Русская фея и Лев настороже

Глава 1

Тьма отражалась во тьме, темные дома мерцали в темной воде, и очарованная колдовским мраком Джейн, леди Чедуик, брела по древним узким тротуарам, вслушиваясь в шепот воды у самых ее ног. Прекраснее дневной Венеции была только Венеция ночная. С приходом ночи этот город превращался в громадную ловушку для времени, на его улицах эпохи и столетия смешивались, переплетались, начинали жить собственной невероятной жизнью. Шаг – и оказываешься в совершенно пустом переулке, зажатом между глухими стенами домов, лишь прильнувшие к стеклу маленькой лавчонки карнавальные маски мрачно следят за тобой прорезями глаз да на кирпичной стене танцуют отблески света. Одинокий фонарь поскрипывает в вышине и сладкий ужас заползает в сердце. Невольно начинаешь озираться, торопиться… Шаг – и проулок выводит на залитую ярким светом улицу: к музыке, смеху, толпам туристов и звенящим радостью ресторанчикам. За сияющими витринами магазинчиков с обыденной небрежностью выставлены старинные мечи, роскошные туалеты, пестрящие золотом и кружевами, стеклянные вазы изысканной работы. Под горбатым мостиком скользит вытянутое тело гондолы, а с Канале Гранде доносятся переливы «Санта Лючии».

Странный город: не на воде, но и не на суше, не живой, но и не мертвый, прекрасный настолько, что такого просто не может быть, однако же есть. Лукавый город, успешно обманывающий каждого, кто пытается его разгадать. Город, где грязноватые каналы должны были бы пахнуть затхлостью, а вместо этого издавали бодрящий йодистый запах моря, где мужчины с великолепными голосами становились не оперными певцами, а лодочниками, где все карты и планы бесполезны, а единственный способ попасть в нужное место – брести наугад, пока оно само не найдет тебя. Город настолько исполненный загадок, что казалось, даже рыбина в витрине ресторанчика могла бы поведать страшную тайну, но не успела – зажарили.

Ну вот, так всегда! Любимый «морской» ресторанчик усмехался Джейн из-за угла. В который раз уже она пыталась запомнить дорогу к нему и все бесполезно! Правда, ресторанчик никогда не обманывал, стоило лишь пожелать попасть в него, и он появлялся, будто прибегал на зов. Затянутый во фрак помесь швейцара и зазывалы делал приглашающие жесты. Мог и не стараться, она все равно шла именно сюда.

Джейн шагнула в распахнутую перед ней дверь и остановилась на пороге полутемного зала. Мимо столиков к ней уже летел метрдотель, и физиономия его излучала незамутненную радость ребенка, к которому приехала любимая бабушка и привезла мешок подарков.

– Миледи, какое счастье, миледи! Вы снова соблаговолили посетить наше скромное заведение! Я просто в восторге, наш персонал в восторге, а уж в каком восторге будет шеф-повар! Он всегда повторяет, что вы его любимейшая клиентка!

– Вы так любезны, Джованни, – Джейн благосклонно кивнула, – я тоже рада снова быть здесь, у вас.

– Как здоровье милорда? – заботливо поинтересовался метр.

«Черт его знает, как его здоровье, и кому это вообще интересно?» – подумала Джейн и тут же словно со стороны услыхала как ее язык произносит стандартное:

– Благодарю вас, прекрасно! Но где же вы меня посадите на сей раз, друг мой? – перешла она к делу.

Круглое лицо Джованни наполнилось чистейшим страданием – ребенку сказали, что бабушкины подарки предназначены соседскому мальчишке.

– О, миледи, я в отчаянии! – темпераментно возопил он, – Я не переживу сегодняшнего дня! Но я должен сознаться, увы, у нас здесь японские туристы, и у меня нет, нет, нет отдельного столика для миледи!

Джейн вгляделась в полумрак зала. Действительно, за столиками деловито расселись японцы. Япония – такой маленький остров, откуда же берется такое невероятное количество японских туристов? Может, их выращивают специально? В пробирках? По Венеции бродит столько жителей Страны Восходящего Солнца… что если не знать, как выглядят итальянцы, то можно подумать, что они маленькие, желтенькие и узкоглазые.

– Так что же нам делать? – спросила Джейн, добавив в голос капельку льда.

– Не может быть и речи о том, чтобы миледи покинула нас! – вскричал Джованни, – Я этого не переживу, мой персонал этого не переживет, и даже страшно представить, что станет с шеф-поваром! Не соблаговолит ли миледи немного подождать в баре? Или быть может, миледи будет так невероятно любезна и разделит столик с другой дамой? Я понимаю, это не вполне то, на что миледи могла рассчитывать, но у нас сегодня такой наплыв…

Джейн на мгновение призадумалась. После целого дня ходьбы по городу есть хотелось страшно, доносящиеся из кухни упоительные запахи скручивали желудок в комок. Дожидаться не было сил.

– Если дама не возражает, я охотно пообедаю в ее обществе, – решительно заявила она.

– Uno momento, миледи, я только осведомлюсь… – Джованни умчался.

Джейн проследила за ним взглядом. Вот он скользнул к столику на возвышении и склонился к сидящей за ним женщине. Внимательно выслушав метра, женщина отрицательно покачала головой. Джейн почувствовала укол досады. Не надо было соглашаться на предложение настойчивого итальянца, следовало просто уйти. В конце концов, она могла пообедать и в другом ресторане. Джованни принялся отчаянно жестикулировать, убеждая посетительницу. Широким жестом, в котором метродотель умудрился артистически сплавить мольбу, уважение и преклонение перед его чудесными, любимыми, прекрасными клиентками, и отчаянное нежелание расстаться хоть с одной из них, Джованни указал на Джейн. Дама глянула в ту сторону и неожиданно кивнула, соглашаясь. Осчастливленный Джованни помчался к леди Чедуик.

Направляясь следом за оживленно трещащим метрдотелем к столику, Джейн пыталась разглядеть неожиданную соседку. Молодая, не старше тридцати, морковно-рыжая и маленькая, пожалуй, не выше самой Джейн. Наметанным глазом она вгляделась в элегантный деловой костюм небеленого льна. Хороший портной, явно очень хороший портной. Дама обернулась ей навстречу и Джейн почудилось в ней нечто знакомое. Джейн попыталась вспомнить, но… Шляпа! На стуле лежала та самая потрясающая соломенная шляпа, которую Джейн приглядела для себя утром. Даже для славящейся плетеными шляпами Венеции это было форменное чудо. Джейн поленилась таскать ее целый день за собой, а возвращаться в отель не хотелось, и она отложила покупку на завтра. И пожалуйста, увели! Такую шляпу! Она поглядела на даму с неприязнью. Тот, кто покупает облюбованную тобой шляпу не может быть порядочным человеком!

Но уходить было поздно, поскольку Джованни уже хлопотливо усаживал ее за столик, одновременно пытаясь познакомить с соседкой. Беда в том, что он не знал имени своей клиентки и подобный прокол повергал его в полное отчаяние. Но дама сама выручила измученного метрдотеля. Громадные серые глаза с нахальным прищуром уставились на Джейн и полузабытый чуть хрипловатый голос врастяжку произнес:

– Привет, Куринцова! Каракатицу лопать пришла? Которую в ее собственных чернилах тушили, не бери – вкус странноватый, они туда, должно быть, чернил от принтера подливают. Может так оно и есть, как думаешь?

Словно подкошенная леди Чедуик рухнула на стул. Если бы с ней заговорила одна из откормленных бронзовых коняг с собора св. Марка, она и то изумилась бы меньше. Через столько лет, за столько тысяч километров от города детства, встретить… и кого! Нет, не даром эта красотка не понравилась ей с первого взгляда! Теперь понятно, почему Джейн лишилась шляпы. Танька Коваленко всегда хотела иметь то, что было у самой Джейн.

Пряча смятение, Джейн прикрылась развернутым меню.

– Что посоветуешь? – небрежно бросила она из своего убежища. Кажется, голос звучал достаточно равнодушно, как будто она ежедневно сталкивалась с бывшими одноклассницами в крохотных ресторанчиках в центре Венеции.

– Возьми mixed sea food. Не знаю, что они там намешали, но вкус обалденный!

Радостный Джованни пригнал официанта, тот принял заказ и оба умчались, поднимая ветер фалдами фраков. Оставшись одни, старые знакомые уставились друг на друга. Сперва они внимательно изучили физиономию, макияж и прическу сидящей напротив женщины, потом старательно ощупали глазами одежду, обе даже привстали, стремясь получше разглядеть противницу. Разозленная детальным осмотром Джейн демонстративно выставила из-под стола ногу. Смотреть, так уж все! Нимало не смутясь, ее визави оценила обувь Джейн и тут же предъявила свою.

– Нижнее белье проверять будем? – деловито поинтересовалась Танька.

Джейн гневно фыркнула и отвернулась, позволяя официанту водрузить перед ней заказанное блюдо. Джейн заставила себя не обращать внимания на вынырнувшую из прошлого нахалку и взялась за вилку. Смесь даров моря наполнила рот и скользнула в желудок. Если бы этот орган умел выражать свою радость, сейчас бы трубили фанфары. Несколько глотков и желудок расслабился, блаженно притих. Мир сразу стал много симпатичнее и даже неожиданная встреча не была уже столь отвратительна. Джейн взглянула на Таньку благожелательней.

