История одного лета

Пролог

Мокрый асфальт. Безлюдное шоссе. Только по бокам дороги тонкие веточки деревьев пронзали безоблачное небо. Меня укачивало. Не люблю скорость, а он жить без нее не может. Да, мы с ним абсолютно разные, но, наверное, поэтому я и люблю его. Парадокс!

Я медленно повернула голову, увидела его сосредоточенное и, в то же время, улыбающееся от разговора с детьми лицо, и после уже невозможно было злиться. Хоть я и сидела рядом с ними, в одной машине, но их голоса были так далеко, будто я отделена от них звуконепроницаемым стеклом. Тошнота отступала. Расслабившись и сделав несколько глубоких вдохов, я расплылась в кресле и устремила взгляд вперед – на бесконечную дорогу.

Мы ехали в мой старый дом, в котором я провела все свои юные годы. После смерти родителей, а ведь прошло уже немалых шесть лет, я ни разу не приезжала туда. Все эти дела, работа, семья, дети…Как-то не до этого…Хотя…почему я обманываю саму себя? Дело было совсем в другом, и страшно было признаться… Впрочем, неважно. Одно я знала точно: я еду с твердым намерением продать этот чертов дом, с этими чертовыми воспоминаниями и чертовым прошлым! Дурацкое хранилище мусора, бесполезная выгребная яма!..

– Ты что-то сказала, милая?

– А? Что? – я отстранилась от своих губительных мыслей и поняла, что мои брови съехались к переносице. – Нет… – покачала головой, – нет… – видимо все же последние слова вырвались наружу. – Тошнота…

– В бардачке бутылка воды, возьми – станет легче, а не станет – остановимся.

– Да-да, спасибо… – я растеряно открыла бардачок нашей уютной хонды (если так можно выразиться в отношении машины), и копошилась в груде бесполезного хлама, уже позабыв, что заглянула туда в поисках воды.

– Да вот же! – не отрывая взгляда от дороги, он ловко поддел рукой завалявшийся журнал и, как фокусник, из ниоткуда, достал небольшую бутылку. – Тебе, видно, и, вправду, нехорошо, – произнес он сочувственно.

– Дэвид, твой бардачок, как сумка любой женщины! – прыснула я.

Он лишь чуть повел уголком рта, но я знала, что замечание показалось ему забавным.

– Мама, пи-пи! – с заднего сидения послышался писклявый голосок нашего двухлетнего сына Джимми. Точная копия отца, он требовал исполнения его прихотей незамедлительно. И хоть я им не потакала, всё же в биологоческой потребности сына отказывать было нельзя.

– Нам всё же стоит остановится… – вздохнула я, а Дэвид молча начал сбавлять скорость и съезжать с дороги к обочине.

Пока отец и сын занимались неотложными делами, я вышла из машины и вдохнула свежий июньский воздух. Кислород через нос будто бы побежал по венам. Здесь, в тени деревьев, вдруг возникшая после дождя жара была не такой ощутимой. Я завела руки назад, схватив левую руку правой, и чуть подала тело назад. Руки встретили уже нагревшийся под палящим солнцем металл машины, но кожу не жгло. Найдя удобную позу для опоры, я откинула голову и закрыла глаза. Ресницы трепетали… Ветер гладил меня по волосам, нежно касался щек, казалось, он со мной заигрывает. Мое тело откликалось на мягкие объятия ветра и начало покачиваться, будто я вся была одной тоненькой веточкой. Мои мысли уносились всё дальше и дальше, дальше и дальше… Я была уже не здесь, я была в своем родном доме шестнадцать лет назад.

***

Я открыла глаза. Утреннее солнце безжалостно проникло своими лучиками в мою маленькую комнату, обожгло кожу и заставило веки сощуриться, несмотря на то, что они еще были закрыты. Я растянулась на кровати, резко открыла глаза и вперилась взглядом в потолок. Хотелось растянуть этот момент долгожданного начала каникул. Я представила эту сцену в виде картины. Как нарисовал бы художник? Я легла так, как лежат женщины в картинах Тициана. Так? Затем приняла позу Иды Рубенштейн в картине Серова. Или так? А потом вновь плюхнулась на кровать и рассмеялась. Отличное начала дня!

А ведь сегодня особенный день. Первый день лета. Я скрестила руки на груди и мысли направились в совсем иное русло, более лиричное. Я знаю: этим летом меня точно ждёт что-то новое. Что-то, что заставит моё сердце биться сильнее, что заставит улыбку появиться на моем еще не загорелом лице, что заставит кричать и плакать от счастья.

Прежде, чем встать с кровати, я зевнула напоследок и, наконец, резким толчком поднялась, оставив полный бардак на моем ночном ложе. Спустившись по лестнице вприпрыжку и выйдя на кухню, я увидела маму, стоящую ко мне спиной. Еще не дойдя до обеденного стола, я сразу почувствовала свой любимый запах. Оладьи. Обожаю!!!

– Доброе утро, – поприветствовала она меня, даже не обернувшись.

– Да уж, ты знаешь, как сделать его действительно добрым, – я прошла к маме, схватила один оладушек и присела на небольшой стул у барной стойки.

– Какие планы на день? – участливо спросила мама. Повернув голову в мою сторону, она все еще глазами следила за порцией новых скворчащих на сковородке оладий.

Я любила маму за мягкость и теплоту, коей не могла получить ни от кого другого. Она будто бы понимала меня с полуслова, и хоть благодарности это, наверно, не требовало, всё же я всегда мысленно говорила ей «спасибо».

– Ты же знаешь… Сегодня я планирую делать… абсолютно ничего! – я делала паузы, чтобы прожевать кусочек вкуснятины у меня за щеками. – В моих планах только наслаждаться свободой, предоставленной всего лишь на три жалких месяца, – фыркнула я.

– Свобода потому и ценна, что её никогда не бывает много.

– Мам, мне всего семнадцать, давай без твоих философских реплик! – я закатила глаза.

– Ладно, ладно, как скажешь, – отступила она, но я чувствовала, что она не обижается, а наоборот счастлива видеть меня такой задорной и веселой, что редко бывает по утрам.

– Я пойду! – уже стоя в дверном проеме и надевая кроссовки, крикнула я. – Чаппи возьму с собой!

«И дневник с ручкой, без них я никуда» – это уже про себя.

Чаппи был нашим старым псом дворнягой, но я в нем души не чаяла. Он был моим лучшим другом, моим спасением. Друзей среди людей найти мне было трудно, поэтому я выбрала наиболее легкий путь.

Как только мы вышли за калитку, я тут же бросилась бегом к моему любимому месту. Чаппи, высунув язык, с радостью принял эстафету «кто быстрее добежит до ивы». Конечно, как лучший друг, он не мог не знать, куда мы направляемся. Когда до пункта назначения оставалось всего пару метров, Чаппи остановился, явно к чему-то прислушиваясь. Догнав пса, я поняла, почему мой друг стоит в нерешительности. С места, которое являлось моим убежищем от лишних глаз, доносились голоса! Надо же! Кто вздумал забрести в такую даль, сквозь эти поросли травы? К слову, чтобы добраться до этого места нужно было приложить немало усилий, даже я добиралась той удобной дорогой, которую протоптала сама, царапая ноги высохшей от солнца травой. Видимо, и они пришли сюда «моей» дорогой. В том, что это были именно «они», я не сомневалась. Я слышала, как мужские, так и женские голоса. Надо сказать, всё это меня порядком разозлило, и я направилась прямиком к моей любимой лавочке под ивой. Чаппи, склонив голову вправо, посмотрел на меня своими умными глазами и затрусил следом.

Отодвинув печально свисавшие ветки старой ивы, я увидела двух парней и трёх девушек. Из этой компании двое точно были парой, потому что одна девушка сидела на коленях парня, обвив руками его шею, как цепь, а он ухватил ее одной рукой за талию, будто если он уберет свою лапищу, его пассия с него свалиться! А вторую бессовестно положил на бедро так до неприличия высоко, что моя ива стыдливо прикрывала их своими ветвями в надежде, что я не увижу его руку на белой коже её длинной ноги. Двое других девушек, наклонившись друг к дружке, сидели рядом, очевидно, что я прервала их оживлённый разговор. А еще один юноша со светло-русыми волосами, стоявший немного в стороне, держал в руке недокуренную сигарету, что мне на минутку даже стало страшно, что она обожжёт его пальцы. Все они одновременно повернули на меня головы и вперились глазами, изучая. Так в тишине мы смотрели друг на друга: я на них, они на меня – пару секунд, а такое ощущение, что вечность.

– Ну? – нарушил тишину парень с прилипшей к нему молодой особой женского пола.

