Мой счастливый финал

Пролог

Подойдя к небольшому шкафу-купе, я открываю дверцу и, присев на корточки, один за другим вытаскиваю пакеты с чем-то «очень нужным», с чем не могу расстаться, просто так выбросив на помойку.

Немного покопавшись на самой последней полке, я беру в руки обувную коробку, которая от времени совсем истрепалась.

Мне кажется, что у многих была такая коробочка, в которой хранятся ценные или очень значимые для сердца вещички.

Одна моя знакомая с институтских времен, однажды заметив у меня секретный ящичек, была несказанно удивлена, что кто-то еще хранит свою память в коробке из-под обуви. Назвав увиденное «очень милой картиной», она пыталась вспомнить, что когда-то хотела сохранить. По ее словам, она прятала там альбомы с наклейками от старшей сестры, пустые баночки от маминых духов и даже обертку от презерватива в память о первом половом акте.

Для каждого свое. Ведь все содержимое этой так называемой шкатулки – это частица нашей жизни. Что-то вроде человеческой памяти, в которой мы собираем воспоминания. Только эти можно пощупать, погладить и приложить к сердцу. Но, к сожалению, содержимое моих воспоминаний, отнюдь не самые приятные.

Дрожащими руками я открываю крышку картонного хранилища и уже в этот момент не могу сдержать слез. Подумать только, на протяжении всего года до этого самого дня я держу все эмоции под контролем, но сейчас не могу сдержаться даже на пару секунд.

Как бы мне хотелось, чтобы здесь не было всех этих пожелтевших газетных вырезок, напоминающих больше ненужный мусор. Фотографий, которые нужно держать подальше от посторонних глаз. Результатов анализов, врачебных выписок, историй болезни. Всего до кучи, и, увы, это не жалкий альбом с наклейками моих любимых мультяшных героев из детства.

Взяв в руки постаревшую бумагу, я снова начинаю читать слова, разбивающие сердце на множество стеклянных осколков, в которых отражаются лишь боль и страдания. Воспоминания в ничтожный миг окутывают меня в свои объятия, и я снова сама нападаю на паническую атаку.

«Сегодня, двенадцатого июня, в девять часов сорок пять минут по местному времени в аэропорту Нью-Йорка произошел взрыв самолета, который принадлежал успешному адвокату Лиаму Джонсу. Авиалайнер А-306 выполнял внутренний рейс по маршруту Нью-Йорк – Атланта, но сразу после вылета, в хвостовой части самолета прогремел взрыв. Причины выясняются…»

«Авиакатастрофа, приведшая к смерти знаменитого адвоката и его семьи, произошла двенадцатого июня две тысячи четвертого года. Из восьми человек на борту самолета в живых никого не осталось».

«Едва поднявшийся в воздух авиалайнер А-306 взорвался и унес жизни восьмерых человек. Выжившая девочка скончалась в реанимации».

Каждое воспоминание – это маленькая история, крупица внутреннего мира человека, и именно это хранится в моей коробочке – история, частичка меня. Не просто книга жизни, что пишет каждый из нас в течение всего того времени, пока дышит. Нет. Это одна ситуация или быстротечный миг, преследующие с того самого момента и оставляющие после себя невидимые следы грусти.

Как известно, шрамы на теле могут сойти на нет. Но шрамы, которые хранит каждый из нас в своем потайном мире под названием «жизненный опыт», остаются навсегда.

С уверенностью могу сказать, что такие моменты случаются постоянно.

Каждый. Чертов. День.

Моя история закончилась в один момент, не успев прожить даже несколько глав. Она из области фантастики. Я танцевала на смертном поприще рядом с темнотой, но, когда свет жизни снова начал затягивать в свои объятия, я попросту не хотела возвращаться. Боль – это дьявол. А, как известно, танцевать с дьяволом – значит сгореть заживо.

И вот раз за разом вспоминая самый кошмарный день в своей жизни, я сгораю. Закрываюсь глубоко в себе, в маленьком пространстве своих воспоминаний, где с каждой минутой кислород уходит из легких, оставляя болезненный дым.

И каждый раз не могу объяснить, для чего и по какой причине я мучаю себя. Задаюсь вопросом, может, мне просто хочется дальше страдать? А может, в моей голове не уложилась тьма других вопросов к большому брату там, сверху. Почему они? Почему именно с нами, со мной? Или, наконец, за что? За что счастливая семья из четырех человек резко превратилась в разбитый самолет и в одну девчушку семи лет?

Со временем в памяти угасают некоторые детали того дня. Но наш век интернета и моя коробочка воспоминаний будут напоминать мне всегда, как и при каких обстоятельствах в одно мгновение я осталась одна.

Глава 1

Роуз, как обычно, недовольна и при каждом удобном случае пытается отговорить меня от поездки в Нью-Йорк. Но я стремилась к этому слишком долгое время, сколько себя помню, с того момента, когда моя жизнь разделилась на до и после.

До – было счастливое детство, где Амелия Ребекка Джонс купалась в родительской любви и заботе. После – это незнакомая мне девочка Анна, которая перенесла множество операций и теперь вовсе не похожа на себя. Потеряла семью, свою жизнь и собственное имя.

С тех пор я училась жить заново. Знакомилась с новой версией себя и пыталась свыкнуться с мыслью, что в этом жестоком мире у меня не осталось никого, кроме Роуз – моей бабушки.

Ро оглядывает мою спальню и переводит взгляд на меня.

– Анна, ты уверена? Ты даже не знаешь с кем ты связываешься. На ошибках надо учиться, даже если они не твои. – Посмотрев на меня с сожалением, она присела рядом со мной на кровать. Я прекрасно понимаю, о каких и чьих ошибках она говорит: отец доверился не тому человеку, за что поплатилась вся наша семья.

– Все будет в порядке, ты же меня знаешь, более рационального человека, чем я, не существует. Если пойму, что все это не в моих силах, я уеду. Ты будешь меня ждать?

Она знает, что я лгу, но все же кивает в знак согласия. Роуз целует меня в лоб, изображая счастливую улыбку. Хотя мы обе понимаем, что за ней кроется бездонная грусть.

С того времени как она стала моим опекуном, Ро, не задумываясь о себе и своей личной жизни, все делала для того, чтобы я чувствовала себя полноценной. Тогда ей было около пятидесяти, и я гордо называла ее своей няней. От той беззаботной женщины уже ничего не осталось. Только выразительные зеленые глаза, которые, как и тогда, светятся нежностью и любовью.

Восемнадцать лет назад самолет, на котором мы всей семьей летели в Атланту, потерпел крушение. Я помню, как мы ехали по взлетной полосе, постепенно набирая скорость. Мама протянула мне мятную жвачку для того, чтобы во время взлета мне не заложило уши. Я быстренько засунула ее в рот и положила голову на мамины колени. И в тот момент, когда нос самолета стремительно поднимался вверх, неожиданно прогремел взрыв. Кажется, мама схватила меня за плечи и повалила на пол, но я ничего не чувствовала. Я не могла осознать, что именно произошло. В легкие врезался едкий дым, а по ушам будто ударили кувалдой с двух сторон. Я попыталась закричать, но вместо крика получился слабый стон. Ужасный страх накатывал с огромной силой. Я не переставая повторяла: «Мама, мамочка, ты где? Я не могу открыть глаза». Но она не отзывалась. Помню, как наступила абсолютная тишина. Знаете, такая зловещая, которая будто обещает, что сейчас случится нечто страшное. И буквально в ту же секунду прозвучал резкий хлопок и мир перестал существовать.

После тех ужасных событий я мало что помню. Все, что у меня есть, это рассказы Роуз и информация из газетных статей. Мама и папа, как и весь экипаж, погибли на месте, брат Николас скончался, пока его везли в госпиталь.

Я должна была стать уникальной историей спасения. Семилетняя девочка выжила в авиакатастрофе. Ее нашли под обломками. Мать девочки закрыла своим телом ребенка, ее так и нашли – на ней лежащей. Но сенсации так и не случилось. Для всех граждан США девочка не выжила. Но моя мама, Анна Джонс, навсегда останется в памяти у людей как героиня, которая всеми силами пыталась спасти своего ребенка.

Мне очень хочется прокричать всем: «У нее получилось!»

Но больше всего мне хочется сказать своей маме спасибо. Спасибо, что снова подарила мне жизнь. Я очень горжусь, что я твоя дочь. Хочу сказать, что никогда тебя не забуду. Что ты самая лучшая. Что я тебя очень сильно люблю. Но я не смогу. Так же, как не смогу поцеловать отца и обнять брата.