– Ты очень изменилась, – одновременно сказали обе дамы и обе рассмеялись.

– Я тебя все равно сразу узнала, еще когда ты на пороге переминалась. Ты откуда здесь взялась? – спросила Танька, чуть заметным жестом приказывая официанту налить ей вина. Прямо королева! Можно подумать, не она лопала в школьной столовой котлету с макаронами за двадцать копеек, запивая холодным чаем из майонезной баночки! Джейн снова начала злиться:

– Я в отпуске… А я бы тебя ни за что не узнала, ты стала такой элегантной. Я все вспоминаю твою школьную форму с блестящими локтями и фартуком под горло…

– Ну, самые яркие воспоминания остались все-таки у меня. На выпускном вечере ты прямо сияла. Платье с блестками, обруч в волосах с блестками, туфли с камушками, кольцо на каждом пальце, три цепочки на шее, сережки до плеч… Только лампочек в ушах не хватало, но и так ты «днем свет божий затмевала, ночью землю освещала». Твоя мама прямо исходила гордостью! Куда вся эта прелесть делась! Весьма сдержанный костюмчик… Во всем, кроме цены… Сен-Лоран, верно?

Помолчали. Первый обмен любезностями закончился вничью, следовало набраться сил. Дамы отхлебнули вина, поглядели друг на друга поверх бокалов.

– Что делаешь в Венеции? – поинтересовалась Джейн, подцепляя на вилку кусочек омара.

– Я, собственно, не в Венеции. В смысле, делаю не в Венеции. Делаю я во Флоренции, а сюда вырвалась дух перевести и всякой морской пакости пожевать. Это, знаешь ли, мой любимый ресторанчик, я каждый раз как в Италию приезжаю, обязательно отправляюсь в Венецию и иду сюда.

– Ничего подобного, это мой любимый ресторанчик, это я сюда уже четвертый год хожу, а ты просто наглая втируша, – проворчала Джейн. – Всегда ты так! Вечно кричала, как ты счастлива, что ни в чем на меня не похожа, а в буфете всегда целилась на то же пирожное, что и я. Столько лет прошло, ничего не изменилось!

– Неправда! – возмутилась Танька, – Признайся, ты сюда первый раз зашла и придумала байку, чтобы меня позлить! У меня не может быть ничего общего с вульгарной, хамоватой, тупой дочкой директорши рынка!

– Это у меня не может быть ничего общего с ехидной воблой сушеной, училкиной дочкой! А что касается умственных способностей, то голова всегда была твоим слабым местом!

Не отводя горящих яростью глаз от лица противницы Джейн почти кричала. Выдав последнюю фразу, она набрала воздуха, собираясь продолжить дискуссию, но тут заметила, что они оказались в центре внимания. Кругленькие физиономии японцев, как подсолнухи к солнцу, дружно развернулись в их сторону и на всех был написан живейший интерес. Кое-кто уже вытаскивал фотоаппарат, намереваясь педантично запечатлеть очередную достопримечательность – ссору в ресторане. Джейн с шумом выдохнула и плюхнулась на свое место. Она и не заметила, как вскочила.

– Умеешь ты завести человека, – Джейн залпом допила вино, – Нам только не хватало подраться как в первом классе.

– Я тогда тебе зуб выбила, – невинно заявила Танька.

– Молочный! Он и так уже шатался. Зато я тебе клок волос выдрала! Если не хочешь лишиться еще одного, давай сменим тему! Что же ты делаешь во Флоренции?

– Участвую в конгрессе. У них милый институтик с хорошим финансированием, вот они и организовали. Набежала куча программистов, друг перед другом разработками хвастаться.

– Ха, так ты хакер!

– Я скорее анти-хакер, – Танька задумчиво поиграла вилкой, – Хакер – это тот, кто лазает по чужим компьютерам, не спрашивая владельцев. Моя задача – поставить защиту, чтобы не только излишне любопытный школьник, но и специалист по сетевому шпионажу лег трупом, а до информации не добрался.

– Вот куда ты пристроила свои математические таланты! И как, на тебя есть спрос?

– Очень даже есть. Я в основном с американскими банками сотрудничаю…

– Стоп! – Джейн вскинула руку, сосредоточенно нахмурилась, что-то вспоминая, – Ты «Уоррен и К0» защиту ставила?

– Ну, я, это не тайна.

– Тогда я о тебе слышала! – обрадовалась Джейн, – Старший Уоррен мне все уши прожужжал про супер крутую программистку из бывшего СССР, которая ни одного хакера и на пушечный выстрел к его бесценному банку не подпустит. Кипятком от восторга исходил! Сколько ты за работу берешь? – тон Джейн сразу стал деловитым.

– У тебя что, банк есть? – насмешливо поинтересовалась Танька.

– И банк, и страховая компания, и завод, и еще кое-что по мелочам…

– Ну-у-у, по-разному беру. – Танька задумчиво поковырялась в тарелке, – Я недавно два больших заказа выполнила, собиралась отдохнуть. Вообще я в родной стране не работаю: платят мало, условий никаких.

– Хочешь, чтобы я тебя поуговаривала? – недобро прищурилась Джейн, – Фиг тебе, облезешь! Цену можешь называть любую, не разорюсь.

– Такая богатая? Я, значит, свои математические способности на биты с байтами направила, а ты свои – на рубли с долларами?

– Не уходи от ответа! Сделаешь мне защиту, или как?

– Да отстань ты от меня, Женька, не хочу я работать! Даже за большие бабки не хочу! В растрепанных чувствах я! – она досадливо отбросила салфетку, потом внимательно поглядела на Джейн и решившись, спросила, – Слушай, ты ведь меня всегда терпеть не могла, так что наверняка скажешь правду!

– Можно подумать, ты меня обожала! Чего там у тебя?

– Скажи, я похожа на проститутку? Дешевую?

Джейн еще раз внимательно с ног до головы оглядела Таньку, задумчиво помолчала, а потом сообщила свой вердикт:

– Если рассмотреть все в деталях: от одежды и прически до умения держаться, а потом взять все в комплексе… Ты только пойми меня правильно, учитывая наши школьные взаимоотношения и то, как ты тут выдрючиваешься, вместо того, чтобы бежать разбираться с моими компьютерами, самое лучшее, что я могу тебе пожелать – это ночевать под мостами всю оставшуюся жизнь…

– Не тяни, зараза, говори, похожа или нет!? – простонала Танька.

– Спокойно, спокойно! Так вот, если учесть твой маникюр, твои сандалии и то, что ты купила шляпу, на которую я положила глаз… Если все это рассмотреть в целом… Кончай смотреть на меня такими глазами, а то вообще ничего не скажу… Короче, если и похожа, то разве что на очень дорогую, которые с шейхами уикэнды проводят.

Танька облегченно вздохнула.

– Видишь! – в голосе ее прорезалась обида, – Чего же он тогда со мной так?

– Ладно, раз уж начала, выкладывай до конца. Кто – он, когда – тогда, и как – так? Выговоришься, можно будет и дела обсудить.

Глава 2

Все произошло из-за того, что Танька панически боялась летать. Конечно, если дела ждали ее на другом континенте, она отправлялась туда самолетом. Хотя будь ее воля, предпочла бы прогулку в скафандре по океанскому дну многочасовому висению в летающей консервной банке над километрами пустоты. Увы, ни один клиент не стал бы дожидаться пока она доберется до него пешим ходом. И бесценные произведения изобразительного искусства – портреты американских президентов на зеленой бумаге – пополнили бы не Танькину, а чью-нибудь чужую коллекцию. Для таких крайних случаев у нее был разработан индивидуальный метод антистрессовой терапии, включающий одну таблетку снотворного из коробочки, один стаканчик шотландского виски из походной фляжки и одну чашечку остывшего кофе из термоса. С последним глотком кофе Танька отрубалась и приходила в себя только во Франкфурте-на-Майне. Походкой лунатика она пересекала аэропорт, пугая остановившимся взглядом службу безопасности, и садилась на самолет до Нью-Йорка, на борту которого вся процедура повторялась. У ее метода был лишь один существенный недостаток – последствия в виде невыносимой головной боли, привкуса помойки во рту и настолько острого нежелания видеть и слышать других представителей рода человеческого, что мировая катастрофа представлялась самым прекрасным событием во Вселенной.

Поэтому если место назначения не было отделено океаном, Танька всегда путешествовала поездом или автомобилем. Поездом даже лучше – ноутбук с собой, ты сидишь работаешь, а паровоз тебя везет, пыхтит-старается. Вот и отправляясь на конгресс, Танька взяла билет в спальный вагон до Венеции, собираясь потом пересесть на скорый до Флоренции. За двое суток пути до Будапешта Танька успела не только переделать все дела, но и здорово заскучать. Поэтому в столице Венгрии, где их вагон цепляли к другому поезду, и стоянка была долгой, она решила пробежаться по окрестным магазинчикам. А когда вернулась, в купе сидел он.

– Я сперва подумала, что венгр, знаешь, брюнет, смугловатый, – рассказывала она Джейн. Улыбающийся официант ставил перед ними уже вторую порцию кальмаров, – Оказалось, ничего подобного, наш, но симпатяга. Чересчур молоденький, студентик, но ведь и мне моего тридцатника не дашь, верно? Морда у меня была накрашена, маникюру всего третий день пошел, я и обрадовалась. Мужики сильно продвинутых баб не любят, так что Ослика я тихонько запихала под полку.

