, хотите еще кофе? – предложила я.

– А-а… да. Спасибо, не откажусь. Я люблю кофе, а у вас он такой вкусный. Если вас не затруднит…

– Не затруднит, – ответила я и поднялась с кресла.

– Татьяна, мне еще нужно будет вам кое-что показать. Это немного странно… – видно было, что моя новая клиентка слегка замялась.

– Непременно покажете, – заверила я. – Сейчас я приготовлю нам кофе, и мы с вами продолжим.

Через несколько минут я вернулась в комнату с двумя чашками свежесваренного кофе – черный с перцем для меня и с молоком и корицей для моей клиентки.

– Благодарю. – Валентина приняла чашку и сделала два глотка. – Как же вкусно! Татьяна, вы просто мастерица. У меня дома кофемашина, но там не такой вкусный кофе, как у вас. Надо мне, наверно, тоже перейти на кофе в турке.

Я ничего не ответила, удобно расположилась в своем любимом кресле, сделала обжигающий терпкий глоток и перешла к сути дела:

– Валентина, вы обещали мне что-то показать! – напомнила я.

– Ах да!.. – она отставила чашку на столик и полезла в свою бесформенную сумку, больше похожую на котомку. – Татьяна, вы только не смейтесь надо мной. И не подумайте, что я сошла с ума, но… Эта находка меня насторожила, а когда я посоветовалась со знающими людьми, то поняла, что на это точно стоит обратить внимание. Это неспроста!

Валентина извлекла из сумки маленький, размером с детский кулачок, затертый, перевязанный черной толстой ниткой мешочек. И следом вытащила какую-то мятую бумажку.

– Вот, смотрите, – она протянула мне эти странные вещички.

– Что это? – спросила я.

– Я позавчера разбирала вещи в квартире отца и в его старой дорожной сумке обнаружила вот это. Во внутреннем кармане находился этот странный мешочек и вот эта записка. Посмотрите. Что скажете?

Я взяла в руки то, что мне протянула клиентка. Конечно, первым делом я рассмотрела мятый клочок бумаги, на котором обычным простым карандашом было написано печатными буквами:

И далее, после небольшого интервала:

Я хмыкнула, но ничего не ответила. Потом молча взяла в руки странный мешок и рассмотрела его. Открывать пока не стала, а лишь вопросительно посмотрела на свою клиентку.

– Вы знаете, что там может быть? – обратилась я к ней. – Что это вообще такое?

– Татьяна, поначалу я так же, как и вы, недоумевала, что это вообще такое и что там внутри. Да, я развязывала этот мешочек и в нем оказалась обычная земля. Но!.. – она сделала паузу и выразительно посмотрела на меня. – Опять же, вы только не смейтесь надо мной и не подумайте, что я рехнулась. Дело в том, что все это мне показалось весьма странным, поэтому я решила обратиться к одной ведьме. Ну как к ведьме… – поправилась Валентина, ибо теперь я вскинула на нее свой удивленный взгляд. – Есть у меня одна знакомая экстрасенс. Гадает на Таро, на рунах, занимается нумерологией, да и вообще весьма занятная и необычная особа. Так скажем, не от мира сего. Вот… Сходила я, значит, к этой Лиле, и знаете, что она мне поведала?

– Нет. Но начинаю догадываться.

– Она сказала, что земля в мешочке кладбищенская. А надпись на листочке не что иное, как колдовской заговор. – Девушка сделала паузу и трясущейся рукой понесла к губам чашку с кофе.

– И вы во все это верите? – спросила я.

– Не то чтобы прям верю… Но я считаю, что подобное имеет место быть. Лиля сказала, что над моим отцом был проведен очень страшный и сильный ритуал на смерть. Кто-то навел на него порчу. Представляете? Принес землю с кладбища, заговорил ее, написал заклинание и все это подсунул моему отцу. И как видите…

– То есть вы, Валентина, предполагаете, что виной гибели вашего отца послужило некое заклинание, порча? – скептически спросила я.

– Так отец же умер. Его нет больше в живых, значит, это, получается, сработало?

– Так, стоп! – Я сделала два крупных глотка кофе и собралась с мыслями. – Валентина, вашего отца убили. И это сделал не какой-то там злой дух или кара небесная, это совершил обычный земной человек. И этим человеком двигали какие-то мотивы. Обычно без причины не убивают, уж поверьте мне. И чисто случайным убийством, как говорят, по неосторожности, здесь тоже не пахнет. Кто-то пришел в дом к вашему отцу и намеренно его убил. Запланировано это было или убийца на месте решил это сделать – пока не ясно. И всякие там заклинания и порчи тут явно ни при чем. Другое дело, если бы вашего отца настигла другая смерть… Ну, например, у него резко, извините, отказало сердце, или, возможно, его бы сбила машина, или, в конце концов, ему бы на голову упал кирпич… Извините, я сейчас не иронизирую, просто пытаюсь до вас донести смысл моих рассуждений. И то вряд ли это можно было бы отнести к действию какой-то там магии.

– Татьяна, я понимаю, о чем вы говорите. Я с вами согласна. Но… но ведь как так совпало? Может, эта наведенная на него порча навлекла на него этого темного человека? Так, нет… кажется, я говорю ерунду. А вдруг это один и тот же человек. Сначала он ему подкинул эти странные вещи, а потом решил, что действеннее будет убить.

– Вот это уже более похоже на правду. Но опять же не факт. Возможно, это просто стечение обстоятельств. Но отсюда можно сделать вывод: у вашего отца были или был враг. Человек, который его, пока по неизвестным нам причинам, так ненавидел, что готов был пойти на убийство.

– Получается, что так. – Девушка глубоко вздохнула. – И получается, что я плохо знала своего отца. Я думала, что он мирный человек, а выходит, что у него есть враг. Или враги. На него насылают порчу, а потом убивают в его же собственной квартире. Какой кошмар!

– Я оставлю это у себя? – я кивнула на мешочек и странную записку, которые положила на журнальный столик.

– Оставляйте, конечно. Я даже боюсь это хранить у себя дома… Татьяна, вы не боитесь оставлять такие странные вещи у себя? Все-таки кладбищенская земля…

– Нет, не боюсь. Я не суеверная. Для меня это всего лишь вещдоки, которые могут помочь в расследование. А что там внутри мешочка и что написано на листке – мне абсолютно наплевать.

– Ну как знаете…

– Еще раз спрошу вас, Валентина: вы точно никого не можете назвать из окружения своего отца, кто бы мог желать ему… мягко говоря, неприятностей?

– Нет. Однозначно, нет. Я даже не знаю, с кем он вообще общался в последнее время. – Валентина как-то растеряно посмотрела на меня.

– Но ведь были же какие-то друзья или просто товарищи у вашего отца? Неужели он вообще ни с кем не общался?

– В том-то и дело, что не общался. Ну, по крайней мере, я никого не знаю и ни с кем его не видела. И в гостях у него при мне никого не было. И я же говорила уже, что отец вообще не любил с кем-то общаться, он всегда был одиночкой, я вообще не помню, чтобы у него были какие-то друзья…

– Друзей не было, а вот враг, оказывается, был, – тихо произнесла я, но Валентина меня услышала.

– Да, – так же тихо ответила она. – Поэтому, Татьяна, надо обязательно найти этого врага. И выяснить, что же тогда произошло и за что моего отца убили. Только потом я смогу спать спокойно.

– Хорошо, – бодро ответила я и подалась вперед, давая понять, что наш разговор подходит к концу. – Я возьмусь за ваше дело и постараюсь сделать все возможное, чтобы разобраться в убийстве вашего отца.

– Спасибо, Татьяна. Я очень на вас рассчитываю. Аванс я переведу вам на карту.

– Да, но только после того, как мы подпишем с вами договор об оказании вам детективных услуг.

После ухода моей новоиспеченной клиентки я снова слегка перекусила, немного поразмышляла и решила набрать своего полицейского друга Андрея Мельникова.

– Иванова, чего тебе надо? – услышала я в трубке вместо приветствия. – Если звонишь справиться о моем здоровье, то все отлично, спасибо. Если хочешь пригласить на чашечку кофе – то не сегодня, я занят. А если звонишь по делу, то перезвони позже, сейчас тоже занят.

– Э-э… Для начала – привет!

– Привет и пока! Позвоню, как освобожусь, – и Андрей отключился.

Я недоуменно уставилась на трубку, хмыкнула, пожала плечами и кинула смартфон на кресло. Видимо, мой друг реально занят, раз не стал сейчас со мной разговаривать. Буду надеяться, что, как освободится, сам мне перезвонит.

А я, раз пока не удалось пообщаться с полицейским другом, решила пообщаться с Высшими силами. Точнее, с моими магическими помощниками – двенадцатигранными косточками.

Я достала розовый бархатный мешочек, помяла его в руках и неожиданно предалась воспоминаниям.

