Я (не) в порядке

© Элли Мэй, 2024

ISBN 978-5-0062-7926-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Наверное, каждый из вас слышал, что такое «Абьюз». Для тех, кому это слово незнакомо, уточню. Абьюз – жестокое обращение в отношении другого человека. Если разобрать слово «abuse» в английском словаре, то оно будет означать «ненормальное использование» или «тобой злоупотребляли». Абьюз проявляется по-разному. Он может быть финансовым, психологическим или физическим. Но в любом из них всегда есть модель «агрессор – жертва». И жертва, по большей части, не может выйти из этих отношений по многим причинам. Основная из них – СТРАХ.

Потемкина Ника – худенькая девочка с каштановыми мягкими волосами и глазами, ярче голубого неба над головой, – родилась в самой обычной деревне, каких по миру разбросано много. Зимой здесь вырастают белоснежные сугробы, а летом температура поднимается под сорок градусов и выше. Сама деревня представляет собой старые домики с новыми крышами, главную асфальтированную улицу, пять магазинов, рынок, двухэтажную школу и единственную фабрику по производству дверей. Живет здесь в основном простой народ с небольшой зарплатой, но так же есть и хорошо обеспеченные семьи, решившие наслаждаться природой, нежели задыхаться городским спертым воздухом.

Деревню со всех сторон окружает сосновый бор. Он прекрасен в любое время года. Стволы сосен удивительно ровные и стройные, а ветви густые и разлапистые. Земля покрыта слоем темно-зеленого мха и травы. Лес завораживает собой каждого, кто только раз взглянет на него. Ника его очень сильно любит и всегда хочет погулять в нем, но родители делать ей этого не разрешают.

Поселение связывает с миром единственная дорога. Она начинается в самом конце деревни, разделяясь на два пути: один – проходит сквозь дома, другой – огибает построения и тянется вдоль леса. У начала дороги они вновь срастаются в одну и уже она тянется некоторое расстояние, пока на пути не появятся другие деревеньки или же небольшой город.

Вернемся к Нике. Ее семья состоит из трех человек. Она, ее мама и отец. Живут они в обычном доме с огородом на заднем участке.

Мать девочки домохозяйка. Высокая, сутулая, с короткими волосами, среди которых уже просачивается седина, с морщинами на лице и с потухшим взором. И это в тридцать восемь лет! Какими-то особенными чертами не отличается. В доме все время ходит в сером халате, частенько смотрит сериалы по ноутбуку и роется в своем огороде, выращивая исключительно одни овощи, которые, если вырастут в избытке, можно потом продать на рынке.

Любовь и заботу, как таковую, мама к своей дочери не проявляет. Они семья и живут под одной крышей, но в их отношении больше молчания и холода, нежели какой-то теплоты. Будто они незнакомцы друг для друга. Никогда за свою еще малую жизнь Ника не слышала от мамы ласковых слов и совета. Почти всегда ее слова это приказы, что нужно делать, и редкие обидны высказывания о том, что дочь «растяпа», «неумеха» и «позорище в семье». И если с мамой можно хоть как-то ужиться, то с отцом дела обстоят куда хуже. Ведь он настоящий тиран и абьюзер в семье.

Мужчина старше своей жены на пару лет. Дочь с самого детства старается не смотреть на него, чтобы ненароком не разозлить. Потому в ее памяти отпечатался лишь его образ. Высокий, крупный, сильный и страшный. Его волосы коротко стриженные, лицо всегда в щетине, а глаза… будто бездна, где кишит один лишь ужас. Стоило ей взглянуть в них один раз, и он навсегда застыл перед ее глазами.

Работает отец на фабрике шесть дней в неделю, приезжая на обед домой. И это одно из лучших мгновений для девочки, потому что большую часть дня его нет дома. Самое же жуткое – это выходные. В них от тирана можно ожидать что угодно. Порой, дочь ощущает себя как на эмоциональных качелях: то отец может пролить с утра на себя кофе, но уйти в зал с баночкой пива, то неудачно ударится мизинцем об угол, и остаток дня будет ругать и винить во всем только ее. И… ах! Если бы все заканчивалось на этом, но нет…

В тиране есть особая злоба. Она сидит глубоко в его душе и управляет им в тот миг, когда мужчина не может с ней справится. Этот миг Ника очень хорошо ощущает. Даже когда он еще не входит в дом, приехав с работы, она чувствует пронзительный холод и мороз, пробегающий по спине. Ей всегда хочется спрятаться, убежать из дома, заблудиться в лесу или исчезнуть, только бы он не нашел ее. Ведь стоит его глазам найти дочь, как его руки сами собой тянутся к черному кожаному ремню с металлической застежкой, а ноги ведут в спальню девочки. Порой, он находит причины объяснения ее наказаний, но иногда их попросту нет. Ему хочется усмирить злость и расслабиться, чтобы не чувствовать напряжение из-за каких-то неудач. Так что… объяснение уже давно стало чем-то пустым и ненужным.

Так же, в доме, есть негласные правила. Их много, если начать с крошек забытых на столе или же общения только с теми, кого одобряют родители. Следовать им одновременно и легко, и тяжело. Ведь огромный список трудно удержать в голове и пункты там, порой, бывают странные, а то и вовсе невыполнимые. Например, как Ника может в одну секунду вымыть всю посуду и спрятаться в комнате, если тиран зол и не желает ее видеть? Без каких-то сверх способностей – выполнить пункт невозможно. Но среди всего перечня правил есть три самые главные:

1. Никогда дочери нельзя делать то, что опозорит ее родителей.

2. Никаких отношений.

3. Никто не должен знать о том, что происходит в стенах этого дома.

По всем этим признакам и причинам можно смело сказать, что отец не любит дочь. Теплые чувства у него к одной лишь жене. Только на нее он никогда не поднимает руки, но частенько может поставить ее на место грубым словом. Ведь он хозяин и все должно быть по его воле. Потому в большей степени за все приходится отдуваться Нике. И ей всегда кажется, что дом, родители и она сама – пропитаны густой и неприятной темнотой, которая с каждым днем становится все больше.

К счастью, у девочки есть пару лучков радости и добра, которые изредка рассекают тьму и светят ей, осушая слезы на щеках и приятно грея душу. Одним таким лучиком является дедушка (отец матери).

Анатолий Степанович, добрый и милый седовласый дедушка с короткими усами и добрыми глазами, такого же голубого оттенка, как у внучки (или же у нее, как у него). Он живет далеко от семьи дочери и бывает в гостях только раз в год, потому что его здоровье слабое, а путь на поезде занимает стуки. Нике всегда хотелось, чтобы он жил вместе с ними, тогда не пришлось бы тратить здоровье, силы, время и финансы на дорогу. К тому же, как только Анатолий Степанович приезжает к ним, тиран прячется и почти не бывает дома, потому что незваного гостя терпеть не может (это не может не радовать Нику). А как иначе? В доме должен быть один хозяин, а как только дедушка приезжает, то занимает это место, потому что он старше и дом это его собственность. Раньше он жил здесь со своей женой. Но из-за болезни жены им пришлось переехать ближе к хорошей клинике, так что дом остался на дочь. И права в присутствии престарелого хозяина, отец качать не может. Но все же, на кое-что повлиять он в силах. Благодаря тому, как тиран держит всех в доме в строгости, никто не смеет ему перечить, а значит, «они не желают», чтобы Анатолий Степанович переезжал и жил с ними.

Каждый приезд любимого дедушки как праздник для внучки. С его присутствием все становится радостным и… правильным. Так как и должно быть. В эти дни даже мама девочки будто бы начинает светиться изнутри и становится моложе, игнорируя все плохое.

Обычно, любимый дедуля приезжает во время сборов детей к школе. Он не просто так выбрал эти дни. Анатолий Степанович, только приехав и не успев отдохнуть от дороги, тут же берет внучку с собой и увозит ее в ближайший город, чтобы на накопленную пенсию прикупить для драгоценной Ники все самое лучшее: ручки, тетради, портфель и одежду. На все это уходит не один день, а два или даже три, ведь он придирчив ко всему!

В остальное же время, дедушка и внучка развлекаются: гуляют в городском парке, едят мороженное, ходят в кино на мультики, катаются на аттракционах или посещают зоопарк. Иногда, если Анатолий Степанович разрешает, Ника сама за них платит, взяв деньги из своих собственно заработанных сбережений.

По вечерам, уставшие, но счастливые, они строят в спальне Ники домик из одеял и подушек, чтобы прятаться там и тайком читать книги. Именно дедушка и приучил внучку к чтению, привозя ей все самые интересные рассказы, какие он только найдет у себя в городе.

Когда на небе загораются первые звездочки, они прячутся в домик. Анатолий Степанович включает фонарик, прижимает к себе внучку и с выражением, подбирая каждому герою свою интонацию, читает сказки. Положив ему на грудь голову, Ника каждый раз прикрывает глаза, слушает теплый голос, навеивающий чудеса, ощущает стук сердца с неровным боем, вдыхает запах душицы вперемешку с лекарствами и постепенно засыпает.

Ника не знает, догадывается ли дедушка о том, что делает тиран в его отсутствие. Но спрашивать об этом, и уж тем более говорить, она боится. Ведь отец постоянно запугивает ее, угрожая тем, что Анатолий Степанович больше никогда не приедет, если девочка скажет ему хоть слово о наказаниях. Еще он дополняет, своим тяжелым басом:

– Не расстраивай дедушку. Ты же так сильно его любишь! А представь, что он будет делать, когда узнает, что ты не слушаешься?

Потому, боясь потерять любимого и дорогого человека, Ника продолжает молчать. Даже когда Анатолий Степанович берет ее тоненькие бледные руки и показывает на синяки чуть выше локтя, спрашивая, что случилось, она включает свою фантазию и расписывает то, как неудачно лазила по деревьям и упала, заработав эти синяки.

Неделя с дедушкой как всегда проносится быстро. Девочка не успевает моргнуть и сделать глубокий вдох, как он уже собирает свои вещи и едет на вокзал, к поезду, который унесет его очень далеко, а привезет только через год. Год, который пройдет в темноте и без общения с ним, ведь родители запрещают ей созваниваться с ним по телефону. Всякий такой раз, Ника горько плачет и не выпускает его из объятий, моля о том, чтобы он забрал ее к себе. Но это невозможно.

И когда поезд уже отходит, а дедушка машет плачущей внучке своей морщинистой, но теплой рукой, Ника ощущает, как холодная темнота скользит по ее спине, прямиком к шее, и перекрывает воздух.

Вторым и не менее важным лучиков в жизни Ники является ее лучшая подруга – Лиза Весенняя. Они познакомились на линейке посвященной первому сентября. Обе девочки оказались в одном первом классе. Весенняя была в черном платье с белыми рюшками и с двумя светлыми хвостиками, над которыми были большие белые банты.

Естественно, что Лиза, как яркая и порой буйная личность, подошла к Нике первой и спросила:

– Тебе тоже кажется, что наши мальчишки отстойные?

Сказав это, она показала в сторону одноклассников. Те стояли и считали ворон над головой. У одного был сломан передний молочный зуб, а другой и вовсе по-тихому ковырялся в носу.

Только взглянув на них, лицо Ники искривилось от отвращения. Они с Лизой переглянулись и весело рассмеялись. Никто не знал их причину смеха. Это был их маленький секрет, который и помог им стать лучшими друзьями.

Родители Ники не стали возражать их дружбе, когда узнали, что Весенняя – дочь богатых людей. В дальнейшем это сыграло им на руку. Именно благодаря родителям Лизы, отец и стал работать на фабрике по изготовлению дверей. До этого он ездил в город каждый день и работал в автомастерской. Оттуда его уволили из-за того, что автомобили возвращались обратно с теми же проблемами с какими приезжали.

Девочки в своей дружбе очень похожи на Котенка по имени «Гав» и его верного друга щенка Шарика. Особенно хорошо это было видно, когда они были еще детьми. Всюду слонялись вместе, придумывали свои сказки о прохожих, делая их них то пришельца, то орка, который ищет себе пару. Как то даже хотели и язык свой собственный придумать, но их терпения не хватило, и потому они решили, что родной язык лучше передаст все, что им надо. А чтобы никто не узнал их секреты, просто нужно говорить их очень тихо и на ушко. Либо не говорить вовсе.

Перед пятым классом с ними приключилась беда. По миру прошел ажиотаж о здоровой экологической среде. Многие разделились на тех, кто желал жить в городе и ничего плохого в этом не видел, а другие потянулись в деревни и посёлки, чтобы быть на свежем воздухе. По этой причине в деревушку съехались новые семьи, втискиваясь в итак небольшое пространство. Почти все были с детьми, и потому школа пополнилась к первому сентября, а вместе с этим классы разделились на «А» и «Б». Лиза и Ника попали в разные. Первая в «А» класс, а вторая в «Б». Ох и горевали они тогда, узнав об этом! Молили своих родителей, чтобы те перевели их в один класс. Но взрослые не видели ничего плохого в их беде, потому не стали выполнять их просьбу. Девочкам пришлось смириться с горем, и они нашли все-таки решение. Как только с урока звонил звонок, они мчались друг к другу и болтали до нового звонка, прячась в пыльной и никому ненужной библиотеке с одним единственным старым и очень скрипучим диваном зеленого цвета.

В возрасте четырнадцати лет, Лиза вдруг захотела поменять свой имидж и Ника тогда ей подсказала, что она очень похожа на актрису норвежского сериала «Стыд». Весенней эта идея очень понравилась. Она в тот же день сделала себе каре в салоне и накупила красной помады.

О своей проблеме Ника ничего не говорит Лизе, хотя о подруге знает все, потому что Весенняя открытый человек и ничего не скрывает от близких ей людей. От того девочка чувствует себя предательницей, но иначе поступить не может. Точно так же, как и с дедушкой, отец сказал ей:

– Если ты расскажешь обо всем Лизе, она от тебя сбежит. Кто хочет дружить с той, кто не может и дня прожить без наказания? Чтобы молчала и ничего ей не говорила, иначе ты ее больше не увидишь.

Потому девочка продолжала и продолжает, по сей день, скрывать свою тайну. Ей приходится каждое утро натягивать улыбку, говорить всем, что с ней все в порядке, а потом возвращаться в ночь, где ее всегда поджидает тьма с распростертыми объятиями.

Перейдя в восьмой класс, Нике улыбается удача. Впереди ОГЭ, а значит – свобода. Из-за хороших оценок и знаний, она не переживает о том, что не сможет сдать экзамен. Напротив. Все свое свободное время она, что и делала, так только училась. Так что нет сомнения в том, что ОГЭ будет завалено. Остается только понять в каком направлении идти и на кого учится. И решение приходит неожиданно. Ей уже неважно куда поступать, важнее всего где. А «где», она уже решила. В городе своего дедушки. Идея гениальна! С ее оценками, девочку возьмут куда угодно, так что она отправит документы во все училища поблизости с квартирой дедушки, а там уже будет выбирать. Но важнее то, что Анатолий Степанович уже не будет один. Она, его родная внучка, будет приглядывать за ним: покупать лекарства, ходить в магазин, готовить еду и убираться в доме. Ника сможет своей заботой отплатить за его любовь и свет, которым он освещает ей жизнь. А еще… ей удастся сбежать подальше от тирана и его тьмы, оставив все страхи позади.

Обдумав все до мелочей, Ника делится своими планами с родителями. Они, конечно же, соглашаются. Как же упустить шанс, что дочь уедет и они, наконец, останутся только вдвоем? Единственное условие: дочь должна закончить школу с красным дипломом и балами за экзамен больше девяноста.

Но в этой идее есть и печальная сторона. Девочка уедет и оставит свою подругу. Совсем одну. Ника долго думает об этом и не решается сказать все Лизе, но, в конечном счете, делится своими планами, прося прощение за то, что хочет уехать подальше. К счастью, Весенняя ее поддерживает.

– Не бойся! Мы навсегда с тобой подруги. Это значит, что расстояние нам будет нипочем! А если соскучимся, то обязательно созвонимся! А если очень соскучимся, то будем приезжать друг другу в гости! Правда, ведь?

Задав вопрос, подруга начинает плакать и повторяет его еще минимум три раза, прежде чем Ника, уже тоже плача, обнимает ее и обещает, что не оставит ее и всегда будет звонить.

Сам же дедушка, как только узнает об этой новости, приехав перед девятым классом, чтобы собрать свою внучку, – радуется неимоверно! Они начинают расписывать, как будут проводить вместе вечера, какие книги купят и в каких местах побывают. Мечта загорается в душе Ники ярким пламенем и его уже ничто не может потушить. Что бы ни происходило, даже в самый пасмурный день, она знает, что скоро все закончится, и считает каждый день до новой жизни.

Уже во время ОГЭ, девочка всю себя отдает экзаменам и вытягивает из памяти нужные ей знания, переживая совсем чуть-чуть. Первый, второй и третий сдаются на ура. Почти сто баллов! Остается самый легкий для нее третий экзамен по обществознанию. За несколько дней до него, Ника приходит домой с магазина, а весь путь мечтает о том, как достанет свой рюкзак, напихает в него вещи и уедет на том же самом поезде, который всегда привозил ей любимого дедушку.

Зайдя на кухню, девочка обнаруживает за столом отца и маму. Первый не может скрыть улыбки, пока пьет чай, а вторая сидит, закрыв лицо ладонями и плечи ее слегка дергаются, будто бы она плачет.

– Ника! – видит дочь отец, – ты вернулась! А у нас новость! Твой любимый дедуля, наконец-то, помер! Он больше никогда к нам не приедет!

В тот самый миг, услышав противное и неправильно подобранное слово «помер», Ника будто бы отключается от мира. Из ее рук выскальзывает пакет, яблоки катятся по полу и тиран срывается на крик. Но все что чувствует девочка, так это нестерпимую боль в душе. Будто кто-то нарочно режет ее острым ножом и посыпает сверху солью, издеваясь.

– Ника! – снова кричит тиран и с силой хватает ее за плечи.

Совсем выбитая из колеи, девочка плохо сдает экзамен. Ей не хватает пару баллов, чтобы получилось ровно девяносто и от этого родители очень сильно злятся. Точнее, злится тиран, считая, что дочь позор в их семье. Он сильно ругает, наказывает и запирает ее в комнате, лишая всего. А напоследок кричит:

– Ты больше никогда не выйдешь из дома! Будешь учиться до потери пульса! Чтобы в одиннадцатом классе получила сто баллов по всем предметам!

Из-за этого, Ника почти месяц не видится с подругой. Рядом с ней все это время находится тьма и горечь потери. Девочке даже не дают попрощаться с дедушкой. Мать уезжает одна и возвращается через пару дней в черном одеянии, с новой сединой и морщинами на лице. Какая-то часть Ники надеялась, что мама опровергнет новость и скажет, что с Анатолием Степановичем все хорошо. Он жив, бодр и здоров. Она даже готова учится до одиннадцатого, только бы дедушка был жив и ждал ее в своей квартире. К сожалению, этого не происходит.

Чуть позже, когда отец добреет, он выпускает дочь на прогулку с подругой. Девочки гуляют недолго, потому что в какой-то момент Ника взрывается и говорит много гадостей Лизе, а потом убегает домой, где прячется в своей комнате, заточая себя в толстый кокон пустоты, не желая никого видеть.

В одну из ночей, когда боль души и тела сливаются в одну, напоминает о себе снова, девочка понимает, что устала мечтать, бороться и… жить.

– 1-

Понедельник второго сентября природа встречает проливным дождем, не типичным для этих мест. Детям приходится идти в школу с зонтами, а везучих ребят – родители подвозят на машине. Видимость из-за ливня маленькая, дворники на автомобилях работают непрерывно, а земля не успевает впитать в себя всю влагу, отчего на дороге появляются здоровые лужи. Внезапный дождь после летней жары дурной знак.

В простенький полутемный кабинет, из-за серого дождя за окнами, под руку входят две девушки. Первая – темноволосая, с карими глазами в черной футболке и синих джинсах. Вторая – с пушистыми золотистыми волосами до подбородка, в розовой кофте и светло-голубой юбке чуть выше колен.

– Ну и ливень, – протягивает темненькая, направляясь с подругой к задней парте третьего ряда, что у двух больших окон.

– Согласна, – кивает светленькая, проверяя подушечками пальцев, не потекла ли под глазами тушь, – весь макияж потек, а волосы потеряли объем. Я теперь выгляжу хуже половой швабры.

Позади них появляется рыжий паренек с веснушками и узкими полными губами. Он одет в простую футболку и треники, а через одно его плечо перекинута сумка на длинной лямке.

– Не боись. Ты всегда выглядишь как пугало.

Парень подмигивает возмущенной однокласснице и проходит в проеме между первым и вторым рядом к задней парте. Снимает сумку, кидает на стол и плюхается на стул.

– Ты чего здесь делаешь? – спрашивает темненькая, остановившись и вскинув бровь, – ты же всем говорил в прошлом году, как счастлив, свалить с девятого.

Тот пожимает плечами, говорит: «Родители», и достает телефон, обращая к нему все свое внимание.

– Всем привет!

Тут в класс заходит другой парень. В полосатой вытянутой кофте, темных плотных штанах, с рюкзаком, вьючными каштановыми чуть длинными волосами и двумя родинками на щеке. Завидев его, брюнетка быстро отводит взгляд и продолжает свой путь к парте, где ее подруга уже раскладывает свои вещи.

В этот же момент, вместе с другими учащимися, в класс проскальзывает девочка во всем черном: худи и штаны. Она слушает музыку через один наушник и бездушно берет к своей парте – первой у окна. Когда Потемкина становит портфель на край стола, ее окликают:

– Ника, привет! Рады видеть тебя!

Та, кинув на них секундный взгляд, кивает и вытаскивает из сумки толстый учебник геометрии, простой серый дневник, новую зеленую тетрадь в клетку и ручку с карандашом. Девушки на задней парте перестают улыбаться и переглядываются. А Ника уже вешает портфель на спинку стула, садится и, подперев голову ладонью, устремляет взгляд в окно. Там, за ширмой дождя, проглядывает лес с его хвойными темно-зелеными, почти черными, деревьями. Неведомая сила, скрывающаяся за длинными стволами, манит к себе. Заставляет смотреть все дальше и дальше, углубляясь в самое сердце леса. В какой-то момент Потемкина напрягается и, кажется, перестает дышать. Между сухими кустами с кривыми ветвями мерещится черная тень с полностью белыми глазами.

Все тело немеет. Реальность рассеивается, и девочка уносится в ночной кошмар, преследующий ее со дня смерти дедушки…

Всюду непроглядная и холодная тьма. Куда ни взглянешь, наткнешься на бесконечную черноту. Девочка, стоя на чем-то хладном и шершавом, крутиться в поисках того, что поможет ей выбраться отсюда. Внезапно, ее шею окатывает ледяной поток воздуха. Когда она вздрагивает и резко оборачивается, что-то слизкое проходит по ее руке выше локтя. Ника одергивается и, судорожно вдыхая смрад, пятится назад. Справа что-то движется и девочка, почувствовав это всем своим нутром, обо что-то спотыкается и падает назад. Не успевает прийти в себя, как слизкое и противное «нечто» цепляется за ее голые ноги.

Взвизгнув, Потемкина вскакивает на ноги и бежит, куда глаза глядят, только бы подальше отсюда. Но как бы быстро она не бежала, темнота вокруг становится только гуще и холодней, будто в морозильной камере. Выбившись из сил, девочка спотыкается и падает. «Нечто», притаившееся во мраке, цепляясь обо что-то, быстро приближается к ней.

Бешеный пульс бьет в голову. Ника, уже плача, пытается отползти назад из последних сил, что в ней остались, но тьма быстро ее настигает. Заточает ноги в цепкую хватку и движется вверх, заточая колени, руки и все тело во что-то мерзкое. Девочка поднимает голову, задирает подбородок и кричит о помощи, только слова застревают в ее горле. И мрак захватывает ее целиком.

Звонок вытягивает Потемкину из воспоминаний. Его звук настолько неожиданный и громкий, что девочка вздрагивает, как если бы проваливалась в сон.

Учитель математики лет сорока в серой однотонной рубашке и брюках, встает перед классом. Оглядывает всех своими светло-серыми глазами и находит-таки двух парней на галерки, лежащих лицами на партах.

– Чернов! Васнецов! Вам нужно персональное приглашение, чтобы встать?

Громко и выраженно выдохнув, рыжий паренек и его друг с родинками на щеке, поднимаются из-за стола.

Кивнув ученикам, математик приветствует всех в кабинете и приглашает их сесть на свои места. Друзья же за последней партой, плюхаются обратно и опять «засыпают».

– Всех поздравляю с первым учебным днем в десятом классе, – говорит учитель, – вижу, половина класса отсеялась. Остались одни смельчаки, что меня удивляет… Юра! Кирилл! В конце-то концов! Спать будете дома!

Рыжик поднимает голову и со стоном замечает:

– Разве школа это не наш второй дом?

Нахмурив темные густые брови, учитель открывает рот, чтобы сделать им еще одно замечание, но тут его отвлекает стук в дверь.

– Входите! – говорит он громко, чтобы тот, кто за дверью, услышал.

В кабинете воцаряется тишина. Взгляды всех тринадцати учеников обращаются к двери, и вскоре перед ними появляется их классная руководительница в строгой юбке, блузке и прилизанным пучком на голове. Очень занимательная личность.

Класс за последние годы видел ее редко, но та, тем не менее, каким-то образом все равно следила за ними и общалась с учителями, чтобы детям давали дополнительные задания, дабы исправить плохие оценки. Оттого-то ребята ее любят: видят редко, а так же не задерживаются на классные часы после уроков, оставаясь сами по себе. Единственное исключение – это выставление оценок перед каникулами. Но и тогда классуха (по-молодежному) раздает каждому листочки с оценками, после чего быстренько расписывается и отпускает всех по домам.

Так что ее приход сейчас будоражит внимание учеников. Даже Юра и Кирилл, лежащие до этого, выпрямляются и кидают вопросительные взгляды на одноклассников.

Стоя у входа, классная руководительница соединяет вместе руки и спрашивает:

– Я прерву ваш урок на пару минут?

Математик поднимает руки, пожимает плечами и садится за свой стол, предоставляя возможность женщине. Та в свою очередь занимает его место в центре и обращается к своему классу, говоря быстро:

– У меня для вас новость. С сегодняшнего дня вместе с вами будет учиться новенький. Прошу отнестись к нему дружелюбно. Васнецов и Чернов! Вас это тоже касается! Иначе мне придется каждый день устраивать для вас классные часы, где мы подробно разберем что такое «дружба». Всем ясно?

– Да… – лениво протягивают школьники.

– Замечательно! – тонкие губы расплываются в улыбке, и женщина кидает взгляд на дверь, – Артем! Входи.

Дверь распахивается и в кабинет входит высокий юноша в белой не заправленной рубашке, брюках и черных кроссовках, а на его плече небрежно свисает портфель. Брюнет подходит к классухе, встает рядом и оглядывает, сидящих в кабинете, быстро пробегая по каждому зеленым взглядом.

