Иалея, запутанный клубок судьбы.

Глава 1

– Вам что-нибудь принести, госпожа портниха?

За моей спиной раздался взволнованный голос Амитель. Девушка была моей помощницей и швеей в одном лице. Миловидное создание с большими голубыми глазами и подпрыгивающими кудряшками, застыло в дверном проеме моего рабочего кабинета, пахшего свежей краской и благовониями.

Аромат дерева, корицы и цитрусов, исходил из маленьких палочек, стоящих на полках в круглых декоративных бутылях с маслами, проникал в нос и немного успокаивал.

Я покачала головой, бросив через плечо взгляд на Амитель, переминавшуюся с ноги на ногу и похожую на загнанную деру (лань).

– Ничего, – произнесла я твердо, хотя внутри меня разливалось жуткое волнение, готовое довести меня до истерического припадка и сорваться на писклявые фальцеты в моем голосе. – Все ли готово?

– Проверено несколько раз, не волнуйтесь, – кивнула девушка.

– Я спущусь ко времени, – произнесла я, желая чтобы швея удалилась как можно быстрее.

Когда дверь за ней затворилась, я тяжело сглотнула, продавливая образовавшийся в горле комок из паники и волнения и уставилась в окно, выходившее на главную улицу Хрустального города, Монтюр.

Хрустальный город, являлся столицей земель Аквии, относящейся к артефакту воды. Всего артефактов было четыре – воды, земли, огня и воздуха.

Представители этих земель жили, довольно-таки дружно и правил землями артефактов король Аглар, являющийся представителем Аквии, вместе со своей супругой королевой Анариель.

Улица Монтюр, кипела как котел с похлебкой. По ней проносились кареты и экипажи, прогуливались высокородные господа и госпожи в традиционных аквийских нарядах синих и голубых оттенков, сновали рабочие и возле дома мод «Бель Флер» начинали неспешно собираться гости, желающие посетить новое заведение, принадлежащее мне.

Я дергано отошла от окна, желая пригубить крепкого бранди, который с недавних пор стали поставлять в наш мир под названием Эла, с планеты близнеца Гелы, нависающего над нами огромным шаром малинового оттенка.

Не так давно, мы стали дружны с соседним миром, хоть он очень сильно отличался от нашего.

Если на Эле почитали природу и стихии, то на Геле, всеми возможными способами старались ее искоренить и внедрить как можно больше технологий, помогающих в жизнедеятельности населения, хотя это и было довольно-таки спорное утверждение. Местные жители часто подвергались хворям, имели проблемы с конечностями и питались пищей, неизвестно как выращенной.

Около года у власти стоял правитель Мартел Гризби, которого все знали как чародея Мёбиуса, отличающегося огромными амбициями и самолюбием. До него на Геле правил совет двенадцати, но после захвата власти, правление перешло к чародею, который, по рассказам ее величества Анариель, вдруг заскучал от правления и подумывал отдать все дела тому же совету двенадцати, так как не любил скуку, а обожал разнообразие и выращивать цветы, коими он засадил всю главную площадь столицы Гелы – Элевсин.

Персонажем он был странным, и я видела его пару раз на приемах в хрустальном замке, откуда правила королевская чета.

Я оглядела свой кабинет, расположившийся на третьем этаже модельного дома, волнительно разглаживая ткань платья и посмотрела на себя в напольное зеркало, нашедшее свое пристанище в уютном уголке, возле декоративной ниши, испещренной сиреневыми люпинами. И ужаснулась.

На лице и шее проступили красные пятна от волнения, а глаза походили на два огромных блюдца, испуганные и растерянные. На фоне изумрудного оттенка шелка, пятна казались здоровенными блямбами.

Не зная, что предпринять, я бросилась из кабинета вон и пробежав узкий коридор, толкнула самую дальнюю дверь и влетела в свои покои.

Своим жильем я пока не обзавелась, поэтому верхний этаж дома мод, был оборудован под жилое помещение, состоящее из нескольких комнат и кабинета, где я меньше всего планировала быть, так как он был нужен мне только для важных встреч и переговоров с поставщиками тканей. Он казался мне вычурным и высокопарным, и я ощущала там себя не в своей тарелке.

Что уж кривить душой, я ощущала себя не в своей тарелке во всем этом огромном доме мод!

И если бы не королева Анариель, я бы продолжала трудиться в поте лица в своей маленькой, уютной и родной мастерской, притулившийся между лавкой обувщика Лорена, импозантного и важного мужчины и ателье леди Тремунды, славившейся своей любовью к традиционным целомудренным нарядам для дам, высоким воротникам и панталонам по щиколотку. Мое соседство с Тремундой, вызывало в портнихе полное непринятие моих фантазий в одежде, и она часто щурилась и косила на меня левым глазом, а еще и обсуждала с другими дамами, называя за глаза совратительницей и развратницей.

Да, я не боялась проявляться в своих идеях и совершенно не старалась придерживаться установленных обычаев и норм в пошиве женских нарядов. Я использовала любую ткань и цвета и порой меня несло в крайности. Я будто бы пыталась доказать самой себе что что-то стою и все могу, несмотря ни на что.

Я обожала свое ателье, так как открыла его сама на свои собственные сбережения, пока усердно работала не покладая рук, помощницей у портнихи Алейны на окраине столицы. Мне очень нужны были деньги, и я готова была на многое, чтобы они у меня были. Я знала, что я словно бегу от прошлого без оглядки и мысли не допускала, чтобы в него возвращаться.

Мое ателье получило огласку и слух обо мне разошелся по всему Хрустальному городу. Я не отказывала никому. Шила платья сама днями и ночами, стараясь изобретать что-то новое, необычное, женственное.

У меня были, как и обожатели моего творчества, так и люди, выражающие в лицо полное негодование моим пошивом, пока в мой мир из тканей, пуговиц и бисера, не пришла сама королева.

С того дня все стало меняться.

Видя, как ко мне благоговеет королевская представительница, народец, молящийся на традиции, закусил языки и перестал в открытую подвергать меня порицанию. Некоторые даже, сменили гнев на милость и стали заглядывать ко мне, дабы полистать журналы с нарисованными моделями, попить приветственной кавы и покрутить недовольными физиономиями, мимолетно пуская колкости и придирки.

Я была терпеливой и приветливой, хотя некоторых мне хотелось выпроводить пинком под зад.

Однажды, я шила одной даме платье, которое приходилось перешивать несколько раз. Все ей было не так! Не такой шов, реглан и воротник!

В один момент я не выдержала и отказала ей, решив, что с меня хватит издевательств и придирок, просто выдворила ее за дверь.

В тот миг я вспомнила то, что успела забыть. Я больше никогда не желала быть униженной. Ни от кого! Хоть пусть он будет властелином всех миров!

Постепенно, клиентов становилось все больше и больше и спектр моих изделий не переставал увеличиваться.

Я стала шить не только платья, исподнее белье, но и делала украшения, сумочки и готова была ввести в производство шляпки в единичном экземпляре.

И вот однажды, королева Анариель, с которой мы понимали друг друга без слов, предложила мне создать дом мод готового платья и нарядов под индивидуальный заказ. О таком я даже помыслить не могла, да и не было у меня таких баснословных сумм на строительство и реализацию, хоть я и мечтала отправить свои фантазии в полет и творить масштабно.

Королева все взяла в свои руки и буквально через месяц позвала меня в замок, где изложила проект первого дома мод.

На белых листах, отчетливо просматривались суммарные расчеты на строительство и производство, от которых глаза лезли на лоб.

Королева разошлась ни на шутку!

Дом предлагалось построить в самом начале улицы Монтюр. Там как раз располагалось старое заброшенное здание, не пригодное ни для жизни, ни для мануфактуры.

Когда-то, по старинным преданиям в этом особняке жил старый представитель рода, не оставивший после себя ни одного наследника и после смерти, этот особняк перешел в королевскую казну.

Его собиралась снести и построить на этом месте трехэтажное здание, где первый этаж должен был служить для залов готового платья и аксессуаров, второй отдать под помещения для индивидуальных заказов и примерки, а третий, для моих личных комнат и большого цеха для шитья.

При этом, само здание величественно выступало вперед и имело большие окна в пол по всему периметру, чтобы издалека можно было углядеть залы и манекены с модными новинками.

Когда королева описывала свое видение этой постройки, я сказалась изумленной от всей этой величественности и великолепия и между делом подумала, что дом мод будут строить несколько лет, пока я буду тихонечко шить платья у себя в своем маленьком ателье. Но каким мое было удивление, когда спустя полгода, на улице Монтюр вырос «Бель Флер», готовый распахнуть двери всем желающим и хозяйкой всего этой помпезности оказалась я.

Здание принадлежало королевству по праву, но я могла его постепенно выкупить, отдавай определенный процент с продаж в казну.

Меня это устраивало и хотелось верить, что я оправдаю надежды королевы и не опозорюсь на всю Аквию.

Я вздохнула, припудривая красноватые пятна на лице и груди, между делом разглядывая свои покои через зеркальную поверхность.

Комната была большой, уютной, но совершенно не обжитой.

Новая мебель светлого оттенка, из приятного на ощупь бархата, бросалась в глаза, благодаря серебряным фигурным ножкам и стеклянным поверхностям.

Большая кровать, нашла свое место у дальней стены и на ней сверху была нагромождена гора подушек. Чуть поодаль расположился стол, весь заваленный эскизами и тканями, пара пуфов и кушетка.

В небольшой нише скрывалось укромное отхожее место и большое пространство под купель.

Здесь я позволила себе раскошелиться и потратить немалую сумму лари.

Купальная было больше покоев. Была светлой, но темные занавеси на окнах приглушали белесые лучи Сувара, желающие проникнуть внутрь.

Возле одной стены возвышалось большое зеркало в пол. Полки с помывочными принадлежностями на любой вкус, а посередине комнаты расположилась большая и удобная купель с подголовником, в которой можно было расслабиться, закрыть глаза и не думать ни о чем, наслаждаясь горячей водой, пеной и соляными кристаллами.

Я с наслаждением представила, как лежу в приятной воде, позабыв обо всем на свете, но мой напряженный взор в зеркало, быстро вернул меня к реальности.

На меня смотрела девушка с неспокойным побледневшим лицом, с темными глазами и с синим отливом волосами, собранными в аккуратную прическу.

Отложив пуховку в сторону, я несколько раз спокойно вздохнула, оправила свое платье из изумрудного шелка, деликатно облегающее талию и бедра и плавной волной расклешающейся к низу. В Аквии обычно предпочитали пышные юбки, либо силуэт в виде буквы А. Мне же всегда хотелось создать что-то более плавное, в виде хвоста водяниц, обитающих в морских глубинах и землях островной Асквии.

На безымянном пальце левой руки было надето кольцо с большим прямоугольным сапфиром, закрывающее еле заметный шрам, про который я не любила и не хотела вспоминать. Тем более, в такой знаменательный для меня и королевства день.

Я слегка дотронулась до прически, удостоверилась что волосы идеально уложены и сделав тяжелый вдох, вышла из своих покоев.

Ступени из белого мрамора, с отделкой из хрусталя, звучно откликались под моими туфлями. Хватаясь за перила, я верила, что не оконфужусь, завалившись перед гостями на блестящем полу.

На первом этаже, в уютном холле расставили столы, покрытые белыми скатертями, на которых разложили большой выбор закусок, впечатляющей красоты и вкуса.

Прислужники, выделенные королевой на прием, были готовы угощать гостей игристым шампанем, терпким террийским вайни и сладкими лимонадами.

Мои помощницы, пока их было пять, напряженно выстроились в шеренгу и смотрели на меня, волнительно вглядываясь в мой силуэт.

Я чувствовала себя так, словно проглотила кочергу, но запрещала себе волноваться, дабы не разразиться истерикой при всех высокопочтенных приглашенных, решивших посетить открытие «Бель Флер».

– Все готово? – произнесла я неузнаваемым хриплым голосом и девушки как по команде кивнули.

Я оглядела залы с готовыми платьями, отшивающиеся днями и ночами и мимоходом взглянула в помещение, где за специальными стеклянными витринами с замками лежали эксклюзивные шляпки, украшенные декоративными и драгоценными камнями и аксессуары из тканей с дорогой фурнитурой. Этот зал должен был в отдельности охраняться, хотя в землях Аквии никто никогда не покушался на чужое.

– Госпожа портниха, – начала Мериона, миловидная девушка с лицом сердечком и конопатинами на носу и щеках. Она была великолепна в обтачке швов и чудесно умела обращаться с фурнитурой и сложными узорами из камней и бисера, – музыканты только еще не прибыли.

Я кивнула.

– Они прибудут вместе с ее величеством. И попрошу тебя, не называй меня госпожой, я просто Иалея для всех вас.

Обращение «госпожа» коробило мне слух и навивало неприятные воспоминания, от которых я старалась избавиться.

Уловив краем уха громкое ржание хорсов (лошади), я поторопилась к высоким двустворчатым дверям и тут же углядела королевскую карету с изображением символа артефакта воды на стенках и крыше.

Взволнованные гости, ожидающие момента открытия, резво расступились, пока ее величество плавно выходила из повозки, осторожно придерживая подол синего бархатного платья с золотистым шлейфом.

Оставалось надеется, что никто не отдавит сие великолепие королеве.

Анариель выглядела великолепно. Пепельные волосы были забраны в высокий пучок, поверх которого была надета диадема.

После прошедших родов первенца, прошло около трех месяцев и за этот период ее величество успела восстановиться и выглядела почти также, за исключением увеличившейся груди и заманчивой ложбинки, аккуратно спрятанной в декольте в виде сердечка.

Ловко открыв тяжелые деревянные двери с вставками из хрусталя и стекла, я выпорхнула на улицу, встречать самых важных гостей.

Вместе с королевой приехала сестра короля Аглара, Азора.

Девушка показалась мне взвинченной и немного напряженной. Ее острый взгляд темных глаз быстро скользнул по собравшимся, одарив гостей приклеенной ко рту улыбкой.

С сестрой короля, мы не были особо близки, потому я не могла сказать о ней ничего определенного, кроме того, что она не так давно обменялась брачными чашами и уехала жить в другие земли.

– Ваше величество, – я сделала ловкий реверанс, отточенный во времена юности в доме благородного воспитания, и улыбнулась, – я так рада вас видеть!

Анариель слегка прищурилась, шустро осмотрела здание и оглядела собравшихся гостей.

– Все в порядке, леди Иалея? – поинтересовалась королева, сдержанно улыбаясь. Я дергано кивнула, ощущая испарину на своей спине и радуясь про себя, что не надела традиционный голубой, на котором бы проступили мокрые пятна, – тогда не будет заставлять наших гостей ждать открытия!

Я была полностью согласна с мнением королевы, так как Сувар пек как ненормальный и все желающие мечтали укрыться в прохладных сводах дома, чтобы охладиться.

Ловкие прислужники, быстро натянули ленту с бантом и один из них всунул мне в руки ножницы.

– Это первый дом мод, открытый в Аквии, – начала королева, – и я надеюсь что, не последний. В «Бель Флер» вложен колоссальный труд рабочих, построивших это здание за короткий срок, а также, благодаря волшебным рукам леди Иалеи, ее старанию и любви к своей работе, мы действительно можем выйти на новый уровень в пошиве женского платья и я уверена, что это только начало!

Раздались аплодисменты. Кто-то позволил себе хлопать от души, а кто-то, сдерживая эмоции, но абсолютно все желали оказаться внутри, чтобы посмотреть, что за диво-дивное открыли в Хрустальном городе.

– Прошу вас, леди Иалея, – Анариель дала знак, что можно разрезать ленту, что я и сделала, стараясь из-за всех сил, чтобы руки предательски не дрожали, а левый глаз не дергался от напряжения.

После того как лента поддалась и опала на ступеньки, все гости ломанулись внутрь, где уже во всю заиграли музыканты, выдавая легкие, летние увертюры.

Возле столов с закусками, моментально образовалась небольшая толкучка самых голодных и решивших первым делом, набить желудки, а не поглазеть на готовые наряды и сделать запись на индивидуальный пошив у помощниц.

Возле нас с королевой, моментально активизировался прислужник с подносом, где в бокалах пузырился шампань.

– Леди Иалея, вам нужно больше помощниц, – проговорила Анариель, сделав небольшой глоток напитка и шустро оглядела зал, – вы просто все не успеете и ваши девушки, тоже. Уже через месяц, вы свалитесь без сил или сбежите из Хрустального города.

Я покосилась на Анариель. Королевой являлась молодая девушка, но ее сноровка, ум и умение действовать в любых ситуациях, восхищали, словно в теле юной особы, жил умудренный опытом старец.

– Портних мне достаточно, но я понимаю, что нужны девушки для залов готовых платьев. А еще, – я немного покраснела, – мне нужен управляющий, на которого я могла бы положиться в вопросах бухгалтерии и персонала.

– С девушками проблем не будет, – протянула Анариель, скользя своими зелено-голубыми глазами по гостям, – любая захочет у вас работать, а вот на счет управляющего, я поговорю со своими советниками. Уверена, этот вопрос, решиться в скором времени.

– Благодарю вас, ваше величество!

– О боги, только не он, – прошептала королева и заметавшись на месте, миловидно улыбнулась.

К нам подплывал невысокий мужчина с танцующей походкой, бегающими глазами и хорошо выделяющейся лысиной на макушке.

– Ваше величество, дамы! – пропел мужчина, осторожно выдавая поклон, – поздравляю с открытием!

– Мастер Хилмун, – протянула королева, – и вы тут! Решили сделать супруге дарение?

Мастер Хилмун слегка откашлялся в кулак и немного раскраснелся.

– Супруга тут, не могла пропустить сие мероприятие. Знакомится с ассортиментом.

– Уверена, леди Иалея ее удивит своими прекрасными творениями, – мелодично проговорила королева.

– Цены, скажем, кусачие у вас, – начал Хилмун, – можно ли надеется на уменьшение цены, сезонное например? Какие-нибудь акции, скидки?

– Конечно, господин Хилмун, в доме «Бель Флер», будут сезонные распродажи.

– Это хорошо, это хорошо, – немного задумчиво произнес мужчина, слегка причмокнув, – вы можете брать пример с меня, дорогая госпожа Иалея. У меня в мастерской постоянно что-то продается дешевле и это очень стимулирует продажи. Вот например, на той седмице я предлагал похоронные урны из белого мрамора по сниженным ценам, а на этой, ленты с бисером идут в подарок, как и трафаретные рисунки на урнах. Но это действует всего лишь три дня.

– Мастер Хилмун, – королевская особа изобразила полное удивление, – вы мастер продаж. У вас действительно стоит поучиться ведению дел, не так ли?

Азора, стоящая рядом с нами кивнула. Узкие губы сестры короля, стали еще уже, превратившись в полоску.

– Я, пожалуй, посмотрю зал со шляпками. Уж очень они манят рассмотреть детали ближе, – бесцветно произнесла Азора и еле уловимо поклонившись, отошла в сторону, оставив после себя шлейф из благовоний насыщенного аромата сладких персиков с пряными нотками.

Казалось, Хилмун не обратил особого внимания на уход сестры короля и продолжил наседать.

– Кстати, ваше величество, давно вы не посещали мою мастерскую. Ликер из голубики, у меня еще не закончился в погребе.

Королева чуть не подавилась шампанем, уставившись на мастера как на человека с душевным заболеванием.

– И урну вы до сих пор не выбрали, – не унимался мужчина.

Анариель натянуто улыбнулась.

– После госпожи Мирилды, я следующая на очереди, – высказалась королева про бабушку короля, даму с непростым характером, – поэтому, не переживайте мастер Хилмун, я обязательно навещу вас с визитом при первой возможности. Леди Иалея, вы хотели мне показать выкройку платья для скорого мероприятия в замке, так не будем оттягивать этот момент.

Я кивнула и распрощавшись с надоедливым господином, мы с королевой устремились в один из залов, пока ее не отвлек советник, господин Торель.

Пройдя по залам и улыбаясь гостям, я помогла некоторым с выбором платья. Многие не только смотрели, но и хотели померить наряды, отшитые к открытию в нескольких экземплярах.

Я полгода готовилась к этому открытию, практически не вылезая из ателье и засыпая на швейной машинке.

– Вы видели, как ей благоволит королева? Может, у них какие родственные связи? – прошептала одна из женщин с голубыми буклями на голове. Я узнала в ней одну даму, которая обычно заходила ко мне полистать каталоги с эскизами, но никогда ничего не заказывала, так как предпочитала традиционные наряды и тона.

– Может, королева ее просто жалеет, – произнесла другая, пока я предлагала одной из женщин примерить наряд насыщенного янтарного оттенка. – В ее возрасте обзаводятся детьми, я уж не говорю про обмен брачными чашами, а она одна.

– Это точно, – прошипела дама с буклями, – раз она шьет такие фасоны и наряды, у нее явно проблемы с душевным здоровьем, вот и не берет ее никто. Да уж куда там? По меркам, она старая дева.

Услышанные слова, неприятно ранили. Я ощутила волну гнева, вылезающую из меня темными щупальцами.

– Мериона, проводи леди Амру в примерочную, а я пока займусь другими гостями.

Моя помощница шустро кивнула и повела женщину на второй этаж, где стоял целый ряд из пяти комфортабельных примерочных, с дверьми из сверкающего хрусталя.

Женщины в кабинках могли спокойно разместиться вместе с помощницами и померить наряды, а потом рассмотреть одеяния не только в примерочных, но и в отдельном зале с большим количеством зеркал и света.

– Леди Амиория, – я подплыла к двум сплетницам, размеренно пьющим бесплатный шампань. Одна из них, как раз закинула маленькое канапе с рыбой в рот и с наслаждением жевала, поглядывая на фуршетные столы, с мыслями, чтобы опробовать еще. – Добро пожаловать! Удивительно видеть вас здесь.

– Леди Иалея, – сухо проговорила женщина, моментально поджав губы, – решили вот с леди Тарой, посмотреть, что за дом тут открыли.

– Победило любопытство, – улыбнулась я, – понятно. Но, если мне не изменяет память, вы являетесь приверженцем традиционных фасонов, а здесь таких в меньшинстве.

Леди Амиория прищурилась.

– Да, смотрю вы продолжаете плодить стыд и безнравственность.

– Хм, не вижу ничего постыдного в своем производстве. Вас же, никто не заставляет заказывать у меня платья. Рядом есть ваше любимое ателье портнихи Тремунды.

– Вы что, выгоняете меня? – напряглась женщина, сжав бокал с напитком с такой силой, что хрупкое стекло так и намеревалось разбиться.

– Нет, – пожала я плечами и чуть ближе подошла к женщинам, – вы так кичитесь о традициях, что совершенно забыли о воспитании леди Амиория. Хотелось бы ответить вам в лицо, что душевные болезни у меня замечены не были, могу предоставить справку от лекарей. И добавлю, что чувствую себя в расцвете сил, в свои двадцать пять лет и пока не ощущаю себя древней старухой, думающей о том, какую похоронную урну заказать себе на день умертвления.

Я замолчала, и мы уставились друг на друга, пока рядом не раздался громкий глоток прожеванного бутерброда леди Тары.

– Вам хорошего дня, дорогие леди!

Взмахнув юбкой изумрудного одеяния, я поторопилась поздороваться с другими гостями, чувствуя себя удовлетворенной прекрасным диалогом.

– Леди Иалея!

Возле меня появилась моложавая женщина, знакомая леди Арлина, нарядившиеся сегодня в оттенки бутонов зацветшей вишнэ и благоухающая как сад в момент цветения.

Леди Арлину можно было описать как женщину без возраста, не поддающуюся старению. Она, практически всегда, была в хорошем расположении духа. Ну, кроме трех раз, когда ее браки заканчивались по разным причинам. Тогда на леди наваливалась тоска и состояния пограничья. Между жизнью и смертью.

– Арлина, прекрасно выглядите! Я специально для вас, отложила шляпку лавандового оттенка!

Женщина ловко приобняла меня, сделав вид что целует в щеку и радостно посмотрела по сторонам.

– Великолепно, дорогая! Я жду, когда придет господин Ас, чтобы показать ему все то, что я выбрала. Хочу признаться, дорогая, что у меня не было никогда таких щедрых на дарения мужчин. Ох уж этот, господин Ас!

– Очень рада за вас, леди Арлина, – проговорила я, рассматривая лицо женщины, – вы еще не объявили о церемонии обмена чаш?

– Меня вполне устраивают наши свободные отношения без официального статуса, дорогая! Как вы успели заметить, обмен чашами не приводит ни к чему хорошему. По крайней мере, в моем случае, уж точно! Мужчины то изменяют, то обманывают, то мрут!

Я вскользь улыбнулась, кивнув дамам, снующим по залам.

– И вам все равно на традиции и разговоры, – подытожила я.

– Пусть захлебнуться желчью! – выдала леди Арлина, прищурив левый глаз. Я была с ней полностью согласна. – Ах, вот и господин Ас!

Леди Арлина ловко подхватила крепкого мужчину с умным лицом и в дорогом сюртуке классического покроя и устремилась вслед за помощницей Амитель, чтобы примерить шляпку и перчатки в тон.

– Леди Иалея, – я напряженно замерла, ощутив спиной приближающегося господина Долбиуса.

Его имя говорило само за себя в прямом и переносном смысле.

Невысокого роста мужчина с синими волосами, завязанными замусоленной лентой, после того как схоронил свою супругу, иногда заходящую ко мне за исподним бельем, зонтами и различной атрибутикой, вдруг воспылал ко мне любовью и стал частым посетителем ателье.

Его навязчивость добивала, но приходилось быть обходительной, так как он постоянно придумывал, что ему срочно нужно сделать дочерям подарки, но при этом ничего не делал, только отнимал мое драгоценное время, лобзал мою руку поцелуями и сладко заглядывал в очи.

Годился он мне в деды, но в силу своих чувств ко мне, не считал это проблемой, поэтому сейчас, он стоял подле меня с букетом королевских глициний синего цвета и искусно подмигивал.

– Господин Долбиус, – мужчина тут же протянул мне глицинии, ударившие в нос ярким ароматом. – Добро пожаловать!

– Благодарю, дорогая! Чудесное место!

Господин Долбиус огляделся, продолжая улыбаться ртом со слегка желтоватыми, но ровными зубами.

– Такое грандиозное открытие, стоит отметить. Не соблаговолите согласиться, отужинать в ресторации? – потирая руки, предложил он. – Вайни, мясо, чудесный вечер, а потом я провожу вас до дома, если хотите.

Я сморщилась, пряча лицо за цветами и не зная, как любезно отправить господина в дальнее плавание, так как последнее время, его прыжки вокруг меня стали через чур активными.

С губ хотела сорваться грубость, но я закусила язык.

– Господин Долбиус, благодарю что навестили, но как видите, я очень занята. Вы хотели заказать своим дочерям дарения?

Долбиус на секунду стушевался, но я не дала ему продолжить.

– Хорошо, я посмотрю в своем графике свободное окно под заказ и пришлю вам записку почтой, а сейчас, прошу меня простить, сегодня очень ответственный день.

– Конечно, леди Иалея, я буду ждать вашего письма, больше жизни! Позвольте поцеловать вам руку.

Мужчина ловко схватил мое запястье и присосался к коже. Я вырвала пальцы и натянуто улыбнувшись, пошла прочь, думая про себя, что нужно надевать перчатки.

В голове зрела мысль, сказать господину Долбиусу раз и навсегда, что я не рассматриваю никакие варианты обмена чашами, так как меня это просто не интересует. Тем более, со стариком!

Я передала цветы одной из помощниц.

Гостей и посетителей прибавилось. Все желающие хотели посмотреть, что за дом мод открылся в Хрустальном городе.

Прислужники справлялись великолепно, обхаживая гостей, угощая закусками и напитками.

Мои помощницы делали записи на индивидуальные заказы и помогали дамам примерять наряды и аксессуары, и я надеялась, что в доме мод, всегда будет много народу и я смогу окупить это здание и затраты, чтобы вернуть деньги в королевскую казну.

Взяв бокал игристого шампаня, от которого слегка хмелела голова и появлялось легкое состояние расслабления и спокойствия, я направлялась к королеве, стоящей вместе с благородными дамами, искоса наблюдающими за всеми и поддерживающими беседу.

Что-то заставило меня повернуться в сторону дверей, какая-то неимоверная сила. Я застыла, увидев знакомый силуэт спины, который не перепутала бы ни с кем.

Голубого цвета волосы, были аккуратно пострижены в короткую и модную стрижку, аккуратный пиджак традиционного синего цвета с золотой поталью, неплохо сидел на плечах, и я между делом отметила, что прошли годы, но они не сильно изменили человека, которого я слишком хорошо знала. И помнила.

Рядом с ним вилась юная особа лет двадцати, не скрывающая восторга от вида залов с расставленными манекенами и вешалками с разноцветными одеяниями на любой вкус.

Моя рука предательски задрожала и бокал с шампанем шустро разбился о звучный мрамор, покрывая пространство мелким стеклянным крошевом и брызгами.

Этого было достаточно, чтобы обратить на себя внимание всех гостей в большом холле, где музыканты ласкали струны инструментов.

Я тут же опустила взор, сославшись на неловкость и шустро отвернулась, дав возможность прислужникам убрать последствия конфуза.

Голова предательски закружилась. Я ощутила, как липкий холод прошелся по моей спине и позвоночнику.