Джейн замерла, не донеся до рта нежный розовый кусочек кальмара, и подозрительно уставилась на Таньку. Перед ее мысленным взором замелькали совершенно дикие картины, из которых самой безобидной были жалобно поникшие ослиные ушки, прижатые крышкой вагонной полки.

– Не смотри на меня так, у меня мозги на месте! – возмутилась Танька, – Вот он, Ослик!

Джейн облегченно вздохнула: в сунутой ей под нос кожаной сумке лежал ноутбук.

– Едем, парень за мной вроде приударяет: травит анекдоты, на стоянках мотается за мороженным и без конца трындит, какой он крутой. Я о своих делах помалкиваю, сказала только, что еду работать. Я подумала, зачем ему про все мои конгрессы, симпозиумы, программы рассказывать? Или не поймет, или испугается, тушеваться начнет, – продолжала Танька.

– А вы это…, ну, того…? – строго спросила Джейн.

– Я, по-твоему, совсем ненормальная!? – снова обиделась бывшая одноклассница, – С неизвестным мужиком? Мне компьютерных вирусов мало?

Успокоившись насчет Танькиного морального облика, Джейн кивнула, приготовившись слушать дальше.

– Я даже прикидывала, что делать, если полезет, а он и сам ни-ни… Но ухлестывал во всю. Узнал, что я еду во Флоренцию, обрадовался и тут предлагает! Поселимся, говорит, вместе, я отель оплачу. У меня головка-то слегка закружилась, дай, думаю, рискну. Изобразила смущение и глубокие раздумья и отвечаю ему, что давай, но, чур, никаких глупостей, а там я посмотрю по твоему поведению. Приезжаем, берем такси, и везет он меня, красивую, в самый что ни на есть сомнительный район города. С шиком подкатывает к обшарпанному домишку, последний раз его белили еще во времена Муссолини, и заводит меня внутрь с таким видом, будто это его личный пентхауз. Внутри воняет дешевыми духами и жидкостью от тараканов, мятые личности шныряют. Мне слегка поплохело, но ничего, держусь, оберегаю его мужское самолюбие. Восхищенное выражение к морде приклеила так, что аж кожа трещит, – Танька остановилась, чтобы промочить пересохшее горло стаканчиком белого вина, – Нет, в целом я не гордая, я в Штатах по гранту училась, как особо талантливая, копейки лишней не было, а мир поглядеть хотелось. Я даже в специальных ночлежках для студентов останавливалась, там вообще казарма – мальчики в одной комнате, девочки в другой, и нары в два этажа. Но я ведь уже лет пять отеля рангом ниже четырехзвездочного в глаза не видела! Сама подумай, зачем быть гениальной программисткой, если не получать максимум удовольствия?

– От чего ты точно не помрешь, так это от скромности, – прокомментировала Джейн и присоседилась к бутылке.

– Скромность – не добродетель, добродетель – точная оценка своих возможностей, – отрезала Танька и продолжила, – Мальчик, искоса проверяя, какое он на меня производит впечатление, берет комнату на двоих, а я начинаю тихо тосковать по номеру, заказанному для меня администрацией конгресса. Поднимаемся на третий этаж, там комнатушка размером с чулан и при ней душ, похожий на школьный пенал. Белье на постели чистое, но посередине солидно сидит клоп. Тут я чувствую, что авантюра перестала мне нравиться, и паренек утратил всякую привлекательность. Но обижать его не хочется. Думаю, душ приму, потом пойдем куда-нибудь ужинать, я с ним и распрощаюсь, а за вещами пришлю позже. Так и делаю. Включила воду, гляжу, косметичку забыла. Накинула халат, выхожу тихонько, и слышу, как этот… – Танька пожевала губами, видимо подбирая эпитет повыразительней, но так и не найдя ничего достойного, лишь тяжко вздохнула, – Стоит ко мне спиной и вещает в телефон на кошмарном английском, аж уши вянут, что он привез подходящую девочку, ехала в Италию работать, искать ее вряд ли будут и пусть кто-нибудь приедет ее попробовать, и если подойдет, забирает. Это он про меня!

Тут расстроенная Танька выпила вино одним глотком.

– А ты что? – сочувственно спросила Джейн, наливая себе.

– А что я? Схватила сумку с документами и ноутбуком и как была в халате, выскочила за дверь. Поймала такси и поехала в свою гостиницу. За чемоданом возвращаться не стала, не хочу я доказывать какому-то поганому мафиози, что я ему не девочка и меня очень даже будут искать. Отчитала свой доклад и рванула в Милан, новый гардероб справлять, а потом сюда, приводить нервы в порядок. Но каков мерзавец, а? Ухаживания, комплементики, поцелуйчики, а сам… Тьфу!

Одноклассницы снова выпили.

– Ох, Танюха, все мужики, они…

– Сволочи? – с надеждой спросила Танька.

– Да нет! Хотя и это тоже… – отмахнулась Джейн. Она попыталась наполнить свой бокал, но из горлышка скатилась всего одна скупая капелька.

– Попробуй выкрутить, – предложила Танька, задумчиво глядя на бутылку.

Джейн сосредоточилась. Что-то в Танькином совете было не то, хотя ей и не удавалось сообразить, что именно. Поэтому вместо того, чтобы отжать бутылку, она обиженно поглядела на пробегавшего мимо официанта. Правильно истолковав взгляд клиентки, официант заменил пустой сосуд на полный. Осушив бокал великолепного белого, Джейн смогла продолжить.

– Мужчины, Танька, все несмышленыши. В смысле – козлы. Ничего вокруг себя не видят. Я вот по одной твоей сумочке могу определить, сколько у тебя на счету в банке, и любая баба так может, а они… Им нужно чековую книжку под нос сунуть, детально растолковать и у нотариуса заверить, тогда они осознают. Зато можешь гордиться, если торговцы живым товаром на тебя бросаются, значит, ты еще вполне в соку.

– Я и так знаю, обошлась бы и без подобных подтверждений, – проворчала Танька, – и вообще, я сейчас допью и спать пойду, хватит с меня удовольствий, – она махнула официанту.

– Как насчет моего предложения? – спросила Джейн.

– Давай не сегодня, – взмолилась Танька, – У меня сейчас состояние некондиционное для деловых переговоров. Я тебе дам визитку моего отеля, позвони мне завтра после полудня.

– Слабачка! – высокомерно усмехнулась Джейн, – Всего-то пятая бутылка!

Расплатившись, они поднялись, свежий ночной ветерок, пропитанный запахом моря, растрепал им волосы. Вдвоем девушки углубились в темный лабиринт венецианских улиц и, наконец, остановились у развилки.

– Нет, самой мне гостиницу не найти, – вздохнула Джейн, – Буду выбираться к вапаретто[1], пускай он меня везет.

– А я знаю, где я, мне отсюда два шага и можно упасть в койку, – бодро заявила Танька, махнув рукой в глубину пустынной извилистой улочки.

– В таких местах мне кажется, что время повернуло вспять, – мечтательно протянула Джейн, прислушиваясь к далекому пению и постукивая каблучком по булыжнику мостовой. – Представь, сейчас из мрака выйдет наемный убийца в маске, этот…, как его…, бравос! нанятый знатным венецианцем убить возлюбленного его прекрасной молодой жены.

– Вон он, твой бравос, уже идет, – пробурчала Танька, ткнув пальцем в появившуюся из темноты мужскую фигуру, – Сейчас мочить начнет!

Джейн лениво обернулась.

– Прыгай! – вдруг дико заорала она и Танька почувствовала, как резкий толчок швыряет ее в канал. Пробив спиной толщу воды, она пошла ко дну. Вода хлынула в распахнутый рот. Перекинутая через плечо сумка с ноутбуком тянула вниз. Отчаянно работая руками и ногами Танька рванула к поверхности. Пробкой вылетев наверх она замолотила руками, пытаясь одновременно откашляться и пропихнуть как можно больше воздуха в стиснутые легкие.

Вдруг вода прямо перед ней дважды расплеснулась, словно под ударами чего-то маленького, но тяжелого. Недоуменного уставившись на берег, она увидела, как стоящий там мужчина наводит на нее предмет, тускло отблескивающий вороненой сталью в неверном свете фонаря. Танька испуганно замерла, забыв даже держаться на поверхности, и тут ее дернули вниз. Танька с головой окунулась в маслянистую мглу. Рядом материализовался темный силуэт. Волосы Джйн водорослями облепили Танькину физиономию. Танька почувствовала, как ее тянут куда-то.

В три гребка переплыв канал, девушки остановились, придерживаясь за каменную облицовку. Джейн высунула голову из воды и тут же испуганно нырнула, рядом снова ощутимо булькнуло. Подпихивая Таньку впереди себя, Джейн отплыла в сторону. В легких пекло, воздуха не хватало.

Джейн решительно указала пальцем на верх и не дожидаясь ответа, буквально вылетела из воды. Оставшись одна в черноте и мокроте испуганная Танька отчаянно вцепилась в скользкие камни и принялась карабкаться наверх. Сумка хлопала ее по заду и не давала подняться. Танька висела, судорожно цепляясь сведенными пальцами за край мостовой и бешено скребя носками туфель по облицовке, когда возле ее головы раздался мягкий шлепок. И тут же ее с силой рванули за ворот, выдергивая на сушу.

– В переулок, быстро! – скомандовала Джейн, спринтерским рывком исчезая в темноте. Танька помчалась за ней. Они летели по улицам, так что только ветер свистел в ушах да мокрые юбки хлестали по ногам, и остановились, лишь вломившись в разряженную толпу на площади св. Марка.

