Восьмирье. Мечты и пичальки. Книга 3
Художник: Татьяна Петровска
Слушайте аудиоверсию в исполнении Тутты Ларсен в Storytel.
© М. Ясинская, 2018
© Т. Петровска, 2020
© ООО «Издательство «Абрикос», 2024
Глава 1
Просто удивительно, как меняется одна и та же картина в зависимости от того, с каким настроением на неё смотришь! Ещё несколько часов назад Фортуга казалась Вике симпатичным «пиратским» поселением, таким уютным в свете заката и масляных уличных фонарей, а запахи моря и заходящего солнца только добавляли ему очарования.
А сейчас чем ближе Вика подходила к городку, тем уродливее он становился: приземистые дома угрюмо глядели тёмными проёмами окон, вывески зловеще поскрипывали под порывами ветра, тощие собаки дрались за кость, в подворотнях мелькали мрачные тени, под ногами хлюпали помои, а у дверей клубились чёрные клочья тумана из обид, разочарований и горестей. Ночь пахла подвалом, тоской и рыбьими потрохами.
Возможно, Фортуга выглядела иначе потому, что в столь поздний час фонари погасли, и с их светом исчезло и то, что придавало улицам и домам уюта, но Вика не сомневалась: дело в другом. Когда она шла через Тумарье, Фортуга была для неё местом надежды, вот и показалась очаровательной. А сейчас Вика возвращалась в город, который встретил её предательством и опасностью, и, конечно, после такого от прежнего очарования не осталось и следа.
Вика покосилась на конвоира и украдкой вздохнула. Высоченный бородач – настоящий великан, – схвативший её за городом, молчал всю дорогу до Фортуги. Он будто не слышал вопросов о том, кто он такой, куда её ведёт и что ему надо. В конце концов Вика сдалась и замолчала и просто понуро побрела рядом. Бежать ей всё равно некуда: друзей в Фортуге нет, тётя пропала и к тому же, возможно, хотела её предать, а единственный известный Вике способ вернуться в родной мир не сработал, так что какая теперь разница, куда и зачем её ведут?
За спиной зашевелился рюкзак – это завозилась Ванилька; она словно почувствовала настроение хозяйки. Вика на ходу скинула лямку с плеча, расстегнула молнию, взяла мечту на руки, и та тихонько чирлыкнула и утешающе потёрлась головкой о ладонь.
Вика грустно вздохнула. Кажется, в первый раз за всё время, что она в Восьмирье, присутствие Ванильки не особо её утешило. Да, конечно, хорошо, что мечта здесь, это лучше, чем быть совсем одной, но Ванилька всё равно не могла помочь выбраться из переделки, в которой она оказалась.
Молчаливый великан привёл Вику к тому самому невзрачному дому, куда несколько часов назад её с приятелями заманила Элла. Только на этот раз стучать не пришлось: дверь была открыта, и большая рука бесцеремонно толкнула Вику в спину. Девочка влетела внутрь, споткнулась и едва не упала, но всё же сумела устоять на ногах и быстро огляделась.
Кажется, это и правда была таверна: довольно большой зал, восемь столов и даже что-то похожее на барную стойку у дальней стены. Впрочем, низкий потолок, грязная солома под ногами и засохшие пятна на столешницах совсем не располагали к тому, чтобы остаться здесь и с аппетитом пообедать.
За одним из столов сидели поникший Никс и чем-то очень недовольная Элла.
«Прав был Маркус, – подумала Вика при взгляде на черноволосую девушку. – Он сразу её подозревал, а я его ещё обвиняла, что он всегда думает о людях плохо!»
При появлении Вики Никс поднял голову – и расстроенно вздохнул; похоже, он до последнего надеялся, что ей удастся сбежать. Элла же при виде Вики, напротив, облегчённо перевела дыхание.
За соседним столом удобно расположились двое мужчин и одна женщина; они лениво играли в засаленные карты, а рядом стояли тарелки с остатками еды.
Маркуса, как убедилась Вика, осмотрев тёмный зал ещё раз, в таверне не было. Неужели он сумел сбежать? В душе встрепенулась надежда. Раз темноход на свободе, то сможет помочь. «Другое дело – захочет ли», – тут же напомнил внутренний голос, и надежда сникла.
– Я же говорил, что Гора своё дело знает, – довольно заметил неопрятный мужчина с копной волос соломенного цвета. Соломенная же щетина на лице придавала ему ещё более неряшливый вид, а глаза казались какими-то рыбьими из-за бесцветных ресниц. Так Вика и стала его про себя называть: Рыбой.
Конвоир по прозвищу Гора молча сел за стол, подвинул к себе одну из тарелок и принялся жадно копаться в объедках.
Рыба встал, подцепил ногой табурет и пнул его к Вике.
– Садись.
Можно было гордо отказаться, но какой смысл? Протест ради протеста? И Вика, пожав плечами, подняла табурет, уселась на него и выжидательно уставилась на Рыбу. Тот молча смотрел на неё в ответ.
Перебравшаяся на плечо мечта беспокойно завозилась и недовольно фыркнула. Вика её понимала, ей тоже не нравился ни Рыба, ни вообще вся эта ситуация. Да что уж там – на самом деле ей было очень страшно!
Чтобы немного успокоиться, Вика погладила Ванильку, и Рыба недоумённо поднял брови. «Значит, он не видит мечту; ему кажется, что я глажу пустоту», – поняла Вика и обрадовалась. Она знала, что Ванилька себя в обиду не даст, но ей почему-то не хотелось, чтобы эти бандиты даже знали о её существовании.
– Так о чём ты там спрашивала? – нарушил молчание Рыба. – Кто мы такие, что нам надо и всё такое? Что же ты теперь притихла?
– Вы и так мне сейчас всё расскажете, – слегка пожала плечами Вика.
– Надо же, какие мы герои!
А Вика вовсе и не собиралась геройствовать, она просто не видела смысла снова задавать вопросы. Эти негодяи и так сами скажут, что им от неё надо; им уже не терпится! Она почти не сомневалась, что бандиты потребуют её кулон.
Вика старалась не думать, что делать дальше. Очевидно, сохранить осколок Сердца Восьмирья у неё не получится: четверо взрослых легко заберут его силой. И спрятать кулон не выйдет – раньше надо было об этом думать. Оставалось только ждать.
И Вика ждала. Рыба тоже молчал и чего-то ждал, глядя на неё. То ли хотел, чтобы пленница заговорила первой, то ли наслаждался триумфом.
Затянувшуюся паузу нарушила Элла:
– Ну всё, она здесь, теперь-то мне можно идти?
– Валяй, – небрежно отозвался Рыба.
