Запасная помощница для темного мага

Глава 1

– Гвендолин сошла с ума, – шептались все присутствующие за столом, я же сидела, понуро опустив голову, и понимала, что нисколечко, вот ни капли не осуждаю старшую сестру.

– Интересно, ему хватит смелости заявиться на завтрак без жены? – ядовито поинтересовалась Триза, моя тетушка, давно уже разменявшая статус завидной невесты на прискорбное звание старой девы. Характер ее, впрочем, соответствовал, не спасала даже яркая, все еще слишком привлекательная внешность.

– Таким, как он, законы не писаны, он сам себе закон, – брезгливо поджала губы леди Амиран, наша ближайшая соседка. Следуя примеру маман, скуксились и три ее дочери, которых леди уже год как везде таскала за собой, будь то простая кондитерская на центральной улочке нашего небольшого приграничного городка или же старинный парк возле залива, где по выходным обычно собирался весь цвет высшего общества. – Не удивлюсь, если после случившегося лорд Дарготт появится как ни в чем ни бывало.

И словно в подтверждение слов пожилой соседки в двери нашей парадной столовой вошел лакей и хорошо поставленным голосом громко – так, чтобы все услышали – объявил:

– Его светлость, лорд Райдэриан Дарготт, мистер Виттор Грей.

Под приглушенные вздохи всех присутствующих женщин в комнату вошли двое: юный, практически ничем не примечательный ученик и муж моей старшей сбежавшей сестры. Широкий разворот плеч, уверенная походка, длинные абсолютно белые волосы и всегда надменная улыбка, игравшая на идеально вылепленном самой природой лице. Мой родственник был нереально, завораживающе красив – все, кто видел его впервые, глаз не могли отвести от этого образца мужского совершенства. Однако, слишком щедрый дар природы уравновешивал скверный характер, впрочем, присущий каждому темному магу. Да-да, вы не ослышались, отличительной чертой этих, несомненно, опасных людей являлись белокурые волосы и серые, как пасмурное небо, глаза. Видимо, чтобы скрыть их внутреннюю суть.

– Легкого утра, дамы и господа, – приветствовал лорд невозмутимо – словно это не его жена пропала минувшей ночью! И не нас всех опрашивал срочно выдернутый из теплой постели следователь…

Темный, следуя за лакеем в повисшей тишине, занял почетное место по правую руку от моего отца. Чужие многозначительные взгляды его совершенно не беспокоили, как хищные, любопытствующие, так и восторженные – со стороны девочек Амиран.

– Приятной трапезы, – кивнул лорд всем и никому в отдельности, а потом приступил к омлету, игнорируя остальных.

Я опустила голову еще ниже, стараясь сделаться совсем незаметной. Карман жгло письмо Гвендолин, в котором сестра рассказывала всю правду о собственном замужестве, а память терзала некрасивая сцена, случившаяся вчера вечером во время торжественного ужина, что устроили родители в честь прибытия четы Дарготт из самой столицы.

Какой же дурочкой я была! Завидовала два года назад сестре из-за того, что той повезло быть выбранной столичным женихом, переживала вчера из-за их приезда, подбирала наряд для вечера так тщательно, будто ко мне свататься пожаловали! А в итоге вместо интересной беседы и приятных впечатлений получила пристальный изучающий взгляд ледяных глаз и циничный вердикт:

– Девочка сильный проводник, такую любой темный будет рад взять себе. Я напишу в гильдию, – и прошел мимо, будто это не меня только что оценили словно породистую лошадь и не пообещали прислать покупателя.

Я стояла в сшитом по последней моде платье, со сложной прической и безупречным макияжем, чувствуя себя оплеванной и униженной единственной фразой постороннего человека. Но еще сильнее ранили сверкнувшие алчным огнем глаза матушки, которая стояла неподалеку и несомненно слышала каждое слово темного. Леди Мердано тут же поспешила к мужу, сообщить радостную новость. С того момента вся искрящаяся привлекательность вечера для меня померкла, превратившись в угнетающую душу и сердце повинность.

И поэтому я ни капли не удивилась, когда перед сном читала у себя в спальне слегка неровные строки письма Гвендолин, которое я обнаружила в кармане, где обычно лежал принимающий амулет. Плоский металлический прямоугольник, наподобие мужского портсигара, позволял принимать и отсылать послания, не пользуясь услугами почтальонов. Не самая простая и дешевая безделушка, но с некоторых пор наша семья могла себе позволить и такие.

Сестра рассказывала страшные вещи о своем муже и положении проводника при темном маге – у меня мурашки по рукам бежали, когда я представляла, каково на самом деле приходилось Гвен в столице. Жизнь сестры была далека от сказки и совершенно не такой безоблачной, как нам всем в приграничном городке представлялось. И только перед самым рассветом я поняла, что то письмо являлось ни чем иным, как исповедью загнанной в ловушку женщины перед отчаянным побегом.

Нас всех разбудили, следователь и его помощники опрашивали тех, кто присутствовал на вечере, искали улики, смотрели пытливо в глаза, но я ничего не сказала. Не выдала Гвен, решившуюся на крайний шаг. Бубнила, что ничего не видела и не знаю, да меня и не особо пытали – что толкового может сообщить едва справившая совершеннолетие девчонка.

Так что, если бы следователь взялся за меня как следует, а не перепоручил молодому, не сводившему с меня глаз помощнику, то непременно бы узнал, что Гвен беременна, что ее муж, лорд Дарготт, обязательно провел бы ритуал и посвятил еще не рожденного ребенка темной магии, и что иного выхода у бедняжки Гвендолин, кроме как бежать в неизвестность, по сути и не было…

Разговор за поздним завтраком не клеился. В основном все кидали полные злорадного любопытства взгляды в сторону темного – тот искусно делал вид, что не замечает их. Наши дамы старались каверзными фразочками и вопросами уколоть лорда Дарготта, но куда уж им до столичного франта. Очевидно, уровень интриг и циничности в самом сердце королевства на несколько порядков превосходит тот, к которому мы привыкли тут, на периферии. И муж моей сестры подтвердил это буквально одной фразой, равнодушно оброненной в конце трапезы:

– Так как Гвендолин временно отсутствует, а без проводника я не смогу выполнять свои прямые обязательства, леди Вивьен придется поехать со мной, – над столом пронесся слаженный «ах», и громче всех в нем звучал мой испуганный голос. Лорд Дарготт тем временем продолжил: – Для тех, кто будет иметь что-то против, напомню: между мной и семейством Мердано заключен договор, согласно которому человек, принадлежащий этому роду, оказывает мне услуги проводника. Гвендолин, судя по всему, бросила всех нас, поэтому бремя ее ответственности ложится на плечи каждого из ее близких, носящих ту же фамилию, – темный обвел холодным взглядом всех присутствующих, никак не выделив меня. Все мы, сидящие тут, были для него одинаково пустым местом, разве что я вдобавок годилась на то, чтобы всю его отравленную магию очищать и проводить через себя. – И, пока моя супруга не одумается, ее обязанности будет выполнять леди Вивьен.

– Но ведь обычно законная жена служит для темного мага проводником, – подала голос побледневшая маман.

Однако, я не обольщалась по поводу ее лояльности. Леди Мердано была слишком расчетлива, чтобы ставить во главу угла мои переживания. Гораздо сильнее душевного спокойствия дочери ее волновало то, что после проживания в доме с мужчиной меня практически невозможно будет выдать замуж. А за миловидных девушек с сильным даром проводника темные платили охотно и более чем щедро.

– Все недовольство вы сможете выразить вашей старшей дочери, когда она так или иначе вернется, а сейчас Вивьен пора собирать вещи. У меня мало времени, – лорд Дарготт демонстративно вытащил из кармана жилета часы и откинул золотистую крышку. Видимо для того, чтобы все окружающие прониклись мыслью, насколько дорого стоит каждая секунда столичного гостя.

Я же сидела, оглушенная жестокими, равнодушными словами. В ушах шумело, как во время шторма на заливе, перед глазами плясали разноцветные пятна, а разум отказывался верить в происходящее. Ведь это не может быть правдой? Не может такого быть, чтобы судьба отдавала меня в руки самого беспощадного и жуткого темного мага империи…

Грубый толчок в бок привел в чувство. Я подняла взгляд от все еще полной тарелки и уставилась прямо в глаза темному. Холод, сквозивший в них, обжег внутренности, а уголок губ лорда Дарготта приподнялся в ленивой ухмылке. Родственники и ближайшие друзья старательно отводили глаза – никто не хотел чувствовать себя причастным к моей боли. Несправедливость не может не ранить, и люди предпочитают бежать от нее, делать вид, что ничего не происходит, если не в силах исправить – такова уж наша общая суть.

Я осторожно промокнула губы салфеткой и бросила кусок атласной ткани на стол. Руки заметно тряслись, и я поспешила убрать их под скатерть и сжать кулаки.

– Как вам будет угодно, – тихо произнесла, поднимаясь.

– А теперь Ви будет женой богатого лорда и уедет с ним в столицу? – в повисшей тишине раздался звонкий голос Олии, моей самой младшей сестренки и любимицы всего семейства. Только лишь ее широко распахнутые глаза светились детским восторгом и радостью за сестру – ребенок в силу возраста не понимал всего ужаса положения, в котором я оказалась. Наоборот, припоминая подслушанные разговоры, в которых мы все поздравляли Гвен с успехом, Оли искренне полагала, что теперь везение оказалось на моей стороне.

– Ради всего святого, помолчи, Оли! – шикнула матушка, явно пожалевшая, что дозволила младшей дочери присутствовать на семейном завтраке.

– Пока я не приведу ваш городок в порядок, Вивьен никуда из него не уедет, – оказался так любезен, что не пренебрег ответом, лорд Дарготт. Он даже растянул губы в подобии улыбки, но, получившийся оскал трудно было назвать добродушным. Олия испуганно захлопнула рот, а в уголках ее глазок сверкнули слезы.

– Пройдемте в сад, у нас как раз зацвели персики, и аромат витает просто изумительный, – матушка на правах хозяйки старалась разрядить обстановку, и все гости охотно уцепились за предложение, словно за неловко брошенный в гущу толпы спасательный круг.

Вскоре в столовой осталась только я в компании лорда Дарготта и его ученика, да парочка слуг, что суетливо убирали со стола и старались не показывать, как сильно ждут продолжения нашего с темным разговора.

– Надеюсь, три четверти часа вам хватит, Вивьен, – его светлость захлопнул крышку часов и убрал их обратно в карман. – Буду ждать вас у экипажа.

– Как вам угодно, – повторила я, с грустью подумав, что похоже эта фраза станет моей главной спутницей на все ближайшее время.

– Да, и много вещей не бери, мой дом – не подиум для показа модных нарядов великосветской девицы, – прилетело мне уже в спину.

– Как скажете, ваша светлость, – процедила едва слышно. Но по тому, как удовлетворенно хмыкнул темный, поняла, что фраза достигла его ушей.

Не желает видеть модных нарядов? Так я с радостью буду носить то, что даже старая дева Триза полагает для себя слишком невзрачным. Не оскорблю требовательного взгляда лорда ни единой рюшечкой или вышивкой. Благо, где взять нужные вещи, я прекрасно знала. Ронда, гувернантка нашей Олии, предпочитала носить как раз подобные. А еще она была давно и безнадежно влюблена в моего брата, так что убедить девушку поменяться на время гардеробами не потребовало особых усилий.