Несмотря на то что я была весьма рациональным и прагматичным человеком, не верящим во всякие порчи, сглазы и заклинания, с самой юности у меня было прозвище Ведьма. Еще на первом курсе юридического факультета я стала интересоваться, так скажем, потусторонними и магическими штучками. Начала читать специфичную литературу по эзотерике и психологии, записалась в секцию карате, а потом еще и на кунг-фу, увлеклась медитацией и даже стала осваивать способы гадания на картах Таро, рунах и даже пыталась изучить азы астрологии. Тогда мне эта тема была очень интересна, я, словно губка, впитывала всю информацию, которая только попадала мне в руки, не мешая при этом и параллельно осваивать юридические науки. Я была очень любознательна, энергична и амбициозна. Времени мне хватало на все – даже периодически ходить на свидания со своими поклонниками.

Дело даже дошло до того, что многие мои сокурсники стали обращаться ко мне за советами и порой просили погадать. А бывало, что обращались с просьбой о таких странных ритуалах, как привлечь нужный билет на экзамене или чтобы тот или иной преподаватель вдруг неожиданно заболел или, наоборот, волшебным образом преобразился и стал добрым и отзывчивым. Так с того времени ко мне и прицепилось прозвище Ведьма. Плюс мои длинные светлые волосы и выразительные зеленые глаза дополняли этот образ. Я ничего не имела против, и мне даже нравилось такое амплуа.

Но со временем, где-то курсе на четвертом, я слегка поостыла в познании чего-то сверхъестественного и эзотерического и занялась более приземленными делами. Может, повзрослела, может, напряженные последние два курса дали о себе знать, но я постепенно забросила это увлечение. А потом, когда устроилась работать в прокуратуру, поняла, что жизнь – это никакая не магия. Все банально, приземленно и обыденно. Я осознала совсем другую сторону этой жизни, поняв, что попала в Систему.

Но, видимо, некие наработки оставили определенный след в моем подсознании, и я уже не могла мыслить, как большинство моих коллег, которых я стала про себя называть «винтиками системы». Я поняла, что не могу прогибаться под эту систему и долго в ней просто не протяну. Поэтому было принято решение податься на вольные хлеба. Не буду описывать, как я начала свою карьеру частного детектива. Да, было сложно, но интересно. И самое главное – я была свободна.

Нет, я не подалась снова в эзотерику, но точно осознала – в этом мире, кроме того, что мы видим и чувствуем, есть что-то еще. В первую очередь это наша вера во что-то. Кто-то верит в Бога, кто-то в заклинания, древние проклятия, порчи и молитвы. Да на здоровье! А я верю в свои внутренние силы, невероятное везение и… интуицию. И во всем этом мне помогают мои магические косточки.

Вот и вся моя эзотерика.

Я высыпала двенадцатигранники на поверхность журнального столика и рассмотрела выпавшую комбинацию.

5 + 20 + 27

Это означает: «Близятся трудности, но вы сумеете совладеть с ситуацией».

Четко, внятно, лаконично. Это комбинация мне выпадает очень часто, когда я пытаюсь взяться за новое расследование. Значит, косточки предупреждают, что это дело может быть опасным и непростым. Но хотелось бы более конкретного предсказания.

Я сосредоточилась и кинула кости еще раз.

6 + 33 + 17

Редкая комбинация, похоже, она мне даже никогда не выпадала.

Я открыла справочник по толкованию и нашла нужный ответ на эти цифры: «У нее были склонности ко всему доброму, и это ее погубило. Увы».

У кого – у нее? Это про меня, про мою новую клиентку или про кого-то еще, кто появится на моем пути во время расследования?

Ладно, не будем ломать голову, раз косточки решили дать такой ответ, то это неспроста. Позже я точно это пойму.

Примерно через час мне перезвонил Мельников.

– Ну, Иванова, рассказывай, что ты там хотела? – услышала я в трубке его бодрый голос.

– Извини, но точно не пригласить на чашечку кофе. А по поводу здоровья спрошу для приличия: как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо-о! – противным голоском ответил мне мой собеседник.

– Ну вот и отли-и-ично! – так же манерно ответила я ему и тут же сменила тон: – А теперь давай к делу.

– Татьян, я не помню, когда ты вообще звонила просто так?

– А что, надо было?

– Ну-у… вообще-то, нет.

– Тогда что ты ерничаешь. Я же знаю, что ты не любишь пустые разговоры. К тому же по телефону. А если ты хочешь пообщаться со своим старинным другом и услышать какой-то дельный и нужный совет, то ты обычно приглашаешь меня в кафе или погулять по набережной. Кстати, буквально на тех выходных я составила тебе компанию в кинотеатр на какой-то скучный фильм.

– Фильм был не скучный, а страшный.

– Вот, видимо, поэтому я его весь и проспала.

– Татьяна, ты настоящий друг. Спасибо тебе.

– Я знаю. Ты, кстати, тоже.

– Так что там у тебя?

– Меня интересует дело об одном убийстве, которое, по моим предположениям, должно расследоваться вашим ведомством, ибо совершено было в Волжском районе.

– О каком убийстве речь? – деловито осведомился Мельников.

– Некий Лазарев Николай Александрович. Пенсионер, был убит у себя в квартире ударом по голове.

– Кажется, я понял, о ком речь. Дело ведет наш салага Новиков Михаил. Мой ученик, между прочим. Мишаня толковый парень, но немного тормозит, бывает. Если хочешь, познакомлю вас, пусть парень немного поучится. Заодно воочию познакомится с грозой преступности нашего города. Да и не только нашего…

– Андрюша, если будет в этом необходимость, то обязательно. Но пока я не хочу тратить на это время. Мне просто нужна от тебя информация. Все, что известно об убитом, что показало вскрытие, то есть заключение, и какие подвижки у следствия, если они есть, конечно… В общем, ты сам прекрасно знаешь, что мне нужно.

– Понял. Сделаю в ближайшее время и сообщу. А насчет Мишани ты подумай. Если будет нужен напарник или помощник, то обращайся.

– Андрюша, ты прекрасно знаешь, что я привыкла работать одна. Но если что… хорошо, буду иметь в виду. К тому же… ты осведомлен, какие я иногда использую методы работы в своих расследованиях, и не всегда они идут рука об руку с нашим законодательством. Так что давай не будем портить твоего парня.

Андрей рассмеялся.

– Хорошо, дорогая моя, я тебя понял. На связи.

Я решила не тратить время и заняться делом, то есть расследованием, которое мне недавно заказали. Пусть пока Андрей собирает для меня инфу по этому делу, а я начну сама, поэтапно, как это всегда у меня бывает в начале любого расследования, заниматься убийством некоего Лазарева Николая Александровича.

Дом, в котором проживал убитый, находился на возвышенной местности в Волжском районе. Еще лет десять назад здесь были какие-то непонятные постройки, старые полузаброшенные гаражи и большой пустырь за ними. Теперь же здесь красовался большой ЖК с высокими домами разных конфигураций.

Интересно, почему одинокий пенсионер жил в таком новом обустроенном доме комфорт-класса, а не в какой-нибудь привычной хрущевке или «сталинке»? Ну, на худой конец, в обычной панельной девятиэтажке? Вопрос, возможно, немного странный. Казалось бы, почему пожилому человеку не пожить на старость лет в комфортных условиях в новом хорошем доме. Вопрос скорее заключается в другом: как пенсионер оказался в таком доме? Данный ЖК, судя по всему, был возведен несколько лет назад. Значит, наш убитый пенсионер где-то жил до этого. А где? Возможно, там у него остались знакомые, друзья-товарищи, соседи, с которыми он прожил бок о бок с десяток, а то и больше, лет.

Не похоже, что данный ЖК был построен по реновации, не тот стиль, да и не часто в нашем городке производится данная программа переселения, обычно это очень развито в Москве.

Надо будет уточнить этот момент у моей клиентки. А также уточнить, где живет она сама. Хотя бы просто так, для сравнения.

Найдя нужный мне дом и подойдя к подъезду, я осмотрелась. Кажется, в доме имеется консьерж, и это меня немного порадовало. Обычно на такой должности сидят пожилые люди, которые зачастую весьма бдительны и любопытны.

Я нажала на кнопку с надписью: «Вызов консьержа» и стала ждать, когда мне откроют.

Дверь запищала, и я вошла внутрь. Странно, что меня не спросили, кто я такая и что мне нужно.

Я оказалась права: за большой стеклянной перегородкой сидела пожилая женщина лет шестидесяти или чуть более. Надо отметить, это была очень приятная и статная женщина, аккуратная, стройная, со слегка тронутыми сединой густыми темными волосами, заплетенными в красивую косу. Видимо, в молодости она была очень красивой девушкой с ладной фигуркой и черными как смоль волосами.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с консьержкой.

– Здравствуйте, красавица. Вы к кому? – приятным голосом спросила она и доброжелательно улыбнулась.

«Какая милая, приятная женщина», – про себя отметила я.

– Вообще-то, я хотела поговорить с вами, – ответила я.

– Со мной?

– Да. Я из полиции, – я достала свои «левые» корочки и через стекло показала удивленной женщине.

Давно пришла к выводу, что краснокожий документ гипнотически влияет на наших сограждан, особенно на пожилых.

– Ах, снова из полиции, – женщина взмахнула руками. – Ну, раз пришли, заходите сюда. Нечего там в коридоре торчать. – Она открыла дверь и пригласила меня в свою каморку.

Каморка, надо сказать, оказалась совсем не маленькой и весьма обустроенной и уютной. В углу стояли небольшой шкаф, стол с микроволновкой и электрическим чайником, а чуть в стороне – небольшой холодильник. У стены напротив был небольшой диван, покрытый цветастым покрывалом. Именно на него мне и указали рукой.