Может быть, если бы катастрофа была нелепым стечением обстоятельств, мне не было бы настолько больно. Но, как оказалось позже, взрыв был подстроен. А по всем документам и результатам расследования произошел тейлстрайк, в буквальном смысле – удар хвостом о взлетно-посадочную полосу. Во время взлета пилот слишком круто поднял самолет в воздух. Я мало что понимаю в авиации, но все последующее описание происшествия просто смехотворное. Дураку было понятно, что дело сфабриковано. И тот, кто лишил жизни ни в чем не повинных людей, хорошо заплатил за это.

В тот день на место происшествия одним из первых приехал дядя Джон, брат отца. По его словам, человек, который все это устроил, и дальше попытал бы удачу завладеть имуществом нашей семьи, в частности, его интересовала компания отца. Папа работал с этим мужчиной долгое время, но в последний год он начал заподазривать его в незаконных операциях с деньгами. И если человек решился на такой шаг, как убийство, то смею предположить, что дело было серьезное. А так как я осталась жива, то это означало лишь одно – есть наследник. Еще одна пропасть к его цели.

Чтобы уберечь мою жизнь, Джон сделал так, чтобы я исчезла. Так, пятнадцатого июня, ночью, Амелия Ребекка Джонс скончалась. А моя новая версия навсегда покинула Нью-Йорк в сопровождении Роуз.

Так мы и оказались в Калифорнии. Джон сделал все, чтобы мы ни в чем не нуждались. По каким причинам он не забрал меня к себе? Я никогда не спрашивала, но тешила себя мыслями, что он просто хотел огородить от всего, что случилось или могло случиться.

В основном дядя отправлял нам денежные переводы. Но пару лет назад решил навестить лично. Тогда-то он мне и рассказал, кто тот человек, который не раздумывая перечеркнул множество жизней ради своей задницы. Аллон Рич. Тогда я поняла: пока этот человек не получит по заслугам, двигаться дальше у меня не получится.

Честно, я изо всех сил старалась жить обычной жизнью, но на подсознательном уровне я всегда пыталась себя всячески защитить. Когда мои одноклассницы шли на танцы, я шла на занятия по самообороне. Когда все вокруг искали любовь, мечтали о будущем, я ходила к психологу, а свободное время проводила дома за учебниками. Результат: отучилась в Калифорнийском университете, факультет юриспруденции с отличием – сделано. Стажировка в одной из крупнейших юридических фирм в кармане.

Но по итогу друзей нет, одни знакомые да приятели. Отношения с парнями складывались, как ни странно, отлично. Скорее, потому что по большей части меня толком не интересовали отношения, но они у меня были. Правда, недолго, даже при хорошенькой внешности мужчины от меня бежали. Мое сердце не поддавалось нежным чувствам, я была холодна, а они от этого уставали.

Не думаю, что все эти люди были в чем-то виноваты, проблема кроется во мне. Побороть боязнь летать на самолетах получилось, даже сделала тату на запястье в виде маленького самолета – как напоминание, что я жива и это большое чудо, а эта штуковина в небе не идет ни в какое сравнение с тем, что сделала для меня мама. И к тому же пуля не попадает два раза в одно и то же место, ведь так?

А что касается взаимодействия с окружающими меня людьми – все очень плохо. Я боялась терять близких, зная, насколько больно лишиться всего в один момент. Я мало кого подпускала к себе. И как бы смешно это ни звучало, я чувствовала себя небезопасно, когда начинала к кому-то привязываться.

Если говорить о близких, то дядю Джона я больше не видела. Он не пытался с нами связаться, а мы просто чисто физически не могли этого сделать, так как никаких контактов он нам не оставил.

А сейчас я хожу по комнате и собираю вещи под хмурым взглядом Роуз. Моя поездка в Нью-Йорк, как вы поняли, совершенно ей не нравится. Но я все же возвращаюсь туда, где когда-то оборвалась моя жизнь. Я еду домой, чтобы встретиться со своими страхами лицом к лицу. Страхами, которыми так давно тяготится моя душа. И когда я с ними встречусь, я буду готова дать им бой.

Глава 2

Прощание с Ро было долгим и чересчур эмоциональным. Именно по этой причине я не хотела, чтобы она ехала в аэропорт: смотреть, как она переживает, было для меня почти убийственно.

Поцеловав ее в щеку, я вытерла слезы.

– Все будет в порядке, я клянусь, что буду каждый день тебе звонить, – я улыбнулась, глядя на ее покрасневший нос. Такая милая и такая родная. Обняв ее покрепче, прошептала: – Я тебя люблю.

– Ох, милая, я тоже тебя люблю. Но учти, если ты пропустишь хотя бы один день и не позвонишь, я вылетаю первым же рейсом, и, клянусь богом, рада ты мне не будешь! – она угрожающе смотрит на меня, грозя пальцем. Я невольно рассмеялась. Люблю эту женщину.

– Смешно ей, я на полном серьезе, ты меня знаешь! – энергично покачав головой, говорит она, отчего я улыбаюсь еще шире.

– Знаю, знаю. Ладно, регистрация уже пять минут как началась, мне пора. Долечу – позвоню, и мягкой мне посадки. – Я подмигнула и взялась за чемодан, но ей явно не понравилась последняя фраза, судя по тому, как исказилось ее лицо.

Я расхохоталась.

– Это шутка, шутка. Успокойся, нет причин для волнения. – Обняв ее напоследок, я покатила чемодан к стойке регистрации. Спустя какое-то время я уже находилась в самолете и укладывала ручную кладь.

Когда все пассажиры уже расселись по местам, стюардесса обратила внимание на себя. Салон самолета превратился в смотровую площадку, где пассажиры ожидали получения инструктажа о предстоящих действиях, чтобы отправиться в полет. Мои же мысли сейчас витали совершенно в другой степи. Я пыталась понять свои ощущения. В каком состоянии находится мое внутреннее спокойствие? Что же мне все-таки предстоит сделать и сколько сил потратить, чтобы добраться до человека, который хладнокровно расправился с моей семьей? Честно признаться, я сама не знала, на что рассчитывала, когда сознательно выбрала мстительный путь.

Все по-разному относятся к мести. Кто-то считает ее проявлением эгоизма. А кто-то уверен, что месть необходима для психологического спокойствия, которое наступает, когда обидчик получил по заслугам.

Так что такое месть для меня? Зло или необходимость? Хочу ли, я чтобы убийца получил по заслугам, или же я хочу, чтобы он страдал так, как страдаю я? Тонкая, почти невидимая грань разделяет эти два понятия.

Я думаю, каждый в этой жизни слышал определение, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Но для этого необходимо много сил и времени. Отомстить или простить – дело сугубо каждого, но стоит ли это того, что в ходе мести вы можете потерять?

На этот вопрос я уже ответила давно. Стоит. Есть вещи, которые простить совершенно невозможно. И каждый раз рассуждая на тему добра и зла, я в большей степени склоняюсь к тому, что месть для меня – это торжество над несправедливостью. Я не хочу убивать, не хочу причинять вред людям. Наверное, я просто желаю справедливости в рамках уголовного законодательства.

Тем более я и так уже потратила много сил и времени, чтобы получше узнать, что из себя представляет человек, который разрушил мою жизнь.

Алон Мейсон Рич. Американский предприниматель, основатель трейдинговой компании M. Rich. Ну что можно сказать о человеке, который называет компанию в честь себя? Правильно, самоуверенный ублюдок. Но как корабль назовешь, так он и поплывет, а поплыл-то он хорошо, хочу я вам сказать. Он прославился благодаря созданию нефтетрейдинговой компании, одной из самых крупных на нефтяном рынке. Бизнес корпорации укладывается в одну простую схему: покупка сырья у добывающих компаний и продажа его перерабатывающим. Фирма отца тесно сотрудничала с Алоном, оказывала юридическое сопровождение на сделках и в иных вопросах личного характера.

Я провела на просторах интернета очень много времени в попытках найти что-то важное или интересное. Но, конечно, про подводные камни никто писать не будет, особенно если объект внимания защищен со всех сторон.

В один прекрасный день я также мониторила сайты в надежде, что сегодня судьба преподнесет мне подарок. Появилась одна маленькая зацепка – это уже хоть что-то.

В статье было написано, что некий Роберт Стейси был задержан за махинации. Во время проведения внутреннего аудита в одном из филиалов компании M. Rich было обнаружено, что в налоговых декларациях намеренно не указывалась полученная прибыль, которую в скором времени нашли на счетах фонда, созданного с целью помощи малоимущим семьям. Так называемое налоговое убежище помогло скрыть несколько миллиардов долларов. Таким образом, Стейси неправомерным путем завладел денежными средствами Алона Рича в свою пользу и был осужден. Роберт возглавлял финансовый отдел и являлся правой рукой руководителя филиала. Что касается самого главы, расследование не дало никого результата.