Глава 3

Джейн невозмутимо свернула распустившиеся волосы жгутом и принялась отжимать из них воду. Тоненькая струйка обрызгала порог ресторанчика на террасе. Любопытные посетители выглядывали из-за перил, стремясь не пропустить необычное зрелище. Швейцар неодобрительно уставился на Джейн.

– Пошли, Женька, на нас пялятся, – смущенная Танька подергала Джейн за рукав.

– Ничего, за нами еще и погоня может быть, – утешила та одноклассницу, – но это не основание получить воспаление легких, – Джейн принялась выкручивать свою широченную юбку.

– Наглая ты стала, Куринцова, страшное дело, – неодобрительно заметила Танька. Юбка ее льняного костюма была довольно узкой и отжать ее можно было только сняв, – Давай, шевелись!

Фланирующая по площади публика недоуменно подавалась в стороны, пропуская двух совершенно мокрых молодых женщин, бегущих к стоянке вапаретто. Танька и Джейн запрыгнули в уже отчаливающий водный трамвайчик и забились в угол на корме, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Слушай, а где моя шляпа? – спросила Танька. Она скорчилась на скамейке, стремясь хоть как-то защититься от порывов морского ветра, до костей пробирающего тело под мокрой одеждой.

– Утопла твоя шляпа! – с удовлетворением заявила Джейн, – Есть справедливость на свете!

– Завистница! – буркнула Танька, – Если она тебе так нравилась, надо было покупать! И вообще, куда мы едем?

– Ко мне в отель, – сообщила Джейн, – Так и быть, пущу тебя поспать в прихожей на коврике.

– Чтобы я с такой гидрой в одной комнате спала? У меня свой отель есть! К нему в противоположную сторону ехать!

– Ты совсем рехнулась? – любезно осведомилась Джейн, – Если киллер тебя в ресторане нашел, так неужели же он не знает, где ты остановилась?

Танька со свистом втянула воздух сквозь зубы.

– Ты думаешь, он за мной приходил? Ему я нужна? – с недоверчивым ужасом спросила она.

– Дорогуша, если бы это был новый прикол венецианской молодежи – отстреливать по ночам подгулявших туристок – он бы стрелял по нам обеим. Но поскольку он явно выцеливал тебя…

– Что я ему сделала?

– Тебе лучше знать, – сообщила Джейн.

Танька попыталась сосредоточиться.

– Совершенно не могу думать, когда так холодно, – пожаловалась она, – Все-таки следует заехать в мою гостиницу. Мне нужно переодеться и забрать мои вещи, я их только что купила. Между прочим, все от миланских кутюрье, стоят бешенных денег.

Джейн пожала плечами.

– Кто я такая, чтобы указывать тебе, что делать. Поезжай, переоденься. Может, выиграешь конкурс «Самая стильная покойница месяца».

Танька одарила Джейн злобным взглядом.

– Ладно, тебе же хуже, – пробурчала она, – Придется выделить из своего гардероба юбку и блузку.

Теперь уже Джейн поглядела на Таньку неласково. Всю остальную дорогу они молчали, безуспешно пытаясь согреться. Наконец, вапаретто остановился неподалеку от музея Гугенхейма и Джейн сделала знак вылезать. Они почти бегом пронеслись по улочке и нырнули в незаметную дверь бокового фасада старинного палаццо, тут же очутившись в роскошном, отделанном резными панелями холле. Из-за стойки выбрался портье. Судя по грозному выражению его лица, он намеревался как можно быстрее вышвырнуть вон растрепанных хулиганок в мокрой одежде, ворвавшихся в их супер-респектабельный отель. Но Джейн не дала ему и рта раскрыть.

– Мой ключ, две чашки горячего кофе и бутылку виски в номер, – скомандовала она. – И еще ваших булочек, с маслом и джемом, тоже горячих.

– Но повар давно спит, – растерянно ответил портье.

– Так разбудите, – отрезала Джейн и тут на них налетел донельзя взволнованный управляющий.

– Миледи, ах Боже мой, что произошло, миледи? – управляющий уже тоже собирался отдыхать, но услышав шум, выскочил, успев натянуть только брюки и рубашку. Трепеща от страха за священную особу клиента, он никак не мог попасть в рукава пиджака, – Не следует ли сообщить в полицию?

Джейн отрицательно покачала головой.

– Ничего не нужно, сеньор Бертелли. Я встретила старую знакомую, мы на радостях несколько перебрали белого вина, и вот результат.

Сеньор Бертелли перевел вопрошающий взгляд на Таньку. Та расплылась в самой любезной улыбке и закивала головой как цирковая лошадь.

– Тогда может стоит вызвать врача? – не унимался итальянец, – Или миледи захочет связаться с милордом?

«Что им всем сегодня дался этот милорд?» – подумала Джейн и заявила:

– Врач нам совершенно ни к чему, и уж тем более не следует беспокоить милорда пустяками. Я лишь попрошу вас лично позаботиться о моем заказе.

Уловив нотку раздражения в голосе клиентки, управляющий отступил:

– Как будет угодно леди Джейн.

– С каких это пор ты леди Джейн? – поинтересовалась Танька, вслед за Джейн взбегая на второй этаж по лестнице мореного дуба.

– С тех пор как вышла замуж за английского лорда, – сообщила Джейн, пластиковой карточкой открывая дверь номера.

– Леди Джейн Куринцова! Красиво звучит! – заявила Танька, мечтательно закатывая глаза.

– Я – леди Чедуик. Чтобы титул был перед именем, лордом должен быть папаша, а если лорд – муж, то титул ставится перед фамилией. Сеньор Бертелли меня не слишком хорошо знает, а потому на всякий случай титулует как наследственную аристократку, – вполне серьезно пояснила Джейн, стаскивая с себя мокрую блузу.

– И он прав! – торжественно заявила Танька, проскакивая мимо Джейн в ванную, – Дочка директорши продуктового рынка у нас на Полтавщине – это все равно что дочка герцогини у них на Английщине.

– Эй, я первая в душ! – завопила Джейн, заметив ее маневр.

– Фиг тебе! Я тут жертва киллера, а ты так – погулять вышла! – и Танька решительно захлопнула дверь.

– Я тебе, между прочим, жизнь спасла! – обиженно крикнула Джейн в закрытую дверь, но ответом ей был только шум включенной воды.

Глава 4

– И зачем тебе понадобилось заделываться «лядью»? – ехидно поинтересовалась Танька, когда обе дамы, закутанные в теплые махровые халаты, уже пили обжигающий кофе, заедая его булочками с топленым маслом, – Снобизм заел? На прием к английской королеве захотелось?

– Дура ты, Коваленко, и шутки твои дурацкие, – невозмутимо заявила Джейн, слизывая с пальцев джем, – Ничего ты в людях не понимаешь. Я с этого титула доход имею как с хорошего заводика. Куда банкирше Куринцовой хода не было, туда леди Чедуик с поклоном пригласят и ковровую дорожку раскатают. Знаешь, что с председателями исполкомов творится, когда им говорят, что в приемной ждет леди Чедуик? Страшное дело!

Танька представила себе эту картину и понимающе кивнула.

– Согрелась? – преувеличенно ласково поинтересовалась Джейн, – Тогда давай, колись, что еще ты сделала своему несостоявшемуся сутенеру, если теперь за тобой киллер гоняется?

– Думаешь, его работа? – неуверенно спросила Танька.

– Не прикидывайся глупей, чем ты есть! – взорвалась Джейн, – Как в детстве из-за тебя были сплошные неприятности, так и сейчас покоя нет! Я, между прочим, по твоей милости в канале искупалась, меня чуть не убили за компанию! Быстро говори, чего наделала!

Танька смущенно заерзала.

– Наверное, не надо было, – покаянно сказала она, – Но уж больно зло взяло! Что он обо мне как о куске мяса? «Пробовать» приглашает, еще бы майонезиком полил и петрушкой присыпал, гад!

– Что-конкретно-ты-сделала? – раздельно спросила Джейн.

– Ну… я, это… короче… Ну, когда бебихи свои из его номера забирала… Не, я не специально, честно! Просто случайно прихватила…

– Что ты прихватила, убогая?

– Записную книжку, – покаялась Танька. – Блокнотик этого гаврика. А там на первой же страничке – адрес электронный. И пароль. Ну, интересно же, я и полезла.

Страшное подозрения мелькнула в голове Джейн.

– Программистка паршивая, ты влезла в их компьютеры?

– Я не паршивая, я очень хорошая программистка, – обиделась Танька. – У них защита была – натуральная броня! Но я ее все равно сломала! И скачала у них всю информацию, какую успела! И вируса им запустила! Моего собственного изготовления! Пусть знают, как охотиться на беззащитных женщин!

– Она сломала защиту, украла информацию и запустила вирус в компьютеры мафии! – замирающим голосом сказала Джейн, бессильно откидываясь на спинку дивана.

– Знаешь, я как-то и не думала, кто они такие. Ты уверена, что это мафия?

– Ты меня в гроб вгонишь! Тебя «Общество защиты животных» или филателисты-любители собирались в бордель отправить? Ты мне лучше скажи, откуда они узнали, что у них побывала именно ты?

Танька снова смутилась:

– Я ведь говорила, у них очень хорошая защита. Сломать-то я ее сломала, но, видимо, в случае проникновения она к взломщику маячок цепляет. Наверное, меня засекли.

