Разум. Том 3. Возвращение

Глава 1

Корабли экспедиции Кольца Разумных Миров вынырнули из подпространственного перехода на пути к созвездию Эпсидан и тут же едва не напоролись на целую флотилию… Шерров!

Капитаны Эн Ширкон и Ким Русс немедленно связались друг с другом.

– Брат! Мы насчитали порядка двух десятков паучьих шариков!

– Если быть совсем уж точными, их двадцать три, Эн.

– Не кажется ли тебе, что для нас это будет, пожалуй, многовато? И откуда они только берутся!?

– Выходит Масы не зря хвалились, что терпхами завоёваны все миры этой вселенной. А этот мир, в котором мы оказались, видимо, настолько далёк от Тыха, что «лекарство», прописанное им, попросту не успело сюда попасть,

Крун ожесточённо поскрёб поднявшуюся ость на загривке.

– И что ты предлагаешь делать?

Ким мельком посмотрел на обзорный экран.

– Судя по всему, терпхи нас заметили. Видишь, они начали перестраиваться для атаки.

– Похоже на то. Я думаю, что у нас только два варианта. Первый – быстренько скорректировать маршрут движения к нашей конечной цели и драпать отсюда на всех парах. Второй – принять самоубийственный бой с превосходящими силами противника и, если не уничтожить их всех, то значительно проредить ряды насекомых. Правда в последнем случае нам не удастся посчитать, сколько останется этих тварей, в конечном счёте…

Последние слова крун произнёс еле слышно.

– Эн, не слышу металла в твоём голосе! Перед нами, возможно, последний бастион империи терпхов и мы должны его уничтожить, иначе, восстановив свою численность и мощь, они снова заполонят эту несчастную вселенную…

Капитан «Ариэнты» тяжело вздохнул.

– Брат, ты знаешь меня, я не трус, но… силы слишком неравные, слишком!

– Эн, а ИПВ!? Генераторы пространственных вихрей, по крайней мере уравнивают наши шансы.

– Ну, не знаю… Мне лично ещё не приходилось их использовать, я лишь однажды на учениях наблюдал со стороны, как с помощью ИПВ ударили по старому списанному транспорту. Эффектно, но против нас сейчас не одно неповоротливое судно, а два десятка берсеркеров! Не стоит преувеличивать силу этого оружия.

Русс загадочно улыбнулся и показал другу обычный с виду диск, который он тут же вложил в дисковод компа.

– Не буду хвалиться, что у меня огромный опыт применения ИПВ и, тем не менее, посылаю тебе некоторые наработки по его боевому использованию… Судя по всему терпхи идут под началом своей Масы. Они не рассыпаются, держат строй и, похоже, у нас с тобой осталось для принятия решения не более двух-трёх часов. И всё же время ещё есть. Посмотри варианты применения генераторов и выбери один из них. Для себя выбор я уже сделал.

На «Ласе» быстро и сосредоточенно готовились к бою. Люди понимали – уходить из этого мира не искоренив окончательно зло – значит предать память погибшего в бою с терпхами Соида Шика, предать астов, чезов, тыхов, дать возможность паукам, пусть в будущем, прорваться в их миры…

Кир, активировав приборы радиооптической системы дальнего поиска, припал к окулярам и вскоре встревоженно доложил деду.

– Капитан! Чуть выше и правее строя Шерров наблюдаю диск планеты. Судя по показаниям приборов до неё ноль целых две сотых галакта…

Старший Русс качнул головой, принимая это сообщение к сведению и, поколебавшись, снова вызвал «Ариэнту» на связь. Похоже, Эн ещё не досмотрел послание Кима до конца, поэтому на его сосредоточенном лице появилась недовольная мина.

– Эн, Шерры идут к нам со стороны неизвестной планеты «Х». Они почти заслоняют её собой. И всё же чуть выше и правее строя их кораблей её диск просматривается. Думаю, там их база в этом мире. Так что надо будет заняться и ею…

Киму редко приходилось видеть улыбающегося круна Ширкона, а уж смеющегося – тем более. А тут.... Это было что-то. Громоподобный, клокочущий звук, исторгшийся из чрева капитана «Ариэнты», заставил замигать дисплей экрана межкорабельной связи.

– Брат! На нас несётся целый рой кораблей насекомых, способных расклевать дюжину таких крейсеров, как мой, а ты о какой-то планете чирикаешь!

И тут же без всякого перехода выпалил.

– Третий!

– Что, третий? – не сразу врубился Ким.

Крун досадливо рубанул рукой.

– Я выбираю третий вариант…

– Понял тебя, – расцвёл в довольной улыбке Русс, – именно третий вариант я и имел в виду.

– А почему это не первый и не пятый? Глаза круна сузились в хитрой усмешке.

– А потому, мой дорогой брат, что именно третий вариант применим в случае борьбы с флотскими группировками кораблей. Но тут есть один нюанс, Эн. В наших мирах, если не считать дискообразных кораблей тзельмпенов, проектируются и строятся корабли линейного типа, а тут…

Ширкон с довольным видом похлопал себя по загривку.

– Мы тоже не лыком зашиты, так, кажется ты говаривал?

Ким улыбнулся, но не стал поправлять круна, а тот продолжил.

– Наши братья меньшие, но умнейшие, успели смоделировать бой с применением ИПВ на бортовом компе, и знаешь, получается очень даже неплохо…

И он вкратце поведал своему коллеге об особенностях методики предстоящего боя с шарообразными кораблями терпхов. Ким кивнул головой, соглашаясь с доводами круна, а рука, теребящая бороду, непроизвольно опустилась вниз, и ладонь прижалась к груди, в которой гулко стучало сердце.

Ширкон заметил этот жест и обеспокоенно посмотрел другу в глаза.

– Похоже, крепко тебе досталось в этот раз…

Да, в той сумасшедшей карусели, что устроили огуны, захватив Шерр и направив его как таран на «Ариэнту», оба капитана с честью вышли из скоротечного боя. Но Кима Русса в этом бою снова захватила и едва не лишила жизни нечеловеческая, неодолимая сила, заставлявшая его драться со своими друзьями из экипажа «Ласы», чтобы прорваться к пульту управления корабля. Лишь благодаря неимоверным усилиям Кадура, Шао и Ясора, его удалось оттащить от пульта и предотвратить неотвратимое…

– Да, Эн, не скрою, мы успели сделать по «Фатуму» два выстрела, а вот после этого со мной началось такое… Но всё позади. Ведь твои корветы достигли точки взрыва Шерра и фрегата огунов? Достигли. Эхо-след не обнаружили? Значит, кончилась песенка огунов. Разнесло их на молекулы и атомы!

Крун уклончиво пожал плечами.

– То, что в месте взрыва Тернон и Тоорх не обнаружили даже намёка на эхо-след, ещё ни о чём не говорит. Ты ведь не хуже меня знаешь, что даже в атмосфере какой-нибудь планеты ударная волна взрыва разгоняется до скорости звука, а тут – вакуум… След фрегата, если он всё-таки чудом уцелел после «поцелуя» с Шерром, могло элементарно сдуть в тартарары… Ладно, не будем о плохом.

– Да, Эн, пора активировать генераторы. Терпхи-то ещё больше пришпорили свои корабли, вон их огни уже невооружённым глазом видны. И… если ты заметил, они продолжают атаковать нас всем строем, а не одиночными кораблями.

Ширкон скорчил уморительную мину.

– Какой-никакой, а умишко у этих насекомых есть. Научили мы их драться на свою голову…

ГЛАВА 2

«Ариэнта» и «Ласа» отстыковались и быстро разойдясь на несколько десятков ридов, развернулись кормой к стремительно приближающимся кораблям противника. Вахтенный акустик, сидевший в отдельной звуко-изолированной кабинке в просторной рубке крейсера что-то хмыкнул себе под нос и нажал на одну из кнопок своего пульта. Тотчас же перед круном Ширконом зажёгся экран монитора межкорабельной связи, и на нём появилось изображение уродливой головы императрицы терпхов.

– Великая Масаса перед своей гибелью сообщила мне, её верноподданной воительнице, что вы, ничтожные пришельцы, погубили всех моих великородных сестёр и их воинов в трёх мирах нашей империи. Я, императрица мира Корри, последняя из оставшихся в живых Мас, неустрашимая и непобедимая, даю вам бой. Я раздавлю, уничтожу вас и стану Масасой. Вы обманули моих сестёр, но я хитрее их. Они глупо верили, что вы, пришельцы, способны дать империи терпхов новые знания. Знайте, меня вам обмануть не удастся. Я даже не предлагаю вам сдаться. С меня достаточно и того, что на ваших утлых кораблях много мяса, вашего мяса… То ли сработали телепатические способности, то ли «речь» Масы стала иметь явно кулинарный уклон, но оба капитана почти одновременно дали отбой связи. Некогда было отвлекаться на горячечный бред зарвавшегося насекомого.

Ширкон грузно повернулся всем телом к Бермону.

– Седи, единственное, что мне нравится в этих чёртовых пауках, так это их сверхоптимизм и полнейшая откровенность.

– Да, Маса проговорилась, что она последняя воительница их мира. Но ещё не факт, что это так. После неудачного опыта общения с нами терпхи кое-чему научились. Вон и атакуют строем, а не как раньше. Я не исключаю, что она может схитрить и в каких-нибудь закоулках их мира, есть ещё колонии пауков.

Капитан «Ариэнты» фыркнул и нетерпеливо крутанул головой.

– То, что я узнал об этих тварях, говорит о другом. Они, упиваясь своей безнаказанностью и силой, никогда не скрывают своих намерений и истинного положения дел. Зачем им это? Они ведь непобедимые и несокрушимые! Поверь, Седи, наши коллеги-тзельмпены не зря столько времени потратили на изучение этих тварей. Их умишко настолько прямой и нехитрожопый, что диву даёшься, как они умудрились заполонить всю эту вселенную. И если Маса сказала, что она последняя из императриц, значит так оно и есть. Да и потом, если она вдруг слукавила насчёт этого, нам что, здесь до скончания жизни отлавливать этих букашек?

Эн, закончив процедуру идентификации, плотно уселся в кресло за пультом управления ИПВ и лишь краем уха уловил ответ Седи Бермона.

– Терпхи конечно очевидное зло этого мира, но я бы предпочёл поверить Масе..

Шерры приближались к кораблям КРМ ровным и довольно плотным строем. Расстояние между противниками сократилось настолько, что без всякой оптики стала просматриваться трёхярусная система ходовых огней на кораблях терпхов. На фоне бархатно-чёрной среды космоса, истыканного редкими звёздами, яркие ходовые огни смахивали на разъярённые глазки полчищ смертоносных пчёл. Впрочем, это сравнение было не совсем правомерным. Пчёлы – это трудяги, собирающие нектар, и они могли быть злыми только в одном случае – если кто-то пытался их отвлечь от дела или разорял их соты. А терпхи… Их сделали монстрами ещё более умные существа – маргелы. Лень, скудоумие, нежелание или неумение предвидеть последствия – именно они породили терпхов, которые стали бедой для всего этого мира.,.

Как только крайние корабли терпхов стали отстыковываться от общего строя, чтобы начать маневр окружения противника, из кормовых отсеков «Ариэнты» и «Ласы» одновременно ударили невидимые лучи-расщепители пространства. Модулируя их интенсивность и направленность Ширкон и Русс создали с помощью своих ИПВ огромный пространственный пузырь, внутри которого, как мячики в лототроне начали хаотично метаться огромные, многотонные и когда-то непобедимые шары-корабли. Эта смертельная пляска продолжалась не более пяти минут. Время от времени призрачные стенки этой гигантской пространственной ловушки озарялись мгновенными вспышками разрывающихся Шерров, и вскоре чёрный бархат космоса поглотил последние искорки жизни той, злой силы несчастной вселенной…

Корри оказалась второй планетой небольшого бледно-красного светила. Астрофизики «Ариэнты» установили, что от этой планеты идут хоть и слабые, но явно искусственные сигналы техногенного характера. Впрочем, если планета действительно являлась базой терпхов в этом секторе вселенной, то удивляться не приходилось. Раз пауки её «оседлали», значит, она уже могла считаться обитаемой. Генераторы пространственного вихря изрядно убавили энергоресурсы кораблей КРМ, поэтому по обоюдному согласию капитанов «Ласу» вновь пристыковали к главному крейсеру экспедиции, после чего спарка кораблей устремилась к Корри.

Настал день и час, когда изображение планеты полностью заполнило обзорный экран в боевой рубке «Ариэнты». Издалека, с орбиты, Корри казалась довольно симпатичной, хоть и некрупной планеткой. У неё была довольно плотная атмосфера с преобладанием азота, а вот кислорода в ней было не более десяти процентов. Процентов пять составляли инертные газы и… мышьяк!

– Это конечно, ещё не адская смесь, но полной грудью не надышишься, – проворчал крун Ширкон, когда ему на дисплей лаборанты вывели спектраль-ный состав атмосферы.

Ким отмахнулся.

– Не привыкать. Поработаем в скафандрах. Меня другое удивляет. От планеты идёт хоть и слабый, но определённо техногенный фон, а наши астрономы на её поверхности ничего не могут обнаружить! И действительно, Эн, мы видим только девственный, нетронутый лес и незамутнённую лазурь океанов.

Словно услышав слова землянина из астрофизической лаборатории сообщили:

– Результаты поверхностного сканирования материковой части планеты выявили множество крупных, средних и мелких следов существования в этих местах уплотнённых построек. Скорее всего, в далёком прошлом здесь располагались города. Разрушенные временем постройки до сих пор сохраняют тот порядок, который присущ домам, улицам и площадям…

Капитаны переглянулись, а сидевший рядом с ними Тару прощебетал:

– Что-то не стыкуется у нас. Маса последнего воинства терпхов говорила, что они завоевали и этот мир. А что и, главное, кого тут завоёвывать? Этим руинам, наверное, тысячи, если не миллионы лет, а терпхи по словам тыхов, начали завоёвывать их вселенную около двух тысяч лет назад.

Седи Бермон сверкнул улыбкой в сторону начальника экспедиции.

– Тару, дорогой, я ведь полностью согласен с Эном в той части, что терпхи в целом и Масы в частности не умеют врать. Так уж устроены их извилины, если они вообще у них есть. Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Нам всё равно придётся садиться на поверхность для подзарядки энергопакетов кораблей. Вот заодно и над этой шарадой подумаем.

Ширкон шумно вздохнул и вопросительно посмотрел на Русса.

– А что тут думать? – Ким незаметно подмигнул Бермону, – будем садиться! Только, чур, на этот раз ты, Эн, своей армадой прикроешь меня, а потом поменяемся местами, идёт?

Крун удовлетворённо кивнул головой, но произнести ничего не успел.

– ОДВА!

Сигнал боевой тревоги второго ранга опасности всколыхнул все экипажи крейсеров. Боевые посты один за другим стали докладывать о своей готовности к бою. Чертыхнувшись, Ширкон дал увеличение изображения на обзорном экране, и вскоре все увидели, как с поверхности планеты на орбиту стала подниматься небольшая, но всё увеличивающаяся в размерах точка с до боли знакомыми очертаниями,

– По крайней мере, Маса не лгала в одном – этот мир захвачен терпхами и эта растущая на глазах точка не что иное, как Шерр! Эн, я отстыковываюсь!

Ширкон решительно встал с места.

– Да, брат, действуем по старой схеме. Думаю, тебе полсотни гиков энергии на скоротечный бой хватит.

Шерр терпхов вёл себя как-то странно. Выйдя на орбиту чуть высшую, чем «Ариэнта», он не бросился сломя голову атаковать, а начал совершать какие-то непонятные маневры. Его то подбрасывало на несколько сот ронов вверх, то резко кидало в сторону или вниз. Ко всему прочему у Шерра горела только средняя гирлянда ходовых огней, а из ангаров не вылетел ни один из многочисленных челноков! Русс вывел «Ласу» на ударную позицию, но вскоре был вынужден перевести «иглу» на более безопасное расстояние, так как метания Шерра были опасны и не предсказуемы. Всё это как-то не вязалось с привыч-ным поведением терпхов во время боя. В какой-то момент Шерр перестал хаотично шарахаться из стороны в сторону и стал медленно дрейфовать па-раллельно «Ариэнте» и даже несколько отдаляться от неё.

Кир, который всё это время постоянно следил за экраном радара, воскликнул:

– Капитан! Из одного ангара Шерра вылетел челнок. Попыток для атаки не предпринимает!

Ким и сам, развернув систему видеообзора к Шерру, который в это время сместился чуть в сторону от «Ласы», заметил, как маленькая светящаяся капелька, озаряемая то красным, то зелёным светом Шерра, замерла отойдя от головного корабля на целый рид. Включился экран межкорабельной связи, и его полностью заполнило озадаченное лицо Эна.

– Судя по тому, что ты не разнёс до сих пор это исчадие ада в пух и прах, ты также удивлён, как и я. Ты что-нибудь понимаешь в этом кордебалете?