– Знакомьтесь! – приветствует его учительница, – это Сафронов Артем. Он приехал к нам из города по семейным обстоятельствам. Прошу его не допекать вопросами, как вы любите, а во всем ему помогайте. А ты Артем, – она оборачивается в сторону новенького, – как я помню, учился по другой программе. С нашей у тебя могут возникнуть некоторые проблемы, так что можешь сесть с Потемкиной Никой. Она у нас единственная отличница в классе и обязательно тебе поможет.

Потемкина отрывает растерянный взгляд от учебника. Все это время она изучала новые темы и не обращала на новоприбывшего внимание. Ей совсем не хочется, чтобы кто-то нарушал ее личное пространство, сидя рядом. Классная руководительница не видит замешательства в глазах ученицы, и вытягивает руку к ее парте, показывая Сафронову, где сесть. Артем сразу направляется к столу, по дороге снимая сумку с плеча. У парты он кидает рюкзак у ножки стола, а сам устраивается на стуле, вытянув одну ногу под партой.

Классуха говорит еще что-то, уже обращаясь к математику, но Ника не следит за их речью, потому что отодвигает свой стул ближе к краю стола, чтобы быть как можно дальше от незваного соседа. Все эти годы, не считая первых классов, она сидела одна и потому привыкла к пустоте рядом, а присутствие Сафронова заставляет ее защитный барьер сотрясаться неприятной дрожью.

– Не переживай ты так, – вдруг слышится бархатный голос со стороны соседа.

Девочка, сбитая с толку, поднимает на него взгляд и попадает в ловушку холодных зеленых глаз.

– Мне не нужна твоя помощь. Я даже говорить с тобой не буду, – парень ухмыляется.

Судя по шагам, классная руководительница выходит из кабинета, а математик поднимается из-за стола, что-то говоря про урок и темы в учебнике. Ника же в это время ощущает, как в ней просыпается давно забытая злость и все из-за надменного парня рядом. Она зло глядит на него с секунду, после чего язвит в ответ, стиснув зубы:

– А я и не собиралась тебе помогать, даже если бы ты попросил.

Конечно это ложь. По сути своей, девочка никому никогда не отказывает в помощи, но этот… Артем. Есть что-то в нем такое, отчего хочется вылить на него все плохое, что сидит внутри. Чтобы сдержать свой пыл и не сказать еще чего лишнего, она резко отворачивается и отвлекается на стекающие по окну капли дождя.

– …так что, – монотонно говорит учитель у доски, – вы знаете, что вас ждет. Прошу вас этот и следующий год быть более внимательными, чтобы сдать все экзамены и поступить туда, куда желает ваше сердце.

Весь урок, Ника сидит на краю стула, стараясь держаться подальше от новенького. Отчего-то, как бы она не пыталась отвлечься на урок, парень продолжает ее раздражать. Наверное, потому что сам он не напряжен: развалился на стуле, как на троне, и чертит что-то в тетради, игнорируя учителя. Пару раз девочка ловит его взгляд на себе и только сильней вжимает голову в плечи, а внутри нее разгорается целое стихийное бедствие.

Время идет бесконечно долго, но вот звенит звонок и Ника вскакивает со стула. Хватает рюкзак и быстро скидывает в него вещи, чтобы сбежать и уединиться в тишине, дабы успокоиться. Ее и саму удивляет то, как остро она реагирует на новенького. Пока учебник и тетрадь как попало залазят в сумку, а их страницы подгибаются, девочка замечает на себе взгляд Сафронова. Он встает, неторопливо поднимает сумку с пола и не спускает с нее заинтересованного взгляда.

Ника психует. Зеленая тетрадь никак не может залезть между учебниками, а Артем, как на зло, смотрит на нее и не спешит уходить. Она уже подумывает, а не сказать ли новенькому что-то грубое, чтобы унять раздражение? Или же прожечь его ненавистным взглядом, чтобы никогда больше не смотрел в ее сторону? К счастью, Ника не успевает ничего сделать, потому что к парню подходят его уже новые одноклассники.

– Привет, Артем! Меня зовут Злата! Приятно познакомиться! – светлая девушка с каре широко улыбается ему, сцепив руки в замок.

– Златка, – Юра косо глядя на одноклассницу, – ты чего творишь? У тебя же Федя есть.

Закатив глаза, та отвечает ему:

– А он и есть, просто…

Ура! Кое-как, но тетрадь влезает, не повредив больше листы. Не медля и секунды, Потемкина застегивает молнию и вылетает из кабинета. Уже в коридоре, она цепляет в уши проводные наушники и на всю громкость включает песни из скаченного плейлиста. Первые резвые ноты гитары с ударами растекаются по телу мурашками. Девочка на мгновение прикрывает глаза, вдыхает и замедляет шаг. Пыльный запах коридора вперемешку с резкими духами проходящих мимо учителей заполняет ее легкие и выталкивает собой все напряжение. Она снова может дышать.

Потемкина направляется к лестничной площадке, где висит расписания и новости школы: мероприятия, экзамены, правила о закрытом внешнем виде и прочее. За всем этим очень строго следит директор – Князев Владислав Давыдович.

Мужчина лет сорока пяти приступил к должности года три назад, но уже успел исправить все косяки, что допустил прошлый директор. За школой нужен уход. Следить, чтобы не протекали трубы, и не образовывалась плесень в углах, иначе учиться в таком заведении будет опасно. Так же необходимо поддерживать кабинеты в хорошем состоянии – периодически красить стены и ремонтировать мебель.

Благодаря новому директору изменилось многое: выкрасились стены (сверху белые, а снизу голубые), заменились двери в кабинетах, поменялись меловые доски на маркерные, приобрелись новые компьютеры для урока информатики, обновились реагенты и пробирки для химии, улучшились условия работы в столовой, и исправилось отопление в кочегарне. Теперь можно не бояться приходить в школу в зимний период, когда за окном температура опускается до -35 градусов. Еще Владислав Давыдович воскресил цветочные клумбы перед зданием школы, а с другой стороны, где тропинка ведет к стадиону, насадил кусты с крыжовником, барбарисом и смородиной, чтобы осенью и весной дети ели витамины, пока гуляют во время перемен на свежем воздухе, а не прятались и курили, портя свое здоровье.

Всю перемену, Ника проводит в старой библиотеке с ненужными книгами. У нее получается избавиться от всех чувств, что появились из-за новенького. Не без помощи музыки и чтения книги. Так что, придя в класс перед звонком, Потемкина уже не боится, что новенький как-то повлияет на ее защитный барьер и чувства. Она уходит в свой маленький темный мирок и отдаляется от реальности.

Даже не взглянув на парня, Ника достает вещи из сумки и садится на стул. Берет учебник географии и изучает новые темы.

Уроки проходят один за другим. За это время Потемкина успевает прослушать треть всех песен в телефоне. А так же, того не желая, приглядывается к новенькому. Он кажется ей отстраненным, хоть и общается со всеми. От него ни разу не было смеха или улыбки, когда одноклассники рассказывали анекдоты. На вопросы следовали сухие ответы, а на знакомства – безразличие. Артем будто бы специально держит всех на расстоянии от себя, как и Ника. Либо ему не хочется ни с кем общаться, либо у него есть что-то, что не дает ему пойти на этот шаг.

Одноклассников же, совсем не пугает его отношение к ним. Пусть их вопросы порой остаются без ответа, они зачем-то продолжают ходить за ним и заваливать новой порцией своего интереса. А вот Потемкина не хочет заострять на нем свое внимание. Она не такая как весь класс и ей все равно на новенького, каким бы он там ни был. Девочка скорее будет избегать его как чумы, чем заговорит. Уж такая она. Когда хранишь огромный секрет, невольно приходится отдаляться от всех, чтобы его не раскрыли.

Последний урок заканчивается. Весь класс облегченно выдыхает и подскакивает с мест, чтобы быстрей собрать вещи и умчать домой. Пока все собираются и уходят, Ника медленно выводит домашнее задание с доски в своем дневнике. Артем рядом, скидывает вещи в сумку не торопясь, потому что что-то печатает в телефоне.

– Карин, – жалобно протягивает Цветаева Злата своей подруге, – за тобой же родители приедут? Подвезете меня?

Смирнова, идя между партами, отвечает ей:

– Ты живешь в другой стороне. Позвони лучше своим.

– Не могу. Они работают. Ну, Карин! Пожалуйста!

Девушка подбегает к своей подружке и останавливает ее, вцепившись той в руку.

– Эй! Злата! Пошли. Мои родители тебя подкинут, – говорит Васнецов Юра, стоя у двери и убирая телефон в карман.

Улыбнувшись до ушей, Цветаева подлетает к однокласснику и обнимает его:

– Как же хорошо иметь такого соседа как ты!

Тот отпихивает ее от себя, как какую-то заразу, хмурится и заявляет:

– Не думай, что я делаю это бесплатно. Завтра за меня в столовой заплатишь.

– Конечно-конечно! – бодро кивает девушка и оборачивается. К ней подходит Карина.

– Всем пока! Артем! Тебе тоже пока! И Ника! До завтра! – прощается со всеми Цветаева и Смирнова. Если первая говорит бурно, то вторая спокойно.

Потемкина, дописав все, отрывает взгляд от тетради и еле слышно говорит им: «Пока», услышав свое имя.

С самого первого класса девочка решила, что ни с кем из одноклассников не будет дружить. Тогда ей хватало дружбы с Лизой. Да и не хотелось объяснять родителям кто такие ее новые подружки, дабы узнать: можно с ними дружить или же нет? Но Карина и Злата не упускали ни одного шанса чтобы поговорить с ней, а когда разговор снова и снова приводил ни к чему – они сбавили пыл, ограничиваясь одними приветствиями и прощаниями.

– Юрка! Меня подвезете? Хотя бы до улицы? – к ним подходит Кирилл. Что ему говорит друг не слышно, они всей толпой выходят из кабинета.

Ника оглядывает класс. Остались только она и Артем, но парень уже тоже идет к выходу. У двери Сафронов почему-то останавливается и оборачивается. Они встречаются взглядами. Парень, нахмурив лоб, смотрит на нее и девочке кажется, что он хочет что-то спросить или сказать. Чтобы этого не произошло, она опускает голову и собирает вещи в открытый портфель. Спустя секунду, слышатся удаляющие шаги. Он ушел.

Когда Потемкина надевает портфель и выходит из кабинета. Сжимает лямки портфеля и оглядывается. Длинные коридоры пусты, двери открыты и всюду гуляет тишина.

Поблизости никого нет.

Девочка направляется в другое крыло школы. Туда, где располагается кабинет директора, заместителя директора, учительская и небольшой кабинет психолога. У последней останавливается.

Глядя на синюю вывеску с белой надписью «Психолог», она не двигается несколько секунд, размышляя. Стоит ли ей убежать? Но подумав о проблемах, которые принесет ее побег, выдыхает. Заносит руку и осторожно стучит. Звучит приглушенный женский голос:

– Входи.

Пути назад нет.

Ника входит внутрь и закрывает за собой дверь. Руки трясутся. Чтобы унять дрожь, прячет их в карманы и опускает голову.

В узком и маленьком кабинете с белыми и пустыми стенами ярко светит лампа. Ее желтое свечение – единственный источник света, потому что окно плотно зашторено. За темным столом, прямо напротив входа, сидит женщина, одетая в странную рубашку с пальмовыми листьями, на ее макушке взлохмаченный пучок, а с шеи свисает цепочка с золотой и узорчатой буквой «А». Она не очень похожа на психологшу, больше на какого-то подростка, который не хочет затмеваться среди прочих людей.

– Здравствуй, Ника. Рада, что ты пришла! Садись, пожалуйста, – приветливо отзывается психологша в странной рубашке и подзывает гостью сесть в кресло, что стоит рядом у стены.

Ника проходит мимо деревянного стеллажа такого же оттенка как стол и садится в мягкое кресло кофейного оттенка. Опустив взгляд на носочки ботинок, девочка нервно ждет, когда же женщина начнет свою триаду. В ногах какой-то зуд. Ей хочется вскочить и убежать отсюда.

– Если ты вдруг забыла, то меня зовут Софи Павловна. Или просто Софи. Как тебе удобно, – мягко произносит женщина и достает из стола какую-то голубую папку с надписью в углу «Потемкина Н.». Девочка ковыряет заусенец на большом пальце и ерзает, как будто под ней колкие иголки.

Написав что-то, женщина закрывает папку и убирает на край стола. Складывает руки на столе.

– Ника, – спрашивает осторожно, – ты помнишь, почему здесь?

Не поднимая головы, та кивает и поджимает губы.

Конечно же, она помнит.

В кабинете директора напряженная обстановка. Мало того, что помещение небольшое и его законную половину занимает Г-образный стол, так еще и люди столпились так, что не продохнуть.

Ника стоит около двери, прижавшись спиной к стене, и бездумно глядит в пол, спрятав руки в карманы худи. С ее мамой разговаривает директор. Рядом с ними стоит замдиректора, классная руководительница и психологша, внимательно следя за разговорами. Владислав Давыдович, с напряжением, нахмурив брови, смотрит на мать ученицы и требует объяснений:

– Мне позвонили с больницы и рассказали о том, что ваша дочь пыталась сделать. Как вы это объясните?

Женщина вздыхает, теребит сережку и отвечает:

– Понимаете. Дочка потеряла месяц назад своего дедушку и поэтому…

Ника морщит нос и горько усмехается. Слова матери, как соль в открытую рану. Женщина готова придумать и приплести хоть что, лишь бы отвести подозрения от своего мужа. Смерть дедушки был толчком в решении, но не основном причиной. Поискать причину стоит в каждом дне, когда девочка не может проглотить ком в горле и задыхается от боли и унижения.

– Тогда она должна посещать школьного психолога, – заключает директор, встав из-за стола.

В беседу подключается женщина, стоящая рядом:

– Думаю, ей стоит приходить ко мне три раза в неделю.

Мать протестует, выпрямив спину:

– Нет уж! Мы с дочерью поговорили, и она поняла, что совершила ошибку. Больше такого не будет.

– То, что вы поговорили с ней – это правильно, но… – психологша делает шаг вперед, – видите ли, у тех, кто пытался совершить подобное, может появиться желание доделать все до конца. Они могут притворяться и говорить всем, что больше так не будут, а в голове придумают план очередной попытки. Очень важно в этот период следить за человеком.

Сердце в груди подскакивает. Ника поднимает голову и натыкается на взгляд Софи Павловны. В ее карих глазах читается сочувствие с поднятыми бровями «домиком». На мгновение, девочке кажется, что психологша понимает ее.

В тот день мама девочки смогла настоять на том, чтобы ее дочь ходила только раз в неделю и не больше. День же выбрали «понедельник». Так сказать, расписали жизнь Ники без ее участия. А как иначе? Ведь взрослые знают как лучше. Перед тем, как все разошлись, директор настоял, чтобы о случае с Потемкиной никто не узнал, дабы уберечь ее от лишнего внимания и вопросов. В этом девочка была с ним согласна.

Софи Павловна переехала этим летом и заменила прошлого психолога, потому что та вышла на пенсию. Наверное, поэтому, женщина так бойко отстаивает право на приход к ней Ники и остро реагирует на проблему. Прошлая не стала бы настаивать и согласилась с матерью девочки, пустив все на самотек. Директору бы сказала что-то разумное, дав пустых обещаний, и на этом все бы закончилось. Она всегда считала, что излечить любые душевные болезни можно только отдыхом.

Потемкина считает, что новая психологша не сможет продержаться так долго заботливой и чуткой к другим. В конце концов, все будут игнорировать проблемы, потому что это куда проще, чем пытаться их исправить.

– 2-

В течение десяти минут Софи Павловна разговаривает с Потемкиной, задавай различные вопросы, но девочка как сидела молча, так и сидит. Только ковыряет заусенец на большом пальце.

Если ей нужно приходить сюда, то это не значит, что необходимо отвечать и поддерживать разговор. Одного присутствия хватит.

Наконец, психологша сдается. Тяжело вздыхает и молчит некоторое время, зажав переносицу двумя пальцами.

– Ника, если ты так и будешь молчать, я не смогу помочь тебе, – говорит спокойно.

Она опускает руку и тихо добавляет:

– Пожалуйста, откройся мне.

Девочка прекращает мучить заусенец. Сжимает руки в кулаки, впивая ногти в ладони. Краснеет и молчит.

Софи отпускает девочку домой, так и не дождавшись ни одного слова.

Ника быстро сбегает вниз по лестнице, надевая наушники. Забирает в открытой и пустой гардеробной свой маленький черный зон и выходит на улицу. Прохладный воздух с дождем охлаждает опаленные щеки. Становится легче дышать.

Ливень, шедший утром, превращается в изморось – в маленькие, едва видимые капли сырости, заволакивающие здания, прохожих и проезжающие мимо автомобили сероватой дымкой.

Огибая здоровые лужи на черной земле, тянущейся по обе стороны от мокрого асфальта, Ника слушает музыку и думает о том, как все поменялось в ее жизни. В прошлом году, в это же самое время она бежала домой, чтобы не опоздать ни на одну секунду. Ведь родители всегда следят за временем. В ней билось желание жить с каждым новым стуком сердца. Сейчас этого и близко нет. Ничего нет. Кроме одного единственного – страха. И… злости?

Вспомнив о новеньком, Ника замедляет шаг. Серая лужа под ногами отражает темное и размытое очертание фигуры с зонтом. Ее. Потемкина и не знает теперь, почему так рассердилась на Сафронова. Он не кричал и не говорил каких-то плохих слов в ее адрес. Спокойно сказал, что не нуждается в помощи. Так что в нем рассердило ее?

Догадка приходит внезапно, как молния, сверкнувшая где-то позади. Ее фигура, от яркого свечения, становится еще темней, отражаясь в лужах. Она – дочь своего отца. Вот почему в ней злость. От него.

Сглотнув вязкий ком в горле, девочка ускоряет шаг. Вскоре показывается ее улица. У деревянного чуть покосившего забора стоит «Тиран». Черный автомобиль с высокой посадкой, длинным кузовом и кенгурятником впереди, похож на свирепую собаку в наморднике. Только увидев машину, сердце ухает вниз, тяжелым камнем. Отец дома.

Пересилив страх, Ника входит в ограду и поднимается по ступеням. Отрясает зонт от влаги и входит внутрь, оказавшись в небольшой, но темной прихожей, которая превращается в короткий коридор и соединяет собой проемы помещений. С правой стороны ванная комната и спальня родителей, а слева зал и кухня. Ее собственный укромный уголок находится впереди, где раньше, до ее рождения, была кладовая.

Родители слышат, как она заходит в дом, потому прекращают говорить и строгий голос отца зовет дочь:

– Ника. Быстро иди сюда.

Ему не нужно повышать нотки в голосе, чтобы позвать ее. Даже если в доме будет очень шумно, она услышит его металлический скрежет слов и прибежит, чем бы ни занималась.

Как можно быстрее, девочка снимет обувь, оставляет ее стекать на коврик, вешает зонт на крючок и идет к родителям.

Кухня не шибко большая, но и не сказать что маленькая. Стены помещения обклеены желтыми обоями с маленькими коричневыми цветочками, местами они выцвели, а в углах стали выпуклыми. Напротив проема расположено окно, закрытое сейчас шторами грязного оттенка, а единственный источник света – люстра с тремя лампами, из которых работает лишь одна. Кухонные шкафы заставлены грязной посудой из-за недавней готовки, а на плите и само блюдо. Судя по запаху – это рассольник с солеными огурцами. За квадратным столом, с тонкими ножками у стены, сидит отец. Перед его носом жена забирает уже пустую тарелку, и тряпкой счищает крошки хлеба. Он же, как хозяин дома, ждет своего напитка, а пока прожигает взглядом девочку в проеме.

– Почему так поздно? – спрашивает с раздражением.

– Была у Софи Павловны, – отвечает дочь, разглядывая неровности на полу.

– Ты ничего ей не сказала?

Понимая, на что намекает отец, она машет головой в стороны.

– Нет.

Мать между тем ставит на стол кружку с крепко заваренным черным чаем. Муж с теплотой в голосе благодарит ее, затем грубо добавляет:

– Почему все считают, что бить своего ребенка нельзя? Без ремня они ничего не понимают, а стоит наказать один раз и он уже никогда не повторит ошибку.

– Ты прав, дорогой, – вторит ему жена, ставя на стол тарелку с печеньем, – окружающие этого не понимают.

Затем она садится напротив него с кружкой чая для себя. Все это время ее взгляд не поднимается на дочь, будто той здесь нет.

Отхлебнув горячего напитка и глотнув, тиран протягивает руку к дочери.

– Дневник доставай, – рявкает.

Ника стаскивает рюкзак с плеча и на весу расстегивает молнию, после чего находит дневник и отдает его отцу. Тот выдергивает его из ее рук и листает.

– Почему нет оценок? Двойку прячешь? – кидает сердитый взгляд в ее сторону.

– Были вводные уроки, – пальцы впиваются в лямку сумки.

Еще немного полистав страницы, отец отдает дневник.

– Телефон давай. Посмотрим, что ты сегодня делала.

Забрав дневник, дочь отдает ему старенький смартфон. Отец рыскает в нем недолго и вскоре отдает обратно.

– Опять музыку слушала, вместо того, чтобы учиться. Смотри мне! Если из-за тебя у нас появятся проблемы или ты будешь что-то скрывать – из дома больше не выйдешь. Переведем тебя на надомное обучение. Поняла?

Дочь кивает, продолжая глядеть перед собой невидящим взглядом.

– Я не слышу! – кричит отец. От его крика, пульс бешено подскакивает.

– Поняла, – громко отвечает девочка с трясущейся нижней губой.

Мужчина тяжело вздыхает.

– Ты понимаешь, что сама виновата в том, что я повысил голос? В следующий раз говори громко, чтоб я слышал. А теперь брысь отсюда и иди делать уроки! Потом посуду помоешь за матерью.

Второй раз повторять не надо, Ника прошмыгивает в коридор и прячется в своей спальне, ощущая тремор во всем теле. Благо, что у отца хорошее настроение, иначе кивок вместо ответа привел бы к плохим последствиям.

Комната девочки очень маленькая и узкая. В ней с трудом помещается кровать. Она стоит прямо под окном с левой стороны. Напротив располагается старый шкаф со сломанной ручкой, а рядом небольшой письменный столик с лампой и учебниками. Все, что украшает это место – наспех наклеенные пожелтевшие обои, серая накидка на одноместной кровати и кучка книг, выставленная на письменном столе в ряд. Игрушки, рисунки или прочие девчачьи радости – родителями не приветствуются. Потому тут так пусто и темно, не считая маленького окошка с короткими шторами болотного оттенка.

Ника садится на кровать, опускает сумку и глядит на стол, будто под гипнозом, пока не слышит, как уезжает отец. Только тогда в ней просыпается хоть немного сил, чтобы выполнить все, что ей приказали. Так проходит день и вечером она ложится спать, уже зная, что за сон ей приснится.

***

Ника, стоя у расписания, второй раз перечитывает записку, которую только что нашла в кармане, и не понимает, откуда она там взялась. На смятой бумажке в клетку жирной ручкой выведено: «Тебе теперь не спрятатца. Пора отвечать за то, что ты зделала». Каждая буква очень кривая и еле прочитываемая. Либо кто-то сделал это специально, либо писавший не отличается особой аккуратностью и грамотностью.

Кому и что она могла сделать, за что получила такую угрозу (иначе ее не назвать)?

В голову не идет ничего путного. Девочка ни с кем не ругалась и не ссорилась за все время в школе, да и сейчас. Разве что с Лизой. Но бывшая подруга на такое не способна. Нет. Ника не верит, что это она. Тогда кто? Может, ошиблись?

Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Потемкина поднимает голову и оглядывается. Мимо проходят школьники, разговаривая о чем-то своем. Так же, быстрыми шагами, ходят учителя. Никто не смотрит на нее. Тогда почему по спине пробегает холодок? Ощущения как во сне.

Списав все на паранойю, девочка сминает записку и кладет обратно в карман, чтобы потом выкинуть. Смотрит на расписание. Второй урок – литература в кабинете номер 13. Туда она и направляется, а по пути оглядывается несколько раз, продолжая чувствовать прожигающий спину взгляд. Ей уже начинает казаться, что во всем виноваты тени, скользящие за мимо проходящими. Стоит им уйти из ее поля зрения и их белые глаза открываются. Следят за ней.

Стараясь откинуть навязчивые мысли, Потемкина задумывается о том, когда записку ей могли подкинуть. В памяти сразу всплывает стычка у начала лестницы. Мальчишка из шестого класса взбегал по ступеням, но упал и зацепил какую-то ученицу. Пока девчонка кричала на него и поправляла юбку, Ника с небольшой толпой, стояли и ждали, когда все рассосется. Некоторые ворчали и толкались. Скорее всего, кто-то из них и подкинул.

Войдя в кабинет и перебирая в голове лица всех, кто был с ней у лестницы, Ника замечает Артема сидящего за партой. Он глядит в телефон и отрывает взгляд, когда она проходит мимо и садится на свое место. Девочка не обращает на него внимания, надеясь, что он прекратит глазеть в ее сторону, как и всегда. Но сегодня все идет не так и Сафронов, склонив голову, продолжает наблюдать за тем, как она вытаскивает учебники и кладет их на край стола. Не в силах усидеть на месте от накрапывающей злости, Ника хмуро глядит в сторону парня и резко спрашивает:

– Чего смотришь?

Наморщив лоб, тот игнорирует вопрос и задает свой:

– Ты всегда такая?

– Какая?

– Закрытая. И нервная.

От его заявления, Ника задыхается, будто ее ударили в живот. Приоткрыв рот, она пару раз моргает и быстро берет себя в руки. Поджимает зубы и отвечает:

– Какая тебе вообще разница?

Парень пожимает плечами, но глаз не отводит. Вглядывается в ее, ища что-то, и проговаривает спустя долгое мгновение:

– Ради интереса. Все твои одноклассники веселятся и шуточки шутят, а ты как изгой. Сидишь себе тихо и читаешь учебники, как будто это занимательные сказки, а не формулы по физике. Еще и злишься, стоит тебе хоть слово сказать.

Последняя фраза звучит чуть слышно и с долей обиды.

– Даже сейчас, – замечает, вскинув бровь, – смотришь так, будто хочешь мне врезать учебником по голове.

Взгляд Артема теперь прикован к рукам девочки. Они вцеплены в углы книги, так, что пару страниц сверху подгибаются. Настолько сильно ее раздражает его внимание! Из-за него в ней просыпается чувство, которое она не желает принимать от отца и это ее пугает.

Чтобы успокоиться, она выдыхает через нос, прикрывает глаза и тихо говорит:

– Ради интереса, не приставай ко мне и не смотри в мою сторону. Ты, кажется, говорил, что не будешь со мной разговаривать.

– Справедливо, – бормочет новенький, усмехается, и отводит все-таки взгляд.

В этот же момент звенит звонок и Ника облегченно выдыхает. Конец вопросам со стороны наглого парня. А если он продолжит к ней лезть, у нее будет веские доказательства, чтобы пересесть.

