Хранитель памяти

Размер шрифта: 13

Hannah Treave

THE NOTEKEEPER

Печатается с разрешения литературных агентств Blake Friedmann Literary, TV & Film Agency Ltd и Andrew Nurnberg

Пролог

Двумя годами ранее

Впереди сверкающей лентой стелилась взлетно-посадочная полоса. Казалось, мерцающие бело-голубые огоньки расставлены специально для нее – как напоминание о том, что она сделала правильный выбор. Когда сдвоенные двигатели с ревом ожили, она глубоко вздохнула. Грохочущая мощь унесет ее за тысячи миль отсюда. Вот и все. Пути назад нет.

Когда лайнер набрал скорость, женщина устремила пристальный взгляд на огни. Они промелькнули мимо так быстро, что слились в ровную линию и уже не воспринимались как отдельные точки. Затем самолет взмыл в ночное небо Австралии с грациозностью и изящностью балетной танцовщицы. Она громко ахнула, когда осознание содеянного обрушилось на нее с такой силой, что ее потрясение потревожило спящего в соседнем кресле пассажира. Поспешно пробормотав извинения, женщина снова отвернулась к окну, впитывая глазами темные очертания родной земли, зная, что больше никогда не вернется домой.

Проснувшись тем утром, она не ожидала, что уже к вечеру окажется на международном рейсе. На самом деле ее день начался так же, как и любой другой. Ночью она не спала, потому что сон был чем-то, принадлежавшим ее прошлой жизни. Жизни, когда-то наполненной счастьем, работой, поездками в школу, вечерами в кино, прогулками по пляжу, ранними утрами и любовью.

Тем утром, после того как муж ушел на работу, она приготовила свой обычный кофе и отщипнула кусочек гренки. До начала дежурства в больнице оставалось время, и она принялась за глажку. Выудила из груды белья одну из рабочих рубашек мужа и свою униформу медсестры. Но когда потянулась за темно-синей футболкой сына, нервы сдали. При виде этого предмета одежды, безобидно лежащего в корзине, она рухнула на пол, увлекая за собой и футболку, и гладильную доску с утюгом. Распластавшись на холодном кафеле, она долго и безутешно рыдала, оплакивая жизнь, которую когда-то знала, жизнь потерянную – и уже навсегда.

Когда были выплаканы все слезы, она оглядела дом, в котором прожила почти всю свою замужнюю жизнь. Она чувствовала, что задыхается – ей нужно было выбраться отсюда. Она бросилась к прикроватному столику в спальне, полезла в ящик и взяла оттуда девственно чистый синий паспорт, которым не пользовались годами. Затем надела туфли и пальто, схватила сумку и вышла из дома.

Уже собираясь захлопнуть дверь, она вспомнила, что забыла самую важную вещь. Взбежав обратно по лестнице, она снова полезла в ящик тумбочки и достала сложенный листок разлинованной бумаги. Одно только ощущение его в руках придавало женщине сил. Прижав бумажку к губам, она нежно поцеловала ее, затем сунула в сумку и сбежала вниз по лестнице. Она выскочила за дверь, даже не потрудившись проверить, закрыт ли замок. Ею двигало лишь одно желание – сбежать.

И ей это удалось. На автобусе доехала до аэропорта и, как в сцене из фильма, купила билет на первый же рейс до Лондона, не думая о стоимости. Теперь, когда бортпроводники начали толкать тележку с напитками по проходу, она подалась вперед и потянулась за сумкой. Вытащив драгоценный листок бумаги, она смаковала скупые слова, дорожа каждым из них.

Я просто хочу быть ковбоем.

Читая, она чувствовала прилив сил. Этот клочок бумаги дарил ей то, что, как она думала, ушло навсегда. Надежду.

Глава 1

Два года спустя

Звук хриплого затрудненного дыхания нарушал тишину в комнате, пока Зои Эванс перечитывала несколько строк в блокноте, который лежал у нее на коленях. Она читала запись уже в четвертый раз, и ей по-прежнему не нравилось почти каждое слово. Она резко подняла голову, отчего седеющий светлый локон выбился из низкого пучка на затылке.

– Артур, ты уверен, что именно это хочешь сказать? – уточнила она, пристально глядя на автора строк.

Одышка усилилась, когда пожилой мужчина в инвалидном кресле кивнул. Его слезящиеся глаза были полны стальной решимости.

– Уверен. Я слишком долго отрицал это, пришло время сказать правду.

Зои подавила стон отчаяния. Она проработала медсестрой более двадцати лет и давно усвоила, что придираться к пациентам – не самый эффективный способ заставить их делать то, что лучше для них.

– Ладно. – Она ободряюще улыбнулась Артуру. – Но тебе не кажется, что говорить своей жене, с которой прожил шестьдесят лет, что ты никогда не любил ее и что смерть станет приятным избавлением от ее бесконечного ворчания, острого языка и, – Зои сделала паузу, чтобы заглянуть в блокнот, – постоянного пуканья, это немного жестоко?

Артур кивнул.

– Я уверен. Я никогда не одобрял ложь.

Зои отложила блокнот и сунула ручку в карман. Она тоже не любила ложь, но и не считала, что всегда уместно говорить людям неприкрашенную правду.

– Что-нибудь еще? Может, скажешь что-нибудь приятное? – улыбнулась она. – Одри – твоя жена. Последние шесть недель она возила тебя в дневной стационар этого хосписа. Вы столько лет прожили вместе, построили свой мир для вас двоих.

Выражение лица Артура смягчилось.

– Конечно, я люблю Одри, но этот чертов рак дал мне пинка под зад. Я не хочу встречаться со своим создателем, зная, что не был до конца честен. Я благодарен Одри за все, что она сделала. Мы с ней хорошо ладили, но я так и не смог забыть свою первую любовь – Дейрдре Гамильтон.

При упоминании имени Дейрдре на лице Артура появилось мечтательное выражение. Зои видела, что он где-то далеко от этой викторианской виллы на окраине Бата, где ныне разместился хоспис. Когда лучи позднеапрельского солнца проникли в окно, она похлопала Артура по ноге, возвращая его в настоящее.

– Я не уверена, что Одри нужно это знать. – Зои предприняла еще одну попытку: – Наверняка есть что-то еще, что ты мог бы сказать? Смягчить удар.

Наморщив нос, Артур на мгновение задумался, а потом добавил:

– Ладно, скажи ей, чтобы купила себе моркови. Она недоедает овощей, но всегда любила морковь.

Зои подавила смешок и, увидев, что Артур серьезен, быстро изменила выражение лица. Достав ручку из кармана, она записала его слова и выжидающе посмотрела на пациента.

– Все поняла? – спросил он.

– Да, все, – заверила она. – Ты точно хочешь, чтобы я передала это Одри?

– Да, хочу. – Артур промолвил слабым, но решительным тоном.

Зои предпочла не настаивать на своем. Она видела, что пребывание в комнате отдыха истощило его силы. Румянец на щеках Артура поблек, а дыхание стало еще более напряженным.

Медсестра встала и покатила Артура обратно к его кровати. Зои мысленно отметила, что Артур, вопреки своему обыкновению, не посмотрел в окно и не восхитился парой дубов, которые и дали название хоспису «Оукс». Опыт подсказывал Зои, что дни ее пациента сочтены.

По правде говоря, Артур был не первым, кто захотел передать своим родным и друзьям прощальные откровения, и Зои была уверена, что он не станет последним. Записывать предсмертные слова умирающих и послания к тем, кого они покидают, Зои начала с тех пор, как два года назад устроилась медсестрой в хоспис. Она знала, какое мощное воздействие может оказать финальная нота на тех, кто остается, и каким катарсисом это становится для тех, кто уходит.

– Привет, Зои! – Громкий голос с австралийским акцентом, донесшийся сзади, прервал ее размышления.

Обернувшись, она столкнулась со своим коллегой Майлзом Андерсоном. В теплом пальто, запихивая в рот остатки сэндвича с беконом, Майлз выглядел так, словно только что закончил смену на городской свалке, и уж никак не походил на медбрата, заступающего на дежурство.

Зои гневно посмотрела на него:

– Я думала, ты уже полчаса как на работе?

Майлз пожал плечами, стряхивая крошки с густой темной бороды, ничуть не смущаясь упрека от Зои.

– Знаешь, как это бывает. Гуляли вчера допоздна, утром не мог встать.

Зои нахмурилась. Как это бывает, она действительно знала, но не одобряла. Коренной австралиец, как и она, Майлз в свои тридцать девять, будучи на пять лет моложе Зои, не в пример ей изо всех сил старался проживать каждое мгновение так, будто оно последнее. И, по его собственному выражению, в свои почти сорок был практически мертв.

– Может, хотя бы попробуешь, – произнесла Зои сквозь стиснутые зубы. – Ты живешь за углом. Опаздывая на работу, ты поступаешь нечестно по отношению к пациентам и ко всем нам.

– Да, да.

Изогнув светлую непослушную бровь, Зои выпрямилась во все свои пять футов пять дюймов и окинула Майлза, как она надеялась, испепеляющим взглядом. Казалось, это возымело эффект. Майлз поспешно снял пальто и сунул обертку от сэндвича в карман.

– Извините, босс. – Он как будто искренне раскаивался.

Зои пожала плечами.

– Босс еще только на сутки, а потом приступит к работе новый траблшутер.

– Временный траблшутер, – поправил Майлз, вытирая засаленные руки о скраб-брюки. – Как долго он здесь пробудет?

– Пока семья Харпер не убедится в том, что под их крылом дела в «Оукс» идут хорошо, – ответила Зои.

– И тогда объединят его с хосписом Святой Марии, – мрачно заметил Майлз, имея в виду новый современный хоспис в Бристоле, обгоняющий «Оукс» почти во всех опросах.

Когда на лице Майлза появилось хмурое выражение, Зои хихикнула. С тех пор как Майлз переспал с одной из медсестер хосписа Святой Марии и женщина имела наглость разбить ему сердце, у него был пунктик по поводу конкурирующего заведения.

– Я не понимаю, зачем нам вообще нужен траблшутер, – проворчал Майлз. – Мы и так со всем справляемся.

– Видимо, недостаточно хорошо справляемся, – усмехнулась Зои, устремив ясные голубые глаза на медбрата. – Единственное утешение в том, что он будет еще и руководить средним медперсоналом, так что меня наконец избавят от этой повинности.

Майлз рассмеялся.

– Надеюсь, тебе повезет. Ходят слухи, что парень с характером.

– Вот и отлично! – воскликнула Зои. – Значит, он сумеет приструнить тебя, когда ты опаздываешь или отлыниваешь от работы по субботам, звоня утром и притворяясь больным.

– Ну, не каждую же субботу, – запротестовал Майлз.

– Достаточно часто, чтобы я это заметила, – вздохнула Зои и тут же просияла. – В любом случае, теперь это не моя проблема, а Бена Таскера.

– Что ж, было бы неплохо иметь в начальниках парня вместо всех этих женщин, – проворчал Майлз, и выражение его лица снова стало страдальческим.

– Мне все равно. – Зои ухмыльнулась. – Скоро я смогу вернуться к тому, что люблю больше всего.

Майлз закатил глаза.

– Я бы предположил, что это персональный груминг, но, зная, что твой бьюти-режим включает только мыло и воду, исключу такой вариант.

Кого-то, возможно, и задели бы столь грубые шутки, но Зои сохраняла невозмутимость:

– Если я не тщеславна по поводу своей внешности, это не значит, что у меня нет личной жизни.

– Не нужно быть тщеславной, чтобы пробежаться расческой по волосам или привести в порядок брови, которые выглядят так, будто к твоему лицу прилипла пара слизней! – воскликнул Майлз, но, спохватившись, что, возможно, зашел слишком далеко, виновато посмотрел на нее из-под своих ухоженных бровей. – Извини, Зои, я не со зла. Просто мы беспокоимся. Все мы. Насколько можно судить, твоя жизнь вращается вокруг одного лишь хосписа.

– И что с того? – теперь уже возмутилась Зои, чувствуя, как ее бледные щеки пылают от негодования. Одно дело – критиковать ее внешность, но ставить под сомнение ее профессионализм – это уже слишком. – Есть способы проводить время и похуже, чем помогать умирающим.

– Верно, – осторожно согласился Майлз, засовывая руки в карманы. – Но в жизни нужно соблюдать баланс. Ты работаешь сутки напролет. И все эти заметки, Зои! Это такой прошлый век. Ты как святой покровитель умирающих.

– Никакой я не святой покровитель, а письма никогда не устареют. Это очень личная форма общения. – Зои взглянула сверху вниз на Артура, который уже дремал в своем инвалидном кресле.

– Ну, думаю, ты единственная, кто поддерживает на плаву магазины канцтоваров, – поддразнил Майлз.

Зои ничего не сказала. Она не была уникумом, многие медсестры и парамедики из ее окружения писали письма пациентам с неизлечимыми заболеваниями, чтобы поднять им настроение. Многие, как и она, верили, что в наш цифровой век в письме есть что-то особенное. Физическая запись, наполненная радостью, к которой пациенты могут прикоснуться и почувствовать с ней связь, чего не способны воспроизвести текстовое сообщение или электронная почта.

Но Зои знала и то, что никто не занимался этим с такой самоотдачей, как она. Только она старательно расспрашивала каждого пациента хосписа, не желает ли он оставить напоследок какое-нибудь послание. Случалось, она делала эти записи за мгновение до последнего вздоха, иногда – за несколько дней или часов до того, как пациенты уходили в мир иной. Просто Зои не понаслышке знала, насколько важны последние слова для тех, кто остается жить. Как эти слова становятся опорой в мрачные моменты предстоящей скорби.

– Ты – потрясающая медсестра, Зои, – продолжил Майлз. – Я просто ума не приложу, почему тебе не хочется жить веселее.

– Мне хватает веселья на работе, – спокойно сказала она.

Майлз покачал головой, как будто понимая, что перед ним безнадежный случай.

– Зои, работа здесь – это сущая каторга. Ты ни разу не брала отпуск, никогда не берешь отгул…

– Да, я знаю!

– Хотя бы чтоб заняться стиркой. – Он припечатал ее взглядом. – Мне твоя соседка Сара рассказывала.

– Ну, ей бы следовало поменьше болтать, – горячо запротестовала Зои. – Чем я занимаюсь в свободное время – это мое дело.

– Хорошо-хорошо! – воскликнул Майлз, отступая назад, словно опасаясь, что она взорвется. – Это я так, к слову.

– Вот и помалкивай. В любом случае, кто знает, как все сложится, когда завтра здесь появится Бен Таскер.

Майлз улыбнулся.

– Да уж, кто знает. Может, у тебя найдется время для кружки пива в пабе или желание носить одежду, которая не похожа на военно-морскую форму.

На последнем замечании у Зои лопнуло терпение, и она покатила Артура обратно в палату. По дороге она мельком увидела свое отражение в одностворчатых окнах. Майлз прав, она выглядела как старуха в неглаженной униформе, бледная, с седеющими светлыми волосами, настолько неопрятными, будто они жили своей жизнью. Но разве это имело значение? Главное – помогать пациентам уйти достойно, и Зои была уверена, что в этом с ней согласится и новый управляющий.

Глава 2

Майлз был не единственным, кто опоздал на работу в тот день. До конца своей смены Зои недосчиталась еще двух медсестер и волонтера из группы поддержки, которые не явились вовремя на дежурство. В автобусе по дороге домой она чувствовала облегчение, что с нее наконец-то снимают груз ответственности. К тому времени, как она поступила на работу в «Оукс», хоспис как независимое учреждение уже более тридцати лет принимал пациентов, молодых и старых. Зои полюбила это место сразу, как только переступила порог, но недавно стало очевидно, что фонды иссякают.

Постоянно проводилось сокращение персонала, и Зои часто видела, как члены правления слоняются по коридорам и ведут приглушенные разговоры об экономии средств. Раньше в заведении царила атмосфера оптимизма, но в последние месяцы, по мере того как нещадно урезали бюджет и штат сотрудников, Зои поняла, что прозвучал похоронный звон. Потому никто не удивился, когда совсем недавно семья Харпер, владеющая несколькими хосписами по всей стране, объявила о том, что добавит «Оукс» в свой портфель. Вполне естественно, это известие вызвало смешанные чувства, но правление сделало все возможное, чтобы убедить персонал в том, что Харперы сумеют изменить ситуацию к лучшему, и сделка была заключена.

На прошлой неделе Зои узнала, что Бен Таскер возьмет ее роль на себя на ближайшие месяцы. Словно чудо-нянька, мистер Таскер в течение нескольких лет работал с семьей Харпер как траблшутер, следил за тем, чтобы все хосписы приносили прибыль, а уход за пациентами оставался приоритетом для каждого учреждения. В то время как все вокруг ворчали по поводу грядущих перемен, Зои была в восторге. Она хотела лишь одного – быть медсестрой, так что приезд Бена Таскера считала благом.

Маршрут автобуса пролегал через центр Бата, и при подъезде к Гилдхоллу Зои выглянула в заляпанное грязью окно. Дальше впереди виднелся кремовый камень аббатства, затем плотина у моста Палтни, где вода неслась так громко, что приходилось кричать, чтобы быть услышанным.

Древний город Бат покорил сердце Зои спустя два месяца после того, как она приехала в Великобританию. Вместе с подругой-медсестрой она отправилась в однодневную поездку из Лондона и была очарована, как только они вышли из автобуса. Они любовались элегантным Королевским полумесяцем и Батским цирком, гуляли по центру, наслаждаясь видами аббатства и Большого насосного зала. К сожалению, посещение римских терм оказалось не по карману, и пришлось довольствоваться сэндвичами в Королевском парке. Наблюдая за игроками в петанк, Зои впервые с момента приезда в Англию почувствовала умиротворение.

Тогда же, возвращаясь на автобусе в свою убогую квартирку в Эрлс Корт, Зои написала домовладельцу и в агентство по найму патронажного персонала уведомления о расторжении договоров. Месяц спустя она переехала в Бат и нашла работу в хосписе «Оукс». Ну, а остальное известно.

И вот теперь она брела по каменным мостовым города, и вечернее весеннее солнце ласкало ее кожу. Всего через несколько минут Зои была дома.

– Привет? – позвала она, отпирая тяжелую деревянную дверь и ступая в крошечную прихожую.