– Не более, чем ты, Эн. Но здесь явно…

Ким не успел договорить. Из дешифратора, настроенного на язык терпхов, послышались сначала шелестящие звуки помех, а затем чёткий, но словно металлический голос, с длинными паузами между словами произнёс целую речь.

– Мы давно следим за вами и терпхами. Вы вторглись в наши владения. Мы изучили язык терпхов и их самих. Говорим вам – это наша планета и вам здесь делать нечего. Убирайтесь отсюда!

«Ласа» в этот момент находилась почти посередине между «Ариэнтой» и Шерром, поэтому Русс взял на себя переговоры с неизвестными.

– Вы – коррианцы?

– Да.

– Терпхи – ваши враги или друзья?

– Ни то, ни другое.

Кадур и Русс удивлённо переглянулись, а Шао зацокал языком.

– Капитана, голос этот, однако, совсем неживой!

Русс хмыкнул и вновь склонился над микрофоном.

– Недавно нам пришлось уничтожить целую флотилию кораблей терпхов, которая напала на нас. Их императрица говорила, что они захватили ваш мир.

– Наш мир никто не может захватить. Он надёжно защищён от любых посягательств, как со стороны терпхов, так и с вашей стороны, пришельцы.

– Мы не собираемся вторгаться в ваш мир. Мы ищем дорогу к своему миру.

Последовала долгая пауза, затем снова зашелестел металлический голос.

– Судя по тому, что вы знаете язык терпхов и справились с двумя десятками огромных кораблей этих безмозглых тварей, вы стоите на более высокой ступени развития… Наш угасающий мир давно не посещали такие гости…

Русс мимолётно улыбнулся и подмигнул друзьям.

– По пеленгу мы установили, что вы ведёте переговоры с нами из челнока, но там нет даже обычного видеофона, а на Шерре он есть…

– Из двух Шерров, оставшихся на планетарной базе терпхов, лишь этот был способен подняться на орбиту, но почти все системы на нём не работают.

– Жаль. Хотелось бы посмотреть на того, кто сейчас со мной разговаривает, да и самого себя показать.

Снова возникла продолжительная пауза.

– Коррианцам безразлично, как вы выглядите. Но если это для вас так важно, пусть один ваш челнок следует за нашим. Оба ваших корабля должны остаться на орбите. Только на таких условиях вы сможете спуститься на нашу планету и увидеть нас. В любом другом случае мы исчезнем также, как исчез-ли при появлении терпхов.

– Мне нужно посоветоваться с моими коллегами.

– Мы не торопим вас. Время для коррианцев – не существенный фактор…

Ким вызвал на связь круна Ширкона, а у самого в голове постоянно свербили последние слова коррианца: «время – не существенный фактор»,..

Круна редко когда можно было удивить, но у Эна был явно озадаченный вид.

– Брат, мне тут Тару подсказывает, что даже примитивный предварительный анализ вашего диалога говорит о том, что по крайней мере один из вас, как бы это помягче сказать… неживой, искусственный до самой последней заклёпки.

Старший Русс оглянулся на Шао.

– Надеюсь, ты не сомневаешься, что я состою из живой плоти. А насчёт моего собеседника… Мой земляк Шао тоже такого мнения. И всё же. Разговор ты слышал. Приглашение последовало. Коррианцев можно понять. Они нас не знают и потому опасаются. Я склоняюсь к тому, чтобы принять их условия. По-стараюсь с ними договориться. Нам ведь все равно придётся садиться на поверхность. Так что предлагаю такой вариант: я с Шао на одном челноке иду вниз вслед за хозяевами, ну а там будем действовать по обстановке. В случае опасности для нас, я сразу включу сигнал тревоги на челноке. Вы пеленгуете его местонахождение, ну и так далее в соответствии с обстоятельствами. Но что-то мне подсказывает, Эн, это не ловушка.

Ширкон повернул голову к рядом сидящему начальнику экспедиции.

– Тару, наш седобородый друг опять ищет приключений на свою… Впрочем, ты-то что отмалчиваешься?

Тзельмпен ничем не выдавал своего беспокойства. Лишь тонкие пальцы с узкими длинными тёмными ногтями сплетались и расплетались, едва касаясь острого треугольного подбородка.

– Меня заинтриговали последние слова аборигена…

Русс согласно кивнул головой.

– Да, Тару, такое впечатление, что коррианцы считают себя чуть ли не бессмертными существами.

– Вот именно, вот именно. Но это – не главное. Увидите их, поймёте, что это за фрукты. Главное для нас сейчас – заправка энергопакетов кораблей. Поймите, – Тару неопределённо повёл рукой, – уже сейчас на «Ариэнте» обесточена большая часть помещений, в том числе лабораторий. Мы не можем в полную силу заниматься научно-исследовательской работой. Приходится экономить. В общем, я за контакт с коррианцами…

ГЛАВА 3

Как только челноки коррианцев и людей опустились ниже облачного слоя, Ким понял, куда держат путь их ведущие. Под ними проносились девственные, нетронутые сплошные заросли. Шли уже на бреющем полёте и кроны деревьев на этой хорошо освещённой стороне планеты хорошо просматривались. Через густую листву, переплетённые ветки ничего не было видно. Сплошной зелёный ковёр… Слева, за открывшимся обрывистым берегом показалась синева вод крупного озера или моря. Во всяком случае, противоположный берег даже с высоты их полёта не просматривался. А впереди по курсу показались знакомые очертания космодрома терпхов. На одной из четырёх причальных чаш покоился Шерр терпхов. Всколыхнувшееся было чувство опасности у людей быстро улеглось. Даже издалека было ясно – этот корабль мёртв. На его видимой полусфере было несколько десятков аккуратных вырезов. Скорее всего, он был в ремонте. С северной стороны от причалов космопорта рас-полагалось длинное приземистое здание, сложенное из толстых, хорошо подогнанных брёвен. Их нижние венцы уходили в землю. Крыша была покрыта плотными вязанками узких и длинных зубчатых листьев с утолщёнными черенками. По другую сторону причала виднелось ещё несколько крыш других зда-ний также, словно вросших в землю.

Коррианцы посадили свой челнок на площадке перед первым длинным зданием. Ким приземлил свой челнок в двух десятках ронов от них, и тут же Шао удивлённо зацокал языком. Из челнока аборигенов один за другим выпрыгнули три … скелета. Нет, они не были похожи на человеческие, да и не на скелеты, как таковые. Почти квадратный, из серебристого металла торс, из которого с каждой стороны торчало по одной, явно телескопической «руке», снизу виднелись такие же блестящие ноги. Но самым интересным у этого… пугала было то, что находилось на месте головы. На шейном шарнире покоилась, словно упавшая набок удлинённая пирамида, вершина которой была далеко за спиной коррианца. А в основании пирамиды, обращённой к пришельцам, поперёк верхнего угла горел тусклым светодиодом единственный «глаз». Прорезь в лице-основании видимо выполняла функции переговорного устройства. Над «глазом» топорщились вверх две небольшие антенны в виде колеб-лющихся при каждом движении металлических метёлочек. Внешне коррианцы отличались друг от друга только размерами. Один из них, самый «рослый» был не крупнее взрослого тзельмпена, два других были меньше первого наполовину.

– Капитана, зачем ты меня позвал, зачем Шао тут нужен? Не умею я с железками говорить!

Ким, проверив подгонку лёгкого скафандра на своём друге, пробурчал,

– Да, друг мой Шао, с железяками мы с тобой ещё не братались. Однако, отступать некуда, позади – крун Ширкон!

Он легко выпрыгнул из челнока, помог спуститься на землю тибетцу и уже сделал шаг навстречу коррианцам, и тут произошло неожиданное. Коррианцы, до этого спокойно стоявшие, вдруг, замысловато ломаясь-трансформируясь, перегруппировали свои руки-ноги-голову и через пару секунд в грудь капитана смотрели три хищных дула. При своей замысловатой трансформации, коррианцы сложились таким образом, что вытянутая задняя часть треугольной пирамиды развернулась вперёд, и оказалось, что в них стали недвусмысленно угадываться признаки какого-то неизвестного людям оружия.

Ким не понимал, чем была вызвана такая реакция аборигенов. До этого так мило беседовали, уже здесь на поверхности с таким интересом рассматривали друг друга. По крайней мере, интерес был со стороны людей, а тут… Он медленно повернул голову назад и увидел, что Шао, достав из салона челнока дешифратор, привычно направил его раструб в сторону коррианцев, выбирая удобное положение для его использования. Ким зло прошипел:

– Вот старый дурень! Не пугай ты их этим ящиком. Они ведь думают, что ты их хочешь уничтожить. Убери с дешифратора руки, иначе они нас могут неприятно удивить. Ляпни им через переговорник что-нибудь про мир и дружбу между народами и цивилизациями, объясни, что эта штучка в твоих руках не оружие, ну и вообще, не тебя мне учить.

Шао что-то сердито буркнул себе под нос, но приказ выполнил.

– Мы – друзья! Вы хозяева – мы гости! А эта штука, – тибетец кивнул головой на дешифратор, – переводит наш язык на ваш, а ваш язык, на наш. Без этого, как говорить? Никак!

Большой коррианец после секундного замешательства принял прежний вид. Два других по-прежнему продолжали целиться своими «пушками» в людей.

– Вы не похожи на терпхов. Похожи на маргелов.

Ким переступил с ноги на ногу.

– Маргелы?! Разве терпхи не уничтожили их?

– Не всех. Во всех завоёванных мирах они оставляли столько маргелов, варгов и тыхов, сколько им требовалось. Иначе кто бы занимался строитель-ством и ремонтом их кораблей? Терпхи воины, а не строители. Рядом с нами одна из колоний маргелов.

– Так вы общаетесь с ними и… с пауками?

– С маргелами – иногда, иначе откуда бы мы знали о их существовании и существовании других покорившихся терпхам цивилизаций? С пауками мы не общаемся. Общение с ними – унижение для коррианцев.

– Не спорю, терпхи – малопривлекательные создания, но и их мир интересен сам по себе.

– Только не для нас. Терпхи только на первый взгляд разумны. Насекомое могло стать разумным только по воле сумасшедших.

– Значит маргелы, бывшие хозяева когда-то совсем тупых пауков, на ваш взгляд – сумасшедшие?

– А разве здравомыслящая раса могла допустить такое, что происходит с ними сейчас? Когда-то мы, коррианцы выбрали свой путь развития… При этих словах светодиод на «лице» коррианца несколько раз мигнул и Киму показалось, что в металлическом голосе коррианца прозвучала фальшь, недосказанность.

– Вы хотите сказать, что когда-то выглядели совсем не так, как сейчас? Коррианец шевельнул одной из своих рук, и два других его «собрата» трансформировались на глазах у людей в прежнее состояние.

– Следуйте за мной. Я постараюсь удовлетворить ваше неиссякаемое и странное для нас любопытство,

Коррианец бесшумно двигался впереди, выпустив дополнительно ещё две «ноги» – спереди и сзади – раз, два, три, четыре и снова: раз, два, три, четыре. На родной Земле Русса и Шао были, а может и сейчас есть прекрасные животные – лошади. Одним из способов их движения была иноходь, разновидность аллюра, тоже: раз, два, три, четыре. Да, забавными созданиями были эти коррианцы. Люди шли следом за высоким в нескольких шагах от него, а замыкали шествие два других низкорослых коррианца. Они вошли в то самое приземистое бревенчатое здание с травяным покрытием на крыше. Помещение, в которое они попали, было довольно просторным. Посередине тянулся широкий низкий стол из почерневших от времени деревянных плах. Вдоль него с обеих сторон тянулись грубо сколоченные лавки. В дальнем конце помещения, напротив входной двери зиял большой проём, через который была видна различная кухонная утварь: посуда, черпаки, варочные котлы…

– «Кухня», – хмыкнул про себя Русс и перевёл взгляд в дальний конец зала. Там, через открытую настежь дверь был виден ряд невысоких топчанов, покрытых грубой соломой.

– «А это – спальня бедолаг-маргелов», – снова невесело подумал Ким.

Паукам ни спальня, ни тем более кухня со столовой была ни к чему. Насекомые имели другие привычки. Тем временем высокий коррианец подошёл к небольшому столику у правой стены. На нём стоял ящик, передняя панель которого тускло отсвечивала грязным, захватанным стеклом. Коррианец сунул два пальца одной из рук в заднюю панель ящика, и… экран, ожил! Другой рукой коррианец показал тибетцу куда поставить дешифратор.

– Я начну свой рассказ не с самого начала зарождения цивилизации Корри, а с эпохи, когда коррианцы поменяли свою белковую плоть на металл и электронику.

С помощью промежуточного ретранслятора, установленного на челноке, рассказ коррианца транслировался и на «Ласу», и на «Ариэнту», так что скучать никому не пришлось.

– На Корри, – продолжил свой рассказ коррианец, – ещё задолго до расцвета цивилизации маргелов и превращения с их помощью заурядных пауков в расу убийц, была своя неповторимая и цветущая цивилизация двух рас: лумми, – он показал на своих малорослых спутников, – и собственно коррианцев.

На экране мелькнули два рослых существа одетых в серо-зелёные кители с глухим стоячим воротником. Они сидели за столом и о чём-то оживлённо беседовали, размахивая руками. Нижнюю часть туловища из-за стола не было видно. Но взгляд людей приковала к себе… голова. Необычной формы. Не круглой, как у людей, а неестественно вытянутой к затылку. Череп этих созданий был абсолютно лыс. Там, где у людей была переносица, торчал единственный глаз, а над ним нависал мощный крутой лоб. Круглый рот и два ушных или носовых отверстия по сторонам основания черепа уже не удивляли.

Время от времени коррианцы нагибались над столом и переворачивали страницы лежавших перед ними фолиантов.

– Вы видите, пожалуй, самые последние дебаты по общекоррианскому телевидению о путях дальнейшего развития нашей цивилизации…

Русс не успел раскрыть рта, а коррианец продолжил:

– У нас давно и с переменным успехом учёные вели работу по увеличению продолжительности жизни населения планеты, по крайней мере… части его. Медицинская составляющая не решала эту проблему кардинально. Да, отдельные медпрепараты заметно продляли наши жизненные ресурсы, но они становились год от года всё дороже и дороже и вскоре стали практически недоступны для простых коррианцев и лумми, а это вызывало антагонистические настроения в обществе. Среди черни чуть ли не каждый день стали возникать бунты. И тогда, объединённое правительство Корри было свергнуто военными. На какое-то время на планете восстановились мир и спокойствие. Существующие тогда медикаментозные приёмы, трансплантация отдельных органов позволяли доживать прежде всего обеспеченным жителям планеты до ста пятидесяти-двухсот питов не больше. А в нашем обществе, как наверно и в любом другом обществе других цивилизаций были не просто богатые, а сверхбогатые жители и фактические правители планеты. Их не устраивал смертный статус их жизни, пусть и достаточно продолжительной. Случилось так, что именно они, в силу своих материальных возможностей получили доступ к совершенно секретной информации о разработке сто-процентного способа стать бессмертными. С помощью армии они подавили волнения на Корри, позволили проводить открытые дискуссии по телевидению на темы увеличения продолжительности жизни, а сами вплотную занялись своим вопросом, далеко расходящимся с чаяниями простых и небогатых смертных…

Он надолго замолк, как бы собираясь с мыслями.

– Я, – он ткнул себя в грудь, – один из тех самых первых коррианцев, который поменял свою белковую плоть на металл, а мозг – на чип-шар памяти. За тысячи последующих лет я сменил сотни своих металлических суставов, шарниров, детекторов, диодов и других деталей, кроме шара памяти, на котором записано то, что когда-то было моим.

А два собеседника на экране, до того мирно и оживлённо ведущих дискуссию, перешли к более активным и радикальным действиям. Один из них, подняв толстую книгу, попытался опустить её на голову соседа, а его оппонент, подняв свой фолиант, превратил его в щит и пытался защититься от удара.

Экран потух, но рассказ на этом не закончился.

– Избранные и сверхбогатые коррианцы и лумми в тайных лабораториях стали превращаться в таких, как я. Пронырливые журналисты разнюхали про это и растрезвонили на весь мир. Общество живых взбунтовалось против общества мегароботов. Нас начали преследовать везде и всюду и нещадно уничтожать. Пришлось взять «в долю» не очень богатых, но нужных для дела соотечественников: учёных, врачей, военных. Речь шла о выживании нашей сверхрасы. Чернь безжалостно расправлялась с теми из нас, кто попадал им в руки. Но, к счастью, учёными-мегароботами было разработано сильнейшее оружие противодействия взбунтовавшемуся быдлу – препарат МВВ, мутирующий вирус возмездия. Уже через год трёхмиллиардное население живых коррианцев и лумми вымерло полностью. Конечно, их учёные и врачи пытались противостоять этой заразе, но тщетно. Вирус постоянно мутировал и каждый день косил миллионы и миллионы недостойных бессмертия. На нас мегароботов этот вирус, естественно не действовал. Остановились транспорт, промышленность. Вымерли города и посёлки, которые превратились в зловонные призраки, зарастающие буйной растительностью.Смерть одних дала спокойную жизнь другим, то есть нам, мегароботам. Теперь чтобы воспроизводить детали нашего нового организма, требовалось не более двух десятков производств. На одних созданные нами роботы добывали и обогащали руду. На других её перерабатывали. На третьих делали все нужные механизмы и детали.... Небо над Корри очистилось от противного смога, очистились реки и моря, правда… – коррианец замешкался, а светодиод его «глаза» вновь несколько раз мигнул, – для нас это уже не имело существенного значения.