Встав из-за стола, для приветствия учителя, Потемкину окатывает жар, приливающий к щекам.

«С какой вообще стати ему интересно это? Почему он не может оставить все как есть? Так как делают другие?» – спрашивает саму себя и кидает едкий взгляд в сторону парня. Он стоит спокойно, засунув руки в карманы, и смотрит вперед.

Одноклассники давно привыкли к ней, как к «тихоне» и причины быть такой, их не интересует. А если и так, у них хватает здравого рассудка, чтобы не спрашивать. Но Сафронов вдруг с чего-то решил, что ему точно нужно знать причину ее поведения!

– Здравствуйте! Садитесь, – говорит учитель, привлекая внимание всех к себе.

Остаток уроков, что делает Ника, так это старается не обращать внимания на новенького. Но он, как назло, будто специально следит за ней, тем самым увеличивая шанс получить по голове.

На третьем уроке (физкультура) Нике везет: она сразу же садится на замену во время игры в волейбол и о ней все благополучно забывают. Потемкина не любит физкультуру с ее играми в мяч и эстафетами, потому что не хочет подводить свою команду, утягивая к проигрышу. В этом она полный ноль. А вот Сафронов… Надо признать, он очень хорошо играет в волейбол и мастерски управляет мячом. Благодаря ему его команда выигрывает с большим отрывом, а физрук не спускает с него глаз. Под конец игры учитель даже уговаривает новенького вступить в школьную команду, чтобы ездить на соревнования.

– Спасибо, но я не хочу, – юноша вежливо отказывается, а потом почему-то метает взгляд в сторону Потемкиной. В его зелени проскальзывает усмешка. Он будто намекает на то, что если все забыли о ней, то он помнит. Ника на это фыркает, обнимает себя руками и глядит в другую от парня сторону.

На длинной перемене, когда все уходят в столовую, девочка остается одна в кабинете и все пятнадцать минут неотрывно глядит в окно на тяжелые тучи, окутавшие деревню. Отвлекает ее от такого занимательного занятия опять Сафронов, пришедший раньше остальных в класс. Он ничего не говорит, но этого и не надо, чтобы воздух в кабинете зарядился электрическим разрядом и уменьшился из-за ощущений Ники. Ей бы уйти, да не может, чтобы ненароком не получить новую записку или же не встретиться с написавшим лицом к лицу. Ей достаточно проблем дома, а в школе девочке хочется ощущать хоть немного безопасности и спокойствия. Потому она придумывает план: не попадаться на глаза пославшему ей записку и тогда о ней быстро забудут. Потому приходится, чем-то жертвовать. В ее случае терпением. И это лучше, чем в страхе оглядываться назад.

Только последний урок заканчивается, как Потемкина собирает свои вещи. Как можно скорее ей нужно убежать, чтобы не встретиться с хозяином угрозы и не выплеснуть всю злость и раздражение, что копилось весь день, на Артема. Негативных чувств оказалось предостаточно, отчего кончики пальцев начинают покалывать, а щеки вспыхивают, только она замечает на себе взгляд парня. Резко закрыв портфель, девочка вылетает из кабинета.

На улице ей становится лучше, когда опаленное лицо охлаждает прохладный ветер. Ради такого, она останавливается на крыльце школы. Тихий ветер проносится по ближайшим деревьям и колышет пожелтевшие листья, срывая некоторые из них и играясь ими, пока те не упадут. В воздухе чувствуется сырость. Птицы вдали летают очень низко. Это значит, что скоро пойдет дождь, а Потемкина не взяла утром зонт. Ей лучше поспешить, чтобы не промокнуть и не получить от родителей.

Позади кто-то выходит, а Ника делает первые шаги, чтобы сбежать с крыльца. Но планы резко рушатся, когда ее неожиданно хватают под руки и быстро утаскивают за школу, в невидимую зону. Здесь растут молоденькие березы и пару кустов, а все окна обращены в другие стороны. Раньше, стены тут были исписаны плохими словами и фразами, обращенными к конкретным школьникам или даже учителям. Теперь же они закрашены белой краской, а новые надписи не появлялись со времен, как пост директора занял Владислав Давыдович.

Нику с силой толкают к стене. Учебники, находящиеся в рюкзаке, больно бьют по спине. Девочка задыхается и хватается за грудь. Когда ей удается выровнять дыхание, она наконец-то видит лица своих «похитителей».

Справа и слева от нее стоят две девчонки из девятого класса. Они похожи друг на друга, как близнецы. У обоих одинаково выкрашенные в черный цвет редкие и распущенные волосы, губы очерчены темной помадой, глаза с длинными и корявыми стрелками, а одежда оставляет желать лучшего: рваные черные джинсы, какие-то вытянутые старые футболки и легкие куртки. И, судя по всему, они здесь только пешки. Виновница та, кто стоит впереди. Блондинка с шикарными локонами, в клетчатых обтягивающих штанах темного оттенка с цепочкой на боку, в черной футболке, подвязанной под топ и в тяжелых ботильонах. Ника узнает ее. Это одноклассница Лизы Весенней. Королева.

Хищный взгляд девушки свысока скользит по девочке. Руки с шикарным маникюром скрещены на груди.

– Ну что, Потемкина? – говорит она, слегка запрокинув голову и усмехнувшись, – вот и ста лет не прошло, как ты снова передо мной. Я ведь говорила тебе, что в день, когда ты потеряешь всех, то встретишь меня. Что? Уже успела забыть?

Потемкина хмурит брови и опускает взгляд в землю. Что-то знакомое и еле уловимое всплывает из далеких уголков памяти. Стерва, а именно так ее зовут в школе, терпеливо ждет и постукивает носком о землю. И тут девочка все вспоминает. Спину сковывает холод и ее уносит обратно, в шестой класс осеннего солнечного октября.

С последнего урока звенит звонок. В проеме кабинета показывается Весенняя в черных джинсах, белой футболке и с собранным портфелем на спине. Ее светло-русые волосы собраны в высокий хвост.

– Ника! Ты все еще копаешься?! Давай быстрее!

Не обращая внимания на удивленные взгляды, Лиза вбегает в кабинет и сразу же помогает своей подруге закидывать в сумку вещи со стола, пока та дописывает домашку в дневнике.

– Мы зря теряем время! – бурчит Весенняя, – вечно ты медлишь. Торопись! Нас ждут выходные, и мы проведем их у меня дома! Я столько фильмов нашла! Будем смотреть их до самой ночи. Быстрей же!

Вдвоем у девочек быстро получается собрать все вещи. И вот, Весенняя хватает подружку под локоть и бегом утягивает из кабинета. Когда же они заворачивают за угол, Ника вдруг оборачивается, будто услышав, что кто-то зовет ее, но в это самый момент она в кого-то врезается и больно падает на пол.

– АЙ! – слышится крик на всю школу. Не ее.

Приоткрыв глаза и сев, потирая спину, Потемкина обнаруживает впереди светлую девочку с распущенными волосами и в черном сарафане.

– Королева! Не притворяйся! Не так это и больно, – вдруг говорит Лиза светленькой и поднимает свою подругу с пола.

– А вот и больно! – протестует Королева и встает с пола самостоятельно, после чего отряхивает свое платье. Она оглядывается и видит недалеко от себя свой телефон. Поднимает его и стоит ей увидеть экран, как лицо искажается от злобы.

– Потемкина! Я тебя сейчас прибью!

Громко крича, так, что из кабинетов высовываются головы учащихся, еще не ушедших домой, Королева вмиг набрасывается на Нику. Лиза тут же вступается за подругу, крикнув своей однокласснице в ответ:

– С дуба рухнула такое говорить?! Подумаешь, на экране трещина. У тебя родители богатые – новый купят. А Нику мне кто покупать будет? Усмирись!

Королева поджимает губы и еле сдерживает крупные слезы в глазах.

– Вы ничего не понимаете, – кидает им зло и мрачно глядит на испуганную Нику, – родители подарили мне его на новый год и сказали, что если с ним что-то случится, они не будут покупать мне другой. Это все ты виновата, Потемкина!

– Ничего она не виновата! – на защиту снова вступает Весенняя, заслонив подругу собой и выставив руки в стороны, – нужно было чехол купить или еще как-то обезопасить телефон. Тогда ничего бы не произошло! В этом нет ничьей вины! И не смей угрожать моей лучшей подруге, иначе будешь иметь дело со мной! Все! Пошли, Ника!

В ту секунду, когда Лиза берет Потемкину за руку и ведет прочь из этого места, Ника отчетливо слышит, как Королева говорит ей в след:

– Когда ты останешься совсем одна, я тебе отомщу.

– По глазам вижу, что вспомнила, – насмешливо, проговаривает блондинка и самодовольно улыбается, но уголки почти сразу опускаются вниз, – я из-за тебя весь год ходила со сломанным телефоном. Мало того, что надо мной смелись, так еще и родители отругали, перестав платить за интернет. Все это время я терпеливо ждала час расплаты и, наконец-то, он наступил.

Потемкина удивляется. Насколько же сильной должна быть обида и злость, чтобы нести ее все это время с собой? И вспоминает, как дедушка однажды сказал ей: «Желание мести походит на колючий и ядовитый сорняк в сердце. Он разрастается в сердце, блокирует все светлое своим ядом и приносит постоянную боль из-за острых шипов. Чтобы этого больше не чувствовать, люди мстят».

Стерва опускает руки и сжимает их в кулаки, после чего делает уверенный шаг в сторону девочки. Школа была единственным безопасным для нее местом. Но теперь здесь опасно так же, как и дома. Больше ей негде спрятаться.

В животе что-то сжимается, отчего к горлу подступает тошнота. Ника знает, что ей нужно бежать, потому что о Королевой по всей школе ходят неприятные и пугающие слухи, но она не может. Мышцы будто парализует. Невозможно пошевелиться. Она может только чувствовать, как в голове, в шее и в ушах отдается стук сердца.

Королева встает к ней почти вплотную и хищно лыбится.

– Тебя. Никто. Не. Спасет, – говорит слащавым голосом. Подружки рядом громко хохочут.

Вот, блондинка поднимает руку выше плеча и сжимает в кулак. Ника закрывает глаза, чтобы не видеть этого. Все ее тело машинально напрягается. Ей хочется поднять руки и защититься, но внезапно всплывает грубый голос тирана: «Терпи и не двигайся, иначе получишь еще больше!». Потому она не шевелится и только ждет, с замиранием сердца, когда ощутит боль. Только гадает, на какую часть тела придется удар? Отец всегда бьет туда, где не видно, чтобы никто не заметил. В основном по бедрам или спине. А стерва скорее всего захочет заявить о себе и показать всем, на что способна, чтобы не терять статус. Значит, перевес идет в сторону лица, нежели живота.

Все происходит быстро и непонятно.

Из-за закрытых глаз, девочка ничего не видит, но слышит.

Чьи-то быстрые шаги.

Затем испуганные вздохи девятиклассниц.

И грубое высказывание Королевой:

– Какого черта?!

Когда Нику открывает глаза, у нее перехватывает дыхание, а глаза расширяются от удивления.

«Что он здесь делает?» – спрашивает саму себя, пока смотрит на сердитого Сафронова впереди.

– 3-

Артем держит в своей мертвой хватке поднятый кулак блондинки и сурово глядит ей в глаза, возвышаясь. Ника, затаив дыхание, смотрит на него и не отводит глаз.

Королева, справившись с внезапным страхом, поджимает губы и шипит, дернув рукой:

– Пусти! Больно!

– Другим причиняешь боль, а ощущать ее не хочешь? – говорит парень низким и негромким голосом. По коже пробегает дрожь.

– Пусти, – девушка игнорирует его слова и вновь дергает рукой.

В этот раз Артем отпускает ее и убирает руки в карманы, сжав их так сильно, что набухают вены, паутинкой тянущиеся вверх. Ледяным тоном, он говорит:

– Пошли вон отсюда и чтобы около Ники я вас больше не видел.

– А то что? – задрав подбородок и прищурив накрашенные глаза, Королева потирает запястье, – ударишь?

– Я не идиот, чтобы поднимать руку на кого-то. У меня есть другие методы. Хочешь узнать? – он ухмыляется, подняв один уголок рта.

Королева вздрагивает, опускает руку и кивает своим подружкам. Втроем они молча исчезают за углом школы.

Потемкина продолжает глядеть на новенького широко распахнутыми глазами, даже когда его взгляд встречается с ее. Изумрудные глаза холодные и… темные. Даже опасные. Он зол и это видно по тому, как вздымается и опускается его грудь под белой рубашкой.

Опустив голову, парень прерывисто выдыхает и в следующую секунду возвращает взгляд обратно.

– Кажется, это не мне нужна помощь, а тебе, – произносит мягко и с еле слышимым волнением.

Его голос, как отрезвляющая пощечина. С пылающим лицом, Ника отрезает:

– Нет. Мне не нужна ничья помощь. Я в порядке.

На последней фразе она не выдерживает и отводит взгляд в сторону куста барбариса. Вжимает голову в плечи и прикусывает щеку с внутренней стороны.

– В порядке? – нервно смеется парень и поворачивается к ней всем телом, – только что тебя чуть не избили, а ты говоришь, что в порядке? Серьезно? Ты вообще понимаешь всю суть проблемы? Или ты думала, что они тебя только припугнут, а потом отпустят?

Сафронов говорит так, как говорят родители, когда отчитывают ребенка за его провинность. Ника от такого сравнения злится. Какое он вообще имеет право ее ругать?

– Если бы не эта бумажка, не представляю, что бы сейчас было… – Артем качает головой, а девочка бледнеет и поднимает на него шокированный взгляд.

– Что? – вздрагивает, – какую бумажку?

Коротко взглянув на нее, Сафронов достает что-то из кармана брюк и протягивает ей. Не нужно разворачивать смятую бумажку, чтобы понять, что там написано. Ника думала, что потеряла ее уже после третьего урока, а оказывается, она все это время была у новенького.

– Откуда?

– Уронила, когда выбегала из класса, – спокойно отвечает парень и сминает бумажку, – давно они лезут к тебе?

Потемкина вновь вспыхивает.

– Это не твое дело. Отстань от меня! – говорит ему колко и направляется в сторону, чтобы уйти. Чтобы этот надменный тип оставил ее в покое.

Но Артем ее не пускает, внезапно схватив за локоть. Стоит ему коснуться ее, как все тело каменеет. Она окатывает его ненавистным взглядом и шипит сквозь плотно стиснутые зубы, сама от себя не ожидая такой интонации:

– Никогда меня не трогай.

Сафронов одергивает руку.

– Прости, – проговаривает тихо, – я не хотел.

Затем, убрав руку обратно в карман и внимательно взглянув на девочку, он говорит:

– Не думаю, что они отстанут от тебя. То, что только что произошло, только разозлило их. Тебе стоит быть осторожней. Лучше будет, если ты расскажешь обо всем директору. Его вроде как все боятся.

Ника смотрит на него как на ненормального и громко фыркает. Рассказать обо всем директору – наихудшее решение. Мало того, что она будет «ябедой», каких никто не любит, так еще и родители обо всем узнают. Отцу будет наплевать на любые причины. Он расценит это как позор его семьи и накажет дочь. Запрет ее дома, переведя на домашнее обучение. Девочке проще смолчать, чтобы не сделать себе хуже. Но Артем все равно этого не поймет.

– Я сама во всем разберусь. Не подходи ко мне больше.

Развернувшись, девочка уходит, но напоследок слышит:

– Ты не справишься, если будешь одна. Попроси помощи. Это не так страшно.

Потемкина пропускает мимо ушей его замечание и сменяет шаг на бег, часто моргая. Прошло слишком много времени. Родители, наверняка, уже злятся.

Поднимается сильный ветер, а вдалеке громыхает. Всего одно мгновение и с неба обрушивается ливень. Ника продолжает бежать домой, шлепая по лужам, и стирает с лица толи капли дождя, толи собственные слезы. Появляется мелкая дрожь в теле. Наверняка, это от уже мокрой и липнущей к коже одежды. Не может быть, чтобы в этом был замешан Артем. Нет. Девочка точно знает: она не плачет и дрожит только от холода. Но перед глазами то и дело появляется образ Сафронова. То, как он с силой держит занесенный кулак Королевой, как грубит и прогоняет блондинку вместе с ее подружками. Еще никто и никогда не заставал ее в такие моменты: все удары были надежно спрятаны в стенах дома. И пусть сейчас это был не тиран, а лишь Королева, Артем все равно не имел права видеть ее такой. Видеть ее слабой.

В горле жжет, ноги уже болят, а мокрые волосы прилипают ко лбу и щекам. Тем не менее, Потемкина продолжает бежать изо всех сил, чтобы успеть домой и убежать от собственных мыслей в голове.

«Что Артем почувствовал, когда увидел меня? Догадался ли он, что я привыкла к боли? Понял ли, что мне больше не хочется жить?»

Мокрая и запыхавшаяся, Ника пробегает мимо черного автомобиля и залетает в дом. Только в коридоре ей удается отдышаться, схватившись о стенку, и стереть с лица все слезы. Она знает – наказание неизбежно. Но если тиран увидит и о слезах, взбесится сильней. Слезы, как показала практика, прибавляют количество и силу ударов.

Из кухни, тяжело шагая, выходит тиран. Его рукава засучены, а пальцы сжаты в кулак. Это плохой знак. Девочка опускает голову вниз и дрожит от холода мокрой ткани. Все, что ей сейчас хочется, так это – раствориться в спертом воздухе.

– Где тебя черти носят? – спрашивает отец ледяным тоном, когда останавливается и скрещивает руки на груди, с силой сжав кулаки.

– Ты время видела? Все уже давно разошлись по домам. Одна ты где-то шляешься! Небось, с парнями за углом? Еще и промокла насквозь. Быстро снимай с себя всю одежду! Я не позволю тебе вымочить пол.

Одеревеневшими руками и стыдливо глядя в пол, Ника спускает с плеч рюкзак, снимает кофту, стягивает штаны и избавляется от всей одежды. Мелкая дрожь пробивает тело и зуб на зуб не заходит, когда девочка остается нагишом. Чтобы хоть как-то спрятаться от мужского взгляда, она прикрывает тело руками.

– Все считают, что, такие как я – монстры, – рявкает отец и хватает дочь за плечо, впивая пальцы в кожу, – но они не понимают, что наказания заслуживают те, кто их достоин. Если бы ты взяла с собой зонт и пришла раньше, мне не пришлось бы тебя наказывать. Ты сама виновата в этом. Вот и терпи!

Он дергает ее вперед и тащит к ней в комнату. Дочь еле поспевает за ним, переставляя босые ноги. Там, толкнув ее на пол и яростно дыша, мужчина достает из штанов ремень и яро рассекает им воздух.

Ночью лежа на кровати и отвернувшись от окна, Ника смотрит в темноту немигающим взглядом. Спина все еще болит и жжет, как от раскаленного металла, а в груди что-то отчаянно пытается стучать. Кажется сердце. Каждый его удар эхом отражается в висках. Девочка ощущает себя закрытой в клетке, откуда невозможно выбраться, но и тяжело находится.

«Почему я до сих пор жива?» – единственный вопрос, что крутиться в мыслях.

Если бы у нее все получилось. Если бы она смогла, то ничего этого уже бы не было. А теперь, сделать желаемое вновь, будет тяжело. Все, что может навредить дочери, родители спрятали, а за ней стали следить. Не оставляют без внимания даже по ночам. Стоит ей выйти, чтобы попить воды, как из спальни выглянет сонная мать и проследит за девочкой. Как только та уйдет обратно к себе, то ляжет спать обратно.

Как же ей теперь поступить? Как выбраться из клетки?

«Дождаться подходящего момента, – решает Потемкина, сделав глубокий вдох и выдохнув через нос, – нужно только немного потерпеть».

Но в течение нескольких недель осуществить желаемое не получается. Единственное время, когда Потемкина остается одна с возможностью исчезнуть, приходится на поход от школы до дома. И в какой-то момент, заглядевшись на автомобили, она чуть не кидается под колеса, только вовремя себя одергивает. Ей нужна стопроцентная гарантия, что все получится. Второй ошибки допускать нельзя.

Потому, сжав кулаки в кармане, девочка продолжает терпеть. Только вот терпение постепенно иссякает, ведь на нее открывается настоящий школьный буллинг.

Сафронов оказался прав. Королева только сильней рассердилась. Как же оставить без внимания тот факт, что ее унизили и прогнали? Это попросту невозможно. Так что стерва пускает ход всех своих знакомых, а те и рады помочь. Каждый день они, что и делают, так это поджидают, чтобы Потемкина осталась одна. Как только это происходит, девочку окружают, толкают по кругу, отбирают портфель, вытрясают все из него, а потом распинывают вещи по пустому коридору. Школьники для этого специально приходят в школу рано, жертвуя своим сном. Из-за парочки таких случаев, Нике приходится приходить в школу позже. Почти со звонком. Только бы никто не тронул ее.

Первое время, никто из школьников не смеет делать что-то больше чем толчки или обзывки, пока никто не видит. Но уже скоро все меняется, когда все понимают, что их «жертва» не будет на них стукачить. Так что, осмелев, они запросто могут толкнуть ее в коридоре или поставить подножку, чтобы она распласталась в коридоре, тем самым себя опозорив. Теперь на ладонях девочки мозоли и ссадины, а коленки в синяках.

В одну из длинных перемен, какой-то паренек, в край, обнаглев, застает Потемкину одной в кабинете и входит, закрыв за собой дверь. Самодовольно улыбнувшись, он медленно шагает к парте у окна, за которой и сидит Потемкина.

– А я и не знал, что это ты стерве дорогу перешла, – говорит он протягивая каждое слово, будто пробуя его на вкус, – удивительно. Я думал, будет кто-то более… Более. Если ты понимаешь, о чем я. А ты такая… хрупкая и маленькая.

Ника вцепляется руками в открытый учебник и старается дышать ровно, пока все тело сжимается в невидимый комок. Парень между тем подходит ближе и встает рядом.

– Мне теперь интересно. Что же ты сделала Королевой, что она так сильно тебя ненавидит? Расскажи! Я весь во внимании!

Пальцы сильней вжимаются между страниц. Девочка молчит и мысленно молит, чтобы парню стало неинтересно с ней. Тогда он уйдет. Но незваному гостю такой исход не нравится. Он выдергивает из-под ее носа книгу и крутит в руках.

– Я с тобой разговариваю, – говорит низким голосом, – отвечай. Что ты сделала? Обозвала ее? Толкнула? Прилюдно унизила?

Не смея больше выдерживать его присутствие, Ника живот встает из-за стола, чтобы уйти.

Парень громко рявкает:

– Сидеть!

Не в силах противиться, она опускается обратно на стул. И почему ее послушание не распространяется только на отца?

– Умная девочка, – усмехается тот и громко кладет на стол книгу, – но ты не ответила на мой вопрос. Почему стерва так отчаянно желает тебя…

Его речь обрывается, потому что со стороны коридора слышится громкий и веселый смех. Кажется, он принадлежит Цветаевой, что несказанно радует Потемкину. У нее даже голова идет кругом, но вместе с ней накатывает и легкость. Тело отпускает.

Выругавшись неприличным словом, школьник ретируется из класса.

По понедельникам дела обстоят чуть хуже из-за обязательного прихода к психологу. Софи Павловна пытается вывести девочку на разговор, но та только сильней прячется в своем маленьком мирке кокона.

Крайний раз, Софи даже устраивает игру, принеся в школу красный клубок ниток. Только Ника в игре не желает участвовать. Сидит себе в кресле и отсчитывает время, когда все закончится.

Тогда женщина откладывает нитки в сторону, тяжко вздыхает и говорит спокойно:

– Если ты не хочешь играть со мной. Тогда воображай в голове все, что я тебе скажу. Итак, Ника. Представь, что все твои знакомые, друзья и родители собрались вместе и окружили тебя. В их руках находится длинная нить. Она тянется от одного человека к другому в хаотичном порядке, будто паутина. Ее начало, то есть клубок, находится в твоих руках. Теперь представь трудность в образе человека. Она пытается добраться до тебя. Но у нее ничего не получается, потому что нити опутывают ее и не дают пройти дальше. Все, кто тебя окружают, не позволяют ей подойти к тебе.

Когда же ты отдаляешься от всех и не протягиваешь никому нить, то трудности легко подойти к тебе. Потому что тебе никто не может помочь. Без потерь в этом случае явно не обойдется, продолжай ты бороться в одиночку.

– Ника… – она подается вперед и складывает руки в замок, – прошу тебя. Начни общаться с людьми и доверь хоть кому-то свою тяжесть. Позволь им защитить тебя от трудностей. Это не обязательно должна быть я. Мама, например, или друг. Даже незнакомец. Хоть кто-то. Позволь себе помочь.

Выходя из кабинета, Ника забывает обо всем, что женщина пыталась донести до нее. Ей все это не нужно, потому что часы жизни идут обратным отсчетом. Осталось не так долго и все закончится.

Ко всем этим проблемам (будто их недостаточно) добавляется еще одна в роли противного старого историка. Пожилому мужчине уже за семьдесят и внешность это хорошо подтверждает. Сухощавый, со сгорбленной спиной, старческими пятнами по всему телу, морщинами, с облысевшей макушкой, с желтыми и длинными зубами и с длинным носом, на котором всегда находятся круглые очки в толстой оправе. Старика никто не любит из-за скверного характера. Почти всегда он смотрит на всех с презрением. Как король, глядящий на бедный и «грязный» народ.

С Потемкиной же у него свои счеты. Историк до этого класса всегда относился к ней хуже, чем к кому-то, хоть и ставил пятерки за правильные ответы. Ника должна была рассказать все домашние задания, стоя у доски (чего она терпеть не может). Либо же разносить и собирать тетради. Он постоянно дергал ее, чтобы она стерла все с доски, и за любой промах злился так, что брызгал слюнями во все стороны. С трудом, но девочка терпела его.

В этот раз что-то идет не так. Историк становится еще хуже. Наверное, все потому, что он не хочет ее больше видеть. Потому пятерки скатываются к четверкам и тройкам, не зависимо от ответа. Доходит даже до того, что учитель специально врет о ее неправильном ответе, потому что знает – никто не перепроверит, дабы не накликать на себя беду. Ведь старик славится и тем, что может начать истерить на пустом месте. В такие моменты лучше уйти по-хорошему, пока голова не взорвалась от его противного писка.

– Потемкина, – сузив глаза в щелки, старик глядит на девочку сквозь очки, – расскажи, Великая Отечественная война и Вторая мировая война это одно и тоже?

Ника встает с места, как того требуют правила, и как можно спокойнее, не глядя на учителя, отвечает:

– Великая Отечественная война это часть Второй мировой войны, но не одно и тоже. Вторая мировая война началась в 39 году 1 сентября и закончилась 45 года 3 сентября. А Великая Отечественная война началась 22 июня 41 года и закончилась 45 года 9 мая.

Придраться ни к чему и историк это знает. Он морщит нос, искривляет губы и отрезает: – Не верно! Три!

