Турецкий. Цейтнот

Глава 1

На совещание моё будущее Сиятельство явилось только через двадцать минут. Я слышал о примирительном сексе, но сам такое испытал впервые, и сейчас чувствовал себя неловко – заставил людей ждать свою персону из-за "восстановления своего душевного спокойствия"в весьма замысловатых позах. Лика зарабатывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.

Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось – немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.

– Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, – продолжил беседу Мстислав Игоревич.

– По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, – задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.

Прошу прощения – граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё ещё не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, – "А, собственно, почему?"– он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные, находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я – нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов – я Линки и никак иначе."

– И почему же это Сутормин нам не нужен? – возмутился я, мельком посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, – Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.

– Не кипятись, Кирилл, – бесстрастно ответил Берендей, сложив руки на груди, – Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?

Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой – враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?

– Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?

Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой, потому что чую он скоро станет моим папой и на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой семьёй, которая скоро станет и моей, а значит я буду обязан поддерживать и всех своих новых родственников. Берендей, конечно, приобретение ценное, я не против такого родственника… А Тая? А Тая – это большая проблема на шее. Да за что мне всё это?

Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня сейчас в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я ожидал, а Синельников.

– Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.

Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?

– Да Пётр Ильич, я готов. Где и когда?

– Возле офиса ЧВК, слишком много людей соберётся, здание всех не вместит. Мне пришлось временно снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать сообщение о возвращении рода из ваших собственных уст.

– Я вас услышал. Надеюсь, лишних людей там не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.

– А он уже знает, Кирилл, – утешил меня Берендей, усмехнувшись, – Ему уже доложили.

– Кто? – удивился я.

Ведь вроде бы я нигде не светился.

– Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты вообще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, – голос Рыси мгновенно меня отрезвил, – Ты думал, что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Ведь с захватом флайера могла справиться группа Семёнова, зачем ты лично туда полез? Мы прикрывали тебя как могли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт. Хорошо ещё Берендей этот дом продал по-новой, типа тебя тут больше нет. Полиция уже была, но была послана твоей охраной далеко.

– Кому продал? – от удивления я даже забыл закрыть рот.

– Светлане Викторовне, – хихикнул Берендей.

Рысь вздохнул и развёл руками:

– Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.

Я невольно перевёл взгляд на Берендея – последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.

– Сколько? – сдавленно произнёс я, понимая, что мне снова будут перекраивать морду.

– Поллимона, Кира.

– Дануна? – прошипел я сквозь зубы, – А Гримёр не охренел?

– Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить по максимуму. Так что… Съездим в Гишпань или Порту, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Гордые, но бедные. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.

Рысь заржал, а вот Берендей побелел от злости. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто не стать… Опаньки. У нас же есть ценное приобретение – Фаренго.

Граф-доктор долго не отпирался, старый честный человек, да и выговориться, наверное, хотелось. Как выяснилось после недолгого разговора, Прозоров поймал его случайно, когда проверял все сведения по такого рода экспериментам ещё служа в Шлиссельбурге консультантом. Статья Фаренго в научном журнале, ложный донос, и Службой охраны было слеплено из ничего весомое дело об измене. Итог: или смерть в казематах Петропавловки или присяга на службу. Фаренго был не из пугливых, все же гранд Гишпани, а не пёс поганый, но у него была семья. А жизнь родных тебе людей всегда перевешивает твою собственную. Если ты не моральный урод, конечно же. Так он и стал "абсолютом"Прозорова. Чёрт, дворянство точно вырождается, мочить таких Прозоровых не перемочить.

Но к самому Фаренго вопросов не было. Чести своей он не потерял, хоть и стал, по сути, рабом. После быстрой проверки Берендеем, выяснилось, что он ни разу не участвовал в чём-то криминальном или просто бесчеловечном. Врач-фанатик, но без закидонов – типа цель оправдывает средства. И он согласился помочь в моей легализации, представив меня своим сыном. Граф Фаренго… Звучит неплохо, теперь дело только за Гримёром и Вжиком.

Деньги? Берендей всё же дал часть. После того, как на него наехала Лика, а наехала она конкретно. Мстислав Игоревич даже пожаловался Лёне, что я плохо влияю на его дочь. Дал он триста тысяч, но не от жадности, а попросту больше у него налички не было. Он все же ещё и бизнесмен, деньги в обороте, их так просто не вывести. Двести тысяч дала… Таисия. Неожиданно, правда? Да ещё и намекнула, что ребёнка с моей фамилией связывать не будет. Дурочка не знала, что я уже в курсе, что никакого ребёнка нет и не будет. Ну если только сама где-нибудь не нагуляет. Дружба с Константином Борисовичем дорогого стоит, а уж он-то доктор от бога, сразу определил, что Тайка лжёт, причём неумело. Диагностические амулеты великое изобретение, а уж они-то у Борисыча всегда при себе имелись. Вот такие вот дела за день до дня рождения моей любимой. Весело, блин. А завтра… днюха Лики и моя новая операция. Интересно, какую харю мне Гримёр сделает? Я только-только к этой привык.

– Привет, Тая, – мы с Рысью заявились в "Ад", и увидев девушку на привычном ресепшене, я натянул на лицо улыбку.

Надеюсь дружелюбную. Всё же она нашла где-то аж двести тысяч. Хотелось бы узнать где. Правда отдать их ей так скоро, как мне хочется, я не смогу. Не очень-то мне хотелось брать у неё деньги, предчувствуя, что расплачиваться за этот "подарок"мне придётся вовсе не ими. Но на этом настояла Лика, да и времени искать деньги у меня не было. Берендей помог, чем смог, а Синельников вообще хотел сделать сбор среди гвардии, за что я его чуть не послал подальше. Не хватало мне ещё у своих же людей побираться. Позорище.

В бордель мы пришли не просто ради визита вежливости, а потому что внезапно проявился Греков, который и предложил нам встретиться именно тут. Тайка проводила нас в комнату на третьем этаже, где нас с Рысью уже ждал сам Греков и его сотоварищ – барон Даманский, главный аналитик СБИ.

– Как поживает Илья Андреевич? – вместо приветствия спросил Греков.

– Нормально поживает. Пока нормально, – отозвался я, усаживаясь на краешек глубокого кресла.

– Княжич, он неплохой руководитель и печётся о делах Империи, постарайтесь не пороть горячку, решая его судьбу, – сказал Даманский, усаживаясь напротив меня.

Рысь молча встал за моей спиной, а Греков остался стоять у двери.

– Решать не мне, барон, я не глава рода. Очнётся мать, тогда и будем… или пороть или казнить.

В ответ барон только хмыкнул и махнул рукой в сторону Грекова:

– Ну, Серый… ты начнёшь или я?

Я мгновенно напрягся и тут же почувствовал, что Рысь исчез. Сработал наработанный совместными приключениями рефлекс – даже не глядя на него я научился понимать, что Рысь во мне, а значит он раздвоил сознание.

– Линки, не делай, пожалуйста, ничего, о чём бы потом пожалел. Мы ведь поговорить пришли, причём с выгодой для тебя. Вылезай на свет божий.

– Мне и тут пока хорошо, – раздался голос Рыси откуда-то сбоку.

– Ну как знаешь. Тогда послушай наше предложение – мы дадим тебе информацию по Шлиссельбургу. Не всю, естественно, а только то, что сумели в своё время накопать. Секретность там запредельная и даже нашей Службе добыть хоть что-то было неимоверно трудно.

– Взамен что? – тут же раздался голос Рыси уже из другого угла комнаты.

– От тебя? Ну может мелкую услугу в будущем, – подал свой голос Даманский.

– Я на заказ никого убивать не буду.

Греков тихо хохотнул:

– С этим и мы неплохо справляемся. Ну как, согласен?

Через пару секунд Рысь проявился за спиной Грекова и склонившись к его уху, произнёс:

– Согласен.

Греков подпрыгнул от неожиданности, мгновенно развернувшись лицом к Рыси.

– Твою мать… Я только после ранения, мне сердце надо беречь.

– Нет там у тебя сердца, барон. Иначе бы ты был уже мёртв, – широко улыбнулся Рысь в ответ, – Подозреваю, что у тебя какая-то аномалия?

– Да, транспозиция органов [1], – не стал отпираться Греков, – Полная.

Лёня присвистнул от удивления.

– Век живи – век учись. Теперь всегда буду работать клинком в шею, а не в сердце.

– Держите, княжич, – Даманский достал из внутреннего кармана свёрнутые трубкой листы бумаги, и протянул их мне, – Это всё, что у нас есть по Шлиссельбургу.

Не глядя бумаги, я засунул их в карман куртки и вопросительно взглянул на Рысь:

– Нас тут больше ничего не задерживает? Мне ещё хотелось бы с одной знакомой перекинуться парой фраз.

Намёк на Таю понял не только он, но и Греков.

– Если вы, Кирилл Андреевич, желаете узнать, откуда взялась некая сумма, которую она вам любезно предоставила, то могу сообщить – от Службы безопасности Империи. Таисия давний мой агент и хотя работает только по моим просьбам, – не зная кто истинный хозяин борделя, – но работает всегда хорошо, за что и получает серьёзные бонусы в виде наличности. Но тратить бездумно она их не может, мы контролируем эти деньги. И были очень удивлены, когда узнали на чей счёт ушли двести тысяч.

Ну вот задницей же чувствовал подставу с этими деньгами. Теперь я ещё замазался с бывшим департаментом моего долбанутого деда. Только вот деда скорее всего скоро не станет, а департамент вот он, сидит напротив и улыбается во весь рот.

– У нас подарок и для вас, Кирилл Андреевич, – теперь уже Греков достал сложенные вчетверо бумаги из кармана, – Тут интересные сведения на барона Красницкого.

Заметив, как я приподнял брови, он пояснил:

– Не того, которого… кто-то неустановленный убил в собственной усадьбе, а на молодого барона.

– Видел я его уже, зачем мне информация на него? Глупый щенок, жертва своего же папашки.

– Ну… когда ознакомитесь с бумагами, думаю, что он уже не будет казаться вам таким уж глупым.

Расстались мы через пару минут, успев перекинуть ничего уже не значащими фразами. Даманский ещё раз напомнил мне о пользе моего деда, на что я промолчал, разведя руками в стороны, показывая, что уже всё сказал по этому поводу.

Проходя мимо стойки ресепшена, я немного задержался, чтобы ещё раз поблагодарить Тайку, на что она только как-то криво усмехнулась. Кто поймёт этих женщин?

Выйдя на улицу, мы с Рысью двинулись в ближайший ресторан, где и поели. До празднования дня рождения Лики было ещё часов восемь и их надо было провести с толком и желательно без урчания в желудке.

Приехав в ЧВК, я был поражён – отец и Синельников никогда не упоминали при мне сколько у нас людей в гвардии. И увидев плотно сомкнутые ряды гвардейцев мне по первому ощущению показалось, что их тут на ипподроме, где находилось здание, собралось не меньше тысячи. И это, не считая многочисленных часовых, охранявших периметр группами. На прямой вопрос, который я задал Синельникову, услышал в ответ – пятьсот сорок старых слуг рода, новеньких тут не было. Но всё равно это сила, и немалая. Жаль, что эти люди не могли быть в поместье в то злополучное утро – нападавших бы в порошок стёрли.

После короткой речи полковника перед строем, которую он толкнул через микрофон, мне пришлось и самому к нему выйти. Речь мне предварительно набросал сам Синельников и я выучил её практически наизусть, убрав оттуда весь пафос. Поэтому всё моё выступление закончилось всего через полминуты.

– Гвардейцы рода Турчаниновых! Род, которому вы присягали на верность почти уничтожен. Почти – потому что жив не только я, но и моя мать. Некоторые виновные в гибели моей семьи жестоко наказаны, они уже мертвы. Правда пока не все. А это значит, что род Турчаниновых жив и будет мстить. И только от вас зависит будет ли он жить дальше. Я всё сказал, мне добавить нечего. Я прошу вас лишь выполнить свою клятву до конца!

И вздрогнул от громового рёва, накрывшего всё поле вокруг офиса ЧВК:

– Верность и честь!!!

Чёрт! Я даже слезу пустил. Стоял, как дурак, с мгновенно намокшими глазами и чуть ли носом не хлюпал. Но гордость за мою гвардию переполнила меня настолько, что мне хотелось взлететь. И я запустил в небо два самых больших джета, какие только сумел сделать, дополнив их разрядами ветвистых молний.

– Верность и честь!!! – повторно проорали шеренги гвардейцев.

– Завидую белой завистью, – шепнул мне на ухо невидимый Рысь.

– Наших бы сюда, – ответил я так же тихо, – Лику, Данку, Светлану Викторовну, Кузьму, Вжика… А то небось смотрят на меня и думают, что я нищеброд.

– Дурак ты, Кира, они тебя и без таких вот парадов любят. Ты тут ещё насколько зависнешь? Нам ещё к Борисычу надо заехать, Гримёра надо встретить, чтобы он предварительный осмотр сделал.

– Пётр Ильич, – обратился я к Синельникову, – Мне действительно больше нечего сказать бойцам. Мы поедем? А то дел сегодня невпроворот.

– Конечно, Кирилл, не смею задерживать. Сейчас дам команду заниматься всем своими делами.

– Ждём вас вместе с супругой на празднование дня рождения Лики. С удовольствием с ней познакомлюсь.

– Как и обещал, будем непременно, – улыбнулся полковник, пожимая протянутую мной руку.

[1] Транспозиция внутренних органов – редкий вариант биологической аномалии, в котором основные внутренние органы имеют зеркальное расположение по сравнению с обычным.

Глава 2

– Здравствуйте, Константин Борисович и… – зайдя в кабинет к Борисычу, начал я здороваться с беседующими докторами и запнулся, абсолютно не зная, как мне обратиться к Фаренго.

И вправду, не по фамилии же. Подумалось, что титул будет звучать как-то неуместно, он же доктор. Может доктор Фаренго? А вдруг гранд Гишпани обидится на такое обращение? Ох уж эти провинциалы, в Империи слишком много народностей, то ли дело Катай или Массала, где всё население разговаривает на одном языке, и имеет одинаковые титулы.

– Зовите меня дон Алехандро, Кирилл Андреевич, – усмехнулся в усы старичок и… неожиданно задорно мне подмигнул, – Мы же вроде уже договорились, что я скоро сделаю вас членом моей семьи. Так что это будет вполне уместным обращением ко мне с вашей стороны… Вы же будете моим любимым племянником, уважаемый дон Карлос, пятый граф Фаренго, барон Эстенса и виконт Вильямаро.

Вот это старик номер отколол. Оказывается, у меня уже и новое имя появилось, причём с длинным списком титулов. Которые, впрочем, за исключением графского ничего кроме пафоса не давали. Все баронства и виконтства в Гишпани были номинальными, и служили скорее данью устоявшейся традиции.

– Простите, дон Алехандро, мне не совсем понятен способ увеличения вашего семейства ещё на одного, причём совершенно постороннего вам человека. Как такое вообще возможно?

– Ну ты и тупень, Кира, – негромко рассмеялся Рысь, присаживаясь на краешек стола Борисыча, – А Дану ты как собрался в свою семью принимать, а?

– Дана же почти моя сестра… Чё-ё-ёрт, вот я идиот, – протянул я, закрывая лицо правой ладонью.

У меня явно что-то не то с головой, если я такие простые вещи забываю. Глава может принять в род любого человека, если посчитает, что тот состоит с ними в родстве. А документы, подтверждающие моё родство с Фаренго, мне выпишет сам же дон Алехандро. Ну и, естественно, не обойдётся без "адского хакера"Вжика – мастера взлома любого компьютера.

– Молодой человек, а давай-ка я тебя осмотрю, – раздался голос, сидящего за своим рабочим столом Борисыча, – Что-то мне не нравится то, что я сейчас вижу, по-моему, у тебя сильное переутомление. Обещаю, что времени это много не займёт, тем более Гримёр прибудет только через полчаса.

Взглянув в его сторону, я увидел, как он очень пристально смотрит на меня, медленно крутя в руках дистанционный диагност. Переутомление… А как же ему не появиться, если на меня в последние дни навалилось столько проблем.

– Давай, давай, Кира. Ты уже сколько времени сам не свой? А Константин Борисович тебе поможет успокоиться, – Рысь подтолкнул меня к стоящей у стены кушетке, – Тем более тебе операция предстоит, и лучше если ты придёшь в форму сейчас, а не свалишься в беспамятство после неё, как в прошлый раз.

Я молча сбросил куртку и стянул через голову футболку. Полный осмотр меня любимого занял у доктора не больше пяти минут. Во время него Борисыч изредка хмыкал и наконец вынес свой любимый вердикт:

– Именно сейчас я тебе помочь не могу, так что с завтрашнего дня постельный режим, а нужные лекарства я вам сейчас выдам.