Он снова надолго замолчал.

– Мы стали бессмертны, это так. Но мы потеряли способность размножаться. Мы можем производить лишь роботов, своё жалкое подобие…

Русс задумчиво потеребил бороду и тяжело вздохнул.

– Всё, что вы сейчас рассказали, печально, очень печально, но вы сами выбрали этот путь для себя и тут уже ничего ни изменить, ни исправить. И мне кажется, что вы и сами не рады такой метаморфозе с вашей цивилизацией.

– Вы, смертные, проявляете жалость к нам, бессмертным!?

Голос мегаробота был как всегда ровным и без единой уловимой интонации.

– Мы потеряли способность её проявлять или понимать, впрочем, как и многое другое, присущее миру живых…

Без всякого перехода в разговоре он шевельнул рукой и пошёл к выходу. Следом за ним засеменили лумми-мегароботы.

Русс удивлённо переглянулся со своим земляком.

– Послушайте, любезнейший, а где маргелы?

Коррианец неуклюже развернулся.

– Перед началом атаки на вас, терпхи загнали их в ремонтируемый корабль, а поскольку пауки испытывают постоянный голод, полагаю, что маргелов они уже доели. Впрочем, вы сами можете убедиться, что с ними стало, проследовав к причальной чаше. Охраняют их всего несколько тварей.

И в словах, и в голосе мегаробота сквозило полнейшее равнодушие к судьбе несчастных пленников.

– С вами всё ясно, – на скулах капитана зловеще заходили желваки, – у нас к вам будет последняя просьба. Наши корабли давно находятся в пути. Да ещё этот бой с терпхами.. Словом, кораблям требуется пополнение энергозапаса. На два-три дня мы будем вынуждены остановиться на вашей планете и временно их посадить на поверхность.

Высокий мегаробот мигнул светодиодом.

– Нам безразличны ваши последующие действия, как и вы сами. Но если вы вздумаете надолго остаться на нашей планете, имейте в виду – препарата МВВ у нас ещё достаточно....

Это уже было неприкрытой угрозой. Впрочем, со своим уставом, да в чужой монастырь… Выглянувший на улицу вслед за мегароботами Шао с озадаченным видом вернулся к капитану.

– Как шайтаны, исчезли прямо на глазах – нет там никто! Как сквозь землю провалились.

Ким кисло усмехнулся.

– Скорее всего, ты недалёк от истины, дружище. Где, если не под землёй им спасать свои заблудшие души!

Они вернулись к челноку, и Ким накоротке переговорил с капитаном «Ариэнты». Крун выслушал своего названного брата и довольно ухмыльнулся.

– Брат, не дожидаясь окончания твоих переговоров с этими «железными дровосеками», я уже направил туда штурмовую группу на двух бронекатерах. Ребята закачают в Шерр усыпляющий газ. Может статься, что нам удастся спасти хоть какую-то часть несчастных лентяев, породивших монстров этой вселенной.

Ким легонько покачал пальцем перед экраном,

– Эн, ты не хуже меня знаешь, что именно лентяи двигают технический прогресс, облегчая себе жизнь сегодняшнюю и не слишком задумываясь о по-следствиях завтрашнего дня…

ГЛАВА 4

Из обработанного газом корабля терпхов тзельмпенам удалось эва-уировать семерых живых маргелов. Остальным двенадцати пленникам не повезло. Надсмотрщики-пауки, а их было не менее пятнадцати, успели убить и обглодать большинство маргелов. С усыплёнными пауками решили не церемониться. Их стащили в центр Шерра, а сам корабль подожгли сразу в нескольких местах.

Худых, измождённых пленников, у которых живыми оставались только глаза, перенесли в их казарму при столовой и Шао немедленно принялся выхаживать живые трупы. Процесс лечения заметно ускорился, когда с «Ариэнты» прибыла целая бригада врачей. Пленники были настолько слабы, что не могли самостоятельно питаться. Пришлось через катетеры вводить им витаминизированные препараты, прокачивать через фильтры кровь.

Бан Кадур, как и договаривались с круном Ширконом, первым посадил «Ласу» рядом с чашеобразными причалами, и её экипаж занялся подзарядкой энергопакетов. Киру не терпелось посмотреть на пленников и как только ему удалось освободиться от рутинной работы он заскочил в «лазарет». Он сразу увидел своего деда, сидящего на краю топчана и мирно беседующего с одним из очнувшихся маргелов. Искоса посмотрев на присевшего рядом внука, Ким поправил дешифратор.

– Миус, ты говоришь, что ваша колония насчитывала более ста маргелов?

– Да, спаситель, девяносто два мужчины и двенадцать женщин.

– Другие ваши колонии на планете есть?

– Соох, вон тот, на третьем топчане, не так давно с ремонтной бригадой проверял в полёте один из кораблей терпхов и видел много южнее нас огромную базу пауков, не менее чем на двадцать посадочных чаш. Скорее всего, на той базе наших собратьев больше… было больше, чем здесь.

– Дед, те Шерры, что атаковали нас, поднялись, наверное, оттуда?

– Не исключено, Кир. Ты вот что, пообщайся пока с Миусом, а мне нужно срочно связаться с круном Ширконом.

Корветы «Молния» и «Гром», направленные на поиск базы терпхов, про которую рассказал Миус, вскоре нашли её. Она располагалась на большой, в несколько квадратных ридов площадке, очищенной от леса. Пять посадочных терминалов по пять причальных чаш. В одной из чаш чадил чёрным дымом одинокий Шерр.

Высадившиеся десантники, состоящие из людей и крунов, с удивлением обнаружили, что их помощь маргелам практически не нужна. Пленники по поведению пауков заметили, что снаружи ремонтируемого Шерра происходит что-то необычное. А уж когда они увидели в небе над собой чужие корабли, даже смертоносные трубки терпхов их остановить уже не могли. Им удалось полностью заблокировать ангары, в которых находились челноки пауков, а из корабля они оставили только один выход, после чего устроили пожар на корабле. Очумевшие от дыма терпхи вываливались из корабля и тут же становились лёгкой добычей маргелов, вооружённых ножами, обрезками труб и арматуры, а вскоре они разжились и смертоносными трубками пауков. Взбунтовавшихся маргелов не пришлось долго уговаривать. К ним из первой ремонтной базы бронекатером были доставлены семь спасённых собратьев. Не стоит говорить, сколько радости это событие доставило и той и другой группам чумазых, истощённых и всё же бесконечно счастливых маленьких человечков.

К этому времени «Ласа», пополнив свой энергозапас, поднялась на орбиту, где вместе с корветами занялась охраной главного крейсера экспедиции от неприятных неожиданностей. Ни одно из помещений базы не могло вместить всех желающих попасть на импровизированный митинг. Поэтому, несмотря на мелкий тёплый дождик все: и маргелы, и люди, и круны, и даже трое тзельмпенов, в числе которых был начальник экспедиции, окружили капитанов кораблей КРМ. Удивительно, но на маргелах не было не только защитных костюмов, но даже дыхательных масок. За долгие годы они адаптировались к обеднённой атмосфере планеты. Правда, несмотря на эйфорию, вызванную их счаст-ливым освобождением от гнёта пауков, движения маргелов были словно в замедленном темпе, так сказать, в экономном режиме.

Ким Русс кивнул капитану «Ариэнты» головой, уступая ему право первого слова. Всё-таки крун был, пожалуй самым крупным созданием среди собравшихся. Не зря некоторые маргелы с опаской теснились в основном рядом с людьми. Они им казались более привычными на глаз. Эн несколько раз гулко кашлянул, и маска моментально показала свой нрав опрометчивому поступку круна. Обзорное стекло запотело. Не любил он эту ненадёжную и ограничивающую движения, оболочку. Но… положение «главных спасителей» обязывало и его, и капитана Русса быть здесь, на торжественной церемонии встречи представителей разных цивилизаций,..

– Братья!

Гулкий голос круна заставил угомониться даже самых неугомонных, – …Нам вместе удалось одержать очередную победу над Злом. Вселенским Злом, которое долгие сотни и даже тысячи лет угнетало вас.

Над толпой маргелов вырос целый лес рук со сжатыми кулачками. Ведь и сами маргелы были ростом чуть больше тзельмпенов. Из толпы послышались гневные выкрики.

– …но теперь и вы, и ваши братья по разуму – тыхи, знаете, как пользоваться «лекарством» для пауков…

Толпа бывших узников вновь заревела, потрясая своими кулачками. Эн Ширкон, считая свою миссию выполненной, уступил слово своему названному брату. Русс приобнял ближайших к нему маргелов.

– Среди вас я вижу немало женщин. А это значит, что на этой прекрасной планете через какое-то время вырастет новая возрождённая цивилизация маргелов. И когда-нибудь вы, тыхи, а может быть и асты с чезами создадите Кольцо Разумных Миров вашей вселенной. А почему нет? Главное, чтобы в следующий раз вы не взялись за приручение и усовершенствование каких-нибудь блох или кузнечиков…

Ответом на слова человека был гомерический хохот маргелов. Не выдержал и крун Ширкон. Он так заразительно заржал, что кое-кто из маргелов, да и не только одних их, схватились за животы и до слёз хохотали, пока из толпы к капитанам не протиснулся седовласый мужчина с единственным уцелевшим и горящим огнём глазом и ещё не зажившим широким пятном ожога во всю левую щёку.

– Я Иор. Собратья выбрали меня старейшиной нашей колонии. И вот что я хочу вам всем сказать…

Он повернулся к шеренге крунов, людей и тзельмпенов и, низко поклонившись, продолжил:

– Мы уже знаем, как вам удалось организовать уничтожение монстров, спасти тыхов, а ещё ранее – астов. На этой планете нас ждала бы печальная участь. Мы ведь для пауков были живыми консервами… Да, эту зловредную нечисть когда-то породили наши недальновидные предки. Поделом нам за дела наши, за лень, самонадеянность и гордыню. Кровавыми, огромными буквами мы запишем в книгу истории нашего несчастного народа правду, которая заставит остеречься наших потомков, если им снова придёт в голову совершить те же ошибки.

Единственный глаз маргела сильно слезился, солёные капли стекали по щекам и щипали его незажившую рану, которую он получил в последней схватке с терпхами. Он рукавом осторожно промокнул щёку и вновь повернулся к Руссу и Ширкону.

– Вы уже наверно знаете, что на Корри есть… – он замялся, но всё же твёрдо договорил, – странные существа, хозяева этой планеты. Вы их называете мегароботами. Пусть так. Мне лично не приходилось с ними сталкиваться, но некоторые из нас их видели. И лишь единицам выпало счастье или несчастье попытаться наладить с ними контакт. К сожалению, все попытки были неудачными. Хозяева этой планеты абсолютно безразличны к живому и мы, маргелы, не знаем, что ждать от них в будущем....

Тару, Ширкон и Русс многозначительно посмотрели друг на друга, и вскоре два маленьких человечка – тзельмпен и маргел – отошли в сторонку. После неприятного контакта с коррианцем, Ким Русс сразу же переговорил с начальником экспедиции и капитаном «Ариэнты». Угроза, прозвучавшая в голосе мегаробота, могла быть и не пустой. Если у этой «ушедшей в железо» расы мог остаться штамм мутирующего «вируса возмездия», то людям, крунам и тзельмпенам могла грозить серьёзная опасность. И потом… Даже если экспедиция благополучно покинет этот мир, здесь, на Корри остаются маргелы и вот они могут стать лёгкой жертвой бездушных железных созданий. Осознав эту опасность, Тару и Ширкон снарядили небольшую экспедицию в один из бывших городов коррианцев. Одетые в специальные защитные скафандры тзельмпены произвели раскопки в руинах одного из кварталов города и им удалось найти фрагменты останков коррианцев. Так что создание сыворотки против МВБ было делом техники и искусности лаборантов «Ариэнты».

Тару передал из рук в руки Иору три запечатанных капсулы с сывороткой против вируса МВВ, предупредив его, чтобы маргелы ни под каким видом не совались в разрушенные города коррианцев и вообще держались от них подальше. В это время в толпе произошло замешательство. Две женщины осторожно повели стонущую маргелку в сторону столовой.

– Молодец, Атра! Она уже начала выполнять нашу главную задачу – рожать и рожать детей, чтобы нас здесь стало ещё больше. Счастливых тебе родов, женщина! Роди сына и тогда мы назовём его…

Иор, вернувшийся к тому времени к остальным, крутанул головой в сторону Ширкона.

– …круном. В честь нашего капитана-освободителя. А если родится девочка, назовём её Ариэнтой! А что, очень даже красиво звучит!

Эн Ширкон непроизвольно сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и стекло маски даже после продувки выглядело подозрительно влажным. Волнение охватило не только железного круна. Все участники экспедиции КРМ понимали, что победа над терпхами дала этим милым созданиям шанс на новую жизнь.

Много было сказано слов на этом своеобразном митинге. Несмотря на запрет капитанов, люди, круны и даже тзельмпены смешались с маргелами и разве что не целовались. Маски лёгких скафандров такую вольность позволить не могли. Зато все вместе умирали от смеха над шоу, устроенным крунами. Они высоко подбрасывали и ловили визжащих от восторга молодых маргелов и маргелок. Люди с тзельмпенами не имели такого роста, как круны, но и вокруг них стоял нестройный гвалт этих улыбчивых и счастливых созданий…

Ясор грустно посмотрел на обзорный экран. Корри скукожилась уже до размеров теннисного мяча,

– Эх, капитан, если бы ты знал, как надоела мне эта кочевая жизнь. Так бы и остался на этой уютненькой планетке, женился бы на местной красавице, и пошли бы у нас маргелочки, мал, мала меньше.,.

Шао покрутил головой и хитро блеснул зубами.

– Старый ты, однако, детей строгать.

– Это я -то старый?! Сам ты пенёк старый, а я ещё ого-го, как могу.

ГЛАВА 5

Бросок через бездну вывел корабли экспедиции к конечной цели в этом мире. Кир вместе с Кадуром и Ясором не отрываясь, смотрели на обзорный экран. То, что надвигалось на них, пугало своей вселенской мощью и зачаровывало невиданной доселе красотой и неукротимостью. Впереди, ещё довольно далеко от их кораблей, прямо по курсу, показалась огромная, непостижимых размеров воронка времени и пространства, или по-другому – червячный переход между параллельными вселенными. На фоне окружающего угольно-чёрного фона края воронки постоянно подсвечивались мириадами вспыхиваю-щих и тут же гаснущих искорок. Ближе к центру, куда сходились жгуты вибрирующих спиралей времени и пространства, освещённость стенок воронки становилась всё призрачнее и глуше, а в самом её жерле, даже на фоне чёрного бархата окружающей среды, куда-то вглубь, в неизведанное, тянулся аспидно-чёрный вход в сам канал.

Маса и тыхи не лгали. Когда-то может быть и большое, звёздное скопление Эпсидан расплющило гигантским притяжением Спирали, разорвало и раз-метало его в звёздную пыль и теперь эти останки бывших звёзд покорно сгорали в горниле вселенского монстра.

– Нужно позвать седобородого. Кадур потянулся к селектору.

– Бан, не стоит торопиться с этим. У деда после боя с терпхами у Луры до сих пор проблемы с ногами и Шао сразу после побудки наверняка колдует над ним. Мы ещё достаточно далеко от зоны влияния Спирали, да он наверняка сам внимательно следит за ситуацией. Я так толком и не посмотрел весь процесс перехода через последнюю Спираль. Мы ведь с экипажем Зарича наглухо запечатали иллюминаторы катера бронещитами. Но назигов видел. Странные создания. Говорят, – Кир изобразил руками что-то круглое, – они создают вокруг корабля энергетический кокон и проводят его только им известным маршрутом…

– Им-то он известен, а нам нет. Кокон, это как мешок на голову, чтобы не подсматривал, куда и зачем нас транспортируют. Боятся, наверное, что мы их без работы оставим, – блеснул белозубой улыбкой неунывающий Прадар.

– Может в этот раз дед даст посмотреть на это чудо…

Кир не успел договорить. В этот момент в рубку один за другим вошли капитан и тибетец. Ким видимо услышал последнюю фразу внука и похлопал его по плечу.

– Чем ты вообще занимаешься в свободное от вахты время? На «Ариэнте» есть полная видеозапись прохода через Спираль, так что найди время и посмотри! Что же касается этого перехода, – капитан помахал пальцем перед самым носом внука, – никакой самодеятельности! Все, как один уляжемся спать.

Ким поудобнее устроился в своём кресле.

– Но должен вам сказать, что последняя пройденная нами Спираль не идёт ни в какое сравнение с этой. Аж дрожь пробирает.