Спустя какое-то время мне удалось связаться с окружной тюрьмой «Брайдуэлл» и под предлогом того, что я родственница Роберта Стейси, выбить с ним телефонный разговор. Как я это сделала, вам лучше не знать. Самому же Роберту я представилась журналисткой, которая не верит в его виновность. В любом случае разговор оказался крайне неинформативным. Он отказался отвечать на какие-либо вопросы, единственное, что он сказал: «Мне моя жизнь важнее, даже если я проведу ее вдали от дома, но могу сказать одно: чем мутнее вода, тем крупнее рыба. Подумайте над моими словами».

Этот разговор был несколько лет назад, и с тех пор до недавнего времени никаких особо важных новостей, кроме того, как акции компании растут вверх, не было.

Такое ощущение, что удача улыбается мне с каким-то выстроенным для себя интервалом. Стоит радоваться тому, что на этот раз ее улыбка была как минимум голливудской. Ведь если бы в Сети не появилась информация о том, что корпорации M. Rich и White and Wright Corporation заключили договор о сотрудничестве, я бы сейчас не летела в Нью-Йорк.

White and Wright Corporation предоставляет широкий спектр юридических услуг, связанных с бизнесом и активами для юридических и физических лиц. Также их услуги распространяются на уголовное и семейное право и сделки, связанные с куплей-продажей недвижимости.

Устроиться в эту компанию – это был отличный вариант ближе подобраться к Ричу и его делам.

Также вскоре стало известно, что у Алона сейчас начался бракоразводный процесс с его четвертой женой. И по счастливому стечению обстоятельств в фирму, с которой был подписан контракт, требуется юрист. Я решила попытать удачу, если сейчас она ко мне так благосклонна.

Как мне было известно, Алон Рич был женат уже четыре раза, первая жена погибла при странных обстоятельствах, оставив на него заботу о маленькой дочери. Эмилия Силеста Рич – милая девчушка моего возраста. Длинные темные волосы, большие зеленые глаза, маленький носик. Одним словом, дочь у него получилась настоящей красоткой, про таких обычно говорят «ангельской внешности». Отец сатана, а дочь ангел во плоти, где же справедливость? И, как бы мне ни хотелось делать ей больно, ведь дети не отвечают за ошибки своих родителей, мне придется вытащить этот козырь и воспользоваться Эмилией в своих целях.

Но для начала мне нужно пройти собеседование, думаю, спрос на должность в этой фирме будет огромный. Ведь она сотрудничает с крупными организациями и имеет статус одной из лучших юридических контор.

За неделю до того как я села в самолет, сняла квартиру и отправила резюме на сайт компании. Спустя пару дней мне прислали ответное сообщение на почту, где указывались место и дата проведения собеседования.

Теперь оставалось спокойно долететь до Нью-Йорка и начинать воплощать в жизнь все свои планы.

До свидания, Калифорния!

Глава 3

Полет прошел в штатном режиме, даже без больших зон турбулентности. Я поймала себя на мысли, что рада здесь оказаться, хотя воспоминания не лучшие. Отыскав чемодан, я поплелась в сторону выхода.

Выйдя на улицу, я чувствую, как мне в лицо ударяет теплый ветерок. Я подставляю руки к солнцу и улыбаюсь. Ну привет, Нью-Йорк, давно не виделись! Давай договоримся, что в этот раз я уеду отсюда счастливой. Я и правда надеюсь уехать счастливой, не знаю, как будут разворачиваться события и получится ли у меня что-то вообще, но внутренний голос говорит, что все идет так, как надо.

Я ловлю такси и устраиваюсь поудобнее, назвав водителю адрес, отправляю сообщение Ро о том, что приземлилась и со мной все в порядке. Говорить мне пока не хочется, думаю, она поймет. Сложно справиться с эмоциями, когда они такие противоречивые. Радость, грусть, скорбь, волнение, снова радость и самое ужасное – страх. Все вместе это просто «коктейль Молотова», который вот-вот хотел взорваться внутри меня.

Картинка за окном менялась одна за другой, пока такси не остановилось перед высоким зеркальным зданием. Вот и место, которое на какое-то время станет для меня домом. Расплатившись с таксистом, я забираю свои вещи и вхожу в здание. На первом этаже в небольшой коморке сидит мужчина лет шестидесяти приятной внешности.

– Добрый вечер, мисс. Вы к кому? – он нахмурил свои густые, поседевшие брови, смотря куда-то вниз.

– Здравствуйте! Мне в двести восьмую квартиру, вас должны были предупредить. – Я оглядываюсь вокруг.

– А-а-а, Анна, так? – он внимательно осматривает мой внешний вид, после чего продолжает: – Предоставьте удостоверение личности, пожалуйста.

– Да, Анна. Минуточку. – Я достаю документы и протягиваю мужчине. Мне он нравится, не знаю почему, но нравится.

– Приятно с вами познакомиться, можете называть меня дядюшка Смит, все жильцы именно так меня и называют. – Он улыбнулся. и на морщинистых щеках образовались ямочки. Милый старичок. Что-то записав, он отдает мне документы обратно.

– Мне тоже приятно, я могу получить ключ? – улыбнулась я в ответ и протянула руку.

– Да, конечно, пойдемте, я провожу вас до лифта, вам на восемнадцатый этаж. – Он вышел из коморки и направился в сторону лифтов.

Я поплелась за ним. Только сейчас понимаю, как я устала, хочется в душ и в кровать. Дойдя до лифта, дядюшка Смит нажал на кнопку и повернулся ко мне.

– На цокольном этаже есть спортзал с бассейном. Если вы выйдете из здания и повернете направо, пройдете пять минут, будет торговый центр. А если повернете налево, пройдете пятнадцать минут и перейдете дорогу на другую сторону, то найдете уютное кафе с названием «Астория», там очень вкусно готовят. – Он продолжал улыбаться, рассказывая все это.

– Спасибо большое, что ввели в курс дела, обязательно воспользуюсь вашим советом и схожу на завтрак в это кафе. – Я улыбнулась, пискнул лифт, и дверь открылась – Всего доброго, еще раз спасибо.

– Не за что, деточка, если что, обращайся, помогу чем смогу. – Пока двери лифта закрывались, он махал мне рукой: – Доброй ночи.

Поднявшись на свой этаж, я отворила дверь и зашла внутрь. Присвистнула: ну и ну. Мне здесь нравится, именно так, как я себе представляла.

После коридора сразу идет большая комната, кухня и зал, разделяющиеся между собой длинной барной стойкой. Кухня оформлена в темных оттенках и плавно переходит в светлый зал. Посередине большой ворсистый ковер, электрический камин, мягкий диван, стеклянный стол, кресло-подушка. Сухоцветы и маленькие светильники в виде звезд по всей комнате, просто райское место. Панорамные окна завешены плотными шторами, чудно, не люблю солнечного света.

Вторая комната – спальня. Большая кровать и шкаф занимают все свободное пространство, напротив кровати висит телевизор. Большего и не надо.

Этот день был долгим. Я всегда пытаюсь держать эмоции под контролем и именно поэтому жутко устаю, слабину могу дать, только когда остаюсь один на один с собой. Прощание с Роуз, перелет, возвращение в родные пернаты – все это вымотало меня на износ, осталось обжиться на новом месте. Эх, еще один стресс.

Разобрав вещи, я иду в душ. Теплая вода расслабляет мышцы, и я готова уснуть прямо в ванной, нет сил вообще что-либо делать. Поэтому напарившись, я вылезла и поплелась в спальню. Мягкий матрас принял мое тело в теплые объятия, и под приятную любовную историю Дженнифер Энистон и Дэвида Швиммера я провалилась в сон.

Глава 4

Открыв с утра глаза, я понимаю, что этой ночью мне не снились кошмары. Не могу понять, что толкает мозг на плохие сны. Как по мне, ты должен жить в постоянном стрессе двадцать четыре на семь, чтобы успокоительные и снотворные были твоими лучшими друзьями. Моими лучшими друзьями были Jack Daniel’s и Jim Beam, желательно яблочного или медового вкуса. Если кто-то сейчас подумает, что я алкоголик, то ваши умозаключения правдивы. Но в свое оправдание могу сказать, что это разовая акция, я не пью каждый божий день. Пару раз в месяц, для стабильности нервных клеток.