Взметнув юбками, я поторопилась скрыться в одном из помещений, почувствовав, как ноги готовы бежать во всю прыть, только бы не встречаться с прошлым, только бы не ощущать этот взгляд на себе.

– Леди Иалея? – раздался голос. Интонации с хрипотцой, я узнала бы спустя годы и закусила щеку, чтобы не показывать настоящего состояния. Когда я повернулась к возмутителю моего спокойствия, на мне отражалась лишь гармония. – Я удивлен и не ожидал что леди Иалея, это вы! Слава о вас уже разошлась по всей Аквии. Что тогда, что сейчас!

– Господин Иствуд, какая неожиданная встреча, – я протянула мужчине руку в качестве приветствия, чего он не ожидал, – какими судьбами в Хрустальном городе?

Мужчина нагло осмотрел меня снизу вверх, задержавшись на лице. Я уверенно смотрела в его глаза, подернутые легкой сеткой морщин, ощущая как мои ногти на левой руке врезаются в ладонь.

– Некоторые дела, – уклончиво проговорил он, – смотрю, вы совершенно не навещаете родные земли?

– Много дел в столице, как видите, работа отнимает много времени, – ответила я, а молодой мужчина кивнул, – зашли из любопытства или выбрать дарение супруге? Как кстати она поживает?

Девушка рядом побледнела, крепче схватилась за локоть господина Иствуда.

– Все в порядке, не стоит переживать. Я передам ей лучшие приветы от вас леди Иалея.

– О, не старайтесь, я не обижусь если вы забудете. Ну что же, было приятно повидаться.

– Леди Иалея?

Неожиданно к нам подошла королева и парочка шустро поклонилась.

– Ваши знакомые? – проговорила Анариель, смотря проницательно в глаза Иствуду.

– Ваше величество, – мужчина ссутулился от неожиданности. Лица коснулся легкий налет румянца.

– Это господин Арнас Иствуд и его спутница. К сожалению, имени ее, я не знаю.

– Леди Валия, – проговорило юное создание.

Королева кивнула.

– Господин Иствуд, мой знакомый с земель Ванд. Вот, свиделись!

– Да, ваше величество, очень неожиданная встреча, ведь о леди Иалеи давно ни слуху не духу, а она оказывается покоряет столицу своим умением творить.

В голосе Арнаса, звучали нотки сарказма, не укрывшиеся от внимательной королевы. Анариель улыбнулась.

– Вы правы, господин Иствуд. Леди Иалея, это драгоценный алмаз, который раскрывает свои грани и я, как ее подруга, потакаю ей в этом, так как вижу в ней дар. Она преподносит женщинам радость и счастье, разве это можно назвать плохим делом?

– Безусловно, вы во всем правы, ваше величество, – выдавливая из себя медовую патоку, произнес Арнас, – ну что же, нам пора откланяться.

– Торопитесь в родные земли? – не скрывая легкой язвы, поинтересовалась я.

– Как закончу дела, отправлюсь, – уклончиво произнес Арнас, – кстати, леди Иалея, мы так давно не виделись, столько воспоминаний, не желаете ли отобедать как-нибудь вместе? Я пошлю вам записку.

Все внутри меня сжалось.

– Попробую найти в своем плотном графике для вас местечко, господин Иствуд, но не обещаю.

Любезный тон был мягок, но тепло не коснулось глаз. Лишь глухой морозный холод.

Арнас кисло ухмыльнулся и попрощавшись с королевой, вышел вон, так ничего и не купив ни спутнице, никому-либо.

Уже поздно вечером, когда дом мод «Бель Флер» закрылся, прислужники прибрали этажи, а помощницы подготовили залы к следующему дню, аккуратно развесив одежду и принеся в мои покои книгу учета, я уселась в кресло в легком халате и закинула ноги на пуф, ощущая как на меня наваливается жуткая усталость, одиночество и воспоминания.

Они как огромное облако, обложили меня, и я нервно потерла виски.

Перед глазами мелькали образы и картинки прошлого, включая Арнаса Иствуда.

Ночь прошла спокойно. На удивление, я уснула, сморенная трудным днем.

А на утро, меня навестила королева Анариель.

Ее визит был неожиданным и очень ранним.

Я стояла возле зеркала в своих покоях, аккуратно закалывая темные волосы шпильками и разглядывая свой утонченный силуэт, ощущала тяжесть кольца с сапфиром на левой руке. Единственная драгоценная вещь, которую я забрала из прошлого.

– Леди Иалея, – королева улыбнулась и зашла в мои покои, пока я оторопело глядела на нее, не ожидая столь раннего визита королевского представителя.

– Что-то случилось, ваше величество? – произнесла я, моментально напрягаясь и чувствуя легкое замешательство.

Анариель улыбнулась и подойдя ко мне, положила свои руки на мои плечи.

– Это вы мне лучше расскажите, – произнесла королева. В ее глазах разливалось сердечность и понимание. Тепло, такое нужное и такое забытое для меня ощущение. – Я чувствую, вам нужен собеседник.

– Я, – растерянно произнесли мои губы.

Королева взяла меня за руку и повела в сторону кресел, где стоял поднос с наполовину съеденным завтраком.

– Вы очень проницательны, ваше величество. Мне, действительно, иногда не с кем поговорить, – я ухмыльнулась, усаживаясь в кресло, – если быть честной, то я ни с кем не была откровенной.

Анариель села напротив меня, позволяя себе расслабленную позу и кладя руки на удобные подлокотники кресла.

– Знаете, многие причины болезней тела, от молчания. Когда мы не делимся и держим в себе, мы копим в себе невысказанное годами. Уверена, ваше время пришло, Иалея. Я хочу выслушать вас и обещаю, что ваши тайны уйдут вместе со мной в похоронную урну мастера Хилмуна.

Я не сдержалась от ухмылки.

– Вас обидел этот человек? – продолжила Анариель, – я видела, как вы побледнели, когда в доме мод оказался Иствуд.

Я часто заморгала, словно пытаясь убежать от картинок воспоминаний, возникших перед моим взором, и тяжело вздохнула. Пять с лишним лет я бежала от прошлого и вот оно нагнало меня.

– Господин Иствуд, был моим мужем, ваше величество и расстались мы с ним, с громким скандалом. Я не из земель Веси, как всегда, говорила. Мой родной дом в городе Вандей.

Глава 2

Шесть лет назад.

– Иалея, шустрее, шустрее! – скомандовала тетушка Имелина, – экипаж Иствудов уже переехал мост, соединяющий берега реки, а ты все копаешься!

– Тетушка, еще пару минут и я буду готова! – восторженно проговорила я, стрельнув взглядом через зеркало на свою родственницу, мимолетно оценившую меня подслеповатыми глазами и скрывшуюся за дверью.

Тетушка Имелина, предпочитала исключительно темные оттенки и очень строгие, традиционные наряды, не помышляя даже намека на декольте.

Рассматривая ее старые портреты в небольшом зале особняка, где можно было отследить всю родословную семьи Беннет, сразу бросалось в глаза, что Имелина никогда не позволяла себе лишнего. Всегда застегнутая по шею на пуговицы или завязанная темным бантом, который можно было назвать праздничным с большим натягом.

Именно сегодня, тетушка повязала именно такой на шею, приправив образ старинной брошью, потертой временем и женщинами рода Беннет, доставшейся ей по очередности.

На строгом лице тетки, редко проступало разнообразие эмоций. Она предпочитала строгую мину. Весь вид ее кричал о жесткости и манерах. Даже волосы пепельного оттенка с двумя темными синими прядями, она собирала в одну и туже прическу, открывая высокий лоб и темные брови, за километр бросающиеся в глаза.

Я вздохнула и наивно покачала головой, осторожно беря в руки благовоние с ароматом «Нежная ваниль» и сдобрила руки и шею, немного переборщив.

Через зеркало на меня смотрела юная особа, с длинными темными синими волосами и в платье, целомудренном как сутана молельщика.

Оно имело грифельный оттенок, чем-то напоминающий шерстку муши.

Угнетающий цвет заставлял меня нездорово печалиться, но это платье, по сути, было самым нарядным из десятка темно-синих и голубых.

Голубое, не пришлось бы по погоде, так как холодные месяцы ловко начинали хозяйничать в землях Ванд, задувая шустрыми ветрами и заставляя кутаться в накидки с теплыми меховыми воротниками.

Земли Ванд соседствовали с землями Ванн, самым холодным местом на карте Элы. Там господствовал вечный холод и порой я поражалась, как там умудрялись жить аквийцы.

Разделяли земли два узких и длинных фьорда Нурей и Северный Капкан. Там пасли скот, вели хозяйства и заселяли те земли, как простой люд, так и благородные господа.

Я никогда не была в тех местах, но по рассказам бывалых и из книг, можно было составить образ красивого края, укрытого горной грядой, с лугами и долинами, обдуваемыми холодным морским воздухом.

Еще немного покрутившись у зеркала и оправив серьги с маленькими сапфирами, доставшимися мне от матери, я волнительно подошла к окну, вглядываясь в пейзаж и заламывая пальцы от напряжения.

За окном задувал ветер, гоняя низкие сизые тучи по небу, через которые проглядывали лучи Сувара, пытаясь обогреть край рек.

Окна моих небольших покоев, выходили на запад и на бесцветное поле, где вдалеке, если сильно приглядываться, можно было углядеть вертлявую реку Ванду, изрезавшую все земли и другой ее берег, где сквозь дымку виднелись жилые дома, плотно прилегающие друг к другу.

Фамильный особняк Беннетов, казалось, стоял здесь дольше, чем замок правителя земли Ванд – старого Греуса, которому все пророчили скорую кончину, из-за того, что он всегда хворал и, казалось бы, ничего не соображал, но был на хорошем счету у короля Аралима.

Стены особняка, как и полы, всегда скрипели и издавали старческие охи и вздохи и человеку, не знающему это место, могло показаться, что дом дышит, живет и кряхтит, а еще и то, что в нем обитают древние приведения, только и ждущие как кого напугать.

– И долго тебя ждать?

В комнату снова ворвалась тетушка Имелина, с лицом похожим на дракона с земель Суа и укоризненно дернула головой.

– Ты знаешь, как мы зависим от этих Иствудов! Ты должна радоваться, что на нас обратил внимание такой знатный род и их сын. Не вздумай оплошать, Иалея, иначе, останешься старой девой до скончания веков!

Я поторопилась за теткой, обходя пару скрипучих половиц в коридоре верхнего этажа.

– Но, ваша дочь Йонга, не осталась старой девой. Нашла себе супруга, – тихо молвила я, припомнив Камелиуса, от которого хотелось держаться как можно дальше. Когда их семейство приезжало гостить, я старалась не показываться на глаза супругу Йонги, так как ощущала его масляный взгляд, ползающий по мне как кучка разбежавшихся насекомых.

– Тогда были другие времена, – скрипучим голосом произнесла Имелина, – Беннеты жили лучше. А сейчас наш род вымирает и мне нужно договориться с Иствудами, кое о чем.

Я покосилась на нее, но не стала спрашивать, что она надумала. Тетка не любила лишних вопросов и если и отвечала, то парой слов, не вдаваясь в подробности. Женщиной она была закрытой, немногословной и не умела никак проявлять чувства. По сравнению, с ее братом, моим отцом, от которого у меня осталась только память пятнадцатилетней давности, она была льдиной с земель Ванн.

В гостином зале, на потрепанной временем мебели, собрались родственники.

Обивка софы и кресел местами источилась и потемнела, но еще продолжала быть пригодной для сидения.

Шелковые обои золотистого оттенка, местами выгорели от световых кристаллов и подсвечников, где еще по старинке любили ставить свечи, воск от которых иногда капал на деревянный пол.

Камелиус стоял возле окна, держа руки за спиной и задумчиво вглядывался в даль. Сюртук кобальтового оттенка, новый и шелковый имел почти такой же цвет, как и его волосы. Борода и усы, тоже шли тон-в-тон в комплекте.

На софе, с ничего не выражающими лицами застыла моя двоюродная сестра Йонга и ее пятнадцатилетний сын Эббет, молодой юноша, внешностью похожий на мать. Пепельного цвета волосы, мелкие черты лица и длинные пальцы, передались по наследству от тетушки Имелины, а еще и темные как два колодца глаза.

Также в гостиной зале, в расслабленной позе нога на ногу, вздыхал дядюшка Арнольд, являющийся в нашей семьей самым импозантным представителем. Он обожал хорошо пошитые сюртуки, в молодости тратил лари на карманные часы и дорогую обувку.

Сейчас же, он все донашивал, выуживая из шкафов пахнущие отдушками против мули, вещи и как несколько лет, пристрастился к вайни из террийских виноградников. На это увлечение дядюшки всегда находились деньги.

Благодаря его увлечению, Арнольд практически всегда был миролюбив и отстранен и не предпринимал ничего существенного, чтобы поднять семью на ноги или хотя бы сносно отремонтировать скособоченный на бок особняк, требующий ремонта уже несколько лет.

Когда-то, род Беннет процветал, как и мануфактуры по производству мохера и ангоры, славящиеся на всю Аквию, но благодаря нерасторопности дяди Арнольда, единственного оставшегося в живых прямого наследника, все стало медленно загнивать, так как Арнольд предпочитал спускать лари на себя и на свои нужды, разбрасывая деньги направо и налево.

У него был старший брат, скоропостижно умерший, по причине падения с хорса.

Теперь же, древнее семейство Беннетов, славившееся в давние времена знакомствами с королями и большими землями, медленно превращалось в тлен и существовало, благодаря скромным сбережениям и тройкой лавок, в которых через посредников продавали шерсть.

Прямого наследника, который бы с гордостью понес фамилию Беннет, тоже пока не было и по ощущениям не предвещалось, так как старые Имелина и Арнольд, вряд ли могли кого-то зачать.

– Едут! – крикнула запыхавшаяся Гера, прислужница, живущая в доме еще с малолетства и отдавшая всю свою жизнь семьей и дому, скрипящему и продуваемому сквозняками. Это была единственная прислужница, которую держали. Также, в кухонных помещениях, работала стряпчая Иза, старающаяся разнообразить наше меню всеми возможными способами.

– Стол накрыли? – переходя на высокие фальцеты, проговорила тетушка. Обычно она не позволяла своему тембру голоса что-то лишние. Только когда волновалась.

– Все готова, госпожа. Лучшие блюда, лучшие скатерти, – кивнула Гера, вытирая вспотевшие руки о белоснежный передник.

– Фарфор? – поинтересовалась Имелина, таким же тембром, словно готова была запеть что-нибудь трепетное и душераздирающее.

Гера снова кивнула и все услышали, как к особняку подъехала карета, выуживая оттуда важных гостей.

Все моментально встрепенулись, кроме дядюшки Арнольда. Он вальяжно открыл крышку часов и вздохнув, не торопясь поднялся.

Я осталась стоять в гостином зале, слушая свое колотящееся сердце и взволнованно кусая губу.

Услышав топот ног по скрипучим половицам, готовым в любой момент провалиться в подвальные помещения, я замерла и воодушевленно всмотрелась в освещенные стены холла.

Сегодня зажгли все световые кристаллы, чтобы темное помещение выглядело повеселее.

В зале появилось семейство Иствуд с их отпрыском, а за ним и моя родня.

Помещение сразу же наполнил свежий воздух и различные ароматы благовоний.

Не сдержавшись, я тут же уставилась на Арнаса. Молодой человек, был старше меня лет на пять и выглядел как божество, от которого невозможно было отвести взгляд.

Пиджак из серебристого шелка, черные брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги, и белая рубаха, создавали образ денди. Я восхищенно замерла, с лицом полной наивности и чуть ли не запрыгала на месте от счастья, ведь Арнас Истуд был тем, в кого я была влюблена со времен обучения в доме благородного воспитания.

Дом для представителей мужского пола, как раз находился рядом с женским, через небольшую ограду и во время прогулок на территории, можно было наблюдать друг за другом.

Нас также опускали в свободное время гулять в город, где при встрече с Арнасом, я могла любоваться им сколько угодно.

Я была влюблена по уши и никого не видела кроме него.

Он иногда бросал на меня ничего не выражающие взгляды, словно скользил по водной глади и тут же отворачивался.

Но даже в этих взглядах, я видела надежду, что мы можем быть вместе.

На протяжении нескольких лет, проведенных в доме благородного воспитания, я не допускала никого в свое сердце, кроме него и каким мое было удивление, когда известная на весь Вандей, семья Иствуд, вдруг отправили письмо дядюшке Арнольду с пожеланием объединить наши рода.

Вообще, это было странным. Их богатый род, где отец, господин Кастид Иствуд, являлся советником правителя Греуса, вдруг воспылал желанием отдать своего единственного наследника за простую девушку, пусть хоть и из известного рода.

На самом деле, я не имела прямого отношения к роду Беннетов. Когда мои родители умерли, тетушка Имелина взяла опеку надо мной, так как я являлась ее племянницей. Мой отец являлся ее братом. И фамилию я носила Келлет, которую потом пришлось поменять на Беннет.

– Добро пожаловать! – волнительно произнесла я, краснея и дергано рассматривая вошедших гостей.

Арнас же, увидев меня, как-то странно стушевался и на его бледном лице проступила еще большая бледность.

«Возможно, ему не понравилось платье!» – подумала я, перенося свое внимание на госпожу Эмму, матушку Арнаса.

Женщина выглядела великолепно и одухотворенно. Она улыбнулась, протянула мне свои аккуратные руки с двумя дорогими перстнями и браслетом.

Синий бархат великолепно отливал блеском. Я залюбовалась дорогой тканью и представила как создаю шедевр.

Больше всего на свете, я любила шить и, казалось бы, родилась с иглой. С самого детства, я вышивала, и мама помогала мне делать аппликации и творить наряды для кукол.

Потом, после того как я переехала к тетке, пришлось поубавить пыл с увлечением, так как шить было не из чего. Имелина экономила на чем только можно, поэтому я перешивала свои старые платья, штопала одежду родных и прислуги и иногда изощрялась, когда нужно было из обрезов тканей создать что-то типа салфеток, скатертей и занавесей.

– Дорогая Иалея, здраствуй, – ласково проговорила госпожа Эмма, – какое же ты милое создание. Не правда ли, Иалея чудесный бутон?

Господин Кастид мазнул по мне мимолетным взглядом и еле заметно кивнул. Казалось бы, ему было все равно с кем сын обменяется брачными чашами. Хоть с мешком картошки!

Он быстро поздоровался с дядюшкой Арнольдом и задумчиво закатил глаза на несколько секунд, словно что-то пытался вспомнить.

Арнас оказался копией своей матери. Такие же голубые волосы, бирюзовые глаза и красивая улыбка, полностью передались младшему отпрыску и главному наследнику.

В семье Иствуд, из того, что я знала, была еще старшая дочь.

– А это презент для тебя, дорогая Иалея! –госпожа Эмма сунула в мои руки миниатюрную шкатулочку с дарением. – Арнас долго выбирал, ты будешь довольна.

Я радостно захлопала ресницами, не веря своему счастью и даже не обратила внимание что презент подарил не сам Арнас, а его матушка.

На шелковой подушечке голубого цвета лежала миловидная брошка из горного хрусталя и аметиста, изображающая цветок.

– Как мило с вашей стороны, – блеклым голосом произнесла тетушка, а ее дочь Йонга наигранно восторженно ахнула, будто на подушечке покоился перстень самого короля Аралима. – Ну что же, вы с дороги, пройдемте к столу, чтобы попробовать блюда и напитки.

Самым резвым в столовую прошествовал господин Кастид. Я немного отстала и поравнялась с Камелиусом, супругом Йонги.

Его лицо вдруг оказалось возле моего уха.

– Миленькое платьице, – прошептал он и слегка ущипнув меня за спину, прошел вперед. Я подавила приступ отвращения и тошноты, поднявшийся из живота.

После того как я вернулась из дома благородного воспитания, муж сестрицы, начал смотреть на меня как на ягодный пирог и это ужасно раздражало.

Радовало лишь то, что этот бородатый развратник, лишь пялился. На большее ему смелости не хватало, спасибо богам!

В столовой стоял приятный аромат закусок, разложенных на больших блюдах. Сверкал хрусталь и сервиз, который достали к важному поводу, выглядел довольно-такие неплохо, как и белоснежная кружевная скатерть.

Столовая была большой и хорошо освещенной из-за нескольких окон в пол, а светлые легкие занавеси, давали налет легкости, как и серебристого цвета стены.

Стулья, со светлой отделкой местами обтерлись, но, если не приглядываться, их можно было списать на относительно новые, так как вставки из дерева, аккуратно покрасили пару месяцев назад.

– Прошу к столу! – пригласила Имелина, усаживая гостей с левой стороны. Все остальные уселись с правой. Только дядюшке Арнольду выделили главное почетное место и дядюшка, недолго думая, сразу же попросил Геру разлить вайни в хрустальные бокалы.

Я оказалась сидящей напротив Арнаса и никак не могла скрыть своего трепетного восторга.

Моя мечта сбывалась! Я так хотела в это верить! Ведь не просто же так, Иствуды прислали записку в наш дом.

– Мы рады принимать вас у себя дома, господин Кастид и вашу семью, – Арнольд сладострастно причмокнул, – давайте поднимем бокалы за совместный ужин и за долгожданную встречу!

Все собравшиеся кивнули, и дядюшка тут же ополовинил свой с таким наслаждением на лице, что госпожа Эмма даже залюбовалась.

– Мы приехали не просто так, господин Беннет, – начал Кастид, ловко вонзая в буженину вилку и накладывая себе в тарелку несколько кусков.

Гера засуетилась позади его спины и Имелина дала знак, что можно подавать горячее, что тянуть?

Арнольд расслаблено кивнул, крутя вилкой из стороны в сторону и создавая образ полной гармонии.

– Мне хотелось бы, чтобы наши дети, ваша Иалея и наш Арнас обменялись брачными чашами. Я считаю, что этот союз будет благополучным и счастливым.

Кастид незаметно покосился на своего сына, крепко схватившегося за приборы. Его лицо мигом заострилось, но он молчал, глядя на тарель с овощной нарезкой.

– Какое неожиданное предложение, – ответила за Арнольда, тетушка Имелина. – Ваш род и семья, такие известные, что простите за откровенность, мы были немного удивлены вашим предложением. Как вы знаете, сейчас мы имеем некоторые проблемы и боюсь, не сможем дать Иалеи то количество приданного, которое необходимо.

Я встревоженно замерла, переводя взгляд на всех членов семьи Иствуд.

Я как-то забыла думать о том, что наше семейство, не ровня.

– Ничего страшного в этом не вижу, – ответил за всех Кастид, слегка задев прибором по звонкому бокалу, – ваш род знатен, на хорошем счету у правителя Греуса и главное, ваша семья чтит традиции. Я вижу, как скромна ваша племянница и уверен, что с моим сыном у них будет крепкая семья. Иалея не будет ни в чем нуждаться и думаю, сможет приземлить моего сына, так как такие серьезные девушки в наше время, большая ценность, – Кастид слегка откашлялся, чуть дергая ртом.

– Раз вы так считаете, – спокойно ответила Имелина, немного недоуменно пожав плечами.

– Я вижу, что вы терпите некоторые финансовые проблемы, господин Беннет и замолвлю о вас словечко перед правителем, – выкинул еще один козырь Кастид.

– Тогда, не будет откладывать сие прекрасное мероприятие, – хлопнул в ладоши Арнольд, – Гера, обнови нам бокалы и несите горячее скорее.

– Мой сын не сильно откровенен, но могу сказать, – начала госпожа Эмма, – что стоило ему увидеть портрет Иалеи, как он тут же сказал мне о том, что хочет познакомиться с ней.

После этих слов, я чуть не подавилась кусочком моркови, который медленно жевала, как ненормальная, смотря на Арнаса, по лицу которого пробежала еле заметная тень. Видно, молодой человек, волновался. Губ коснулась натянутая улыбка, но глаза остались холодны.

Мне снова стало непонятно, как это после портрета он заволновался по отношению ко мне, когда на протяжении шести лет, даже не взглянул в мою сторону и я списала это на его взросление.

– У вас очень милая столовая!

Эмма сделала комплимент и все демонстративно вежливо кивнули. В принципе, столовая, являлась более-менее нормальным местом во всем доме, куда было не стыдно пригласить гостей.

Арнас вялым взглядом прошелся по помещению и на его лице тут же отразились эмоции. За моей спиной нашли место, лет сто назад, парочка сервантов, которых давно нужно было списать, но так как они являлись старинными, их никто не собирался утилизировать.

Дядюшка Арнольд имел странную привычку – ничего не выкидывать. Он тяжело расставался с вещами и посему, особняк был нашпигован разными древними вещами, которые он называл антиквариатом.

Оправив лацкан старомодного сюртука, Арнольд не сдерживая восторга, еще раз пригубил вайни.

– Устроим празднество на следующей неделе, – отрезал Кастид и все взволнованно и как по команде, уставились на него.

– Так скоро?

На лбу Имелины от неожиданности проступили глубокие морщины.

– Нечего тянуть, пусть молодые побыстрее будут вместе. Молодое дело, не хитрое! –Кастид и Эмма переглянулись.

Казалось, матушке Арнаса нравилось все, даже выцветшие обои на стенах.

В этот момент, Гера вместе со стряпчей Изой внесли в столовую подносы с горячим и когда открыли крышки, в нос ударил аромат обжаренного на огне коюна, куски которого были украшены фигурными цветами из овощей.

Изу иногда несло не в ту степь и в своих фантазиях, ее было сложно остановить.

– Как красиво! – произнесла Эмма, чему я даже не удивилась. Видно, женщина, умела видеть во всем хорошее.

Кастид ловко отрезал кусок мяса и сунул в рот, продолжая о чем-то думать.

– Милая, ты рада что скоро войдешь в семью Иствуд? – поинтересовалась Эмма, медленно пиля жестковатое мясо.

Я наивно кивнула, не в силах сдержать улыбку и не отводя глаз от Арнаса.

Он казался мне самым красивым мужчиной на Эле.

– Я, – промямлила я в ответ, – думаю, мы будем счастливы.

Иствуд младший даже головы не поднял, сосредоточившись на жевании каюна. Видно, старого, так как мясистые волокна не желали спокойно пережевываться.

– Иалея, – начала тетушка, вдруг вспомнив про традиции, – обучена в благородном доме и хорошо воспитана, согласно всем традициям. Как вы знаете, ее родители умерли от лихорадки, и я взяла девочку себе.

Зачем нужно было это уточнение, не совсем было понятно. Видно, Имелина хотела показать свое благородство.

– Да, мы в курсе, – брякнул Кастид, – вы поступили очень благородно. Теперь, Иалея будет в нашем доме. Мы примем ее как родную.

Эмма многозначительно кивнула.

– Я слышал, – встрял в разговор Камелиус, немного откашлявшись для солидности, – про вашего наследника писали в еженедельных хрониках Вандея, о том, что его застукали с юной особой известного рода. Неужели, это правда?

Арнас моментально взметнул взгляд на Камелиуса, пока остальные напряженно замерли, забыв, как жевать. Я еще больше возненавидела супруга Йонги, который лез туда, куда его не просили лезть.

– Какие глупости! – воскликнула Эмма, – это все полная ерунда и глупые сплетни. Что только не говорят про моего сына завистники.

– Мне тоже кажется, что Арнас очень серьезный молодой человек, – добавила Имелина, радующаяся только от мысли что племянницу забирают в хороший и богатый дом. Разве можно об этом было мечтать? Боги услышали ее молитвы!

– Я вам говорю, что это козни! – поддакнула Эмма, а Кастид громко глотнул вайни, напряженно продолжая жевать мясо.

Спустя некоторое время, Эмма предложила нам с Арнасом недолго прогуляться до десерта, чтобы мы могли познакомиться ближе и после согласия родных, нас выпроводили на холодный ветер.

Темнело, и я из-за всех сил куталась в накидку пыльного цвета. Волосы разметались в разные стороны и никак не хотели послушно лежать на голове. Я придерживала их руками, пока Арнас молча шел вперед к большому дереву с наполовину засохшими ветвями.

Сувар медленно уползал за горизонт и резко стало холодно. Я расстроилась, что забыла перчатки и пока я пыталась нагнать молодого человека, терла руки друг об друга.

Наконец, Арнас остановился и резко повернувшись вперил в меня свои глаза.

У него были светлые густые ресницы, ярко-очерченные скулы и немного надменное лицо, которое я приняла за серьезность.

– Вы рады нашему совместному будущему? – спросила, а сама замерла, разглядывая столь желанный силуэт так близко с собой.

Арнас кивнул. Я ожидала что он что-то ответит, но он молчал как рыба, выловленная из реки Ванды.

– Мы будем жить вместе с вашими родителями? – снова спросила я, чтобы как-то поддержать беседу, списав молчание молодого человека на волнение.

Арнас снова кивнул.

– Вы помните, мы иногда виделись, так как дома воспитания стояли рядом? – задала я следующий вопрос.

– Не припомню, – сухо ответил Арнас, – я занимался обучением и не смотрел по сторонам.

Теперь уже я кивнула.

– Спасибо за дарение, мне понравилось.

– Пожалуйста!

В голосе парня послушались нотки раздражения. Возможно, он замерз на ветру также, как и я. Я подула на заледеневшие руки и посмотрела по сторонам, в своих мечтах надеясь, что мой избранник возьмет мои окоченевшие пальцы в свои и согреет их поцелуями и своим дыханьем.