Ровно через сорок пять минут я стояла напротив кареты лорда и ждала, пока слуги прикрепят на запятках мои саквояжи. Темный сидел внутри и просматривал какие-то бумаги, делая вид, что происходящее снаружи его ни капельки не интересует. Он был так погружен в свои дела, что даже сесть внутрь мне помог лакей. Матушка со скорбным видом махала на прощание платочком, а отец, так не проронивший ни слова, молча глядел нам вслед.

Да и что могли мы возразить темному, который находился в своем праве? Договор родители подписали с ним добровольно, когда приехавший из столицы маг остановил выбор на нашей Гвендолин. Мы все тогда еще были уверены, что нам улыбнулась самая что ни на есть невероятная удача. Деньги, которые предлагал за женитьбу лорд, покрывали все наши долги и позволяли жить безбедно целые десятилетия, а старшая сестра только счастлива была покинуть наше захолустье и перебраться в столицу.

И все шло замечательно ровно до вчерашнего дня. Именно тем вечером я узнала подробности семейной жизни Гвен, а сама она исчезла в неизвестном направлении. Тогда-то и вскрылись подробности подписанного договора. Согласно документу, заверенному самой магией – не разорвешь и не оспоришь, темный не мог по собственному желанию менять проводника или избавляться от жены, но вот в случае, если лорд Дарготт лишался проводника по вине нашего рода, мы обязаны были предоставить ему другого.

Выбор, очевидно, пал на меня, как на самую одаренную и не контактировавшую с другими магами, ведь всем известно, что самая сильная связь возникает у проводника со своим первым темным, все, что будет после, уже не пойдет ни в какое сравнение.

Не могу сказать, что не понимала, почему именно мне придется расплачиваться за сестру, но обида на родных все же сдавливала горло. Бросили меня как ненужную, обглоданную кость оголодавшему псу и поспешили скрыться в доме, спасая собственные реноме. Могли бы хоть для приличия поспорить или сделать вид, что им жаль, но мне достались лишь взгляды, полные облегчения из-за того, что страшная участь досталась не им, а кому-то другому.

Один единственный взгляд бросил на меня лорд Дарготт, когда я устроилась на скамье напротив него, а потом снова углубился в документы. Видимо, шерстяной жакет и такая же клетчатая юбка – добротные, но совершенно невзрачные – полностью удовлетворили его взыскательный вкус.

Темный молчал, занятый своим делом, я следовала его примеру и заводить разговор не спешила. Виттор смотрел на меня с толикой сочувствия, но все же больше в его взгляде было исследовательского интереса. Ученику Дарготта только предстояло постичь все грани темного искусства и, пройдя ритуал, стать истинным магом, только после этого им дозволялось выбирать себе проводника. До посвящения такие, как Вит, пользовались специальными артефактами, помогающими выводить поглощенную энергию зла, но как только вступали в полную силу, ни одна побрякушка уже не в силах была справиться с той отравой, в которую превращалась их магия после полноценной работы.

Да и не ждала я от будущего темного человеческого отношения. Да, в силу возраста он не успел еще стать бездушной, ведомой лишь расчетом и выгодой машиной, как его наставник, но снисходительное отношение к миру уже прослеживалось. Все темные маги, хоть и рождались обычными людьми, в итоге становились бесчувственными и высокомерными. Делая этот мир чище и пропуская все зло через себя, они сами им же и заражались. Черствели внутренне, теряя человеческие качества, такие как сочувствие, сострадание, прощение… Несмотря на то, что каждому такому магу помогал проводник и делал все, чтобы поглощенные отрицательные эмоции и чужие грехи выводились вовне, полностью избавить от внешнего специфического влияния темных не удавалось. Во всяком случае, я о таком никогда не слышала.

Извозчик привез нас в довольно известный особняк, расположенный в самом сердце города. Его хозяева давно разорились и предлагали дом практически за бесценок, но желающих выгодно приобрести жилье не находилось – каждый в округе знал, что содержание подобной махины выходит в копеечку. И вот, видимо, престарелому лорду Льюису повезло – нашелся тот, кто позарился на лакомый кусок. Кто бы сомневался, что им станет столичный франт. Да и не было, если честно, у нас других свободных домов, которые бы могли подойти приличному аристократу. Другими словами, выбор был очевиден, и я бы это признала, не поведи лорд Дарготт себя со мной столь возмутительно.

– Обустраивайся, Вивьен, а перед обедом жду тебя у себя в кабинете, дворецкий тебя проводит, – распорядился темный и, не дожидаясь пока мне помогут с саквояжами, скрылся в недрах большого, но запущенного дома.

– Добро пожаловать, леди Вивьен, – мне улыбнулся мистер Грей и тут же покинул, отправившись вслед за мастером.

Я осталась одна посреди огромного – раза в два больше, чем у нас – холла, с расходящейся надвое лестницей, мраморными колоннами, гигантской парадной люстрой, которая, впрочем, особым блеском похвастать не могла – слишком много скопилось пыли на подвесках. Хмурый дворецкий, которого темный представил как Картмана, пригласил следовать за ним. Расторопный лакей тут же пристроился с моей поклажей сзади.

Что ж, темный не пожадничал. Выделил мне трехкомнатные покои с отдельной гардеробной и ванной комнатой, вполне себе жизнепригодные. Даже мебель имелась в полном объеме, вычищенная и наполированная до блеска. Единственным их минусом стала непосредственная близость к хозяйским покоям, но то был каприз лорда Дарготта. Горничную ко мне тоже приставили. Болтушка Томма трепала языком неустанно и без перерывов, перескакивая с одной темы на другую, задавая вопросы, на которые же не давала возможности ответить, и успевала при всем при этом развешивать мои новые платья и костюмы.

– А вы правда сестра леди Гвендолин? – щебетала она, пока я следила за тем, чтобы ни одна вещь из новоприобретенного гардероба не пострадала. – Вы же совсем не похожи, даже удивительно! Хозяйка – она такая… – застопорилась Томма и быстро очертила в воздухе вокруг себя внушительные достоинства Гвен, служившие предметом зависти девушек всего нашего города, – выдающаяся, – нашлась прислуга, – модная, яркая. А вы, – меня окинули сочувствующим взглядом, – маленькая, скромненькая, так и хочется приголубить и отогнать всех, чтобы не обидели.

От столь простой откровенности я закашлялась. Осмотрела внимательнее Томму – действительно, по сравнению с ней я выглядела той еще мышкой, крохотной, блеклой и тощей.

– Вот и хорошо, – кивнула самой себе.

Тем меньше внимания буду привлекать. Глядишь, так и вовсе обо мне темный забудет. Мечты-мечты… Уже через четверть часа жизнь показала, насколько наивно с моей стороны было надеяться на подобное. Вежливо постучавший лакей сообщил, что их светлость меня ожидают, и настойчиво предложил проводить до кабинета. Как я поняла, отрицательный ответ не принимался.

Глава 2

– Итак, Вивьен, – темный вальяжно развалился в кресле за массивным рабочим столом и сверлил меня холодным изучающим взглядом. – Нам нужно обсудить правила нашего сотрудничества и совместного проживания. – Я поморщилась – до того омерзительно прозвучали последние слова темного. Бесчувственный манекен! Захотелось встряхнуться, чтобы скинуть с себя ощущение осевшей грязи, но, к сожалению, так просто моя проблема не решалась. Дарготт же с чувством абсолютного собственного превосходства продолжил: – Во-первых, ты всегда должна находиться поблизости, если куда-то соберешься, придется отпрашиваться у меня и согласовывать с графиком, во-вторых, мне может понадобиться твоя помощь даже ночью, так что не удивляйся и не вздумай брыкаться: переполненный темный – совсем не то, что нужно вашему маленькому городку. Если столица может и не заметить воздействия ядовитой энергии за счет большого количества населения, то здесь на каждого жителя придется такая доля, что к утру вы все поубиваете друг друга. Это понятно? – равнодушные серые льдинки впились в меня с отстраненным интересом исследователя.

Что ж, для лорда Дарготта я была всего лишь инструментом, способным помочь в работе, и сейчас маг пристально изучал его особенности. А еще подчинял, продавливая своей волей и пользуясь правом сильнейшего.

– Да, лорд, – кивнула, давя внутренний гнев. Темные маги способны чувствовать чужие отрицательные эмоции и поглощать их, очищая тем самым пространство, но при этом отравляя самих себя. Потому и требовались таким, как лорд Дарготт, проводники – чтобы выпустить все поглощенное зло наружу, предварительно нейтрализовав его. Не стоило в первый же день так явно выказывать свое отношение к темному, хоть он того и заслужил.

– Хорошая девочка, – оскалился его светлость, продемонстрировав два ряда ровных, идеально белых зубов. Я же снова почувствовала себя лошадью, которую хвалил довольный покупкой хозяин. – И собой владеешь неплохо, – удовлетворенно добавил он, когда я лишь сверкнула глазами, но язвительный комментарий, так и рвавшийся с губ, удержала на кончике языка. Его невыносимо кололо, пришлось даже прикусить, чтобы не сказать лишнего. – Мы сработаемся, – заключил темный. – Я вижу, ты сильный проводник, Вивьен, ты прошла обучение?

– Как и все девушки с подобным даром, я закончила школу для магически одаренных и всем основным приемам работы обучена. В академию поступать не стала, так как не планировала связывать свою жизнь со служением темной магии.

И правда, хоть девушкам, решившим стать проводником, полагались завидные привилегии, например, титул, выгодное замужество и прочее, такой судьбы для себя я не хотела. Я по старинке наивно мечтала встретить хорошего человека и выйти замуж по любви, стать с мужем действительно единым целым, радоваться каждому новому дню, а не просто вынужденно жить с кем-то под одной крышей. Амбициозность, присущая сестре, которая всегда и во всем стремилась быть лучшей, была мне чужда. Все, что я искала – это человека, для которого именно я стала бы необходимостью, той самой единственной и неповторимой, жизненно важной, без которой все остальное не имеет смысла. Человека, который бы принимал меня именно такой: немного застенчивой, не слишком яркой и худоватой. Зато бойкой, честной, верной и готовой отдавать всю себя в ответ.

Тем более, благодаря Гвен и выкупу за нее положение нашей семьи крепко как никогда, и особой нужды в браке по расчету у меня не было. Разве что родители собирались и вторую дочь выгодно пристроить, но ради собственного счастья я готова была с ними побороться. Мне только стукнуло восемнадцать, на поиски подходящего жениха имелось минимум три года, так что планировала я ими воспользоваться на все сто процентов.

– Не густо, – хмыкнул темный, дернув подбородком. – Тогда ответь мне, как именно вас обучали выводить накопленную темным магом энергию? Что вам вообще про это рассказывали? – холодный взгляд сделался столь пристальным, что я поерзала, почувствовав себя на выпускном экзамене. Или вступительном – как посмотреть. Облизала пересохшие губы и стала говорить, выуживая из памяти все, что удалось вложить в нее старому учителю:

– Магу и проводнику нужен контакт. Тесный.

– Насколько тесный? – ядовитая улыбка осветила лицо темного, и мне бы заподозрить подвох, да слишком далеко находилась обычная провинциальная девушка от игр взрослых столичных мужчин.

– Умеренно тесный? – осторожно предположила я, вспоминая, как на занятиях тренировалась пропускать через себя чужую энергию.

Для этого нужно было взять за руки учителя и представить, как его тепло через касание передается мне. До настоящих темных нас, конечно же, никто не допускал, да и число их было настолько мало, что никому бы в голову не пришло использовать редкий дар темных магов для обучения толпы подростков со способностями.