Так бы и пролежать целый день на мягкой кровати, включить сериал и ничего не делать. Но, к сожалению, проблемы сами собой не решаться. Так как завтра очень важный день и собеседование само себя не пройдет, надо поднимать свой зад и начинать покорять вершины Большого яблока.

Прохладный душ, и на пробежку, нужно осмотреться, чтобы как-то привыкнуть к новой местности. Так как в холодильнике шаром покати, надо сходить в магазин и закупиться по полной, от продуктов до предметов домашнего интерьера. Как бы обжить это место, чтобы почувствовать сердцем, что я дома.

Надев лосины и майку, я выхожу и спускаюсь в холл. Смити на своем месте и, как вчера, лучезарно улыбается.

– Эй, Калифорния, как спалось на новом месте?

Пожалуй, он будет моим другом.

– Доброе утро! Довольно хорошо, как у вас дела? – Улыбаюсь во все зубы, глядя на него, по-другому невозможно.

– Как обычно все клубнично. Хорошей пробежки, смотри не заблудись. – Он посмеялся и подмигнул. Подмигнув ему в ответ, я надеваю наушники, включаю любимую песню Maneskin – Coraline, и медленно начинаю пробежку.

Идти вперед – это не для всех.

С сердцем, расколотым пополам,

Уже холодно.

Она ребенок, но ощущает

Подобие груза, и рано или поздно она сломается.

Люди скажут: «Она ничего не стоит»

Ей не удается даже выйти за порог,

Но однажды, в один день у нее получится.

Набирая скорость, я бегу куда глядят глаза, пытаясь ни в какого не врезаться. Господи, почему так много народа, воскресенье, утро, мать вашу. Ну поспите вы немного. Хотя о чем это я, сама занимаюсь непонятно чем.

Бегу до тех пор, пока ноги не начинают дрожать, изводить себя – как смысл жизни. Я резко в кого-то врезаюсь, падаю, слышу женский писк и ощущаю жуткую боль в правой части ребер. О боже, не может быть. Это всего лишь первый день, а я уже, по всей видимости, со сломанными ребрами. Глубоко вдыхаю и открываю глаза – рядом со мной девушка, чье лицо исказилось в гримасе боли.

Прокашливаюсь, с трудом поднимаюсь и протягиваю руку.

– Прошу прощения, я вас не заметила, задумалась. Мне очень жаль, я не хотела, надеюсь, вы в порядке? – Мое зрение уже сфокусировалось, и в пострадавшей стороне я признаю того, кого вообще никак ожидала встретить вот так, сбив ее с ног. Эмилия Рич. Шок. Несомненно, у меня шок.

– Боже, нет, что вы. Не стоит извиняться, с моим плохим зрением пробежка в людном месте должна была закончиться именно так. Черт меня дернул свернуть на эту улицу, никогда прежде здесь не бегала. И вот на тебе, чуть не угробила человека. Вам не нужно в больницу? Мне кажется, я слышала хруст. – Она поднялась и начала отряхивать колени, а я стою и, как умалишенная, смотрю на нее. Что? Что она сейчас сказала? Никогда прежде здесь не бегала? И именно в этот день ее угораздило врезаться именно в меня. Тут два варианта: либо судьба в этот раз решила меня полюбить, либо девчонка насолила богу, и он решил ей отомстить, кинув в мои объятья. Хотя какая разница? В любом случае это в моих интересах.

– Надеюсь, что причин для волнения нет. Как показывает практика, мои кости очень крепкие. – Я рассмеялась и протянула руку. – Я Анна.

– Эми, приятно познакомиться, жаль, что при таких обстоятельствах. – Она тоже улыбнулась, протягивая руку.

– Знаете, не так я представляла свой первый день в Нью-Йорке. Но я тоже рада.

– О, добро пожаловать, откуда вы? – Она кажется довольно милой, и это усложняет ситуацию.

– Калифорния, приехала покорять новые вершины. Мне действительно очень жаль, давайте я угощу вас кофе, дабы загладить этот неприятный инцидент. – Надо брать быка за рога, раз судьба подкидывает такие подарки.

– Я с удовольствием, как раз собиралась взбодриться после пробежки. Идемте, я знаю тут неподалеку хорошую кофейню. – Мы двинулись в сторону моего дома.

– Так говорите, что приехали покорять новые вершины, устраиваетесь на работу?

– Да, претендую на место адвоката в одну фирму. Может, перейдем на «ты», вроде как уже сблизились. – Она рассмеялась в укор себе, я тоже.

– Я что-то не подумала. Ты живешь где-то в этом квартале?

– Сняла квартиру вон в том доме. – Я указываю на многоэтажный дом, виднеющийся в паре кварталов от нас. – Потихоньку устраиваюсь. Привычкам решила не изменять, поэтому пошла пробежаться и немного осмотреться.

– И встретила меня, – улыбнулась Эми, – я тоже живу здесь неподалеку. Предлагаю обменяться номерами, покажу тебе город, если ты не против, конечно. Я знаю, что такое чувствовать себя одиноко в чужом месте. Долгое время прожила в Канаде, а вот и кафе. – Мы подошли к старому кирпичному дому, на котором красовалась светящаяся вывеска с названием «Астория». Вроде про это заведение говорил Смити, да?

Мы проходим внутрь. Простой, но в то же время шикарный интерьер поражает продуманностью до мельчайших деталей. Видимо, человек, создавший это место, вложил сюда всю душу. Темная отделка, каменные стены, многочисленные встроенные подвесные светильники и мощные деревянные балки в виде треугольников делают пространство более объемным и свободным. Открытая кухонная зона создает атмосферу душевности и единения посетителей и работников.

– Здесь здорово. Я люблю подобные места, светильники вообще моя слабость, как и стены под старину. Надеюсь, готовят здесь так же вкусно, как пахнет. – Уютно, думаю, свои одинокие вечера я буду проводить именно здесь, попивая какао и читая книгу.

– Можете мне поверить, готовят здесь просто замечательно, плохих поваров я и не держу. – Ах, вот оно что, какая неожиданность, бизнесвумен во всей красе.

– Подожди, хочешь сказать, что ты владеешь этим местом? – Я изогнула бровь, как бы вопросительно.

– Виновна! – Она рассмеялась. – Я открыла его пару лет назад, на свой страх и риск, к счастью, ожидания оправдались. Пошли, тот столик – это мое любимое место здесь.

– Ты молодец. Тут и вправду очень здорово. У тебя прибавился постоянный клиент. – Я подмигнула и села за столик.

– Спасибо, выбирай все, что хочешь, за счет заведения. – Ну, вкусно покушать я люблю.

– Ну раз ты настаиваешь.

Мы сделали заказ и какое-то время сидели в тишине. Эмилия извинилась и на минутку отошла, а я перевела дыхание. Разве такое вообще возможно? Первым человеком, с которым мне суждено было познакомиться, оказалась дочь моего врага. Если б она еще не была такой доброй и очаровательной, было бы вообще замечательно. Очень и очень сложно, нужно все обдумать. Получше узнать ее, если она и вправду такая, какой я ее вижу, мне придется отказаться от мысли впутывать ее в эту пучину.

Эмилия вернулась с официантом, что-то ему сказав, она села обратно за стол и нежно улыбнулась.

– Налетай, надеюсь, ты очень голодна, потому что ты не уйдешь, пока все не попробуешь.

– О, что касается вкусной еды, меня уговаривать не надо. Спасибо моему метаболизму, иначе я давно бы уже была пышкой.

– Я очень люблю покушать, особенно когда имеешь в собственности кафе, где тебе все дозволено. – Она рассмеялась, и я поддержала ее, взяла кружку с напитком и протянула ей.

– Ну что, за знакомство?

– За знакомство. – Мы чокнулись и принялись кушать.

Все действительно было очень вкусно, от салата до горячего, а десерт – просто с ума сойти.

Мы болтали ни о чем. Про любимые книги, фильмы, исполнителей. И, как оказалось, у нас очень схожие вкусы, что вдвойне усложнило мое положение. И самое, что тронуло меня больше всего – это грусть в ее глазах, я знаю эту грусть, потому что я вижу то же самое, смотрясь каждый день в зеркало.

Как оказалось, отношения с отцом у нее плохие. По этой причине она уехала в Канаду, там отучилась и работала какое-то время, от родителей мамы у нее остались кое-какие сбережения, на которые она и открыла это место. По каким причинам отношения с отцом не ладились, она, конечно, не рассказала, о таком не говорят на первый день знакомства.

Мы проболтали еще некоторое время, обменялись телефонами и договорились на выходных куда-нибудь вместе сходить. Распрощавшись с Эмилией, я пошла в сторону дома.

