Бестолковые

Размер шрифта: 13

Пролог

В углу комнаты за дверью стояло два пыльных листа картона. Максим протянул руку и достал первый лист. Картон был плотный, размером в два альбомных листа. Запахло краской. На картоне был нарисован московский двор. Максим видел что-то похожее в переулках старого Арбата. Густые небрежные мазки. Казалось, художник не жалел краски. Рисовал смело, уверенно, от души. Здесь не было мелких деталей.

– Саш, а это кто рисовал? – спросил Максим.

– Это я нарисовала, – ответила Саша. – Мне на день рожденья на работе подарили сертификат на мастер-класс по масляной живописи. Три часа и у тебя готовая картина. Я очень давно не рисовала. Мне понравилось. Может быть, еще как-нибудь к ним схожу.

– Я и не знал, что ты так умеешь. Что за краска, кстати?

– Масляные. Воняют жутко, сохнут долго, нужно на балкон картину вынести. Может, тогда быстрее высохнет.

– А можешь мне что-нибудь нарисовать?

– Наверное, – улыбнулась Саша. – А что ты хочешь?

– Я хочу крымский пейзаж с морем. На память. Я бы его на даче у себя повесил.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Саша.

Когда Максим ушел, Саша включила ноутбук и стала искать фото морских пейзажей, с которых можно было бы рисовать картину. Она просидела два часа, но так ничего не нашла. Только устала. Ничего не нравилось. Слипались глаза и хотелось спать, но Саша решила поискать еще немного. Вдруг повезет и попадется что-то интересное?

В тот момент, когда Саша уже отчаялась что-то либо найти, взгляд упал на фото девушки с велосипедом. На ней было легкое белое платье и шляпа, а позади плескались бесконечные бирюзовые волны. Девушка держала велосипед и смотрела в сторону. Саша долго разглядывала фотографию. Вроде простая, а что-то трогала внутри. Это было оно. С этой фото нужно рисовать картину для Максима. Картину на память, как он и просил.

Саша сохранила фото, чтобы позже распечатать его. Потом зашла в сайт художественной студии, где уже рисовала раньше. Раз в неделю они проводили мастер-классы, на которых участники могли нарисовать любую картину под присмотром мастера. Ученики приносили свои фото, или копии понравившихся картин и в течение трех часов старательно пытались нарисовать то же самое. Это занятия были отличной возможностью отвлечься и приятно повести время, но имели мало общего с серьезной живописью. Саша знала об этом. Еще в юности она окончила художественную школу. Тем не менее, в студии ей нравилось. Творческая атмосфера, запах растворителя, увлеченные люди, картины на стенах, пальцы в краске… все это напоминало ей годы, проведенные в художественной школе. Приходя в студию на Третьяковской, она чувствовала себя на пятнадцать лет моложе. Будто ей не двадцать семь, а всего двенадцать. Но было еще и то, что как будто не изменилось. И тогда, и сейчас – Сашу хвалили больше других, и советовали не бросать рисование.

Саша записалась на мастер-класс через два дня – в субботу.

В то утро Саша еле проснулась после долгой рабочей недели. Ехать никуда не хотелось, но она себя заставила. Обещала, значит нужно сделать. Она чувствовала себя такой уставшей, будто и не спала вовсе.

В студии Саше дали грунтованный картон, пластиковую тарелку вместо палитры, стаканчик для растворителя, пару кистей и салфетку.

В классе уже собирались люди. У каждого свой стол и деревянный мольберт. Девушка перед Сашей собиралась рисовать картину «Поцелуй» Климта. У женщины в левом ряду – картина Клода Моне. Они аккуратно и старательно выводили карандашом контуры, боясь расслабиться и сделать ошибку. Саша чувствовала, как сильно они напряжены и как им важно, чтобы все получилось, как надо. Сама она уже не боялась.

За пятнадцать минут Саша уверенно сделала набросок с фотографии. Линия пляжа, волны, велосипед, девушка в платье и шляпе. Самое сложное, казалось, было позади. Она решила, что рисовать будет не кистью, а мастихином – чтобы мазки были ярче и фактурнее. Саше казалось, что это будет идеально для морских волн.

Она взяла тарелку для красок и выдавила из тюбика синего, зеленого и много белого. Краски были общие и лежали на отдельном столе. Ученики сами подходили и выдавливали себе столько нужно. Вернувшись на место, Саша почувствовала себя уставшей. Глаза слипались. Казалось, что даже дышать стало тяжело. Руки вдруг отяжелели. Захотелось пить. А лучше встать и просто уйти. Оставить эту едва начатую картину, краски. Оставить эту фотографию и выйти из студии, ничего не объясняя. Это стало единственным, чего хотелось Саше.

Она глубоко вздохнула и начала с моря. Саша брала краску мастихином и наносила на картон. Не получалось. В прошлый раз, когда Саша рисовала московский дворик, у нее все получалось легко. Сегодня же все шло наперекосяк. Руки не слушались ее.

– Здесь лучше сделать вот так, – посоветовала преподаватель и, зачерпнув краску мастихином, одним четким движением показала, как получаются волны. Саше оставалось только повторить.

– Спасибо, – прошептала она в ответ. Ей казалось, что она сейчас заснет или просто потеряет сознание. Если бы Саша до этого болела, то подумала бы, что это упадок сил. Она не могла припомнить, что когда-либо прежде испытывала такую слабость.

За три часа Саше успела нарисовать волны и линию пляжа. Бирюзовое море с белой пеной волн и бежевый песок. Оставалось только раскрасить девушку в белом платье и обвести велосипед. Посередине, среди сочных мазков бирюзовой краски, грустно бледнел карандашный контур, в котором угадывалась девушка. Вот ее шляпа, вот лицо в профиль, плечи, руки, платье, ноги… Саша знала, что дорисовать девушку лучше кисточкой, и что это дело десяти минут.

– Я дорисую ее дома, – сказала она преподавателю.

– Хорошо. Давайте, я вам ее упакую, чтобы нести удобнее было.

По краям картины втыкали канцелярские кнопки с длинной иголкой, сверху накрывали чистым листом картона, а после убирали в целлофановый пакет. Так вести картины было намного удобнее.

Когда Саша вышла из студии, было уже темно. Она медленно шла к метро и думала о Максиме. Картина на память. Пейзаж с морем. Повесить на даче. От этих слов стало невыносимо тоскливо и больно. Саша хотела прожить с ним всю жизнь, а он хотел от нее картину…

Она не хотела рисовать ее. Саша только сейчас это поняла. А еще она поняла, что не будет ее дорисовывать.

Вернувшись домой, она вынесла пакет с картиной на балкон, чтобы не пахло. На часах десять вечера. Саша была рада, что она уже год снимает эту квартиру. И что сейчас не нужно никому ни о чем рассказывать. Она выпила стакан холодной воды, укрылась пледом и тут же отключилась, будто упала куда-то.

Прошло десять лет с тех пор, как Саша окончила школу, а ей до сих пор снился тот урок рисования в пятом классе. Она забыла дома акварельные краски и бумагу с кисточкой. Казалось бы, ничего ужасного. Лист бумаги можно попросить у подруги, красками может поделиться сосед по парте, а кисточка, наверняка, найдется у ребят из параллельного класса. Однако на деле все оказалось сложнее.

– Чьи краски? – спросила учительница ИЗО, заметив пластмассовую коробку с акварелью на середине парты.

– Это Машины краски, – сразу призналась Саша.

– А твои где?

– Дома забыла.

– А голову ты дома не забыла?

Саша только покраснела и ничего не ответила.

– Давай дневник.

Сердце Саши билось на уровне горла, горели щеки, и стучало в висках. Она достала дневник и протянула училке. Не отходя от парты, она достала красную ручку и прямо на глазах у Саши написала ей замечание. «Не готова к уроку!» Расписалась, поставила дату. Она не поставила двойку, не вызвала родителей в школу. Другая бы на ее месте забыла об этом замечании через пять минут, но не Саша. На уроке она еще держалась, а на перемене расплакалась.

Через неделю училка снова остановилась у Сашиной парты. Лист бумаги, две кисточки, акварельные краски – две коробки.

– А сменная обувь где? – вдруг спросила она.

– Я сегодня не брала ее, – ответила Саша. – На улице тепло и сухо.

– Это ничего не значит. В помещении нужно всегда ходить в сменной обуви. Вы что, не читали объявление? Ладно, давай дневник.

Саша вздохнула и снова полезла за дневником. Второе замечание. «Не носит сменную обувь!» На этот раз Саша не расплакалась, но настроение у нее испортилось.

– Не обращай на нее внимания, – шептала ей Машка. – Ты ей просто не нравишься, вот она к тебе и цепляется.

– У меня никогда не было замечаний в дневнике, – ответила Саша. Она всегда хорошо училась и была из тех девочек, которых обычно ставят всем в пример. А эти замечания красной ручкой в дневнике, да еще от училки ИЗО – казались ей каким-то позорным недоразумением, которое хотелось забыть, стереть, закрасить.

В тот год училка изо посоветовала родителям Саши записать дочь в художественную школу.

С тех пор Саша никогда не забывала краски и всегда носила сменную обувь.

Часть 1
Пьяная вишня

Глава 1

Золотой кулон, который купили в подарок Ирочке, был дурацким. Влада бы никогда такой не выбрала. Подумать только! Три сердца. Одно большое, другое – внутри, поменьше с малиновым камнем, а под ними – крошечная стекляшка.

– Ирочка, в этом кулоне сразу три наших сердца, – сентиментально начала бабушка. Это означало, что поздравление будет долгим, и не обойдется без слез. Ира улыбалась. – Вот это самое большое – это мое. Чуть поменьше – это Танюшкино. А вот это, самое маленькое – это Владино. Эти три сердца всегда…

– А почему это мое сердце самое маленькое? – возмутилась Влада. За столом рассмеялись дед с отцом. Они уже начали дегустировать коньяк. – Я с этим не согласна.

– Помолчи лучше, – ответила мама.

– Окей, – пожала плечами Влада.

Она закатила глаза и прослушала конец поздравления. Ирочка благодарила и обнимала родных, еле сдерживая слезы. Влада ловила на себе испепеляющие взгляды бабушки и мамы. Не поймешь этих взрослых. Сначала они затыкают тебе рот, а потом удивляются, почему ты все время молчишь, когда они рядом.

Ирочка – сестра мамы, была всего на десять лет старше Влады, к тому же отлично выглядела и одевалась как подросток. Когда они где-то появлялись вместе их часто принимали за подруг.

День рождения был не единственной причиной праздника. Ира неожиданно собралась замуж. До двадцати пяти лет она ни с кем не встречалась и никогда не влюблялась, поэтому новость о женихе оказалась для всех полной неожиданностью.

Гостей предупредили, что сегодня должен прийти Дмитрий. Знакомиться с друзьями и родственниками. Влада подумала, что смелый он парень, этот Дмитрий. Будь она взрослым мужчиной, наверняка испугалась бы такого количества любопытных родственников и друзей в одной комнате. С другой стороны, почему нет. Будет забавно, выпить шампанского – немного, чтобы родители не заругали, а потом наблюдать за этим Димой и делать ставки, сбежит он после этого, или нет. Хоть какое-то развлечение. Если сбежит, значит слабак. А если нет, то, наверное, Ирочка не ошиблась в выборе.

Это было обычное застолье. Родственники обсуждали новости, поднимали тосты. Говорили о людях, которых Влада никогда не видела. Вспоминали прошлое, в котором все было по-другому. Владе было скучно. Сейчас бы сидеть на лавке где-нибудь во дворах, да пиво пить с друзьями, а не вот это вот все. Она не знала, о чем говорить с этими взрослыми, и поэтому молчала. Родственники считали ее слишком скромной, застенчивой. Видели бы они Владу на школьной дискотеке, или две рождения у одноклассников… Скромной она не была, но умела вовремя ею претвориться.

Она всегда старалась сесть так, чтобы было видно телевизор. Показывали футбол. Влада в нем разбиралась – полгода встречалась с одноклассником. Тот не пропускал ни одного матча, и Владу подсадил. Хороший парень.

– Владочка, почему ты все время молчишь?

– Мы же все свои, не надо стесняться.

– Да все в ней в порядке, перестаньте, – отмахнулась мама.

– Опасный момент! – вскрикнула Влада одновременно с комментатором, подскочив со стула. В дверь позвонили. Ирочка с тетей Олей пошли открывать дверь. Сначала появился огромный букет роз. Влада такие только на витринах цветочных магазинов видела. Так себе букет. Слишком вычурный. Как из прошлого десятилетия. Она бы такой не купила. Дорогая безвкусица, для которой Ира долго не могла найти подходящую вазу. Такой большой у них просто не было.

– Поставь его в трехлитровую банку, – сказала Влада, не отрываясь от игры. – И сними с него эти стремные бантики, – добавила она чуть тише, за что получила подзатыльник от бабушки.

– Ты серьезно? – задумалась Ира.

– Конечно, – кивнула Влада.