Элла встала, но уходить почему-то не торопилась.
– Чего тебе? – нахмурился Рыба.
– Мой брат, – потребовала Элла.
– Ах да! Гора, тащи мальчишку!
Великан послушно поднялся и скрылся на кухне.
Вика непонимающе смотрела на Эллу. Что происходит? Эти бандиты не вели себя с Эллой как с соратницей. Но ведь она заодно с ними, разве нет? Она же специально привела сюда Вику с Маркусом!
Из кухни появился Гора, волоча за шиворот мальчишку лет семи. Элла подбежала к нему, опустилась на колени и обняла, а мальчик обхватил её за шею и прижался с такой силой, словно боялся, что его в любой момент могут снова увести.
– Всё, проваливайте, – нетерпеливо буркнул Рыба.
Элла поднялась, крепко взяла мальчишку за руку, зло сверкнула глазами на бандитов и направилась к выходу. Проходя мимо Вики, она на мгновение задержалась.
– Извини, – пробормотала девушка, – я не хотела. Но они умеют заставить.
Вика ничего не ответила, она была слишком ошеломлена неожиданным открытием: Элла их всё-таки не предавала! Во всяком случае, добровольно. Бандиты вынудили её заманить Вику и остальных в ловушку, взяв в заложники младшего брата. И разве Вика могла её за это винить? Одно дело, когда отвечаешь только за себя, и совсем другое, когда от твоих поступков зависит судьба близких.
Впрочем, хотя с Эллой всё стало понятно, на большинство вопросов по-прежнему не было ответов. Откуда эти люди знали, что у Вики осколок Сердца Восьмирья? Откуда знали, что она придёт в Фортугу? А они точно это знали, ведь специально подослали в Тумарье Эллу! И наконец, кто они вообще такие? Темноходы? Раскольники? Сопротивление? Или просто бандиты, которые хотят поживиться?
Хлопнула входная дверь. Вика заметила, как Никс с тоской проводил взглядом Эллу и снова опустил голову.
– Зачем вам Николас? – спросила она. – Отпустите его!
– О нет, мы такими ценными мальчиками не разбрасываемся! – протянул Рыба. – Ты хоть знаешь, какую награду назначил за его возвращение отец?
Вика пожала плечами.
Рыба подцепил ногой ещё один табурет, подтянул его к себе и уселся напротив – так близко, что, когда он облокачивался на колени и клал подбородок на ладони, его лицо оказывалось прямо перед Викой.
– Догадываешься, что нам от тебя нужно?
Девочка покачала головой. Не будет она им ничего говорить! Да, Вика думала, что всё дело в её кулоне, но вдруг она не права? И если они не знают, что у неё – осколок Сердца Восьмирья, то самой выдавать такую ценную информацию точно не стоит!
– Какая неразговорчивая девочка, – протянул Рыба.
– Да хватит тебе уже с ней возиться! – проговорила молчавшая до сих пор женщина и поднялась из-за стола.
Голос у неё оказался низкий и сиплый, а на голове торчали неопрятные растрёпанные дреды. Когда женщина двигалась, они шевелились, словно змеи.
– Забрать – и дело с концом! – прошипела она, сверля Вику раздражённым колючим взглядом.
Рыба протянул раскрытую ладонь.
– Давай, – потребовал он.
– Что давать? – округлила глаза Вика. Конечно, она понимала, что в лучшем случае выгадает себе лишь отсрочку на несколько мгновений, но всё равно не могла просто так взять и отдать мамин кулон! И да, сейчас в первую очередь для неё это был мамин кулон, драгоценная ниточка, которая связывала её с мамой и родным домом, и уж только потом – осколок Сердца другого мира. И для Вики первое было куда важнее.
– Не притворяйся дурочкой, – рявкнул Рыба. – Осколок Сердца давай!
От неожиданной смены фальшиво-ласкового тона на злой крик Вика вздрогнула и растерялась. И тут к ней подскочила женщина со змеиными волосами и стала бесцеремонно обшаривать её карманы. Ничего там не обнаружив, провела руками по всему телу, словно на досмотре в аэропорту, а дальше…
А дальше всё произошло очень быстро, Вика даже не успела ничего понять. Женщина увидела шнурок на Викиной шее, вытянула его из-под футболки, радостно вскрикнула при виде голубого кулона, схватила его – и тут же громко взвизгнула и отскочила, шипя от боли.
– Что такое? – нахмурился Рыба.
– Осколок! Он жжётся! – вскрикнула женщина.
– Пфф! – пренебрежительно фыркнул Рыба, стиснул кулон в кулаке и с силой дёрнул, срывая его с Викиной шеи.
Но уже через секунду он выронил кулон на пол и запрыгал на месте, тряся обожжённой рукой.
– Ты чего творишь, а? – заорал он на Вику.
– Я? Ничего!
Вика и впрямь не понимала, что происходит. Она совершенно точно не имела никакого отношения к тому, что осколок обжёг этих двоих.
И тут Вика вспомнила, как ещё в Куидаме, когда тётя Генриетта рассказала, что на самом деле представляет собой кусочек стекла из маминой шкатулки, она его трогала. И Лукас тоже. И оба говорили, что кулон обжигает. Но они не взвизгивали от боли, как теперь бандиты. Значит, сейчас осколок жжётся сильнее. Почему?
Кулон валялся на полу и, казалось, слегка светился в полутьме.
– Ладно, – сквозь зубы процедила женщина, – значит, сделаем вот так.
И она взялась не за сам кулон, а за шнурок, на котором тот висел. Несколько мгновений держала голубой осколок на весу, разглядывая его, а затем снова вскрикнула и выронила из рук.
– Что, всё равно жжётся? – недоверчиво спросил Рыба.
– И как это ты догадался? – зло огрызнулась женщина.
Из-за стола молча поднялся Гора, неторопливо подошёл к камину и взял какую-то тяжёлую железяку.
«Наверное, это кочерга», – подумала Вика. В жизни она кочергу никогда не видела – только на картинках в книгах сказок. Впрочем, какая разница, как эта штука называется? Куда важнее то, как великан собирался её использовать.
«Не будет же он меня ею бить?» – испугалась Вика. Во-первых, зачем кочергой и, во-вторых, зачем бить? Вот же он, кулон, она его больше не прячет! Берите!
Концом кочерги Гора подцепил кулон за шнурок и поднял.
– Гора – молчун, но не дурак, – одобрительно заметил Рыба.
У Вики на глаза навернулись слёзы. Конечно, так или иначе, эти бандиты нашли бы способ забрать мамин кулон!
Гора что-то недовольно проворчал и переложил кочергу в другую руку, а через несколько мгновений бросил её на пол.