– Какой ещё постельный режим, Борисыч? Может быть и секса никакого снова? – возмутился я, забыв о вежливости и приличиях, – У меня же дел невпроворот.

– Не будет у тебя никаких дел после Гримёра, – отрезал Борисыч, не сильно стукнув меня по лбу диагностом, – Всё равно будешь после операции валяться пару дней в кровати, а мои лекарства на его пластику никак не повлияют. Секс разрешён, но в умеренных количествах, без фанатизма. Линки, проследишь за Кириллом? Хотя бы первые два дня никуда его не выпускай.

А может вправду отдохнуть? Проведём с Ликой эту пару дней запершись в своей комнате, посылая всех и вся к чертям собачим. Сладкая парочка – Дон Карлос и донья Анжелика. Как в дешёвом романе право слово, я чуть не заржал в голос, когда об этом подумал.

– Хорошо, Константин Борисович, я согласен, – широко улыбнувшись, я начал натягивать на себя футболку, – Кстати, как там мой боец?

– Который из? – усмехнулся Борисыч, вопросительно приподняв брови.

– Миша Малютин. Насколько я знаю, его к вам перевезли из больнички ЧВК.

– Естественно, у них нет такого специалиста по хирургии связок, как у меня. Не волнуйся, всё нормально с ним, колено прооперировано замечательно. Лежит, поправляется.

– Поговорить-то с ним можно?

– Да без проблем, Кирилл, восьмая палата.

– Спасибо вам за всё, Константин Борисович, – ответил я и обратился к Фаренго, – Вам повезло с коллегой, дон Алехандро, он замечательный доктор.

– Ну это как посмотреть, – сказал Борисыч, снова устраиваясь за своим столом, – Лично мне кажется, что это мне повезло к новым коллегой.

– Ну как же так, Михаил? Ты о чём думал, когда вообще в этот сраный клуб попёрся?

– А что я мог сделать, Кирилл Андреевич? Это же Лика, я должен за ней приглядывать, а не указывать что и как ей делать. Я виноват, конечно, что не смог её защитить, но кто же знал, что граф Прозоров решится на такое?

Эх… Надо что-то менять в охране Лики. Чтобы хоть кто-то мог вовремя дать ей по шаловливым рукам. Или по голове, если будет упорствовать. Мои гвардейцы этого сделать не смогут, байкеры тем более, а вот… человечек типа нашего водителя Кузьмы Фёдоровича вполне подойдёт. Надо с ним срочно поговорить на эту тему. Сам он, естественно, не сможет разорваться, а вот нужного человечка из "теней"может и присоветует. А если ещё "тени"найдутся лишние…, то вообще прекрасно будет. Вон у Берендея их четверо и служат верой и правдой.

Прибывший вскоре Гримёр потратил на меня не больше десяти минут. Ощупав моё лицо и зачем-то шею, он ненадолго задумался.

– Нос будем с горбинкой делать?

– Чего?! – я опешил от неожиданного вопроса, – С какой это ещё стати?

– Ну… Линки мне сказал, что ты скоро станешь гишпанским идальго, а у них это отличительная черта. Нос без благородного горба не комильфо.

– Антоша, ты завязывай уже со своими подколками, а то я точно попробую исправить твои проблемы разрядом между ног.

Гримёр весело всхрюкнул, вспомнив нашу предыдущую встречу со взаимными шутливыми угрозами.

– Даже спрашивать не буду откуда ты моё имя узнал. Ладно, станешь на этот раз мадридским красавцем, надеюсь Лика мне за тебя спасибо скажет. Значит так, сегодня ночью будем делать тебе новое личико. И да, я знаю, что сегодня у вас праздник, поэтому сразу предупреждаю – много не пей. А ещё лучше – вообще ничего не пей, а то точно нос горбатый получится.

Заметив мою улыбку, он сделал серьёзное лицо:

– Я не шучу, Кирилл. Одутловатость после принятия алкоголя не пойдёт тебе на пользу, может повлиять на результат операции.

Вот ведь засада… А я как раз мечтал сегодня оторваться по полной. Ну, зато теперь благодаря запрету появился шанс не уронить свой моральный облик в салат при большом стечении народа.

– Что там у нас ещё на сегодня? – поинтересовался я у просматривающего бумаги Рыси, пока мы ехали с Лиговки в особняк.

– На, посмотри, – сдавленным голосом ответил мне друг, протягивая один из листков.

– Что это?

– В бумагах Грекова оказалась часть списка заключённых.

"… граф Легостаев Леонид Юрьевич, 28 лет. Отец – граф Легостаев Юрий Николаевич, казнён за измену Империи. Мать – графиня Легостаева Марина Альбертовна, урождённая баронесса Батурина, казнена за измену Империи."

Я присвистнул, вспомнив, кем являются Батурины. У них редчайший дар создания иллюзий. Точнее будет сказать – создание оптических искажений, которые… Вот чёрт! Туда же входят и псевдоневидимость и псевдотелепортация. Теперь понятно, откуда они у Рыси. Но у него этот дар явно выведен на новый уровень, безо всяких там приставок псевдо. Неужели это плоды экспериментов людей Сутормина? Похоже Шлиссельбург выходит у нас на первое место по значимости, если там научились изменять и усиливать дар.

Сами Батурины вроде бы обитают в Москве, под опалу из-за дочери они точно не попали, потому что изредка о них что-нибудь да пишут в газетах. Центральный род является владельцами большого флота речных кораблей, курсирующего по крупнейшим рекам Империи. А вот про Легостаевых я не знаю ничего. Твою же мать, когда же Император даст добро на мобильную связь и интернет? Мне ещё брата прадеда Хасана искать, а лично в Казань мне сейчас мотаться некогда.

До особняка мы доехали в полном молчании. Поднявшись наверх, Рысь кивнул и пошёл в свою комнату. Я же отправился к себе, принял горячий душ и бросился на кровать лицом в подушки. Похоже, Борисыч прав, внезапно навалилась такая усталость, что я даже не заметил, как провалился в сон без сновидений.

Разбудили меня лёгкие прикосновения чего-то мягкого, но упругого к моей спине.

– Ты чего там делаешь? – пробормотал я, уже догадавшись, кто там по мне елозит.

– Осматриваю и ощупываю своего мужа, пытаясь понять, где у него совесть.

– А зачем она тебе вдруг понадобилась?

– Бросил меня сегодня на целый день в одиночестве, вот я и хотела бы на неё взглянуть.

– Тогда могу подсказать, что совесть у меня гораздо ниже и находится с другой стороны.

Прыснув смешком, Лика попыталась меня перевернуть. Сопротивлялся я не особо долго, потому что знаю – ничто так не красит девушку, как ее обнажённое тело. После этого моя совесть быстро нашлась и была тут же использована. Неоднократно.

Желудок потребовал горячей еды, а душа – праздника. Шесть вечера, а значит пора одеваться в приличную одежду и спускаться вниз встречать гостей. Через открытую дверь из душа до меня донёсся чарующий голос поющей Лики – "Лучший мой подарочек – это ты-ы-ы…"

Внезапно посетила шальная мысль – раз такое дело, может мне и не надо было складываться с Берендеем на новый аэробайк? Своих-то денег у меня как не было, так и нет, пришлось занимать последние бабки у Рыси, пообещав тому сходить с ним в одну из его ночных вылазок. Ну да, я недавно поинтересовался, где он берёт деньги. Оказалось, в обычном банке. С его-то даром это было совсем не трудно – вечером проник, утром вышел. Поразился я тому, что его признание никак не тронуло мою совесть. Хех, не ту, что ниже пояса, а ту, что в голове. Живя своей нынешней жизнью, я привык к тому, что половина людей, которые меня окружают являются по сути бандитами. Я начал смотреть на многие вещи не с точки зрения обычных людей, а тех, кто вынужден выживать.

– Я готова, милый, – из ванной комнаты выплыла… королева.

Я залюбовался на Лику. Она была с распущенными волосами, в приталенном воздушном платье с очень хорошим декольте, подчёркивающим все прелести её фигуры. Настроение стало стремительно улучшаться.

Спустившись на первый этаж, мы обнаружили там Берендея, который приехал заранее и теперь стоял рядом со смущённым Карибычем, пытаясь давать тому указания. Увидев нас с Ликой, Карибыч заулыбался и незаметно для Берендея провёл себе по горлу ребром ладони. Ну, понятно, Папа решил навести свои порядке в моём доме. Придётся его обломать, пока на шею не сел.

– Мстислав Игоревич, вы что тут делаете? – поинтересовался я у него, подойдя ближе.

– Показываю твоему привратнику, как надо встречать гостей.

– Да ладно? А сами-то вы как в дом попали?

– Приехал на флайере.

– Значит из гаража, а не с центрального входа?

– Естественно.

– Ну так и остальные будут оттуда прибывать. Оставьте моего охранника в покое и спускайтесь в гараж, там командуйте.

Берендей недоверчиво покосился на меня, но всё же двинулся в сторону лестницы, ведущей в гараж.

– Решил папе урок дать? – хихикнула Лика.

– Пусть у себя командует, – тихо ответил я.

В гараже дежурила группа Белки, посмотрим долго ли Берендей там накомандует. Через полминуты снизу раздался громкий крик и выстрел, а ещё секунд через десять Берендей пулей влетел на первый этаж.

– Кирилл, твою мать! Почему эта чокнутая баронесса у тебя там дежурит?!

– А что случилось, Мстислав Игоревич? – напустив на себя невинность, спросил я, – Видимо, она сегодня дежурная.

– Она мне пощёчину дала и пристрелить хотела!

– Папа, а ты случайно её не баронессой назвал? – влезла в разговор Лика.

Берендей застыл на месте, мне даже показалось, что я слышу, как скрипят в его голове мозги. Ступор длился секунд пять, после чего он хлопнул себя ладонью по лбу и отчебучил новую глупость:

– Как же я мог забыть, старый маразматик? Кирилл, я, пожалуй, пойду в гостиную, проверю правильно ли столы накрыты.

– Не советую вам что-нибудь проверять у Светланы Викторовны и Даны. Можно молнию схлопотать в лобешник.

– Да что за дом у тебя такой? Каких-то монстров себе набрал.

– Нормальный дом, Мстислав Игоревич. Вы хоть и являетесь совладельцем ЧВК, но в своём доме хозяин я, а не вы.

Берендей пару секунд недовольно пожевал губами, развернулся и начал подниматься на второй этаж, бросив за спину:

– Я в библиотеку, надо срочно выпить. Надеюсь, там никого из твоих ненормальных слуг нет.

– Как думаешь, Кира, он не сильно обиделся? – спросила меня Лика, дождавшись пока её отец скроется из виду.

– Ничего, сейчас всё исправим, – усмехнулся я.

Хлопок!

– Приехал на флайере.

– Значит из гаража, а не с центрального входа?

– Естественно.

– Ну так и остальные будут оттуда прибывать, – ответил я и, бросив взгляд на браслет, потянул его за рукав пиджака в сторону лестницы, – Оставьте моего охранника в покое и давайте спустимся вниз. Скоро гости начнут прибывать.

Прихватив Лику под руки с обеих сторон, мы все вместе спустились по лестнице в гараж. Люди Белки рассредоточились по всему помещению, грамотно страхуя друг друга.

– Поручик, – торопливо позвал я её, заметив, что Берендей уже начал открывать рот, – У вас тут всё нормально?

– Никак иначе, княжич. Тройка дежурит на улице напротив, семеро непосредственно здесь.

– Тогда полная готовность, сейчас начнут подъезжать гости.

Первыми прибыли Синельников со своей новой женой. У меня челюсть отвисла, когда он мне её представил. Родная сестра барона Даманского, аналитика СБИ. Я застыл, молча пялясь, как идиот, на немолодую, но красивую и эффектную женщину. Мир тесен, что я ещё могу сказать.

Рот у меня закрылся, только когда у меня в кармане сработал сигнал рации на приём. Извинившись перед всеми и отойдя в сторону, я приложил её к уху, чтобы услышать оттуда вопль Дюжины:

– Первый, у нас проблемы! Князь Стариков предпринял попытку побега!

– Лёша, спокойно. Предпринял или уже убежал?

– Он обезвредил наших людей в своей комнате и теперь пытается выломать окно!

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот же гад, и тут решил мне нагадить, пердун старый! Надо его гасить до моей будущей свадьбы, а то он и там что-нибудь устроит.

Хлопок!

– Белка, бери тройку бойцов и бегом наверх к комнате Старикова! Сейчас дед начнёт буянить! Вяжите его нахрен! Разрешаю применение оружия!

Как только Белка и её люди исчезли на лестнице, в гараж начал медленно въезжать флайер Стариковых. Я заметался, не зная, что делать.

– Лика, встречайте гостей вдвоём с отцом, я наверх разбираться!

– Да поняла я уже, беги. Осторожнее там!

Её слова я услышал уже метнувшись к ведущей наверх лестнице. Взбежав на второй этаж, я бросился к дверям комнаты, где содержался дед. Судя по всему, Белка, её бойцы и наружная охрана уже были внутри. Из распахнутых настежь дверей раздавался треск ломаемой мебели. А может быть и чьих-нибудь костей. Быстро создав в каждой руке по убойному джету, я длинным перекатом влетел в комнату, внутренне уже приготовившись к откату на пятнадцать минут.

Глава 3

Первое, что я увидел, попав в комнату – это как запущенный дедом файербол расплёскивается во все стороны, ударившись об выставленный Дюжиной воздушный щит. Какие-то мелкие искры пламени попали и по сторонам щита, но там отработали бойцы, работающие с водой, погасив их водяной пылью. Потеряв напор, основное пламя файербола стекло вниз по воздушному барьеру Дюжины, и бойцы, прикрывшись разовыми амулетами защиты, проскочили сквозь ревущий огненный шторм вперёд.

Стариков быстро развёл руки в стороны, но огня на ладонях не возникло, хотя какая-то сила в них мерцала, он явно что-то готовил.

– Белка, давай! – крикнул Алексей, и Вика, отреагировав на его слова, со всей дури ударила по деду ледяным кулаком.

Но дед-то был всяко поопытнее моих молодых гвардейцев, и его следующий шаг стал для всех, – включая и меня, – чертовски неожиданным. Он использовал кулак Белки, как опору. Запустив навстречу ледяному навыку Вики две огненные струи, он оттолкнулся от него, как от стартовой площадки и, выбив спиной стекло, вылетел в окно, как ракета. Комната мгновенно окуталась облаком пара.

– Очистка! – заорал я.

Но как сражаться в закрытых помещениях моих гвардейцев учить не требовалось. Уже через секунду комната полностью освободилась от марева – Белка сконденсировала из пара воду, которая мгновенно пролилась на пол небольшим дождём.

Все бойцы одновременно рванули к окну, и даже не посмотрев предварительно вниз, начали в него выпрыгивать. И тут снаружи раздалась короткая очередь "Пустельги".

– Всем стоять! – закричал я, что есть мочи.

Но было поздно, к этому моменту в комнате из восьмерых бойцов осталось только четверо: я, Дюжина и два обожжённых, лежащих без движения бойца, которые первоначально охраняли деда внутри помещения. Выглянув в окно, я увидел Белку и трёх её бойцов, стоящих вокруг… разорванного на куски тела князя Старикова. Пилот "Пустельги"выполнил приказ ни секунды не сомневаясь в его правильности. А приказ у него был стрелять во всех, кто приближается к особняку или покидает его с применением боевых способностей.

Я чуть не схватился за голову – твою же мать, вот это нежданчик мне прилетел. И ведь никто, кроме самого деда, не виноват. А нет, всё же и я буду виноват, потому что прямо сейчас могу откатиться назад на одиннадцать и ещё раз на пятнадцать минут. Почти полчаса запаса. Но не буду. Быстро прикинув все последствия своего шага, я почти сразу отказался от этой мысли. Слишком уж я ненавидел князя Старикова, а тут он погиб по собственной инициативе без моего прямого участия. Стечение обстоятельств, и ничего более. Дед в глухой опале у Императора, и никто мне за его смерть ничего предъявлять не станет. Кроме матери. Поэтому она ничего не должна узнать, надо озаботиться этим вопросом со всем тщанием. Да и про то, что дед был у меня, знают только двое посторонних – Греков и Даманский, но я абсолютно уверен, что оба будут об этом молчать. В общем, был князь Стариков, и нет его больше, сгинул в неизвестность, хрен его кто найдёт.

– Белка, труп пока спрятать где-нибудь во дворе, – свесившись в окно, сказал я, – После этого сменить пилота в "Пустельге"и всех, кто знал, что Стариков тут был – ко мне на инструктаж. Я жду в библиотеке. И давайте побыстрее шевелитесь, день рождения никто не отменял, так что у вас максимум полчаса на всё про всё.

– Принято, – ответила Вика, и дав знак своим бойцам, достала из-под полы куртки рацию.

Уже через пять минут в библиотеке собрались двенадцать бойцов. Последними пришли Белка с Дюжиной. Мои брови немедленно поползли вверх, потому что они явились под ручку. Я чего-то не знаю?