Тяжело, очень тяжело. Я даже не предполагала такой исход событий, подумать не могла, что она мне понравится. С этим нужно что-то делать, и очень срочно. Друзей у меня как таковых не было, я не чувствовала ни к кому такой глубокой симпатии, как к ней. Пробежалась, добегалась, как вообще такое могло произойти, ну полный бред!

Поднявшись домой, перед этим обменявшись любезностями с дядюшкой Смитти, я приняла ванную и отправилась за покупками.

Купив самое необходимое, я позвонила Роуз, пока шла домой. Рассказала все, что сегодня произошло. Она посоветовала мне не торопиться и делать так, как велит мне мое сердце. Обычно первое впечатление бывает обманчивым, как показывает практика. Вот перед тобой человек, которого ты видишь в первый раз. Сколько времени потребуется, чтобы составить о нем первое впечатление? Несколько секунд? Может, несколько минут? И вот ты уже знаешь, готова ли ты посвятить нового знакомого в свою личную жизнь или обвинить его во всех грехах. Так как я предвзята, оценивать ситуацию в такой короткий промежуток времени просто не имеет смысла.

Вопрос, на который, возможно, не так просто ответить: способны ли мы в принципе правильно оценить человека, которого видим впервые? Очень часто мы далеки от идеала точности при первичной оценке людей, но почему-то по отношению к Эми я уверена, что она такая, какой я ее вижу.

Получив пару дельных советов, я немного успокоилась. Надо брать себя в руки и настраиваться на новый стресс. Работа – вот что должно быть сейчас на первом месте, мне нужно хорошенько постараться.

Чтобы себя сильно не накручивать, про владельцев компании я ничего толком не искала, только самое необходимое. Двое мужчин основали корпорацию несколько лет назад. С первой же сделки зарекомендовали себя с лучшей стороны, также сотрудничают с крупнейшими организациями. Почти все дела, за которые они брались, были с блеском выиграны в суде.

Можете считать меня полной дурой, но я считаю, что на одних мозгах далеко не уедешь, поэтому рассуждаем логически. Двое мужчин, на что они обратят внимание первым делом? Конечно же, на картинку перед собой.

Я не могла похвастаться модельной внешностью: при росте метр шестьдесят четыре я даже на каблуках выглядела коротышкой. Благодаря занятиям борьбой, к счастью, я могла похвастаться мускулистыми ногами и упругой попой. Но мои параметры далеко не подходили под установленные идеальные формы. Грудь не особо большая, около второго размера, обычная среднестатистическая талия и округленные бедра. Я никогда не сидела на диетах, потому что фигура – это последнее, о чем я думала в принципе. Мой вес уже долгое время варьируется от пятидесяти пяти до пятидесяти семи. И меня это вполне устраивает. Хотя при таком росте идеально было бы весить килограммов так пятьдесят.

Мои внешние данные достались мне от мамы – если бы не пластические операции, то я была бы точной ее копией. Но, к сожалению, сейчас я походила на нее все меньше и меньше. Остались только светло-русые волосы с пепельным отливом и ярко выраженные голубые глаза. Я любила свой взгляд из-за миндалевидного разреза глаз и бровей, которые уходили вверх, ближе к вискам, – я выглядела словно лисица. Небольшой острый носик и маленькие пухлые губки полностью дополняли внешнюю картину, делая меня отнюдь не красоткой, но девушкой с милыми чертами.

Из-за постоянных занятий спортом я отдавала предпочтения короткой стрижке. Хотя у мамы всегда были длинные, красивые волосы, которые она постоянно заплетала в косу. Мои же были чуть выше плеч.

Смотря постоянно на себя в зеркало, я пыталась разглядеть хоть что-то, что могло бы достаться мне от отца, но так ничего и не рассмотрела. Я полностью мамина дочь.

А вот брат Ник был отражением нашего папы. Высокий, статный и до безумия красивый. Его время остановилось, когда ему было семнадцать лет, и он навсегда остался молодым парнем, который разбивал женские сердца своей косой, белоснежной улыбкой. Так же, как и мне, ему достались мамины голубые глаза. А в сочетании с темным оттенком волос, который он унаследовал от папы, был умопомрачительно хорош собой. Если бы я только могла хоть на минутку увидеть, каким мужчиной вырос мой брат и каким человеком он стал, я была бы чуточку счастливее.

Каждый раз, когда мои мысли уносили меня к этому «если бы», мое сердце сжималось и неистово болело. Но сейчас не время предаваться сказочным иллюзиям.

Итак, как вы поняли, длинные ноги и большая грудь – это не мой конек, делаем ставки на милое личико.

Я записываюсь в салон на укладку и макияж. Остается дело за малым – выбрать умопомрачительный наряд. Проблема в том, что в выборе одежды я совершенно скупа, в основном это одежда не для соблазнения мужчин, а для соблазнения своего сердца, а мое сердце принадлежит удобству и комфорту.

Раньше я выбирала одежду, которая закрывает все мое тело, шрамы не давали спокойно смотреться в зеркало и наслаждаться своим внешним видом. И это вошло в привычку. Даже после последней косметической операции, которая скрыла основную уродливую часть меня, ничего не поменялось.

Но стоит радоваться тому, что у меня есть любимая бабушка. Которая, в меру своей распущенности, уговорила меня приобрести пару сексуальных нарядов. И не стоить ерничать по этому поводу, раньше Ро была еще той зажигалкой, да и по сей день в ней много женственности и шарма.

Я останавливаюсь на темно-синем костюме, который состоит из пиджака и юбки, длина которой доходит до колен. Под пиджак выбираю атласную майку жемчужного цвета с небольшим вырезом спереди.

На этом все, надеюсь, что завтра моей единственной проблемой будет неудобная обувь. А теперь спать.

Глава 5

Утро добрым не бывает. А если и бывает, то не у меня. Не могу понять – то ли кровать волшебная, то ли родные края так действуют, но я, мать его, проспала, я! Педантичный человек, скрупулезный во всех своих начинаниях. К черту завтрак и пробежку – душ, кружка кофе, и помчалась. Спасибо всем, можете расходиться, это дело мы провалили.

Я и так невыносима с утра от слова совсем. Молчу, не улыбаюсь, первый час меня лучше не трогать, иначе ничего хорошего вы о себе не услышите. А тут еще и это. Я на взводе, в бешенстве и опаздываю, взрывная смесь получается, а если плюсануть отвратительный характер, то бомба замедленного действия.

Позвонив на первый этаж мистеру Смиту, я прошу его поймать мне такси. Быстро одевшись и схватив сумку, бегу к лифту. Не хочу себя еще сильнее расстраивать, но, как это обычно бывает, если день с утра не заладился, то продолжения стоит ожидать не лучшего. На бегу благодарю Смита и даже целую его в щеку, от его улыбки становится теплее на душе.

А потом… пробки, пробки и еще раз пробки! Ах да, это же Нью-Йорк! Как я могла забыть. Тут можно встать в западню даже в четыре часа утра – можете себе представить, что творится в центре города на дорогах в час пик! Впрочем, у меня появились причины полюбить метро. Или купить машину, выучить долбанную карту и гнать самой. Это отличная идея, за всю свою жизнь, после получения прав, я неплохо обкатала улицы студгородка, и немного практики с Ро в поездках до моря. Благо, с подачи Джона, накопления у меня были хорошие, за что ему большое спасибо.

С опозданием в полчаса, я все же добралась до салона красоты. К счастью меня приняли и даже угостили круассаном с ветчиной и сыром. Чем не завтрак, по крайне мере, в голодный обморок я точно не упаду.

Милые девушки, которые работали над созданием моего образа, вошли в положение и сделали все отлично в кратчайший срок. Сейчас я смотрю в зеркало и не узнаю себя в отражении. Мягкие волны спускаются от корней к кончикам, создавая иллюзию объема, который в обычные дни полностью отсутствует. Легкий, но в то же время нежный макияж подчеркивает голубизну глаз и скрывает все недостатки.

До собеседования осталось сорок минут, за это время я должна успеть, салон находится в паре шагов от метро, поэтому я бегу туда. Каблуки – мой враг, так и думала, что это усложнит мне жизнь.

Даже давка в метро не кажется такой удручающей, как потерять место, которое значило намного больше, чем простой заработок. Слава богу, мне хватило мозгов поехать на метро, добравшись за двадцать минут, я выбегаю и мчусь к огромному офисному зданию.