– Ясно, – коротко сказал Рыба. Он уже успокоился и оценил происходящее. – Ты, – ткнул он пальцем в Вику, – бери его!
Вика с готовностью подняла кулон. Очень хотелось повесить его на шею и спрятать под футболкой, но она не стала этого делать; ясно же, что никто не даст ей оставить осколок себе.
Рыба и женщина со змеиными волосами внимательно за ней наблюдали, словно ждали, что она вскрикнет от боли. Но кулон в руках Вики не нагревался вообще.
– Похоже, он не дастся в руки никому, кроме неё, – сделал очевидный вывод Рыба. – Говорят, когда Сердце было целым, его тоже могли трогать только хранители – и никто больше.
– Тоже мне, хранительница отыскалась! – злобно сплюнула женщина.
– Интересно, а что будет с осколком, когда его хранителя не станет? – задумчиво протянул последний из бандитов, всё это время тихо сидевший за столом и молча наблюдавший за происходящим.
– Хороший вопрос! – воскликнул Рыба. – Если осколок лишится хранителя, он должен будет выбрать себе нового, так ведь?
– По идее, да, – кивнула Змеиные Волосы, окидывая Вику холодным оценивающим взглядом. – Нет девчонки – нет проблемы.
Ванилька по-кошачьи выгнулась, зашипела и встревоженно забила крыльями, а Вика почувствовала, как по спине пробежали мурашки и сердце сжалось от страха. Они что, собираются её убить?
Руки так сильно задрожали, что кулон выскользнул из пальцев и упал на пол. От ужаса Вика словно окаменела, она не могла даже пошевелиться! Хотя если бы и могла, что бы она тогда сделала? Побежала? Но куда?
Напряжённую тишину нарушил громкий удар: кто-то снёс с петель входную дверь.
Вика обернулась – и едва не задохнулась от радости: в проёме стоял Маркус!
Глава 2
Конечно, это не Маркус выбил тяжёлую входную дверь; хоть он и темноход, он всего-навсего худощавый парнишка лет шестнадцати, и у него бы просто не хватило сил.
Позади Маркуса высилось несколько фигур. Незнакомцы тут же оттёрли темнохода в сторону и ввалились в таверну. Их было не много, но Вике показалось, что они заполнили собой всё пространство. В полутьме таверны она не могла толком разглядеть вошедших, но все они были как на подбор высокими и крупными.
Ванилька спрыгнула с Викиного плеча, метнулась к валяющемуся на полу кулону, цапнула его клювом и шмыгнула под стол. Вика почему-то совсем не волновалась, куда мечта унесёт осколок; она не сомневалась, что Ванилька сохранит его в целости.
– Что, пугаем несчастных маленьких девочек? – пророкотал один из вошедших – мужчина в подбитом мехом плаще, с волосами, заплетёнными в две косички, перехваченные лентами на концах. Выглядело это презабавно, да только сейчас Вике было совсем не до смеха. И потом, возможно, в Восьмирье такие причёски в порядке вещей. «Я же в другом мире, – напомнила себе Вика, – и то, что кажется нелепым у меня дома, может считаться совершенно нормальным тут».
Незнакомец с двумя косичками тем временем продолжал наступать на Рыбу. Тот нехотя пятился назад, и рыбьи глаза затравленно бегали.
– Ай-ай-ай, как нехорошо! – пророкотал Две Косички. – Опять захотелось посидеть в яме?
Рыба в страхе отшатнулся, ноги зацепились за край скамьи, и он полетел на пол. Но даже теперь он изо всех сил старался отползти подальше. Что бы там ни была за яма, она его явно пугала!
Но кто они такие – эти незнакомцы, которых привёл Маркус? Если они могут посадить бандитов в какую-то яму, получается, они – вроде полицейских?
Женщина со змеиными волосами оказалась менее впечатлительной, чем её подельник.
– Где вы тут нашли несчастную девочку? – огрызнулась она. – Да вы хоть знаете, кто она такая? У неё осколок Сердца мира!
– Маркус? – Две Косички обернулся к темноходу.
– Да слушайте вы больше этих отбросов Тумарья! – отмахнулся Маркус. – Вы же их знаете! Настоящие крысы, сожрут кого угодно.
– Йенс! – воскликнул Рыба. – Я тебе клянусь, у неё осколок Сердца! Знаю, вы считаете себя лучше нас. Напридумывали себе кланов и кодексов… А сам ты – важная шишка в Совете темноходов. Но и мы тоже не отбросы какие-то! Мы – темноходы ничуть не хуже вас! Только вы в стаи сбились и насочиняли себе разных правил, а мы предпочитаем работать независимо! Но это не делает нас мерзавцами! Зачем бы, посуди сам, мне сдалась обычная сопливая девчонка?
– Ну сдался же тебе зачем-то сопливый мальчишка, – вмешался Маркус, кивая на Никса.
Вика, с замиранием сердца следившая за ходом беседы, уловила слабый запах тумана и холодной весенней слякоти. Так пахло волнение! Маркус волновался? Неужели за неё?
– За этого мальчишку объявлена хорошая награда, – парировал Рыба. – И вообще, кто ты такой, чтобы обвинять меня в желании немного заработать? Причём заработать совершенно законно! Заметь, не я этого мальчишку украл! Я его просто нашёл – и собираюсь вернуть.
– Не нашёл, а поймал и держишь у себя против его воли, – уточнил Маркус.
– Несущественные детали, – отмахнулся Рыба.
– Хорошо, за него назначена награда. – Тот, кого назвали Йенсом, скрестил руки на груди и кивнул на Вику: – А в чём её ценность?
– Говорю же, у неё осколок Сердца Восьмирья! – Рыба поймал на себе скептические взгляды людей, ввалившихся в таверну, и взвизгнул: – Да обыщите вы её! Обыщите – и сами всё увидите!
Йенс обернулся и кивнул одному из своих спутников. Маркус дёрнулся было вперёд, но главарь жестом заставил его остановиться.
Вика потихоньку вздохнула с облегчением. Они могут обыскивать её сколько угодно – и всё равно ничего не найдут. Спасибо, Ванилька!
Когда у Вики проверили все карманы, вывернули наизнанку рюкзак и даже заставили снять кроссовки и потрясли их, Йенс с угрожающим видом повернулся к Рыбе:
– Ну и где он, твой осколок?
– Не понимаю, – прошептал бандит. – Мы же все только что его видели! Ребята, подтвердите! – обратился он к подельникам, и те нестройно пробурчали что-то в ответ. – Я его сам в руках держал! Лично!
– Ах держал! – протянул Йенс. – Так, может, себе и оставил?
