Аурлийский цикл. Книга 4. Дети империи

Корректор Анна Асонова

© Константин Лебедев, 2024

ISBN 978-5-0062-7834-9 (т. 4)

ISBN 978-5-0056-2426-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Песчаная буря южных земель в этот раз была особенно сильной. Поток песка сносил то немногое, что в этих забытых всеми богами краях все еще умудрялось цепляться за жизнь. Одетый необычайно тепло по меркам здешних мест мужчина стоял у черты, обозначающей границу между царствами моря и песка. Он провел в этом мире слишком долгую жизнь, но каким-то чудом все еще сохранил возможность наслаждаться его красотой.

Одинокий странник пребывал в скверном настроении. Он с самого начала не верил в успех своей миссии, но, получив ожидаемый отказ, все же испытал разочарование. Слишком многое стояло на кону, чтобы он мог позволить себе сохранять равнодушие. Между тем винить Сэйн за ее выбор он не осмеливался. У нее было достаточно оснований, чтобы желать творению Гаетейн долгой и мучительной смерти. Однако он был одним из тех немногих, кто помнил царицу совсем другой, и в глубине души надеялся, что ему удастся пробудить в ней утраченную сущность.

Теперь же она стала преградой, от которой ему предстояло избавиться. Первой и самой прекрасной из сотворенных праотцами созданий придется умереть. Слишком многих придется убить и многими пожертвовать, чтобы спасти мир, созданный заботливыми руками богини порядка. Иного выхода странник не видел. Чувство вины, не свойственное его возрасту, заставляло испытывать дискомфорт куда больший, нежели тот, что могло представлять из себя беспощадное солнце пустыни.

Ему захотелось опуститься на колено и зачерпнуть горсть песка, но он прекрасно понимал, что в его нынешнем состоянии это попросту невозможно. Очередная прибрежная волна, авангард которой походил на галоп белоснежной конницы морского воинства, коснулась носка его сапога и, не почувствовав преграды, прошла его насквозь. Задержавшись на мгновение, она так же плавно вернулась назад.

Меланхоличные размышления путника прервало появление незнакомки. Мужчина не сразу смог понять, как он допустил подобную неосмотрительность, но ему хватило одного взгляда на фигуру демона, чтобы найти этому вполне рациональное объяснение. Желтые зрачки, сильно контрастирующие с ярко-красной кожей, внимательно оглядывали его мерцающий силуэт. Помимо роя, в мире было не так много существ, способных увидеть странника в его астральной форме.

– Давно не виделись, демон! – Путник склонил голову, приветствуя свою нежданную гостью.

– Судьба – забавная штука. При нашей последней встрече я намеревалась тебя убить, – усмехнулась демоница.

Ни одно из сказанных слов не было произнесено вслух, но двое собеседников прекрасно друг друга услышали. Даже если бы рядом оказались ненужные свидетели их разговора, они бы все равно не смогли его подслушать. Хотя в этих местах подобные предосторожности были излишни. Прошло много тысяч лет с тех пор, как нога, копыто или лапа какого-либо существа оставляли здесь свой след.

– Думал, ты пропала вместе со своим предшественником. Я не ощущал твоего присутствия. – Мужчина действительно считал демоницу мертвой.

Когда-то давно, много жизней назад, он стал единственным, кто смог почувствовать появление второго эмиссара хаоса во время последней великой войны. Добравшись до источника невиданной прежде силы, он стал свидетелем начала битвы двух демонов.

– Ты слишком увлекся своей песочницей. Пора возвращаться к проблемам большого мира, – демоница буквально повторяла слова его старшего брата, в то время как желтые глаза оценивающе оглядывали лицо собеседника.

– И поэтому я здесь. Чтобы остановить твоих сородичей нам потребуются все силы, что может предложить этот мир. Могущество роя могло бы оказаться крайне полезно.

– Гиблое дело, она никогда не согласиться помочь империи. Старые раны со временем загноились и приносят лишь больше боли. Вы виноваты перед ней, – демон говорила без какого-либо намека на осуждение, лишь констатируя факт.

– Тебе известно о Сэйн? – удивился странник.

– Разумеется. После того как я нанесла смертельное ранение Аскху, мне пришлось занять его место на посту хранителя этого мира. Я видела закат эпохи эльфов и падение прекраснейшей из цариц. У нее есть повод вас ненавидеть. Вы бросили ее народ в тот момент, когда он больше всего нуждался в защите своих создателей.

– Я уже говорил с ней. Она отказалась, рассмеявшись мне прямо в лицо, – печально улыбнулся мужчина.

– Значит, ты сдаешься?

– Значит, мне придется ее убить и найти кого-нибудь посговорчивее, – в голосе странника чувствовалась решимость существа, которому далеко не в первый раз приходится делать выбор, оказавшись в ситуации тяжелой моральной дилеммы.

– Мой предшественник доверил свою силу одному из твоих творений. Странный выбор, как по мне, но сейчас уже поздно что-то менять. Этот аурлиец должен закрыть прореху, возникшую в материи вашего мира. Мне нужен твой брат. Тебе известно где он сейчас? – Демон постаралась дотянуться до мыслей путника, но тот успел возвести барьер.

– Это из-за гримуара? Мы никогда не пользовались им прежде. Я даже не уверен в том, что это сработает, – мужчина ответил так спокойно, словно даже не заметил, как секунду назад демоница пыталась завладеть его разумом.

– Обычный человек не может пользоваться силой артефакта без последствий. Сила хаоса либо убьет его, либо сотворит нечто похуже. Ему не справиться с ней без тех приятных возможностей, что дает сущность первородного.

– Мне неизвестно, где мой брат. Он научился скрывать свое присутствие от глаз себе подобных. Почему бы тебе самой не закрыть портал?

– В это трудно поверить, но даже хаос подчиняется своего рода законам. Существуют ограничения, не позволяющие мне пользоваться силой артефакта, пока я здесь. В противном случае слишком велик соблазн мгновенно его уничтожить, а моему повелителю нужно вкусить как можно больше агонии.

– Ты ведь не первый раз спускаешься в творения богов порядка? Каковы наши шансы, по твоему мнению? Был ли мир, сумевший противостоять вашему вторжению? – Первородный меланхолично вглядывался в бесконечную водную гладь, уходящую далеко за горизонт.

– Я бы сказала, что это скорее исключение. Цепочки бессвязных событий, приводящих к неожиданному результату.

– Тогда есть смысл попробовать. – Когда мужчина вновь повернулся к демонице, той уже не было.

Воспарив над землей, праотец полетел по направлению к сердцу пустыни. Путь оказался неблизким даже по меркам существа его силы и возможностей. Полет продолжался до тех пор, пока вдалеке не стал виден мерцающий на солнце купол. Не желая спугнуть стражников раньше времени, он опустился на землю. Равномерным шагами странник приближался к одному из шести входов в город.

Несмотря на то что внешне врата никак не выделялись из общей текстуры купола, их нахождение путник определил безошибочно. Во всем, что касалось роя, прослеживалась определенная система, и, поняв ее единожды, можно было проникнуть в саму суть мышления этого необычного народа. Дойдя до основания купола, состоящего из множества призрачных шестигранников, сдерживающих одновременно как знойное солнце, так и сильные порывы ветра, он остановился.

Здесь, внизу, звенья купола были самыми крупными, но чем дальше вверх они уходили, тем плотнее была кольчуга, состоящая из множества повторяющихся геометрических фигур. Ему пришлось немного подождать. Ближайший к нему защитный экран спал, и из шестигранника навстречу ему вышло существо, внушающее ужас в сердца большинства населяющих империю народов. Пронесшийся по пустыни ветер заставил развеваться покрывающий спину существа просторный белый халат.

– Я польщен тем, что меня встречает один из шести. – Гость слегка склонил голову в знак уважения.

Существо приближалось к нему, пока не остановилось на необходимом для меча расстоянии. Небольшие сетчатые зрачки внимательно рассматривали сумасшедшего, позволившего себе приблизиться к одной из цитаделей роя.

– Мне нужно поговорить с твоей королевой, – голос чужака не источал ни капли волнения.

Воин в белом халате, с длинным необычно изогнутым мечом на поясе смерил его удивленным взглядом. Его явно впечатлил тот факт, что чужак знает язык его народа. Пускай и в несколько извращенной форме, но все же эта ситуация была из ряда вон выходящей. Сознание воина сработало моментально. Понимающий их язык чужак мог стать опасным врагом. Не будь первородный тем, кем он был, ему бы никогда не удалось разглядеть тот момент, когда меч покинул ножны.

Холодное лезвие рассекло тело странника на две половины и остановилось в воздухе. Бесплотный дух разделился на две равные доли, но через несколько секунд вновь слился в единое целое. Существо отшатнулось назад и заняло оборонительную стойку, ожидая контратаки.

– Передай Чаар, что ее хочет видеть первородный. Она желает услышать то, что я намереваюсь ей сказать, – эти слова праотец направил прямиком в голову стражника.

Следовало отдать существу должное. Впервые услышав голос праотца в голове, он не растерялся. Подняв свою лапу, оканчивающуюся лишь четырьмя пальцами, он дал понять, что гостю стоит подождать. Путник демонстративно опустился колени, подтверждая свою готовность ждать столько, сколько потребуется.

Он не случайно оказался именно у этого города. Не случайно оказался у владений младшей из сестер. Пускай момент рождения отделял ее от остальных на считанные минуты, в иерархии роя это было приговором. Первородный сделал ставку на жажду власти, и весь его жизненный опыт говорил о том, что он не ошибется в своем выборе.

Странник открыл глаза за секунду до того, как защитный экран снова исчез. Стоявший на пороге стражник протянул лапу, позволяя чужаку войти в святая святых своего народа. Весь город, если это место можно было так назвать, кипел жизнью. Движение не прекращалось ни днем ни ночью. Существ было так много, что порой они сливались в единый поток и были похожи на настоящие волны. Королева уже ждала его в своих покоях.

– Ты назвался одним из трех. Моя мать много рассказывала о вас. Если бы я была послушной дочерью, мне бы следовало немедленно от тебя избавиться, – восседающая на троне королева нарочно заговорила на давно забытом языке эльфов.

– Мое имя Вендэль. Я младший из братьев, как и ты младшая из сестер. Нам есть о чем поговорить, и я надеюсь, мы услышим друг друга, – в знак вежливости первородный продолжил диалог на языке истребленного много тысяч лет назад народа.

– Первая велела уничтожать любого из вас, как только представится такая возможность, – глаза королевы хищно сузились.

– Я еще жив, а это значит, что мы оба не самые послушные дети. Ты ведь уже приняла решение меня выслушать, иначе я бы здесь не оказался.

– Моя стража сказала, что ты пришел с каким-то предложением? – королева отбросила светские игры, перейдя на язык своего собственного народа.

– Мне совершенно точно есть, что тебе предложить, – произнес Вендэль, и на его лице появилась едва заметная улыбка.

Они проговорили до самого утра, но, когда дело подходило к своей кульминации, королева заметила, как проекция первородного начинает меркнуть. Вендэль и сам почувствовал, что что-то не так. Он возвращался в собственное тело против своей воли. Почувствовав себя в оболочке из плоти, он осмотрелся по сторонам. Последний из братьев по-прежнему находился в той самой укромной пещере, что присмотрел для себя, прежде чем покинуть тело.

– Здравствуй, братец! – У выхода из пещеры, прислонившись к скале, стоял Лотэйр.

– Мой брат не изменяет своим привычкам. Его ищут самые могущественные силы, а он находит их сам. Каким образом ты вновь скрыл от меня свое присутствие?

– Ты ведь на самом деле не надеешься, что я отвечу? Предполагаю, что ты и твои новые друзья ищете это? – Лотэйр достал из висящей на поясе сумки гримуар.

– Он нужен нам. – Вендэль вскочил на ноги и бросился в сторону брата, но его остановил невидимый барьер.

Посмотрев себе под ноги, младший из братьев увидел, что вокруг него очерчен круг, по периметру которого виднелись выведенные на земле руны.

– Мы дали обещание не пользоваться языком Гаетейн, – Вендэль гневно посмотрел на брата.

– Ты не видишь, что происходит? Для мира богини наступили такие времена, что все обещания теряют свою силу. Если ему суждено выжить, он должен справиться сам. Без твоей или моей помощи.

– Мы сами виноваты в том, что произошло. Не стоит винить тех, кто к этому не причастен, и перекладывать ответственность на чужие плечи, – глаза Вендэля наполнились яростью.

– Мне плевать! Мой мир был уничтожен уже очень давно. До того, во что он превратился сейчас, мне нет никакого дела, – Лотэйр злобно оскалился.

– Ты знаешь, где я был? Я видел ее. Сэйн жива и презирает нас с той же силой, что и прежде. – От Вендэля не ускользнуло, что при упоминании этого имени его брат изменился в лице.

– Не смей вспоминать о ней! Из нас троих я был единственным, кто попытался ее спасти. Мне пришлось похоронить ее еще тогда. От той Сэйн, что я знал, не осталось и следа. Тебе, кстати, будет интересно узнать, что, пока я был в плену у демона, ко мне явился Алтман.

– Не удивлен, что старому следопыту удалось пробраться в самое сердце хаоса, – невольно улыбнулся Вендэль, для которого Алтман был старым другом, пускай в свое время и выбравшим путь отступника.

– Он мертв, – спокойно сказал Лотэйр.

– Ты убил его? Пал так низко, что не гнушаешься убивать собственных детей? – в глазах младшего брата вновь появился гнев.

– Нет, но и не спас. Ему тоже очень хотелось завладеть этим гримуаром. Эта книжонка совершенно точно забрала больше жизней, чем подарила, – усмехнулся повелитель отступников.

– Как долго ты намерен меня здесь держать? – постарался успокоиться Вендэль.

– Я не собираюсь тебя караулить. Хаос столкнулся с империей, и у меня теперь есть более увлекательное зрелище. К тому же собеседник из тебя далеко не самый приятный.

– Ты оставишь меня здесь до самого конца света?

– Не прибедняйся. Ты сообразительный и, когда придет время, обязательно найдешь способ выбраться. – Отступник улыбнулся и, повернувшись к пленнику спиной, покинул пещеру.

– Брат, прошу тебя! Ради тех тысячелетий, что мы были друзьями, – Вендэлю пришлось опуститься до мольбы.

Его начинавший работать план был растоптан тем, кого он всегда любил, несмотря на все его проступки. Лотэйр на секунду замер. Пленнику показалось, что тот колеблется. Старший брат улыбнулся, и на мгновение на его лице появилась виноватая, извиняющаяся улыбка. Однако отступник уже слишком долго шел по темным тропам и не мог повернуть назад. Вендэль смотрел ему вслед до тех пор, пока брат не исчез в свете восходящего солнца.

Глава 1. Нарушенный покой

Солнце одаривало Корквил своими последними знойными летними лучами. После падения призрачной стены Вендэля климат материка претерпел окончательные изменения и теперь больше походил на тропический. Дожди порой лили неделями, но последний месяц морякам везло. Прошел ровно год с тех пор, как Итан Кэрил возвратился в отчий дом и наконец смог снять свой меч с пояса. После окончания войны в умах людей поселилась тяга к созиданию. Даже столь короткого промежутка времени хватило, чтобы город расцвел как никогда прежде. Ограничения на выход во Внешнее море пали вместе со стенами Ортоса. Теперь моряки возвращались в гавань с двойным, а порой и тройным уловом в сравнении с тем, что им прежде удавалось добыть в водах Внутреннего моря. Этот новый диковинный товар был в ходу во всех уголках материка: от столичной ярмарки до мелких северных рынков.

Но настоящим кладом стала первая найденная жемчужина, заставившая сотни молодых людей освоить профессию ныряльщика в надежде на быстрое обретение сказочного богатства. Отныне каждая благородная дама в герцогствах считала необходимым иметь в своем гардеробе хоть одну драгоценность украшенную заветным шариком.

Жители понемногу привыкали к жизни в новом мире. Многие не были готовы к переменам и по установившейся годами привычке продолжали носить разноцветные плащи. Король не вводил на них запрета, не желая вносить лишнюю разобщенность в и без того схожее с кипящим котлом общество. Документов отныне не было. Каждый был волен самостоятельно решать, когда и куда ему направиться. Возможно, это было самым необдуманным решением новых правителей Аурлии, повлекшим множество новых проблем.

Люди не ошиблись, избрав на пост правителя Корквила мистера Кормака. Он показал себя рассудительным и талантливым властителем. Его так сильно полюбили в народе, что он даже мог спокойно позволить себе перемещаться по городу без какой-либо охраны. Подросшие дети стали для него крепкой опорой. Поначалу Курт только помогал отцу в отстройке Корквила, но, когда закончилась война, взял эту заботу целиком на свои плечи. Дочь же Клара занялась эстетической стороной преображения города.

Га-либ увядал от скуки в своем поместье неподалеку от города. Сперва его радовал тот наплыв клиентов, что у него появился, но вскоре аурлийская кухня ему наскучила. Ему не хватало разнообразия, предлагаемого большим миром и его фауной. Монстр не раз жаловался Кэру на скудный рацион, но аурлиец лишь с отвращением отмахивался от его жалоб.

Несмотря на все попытки Итана, своего бывшего капитана он спасти так и не смог. Рэджинальд Хольт опустился на самое дно бутылки и не планировал из нее выбираться. Теперь он практически не выходил из трактира «Приют моряка», рассказывая байки о своей жизни любому, кто был готов поставить ему на стол выпивку.

К концу первого полугодия нового мира в Корквил прибыли Грин и Ингрид, закончившие свое путешествие по материку. Получив от мистера Кормака в распоряжение один из кораблей, они отправились бороздить воды Внешнего моря. Капитан Грин мечтал составить подробную карту рифов, окружающих континент, чтобы определить места, в которых их можно было пересечь с наименьшей опасностью для флота. Аурлиец и отступница успели освоить только западную и юго-западную части преграды, но своей работы прекращать не собирались. Раз в месяц они возвращались в город, чтобы пополнить припасы и поделиться своими открытиями.

Кэр любил те дни, когда Дункан со своей спутницей был в городе. Он обратил внимание, что штурман наконец избавился от привычки проворачивать в руках монету, и по ошибке списывал это на готовность аурлийца расстаться со своим прошлым и наконец забыть о Лире. Мистер Грин действительно подвел черту, но сделал это вовсе не так, как предполагал Итан.

Стоило мятежникам захватить Ортос, а королю Олриджу сесть на трон, как штурман тут же запросил у него аудиенцию. После долгих споров и попыток уговорить аурлийца остаться при дворе Уильям вынужден был все же пойти на уступку. Его подпись и печать заверили королевскую грамоту, наделявшую Дункана особыми вполне конкретизированными полномочиями.

Моряк не хотел, чтобы остальные знали, что за лицом вечно улыбающегося товарища скрывается непреодолимая жажда мести. Он не сказал о своих планах даже Ингрид. Отступница была уверена, что их путешествие по Аурлии имеет лишь развлекательный характер. Штурман умело играл свою роль, не вызывая у нее подозрений. Только изредка он отлучался, ссылаясь на поручение короля.

В часы, когда он оставался один, Дункан наводил справки о человеке из своего прошлого, чьей смерти желал больше всего на свете. В каждой деревне или городе, что встречались на их пути, он находил старосту или наместника, чтобы выведать у них сведения о судьбе епископа Логхарта.