Обзорный экран на несколько секунд залило отсветами яркой вспышки. Штурман грустно прокомментировал.

– Да, догорает Эпсидан! В этом действии пожалуй только один плюс. Будущим космонавтам-маргелам не придётся наносить на звёздные карты это созвездие.

Ясор незаметно подмигнул Шао и блеснул глазами в сторону Кира.

– Не хочу я в этот пылесос соваться, хочу к маме!

– Очень мощная, очень опасная, хуже всех снежных лавин Джомолунгмы, запричитал, было, тибетец, но капитан, покосившись на побледневшие лица своих товарищей, оборвал земляка..

– Не наводи тоску, Шао. Прошли одну, вторую, пройдём и третью Спираль. Будем надеяться, что назиги обитают и в этом вселенском вертепе, а с их помощью мы обязательно прорвёмся в другой мир, который, надеюсь, окажется нашим миром, или преддверием в него.

На дисплее межкорабельной связи появилось серьёзное, насупленное лицо капитана «Ариэнты». Изображение время от времени покрывалось лёгкой рябью, чего до сих пор не наблюдалось. Возмущение пространства, вызываемое Спиралью, уже начало сказываться на качестве связи.

– Брат, боюсь, что скоро со связью будет полный кирдык, и нам не удастся с тобой переговорить до окончания перехода. Я ещё раз предлагаю при-стыковать твой корабль к моему крейсеру, а экипаж временно разместить на «Ариэнете». Наш крейсер был спроектирован и построен в расчёте на любые трудности и препятствия, а твой…

– Эн, – мягко прервал круна Русс-старший, – корабли проекта «игла» тоже рассчитаны на совершение переходов через червячные проходы. И потом, мы дважды без ущерба проходили через Спирали, пройдём и через эту, хотя, признаюсь, она чертовски мощная. Лучше будет, если это испытание мы пройдём отдельно друг от друга. Ты ведь не хуже меня знаешь слабое звено любой спарки. Стыковочный узел может попросту не выдержать чудовищного напряжения.

Крун, соглашаясь с доводами человека, кивнул головой.

– Хорошо, пусть будет так. Но в одном я тебе не уступлю… Связь на секунду исчезла и затем снова восстановилась.

– …«Ариэнта» пойдёт вслед за «Ласой».

Оба капитана одновременно тряхнули сжатыми кулаками и на счёт «три», выбросили пальцы. Ким на свою голову показал круну эту детскую забаву и теперь при каждом случае Ширкон пользовался случаем обыграть человека. Вот и в этот раз он восторженно загоготал.

– Ты опять проиграл, брат!

– Надеюсь, после завершения перехода я ещё отыграюсь, – улыбнулся Ким.

Экраны мониторов погасли. Люди, тзельмпены и круны приготовились к неизбежному. «Ласа», а вслед за ней и «Ариэнта», влекомые гигантским магнитом воронки стремительно втягивались в водоворот времени и пространства. Маленькие, почти не различимые на фоне этого феерического коллапса, искорки Жизни неслись в самое жерло вселенской стихии, неизвестно когда, кем или чем сотворённой.

Назиги появились в момент, когда «Ласу» и её экипаж в буквальном смысле начала бить крупная дрожь, которая в любой момент могла перейти в губительную для корабля высокоамплитудную вибрацию. Но, сохраняя носителей жизни от гибели, назиги обволокли корабли спасительными коконами, и они один за другим скользнули в воронку. Вновь, то бешено ускоряясь, то останавливаясь, то пятясь вспять шло время. Обособившийся и всё же совершенный разум, существующий на границах миров, доставил носителей другого разума, ещё стремящегося к совершенству, с одного берега жизни на другой…

Существа, находившиеся на этих кораблях, очнулись от полудрёмы из-за вновь появившейся тряски, которая быстро сходила на нет. Экран монитора перед креслом, где сидел Ким Русс несколько раз мигнул и вскоре его полностью заполнило улыбающееся лицо круна Ширкона. По привычке вместо приветствия капитаны вновь три раза тряхнули кулаками. На этот раз выиграл Ким.

– Упрямец, ты всё-таки отыгрался, – с напускным возмущением завопил крун, и оба от души расхохотались.

– Интересно, куда это нас теперь занесло?

Ким внимательно всматривался в изображение звёздного неба на обзорном экране. С помощью бортовых компов им ещё предстояло разобраться в этом новом хаосе звёзд. Впрочем, этот хаос был кажущимся. На самом деле, всё предопределено. Каждая звезда, звёздная система, галактика, занимали именно своё место, образовывая свой неповторимый мир.

Наружные системы внешнего обзора кораблей, взгляды их капитанов были устремлены вперёд, туда, где, по их мнению, они могли найти дорогу к своему миру. Но если бы они развернули хоть на минуту свои радары и телескопы назад, то увидели бы, как из той же Спирали, через которую они только что прошли, еле заметными чёрными языками просачивалась удивительная субстанция, уже затмившая несколько звёзд. Они бы увидели и ещё одну особенность этого мира. Странная чёрная субстанция, словно магнит с одноимённым полюсом толкала впереди себя небольшую звёздную систему. И та, повинуясь неодолимой силе отталкивания, всё разгоняла и разгоняла свой стремительный полёт через бездну. Пройдут тысячи, а может и миллионы лет и эти четы-ре звезды с вращающимися вокруг них планетами врежутся в другую, более мощную звёздную систему с ярко-рыжим светилом, вокруг которого вращались свои пять планет, на двух из которых зародилась и начала расцветать своя неповторимая жизнь…

Почему так происходило, почему чёрная призрачная субстанция вдруг стронула со своего определённого мирозданием пути эту несчастную звёздную систему и погнала её через бездну космоса – ответа нет. Увидев её, люди, круны, тзельмпены воскликнули бы – это же чёрная материя! И не более. Несмотря на все усилия учёных Кольца Разумных Миров – загадка этой неуловимой субстанции до сих пор не была решена. Да, она обладала своей энергетикой. Да, её энергия была нейтральна по отношению к материальному миру живых существ. Да, её масса составляла даже по приблизительным расчётам почти восемьдесят процентов видимого мира их вселенной. И это всё, что могли сказать самые высоколобые учёные в мирах Кольца. Обладает ли она разумом? Понимает ли, что кратная звёздная система, которую она столкнула с предопределённого естественного пути, может натворить бед, врезавшись однажды в другую? Разум существ Кольца ещё не дорос до понимания всего этого и, возможно никогда не сможет найти все ответы на эту загадку.

Ким Русс видел, что крун всё время искоса поглядывает на свой обзорный экран.

– Брат, ни ты, ни даже я со своим ИРМ не решим непосильную для нас задачу. Пусть наши бортовые компы поищут аналоги того, что мы наблюдаем, в звёздных атласах. А я предлагаю причалить твою «Ласу» к «Ариэнте» и закатить пир по случаю успешного прорыва.

– Прочитав твои мысленные благие намерения, брат, я уже начал маневр на сближение, так что принимай нас в гости, Эн.

Откидные столики по периметру ещё заполнялись блюдами с незамысловатыми кушаньями и тубами с соком и лёгким вином, когда Кир с дедом и Шао окунулись в шум и гам множества голосов. Капитан «Ариэнты», увидев вошедших, встал во весь свой огромный рост и замахал руками.

– Пробирайтесь сюда, а то мои оглоеды так и норовят занять места для почётных гостей.

Когда гости протиснулись вперёд и уселись на отведённые им места, крун Ширкон весело гаркнул:

– Друзья! Подымем свои тубы и выпьем за всемогущий Разум, за назигов, наших ангелов-спасителей, за нас с вами, покорителей времени и пространства. Завтра мы вновь будем упорно искать свою дорогу среди звёзд, а сегодня давайте праздновать наш общий успех!

Вскоре вино кое-кому ударило в голову. И вот несколько крунов, став в затылок друг к другу, положили руки на плечи впередистоящих и с придыханьем и уханьем начали пританцовывать, двигаясь змейкой по кругу. Кучка тзельмпенов в другом конце зала защебетала-запела свою песню, больше напоминающую художественный свист. А между этими группками Седи Бермон, собрав вокруг себя несколько человек, затянул космическую сагу перво-проходцев:

«Нас звёзды манят вечно,

возьмём рюкзак заплечный.

Прорвёмся в мир иной,

чтоб вновь вернуться в свой…»

У кормового входа в кают-компанию одиноко стоял и что-то отрешённо жевал чез Таканарси. Тогда, на Тыхе, во время начавшейся паники среди терпхов, чезу удалось через открытый люк ангара прошмыгнуть незамеченным из Шерра Масы под чашеобразный причал космопорта и отсидеться там почти до самого отлёта «Ласы» с планеты. Выбирая из двух зол меньшее, он выбрал людей, так как понимал – терпхи с ним церемониться не будут. Да что там – они бы сожрали его с потрохами при первых же проявлениях голода. У насекомых ведь именно так и происходит – голоден, хватай и жри, пока есть что жрать.

Взяв его на борт, Ким связался с круном Ширконом и они окончательно решили его судьбу. На Юр возвращать это зловредное существо было накладно, да и опасно, и для астов, и для самих умиротворённых чезов. На Луру ему путь тоже был заказан – колонисты бывшего Главного чеза на дух не переносили. Так что после предательской выходки чеза крун Ширкон с полного согласия Кима Русса отправил его на глубокую генную переделку. И теперь чез бродил, как тень по бесконечным коридорам крейсера, словно вспоминая своё забытое прошлое. А вот на нескольких оставшихся в живых пленников-терпхов, манипу-ляции с их генной переделкой, видимого результата не дали. Похоже, маргелы в своё время поупражнялись над ними вволю, и иммунитет на всякое вмешательство в их организм, эти насекомые приобрели стойкий. До поры до времени их решили содержать в том же, но значительно укреплённом террариуме под неусыпным наблюдением.

Через двенадцать часов по бортовому времени, руководящий состав обоих кораблей и члены учёного совета экспедиции собрались на большой совет в опустевшей к тому времени кают-компании.

– Не хотелось бы о плохом, но должен всех огорчить, – Ширкон провёл шершавой ладонью по уставшим глазам, – оба бортовых компа наших кораблей, независимо друг от друга выдали практически один и тот же ответ. Эти созвездия, – Эн махнул рукой вверх, где на подволоке поочерёдно загорались и тухли сегменты звёздных карт, – принадлежат, скорее всего, чужому для нас миру. Перед нами опять встаёт дилемма ориентировки в пространстве и выборе правильного пути. А наряду с этим нам нужно срочно решить ещё одну проблему. Несмотря на помощь, оказанную нам назигами, энергоресурсы кораблей истощены и требуют скорейшего восстановления.

Крун обвёл присутствующих взглядом и остановил его на Тару-а-Зату.

– Не скрою, с капитаном Руссом мы перебрали массу вариантов выхода из сложившейся ситуации, но хотелось бы послушать и вас, великомудрых мужей.

Тару хмыкнул и, оторвавшись от созерцания своих ухоженных и словно покрытых чёрным лаком ногтей, прощебетал:

– Да, ситуация непростая. Наши астрофизики обшарили всю небесную сферу, заглянули во все уголки этой вселенной, разумеется с учётом возможностей нашего инструментария, и пока ничего определённого не сказали. Но, думаю, нам нужно начать с решения второй проблемы. Смотрите, – он вскинул свою ручку к потолку, – прямо по курсу мы наблюдаем, так сказать, почти с ребра, огромную спиралевидную галактику. В её ближайшем к нам рукаве выявлены две звёздные системы с образованиями в виде планет. Нам остаёт-ся выбрать направление к той или иной системе, а уж достигнув её, определимся на месте, какая из планет более всего подходит для решения проблемы с подзарядкой энергопакетов наших кораблей.

Русс-старший переглянулся с круном Ширконом.

– Мы с капитаном «Ариэнты» пришли точно к такому же мнению, и даже кое-что наработали в этом направлении, – и Ким молча кивнул круну.

Эн взял в руки пульт и выделил лучом две звезды в ближайшем от них рукаве галактики. Одна из них находилась слева, почти на самом конце отростка рукава, вторая – ближе к её середине.

– Вот эта звезда, назовём её Альфа, имеет две планеты, другая, та что справа от неё, назовём её Бета, имеет пять спутников. Чтобы добраться до любой из них, потребуется переход в один галат. Если оба корабля пойдут спаркой, и их энергосистемы будут на время объединены, то дойдём мы до них без проблем. Остаётся решить, к какой из них мы пойдём.

Бермон тут же весело сверкнул зубами.

– Поскольку наше дело правое, значит, есть смысл выбрать Бету, она же справа!

Тару согласно закивал головой.

– Из пяти планет у нас действительно будет больше шансов выбрать наиболее подходящую для наших целей

Киму вдруг припомнился последний разговор с внуком.

– Дед, ты знаешь, с твоим амулетом после прохода Спирали стало твориться неладное…

– Кир, амулет давно уже твой.

– А? Ну да, извини. И всё же он странно отреагировал, когда мы попали в этот мир. Он опять буквально жжёт кожу, но на этот раз не раскалённым угольком, как это было на Юре, а холодом, словно это перемороженная льдышка....

Эн, вопросительно взметнув брови, тряхнул головой.

– У тебя, брат, другое мнение?

Ким бросил взгляд на звёздный потолок и медленно покачал головой.

– Нет… Пожалуй, нет. Бета, конечно же, предпочтительнее…

Корабли вынырнули из подпространства звёздной системы Беты в районе орбиты второй планеты. Спектральный анализ светила показал, что светило этой системы имеет практически те же параметры, что и родное Солнце землян, разве что диск звезды был изумительно светел и не был обезображен пятнами, присущими их светилу. Круны, тзельмпены и люди предвкушали скорую высадку на одной из планет Беты и радовались этому, как дети. Как моряки – сколько бы они ни ходили по морям-океанам, а твердь земная – их главная и желанная цель. Капитан «Ласы», наоборот, всё больше и больше мрачнел. Он всё чаще уединялся в корабельной обсерватории, часами всматривался в диск приближающейся к ним второй планеты Беты, проводил какие-то расчёты, перепроверял их и сверял полученные данные с базой данных бортового компа.

Для выработки плана работ в связи с предстоящей высадкой на поверхность планеты, Тару собрал экстренный совет учёных экспедиции и пригласил на него обоих капитанов. Последним на совет прибыл Русс-старший, на редкость неулыбчивый и мрачный.

Включив обзорный экран, Тару ткнул в его сторону пальчиком.

– Под нами вторая, считая от Беты, планета. Первую пришлось проигнорировать, так как она расположена слишком близко к светилу и представляет собой небольшую, раскалённую внешним и внутренним жаром планету, полностью лишённую атмосферы. Вторая, как вы видите, закрыта мощнейшей светонепроницаемой атмосферой толщиной порядка семидесяти ридов. Результаты измерения отдельных параметров впечатляют: колоссальное давление у поверхности; температура уже под нижним сводом облачности зашкаливает за четыреста градусов; кислотные дожди чередуются с щелочными ливнями…

– Прямо-таки чистилище Великого Ядраса для грешников-огунов, – не преминул съязвить один из тзельмпенов.

–… мы уже вычислили координаты третьей планеты, и бортовой комп «Ариэнты» сейчас рассчитывает экономичный вариант броска к ней…

В целях экономии энергии на «Ласе», например, функционировали, и то в минимально необходимом режиме, лишь системы жизнеобеспечения, а весь экипаж, включая капитана, временно перебрался на «Ариэнту». А Кир между тем был вынужден вытащить камушек амулета наружу, но он даже через ткань комбинезона, напоминал о себе холодным, неуютным прикосновением,..

Когда диск третьей планеты Беты заполнил собой почти весь обзорный экран, Ким Русс вновь незаметно уединился в обсерватории. Тихо чертыхаясь и лихорадочно крутя подстройку окуляров, он облегчённо вздохнул.

– Так можно и рехнуться. На этой планете всего два континента. Один огромный, занимает всё южное полушарие, а второй, небольшой, окружённый множеством островов, расположен на самом севере планеты. А я уж подумал – не Земля ли это. Также прикрыта вуалью невысокой облачности. Просматриваются русла множества рек, зелень растительности, гладь голубых океанов…

И вдруг жгучая, нестерпимая боль схватила костлявыми пальцами сердце. Ещё не веря своей догадке, он вызвал в обсерваторию своего земляка, и тот долго, не отрываясь от окуляров, рассматривал планету. Наконец, оторвавшись от них, Шао еле слышно пробормотал:

– Капитана, теперь я понимаю, почему ты совсем хмурый, однако.

И дальше добавил свистящим шёпотом, поминутно оглядываясь на дверь.

– Это Земля, но какая-то другая, не наша с тобой. Духи мне шепчут, что вернуться к своей Земле мы сможем, если быстро-быстро убежим из этого мира и снова войдём в него через другую дверь.

Русс задумчиво потеребил бороду.