Только когда за мной закрылись двери лифта, я впервые за утро глубоко вздохнула. Это безумие, я думала, меня уже ничего в этой жизни не заставит так волноваться. Я проверила сообщение на телефоне, чтобы уточнить местонахождение конференц-зала, и нажала десятый этаж. Я уже говорила, что это безумие? Компания, где руководящие должности занимают в основном одни мужчины, немного вселяет в меня неуверенность, потому что общение с мужским полом всегда давалось мне с натяжкой, я просто их не понимаю. В постельном плане с ними намного проще, занялись сексом и разбежались. А вот мужчины на руководящих должностях меня пугали, лишь потому, что некоторые из них иногда не соблюдают должностных рамок и могут позволить себе гораздо больше, чем общение «начальник – подчиненный».

Когда двери открылись, я двинулась по коридору, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Все нормально, повторяю я себе, все получится, ты обязана это сделать, ради того, чтобы достигнуть своей цели, уничтожить человека, который уничтожил тебя. Представляю, как это выглядит со стороны: невысокая блондинка, похожая на ребенка, идет и шепчет что-то себе под нос, кто-то мог подумать, что я не в себе. Но я действительно не в себе!

Я остановилась возле конференц-зала, все не решаясь туда войти. Неожиданно ко мне подбегает девица и начинает сыпать вопросами, что совсем не надо делать, когда я такая взвинченная. Оглядываю ее с ног до головы. Ого! Такие длинные ноги мне только во снах снились.

– Добрый день, вы по какому вопросу? Вам назначено? – Ну пожалуйста, замолчи, иначе я просто не выдержу.

– Назначено, у меня собеседование. – Терпение на исходе, представьте песочные часы, так вот, там осталось пару песчинок.

– На какую должность? – Ц, ну все же ей надо знать.

– Разве это имеет значение? Я могу повторить еще раз, у меня назначено. – А что это у нас с лицом случилось? Признаюсь, увидеть это выражение злости на кукольном личике для меня отдушина. Улыбнувшись мило-премило, я пошла в сторону кабинета. Теперь, если меня все-таки возьмут, подружками мы точно не будем. А собственно, кого это волнует?

Пигалица опередила меня, и походкой от бедра она зашла в кабинет, а я стою и думаю о том, что после этой утренней встречи мне понадобится сеанс у психотерапевта. Кстати, почему бы и нет? Столько событий, что мой внутренний мир сейчас находится на стадии землетрясения. И чем дальше, тем балл толчков увеличивается до масштабных размеров. Точно, напишу миссис Робенсан и запишусь на сеанс.

Из задумчивости меня вывел этот писклявый голосок.

– Прошу вас, мистер Райан и мистер Вайтман ожидают, можете пройти.

«Можете, но не желательно», – читалось у нее в глазах. Была б она не выше меня на две головы, сказала бы я ей парочку ласковых, но очень обидных слов.

Ну все, отгоняю все мысли прочь и захожу в конференц-зал. Фу, ну очень светлое помещение, жалюзи купили бы, что ли. Обвожу все глазами и останавливаю их на… О господи, наверное, на божестве.

Двое мужчин лет тридцати или тридцати пяти стояли и смотрели на меня. Да они оба сексуальнее самого черта. О БОЖЕ МОЙ. К такому повороту событий я не могла быть готова. Хотя минуточку, могла! Анна, ты могла быть готова к этому, если бы не побоялась и все-таки узнала, что из себя представляют генеральные директора холдинга!

Вот черт! Сердце застучало так громко, что, наверное, было слышно даже в пустыне. Красивые, молодые, сильные, в сером деловом зале, залитые солнечным светом. Эти двое больше походили на фотомодели. И на что я теперь могу рассчитывать со своей внешностью?

Пока я думала обо всем этом, они так же молча следили за мной.

– Ну мордашка у нее ничего. – Мне это сейчас показалось? По тому, с какой улыбкой он смотрел на мое ошарашенное лицо, я поняла – нет, не показалось.

– Добрый день, на то и был расчет, – ответила ему той же улыбочкой.

– Простите, вы что-то сказали? – Ну вот, наверное, надо было начать просто с приветствия.

– Извините, добрый день. Я Анна. – Идиотка ты, а не Анна…

– Так, значит, Анна, если я не ошибаюсь, вы претендуете на место юриста в одном из наших отделов? – Вот это голос, вот это внешность. Он что, в детстве пересмотрел супермена? Откуда такой тембр?

– Да, вы не ошибаетесь, мистер…

Второй гигант стоял неподвижно и смотрел на меня. Я уже подумала, что что-то не так с моим внешним видом.

– Эй, мужик ты чего? – Тот перевел свой взгляд на друга и проморгался, будто пришел в себя.

– Прошу прощения, давайте начнем собеседование. Присаживайтесь. – Ну наконец-то хоть кто-то предложил. Ну вы поняли, что туфли на шпильках не самая моя любимая обувь.

Они обошли стол и сели по разным сторонам. Эм, простите, извините, а куда садиться мне? Недолго думая, я подхватила стул и перекатила его в центр стола. Присела, вздохнула и начала переводить взгляд с одного красавца на другого. И что же мне с вами делать, мальчики?

Они молча сидели и разглядывали меня, я, в свою очередь, разглядывала их и не понимала, что происходит.

– Так, с чего вы бы хотели начать? Мне рассказать вам о себе? Или, может быть, посмотрите диплом и мои выслуги? – Я немного поерзала на стуле. Интересно, видно, что я очень нервничаю при виде этих уверенных и, по всей видимости, наглых типах?

– Видите ли, в чем дело, дорогая Анна. Вы сломали нашу систему отбора кандидатур. – Господи, он еще и британец. Слово «дорогая» прозвучало так сексуально, что я даже не придала значение сказанному. Он себя и преподносит так, как говорит, – уверенно, все движения плавные и мягкие, все слова, сказанные этим прекрасным ртом, четкие, то, как он произносит букву «р», вообще отдельный вид искусства.

Я широко улыбнулась, борясь с сильным желанием отвести взгляд от этих серых глаз. Выдержав паузу, смотрю прямо в этот ураган, не желая давать ему понять, до какой степени он меня взволновал. Я скрестила ноги и поправила кожаную папку, лежавшую передо мной на столе из красного дерева.

– Могу ли я поинтересоваться, о какой системе идет речь? – У меня такое ощущение, что этот красивый британец станет занозой в моей заднице.

– У нас выработалась некоторая система при принятии решения. Вы, наверное, заметили, что мы сели по разные стороны стола, хотя было бы удобнее сесть в тот угол. – Теперь уже начал говорить второй странный парень, я перевела взгляд на «тот самый угол» – он прав. Кожаный большой диван располагался напротив кресел и разделял это все длинный стеклянный стол. Если бы мы расположились именно там, было бы гораздо удобнее. – Мы изначально даем человеку выбор, если бы вы сели на левую сторону стола, к Итону, то проходили бы собеседование в отделы, которыми руководит он, а если бы приняли сторону добра, то это скорее по этому адресу. – Он развел руками, давая понять, что сторона добра – это его сторона.

– Как я понимаю, левая сторона обладает темной аурой? Из чего следует вопрос, почему? – Пожалуй, они меня заинтриговали.

– Глядя на меня, у вас не возникает никаких соображений? – О, глядя на тебя, у меня играет только воображение.

– Честно говоря, нет. Но могу предположить, что ваша юрисдикция основывается на делах, которые добрыми назвать нельзя. Если рассуждать логически, то, скорее всего, это бракоразводные процессы, уголовные, одним словом, которые ассоциируются с чем-то не очень приятным. – Сдержав глубокий вздох, я подняла глаза и увидела, что мистер Сексуальный Акцент, пристально меня разглядывает. Я откашлялась и кивнула. – Думаю, причина в этом.

– Удивительно, вы разорвали цепочку долго выработанной схемы. – Мистер Акцент хмыкнул, когда мистер Сдержанность, напротив, рассмеялся. – Я так понимаю, проницательность – это ваш конек. Тем и лучше, не будем тратить время на объяснения. Вы совершенно правы, Итон руководит отделами, которые занимаются уголовными, гражданскими и бракоразводными делами. Мои же отделы более скучны, сделки, вопросы по трудовым делам, налоговые споры, арбитражные процессы.

– Я так понимаю, что вам нужно время, чтобы придумать новую систему? Иначе каким образом мы разрешим сложившуюся ситуацию? – Я, конечно, рада, что не такая, как все, но всю эту ситуацию я могу назвать так, как всегда, – все через жопу.

Они оба замолкли на пару минут и смотрели друг на друга, словно они были гребаными телепатами и обменивались мыслями.

– Думаю, – начал мистер Вайтман, – мы сейчас зададим вам ряд вопросов, связанных со спецификой нашей работы. Потом вы оставите нам свои документы, мы их изучим, а вы пока подождете в комнате отдыха.