Он уже отчаялся, когда бывший когда-то членом сопротивления новый наместник Гранада сообщил ему, что искомый церковник сидит в городской тюрьме. Дункан тут же попросил его отправить посыльного к Ингрид с сообщением, что бюрократические государственные дела сегодня задержат ее возлюбленного.

Сам же штурман немедля отправился за своей добычей. Главный тюремщик не спешил давать Дункану полную свободу действий, но королевская печать заставила его покорно склонить голову и сопроводить аурлийца к массивной двери камеры.

– Вы можете быть свободны. Что бы ни произошло в ближайшие тридцать минут, осуществляется оно по приказу короля. Я не хочу, чтобы кто-то из ваших людей позволил себе вмешаться, – произнес мистер Грин, стараясь остановить охватившую его дрожь.

– Он может быть опасен, – попытался спорить стражник, но взгляд штурмана заставил его замолчать.

Когда шаги стихли, Дункан скинул капюшон и прикрыл глаза, из которых уже начала выбиваться синяя дымка. Аурлиец впился ногтями в ладонь, чтобы заставить себя успокоиться. Дождавшись, когда глаза вновь обретут человеческий вид, моряк вставил ключ в замок и резко повернул. Дверь со скрипом распахнулась, и перед ним предстал уже немолодой мужчина, резко вскочивший со свой лежанки, встревоженный столь неожиданным появлением гостя. Рука штурмана потянулась к висящему на поясе кинжалу.

– Вы пришли меня освободить? Король уже объявил обещанную амнистию? Здесь только об этом и говорят. Это правда? – охрипший от простуды голос слегка дрожал.

Дункан подставил свое лицо проникающему через окно лучу света, но пленник его не узнал. Прошедшие годы, шрамы и те испытания, что выпали на душу аурлийца, превратили его в незнакомца для тех, кто знал его раньше.

– Не совсем. Приказ еще не подписан, но вы получите свободу немного раньше остальных. Мой король считает, что будет несправедливо подвергать гонениям паству Создателя. Он намерен реформировать церковь, при этом значительно урезав ее полномочия, и ему понадобится кто-то, кто мог бы повести за собой всех преданных слуг Творца, – из уст Дункана вырывались совсем не те слова, что он намеревался сказать, но ему хотелось причинить епископу максимальную боль.

Аурлиец хотел подарить этому человеку надежду на светлое будущее, чтобы затем беспощадно ее отнять. Ложь сплелась так легко, что не поверить в нее было попросту невозможно. Пленник встал и расправил плечи. Он был именно таким, каким его запомнил Дункан. Коренаст и невысок, но хорошо сложен. Жесткие черты лица сразу выдавали в нем чуждый к состраданию характер. Мужчина распрямил плечи и несколько секунд боролся с сомнением, что произнесенные только что слова не были плодом его воображения.

– Нести эту ношу будет для меня большой честью, – ответил он, спохватившись.

– Не сомневаюсь, что такой человек, как вы, справится с этой задачей как никто другой. – Штурман повернулся к выходу, чтобы пленник не мог видеть выражения его лица.

Бывший епископ, как мог, принялся приводить себя в порядок, ведь церковник того уровня, которого он намеревался достичь, не должен был запомниться местным тюремщикам как жалкий узник.

– Вы умеете ездить верхом? – уточнил моряк, жестом приглашая следовать за ним.

– Разумеется, – не без гордости ответил Логхарт.

Вопрос штурмана действительно не был риторическим. Большинство священников, достигших высокого сана, передвигались исключительно при помощи богато украшенных паланкинов. В конце длинного коридора с камерами Дункан, к своей радости, вновь увидел явно нервничающего начальника стражи. Смешанные эмоции на лице тюремщика были штурману только на руку. Скорее всего, епископ должен был трактовать их как нежелание отпускать пленника из-за страха, что, поднявшись, тот не забудет отомстить.

– Нам потребуется еще одна лошадь и провизия на пару дней пути, – суровым тоном произнес Дункан.

Стражник посмотрел на него ничего не понимающим взглядом. Он уже готовился к тому, что этой ночью ему придется выдумывать причину смерти одного из своих заключенных. Последнее, что он ожидал увидеть, это самодовольное выражение на лице епископа.

– Приказ короля, – напомнил штурман, чтобы привести начальника тюрьмы в чувство.

– Десять минут. Подождите во дворе. – Склонив голову, он поспешил исполнять указание.

Оказавшись на улице, епископ расправил грудную клетку и сделал глубокий вдох. День шел к своему закату, и на небе уже можно было разглядеть блеклый полумесяц.

– Должно быть, найти меня было непросто? – в голосе епископа звучала уверенность человека, едва почувствовавшего, что сила теперь вновь на его стороне.

– Непросто, – ответил Дункан, внимательно оглядывая представшего перед ним человека.

– Если верить всему тому, что я слышал, в новом королевстве царит полный беспорядок. Хотя чего только в тюрьме не болтают! – продолжил Логхарт, спохватившись.

– Король старается удержать хрупкий мир и мечтает найти лучших людей, чтобы они помогли ему устранить возникающие проблемы. Было решено начать с вас. – Моряку пришлось почтительно склонить голову, чтобы скрыть хищную улыбку.

Дождавшись лошади, путники двинулись в путь. Солнце скрылось за горизонтом в тот момент, когда они покидали городские ворота. Через час они уже были на южном тракте, пересекающем всю пустыню. Первоначально Дункан взял курс на восток, но спустя десять минут повернул свою лошадь на север, в сторону бескрайних песков.

– Это не опасно? – спросил явно переволновавшийся епископ.

– Король очень ждет с вами встречи. На побережье нас ждет корабль. Преодолев большую часть пути по морю, мы значительно сэкономим время. – Дункан оглянулся на Логхарта, чтобы проверить, поверил ли тот в очередную ложь.

Слова штурмана показались епископу убедительными, и тот повел свою лошадь вслед за проводником. Вскоре ехать верхом стало холодно, а на епископе не было ничего, кроме тюремных обносков. Спешившись, Дункан объявил привал. На все возражения епископа о необходимости как можно скорее достичь Ортоса он отвечал, что, хоть король и жаждет встречи, его новый верховный магистр должен предстать пред ним живым и здоровым.

Отыскав остатки высохшего дерева, штурман развел небольшой костер. Все время, что епископ ужинал собранным начальником стражи провиантом, Дункан хранил молчание, уставив взгляд на языки пламени. Отцепив пояс с оружием, он нарочно положил его рядом с Логхартом.

– По прибытии в столицу я бы хотел привести себя в порядок. Если мой портной пережил войну, он подготовит для меня наряд, достойный глаз короля, – заговорил епископ, утолив голод.

– Неужели ты не узнаешь меня? – спросил штурман, даже не посмотрев в его сторону.

– Мы встречались с вами прежде? – настороженно спросил Логхарт, которого резко похолодевший голос собеседника заставил нервничать.

– Лира Грин. Ты должен помнить ее, – Дункан с трудом произнес имя жены.

Какое-то время церковник с трудом всматривался в лицо моряка, пытаясь найти подсказку. То, что воспоминание о содеянном кошмаре засело так глубоко в памяти епископа, вывело штурмана из себя. Синяя дымка охватила его глаза. Страх от увиденного удвоил тот ужас, что возник в душе епископа, когда он все-таки вспомнил, какое отношение имеет к названному имени. Он наконец признал в сопровождающем его спутнике того молодого бедного дворянина, что когда-то стоял между ним и прекрасной девушкой.

Будучи человеком неглупым, Логхарт моментально сообразил, что в столице его никто не ждет. Пользуясь тем, что представший перед ним демон не торопится подняться на ноги, он потянулся к лежавшему неподалеку мечу. Успев обхватить рукоять, он моментально отскочил назад, чтобы разорвать дистанцию. Он не мог представить, что сделал именно то, чего от него хотел штурман. Убивать безоружного Дункан не желал.

– Пришло время отвечать за свои грехи, епископ. – Рука аурлийца сжала оставленный на песке кинжал.

Поднявшись, он выставил оружие перед собой, готовясь встречать несущегося на него Логхарта. Ловко увернувшись от выпада, он перехватил сжимающую клинок руку. Уперев локоть, Дункан с упоением услышал, как хрустнула лучевая кость его врага. Выроненный меч еще не успел упасть на песок, а кинжал штурмана уже перерезал сухожилие на ноге епископа. В этот момент аурлийцу показалось, что его собственный, точно такой же шрам вновь ощутил ту же боль. Логхарт катался на песке, завывая от боли. Палач терпеливо дожидался, когда приговоренный к казни церковник будет снова готов слушать.

– Значит, ты все же меня узнал, – негромко сказал Дункан, когда крики стихли.

Присев, штурман перевернул обессилевшего епископа на спину. Вытаращенные от ужаса глаза изучали охваченное синей дымкой лицо убийцы. Дрожащие от ненависти пальцы потянулись к поясу, за которым была спрятана монетка, с которой Дункан не расставался со смерти Лиры. Ирония была в том, что получил он ее в качестве дара лично от епископа во время того самого, рокового, приема, на который не хотела идти его жена.

– Они ждут тебя, – прошептал штурман, приблизившись к уху Логхарта.

В последний раз взглянув на человека, изменившего его жизнь раз и навсегда, Дункан положил монету ему на грудь.

– Посмотрим, насколько милостив к тебе будет тот, чьим именем ты так часто пользовался. Даю ему шанс сохранить тебе жизнь. Южный тракт – в той стороне. Доползешь, и, может, Создатель пошлет караван, чтобы тебя спасти.

Больше не оборачиваясь, Дункан запрыгнул в седло и, взяв под уздцы вторую лошадь, направился в сторону Гранада. Проделав половину пути, он отпустил ее на волю. Добравшись до трактира, где они с Ингрид снимали комнату, он устало повалился на постель.

– Все хорошо? – сонным голосом спросила отступница, не открывая глаз.

– Да, теперь все хорошо, – ответил Дункан, впервые за прошедшие годы уснув крепким сном.

Утром они продолжили свое путешествие по Аурлии, взяв курс на Кадис. Проезжая по южному тракту, они увидели лежащее на обочине тело. Спрыгнув с лошади, Дункан подошел к нему, стараясь не выдавать охватившего его волнения. Перевернув его на спину, штурман увидел лицо, которое так часто являлось ему в ночных кошмарах. В покрытой песком руке епископа была зажата монета.

– Должно быть, разбойники, – равнодушно произнес Дункан, не оборачиваясь на Ингрид.

Двое всадников продолжили свой путь на восток. Напоминающая о прошлом монета больше не отягощала душу штурмана, и впервые за очень долгое время он мог дышать полной грудью.

Но обо всем этом Кэр не знал и просто радовался тому, как повышался градус веселья за дружеским столом каждый раз, когда за ним появлялись аурлиец и отступница. Днем Итан чем мог помогал мистеру Кормаку в государственных делах, а по вечерам любил сидеть в компании товарищей, раскуривая трубку, взятую на память об Артуре Кэмбеле.

Чаще всего за столом обсуждались события происходящее в Ортосе. У четы Олриджей появились близнецы. Рождение мальчика и девочки несомненно позволяло новому королю увереннее садиться на свой трон. Периодически в разных концах страны вспыхивали очаги мятежей и восстаний. Королева Софи направлялась туда первой и своими речами старалась переубедить бунтарей. Если это не срабатывало, наступала очередь Уильяма подавлять восстание огнем и мечом. Большую проблему создавали разбойники, отследить которых было значительно сложней. Многие знатные лоялисты церкви, лишившись всего, вставали на скользкую дорожку, выбирая путь засад и кинжалов. Путешествовать по трактам следовало теперь только в сопровождении минимум двух-трех человек охраны. Орден леди Софи периодически устраивал облавы и, обнаружив лесные логова, арестовывал всех, кто готов был сдаться. Участь остальных была предрешена.

Брайан Клири и Эдвард Парсон всеми силами старались доказать свою преданность новым правителям. Они ценили подаренное им королем Олриджем положение. Переродившаяся в Орден гвардия старалась следовать заветам, заложенным в ее фундамент Генри Гилбертом. Памятник благородному рыцарю теперь возвышался над тренировочными полями вблизи отведенных для рыцарей казарм.

Получившие в свои владения Прит древние извлекали максимальную пользу из королевского дара. Старинная крепость постепенно приобретала былое величие. Благодаря чудотворным рукам бывших властителей континента поля Холанда в скором времени вновь могли бы приносить обильный урожай. Врачи древних, развивающие свои знания со стародавних времен и не сдерживаемые религиозными догматами, считались лучшими на континенте. Убедившись в этом за время войны, Уильям передал принадлежавшую прежде церковникам академию целителей в руки настоящих мастеров. Теперь академия гордо носила имя Чарли Белозара Рокуэла.

Северные бароны вовсю наслаждались предоставленными им вольностями. Свобода была всем для этих суровых горцев. Отсутствие церковных налогов позволило им построить более эффективную экономику. К тому же война разрушила не один город, и шовбурский камень был в цене как никогда. Изменение климата дало северянам возможность освоить прежде недосягаемые рудники.

Привыкшие обитать в пещерах древние под руководством Агния и Валисы учились жить в условиях пустыни. К ним присоединились женщины и дети их народа, всю войну прожившие на безопасном острове. Погода изменилась и здесь. Стали появляться новые оазисы, позволяющие предположить, что в далеком будущем пустыня исчезнет навсегда. Сварн сдержал свое обещание и отошел от дел, предоставляя право молодой чете править без его влияния, несмотря на то что его голос в совете старейшин по-прежнему оставался крайне весом.

Остров Велии, к большому удовольствию Лайнуса, получал неслыханную прежде прибыль. Церковные запреты пали, позволяя открыться увеселительным заведениям и на континенте, но количество их не стало угрозой для заработка острова. Во-первых, Уильям обложил высоким налогом все подобные заведения, кроме учреждений Лайнуса, а во-вторых, никто из них не мог предоставить сервиса, подобного тому, что одаривала своих посетителей Велия.

Ричард Уайтхол после войны вернулся на остров Хольта и продолжил им править. Маленький клочок земли надо было восстанавливать после перенаселения. Жившие на нем во время войны утларги помогли аборигенам обустроить город, засеять обширные поля, но местная фауна была под угрозой исчезновения. Лейтенант активно занимался просвещением дикарей, и теперь большинство из них могло говорить на аурлийском. Кроме того, бывшие дикари примерили на себя аурлийские одежды и теперь были едва отличимы от жителей континента.

Кэру было трудно привыкнуть к свалившейся на него славе. Стоило ему пройтись по улицам Корквила, и его сразу окружала толпа ребятишек и молодых людей, желающих услышать историю их экспедиции или одну из многочисленных баек времен войны. Бывший лейтенант старался не лишать их этого удовольствия, помня, как еще пять лет назад сам бы убил за возможность пообщаться с кем-либо из легендарных путешественников. Несколько раз в неделю, по особому приглашению, он преподавал в морской академии. Добродушный ректор позволили ему пользоваться бывшим кабинетом отца. В злополучный день, когда к нему подбежал бойкий мальчуган, он как раз возвращался домой после очередного занятия.

– Господин Кэрил! – звонкий голос был полон юношеского энтузиазма.

– Чего тебе, малыш? – улыбнулся его прыти Итан.

– А вы расскажете мне про свое плавание вместе с адмиралом Харисом? – Широко распахнутые, полные надежды глаза не позволяли дать отрицательный ответ.

– Я думал, уже весь город знает об экспедиции в мельчайших подробностях, – устало выдохнул Итан.

– Мне хотелось бы услышать эту историю именно от вас, – сподхалимничал мальчишка, но сделал это так искренне, что не вызвал этим отторжения.

Как Кэр ни подавлял в себе тщеславие, он не мог не признать, что подобные знаки внимания ему приятны. Вместе они вышли за черту города и теперь неторопливым шагом прогуливались в сторону поместья Кэрилов. Шанс встретить кого-либо на дороге в такое время сводился к нулю.

– А твои родители не будут о тебе беспокоиться? – спросил Итан, когда они были уже совсем близко к дому.

– У меня есть серьезные основания сомневаться в этом, – голос говорящего изменился прямо посередине произносимой им фразы.

Кэр резко обернулся и рефлекторно потянулся к отсутствующему на поясе мечу. Позади него в темноте просматривались очертания красного демона. Вопрос был только в том, кто именно из двух слуг хаоса посетил аурлийца этим вечером.

– Ты должен мне, – раздавшийся в голове женский голос отбросил все сомнения моряка.

Мистер Кэрил заставил себя успокоиться и больше не думать об оружии. Он знал, что рано или поздно за ним придут и потребуют уплаты долга, но всей душой надеялся насладиться миром подольше.

– Хаос продолжает наступать. Империи не хватит сил долго его сдерживать. Ты должен быть там.

– Почему я? Что может сделать один человек, если это не под силу целой империи? – аурлиец цеплялся за последнюю надежду.

– Я не способна заглянуть в будущее, но мой собрат выбрал тебя, доверив тебе свою силу. Надеюсь, ты не потерял медальон? – вопрос был, разумеется, риторическим – демоница прекрасно ощущала присутствие мощного артефакта всего в нескольких метрах от себя.

– Ты же знаешь, что я не в состоянии обуздать его силу. – Кэр рефлекторно потянулся к груди и схватился за медальон.

– В этом ты прав. Человеческая плоть слаба и не в состоянии выдержать ту мощь, что может предложить артефакт подобной силы. Однако есть способ это изменить. Я давно охочусь за Лотэйром, но этот первородный хитер, как сам дьявол.

– Ты говоришь о гримуаре? – При воспоминании о событиях, произошедших в катакомбах Вормса, аурлиец невольно вздрогнул.

– Заполучив его силу, ты сможешь не опасаться висящего у тебя на шее оружия. По крайней мере, твоя плоть перестанет разрушаться, – подтвердила демоница.

– Значит, проще простого. Заставить покровителя всех воинов добровольно расстаться с даром богини? – рассмеялся аурлиец.

– Он слаб. По крайней мере, не так силен, как прежде. Подобные ему черпают энергию из порядка. Сейчас в здешнем мире с этим есть проблемы.

– Я не справлюсь один.

– Разумеется. То, что ждет этот мир, не позволит остаться в стороне никому из ныне живущих. Империи потребуется помощь всего твоего народа. Ты герой войны и друг короля. Поговори с ним. Возможно, он к тебе прислушается. К тому же у тебя больше союзников, чем ты думаешь.

– Аурлийцы потеряли слишком многих. Никто не поддержит идею начать новую войну, едва похоронив последние жертвы прошлой. Даже если знамя поднимет сам король, в чем я сомневаюсь. Уильям не пойдет на это.

– И все же попробовать стоит. Если не получится, тебе хватит небольшой команды, чтобы добраться до западных берегов.

– Сколько у меня времени?

– У тебя нет времени. Консул Клетис не сможет сдерживать армию хаоса вечно. Его позиции сейчас и так шатки. Рано или поздно начнется настоящая борьба за выживание, и к этому времени тебе стоит быть готовым.

– Ясно. Отправлюсь в столицу завтра же утром, но уверяю тебя, это бессмысленная трата времени. Уильям не поведет свой народ на убой.