– Понимаешь, Шао, только мы – земляне, знаем теперь, куда нас занесло. Не будем пока разочаровывать всех остальных. Даже из того, что мы имеем, попытаемся извлечь максимальную пользу. Мне, например, очень интересно узнать, почему у этого Солнца, а я уже не сомневаюсь, что это оно, не восемь, а пять планет. И почему у этой Земли нет Луны! Я покопался в базе данных по историческому прошлому нашей с тобой планеты и вот что выяснил. Когда-то на ней был вот такой как сейчас огромный массив суши, такой знаешь единый континент, который впоследствии распался на несколько более мелких материков. Но почему эта, как её… Гондвана, занимает всю южную часть планеты? А там, где в наше время располагалась холодная Арктика – сейчас, зеленые острова?

Шао ещё раз склонился к окулярам телескопа.

– Какая это Земля? Тибета не вижу! Нет, капитана, эта планета, как мираж в пустыне, вроде и есть, вроде и нету!

Ким печально улыбнулся.

– Не обманывай себя. Я тут много считал-пересчитывал и ошибки быть не может. Мы вернулись именно к Земле, только… совсем юной ..

Они вышли из обсерватории и медленно побрели по коридору в сторону кают-компании. Мимо них суетливо пробегали взбудораженные предстоящей высадкой члены экипажа огромного крейсера. Ширкон, похоже, не покидал этот зал, превратившийся в главный оперативный штаб по изучению третьей планеты светила. Он отрывисто отдавал последние указания руководителям своих служб.

– Брат, я что-то не узнаю тебя. Ты хмур, не весел и словно не рад, что нам удалось найти такую роскошную планету, как эта…, эта…

– Это Земля, брат, моя родина. Но это не совсем та Земля, которую я когда-то покинул.

Ширкон, то и дело отвлекаемый своими подчинёнными, не уловил горечи в словах Русса.

– Я рад за тебя. Значит, у тебя должно быть больше поводов радоваться встрече с ней, чем горевать.

– Крун Ширкон, я официально требую приостановить подготовку к высадке на планету!

– Но почему?!

Крун даже подпрыгнул в своём аморфине. Его мясистые ноздри гневно затрепетали, выдавая крайнее раздражение. Волосы на загривке вздыбились, глаза превратились в злые буравчики, а голос звенел от гнева, как перетянутая гитарная струна.

– У меня есть экстренное и очень важное сообщение. Прошу срочно собрать научный совет экспедиции. Эн, – голос Русса дрогнул, но он справился с волнением, – мы действительно попали в свой мир, но этот мир живёт по законам другого времени… Проблема в том, что в этом мире, в этом времени ещё нет Кольца Разумных Миров, во всяком случае, того, который вы покинули, уходя в экспедицию…

В научный совет экспедиции входило три круна, три человека и пять тзельмпенов. Рассаживаясь на свои места, они недоуменно посматривали друг на друга и на седобородого человека, который ни с того ни с сего потребовал созыва совета. Нахохлившийся капитан «Ариэнты» не поднимал глаз.

– Друзья! Я был вынужден попросить круна Ширкона о проведении экстренного Совета. И вот почему. Дело в том, что мы попали на этот раз в очень серьёзный переплёт, из которого без нашего общего мозгового штурма выбраться будет чрезвычайно сложно.

– Можно поконкретнее и без лишней лирики?

Это подал голос крун Тирнтон, правая рука Ширкона в Совете.

– Вы не хуже меня знаете, что энергоресурсы и вашего, и нашего крейсеров на пределе, а если точнее выражаться, стремительно приближаются к нулю.

Большинство членов совета тоже недовольно перешёптывались между собой.

– Я попрошу великомудрых перестать галдеть и внимательно выслушать капитана «Ласы».

Ширкон грозно посмотрел на притихшую аудиторию.

– Можешь продолжать, брат.

– Так вот. Мы действительно вернулись в свой мир. Эта звёздная система, в которой сейчас находятся наши корабли – Солнечная система. Солнце по каталогам Кольца имеет квалификационный номер С10334674цх. Вокруг него вращается восемь планет…

– Но это же чушь!

Тару-а-Зату даже привстал со своего места и возмущённо всплеснул руками.

– У нас ведь тоже есть глаза, и они видят совершенно другое. Мы, – начальник экспедиции оглянулся на своих соотечественников, ища у них поддержки, – видим, что у Беты, или, как вы назвали эту звезду… Солнца, только пять планет?!

– Да, Тару, ваши глаза вас не обманывают, но позвольте продолжить. Тзельмпен фыркнул, возмущённо посмотрел на этот раз на капитана «Ариэнты», но тот по-прежнему сидел не поднимая глаз и вообще не реагировал на реплики окружающих. Русс привычно потеребил свою бороду и тяжело вздохнул:

– Я землянин и, пусть схематично, представляю, что такое Солнечная система с её сонмом планет. Дело в том, что только что пройденный нами червячный переход сыграл с нами злую шутку. Он пропустил нас в наш мир, но каким-то непостижимым образом оказалось, что этот мир мы застали в ещё очень юном возрасте.

В этом, в какой-то степени виноваты и мы сами. Мы же не сообщили назигам куда хотели попасть, поэтому они выбрали тот маршрут по червячному переходу, который они посчитали наиболее экономичным, что ли. Наверное, была и другая альтернатива – забросить нас в далёкое будущее нашего мира. Они ведь, кстати, предупреждали, что по одному червячному переходу проходят миллионы маршрутов… Так вот, на той, известной нам всем Земле, а я уже нисколько не сомневаюсь, что это она, существует шесть материков, которые разделяют четыре океана. Сейчас же на её поверхности мы наблюдаем один огромный континент. Учёные Земли условно называли его Гондваной. На северном полюсе виден небольшой по сравнению с Гондваной материк и россыпь островов вокруг него. Учёные также предполагали, что, скорее всего в эпоху мезозоя Земля, а вместе с ней и вся Солнечная система пережила гигантский космический катаклизм, приведший к движению тектонических плит на её поверхности. При этом планета поменяла свои полюса, Гондвана раскололась и начала дробиться на материки…

– Ну хорошо, допустим, в случае с Землёй вы нас убедили, но что вы скажете о несоответствии количества планет-спутников вашего Солнца, этого, и того, из нашего мира?

Голос научного руководителя экспедиции уже не был таким надменным. В нём появились нотки удивления, любопытство учёного.

– А вот дальше я могу высказывать только свои предположения. Вы правильно заметили, что у этого Солнца только пять планет, а у Земли почему-то отсутствует Луна, её естественный спутник. Учёные Земли не без основания предполагали, что между четвёртой планетой, Марсом и пятой – Юпитером, была ещё одна планета, так называемой земной группы. Эту планету условно назвали Фаэтоном. В античное время, древние греки считали, что это имя носил сын бога-солнца, Гелиоса. Скорее всего, Солнечная система столкнулась с менее мощной звёздной системой. Такие катаклизмы иногда происходят и в наше время. Поскольку сейчас мы наблюдаем вокруг Солнца вращение планет только земной группы, значит своим мощным тяготением наше светило «поймало» кратную звёздную систему. В современном нам мире мы их называем Юпитером, Сатурном, Ураном и Нептуном. Они не относятся к планетам земного типа и скорее всего, представляют собой остывающие звёзды, со своими многочисленными планетами-спутниками. Например, у Юпитера – Ганимед, а у Сатурна – Титан, планеты, почти не уступающие своими размерами Земле. Вы наверняка уже замерили расстояние от светила до Земли?

Ким испытывающе посмотрел в сторону тзельмпенов, которые ведали всеми астрофизическими и планетарными замерами. Тару и его коллеги моментально уткнулись в свои наручные браслеты, связанные с корабельным компом.

Тару неопределённо пожал плечиками.

– Мы, как и положено, произвели все необходимые замеры, предусмотренные программой научных исследований, в том числе и замеры расстояний от светила до орбит всех пяти планет.

– И какие результаты?

– Расстояние от Солнца до Земли, если именно это вас интересует, сто двадцать семь миллионов ридов…

– А до Венеры, второй планеты?

Ким даже не повернул голову в сторону тзельм-пенов, уже заранее зная то, что они скажут.

– Семьдесят восемь…

– Достаточно. Так вот в наше время, расстояние от Солнца до Земли составляет почти сто пятьдесят миллионов ридов, а до Венеры – около ста десяти, то есть, как видите, эти расстояния значительно увеличились!

Тару что-то лихорадочно пытался выжать из своего компа. Он так увлёкся подсчётами, что, пожалуй, и позабыл о собравшихся. Наконец, он обескураженно обвёл глазами коллег, сидящих в кают-компании.

– Капитан Русс прав. Я поднял архивную базу данных по звезде С10334674цх. Так вот, расстояние от светила до указанных планет действительно такое, что назвал капитан.

Крун Ширкон грузно встал со своего места и несколько раз прошёлся вдоль стола. Неожиданно он остановился рядом с Руссом и буквально навис над ним.

– Брат, ты что-то говорил о Фаэтоне…

– Да, как я уже говорил, между орбитами Марса и Юпитера, разумеется, в наше время имеется мощный астероидный пояс. Наши учёные высказывали предположение, что на его месте была орбита ещё одной планеты – того самого Фаэтона.

Седи Бермон, не проронивший за это время ни слова, воскликнул:

– Ким, выходит одна из планет вторгшейся звёздной системы столкнулась с Фаэтоном…

– …и в результате этой космической катастрофы обе столкнувшиеся планеты распались на фрагменты, – продолжил его мысль Русс, – причём часть из них выпала на поверхности ближайших планет, в том числе и на Землю, вызвав на ней катаклизмы, которые можно сказать, опрокинули её и она поменяла полюса, тектонические плиты пришли в движение, разрывая Гондвану и образовывая новые материки. Может именно во время катастрофического столкновения Земля поймала своим притяжением один из планетоидов, который мог принадлежать чужой звёздной системе, что в свою очередь тоже могло привести к грандиозной катастрофе.

Тем временем Тару-а-Зату продолжал мучить свой комп. Все выжидательно уставились на него. Перепонки век тзельмпена буквально трепетали от волнения.

– Расчёты показывают, что массивные тела вторгшейся звёздной системы, за счёт собственной массы и инерционной составляющей должны были сдвинуть орбиты планет Солнца именно на те величины, которые мы рассмотрели на примере Венеры и Земли.

Теперь все вопросительно уставились на круна Ширкона. В конце концов, Тару хоть и руководитель экспедиции, но он, прежде всего учёный, а за капита-ном «Ариэнты» было последнее слово в управлении и навигации крейсера. Эн со вздохом уселся обратно в своё кресло. Ким расслабленно откинулся на спинку своего кресла и немигающе уставился в потолок. В зале повисла напряжённая, тревожная тишина…

Вскоре Ким, сославшись на плохое самочувствие, ушёл в свою каюту и забылся в тяжёлом, странном сне. Ему, уже пленённому огунами, примеряют на шею браслет-ошейник и дают выпить какую-то мерзкую жидкость. Он видит себя полулежащим в кресле с откинутой горизонтально спинкой. Двое огунов, одетых в темнозелёные халаты о чём-то тихо разговаривают на своём языке и время от времени слегка похлопывают Кима по плечу, проверяя видимо, заснул он или нет. Ким делает вид, что уже крепко спит, но через смежащиеся ресницы из последних сил наблюдает за действиями врачей. Наконец, один из них подходит к большому металлическому сейфу, открывает его, достаёт с верхней полки небольшую коробку, из которой извлекает миниатюрную капсулу с жидкостью, похожую цветом на кровь. Второй огун что-то говорит первому, оба беззлобно смеются, посматривая на человека, лежащего без движения. Последнее, что увидел Ким и что понял своим ускользающим сознанием, это то, что врач осторожно влил содержимое капсулы в капельницу и ввёл катетер в вену на его руке.

Проснувшись в холодном поту, Ким наскоро привёл себя в порядок и поспешил разыскать капитана «Ариэнты».

– Эн, я рассказывал тебе, каким образом попал в плен к огунам и чем там занимался. Но вот только сейчас мне стало ясно, почему дважды я превращался в безвольную куклу, причём в самые решительные моменты.

Круна это признание нисколько не удивило. Их братья, союзники по борьбе с огунами, были в глазах решительных крунов, расой не слишком храброй и мнительной.

– Тебя укусила муха или ты случайно, но сильно ударился головой?

– Мне приснился сон, который многое объясняет, – парировал Ким, – эта проблема постоянно сидела у меня в голове и немудрено, что из закоулков па-мяти всплыли моменты, дающие возможность для предметного анализа.

Крун скептически фыркнул.

– Брат, сны, во всяком случае, для нас, крунов, это ни о чём не говорящая призрачность, фикция. И вообще, я не отношу себя к специалистам – толкователям явлений эзотерического и экзотерического характера.

– Я не требую от тебя их толкования, да и сам не возьмусь за это. Но в одном уверен – сон всплыл в моём сознании или подсознании, как напоминание о том, что со мной сделали огуны. Я был рабом, пленником, личной вещью Эользула Буна, командора императорского флота огунов. У меня, как и положено рабу в их мире, на шее висел специальный браслет-ошейник. Служба слежения империи, таким образом, отслеживала перемещения своих рабов. В случае агрессии против хозяев, ошейник сдавливал горло и его носитель погибал от удушья. Но с этой электронной железкой, умельцы из Сопротивления на Рхине мне помогли справиться. А вот сон… Он напомнил мне, что со мной сделали кое-что другое. Когда со мной врачи проделывали эту процедуру, я был почти в бессознательном состоянии. Но теперь я точно вспомнил, что мне в кровь ввели нечто чужеродное и сверхминиатюрное. И вот это нечто заставляло меня совершать страшные, я бы сказал – предательские поступки. И пока эта гадость во мне, опасность моих неадекватных действий остаётся.

– С чего ты это взял? Ты прошёл полный курс обследования после того, как тебя скрючило во время боя там, у Луры. А наша медлаборатория по своему оснащению не уступает лучшим клиникам Понтиака. Ким согласно кивнул головой.

– Всё это так. Но то, что произошло тогда, у Луры нельзя списать на мой вдруг появившийся старческий маразм или внезапный припадок. Поверь, я этими недугами не страдаю. Нет, сон дал мне подсказку…

И Ким подробно описал круну, что же с ним на самом деле происходило в моменты наступления этих самых «припадков». Причём большую часть своего повествования он основывал на рассказах своих друзей из экипажа «Ласы», так как в своих воспоминаниях обнаружил странные и необъяснимые провалы.

Ширкон яростно потёр свой загривок.

– Для меня всё более очевидной становится версия, что этот чёртов «Фатум» и, возможно, его капитан, как-то причастны к тому, что с тобой происходило.

Крун встал с кресла и по своему обыкновению принялся сновать из угла в угол, вынашивая ускользающую мысль. Внезапно, на полушаге, крун раз-вернулся и гулко припечатал свою ладонь к столу.

– Брат, пора отбросить все сомнения. Я уверен, что огуны, которые шли по нашему следу, знают о тебе что-то такое, чего не знаем ни ты, ни я.

–?!

– Смотри! Мой штрафник, вахтенный офицер Пернон засекает какое-то неизвестное небесное тело, прошедшее по теневой стороне Луры. Если бы это был метеорит или любой другой космический булыжник, то мы запеленговали бы взрыв при его падении. Ухода этого тела от Луры спутники не зафиксировали. Дальнейшие события отвлекли всех нас, в том числе и меня, от подробного расследования инциндента, а зря…

– А тут ещё нападение на бронекатер…

– К которому, как оказалось, чезы-колонисты не имели никакого отношения. И снова всё прошло тихо и бесследно, прямо мистика какая-то. Теперь этот случай с твоей взбунтовавшейся рукой. Я уж не говорю о последнем случае. Конечно, фрегат не чета нашему крейсеру, там нет даже мало-мальски оборудованной мастерской и необходимых приборов и запчастей… А грабёж нашего бронекатера позволил им сделать из награбленных приборов устройство, с помощью которого огуны могли манипулировать тобою!

Ким поднёс к глазам свои ладони, повернул их тыльной стороной, словно пытаясь что-то рассмотреть и глубоко вздохнул.

– Эн, со мной всё ясно. Мне нужно будет пройти более тщательное обследование и, возможно, пойти на полную фильтрацию крови, хотя это принеприятная процедура. Меня вот что до сих пор напрягает. Как это корабль, или корабли огунов, преследующих нас, остаются невидимыми для современных средств обнаружения, установленных на «Ариэнте»?

Крун при последних словах человека снова встал в охотничью стойку, а затем резко нагнулся над селектором:

– Тару, дорогой, вы захватили образцы породы с Капы?

– Разумеется.

– А исследование этих образцов проводили?

– Да, еще, будучи на её орбите.

– Так какого…

Шерсть на загривке круна стала угрожающе подниматься, но он подавил спонтанную вспышку гнева. Начальник экспедиции не обязан отчитываться по исследованию каждого образца, каждого нового вида живой и неживой природы. Это делалось только по запросу, в том числе и запросу капитана «Ариэнты».

– Что вы можете сообщить о результатах исследования образцов породы с Капы?