– Что ну? Это мое место, попрошу удалиться, – начала я и, нахмурив брови и переместив вес на одну ногу, скрестила руки на груди, все еще держа в одной из них ручку с блокнотом и моими тайнами в нем.

– Не понял…

– Да ты, видно, туповат, – дерзила я. Выражение его лица, и вправду, было отнюдь не дипломатическим.

– Полегче с выражениями! – взорвался парень, но тут девушка ласково провела рукой по его волосам, как гладят маленького котенка, мол, успокойся. Какого черта здесь вообще происходит?! Они испохабили мое сокровенное место! – Сейчас мы здесь, а потому оно не твое, да и вообще сколько нас и ты одна, думаю, не трудно уступить твоим новым друзьям, – он ехидно улыбнулся. – Тем более уроки ты сделаешь и дома! – он посмотрел на дневник и расхохотался.

– Ну, во-первых, мы вдвоем, – я глазами указала на Чаппи, – а во-вторых, о какой дружбе речь?

– Да ладно тебе спорить, пошли, – сказал парень с русыми волосами и махнул рукой в сторону дорожки.

– Да что ты робеешь перед этой… – всё возмущался тот нахал. – У нее, вон, даже друг – собака! – он ткнул пальцем на Чаппи и присвистнул, а все остальные поддержали его заливистым смехом, что довольно сильно разозлило меня, но не настолько, чтобы я спустила на них моего друга. Иначе это повлекло бы за собой серьезные последствия, а разборками в суде мне совсем не хотелось омрачать первые дни лета.

– Я знаю место и получше, ниже по реке, пойдем, – наконец, все остальные поднялись и даже эти двое прилипших. Все пятеро прошли мимо меня. Интересно, почему четверо человек послушали одного? Может, он имеет перед ними какой-то вес или силу? Ну, или он их главарь банды… В общем, что-то типа того.

Последним ушёл именно тот русоволосый, он бросил так и не выкуренную сигарету и, смотря себе под ноги, засунув руки в карманы джинсовых шорт, побрел за остальными, даже не подняв на меня взгляд, что по непонятным причинам меня обидело. Я потрепала Чаппи за ухом и села на лавочку. На глаза попалась сигарета: «Неужели нельзя было выбросить ее в другом месте?» И вдруг я увидела кроссовки, потом кожу ног, чуть темнее, чем у меня, джинсовые шорты, свободную белую майку и русые волосы – именно в таком порядке – снизу в верх. Он наклонился к земле, взял догорающий окурок, кивком указал на него, сказал: «забыл», и мельком улыбнувшись, развернулся и свободной походкой направился вниз по тропинке.

Проводив его взглядом, я уставилась на бурлящую в реке воду. Чаппи покорно лежал рядом, прикрыв глаза, но сквозь узкую щелочку век присматривая за мной. А вдруг что?

– А он ничего, хоть и нахал, да Чаппи?

Пес лишь дернул носом. Что ж, полагаю, это значит нет, а Чаппи мастер чувствовать плохих людей, так что стоит прислушаться и не забивать себе голову ерундой, поэтому я открыла свой дневник, который вела сколько себя помню, и начала писать.

Это был мой последний год в школе. Все экзамены были сданы еще в мае. И хоть вроде бы должно быть какое-то облегчение от того, что вся суета, связанная с последними днями «заточения», наконец, утихла, всё равно что-то было не так. Возможно, дело было в одиночестве, в котором я собиралась проводить всё лето, возможно же, что причина была в моей неуверенности: в какой университет мне лучше поступить; а, возможно, тяготил мой предстоящий отъезд из дома, где я прожила всё свое детство, где разделяла все горести и радости, но тем не менее, на душе было не спокойно.

Когда же я говорю, что собираюсь провести лето в одиночестве – это абсолютно не значит, что я дикий социофоб, или что у меня совсем нет друзей. Друзья у меня были, да притом, довольно много. Просто кто-то уехал, кто-то предал, кто-то завёл новые знакомства, а я… я дружила с Чаппи – и нисколько не жалела, что моим единственным другом был пёс. Я поддерживала общение с некоторыми подругами, мы даже виделись иногда, но ближе, чем Чаппи, не смог пока стать никто. Кроме того, у меня была прелестная семья: мама, знавшая меня наизусть, и любящий отец, в чьих руках я до сих пор чувствовала себя маленькой принцессой. Мы были дружной семьей, и все это знали.

Что ж, после того, как я перенесла все свои мысли на бумагу и в деталях описала сегодняшний инцедент, я поднялась с лавочки и направилась домой, где меня ждал вкусный мамин обед. Хлопнув дверью, я вприпрыжку доскакала до кухни, где уже ароматно пахла запечённая курица с картошкой.

– Чего такая радостная? – улыбнулась мама, поставив тарелку для себя последней. Она всегда заботилась сначала об отце и дочери, а потом уже и о себе.

– Хороший день…– я прошла к столу и уселась на свое место в ожидании начала трапезы.

– И кто ж сделал его таким хорошим?

– Я сама!

– Куда поступать будешь, думала? – мама резко сменила тему.

– Думаю, – нахмурилась я. Не люблю такие скучные разговоры.

– Интересно, какие одногруппники будут?

– Да все они одинаковые, чего о них думать-то? Девчонки – о парнях, парни – о себе… Ничего интересного, – я пожала плечами. – Лучше садись скорее за стол, а то у меня уже слюнки бегут!

– Да как же, студенческая жизнь – самые лучшие годы! – мама упорно игнорировала мои просьбы перевести разговор в другое русло. – Мы вот с твоим отцом познакомились именно так. Помню, как он после пар меня ждал, как целовались под лестницей украдкой, как розочки мне дарил, хотя я их терпеть не могла! – смеялась мама, смотрев куда-то в потолок.

– А чего ж ты их принимала тогда? Почему прямо не сказала? – слова вылетали корявыми, потому что я уже за обе щеки уплетала курицу.

– Это любовь… Обидеть боялась. Он же старался… Ой! – звонок в дверь. – А вот и папа!

В комнату они зашли уже вдвоем, улыбающиеся…а мама еще и с букетом красных роз.

***

– Ну что, вы там всё? – крикнула я мужу.

– Да… – донеслось издалека. – Да… – уже ближе. – Долго нам вообще ехать-то еще? – совсем рядом.

– Нет, буквально тридцать минут.

– Тогда залезайте скорее, а то я что-то уже уморился.

Мы сели в машину, и хонда мягко покатилась по дороге.

Глава 1

Мы с семьей въехали в мой родной город. Жуткой ностальгией пронзило сердце. Такие знакомые места… Любимая небольшая кофейня на краю города, в которой мы часто проводили время с бывшими друзьями, торговый центр с самым вкусным мире мороженным, парк, где мы с родителями прогуливались и болтали о всяком, школа… бррр… Наконец, колеса зашуршали по гравию: мой старенький домик и… огромная ива, которая виднелась за несколько метров до въезда во двор. М-да. Я даже не заметила, как заглох мотор машины, а Дэвид хлопнул дверцей. Я вернулась из ступора только тогда, когда муж постучал по стеклу.

– Мы вообще туда приехали? – с нетерпением спросил он, когда я все-таки открыла дверь.

– Да… да, прости, что-то задумалась…

– Ты сегодня странная какая-то, – он прищурился, как опытный детектив, решающий трудную загадку.

– Нет, просто… просто я думаю о родителях, ведь это их дом, воспоминания накатывают.

– Понимаю, прости.

– Ничего.

Я вышла из машины, хлопнув дверью сильнее, чем обычно. Дети радостно выпрыгнули и побежали прямиком к дому. Дэвид чуть приобнял меня за талию: это его жест примирения. Я улыбнулась. Как не улыбнуться, когда рядом с тобой такой любящий муж?

Дом выглядел так, будто в нем все еще есть жизнь. Приятный, теплый, зеленый цвет радует глаз и навевает приятные воспоминания. Выцветшая краска чуть отслоилась, но даже так он выглядел довольно мило. Я вытащила из кармана джинсовки уже заржавевший ключ. Калитка открылась со скрипом. Весь газон зарос бурьяном, так, что даже будку Чаппи было не видно. Чаппи… При мысли о нем снова защипало глаза.

Там, где раньше были цветы, за которыми мама тщательно ухаживала, теперь только борщевик. Как же больно все это видеть – как в доме, где раньше царил уют и слышался смех дружной семьи, теперь только тишина.

Мы подошли к двери дома. Я долго ковырялась со связкой, вертела в две стороны, пробовала разные ключи, пока муж пытался приструнить детей, которые порядком проголодались.