Трехлитровая банка нашлась быстро. Ира освободила букет от украшений и поставила в воду. Ира поправила несколько цветков. Она была права. В простой стеклянной банке и без лишних украшений букет смотрелся намного лучше, чем еще пять минут назад. Влада довольно улыбалась, когда в дверях комнаты появился высокий темноволосый мужчина в светлой рубашке. Рукава завернуты до локтей. Ирочка представила Дмитрия гостям. Они сели за стол прямо напротив Влады.

– А это Влада, моя племянница, – представила ее Ирочка. – Она перешла в одиннадцатый класс.

– Привет, – улыбнулся кареглазый жених. – Я Дима. Кто играет?

– Спартак против Локо, – ответила Влада.

– Какой счет?

– Пока два-два.

– За кого болеешь?

– За Бразилию, – отозвалась Влада. – Наши играть не умеют. Так что, спроси меня об этом лет через восемь-десять.

– Почему так?

– Я думаю, для наших еще не все потеряно. Все может быть. За это время реально научиться играть. Или вырастить новых чемпионов. А то как-то это нечестно. Зарабатывать миллионы, просто так бегая за мячом. Тебе так не кажется?

– Абсолютно с тобой согласен, – рассмеялся Дмитрий, наливая шампанское себе и остальным гостям. Он чувствовал себя спокойно и расслабленно, будто уже не первый раз был в этой компании.

– Дима ты просто чудо, – улыбалась тетя Оля. – Тебе удалось разговорить нашу Владу. Она у нас обычно такая молчаливая. Как ты это сделал?

– Мамуль, Дима очень давно работает с клиентами и может найти подход к любому человеку, – объяснила Ирочка. – Даже к сложным подросткам, – добавила она, попробовав вино. – Да, Влада?

– Все, не отвлекайте меня, – отмахнулась Влада и вернулась к матчу. – Двадцать минут осталось. Все интересное пропущу из-за вас.

Дмитрия хорошо приняли родственники Иры. Даже самые пожилые – за них она особенно переживала. Хотела, чтобы он всем понравился. Как и обещал Дима, волноваться было не о чем. Он умел понравиться – и родителям, и родственникам девушки. Даже молчаливую Владу – и ту как-то смог разговорить. Чудеса просто.

– Иди, помоги тете Оле, – сказала мама Владе. – Собери тарелки.

Влада сделала недовольное лицо, но послушалась. Это было совсем некстати. Матч еще не закончился, а Дмитрий так и не дал повода посмеяться над собой. Ни одного неловкого момента за целый час. Влада неохотно встала из-за стола и принялась собирать грязные тарелки. Она носила их на кухню, а на обратном пути застывала у маленького телевизора на холодильнике, чтобы не пропустить исход матча.

– Какой счет? – рядом неожиданно появился Дмитрий.

– Три-два, – ответила Влада, не оборачиваясь. – Спартак выигрывает.

– Давно ты футболом увлекаешься?

– Год, наверное. Парень подсадил. Оказалось, интересно.

– Ясно. Повезло ему, – улыбался Дима. – Ирка футбол не любит, – добавил он полушепотом.

По пути в коридор Влада заглянула в комнату Иры. Она с детства помнила, как приятно пахло в этой небольшой квадратной комнате. Дорогая туалетная вода или французские духи. Настоящие. Ей нравилось находиться там одной. Сидеть на полу и разглядывать все вокруг. Сзади – кровать и ковер на стене, на нем висит несколько фотографий в круглых деревянных рамках. Слева – письменный стол у окна, впереди – книжный шкаф и музыкальный центр, справа – чулан в стене и кресло.

Спустя годы комната почти не изменилась. Тихо играла музыка. Наверное, радио. Пахло сладкой парфюмерией. Влада огляделась по сторонам. На столе стоял светлый бумажный пакет и несколько серебристых флаконов рядом. Полупрозрачные, удлиненные конусы. Влада никогда не видела таких больших флаконов с туалетной водой. Это от них так приятно пахло. Туалетная вода, гель для душа, лосьон для тела. Все из одной серии. Влада о таком и мечтать не могла. Она даже представить боялась, сколько все это стоит! Влада подошла на цыпочках к столу, взяла в руки стеклянный конус и поднесла его к носу. Сладко-водяная свежесть. Она уже знала, что этот аромат будет преследовать ее еще неделю. Этот Дмитрий, похоже, умеет выбирать подарки девушкам. Как бы она хотела, чтобы и ей тоже когда-нибудь подарили такой шикарный набор! Пусть даже не такой большой. Туалетная вода была уже открыта. Влада не удержалась – брызнула себе на запястье и растерла другой рукой.

Когда она вышла из комнаты, гости уже толпились в коридоре – одевались и шнуровали ботинки.

В конце вечера Дмитрий сказал Владе, что был очень рад познакомиться. А Владе было приятно, что ее ожидания не оправдались. Этот Дмитрий оказался интереснее и проще, чем она думала. С ним даже было о чем поговорить, несмотря на разницу в возрасте. Ему было двадцать девять. А это почти тридцатник. На четырнадцать больше, чем Владе.

Домой ехали впятером. Влада, родители и бабушка с дедом. Отец с дедом шли впереди, спорили о политике. Мама с бабушкой под руку немного отставали, обсуждая прошедший вечер – особенно Дмитрия. Влада шла одна впереди всех. Время от времени доносились обрывки разговоров:

– А кулон очень миленький. Золото, сапфир и бриллиант.

– Очень изящно и стильно. Ирочке очень идет.

Бабушка и мама обсуждали свой подарок. Влада знала, что этот кулон будет теперь лежать в старой гжелевской шкатулке для украшений, и носить его Ирочка не будет.

– А там точно не было ничего получше? – отозвалась Влада, немного замедлив шаг. Она хотела еще добавить, что за такие деньги они могли бы выбрать что-то более симпатичное. Или хотя бы взять ее с собой, когда шли за подарком.

– Помолчи, – ответила бабушка. – Нет, она сегодня точно договорится!

– Она все равно не будет его носить.

– Влада сегодня слишком много говорит! – продолжала бабушка. – В гостях так себя вести неприлично. Девочка стала много себе позволять. И шампанское. Тебе не кажется, что она слишком много пьет? Наливает и наливает себе. Ей ведь еще и восемнадцати нет! Поговори с ней серьезно. Это нельзя так оставлять.

Бабушка была недовольна ее поведением. Не угодишь этим взрослым. Молчишь – плохо. Говоришь – еще хуже. Влада вздохнула и закатила глаза, пока никто не видит. Хорошо, что послезавтра она идет на день рожденья к подруге Аньке. Там уже повеселее будет, и можно расслабиться.

А Дмитрий этот симпатичный, да, хоть и старый. Наверное, все-таки хорошо, что у нее теперь будет такой дядька.

Глава 2

Аня Шершева жила в Москве до восьми лет, а после переехала с родителями в Королев. Получили однокомнатную квартиру в двухэтажном доме. Аня была счастлива, ведь в этом городе жила ее подружка Лена Волкова – дочь маминой подруги тети Гали. Раньше они виделись редко. Дни рождения, праздники, новый год. Аня думала, что теперь все будет по-другому. Ведь они живут в одном городе, на соседних улицах. Три остановки на автобусе, или маршрутке, а пешком можно дойти за пятнадцать минут. А если бежать, то еще быстрее. Можно ходить друг к другу в гости, можно гулять хоть каждый день – радовалась восьмилетняя Аня. Да, теперь они будут видеться часто. Не раз в полгода, как раньше. Как же здорово, что они переехали! И маме хорошо – ее лучшая подруга тоже рядом теперь. Аня думала обо всем этом и не переставала улыбаться. Она сидела у окна электрички и смотрела на мелькающие дома и улицы. Она была счастлива уже от одной мысли о том, как все будет хорошо.

Ане нравилось бывать у Лены в гостях. Квартира была шикарной. Между собой родители говорили, что Волковы очень обеспечены, и у них много денег. Не то что у простых инженеров. Большую комнату называли залом, а всего их было три. Шершавые обои с кремовыми розами. Под светом хрустальной люстры они сверкали и поблескивали золотой пылью. Огромный диван, телевизор с объемным звуком, видеомагнитофон, музыкальный центр с гигантскими колонками. А звук такой чистый. Стопка компакт-дисков рядом. У Лены дома было так классно, что Аня чувствовала себя неуютно. Их новая небольшая квартира была совсем скромной. Аня стеснялась пригласить подругу к себе домой, а Лена и не напрашивалась. Скорее даже наоборот. Аня мало интересовала ее – у нее были свои подруги, а дочка маминой знакомой не очень вписывалась в их компанию. Слишком уж правильная и хорошая, с такой со скуки помрешь и не заметишь. Да и мелкая она – младше на два года. О чем с ней говорить?

Аню устроили в ту же школу, куда ходила Лена. Они учились в разных классах. В школе Лена делала вид, что не знакома с Аней. Та переживала и плакала, а потом незаметно подружилась с одноклассницами. Но про Лену все равно не забыла. Она звонила ей раз в месяц, чтобы просто поговорить. И они говорили, иногда полчаса, иногда и час. Говорила в основном Аня. Рассказывала, что нового случилось за месяц, пересказывала смешные моменты. Лена слушала, иногда смеялась. Аня все ждала, что она пригласит ее в гости, и они как раньше будут спать на одном диване. Будут болтать и смеяться до полуночи, а тетя Галя будет стучать им в стену.

Лена не приглашала ее. Аня звонила все реже. Не раз в месяц, а раз в два. Копила впечатления и события, чтобы было, о чем рассказать Лене. Это смешное и веселое – не забыть, а вот это скучища – об этом не будем. Аня долго думала говорить ли про стихи и рассказы, которые она начала писать после переезда. Она даже завела блокнот, чтобы записывать туда все самое интересное, что может понравиться Лене. Аня записывала и мечтала, чтобы Лена хотя бы разок позвонила ей сама.

В конце лета Аня праздновала день рождения. Пришли одноклассницы с подарками. Те, кто уже вернулся с моря и дач. Цветы купили. И даже подруги из старой школы приехали, из Москвы. Ненадолго – поздравить. И как только их отпустили одних? Все поздравляли Аню. Кто не смог прийти – звонили. Взрослые, родственники, друзья. Аня улыбалась и ждала только одного – чтобы позвонила Лена. Она приглашала ее еще месяц назад, и напоминала в среду. Та не знала, сможет ли прийти. Лена не пришла. И даже не позвонила. Перед сном Аня расплакалась и пообещала больше никогда не звонить Лене.

Она уже смирилась, что не сможет с ней подружиться, как через месяц раздался звонок. Лена извинялась, что не смогла поздравить и звала ее в гости. Так они снова стали подругами.

Первого сентября в 10 «Б» классе стало на три девочки больше. Одна из них особенно выделялась, хотя ничего не делала для этого. Спокойная, красивая и скромная – в хорошем смысле слова. Серые глаза, прямые темные волосы, правильные черты лица. Она волновалась, но виду не показывала, держалась достойно. Владе не очень-то нравились такие тихони, но с этой девочкой почему-то хотелось дружить.

Аня была из тех девушек, в которых влюбляются в старших классах школы и любят потом всю жизнь, или просто вспоминают с теплой тоской о первой любви. Жалеют о несказанных словах, или наоборот. Эта девочка была бы счастливым воспоминанием, даже если бы разбила кому-то сердце. А такое было вполне возможно. Аня могла влюбить в себя, просто находясь рядом в одном классе. Влада видела, как улыбались Иванов и Михайлов, глядя на новенькую и прячась за букетами цветов, которые еще не успели подарить.

– Девчонки новые такие красивые пришли, – шептала классная, проходя мимо. Искала кого-то глазами. – Ребята, не зевайте, а то уведут.

Парни кивали и переглядывались.

Первые недели новые девочки везде ходили втроем. Вместе сидели на переменах, тихо что-то обсуждая. Вместе покупали ватрушки с чаем в столовой. Вместе уходили домой после уроков. Им было скучно вместе, а новые одноклассники не спешили принимать их свою компанию. Их просто не замечали, а как привлечь к себе внимание и стать своими они не знали.

За десятым «Б» был закреплен кабинет математики на первом этаже. Это означало, что ученики должны каждый день после уроков убираться в классе. Вытирать доску, подметать, мыть пол, приносить свежий мел, собирать и выносить мусор. Старшеклассники занимались этим с тихой обреченностью. Дежурили парами, составляли график на месяц вперед. В начале октября Владу поставили дежурить вместе новенькой Аней Шершевой.

Аня сидела у раздевалки на первом этаже и читала учебник.

– Еще целый урок ждать, – сказала Влада, садясь рядом. – Слушай, я тут недалеко живу. Чего тут сидеть? Если хочешь, можем пойти ко мне, а через час вернемся.

– Хорошо, – улыбнулась Аня, подняв глаза от учебника. – Пойдем. Я не против.