– Ответ неверный, – лорд Дарготт оперся руками о стол и приблизил ко мне свое лицо. – Максимально тесный контакт, – выдохнул он очевидно верный, и я почувствовала, как теплый воздух коснулся моего носа и щек, скользнул по подбородку и осел мурашками на задней поверхности шеи. Странно, разве такие, как муж моей сестры, не должны выпускать морозные струи вместо обычного человеческого дыхания? – И чем больше сила темного мага, тем теснее должен быть контакт между ним и его проводником во время сеанса. Именно поэтому мы, как правило, женимся на девушках с твоим даром.

– Ч-что вы имеете в виду? – я не верила, что темный действительно сказал мне это в лицо. Просто не могло случиться такого! Чтобы высший аристократ позволил себе подобное в компании леди, тем более незамужней…

– Супружескую близость, леди Сама невинность, – охотно пояснил темный.

Дальше за меня действовали инстинкты. Взлетела рука и хлестнула по щеке столичного лорда. Кисть опалило острой, резкой болью, но это было ничем в сравнении с яростью, клокотавшей внутри.

– Как. Вы. Смеете. Предлагать мне подобное! – чеканя слова, взвизгнула я и вскочила на ноги. – Да как у вас только язык повернулся…

– Сядь! – приказал лорд Дарготт, который тоже поднялся и теперь давил на меня взглядом, возвышаясь могучей глыбой. – И возьми за правило выслушивать меня до конца! – сталь в его голосе вызывала желание пригнуть голову, а еще лучше – сгинуть где-нибудь в окраинных лесах, лишь бы не испытывать на себе гнева этого мага. – Я нисколько не заинтересован в том, чтобы возиться с желторотой девчонкой, но выяснить минимальную степень близости, при которой мы сможем работать, придется. И не надо кричать про свою добродетель – я на нее ни в коем случае не претендую!

«Куда я попала?» – билась единственная мысль в голове, пока лорд Дарготт с показной и нарочитой неспешностью обходил стол и приближался ко мне, медленно, но неотвратимо сокращая расстояние, разделявшее нас. Я застыла, как глупая лань перед хищником, хотя навряд ли побег бы мне сильно помог – от такого, как Дарготт не убежишь и не скроешься. Темный маг пострашнее любого дикого зверя будет. Вот и оставалось мне только стоять в ожидании собственной участи, все равно ноги отказывались шевелиться.

Но как только между мной и надвигавшимся темным осталось расстояние с локоть шириной, я встрепенулась и сделала осторожный шажок назад. Дарготт шагнул ближе. Я снова отодвинулась, темный сократил расстояние… Так мы и двигались синхронно, пока я не уперлась спиной в стену.

– Попалась, Недотрога, – хищно улыбнулся лорд.

– Не смейте! – прохрипела, выставив руки перед собой. Горло пережало спазмом, потому и выходили слова сдавленно и тихо.

Темный ухватил меня за руки и переплел наши пальцы.

– Так достаточно тесно? – по нежной коже кисти прошелся шероховатый большой палец. Ставший слишком серьезным взгляд мужчины пригвоздил к месту, и я снова обнаружила, что совершенно не могу пошевелиться. – Или нужно еще ближе? – лорд Дарготт склонился так, что его нос почти соприкоснулся с моим. Я с легкостью различала жар, шедший от темного, и опять чувствовала чужое дыхание на своих губах. Слишком близко, как по мне. Недопустимо.

– Пожалуйста… – сглотнула и не смогла продолжить. Отчего-то из головы выветрились все мысли, остался лишь образ мужчины, заслонившего собой весь мир, ставшего единственной моей реальностью.

– Работай, Вивьен, – выдохнул мне в губы темный. – Покажи, на что способна, иначе, клянусь, мне придется углубить контакт, хотя это совсем не то, что нам обоим нужно.

– Что? – я глупо хлопнула ресницами.

– Выводи из меня тьму, Ви! – рыкнул лорд и дернул на себя.

Мои грудь и живот прижались твердому мужскому торсу, в нос ударил терпкий запах сандала и апельсина. В голове поселился туман, и сквозь него я чувствовала слабый, едва уловимый зов. Он щекотал мои ладони, просился внутрь, подпрыгивал в нетерпении. Почти не отдавая себе отчета, я опустила заслоны, позволила чужой магии хлынуть внутрь. Ее ледяной поток заструился по моим венам и артериям, замораживая, лишая воли и способности остановить единение. Накопленная Дарготтом тьма добралась до сердца, замедляя его, упала в желудок, замораживая там все, проскользнула до самых ступней. Мои ноги подогнулись, нос уткнулся в широкую мужскую грудь, но упасть не позволил темный. Прижал к себе так сильно, что ребра хрустнули и не отпускал, пока я не начала чувствовать, как медленно теплеет проходящий через меня поток, как возвращается чувствительность обратно в тело, как получается снова шевелить конечностями.

Когда внутри сделалось так, что стало нестерпимо от разгоревшегося жара, я с силой захлопнула каналы, обрубив вливавшийся внутрь поток. Кровь бушевала, мышцы омывала кипящая лава, а дыхание было таким частым, будто я весь наш город оббежала на пределе возможностей. Я сделала глубокий вдох и вытащила ладони из все еще крепкой хватки темного и уперлась ими в твердую грудь, стараясь отодвинуть от себя крупное тело и выделить чуть больше пространства.

– Все, – шумно выдохнула я. – В вас больше нет чужой тьмы.

«Только ваша собственная» – захотелось добавить, но я смолчала. Слишком ошеломительным стало то, что между нами только что произошло, слишком откровенным, слишком масштабным и выматывающим, чтобы заходить на очередной круг противостояния.

– Рад, что не ошибся в тебе, – дернул уголком губ Дарготт. – Не каждый проводник в состоянии выдержать мощь моей магии. Были даже те, кого я по неопытности выжег, – сообщил он так просто, словно лишать людей магической искры являлось для столичного лорда чем-то вполне обыденным. Захотелось отодвинуться еще дальше, но за моей спиной была стена, а перед носом – темный маг. И которое из препятствий сдвинуть проще – тот еще вопрос.

– Таким не гордятся, – заметила тихо, внутри оплакивая загубленных проводников.

– Всего лишь хотел отметить твои достоинства.

– Это можно сделать, не глумясь над другими, лорд Дарготт, – я не сдержала укора.

– Мне кажется, ты слышишь именно то, что ожидаешь услышать, Вивьен. В этом твоя проблема. И да, после всего, что между нами только что случилось, зови меня Райан. Глупо продолжать соблюдать церемонии.

– А вы зовите меня леди Вивьен, – я вскинула подбородок. Темный переходил все границы, и поделать я с этим пока что ничего не могла. Просто не придумала еще, что противопоставить распущенному столичному цинику.

– Как скажешь, – легко согласился он и дернул уголком губ, – леди… Недотрога.

Обед не то, чтобы удался. Мне в компании лорда Дарготта и его ученика кусок в горло не лез, хотя после сеанса с темным магом организм требовал восполнения затраченной энергии. Однако кусочки нежной телятины не жевались и казались резиновыми, а томленые овощи – пересушенными. Мужчины обсуждали исключительно рабочие вопросы, мою же персону вниманием не удостаивали, словно и вовсе меня за столом не было.

И не могу сказать, что я была сильно против такого положения вещей – все же желанием общаться с темным я совершенно не горела, но как же сердило это намеренное и нарочитое попрание всех норм и правил. Лордам и леди положено вести за столом непринужденную беседу, чтобы скрасить ей трапезу и настроение друг другу. Здесь же скорее всю эмаль на зубах раскрошишь, чем получишь хоть какое-то наслаждение, еще и несварение будет обеспечено.

– Вивьен, из-за твоего недовольства я скоро изжогу заработаю, – отвлекся на меня наконец темный. – А тебе придется снова помогать мне выводить магию.

– Прошу прощения, – я уставилась в тарелку и сжала вилку в руке так, что побелели костяшки пальцев.

– Тебя не устраивает работа моего повара?

– А в компании Гвендолин вы таким же образом проводили трапезы? – не удержала я язык за зубами. – Или, когда моя сестра была дома, вы не позволяли себе так нарочито игнорировать присутствие леди? Ваше поведение неприемлемо, – чопорно заявила я, чувствуя себя своей же гувернанткой, с детства вбивавшей в меня правила поведения в высшем обществе.

– В вашем городе зашкаливает уровень преступности, люди пропадают, мрут как мухи, – вкрадчиво заговорил Дарготт. – А ты просишь меня о погоде как ни в чем не бывало рассуждать? Я полагал, леди Вивьен, вы умнее.

Краска стыда залила мои щеки, и я все не могла понять, как так удалось столичному лорду вывернуть ситуацию, чтобы меня еще и оставить виноватой. Ведь по всем законам логики и этикета именно я была права в том вопросе… Темный же с кристальной ясностью дал мне прочувствовать собственное положение в его доме и понять роль – всего лишь инструмент. Чуть необходимее, чем мебель. Когда надо – пользуются, когда не надо – будь добра безмолвно ждать где-нибудь поблизости.

– Внешние неприятности не отменяют воспитанного поведения в обществе, – тихо заметила я.

– Едва выросшая из погремушек девчонка учить меня будет, – прищурился маг. – Не слишком ли высоко берешь?

– Я полагала, что могу рассчитывать на подобающее к себе отношение, – я сжала кулаки под столом, но видимо взгляд до конца усмирить не получилось. Да и чувствовал темный каждую негативную эмоцию – это их дар и проклятие. – Раз уж вынуждена на неопределенное время стать вашей гостьей.

– Какая экспрессия, – хмыкнул маг. Его ученик внимательно следил за каждым нашим словом, но каких-либо комментариев себе не позволял. – Вот только напрасно, Вивьен, ты мнишь себя гостьей. Ты тут находишься для того, чтобы работать, а вернее – так же, как и я, служить всеобщему благу, – я раскрыла рот, чтобы возразить, но темный жестом остановил. – Причем, прошу отметить, не по моей прихоти, а лишь из-за легкомысленности твоей сбежавшей сестры.

«Вы собирались превратить ее ребенка в чудовище!» – так и хотелось крикнуть, но пришлось в очередной раз сдержать себя и смолчать.

– А знаешь, – продолжил как ни в чем ни бывало Дарготт, – я, так и быть, пойду тебе на уступки. Это и правда никуда не годится, когда леди за столом в приличном доме скучает.

Опасно сощуренный взгляд заставил напрячься в ожидании того, что скажет лорд, и предчувствия меня не обманули.

– Отныне ты будешь везде меня сопровождать, и даже во время моей службы, чтобы быть в курсе всего происходящего и не чувствовать себя обделенной. Надеюсь, моя уступчивость в полной мере удовлетворила ваши высокие запросы, леди?

– Леди не покидают домов ночью, – сглотнув ставшую вязкой слюну, заметила я. – А ваша работа происходит преимущественно в это время.

– О собственной безопасности можешь не беспокоиться, я лично гарантирую тебе полную неприкосновенность. Обратное будет говорить только о том, что ты сомневаешься в моей компетенции.

– То есть то, что после таких вот «прогулок» путь в приличное общество для меня будет закрыт, вас нисколько не волнует? – вспыхнула я.

Как можно быть столь бесчувственным эгоистом! Не может же Дарготт не понимать, в какое положение меня ставит и какими последствиями мне все это грозит.

– Любой темный с радостью возьмет проводника твоего уровня в жены, если ты об этом. Тот же Виттор уже сейчас не сводит с тебя глаз. Кстати, советую к нему присмотреться – очень перспективный маг, хотя пока что и без титула, но это в его случае легко поправимо. Год успешной службы, и мистера Виттора Грея сменит как минимум граф. А будешь хорошо стараться, я перед любым магом словечко замолвлю, выбирай, кого хочешь, – Дарготт отмахнулся от моих переживаний, как от несущественного каприза.