– Зябко, – ответил он, – вы не взяли перчатки?

Я сладострастно заглянула в его глаза, не в силах скрыть восхищение.

– Засуньте руки под накидку, так будет теплее, и вы согреетесь, – предложил Арнас. Я тут же придумала ему оправдание. Молодой человек благоволил традициям Аквии и считал, что близость может быть только после обмена брачными чашами в молельном доме.

– Вы правы, хорошая идея. – Я покрутилась по сторонам, заполняя неловкие паузы…ничем, и снова посмотрела на Арнаса. Казалось, молодой человек был мыслями где-то далеко, только не под древним дубом, с которого от ветра облетела почти вся синяя листва. – У нас будут одни покои на двоих?

Молодой человек посмотрел на меня, немного покосившись на облезший меховой воротник накидки и поморщился. Я прекрасно знала, что моя скромная одежда, выглядела невзыскательно и старо и потупила взор от стыда.

Казалось бы, Арнас увидел мою неловкость и поднял мой подбородок, прикоснувшись к коже холодными пальцами. Его губ коснулась еле уловимая улыбка, чуть кривоватая, но все же.

– Матушка займется приготовлениями и вопрос с покоями решится, не стоит переживать. Если вы желаете раздельные, то в этом не будет проблемы. Каждому нужно свободное пространство.

– Я, не, – пролепетала я что-то нечленораздельное, – как вы пожелаете. Это ваш дом.

Арнас заглянул мне в глаза долгим, задумчивым взглядом и усмехнулся.

– Думаю, у нас с вами не будет проблем, – произнес он. Его белые зубы сверкнули в лучах уходящего светила, пока я с трепетом не могла оторвать от него своих темных глаз.

Глава 3

После того как Иствуды покинули наш дом, я поднялась в свои покои. Тетушка выпроводила меня, так как желала серьезно поговорить с Арнольдом о церемонии. Такие деловые беседы в кабинете, где пахло старой кожей от кресел и витали ароматы дерева, обычно всегда заканчивались одним и тем же. Имелина высказав весь свой набор слов, касающейся важной темы, удалялась под меланхоличные кивки дядюшки, закрывающего дверь и в древнем секретере находившего заначку вайни. Он, смакуя ей лакомился, разглядывая темноту за окном.

Дочь тетки Йонга со своим супругом и сыном, удалились на отдых, воодушевленные и одухотворенные таким раскладом.

Как же, мы породнимся с самими Иствудами!

В своих покоях, где стоял аромат прогорклых свечей и горела парочка световых кристаллов, создавая хоть какую-то видимость, я как ненормальная кружилась по комнатушке, не веря в свое счастье.

Я стану супругой Арнаса Иствуда!

Перестав кружиться, я подошла к дарению, лежащему в коробочке и взяв в руки брошь, провела по граням камней пальцами, чувствуя трепет.

Как бы обрадовались мои родители, если бы знали, что мне нашлась достойная партия для обмена чаш.

Я глубоко вздохнула, поежилась, ощущая, что в покоях становится прохладно и аккуратно разместив платье, замызганный от времени корсет, надела длинную рубашку и улеглась в постель, накрывшись теплым одеялом.

Световые кристаллы, еще и грели, но были уже так стары, что от них тепла была, как от каюна молока.

Сон меня в эту ночь не баловал. Я не могла изгнать из себя мысли и взбудораженное состояние. Мне до сих пор не верилось, что все происходит в моей жизни.

На утро, переодевшись в теплое трикотажное платье синего цвета, я быстро позавтракала яйцами, теплым хлебом, овощами и сладкой кавой и хотела уже пойти помогать Гере перебрать два старых ларя с тканями, помыть скрипучую лестницу на второй этаж, как услышала суету в холле и решила спуститься.

Как-то уж так завелось, что мне не в тягость был домашний труд, хоть я и являлась госпожой по рождению. Я часто помогала и не стыдилась этого, а свободное время вышивала, шила или рисовала эскизы платьев. И в последнем, мои фантазии уносили меня далеко-далеко.

Однажды, тетушка Имелина увидела эти эскизы, которые совершенно не походили на традиционные наряды. Помню, как кожа на ее лице натянулась, а маленькие глаза вонзились в рисунок. Женщина отчитала меня, что такое просто невозможно и уничтожает традиции. В моей голове скверна и распутство.

После того раза, я перестала показывать ей эскизы, но рисовать не прекратила. Я была упрямой. Эта настойчивость давала мне силы.

Я быстро сбежала по скрипучей лестнице и увидела, как двое здоровенных мужчин внесли в холл особняка большие сундуки.

Рядом застыла Имелина. Ее прямая как струна спина, говорила о том, что она крайне взбудоражена и напряжена.

– Что это, тетушка?

– Передали от Иствудов для тебя, – буркнула женщина.

Мужчины поклонились, а мы с теткой сгрудились возле тяжелой поклажи. К нам подплыла Йонга. Ее платье с воланами и в мелкий рисунок в виде полевых цветов, можно было с натягом назвать нарядным, скорее полным нравственности.

– Какие удивительные у нас родственники, – восторженно вздохнула девушка и первая открыла крышку одного из сундуков. Там лежала пара нарядных платьев, синего и голубого цвета, несколько лоскутов и три небольших рулона тканей для пошива, а еще исподнее белье, корсет и две пары новых туфель. Правда, летних, но все же!

– Иствуды постарались, – выдавила из себя Имелина, а я, после восторга, ощутила себя ниже некуда. Мне вдруг стало стыдно за свой внешний вид и за особняк, скрипящий от каждого порыва ветра. – Ткани продадим. На эти деньги выручим лари, купим краску, чтобы покрасить флигель. Остальное, оставишь себе.

Закусив губу, я заторможено кивнула. Я прекрасно знала, что у Беннетов были сбережения. Нам вполне хватало на содержание особняка, еду и мелочи и если бы Имелина очень хотела, то ремонт дома можно было сделать, восстанавливая постепенно. Но семейство было зажимистым и расчетливым.

Тетушке всегда казалось, что денег точно не будет, поэтому дела надо вести экономно. Эта экономия касалась всего и была во всем.

Йонга открыла второй сундук и восторженно охнула. Она любила так делать и по началу пугала меня своими неожиданными эмоциями, пока я не привыкла.

Внутри лежало свадебное одеяние.

Сестра быстро вытащила платье, и мы уставились на него.

На первый взгляд, оно могло показаться красивым. Низ был из белого шелка, а верх в окантовке кружева и оборки. Тут и декольте имелось, вполне себе утонченное, но множество складок доходило до самой шеи и представив себя в этом пышном наряде, я пришла к выводу, что буду похожа на что-то большое с маленькой головой.

– Какое красивое! – снова восторженно произнесла Йонга. Я согласилась с ней, конечно, про себя думая, что по сравнению с нашими синими и серыми платьями, это точно было нарядным.

– Я сама подгоню его себе по размеру, тетушка Имелина, чтобы лучше сидело, – шустро взяв наряд из рук сестры, я пошла наверх в свои покои, пока женщины активно стали опорожнять другой сундук.

Тетка быстро отложила в сторону рулоны с тканями, и я была уверена, что из сундука она точно что-то выложит, припрячет или продаст.

Поднявшись по лестнице, я тут же умудрилась столкнуться с Камелиусом. Он только что вышел из покоев и расслабленно потянулся, разминая спину и вытягивая руки. Его пиджак был ему немного тесен и, если сильно не приглядываться, можно было не заметить этого.

– Что же этот такое, Иалея?

Итак, круглые глаза Камелиуса, округлились еще больше, он нарочно остановился посередине коридора, чтобы не дать мне возможности пройти спокойно, только боком. Я прижала к себе платье и натянула на лицо улыбку.

– Вижу, что Иствуды уже одаривают тебя.

– Доброе утро, Камелиус, – произнесла я, желая пройти мимо и притупив взор. Его озабоченное лицо растянулось в мерзкой ухмылке. – Да, подготовка к церемонии начинается полным ходом. Вы к дядюшке?

Камелиус усмехнулся, вставая напротив меня и не пуская.

– Хм, а если скажу, что к тебе?

– Простите? – я недоуменно подняла на него глаза, чувствуя внутри себя поднимающуюся волну негодования и мерзости.

– Ты скоро покинешь этот дом, и я буду по тебе скучать, неужели тебя не расстраивает это? – крадучись, словно кеди, произнес муж Йонги.

– Я буду скучать по всем своим родственникам, – уклончиво ответила я, – а сейчас, мне нужно заняться делами.

– Неужели, ты не будешь скучать по мне? – изображая ласкового домашнего питомца, спросил Камелиус, подходя ко мне ближе, словно загоняя меня в ловушку. Его наглая рука встрепенулась к моему лицу и дотронулась до пряди волос, – уверен, тетушка не рассказывала тебя о таинствах брачной ночи и близости. Ты совершено зелена в этом вопросе, а я могу тебе помочь углубиться в тонкости, а быть может, и показать на практике.

Мое сердце забилось как ненормальное. Раньше Камелиус такого себе не позволял, а тут разошелся. Меня обуял гнев, который притупил страх.

– Благодарю, но я сама разберусь, – сказала холодно, будто во мне говорили ледяные ветра с земель Ванн, – а сейчас, мне точно нужно идти.

Я кое-как вырвалась, дернула платье и поторопилась в свои покои, а когда зашла, с шумом захлопнула дверь и закрылась на щеколду.

Мои руки дрожали. Я знала, стоит мне пожаловаться тетушке, то она обязательно обвинит во всем меня. Не так смотрела, подавала знаки, не то платье надела!

Мне нужно было выдержать в доме с этим человеком еще несколько дней, и я буду счастлива. По-настоящему счастлива!

Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей и хоть как-то успокоиться, я принялась за дело.

Платье-клумба, меня совершенно не устраивало, и я под предлогом подгона под свою фигуру, решила его полностью переделать, посему взяла ножницы и распарыватель ниток. В голове у меня уже созрел образ, и он должен был быть великолепен.

Оставшиеся дни до церемонии, я занималась домашними делами и в свободное время, перешивала платье, полностью его перекроив.

Распустила все кружево, отпорола серебряную нить, отутюжила ткань и пару ночей по выкроенным деталям шила первый слой из плотного белого шелка.

Длинный рукав, прямой фасон, чуть расклешенный к низу, получился чудесно. Далее, я собрала все кружево и верх платья обшила им, создавая красивый декольтированный вырез, который можно было назвать приличным, а остальное кружево сшила в юбку и пришила к первому слою.

Платье получилось струящееся и даже хватило на небольшой шлейф. Остатки серебряной нити пустила по подолу и верху, создав небольшое подобие узора у левой груди.

Работой я была довольна. Я трудилась над этим платьем несколько дней, понимая что, если не получится, останусь вообще без праздничного наряда и пойду в сером.

Тетушка, когда увидела перекроенную новинку, вся вздыбилась. Я думала она свалится без чувств, но она высокопарно высказалась, что семья Иствуд будет недовольна и откажется от церемонии, но так как выбора не было, меня хорошенько укутали в фату и отправили на церемонию.

Обряд обмена брачными чашами должен был пройти в главном молельном доме Вандея.

Это было удивительно-красивое место вытянутой формы с большим количеством голубых кристаллов, расставленных по всему периметру.

Горожане могли приходить сюда, брать в руки кристаллы и возносить молитвы богам Элы, всем тем, кто в кого верил.

Соприкасаясь, свет начинал распространяться по пространству молельного дома. Это было зрелищно и красиво.

Обычно во время брачных церемоний и празднеств в зале молельного дома устанавливали длинные деревянные лавки и украшали пространство живыми цветами и белыми лентами, но каким было мое удивление, когда на мою церемонию, к которой вилась подготовка, как говорили Иствуды, молельный дом оказался не подготовлен к торжеству.

Внутри помещения, нудно заливался хор молельщиков, стоящий на верхних сводах, пока главный представитель дома с блаженной миной ожидал моего прихода.

Я ожидала увидеть большое количество приглашенных со стороны будущего супруга, его друзей и родни, но кроме отца, матери, сестры с мужем и детьми, да и самого Арнаса, никого не было. Будто церемония была сокрыта от общества.

Хотя тайной сделать ее было невозможно, из-за открытого молельного дома и зевак, рассматривающих людей возле алтаря.

Мой шлейф от платья прошелестел по полу под взгляды родни Арнаса. На него я посмотрела из-под опущенных ресниц и длинной фаты, закрывающей обзор.

После нудной проповеди, от которой можно было спокойно задремать, молельщик окунул два позолоченных кубка в большую чашу с водой с голубоватым свечением, где на дне покоился небольшой символ артефакта воды и всунул нам их в руки кубки.

Я ощутила, как рука Арнаса слегка завибрировала, пока мы соприкасались. Он не смотрел на меня. Его взгляд, отстраненный и холодный уперся в сторону алтаря, где в виде хрустальных изваяний, были изображены статуи некоторых богов, в особенности божеств Аквии.

Левый безымянный палец руки заколол, я четко почувствовала, как вокруг него прошлась вязь брачных символов голубого оттенка. Дорожка немного колющими движениями потянулась к локтю и обогнув руку, остановилась.

У каждого представителя, любого из артефактов на левой руке имелись отличительные символом родных земель. У аквийцев, это были витиеватые рисунки, имеющие определенное значение, которые сразу же проявлялись после рождения и в дальнейшем, их могло появляться больше и больше, от соприкосновения с самим артефактом, либо во время важных церемоний.

После того как церемония была завершена, немногочисленные гости, в разнобой захлопали.

Арнас, не изменяя традиций, поднял мою фату и припечатал свои сухие губы к моим. Поцелуй показался мне холодным, абсолютно бесчувственным, но я не стала думать о такой глупости, ведь Арнас мог просто волноваться также, как и я. Ведь мои руки были ледяными от переживаний.

Быстрее всех с поздравлениями, рядом с нами оказалась госпожа Эмма. Она широко и открыто улыбалась, пока ее голубые глаза светились облегчением, а поза с открытыми руками, моментально утопила меня в объятиях.

– Поздравляю, дорогая! Добро пожаловать в нашу семью!

Я ощутила легкий поцелуй в мою щеку и немного раскраснелась.

Ко мне стали подходить и остальные родственники с поздравлениями. В основном, все поздравляли меня сдержанно, кроме мерзкого Камелиуса, который подсуетился и приник к моей щеке отвратительным прикосновением. Мне захотелось его ударить, но думаю, такого действия не понял бы никто стоящий в этом святом месте.

Наконец покинув церемонию, где продолжал поднывать хор юных молельщиков, мы оказались в уютном дворике с садом.

Здесь стоял аромат упавшей листвы и поздних цветов, росших на аккуратных клумбах.

Сувар спрятался за плотными дождевыми тучами, большими и почерневшими, которые так и кричали о скором приближении дождя.

Вообще, погодные условия в землях Аквии, всегда были комфортными. Почти круглый год стояло лето, кроме одного холодного месяца, когда выпадал снег и пары осенних.

Самым теплым местом являлся Хрустальный город, расположившийся на юге Аквии. На востоке граничил край озер Веси, а на западе земли Ванд. Здесь было прохладнее, но терпимо, в отличие от края вечной мерзлоты Ванн и территории, где раскинулись фьорды.

– Ну что же, Иалея, поздравляю еще раз, – вдруг сказала тетушка, махнув вознице Мерусу, единственному работающему на семью Беннет. Ударив по хорсам удилом, он, подгоняя животных, оказался возле молельного дома, сидя на громыхающей на половину улицы старой карете.

Я оторопело уставилась на тетушку в синем платье с бантом и брошью и накидке сверху и дядю Арнольда. Тот многозначительно почесал затылок и поморщился, опустив уголки губ.

– Как же? – удивленно произнесла я, не совсем понимая в чем дело, – а празднество?

К нам подплыла госпожа Эмма. Кастид, как раз помог облачиться ей в накидку из толстой шерсти, по краям отделанную мехом, довольно-таки теплое для межсезонья.

– Видишь ли, дорогая Иалея, – продолжая открыто улыбаться, начала Эмма, – не так давно в нашей семье произошла потеря. Бабушка Эмбер, отправилась к богам, а это была любимая двоюродная бабушка Кастида и так как не прошел положенный срок с погребения, мы решили отложить праздник на некоторое время. И обговорили этот момент с госпожой Имелиной.

Тетка деланно кивнула, чуть сморщив рот.

– Я думала, – тихо проговорила я, – мы еще побудем вместе и повеселимся.

«Хотя, какое может быть веселье с тетушкой?» – подумала я, немного обескураженная скоростью церемонии и неожиданной кончиной родственницы. Словно меня отдавали Иствудам и очень торопились это сделать!

– Ты будешь навещать нас. Мы будем часто видеться, – кивнула женщина, изобразив на лице что-то слабо напоминающее добродушную улыбку. – А на счет праздника, не стоит беспокоиться. Мы в скором времени, обязательно соберемся вместе.

– Конечно, – кивнула Эмма, – мы ожидаем вашу семью через седмицу.

Имелина кивнула и ей вторил Арнольд, все время поглядывающий на экипаж. Словно там его ждала бутылка с вайни, которую не терпелось пригубить.

– Да и обсудим кое-какие моменты, – добавила Имелина, которая быстро перевела внимание на меня и шустро уложила свои руки мне на плечи, – до встречи, дорогая.

Родственники Беннеты, энергично бросились к экипажу под порывами хлесткого ветра и бойко забились внутрь.

Камелиус осторожно подмигнул мне, предварительно оглядевшись. Не смотрит ли кто на него?

Я отвернулась.

– Пойдем, дорогая, – предложила Эмма, подтолкнув меня вперед.

Нас ожидала карета синего цвета, где на самом верху красиво переливался символ артефакта воды.

Такие отличительные средства передвижения обычно имели представители правительственных семей и их приближенные.

– Быстрее, – скомандовал Кастид, – после того как доедем до дома, я должен срочно отбыть в замок. Неотложные дела.

Все шустро запрыгнули внутрь, ощущая тепло от согревающих кристаллов.

Я уселась рядом с молчаливым Арнасом, подбирая под себя фату и шлейф. Напротив меня оказался господин Кастид, нервно стучащий себе по коленке.

Ехали молча, будто побывали на церемонии умертвления, а не на создании новой семьи.

Я отвернулась к окну и всю дорогу разглядывала пейзажи, которые мы проезжали.

Обогнув два лысоватых холма, дорога стала петлять мимо реки Ванды, закручивающей вензеля вдоль всего города.

Край Ванд включал в себя еще две небольшие речушки Вия и Вейра, втекающие в Ванду, самую большую из всех.

Проехав по длинному мосту, соединяющему у самого центра города два берега, карета прогромыхала по брусчатке и выехав на узкую улочку, где теснясь могли проехать два экипажа между голубого цвета домов с белыми рамами окон и балкончиками из резного дерева, устремилась в сторону длинной аллеи, где во всю длину росли кедровые деревья и стояли особняки одной стороной выходящие прямо к берегу реки Ванды.

Я знала, что Иствуды богаты и была уверена, что их дом точно красив и стоит в прекрасном месте, но никогда не могла подумать, что он расположен на улице Нужетье, что переводилось как тихое местечко.

Карета остановилась возле трехэтажного особняка, немного выпирающего вперед.

Особняк имел въезд с небольшим двориком, где посередине изливался фонтан из каменной композиции мальчика, выливающего из кувшина воду.

Кастид, стоило нам выйти, громко долбанул по стене экипажа, и возница шустро погнал хорсов на выезд.

– Дорогая, ты наверно устала, – Эмма осторожно коснулась моей спины, – пойдем. Ты переоденешься и отдохнешь немного. Мы отдали вам покои в восточном крыле. Они должны показаться вам удобными, да Арнас?

Мой супруг, быстро вошел внутрь и скинул сюртук лазурного оттенка на руки главного прислужника, мужчины среднего возраста с яркими голубыми глазами и серебристыми волосами.

– Да, матушка, покои удобны, благодарю, – обернулся через плечо молодой человек, – я провожу свою супругу и ненадолго оставлю дом. Дела.

Эмма моментально окаменела, но улыбка продолжала гулять на ее губах.

– Что за дела?

– Ничего особенного, матушка! Я отдам фолиант своему другу Альбедо и вернусь к ужину. Сестрица приедет?

– Да, к семи они будут тут, – сдержанно произнесла Эмма.

Мы поднялись по кремового цвета лестнице из мрамора с балюстрадой и начищенными до блеска перилами.

– Я попрошу принести тебе перекус и после отдыха, жду тебя к ужину, – проговорила женщина и бросила колкий взгляд на сына, – не опаздывай.

Кивнув Эмме, которая поторопилась по коридору, видимо в свои покои, располагающиеся с другой стороны лестницы, я последовала за Арнасом.

Молодой человек расслабленной поступью, прошествовал вперед, пока я плелась сзади, ощущая себя не в своей тарелке.

Легкие туфли проваливались каблуками в мягкий пушистый ковер, пока я поддерживала подол платья и ощущала неловкость.

В моих мечтах, брачные церемонии по обмену чаш, всегда выглядели изысканно и красиво.

Молельные дома, украшенные живыми цветами, красивое пение хора и звуки органа, наполняющие своды, сладкий поцелуй двух влюбленных и широкое празднество с устланными блюдами столами и напитками. А еще, танцы и веселье, и поздравления гостей.

Сейчас же, я испытывала смятение и не понимала, почему все было таким скомканным и списывала это все на умершую бабушку и на наше обедневшее семейство.

Возможно, сама тетушка Имелина упросила Иствудов не быть голословными, по своим каким-то причинам.

Когда я вошла в покои, следом за Арнасом, то остановилась прямо на пороге.

Мой супруг за весь сегодняшний день не сказал мне ни слова.

Я тоже молчала, боясь показать себя надоедливой и юной.

– Уверен, что вам понравится дальняя комната. Она более уютная и имеет красивый вид на кроны деревьев и берег реки. Я же, остановлюсь в проходной. Так нам будет комфортно.

– Как скажете, – кивнула я, оглядываясь по сторонам. Цвет стен в комнате Арнаса имел оттенки лавандового и пройдя мимо большой кровати, я оказалась в своей. Оттенок был таким же. Комната имела форму квадрата и была довольно-таки просторной.

Вообще, она показалась мне хоромами, по сравнению с той, в которой я жила в особняке Беннетов.

Здесь было уютно, стоял письменный стол, в углу расположилось большое трюмо с зеркалом и небольшое место для кресел, пуфа и столика, где можно было посидеть с книгой и насладиться кавой или, например, заняться шитьем.

Обстановка в комнате, вдохновила меня, и я ощутила на своих щеках румянец.

– Отхожее место и купель у нас одна на двоих, как и гардеробная.

Арнас указал на небольшой уголок, из которого вели две двери.

– Сейчас я должен оставить вас. К вечеру вернусь. Хорошего дня!

Лицо Арнаса озарило что-то наподобие улыбки и он, схватив в гардеробной новый пиджак глубокого синего цвета и накидку, шустро удалился.

Я осталась одна.

Немного не понимая правила брачного этикета, я бестолково замерла посередине своей комнаты, не в силах пошевелиться. Что-то нехорошее зашевелилось внутри, но я откинула переживания в сторону, снова успокоив себя, что Арнасу нужно перестроиться, как и мне.

Все случилось так быстро и молодой человек растерян.

И если бы я ему не нравилась, то зачем тогда обмениваться брачными чашами?

Да, традиционные браки в Аквии, когда за молодых выбирали родители, были основными в этих землях, да, как и в землях почти всех артефактов, но если бы Арнаса не влекло ко мне, то зачем ему тогда быть со мной, если есть другие претендентки, более подходящие?

Услышав шаги, приближающиеся к комнате, я напряглась, ожидая увидеть Арнаса, в надеждах, что он что-то позабыл, например, поцеловать меня на прощание, но заместо него в комнату вошла высокая девушка в синем платье и белом фартуке.

Ее волосы имели точно такой же цвет, как и у меня. Были темными и отливали синевой.

– Добро пожаловать, госпожа Иалея, – девушка слегка поклонилась, оказывая почтение и одаривая меня улыбкой, – меня зовут Вилметта. Я буду вам прислуживать.

Наверно мое лицо выразило испуг загнанной деры (лани), потому что у меня никогда не было личной прислужницы, кроме Геры, общей на весь дом, но она не подносила мне еду и не обхаживала меня. Только помогала с одеждой и с завязыванием корсетов.

Когда я была ребенком, в доме у родителей, большом и красивом и проданным за долги дядюшки Арнольда, находилось несколько прислужниц, но мной занимались две няньки, одаривая меня полным вниманием.

– Давайте я помогу вам переодеться, госпожа. – Девушка шустро оказалась подле меня и ловко отколола фату, – ваши вещи привезли. Я сейчас их разберу и развешу, а пока отобедайте. Сегодня очень вкусная жареная семга с овощами. Пальчики оближите!

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Вилметта.

Девушка кивнула, шустро расстегивая петельки на брачном одеянии и высвобождая меня от платья.

– К вечеру я вам сделаю ароматную купель, если хотите. Вчера привезли новые соли с отдушками.

Не дождавшись моего ответа, так как я до сих пор чувствовала себя неловко, прислужница бойко вылетела из покоев, пока я куталась в легкий халат.

Помещения были прогреты, благодаря теплых кристаллам.

Через несколько минут, девушка принесла мне обед и удалилась, чтобы я могла спокойно поесть, пока она шуршала в гардеробной комнате, выкладывая и вешая небольшое количество простых платьев, совершенно не подходящих для этого особняка.

– Госпожа Эмма сказала, что завтра приедет портниха, чтобы пошить вам платьев столько сколько нужно, а еще и обувщик должен подойти.

– Это очень мило с ее стороны.

Я обмакнула рот салфеткой, не зная как правильно себя вести. Стоит ли мне поддерживать беседу или это не свойственно госпоже Иствуд, коей я теперь являлась?

– Господин Арнас, какой он? – вопрос сорвался с губ быстрее, чем я успела прикусить язык, – я видела его много раз, но всегда на расстоянии.

Вилметта немного напряглась. Ее губ коснулась легкая улыбка.

– Как вы могли заметить, он, красив, – начала девушка, – немного ленив и в силу своего возраста разбалован и не совсем серьезен, но уверена, что ваш союз сделает из него мужчину и он поймет всю ответственность.

– Его много баловали?

– Как любого господина-наследника, – пожала плечами Вилметта, – ему позволялось многое, у него были лучшие гувернеры и как вы знаете, дом благородного воспитания у него тоже был хороший. Госпожа Эмма думала, что после нескольких лет обучения там, юноша повзрослеет и станет более серьезным. Это случилось. Почти. Но браком с серьезной девушкой из хорошего рода, решили закрепить его полное становление как мужчины.

Вам нравится господин Арнас? – полюбопытствовал прислужница, а потом спохватилась что сболтнула лишнего, – простите, госпожа. Это не мое дело.

– Мне кажется, я влюблена в него, – ответила я простодушно, – я любовалась им, еще со времен обучения. Оказывается и он тоже видел меня, хоть нас и разделяет пара лет разницы в возрасте.

Вилметта промолчала, продолжая расставлять на трюмо благовония, которые я привезла с собой, косметические отдушки и кое-что из косметики. Мне показалось или ее плечи действительно напряглись после моих слов.

– Поэтому, я немного волнуюсь, вдруг я не нравлюсь ему ни капли.

Я не хотела этого говорить, тем более прислужнице, которую знала десять минут, и которая могла разнести сплетни на весь особняк о моих глупых переживаниях и разговорах.

– Думаю, вы нравитесь. Господин Арнас, такой человек, что его не заставишь что-то сделать если он не хочет, – произнесла девушка скомкано, – просто вы взволнованы и вас можно понять. Все произошло так неожиданно быстро, поэтому вам сейчас непросто.

– Да, думаю ты права.

Я поднялась с кресла и подошла к окну, вглядываясь за тонкую занавесь из воздушного тюля.

Вид выходил на уголок небольшого сада, где росли деревья с голубыми яблоками. Зрелые плоды свисали с ветвей или падали наземь. Чуть правее виднелся краешек реки.

Небо, как и утром было затянутым. Начал накрапывать мелкий дождик, осыпая окно мелкими брызгами.

– Сегодня у вас ужин в тесном кругу, как раз познакомитесь с семьей поближе. Приедут госпожа Армана с господином Нариелем и двумя маленькими дочерями. – Вилметта аккуратно сложила в ящик гребни для расчесывания и шпильки, – господин Кастид мечтает, чтобы их род был продлен наследником, который бы носил их фамилию с гордостью. Я слышала, что госпожа Армана пытается зачать еще одного ребенка, даже не смотря на настояния лекарей этого не делать. После первых и очень тяжелых родов, когда она родила близняшек, она еле выжила, но видя недовольное лицо господина Кастида, тут каждый будет стараться исправить положение.

Я нахмурила брови, немного негодуя от такого откровения.

С ума уже посходили с этим продлением родов!

У меня тут же закралась мысль, что господин Кастид будет всеми мыслимыми и немыслимыми способами давить на скорейшее появление наследника от Арнаса.

Я не была против этого, наоборот, мне хотелось подарить ребенка супругу, от которого я была без ума и мое сердце билось в груди как ненормальное.