– Что там случилось, Кира? – подошедшая Лика, пристально посмотрела в мои глаза.

– Всё нормально, милая, не бери в голову. Дедуля сбежал, паразит, – я покачал головой, скривив рот в злой усмешке, – Главное, что наши все живы, только двое раненных.

И крепко обняв девушку, поцеловал её в губы, внутренне проклиная себя за то, что сейчас мне приходится врать ей прямо в лицо.

– Кто приехал, пока меня не было? – сменил я тему.

– Ну… машину Синельникова ты уже видел. Ещё приехали Ждан и шесть ребят из моей тусовки байкеров, а больше мы никого и не приглашали, остальные с нами в одном доме живут, – улыбнулась мне Лика.

– Байкеры и аристократы за одним столом? – округлил я глаза; слова Лики поразили меня, как гром среди ясного неба.

– А что ты о них знаешь, Кира? – рассмеялась та в ответ, – Неужели до сих пор не понял, что байкеры тоже могут быть аристократами?

Ждан, гад такой, мог бы и раньше мне сказать, что в миру он сын графа Третьякова. Остальные тоже были отпрысками знакомых мне фамилий. Почему я их не знал в лицо? Да потому что я не успел поступить в университет, а все приглашённые Ликой байкеры-дворяне были его студентами. Причём не ниже третьего курса. И все они дружно игнорировали светские рауты, предпочитая им свою тесную, сплочённую тусовку, потому я их раньше и не встречал.

Как говорил нам с братом отец – "Век живи – век учись тому, как следует жить". А я пока вынужден заниматься только какой-то хренью и постоянной беготнёй. Тут же мелькнула мысль, что у меня впереди два дня покоя, и надо бы потратить их с умом. Ну вот после операции и подумаю, а пока… Гуляем!

С подарками покончили довольно быстро. Про наш с Берендеем подарок Лика знала заранее, – дать бы за это хорошего ремня Дане, – остальные подарки, слава Многоликому, оказались гораздо менее габаритными. Я наблюдал за этой церемонией издалека, справедливо полагая, что вечером мне предстоит выслушивать восторги от самой виновницы торжества и потому охи-ахи, которые сейчас раздавались метрах в пяти от меня, были мне абсолютно не интересны. Я пока спокойно обдумывал, что мне ещё предстоит сделать в связи с внезапной гибелью Старикова.

После ритуала одаривания я заново познакомился с супругой полковника, баронессой Даманской. Дама оказалась приятной во всех отношениях. Ничуть не смущаясь тем, что оказалась на дне рождения обычной девчонки без титула, она вела себя без присущего многим аристократам снобизма, а когда узнала, что стол собирала Светлана Викторовна, то напросилась к той на экскурсию по кухне. Неожиданно для дворянки, но Синельников мне шепнул, что его новая супруга очень любит готовить сама.

Байкеры весело балагурили, удивляя меня своими немалыми познаниями светской жизни. Когда застольная часть закончилась, и мужская часть решила переместиться из гостиной в библиотеку, оставив дам для поедания десерта и ведения чисто женских бесед, то по дороге меня отловил Ждан и, отведя в сторону, спросил:

– Турок, ты с нами?

Я вздрогнул от неожиданности и, заведя руку за спину, приготовился к удару разрядом.

– Турок? – переспросил я, сощурив глаза.

– Прости, Женька, тебе уже дали кличку, – коротко хохотнул Ждан, – Теперь ты среди байкеров известен как Турок.

С облегчением выдохнув, я расслабился. Ну да, на сегодняшний вечер миру снова явился Евгений Турецкий, конспирацию пока ещё никто не отменял.

– Куда это с вами? – поинтересовался я, вспомнив про сам вопрос.

– Ну ты ведь подарил Лике новую игрушку, надо бы её обкатать.

Вот задницей чувствовал, что Лика не просто так пригласила своих друзей. Эх, хитра, моя лисичка. В принципе я подспудно ожидал чего-нибудь такого, потому что подарок уж слишком специфичный. Кто же, получив во владение такую штуковину, оставит её в покое? Да никто. Но я-то думал, что мы с ней покатаемся вдвоём, а не в компании матёрых байкеров. Ладно, откаты на кольцах у меня закончились, так что можно и побеситься.

Я кивнул и, хлопнув Ждана по плечу, потащил его в библиотеку, где уже собралось всё остальное мужское общество. Но пройдя буквально несколько метров, мы наткнулись на стоящую посреди коридора Дану. Скорчив недовольную гримаску, она подняла вверх правую руку с растопыренными пальцами.

– Дана, я помню. Давай решим этот вопрос после отъезда гостей, – я широко улыбнулся.

– Я всё слышала, ты собираешься уехать вместе с ними, – поджав губы, буркнула Дана.

– Вот поэтому-то мне и понадобится обещанный тебе предмет.

– Я пойду к остальным гостям, Женька, вижу тебе надо поговорить с сестрой наедине, – Ждан еле слышно хмыкнул и ушёл вперёд.

Проводив его взглядом и убедившись, что тот зашёл в библиотеку, я прижал сестру к себе и тихо произнёс:

– Дана, я хреновый ездок на байке и могу погибнуть. Потерпишь до нашего приезда?

– Тогда с тебя причитается… Я потом придумаю.

Ну нифигасе, какой меркантильный ребёнок растёт в моём роду.

Синельников и Даманская уехали около десяти вечера. Причём Ольга Владимировна очень тепло попрощавшись с Ликой, гораздо дольше прощалась со Светланой Викторовной. Мы с Синельниковым ждали окончания церемонии проводов, стоя возле их флайера и, глядя на внезапно приунывшего полковника, я поинтересовался:

– А чего грустим, Пётр Ильич?

– Кирилл Андреевич, вы хоть представляете, что меня ожидает в ближайшее время?

– Нет, Пётр Ильич.

– Каждодневные "праздники живота". Что-то я уже устал от гастрономических экспериментов Оленьки. Так хочется простой пюрешечки с котлеткой или пельмешков, ан нет. Чую, что с завтрашнего дня на мне будут проверяться все новые рецепты, которые Оля тут узнала.

– Ну так уж и все, – улыбнулся я.

– В том то и дело, что все, Кирилл Андреевич. И это меня не радует, – с грустью в голосе ответил Синельников и начал поднимать дверцу флайера, заметив, что к нам приближается его жена.

Проводив Синельниковых-Даманских, – кстати, надо бы узнать, что у них за беспредел с фамилиями, – мы с Ликой быстро переоделись и… покатушки, мать их.

Аэробайк нас уделал сразу, как только выехали на трассу Заря. Лика легко втопила за триста камэ в час, тут же оставив нашу компанию далеко позади. Мы ввосьмером ещё минут пятнадцать чего-то там пыжились, пытаясь её догнать, выжимая из своих железных коней всё, что только можно. Придорожные кусты и деревья мелькали в глазах с неимоверной частотой, превращаясь в пёструю ленту. Так мы и мчались, пока Ждан не начал потихоньку оттормаживаться, заставляя всю нашу компанию сделать то же самое. Вот что значит опыт, он за километр заметил припаркованный возле придорожной кафешки аэробайк. Не торопясь въехав на стоянку и спешившись, мы со Жданом вошли в здание, оставив остальных ребят на улице обсуждать наш позор.

Лика сидела за дальним столиком попивая кофе и, заметив нас, приветливо махнула рукой.

– Ну ты, мать, дала жару. Я теперь с отца не слезу, пока такой же не получу, – заявил Ждан, плюхнувшись на соседний стул, – Даже сессию на отлично сдам, если он потребует. Да что сессию, я универ закончу с отличием.

– Не советую, Юра, – задумчиво ответила Лика.

– Это ещё почему? – удивился Ждан, – Думаешь я тупой и не смогу сдать на отлично?

– Ты не тупой, просто этот летающий монстр хуже наркотика, ты перестаёшь чувствовать реальность. Я сумела остановиться только потому, что умею контролировать себя. Причём, с большим трудом смогла себя перебороть, а ты в первый же день разобьёшься насмерть, потому что твой дар огня тебе ничем не поможет. Воздушникам и водникам, которые себе пузыри могут делать, такая машинка ещё подойдёт; у них есть страховка на случай аварии, а вот остальным нет – поразбиваются нахрен.

– Эмм… Василевская, у тебя-то тоже не воздух и не вода.

– Вот поэтому, Третьяков, я на нём больше ездить и не буду.

Мы со Жданом вылупились на Лику во все глаза.

– Нам пора домой, милый, у тебя ещё дела на сегодня есть, – сказала та, поднимаясь из-за стола, – Отгонишь аэробайк? Я на твоём обратно поеду, а ты человек осторожный, знаю, что сильно гнать не будешь.

Я молча переглянулся со Жданом. Чёрт, да что же это такое с Ликой случилось?

– Присаживайтесь, Дмитрий Львович, – Император махнул рукой в сторону кресла.

– Благодарю, Ваше Императорское Величество, – Сутормин подошёл к креслу и аккуратно опустился на краешек.

– Вы подготовили доклад по Гишпанской провинции?

– Да, Ваше…

– Государь.

– Да, Государь, – расслабился Сутормин.

Все знали, что если Император просит называть его Государем, то он в добром расположении духа.

– Мне нужны оттуда дворяне. Срочно нужны. Обнищавшие рода, не имеющие земель, но жаждущие денег. А посему… Вы отправляетесь туда с инспекцией. Губернатор там… прямо говоря дерьмовый администратор, хотя и преданный патриот Империи. Вот и наведите там порядок.

– Почему именно я, Государь? – вскочил на ноги Сутормин, – У нас и тут дел невпроворот, у меня много заместителей.

– Вот пусть они вас тут и заместят, – подал голос Великий князь, всё это время молча стоявший у окна, – Времена смуты ещё не прошли, и объединённые силы обеих Служб и генерала Игошина пока зачистят столицу. Предстоит очень большая чистка, граф, и мы не можем рисковать. У вас осталось множество друзей-знакомых, которым вы пожелаете помочь, а также врагов, которых вы захотите под шумок убрать.

Намёк был более чем прозрачен. Сутормин скрипнул зубами от бессилия.

– Это как-то связано с Турчаниновым?

– Не забывайтесь, граф, – тихо проговорил князь Александр.

– Простите, Ваше Императорское Высочество, вырвалось, – тут же склонил голову Сутормин, повернувшись к Великому князю.

– Не смею вас больше задерживать, дорогой Дмитрий Львович, – сказал Император, вставая из-за стола, – Ваш выезд послезавтра.

Гримёр приехал около полуночи и сразу же приступил к делу.

– Раздевайся по пояс и ложись.

Я послушно выполнил его указание, и вот уже лежу на кровати, сложив руки на груди, а Лика села у меня в ногах.

– Готов, идальго?

– Я пока не идальго, а благодаря твоей неуёмной фантазии – катаец.

– Ну, ну, вот не надо тут поклёп возводить. Немного раскосые глаза и высокие скулы – такие нравятся девушкам. Правда же, Анжелика Мстиславовна? Вы же его за это и полюбили? – Гримёр явно стебался над нами.

– Врать не буду, Антон, за глаза, – рассмеялась Лика, – А есть возможность их оставить?

– Хмм… А вы хоть раз видели гишпанца с таким разрезом глаз? – Гримёр начал раскладывать свои инструменты на пододвинутый к кровати столик.

– Может он будет единственным?

– И последним? Его первый же аристократ назовёт бастардом и Кириллу придётся вызвать того на дуэль.

– Ну и убью, – подал я голос, – И когда таких дебилов наберётся человек сто, то все…

– То все зададутся вопросом, а кто ты такой, собственно, и откуда взялся, – отрезал Гримёр, – Не надо выделяться, скромнее надо быть, юноша. А теперь поведайте мне, юные отрок и отроковица – откуда вам известно моё имя? Меня ещё с прошлой встречи сильно мучает этот вопрос.

– Да ничего сложного, Антон, Берендей сказал, – ответил я, – Ты же его знаешь, он всю подноготную на людей собирает. Ты Антон Панчин, химик и хирург, которого СБИ…

– Я понял, Кирилл, можешь не продолжать. Ну раз вы теперь знаете правду… то я вынужден вас обоих убить, переделать вам лица и утопить в Фонтанке.

Лика дёрнулась, а я расхохотался в голос.

– Это у него шутки такие, милая.

– Обломил ты меня, Кирилл, всё-таки придётся тебе прямой нос делать, а то ведь обидишься и зло затаишь, – тоже рассмеялся Гримёр.

– Что значит прямой нос? – насторожилась Лика, вопросительно глядя на меня.

– Он предлагал нос с горбинкой сделать, как у настоящих идальго.

Лика встала и, присев рядом с кроватью на корточки, уставилась на мою голову сбоку.

– А ну-ка смотри в потолок.

Я послушно повернул голову прямо, уставившись глазами на потолочную лепнину. Лика убрала прядь волос с моего лба, немного потискала подбородок и щёки, внимательно оценивая видимый только ей результат.

– А ты знаешь, Кира… Если скулы оставить, но слегка опустить подбородок, то лёгкая горбинка будет офигительно смотреться.

– Да вы сговорились, что ли?! – я резко сел на кровати, – Совсем очумели? Мне потом ещё свою родную внешность возвращать надо будет! Лика, ты чего удумала?!

Пока я разорялся, сбоку тихо подкрался Гримёр и я даже не почувствовал укол, иначе бы откатил время. Но внезапная чернота не дала мне это сделать, не было никакого чувства падения или провала, как прежде. Меня просто не стало.

Глава 4

– А ну-ка смотри в потолок, – снова услышал я Ликин голос.

Вот что за чертёнок растёт в семье – сестрёнка решила с колечком поэкспериментировать. По попе потом, конечно, получит, а пока что спасибо ей огромное. Сама того не ведая, она только что вытащила меня из глубокой задницы депрессии. Ну сейчас я устрою этим любителям горбатых носов.

– Даже не вздумай, Анжелика, – угрожающе бросил я Лике, садясь на кровати, – А тебя, Гримёр, предупреждаю – убью нахрен, если ты пойдёшь у неё на поводу.

– Эй, ты чего? – отшатнулась от меня девушка, упав на задницу, – Я ведь только посмотреть хотела.

– Уже посмотрела и приняла решение. Хорошо на пару минут откат прошёл, а то бы проснулся после операции с орлиным клювом.

Лика хрюкнула смешком, поднялась на ноги и снова села на кровать у меня в ногах. Замерший после моих слов Гримёр, пожал плечами и продолжил готовиться к операции.

– Суетолог ты, Кирилл. Я и не собирался этого делать, как бы Анжелике Мстиславовне этого бы не хотелось. У нас с тобой договор, а я своего слова не нарушаю.

Мне осталось только улечься обратно, что я и сделал, смущённо ему улыбнувшись. Неловко вышло, но уж лучше перестраховаться и быть уверенным в его дальнейших действиях, чем потом кривить недовольные рожи у зеркала. Процедура моего усыпления повторилась, но на этот раз я хоть видел, что Гримёр приготовился колоть мне свой чудо-наркоз. Как и минуту назад, укола я не почувствовал, мгновенно провалившись в черноту беспамятства.

В тот же миг я из неё и вышел. Значит не было никаких видений и снов. Крепкий наркоз у Гримёра на этот раз, но это и немудрено, он же химик.

– Долго ещё ждать? – раздался голос Даны.

Судя по всем признакам, сидит сбоку от меня на кровати, спиной ко мне.

– С полчасика, – ответила Лика.

А вот Лика сидит в кресле, голос идёт оттуда.

Хмм… Девичьи секреты послушать или обозначиться?

– Если бы ты не крутила постоянно время назад, то он бы уже был с нами.

– Да ла-а-адно тебе, я всего-то семь разиков попробовала. И то по делу, я в последний раз кастрюлю с борщом уронила, что мне ещё оставалось делать?

– Всё равно придётся Кириллу рассказать. Он строго настрого меня предупредил за тобой следить, чтобы ты тут не куролесила.

– Вот что ты за тётка такая? Племянницу заложишь? Если бы я сама тебе не рассказала, ты бы ничего и не узнала.

Лика тихо рассмеялась.

– Да мне Рысь всё рассказал, он ваши переходы чувствует. Но то, что ты сама призналась, молодец, поэтому лично я ничего Кире говорить не буду.

– Ага… Зато дядя Лёня доложит, – с грустью в голосе произнесла Дана и внезапно заорала, дёрнувшись вперёд, – А-а-а-а-а!

Но с места не вскочила, видимо, уже поняла, что пришло справедливое возмездие. Я начал медленно проворачивать, зажатый между двумя пальцами кусочек её тощего филея. Крик смолк, перейдя в глухое мычание. Наверняка Дана терпела боль стиснув зубы. Кремень, а не девчонка.

– Я тебе что говорил, сестрёнка? – подал я наконец-то голос, – Не больше двух раз с перерывом в пять часов. А ты что вытворяешь?