– Нет его у меня! Обыскивайте! – Рыба раскинул руки в стороны. – Он должен быть у неё! Она его куда-то спрятала! Обыщите её ещё раз! Он с самого начала был у неё, мы это знали, ещё когда она только шла сюда через Тумарье…
Рыба резко замолчал и закашлялся.
– Так вы заранее знали, что она идёт в Фортугу? – сузил глаза Йенс.
– Да это я так… образно говоря… – сбивчиво пробормотал Рыба.
Йенс долго сверлил его пристальным взглядом.
– Ладно, с этим мы потом разберёмся, – сказал он и громко скомандовал своим спутникам: – Забирайте их! И сына Городового Куидама тоже.
Вика при этих словах вздрогнула и взглянула на Никса. Вид у него был пренесчастный! Вика только вздохнула. Она ничем не могла ему помочь! Эх, не надо, не надо было Никсу бежать вслед за ней и Маркусом в Тумарье!
– Маркус, со своей подругой разберёшься сам, – неожиданно для Вики распорядился Йенс. – Можешь отвести её в нашу резиденцию, пусть побудет пока там.
– Да, майстер Йенс, – кивнул Маркус.
– И не думай, что я про тебя забыл, – строго напомнил главарь. – Ты ещё получишь своё за то, что провёл обычных людей через Тумарье.
– Да, майстер Йенс, – повторил Маркус, и его голос даже не дрогнул.
Рыбу и остальных бандитов вывели из таверны, и тогда Маркус кивком позвал Вику за собой. Девочка послушно последовала за темноходом, всё ещё не веря, что вырвалась из лап бандитов. Только в чьи же лапы она попала теперь?
Уже в дверях Вика вспомнила о Ванильке и встревоженно обернулась. Где мечта? Она не может её тут оставить!
Что-то мягко запрыгнуло сзади на рюкзак, и Вике не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Конечно же Ванилька! Девочка не глядя расстегнула боковую молнию, чтобы мечта могла забраться внутрь, и облегчённо вздохнула, когда та заняла своё привычное место в рюкзаке. Вот теперь можно идти!
Стояла глубокая ночь, и тёмные улицы Фортуги были по-прежнему пусты и безжизненны. Вика шла, не глядя по сторонам, и обдумывала всё, что произошло за последний час.
– Они кто? – тихо спросила она у темнохода, кивнув на идущих впереди людей, которые вели с собой Рыбу с его бандой и Никса.
– Люди из Совета темноходов, – так же тихо ответил Маркус.
– Из твоего клана? Как его… теневиков? – вспомнила Вика слова Эллы.
– В Совет входят темноходы из разных кланов, – уклончиво ответил Маркус.
– А те, кто схватил нас с Никсом, – они кто? Тоже темноходы?
– Называть этих крыс темноходами – значит смертельно оскорбить всех темноходов, – сказал Маркус. В его голосе звучало презрение. – Они – отбросы. Самоучки. Используют Тумарье для своих грязных делишек и без зазрения совести заводят туда ни в чём не повинных людей, от которых кто-то захотел избавиться, – за деньги, конечно. Они не состоят ни в одном из кланов темноходов и не соблюдают наш кодекс. Одним словом, мусор.
– У вас есть кодекс? Серьёзно? – удивилась Вика. – Что-то я не замечала за темноходами особого великодушия, – ехидно добавила она и тут же спохватилась. Что она говорит? Маркус в который уже раз приходит ей на помощь, а она… И не важно, какие им двигают причины; главное – приходит же! И потом, с чего она взяла, что кодекс и великодушие идут рука об руку? У пиратов, например, тоже был свой кодекс, но ни о каком великодушии там и речи не шло!
– Извини, – смущённо проговорила Вика. – И что будет теперь с бандитами?
– Надеюсь, их накажут по заслугам, – ответил Маркус, и по его тону было непонятно, обиделся он на Викину подколку или нет.
– А Никс? – заволновалась Вика. – Что будет с ним? Его отведут в Куидам?
– С чего это? – удивился Маркус. – Нет, ему придётся теперь остаться здесь.
– Почему?
– А ты что предлагаешь – взять его за ручку и отвести обратно в Куидам? Сама знаешь: обычным людям нельзя ходить через Тумарье, они в лучшем случае сойдут с ума, а в худшем – застрянут там навсегда.
– Но он же не сошёл с ума!
– Если Никсу повезло один раз, это не означает, что ему так же повезёт во второй. И давай уж начистоту: он прошёл через Тумарье только благодаря тебе. Уверен, даже если кто-то из наших рискнёт пойти против правил и попробует отвести Никса обратно, в лучшем случае он вернёт папаше пускающего слюни идиота.
– Но ведь отец пообещал за его возвращение хорошую награду!
– И что?
– Как что? Вы же носите через Тумарье письма за деньги. А тут – такая возможность заработать!
– Сильно сомневаюсь, что Городовой Куидама отдаст награду за сына, который больше ничего не соображает. Но и не в этом дело. Мы не водим людей через Тумарье – и точка.
– Меня же ты провёл!
– Да ты сама навязалась! И я уже не раз об этом пожалел! И потом, ты – другое дело.
– Почему?
Маркус так выразительно посмотрел на Вику, что она отвела глаза. Да, да, она и так знает: дело в её мечте, а ещё – в кулоне, который на самом деле осколок Сердца Восьмирья, и в том, что она – из другого мира. Правда, Вика до сих пор так до конца и не понимала, какая лично Маркусу от всего этого выгода, ведь она сказала, что мечту не отдаст и кулон тоже. Что до другого мира – она не знает, как туда вернуться.
– Но хотя бы письмо отцу Никса вы передадите? – спросила Вика. – Он же волнуется!
– Конечно, – ответил Маркус. – Если Никс заплатит, то обязательно передадим.
Вика прикусила язык, чтобы не сказать новую гадость, и едва сдержалась, чтобы не пнуть темнохода ногой.
Маркус покосился на Вику и усмехнулся, словно прочёл её мысли. А затем, убедившись, что они заметно отстали от остальных, ещё больше замедлил шаг и, перейдя на шёпот, спросил:
– Почему у тебя ничего не вышло?
Вика не стала уточнять, о чём он; она и так поняла, что Маркус говорит о возвращении в её родной мир.
– Не знаю, – вздохнула она.
– Ты что-то сделала неправильно?
– Я сделала всё точь-в-точь как говорила тётя Генриетта!
– Выходит, она соврала?
Вика только развела руками. Она не знала, что сказать. Ей казалось, тётя говорила правду. Во всяком случае, когда та рассказывала, как вернуться обратно в родной мир, от неё не пахло ложью… И хотя Вика ещё точно не знала, как в этом мире пахнет ложь, она не сомневалась, что почуяла бы необычный запах. А от тёти Генриетты никакого необычного запаха не исходило.