Вполне очевидно, мои будущие проблемы вовсе не казались ему таковыми, а то, что и в самом страшном сне мне не виделось связывать свою жизнь с темным, и вовсе не было чем-то значительным. К тому же лорд вполне очевидно умолчал о том, что самая крепкая связь у проводника устанавливается с его первым темным подопечным, так что после сцены в кабинете я едва ли сгожусь магу с уровнем силы выше среднего. Слабейшие представители темных – вот мой будущий удел.

Глава 3

После мучительного обеда я скрылась у себя в комнатах. От прогулки отказалась, хотя голова болела так, что свежий воздух был просто необходим. Но между тем, чтобы провести еще хоть несколько минут в компании лорда Дарготта или мучиться от боли, я очевидно выбрала последнее. Попросила Томму распахнуть окна и помассировать шею. Руки служанки прекрасно знали свое дело, и спустя короткое время я уже практически мычала от удовольствия. За этим делом и застал меня мистер Грей, то ли вошедший в гостиную без стука, то ли стучавший, но так и не дождавшийся разрешения.

– Прошу прощения, кажется, я помешал, – он окинул меня странным взглядом, который я не смогла расшифровать.

Я резко выпрямилась и села на диване прямо – ровно так, как и подобает леди в чьем-либо присутствии.

– Ничего страшного, – заставила себя улыбнуться и махнуть рукой. – Я уже закончила.

– У леди разболелась голова, – преданно глядя в карие глаза Грея, сообщила моя горничная. – Я помогала ей массажем. Если вдруг вам понадобится такая же помощь, вы знаете, где меня найти, – вконец зарделась девчонка.

Мои глаза непроизвольно округлились. Так-так, похоже тут кто-то активно устраивает собственную личную жизнь, взяв в оборот пока еще простого, но перспективного мага. Ну и нравы в этом доме царят! Впрочем, чему я удивляюсь, когда хозяин совсем недавно предлагал мне то же самое. Как говорится, рыба гниет с головы.

– Благодарю, – равнодушно кивнул Вит и перевел взгляд на меня.

– В приличных домах прислуга не заговаривает с хозяевами первой без особого на то разрешения, – назидательным тоном сообщила я дозволившей себе лишнего горничной. – Тем более в обход своей леди. Это дурной тон.

Не потому, что приметила для себя ученика темного и приревновала, а потому, что мне неизвестно сколько еще придется «гостить» у Дарготта, а внешняя среда, как известно, развращает. И если всем тут все равно на соблюдение этикета, то в отношении себя я собиралась требовать неукоснительно соблюдать правила приличия. Томма стушевалась и опустила покрывшееся краской стыда лицо.

– Леди Вивьен, – мистер Грей, казалось, вовсе не смутился из-за произошедшего, предпочтя сделать вид, что неловкой ситуации не было, – если позволите, я бы мог помочь вам с мигренью. У меня есть некоторые способности к целительству. Кое-какая толика дара досталась от деда.

– Благодарю, мне уже лучше. Томма хорошо справляется со своими обязанностями.

– Не подумайте, что я настаиваю, но лорду Дарготту вы нужны полной сил. Подумайте, каково вам придется, если возникнет срочная нужда в вашей хмм… помощи, а головная боль помешает вам сделать все, как надо. Рядом с невероятно сильным темным рискуют все, но, как ни удивительно, основная ответственность лежит не на самом маге, а на его проводнике, в данном случае – на вас. Полностью освобождать темного от ядовитой энергии – ваша главная задача, окружающим лишь остается уповать на то, чтобы вы каждый раз делали ее качественно. Поэтому осмелюсь предложить свои скромные услуги еще раз.

Я протяжно выдохнула. Злило собственное положение комнатной собачонки – куда позовут, туда и скачи, да еще хвостиком радостно виляй и содержи себя в приличном виде. Головная боль под запретом, собственные интересы и желания – тем более.

– Вынуждена согласиться, – я улыбнулась натянуто, следуя воспитанию, Вит же просиял вполне натурально и очень скоро оказался за спинкой дивана, на котором я сидела. Его руки опустились мне на плечи, заставив выпрямиться еще сильнее, а вся моя спина словно окаменела.

– Мне придется касаться ваших шеи и затылка, – донесся до ушей тихий бархатный голос. – Расслабьтесь, пожалуйста, я не сделаю ничего плохого. Но работать с напряженным человеком всегда труднее.

Я выдохнула еще раз. Сквозь сложенные в трубочку губы постаралась выпустить все волнение, что сковывало меня и заставляло ждать подвоха. Я убеждала себя, что вряд ли в этом доме со мной случится что-то худшее, чем уже произошло, но быть так близко к посторонним мужчинам я не привыкла. С самого детства нас с сестрами учили беречь себя, свою честь и не позволять противоположному полу ничего лишнего. Читай – вообще ничего. И теперь я добровольно отдавала себя в руки едва знакомого мага, чьи прикосновения вызывали сонмы мурашек и бурю незнакомых чувств. Становилась ли меньше головная боль, я в такой обстановке не заметила.

Чужие пальцы уверенно нажимали на одни им ведомые точки, порхали вдоль затылка, я же прикрыла веки и мечтала, чтобы неловкая ситуация поскорее закончилась. Тогда можно будет поблагодарить Виттора и под благовидным предлогом выставить из комнат.

Неожиданный щелчок опущенной ручки и звук открывающейся двери заставили вздрогнуть. Я распахнула глаза и попала под потемневший, тяжелый взгляд лорда Даргготта.

– А вы, детишки, смотрю, не теряете времени даром, и следуете советам старших, – нехорошо ухмыльнулся он. – Похвальная расторопность. Только вот смею напомнить, Вивьен занята мной до тех пор, пока не нашлась ее сестра, так что тебе, Виттор, надо бы поубавить свой пыл. Не стоит перебегать дорогу своему мастеру, это крайне неосмотрительно с твоей стороны.

– Прошу прощения, – ученик мага повесил голову, с готовностью принимая нагоняй и даже не возражая. Теплые руки покинули мою шею, забрав с собой и толпы мурашек.

Во мне же все забурлило от острого чувства несправедливости. Как смеет гадкий темный судить о происходящем в моей гостиной, даже толком ни в чем не разобравшись!

– Мистер Грей, – я поднялась на ноги и пронзила мага взглядом, – помогал мне избавиться от мигрени. Не вижу в этом ничего предосудительного, тем более что ВАМ, – выделила интонацией последнее слово, – ваша светлость, я нужна в дееспособном состоянии. Можете считать, таким образом ваш ученик заботился исключительно о вашем благополучии.

– Благодарю за разъяснения, леди Вивьен, – ответил Дарготт холодно. – Однако я не нуждаюсь в чьих-либо подсказках, потому как привык верить исключительно собственным глазам. Они меня еще ни разу не подводили, в отличие от людей. Надеюсь, мы поняли друг друга, – он обвел нас взглядом, как будто учитель двух нерадивых учеников. Впрочем, в какой-то степени так оно и было.

– Да, мастер, – подал голос Вит, я же поджала губы, будучи не в силах признать правоту темного.

Да ни гроша он не был прав! И все присутствующие это прекрасно понимали, только вот что нашло на Дарготта – вопрос открытый. Вряд ли лорд поделится этим с нами, даже если сам в курсе причины.

– Учитесь смирению у Виттора, леди Ви, – хмыкнул темный. – Тем более для женщин это главная добродетель.

«Что ж вы ей жену свою не обучили?» – так и рвалось с языка, но мне удалось смолчать и затолкать умные мысли поглубже.

– Вы ко мне по делу, ваша светлость, или ваш визит можно расценивать как проявление хозяйской вежливости? Если последнее, то благодарю, я замечательно устроилась в вашем доме.

– Я понимаю твое настроение, Вивьен, ты против собственной воли оказалась в непривычных для себя обстоятельствах, и поэтому прощаю дерзость. На первый раз. От своего проводника я требую послушания и кротости, а взамен щедро одариваю. Кстати, это тебе, – на лакированный журнальный столик легла бархатная коробочка, заранее вызвав во мне чувство брезгливости и отторжения. Ничего хорошего от Дарготта я уже не ждала, скорее в каждом действии, в каждом жесте видела подвох. – Это тебе за хорошо проделанную работу, – его голубые глаза сверкнули холодом, я же почувствовала себя минимум оплеванной, а максимум – продажной женщиной, место которой в придорожном борделе. – Как раз наденешь на прием в мэрии, который состоится завтра вечером. Я не могу проигнорировать приглашение, так что придется тебе еще взять на себя роль моей спутницы. И не вздумай явиться на мероприятие в чем-то наподобие того ужаса, что сейчас надет на тебе. Впрочем, о платье я сам позабочусь, твоему вкусу, уж прости, не доверяю. Моя дама не может меня опозорить.

Я кипела – еще чуть-чуть и последует взрыв! Внутри все бурлило от острой смеси эмоций, что каждый раз умудрялся вызывать во мне темный. Бедняжка Гвендолин! Сестра ведь как-то умудрилась прожить с этим чудовищем несколько лет, еще и наследника ему сделать. Совсем не удивительно, что Гвен сбежала. Я бы на ее месте поступила точно так же. Кому хочется, чтобы твой ребенок, твоя кровиночка, в итоге превратился в бесчувственное чудовище, уверенное в собственной вседозволенности только лишь потому, что без его помощи мир погрязнет во зле? Да как вообще кто-то наподобие Дарготта мог делать этот мир лучше? В голове не укладывается…

Дожидаться ответа, как и убеждаться в его положительности, темный не стал. Просто покинул комнату, жестом приказав Виктору выходить следом, и оставил меня наедине с раздиравшими эмоциями.

– Лучше не спорить с его светлостью, леди, – испуганно пропищала Томма. – Если он решит вас наказать, мало никому не покажется.

– То есть как наказать? – я нахмурилась.

Как человек, не являвшийся моим родителем или опекуном, мог себе позволить подобное?

Горничная приблизилась почти вплотную и, понизив голос, зашептала:

– Леди Гвендолин пару раз приходилось сидеть на воде и хлебе, когда они с мужем ссорились. Но ваша сестра не выказывала неповиновение так явно, она всегда действовала хитростью. И то несколько раз умудрилась рассердить лорда, за что и поплатилась.

– Я не рабыня какая-то, чтобы истязать меня голодом! – возмутилась я в полный голос и зашагала по комнате.

– Прошу вас, тише, – Томма испуганно зажала рот ладошками, уставившись на меня огромными глазищами. – У его светлости нечеловечески острый слух.

– Нечеловечески – это ты верно сказала. Скажи, Томма, а как они вообще жили? Часто ругались?

– Что вы, леди! Ваша сестра – само обаяние и кротость, несмотря на роскошную внешность. А ежели чего и хотела получить от супруга такого, то никогда не просила в лоб. Чисто по-женски своего добивалась, лаской и хитростью.

– Получается, Гвендолин боялась собственного мужа? Раз вынуждена была изворачиваться.

– Моя леди слишком разумная женщина, чтобы откровенно нарываться. Скорее она предпочитала осторожность в поведении и действиях. Кому охота скандалить с мужем, тем более чуть ли не самым сильным темным во всех сопредельных королевствах? Вам бы у сестры поучиться, – Томма опустила глаза, не очень-то успешно делая вид, что стыдится.

– А в личном плане как у них было?