Дома Влада сделала горячие бутерброды с сыром и налила две чашки чаю. Она волновалась. К ней и раньше приходили подруги, это всегда было весело и просто. Но Аня была едва знакомой девочкой из школы. О чем с ней говорить? Влада не знала, что рассказать ей, поэтому просто извинялась за то, что кормит ее бутербродами вместо того, чтобы налить супа.

Аня с аппетитом жевала бутерброды и рассказывала о себе, о подмосковном городе, куда приезжает на каникулы. О парне, который остался там; о подругах, которые теперь далеко, но все равно рядом, потому что есть скайп и видео-связь. О младшем брате, который теперь учится здесь же, в пятом классе. Напрасно Влада переживала. С Аней оказалось просто. Она никого из себя не строила. Не пыталась казаться хуже или лучше, чем есть. Она даже не красилась. Через полчаса Владе уже казалось, что они были знакомы всю жизнь. А еще Аня выглядела красивой, даже когда ела бутерброды. Не каждая так может.

Если парни хотя бы немного поболтают с ней, то потом будут из-за нее драться – подумала Влада. Ей казалось, что Аня немного из тех времен, когда молодые девушки выходили замуж за своего первого и единственного мужчину. Любили, воспитывали детей и старели вместе.

– У моей мамы есть подруга, а у нее есть дочь. Мы с детства дружим, – рассказывала Аня. – Она мне как сестра. Родители тоже ее очень любят. Иногда мне кажется, что даже больше, чем меня. Мама постоянно сравнивает меня с ней. Она все делает лучше меня. И учится, и готовит, и… – она задумалась и опустила глаза.

– Что? – переспросила Влада. – Учится, готовит и…?

– Красивее меня, – ответила Аня.

– Кто тебе сказал такую глупость? – Влада чуть не упала со стула, услышав такое.

– Когда мы приезжаем к ним в гости, все говорят, какая Лена красивая выросла, такая умница, а меня как будто нет. А еще в прошлом году я влюбилась. Он учился в одиннадцатом, а я в девятом. Он все второе полугодие смотрел на меня, но так и не подошел познакомиться. Так и окончил школу. Я плакала, маме рассказала, и папе тоже. Я все не могла понять. Если он так долго смотрел и улыбался, то почему не подошел? Наверное, я слишком много говорю. Короче, мои сказали, что мне все это показалось, и он на меня не смотрел на самом деле. Вот если бы была красавицей, то тогда да, но я обычная, поэтому лучше не обольщаться. И лучше будет, если мне об этом скажут сейчас родители, чем кто-то другой.

– Надеюсь, ты им не поверила, – сказала Влада, едва сдерживая слезы. В голове не укладывалось, как такое можно было сказать девочке? И без разницы, красивая она, или самая обычная.

– Все хорошо, – улыбнулась Аня. – Я уже не такая ранимая, какой кажусь. Просто немного обидно. В детстве мне никогда не говорили, что я красивая.

– Мне тоже, – кивнула Влада.

Час на кухне пролетел незаметно, и девочки стали собираться обратно в школу. Они говорили всю дорогу до школы и пока убирались в классе. Влада слушала Аню и в каждом рассказе узнавала саму себя.

– У меня тоже есть, – говорила она. – Типа твоей Лены, только она не дочь маминой подруги, а моя тетка. Мамина сестра. Ирочка. Ей двадцать пять. И она всегда лучше меня, что бы я ни сделала.

Аня рассмеялась. Немного забавно, когда взрослую женщину зовут как ребенка, Ирочкой.

– Лена еще говорит, что я слишком скромная и меня нужно немного испортить.

– Не слушай никого! – отозвалась Влада, отжимая половую тряпку. – Ты офигенная. Она небось завидует тебе, только и всего. Вот увидишь, скоро в тебя влюбится очень хороший парень! – ей очень хотелось сказать Ане что-то приятное, пусть и несерьезное. Чтобы она не расстраивалась из-за всяких глупостей. – В такую, какая ты есть, – добавила она основательно. – И ты тоже в него влюбишься. Например, в нашего Антона. Как тебе Иванов, кстати?

– Он правда хороший парень, – рассмеялась Аня. – Было бы здорово, наверное. А почему именно он?

– Не знаю, просто, к слову пришлось. Кстати, девчонки меня немного боятся. Знаешь почему?

– Ну, я слышала немного, – сказала Аня. – Говорили, что ты стала видеть будущее после того, что случилось в бассейне весной.

– Не совсем так, – поправила Влада. – Все намного проще. Я не вижу будущее и не могу ничего предсказать. Я вообще в это не верю. Просто…все, что я ни скажу, все сбывается. Особенно шутки! Поэтому я стараюсь не говорить гадости и слежу за словами.

– Получается?

– Пока не очень, – подмигнула Влада. – Но я очень стараюсь.

– А что случилось в бассейне?

– Да так, ничего страшного. Я тебе по дороге домой расскажу. А еще лучше, расскажу про мальчишек.

Влада рассказала, как во втором классе Михайлов обозвал ее «приституткой». Она вернулась из школы и спросила у бабушки, что это значит. Бабушка стала выяснять. Влада дружила с двумя мальчиками. Сережа Михайлов сидел с ней за одной партой и давал списывать, а с Антоном Ивановым она ходила за руку на обед на продленке. После обеда им читали сказку про свинопаса

– Антону так понравилось, что он каждую перемену просил у меня «сто поцелуев принцессы»! – продолжала Влада. – Я целовала его в щеку где-то под вишней на школьном дворе. Дело было в мае. Лепестки падали красиво. Как хлопья снега. Серега видел весь это разврат. Кому такое понравится? Неудивительно, что он обзывался. Слово «приститутка» ему подсказала Вика. Предательница.

– А что бабушка тебе ответила? – спросила Аня, не сдерживая смех.

– Ничего, – улыбнулась Влада. – Отходила меня полотенцем.

– Похоже, Антон романтик.

– Был когда-то, – ответила Влада. – Во втором классе ему больше везло с девушками, чем сейчас.

Антон Иванов жил недалеко от школы с мамой, бабушкой и младшей сестрой. Отец умер за неделю до тридцатилетия. Антону было восемь, а сестре пять. Мать посвятила себя детям и больше замуж не вышла. В тот год бабушка переехала к ним, чтобы помогать с детьми. Мама на работе, Антон в школе, Лиза в детском саду, бабушка – на рынке, в магазине и на кухне. Так и жили.

Несмотря на то, что Антона вырастили женщины, никто не мог сказать, что он маменькин сынок. Он рано понял, что теперь единственный мужчина в их семье, и уже в четырнадцать лет сам устроился на первую работу, ничего не сказав матери. Все равно бы не разрешила. Учиться надо, школу закончить, получить образование, а потом уже идти работать. Где это видано, чтобы ребенок работал? В четырнадцать Антон работал курьером. Он быстро ходил и легко ориентировался в городе. Отличная память тоже пригодилась. Через месяц он знал Москву наизусть и принес домой первую зарплату. Отдал матери. Та плакала и отказывалась брать. На эти деньги купили две пары ботинок на зиму, на толстой подошве и с мехом внутри – ему и сестре. Недорогие и не красивые. Зато теплые.

В шестнадцать он работал в ресторане быстрого питания. Во время учебы – по выходным. На каникулах выходил на полный день, чтобы заработать побольше. Жил на энергетиках. С девушками ему не очень везло. Точнее, на них не было ни времени, ни денег. Девушку ведь надо в кино водить, подарки покупать, кафе, цветы. Были неудачные попытки. Пьяные поцелуи в лифте – на дне рожденья у друзей. Первый секс – там же, в запертой на задвижку комнате, на старом скрипучем диване. И два свидания, которые длились меньше часа. С одного сбежала девушка. С другого он сам ушел, сославшись на работу. В общем, к шестнадцати годам Антон был совсем не опытен, в отличие от своих друзей и ровесников. Он привык дружить с девушками. Они говорили, что он отличный парень и потрясающий друг, вроде старшего брата. Звучало, конечно, хорошо, но уверенности не прибавляло. Антон не умел знакомиться, флиртовать и ухаживать. Целоваться – тоже. Дошел даже до того, что стал читать форум пикаперов в интернете. Не понравилось. Он уже приготовился к тому, что навсегда останется просто хорошим другом для всех знакомых девчонок, как в классе появилась новенькая. Аня Шершева.

Он сидел на четвертой парте в первом ряду у окна. Аня сидела одна на среднем ряду через проход. Он таких никогда не видел. Про таких, как она пишут песни. Им посвящают лучшие стихи. Про них снимают самые душевные фильмы и лучшие романтические комедии с непременно счастливым финалом. Антон два дня наблюдал за ней, боясь заговорить. Решился только на уроке черчения, когда Аня быстрее всех начертила фигуру в трех проекциях.

– Как у тебя это получается? – прошептал он, заглядывая через проход ей в тетрадь.

– Я просто вижу ее насквозь, – ответила Аня.

– Везет. А где ты раньше училась?

– Я жила в Королеве почти восемь лет, там и училась, а теперь мы вернулись в Москву.

– Наукоград, – сказал Антон. – Тогда все понятно. Будешь строить космические корабли?

– Стоить буду, но не космические корабли. Для меня это слишком. Дома, жилые комплексы, офисные центры – вот это все. Я буду поступать на архитектуру.

– Супер, – прошептал Антон.

Все закрутилось, и Аня даже не заметила, как стала девушкой Антона. Она как-то упустила момент, когда этот худой и милый парень в очках с обаятельной, немного смущенной улыбкой, стал ей больше, чем просто другом. Сколько времени прошло? Где-то два с половиной месяца. Может немного больше. Он не добивался ее, а она не старалась ему понравиться. Не было никакой любви с первого взгляда. Они просто учились в одном классе, сидели на соседних рядах и общались в одной компании, а потом внезапно оказались влюбленными друг в друга. Познакомились в сентябре, а к новому году уже были парой и украдкой целовались на переменах.

Аня боялась знакомиться с родными Антона. Очень ответственный это момент, думала она, да и рано еще. В молодежных журналах ей не раз попадались статьи о том, как понравиться маме своего парня, но она никогда их не читала. Пролистывала. А теперь не на шутку испугалась. Здесь же была не только мама, но еще бабушка и сестра. Вдруг не примут? Но приняли хорошо. В их семье Аня с первых минут ощутила, что она дома и ее не обидят. А с младшей сестрой Лизой они подружились. У нее были волосы жемчужного цвета и зеленые глаза. Красивая девочка. Вместе они смотрели кино. Аня слушала ее рассказы, помогала с геометрией и английским.

Глава 3

На следующее утро Влада зашла в цветочный магазин. Первым, что она увидела, был безвкусный букет роз в руках симпатичного мужчины. Прозрачная пленка с белыми узорами и розовые бантики с кудрявыми краями. Букет был похож на те, что дарят нелюбимым учителям на первое сентября и последний звонок. Ладно уж бантики. Их можно оторвать и выбросить, а вот несвежие розы вернуть к жизни будет намного сложнее.

– Привет! – обернулся мужчина. – Ты ведь Влада?

– Привет, – растерялась Влада. Она не ожидала увидеть Дмитрия в этом магазине. Что он здесь забыл?

– А мы с Ирой идем на день рожденья к ее подруге, – объяснил он. – Дали задание купить красивый букет. Вот, думаю.

Влада покосилась на букет в руках Дмитрия, скептически приподняв бровь. Он умел выбирать отличные подарки женщинам, но совершенно не разбирался в цветах и букетах.

– Что, тебе не нравится? – удивился Дмитрий. – Между прочим, это недешевый букет.

– Причем здесь это? Классный букет необязательно должен быть дорогим. Хотя, цветы сейчас – дорогое удовольствие. Но знаешь, лучше сходить пожрать в кафе, чем покупать девушке вот такое!

Дмитрий посмотрел на букет и рассмеялся, а после вернул его место. Влада была довольна произведенным впечатлением. Ей было приятно, что ее шутки заходят. Пусть смеется.

– Раз ты такая у нас умная, то ты мне и поможешь.

– Отлично! – улыбнулась Влада. – А к какой подруге вы идете?

– К этой… – задумался Дмитрий. – К Гаевской.

– Знаю такую, – отозвалась Влада, осторожно выбирая цветы из пластмассовых ваз. Сочные белые тюльпаны. Свежие молодые ирисы. – Она не замужем. Так что будь осторожен. После такого букета она может…в тебя влюбиться.

Дмитрий улыбнулся, но промолчал. Влада собрала букет из ирисов и тюльпанов. Попросила упаковать его в крафтовую бумагу. Он и не думал, что букет из простых цветов может быть таким свежим, ярким и стильным. И при этом не стоить целое состояние.

– Розы твои завянут через сутки, – произнесла Влада, протягивая ему готовый букет. – Да и не всем они нравятся, если честно. А этот простоит две недели, если воду менять.

– Спасибо. А ты сама что тут делаешь?

– У подруги день рожденья, – сказала она. – Шестнадцать лет.

– Понятно. Самое классное время!

– Я надеюсь. Ладно, передавай привет Ирочке.