Когда девочка садится обратно на стул, опустив руки, то замечает на себе удивленный взгляд парня, с поднятыми вверх бровями. Перед ним открытый учебник истории и сверху написано то, что она сказала только что. В ответе не было ошибок. Парень это понимает. Но что ему сказать? Ника лишь бесчувственно отводит взгляд и низко опускает голову.

Терпение и сил, вынести все это, Потемкиной дают мысли о том, что скоро все закончится. Но оно периодически дает слабину и все из-за Сафронова.

Парень не говорит с ней, за что девочка ему благодарна, но он постоянно смотрит на нее. Стоит ей в такие моменты попасть в его ловушку зеленых глаз, как все внутри начинает пылать от злости и стыда. Ведь каждый такой раз она вспоминает свое спасение и понимает – Артем знает о буллинге.

Пару раз он даже спасает девочку, когда ей ставят очередную подножку в коридоре. При этом парень не касается ее. Хватается за ручку на портфеле, помогает выровнять равновесия, а потом уходит, будто ничего не сделал. В такие моменты, Нике кажется, что она тонет в болоте, куда прыгнула самолично. А Артем, сидя на бережку, спокойно наблюдает за ней и периодически подкидывает палки, чтобы она держалась на поверхности чуть дольше.

Это ее жутко бесит.

В пятницу, на второй перемене, Ника случайно находит в своем портфеле записку. Разворачивая ее, предполагает, что это очередные обидные прозвища. Однако, содержание совсем другое, что сильно удивляет. Быстро прочитав послание, она осматривает всех поблизости, напрягшись. А потом засовывает записку в карман и входит в класс, решая для себя, что будет делать.

На длинной перемене, оглядываясь по сторонам, Ника идет в самый конец первого этажа, где скрывается пожарная лестница и коморка уборщиц. Раньше на задней лестнице прятались парочки, чтобы прогулять урок и побыть вдвоем, потому что ближайшие кабинеты очень далеко. Но директор не прошел мимо этого места, когда все менял. Теперь увидеть здесь кого-то большая редкость, потому что технички мигом всех прогонят.

Посмотрев назад, девочка кладет руку на грудь и медленно выдыхает, снимая внутреннее напряжение. Сердце стучит так гулко, что отдает в вене на шее. Потушив волнение, она входит на лестничную площадку. Только делает шаг вперед, как чья-то рука рывком втягивает ее в полутьму, и дверь захлопывается.

Врезавшись в стену спиной, Ника распахивает глаза. Сердце уходит в пятки. Перед ней двое высоких девятиклассников со смазливыми лицами. Один в мятой серой футболке с темными глазами. Второй в рваных спортивных штанах и стрижкой «ежик». Типичные плохиши, дневники которых пусты, а в журналах нескончаемые двойки.

– Смотри-ка. Пришла, – говорит первый, облизнув нижнюю губу.

– Конечно, – кивает второй, скользнув масленым взглядом снизу вверх по девочке, – разве она упустит такой шанс?

В горле встает липкий ком. Ника сглатывает, пытаясь избавиться от него, но ничего не выходит. В какой-то момент ей кажется, что из-за кома не получиться сделать ни единого вдоха, и тогда она упадет в обморок. А эти парни сделают что-то очень не хорошее.

Парни продолжают наблюдать за ней, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Всматриваются в каждую деталь, будто пожирают взглядом. Они очень высокие в сравнении с Никой. В них больше 170 см, а в ней лишь 158. В этом полутемном и отдаленном месте ей вряд ли удастся защитить себя и сбежать. И зачем она вообще пришла сюда?

– Интересно, – проговаривает второй, вдруг охрипшим голосом, – когда уборщицы вернутся?

– Они сейчас в столовой, – отвечает ему первый с опасным огнем в глазах, – болтают с поварихой. Нам хватит времени сделать то, что хотим.

Ника не знает, что они хотят, но чутье подсказывает, что это будет что-то очень плохое. И явно не удары, если смотреть по их хищным и затуманенным глазам.

– А она миленькая. Что там Королева говорила? Можно делать с ней что угодно? – замечает второй, растягивая улыбку. Первый кивает, и они оба делают шаги к девочке, перекрывая возможности сбежать. Кислорода становится меньше, и голова идет кругом. Чтобы не упасть, Потемкина вжимается сильней в стену и холод от нее совсем на немного приводит ее в чувства.

Ученик в мятой футболке усмехается:

– Слушай, нам вчера по биологии учительница не рассказала про анатомию. Может, поучим ее наглядно?

– Или касательно, – поддерживает его друг, – мы же не будем ее смущать? Только потрогаем.

Внизу живота что-то ухает. Ника находит в себе силы и говорит с пересохшим ртом, опустив взгляд на длинные ноги школьников:

– Пустите, пожалуйста.

Парни прыскают от смеха.

– Конечно, мы тебя отпустим. Чуть позже. А пока…

Первый парень, перестав смеяться, затаивает дыхание и кладет руку на ее плечо. Не спеша ведет ее вниз, к локтю, после чего перекладывает на талию и опускается к краю кофты. Помещение сужается до размера мушки. Ника, чувствуя, что вот-вот упадет без сил, еще раз, но уже шепотом, проговаривает:

– Отпустите. Пожалуйста.

Вдруг второй тот хватает ее за локоть и с силой сжимает.

– Если не будешь рыпаться, – говорит раздраженно, – все пройдет гладко. Мы даже смотреть не будем. А если решишь выпендриваться, то останешься без кофты. Поняла?!

И как ей теперь быть? Сбежать явно не получится, потому что их двое и сил больше. К тому же, они выполнят обещание, а значит – увидят то, что скрывается под ее одеждой. Еще и растреплют об этом всем, а это, в свою очередь, дойдет до родителей. Значит нужно сделать так, как они говорят? Но с другой стороны, ей до тошноты противна мысль о том, что эти школьники хотят сделать. Стоит ли терпеть, ради сохранения собственной тайны?

Спустя мгновение, девочка принимает самое худшее из вариантов, когда втягивает живот. Холодные и мерзкие пальцы первого скользят по ее коже. Она зажмуривается так сильно, что в глазах мерцает, и ждет, когда все закончится.

Внезапно раскрывается дверь, впуская яркий свет из коридора. Ника не упускает этого шанса и сразу же выскакивает наружу, вырвавшись из лап этих… парней, которые, кажется, столбенеют от неожиданности.

Запах старых коридоров и бытовая химия из ближайшей коморки отрезвляют. Она еле переступает с ноги на ногу и жадно вдыхает полные легкие этого воздуха, не в силах надышаться. Голова кружится. Кажется, еще немного и мозг точно отключится.

– Ника.

Ее останавливает Сафронов, появившийся перед ней.

– Ника. Это ненормально. Тебе нужна помощь. Идем к директору!

Потемкина останавливается и машет головой, все еще ощущая тяжесть и тошноту от мерзких ощущений. На животе вновь и вновь чувствуются ядовитые касания.

Артем взрывается. Его плечи каменеют, а руки сжимаются в кулаки.

– Почему нет? – спрашивает с холодным напором, – ты готова быть избитой или облапанной, лишь бы не идти к директору. Почему?

К глазам подступают слезы. Как не вовремя. Чтобы не расплакаться Ника поднимает голову к белому потолку и судорожно выдыхает через рот.

– Ты не поймешь, – шепчет ему.

– А ты попробуй, – голос парня меняется. Становится тише и мягче.

Ника, опустив голову, встречается с его зеленью. Неожиданно теплой и обеспокоенной. Еще никто так не смотрел на нее. Лавина вдруг прорывается, и она поддается слезам. Плачет.

– Я не могу! – отвечает с чувством и стирает не заканчивающие слезы, проклиная себя за очередную слабость.

«Зачем? Почему сейчас? Почему перед ним?»

Артем наклоняется и теперь их глаза на одном уровне. Он хмурит брови, отчего между ними появляется складка, и настаивает, говоря мягко:

– Скажи то, что можешь.

Хмуро взглянув на него, девочка стирает остатки слез и, не зная почему, делится с ним частичкой правды.

– Если родители узнают, что у меня в школе проблемы, то… переведут меня на домашнее обучение. Я этого не хочу.

На лице Сафронова появляется легкая улыбка. Он приподнимает брови «домиком» и говорит бархатным нежным голосом:

– Вот видишь. Не так уж это было и страшно.

– 4-

Ника продолжает смотреть в зеленые глаза Сафронова и медленно расслабляется. Слезы прекращают течь, голова теперь более ясная, а главное – ей становится легче. Все, что было недавно, кажется лишь отголоском страшного сна.

– Мы поступим с тобой так, – говорит парень спустя минуту и выпрямляется, – с этого момента ты от меня не отходишь ни на шаг. Мне плевать, что ты будешь злиться из-за моего присутствия. Хоть бей меня или ври, что у тебя все в порядке. Я тебе помогу. Слышишь?

Ника кивает. Глаза вновь щиплет, но ей удается справиться с желанием разрыдаться. Не сейчас. Хватит с нее. Точнее с него.

– Вот и хорошо, – парень снова улыбается и вдруг оборачивается, потому что звенит звонок.

– Тебе еще нужно время, чтобы успокоится? Или можем идти? – спрашивает, повернув голову.

Быстро вытерев любые следы слез на лице рукавами, Ника шмыгает носом и кивает. Она готова идти.

Артем и Ника выходят к главной лестнице и поднимаются вверх. Мимо пробегают школьники, некоторые из них с булочками, купленными в столовой. Среди шума, топота и криков, Потемкину полностью отпускает.

Девочка украдкой смотрит на Сафронова, идущего рядом по ступеням, и задумывается. Совсем недавно, ей хотелось хорошенько зарядить ему по голове учебником, чтобы он больше не говорил с ней и не смотрел в ее сторону, но теперь… Ощутив безопасность, она больше не хочет бояться. Что если он и правда поможет?

У кабинета Артем вдруг останавливается и оборачивается.

– Зачем ты вообще пошла туда? – спрашивает, вскинув одну бровь.

Ника опускает покрасневшее лицо и достает из кармана записку. Протягивает ему. Пока он читает, она мысленно производит его содержание: «Приходи на длинной перемене к задней лестнице на первом этаже. Мы поговорим и только после этого оставим тебя в покое».

Да, сейчас это послание кажется слишком наивным. Да и Королева не способна на такое. Но в тот миг, когда девочка читала послание, подумала: «что если все закончится?». Она была готова потерпеть, пока стерва отплатит за свой телефон, только бы хотя бы в школе никто к ней не приставал и не мучил.

– Серьезно? – парень отрывает взгляд от записки и усмехается.

Сжав бумажку в руках, он говорит:

– Теперь, все записки, какие будешь находить, показывай мне.

Тяжело вздыхает, качает головой и открывает дверь в кабинет, где все одноклассники уже стоят и приветствуют учителя.

Монотонный голос учителя рассказывает скучнейшие формулы по физике. Мужчина даже не встает из-за стола и периодически зевает, пока рассказывает тему, а то и читает цельные предложения из учебника. Школьники слушают его в пол уха, развалившись на стуле, некоторые и вовсе спят. Их ровное сопение исходит с задних парт. А за окном плывут серые облака. Так же медленно и неторопливо. Ника, подперев подбородок рукой, смотрит на них и прокручивает в голове все, что с ней произошло., на которые, из всего класса, смотрит только Ника. Она, словно, находится не здесь. Теперь, когда произошедшее остается позади, ей удается понять весь масштаб проблемы.

Если не считать, что она так по-идиотски повелась на записку, то поднимается другой не менее важный момент. Там, на задней лестнице, если бы не внезапный приход Сафронова (который таит в себе загадку), то она позволила бы девятиклассникам себя… облапать. Куда еще ее может завести страх? Неужели, вскоре, слова родителей о ее разгульности окажутся правдой? Потому что первый, кто узнает о секрете, сможет с легкостью манипулировать ей. И его намерения явно будут не хорошими.

Порой Нике кажется, что ее рождение изначально была запланировано как «мучение». По-другому и не скажешь. Судьба будто издевается над ней – посылает все несчастья, что поблизости, разбивает мечты, когда они уже на пороге и не дает выйти из этой игры. Снова и снова окунает лицом в воду до потери сознания. Нужно во что бы то ни стало все это закончить. Даже если Сафронов пообещал, что поможет ей, этого мало. Необходимо переиграть судьбу и вытянуть из рукава туз, когда наступит момент.

– Ника? – голос Артема выдергивает ее из рассуждений и она, быстро моргая, отворачивается от окна. Все в классе уже собирают вещи, а учитель у доски стирает надписи, не затрагивая домашнее задание в углу.

– Ты в порядке?

– Д-да. Я в порядке, – говорит Ника Сафронову, дрогнув в голосе и поднимается. Пока берет сумку и скидывает туда вещи со стола, замечает движение к их парте. Цветаева, не спуская глаз с новенького, идет в их сторону и поправляет сумку на плечах. От нее идет вибрация в воздухе. Потемкина отрывает взгляд от вещей и затаивает дыхание, оборачиваясь.

– Ника, Артем, – Злата останавливается рядом и щурит глаза, – где вы были? Между вами что… что-то есть? Вы встречаетесь?

– Злата, – рядом появляется Карина, – хватит приставать ко всем подряд. Где они были и с кем это их дело. Что ты такая любопытная?

Карии глаза Смирновой выдерживают строгий взгляд на подруге, та же искренно не понимает ее:

– А что? Может, я переживаю о Нике? Вдруг Артем сделал ей что-то? Нужно же знать!

Артем усмехается, закинув портфель на плечо, а Ника изумленно моргает. С чего бы им переживать о ней?

Карина закатывает глаза, а Злата подскакивает к Потемкиной. Подхватывает ее за локоть, тянет к выходу и спрашивает по пути, сверкнув светло-серыми глазами в сторону Сафронова. Тот идет впереди, вместе с Кариной.

– Тебе Артем не сделал ничего плохого? – шепчет одноклассница, – ты только скажи, и мы его поставим на место!

Ника машет головой в стороны и перебирает пальцами край рукава. Как же она не любит врать.

– Вовсе нет, – говорит тихо, не поднимая глаз, – просто… мы решали некоторые вопросы по поводу… учебы. В тихой обстановке. Классная руководительница просила меня помочь ему, вот и…

– Точно?

Злата смотрит ей в глаза и тут Карина не выдерживает. Оборачивается и хмурится.

– Злата! Прекрати!

В этих тихих словах так сильно ощущается злоба и строгость, что любопытная подруга отпускает Потемкину и бормочет недовольно:

– Ладно! Не обидел, вот и хорошо, – и тут же сияет, вцепившись в Нику, – а может он признался тебе в чувствах?

– Злата! – восклицает Смирнова.

– Молчу-молчу.

Потемкина Ника и забыла, какими веселыми бывают Злата и Карина. Они как инь и ян. Цветаева – яркая и светлая личность. Как зажигалка. Порой, от девушки может болеть голова, потому что она очень любит поговорить. Каждый день носит хотя бы одну розовую вещь, потому что обожает этот цвет. И все ее любят, потому терпят любые выходки.

Смирнова же ее противоположность. К ней больше подходит слово «сдержанность». Потому что Карина всегда является тормозной педалью для подружки. Одежда у нее в основном простенькая. Джинсы и футболки. Волосы темно-каштановые, почти черные, и при этом длинные. Почти до талии, струясь волнами.

Удивительно как они еще терпят друг друга.

Ребята входят в кабинет, где будет урок географии. Учительница в длинной синей юбке, в белой блузке и очках на тонкой цепочке подгоняет их, только увидев:

– Быстро-быстро! Мы сегодня будем смотреть фильм.

– Фильм? – загорается Кирилл, вскинув непослушные волосы, – а какой? Художественный? Приключения?

– Нет, – женщина подходит и садится за стол с компьютером, – научный. Про горные местности. Он длится почти час, но если мы начнем прямо сейчас, то успеем досмотреть до конца.

Юрка подходит к Кириллу и оба вздыхают, после чего переглядываются:

– Значит, спать будем.

– Значит будем.

Парни всегда такие. Живут на одной волне и любят покайфовать от жизни. Юрка простой, все время в спортивных штанах и футболках, и любит подтрунивать Цветаеву. А Кирилл немного закрытый. Он может одновременно, и смеяться со всеми, и быть где-то на своей волне. А еще Чернов постоянно сидит в телефоне на сайтах знакомств и переписывается там с девушками.

Вдоволь насытившись издевательствами, Ника не отходит от Артема ни на шаг все оставшиеся уроки и перемены. Впервые за эти пару недель она ощущает себя лучше. Будто только что выспалась. Даже тело будто бы становится легче.

Когда звенит звонок с последнего урока, Сафронов провожает девочку до дороги. Там они останавливаются, пока школьники разбредаются в разные стороны. Некоторые из них звонят своим родителям и поглядывают на серые облака.

– До понедельника? – спрашивает Артем, засунув руки в карманы штанов. Он по-прежнему ходит в школу в белой рубашке и брюках, отличаясь от всех.

Ника поднимает на него удивленный и немного напуганный взгляд.

– Сегодня пятница?

Губы новенького искривляются в легкой усмешке.

– Ты совсем не следишь за временем?

Она морщится в ответ. Тяжело следить за временем, когда кажется, что оно стоит на месте. Внезапный порыв ветра развивает волосы. Ника заправляет их за ухо. Ей стоит уже идти домой, но ноги не желают уходить. Все-таки, рядом с этим парнем ей комфортно и безопасно. А дома ее вновь ждет холод и едкость.

– Тебя проводить до дома? – вдруг спрашивает парень, по-своему расценив ее молчание.

Подняв на него взгляд, Потемкина машет головой в стороны.

– Нет. Думаю, со мной ничего не случится, по пути домой.

Только отважный решится напасть на нее у всех наведу, ведь дорога от школы до дома проходит в середине всего поселения. Здесь больше всего ходит людей и в этом участке располагаются магазины.

И тут она замирает. Поднимает взгляд на парня, сжимает в рукавах кулаки и тихо проговаривает ему:

– Спасибо. Спасибо за то, что… ты помогаешь мне.

Голос ее лишь раз обрывается из-за волнения, но она быстро берет себя в руки, впив ногти в ладони. Физическая боль в такие моменты всегда помогает ей справиться с душевной.

Артем с удивлением поднимет брови и недолго молчит, прежде чем натянуть уголок рта. В его глазах всего на секунду вспыхивает зеленый огонек, будто неон.

– Не за что, – говорит ей, – значит, до понедельника?

Кивнув ему, Ника набирает полные легкие воздуха, разворачивается и идет-таки в сторону дома. Обернуться и проверить, смотрит ли ей в след Сафронов – не решается. С нее хватит разгоряченных щек из-за смущения.

Под струей воды Ника увлажняет синюю тряпку, после чего закрывает кран, выжимает лишнюю жидкость и приступает к обязанностям. Сегодня суббота, а значит – уборка. На завтраке она еле успела съесть небольшую порцию супа, когда отец заставил ее идти убираться. Родители часто так делают. Дают задания и прогоняют дочь из-за стола в момент, когда доходят до лучшей части застолья – чаепития. Видимо, чтобы не мозолила им глаза и не мешала наслаждаться купленными сладостями.

Первой на очереди идет зал. Пройдя по скрипучему полу, девочка сначала подходит к старому стеллажу. В нем хранятся какие-то старые справочники, альбомы с фотографиями, документы и единственное украшение: деревянной шкатулкой.

Влажная тряпка идет по темной деревянной полке, оставляя свежий мокрый след, и останавливается около шкатулки. Свободной рукой Ника поднимает ее и разглядывает.

Деревянная коробочка очень старая вырезанная из светлого дерева и залакированная. На крышке в замершем состоянии находятся две птички. Они похожи на маленьких синичек. Одна вытянутая, другая прижата и смотрят друг на друга с любовью. Мама никогда не разрешает Нике трогать ее, потому что внутри находятся сережки и колечки, хоть места для них и мало (если сравнивать со всей шкатулкой в целом). Женщина до сих пор считает, что дочь маленькая и может сломать ее. А это единственное. Что осталось от бабушки и дедушки.

Пока с кухни не пришла мать, магическим чутьем узнав о том, что дочь держит в руках запретное, Ника скорее ставит шкатулку обратно и продолжает уборку. Ее взгляд мельком проходит по альбомам с фотографиями. Удивительно, но внутри нет ни единого ее снимка, только мама и отец с момента их свадьбы и до сего дня. Обычно, матери фотографируют своих детей с самого их рождения, чтобы потом разглядывать и вспоминать какие-то милые подробности тех ушедших времен. В ее семье все не так.

После стеллажа идет низкий столик у стены с плоским телевизором. Затем пустые деревянные подоконники с облупившейся белой краской и желтыми круглыми разводами. К весне они все будут заставлены рассадой, а пока пустуют. Девочка бы поставила на них красивые цветы или экзотические кактусы, но родители против бесполезностей. Они считают, что овощи важнее, а цветы для тех, кому делать нечего.

Протерев все, Ника выпрямляется и оглядывает зал. Взгляд скользит по тонкому старинному ковру на полу, затем по пылесосу в углу. Перекидывается на клетчатый выцветший диван напротив телевизора, с заметной помятостью посередине. Это самое любимое место отца. Он постоянно садится в одно и то же место с баночкой пива. Вытягивает ноги и включает телевизор. Капли алкоголя до сих пор заметны на подлокотниках, после просмотра спортивных передач.

Вспомнив о нем, девочка невольно вздрагивает. Скорее бежит в ванную, оставляет там тряпку, а сама возвращается и пылесосит каждый уголок. Если не сделать это сейчас, то придет тиран и шум его сильно разозлит.

К счастью, отец приходит в комнату тогда, когда Ника уже вытаскивает пылесос в узкий коридор. По дороге к дивану, он открывает холодную алюминиевую баночку и та шикает. Следом идут громкие глотки и звук включенного телевизора.

Продолжая убираться в других комнатах и делая это максимально тихо, чтобы не злить отца, Ника возвращается в день пятницы. Ей до сих пор не понятно, что одноклассник делал на задней лестнице и почему появился именно в тот миг, когда…

На животе вспыхивают неприятные ощущения, будто тот смазливый ученик опять трогает ее. Она вздрагивает и с силой трет то место, в надежде избавиться от этого чувства.

И все же… Как Артем оказался именно там? Вовремя?

Чем дольше она думает об этом, тем страннее ее догадки. И все из-за прочитанных ею книг. Что-то похожее было в книге «Сумерки», которую она зачитывала по пять раз в четырнадцать лет. Может у Сафронова есть какие-то тайные способности?

«Нет! Это бред!» – девочка одергивает себя, но мысли уже не остановить.

С уборкой Ника справляется как всегда быстро. Все это время ее отец не лезет к ней и к вечеру, выпив бутылок 6 пива, он засыпает перед новостями. Дочь облегченно выдыхает. В этот раз не придется ложиться спать, ощущая жгучую боль по всему телу. В такие мгновения, она чувствует себя обычным человеком в обычной семье. Еще бы кошмары не снились.

***

– Привет! Как дела? Никто не приставал?

Вздрогнув, Потемкина поднимает голову, отрываясь от учебника, и застает перед собой Сафронова. Как всегда в белой рубашке и брюках. Он спускает с плеча сумку и ставит ее на пол. Завидев его, мысли о вампирах, о которых девочка думала в выходные, всплывают в памяти.

Густо покраснев, Ника быстро опускает голову, пока он не заметил ничего, и коротко отвечает:

– Привет. Нет. Все хорошо.

Сегодня день, и правда, начался хорошо. С утра родители не замечали ее, в школу она пришла с ранними одноклассниками, сразу попала в открытый кабинет и все это время сидела в нем, не выходя.

– Хорошо.

Стул рядом двигается. Сафронов садится на него, вытягивает ногу под партой и достает телефон. Прежде чем отвлечься в него, тихо говорит:

– Не забывай. Тебе нельзя отходить от меня ни на шаг. Если куда-то идешь, предупреждай.

Лицо начинает гореть еще больше и девочка вновь кивает, не смея ничего сказать. Незаметно поправляет волосы и прячется от парня за своеобразной ширмой из волос. Нельзя ему видеть ее такой.

Но как бы его слова заставляли ее засмущаться от нелепости вперемешку со стыдом, она рада. Действительно рада, что сможет прожить школьные часы в полном порядке. Это окрыляет и придает сил, чтобы дышать.

В кабинет входят девочки. Злата и Карина. Как всегда под руку как самые лучшие подружки. Она в коротком свитере в черно-розовую полоску и в черной юбке, а другая в светло-серой кофте оверсайз и в черных легинсах. Их шумный разговор невозможно не услышать, а особенно голос Цветаевой. Возбужденный и высокий.

– Привет, Ника! – с улыбкой говорит Злата и машет однокласснице рукой, когда они проходят мимо первых парт.

Ника отрывается от учебника.

– Привет, – говорит им обеим тихо.

Злата что-то хочет сказать еще и приоткрывает рот, но тут звучит громкое:

– Эй!

Рыжая голова Юры выглядывает из коридора. Его взгляд находит удивленную Злату. Обернувшись на секунду назад, в коридор, он поворачивает голову обратно. В глазах пляшут бесенята, когда он кричит:

– Златка! Ты же не против, что я сейчас напишу твоему крашу?

– Что?! Нет!

Злата вмиг краснеет, а завидев, как парень достает телефон из кармана, срывается с места, что-то бурча под нос. Тот громко хохочет и шустро выскальзывает в коридор. Девушка вылетает вслед за ним. Секунда тишины и вдруг слышится визг. Поглядывая назад, Юра возвращается в кабинет. Один и без одноклассницы.

– Наконец-то, – говорит негромко, натянув уголки рта.

Почти все в классе соскакивают со своих мест и выглядывают в коридор, устраивая столпотворение. Все они удивленно охают, увидев что-то.

Ника не поднимается с места, хоть и чувствует любопытство. Почему-то, она всегда закрывается. Считает, что все происходящее к ней не относится. Потому пропускает много интересного. Артем, в отличии от нее, встает и подходит-таки к проему, встав около Карины.

– Это кто?

– Федя из одиннадцатого, – отвечает одноклассница недовольно и оборачивается на Васнецова, – ты зачем это сделал? Она же мне все уши им прожужжит!

– А чтобы не жужжала своей влюбленностью, – отвечает тот, – они могут больше не увидится. Надо же их вместе столкнуть! Магомет не идет к горе, тогда надо гору пихнуть к нему.

– Твоя гора, по пути к Магомету, всех нас снесет. Юрка! – восклицает девушка. Покачав головой и взглянув еще раз в проем, она идет к своему месту. Вместе с ней от входа отходят и остальные, бурно обсуждая увиденное. Кто-то говорит:

– Злата такая милая, когда смущается.

Тут в кабинет входит Чернов Кирилл. Показав большим пальцем через плечо в сторону коридора, он широко открывает глаза.

– Это сейчас что творится? Злата решила рассказать Феде о своих чувствах? Неужели? Сколько она по нему сохнет? Три-четыре года?