Некоторое время они с Маркусом шли молча, а потом темноход опять заговорил:
– Где ты его спрятала?
И снова Вика прекрасно поняла, о чём он.
– Его забрала мечта. Прямо перед тем, как вы пришли.
– А она где?
– Со мной. – Вика кивнула на рюкзак за спиной.
Маркус хмыкнул и покачал головой. Вика не поняла, что он этим хотел сказать, но не стала уточнять; она только что вспомнила слова майстера Йенса, которые её серьёзно обеспокоили.
– Тебя накажут? – спросила она. – За то, что ты взял меня с собой в Тумарье?
– Скорее всего, – ответил Маркус с невозмутимостью, удивительной для человека, которому грозит кара.
– Но это нечестно! – воскликнула Вика. – Ты не виноват, я сама за тобой увязалась! Оба раза! Я могу прийти в этот ваш Совет и всё рассказать, если надо!
Маркус усмехнулся и ничего не ответил, но Вике показалось, что ему было приятно это слышать.
– Мы пришли, – через несколько минут сказал темноход.
Вика увидела перед собой большой двухэтажный дом с остроконечными башенками, похожий на маленький замок… Жутковатый замок, в котором живут привидения. Дом стоял на голом пустыре, на отшибе; в полутьме, при слабом свете луны, виднелись два корявых силуэта засохших деревьев, похожих на костлявые руки, тянущиеся к небу из земли. Владения темноходов были обнесены чугунной оградой. А позади чернело притихшее море, и блики луны почему-то совсем не отражались от воды.
«Ну прямо иллюстрация из книги страшных сказок», – подумала Вика и невольно поёжилась. Страшные сказки существовали только на страницах книг – ну и, может, ещё в воображении, – а картина перед глазами была более чем реальной. Какие мрачные события поджидают её в этом доме-замке?
Над воротами висела табличка, но, как Вика ни старалась, надпись разобрать не могла.
– «Нора в Тумарье», – подсказал Маркус.
«Да уж, звучное название для резиденции Совета темноходов!» – подумала она.
Вика приготовилась к тому, что внутри «Норы» будет мрачно и сыро, в углах – паутина, а на стенах – плесень, но, вопреки её ожиданиям, там оказалось довольно уютно. Вика не понимала, откуда возникло это ощущение покоя, ведь в «Норе» царила полутьма и она почти ничего не видела. Может, всё дело в слабом запахе сладкой выпечки? А места, где пекут сдобные булочки, не могут быть совсем уж жуткими, не так ли?
Маркус привёл Вику на второй этаж, прошёл до самого конца по длинному коридору и открыл одну из многочисленных дверей. За ней оказалась небольшая комнатка, которую почти целиком занимала внушительная низкая кровать с роскошным меховым одеялом.
– Отдыхай, – коротко сказал Маркус.
– А ты куда? – спросила Вика; ей очень не хотелось оставаться совсем одной в незнакомом месте. Но за темноходом уже закрылась дверь.
Вика сняла рюкзак и выпустила Ванильку. Та мягко запрыгнула хозяйке на колени и открыла клюв. В нём слегка посверкивал голубой кулон. Вика взяла его, надела на шею, скинула кроссовки и растянулась на кровати. Какой же это был длинный день! Как сильно она устала!
Ванилька устроилась рядом. Вика обняла пушистую мечту, уткнулась носом в светящуюся шёрстку – и мгновенно заснула.
Глава 3
Проснувшись на другой день, Вика не сразу поняла, где она. Сложенные из камня стены наводили на мысль о средневековом замке, а меховое одеяло на кровати только усиливало это впечатление.
И тут нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Вика закрыла лицо руками. Что же ей делать? До вчерашнего вечера она жила ожиданием «лишних» дней месяца, чтобы вернуться домой. И вот эти дни настали, но способ тёти Генриетты не сработал. И что теперь? У кого спрашивать, как найти дорогу обратно в свой мир? Даже поплакаться – и то некому: и Лукас, и майстер Нилс остались на других Осколках!
Чувствуя, как к глазам неумолимо подкатывают слёзы, Вика обняла подушку и приготовилась вдоволь порыдать. Проблемы от этого, конечно, не решатся, но станет немного легче, ведь в том, чтобы как следует пожалеть себя, есть какая-то особая горькая сладость.
Незатейливый план нарушила мечта: подсунула любопытную мордочку вплотную к лицу и лизнула в нос. Вика невольно хихикнула, и плакать стало как-то неловко; нельзя же вот так взять и разрыдаться, когда у тебя на лице улыбка!
– Ладно, ладно, не буду плакать, – пообещала девочка Ванильке, погладила её по пушистой головке, и мечта довольно зажмурилась. – Пойдём посмотрим, куда нас занесло.
Выйдя из комнаты, Вика медленно пошла по длинному коридору, в котором, несмотря на каменные стены, почему-то пахло тёплым деревом, изумрудным мхом и – Вика наморщила лоб – слышалось журчание ручья?
Любопытство подталкивало Вику заглянуть в каждую из приоткрытых дверей. За ними неизменно оказывались спальни, очень похожие на ту, где провела ночь она. Комнаты пустовали, но смятые постели давали понять, что кто-то там всё-таки ночевал.
Коридор привёл к широкой лестнице, и Вика спустилась вниз.
Вчера ночью, в темноте, она совершенно не рассмотрела внутреннее убранство резиденции темноходов, только почувствовала, что тут довольно уютно. При свете дня это ощущение лишь усилилось: красивые светильники, картины в золочёных рамах, резные перила на лестнице и тёплые янтарные тона. Похоже, обитавшие здесь темноходы знали толк в комфорте! А может, так было сделано потому, что после переходов через Тумарье особенно важно вернуться именно в такой уютный дом, где бы развеялись остатки прилепившихся в пути чужих горестей и обид.
Вика прошла через просторную гостиную и библиотеку, и до неё уже донёсся звон посуды из кухни, когда она внезапно услышала голоса из-за неплотно прикрытой двери.
– Не смей мне врать, – выговаривал один голос, и Вика сразу узнала в нём вчерашнего предводителя темноходов, майстера Йенса. – Ты хорошо обучен, и ты бы не стал помогать ей просто так. А денег у неё нет, с первого взгляда видно. Что ещё ценного могла предложить тебе взамен эта девчонка? Только осколок Сердца.
Вике не нужно было слышать второй голос, чтобы понять, кто находится в кабинете с майстером Йенсом. Конечно, Маркус.