Влада быстро собрала похожий букет, расплатилась и вышла из магазина. Нужно было зайти поздравить Аньку. Подруга праздновала день рождения в конце лета. Друзья и одноклассники в это время еще отдыхали. Кто на море, кто на даче. Редко кто оставался в городе летом. Собирали гостей. Родители, родственники, близкие знакомые. Застолье с салатами, горячим, хрустальными бокалами и чаем с тортом. Скучно. Особенно, когда тебе всего шестнадцать.

Влада не планировала надолго задерживаться на семейном празднике. Зайти, поздравить, вручить букет и подарок. Может, выпить пару бокалов шампанского вместе с родными Ани, а через полчаса можно и домой. Родителей Ани, младшего брата и бабушку с дедом она уже знала. А вот Лену из Королева видела только на фотографиях. Еще несколько незнакомых людей.

– Господи, какая ж девка тощая! – вздохнула полная женщина с короткой стрижкой, оглядывая Владу с ног до головы. – Одни мощи!

– У меня просто кость тонкая, – огрызнулась Влада.

– Не обращай внимания, – шептала ей Аня. – Тете Гале все кажутся худыми, она всех хочет накормить.

– Анька тоже совсем худая, – продолжала тетя Галя. – Раньше-то поплотнее была. Вас, девки, откармливать нужно.

За столом Аня сидела между Владой и Леной, чтобы можно было разговаривать сразу с обеими. Взрослые поднимали тосты, пили вино, водку, закусывали. Про Аню забыли уже через полчаса. Она чувствовала себя лишней на собственном празднике. Влада чувствовала то же самое.

– Наверное, я домой пойду, – сказала она после второго бокала.

– Я провожу тебя до остановки. Понимаю, что скучно. У других все намного веселее получается.

– Не переживай, – смеялась Влада. – Когда-нибудь мы устроим тебе самый лучший, веселый и счастливый день рожденья. Знаешь, что вчера бабушка сказала, когда тетке кулон дарили? Что мое сердце – самое маленькое.

– Ты красотка с большим сердцем, – ответила Аня. – Главное, чтобы ты сама это знала.

– А я чуть не обиделась.

Когда Влада вернулась домой, мама говорила по телефону. В комнате у Влады тоже был телефон, только она им почти не пользовалась. Для общения с друзьями и одноклассниками есть интернет и смартфон. А домашний телефон – это память о чужом прошлом. Мама до сих пор часами говорила по нему – с подругами, сестрами и бабушкой. Когда Владе было скучно, она тихо поднимала трубку и едва дыша подслушивала чужие разговоры. Чаще всего ей быстро это надоедало, но иногда было интересно и даже смешно.

После дня рождения она стала отслеживать все звонки на домашний. Влада знала, что будут обсуждают Диму с Ирой и не хотела упустить возможность узнать еще что-то интересное. Это было несложно. Мама с бабушкой созванивались каждый вечер после сериала на первом канале.

Едва услышав долгожданный звонок, Влада затаилась у себя в комнате и через пару минут осторожно подняла трубку. Приложила к уху. Все нужно было делать аккуратно. Никаких резких движений. Никаких шорохов и посторонних звуков. В такие важные моменты ее могло выдать любое, даже, казалось бы, самое незаметное действие. Лучшее решение – сидеть неподвижно и стараться не дышать. Но и это не всегда помогало. Каким-то шестым чувством бабушка или мама догадывались, что Влада подслушивает, и тогда ей влетало. Нет, ее, конечно, не били, но выслушивать нотации о том, какая она плохая, и что из нее вырастет – тоже мало приятного. В этом смысле на Владу надежд не возлагали и много от нее не ждали.

– …так и чувствовала, что тут что-то не так, – говорила бабушка маме. – Парню ведь тридцать лет, интересный, работа серьезная. Я как его увидела, сразу поняла, что это за история. Ирочке очень тяжело было.

– Да ладно тебе, мам. Он вроде неплохой парень. Всем понравился. Даже дед его нормально воспринял. Что-то обсуждали даже. Всякое бывает. Женился в двадцать. Такие браки сейчас редко долго длятся.

– Это сейчас так. А раньше было по-другому. У них ведь еще и дети есть. Мальчикам в этом возрасте нужен отец. Не нравится мне все это. Будь я на месте Ольги, я бы это все быстро прекратила.

– Ну, мам, ладно уж. Они с Ирочкой сошлись уже после развода. Не преувеличивай так. Все у них нормально. Он так хорошо к ней относится. Ты же сама видели.

Влада слушала, боясь дышать. Дмитрий женился, когда был всего на четыре года старше ее. На самом деле они с Ирой встречались уже давно. Получается, тетка увела его из семьи с ребенком – мальчик восьми лет. А ведь так и не подумаешь, что эта правильная тихоня способна на такое. Влада слышала разные истории. Тетке тут, считай, повезло, что он не кормил ее обещаниями до сорока лет, а просто взял и развелся. Влада читала, что такое очень редко бывает, и обычно такие истории ничем хорошим не заканчиваются. Она не думала об этом, но тихо радовалась, что ей всего шестнадцать, и такие ситуации в ближайшем будущем ей не грозят.

Она положила трубку и пересела за компьютер. Владе хотелось узнать о Дмитрии еще больше. Нужно найти его в социальной сети. Фамилию она не знала и решила поискать в друзьях у Иры. Дмитрий Мелешенко. Так себе фамилия. Страница была открыта. Заходил сорок пять минут назад. Владу интересовали фотографии. Дмитрий выкладывал снимки, начиная со студенческих времен. Сотни кадров! Она забралась с ногами на кресло и принялась просматривать их одну за другой. Чем дальше она смотрела, тем сильнее было чувство, что у Иры с Дмитрием ничего не получится.

Иногда Владе казалось, что в прошлой жизни она была ведьмой и смеясь предсказывала будущее.

Глава 4

Во второй половине августа дни рождения шли один за другим. Сначала Ирочка, потом Анька, а за неделю до начала учебы – день рождения отмечала мама. До прихода гостей Влада как обычно помогала на кухне, резала салаты, раскладывала колбасу по тарелкам, чтобы было красиво, относила все в комнату и расставляла на столе – так, чтобы уместились все салатники. Тесно, конечно, но если постараться, то можно. Папа и дед в это время уже обычно сидели за столом, по-тихому пробовали крепкий алкоголь и обсуждали свежие политические новости. Влада все понимала и никогда не выдавала их маме и бабушке.

На кухне витал сладкий запах выпечки, а еще шоколада и вишни. К чаю мама готовила торт «пьяная вишня». Для Влады это была любимая часть вечера. Пить чай и есть торт.

Сегодня вместе с Ирочкой должен был прийти Дима. Теперь они везде ходили вместе. Владе нравилось, когда они приходили вместе. Это значило, что за столом будет весело. Дмитрий – душа компании, типичный представитель. А Ира как будто дополняет его. Уместно шутит, дополняет его рассказы и вовремя смеется. Даже строгая бабушка со временем смягчилась, приняла «жениха», несмотря на его прошлое. Как-то неожиданно он стал своим, как будто всегда был частью их семьи.

Влада выпивала пару бокалов шампанского, помогала убрать тарелки после салатов и подать горячее, а после тихо уползала к себе в комнату. Подходило время, начинался футбол – это нельзя было пропустить. Она заранее запасала себе пару бутылок пива – прятала их под кроватью. Брала с кухни любимую эмалированную кружку. Желтую с клубникой. Забиралась с ногами на кровать и включала телевизор. В кружку наливала пиво и открывала форточку, чтобы запах ее не выдал. И прикрывала дверь в комнату. Кайф. Теперь до чая можно следить за игрой. Она всегда уходила к себе после горячего. Ушла и сейчас, но на этот раз игра почему-то не увлекала ее так сильно, как это было раньше. Влада видела лишь безумных, бегающих по зеленому полю мужчин, которые пинали ногами один мяч. Она пыталась сосредоточиться, но мысли ее не слушались. Хотелось вернуться в большую комнату и послушать, что там интересного рассказывает Дмитрий. По смеху было понятно, что там весело.

– Какой счет? – спросил он, заглянув к ней в комнату.

– По нулям, – отозвалась Влада. – Заходи, если хочешь.

Дмитрий зашел и сел в кресло рядом с кроватью Влады.

– Какой-то неинтересный сегодня матч. В прошлый раз было лучше, – говорила Влада, отпивая из кружки. – Играют, как сонные мухи. Разве так можно?

– Абсолютно с тобой согласен. Им нужно менять тренера.

– Пиво будешь? – спросила Влада. – У меня еще есть. – сказала она, доставая из-под кровати еще не открытую зеленую бутылку.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Не отказался бы, но пока не буду. Буду знать, что у тебя есть.

– Обращайся, если что.

– Договорились. Ты ведь еще вернешься за стол?

– Да, – ответила Влада. – Меня позовут, когда будет торт.

– Любишь торт?

– Обожаю пьяную вишню. Сегодня узнаешь, что это. Моя мама такую готовит…закачаешься. Мои одноклассники его тоже обожают. Они ко мне на днюху приходят не для того, чтобы меня увидеть и поздравить, а чтобы торта с вишней поесть, да с мамой моей поболтать. Там есть какой-то секрет, но мама его никому не выдает.

Дмитрий рассмеялся.

– У тебя, наверное, много друзей?

– Да, даже не знаю, за что мне такое, – пожала плечами Влада. – Я не похожа на этих милых и солнечных девочек, которых все любят. Бабушка вот говорит, что характер у меня говно и что мне сложно придется в жизни. Но друзей у меня много, это правда. Когда меня поздравляют, я каждый раз плачу. Наверное, сделала что-то хорошее в прошлой жизни, поэтому мне так везет в этой.

– Да нормальный у тебя характер! – продолжал смеяться Дмитрий. – Просто старшему поколению сложно понять молодых. Бабушка у вас, конечно, строгая.

– Она считает, что родители плохо меня воспитывают и много мне позволяют. Учиться надо, а я с парнями гуляю, тройки приношу. Любовь и все такое. Дед ее поддерживает. Боятся, что из меня вырастет, как она говорит, прости-господи. Но это ведь бред… – вдохнула Влада. – Главное, чтобы вот здесь что-то было, – добавила она, шлепая себя по лбу.

– Это точно, – согласился Дмитрий. – А за тройки вообще не переживай. Обычно троечники лучше всех устраиваются в жизни

– Они просто не тратят время на то, что им не нужно и неинтересно.

– Знаешь, а с молодежью очень интересно общаться. Они другие, но классные. Ты в два раз моложе меня, но мы говорим на одном языке.

– Просто я клевая, – рассмеялась Влада.

– И это тоже. Ладно, я пойду. Ты приходи, а то без тебя скучно.

– Ой да ладно, – протянула Влада. – Я слышала, как вы там смеялись.

Пока они говорили, счет не изменился. Футболисты по-прежнему сонно двигались по полю, передавая друг другу мяч. Глядя на них, Владе хотелось спать. Она допила пиво из кружки и вышла из комнаты. На кухне уже шумел чайник. В узком коридоре стояли мама, Ира и бабушка с тетей Олей. Все улыбались и выглядели счастливыми. Бабушка хвалила новое платье Ирочки. Мама поправляла золотую цепочку на ее шее. Влада невольно почувствовала себя лишней и прошла в большую комнату, пока ее не заметили.

Первое, что увидела Влада, зайдя в комнату, был шоколадный торт с вишней на середине стола. Папа уже нарезал его на куски. Дмитрий и дед смотрели матч по телевизору. Счет не менялся. Тетя Женя и тетя Лариса обсуждали свои дачные участки и огороды – подходило время собирать урожай. С конца июня и до середины августа по всей России стояла анормальная жара, так что на обильный урожай рассчитывать не приходилось.

Глава 5

Ира всегда была любимицей в семье, и ее с детства сравнивали с ней. У кого-то есть «дочь маминой подруги», или более успешная старшая сестра, или еще какая-нибудь талантливая дальняя родственница. А вот у Влады была молодая тетка, которую все звали Ирочкой. Ира хорошо училась в школе и окончила ее с золотой медалью. У нее было немного друзей. Все свободное время Ира проводила за учебниками, а если и выходила погулять с подругами, то всегда возвращалась до восьми. Она не встречалась с молодыми людьми. Ей никто не нравился. После школы Ира поступила в один престижных вузов Москвы. Училась день и ночь. Была лучшей студенткой экономфака. Каждую сессию Ира показывала дома зачетку. Ее единственной оценкой по всем предметам было «отлично». Институт она окончила с красным дипломом.

Ира была идеальным ребенком. Не доставляла хлопот. Родители слушали рассказы знакомых, чьи дети-подростки прогуливали уроки, курили за школой, приходили домой пьяными и не могли нарадоваться на Ирочку. Любимая дочь, сестра, племянница. Все в ней хорошо. Учится, работает. Готовить умела с десяти лет, а с двенадцати мыла и убирала всю трехкомнатную квартиру. Тетя Оля с восхищением рассказывала, как много лет назад они делали ремонт и меняли паркет, а Ирочка, эта маленькая девочка, в десять лет взяла и вымыла все полы в квартире, когда взрослых не было дома. Такая молодец. Такая хозяйка растет. Без этого рассказа не обходилось ни одно семейное торжество. И каждый раз эта история обрастала все новыми подробностями.