– Да черт! Дэвид, помоги! – мои нервы сдали.

– Давай сюда, – и дверь чудесным образом открылась за пару секунд.

Я посмотрела на него округлившимися глазами, а он даже не обратил внимания и прошел внутрь, дети ринулись за ним. И как у него получается решить любую проблему за долю секунды? А, может, для него это и не проблема вовсе?

В доме пахло так, будто моя мама прямо сейчас готовит оладьи. Или же это мой мозг играет со мной в жуткие игры, воспроизводя картинки и запахи прошлого? Я прошла на кухню. На что я надеялась? Мама с папой умерли, пора принять это. Я окинула взглядом кухню. Несмотря на вечернее время она остается все такой же светлой. На обеденный стол падают лучи заходящего солнца. Они как прожектором осветили фотографию в рамке и вазу с уже мертвыми засохшими цветами. Красные розы… Улыбнулась. На снимке мои счастливые родители. Они держаться за руки, склонив головы друг к другу. Я взяла рамку в руки и провела ладонью по фотографии. На ней остался след от пальцев, поскольку на фотографию уже давно осел толстый слой пыли. Глаза затуманила пелена слез, пришлось поднять голову, чтобы они не скатились по щекам. Я устремила взгляд в окно на небо, которое переливается розовыми и фиолетовыми оттенками. Так красиво…

– Я скучаю… – прошептала я, закрыв глаза и приложив снимок к груди. Из глаз потекли слезы, как бы я не пыталась их сдержать.

– Любимая? – раздался голос Дэвида.

– Да?.. Я… я… – сказать ничего не получалось, слезы душили. Я начала растирать их тыльной стороной ладони. Думаю, после этого моему макияжу пришлось несладко, но в тот момент, меня это не особо сильно заботило.

Муж подошел ближе и, увидев фотографию в моих руках, молча обнял, прижав губы ко моему лбу. Это был даже не поцелуй, скорее акт поддержки.

– Я оставлю тебя, мы с детьми заедем в кафе, им нужно перекусить, да и я бы, с радостью, взял себе чашечку кофе, – положил руку мне на плечо.

– Да-да, конечно, я все равно его не пью, – вымученно улыбнулась я. Он кивнул и позвал детей за собой.

После того, как захлопнулась дверь, я прошла в гостиную. Камин был печально холодным. В этом доме давно погас очаг. Очаг жизни. Я провела рукой по каменной поверхности, и на пальцах осталась пыль – снова этот признак ушедшей из дома жизни. На камине стояло множество антикварных статуэток, которые так любила собирать мама, а над ее коллекцией – телевизор, который часто смотрел мой папа… Мягкий ковер обволакивал стопы. Приятно… будто он тебя обнимает. Я усмехнулась: забавные мысли. Подошла к стеллажу с книгами: Диккенс, Конанн Дойль, Кинг… Любимые книги моей юности. Присела на кресло, свесив руки вниз и вытянув ноги, – всегда делала так в детстве.

– Фух! Чтобы обойти весь дом нужно было готовиться морально… – разговариваю я сама с собой.

Но все же встала и подошла к лестнице. Поставила ногу на ступень. Она приятно скрипнула. Я подняла голову вверх:

– Что ж, похоже сейчас меня ждет самое неприятное…

Я медленно поднялась, проведя рукой по лакированным перилам. Справа – моя комната, слева – родителей. «Зачем делать себе ещё больнее?» – подумала я и свернула направо. Ох, как же я ошибалась с тем, что если войду в свою комнату, мне будет не так больно…

Я приоткрыла дверь, заглянув за нее так, будто сейчас там увижу потустороннее существо, как из фильмов ужасов или себя семнадцатилетнюю, лежа на кровати и изображавшую из себя модель известных художников. Не знаю даже, что бы мне сейчас показалось страшнее. Но там были лишь моя идеально заправленная кровать, плюшевый медведь на покрывале, недорогой столик с небольшим ноутбуком и стул – мое место для выполнения домашнего задания (хотя, признаться честно, делала я его чаще лежа на кровати), шкаф со старыми вещами, разбитое зеркало и, пожалуй, все. Или нет… Я прошла в комнату и села за стол. Сразу же нахлынули воспоминания о приятных вечерах в одиночестве с наушниками в ушах. Я заглянула под стол. Коробка. Хм, странно… Я взяла ее и повертела в руках. Довольно увесистая. Абсолютно не помню, что там. «Надо перестать гадать» – подумала я и открыла коробку. С этого момента начался мой личный ад.

Глава 2

В этот очередной летний вечер я снова планировала посидеть с Чаппи под ивой.

– Мам, я к себе! – крикнула я, выбегая из дома. «К себе» значит в мое место возле реки под ивой, и всем членам семьи это было известно.

Мы с Чаппи рванули наперегонки. Подбежав поближе, мы сбросили темп. Сегодня здесь никого. Вот и славно! Я подошла к иве, которая закрывала лавочку. Отодвинула ветви и…О боже!!!

– Ты…ты… чего здесь?

– Я сижу здесь довольно давно. Ждал тебя, но не знал, в какое время ты тут появляешься.

Тот самый русоволосый сидел на моей лавочке, закинув ногу на ногу так, будто это я вмешалась в его личное пространство, а не он в мое. Какой нахал! Бесит!

– Ладно, все, давай, проваливай, – я подошла к лавке с видом собственника, держа в руке дневник. Думала, что он встанет и уберется куда подальше, например, к своим друзьям, но он сидел, как приклеенный, только поворачивал голову по ходу моих движений, наблюдая за мной.

– Кто ты? – спросил он меня. Я вскинула бровь: «Что? Он полоумный?» – Ну, чего ты так на меня смотришь? Я никогда не видел тебя раньше. Тот раз не считается.

– Слушай, ты выглядишь сейчас, как маньяк, будь добр, оставь меня в покое.

– Почему так грубо? Разве я сказал что-то не то? – он сменил позу на более скромную, соединил колени вместе и развел руки в стороны. Пьеро недоделанный.

– Сделал. Ты пришел в мое любимое место, нарушив мое желание провести вечер в одиночестве, – я жестикулировала так, будто участвовала в дебатах.

– У тебя что, друзей нет?

– Какая тебе разница вообще? Что пристал? – я немного повысила тон. Молчит. Я что, его обидела?

– Ты необычная.

– Я??? – я тыкнула себя в грудь пальцем, а моя нижняя челюсть отвисла до яремной впадины между ключицами так, что я была похоже на Крика, сбежавшего с картины Мунка.

– Разве тут есть кто-то еще?

– Чем это я необычная? – «Нет, нет, нет, я не должна с ним разговаривать»

– Ты не тусуешься в клубах, не гуляешь по шумным улицам, сидишь тут с собакой в одиночестве, как паинька. Ты будто из книжки про тихоню.

– Ты не знаешь меня.

– Это исправимо.

Молча смотрим друг на друга, как в детской игре в гляделки. Чем дольше я смотрю в его глаза, тем больше они меня завораживают. Блики солнца заставляют радужки переливаться разными оттенками зеленого, словно в них какой-то неизвестный химический элемент.

– Ладно, пойду… – он резко поднялся и, не посмотрев на меня, двинулся в сторону тропинки.

Мне вдруг что-то захотелось сказать, чтобы остановить его, но я так и не нашла слов, и его спина скрылась за ветвями ивы. Я открыла дневник и начала писать:

«Сегодня произошло что-то странное. А ведь это только второй день лета! Один русоволосый парень, о котором я уже писала, пришел в мое место и нахально пытался узнать что-то обо мне. Признаюсь честно, во мне возникло очень странное чувство. Когда он уходил, мне захотелось, чтобы он остался. Не знаю, что это было: интерес к его личности, интерес к новому человеку, интерес к парню… точно нет! Бред! Скорее всего последствия моего одиночества дают о себе знать. В общем, обещаю, это больше не повториться. Даю себе слово – забуду об этом на следующий же день.»

Но забыть не получилось ни на следующий день, ни на следующий месяц, ни на следующий год и даже годы.

***

– Ты чего так хлопаешь? – спросила мама, после того, как я закрыла входную дверь.

– Ничего, – бурчу себе под нос, снимая пятками кроссовки. Мама всегда ругала меня за такое отношение к обуви, но сейчас мне почему-то было плевать, как разуваться.

– Что-то не то с тобой. Я все вижу.

– Мам, поверь, я бы тебе рассказала, – на самом деле, это правда, ведь рассказывать, действительно, нечего.

– Постой, – мама остановила меня уже у лестницы на второй этаж.