Что-то я не заметила у лорда Дарготта особых страданий по поводу исчезновения Гвен. Понимаю, любовью между ними скорее всего и не пахло, но ведь они были близки, раз сестра теперь в положении. Неужели поглощенная темнота оставила настолько сильный отпечаток, совсем лишив темного возможности чувствовать?

– Да также, как и у всех, – пожала плечами служанка. – Особой страсти никто не замечал, но и пренебрежения и ненависти между ними не было. Ровные, основанные на взаимном уважении отношения. Ох, бедная наша леди, как же она там…

– Спасибо, Томма. Ступай, я хочу побыть одна, – я отпустила горничную, чтобы как следует все обдумать.

Да и короткая вибрация в кармане, источником которой служил приемный артефакт, сообщила о новом послании. А что-то внутри однозначно подсказывало: это Гвендолин дает о себе знать.

«Дорогая Ви! Как ты? До меня дошли печальные слухи, что мой муж забрал тебя к себе и заставляет быть проводником. Скажи, милая, это правда? Если так, то прими мои искренние соболезнования! Не позволяй Райану заходить слишком далеко! Ты не его жена и от неприлично тесного контакта имеешь полное право отказаться. Другое дело, что вряд ли мой муж добровольно сообщит тебе об этом. Он тот еще безднов сын» – я водила глазами по ровным строчкам с красивыми, чуть витиеватыми буквами и думала про себя: чужое, выбивающее мурашки дыхание на собственных щеках считается слишком непозволительным? Об этом пишет сестра или меня ждет что-то еще более скверное?

«В вашем случае достаточно просто тесно прижаться друг к другу. Я слишком давно тебя не видела, чтобы судить о величине твоего дара, но исходя из того, что помню, ты справишься. Советую выбрать позу, где Райан касается тебя со спины, тогда тебе не придется смотреть ему в глаза и дышать его воздухом.

Очень переживаю за тебя, милая моя Ви, и бесконечно корю себя за побег! Но ты имела честь узнать моего мужа поближе и теперь понимаешь, почему мне пришлось пойти на такой шаг – все ради спасения маленькой души, которую я имею величайшее счастье носить под сердцем. Я не могу позволить, чтобы мой сын и твой племянник стал таким же чудовищем, как и его отец! Надеюсь, ты не проклинаешь меня за сделанное, сестричка.

Об одном лишь беспокоюсь – как бы поиски Райдэриана не увенчались успехом. А в том, что муж меня ищет, я уверена, как в самой себе, не зря столько времени прожила с ним бок о бок. Наверняка мои переживания пагубно сказываются на малыше, но что делать, я совершенно не знаю. Меняю один постоялый двор на другой и молю небеса, чтобы укрыли меня своим покровом от законного мужа. Кто же знал, что жизнь с темным магом – далеко не та светлая сказка, которой казалась в самом начале. Скорее страшилка, и даже не детская, а для взрослых людей.

Сама понимаешь, обратиться за помощью мне не к кому. Родители не примут, а все знакомые тут же сдадут меня Риану и будут уверены, что поступают правильно. Вырученных за колье с изумрудами денег хватит от силы на месяц, а как быть дальше, я не придумала. Но ни в коем случае, слышишь, сестренка, ни за что я не вернусь к мужу и не позволю посвятить своего ребеночка тьме!

Вот и остается мне только надеяться на чудо и на то, что Райан в ближайшее время оступится и явит миру свое черное нутро. Только в случае, если его арестуют, я смогу подать на развод и спасти своего еще нерожденного сына.

Нежно люблю тебя и бесконечно переживаю, моя дорогая сестренка, твоя Гвен».

Я скомкала дешевую бумагу без единого намека на аромат фиалок, что так любила сестра, и смахнула набежавшую слезу. Каков подлец этот Дарготт! Мало того, что мне жизнь сломал, так еще и Гвендолин в положении вынуждена скитаться, рискуя благополучием и даже жизнью, лишь бы спасти ребеночка. Подумать только, столичная штучка Гвен и захолустные таверны! До чего порой нас доводят обстоятельства. Теперь, когда я знала печальные подробности побега сестры, собственное положение не казалось уже столь ужасающим. Я жива, здорова и все еще могу устроить судьбу, несмотря на подмоченную репутацию, нужно только придумать, как.

А вот Гвен не может похвастаться подобным везением. Действительно, каковы шансы на то, что Дарготт вдруг обнаружит себя как злодея и добровольно сдастся властям? Примерно такие же, как и у тетушки Тризы выйти замуж в ближайшие месяцы. В том, что на душе темного осело грехов, как репейников на собаке, я нисколько не сомневалась, да и сестра в письме косвенно подтвердила мои догадки. Проблема в том, что никто и никогда не станет их искать. Слишком нужны темные маги человечеству, чтобы досконально изучать поступки каждого. Королю и страже гораздо выгоднее закрывать на них глаза, нежели лишать государство столь ценного кадра.

Так что скитаться бедняжке Гвен до последнего, а лучше – сбежать к соседям, в Корснию, да и то нет никакой гарантии, что руки мужа не дотянутся до нее в южном королевстве…

Я убрала письмо обратно в артефакт – открывается он только владельцу, настраиваясь на ауру, потому можно не беспокоиться о сохранности послания. Не прочтет его ни один любопытствующий, будь то сам темный, его помощник или прислуга. Тяжело вздохнула и бросила взгляд в окно. Там, посреди зеленой лужайки остановились друг напротив друга мастер и ученик. Лорд Дарготт был в штанах и рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Его светлыми волосами играл ветер, и выглядел лорд сосредоточенным и как ни удивительно – опасным.

Мистер Грей же оставался в костюме, а вот глаза его были прикрыты плотной повязкой. Темный выпускал из ладоней тьму, Виттор застывал на доли секунды, а потом безошибочно определял ее местонахождение и впитывал в свои ладони. Я наблюдала за процессом тренировки минут пять, когда вдруг внезапная мысль осенила меня.

А что, если именно я стану той, кто будет неусыпно следить за лордом Дарготтом и вытащит все его грязные секреты на белый свет? Покажет миру истинное лицо темного и предоставит неоспоримые доказательства. Таким образом я смогу спасти сестру с племянником и саму себя. Ведь что может быть проще для той, кого темный пообещал таскать за собой повсюду?

Глава 4

С того момента, как я приняла судьбоносное решение, настроение мое поползло вверх, и даже жизнь перестала казаться такой беспросветной. У меня появилась цель, а главное – план по ее достижению. В то, что лорд Дарготт чист как младенец, я нисколько не верила, а значит добыть доказательства – вопрос времени.

С легким сердцем я вызвала к себе Томму и отправила девушку в родительский дом за подобающим платьем, снабдив подробнейшей инструкцией и запиской для родных. Ждать милости от темного и надевать выбранный им наряд я категорически не собиралась. Хватит и того, что я живу с лордом под одной крышей, приобретать за его счет наряды уже слишком. Тем более, весь последний год мы с матушкой только и занимались тем, что готовили меня к предстоящему сезону, ведь я вступала в пору поисков будущего мужа. Сами знаете, дело это ответственное, и зависимость между туалетами, сшитыми по последним веяниям моды, и супружеским счастьем практически прямая.

Так что завтрашний выход в свет я предвкушала с нетерпением, и было тому две причины. Первая – я наконец-то могла показать себя во всей красе. В городской мэрии должен будет собраться весь цвет общества. А мне теперь как никогда нужно блистать, чтобы потенциальные женихи с готовностью закрыли глаза на досадное проживание в гостях у чужого мужчины, хоть технически мы с ним и родственники. Вторая: прием у властьимущих – это замечательная возможность уличить Дарготта в чем-нибудь противозаконном, должен же он будет договориться с мэром о своих делишках. Там-то я его и поймаю. Ну вдруг мне так повезет, что в один вечер сбудутся сразу две мои заветные мечты, разве я не заслужила?

Еще одним подарком стало то, что темный оставшееся время до приема ко мне не вязался. Во время совместных трапез я предпочитала хранить демонстративное молчание, его светлость же либо негромко обсуждал работу и прочие темные вопросы с Виттором – и тогда я старательно прислушивалась, либо тоже ел в тишине – и тогда приемы пищи проходили быстро. Почти все следующие сутки я была предоставлена самой себе и находила сплошные плюсы в таком положении.

Спокойно написала ответное письмо сестре, в котором желала удачи и сил перенести все выпавшие на ее долю испытания. Попросила не переживать обо мне и моей участи и клятвенно пообещала сделать все, чтобы добыть доказательства преступлений Дарготта.

В день приема с самого утра Томма принялась меня готовить, и я смогла по достоинству оценить навыки столичной прислуги. Про некоторые процедуры до этого момента я даже не слышала и наивно верила, что без них вполне можно обойтись. Как оказалось – нет.

– Терпите, леди, – командовала девушка, выдирая какой-то липкой массой волосы с моих рук. – Красота требует жертв, вам сказочно повезло, что с вашей стороны еще не таких уж больших, – назидательно выговаривала она.

– Гвен тоже все эти экзекуции терпела? – стонала я в ответ и всерьез раздумывала о том, не упасть ли мне в обморок. Виданое ли дело – измываться над леди! – Не верится что-то.

– Разумеется леди Дарготт исполняла все, что подобает столичной даме.

– Неудивительно, что она в итоге сбежала, – проворчала я. – Ай, больно! – взвизгнула тут же, когда Томма резким движением дернула размазанную субстанцию. – Ты мне волосы вместе с кожей отдираешь?

– Сейчас полью успокаивающим отваром, – девушка взяла стеклянный бутылек, и прохладная жидкость весенним дождем пролилась на пылающую кожу. – Почему вы думаете, что леди сбежала? Следователь уже точно выяснил, что это не было похищением? – на меня с детской доверчивостью уставились круглые серые глаза.

– Не знаю, я с ним не разговаривала больше, – я прикрыла свои, чтобы не выдать растерянности. Это же надо было так глупо проговориться. Никто не должен знать, что я поддерживаю связь с пропавшей сестрой! – Просто к слову пришлось про побег.

– Скорее бы уже ее нашли, – жалобно вздохнула Томма. – А что лорд Дарготт, разве сам не ищет свою супругу? Уж у него всяко возможностей больше…

По моему мнению Дарготт бы даже не заметил отсутствия жены, если бы не ее способности проводника, столь необходимые темному. Но с досадными неудобствами он справился посредством меня, так что не удивлюсь, если лорд даже тормошить следствие не станет. Какая разница, кто именно будет избавлять его от поглощенного зла, разве что с Гвен под рукой процесс наверняка приятнее…

– Понятия не имею, его светлость мне не докладывает. И сплетничать о хозяевах с подружками будешь, я хоть и не жена лорду, но все же леди.

– Простите, – пискнула девушка, и дальнейшее издевательство над моей кожей проходило в тишине, нарушаемой лишь моими подвываниями.

Нет, как и полагается леди, я, конечно, старалась держать все в себе и не выказывать дискомфорта, но с вас хоть раз сдирали кожу живьем?

Удивительно, что к вечеру я выглядела свежо и цветуще, как будто это не надо мной издевалась Томма, применяя все древние изощренные пытки, которыми только владела.

Однако, предстать перед зеркалом безупречной леди оказалось неожиданно приятно. Особенно после дешевой мешковатой одежды, позаимствованной у гувернантки в порыве сиюминутной зловредности. Темно-серое, почти черное, платье с золотой нитью, украсившей корсет, и юбкой, расходившейся чуть ниже колена, удивительным образом подчеркнуло хрупкость моего силуэта. Обнаженная шея так и просила прикрыть наготу драгоценным колье, которое оставил Дарготт, а нарочито небрежная прическа со свободными чуть завитыми прядями подразумевала тяжелые серьги. И они тоже имелись в том футляре, что ядовитой змеей свернулся на журнальном столике, но заставить себя подойти ближе и собственноручно надеть подношение темного, я не могла.