– Мы здесь, – раздалось с другого конца тесного террасного дома.

Зои улыбнулась, услышав голос своей соседки. Сара Рокби, социальный работник, в кои-то веки вернулась с работы пораньше. Зои направилась в сторону кухни, но сделала всего пару шагов, как дочь Сары бросилась к ней, влетая прямо в голени.

– Как у тебя дела, Мэтти? – с теплотой в голосе спросила Зои, когда малышка по имени Матильда, но более известная как Мэтти, обхватила ее ноги своими короткими ручонками.

– Хорошо. Мама рисовала со мной пальчиками, а в школе я ела сэндвичи с ветчиной, – отчиталась шестилетняя девочка, уткнувшись лицом в брюки-скрабы Зои.

– Какой чудесный день. – Зои просияла и подхватила малышку на руки, усаживая себе на бедро. Вместе они прошли на кухню, где Сара стояла у раковины, наполняя водой блестящий чайник Dualit. Он стоил бешеных денег, но Сара утверждала, что в нем получается лучший чай в мире и ей не жаль ни одного потраченного пенни.

Зои ничего не сказала. Возможно, она и привыкла к жизни в Англии, но все еще не могла понять одержимости чаем. В лучшем случае это помойная вода.

– Как прошел день? – спросила Зои, опуская Мэтти на пол.

– Неплохо, – ответила Сара, и ее каштановые волосы, подстриженные под боб, скользнули по плечам, когда она улыбнулась. – Мне удалось кое-что сделать по работе, пока Мэтти спала после обеда.

Зои одобрительно кивнула.

– Молодец. Как скоро вы пригласите кого-нибудь еще в свой офис?

– Через месяц у нас будет новенькая. – Сара подавила зевок. – Будем надеяться, что ее хватит дольше, чем на пару недель. Тогда я, возможно, получу выходной.

Сара протянула ей кофе, и Зои, улыбнувшись, с благодарностью взяла чашку. С круглым открытым лицом, теплыми карими глазами, полными доброты, и заразительной улыбкой, ее подруга и соседка по комнате славилась своим состраданием. Когда Зои приехала в Бат, Сара радушно приютила ее у себя. В то время Сара как социальный работник была прикреплена к хоспису «Оукс». Незадолго до этого она рассталась с отцом Мэтти и, чувствуя себя неуютно в роли матери-одиночки шестилетнего ребенка, предложила Зое комнату, настаивая на том, что нет необходимости вносить никакого залога. Зои была благодарна, поскольку с деньгами было туго, но заверила Сару, что поживет у нее всего несколько недель, пока не встанет на ноги. С тех пор они так и жили втроем одной, можно сказать, семьей.

Зои почувствовала, как завибрировал ее телефон в кармане. Доставая его, она недовольно поморщилась, когда увидела, как на экране вспыхнуло сообщение с именем Глен.

Сара нахмурилась.

– Это тот, о ком я думаю?

Зои кивнула и сунула телефон обратно в карман, не читая текста.

– Как раз вовремя, – ровным голосом произнесла Сара, усаживаясь за круглый кухонный стол.

Отодвинув для себя стул напротив подруги, Зои вздохнула.

– Его сообщения как часы. Приходят в день рождения, на Рождество, первого числа каждого месяца и когда Шон… всегда в тот день, когда Шон…

Слова повисли в воздухе: Зои не смогла закончить предложение, а Сара в этом не нуждалась.

– Ты читаешь их? – спросила Сара, усаживая Мэтти к себе на колени.

– Иногда. Но они все одинаковые. Он любит меня, скучает по мне, ждет не дождется, когда я вернусь домой. Как будто я в отпуске и должна приехать со дня на день.

Сара покачала головой, и Мэтти повторила за ней, заставляя Зои рассмеяться над не по-детски серьезным выражением лица девчушки.

– Почему бы тебе не избавить своего бывшего от страданий и не сказать ему, чтобы он отвалил и оставил тебя в покое? – предложила Сара уже в тысячный раз.

– Это не так просто. – Зои высвободила волосы из пучка и тряхнула прядями, мысленно готовясь к спору с Сарой, который возникал всякий раз, когда Глен напоминал о себе.

– Но зачем усложнять? – рассуждала Сара. – Все эти сообщения. Они не приносят пользы ни ему, ни тебе. – От этих слов Зои охватила печаль. Не так она представляла себе супружескую жизнь. Она вышла замуж, как только ей стукнул двадцать один год, и никогда не думала, что они с Гленом в конце концов будут жить раздельно на разных концах света. – Серьезно, Зои, почему бы тебе просто не развестись с ним? – Сара перегнулась через щербатый сосновый стол и потянулась к руке Зои. – Ты могла бы стать полностью свободной и не жить враскоряку: одной ногой в стране Оз, а другой – здесь.

– Все не так, – пробормотала Зои.

– Это именно так, – твердо проговорила Сара.

Наступило молчание, пока Зои переваривала мудрые изречения своей подруги.

– Развод кажется чем-то окончательным. Мы были вместе больше двадцати лет.

– Вы не были вместе последние два года. – Сара отпустила руку Зои и взяла себе печенье в шоколадной глазури с тарелки, что стояла в центре стола.

Зои подождала, пока Сара закончит жевать.

– Даже если так, мысль об этом слишком болезненна. Я бы чувствовала себя предателем по отношению к Шону.

– Даже если бы я согласилась с тем, что этим ты предаешь Шона, чего, кстати, ты от меня не дождешься, – сказала Сара, снова набивая рот печеньем, – это неправильно, что ты застряла в подвешенном состоянии. Ты не можешь отпустить прошлое и не можешь двигаться вперед. Если бы ты решила раз и навсегда покончить с этим, тебя мог бы заинтересовать карьерный рост.

– Все это неправда! – горячо возразила Зои. – К тому же я не стремлюсь к руководящей работе, мне нравится ухаживать за больными.

– Как скажешь. – Сару явно не убедили эти доводы. – В любом случае, ты не думала, что этот новый управляющий…

– Бен Таскер, – перебила ее Зои.

– Да, хорошо, Бен Таскер, возможно, вынашивает другие планы на твой счет. – Сара потянулась за вторым печеньем. Она протянула тарелку и Зои, но та лишь отрицательно покачала головой. – Может, он хотел бы, чтобы ты взяла на себя больше ответственности, учитывая твой огромный опыт. – Ужас промелькнул на лице Зои, и Сара хихикнула. – Да ладно, все не так уж плохо, – ободряюще сказала она.

– Черт возьми, хуже некуда! – Зои передумала насчет печенья и взяла себе сразу два. – Когда Харперы пришли на встречу с сотрудниками перед вступлением в права собственности, их менеджер по персоналу дважды спрашивал меня, не возьму ли я на себя больше обязанностей, и я отказалась. Этому Бену Таскеру лучше не смотреть в мою сторону. Мне нравится разносить лекарства, возиться с пролежнями и утками, так что спасибо.

– И с записями, – вставила Сара. – Не забудь про записи.

– Я надеюсь, ты говоришь это без сарказма! – рявкнула Зои, и крошки печенья полетели у нее изо рта, что рассмешило Мэтти.

– А то. – Сара бросила на нее невинный взгляд, и Зои допила свой кофе.

Зои подумала о том, что это самое замечательное в их дружбе. Каждая из них точно знала, как далеко можно зайти в споре и когда отступить.

– Кстати, раз уж мы заговорили об этом, мне нужно передать записку, – сказала она. – Вы с Мэтти не хотели бы пойти со мной?

– Но ты же только что вернулась домой, – запричитала Сара. – Я думала, мы посмотрим какое-нибудь дерьмо на Netflix и выпьем дешевого вина, после того как уложим Мэтти спать.

– Так нечестно! – запротестовала Мэтти, не желая упускать ни минуты развлечений. – Я тоже хочу дешевого вина.

Услышав это заявление, женщины захихикали, в то время как на лице Мэтти отразилась ребяческая досада.

– Это недалеко, – ответила Зои. – Вы обе можете пойти, это будет весело.

Сара посмотрела на нее с сомнением.

– В последний раз, когда я ходила с тобой, ты передала женщине записку на ярко-розовой бумаге от ее умирающей сестры, в которой та признавалась в краже всех ее драгоценностей, но хотела очистить душу на смертном одре. Сказать, что я чувствовала себя неловко, – значит ничего не сказать.

Зои рассмеялась. Справедливости ради стоило заметить, что доставка была неудачной, но она понятия не имела о том, что сестра умирающей окажется такой пожилой и неумолимой, и уж никак не могла предположить, что среди украденных украшений была пара бриллиантов от «Де Бирс».

– На этот раз будет по-другому, обещаю.

Сара все еще сомневалась.

– Хорошо. Но если все обернется таким же позором, с тебя жареная картошка и бутылка вина.

– И мне тоже! – добавила Мэтти, соскальзывая с коленей Сары и вкладывая свою ладошку в руку Зои. Глядя на маленькую девочку, Зои почувствовала прилив нежности. Она всегда обожала детей, и Мэтти занимала особое место в ее сердце, рядом с дырой, которую нельзя было заполнить.

Глава 3

К счастью, доставка записки сыну бывшего морского офицера прошла гладко. В конверте не оказалось никаких сюрпризов, только несколько любящих слов от отца к сыну – идеальное прощание.

Несмотря на успех миссии, отменивший необходимость в покупке дешевого вина, Зои проснулась наутро с ощущением усталости и тумана в голове. Непрочитанное сообщение Глена засело в сознании, и она почти всю ночь ворочалась с боку на бок, а образы бывшего мужа вторгались в мимолетный сон.

Теперь она сидела на двуспальной кровати, едва втиснутой в гостевую комнату. Выровняв дыхание, Зои потянулась за стаканом воды на прикроватном столике и сделала глоток. В ее снах все казалось таким реальным. Она читала книгу на пляже, когда подошли Глен и ее мать, Рут. Они сказали, что у них для нее сюрприз. После долгих аплодисментов и радостных возгласов появился Шон, сияя, как всегда, улыбкой. «Он ничуть не изменился», – подумала она, пока ее глаза блуждали по его лицу, впитывая образы золотистых волос и мальчишеского веснушчатого носа. Она поднялась на ноги, отчаянно желая заключить его в объятия. И только когда она встала, Шон попятился назад, исчезая в море. Зои кричала, умоляя его вернуться, и проснулась от собственного крика, с каплями пота на лбу, запутавшаяся в тенетах влажных простыней.

Она медленно вдохнула через нос и снова выдохнула, как учил психолог. Наконец успокоившись, Зои оделась и наполнила свою фляжку кофе. Спохватившись, она потянулась за ключами от машины, радуясь тому, что столь ранний приезд на работу гарантирует ей парковочное место.

Зои прикатила в хоспис на рассвете и воспользовалась моментом, чтобы оценить окружающий пейзаж. «Оукс» раскинулся в парковой зоне с широкими аллеями, усыпанными розовыми цветками вишни. Уютные лощины и укромные уголки создавали атмосферу уединенности, а густые живые изгороди, окаймлявшие сад, заглушали любой шум с дороги, так что пациенты хосписа чувствовали себя здесь как дома, хотя от собственного дома находились далеко. Таким она впервые увидела «Оукс» и сразу влюбилась в это место. Окидывая взглядом викторианскую виллу, она могла только надеяться, что Бен Таскер разделит те же чувства по приезде.

Выходя из машины, она поймала себя на том, что нервничает. Несмотря на то, что ее дни в качестве руководителя группы закончились, грядущее слияние хосписов, несомненно, означало перемены. Приветствуя кивком охранника и не обращая внимания на ударивший в нос запах хлорки, сопровождавший утреннюю уборку, Зои услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с директором хосписа Карен Хокинс. Хотя делопроизводство в хосписе было в значительной степени переведено в электронный формат, Карен в силу своей старомодности предпочитала бумагу. Вот и сейчас она держала в руках кучу папок, очки у нее сползли на кончик носа, и кардиган был застегнут сикось-накось. Глядя на нее, Зои расслабилась. Приземленная, ответственная и добрая, эта пожилая женщина всегда заставляла Зои чувствовать себя счастливой в ее обществе.

– Ты наконец-то сорвалась с крючка, – сказала Карен с усмешкой.

– Наконец-то, – подтвердила Зои, наслаждаясь чувством облегчения даже от этих слов.

– Я попрошу тебя провести полный инструктаж для Бена. У нас наверху для него приготовлена довольно напряженная программа с видеороликами по регламенту и тому подобным, – объясняла Карен, быстро шагая по коридору.

Зои старалась не отставать от директора.

– Я все сделаю.

– Не сомневаюсь, – произнесла Карен с акцентом, в котором Зои научилась распознавать аристократический шик Бата. – В общем, пока он не войдет в курс дела, ты присматривай тут за всем еще денек-другой. – Зои кивнула, когда Карен сделала паузу. – Однако есть еще кое-что, – продолжила директор. – Сегодня утром к нам прибудет довольно необычный пациент. Ты, конечно, знаешь Саймона Харпера, нового владельца хосписа. Так вот, он привозит к нам свою мать и просит тебя лично проследить за процессом.

– Меня? – У Зои перехватило дыхание. – Почему?

– Я полагаю, репутация работает на тебя. – Карен многозначительно улыбнулась. – Общеизвестно, что ты – лучшая медсестра в нашем хосписе, как известно и то, что ты снимаешь с себя мантию руководителя.

– Моей главной заботой всегда был уход за пациентами.

– Мы все это знаем и благодарны тебе, – мягко молвила Карен. – Потому-то люди и просят, чтобы именно ты присматривала за их умирающими матерями.

– Хорошо. – Зои вздохнула. Она знала, что должна быть польщена, но усталость брала свое, и голова шла кругом из-за снов, которые казались скорее реальными, чем воображаемыми. – Когда ее привозят?

– Утром, чуть позже. – Карен протянула Зои папку. – Здесь все ее данные. Сначала она будет дневной пациенткой.

– Мадлен Харпер, 74 года, опухоль головного мозга… – Зои бегло пролистывала историю болезни. – Ну надо же! Она ведь не так уж стара по нынешним меркам.

– Это да, – резко ответила Карен. – Ее ждут в девять, так я могу на тебя рассчитывать?

Зои едва успела кивнуть, как Карен уже зашагала прочь.

– И да, Зои. – Карен внезапно остановилась в коридоре. Зои подняла глаза. – Пожалуйста, позаботься о том, чтобы ты и персонал оказали радушный прием мистеру Таскеру.

– Конечно, – кивнула Зои. – Я уверена, Бен желает того же, чего желаем и все мы – создать лучшие условия для наших пациентов.

Карен разразилась лающим смехом.

– Может, и так, но имей в виду, что мистер Таскер вынашивает некоторые новаторские идеи в отношении этого отделения. Для меня как члена команды, отвечающей за этот чертов процесс слияния, было бы крайне важно, чтобы ты оказала ему и его идеям полную поддержку. – Карен отличалась властными манерами, так что ей невозможно было перечить. Однако она более тридцати лет сражалась на передовой как медсестра, и Зои относилась к ней с большим уважением, поэтому покорно кивнула. – Я знала, что могу на тебя положиться, – проговорила Карен с улыбкой. – В папке с историей болезни миссис Харпер найдешь несколько форм, которые нужно заполнить. Я была бы признательна, если бы ты сделала это как можно скорее и положила их в почту мистера Таскера.

– Хорошо.

Зои пролистала бумаги, обнаружив среди них вопросник о понимании роли медсестры, тест для определения стиля руководства, мини-анкеты о хобби и увлечениях с предложениями по личному вкладу в развитие хосписа. Зои пришла в ужас. Когда новый траблшутер успел напридумывать все это? Она уже собиралась высказаться, но Карен еще не закончила.

– Да, и не забудь освободить день четырнадцатого мая.

– Что? – Зои устремила на директора недоуменный взгляд.

– Четырнадцатое мая, – повторила Карен с некоторым нетерпением. – Это четверг. Мы устраиваем небольшое мероприятие в хосписе для персонала и друзей, чтобы поприветствовать наших новых владельцев. Приводи свою соседку.

Это прозвучало больше как приказ, чем приглашение.

– Ах, да.

– Превосходно, – просияла Карен. – Рада была повидать тебя, Зои.

С этими словами Карен направилась по коридору к своему кабинету, оставляя Зои с досье миссис Харпер. Пробравшись в пустующую комнату отдыха, Зои присела на краешек кресла с подголовником. Запустив руку в свой набитый до отказа рюкзак, она перебрала обычный хлам из геля для рук, масок для лица, букридера, мобильника и чистой футболки, пока не нащупала то, что искала. Достав пачку ярких открыток, она выбрала одну с вдохновляющим морским пейзажем. Развернув открытку, Зои занесла над ней черную шариковую ручку, на мгновение задумалась, а затем вывела аккуратным почерком:

Дорогая миссис Харпер,
Добро пожаловать в «Оукс». Я знаю, что впереди непростой путь, но все мы постараемся окружить вас заботой, чтобы вы ни в чем не нуждались, и всегда будем в вашем полном распоряжении.
С уважением,
Зои Эванс, старшая медсестра.

Зои сунула открытку в конверт и направилась к кровати миссис Харпер. Аккуратно положив письмо на подушку, она поправила и без того идеально убранную постель и улыбнулась. Записка, возможно, не изменит диагноза миссис Харпер, но Зои надеялась, что этот маленький жест поможет ей понять, что все еще остается надежда, за которую стоит цепляться.

Глава 4

Несмотря на обещания Зои, ей не удалось встретиться с Беном Таскером во время своей смены. Как только она заступила на пост медсестры, к ней подскочила заместитель Карен, Мира, прижимая к груди устрашающую кипу документов.

– Ты можешь просмотреть это? – Дьявольская ухмылка расплылась по ее лицу цвета карамели.

– Что это? – Зои с сомнением оглядела листы формата А4, выпавшие из рук Миры.

– Бюджетные ведомости, в том числе и по твоей части, заказы и инвентарные описи. Карен хочет, чтобы Бен все начинал с нуля.

Зои выглядела ошеломленной.

– Ты шутишь?

Мира, женщина чуть старше Зои, застенчиво улыбнулась.

– Это не займет много времени. Не могла бы ты начать сразу после того, как устроишь миссис Харпер?