– Тогда они будут обречены на гибель. Король подарит им лишь пару лишних лет жизни. Послушай он тебя сейчас, и выживет хоть кто-то. В противном случае не останется никого. В конечном итоге хаос не остановит даже море.

– Ты веришь, что мы можем победить?

– Я эмиссар хаоса. Мы далеки от такого понятия, как вера. Я лишь делаю все, что могу, чтобы достичь цели, – оскорбленно ухмыльнулась Белиус.

– Ты поможешь мне одолеть Лотэйра? – не успел Кэр закончить вопрос, как краем глаза заметил появившийся на горизонте обоз.

Когда он повернулся назад, демоница уже растворилась в воздухе. Кэр раскурил трубку, не решаясь войти на территорию собственного поместья. Тот разговор, что ему предстоял, заставлял его продумать каждое слово, которое придется произнести.

Дома его ждала Сирин, укачивающая на руках ребенка. Они назвали его Артуром. Девушка радостно улыбнулась при виде любимого, но радость была недолгой. Она сразу все поняла. Уголки губ медленно опускались вниз, заставляя улыбку плавно исчезнуть с ее красивого, но уставшего лица.

– Она пришла за мной, – только и сказал Кэр, вместо всех заготовленных еще несколько минут назад слов.

Они не раз обсуждали, что этот момент настанет, но, когда пришло время, никто из них не оказался к этому готов. Оба всем сердцем надеялись, что их счастье продлится подольше.

– Когда? – негромко спросила Сирин, чтобы не разбудить ребенка.

– Завтра, – так же тихо ответил Итан.

– Подожди, пока я уложу его спать, – печально улыбнулась девушка.

Аурлиец не стал терять времени. Запершись в кабинете, он подготовил несколько одинаковых по содержанию писем для своих друзей. Почтовый ворон все же доберется до них быстрее, чем он сам. Это даст им время все хорошенько обдумать, прежде чем принять решение. Он как раз закончил последний экземпляр, предназначавшийся Агнию, когда в комнату вошла Сирин.

– Ты уже все решил?

– Я думал, мы все уже давно решили, – устало потер глаза Итан, не готовый вновь возвращаться к тяжелому обсуждению.

– Ты никому не обязан.

– Теперь обязан, – Кэр кивнул в сторону комнаты, где сейчас мирно посапывал Артур Кэрил.

Сирин подошла к нему и села на колени. Обвив руками его шею, она заглянула ему прямо в глаза, проникая в самую душу. Аурлиец дрогнул. Если бы сейчас она попросила его остаться, он бы не посмел ей отказать. Но она не попросила, и он был благодарен ей за это. Девушка нагнулась и поцеловала его как в первый раз.

– Ты закончил? – спросила она, указывая на стол, заваленный бумагой.

– Да, надеюсь мои друзья окажутся более благородными, самоотверженными и куда более безумными, чем я о них думаю, – улыбнулся Кэр.

Сирин встала с колен мужа и, обхватив его руку, потянула того за собой. Кэр проснулся еще до того, как за окном начало светать. Аккуратно, чтобы не разбудить, он отодвинул лежавшую на медальоне руку женщины, которую любил больше всего на свете. Одевшись, он в последний раз заглянул в комнату к сыну. Он думал, что зайдет лишь на минуту, но провел у его кроватки не меньше получаса. Вытащив кинжал, он отрезал кусок простыни, превращая его в узкую ленту, занявшую почетное место на перчатке, скрывающей изуродованную левую руку. Теперь рядом с ним всегда были оба самых дорогих его сердцу человека.

Закинув седло на лошадь и выведя ее во двор, он в последний раз окинул взглядом родной дом. За прошедший год поместье семьи Кэрилов смогло вернуть себе утраченный вид. Итан старался не думать о том, что, когда он покидал его в последний раз, ничего хорошего из этого не вышло. Удаляющийся топот копыт разбудил Сирин.

Первым делом аурлиец отправился к башне воронов. Разослав птиц во все уголки континента, он продолжил свой путь в сторону замка герцога. Мистер Кормак всегда просыпался с первыми лучами солнца и, не откладывая дела в долгий ящик, брался за работу. Вот и сегодня Кэр застал его в тронном зале, готовящимся принимать посетителей.

– Откуда такая тревога на лице, друг мой? – улыбнулся одноглазый.

В случае опытного плотника власть не смогла очернить его душу. Напротив, его лицо буквально светилось благородством. Черные одежды, которым Кларк теперь отдавал предпочтение, подчеркивали его хорошо сложенную фигуру. Коротко остриженные седые волосы и повязка, закрывающая потерянный глаз, создавали ощущение жесткости характера, но в глубине души мистер Кормак умудрялся оставаться все тем же добряком, которого Кэр узнал еще во времена экспедиции.

– Пришло время отправляться на запад, Кларк, – без долгих вступлений начал лейтенант.

– Боялся, что этот день настанет, – улыбка моментально исчезла.

– Ты со мной?

– Совру, если скажу, что не думал об этом каждый день, закрывая глаза перед сном. Сейчас все непросто. Распоряжайся я только своей жизнью, завтра же поднимал бы паруса на твоем корабле.

– Но? – Итан прекрасно знал, что «но» обязательно будет.

Не только у герцога Корквила, но и у всех, к кому он намеревался обратиться в ближайшую неделю.

– Но теперь я ответственен за многих и не готов вести их за собой в тот ад, что их будет ждать. – Кларк явно испытывал угрызения совести и невольно сильнее вжался спиной в свой трон.

– Значит, твой ответ – нет?

– Однако я дал присягу. И если мой король приказывает, то я подчиняюсь, хоть и буду проклинать его решение. – Кларк Кормак почтительно склонил голову.

– Сразу после разговора с тобой я отправлюсь в столицу, чтобы попробовать убедить его, – склонил голову в ответ Итан Кэрил.

– А если он откажет, отправишься в одиночку?

– Да, я должен быть там. – В глубинах подсознания Кэр и сам не мог до конца объяснить себе, кому и почему он должен.

– Подготовлю хороший, надежный корабль к твоему возвращению, и прости меня, но искренне надеюсь, что больше кораблей не потребуется. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.

– Я слишком хорошо тебя понимаю, чтобы злиться, – сказав это, Кэр развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к выходу.

Покинув резиденцию герцога, Итан начал свой спуск к гавани Внешнего моря. Все встречные жители Корквила приветливо ему улыбались или склонялись в уважительном полупоклоне, но сегодня это не приносило ему радости. Кэру хотелось быть одним из них. Ничего не знать о грядущем апокалипсисе, слепо доверив свою судьбу плечам какого-нибудь несчастного дурака. Это была даже не злость, а какая-то детская обида. Почему он? Почему сейчас, когда все в его жизни впервые так замечательно? Прошедший год четко дал понять ему, что роль помещика вполне по душе Итану Кэрилу и приключений ему достаточно уже на всю оставшуюся жизнь.

Поглощенный своими депрессивными рассуждениями, он не заметил лежащего на обочине дороги мужчину и едва не упал, споткнувшись о его ногу. К сожалению, подобная картина в квартале прибрежных трактиров была не редкостью. Итан выругался и собирался идти дальше, но боковым зрением смог разглядеть в этом падшем человеке знакомое лицо.

Вчерашний вечер явно удался Рэджинальду Хольту особенно хорошо. Кэр остановился и какое-то время колебался. Он испытывал сострадание к своему бывшему капитану. Тяжело выдохнув, Итан присел и несколько раз ударил по лицу человека, которым когда-то восхищался. Глаза капитана приоткрылись, но по ним сразу было видно, что он не совсем понимает, где находится и кто стоит рядом с ним.

На лице отчетливо отпечатались следы вчерашней попойки, судя по всему, закончившейся дракой. В нем осталось слишком мало от того человека, что когда-то вел за собой экипаж «Отчаяния». Слипшиеся волосы, неухоженная борода, непереносимая вонь стали постоянными атрибутами его внешности. Огромные круги под глазами, похожие на гамаки, в которых спят матросы во время плавания, заканчивали его испорченный портрет.

Моряк пришел в себя, только когда они уже были у дверей его излюбленного трактира. Хозяин заведения, решивший, что этой ночью капитан захлебнулся в собственной рвоте, радостно улыбнулся при виде живого мертвеца.

Донеся капитана до арендуемой им комнаты, Кэр бросил его на шаткую кровать. Повсюду царил сущий беспорядок. Уходя, лейтенант задел одну из многочисленных валяющихся на полу бутылок. Покатившись, та задела несколько других. Звук падающего и сталкивающегося стекла окончательно привел пьяницу в чувство.

– Кто здесь? – спросил капитан и потянулся к мечу.

Хольт забыл, что давно продал его, чтобы растянуть возможность вести ставший привычным для него образ жизни. Сейчас он жил исключительно за счет трактирщика. Вернее, это можно было бы назвать взаимовыгодным сотрудничеством, если бы одна из сторон медленно, но верно не сводила себя в могилу.

Капитан получал жилье и выпивку, а трактирщик выносил из сложившейся ситуации куда больше пользы. Подобный гость был настоящим магнитом для посетителей, желающих послушать истории очевидца уже приобретающих статус легенды событий. Трактир «Приют моряка» стал самым популярным заведением в городе, на голову обойдя своих конкурентов.

– Лейтенант Итан Кэрил, капитан, – рефлекторно ответил аурлиец.

Рэджинальд свесил ноги и, поставив их на пол, присел на кровати. Он несколько раз ударил ладонями по лицу, чтобы прийти в себя.

– Чем обязан? – Капитан протянул руку и, взяв с тумбы кувшин, наполненный не самой свежей водой, жадно принялся утолять жажду.

– Ничем. Я шел на пристань. Увидел тебя. Захотел помочь.

– Я не просил о помощи. Куда-то отправляешься? – в голосе капитана звучало раздражение.

– Большой мир никуда не делся. Мы сколько угодно можем делать вид, что это не так, но факт есть факт. Хочу попытаться убедить Уильяма вступить в войну, – грустно усмехнулся Кэр.

– Он откажется. Не трать время попусту. Мягкая кровать, красивая жена и власть сделали мягким даже такого человека, как он, – капитан посмотрел на лейтенанта взглядом, полным скепсиса.

– И все же я должен попытаться. – Кэр выглянул в окно и увидел, что солнце уже движется к полудню.

Ему хотелось поскорее покинуть это место. Воздух в комнате был невыносимо тяжелым. Кэр не выдержал и распахнул окно, впуская свежий утренний ветерок.

– Ты отправишься на запад и без него? – Хольт задал тот же вопрос, что совсем недавно озвучил мистер Кормак.

– Кларк обещал подготовить корабль к моему возвращению, – ответил Итан с улыбкой фаталиста на лице.

– Могу я отправиться в столицу с тобой? Мне не помешает проветрить легкие морским бризом.

Первой мыслью Итана было ответить отказом, но он заставил себя сдержаться. Ему стало неловко от того, что он подумал о старом товарище лишь как об обузе. Скорее, поэтому, чем из-за реального желания компании капитана, он все же ответил согласием.

– Последний корабль отходит в полдень. Думаю, на нем найдется место и для тебя, если пожелаешь. – Пауза между вопросом и ответом получилась слишком долгой, но борющийся с тяжелым похмельем аурлиец этого даже не заметил.

Закрывая дверь за своей спиной, Итан не мог честно ответить себе, действительно ли он хочет, чтобы его капитану хватило сил добраться до гавани.

Глава 2. Долг

Когда Итан спустился в порт внутренней гавани, матросы уже заканчивали последние приготовления. Моряки экипажа радостно улыбались, узнав, что с ними в плавание отправляется один из лидеров восстания. Кэр стоял на палубе, облокотившись о борт, и, раскуривая трубку, смотрел на город. Любуясь преобразившейся столицей герцогства вольных морских странников, аурлиец до последнего надеялся, что его друг не успеет к отплытию.

Главной причиной нежелания видеть своего старого капитана было то, что все участники мятежа со временем нашли в себе силы забыть о войне, чтобы жить дальше, и только Хольт и его состояние оставались живым напоминанием о тех ужасах и жертвах, что им пришлось пережить. Итану было стыдно за эти мысли, но предстоящая встреча с королем требовала от него максимальной концентрации.

Рэджинальд Хольт появился в последний момент. Он, как мог, привел себя в порядок, но все еще выглядел в высшей степени скверно. Итан даже хотел пойти на подлость и попросить капитана корабля отчалить раньше времени, но тот уже заметил Рэджинальда. Его глаза, наполненные восхищением, красноречиво говорили о том, что он не откажется принять на своем корабле легендарного капитана.

Хольт еще не знал, что его ждет одно из самых тяжелых плаваний в его жизни. Напрасно Итан переживал, что присутствие Рэджинальда на корабле будет отвлекать его от поставленной задачи. Дело было в том, что капитан их транспортного судна являлся ярым противником наличия выпивки на своем судне. Скорее всего, мистеру Хольту не повезло оказаться на единственном корабле флота, на котором царил сухой закон.

Узнав об этом, Рэджинальд пришел в бешенство, но капитан наотрез отказался отступать от своих принципов. Запершись в предоставленной ему каюте, аурлиец провел все дни плавания, так ее и не покинув. Периодически из-за двери доносились ужасающие крики и звуки опорожняющегося кишечника.

Подставляя лицо под дуновение легкого морского бриза, Кэр на мгновение позабыл обо всех тревогах мира. Он с самого детства мечтал бороздить моря и, глядя, как за горизонтом исчезают красивые очертания острова Велии, лишний раз убедился в том, что существует не так много вещей, способных в своем удовольствии сравниться с этим чувством.

Благополучно высадившись в Фишволе, Итан арендовал двух лошадей, но прежде, чем отправиться в путь, необходимо было привести в порядок себя и своего спутника. Остановившись в маленьком деревенском трактире, лейтенант заставил Хольта принять ванну и сменить одежды. Предварительно он предусмотрительно строго-настрого запретил хозяину заведения предлагать капитану выпивку. Война закончилась, и встреча с королем теперь все же планировалась не в полевом лагере, а во дворце. Копыта их лошадей подняли с дороги пыль, которую тут же подхватил прибрежный ветер, относя ее в сторону погоста, на котором нашли свое последнее пристанище гвардейцы из отряда Генри Гилберта.

За несколько дней пути капитан умудрился похудеть на полдюжины килограмм. Его щеки впали, а кожа приобрела желтоватый оттенок. И все же даже при таких вводных он выглядел лучше, чем во время отплытия из Корквила. Итан старался избегать переполненных трактирами трактов, чтобы у Хольта было как можно меньше возможностей погреть руку о мутное стекло очередной бутылки.

Белоснежные стены столицы приветливо встречали путников. Они выглядели так, словно год назад не были обагрены кровью тысяч штурмовавших их мятежников. В городе кипела жизнь, и толпа торговцев встречала путников уже на въездной площади. Не желая терять времени, Итан сразу же направил свою лошадь в сторону королевской резиденции.

Получить аудиенцию у нового правителя оказалось непросто даже для его старых друзей. Дежурный секретарь с маской безразличия на лице объявил, что увидеться с Уильямом им удастся не ранее чем через месяц. Моряки уже намеревались вступить в спор, когда в дальнем коридоре послышался характерный звук соприкосновения дерева и мраморного пола. Итан ловко обогнул секретаря, а когда тот вскочил со своего кресла, путь ему тут же преградил капитан Хольт. Прорвавшись вперед под крики переполошившегося секретаря, Кэр понял, что не ошибся. В соседнем зале он легко догнал старого друга.

Почувствовав за своей спиной резкое движение, богато одетый мужчина повернулся и окинул посетителя строгим, властным взглядом. Итан сразу же отметил, что наряд нарочно подобран так, чтобы скрыть травму придворного. Родрик Грей величественно поднял руку, давая готовому уже звать стражу секретарю понять, что все в порядке и тот может быть свободен.

Если бы не потерянная нога, Итан не мог бы ручаться за то, что смог бы узнать своего старого товарища. Интендант, ставший казначеем и личным советником короля, сильно изменился со времен своего отшельничества. Красивые одежды, горделивая осанка и чисто выбритое лицо создавали образ настоящего придворного, способного соперничать в своем изяществе даже с Артуром Кэмбелом. Кэр уже начал думать, что жизнь во дворце заставила его друга утонуть в высокомерии, но как только секретарь скрылся за поворотом, тот расплылся в улыбке и заключил лейтенанта в крепкие объятия.

– Нам надо увидеться с Уильямом как можно скорее, – сказал Кэр, когда привычный после долгой разлуки список вопросов был пройден от начала до конца.

– Тогда вам повезло иметь в друзьях такого человека, как я. Должны же быть какие-то привилегии у самого преданного советника короля.

– Рад, что ты нашел свое место в жизни, Родрик, – впервые заговорил стоявший поодаль Рэджинальд Хольт.

– И вы здесь, капитан. Уильям будет очень рад вас видеть. Ему не хватает друзей в столице. – Одноногий приветливо улыбнулся и даже слегка склонил голову в знак уважения.

Дождавшись паузы между бесконечными приемами, интендант проводил неожиданных гостей в тронный зал. Аурлиец не сдержал улыбки, увидев сидящего на троне бывшего инквизитора. По правую руку от него сидела королева Софи. Ее и без того красивое лицо украшала та властность, что она теперь чувствовала в своих руках. Изящное белое платье подчеркивало ее фигуру и в сочетании со светлыми волосами создавало вокруг нее ауру доброты и нравственной чистоты. Образ королевы-крестьянки завершало отсутствие каких-либо украшений. Лишь единственное кольцо и скромная, таящая память о старом друге, цепочка на шее завершали ее портрет.

На ступенях перед троном расположилась охрана королевской четы. Ближе к Уильяму Олриджу стояли двое хорошо знакомых прибывшим гостям воинов. Джонатан Норрингтон и Хорив приветливо улыбнулись своим боевым товарищам. Было приятно заметить, что новая размеренная жизнь королевских стражников никак не сказалась на их физических способностях. Двое телохранителей были подобны натянутым струнам, а сосредоточенные взгляды говорили о том, что оба не утратили готовности в любой момент показать, на что способны.

Софи Олридж также охраняло двое рыцарей. Бывшие члены священной гвардии, преобразившейся в Орден леди Софи, оставили за собой право покрывать свои плечи белыми плащами. Легкий доспех покрывали накидки с изображением оплетающей меч розы. После окончания войны Брайан Клири и Эдвард Парсон возглавили личную охрану королевской особы и ее детей.

Кроме них, стражи и прислуги, в зале находилась лишь одна девушка. Она была молода, крайне привлекательна, а в ее лице угадывались знакомые Итану черты. Следовавшая за королевой словно тень, Лиана Гилберт занимала место ее любимой фаворитки и практически никогда с ней не расставалась. Даже просторное парадное платье не могло скрыть того факта, что девушка обладает крепким и гибким телом, а тренировки с мечом являются для нее отнюдь не пустой забавой. Впрочем, Кэр вряд ли мог представить сестру такого воина, как сэр Генри, как-то иначе.

Итан Кэрил склонил колено перед своим королем. Капитан последовал его примеру, несмотря на то что всем своим видом источал недовольство творящимся фарсом. Уильям поднялся и сделал несколько шагов навстречу, жестом повелевая подняться. Кэр встал. Старые товарищи оказались друг напротив друга. В глазах мистера Олриджа читалась власть настоящего короля, отчего лейтенанту стало немного не по себе. Ему показалось, что старый инквизитор исчез, уступив место новой личности. Уильям рассмеялся и обнял лейтенанта, сильно похлопав его по спине, тем самым развеяв переживания аурлийца.