Я устало вздохнула, развернулась к маме и посмотрела в ее глаза, которые встретились с моими. Думаю, увидев мое лицо, она перестала волноваться, поскольку знает, что я абсолютно ничего не могу и не хочу от нее скрывать. Она улыбнулась, и я тоже не смогла сдержать улыбку.

– Люблю тебя.

– И я.

Я поднялась в свою комнату, закрыла дверь и плюхнулась на кровать. Мое тело расслабилось, но мысли активно блуждали в голове. Я села, скрестив ноги. Он. Снова он. Да чёрт! Что ж такое! Надо чем-нибудь заняться. Я встала и начала наворачивать круги по комнате, но от этого мысли о нем никуда не исчезли, поэтому я взяла наушники, включила танцевальный трек и отдалась музыке: бедра немного покачиваются в такт, руки подняты вверх, я смотрю на себя в зеркало – красивая и юная. А еще неплохо двигаюсь! Я кинула взгляд в окно, сквозь стекло, на небо. Сумерки. Подошла к раме, высунула голову, и лицо обдало прохладным порывом ветра. И тут мне вдруг пришла странная идея: почему бы не прогуляться с Чаппи сейчас? На улице все равно никого не будет, да и в целом город довольно маленький и спокойный. Решено!

Недолго думая, я сняла легкое платье, в котором провела весь день, просунула голову в свитер, потому что ночью будет определенно холоднее, чем обычно, и натянула спортивные штаны. Так-то лучше. Медленно открыла дверь и выглянула в щелку. Родители давно спят. Никаких запретов на выход в темное время суток я не получала, но все равно было волнительно. Вдруг родители подумают, что я на свидание сбегаю, а мне этого совершенно не нужно, поэтому надо быть осторожной. Я на цыпочках вышла из комнаты и ступила на первую ступень лестницы. Она предательски скрипнула. Я чертыхнулась – только не это… Но за дверью родительской спальни – тишина, из комнаты доносился только храп папы. Немного постояв в этой странной позе – согнувшись и вытянув голову вперед (если бы кто-то меня увидел в таком забавном положении – либо посмеялся, либо испугался) – я решила двинуться дальше.

Итак, когда все препятствия в виде скрипящих ступеней и половиц были пройдены, я вышла во двор. Свежо. Чаппи тут же подбежал ко мне, виляя хвостом.

– Идем!

Мы вышли за забор. Честно, было немного страшно. Я первый раз выбралась так куда-то. Вокруг темнота, улицы освещают только редкие фонари, фары проезжающих машин и звезды. В кустах тихо, но успокаивающе стрекочут сверчки. Выдохнув, я включила наушники, засунула руки в карманы и зашагала прочь от дома, шагая в такт музыке и тихонько напевая мелодию.

Постепенно я начала расслабляться, мои мысли покинул этот русоволосый нахал, и я начала танцевать даже на улице. Пройдя километра три, я уже решила, что пора возвращаться. Но тут где-то за моей спиной на полянке за деревьями я услышала громкий смех, который пробивался даже сквозь музыку. Я потянула за провод наушников и один из них вывалился из моего уха. Сквозь листья деревьев я разглядела машину и кучку людей возле нее. Так, проблемы мне не нужны. Я крутанулась на пятке и зашагала в другую сторону, но вдруг…

– Стой!

Ой-ей-ей, нет-нет-нет… Я, не оборачиваясь, рванулась с места. Я неплохо бегала и надеялась, что это меня спасет. Но звуки шагов за моей спиной все не стихали. Я пробежала всего лишь сотню метров, как вдруг услышала, что позади что-то с силой шлепнулось об асфальт. Я инстинктивно обернулась и замедлила бег. Страх тут же испарился и на смену ему пришел смех. Моим глазам предстала забавная картина: тот самый русоволосый растянулся на дороге так, будто прилег отдохнуть. Я так заливалась смехом, что в приступе истерики запрокинула голову к небу. Когда я все же отсмеялась, я услышала слабые стоны.

– Совсем не сексуально, – еще раз рассмеялась я и подала ему руку.

– В книгах про любовь обычно падают девушки, а парни романтично их ловят, – произнес он, после того, как из положения лежачего полицейского превратился в сидящего Будду. Наши взгляды встретились, и мы снова разразились громким смехом. Это было так легко и приятно, особенно после пережитого стресса… или повлияли какие-то другие факторы?..

Отсмеявшись, я спросила:

– Встать можешь или тебе нужна помощь хрупкой семнадцатилетней девушки?

– Вот я и узнал твой возраст! – сказал он, поднимаясь, пропустив мою колкость мимо ушей.

– Надо быть с тобой поосторожнее, а то вдруг еще что-нибудь выболтаю ненароком.

– То есть ты намекаешь на следующую встречу? – ухмыльнулся он.

– Я… Эээ… Вот еще! – взяла себя в руки. – И вообще, может, ты расскажешь мне, зачем надо было за мной бегать?

– Что ж, парни обычно бегают за девушками, которые им нравятся.

– Ну, не буквально же… Стоп, что ты сказал? Которые нравятся?

– Нет, тебе показалось.

– Да что ты, я еще пока что не сошла с ума от твоего преследования, хотя такое ощущение, что это скоро может случиться.

– Не выдумывай, ведь тебе это льстит.

– Нисколько. Ты слишком самоуверенный.

– А ты нет? Ведь ты похожа на меня.

– С чего это ты взял, что мы чем-то похожи?

– Чувствую, что в тебе есть доля ненормальности. Признай это! Кто будет бегать за полночь с собакой наедине? Может, это ты за мной прибежала? А? – ухмыльнулся он, показав свои белоснежные зубы.

– Сам ты ненормальный! Так, ну все, – я позвала Чаппи, который уже давно занимался раскапыванием одной заинтересовавшей его ямки. – Мне пора, – и я направилась в сторону дома, не попрощавшись. Все равно уже поздно, а продолжать диалог с этим грубияном не было смысла. Но, пока я не скрылась за поворотом, все еще ощущала на себе его взгляд.

Глава 3

«За вчерашний день произошло так много всего… Я отправилась гулять ночью, и этот придурок то ли издевался надо мной, то ли флиртовал. Хотелось задушить его голыми руками… Или поцеловать… (зачеркнула) И почему он всегда появляется так неожиданно и пугает меня до смерти? Это у него фишка такая?»

Стук в дверь.

– Дорогая!

Я захлопнула дневник и засунула его в коробку под столом. Там хранятся все мои дневники. Кричу через дверь, усевшись на кровать:

– Да-да, входи, мам!

– В общем, – мама немного приоткрыла дверь и остановилась в проходе. Она всегда соблюдала мое личное пространство. – Мы с отцом сегодня уедем к бабушке, надо помочь в огороде. Думаю, сама знаешь, как вести себя в данной ситуации, поэтому не буду читать наставлений.

– Да-да, конечно, будь уверена, все будет окей, – я сложила большой и указательный палец так, что получился круг.

– И все-таки ты сама не своя, будь осторожна, – мама подмигнула и улыбнулась напоследок. После этого послышался скрип ступеней, а затем щелчок входной двери.

«Так, и что? Чем мне заниматься весь день?» – подумала я. Ответ пришел сам собой. «Прогуляюсь.» Уж слишком я люблю природу, чтоб пропустить такие чудесные дни лета. Я нацепила топ на бретелях и юбку свободного кроя. Выйдя во двор Чаппи подбежал ко мне, но сегодня я пойду одна. Загляну в нашу, когда-то любимую всеми кофейню, может, встречу давних подруг. Все равно делать нечего.

Я зашла и над дверью прозвенел колокольчик, оповещавший о новом посетителе. Внутри витал аромат кофе. Я на секунду остановилась и окинула взглядом зал: за столиками расположились пары с детьми, девчонки-подружки… О, а вот и моя знакомые… и группка каких-то… ах, да, группка идиотов, которые забрели тогда к моей иве. Но русоволосого там не было, поэтому, в целом, волноваться не о чем. Хотя было довольно неприятно ощущать на себе взгляды этой сомнительной компании. Недолго думая, я направилась в сторону моих бывших подруг – Хлои и Кендис.

Я перестала дружить с ними не потому, что они меня предали или сделали еще какую-то пакость. Наши пути разошлись. Люди взрослеют – интересы меняются. Но это не причина грустить (хотя я и грустила).

– Привет!

– О, привет-привет, дорогая! Давно тебя не видели, куда пропала? – защебетали они в два голоса и встали из-за стола, чтобы приобнять в знак приветствия.

– Да, я… Я особо не гуляю, мы с Чаппи…

– Точно! Тот самый лучший друг! – начала Кендис.