– Миссис Харпер уже здесь? – встрепенулась Зои. Проследив за взглядом Миры, она заметила пожилую женщину с густыми темными волосами, тронутыми сединой, а рядом с ней – нового владельца «Оукс» Саймона Харпера. На мгновение Зои испугалась. Она встречалась с мистером Харпером лишь однажды, и он запомнился ей как сильный и непреклонный человек крепкого телосложения с волевым подбородком. Однако теперь, когда мистер Харпер пытался уговорить свою мать сесть в инвалидное кресло, он выглядел как потерянный маленький мальчик, и Зои сочувствовала им обоим.

– Я еще не инвалид, мой дорогой, – ровный, твердый голос миссис Харпер разнесся по коридору, когда Зои приблизилась к ним. – Пожалуйста, не обращайся со мной так.

– Я всего лишь пытаюсь помочь! – взмолился мистер Харпер. – И делаю это для тебя.

– Нет, Саймон, – резко оборвала его миссис Харпер. – Ты делаешь это для себя. Не переписывай историю, притворяясь, что это не так.

Зои гостеприимно улыбнулась, стремясь прекратить ссору.

– Миссис Харпер, мистер Харпер. – Каждому из них она протянула правую руку для пожатия. – Рада приветствовать вас. Я – Зои. Вместе с другими медсестрами я буду присматривать за вами сегодня.

Пожилая женщина повернулась к Зои и одарила ее улыбкой, которая не коснулась бледно-серых глаз.

– Спасибо, милая. Я тоже хотела бы сказать, что мне приятно, но, честно говоря, кому охота оказаться в хосписе в конце своей жизни?

Зои подавила смешок, когда женщина с отвращением осмотрелась вокруг, задерживаясь взглядом на стенах цвета магнолии, которые остро нуждались в перекраске. Зои втайне восхищалась прямолинейными пациентами, они делали жизнь интереснее.

– Мама, пожалуйста! – снова взмолился мистер Харпер, и Зои догадалась, что он уже не раз слышал эту фразу.

Миссис Харпер подняла руки, сдаваясь.

– Ладно, я просто шучу. Это всего лишь один день, и я уверена, что мы с Зои отлично поладим.

Уловив намек на ободряющую улыбку, Зои приподняла уголки рта и повернулась к своему новому боссу:

– Конечно, поладим. Миссис Харпер, позвольте мне провести для вас небольшую экскурсию.

Выражение облегчения промелькнуло на лице мистера Харпера.

– Я заеду за тобой позже, мама.

С этими словами он наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, а затем быстро зашагал по коридору.

Миссис Харпер вздохнула.

– Я знаю, у него добрые намерения, но с тех пор, как мне поставили диагноз, он суетится вокруг меня, как старуха. Клянусь, это одна из причин, почему он захотел купить это место.

Зои обошла кресло сзади и вдохнула облако аромата Chanel No. 5. «Миссис Харпер явно не растеряла своей гордости», – подумала Зои, когда повезла свою новую подопечную в комнату отдыха.

– Почему это вызвало у него желание купить хоспис?

– Потому что, прежде чем здесь открыли хоспис, это было мое родовое гнездо! – с оттенком запальчивости произнесла пожилая женщина. – Однако мой сын упустил из виду тот факт, что я ненавидела это место. – Она обернулась, чтобы посмотреть на Зои, когда они вошли в ярко освещенную комнату, теперь заполненную пациентами, которые вели беседы, читали или играли в карты. – Здесь была столовая. Моя мать закатывала сказочные вечеринки только для того, чтобы мой отец напивался и выставлял себя дураком. Это были не самые счастливые времена. Я уехала отсюда как только смогла.

Подталкивая инвалидное кресло к окну, Зои похлопала миссис Харпер по плечу, а затем налила ей чашку чая из чайника, стоявшего в другом конце комнаты. Вложив чашку в руки пожилой женщины, Зои села напротив.

– Тогда почему же ваш сын хотел, чтобы вы именно отсюда отправились в свой последний путь?

Миссис Харпер криво улыбнулась и поставила чашку на деревянный столик, разделявший их.

– Он думает, что для меня это будет похоже на возвращение домой. Только вот не помнит, как редко я привозила его сюда повидаться с бабушкой и дедушкой. А когда это случалось, мне всегда хотелось поскорее сбежать.

– Простите, – перебила ее Зои, – вы не хотите, чтобы я поговорила с ним?

Еще один смешок сорвался с губ миссис Харпер.

– Чтобы мой сын послушал кого-нибудь? Я так не думаю, милая, хотя ценю твое любезное предложение. У тебя есть дети?

Зои по привычке приготовилась отрицательно покачать головой, но что-то в поведении миссис Харпер вызвало у нее желание сказать правду.

– Да, мальчик.

– Что ж, если хочешь мой совет, не позволяй ему взрослеть, – глубокомысленно заметила миссис Харпер. – Когда сыновья вырастают, они становятся мужчинами, которых ты едва узнаёшь.

С этими словами миссис Харпер обратила сияющие глаза к окну, и Зои попыталась выбросить образ Шона из головы. Она не могла позволить своему прошлому взять верх над ее работой. Работа – единственное, что поддерживало ее на плаву.

На Зои свалилось так много дел, что она переложила заботу о миссис Харпер на Майлза до конца дня, и к шести часам вечера, когда смена закончилась, была более чем готова уйти домой. Выйдя из дверей хосписа, она завернула за угол. Убедившись, что ее никто не видит, она прислонилась к раскидистому дубу и громко застонала.

– Похоже, ваш день был почти таким же плохим, как и мой, – раздался низкий голос.

Она вздрогнула, чувствуя досаду и смущение оттого, что ее застали врасплох в столь сокровенный момент. Выглянув из-за дерева, она заметила высокого темнокожего мужчину, одетого в серый костюм с галстуком, свободно болтающимся на шее. Когда мужчина прислонился к стволу, скрестив ноги, она увидела, что он дымит сигарой, похоже, очень дорогой.

– Здесь нельзя курить, – отрезала она.

– Почему? – удивился мужчина, округляя губы и выпуская идеальное кольцо дыма. – В прошлый раз вроде разрешали курить на улице.

– Да, но это хоспис, – прошипела Зои, старательно отгоняя дым от лица. – Здесь не положено курить.

– Почему? Потому что все умирают? – Мужчина рассмеялся, и улыбка тронула его карие глаза. – Думаю, вряд ли курение что-то изменит.

– Нет, просто это неуважительно, – возразила Зои.

Она терпеть не могла такие споры. Иногда посетители «Оукс» приносили своим близким виски, вино и даже наркотики, чтобы облегчить их последние минуты, и все потому, что «это больше не имело значения». Зои презирала такое отношение. Дело не в том, что наркотики и выпивка могли навредить пациентам, речь шла об уважении. Зои окинула незнакомца хмурым взглядом и ощутила вспышку удовольствия, когда он бросил сигару на землю и затушил ее подошвой ботинка.

– Вы правы, извините, – произнес он с выражением раскаяния на лице. – Тяжелый день.

Зои кивнула.

– Да, у меня тоже.

– Я так понимаю, вы здесь медсестра, а не ординатор? – Мужчина жестом указал на ее униформу.

– И что же меня выдало? – поинтересовалась она саркастическим тоном, оглядывая темно-синие скрабы, которые никого не красили.

– Так вы здесь старшая? – не унимался он.

Она тряхнула головой, не скрывая нетерпения. Она устала и хотела пойти домой, чтобы выпить бокал вина.

– Нет.

– Вы уверены? – Мужчина приподнял бровь. – Вы как будто не в духе, и в том, как набросились на меня за курение, определенно был привкус начальственности.

– Я вовсе не набрасывалась на вас, – горячо запротестовала Зои. – Только попросила не курить на территории хосписа. Кто я такая, чтобы мешать вам в приближении собственной кончины?

– Резонно. – Мужчина ухмыльнулся. – Значит, даже несмотря на то, что эта сигара затушена, вы не будете возражать, если я закурю другую через несколько минут?

– Что бы вы там ни делали, – Зои мотнула головой в сторону дороги, – мне на это наплевать.

– Вы, должно быть, пользуетесь успехом у пациентов, – с ухмылкой произнес мужчина. – Ваши манеры у постели больного просто очаровательны.

Закатив глаза, Зои сунула руки в карманы и направилась к парковке. У нее не было никакого желания продолжать этот бессмысленный разговор.

– Даже не попрощаетесь? – крикнул он вслед.

Зои подавила чувство досады и, добравшись до машины, чуть не бросилась внутрь. День начался плохо, а после разговора с миссис Харпер и вовсе покатился по наклонной. Она склонила голову на руль, закрыла глаза и наконец отдалась мыслям о сыне. Образы проносились в сознании, как кадры фильма при ускоренной перемотке. Шон строил замки из песка на пляже; хихикал, бесконечно просматривая мультик «История игрушек»; засыпал, живой и невредимый в своей постели. И тогда Зои дала волю слезам, которые копились в ней целый день. Благо мужчина с сигарой остался в парке и не мог этого видеть.

Глава 5

Придя на работу на следующее утро, Зои прокралась мимо поста медсестры, желая остаться незамеченной. Она хотела кое-что сделать до начала смены.

Подойдя к комнате Артура, она осторожно толкнула дверь и увидела, что он лежит в постели, тихонько похрапывая, а его жена Одри спит в кресле рядом с ним. Зои внимательно посмотрела на пару, обратив внимание на их переплетенные пальцы. Как бы Артур ни бахвалился, было ясно, что он обожает свою жену.

Стараясь не потревожить спящих супругов, Зои передвинула кувшин с водой и положила два конверта на прикроватный столик. Для Артура она выбрала один из своих любимых морских пейзажей, вложив в него несколько слов благодарности за ту радость, что он приносит ей каждый день. Письмо к Одри было написано на листке бледно-голубой бумаги, раскрашенной вручную. Зои купила его в ремесленной лавке: увидев серебристую падающую звезду, выбитую в верхней части страницы, она сразу поняла, что это идеальный вариант для того, кому нужно доброе слово, чтобы пережить трудную минуту.

Благополучно доставив записки, Зои вернулась на свое рабочее место и увидела Миру, примостившуюся на стуле. Ее глаза были прикованы к Instagram.

– Что ты здесь делаешь?

Мира подняла взгляд и улыбнулась.

– Бен попросил меня обновить наш аккаунт в Instagram, так что я загружаю фотографии и собираюсь запечатлеть подходящие моменты, пока мы готовим комнаты для приема новых пациентов.

Зои нахмурилась, заглядывая ей через плечо.

– Я не знала, что мы сегодня принимаем новых пациентов.

– Двоих переводят из Святой Марии, – поведала Мира. – Они были пациентами дневного стационара, но Бен договорился, чтобы они переехали сюда. Да, и миссис Кеннингтон умерла прошлой ночью.

– О, нет. – Зои опустила свой рюкзак на пол. – Она успела привести свои дела в порядок?

– Если ты имеешь в виду, записал ли кто-нибудь ее последние слова, то ответ – нет. – Мира слегка закатила глаза.

Зои подавила чувство досады. Миссис Кеннингтон поступила только вчера, а Зои была так занята, общаясь с миссис Харпер и разбираясь с документами для Бена, что не нашла времени поговорить с ней о прощальном послании и даже написать приветственную открытку.

– Послушай, не переживай ты так, она мирно ушла, – ласково произнесла Мира, увидев выражение лица Зои. – Рядом с ней была ее дочь.

– О, это хорошо. – Зои вздохнула. – Жаль, что я не успела хотя бы поприветствовать ее.

– Ты же не можешь разорваться.

– Нет, но я надеюсь, что теперь, когда у нас новый начальник, меня освободят от бумажной работы.

Мира ничего не сказала, оглядывая хоспис. Зои проследила за ее взглядом. Как обычно, в семь утра в заведении царило оживление: врачи совершали обход, пациенты сидели в постели и ловили каждое их слово. Другие проводили время в комнате отдыха, цепляясь за старые привычки: слушали радио за завтраком, читали газеты или копались в своих телефонах. В общем, ничто не выбивалось из повседневной рутины. Разве что в углу сидел мужчина в такой же темно-синей униформе, как у нее, но Зои не могла его узнать.

– Кто это там беседует с миссис Тейлор? – спросила она, когда мужчина издал утробный смех, который эхом разнесся по комнате.

– Это Бен Таскер. Разве ты не познакомилась с ним вчера?

Зои отрицательно покачала головой.

– Не удалось.

– Он славный, – тепло произнесла Мира. – Иди, представься.

Когда Бен снова рассмеялся, Зои поймала себя на том, что тоже улыбается. В этом звуке было что-то очень успокаивающее. Чувствовалось, что смех искренний, от души. Зои кивнула Мире и направилась в комнату отдыха, но тут Бен обернулся, что заставило ее резко остановиться. Дело в том, что Бен Таскер оказался тем самым мужчиной, которого она отчитала за курение прошлым вечером.

Когда их глаза встретились, она почувствовала, как ее щеки вспыхнули румянцем и кровь забурлила по венам. Она вела себя так грубо. Бен был новичком, да к тому же ее боссом! Ей придется извиниться. Заставляя себя шагать уверенно, Зои попыталась изобразить теплую улыбку, игнорируя ужас, нарастающий внизу живота.

Подойдя ближе, Зои внимательно посмотрела на него. Лысый, с блестящей темной кожей и манящими глазами цвета печенья, он мало походил на того, с кем она вчера скандалила.

– Зои Эванс, – нервно выдохнула она, протягивая руку. – Я думаю, мы не совсем удачно начали наше общение.

Бен заговорил не сразу. Он оглядел ее с ног до головы, затем улыбнулся и пожал ей руку.

– Вы имеете в виду – когда набросились на меня за то, что я выкурил праздничную сигару после первого дня на моей новой работе? – В его глазах плескалось озорство.

– Что-то вроде того. – Зои почувствовала себя неловко, когда отпустила его руку. – Я не знала, кто вы такой.

– А, – кивнул Бен, и уголки его рта дрогнули, – так вы кричите только на тех, кто не является вашим боссом?

– Все было не так. – Зои снова попыталась оправдаться, но Бен только улыбнулся.

– Не беспокойтесь. Давайте просто забудем об этом.

Зои испытала облегчение.

– Как вы, осваиваетесь на новом месте?

Бен кивнул, оглядывая комнату отдыха.

– Вполне. Все выглядит мило, но это отличается от моего последнего места работы.

– Как так? – не поняла Зои.

– Масштаб другой, пациентов больше, – объяснил Бен. – Предстоит серьезная работа, и у Харперов много планов.

– У вас, как я понимаю, тоже избыток идей.

Бен кивнул.

– Проблема в том, что никогда не задерживаешься в этой роли надолго, обычно от шести месяцев до года, поэтому успеваешь только внести какие-либо изменения, а вот пожинать плоды уже не удается.

– Звучит сложно, но, по-моему, это здорово – начинать все сначала.

– Да, неплохо, – ответил Бен. Когда он замолчал, Зои увидела, как его взгляд остановился на двери, ведущей в детское отделение. – Похоже, у вас здесь больше детей, чем в моем последнем заведении, – произнес он тихим голосом. – Там мы принимали по одному каждые несколько месяцев, а тут я уже наблюдал за приемом двух ребятишек. Родители выглядели опустошенными.

– Еще бы. – Малькам особенно тяжело, но что удивительно, они всегда и самые веселые.

Бен прищурился.

– Малькам? Мне показалось, что я уловил австралийскую нотку? Откуда вы родом?

Зои улыбнулась, готовая в очередной раз повторить ответ на вопрос, который ей обычно задавали.

– Из Австралии. Точнее, из Сиднея. Я все думаю, что избавилась от своего акцента оззи, но выясняется, что нет.

– Вы не должны отказываться от акцента, – заметил Бен. – Акценты важны. Они показывают, что мы не одинаковые.

– А вы, конечно, аристократ из Бата, – добродушно поддразнила она.

– Я, любовь моя, вырос на злых улицах этого города, – он отбросил нейтральную интонацию и продемонстрировал очень убедительный акцент Уэст-Кантри.

Зои опешила.

– Вы либо очень хорошо имитируете, либо говорите правду.

– Я говорю правду. – Глаза Бена заблестели от неподдельного восторга. – Первые двадцать лет моей жизни я звучал именно так.

– И что изменилось?

– Я уехал из Бата, поступил в Оксфорд изучать биомедицину, а затем перебрался в Лондон. – Бен пожал плечами.

– Ага, – понимающе произнесла Зои. – И как же вас, выходца со злых улиц Бата, впустили в круг избранных?

– Я из меньшинства, творившего добро, – ответил Бен, как показалось Зои, немного устало, и засунул руки в карманы скрабов. – Чернокожий ребенок, умный, получил поддержку от своей матери-одиночки и соседа, который был хорош в математике. Моего рвения к учебе хватило, чтобы поступить в университет. Я стал первым в семье, кому это удалось.

Зои кивнула.

– Я тоже была первой в своей семье, кто поступил в университет.

– Что вы изучали? – спросил Бен.

– Уход за больными. – Зои ответила так, будто это было чем-то само собой разумеющимся. – Это все, чем я когда-либо хотела заниматься.

– Должно быть, это здорово, когда все спланировано с юных лет? – Бен задумался.

– Я никогда не смотрела на это под таким углом. – Зои потерла подбородок. – Но, пожалуй, так оно и было. А вы, я полагаю, не мечтали о карьере медбрата?

Бен рассмеялся.

– Ни в коем случае! Я хотел быть рэпером.

Зои захихикала вместе с ним.

– И для этого изучали биомедицинские науки? Что произошло?

– Я понял, что у меня хреново получается читать рэп, – признался он. – Словом, Дрейка из меня не вышло, зато медицина оказалась в выигрыше.

Зои уставилась на него, и в следующее мгновение ее осенило.

– Так вы тот самый Бен Таскер, который пару лет назад получил премию «Забота об умирающих»?

Теперь настала его очередь зардеться от смущения.

– Ну, я был частью очень большой команды. И принял эту награду за всех.

– Вы – автор той книги! Там все о последних стадиях умирания, интервью с пациентами, – продолжила Зои, как будто пропуская его слова мимо ушей. – О вас писали во всех газетах. Вырученные средства пошли на благотворительность, вас назвали героем, который противостоит неизбежности.

– Книга действительно была моей идеей. Но над ней работала вся моя команда, – объяснил Бен, все еще смущаясь. Он выдержал короткую паузу и сменил тему: – Можно перейти на «ты»? Зои, я бы хотел кое-что обсудить.