– Хорошо, можем приступить.

И тут один за другим посыпались вопросы. Почему мы должны принять на работу именно вас? Что вы считаете своим самым большим профессиональным достижением? Можете ли вы нарушать закон в интересах компании? Чем отличается трудовой договор от договора на оказание услуг? Какие требования к оформлению доверенности? Какие сроки и порядок обжалования судебных постановлений? Какие дела рассматривают в арбитражном суде?

Я отвечала, как нас учил мой любимый преподаватель в институте, мистер Мангомери. Главное – помнить, что юристы более въедливые и внимательные к деталям. Они меньше отвлекаются на эмоциональные факторы, более сдержаны и хладнокровны. Поэтому нужно отвечать четко и по факту, без лишней воды. Что я и делаю.

Веду себя уверенно и спокойно, показываю обширные знания всех отраслей права. И самое важное, что я запомнила с институтских времен, нужно уметь признавать, что ты можешь чего-то не знать. Сказать об этом, но дать понять, что стремишься развиваться и тебе было бы интересно попробовать себя в новой отрасли.

Это обычно действует.

Разговор затянулся. Я, чтобы избежать новых вопросов, задала несколько своих – по организации рабочего процесса, дресс-коду и заработной плате.

Они отвечали безукоризненно и, кажется, были довольны.

– Пожалуй, на этом закончим, оставляйте документы и пройдите в комнату отдыха. Попрошу Элисон принести вам кофе. Мы вас позовем. – Мистер Вайтман вызвал секретаря и попросил ее проводить меня. Элисон, чтобы вы понимали, эта та сучка.

В комнате отдыха оказалось очень уютно, много домашних цветов, спокойный, приглушенный свет. В такой обстановке можно немного расслабиться и порассуждать над тем, что сейчас было.

Итак, что мы имеем. Мистер Итон Райан, привлекательный британец, с которым работать будет ох как непросто, – думаю это именно тот тип мужчин, который не пропускает ни одной юбки. А Майкл Вайтман – спокойный, серьезный мужчина, столь же красив, как и его компаньон. Но, к сожалению, руководит отделом, который меня мало интересует.

Если бы мы сейчас были в звездных войнах, то я была бы Энакин Скайуокер. Потому что если мне придется делать выбор самой, то я перейду на темную сторону и даже не моргну. Причины были весомые: во-первых, развод Алона Рича; во-вторых, если на компанию Рича снова заведут уголовное дело, то разузнать что-то важное будет представляться возможным, находясь в самом эпицентре событий. И, как сказал бы мастер Йода: «Страх – это путь на темную сторону. Страх порождает гнев. Гнев приводит к ненависти». Что, в принципе, полностью описывает мою ситуацию.

Спустя минут пятнадцать в комнату отдыха заходит мистер Райан, уверенной походкой он направляется в мою сторону, не сводя с меня глаз. Похоже, назревает серьезный разговор. Он присаживается в кресло напротив, расслабляет узел галстука и склоняет голову набок.

– Как скоро вы сможете начать работать? – Не то чтобы я была сейчас вот прям сильно удивлена, но что он только что сказал?

– С этой же минуты, мистер Райан. – Черт возьми, если это то, о чем я думаю, то черт возьми, да!

– Допустим, вы же понимаете, что график у вас будет ненормированный, если скажу: «Суббота и воскресенье рабочие дни», то никаких возражений быть не должно? – Серые глаза английского бога следили за каждой моей реакцией, но, честно говоря, у меня не было никаких возражений.

– Да, сэр, в этом проблем не будет, я фанатик своей работы. – Что правда, из-за отсутствия как таковых друзей и личной жизни я все время либо училась, либо работала.

– А как же личная жизнь? – Ага, вот и вопросики, которые я ожидала услышать.

– Личная жизнь – проблема, когда она есть. А у меня проблем нет. – Он улыбнулся, по всей видимости, этот факт его порадовал.

– То есть вы не состоите в отношениях? – Оке-е-е-ей, еще пару таких вопросов, и я начну думать, что хочу их с тобой.

– Они меня мало интересуют, – искренне ответила я.

– Меня тоже. – Вот и здорово, наверное.

– Боюсь, мистер Райан, это не моего ума дела. – Поправочка, это должно быть не моего ума дело.

– А вы не бойтесь, дорогая Анна. – Все интересней и интересней…

– К чему вы ведете весь этот разговор? Я не очень понимаю.

– Думаю, вы понимаете: мы вас берем, испытательный срок три месяца, первый месяц будете работать на несколько отделов сразу, чтобы мы поняли, в каких делах вы ориентируетесь лучше, потом примем решение, в какой отдел вас распределить. С завтрашнего дня вы в моем распоряжении. Можете меня как следует отблагодарить.

– Благодарю вас как следует, мистер Райан. – Надеюсь, моя улыбка сейчас похожа на благодарную, иначе о какой благодарности идет речь? – Значит, до завтра?

– Да, до завтра. Жду в девять утра, левое крыло, думаю, мой кабинет вы найдете без проблем. – Ох уж эта уверенность…

– Спасибо, что дали мне шанс. – Мы одновременно встали, и он пожал мою руку, и сквозь тело будто прошел электрический разряд, нет, нет, нет. Надо валить, спокойной походкой направляюсь к дверному проему, шаг за шагом, будто меня совершенно не волнует, что он смотрит за каждым моим движением.

– Анна. – Каждая проклятая буква как мини-оргазм. – Вы не поблагодарили как следует.

– Всего доброго, сэр. – Я вежливо улыбнулась и вышла.

Добравшись до дома, я наконец-то сняла эти ужасные туфли. Я была голодна, ноги болели, от меня воняло, как от бомжа. Но я искренне была счастлива, в кои-то веки я реально была счастлива. Столько много новых эмоций подарил мне Нью-Йорк. На какое-то время я даже забыла, зачем я здесь, что радовало еще больше. Даю себе эти минуты слабости и думаю о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы не все те кошмарные события.

Лежа на мягком ковре с бокалом, я смотрела на мигающие лампочки и слушала голосовое сообщение от Ро с поздравлениями. Она всегда вселяет мне уверенность в себя, поэтому со спокойной душой я иду спать.

Глава 6

На улице было темно, когда на следующее утро я добралась до офиса.

В здании только-только начал загораться свет.

Видимо, я немного переволновалась перед первым рабочим днем, раз приехала так рано.

Войдя в холл, я направилась к лифту, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд зацепила стройная фигура в классическом костюме. Мистер Райан смотрел себе под ноги и с поразительной серьезностью разговаривал по телефону.

– Ты меня слышал, Уилл, этот дом в Статен-Айленде – единственная недвижимость, которую получит твоя клиентка после расторжения брака. На большее мой клиент не согласен.

Деловой костюм идеально сидел на его крупной фигуре. Рукав на той руке, в которой он держал телефон, слегка задрался, открывая массивные, явно дорогие часы. Начищенные до блеска туфли, идеально выглаженная рубашка – в нем все было идеально. За одним исключением – у него на лбу был написан диагноз так называемого комплекса бога.

Темные волосы в модной короткой стрижке были уложены. А серые глаза стреляли молниями, пока он слушал собеседника.

– Ты прикалываешься надо мной? Нет, это ты меня послушай. У меня есть очень заманчивое видео с камер наблюдения, где твоя клиентка хорошо проводит время отнюдь не с мужем. Если хочешь, могу скинуть его и тебе, а потом ты подумаешь, чем это может вам грозить. Короче, либо вы соглашаетесь на наши условия, либо остаетесь ни с чем. Позвонишь после обеда и скажешь решение. Все, давай.

Закончив разговор, мистер Райан направился в мою сторону, попутно отвечая на сообщение, но уже со спокойным выражением лица.

Его чувствительные и идеально очерченные губы изогнулись в улыбке, когда он поднял на меня глаза.

Вот же черт, кажется, я была поймана с поличным.

Послав ему в ответ вежливую улыбку, отвернулась к лифту. И каково было мое разочарование, когда я поняла, что даже не нажала кнопку вызова.

– Анна! Доброе утро, вы сегодня прекрасно выглядите.

– Доброе утро, мистер Райан. Спасибо.

Щеки вспыхнули огнем, когда он с той же улыбкой победителя вызвал лифт. И кто бы мог подумать, что эта гребаная механическая машина все это время находилась на первом этаже.

Жестом руки мистер Райан пропустил меня вперед, затем зашел следом, встав довольно далеко, чтобы это казалось нормальным, но достаточно близко, чтобы я ощущала его запах. А пах он невероятно.