– Да, он… А что это вы только вдвоем?

– Кто тебе сказал? Наша подруга – Тиффи – сидит вон там, – Хлоя указала взглядом куда-то вдаль зала.

– Где именно? – не то, чтобы мне было любопытно, просто поддерживала диалог.

– Ну, с той компанией в углу зала.

О, Господи! То есть это та прилипшая к своему ухажеру девушка с длинными белыми ногами и неприлично короткой юбкой… Да уж, наши взгляды на жизнь точно поменялись.

Ребята увидели, как мы смотрим на них. Та самая Тиффи приветливо помахала в нашу сторону. Какой ужас! Что они вообще тут делают, ни разу не видела их здесь… Ой, нет-нет-нет, кажется она идет в нашу сторону. На ходу поправляет юбку, будто этим движением перекроит юбку, чтобы она стала длиннее.

– Помню тебя, – первым делом выпалила она. – Ты знаешь Хлою и Кендис?

– Э.. Ну, да… Дружили когда-то…

– Да-да! Мы дружили! – перебила Хлоя. Так говорит, будто хвастается. – Сейчас, конечно, не так близко общаемся, но она прекрасный человек и друг! – «не так близко общаемся» – мягко сказано.

– Ну ладно, не буду мешать! – ушла и снова присела на колени к своему бойфренду.

– Почему она тебя помнит? – зашептали девочки.

– Не важно, я возьму кофе и пойду к себе, а то ведь не завтракала, – я уверенно встала и подошла к стойке заказов. Странно, но там никого не было. Что вообще стало с моей любимой кофейней? То какая-то группка идиотов, то за стойкой никого. Ладно, подожду и потом вывалю все в лицо работнику. Пока я искала наушники в своей сумке, раздался голос:

–Что желаете?

Я подняла голову и…

– Ты?!

– Такой же вопрос. Ты же не появляешься в людных местах в светлое время суток. Как вампир, прямо-таки.

Опять он? Что за чертовщина? Он работает в моей любимой кофейне, а я даже не знаю об этом!

– Меня конкретно напрягает такое количество совпадений в моей жизни буквально за три дня, – начала я.

– Слушай, я на работе, не могла бы ты сделать заказ и оставить возмущение при себе? Это не я привел тебя сюда, это ты снова меня нашла. Признайся уже, что незаметно всунула мне чип в карман брюк, – он наклонился на стойку, опиревшись на нее одной рукой, и приподнял одну бровь.

– Да что ты о себе возомнил! Никого я не искала!

– Заказ? – он вмиг выпрямился и принял официальный вид.

– Латте.

– Так-то лучше. Буквально пару минут, – почему он общается со мной так, будто я его дрессированная собака?

Пока он делал кофе, я невольно смотрела как мышцы рук перекатываются под футболкой. Затем повернулся спиной, чтобы налить молока, и моему взору открылся прекрасный вид. Оказалось, что и сзади он хорош так же, как и спереди. Интересно, сколько времени он провел в зале, чтобы добиться такого результата?

– Ваш латте, – его голос пробудил меня от фантазий, в которых я зашла уже непозволительно далеко.

– С каких пор мы перешли на Вы?

– С сегодняшних, – резко ответил он и мне ничего не оставалось, как молча взять стаканчик. Я закатила глаза и протянула ему деньги.

– Оставь себе, это подарок за счет заведения.

Я секунду смотрела в его глаза и после того, как на его лице появилась ухмылка, резко развернулась и зашагала прочь.

***

Сидя вечером на крылечке своего дома, положив рядом дневник, я все еще вертела бумажный стаканчик, на котором небрежным почерком был написан телефон. Его телефон.

«Весь день провела с мыслями о том, когда он успел начеркать номер и с какой целью? Может быть, пока я таращилась на его тело, как идиотка? Надеюсь, он хотя бы не заметил этого… Не думает же он, что я буду ему писать или, тем более, звонить? А еще я догадалась, почему компания дегенератов сидела там. Конечно, как же, ведь их лучший друг бесплатно поставляет им кофе. Интересно, если судить по такому критерию, то я теперь тоже его друг?..»

– Хей! – кто-то окликнул меня, стоя за калиткой. Безликий человек стоял в тени живой изгороди, росшей по всему периметру забора. Но по голосу я поняла, кто это. На сей раз ему не удалось меня напугать, уже начинаю привыкать к этим неожиданным появлениям.

– Снова здравствуй, – произнесла я, подойдя к калитке. – Ничего не смущает?

– Нет, а должно?

– А если бы дома были мои родители?

– Оу, да их еще и нет дома? Тогда почему нет вечеринки? Ах да, забыл, ты не любительница тусоваться, – он по-хозяйски положил одну руку на невысокий забор и склонил голову.

– Нет, но будь они здесь, ты бы точно им не понравился, – я проигнорировала остальные замечания.

– Почему же?

– Как минимум потому, что ты для них – незнакомый человек.

– А для тебя? – и почему его ответы так нестандартны и бьют точно в цель? Мы определенно друг друга стоим…

– Откуда ты знаешь, что это мой дом? – оставила его вопрос без ответа.

– Нетрудно догадаться, когда ты сидишь на его крыльце.

– С чего вдруг решил подойти?

– Это допрос? Тогда я имею право хранить молчание, пока не пришел мой адвокат, – он улыбнулся, но, не встретив ответной улыбки, произнес: – Скучал.

– Ты так отвечаешь, чтобы влюбить меня в себя, а потом будешь хвастаться, что облапошил наивную дурочку? Обычно, так все и выходит. Ведь для таких парней, как ты, это самое забавное развлечение.

– Может, пропустишь? Не совсем удобно разговаривать через забор.

– Ты не ответил на вопрос.

– Просто открой, – не знаю почему, но я и сама хотела почувствовать его ближе, поэтому отперла дверцу без всякого спора. Внутри меня было такое ощущение, что я делаю что-то неправильное, даже противозаконное. И от этого становилось еще интереснее.

– Сядем? – и не дождавшись ответа, он пошел прямиком к небольшой лавочке под навесом, которой хватало только на двоих. Я потопала за ним. Именно потопала, потому что обычными шагами это нельзя было назвать – настолько это было коряво и неуклюже. Не знаю, что со мной…

– Ну, что встала, как вкопанная? Садись, – и он похлопал по лавочке в том месте, куда я должна была приземлиться. Я села. Наши колени чуть касались друг друга и от этого было неловко, поэтому я сразу немного отодвинулась. – Я и не думал, что ты такая стеснительная, никогда с мужчиной так не сидела что ли?

– Честно говоря, нет.

– А как ты в общественном транспорте ездишь тогда? – и мы прыснули со смеху.

– Ладно, признаюсь, твой юмор не так плох, как мне поначалу казалось.

– Я в принципе не так плох, как тебе кажется, – он посмотрел на меня так, что я вся одеревенела, мои руки лежали на коленях, как будто я первоклассница.

И тут произошло самое странное: сидя в пол-оборота, он положил свою руку мне на талию, а другую – на мои колени. Наши лица оказались в миллиметре друг от друга.

– Я…

– Думаю, сейчас мы обойдемся без слов, – и тут он чуть поддался вперед. Мои веки затрепетали, а губы предательски дрожали. В отличие от меня он вел себя так, будто проделывал это уже сотню раз. Наш поцелуй длился всего пару секунд, но мне казалось, что прошла вечность. Я словно растворилась в нем, больше не было Меня и Его, были только Мы.

Глава 4

«Прошло три дня с нашего поцелуя. Но Он исчез, растворился. Не напоминал о себе своим присутствием. Он решил, что я не для него? Или это все глупый спор с его друзьями? Или Он передумал? Что это вообще, черт побери, было? Может Он считает, что я слишком молода, глупа и наивна для серьезных отношений? Недостаточно красивая и привлекательная? Господи, какой надо было быть идиоткой, чтобы отдать свой первый поцелуй человеку, имени и возраста которого ты даже не знаешь? Я даже пишу «Он» с большой буквы, потому что не знаю, как еще Его называть. Может «Он» – это и есть его имя? Теперь я виню себя и очень стыжусь этого нелепого случая. Да! Это не поцелуй, а нелепый случай! С чего вдруг я вообще решила, что интересна Ему? Дура. Дура! Тупая пустоголовая дура!!! Если Он еще хоть раз появиться в моей жизни, я ни за что не прощу ему этой выходки.»