Я удобно расположилось и обратилась к консьержке:

– Как вас зовут?

– Евдокия Михайловна.

– Ко мне можете обращаться просто Татьяна.

– Хорошо, Татьяна, – кивнула женщина и улыбнулась. – Может, вас угостить чаем? У меня и оладушки с собой есть, я сама их пеку. А то вы, поди, весь день на службе, ничего толком не ели.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Но я недавно успела поесть, поэтому не стоит беспокоиться.

– Ну как знаете…

– Евдокия Михайловна, я смотрю, вы не особо удивились моему приходу. Видимо, уже знаете, по какому поводу я решила вас посетить.

Женщина глубоко вздохнула и сложила руки на коленях.

– Если, конечно, в нашем доме не случилось что-то еще, чего я не знаю… Но, скорее всего, насчет смерти того пенсионера. Ко мне уже приходили ваши коллеги и расспрашивали меня.

– Верно. Тогда была неизбежная процедура опроса свидетелей. Сейчас идет более конкретное следствие по этому делу, да и появились некоторые несостыковки… Поэтому мне нужно будет задать вам некоторые вопросы. Скажите, вы же дежурили в тот день, когда произошло убийство? – спросила я и поняла, что не ошиблась.

– Да, в тот день дежурила я. У нас график удобный, слава богу, не дежурим сутками, это было бы утомительно. У нас работа тут по двенадцать часов. То есть две смены, с восьми до восьми. В тот день я заступала в ночь, – женщина замолчала, выжидательно смотря на меня, видимо, ожидая следующего вопроса.

Я же сделала паузу, потому что слегка призадумалась. У меня сейчас не так много информации на руках, чтобы задавать какие-то конкретные вопросы. А сотрудник, который не в курсе некоторых моментов, например, таких, когда наступила смерть убитого, может вызвать подозрение. Конечно, в идеале мне надо было дождаться звонка от Мельникова, получить от него всю нужную информацию, а потом уже отправиться на разговоры со свидетелями. Но я не привыкла сидеть на месте и тупо ждать. Поэтому я здесь. Значит, будем пока задавать нейтральные и стандартные вопросы.

– Скажите, вы давно здесь работаете?

– Я здесь работаю примерно год. Не знаю, считается ли это давно или не очень. – Женщина снова мило улыбнулась.

– А убитого вы хорошо знали?

Консьержка поджала и без того тонкие губы и слегка призадумалась.

– Что вы имеете в виду под «хорошо знала»? Я тут никого хорошо не знаю, кроме своей подруги Лидочки, которая живет на шестом этаже. Да, я знала, что этого мужчину зовут Николай, живет на четвертом этаже. Правда, номер квартиры не знала до сего неприятного события. Теперь знаю, что он жил в пятьдесят четвертой.

– И получается, вы не в курсе, с кем контактировал убитый? Кто приходил к нему?

– Нет. Я не особо любопытна, как большинство консьержек, – женщина усмехнулась. – Да и не в моем возрасте забивать свою голову всякой чепухой. Но, как я уже рассказывала вашим коллегам, я знала его дочь. Очень приятная такая девушка, она частенько навещала своего пожилого отца, пару раз оставляла у меня ключ, когда куда-то отлучалась, потом возвращалась. Но сам… пострадавший совсем со мной не контактировал, всегда был какой-то замкнутый и угрюмый. Это все, что я могу вам рассказать.

– В день убийства вы видели этого мужчину?

– Нет, не видела. Если он куда-то выходил, то это было не в мою смену…

В этот момент зазвучал мой телефон, извещая о том, что я кому-то срочно понадобилась. Я взглянула на экран – звонил Мельников.

– Извините, мне надо ответить, – я нажала на соединение и вышла в общий коридор подъезда. – Да, Андрей, слушаю тебя.

– Слушай-слушай!.. Значит, так, смерть наступила приблизительно между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи. Николай Лазарев получил удар твердым предметом по голове. Удар был не сокрушительный – то ли преступник был недостаточно силен, то ли просто не уверен в своих силах и стушевался в самый ответственный момент. Однако убийцу это не остановило, он добил свою жертву вторым ударом, более четким и уверенным. Орудием убийства оказалась металлическая статуэтка льва, которая весит почти шестьсот граммов. Вскрытие показало, что наша жертва в тот день не принимала алкоголь, но были подозрения на инфаркт, но это уже, видимо, возрастное. Консьержка, некая Шмырева Евдокия Михайловна, дежурившая в тот злополучный день, была опрошена. Женщина ничего подозрительного не видела и не слышала. С пострадавшим лично не знакома и никаких контактов с ним не имела.

– Об этом я в курсе. Я как раз сейчас общаюсь с этой женщиной, – сказав это, я уже открыла подъездную дверь и оказалась на улице.

– Какая ты шустрая!

– Ничего шустрого, обычная рутина.

– Тогда, Татьяна, раз ты там, то проясни один момент… – Мельников интригующе замолчал.

– Какой? – тут же насторожилась я.

– Мы изъяли записи с камер видеонаблюдения, что на парковке, вокруг периметра дома и в подъезде первого этажа прямо над входом. Нашего салагу Новикова смутил один момент. Консьержка Шмырева утверждает в своих показаниях, что не покидала место своего наблюдательного пункта. А на камерах явно видно, что она покидала свой пост.

– То есть женщина покидала пределы дома?

– В том-то и дело, что нет. Она скрылась в недрах дома!

– Вот как?

– Ага.

– И в какое же время она покинула свой пост и сколько ее не было?

– Примерно без двадцати одиннадцать вечера она покинула свою каморку и отправилась в сторону лифтов. Вернулась примерно минут через пятнадцать-двадцать.

– Вы не уточняли, где живет эта женщина?

– Признаюсь, такой информации у меня нет.

– Просто я сразу подумала, что женщина может жить в этом же доме, поэтому наскоро поднялась в свою квартиру. Ладно, этот момент я обязательно проясню. Есть что-то еще?

– Да. Камеры видеонаблюдения по периметру дома засекли мужчину, который заходил в дом с торца. Там, видимо, технический вход.

– И что? Возможно, это был кто-то из работников, обслуживающих коммуникации дома.

– Возможно. Только опять же подозрительно, что работник дома проник туда в двенадцатом часу ночи.

– А вышел?

– Так-с… А вот этой информации у меня тоже нет. Татьян, тебе точно придется познакомиться и пообщаться с нашим Новиковым. Все, что знаю, я тебе рассказал.

– Пожалуй, ты прав. Не избежать мне прихода в ваш отдел. И я бы это сделала уже сегодня, – я посмотрела на часы.

– Только поторопись. Постарайся до пяти успеть. Новикова я предупрежу, что сама детектив Иванова соизволила его навестить. – Мельников хмыкнул в трубку.

– Преподам вашему малому парочку лайфхаков. – Я тоже усмехнулась в ответ. – Тогда ждите, скоро буду у вас.

Я отключилась и снова вернулась в подъезд, в этот момент как раз заходила какая-то женщина средних лет с большим пакетом в руках. Я придержала ей дверь и прошла следом за ней.

– Здравствуйте, Евдокия Михайловна, – поздоровалась она с консьержкой. – Как рада, что сегодня ваше дежурство. Я вот закупила продуктов, приготовлю свой фирменный пирог и потом спущусь угощу вас. Ваши фирменные оладушки я все равно не могу приготовить так, как вы, поэтому угощу своим пирогом.

– Тамара Петровна, я буду вас ждать. Попьем вместе чаю. – Женщина доброжелательно улыбнулась жительнице дома и потом переключила внимание на меня.

– Я снова к вам. – Я уже без приглашения вошла в каморку и уселась на диван.

– Да, конечно. У вас ко мне еще какие-то вопросы?

Я на несколько секунд призадумалась. Пожалуй, пока не буду спрашивать у этой женщины, почему и куда она отлучалась с рабочего места. Для начала поговорю со следователем Новиковым и сама лично просмотрю записи с камер видеонаблюдения. Сделаю соответствующие выводы и потом, при необходимости, вернусь и задам нужные вопросы.

– Евдокия Михайловна, сколько у вас сменщиц? – немного поразмыслив, спросила я.

– Трое.

– Вы знаете адреса ваших сменщиц?

– Нет, точных адресов не знаю, но знаю, где приблизительно они живут. А вот номера телефонов, конечно, знаю. Вот видите, передо мной висит большой листок, на нем все важные и нужные телефоны. Да они у меня и в сотовом есть.

– Их телефоны я обязательно себе запишу. А где вы живете? – тут же решила утонить я.

– На улице Смирнова. Это чуть вниз, где трамваи проходят, там целый квартал хрущевок. Это рядом, очень удобно, долго идти не надо.

– Понятно. А скажите, ваша рабочая бригада, обслуживающая дом, в какое обычно время находится, так сказать, на рабочем месте? Есть какой-то график или они могут появиться тут в любое время?

– Вы имеете в виду электриков, слесарей, сантехников?

– Именно.

– Ну если какая-то экстренная ситуация, то они могут тут появиться в любое время дня и ночи. А обычно, если кто-то из них тут и зависает, то самое позднее до восьми вечера.