Еще некоторое время, Вилметта рассказывала об особняке и правилах поведения, дала некоторые подсказки, а потом покинула меня, сказав, что ближе к ужину придет, чтобы помочь мне одеться.

Напряжение не покидало меня до самой трапезы, и я дергано подходила к дверям и слушала шаги. Не пришел ли еще Арнас?

Но это были, всего лишь, прислужницы, делающие работу по дому.

К ужину, пришла Вилметта и помогла хорошенько затянуть корсет и облачиться в синее и вполне себе нарядное платье из парчи с мелкими золотыми вставками.

Я сразу почувствовала себе более уверенно. Вдев в уши сапфировые серьги, оставшиеся мне от матери и надев кольцо, которое также передалось мне от нее по наследству, я аккуратно оправила волосы с двух сторон и заколола их.

– Господин еще не пришел? – между делом спросила я, стараясь никак не выдать волнения.

Вилметта слегка откашлялась.

– Пока нет, но уверена он скоро появится. Зато приехали гости и вы можете уже спуститься.

Я кивнула, ощущая как мне становится холодно и медленно потерла ладони друг об друга.

Когда я спустилась по лестнице, в сопровождении прислужницы, то услышала тихие голоса, раздающиеся чуть дальше по коридору.

Гостиный зал, устланный на стенах белой лепниной и покрашенный голубой краской, был прекрасен, как и его содержимое. Уютные кресла из светлой парчи, софа и стулья, способствовали расслаблению. В напольных вазах издавали ароматы срезанные белые гортензии.

Было удивительно увидеть эти цветы в холодные месяцы.

Гостиный зал через большой арочный проем переходил в столовую с большими окнами в пол, занавешенными портьерами с фигурными вензелями.

Белый стол, стулья и синеватый сервиз из стекла, беспрекословно создавали уют и красоту.

В кресле, словно каменное изваяние божества, сидел господин Кастид. По его ничего не выражающему лицу, нельзя было понять суть.

Стоило мне войти, как все собравшиеся уставились на меня как по команде.

Эмма улыбалась, аккуратно дотронулась до прически. В ее ушах блеснули гранями голубые аметисты.

– А вот и наша дорогая Иалея!

Женщина тут же подошла ко мне.

– Ты успела познакомиться с моей дочерью на церемонии?

– О, нет матушка, – вклинилась в разговор Армана, – я лишь поздравила Иалею.

Мы поприветствовали друг друга с сестрой моего супруга. Девушка с голубыми волосами как у матери и большими глазами, цвета утреннего неба, одарила меня улыбкой.

За ее спиной вырос ее супруг, господин Нариель, мужчина, по ощущениям старше ее лет на десять. Светлые волосы пепельного цвета, немного кустистые брови и голубые глаза. На нем был надет традиционный сюртук и рубаха с пышным воротником, хотя многие в землях Ванд, носили и пиджаки, как например, Арнас.

Двое их маленьких детишек, две девочки лет пяти отроду, чопорно сидели на софе. Одна из них нетерпеливо стучала ножкой. Я представляла как ей хочется побегать и поиграть, заместо тихого сиденья.

– Арнас еще не пришел? – спросила я, намеренно оглядевшись и продолжая чувствовать себя до невозможности лишней. Как-то все было не так, не правильно.

– Думаю, он уже в дороге, да Кастид? – Эмма подтолкнула меня к столу, – дорогой супруг, вы отправили записку Альбедо? Видно, мой сын настолько счастлив церемонии, что решил отметить сие событие с друзьями. Но ты не волнуйся, скоро он пребудет.

Эмма указала мне на свободный стул, за которым я должна была сидеть и подозвала остальных.

– Гертруда, начинай обслуживание и не забудьте разлить вайни. Отметим благостное событие.

Все семейство уселось за стол. Две близняшки, словно прикованные друг к другу, тоже уселись рядом, возле матери.

Самым последним к столу подошел молчаливый Кастид. Я углядела краем глаза, что по его лицу ходят желваки. Он покосился на Эмму, но продолжал молчать, пока прислужницы разливали в бокалы из голубого стекла, вайни.

Казалось, его плохое настроение в столь праздничный день, передалось всем собравшимся. Все сидели как натянутые струны. Только на лице матери Арнаса, блуждало что-то похожее на улыбку, а ее дочь Армана, вцепилась в ножку бокала.

– Выпьем за молодых, – высказался Кастид. – Сегодня благодатный день.

Мужчина резко посмотрел в мою сторону. Под пристальным взглядом я съежилась.

– Надеюсь, вы исполните свой долг и не будете тянуть с этим, – как-то уклончиво произнес глава семейства, видно завуалировано намекая на тему детей. Спасибо еще, не сказал в лоб.

Я кивнула, ощущая себя ужасно неловко. Меня била мелкая дрожь, так как Арнаса не было и вообще, весь этот день походил на сюр, а не на самый счастливый день в моей жизни.

Я ужасно устала, волнение и состояние неловкости забирали у меня последние силы.

Прислужники разнесли горячие блюда, осторожно поставив их на стол. На меня дыхнуло горячим жаркое.

– Твое платье, Иалея, – начала Эмма, дабы сменить тему, – смотрю, вы перешили его. Выглядело оно потрясающе!

– Благодарю, госпожа! На самом деле, я переделала его сама.

Армана и Эмма переглянулись.

– Ты настоящая рукодельница! – восхищенно воскликнула сестра Арнаса.

– На самом деле, с самого детства, моя матушка учила меня держать иголку в руках, поэтому можно сказать, что я родилась с этим знанием. Любовь к шитью, она для меня как безграничный радостный полет. Если бы в доме у тетушки была возможность больше шить, наверно бы я одела весь Вандей.

Эмма заливисто рассмеялась. Ей вторила Армана.

Кастид вдруг резко позвонил в колокольчик, что все собравшиеся от неожиданности вздрогнули, моментально замолчав.

В столовой зоне мигом появился управляющий. Его лицо, абсолютно беспристрастное опустилось возле хозяина.

– Вы узнали, где он? – не церемонясь произнес Иствуд, совершенно не чураясь моего присутствия.

– Ищем, господин Кастид, – практически беззвучно пролепетал управляющий. Лицо главы семейства приобрело синеватый оттенок. Он еле заметно кивнул.

– Ох уж этот Арнас, – Эмма покачала головой, чтобы скрыть неловкость, – наверно случилось что-то с каретой, раз он так опаздывает. Не волнуйся, дорогая! Скоро твой супруг приедет и наверстает упущенное.

На этих словах Кастид сжал кулак и побагровел. Его эмоции так и рвались наружу и казалось, еще один миг и его разорвет сокрушительной бранью.

Остальное время ужина, прошло тихо. Все, практически беззвучно, жевали жаркое и тихими глотками попивали вайни.

После, подали десерт. Персики в сливках. В другой раз, я была бы счастлива поедать сладости, но сегодня кусок не лез в горло.

К нашему столу снова подошел управляющий.

– Господин Арнас прибыл и отправился в свои покои, господин, – доложился мужчина, чуть слышно, так что пришлось превратиться в слух.

– Срочно зови его в мой кабинет.

Кастид вскочил на ноги, как резвый хорс на дыбы и отодвинув стул, размашистым шагом, удалился, больше не сказав ни единого слова.

Еще некоторое время мы сидели. Армана рассказывала про лавку, какой-то там леди Мионы, вышивающую удивительные узоры на тканях нитками. Эмма старательно делала вид что слушала, а не прислушивалась к звукам особняка.

Из дальних помещений, раздавались нечленораздельные возгласы Кастида, разговаривающего с Арнасом на повышенных тонах. После недолгого времени, все стихло.

Поблагодарив за ужин, все разошлись по своим покоям, а Армана с семейством удалилась восвояси, так стремительно быстро, словно опаздывала до закрытия дверей.

Дорогу к своим комнатам, я нашла самостоятельно и благополучно, ни разу не заплутав.

Тихо отворив дверь, я тут же увидела Арнаса, сидящем на кровати.

Наполовину расстегнутая рубашка, валяющиеся подле снятые сапоги. Он покосился на меня, и я тут же уловила некую странность в его взгляде.

– Арнас? – произнесла я, подходя ближе, – где вы были? Вы оставили меня одну, в такой важный день.

Упрека в моих словах не было, лишь сожаление.

Молодой человек ухмыльнулся и поднявшись, подошел ко мне. В лицо дыхнул яркий аромат вайни.

– Вы будете мне еще выговаривать, где я был?

Я потупила взор, смущенная резкими интонациями.

– Вовсе нет. Я ждала вас к ужину и было не очень приятно остаться одной, когда этот день напрямую касался нас двоих. Ваши родители огорчились.

На лице Арнаса снова отразилась ухмылка.

– Не беспокойтесь за них, а в наших отношениях мы сами разберемся.

Горячая и немного влажная рука Арнаса, коснулась моей щеки.

– Вы рады, что вы моя супруга?

– Конечно, – произнесла я, ощутив трепет. Ухмылка на лице парня стала шире. Я ожидала, что супруг ответит тем же, но он промолчал, – думаю, нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, понять интересы, провести больше времени вместе.

– Простодушное создание, – рука Арнаса продолжала касаться моих волос, – моя милая супруга, конечно нам нужно время. У нас его будет предостаточно, ведь вы доверяете мне?

Я кивнула, волнительно разглядывая его лицо. В свете приглушенных кристаллов, силуэт казался немного зловещим. Я видела, что он не трезв, взвинчен разговором с отцом.

– Доверяю, конечно, – проговорила я, – наверно для вас, такой неожиданный обмен чашами, тоже вызвал некие переживания, но думаю, вам в какой-то степени было проще, так как уверена, что вы учувствовали в выборе невесты.

Арнас неожиданно рассмеялся.

– О Боги! Вы еще наивней, чем я предполагал, – выдал Арнас, смущая меня еще больше. Я нахмурила брови, не зная как реагировать на эти слова.

– Простите?

– Конечно, я участвовал в выборе и стоило увидеть ваш портрет на голографической открытке, как я тут же был поражен вашей красотой, – немного театрально произнес Арнас, разводя руки в стороны, – мы заживем мирно и счастливо, главное доверяйте мне и не задавайте лишних вопросов, хорошо, дорогая супруга?

Я что-то нечленораздельно промычала.

– А теперь, идите спать, этот день чертовски изматывающий, – совсем в других интонациях выдал Арнас. Радостные крики моментально сменились раздражением.

Я застыла на месте, совершенно иначе представляя брачную ночь. Тело окаменело от непонимания.

– Что стоите? – произнес супруг, окатив меня льдами, – или вам нужны особые слова, чтобы покинуть мои покои?

Краска бросилась к моему лицу.

– И не шастайте ночью, я чутко сплю, увидимся завтра.

Глава 4

Наверно я была настолько измученной, что стоило Вилметте помочь мне с переодеванием в ночное, как я тут же провалилась в сон.

Я сделала вид, что не увидела сопереживающие взгляды своей новоиспеченной прислужницы, которая быстро удалилась, оставив мне кувшин с водой и стакан.

Когда она ушла, я осторожно заглянула в соседнюю комнату своего супруга. Он мирно спал.

Ночь прошла тихо и спокойно.

Мягкая кровать и удобные подушки, доставили телу удовольствие. Я проснулась посвежевшей и выспавшийся.

Смятение накатило уже после, когда в мои покои вошел Арнас, полностью одетый и подготовленный к выходу.

–После завтрака, ожидаю вас для прогулки, – безучастно проговорил супруг, голосом приговоренного. Словно его кто-то заставил сделать мне предложение .Его взгляд голубых, как озера края Веси глаз, прошелся по моей рубашке, полной чистой добродетели. Мне показалось или его лицо исказилось в неприязни.

Я сморгнула, отогнав из своих мыслей глупости. Я так переживаю, что напридумывала себе всего! Арнасу тоже не просто. Все произошло так быстро, поэтому ему нужно время чтобы свыкнуться с новой ролью супруга и он, уверена, не знает как себя вести.

– Я скоро буду готова, – услышав мои слова, молодой человек удалился.

Я быстро позавтракала принесенной Вилметтой едой. Каша с поздними ягодами, джем с хлебом, сырные ломтики и кусочки буженины, показались мне выше всяких похвал.

Даже настроение поднялось! Вернее, я сама себе подняла его, отбросив глупые мысли.

Мы собирались на прогулку.

Это было чудесно, и я даже не стала омрачать себя думами про то, что мои кожаные ботинки для холодного времени года, имеют истоптанные каблуки и вмятины, а старая накидка местами протерта. Я намеревалась попросить у тетушки Имелины новую, но все события произошли так быстро, что я попросту забыла.

Вилметта помогла мне собраться, облачив меня во вчерашнее приличное и новое платье и пожелав удачи, убежала делать другие домашние дела.

Карета ожидала меня возле выхода.

Внутри сидел Арнас и как его отец накануне, постукивал пальцами по колену. Видно, эта привычка была семейной.

– Доброго вам утра, дорогой супруг, – проговорила я бодро и с улыбкой посмотрела на молодого человека, сидящего напротив. Удивительно, на задумчивом лице, хоть и удрученным похмельем, появилась улыбка.

– Смотрю, вы прекрасно выспались на удобной кровати, Иалея, – произнес он, – уверен, вам были неведомы такие изыски как мягкие перины.

– С чего вы это взяли?

Карета как раз тронулась, под ржание парочки запряженных хорсов.

– Я сделал этот вывод, исходя из убранства вашего родового гнезда.

Покраснев, я потерла друг об друга руки в потрепанных временем перчатках.

– Да, особняк довольно-таки давно не ремонтировали, но мои покои были вполне себе удобными, как и кровать.

– Уверен, что теперь с вашим домом произойдут изменения, Иалея. Мой отец не поскупиться, чтобы привести его в божеский вид, мы же родственники как никак.

На это мне было нечего сказать.

– Куда мы едем?

Я сменила тему разговора, на более безопасную. Бросив короткий взгляд в окно, я увидела, как карета удаляется от центра города, минуя небольшую запруду, возле которой обычно по выходным образовывалась блошиная ярмарка.

– На набережную Норэль, говорят возле, зацвели красивые колумбарии с георгинами.

Прогулка по набережной была, так себе, идеей.

В холодные месяцы, возле реки Ванды, обычно всегда задували сильные ветра, проникающие под накидки и платья. Но сама мысль, что я проведу это время с Арнасом, с моим супругом, о котором я могла только лишь мечтать в своих девичьих фантазиях, согревали меня как десяток кристаллов.

– Уверена, мы чудесно проведем время вместе.

Я улыбнулась, выискивая на лице молодого человека такое же воодушевление, какое было и у меня.

Арнас изобразил подобие ухмылки, продолжая стучать по коленке пальцами.

– Вас что-то гнетет, дорогой мой супруг?

– С чего вы взяли?

– Мне показалось или вы чем-то обеспокоены?

– Смотрю, вы ужасно болтливы Иалея. В любом случае, не забивайте себе голову ненужными домыслами.

До окончания поездки, мы ехали молча.

Возможно, молодой человек, мучился с утра плохим настроением.

Набережная Норэль встретила нас большим количеством экипажей и людей, готовившихся посвятить время гулянью.

Это было красивое место в городе, со скамейками вдоль реки и невысокими деревьями, посаженными не так давно. Их тонкие стволы немного кренились от ветра. Чуть поодаль, когда заканчивалась брусчатка набережной, начинался небольшой сад с каменными статуями и фонтанами. В холодные месяцы их отключали, так как от ветра брызги летели в разные стороны.

В небольшом саду было много дорожек по которым можно было прогуляться, насладиться ароматом яблоневых деревьев и цветов.

Синие георгины и белые хризантемы, ласкали глаз своими красивыми шапками цветов.

Арнас помог спуститься со ступенек кареты и на несколько шагов ушел вперед. Мне пришлось его догонять. Благо высокие каблуки ботинок не создавали дискомфорта при ходьбе. Я обучилась мастерству хождения в благородном доме.

Шли молча, разглядывая берег реки, казавшейся темной лентой, вьющейся за горизонт.

Вдалеке виднелись серовато-зеленые горы, скрытые за легкой дымкой. Как раз возле них начинались фьорды, а чуть в стороне можно было разглядеть массивную гору Оуруса, с ледяной статуей и природная пещера, где находился артефакт воды, охраняемый жителями поселения, проживающего в тех местах.

– Мы куда-то торопимся? – поинтересовалась я, так как забег Арнаса мало походил на прогулку.

– Это мой обычный шаг, – отрезал молодой человек, – вам что-то не нравится и не устраивает? Уверен, вы были не частым гостем в этих местах, просиживали все свое время в своей глуши.

– Пограничные земли Вандея, как я считала, никогда не были глушью, Арнас. Наоборот, там обширные поля и множество особняков, где живут люди.

– Вздумали умничать?

– Выражаю свое мнение, не более того.

– И совершенно не соблюдаете границы общения со своим супругом, – перебил меня Арнас, – вас что, не учили этикету и правилам здорового тона? Печально! Неужели моя семья ошиблась в выборе?

Молодой человек развернулся и остановившись, посмотрел на меня в упор.

– Мне хочется надеется, что я не почувствую горький вкус разочарования.

Краска прилила к моему лицу. Я оторопело и боязно потупила взор.

– Если я что-то не так сказала, прошу меня простить. Вы очень нравитесь мне Арнас, я не хотела сказать лишнего.

Молодой человек немного надменно задрал подбородок. Голубые глаза застыли на моем лице.

– Так-то лучше. Я надеюсь, нам будет друг с другом просто. Вы показались мне в первую нашу встречу кроткой, покорной и хорошо воспитанной. Надеюсь, так и будет дальше.

Я кивнула.

– Наши родители так подружились, если мы разочаруем их, представьте будет какой позор, если вас отправят назад.

– Такого просто не может быть.

– Может не быть? – с угрозой в голосе, задал вопрос супруг. Его накидка из темной шерсти, слегка раздулась на ветру, показывая темный пиджак.

– Арнас?

Я вздрогнула от неожиданности. Рядом с нами остановилась троица молодых людей, разодетых в дорогие костюмы.

– Приветствуем тебя, – произнес один из них, и я узнала в светловолосом молодом человеке с аквамариновых цветом глаз, знакомого Арнаса, с которым он вместе учился в благородном доме. На открытом лице, худом и каком-то безликом, проступила широкая улыбка, оголяя ровные и чуть островатые зубы. – Смотрю, тебя можно поздравить? Странно, что ты дорогой друг, скрыл от нас такую важную весть, как брачную церемонию, но от новостного вестника, ничего не скроется. Я даже обиделся на тебя за столь сильное недоверие и закрытость.

– Приветствую тебя Нарей, – улыбнулся мой супруг, – все произошло в коротки срок и семья решила праздник отложить до лучших времен. Если ты не в курсе, моя прабабка отправилась к богам и увеселение отложили.

– Хм, – задумчиво произнес Нарей и оглядел своих сопровождающих товарищей, – а я думал, ты просто скрываешь, что твоя супруга из рода Беннет, знатного и обедневшего. Оказывается, не в этом дело!

По лицу Арнаса пробежала тень. Улыбка показалась мне оскалом, и я потупилась, чувствуя себя неловко.

– Моя супруга, как ты выразился, из знатного рода и хорошо воспитана, а еще и скромна.

– Не знал, что тебе теперь нравятся скромницы, – выдал Нарей и друзья позволили себе ухмылки. – Как же быстро все случилось. Не причина ли этому парочка скандалов с твоим участием?

Арнас усмехнулся. Глаза остались злыми.

– Смотрю, мой дорогой Нарей, тебе не дает покоя моя бурная жизнь. Все что было, лишь сплетни, не более того.

– Ну да, ну да, – поддакнул низкорослый молодой человек с глазами похожими на рыбьи. Они были белесые и мутные.

– Не познакомишь нас?

– Госпожа Иалея, моя супруга, – произнес Арнас. Три пары глаз уставились на меня, оглядывая так, словно я была манекеном в ателье у портнихи.

– Вы так стремительно обменивались брачными чашами, дорогой мой друг, что твоя супруга даже не успела подготовить себе нормальное приданное и купила вещи на блошиной ярмарке?

– Простите?

Было ощущение, словно меня ударили в живот. Ощутив, как краснею, я даже покачнулась.

– Ваша обувь, дорогая госпожа, – продолжил Нарей, – вы будто прошли в ней ни одну милю. Попросите вашего супруга купить вам новые, дабы не пристали Иствудам такие конфузы.

– Ты вроде как хотел поздравить, милый друг? – произнес Арнас.

– Поздравлю при личной встрече бокалом вайни.

– Тогда, до встречи. Пришлю вам записку, господин Иствуд. – Нарей перевел взгляд на меня, – вам удачи, госпожа Иалея. Уверен, она вам пригодиться.

Когда троица ушла, я судорожно выдохнула.

– Почему вы позволили ему так обращаться со мной, Арнас? Это унижение.

– Я сам с ним разберусь, – бросил колко молодой человек, – но все же, Иалея, разве он сказал не правду? Где вы достали это позорящее имя Иствудов тряпье?

– Это мои вещи, все что есть, – проговорила глухо, ощущая как немеют пальцы рук и спину сводит судорогой. Я никогда не ощущала в свой адрес такого открытого осуждения.

– Больше не смейте позорить меня, вам ясно? – высказался на резких нотах Арнас.

– Сегодня обещалась приехать портниха.

– Так-то лучше!

На этом разговор был окончен и наш дуэт свернул в сторону сада.

Здесь было все также, как и тогда, когда я гуляла тут в последний раз.

В клумбах цвели белые и синие цветы, стоял запах мокрой травы и листьев.

Чуть поодаль расположились беседки для пикников, где некоторые гуляющие прятались от ветра, а кто-то уже достал из корзин закуски и напитки.

Ветер гнал низкие темные облака и через некоторое время, показались участки голубого неба, а лучи Сувара сумели дотронуться до земли.

Когда мы обогнули один из фонтанов, где вода в чаше покрылась еле заметной зеленой пленкой, то встретили девушку, сидящую на скамье.

Возле фонтана резвился трехгодовалый ребенок, за которым бегали две няньки. За спиной незнакомки как каменное изваяние, стояла прислужница.

Девушка отточено держала спину. Из-под темной накидки, отделанной синим мехом, выглядывало красивое платье в оборках с золотой нитью.

Ее брови удивленно приподнялись вверх, стоило ей увидеть нас.

– Госпожа Нева, – произнес с поклоном Арнас. Я ощутила, как супруг немного напрягся, но улыбка продолжала играть на его губах, – прогуливаетесь?

Молодая женщина, по имени Нева, перевела плавный взгляд на меня, продолжая сидеть в одной позе, прямая спина и руки в черных кожаных перчатках, лежали на ее коленях.

– Господин Арнас, я была уверена, что известие о вашей скорой женитьбе, всего лишь сплетня. Вижу, в этот раз вестник не подвел, – заместо приветствия, произнесла женщина, – не познакомите?

– Госпожа Иалея Иствуд, моя супруга.

Я слегка поклонилась даме. От молодой женщины исходила уверенность и врождённый лоск.

– Какое милое создание, – Нева оглядела меня с ног до головы, пока я поджимала носки ботинок под платье и чувствовала себя до невозможности неловко. – Поздравляю! Уверена, вы будете счастливы!

– Благодарю, – выдавила я из себя, тушуясь.

– Вы давно не навещали нас с визитом, господин Арнас.

На лице молодого человека, тут же нарисовалась улыбка.

– Прошу меня простить, за такую бестактность, госпожа. Как ваш супруг?

– Господин Реус, отбыл по делам в Хрустальный город. Мы вдвоем с Наем, – женщина кивнула в сторону играющего возле фонтана ребенка.

– Хм, – задумчиво произнес Арнас, – обязательно навещу вас с визитом, когда ваш супруг прибудет.

Нева деланно улыбнулась.

– Не забудьте, а то без вашего внимания, мы чувствуем себя покинутыми.

Арнас ловко подхватил тонкую кисть молодой женщины и с чувством прикоснулся.

Мы распрощались с госпожой.

– Какая красивая женщина, – произнесла я, чтобы поддержать беседу с супругом.

– Она знает, что такое манеры и как вы смогли узреть, научена не только хорошему этикету, но и грации. Ее роскошный внешний вид, должен стать для вас примером, Иалея.

– Я никогда не сравнивала себя ни с кем, – сказала я немного резковато.

– А надо было! – осклабился Арнас, – вам еще многому нужно научиться, чтобы стать истиной Иствуд.

На эту реплику, я решила ничего не говорить, дабы не вызвать в молодом мужчине еще большее недовольство.

После того как мы обошли сад, немного в ускоренном темпе, словно эта прогулка была обозначена по времени, Арнас привел меня в одну из приличных таверн «Речная заводь», расположенную на берегу реки.

В теплые месяцы, здесь можно было прекрасно провести время на террасе, наслаждаясь видами берегов, но в этот день, мы уселись с Арнасом внутри, возле большого окна.

Чистые белые скатерти, удобные стулья, выкрашенные в кремовый цвет стены, на которых висели картины пейзажей края Ванн. Чуть поодаль, я углядела пейзаж, изображающий фьорды и замок, стоящий на скальном берегу.

Художник изобразил его на фоне гор и уходящего за горизонт Сувара.

Прислужник быстро принял заказ и удалился.

Я и рта не успела открыть, как Арнас выбрал блюдо и для меня – легкий салат из овощей, щечки вака в подливе и ягодный морс.

– Вы часто тут бываете?

Молчание угнетало и мне хотелось подержать беседу, чтобы хоть как-то сблизиться. Мне не было понятно настроение вечной угрюмости молодого человека.

Возможно, из-за таких насыщенных дней, он чувствовал себя измотанным.

– Относительно часто, вполне себе, приличное место. Летом здесь поуютнее, особенно на террасе.

Я кивнула, отмечая про себя, что это самая длинная и не резкая речь в мой адрес.

– Внутри тоже, вполне уютно. Мне нравятся картины с пейзажами, они добавляют комфорта.

Арнас промолчал на реплику.

– Чем вы занимались в доме у тетушки? – решил поинтересоваться молодой человек. Нам как раз поставили на стол напитки. Парень ловко ополовинил свой и аккуратно утер рот салфеткой.

– Занималась тем же, чем и все госпожи, обучалась шитью, вышиванию, музицированию и прочим вещам, а также помогала тетушке по дому.

– Вы что же, были прислужницей? – насмешливо произнес Арнас, запихивая себе в рот отрезанный кусок принесенного жаркого.

– Нет, – покачала я головой, – что-то помочь сделать по дому, мне не в тягость. Тем более, оказать помощь близким. А вы чем занимаетесь? Помогаете отцу?

– Можно и так сказать. Он работает советником, но, помимо этого, наша семья имеет рыбный промысел. Я как раз, возглавляю одну из контор, – не скрывая важности, ответил Арнас.

Я аккуратно потянулась, наколов на вилку салат.

– Что с вашими руками? Они не выглядят как руки госпожи, Иалея.

Я снова покраснела, вдруг поняв, что за эти пару дней услышала в свой адрес очень много того, от чего можно было впасть в отчаянье.

– Я много работаю с иглой, Арнас и обожаю шить. Поэтому, мои руки местами исколоты.

– Не знал, что моя супруга такая рукодельная.

– Да, мне очень нравится шить.

– Господин Арнас, вот так встреча!

Рядом с нами неожиданно раздался женский голос, и мой супруг напрягся, когда за наш стол, уселась девушка в серебристом платье и расстегнутой накидке. Голубые глаза и пепельного цвета волосы, создавали в ней образ трепетного создания, но это был лишь образ. Я сразу почувствовала, что она была не так проста, как хотела казаться.

– Госпожа Истер, не ожидал вас увидеть в такой ранний час. Помнится, вы любите поспать до обедни, – стараясь не подать вида, что напряжен, произнес мужчина.

– Чувствовала сердцем, что увижу вас здесь и не могла не поздравить с таким важным событием. Это ваша супруга?

Девушка колко осмотрела меня и резво перевела взгляд на моего супруга.

– Да, госпожа Иалея.

– Ну что же, поздравляю! Не ожидала, что все произойдет так быстро. И как вам в новой роли?

Лицо Истер, походило на мрамор. Идеальные черты были красивы и женственны. Ее смело можно было назвать очаровательной. Легкий румянец, движения рук, выверенная улыбка.

– Привыкаю, – сдержанно ответил Арнас.

Истер вздохнула, смотря только на молодого человека и делала вид, что меня не существует. Я медленно отпила морса, желая провалиться на месте. Хотя, именно я, должна была чувствовать себя более уверенно.

– Надеюсь, вы привыкните быстро, – произнесла Истер, – ну что же, мне пора. Смотрю, у вас романтическая трапеза.

Глаза девушки загорелись нездоровым огнем.

– Госпожа Блю, – Арнас вдруг вскочил и бросил мне через плечо, – провожу и вернусь.

Мне показалось, я окаменела, не понимая, что сейчас было и как это возможно.

Разум истошно кричал, что здесь что-то не так, что так не бросают девушку, с которой только обменялся чашами и не бегут провожать другую. Но сердце, даже не допускало мысли о таком.

Не прошло и пяти минут, как молодой человек вернулся и как ни в чем небывало, уселся за стол.

– Что вы не едите?

– Я не голодна, – промычала я, – кто это был?

– Не ваше дело, – грубо произнес Арнас, – я же попросил не задавать лишних вопросов. Тем более, это не касается вас.