– Добро пожаловать в столицу, друг мой! Я рад и тебе, Рэджи! – Король вновь одним жестом потребовал всех лишних покинуть тронный зал.

Стражники и прислуга немедля выполнили приказ. Когда двери закрылись, Хорив и Джонатан тоже подошли и душевно поприветствовали товарищей.

– Если бы вы знали, какая тоска быть королем! – продолжал ухмыляться Уильям, снимая с головы корону и самолично наливая гостям вина.

– Как обстоят дела в королевстве? – спросил Итан ради приличия.

– Разве ты не знаешь? Я всегда думал, что в Аурлии может измениться все, кроме скорости распространения слухов, – рассмеялся Уильям, и Кэр явно почувствовал, что так открыто смеяться тот позволяет себе нечасто.

– Разумеется, но когда еще представится возможность получить информацию из уст самого короля! – улыбнулся в ответ Итан, не решаясь приступить к тому самому разговору.

– Еще пару лет – и здесь окончательно воцарится мир. Есть проблемы с лесными разбойниками, но рано или поздно люди Клири с этим разберутся.

Рыцарь склонил голову, подтверждая, что так оно несомненно и будет. Леди Софи тоже поднялась с трона и в сопровождении своей подруги подошла к гостям.

– Моя королева! – Кэр склонился и поцеловал ее руку.

– С какой целью вы прибыли в столицу? Не думайте, что я не слежу за вами. Мне говорили, что бо́льшую часть времени ты проводишь в своем поместье, желая отречься от тревог большого мира. А вы, капитан, выглядите именно так, как вас описывают слухи. – Уильям явно был в приподнятом состоянии духа.

Хольт невольно ухмыльнулся. Сегодня он выглядел лучше, чем в любой из дней прошедшего года. Итан сделал большой глоток из предложенного ему кубка. Не желая лишний раз подтверждать свою репутацию перед старыми друзьями, Рэджинальд демонстративно отказался от предложенной чести.

Уже через минуту пустого разговора у всех присутствующих появилось ощущение, что он является лишь поводом для того, чтобы не приступать к куда более тревожному диалогу. Цепкий взгляд Джона Норрингтона буравил Кэра, подталкивая того поскорее приступить к делу.

– Вы не получали моего письма? – удивленно спросил Итан, но сильные мира сего, услышав его вопрос, лишь недоуменно переглянулись.

– Королевская почта завалена письмами. Я уже расширил канцелярию, но улучшения станут видны только через некоторое время. Боюсь, мы еще не скоро их увидим, – пояснил мистер Грей.

– Тем лучше. Расскажешь все лично. Я скоро ослепну от того количества бумаг, что ежедневно подсовывает мне Родрик, требуя моего внимания. – Несмотря на обидные слова, в тоне короля не было неприязни к своему советнику и министру.

– В таком случае мне все же придется взять на себя роль гонца, вынужденного принести тревожные вести. К сожалению, у вас не будет пары спокойных лет, чтобы установить на континенте желаемый мир. Вернее, только эта пара лет у нас могут и остаться, – произнес Кэр, и в зале повисла тишина, схожая с той, что может ожидать путника перед бурей.

Всеобщее радостное настроение моментально улетучилось. Поняв, что его друг не шутит, Уильям Олридж моментально возвел на своем лице маску хладнокровного правителя.

– Я могу говорить при всех? – уточнил Итан ради приличия.

– Да, они доказали, что им можно доверять, – ответил Уильям, даже не оглянувшись на окружение королевы, хотя точно понимал, о ком спрашивал бывший лейтенант.

– Ко мне явилась демон. Белиус напомнила, что хаос никуда не исчез и отсидеться в высоком замке никому не удастся. Эта война потребует участия всех, кто и дальше хочет продолжать жить в этом мире.

– Откуда такие пугающие сведения? Империи не удалось сдержать вторжение? – спросил мистер Норрингтон.

– Она утверждает, что империя все еще удерживает рубежи, но долго это не продлится.

– И чем мы можем помочь? Для империи мы как докучливая мошка, усевшаяся на гриву лошади. Как мы можем повлиять на баланс сил? – не удержавшись, спросил Хорив, и Итан отметил, что его юношеский голос наконец преобразился, став подобающим мужчине.

Королева Софи выглядела встревоженной. Муж многое ей рассказал о своем путешествии и народах, проживающих за морем. Ее величеству было бы интересно увидеть все своими глазами, но она боялась признаться самой себе, что мысли о подобной встрече ее пугают.

– Существо уверяет, что, чтобы остановить вторжение, этому миру потребуются все силы, что он может выставить. – Кэр осознанно избегал лишний раз упоминать о том, что его союзница является демоном.

– Война только закончилась, утларги едва успели обжиться на новых территориях. Я не могу повести их за собой, зная, что большинство из них не вернется, – сжал зубы Уильям, злясь на то, что ему приходится произносить эти слова.

– Мы можем молча наблюдать за гибелью большей части мира, и, когда хаос придет за нами, мы останемся одни. В тот час шанса на спасение уже не будет, – мрачно проговорил Кэр.

– Нас разделяет море! Вы ведь рассказывали, что эти твари не умеют плавать. Нам нечего опасаться, – удивилась Софи.

– Сейчас да, но пройдет время, и лично я сомневаюсь в том, что уничтожающий целые миры хаос сможет остановить простая, пусть и солоноватая вода, – снисходительно улыбнулся капитан Хольт.

– Чего конкретно ты хочешь от нас? – постарался успокоить всех и в первую очередь свою супругу Уильям.

– Необходимо собрать войско. Всех, кого сможем найти. Усилив флот, мы должны переправить их на запад. Предложить империи свою помощь.

– Да, в плане, как обычно, есть некоторые недоработки, – рассмеялся мистер Норрингтон, но Уильям остановил его смех одним своим взглядом.

– Послушай, со стороны может показаться, что я крепко сижу на троне, но это не так. В столице осталось немало знатных и уважаемых семей, желающих освободить это богато украшенное кресло от моей задницы. Джонатан не даст соврать: за последний год на меня было совершено не меньше десятка покушений. Отдай я приказ о мобилизации войск и отправке их неизвестно куда, и нас будет ждать новая гражданская война.

– Я понимаю тебя, мой король. И все же я никогда бы не просил тебя об этом, если бы знал о существовании иного выхода.

– Тебе легко просить. У тебя на плечах не висит забота обо всем королевстве, – вспылил Уильям, и Софи заботливо положила руку на его плечо.

– Я приму любое твое решение, но знай, что от него зависят решения других. Я уже направил письма древним, баронам Шовбура и Агнию, но я знаю, каков будет их ответ. Каждый скажет, что принес присягу и отправится на запад только если это будет твоим приказом, – почтительно склонился Кэр.

– Оставь эти ужимки придворным подхалимам. Уж кто-кто, а ты можешь говорить со мной прямо и без обиняков. – Церемониальные формальности всегда выводили Уильяма из себя.

– Тогда я думаю, что король должен принимать решение, думая не о покое своего народа в настоящем, а о его судьбе в будущем. Думаю, что назвать себя королем, значит быть готовым принимать непростые решения, – взяв небольшую паузу, ответил Итан, глядя прямо в глаза своему правителю.

Уильям долгое время изучал лицо наглеца, осмелившегося бросить вызов своему королю. На секунду Итану даже показалось, что за свою дерзость ему придется поплатиться.

– Мне надо хорошенько все обдумать. Приходи завтра утром, я дам свой ответ. – Кэр наверное впервые в жизни видел, чтобы на лице инквизитора промелькнула озлобленность.

– Большего я и не прошу, – искренне ответил Итан.

Все и вправду прошло лучше, чем он ожидал. По крайней мере, тот факт, что Кэр не услышал категорического «нет» в самом начале уже не могло не радовать. Родрик ловко перевел тему в более спокойное русло, и какое-то время они провели в воспоминаниях об утраченных товарищах. Король предложил им переночевать во дворце, но Итан вежливо отказался, не желая раздражать Уильяма своим присутствием. Он прекрасно понимал своего старого друга. Окажись Кэр на его месте, он и сам не знал бы, как поступить правильно. Судьба отвела каждому из них двоих самостоятельную роль, и свою Итан намеревался отыграть до конца.

Найдя неподалеку уютный трактир, он снял комнату для себя и капитана. Понимая, что этой ночью быстро ему не уснуть, Итан принял решение прогуляться по преобразившейся за прошедший год столице. Оставляя капитана Хольта одного, бывший лейтенант и представить себе не мог, что вернется в трактир он не так скоро, как надеялся.

Глава 3. Смерть на двоих

Итан не ставил перед собой такой цели, но ноги сами привели его к Аллее героев. Уже оказавшись на одной из троп, он понял, что не может отказать себе в удовольствии увидеть собственную статую. В конце концов, после его смерти, помимо сына, напоминанием о нем останется лишь этот кусок обработанного заботливыми руками камня.

Возведенный не так давно сад действительно стал самым красивым местом в городе. Пересаженные сюда несколько месяцев назад деревья еще не могли дарить достаточное количество тени, но в будущем обещали своими кронами возвести щит, способный укрыть под собой жителей города даже в самый жаркий день.

– Если, конечно, будущее все же наступит, – печально подумал Итан, оглядывая окружающую его красоту.

По мощеным дорожкам беззаботно прогуливались столичные жители. Стараясь больше не думать о том, что их ждет, Кэр направился в сторону возвышающихся впереди скульптур. Не сразу отыскав себя среди множества друзей, Итан оказался доволен своей копией. Да, некоторые черты лица отличались от тех, что ему доводилось лицезреть в зеркале, но он уже давно заметил, что посторонние люди видят его немного иным.

Его соседями по мраморному лесу оказались Чарли Рокуэл и Дункан Грин. С противоположной стороны на него смотрела выполненная с особой нежностью копия Сирин. Тут мастера действительно постарались на славу. Казалось, что стоит подуть легкому ветерку и мраморная дева полной грудью вдохнет свежий воздух. Уходя, лейтенант бросил последний взгляд на свою реплику и немного расстроился, увидев полоску трещины на ноге статуи.

Стоило ему вновь отвернуться, как в отдалении послышался какой-то шум. Сперва он подумал, что ему мерещиться, но уже совсем скоро убедился, что слышит звон мечей. Истошный крик не оставил сомнений в том, что неподалеку идет бой. Обнажив свое оружие, лейтенант бросился в сторону источника звука.

Представшая перед Итаном картина слегка его обескуражила. Уперевшись спиной в основание статуи капитана Хольта, вооруженный мечом и кинжалом мужчина вполне сносно давал отпор одновременно шестерым нападавшим. Он так ловко орудовал своим оружием, что Кэр замер в нерешительности, стараясь определить, какой из сторон все же нужна его помощь и кто же тут жертва. Вдалеке уже виднелся спешащий патруль городской стражи. Одинокий воин успел расправиться с тремя нападавшими, прежде чем их окружили люди в накидках с королевским гербом.

– Положите ваше клинки на землю! Эйден Мерфи, вы арестованы! – солдатским басом выкрикнул глава отряда.

К своему удивлению, Итан понял, что этот приказ адресуется не только недавно сражавшейся группе, но и ему. Решив пока не вступать в спор, он аккуратно положил свой меч на траву. К этому моменту его примеру последовали все, кроме того человека, к которому стражник обратился по имени.

Осмотрев его подробнее, Кэр окончательно убедился, что защищавшийся явно принадлежит к благородному сословию. Его осанка и умение держать себя даже в такой ситуации не оставляли в этом сомнения. Равномерный загар свидетельствовал о том, что воин вырос или как минимум провел не один год в южных пустынях. Однако больше всего во внешности воина привлекали внимание его глаза. Серые, с выражением безразличия ко всему, что происходит вокруг. Переливаясь на закатном солнце подобно стальному клинку, они буквально разрезали воздух, когда их обладатель переводил взгляд с одного стражника на другого.

– Позвольте узнать за что? – в голосе слышался акцент южных герцогств, подтверждающий догадку лейтенанта.

– Указом короля дуэли запрещены, – отчеканил офицер, судя по всему являющийся выходцем из шовбурских гор.

– Это был тренировочный бой. Что это за дуэль, позвольте спросить, в которой никто не погиб? – Самодовольная улыбка подчеркивала излишнюю самонадеянность говорившего.

Несмотря на чрезмерную для подобной ситуации браваду сероглазого воина, Итан не мог не признать, что тот прав. Оглядывая его недавних оппонентов, Кэр с удивлением заметил, что практически каждый из нападавших получил ранение, но ни одно из них даже близко не было смертельным. Сам дуэлянт не пролил ни капли собственной крови. Итан был просто-напросто обязан отдать должное его мастерству.

– Оставьте эти шутки, мистер Мерфи. Я посмотрю, как вы будете улыбаться с веревкой на шее. Думаете, среди городской стражи есть хоть кто-то, кто не знает, что вас нанимают для решения подобных вопросов? – Итану показалось, что произносивший эти слова солдат короля и сам восхищен мастерством дуэлянта, из-за чего свой долг исполняет без особой охоты.

– Ваше недоверие оскорбляет меня, – дуэлянт расплылся в обворожительно-раздражающей улыбке излишне уверенного в себе человека.

– Довольно. Арестовать всех! – В отличие от своего подчиненного, офицер не испытывал к дуэлянту никаких симпатий и уже начинал терять терпение.

Солдаты настороженно приблизились к мистеру Мерфи. Руки остальных дуэлянтов к этому времени уже были связаны. Эйден играючи подкинул свой меч в воздух, заставляя стражников отпрянуть назад. Ухватив клинок двумя пальцами за острие, он протянул его своим пленителям рукоятью вперед.

– Этого тоже, – офицер указал на Кэра.

– Что?! – возмутился Итан, сперва даже не осознавший серьезность той ситуации, в которую его угораздило попасть.

– Молчать! – крикнул стражник.

– Я не имею никакого отношения к дуэли. Мое имя Итан Кэрил, – возмутился лейтенант, попросту оказавшийся не в то время и не в том месте.

– Ага, а я Чарли Рокуэл. Вяжите этого шутника ребята, – процедил офицер.

Кэр даже не успел предложить им пройти всего несколько десятков метров в сторону собственной статуи, чтобы лично убедиться в том, что он является тем, за кого себя выдает. Стоило ему открыть рот, как его тут же перекрыла веревка. Отряд сопроводил всех участников дуэли и оказывающего сопротивление Итана до старой, исполняющей роль тюрьмы крепости.

Противников недавней дуэли разделили по разным клеткам в противоположных концах зала. Непостижимым для лейтенанта ходом мыслей стражник пришел к выводу, что Кэр выступал на стороне дуэлянта. Итан еще долго кричал, вцепившись в прутья, требуя, чтобы о его задержании сообщили королю, но охранники лишь смеялись. Совсем скоро его крики начали их раздражать, и они пригрозили вырвать ему язык, если он не заткнется.

– Бесполезно, дружище, – ухмыльнулся мистер Мерфи, присаживаясь на единственную в клетке скамью.

– Какого черта?! – возмутился Кэр спокойствию своего собеседника.

– Смирись, король категоричен в отношении дуэлей, а эти люди просто-напросто слишком стараются ему угодить. Завтра утром нас повесят, и все это будет уже не важно, – хмыкнул сероглазый.

Итан знал, что это было правдой. Когда закончилась война, многие радикальные представители обеих сторон были обескуражены тем, что более не могут доказать свою правоту, разрубив оппонента на поле боя. Дуэли между представителями разных фракций и в первую очередь благородного сословия стали для столицы настоящей проблемой.

Постоянные споры и недовольство проигравших не находили поддержки в глазах победителей. Все конфликты привычно исчерпывались старым излюбленным способом. Все просто: если оппонент не дышит, он вряд ли сможет отстаивать свою позицию.

– Мне пока нельзя умирать, – мрачно произнес Итан, понемногу успокаиваясь.

– Так считает каждый, кто оказывается на пороге смерти. – На лице мистера Мерфи замерла маска безразличия ко всему происходящему.

– Ты поразительно спокоен для человека, которому завтра должны накинуть петлю на шею. – Сосед по камере раздражал его своей безмятежностью.

– Ты действительно Итан Кэрил? Похож. Твоя статуя однажды спасла мне жизнь. Если выживешь, присмотрись к правой голени. Там остался рубец от меча, намеревающегося снести мою голову.

– Мое имя Итан Кэрил, уверяю тебя в этом, – ответил лейтенант, пораженный неожиданным совпадением.

В конце концов, шанс оказаться в одной клетке с человеком, повредившим статую, которая должна была тебя увековечить, должен был быть минимальным.

– Герой войны, стало быть, – вновь ухмыльнулся собеседник.

– Ты воевал? Я думаю, я бы запомнил столь умелого воина в наших рядах. Я видел, как ловко ты противостоял тем шестерым.

– Будто был большой выбор. Конечно, воевал. Вы пленили меня после второго сражения у полей Холанда.

– Значит, церковник?

– Не самый преданный. У меня никогда не было особых причин любить Ортос. – Лицо узника на секунду исказила едва заметная ехидная гримаса.

Кэр отвлекся от попыток разжать прутья и повернулся к собеседнику. Тот был лет на пять старше лейтенанта. Густые темные волосы практически касались плеч. От угла правого глаза по щеке шел тонкий шрам. Кэр внимательно присмотрелся к своему товарищу по несчастью.

Фамилия Мерфи казалась ему знакомой. Итан готов был поспорить, что когда-то в детстве мать рассказывала ему об этой семье, но не мог ручаться, что эти воспоминания не являются плодом его детской фантазии.

– Ты случайно не из тех самых Мерфи? – все же решил уточнить Кэр.

Миссис Кэрил свою юность провела в столице и утверждала, что являлась очевидцем и едва ли не непосредственным участником той трагичной истории. Будучи далеко не последней красавицей при дворе, она была замечена одним из наследников рода Мерфи. Дед Итана даже дал новоиспеченному жениху свое благословение, но последовавший за этим кошмар кардинально изменил судьбу будущей супруги профессора морской академии.

Фамилия Мерфи принадлежала древнему знатному роду, выходцы из которого на протяжении истории достаточно часто занимали пост верховного магистра священного совета. Неприлично богатые и властные, на протяжении последних столетий они не видели для себя конкурентов ни в одном из благородных семейств. Характерные для Мерфи серые глаза смотрели на всех свысока до тех пор, пока не были закрыты.

Около двадцати лет назад инквизиция признала их еретиками, открыв настоящую охоту на ведьм. Ходили слухи, что причиной этого стал результат подковерной борьбы за титул верховного магистра. Путь к власти отца Коннора и Калеба не был бескровным. Итан не знал, действительно ли Мерфи поклонялись богам древних или улики были им подброшены, а доказательства сфальсифицированы. Однако мать всегда была убеждена в невиновности сероглазой семьи.

– Тех самых. – На лице Эйдена впервые отразилась эмоция, показавшаяся лейтенанту искренней.

– Я слышал, никого не осталось? – полувопросительно сказал Кэр.