– У них, как я понимаю, есть отдельный вход?

– Да, у них два входа – один с торца дома, там у них что-то типа каморки, это техническое помещение. И еще позади дома вход в подвал.

– Поняла… Убийство произошло в вашу смену и случилось это примерно в период с… одиннадцати до полуночи. В этот вечер с начала вашей смены приходили ли в дом посторонние люди?

Женщина на некоторое время призадумалась, поджала свои тонкие губы, похрустела пальцами, затем ответила:

– Что-то я особо не припомню посторонних. Ну с восьми до десяти была, как любит выражаться молодежь, движуха. Видимо, основная часть жильцов возвращалась с работы. Незнакомых лиц в это время я не припомню. Потом, если память мне не изменяет, примерно после девяти, были доставки. По-моему, их было шесть или семь. Приносили готовую еду, пиццу, что-то там еще из какой-то зоны…

– Зоны?

– Ну да. Один молодой человек мне ответил: «Доставка из зоны».

– Наверно, он имел ввиду «А-зон», это большой интернет-магазин, – пояснила я и улыбнулась.

– А я не понимаю! – она махнула рукой и улыбнулась. – Все эти названия я не запоминаю, да и не пользуюсь этим. А ведь люди повадились себе все домой заказывать, скоро так магазины исчезнут. А ведь как приятно выйти из дома, прогуляться до магазина, выбрать себе продукты…

– Согласна. Особенно, когда хорошая погода и много свободного времени. А многие люди работают допоздна, кто-то трудится удаленно прямо из дома, поэтому доставка на дом – это сейчас весьма удобно и экономит ваше личное время.

«А еще это удобно для тех, кто ни хрена не умеет готовить и заказывает себе готовую еду на дом», – подумала я про себя, вспомнив свои горелые котлеты, и чуть не рассмеялась.

– Евдокия Михайловна, курьеры со службы доставки сообщают вам номер квартиры, в которую они несут заказ?

– Конечно.

– Вы это где-то фиксируете?

– Нет, – слегка смущенно ответила женщина и тут же пояснила: – Раньше я записывала, но потом моя сменщица Зоя пояснила мне, что это бесполезная работа. Достаточно спросить, в какую квартиру, убедиться, что потом курьер вышел, и на этом все. В общем, чисто для проформы.

– Поняла вас. Но я больше чем уверена, что в квартиру убитого никакой доставки не было.

– Ой, красавица моя, о чем вы говорите! – консьержка даже позволила себе немного рассмеяться. – Чтобы этот хрыч делал себе доставку домой? Я вас умоляю. Да он такой же пенсионер, как я, такого же склада. Ему проще в магазин сходить. Да и дочка его, как я поняла, периодически приносила ему продукты.

– Но также дочка могла сделать своему отцу и доставку на дом, если тому вдруг что-то резко вечером понадобилось. Например, захотелось пожилому мужчине на ночь глядя покушать вареной колбаски или яичницы, а таких продуктов, как назло, не оказалось в холодильнике…

– Ой, об этом я что-то не подумала. Но… точно вам скажу, ни один курьер не назвал номер его квартиры, – заверила меня женщина.

– Ладно, оставим тему курьеров. Больше посторонние в этот вечер не проходили мимо вас?

– Проходили… – Евдокия Михайловна посмотрела в открытый журнал и с деловым видом пояснила: – Всех остальных, кто приходит, мы фиксируем. Просто пишем номер квартиры и примерное время. Эту запись за тот вечер я уже показывала молодому следователю, который был до вас. Вот смотрите… в девять двадцать: парень в сто вторую. Девять сорок пять: мужчина в двадцать третью. Десять ноль три: две женщины в тридцать восьмую. Все. Потом уже после полуночи были два посетителя.

– Можно я сфотографирую эту запись? – попросила я и настроила режим камеры на телефоне.

– Да, пожалуйста.

– Скажите, вы сами отлучались куда-нибудь? Примерно с десяти до полуночи? – спросила я и испытующе посмотрела на женщину.

Та ответила не сразу. Подумав с полминуты и поморщив лоб, женщина дала ответ.

– Каюсь, отлучалась, – решила она ответить правду, за что я ее мысленно похвалила.

– В какое время? И надолго?

– Вы знаете, Татьяна, вашему коллеге я об этом не рассказала…

– Почему?

– Во-первых, растерялась и не сразу вспомнила, что я, оказывается, покидала свой пост. А когда вспомнила, то… то решила уже и не говорить, да испугалась я.

– Чего вы испугались?

– Ну как… произошло убийство. А меня в это время не было на посту. Если об этом узнают в управляющей компании, то меня за это точно не похвалят.

– Об этом все равно узнают, есть камера на первом этаже, которая все фиксирует.

Женщина махнула рукой.

– Да ну, эти камеры… Я ж говорю, растерялась я.

– Хорошо… Так куда вы отлучались и на какое время? – повторила я вопрос.

– Я кажется, уже говорила, что у меня в этом доме живет подруга. Ее зовут Лидия Михайловна. Ей сын купил однокомнатную квартиру в этом доме. Это, кстати, она меня уговорила устроиться сюда консьержем. А мне что… я женщина одинокая, бог мне не дал детей, пенсия сами понимаете какая у нас, вот я и решила подработать…

– Значит, в тот вечер вы поднимались к своей подруге? – пришла к выводу я.

– Верно. Лидочка обещала дать мне новую книгу и плюс испекла вкусный пирог. Позвонила мне, мол, приходи. Да что греха таить, частенько я к ней поднималась, когда была на ночном дежурстве. Мы с ней полуночницы, иногда я к ней и в два ночи приходила.

– Сколько времени вы у нее пробыли?

– Ну-у… наверное, минут двадцать, не более. Да и долго во время смены я не позволяла себе пребывать у подруги. Так и в тот вечер, зашла, взяла книгу, пирог, немного поболтали, и я вернулась на рабочее место.

– В какой квартире живет ваша подруга?

– В семьдесят пятой, это на шестом этаже.

– Понятно… Дайте мне, пожалуйста, номера ваших сменщиц. Заодно и ваш номер запишу, – попросила я и достала свой телефон.

– Да, пожалуйста… – женщина продиктовала мне номера и имена своих коллег, а также дала мне свой номер.

– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарила я милую женщину и поднялась с дивана. – Вы говорили, что смена заканчивается в восемь вечера?

– Верно. В восемь сегодня заступает Зоя. Зоя Ивановна.

– Спасибо. Возможно, мне еще придется и с вами поговорить, а пока мне нужно идти. Всего доброго.

– И вам, красавица, хорошего дня и приятного вечера. Заходите, если нужно. – Женщина почтительно поднялась, открыла мне дверь и попрощалась со мной.

Я же, увидев женщину в полный рост, отметила, какая величественная у нее осанка. Не исключено, что она в молодости занималась танцами, например, балетом.

Выйдя из подъезда, я с удовольствием вдохнула свежий майский воздух, ибо в каморке, где я только что находилась, было довольно душно и сперто.

Итак, все свои дела в этом доме я не закончила и планировала сюда обязательно вернуться, желательно сегодня. Мне нужно обязательно посетить квартиру убитого Николая Лазарева, ключи от которой мне любезно предоставила его дочь Валентина. Также, скорее всего, придется потревожить соседей и пообщаться с ними. Но для начала мне нужно встретиться и основательно переговорить со следователем Новиковым, самой лично посмотреть записи с камер видеонаблюдения и уже после этого вернуться в этот дом и продолжить свое расследование.

Я прошлась вокруг дома, отметила для себя некоторые моменты и направилась к своей машине.

Первым порывом было направиться в какую-нибудь кофейню и выпить чашечку кофе. И желательно две, а также добавить вкусный сэндвич или парочку хрустящих круассанов. Но я одернула себя – время дорого, надо торопиться в отдел к Андрею Мельникову.

В отделе Волжского РОВД я проторчала почти два часа. Молодой следователь Михаил Новиков оказался весьма приятным и симпатичным малым, к тому же с большим удовольствием пошел на сотрудничество.

– Одна голова хорошо, а две лучше. А официальное следствие плюс частное расследование обязательно даст хорошие результаты, – радостно вещал Михаил, восторженно глядя на меня. – И всегда хотел познакомиться с нашей великой сыщицей. Татьяна Александровна, о вас ходят городские легенды. Это правда, что два года назад вы поймали одного маньяка по кличке Галантерейщик?

– Правда. Только я ловила его не в одиночку, мне в этом опасном деле помогал мой полицейский друг Гарик Папазян.

– Здорово! Татьяна Александровна…

– Можно просто Татьяна, – перебив, скромно улыбнулась я. – Михаил, давайте о нашем деле… Для начала я хотела уточнить, вы опрашивали жильцов на площадке, где проживала наша жертва?

– Да, почти всех опросили, но результат нулевой. Убийство произошло поздним вечером, примерно с одиннадцати до двенадцати, и многие в это время уже спят. Поэтому никто ничего не видел и ничего не слышал, – молодой следователь развел руками и посмотрел на меня вопросительно.

– А какую они дали характеристику своему соседу? Вы об этом спрашивали?