– Какая вы красивая, – цокала языком Томма, – почти как леди Гвендолин, – закончила горничная свой сомнительный комплимент.

Конечно, я и без ее ценного мнения знала, что сестра гораздо ярче и привлекательнее, и в жизни даже не думала соревноваться с Гвен, но вот честное слово, иногда некоторым лучше молчать.

– Ты готова? – в комнату вошел лорд Дарготт и окинул меня требовательным взглядом.

Графитового цвета костюм, который идеально сидел на подтянутой фигуре мага, создавал с моим платьем удивительно гармоничный ансамбль. Будто кто-то намеренно подбирал наряды для нашей пары. Солнечного оттенка платок-паше, золотые запонки и пряжка шейного галстука невероятно точно сочетались с золотой нитью, шедшей по ткани моего корсета.

Светлые волосы Райдэриана были собраны в слегка небрежный хвост, что лишь подчеркивало обыкновенно холодное и отстраненное выражение лица мага.

– Превосходно! – оценил он, окинув меня довольным взглядом.

Томма зарделась – ведь это ее стараниям я была обязана за столь безупречный облик. Внутри же меня вдруг вспыхнуло негодование. Чужие вольности вывели из себя. Я не оспаривала пункты договора, по которым вынуждена была переселиться к чужому мужу и исполнять обязанности проводника, не противилась касаться постороннего мужчины – ведь только так могла очистить поток мага, но требовать к себе уважительного отношения я имела полное право!

– Ваша светлость, хочу заметить, я не ваша супруга, и врываться в мои покои без стука как минимум невоспитанно.

– Ты мой проводник, Вивьен, а это гораздо важнее. Так что не вижу смысла в собственном доме блюсти все эти никому не нужные церемонии. Но так и быть, – особой интонацией и взмахом руки остановил он мое возмущение, – на людях обещаю соблюдать этикет. Хотя, пожив какое-то время среди темных, ты и сама удостоверишься в нелепости некоторых общепринятых норм.

«Вот уж вряд ли!» – фыркнула я про себя, вслух же важно молвила:

– Благодарю.

Дарготт прищурился.

– А почему, любезная моя Ви, я не вижу на твоей прекрасной шейке и в прекрасных ушках подаренных мной драгоценностей?

– Потому что я не могу их принять, – я поджала губы, готовая стоять на своем до последнего. – Такие вещи дарит жених, супруг или родители. Никем из перечисленного вы для меня не являетесь, лорд Дарготт, и вряд ли когда-нибудь сможете стать, будем откровенны.

Несколько долгих мгновений темный сверлил меня задумчивым взглядом, за которые я успела внутренне три раза рухнуть без чувств, внешне же смело смотрела в глаза своему мучителю, показывая, что не собираюсь сдаваться. Маг, ничего не говоря, вернулся к столику, взял злосчастную коробочку и с нажимом произнес:

– Раз уж мы с тобой дошли до откровенных разговоров, признаюсь, что ни за что не позволю тебе выйти в свет без должного обрамления. Прямо сейчас ты – мое приложение, и по твоему виду будут судить в первую очередь обо мне, – лорд зашел мне за спину, и руки, не знавшие милосердия, защелкнули поверх позвоночника застежку колье. Темный склонился ближе, практически коснулся губами щеки. – Не то чтобы меня сильно заботило мнение местного общества о своей персоне, но сплетни и пересуды значительно усложнят мою здесь работу. Так что, милая моя Вивьен, придется тебе и на этот раз смириться и принять неизбежное.

Присутствие опасного существа позади чувствовалось слишком четко, на каком-то внутреннем уровне и заставляло застыть в неподвижности, затаиться, лишь бы не спровоцировать хищника. Теплые пальцы то ли нечаянно, то ли намеренно задели плечи, заставив вздрогнуть всем телом. Металл колье холодил кожу, ощущаясь чем-то средним между удавкой и собачим ошейником.

– Сережки сама наденешь или тоже помочь, – прозвучало вкрадчивое на ухо.

По спине и рукам побежали мурашки. Странно, вроде в комнате не было холодно до этого момента…

– Сама, – ответила хрипло, сглотнув.

– Хорошая девочка, – одобрительно. – У тебя с поразительной естественностью выходит смиряться, рад, что не ошибся в тебе, леди Недотрога.

Я не могла видеть лица темного, но буквально кожей чувствовала, как он довольно оскалился.

«Я не справлюсь!» – билась отчаянная мысль, пока я под немигающим взглядом пепельных глаз вставляла серьги в мочки ушей. Против кого я вообще собралась играть? Очевидно, противник мне не по силам, но он ведь сам не оставил мне никакого выхода! Возвращение Гвен означает потерю новой, чистой души, чего допустить никак нельзя, ну а я не собираюсь оставаться при Дарготте до скончания собственной жизни. Его-то, может, такое положение вещей и устраивает, но уж никак не меня.

На прием мы явились самыми последними.

– Его светлость, лорд Дарготт в сопровождении леди Вивьен Мердано и мистер Грей, – провозгласил хорошо поставленный голос распорядителя, и я, ведомая под руку темным, ступила на идеально начищенный паркет.

Взгляды всех присутствующих острыми иглами впились под кожу, вызывая озноб. Даже тепло, столь явно шедшее от Дарготта, не перебивало того ощущения. В огромном зале повисла тишина, разбавляемая чуть слышной ненавязчивой мелодией. Никогда еще в жизни я не чувствовала на себе столько внимания и не была так скована из-за этого. Казалось, мои руки, ноги и даже шея превратились в каменные глыбы и ничто на всем белом свете не в силах заставить их сдвинуться хоть на гран. И если бы не поддержка темного, я бы в тот же миг позорно свалилась кулем на пол.

Но еще хуже стало, когда по всему залу начали раздаваться шепотки. То тут, то там склонялись друг к другу головы, страстно желавшие обсудить наше с лордом появление. Мои уши начали гореть, и я порадовалась, что они прикрыты выпущенными из прически прядями.

– Идем, – потянул меня вперед темный, которому и дела не было до того, что происходило в зале.

Я боялась, что стоит сделать лорду шаг, и я рухну к его ногам, как какая-нибудь древняя и не очень нужная статуя. Однако, мое тело продолжило двигаться, словно кто-то другой отдавал ему приказы, потому что я сама сделать этого никак не могла – в голове царила звенящая пустота. Я опустила взгляд и таким образом добралась до центра зала, где вокруг нас тут же собрались жаждавшие выразить почтение темному магу. И уважение, которого вовсе никто из присутствующих не испытывал. Я это чувствовала так же хорошо, как и всеобщее злое пренебрежение к собственной персоне. Пока мы прокладывали себе путь сквозь людское море, разговоры рядом смолкали, но стоило нам только отойти на пару шагов, пересуды возобновлялись.

Беспощадными ядовитыми змеями жалили они, заставляя стискивать зубы и прикрывать получавшуюся гримасу улыбкой – так, как и учили с пеленок. Леди никогда не показывает окружающим то, что творится в душе. Внешний лоск – главное оружие, а месть – то блюдо, что подают холодным. Вот только мстить совершенно не хотелось. Хотелось, чтобы, как и прежде, мне все улыбались, желали приятного вечера, интересовались настроением и обсуждали погоду. Что могло случиться со старыми знакомыми за столь короткий срок? Я не понимала… Однако вскоре смогла лично убедиться, что мне не показалось, а заодно и выяснить причину столь единодушного отчуждения.

Маменька с папенькой буквально вырвали меня из хватки Дарготта, едва закончив приветствовать важного гостя, и уволокли в укромный уголок, поближе к столикам с закусками.

– Вивьен! – с приклеенной улыбкой почти взвизгнула маман – на полтона тише предельно допустимого. Благостное выражение лица леди Мердано в сочетании с раздраженным голосом смотрелось странно. Но я не обманывалась насчет настроения матушки. Отбивавшие нервный ритм по богато расшитому подолу пальцы и чуть подрагивавшие тонкие ноздри говорили гораздо красноречивее слов. Может, кто-то, знающий маменьку чуть хуже, и не заподозрил бы подвоха, но я-то в отличие от большинства прожила с ней целых восемнадцать лет и могла судить о настроении матушки не то что по выражению лица – по единому незначительному жесту! И сейчас она пребывала в ярости. – Что за платье на тебе надето? И драгоценностей мы не узнаем. Я ведь послала вечерний туалет с твоей новой горничной, – опасно сощурились голубые глаза. Леди заняла позицию спиной к залу, потому могла не беспокоиться, что кто-то кроме меня и папеньки узрит степень ее недовольства.

– Лорд Дарготт подобрал наряд и приказал надеть, – я снова уставилась на носки своих туфель, чувствуя себя провинившейся малолетней девчонкой. Внутри все дрожало от страха и детской застарелой обиды, потому что вся любовь и похвала в основном доставались Гвендолин, мне же перепадала критика, а то и вовсе равнодушное игнорирование.

– С каких это пор посторонний мужчина решает за тебя? – прошипела леди Мердано.

То ли от справедливости ее слов, то ли от того, что я была того же мнения, но ничего смогла поделать с натиском темного, я вскинулась.

– С тех пор, как наша семья подписала договор, а чуть позже без возражений отдала меня в полное распоряжение этого самого мужчины!

– В помощь темному магу, Вивьен, – веско заметил отец, выглядевший гораздо спокойнее матери. Но что он чувствует на самом деле, я так и не научилась распознавать. Лорд Мердано всегда оставался для меня закрытой книгой. Отстраненной и малоэмоциональной.

– А не для того, чтобы ты прилюдно строила из себя его любовницу! – добавила родная мать. – В приличном обществе такие вещи принято скрывать, а не кичиться ими. Ты разочаровала нас, Вивьен, – ледяной тон родительницы опалял резким холодом, ему же вторило выражение голубых глаз.

Все внутри скрутило от острого чувства несправедливости, а к глазам подкатили слезы.

– Это неправда, матушка, – мои губы дрожали, а горло перехватило спазмом. – Как вы могли так обо мне подумать?

– Правда состоит в том, ЧТО увидело общество сегодня и КАК это восприняло. Здесь не суд, чтобы что-то доказывать и искать правду. Мы считали тебя умнее, Вивьен.

– Мне нужно проветриться, – пробормотала я, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь на глазах у целой толпы.

Поэтому, не сильно заботясь о приличиях, я оттолкнула мать и поспешила укрыться на балкончике – благо вход на один такой был совсем рядом, скрыт за плотными занавесками. Горячие слезы скользили по щекам, наверняка приводя в непотребный вид макияж, что так старательно наносила Томма. В груди все болело от незаслуженных упреков и обиды на Дарготта. Ну не мог мужчина его уровня не знать, какой эффект вызовут наши парные наряды. Вот что я сделала ему плохого? За что он обходится со мной подобным образом?

Глава 5

Но напрасно я полагала, что на свежем воздухе смогу привести чувства в порядок. Стоило только мне подойти к портьерам, как ветерок донес до ушей обрывки чужого разговора.

– Поверить не могу, что Вивьен стала любовницей собственного зятя, – я без труда узнала хихикающий голос лучшей подруги, Альмы. Как видно, не только родители поверили в то, что я могла опуститься до подобного. Горечь, поселившаяся на языке, заставила тяжело сглотнуть.