– Пять лет, – отвечает за рыжика Смирнова и плюхается за стол.

– Да? И только сейчас решилась поговорить с ним? С чего бы это?

Юрка презрительно фыркает с последней парты.

– Еще бы… Это я сделал. Пришлось вытащить ее из кабинета и подстроить столкновение. По-другому она не хотела выходить с ним на контакт, – говорит, вытянув ноги на парте.

– Могёшь, – усмехается Чернов и идет к нему, но прежде пожимает руку новенькому.

Артем возвращается обратно, а Ника всеми силами пытается думать только о физике. И не представляет в голове, что творится в коридоре.

Со звонком в класс входит учительница.

– Здравствуйте! Присаживайтесь, – говорит она и, широко шагая, направляется к учительскому столу.

Когда все с шумом садятся, из-за двери появляется Цветаева. Девушка сама на себя не похожа. Покрасневшая, как спелое алое яблоко, но при этом счастливая, как ребенок.

Учительница замирает у своего стола и оборачивается на ученицу.

– Злата, с тобой все хорошо? – спрашивает обеспокоенно, глядя на затуманенный розовой дымкой взгляд девушки, – ты не заболела? Если тебе плохо…

– Не обращайте на нее внимания, – перебивает ее рыжик с задней парты, – она заболела влюбленностью. Дайте ей остыть.

– Ааа…

Учительница понимающе кивает. Ее нос краснеет и, кажется, от смущения. Она отпускает ученицу и слегка кашляет в кулак.

– Ну что же, – говорит сдержанно, – открываем учебники на странице…

На уроке Ника записывает все, что учительница пишет на доске, разбирая новую тему. В какой-то момент она замечает на себе взгляд Сафронова и поворачивает голову в его сторону. Парень, облокотившись о стол, стучит кончиком черной ручки по вырванному листу. Там, кажется, что-то нарисовано, но девочка не решается подглядеть. Поднимает вопросительно бровь. Тогда Артем чуть выпрямляется и пишет на листочке с рисунком. Это не занимает много времени и вот, он уже протягивает его ей.

Вновь записка. Что-то они уже не внушают Нике доверия. Однако, взглянув на учительницу, она принимает бумажку от Артема. Не будет же он писать ей гадости?

Первое, что привлекает ее внимание, это черный аккуратно выведенный ручкой котенок в уголке. Так вот что за рисунок. Зверек глядит грустными глазками вниз и поджимает уши. Он очень красивый, милый и ему хочется сопереживать, из-за чего бы он ни грустил.

Вслед за восторгом идет удивление. Парень рисует котиков? Это что-то новенькое. Даже забавное.

И тут ее сердце замирает, когда взгляд скользит вверх и находит криво написанный послание:

«Я тут подумал кое о чем…»

– 5-

Ника читает короткое предложение минимум три раза, прежде чем берет себя в руки. Дается это трудно. В голове крутится нескончаемый круговорот мыслей: «О чем он подумал? Что оставит все как есть, потому что не хочет нянчиться со мной? Что я виновата в том, что со мной происходит?»

Уже вспотевшей от волнения рукой, она берет ручку и чиркает: «О чем?». После чего передает бумажку парню.

– …поэтому, если вы будете следовать правилам… – учительница продолжает объяснять темы у доски и не оборачивается на учеников. Кажется, будто в классе кроме нее никого нет, и рассказывает она все сама себе.

Пока Сафронов пишет ответ, Потемкина кладет руки на стол, вцепляется в локоть и всеми силами пытается слушать монотонный голос учительницы. Но отключить мысли не получается. Один толчок, только помысел и тревога опутывает все тело мелкой дрожью. Сидеть на стуле уже невозможно. Ей так и хочется поерзать, будто под ней тысячу иголок, распространяющих по телу зуд.

Наконец-то листочек оказывается поверх ее раскрытой тетради. Взгляд падает на него. Губы размыкаются. Девочка и не заметила, что сжимала их все это время.

«Думаю, стоит все рассказать твоим одноклассникам. Я не смогу быть с тобой рядом постоянно. В какой-то день меня не будет в школе, и никто тебе уже не поможет. А твои одноклассники все время рядом. Нет одного, зато есть другой. Уверен, они помогут нам, и вместе мы придумаем план, как успокоить всех, кто к тебе пристает».

Вопросы, как и волнение, отпадают, но вместо них приходит кое-что другое. Стыд. Он пробегает по телу волной жара. Ника вспоминает, как падая в коридоре из-за подножек, ей помогали встать проходящие мимо одноклассницы. Карина так точно заставала ее раза три в таком моменте, а потом спрашивала, все ли у той хорошо. Девочка же врала в ответ, доказывая, что это была нелепая случайность.

Рассказать им все значит раскрыть свой обман. А это, как минимум, неприятно.

Учитель между тем все еще стоит у доски и расписывает тему дальше, заполняя каждое пространство формулами. Свободных полей остается все меньше.

– …и теперь. Если мы возьмем это…

«Может лучше без них?» – пишет ответ и нервно сглатывает.

«Можно и без них. Но они часть класса, а класс это… типо семья. Почему ты боишься рассказывать им? Уверен, они не отвернуться от тебя и помогут. Злата так вообще чуть не побила меня за то, что мы с тобой где-то были вместе. Не помнишь? Мне даже интересно стало, что она захочет сделать с Королевой, узнай обо всем».

Потемкиной кажется все это плохой идеей. Она считала, что по-тихому будет ходить за Артемом и сидеть с ним в классе. Все! Сафронову даже делать ничего не придется. А тут все резко меняет свой оборот. Теперь парень хочет приплести других. Это значит, что проблема увеличится в размере и затронет других. Да и вообще. Достойна ли она этой помощи? Какая-то часть ее уже проклинает себя за слезы и честность перед новеньким в ту пятницу. Надо же было ей так влипнуть?

«Мне это все кажется плохой идеей. Может лучше оставить все как есть?», – пишет ему честный ответ.

Мгновение и Артем отдает ей лист обратно.

«Ника. Не бойся. Доверься мне. Хватит уже прятаться от одноклассников. Позволь им помочь тебе. А если они не захотят этого (в чем я не уверен), то я оставлю попытки вас сблизить. Ну же?»

Читая эти коряво написанные слова, Ника невольно вспоминает разговор с Софи. «…Доверь хоть кому-то свою тяжесть. Позволь им защитить тебя от трудностей…»

Но как ей доверять окружающим, если собственные родители не считают ее дочерью и всячески потакают? Это практически невозможно! Трудно перешагнуть устойчивые границы, что росли с самого ее рождения.

Нахмурив лоб, девочка заносит ручку, чтобы написать «Нет», но кончик ручки зависает в миллиметре от бумаги.

«А что я потеряю?» – задает себе вопрос.

И действительно. Согласившись с парнем, девочка ничего не потеряет. Зато приобретет защиту. Все равно она уже решила, что закончит свою жизнь так скоро, как на то выпадет момент. Конечно, это эгоистично с ее стороны, пользоваться другими, но совершив желаемое, ей будет уже не до стыда. Никакие чувства больше не потревожат ее. Все закончится. Тогда почему бы в последние мгновения жизни не насладиться спокойствием хотя бы в школьные часы?

С огромным сомнением, Потемкина выводит слово «Хорошо», и протягивает записку Сафронову, не глядя на него. Ей вдруг становится зябко. По рукам под кофтой пробегают мурашки. А верный ли она выбирает путь?

Пока Ника считает, что ее решение приведет ее к чему-то очень плохому, если все пойдет не так как надо, Артем читает ее ответ. Спустя немного времени, перед ней вновь возникает лист с записями. Пробежав взглядом по написанным словам, девочка хмурит брови и поднимает голову. Глядит на парня вопросительно. Тот, коротко взглянув на учительницу, придвигает к ней и шепчет на ухо:

– Подумал, что тебе понравился рисунок. Если нет – просто выбрось.

Пока он говорит, Ника чувствует легкое покалывание на затылке из-за его горячего дыхания, опаляющего кожу. К щекам тут же приливает кровь, от неистового жара, идущего из груди. Прежде, никто из парней не был так близко к ней.

Артем отстраняется и удобно садится на стуле, лишь раз кинув на Потемкину взгляд. Девочка же быстро приходит в себя, мотнув головой. Берет лист с котенком, рассматривает недолго и кладет-таки в свой дневник. Если она не может защитить себя, то этого маленького создания сохранит.

После урока Сафронов, не желая медлить, останавливает четверых одноклассников в коридоре и отводит их к окнам, где меньше народу. Ника следует за ним, все время глядя в пол туманным взором. В голове так пусто, что любой звук разлетается эхом. Ей кажется, что как только парень начнет говорить – она упадет в обморок.

Артем говорит первые слова, а девочка задерживает дыхание и ждет, отсчитывая каждую секунду в уме, когда отключится.

– Нам нужна ваша помощь, – голос парня тихий и напряженный, – дело в том, Королева начала угрожать Нике и присылать записки с угрозами…

Сафронов рассказывает все вкратце и пропускает некоторые щепетильные моменты (чему Потемкина несказанно рада). Одноклассники все это время молчат, а Ника чует их взгляды на себе, как холодок по спине. Головы не поднимает. Боится, что взгляды испепелят ее.

Когда речь новенького заканчивается, проходит пол секунды и девочка подскакивает от громкого возмущения Цветаевой.

– Вот гадина! Давно ее пора остановить! Помните Свиридову в прошлом году? Это же Королева ей волосы состригла и зеленкой облила! А теперь за нашу Нику взялась. Я бы ей все косы да повыдергала за это!

Ника распахивает глаза и смотрит, наконец, на своих одноклассников. Лицо Златы в красных пятнах, Карина хмуро смотрит в пол, а Кирилл и Юра сжимают крепко челюсти. Они все злы. И злы не на нее, а на Королеву. Если до этого, девочка специально затаивала дыхание, то теперь напрочь забывает о том, что значит «дышать».

– Это происходит не всегда, но сейчас я полностью согласен со Златкой, – признается Юра.

Карина и Кирилл поддерживают его кивками.

– Значит, вы поможете? – уточняет Сафронов, на что получает утвердительное «Да!».

Цветаева встает ближе к Нике и кладет ей на плечи руки, таким образом привлекая ее внимание на себя. Взгляд голубых глаз девочки фокусируется на светлой улыбке одноклассницы.

– Не бойся! – заявляет оживленно, – мы тебя в обиду не дадим, и она получит по заслугам.

К ней подключается Смирнова, кротко улыбнувшись.

– Ты только говори нам обо всем и не прячься. Хорошо?

Рыжик рядом с ней кивает, а Кирилл произносит за всех:

– Мы поможем тебе, Ника, – его глаза светятся.

Сердце в груди трепыхается так, будто сейчас вылетит наружу и взорвется красивым фейерверком, когда Потемкина смотрит на них всех.

«Этого не может быть», – говорит себе и чувствует жжение в глазах. Отчего-то ей хочется расплакаться, но она быстро моргает и желание пропадает.

Цветаева отпускает девочку, сжимает кулаки и шумно выдыхает, как будто чайник свистит.

– Ох! – возмущается, – попалась бы мне сейчас на глаза Королева, я бы ее ударила! Давно руки чешутся!

– Тебе лишь бы ударить, – фыркает Карина, но улыбку не сдерживает.

– А почему нет? Это ты пытаешься договариваться со всеми мирно. А ко мне за словом в карман не лезь! Палец отгрызу.

Кирилл и Юра громко и задорно смеются.

– А еще паинькой прикидывается, и розовые вещи носит, – пихает Васнецов Чернова в бок, и они оба заливаются в новом приступе смеха.

– Кстати, – вдруг говорит Кирилл, успокоив смех, – может к директору? Он бы мигом Королеву из школы выгнал. Ну, или устроил скандал. Помню, как он сильно кричал, когда застукал парня из одиннадцатого класса за школой с сигаретой в зубах.

Одноклассники хихикают, вспоминая это, а Сафронов и Потемкина переглядываются. Своим взволнованным взглядом, девочка молча просит его ни о чем не говорить, и он еле заметно кивает, после чего говорит всем:

– В том то и проблема, что напрямую к директору нельзя идти. Есть какие-нибудь другие варианты?

– Припугнуть, – предлагает Юра, засунув руки глубоко в карманы треников, – можем хоть сейчас начать.

– Да, только сейчас звонок будет, – Карина обводит взглядом уже пустой коридор.

– Вы правы, – отзывается Злата, – идем в кабинет. А ты, Ника. Теперь будь всегда рядом с нами.

Девушка, как всегда с сиятельной улыбкой, хватает тихую одноклассницу под локоть и тянет в сторону кабинета. Все остальные идут следом, обсуждая по пути всех, кто может быть причастен к буллингу. Их обрывки долетают до девочки, пока она позволяет вести себя вперед.

– …помню одного, он при мне недавно толкнул Нику в коридоре…

– …не знаешь кто такие два из девятого? Один еще коротко стриженный?..

Чем больше Ника слышит, тем сильней съеживается. Ей стыдно. Стыдно за свои мысли, за свои желания и за то, что, не смотря на раскрытие своего обмана, одноклассники согласились ей помочь. Она чувствует себя каким-то низким и эгоистичным существом. Ведь она – та, кто разрушил дружбу. Та, кто постоянно лжет. Та, кто скрывает тайны. И та, кто все еще думает о том, чтобы навсегда исчезнуть из этого мира. Плевать, что после содеянного не будет никаких чувств. До этого еще нужно дожить и не сгореть.

«Ты – ничтожество и потому не достойна всего, что есть в твоей жизни» – отзывается в мыслях голос тирана. Громкий и ядовитый.

Достойна ли она одноклассников? Достойна ли какой-либо помощи?

Человек, который долгое время жил в тени, не может резко взять и выйти на свет. Ему будет страшно и больно. Ведь такого с ним никогда не было. Так же и Потемкина. Все время скрываясь в себе, не может вот так просто быть в центре внимания и… заботы. Она закрывается в себе. Возводит еще один слой кокона и подумывает, как все исправить. Как остановить то, что может нанести беды.

А вот и новая беда. История.

Ребята чуть не опаздывают на урок. К счастью, им удается залететь в кабинет быстрей, чем учитель. И когда старик заходит, все учащиеся смирно стоят около своих парт. Оглядев всех прежней брезгливостью, он сжимает губы и идет к учительскому столу, а по пути предупреждает, что будет спрашивать домашнее задание через пять минут.

– Кто не сможет сразу ответить хотя бы на один мой вопрос – получит два, – заверяет учеников и с кряхтением садится на стул.

Спустя ровно пять минут, прослеживаемые учителем по кнопочному телефону, на весь класс раздается противный голос:

– Потемкина! Назови даты крымской войны.

Конечно же. Кто ж еще, как не она, начинает рассказывать домашнее задание?

Насмешливый взгляд маленьких глаз под очками, наблюдает, как девочка встает с места и отвечает на вопрос, унимая дрожь в нижней губе:

– 1853 – 1859 годы.

– «Кровавое воскресенье?»

– 1905 год… 9… января.

– А вот и неправильно! Три! – гордо озвучивает тот и ставит оценку в журнал, сгорбив костлявую спину.

Ника садится.

Точнее нет.

Рушится на стул.

Не видеть ей красного диплома, если историк так и будет продолжать заваливать ее плохими оценками. Хотя… какая ей разница, если она уже решила, что не доживет до конца одиннадцатого класса?

Когда она садится и тихо вздыхает, то замечает, как Сафронов листает учебник и находит-таки даты, спрашиваемые учителем. Ника уверена на сто процентов, что назвала их верными. И если судить по хмурому взгляду парня, который глядит сначала на соседку, а потом на старика, – он тоже это понял. Во второй раз.

Учитель же в это время спрашивает другого ученика и с удовольствием ставит в журнал два, потому что тот не готов.

Только с урока звенит звонок, как Артем, Юра и Кирилл уходят. Видимо, чтобы поговорить с обидчиками тихой одноклассницы. Потому что перед тем как уйти Артем спрашивает у Ники, были ли кто-то еще, кто на регулярной основе обижал ее? Девочка не может вспомнить никого, кроме Королевой, двух девчонок из девятого, парней, что загнали ее в угол (новенький их, кстати, заметил в тот раз, но они вбежали вверх по лестнице и скрылись на втором этаже) и того ученика, который заглядывал в кабинет во время длинной перемены. Рассказав про них, Потемкина опешивает и пытается остановить Сафронова, чтобы он не делал ничего и оставил всех, но он уходит до того, как она находит в себе силы открыть рот и что-либо сказать. А потом ее подхватывает Злата и утаскивает в кабинет следующего урока.

Все это время Ника сидит как на иголках. Ей не в силах отвлечь себя от волнения, нарастающего в груди. Коленки под столом то и дело дрожат, отчего мышцы уже начинают ныть. Даже любимая книга на телефоне не может перенести на себя всю тяжесть бремени этих минут. И разговоры Златы, никак не помогают. А ведь Цветаева и Смирнова сидят рядом. Злата на стуле Артема, а Карина за партой позади.

Девушки обсуждают недавно вышедший фильм и рассказывают о нем Потемкиной. Та слушает их в пол уха, но понимает, что сюжет кинофильма кружится вокруг внезапно ослепшей девушки. Она мечтала стать певицей и всем сердцем хотела увидеть на своем концерте толпы людей, любящих ее. Но из-за несчастного случая, все мечты разбились.

Подумав об этом, девочка внутренне усмехается. Какая ирония. И пусть это фильм, все в жизни строится так: ты строишь мечты и идешь к ним. А потом, волею судьбы, они рушатся и врезают осколки в сердце, причиняя боль.

– А потом к ней в жизнь ворвался парень из соседнего дома, – с придыханием говорит Злата, – и они…

Парни появляются за минуту до звонка. Увидев Артема, Потемкина отключает телефон и выпрямляется на стуле. Его лицо хмурое, как пасмурный день за окном. Видимо, что-то пошло не так.

«Я так и знала!» – с упавшим сердцем думает девочка.

Все было большой ошибкой. Начиная с момента, когда родители ее спасли.

Юра хохочет на весь класс, когда переступает через порог. Он проходит к парте с девочками и запрыгивает на ближайший подоконник. Кирилл же занимает свободный стул около Карины. А Артем остается стоять перед партой, прямо напротив Ники. Он о чем-то думает и на его лице играют желваки. Ника глядит на него и ощущает, как в животе что-то опадает.

Васнецов продолжает смеяться и стучит ногами о батареи под окном.

– Видели бы вы его рожу! Он так напугался, что я подумал – под ним сейчас лужа появится.

– У меня так же, – теперь уже смеется Кирилл, сгорбившись на парте, – только увидел меня на горизонте, как сразу же решил удрать, но не рассчитал и ударился в открытую перед ним дверь. Наверное, нос сломал, потому что когда я подошел, у него уже шла кровь.

– Правда? – распахнув глаза, Цветаева разворачивается, – но ты хоть сказал ему, что хотел?

– Да. Еще пригрозил, что в следующий раз это будет уже не дверь, а мой кулак.

Карина вдруг поднимается и садится рядом с Васнецовым, при этом скрестив руки. На мгновение, Нике кажется, что одноклассница покраснела. Но может, это только, кажется, потому что Смирнова довольно спокойно спрашивает:

– Что там с Королевой?

Взгляды обращаются к Артему, и Потемкина задерживает дыхание. Ей одновременно хочется и страшно знать, что он сейчас скажет. Зеленый взгляд поднимает к ее глазам, и тело девочки прошибает током от зрительного контакта. Он будто смотрит в ее душу.

– Сложно, – вдруг говорит новенький.

– Потому что она стерва, – ворчит Юра, – если бы она была парнем, давно бы получила.

– И все-таки, что она сказала? – повторяет Карина, размыкая руки и упираясь ими в подоконник, по обе стороны от бедер.

Сафронов шумно выдыхает, продолжая глядеть в голубые глаза Ники.

– Ничего. Не возмущалась и не испугалась. Смотрела как на врага, и еле до конца дослушала. Потом, вроде как, кивнула, но не знаю… Думаю, мы сейчас только временно приостановили издевательства. И пока есть время, нужно придумать, как остановить их конкретно. Желательно, чтобы это сделали не мы, а директор. Иначе это может привести к чему-то плохому.

В последнем предложении, Ника улавливает тихую злость. Парень будто говорит ее не им, а самому себе, напоминая о чем-то.

Кирилл откидывается на спинку стула позади и говорит:

– Время есть, что-нибудь придумаем.

Компания с ним молча соглашается, после чего все расходятся по местам, потому что звенит звонок. Ника поднимается со стула и опускает мрачный взгляд в пол, разорвав зрительный контакт с Сафроновым. Парень подходит к их парте и встает рядом.

Когда приходит учительница иностранного и садит всех, Артем что-то пишет на листочке и незаметно протягивает Потемкиной.

«Не переживай, мы что-нибудь придумаем, а пока ты можешь быть спокойна».

Похоже, парень считает Нику расстроенной, раз ему не получилось договориться с Королевой. Но дело совсем не в этом.

Задумавшись всего на мгновение, девочка пишет на листе: «Из-за меня вам приходится разбираться с моими проблемами. Давай оставим все? Я лучше справлюсь сама. Спасибо за все».

С жаром, прилившим к щекам и учащенным буханьем сердца в груди, она отдает послание парню и отвлекается на учительницу. Женщина выразительно читает текст, своим певческим и громким голосом. Так она делает каждый раз: открывает урок красивым иностранным стихом.

Артем вдруг склоняется к Нике. Девочку опаляет жаром, как от печи, особенно щеки, когда она поворачивает в его сторону голову и подмечает сантиметров десять между их носами.

– Ника, – его взгляд настойчивый и пронизывающий, пока он низко говорит, – я знаю таких людей как Королева. А еще знаю, на что они могут пойти ради собственных желаний. В том, что с тобой происходит, нет твоей вины. И мы помогаем тебе не потому, что так надо, а потому, что хотим тебя защитить.

Ника краснеет до кончиков ушей. Затылок покалывает. Дыхание сбивается. Она не знает, как быть и что делать в такой ситуации.

Внезапно их замечает учительница.

– Сафронов! – женщина с широкой улыбкой смотрит на новенького, – я понимаю, что чувства сдержать сложно, но не мог бы ты быть и душой, и телом, и мыслями на уроке? Всего сорок минут! А потом говори Нике все, что у тебя на душе. Очень надеюсь, что ты будешь говорить их не только на родном языке.

Парень криво усмехается, показывая зубы, но усмешка не застрагивает его глаза. Они по-прежнему темны, когда он садится на стуле ровно. Ника резко опускает голову и прячет лицо за волосами. Сердца стук отдается в ее ушах.

«Что он только что сказал?

– А теперь, – продолжает учительница, – мы с вами поиграем. Тот, кто наберет больше очков за правильный перевод слов, получит от меня пятерки! За десять правильных одна. Еще за десять – вторая. Начнем?

– А вы не будете спрашивать, откуда мы знаем перевод? – Юрка поднимает руку, а его друг уже прячет под партой телефон.

– Сначала попробуйте, потом и узнаете, – с загадочной улыбкой, женщина достает из журнала лист с записанными словами.

– Да блин, – после урока Юра вздыхает, когда выходит из кабинета, – кто ж знал, что вводить слова в переводчике так долго? И развелось умников в классе. Откуда они знают эти слова?

– Согласен, – Кирилл его поддерживает, хлопнув по плечу, – в следующий раз по голосовому переводить будем.

– Точно!

– 6-

Остаток школьного дня Потемкина, что и делает, так это сидит со всеми в кабинете. На длинной перемене одноклассницы зовут ее в столовую, но она вежливо отказывается. И вместе с ней в кабинете остается Сафронов, хоть в кабинете и остается пару одноклассников. Пока девочка читает электронную книгу на телефоне, он спит за партой.

Ника не знает, в какой момент ее взгляд обращается к парню. Но вот, она уже смотрит на него, подперев подбородок рукой. Впервые, она спокойно разглядывает его лицо, повернутое в ее сторону. Загорелая кожа, выпуклые вены на шее, четкие линии лица, такие как подбородок и скулы, пухлые губы, темные брови, ровный нос, чуть длинные ресницы и каштановые волосы. На макушке волосы длиннее, чем по бокам. И вдруг волосы светятся теплым оттенком. Некоторые волоски отливают золотом. У Ники перехватывает дыхание. Она резко поворачивает голову к окну и зажмуривается.

Солнце!

Сквозь тяжелые облака просачивается яркий солнечный луч. Он светит прямо в их окно, освещая и девочку и парня. И пусть все длиться не больше пятнадцати секунд, этого достаточно, чтобы ощутить и запомнить кожей теплоту осенних лучей. Когда же солнце снова исчезает, Ника печально выдыхает и опускает голову в телефон перед собой. Ощутив на себе чей-то взгляд, девочка машинально смотрит в ту сторону и попадает в плен зеленого омута. Сафронов уже не спит. Его глаза открыты и глядят на нее с молчаливым вопросом. Она буквально видит, как парень задается какими-то вопросами сам с собой. Почувствовав, как лицо мгновенно краснеет, девочка утыкается взглядом в электронную книгу.

После последнего урока, Артем предлагает Потемкиной проводить ее до дороги, но та вовремя вспоминает о том, что должна сходить к Софи Павловне. Так что говорит ему в фойе школы:

– У меня есть кое-какие дела, так что не провожай меня. Да и не думаю, что кто-то захочет, после всего что было, подойти ко мне.

Она усмехается, вспомнив, как Юра и Кирилл напугали школьников, одним лишь своим появлением. Видимо, Сафронов тоже это вспоминает, отчего его уголки губ дергаются.

– До завтра, – Ника делает пару кротких шагов назад и машет парню. Тот отвечает, подняв согнутую в локте руку, но с места не сдвигается. Даже тогда, когда она поднимается вверх по лестнице. Он провожает ее взглядом.

Думая о том, что произошло сегодня, Потемкина подходит к кабинету Софи Павловны, стучит и входит после приглашения.

Психологша встречает ее, стоя у стеллажа с какими-то папками в руках.

– Здравствуй, дорогая, – приветливо улыбается Софи, кладет папку на полку и идет к своему месту, постукивая каблуком.

Сегодня женщина выглядит как из 70-ых годов. Поверх хлопковой рубашки тянутся подтяжки от бежевых штанов. На ногах коричневые туфли с слегка заостренным носиком. А волосы, закрученными прядями, спадают на плечи и спину, доходя до лопаток. Макияжа совсем немного. Подчеркнутые карии глаза и увлажненные губы.

Сев в прежнее кресло, Ника, так же как и всегда, напрягается. Появляется прежнее жгучее желание быстрее уйти отсюда. Особенно сейчас, когда психологша, вместо того, чтобы задавать обычные вопросы, сидит, облокотившись о спинку стула. Плечи расправлены, руки скрещены на груди, а взгляд прямой и задумчивый.

Проходит долгие пару минут, прежде чем Софи подается вперед.