Джейн уставилась на одноклассницу долгим немигающим взглядом.

– Что, так плохо? – испуганно спросила Танька.

– Плохо? – даже не проговорила, а прошипела Джейн, – Кому как! Мне, например, хорошо, я теперь гарантированно твою рожу не увижу, потому как прикончат тебя в ближайшее время!

– Что же мне делать? – Танькин голос звучал еще более испуганно.

– Не знаю я, что тебе делать, раньше думать надо было! – выкрикнула Джейн, – Но я-то хороша! Сто раз говорила себе, не лезь в чужие проблемы! Какого черта я тебя вытаскивала, самой надо было смываться, самой! Если твой киллер меня разглядел, они и за меня примутся! Просто так, на всякий случай!

– Не мог он тебя видеть, темно было, а потом мы в воду прыгнули, – сказала Танька.

– Она меня еще и утешает! О собственном спасении думай, я и без твоей поддержки обойдусь! – в крайнем возбуждении Джейн принялась мерить комнату шагами, – Ты где сейчас живешь?

– В Киеве, и еще у меня квартира в Испании.

– Нет, Испания не годится, – покачала головой Джейн, – где-нибудь в глуши родственники есть?

– Тетка под Иркутском.

– Идеально, – кивнула Джейн, – Завтра же вон из Европы, и не заезжая домой, отправляйся к тетке. Сиди там месяц, год, два, сколько придется. Диск с информацией спрячь так, чтобы ни одна собака не нашла! И затаись! А главное, не попадайся мне больше на глаза!

Танька быстро-быстро закивала.

– Сделаю. Только у меня все не на диске, а прямо здесь, – она похлопала по сумке с ноутбуком.

– Жа-алко! – протянула Джейн, – Если тебя найдут, можно было бы поторговаться, пригрозить, что сдашь информацию ментам. Теперь не выйдет, после канала компьютеру крышка.

– Ничего с ним не сталось, – заявила Танька, – Мне сумку на заказ один наш умелец делал. Она полностью герметична, воду не пропускает. Она даже в огне не горит, здесь специальные асбестовые прокладки. Если компьютер внутри, его можно уничтожить только прямым попаданием бомбы.

– Да что ты говоришь? – невольно заинтересовалась Джейн, – Тогда показывай, чего ты у мафии стырила.

– Я сама еще не смотрела, – сказала Танька, расстегивая сумку. Вдруг она замерла. – Может, не стоит? Может, лучше не знать, что там?

– Обязательно надо знать, – твердо сказала Джейн, – Все равно, если поймают, не поверят, что ты в свою добычу не заглянула, а так хоть выясним, какие у мафии претензии.

Экран компьютера засветился.

– Тут несколько директорий, вся информация разделена по странам, смотри, вот Италия, Франция, а вот Россия… – через минуту сказала Танька.

– Давай глянем, что там в России, – предложила Джейн.

– Вроде организации какие-то, – сообщила Танька.

Джейн скользнула взглядом по столбику из четырех названий и вдруг лицо ее окаменело:

– Это банки, российские банки, – странным, чужим голос сказала она. – Ну-ка, кликни вот здесь.

– Банк «Евгения»!? Женька, это твой, что ли!?

– Делай, что тебе говорят!

Танька щелкнула мышью, на экране высветились две фамилии. Лицо Джейн приняло испуганно-недоуменное выражение.

– Мой заместитель и начальник отдела иностранных инвестиций, – пояснила она, – Что у них общего с мафией?

Танька могла лишь пожать плечами.

– Вернись в список банков, – попросила Джейн, – Вот про этот, – она постучала ногтем по экрану, – недавно нехорошие слухи ходили, сейчас только вспомню, какие именно.

Она сосредоточенно наморщила лоб, задумалась и вдруг лицо ее озарилось. Ни слова не говоря, Джейн нырнула в шкаф, вытащила оттуда чемодан, из глубин которого добыла здоровенную записную книжку.

– Пусти меня, – потребовала она, отбирая у Таньки ноутбук.

– Я свой компьютер никому не даю, – запротестовала было Танька, но Джейн не обратила на ее слова ни малейшего внимания. Сверяясь с записной книжкой, она методично просматривала списки.

Через полтора часа работы она удовлетворенно откинулась на спинку стула. Танька вопросительно хмыкнула.

– Тридцать четыре банка, – ответила Джейн на незаданный вопрос, – Европа, Америка, Австралия, Азия, даже один в Африке. И у девяти из них, я точно знаю, недавно случились неприятности с законом по поводу отмывания денег. Логично предположить, что все банки в этом списке занимаются обналичиванием мафиозных средств. А фамилии – это сотрудники, работающие на мафию. За такое вполне могут убить.

– Если все банки из списка крутят мафиозные бабки, значит, и твой тоже? – после недолго молчания с опаской спросила Танька, – Выходит, твой зам и тот, второй, работают на преступников?

– Выходит, что так, – тяжело вздохнула Джейн.

– Что будешь делать? – поинтересовалась Танька.

– Спать пойду, – отрезала Джейн, – А утром ты прямым ходом в Иркутск, а я секретарше позвоню и рвану домой первым же рейсом. Постараюсь уволить парочку излишне инициативных работников по состоянию здоровья раньше, чем они меня до тюрьмы доведут.

– А если у них нет проблем со здоровьем?

– Нет, так будут, – решительно заявила Джейн, вытаскивая пижаму из-под подушки.

Глава 5

С трудом разлепив глаза, Танька зажмурилась от бьющего в окно яркого солнца. Одетая в легкие светлые брюки и открытую блузку Джейн восседала на широком подоконнике с чашкой кофе в одной руке и телефоном в другой.

– Чего такая хмурая? – сквозь зевок спросила Танька, и потерла кулаками глаза, растирая остатки сна.

Джейн отмахнулась.

– Опять, наверное, что-то с телефонами. Все утро в банк звоню, никто трубку не берет. Ты давай, быстро ешь и мотай отсюда, а то дядя-киллер прибежит.

– Надо же, а я надеялась, мне просто детективный сон приснился, – пробурчала Танька и распахнула шкаф, – Я возьму у тебя что-нибудь, а то у меня из-за мафии второй чемодан шмоток пропадает.

Когда переодевшаяся Танька вышла из ванной, Джейн все также терзала телефон.

– Может там нет никого? Ты попробуй секретарше домой позвонить, – посоветовала Танька, наливая себе кофе.

– Как это нет, когда рабочий день сегодня? – возмутилась Джейн, но послушно достала записную книжку и принялась набирать другой номер. Вдруг на ее лице отразилось крайнее изумление. – Света? Ты почему дома? – недоуменно спросила она в трубку.

– Евгения Семеновна? – девушка на другом конце провода кричала так громко, что Таньке было слышно каждое слово, – Слава Богу, что вы позвонили! Евгения Семеновна, у нас беда! Вчера среди дня наскочила налоговая полиция! Арестовали бумаги и опечатали здание! Говорят, у нас какие-то огромные суммы переводились со счетов здесь на иностранные филиалы! Никто ничего об этих счетах не знает, Богданов им сказал, вас надо спрашивать! Евгения Семеновна, что мне делать!? – в ее голосе слышались слезы.

Джейн несколько секунд молчала, справляясь с потрясением.

– Во-первых, успокойся, ничего страшного не случилось. Я сегодня же вылетаю…

– Евгения Семеновна, я самое плохое не сказала! – перебила ее девушка, – Не приезжайте, слышите, не приезжайте! Налоговики утверждают, что наш банк связан с мафией, что вы заправляли отмыванием денег! У них есть ордер на ваш арест! Они вас ищут, требуют номер телефона!

Джейн задохнулась, словно боксер, получивший удар под дых.

– Спокойно, только спокойно, – сказала она больше себе, чем своей собеседнице, – Света, не волнуйся, я не в чем не замешана. Немедленно подключай наших адвокатов, я пришлю доверенность. О моем звонке никому не говори, меня не ищи, я с тобой сама свяжусь, как разберусь в ситуации. И еще, запомни, Богданова и Радченко полностью от всех дел отстранить, информации никакой не давать, максимально изолировать! Поговори со службой безопасности, но, умоляю, держите их подальше от банка! Поняла? Вот умница! Не боись, прорвемся!

Отключив телефон Джейн некоторое время сидела, уставившись перед собой неподвижным взором.

– Богданов и Радченко – это те, которые на мафию работают? Теперь они все валят на тебя? – с любопытством спросила Танька.

Джейн медленно кивнула.

– Что будешь делать? Поедешь домой оправдываться?

– Что я, психическая? – удивилась Джейн, – Кто меня из тюрьмы слушать станет? Нет, мне нужно местечко с хорошей связью и выходом на банковские и правительственные круги, причем такое, где меня никто не станет искать.

– Поехали со мной к тетке, в деревне под Иркутском тебя точно не станут искать.

– Не годится, – покачала головой Джейн, – У твоей тетки я разве что с механизатором Гаврилой связаться могу, так как я женщина порядочная, в связях разборчивая. Кстати, ты туда тоже не едешь, ты едешь со мной.

– С какой радости? – поинтересовалась Танька.

– Ты мне нужна как свидетель невиновности, без тебя и украденной информации мне не отмазаться, – обронила Джейн, берясь за внутренний телефон, – Сеньор Бертелли? Я уезжаю. Подайте счет и попросите кого-нибудь подняться, у меня есть поручения.