– А я не верю, что такой красавчик, как его светлость, мог предпочесть кого-то навроде нашей Ви после роскошной Гвендолин, – ядовито ответил второй голос, принадлежавший нашей общей знакомой, которую мы с Альмой всегда считали слишком завистливой и от того желчной. Как удивительно сводят людей друг с другом чужие прегрешения, оказывается, особенно мнимые и ничем не доказанные, а оттого дающие тучу поводов для бурных сплетен…

– Вот ты где! – уже знакомые ладони легли мне на талию, а негромкий голос заставил подпрыгнуть. – Я же велел не уходить далеко и всегда оставаться в поле моего зрения. Как я должен делать свою работу, если постоянно вынужден искать тебя взглядом? – лорд Дарготт развернул меня к себе и тут же нахмурился. Глаза цвета грозовой тучи сделались еще темнее, а внимательный взгляд не упустил ни единой детали. Ни мокрые дорожки слез, ни дрожащий подбородок, ни закушенная губа не остались тайной для темного мага. – В чем дело? – раздраженно потребовал.

А я вместо ответа позорно икнула и разрыдалась в голос. Прямо посреди великосветского приема! На глазах у того, кто стал причиной всех моих бед и виновником главного позора в жизни. Да как после такого я вообще смогу на людях показаться? Уронила лицо в ладони и продолжила содрогаться от всхлипов.

– Немедленно остановись, Вивьен! – сквозь сжатые зубы процедил Дарготт и легко встряхнул меня.

Ах, если бы мое горе так легко было прогнать!

– Не могу-у-у-у, – провыла в ладони и замотала головой.

Темный еще несколько мгновений наблюдал за моим духовным падением, а потом просто подхватил на руки и зашагал куда-то уверенной походкой – как выяснилось, на соседний не занятый балкон. Лорд легко перемахнул через перила, даже слишком – словно покидать подобным образом здания было для него в порядке вещей, и уже через мгновение ловко приземлился в траву, даже не пошатнувшись при этом. Запоздалый крик, вырвавшийся из моего горла, распугал летучих мышей, заставив крылатых взмыть в чернильное ночное небо.

– Ч-что вы делаете? – я даже забыла, что совсем недавно содрогалась от рыданий и никак не могла остановиться.

– Ухожу, не прощаясь, – маг размашисто шагал в сторону скучавших экипажей.

Стрекотали цикады, теплый воздух был напоен ароматами весенней ночи, с небосклона на нас глядела полная луна, и так легко оказалось моей романтичной натуре представить, что это возлюбленный несет меня словно величайшую драгоценность. В лучшую жизнь, конечно же. Туда, где будем только я, он и одно счастье на двоих. Где не будет злых языков, сплетен и домыслов, где взаимное уважение и любовь будут править бал… Реальность же была слишком далекой от этой дивной воображаемой мной картины.

У самой кареты к нам присоединился Виттор. Вопросов ученик мага задавать не стал. Меня же в отличие от него буквально распирало, сил, чтобы сдерживаться не осталось. Да и не хотелось, если честно, «держать лицо» после всех необъяснимых поступков Дарготта.

– Зачем вы заставили меня надеть это платье? – устало поинтересовалась я. Требовать ответа, пребывая на руках у мужчины, было как минимум странно, но знать, что послужило первопричиной моего падения в глазах общества, было важнее. – Откуда вы вообще его взяли?

– Его готовили для Гвендолин, – его светлость пересадил меня на мягкую скамью кареты, отсутствие верха которой легко позволило ему забраться внутрь прямо вместе со мной. – Пришлось срочно перешивать его под тебя, благо люди охотно исполнят любой каприз – вопрос лишь в том, сколько денег они за это потребуют.

Я готова была все свое будущее поставить на то, что деньги конкретно в случае темного ни при чем, но предпочла молча слушать, раз уж маг внезапно разоткровенничался. Возможно, он в собственной больной манере рассудил, что уж лучше отвлекать меня разговором, чем наблюдать очередной приступ девичьего плача.

– Мерки сняли с того платья, что Томма взяла у тебя дома, вот и все.

– А чем, позвольте узнать, вас не устроило МОЕ платье?

– Я уже говорил, Вивьен. Не думаю, что ты настолько плоха, чтобы мне пришлось объяснять очевидные вещи дважды. А теперь, будь добра, озвучь нам причину своей истерики и как следствие того, что нам пришлось покинуть прием, едва он начался, – графитовые глаза пригвоздили к сиденью, выбив весь воздух из легких.

Пальцы сами собой сжались в кулаки и ударили сиденье по обеим сторонам от моих бедер.

– Вы понимаете, что из-за этого платья меня теперь все считают вашей любовницей! – я не сдержала возмущения, поэтому голос прозвучал эмоциональнее и громче, чем следовало.

– Что за чушь! – Дарготт отмахнулся от моих слов как от несуразицы, произнесенной ребенком по несмышлености. – Если бы ты и твои знакомые дали себе труд прежде подумать, то точно не упустили бы из виду, что мне в этом нет никакой выгоды. Абсолютно. Помимо того, что ты, за исключением сегодняшнего вечера, выглядишь, как старая дева, кичащаяся своим статусом и не желающая с ним расставаться, изменять жене мне абсолютно невыгодно.

– Почему? – оскорбление собственной внешности я проглотила, а вот последние слова темного что-то царапнули в душе.

Да и не имеет значения, какого лорд Дарготт о моей внешности мнения – в конце концов, никогда ему не стать тем, кто заставит мое сердце биться чаще и уведет за собой.

– Согласно закону, если один из супругов будет пойман на неверности, второй сможет развестись и забрать все имущество. Поэтому моя жена, как и все неравнодушные, могут не сомневаться в моей добродетели, – криво усмехнулся темный.

Сплошной расчет, никакой магии. Хотя, а чего я, собственно, ожидала?

– Рада, что вы человек столь высоких моральных ориентиров, – я поджала губы, в полной мере ощутив себя той самой старой девой, о которой только что вел речь Дарготт. – К сожалению, общество нашего города не в курсе ваших достоинств, равно как и юридических тонкостей вашего брака, а посему считаю, что в сложившихся по вашей вине обстоятельствах вправе требовать защиты собственной чести и достоинства, – я задрала подбородок, внутренне обмирая от собственной смелости. Но раз уж темный понимает исключительно язык выгоды и расчета, в переговорах следует им и пользоваться. Думаю, мои безудержные слезы в достаточной степени потрясли его светлость, не следует наносить ему еще более глубокую эмоциональную травму. – В противном случае не уверена, что смогу хорошо исполнять свои обязанности, находясь в постоянном стрессе.

– И что ты предлагаешь мне сделать? Жениться на тебе я не могу, Вит, – он кивнул в сторону ученика, – пока что тоже. Разве что помолвка с ним тебя устроит?

– Вы возьмете меня на работу. Ассистенткой, – выпалила я неожиданно даже для самой себя. – Я уже совершеннолетняя, а значит могу подписать контракт. Мы заверим его в мэрии, и тогда весь узнает, что я не за красивые глаза проживаю с вами под одной крышей.

– Если ты веришь, что это поможет обелить твою репутацию, то как будет угодно, – хмыкнул лорд. – И все равно я не понимаю, зачем ты так цепляешься за этот городок, когда можешь отправиться со мной в столицу. С твоим талантом тебе нечего прозябать на периферии.

– Здесь мои родители и все близкие люди. Вполне нормально, что я не желаю, чтобы они думали обо мне плохо.

– Если бы они все действительно любили и ценили тебя, то никогда бы не поверили злым слухам и уж тем более не стали бы осуждать за спиной. Подумай, так ли уж важны тебе люди, которые при первой же возможности окрестили тебя падшей женщиной.

– Вам не понять, – ответила я и отвернулась.

Что доказывать правоту тому, кто чуть ли не с пеленок разучился чувствовать? Следить за проплывавшими домами и спящими улочками все было полезнее. Они хотя бы умиротворяли и не подбрасывали дров в костер обиды. Дальнейший путь до особняка мы проделали в молчании.

Томма помогла раздеться и подготовиться ко сну, на ее вопросы и восторженный лепет я никак не реагировала, будучи погруженной в собственные мысли.

А наутро лорд Дарготт удивил. Как и обещал, он подготовил контракт, согласно которому нанимал меня на должность ассистентки. И подвохов в четырех, исписанных мелким почерком листах, я не нашла, сколько раз ни перечитывала.

– Без обмана? – подняла я глаза на внимательно следившего за мной темного. Как обычно ни единый жест не укрылся от все подмечающего взгляда.

– Предпочитаю горькую правду сладкой лжи.

– Хорошо, – я выдохнула, поставила трясущейся рукой подпись и, отложив бумаги в сторону, разгладила некрасивый пузырь на грубой юбке невнятного бурого цвета.

Сегодня я выглядела страшно непрезентабельно, но в свете последних слухов сочла это скорее за благо. В конце концов всю красоту и завлекательность следует показывать потенциальному мужу, а не тому, кто камня на камне не оставил от девичьей репутации.

– Превосходно, – темный растянул губы в пугающей холодной улыбке. – В таком случае прямо сейчас отправляемся заверять договор к мэру – он уже нас ждет, а вечером нам с тобой предстоит первое дежурство в городе.

Мэр, лорд Гайрон, встретил нас как подобает. Свежий и выспавшийся, несмотря на вечерний прием. Ни единого намека не позволил он себе на мой возможный неприличный статус. При том я ясно понимала, что вполне вероятно, воспитание старого лорда тут ни причем, и руководствуется глава города исключительно лишь опасением рассердить темного, но не чувствовать на себе осуждения оказалось неожиданно приятно. Разве что лорд Гайрон, привыкший видеть меня несколько в иных образах, в самом начале окинул коротким недоуменным взглядом. Но за это я винить его не могла. Грязно-зеленого цвета костюм, делавший мои плечи практически сопоставимыми с мужскими, а кожу – похожей на испорченное молоко, меня, мягко говоря, не красил.

Темному до моей внешности дела не было, а я, скрываясь за чудовищными нарядами, хотя бы могла чувствовать иллюзию безопасности. С мэром объясняться, конечно же, не стала. Он внимательно прочел контракт и подмахнул в нужном месте.

– По правилам следовало подать объявление о вакансии в газету, – крякнул градоправитель и промокнул лоб платком с витиеватой золотой монограммой.

– Будем считать, что я это сделал, – холодно улыбнулся Дарготт. Меня практически передернуло. Захотелось стряхнуть с себя ощущение опасности, что нес каждым жестом темный, успокаивало только одно – пугающий оскал предназначался не мне. – В виду непредвиденных обстоятельств мне было не до этого, сами понимаете. К слову, позвольте поинтересоваться, раз уж мы встретились, как идут поиски моей дражайшей супруги?

– Следователи работают, – мэр снова приложил платок ко лбу, словно жалкий кусок шелка мог хоть сколько-то помочь укрыться от темного. – Я держу это дело на контроле, можете не сомневаться.

– Уже несколько дней прошло, а результата все нет.

– Мы не хотели преждевременно вас огорчать, но пока что все говорит о том, что леди Дарготт покинула дом по собственной воле.

– Еще бы, – маг хмыкнул. – Ни один смертник не рискнет без приглашения залезть в жилище темного. Ваше дело выяснить, ЧТО вынудило мою жену оставить безопасные стены особняка глубокой ночью.

– Да-да, я понимаю, – лорд Гайрон, будучи равным Дарготту по статусу, мелко закивал, словно перед нами сидел не высший аристократ, а мелкий помещик. – Сегодня же прикажу следователям утроить старания.