Эн даже затаил дыхание, чтобы не пропустить ответ тзельмпена.

– Сами минералы ничего особенного из себя не представляют. Правда, один из них, в очищенном от примесей виде, даёт тончайшую плёнку-амальгаму с удивительными свойствами. Любой предмет, покрытый ею, становится абсолютно невидимым. Так что оборонное ведомство Кольца этот минерал явно заинтересует…

– Ну огуны, ну бестии…

Только и смог произнести капитан «Ариэнты», хотя Ким заметил, как словно тяжёлый камень упал с плеч этого огромного отважного существа. Да и для человека теперь многое стало понятным и объяснимым…

Ещё на подлёте к Земле, оба капитана решили подстраховаться. Отныне два корвета, ведомые крунами, постоянно дежурили в ближнем космосе, находясь всё время на связи, как между собой, так и с крейсерами экспедиции.

ГЛАВА 6

Энке беззвучно глотал воздух широко открытым ртом и никак не мог надышаться. Накатывающиеся после пробуждения волны удушья не отпускали и парализовывали волю. Непослушные, одеревенелые пальцы никак не могли справиться с фиксаторами лямок антиперегрузочного корсета. Фрегат трясло крупной дрожью и было удивительно, что он до сих пор не развалился на мелкие кусочки. Тибор уже в который раз проклинал себя за то, что не смог уговорить капитана отказаться от прохода через эту чудовищную Спираль.

– Командор, вы не хуже меня знаете, что фрегат конструктивно не подходит для перемещения через поля смещения времени и пространства. Нас просто размажет по стенкам ещё до того, как мы войдём в горло воронки!

Эользул Бун вяло отмахивался.

– Не паникуй, Тибор. Мы ведь прошли две предыдущие Спирали? Пройдём и эту! Там в этих чёртовых червячных проходах, если ты успел заметить, живут маленькие такие белые пушистики. Ну, ещё раз пообнимают нас, расцелуют и в задницу пнут. Не дрейфь. Всё будет как обычно. Миссия у них видимо такая – сберегать даже такие жалкие души, как наши. Оденемся в кокончик и вперёд! Мы теперь уж точно, как ниточка за иголочкой. Куда светляки, туда и мы, другого пути у нас нет. И я не отстану от светляков, даже не надейся…

– Даже если эти пушистики и перенесут нас в другой мир, мы можем оказаться лёгкой добычей по ту сторону…

– Ты имеешь в виду хреновое положение с энергозапасом?

Бун мрачно захрустел суставами своих тонких пальцев и задумчиво потеребил загривок. Но уступать штурману он не собирался.

– Вот что, Энке. Выведи половину энергопакетов из цепи и как только мы пройдём эту милую вороночку, переключи всё энергопитание на них.

Тибор даже растерялся, услышав такое от своего бывшего кумира.

– Но командор, усечённая схема питания не потянет все корабельные установки жизнеобеспечения. Большинство членов экипажа будет обречено…

Эользул жёстко посмотрел штурману в глаза.

– Делай то, что я сказал! Даже если передохнет половина этих дармоедов, даже если мы останемся только вдвоём с тобой, мы будем там же, где и светляки, чего бы это нам ни стоило. Назад пути нет. Только вперёд! Пойми, Тибор, так жестоко мы должны поступать потому, что сами не сможем найти дорогу домой. Так какая разница – тридцать огунов погибнет, половина или треть?

Энке наконец снял опротивевший корсет и шатаясь, встал с кресла пилота. Акустик Оммер, грузный, с почти квадратным телом огун, несший вместе с Энке вахту во время перехода через Спираль, лежал без движения на полу, за своим креслом. Нагнувшись над ним, Тибор заметил застывшие потёки крови у носа и ушей Оммера. Он нащупал сонную артерию на шее акустика и понял, что ему помощь уже не нужна. На Энке снова нахлынул приступ тошноты. Голова нестерпимо раскалывалась от боли. В ушах, особенно при сглатывании, что-то громко щёлкало. И всё же до него окончательно дошло, что он жив, где он находится, и кого он хотел бы видеть только мёртвым.

Медленно, цепляясь за стенки коридоров, он добрёл до каюты Эользула Буна. И первым, что он увидел, открыв дверь каюты с помощью своего электронного ключа, был зрачок дула плира, смотрящего ему прямо в лоб.

– А-а, это ты, Тибор? Рад, искренне рад, что ты не сдох в этой передряге. А я вот едва не окочурился. Входи, что стоишь на пороге?

Бун расслабленно махнул рукой и с помощью штурмана, натужно кряхтя, выбрался сначала из гамака, а затем освободился и от перегрузочного корсета, изготовленного с учётом его внушительного загривка, образующего безобразный горб.

– Командор, Оммер погиб.

– Боюсь, сынок, что Великий Ядрас забрал не только одного Оммера.

Бун, пошатываясь от слабости, сделал несколько шагов к бару, достал из него непочатую тубу, сорвал зубами пробку и, сплюнув её на пол, надолго присосался к ней, булькая зулем. Оторвавшись от неё, он рывком протянул её Энке.

– Что смотришь на меня? Неважно выгляжу? Ты тоже смотришься как обсосанный окурок. Выпей, выпей. Перед обходом корабля тебе это поможет, поверь мне на слово, и давай помолимся Великому Ядрасу, чтобы живыми на фрегате оказались ещё хотя бы двое-трое сукиных детей.

Живительный напиток действительно подействовал. Во всяком случае исчезло противное щёлканье в ушах, да и тошнота отступила. Хотя голова у Тибора по-прежнему раскалывалась от боли. Трупы огунов, лежащих в самых разных позах, стали попадаться за первым же поворотом коридора. Но Энке не останавливаясь, шёл к двухместной каюте, где обитали Тьер и Гарс. Долговязый Гарс сидел в своём гамаке, спустив на пол ноги, и раскачивался из стороны в сторону, мыча от боли. Тибор меланхолич-но перевёл взгляд на противоположную стенку. Тьер лежал в гамаке неподвижно, как замороженная мумия. Энке уже собирался нащупать пульс на руке матроса, но тот вдруг сонно забормотал и даже улыбнулся во сне!

У штурмана отлегло от сердца.

– Ну и живуч, каналья!

Тибор бесцеремонно растолкал Тьера, и когда тот окончательно пришёл в себя, приказал:

– Приведи Гарса в чувство, и сейчас же займитесь поиском и отстрелом трупов, иначе мы скоро погибнем от трупного смрада, да и при преследовании светляков они нас выдадут с головой.

Тьер выдал своему товарищу несколько звонких пощёчин, а затем вытащил из нагрудного кармана небольшой пузырёк, открыл его и сунул Гарсу под нос.

– Штурман, похоронной команде полагается пропустить стаканчик-другой зуля. Как-никак мы будем иметь дело с трупным ядом и всякое такое…

Матрос снова развернулся к своему товарищу, который хоть и открыл глаза, но всё также монотонно раскачивался из стороны в сторону.

– Дружище, не раскачивай корабль, а то по твоей милости ещё перевернёмся кверху пузом…

Энке, оставив Тьера доводить своего друга до кондиции, продолжил обход и обнаружил ещё двух живых огунов. Один из них, кок Цандор лежал в гамаке в обнимку с наполовину обглоданным куском полусырого мяса на крупном мосле.

– «Бедолага, решил хоть перед смертью нажраться до отвала».

Но «бедолага», очнувшись от неласкового прикосновения штурмана, первым делом попытался спрятать мосол за своей спиной. Тибор примирительно похлопал его по плечу.

– Ладно, ладно, Цандор, потом дожуёшь свою заначку. А сейчас ноги в руки и помоги Тьеру с Гарсом навести санитарию в помещениях. У нас большие потери.

На счастье Тибора, последним, кого он обнаружил живым, был сменщик Оммера, акустик Двили. В его каюте стоял тошнотворный запах. Напарник по каюте висел в своём гамаке лицом вниз и был мертвее мёртвого. А Двили, бледный как сама смерть, облёванный с головы до ног, тупо смотрел на штур-мана и похоже-совершенно не понимал о том, что тот ему говорил. Энке вздохнул, вынул плоскую фляжку из своего кармана и, сделав из неё несколько глотков, насильно заставил акустика выпить остальную жидкость. Только после этого мутный взгляд Двили стал приобретать осмысленное выражение.

– Так ты понял, Двили? Быстро приводи себя в порядок и марш в боевую рубку. Слушай космос, иначе светляки, если они тоже оказались здесь, возьмут нас голыми руками, пока мы тут очухаемся от избытка адреналина.

Брезгливо вытирая ладони антисептическими салфетками, штурман зашагал обратно и вскоре тяжело ввалился в каюту Буна.

– Это ужасно, командор! Из сорока семи огунов в живых осталось шестеро, включая нас.

– Тьер жив?

–Удивительно, но Тьер спал и даже улыбался во сне!

– Кто бы сомневался! Он же с Ноды. Есть такая полуживая-полумёртвая планетка за Жадером. Тамошние жители, все как один – экстремалы, ничем не проймёшь.

И тут же без всякого перехода предложил:

– Помянем?

Энке безразлично пожав плечами, проследил, как зелёный ручеёк зуля потёк в фужер.

– Как же мы теперь, командор? На корабле двенадцать боевых постов, а нас шестеро. Мы просто физически не сможем отразить нападение, а уж вести бой…

Бун медленно сквозь зубы цедил зуль и, казалось, не слушал штурмана. Наконец, он сфокусировал свой взгляд на переносице Энке.

– История войн знает немало примеров, когда битвы выигрывались не числом, а уменьем. Не забывай – на нашей стороне гарантированная невидимость. Светляки понятия не имеют о свойствах октия. А невидимость даёт нам возможность внезапно атаковать, и при благоприятных обстоятельствах мы сможем даже уничтожить их основной крейсер.

Энке сам был опытным боевым офицером и бред, который нёс этот пропившийся командор, его не вдохновил.

– Крейсер несёт на себе три железных птички, каждая из которых может нас расклевать. Да ещё эта «игла»…

– И всё равно, если нам будет суждено погибнуть, мы разнесём в пух и прах хотя бы один из кораблей противника!

Капитан уже успел изрядно накачаться зуля и перестал адекватно воспринимать реальность. Энке со вздохом вышел из каюты пьяного вояки и понуро побрёл в сторону рубки.

Двили, переодетый в чистую одежду, сидел в кресле и сосредоточенно всматривался в монитор радара. Труп Оммера уже убрали. Время от времени слышался тупой, квакающий звук. Это «похоронная команда» освобождала фрегат от тех, кто не смог перенести невыносимой перегрузки при проходе через последнюю Спираль.

Двили покосился в сторону вошедшего.

– Штурман, мне удалось нащупать эхо-след светляков. Но судя по слабости сигнала, мы значительно отстали от их кораблей.

Энке скривил губы.

– Ещё бы. Корабли их класса способны проходить такие препятствия абсолютно без потерь, а мы это делаем на последнем издыханьи. Какие чудовищные потери! Кто будет прикрывать боевые посты? Какая глупость – соваться в ад! У меня до сих пор башка раскалывается от боли. Впрочем, – одёрнул себя Тибор, – расслабляться нельзя, ведь времени у нас в обрез. Иначе мы вообще затеряемся в этом мире. Ведь что ни говори, капитан прав – светляки для нас иголка, а мы их ниточка. Нужно рвать отсюда и как можно скорее, сигнал эхо-следа действительно очень слаб.

Дождавшись рапорта Тьера о полной зачистке фрегата от трупов, Энке занял кресло пилота и решительно запустил двигатель.

ГЛАВА 7

Крун Ширкон исподлобья посмотрел на понуро сидящих членов совета и едко поддел их:

– Что, раз такое дело, так и лапки вверх? Думайте, думайте! «Ариэнта» скоро станет куском безжизненного металла, если мы в ближайшие два-три дня не перезарядим энергопакеты. Молчим? Тогда слушайте моё решение. «Ласу» отстыковываем и оставляем на орбите. «Ариэнту» садим на экваторе Гондваны и разворачиваем аккумулятивные кондукторы. Пополняем энергозапас и возвращаемся на орбиту. Затем твоя очередь, брат. Эн слегка похлопал по плечу Кима. Сейчас это для нас наиглавнейшая задача. Корабли должны быть готовы к любым неожиданностям.

– Да, крун капитан безусловно прав. Об одном только прошу всегда помнить, когда десантные группы будут находиться на поверхности…

Русс обвёл взглядом собравшихся.

– Каждая сорванная травинка, каждая, даже случайно умервщлённая тварь, прервёт цепочку тысяч, миллионов поколений, вызовет непредвиденные искажения в развитии Земли. И вообще, я лично склоняюсь к тому, чтобы сразу после зарядки энергопакетов, убраться с этой планеты и направиться к Фаэтону. Поскольку ей всё равно суждено в будущем погибнуть, хотелось бы узнать побольше об этой гипотетической для будущих землян планете.

После недолгих и не очень бурных пререканий, члены совета согласились с доводами капитанов. «Ласа» второй день находилась на низкой орбите, охраняя «Ариэнту» от неожиданного нападения со стороны открытого космоса. А весь немногочисленный экипаж корабля собрался в рубке и слушал рассказ Кима, в который время от времени вставлял свои замечания Шао.

– Судя по тем данным, которые нам удалось получить, Земля сейчас находится в стадии прохождения палеозойской эры. Если вести отсчёт от настоящего времени той Земли, которая была родиной для меня и моего земляка, – Ким приобнял Шао, – то это будет примерно пятьсот-шестьсот миллионов лет назад. Видите?

Ким кивнул в сторону иллюминатора. Под ними как раз проплывала будущая Австралия, занимающая сейчас место будущей Канады.

– Карта этой Земли словно перевёрнута с ног на голову.

– Смотрел, смотрел, однако нет Тибета, – Шао удивлённо зацокал языком.

– Его ещё нет, дружище.

Ким тоже, почти не отрываясь, смотрел на свою родную и такую… чужую планету.

– Твой горный Тибет и отдельные материки стали появляться, когда тектонические плиты Земли стронулись со своих мест, стали сталкиваться друг с другом, наползать одна на другую. А безмятежность этого мира нарушило скорее всего вторжение чужой звёздной системы. Это событие стало величайшим потрясением и для солнечной, и для юпитерианской систем. Катастрофа поистине вселенского масштаба буквально опрокинула Землю, сместила её, да и не только её с первоначальной орбиты. Погиб Фаэтон, столкнувшись с одной из планет вторгшейся системы. В результате в нашем современном мире между орбитами Марса и Юпитера образовался чудовищно мощный астероидный пояс. Наверное, во время этой катастрофы Земля поймала в сети своего притяжения планетоид из чужой звёздной системы. Теперь он называется Луной. Кстати, ещё до того, как земляне начали освоение своего спутника, космоархеологи Кольца достаточно хорошо изучили лунную поверхность. Знаете, что там было обнаружено?

Ким грустно вздохнул и взял в пучок свою бороду.

– Нет, там не было городов, пусть и уничтоженных катаклизмом. Там были шахты! А это значит, что кто-то добывал там полезные ископаемые. Сейчас на севере России, где я родился, довольно суровый климат. А теперь вы сами видите – будущий север Евраазии находится далеко на юге. Там сейчас сплошной ковер из папаротниковых зарослей. По ним бегают шустрые зубастики-динозаврики и еле переставляют ноги многотонные туши, диплодоки, этакие доисторические жвачные животные, типа наших коров. Кстати, среди ящеров этого мира есть очень опасные хищники, так что, когда попадём на поверхность планеты, всем быть начеку…

Включилась видеосвязь. Чуть ли не весь экран занимала физиономия улыбающегося круна Ширкона.

– Брат, мы заправились по самые уши. Засекай наши координаты и через час после нашего взлёта сади свой корабль в эту же точку. Кондукторы сворачивать мы не стали, заберёшь их после заправки.

– Хорошо, Эн, я тебя понял. Как там на поверхности?

– В аду у Великого Ядраса огунов и то, наверное, прохладнее будет. Солнце палит так, что несколько крунов и тзельмпенов получили тепловые удары и их пришлось госпитализировать. Но в двух ридах на юг от точки зарядки есть глубокое озеро с чистейшей прохладной водой. Так что советую побултыхаться в нём. Но..

Крун недовольно поморщился.

– Мои ротозеи так спешили к этому озеру, что не выставили силовой защитный биоэкран вокруг места купания и к нам пожаловали гости…

– С мощными клыкастыми челюстями, лапками в твой рост и хвостом размером с челнок, – подхватил Русс.

– Точно! Откуда ты это знаешь? Или ты их через подзорную трубу рассмотрел?

Ким рассмеялся.

– Ты, видимо, забыл, что я землянин? Но каюсь и в своей ошибке. Мне нужно было сразу всех предупредить об особенностях флоры и особенно фауны этой планеты. Сейчас на Земле начался период интенсивного размножения и распространения пресмыкающихся различных видов, в том числе довольно крупных и опасных для нас. Так что биоэкраны нужно было выставить однозначно.