– Ну как… конечно, спрашивал. Тоже никто ничего толком не рассказал. Говорят, тихий был мужичок и какой-то нелюдимый, порой даже не здоровался. Одна женщина, правда, рассказала, что живет она в доме с самого заселения, то есть почти три года, а наш покойный гражданин Лазарев заселился примерно год назад.

– Вы не узнавали, где он жил до этого?

– Вскользь спрашивал у его дочери гражданки Валентины Лазаревой. Она особо не вдавалась в подробности, но, как я понял, у них была общая трехкомнатная квартира в старом жилом фонде. Плюс в наследство гражданке Лазаревой досталась квартира от бабушки. Они решили продать все жилье и купили себе две хорошие квартиры в новострое.

– Понятно, – кивнула я. – А вам известен адрес, где до этого проживала семья Лазаревых?

– Э-э… нет.

– А надо бы. Если они там жили много лет, то наверняка найдутся люди, которые могут многое рассказать.

– Я этим непременно займусь!

Я достала свой смартфон и показала следователю фото из журнала консьержки.

– Этих людей вы проверили? Они действительно приходили в эти квартиры?

– Не-ет, – протянул следователь. – Этим мы тоже займемся.

– Слишком много косяков и пробелов в расследовании, лейтенант Новиков, – без злобы пожурила я Михаила. – Или плохо стажировались у капитана Мельникова?

– Исправим!

– Я буду ждать от вас результатов, – улыбнулась я и задала следующий вопрос: – А с другими консьержками, помимо Евдокии Михайловны, вы общались?

– Э-э… нет, – видно было, что Михаил слегка смутился. – Но этим я тоже займусь, прямо завтра…

– Не суетитесь, Михаил. Консьержек я беру на себя. Да и с жильцами дома тоже я доработаю. А вы поработайте по старому адресу, где раньше проживал убитый.

– Сделаем!

– Мне нравится ваш настрой, – я снова улыбнулась. – А теперь я хотела бы лично посмотреть записи с камер видеонаблюдения. А чтобы я там долго не возилась, попрошу вас составить мне компанию.

– Да, конечно!

Меня в первую очередь интересовал интервал времени примерно с десяти вечера до полуночи. Сначала мы внимательно изучили, кто в это время входил и выходил из подъезда, сверяясь с записями из журнала консьержа. Также было видно, как Евдокия Михайловна, с которой я буквально несколько часов назад общалась, без двадцати одиннадцать покинула свой пост, закрыв каморку на ключ, и скрылась в отсеке, где расположены лифты.

Я отметила, что единственная камера в подъезде первого этажа охватывает только входную дверь и длинный коридор с цветами, идущий от этой самой двери. Зону лифта камера не захватывала. Евдокия Михайловна вернулась на свой пост в двадцать три пятнадцать. В руках у нее были небольшой сверток, завернутый в фольгу, и маленькая книга.

Я сделала для себя некоторые пометки в блокноте. Затем мы внимательно посмотрели запись, охватывающую периметр дома. Михаил сразу переключил на нужное время и акцентировал мое внимание на мужчине в темной одежде, который, как показало время на камере, в двадцать три ноль восемь спокойно открыл дверь подсобного технического помещения сбоку дома и скрылся в его недрах.

– А когда этот мужчина покинул дом? – спросила я.

– Выяснил, – гордо ответил начинающий следопыт. – В три часа ночи. Вот, смотрите… – он перемотал запись на нужное время, и я отчетливо увидела, как тот же мужчина через ту же дверь спокойно вышел, закрыл ее и не спеша удалился.

– Кто этот человек, выяснили?

– Пока еще нет, но… Сделал запрос в управляющую компанию, пришел ответ с полным списком всех работников, обслуживающих дом, точнее, весь ЖК. Слесари, электрики и тому подобные… В общем, все те, у кого может быть ключ от подобных дверей.

– Мне нужен будет этот список, – попросила я.

– Да, конечно.

Время близилось к вечеру, я решила, что до восьми часов можно сделать основательный перерыв и пойти где-нибудь перекусить. Зайдя в одно из моих любимых кафе, расположенных на центральном пешеходном проспекте, я заказала себе шашлык из курицы, овощной салат, чашечку кофе по-венски и парочку эклеров. Да-да, а вы как думали, при моей деятельности тратится очень много энергии и не всегда угадаешь, когда удастся принять пищу в следующий раз, поэтому я позволяю себе употребить лишнюю порцию калорий.

Наевшись и почувствовав себя бодрой и полной энергии, я откинулась на спинку удобного дивана и призадумалась. Время было половина восьмого, в принципе, можно снова отправляться по тому адресу, где я сегодня уже была. Надо было пообщаться с другой консьержкой.

Я открыла свой блокнот. Зоя Ивановна и Мария Петровна. Первая, как я выяснила, проживает в этом же доме и спускается на рабочее место, когда наступает ее дежурство. Очень удобно, ничего не скажешь.

Какая из этих женщин сегодня будет на смене – неизвестно. Лучше бы на рабочем месте оказалась Мария Петровна, с Зоей Ивановной я смогу и так пообщаться, поднявшись к ней в квартиру.

Мне повезло – на рабочем месте консьержа бдела Мария Петровна. В отличие от интеллигентной и вежливой Евдокии Михайловны, эта женщина оказалась довольно шумной, громогласной и, я бы сказала, бесцеремонной.

– А-а!.. Из полиции! Ну проходите, госпожа полицейская. – Я вошла и уже без приглашения села на диван, на котором восседала несколько часов назад. – Вы по поводу того бедолаги, которого убили в его же собственный квартире? Вот бедняга, дожить до пенсии и вместо того, чтобы спокойно прожить старость и умереть, как все нормальные люди, получить удар по голове. А чего вы хотите от меня-то? Я в тот день, точнее, ночь, не работала. А с Евдокией, как я поняла, уже разговаривали.

– Мы опрашиваем всех консьержей, кто здесь работает, – пояснила я. – Вы же не первый день здесь сидите, наверняка знаете многих жильцов, может, вы в курсе, с кем общался убитый Лазарев Николай, или, может, вам известно, кто приходил к нему в квартиру?

Женщина резко взмахнула рукой, словно отмахнулась от назойливой мухи, и громко заголосила:

– Да что вы?! Я этого хрыча… простите, жителя дома, видела всего-то несколько раз. Когда сказали, кого убили, я и не сразу поняла, о ком речь. Какой пенсионер, какой такой Лазарев? И знать не знала, что он с пятьдесят четвертой…

– Значит, вы мне ничего интересного рассказать не можете, – заключила я.

– Да я и рада была бы помочь и рассказать, дык нечего! – женщина снова взмахнула руками.

– Скажите, кто-нибудь из сантехников сейчас на месте?

– Ну дык я за ними не слежу. У них свой вход, свои дела, так что я не в курсе, да и время сейчас вечернее, вряд ли кто из них будет там.

– То есть в вечернее время они тут не появляются?

– Ну-у… если в этом нет необходимости, то нет.

– Поняла вас. Вы не в курсе, ваша сменщица Зоя Ивановна сейчас дома?

– Да дома она. По крайней мере, я не видела, чтоб она выходила.

– Спасибо, тогда я поднимусь к ней, – я поднялась с дивана, понимая, что здесь мне делать больше нечего.

– Поднимитесь. Седьмой этаж, квартира…

– Я знаю, – перебила я и направилась к лифту.

Остановившись около двух лифтов, я обратила внимание на металлическую дверь чуть правее, как бы в небольшой нише. На двери большими белыми буквами было написано ВРУ. В моей голове сразу возник один интересный вопрос, поэтому вместо того, чтобы вызвать лифт, я снова вернулась к консьержке.

– Скажите, – обратилась я к ней через окошко, – а что это за дверь у вас там с надписью ВРУ?

– Ну как… – вытаращила она на меня удивленные глаза, – то и значит – ВРУ. Техническое помещение по… ну, типа водная распределительная или как там правильно, я точно не знаю…

– Но у вас точно такая же дверь с такой же надписью и на улице с одного из торцов дома, только там еще написано «Электрощитовая». Меня интересует, это две двери в одно и то же помещение или в разные?

– А-а!.. Ну конечно, это две двери в одно техническое помещение, – пояснила консьержка.

– Значит, в помещение ВРУ можно зайти с улицы и выйти здесь – в подъезде первого этажа? И так же уйти обратно?

– Получается, что так. – Женщина смотрела на меня немного с глупым видом, видимо, не понимая, к чему эти вопросы.

– А дверь, которая здесь в подъезде, открывается и закрывается с двух сторон, как я понимаю? – решила утончить я.

– Видимо, да. Раз наши ребята спокойно из нее выходят и заходят, то так и есть.

– Ключей у вас от этих дверей нет? – на всякий случай спросила я.

– Нет. А зачем? Ребята сами по себе, им перед нами отчет держать не надо, только ставят нас в курс дела, если что-то там не то. Либо мы им звоним, когда нужна их помощь. И эти двери… ну это ж удобно. Чтоб ребятам не выбегать в случае чего на улицу, они сразу могут выйти в эту вторую дверь и оказаться в доме.

– Я так понимаю, с этой электрощитовой у вас есть связь?

– Ну конечно, у них там свой телефончик стоит. У нас вот сразу прямая связь с ними, с лифтером, с управляющей, с другими двумя нашими домами…

– Позвоните, пожалуйста, сейчас в помещение электрощитовой и узнайте, есть ли там кто, – попросила я.