Когда Ире было одиннадцать, родилась Влада. Все думали, что теперь в семье станет вдвое больше света и счастья. Еще одно маленькое солнышко, которое будет греть и нести радость – точно так же, как это делала маленькая Ира. Но получилось немного по-другому. В первые месяцы Влада не давала спать. Чуть что – орала квадратным ртом и успокаивалась только на руках у матери. Но это было в порядке вещей. Самое сложное началось в школе.

Влада росла сообразительной, но ленивой. Учителя жаловались на нее. Носила тройки. По алгебре, по географии. Болтала на уроках, отвлекала одноклассников. Не обходилось и без прогулов. Претензий к девочке было много. Все ждали, что вырастет вторая Ирочка, а росла какая-то несерьезная и непослушная девчонка. Приходит поздно, дерзит взрослым и на все имеет свое мнение. Ярко красится, носит короткие юбки и – о, ужас! – уже вовсю гуляет с молодыми людьми. Не рано ли? А еще шатается по концертам российских рок-групп, срывает там голос и потом неделю говорит шепотом. Не слишком ли много ей позволяют? Не слишком ли быстро она выросла?

– Ну какая ж ты дура, – разочарованно говорила бабушка, наблюдая за тем, как Влада вешала на стену плакат рок-группы «Би-2».

– А, по-моему, хорошо поют, – вздыхала в ответ Влада.

– Я не думала, что ты такая дура.

– Зато про меня песня есть, – соглашалась Влада.

Словом «дура» ее называли часто. Сначала Влада обижалась и даже плакала, но потом привыкла и перестала обращать внимание. Слово, сказанное сотню раз, как будто теряло для нее свою силу. Где-то в глубине души она знала, что совсем не дура, даже несмотря на свои бесконечные тройки по алгебре и двойки за тесты по географии.

Оно довольно рано поняла, в чем дело. Это все тетка Ира их разбаловала в свое время. Нелегко ей, наверное, пришлось. Все эти сказочные истории об Ирочке, которая учится на пятерки, не гуляет позже восьми и не грубит взрослым, Влада выучила наизусть. Ей даже было немного жаль тетку. Что интересного у нее было в жизни, кроме учебы и работы? Вот ей двадцать пять, живет с родителями, работает по двенадцать часов сутки и выглядит как грустный смайлик в деловом костюме.

– Как у тебя с личным, Ирочка? – спрашивали ее при встрече. – Встречаешься с кем-нибудь?

– Да пока времени нет, – отвечала Ира, не зная куда деться от смущения.

– Ну и правильно. У тебя сейчас учеба, работа…

Тетя Оля, бабушка и мама впервые переживали за Иру. До сих пор все было хорошо. Они думали, что и дальше все будет отлично – что вдруг откуда ни возьмись появиться хороший молодой человек, симпатичный и положительный во всех отношениях, и что у них с Ирой будет семья. Потому что уже пора. Только вот откуда ему было взяться, если все время, когда девочки впервые влюблялись, гуляли, расставались и учились общаться с молодыми людьми, Ирочка провела в темной комнате за письменным столом в борьбе за оценки в аттестате и приложении к диплому?

Неужели они этого не понимают? – удивлялась проницательная Влада.

Ира была красивой и неглупой. Поэтому родные не могли понять, почему она до сих пор ни с кем не встречалась. Ухоженная, утонченная. Всегда идеальный макияж, укладка, маникюр. Хорошая, стильная одежда – Ира покупала много, но носила не все. Владе иногда перепадали дорогие шмотки от тетки.

В пятнадцать лет Влада была худой и нескладной. Красивой ее назвать было сложно. Но это не мешало ей заводить друзей и нравиться мальчикам. Хорошим мальчикам. Хоть она и была легкомысленной, но всегда знала, когда нужно остановиться.

Влада не чувствовала, что ее любят. Пример тетки с детства был перед глазами. Хочешь, чтобы тебя любили? Хорошо учись, читай книжки и не создавай взрослым проблем. Единственной возможностью ощутить любовь близких была болезнь. Что-нибудь вроде сильной простуды или гриппа, но не очень серьезное.

Полтора года назад класс Влады с сентября по май ездил в бассейн – вместо уроков физкультуры. Седьмой урок, четверг. Этого дня Влада всегда ждала с нетерпением. Она любила плавать, а еще больше она любила ездить с одноклассниками в этот бассейн. Сначала нырять и плавать до посинения, а потом сидеть в сауне и греться. А потом снова нырять. И так, чтобы брызги во все стороны. Время летело незаметно. Вроде только приехали, а уже все закончилось, и нужно принимать душ, сушить волосы и уставшими ехать домой. При всей своей любви к воде Влада не понимала, как некоторые люди ходят в бассейн с утра – перед учебой, или работой. Она так выматывалась за эти сорок пять минут, что придя домой готова была уснуть, не раздеваясь и не ужиная.

Эти часы в бассейне нравились ребятам намного больше, чем обычные уроки физкультуры. Они ездили туда почти весь учебный год, до начала мая. Возможно, они бы ездили туда вплоть до лета, если бы не случай с Владой в конце апреля.

Все началось с того, что Влада купила себе новый купальник в магазине спортивной одежды. Простой слитный купальник ярко-красного цвета. Прямо как в сериале «Спасатели Малибу». Такой купальник на удивление хорошо смотрелся на Владе. В нем ее худоба и угловатость выглядела иначе. Ноги и руки казались еще длиннее, а сама Влада – выше. Она и раньше была достаточно уверена в себе. Ее не волновали подростковые особенности внешности. Но в этом новом купальнике она ощущала себя настоящей топ-моделью, несмотря на резиновую шапочку и очки для плаванья. Кто бы мог подумать, что какой-то простой купальник мог так сильно преображать внешность!

Весь урок в бассейне Влада чувствовала себя героиней сериала о спасателях. Она поднялась по лестнице из воды, взяла полотенце и огляделась по сторонам. Резиновые шлепанцы. Кто-то подвинул их к стене. Влада сделала шаг, потом еще один… В следующий миг бортик бассейна оказался на уровне ее глаз. Болела голова и левый локоть, рядом толпились полуголые мокрые одноклассники. Одни в резиновых шапках, другие в очках для плаванья. Они что-то кричали и даже пытались ее поднять. Кто-то побежал искать классную и врача. Владе казалось, что голова сейчас взорвется от боли. Она закрыла глаза и отключилась.

Влада пролежала в больнице чуть больше недели. Сотрясение мозга, сильный ушиб локтя. Мама с бабушкой приезжали каждый день. По очереди ездили в больницу на другой конец города. Привозили бутерброды с осетриной. Ничего вкуснее Влада, казалось, не ела. Она поняла. Ее любят. Очень. Просто волнуются сильно. И не всегда могут правильно показать, выразить эту любовь. Внутри она успокоилась и больше не переживала на этот счет. Просто они не ожидали, что она вырастет непохожей на Ирочку, но это не значит, что ее не любят. Еще ей каждый день писали одноклассники и подруги

Один раз приезжали Ирочка с тетей Олей. Ирочка сидела в мобильном и чему-то улыбалась.

– А Ирка с парнем переписывается, – улыбнулась Влада, наблюдая за смутившейся теткой. Она таращила глаза и уже прятала телефон в сумку. – Как его зовут? – продолжала она. Ей отчего-то нравилось вгонять Ирочку в краску.

– Да ну тебя, Влада, – отмахивалась Ира. – Просто подруга пишет. Маша Гаевская. Ты же ее знаешь.

– Конечно, Гаевская. Я так и подумала. Не забудь на свадьбу позвать! – смеялась Влада. Спустя неделю после поездки в бассейн ей стало намного лучше, и она готова была шутить без остановки. – Следующей осенью, – добавила она, чуть подумав.

Ирочка и тетя Оля непонимающе переглянулись, но ничего не сказали. Должно быть, они подумали, что Влада еще не совсем здорова, поэтому и говорит всякие глупости. Это нормально.

– И Гаевскую пригласить не забудьте! – не унималась Влада. В эти дни у нее было такое потрясающее настроение, что невозможно было это скрывать. Ее немного расстроило, что родные не смеялись вместе с ней. Возможно, она перегнула палку. Знала же, что Ирочка ни с кем не встречалась, и эта тема не очень ей приятна.

Возможно, эти слова в больнице так и остались бы неудачной шуткой Влады, если бы ровно через год на свой день рождения Ирочка не представила всем своего жениха – Диму Мелешенко.

Шутки, предложения, случайные слова, сказанные Владой, начинали сбываться. Радоваться этому или нет, она не знала. Не поняла пока.

Домашний телефон в квартире Вишняковых был занят почти каждый вечер. Если ежедневный разговор мамы и бабушки занимал не более получаса, то созвоны Ирочки с мамой, раз в неделю, длились как минимум два часа. То же самое – с мамиными подругами. Эти разговоры Влада не подслушивала. Она не знала героев их рассказов, поэтому ей было неинтересно. Другое дело – разговоры с бабушкой, или с Ирочкой. Из них всегда можно было почерпнуть важную информацию. Именно так Влада узнала, что Ирочка и Дмитрий собираются подавать заявление в ЗАГС.

– Я вчера к ним заезжала вечером, – рассказывала бабушка маме. – У них в гостях была эта школьная подруга Ирочки. Маша Гаевская. Помнишь?

– Конечно, помню. С пятого класса математику списывала. Нормальная девчонка.

– Ну-ну, – сомневалась бабушка. – Этот вечером пошел ее провожать, а Ирочка ничего ему не сказала. Я потом все Ольге высказала! Потому что так нельзя.

– Что нельзя? – не поняла мама. Влада едва сдержалась, чтобы не задать тот же самый вопрос. Чуть не выдала себя.

– Отпускать будущего мужа провожать незамужнюю подругу. Мало ли, что ей в голову взбредет? Она девка свободная, красивая. Надо всегда быть начеку. А этот…один раз он уже ушел из семьи.

На этом месте Владе внезапно стало грустно. Как бы ей не хотелось соглашаться с бабушкой, но тут она была права. Разочарование, с которым ничего нельзя сделать. Решения, которые уже нельзя изменить. И действия, которые не переиграть. Где-то рядом с ней происходила совсем другая жизнь. Люди разводились, уходили из семьи и снова женились, а Влада не имела к этому никакого отношения. Она только лишь наблюдала и подслушивала.

Она тихо положила трубку и нашла страницу Дмитрия в социальной сети. В списке друзей отыскала несколько человек с фамилией Мелешенко. Трое мужчин, одна женщина – должно быть, жена, подумала Влада и перешла на ее страницу. В статусе было все еще указано, что она замужем. Фотографий было много. Редкие путешествия, дети, дача. Было несколько студийных фото, сделанных более трех лет назад, с новогодними декорациями.

У Дмитрия и Кристины было двое детей. Мальчик десяти лет. Влада вдумчиво просмотрела все пятьдесят фотографий ребенка с первого сентября позапрошлого года. Позже появилась девочка. Судя по всему, совсем еще маленькая. Попадались снимки с Дмитрием в бассейне отеля в Египте, где дочка сидит у него шее. Под фото комментарий «Моя принцесса!»

Влада смотрела дальше. Бывшая Дмитрия сохраняла на свою страницу тонны полезной информации из групп для молодых мам. Вкусные рецепты для детей. Сборники детских сказок для самых маленьких. Развивающие игры. Самые разные детские песни. Нашлась даже «Nirvana» в обработке для детей! Влада прослушала пару песен. Ей понравилось. И здесь же – список статей о том, как подготовить старшего ребенка к появлению младшего. Да чего там только не было!

Пролистав немного вниз, Влада нашла десятки фотографий детской одежды, связанной крючком. Десятки розовых шапочек, вязаные носочки, пинетки… Бывшая Дмитрия пыталась вязать детские вещи на заказ, но, похоже, дело не пошло. Вязаные зайчики, мышки, котики… Такие все страшненькие, жалкие. Владе стало физически тяжело продолжать. А под конец Влада наткнулась на робота Бендера из мультфильма «Футурама», связанного крючком, и решила, что на сегодня хватит.

Она выключила компьютер и легла спать, не умываясь. Сил не было даже дойти до ванной. Проснулась через два часа и еще до утра не могла уснуть. Все думала о том, что увидела перед сном. Ей было очень жаль эту молодую симпатичную женщину с широкой, открытой улыбкой. Эту Кристину, которая жила два года, ни о чем не догадываясь. Просто маму, которая осталась одна с двумя детьми. В то время, как бывший муж уже планировал дату новой свадьбы. Все это совсем не нравилось Владе. Но хуже всего было другое. Несмотря на все это, ее тянуло к Дмитрию. Очень тянуло. С того самого дня, как он пришел на день рождения к Ирочке.