– А знаешь? – говорит и касается кулона на груди, – раз ты не хочешь ничего мне рассказывать, то говорить буду я. Каждое занятие и понемногу. Очень надеюсь, что ты сохранишь в тайне все, что я тебе скажу. Потому что это один из моих самых тяжелых и трудных моментов. Ведь, три года назад, я сделала тоже, что и ты.

Ника, впервые за все занятия, резко поднимает взгляд на женщину и испытывает шок. Будто ее кипятком обдало. Психологша, заметив ее взгляд, невесело усмехается:

– Да. Иногда те, кто помогает, сам нуждается в помощи не меньше. Итак…

***

Десять лет назад.

Я шла по коридору к фойе и злилась.

Когда же мама придет? Я не хочу идти одна! Мне страшно! Мамочка… Когда же ты приедешь?

Подошла к выходу и стала ждать у окна. Чтобы мне не было так страшно, я терла носик своего серого медвежонка Тедди. Когда мне страшно или я нервничаю, то всегда так делаю. Тогда становится легче, как сейчас. Он – мое успокоение.

– Эй, малявка! Это еще что? – ко мне подошел большой и толстый мальчик с подтаявшей шоколадкой на губах.

Мне стало противно на него смотреть, и я вновь отвела взгляд в окно, в ожидании мамы. Даже не буду на него внимания обращать!

– Я с тобой говорю, мелкая! – разозлился мальчик и выдернул из моих рук игрушку.

– Отдай! – закричала от злости и потянула руки вверх.

Мой единственный друг в лапах этого толстого и очень глупого мальчишки! Нельзя, чтобы он что-то с ним сделал!

– А волшебное слово? – захохотал противный и к нему присоединился еще один.

Длинный и прыщавый.

– Пожалуйста! – сказала ему и почувствовала, что вот-вот заплачу.

Я все время смотрела на своего любимого Тедди и не моргала, чтобы не упустить его из виду. Кажется, стоит мне моргнуть и с ним приключится беда!

– А вот и не дам! – снова засмеялся толстый, и кинул мишку своему другу.

– Отдайте! – снова попросила их и незаметно стерла слезу с щеки.

Мне обидно, но они не должны знать, что я слабая! Иначе будут называть меня плаксой, как это сделали с мальчиком, который от страха намочил свои штаны. И вообще, это несправедливо, что кто-то придумывает кому-то клички!

– Отдай игрушку девочке!

К нам подошел еще один мальчик и зло посмотрел на моих обидчиков. Я надула губы и нахмурилась, всеми силами сдерживая слезы. Скрестила руки на груди.

Незнакомый школьник был одет в черную куртку, на голове полосатая шапка, а из-под нее выглядывали золотистые волосы.

– Да че ты сразу? – обидчики остановились, – мы просто играем с ней.

По лицу пухлого видно, что он занервничал и будто забоялся незнакомого мне мальчика. Очень интересно!

– Иди – умойся, pig, – усмехнулся мальчишка в полосатой шапке, – а игрушку отдай девочке.

– Кто такой пиг? – спросил длинный и почесал затылок.

– Английский учить надо! Игрушку отдай, говорю! Не зли меня!

Толстый мальчик протянул мне моего Тедди, и я быстро схватила игрушку, прижимая к груди так сильно, что никто не заберет теперь. И только попробуйте! Откушу палец!

Злые мальчики второпях ушли, по дороге пару раз оглянувшись на нас.

– Тебя как зовут? – улыбнулся мой спаситель, показывая ровный ряд зубов.

– Софи, – зачарованно проговорила я. Мое сердце в груди подскочило. Обычно это происходит, когда мама покупает мне мое любимое мороженное.

– И чего ты тут делаешь, Софи? Почему домой не идешь? Твои уроки же закончились двадцать минут назад.

– Маму жду.

Он улыбнулся мне, а я почувствовала, как мое сердце в груди застучало очень сильно. Стало так легко и тепло. Никогда такого не ощущала, даже от мороженного.

Мы вышли на улицу и стояли на крыльце, пока ждали мою маму. Спаситель решил быть рядом на случай, если те злые мальчишки придут снова. А я была не против. Такой друг мне понравился! Красивый мальчик. Красивее Питера Пена!

Пока мы стояли, он рассказывал мне о тех двух «чудищах», которые покушались на моего любимого медведя. Оказалось, грязнуля как-то громко пукнул прямо в классе. А длинный случайно снял с себя не только штаны, когда переодевался на физкультуру. Это увидели все в кабинете. И над первым и над вторым смеялись. А мне не хотелось смеяться. Потому что я знаю: с каждым может случиться подобное. Главное в этом случае не стать злым, как эти мальчишки. Ведь после этого они стали ко всем приставать. Навязывать страхи, что никто больше не смеялся над ними. Это грустно на самом деле.

Уже скоро, я увидела машину мамы. Она подъехала к воротам и посигналила, увидев меня. Мне уже не хотелось домой так, как раньше. С моим спасителем было так хорошо. А его голос такой теплый. Так и хочется простоять с ним целую вечность на крыльце!

Мальчишка проводил меня до ворот и я нехотя пошла к машине. А когда уже хотела залезть внутрь, обернулась и крикнула ему:

– Я учусь в первом «А»! Приходи ко мне завтра, я принесу тебе что-нибудь вкусное.

За то, что он спас меня, его просто необходимо было отблагодарить. А вкусная еда – самое лучшее «спасибо»!

Спаситель кивнул, засунув руки в карманы штанов. Он стоял и смотрел на меня, а я глядела на него в ответ, пока мама разворачивала машину. Когда мы отъехали на приличное расстояние, мамочка спросила меня:

– Кто он такой?

Не раздумывая, я ответила:

– Мой спаситель.

А после рассказала все, что со мной произошло. Пока говорила – гладила своего мишку по голове.

– Прости, что не приехала раньше, – тяжело вздохнула мамочка, после моего рассказа, – твоя сестра снова довела брата до слез. Он заперся в комнате и кричал на весь дом, чтобы сестру сдали в приют. Что за дети?

Я посмеялась. Брат и сестра как всегда, не могут подружиться друг с другом. Хорошо хоть меня любят. А то спускали бы на меня всех собак.

Немного погодя, все еще думая о моем спасителе, я спросила:

– Мамочка. Научишь меня готовить печенье?

***

– У тебя были хоть раз друзья?

Ника вздрагивает от внезапно появившегося рядом Сафронова и чуть не роняет телефон на пол, читая электронную книгу. Парень встает рядом, прислонившись спиной к стене, и выжидающе смотрит ей в глаза. Первым стоит урок алгебры, но кабинет закрыт, и учителя еще нет. Потому пришедшие стоят около двери или сидят напротив на подоконнике.

Прочистив горло, девочка выключает телефон и убирает в карман.

– Ты всегда пытаешься узнать о людях все их тайны? – скептически смотрит на него. Однако чувствует, что напряжение в теле исчезает. Пусть она и пришла всего пять минут назад, все это время не могла спокойно стоять, потому что чувствовала на себе чьи-то взгляды, пусть рядом и были одноклассники. Все же, присутствие новенького дарует какую-то безопасную легкость. Это даже пугает в какой-то степени.

Парень усмехается в легкой улыбке и проводит рукой по волосам, взъерошив их.

– Нет. Только с тобой, – отвечает с озорным огоньком в глазах.

Волна жара обдает Нику с головы до ног, покалывая в пальцах.

– Со мной? Откуда такой интерес? – как можно спокойнее спрашивает, сдерживая внутреннее волнение.

Он пожимает плечами и отводит взгляд к окнам впереди, где на подоконниках сидят школьники и о чем-то весело болтают.

– Интересно, забыла?

Ника вспоминает случай в кабинете, когда Сафронову была интересно, почему она такая закрытая. Как и в тот раз, ей хочется огрызнуться, чтобы он не лез не в свое дело. Но злость, эхом отдающая из глубины тела притухает, когда девочка вспоминает все, что новенький успел сделать для нее. Он же не виноват, что такой любопытный?

Она опускает голову и прячет руки за спиной, охлаждая ладони о стену.

– Не хочу делиться этим, – говорит тихо, – не вынуждай меня рассказывать. Пожалуйста.

То, как внимательно новенький смотрит, девочка чует своим затылком в легком покалывании. Головы не поднимает. Не хочет смотреть в его глаза. Артем отвечает не сразу, обдумывая слова тихони и, наконец, говорит:

– Хорошо. Ради интереса не буду к тебе приставать.

Забавно, что он помнит ее ответ. Ника усмехается и поднимает на него взгляд, но тут видит, как в их сторону идет учитель. Сразу же отлипает от стены.

Математик подходит к двери, вытаскивает ключи и открывает кабинет, впуская всех внутрь.

– Привет, Ника! – к девочке подбегает Злата и хватает ее под руку, вместе шагая в кабинет, – как твои дела?

Смутившись от близости одноклассницы, Ника коротко отвечает:

– Привет. Хорошо.

Цветаева широко улыбается и вместе с ней останавливается у первой парты.

– Это хорошо, что хорошо! Надеюсь, к тебе никто не приставал?

– Нет.

Очень осторожно, Ника вытаскивает руку из хватки и спускает с плеч сумку. К ним подходит Карина и Злата, увидев подругу, сразу же идет ее обнимать.

– Кариночка! Ты где была? Я тебя минут десять ждала внизу.

Смирнова отмахивается, широко зевает, здоровается с Потемкиной и плетется к своей парте. Цветаева идет за ней, а Ника внезапно вспоминает о Лизе.

Раньше Весенняя частенько жертвовала своим сном, чтобы как можно больше времени проводить вместе. Они гуляли по пустым полутемным коридорам и представляли себя главными героинями во время апокалипсиса или же в момент природных катастроф. Это были чудесные времена

Давно Ника не вспоминала об этом, но от того тяжелее. Проще сдерживать болезненные воспоминания в себе, чем вспоминать о них и снова переживать том, что этого больше не повторится. Девочка скучает по Лизе, а так же по времени проведенному вместе. Но как бы сильно она не скучала по подруге, сожаление и вина берет вверх. Они тяжким грузом лежат на сердце и часто о себе напоминают. Только близкий человек может причинить самую сильную боль, когда от него этого никто не ожидает. И в случае с Потемкиной, причинивший боль – это она сама. Девочка будто наяву слышит те мерзкие слова, которые кричала в адрес подруге. Они затрагивают каждый уголок души, разрезая тонкое пространство

– Сафронов! – вдруг кричит Юра, влетевший в кабинет, – я знаю, кто нам поможет! Пошли быстрей!

Девочка поднимает на него взгляд, затем смотрит на соседа по парте. Артем вскидывает бровь, оставляет сумку на столе и идет к однокласснику. Взгляд серо-зеленых глаз Васнецова при этом подозрительно останавливается на Нике, и та чувствует себя от этого отчего-то неловко. Но это происходит лишь секунду, в следующую парень отвлекается на одноклассниц.

– Да, кстати, Злат! К тебе Федя, – подмигивает, прежде чем исчезнуть в проеме.

Цветаева в немом ужасе смотрит в проем. Она не шевелится даже тогда, когда Карина тормошит ее словами:

– Ты чего стоишь? Иди! Он же тебе нравится!

«Ожить» девушку заставляет только то, что Смирново лично хватает ее за плечи и толкает между партами к выходу. А когда они достигают парты Ники, в проеме вдруг появляется парень. С густыми бровями, тонкими губами, острыми скулами и светло-каштановой копной волос с завитками на голове.

– Привет, Злата, – уголки его губ растягиваются в скромной улыбке, когда он находит взглядом девушку.

– П-привет, – наконец-то говорит Цветаева немного дрожащим голосом и поправляет короткие волосы.

– Поговорим?

Кивнув, девушка идет к парню, выше ее на полторы головы, и вместе они выходят из кабинета в коридор.

– Ну, Злата.

Карина качает головой, со скрещенными на груди руками, и глядит в сторону двери.

– Раньше, от ее вечных разговорах про краша уши краснели, а теперь она избегает его.

Ника поднимает на нее удивленный взгляд и спрашивает, не успев себя одернуть:

– Избегает?

Она тут же осекается и поджимает губы, ругая себя, но Смирнова отвечает ей спокойно:

– Ага. До того, как Юра столкнул их, Злата что и делала, так это жужжала про Федю. Сидела на его страницах, скачивала все фотографии, что он выкладывал в историях, и мечтала о том, как встретится с ним и поговорит. А теперь он стал проявлять к ней внимание. Добавил в друзья, пишет периодически, гулять один раз звал, а она ни в какую.

Тяжелый вздох и девушка оборачивается к однокласснице всем телом.

– Видишь ли, – опускает руки, – она считает себя толстой из-за широких бедер. Думает, что Федя, приглядевшись к ней, поймет это и бросит ее, потому что ему будет противно. По ее мнению, все парни любят худеньких и утонченных, к каким она себя не приписывает. Хотя и пытается это скрыть, надевая юбки и черные штаны. Лично я считаю ее похожей на Курияму Мирай из аниме «За гранью». Но ей это не вталдычишь. Упрямится и все тут. Совсем не понимает, чего себя лишает.

Потемкина расширяет глаза от того, что только что узнала. А Смирнова пожимает плечами и уходит к своей парте.

Взгляд голубых глаз приковывается к проему. Девочка представляет Злату и Федю вместе. Ника согласна с Кариной и потому не считает, что у Златы большие бедра. Напротив, она выглядит фигуристо, а не плоско. Как раз это и любит противоположный пол. А рядом с одиннадцатиклассником, девушка и вовсе выглядит очень хрупкой и маленькой. Неужели Цветаева не видит этого со стороны?

Уже скоро возвращается Артем и Юра.

Оторвавшись от книги в телефоне, Потемкина поднимает голову и встречается с взглядом Сафронова. Замирает. Он чем-то удивлен и озадачен одновременно. Изумленно моргает и хмурится. Что-то девочке подсказывает, что это связано с ней. Иначе, двое парней не глядели бы сейчас в ее сторону. Юра что-то тихо говорит Артему. Тот кивает и после этого Васнецов уходит к своему пустому месту.

Нике терпеливо ждет, когда сосед по парте сядет за стол и только после этого спрашивает:

– Что-то случилось? – голос предательски вздрагивает, показывая ее волнение. Тогда она прячет руки под стол и впивает ногти в ладони. Вспышка боли и ей лучше контролировать себя.

– Нет, – говорит тот задумчиво, пока вытаскивает вещи из сумки, – вовсе нет. Просто… не ожидал того, что Юра предложил.

– А… что он предложил?

– Я…

Он снова смотрит ей в глаза, будто бы рассуждая сам с собой, стоит ли ей говорить. Она буквально видит, как за его зрачком двигаются шестерни, работая.

– А знаешь, я расскажу тебе об этом потом, – с его лица исчезают любые эмоции, кроме блеска в глазах и короткой улыбке.

– Пусть это останется нашим секретом. Ты главное не переживай, потому что то, что придумал Юра, нам очень хорошо поможет. Осталось только урегулировать пару мелочей.

Ника открывает рот, чтобы возразить. Ведь она не волнуется. Может быть чуть-чуть, но не сильно. Только ее прерывает внезапный звонок. Приходится встать. А пришедшая Злата немного отвлекает ее от собственных мыслей. Точнее вопросов, крутящихся в голове, как воронка в море. Выражение лица Цветаевой отстраненное и задумчивое, будто она витает в своих мыслях и не может в чем-то разобраться. В чем-то, что ее сильно тревожит. Потемкина смотрит на нее и печально выдыхает, прижав углы бровей к переносице.

Чуть позже приходит учитель. Без приветствия, он просит всех сесть, дает задание и быстро выходит из кабинета, сказав, что ему нужно срочно что-то отнести директору.

– А где Кирилл? – вдруг спрашивает Карина, не увидев Чернова.

– Приболел, – отвечает ей Юра, стуча по столу кончиком ручки, – наелся мороженного на свидании. Теперь горло болит.

Девушка фыркает.

– На свидании? Он все еще торчит на сайтах знакомств и в группе «Признавашки»?

– Сам в шоке. Как в прошлом году засел, так до сих пор ищет себе девушку. Но могу сказать, что тебе не стоит переживать, – он поигрывает бровями и ухмыляется, – девушка ему не понравилась. Он специально наелся мороженного, чтобы не говорить с ней и сбежать быстрей.

К щекам Карины приливает кровь

– С чего мне переживать? – фыркает, но взгляд прячет.

– Ты знаешь с чего, – ухмыляется парень и отвлекается в телефон. Ему приходит сообщение.

– 7-

Первые уроки пролетают быстро, не успевают школьники и глазами сонными моргнуть. Настает длинная перемена. Все в классе поднимаются с мест и идут в столовую. Вещи не собирают, потому что в этом кабинете будет второй урок литературы.

Ника дочитывает стихотворение из учебника и закрывает книгу, устремив взгляд в окно. Там по-прежнему пасмурно, а солнце светит где-то за серым покрывалом облаков. Как же давно не было солнечных лучей, согревающих все, чего только коснутся.

Злата и Карина приглашают Потемкину в столовую, но в итоге уходят только с Юрой. Сафронов так же отказывается. В итоге в кабинете остается только Ника, Артем, да их одноклассник, сидящий за третьей партой у выхода. Парень, видимо не спавший всю ночь, кладет голову на руки и вскоре звучит его размеренное сопение.

Потемкина, не зная, что делать, включает электронную книгу. Артем в это время надевает один беспроводной наушник и, глядя в телефон, что-то перерисовывает черной ручкой на тетрадный лист. Девочка старается не глазеть на него, но взгляд то и дело соскальзывает в его сторону. Сюжет ей наскучил. Когда непонятные линии начинают выводиться в общий рисунок, она больше не отвлекается на книгу, а смотрит только на то, как тонкие пальцы парня прорисовывают каждую деталь. Выдержанно и ловко.

Ручка вдруг зависает в воздух. Ника медленно поднимает взгляд на парня и тут же вспыхивает, ощутив, как подсочил пульс. Ее поймали на разглядывании.

Пролепетав неразборчивое «прости», она выпрямляется и хватает телефон перед собой двумя руками. Вклинивает взгляд в него и заставляет себя не отвлекаться.

Со стороны соседа исходит тихий смешок.

– Смотри, если хочешь, – говорит новенький и придвигается ближе к середине.

Девочка недолго смотрит в экран с книгой, обдумывая слова, и все-таки выключает телефон. Убирает его на дневник и смущенно смотрит на Сафронова. Парень, криво улыбнувшись, опускает взгляд вниз и продолжает выводить замысловатый рисунок. Развалившись на стуле и подперев подбородок рукой, он слегка покачивает головой в такт музыке из наушника.

Ника внимательно следит за каждой черточкой и вскоре обнаруживает, что это птица. С длинными перьями на крыльях и хвосте, парит в воздухе. Выглядит очень красиво. Ей хочется спросить, откуда он научился так рисовать, но она сглатывает желание.

Зленый взгляд через некоторое время, опять отрывается от листа. Артем оставляет ручку, берет второй наушник, лежащий рядом, и протягивает его.

– Хочешь музыку послушать?

Склонив голову на бок, девочка не смело берет наушник и вставляет в ухо. Слушать музыку она всегда любит. К тому же, по плейлисту можно немного узнать человека. А раз она решилась довериться надменному пареньку, стоит узнать о нем чуть больше.

Ноты предыдущей медленно стихают. Звучит следующая музыка и вдруг Ника распахивает широко глаза. Приятный мужской голос с боем гитары пробирается ей под кожу и вызывает стаю мелких мурашек. Сердце пропускает удар.

«Мир не стоит твоих слез. Пусть их смоет серый дождь»

Девочка слушает и не шевелится. Весь мир вдруг отдаляется. Есть только она, Артем, музыка и черная птица – Феникс, появляющаяся из-под наконечника черной ручки. На душе становится очень легко. Настолько, что каждый вдох окатывает тело легкими волнами.

После второго урока литературы, наступает физкультура.

Только увидев это в расписании, Ника падает духом. Хорошо, если у нее получится сесть на лавочку и просидеть там все время. Иначе придется страдать. Не только ей, но и тем, к кому в команду она попадет.

Пока все уходят в раздевалку, она ускользает в уборную. Запирается в одной из кабинок и переодевается в форму: черные штаны с белыми завязками и серый свитшот с белой маленькой птичкой на правом плече.

Поправив форму, она выходит из кабинки к зеркалу. Затягивает волосы на макушке в хвост, открывая бледную и тонкую шею. Еще раз оглядывает себя, берет сумку с вещами и уходит вниз. Рюкзак оставляет в женской раздевалке, где одноклассницы еще переодеваются. Одна Карина стоит у длинного зеркала и собирает волосы в пучок, потому что успела надеть черные легинсы и белую длинную футболку с черной надписью на груди.

Но Ника не остается с ними. Обнимает себя руками и идет в направлении главного входа школа. Там резвятся дети с первой смены. Выскакивают на улицу с громким смехом и убегают обратно в кабинет, играя в догонялки. Проходя мимо мужской раздевалки, она встречается с выходящим Артемом, в серых штанах и белой майке.

Парень закрывает за собой дверь и оглядывает девочку с головы до ног и обратно. Останавливается на глазах. В его зелени на мгновение вспыхивает неоновый огонек.

– Ты куда?

– Свежим воздухом подышать, – пожимает та плечами.

Потемкина отводит взгляд вперед, а руки опускает. Всеми силами, она старается не глазеть на парня. Под его белой майкой скрывается достаточно подтянутое и загорелое тело. Он явно следит за собой и занимается спортом.

– Можно с тобой?

– Если хочешь.

Артем засовывает руки в карманы, и они вместе выходят на улицу, остановившись на крыльце.

Прохладный осенний ветерок пригоняет откуда-то еще более серые и тяжелые тучи, чем были раньше, но дети, бегая друг за другом, этого не замечают. Проносятся по сухой земле и поднимают своими ногами желтую листву.

– Ты не любишь физру, да? – вдруг задает вопрос Артем, затмевая смех школьников.

Поежившись, девочка отвечает:

– Есть немного.

Ей не нравится рассказывать о своих неумениях. Каждый раз в такие мгновения в голове всплывают слова родителей: «Ты самая никчемная из всех! Простого дела не можешь сделать! Все за тебя переделывать надо!». Взмахнув головой, девочка отгоняет навязчивые мысли.

Сафронов оборачивается к ней.

– Почему? – оживленно спрашивает, выгнув бровь.

Кинув на него быстрый взгляд, Ника снова обнимает себя руками.

– Я не умею играть, – говорит ему, сама не понимая почему. Голос переходит почти что на шепот.

– Все знают, что та команда, в которой я – проиграет. Потому что у меня не получается подавать или отбивать мяч. Так что, лучше, если меня посадят на замену сразу же.

Последнюю фразу, она говорит ему лично, чтобы он знал, что делать, если они окажутся вместе. В прошлые уроки физкультуры они мало играли в волейбол, так что попасть в его команду ей не удавалось возможности. Но сейчас риск велик.

С неба капают первые кали дождя и дети с криками взбегают вверх по ступенькам, чтобы спрятаться в школе. Потемкина отступает назад и пропускает визжащих детей.

– Хочешь, научу? – неожиданно предлагает новенький, встав к ней очень близко.

Натянув жалкую улыбку, она смотрит на него снизу вверх.

– Не думаю, что у тебя получится.

Артем прищуривает глаза и хищно улыбается. От его озорного свечения в глазах, девочка осекается.

– Итак! Сегодня пол урока мы будет работать в парах, а остальное время потратим на волейбол. Хватит с вас нормативов!

Зал разрывает счастливое «Ура» десятиклассников! Да такое громкое, что физрук кривится и еле удерживается, чтобы не закрыть уши.

– А теперь НАПРА-ВО! Шагом МАРШ!

После недолгого бега, все расходятся на пары и, конечно же, Сафронов встает с Никой. Они идут в конец спортзала, и по пути Артем берет один из желтых мячей с синими вставками. Девочка незаметно наблюдает за ним и странные мысли о его не человеческих способностях крутятся в голове. Странно ли то, что сегодня на уроке физкультуры они будут играть, как раз после того, как новенький предложил свою помощь? Это немного странно.

Встав напротив друг друга, Артем кидает мяч. По заданию, пары должны отбивать его друг другу, как если бы играли в волейбол. Мяч летит к девочке, и она всем телом напрягается, пытаясь рассчитать возможности. Резкий удар и желтое пятно улетает в другую сторону от напарника. Взглянув на парня, девочка пожимает плечами. Щеки опаляются жаром. Сафронов усмехается, качнув головой, и идет за мячом.

Тут и там спортзал рассекают глухие и звонкие удары мячей вперемешку с разговорами учащихся. Они все умеют играть. Одна Потемкина понятия не имеет как правильно. От того ей тяжело смотреть на всех. Страшно увидеть презрение.

– Неужели игра в парах не научила тебя отбивать? Ты как будто первый раз так играешь, – замечает Артем, вернувшись обратно с мячом.

Он кидает его от груди. В этот раз, не попав по мячу, девочка тяжело вздыхает и отвечает:

– Можно сказать, это первый раз, когда я с кем-то играю в паре.

Увидев вопросительный взгляд в зеленых глазах новенького, она поясняет, одновременно поднимая мяч у стены. Приходится говорить громко, потому что кто-то хохочет.

– В классе всегда было нечетное количество учеников. Каждый раз я играла со стенкой.

Ника кидает ему мяч и тот ловко отбивает его, направляя точно ей в руки. Идеально, чтобы отбить. Но девочка не успевает сцепить ладони в замок и мячик пролетает мимо. Обернувшись в пол оборота, она ощущает, как все тело наливается металлом. На лоб спадает прядь волос.

– Может… я буду кидать тебе мяч и все? – говорит жалобно, взглянув на Артема.

Тот негромко смеется, идет к ней и встает рядом с левой стороны.

– Во-первых, ты должна стоять правильно, – командует, – чтобы всегда быть наготове и отбить мяч. Ноги должны быть на ширине плеч и чуть согнутые.

Девочка кладет мячик на пол рядом с собой и делает все, что показывает одноклассник.

– Корпус тела наклони немного вперед. Старайся чувствовать свое тело и вставай так, как тебе удобно… Так. А теперь руки. Я заметил, что ты все время держишь руки сцепленными в замок. Это неудобно и в некотором роде неправильно. Будет проще, если ты сделаешь так…

Он вытягивает вперед руки, ладонями вверх и одну кладет поверх другой. Соединяет большие пальцы вместе: бок о бок.

– Попробуй так же. Несколько раз, чтобы запомнить и быстро сцеплять так руки.

Ника старается и молча выполняет все, что он от нее просит, надеясь, что это хоть немножко ей поможет.

Одноклассники периодически поглядывают на них и улыбаются. Злата так вообще сияет от радости. А вот физрук, стоя у выхода, наблюдает за Сафроновым внимательно. Ника, ощущая дрожь в руках, старается не заострять на них внимание.

Артем показывает на свои руки, стуча ладонями по внутренней стороне между запястьями и локтями.

– Этим местом ты должна отбивать.