– По документам и не осталось. Я был совсем юн, когда это произошло. Помню, как инквизиторы ворвались в поместье. Первое, что я увидел, выглянув на шум из окна своей спальни, было то, как моему дяде перерезают горло.

Итан невольно поморщился, понимая, что это не последняя пугающая подробность, которую он сейчас услышит.

– Я разбудил родителей, но было уже слишком поздно. Стража была перебита, а род Мерфи стремительно терял в своем числе. Отец приказал нам с матерью уходить через потайной ход. Едва за нами закрылась дверь, как в спальню ворвались вооруженные люди. Тогда мне казалось, что его ударили кинжалами не менее двух десятков раз. Звук проникновения клинка в плоть надолго отпечатался в моей памяти.

Бывшего лейтенанта немного настораживала та искренность, с которой мужчина, очевидно не привыкший быть открытым с другими людьми, делился своей историей. С другой стороны, завтра они должны были умереть, и скорее всего, он воспринимал этот разговор как возможность исповедаться.

– Нам удалось выбраться за пределы поместья. Накинув плащи прямо поверх ночных одеяний, мы покинули город. Тогда мы еще не знали, что за нами уже идет погоня. Голодные, измученные и босые, мы добрались до побережья. Матери пришлось пожертвовать единственным имеющимся у нее при себе кольцом, чтобы купить у зеленых плащей возможность отплыть на корабле. Капитан был настолько жаден, что дал нам лишь одно место. Это несмотря на то, что цена этого кольца составляла не меньше половины стоимости его жалкого суденышка. Уплывая, я видел, как на пристани появились серые. Они буквально голыми руками разорвали самого дорого для меня человека на части.

– Куда же ты отправился? – спросил Итан, присаживаясь на скамью рядом с ним.

Его заинтересовала история необычного собеседника. Она вполне согласовывалась с той версией, что когда-то давно поведала ему мать. Тогда, в детстве, он не был уверен в том, правда ли это или же просто страшилка, которой она решила его напугать. Опасаясь, что за связь с родом Мерфи его дочери угрожает опасность, дедушка Кэра отправил ее в герцогство Корд, подальше от цепких рук инквизиторов. В Корквиле она познакомилась с Кэрилом-старшим, а совсем скоро на свет появился и сам Итан. Аурлиец содрогнулся от охватившей его сердце боли. Спустя десятилетия костры инквизиции все же добрались до его матери.

– Не то чтобы у меня был выбор. Капитан мне его попросту не предоставил. Он достаточно быстро понял, что меня ищут, и постарался избавиться от опасного пассажира как можно скорее, высадив в первом же южном порту. Так я оказался в пустыне, без денег и необходимых для выживания знаний.

– И все же ты выжил, – печально ухмыльнулся лейтенант.

– Когда я думал, что дела мои совсем плохи, меня подобрал один из купеческих караванов, являющихся очередным звеном бесконечной торговой цепочки. Они давали мне пищу и питье, а я прислуживал им чем мог.

– Сомневаюсь, что караванщики могут воспитать такого воина, как ты.

– Все так. Караван разграбили пустынные разбойники. Их главарь пощадил меня, восхитившись моей готовности принять смерть. Я провел с ними несколько лет, научившись за это время неплохо обращаться с мечом и кинжалом.

– Я думал, герцог Гранада расправился со всеми кочевниками и другими искателями легкой наживы, – удивился Итан.

– И снова в точку. Синие плащи устроили засаду на моего приемного отца. Убили всех. Мне повезло – я в это время внедрился в очередной караван, чтобы узнать его маршрут. И знаешь что? На караван, частью которого я стал, тоже напали. Правда, в этот раз нападавшие оказались Скитальцами. До сих пор не знаю, что во мне увидел тогда этот старик, но он взял меня к ним, научил выживать посреди бесконечных песков.

Кэр на секунду замер. В голове были слишком живы воспоминания о встрече с этими необычными аборигенами пустыни. К тому же он был уверен, что мятежники убили всех во время облавы на их лагерь.

– Как же ты оказался в рядах воинства Ортоса? – Итану хотелось, чтобы беседа поскорее сдвинулась с точки, навевающей неприятные воспоминания.

– Их идеи оказались мне не близки. Я не был готов служить кому угодно, а тем более каким-то пескам. Оставшись в одиночестве, я отправился искать удачи в большом городе и вскоре понял, что обладаю весьма ценным навыком.

– К сожалению, в нашем мире умение владеть холодным оружием всегда будет в цене, – подтвердил Кэр.

– Все так. Я стал давать частные уроки фехтования и вскоре смог позволить себе открыть собственную школу. Много детей знатных семей прошло через мое обучение. Большинство из них, правда, погибло на войне.

– Подожди, и никто не узнал в тебе члена столь известной фамилии? Прости за недоверие, но твои глаза и манера держаться выдают в тебе прирожденного аристократа.

– Человеческая память крайне недолговечна. Особенно, если приложить максимум усилий, для того чтобы исключить любое напоминание. Новоиспеченный верховный магистр вовсе не был заинтересован в увековечивании моей фамилии. Хватило около десяти лет, чтобы надгробные плиты в семейном склепе покрылись толстым слоем пыли. Да и сам ты когда последний раз слышал, чтобы кто-то упоминал род Мерфи? – собеседник впервые посмотрел на Итана, но его стальные глаза не выдавали никаких эмоций.

Кэр подумал, что столь необычный цвет глаз наверняка занял не одну страницу в обвинительном деле в отношении семьи Мерфи. Большинство аурлийцев имели темные волосы и карие глаза, в то время как генетическое разнообразие скорее было чертой древних.

Про упоминание древней фамилии собеседник попал в точку. Итан только сейчас понял, что его мать никогда не рассказывала эту историю при посторонних людях. Даже в узком кругу, когда их поместье посещали Огл и Иона, эта тема оставалась нетронутой.

– К тому же, еще будучи разбойником, я обзавелся подходящими под мое описание документами и поселился в городе не под своим именем.

– Я все равно не понимаю, как выходец из семьи Мерфи мог оказаться в рядах серых плащей, – усомнился Кэр.

– Это снова оказался не совсем мой выбор. По ряду причин мое пребывание в городе начало создавать угрозу моему существованию. Скрывшись в пустыне, я нашел Скитальцев, но в ту же ночь все они были перебиты вашими людьми. Мне удалось спастись, но, когда я выбрался из-под завалов, меня уже ждали солдаты Ортоса. Так я стал частью их армии.

– Ты сказал, тебя пленили во время холандского реванша?

– Не знал, что вы так называете эту бойню. Да, как и всем, мне пришлось провести несколько месяцев на острове. Получив прощение, я отправился в столицу. После указа об отмене документов и падения Ортоса у меня уже не было необходимости скрывать свое происхождение. Благо, хоть в Гранаде, хоть в столице мои навыки все еще были нужны.

– Дуэли?

– Не многие благородные семейства были готовы скрещивать мечи после запрета подобных столкновений. Никто не хотел навлечь на себя гнев нового короля. Тогда появились люди, подобные мне, готовые отстаивать чужую честь за звонкую монету, – ухмыльнулся Эйден, явно не испытывая никаких угрызений совести.

– Занятная история с печальным концом, – проговорил Кэр, поднимаясь со своего места и оглядывая помещение тюрьмы.

– Мы пока еще живы. Я слишком часто был на грани смерти, чтобы опускать плечи так рано. Уверен, что у судьбы на меня другие планы, – вновь ухмыльнулся в ответ мистер Мерфи.

– И что, правда находятся дворяне, готовые нанять мастера клинка, чтобы тот выступал от их имени на дуэли?

– Ты даже не представляешь, как много желающих. После войны я успел сколотить целое состояние.

– Жаль, не успеешь потратить, – печально рассмеялся лейтенант.

– Говорю тебе, я всегда выживаю. Видимо, Создатель выплачивает мне компенсацию за то, что случилось с моей семьей.

– Весь мой жизненный опыт кричит о том, что богам не свойственно чувство справедливости, – мрачно парировал Итан.

– Совсем скоро мы узнаем, кто из нас прав, – улыбнулся дуэлянт и, растянувшись на лавке, моментально уснул.

В отличие от своего сокамерника, этой ночью Кэр не смог прикрыть глаза даже на мгновение. Слишком многое было на кону, чтобы он мог позволить себе умереть. Все его надежды были обращены к капитану Хольту. Проснувшись утром и не обнаружив своего соседа, Рэджинальд должен был забить тревогу. По крайней мере, Итан на это очень надеялся.

К тому же Кэр успел поймать за руку проходящего рядом с его клеткой заключенного, которого должны были освободить. Итан обещал испугавшемуся от неожиданности бедолаге целое состояние, если тот помчится в трактир «Голова рыцаря», отыщет капитана и поведает, в какую нелепую и, возможно, роковую историю попал его друг.

Утром, когда пришли стражники, он еще раз попытался разрешить сложившееся недоразумение, но тюремщики слышали подобные отговорки слишком часто, чтобы им доверять. Мистер Мерфи тоже попытался вступиться за собрата по несчастью, но его уж точно никто не собирался слушать. Дуэлянта впечатлило то упорство, с которым Кэр цеплялся за жизнь. Он не видел в нем страха, лишь четкое осознание невыполненного долга.

Суда не было. Заключенных вывели во двор и усадили в телегу. Стояло раннее утро, и их медленный транспорт, лениво покачиваясь на городской брусчатке, направился в сторону площади, которой была отведена роль места публичной казни. Аурлиец почувствовал, как на его голову упали первые капли дождя. Сегодня было необычайно холодно, а кожу обволакивали влажные пары густого тумана. По крайней мере, Кэр пытался объяснить охвативший его озноб именно этим. Улицы были пусты, лишь изредка навстречу попадались горожане, открывающие свои торговые лавки.

Лейтенант вертел во все стороны головой, стараясь увидеть хоть одно знакомое лицо. Во время войны он командовал собственной тысячей, и многие из его бойцов осели в столице. Между тем, час был слишком ранним и на улице можно было встретить лишь тех, кто встал ради дела. Сквозь разбивающий облака тумана дождь Кэр смог разглядеть вдалеке рыцаря на коне. На его плаще красовался герб Ордена леди Софи. Алый меч с рукоятью в виде геральдической лилии. Не удержавшись, аурлиец вскочил со своего места и крикнул первые пришедшие ему в голову слова:

– Итан Кэрил! Передайте королю и королеве, что его везут на казнь! – Кэр не был уверен, слышал ли его рыцарь и намеревается ли исполнить его просьбу, но теперь в его сердце поселилась искра надежды.

Стражник ткнул его под ребра тупой стороной копья, заставляя согнуться от боли и сесть на место. По мере приближения к площади народу становилось значительно больше. Любители наблюдать чужие трагедии никогда не пропускали этот ранний час. Телеге даже пришлось остановиться, чтобы дать стражникам время растолкать зевак. На площади уже проходили первые казни. В столице было несколько тюрем, и конвой из западной прибыл на несколько минут раньше.

Узники были построены в ряд на деревянном помосте, а их шеи обвивали веревки. Отработанным голосом герольд озвучивал имя каждого заключенного, его титул, причину казни и приговор. По мнению Итана, помощник палача слишком торопился расправиться со своей работой, а сейчас лейтенант как никогда был заинтересован в том, чтобы оттянуть мгновение собственной смерти.

Он надеялся, что обреченным будут давать право последнего слова, но как только герольд закончил, палач потянул за рычаг. Шесть человек провалились под помост. Четверым повезло. Их шеи не выдержали падения и, издав жуткий хруст, подарили им быструю смерть. Двое других провели последнюю минуту своей жизни в адских мучениях. Королевский палач терпеливо дожидался, когда их ноги перестанут содрогаться в конвульсиях.

– Все еще уверен в своем бессмертии? – мрачно спросил Кэр у Эйдена.

– У меня пока не было шанса убедиться в обратном, – улыбнулся мистер Мерфи, раздражая своей непоколебимой уверенностью.

Стражники подошли к подъехавшей телеге и взяли первую шестерку пленников. Сердце лейтенанта замерло, когда ему показалось, что тюремщик потянулся за ним, но тот забрал его дурно пахнущего соседа. Один из первой партии кандидатов на виселицу издал истеричный вскрик и, толкнув плечом охранника, бросился бежать. Толпа расступилась перед ним, желая подольше насладиться зрелищем погони. Далеко, правда, ему уйти не удалось. Один из лучников прострелил ему ногу, заставляя повалиться на мостовую. Он цеплялся пальцами за городскую брусчатку, не останавливаясь и продолжая ползти. Двое стражников схватили его за ноги и потащили назад. Бедолага так и не разжал пальцы, оставив половину своих ногтей на дороге. Ему помогли подняться на помост.

Очередная речь герольда, опущенный рычаг – и шесть пар ног затряслись, повиснув в воздухе. В этот раз не повезло лишь одному. Он задыхался долго. Эйден Мерфи посмотрел на Кэра и, улыбнувшись, круговым движением размял свою шею. Итан не помнил, как стражники подняли его под локти и повели к месту казни. Ноги рефлекторно поднимались по ступеням помоста.

«Как нелепо», – подумал Кэр, посмотрев на ленты, обвивающие его перчатку.

Герольд вновь принялся за дело, и на его лице в этот момент проступало осознание собственной важности. Лейтенант почувствовал на своей шее неприятное прикосновение веревки. Накидывавший ее на голову Итана палач задержал внимание на скрывающей амулет цепочке, и в его глазах промелькнула алчность. У Кэра не было сомнений в том, что после смерти он хорошенько обыщет тело аурлийца на предмет чего-нибудь ценного.

«Забирай! Ты даже не представляешь, сколько радости тебе принесет эта драгоценность», – мысленно выругался Итан.

Когда очередь дошла до него, оратор объявил его как человека с неустановленной личностью. Дуэлянт позволил себе улыбнуться, когда его объявили настоящим именем. Очередь дошла до последнего заключенного. Сердце Итана стучало так сильно, что заглушало любой шум извне. Палач положил руку на рычаг и начал тянуть, когда из толпы раздался выкрик.

– Остановитесь! Приказ короля! – Всадник в плаще Ордена леди Софи стоял позади собравшейся толпы.

Палач замер, нерешительно оглянувшись на герольда. Тот вопросительно уставился на воина, требуя объяснений. Послышался топот копыт, и на площадь выскочил отряд всадников. К своей величайшей радости Итан заметил среди них седовласого короля. Толпа расступилась, пропуская вперед торжественную процессию.

– Отпустить. Этому человеку даровано королевское прощение, – Уильям указал на стоящего на ватных ногах Кэра.

Лейтенант почувствовал, что кто-то немедленно стянул веревку с его шеи. Не веря в свою удачу, он спустился вниз и предстал перед королем.

– Тебе очень повезло, что люди Эдварда заступают на службу ни свет ни заря, а он не теряет времени даром, – улыбнулся Уильям, почувствовав облегчение от того, что успел спасти друга.

Палач, не дожидаясь, что король сегодня решит осчастливить еще кого-то своей милостью потянул за рычаг. За спиной Кэра послышалось три хруста. Аурлиец в ужасе обернулся и увидел, как подвешенные за шею дергаются двое мужчин, одним из которых был мистер Мерфи.

– Остановите казнь. Этот человек отправится со мной! – с мольбой обратился он к Уильяму Олриджу.

– Этот человек – известный дуэлянт. Не раз нарушал закон, – возмутился герольд, и Итан столкнулся с холодным взглядом глаз короля.

– Я ручаюсь за него. Под мою ответственность. Прошу тебя! – не сдавался Кэр, позабыв о подобающем при общении с королем тоне.

Благо, голос его перешел на просительный доверительный шепот и больше никто их не расслышал. В противном случае мистер Олридж просто-напросто не смог бы позволить себе сделать для друга одолжение.

Уильям с сомнением смотрел то на своего старого товарища, то на корчащегося преступника. Зная, что собирается ответить Итану на его вчерашний вопрос, он не смог отказать ему в куда меньшей просьбе.

Выхватив кинжал, он ловко метнул его, перебив веревку. Эйден повалился на землю, едва ли более элегантно чем это сделал бы мешок с картошкой. На возмущение палача король ответил лишь суровым взглядом. Подоспевшие Джонатан и Хорив помогли мистеру Мерфи подняться и подвели его к своему повелителю. Эйден не мог идти, и его ноги волочились по земле, на шее остался отчетливый след от веревки.

– Сегодня вам удалось избежать смерти. Между тем, за многократное нарушение закона вы навсегда изгоняетесь из королевства. Если вы посмеете вернуться на континент, любой будет иметь право лишить вас жизни без страха понести наказание за ваше убийство. Вам понятно, что я говорю?

Эйден много раз кивнул, давая понять, что говорить сейчас не может. Повернув голову в сторону Кэра, он самодовольно улыбнулся через боль, словно больше радовался собственной правоте, чем сохраненной жизни.

– Ты отвечаешь за него, Итан, – обратился король к старому другу.

– Уверен, он возблагодарит меня честной службой, а его умения точно не будут лишними в предстоящем плавании, – Кэр склонился в поклоне.

Дружба дружбой, но он позволил себе публично обратиться к королю на «ты» и теперь считал необходимым проявить должное уважение, чтобы не вызвать лишних пересудов среди толпы. С площади они направились прямиком во дворец. Мистера Мерфи осмотрел личный врач королевской семьи.

– Как ты вечно влипаешь в подобные авантюры? – спросил Уильям, усаживаясь на трон.

– Не в то время, не в том месте. Даю слово, я не принимал участия в дуэли, – исключительно ради установления факта произнес Итан.

– В это я верю без сомнений. У тебя сейчас есть более важные цели, чем защита собственной чести, – улыбнулся мистер Олридж.

– Каков твой ответ, Уильям? – спросил Кэр, в глубине души уже прекрасно его зная.

– Я должен заботиться о своих людях. Сейчас мы не готовы развязывать новую войну. Мне нужно пару лет, чтобы привести в порядок дела на континенте, – повторил король свои вчерашние слова.

– Я понял тебя. Можешь не продолжать. Если отказался ты, значит, откажутся и другие. Ты сэкономил мне много времени, которое я мог бы потратить в бессмысленных разьездах по континенту, – ответил Кэр, злясь и понимая своего друга одновременно.

– Мне жаль. Ты отправишься даже в одиночку?

– Да. Кларк уже должен был приготовить для меня корабль. Я написал всем, но сейчас в этом уже нет никакого смысла.

– Мне правда жаль. Может, тебе станет легче, если я скажу, что Джонатан и Хорив весь прошлый вечер изводили меня просьбами отпустить их с тобой.

– Таким людям, как мы, не место в королевской гвардии. За последний год я только лишний раз убедился в этом. Я не был рожден для службы в высоких замках, – улыбнулся мистер Норрингтон.

– Я последую вслед за Джонатаном, что бы он ни решил, – проговорил Хорив, бросив быстрый взгляд на Лиану Гилберт.

По тому, как порозовели его щеки, стало понятно, что юноша все же сомневается и у него есть свои причины и желания оставаться при дворе. Придворная дама тоже слегка покраснела, поймав его взгляд, а ее лицо стало бледным от страха за судьбу утларга.

– Как бы тяжело мне ни давалось это решение, я отпускаю их. Мистер Клири и Эдвард доказали, что я могу доверить им свою спину. Хотя мне страшно тяжело расставаться с теми немногими, кто был со мной с самого начала. Если так пойдет и дальше, вскоре и Родрик может попросить об отставке.