– Хорошо.

Бен взял ее под локоток и вывел из комнаты отдыха в укромный уголок на лестничной площадке. Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что они одни.

– Пару слов о твоих записках. Они меня беспокоят.

– Беспокоят? – эхом повторила Зои.

– Да, – кивнул Бен. – Мне нужно, чтобы ты покончила с ними.

Зои почувствовала, что ей стало нечем дышать. На мгновение она растерялась, не зная, что сказать.

– Почему? – наконец вырвалось у нее.

Бен потер затылок, и на его лице промелькнула тень неловкости.

– Я думаю, что они могут вызвать проблемы. Этим ты подвергаешь себя и хоспис ненужному риску.

Волна гнева накрыла ее.

– Ты, должно быть, шутишь!

– Я говорю серьезно. Прости, Зои, мне сказали, как эти записи важны для тебя…

– И для пациентов, – перебила его Зои. – Они счастливы, зная, что их последние пожелания будут переданы близким, а мои открытки скрашивают их пребывание здесь. Подумай, как приятно в наши дни получать что-то написанное от руки. И для пациентов особенно важно сознание того, что кто-то потратил время и потрудился написать им, подумать о них как о живых людях, а не как о тех, кто стоит на краю пропасти. Боюсь, ты даже не представляешь себе, насколько это ценно.

– Я в этом не сомневаюсь, но риски перевешивают преимущества.

– Что Карен говорит по этому поводу? – требовательным тоном произнесла Зои.

Выражение лица нового начальника посуровело.

– Я здесь главный и пользуюсь полной поддержкой высшего руководства в отношении этого и любого другого решения. Меня пригласили для устранения проблем в хосписе, и для меня эти твои письма – серьезная проблема. – Зои молчала, не позволяя себе говорить, поскольку понимала, что означает для нее и ее будущего приказ Бена. Записки были спасательным кругом не только для пациентов, но и для нее самой. – Я уверен, Зои, ты найдешь другие способы показать пациентам всю степень заботы о них. – Бен кивнул, прежде чем уйти.

Глядя ему вслед, Зои почувствовала новый приступ ярости. Ее записки были не просто прихотью. Она твердо знала, что последние слова умирающего помогали спасти тех, кто остается и продолжает жить.

Глава 6

К тому времени, как Зои вернулась домой, она довела себя до такого исступленного состояния, что потеряла дар речи, что, конечно, не ускользнуло от Сары.

– Зои, милая, что случилось? – ахнула она, когда Зои, словно зомби, прошла в гостиную.

– Я в порядке! – прорычала Зои, бросаясь на диван.

– По тебе не скажешь. – Сара вложила большой бокал красного вина в руки Зои. – На самом деле ты выглядишь чертовски ужасно. Что произошло?

Зои печально уставилась в свой бокал.

– Даже не знаю, с чего начать.

– С самого начала, – подбодрила Сара. – Давай выкладывай.

И Зои рассказала подруге все без утайки. О первой неловкой встрече с Беном, о том, как узнала, что это ее новый босс, и о полученном приказе покончить с записками, в которые она вкладывала столько любви.

– Ты шутишь! Что за придурок! Прости, Зои, как он посмел это сделать?!

– О, он смеет. – Зои издала глухой смешок. – Говорит, что я подвергаю риску себя и хоспис.

– Чушь собачья! – огрызнулась Сара. – А что Карен?

– Я не говорила с ней об этом, – призналась Зои. – Я знаю, что она оказывает Бену полную поддержку. Он практически прямым текстом напомнил мне об этом, когда велел прекратить мои записи.

– Засранец! – снова прорычала Сара.

Зои улыбнулась подруге, и Сара сжала ее коленку. Сара лучше других понимала, что записки были не просто помощью пациентам, они оставались связующей нитью между Зои и Шоном.

– И что ты собираешься с этим делать? – спросила Сара.

– Кроме фантазий о том, как я втыкаю булавки в глаза Таскеру?

– Да, помимо этого. – Сара пристально посмотрела на Зои. – Ты же не можешь с этим смириться.

Зои пожала плечами.

– А какой у меня выбор? Он – новый босс.

– Да, которого не станет через полгода или около того. – Сара потянулась за своим бокалом и сделала большой глоток. – Я бы на твоем месте продолжала это делать.

– Серьезно? – воскликнула Зои.

– Да, черт возьми, я бы так и поступила! – с воодушевлением заверила Сара. – Ему не хватило хороших манер, чтобы обсудить этот вопрос с тобой. Даже в Восточном Лондоне такое не прокатит.

Зои невольно рассмеялась над ее ужасающим акцентом кокни.

– Я не могу этого сделать.

– Почему? – Сара осушила бокал.

– Потому что меня уволят.

– Никто тебя не уволит. – Сара отмахнулась от беспокойства Зои, как от назойливой мухи. – А если такое случится, пойдешь в газеты и расскажешь о том, как тебя уволили за то, что ты записывала последние пожелания умирающих. Я уверена, что тогда мистеру Таскеру придется распрощаться со своей блестящей репутацией.

– Черт возьми! – Зои в изумлении уставилась на подругу. – Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу.

– Не забывай подливать мне вина и можешь быть спокойна на мой счет. – Сара подтолкнула свой пустой бокал к бутылке. – Уловив не слишком тонкий намек, Зои наполнила бокал Сары и освежила свой. – Серьезно, Зои, ты же не пытаешься выманивать у пациентов их пенсии. Я бы на твоем месте, возможно, поумерила свою активность, действовала более скрытно, но этот парень, Таскер, скоро уйдет.

Прикусив губу, Зои на мгновение задумалась. Сара была права. Никто ни разу не пожаловался на ее письма. На самом деле согласно опросам, проводимым в хосписе, пациенты и их семьи высоко оценивали качество обслуживания и внимательное отношение Зои к подопечным.

Поджав под себя ноги, Зои положила голову Саре на плечо.

– Спасибо тебе.

– Не за что.

– Ладно, расскажи мне о своем дне, – попросила Зои, устыдившись того, что до сих пор не поинтересовалась делами подруги.

– День как день. – Сара зевнула. – Как всегда, утомительный.

– Я так понимаю, Мэтти уже в постели? – спросила Зои. Сара кивнула.

– Сегодня она встречалась со своим отцом, поэтому сейчас совершенно измотана. Он повел ее в парк и разрешил скатываться с горок для взрослых.

– Ух. – Зои понимающе кивнула, отправляя в рот пригоршню чипсов и наслаждаясь их громким хрустом. – И все же каждому ребенку нужен отец.

– Ага, – согласилась Сара. – Я знаю, он пытается наладить с ней контакт, но почему мне достаются все скучные вещи, а ему – самое веселое? Это нечестно.

– Радость быть мамой. – Зои потянулась за следующей порцией чипсов, заработав от подруги шлепок по руке:

– Принеси себе и ешь!

Поворчав для порядка, Зои поплелась на кухню и взяла два пакетика чипсов с солью и уксусом, прихватив и пачку «Твикс» на десерт. Сжимая в руке шоколадные палочки, она почувствовала внезапный укол тоски по дому. В эту минуту она бы многое отдала за старые добрые печенюшки «Тим Там», которые залечили бы все раны. «Но как говорится, в бурю любая гавань хороша», – подумала она, разрывая обертку и вгрызаясь в шоколадный батончик. Прислонившись к столешнице, она обвела глазами кухню. В своем маленьком жилище Сара хорошо оборудовала кухоньку: темно-синие стены, белый глянцевый гарнитур, шикарные плакаты с видами Нью-Йорка. Она даже приспособила крошечный балкон, где освободила место для столика и стульев, чтобы можно было насладиться чашечкой кофе и ранним утренним солнцем вдали от городской суеты.

Зои снова вернулась взглядом на кухню и обратила внимание на толстый белый конверт формата А4, прижатый к денежному дереву на подоконнике. Она вздрогнула, когда увидела свое имя в адресе, набранном жирным черным шрифтом, и знакомый логотип заказной почты Австралии.

– Когда пришло это письмо? – крикнула Зои.

– Сегодня утром. Мне пришлось расписаться за него перед уходом на работу, – сообщила Сара, заходя на кухню. – Я подумала, что это может быть важно. Глен ведь никогда раньше не присылал заказных писем?

Зои отрицательно покачала головой и уставилась на конверт так, словно в нем лежала бомба. Она действительно не хотела его открывать. И все же было любопытно. Неужели письмо от Глена? Вряд ли у него нашлось бы время сходить на почту. Глен всегда шутил, что он механик, а не секретарь. Может, письмо от ее матери? Но Зои отбросила и эту мысль. Время от времени она разговаривала с мамой по телефону, и они переписывались по электронной почте. Рут возмущалась тем, что Зои так спешно покинула Австралию, но в отличие от сестры Мелиссы, которая жила в Мельбурне, по крайней мере, понимала причины ее поступка и всегда верила, что Зои вернется домой, когда будет готова.

– Может, из налоговой службы или что-то в этом роде? – предположила Сара.

Зои покачала головой.

– Там нет штампа налоговой инспекции.

– А это не может быть как-то связано с Шоном? – осторожно поинтересовалась Сара.

При упоминании имени сына Зои почувствовала привычную боль.

– Я не знаю, – прошептала Зои. – Но знаю наверняка, что слишком боюсь это выяснить.

– Время быть храброй, – решила Сара. – Это, очевидно, что-то важное.

Зои посмотрела на Сару. Подруга была права, и Зои, прежде чем успела передумать, схватила письмо с подоконника и вскрыла кремово-белый конверт. Вытащив пачку бумаг, она прочитала верхний лист и почувствовала, как у нее внутри все перевернулось.

Дорогая Зои,
Я писал тебе так много раз за эти годы и знаю, почему ты не отвечаешь. Ты не простила меня. Я понял это, когда пришел домой и обнаружил, что ты ушла. Я не виню тебя, потому что сам себя так и не простил. Последние два года я надеялся, что ты вернешься, но начинаю осознавать, что этого не произойдет, и знаю, что нам обоим нужно двигаться дальше.
Вот почему я думаю, что нам следует официально расстаться. Как ты увидишь из прилагаемых документов, я обратился в суд по семейным делам и подал на развод. Если ты хочешь оспорить это, тебе нужно направить в суд соответствующее уведомление, но мы так давно не вместе, что я не думаю, что ты этого захочешь. Мой адвокат свяжется с тобой, чтобы обсудить вопрос о разделе имущества, в противном случае процесс затянется на три-четыре месяца. Прости, Зои. Я люблю тебя, но так больше не может продолжаться.
С любовью,
Глен

Листок выпал из дрожащих рук Зои, она бросилась к раковине, и ее вырвало. Когда рвотные позывы прекратились, она уставилась в миску, куда извергла содержимое своего желудка. Что еще собиралась преподнести ей жизнь?

Глава 7

Ходатайство Глена о разводе вкупе с настойчивой просьбой Бена покончить с записками повергли Зои в отчаяние. В последующие две недели Зои с головой ушла в работу, как это делала всегда, когда необходимо было справиться с невзгодами и душевными травмами.

Зои вызвалась работать сверхурочно, разносила лекарства, занималась администрированием, перевязками, переливанием крови, планированием выписки и, конечно же, уходом за пациентами. Хотя Сара предлагала не уступать и продолжать вести записи, Зои убрала с глаз долой свои канцелярские принадлежности – по крайней мере, на время. Зои по-прежнему считала переписку неотъемлемой частью ухода за больными, но понимала, что в голове у нее слишком большой беспорядок, чтобы думать еще и о нарушении правил.

Правда заключалась в том, что идея Глена о разводе потрясла ее больше, чем хотелось бы признать. Хотя разлука с Гленом длилась уже более двух лет, Зои никогда не думала о разводе. Это разорвало бы ее последнюю связь с Шоном. Зои предполагала, что Глен, как и она, смирится с настоящим, не принимая прошлого и не стремясь к будущему. Но он решил иначе. И вот теперь Зои затаилась в помещении для хранения лекарств, надеясь найти успокоение.

– Можешь пойти проведать миссис Тимпсон? – прогремел Майлз, просовывая голову в дверь.

Зои подняла руку, закончив пересчитывать шприцы.

– Зачем?

– Она спрашивает о тебе, – ответил Майлз. – Думаю, вчера ты произвела на нее впечатление. Я пытался втолковать ей, что красавец оззи здесь один, но она настаивает, что хочет видеть именно тебя.

– У меня такое чувство, что она хочет пожаловаться, – Зои сникла. – Она весь день рассказывала мне, что ее подруге Аде Робертс организовали куда более достойную смерть в Святой Марии.

– Серьезно, так и сказала?

Кивнув, Зои вышла в коридор.

– Да. А еще сказала, что я пошла в медсестры только из-за денег.

Майлз прыснул со смеху.

– Пообещай, что прокатишь ее на своей «Ламбо», если ей станет грустно.

Улыбнувшись шутке, Зои последовала за Майлзом в комнату отдыха и немало удивилась, когда увидела старушку за столиком возле застекленных дверей, где та играла в карты с Беном Таскером.

Зои взглянула на Майлза в поисках объяснения, но он пожал плечами и дал ей знак, чтобы та поинтересовалась у старушки, в чем дело. Зои знала, почему Майлз бросился к ней за помощью. Миссис Тимпсон, в прошлом директор школы, не скрывала своего всезнайства. Еще не так давно она посещала «Оукс» в качестве пациентки дневного стационара, но теперь, когда борьба с раком кишечника близилась к концу, переселилась в хоспис, чтобы доживать свои последние дни.

– Как вы себя чувствуете, миссис Тимпсон? – Зои примостилась на краешке соседнего кресла.

Миссис Тимпсон оторвалась от карт и посмотрела на Зои.

– Этот молодой человек пытается забрать все мои деньги.

Гадая, не на это ли хотела пожаловаться миссис Тимпсон, Зои сердито взглянула на Бена, который прятал ухмылку за своими картами.

– Вы продолжаете разыгрывать плохие карты. Не моя вина, что вы утратили хватку, миссис Тимпсон.

Когда пожилая женщина беспомощно открыла рот, Зои увидела, что она устала и ее попытки подобрать нужные слова обречены на провал.

– Может, нам лучше вернуться в комнату и вы приляжете? – ласково предложила она.

Внезапно у пациентки проснулся азарт.

– Никуда не пойду, пока не отыграю хотя бы свою плитку шоколада.

Зои свирепо зыркнула на Бена. Может, он и босс, но она не собиралась поощрять вседозволенность. Разве азартные игры с пациенткой не такие же потенциально вредные, как ее записки? Предупреждающий взгляд Зои, казалось, возымел эффект, потому что Бен отложил свои карты и подтолкнул шоколадный батончик через стол к миссис Тимпсон.

Зои с чувством удовлетворения повернулась к бывшей директрисе.

– Медбрат Андерсон сказал, что вы хотели поговорить со мной?

Миссис Тимпсон подняла на нее озадаченный взгляд, но затем кивнула.

– Да. Я слышала о вас. Моя подруга Ада рассказывала мне, что вы записываете прощальные послания людей перед смертью.

– Ну, да, – нерешительно произнесла Зои.

– Вы все еще занимаетесь этим теперь, когда вас понизили в должности? – прямо спросила миссис Тимпсон. – Я не хочу остаться без прощального письма только потому, что вас подвергли унижению.

Раздался смешок Бена.

– Скажете тоже, миссис Ти. – Он старательно избегал взгляда Зои.

– Боюсь, я больше этим не занимаюсь, – мягко произнесла Зои.

Миссис Тимпсон ошеломленно посмотрела на нее.

– Что вы имеете в виду?

– У нас теперь новое руководство, и записи не входят в перечень моих услуг.

– Что за чушь! – рявкнула миссис Тимпсон. – Мне нужна всего лишь записка, а не операция на открытом сердце.

Зои сочувственно улыбнулась, изо всех сил стараясь оставаться дипломатичной, хотя ее так и подмывало сказать, что медбрат, который чуть не стащил плитку шоколада миссис Тимпсон, запретил выполнять столь нужную работу.

– Мне очень жаль, – выдавила Зои. – Возможно, родственник мог бы записать ваши слова вместо меня.

– Это не сработает! – воскликнула мисс Тимпсон, ее слезящиеся глаза были полны разочарования. – Мне как раз нужно оставить записку для родственника.

– Сожалею. Мне действительно жаль. Я могу сделать для вас что-нибудь еще?

Короткая вспышка огня, которая оживила пожилую даму, погасла, и она безнадежно покачала головой.

– Не могли бы вы отвезти меня обратно в мою комнату?

– Конечно.

Разворачивая кресло миссис Тимпсон, Зои встретилась взглядом с Беном. На фоне разочарования миссис Тимпсон Зои ожидала увидеть в его глазах намек на извинение, но нет, его взгляд оставался безучастным. Уязвленная равнодушием своего нового босса, она вдруг поняла со всей ясностью, что была права с самого начала. Еще в момент первой встречи с Беном Таскером у нее мелькнула мысль, не наткнулась ли она на неотесанного чурбана. Единственная разница заключалась в том, что теперь она точно знала ответ.

Глава 8

Вернувшись в комнату отдыха спустя треть часа, Зои увидела, что Майлз проверяет дозаторы для дезинфекции рук. Услышав шаги за спиной, он обернулся и ослепительно улыбнулся Зои.

– Ты в порядке?

– А почему ты спрашиваешь?

– Потому что взгляды, которыми ты ранее одаривала нашего босса, заставили меня задуматься, не собираешься ли ты вытолкнуть миссис Тимпсон и обрушить инвалидное кресло ему прямо на голову.

Представив себя размахивающей инвалидным креслом в комнате отдыха, Зои рассмеялась. Это внесло бы разнообразие в привычные развлечения, которые ограничивались головоломками, судоку и послеобеденным чаепитием.

– Да, я в порядке.

Майлз кивнул.

– Просто подумал, что возникла некоторая напряженность, к тому же ты всегда уклоняешься от совещаний для персонала, которые он созывает…

– Я была занята, – возразила Зои.

– Как скажешь. – Майлз протер кресла антибактериальным средством. – Но всякий раз, когда всплывает его имя, ты не говоришь ни слова.

– Это называется профессиональным поведением.