– Да я уже всех своих гавриков загнал в корабль, так что не беспокойся. Слушай, брат, а как вы, земляне уживаетесь с этими тварями? Ведь насколько я их понял, интеллекта у них не больше чем у шелудивого таракана, а силы, как у десяти крунов.

Русс невесело хмыкнул.

– До появления на планете человека дожили лишь крокодилы, вараны да прочие мелкие ящерки. А этих громил, что вы накануне видели, смело с поверхности огромной метлой грандиозного катаклизма, от которого и сама Земля еле оправилась. Ну а крокодилы с варанами жить нам не мешают.

– Тогда я спокоен за землян… Мне тут доложили о готовности к взлёту, так что до связи, брат.

Жёлто-белое ослепительное Солнце показалось из-за горизонта, когда «Ласа», блеснув своим продолговатым корпусом, приземлилась в точке за-рядки. Ровная, как стол поверхность была покрыта сплошными зарослями папоротника и древовидными растениями со свисающими широкими листьями. На юг от корабля вела довольно заметная тропа, вытоптанная десятками ног.

Оба Русса и Шао шли по этой тропе, осторожно отводя руками хвощевидные кустарники. С собой они несли треногу с ЛОЖем, лучевым отпугивателем животных. Его предусмотрительно оставили для людей по приказу круна Ширкона. Вскоре гладкая, без единой морщинки гладь озера замаячила перед глазами. Было и впрямь очень жарко и влажно, словно воздух насквозь пропитался сыростью. И это утром! Днём и особенно в полдень здесь будет, как в бане.

– Дед, а чем отличается эта Земля от той, которая была твоей родиной?

– Ну, ты и скажешь, Кир. Она не была, она и есть моя родина, только молодая, даже юная. А отличия… Проще назвать, чем они похожи. Ты пойми, жизнь на планете ещё совсем недавно вышла из океанов на сушу. На той Земле, на суше произрастают тысячи видов деревьев, кустарников, трав, цветов, а здесь…

Ким на ходу потрепал рукой ломкий стебель.

– …только вот эти хвощи да папоротники. Слонов, коров, кошек с собаками и прочих млекопитающих ещё нет, одни зубастики…

Капитан не успел закончить. В нескольких десятках ронов от них, впереди, прямо поперёк тропы, по которой шли люди, сначала показалась удлинённая головка с пучком хвоща в пасти, затем длинная-предлинная шея и, наконец, появилось тело, но какое! Изумлённые Шао и Кир после предупредительного знака капитана замерли на месте и переглянулись.

– Ничего себе штучка. Ронов тридцать от головы до кончика хвоста. Кир стал медленно поднимать свой плир.

– Не стреляй! Это, если не ошибаюсь, самый крупный ящер из когда-либо живших на Земле – диплодок. Он травояден и не опасен для нас, разве что если случайно не попадёшь под его «ножку». А вот за ними могут следовать по-настоящему опасные твари, по сравнению с которыми даже наши крокоди-лы и вараны, всё равно, что Моська перед слоном.

Они дождались, когда ящер полностью продефилировал от них по своим делам, и вскоре, гуськом, один за другим вышли на истоптанный множеством ног жёлтый песок берега озера. За их спинами поднимался раскалённый диск светила. Над синей гладью воды курился лёгкий туман, быстро исчезающий в палящих лучах. Неподалёку от них слышалась шумная возня крупных животных, видимо, пришедших на водопой. Над далёким противоположным берегом озера кружилось несколько летающих тварей, еле шевелящих своими полупрозрачными перепончатыми крыльями.

Шао не торопясь начал устанавливать треногу с ЛОЖем.

– Капитана, купайтесь, однако, сначала вы, потом я.

Тибетец уселся прямо на влажный прибрежный песок, лицом к треноге и положил перед собой все три пистолета, давая понять, что к обороне готов. Ровное песчаное дно плавно уходило вглубь, и Ким, опасливо прощупывая дно ногами, медленно продвигался в воду, постепенно погружаясь в это «парное молоко» всё глубже и глубже. Внук же наоборот, после короткого разбега с головой ушёл в воду и почти сразу же, как пробка вылетел на поверхность.

– Ничего себе! Сверху вода аж горячая, а поглубже холоднющая, как лёд!

– Кирюха, не вздумай идти на рекордный заплыв. Нас, кажется, заметили. Ким показал рукой вверх. На них, быстро снижаясь, пикировали, издавая квакающий клёкот несколько птеродактилей. Но как только они вошли в зону действия ЛОЖа, резко захлопали огромными крыльями и яростно, пронзительно крича, стали нарезать круги, поднимаясь всё выше и выше над головами людей. Это было, пожалуй, единственным приключением за всё утро. Липкая жара, охватившая всё вокруг, видимо, не располагала местных гадов к охоте.

Назад шли нагруженные флягами, заполненными холодной и вкусной водой. А уже подходя к кораблю все трое почувствовали, что впору возвращаться назад, к озеру. Полуденное солнце раскалило даже воздух, который стал горячим и которым было трудно дышать.

– Ну как, Бан, пошёл процесс?

– Всё нормально, капитан.

Кадур принял протянутую Киром фляжку,бросил в неё таблетку антивира и с удовольствием сделал несколько глотков.

– Солнце на этой широте так жарит, что завтра уже к полудню набьём все энергопакеты. И как вы, земляне, могли выжить в таком аду?

– Бан, ты придуриваешься или как? Землю после катастрофы отбросило от светила на приличное расстояние и на ней стало попрохладнее, чем сейчас. Правда, местной фауне это здорово не понравилось. Во всяком случае, крупные ящеры такую метаморфозу не перенесли, тем более что и флора стала другой, приспосабливаясь к новому климату. Ну а мы, люди появились гораздо позже, когда погода на планете совсем устаканилась.

Ким набрал в ладонь воды из фляжки и ополоснул ею лицо.

– Что купались, что не купались – всё пОтом выходит. Завтра с Ясором выходите перед самым рассветом, иначе сваритесь, как и мы. ЛОЖ мы оставили на берегу. Туда и обратно прокатитесь на челноке и чтобы никакой стрельбы!

Ясор с Кадуром хитро прищурились.

– Да мы и стрелять-то разучились!

Наступивший вечер прохлады не принёс. Стояла безветреная духота. И всё же жизнь вокруг корабля заметно оживилась. То и дело до людей доносились близкие и далёкие всхрипы, разъярённый рёв и жалобные стоны местных обитателей. И вся эта какафония звуков происходила на фоне звенящего гуда бесчисленных туч летающих кровососов, неутомимо ищущих своих жертв. От греха подальше капитан загнал всех внутрь корабля. После лёгкого ужина все, кроме Кадура, собрались в кают-компании.

– Дед, расскажи нам о Фаэтоне.

– А про Землю тебе уже всё известно?

Ясор хитро подмигнул капитану.

– Прадар, она всё равно станет другой, и о той, другой, дед мне все уши прожужжал, а вот про Фаэтон вообще ничего не рассказывал. Что вам самим не интересно о нём что-нибудь узнать?

Кир возмущённо фыркнул, а седобородый капитан укоризненно посмотрел на Ясора.

– Сразу скажу, что об этой планете, вернее, о возможно существовавшей когда-то такой планете я знаю чуть больше вас. Учёные Кольца ещё несколько сот лет назад, когда и меня и моих родителей ещё в проекте не было, решили проверить гипотезу возможного существования этой таинственной планеты. Без малого сотня лет ушла на изучение части осколков составляющих астероидный пояс между Mapсом и Юпитером. Работа эта была трудной и опасной. Несмотря на мощное антиметеоритное вооружение, несколько исследовательских кораблей получили серьёзные повреждения, а один из них, корабль «Осмол», забрался в самую гущу смертоносного каменного хоровода и погиб. На его борту было семь тзельмпенов и два человека. Когда их всё-таки нашли, все они были уже мертвы. Вскоре программу этих исследований решили свернуть, даже несмотря на удивительную находку.

– Подожди, подожди, капитан. Попробую угадать, чем была эта находка. Ясор лукаво сверкнул глазами.

– Наверное, это был окаменевший ботинок с ноги почившего в бозе, фаэтонца.

– Не пытайтесь угадать. Это был кусок мраморной лестницы, на которой чудом сохранились фрагменты ступенек. Причём ступеньки в своей средней части были заметно сточены, значит…

– …по этой лестнице каждый день проходила уйма народа, вот они и стёрлись!

– Правильно мыслишь, внук. Выходит, на Фаэтоне или на Терре… Заметив недоумение на лицах товарищей Ким пояснил:

– Но это же элементарно! Ведь если Фаэтон разлетелся на мелкие куски, значит он столкнулся с огромным, соизмеримым по размерам телом, ну не знаю – планетой, планетоидом. Вот это неизвестное тело и назвали Террой. Так вот. Получается, что либо на Терре, либо на Фаэтоне была цивилизация разумных существ, причём их антропология ближе всего к тзельмпенам.

–?!

– Об этом говорят глубина ступенек и ширина марша лестницы. Человеку, а тем более круну по такой лестнице ходить было бы неудобно и даже трудно – ступеньки мелкие, а марш узкий.

– А после гибели «Осмола» были ещё попытки узнать, останки каких планет носятся в астероидном поясе?

– Нет, Кир. Последние сто лет до моего отлёта с Понтиака программа изучения пояса была заморожена.

Ясор, облокотившись на стол, задумчиво накручивал на палец седой локон волос.

– Какое решение принял учёный совет?

– Я убедил наших учёных мужей начать с Фаэтона. Исследуем его и, если не произойдёт ничего из ряда вон выходящего, возможно посетим и Марс.

Капитан встал с кресла и несколько раз прошёлся по проходу между пультами.

– Мы действительно попали в серьёзный переплёт. Я имею ввиду временной фактор. Но как говорят на моей родине: «не было бы счастья, да несчастье помогло». У нас есть шанс увидеть то, что от современной цивилизации Кольца скрыто непреодолимой тайной. Так почему этим шансом не воспользоваться?

Капитан «Ариэнты» коротко ответил на приветствие двух крунов, вошедших в кают-компанию, где сидели в своих аморфинах Седи Бермон, Ким Русс и начальник экспедиции Тару-а-Зату,

– Крун Тернон и крун Карнон! Наша экспедиция отправляется к орбите пятой планеты, Фаэтону. Вам же надлежит, не привлекая внимания к своим корветам, остаться на боевом дежурстве в ближнем космосе Земли. У нас, – он обвёл рукой собравшихся в кают-компании, – сложилось мнение, что скоро сюда могут нагрянуть гости. И это наверняка будут огуны. Да, да, те самые, что облапошили нас на Луре. Хотя, – Ширкон яростно потёр свой загривок, – если честно, я сильно сомневаюсь, что они вообще ещё живы. Взрыв Шерра был ужасающий, тут и нашему крейсеру с его массой трудно было бы выжить. А если они всё-таки выжили, то надо быть совершенно сумасшедшими, чтобы соваться в эту чертовски мощную Спираль. Но мы решили подстраховаться. Чем чёрт не шутит! Имейте в виду, если на вас нарвётся одиночный разбойник, предложите ему сдаться. При сопротивлении уничтожьте! Если окажется, что за нами гонятся два и более кораблей противника, в бой не ввязывайтесь. По триниттеру сообщите о их действиях мне. Дальше будем действовать по обстановке.

…Фаэтон был почти на треть меньше Земли. Он не имел естественных спутников и вращался вокруг своей оси за тридцать шесть земных часов. В глаза бросались огромные полярные шапки на обоих полюсах. Три вытянутых в меридианном направлении материка разделялись океанами, северные и южные окраины которых были покрыты сплошными льдами. Но экваториальные области материков, которые временами скрывались облачностью, были окрашены в равномерный тёмно-зелёный цвет, что говорило о наличии растительного покрова.

«Ласу» в целях экономии энергоресурсов вновь пристыковали к «Ариэнте», и оба капитана с интересом вглядывались во всё увеличивающееся изо-бражение планеты на обзорном экране. Они были старыми волками и за свою жизнь посетили множество планет и планетоидов. Но каждая новая планета, её тайна, неизведанность по-прежнему манили к себе этих убелённых сединами существ. Это известное свойство Разума – ставить вопросы и получать на них исчерпывающие ответы, были в одинаковой степени присущи и людям, и крунам. Ширкон удовлетворённо крякнул.

– Похоже, на Фаэтоне гораздо прохладнее, чем на твоей Земле, где мои круны, да и тзельмпены едва не изжарились, как на раскалённой сковороде.

Русс мельком взглянул на показания приборов.

– Да, ты прав, Эн. В экваториальной части дневная температура с трудом дотягивает до двадцати градусов, а ночная – почти нулевая. Зато в полярных областях и днём и ночью от минус тридцати, до минус ста десяти. Не жарко, однако…

Крун же наоборот расплылся в довольной ухмылке.

– Для крунов в самый раз. Терпеть не могу жару.

– Кстати, Эн, а ведь для тзельмпенов эта планета явно холодновата.

– А причём здесь они?

Ким рассказал Ширкону об эпопее исследования астероидного пояса между Марсом и Юпитером, и тот, выслушав человека, меланхолично изрёк:

– Не будем гадать, Фаэтон или Терра родили тех существ, которые топали по найденной мраморной лестнице. Скоро всё выяснится.

Крун потянулся до хруста в костях и повернул голову к другу.

– Надо определиться по выбору целей при исследовании этой приятной незнакомки. У тебя есть задумки на этот счет?

Русс неопределённо пожал плечами, но взглянув на хитро улыбающегося круна, засмеялся.

– Похоже, ты для себя уже решил, что делать. Не тяни, выкладывай!

Ширкон, сосредоточиваясь, потёр свои огромные пятерни одна о другую.

– Мой план таков. На Фаэтоне три материка. Назовём их условно Икс, Игрек и Зет. Пару челноков с разведчиками предлагаю направить на северную оконечность Икса. Вторую группу высадим в районе близком к экватору, а третью – на юг Зета.

– Разумно. Поскольку тзельмпены скорее всего откажутся от высадки на слишком холодную для них планету, я с твоего согласия высажусь на экваторе Игрека.

– Согласен. Но это решение нужно ещё согласовать с Тару. У начальника экспедиции могут быть свои соображения на этот счёт. Тебе проще. Ты – вольная птица.

И Эн лукаво посмотрел на человека.

– Ну, вольная-невольная, а примкнул к вам добровольно я.

Тут же скаламбурил Ким, и оба весело рассмеялись.Тару-а-Зату они нашли в лаборатории, где находился террариум с несколькими оставшимися в живых терпхами. Тзельмпены упорно пытались разгадать феномен необычного поведения пауков, впрочем, пока без особого успеха. Как и ожидали капитаны, Тару не решился посылать своих соплеменников на слишком студёную для них планету.

– Полагаю, что и круны с людьми должны ограничиться короткой разведкой. Должен вам сообщить уточнённые данные по составу атмосферы на обитаемом уровне. Так вот кислорода в ней около шестнадцати процентов, углекислого газа – почти девять, так что особо там не разгуляешься.

Ширкон раздул ноздри и недовольно засопел. Не любил он скафандры, даже лёгкие, так как они в той или иной степени сковывали движение, мешали круговому обзору. А Тару, словно не замечая недовольства круна, добавил:

– Прошу при высадке учесть ещё и такие неприятные обстоятельства, как наличие на поверхности почти на всех широтах мощных ветровых потоков меридианного направления. На освещённой стороне нижние приповерхностные слои воздуха перемещаются от полюсов к экватору, а верхние, наоборот – от экватора к полюсам. Скорость перемещения воздушных масс почти штормовая. Ветровая нагрузка снижается только ночью, ранним утром и поздним вечером, а всё остальное время дует, дует и дует. Да, вот ещё что. Вдоль восточного побережья Икса и южного на материке Игрек тянутся горные цепи, напичканные действующими вулканами. Три из них дымятся, два извергаются. Держитесь от них подальше. У нас достаточно инструментальных средств дистанционного исследования.

Капитаны переглянулись, а Ким лишний раз убедился в расторопности их меньших собратьев. Ширкон шумно выдохнул и отвесил тзельмпену шутливый поклон.

– Ты как всегда завалил нас поуши наиполезнейшей информацией, Тару, и разумеется, все рекомендации будут нами неукоснительно соблюдены.

Ким уже шагнул было вслед за капитаном «Ариэнты», но повернувшись к Тару решил задать ему последний вопрос:

– Скажите, Фаэтон имеет магнитное поле?

Тзельмпен молча несколько раз кликнул по клавиатуре компа.

– Вы ведь землянин? Так вот, магнитное поле этой планеты составляет лишь одну пятую от земного.

– А зелёная окраска экваториальной области?