– Посудите сами, ну что бы я стал делать с осколком Сердца? На него тут же сбегутся все кому не лень: и констебли, и раскольники, и Сопротивление. Оно мне надо?
– Тогда что она тебе пообещала?
Маркус ответил не сразу; похоже, он колебался.
– Свою мечту, – наконец признался он.
Вика невольно разинула рот. Ничего такого она ему не обещала! Собственно, всё наоборот, она чётко сказала ему: Ванильку ни за что не отдаст!
А может, он нарочно это придумал? Потому что не хочет говорить майстеру Йенсу правду? Но что это за правда такая? Вика и сама до сих пор не понимала, почему Маркус ей помогал.
– Хватит мне голову морочить, – устало вздохнул майстер Йенс. – А если уж сочиняешь, то хотя бы сочиняй достовернее. Неужели ты действительно веришь в то, что они существуют?
– Они существуют, и я их вижу. В детстве у меня жила одна.
– Да ну? И где же она сейчас?
– Она… – начал Маркус, и Вика затаила дыхание: ей давно уже хотелось узнать тайну. – Она ушла от меня, когда я решил стать темноходом.
– Хорошо, – немного раздражённо продолжил майстер Йенс, – предположим, что мечты и впрямь существуют. Зачем тебе чужая мечта? Неужто других нет?
– Её мечта очень похожа на мою. Так сильно, что порой мне кажется, будто это моя мечта и есть.
Наступило долгое напряжённое молчание.
– Подведём итог, – через некоторое время заговорил майстер Йенс. – Ты нарушаешь одно из главных правил темноходов и ведёшь через Тумарье неподготовленного человека – и ради чего? Потому что веришь в сказочки про крылатые мечты и якобы видишь одну из них у этой девчонки? Рискнуть главной заповедью темнохода, чтобы обзавестись домашней зверюшкой? Зверюшкой для дома, которого у тебя даже нет? Эх, Маркус, я был о тебе лучшего мнения.
Маркус не ответил, но Вика догадалась, что он, скорее всего, просто пожал плечами в этой свойственной ему раздражающей манере.
– Ладно, оставим пока вопрос с обещанной тебе оплатой, – сказал майстер Йенс, и Вика поняла, что он не поверил Маркусу. – Зачем девчонке понадобилось в Фортугу?
– У неё пропала тётя, и она хотела встретиться с картографом.
Снова наступила тишина, и Вика решила, что глава Совета темноходов, скорее всего, опять не поверил Маркусу.
– Много кто хочет отыскать своих пропавших родственников, но никто не водит всех подряд к картографу, – протянул майстер Йенс. – Собственно, о картографе вообще мало кому знать полагается. Откуда узнала она? Уж не от одного ли слишком болтливого темнохода, а?
У Вики ужасно зачесался нос, и она пропустила всё, что сказал Маркус, пока боролась с неодолимым желанием чихнуть. Зато слова майстера Йенса она услышала прекрасно:
– Если выяснится, что ты меня обманывал или что-то недоговаривал…
– Я помню про яму, майстер Йенс, – перебил Маркус.
«Что это за яма такая, которой они всех пугают?» – подумала Вика.
– А девочка пусть пока поживёт здесь. Может, у неё и нет осколка Сердца мира, но что-то с ней не так. Может, ты недоговариваешь, а может, и правда не знаешь, но я чую тайну, когда она рядом, и хочу её раскрыть.
Маркус ничего не сказал в ответ. А через несколько мгновений ручка двери начала поворачиваться, и Вика едва успела отбежать и спрятаться за углом.
Выждав пару секунд, она как ни в чём не бывало пошла на звуки из кухни. За поворотом коридора Вика, разумеется, едва не столкнулась с Маркусом и постаралась как можно убедительнее изобразить удивление.
– О, привет, – поздоровалась Вика.
– Угу, – буркнул темноход.
Такой ответ никак не располагал к дальнейшему разговору, но у Вики накопилось слишком много вопросов, и она не собиралась откладывать их на потом.
– Ну и кто я теперь? – сразу перешла она к делу.
– В каком смысле? – не понял Маркус.
– Я здесь гостья или пленница? Я могу уйти – или мне не позволят?
– Уйти-то ты можешь, но… куда ты подашься?
– Я…
Вика замолчала. И правда, раз темноходы не собираются держать её под замком и она свободна – куда она пойдёт? В Ово её приютил майстер Нилс, в Куидаме была тётя Генриетта. А тут Вика никого не знала.
– Я об этом не думала, – честно призналась она.
– А о чём думала? – без всякого сочувствия спросил Маркус.
– О том, как мне теперь вернуться в свой…
Вика не договорила, потому что Маркус неожиданно закрыл ей рот рукой, потащил за собой, завёл в какой-то тёмный тесный чулан и захлопнул дверь.
– Поменьше болтай об этом вслух! Майстер Йенс и так пока не до конца поверил, что у тебя нет осколка Сердца Восьмирья, а ты ещё и про другой мир собираешься растрепать! Кстати, осколок у тебя?
Вика показала на шнурок на шее.
– Не лучшее место, – покачал головой Маркус. – Его легко заметить, особенно если знать, что ищешь.
– И где мне прикажешь его носить? В кармане? Он оттуда запросто вылетит! А из рюкзака – тем более.
– Тогда замаскируй его как-нибудь, – проворчал Маркус. – И помалкивай про свой дом! Если майстер Йенс вдруг узнает, что ты из другого мира, тогда тебя точно так просто не отпустят!
– А для чего вам… ему наш мир?
Маркус пожал плечами.
– Пока он не догадывается, что, кроме Восьмирья, есть и другой мир. Но если узнает, наверняка никуда тебя не отпустит. Будет держать при себе и думать, какую выгоду можно получить, попав туда.
– Ну, предположим, – согласилась Вика. – А осколок Сердца мира ему зачем? Он тоже не хочет воссоединения Восьмирья? Как раскольники? Он с ними заодно? Или он один из них?
– Почему ты решила, что мы не хотим воссоединения Восьмирья? – нахмурился Маркус, и Вику царапнуло это «мы». Ей было спокойнее думать, что Маркус на её стороне, а не на стороне темноходов, которые ей пока вроде и не враги, но и помогать не станут, если это пойдёт против их интересов. А тут вдруг – «мы»…
– Да потому, что тогда пропадёт Тумарье и вы все лишитесь работы, – сказала Вика. – Пока есть оно, нужны и вы, все из себя такие важные и особенные. А если Тумарье исчезнет, никто больше не будет в вас нуждаться, и вы станете самыми обычными людьми.
Несколько долгих мгновений Маркус сверлил Вику холодным взглядом.
– Ты думаешь, я так уж хотел стать темноходом? – неожиданно спросил он. – Думаешь, мне плохо жилось обычной жизнью?