– И не только. – Майлз бросил на нее понимающий взгляд. – Серьезно, Зои, ты можешь поговорить со мной, если тебя что-то беспокоит.

На мгновение у Зои возникло желание отшутиться, но, увидев искренность на лице Майлза, она передумала. Порой он действовал из лучших побуждений.

– Все в порядке. – Она вздохнула – Я просто пытаюсь приспособиться, не более того.

– В каком смысле?

Зои пожала плечами.

– Я не знаю, перемены даются тяжело, а тут еще наш новый босс запретил мне вести записи и доставлять их.

Широкие губы Майлза искривились в недоверии. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут его взгляд скользнул поверх ее плеча, и выражение лица изменилось.

– Добрый день, Бен, как дела?

– Хорошо, спасибо. Ты как?

Зои обернулась и посмотрела на босса, застывшего в дверях. Ей показалось или он действительно выглядел застенчивым?

– Грех жаловаться, – спокойно ответил Майлз. – Что-нибудь нужно?

Бен двигал взад-вперед руками, избегая взгляда Зои.

– Я пытался найти личные дела сотрудников. В отделе кадров сказали, что вы держали их здесь, внизу.

– Раньше так и было. Карен перенесла их в свой офис, когда ты приступил к работе. Как человек старой закалки она любит, чтобы все было на бумаге и под рукой.

– Разве все это не хранится в компьютере? – Бен выглядел обеспокоенным.

Зои кивнула.

– Карен предпочитает физическое резервное копирование.

Еще одна хмурая складка пересекла его лоб.

– Вот уж не думал. Мне придется поговорить с ней об этом, могут возникнуть проблемы с соблюдением требований, не говоря уже об Общем регламенте защиты персональных данных.

Зои не осмеливалась взглянуть на Майлза, зная, что расхохочется, если их глаза встретятся.

– Карен на курсах и вернется только в пятницу, – объяснила Зои.

Бен почесал лысую голову.

– Спасибо. Хотя она будет завтра на вечеринке. Возможно, тогда и поговорю с ней.

При упоминании о мероприятии Зои почувствовала прилив страха. Она и в лучшие времена ненавидела эти светские тусовки, поэтому надеялась найти предлог, чтобы слинять и на этот раз.

– Может, оставим это, а? – добродушно предложил Майлз. – Все-таки вечеринка. Карен захочет принарядиться и распустить волосы.

– В самом деле? – Бен выглядел изумленным. – Она кажется такой серьезной дамой.

– Не все время. Она хоть и профессионал, но умеет повеселиться, – раскрыл все карты Майлз.

Зои не совсем поняла, кому Майлз адресовал свое едкое замечание, но времени на раздумья не было, поскольку Бен кивнул в знак благодарности и повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, как тебе новая работа? – бросил вдогонку ему Майлз.

Бен улыбнулся, остановившись в дверях.

– Спасибо, ценю твою заботу. Работа оказывается сложнее, чем я ожидал.

Майлз приподнял бровь:

– Есть какая-то причина?

– Не совсем. Возможно, трудностей чуть больше. Это заведение было на последнем издыхании, прежде чем его выкупили Харперы.

– Все было не так уж плохо, – запротестовала Зои. Она знала, что в «Оукс» были проблемы, но весь персонал неустанно работал, чтобы пациенты чувствовали себя комфортно. Кем возомнил себя этот корпоративный идиот? Кем-то вроде спасителя?

– Может, и нет, – произнес Бен. – Но известно ли вам, что «Оукс» раньше принадлежал семье Харпер – я имею в виду здание?

Зои кивнула:

– Миссис Харпер упоминала об этом. Говорила, что ненавидит это место.

Теперь удивление настигло Бена.

– Надеюсь, что нет. Саймон приложил немало усилий, чтобы выкупить этот дом для нее.

– Я не думаю, что она этого хочет. – Зои рассмеялась. – Впрочем, люди зачастую не стремятся выяснить, что лучше, и действуют не думая.

Колкость не ускользнула от Бена, и тот сердито посмотрел на Зои. Она отвернулась, выглянув в высокое окно. Летнее солнце проникало сквозь стекло, лучи золотистого света придавали комнате яркое теплое сияние, и Зои увидела виллу в другом ракурсе. Исчезли кресла с подголовниками и потрепанные журналы на столиках. Зои мысленно представила великолепное семейное гнездо, где дети резвятся на лужайке, а взрослые наблюдают за ними с коктейлями в руках под музыку патефона в углу. Чем не идиллия?

– Неплохое местечко, чтобы провести свои последние дни, – нарушил тишину Майлз.

– Бывает и хуже. – Бен взглянул на часы. – Ладно, мне пора.

С этими словами Бен ушел, снова оставив Майлза и Зои наедине.

– Придурок, – пробормотал Майлз, как только Бен оказался вне пределов слышимости.

Оба рассмеялись, и Зои стало легче, будто тяжесть наконец упала с плеч.

– Спасибо тебе за это, – сказала она, успокаиваясь.

– Нет проблем. – Майлз игриво подтолкнул ее плечом.

Зои осенила мысль.

– Раньше ты так же надо мной смеялся?

При виде беспокойства на лице Зои Майлз криво усмехнулся.

– Нет, ну, во всяком случае, не часто.

Зои прищурилась в притворном ужасе. На самом деле она знала, что порой полезно выпустить пар, и не возражала против того, чтобы стать объектом для шуток, если это помогало поднять людям настроение. Желание подколоть босса было естественным.

– Так что ты собираешься делать с этими записками? – напомнил ей Майлз.

– Что я могу сделать? – Зои пожала плечами.

– Продолжай вести свои записи, – твердо посмотрел на нее Майлз. – Ты слышала этого парня. Таскер думает только о том, как бы угодить Харперам. Ему плевать, чем ты там занимаешься.

– Ты говоришь, как Сара, – задумчиво произнесла Зои, снова устремляя взгляд на парк, раскинувшийся за окном. Мира сидела на скамейке, болтая с кем-то из пациентов, в то время как ее спутница подняла лицо к солнцу, благодарная девушке за передышку. Зои подумала о том, что именно те мелочи, которые делали для своих пациентов медсетры, имели большое значение. К таким мелочам Зои относила и записки, которые писала и доставляла сама.

Бен Таскер понятия не имел об этом. Его главная забота – лебезить перед Харперами и следить за тем, чтобы были заполнены анкеты и проставлены галочки в опросных листах. Это не уход за больными, а очковтирательство. В том числе и поэтому Зои не рвалась в руководители.

– Знаешь что? – Улыбка расплылась на лице Зои. – Ты прав. Я не откажусь от записок, и если Бену Таскеру это не нравится, он может засунуть свое мнение туда, где не светит солнце.

Глава 9

На следующий день Зои пришла на работу пораньше и во всеоружии: не только с вечерним платьем в рюкзаке, но и с блокнотом и ручкой. Проходя мимо комнаты отдыха, она увидела, как Майлз наполняет чайник, и помахала ему рукой.

Майлз с интересом оглядел ее с ног до головы.

– Это то, о чем я думаю?

Зои похлопала по внешнему карману рюкзака, где лежали блокнот и ручка.

– Именно.

– Ты просто супер! – Изумрудно-зеленые глаза Майлза заискрились от восторга. – Так ты хочешь, чтобы я отвлек Бена, если увижу его?

– Наверное, так будет лучше. Хотя он должен прийти только через час, так что, надеюсь, мне хватит времени.

– Вперед, девочка, – подбодрил ее Майлз.

Воодушевленная поддержкой Майлза, Зои направилась в комнату миссис Тимпсон. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь, но почти сразу была встречена ее окриком:

– Не маячь там!

Чувствуя себя непослушной школьницей, Зои стояла в изножье кровати миссис Тимпсон. Старушка выглядела бледной, а большие круглые глаза казались маленькими бусинами на фоне серой кожи.

– Я подумала, что все-таки могла бы помочь вам с той запиской. Вы еще хотите ее оставить?

Глаза миссис Тимпсон ожили.

– Почему же ты передумала?

Промелькнула мысль солгать, но что-то в выражении лица женщины остановило Зои.

– Я полагаю, что так будет правильно, даже несмотря на то, что мне больше не разрешают вести записи. У нас произошла смена руководства, и теперь некоторые считают, что прощальные послания могут принести вред.

– Что за чушь! – воскликнула миссис Тимпсон. – Я никогда не соглашалась с бюрократией, еще работая в школе, не отступлюсь от этого и сейчас. Бюрократия и есть главная помеха.

– Не могу не согласиться, – искренне подтвердила Зои.

Миссис Тимпсон некоторое время молчала, наблюдая за Зои из постели.

– Полагаю, если я приму твое предложение, мне нужно будет держать рот на замке? – Когда Зои кивнула, глаза бывшей директрисы заискрились весельем. – Я всегда питала слабость к нарушителям правил. Люблю людей с огоньком.

Зои хихикнула, и от напряженной атмосферы не осталось и следа.

– Вы хотите, чтобы я записала несколько слов сейчас или мне зайти попозже?

– Ни то, ни другое, – резко ответила миссис Тимпсон. – Я уже написала свое письмо. Оно в ящике прикроватной тумбочки, не могла бы ты достать его для меня?

Зои полезла в тумбочку. Среди пары книг в мягкой обложке она нашла письмо. Повертев в руках белый конверт «Базилдон бонд», она увидела, что он адресован миссис В. Смит.

– Ты могла бы доставить его лично в руки? Содержание деликатное, и для моей сестры это может обернуться потрясением. Если кто-то побудет рядом с ней, пока она читает письмо, будет здорово. – Зои сразу все поняла и кивнула. – Это предназначено только для моей сестры, – строго указала миссис Тимпсон, прежде чем выражение ее лица смягчилось, – но дай ей понять, что я серьезно продумала каждое слово, хорошо?

– Конечно, – заверила ее Зои.

Зои провела остаток дня в ужасе от ожидания вечеринки, и когда все завертелось, ей хотелось одного – пойти домой. Однако она знала, что ее соседка и Карен этого не допустят.

– Черт возьми, ты только взгляни на это! – воскликнула Сара, заходя в комнату отдыха.

Оглядевшись вокруг, Зои посмотрела на происходящее глазами своей подруги. Скрипач наигрывал, как она подозревала, Бетховена, пока гости вели светские беседы. Студентки-медсестры в элегантной черно-белой униформе разносили подносы с канапе и бокалами шампанского.

– Обычно хоспис выглядит не так, – объяснила Зои.

– Догадываюсь. – Сара улыбнулась, когда поймала взгляд официанта с полным подносом шампанского. Потянувшись за двумя бокалами, она вручила один из них Зои. – Так, напомни мне, по какому поводу собрались?

– Поприветствовать Харперов и персонал, который они привели с собой, а это, я полагаю, Бен и куча офисных клерков. – Зои уже чувствовала себя не в своей тарелке среди блестящей публики.

Медсестра не особо заботилась о своей внешности и ограничилась тем, что просто приняла душ, провела расческой по волосам и надела старое платье в цветочек и туфли на плоской подошве. Она думала, что и так сойдет, но Сара и все остальные выглядели куда более изысканно в нарядных платьях и с вычурными прическами.

Краем глаза Зои увидела, как в комнату заходят Майлз вместе с Беном и женщиной, которую она приняла за спутницу босса.

Сара помахала рукой:

– Майлз, привет!

– Сара, сто лет тебя не видел! – Майлз наклонился, чтобы поцеловать Сару в щеку, не обращая внимания на Зои. – Выглядишь великолепно.

Зои закатила глаза. Хотя была вынуждена признать, что Сара в бирюзовом облегающем платье и золотых серьгах действительно выглядела потрясающе.

– Спасибо. – Сара слегка зарделась от комплимента. – Ты и сам неплохо смотришься.

– Ну, а иначе не жить. – Майлз поправил блейзер, надетый поверх накрахмаленной белой рубашки. – Зои, может, ты под страхом смерти хотя бы попытаешься?

– Эй… – начала было Зои, но Бен прервал ее:

– Не будь таким чертовски грубым, Майлз. Я думаю, ты чудесно выглядишь, Зои, и этот красный принт тебе очень идет.

Зои застенчиво улыбнулась.

– Он просто дразнил, Бен. Майлз как очень назойливый младший брат.

Бен выглядел немного сбитым с толку объяснением Зои.

– Хорошо. – Он повернулся к своей спутнице. – Это Кэндис.

Зои пожала протянутую руку женщины.

– Приятно познакомиться. Ты – девушка Бена?

Кэндис откликнулась громким смешком, сверкая белоснежными зубами. Женщина, безусловно, была очаровательна – в ярко-зеленом шелковое платье, туфлях в тон на высоченном каблуке и красном шарфе, туго обернутом вокруг головы. Словом, гламурная дива – как раз во вкусе Бена, как предполагала Зои.

– Нет, – хихикнула Кэндис, бросив на Бена многозначительный взгляд. – Он как раз и есть мой чересчур назойливый младший брат.

Бен закатил глаза.

– Младший всего на две минуты.

– Так вы близнецы? – удивился Майлз.

– Практически сиамские, – Кэндис улыбнулась брату. – Живем вместе.

– Вау! – воскликнула Сара. – Я бы не смогла жить со своей сестрой.

– Поверь мне, бывают моменты, когда я чувствую то же самое, – съязвил Бен.

– Ха! Ты бы пропал без меня, – добродушно посмотрела на него Кэндис.

– В твоих мечтах, – поддразнил Бен. – Я терплю это только ради того, чтобы позволить себе жилье в аристократическом районе города.

– Считай, тебе повезло, что моя жирная зарплата банковского служащего поддерживает твой ленивый образ жизни, – выпалила Кэндис, хватая еще два мини-чизбургера с подноса официанта.

Зои нравилась теплота этой женщины.

– Так вы живете в одном из тех георгианских особняков? Я бы убила за возможность там жить.

– Мне бы тоже пришлось, если бы не Кэндис, – снова пошутил Бен. – Зарплаты медбрата не хватило бы и на конуру.

– Та, что я арендую, ничем не лучше, – сказал Майлз со вздохом.

Сара игриво подтолкнула его локтем.

– Держу пари, это замечательная конура.

Майлз смутился.

– В общем-то, да, но тебе лучше зайти как-нибудь и посмотреть своими глазами.

– Это приглашение? – Сара улыбнулась и сделала глоток напитка.

Зои почувствовала вспышку досады. Возможно, она и любила своего коллегу, но его репутация ловеласа была легендарной, и многие в хосписе задавались вопросом, осталось ли на спинке его кровати свободное место для новых зарубок.

– Ты родом из Австралии? – обратилась к Зои Кэндис, прерывая ее мысли.

– Мы с Зои оба оззи, – усмехнулся Майлз. – Хотя я из Дарвина, а Зои – сиднейская девушка. Однако в отличие от Зои я жду не дождусь возвращения на родину.

– Не думаю, что Австралия чувствует то же самое, – поддразнила Зои. Вымученный разговор в нерабочее время начинал действовать ей на нервы, как и столь близкое общение с Беном. Она смотрела на него, испытывая некоторое удовольствие от того, что ослушалась его приказа. Заметив проходящего официанта с подносом шампанского, Зои взяла себе два бокала и улыбнулась Кэндис, когда та подмигнула и сделала то же самое.

– И как долго вы оба здесь пробудете? – спросила Кэндис, делая большой глоток.

– У меня двухлетняя спонсорская виза, – ответил Майлз, – но она заканчивается в следующем году.

– И у тебя не возникало соблазна остаться? – настаивала Кэндис.

– Никогда за миллион лет! – твердо проговорил Майлз. – Здесь так холодно.

– Говоришь как типичный оззи. – Сара рассмеялась.

– Не припомню, чтобы я когда-либо говорила такое, – возразила Зои.

– Но ты же не планируешь уезжать, – заметила подруга.

Кэндис повернулась к Зои.

– Что подтолкнуло тебя к решению поселиться здесь насовсем?

– Я чувствовала себя неуютно в Австралии. – Зои прибегла к объяснению, которое всегда давала незнакомым людям. – Я родилась до 1983 года, поэтому имею право на постоянное проживание в Великобритании и, значит, могу оставаться здесь столько, сколько захочу.

– Но ты, должно быть, скучаешь по своей семье? – Глаза Майлза были полны недоверия.

Но Зои только пожала плечами.

– Мы поддерживаем связь.

– И ты ни разу не возвращалась? – спросила Кэндис с набитым бургером ртом. – Моя мама устроила бы мне хорошую порку, если бы я уехала из дома с концами. Твоя семья, должно быть, очень понимающая.

– С ними все в порядке. – Зои чувствовала себя неловко. – Я так понимаю, ваша мама живет по соседству?

– Да, если считать ее адресом крематорий, – ответила Кэндис.

– Она умерла четыре года назад, – объяснил Бен.

– Прошу прощения, – смутилась Зои.

– Не стоит, – мягко произнесла Кэндис. – У нее была замечательная жизнь. Мы скучаем по ней, но именно она научила нас проживать каждый день так, будто он последний, что мы и делаем.

– Вот почему я по субботам гоняю на «Астон Мартин» в Сильверстоуне, – добавил Бен со счастливой усмешкой.

Кэндис рассмеялась.

– Не вини за это маму. Ты делаешь это, потому что хочешь почувствовать себя Джеймсом Бондом!

– Кто ж не хочет? – с притворной серьезностью заметил Майлз.

– Я, – вставила Зои.

– Да, но с тобой не повеселишься, – простонал Майлз. – Кульминация твоей недели – стирка трусиков!

– Эй! – Зои приготовилась снова приструнить Майлза. – Если хочешь поговорить о веселье, может, для начала подсчитаем, сколько медсестер по всему юго-западу ты уложил в постель?

Майлз покраснел, и Зои почувствовала еще одну вспышку удовлетворения, которое длилось недолго, поскольку заговорил Бен:

– Вам обоим стоит угомониться. Вы представляете хоспис. И, Зои, больше не бери по два бокала, это неприлично на рабочем мероприятии.

Зои захлестнула ярость от такого унижения, и она уже порывалась что-то сказать, когда заметила, как Майлз одними губами вымолвил: «Придурок». Она ухмыльнулась, и тут к ним присоединился Саймон Харпер:

– Веселитесь?

Зои приветственно кивнула хозяину хосписа, пробегая взглядом по его темно-синему костюму, явно сшитому на заказ, а не купленному в магазине. Она шагнула назад, позволяя ему влиться в их круг.