Сказав это, он решает показать Нике на ее руках, но останавливается на полпути и девочка понимает почему. Еще с того раза за школой, он не трогал ее. Ни случайно, ни специально, ни ради поддержки. Постоянно держал между ними дистанцию. В этот раз, она разрешает ему, коротко кивнув.

Новенький немного медлит, прищурив взгляд на ней, будто взвешивает все за и против, и все-таки берет ее руки. От его прикосновения, дыхание спирает. Каждое касание парня, покалыванием проходит по коже под кофтой.

Одной рукой Артем подпирает снизу, а другой легонько ударяет ладонью по ее рукам.

– Вот это место, – говорит, глядя в голубые глаза, – всегда держи руки в напряжении, когда отбиваешь мяч, но не держи их сцепленными постоянно. Ты должна играть, а не быть в заточении. Теперь я буду кидать тебе мячик, а ты старайся отбивать его в мою сторону.

Ника кивает, но сглатывает. Кленки дрожат. Ей страшно сделать что-то не так.

Сафронов поднимает волейбольный мяч, отходит немного назад и кидает его ей.

Девочка затаивает дыхание и бьет по мячу со всей силы. Тот резко отскакивает вверх и ударяется о стену позади парня.

Артем смеется, посмотрев на нее. У его глаз образуются складочки из-за улыбки.

– Молодец, но в следующий раз не так сильно бей.

Пока он идет за мячом, Ника выпрямляется и касается груди. Там, внутри нее, разливается приятное тепло. Глаза жжет. Ее еще никогда не хвалили. Сморгнув желание поплакать, девочка снова сцепливает руки, но ее уголки дергаются вверх.

В течение оставшегося времени Ника, что и делает, так это отбивает. Сначала мячи летят в стороны или снова улетает далеко вперед, но уже скоро все меняется. Она начинает чувствовать в какой момент и как ей стоит бить. Только тогда к игре подключается Сафронов. Теперь они играют вместе, и продолжительное время удерживают мяч в воздухе, не позволяя ему упасть на пол.

– Заканчиваем! – свистит учитель.

Артем ловит мяч, а Ника расцепляет руки и глядит на него с изумлением. У нее получилось! Сердце в груди так трепещет, что вот-вот вырвется наружу и взорвется.

– Ты молодец, – улыбается парень неожиданно доброй и приятной улыбкой.

Ника опускает взгляд в пол, чувствуя, что краснеет, и вцепляется в край кофты.

После такой непродолжительной разминки с мячами, десятиклассники разбиваются на две команды. Капитан одной из них – Артем. Он первым делом берет к себе Нику, даже не обращая на ее испуганный взгляд. Так же к ним попадает Злата и Карина. Юру быстро забирает в другую команду. Васнецов из-за этого, недовольно стонет.

Пока команды идут к своим половинам спортзала, Потемкина подбегает к Сафронову.

– Посади меня на замену, – нервно сглатывает.

– Ника, доверься мне. Ты все сможешь.

Имя, произнесенное мягким и низким голосом, прошибает тело электрическим разрядом. Девочка даже останавливается, но ее тут же подхватывают Смирнова и Цветаева.

– Не бойся! Мы тебя прикроем! – они широко улыбаются и подталкивают ватное тело тихони вперед.

Громкий свист. Игра начинается.

Первым подает противник. Он громко выдыхает, подкидывает мяч и бьет по нему со всей силы. Тот на скоростях и кружа вокруг своей оси, летит через все поле. Тут вступает Сафронов. Подпрыгивает на месте и бьет по мячику, возвращая обратно.

Игра идет размеренно и нервно одновременно. В воздухе ощущается тяжесть и электрические разряды, как перед грозой. Ника стоит на своем месте, нервно сжимая сцепленные вспотевшие ладони, а перед ней играет ее команда. Злата в розовом топе умело бегает по полю, отбивает подачи Карины и все разы, когда мяч летит к ней. Смирнова не отстает. Стоя под сеткой, ловко подпрыгивает, выставляя руки, из-за чего мяч ударяется и сразу падает на пол, добавляя очки. Благодаря им Потемкиной, получается, быть в стороне. Даже когда она встает на подачу, тот, кто стоит под сеткой, меняется с ней местами, подает, и они быстро встают обратно, как то должно быть.

До конца урока остается совсем немного. Все готовятся, потому что бьют противники. Ника стоит на линии нападения в противоположной стороне от подающего, а Артем находится в центре, рядом с ней. Вдруг Сафронов зовет девочку. Она смотрит на него, сжимая руки, и тут он кивает.

– Готовься.

Нику окатывает волна жар, перехватывая кислород. Новенький криво улыбается.

– Не переживай, – вскидывает волос, упавший на влажный лоб, – тебе нужно только отбить мне мяч, когда я направлю мяч тебе. Это просто игра.

Ника сглатывает, слышится свисток, и противник с громким шлепком подает.

Мяч летит через все поле.

– Я! – кричит Артем и добавляет: – Ника, готовься!

Сафронов отскакивает назад, бьет мяч двумя руками и направляет к Потемкиной.

Откинув весь страх в судорожном выдохе, девочка крепче сжимает ладони. Сгинает колени, напрягается и отбивает мячик, но не рассчитывает силу и бьет сильней, чем нужно. Мяч подлетает высоко над Артемом. Ника затаивает дыхание, лишь слушая стук сердца в ушах.

– Молодец! – внезапно говорит новенький с ухмылкой и подмигивает.

Он взмахивает руками, отпружинивает от пола и бьет по мячу ладонью. Маленькое желтое солнце летит обратно к противникам и те не успевают сориентироваться. Мяч ударяется о пол.

Громкий женский визг оглушает всех, а с ним звенит звонок.

Ника не успевает сообразить, что происходит, как Злата кидается к ней с объятиями. Все, что она может чувствовать, это громкий стук сердца в груди. Все, что видит: тяжело дышащего Артема. Его волосы прилипают ко лбу, а на лице сияет счастливая улыбка, затрагивая сверкающие зеленые глаза. Он горд.

– Сафронов! – зовет парня физрук и тому приходится отойти.

– Мы это сделали! Сделали! – продолжает визжать Злата и прыгать при этом на месте.

***

– Как ты узнал, что на физкультуре мы будем играть?

Ника задает этот вопрос после уроков, когда парень провожает ее к главной улице.

– Парни сказали, – тот пожимает плечами и поправляет портфель на плече, – Юре надоело подтягиваться, вот он и узнал у физрука, когда они будут играть.

«Значит дело не в сверх способности», – думает девочка и втягивает руки в рукава, ощущая прилив крови к щекам. Чтобы совладать со смущением, она спрашивает, остановившись у дороги:

– Если ты так хорошо играешь, то почему не хочешь ездить на соревнования?

– Не хочу, потому что интересуюсь другим.

Он смотрит ей прямо в глаза и девочка не выдерживает. Опускает голову вниз. Тут к ним подходит Васнецов, Смирнова и Цветаева. Девочки под руку, парень чуть поодаль, глядя в телефон.

– Здорово мы сегодня поиграли! – говорит Злата с довольной улыбкой, – почаще бы так!

– Но в следующий раз берите меня, – Юра убирает телефон и тяжко вздыхает, – тяжело всю команду выводить к победе.

Пока компания смеется, поодаль от них останавливается синий автомобиль.

– Это за мной! – говорит Злата на радостях и отпускает Карину.

– Меня подвезете? – спрашивает Юра, на что получает уверенный кивок.

Цветаева и Васнецов со всеми здороваются и идут к машине, но тут девушка останавливается и оборачивается.

– Ника, тебя подвезти? Хотя бы до улицы? – спрашивает, преисполненная надежд.

– Э… – Потемкина запинается и зачем-то кидает взгляд на Артема, – Нет, спасибо. Я дойду.

Пожав плечами, ребята машут всем на прощание и садятся в машину. Автомобиль выруливает и увозит их. Карина не заставляет себя долго ждать. Кротко улыбнувшись, прощается с одноклассниками и уходит в свою сторону.

Артем и Ника остаются вдвоем. Девочка смотрит в телефон. Кончики пальцев покалывает, от того, что уже нужно идти домой. И как можно скорее, чтобы тиран не разозлился. Она поднимает голову на парня. Тот смотрит на нее прямым взглядом и не моргает, будто внимательно разглядывает и запоминает каждую деталь.

– Спасибо, что научил меня отбивать мяч, – непроизвольно вырывается из Потемкиной.

– Не за что, – он дарит ей теплую улыбку, – надеюсь, теперь ты не будешь бояться урока физкультуры?

– Еще не знаю.

Она пожимает плечами, а он усмехается, уронив взгляд на землю перед собой, чтобы подопнуть еще один камень. Ника замирает, наблюдая за ним, и быстро одергивает себя.

– Мне уже пора домой. До завтра? – голос звучит немного грустно.

Парень смотрит на нее из-под опущенных ресниц и кивает. После чего выпрямляется.

– До завтра.

Ника разворачивается и идет в сторону дома. Касается груди. Сердце там так и трепещет. Чтобы успокоить его, она трет грудину. Вдруг парень останавливает ее:

– Ника.

– Что? – спрашивает та, обернувшись.

– Тебе идет хвостик, – сверкает он улыбкой, а ее обдает кипятком.

– 8-

– Ника, быстро иди сюда!

С такими словами мать встречает дочь, когда та возвращается из школы. Тирана дом нет. Видимо, он решил перекусить в кафешке или же загруженность на работе не отпустила его. Тем не менее, даже если его нет, Ника все равно вздрагивает и, быстро раздевшись, идет на кухню.

Мать вымывает кружку под раковиной и одновременно говорит, увидев дочь в проеме:

– Пойди в теплицу и перебери овощи. Набери мне пакет самого хорошего лука, моркови и свеклы. Схожу сегодня на базар и попробую продать их. Как переберешь, займись готовкой.

– Есть какие-то предпочтения в еде? – осторожно спрашивает та, перебирая рукава.

В прошлый раз, когда девочка приготовила блюда по своему усмотрению – лишилась еды на три дня, потому что родителям не понравился ее выбор. Так что теперь она старается спрашивать каждый раз о том, что приготовить.

Женщина вытирает руки о полотенце и зачем-то смотрит на потолок, размышляя. Это длиться не долго. Секунд пятнадцать. После этого она вешает полотенце на ручку дверцы и отвечает:

– Давно не было картофельного пюре. В морозилке лежит мясо. Приготовь из него колеты.

– Хорошо.

Даже не пообедав, девочка переодевается в домашние серые штаны, полосатую водолазку темных тонов и уходит на улицу. Погода пасмурное, в воздухе витает напряжение от того, что скоро пойдет дождь. Предвестником ему служат птицы, летающие низко, и почти черные тучи вдали.

Потемкина заходит за дом по вытоптанной тропинке. Всюду одна чернота. Многие грядки в огороде уже выкопаны, а овощи гурьбой лежат в застекленной теплице. Ютятся вместе с еще растущими помидорами и болгарским перцем.

Нике никогда не нравился огород. Из года в год он выглядит одинаково черно и уныло с грязной землей и овощами. Здесь никогда не растут цветы. Одни только пресные овощи. Мать как-то пыталась выращивать клубнику, но она не прижилась: все сорта засохли. Девочка считает, что это из-за обстановки дома.

Надев перчатки и засучив рукава, Ника приступает к обязанностям и через полчаса небольшой пакет набивается отменными овощами. Один к другому и без изъянов. Сделав все, она утаскивает пакет к входу и оставляет там.

Выдохнув и стерев со лба бусинки пота, взгляд поднимается к небесам. Падают первые капли дождя.

– Дождь, – с досады опускает голову.

Дочь входит в дом, говорит о выполненном задании и идет в ванную, чтобы вымыть руки от грязных перчаток. Желудок в это время неприятно скручивается от голода и издает жалобный звук. Но девочка не спешит есть. Родители научили ее, что в первую очередь должны быть выполнены все задания и уже потом ей можно заняться своими делами. То есть: «Пока не сделаешь все дела, не приступай к своим!».

Вымыв хорошо руки, она идет на кухню и достает ведро с картошкой из кухонной тумбы. Мама в это время ходит из комнаты в комнату и собирается. Халат заменяет джинсами и длинной темно-зеленой туникой. Накидывает темный плащ, надевает резиновые короткие сапоги и берет зонт, потому что дождь из мелкого перерастает в частый и крупный. Женщина проверяет карманы, а дочь стоит в коридоре и ждет.

– Ну, все! – говорит мать с выдохом, – я пошла.

Ее взгляд темнеет, остановившись на дочери. Той в эту же секунду, хочется раствориться. Она сжимается.

– А ты! – холод сквозит в каждом слове матери, – только попробуй что-нибудь учинить за время, пока меня не будет дома. Я приду через час или полтора и надеюсь увидеть выполненные задания, а тебя за уроками. Поняла меня?

– Да.

Хозяйка дома еще немного топчется на месте, проверяя карманы на наличие телефона, и только после этого выходит на улицу, выставив зонт вперед. Хлопок и дом опустевает. Становится очень тихо и… спокойно. Некоторое время девочка наблюдает за тем, как мать идет к главной дороге с пакетом и зонтом в руках. А когда та исчезает за поворотом, она прикрывает глаза и вдыхает полные легкие спертого воздуха.

«Как же приятно быть дома и ничего не бояться».

Ей хочется упасть от внезапно накатившей спокойности. Только вот желание приходится придвинуть, потому что на очереди готовка.

Девочка достает из морозилки мясо и, чтобы оно быстрей разморозилось, убирает его на некоторое время в микроволновую печь. А пока моет уже очищенный картофель и разрезает пополам. Скидывает его в кастрюлю, и ставить на плиту до полного разваривания.

Мясо в тарелке кружит за стеклянной дверцей и постепенно оттаивает. Потемкина, стоя рядом, задумчиво на него смотрит. Мысли в беспорядочном движении кружат в голове. В основном мелькают воспоминания о физкультуре. Тело переполняет радость. Тень улыбки озаряет лицо. У нее получилось! Команда не проиграла! Она никого не подвела. И все благодаря Артему. Вместо того, чтобы играть с Юрой, например, он все свое время потратил на нее. Терпеливо объяснял, показывал…

На предплечьях ощущается мелкое покалывание.

Ника вытягивает руки вперед. Соединяет их вместе, по знакомой системе. Улыбается. И вдруг замирает. Сердце затихает, а на лицо ложится тень, стирая всю радость.

Опустив руки. Она прислушивается. Не считая звука микроволновки и бурления от картошки, всюду гуляет тишина. Дома никого нет. Это как раз то, что было ей нужно. Вот он, момент, чтобы вытянуть туз из рукава. Идеи всплывают в голове, бурля, как вода в кастрюле. «Что если запереться у себя в комнате и задвинуть стол, чтобы выиграть немного времени? Или найти все таблетки, какие только есть в доме, и съесть их горстями?» Девочка только надеется, что в последние минуты жизни ей не будет больно и все закончится, как можно быстрей.

Глаза сами собой находят нож, лежащий рядом на столе. Он очень острый. Тиран всегда затачивает ножи хорошо. По этой причине дочь часто резалась, пока была маленькой и только училась готовить. Она даже не замечала боли, пока не видела кровь.

Сердце ускоряется в ритме. Колотится так сильно, будто скоро не выдержит и лопнет. Адреналин разливаются по всему телу. А нож с каждой секундой становится все больше.

И вдруг девочка подскакивает на месте. Пятки покалывает. Тишину нарушает писк микроволновки. Мясо оттаяло.

Выдохнув через щелку между губ, Ника открывает дверцу микроволновки и убавляет огонь под кастрюлей. Взгляд снова пригвождается к ножу.

«Как поступить?»

Немного подумав, она сглатывает несколько раз и тянет руку. Затаивает дыхание. Как только пальцы касаются холодной стали, перед глазами совсем неожиданно вспыхивает образ Артема. Его светлая улыбка и гордость в глазах, когда у них получилось выиграть.

Мама возвращается домой через два часа. На кухне ее ждут еще горячие котлеты и пюре без единого комочка. Заглянув в комнату, женщина находит свою дочь за уроками.

– Что решаешь? – спрашивает мать, заглянув той в спальню.

– Пробники, – поднимает голову девочка.

Оглядев комнату беглым взглядом, женщина уходит на кухню, а Ника опускает взгляд в тетрадь. Она приподнимает страницу и смотрит на листочек, спрятавшийся по ним. Черный котенок и надписи. Особенно ее привлекают слова, написанные кривым почерком: «Доверься мне».

***

– Ах, как же болит живот! Почему ни у кого нет обезболивающего?!

Карина стонет на задней парте и обнимает себя за живот. Злата, сидя рядом, гладит ее по спине и утешает, но девушку это только злит.

С того дня, как Ника научилась отбивать мяч, проходит несколько дней. За эти дни ничего особого не происходит, кроме того, что Сафронов подарил ей новый рисунок. Котенок, играющий с маленькой бабочкой. На него Потемкина и смотрит украдкой, спрятав между страницами дневника, пока переписывает формулы по физике. К счастью, Артем сейчас с Юрой на задней парте. Они смотрят в телефон и что-то тихо обсуждают.

Ника затягивает хвостик на макушке, когда в класс вбегает Кирилл с радостным:

– Нашел!

Он только что бегал по учителям и спрашивал, есть ли у кого обезболивающее. Не успел выздороветь, как теперь лечит одноклассницу.

Парень подлетает к Карине и ставит на стол бутылку воды, купленную в столовой, и упаковку с четырьмя таблетками.

– Наша бывшая классуха поделилась. Выпей, – говорит он, прерывисто дыша.

Смирнова с трудом поднимает голову и страдальчески закрывает глаза.

– Спасибо, но уйди, пожалуйста.

На растерянный взгляд парня, Злата поясняет, пока гладит подругу по голове:

– Она не любит, когда ее видят в таком состоянии. А еще в это время ей хочет прибить каждого, так что лучше отойди.

Подняв руки, парень отступает назад и кивает.

– Понял!

Когда Потемкина дописывает последнюю формулу по физике, у нее вдруг течет ручка. Вместо точки остается некрасивая клякса. Чтобы не испачкать руки, девочка вырывает лист из черновика и заворачивает ее. Откладывает в сторону, чтобы потом выкинуть.

К столу приходит Артем. Их взгляды встречаются и Ника замирает. Зеленая радужка парня темная, а губы поджаты. Он почему-то зол.

Девочка приоткрывает рот, чтобы спросить у него что случилось, но тут входит учитель и она замолкает. Лишь кидает короткий взгляд на новенького. Тот встает рядом и задумчиво смотрит в пол, как всегда засунув руки в карманы.

«Что с ним?»

– Достаем двойные листочки! – вместо привета, говорит всем учитель, пока широко шагает к учительскому столу.

– Да, блин! – разрезает кабинет возмущенный возглас Карины.

– Простите? – мужчина останавливается и кидает строгий взгляд на ученицу. Та бормочет слова извинения и тыкает в бок Злату, чтобы она дала листок.

Задания для самостоятельной работы физик выводит на доску через проектор, а сам занимается проверкой тетрадей.

Ника берет другую ручку, найдя ее в портфеле, и пишет на двойном листе свою фамилию, но чернила не отпечатываются на бумаге. Как бы она не давила и не чиркала. Остается только продавленный след. А другой ручки у нее нет.

Накатывает паника.

Всю школьную жизнь, девочка ничего и ни у кого не просила и всегда была на чеку, чтобы не попасть в нелепое положение, как например: не просить ручку.

Ника сжимает ручку сильней и чиркает в черновике, надеясь, что та запишет. Но все тщетно, хоть паста и заполнена на всю. Вдруг ее внимание привлекает Артем. Он протягивает ей свою ручку.

– Спасибо, – тихо говорит ему, смущаясь.

Сафронов кривит улыбку и берет из сумки вторую ручку.

Выводя свою фамилию, Ника кидает взгляд на тетрадь с формулами, которые писала всю перемену. Учитель разрешает пользоваться записями в тетрадях, за исключением контрольных и итоговых. Так что, подумав немного, она придвигает тетрадь на середину парты.

Артем отрывает взгляд от тетради и оглядывает все записи. Миг, и на его лице расползается благодарная улыбка. От нее, сердце будто получает заряд тока и ускоряет ритм. Ника опускает голову в тетрадь и с трудом сдерживает улыбку, от теплоты, разлившейся по телу.

Урок заканчивается. Все работы сдаются учителю.

Ника отдает ручку Сафронову, но тот останавливает ее:

– Оставь себе, а то тебе нечем будет писать на других уроках.

Кротко улыбнувшись, девочка кивает и убирает вещи в рюкзак. Накидывает на плечи сумку, берет свернутую в бумажку ручку и выкидывает ее в мусору по пути из кабинета. К сожалению, чернила уже успели вытечь и следы ее отпечатываются на подушечках пальцев. Интенсивное трение делает только хуже. Так что Потемкина вздыхает и направляется в сторону уборной, чтобы вымыть руки.

Позади звучат обрывки фраз принадлежащие удивленной Злате:

– Прикинь… разозлилась. В школьной группе пишут, что…

Стоя в уборной, Ника тщательно вымывает чернила от пальцев и это дается с трудом. В борьбе с ними помогает только одеколон, но тут есть только мыло с запахом мяты.

Из одной из кабинок выходит девятиклассница. Она ополаскивает руки и уходит в коридор, тряся по дороге руками, чтобы скинуть лишние капли. Потемкина не обращает на нее внимания, продолжая тереть пальцы. Когда у нее получается оттереть восемьдесят процентов чернил, в туалет кто-то влетает. Ника вздрагивает от стука двери по стене. А когда поднимет взгляд, ее окатывает холод.

В проеме стоит Королева.

Блондинка тяжело дышит, так что вздымается грудь, и проговаривает сквозь плотно стиснутые зубы:

– Вот ты где!

Ника только успевает сделать шаг назад, как стерва подлетает к ней и хватает за шею.

– Какая же ты гадина! – срываются едкие слова из уст блондинки, – утопить тебя мало!

Вспышка и девочка вспоминает слова тирана: «Надо было утопить тебя, как котенка!». Ее на время парализует и выводит из реальности. Возвращается в реальность только тогда, когда ощущает ледяную воду, текущую по волосам. Королева пихает ее голову под кран и специально мочит, после чего откидывает назад.

– Из-за тебя! – грудь стервы тяжело вздымается, пока она прожигает своим взглядом Потемкину.

– Из-за тебя все считают меня слабачкой! Думают, раз я оставила тебя в покое – значит боюсь! А я оттягивала время, чтобы ты снова осталась одна. Но теперь мне плевать. Ты получишь то, что должна! А они узнают, какого это смеяться надо мной!

Она накидывает на девочку во второй раз и начинает бить, сидя сверху.

– Ты! Во всем! Виновата! Ты и только ты!

Ника опешивает, не зная, что делать. Тело парализует, как и всегда, когда тиран бьет ее. Ей хочется защититься. Хочется вырваться и сбежать, но не получается. Она может только сжаться, затаить дыхание и закрыть лицо руками. От собственной слабости и страха, глаза жжёт. Подкатывают слезы.

Тут в туалет кто-то входит, а в следующий миг Королева отлетает назад.

– Ты совсем уже страх потеряла? – раздраженный голос принадлежит Смирновой, – нет. Ты АХРИНЕЛА!

Ника открывает глаза и видит рядом Карину. Позади нее в проеме выглядывают несколько голов девушек. Но они исчезают сразу же, как только видят рассерженный взгляд стервы.

Встав на ноги, Королева, как обезумевшая, снова кидается на Потемкину. Но ее вовремя останавливает Смирнова. Резким ударом по лицу. Пошатнувшись, блондинка хватается за скулу. Глаза расширяются и вдруг из них брызгают слезы. Всего секунда и девушка вылетает из туалета, хлопнув дверью.

Смирнова подскакивает к Нике. Обвивает руку у локтя и помогает встать на ноги.

– Срочно идем к директору! Нужно ему все рассказать, чтобы Королеву наказали, – говорит чуть дрожащим голосом.

Девочка машет головой и перед глазами вспыхивают звездочки. Боль бьет в затылок. Зажмурившись и сглотнув, она бормочет:

– Нет, вс… все в порядке. Только без директора.

Тело бьет мелкой дрожью. Потемкина подходит на ватных ногах к раковине и упирает о нее руки. Опускает голову, тяжело дышит, но пытается привести себя в чувства.

– Но ты же… – Смирнова подходит к ней, – ты ее на ногах стоишь. Давай я его позову?

– Пожалуйста, – проговаривает та на выдохе, – только без директора.

Одноклассница шумно выдыхает, опускает плечи и говорит, сдавшись:

– Хорошо. Но тебе стоит привести себя в порядок. Есть кофта?

Девочка машет головой и смотрит на свое отражение в зеркале. Из губы течет алая кровь, волосы потрепаны, кофта мокрая, а портфель слетел с плеч и висит на локтях. Вид не очень. Она открывает кран на холодную, мочит под ней бумажное полотенце, выжимает и прикладывает к ране. Та немного пощипывает, но от холода становится чуть легче.

Стоит Нике оказаться в проеме вместе с Кариной, как Сафронов соскакивает с места и буквально перепрыгивает через стол второго ряда на своем пути. В след за ним поднимаются все одноклассники. Злата подлетает к ним с последней парты, как и Кирилл с Юрой. Благо, что учителя нет.

– Что случилось? – голос Артема переходит в тихое рычание.

– Королева, – отвечает Карина, стоя рядом.

– Вот стерва! – не сдерживается Злата.

Ника поднимает голову, и взгляд новенького поглощает ее. Сафронов хмурит брови, осторожно касается ее подбородка и рассматривает ссадину. Каждое его прикосновения пробуждают стайки мурашек, но не боль. Даже когда большой палец проходит под нижней губой, там, где рана. Девочка смотрит ему в глаза снизу вверх. Все происходит так, будто и не с ней. Есть только холодная зелень, в которую она погружается глубже и глубже.

Пока одноклассники ворчат и возмущаются от поступка Королевы, Артем поднимает взгляд. Разглядывает голубую радужку и обращается к Васнецову:

– Отправляй, все что есть. Хватит и того, что ты нашел. Не будем больше ждать.

– Понял, – кивает Юра и выходит в коридор, по пути доставая телефон. С ним идет Чернов.

Сафронов сжимает челюсть и приобнимает Нику за плечи. Его руки настолько напряжены, что кажутся каменными. Он подводит ее к парте, помогает сесть, после чего достает из своей сумки серую кофту.

– Одень, – говорит, протянув вещь.

Коротко взглянув, девочка кивает и принимает вещь из его рук. Все выходят из класса и оставляют ее одну.

Пару секунд Ника смотрит на серый сверток руках, затем на дверь. Сомнение проскальзывает в глазах. Пусть в голове еще не развеялся туман, но от страха никуда не деться. А что если кто-то зайдет, когда она будет переодеваться? Но тут, вспомнив взгляд Сафронова, любые сомнения отпадают. Если парень там, за дверью, значит никто не зайдет в кабинет. По крайней мере, она надеется на это.

По коже бегают неприятные мурашки, а руки дрожат, пока она стягивает с себя мокрую худи и надевает толстовку новенького. Кофта оказывается больше ее одежды на два размера и это с условием, что ее оверсайз. Либо она очень маленькая, либо он такой большой.