– Хм… Вряд ли там сейчас кто-то будет, но давайте наберу, мне не сложно. – Женщина взяла стационарную трубку, нажала на две кнопки и стала ждать.

Она выдержала почти с полминуты, никто не ответил.

– Тишина, никого нет.

– Спасибо. Мария Петровна, а скажите, у вас есть старший по дому?

– Ну-у… вы знаете, у нас прям официально старшего по дому нет, в основном все вопросы решаем мы, консьержи. Если что, сразу бегут к нам. А вообще, у нас негласно старшая – это Зоя. Ну сменщица наша третья – Зоя Ивановна. Она живет в этом доме и заодно подрабатывает тут – очень удобно. Неплохо устроилась, я бы тоже так хотела. Так что, уважаемая, идите к ней, как и хотели, и пообщайтесь с ней.

– Благодарю, так и сделаю. – Я улыбнулась и снова направилась в сторону лифтов.

Я поднялась на седьмой этаж и позвонила в нужную мне дверь. Третья консьержка, а по совместительству и старшая по дому, оказалась женщиной под стать ее сменщице, с которой я только что разговаривала. Сбитая, низкого роста, мордатая, громкая и явная любительница поболтать и посплетничать. Надо отметить, что Евдокия Михайловна от своих коллег, простушек и балаболок, разительно отличалась, ее манера общения, подача себя и поведение выдавали в ней человека интеллигентного и культурного.

– Ну наконец-то вы добрались до меня! – воскликнула «старшая по дому» и без всяких препятствий пропустила меня в квартиру. – Со всеми, как я поняла, пообщались. А до меня все никак! Я ж тут в курсе почти всех дел, почти всех жильцов знаю.

– Вот и замечательно, – ободряюще ответила я. – Значит, вам будет что рассказать следствию.

– Надеюсь, я смогу вам помочь. Проходите на кухню. Чаю хотите?

– Если можно, стакан воды. Чай не нужно.

После того как я осушила полстакана воды, перешла сразу к делу.

– Не то чтобы я прям хорошо знала убитого, – ответила мне женщина, – но знала, что его зовут Николай, фамилию не знала, да и зачем мне. Дочку его знала, частенько она своего папаню навещала, целые пакеты продуктов приносила. Мне бы мои столько приносили. А то нарожали внучат и сбагривают мне, а продукты, бабушка, сама покупай…

– Зоя Ивановна, скажите, к убитому Лазареву Николаю приходил кто-нибудь еще в гости, кроме его дочери?

– Хм… В том-то и дело, что больше к нему посетителей я не видела.

– А из этого дома он с кем-то общался?

– Вряд ли. Он тут живет чуть больше года, и за это время я ни разу не видела его с кем-то. Да у нас в доме не так уж много пенсионеров, но и то некоторые из них общаются между собой, заходят друг к другу в гости, сидят во дворе в беседке. А этот пенсионер какой-то нелюдимый. Ни с кем не общался. Но… – женщина сделала важный вид и даже распрямила грудь, – со мной он общался. Всегда здоровался, когда проходил мимо. А на других консьержек даже взгляда не поднимал, пройдет мимо, как бука, даже не поздоровается.

Хозяйка квартиры замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Я же на некоторое время призадумалась, о чем мне спросить эту разговорчивую женщину.

Я неожиданно вспомнила про сумку, в которой дочь убитого нашла странные вещи, похожие на колдовской подклад. Почему-то изначально у меня была версия, что кто-то побывал дома у хозяина сумки и подбросил ему туда кладбищенскую землю и записку с недобрым заговором. Но ведь подбросить такие вещи можно куда угодно, необязательно в сумку. А из этого следует, что наш убитый пенсионер куда-то уходил или уезжал с этой сумкой…

Я сделала еще два глотка воды и спросила:

– Вы не в курсе, Николай Лазарев никуда не уезжал или, может, отлучался на длительное время, например, на несколько дней? Меня интересуют дни… примерно в течение месяца до его убийства. Или, может, вы видели его с дорожной сумкой?

– Вы знаете, видела! – воскликнула женщина и зачем-то так стукнула рукой по столу, что я аж вздрогнула.

– Когда это было? – тут же спросила я.

– Дайте вспомнить… Да прям вот недавно было. Кажется, за неделю до его гибели. Точно! – и снова удар ладошкой по столу. – Да-да, как раз была моя смена. Дело было вечером, примерно… часов девять, может, чуть больше. Я как раз поливала цветы, поэтому сразу увидела, как он вошел. Уставший такой, словно с дороги. Да, видимо, так и было, потому что у него в руках была дорожная сумка.

– Вы можете описать эту сумку, хотя бы приблизительно?

– Да обычная сумка, дорожная, темная такая, старомодная, молодежь сейчас с такими не ходит.

– Вы о чем-нибудь разговаривали с мужчиной в тот момент?

– Да! – важно ответила женщина. – Он поздоровался, а я спросила, мол, откуда вы? Уезжали куда? Он даже сумку помню на пол поставил и ответил: «Да вот решил на родину съездить». А я его после этого спросила: «Ну и как в родных местах, небось хорошо?» А он мне: «Родные места-то хорошие, да лучше бы, наверно, не ездил…» – и махнул так рукой, словно ему все надоело. Вот!..

– Вы, случайно, не в курсе, где находится родина Николая Лазарева?

– Нет, этого я не знаю. Он не говорил, а я и не спрашивала. Вы у его дочери спросите, уж она-то точно знает.

– Обязательно спрошу. Больше вы в тот вечер ни о чем не разговаривали?

– Нет. Он поднял свою сумку, пожелал спокойной ночи и направился к лифту.

– Спасибо вам, Зоя Ивановна, что уделили мне время. Если у меня возникнут вопросы, я снова к вам наведаюсь. – Я встала и направилась к двери.

– Конечно, уважаемая, я почти всегда дома. А если точнее – то в доме. Не тут, так внизу вахту несу. Так что заходите, будем рады помочь следствию. А то прям аж жутко – убийство в доме. Ужас какой-то, аж страшновато стало по дому ходить. И кто ж, интересно, это сделал, если к нашему постояльцу никто и не ходил в гости. Либо к нему кто-то пришел не в мою смену – это точно. Я бы заметила. А мои сменщицы, они такие раззявы, особенно Евдокия. Сидит и все время только книги читает, а по ночам иногда к Лидке, своей подруге, бегает, пироги трескает, которые та печет. Тоже мне, работница года! Ну бог с ней, она женщина приятная, спокойная… А вы, уважаемая, камеру посмотрите! Зря она, что ли, висит там на первом этаже, – дала женщина дельный совет, открывая мне входную дверь.

– Обязательно посмотрим. Всего доброго.

Выйдя на площадку, я посмотрела на часы, время было еще не очень позднее, поэтому я решила навестить еще одну пожилую жительницу этого дома, благо спуститься надо было на один этаж ниже.

После минутного разговора через дверь бдительная женщина наконец впустила меня в недра своего жилья.

– Простите, не знаю вашего отчества… – начала я, оказавшись в прихожей.

– Михайловна я. Лидия Михайловна. Простите, уважаемая, можно посмотреть ваши документы, – попросила она и водрузила на нос очки, которые до этого держала в руках. Видимо, до моего прихода женщина преспокойно предавалась чтению.

Изучив мой ненастоящий краснокожий документ, она пригласила меня в кухню, попутно заметив:

– Что-то вы поздновато делаете свои визиты, уважаемая Татьяна Александровна.

– Извините, так получилось. Со всеми пообщалась, остались только вы.

– Небось голодные, вот так весь день на ногах. Может, вам чаю, могу пирогом угостить.

Я благодарно улыбнулась.

– Благодарю, не стоит. Я к вам ненадолго. Вы же в курсе, что у вас в доме на четвертом этаже произошло убийство. Убили пенсионера, некоего Лазарева Николая. Скажите, вы знали потерпевшего?

– Нет, не знала, – не думая, ответила женщина.

– То есть вообще, никак не знали?

– Никак. Когда Евдокия мне рассказала, кого убили, то я вообще не могла понять, про кого она говорит. Может, я и встречалась с этим мужчиной в подъезде или лифте, точнее сказать, пересекалась, но внимания на него не обратила. Вообще, как я понимаю, его мало кто знал из нашего дома, вчера вечером с постояльцами у подъезда на лавочке разговор завели об этом… так о чем еще говорить – убийство в доме было, сенсация, что вы… – при этом женщина криво усмехнулась, давая понять, что относится ко всему происходящему с иронией.

Я обратила внимание, что Лидия Михайловна чем-то похожа на свою подругу Евдокию Михайловну. Даже мелькнула мысль, что они сестры, но тут же отмела эту версию – внешне женщины были абсолютно разные. В отличие от своей подруги, Лидия Михайловна была более широкой в кости и выше, черты лица более крупные, округлые щечки и нос картошкой. Но вот повадки, манера говорить выдавали в ней тоже человека интеллигентного, культурного и начитанного.

– Вы, наверное, давно дружите с Евдокий Михайловной? – спросила я только для того, чтобы утвердиться в своих наблюдениях.