Из-за бинтов мой голос прозвучал приглушённо.

– Прости, Кира… – процедила сквозь зубы Дана, – Клянусь, больше не повторится.

– Естественно. Потому что кольцо отберу, – ответил я, отпустив свой щипок.

Вот только теперь она вскочила на ноги и заскакала по комнате, шипя словно рассерженная кошка и, по всей вероятности, потирая место моей агрессии.

– Умереть хочешь, коза малолетняя? Это тебе не игрушка, а родовой дар, неправильное использование которого, может тебя к Многоликому отправить на сотню лет раньше срока, – напустив в голос грозы, начал я вещать прописные истины замогильным голосом.

– Да поняла я уже, поняла, – чуть не плача ответила Дана, всё ещё прыгая по комнате; звуки чечётки не прекратились ни на секунду, – Кирилл, не отбирай мою прелесть, ну пожалуйста.

Судя по звукам со стороны кресла, Лика всё это время давилась от смеха.

– Долго меня не было? – поинтересовался я.

– Двое суток, – сквозь всхлипы, ответила Лика, – И заметь, половину времени возле тебя просидела Дана.

– Воу, воу, адвокаты нарисовались. Это не повод убивать себя истощением энергии.

– Да брось, Кира, за ней Рысь присматривал.

– Ну разве что Рысь. Ладно, объявляю всеобщую амнистию.

И тут до меня дошёл смысл, услышанных ранее слов.

– Двое суток?! Дво-е су-ток?!

– Ага. Гримёр сказал, что можно будет снять повязки сразу же, как придёшь в себя. Он тебе ввёл новое средство, чтобы ты за эту пару дней не мог себе что-нибудь шаловливыми ручками повредить. Ещё сказал проследить, чтобы тебя по голове ближайшую неделю не били.

Твою мать, Антоша! А предупредить заранее, что меня не будет так долго? У меня ведь были планы на эти два дня. И на две ночи тоже. Чёрт!

– И чего тогда лежим? Ведите меня в ванную!

После того, как поддерживающие меня с двух сторон девчонки помогли мне туда попасть, я их выгнал. Ну как выгнал? Лика вышла сама, а Дана затихарилась в углу, попытавшись прикинуться висящим на вешалке халатом. Дурашка, ты же сопишь от любопытства, как закипающий чайник. Поднятая за ухо и получившая хорошего хлопка по болючему месту, сестрёнка с коротким взвизгом вылетела за дверь.

– Княжну нельзя за ухо! – раздался снаружи её возмущённый голос, – Хам!

– Хех… Гранду Гишпани, пятому графу Фаренго можно всё! – крикнул я в уже закрытую дверь, и начал осторожно разматывать бинты, – А уж барону Эстенса и подавно. А будешь и дальше возмущаться, то я включу виконта Вильямаро и по заднице ремня влуплю. От души.

– Ты ещё не граф!

– Так и ты ещё не княжна… Всё, девочки, не мешайте мне знакомиться с графом.

Бинт упал на пол, и вот я стою и пялюсь в зеркало, раскрыв от удивления рот, как даун. Ну, Гримёр, теперь тебе точно понадобится всё твоё красноречие, чтобы кое-что мне объяснить. Из-за стекла на меня таращился… княжич Кирилл Турчанинов, собственной персоной.

Пока я валялся в беспамятстве, Рысь времени зря не терял. Он просмотрел все записи, что мы вытащили из хранилища и отобрал из них всё достойное внимания. Ну, там всё было достойное, но он отсортировал материалы только по развитию дара или близкие к этой теме. Наш адский хакер систематизировал все записи Хасана и вот теперь передо мной лежала книжица, толщиной с большой палец.

– Что там Прозоров? – поинтересовался я, наливая себе вина, – Узнал от него что-нибудь новое?

Мы сидели в библиотеке, поэтому за выпивкой далеко идти не пришлось. Лицо ещё побаливало, но разговаривать было трудно не из-за боли, а из-за опасения, что моя внешность разойдётся по швам. Умом понимаю, что никаких швов на моём лице нет, это паранойя, но ничего с собой поделать не могу.

– Его надо везти на место, – ответил Лёня, наливая в свою очередь себе коньяк, – Все его схемы наверняка устарели.

– У нас нет такой возможности, через неделю мы отсюда уезжаем. А оставлять его тут не вариант.

– Кира, второго такого осведомителя мы уже не найдём.

– Ты забываешь о самом Сутормине, – возразил я, вставая, – С Прозоровым надо кончать.

– Не удивлён твоему решению. Но меня пугает с каким безразличием ты начал решать вопросы о смерти.

Я промолчал. А что тут скажешь? Сейчас, когда прошло время, гнев подостыл, но это не повод прощать графу его бесчеловечные эксперименты. С таким количеством встречаемых мной уродов уже пора штатного палача заводить. Надо бы поговорить насчёт этой вакантной должности с Берендеем. Впрочем нет, этот старый перец точно кого-нибудь своего предложит, так что пока придётся всё делать самому, хоть и не радуют меня такие перспективы.

Хмм… Греков. Интересно, а если передать ему Прозорова и все доказательства, как он с ним поступит? Я тут же поделился своей мыслью с Рысью.

– А чем это будет отличаться? Один хрен – что мы его убьём, что отдадим Грекову. Только лишних людей посвятим в свои дела, оно нам надо?

Мда, прав Рысь, хрен редьки не слаще. Взяв в руки книжку, я пролистал её, но некоторые главы остались не полными. Рысь так и не смог найти окончания нужных нам разделов. Где же прадед их заныкал? Или это работа деда? Я снова вспомнил отрывочные фразы Петра Хасановича:

"Когда меня не станет, ты найдёшь оставленные мной подсказки и отыщешь решение тайны Турчаниновых… Не доверяй никому, кроме себя. То, что ты сочтёшь хорошим, окажется ужасным… Жизнь – это равновесие и выбор… Величайшее из сокровищ – любить и быть любимым. Я очень надеюсь, что ты его обретёшь."

Насчёт любви всё сошлось, с Ликой я восстанавливал свою энергию буквально за час вместо нескольких суток. И дело не в сексе, – с Тайкой этот фокус не прошёл, мне потом только хуже стало, – а в моей любви к Лике. Остальное, надеюсь тоже подтвердится, и желательно бы подтвердилось насчёт подсказок деда.

– Лёня, пошли вниз, ещё раз осмотрим хранилище, – я поднялся на ноги и направился к стеллажу, за которым была лестница.

– А мы? – услышал я голос Лики от дверей.

Резко повернувшись, я увидел в проёме двери Лику с Даной. Лика уже была в хранилище, а вот Дана о нём даже не подозревала. Чёрт, мала она ещё знать секреты рода. Но раздумывал я не долго, всё равно она уже всё слышала, никуда не деться. Или деться?

Хлопок!

– Что-то непредвиденное случится? – Рысь, почувствовавший мой прыжок, посмотрел на меня, прищурив глаза.

– Лика с Даной припрутся, когда мы с тобой в хранилище пойдём.

– А чего ты нездоровую канитель устраиваешь? Дана твоя сестра, она на четверть Турчанинова, и кроме неё и матери у тебя в роду больше никого нет.

– Ей тринадцать, не забыл?

– И? Она владелец кольца, а значит стала полноправным представителем рода.

Хмм… ладно, сейчас проверим, тем более это быстро и безопасно. В ожидании девушек я решил просмотреть книгу повнимательнее. Но каково же было моё удивление, когда они вошли в библиотеку уже через полминуты.

– Ну ты и жук, Кирилл, – с порога заявила мне мелкая, – Не хочешь меня в хранилище пускать, так бы и сказал.

Как? Откуда? Моя рука бессознательно потянулась к стоящей рядом бутылке.

– У тебя довольно глупый вид, Кира, – хихикнула Лика, – Если это постоянное выражение лица у твоей настоящей внешности, то мне только что расхотелось выходить за тебя замуж.

– Ты всё помнишь, Дана? – Рысь подался вперёд и впился взглядом в девочку, – Всё что было пять минут вперёд?

– Ну да. А что такого? Разве не так дар работает?

Приплыли… В роду Турчаниновых появился ещё один "уродец". До этого момента только я обладал такой побочкой, и вот нас стало двое. Мысли лихорадочно заметались, перескакивая с одной на другую с пугающей скоростью. Та-а-ак, отставить панику. Я сделал несколько глубоких вдохов с быстрыми выдохами. Немного успокоившись, попытался сложить в прояснившейся голове пазл, но меня опередил Рысь.

– Кира, а тебе не кажется, что Хасан добился своего? У него получилось улучшить ваш дар, пусть и в третьем поколении.

Чёрт! Это многое объясняет. Вот почему Лёня сразу допёр до очевидного, а мне для этого потребовалось столько времени? Да потому что не читал записи Хасана так же внимательно, как это делал Рысь.

– Дана, иди сюда, – позвал я сестру, – Попробуй отодвинуть стеллаж.

– А что надо сделать? – мелкая с интересом рассматривала корешки книг.

– Потяни вот за эту книгу, – и ткнув пальцем в нужный фолиант, я отошёл в сторону.

Дана аккуратно потянула за корешок и… шкаф отъехал, открывая дверь в хранилище. Любопытная девочка сделал шаг вперёд и непроизвольно прикоснулась к двери ладошкой. Раздался негромкий щелчок.

– Ой. Я всё правильно сделала, Кирилл?

– Правильнее не бывает, маленькая княжна, – раздался позади нас голос Лёни, – Ну вот, Кира, а ты сомневался. Она только что доказала своё право.

Ну что сказать? Я не сомневался в её происхождении, я сомневался хватит ли в ней крови Турчаниновых.

– Надо кого-нибудь оставить наверху, – заметил я, хватая Дану за руку, – Куда?!

Та уже намылилась проскользнуть в образовавшуюся щель.

Лика хмыкнула:

– Выбор не велик, либо Вжик, либо Дынин.

– Тогда зови Дюжину, Вжик весь коньяк выхлебает, пока мы внизу будем.

Быстрее бы интернет дали, а то Вжик спиваться начал без работы. Вроде бы по заверениям Императора недолго ждать осталось. И если со связью еще туда-сюда, выручают рации, то без сети, как без… сети. Все новости узнаём только из газет, прямо как пещерные люди. А мне до отъезда хотелось бы узнать о брате прадеда – Кемале. Есть веские основания, что окончания нужных нам глав находятся у него. Точнее, у его потомков, Валиевых. То, что остальные кольца рода находятся у них, не вызывает сомнений, такие вещи оберегаются ценой собственной жизни. Но мне-то они, по сути, не нужны, мне нужна только информация. А для них она бесполезна, потому что представляет собой бессмысленный без начального текста словесный мусор.

Дождавшись Алексея, мы спустились вниз и… Дана тут же подошла к противоположной, пустой стене и впялившись в неё взглядом, спросила:

– Кира, а зачем тут нарисован лев с крыльями? И половинка круга.

– Где?!

– Да вот, – Дана ткнула пальчиком в абсолютно чистую стену.

Грифон и полумесяц, герб Омера Мехметоглу! Но почему я ничего не вижу?!

– Покажи точнее, – раздался спокойный голос Рыси.

Дана подошла к стене вплотную и приложила к ней ладонь. Раздался мерзкий по звуку скрип и часть стены отъехала в сторону. Рысь мгновенно исчез.

Твою же маму! Почему я ничего не вижу на стене?! Что за фокусы?

– Дана, а какого цвета рисунок? – внезапно спросил я сестру, смутно почувствовав неясную мысль.

– Эмм… А у него нет цвета.

– Отойди-ка в сторонку, – попросил я её и, дождавшись пока она сделает несколько шагов назад, зарядил в стену некрупным джетом.

Тот мгновенно растёкся по поверхности потрескивающими разрядами, сложившись в герб Мехметоглу. Разряды никуда не исчезли, а продолжали держаться на стене, как приклеенные. Разновидность магнитного поля? Тогда получается, что сестрёнка способна его видеть или ощущать. У нас в роду появился какой-то монстр.

– Эй, меня не зацепи, – раздался из глубины ниши голос невидимого Рыси, – И вообще, двигай сюда, тут ещё комнатка. Только один давай, тут места только для нас двоих, не развернуться.

Я и не собирался брать туда девушек, неизвестные нам пока ловушки Мехмет-Турчаниновых могли там сработать в любой момент. За Рысь я не волновался, ему в своей среде ничего не грозило. Мне тоже можно не дёргаться, всё-таки прямой наследник и меня защищает моя кровь. А вот посторонних могло и убить на месте.

Протиснувшись в неширокую щель, я окинул помещение взглядом и присвистнул от удивления.

– Ну что там, Кира? Дай хоть одним глазком взглянуть, ну пазазя-я-я, – тут же начала стонать от нетерпения сестра.

И если с ней всё было понятно, то Ликино заявление выбило меня из колеи.

– Кира, если не пустишь нас посмотреть, то я…

Пришлось рявкнуть:

– Стоять, где стоите! Пока не проверим комнату, вы сюда и носу не сунете! Поняли?!

Не услышав ответа, я удовлетворённо кивнул сам себе. Совсем страх потеряли девочки, надо втык обеим сделать, когда поднимемся. Дане по жопе, Лике… ну потом подумаю, куда ей втык сделать.

Сама комнатка была всего три на три метра, мы бы тут все поместились. Если бы посередине не торчала статуя грифона, занимая почти всё свободное пространство. Обойдя вокруг неё и внимательно осмотрев со всех сторон, я не обнаружил на ней ровным счётом ни-че-го. Но ведь не зря же она тут запрятана? Значит расчёт был именно на кровь нашего рода. Я начал прикладывать ладонь в различных местах, но результат оказался нулевой. Я ещё раз обошёл статую, наткнувшись в конце обхода на проявившегося Лёню.

– Посмотри на пьедестале, – сказал он, ткнув пальцем на небольшое углубление у передних лап грифона.

Чёрт! Я рассматривал саму скульптуру и на её основание внимания не обратил. Повинуясь наитию, я достал из поясных ножен анатомический нож и легонько полоснул себя по запястью. Тонкая струйка крови медленно потекла в импровизированную чашу. Статуя внезапно дрогнула и начал поворачиваться вокруг оси, открывая нашим взорам нишу. Внутри лежал толстенный фолиант с арабской вязью на кожаном переплёте.

"Великий дар рода Мехмет".

У меня даже ноги подогнулись от волнения. Ну вот и нашлась долгожданная реликвия рода Турчаниновых.

Глава 5

В окне уже висела холодная луна, и на тёмном вечернем небе начали проявляться звезды. Гримёр вошёл в комнату, распахнул окно и, наслаждаясь струящейся с улицы прохладой, налил себе выпить. Он смотрел на ночной город, не спеша потягивая коньяк.

– Ну и зачем ты это сделал?

От неожиданности Гримёр дёрнулся и чуть не упал, слишком резко развернувшись на месте. Но снифтер [2] он из рук не выпустил, и я отсалютовал ему своим бокалом.

– Ты как сюда попал? – ошарашенно спросил Гримёр.

Проигнорировав его вопрос, я повторил свой:

– Зачем, Антон?

Ему потребовалась на раздумья всего пара секунд, затем он усмехнулся и неспешно двинулся к столику, за которым я устроился в тёмном углу комнаты. Сев напротив, Антон поставил свой бокал и пристально посмотрел на меня.

– Поверни-ка голову, – обратился он ко мне, сделав круговой жест кистью руки.

Я покрутил головой, давая ему возможность рассмотреть моё лицо со всех сторон. Выполнив его просьбу, я снова уставился на него с немым вопросом.

– Это не моя идея, Кирилл. Свою часть договора с тобой я выполнил полностью, нос же у тебя прямой? – Гримёр криво улыбнулся, – Твоя прежняя внешность полностью подходит для гишпанского гранда, зачем придумывать что-то новое? И согласись – я провёл отличную работу, ты снова княжич Турчанинов, а не хрен знает кто. Единственное, я не стал возвращать тебе старый цвет глаз, я пока не пробовал менять его дважды у одного и того же человека и рисковать с твоими глазами не стал, извини за эту недоработку.

– Так чья идея-то была вернуть мне настоящий облик? – поинтересовался я, отпив вина.

– Совместная, Кирилл. Насчёт этого со мной говорили Рысь, Берендей, Синельников и… Император.

Вот это номер… Мои брови моментально взметнулись вверх, а глаза чуть не вылезли из орбит от изумления. А этот-то откуда нарисовался? Я растерянно уставился на Гримёра. Это что, шутка такая что ли?

– Я не ослышался, Антон? Император?

– Да, Кирилл, сам Император Георгий. Ты только не подумай, что твои друзья с ним как-то связаны, это было раздельное мнение. Император всего лишь изъявил своё "пожелание", просто-напросто оно совпало с хотелками твоих близких.

– Антон, а ты каким боком к Императору? – спросил я, – И как давно?