– Буду признателен, – темный кивнул так равнодушно, что даже самому неискушенному стало бы понятно: никакой признательности там нет и в помине. – И за контракт благодарю, жалованье Вивьен будет ежемесячно перечисляться на указанный банковский счет.

– Рад был иметь дело, – мэр подскочил и протянул руку Дарготту.

Я убрала свой экземпляр договора в ридикюль, тоже позаимствованный у Ронды, а оттого – несуразный, дубовый и произведенный по моде столетней давности. Замечательная вещица для девушки, вознамерившейся любыми способами хранить свою честь! Дарготт же моего пиетета к бумагам не испытывал и небрежным жестом сунул договор во внутренний карман сюртука. С этого момента я стала его наемной служащей, а не дамой, которую маг сопровождал, поэтому первым в двери выходил он. Я семенила сзади и счастливо думала, что это малая плата за собственное достоинство.

Взгляд, которым меня наградила дородная секретарша мэра, я запомню надолго. Вот уж для кого все эти заверенные контракты – пустой звук. Одними только густо подведенными глазами она умудрилась показать, какого невысоко мнения о моей персоне. Хотя когда-то ее дочь донашивала за мной платья, и миссис Сибил всегда горячо за это благодарила и передавала лично мне пирожки с брусникой, которые, как утверждала, сама же пекла.

После такого покидать дом темного расхотелось, как и общаться с кем-либо из знакомых. Я опустила пониже полы шляпки и перестала смотреть по сторонам – все равно толку ноль, одно расстройство. Это при Дарготте мне все будут улыбаться и заверять в вечной дружбе, а стоит только темному отвернуться – не задумываясь кинут камень в спину. Еще и улюлюкать начнут, что попали.

– Убедилась, что твое трудоустройство – лишь пустая трата времени? – заговорил маг в карете. Несмотря на злые, жестокие слова, издевки ни в его голосе, ни в выражении лица не было. Он действительно говорил ровно то, что думал, не стараясь уколоть.

– Главное – я сама знаю, как обстоят дела на самом деле. Без контракта мой статус был под жирным вопросом, теперь же я ваша помощница официально, – отозвалась, копируя равнодушный тон.

– В таком случае считаю, конфликт исчерпан.

Какое-то время четверка лошадей несла нас по улицам моего родного городка. Я наблюдала за ставшими внезапно чужими пейзажами, рекой, которой впервые не хотелось любоваться, зданиями, показавшимися одинаково серыми и невзрачными… Я сама ощущала себя оторванной веткой дерева и выброшенной в поле. Словно налетел на меня ураган по имени Райдэриан, и теперь уже ничто не будет как прежде…

– Скажите, вы действительно верите в то, что Гвен сама ушла от вас? – решилась я спросить и замерла в ожидании ответа.

Внимательный взгляд, и темный произнес:

– На самом деле это не имеет ровным счетом никакого значения. По стопам моей жены отправились лучшие специалисты королевства, и, говоря это я, имею в виду вовсе не ваших местных умельцев. Правда знать им об этом необязательно, а не то совсем обленятся. Так что, будь уверена, рано или поздно Гвен вернется домой и сама раскроет причины своих поступков. Надо ли объяснять тебе, Вивьен, что эта информация не для посторонних ушей и делиться ей с кем бы то ни было не стоит? Даже с твоими родителями. Даже если сильно захочется.

– Я никому не скажу, – покачала головой, про себя подумав, что не писать об этом не обещала.

– Рад, что мы поняли друг друга. Оставшееся время дня советую тебе набираться сил для ночного дежурства. Кто знает, сколько их нам сегодня понадобится.

Но вместо этого я, конечно же, уселась за очередное послание сестре. Предупредила, что ее ищут, и немного приукрасила действительность, сообщив, что живется мне у Дарготта вполне сносно. Об остальном решила молчать, чтобы не тревожить беременную.

Глава 6

– Тебе понадобится теплый плащ, – лорд Дарготт ворвался в мою гостиную как раз в тот момент, когда я крутила в руках накидку Ронды.

Жуткая вещица всем своим жалким видом словно отговаривала надевать ее. Помимо очевидно дешевого сукна, способного промокнуть не то что от серьезного дождя, а от любого мало-мальски меткого плевка, свалянный мех, зачем-то пришитый по краю несуразно огромного капюшона, вызывал вполне леденящий душу ужас. Единственным плюсом данного одеяния можно было смело считать то, что ни один бандит или разбойник, в каком бы невменяемом состоянии ни пребывал, не покусится на человека в подобном наряде. Разве медяшку подкинет – исключительно из жалости и человеколюбия.

– Не вздумай натянуть на себя этот кошмар, – темный брезгливо поморщился. Запамятовал, наверное, как сам же потребовал исключительно немодные наряды. – Ему место только в камине, а еще лучше – в костре в лесу, чтобы густой копотью гнус отравлять.

– Другого у меня нет, – я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.

– Наденешь мой. Плащ из запасов Гвендолин не подойдет, проще будет сразу на нас ярлык повесить «болваны и толстосумы, нападай кто хочешь» и трубить на всю округу. А нам следует быть неприметными, не выделяться и не привлекать к себе внимания.

– Но я же в нем утону…

– Томма подошьет длину, а рукава подвернешь, – отрезал Дарготт и, приказав служанке отправляться следом, вышел.

Я же осталась гадать: рада тому факту, что кошмарный плащ Ронды не придется натягивать на себя, или все-таки нет. Потому что вещь незадачливой гувернантки всего лишь вызывала некоторое отвращение из-за дешевизны и потасканности, одежда же темного ощущалась как минимум ядовитой змеей, и только что я добровольно согласилась накинуть ее себе на шею.

Но если я полагала, что злосчастный плащ является главной проблемой вечера, то я глубоко заблуждалась. Ибо Дарготт ни разу не уточнил, что наше дежурство будет проходить верхом, и мне придется практически всю ночь восседать с ним на одной лошади. Тесно прижавшись друг к другу.

– А ты думала, мы за ручку под луной гулять будем? – прищурился темный, сидя на монструозного вида скакуне и протягивая мне руку, чтобы помочь взобраться.

Огромный смолянисто-черный зверь нетерпеливо переступал копытами и раздувал бархатистые ноздри. Он был раза в полтора больше тех, к которым я привыкла, и добровольно сесть на эту махину означало практически передать свои жизнь и здоровье на усмотрение страшному животному. Хотя нельзя было не признать, что гигант как нельзя лучше подходил своему владельцу.

– А может вы все-таки без меня? – я опасливо отступила на шаг. – Обещаю, больше не буду жаловаться на неинтересную беседу за обедом.

– Не испытывай мое терпение, Вивьен, – рыкнул маг. – Твои возможности, как проводника, пока еще ограничены, а это значит, что за один сеанс ты выведешь не так много энергии, как мне того хотелось бы. Поэтому, чтобы по нескольку раз не возвращаться домой, будет логичнее всегда держать тебя при себе. Давай сюда руку, или, клянусь, я затащу тебя наверх магией, и это сильно не понравится твоей нежной коже!

Мерзавец просто не оставил мне выбора! Надо же, удобно ему держать меня при себе! А то, что в такое время всем приличным леди полагается сидеть дома и готовиться ко сну, темного конечно же мало волнует! Хотя, когда таких, как он, заботили чужие трудности? Для темных магов существует лишь высшая цель, а любые препятствия на пути к ее достижению в расчет не берутся.

Я протянула обе ладони и в тот же миг взлетела в воздух. Дарготт ловко крутанул меня и усадил боком прямо перед собой. Мои ноги свисали со спины лошади и досадно тесно прижимались к мужскому бедру. Руки мага заключили в ловушку, а затылком я чувствовала его размеренное дыхание – не помогал даже накинутый капюшон. Как и боялась, я оказалась в полной власти темного и его жуткого коня. Надеюсь, лорд ловко им управляет, а характер животинки, несмотря на устрашающую внешность, покладистый. Ведь может же так быть, отчего нет? Вон, насколько привлекателен его светлость снаружи, настолько отталкивающий изнутри. Отчего бы его питомцу не последовать тому же принципу…

Лорд Дарготт медленно пустил коня вперед, рядом шагал Виттор на скакуне немногим меньших размеров. Я заерзала, стараясь устроиться как можно удобнее и как можно меньше касаться темного. Не помогло. К сожалению, стало лишь хуже. Я каким-то образом скатилась еще ближе к магу, впечатавшись спиной и боком в мужскую грудь.

– Вивьен! – рыкнул Дарготт. – Лучше настройся на меня, чтобы в случае чего сразу же выводить темную энергию. Тебя нужно для этого взять за руку? Или, может, предпочтешь какой-нибудь другой контакт?

– Нет! – я нервно воскликнула, краем глаза отметив, как поморщился от слишком громкого звука темный. – Не надо никаких контактов, – понизила голос. – Я справлюсь.

– Не подведи меня, Ви, – непривычно серьезно отозвался маг. И тут же скомандовал ученику: – Начнем, пожалуй, с окраинных районов, обычно преступники предпочитают их центральным улицам. Карту города помнишь?

Мистер Грей уверенно кивнул, Дарготт продолжил наставлять его, я же сосредоточилась на собственном деле. Будучи прижатой к темному, находясь в коконе его рук и ног, окутанной облаком чужого запаха, оказалось удивительно просто почувствовать тонкую, пока еще практически пустую, струйку энергии. Она была чистой и прозрачной, как горный ручей, хотя и присутствовали кое-где чуть темные вкрапления, словно кто-то горстку камней кинул в воду – вот они и виднелись сквозь хрустальный поток. Пока что прикасаться к ручейку смысла не было, но я знала, что теперь смогу сделать это в любой момент.

Мы неспешно продвигались по спящим улочкам к районам, где я ни разу в жизни не бывала. Редкие прохожие спешили скрыться с глаз, уйдя в тень, пару раз нам встретились лихие экипажи с развеселыми криками и требованием к извозчику пришпорить лошадей. Оттуда доносились бранные слова и разбитной хохот. И если бы кто-то поинтересовался моим мнением, то я бы с уверенностью заявила, что только что мимо нас пронеслись самые отпетые разбойники из всех возможных, но Дарготт на весельчаков никак не отреагировал, лишь проводил хмурым взглядом. Да и циркулирующий внутри мага поток никак не изменился, не появилось в нем новых пятен, уж за этим я следила внимательно.

Стоило нам отъехать чуть дальше от приличных районов, как весь город погрузился в непроглядную тьму. Не рассеивали свет уличные фонари, не горели на стенах домов факелы, а в окошках не подпрыгивали веселые огоньки свечи или хотя бы лучины. Но последнее и понятно – рабочий люд давно спит: те, кому рано вставать на работу, предпочитают ложиться вместе с заходом солнца.

Особо поразил меня трактир – пожалуй, единственное место, где наша троица застала бурлящую жизнь. Кособокое деревянное строение, из трубы которого до сих пор валил дым. Недалеко от входа то тут, то там валялись бездыханные тела в грязной, рваной одежде, изнутри доносился шум, как будто с базара. Четверо мужиков, едва способных устоять на ногах, вяло дрались чуть сбоку. Кислый запах дешевого пойла перебивался смрадом давно немытых тел, рыбы и протухших остатков пищи. Но что удивило больше всего – я краем уха различила заливистый женский хохот, доносившийся изнутри заведения. В голове билась единственная мысль: кто вообще в своем уме и по доброй воле пойдет в место, подобное этому!