– Ему слишком нравится его положение, чтобы отказаться от него, – рассмеялся Джонатан.

– Раз твой ответ таков, я не могу больше терять времени. Если позволишь, я немедля отправляюсь обратно в Корквил, – сказал лейтенант.

– Не смею вас задерживать. Постарайтесь выжить. Мы потеряли уже слишком многих. Черт, да я бы и сам с удовольствием отправился с вами! Поверь мне, это легче чем удерживать мир в этих землях, – печально проговорил Уильям.

– Кто-нибудь знает, где Рэджинальд? – зло спросил Кэр.

– Не видел его с вашего вчерашнего визита, – пожал плечами Уильям.

Аурлиец вернулся в трактир и увидел Хольта там же, где ожидал. Капитан спал, уткнувшись лицом в подушку. Рука, сжимающая бутыль недопитого вина, свисала с кровати. Итан выхватил бутылку из ослабшей руки и залпом допил все остававшееся в ней содержимое. Усевшись в кресло, он устало потер глаза. Вытянув ногу, он небрежно пнул моряка в бок. Тот моментально проснулся.

– Нам пора к Уильяму? – спросил он, пытаясь открыть глаза.

– Я уже говорил с ним. Он отказался, – мрачно и с легким пренебрежением к собеседнику ответил Итан.

– Когда? Почему не взял меня с собой? – в голосе капитана слышалась хрипотца.

– В этот раз местом для аудиенции была виселица, а не королевские покои, – зло ответил лейтенант.

В ответ на недоумевающий взгляд Рэджинальда аурлиец поведал о событиях вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. Узнав всю историю целиком, капитан побледнел. Кэру было приятно вызвать в нем чувство вины. Он рассчитывал на Хольта, но спас его слепой случай. Как выяснилось, к Рэджинальду вчера приставал какой-то незнакомец в попытке передать весточку от Итана, но моряк к тому времени уже был в таком состоянии, что слышал слова в отрыве от их смысла. После этого случая по капитану стало видно, что в нем что-то поменялось. Он все еще был на самом дне, но теперь осознавал, что его проблема может навредить дорогим ему людям.

Вскоре к таверне подъехали трое воинов. Эйден уже пришел в себя, но говорить все еще не мог. На его шее теперь красовался платок, подаренный одной из очарованных им сестер милосердия. Через пару часов пятеро всадников покинули столицу, благополучно миновав городские врата.

Остановившись вечером в придорожном трактире, Кэр позволил себе хорошенько выспаться, чтобы набраться сил. За ужином Джонатан выглядел радостным, сложив с себя отягчающие его душу обязательства, а вот Хорив был целиком и полностью охвачен собственными мыслями. Его наставник несколько раз предложил ему вернуться, но тот не видел для себя иного пути, кроме как последовать за ним, и даже оставленное в столице сердце не могло его удержать. Проблему усугубляло то, что помимо него на роль воздыхателя прекрасной дамы претендовал и Брайан Клири. Разрываясь между жаждой славы и потенциально счастливым браком, Хорив казался немного нервным.

Чувствующий свою вину капитан был немногословен, но они с мистером Мерфи быстро нашли общий язык. Оба были фаталистами. Оба не слишком высоко оценивали свою жизнь и не имели ничего, кроме нее. Итан старался не думать о том, что ждет их впереди и сколько из сидящих с ним сейчас за одним столом человек когда-нибудь вернутся в Аурлию.

Глава 4. Проторенная дорога

Подгоняемый попутным ветром корабль достаточно быстро вернулся в Корквил. Несмотря на свалившийся на него груз ответственности, первым делом Итан направился в сторону своего дома. Пока он шел вдоль заросшего подсолнухами поля, его голову не покидала мысль о том, как он переживет столь долгую разлуку с семьей, ведь даже это небольшое путешествие оказалось для него невыносимо тяжким.

Компанию ему составлял молчаливый Эйден Мерфи. Во время плавания дуэлянт поблагодарил своего спасителя, пообещав, что его меч отныне принадлежит мистеру Кэрилу. Заметив охватившие Кэра чувства, последний из рода Мерфи проявил деликатность, отказавшись стать гостем его поместья, чтобы у Итана была возможность попрощаться с семьей без посторонних.

Увидев мужа, Сирин с разбега бросилась ему на шею. Артур Кэрил безмятежно спал в изготовленной Кэром люльке, перенесенной на крыльцо его дома. Первый вопрос древней был предсказуем и потому в озвучивании не нуждался.

– Уильям отказал в моей просьбе. Армия Аурлии остается на континенте, – произнес Итан так, словно выносил самому себе смертный приговор.

Сирин моментально помрачнела, несмотря на то что новость не стала для нее большим сюрпризом. Все же она до последнего надеялась на какое-то чудо. Отказ короля означал, что ее возлюбленный, скорее всего, отправляется на верную смерть.

– Есть и хорошие новости. Джонатан и Хорив вызвались участвовать в нашей новой авантюре. Они будут приглядывать за мной, – улыбнулся аурлиец, пытаясь хоть немного успокоить жену.

– Кларк уже подготовил корабль и набрал команду. От желающих не было отбоя, но он лично занимался их отбором и назначал только лучших. – Рука Сирин легла на грудь Итана и в попытке унять дрожь разглаживала неровности на его рубахе.

– Нам придется отправиться в самом скором времени. Я и так потратил его слишком много, не достигнув положительных результатов. – Кэр склонил голову, коснувшись лбом темных волос древней.

– Ты останешься сегодня? – с надеждой спросила Сирин, приподняв голову и изучая супруга своими бесконечно прекрасным глазами.

– Я вернусь вечером, после того как поговорю с герцогом, – уверил ее Итан.

– Мы будем ждать, – улыбнулась древняя, но глаза ее покрылись влагой, а рука сжала еще совсем недавно тщательно разглаживаемую рубаху.

– Письма приходили? Ты ведь прочла их? – для формальности спросил Кэр, не сомневаясь в их содержимом.

– Да, ответили все. Их словно писал один и тот же человек. Некоторые предложения даже повторяются буквально дословно. Все они сожалеют, но перекладывают ответственность на короля Уильяма.

– Я был уверен, что так оно и будет. – Итан немного отстранил от себя Сирин и одним взглядом постарался вновь ее успокоить.

Перед тем как покинуть поместье, Кэр взошел на крыльцо и провел несколько минут, молча наблюдая за сном своего сына. Подойдя, Сирин обняла его сзади, но тишину так и не нарушила. Итану пришлось заставить себя разжать собственные пальцы, сжимающие борт люльки. Не оглядываясь, он покинул поместье. В паре десятков метров его дожидался уже раскуривший трубку Эйден, любовавшийся усеявшими поле подсолнухами.

Не тратя времени, они направились в сторону возвышающегося над городскими стенами дворца. Чувствуя необходимость предупредить мистера Мерфи о том, во что он намеревается ввязаться, Итан поведал ему всю историю экспедиции и тех последствий, что она принесла. Кэра немного обрадовало то, что за все время повествования дуэлянт ни разу не посмотрел на рассказчика как на безумца.

– Я уже сказал, что мой меч принадлежит тебе. По крайней мере до тех пор, пока я не посчитаю, что мой долг выплачен, – улыбнулся Эйден в самом конце жуткой истории и больше не проронил ни слова.

Во дворце путников уже ждали. Мистер Кормак сразу же повел их к пристаням и с гордостью представил корабль будущего капитана Кэрила. Кларк действительно постарался на славу, как обычно выполнив дело с врожденным чувством стремления к совершенству. На небольших волнах посреди бухты покачивался корабль с хорошо знакомыми очертаниями.

– Я подумал тебе понравится эта идея. К тому же я вижу в этом некоторый символизм: я отремонтировал «Последний шанс» и внес некоторые улучшения, которые подглядел во флотилии старшего народа.

Герцог уверил Итана, что ручается за каждого записанного им на борт моряка. Кларк не знал, кто из друзей откликнется на зов, поэтому оставил вакантными почти все офицерские должности, при этом, разумеется, имея на примете ряд запасных кандидатур. Единственным, кого Кларк утвердил сам, был его знакомый плотник, которому он мог без колебаний доверить целостность корабля.

Первыми, кто предложил Кэру свои кандидатуры, были Грин и Ингрид. Аурлиец и отступница проводили на материке очень мало времени и так и не успели найти себе место, которое могли бы назвать домом. Дункан занял привычную для себя должность штурмана. Ингрид же теперь обитала в трюме, заняв место интенданта.

Итана крайне обрадовало ее добровольное желание отправиться в плавание вместе с ним. Сейчас ему был очень ценен каждый член команды, владеющий имперским наречием, и уж тем более тот, кто провел тысячелетия на большом континенте и способен ориентироваться на местности.

Капитан Хольт долго упрашивал Кэра взять его на корабль. Он готов был пойти даже в качестве рядового матроса, поэтому был крайне удивлен, когда бывший лейтенант назначил его первым помощником. Аурлиец долго колебался, прежде чем принять это решение, но, памятуя имя корабля, решил дать другу еще одну возможность искупления.

Рэджинальд Хольт намерен был вцепиться в эту возможность не только руками, но и зубами. Уже на следующий день после назначения первый помощник явился отмытым, гладко выбритым, а волосы у него на голове были собраны в хвост, как и прежде.

Уставший от однообразного рациона, что ему могла предложить Аурлия, Га-либ расплылся в широчайшей улыбке, как только узнал о плавании, и сразу же принялся запасать провизию для долгого путешествия. Каннибал занял каюту судового врача. Для Кэра было очень важно и его наличие в отряде. Если этот монстр все еще так важен для консула, то он подарит им возможность получить аудиенцию у Клетиса.

Джонатан Норрингтон вызвался занять место боцмана. Командиром же гвардейцев стал Хорив. Сомнения терзали душу юноши до самого последнего момента. Страдающий максимализмом, как и большинство людей его возраста, он хотел стать одним из тех героев, что спасут мир. С другой стороны, его преследовало неумолимое чувство, что сюда он не вернется.

К тому же даже сейчас утларг понимал, что, как бы ни была сильна любовь, без перманентного напоминания о своем существовании он не может быть уверен в том, что сердце Лианы Гилберт не сделает свой выбор в пользу Брайана Клири. Глава гвардии, в лице которого за прошедший год Хорив нашел верного друга, в то же время был его соперником. Утларг вполне обосновано боялся, что его постоянное присутствие рядом с объектом их общего восхищения не оставит ему шанса. Образ Лианы Гилберт витал вокруг древнего, не давая ему быть уверенным до конца в правильности принятого им решения.

В эту ночь Итан практически не спал. Проходящий через окна лунный свет подчеркивал изящный обнаженный силуэт лежащей на боку Сирин. Древняя делала вид, что спит, но Кэр знал, что это не так. Они провели вместе достаточно времени, чтобы он мог отличить истинный сон от ложного. Девушку всегда выдавало дыхание. Когда ее разум действительно переносился в мир грез, дыхание становилось куда более спокойным, чем она была способна имитировать. Тем не менее Кэр не стал разрушать эту иллюзию пустым сотрясанием воздуха, ненужными сейчас словами.

Поднявшись раньше восхода солнца, он умылся и вошел в когда-то принадлежавший отцу кабинет. Зажигая свечу, он уже шарил рукой по столу в поисках письменных принадлежностей. Сидя в полумраке, Итан Кэрил писал собственному сыну. Письмо, которое, он надеялся, тот никогда не прочтет. Покончив с делом, он запечатал конверт гербом своего дома. На обороте он, как мог старательно, вывел имя и фамилию адресата, мирно спящего в соседней комнате. Итан и сам не мог объяснить себе, почему сейчас ему настолько важная такая мелочь, как идеальность собственного почерка.

Одевшись, он присел на край кровати и коснулся рукой плеча Сирин. Пальцы почувствовали, как девушка вздрогнула, словно ее только что разбудили, но она не спала. Так и оставшись обнаженной, она крепко обняла и прижала Итана к себе. Прощание не было долгим. Каждый из них понимал, что скоро боль предстоящей разлуки перерастет в страдания ради страданий. Поцеловав ее, как в тот день в катакомбах Вормса, аурлиец резко поднялся и вышел из комнаты.

Итан был первым, кто появился утром на пристани. Он хотел лично встретить и познакомиться со всеми, кто отправится в плавание под его началом.

– Капитан Кэрил, – склонил голову Рэджинальд Хольт, проходя мимо.

Итан чувствовал себя максимально неловко, но в голосе и манерах Рэджи не было издевки. Его бывший капитан привел себя в порядок, но стереть с лица следы почти двух лет дружбы с бутылкой за один день было просто-напросто невозможно. Радовало уже то, что, судя по всему, вчера моряк обошелся без выпивки.

Совсем скоро в порту стало не протолкнуться. Помимо моряков, к причалам стягивался весь город. Итан радовался и одновременно огорчался тому, что иногда среди тех, кто поднимается по трапу, он замечает знакомые лица. Мимо нового капитана прошел матрос Таунсен, почтительно отдавший честь. Этот старый морской волк был рулевым на «Отчаянии» еще во время первой экспедиции. Моряк всю свою жизнь проносил на плечах зеленый плащ, и снятие ограничений не стало для него причиной отказываться от привычки.

Кларк Кормак был категоричен при отборе кандидатур. В плавание отправлялись либо не имеющие и не намеревающиеся заводить семью, либо те, кто уже успел обзавестись взрослыми наследниками. На портовой площади появился мистер Мерфи. Он отказался стеснять семейство Кэрилов своим присутствием и эту ночь провел в излюбленном капитаном Хольтом трактире. Возможно, именно присутствие за столом схожего по характеру собеседника, позволило Рэджинальду удержаться от желания заказать эля.

Все пожитки дуэлянта уместились в маленькой заплечном мешке. В скором времени выяснилось, что Эйден обладает неплохими познаниями в медицине. По крайней мере в той ее части, что касалась колотых и резаных ранений. Он должен был помогать Га-либу на его новом посту и занял каюту, предназначавшуюся для фортостроителя. У Кэра были вполне обоснованные сомнения в том, что в предстоящем путешествии им потребуется человек, занимающий подобную должность.

Нужды в полном офицерском составе не было. Двенадцать представителей старшего руководства обычно были необходимы для поддержания порядка на корабле и сведения риска бунта к минимуму. В данном случае особого смысла в этом не было. Каждый из членов экипажа знал на что и идет, а авторитета тех офицеров, что уже имелись на корабле, было достаточно, чтобы подавить любое недовольство еще в зародыше.

Уже перед самым отплытием Итан разглядел на причале Сирин. Держа на руках маленького Артура, она молча смотрела на своего мужа сквозь скопление людей. Аурлиец не удержался от желания вновь коснуться рукой самых близких и подошел ближе. Их тут же окружила толпа зевак, желающих о чем-то поговорить или просто прикоснуться к Итану. Заметивший это мистер Кормак приказал своим стражникам оттеснить особо рьяных людей от прощающейся семьи.

Время остановилось. Кэру даже показалось, что он утратил возможность слышать. Все, что происходило вокруг их троицы, превратилось в застывшую картину. Словно ее написал художник-импрессионист, но неблагодарный зритель подошел к ней слишком близко и увидел лишь хаотичный набор ярких пятен. Итан склонился и поцеловал сына в лоб, стараясь навсегда запечатлеть его образ в своей памяти.

– Постарайся вернуться живым, – прошептала Сирин вместо всех тех слов, что хотела сказать.

– Как всегда, – улыбнулся в ответ Кэр, и сердце его застучало едва ли менее быстро, чем тогда на виселице.

Возвращался он к причалу, всеми силами заставляя себя не оборачиваться. Нога уже ступила на трап, когда позади послышался топот копыт. В голове Итана тут же всплыли не самые приятные воспоминания о дне отплытия экспедиции. Обернувшись, он увидел того, кого ожидал здесь увидеть в самую последнюю очередь.

– Слышал, тут кто-то собирается отправиться в саму преисподнюю? Надеюсь, для одного старого пройдохи местечко все-таки найдется? – сидя верхом на коне, обратился к нему Сварн.

Утларг далеко не сразу получил отправленное Кэром письмо, а когда все же прочел его, раздумывал неделю, прежде чем принять решение. Как и обещал бывший хозяин трущоб, после окончания войны он отошел от дел, предоставив право правления Агнию и Валисе. Превратившись в символ своего народа, он все это время чувствовал себя в роли отца молодых правителей. В этом были свои плюсы и минусы, но больше всего Сварна расстраивало чувство, что пока он рядом, рыжеволосая династия не способна принимать решение без оглядки на его мнение.

Долго присматриваясь к молодой чете, утларг понял, что во благо своего народа ему придется принести последнюю жертву. Он видел в них потенциал, единственной помехой которому был он сам. Ему вовсе не хотелось стать новым Велизаром, ставящим препятствия любому, кто вознамерится повести их народ за собой. Попрощавшись с воеводой и его прекрасной женой, Сварн взял с собой лишь коня да небольшую сумму, необходимую для покрытия пути до Корквила. Покидая тронный зал, он чувствовал на своей спине переполненный уважением взгляд Агния. Хозяин трущоб не сдержал улыбки, вспоминая, как еще не так давно рыжеволосый воин видел в нем главную угрозу своей власти.

– Только если он обещает не докучать своим старческим занудством, – улыбнулся Кэр.

– Я живу слишком долго, чтобы что-то обещать, – рассмеявшись, древний ловко спрыгнул с лошади.

Южный загар явно шел привыкшему ко мраку пещер утларгу. Отцепив свой двуручный меч от седла и сняв скромную поклажу, он перебросил ее себе на плечи. Коротко переглянувшись с Кларком, он попросил герцога позаботиться о его коне. Поднявшись вместе со Сварном на палубу, Итан оказался в окружении своих людей. Оглядев стоявших перед ним моряков, молодой капитан почувствовал себя неловко. Большинство из них было куда старше своего командира.

– Поднимаем якорь, господа! – Кэр почувствовал, как при этих словах нагрелся висящий на на его груди медальон, а в руке, скрытой перчаткой, начался зуд.

Удача улыбнулась морякам, и попутный ветер убрал необходимость сразу же садиться на весла. Взобравшись на капитанский мостик, Кэр провел рукой по гладкому штурвалу, но тут же уступил место рулевому Таунсенту. Отойдя на самый край кормы, он смотрел на тот город, в котором оставались все его мысли.

Придя в себя и произнеся напутственную речь, он спустился вниз по деревянным ступеням и закрыл за собой дверь капитанской каюты. Итану показалось, что его новый дом необоснованно просторен. Особенно если сравнивать с тем помещением, что обычно выделялось лейтенантам. Оставшись один, он уселся в кресло, когда-то занимаемое адмиралом Харисом.

Перед глазами вставали видения прошлого. Светловолосый адмирал с суровым взглядом сидел за своим столом, а по другую его сторону взбудораженный Чарли Рокуэл показывал на страницы книги, послужившей причиной снаряжения экспедиции. Сейчас оба они были мертвы, но последствия их решений могли раскрыться до конца лишь в недостижимом для предсказания будущем.

Аурлиец сделал глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Ему было не впервой вести за собой людей, но еще никогда прежде он не располагал полной свободой действий, а за его спиной не стояли вышестоящие военачальники.