– Я слышал, ваша мать раньше жила здесь, сэр? – обратился к Харперу Майлз.

– Да, я подумал, что было бы правильно, если бы старый дом вернулся к семье. Мой дед проиграл его в карты. – Мистер Харпер печально улыбнулся этому признанию. – Хотя не уверен, что маме понравилась моя идея.

– Я уверен, что это не так, – дипломатично заметил Бен.

Зои закатила глаза.

– Люди не всегда хотят возвращаться в прошлое.

– Довольно, Зои! – резко произнес Бен.

Услышав упрек, Зои испытала новый прилив гнева. Она приготовилась огрызнуться, когда поймала взгляд Кэндис и уловила в нем смущение. Меньше всего ей хотелось расстраивать его сестру.

Мистер Харпер одарил их сдержанной улыбкой.

– Что ж, рад всех вас видеть, хорошего вечера.

Когда хозяин хосписа удалился, она почувствовала, как Бен сверлит ее взглядом.

– Сестра Эванс, я думаю, нам с вами пора побеседовать. Завтра с утра прошу ко мне в кабинет.

Глава 10

На следующее утро Зои сидела за столом на сестринском посту, сжимая в руках кружку с холодным кофе и просматривая свою электронную почту. Она чувствовала себя разбитой: не стоило так переусердствовать с шипучкой после стычки с Беном и мистером Харпером. Вернувшись с вечеринки, она отрубилась и спала так крепко, что пропустила звонок будильника. Не решаясь опаздывать вдобавок ко всему прочему, она пробежалась расческой по волосам, плеснула немного воды на лицо и надела вчерашние скрабы, мысленно поклявшись переодеться и принять душ на работе, чего до сих пор еще не произошло.

Вместо этого она пялилась на экран компьютера, проклиная себя за непрофессиональное поведение. Бен уедет через несколько месяцев. Все, что ей нужно – это набраться терпения и переждать временные неудобства.

Продолжая просматривать почтовый ящик, она отсеивала обычные уведомления, приглашения на совещания, напоминания о запирании дверей в нерабочее время, прежде чем наткнулась на письмо, отправленное Беном ранее тем утром. Открыв его, она обнаружила официальное напоминание прийти к нему в кабинет ровно в девять. Внутри все перевернулось, и на мгновение Зои подумала, что выпитый кофе попросится обратно. Она задавалась вопросом, не собирается ли Бен уволить ее. А между тем у нее кроме этой работы ничего и не было.

– Ты выглядишь так, словно жалеешь, что не вернулась на Бонди-бич, – раздался громкий голос.

Подняв глаза, Зои увидела Майлза и почувствовала, как волнение улеглось, когда тот весело улыбнулся ей. Усевшись рядом, Майлз протянул ей картонный стаканчик с кофе из кофейни напротив.

Она с подозрением посмотрела на Майлза, затем на кофе.

– Почему ты принес мне приличный кофе вместо той гадости из столовой? Что тебе нужно? Что, обрюхатил кого-то из медсестер? – ахнула Зои. Она поставила свою кружку на стол и отшатнулась от стаканчика, как от боевой гранаты.

Майлз закатил глаза и вложил стакан в руку Зои.

– Не глупи. Может, мне и нравятся женщины, но даже я не гажу там, где ем. Просто подумал, что тебе, возможно, не помешает заряд кофеина. Ночка выдалась та еще.

Скорчив гримасу, она с благодарностью сделала глоток флэт уайта.

– Не напоминай.

– Нет, с тобой все в порядке. – Майлз игриво подтолкнул ее в бок. – Ты сказала только то, что нужно было сказать. Миссис Харпер говорит всем, кто готов слушать, что она ненавидит это место. Не твоя вина, что сын ее не слышит.

– Спасибо, – выдавила она из себя, отставляя стакан.

Она присмотрелась внимательнее к бумажному стаканчику и, к своему удивлению, увидела сбоку надпись, сделанную черным фломастером:

Ты потрясающая, никогда не забывай об этом!
Майлз, xx

Она рассмеялась, показывая язык своему коллеге.

– Спасибо. Мне сейчас нужны такие слова.

– Нервничаешь из-за предстоящей встречи с Беном?

– Немного, – призналась Зои. – Он может уволить меня.

– Да не собирается он тебя увольнять, – заверил Майлз, закатывая глаза, когда мимо прошла Карен.

Увидев их, директор улыбнулась.

– Вы оба выглядите так, будто хорошо провели время прошлым вечером.

– Все было в рамках. – Майлз пожал плечами. – Только голова с утра побаливает.

Услышав это признание, Карен рассмеялась.

– Как, по-твоему, я себя чувствую? Тебе, по крайней мере, сегодня утром не нужно проводить презентацию с похмелья.

Зои сочувственно сморщила носик.

– Ты не можешь провести ее покороче? Любой, кто был на вечеринке, был бы благодарен за возможность закрыть глаза хоть на секунду.

– Забавно, что ты об этом подумала. – Карен перегнулась через стол. – У меня в офисе есть видео, которое я хочу им показать, так что у меня будет минут сорок, чтобы посидеть и выпить кофе. – Зои расхохоталась. Это было так непохоже на Карен, непревзойденного профессионала. – Мне нужно поговорить с тобой о миссис Тимпсон, пока ты здесь, – продолжила Карен.

При упоминании этого имени Зои собрала волю в кулак.

– Да?

– Боюсь, она умерла прошлой ночью.

– Мне так жаль это слышать. – Зои надеялась провести чуть больше времени с бывшей директрисой после того, как открыла в ней озорную сторону.

– О чем вы тут сожалеете? – спросил Бен, возникший из ниоткуда. Зои нахмурилась. Он выглядел таким свежим и профессиональным в выглаженной униформе, с ухоженной бородкой. Она даже уловила тонкий аромат Acqua di Parma. Без сомнения, в то утро он принимал душ дома.

– Миссис Тимпсон умерла прошлой ночью, – вставил Майлз.

– О, учительница? Какая досада, – молвил Бен. – Она пробыла с нами не очень долго.

– Порой так оно и бывает. Я думаю, мы скрасили ее последние дни, – изрек Майлз.

– Я уверена, что нам это удалось. Мира была с ней до самого конца, – объяснила Карен.

– У нее нет семьи? – Бен выглядел удивленным.

Карен покачала головой.

– Думаю, что нет. Хотя она была довольно настойчива насчет письма для своей сестры. Зои, ты что-нибудь знаешь об этом?

Вот оно. Не зря она собиралась с духом. Зои приготовилась ответить, когда зазвонил телефон. Подняв трубку, она одними губами произнесла вежливое «прошу прощения», обращаясь к Бену и Карен.

Отвечая на вопросы родственницы пациента о часах посещения, она заметила, что Бен и Карен уже удаляются по коридору, и ее охватило облегчение. К тому времени, как Зои положила трубку, она испытывала почти эйфорию, но это чувство быстро развеялось под удивленным взглядом Майлза.

– Тебе повезло, подруга.

– Это всего лишь отсрочка. Он спросит меня о том письме во время нашей беседы, и что мне тогда делать?

– Ой, забудь. – Майлз нахмурился. – Что ты должна была сделать – оставить без внимания последнюю просьбу умирающей? – Вероятно, да. – Застонав, Зои легонько стукнулась головой об стол. – Мне надо было сказаться больной этим утром.

Майлз игриво подтолкнул ее локтем.

– Все будет в порядке. Таскер знает, что с тобой ему повезло. Он не станет портить отношения.

Подняв голову, она в отчаянии посмотрела на Майлза.

– Ты думаешь?

– Я знаю, – мягко произнес Майлз. – Тебя здесь все так любят, особенно я. Мы не допустим ничего плохого, а если что случится, Сара мне просто яйца оторвет.

Представив эту картину, Зои рассмеялась.

– Значит, Сара, да?

Майлз покраснел.

– Ну, она очень даже ничего. Для британки.

Зои кивнула.

– Это понятно, только не подкатывай к ней, хорошо? Она не одна из твоих медсестричек, с которыми можно переспать, чтобы тотчас забыть о них. Она через многое прошла, и у нее ребенок.

– Что ты меня предостерегаешь? – нахмурился Майлз.

– Это я очень вежливо говорю тебе: отвали. Сара не для тебя.

– Знаешь, Зои, она мне действительно нравится. Она не такая, как все.

– Да-да. – Зои закатила глаза и снова повернулась к экрану компьютера.

– Я серьезно. – Майлз не унимался. – Но я ей не интересен. Она слишком занята работой и своей дочерью.

– Жизнь Сары сложна, – уже без шуток заговорила Зои. – Как и для любого родителя. Когда она будет готова, ей захочется нормальных отношений, и если ты действительно настроен серьезно, тебе нужно будет отнестись к ней с пониманием.

– Я же не полный идиот, Зои! – прорычал Майлз. – Я все прекрасно понимаю.

С этими словами Майлз поднялся и направился в комнату отдыха. Зои посмотрела ему вслед. Майлз был очень милым парнем, но, не будучи родителем, никогда бы не понял сложностей в жизни Сары, как и того, что ребенок всегда будет на первом месте. В сознании всплыл образ Шона, и Зои вновь подумала о том, что никогда и ни на кого его не променяет.

Глава 11

Час спустя Зои осторожно постучала в дверь кабинета Бена. Через несколько секунд она услышала шаги с другой стороны, затем дверь широко распахнулась, и ее приветствовал неулыбчивый специалист по устранению проблем.

– Зои. Заходи. Как голова?

Она почувствовала укол вины.

– Нормально.

– Хорошо. – Бен убрал стопку книг со стула, чтобы она могла присесть. – Извини за беспорядок, у меня еще не было возможности обустроиться.

– Все в порядке. – Зои уселась на жесткий пластиковый стул, предложенный Беном.

Она окинула взглядом захламленный крошечный кабинет. На полу лежали стопки книг, стол загромождали папки с документами, два растения в горшках, ежедневник, а центральное место занимали три бутыли с лекарством от несварения желудка. Что выделялось в этом хаосе, так это фотография в рамке, на которой Бен был запечатлен в мантии и шапочке выпускника, а Кэндис улыбалась рядом с ним.

– Могу я предложить тебе кофе? У меня тут одна из этих новомодных игрушек, – он жестом указал на кофеварку Nespresso, примостившуюся на краю стола.

Зои восхищенно присвистнула.

– Ее здесь не было, когда этот кабинет был моим. Да, пожалуйста!

Пока Бен готовил кофе для них обоих, Зои незаметно вытерла ладони о брюки-скрабы. Она была сплошным клубком нервов.

– Я тут кое о чем подумал. – Бен передал ей кружку, наполненную темной жидкостью. – Как-то мы с тобой плохо начали. Я здесь почти три недели, и, похоже, наши отношения становятся все хуже и хуже. Такое чувство, что ты меня не уважаешь.

Зои поставила свою кружку на расчищенный угол стола и расправила плечи.

– Уважение нужно заслужить.

– Может, и так, – Бен прислонился к оконной раме, – но к профессионализму это не относится. С момента нашей первой встречи ты проявляешь враждебность, грубость и не оказываешь никакой помощи. Более того, ты подрываешь мой авторитет в глазах других медсестер, и это должно прекратиться.

Зои ахнула.

– Никогда в жизни меня не обвиняли в непрофессионализме.

Бен поставил свою чашку на подоконник и скрестил руки на груди.

– Меня убеждали в том, что ты – профи, но я этого не увидел. Я вижу лишь медсестру, взбешенную тем, что ей не удалось настоять на своем, и теперь она вымещает это на мне, на всей сестринской бригаде и в том числе на пациентах. Ты ведешь себя как избалованный ребенок.

В ответ на оскорбления Зои издала глухой смешок.

– И ты называешь это профессиональным поведением? Я уверена, у кадровиков случился бы праздник, если бы они слышали, как ты только что говорил со мной.

– Ты невыносима! – огрызнулся Бен.

– Может, я и невыносима, но зато права. – Зои подалась вперед, закусив удила. – Не забывай, я раньше выполняла твою работу.

– И ты оставила это место в таком состоянии, что хоспису понадобился траблшутер, чтобы исправить твои ошибки! – выстрелил Бен.

Они злобно уставились друг на друга, но в конце концов первым не выдержал Бен.

– Прости, мне не следовало так говорить. – Он вздохнул. – Это было непрофессионально.

– Думаю, это более чем непрофессионально, – спокойно заметила Зои, – но я принимаю извинения.

– Но ты понимаешь, к чему я клоню? – Бен теперь говорил уже усталым тоном. – Мы не можем продолжать в том же духе. Мне жаль, что ты недовольна моим решением насчет записок, но оно остается в силе.

– Разве я говорила обратное?

– Нет, но ты взяла письмо миссис Тимпсон, не так ли? – справедливо заметил Бен.

Зои кивнула. Она гордилась обслуживанием, которое предлагала пациентам, и не собиралась лгать.

– Где оно? – Бен устремил на нее холодный и неумолимый взгляд.

Сунув руку в карман брюк, она достала письмо, которое ей передали накануне.

– Отдай его мне, – приказал он.

– Нет.

Бен сощурился.

– Отдай мне письмо.

Зои отрицательно покачала головой.

– Миссис Тимпсон попросила меня лично доставить письмо, и я выполню ее просьбу, нравится тебе это или нет.

– Зои Эванс, ты ступаешь по чрезвычайно тонкому льду. Я уже говорил – больше никаких записок.

– И, чисто технически, я этого не делала. Миссис Тимпсон просто попросила меня доставить письмо, написанное ею собственноручно! – произнесла Зои с торжествующим видом.

Бен провел языком по зубам и покачал головой.

– Я заметил, как ты уклонилась от ответа, когда Карен прямо спросила тебя, получила ли ты письмо от миссис Тимпсон.

– И тот факт, что она спросила меня об этом, наводит на мысль, что Карен не знает о твоем запрете на записки, – возразила Зои.

– Нет, она не знает, но Карен согласилась бы со мной, – глубокомысленно произнес Бен. – Она говорила тебе, что у меня есть идеи для хосписа, и попросила оказать поддержку. А теперь думай сама, Эванс. Твои записи больше не вписываются в программу развития хосписа, как и твое отношение к делу.

– Возможно, тебе не нравится, как я вела дела раньше, но не говори мне, что показатели удовлетворенности пациентов не были высокими, потому что они, безусловно, были намного выше, чем теперь, когда ты встал у руля. У тебя нет ни капли сострадания к пациентам, а сострадание – основа нашей работы.

Зои с вызовом посмотрела на своего босса. Они оказались в тупике, и молчание протянулось между ними вечностью.

– Зои Эванс, я делаю тебе устное предупреждение, – произнес Бен теперь уже тихим голосом. – Это предупреждение останется в твоем трудовом деле в течение шести месяцев. Если твои действия на рабочем месте не изменятся и не улучшатся, я вынесу тебе письменное предупреждение. Я ясно выражаюсь?

Зои стало не по себе. Никогда еще ей не выносили официального предупреждения. Но она не позволила бы себе сломаться перед этим человеком, не доставила бы ему такого удовлетворения.

– Да, сэр.

– Хорошо, – закончил Бен. – Я буду внимательно следить за тобой и твоей работой. Если я обнаружу, что ты причастна к написанию или доставке записок в этом хосписе, будут приняты дополнительные меры дисциплинарного воздействия. Это понятно?

– Да, сэр.

Ее сердце колотилось так громко, что она была уверена – Бен мог это слышать. Все, чего она хотела – это поскорее убраться из кабинета.

– Что касается письма, только что полученного от миссис Тимпсон, ты доставишь его, но я пойду с тобой, во избежание недоразумений, – отчеканил Бен.

– Что? – вымолвила Зои, задыхаясь от возмущения. – В этом нет необходимости.

– О, поверь мне, Эванс, это крайне необходимо, – хрипло произнес Бен. – Споры здесь неуместны. Есть вопросы?

– Нет. – Зои как будто оцепенела и вряд ли могла сказать что-то еще.

– Хорошо, тогда уходи! – прогремел Бен.

Зои молча вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, и бросилась в ближайший женский туалет. Запершись в кабинке, она дала волю горячим злым слезам и в отчаянии рухнула на пол.

Глава 12

После выволочки, устроенной Беном, вот уже две недели Зои повозможности работала в ночные смены, что не ускользнуло от внимания Карен. Застав Зои в пустой комнате для персонала утром в пятницу, Карен не стала тратить время на душещипательные разговоры и перешла сразу к делу:

– Зои, это смешно. – Она уперла руки в боки. – Я полагалась на тебя, твою помощь в этот переходный период, а вместо этого ты в десять раз усложнила мне работу. Не думай, что я не заметила, как ты меняешь свои смены, чтобы работать почти каждую ночь, избегая Бена.

– Извини. – Зои охватило чувство вины. Карен была хорошей начальницей, и она была добра к ней, поэтому Зои испытывала чувство большого уважения к этой женщине. И хотя ей было радостно избегать Бена, Зои не хотела усложнять Карен жизнь.

– Мне не нужны твои извинения. Ты нужна мне на посту. Ты – наша лучшая медсестра! – рявкнула Карен, прежде чем сочувственно посмотреть на нее. – Я не догадывалась о том, что Бен приказал тебе прекратить записи. Я знаю, как много они значат для тебя, и это, должно быть, тяжело. – Нотки эмпатии в словах Карен всколыхнули в душе Зои надежду. Возможно ли, что Карен позволит ей и дальше вести записи? – Я не буду сейчас вдаваться в детали, – предупредила она, прочитав мысли Зои. – Просто имей в виду, что я хотела бы поговорить с тобой и Беном в моем кабинете в пять часов пополудни, прежде чем ты начнешь свою следующую смену. Прояви оперативность, я хочу, чтобы этот вопрос был решен немедленно.

В назначенный час Зои вошла в кабинет директора, где Карен и Бен уже расположились в мягких креслах в дальнем углу.

– Зои, рада, что ты здесь. – Директор жестом пригласила Зои присесть на диван у окна.

– Извините, я опоздала. – Зои села и виновато улыбнулась Карен.

– Ты вовремя. Это я попросила Бена прийти пораньше. – Зои мельком взглянула на Бена. Он вальяжно развалился в кресле, широко расставив ноги в излюбленной манере многих мужчин. – Я хотела понять, сможем ли мы решить проблему, которая возникла в нашем отделении. – Карен сразу перешла к делу. – Уверена, что никому из нас не нравится сложившаяся ситуация.