– Это явная форма растительной жизни. Скорее всего, низкорослые кустарники и стланники. При таких ураганных ветрах на поверхности пожалуй ничего больше не устоит и не укоренится…

Людям приглянулась площадка для высадки между горным кряжем и излучиной неширокой реки, глубокий каньон которой был заметен даже с большой высоты. Широта экватора, где располагалось место высадки, не показалась им раем. Скорее, наоборот, на поверхности были явные признаки преддверия ада. Зарич, Агор и Кир, выходя из бронекатера, чуть расслабились и их тут же свалило с ног. Поэтому пришлось сразу пускать в ход страховочные тросики. Вторую тройку возглавил сам капитан. Разведчикам приходилось передвигаться навстречу ураганному ветру складываясь буквально пополам. Ким Русс по-вёл свою тройку к отрогу горного хребта, что находился не более чем в двух ридах от корабля. Зарич со своими парнями направился в сторону излучины реки, которая находилась от места высадки примерно на том же расстоянии. От использования лёгких челноков пришлось сразу отказаться, они слишком парусили и плохо поддавались управлению. В бронекатере оставили Шао. И не потому что боялись неожиданного визита тех же огунов. Нет, в таких разведывательных операциях по всем канонам и уставам с разведчиками должна поддерживаться постоянная связь.

Михен взглянул на термодатчик, закреплённый на левом предплечье.

– Итак, мы севернее линии экватора примерно на десять-пятнадцать ридов. Температура за оболочкой скафандра одиннадцать градусов. Сейчас утро. Есть тенденция к её повышению. Скорость ветра чуть более двадцати пяти ронов в секунду. Кстати, ветер тоже крепчает, ребятки, так что крепче держитесь на ногах.

– Не очень-то ласково встречает нас Фаэтон.

Кир чуть ослабил карабин и переместил часть страховочного тросика к Агору, который уже несколько раз наступал ему на пятки. Впрочем, то, что в их тройку входил Агор, Кира устраивало. Его глыбообразную фигуру не так-то просто было опрокинуть даже этому сумасшедшему ветру. А Зарич, споткнувшись, беззлобно ругнулся.

– Смотрите под ноги, парни. Тут не то коряги, не то корни на каждом шагу. А вообще бывало и хуже. Температура самое то – не жарко и не холодно. Вот крунам повезло, так повезло. У них там, на Иксе и Зете не только ветер свирепствует, но ещё и мороз этак под пятьдесят, а то и больше. Да, с ветрами тут явный перебор.

Перед группой старшего Русса, вплоть до невысокого горного отрога, где они должны были набрать образцов горных пород, простиралась ровная, как стол долина, заросшая сплошным ковром странных растений. Их тёмно-зелёные узкие листья, растущие из узловатых сочленений и бурые извивающиеся ветви были корявыми и словно иссечённые ветром. Растения буквально стелились по поверхности, переплетаясь между собой, но упорно тянулись навстречу ветру, в меридианном направлении. Но Моде, Канода и капитана поразило другое. Это были не отдельные кустики или кущи. Нет. Это была единая, сплошная поросль. Она тянулась от горизонта до горизонта, нигде не вздыбливаясь, обходя крупные валуны, попадающиеся на пути каменных россыпей. Кое-где были видны одеревеневшие и отпавшие части этих (или этого!) растений. На их месте появлялись новые суставчатые отростки. Сверху каждого сустава торчал узкий жёсткий лист, едва трепещущий на ветру, а снизу сустав имел острый изогнутый шип, который словно коготь вонзался в почву, прорастал в ней, затем наращивался новый суставчик, выбрасывающий очередной шип-лист, и даже этот ураганный ветер был не в состоянии помешать двигаться этим зарослям куда им заблагорассудится. На вид жёсткая и мясистая поросль продавливалась под ногами разведчиков и вскоре Ким Русс, перестав петлять, ища хоть какие прогалы в зелёном ковре, пошёл прямо на ближайший выступ отрога.

Менее чем через час они добрались до его подножья и обнаружили, что каменистые склоны от места, где они остановились и до вершины были покрыты островками из пушистого ворса мха с более светлой окраской, чем у растений равнины. У скал ветер набрал ещё большую силу, дул неистово, без всяких порывов, как будто какой-то гигантский вентилятор тужился в полную мощь, чтобы опрокинуть, сбить с ног любопытных двуногих существ, пришедших сюда. Подстраховывая друг друга, разведчики прошли ещё несколько сот ронов вдоль скалистого отрога и уже собирались повернуть назад, но тут капитан, идущий впереди, быстро наклонился и выхватил свой плир из кобуры.

Пал Моде и Канод, шедшие за ним в положении буквы «г» буквально уткнулись капитану в спину, а затем, как и Ким удивлённо уставились на тварь размером с земного броненосца медленно приближающуюся к людям. Её словно тяжёлым катком сплющенное тело имело шесть коротких, далеко вынесенных вбок конечностей, каждая из которых заканчивалась загнутым вниз коготком. Пока задние и средние лапки твари крепко впивались коготками в землю и поросль, удерживая тело под натиском ветрового напора, передняя пара лап вытягивалась вперёд, подтягивала плоскую голову и переднюю часть туловища. Затем приходила очередь средней и задней пар лап.

Медленно, но верно и надёжно, зверёк полз от одного молодого росточка к другому и, похоже, радовался жизни. Он вытягивал свою заострённую мор-дочку и крупными, выдающимися вперёд резцами зубов перекусывал лист у самого основания, на какое-то время замирал и даже прикрывал бусинки глаз чешуйчатыми складками век. Он явно блаженствовал, пережёвывая неприхотливую пищу. Ким убрал плир обратно в кобуру, посчитав, что это явно травоядное животное не способно причинить им зла. Остальные стояли, как вкопанные, и зверёк заметил что-то неладное, когда уткнулся мордой в ботинок Канода. Тварь смешно задрала головку вверх, осмотрела каждого человека и вдруг неожиданно звонко чихнула! Моде не преминул поддеть друга.

– Какой гадостью ты чистишь ботинки, Канод? Зверюге они очень не нравятся!

Русс и Пал рассмеялись, а тварь моментально преобразилась. Она услышала пусть и приглушённые маской голоса людей! То, что они приняли за толстый волосяной покров, вдруг вздыбилось, и перед ними, недовольно урча, предстала фурия, полностью покрытая острыми шипами, направленными в сторону незнакомцев. И только добродушный Канод мог догадаться в этот момент протянуть руку, чтобы погладить звериную, но такую милую мордочку. И тут же пожалел об этом. Тварь неуловимым движением полоснула зубами по руке человека, а передние шипы вонзились в перчатку. Этот безобидный с виду зверёк мог постоять за себя!

– Вот и будь после этого добрым, ласковым и нежным!

Канод затряс перед собой рукой. А Пал Моде уже сорвал со спины друга ранец и вскоре протянул капитану шприц-пистолет с антивирусом.

– А нечего было расточать нежности там, где тебя не просят.

Защитные перчатки устояли против зубов зверька, а вот один из шипов похоже достал до плоти. Ким, выговаривая Каноду за его беспечность, сделал тому прививку и повёл разведчиков к скалистому откосу. Нужно было заканчивать со сбором образцов и возвращаться к катеру.

Тем временем, Зарич со своей группой вышел к реке. Собственно воду они увидели, когда осторожно, по очереди приблизились к самому берегу. За многие тысячи, а может миллионы лет вода проточила глубокое русло, превратив его в каньон с почти отвесными берегами. Солнце только сейчас перевалило за полдень. Вода в реке заметно прибывала. Бурлящее течение в этом месте несло воды почти строго с севера на юг. Агор, замыкающий тройку, повернул голову туда, где каньон, сужаясь, терялся за поворотом. Далеко на юге стелился слой почти чёрных грозовых облаков, которые то и дело прочёркивались едва различимыми на таком расстоянии сполохами беззвучных молний. И в этот момент он услышал короткий вскрик и почувствовал сильнейший рывок страховочного фала.

А произошло то, что и происходит постоянно с обрывистыми берегами, подвергающимися ветровой эррозии. Зарич, стоявший в этот момент у самой кромки берега, пошатнулся от неожиданно сильного порыва ветра, переступил ногами, и кромка козырька из податливой почвы обрушилась вниз, увлекая его за собой. Михен был чуть легче Кира, но без помощи Агора вытащить наверх своего командира было бы трудно. Упав на свои «пятые» точки парни упёрлись ногами в грунт и медленно, рет за ретом, пятились подальше от берега. Вскоре Зарич, помогая себе десантным ножом, выкарабкался на кромку и тяжело отдуваясь, произнёс:

– Надо же так опростоволоситься. Спасибо парни, что не оставили друга в беде.

Агор помог Киру встать на ноги, и они вдвоём волоком оттащили командира подальше от берега.

– Да ладно, командир, мы же не такие злопамятные. Зарич, уже вставший на ноги, удивлённо протянул.

– Это ты о чём, Агор?

– Да ты постоянно заставляешь меня застёгивать этот чёртов фиксатор на животе перед транспрыжком. А для успешной фиксации застёжки мне нужно похудеть, а если бы я был таким же худым, как Канод…

– А я не только для тебя старался. Я и о себе, родимом не забывал. Не заставь я тебя как положено, фиксироваться в антиперегрузочном корсете, ты бы не вытащил меня сегодня из пропасти, усёк?

Вой ветра всё усиливался, и находиться на самом краю глубокой бездны стало просто опасно. Преодолевая сопротивление ветра люди отошли от берега на безопасное расстояние. Под ногами хрустел сплошной ковёр тёмно-зелёной густой растительности.

Агор снова повернул лицо к югу.

– Смотрите парни, что там творится.

Теперь все трое через бинокли смотрели на черные разрываемые молниями тучи.

– Мне кажется наш Тару несколько промахнулся с выбором точки высадки десанта. Вот куда бы нам попасть. Там, наверно, и дождик тёплый шпарит, не то что здесь, сплошной ветрюган.

Кир с сомнением покачал головой, не соглашаясь с Агором.

– Да нет. Тару, как всегда прав. Если нас здесь едва с места не сдувает, то там, под этими роскошными тучками, разметало бы как пушинки. Вон, видите тёмные столбы до самых небес? Это смерчи.

Зарич уже упаковывал свой бинокль.

– Похоже на то. Я их штук тридцать насчитал. Нет, Кир, нам с тобой там было бы неуютно. Вот Агорчику там в самый раз оказаться.

– Да ладно, – обиженно протянул толстяк, – сразу чуть что, так Агор.

В это время Кир, отломив отросток растения, рассматривая его на просвет, бросил случайный взгляд в сторону реки.

– Ничего себе! Вот чудо так чудо – смотрите, река повернула вспять!

Разведчики изумлённо переглянулись и осторожно подвинулись к краю каньона. Действительно, только что быстрое течение реки сменилось ленивым течением в… обратную сторону! Впрочем, им при инструктаже перед высадкой дотошные тзельмпены успели кое-что рассказать. Например, о том что Фаэтон вращался вокруг своей оси чуть медленнее чем, например, Земля. При этом, по необъяснимой пока причине, оба полюса выписывали вокруг общепланетарной оси свои окружности. Эти колебания чем-то были похожи на вращение волчка перед самой его остановкой. Вроде бы ещё вращается, но ручка волчка уже начала выписывать свои кренделя перед тем как совсем остановиться. Трудно было сказать сколько времени эта планета находилась в таком неустойчивом состоянии, но возможно и это обстоятельство как-то влияло на режим существования тех же рек. И потом, за больший по продолжительности день, хоть и прохладный по сравнению с той же Землёй, успевало натаять с полярных шапок севера и юга достаточно воды, которая устремлялась по этому и, скорее всего другим руслам рек, к экватору. Но как только интенсивность таяния снижалась, а ближе к полярным шапкам, скорее всего вода опять превращалась в лёд, течение поворачивало вспять, к своему иссякнувшему на время истоку.

Зарич дёрнул за фал, отвлекая парней от реки.

– Ким сообщил, что его группа повернула назад. Пора и нам возвращаться.

– Жалко, что искупаться не удалось, – хныкнул Агор и последний раз обернулся назад, да так и застыл на месте, отчего ушедшие вперёд Михен и Кир дёрнулись, натянув до предела страховочный фал.

Михен и Кир обернулись назад и застыли с открытыми ртами. Противоположная сторона каньона почти не просматривалась. Над водой носились тучи созданий, стремительных и юрких, как стрижи. Да эти птицы и были чем-то похожи на них. Но когда люди присмотрелись внимательнее к мельтешащим созданиям, они увидели существенную разницу. Несколько «птиц» порывом ветра вынесло прямо на них, и стало понятно, что это не совсем птицы. У них не было лапок, таких, как у птиц. Их тело покрывал чёрный блестящий от жира мех. Хвост представлял собою скорее ласты, которыми эти создания ловко рулили, уклоняясь от столкновения с другими сородтчами. Но самыми примечательными были «крылья». Они были перепончатыми и имели на изгибах заметные даже с этого расстояния когти.

Кир снова выхватил свой бинокль, и направил объектив на кусок откоса каньона, который был виден под этим углом зрения. Догадка его не обманула. Каньон, во всяком случае видимая его часть, была буквально облеплена висящими на стенах созданиями. Кто это были? Огромные летучие мыши, несостоявшиеся птеродактили или всё же особый вид птиц? Вода в реке кипела от множества всплесков ныряющих за добычей созданий. Это было настоящее пиршество. Стремительно выскочив из воды твари подбрасывали серебристых рыбёшек в воздухе, перехватывали их и глотали. Причём иногда этот фокус не удавался. Подброшенную рыбёшку вдруг хватала другая тварь, и между ними начинался самый настоящий воздушный бой. Используя мощный и сравнительно ровный ветровой поток твари почти не взмахивали своими крыльями, а планировали, плавно уходя то вверх, то вниз. При этом они не обращали на людей никакого внимания, видимо разумно посчитав, что эти двуногие в блестящих одеждах для их пищи были крупноваты.

– Ну что, налюбовались? Может у нас ещё будет возможность познакомиться с их колонией поближе, а пока возвращаемся, да побыстрее, седобородый торопит.

Уже не оглядываясь, люди зашагали к катеру. Ещё трое фаэтонских суток, с утра до глубокого вечера, а на экваторе даже ночью, люди, круны и тзельмпены упорно изучали намеченные районы планеты. В конце концов, начальник экспедиции объявил капитанам, что полученных сведений вполне достаточно, чтобы составить общее представление о Фаэтоне. На очередной учёный совет пригласили составы всех поисковых групп, так что Кир с Шао, задержавшиеся с прибытием в кают-компанию «Ариэнты», еле разыскали свободные места.

– Итак, начнём.

Тару взял со стола пульт и включил стереоэкран.

– Если нанести на поверхность планеты условные линии параллелей и меридианов, то получается, что вплоть до шестидесятого градуса северной широты и до пятидесятого – южной, планета имеет шикарные, мощные полярные шапки из льда и снега. То есть воды для жизни здесь более, чем достаточно. При этом северные и южные оконечности материков находятся во власти этих вечных льдов. Почти все исследованные реки текут в образованных ими глубоких каньонах. Независимо от сезонных колебаний и в северном, и в южном полушариях движение воды в руслах рек в течение суток меняется на прямо противоположное. Должен заметить, что явление это уникальное уже само по себе. В других известных нам мирах подобное почти нигде не встречается. …

…Максимальная плюсовая температура на линии экватора, которую нам удалось зафиксировать за время исследования, составляет двадцать два градуса. На границах полярных шапок дневная и ночная температура колеблется от минус пятнадцати до минус сорока градусов....

…Спутник, запущенный нами по синусоидальной орбите, насчитал более тридцати незатухших вулканов, пять из которых в настоящее время активно действуют....

…На планете происходит постоянный и интенсивный перенос воздушных масс, как на поверхностном, так и на тропобиосферном уровнях. При этом, на сравнительно узкой прогреваемой широте экватора за счёт более интенсивного прогрева, они устремляются вверх с ужасающей, я бы сказал, разрушительной для атмосферы, скоростью. Один наш робот был буквально раздавлен мощным смерчем и мы его фактически потеряли…

… Наземный животный и растительный мир планеты на суше особым разнообразием не отличается, что обусловлено суровыми природными условиями. А вот в океанах и реках жизнь более разнообразна. Вот довольно типичный представитель морских глубин.

На экране появилась огромная стая полупрозрачных существ, чем-то похожих на кальмаров. Во всяком случае Ким Русс не отличил бы эти создания от кальмаров, которые водятся на его родной планете.

– …Вся поверхность планеты, за исключением горных массивов и мест выхода лавы на поверхность, покрыта растениями одного вида. Впрочем, это может быть одно растение на всю планету. Нам так и не удалось выяснить, где находится, так сказать, первородный корень…

«… Мы насчитали всего пять видов животных. Из них наземных видов – два. Одно – типичное жвачное млекопитающее, другое – хищник, питающийся первым. Птиц как таковых на этой планете нет, но обнаружено три вида интереснейших животных из подотряда млекопитающих, отряда рукокрылых. Но в полной мере отнести их к так называемым летучим мышам мы не можем. Обнаружилось, что скелеты этих созданий больше напоминают птичий, а на краях их перепончатых крыльев мы нашли рудименты перьев. Лишь дальнейшее исследование поможет ответить нам на вопрос: куда эволюционируют эти, э-э, так сказать, недоптицы или быть может летающие недомлекопитающие…