Во время войны Кэр чувствовал на себе ответственность за тысячи солдатских душ, но это было другое. В гражданской войне шанс выжить был у каждого, а вот шанс вернуться из этого плавания был далеко не у всех.

Его минутный покой был прерван стуком в дверь. Капитан откликнулся, и в каюту вошел Рэджинальд Хольт.

– Просто хочу, чтобы ты знал. Со мной у тебя проблем не будет, – было первым, что сказал бывший капитан, закрывая за собой дверь.

– Я и не думал, что они будут, – соврал Кэр, в глубине души опасающийся, что авторитет Хольта станет мешать дисциплине.

– Я лично накажу любого, кто поставит под сомнение твое право командовать, – вполне серьезно произнес Рэджинальд.

– Благодарю. Рад, что ты все же отправился с нами, – одобрительно улыбнулся Кэр.

– Боюсь, первое время большую пользу я приносить не смогу. Мне пришлось договориться с Ингрид, чтобы она тщательнее охраняла запасы эля. Меня ждет непростой путь, и выглядеть я буду скверно, но надеюсь, что к тому моменту, как мы прибудем на материк, от меня будет хоть какой-то толк.

– Я буду рад снова увидеть своего капитана, – подбадривающе улыбнулся Итан.

– Я никогда не забуду того, что ты поверил в меня. Но я хочу задать вопрос, на который надеюсь получить честный ответ. Ты ведь не планируешь возвращаться? Я заметил это в твоих глазах. Я видел нечто схожее в собственном отражении, когда потерял Гаеллу.

– Боюсь, что у судьбы уже есть на меня свои планы и мне они наверняка не понравятся, – аурлиец развел руками в стороны, стараясь сохранить на лице беззаботную улыбку, но на душе в этот момент скребли кошки.

– Я хочу, чтобы, когда настанет момент идти на смерть, ты взял меня с собой. Никакой заботы о ближних и геройства. Просто скажи, что время пришло. Ты можешь обещать мне это? – Ястребиный взор капитана Хольта когтями вцепился в собеседника и не отпускал свою жертву.

– Мне кажется, жизнь не часто дает возможность подготовиться в собственной смерти. Как правило, это большой сюрприз. – Итан развалился в кресле, невольно желая отдалиться от испытующего взгляда Рэджинальда Хольта.

– И все же. Поклянись. Лично мне. Ты уже, наверное, понял, что я не сильно ценю свою жизнь, но все же хотел бы продать ее подороже.

– Ты будешь первым, кого я позову, если почувствую, что от плана на милю разит самоубийством. Вина? – сдался Кэр и, улыбнувшись, постарался перевести тему, но тут же осекся, осознав, что его собеседник – не лучший собутыльник.

– Пожалуй, воздержусь. Не буду тебя отвлекать от новых обязанностей. Если потребуется мой совет, я буду в своей каюте расставаться с содержимым собственного желудка, – ответил бывший капитан, решивший, что мистер Кэрил его проверяет.

После ухода Хольта аурлийцу потребовалось время, чтобы вновь собраться с мыслями. Времени было мало, и терять его Итан не собирался. Начиная со следующего дня Ингрид ежедневно проводила уроки имперского на верхней палубе. Для этого идеально подошло помещение, прежде предназначавшееся под храм инквизитора. Необычайный энтузиазм к изучению нового языка неожиданно проявил мистер Мерфи. Он буквально преследовал Ингрид, постоянно уточняя тот или иной возникавший в его голове вопрос.

Эйден оказался невероятно энергичным человеком, старающимся ни секунды не сидеть без дела. Он интересовался устройством корабля, учился морскому делу у матросов и в целом выглядел очень воодушевленным тем, что оказался на борту.

Когда жаркое полуденное солнце начинало клониться к закату, он и мистер Норрингтон устраивали тренировочные бои, призванные отточить мастерство солдат. Бывший убийца по достоинству оценил умения их нового спутника, а преподавательский дар Эйдена позволял легче доносить знания до учеников.

Ближе к вечеру Га-либ выволакивал на палубу картины с изображением монстров армии хаоса. Объяснял их особенности, сильные и слабые стороны, делая акценты на самых уязвимых местах. Хорив оправился от осаждавших его переживаний и теперь казался собранным. Лишившись возможности передумать, он сумел отринуть все тревожащие его мысли. В компании отступницы и штурмана он охотно делился своими знаниями о большом мире перед превратившимися в покорных слушателей моряками.

Несмотря на то, что отчет об экспедиции адмирала Хариса никто из жителей Корквила ставить под вопрос теперь не посмел бы, не все матросы до конца верили в волшебный мир, лежащий за Внешним морем. Утларг, отступница и аурлиец во всех знакомых им подробностях рассказывали им об устройстве большого материка, народах, его населяющих, и принятых порядках. Чем больше знаний они передавали, тем меньше сомнений было у команды в том, что это не выдумка.

«Последний шанс» причалил к острову Хольта. Со времени их последнего визита аборигены достроили причал, позволявший пришвартоваться к нему даже такому большому кораблю. Властитель этих земель лично встречал соотечественников на берегу. Бывший лейтенант Ричард Уайтхол с трудом сдержал подкатывающие к глазам слезы при виде адмиральского флагмана, на котором служил в прошлой жизни. Моряки не стали долго пользоваться его гостеприимством и, пополнив запасы пресной воды, вновь отправились в путь.

Благодаря составленным Дунканом картам, стена рифов теперь не представляла прежней угрозы. Обсудив с Грином наиболее безопасный проход, Итан доверился штурману, поведя свой корабль в заданном им направлении. Случился на их пути и шторм, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что они видели в своем прошлом плавании на запад. И все же не приученный к морской качке мистер Мерфи поделился половиной дневного рациона с морской пучиной.

По вечерам, как и прежде, собирались в кают-компании. Ингрид приходилось тяжелее всех. Окруженная со всех сторон мужчинами, она постоянно ловила на себе жаждущие женского общества взгляды матросов, и если бы не авторитет штурмана, беды было бы не миновать. Ночевала она только в его каюте, а под подушкой у нее всегда был припрятан кинжал.

Роль шутника за столом Дункан охотно разделил с Эйденом. Тот умел нравиться людям, и к концу плавания никто не мог бы сказать, что он является посторонним или лишним среди старых друзей. Исполняющий обязанности плотника мистер Тронд, напротив, держался обособленно, и за столом его практически никогда не было слышно. Он действительно был немногословен, но дело свое знал, а крайне лестные рекомендации мистера Кормака не оставляли сомнений в том, что человек он достойный.

Капитан Хольт практически никогда не появлялся за общим столом. Вечера он проводил запершись в своей каюте, бредя и пытаясь удержать свой рассудок в пограничном состоянии. С трудом приводя себя в порядок, каждое утро он заступал на вахту, но как только она заканчивалась, старался как можно скорее укрыться в своих покоях. Он сорвался лишь раз, потребовав у Ингрид выдать ему из запасов бутылку, но отступница сумела дать ему отпор. Ближе к концу путешествия Рэджинальд даже попросил Эйдена провести несколько тренировочных боев, чтобы вспомнить забытое умение сжимать в руке клинок.

Впервые войдя в кают-кампанию, Итан почувствовал себя крайне некомфортно. Во-первых, при его появлении офицеры поднялись со своих мест, чтобы его приветствовать, а во-вторых, ее убранство постоянно навевало воспоминания об экспедиции. Постоянно казалось, что в любой момент дверь может открыться и на пороге будет стоять один из тех офицеров, что на самом деле оказаться там уже никак не могли.

Иона, Джереми, Питер, Чарли, Артур… Аурлийцы не забыли их имена, равно как и имена других утраченных товарищей. В один из вечеров, когда они поднимали кубки за покой усопших, их собственный покой был нарушен.

– Земля! – раздался крик с верхней палубы, но вопреки ожиданиям и сложившейся среди моряков традиции, его никто не подхватил.

Моряки даже не сразу вскочили со своих мест, решив, что дежуривший на мачте матрос мог ошибиться и сейчас получает нагоняй от вахтенного офицера. Однако Итан знал, что тот не ошибся. По их с Дунканом расчетам, к этому времени «Последний шанс» как раз должен был оказаться у берегов большой земли. К тому же в голосе кричащего не было ноток неуверенности, скорее, в нем чувствовалось удивление. Кэр переглянулся со штурманом и первым поднялся из-за стола, но выйти из каюты не успел.

– Вы должны это видеть. – Появившееся в дверном проеме мрачное лицо дежурившего в этот вечер Сварна говорило красноречивее любых слов.

Поднявшись наверх, офицеры растолкали застывших на носу корабля матросов только для того, чтобы через мгновение замереть самим. Переливаясь в вечерних сумерках множеством оттенков серого, перед ними открывалась абсолютно мертвая земля.

Глава 5. Пепел и прах

Весь оставшийся вечер и всю ночь корабль следовал вдоль побережья до тех пор, пока перед самым рассветом на горизонте не появились очертания Новой Аурлии. Спустив один из ботиков на воду, Итан лично возглавил разведывательный отряд. Выполнять функции старшего офицера на судне был оставлен Га-либ, так как остальные категорично настаивали на своем участии в вылазке. Ботик начал тереться дном о прибрежный песок, и Джонатан с Хоривом спрыгнули в воду, чтобы закрепить его на суше.

Сделав пару шагов по родным землям, Сварн нагнулся и зачерпнул рукой горсть песка. Пройдя не больше метра вперед, он немного растопырил пальцы, и песчинки потянулись к земле. Песчаный водопад ударился о почерневшую землю. Ингрид внимательно оглядывала окрестности, заранее положив стрелу на тетиву своего лука. Город казался таким же, каким его оставил мистер Норрингтон перед осадой Камграда, но что-то очевидно было не так.

Никаких разрушений. Мертвой была сама земля. Стены домов обвил теперь уже безжизненный плющ. В этом месте не осталось ничего живого. На берегу путники не увидели ни одной ящерки. Не было слышно даже жужжания насекомых или криков тех самых птиц, что напоминали аурлийских чаек. Их вопли всегда были слышны издалека, но сейчас отсутствовали.

– Будьте на чеку. Не нравится мне все это, – процедил сквозь зубы капитан Хольт, первым переступивший границу песка и мертвой земли. Его ботинок тут же оказался окутан темным облаком, состоящим из смеси праха и пыли. Итан сразу вспомнил окрестности Вормса. Он боялся того, насколько сильно могла продвинуться умерщвляющая все на своем пути зараза. Кэр старался не думать о том, что к этому времени она могла поглотить и Корпакс.

В предупреждении капитана между тем не было никакой необходимости. Если слову «безнадежность» потребовалась бы точная визуализация, то открывающийся пейзаж вполне мог претендовать на эталон. Каждый из ступивших в этот день на землю большого материка ощущал неприкрытую тревогу.

Итан прошелся по опустевшему поселению, пока не добрался до погоста, расположенного вблизи инквизиторской церквушки. Остановившись у могилы Ионы Форингтона, аурлиец перчаткой протер покрытую пеплом табличку. Знал бы профессор морской академии, в какую историю влип его ученик, обязательно бы отвесил тому увесистый подзатыльник. Кэр невольно улыбнулся, вспоминая, что когда-то давно нагоняй от учителя был главным страхом его жизни.

– Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что нам не стоит здесь задерживаться, – негромко произнес оказавшийся за его спиной Дункан.

– Мы должны узнать больше. Пройдем в глубь материка, посмотрим, насколько сильно расползлась эта зараза, – проговорил Кэр, не отводя взгляда от могилы.

– А что потом? – уточнил мистер Норрингтон.

– Я не знаю, – соврал Итан, скрывая свои истинные намерения.

– Твой таинственный друг не описал тебе план действий? – удивился подошедший Эйден, которому Кэр поведал все без утайки, еще когда они были в Аурлии.

Друзья окружили Итана Кэрила, надеясь на то, что у него есть ответы, которых у него не было. Более того, он намеревался обмануть их, отчего висящий на цепочке кулон начал согревать его грудь. Аурлиец не был уверен, что сможет справиться со своей миссией в одиночку, но пугать товарищей раньше времени не собирался.

– Никаких инструкций. Она сказала лишь, что я должен быть здесь, – мрачно пробормотал Итан.

– Отличный план. Хотя я начинаю думать, что продуманные планы – это слабая черта всех аурлийцев, – присвистнула Ингрид, бросив взгляд на Дункана.

– Я верю в то, что она хочет защитить этот мир. Демон спасала мою жизнь. Не думаю, что она отправила бы меня на убой чисто ради забавы, – парировал Кэр.

– Если надо идти дальше, значит, идем дальше. Вы слышали капитана, – отрезал Рэджинальд Хольт, в силу своей старой должности привыкший подавлять любые споры.

– Да, но все же было бы неплохо, если бы наш могущественный друг соизволил появиться. Нам бы не помешал надежный проводник, – буркнул мистер Норрингтон.

Стоило Эйдену и Хориву распахнуть створки городских ворот, как их тут же окатило волной покрывавших врата праха и пепла. Им потребовалось несколько минут, чтобы откашляться и привести себя в порядок. Воспользовавшись паузой, Джонатан Норрингтон увидел, что весь окружавший Новую Аурлию лес превратился в выжженную землю. Обернувшись, бывший убийца, бывший глава гвардии и бывший телохранитель короля вспомнил тот короткий промежуток времени, когда он исполнял роль губернатора новой колонии.

Сейчас это было смешно, но тогда он всерьез задумывался о том, чтобы попросить оставить эту должность за собой и провести остаток жизни, занимаясь развитием собственного поселения. Все изменилось в то утро, когда их лагерь посетил Лотэйр. По щеке Джонатана скатилось несколько капель свежей крови. Рука автоматически притронулась к крестообразному шраму. Даже спустя годы рана изредка продолжала кровоточить. Мистер Норрингтон знал, что не сможет обрести покой до тех пор, пока вновь не скрестит клинки с покровителем воинов.

От раздумий его отвлек оклик Сварна, сообщившего о том, что отряд готов продолжить свой путь. Поднявшись по тоннелю из скал, странники смогли полностью оценить то печальное зрелище, в которое превратился когда-то величественный лес. Сухие ветви, лишенные всякой листвы, понуро свисали вниз. Каждый шаг поднимал в воздух лежащий на поверхности слой пыли.

Итан почувствовал, что земля под его ногами стала более мягкой. Поддев ее носком своего сапога, он увидел перемешанную с почвой слизь. Как будто бы мир начинал гнить изнутри. Мистер Мерфи с неподдельным интересом оглядывал новый для него мир, сильно отличавшийся от тех историй, что успели поведать ему товарищи за время плавания.

Несколько часов пути вывели путников из погибшего леса. Их глазам открылось обширное плато, едва ли более живое чем недавний пейзаж. Впереди отчетливо виднелась какая-то туча, похожая на вытянутую змею. Проблема была в том, что, в отличие от своих собратьев, эта прижималась вплотную к земле. Только приблизившись к ней на расстояние мили, отряд понял, что движется она против ветра. Сразу же стало очевидно, что это никакая не туча, а облако пыли, поднимающееся от земли под действием ужасающего марша. Моряки так засмотрелись на движение армии хаоса, что не сразу заметили за своими спинами окружающих их тварей.

– Сзади! – крикнула Ингрид и моментально спустила тетиву своего лука.

Стрела застряла в голове уже открывшего рот крикуна. Три десятка существ старались оставаться незамеченными до тех пор, пока живые не отойдут от леса на почтительное расстояние. Аурлийцы не сразу заметили среди них второго крикуна. Издав вопль, призывающий на помощь силы хаоса, существо выпустило свои кости из плоти. Имеющие с ними дело не в первый раз моряки бросились на землю, уворачиваясь от смертоносных стрел. Даже Эйден Мерфи успел среагировать, несмотря на то что был знаком с этими существами только из лекций Га-либа.

Не поднимаясь с земли, дуэлянт метнул кинжал, обрывая раздирающий душу крик. Итан сосредоточился на ближайшем противнике и не мог видеть, что творится за его спиной, но отчетливо почувствовал, как остановился марш армии хаоса. Улучив момент, он покосился назад, чтобы подтвердить свою догадку и убедиться в том, что порождения тьмы теперь движутся в их сторону.

– Отступаем! Обратно к кораблю! – крикнул Кэр.

Разведывательный отряд противника превосходил их числом, но силы живых состояли из опытнейших воинов, и прежде они без проблем разобрались бы со столь немногочисленной группой тварей, но в этот раз все было иначе. Большинством из тех, кто стоял между ними и шансом на выживание, были клинки, но имелись здесь и новые, куда более грозные слуги хаоса.

Крупнее своих сородичей, покрытая выпирающими мышцами, с головой похожей на лошадиную, эта тварь вызывала неподдельную опаску. Столкнуться с ней первым не повезло Сварну. Существо было вооружено мечом, в то время как другая лапа сжимала кистень. Опытный воин с трудом уворачивался от его ловких выпадов, но двуручный меч не лучшим образом подходил для противостояния столь проворному типу вооружения.

Утларгу не повезло. Он отвлекся на ожерелье из черепов, висящих на шее твари, и пропустил усыпанный иглами шар, который с жутким скрежетом влетел в его нагрудник. Сварн повалился на землю, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

– Быстрее! Они уже близко! – кричал Хорив, уже успевший прорваться сквозь цепь врагов.

Хозяин трущоб перекатился на бок. Металлический шар ударился о землю, поднимая грязь в воздух. Существо замахнулось вновь, и цепь кистеня натянулась от напряжения. Сварн с ужасом подумал, что в этот раз ему не успеть. В зрачке его глаза отразилась одна из смертоносных игл, но своей цели так и не достигла. Послышался скрежет, и шар изменил свою траекторию, начав совершать молниеносные рывки по окружности, каждый раз уменьшая ее радиус.

Цепь кистеня обмоталась вокруг клинка, переходящего в руку мистера Мерфи. Лишившись возможности орудовать правой рукой, он одним кинжалом защищался от выпадов меча твари. Сварн выхватил кинжал и воткнул его в ногу монстра. Тот ударил его по лицу неповрежденной ногой, заставляя откинуться назад.

Воспользовавшись замешательством, Эйден пронзил своим клинком то место, где по всем привычным человеку соображениям должно было находиться сердце. Тварь взвыла, но осталась стоять на ногах. Дуэлянт вынужден был отступить, оставляя кинжал в плоти противника, а меч – прикованным к цепи кистеня. Существо взмахнуло рукой, и меч владельца пролетел в опасной близости от шеи аурлийца. Сделав ловкий кувырок и вновь завладев своим мечом, Эйден лишь на мгновение опередил следующий за ним по пятам кистень. Придав себе ускорение, оттолкнувшись ногой от земли, дуэлянт вновь пронзил плоть лошадиноголового, но тварь все еще умудрялась стоять на ногах.

– Да когда ты уже сдохнешь! – Склонившись, он выхватил кинжал Сварна из ноги и тоже воткнул его в грудь монстра.