Я не сдержалась от ухмылки. Моя гордость, вдруг решила проснуться.

– Мне кажется странным такое рвение бежать за девушкой, когда вы пришли обедать с супругой.

Арнас сжал приборы в руках и злобно посмотрел на меня.

– Эта девушка, дочь друга моего отца. Вам достаточно этого, чтобы не устраивать сцен?

– Вполне, – проговорила я тихо.

«Зачем я злю его?» – подумала я, – «ведь это может быть просто подруга детства!»

Остальную часть обедни, мы провели молча, а потом Арнас отвез меня домой, а сам уехал, под предлогом дел в конторе.

Эмма уже дожидалась меня, сидя в гостиной зале на удобной софе.

Рядом притулилась худосочная швея, с огромными тетрадями эскизов, только и ждущая как навалить на меня кучу информации по нынче модным моделям.

– Дорогая, а вот и ты! – госпожа Эмма, широко улыбнулась мне. Ее темное платье из синей парчи с мелким рисунком и белым воротничком, украшал ряд мелких пуговиц с золотым напылением, – присаживайся скорее. Леди Монелла приехала. Я сказала ей, что у нас будет большой заказ.

Портниха, аж порозовела от предвкушения.

– Как твоя прогулка с супругом? Все прошло удачно?

Чтобы скрыть неловкость и не врать о том, что прогулка была не той, о которой я мечтала, я лишь кивнула, подсовывая под себя изношенные ботинки, казавшиеся мне гирями.

Монелла шустро подсуетилась и тут же вывалила на стоящий рядом столик варианты тканей.

Каких их только не было! У меня даже зачесались руки от предвкушения.

Все оттенки голубого и синего, а также белого и серого из различных тканей и в самый необыкновенный рисунок.

– Я хотела бы пошить себе сама некоторые наряды, – произнесла я глухо, но все же, смутила портниху, у которой тут же поехало лицо вниз. Она резко уставилась на госпожу Эмму.

– Конечно ты можешь, если хочешь, – улыбнулась мать Арнаса, – но для начала, благодаря леди Манелле, мы немного обновим твой гардероб, а параллельно, закажем понравившиеся тебе ткани и все что нужно для шитья.

Мое лицо мигом расцвело. Ну и портниха, облегченно вздохнула, радуясь, что заказ не отменят.

Благодаря Эмме и швее, которая взяла мерки и обещалась уже завтра принести несколько готовых и подходящих платьев, мы обговорили варианты одежды и сделали заказ на ткани, для моего самостоятельного пошива.

Я была счастлива от понимания, что мне теперь будет точно, чем заняться, а не сидеть с беспристрастным лицо на софе в гостиной, в ожидании супруга с конторы.

Через некоторое время пришел обувщик. Мы заказали несколько пар туфель и ботинок, пару из которых господи Аким, обещался передать уже завтра, так как мой размер имелся у него в наличии.

Когда все ушли, мы некоторое время посидели с госпожой Эммой. Она все время была в приподнятом настроении и не унывала, наполняя своим благодушием всех вокруг.

Госпоже Эмме было любопытно узнать, как прошла наша прогулка с Арнасом. Я рассказала ей, как мы прекрасно прогулялись, опустив моменты встреч с знакомыми ему дамами и его переменчивое настроение, которое являлось словно отражением погодных условий в землях Ванн.

То задували ветра, то неожиданно вылезал Сувар и хорошенько припекал.

Госпожа Эмма посоветовала мне быть терпимей и доверять своему супругу, ведь я ему точно нравлюсь.

После разговора с женщиной, я почувствовала себя более уверенно. Радостное предвкушение ожидания супруга заполнило меня, и я отбросила плохие мысли.

Что я и вправду, выдумываю глупости? Арнасу нужно время, чтобы привыкнуть к новому статусу и жизни.

Ужин прошел, на удивление спокойно. Даже господин Кастид, казался спокойным и сильно не краснел, радуясь, что вся семья в сборе.

Супруг тоже, подоспел к трапезе, и все поужинали, без особых разговоров, после чего, мы с Арнасом отправились в покои.

Я чувствовала волнение, когда Вилметта помогала мне снять платье и расшнуровать корсет, подготавливая ночную рубаху для сна.

Оставив мне кувшин с водой, девушка удалилась и не прошло и получаса, как в мои покои зашел Арнас.

Его рубашка была наполовину расстегнута.

– Пойдемте в мои комнаты, Иалея.

Я нервически схватилась за подол длиной рубахи в пол, чувствуя себя до странности напряжённой. Страх сковал конечности, а ступни заледенели.

В комнате Арнаса, было также тепло, как и в моей. Приглушенно горели световые кристаллы, лишь отчасти освящая квадратное помещение. Здесь отчетливо пахло мужским благовонием и отдушками.

– Отец посетовал о продолжении рода. Мы должны постараться заделать дитя, как можно быстрее, – скучающим тоном, выпалил Арнас, продолжая расстегивать рубашку, – поэтому, займемся этим вопросом незамедлительно. Папенька давит, а я больше всего в жизни ненавижу, когда за меня решают, как мне быть.

Я замерла в дверном проеме, не в силах пошевелиться.

– Ну что, моя дорогая супруга, не будем терять время, не так ли? – Арнас подошел ко мне и взял мою заледеневшую в миг руку в свою. Его ладонь оказалась горячей и немного влажной. – Ах, вы дрожите! Не бойтесь меня, я постараюсь быть нежным, ведь мы теперь пара!

Самоуверенное лицо оказалось практически рядом с моим. Он усмехнулся.

– Ложитесь в кровать, – скомандовал Арнас, – и перестаньте дрожать. Как вы представляли близость, боюсь спросить? Тем более, если дело касается зачатия дитя.

– Я никак не представляла, – промычала я, смущаясь еще больше, – меня особо не посвящали в подробности.

– Ну так-то лучше, сейчас вы узнаете, что это такое и как могут быть близки муж и жена.

В долю секунды я оказалась на кровати, прижатая горячим и тяжелым телом своего супруга.

Он шустро и умело задрал мою длинную рубашку, которая закрутилась возле груди.

– Ну что же, приступим, – произнес Арнас, а я вдруг уловила его взгляд. Полный злобы и горечи. Так не смотрят на любимых, так смотрят, словно хотят унизить или отомстить.

Мужчина шустро развел мои ноги и не церемонясь, проник в меня, не забыв зажать мне рот рукой.

Мой крик приглушенно застрял в его ладони, а из глаз брызнули слезы от боли.

Я хотела вырваться, но крепкие и сильные руки, не дали мне этого сделать.

– А вы как думали, – произнес пыхтя, Арнас, – мы должны хорошенько постараться, чтобы зачать именно наследника. Вам нужно потерпеть и сделать своему супругу приятное. Ведь вы этого хотите?

Я дергано закивала, мечтая, чтобы эта пытка, уже закончилась. Под тяжелым телом навалившегося на меня молодого человека, я чувствовала, как мои ребра натужно скрипят. Я не могла сделать вдох и судорожно вдыхала воздух.

На самом деле, наша близость длилась считаные минуты, но мне же показалось, что я терпела муки долгие часы.

Когда все закончилось, Арнас слез с меня. Я только сейчас углядела, что он лишь приспустил штаны и не снял сапоги.

– Как вы? Вам понравилось?

Я лишь кивнула, опустив глаза в пол и быстро оправила рубашку.

– Продолжим в следующий раз, стараться подарить моему отцу продолжателя нашего рода.

– Разве, вы не хотите, чтобы у вас родился сын?

– Конечно же, хочу, – с нескрываемым сарказмом, отозвался Арнас, – просто мечтаю! А теперь идите в свою комнату, я устал и не забудьте, помыться.

Я позову прислужницу сменить простыни, не спать же на грязи!

Молодой человек шустро выпроводил меня за дверь, и я на непослушных ногах, оказалась в купели.

Большая комната, стояла полностью темная. Я несколько раз хлопнула и светящиеся кристаллы зажглись что есть мочи, освящая пространство.

Когда я подходила к купели, чтобы налить воды и окунуться, я между делом увидела себя в зеркало.

Темные волосы, волнистыми прядями были раскиданы по спине и груди, теплая длинная рубаха в пол и огромные испуганные глаза на бледном лице.

Я до боли закусила губу, ощущая себя ужасной.

Конечно, я не могла понравиться Арнасу такой, когда вокруг него вились и другие госпожи, очень красивые, очень ухоженные.

Но он ведь выбрал меня! Или нет?

Кожу между ног саднило. Я побыстрее забралась в теплую воду, ощущая наслаждение и любуясь в открытые окна малиновым свечением Гелы. От планеты исходил свет, вплетался в звездные узоры неба.

Я закрыла глаза, стараясь не думать о боли.

Он даже меня ни разу не поцеловал, кроме холодного поцелуя в молельном доме.

А как же то, что пишут в сказаниях о любви? О нежных и страстных поцелуях и ласках? Неужели, это правда, всего лишь, сказки?

Прогнав из себя дурные мысли, я еще некоторое время побыла в тиши этой комнаты, в которой мне стало легче дышать, а потом свернулась калачиком в своей постели, желая уснуть как можно быстрее.

Наутро, прислужница Вилметта, доложилась мне, что мой супруг уже отбыл по делам, а меня дожидалась госпожа Эмма, чтобы прогуляться по лавочкам Вандея, чтобы приглядеть ткани и просто хорошо провести время.

Я собралась быстро и ожидала женщину, выйдя на другую сторону особняка, где в летние месяцы, здесь можно было прекрасно провести время.

Среди уютных лавочек, беседки и колумбариев с осенними цветами, здесь росли редкие золотые иблисы – деревья, с кучерявой золотистой листвой.

Обычно, их можно было увидеть возле горных вершин, либо в местах, типа этого.

Только очень обеспеченные господа, могли высадить у себя в садах эти низкорослые деревья.

Ходила легенда о том, что если в доме будет расти иблис, то здесь всегда будет сопутствовать удача, но, чтобы посадить такое дерево у себя, нужно было особенное разрешение.

Иблисы произрастали группками и создавали прекрасный ансамбль, в котором можно было гулять и наслаждаться золотистыми кронами.

Я подошла чуть ближе, разглядывая красивый пейзаж, выходивший прямо на реку Ванду и другой берег Вандея.

Здесь было тихо и умиротворенно и слышалась только вода, бьющаяся об берег и крики белых галебов (чайки).

Я сладострастно вдохнула свежий воздух и после призыва управляющего домом, которого звали Париус, направилась в сторону выхода.

Париус, главный человек, после госпожи Эммы и господина Кастида, всегда был очень собранным, немногословным и готов был убить одним взглядом, если что-то было не так.

Его до дрожи в коленях боялись прислужницы. Особенно, он раздражался, когда его не могли расслышать с первого раза, так как он говорил монотонным голосом. Себя он виноватым не считал, предпочитая травить прислугу.

Госпожа Эмма, выглядела воодушевленной и снова улыбалась, осторожно поглядывая за занавеску, стоило нам покинуть стены особняка.

Сегодня выдался более теплый денек, обогретый лучами Сувара. Настроение было, вполне себе, хорошим.

– Мне доложилась прислуга, – тихим голосом произнесла Эмма, пока мы ехали на центральные улицы, – что вы наконец, сблизились с Арнасом. Я же говорила, моему сыну нужно время. Главное верь ему и доверяй.

Я не смогла справиться со смущением и густо покраснела, не ожидая что мать Арнаса заведет эту деликатную тему так открыто.

– Я доверяю ему, госпожа.

Эмма кивнула.

– Я так рада, что в нашу семью попала такая воспитанная, умная и главное, красивая девушка. Ты очень подходишь моему сыну.

– Скажите, госпожа Эмма, – решила я задать вопрос. Карета как раз, въезжала на один из мостов, чтобы переехать на другой берег реки, – Арнас действительно участвовал в выборе спутницы жизни?

Женщина немного стушевалась, округлив глаза и на долю секунды замерла.

Серьги в ее ушах, синие сапфиры, блеснули гранями.

– Конечно дитя, он участвовал в выборе и выбрал тебя. Мы показали ему портреты нескольких претенденток. Ты его привлекла, поэтому, не стоит переживать.

– Просто, у меня сложилось впечатление, что я ему не интересна.

– Ну что ты, дорогая? Как я уже сказала, дай ему время привыкнуть к новой жизни, и сама оказывай ему больше ласки. Он это очень оценит!

– Хорошо, госпожа, – тихо произнесла я, не совсем обрадованная тем, что подняла эту тему. Наверно, я и правда придиралась! Нам нужно дать больше времени и тогда, мы станем к друг другу, более тепло относиться.

Когда мы приехали на центральные улицы Вандея, потеплело еще сильнее.

Не было ветра и вокруг стоял людской гул и звуки экипажей эхом разносились между плотно прилегающими домами.

С госпожой Эммой, мы прошлись по нескольким, известным ей лавочкам, безбожно тратя деньги господина Кастида.

Я почувствовала себя не совсем удобно, когда женщина накупила мне множество различных аксессуаров и хорошенько потратилась на ткани, восторгаясь моим умением шить.

Я пообещала и ей сшить красивое праздничное платье.

Мы также зашли в одну из лавок мужской готовой одежды, где я углядела причудливые запонки для Арнаса. Сдержанный агат, в обрамлении серебра, показался мне идеальным вариантом для дарения супругу.

Я уже представила улыбку, которая коснется лица молодого человека, стоит ему увидеть красивую вещь.

Эмма тоже восхищенно закивала, находя мой вкус безукоризненным.

Стоило нам покинуть сие заведение, как мы тут же столкнулись с госпожой Нерой. Молодая женщина сегодня предпочла миндальные оттенки как платья, так и теплой накидки.

Волосы безукоризненно были уложены в прическу и заколоты шпильками.

– Госпожа Эмма, вот так встреча! – расплываясь в улыбке, произнесла Нера. Задумчивый взгляд полоснул по мне как ножи. – Не удержались от прогулки в такой чудесный день?

– Госпожа Ангрид, рада вам, – молвила Эмма, – как поживаете?

– О, прекрасно! – женщина уставилась на меня, – а вы госпожа Ила?

– Иалея, – поправила я, ощущая, что с каждой секундой, мне все меньше и меньше нравится эта колючая как куст госпожа. Ее высокомерие хотелось придавить каблуком изношенных ботинок.

– Покупали подарок новоиспечённому супругу? – закончила Нера, – знаю, что он любит все изысканное и необычное.

– Откуда вы столь осведомлены? – спросила я, позабыв про боязнь и неловкость.

– В наших кругах, – выделила женщина, – все тайное всегда становится явным.

– Как ваш супруг, господин Реус, в здравии ли?

Эмма ловко перевела тему, продолжая расслабленно улыбаться.

Эта женщина улыбалась всегда и мне вдруг показалось, что, если иссохнут воды рек или нам на голову упадет неизвестное космическое тело, Эмма будет продолжать улыбаться и находить в этом лишь хорошее.

– Отбыл в Хрустальный город по делам. Передам ему лучшие пожелания от вас, – голос Неры был спокоен, будто гладь озер, – а вы, передавайте от меня наилучшие пожелания вашей семье и господину Арнасу. К слову, я видела его сегодня, мимолетно. Он разговаривал с какой-то светловолосой дамой.

Тихо сглотнув комок, застрявший в горле, я промолчала.

Зато Эмма усмехнулась.

– От вас ничего не скроется, дорогая Нера! Конечно, мой сын мог разговаривать с кем угодно. У него очень много знакомых, да даже взять леди, работающих на рыбном промысле в конторах. – Эмма всплеснула руками и посмотрела на меня, будто ожидая что я начну кивать головой в знак согласия как болванчик.

– Конечно, -кивнула Нера, – господин Арнас очень общительный. Ну да ладно, передавайте приветы! – молодая женщина поманила пальцем свою прислужницу, и они шустро удалились в лавку мужской одежды.

Когда мы сели в карету, чтобы отправиться домой, я все же не удержалась от вопроса.

Эмма прикрыла глаза, подставив лицо лучам Сувара и наслаждалась.

– Кто это, госпожа Ангрид?

Мать Арнаса шустро распахнула глаза.

– Ее муж, главный судебный заступник. Они любят устраивать красивые праздники и балы. Один из них, будет через тройку недель, посвященный зимнему месяцу.

– Не знала, что самому мерзлому времени, оказывается, устраивают балы.

Эмма улыбнулась.

– И такое бывает, чтобы не давать обществу скучать и тем самым, напоминать о себе. Госпожа Нера, женщина очень уверенная, благодаря денежному состоянию своего супруга. У нее много знакомых и друзей, а также поклонников, не смотря на ее семейные узы.

– Такое разве допустимо? А как же традиции, воспитание?

– Ты еще очень наивна, Иалея, – произнесла женщина, укладывая руки на колени. – Традиции никто не отменял. Главное умело закрывать глаза.

– Мы видели ее вчера на прогулке, – продолжила я, не в силах угомониться, чтобы не спрашивать про Неру, – мне показалось, или у моего супруга с ней близкие отношения?

На лице Эммы не дрогнул ни один мускул. Беспристрастная маска спокойствия наполняла ее всю без остатка.

– Всего лишь друзья. Ты ревнуешь Иалея? – женщина похлопала меня по руке.

Я покачала головой, не зная, ревность это или нет. Скорее, неприятное ощущение сверления внутри и постоянное сравнивание с другими на протяжении всех этих дней. Это ощущение саднило внутри и от этого было неприятно.

– Нет, я спрашиваю, потому что мне интересно.

Решив, что вопросами докучать уже достаточно, я отвернулась к окну.

Оставшийся день, я провела в своих покоях, счастливая от того, что обувщик передал мне новую обувь и у меня теперь были приобретены ткани. Я собиралась пошить платье себе и госпоже Эмме на зимний бал, как его называли, поэтому, я с усердием уселась за стол, рисовать эскизы и не заметила, как давно стемнело, а в соседних комнатах хлопнула дверь.

– Чем вы заняты?

За моей спиной оказался Арнас. Я так увлеклась, что даже не увидела его прихода.

Он бросил заинтересованный взгляд на мои рисунки и усмехнулся. Я поднялась, улыбнувшись.

– Мы с вашей матушкой, сегодня ездили в город, гуляли по лавочкам и купили ткани. Я намереваюсь пошить нам платья на бал.

– Надеюсь, вы не опозорите нас, – вздохнул Арнас, пробурчав себе под нос.

– Я не думаю, что это случится, так как в шитье у меня имеется большой опыт.

– Хотелось бы верить на слово!

Проигнорировав недовольные реплики, я подошла ближе и положила руки на плечи моего супруга, показывая радость, вызванную его приходом.

– Как прошел ваш день?

Лицо молодого мужчины искривилось в ухмылке, но глаза продолжили смотреть голубыми, холодными аметистами.

– Вполне себе, сносно.

– Вы устали?

– Притомился за изучением бумаг.

– Я скучала по вам.

Бровь Арнаса взметнулась вверх, и он осклабился.

– Как мило! Вы просто удивительное создание, моя супруга. Наверно, я расстрою вас, но мне некогда было скучать, так как я был занят.

По моему лицу шустро пробежала тень, но я совладала с собой, не показывая, что слова задели.

Я убрала руки с плеч молодого человека и отошла к трюмо, на котором лежала небольшая коробка из темного бархата.

– Я купила вам небольшой подарок, Арнас. Мне захотелось сделать приятное.

– Неужели?

Я протянула дарение супругу и с трепетом уставилась на него, желая увидеть восторг.

Арнас открыл коробку и на некоторое время, комнату заволокло тишиной, глухой и темной.

– Нравится? – нетерпеливо спросила я, слегка подпрыгивая на месте от возбуждения. Даже с таким задумчивым лицом, Арнас был очень красив. Я бы любовалась им вечно, была бы у меня такая возможность.

– Это безвкусица, Иалея. Дешевка, которую не пристало носить сыну советника. У вас ужасный вкус.

Парень сунул мне коробку в руки и шустро покинул мою комнату, не забыв раскатисто хлопнуть дверью.

Мое сердце гулко ударилось об ребра, а потом, не сдержав порыв эмоций, я все же расплакалась, усевшись возле кровати.

Глава 5

– Госпожа, вы выглядите не выспавшейся, – подытожила Вилметта, обнаружив меня утром в своей постели.

Я не спала половину ночи, ощущая внутренний холод и тоску по дому.

– Я и в правду не выспалась, – поднявшись с кровати, я сунула ноги в туфли без задника, чувствуя, как затекла шея. В моей голове, всю ночь, как стая жужжалок, нараспев пищали мысли, не давая мне покоя. – Господин Арнас уже ушел?

– Они уехали вместе с господином Кастидом.

Оправив прядь волос, я замерла возле трюмо с зеркалом. Бледное лицо, казалось белым и осунувшимся как у мертвеца.

– Сделать вам горячей кавы с молоком, госпожа?

Я согласно кивнула и посмотрела на прислужницу. Девушка методично заправляла постель и взбивала подушки с такой силой, что чуть не вылетели перья, которые придется собирать половину дня по всей комнате.

– Вилметта, расскажи мне без прикрас, какой Арнас?

Прислужница замерла, уставившись на меня. На ее лице, вдруг испуганном, отразилось легкое смятение. Я понадеялась, что на нее не найдет ступор.

– Я обещаю, никому ничего не скажу, и эта тема останется, между нами.

– Париус, не любит, когда мы судачим о господах.

– Как видишь, здесь нет управляющего, – я осмотрела комнату, – если только он не спрятался под кроватью и не следит за нами из купели.

–Господин, он избалованный. Не думайте, что он жесток. Его никогда не ловили за удушением животных и отрыванием лапок насекомых. По крайней мере, я этого не знаю.

«Уже радует!» – подумала я, но ничего не сказала.

– Ему позволялось все и даже больше. Он нетерпелив и не любит, если ему перечат.

Все что сказала Вилметта, я уже, итак, поняла.

– У него было много женщин?

Наверно, этот вопрос, интересовал меня больше всего.

– Госпожа, – глаза девушки округлились. Она даже закусила губу, не зная как реагировать.

– Отвечай, как есть.

Прислужница помялась и слегка покраснела.

– Он любвеобилен. По крайней мере, был раньше. Он никогда не был обделен вниманием. Он смазлив, умеет быть обходительным, а это, ой как нравится!

Лицо девушки порозовело. Может и ей Арнас отвешивал словоохотливые комплименты, когда пребывал в хорошем расположении духа?

– А сейчас, сейчас он продолжает с кем-то видеться?

– Я, честно, не знаю, – замотала головой девушка, – не думаю. Вы же сами понимаете, как в Аквии относятся к таинству церемонии обмена чаш. Я даже подумать не могу, что господин Арнас, может ходить налево, пока есть вы.

Я прошлась по комнате, промолчав на ответ, который выдала прислужница. Мое неумолимо бьющееся сердце, кричало прекратить и не продолжать этот разговор. Мне ведь нравился этот молодой человек. Он казался мне идеальным, и я больше всего хотела тонуть в его объятиях и любви. Ведь в книгах, которые я читала, герои любили друг друга, так трепетно, так чувственно.

– Скажи мне, Вилметта, господин Арнас сам участвовал в выборе невесты или все же, его семья?

– Как же я могу знать такое, госпожа! Я знаю лишь то, что разговоры про брачную церемонию, не тянулись долго. Все решилось буквально за пару дней.

Вилметта немного покраснела и отвела глаза. Я почувствовала, что девушка не все договаривает и не стала больше давить, понимая, что она не расскажет подробности, испугавшись быть с позором выгнанной из особняка Иствуд.

Весь день я посвятила шитью. Готовила выкройки и подготавливала ткани.

Быстро планировала пошить, аж три платья до зимнего бала.

Одно из платьев, я решила создать нарядным, но подходящем для прогулки и посещения таверны или салона, где собирались местные жители послушать музыку и чтение стихов.

Я слышала о таких салонах, но раньше никогда там не была. Тетушка Имелина считала такие места, полными разврата и прелюбодеяния. Хотя, мне верилось в это с трудом.

Кого могли развратить поэты, декларирующее стихи о любви и жизни?

Только если, мою тетушку.

Мои тревожные мысли покидали мою голову, пока я погружалась в творение, радуясь своему любимому делу. Оно успокаивало меня и поднимало настроение.

Когда я шила, я забывала обо всем на свете, а мои фантазии несли меня куда-то вдаль, прочь от аквийских традиций и непорочных одеяний.

Я раскроила наряд для госпожи Эммы из переливающегося бархата бежевого оттенка, решив аккуратно подчеркнуть зону декольте золотой нитью и слегка стянуть лиф, который создаст утонченный силуэт, выделит тонкую талию при широкой, довольно-таки объемной юбкой, струящейся по полу.

Себе же, я решила пошить платье с v-образным вырезом пастельного голубого оттенка. Парча эффектно переливалась. Юбку я планировала сделать более узкой и обтекаемой, убрав традиционную пышность.

Платье должно было быть нарядным, скромным, но с изюминкой, так как помимо другого строения юбки, я рассчитывала приоткрыть плечи небольшими вырезами и украсить их камнями.

Я так воодушевилась работой, что не поднимала головы, работала ножницами и иглой с ниткой, про себя мечтала, чтобы у меня когда-нибудь оказалась швейная машинка, коих в нашем королевстве можно было по пальцам пересчитать.

Она считалась дорогим удовольствием, и я надеялась, что уже в ближайшее время, этот нужный предмет, окажется в моих руках.

Когда уже на особняк опустилась ночь, навалившись на окрестности темнотой и малиновым сиянием, я устало потерла глаза, ощущая как от напряжения ломят руки и плечи.

Странно, я даже не почувствовала этого, пока работала.

Отложив в сторону платинового цвета ткань для третьего платья, я откинулась на спинку кресла.

Юбку я хотела сделать более узкой, утонченно подчеркивающей силуэт и бедра.

Верх же, являлся оплотом целомудрия. Мелкие пуговки поднимались до самого воротника стойки, полностью закрывая срам.

Все было приличным, кроме зауженной юбки. Я подумывала сделать ее чуть шире, но желание создать что-нибудь необычное, брало надо мной верх.

Семья сегодня не собиралась за общим столом, чтобы отужинать всем вместе, так как господин Кастид прислал записку, что задержится в замке правителя.

Арнас тоже пока не появился. Я намеревалась полежать в купели, чтобы тело расслабилось после трудового дня, но в мои покои вдруг нагрянула госпожа Эмма.

И так радостное лицо, озарилось еще большей улыбкой, будто мы две знакомые, которые не виделись уйму времени и вот встретились где-то в проулках Вандея.

Женщина оглядела форменный бардак в моих покоях, где абсолютно все места были заняты тканями и выкройками и ее брови удивленно взлетели вверх.

– Иалея, от тебя сегодня ни слуху, ни духу, а ты оказывается предалась занятию!

– Да, госпожа Эмма. Я хочу успеть к зимнему балу, посему решила не тратить время понапрасну.

– Зная как ты перешила свое одеяние для церемонии, я не сомневаюсь в твоих способностях, милая. Я уже в предвкушении и жду свое платье для бала.

Женщина высвободила себе кресло и плавно осела в него. Я понадеялась, что не оставила там подушечку с иголками.

– Как твои отношения с Арнасом? Все ли в порядке?

Я мигом напряглась. Мое смятение, которое улетучилось на целый день, вернулось. Я не знала, что думать. Ощущала себя виноватой. Мне казалось, что я не так себя веду, ругала себя за неверные действия и между делом, не понимала отношения Арнаса. Все говорило о том, что я ему не нравлюсь, хотя меня пытались уверить в обратном.

– Мы притираемся друг к другу. Это не просто.

– Я не думаю, что тебе стоит так волноваться, Иалея. Дай себе и ему время. Ведь он нравится тебе.

Я кивнула. С этим было сложно поспорить.

– Вы как плюс и минус. Мой горячий, как огонь сын и ты, как успокаивающая вода. Не думай, что строить отношения просто. Это труд и терпение. – Эмма положила одну руку на подлокотник кресла, – лучше расскажи, понравилось ли моему сыну твое дарение?

Я замерла, не зная какой дать ответ. Соврать, что ее сын в восторге? Вздохнув, я поняла, что не хочу врать.

– Запонки не понравились Арнасу. Он назвал их не очень приятным словом.

Эмма хлопнула глазами. Ее лицо в миг порозовело.

– Я обязательно скажу ему, что нужно быть снисходительнее и держать свои эмоции при себе. – Эмма нагнулась ко мне и похлопала по руке, – вот увидишь, скоро все будет хорошо. Я поговорю с сыном, не беспокойся.

Выдавив из себя подобие улыбки, я вздохнула.

– Не будет ли хуже, если вы поднимете разговор на этот счет? Вдруг он скажет, что я нажаловалась вам?

– Не говори глупостей, я все улажу.

Не знаю, уладила ли что госпожа Эмма, но в этот вечер Арнас позвал меня к себе в покои, как ни в чем не бывало.

Решив, что лучше быть кроткой и никакими действиями не злить супруга, я молча выполнила свой супружеский долг, а потом удалилась в свои комнаты, радуясь уже тому, что второй раз близости, оказался менее болезненным, но таким же холодным, бесцветным и бесчувственным.

Арнас лишь сказал, коротко и сухо, что мы должны очень постараться, чтобы господин Кастид был доволен радостной новостью о скором пополнении в семействе, не забыв отметить, что правильный выбор спутницы при деторождении много значит.