– Что я тебе нужна, это понятно, но ты мне на кой сдалась? – продолжила Танька прерванный разговор, – С чего ты взяла, что я намерена лезть в твои дела?

– Это и твои дела! – возразила Джейн, – Будем защищаться активно! Я отобьюсь от налоговой, ты избавишься от мафии!

– Не городи чушь! Ты может от налоговой и отобьешься, а вот я скорее всего героически погибну в борьбе с теневой экономикой. Как только ты вылезешь со списком банков и скажешь, что у тебя есть свидетель-программист, который этот список заполучил, тут мне и конец. Свидетели, знаешь ли, долго не живут. Лучше я последую твоему первому совету и тихо пересижу год в глуши, пусть обо мне забудут. И не смотри на меня взглядом удава, он на меня в школе не действовал, а сейчас и подавно не проймет.

– Я тебе жизнь спасла! – напомнила Джейн.

– Вот я и не хочу свести твои усилия на ноль, так по-глупому подставившись, – невозмутимо заявила Танька, упихивая ноутбук в сумку.

Повисшее в комнате мрачное молчание прервал деликатный стук в дверь. В ответ на приглашение войти на пороге материализовался сеньор Бертелли.

– Мне искренне жаль, что миледи пробыла у нас так недолго, – торжественно произнес он.

– Мне пришлось несколько изменить планы, – продолжая метать в Танькину сторону яростные взгляды, Джейн все же выдавила из себя остатки любезности для управляющего.

– Пусть миледи меня простит, если окажется, что я лезу не в свое дело… – осторожно начал итальянец, и поймав поощрительный кивок Джейн, продолжил, – Не связан ли отъезд миледи с тем молодым человеком, что сегодня утром приставал к прислуге с вопросами?

– С какими вопросами? – мгновенно насторожилась Джейн.

– Какой молодой человек? – встряла Танька.

– Он поймал кухарку, когда она принимала продукты, и спрашивал, не забегали ли к нам вчера две совершенно мокрые молодые девушки, возможно, студентки, – дав ответ клиентке, сеньор Бертелли переключился на ее гостью. – Симпатичный молодой человек, темноволосый, смуглый, говорил на ужасном английском.

– Твой сутенер, – бросила Джейн, и прежде чем Танька успела возмутиться, напряженно спросила: – Что ответила ему кухарка?

– О миледи, вы должны понять моих служащих! Мы все гордимся нашим отелем и тем доверием, которая нам оказывают клиенты. Кухарка сказала, что студенткам у нас не по карману и велела убираться. Молодой человек тут же зашел в другой отель на нашей улице, здесь еще две гостиницы.

– Но сейчас он ушел? – с надеждой спросила Танька.

– Не хотелось бы огорчать вас, мадам, но боюсь, что нет. С раннего утра он то сидит на остановке вапаретто, то бродит по улице. Так готовить счет, миледи?

– Да, да, готовьте, я скажу, когда подавать, – нервно кивнула Джейн.

– Ты все еще хочешь ехать в Иркутск? – накинулась она на Таньку, едва за итальянцем закрылась дверь, – Нас только чудом не выследили здесь, спасибо кухарке, дай ей Бог здоровья. И у тетки они тебя найдут в два счета, а уж в той глухомани человека прикончить легче легкого. Поехали со мной и даю тебе слово, я тебя не подставлю, мы найдем выход для нас обеих. Ты же знаешь, я свое слово всегда держу.

– Сперва надо из гостиницы выбраться, – сказала Танька, – мы тут как в осаде. Не знаешь, второй выход есть?

– Есть, прямо под нашими окнами, но он на воду, к нему на катере продукты подвозят.

– Может, вызовем водное такси?

– Думаешь, они не предусмотрели такой возможности? Наверняка следят за всеми вызовами, – Джейн задумчиво уставилась в окно, вдруг лицо ее просветлело. – Знаю, как мы уйдем! По гаражам!

Танька подозрительно уставилась на Джейн.

– Какие гаражи в центре Венеции, с ума сошла!?

Джейн подтащила ее к окну.

– Вон, внизу, видишь, красно-белые, полосатые, к которым местные свои лодки привязывают?

– Причальные столбики, что ли?

– Ну я же и говорю – гаражи! Их с той остановки, где твой дружок дежурит, не видно. Мы с лодки на лодку, с лодки на лодку, доберемся до следующей стоянки вапаретто, сядем в него и выберемся из опасной зоны! Или ты так разжирела, что уже через борт не перелезешь?

– Я, между прочим, постоянно спортом занимаюсь, – оскорбилась Танька, – теннис, верховая езда, секс… На нас половина Венеции пялится будет, еще полицию вызовут!

Джейн замотала головой.

– Ничего подобного. Люди на лодках у причала – картина привычная, местные жители на них постоянно возятся, особенно по утрам, – перекинув через плечо сумку Джейн скомандовала: – Пошли!

– Что, прямо вот так?

– А как тебе надо – с фанфарами и герольдом? – спросила Джейн и не дожидаясь ответа выскочила за дверь. Пожав плечами, Танька последовала за ней.

Глава 6

Сеньор Бертелли не терпел безделья, все служащие отеля находились по своим местам. Так что пробираясь к заветной двери, одноклассницам всего один раз пришлось прятаться за громадным старинным буфетом, пропуская горничную с тележкой, полной свежего белья. У самой двери тоже не было ни одной живой души. Джейн отодвинула засов, и сверкающая на солнце вода заплескалась у их ног. Прямо перед ними торчал нос привязанной лодки. Джейн подтянула ее за причальный трос, и с трудом сохраняя равновесие, влезла. Неподалеку болталась следующая лодка, но чтобы подтащить ее к себе нужно было перевеситься через борт. Джейн заколебалась, собственная затея уже не казалась ей такой привлекательной.

– Крючок бы какой, подцепить, – пробормотала она, беспомощно оглядываясь на Таньку.

– Нету крючка, – любезно сообщила Танька, – ты тащи, а я тебя придержу, – и в доказательство своих слов обхватила Джейн за талию.

Тяжко вздохнув, та встала на колени, навалилась на бортик, чувствуя, как что-то твердое больно давит на живот, вытянула руку и заскребла кончиками пальцев по борту соседней лодки. Ей удалось вцепиться, и она стала подтаскивать лодку к себе. Волочить груз поперек сопротивления воды было неимоверно тяжело, но после долгих усилий две лодки все же стукнулись бортами. Танька перебралась и помогла перелезть Джейн.

– Давай следующую, у тебя хорошо получается, – скомандовала Танька, не проявляя ни малейшего желания взвалить работу на себя. Тяжко вздохнув, Джейн снова плюхнулась животом на бортик.

Через двадцать минут подобной гимнастики Джейн поняла, что, во-первых, она так долго не продержится; во-вторых, с их скоростью движения до остановки вапаретто они доберутся как раз к вечеру, а до тех пор их найдут даже очень тупые гангстеры; и в-третьих, идея шагать по лодкам была самая дурацкая. Признаться в этом ей мешал лишь тот факт, что идея принадлежала ей. Наконец, она почувствовала, что выбилась из сил и обернулась, намереваясь предложить Таньке поменяться местами. Довольная усмешка на Танькином лице привела ее в бешенство.

– Можно узнать, что тебя так радует? – ядовито поинтересовалась Джейн

– Знаешь, я тут подумала… – пропыхтела Танька, взбираясь на очередную лодку.

– Ты еще можешь думать, завидую, – ответила Джейн и пользуясь возможностью передохнуть, плюхнулась на скамью, посасывая расцарапанную руку.

Танька присела рядом.

– Если парень назвал нас студентками, значит, он здорово промахнулся с возрастом. Это дает нам дополнительные шансы, если, конечно, нас прямо сейчас не поймают. Интересно, – она мечтательно закатила глаза, – это купание в канале нас так омолодило? Может, стоит принимать «канальные» ванны регулярно?

Но Джейн была не расположена к шуткам.

– Твоя очередь лодки тягать, у меня уже сил нет, я тебе не паровоз, – воинственно заявила она, ожидая возражений.

– Моя так моя, – неожиданно спокойно согласилась Танька и вдруг нагнулась, выуживая со дна посудины, в которой они сидели, здоровенный багор.

– С такой штукой мы быстро доберемся, – радостно заявила она, с легкостью подтаскивая к себе соседний катер, – Ты молодец, что довела нас сюда.

Танька стояла спиной и потому не видела проступившего на лице Джейн страстного желания немедленно проделать над бывшей одноклассницей омолодительную процедуру, пинком спровадив ее в воду. С трудом подавив свой порыв, Джейн полезла на катер.

Багор действительно оказался бесценной вещью, через пятнадцать минут они уже взбирались на тротуар возле причала вапаретто. Немногочисленные прохожие не обратили на них ни малейшего внимания: люди, вылезающие из лодок, были для Венеции самым привычным зрелищем. Морской трамвайчик довез их до вокзала Санта-Лючия. Никаких признаков погони не наблюдалось.

– Куда мы теперь? – поинтересовалась Танька

– Первым делом в Рим, по дороге решим, где будем отсиживаться, на самолет и туда.

Танька встала как вкопанная.

– Ты с ума сошла? – ласково осведомилась она у Джейн.

– Не будь ребенком! – сердито воскликнула Джейн, – Я знаю, ты боишься летать, но как-нибудь перетерпишь.