– Мне трудно об этом судить, Карен, – начал Бен, – потому что я почти не вижу Зои с тех пор, как сделал ей официальное предупреждение.

– Именно об этом я и хочу поговорить. – Карен повернулась к Зои. – Почему ты назначила себя на ночные смены?

– Ты знаешь, почему, – пробормотала Зои.

– Я знаю почему, но хотела бы услышать это от тебя, – настаивала Карен.

У Зои возникло ощущение, будто она вернулась в прошлое и сидит в кабинете директора своей школы. На мгновение она позволила себе перенестись обратно в школьные годы. Тогда все казалось таким простым. Больше всего ее заботило, получит ли она эльфийский хлеб или веджимайт, когда придет домой.

– Я подумала, что для всех будет лучше, если и у меня, и у мистера Таскера будет немного свободного пространства.

Карен кивнула и повернулась к Бену.

– Ты согласен?

– Если так думает сестра Эванс, кто я такой, чтобы спорить? – произнес Бен с каменным лицом.

Стукнув кулаком по журнальному столику, который стоял между ними, Карен смерила обоих свирепым взглядом, что заставило Зои подскочить на своем месте.

– Вы двое ведете себя как дети, и я этого не потерплю. Мы занимаемся не просто бизнесом. К нам люди приводят своих близких, чтобы те спокойно пережили последние дни. Я не допущу, чтобы это заведение превратилось в цирк только потому, что вы не умеете ладить как взрослые.

Бен подался вперед.

– Извини, Карен, я думаю, ты поймешь, что проблема как раз в поведении сестры Эванс…

– Нет! Проблема в вас обоих! – взревела Карен, недовольная тем, что ее перебивают. – У меня нет времени на эту ерунду, поэтому позвольте мне рассказать вам, как отныне будет складываться наше взаимодействие. Зои, – она перевела взгляд на медсестру, – мы все признаем, насколько замечательный ты сотрудник, сколько заботы и уважения вкладываешь в свою работу. Ты – наша лучшая медсестра, и я считаю вынесенное тебе устное предупреждение излишним. – Зои испытала облегчение, но это чувство оказалось недолгим, поскольку Карен продолжила: – Однако не заблуждайся. Бен назначен руководителем, и, если он оценил ситуацию с твоими записями и счел необходимым прекратить эту деятельность, у него есть моя поддержка и полная поддержка со стороны хосписа. Это ясно?

– Да. – Зои кивнула, в то время как Карен повернулась к Бену.

– Что касается вас, мистер Таскер, я потрясена тем, что вы причинили массу неприятностей одной из наших лучших медсестер. Зои – образцовый сотрудник, она обладает редкой самоотверженностью, столь необходимой в хосписе. Вам обоим нужно научиться работать вместе и улаживать свои разногласия. Если вы не пойдете на это добровольно, я заставлю вас. Бен, я так понимаю, у тебя на следующей неделе совещание в хосписе Святой Марии?

– Скорее, презентация, – ответил Бен, похоже, сытый по горло нравоучениями, что вызвало у Зои вспышку удовольствия.

– Даже лучше. Я полагаю, у тебя будет много папок и оборудования? – спросила Карен. – Бен кивнул. – Замечательно, – Карен просияла. – В таком случае, Зои, я бы хотела, чтобы ты подбросила мистера Таскера до хосписа Святой Марии.

– Что? – Бен и Зои ахнули в унисон.

Такое единодушие в гневе рассмешило Карен.

– Вот видите, кое в чем вы уже заодно. Я договорилась с нашей новой медсестрой Эбби, что она подменит тебя, Зои, и искренне надеюсь, что по возвращении вы сможете работать вместе. Я ясно выражаюсь? – Бен и Зои кивнули, а Карен улыбнулась. – Отлично. – Она жестом указала на дверь. – Я с нетерпением жду, когда вы оба вернетесь с новым настроем. А пока, – она многозначительно посмотрела на Бена, – я хочу, чтобы ты хорошенько подумал, насколько справедливо твое решение запретить Зои писать и передавать письма.

Глава 13

Праздничные длинные выходные прошли как в тумане. Сара отвезла Мэтти к своей маме в Брайтон, и Зои развалилась на диване, погрузившись в Netflix. Она с ужасом думала о будущем вторнике, сильно подозревая, что эта вынужденная поездка в Бристоль только усугубит ситуацию. Беспокоил, конечно, и Глен. Она до сих пор не получила никаких вестей ни от него, ни от его адвоката по делу о разводе.

Ей хотелось поговорить о своих тревогах, но хотя и возникло искушение позвонить Майлзу, портить ему отдых она не решилась. После стычки с Беном и вынесенного ей официального предупреждения Майлз всячески поддерживал Зои, и она чувствовала, что теперь они не просто коллеги, а настоящие друзья. Тем не менее дружбой легко злоупотребить, поэтому Зо, помимо просмотра телевизора предавалась своему любимому хобби – перечитывала записку, которую хранила в деревянной шкатулке возле своей кровати. Записка с короткой фразой «Я просто хочу быть ковбоем» придавала ей сил, как всегда бывало в трудную минуту.

Мощная энергетика заветной записки все равно не спасала от беспокойства, когда во вторник утром Зои отправилась на работу. За рулем она попыталась выбросить из головы мысли о предстоящей поездке в соседний хоспис и вместо этого сосредоточиться на миссис Тимпсон. Бывшая директор школы скончалась больше недели назад, а Зои до сих пор не передала письмо ее сестре.

Бен мог сколько угодно настаивать на том, чтобы сопровождать ее в этой миссии, но меньше всего Зои нуждалась в его компании. И все же надо было доставить письмо законному адресату как можно скорее. Вопрос в том – когда, потому что у нее и на себя не хватало времени.

Спустя десять минут Зои все еще не приблизилась к ответу, листая регистрационный журнал на рабочем месте. Несмотря на полную компьютеризацию, сестринский персонал по-прежнему доверял большинство записей бумаге. Никто не забыл, как пару лет назад система вышла из строя, что повлекло за собой многодневный хаос. Пришлось разработать старомодный резервный вариант копирования, но, к сожалению, это означало, что стол всегда был завален записками.

К своему удивлению, она увидела адресованное ей послание от Бена.

Дорогая Зои,
Просто чтобы ты знала, миссис Харпер ночевала у нас. Саймон был в отъезде на конференции и не хотел оставлять ее одну дома. Она была в хорошем настроении, но спрашивала о тебе. Я сказал ей, что ты зайдешь к ней, когда заступишь на дежурство, так что сделай это в первую очередь, пожалуйста.
Большое спасибо,
Б.

Неформальное обращение по имени встряхнуло Зои. Она уставилась на единственный инициал, на размашистый почерк с наклоном влево, и в глубине души шевельнулась надежда на то, что поездка в Бристоль окажется не совсем уж провальной.

Когда Зои зашла в комнату миссис Харпер, то с удивлением обнаружила, что пожилая леди не только встала с постели, но и уже сидит в кресле с чашкой чая в руке, глядя в окно на озеро.

– Доброе утро, – бодро приветствовала ее Зои.

Миссис Харпер обернулась.

– А, сестра Эванс. Как дела? Я надеялась увидеть тебя снова. Хотела поблагодарить за любезную записку, которую ты оставила.

Зои отмахнулась.

– Не стоит благодарности. – Она устроилась напротив пожилой женщины. – Хотя не ожидала так скоро увидеть вас в ночном стационаре.

Миссис Харпер печально улыбнулась ей.

– Сама не ожидала, что окажусь здесь. Саймон решил, что так будет лучше. Он был в Лондоне допоздна и беспокоился о том, что я останусь одна.

Зои кивнула.

– Приятно, что он так заботится о вас.

– Нет ничего приятного в том, чтобы в старости стать обузой для своей семьи! – резко ответила миссис Харпер.

– Верно, но опухоль мозга может развиться в любом возрасте, старость тут ни при чем, – возразила Зои.

– Ты права, – неохотно согласилась миссис Харпер. – Но не так я представляла себе свою жизнь. Я всегда думала, что оставляю это место далеко позади, а теперь вот возвращаюсь к тому, с чего начинала.

– Я понимаю. Я уехала из Австралии пару лет назад, но никогда туда не вернусь.

Миссис Харпер посмотрела на нее с любопытством.

– Почему?

– В основном семейные дела. – Зои не знала, как изложить правду всего в нескольких предложениях.

– Теперь я понимаю. – Миссис Харпер устремила взгляд в окно. – Вот почему я ненавидела это место. И посмотри-ка на меня.

– Я смотрю и вижу, как вы храбро сражаетесь с опухолью мозга, – похвалила ее Зои.

– И проигрываю, потому и оказалась здесь. – Она огляделась вокруг и вздрогнула. – Этот дом всегда высасывал жизнь из своих обитателей.

Зои нахмурилась, желая разузнать больше, но чувствовала, что миссис Харпер не склонна к продолжению разговора. Она позволила своей пациентке допить чай и медленно вышла из комнаты.

Утро пролетело незаметно, и вскоре пришло время подвезти Бена до Бристоля.

– Несмотря на то, что это Карен настояла на нашей совместной поездке, я действительно ценю твою помощь! – торжественно произнес Бен, когда они стремительным шагом направились к парковке. – Я собирался брать такси.

Зои пожала плечами.

– Это не проблема.

Бен кивнул, и они погрузились в неловкое молчание. Добравшись до ее хетчбэка «Ярис», Зои отперла машину и открыла багажник, чтобы Бен положил внутрь свое презентационное снаряжение.

– Классная тачка, – прокомментировал Бен, устраиваясь на пассажирском сиденье.

– Да, не все мы получаем зарплату траблшутера, – съязвила Зои. – В любом случае, мне нравится эта машина. Она шустрая и стильная.

Бен поднял бровь, открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но, похоже, передумал. Зои обрадовалась. Не хотелось начинать путешествие со скандала. Выезжая со стоянки на главную дорогу, она покосилась на Бена. Он вытаскивал книгу из своей сумки-почтальонки, что валялась в ногах. Зои заметила, что это последний роман Роберта Гэлбрейта, и улыбнулась. Она никак не ожидала, что он окажется любителем беллетристики. Когда Бен открыл книгу на середине, Зои снова устремила взгляд на дорогу, решив, что лучше помалкивать. Если бы им удалось пережить это короткое путешествие, появился бы шанс, что они смогут работать вместе, не огрызаясь друг на друга.

– Не возражаешь, если я включу радио? – спросила она минут через десять.

Бен покачал головой.

– Если только не заставишь меня слушать Crowded House и INXS на повторе.

Зои хихикнула.

– Значит, мне как австралийке могут нравиться только музыканты оззи? Ожидаешь, что я буду слушать Кайли и Натали Имбрулью?

Бен почесал в затылке.

– Мне на самом деле нравится та песня, Torn.

– Я больше фанат The Smiths.

– Уф. Удручающе. – Бен поморщился. – Я верен «Роллингам».

– Почему меня это не удивляет? Бьюсь об заклад, твоя любимая песня – «Я не могу получить никакого удовлетворения».

– А следовало бы, не так ли? – съязвил Бен. – Но разве дождешься этого, когда приходится иметь дело со строптивыми медсестрами. – Последовала пауза, и Зои на мгновение задалась вопросом, наметилось между ними потепление или они на грани очередной ссоры. Казалось, Бена одолевали те же сомнения, поскольку у него вырвался громкий смешок. – Прости. Послушай, я тут подумал о том, что сказала Карен. Возможно, я и впрямь переусердствовал…

Зои была так поражена, что на секунду оторвала взгляд от дороги, чтобы проверить, не шутит ли Бен. Но он сидел с серьезным выражением лица да и книгу отложил в сторону, так что, похоже, говорил искренне. «Что ж, – рассудила она, – если он протягивает оливковую ветвь, наверное, следует принять этот символ мира».

– Я ценю это признание. И вполне возможно, что я не проявила достаточного уважения к твоей рекомендации покончить с записками.

– Я хотел бы принести свои извинения, Зои, – мягко произнес Бен, – и попытаться наладить наши отношения.

Зои въехала на территорию хосписа Святой Марии и нашла парковочное место прямо возле входа.

– Я бы тоже этого хотела.

Она заглушила мотор и, подняв глаза, встретила взгляд Бена, прямой и открытый.

– Я тут подумал, что, возможно, поторопился, приказав тебе полностью прекратить всю эту переписку. – Зои округлила глаза от такого заявления. – Я хотел бы ознакомиться с твоими записками и посмотреть, как ты с этим справляешься. Если я сочту, что это эффективно и приносит пользу пациентам, наверное, ты сможешь продолжить эту работу.

– Ты серьезно? – выдохнула Зои.

– Абсолютно. – Бен натянуто улыбнулся ей. – Я был придурком, Зои, прости меня. И чтобы все исправить, я подумал, что мы могли бы начать сразу после совещания. У тебя с собой письмо для сестры миссис Тимпсон?

– Да, оно у меня в сумке, но почему ты спрашиваешь?

– Я проверил, миссис Смит живет неподалеку. Мы могли бы навестить ее вместе, и я посмотрю, как все пройдет.

– Ты просишь разрешения пойти со мной к миссис Смит? – Сердце у Зои упало.

– Я не прошу, а говорю, – твердо произнес Бен, открывая пассажирскую дверь. – Жди здесь, и сразу после совещания поедем. Это не обсуждается.

Глава 14

К тому времени, как Бен вернулся к машине спустя два часа, Зои была настолько поглощена чтением его книги, что едва заметила, как он открыл пассажирскую дверь и сел рядом.

– Нравится? – спросил он.

Она жестом остановила его, уткнувшись в страницы.

– Подожди минутку, я как раз заканчиваю главу. – И, даже не взглянув на него, продолжила чтение, не подозревая о том, что Бен наблюдает за ней с веселым изумлением. – Все, закончила. – Зои закрыла книгу и положила ее на заднее сиденье.

– Эй, она моя! – воскликнул Бен.

– Уже нет, – усмехнулась она, запуская мотор. – Считай это платой за проезд.

– Не я принимал решение, – проворчал Бен, складывая руки на груди. – Не думаю, что это должно стоить мне книги.

– Ну, так уж вышло. Верну, когда дочитаю до конца. – Она выехала с парковки, возвращаясь на главную дорогу.

На какое-то время воцарилось молчание, прежде чем Зои поинтересовалась:

– Как прошло совещание?

Бен рассмеялся.

– Думаю, ты сама знаешь ответ.

– Скажем так: было много причин, почему я не хотела занимать руководящую должность, – озвучила свое мнение Зои.

– После этого совещания я могу назвать одну из них. – Бен вздохнул, откидывая голову на спинку сиденья. – Ненавижу всю эту тягомотину с регламентами и бюджетом.

– Я думала, это твоя стихия! – воскликнула Зои. – Зачем тогда становиться траблшутером?

– Это лучший способ добиться перемен, – искренне произнес Бен. – Если не подталкивать себя и других, никогда не добиться положительного результата. А для этого приходится делать в том числе и то, что не нравится, включая участие в совещаниях.

– Во всей бумажной работе меня интересовали только письма пациентов.

На мгновение повисла пауза, и Зои забеспокоилась, не зашла ли она слишком далеко, но тут заговорил Бен. Его тон был на удивление мягок:

– Ты знаешь, когда я был еще медбратом, а не бюрократом, мне доводилось записывать последние пожелания умирающих.

Остановившись на красный сигнал светофора, Зои взглянула на Бена.

– Тебе?

Бен покачал головой, увидев недоверие на лице Зои.

– Да, мне. Когда-то я работал медбратом в хирургии. Когда пациента помещали в палату, я спрашивал, не хочет ли он что-нибудь сказать, на случай если… ну, ты понимаешь.

– Не было ли это несколько жестоко, если они собирались на операцию? – ошеломленно посмотрела на него Зои.

– А чем это отличается от того, что делаешь ты? – возразил Бен.

– Я работаю в хосписе. То, что я делаю, помогает людям смириться с процессом умирания. Они уходят со спокойной душой. – Зои тронулась с места, когда загорелся зеленый свет. – Ты как хирургический медбрат спрашиваешь об этом непосредственно перед приходом анестезиолога, что заставило бы меня очень волноваться по поводу операции.

Бен разразился лающим смехом. Зои поймала себя на мысли, что ему идет этот смех, когда на секунду оторвала взгляд от дороги. Улыбка, коснувшаяся его глаз, преобразила все его лицо, придала ему привлекательности и расслабленности.

– Неудивительно, что мои пациенты всегда выглядели такими испуганными, когда видели меня. Но мне нравилось записывать пожелания и доставлять письма их близким, если пациент не выживал.

– Так зачем прекращать эту практику?

При этом вопросе вспышка вины промелькнула на его лице.

– Когда Карен на днях попросила меня честно ответить, почему я запретил тебе заниматься записками, она знала, что я не до конца откровенно рассказал о причинах такого решения.

– В смысле?

– А причина на самом деле в том, что однажды мне угрожали судебным иском из-за такой записки, – признался Бен.

Внезапно небо потемнело, и дождь с таким грохотом обрушился на лобовое стекло, что Зои пришлось прокричать свой следующий вопрос:

– На тебя подали в суд? – Она включила фары, чтобы лучше видеть дорогу.

– Нет. Это было нечто иное. Я отдал записку родственнику, и тот воспринял ее содержание настолько враждебно, что набросился на меня с кулаками, и мы подрались прямо в больничном коридоре.

– О боже! – воскликнула Зои. – Чем же все обернулось?

– Меня отстранили от работы, вынесли письменное предупреждение и попросили не слишком вмешиваться в жизнь пациентов. Иначе я мог создать проблемы не только себе, но и больнице.

– Вау! – возглас Зои прорвался сквозь шум дождя.

– После этого я занялся менеджментом, поклявшись никогда больше не делать ничего, что могло бы поставить мою карьеру под угрозу.

– Так вот почему ты стал бюрократом?

– В значительной степени, – ответил Бен. – Это не значит, что я забыл о том, что такое сострадание и как ухаживать за больными.

Зои ничего не сказала. Дождь оборвался так же внезапно, как и начался, и небо прочертила радуга.

– Смотри, какое чудо! – изумилась Зои, останавливая машину на обочине дороги, ведущей к дому миссис Смит.