Все довольны выбором Арнаса, значит и я должна быть тоже довольна, что выбрали меня.

Я должна благодарить богов за столь щедрое подношение в моей жизни, как брак с Иствудом.

Пара дней пролетели неумолимо быстро. Я занималась шитьем и совсем не обращала внимание на дождь, ливший за окнами моих покоев.

Работа продолжала успокаивать меня.

С госпожой Эммой я общалась больше, чем с кем-либо. Она рассказывала мне о себе и постоянно приводила различные примеры из жизни и делилась тонкостями брачных уз.

Я должна уступать, иногда смолчать, не перечить, обходить острые углы, быть вежливой, высказывать свое мнение без давления и жалоб, слушаться супруга.

Слушая ее, за монотонной работой иголкой, я все больше и больше стала ощущать себя жертвой обстоятельств, которая оказалась в золотой клетке, без права слова и выбора.

Иногда я думала, неужели госпожа Эмма, делает все то, что говорит мне?

Мне казалось, что ее отношения с Кастидом более свободные и раскрепощенные, что ли!

Наши же отношения с Арнасом, не выходили ни на какой новый уровень. Мы топтались, исключительно на месте.

Короткое общение вечером и исполнение супружеского долга. Такое же короткое и холодное.

Я не ощущала тепла в свою сторону. Он не проявлял внимания и не желал что-то делать. Да даже ласковое слово, одно, уже бы заставило меня трепетать.

Мои неприятные мысли, что за него выбор сделали, исключительно его родители, все больше и больше казались самыми правдивыми.

Меня поддерживала Вилметта. Видя мой хмурый вид, она часто говорила мне, какая я красивая, какая рукодельная и деловая и продолжала твердить, что у меня все будет хорошо.

Эти слова были бальзамом на мое сердце. Они давали надежду, которая не желала гаснуть. Я все еще надеялась, что Арнас проникнется ко мне со всей теплотой и любовью.

Наконец, одно из моих платьев было дошито, и я уже намеревалась приступить к пошиву другого, для Эммы.

Вилметта доложилась мне, что сегодня мы с господином Арнасом отправимся провести время с интересом и он будет ожидать меня возле музыкального салона леди Норы.

Я воодушевленно стала готовиться, вдруг ощутив, что безумно соскучилась по свежему воздуху и смене обстановки.

А сама мысль, что Арнас пригласил меня, неслыханно подняла мне настроение.

Я шустро облачилась в новый пошитый наряд с зауженной юбкой и упоенно покрутилась у зеркала, под округлившиеся глаза моей прислужницы.

Она обалдело охнула, рассматривая новый фасон.

– Вы выглядите, так необычно госпожа. Женственно, закрыто и одновременно, открыто, – усмехнулась девушка, – уже представляю взгляды, которыми вы будете окружены.

Я вплотную подошла к зеркалу, осматривая себя со всех сторон. Платье придало мне сил и уверенности. В нем я не считала себя хуже других.

Шустро накинув на себя накидку, я сбежала по мраморной лестнице, покосившись в сторону Париуса.

Мужчина тихим и монотонным голосом отчитывал одну из прислужниц за какую-то повинность.

Пока я ехала в экипаже, возбужденная от надежд и различных красивых образов в моей голове, продолжала купаться в возникающих как разовые облака, надеждах.

Карета катилась в сторону главных и многолюдных улиц Вандея, где располагались таверны, салоны, лавки, пока не остановилась возле устланного голубоватым светом от кристаллов заведения.

Большие окна изнутри были занавешены легкими занавесями, за которыми можно было рассмотреть силуэты собравшихся внутри.

Слышалась музыка, голоса и звон бокалов, а еще, раздавался смех.

– Иалея!

Меня окрикнули, и я обернулась на голос Арнаса. Молодой человек шустрым шагом подходил ко мне. Его пиджак из синего бархата был расстегнут, как и накидка.

Колкий взгляд прошелся по мне, остановив внимание на лице.

Я привела себя в порядок, не забыв накрасить губы розоватой мазилкой и подвести ресницы черной плевалкой, от которой тут же заиграли глаза.

В уши я вдела материнские сапфиры, играющие гранями при вспышках света.

Арнас ничего не сказал. Скорее всего, остался довольным. Мне даже показалось, что он удовлетворённо напыжился, самодовольно задрав подбородок.

Мы оказались в наполненном музыкой и голосами помещении.

С левой стороны, разместилось что-то наподобие небольшой гардеробной за плотной синей занавеской, где на маленьком табурете, сидел невысокий мужчина и принимал верхнюю одежду господ.

Он шустро поздоровался и ловко забрал наши накидки.

Стоило мне снять свою, как я сразу же ощутила напряжение, возникшее вокруг меня.

Я дергано повернулась в сторону Арнаса.

Его лицо, казалось, окаменело. Злой взгляд потемневших глаз полоснул меня по всему телу, задержавших на переливчатой парче платинового цвета. Суженая и прямая юбка, лишь слегка повторяла контуры бедер.

Мое сердце пропустило удар, и я на миг почувствовала, что между нами вспыхнули пожары.

– Арнас, мой милый друг.

Мой супруг нехотя отвел глаза и сумел быстро совладать с собой.

– Амир, вот так встреча! – протянул Арнас, – не ожидал что ты вдруг окажешься в Вандее.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Думал, после Хрустального города, тебя не затянет в наши места не столь светские, не столь отдаленные.

– Не спорю, что столица шумна, насыщена и продолжает только увеличиваться и разрастаться, но родные стены так и манят. Тем более, моя тетушка Гренида, слегла с горячкой. Видно, холодные месяцы повлияли на ее здоровье. Главное, чтобы не началась проблема с коленями и суставной болью, иначе я здесь задержусь, а я не очень бы хотел этого, так как нашел себе девицу сладкую как мед.

Арнас слегка кашлянул в кулак, изображая что шокирован столь откровенными разговорами про женщин.

– А это что за иноземное чудо? – протянул Амир. У молодого человека волосы обрамляли голову волнистыми кудрями, глаза были темны как ночь, а тонкие усики, практически незаметные, очень подходили к его образу. Он как раз коснулся их рукой и прищурился, разглядывая меня с нескрываемым интересом.

Я моментально смутилась, не зная куда деть взгляд и как себя вести.

– В моей жизни произошли изменения, мой старый друг. Я обменялся брачными чашами с госпожой Беннет. Теперь мы муж и жена.

На лице Амира отразился не скрываемый восторг. Между делом, я подумала, что он бросится в пляс прямо под игривые аккомпанементы фортепьяно.

– Я не верю своим ушам. Ты и супружеская жизнь?

Мужчина, все же, несдержанно зашелся смехом.

– Скажи, что это неправда. Не верю!

Этот смех меня задел. Арнас же, задавливал улыбку, покосившись по сторонам.

– Что вас так рассмешило, господин Амир? – вмешалась я в разговор.

– О прошу меня простить, просто мне казалось, что этот ловелас никогда не пройдет опыт брачных церемоний и обмена чаш. Мне легче предположить, что его отправили на это насильно, по каким-то причинам, нежели чем Арнас согласиться сам.

На это, мне нечего было ответить, и я просто промолчала. Мне резко расхотелось доказывать обратное.

– На нас уже смотрят люди, Амир. Замолчи и не позорься, – со смехом в голосе ответил мой супруг, -представь себе, я выбрал сам. Решил, что пора входить в серьезную взрослую жизнь.

– По любви? – бросил в меня короткий взгляд Амир.

– По большой симпатии. Как увидел госпожу Беннет на портрете, так не смог оторвать взгляд.

– С тобой я согласен, твоя супруга очень красивая.

Амир шустро перехватил мою кисть и осторожно поцеловал. Короткие усики защекотали мою кожу.

– Красива и необычна, как алмаз в кучке декоративных камней.

– Благодарю, – произнесла я тихо, шустро убрав руку.

– Смотрю, у леди Норы сегодня многолюдно.

Арнас перевел тему и подставив мне локоть, чтобы я могла опереться, прошел в одну из комнат, где заместо дверей висели слегка подернутые временем занавеси, а на стенах красовались обои в пеструю золотистую расцветку, в виде цветов.

По всему периметру комнат расположили диваны и множество кресел.

В одном из залов, самом дальнем, какой-то неизвестный поэт забористо читал стихи собственного сочинения, а собравшиеся слушали, вникая в суть и расслабляясь под терпким красным вайни.

Чуть поодаль, я узрела небольшую кучку из женщин, которые шептались, разглядывая собравшихся. У некоторых платья имели вполне себе открытые декольте, показывая всем ложбинку грудей.

Декольте в любом виде, в Аквии не порицалось. Можно было носить и другие расцветки, кроме традиционных, но последнее сильно осуждалось. Не все хотели этого, поэтому, в основном, все предпочитали не выделяться из общей массы, чтобы не стать эпицентром обсуждения.

Король Аралим был строгих правил, хоть и позволял многое, но все равно ценил преданность устоям больше всего на свете.

Мы прошли зал с чтецом стихов и оказались в одном из уютных помещений.

Здесь приглушили световые кристаллы.

На небольшой импровизированной сцене играла арфистка, длинными пальцами, искусно касаясь струн.

Ее легкое белое платье, оголенные руки и чуть выставленные вперед ноги, заставляли замирать мужчин.

Мы уселись на софу, беря с подноса предложенные напитки.

Арнас о чем-то шептался с Амиром, не обращая на меня никакого внимания. Будто я была сопровождающей, не более, с которой он был знаком вскользь.

В принципе, так и было.

Сердце заныло с тоски. Я сделала залихватский глоток вайни, чувствуя, как терпкий напиток обжег гортань.

«Так и спиться недолго, с такой счастливой супружеской жизнью!» – подумала я и от этой мысли почему-то стало смешно. Я усмехнулась, ощутив приближающуюся истерику.

У меня их никогда не было, но почему-то я подумала, что это именно истерика и постаралась всеми силами прекратить ее на корню, уставившись во все глаза на арфистку.

Девица пластично двигалась в такт мелодии, закрывала глаза в экстазе и блаженно улыбалась.

Распущенные волнистые волосы светились синевой в тихом свете кристаллов.

Допив до конца бокал вайни и решив, что на сегодня достаточно, я встала под предлогом отлучиться в дамскую комнату и не успела покинуть зал с арфисткой, от которой испариной покрывались мужские лбы, тут же наткнулась на слащавое лицо Нарея.

Молодой человек разоделся в шелковый традиционный сюртук. На его пальце играл фамильный перстень, блеща гранями в свете кристаллов.

Его глаза от удивления округлились, стоило ему узнать меня.

– Госпожа Иствуд, вот так встреча.

Липкий взгляд медленно мазнул по моей фигуре, остановился на груди и бедрах, пока плавно не перетек на лицо.

– Вижу жизнь в особняке, пошла вам на пользу. Вы расцвели и раскрепостились, что не удивительно, при таком раскованном муже.

Я немного покраснела, чувствуя себя неуверенно, но ощущая, что бокал вайни придал мне уверенности.

– Не желаете ли составить мне компанию, испить вайни, послушать фортепьяно?

Я мимолетно улыбнулась.

– Благодарю, господин Нарей, но меня ожидает мой супруг. Будет некрасиво, оставить его без внимания.

Нарей ухмыльнулся.

– Ах, как редка наивность в нашем мире, – вздохнул мужчина, – вы уверены, что нужны ему?

– Что вы имеет в виду? – спросила я открыто. Мне откровенно надоел этот слащавый хлыщ, мнящий из себя не весть что.

– Уверен, вы поняли мой вопрос. Вы тешите себя мыслями о любви с ним? Так вот, я вас растрою. Арнас может любить только себя и больше никого. Вся его разгульная жизнь до вас, всему подтверждение.

– Сейчас все иначе, – попробовала я возразить, моментально почувствовав себя полной дурой. – В любом случае, вы никто, чтобы я доказывала вам обратное.

Глаза Нарея округлились.

– Не ожидал, что в этой трепетной дере, сидит злобный глиган. Вы умеете показывать зубы, когда это нужно.

– Не сомневайтесь.

– Арнас говорил мне, когда мы встретились намедни, что вы серая мушь, всю свою жизнь скромно ждущая чуда и любви как в сказках. Но кем бы вы не были, знайте, что счастье вы получите только тогда, когда заведете себе утешение в виде ребенка, так как Арнас обожает многообразие и светловолосых девиц с голубыми глазами.

Почему-то перед взором сразу же встал образ Истер. Я сморгнула, убирая из своего воображения слепленное, словно из фарфора лицо.

– Вы так любезны господин Нарей. Благодарю за предупреждение. – Я немного сморщила лоб и слегка прищурилась, смело вглядываясь в лицо молодого человека, – почему вас так интересует моя жизнь? Неужели ваша настолько скучна и неинтересна, что вы устремляете свое внимание на все что угодно, только бы не предаваться тоске по своей?

Нарей, не ожидая от меня такой смелой тирады, вдруг рассмеялся.

– Вы знаете, а вы мне нравитесь!

Я улыбнулась.

– Простите, но огорчу вас, так как это чувство точно не взаимно.

– Хм, – задумался Нарей, – уверен, что я могу оказаться не прав. Арнас обожает задиристый нрав, но боюсь, он не допустит это в отношении своей супруги. В нем слишком много от отца, господина Кастида.

Чуть позже, когда мы покинули салон госпожи Норы, которую я углядела лишь мельком, разодетую в платье с крупными блестящими пайетками, выглядевшее до странности вульгарно, мы молча возвращались со слегка захмелевшим Арнасом домой.

Он молчал, и я молчала, но, между нами, словно сгрудились всевозможные тучи, готовые обрушиться на наши головы разрушающим ливнем.

Когда за нами закрылась дверь покоев, Арнас вдруг побагровел.

В комнате было темно и тихо, когда молодой человек окатил меня холодом.

Я напряглась, чувствуя, как бокал вайни, который давал мне смелость, испарился из моего организма и в меня вернулась тоска, напряжение и страх.

– О чем вы говорили с Нареем?

Я нервно дернула головой, стараясь показать деланное спокойствие.

– Он поприветствовал меня, – я подавила легкий вдох, – и рассказал, что вы любвеобильны и падки на женщин.

Арнас тихо рассмеялся и отойдя к столику, налил себе стакан с водой.

– Ублюдок, – хмыкнул мужчина. – И вы поверили ему?

– Я склонна доверять своему супругу, а не человеку, которого не знаю.

– Как мило с вашей стороны доверять мне, – тихо произнес мужчина и отставив в сторону стакан, подошел ко мне, – а мне стоит доверять вам?

– Простите?

Немного напрягшись, я сделала шаг назад.

– Вы разрядились как путана с непотребного дома и выискиваете себе любовника, в открытую, при супруге.

Предположение было настолько абсурдное, что я не сдержалась от усмешки.

– Вы знаете мое отношение к вам Арнас и ваши домыслы глупы и беспочвенны. Все дни я сижу в своих покоях и никуда не выхожу, ожидая вас.

Супруг осклабился, сняв пиджак и начал расстегивать белоснежную рубашку.

– Вы только и ждали, как выйдите в своем пошлом платьице, чтобы совращать. Вы не подумали, что скажут люди, что напишут в Вестнике про невестку господина Кастида? Что она на самом деле, не так тиха и чистосердечна, как кажется?

– Но это просто чушь! – не сдержалась я, – это полный абсурд, что вы говорите.

– Чушь значит? – Арнас молниеносно оказался рядом со мной. В его глазах отражалась злоба, готовая испепелить хуже огня. Он походил на дракона с суанских земель. – Так значит, я ошибся в своих доводах?

– Ошиблись. Вы не трезвы и думаю, нам надо закончить эту беседу, чтобы не поругаться, – я покачала головой, – вы знаете, как я трепетно к вам отношусь, как вы нравитесь мне, но при этом, вы ни разу не сказали, что я тоже нравлюсь вам.

Молодой мужчина злобно ухмыльнулся.

– Ведите себя достойно и тогда, возможно, я скажу вам эти заветные слова, которые вы ждете. Пока я не вижу, что вы этого заслужили.

– Как я должна это заслужить? И разве любовь заслуживают?

Палец Арнаса взметнулся возле моего лица.

– Не смейте больше ослушаться меня. Я не хочу больше видеть вас ни с одним из мужчин, кто бы это не был. И если вы еще раз, наденете тряпье, не свойственное госпоже, вы будете пожизненно сидеть в своих покоях. Вы опозорили меня, пока расхаживали в этом, крутя бедрами.

Следующих действий, я точно не ожидала.

Мужчина молниеносно дернул за рукава платья и их оторвал. Раздался хруст рвущейся ткани.

Я задрожала, прикрывших руками и боясь, что он ударит меня, но молодой человек отошел и отвернулся к окну.

– Думаю, нам больше не стоит ссориться, чтобы не огорчать матушку. Доброй ночи, дорогая Иалея.

Дальнейшего приглашения мне было не нужно, чтобы покинуть комнату Арнаса.

Когда я вошла в свою, я дрожала. Мои мысли путались, а по щекам текли слезы. Я не понимала, мой супруг или сумасшедший, по которому плачет лечебница, либо он просто издевался надо мной и мне казалось, что последний вариант его поведения подходит больше.

Глава 6

Вилметта, в белоснежном как снег фартуке, методично вошла в мои покои по утру, держа в руке букет бело-голубых роз.

На ее лице сияла улыбка, показавшаяся мне, крайне неестественной.

– Доброе утро, госпожа, – проговорила прислужница, осторожно ставя цветы в вазу.

Комнату тут же наполнил легкий аромат.

– Это букет господина Арнаса, для вас. Просили передать, как только вы проснетесь.

Не веря своим глазам, я даже заморгала, не ожидая вдруг свалившегося на меня внимания.

Сердце радостно зашлось в котильоне, а на лицо наплыл довольный румянец.

– Почему сам господин Арнас не подарил мне букет?

Вилметта, казалось, замерла, задумавшись.

– Скорее всего, он торопился в контору и не хотел вас будить, зато получился чудесный сюрприз, правда же госпожа?

– Безусловно, – поддакнула я, чувствуя себе куда лучше, нежели чем накануне, когда проплакала половину ночи в разорванном платье.

Возможно, я и правда была не права, пошив немного оригинальное и главное не традиционное одеяние.

Главное, что Арнас понял, что был не прав и извинился цветами.

Сегодня Сувар светил во всю мощь и мне не прельщало просиживать весь день в особняке за шитьем.

Хотелось вдохнуть побольше свежего воздуха, посему я оделась для прогулки и спустилась вниз, тут же столкнувшись с Париусом.

Мужчина с блестящей лысиной и волосами, собранными сзади в куцый хвост, уставился на меня своими маленькими синими глазами.

– Куда вы собрались, госпожа? – тихо проговорил он. Мне пришлось повернуться к нему правым ухом и даже потянуться в его сторону, чтобы не прослыть глупой или глуховатой.

Внешне мужчина источал полное спокойствие, как гладь озер в землях Веси, но внутри него, словно бы разливался горячий огонь, готовый в любую минуту вырваться наружу, чтобы хорошенько обжечь.

– Хотела бы прогуляться в одном из парков.

– Возможно, вы еще не знаете, госпожа Иалея, но любые выходы в одиночестве из особняка, должны обговариваться с господином Кастидом или госпожой Эммой. Последняя, как раз, в гостиной зале. Так что, для начала лучше уточнить у нее, чтобы не возникло ненужных проблем.

Я заторможено кивнула, поблагодарив за любезность и одновременно ощущая себя в золотой клетке, где можно было выйти подышать воздухом только с позволения высших господ и их хорошего настроения.

Эмму я нашла, сидящей на парчовой софе в гостиной зале, залитой лучами Сувара.

Женщина собрала голубые волосы в подобие пирамиды, окрутив их серебристой лентой, украшенной бисером.

Платье, оттенка предрассветного неба, оттеняло ее молочного цвета кожу.

Эмма вышивала шелковой нитью и, казалось бы, настолько ушла в процесс, что ничего не замечала.

Мне пришлось слегка кашлянуть и поздороваться.

– Ты куда-то собралась? – спросила женщина, похлопав рядом с собой по софе, предлагая усесться.

– Я хотела бы прогуляться, но Париус сказал, что я должна попросить позволения.

Эмма отложила в сторону пяльцы. Ее лицо было спокойным и одухотворенным.

– Как вы вчера повеселились с Арнасом? – женщина заговорщически мне подмигнула. Я моментально ощутила напряжение.

– Было неплохо.

– Мне кажется, что в твоих словах скользит скрытое «но», дорогая. Что-то случилось, что опечалило тебя?

Я опустила глаза, понимая, что не стоит быть слишком откровенной с матерью Арнаса.

– Мы немного повздорили дома. Ему не понравилось мое платье.

Эмма замерла, вылупив на меня глаза, вмиг став похожа на курицу наседку.

– О, дорогая! Твое платье, оно вышло очень красивым. Ты и вправду, настоящая мастерица, – восторженно произнесла женщина и я моментально ощутила себя прекрасно, – но ты же сама понимала, что более откровенный наряд может не понравится твоему супругу. И он имел полное право высказать тебе свои недовольства. Ты не права в этой ситуации! – закончила Эмма, при этом мой рот открылся от удивления.

Сначала она обласкала меня, а потом умело осудила.

– Для начала, ты должна была обговорить наряд для выхода с супругом, чтобы не было казусов. Арнас сказал мне, что все смотрели на тебя так, словно ты жареная курочка и обтекали слюной.

– Я не думала, что мое решение вызовет столь сильный резонанс. Я пошила скромное платье, просто более утонченное.

Эмма похлопала меня по руке.

– В следующий раз задумывайся о своих решениях. Мы, как род Иствуд, не должны падать лицом перед обществом. Сама понимаешь, одна ошибка и тысячи ненужных сплетен могут убить нашу репутацию.

По лицу женщины мигом пробежала тень недовольства.

– Теперь тебе понятно, дорогая, что везде есть условности, которые необходимо соблюдать? Твоя судьба, сложилась так, как ты не могла и мечтать, дорогая, поэтому, маленькая оплата, в виде плохих настроений супруга, сущая малость, по сравнению с тем, что ты сейчас имеешь.

Я еле осилила кивок, ощущая, что все внутри меня сопротивляется этим словам.

В родном доме у тетушки Имелины, меня тоже воспитывали в строгости, но как-то все было более спокойно и естественно.

Дядюшка Арнольд обычно витал в облаках из вайни, пока тетушка следила за разваливающимся домом и поддерживала своими силами наш бюджет и хозяйство, а также постоянно контролировала пару рабочих контор.

В общем, у Беннетов, помимо меня, были другие заботы, которые было необходимо выполнять, при этом, тетка, была как всевидящее око, держащая все в своих руках.

– Маленькие птички напели мне, что Арнас подарил тебе цветы, – Эмма моментально расцвела в улыбке, полной воодушевления. – Все же, мой сын, быстро отходчив. Ах, – вздохнула женщина, – милые бранятся, только тешатся.

«Порванное платье, можно ли было назвать потехой?» – подумала я, ничего не ответив. С каждым разом, мне стало все больше и больше казаться, что матушка Арнаса парит на каких-то ей известных облаках.

– Кстати, у меня хорошая идея. Думаю, тебе стоит навестить супруга, Иалея. Поверь, он будет в восторге от сюрприза! Я позволяю тебе поехать к нему в контору. Заодно, пообедаете вместе и хорошо проведете время.

Я согласно кивнула, оставив женщину за рукоделием, посчитав эту идею не очень-то и прекрасной.

У меня до сих пор остался осадок от вечера, а перед глазами, продолжало стоять обозленное лицо супруга, перекошенное гневом и недовольством.

Карета шустро стучала колесами по неровной брусчатке города. Возница вез меня к Арнасу и я всю дорогу успокаивала себя тем, что мой сюрприз понравится молодому человеку, но что-то внутри меня недовольно скоблило сердце.

Проехав основную часть города и переехав через один из мостов, экипаж покатился по проселочной дороге, где вдалеке виднелись особняки и поля.

Рыбный промысел, представлял собой с десяток сетей для ловли, очищающие и помывочные штуковины, похожие на большие центрифуги, а также огромные ледяные пространства, где хранилась рыба для дальнейшей обработки и подготовки к отправлению в лавки.

В Вандее, было несколько рыболовных промыслов, занимающихся ловлей на широкую ногу. Между ними, как и везде, была конкуренция.

Как раз, Иствуды, входили в перечень крупных и влиятельных господ, о которых не знали только люди, не интересующиеся ничем.

Одна из контор, в которой должен был находиться Арнас, расположилась возле берега реки, чуть в отдалении от шумящих на половины округи центрифуг по очищению рыбы.

Здание было трехэтажным, построенное из серого камня с белыми рамами окон и витиеватой вывеской «Рыбное предприятие Иствудов».

Стоило карете остановиться возле самого входа с небольшим крыльцом, по которому вился лысоватый плющ, наверно смотрящийся в теплые месяцы более живым и красивым, как я ощутила дурноту.

Я сильно переживала как встречусь с супругом и только в экипаже уловила одну жужжащую мысль, не дающую мне покоя.

После такого унижения с оборванным платьем, это Арнас должен валяться у меня в ногах, а не я бежать к нему, подгоняя хорсов.

К счастью, войдя внутрь помещения, где пахло деревом, приятными благовониями и кавой, я тут же углядела знакомый силуэт.

Молодой человек жестикулировал и отчитывал чуть сгорбленного мужчину, который кивал и обещал исправить недочеты.

В главном зале, также оказалась молодая девица, видно, нанятая специально чтобы встречать гостей миловидным личиком, предлагать напитки и говорить заученные фразы, что господин Иствуд пока занят.

Дверь за моей спиной натужно скрипнула, подгоняемая легким ветром и все как по команде, уставились на меня.

Первой в улыбке растянулась молодая девица, со светлыми, пшеничного цвета кудряшками, обрамляющими ее милое личико.

– Добрый день, я чем-нибудь могу вам помочь, госпожа?

– Это ко мне, Алисия, – произнес Арнас. Его лицо осталось беспристрастным и ничего не выражающим. Я же, почувствовала себя крайне неловко. Словно пришла в гости без приглашения.

Супруг бойко схватил меня под локоть и спасибо всем аквийским богам, не догадался поговорить со мной на крыльце, моментально выпроводив.

Мы ловко поднялись на второй этаж и пока под нами поскрипывала деревянная лестница, я мысленно ругала себя за желание прогуляться.

Лучше бы осталась дома и исколола все руки себе иглой!

На втором этаже, стоял жужжащий гул из мужских голосов и одной грузной, как обоз женщины, с прической пирамидой, достающей чуть ли не до перекладин на потолке.

Шелест бумаг, стук об стол пыльных фолиантов с производственными записями, не особо затих. Люди продолжили делать свои дела, лишь бросив мимолетные взгляды в мою сторону.

Арнас провел меня в небольшой кабинет, плотно затворив за мной дверь.

В помещении было окно во всю стену, выходившее прямо на реку, сверкающую в лучах Сувара и отражающую голубое небо без облаков.

Я сморгнула и широко улыбнувшись, повернулась к Арнасу.

– Хотела сделать вам сюрприз, – бодрым голосом произнесла я. – Вы рады?

Наивность, распускающаяся на моем лице цветком, казалось, поразила молодого человека.

– Это все что вы хотели сделать? – бесцветное лицо Арнаса, еще раз кольнуло меня пониманием, что его отношение ко мне, совершенно не свойственно влюбленным парам, если конечно, они не являются бездушными каменными изваяниями.

– Вчера я была неправа. Я поступила опрометчиво.

Произнесла, а сама почувствовала, как что-то внутри меня стянулось в тугой узел. Я словно теряла себя вместе с этим покаянием.

– Хорошо, что вы поняли это.

Я закивала, как умалишённая.

– Я хотела поблагодарить вас за цветы, они прекрасны.

– Цветы? – удивленно переспросил Арнас и немного смутился.

– Да, букет, он прекрасен. Я рада, что вы также поняли, что я могла ошибиться и сделали навстречу нашему примирению первый шаг.

– Ну да, – протянул парень, – надеюсь, что больше ничего такого не повторится, своевольного.

Улыбка коснулась моего лица.

– Не желаете ли, отобедать? – предложила я, – погода хорошая, так и манит насладится теплом.

– Я занят, Иалея.

Сухие ноты в тоне, заставили напрячься меня еще больше.

– Вы появились в не самый подходящий момент. Сейчас мы заняты тем, что отправляем большую поставку речной рыбы в Хрустальный город.

– Я не хотела отвлекать.

– Вы не отвлекли, у меня была пара минут на общение с вами.

Арнас шустро распахнул дверь кабинета, выдворяя меняя отправиться восвояси. Шумные голоса тут же оглушили.

Я, стараясь не задерживать супруга, направилась сразу к ступенькам, чтобы норовисто покинуть «Рыбное предприятие Иствудов».

Молодой мужчина проводил меня до самого крыльца, оглядел окрестности шустрым взглядом и посмотрел в мою сторону.

– Вам понравился мой сюрприз? – спросила я, вглядываясь в лицо супруга.

Волосы слегка растрепал ветер, губ коснулась еле заметная ухмылка.

– Моя простодушная женушка, вы удивили меня. Просто, на будущее, если вдруг захотите приехать с таким вот визитом, имейте в виду, что я могу быть занят. Поэтому, подумайте несколько раз, прежде чем сделать такой сюрприз. А теперь, идите, – Арнас шустро подтолкнул меня к карете, – увидимся позже.