– А как я «перетерплю» паспортный контроль, ты подумала? – еще ласковей спросила Танька.

Джейн непонимающе уставилась на нее.

– Ты считаешь, мафиози не догадаются, что я захочу покинуть Италию? Если они такие крутые как кажутся, что им стоит подослать своих людей к пограничникам и отследить все паспорта? Вот взорвут самолет вместе с нами, будешь знать! – пригрозила Танька.

Джейн медленно опустилась на скамью, вид у нее был совершенно убитый.

– Может, попробуем машиной? – растерянно спросила она.

– Какая разница, – пожала плечами Танька, – та же паспортная проверка.

– Черт, что же делать?

– Ехать туристическим автобусом, – заявила Танька.

Настала пора Джейн пожимать плечами:

– Не вижу разницы!

– Сразу ясно, что ты сперва разбогатела, а потом начала путешествовать, – покровительственно усмехнулась Танька. – Помоталась бы с мое, автобусами по Европе, знала бы, что в туристических автобусах руководитель группы собирает все паспорта и несет их на контроль, в сам автобус никто не заглядывает, фотографии в паспортах с мордами пассажиров не сверяет.

– И как это нам поможет?

– В каждом несчастье должна быть капелька счастья, – сказала Танька, вытаскивая из сумки синюю книжицу, – это паспорт моей американской приятельницы. Она работает в Риме, а ее муж – у нас в Киеве. Он был у нее и умудрился увезти с собой не только свой паспорт, но и ее. Меня просили съездить к ней и отдать. Самолетом я по ее паспорту не проскочу, там каждого пассажира проверяют отдельно, а вот туристическим автобусом – запросто!

– А приятельница как же?

– Лучше она без паспорта, чем я в гробу, – резонно заметила Танька. – Турагентство у тебя за спиной, решай, куда едем, берем билеты и по магазинам, а то у меня даже колготок нет, – вдруг Танька радостно улыбнулась, – О, так ведь твой багаж тоже в гостинице остался! Хоть что-то приятное за сегодня!

– Точно, багаж! Хорошо, что напомнила! – Джейн подошла к телефону-автомату, набрала номер, – Сеньор Бертелли? Это леди Чедуик. Мне пришлось срочно уехать. Я оставила на столе чек, думаю этого будет достаточно, если окажутся излишки, распределите их между служащими. Не стоит благодарности… И пожалуйста, перешлите мой багаж… В Лондон? Зачем в Лондон? – удивленно переспросила она, – Милорду? – Джейн на мгновение задумалась, потом радостная улыбка озарила ее лицо, – Вы совершенно правы, отправьте мой багаж по лондонскому адресу.

Она повесила трубку и обернулась к Таньке.

– Не вздумай сделать тоже самое, – предостерегла Джейн, увидев недовольную мину одноклассницы. – Обо мне они пока не догадываются, а вот ты засветишься. Зато я теперь знаю, куда мы поедем! – похвасталась она, – Я раньше должна была об этом подумать, мне вчера целый день напоминали о моем благоверном. Там нас искать не будут, вся Москва знает, что я с ним не живу. Он нам даже помочь сможет, у него связи.

– Зачем дедушку-то беспокоить? – усмехнулась Танька.

– Почему дедушку? – удивилась Джейн, – Он всего на три года старше меня.

– Ну-у, ты о нем так по-деловому говорила, я и решила, ты себе нашла старенького, страшненького, безденежного и купила его как довесок к титулу.

Джейн грустно усмехнулась.

– Не старенький – вполне молодой, и не страшненький – очень даже эффектный мужик, и даже не безденежный – богатый, и весьма. А вот что купила – тут все верно. Кстати, ровно год назад, день в день.

Глава 7

Год назад Женька Куринцова (Многоуважаемая Евгения Семеновна, владелица «заводов, газет, пароходов», самая молодая и привлекательная банкирша России, о чем ей самой следует помнить ежеминутно и ежесекундно!) сошла с трапа самолета в лондонском аэропорту Хитроу, чтобы навсегда влюбиться в этот город и эту страну. С самого начала поездки она пребывала в состоянии щенячьего восторга. Кто сказал, что Англия хмурая и пасмурная? Английское лето сияло! Женьку умиляло все: стилизованные под старину черные такси, красные двухэтажные автобусы, с верхнего этажа которых открывался волшебный вид на лондонские улицы, ряды машин, покорно останавливающихся у перехода-«зебры», и терпеливо дожидающихся пока какая-нибудь бабушка неторопливо пересечет дорогу. А главное – цветы, море цветов, везде: на клумбах, на подоконниках, даже под каждым уличным фонарем на толстых цепях свисали корзины цветов, похожие на огромные пестрые шары.

Деловые переговоры шли успешно, разногласий не намечалось, партнеры по бизнесу были истыми английскими джентльменами, вежливыми и предупредительными. Им льстил Женькин восторг, и они с искренним энтузиазмом принялись демонстрировать ей самые прелестные уголки Лондона, недоступные обычным туристам.

Крохотный ресторанчик в Ричмонде, пригороде Лондона, не был известен широкой публике. Следовало быть коренным лондонцем и к тому же принадлежать к политической или деловой элите, чтобы для тебя открылись его двери. Сие заведение выбирало своих клиентов с большей тщательностью, чем премьер Кабинет министров. Здесь посетитель мог отведать любое чисто английское блюдо или напиток: от огромных устриц до йоркширского пудинга и бараньего бока, от эля до настоящего – темного и густого, портвейна.

Именно сюда партнеры привезли Женьку праздновать успешное завершение сделки. Она восседала за столиком, ежеминутно напоминая себе, что милейшим англичанам и в голову не приходит, что женщина должна пить наравне с мужчинами. Поэтому не следует пускать в ход навыки, приобретенные в ранней молодости, когда она сколачивала свой первый капитал, торгуя с грузовика водкой и паленым коньяком. Еще она слегка ругала себя за слишком строгий фасон туалета. Конечно, черно-зеленое платье с длинными рукавами, чей глухой ворот украшал единственный крупный изумруд на тоненькой, почти невидимой цепочке, не только выглядело благородно и сдержанно, но и великолепно облегало фигуру. Но все же, боясь показаться вульгарной чопорным англичанам, Женька несколько перестаралась. Вполне можно было сделать платье более открытым. Зачем иметь плечи как на портретах Натальи Гончаровой, если нельзя их никому продемонстрировать?

Впрочем, мелочи не портили ей настроения, и она мило принимала сыпавшиеся со всех сторон комплементы и весело смеялась рассказам своих спутников. Час весело смеялась, два, три… На четвертом ей начали надоедать и лощеные официанты, и неизменно любезные даже в изрядном подпитии джентльмены. Спускалась ночь, яркие праздничные краски Ричмонда тускнели, туфли стали жать, а шутки казались плоскими, как блин. Что делать бедной женщине, если компания ей осточертела, а уйти неприлично? Отправиться попудрить носик!

Это немаловажное занятие отняло у Женьки немало времени, потому что сперва она выбралась в темный сад и, скинув обувь, присела на траву у крохотного пруда, золотистого в свете фонаря. Поездка была замечательной, но сейчас она чувствовала, что ей все же чего-то не хватает. То ли шоколаду хочется, то ли влюбиться, то ли морду кому расцарапать… А может просто пора заканчивать праздник и лететь в Москву, к суровым будням, когда в голове сто и одна проблема, и нет времени для тоски и углубленного самокопания?

Легко вскочив на ноги, Женька прошла через террасу и скрылась в дамской комнате. Приведя в порядок макияж, и вообразив, что скручивает несвоевременную грусть в тугой комок и спускает ее в унитаз, Женька направилась в зал. Однако в просторном холле ресторана ее поджидало развлечение совершенно неожиданное.

Открывшееся ей зрелище было настолько диким для респектабельного Ричмонда и настолько привычным для России, что Женька засомневалась, не перенеслась ли она домой «по щучьему велению, по своему хотению». На полу сидел грузный, хотя и довольно молодой мужчина. Он раскачивался, словно от сильной боли, и прикрывал руками залитое кровью лицо. Дюжий швейцар и два официанта крепко держали другого мужчину. Их пленник отчаянно вырывался и выкрикивал нечто нечленораздельное. Судя по рассаженным костяшкам пальцев, именно его кулаки прошлись по физиономии пострадавшего.

«Какой фактурный мужик!» – мысленно ахнула Женька, наметанным женским взглядом оценив атлетическую фигуру английского хулигана, – «А пьяный! До изумления! Прямо Родиной от него пахнет!»

Властным жестом остановив пробегавшего мимо управляющего, Женька поинтересовалась:

– Что здесь происходит?

– Это мистер Твистл и лорд Чедуик. Они старые друзья, – пояснил запыхавшийся управляющий.

– Заметно, – глубокомысленно согласилась Женька.

– Я не знаю, что на него нашло, – пожаловался управляющий. – Лорд Чедуик такой приличный молодой человек, еще его дед был нашим постоянным клиентом, и вдруг такое…

– Учитывая ту гадость, которую мистер Твистл сделал своему школьному другу, можно сказать, он маловато получил, – злорадно пробурчал подошедший к ним старший официант.

– А вот это, Хармонд, не вашего ума дело, – строго заметил управляющий. – Ступайте на место и впредь не позволяйте себе обсуждать клиентов. Не беспокойтесь, мадам, – повернулся он к Женьке, – полицию уже вызвали, сейчас они прибудут. Безусловно, мы предложим лорду Чедуик воздержаться от дальнейших посещений нашего ресторана.