Я закрыла дневник и вперилась в стаканчик из-под кофе с его номером. Стакан стоял прямо перед моими глазами на столе и теперь использовался в качестве подставки для карандашей и ручек. Я повернула стакан обратной стороной, чтобы цифры, которые я уже заучила наизусть, не мелькали перед глазами. «Надо бы вообще его выбросить» – подумала я, схватила ни в чем неповинный бумажный цилиндр и смяла его в руке. Канцелярские принадлежности тут же попадали на стол, а одна предательская ручка прокатилась по гладкой деревянной поверхности и с цоканьем приземлилась на пол.

– Что у тебя тут происходит?

В порыве ярости я и не заметила, как вошла мама.

– Абсолютно ничего. Просто не получается написать одно стихотворение.

Она кинула взгляд на дневник:

– Это ты стихотворения там пишешь?

– Иногда.

– Ладно, идем ужинать, – и мама ушла, оставив дверь открытой.

Кого я пытаюсь обмануть? Мама знает, что никаких стихов в своих дневниках я не пишу и определенно до чего-то догадывается.

Сладко поужинав, я решила отправиться к иве. Не была там с того дня, как мы… как зашла в кофейню. Теперь вообще не хочу там появляться. Удивительно, как за пару дней любимое место может стать ненавистным. Правду говорят, что от любви до ненависти – один шаг.

Пребывая в подавленном состоянии, я медленно добиралась до речки. Сегодня без Чаппи. Не то настроение. В голове роились мысли, как пчелы, а на плечах будто сидели ангел и демон, которые подсказывали разные варианты исхода неоднозначной ситуации. Теперь буду называть это так.

Откинув ветви дерева, я подошла к лавочке. И по мере приближения заметила какой-то белый клочок бумаги, который своей белизной в тени бросался в глаза. Неужели здесь снова кто-то был? Да еще и намусорил… Я подобрала кусочек с земли и смяла его в руке. Пока думала о всяком… Да каком всяком? Все мои мысли занимал только он. Так вот, пока я думала о нем, вертела в руках этот бумажный огрызок. Поддавшись печальному настроению, я опустила голову вниз и заметила, что листок не был абсолютно белым. На нем синими чернилами было что-то написано. Я начала разглаживать клочок, потому что мне было любопытно, кто и что тут делал, вдруг это наведет меня на определенные выводы. Когда я начала читать, казалось, что мои глаза плывут на лоб:

«Завтра в 7 жду тебя на поляне возле озера. Приготовил сюрприз.»

И внизу:

«P.S. Тот самый нахал»

***

Боже, Боже… Какая же я все-таки дура!.. Он, наверно, подумал, что я оставила без внимания его записку. Сколько она вообще здесь лежит? Надо срочно что-то сделать, надо все исправить! Может, побежать в кофейню? Вдруг он там? А если нет? Может, спросить у его друзей? Плохая идея. Не хочу что-либо обсуждать с кучкой дегенератов, тем более свою личную жизнь. Еще и подумают, что я за ним бегаю… Я даже не знаю, где он живет и с кем еще общается… Что же делать? Я постучала по голове. Думай! Думай!

Так, в принципе, если я пойду в кофейню, то можно и не разговаривать с Тиффи и ей подобными? Просто посижу, закажу что-нибудь… Если он будет за стойкой, то подойду под предлогом заказа. А там разберемся. Да, пора бежать.

Раздался звук колокольчика. Я вошла в зал. Завсегдатаев полно, слава Богу, что нет моих «закадычных подруг». Я села за маленький столик в углу зала и стала ждать. Спустя время за стойкой появился… нет, не он – какой-то брюнет, которого я видела в первый раз. Что ж, тогда возьму кофе, это уменьшит мою грусть. Замечаю, что я становлюсь наркоманкой, дозой которой становится чашечка кофе. Забавно.

– Капучино, пожалуйста, – сказала я отрешенно.

Через пару минут бумажный стаканчик был у меня в руках и я направилась к выходу, опустив глаза на пенистую поверхность напитка. Зазвенел колокольчик. «Кто-то вошел, что ж успею пробежать в открытую дверь» – подумала я, ведь так думают все, правда же? Но не тут-то было. Мой стаканчик кофе столкнулся с чьим-то плечом, и половина содержимого расплескалась на черную футболку входившего. Я закатила глаза: сегодня все не по плану.

– Смотри, куда прешь! – раздался грубый голос.

– Простите, я… – подняла взгляд наверх. Ступор. – Ты?..

– Мы знакомы? – молчу. – Ну раз знакомы, то назовите мое имя, – ехидная ухмылка. Молчу. – Сначала ты не приходишь на свидание, а теперь еще и решила облить меня? Нагло, не замечаешь?

– Давай поговорим.

– Не знаю, о чем с Вами говорить, да и к тому же у меня смена. Еще и футболку стирать теперь, – буркнул он себе под нос и боком протиснулся между мной и незакрытой дверью.

Я стояла в растерянности: и что мне теперь делать? Медленно прохожу к столику. Думаю, как теперь себя вести, чтобы не показаться полной идиоткой. Облокотившись на стол, делаю круговые движения стаканчиком, бессмысленно смотрю на переливающийся кремовым цветом напиток. Не знаю, сколько прошло времени, на часах, наверное, уже двенадцать. Я подошла к стойке, где его ловкие руки проделывали волшебные движения. Он не смотрел на меня.

– Что тебе нужно? – это мне. – Бамбл готов! – а это какой-то очаровательной девушке, которая подошла к стойке. Ее взгляд был красноречив. Я почувствовала укол ревности. Когда она ушла я спросила:

– Твоя девушка?

– На меня все так смотрят. Как и на тебя.

– Зачем делать мне комплименты, если ты на меня обижен?

– Окей, больше не буду.

– Послушай, я хочу тебе все объяснить…

– Не веди себя, как овечка, таскаясь за мной. Если не хотела, то так и нужно было сказать.

– Нет, нет, я… просто я не видела записку и… – я положила свою руку на его. Он бросил взгляд на наши руки. Они смотрелись так гармонично. Я улыбнулась, а затем смутилась. Все-таки он на рабочем месте. – Видимо, ее сорвало с гвоздика на лавке, и она валялась на земле. Я вообще подумала, что кто-то снова пришел и нарушил покой моего убежища, да еще и мусор оставил. Я не приходила туда уже довольно давно и заметила ее только сегодня. Чудо, что ее не унесло ветром… – печально протянула я. Во мне бушевали смешанные чувства. Одновременно грустно и стыдно. Почему мне вообще стыдно перед парнем, которого я видела всего лишь четыре раза?

– Сможешь подождать меня еще пару часов? Я скоро закончу, провожу тебя до дома, уже поздно, а мы на краю города.

– Это значит, что ты меня простил?

– Разве ты извинялась? – он мягко вытащил руку из-под моей и этим дал понять, что сейчас он занят для таких разговоров.

Ровно через два часа он вышел из-за стойки. В зале уже никого не было. Полулежа на столике я краем глаза заметила, что он перевернул вывеску на двери с надписью «закрыто». Я сидела все там же и, облокотившись щекой на руку, уже начинала дремать. Он подошел тихо и незаметно.

– Бу! – я очнулась и увидела его лицо в паре миллиметрах от моего. Он стоял, опершись двумя руками на стол.

– Прости, в это время я обычно сплю.

– Кофе, чтобы взбодриться? Или еще чего перекусить?

– Можно. Я за день выпила только одну порцию капучино. Скоро заурчит желудок, а такую атмосферу лучше не нарушать странными звуками… – я удивлялась, как могла вразумительно говорить, да еще и шутить в таком состоянии.

Он принес два стаканчика, парочку сэндвичей и сел напротив, придвинув ко мне мой поздний ужин.

– Это у нас свидание? – спросила я, откусив большой кусок. Почему-то мне сейчас было все равно, как я выгляжу.

– Можно считать, что так. Ты же не захотела прийти на пикник.

– Перестань, – я мягко улыбнулась и поудобнее уселась на стуле.

– Поговорим о тебе?

– Я закончила одиннадцать классов и сейчас собираюсь поступать в другой город. У меня есть лучший друг Чаппи – ты его знаешь. У меня прекрасная семья…

– Я же сказал о тебе. А не твоей учебе, друзьях или родителях.

– Ну… Тогда… – я задумалась. – Даже не знаю, что сказать.

– Давай тогда я? – я не успела ответить, как он начал. – Ты отнюдь не скромная, хоть и пытаешься выглядеть таковой. Ты резкая, напористая и всегда добиваешься своего. Ты преданная и верная своим принципам, семье. Ты умеешь дружить и любить. А еще ты очень красивая.

После минутной паузы я робко произнесла:

– А ты?

– Все то же самое, только в мужском роде. Я же говорил, что мы похожи, – его ответ поверг меня в шок. Он описал меня так, будто знает целую вечность. Или может быть, мне так понравился комплимент, поэтому я решила, будто все, что он говорит – правда?