– Не знаю, – честно ответила Вика. – Я вообще почти ничего о тебе не знаю… А ты бы хотел опять жить обычной жизнью?
Маркус отвернулся, и Вике показалось, будто он украдкой смахнул слезинку, хотя, скорее всего, просто прикрыл глаза ладонью, а потом покачал головой, словно желая продемонстрировать, что думает о всяких глупых девочках и их глупых вопросах.
– Кстати, раз уж ты спросила: майстер Йенс сказал, что пока ты можешь оставаться в нашей резиденции…
– Чтобы удобнее было за мной присматривать? – перебила Вика.
– Да, – не стал скрывать Маркус, и Вика даже немного опешила – она не ожидала услышать правду, да ещё так, в лоб. – Но ты не обязана сидеть в четырёх стенах. Так что, если хочешь выйти…
– Хочу. – Вика снова не дала темноходу договорить. – Я пойду к картографу. В конце концов, я же ради него сюда пришла.
– Не только, – напомнил Маркус.
– Да, не только. Ещё – чтобы убежать от констеблей. Но, как оказалось, тут и без них хватает тех, кто хочет меня схватить.
– Да уж, – усмехнулся Маркус.
– Расскажешь, где живёт картограф? – спросила Вика.
– Давай лучше покажу.
Дом картографа находился в самом центре Фортуги, которая при свете дня снова преобразилась. Ничего не осталось от мрачного, угрюмого, унылого города, который Вика видела ночью. Сейчас Фортуга шумела и бурлила жизнью, а жизнь эта крутилась вокруг моря. Тут и там висели рыболовные сети, стояли пузатые бочки и лежали свёрнутые канаты, на хитрых приспособлениях сушили водоросли, за прилавками разделывали рыбу, а на земле рядом с ними кошки терпеливо выжидали, когда им перепадёт рыбий хвост или голова. В мастерской, мимо которой прошли Вика с Маркусом, чинили паруса. В витрине магазина напротив красовались бусы и браслеты из янтаря и жемчуга. Из таверны под названием «Рыбак и волны» пахло жареной рыбой.
Наконец Маркус остановился перед большим домом из серого кирпича, разделённым посередине узкой, не больше двух метров, оштукатуренной секцией песочного цвета. Вика не сразу поняла, что это не одно здание, а три: два обыкновенных кирпичных и вот это узенькое между ними, с красной входной дверью, крошечным балконом на втором этаже и круглым окошком под крышей.
– Картограф немного со странностями, так что не обращай внимания, – предупредил Маркус и, прежде чем Вика успела спросить, что это за странности, дёрнул за цепочку колокольчика, висящую рядом с красной дверью.
Никто не ответил. Маркус попробовал ещё раз – с тем же успехом.
– Странно, в это время майстер Куртис обычно дома, он не любит выходить по утрам, – пробормотал темноход и постучал в дверь кулаком.
От первого же удара дверь приоткрылась.
Маркус нахмурился, толкнул дверь и крикнул в образовавшийся проём:
– Эй! Майстер Куртис! Вы дома?
Никто не откликнулся, и Маркус, недолго думая, зашёл внутрь. Вика нерешительно последовала за ним.
Дом внутри оказался вполне удобным. Да, очень, очень узким, но из-за того, что одну стену, от пола до потолка, занимала картина, изображавшая лесную чащу, комната выглядела шире, чем на самом деле. За раздвижной дверью скрывалась кухня. Тоже крохотная, и всё же в ней уместилась компактная печка, маленькая мойка и прибитая к стене широкая полка, которая при необходимости могла быть как разделочной доской, так и обеденным столом – не зря же под ней стоял высокий табурет. Все остальные стены, кроме одной, с окном, откуда открывался вид на соседнюю улицу, занимали полочки, а на них в идеальнейшем порядке стояли баночки и мешочки с продуктами, посуда и прочая кухонная утварь.
Пока Вика осматривалась, Маркус без стеснения пробежался по всему первому этажу, от гостиной до кухни, и стал подниматься по крутой винтовой лестнице. Вика пошла за ним.
На втором этаже находилась спальня. Белые стены и многочисленные зеркала, отражавшиеся друг в друге, создавали иллюзию бесконечного пространства. Широкая белая кровать занимала почти всю комнату от стены до стены и была застелена настолько безупречно, что лечь на неё казалось кощунством.
Никаких других комнат там не было, и Маркусу потребовалось лишь несколько мгновений, чтобы окинуть всё быстрым взглядом, прийти к очевидному выводу, что никого тут нет, – и начать подниматься ещё выше.
Третий этаж разительно отличался от двух других. Не только из-за того, что все стены занимала гигантская карта, а на скошенном потолке было нарисовано ночное небо, с которого на тонких проволоках разной длины свисали многочисленные фонарики. И не из-за чудесного вида на море, открывавшегося из круглого окна. И даже не из-за массивного рабочего стола удивительной красоты и самого уютного плюшевого кресла, какое Вика когда-либо видела. Нет, эта комната, явно служившая хозяину дома рабочим кабинетом, отличалась от остальных царящим в ней бардаком.
«Как может человек, у которого идеальный порядок в других комнатах, работать в таком хаосе?» – подумала Вика и вдруг поняла, что тут был вовсе не бардак. Бардак – это когда всюду разбросаны вещи и ненужный хлам громоздится по углам. А тут стул валялся на полу, и у него была сломана ножка, выдвижные ящики стола вытащены наружу, и всё их содержимое вывалено на пол, бумаги и карты на столе залиты опрокинутыми чернилами, а застеклённые дверцы высокого шкафа разбиты, и осколки валяются на полу, на заляпанном грязными следами ковре.
Нет, вовсе не хозяин дома не следил тут за порядком; кто-то пробрался в кабинет и устроил настоящий погром. Вика потянула носом и уловила запахи выкопанной из земли картошки, горячего воска, спешки и смолы. А тут ещё и Ванилька выбралась из рюкзака, сделала круг по кабинету, взлетела под потолок и уселась на один из свисающих фонарей, встревоженно озираясь по сторонам. И Вика поняла: тот, кто вломился в дом, сначала что-то искал, а потом, не найдя, разозлился и решил крушить всё вокруг.
Видимо, Маркус пришёл к такому же выводу.
– Похоже, мы опоздали, – сказал он. – Кто-то успел побывать тут до нас.
– Хорошо, что картографа не было дома, – сказала Вика, – а то мало ли что они бы с ним сделали!
– С чего ты взяла, что его не было? Я думаю, как раз наоборот, майстер Куртис был дома, но эти люди, кто бы они ни были, увели его с собой.