Когда экипаж тронулся, я почувствовала, что задыхаюсь.

Представив стены своих покоев, я схватилась за горло кожаными перчатками. Новыми и без намека на потертости.

Холод, холод, один сплошной холод, окутывал меня.

Я так хотела тепла. В глубине своего сердца, я желала вспомнить вкус этого настоящего ощущения любви, который мне когда-то давали мои родители.

Я смутно помнила это время, но оно было такое улыбчивое, радостное и спокойное.

В нашей семье, все любили друг друга и заботились с таким пониманием и теплотой.

Отец любил матушку, и она его любила, да так сильно, что отправилась за ним следом, не желая бороться с горячкой. Они ушли вместе, рука об руку.

Я не винила их в этом. Значит, таковой была моя судьба, чтобы моим воспитанием занялась тетушка Имелина, женщина крайне холодная ко всему и всем.

Я, по наивности надеялась, что обменявшись брачными чашами с Арнасом, я снова смогу ощутить любовь.

Но как я ошибалась!

Я не знала и не понимала, что могло пробить стену, которую выстроил молодой человек между нами.

Даже букет цветов, он так удивился, словно и не дарил мне его.

А если?

Если, это не он? А, госпожа Эмма, например?

Вдруг стало тяжело дышать, и я с силой ударила по стенкам кареты, чтобы возница остановился.

Мне срочно нужно было пройтись, неважно где, только бы не ощущать пространство экипажа, где четыре стены давили на меня, будто я была в клетке, которая везла меня точно в такую же клетку, только золотую.

Открыв карету, я вдохнула жадный глоток воздуха и сказав вознице, чтобы ждал меня здесь, пока я недолго прогуляюсь, пошла куда глаза глядят, распахнув темно-синюю новую накидку с выкрашенным в голубой мехом, приятно щекочущим мне кожу на шее.

Возница остановил возле небольшого выступа на берегу реки, огороженного белой балюстрадой.

Тут стояло несколько лавочек и можно было неплохо провести время, вдали от суеты города, наслаждаясь видами другого берега, вглядываясь в стоящие деревья и дома.

У воды ветер, как сумасшедший танцор, раздувал полы моего платья, как и накидку, пока я вдыхала ароматы холодного месяца. Пахло поздними цветами, рекой, жухлой листвой и сладкой выпечкой из соседней пекарни.

Аромат напомнил мне время, когда мама по-хозяйски входила в кухонные помещения и пекла потрясающие пирожки со сладким картофелем, грибами, а также с рыбными потрохами и яйцами.

Пальчики оближешь!

Потом, я сладострастно объедалась выпечкой, запивая все ягодным взваром и довольная укладывала голову на ее плече, пока женщина читала мне сказания про самые красивые и добрые миры, где все люди были дружны и счастливы и любили друг друга.

Чувство смятения, после таких ласкающих меня воспоминаний, навалилось на меня новой волной.

Арнас меня не любил. Он вообще ничего не чувствовал ко мне.

Мой разум отчетливо дал мне это понять, но сердце, ох мое верующее сердце, продолжало тянуть покрывало на себя.

Я хотела надеется, что мой супруг оттает и мы еще ощутим взаимные потоки любви.

Не удержавшись, я все же покинула смотровую площадку и целенаправленно отправилась в лавку пекаря.

Внутри ароматы выпечки кружили голову.

Решив, что и куплю пирожки не только себе, но и Арнасу, я тут же попрощалась с этой идеей, представив его недовольное лицо.

Вдруг он не ест мучное и выскажет мне потом, что я везде лезу и делаю глупости от незнания?

Взяв хрусткий бумажный сверток с пирожками из рук улыбающегося пекаря, я уже направилась к выходу, как лоб в лоб столкнулась со знакомым мне лицом, которое бы узнала, даже спросонья.

Фарфоровая кожа, еле заметный румянец, голубые как воды озер Веси глаза и пепельного цвета волосы.

Истер.

В моем встревоженном мозгу просквозила мысль пойти мимо, сделав вид, что я не узнала ее, но девушка на секунду задумавшись, остановила меня взглядом и улыбкой.

– Госпожа Иствуд.

Истер сделала довольно-таки заметную паузу, совершенно не постеснявшись осмотреть меня сверху вниз.

Мой внешний вид сегодня, ничем выдающимся не отличался. Никаких там юбок по фигуре и истоптанных ботинок.

Новое платье насыщенного голубого оттенка с пышной юбкой, отлично сочеталось с темной накидкой с мехом.

– Да? – я немного картинно удивилась, стараясь скрыть возникшее напряжение, не забыв прищуриться, будто я пытаюсь вспомнить что за красивое создание передо мной.

– Боюсь, вы меня не помните, – усмехнулась девушка, совершенно не показывая неловкости. Наоборот, она была вполне себе уверена. – Я, госпожа Блю. Мы встречались несколько дней назад в таверне «Речная заводь».

– Да, – кивнула я, прижав кулек с пирожками плотнее к груди, словно защищаясь, – я помню вас.

– Это лестно, – произнесла она горделиво. Ее голос напомнил мне звон колокольчиков, плавно покачивающихся на ветру. Мелодично и складно. – Как вам роль супруги? Уже привыкли?

– Прошло пока слишком мало времени.

Истер улыбнулась. Задумчиво и как мне показалось, нервно. Ее лицо, очень утонченное и нежное, можно было описать милым, но это было лишь первым впечатлением и скорее всего, неверным. Внутри таилось что-то наглое, давящее и беспринципное.

С ее хрупкой внешностью, можно было слагать сказания, где она была главной героиней романов о любви.

– Конечно, – кивнула Истер, – к такому прекрасному дому нужно привыкнуть. И не только к дому. Семья Иствудов очень известна, нужно быть очень осторожной, чтобы ни в чем не попасть впросак.

– Благодарю за ценные советы, госпожа Блю. Вы столь любезны, что делитесь со мной тем, что важно для меня на данный момент.

– Я знаю как вам не просто, – девушка на минуту замолчала. Ее губы растянулись в легкой улыбке. – Не буду лукавить, ненавижу это качество, но вы же сами понимаете, что переехав из вашего дома, вы действительно ощущаете себя неловко. Как говорят в сказаниях? – Истер театрально приподняла одну бровь, – из грязи в князи?

– Смотрю, вы очень начитаны, – не сдержалась я от колкости, – это похвально. Думаю, вы интересный собеседник и можете поддержать беседы на любые темы.

– Вы очень добры, госпожа Иалея. Я действительно стараюсь заинтересовать. Особенно, это касается мужчин. Поверьте, – Истер подошла ко мне чуть ближе, сократив между нами положенное расстояние и мне вдруг показалось, что еще миг и она меня укусит. – Пресность и скучность в отношениях, никогда ни к чему хорошему не приводила. Мы как женщины, должны уметь распалить пожар в сердце мужчины.

– Госпожа Истер, как мне повезло, что я встретила вас, – не удержалась я от иронии, – вы сказали мне столько дельных советов, чтобы мой супруг уж точно не заскучал. Думаю, сегодня, мы почитаем какую-нибудь книгу вместе, греясь у камина в тепле и уюте, а потом займемся чем-нибудь еще более увлекательным.

По лицу девушки пробежала нездоровая тень. Истер осклабилась.

– Вы думаете, вы сможете заинтересовать господина Арнаса? – девушка даже не удержалась от смешка, решив больше не показывать хорошие манеры.

– А почему вас так беспокоят наши с ним отношения?

– Все просто, госпожа Истуд. Я хорошая и давняя подруга Арнаса. Он с теплотой и любовью относится ко мне, также, как и я к нему и поверьте, никакие невзгоды не смогут навредить нашей дружбе.

Внутри меня что-то нехорошо щелкнуло.

Это что, намек?

В ушах девушки сверкнули сапфиры. Ее улыбка на лице, тоже стала сверкающей и горделивой.

– Мне стоит только порадоваться, что у вас есть такие преданные друзья, госпожа Блю.

– А у вас они есть? – ответила вопросом на вопрос девушка.

Я сдержанно улыбнулась.

– Так уж повелось, что моими друзьями являются родственники и парочка знакомых девиц из благородного дома.

– Печально, – вздохнула девушка.

– Вы хотели стать мне подругой?

– Не хочу быть грубой, госпожа Иствуд, но мне, кажется, мы не сойдемся характерами и, помимо этого, я буду ощущать пропасть, между нами.

– Что это за пропасть? Вы не могли бы объяснить более подробно?

Я была вежлива, но все внутри меня так и желало схватить кусачую девицу за шею.

Вот бы удивилась моим мыслям тетушка Имелина. Она бы никогда не могла бы подумать, что в моей безобидной голове могут скрываться такие мысли, совершенно не подходящие для воспитанницы благородного дома.

– Скажем, – продолжила Истер, подбирая слова, – мы словно на разных берегах реки Ванды. Это не касается манер и воспитания, но по мне, вы отличаетесь и этим, тоже. Разные слои, вы понимаете, о чем я говорю?

– Не совсем, но догадываюсь, госпожа Блю. Странно, – я сделала вид, что я задумалась, – мне казалось статус госпожи, у всех одинаковый и, если вдруг вы плохо осведомлены, род Беннет, как и род Келлет, это моя родная фамилия, тянутся далеко в прошлое.

– Этого мало, – мелодичный звон голоса Истер действительно, завораживал, если бы не колкость, – главное, сила рода сейчас.

Я улыбнулась, продолжая стараться держать себя уверенно, а никак забитая мушь, которая бежит от звука туфлей.

– А род Блю, я что-то не особо слышала о нем.

– Он известный, очень! Мой отец владеет рыбным промыслом такого же большого размера, как и Иствуды. Они, немного конкуренты в этой теме.

– Я понимаю.

Разговор стал раздражать. Словно мы с Истер, мерились статусом у кого слово «госпожа» звучит четче и госпожистее.

– Ладно, мне нужно вас покинуть, госпожа Блю. Приятно было повидаться. Приезжайте в гости.

– Несомненно, – поддакнула девица, – купили пирожки? Здесь они замечательного вкуса.

– Да, захотелось вспомнить вкус детства.

– Будьте осторожны с мучным, вижу у вас есть склонность к полноте, а как я знаю, мужчины типа Арнаса, терпеть не могут пышные формы.

– О, не стоит беспокоиться о моей фигуре, я всегда славилась прирожденной стройностью, но спасибо за предупреждение. Я отдам эту выпечку моему дорогому супругу, он будет рад. Как раз, я еду с его конторы и мой драгоценный Арнас, попросил купить ему пирожки со сладким картофелем. Вечером он будет счастлив!

Лицо Истер слегка перекосилось.

– Да? Как мило! – произнесла она сквозь зубы, будто процеживая слова через сито. – Не припомню, чтобы он любил с картофелем.

– Вкусы могут поменяться, после обмена брачными чашами. – Я картинно вздохнула, – до встречи госпожа Блю.

Истер задумчиво кивнула, подходя к прилавку.

Когда я оказалась в карете, то постаралась отдышаться.

Я вела себя очень уверенно и это радовало. Такой обычно была моя мать. Стойкая, сильная и не дающая себя в обиду никому.

Это радовало!

Но другой момент расстраивал. Я чувствовала кожей неравнодушие Истер к Арнасу.

Неужели, они?

О, нет!

Я даже думать об этом не могла!

Мы обменялись брачными чашами, а это значит очень многое. Это как поклясться перед богами в любви и верности.

Арнас, при всей своей холодности, просто не мог так поступить.

Я даже и мысли не хотела такой допускать, внутри себя продолжая тешить надеждами о его любви ко мне.

Эта Истер, могла говорить все что угодно и думать все что угодно.

Возможно, у них что-то и было в прошлом, но сейчас все иначе.

С ворохом мыслей, словно я перепутала клубок с нитками, я вернулась домой.

Вечером, младший Иствуд шустро влетел в свои покои, раскатисто хлопнув дверью и бойко отправился в купель, сразу же раздав всем хлесткие указания.

Пока Арнас мылся, а прислужницы шустро бегали в гардеробную и обратно, собирая в дорожный ридикюль вещи, Вилметта доложила мне что господин уезжает по делам.

Я нахмурила брови и ждала выхода молодого человека из купели.

Он вышел, вместе с облаком пара, с полностью обнаженным, мужественным торсом и полотенцем на бедрах.

– Арнас, вы куда-то уезжаете?

Молодой человек отвернулся. Я сразу уловила как напряглись его плечи.

– Вы словно тень следуете по моим пятам, Иалея, – раздражено произнес он, – на работе, дома. Странно, что вы не стояли надо мной в купели, пока я мылся.

– Я просто хотела поинтересоваться. Госпожа Эмма не говорила мне, что вы куда-то едете.

– Представьте себе, события молниеносно поменялись. Мне необходимо быть на нашем промысле, недалеко от фьорда Северный Капкан. Меня не будет пару дней. Всего лишь. Мы даже не успеем соскучиться друг по другу, – слащаво ухмыльнулся молодой человек, скидывая полотенце и оказываясь в полном неглиже.

Я мигом покраснела, ощущая себя неловко. Он был мне супругом, но и одновременно каким-то, совершенно чужим человеком.

– Могу я поехать с вами?

– Вы совсем глупы, Иалея? – взвился Арнас, – что мы будем там делать? Фьорд, хоть и красив, но там черт знает, как холодно. Я буду занят делами, а вы что будете делать, боюсь спросить? Найдите себе лучше какое-нибудь занятие в особняке. Вы шьете, так шейте дальше, но в рамках приличий, чтобы не позорить нашу семью! В конце седмицы должна объявится ваша родня на ужин. К этому времени я прибуду.

– Как скажете, – тихо произнесла я, желая не ввязываться в распри перед дорогой Арнаса. Я видела, что он и так на взводе. – Я просто никогда не была возле фьордов, поэтому и не знаю как там.

Арнас рассмеялся.

– Ну, конечно, милая женушка. Дальше особняка Беннетов, вы не были нигде. Я прекрасно осведомлен о вашей тихой и затворнической жизни. Поэтому, здесь, вам точно не будет грустно. Ничего не изменилось в вашей жизни, ну кроме стен.

Парень зашелся в смехе. Его произнесенные слова показались ему крайне остроумными.

– Поэтому, вы и выбирали скромную и воспитанную, не так ли?

Супруг остановил свои голубые глаза на мне.

– Да, я только и мечтал, как о благодетели в своем доме. Тихом и непорочном, – Арнас подошел ко мне, – Иалея, вы отвлекаете меня. Я должен уехать сегодня, а с вашими разговорами, я не сдвинусь с места и до утра. До встречи.

Можно сказать, супруг вытолкнул меня в мою комнату и шустро захлопнул дверь за моей спиной.

Сегодняшний наш диалог закончился лишь унижениями. Платье осталось целым, что уже не могло ни радовать.

Я хмыкнула, а потом рассмеялась. Истерично, заливисто. Как сбежавшая из лечебницы дама с душевной болезнью.

Я смеялась, пока у меня из глаз не выступили слезы. После чего, я вытерла их и пришла в себя.

Такое состояние начинало пугать.

Ужин прошел у каждого в своих покоях, так как господин Кастид еще пока не прибыл из правительственного замка, а госпожа Эмма слегла с мигренью и попросила никому ее не беспокоить, поэтому я, отужинав, попросила Вилметту наполнить мне купель с успокаивающими солями.

Я долгое время наслаждалась горячей водой и простором этой комнаты, среди приглушенных световых кристаллов.

Здесь, я словно бы могла вдохнуть полную грудь воздуха и отгородиться от всего мира, где никто не мог потревожить меня и причинить какой-нибудь вред.

Я старалась не думать ни об Арнасе, ни о Истер, встреча с которой была накануне. Меня ласкала тишина и темнота и в эти минуты я становилась практически счастливой.

Дни без моего супруга пролетели очень быстро.

Я занималась шитьем платьев для госпожи Эммы и себя, гуляла на территории особняка возле золотых иблисов, дышала воздухом с реки и писала письма домой к тетушке. Ответных весточек я так и не дождалась, предположив, что почтальонская шкатулка, через которую приходили весточки, попросту сломалась, что было частым явлением в доме Беннетов.

Почтальонские шкатулки были созданием чародеев, удобным и легким в применении.

Кладешь написанное письмо и говоришь к кому оно должно отправиться и вот оно, долгожданное, ожидает адресата в его шкатулке.

Наша же, постоянно ломалась, так как была старой и несовременной, а вызывать чародея бытовика, было не дешевым удовольствием, поэтому тетушка Имелина, экономила на таких ненужных, как она говорила, вещах, ссылаясь на то, что если кому-то будет нужно отправить весточку к нам в дом, пошлют гонца на хорсе.

Порой, она до сих пор считала, что наш род очень важный и нужный.

Это понимание было каким-то сомнительным. Так как друзья и знакомые, просто куда-то перевелись, стоило Беннетам начать экономить и беднеть.

В один из вечеров, я услышала, как карета остановилась возле дома, и я решив не засиживаться в покоях, вышла посмотреть кто приехал.

Я шустро прошла по коридору, спустилась по мраморной лестнице, начищенной до блеска умелыми прислужницами, и уже хотела зайти в гостиный зал, как меня остановил голос Эммы. Она еле сдерживала себя и о чем-то упрекала собеседника.

– Я все знаю, все, и не смей мне говорить, что это россказни сплетников, – громкий шепот разнесся по всему помещению гостиной. Я замерла, не в силах пошевелиться.

– Вы можете думать все что угодно матушка, но это действительно сплетни. Я устал как загнанный хорс, так как ездил черт знает куда. К слову, на фьорде давно наступили дичайшие холода и этот снег не прекращался все дни.

Я закусила губу, приклеившись к полу, стоило услышать голос Арнаса. Усталый и раздраженный.

– Ты вздумал порочить честь нашей семьи?

– О, матушка! Откуда такие мысли? Я провел время в труде.

– Да неужели? – злобно хмыкнула Эмма. От нее я обычно не слышала таких фальцетов. Обычно мягкая и улыбчивая, в разговоре с сыном она не походила на саму себя. – Мне доложились иначе. Ты, видите ли, трудился на постоялом дворе, не покладая рук. А может быть, не покладая еще чего-нибудь!

Я вспыхнула не в силах больше это слушать.

За моей спиной раздалось громкое покашливание. От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце.

– Господин Кастид, добрый вечер, с прибытием, – тихо отозвалась я, густо покраснев. Мужчина пару раз устало моргнул, а потом уставился на меня, словно увидел первый раз в жизни. – А я вот, решила поприветствовать супруга. Он прибыл с фьорда.

Кастид, не сказав мне ни слова, первым зашел в гостиный зал. За ним последовала я, ступая настолько тихо и осторожно, будто боялась, что передо мной разверзнется пропасть.

Эмма замерла, по началу округлив глаза, а потом умиление и благородство наполнили ее лик.

– Дорогой супруг, а вот и наш драгоценный сын прибыл. Я так счастлива, что его поездка прошла хорошо и спокойно. Арнас, как раз делился впечатлениями, – на последнем слове Эмма, посмотрела на меня с таким лицом, словно хотела влить в меня сладкий нектар.

– Мне доложились, что на фьорде, на нашем промысле, дела идут из рук вон плохо. Тебе удалось там все наладить?

Арнас слегка побледнел. Лицо стало серьезным.

– Я сделал все что мог.

– Туда надо отправлять нового управляющего. И выгнать работников, кто не ценит труд!

Кастид устало осел на софу, растопырив ноги в разные стороны.

Внешний вид кричал о усталости и напряжении. Мне стало казаться, что этот человек, которого я иногда видела за ужином, никогда не улыбался.

Всегда суровое лицо, напоминало железную маску, где чисто механически моргали веки, обрамлённые короткими ресницами.

– Ты кого-то подыскал в управляющие?

– Вы не говорили мне это делать, – произнес Арнас.

Острый взгляд Кастида пронзил моего супруга как две стрелы.

– По-моему догадаться не сложно, раз ты изучил все записи, касающиеся нынешнего управляющего. Что ты там делал, боюсь спросить? Занимался ерундой или прятался от снега, грея бока возле камина?

В гостиной зале наступила тишина. Я ощущала телом, как в миг напрягся Арнас.

– Может быть, не будем обсуждать это при посторонних?

Я даже покосилась по сторонам, ища посторонних и не сразу поняла, что имеют в виду именно меня, а когда поняла, была бы моя воля, провалилась бы сквозь землю от неловкости.

– Не вижу здесь посторонних. Эта девушка, – кивнул в мою сторону Кастид, с таким лицом, словно забыл мое имя, – твоя супруга и имеет полное право слышать все о своем непутевом муже, которые не то, что ребенка не может зачать, но и разобраться с рыбой!

– Отец, – проскрежетал Арнас, – давайте закончим и поговорим завтра. Как говориться, утро вечера мудренее.

– Кастид, мой дорогой муж, наш сын прав. Вы устали и нуждаетесь в хорошем отдыхе, поэтому так раздражены. Уверена, что Арнас сделал все возможное, чтобы исправить ситуацию.

– Если будет нужно, – сдержанно произнес Арнас, – я поеду снова туда, чтобы до конца все решить.

Эмма кивнула.

– Эта прекрасная идея! – поддакнула женщина.

– Нет уж, увольте, я пошлю туда свое доверенное лицо, – буркнул Кастид.

– Как скажете, мой дорогой супруг. – Эмма подошла к мужчине и положила руки ему на плечи, продолжая миловидно улыбаться, – давайте отпустим молодых. Уверена, они так соскучились друг по другу, что ждут не дождутся остаться наедине.

Я проглотила комок, застрявший в горле с таким усилием, словно у меня там застрял клубок с нитками.

Желая быстрее скрыться в своих комнатах, чтобы не зацепить плохое настроение Арнаса, я шустро просеменила к себе, но хлесткий голос остановил меня.

– Стойте Иалея! Не стоит так торопиться.

Закусив губу, чуть ли не до крови, я повернулась к молодому человеку.

– Вы что же, забыли про супружеский долг? – ухмылка озарила физиономию молодого человека и первый раз за все время, я не нашла ее красивой. Черты лица показались мне острыми и злыми.

– Ложитесь! – скомандовал Арнас, будто я была прислужницей или стражем, готовым исполнять любые ухищрения своего хозяина, вплоть до ходьбы на руках.

– Я рада вас видеть, дорогой мой супруг, – улыбка коснулась моих губ и даже я ощутила ее плоской и не настоящей. – Я предполагаю, что вы очень устали с дороги. Не лучше ли будет просто вам отдохнуть?

– Когда вы стали такой умной и понимающей?

Молодой человек игриво выпятил губу назад, изображая маленького обиженного ребенка.

Это покоробило меня.

– Я сказал вам, ложитесь! Вы что же, не заметили, как отец ожидает наследника? Больше всего на свете! Так не будем отказывать ему в удовольствии понянчить внука в скором времени.

Я стала расстегивать платье, ощущая как дрожат мои пальцы. Все внутри меня не желало этой близости.

Я не хотела так. Если и в правду все, именно так всегда происходило, то все что писали в книгах, было лишь выдумкой глупых и наивных людей.

Выдумкой про удовольствие и радость.

– Не утруждайтесь, просто задерите юбки и снимайте панталоны, – отрезал мужчина, ловко сняв с себя пиджак и расстегнув рубашку.

«Благо, сапоги еще снял!» – пронеслась у меня в голове нездоровая мысль, – «а то, как-то совсем негигиенично!».

Высвободив себя от ненужных вещей, я улеглась в постель, тут же ощутив поверх себя навалившееся тело.

В нос тут же ударил аромат благовоний. Терпкий, мускусный, с каким-то подернутым ароматом весенних цветов.

Цветов? Откуда им тут взяться?

Но я подумать не успела, как ощутила неприятные ощущения и закрыла глаза, стараясь думать, о чем угодно.

В какой-то миг, я все же решила вернуться на землю и посмотрела на Арнаса, протянув к нему руки.

Это был словно взявшийся из ниоткуда порыв.

Возможно, я еще смогу растопить лед между нами? Ведь многое зависит от меня.

Но стоило мне стать ближе и попытаться поцеловать губы Арнаса, как он с силой уложил меня на подушки и шустро доделал свое дело.

Отдышавшись несколько минут, супруг встал, проведя устало по волосам.

– Вот теперь, вы можете быть свободны.

Я кое-как поднялась с постели, мечтая оказаться в купели и обойдя кровать, направилась к своим комнатам.

– Постойте, – усталый голос Арнаса, раздался прямо за моей спиной, – вы что же, поправились? Или уже понесли?

– Не думаю, – помотала я головой, вдруг испугавшись.

– Тогда следите за собой, вам понятно? Вы должны оставаться стройной, а поправиться только в том случае, если будете ожидать дитя.

– Иногда, в организме могут быть разные процессы, из-за чего можно поправиться.

– К чему это философствование, Иалея? – скривился Арнас, – я в курсе, что вы покупали выпечку в одной из пекарен.

Я посмотрела на Арнаса из-под бровей.

– Всего лишь один раз, – заторможено проговорила я, – кто вам доложил?

– Старая знакомая.

– Истер? – произнесла я, а лицо моего супруга исказилось.

– Это не ваше дело, кто мне докладывает. И причем тут госпожа Блю? Есть и другие, кто контролирует вас, чтобы вы не смогли опозорить семью Иствуд. Все же, манеры у вас ужасные, сразу чувствуется пропасть между нами.

Знакомые слова резанули по сердцу.

Я замерла и хлопнула глазами.

– О чем вы говорите?

Арнас поднялся с кровати.

– Вы настолько непонятливы, что думаю вас следует нанять гувернера, чтобы натаскать вас для поддержания разговоров и бесед в обществе.

– Перестаньте! – слово сорвалось с моих губ, быстрее чем я прикусила язык, – я ваша супруга, а не абы кто!

В глазах Арнаса залегла темнота. Он дернул ртом и бровями.

– Радуйтесь, что я очень устал и вполне себе, доволен поездкой на фьорд, даже не смотря на беспочвенные слова отца, а то бы вы бы поплатились за свой язык.

Между нами повисла тишина.

– Идите в свои покои и не выходите, пока я не позволю.

Больше не сказав ни слова, я тихо удалилась, послушно прикрыв за собой дверь.

Глава 7

В напольном зеркале в моих покоях, я разглядывала себя, крутясь из стороны в сторону.

Длинные белые панталоны ниже колен с кружевной строчкой и хорошо затянутый корсет из плотных пластин белого цвета, облегающий тело.

Я не видела никаких внешних изменений в себе. Ни намека на полноту.

– Вы такая бледная, госпожа, – подытожила мои раздумья Вилметта, – и кажется, исхудали.

Прислужница вздохнула, продолжая заправлять постель.

– В холодные месяцы, все становятся бледными и болезными.

Я вгляделась в лицо. Щеки показались мне ввалившимися, темные синие глаза, выражали только пустоту и тоску и казались огромными на фоне серого лица.

Подавив вдох, я подошла к окну, разглядывая как дождь моет стекла и тихую улицу.

Внешне спокойная, внутри меня ревели ураганы.

Меня обуревали мысли и печаль и во всей этой какофонии, я не могла уловить суть.

Ждала ли я от супруга проявления любви и тепла?

Надежда разбивалась с каждым днем как тарелки от сервиза.

Любила ли я Арнаса?

Теперь, мне мои чувства стали казаться чем-то наивным, не имеющим ничего общего с тем, что я испытывала.

Смятение. И пока больше ничего. Словно жизнь встала на паузу и ждала какого-то разворота.

Если еще пару дней назад, мою голову посещали мысли про ребенка, то сейчас я не хотела об этом думать.

Мне хотелось лишь тишины и полного одиночества.

Я бы с удовольствием пролежала бы в покоях, сославшись на плохое самочувствие, но сегодня должны были приехать тетушка и дядюшка.

Я поняла, что соскучилась по ним.

Как доложилась мне Вилметта, господин Кастид и Арнас уехали на рыбный промысел в контору и обещались приехать к обедне, чтобы поприветствовать гостей.

Платья к зимнему балу были почти дошиты, посему мне не нужно было торопиться, да и рукодельничать совершенно не хотелось, поэтому я спустилась в гостиный зал.

Там стоял гвалт из убирающихся прислужниц, готовящихся к приезду гостей.

Натирались полы, шкафы с хрупким фарфором, вытиралась пыль и стол в столовой накрыли белоснежной кружевной скатертью.

От этой возни, моментально схватило голову, и я решила убраться в свои покои, дабы не слышать шум, но была перехвачена госпожой Эммой, которая увидев меня, предложила испить каву в ее покоях, пока прислужники под присмотром Париуса, надраивали все вокруг.

Просторная комната располагалась в противоположном крыле.

Бисквитного оттенка стены, великолепно сочетались с светлой мебелью, покрывалом на кровати бежевого цвета и мягкого и удобного уголка из кресел, столика и софы.

Миндального оттенка занавеси, из струящегося шелка вписывались в общую картину.

Комната была именно женской и очень уютной, и я так поняла, что покои господина Кастида располагались в совершенно другом месте.

Госпожа Эмма предпочла облачиться в светлые тона платья с белым широким воротником.

Удивительной красоты жемчуг в ее ушах и кольцо, дополняли образ легкости и беззаботности.