– Конечно, практически с отрочества. Даже учились в одном университете на одном факультете. – Примерно такой ответ я и ожидала услышать. – А почему вы спросили?

– Евдокия Михайловна говорила, что вы ее лучшая подруга и что она часто забегает к вам в гости.

Пожилая женщина смущенно улыбнулась.

– Так и есть, мы с Дусей замечательные подруги. Она часто забегает ко мне в гости. И, кажется, я знаю, о чем вы хотите меня спросить… Ведь в момент убийства Евдокия была у меня. Да, она была у меня, не раз во время дежурства после одиннадцати, когда уже мало кто приходит-уходит из постояльцев, она забегает ко мне. Ненадолго, максимум на полчаса…

– Погодите… Откуда вам известно, когда произошло убийство?

– Так Евдокия мне звонила, рассказала, что вы приходили к ней, она призналась, что отлучалась ко мне предположительно в то время, когда убили этого… пенсионера. А что, следствие установило точнее время его смерти? Что, у нас уже так умеют делать? Я читаю детективы и смотрю сериалы, время смерти определяют, но с погрешностями, хотя бы плюс-минус полчаса или даже час.

– Вот именно что предположительное время, а вы только что сказали: в момент убийства.

– Ну… просто так выразилась, – видно было, что женщина слегка смутилась. – Это же я не сама придумала, а с ваших слов. Вы же сами озвучили Евдокии примерное время смерти, а она уже об этом рассказала мне… Она очень волнуется, что это случилось в ее смену. Переживает, что могут уволить, когда прознают, что она покидала пост. Хотя на первом этаже камера, можно посмотреть, кто в это время, ваше приблизительное время смерти, – Лидия Михайловна сделала кривую усмешку, – заходил в подъезд.

– Сколько Евдокия Михайловна пробыла тогда у вас в квартире?

– Я ж говорила, более получаса во время смены она у меня не задерживалась.

– По камере видно, что она в тот вечер пробыла у вас почти сорок минут.

– Немного задержалась, – твердо ответила женщина и пристально посмотрела на меня. – Что вы прицепились к Евдокии? Посмотрите лучше по этим камерам, кто заходил-выходил.

– Спасибо за совет. Мы уже посмотрели. Спасибо, что уделили мне время.

Я поднялась и направилась в прихожую.

– Вы с Зоей, еще одной нашей консьержкой, общались? Она живет в нашем доме.

– Я с ней уже пообщалась. Всего доброго.

– И вам всего хорошего, госпожа следователь.

Оказавшись в подъезде, я с облегчением вздохнула. Что-то у меня голова разболелась от этих пенсионерок. Пожалуй, на сегодня пора заканчивать. Осталось сделать еще одно небольшое дело – и домой.

На четвертый этаж я решила спуститься пешком. Пока шла по лестнице, размышляла.

Что мне дал сегодняшний день? Кое-какие результаты, конечно, есть, будет над чем подумать перед сном и наметить план своих действий на завтра. А сейчас у меня промелькнула мысль, что чисто теоретически убить нашего пенсионера Николая Лазарева мог любой житель этого дома. Но вот кто и зачем?

Обходить весь дом и общаться со всеми жильцами нет никакого смысла. В таких случаях убийцу надо просто вычислить или спровоцировать на какие-либо действия. Также я поняла, что мне, скорее всего, придется основательно покопаться в прошлом убитого, интуиция мне подсказывала, что карательная рука с тяжелой статуэткой льва, обрушившаяся на голову пенсионера, тянется именно оттуда – из прошлого.

Оказавшись на четвертом этаже, я остановилась напротив двери с номером пятьдесят четыре. Осмотрелась вокруг – дверь напротив и три двери сбоку. Остальные такие же квартиры находятся в другой части дома за общей подъездной дверью, разделяющей эти части. И, как заверил меня следователь Новиков, с жильцами подъезда он пообщался, но никто ничего интересного и полезного не рассказал. Ладно…

Я вытащила из сумки ключи, которые мне оставила моя клиентка Валентина, и открыла дверь с номером пятьдесят четыре.

Оказавшись внутри, тут же закрыла дверь и нащупала выключатель на стене. Сразу обратила внимание, что у двери висит трубка домофона, а это значит, что хозяин квартиры может сам впустить посетителя, не прибегая к помощи консьержа.

Достала из сумки бахилы (чего только в моей сумке нет), натянула их на свои ботинки и прошла в глубь квартиры, включив везде свет.

Так и есть: справа вход в единственную комнату, справа от которого небольшой стеллаж, идущий полками от самого пола.

Я инстинктивно протянула правую руку вперед, и она оказалась напротив полки, на которой я увидела небольшой фрагмент, где не было пыли. Значит, именно на этом месте и стояла статуэтка льва, которой сейчас там не было, потому что она была изъята оперативниками как орудие убийства. И получается, убийца, как я сейчас, протянул руку, схватил увесистую статуэтку и ударил хозяина квартиры по затылку.

Я снова вышла в прихожую и остановилась напротив кухни. Попробовала представить себя на месте убийцы. Вот хозяин дома прошел вперед в сторону комнаты, оказавшись ко мне спиной. Я иду следом, захожу в комнату, смотрю по сторонам… Полка стоит справа от двери, можно ли ее сразу заметить? Нет. А это значит, что убийца, скорее всего, уже знал, что полка со статуэтками находится именно справа, и, возможно, уже наметил себе орудие убийства – статуэтку льва. А из этого следует, что наш убийца, вероятно, уже бывал в этой квартире. По крайней мере, один раз точно. И второй раз пришел с явным намерением убить хозяина квартиры.

Опять же, это только мои предположения. Возможно, это было спонтанное убийство, но вот о наличии полки со статуэтками таинственный посетитель наверняка уже знал.

Далее я обследовала комнату убитого. Покопалась в шкафу, осмотрела личные вещи. Полазила по карманам – ничего интересного не нашла. На верхней антресоли обнаружила целую кипу старых газет и журналов еще со времен девяностых. Ничего интересного в них тоже для себя не нашла. Никаких папок, вырезок или открыток, фотоальбомов я не увидела.

Открыв шкаф в коридоре, я сразу заметила на нижней полке дорожную сумку средних размеров. Черная, старомодная, с большими заклепками посередине, больше похожая на чемодан.

Вытащила, осмотрела. Внутри ничего не было. Зато я обнаружила внутренний карман, скрывающийся во втором отделении под молнией. Именно в нем, со слов Валентины, она нашла странную находку, которую явно кто-то подбросил. И сделали это, судя по всему, на родине, где недавно побывал наш убитый Николай Лазарев.

Странно, что мне об этом его дочь ничего не рассказала при нашей первой встрече. Возможно, забыла или просто посчитала это не столь важным в тот момент.

Ладно, об этом я с ней завтра обязательно поговорю. А на сегодня хватит.

Я сняла бахилы, вышла из квартиры, закрыв ее также на три оборота ключа. После чего направилась в сторону дома. Мне нужно поужинать, принять душ и хорошенько выспаться. А завтра с новыми силами и свежими мыслями я продолжу свое расследование.

Обычно я большая любительница поспать. Я типичная сова – люблю допоздна чем-нибудь заниматься, читать, смотреть фильм, медитировать и даже устроить себе два-три ужина (да-да, могу себе позволить). А на следующий день просыпаюсь тогда, когда проснется. Бывает, нежусь в постели до полудня. Но подобное себе могу позволить, если не занята никаким расследованием, так сказать, устраиваю себе вознаграждение после тяжелой работы. А когда я веду очередное расследование, то мой график резко меняется, но опять же зависит от обстоятельств.

Сегодня у меня не было острой необходимости вставать ни свет ни заря, но и разлеживаться в постели до обеда я тоже себе не позволила. Поэтому в девять утра я уже вскочила с кровати и направилась в ванную комнату принимать контрастный душ, чтобы быстрее взбодриться. Потом десятиминутная зарядка и – на кухню варить кофе.

После того как я окончательно проснулась и взбодрилась, решила сделать несколько звонков по делу.

Первым в моем списке был молодой следователь Михаил Новиков.

– Татьяна, я уже выяснил, кто из сотрудников приходил поздно вечером в техническое помещение дома. Сегодня я с этим человеком пообщаюсь. Спасибо за информацию по поводу второй двери, которая выходит прямо в подъезд, это интересный факт, заслуживающий внимания.

– Странно, что вы сами этого не заметили, – укорила я.

– За один раз все объять невозможно, – оправдался начинающий следопыт, – но я бы обязательно этот факт обнаружил…

– Тогда у меня нет необходимости встречаться с этим человеком. Как пообщаетесь с ним, сообщите мне.

– Непременно. Кстати, бывшее место проживания убитого тоже выяснил. Сегодня попробую там что-нибудь узнать.

– Добро. О результатах своих розыскных мероприятий тоже мне сообщите. И скиньте мне сообщением адрес старого места жительства покойного Лазарева, – попросила я.

– Сейчас сделаю.

– Спасибо. На связи.

Ну что ж, с одной стороны, неплохо, когда у тебя есть помощники, хотя и привыкла все проверять сама – так надежней. Но с подобной рутинной работой вполне может справиться и «начинающий Пинкертон» – пусть практикуется. Если я в чем-то засомневаюсь, то сама потом могу все повторно проверить.