В ответ он получил сильный толчок головой в лицо и, споткнувшись о корягу, повалился на спину. Оказавшись окутанным облаком пыли, он не сразу смог вернуться в реальность. Когда дымка рассеялась, он увидел перед собой грозное порождение тьмы. В рот аурлийца попала кровь из разбитого носа. Цепь взлетела в воздух, а металлический шар нацелился на поверженного врага. Если бы не вмешательство мистера Норрингтона, род Мерфи мог бы оборваться раньше положенного срока. Двумя молниеносными движениями он сперва отсек сжимающую кистень руку, а затем снес жуткой твари голову.

– Бежим! Если жить хотите! – проорал он, по очереди помогая подняться аурлийцу и утларгу.

Никто из отряда с этим призывом спорить не стал. Ужасающий звук, похожий на шепот тысяч мертвецов, заставлял их бежать еще быстрее. У самого леса их нагнали первые тараканы.

– Не хочу злорадствовать, но план был отличным, капитан, – напряженно усмехнулся Грин, перезаряжая свой небольшой арбалет.

– Уходите! Я задержу их! – прокричал Итан, оценивая то бедственное состояние, в котором они оказались.

– Пошел ты, капитан! – огрызнулся штурман, на этот раз вытаскивая меч из очередной жертвы.

– Это приказ! Доверьтесь мне, – голос Кэра источал не позволявшую его ослушаться уверенность.

Последним мимо Кэра прошел капитан Хольт. Его взгляд задавал немой вопрос, касающийся их недавнего разговора.

– Не сегодня, – постарался убедить его Итан.

Постоянно оглядываясь, его друзья продолжили бегство, а он остался один на один с набегающей ордой. Отступая, мистер Норрингтон увидел, как его молодого капитана захлестнула волна хаоса. Пробираясь сквозь мертвые ветви деревьев, отряд быстро понял, что преследование прекратилось, но лишний раз испытывать судьбу не стал. Потому, добравшись до Новой Аурлии, быстро погрузился в ботик и отплыл от берега на безопасное расстояние. Покачиваясь на прибрежных волнах, все они надеялись на чудесное возвращение своего капитана.

За секунду до того, как первая тварь коснулась его, Итан выставил руку с зажатым в ней амулетом. В этот раз он целиком и полностью доверился артефакту, благодаря чему ему удалось создать купол куда большего радиуса, чем это вышло в городе отступников. Под действием магического барьера нескольких мертвецов даже отбросило назад. Теперь твари не решались приблизиться к нему ближе, чем на метр.

– Молодцы зверюшки, – истерично ухмыльнулся Кэр, не желающий признаться себе в том, что упивается властью над этими тварями.

Неожиданно порождения тьмы вздрогнули и расползлись в разные стороны, освобождая путь своему повелителю. Неторопливой походкой в его сторону двигался красный демон, и аурлиец готов был поспорить, что уж этот точно не является его другом.

– Значит, выбор Аскха пал на тебя, – раздался голос в голове аурлийца, а воздвигнутый им барьер слегка задрожал.

В отличие от уже знакомого Кэру эмиссара хаоса, этот не утруждал себя изменением собственного голоса, чтобы пощадить собеседника. Судя по всему, выступающая на стороне живых Белиус сильно смягчала тембр, чтобы сделать свою речь более привычной для уха аурлийца. Демон подошел вплотную к едва различимому куполу, окружающему Кэра.

– Не мог сказать, что я ему за это благодарен, – аурлиец попытался отбить выпад демона полушуткой, чтобы придать самому себе смелости.

– Никому не нужные. Брошенные своими богами на растерзание судьбе, вы все еще продолжаете упорствовать. Где они, когда так нужны? Готов поспорить, что они уже подожгли жаровни кузни Колыбели миров, чтобы сотворить новый взамен вашего. – Демон провел когтем по куполу, разорвав его несуществующую материю, но стоило ему убрать палец, как барьер тут же восстановил свою целостность.

– Мы сейчас не за богов сражаемся, – сжав зубы, ответил Итан, хотя слова демона его задели, а в сердце затаилась обида.

– Я поглотил не один десяток миров и каждый раз видел перед собой одну и ту же картину. Упорство, с которым местные народы цепляются за жизнь, не вызывают во мне ничего, кроме жалостливой усмешки. Никто из вас не может понять, что мир, населенный существами свободной воли, так или иначе обречен на гибель. Хаоса не бывает только там, где нет свободы.

Кэр не смог совладать с охватившим его чувством безысходности. Он чувствовал, что демон не врет. В этот раз или в другой, но рано или поздно творению Гаетейн придет конец. Процесс может занять сотни, тысячи или даже миллионы лет, но итог неизбежен.

– Ответь мне на один вопрос. Я покорял сотни местных божков, уничтожал целые цивилизации. Неужели ты думаешь, что именно ты и те, кто стоит за тобой, станут теми, кто сможет меня остановить?

– Не прощу себе, если не попробую, – собрав волю в кулак, зло огрызнулся аурлиец.

– Ты ведь уже знаешь, что мы не появляемся просто так. Те букашки этого мира, что каждый день суетятся в надежде продлить собственную жизнь, сами привели его к гибели. – Демон положил ладонь на купол, и Итан почувствовал, как его барьер поддался воле эмиссара хаоса, начав уменьшаться в размерах.

– Я сказал, что не сдамся, – сконцентрировавшись на дорогих сердцу лентах, аурлиец вновь укрепил барьер.

– О, я не прошу тебя бросить знамя. Напротив, мне бы хотелось, чтобы вы до последнего надеялись, что у вас есть шанс. Чем сильнее будет твое разочарование, тем легче тебе будет стать одним из нас. А пока я продолжу питаться прекрасным эликсиром вашей предсмертной агонии. – Демон сильнее надавил на барьер и сделал несколько шагов вперед, оказавшись лицом к лицу с Итаном.

– Смотри не подавись, – ответил аурлиец, глядя прямо в желтые глаза.

– Дерзкий. Самонадеянный. Люблю таких. Они думают, что бессмертны. Такие либо становятся одними из нас, либо умирают с выражением детского непонимания на лице. Видеть удивление в глазах вторых – настоящая услада.

– Интересно узнать, что можно увидеть в глазах умирающего демона, – не отводил взгляда Итан.

– Лишь собственное отражение. Ты можешь идти, цепляясь за соломинку последней надежды. Мои слуги тебя не тронут. В следующий раз мы увидимся на осколках этого мира, брат мой. Возможно, когда-нибудь мы с тобой станем друзьями, – ухмыльнулся демон.

Кэр осторожно сделал несколько шагов назад, чтобы проверить слова демона. Твари покорно расступались перед ним, не пытаясь причинить вреда барьеру. Демон медленно поднял руку в прощальном жесте, и порождения тьмы разошлись еще шире. Шаги аурлийца стали более уверенными, но убрать амулет он решился, только когда армия тьмы окончательно скрылась из виду.

Оказавшись в одиночестве, Итан не спешил вернуться к друзьям. Существовала еще одна, истинная причина их вылазки. Получасовые поиски принесли свои плоды. В погибшем лесу он нашел оторвавшегося от стада мертвеца. Обычного упыря. Худощавый скелет с обрывками плоти на сухих костях молча смотрел на человека, подчиняясь приказу своего повелителя не трогать аурлийца.

Кэр выставил перед собой руку и постарался очистить разум. Повинуясь его воле, тварь сделал несколько нерешительных шагов ему навстречу. Лейтенант улыбнулся, но в тот же миг почувствовал, как из его носа вытекло несколько капель крови. Управляя марионеткой подобно кукловоду, Итан повел монстра за собой. К тому времени, когда на побережье Новой Аурлии появились две движущиеся фигуры, десантный отряд уже отчаялся увидеть своего капитана. Они сидели в покачивающемся на волнах ботике метрах в двадцати от берега, не решаясь бросить своего друга. Разглядев Итана, они направили нос небольшого корабля обратно к земле.

– Впору вновь уверовать в Создателя, – рассмеялся Дункан, когда дно ботика снова почувствовало под собой песок.

Итан буквально собственной кожей ощущал напряжение товарищей, когда их маленькое судно с мертвецом на борту направилось в сторону корабля. Весь путь до «Последнего шанса» моряки держали свое оружие вне ножен, но пустить его в ход им не пришлось.

Добравшись до корабля, они напугали команду, представив ей своего пленника. Кэр приказал Джонатану заковать рвущегося вцепиться зубами в глотку гвардейца мертвеца и запереть его в одной из расположенных в трюме клеток. Все офицеры, включая Га-либа, сразу же собрались в кают-кампании.

– Ты прихватил забавный сувенир. Не поделишься, на кой черт тебе сдался на корабле ходячий труп? – первым заговорил Сварн.

– Нам необходимо лучше узнать своего врага. Я займусь этим прямо сейчас. Га-либ, ты пойдешь со мной, – в очередной раз соврал Итан, опасаясь, что его истинные намерения не придутся друзьям по душе.

– Что прикажешь делать остальным? – спросила Ингрид, которой общество мертвеца нравилось меньше всех.

– Если империя еще существует, то мы должны вступить с ней в контакт. Лучшим вариантом будет разыскать консула Клетиса. Будем двигаться на север вдоль побережья.

– Империя относится к нам, как к мусору. С чего ты взял, что нас вообще захотят услышать? – спросил Сварн.

– У нас на корабле есть то, что поможет нам их удивить. К тому же я практически уверен, что консул не откажет Га-либу в разговоре. Готов поспорить, сейчас он как никогда прежде хочет знать свое будущее, – произнес Итан, вставая из-за стола, и кивнул монстру, давая знать, что им пора идти.

– Придется пойти на эту жертву, – оскалился муэр.

– Дункан, думаю, меня не будет всю ночь. Вахта твоя, – распорядился Кэр, покидая кают-кампанию.

Едва за их спинами закрылась дверь, как остальные офицеры собрались уходить, но капитан Хольт встал у единственного выхода, преграждая путь. Одним взглядом он попросил товарищей немного задержаться.

– Надеюсь, каждый из вас сейчас думает о том же, о чем и я. Что бы ни случилась с нами в будущем, Итан Кэрил должен жить. Вы видели, на что он способен. Возможно, в какой-то момент он станет последним шансом этого мира, – произнес Рэджинальд, дождавшись, когда шаги вышедших офицеров затихнут на палубе.

Никто не ответил бывшему капитану вслух, но каждый из присутствующих мысленно сделал свой выбор.

Чувствуя поступь монстра за своей спиной, Кэр спустился в трюм. Отпустив стражу, он несколько минут молча изучал стоявшую перед ним тварь через прутья решетки. Га-либ не стал ему мешать и, усевшись на одну из бочек, молча рассматривал собственные когти. Выбор соратника для текущей задачи Итан сделал не случайно. Он знал, что, в отличие от аурлийцев, адепт смерти не осудит ту игру, в которую он намеревался сыграть с мертвецом.

– Мне надо узнать их получше. Понять, что чувствует демон, когда управляет своей армией, – тихо сказал Итан, словно опасаясь, что их может кто-то услышать.

– Теперь понятно, почему ты решил предпочесть именно мою компанию. Не переживай, капитан. Мой моральный компас перестал работать задолго до твоего рождения, – монстр обнажил крепкие клыки в кривой ухмылке.

– Будь начеку. Если увидишь, что я становлюсь другим – убей, – попросил Кэр, отцепляя пояс с висящим на нем оружием.

– Без проблем, – равнодушно ответил Га-либ.

Итана немного задело то спокойствие, с которым монстр согласился на его просьбу. Ни секунды колебаний. Аурлиец так до конца и не понял, какую роль в их отряде играет каннибал. Друг ли он или же утративший все нравственные ориентиры монстр, решивший быть с ними только из праздного интереса исследователя человеческих душ.

– Открывай, – приказал капитан, как только положил клинки на стоящий в углу сундук.

Га-либ снял с крючка висевшие на стене ключи и подошел к клетке. Несколько секунд он сам изучал стоявшего перед ним упыря. На лице у того были следы от ударов о прутья. Когда мертвеца только привели в трюм, он долгое время пытался сломать клетку собственным телом, но в конечном итоге оставил эти попытки. Этот момент настораживал каннибала больше, чем все остальное. Имея зачатки интеллекта, эти твари могут представлять серьезную угрозу, даже лишившись своего эмиссара. Щелчок замка, скрип двери – и путь к бегству открыт. Га-либ отошел в сторону и, сняв висящий на поясе цилиндр, одним движением превратил его в копье.

Мертвец не спешил. Голова неестественно извернулась и взгляд единственного оставшегося глаза уперся в Га-либа. Издав хруст, шея твари заставила его голову повернуться и перевести безжизненный взгляд на аурлийца. Итан не знал, случайным ли был выбор упыря или же он осознанно предпочел атаковать именно безоружного, но в следующую секунду мертвец сорвался с места, стремительно направляясь к нему. Свое оружие Кэр отложил осознанно. Он хотел достичь ощущения, что ему некуда бежать и единственное, что стоит между ним и смертью, это амулет.

Вытянув перед собой руку, он повелел мертвецу остановился. Сигнал дошел не сразу, и отвратительное лицо упыря остановилось не так далеко от носа аурлийца. Ноги марионетки замерли, но зубы продолжали клацать в опасной близости от человеческой плоти. Убедившись, что у капитана все под контролем, Га-либ вернулся на свою бочку, но копье убирать не стал.

Исходящее от порождения тьмы могильное зловоние, казалось, проникало под кожу. Итан заставил себя собраться, и чечетка, отбиваемая зубами упыря, наконец замерла. Аурлиец готов был поспорить, что на мгновение увидел промелькнувшее в глазу мертвеца удивление. Новый кукловод заставил тварь сделать несколько шагов назад и тут же ощутил неприятный, болезненный укол в собственной голове.

Однако болезненное ощущение не шло ни в какое сравнение с тем невероятным чувством, что он испытал, осознавая, что полностью контролирует это существо. Даже такая власть опьяняла своей локальной безграничностью дозволенного. Итан боялся представить, что испытывает повелевающий легионами демон. Кэру захотелось причинить упырю боль, но он смог удержаться и тут же поймал на себе заинтересованный взгляд Га-либа.

Аурлиец не обманывался. Пока он был лишь начинающим кукловодом. Одним из тех, что посещали городские ярмарки вместе со странствующими цирками, не способными впечатлить никого, кроме самых маленьких детей.

Итан заставил мертвеца вернуться в клетку. Ему потребовалось приложить большое усилие, чтобы задействовать руку, которая ухватилась за дверь решетки и утянула ее за собой. Аурлийцу было необходимо обучиться более тонкому контролю. Бо́льшая часть ночи ушла на то, чтобы овладеть мелкой моторикой, достаточной для того, чтобы существо смогло самостоятельно закрыть замок на двери своей клетки. За все время Га-либ пошевелился только один раз, когда перед рассветом в трюме раздался щелчок.

Изучая молодого капитана, монстр видел, как тот изможден. Нос и подбородок были залиты кровью, а взгляд помутнен. Сейчас и кукловод, и его кукла походили на пьянчуг, единственной разницей между которыми была лишь различная степень опьянения.

Будучи не в состоянии исполнять свои обязанности, на ближайшие дни Итан распределил дневную и ночные вахты между Хольтом и Дунканом. При свете дня аурлиец старался заставить себя уснуть, чтобы хоть как-то снизить боль в раскалывающейся надвое голове. Ночью же он продолжал свои исследования под зорким взглядом каннибала.

Ко второй попытке Га-либ установил в клетке стол, и Итан провел все время в надежде расправиться с ужином руками мертвеца. В следующий раз на столе уже лежало несколько небольших рулонов парусины, набор игл с отверстиями разных диаметров и несколько катушек с нитями. Если бы существо могло чувствовать боль в истыканных пальцах, оно бы уже давно прокляло аурлийца. Иногда Итану начинало казаться, что он намеренно старается уколоть экспериментальный образец, и оттого ему становилось не по себе.

Валясь с ног от усталости, к утру Кэр все же был доволен достигнутым прогрессом. Половина игл уже осталась позади, а на столе были раскинуты изуродованные неумелым узором полотна. Га-либ бросил ему тряпку, и Итан как мог постарался утереть запятнанное кровью лицо. Он не хотел, чтобы его люди видели своего капитана в подобном состоянии. Между тем он давно не видел собственного отражения. В противном случае пришел бы в ужас, увидев в зеркале человека едва ли более живого, чем сидящий в клетке мертвец.

Порча, охватившая левую руку аурлийца, тоже не давала о себе забыть. Теперь ее не могла скрыть даже перчатка. Отшелушивающаяся кожа начинала открывать таящийся под ней слой демонический плоти. Отныне Итан всегда носил рубахи с длинными рукавами и тщательно следил за тем, чтобы его секрет таковым и оставался.

Покончив с вышиванием, он не смог отказать себе в удовольствии подняться на верхнюю палубу и раскурить трубку. В скором времени заканчивалась вахта Хольта и дежурившего вместе с ним Сварна. Офицеры стояли на носу корабля, и от Кэра не ускользнуло то, как они переглянулись при виде своего капитана. Из-за долгого взаимодействия с хаосом в голову лезли плохие мысли, доходящие до подозрений, что команда подумывает о том, чтобы поднять бунт из-за странного поведения своего капитана.

Несколько дней, пока Итан отсутствовал, моряки любовались печальными пейзажами мертвой земли с безопасного расстояния, но куда больше их тяготило то, что происходило на самом корабле. Однако результатами собственных трудов Кэр все же был доволен. Теперь он куда лучше понимал мышление своего противника.

– Глядя на все это, начинаешь думать, что закат империи мы уже пропустили, – первым начал разговор Рэджинальд.

– При всей моей нелюбви к империи, стоит признать, что даже армия хаоса не могла бы истребить ее за столь короткое время, – ответил Сварн.

– Рано или поздно нам придется высадиться, и сомневаюсь, что где-то посреди этих мертвых лесов стоят ее легионы, – парировал Хольт.

– Да, когда высаживаемся, капитан? – подбадривающе улыбнулся Сварн.

– Не знаю. Надеюсь, что судьба подкинет нам какой-нибудь знак, – печально проговорил Кэр, уже уставший от того, что ему задают вопросы, ответов на которые у него нет.

– Думаю, это похоже на знак? – спросил подошедший в компании штурмана и отступницы Хорив.

Рука древнего указывала вперед. Собеседники проскользили взглядом по незримое линии в указанном направлении. Утренний туман начинал рассеиваться, и на горизонте стала видна едва различимая конструкция. Далеко впереди прямо на глазах вырисовывались очертания величественной горы, пик которой почти касался облаков.

– Не припомню такого в этих местах, – обратился Итан к старшему из утларгов.

– Потому что раньше ее здесь не было, – медленно проговорил пораженный Сварн.

Хозяин трущоб переглянулся с поравнявшейся с ними Ингрид, но уточнять у нее не стал. Изумление, отразившееся на лице отступницы, ответило на его вопрос раньше, чем он был произнесен.

Глава 6. Альянс

Борясь со встречным ветром, весла «Последнего шанса» несли корабль прямиком к необыкновенному природному чуду. Обогнув гору, Итан распорядился бросить якорь. Небольшой ботик вновь отделился от корабля, направившись в сторону суши. Настроение путников значительно улучшилось, когда показавшиеся на побережье леса предстали перед ними в своем первозданном виде. Молчаливый закованный в цепи пленник неподвижно сидел на носу маленькой шхуны. Тем не менее Джонатан и Хорив не сводили с него глаз, в любой момент готовые повторно лишить его жизни.