– Многие знания – многие печали, Кирилл, – Гримёр вскинул бровь и скривил губы в злой усмешке, – Не лезь не в свои дела, поверь, тебе мои связи с Императорской семьёй ничем не грозят. Я ни за кого, я сам по себе. Как и Рысь, как и Берендей, как и ты сам в конце концов. Но у меня есть свои принципы, против которых я даже под пыткой не пойду. Смотри.

Он распахнул рубашку, и я увидел у него на груди старый шрам, наискось пересекавший грудную клетку.

– Работа самого Паши Скуратова, рёбра мне выворачивал. Но клиента я так и не сдал, чем и приглянулся Георгию. Теперь меня не трогают, только иногда просят оказать мелкие услуги по моему профилю.

– Тогда откуда Император про меня узнал? Может ты кому случайно про меня проговорился? – левая ладонь сразу потеплела, готовясь создать джет.

– Да меня про тебя даже не спрашивали, сразу поставили перед фактом, что я должен вернуть тебе настоящее лицо, – Антон снова взял бокал с коньяком и немного отпил, – Сложилось впечатление, что Император давно про тебя всё знает. Вот сам и подумай на досуге – кто, как и почему.

Я встал и подошёл к открытому настежь окну. Вечерний Петербург продолжал жить своей обычной жизнью: неслись в разные стороны машины и флайеры, переливались неоном вывески, где-то вдалеке прозвучал звук полицейской сирены. Кто слил меня Императору? Или хреново сработали мои гвардейцы, проглядев наблюдение Сутормина? Вопросов тьма, ответов ноль. Ну, это только пока, всех наизнанку выверну.

Внезапно в кармане заверещал смартфон, чуть не заставив меня подпрыгнуть. Чёрт, чуть сердце в трусы не провалилось. Неужели связь вернули? Достав гаджет, я взглянул на экран, с которого мне улыбалась Лика.

– Да, милая? Что-то случилось?

– Кира, связь вернули! И интернет!

– Лика, это же было ожидаемо, – тихо рассмеялся я, расслабившись, – Ты чего всполошилась?

– Ну… захотелось с тобой поговорить, мне почему-то стало очень тревожно на душе. Ты сейчас где?

Приятно, когда тебя любят. Вдвойне приятно, когда тебя любят те, кого любишь ты. Я почувствовал, как по телу пробежала волна желания.

– Скоро буду дома, – взглянув на браслет, я быстро добавил, – Через полчаса максимум. Извини, мне тут надо консультацию у Гримёра получить, и я сразу выезжаю.

– Жду, Кира, сильно не гони.

Я отключил звонок, только сейчас сообразив, что разговаривал с Ликой по громкой связи.

Гримёр немного помолчал и неожиданно выдал:

– Извини, Кирилл, ты мне, по сути, никто, только ради Анжелики тебе скажу – Император не просто так довёл до меня свою "просьбу"лично, а не через своих людей. На нашей с ним встрече кроме Великого князя и Мишки Отрепьева присутствовала и принцесса Алиса. Так вот, подозреваю, что присутствие там младшей дочери Императора было неспроста. Дальше думай сам, я всё сказал.

Антон сделал паузу, пригубив коньяк, и перевёл глаза на меня:

– Только хорошенько запомни, княжич, я тебе никогда и ничего не говорил.

Выдержав его тяжёлый взгляд, я молча кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Аккуратно закрыв за собой дверь квартиры, спустился вниз на лифте и, выйдя на улицу, запрокинул голову к небу. Звёзды уже сияли в полную силу, наступила полночь.

Принцесса… Этой-то что понадобилось в разборках с моим родом? Я тряхнул головой, отгоняя вылезшие непонятно откуда мысли об этой дуре. Весь Петербург знал, что принцесса Алиса блондинка не только по виду, но и по отсутствию мозгов. Надо срочно валить отсюда в Гишпань, пока Сутормин и компания за меня плотно не взялись. Георгий, похоже, его сдерживает, имея на меня какие-то свои виды, но ведь граф сволочь ещё та, наверняка попытается меня убрать под видом борьбы с прежним режимом. Достав смартфон, я сделал звонки Берендею и Синельникову, с предложением навестить мой дом прямо сейчас. Пусть свои дряхлые жопы оторвут от мягких кроватей, у меня к ним появился серьёзный разговор прямо сейчас.

Я условленным жестом подал сигнал гвардейцам, ведущим скрытое наблюдение за квартирой Гримёра, оседлал байк и рванул с места под сотню в сторону дома. Ух, как я зол.

– Принцесса Алиса говоришь была?

Я оторопело уставился на усмехнувшуюся Лику:

– Тебя это веселит?

– Ты чем-то удивлён? – она снова отвернулась к зеркалу и сосредоточилась на натягивании на себя нового облегающего платья, – Я, наоборот, гадала, почему Император так долго не покушался на твою свободу, хотя прекрасно знал кто ты и где ты. Он сделал тебе грандиозный подарок, закрыв глаза на все твои делишки.

– Тоже думал над этим, – признался я, присаживаясь на край кровати, – В голове крутится только одна причина – ему нужен и я, и Сутормин. Георгий наверняка хочет спихнуть вину за уничтожение моего рода на мёртвых, выведя графа из-под удара. И меня это вполне устраивает, я хочу решить всё по-тихому, чтобы никому и в голову не пришло, будто я причастен к смерти Сутормина.

– Да слепому видно, что Император в тебе заинтересован. И присутствие Алисы при разговоре Георгия с Гримёром говорит о многом. Ты готов к великой чести породниться с Императорской семьёй?

Я с подозрением уставился на Лику и тут до меня дошёл смысл сказанных ею слов.

– Ты хочешь сказать, что меня попытаются женить на этой овце?

– Естественно. Возрождение рода и возможность влиять на тебя напрямую.

– Да ну… Не может быть, – посмотрел я на Лику затравленным взглядом.

Она равнодушно пожала плечами и открыла дверь в коридор:

– Пошли, вставим пистон старым пердунам.

– Рысь не старый, – машинально возразил я, поднимаясь на ноги.

Лика закатила глаза:

– Ну и не старым тоже вставим. Кира, только сильно не лютуй, помни, что они твои друзья-союзники. Видимо у них были свои причины, выслушай сначала.

В коридоре меня окликнул виконт Дынин:

– Кирилл Андреевич, флайер Синельникова заезжает в гараж.

– Спасибо, Лёша. Проследи, чтобы он сразу шёл в библиотеку и поставь там у входа охрану, без моего приказа никого не выпускать.

Рысь, конечно, никто не задержит, Синельников человек дисциплинированный и преданный, а вот Берендей мог и взбрыкнуть.

– Понял, принято.

Войдя в библиотеку, мы с Ликой направились к моему "законному"креслу.

– Кирилл, а что случилось-то? – с усилием приподнявшись, Берендей налил себе выпить, – Что вдруг за срочность собираться посреди ночи?

– Подождите немного, Мстислав Игоревич, дежурный мне только что доложил, что полковник уже приехал. Дождёмся, пока он поднимется, и я вам всё объясню. Сразу всем, – ответил я и выразительно посмотрел на Лёню, – Ты догадываешься по какому поводу сбор?

– Догадываюсь, – нахмурился Рысь и тоже потянулся за бутылкой.

Берендей пожал плечами и поморщившись опрокинул в себя коньяк. Пытаясь унять кипящую внутри меня злость, я приобнял Лику, зарывшись лицом в её рыжую копну. Девушка сидела у меня на коленях, наивно полагая, что так она меня сможет контролировать. Ну-ну, мечтать не вредно.

– Желаю всем здравствовать, – поздоровался со всеми Синельников, входя в библиотеку.

– А это уж как кому повезёт, – мрачно ответил я на приветствие, высунув голову из-за плеча Лики, – Садитесь Пётр Ильич, разговор будет долгим.

Синельников выбрал кресло рядом с Берендеем, напротив меня.

– Итак, господа, никто из вас не удивился, увидев мою новую-старую внешность. Никаких расспросов, никаких охов-ахов, да и вообще никакой реакции. Может быть в связи с тем, что это именно вы заказали её Гримёру?

В библиотеке повисла напряжённая тишина.

– Вы сговорились за моей спиной?! – мой голос начал набирать обороты, – Да кто вам дал право решать такие вопросы?!

Лика повисла на моей шее, пытаясь помешать мне подняться на ноги, но я встал вместе с ней, держа её на руках. Затем я посадил её на своё место, подмигнул и, сделав зверскую рожу, развернулся в сторону притихшей троицы, которая сплела против меня заговор.

– Это как понимать?! Я вас спрашиваю… пока что уважаемые!

– Тьфу ты. Я-то думал, что действительно что-то серьё… – Берендей осёкся, встретившись со мной взглядом.

– Я не услышал ответа на свой вопрос, Мстислав Игоревич, – тихо, но так чтобы услышали все, произнёс я, – Следующий ваш вяк не по существу закончится разрядом в вашу умную башку. Моему ребёнку не нужен лживый дедуля.

Берендей сглотнул и тупо уставился на созданный мною джет, который я пару раз подбросил на ладони.

– Кира, не дури, – предостерегающе поднял руку Рысь.

– Не дури? Не дури?! – снова сорвался я на крик, – А вы значит в праве крутить мной, как вам заблагорассудится?!

Рысь задумчиво закусил зубами нижнюю губу.

– А я вас предупреждал, – раздался голос Синельникова, – Надо было его вывести из наркоза и всё ему рассказать.

– Что рассказать, Пётр Ильич? – ласково и снисходительно, по-берендеевски, спросил я.

– Что вы, Кирилл Андреевич, нужны всем в своём первозданном виде, – тихо ответил полковник.

Я поперхнулся.

– Ни черта не понимаю. Поясните?

– Не вдупляешь, Кира? – Рысь поднялся и подошёл ко мне, – Чтобы мать тебя узнала – раз. Гримёр нас предупредил, что третья операция может быть фатальной, есть риск получить пожизненное уродство – это два. Кузьма узнал, что за тобой установлена слежка "тенями"Императора, – он парочку знакомых встретил возле особняка, – так что теперь всем пофигу, какая у тебя внешность, она уже никакой роли не играет. Пока находишься в столице – ты и так, и так на крючке. Ну получил бы ты новую морду лица, а толку? Это "тени", Кирилл, а не люди Сутормина, эти гончие тебя уже не упустят. Лучше уж сейчас без всякого риска вернуть свой родной облик, в Гишпани тебя всё равно никто не знает.

– А раньше мне об этом сказать вам религия не позволила?!

– Тут вот какое дело, Кирилл, – Берендей уже вышел из ступора и снова держал в руке бокал с коньяком, – Рысь о "тенях"узнал, когда Гримёр только-только приступил к операции. Её вовремя прервали, и поверь, мы очень долго совещались, прежде чем принять такое решение.

Сука… Опять Император. Что-то слишком много его в моей жизни стало.

– А остался ли вообще смысл в Гишпань ехать? – я рухнул обратно в кресло, из которого Лика предусмотрительно пересела на подлокотник.

– Естественно, – невозмутимо ответил Рысь, – Ты на время скроешься от назойливого внимания Императора, от возможного преследования Сутормина, мы спокойно подготовим план по Шлиссельбургу, Маргарита Ильинична поправит здоровье, Альха сменит фамилию…

– Чего?! Альха замуж выходит?! За кого?

Ночь сюрпризов не закончилась?

– Нет, Кира, она решила выйти из рода Фарносовых и хочет взять фамилию Светланы Викторовны, бабушки её будущего ребёнка, – Рысь расплылся в широкой улыбке.

Ну да, Женька же Новиков… Был. Чёрт, очень смелый шаг, но делая его, Альха теряет всё – сейчас она графиня, а станет… максимум слугой рода Турчаниновых. Надо бы с ней поговорить по душам, девочка, по-моему, до сих пор не в себе. Или лучше Лику к ней отправить? Хотя с ней Дана плотно дружит, ведь почти родственницы, вот вдвоём с ней и постараемся Альху вразумить.

– Значит так, господа хорошие, сроки меняются, – сказал я громко, – Завтра утром Борисыч планово выводит маму из комы, а вот наш отъезд в Гишпань переносится на завтрашний вечер. Нечего тут неделю отсвечивать, валить отсюда надо и чем скорее, тем лучше. Со мной, кроме Фаренго едут Лика, Рысь, Вжик и Дана. Хотел взять и Альху, но раз такое дело, то пусть остаётся, – я вопросительно взглянул на Синельникова, – Возьму с собой виконта Дынина и поручика Белову.

Тяжело вздохнув, полковник молча кивнул.

– Остальное по прежнему плану, уходим через подземелье вашего дома, Мстислав Игоревич. На вас разведка подземки и негласное сопровождение до границы с Неметчиной. Рысь, скажи Вжику, чтобы документы были готовы завтра к обеду.

– Ну, вот и дождались, из Киры вырос стратег… – важно изрёк Рысь, – … местного разлива.

В конце фразы он не выдержал и сбился на давно сдерживаемый смешок, что слегка смазало впечатление. Неопределённо качнув плечом, я скривил гримасу, дав понять присутствующим, что шутки шутками, но на этот раз всё должно быть сделано, как я сказал, а не как им захочется.

Гости уехали через десять минут, и пока Лика их провожала, мы с Рысью остались в библиотеке одни. Поделившись с ним информацией, которую мне сообщил Гримёр, я налил себе вина и устроившись в кресле поудобнее, приготовился слушать его выводы.

– Лика права на все сто, тебя собрались хомутать, – Лёнины плечи подозрительно затряслись, а потом раздался тихий, еле сдерживаемый смех.

Мои губы скривился в кислой усмешке.

– Кира, не обижайся, давай поищем плюсы. Император в тебе заинтересован, а это относительная свобода на данный момент. Естественно, нас найдут в Мадриде, дело времени, но этого срока нам должно хватить на всё задуманное. Насчёт принцессы пока и думать рано, такие вещи не делаются без разговора с самим Императором, других посланцев можно смело посылать нахрен. А ты вроде бы пока на аудиенцию не приглашён. Будет день и будет пища, даже не дёргайся. Восстановит род твоя мать и сразу же женишься на Лике, вот и весь вопрос. Против Многоликого и Император не попрёт.

– Забываешь, что Император может просто приказать убрать Лику и сделать меня вдовцом.

– Ну это хрен ему во всю его императорскую харю. Намекни ему осторожненько, что тогда придёт конец династии Годуновых.

[2] Cнифтер – классический бокал для коньяка.

Глава 6

Внезапно запищал входящим звонком смартфон. Я посмотрел на экран и увидел на нём иконку затенённого силуэта – номер звонящего не определился. Немного подумав, нажал отбой и сунул гаджет под подушку.

– Кто это? – проследив за моими движениями в отражении зеркала, спросила Лика.

– Да хрен его знает, но если узнаю кто, то за звонок в два часа ночи по морде точно получит. Иди сюда, красотка, хватит уже себя разглядывать, всё равно сейчас снова без этих кружев останешься.

Звук нового сигнала пробил даже через подушку. Да кто же это такой неугомонный?

– Слышь, приятель, а ты не охренел?! – рявкнул я в трубку, – Найду и ноги оторву по самую шею!

– Кирилл Андреевич, это Греков. Судя по всему, минут через пять начнётся нападение на ваш особняк. Мне доложили, что пока обнаружено одиннадцать человек и это только один отряд, может быть где-то поблизости есть и ещё.

Греков следит за моим домом? Зачем? Впрочем, чего удивляться, за мной сейчас следят все кому не лень.

– Понял вас, Сергей Сергеевич, спасибо. Не подскажете, с какой стороны ждать гостей?

– Эта группа на шестнадцатой линии [3] Я отправил своих людей на девятнадцатую, но от них пока вестей нет.

– Понял вас, ещё раз спасибо. Можете отозвать своих людей с девятнадцатой.

Потом буду думать о слежке Грекова, а пока есть дела поважнее.

Хлопок!

Прерывая медленные покачивания оседлавшей меня и тихо постанывающей Лики, я сильно прижал её к себе, не давая пошевелиться и, протянув руку к прикроватному столику, схватил лежащую на столике рацию:

– Дюжина, поднимай всю охрану, ожидается нападение со стороны дома Авровых. Пилоту "Пустельги"боевая готовность. Шагоход на первый этаж к центральному входу, на цокольном оставь парочку бойцов на всякий случай, вдруг сумеют прорваться во двор. Одну группу в гараж, остальных на второй этаж. Эвакуировать всех гражданских в… комнату Вжика, – долго я не думал, адский хакер жил в самом конце коридора и окна его пристанища выходили во двор, – Усиленную охрану в комнату моей матери. После этого опустить все щиты, время пошло.

– А сколько его у нас есть? – тут же деловито спросил Дынин.

Голос спокоен, а значит и мысли спокойны, не засуетился виконт. Молодец, ничего не скажешь.