Глава 6

Больше всего на свете Саша Кулагина боялась быть хуже других. Когда пришло время поступать, она думала про факультет графического дизайна и иллюстрации, да только родители отговорили. Не хотели, чтобы дочь выросла «голодным художником». Саша не спорила. Поступила на экономический факультет и расслабилась.

Саше в общем-то все равно было, где и на кого учиться – лишь бы выучиться побыстрее, да получить диплом. Главное, чтобы была «корочка» государственного вуза, а какая именно – мало кого интересует, в Сашины семнадцать лет все вокруг только так и говорили, поступая, кто на экономику, кто на менеджмент.

Будь Сашина воля, она бы остановилась, взяла бы паузу на год, чтобы разобраться в себе. Не решилась. Испугалась. Так не принято – отдыхать после школы. Никто бы не понял. Не поступить, или сознательно не поступать – казалось катастрофой. Этим пугали, потому что это было действительно страшно. И Саша боялась. Постоянно, почти с первого класса. Оплошать, разочаровать, огорчить, расстроить. Круглая отличница, золотая медаль, красный аттестат, несколько побед на районных и городских олимпиадах, английский язык. В глубине души она хотела, чтобы после выпускного ее просто оставили в покое на год и ничего от нее не ждали. Единственная надежда, что в институте будет легче.

Остаток лета пролетел, как один день, и началась учеба. Однокурсники не замечали Сашу. Ее испуганный вид часто вызывал смех, а неуспеваемость – снисходительную жалость. Сашу не видели.

Она была пустым местом, абсолютно бесполезным человеком, случайно занявшим не свое место. К тому же, бюджетное.

Саша Кулагина выглядела так, будто несмелый художник пожалел на нее краски. Прозрачная, бледная. Будто акварелью нарисованная. Серо-зеленые глаза, светлая кожа, пепельно-русые волосы до плеч. Среднего роста, худая. Про таких как Саша говорят – серая мышь. Ей было легко оставаться незаметной, затеряться в толпе.

Саша подружилась с однокурсницей Настей. Она жила в общежитии и редко появлялась на парах. Утренние просыпала, а на дневные идти было лень. Они вместе прогуливали скучные лекции, ходили по магазинам в «Охотном ряду». Настя была общительной, но выглядела грустной. Саше казалось, что у Насти депрессия. Однако это не мешало ей заводить друзей и знакомых. Задумчивая Настя нравилась людям. К ней постоянно кто-то приходил. Поболтать, посмеяться, посоветоваться, попросить что-нибудь. Саше нравилось бывать в общежитии. Казалось, это было то, чего ей не хватало во время учебы в школы. Люди, свобода, общение.

Однажды к Насте пришел парень. Высокий, широкоплечий, загорелый. Пошлые глаза. Каштановые кудри. Он был похож на бразильца из рекламы мужского нижнего белья. У Саши в горле пересохло. Раньше она таких только в журналах видела.

– Кто это был? – спросила Саша, когда парень ушел.

– Это Илья Гусев, – ответила Настя. – Ему девятнадцать, с третьего курса. А что, понравился?

– Классный, – сказала Саша с грустью.

– Могу познакомить.

– Да ладно, на меня такой даже не посмотрит.

– Глупости не говори, – вздохнула Настя. – Знаешь, вот я смотрю на тебя иногда, и у меня ощущение, будто ты всю жизнь провела в клетке и не видела ничего, кроме своей школы, учебников, тетрадей, одноклассников… А теперь, тебя выпустили на волю, а ты всего боишься и стоишь на месте, испуганно озираясь по сторонам, боишься шаг сделать. Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг ошибешься? Послушай. Выдохни. Школа закончилась. Расслабься. Перестань бояться и вздрагивать от каждого шороха. Пока ты всего боишься, жизнь проходит, а ты лишаешь себя кучи удовольствий…

Дверь открылась, и на пороге снова появился Илья.

– Я кое-что забыл, – улыбнулся он, глядя на Сашу. – Мы завтра на шашлыки собрались, в лес. Вы пойдете?

В неформальной обстановке Настя преображалась еще больше. Она много смеялась, шутила и, казалось, была везде. Саша не узнавала ее. Настя в институте и Настя в компании друзей – две разные девушки. Саша ловила себя на мысли, что хотела бы стать такой же. Чтобы Настя поделилась своей легкостью и уверенностью. Хотя бы чуть-чуть. Саше было бы достаточно.

– Тебе нужно сделать что-то необычное, – сказал ей Илья. Саша сидела на бревне между ним и Настей. Остальные студенты собрались парами и небольшими компаниями в ожидании шашлыка.

– Он прав! – рассмеялась Настя. – Тебе нужно выйти из зоны комфорта.

– Что такое зона комфорта? – не поняла Саша.

– Ты что, никогда не слышала про зону комфорта?

Саша пожала плечами.

– Дело плохо, Гусев, нужно спасать человека.

– Это точно, и чем быстрее, тем лучше.

– Так что мне нужно сделать?

– Нужно сделать что-нибудь крутое, чего ты раньше не делала, – пыталась объяснить Настя. – Неважно, что. Ну, вот, скажи, чего ты никогда не делала, но хотела, или может боялась?

Саша задумалась, но быстро ответила:

– Я татуировку хотела.

– О, супер! – рассмеялась Настя. – Правильно выбранная татуировка может изменить жизнь в лучшую сторону.

Возвращаясь вечером с учебы, Саша часто видела бледно-розовую вывеску тату-салона из автобуса. Он открылся пару месяцев назад на втором этаже торгового центра у метро. Саша записала название и номер телефона в мобильный.

Небольшая надпись или простой рисунок, размером со спичечный коробок обходился недорого. Самым сложным оказалось выбрать место и надпись со смыслом.

В ту ночь Саша не могла уснуть, пока не определилась. Надпись «one love» должна была украсить правое плечо. Шрифт – печатная машинка. Просто и стильно. Размер – один на три сантиметра. Выходило недорого.

На следующий день Саша приехала в тату-салон к самому открытию, с деньгами и твердой уверенностью в своем решении. Ушла через два часа с надписью на плече, прикрытой рукавом футболки. Делали без анестезии, Саша терпела – не издала ни звука.

С того дня в Саше действительно что-то поменялось. Наверное, Настя была права. Правильно выбранная татуировка может поменять жизнь в лучшую сторону. Саша будто выдохнула и зажглась, как лампочка. Все будто стало намного проще, чем казалось раньше.

Илья и Настя смотрели на Сашу и все понимали. Радовались. Медленно, но все же им удалось ее расшевелить. Встряхнуть, оживить. В начале сентября эта девочка была похожа на живой призрак. Она была настолько отмороженной, что боялась лишний раз пошевелиться и привлечь к себе внимание. Это еще можно было бы понять, если бы Саша плохо выглядела. Но у Саши было на удивление симпатичное и открытое лицо с правильными чертами, густые волосы, складная фигура с длинными, стройными ногами. Казалось, она хочет спрятать себя. Чтобы никто не видел. Не высовываться. За что она так с собой?

Издалека Саша была незаметна и ничем не привлекала внимание, но стоило подойти ближе, почти вплотную и посмотреть ей глаза, все менялось. Вблизи ее лицо оказывалось на удивление красивым. Крупный план был ее сильной стороной. Чтобы разглядеть человека, иногда нужно просто подойти поближе.

Насте сразу захотелось помочь этой девочке. Разговорить, расшевелить. Зажечь, если уж на то пошло. И это им удалось. К тому же Саша понравилась Илье, и они сразу начали встречаться. Общаясь с ними, Саша менялась на глазах. Не испортилась. Всего лишь стала собой. Знакомство с Настей было настоящей удачей. Ей просто нужно было подружиться с другой, совершенно не похожей на нее девушкой.

Саша влюбилась впервые в жизни. Это было даже лучше, чем пишут в книгах, и показывают в кино. Так ей казалось. Школьные безответные симпатии в миг забылись, когда появился Илья.

Казалось, он открыл ей новый мир, который всегда был где-то рядом, но она не видела. Больше всего Саше нравилось, что вместе с Ильей в ее жизнь пришли…люди. Десятки знакомых, друзья, однокурсники. Саша кайфовала от этого круговорота людей, который так неожиданно подхватил ее. Встречи, тусовки, дни рождения в общежитии – и как она раньше жила без всего этого!? Саша вспоминала старшие классы и приходила в ужас. Как можно было добровольно запереть себя в клетку в те годы, когда нужно гулять, знакомиться, заводить друзей, влюбляться и жить на полную катушку? Ведь были же ровесники, которые просто учились, просто жили и были счастливыми подростками…

Илья Гусев приехал учиться в Москву из Обнинска. Он жил в общежитии и дружил со всеми. У него это получалось лучше всего. Учился он так себе. Не до этого было. Главное, вовремя все сдавать, а если что, друзья помогут.

Саша часто бывала у него, но на ночь не оставалась. Денег у них почти не было. Оба учились на дневном и не работали. Илья покупал пачку пельменей и майонез в магазине на первом этаже. Саша привозила бутылку мартини и сок. Они варили пельмени на общей кухне и целовались у плиты. Пельмени и мартини – романтический ужин двух студентов. Бокалов не было. Мартини приходилось наливать в кружки. Саша пила и морщилась от спиртовых паров. Она любила Илью и знала, что пельмени – это не навсегда. Они будут зарабатывать деньги, и смогут позволить себе больше, намного больше. Новую квартиру в хорошем районе, машину, рестораны и магазины с качественной, вкусной едой. Но это все потом…

Этот скромный ужин навсегда отпечатался в ее сознании. Пройдет несколько лет, и Саше будет достаточно просто сварить пельмени, или выпить рюмку вермута, чтобы воскресить уже давно забытое ощущение первой любви и счастья.

Это был год, когда у Саши все получалось. Лучший год за все девятнадцать лет жизни. Она и раньше догадывалась, что с поступлением в институт все изменится, но не думала, что все будет настолько хорошо. Ей казалось, она только начала жить полной жизнью. Друзья, учеба, любовь… Все было так хорошо, что даже не верилось. Поначалу родители переживали за дочь, у которой впервые появился парень. Тогда Илья пришел знакомиться. Без предупреждения. Он знал, что умеет нравиться родителям девушек, и поэтому ни о чем не волновался.

В тот год все давалось Саше легко. Кроме высшей математики. Ей пришлось сдавать ее три раза, но это не могло омрачить ее счастья. Оценки в зачетке ее мало заботили. Важно, что все сдано вовремя, а на что именно – уже детали.

Так прошел первый курс и почти все лето.

В начале сентября Саша почувствовала себя неважно. Слабость, тошнота.

– Больше не буду пить чай с утра, – пожаловалась Саша Насте.

– Правильно, – ответила Настя. – Пей кофе. Я без кофе вообще с кровати подняться не могу. Тебя что, тошнит?

Саша кивнула. Она была бледно-зеленой и выглядела несчастной. Она сидела на Настиной кровати и растерянно смотрела по сторонам.

– Наверное, я отравилась чем-то.

– Что ты вчера ела?

– Котлета была и картошка из столовой. Мне она сразу не понравилась. Как представлю, так сразу плохо…

Через десять минут Сашу тошнило, а Настя держала ей волосы, пытаясь вспомнить, где у нее лежит активированный уголь. Саше хотелось умереть. Именно здесь, сидя на полу туалета в женском общежитии института, с кружкой воды рядом, Саша поняла, что ее год счастья закончился.

– А что, если я…жду ребенка?

– Если так, то об этом лучше узнать пораньше. Могу врача посоветовать в нашей поликлинике. К ней все девчонки знакомые ходят. Говорят, нормальная.

Опасения подтвердились. Пятая неделя беременности. Восемнадцать лет. Второй курс. Слишком рано, конечно, но можно взять академический отпуск, а жить вместе с родителями в двухкомнатной квартире. Так рассуждала Саша, мысленно представляя, как все это будет. Самое страшное – это рассказать обо всем. Сначала Илье, а потом родителям. От одной мысли об этом Сашу начинало трясти. Наверное, проще пересдать высшую математику четвертый раз, чем признаться в том, что с ними случилось.

Первым она решила рассказать Илье. Саша плакала, а он гладил ее по голове и уговаривал:

– Малыш, пойми, тебе восемнадцать, а мне девятнадцать. Я живу в общаге и вечно на мели. Мы просто не можем оставить сейчас этого ребенка. Мы просто не потянем.

– Родители помогут, – пыталась возразить Саша.

– Малыш, сейчас не время. Мы сами к этому не готовы. Я тебе обещаю, что у нас еще будут дети. Сколько захочешь! Но не сейчас, а немного позже.

– Ты предлагаешь сделать аборт?

– Это будет наиболее разумное решение. У тебя есть деньги?

Саша промолчала. У нее были кое-какие сбережения, но этого вряд ли хватило бы на процедуру. Возможно, в чем-то Илья прав. Заводить детей в восемнадцать лет без гроша в кармане – не лучшая идея.