Я осела в кресло, застегнутая до горла на миллион и одну мелкую пуговицу синего парчового платья, играющего гранями голубого на свету.

Наряд был исключительно высоконравственный и безгреховный.

Вилметта помогла заколоть мои волосы шпильками и слегка припудрила лицо пуховкой, после чего я стала походить еще больше на привидение.

– Не заболела ли ты, Иалея? Ты выглядишь блекло.

Я улыбнулась женщине. Как раз, нам принесли каву, положив рядом соблазнительно пахнущие пирожные с заварным кремом внутри.

– Плохо спала, мучилась от предвкушения скорой встречи с родными.

– О, милая, – улыбнулась всегда улыбающаяся Эмма. Ее лицо было подобно весеннему дню и совершенно не походило на то, когда я увидела ее вчера, во время разговора с Арнасом. Словно в женщине жили две противоположности. – Сегодня будет прекрасный день с твоими родными.

– Благодарю, госпожа.

Я отпила напиток и отвернулась к окну, рассматривая как дождь продолжает неистово лупить по стеклам.

– Ты наверно ужасно соскучилась по супругу, Иалея, – продолжила беседу Эмма, отставив чашку и дотронувшись до намазанных черной плевалкой ресниц. – Мы вчера повздорили, с кем не бывает? Кастид иногда очень не сдержан и мне хотелось бы надеется, что наш разговор на повышенных тонах, не стал причиной конфликтов между тобой и Арнасом.

«Нет, все было как обычно!» – подумала я, – «ничего нового, лишь унижения!»

– Мы провели вечер мирно и тихо, благодарю за беспокойство, госпожа Эмма.

– Будь к нему более уступчива, милая и все обязательно будет хорошо.

Арнас импульсивен, как и его отец. Они, словно два сапога пара! Но они оба добрые, поверь.

Я кивнула, но что-то верилось с трудом в эти характеристики.

– Как вы думаете, – начала я, грея руки о чашку с кавой, – Арнас может полюбить меня?

Эмма захлопала глазами как ветряная мельница. На ее лице возникло нескрываемое удивление.

– Ну конечно милая, ведь ты понравилась ему моментально! Он только увидел твою голографическую карточку, так сразу же все решил.

Я закусила губу. Почему-то, до невозможности захотелось плакать, но я не желала рыдать при Эмме. Она будет всегда защищать своего сына.

– Прошло слишком мало времени.

– Кто такая госпожа Истер Блю?

Лицо женщины побледнело, но она продолжила улыбаться.

– Откуда тебе известно это имя?

– Мы познакомились с ней на прогулке, когда были вместе с Арнасом. Я также встретила ее, когда ездила к супругу в контору.

– Ты встретила ее в конторе? – выдавила из себя Эмма. Ее левая рука задрожала.

– Нет, в пекарне, – помотала я головой, – так, кто она?

– Кастид и господин Нувель, ее отец были ранее дружны, потом появились некоторые размолвки, связанные с их деятельностью. Арнас и Истер, дружат.

– Так, они друзья?

– Конечно они друзья. Ты что же, ревнуешь? – перевела на меня тему разговора матушка Арнаса.

– Мне просто показалось, что она к нему благоговеет. Возможно, мне это только показалось.

Эмма вздохнула.

– Арнас, хоть и не очень любит показывать свои чувства, он никогда не пойдет на обман и измену. – Женщина похлопала меня по руке, – тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к его характеру. Арнас, он как истинный аквийец, сдержанный и хладнокровный.

– Благодарю за разъяснение.

От слов Эммы мне не стало ни жарко, ни холодно.

Возможно, я была наивна и глупа в силу своего возраста и тешила себя иллюзиями, но что-то внутри меня не давало поверить в правдивость слов женщины.

Настроение мне поднял визит родных.

Я ожидала что приедут только тетушка и дядюшка, но вместе с ними прибыли Камелиус, Йонга и юный Эббет.

Первая, как серый кардинал в сдержанном одеянии из всех оттенков синего, в особняке появилась тетушка.

Эмма любовно поприветствовала каждого, озаряя гостей своей лучезарной открытой улыбкой.

Камелиус ловко изогнулся и поцеловал руку женщине, не забыв шустро осмотреть холл с люстрой с белыми световыми кристаллами и широкую мраморную лестницу.

Его глаза расширились от богатства интерьера и на лице отразился весь спектр эмоций, начиная от горького сожаления и заканчивая желание подпрыгнуть в удивительном акробатическом па.

Йонга, похожая на тетушку Имелину как две капли воды, только моложе и практически в таком же бесцветном наряде, разбавленном голубыми аметистами в ушах, чопорно проследовала в гостиную залу, словно ее пригласили не к Иствуду к обедне, а к самому королю Аралиму на аудиенцию.

– Господин Беннет, – расплылся в улыбке Арнас. Его физиономия сияла как начищенный до блеска серебряный таз. Наверно, я первый раз увидела его таким улыбчивым и счастливым. – Очень рад вас видеть. Скучали по вас, да дорогая женушка?

Я подошла к дядюшке, под впечатлением от радости Арнаса и приобняла мужчину, от которого всегда пахло вайни. Конечно, Арнольд, умело маскировал винные запахи при помощи резких лимонных благовоний, от которых начинало першить горло и хотелось нещадно чихать.

Дядюшка, как всегда, был любителем эпатажа. Голубой шелковый сюртук классического кроя, белые гольфы и туфли с торчащим бантом с камнями, поношенные от времени, но все равно, выглядевшие вполне сносно.

Я также, поздоровалась с Имелиной. Правда, мы не позволили себе объятия, стараясь не изменять своим привычкам. Сухое приветствие кивком головы сгодилось.

От меня не укрылось как Имелина осмотрела меня с ног до головы и как мне показалось, осталась довольна моим внешним видом.

В данной наряде, я совершенно не отличалась от нее и Йонги.

Три бесцветных создания разной возрастной категории!

С Йонгой мы сделали вид, что поцеловали друг друга в щеки, а с Эббетом отделались простым кивком.

Молчаливый и отстраненный, он пошел в породу Беннетов, а не в Камелиуса, на лице которого обычно всегда блуждала маниакального вида улыбка.

Он по-деловому поздоровался с Кастидом и Арнасом и окрыленно подплыл ко мне.

– Иалея, душенька, – промурлыкал он как кеди. – Смотрю, супружеская жизнь пошла тебе на пользу. Ты стала выглядеть взрослее.

– Добрый день, господин Камелиус.

Я торопливо поздоровалась с мужем моей сестры и поравнялась с Арнасом, раздающим улыбки направо и налево.

Только Кастид, не улыбался. Его обличие напоминало вульфа, прячущегося за кустом и готового выпрыгнуть в любой момент.

Эмма, как хозяйка дома усадила всех на предназначенные места.

Решив удивить гостей из скособоченного особняка, женщина достала самый лучший сервиз из голубого фарфора с ручной росписью темных цветов.

Синие салфетки с инициалами И., явно пошитые белой шелковой нитью самой хозяйкой, чудесно вписывались во все композицию стола, который украшала не только посуда, но и множество всевозможных закусок, начиная с рыбных деликатесов, грибов и овощей, а также всяких заправок, миниатюрных канапе и корзиночек с соленой морской форелью и сыром.

Тетушка оглядела все так, будто ела такую еду каждый день и для нее ничего не казалось изыском.

Держать себя в обществе, она точно умела.

Беспристрастное лицо ко всему и вся.

Мы оказались с ней и всем семейством Беннет, сидящими напротив.

Дядюшка же, повел носом, скорее всего, пытаясь определить, где припрятали террийское вайни и почему им до сих пор не наполнили фужеры?

К счастью, Арнольду долго ждать не пришлось, и умелые прислужницы начали обслуживание вовремя.

Сначала, традиционно, все лакомились закусками, источающими ароматы со стола.

– Хм, грибы, – сказала Имелина, аккуратно накалывая на вилку с длинными зубцами пару шляпок и укладывая их себе в тарелку, – сбор со столицы?

– Именно так, – деланно произнесла Эмма, отпилив миниатюрный кусочек от парной тыквы. – Леса столицы славятся своими грибами.

Эмма оглядела собравшихся и улыбнулась, похлопав по руке Кастида ладонью.

– Вы не представляете, как я счастлива этому родству. Иалея, великолепная девушка. Нам и Арнасу очень повезло с ней.

– Я согласен со своей матушкой, -поддакнул Арнас и восторженно покосившись в мою сторону, взял меня за руку. Рука супруга, была горячей, по сравнению с моей, ледяной. Я хладнокровно посмотрела на него.

– Вам не стоит волноваться, господин Беннет, мы с Иалией прекрасно ладим и уже притерлись характерами.

Дядюшке Арнольду, эта рукоплескательная речь была до фени. Он наслаждался изысканным вайни, чуть ли не мурча от удовольствия.

– Рада это слышать, – ответила заместо дядюшки Имелина. – Я беспрекословно могу подтвердить, что мы ответственно воспитали Иалею, наделяя ее знаниями, манерами и правилами этикета.

– И это видно не вооруженным глазом, – поддакнул Арнас, сильнее сжав мою руку.

Накануне, он утверждал, что мне нужно срочно нанять гувернеров, чтобы я не позорила его и семейство Иствудов, зато сейчас, перед моей родней источал медовые реки.

Мне вдруг стало неприятно, и я высвободила руку, дав понять, что мне необходимо сделать глоток воды.

– Я хотела бы поблагодарить вас господин Иствуд за ваше сердоболие к нашим персонам. От вас приходил человек, готовый помочь в деятельности наших контор. Также, мы можем через некоторое время восстановить наше родовое производство шерсти и вещей. Думаю, – продолжила Имелина, не убирая острого темного взгляда с лица Кастида, – через некоторое время все окупится, и мы сможем отплатить вам сполна, господин Иствуд.

– Как щедро, – не скрывая сарказма в голосе, произнес Арнас, – мой отец умеет быть великодушным.

– Не беспокойтесь, госпожа Беннет. Мне ничего не стоило отправить вам консультанта, чтобы наладить вашу семейную торговлю. Мы одна семья, не стоит об этом забывать.

Имелина кивнула.

– Смотрю, молодые притерлись друг к другу, достаточно быстро, – крякнув, произнес Камелиус. Все устремили взгляды на его слащавую физиономию. Приборы в его руках работали активно и поглощали, без стеснения, деликатесы.

– Вы правы, – согласился супруг, – мы как единое целое, да дорогая?

Ироничный взгляд молодого человека полоснул мне по лицу. Я, как вак (корова), захлопала глазами, ощущая внутри пустоту, пока не почувствовала, как цепкие пальцы Арнаса не ущипнули меня за ногу через слои платья.

– Да, все хорошо, между нами, – кротко ответила я.

У Камелиуса задергалась верхняя губа.

Я отвернулась, продолжая больше молчать и делать вид что ем в удовольствие.

– Мне кажется или ты похудела, Иалея? – спросила тетушка в лоб, – ты плохо питаешься?

– Удивительно, – моих губ коснулось подобие улыбки, – мой супруг, намедни, сказал, что я располнела, не так ли Арнас?

Молодой человек шустро нашел что ответить.

– Иалея, порой, не понимает шуток. У нее чисто аквийский характер.

– А у вас, разве нет?

Супруг ухмыльнулся, а Эмма разошлась в громком смехе, но по ее лицу сразу же стало заметно, что она напряжена.

– Милые бранятся, только тешутся, не правда ли, госпожа Беннет?

Имелина изобразила понимание, хотя ее отношения с Арнольдом, можно было назвать странными.

Они были, по сути своей, сожителями. Только от дядюшки я никогда не слышала гадостей в адрес тетки. Конечно, могло быть все что угодно, когда они запирались в кабинете и покоях. Может быть тогда, дядюшка превращался в деспота и с пеной у рта гнобил женщину?

– Иалея прекрасно шьет, – добавила Эмма.

– Да, это она умеет, – вклинилась в разговор Йонга и это были ее первые слова за обедней. – Была бы ее воля, она пошила бы платья всем в Вандее.

Слова, как мне показалось, прозвучали колко, словно Йонга завидовала, что у меня есть любимое дело, а у нее нет.

Я вообще не могла припомнить, чтобы ей что-нибудь нравилось.

Она, как и все нормальные девушки, закончила благородный дом и практически сразу же, обменялась брачными чашами с Камелиусом.

Партией он был неплохой и между ними по началу была симпатия.

Вообще, мне вдруг показалось, что он не отказывал себе пялиться на других дам. Вся его натура говорила о блудливости и испорченности.

– Да, накануне Иалея пошила великолепное платье, – прожевав кусочек рыбы, в разговор вклинился Арнас, – творческий полет моей дорогой супруги, немного занес ее не туда. Представьте себе, юбка, струящаяся по силуэту. Это показалось мне распущенным и постыдным. Неужели, кто-то учил Иалею и позволял ей такие прихоти, как выход из традиционных рамок поведения?

Свою тираду, молодой человек заправил милой улыбкой и умиленным взглядом в мою сторону.

Несколько пар глаз, моментально уставились на меня, будто я прошлась по Вандею голой и теперь весь срам от выходки свалился на головы родни.

Мне стоило больших усилий, чтобы выдержать эту колкость.

– Иалея, – начала мягко Имелина. Ее голос был ровным, но острым. – Зачем ты сделала это?

– Вот и я о том же, госпожа Беннет, – театрально вздохнул Арнас, – мы так придерживаемся традиций и законов короля Аралима, сами понимаете.

– Именно так! – поддакнул Камелиус и я, не сдержавшись прожгла его взглядом, ощутив неимоверное желание придушить его на месте.

– В законах написано, что мы можем придерживаться традиционных законов, но при этом никто не запрещал отступать от них в рамках разумного.

Мой голос прозвучал твердо. Я даже возгордилась за себя.

– Я все же, соглашусь с Иалией.

Удивительно, но на помощь ко мне пришла Эмма.

– Девушка шьет потрясающе. Ей нужно отдать должное за умение и фантазию. Просто, – женщина подбирала слова, и все ожидали забьет она гвоздь мне в сердце или фигурально погладит по голове, – наша семья за традиции. В этом была оплошность Иалеи. Хотя, ее платье, на мой вкус, выглядело очень порядочно.

– Где же это платье? – поинтересовалась Йонга.

– Оно на переделке, – кротко произнесла я, – Арнас любезно попросил меня сделать его более пышным.

– Вы видите, какая у меня прекрасная супруга! – вздохнул молодой человек. – Понимает с половины слова.

Как раз, принесли горячее и на недолгое время разговоры смолкли.

Столовую наполнил аромат форели в молочном соусе и мягкого картофеля.

– У меня есть тема, которую я хочу поднять, господин Иствуд, – произнесла Имелина, не притронувшись к форели.

Кастид, будто бы очнулся от спячки. Он методично жевал еду, пребывая в своих мыслях и задумчивым взглядом разглядывал Беннетов.

– Вы, как и мы, беспокоимся о наследниках, – начала тетушка. Я в миг насторожилась, вспомнив наши отношения с Арнасом в его спальне. – Мне хотелось бы условиться с вами, что если Иалея подарит двух сыновей, то второй будет носить фамилию Беннет и сможет продлить наш род.

После громкого голоса тетушки, в столовой наступила тишина. Только дядюшка Арнольд причмокнул, проглотив очередной бокал вайни и я понадеялась, что он все же знает свою меру и что-нибудь не устроит при высокочтимом семействе.

– Я думаю, мы сможем договориться, – кивнул Кастид, – возможно, мы еще обговорим детали. Ваша семья с незапамятных времен, считалась плодовитой, и я хотел бы отметить, что мы выбирали именно такую, которая могла продолжить род здоровыми наследниками.

Я на секунду замерла, пытаясь вспомнить плодовитость рода. Обычно у Беннетов, как и у Келлетов, рождались по одному два ребенка. Конечно, я могла быть не осведомлена в этом вопросе, потому что меня мало интересовала история моей семьи.

В одном из залов старого особняка висели старинные портреты, где у многих успела от времени потрескаться краска и местами на лицах не хватало носов, ушей и даже глаз. По их состоянию можно было определить, какой древний род Беннетов.

– Поэтому, уважаемая госпожа Беннет, – губ Кастида коснулось что-то похожее на улыбку человека, которого периодически скручивало от головных болей, – думаю, трое наследников не будут нам лишними.

Это напоминало сюр. Будто тетушка и господин Кастид совместно выбирали на ярмарке кабачки и патиссоны.

От мысли что я должна родить трех и желательно еще, в самое короткое время, мне стало дурно. По лицу Арнаса, я осознала, что он такого же мнения, как и я. Он даже не скрывал своего возмущения. Благо, молчал и не орал какие-нибудь оскорбительные эпитеты в мою сторону.

– Ваши слова, да богам в уши, – сдержанно произнесла Имелина. – Но Иалея, как вы знаете, прирожденная Келлет.

Кастид на секунду замер, что-то вычисляя в своей голове.

– Уверен, проблем не будет.

Я смутилась, не понимая почему вдруг тетушка напомнила, что фамилия моих родителей Келлет.

Остаток обедни, прошел себе вполне спокойно и сносно. Разговор протекал на темы рыбного промысла, шерсти и тканей, а также, звездой вечера оказался Арнас, который, как мне показалось, смог растопить сердца всем вокруг.

Он умело и играючи поддерживал беседу на разные темы. Его можно было назвать разносторонним и подкованным. Казалось, даже тетушка Имелина, всегда ходившая ни с чем не выражающим пресным лицом, оживилась и покрылась налетом румянца.

Я слушала своего супруга, ловя внутри себя надежды. Они как мыльные пузыри кружились, сверкая перламутровыми гранями, а потом лопались неумолимо быстро, так как мой рассудок не позволял мне расслабиться.

Внутри занозой звучало слово «игра».

Арнас играл, зато как правдоподобно! И если я вдруг решу сказать тетушке Имелине, что этот человек относится ко мне как-то не так, она ни за что не поверит.

Чуть позже, перед чаепитием, тетушка попросила выделить нам некоторые время для беседы, и мы поднялись вдвоем по мраморной лестнице, прямиком в мои покои.

Женщина внимательным взглядом обдала убранство моей комнаты, плавно пройдясь по ковру.

Помещение сразу же наполнили любимые благовония женщины «Поздняя осень», где отчетливо слышались нотки гвоздики, мускуса и гелиотропа.

– Тетушка, – произнесла я и не сдержавшись, все-таки бросилась в объятия женщины. Казалось, Имелина не ожидала такого проявления чувств и разом еще больше окаменела, лишь слегка прикоснувшись к моей спине. – Я соскучилась по вам.

– У тебя теперь другая семья, Иалея. Все свои чувства и внимание ты должна отдавать ей и своему супругу.

Я отстранилась, сразу ощутив, что такого нужного мне тепла тут нет.

– Довольна ли ты браком? Мне показалось, Арнас хороший и достойный молодой человек. Истинный Иствуд!

– Я не знаю, как вам сказать, – моментально покраснела я. Имелина, как раз, уселась в кресло и уставилась на меня как черная врана на добычу. – Арнас совершенно не проявляет чувств. Он холоден, как статуя Оуруса в землях Ванн. Он бесчувственный и бессердечный. Я не слышала от него в свой адрес за все то время, которое живу тут ни одного хорошего слова.

На лице тетки не дернулся ни один мускул. Ледяное изваяние сидело напротив меня.

– То, что ты описываешь, свойственно характеру аквийцев. Если ты вдруг забыла, мы довольно-таки сдержанные.

– Но дело не в этом, – я сжала ладони в кулаки. – Он унижает меня и ему ничего не нравится, что я делаю.

– Иалея, везде есть свои особенности и сложности. Ведь ты же живешь не в сказочном мире, – женщина сложила руки в замок, сдерживая глубокий вдох. На левой руке блеснуло ее помолвочное кольцо, которое она носила всю жизнь. – Хотя тебе нужно благодарить Иствудов, что все сложилось именно так. Несносный характер твоего супруга, против известного и богатого рода, где есть все. Могла ли ты мечтать о таком? Уверена, что нет! Представь только, – тетушка сделала небольшую паузу, – ты бы обменялась чашами с каким-нибудь господином со средним достатком, а он бы еще и поколачивал тебя. Как тебе такой вариант?

Я промолчала. С доводами тетушки было сложно поспорить. И все же!

– И все же, тетушка! Я хотела бы, чтобы мой муж относился ко мне с теплом.

– Думаю, ты найдешь свое счастье в детях, – подытожила женщина, – зато, твои наследники будут жить в достатке и ни в чем не нуждаться. Посмотри, каким щедрым оказался господин Кастид. Он помогает нашей семье встать на ноги после некоторых недоразумений. Мы обязаны им. Помни это!

Имелина поднялась с кресла, с идеально прямой спиной.

Со всем семейством мы распрощались в холле после десерта, и как по мановению волшебства, с лица Арнаса слетела маска беззаботности и благородства.

На меня снова смотрела вечно всем недовольная физиономия.

После такого изнурительного дня, все постарались разойтись по своим покоям.

К счастью, Арнас был молчалив и не проронил больше ни слова в мой адрес.

Я спокойно осталась одна в своей комнате, чувствуя, как на меня накатывает апатия и равнодушие ко всему.

Возможно, тетушка права!

Я мечтаю о слишком многом. Дурные настроения молодого человека можно вынести и со временем я приспособлюсь к нему, закрыв свое сердце к взаимным чувствам.

Последующие дни потянулись стройной вереницей.

Я практически никуда не ходила, в основном проводя время за разговорами с госпожой Эммой и Вилметтой.

Последняя, много рассказывала о своей жизни в особняке и ненароком проговорилась что господин Арнас в прошлом был падок на женщин, как и они на него.

Меня, почему-то, это не удивило, но все же задело.

Я тут же почувствовала себя какой-то не такой, а мой супруг подкрепил это понимание очередным комплиментом в виде унижения моей внешности.

То вдруг ему показалось, что мои волосы, всегда славящиеся богатым оттенком синего и густотой, стали куцыми, то он снова придрался к моей фигуре и походке, сказав, что я хожу как гусыня.

Супружеский долго мы исполнили пару раз и сие действие воспринималось мной как короткая неприязнь, которую можно было выдержать.

Я стала ощущать себя какой-то холодной, закрытой и практически не улыбалась.

Словно бы, ушла в себя.

Наконец, день зимнего бала настал, как и самый холодный месяц года.

Небо скрыли плотные белые тучи и пошел сильный снег, хлопьями опадая и расстилая белоснежное покрывало на дома, дороги, лужайки и деревья.

Только река Ванда, по причине теплых температур, поглощала в себя снежинки и не собиралась замерзать.

Иногда, когда в землях становилось очень холодно, (это было редко, но все же, бывало), воды реки покрывались коркой и красивым рисунком из льда.

В этот день, в особняке все поздравляли друг друга с первым днем холодного месяца и собирались на зимний бал к госпоже Нере.

Все внутри меня желало повеселиться и даже тот факт, что Арнас одобрил пошитое мною платье для вечера, добавили моему настроению веселья.

Я словно бы, оттаяла.

Госпожа Эмма, хоть и подготовила свой наряд для бала, но все же, предпочла кремовый бархат, где слегка стянутый лиф с золотой нитью, подчеркнул прекрасную фигуру женщины.

Бриллиантовое колье и серьги идеально вписались в ее образ, как и филигранная заколка в волосах.

Свое же платье, мне пришлось немного перешить, расширив юбки и добавив пару слоев ткани, дабы Арнас не порвал мой труд, словно это был кусок бумаги.

Синие, голубые и прозрачные камни на рукавах и лифе, переливались и сверкали так изыскано, что я ненароком возгордилась своей работой. Через прорезы на рукавах проглядывала кожа.

Вилметта аккуратно заколола мне волосы в прическу, сдобрив пряди шпильками со сверкающими фианитами.

Арнас, тоже нарядился. Изысканный пиджак из темного бархата, отделанный голубой тесьмой.

Если не смотреть на наши отношения, то внешне мы прекрасно смотрелись и дополняли друг друга.

Накинув теплые накидки и усевшись в карету, семейство Иствуд молчало, сидя в тишине и вглядываясь в маячившие огни снаружи.

Меня переполняло воодушевление и возбуждение. Я раньше никогда не присутствовала на таких балах.

Волнение заставляло меня поджимать ноги в шелковых туфлях голубого цвета.

Когда фамильная карета Иствудов остановилась у большого особняка, красивого, утонченного и освещенного факелами, я даже задохнулась от восторга.

Я ощущала счастье и предвкушение.

Увы, радость не продлилась долго и этот вечер разбил меня напополам.

Глава 8

Воздух на улице был морозным, а ветер пронизывающим. Будто вечная мерзлота с земель Ванн, ожидая своего часа, прорвалась через горы и узкие ущелья, неистово пролетела сквозь фьорды и со всей силой обрушилась на Вандей.

В воздухе пахло снегом, который ожидали в ближайшие дни.

Факелы, теплые и обжигающие, колыхались на входе в особняк семейства Ангрид, опаляя теплом лица приглашенных.

У Иствудов, естественно тоже, было приглашение, на котором убористом почерком с вензелями, были написаны просьбы поприсутствовать на зимнем балу.

Я закусила губу, чтобы не показывать ярого восторга, разглядывая нарядных гостей в красивых нарядах и дорогих, сверкающих украшениях, от которых захватывало дух.

Стоило нам попасть в холл, до моих ушей тут же донеслись звучные ноты фортепьяно и плачущей скрипки.

Музыка заполняла собой все пространства, и я как завороженная, смотрела по сторонам, рассматривая красивый холл, где чуть поодаль располагалась лестница с синей дорожкой, а белые стены испещряли золотые вензеля из сусального золота.

Огромная люстра, видно сделанная по заказу, расположилась чуть ли не на половину потолка в холле. Световые кристаллы, были желтыми, а сама люстра белой с золотым напылением.

Я ненароком засмотрелась на нее, чуть ли не открыв рот от величия.

– Добрый вечер, господин Ангрид, госпожа, – мелодично и изысканно проговорила Эмма. – Как всегда, все великолепно.

Нера выглядела выше всяких похвал. Темно-синее, почти черное платье, верх которого представлял собой сплошной шифон, а лиф полностью был отделан золотом. Декольте было непозволительно открыто и что самым интересным было то, что в основном все приглашенные дамы, позволили себе более чем обнажиться, а не застегиваться на пуговицы по самое горло.

В воздухе летал аромат романтизма, изысканности и женственности.

Меня вдруг так это одухотворило, что я не сдержала улыбку.

– Новоиспеченная госпожа Иствуд, – проговорила, чуть ли не с бравадой, Нера. Ее веер резковато взметнулся вверх, и она шустро стала обмахиваться им, расползаясь в еще более приторной улыбке. – Приветствую вас на балу, дорогая. Уверена, вы будете под впечатлением. Это не праздные мероприятия в доме благородного воспитания.

Молодая женщина рассмеялась своей, как ей показалось, очень остроумной тираде и шустро перевела взгляд на Арнаса.

– Господин Иствуд, – взгляд женщины мигом потеплел и расцвел, – как давно вы не навещали своих старых знакомых, да дорогой мой супруг?

Реус Ангрид, оказался мужчиной, чуть ли не в возрасте господина Кастида и не смотря на не слабую разницу в годах с Нерой, они смотрелись вполне себе подходяще вместе.

Мужчиной он был крепким, характерным и состоятельным. От него за версту разило уверенностью, аквийской собранностью и сосредоточенностью.

Господин Реус поприветствовал всех достаточно сдержанно и учтиво. Единственное, что бросилось в глаза, его интерес к Арнасу. На нем он задержал свой взгляд дольше положенного и отвернулся.

Стоило нам разделаться с накидками и попасть в красивый и большой зал, где по периметру кучковались гости, что-то обсуждая и сплетничая, пока фоном играли музыканты, а прислужники разносили терпкое вайни, как все взгляды устремились в нашу сторону.

Я мигом ощутила внимание к нашей семье. Мне даже показалось, что музыканты заиграли громче, но на самом деле, голоса смолкли на миг, а потом гул поднялся с новой силой.

Господин Кастид со своим сыном и Реус, под предлогом удалиться на недолгое время в кабинет для чисто мужских разговоров, шустро покинули нас, пока я, Эмма и Нера, не прошли чуть поодаль, продолжая ловить на себе взгляды других.

Госпожа Ангрид ловко протянула руку к подносу с напитками и встала возле миниатюрного столика, кивнув двум дамам в ярко-голубом кринолине с очень пышными юбками. Платья не отличались практически ничем, кроме разного цвета бантов на талии.

– Как вы, госпожа Эмма?

Матушка Арнаса, как всегда, в своей спокойном и одухотворенном стиле мимолетно осмотрела зал, пока на ее губах играла блаженная улыбка.

«Интересно, – подумала я, – это женщину можно вывести когда-нибудь? Чтобы она била посуду и орала?»

– Бал, как всегда, выше всяких похвал госпожа Нера. Сразу чувствуется в организации рука мастера.

– О, перестаньте, – молодая женщина деловито выровняла спину еще больше. – Как вы переносите холодную пору?

– Вполне себе, сносно, – кивнула Эмма, сделав очень аккуратный глоток вайни, чтобы ненароком не посадить пятно на светлый бархатный беж.

– У вас потрясающее платье. Новая портниха?

Эмма жеманно передернула плечами.

– На самом деле, его пошила Иалея, как и свое. У нее дар. Как мне кажется.