– Пятнадцать минут, но лучше уложиться в десять.

– Понял, принято, – по-уставному ответил виконт и тут же по всему особняку зазвучал зуммер тревоги, – Гвардия будет готова через минуту, группа наружного наблюдения оповещена, эвакуация гражданских уже начата.

Отпустив тангенту [4], я раскинул руки в стороны, выпуская Лику на волю. Она тут же прогнулась в спине, выпятив вперёд грудь с торчащими острыми сосками и, продолжив мерно двигать тазом, коварно поинтересовалась:

– У нас же ещё куча времени?

Чёрт! Тогда надо ускориться, война войной, но обламывать такое удовольствие из-за будущего нападения мне расхотелось. Я сколько мог терпел эти плавные, сопровождаемые тихими длинными стонами, движения Лики, но в конце концов не выдержал и подмял её под себя. Комната наполнилась рычанием, звонкими шлепками тела о тело и Ликиными всхлипами. К ней оргазм пришёл чуть раньше, а я разрядился в неё спустя полминуты.

Бросив мимолётный взгляд на браслет, инстинктивно отметил, что до звонка Грекова осталось ещё семь минут. Успею принять душ, воевать по возможности лучше чистым и сухим, чем липким и потным. Вот только Лику сейчас в ванную с собой брать нельзя. От слова совсем. Иначе мой запас времени очень быстро закончится.

Выскочив в коридор через пару минут, я с удовлетворением заметил двух гвардейцев, маячивших возле комнаты Вжика, а возле дверей, ведущих в покои мамы, ещё четверых одарённых. Скатившись по лестнице на первый этаж, мазнул взглядом по присевшему в оборонительную позицию шагоходу и рванул в комнату дежурного. На мониторы были выведены картинки прилегающей территории.

– Есть движение? – бросил я Дюжине, усаживаясь поудобнее.

Какие-то убогие кресла Берендей закупил для охраны, надо бы заменить. Люди тут по полсуток и больше проводят безвылазно, им удобства нужны, а не эти недоразумения, называемые почему-то креслами.

– Обычная обстановка, Кирилл Андреевич, ничего сверхординарного.

– Ты это, Лёша, пореже при мне такие умные слова произноси. Докладывай коротко и ясно, не надо умничать.

– Понял, принял, – улыбнулся Дынин и тут же отвлёкся на сигнал рации.

Выслушав доклад подчинённого, он нажал подряд четыре кнопки на пульте и доложил:

– Щиты опущены, дом готов к обороне.

– Полностью? – поинтересовался я, решив проверить виконта.

– Никак нет. Не задействован купол абсолютной защиты.

Хмм, молодчик, чувствуется, что не просто так тут задницу просиживает.

– Ну, не думаю, что нас бомбить или из полевой артиллерии расстреливать будут. Выведи-ка мне на центральный монитор картинку с дома Авровых.

Изображении с камеры центрального входа в особняк переключилось на вид улицы слева от него.

– Что наружка докладывает?

– Всё чисто, Большой проспект просматривается на километр в каждую сторону, даже припаркованных машин нет.

Опаньки… А вот это странно. Обычно по пятницам тут всё забито, подземные гаражи многочисленных ночных клубов, находящихся поблизости, не могли вместить в себя все машины и флайеры своих посетителей. Свободные места были лишь возле жилых особняков, да и то только потому, что те были оборудованы механизмами антипарковки.

– Лёша, а тебе не кажется странным, что во всём квартале нет ни одной машины?

– Не кажется, Кирилл Андреевич. Полчаса назад проехалась полиция с эвакуаторами, всех нарушителей поувозили. Генерал Игошин вчера издал указ об ужесточении мер в столице. Теперь парковаться вне подземных стоянок в центре города запрещено. Опасаются терактов.

– Игошин же вроде не дурак. А если будет теракт на подземке? – цыкнул я зубом и пристально посмотрел на виконта.

– Исключено, все транспортные средства тщательно досматриваются на въездах.

– Охренеть, – выдохнул я, – Откуда у полиции столько людей нашлось?

– А досматривает не полиция, а СБИ.

Вон оно значит как. Сутормин решил раскинуть свою сеть, прикрываясь борьбой с недругами Империи. Ловко.

– Внимание, – донеслось из динамиков, – Говорит третий, движение на шестнадцатой линии.

И тут же раздался звонок моего смартфона. Бросив быстрый взгляд на экран, я удостоверился, что номер снова не определился, и нажал кнопку соединения.

– Здравствуйте Сергей Сергеевич, спасибо что позвонили.

Греков ответил через пару секунд:

– Я так понимаю, княжич, что вы уже в курсе готовящегося нападения? Отодвинули время?

– Благодаря вашему звонку, барон.

– Чёрт, вы очень опасный человек, Кирилл Андреевич. Но я рад, что вы подготовились.

– А я-то как рад, – рассмеялся я в трубку, – Но теперь меня гложет вопрос… А какого, собственно, хрена вы за мной следите?

– Не за вами, княжич, не за вами. У нас в этом районе свой интерес, и поверьте, он никакого отношения к вам не имеет. Так совпало.

– Может развеете мои подозрения?

– Извольте. На семнадцатой линии у нашего ведомства конспиративная квартира и вся шестнадцатая линия прекрасно из неё просматривается. Мои бойцы обратили внимание на припарковавшийся на ней транспорт, принадлежащий ИСО. Из него четыре раза выходили разные люди, которых интересовал ваш особняк. И вот сейчас возле этого флайера началась нездоровая канитель, его только что покинули три неприметные, но явно вооружённые тройки.

Ага, значит это всё-таки Сутормин решился меня побеспокоить. Падла.

– Вам нужна наша помощь? – прервал мои мысли голос Грекова, – А то мы с превеликим удовольствием.

– Если только нейтрализуете оставшихся, – хмыкнул я в ответ, – С нападающими мы справимся своими силами.

– Вот и чудненько, – зная ненависть барона к Службе охраны, я представил, как мой собеседник в этот момент кровожадно улыбнулся, – Всего вам хорошего, Кирилл Андреевич.

Греков прервал разговор. Ну что ж, теперь всё стало более-менее понятно.

– Дроны на шестнадцатую и девятнадцатую линии, – попросил я Дюжину.

Ага, вот и вы голубчики. По шестнадцатой в сторону Большого двигались три тройки бойцов. Значит во флайере остались только командир и водитель – всего одиннадцать, как и говорил Греков.

По девятнадцатой линии тоже шли три тройки, их машина выделялась чужеродным пятном метрах в ста позади. Но эти шли не на проспект, а свернули друг за другом подарку, ведущую проходными дворами к заднему фасаду моего особняка.

– Вот дебилы, – фыркнул я и соединился с пилотом боевого флайера, – "Пустельга", я Первый. Со стороны дворов к тебе приближается противник в количестве девяти человек. Дождись выхода группы и накрой всех разом, никто уйти своим ходом не должен.

– Первый, я "Пустельга", вас понял, принято.

Удовлетворённо кивнув, я развернулся к Дюжине:

– Лёша, будет девять исошников без опознавательных знаков. Предупреди наружку, чтобы они в бой не вступали, только наблюдение и доклады при любом изменении обстановки. Опусти щит центрального входа, пусть лучше проникнут через парадные двери, чем через окна. Шагоход пока отведи в боковой коридор и прикрой щитом, чтобы не отсвечивал. После того, как вся их группа окажется внутри, поднимешь центральный щит и по моей команде выведешь шагоход.

Пошли секунды томительного ожидания. Внезапно мониторы, на которые выводились сигналы с дронов, зарябили нулевым сигналом.

– Дюжина, я третий. Объекты на шестнадцатой линии пропали.

– Что значит пропали?

– Их нет в зоне видимости. Направил туда пятого, жду его доклада.

– "Пустельга"доклад, – произнёс я в рацию, ощутив неясное пока беспокойство.

– Горизонт чист, противника не наблюдаю, – отозвался на лётном сленге пилот флайера.

В полной тишине прошла ещё минута. Что-то пошло не так, не может быть, чтобы бесследно пропали восемнадцать человек. Группируются? Или ждут приказ?

– Дюжина, я третий. Пятый обнаружил во дворе углового дома девять тел, закиданных досками.

– Третий, я Первый. Немедленно отправить разведку в проходные дворы с девятнадцатой линии.

– Понял, принято.

Я переглянулся с Дюжиной.

– Лёша, ты что-нибудь понимаешь?

– Вот только что хотел у вас тоже самое спросить, Кирилл Андреевич.

Рация ожила минуты через три:

– Первый, я третий. В соседнем с нашим дворе обнаружены трупы.

– Дай-ка я угадаю, третий. Трупов девять?

– Так точно.

– Отбой разведке третий. Группу захвата на девятнадцатую линию, цель – чёрный флайер. Он там один, не перепутаете. Предположительно, внутри два бойца.

Машины, стоящей до этого на шестнадцатой, уже не было. Люди Грекова сработали очень оперативно.

– Лёша, отбой тревоги, убирай щиты, – я встал с кресла и направился на выход, – Пилота смени прямо сейчас, пусть отдыхает. Ну, а все остальные по расписанию. Перед гражданскими сам извинюсь.

– Это ещё зачем? – удивился виконт, – Все прекрасно понимают, что тревога объявляется не просто так. Не вздумайте извиняться, Кирилл Андреевич, не отнимайте у своих людей уверенность в ваших действиях.

Я остановился, как вкопанный, тупо уставившись на гвардейца. А ведь он прав.

– Спасибо за службу, Лёша. И за хороший совет.

Я с трудом сдерживал зевоту после вынужденного ночного бдения и мечтал поскорее забраться в кровать, чтобы поспать хотя бы пару часов, что остались до приезда Константина Борисовича.

– "Тени"отработали, больше такое дело провернуть никто не мог, – невозмутимо заявил мне Рысь, услышав от меня новости о ночном происшествии, – Попытаюсь поговорить с Кузьмой, может он по своим каналам чего-нибудь узнает. Хотя вряд ли что получится, "тени"даже друг от друга секреты хранят.

В особняк Лёня заявился только в девять утра, пропустив всё "веселье", чему я совсем не удивился – некоторые банки открывались в восемь, а это значит, что сегодня ночью он поправлял своё финансовое положение.

Рысь никогда не брал много денег, довольствуясь суммами в несколько тысяч, хотя Берендей как-то раз при мне попенял ему по этому поводу. Как я понял, это был не первый их разговор на эту тему, потому что Рысь поморщился и, стукнув толстостенным бокалом по столу, молча вышел из кабинета Мстислава Игоревича и уехал в ресторан, не оставшись на обед, на который мы, собственно, тогда и приехали. После этого случая я зауважал Рысь ещё больше, его дела никогда не шли в разрез с его принципами.

– Похоже, Кира, Император решил защищать своего будущего зятя всеми доступными способами, – всё так же спокойно заметил Лёня.

Я не выдержал:

– Охренеть… И после этого ты продолжаешь делать вид, что ничего не происходит?! Да тут… Надо же что-то делать! – сообразив, что говорю слишком громко, я сбавил обороты, – Прости, я просто в шоке от подобного поворота… Слишком неожиданно, я в полном ступоре. Брыкаться против Императора, это не то, что убивать прогнивших дворянчиков, тут возможностей кот наплакал.

– Понимаю тебя, Кира. Давай так – приедем в Мадрид, там и покумекаем, не забивай сейчас себе голову. Лучше подумай, кого ты с матерью оставишь.

– Светлана Викторовна и Альха будут ухаживать, с ними я уже поговорил. Синельников пообещал, что баронесса Даманская тоже поможет, когда придёт время заявить о возрождении рода.

– Кстати, полковник у тебя ещё не спрашивал разрешения принять предложенный Императором пост?

– Не-е-ет, – протянул я удивлённо, – А разве можно совмещать командование столичным гарнизоном и руководство гвардией рода?

– Здрасьте, приехали. Позапрошлый начальник гарнизона был командиром гвардии рода Уваровых.

– Хмм… А что это нам даст?

– Кира, ты как ребёнок. А сам-то как думаешь?

– Думать я могу всё что угодно, но в таких вопросах не разбираюсь абсолютно.

Я вытащил смартфон и набрал Синельникова.

– Пётр Ильич, я хотел бы с вами переговорить насчёт предложения Императора.

– Эмм… Хорошо, Кирилл Андреевич, но разговор не телефонный.

– Жду вас сегодня к обеду. Если будет возможность, то и Ольгу Владимировну привозите, Светлана Викторовна будет очень рада её визиту.

– С удовольствием. Буду у вас с женой и со своим заместителем.

– Тогда до встречи.

Я отложил телефон и сжал ладонями виски: "Ладно, осталось потерпеть до вечера, в дороге отдохну от всех этих интриг."

– Иди поспи, Кира, у тебя была трудная ночь, – хлопнул меня по плечу Рысь, – Тебе скоро мать встречать на этом свете.

Я машинально нащупал в кармане футлярчик с кольцами Стариковых.

– Разрешите, Ваше Императорское Величество, – в приоткрытую дверь просунулась голова полковника Илларионова, личного адъютанта Георгия.

– Проходи, Василий. Что-то срочное?

– Не так чтобы и срочное, Государь, но я подумал, что такую новость необходимо сообщить немедленно.

– Слушаю тебя, – Император отложил в сторону доклад комиссии, которую он создал для ревизии военных заводов, временно находящихся под управлением государства.

– Сегодня ночью было предотвращено нападение на особняк Турчаниновых.

– Вот как? Насколько мне известно, а известно это от вас, полковник, дом продан какой-то мещанке и больше не принадлежит княжичу. Зачем же на него нападать? Или он всё ещё там проживает?

– Наблюдение за домом Турчаниновых ведётся двумя группами "теней", но наличие там княжича не подтверждено. А насчёт нападения надо спросить у графа Сутормина, там засветились его люди.

– Кто предотвратил?

– Группа боевого прикрытия, было убито восемнадцать человек, потерь нет. И что самое интересное, одну машину с оставшимися в живых исошниками захватили гвардейцы Турчанинова, а вторую – люди князя Старикова.

– Старикова? Ты считаешь, что старое руководство СБИ всё ещё в деле?

– Безусловно. Если и не сам князь, то его ближайшее окружение точно.

– Хмм… Напомни мне, а кто там в этом ближайшем окружении?

– Бароны Греков, Даманский и Бирюков.

– Надеюсь они в разработке?

– Естественно, Государь. Но все трое, как сквозь землю провалились.

– А что барон Панчин сообщает?

– Государь, вы вернули ему титул? – удивился адъютант.

– Негласно, Василий, негласно. Не могу же я прилюдно вернуть титул, по сути, уголовнику.

– По словам Гримёра, операция прошла успешно. А это значит, что мы теперь можем отслеживать все передвижения Турчанинова в пределах Империи.

[3] Линия – один из типов улиц в Петербурге. Противоположные стороны проезжей части одной улицы обозначаются, как разные линии.

[4] Тангента – кнопка или клавиша переключения с приёма на передачу на переговорном устройстве или радиостанции.

Глава 7

Сон был крепким, но кратким. Лика разбудила меня, как только охрана доложила ей о приезде Константина Борисовича и Фаренго. Поднявшись с кровати, я побрёл в ванную, даже не разлепив глаз, благо комнату теперь знал, как свои пять пальцев. Зайдя в душевое отделение, на ощупь включил холодную воду, и сразу же мелко затрясся в диком ознобе. Зато с меня моментом слетела сонливость, а глаза распахнулись, чуть не выскочив из орбит. Зашедшая следом за мной Лика, посмотрела на моё скукоженное до размеров выкуренной сигареты хозяйство, многозначительно хмыкнула и, едва сдерживая смех, открыла кран горячей воды, разбавив душевую струю кипятком.

– Кирилл, отморозишь "свою прелесть"и мне придётся с тобой расстаться. Я хочу иметь несколько детей, а не растить одного единственного эгоиста.

Ну нифигасе… У неё уже и план по воспроизводству Турчаниновых есть.

– Ты одного сначала роди, милая. Да и Тайка, вроде как, племянника тебе рожать собралась, – ляпнул я, совершенно не подумав, о чём и пожалел в ту же секунду.

Иголка впилась в моё лицо над правой бровью, заставив рухнуть на колени. Ноги моментально стали ватными и больше не могли меня держать; чтобы не свалиться на пол, мне пришлось невольно обхватить Лику руками за изящные стройные бёдра и прижаться головой к её уже немного выпуклому животику.

– Ты чего творишь-то? – пробормотал я заплетающимся языком, пытаясь приподняться, – За что?

– Ты думаешь один такой умный? – она надавила рукой на мою макушку, не давая мне ни единого шанса встать на ноги, – Я тоже в курсе, что у Тайки ничего не вышло с беременностью.

– Откуда? – спросил я, чувствуя, как паралич постепенно отступает, оставляя после себя неприятное покалывание в ослабевших конечностях.