– Ладно, деньги я тебе дам в долг, – пообещал Илья, целуя Сашу в нос. – А ты не плачь. Хорошо? Все нормально будет.

Саша почти не сомневалась в том, что все будет нормально. Но она знала, что как раньше уже точно не будет. Все не так уж плохо. Илья предложил решение, а ведь мог и бросить ее. На этой мысли ее снова затошнило.

На следующий день Илья принес деньги, как и обещал. В конверте лежало пять одинаковых купюр.

– Столько хватит? – спросил Илья, не глядя Саше в глаза.

– Наверное, хватит, – ответила Саша.

– Постарайся, чтобы хватило. И, кстати, я почти на мели. Когда сможешь вернуть?

– Через две недели.

– Ладно, – недовольно протянул Илья. – Малыш, ты только не забудь. Мне деньги сейчас очень нужны.

Саша смотрела на мятый конверт. Она не хотела брать эти деньги. Не хотела быть перед кем-то в долгу. Тем более перед Ильей. Она представляла, как оставляет конверт, молча встает из-за стола и уходит, а Илья удивленно смотрит ей вслед и ничего не понимает. Она бы так и сделала, будь она чуть смелее.

Вечером Саша записалась к врачу. Срок в пять недель позволял сделать мини-аборт. Назначили день. Саша оплатила. От денег, что дал Илья, осталась треть.

Саша ничего не чувствовала, но в то же время сомневалась. Читала в интернете о процедуре: как проходит, как восстанавливаться, какие могут быть последствия, мнения врачей и бывших пациенток, которым пришлось через это пройти.

В день операции Саша с утра ждала звонка или сообщения от Ильи. Вдруг он передумал? Вдруг он решил, что они справятся и нужно оставить ребенка? Один лишь звонок, одно его слово, и Саша не стала бы брать на себя этот грех. Саше сделали операцию и в тот же день отпустили домой. А Илья не позвонил. Ни утром, ни днем, ни вечером – чтобы узнать, как все прошло и как Саша себя чувствует.

А чувствовала она себя так, что лучше и не знать. Тянуло низ живота, болела голова. Ее крыло черной, безысходной тоской. Выпив таблетки, она лежала на диване и смотрела в стену. Родителям говорила, что очень устала в институте. Телефон молчал.

Илья объявился только на следующий день

– Малыш, ну как ты?

– Я в порядке, – ответила она.

– Ты знаешь, о чем я тут подумал? Чтобы такого с нами больше не случалось, нужно лучше предохраняться.

– Два презерватива надевать? – съязвила Саша.

– Нет, малыш, – смеялся Илья. – Тебе просто нужно еще раз сходить к врачу и сдать анализы, и она выпишет тебе таблетки.

Саша заранее знала, что скажет ему. Боялась только, что снова растает от его голоса, и решимости не хватит. Но Илья сам того не зная облегчил ей задачу.

– Говорят, этот способ более надежный, – продолжал Илья. – Главное вовремя их принимать.

– Я знаю еще более надежный способ, – ответила Саша.

– Да ладно? И какой?

– Я много думала о нас все эти дни и кое-что поняла. Илья, нам нужно расставаться. Я больше не могу быть с тобой.

– Саш, ты что, совсем что ли?

– Я не хочу тебя видеть.

– Ты еще пожалеешь об этом и прибежишь ко мне.

Саша отключила телефон и повернулась к стене. Это оказалось сложно, но выполнимо. Ей даже показалось, что она и вовсе не любила его никогда. Этот горький эпизод с не рожденным ребенком будто открыл ей глаза на Илью. Жаль только, что деньги у него занимала и осталась ему должна.

После того разговора Саша избегала его. Но чем сильнее она старалась, тем чаще они сталкивались в бесконечных коридорах семи этажей экономического факультета.

Каждый раз, когда Саша вспоминала о нем, ей хотелось причинить себе боль. Ей казалось, что физическая боль сможет волшебным образом излечить, или хотя бы уменьшить боль в душе. Саша не была уверена, что все пройдет, но она знала, что станет легче. Она читала где-то об этом.

Знай она заранее, чем обернется для нее эта страстная студенческая влюбленность, она бы обходила его за километр. К счастью, он ее не искал. Замена Саше нашлась за два дня. Настя рассказала.

– Ты что, сама послала его? – не верила подруга.

– Да. Сама от себя не ожидала.

– Красотка, – улыбнулась Настя. – Хвалю.

Красоткой Саша себя не чувствовала. Ее как будто выключили. Нажали где-то невидимую кнопку «off». Раньше она горела, а теперь ко всему остыла. Ей казалось, что она не видит саму себя. Как в кромешной тьме.

Вместе с Ильей из жизни Саши сразу исчезло несколько десятков знакомых, которые целый год были рядом. Многих она привыкла считать друзьями. Они еще здоровались по старой памяти, да и то – не все. Остальные просто перестали ее замечать. Только Настя одна и осталась.

Долг нужно было вернуть. Саша не забывала об этом. Она не тратила оставшиеся деньги, добавила всю свою стипендию за октябрь, немного заняла у Насти. Вся нужная сумма была у нее на руках за неделю до срока.

Саша и Настя обедали в общежитии, когда позвонил Гусев.

– Привет, ты помнишь про деньги? Тут такое дело… Они нужны мне срочно. Сегодня или завтра сможешь вернуть?

– Я у Насти, – ответила Саша. – Спускайся и забирай свои деньги.

Саша вернула деньги в том же замусоленном конверте, в котором их принес Илья. Ей было противно. Хотелось швырнуть их ему в лицо. Он пришел, пересчитал деньги, глупо улыбнулся чему-то и спрятал конверт.

– Как дела?

– Пересчитал? – спросила Саша. – Все на месте?

Она была разочарована еще больше, чем в день, когда он предложил ей сделать аборт. Дал денег в долг, а потом потребовал вернуть раньше срока. Настя говорила, что в такие моменты понимаешь, как человек относится к тебе на самом деле, и что ты для него значишь. Или не значишь. Такие вещи очень показательны и часто неприятны, но с этим уже ничего не поделаешь.

В шкафу Саша прятала открытую бутылку белого вина. Оставалось чуть больше половины. Она сделала глоток, зажмурилась. Потом еще один, и еще один. Надо было расслабиться и решить, что делать.

Проходя мимо зеркала, она заметила татуировку на плече. За год эта надпись так примелькалась ей, что она уже давно не обращала на нее внимания. Буквы уже не были такими четкими и темными, как в первое время. Контуры размазались, а татуировка из черной незаметно стала грязно-синей. Она и раньше не была красивой и оригинальной, а теперь стала совсем убогой и бессмысленной. Единственное, что она делала – это лишний раз напоминала о том, что больше всего хотелось забыть, стереть, навсегда вырезать из памяти.

Саша допила вино и поставила на пол пустую бутылку. На столе среди черновиков и копий конспектов лекций лежал ярко-желтый канцелярский нож. Саша подошла к зеркалу, медленно поднесла нож к слову «love» на правом плече, с силой надавила и зажмурилась. Ей было скорее страшно, чем больно. Она отрезала себе кусок кожи с закрытыми глазами. Кусок кожи со словом «love». Пока искала бинт и пластырь, закапала кровью ванную, раковину и резиновый коврик. От вида крови ее стошнило. Кое-как перевязав рану бинтами, Саша прибралась в ванной и заснула на диване.

Позже на рану пришлось накладывать швы. На плече осталось только тусклое синее «one». Оно выглядывало из-под бинта. Саше не хватило духа довести начатое до конца.

Любви больше не было. Было только «one». Одна.

Саша и Настя не появлялась в институте неделями: сидели дома у Саши, готовили еду, смотрели кино, пили пиво, курили на балконе и много, очень много говорили о будущем. О том, что когда-нибудь, через год или два, а может и три все наладится, все будет хорошо и, скорее всего, даже лучше, чем они могли себе представить, а об этой внезапной черной полосе они будут вспоминать с легкой грустью, считая это подготовкой к новому счастью. Когда-нибудь, но не сейчас.

У Насти вечно нет денег, а Саша после расставания с Ильей совсем забросила учебу и не знала, как будет сдавать зимнюю сессию.

Она понимала, что учеба могла бы отвлечь ее, но все равно не могла себя заставить. Саша пыталась. Каждое утро начиналось с двух таблеток антидепрессантов. Две, чтобы уж наверняка. Кроме преподавателей с ней никто не разговаривал, да и те старались как можно реже обращаться к ней. Бывали недели, когда Саша не произносила ни слова. Недели молчания. Она приходила на лекцию, и ее накрывало так, что становилось больно дышать. Не говоря уже о том, чтобы слушать и записывать. Саша мучилась до перерыва, а после уезжала домой, или к Насте.

Они пили дешевое вино из пакета и представляли, что бы они сделали сейчас, будь они немного решительнее, немного умнее, увереннее, безрассуднее и смелее. Фантазии были слишком дерзкими, а этих «если» было слишком много, чтобы решиться на изменения.

– Не понимаю, что ты до сих пор тут делаешь, – говорила Настя. – Тебе же ничего не стоит перевестись в другое место.

– Родители не поймут, – отвечала Саша. – Бабушка с ума сойдет, если узнает. У нее два года назад гипертонический криз летом был, когда мы ждали результаты вступительных. Представляешь, что будет, если я брошу учебу?

– Тебе есть восемнадцать. Этого уже достаточно для того, чтобы жить своей жизнью и принимать решения. Тебе только восемнадцать, и ты потеряла два года в этом месте. Нужно что-то менять, пока не поздно.

За весь первый семестр Саша ни разу не была на спорте. Институтский спорткомплекс находился на другом конце Москвы. По спорту нужен был зачет. Без него не допускали к экзаменам.

Кафедрой физического воспитания заведовала седая маленькая женщина с сиреневой помадой – бывшая мастер спорта по художественной гимнастике. Инна Николаевна Громова. С виду милая, но очень строгая – как отзывались о ней Сашины однокурсники.

– Что ты хотела?

– Мне нужен зачет по спорту, – сказала Саша. – Я Кулагина.

– Так тебя не было весь семестр, Кулагина! – ответила Инна Николаевна. – Ни одного посещения. И тебе не стыдно? За зачетом она пришла.

– Стыдно, – вздохнула Саша. – Меня без этого зачета к экзаменам не допустят.

– Так тебе и надо. Знаешь, сколько у меня таких, как ты? Сначала не ходят, а потом зачет хотят.

– Может быть есть какой-нибудь еще способ?

– Сама решай свои проблемы. Я не могу поставить зачет просто так. Почему не ходила на спорт?! – почти закричала Громова.

– Я плохо себя чувствовала, – честно призналась Саша. Здесь она не врала.

– Так, а больничный где?

– Нету.

Громова всплеснула руками и отвернулась.

– Откуда вы такие беретесь только? Ладно, что с тобой делать, Кулагина. Иди в кассу, купи абонемент на шестнадцать занятий. Поставлю тебе зачет. Потом будешь приходить каждый день и бегать! Поняла?

– Поняла, – кивнула Саша. – Только я сегодня не могу. У меня денег с собой нет, но я завтра все оплачу и приду.

Саша радовалась, будто случилось что-то хорошее. Внезапная удача или счастливый случай. Чтобы получить зачет и допуск к экзаменам, ей нужно просто оплатить пропущенные занятия по спорту.

Саша собрала все деньги, отложенные за год. Этого как раз хватало. Впритык. Какое счастье, думала Саша, что она отложила эти деньги, а не бездумно потратила их на одежду, косметику, походы в кафе и прочие радости. Как будто знала заранее, что они пригодятся для других, более важных дел.

В тот день Саша искренне верила, что ей повезло. Она взяла квитанцию, деньги и пошла в банк. Взяла талон, дождалась очереди. Кассирша с зеленым платком на шее назвала сумму.

– Одну минуту, – ответила Саша, перекладывая вещи в сумке. Телефон, паспорт, ключи от квартиры, пакетик мармелада, открытая упаковка мятной жвачки, зачетная книжка, студенческий билет, проездной… Среди этих вещей не оказалось кошелька.

Деньги, которые она так трепетно собирала и прятала в сумку, которые должны были спасти ее и продлить еще на полгода срок обучения, бесследно исчезли, будто их и не было никогда.

Саша обыскала всю сумку, кошелька не было. Хорошо хоть проездной отдельно лежал. Никогда в жизни еще ей не было так стыдно и обидно, как в тот день в банке. Должно быть, его незаметно вытащили в автобусе, или в метро. Деньги взяли, а дешевый мобильный оставили.

Саша не поехала на спорт, хоть и обещала. Ей было так стыдно перед Инной Николаевной, которая пошла ей навстречу, что хотелось провалиться сквозь землю. Она была не готова испытывать это снова. Вместо этого Саша поехала в институт. Нужно было найти Настю.