Поджав ворот, девочка вдыхает аромат свежестиранного белья с нотками сладких конфет. От тепла, что опутывает ее холодную кожу, она невольно вздрагивает и только сейчас понимает, как сильно дрожит. От мокрой ли это одежды или страха, думать не хочет.

Урок математики.

Кирилл стоит у доски и пишет под диктовку все, что говорит ему учитель, а одноклассники дублируют это в тетрадях.

Ника глядит перед собой и на автомате пишет все, что необходимо. Все, что с ней произошло на прошлой перемене, затягивается плотным туманом. Кажется, что все было лишь страшным сном. Но какой бы туман не был густой, он постепенно рассеивается.

– Кирилл, слушай меня внимательно и не отвлекайся! – учитель выпрямляется на стуле и сердито хмурится, увидев, что ученик переглядывается с Юрой и хихикает.

Очередная цифра и вдруг кончик синей ручки увиливает в сторону из-за внезапного тремора в пальцах. Девочка приподнимает руку. Она дрожит. Будто по цепной реакции, неприятная дрожь быстрым темпом окутывает всю руку до плеча и на этом не останавливается, продолжая разливаться по всей коже. С головы до кончиков пальцев на ногах. Любые шумы исчезают, а голоса становятся еле слышимыми, будто звучат из-под толщи воды.

– Кирилл, – математик вздыхает и поднимается со стула, – ты как степень пишешь? Нужно маленькой цифрой. Смотри…

В кабинете Нике вдруг становится душно, как при температуре выше сорока градусов. На ладонях выступает холодный пот, а перед глазами появляются черные «мушки». Как в перемотке, девочка возвращается в уборную. Моет руки с мылом, пытается оттереть кляксы на подушечках пальцев, и вдруг влетает стерва. Что-то говорит, тяжело дышит и накидывается. Сердце ускоряется в бешеном темпе. Каждый импульс проходит по венам. Ссадина на губе горит с новой силой. Кажется, что это новый удар от Королевой, а не пульсация от прилившей крови.

– Вот так, – продолжает между тем математик, – пиши с этих пор так…

Еще один удар, еще один крик и вдруг… Потемкина резко вдыхает, ощутив жгучее прикосновение. Оно возвращает ее в реальность. Кто-то шаркает ногами под партой, кто-то хихикает, кто-то вздыхает, а учитель у доски громко ругает Кирилла.

Ника быстро моргает, убирая с глаз черных мушек, и замечает поверх своей дрожащей руки широкую ладонь. Ладонь Сафронова. Она поднимает голову и натыкается на обеспокоенный взгляд парня. Зеленая радужка до сих пор темная.

– Тебе плохо? Хочешь выйти? – шепчет Артем, придвинувшись ближе.

Свежий воздух ей бы точно не помешал, но девочка машет головой, продолжая смотреть ему в глаза. Удивительное спокойствие ложится на нее, как легкое покрывало.

– Все, Чернов! Иди уже на место. Три заработал, – учитель тяжко выдыхает и идет к своему столу.

Дрожь в теле Ники постепенно исчезает, ощущается только горячее прикосновения Артема на руке. Несомненно, ей стоит выдернуть руку. Правила родителей того требуют, но…

– А что не четыре? – возмущается Кирилл, – я же правильно все решил!

…девочке этого так не хочется.

– Ты правильно записал, – поясняет математик, – а решил все я. Так что иди на место и не приставай ко мне!

– Ладно!

С недовольным лицом, Чернов идет к своему месту.

– 9-

Перед последним уроком стоя около расписания, кто-то громко говорит:

– Ого!

Все оборачиваются и округляют глаза. Ника инстинктивно замирает, стоя около Артема. Вверх по лестнице шагают родители некоторых из школьников. К ним навстречу выходит директор.

– Пожалуйста, – говорит Владислав Давыдович, показывая в сторону, где расположен его кабинет, – проходите.

Затем взгляд директор обводит ближайших ребят. Махнув рукой, он подзывает двух девчонок с черными волосами из девятого класса. Вздрогнув на месте, школьницы переглядываются, опускают головы и идут к директору. Но они вдруг подходят мимо него и останавливаются около своих родителей. Взрослые достаточно приятные на вид люди, если не считать их напряженные и в некотором роде разозленные лица.

От всех родителей отбивается пара, сошедшая с обложки журнала. Мужчина высок, широкоплеч, в светло-коричневом костюме и с сединой в стильно подстриженных волосах. А миниатюрная женщина на красных каблуках с золотистыми локонами и в строгом платье синего оттенка подстать мужу. Они оба, будто только что приехали с важной встречи. Отошли они не просто так, а по причине, что их дочь в этот момент выходит из коридора и останавливается.

Королева.

И это ее родители.

Супружеская пара окатывает дочь холодом, и подзывают к себе, быстрым кивком. Девушка послушно подходит к ним и все замечают на ее левой скуле здоровенный синяк с припухлостью. Отец девушки хватает ее за подбородок и поворачивает левой стороной к себе. Недолго разглядывает синяк, после чего его стальной взгляд поднимается на ребят, столпившихся у расписания.

Сердце останавливается. Ника инстинктивно прячется за спиной Артема. Вдруг они увидят ссадину и поймут из-за кого у их дочери синяк?

Видимо, ничего не найдя, родители вместе с девушкой идут к кабинету директора, в дверях которого уже стоят все остальные, пришедшие по вине своих чад. Пока Потемкина задается вопросом, как они все там поместятся, Юрка замечает:

– Быстро директор, однако. Я скинул ему на почту письмо с доками пару уроков назад, а он уже всех родителей вызвал.

Злата фыркает, скрещивает руки на груди и смотрит на паренька.

– Это потому что директор – Владислав Давыдович! Он еще три года назад показал, что с ним шутки плохи. Естественно он проверяет школьную почту.

– Ой, знаешь что?

Пока одноклассники перепираются, Кирилл спрашивает у Карины:

– Как ты? Живот болит?

Девушка всего с секунду прислушивается к своему телу, после чего расплывается в удивленной улыбке.

– Нет! – говорит ему радостно, – ничего не болит! Только рука немного. Наверное, помогла таблетка.

– Или удар! – Цветаева отвлекается от перепалки с Васнецовым, – видела синяк у стервы на лице. Так ей и надо было! Но я удивлена, что ударила ты. Ты же всегда говорила: «Нужно решать все мирным путем!». Разве нет?

– Ой, Злат. Не раздражай!

Смирнова взмахивает локонами и идет к лестнице. Следующий урок будет на первом этаже. Цветаева бежит за ней. Кирилл и Юра же, переглянувшись, прыскают от смеха, но затем идут следом.

– У Карины мощный удар, – говорит Чернов и его друг кивает, что-то отвечая в ответ.

Артем оборачивается на Нику, все еще стоящую позади него, и спрашивает:

– Идем?

Та быстро кивает, оторвав взгляд от крыла школы с кабинетом директора, и идет за ним. Когда они не торопясь спускаются по ступеням, девочка осторожно спрашивает:

– Что Юра отправил директору?

Сафронов коротко смотрит на нее и замедляет шаг, отрываясь от одноклассников и прочих, кто идет мимо. Наклонившись к ней, почти у уха, он отвечает:

– Один из одноклассников Королевой кое-что рассказал. Оказывается у нее есть секретный чат, где она и другие, похожие на нее, фотографиями и видео о том, как издеваются над слабыми. Юра взломал ее страницу и все это время сохранял из переписки важные файлы. Он не все нашел, но того, что было, оказалось достаточно. Вот он и отправил все большим файлом через анонимную почту директору.

Потемкина останавливается на ступеньке и округляет глаза.

– Взломал? – шепчет, озираясь по сторонам.

Сафронов спускается на одну ступень ниже и оборачивается к ней всем телом.

– Ты не знала, что твой одноклассник хакер? – спрашивает, вскинув бровь.

В его глазах загорается огонек, а губы, чуть дрогнув, окрашивает лицо тенью улыбки. Ника краснеет и поспешно его обходит, чтобы не привлекать внимание других школьников, поднимающихся и опускающихся. На слове «хакер», один уже оборачивается. Только внизу, когда она поворачивает в коридор, где располагаются три кабинета (один из них медицинский), наконец останавливается. Тут их точно не подслушают.

Потемкина вытягивает рукава и с волнением спрашивает, продолжая говорить тихо:

– Скажи, а… в беседе было что-нибудь обо мне?

Глаза парня, до этого светясь, меркнут. Он заметно напрягается, но продолжает смотреть прямо ей в глаза.

– Не бойся, – проговаривает, понизив голос, – все, что было о тебе – Юра не стал сохранять, а некоторое и удалил. Да и разговаривали о тебе там мало. Самой обсуждаемой темой было видео, на котором Королева и парочка девиц издевались над какой-то девочкой. Обрезали ей волосы, полили голову зеленкой и насмехались над тем, как она плачет. Что это был за случай? Юра мне толком ничего не рассказал. Ты не помнишь?

Этот школьный инцидент Потемкиной никогда не забыть, благодаря Лизе. Именно она все и рассказала ей. Он произошел перед приходом директора. Можно сказать, что послужил толчком для высших органов, дабы проверить эту школу. Жаль только, что дело замяли, хоть все и знали, что это сделала Королева. Родители той ученицы забрали документы и уехали вместе с дочерью в другой город, не желая ни в чем больше разбираться.

– Помню, – тихо протягивает Ника и опускает голову, теребя рукав толстовки, – это случилось в конце шестого класса. Королева разозлилась на новенькую Леру за то, что к той проявляли больше внимания, чем к ней. Поэтому, наверное, и решилась на такое. В том классе, она вообще сильно изменилась.

– В каком плане, сильно изменилась? – парень морщит лоб и склоняет голову на бок.

Ника поднимает голову, отрывая от рук и тут же чувствует, как сердце пропускает удар. Сафронов очень близко к ней стоит в этом пустом и небольшом коридорчике. Она и не заметила, когда он успел подойди.

– В начальном классе, – рассказывает, потупив взгляд, чтобы не волноваться, – Королева со всеми дружила. Была приветливой и доброй. Но в шестой класс перешла уже другой. Отстраненной от всех, замкнутой и злой. Она никому ничего не говорила. Но кто-то сказал, что летом с ней произошло что-то неприятное, после чего она стала требовать к себе много внимания, а потом и вовсе получила кличку «стерва». Подробностей не знаю.

Только договорив это, звенит звонок. Потемкина кривится от резкости звука. На первом этаже звон всегда сильней. А сейчас кажется железным молотком, который стучит по голове.

– Идем, – говорит Сафронов и пропускает девочку вперед. Открыв дверь в кабинет. Им приходится прервать разговор, но после урока, Артем продолжает его, когда они выходят из школы.

– Даже если с ней что-то произошло, – смотрит он в землю, пока шагает, – это не значит, что нужно обозлиться на весь мир и всюду сеять страх.

– Знаю, – говорит девочка и тише добавляет, вжав голову в плечи:

– Но нас не учат, как справляться с неожиданными неприятностями в жизни. Каждый делает то, что может, чтобы спастись.

Например: молчать о своем секрете и держать всех от себя на расстоянии.

Артем останавливается у дороги. Щурит взгляд и внимательно смотрит на девочку, пытаясь что-то выискать в ее глазах. Нике это не нравится. Она уже хочет попрощаться и пойти домой, чтобы скрыться от него, но к ним подходят одноклассники.

– Всем пока! – машет рукой Карина.

Смирнова до сих пор улыбается. Позабыв про боль. Даже первой подходит обниматься со Златой и Никой. Последняя, на мгновение выбивается из реальности, но быстро спохватившись, шепчет однокласснице

– Спасибо, что помогла мне.

Девушка отстраняется и пожимает плечами, натянув уголок рта в улыбке.

– Не за что.

Затем Смирнова машет парням и направляется в сторону дома. Вдруг к ней подбегает Кирилл.

– Я в твою сторону! – заявляет неожиданно, – мне в аптеку надо. Мама попросила… э… купить кое-что. Да и леденцы для горла взять надо…

Смирнова приподнимает брови. Ее щеки совсем немного окрашиваются в алый. И она резко опускает голову, буркнув:

– Хорошо.

Вдвоем, они идут вперед, а остальная компания провожает их взглядом.

– Мне кажется, – подает голос Артем, – или они нравятся друг другу?

– Тебе не кажется, – отвечает Юрка, ухмыльнувшись.

– Еще как нравятся, – смеется Злата, – только они не могут никак признаться в чувствах, как к самим себе, так и друг другу. И Кирилл молчит. Давно бы уже все рассказал, и жили бы они долго и счастливо.

Васнецов медленно поворачивается к однокласснице (по совместительству соседке), и заявляет, скрестив руки на груди:

– Слышь! Кирилл давно бы все рассказал, да вот подруга твоя все не может решиться. Постоянно его подкаты откатывает. То вздохнет безразлично, то взглянет убийственно, то пошлет на три буквы и не говорит с ним. Сейчас, конечно, получше стала себя вести, но все же! Поговори с ней, чтобы умерила пыл и приняла ухаживания Кирюхи.

– Ухаживание?! – теперь возмущается Цветаева, повысив голос, – да твой Кирюха каждый день с какими-то бабами переписывается вместо того, чтобы Карине комплименты говорить! И вообще! Ей нужен надежный парень! А не тот, который бросит, после потухших чувств. Не знал, что ее мама пятый раз разводится, а родного отца Карина и в глаза не видела?

– Знал! Но не все же такие. Да и Кирюха с другими, потому что к Смирновой не равнодушен! Ты видела его типаж в поиске? Брюнетка с карими глазами! Никого не напоминает?

Злата и Кирилл начинают переходить на возмущение и крики. Каждый из них вступает за друга или подругу, только бы не позорить их. Проходящие мимо школьники поглядывают на них и о чем-то шепчутся.

Артем привлекает внимание Ники к себе, подойдя ближе.

– Ника, я…

Девочка ойкает и краснеет.

– Ты хочешь забрать свою кофту назад? Давай я… – говорит второпях и судорожно придумывает, что делать, но парень ее останавливает.

– Нет, – говорит с задоринкой в голосе, – не в этом дело. Кофту мне не жалко. Хоть себе оставь.

Тут он вздыхает и шепчет:

– Я извиниться хотел.

– Извиниться?

В голубых глазах вспыхивает удивление. Тот кивает.

– Да. Я сказал тебе. Что буду защищать тебя и помогу, а сегодня не смог. Даже не заподозрил ничего, и искать тебя не пошел. Прости, что так получилось.

– Нет, – с чувством говорит Ника, сделав к нему шаг.

Зеленые глаза вспыхивают, а к ней приливает жар, но она продолжает, лишь понизив голос:

– Не извиняйся. За все это время ты сделал для меня больше, чем кто-то за всю жизнь. Рано или поздно, Королева смогла бы меня поймать. Но благодаря тебе, она теперь это не сделает. Очень надеюсь. В том, что произошло, нет твоей ошибки.

Ника складывает руки и прижимает их к груди. Смотрит на парня и слышит, как сильно в груди грохочет сердце. Сафронов, кажется, опешивает. Секунду он выглядит озадаченным, но почти сразу расплывается в легкой улыбке.

– Я даже не знаю, смогу ли как-то отблагодарить тебя за всю ту помощь, которую ты подарил мне, – проговаривает девочка, смущенно.

– А знаешь. Есть кое-что, что ты можешь сделать.

– И что же?

Ветер проносится по верхушкам деревьев, и очередной порыв обдувает лицо девочки, откидывая волосы ей за спину. Пока парень говорит, зрачки ее глаз расширяются, а стук сердца на миг замирает, после чего усиливается в ударах.

Как ей выполнить его просьбу?

– Постарайся стать счастливой.

– Все! Пора идти домой! Хватит уже спорить. Пусть сами разбираются со своими чувствами, – говорит Злата, заправляя кроткие волосы за уши, чтобы не лезли в глаза из-за ветра.

– Согласен, – кивает Юра, – надоели уже.

Одноклассница подходит к Потемкиной и берет ее под руку, привлекая внимание к себе.

– Ника, идем с нами! Мы с рыжиком проводим тебя до улицы, и будем смотреть, чтобы никто к тебе не приставал. А то живем в одной стороне, но вместе так никогда и не ходили.

Девочка медленно кивает, все еще обдумывая слова Сафронова, а Злата радостно улыбается, показывая зубы.

– Супер! Пока, Артем! – машет парню и тот отвечает тем же, подняв руку и коротко махнув.

Юра пожимает ему руку.

Пока они втроем уходят, Сафронов продолжает стоять на месте. Ника поворачивает голову в его сторону, пока одноклассница ведет ее за собой, и они недолго смотрят друг другу в глаза.

«Постарайся стать счастливой…» – такое девочка никогда, видимо, не сможет исполнить. Для него ей всегда чего-то не хватает. Сначала недоставало родительской любви, а потом побега из дома, когда она поняла, что мама и папа никогда не полюбят ее. И отказаться от всего не получилось.

Только удивляет ее больше не это, а то, что Сафронов в принципе так сказал. Он мог пожелать, например: деньги или помощь с учебой, ведь у нее плохо идут дела. В дневнике пестреют одни тройки. Но вместо того, чтобы думать о себе, парень пожелал ей стать счастливой. По сути, отказался от желаний.

Это кажется бредом какого-то сумасшедшего или наивного человека, верящего в добро. Ну не бывает такого, чтобы в жизни появился кто-то, кто за короткий промежуток может вытянуть тебя из болота, поставить на ноги и даже отбить желание умирать. Здесь однозначно чья-то злая шутка! Возможно судьбы. Что она решила преподнести в этот раз? Дать шанс подышать свежим воздухом, прежде чем окунет в прежнее болото тьмы, чтобы оттуда уже невозможно было выбраться?

Думая об этом, Ника смотрит себе под ноги и не слушает одноклассников. Те. В свою очередь, ее не допекают.

Уже у своей улицы, Потемкина благодарит за все ребят, машет им рукой и идет к своему дому. Проходя мимо соседского дома, возле нее с визгом колес проезжает машина и заворачивает на пожелтевшую поляну.

Черный тиран.

Один вид сурового отца на водительском сидении заставляет девочка внутренне сжаться. Она отчаянно цепляется за край толстовки. Мечтает, чтобы даже на расстоянии, Артем защитил ее. Глупая попытка, но что не сделаешь, чувствуя холодное дыхание страха за спиной?

– Привет, папа, – дочка подходит к калитке, как раз, когда тот вылезает из машины и захлопывает дверь. Она старается не выдавать дрожь в голосе, но на слове «папа» запинается.

Вместо приветствия, отец подходит, тенью ложась на нее.

– Чья кофта? – спрашивает холодно.

Кожа неприятно пощипывает, на лбу выходит испарина, а ссадина на губе начинает болеть от того, что произносит Ника:

– Одноклассница дала.

– Зачем? У тебя своих вещей не хватает? – его тяжелые ботинки отходят друг от друга на пару сантиметров, а руки скрещиваются на груди.

Девочка сглатывает.

– Хватает, просто…

– Хватит мямлить и говори прямо! – рявк отца заставляет ее вздрогнуть.

– Я случайно намочила свою кофту и чтобы не ходить мокрой, одноклассница дала мне свою кофту, – отвечает быстро и громко.

Желтая трава под ногами расплывается из-за резкого головокружения. Если тиран ощутит ее ложь, если поймет, то она никогда не выйдет из стен этого дома. Вновь окажется в черном омуте, который держал ее все лето и…

Руки отца опускаются и сжимаются в кулаки.

– Позорить нас удумала? – процеживает он сквозь плотно стиснутые зубы, – ты хочешь, чтобы я опять наказал тебя? Прямо здесь? Чтобы все видели? Ты этого хочешь?!

– Сосед! – вдруг звучит голос старушки от дома напротив.

Отец останавливается.

– Марш в дом! Потом с тобой договорю, – говорит дочери и оборачивается.

– Да? – спрашивает тиран громко, а дочь успевает вбежать в ограду, а там и в дом.

Уже в доме, девочка сразу уходит к себе в комнату и быстро переодевается в домашние штаны и водолазку, а серую толстовку Сафронова и свою кофту кидает в стиральную машинку. Мать, грея еду, видит, что делает дочь.

– Ника! Постирай все грязные вещи, а не только свои. Нечего впустую тратить воду и электричество.

– Хорошо, мам!

К тому моменту, как тиран входит в дом, стиралка уже крутит вещи в барабане, постепенно набирая воду. Сама Ника ставит на стол нарезанный хлеб и готовит тарелки, куда положит сваренные макароны и сосиски. Тиран, кажется, забывает о том, что хотел наругать свою дочь. Уходит в ванную, моет руки и садится за стол, не проявив ни капли злости. А за столом делится с женой беседой с соседкой.

– Старуха из дома напротив попросила меня подвезти ее к остановке вначале деревни вместе с сумками. Ее сын упал на работе со стремянки и ногу сломал, теперь в больнице лежит. Но мне наплевать на это, если честно. Она сказала, что заплатит за дорогу, как за такси. Вызывать кого-то не хочет, боится, что ее увезут в лес и всю пенсию из кошелька заберут. Вот ненормальная.

После слов, отец громко смеется, насмехаясь над опасениями соседки. Это выглядит безумно и неуместно. Но ему было всегда наплевать на мнение окружающих, особенно, если они не были выше него по статусу.

А Ника… Ника смотрит через проем, как в ванной крутиться стиралка. Глупость или нет, но все получилось. Она не получила наказания.

– 10-

Небо наконец-то дарит маленькой деревушки яркие краски ранним утром. Хоть солнца не видно, его лучи, проникая в массивные темные облака, окрашивают весь небосвод розовыми, лиловыми и фиолетовыми оттенками от которых захватывает дух.

Любуясь этими видами, Ника стоит чуть поодаль от школы, в стороне, куда ее утягивала Королева со своей свитой. Время еще достаточно рано, а пропустить такую красоту будет не честно для самой погоды.

«Нужно ценить прекрасные мгновения и сохранять их у себя в голове до мельчайших подробностей», – к такому выводу пришла Потемкина много лет назад.

– Красивый рассвет.

В этот раз бархатный голос не пугает Нику. Напротив. Только услышав знакомые нотки, как яркие краски на небе вспыхивают и светят еще краше.

Девочка решает пошутить и спрашивает, не оборачиваясь:

– Ты следишь за мной? Появляешься всегда из-ниоткуда и в нужный момент.

Он смеется – тихо и весело.

– Сейчас ты тоже считаешь как «нужный момент»? Хотела увидеть меня?

Лицо наполняет розовый румянец. Ника смущается и опускает взгляд вниз. Сафронов подходит к ней ближе, останавливаясь у правого плеча, и так же весело говорит, разглядывая небеса:

– Нет. Я за тобой не слежу. Увидел тебя, когда шел в школу. До звонка остается минут пятнадцать, а ты все стоишь здесь и смотришь на небо.

– Пятнадцать?!

Пульс подскакивает, когда она разворачивается на месте и видит заходящих в школу учеников. В некоторых окнах здания уже горит свет, в кабинетах ходят школьники.

– Это не первый раз, когда ты выскальзываешь из реальности, – замечает парень, разглядывая ее лицо, – о чем ты все время думаешь? Ника?

Услышав свое имя из его уст, девочка вжимает голову в плечи и нервно одергивает кофту. Сафронов продолжает смотреть на нее неотрывно и это еще больше подливает жаркие капли нервозности.

– Ни о чем, – говорит ему спустя пару секунд молчания, – не важно. Ты не ответил на мой вопрос.

Она поднимает глаза, совладав с чувствами, и теперь пристально смотрит на парня.

– Как ты оказываешь всегда рядом? Откуда узнал, что в тот день, когда Королева прислала мне угрозу, мы были за школой? Почему ты пошел к задней лестнице?

Своими вопросами она пытается перекинуть внутреннее волнение, чтобы парень раскрыл свою тайну, либо показал, что ему есть что скрывать. Сафронов криво улыбается и отвечает на все ее вопросы по порядку, даже бровью не двигая. Лишь несколько запнувшись и сжав челюсть.

– Ты не заметила, но в тот день, когда ты получила угрозы, я всегда был на расстоянии от тебя. Один раз помог тебе, схватив за сумку, когда ты падала. После уроков, я так же пошел за тобой, но тебя и след простыл. Потом я услышал смех и пошел за школу, где обнаружил вас. А когда ты пошла к тем… идиотам, я пришел в кабинет, потому что забыл телефон. Не увидев тебя, спросил у одноклассников, где ты и они сказали, что ты вышла, после того, как прочитала какую-то бумажку. Долго не думая, я спросил про место, где обычно прячутся школьники и они рассказали мне про заднюю лестницу. Такие как Королева, всегда ищут уединенные места, чтобы их никто не видел. В этом нет никакой тайны.

Он коротко смеется, наблюдая за тем, как девочка вздыхает. Тут Ника вспоминает о толстовке. Снимает сумку и вытаскивает вещь.

– Спасибо, что дал мне свою кофту, – протягивает.

Кивком, Сафронов забирает у нее вещь и говорит:

– Нам пора. Скоро звонок будет.

Они кивает, и они вдвоем входят в школу. По дороге Ника оглядывается, ощущая напряжение. А что если ее увидела Лиза? Но в последнее время, она забывает про осторожность. От этого шанс встретится с Весенней возрастает очень сильно. Удивительно, как они до сих пор не столкнулись.

Подумав о том, чтобы быть более осторожной и не стоять по-глупому у школы разглядывая небо, Ника заходит в кабинет и готовится к уроку.

В класс кто-то входит. Потемкина мельком смотрит в проем и отвлекается на тетрадь. Но тут, округлив глаза, она резко поднимает голову. Вместо розовой кофточки – черная толстовка с какими-то иероглифами на боку правого рукава, а юбку заменяют черные джинсы.

Цветаева.

К девушке подлетает Карина, что уже как десять минут сидящая в кабинете.

– Что с тобой, Злата?

– Ничего, – натяжно улыбается подруга и продолжает идти к своему месту.

Потемкиной кажется, что две одноклассницы поменялись местами. Потому что Смирнова сейчас в нежно-голубой футболке и с двумя косичками на голове, что придает ей не прежнюю строгость, а даже какое-то ребячество. И если про Смирнову у Ники есть догадки, то что же случилось со Златой?

Злата, не сразу, но замечает на себе взгляд Ники. Когда видит – грустно улыбается, а сердце девочки сжимается. Ей тяжело видеть всегда радостную одноклассницу такой… темной.

Звенит звонок. В класс входит учительница, и все встают.

Артем, до этого сидящий в телефоне, кладет смартфон на парту и поднимается вслед за Никой.

– Здравствуйте, садитесь! – приветствует всех женщина.

Шум от отодвигающихся стульев заполнят класс, после чего звуки замолкают. Учительница встает около стола, листает журнал и рассказывает всем о том, что скоро будет самостоятельная. Поэтому урок будет посвящен повторению. Школьники протяжно вздыхают.