Вцепившись скрюченными пальцами в плечи девушки, я с усилием поднялся, еле держась на своих двоих. Лика вырвала булавку из моего надбровья и, спрятав её в пышной гриве рыжих волос, невозмутимо ответила:

– Пока ты эти двое суток валялся без сознания, она меня просила устроить для вас двоих ещё один сеанс "сексотерапии". Особенно давила на то, что помогла тебе деньгами, типа ты ей обязан.

Как знал, что Тая потребует обратно не деньги. Но я-то рассчитывал не на такую ответную услугу. С ума, что ли, сошла, нимфоманка хренова?

– Вот же… выхухоль крашеная. А откуда она вообще узнала, что у меня новая операция?

– Ну во-первых она не крашеная, а во-вторых – это я ей сказала.

Тупо уставившись на её порозовевшее от почти горячей воды лицо, я оторопело спросил:

– Зачем, милая? Лика, твой язык когда-нибудь убьёт нас обоих. Я же тебе уже говорил, что Тайка работает на Службу безопасности, так какого хрена ты снабжаешь её информацией?

– Кира, да в Петербурге только глухие и слепые не знают, что у тебя сейчас старая внешность. А так я смогу из неё нужные нам сведения потихоньку вытягивать. Пойми, взаимное доверие не на пустом месте строится.

– По-твоему выходит, что мне теперь и переспать с твоей сестрой не грех. Ради доверия.

– А почему бы и нет? Она же мне не чужая и нуждается в твоей помощи, – на полном серьёзе ответила мне Лика.

После столь неожиданного ответа, я немедленно выпал в осадок. Ноги снова подкосились, и я медленно сполз вниз по Ликиному телу, цепляясь за все доступные мне выпуклости, пока мои глаза не оказались на… некоем уровне, мгновенно переключив мой интерес.

– Лика, а это что за инсталляция? – задрав голову вверх, поинтересовался я.

– Сейчас так модно, вот я и сделала. Тебе не нравится сердечко?

– Ну… мне твой рыжий треугольничек внушал больше симпатии, – хихикнув, я снова начал карабкаться вверх.

– Ах ты гад такой! Симпатии внушал?!

Через пару минут, громко застонав, Лика обхватила мою голову обеими руками и, крепко прижавшись ко мне всем телом, вздрогнула в экстазе, изо всех сил стиснув своими бёдрами, глубоко вставленную в неё "мою прелесть".

– Теперь тебе тоже хочется, чтобы я помог твоей сестре? – саркастично поинтересовался я, отстранив от себя девушку и внимательно вглядываясь в её умиротворённое лицо с полуопущенными ресницами.

– Кира, тебя иногда так много, что я готова тобой поделиться, – озорно улыбнулась Лика, попытавшись снова прижаться.

Потеряв от изумления дар речи, я выскользнул из её захвата и пулей выскочил из душа.

Когда я вошёл в покои матери, Борисыч встретил меня укоризненным взглядом. Он демонстративно посмотрел на браслет и тяжело вздохнул.

– Простите, Константин Борисович, и вы, дон Алехандро, у меня возникли непредвиденные обстоятельства.

Фаренго молча кивнул и, вскрыв одну из лежащих на столике ампул, протянул её Борисычу.

– Интересно, что может быть важнее пробуждения Маргариты Ильиничны? – хмуро поинтересовался доктор, набирая в маленький узкий шприц красноватую жидкость.

– Поверьте мне, нашлись такие причины, – я направился к кровати, на которой лежала моя мать.

Её руки и ноги были крепко привязаны к каркасу, а голова жёстко зафиксирована шейным бандажом.

– А это ещё зачем? – с подозрением спросил я Борисыча.

– Мы обязаны предусмотреть всё, Кирилл, – отрезал доктор, – У вашей матери сейчас полностью отсутствуют рефлексы, а при выведении её из состояния комы возможны непроизвольные судорожные движения.

Я молча кивнул и, сев на стул, стоящий у изголовья кровати, положил свою ладонь на мамино плечо.

– Константин, Борисович, а это нормально, что она такая холодная?

– Нормально, Кирилл. Десять минут назад дон Алехандро вколол ей препарат, подавляющий действие возможно всё ещё присутствующих в организме остатков нейроблокаторов. Теперь можно выводить Маргариту Ильиничну из медикаментозного сна. Предупреждаю сразу – процесс не быстрый, так что не дёргайся понапрасну.

Он подошёл к кровати и, быстро нащупав вену в районе локтевого сгиба, ввёл в неё иглу катетера. Я невольно бросил взгляд на браслет, отмечая время. Пустив лекарство из шприца прямо в трубку капельницы, Борисыч несколько секунд поводил диагностом над мамой, после чего удовлетворённо кивнул и плюхнулся в стоящее рядом кресло. Потянулись томительные минуты ожидания.

Бессонная ночь дала себя знать. Достав из футляра мамино кольцо, я сжал его в кулаке, после чего устало прикрыл глаза и… нечаянно задремал. В голове начал неторопливо вращаться калейдоскоп картинок из далёкого прошлого. Вот мать провожает меня на первое занятие с дедом, Петром Хасановичем, целуя меня с непонятной грустью на лице, – "Не волнуйся так, Кирилл. Твой дед, как хорошая книга: немного нудный, местами очень страшный, но в общем интересный". А вот она смеётся, когда я по просьбе её отца, князя Старикова, пытаюсь воспользоваться их родовым кольцом, пыхтя от усилий и изнемогая от желания угодить старому козлу. В тот раз она ему сказала: – "Я же говорила тебе, что мои сыновья Турчаниновы до мозга костей, так что надейся, что я рожу дочь. Кирилл, сними кольцо и отдай его дедушке".

– Кольцо… – услышал я голос матери.

– Сейчас сниму, – спросонья ответил я, и тут же вскочил на ноги, сообразив, что эти слова прозвучали не в воспоминаниях, а наяву.

– Мама… – я опустился на колени, развязал узлы на её руках и осторожно приобнял, еле сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

Сознание стремительно затопили тоскливые мысли. Как мне рассказать ей о гибели всех наших родных? А о роли её отца в уничтожении нашей семьи? О появлении в нашем роду новых и незнакомых ей людей?

– Кроме нас с тобой никого не осталось, мама… – начал я и внезапно ощутил на своей голове её руку.

– Знаю, Кира, знаю, – от голоса матери повеяло вселенской тоской, – Я всё видела своими глазами.

Я зажмурился и затих. Недолгую тишину прервал тревожный голос Константина Борисовича:

– Маргарита Ильинична, советую вам немедленно использовать родовое кольцо. Своим даром вы сможет помочь себе намного быстрее и эффективнее, чем мы с доктором Фаренго. Судя по показаниям диагноста, у вас скоро прихватит сердечко.

Разжав кулак, я взял с ладони кольцо и осторожно надел его на безымянный палец матери. Она молча прикрыла глаза и погрузилась в состояние, близкое к трансу. Я и раньше не раз видел, как мама уходит в себя, используя дар Стариковых для управления внутренними энергиями. Полчаса у меня есть точно, за это время надо успеть собрать всех, кто мне нужен, в библиотеке. Тихонько поднявшись с колен, я кивнул обоим докторам и, не отводя взгляда от матери, попятился ко входу. Нащупав рукой дверную ручку, вышел спиной вперёд и аккуратно прикрыл за собой створку.

– Ну, как она?

– Твою ж мать… – невольно вырвалось у меня от неожиданности, когда я развернулся на голос Даны.

У дверей в мамины покои собралась целая делегация: Лика, Рысь, Дана, Альха, Светлана Викторовна, и даже Вжик с Кузьмой.

– Вот и чудненько, – я оглядел всех собравшихся, – Теперь и бегать за вами не надо, все собрались. Пошли в библиотеку, ознакомлю вас с кратким курсом общения с княгинями.

Подхватив под руки Лику и Альху, я потащил их по коридору в нужном направлении, а остальные, тихо переговариваясь, двинулись следом за нами. Кресел на всех не хватило, но у них были широкие подлокотники, чем часто пользовалась Лика – она любила сидеть вместе со мной. Вот и на этот раз, она примостилась сбоку от меня, Дана точно так же села на подлокотник кресла Светланы Викторовны, а три оставшихся заняли Альха, Вжик и Кузьма Фёдорович. Оставшийся на ногах Рысь, просто встал позади моего кресла, облокотившись на его спинку.

– Итак, господа и дамы, – произнёс я, медленно обводя взором присутствующих, – В первую очередь, это касается молодого поколения. Кроме графини Альхи, естественно, она хоть и шебутная, но за её воспитание я спокоен.

Заметив, как фыркнула Дана, я погрозил ей кулаком:

– И защищать не буду и кольцо отберу. Усекла?

Светлана Викторовна подняла руку и выписала Данке подзатыльник. Хмыкнув, я продолжил:

– С этого дня княгиня Маргарита Ильинична Турчанинова является Главой рода со всеми вытекающими для вас последствиями. Для людей, не принадлежащих к роду, на первых порах допустима единственная форма обращения – Ваше Сиятельство, в дальнейшем по обстановке. Слуги рода могут обращаться только с упоминанием титула – княгиня. Для близких людей Маргарита Ильинична сама установит правила общения. Надеюсь на ваше понимание и рассудительность – она иногда бывает довольно резка, но всегда по делу. Моей матери не дерзить, при ней не сквернословить и исполнять всё, что она скажет. Категорически не советую решать спорные или непонятные для вас вопросы самостоятельно, лучше обратитесь либо ко мне, либо к Светлане Викторовне. Все всё поняли? Тогда всем спасибо, все свободны.

Библиотека начала пустеть. Я подошёл к бару и, наливая в бокал вино, услышал за спиной хрипловатый голос:

– Я хотел бы принести клятву твоему Роду, княжич.

– Долго же ты раздумывал, Вжик, – не оборачиваясь, заметил я, – И какие причины тебя подвигли сделать это именно сейчас?

– Не все аристократы мирятся с присутствием посторонних людей в своём доме. Ещё не известно, как Маргарита Ильинична отнесётся к моему тут проживанию за счёт вашего рода, а я не хочу уходить от тебя, Кирилл… Андреевич.

– Тогда нам надо идти к Альхе, уважаемый Сергей Петрович Жихарев, – посмотрев бокал на свет, я вместо медленного смакования, осушил его одним махом, – Для принятия твоей клятвы нам потребуется свидетель из дворянского сословия.

– Я с вами, а то ещё заблудитесь, – раздался голос Кузьмы Фёдоровича из открытой в коридор двери.

– А как же верность "теней"Императору?

– Её никто не отменял. Даже вы при получении полного титула ему присягаете. А из "теней"уйти не проблема, откажусь от пенсиона и вся недолга.

Последний обед в столице должен был получиться почти семейным. Правда, кроме посвящённых в наши планы никто не должен догадаться, что он прощальный. Светлана Викторовна начала готовить блюда пару часов назад; я застал её на кухне, заскочив перехватить пару бутербродов. Она неспешно помешивала длинной ложкой в бурлящих и пахнущих вкусностями кастрюльках, с озабоченным видом шевеля губами.

– Как вы, тётя Света? – поинтересовался я, кромсая толстыми пластами, извлечённые из холодильника сыр и колбасу.

– Волнуюсь, Кирилл Андреевич, – ответила она, повернув на секунду голову в мою сторону и, заметив мой недоумённый взгляд, спохватилась, – Да не за обед, за Даньку. Мала она ещё по чужим землям путешествовать, языков совсем не знает, вспыльчива и самоуверенна. Боязно мне, что в беду попадёт.

– Ну что вы. Рысь за ней присмотрит. Ну, в смысле Лёня, – тут же поправился я, – Да и Лика с неё глаз не спустит, так что вам не о чем волноваться. Тем более у неё теперь кольцо есть, если что переиграет ситуацию.

– Вы уж построже там с ней, а то вообразит себе, что её свободу ущемляют.

– Всё будет хорошо, Светлана Викторовна, не беспокойтесь, – постарался я успокоить нашу экономку, – Лика и Белка ей быстро мозги вправят.

Да, теперь Светлана Викторовна официально числилась главой домашнего хозяйства в особняке. Быстро перекусив и сообщив ей сколько будет людей на обеде, я покинул царство кастрюль и поварёшек.

Дар Стариковых дал матери возможность быстро восстановиться. Не в полной мере, конечно, но без него она бы ещё долго приходила в себя, даже с помощью таких докторов, как Борисыч и Фаренго. Когда я зашёл к ней после краткой лекции в библиотеке и быстрого завтрака на кухне, то мама посетовала, что у её кольца долгий откат. Быстро прикинув все за и против, говорить ей, что у меня есть ещё пара родовых колец Стариковых я не стал. Возникли бы вопросы, где я их взял, а говорить об убийстве старого князя нашими гвардейцами очень не хотелось. Во всяком случае, не сегодня.

Синельников со своим заместителем и Даманская приехали ровно в два часа пополудни.

– Всё прошло хорошо? – поинтересовался у меня Пётр Ильич, когда мы на пару минут остались вдвоём.

Даманская соблюла минимум приличий и, перекинувшись со мной и Ликой парой ничего не значащих фраз, резко стартовала из гаража прямо на кухню, к Светлане Викторовне. Лика, конечно же, рванула следом – негоже баронессам гулять по нашему дому в одиночестве. Майор Хрулёв, замначальника ЧВК, едва поздоровавшись, понимающе отошёл в сторону, оставив нас с Синельниковым наедине. Хрулёва я знал плохо, он не состоял в гвардии Турчаниновых, а появился уже после печальных событий. За него просил сам полковник, и учитывая его опыт в таких вопросах, я дал добро.

– Нормально, я ожидал худшего, – ответил я тихо Синельникову, – Но полностью мать оправится не скоро, во всяком случае на сегодняшнем обеде она присутствовать не будет.

– А я могу её навестить?

– Естественно, Пётр Ильич, после обеда она вас непременно примет. Но только вас и вашего зама, с баронессой Даманской она пообщается позже.

Обед получился на славу, Светлана Викторовна превзошла саму себя – купеческий салат, рассольник с грибами, камбала на гриле, пушистый рис с креветками и телячьи щёчки с картофелем. Когда дело дошло до десерта, – кофе, фруктовый торт и мороженое, – повернувшийся ко мне Рысь, негромко спросил:

– Когда нам ещё придётся так роскошно обедать, а, Кира? А если и придётся, то всем ли?

– Не навевай тоску, Лёня, – так же тихо ответил ему я.

После "праздника живота", женщины, как всегда, остались посплетничать в гостиной, а мужчины начали перебираться в библиотеку. Придержав в коридоре Синельникова и Хрулёва, я дождался, когда остальные пройдут мимо нас, подозвал к себе дежурившего по этажу гвардейца и сказал ему, чтобы проводил полковника и майора в покои моей матери. После чего направился к остальному мужскому обществу, где остались только посвящённые в сегодняшнее вечернее мероприятие – нам предстояло обговорить окончательные детали нашего отбытия.

Предыдущие дни выдались довольно суетными, и до сегодняшнего дня никто подготовкой к отъезду особо не заморачивался; решение о срочном бегстве в Гишпань было принято мной только вчера. Посовещавшись с Фаренго, Рысью, Вжиком и виконтом Дыниным, мы решили ничего с собой не брать, всё нужное можно было купить по дороге. Деньги у меня остались – мы рассчитывали ценник по максимуму, но в итоге, мои новые документы и логистика обошлись дешевле. Да и Рысь недавно ночью навестил один из банков, а это ещё пятьдесят тысяч в запасе. В общем, уже через час, проводив чету Синельниковых-Даманских и Хрулёва, все разбрелись по своим комнатам, готовиться к побегу.

Ничего лишнего не брать… Ага, попробуй объяснить это Лике. Даже у Даны вещей набралось с небольшой рюкзачок, зато у Лики получилась здоровенная сумка. Женская сумка – это вообще портал в другое измерение, и женщина общается с ней всего двумя фразами: "Ой, куда это делось?"и "Ой, откуда это взялось?!"

– Сама потащишь? – хмуро спросил я, попробовав приподнять её баул.

Килограмм десять-двенадцать там точно было.

– Не забыл, что я беременна? – хихикнула Лика и добавила уже серьёзно, – До флайера дотащу.

– Ладно, у нас Вжик не боец, вот его и привлечём. Только переложи всё из сумки в рюкзак, у Серёги и своё барахло будет, компьютерное.

Через минуту, когда моим глазам предстали вытряхнутые на кровать вещи, у меня отвисла челюсть – большая часть груза была метательным оружием всех мастей.

– А это тебе зачем? – ехидно спросил я, ткнув пальцем в топор с укороченной ручкой.

– Туловище отделять от головы, – по-деловому ответила Лика, – Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться.

Я громко фыркнул, мысленно махнув рукой на её очередной закидон. Но, как оказалось, зря.