Пока Саша пыталась решить проблемы с последним зачетом, остальные студенты уже сдавали четвертый экзамен, а самые везучие закрывали сессию и разъезжались на каникулы. Остальные – должники, крутились у деканата. Что-то просили, нервничали, получали допуски.

Настя сидела на полу, в стороне ото всех. Ждала заместителя декана, чтобы поговорить с ним лично. У Насти было семь долгов. Два зачета и пять экзаменов – прямая дорога к отчислению. Без помощи зама здесь не обойтись.

– Ну что, получила зачет? – спросила Настя.

– Нет, – ответила Саша, снимая куртку и садясь на пол рядом.

– Почему? Она же обещала тебе.

– Я не оплатила занятия. У меня сперли кошелек, – рассказывала Настя, переводя дыхание. – В метро, наверное. Хорошо, что проездной отдельно лежал.

– Вот подстава. Ничего, мы что-нибудь придумаем, – пообещала Настя. Студенты у кабинета заметно оживились и зашумели. – Кажется, он вернулся. Я постараюсь быстро. Подождешь меня?

Саша кивнула. Настя скрылась за дверью деканата. Вокруг Саши суетилась жизнь, в которой она не принимала участия. Ей казалось, что она вернулась к той, какой была в начале первого курса – до того, как познакомилась с Ильей и Настей. К той, какой была в школе. Невидимым и грустным наблюдателем. Саша сложила пухлую куртку себе на колени, обняла их руками и закрыла глаза. Под белый шум института ей снился пятый класс и урок рисования.

…Саша смотрела на себя со стороны. Ей было очень жаль ту десятилетнюю плачущую девочку, которая забыла дома краски. И непонятно уже, из-за чего ей так обидно. Из-за красок? Или дело в том, что идеальный дневник теперь испорчен красным замечанием? Не готова к уроку! Училка похожа на черную королеву из советского мультфильма «Алиса в стране чудес». И все из-за этих дурацких красок! Хотелось подойти и обнять девочку, погладить по голове. Во сне Саша подошла к ней и протянула те самые простые акварельные краски. Шесть квадратных цветов, прямоугольная коробка, маленькая кисточка. Девочка взяла краски и улыбнулась.

– Эй, Сашка, ты что, заснула? – Настя трепала ее за плечо. – Беги скорее к заму, пока он свободен! Если объяснить и хорошо попросить, он может в виде исключения допустить тебя до экзаменов.

– Ты серьезно? – не поняла Саша, вставая на ноги.

– Конечно! Меня вот только что допустил. Расскажи все как есть, объясни, пообещай, что исправишься, и что больше такого не повторится. Он нормальный мужик. Главное только, чтоб никого больше не было в кабинете. Иди скорее! Он может в любой момент уйти.

Саша стояла на месте и не могла сделать шаг. Не решалась. Она не постеснялась бы попросить за кого-то. Ей стыдно было просить за себя. Объяснять, оправдываться, врать.

– Саш, ты что, боишься? – спросила Настя.

– Нет, Насть, я просто не хочу…

– Но…тебя же тогда отчислят.

Саша надела куртку, накинула капюшон и повязала шарф.

– Я знаю. Пусть, – вздохнула она, запихивая в карман шапку. – Ладно, я домой. Завтра днем приду и заберу документы.

Настя не поверила, что Саша сдержит слово, но на следующий день она, как и обещала, забрала свои документы. Взамен оставила студенческий билет и зачетку. Саша проучилась на экономике всего три семестра.

– Не думала, что ты решишься, Сашка, – говорила Настя. – Ты меня удивляешь уже не первый раз. Ты с виду такая милая, а на самом деле боец. Сейчас как раз хорошее время, чтобы отчислиться. Успеешь поступить в другое место. Что будешь делать теперь?

– Найду работу сначала, летом буду поступать. Пока еще не знаю, куда.

– Слушай, у меня две подружки учатся на экономике, институт вроде нормальный, только тебе ехать туда полтора часа в одну сторону. Если хочешь, я могу узнать, что и как.

– Нет, Насть, спасибо.

– А чего ты? Мне несложно.

– Просто это будет то же самое. Та же экономика, только в другом месте. Зачем тогда уходить отсюда, если там будет то же самое? Я не хочу так.

Настя и Саша чудом заняли единственный свободный столик в студенческой столовой. Настя пила пустой чай. Саша взяла какао с кексом.

– Я пока не знаю, куда буду поступать. Есть кое-какие мысли, но вряд ли из этого что-то выйдет. Я тебе первой обо всем расскажу, когда у меня получится. Или не получится.

– Получится, Сашка. Что бы ты там ни задумала, получится. От тебя всего можно ожидать.

Саша боялась рассказывать заранее о важных для нее вещах. Дело не в том, что она боялась сглазить, совсем нет. Она давно заметила, что стоит кому-то рассказать о своих планах, как все желание, стремление и решимость свернуть горы – бесследно исчезают и больше не возвращаются. Лучше молчать, но делать – решила Саша.

Глава 7

– Почему смурная? – спросила бабушка Владу, когда они вместе встретились в метро, чтобы погулять по центру Москвы в день города. Влада чувствовала себя неважно и не очень хотела идти с ними гулять. – Я тебе покажу смурную.

– Да нормальная она, – ответила за Владу мама.

Влада не знала, как угодить бабушке, поэтому уже давно перестала пытаться это делать. Смеется – плохо, грустная – плохо. Молчит – плохо, говорит – еще хуже. Как нужно себя вести, чтобы получить положительную оценку? – думала в детстве Влада. Ответа так и не нашла. Ясно было одно. И за бурную радость, и за тихую грусть можно было получить замечание.

– Характер у тебя говно, – продолжала бабушка. – И в кого ты такая? С таким характером тебе сложно будет в жизни.

– Не переживай, бабуль, у меня все будет супер, даже несмотря на мой характер, – закатила глаза Влада. – Может я лучше домой поеду?

– Ирочка с Димой идут, – сказала мама.

– И Ольга за ними, – добавила бабушка и помахала рукой. Ира с Ольгой сразу это заметили и, взявшись под руки, пошли им навстречу. За ними шел Дмитрий. Ехать домой Владе тут же расхотелось. Раз он все-таки приехал, значит будет не так тухло. Еще Влада знала, что если они сейчас пойдут в Макдональдс, и она съест двойной чизбургер с колой и мороженое с карамелью, то настроение будет на высоте до конца дня.

Чтобы обняться и поцеловать Иру с Ольгой, Владе приходилось наклоняться. В их компании она была самой высокой. Дмитрий был выше Влады всего на полголовы. Они вышли на улицу из метро и дошли до ближайшего Макдональдса. Несмотря на огромное количество народа, Владе быстро удалость занять свободный стол. Ей всегда везло на свободные столики.

– Как дела? – спросил Дмитрий, садясь за стол напротив нее. Бабушка с мамой и Ирочка с Ольгой стояли в очереди.

– Хотела нарушить традицию, но не получилось, – ответила Влада. – Два раза в год мы выезжаем в центр Москвы, чтобы поесть в маке, а потом гулять до вечера. День города и День победы. Папа, дед и дядя Андрюша с нами не ездят. Так что, ты сегодня за главного.

– Не ожидал! – рассмеялся он. – Отлично.

– Это большая ответственность, между прочим. Ты за нас отвечаешь.

– Я привык брать на себя ответственность. У меня в подчинении двадцать человек, и я за них отвечаю.

Влада задумчиво посмотрела на него и ничего не ответила. Сразу вспомнились фотографии Кристины, которые она видела в интернете пару дней назад.

– Ты уже решила, куда будешь поступать после школы? – спросил Дмитрий, прервав неловкую паузу.

– Пока не знаю, – ответила Влада. – Главное сдать ЕГЭ, а дальше видно будет. А ты помнишь свой последний год в школе?

– Это было… – задумался Дмитрий. – Почти тринадцать лет назад! Я чувствую себя таким старым. Знаешь, а в то время еще не сдавали ЕГЭ. Мы сдавали выпускные экзамены в школе, а потом еще несколько экзаменов, чтобы поступить в институт. Это было очень сложно. Многие готовились к этому по два года. Ездили на курсы после школы, занимались с репетиторами дополнительно. Страшно вспомнить. А самое страшное было сочинение. Шесть часов! Утром по телеку в прямом эфире определяли номер заданий. Как в лотерее какой-то. У каждого региона свои темы. Сейчас все по-другому.

– Похоже, что нашему поколению повезло! – улыбнулась Влада. – Мы сдаем экзамены в чужой школе и под камерами. Но ведь…все же как-то сдают и ничего. Я правда считаю, что ЕГЭ – это классно. Тем более, у школьников из других городов теперь есть возможность поступить в столичные вузы.

Женщины вернулись за стол с тремя подносами еды. Ира села рядом с Димой напротив Влады, которая уже с нетерпением разворачивала свой двойной чизбургер. Она готова была есть их каждый день. Влада так увлеклась едой, что почти не слушала, о чем говорили взрослые.

– Банкет будем заказывать в кафе «Лозанна», – рассказывала тетя Оля. – В пяти минутах от нашего дома. Мы вчера с Ирочкой ходили узнавать. Конец ноября у них свободен, и цены нормальные. Изучили меню. На следующей неделе будем бронировать.

– Хорошее место, – сказала Влада, услышав слово «Лозанна». – Там большой зал, живая музыка по выходным, можно потанцевать и…

Влада готова была и дальше рассказывать об этом кафе, если бы не поймала строгий взгляд бабушки. Мама тем временем уже толкала ее в бок локтем. Это означало, что надо скорее замолчать, пока не сболтнула лишнего.

– Откуда это ты знаешь? – спросила бабушка, переводя взгляд на маму. – Что она там делала?

– Одноклассник на день рожденья пригласил, – ответила Влада, снова ощутив локоть мамы. – А что, нельзя? – Похоже, это был не самый удачный ответ. В глазах бабушки кафе, где можно танцевать, выглядело злачным местом, куда нельзя ходить приличным девушкам.

– Что еще за одноклассник?

– Антон, – просто сказала Влада. – Мам, скажи, ты же знаешь Антона с тех пор, как нам было семь. Там еще моя Анька была, Серега, Вика, Санчес – перечисляла Влада. – Там классно готовят! А в конце ужина там подают настоящий плов с бараниной. Безумно вкусный. Мы отлично посидели. Ах, да, музыку тоже можно заказать. Так что, если вы забронируете это место, то не пожалеете.

– Смотри у меня!

Бабушка пригрозила Владе пальцем. Когда та отвернулась, Влада показала ей язык. Дмитрий тихо смеялся, понимающе глядя на нее. Влада за один укус доела чизбургер и принялась за колу. Она не стала выбрасывать пустой стакан, на дне которого еще оставались кубики льда.

Пока взрослые собирались и ждали на улице, Влада прошмыгнула в туалет и закрылась в одной из кабинок. Там она достала из сумки бутылку пива, открыла ее одним движением, вылила все до капли в бумажный стакан, надела крышку и сразу сделала глоток. Прохладное пиво через соломинку казалось еще вкуснее, чем обычно. Влада улыбнулась, почувствовав себя более уверенно. Предстояла еще долгая прогулка по центральным улицам города, к этому нужно было хорошо подготовиться. Стакан из Макдональдса давал гарантию, что в ближайший час ей будет не скучно. Влада отпила еще немного и вышла на улицу, где мама уже достала фотокамеру и теперь снимала обнявшихся Ирочку, бабушку и тетю Олю. Дмитрий тем временем слонялся рядом и говорил по телефону с серьезным лицом. Она снова почувствовала себя лишней и сделала новый глоток. Уже лучше. Дмитрий заметил Владу и улыбнулся, не прерывая разговор. Хорошо она все-таки придумала с этим стаканом. Без него сейчас было бы совсем тяжко.

Ирочка шла по середине, держа под руки тетю Олю и бабушку. Именно так она всегда делала в детстве. О Дмитрии она, казалось, совсем забыла. Мама шла рядом и фотографировала их. Они медленно шли по Старому Арбату, время от времени останавливаясь и разглядывая здания и памятники. Влада и Дмитрий немного отставали от них. Он явно скучал и старался не подавать виду, однако Влада сразу это заметила.

– Ты выглядишь счастливой, – сказал Дмитрий, идя рядом с Владой. – Выглядишь влюбленной. У тебя появился парень?

– Пока нет, – улыбнулась Влада, делая глоток из стакана. – Я еще выбираю.

– Это правильно! Тогда что случилось?

– Есть небольшой секрет, – прошептала она ему на ухо. – Но я могу тебе рассказать, если ты мне кое-что пообещаешь.

– Я готов почти на все, – подмигнул он.

– Попробуй, – сказала Влада, протягивая ему стакан с соломинкой. Дмитрий сделал глоток и задумался. – Если что, у меня в сумке есть еще одна банка.

– Я мог бы сам догадаться, – ответил он, возвращая Владе стакан. – Не знаешь, где ближайший Макдональдс?

– Кажется, в Охотном ряду. Ты только не выдавай меня, ладно?

Продолжить чтение