– А может, он просто вышел… не знаю… прогуляться? Или за продуктами? – Вике отчаянно хотелось верить в лучшее. – Давай просто подождём, вдруг он скоро придёт?
– Не думаю, – покачал головой Маркус. – Майстер Куртис очень не любит выходить по утрам. Никогда не слышал, чтобы он показывал нос из дома раньше заката. Нет, я почти уверен: кто бы здесь ни побывал, они забрали картографа с собой. И карту, видимо, тоже.
– Откуда ты знаешь, что её тоже забрали? Ты посмотри, сколько их там! – кивнула Вика на рабочий стол, на котором громоздились многочисленные карты.
– Той, которая показывает любого обитателя Восьмирья, среди них нет. Она не такая.
– А какая? Ты что, её раньше видел?
– Нет. Но слышал, как рассказывали другие. Говорят, она не плоская, а объёмная.
– Может, она просто раскладывается? – предположила Вика, вспомнив о книжках-раскладушках из родного мира, на разворотах которых появлялись объёмные картинки.
Маркус небрежно пожал плечами, но всё же принялся копаться в завалах карт, Вика к нему присоединилась. Вот только как искать вещь, когда не знаешь, как она выглядит? Каждая карта, которую Вика брала в руки, могла быть той самой. Во всяком случае, все они казались очень детальными. Но ни одна из них не была объёмной.
Ванилька слетела с фонаря на пол, нырнула под шкаф и выкатила оттуда что-то маленькое и тяжёлое. Это что-то покатилось по полу и остановилось, ударившись о Викину ногу.
Вика нагнулась и подняла стеклянный шарик тёмно-синего цвета. Повертела его в руках, посмотрела на свет. В кобальтовой глубине что-то вспыхивало и гасло.
– Красивый, – сказала Вика Ванильке.
Мечта наклонила головку и согласно чирлыкнула.
– Нет её здесь, – подытожил Маркус. – Тот, кто увёл майстера Куртиса, забрал и карту. Пойдём отсюда.
– Но как же… но тогда где…
Вика не договорила. Только сейчас она осознала, как сильно надеялась встретиться с картографом и узнать, где находится тётя Генриетта. Она уже решила, что не стоит считать тётю предательницей из-за того письма. Сначала надо с ней поговорить и всё выяснить. И потом, тётя знала, как переходить из Восьмирья в Викин мир и обратно. Значит, она единственная могла ей помочь. Возможно, Вика и правда допустила какую-то ошибку, сама того не заметив, и именно потому у неё не получилось вернуться домой.
Да, тётя Генриетта по-прежнему оставалась единственной надеждой на возвращение в родной мир. И даже если она сейчас на другом Осколке, Вику это не пугало. Она уже дважды путешествовала по Тумарью – и как-то справлялась. Справится и ещё раз. Собственно, путешествие по Тумарью волновало её куда меньше, чем то, удастся ли снова уговорить Маркуса её провести. Да, она может ходить по Тумарью и не сойти с ума, а вот найти в нём дорогу на нужный Осколок – нет.
Но единственная ниточка, которая могла бы привести к тёте Генриетте, только что оборвалась в разгромленном кабинете картографа. И что теперь?
Глава 4
Выйдя на улицу, Вика в полной растерянности замерла перед узким домом картографа. Маркус, даже толком не попрощавшись, ушёл по своим делам. А ей что теперь делать?
Вика очень старалась не поддаваться унынию. Мама всегда говорила: какой бы трудной ни была ситуация, никогда не опускай руки! И было так легко согласиться с этим, когда сама Вика сидела у себя дома, в тепле и уюте, а неприятности обрушивались на героев любимых книг! Однако сейчас, когда случились настоящие трудности, самой не опускать руки оказалось очень непросто!
И вместо того, чтобы идти обратно в «Нору в Тумарье» и сидеть там в пустой комнате наедине с грустными мыслями, Вика отправилась куда глаза глядят. Однако прогулка не могла полностью отвлечь её от размышлений. Оказавшись в конце концов на пляже, Вика поняла, что не помнит, как сюда попала и что видела по пути. Ноги сами её несли, а мысли снова и снова возвращались к одному-единственному вопросу: кто ещё, кроме тёти Генриетты, может помочь ей вернуться домой?
Ответ напрашивался сам собой: никто. Даже если и есть в Восьмирье человек, который умеет переходить между мирами, как Вике о нём узнать? Не спрашивать же всех подряд!
«Неужели я навсегда здесь застряла?» – думала девочка, и от этой мысли становилось так грустно и страшно, что сердце сжималось!
На берег набежала волна, едва не лизнув языком Викины кроссовки. Вика отступила на шаг и посмотрела на море. Оно очень сильно отличалось от моря в Куидаме, хотя, возможно, и там, и тут море одно и то же. И всё же даже в облачную погоду в Куидаме оно казалось тёплым и ласковым, а здешнее выглядело холодным и каким-то хмурым. Неуютным. Это было не то море, на берег которого приходишь, чтобы успокоиться и насладиться видом бескрайней водной глади. Тут оно только бередило душу и усиливало тревогу.
Впрочем, у деревянных причалов качалось несколько парусников – огромных, величественных и очень красивых. Вика никогда не видела настоящих кораблей вживую – только в фильмах – и иногда мечтала посмотреть на них своими глазами. Что ж, вот и ещё одна её мечта сбылась, но сейчас это ничуть не радовало, потому что совсем не так Вика себе всё представляла.
Накатила ещё одна волна, больше прежней, и из воды появилось какое-то необычное существо размером с ладонь. Панцирем оно немного напоминало черепаху, правда, на этом сходство заканчивалось; у существа были короткие лапки и пушистый хвостик, мордочка смахивала на кроличью – даже длинные мягкие ушки имелись, – а большие глаза смотрели так выразительно, что не могли не вызвать умиления.
Выбравшись из воды, «черепаха» огляделась и очень шустро, как никакой черепахе и не снилось, припустила к Вике. Чёрная, словно зеркальная, поверхность панциря красиво вспыхивала золотистыми искорками.
Вика присела на корточки, чтобы поближе рассмотреть чудно́е существо. Но не успело оно приблизиться, как из рюкзака буквально вырвалась Ванилька и бросилась на «черепаху», словно орёл на добычу. Мечта подлетела к странной зверюшке, попыталась клюнуть её по панцирю и забила крыльями, будто хотела прогнать.
– Эй, Ванилька, ты чего? – Вика растерялась и даже немного испугалась. Она никогда не видела свою ласковую мечту такой и не подозревала, что та вообще способна на кого-то напасть. – Тихо, тихо, всё хорошо, успокойся! – уговаривала девочка.