– А ты не лишен объективной самооценки, – заметила я.

– Я очень хочу тебя поцеловать, можно? – вдруг поинтересовался он.

– С каких пор ты спрашиваешь разрешения?

– Меняюсь под воздействием дофамина, окситоцина и чего-то там еще, – и он чуть наклонился ко мне, нежно обхватив рукой мое лицо. Я закрыла глаза и на губах почувствовала вкус кофе. Поцелуи с ним – лучшее, что было со мной за всю мою жизнь, будто пью свой любимый напиток. Открыв глаза, я увидела его лицо. Оно изменилось под освещением кофейни или это влюбленность так работает?

– По правде, мне уже давно нужно быть дома… – робко произнесла я, как только мы перестали целовать друг друга.

– Нужно? Или ты этого хочешь?

– Ты чего? Я бы никогда не прервала нашей беседы, не будь на то вынуждающих обстоятельств.

– Я считаю, что правила созданы для того, чтобы их нарушать.

– Что ж, я тоже так считаю.

– Тогда, может останемся здесь до утра?

И мы остались.

Глава 5

Мы целую ночь болтали о всяком, будь то друзья, фильмы, книги или наша жизнь до встречи друг с другом. На заре мы возвращались домой. Он заботливо предложил мне свою джинсовку, которая была на три размера больше и болталась на мне, как на вешалке. Как оказалось, его дом находится не так далеко от моего, а если идти через иву, так и вообще рукой подать.

Честно говоря, реакция родителей меня совсем не беспокоила. Конфликт, который ждал меня за дверьми дома, меркнул по сравнению с тем, что я сейчас ощущала рядом с ним. Бабочки в моем животе вытворяли кульбиты. Мне так не хотелось отпускать его руку и расставаться даже на пять минут. Интересно, он чувствует то же самое?

– Кажется, мы пришли, – медленно протянул он. Я потянулась к нему за прощальным поцелуем. Но тут…

– Дочь! – мама стояла на крыльце.

– Прости, мне пора… – я отпрянула, резко опустила взгляд и подошла к дому.

– И как это понимать? – мама нахмурилась и сложила руки на груди, когда я подошла к ней.

– Мам, я все тебе расскажу. Дай мне время… – с мольбой в голосе говорила я.

– Времени больше нет. Ты знаешь, кто он?

– Ну… Он работает в кофейне…

– Ох, Боже! – мама подняла руки к небу и прислонила одну руку ко лбу, мотая головой из стороны в сторону. –Кто угодно, кто угодно… Но только не он… Только не он… Не дай Бог об этом узнает отец! Ты знаешь, что за человек этот парень?

– Нет, я не желаю ничего слушать! – я заткнула уши ладонями, развернулась на пятках и ринулась в свою комнату.

Слезы душили. Противный ком в горле. Я хотела… хотела рассказать, но что-то не дает мне этого сделать. Может, первая любовь на всех так действует? Да и любовь ли это? Я рассказала бы ей, как только поняла, что это точно оно – самое сильное чувство, на которое только способен человек. С чего вдруг она вообще решила, что имеет право влезать? Если мне что-то нужно будет узнать, я узнаю об этом сама.

«Видимо, мама знает о нем какую-то тайну, которой не знаю о нем я. Но откуда? Разве она такая страшная, чтобы из-за нее прекращать с ним… общение? Если наши поцелуи можно назвать «общением»… Мне кажется, что я по уши влюбилась. Нет, вру. Мне не кажется. Может, спросить у него, что он скрывает? Хотя нет. Пожалуй, оставлю эту задачу ему самому. Он сам раскроется. Он честен со мной. Я уверена.»

***

Сегодня вечером мы снова встретимся. Этот вечер обещает быть особенным. Как и каждый, проведенный с ним.

Мы встретились возле ивы. Его руки обхватили мою талию. Он немного поднял меня над землей и заглянул в мои глаза.

– Я вижу, ты в меня втрескалась, – самодовольно произнес он.

– Да что ты! Просто ты отражаешься в моих глазах и видишь свои.

– Ловко! – и он нежно коснулся своими губами моих. – Пойдем, я покажу тебе одно местечко, где должно было быть наше первое свидание, на которое ты не соизволила прийти. Пришлось съесть все одному.

– Первое свидание в кофейне тоже получилось ничего!

Он отпустил меня, схватил спортивную сумку, стоявшую возле него, я взяла его за другую руку, и доверившись, последовала за ним к месту назначения.

Когда мы дошли, моему взору открылась прекрасная картина. Мы стояли в тени огромных деревьев с широкими раскинувшимися ветвями, а дальше была полянка, залитая ярким светом, которая выходила к озеру. Из-за солнечного света казалось, что трава имеет жгучий салатовый оттенок, от которого рябило в глазах. Голубая поверхность воды переливалась в лучах солнца. Она так и манила к себе. На стыке суши и воды была выстроена небольшая деревянная эстакада, при виде которой хотелось разбежаться и плюхнуться в воду. К тому же, дневная жара еще не спала, поэтому по моей спине скользили капельки пота, отчего желание окунуться становилось все сильнее и сильнее. Мысленно я уже вовсю бултыхалась в освежающей воде.

– Прыгай!

– Что? – я встала в ступор и выпучила глаза. – Нет! У меня нет купальника!

– Зачем тебе купальник? – усмехнулся он, посмотрев на меня сверху вниз.

– Не буду же я купаться в нижнем белье! Это неприлично!

– Я и не знал, что ты такая стесняшка… Что ж, а я, пожалуй, искупаюсь, – он подошел ближе к воде, стянул с себя футболку и шорты. Почему он не стесняется? Хотя… глупый вопрос. Наверняка, у него было много девушек. Пока я пребывала в размышлениях, он уже разбежался и с деревянной возвышенности рыбкой сиганул в воду. Я зачаровано наблюдала за рябью, которая распространялась от кругов, образовавшихся от ныряльщика. Через несколько секунд его голова появилась над голубой поверхностью воды. Он махнул мне рукой, мол, иди сюда. Честно говоря, мне самой уже не терпелось искупаться, поэтому, как только он подал мне знак, я, преодолевая смущение, скинула все ненужное, оставшись лишь в одном нижнем белье и подошла к воде. Коснулась водной глади пальцами ноги. Прохладная. Хотелось поскорее оказаться под водой, чтобы он не пялился так на меня. В конце концов это некрасиво. Я зашла в воду, оставляя белые брызги по пути, и полностью отдалась воде. Она окутывала меня, просачивалась сквозь.

Тут мое тело встретилось с его. Наши губы оказались предельно близко. Он медленно провел пальцем вдоль по моей руке от плеча до кисти и затем обхватил за талию. Другой поднял мою ногу к себе на бедро. Вторую инстинктивно я подняла так же. Во мне пробудилось что-то животное, раннее неизведанное. Он начал целовать меня в шею, отчего я запрокинула голову назад. Это было слишком приятно, чересчур. Он провел языком от шеи к губам, оставляя на моем теле след из ощущений. На сей раз поцелуй не был нежным. Его язык был напористым, я приоткрыла рот, и он проник внутрь, изучая и исследуя. Он спустил одну руку с талии на бедро, а другой схватил за волосы и чуть сжал их в кулак. Движения дерзкие, наглые. Он будто делал все это далеко не в первый раз. Таких поцелуев у нас еще не было. Я впервые почувствовала что-то очень приятное в своем теле… Маленькие разряды внизу живота… Так, нет. Это срочно нужно прекратить. Слишком рано. Мы знакомы всего пару дней. Я уперлась руками ему в грудь и резко отстранилась.

– Да, прости, я поспешил… – начал оправдываться он.

– Вот тебе за это! – быстро нашлась я, чтобы не создавать неловкого момента, и с размаху шлепнула рукой по воде, капли попали ему в глаза, отчего он зажмурился.

– Ах так! – произнес он после того, как смог видеть, и тоже резанул ладонью параллельно поверхности.

Мы резвились и дурачились, пока действительно не стало холодно. Затем вышли из воды: он первый, я за ним, потому что все еще стесняюсь. Под водой хотя бы не так видно тело, как на суше: все мои растяжки и неаккуратные царапины сейчас откроются его взору. Но, на удивление, он даже не попытался взглянуть на меня украдкой, он встал спиной, наклонился и, не разворачиваясь, достал из спортивной сумки полотенце, о котором позаботился заранее. После этого я быстро натянула одежду, и мы вместе сели на плед. Рядом стояла коробка пиццы. У него бездонная сумка? Я взяла кусочек:

– Уже прохладно, – он без слов достал из своей белой спортивной сумки одеяльце, сел рядом со мной и накрыл нас обоих.