– Возможно, это хороший знак, – предположил Бен с короткой улыбкой.

– Будем надеяться, что так, – ответила Зои.

Выйдя из машины, она почувствовала странное беспокойство.

– Зои, я здесь не для того, чтобы подловить тебя. – Бен правильно истолковал выражение ее лица. – Я здесь, чтобы помочь. Я не меньше твоего хочу, чтобы все прошло успешно.

– Хорошо. – Они вместе направились к дому миссис Смит. Зои мысленно отметила, какой это райский уголок. Дома сплошь из красного кирпича, посыпанные гравием дорожки, массивные ворота и цветущие вишневые деревья, окаймляющие широкий тротуар.

Зои позвонила в дверь шикарного особняка в викторианском стиле, и на пороге появился мужчина, с виду на несколько лет моложе миссис Тимпсон.

– Чем я могу вам помочь? – Он приветливо улыбался из ярко освещенной прихожей.

– Мы ищем миссис Смит, – сказала Зои.

– Я – мистер Смит. Могу я помочь?

Зои обменялась неловким взглядом с Беном. Миссис Тимпсон говорила, что ее сестра живет одна.

– Мне нужна миссис Смит, – осторожно произнесла Зои.

Мистер Смит насторожился.

– Кому она понадобилась?

– Нам, сэр, – тепло улыбнулся Бен. – Мы из «Оукс», хосписа на окраине Бата. Мы надеемся найти миссис Смит, поскольку ухаживали за миссис Тимпсон, ее сестрой.

– Хильда? – Мистер Смит ахнул, прижимая руки к груди. – С ней все в порядке?

– Мы могли бы войти? – спросила Зои, заметив соседей, выглядывающих из-за занавесок.

Не говоря ни слова, мистер Смит провел их в маленькую гостиную и жестом пригласил присесть на диван у эркерного окна.

– Так не могли бы вы помочь нам найти миссис Смит? – продолжил Бен, когда мистер Смит вернулся спустя какое-то время с чайным подносом.

Мистер Смит поставил поднос на столик, сел в кресло напротив и глубоко вздохнул.

– Миссис Смит – это я.

– Вы? – воскликнула Зои.

Зои подалась вперед, вглядываясь в лицо мужчины. Даже сквозь морщины вокруг глаз и на лбу проступало внешнее сходство с миссис Тимпсон.

– Я перенес операцию десять лет назад, – объяснил мистер Смит. – С Хильдой я виделся незадолго до того, как лег под нож.

– И с тех пор ни разу? – рискнул спросить Бен.

– Нет, больше никогда, – произнес мистер Смит с оттенком грусти. – Она не могла понять, что я делаю. Говорила, что я разрушаю свое тело.

– Но на самом деле просто складывали фрагменты головоломки воедино, – подсказал Бен.

– Совершенно верно, – кивнул мистер Смит. Судя по тому, как расслабились его плечи, он испытал невероятное облегчение от того, что его поняли. – Так чего же хочет Хильда? Я не могу представить, что с ней все в порядке, если она в хосписе.

Зои посмотрела в пол, прежде чем поднять глаза и встретиться взглядом с мистером Смитом.

– Мне очень жаль, сэр. Она скончалась на прошлой неделе.

Лицо мистера Смита сморщилось.

– Нет. Только не Хильда. Она же крепкая, как огненная вода.

– Даже огненная вода имеет срок годности. – Бен заработал сердитый взгляд от Зои.

– Она попросила меня передать вам эту записку. – Зои нащупала в кармане конверт, который обещала доставить, и передала письмо мистеру Смиту, тот держал конверт на расстоянии вытянутой руки, словно боялся обжечься.

– Вы знаете, что она хотела сказать?

Зои отрицательно покачала головой.

– Зачастую люди, когда умирают или сталкиваются лицом к лицу со смертью, сами не знают, что говорят…

Ее голос затих, когда она увидела, что мистер Смит уже вскрыл конверт и уставился на сложенный лист разлинованной бумаги.

– Я надеюсь, что она была в здравом уме, когда писала это. – Мистер Смит вернул записку Зои и Бену для прочтения.

Взяв листок его из рук, Зои увидела два слова. Прости меня.

Зои повернулась к мистеру Смиту и поняла, что записка опустошила его. Он сгорбился, обхватил себя руками и раскачивался взад-вперед, оплакивая сестру, как ребенок.

В течение следующего часа мистер Смит сидел в кресле, прикрыв глаза, и изливал душу. Бен и Зои хранили молчание, предлагая руку или салфетку всякий раз, когда считали это уместным.

– Я годами ждал, когда моя сестра примет меня. Почему она не могла этого сделать, когда была жива? – завывал мистер Смит. Его голубые глаза казались еще более пронзительными на фоне покрасневшей кожи.

– Я думаю, все происходит в должное время. Если бы Хильда попыталась сказать вам это при жизни, она могла бы разрушить то немногое, что осталось от ваших отношений, и это письмо, – Бен указал на записку, скомканную в пальцах мистера Смита, – возможно, не произвело бы ожидаемого эффекта. Возможно, вы были слишком рассержены, чтобы простить ее. А так вы сохраните добрую память о своей сестре.

– Полагаю, да, – неохотно согласился мистер Смит. – Но мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. Столько времени потрачено впустую.

Вскоре после этого Бен и Зои покинули дом мистера Смита и большую часть обратной дороги провели в молчании. Теперь, когда они вернулись в хоспис, Зои с тревогой задалась вопросом, что обо всем этом думает Бен.

– Спасибо, что позволила мне повидаться с мистером Смитом, – задумчиво промолвил Бен, когда они вышли из машины. – Это были прекрасные мгновения. Наверное, нужно было напомнить себе об этом. После инцидента с моим письмом я сосредоточился на достижении целей как в личном, так и в профессиональном плане. Думаю, именно поэтому я никогда не дорожил своим браком и не завел детей.

– Ты был женат? – воскликнула Зои.

Бен рассмеялся, увидев недоверие на лице Зои.

– Как ни забавно, я действительно нашел женщину, которая вышла за меня замуж! Однако мы продержались всего два года, а потом развелись. Я понял, что люблю свою работу больше, чем ее.

– Это честно.

– Я не пролил ни слезинки по этому поводу, – продолжал Бен. – Я скучал по ней. Но не то чтобы мне хотелось когда-нибудь завести детей. Джесс, моя жена, все надеялась, что я передумаю, но нет. Семейная жизнь была не для меня, так что, когда она попросила развода, я почувствовал облегчение. Оставшись без нее, я мог больше отдаваться любимой работе.

– Я понимаю. Я сама собираюсь развестись.

Лишь только эти слова сорвались с губ, как Зои задалась вопросом: почему она рассказывает боссу свои секреты?

– Ты этого хочешь? – мягко спросил Бен.

– Не знаю, – ответила Зои тихим голосом. – Мы расстались пару лет назад, он там, в Австралии. Такое чувство, что всему конец.

– Или это может быть началом чего-то. Может быть, жизнь подталкивает тебя вперед, потому что ты не делаешь этого сама.

– Что навело тебя на эту мысль? – спросила она.

– Не знаю. – Бен пожал плечами. – Просто чутье. Ты как будто в подвешенном состоянии.

«Снова эти слова», – подумала Зои. Так Сара описывала ее жизнь. Порой Зои даже задавалась вопросом: что в этом плохого?

– Вчера я говорил с юристами о твоих записках, – сообщил Бен, возвращая ее в настоящее. – Они предложили составить документ, в котором говорится, что ты действуешь по своему усмотрению, а не по инициативе хосписа. Если тебя устроит такое условие, я не против того, чтобы ты продолжала этим заниматься.

– Ты серьезно? – вымолвила она.

Бен улыбнулся.

– Мне следовало с самого начала пойти таким путем. Прости, что рубанул сплеча.

– И ты меня прости, – Зои слегка улыбнулась боссу. – Мне не следовало доводить до этого.

– Давай оставим это в прошлом, – предложил Бен, протягивая правую руку для пожатия.

Зои ответила тем же. Она невольно отметила, какие у него большие руки, когда ее ладошка утонула в его ладони.

– И, Зои… – Бен ослабил хватку. – Если бы ты уговорила Майлза не называть меня придурком, я был бы тебе очень признателен.

Зои рассмеялась.

– Я подумаю, что можно сделать.

Глава 15

На следующее утро, после того как они с Беном заключили перемирие, Зои вошла в комнату для персонала, где застала Миру и Майлза. Склонившись над столом у окна, они сплетничали, как пара старушек.

– Надеюсь, я не помешала! – крикнула Зои.

Услышав ее голос, они обернулись, и Майлз выжидающе ухмыльнулся.

– Кого мы видим! Как все прошло с придурком?

Зои усмехнулась.

– Лучше, чем ожидалось.

– Значит, план Карен сработал? – Мира в восторге захлопала в ладоши.

Только Майлз выглядел разочарованным.

– Насколько лучше?

– Ну, он извинился, пошел со мной, чтобы передать письмо миссис Тимпсон ее сестре, и сказал, что я могу продолжать свои записи, если захочу, – объяснила Зои.

У Миры глаза на лоб полезли, пока она осмысливала новость.

– Ты шутишь! Это превзошло все ожидания Карен. Я пойду расскажу ей прямо сейчас, она будет на седьмом небе от счастья.

Мира в порыве возбуждения выпорхнула за дверь, оставляя их наедине. Майлз свирепо смотрел на Зои, скрестив руки на груди.

– Означает ли это, что отныне мы должны быть любезны с Беном?

При виде несчастного лица Майлза она сочувственно сжала его плечо.

– Я думаю, нам, наверное, нужно попробовать. Извини.

Покачав головой, Майлз пробормотал что-то, прозвучавшее как поток грязных ругательств, и следом за Мирой направился к двери. Зои рассмешила его реакция. Майлз был известным возмутителем спокойствия.

Сняв пальто, она запихнула его в свой шкафчик вместе с сумкой и, закрывая дверцу, заметила, как что-то упало на пол. Наклонившись, она с удивлением увидела белый конверт, адресованный ей, подписанный как будто бы почерком Бена.

Дорогая Зои,
В духе нашего нового старта (и в продолжение моей поддержки твоим записям) я подумал, не зайдешь ли ты ко мне в кабинет сегодня днем для короткой беседы? Около трех, если сможешь?
Спасибо,
Б.

Зои стало интересно, чего он хочет. Долго обдумывать просьбу Бена не пришлось, потому что как только Зои начала обход, она обнаружила Артура при смерти. Она проверила его жизненные показатели и поняла, что если поторопится, то успеет разбудить Одри, которая дремала в комнате отдыха. Однако прежде она хотела исполнить последнюю миссию.

– Артур, милый, – прошептала она. – Это Зои.

– Зои? – прохрипел Артур. – Я ухожу?

Зои погладила его по лицу.

– Я хотела спросить о записке, которую ты просил передать Одри. Ты помнишь?

Повисло молчание.

– Да, – снова прохрипел он.

– Ты хочешь, чтобы я отдала ее, как мы договорились, или хочешь, чтобы я что-то изменила в ней?

Дыхание Артура стало более поверхностным. Она беспокоилась, что он не сможет дать ответ, оставив ее в незавидном положении, когда ей самой придется решать, действительно ли Артур хотел, чтобы записка была доставлена.

– Просто скажи ей про морковь, – прошептал он. Каждое слово давалось ему труднее, чем предыдущее. – Я хочу, чтобы… она… заботилась… о… себе.

Зои почувствовала прилив нежности к Артуру. Она знала, что он, как и многие ее пациенты, просто пытался хорохориться, сыпал шутками и прибаутками, пока это у него получалось.

– Я скажу ей. Теперь можешь расслабиться.

Краем глаза Зои уловила какое-то движение и увидела Одри. Женщина нерешительно топталась в дверях. Улыбаясь, медсестра поманила ее внутрь и жестом указала на стул рядом с кроватью Артура.

Жена Артура повернулась к Зои со страхом в глазах.

– Что мне делать?

– Просто побудьте здесь, – прошептала Зои. – Насладитесь вашими последними мгновениями вместе. Я буду за дверью, если понадоблюсь.

Зои вышла из комнаты. Жена Артура идеально рассчитала время своего появления, и Зои знала, что ей хватит сил, чтобы попрощаться, не позволяя себе поддаться излиянию горя, которое последует потом.

И действительно, двадцать минут спустя врачи констатировали смерть Артура, и Зои отвела Одри в комнату родственников, где вложила ей в руки чашку горячего сладкого чая. Можно было только представить себе, какую боль испытывала Одри. В один жестокий момент она потеряла лучшего друга, любимого и жизнь с ним, длиною более пятидесяти лет.

– Я так и не поблагодарила тебя, – голос Одри с бристольским акцентом нарушил тишину. Зои удивленно посмотрела на нее.

– За что?

– За то милое письмо, что ты написала. В то утро, когда ты оставила каждому из нас по письму, я чувствовала себя такой разбитой, думая о том, сколько всего мы с Артуром пережили вместе и с чем нам придется столкнуться по отдельности. Я знала, что конец близок, и не хотела покидать Артура, – объяснила Одри. – Я понятия не имела, где и как найти в себе силы жить дальше. А потом я получила твое чудесное письмо со звездочкой и такими вдохновляющими словами. Ты убеждала меня в том, что я пройду через все это и однажды снова обрету радость.

От этих слов Зои залилась краской смущения. Она предпочитала доставлять записки украдкой, как раз во избежание подобных разговоров. И дело не в том, что ей не хотелось говорить о своих письмах, скорее, она не считала, что эти жесты достойны похвалы. Идея состояла в том, чтобы поднять дух получателю, а не польстить самой себе.

– Не стоит благодарности, – выговорила она наконец. – Я подумала, что вам, возможно, нужна поддержка. Тяжело, когда уходят близкие.

Глаза Одри затуманились слезами.

– Да. К этому нельзя подготовиться.

Зои села рядом с Одри и взяла ее за руку.

– Ваш сын здесь?

– Он там, в машине. Это будет трудно для него, он был очень близок со своим отцом. Он не смог бы сказать «прощай».

Зои кивнула. В этом не было чего-то необычного.

– Я могу вам что-нибудь принести? – мягко спросила она.

Одри вытерла слезы.

– Ты так добра, дорогая. Артур очень любил тебя.

– И мне он нравился, – кивнула Зои. Каждое утро она с нетерпением ждала встречи с Артуром, его прямая откровенность освежала начало любого дня. – Вообще-то, у меня для вас еще одна записка. На этот раз от Артура.

Передавая Одри сложенный лист лиловой бумаги, Зои не могла не заметить вспышки надежды в глазах женщины. Зои знала, чего стоит этот листок. Он воплощал последнюю связь с ее мужем, последний след той жизни, которую они прожили вместе.

Зои наблюдала, как жена Артура разворачивает сложенное письмо. Прочитав несколько слов, Одри откинула голову назад и громко рассмеялась.

– Всегда покупай морковь, – выдавила она сквозь приступы смеха. – Это его последние слова, обращенные ко мне? Всегда покупай морковь.

– Он говорил, что вы едите мало овощей, – ласково посмотрела на нее Зои. – Он хотел, чтобы вы заботились о себе.

Одри кивнула, в ее глазах все еще плескались искорки восторга и недоверия одновременно.

– Я знаю, дорогая. Он всегда ворчал на меня. Говорил, что пропадет, если я уйду раньше него. – Зои ничего не сказала, она просто смотрела, как Одри прижимает листок к сердцу. – И вот я осталась одна. Какая, черт возьми, мне теперь польза от этой моркови?

С этими словами новоиспеченная вдова предалась горю, которое только и ждало момента. Ее тело сотрясалось от безудержных рыданий. Зои тотчас обняла Одри за плечи.

– Прямо сейчас морковь совсем не поможет, – голос Зои прорвался сквозь слезы Одри. – Но я обещаю, что однажды вы окажетесь в супермаркете, увидите перед собой пакет с морковью, и это будет не так больно. Вам даже захочется ее съесть, потому что осознаете, что любовь, которую вы разделяли с Артуром, все еще существует, и это то, что никогда не исчезнет.

Глава 16

Вдова Артура пробыла в хосписе еще несколько часов, так что Зои опоздала на встречу с Беном на десять минут. Постучав в дверь, Зои почувствовала облегчение, заметив, что на этот раз Бен улыбался, приветствуя ее.

– Зои! Заходи. Как дела?

– Все в порядке. Извини, я опоздала. Артур умер, и я помогала его вдове.

Бен отмахнулся от ее извинений и указал на кресло напротив своего стола. Она огляделась и увидела, что он прибрался в кабинете. Документы были аккуратно разложены по папкам, книги выстроились на стеллаже в углу, а расписания дежурств висели на доске у окна. Однако три бутылки с лекарством от несварения желудка по-прежнему занимали почетное место на его столе, и Зои не могла не заметить, что каждая из них была почти пуста.

– Не беспокойся об этом. Хотя мне жаль Артура. Он был прекрасным человеком.

Зои улыбнулась.

– Это точно. Я буду скучать по нему.

– Так вот, я тут кое-что обдумал. – Бен включил кофеварку Nespresso, стоявшую на подоконнике.

– Насчет моих записок?

Бен кивнул и протянул ей чашку черного кофе, прежде чем закинуть в машину еще одну капсулу, уже для себя.

– И не только. Позволь мне еще раз сказать, какое впечатление на меня произвело твое вчерашнее общение с мистером Смитом.

Зои почувствовала, как ее щеки залились краской.

– Спасибо.

Траблшутер сел по другую сторону стола, лицом к Зои.

– Мне следовало сказать это раньше. Ты заставила меня осознать, насколько важны эти записки, и на самом деле мне не помешала бы твоя помощь.

– Ну, конечно, я помогу чем смогу, – осторожно произнесла Зои, обхватывая чашку обеими руками.

– Хорошо. – Бен провел рукой по блестящей лысине. – Ты же помнишь, я говорил тебе, что раньше сам записывал пожелания больных? – Зои кивнула. – После нашего визита к мистеру Смиту я подумал о некоторых моих бывших пациентах.

С этими словами Бен полез в ящик своего стола и вынул четыре конверта, разложив их веером на столе.

– Что это? – Зои взяла один из них и повертела его в руках, прочитав имя Айрин на лицевой стороне.

Продолжить чтение