Глава 8

Раздался мелодичный сигнал браслета – восемь часов вечера. Пришла пора перебираться к Берендею, именно оттуда мы должны исчезнуть, не оставив не малейшего следа. Лика с Даной отправились к нему раньше всех и, естественно, на байке. Подозрений это вызвать не должно, прихватившая подругу дочь навещает своего отца. Виконт Дынин, он же Дюжина, поехал сначала в ЧВК, чтобы захватить там поручика Белову. Вряд ли "тени"следят за передвижениями моих гвардейцев, а если даже и так, то визит одного из них в главный офис работодателя вряд ли их насторожит. Рысь и Вжик покинули особняк на флайере Кузьмы Фёдоровича, причём Лёня перешёл в невидимость и наблюдатели могли видеть в салоне машины только Серёгу. В итоге дома остался только я. У меня ещё оставались тут очень важное дело, которое мне предстояло сделать самому. Вообще-то дел было два, но второе я собирался завершить, когда доберусь до дома Берендея.

Первое, и самое важное – это разговор с матерью. Она уже была в курсе моего отъезда, хотя и высказалась против. Вот и сейчас, едва я вошёл в её покои, как она, показав мне рукой на кресло, начала меня отговаривать:

– Кирилл, не понимаю твоей упёртости. Ты точно уверен в необходимости такого шага? Через пару дней я потребую у Императора аудиенции, где поговорю с ним о возвращении нашему роду всех утраченных прав и привилегий. Синельников мне всё рассказал, на лицо предательство Сутормина, доказательств будет предостаточно.

– Ма-а-ам… Не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Сутормин ведь не по собственной инициативе устроил мясорубку в нашем имении, его на это вынудили, – ответил я, сообразив, что полковник умолчал о роли князя Старикова, – К тому же тебе потребуется минимум пара недель на бюрократию – проверка личности, ведь официально ты погибла. И браслета у тебя нет, а это значит, что после того, как ты докажешь, что являешься Маргаритой Ильиничной Турчаниновой, потребуется время на его изготовление и внесения сведений в общий реестр Империи. Но самое главное даже не это… – я на пару мгновений замолчал, – На основании того, что папа и Костя, – Глава рода и официальный наследник, – погибли, Император может отказать тебе в возрождении рода Турчаниновых, и ты снова станешь княгиней Стариковой, а я вообще неизвестно кем. После принятия Георгием такого решения у тебя останется всего два варианта: или смириться и тихо вернуться к своему роду, или возмутиться и тут же попасть под репрессии, которые тебе обеспечил твой отец, выступивший против Императора.

Я выложил на столик два кольца Стариковых: одно носил её отец, мой отмороженный на голову дед, а второе я забрал из реквизированного во время налёта на его усадьбу сейфа. Видимо, там оно дожидалось достойного наследника, которого должна была родить мать под его "чутким присмотром".

– Вот, это теперь твоё и… прости меня за всё.

Я положил рядом с кольцами дневник деда, который конфисковал во время его захвата, и аудиозапись последующего с ним разговора.

– Откуда оно у тебя? – тихо спросила мать, осторожно взяв со столешницы кольцо деда и осмотрев его со всех сторон.

– "Дедушкино наследство", – выдавил я через силу, впрочем, так и не сумев скрыть свой сарказм, – Илья Андреевич погиб, пытаясь совершить побег. Глупо погиб, шансов у него не было никаких. Мама, очень тебя прошу, прослушай сначала запись, тебе многое станет понятно. А вот тут все виновные.

Достав из кармана список причастных к уничтожению нашего рода, в котором осталось всего несколько неотмеченных крестиками фамилий, я положил его рядом с остальными бумагами, поднялся и, поцеловав мать в щёку, быстрым шагом направился в сторону двери.

– Погоди, Кирилл, – раздалось за спиной, – Будь осторожен, сынок, и… береги Анжелику. И новую сестру.

Вот оно значит как. Не успела очнуться, а уже в курсе всех семейных дел. У кого-то слишком длинный язычок. А может это и к лучшему? Я поручил Светлане Викторовне рассказать о всех переменах после нашего отъезда, но кто-то её опередил и теперь мне не надо беспокоиться, как помягче объяснить матери откуда взялись новые люди в нашем особняке.

Я резко развернулся к ней всем телом и склонил голову в прощальном поклоне.

– Мама, мы уезжаем ненадолго, месяца на три, чтобы за это время здесь всё успокоилось. Ну, максимум на полгодика. Я тебя прошу только об одном – не начинай жёстко гнуть свою линию, не подгоняй Императора. Уверен, что раз он дал "теням"команду негласно меня охранять, то я ему нужен позарез. Значит и ты попадёшь в круг его интересов и получишь защиту. Постарайся вернуть наши права обаянием и хитростью, я знаю, что ты это умеешь.

***

Пока я готовил к выезду аэробайк, на котором собирался оторваться от наблюдателей "теней", ко мне на рацию пришёл запрос от Дюжины. Всем участникам сегодняшнего исхода были выданы "мыльницы", работающие на определённых частотах по закодированному протоколу с возможностью персонального вызова. После указа Императора о запрете мобильной связи, по столице поползли слухи, что телефоны отключали не просто так – типа подключали глобальную прослушку. Звучит, конечно, бредово, но лучше перестраховаться.

– Кирилл Андреевич, тут у нас с Беловой маленький казус вышел…

– Лёша, никак ты её баронессой назвал и по печени отхватил?

Виконт от неожиданности всхрюкнул, сдерживая смех.

– Нет, Кирилл Андреевич. Малютин случайно услышал наш разговор и теперь требует личной встречи с вами, мотивируя это тем, что от обязанностей личного телохранителя Анжелики Мстиславовны его никто не отстранял. Видимо, хочет вас уговорить взять его с собой.

– Конспираторы хреновы, – выдохнул я и внезапно завёлся, – Вы гвардия или где?! У вас обоих не мозги, а дубликаты задниц!..

Даже не пытаясь оправдываться, Дюжина молча ждал, пока я выговорюсь. Немного успокоившись через минуту, я прикинул все плюсы-минусы, и наконец сказал почти нормальным голосом:

– Ладно, лишенцы, забирайте его с собой, только не забудьте поставить в известность полковника, а то ведь кипеш начнётся – боец пропал. Всё, виконт, до встречи. И чтобы сюрпризов больше не было.

Пока я катил по городу, пришлось делать вид, что никуда не тороплюсь. За полчаса езды в общем потоке пересёк всю Петроградку [5], пытаясь высмотреть в зеркала подозрительные машины, но так никого и не вычислил – видимо их было несколько, и "тени"могли себе позволить часто друг друга менять.

"Ну вот и всё, карапузики, кончилися танцы."

Едва я свернул в сторону Озерков, то немного прибавил скорости и на Выборгское шоссе выскочил уже под сто пятьдесят. Позади маячило всего два флайера, которые быстро растаяли вдали, стоило мне выехать за границу столицы и включить форсаж. От Парголово до Осиновой Рощи идёт совершенно прямой участок трассы, и я выдал рекордную для себя скорость почти под триста камэ в час. В Сертолово меня уже ждали: собранный из модулей неприметный флайер, который повёз меня обратно в город, и транспортник, внутрь которого быстро закатили аэробайк, чтобы доставить его в подземный гараж ЧВК.

Гвардейцы высадили меня на Лиговке, где уже через пять минут рядом со мной притормозил флайер Константина Борисовича. Я залез в салон и откинулся на спинку сиденья.

– Как всё прошло? – поинтересовался сидевший напротив меня Фаренго.

– На удивление тихо и спокойно, – отозвался я, прикрыв глаза.

А ведь и правда, что-то слишком гладкое начало. Короткая, но бурная жизнь инкогнито приучила меня к неожиданностям, которые как раз и случаются, когда думаешь, что всё идёт по плану.

Едва мы въехали в гараж Берендея, как там нарисовался Рысь.

– Кира, на пару слов, – произнёс он, едва я поднял дверцу.

– Ну что там ещё? – вздохнул я тяжело.

– Ты ведь собирался перед отъездом убить Прозорова? – задал риторический вопрос Лёня, отведя меня в сторону, – Так вот, сейчас этого делать нельзя.

– Это ещё почему? Я не собираюсь оставлять такого урода в живых, уезжая не известно на сколько. Хоть у Берендея тут и охрана, но вспомни, как люди Старикова отсюда Погорельцева вытащили без особых хлопот.

– Теперь в подвале у Берендея стоит боевой шагоход. И второй стоит возле шлюза, ведущего в подземелья. Да и кому Прозоров сдался? Никто и не знает, что он у нас "гостит".

– А если у него остались дела с Суторминым по линии Шлиссельбурга и тот за ним негласно присматривает? Так что ты меня не убедил. И, кстати, так и не объяснил, почему его нельзя убить прямо сейчас.

– Пойдём втроём пошепчемся, – Рысь потянул меня за рукав к лифту, – Берендей наверху ждёт.

– Фаренго надо пока устроить, не тут же ему ждать, – заметил я и, повернувшись к флайеру, удовлетворённо хмыкнул, видя, как дворецкий Жора уже достал саквояж старого доктора из машины и о чём-то с ним беседует, усиленно жестикулируя.

– И где Берендей желает пошептаться? – спросил я, – В кабинете?

– А где ему ещё быть? – вопросом на вопрос ответил Рысь.

***

Пригубив налитое мне Берендеем вино, я поморщился. Никогда не любил херес, по мне так слишком сухое вино. Заметив мою гримасу, Берендей широко улыбнулся:

– Привыкай с гишпанским напиткам, Кирилл.

– Может быть для вас, Мстислав Игоревич, это и будет новостью, но там не только херес производят, есть из чего выбрать, – я поставил бокал на столешницу и отодвинул его от себя подальше, – Итак, хотелось бы услышать причины, мешающие устранению Прозорова. Вы там были и всё видели своими глазами. И напомню, что Лику бы там изнасиловали и убили.

Я выразительно взглянул на Берендея.

– Во-первых, граф твой вассал и убить ты его можешь в любой момент. Зачем торопиться и убирать человека, который знаком с порядками в Шлиссельбургской крепости? Во-вторых, мы можем приставить к нему своих людей и контролировать любой его шаг. В-третьих, у него много денег, потому что он владелец трёх фармакологических фабрик, и лишними его деньги точно не будут.

– Много денег? А мне он сказал, что хотел с тебя миллионы стрясти за возвращение Лики.

– Бизнес, Кира, ничего личного, а миллионы на дороге не валяются, – как ни в чём нибывало ответил Берендей.

Я вытаращился на него, не в силах вымолвить ни слова. Нихрена себе философия у будущего родственничка. Впрочем, Рысь меня уже неоднократно предупреждал, что Берендей вовсе не милый котик, а самая что ни на есть акула.

– Чего ты на меня вылупился? – хмыкнул тот, заметив, что я напрягся, – Да, это бизнес. Грязный, но вполне распространённый не только в Империи, но и по всему миру. Но кто тебе сказал, что он бы получил деньги? Граф в любом случае убил бы Лику, никто не оставляет в живых таких свидетелей. Она его видела и прекрасно знала, кто её похитил. Я бы потом собственноручно убил не только его самого, но и вырезал бы под корень весь его род, но… Сложилось так, как сложилось – Лика жива-здорова, жертвы его экспериментов освобождены, а сам граф находится под твоим полном контролем. Так зачем его убивать именно сейчас? Кира, научись смотреть на несколько шагов вперёд, он нам нужен.

Я поднялся и начал мерять кабинет широкими шагами. Берендей и Рысь молча ждали моего ответа. Мстислав Игоревич без сомнения был прав, но я-то уже настроился казнить графа. Как же тяжело менять своё решение, особенно после того, когда тебе объяснят почему ты не прав. В душе борются две силы: железная логика собеседника и собственное эго, шепчущее тебе, что ты здесь единственно умный, а остальные все дураки и ничего не понимают.

– Ну, будь по-вашему, – сдался я, – Тогда, уважаемый Мстислав Игоревич, вам и разруливать ситуёвину с графом. Советов и пожеланий не будет, опыта в таких делах у вас поболее моего. Используйте графа, как нам будет выгоднее. Но и спрос потом будет с вас, это вы понимаете?

– Естественно, Кирилл, мы в ответе за тех, кого оставили в живых. Я рад, что ты прислушался к моим словам.

Хрен с ним с Прозоровым, если он действительно нам поможет, то может быть даже и в живых останется. Я горько вздохнул и, пытаясь отогнать неизвестно откуда взявшийся мандраж, поинтересовался у Рыси:

– Лёня, все готовы?

– Практически да. Все участники вояжа собрались, даже один лишний приблудился, – он улыбнулся, – Выдали ему рацию и включили в список абонентов.

– Малютин? Лишний боец в группе не помешает, тем более что Миша уже в курсе большинства Ликиных закидонов и знает, как её приструнить, не вступая с ней в долгие перепалки. Да и Лика его уважает, – я перевёл взгляд на Берендея, – Кто поведёт нас под землёй?

– Клещ и Норкель.

– Клеща знаю, а Норкеля нет.

– Он лучше всех знает расположение тоннелей в той стороне.

До нашего выхода оставался ещё целый час, и я пошёл проверять готовность нашего небольшого отряда.

***

Нас уже ждали. Но вовсе не пара неприметных флайеров, на которых мы должны были покинуть столицу. И даже не вездесущие "тени"Императора.

– Третий, первому! Третий, первому! Да отвечайте же, мать вашу! – отчаянно завопила рация, едва мы выбрались из подземного тоннеля на поверхность.

– Первый на связи! – запоздало среагировал я, от неожиданности не сразу нащупав тангенту.

– Тут полная задница! Вы поняли, первый?! Жопу в горсть и сваливайте отсюда! Быстрее, нам их долго не удержать!

Видимо и впрямь команда прикрытия попала в смертельную передрягу, даже выражений уже не выбирают. На фоне прерывистого, то и дело пропадающего голоса, отчётливо слышались выстрелы, хлопки гранат и звуки применяющихся техник.

– Кто-то нас сдал, первый, тут была засада! Напали пять минут назад, как только я начал вызывать вас по рации. Мы даже не успели занять позиции!

– Я понял, третий! Держитесь, мы от вас недалеко!

– Спасайте своих людей, первый! Нам уже не поможе…

Рация замолчала, выдавая в динамик однотонное шипение. Я резко развернулся всем телом к выходу из коллектора и, забросив бесполезную теперь "мыльницу"ЧВК обратно в тёмный тоннель, зло прищурился:

– Рысь, давай на разведку, нужны данные. У тебя максимум пара минут, больше ждать не смогу.

Пока мгновенно растворившийся в ночи Лёня проводил разведку, я быстро распределил своих людей: мы с Белкой выдвинулись чуть вперёд, на фланги были поставлены Миша и Дюжина, а Лика и Дана остались в центре, прикрывая неодарённого Вжика и одарённого, но тем, чем в данный момент нужно, Фаренго.

Рысь вернулся через полторы минуты.

– Без опознавательных знаков, но по повадкам это вроде бы исошники.

– Откуда эти гниды могли узнать, что мы тут выскочим? – задал я риторический вопрос вслух, – И вообще, что мы именно сегодня пойдём?

Мой взгляд упал на Клеща. Нет, это точно не он. Без разрешения Мстислава Игоревича тот даже чихнуть не мог, настолько был предан своему боссу. Второго проводника я не знал от слова совсем, его кандидатура была озвучена самим Берендеем, а потому опасений у меня не вызвала. Однако, Клещ посчитал по-другому.

– Ты навёл, сука! Ты, падла, больше некому! – сказано это было громким свистящим шёпотом, и Норкель, взглянув в его горящие мрачным огнём глаза, прочёл в них свой приговор.

Заверещав, как загнанный собаками заяц, он попытался отпрыгнуть в сторону, попутно выхватив из кармана дымовую шашку, но внезапно выронил её из рук, отшатнувшись назад – выросший на пути ледяной щит Белки, застал его врасплох. Клещ тоже времени не терял, он мгновенно сгрёб Норкеля рукой за волосы, а другой рукой мощно пробил в живот, заставив того скрючиться. Бросив быстрый взгляд в мою сторону и заметив мой кивок, Клещ сорвал с ремня гранату, привязанную за кольцо к специальной петле, и недолго думая, едва уловимым движением засунул взведённую "феньку"за пояс штанов предателя. Тот заорал ещё громче, перекрыв свои воплем щелчок отскочившего предохранительного рычага. Мощный толчок телохранителя Берендея отбросил бывшего напарника в тёмный зев тоннеля. Последним, что я успел увидеть, было перекошенное в ненавидящей гримасе лицо Норкеля, а затем Клещ захлопнул за ним массивную металлическую дверь и привалился к ней спиной. Через секунду раздался глухой взрыв.

– Падла… – прошептал Клещ, медленно сползая по двери и обхватывая голову руками, – Что же я теперь боссу скажу?

***

[5] Здесь и далее районы и пригородные населённые пункты Петербурга.

Глава 9

– Лёня, после прыжка ср