– Знаешь, мне нравится, что мы разговариваем с тобой на равных. Ты вызываешь во мне необъяснимые чувства, – начал он. – Обычно я видел только легкомысленных девиц, типа Тиффи, либо послушных овечек, готовых сделать все только ради того, чтобы на них обратили хоть капельку внимания.

– Нравится чувствовать себя собеседницей. Ведь беседа всегда между двумя людьми.

Мы склонили друг к другу головы и, чуть улыбаясь, прикоснулись кончиками носа. Это было так мило. В тот момент мы не думали ни о чем, а только наслаждались закатом. Но тут боль пронзила мое сердце, и я вспомнила наш разговор с мамой.

– Слушай… а у тебя есть какая-то тайна, о которой я не знаю? – я увидела растерянность на его лице. Жду. Молчит. Сосредоточенное выражение лица. – Да, знаю, странно спрашивать это у человека, которого знаю от силы неделю, но…

– Ну, разве что моя собака сбежала в детстве, – перебил он. – Я до сих пор не простил себе этого, так как именно я за ним недоглядел. По правде говоря, Чаппи очень похож на него. И когда я в первый раз его увидел, подумал, что это мой пропавший пес.

– Может, так оно и есть? – задала я риторический вопрос. – Мы нашли Чаппи еще щенком, – он лишь пожал плечами. – А чего-то посерьезнее ты не скрываешь?

– Абсолютно нет, – с уверенностью произнес он.

На сей раз я ему верю.

– Не хочешь познакомиться с моими друзьями? – спросил он, когда мы подходили к моему дому.

– Нет уж, уволь! Честно говоря, я принимаю их за кучку идиотов и мысленно постоянно их так называю.

– Те люди, о которых ты говоришь, действительно такими являются. Но я не о них, а о своих друзьях.

– В смысле? Ничего не понимаю…

– В прямом. Они не мои друзья, а так… Я терплю их только из-за своего друга детства, который вечно находит себе неприятности вроде Тиффи.

– Интересный факт твоей биографии, – усмехнулась я. – Ну раз так, тогда я «за»!

«Сегодня был насыщенный день, полный эмоций. Мы купались в озере… и я… мне показалось… В общем, я почувствовала приятные покалывания в том месте. Да, в том самом. Уточнять не буду, тут и так все понятно. Я отстранилась, но сейчас понимаю, как сильно этого хотела. Мне немного стыдно… Нельзя хотеть человека, которого знаешь неделю… А еще!!! У Него очень красивое тело… Думаю, Он подумал точно так же, глядя на мое…Это было видно по его взгляду. И знаешь, мне нравится называть Его «Он». В этом есть некая доля романтики.»

– Послушай, нам надо поговорить, – мама вырвала меня из мыслей, резко войдя в комнату. Она села на кровать и уставилась на меня. На лице – неподдельное волнение.

Я крутанулась на стуле и захлопнула дневник, в который все равно не помещались все мои чувства и мысли последнего дня:

– О чем это?

– О твоем… увлечении, – мама начала теребить оборки на домашнем халате. Не очень хороший знак.

– И что же о нем говорить?

– Он опасен, – я выгнула одну бровь. – Я говорю тебе серьезно. Он опасен. Послушай меня. Поверь мне, – молила мама.

– Я тоже в некотором смысле опасна, мама. Видимо, ты плохо меня знаешь, – парировала я, хотя в душе знала, что мама просто так врать не будет. Если она вообще врала.

– Хорошо, я знаю, что тебя не переубедить, и даже если мы с отцом тебе что-то запретим, то ты все равно сделаешь по-своему. Так что просто скажу вот что: если заметишь что-то странное или то, что может тебя смутить, просто расскажи нам, – в маминой просьбе присутствовала некая доля таинственности.

– Хорошо, – я не стала спорить только для того, чтобы она отстала. Такое со мной случалось впервые и мне даже стало не по себе от этого ощущения.

– Спасибо, – она выдохнула и удалилась.

– М-да уж… Престранный разговор, – я повернулась к столу, на котором передо мной все еще лежал смятый стаканчик из-под кофе.

Глава 6

«Сегодня в семь»

Я услышала, как пришло сообщение. Кто хоть это? Да еще и в такую рань. Я зевнула, протерла глаза и потянулась рукой к телефону. Нащупав пальцами гаджет, начала двигать его к себе. И вот, как всегда. Телефон с грохотом свалился на пол. Дрожащими руками я подняла его и села на кровати, свесив босые ноги. Слава Богу, цел. Разблокировала экран. Неизвестный номер. Это еще что за шутки? Лихорадочно соображаю. Взгляд вырвал из комнаты смятый стаканчик. Вспоминаю цифры и сравниваю их с теми, что значатся на телефоне. Так вот зачем он оставил свой номер. Не для того, чтобы я ему написала, а для того, чтобы написал он.

«Сегодня в семь» – прочла я. Пришло осознание – еще один вечер с ним. Прекрасно! Надо выбрать что-то изящное, но не броское, красивое, но не яркое, сексуальное, но не вульгарное.

«Что-то типа вечеринки? Во что мне одеваться?» – быстро пробежала я пальцами по клавиатуре.

«Особо не выпендривайся. Всего лишь познакомишься с моими друзьями. А насчет одежды… Ты будешь шикарно выглядеть в любой.» – сразу пришел ответ. Улыбаюсь. Я прижала телефон к груди и откинулась на подушку. Я еще немного полежала, представляя, как буду говорить: «Привет, я его девушка!». От представления сегодняшнего вечера у меня загорелись щеки. Ну, а когда я почувствовала, что мой желудок недовольно бурчит, отправилась на завтрак. Сквозь приоткрытую дверь проникает запах маминых оладий. Сколько лет они мне не надоедают?

– Доброе утро!

– Доброе, садись за стол, – ответила мама, папа как всегда занят перевариванием пищи и потому молчалив.

Обычно мы всегда весело болтаем за завтраком, особенно с мамой, но на этот раз все иначе. На протяжении всего приема пищи было удивительно тихо, за исключением звука бряцающих вилок по тарелкам. Видимо, на поведение родителей так повлиял мой выбор парня.

– Что ж, спасибо. Было вкусно, – я так же молча помыла посуду и поднялась к себе. Эти пятнадцать минут знатно подпортили мне настроение, ведь я вижу, как наши отношения с мамой и папой становятся с каждым днем все более натянутыми. Я будто отдаляюсь от них. Но когда я вспомнила, что вечером меня ждет знакомство с его друзьями, то печаль так же быстро улетучилась, как и появилась.

Обожаю ленивые сборы… Весь день я приводила себя в порядок: принимала ванну, завивала волосы, выбирала одежду, танцевала перед зеркалом, читала любовные романы… Последнее же тоже считается? Ближе к вечеру нанесла легкий макияж, который лишь скрывал недостатки и подчеркивал достоинства. Пришло время выбирать наряд. Так, что у нас есть?.. Белая рубашка – классика, скучно… Бежевая юбка в пол – слишком просто… Топ – слишком открыто…Платье в горох – что оно вообще тут делает?.. Так, а это что?.. Я достала из недр моего шкафа нежно-голубое платье. Вау. Может у мамы когда-то взяла, а теперь уже и не помню… Надо померить. Натянув его на себя, я подошла к зеркалу и ахнула: платье одной стороной обхватывало тонкой лямкой ключицу, а с другой стороны уходило под плечо, которое закрывали мои локоны. Оно было мне точно по талии, складки нежно обнимали бедра. Оно мягко струилось вниз, справа доходило до колен, а слева опускалось до самых стоп. Мои глаза стали влажными. Я расплылась в улыбке. Настолько я была прекрасна. Никогда еще не видела себя такой. Неужели это влюбленность творит чудеса? Я открыла шкафчик с обувью, достала одну из коробок. Взяла лежавшие там босоножки на небольшом каблуке и нацепила их на свою узкую ногу, обвязав щиколотки тонкими ленточками.

«Выходи» – новое сообщение.

Я накинула белый пиджак и схватила такого же цвета сумочку. Последний раз взглянула в зеркало, чтобы оценить завершенный образ и поправить эффектные каштановые локоны, и выбежала из дома. Остановившись на крыльце, я увидела темную фигуру за забором, мой рот чуть приоткрылся, вбирая себя воздух теплого летнего вечера, и я сбежала по ступенькам.

– Привет! – кинулась я к нему в объятья, но он мягко остановил меня жестом руки. – Что-то не так? – недоуменный взгляд.