Следующий мой звонок был моей клиентке Валентине Лазаревой.

– Да, Татьяна, слушаю вас, – деловым тоном осведомилась она.

– Валентина, скажите, куда ездил ваш отец незадолго до смерти? – перешла я сразу к делу.

– Ездил?.. Ах да, точно. Отец примерно полмесяца назад ездил в Каймар.

– Куда, простите? В Каймак?

– В Каймар, – четко проговорила моя собеседница, – это село в Мордовии. Большее село, хочу отметить… Мой отец оттуда родом.

– Чем была вызвана его поездка на родину, вы не в курсе?

– Если честно, нет. Я ж говорила, мой отец был довольно замкнутым и скрытным человеком, даже со мной, своей дочерью, он не был всегда откровенным. Просто позвонил и сказал, что хочет съездить в Каймар, внутренний зов у него был, как он выразился. Решил побыть на своей родине, в местах, где он родился, рос… Кстати, он тогда обмолвился, что, пока жив, надо съездить, как бы это ни была последняя поездка. Я еще тогда сказала ему, мол, сплюнь, не надо такое говорить.

– Скажите, а до этого ваш отец часто посещал этот Каймар?

– Посещал, но не часто. – Валентина на некоторое время замолчала, видимо, что-то вспоминая. – До этого он там был, наверное, лет пять назад. А то и больше, сейчас точно и не вспомню. Вообще, он не больно любил туда ездить и не очень жаловал это место. А тут вдруг неожиданный порыв съездить на родину. Ну раз хочется, значит, надо ехать. Я ему тогда так и сказала.

– Валентина, а где в Каймаре останавливался ваш отец? Или у вас там дом?

– Да, у нас там остался дом. Ветхий уже, старенький. Для постоянного жилья не годится, по крайней мере, для зимовки точно. А летом там вполне можно жить. Он у нас своего рода как дача.

– А вы сами там бываете?

– Была три года назад. Тоже решила съездить в места моего детства, я там каждое лето бывала, когда бабушка была жива. Только… – Валентина замолчала, потом я услышала в трубку, как она глубоко вздохнула, – последний раз мне там не понравилось.

– Почему? – сам собой возник вопрос.

– Не знаю, как объяснить… Неуютно мне там было. И дело даже не в том, что домик стал почти заброшенным и все вокруг заросло бурьяном и крапивой, само пребывание там было для меня каким-то мучительным. Я даже не могу объяснить почему. Я плохо спала, у меня начались головные боли, потом вообще стали сниться какие-то кошмары и даже… какие-то глюки.

– Глюки?

– Ну да… Какое-то ощущение страха или паники. Хотелось бежать куда-нибудь, например в лес. Так один раз и сделала, а в лесу словно очнулась и поняла, что чуть не заблудилась. А там еще болота есть в одном месте. В общем… Уехала я оттуда буквально через пять дней, хотя планировала побыть пару недель. Сюда вернулась и сразу в себя пришла. Может, смена климата на меня так повлияли или переизбыток кислорода, – Валентина хмыкнула в трубку, – но больше меня туда не тянет. Татьяна, а почему такой интерес к этому Каймару?

– Потому что ваш отец незадолго до убийства посещал это место. И именно туда он брал с собой сумку, в которой вы обнаружили якобы колдовской подклад…

– Вы думаете, это имеет отношение к его смерти? Но ведь отца убили не в Каймаре, а здесь, в Тарасове.

– А у вашего отца были враги или недоброжелатели в Каймаре? – на всякий случай спросила я.

– Да откуда мне знать! Татьяна… вам, конечно, виднее, вы специалист в своем деле, но мне кажется, Каймар не имеет отношения к смерти моего отца.

Я не стала ничего отвечать и комментировать по этому поводу, у меня были свои мысли, о которых я пока решила не распространяться своей клиентке.

– Вы правы, – ответила я. – Для вас главное результат, и я вам его предоставлю. – Тем самым я дала понять, что подробно рассказывать о ходе и методах своего расследования не намерена. Главное – результат. И он будет обязательно.

После разговора со своей клиенткой я решила нормально позавтракать. Сварила себе снова чашечку кофе и разогрела в микроволновке запеканку.

Затем достала мешочек с гадальными костями и решила погадать. Почему-то этот Каймар не давал мне покоя. Интуиция мне подсказывала, что ветер дует оттуда. Ветер таинственности, загадочности и чего-то еще, словно флер слегка уловимой опасности.

А что по этому поводу скажут мои магические помощники?

33 + 20 + 3

«Время от времени любые дороги пересекаются с тропинками, по которым к людям подкрадывается беда».

Хм…

Если рассматривать мое гадание как способ определения наиболее вероятного развития событий, то мне следует готовиться к некоторым огорчениям, на тропинку с которыми меня приведет моя дорога судьбы. Уж не те ли это тропинки, которые, словно паутина, переплетают поселок под странным названием Каймар?

Я решила кинуть кости еще раз. Закрыла глаза и сосредоточилась.

14 + 25 + 6

«Вы можете столкнуться со злыми силами, которые будут препятствовать каждому действию».

Вот и нагадала! Только этого мне не хватало! Хотя чего удивляться, любое мое расследование – это столкновение и борьба со злом, в любом его проявлении.

Я зевнула. Вот что значит проснуться в такую рань, а не дрыхнуть до обеда. Даже вторая чашка кофе мне не особо помогла. Может, я стала к нему толерантной и мой организм уже никак не реагирует на кофеин. Но я знала, как себе помочь. Есть у меня одна хитрая таблетка, которую мне посоветовал мой знакомый тренер-биохакер Григорий. Что за таблетка? А не скажу. Это секрет…

Это был старый квартал Фрунзенского района, состоящий преимущественно из трехэтажных «сталинок» и панельных хрущевок. Но именно подобные старые жилые кварталы, со своими уютными двориками, узкими улочками, зелеными насаждениями, вызывали у меня симпатию и ностальгическое настроение. Веяло от этих мест некой обжитостью, степенностью и спокойствием. Даже порой, когда мне хочется просто выйти из дома и прогуляться, я намеренно направляюсь в такие места нашего города, не спеша прогуливаюсь по обжитым дворикам, лавирую между старых домиков, школ, гаражей, предаваясь философским размышлениям.

Сегодня в подобном квартале нашего города я оказалась не случайно. Не в моих правилах сидеть без дела во время расследования. Поэтому я не стала дожидаться отчета о проделанной работе от Михаила и решила сама наведаться по адресу, по которому до переселения в новый дом проживал Лазарев Николай со своей дочкой Валентиной. И проживал, надо отметить, в единственной панельной двухподъездной девятиэтажке, непонятно, как затесавшейся среди сталинско-хрущевского великолепия.

Не буду описывать, как я долго и нудно общалась с соседями, другими жильцами дома, бабушками на лавочке, хмельными мужиками в беседке и молодыми мамашами на детской площадке, которые вышли из дома, чтобы погреться в лучах майского солнца.

Примерно через полтора часа скучного и непродуктивного общения я наконец смогла узнать о наличии некоей пожилой женщины, проживающей в соседнем доме. Женщину звали Тамара Игоревна, и именно она, со слов ее бывшей подруги, сидевшей с другими бабами на лавочке под раскидистым вязом, имела вполне дружеские отношения с убитым Лазаревым.

– Не знаю, что она в нем нашла… – противным высоким голоском говорила морщинистая маленькая экс-подруга Тамары Игоревны. – Даже не могу понять, зачем она вообще с ним общалась. Решила на старость лет, что ей сделают предложение? – пожилая женщина ехидно ухмыльнулась. – Она и с нами после этого как-то перестала общаться, все с этим сморчком шашкалась, в гости его приглашала, пироги ему пекла. Тоже мне, старая амазонка, – сострила она, и ее подруги, видимо, в знак поддержки, противно хихикнули.

Через некоторое время я уже сидела в гостях у Тамары Игоревны и пила черный чай с пирожками. Это была милая, спокойная женщина средней комплекции, со строгой прической слегка тронутых сединой волос, стянутых в тугой пучок на затылке заколкой-сеточкой. Надо отметить, что пожилая женщина смотрелась очень свежо и ей от силы можно было дать максимум лет шестьдесят.

– Убили, значит… – проговорила женщина одними губами и села за круглый старомодный стол, стоящий посреди комнаты. Она обхватила голову руками, потерла виски и потом подняла на меня грустные глаза. – Он словно чувствовал, что смерть его преследует.

– Когда вы в последний раз виделись с Николаем Александровичем? – стала я расспрашивать женщину.

– Дайте вспомнить… Где-то полтора месяца назад. Помню, что уже апрель начался. Я все по привычке отрываю листок в бумажном календаре. И в тот раз отметила, что вот и апрель настал, лето не за горами, дети на дачу будут возить… А Коля пришел ко мне неожиданно, просто позвонил как-то днем в дверь, открываю – а там он стоит. Даже по телефону не позвонил, не предупредил. Стоит, а в руках подснежники. Для меня это был сюрприз, очень приятный сюрприз. Я уж думала, что он больше ко мне не заглянет, как переехал в новый дом в другом районе. Это же ехать до меня надо, на трамвае, наверное, минут сорок.