Подавшись вперед, он нажал на кнопку десятого этажа и, будто случайно, задел мое плечо.

Лифт внезапно показался маленьким и очень жарким.

Все время до нужной нам остановки мы ехали молча, но я то и дело ловила его взгляд на своей заднице в стеклянных дверях. А когда наши глаза скрещивались, я про себя проклинала разработчиков и молила бога завершить эту изнуряющую пытку.

Когда двери наконец растворились, я максимально быстро вышла из спичечного коробка, увеличивая расстояние между мной и мистером Райаном.

– Анна, я сейчас положу документы в кабинет и устрою вам небольшую экскурсию. Не уходите далеко.

– Хорошо.

Я прохожу мимо кабинетов, которые поделены между собой стеклянными перегородками, и чтобы случайно не стукнуться о них головой, аккуратно ступаю шаг за шагом.

К моему счастью, до кабинета мистера Райана я добралась благополучно. Справа от меня была та самая комната отдыха, где сидели и попивали кофе еще не проснувшиеся работники.

Когда мой новоиспеченный работодатель вернулся, он кратко рассказал обо всех отделах, мимо которых мы проходили.

Я увидела совершенно другого человека. Это был не тот мужчина, который вчера кидал мне двусмысленные намеки. Это был генеральный директор Итон Джеймс Райан, который всем своим горящем сердцем любил то, чем занимается.

Это зацепило меня намного больше, чем его откровенно потрясающая внешность. Он был таким умным и начитанным. Настоящий знаток, человек, который горит своим делом. И ко всему этому по-настоящему красивый. Не припомню, чтобы я хоть когда-нибудь могла сказать такое о мужчине. Приятные, привлекательные встречались, пожалуй, даже сексуальные. Но чтобы описать этот экземпляр, одного лестного прилагательного будет очень мало.

Остаток рабочего дня я не отходила от мистера Райана ни на шаг.

Даже удалось побывать на нескольких встречах с клиентами. Я записывала всю предоставленную информацию, следила за каждым сказанным словом.

Несколько раз я даже пропускала все мимо ушей, заслушиваясь голосом с английским акцентом.

– Потребуется судебный запрет на отчуждение, чтобы защитить активы. Впредь до заседания попрошу вас всячески избегать любого общения с вашей женой, даже если она будет вам угрожать.

И в этот момент я поняла, что наблюдать за этим мужчиной во время работы – теперь мой личный пунктик.

Пришла беда, откуда не ждали.

Глава 7

Следующие три недели выдались тяжелыми. Я пыталась влиться в рабочий ритм. Знакомилась с новыми людьми, можно даже сказать, обзавелась приятелями. Один молодой юрист, который трудился в команде мистера Вайтмана, оказывал мне незначительные знаки внимания и пару раз звал на обед. Почти со всеми мне удалось найти общий язык. Кроме секретаря мистера Райана.

В принципе, понятно почему. Она претендовала на его сердце, а он в свою очередь не планировал ей его отдавать. Мистер Райан представлял из себя далеко не семьянина, который искал даму сердца на всю оставшуюся жизнь, скорее, на парочку ночей.

И следующей своей жертвой он, наверное, выбрал меня. Постоянные комплименты, сексуальные намеки. Элис, наблюдая со стороны, ужасно бесилась. И я стала, так сказать, камнем преткновения между ее целями на главу компании.

Так, не успев начать работать на новом месте, я обзавелась первым врагом. А как известно, злая и обиженная женщина очень опасна. Когда дело касается мужчин и женских сердец, большая часть прекрасного пола перестает думать головой.

Но ее можно понять. Не попасть под влияние хитрых, лисьих, серых глаз очень трудно. Нам ведь, женщинам, что нужно? Чувствовать себя красивой, нужной и сексуальной. А этот мужчина знает, как заставить женщину ощущать себя бабочкой, когда на самом деле ты пока еще гусеница.

Я не буду говорить, что не повелась на его чары. Это будет враньем.

Повелась еще как.

Иногда я ловила себя на мысли, что не могу думать в его присутствии. А это очень страшно. Если женщина перестает думать головой, то в игру вступает сердце, и она оказывается в ловушке. Оно начинает думать за нее, и все вокруг становится фантазией. Красота, счастье, любовь. Да здравствуют розовые очки!

К счастью, частые командировки мистера Райана помогли мне сохранить холодный рассудок. Те дни, когда он отсутствовал, я спокойно выдыхала и набиралась новых сил для того, чтобы дальше сопротивляться и держать оборону перед его харизмой. Пока получалось вполне сносно.

Когда мистера Английский Акцент не было в компании, шефство надо мной брал мистер Вайтман.

В самый первый день, когда я вступила под его руководство, Майкл меня очень сильно пугал. Вечно угрюмый, серьезный мужчина, он почти не улыбался. И больше походил на робота, в настройках которого были указаны параметры «ничего не чувствовать и непрерывно работать».

Он был всегда напряжен, будто ждал какого-то подвоха от окружающих его людей. Прямая спина, закаменевшие плечи, стиснутые челюсти. Подобные проявления являются следствием сдержанности. Он скрывал настоящие эмоции, из-за чего не мог нормально расслабиться. Будто боялся дать себе слабину.

Работая с ним бок о бок все это время, я медленно влюблялась в его умственные способности.

В сфере недвижимости Майкл представляет интересы клиентов на всех этапах сделки, включая куплю-продажу недвижимости, непогашенные обязательства, аренду, финансирование недвижимости в Нью-Йорке и в других штатах. Да что там в штатах, в других странах.

Он консультирует иностранных граждан по вопросам создания эффективных структур для владения недвижимостью и налоговой оптимизации при распоряжении, эксплуатации и передаче права собственности на американскую недвижимость.

Уму непостижимо, сколько информации содержит его мозг.

Но, к сожалению, эта сфера деятельности абсолютно не моя. В основном я работала на подхвате.

Думаю, и сам Майкл понял, что лучше отдать меня мистеру Райану, чтобы я не крутилась у него в ногах с вечными вопросами.

В семейном праве я чувствую себя как рыба в воде. А тут я почувствовала, что являюсь совершенно некомпетентным сотрудником.

Но я в свое оправдание хочу сказать, что я правда старалась разобраться во всех нюансах и вкладывала все свои силы, чтобы быть полезной.

Носилась по всему офису как угорелая, из одного кабинета в другой.

К тому моменту, когда должен был вернуться Итон, я начала хорошо понимать, что из себя представляет Майкл. Мы нашли общий язык. Я понимала его шутки, у нас были схожие интересы в музыке, в фильмах и даже в еде!

Вечерами мне на ум приходило, что если бы жизнь моего брата не оборвалась, то он в точности был бы похож на Майкла. Я была в этом уверена.

Наверное, поэтому я так тянулась к мистеру Вайтману. Он дарил чувство защищенности и надежности, а мне как раз этого и не хватало.

Работать с ним было одно удовольствие, и если когда-нибудь он позволит, то я смогу стать для него хорошим другом, в котором сама нуждаюсь.

В таком бешеном ритме прошел мой месяц пребывания в Нью-Йорке.

Я ходила с утра на работу, а вечера проводила вместе с Эмилией в ее кафе. Мы болтали обо всем, что приходило в голову, смеялись и шутили, стараясь не переходить некую грань, которая возникала иногда, когда речь заходила про девство или семью. При этом нужно заметить, что постепенно у меня появилась определенная привычка к встречам в ее обществе.

Она была очень красивая и жизнерадостная девушка – нежная, веселая и добрая, у нее была очень хрупкая фигурка и женственные движения. Но самое главное, что ее отличало от большинства девушек, – это уверенность в себе.

Вместе с тем у меня сложилось впечатление, что она все время чего-то боится, причем страх был каким-то странным и непонятным. Она никогда не говорила со мной на темы, которые касались ее отца или матери, хотя именно про это мне хотелось узнать больше всего. Мне казалось, что она знает намного больше о преступлениях, которые совершил Алон, и именно по этой причине не желает с ним поддерживать какую-либо родственную связь.

И каждый раз я видела одно и то же – она улыбалась, но ее глаза оставались грустными. Я чувствовала, что она несет за собой тяжелый груз утраты. Смерть ее матери сказалась на ней точно так же, как и на мне смерть моих родных. И в какой-то момент я поняла, что мне хочется обо всем ей рассказать, во мне жила уверенность, что она – именно тот человек, который сможет понять меня и мои мотивы. Если я хочу, чтобы она была откровенна со мной, то придется быть откровенной в ответ, по-другому человек никогда тебе не откроется, он жаждет взаимности, как в любви, так и в искренности.