– Вот это напрасно, – покачала головой Женька, и вооружившись своей самой ослепительной улыбкой, решительно направилась навстречу входящим в ресторан полисменам.

Глава 8

Первое, что разглядел несчастный Чарли Чедуик сквозь тошнотворную похмельную муть, были пузатая рюмка коньяку, которую чья-то милосердная рука поставила возле его дивана. Рядом почему-то оказались не привычные сыр и персики, а тарелка с порезанным кружочками лимоном. Стараясь не колыхнуть кипящую болью голову, он медленно приподнялся и дрожащей рукой плеснул в горло спасительную янтарную жидкость. Задумчиво поглядел на лимон… и прикусил кружочек. Кисловатая свежесть наполнила рот, изгоняя гадостный привкус помойки. Туман перед глазами начал рассеиваться, открывая благостный вид на бутылку холодного пива. Два глотка заставили смолкнуть гремящие в голове барабаны, и, хотя легкая дурнота еще мешала жить, Чарли смог, наконец, оглядеться.

Он лежал на диване в великолепно обставленной спальне. Ноги его были укутаны пледом, вычищенный костюм висел на соседнем стуле, там же лежала выстиранная и отглаженная сорочка. Некоторая безликость обстановки, свойственная даже самым лучшим гостиницам, безошибочно подсказали, что он находится в номере отеля. Оставалось сообразить, как он сюда попал. Воспоминания вчерашнего дня ничего ему не говорили, в памяти зиял провал.

Чарли с трудом спустил ноги с дивана, и только тут обнаружил, что он в комнате не один. Перед туалетным столиком сидела молодая женщина в кружевном пеньюаре и наблюдала за его манипуляциями в громадное зеркало.

– Доброе утро, лорд Чедуик, – приветливо поздоровалась дама, поняв, что он ее заметил.

– Доброе утро, мадам, – ошеломленно пробормотал Чарльз. – Простите, мы знакомы? – и тут же понял, что подобный вопрос, заданный полураздетым джентльменом полуодетой даме, звучит, мягко говоря, глупо.

– Мне вас вчера представил менеджер ресторана в Ричмонде, – нимало не смутившись, ответила дама и усмехнулась, – правда, вы при сем не присутствовали, вы были очень заняты.

– Ради Бога, мадам, что вчера произошло? – взмолился Чарльз, лихорадочно кутаясь в плед, – Я изрядно перебрал и совершенно не представляю, что случилось и как я здесь очутился!

– Понимаю – перерыв в биографии. Что последнее вы помните? – деловито поинтересовалась дама, принимаясь расчесывать густую гриву вьющихся волос.

Чарльзу вдруг ужасно захотелось узнать, настоящие ли эти крутые каштановые завитки или обязаны своим происхождением парикмахеру. Подавив неуместное любопытство, он честно ответил:

– Помню, что получил весьма неприятное известие, и искал по всему городу одного моего знакомого. Я хотел с ним побеседовать.

– Что ж, знакомого вы нашли, и побеседовали. Я бы сказала, что вы изложили свою точку зрения весьма доходчиво, правда, излишне эмоционально. Ничего, врач сказал, что хоть нос мистера Твистла и сломан, зато вправить кисть будет несложно.

– Я сломал Твисти нос и вывихнул кисть? – уточнил Чарльз.

– И еще подбили глаз.

– Неплохо! – оценил Чарльз результаты своих усилий, – Что потом?

– Потом прибыла полиция и вас собрались тащить в участок.

– Почему же не потащили?

Дама пожала плечами.

– Я посчитала нужным вмешаться. Плохо, что ваши полицейские не берут взяток, очень эта их дурная привычка осложняет жизнь. Мне пришлось почти час забивать им баки.

– Что, простите, делать?

– Забивать баки. Буквальный перевод русского идиоматического выражения, означающего, что собеседника удалось заговорить до такой степени, что он согласен на все, лишь бы ты замолчала.

– Вы русская?

– Я из Москвы, – дама бросила щетку для волос на столик и поднялась. – Одевайтесь, думаю, вы уже достаточно пришли в себя, чтобы позавтракать без последствий.

Умытая физиономия и надетые штаны несколько восстановили душевное равновесие Чарльза. В гостиную он вышел уже почти тем же уверенным в себе молодым предпринимателем, которым был еще вчера до встречи с поганцем Твисти. Не отрывая глаз от включенного телевизора, русская леди намазывала маслом тост. Чарльз почувствовал дикий приступ голода. Без долгих церемоний он подсел к столу и приступил к еде, время от времени искоса поглядывая на свою спасительницу. Он ожидал, что она тоже переоденется, но ошибся, кажется, в кружевах пеньюара она чувствовала себя вполне комфортно. Она была бы похожа на пирожное безе, которые он так любил в детстве, если бы не холодно-деловитое выражение лица. Впрочем, ее нарочитая отстраненность не мешала ей исправно подсовывать ему то чашку кофе, то истекающий маслом горячий тост.

– Не знаю, как и благодарить вас за все, что вы для меня сделали, – наконец насытившись, Чарльз откинулся на спинку дивана.

– Довольно просто. Женитесь на мне, – безмятежно ответила дама.

Чарльз хмыкнул и потянулся за кофе. У русской оказалось довольно странное чувство юмора.

– Я совершенно не шучу, меня устроит, если мы поженимся завтра, в крайнем случае, послезавтра, но уж во всяком случае не позже конца недели, потому что в понедельник мне обязательно надо быть в Москве, у меня назначено совещание глав отделов.

Чарльз испуганно поглядел на нее и отхлебнул кофе.

– Мне безусловно лестно ваше предложение, мадам, и при других обстоятельствах я был бы счастлив… – стараясь быть вежливым, забормотал Чарльз, – но учитывая, что вы совершенно ничего обо мне не знаете…

– Я знаю о вас все, что мне нужно. Пока вы спали, я связалась со своим банком, – жестом фокусника она нацепила изящные очки в темной оправе, и Чарльз, наконец, заметил, что рядом с ней стоит включенный ноутбук, – и поставила на уши отдел информации…

– Что сделали?

– Поставила на уши. Буквальный перевод русского идиоматического выражения, обозначающего, что я заставила довольно большое количество моих подчиненных работать в ускоренном темпе. Два часа назад я получила полные сведения, – она щелкнула клавишей, выводя файл на экран. – Вы – Чарльз, лорд Чедуик, третий граф Ленсборо. Титул недавнего происхождения, ваш дед получил его за развитие английской авиационной промышленности во время войны. Вы – сын его младшего сына, ваш отец умер семь лет назад от рака… – Джейн глянула на Чарльза поверх очков, – мои соболезнования. Биография у вас вполне стандартная: Итон, потом Кембридж – математика и химия, потом военная служба, звание капитана и отставка после смерти дяди, от которого вы и унаследовали титул. Ни ваш отец, ни дядюшка ничем особым не отличились. Зато вы явно пошли в дедушку и основали собственное предприятие, что-то там с жидкими кристаллами, полимерами и прочими новейшими технологиями, – она сняла очки и поглядела на него. Глаза у нее оказались огромные, изумрудно-зеленые. Задумчиво прикусив дужку очков, она пояснила, – тут я не совсем поняла, чем вы собственно занимаетесь, но мой технический эксперт от восторга кипятком писал.

– Еще одно идиоматическое выражение? – устало поинтересовался Чарльз. Деловитая бесцеремонность, с которой русская копалась в его жизни, повергала в шок.

– Мы будем обсуждать дела или физиологию моего технического эксперта? – строго спросила она. Просверлив его негодующим взглядом, она снова уставилась на экран, – Судя по всему, бизнесмен вы неплохой. Дела у вас шли вполне прилично, через четыре года после открытия вы собрались расширяться, и вот тут совершили первую, но абсолютно роковую глупость! – она укоризненно воззрилась на Чарльза, – Зачем вы взяли ссуду у этого вашего Твистла? Почему не акционировали свое предприятие и не продали часть акций на бирже?

– Потому что не хотел выпускать его из-под контроля! Я не потерплю, чтобы компания обывателей, ничего не смыслящих ни в химии, ни в металлургии, ни в экономике, указывала мне, что делать, только потому, что они соизволили купить на бирже пару акций! А Твисти был моим школьным другом, я много раз выручал его из разных неприятностей и считал, что могу ему доверять! – взорвался Чарльз, – И вообще, с какой стати вы требуете у меня отчета? Вы мне пока еще не жена, чтобы пилить меня за завтраком!

– Попрошу не забывать, я не только ваша невеста, я еще и финансист с большим опытом, и плохого не посоветую, – тоном школьной учительницы заявила русская, – нужно было просто оставить за собой контрольный пакет акций и делали бы, что хотели! Но если уж вам приспичило брать в долг, как вы могли попасться на такую примитивную уловку? Трюк, который проделал ваш любезный друг Твисти, стар как сами деньги! Дается ссуда под крохотный процент, но с условием возврата по первому требованию. Как только деньги оказываются в обороте, и выдернуть их означает прикончить фирму, кредитор требует немедленного погашения долга. Ведь именно это было в уведомлении, которое вы получили вчера, и после которого кинулись бить морду мистеру Твистлу?

– Сперва я кинулся искать, у кого бы занять денег для этой гадины! И даже нашел, старый друг нашей семьи обещал мне помощь, но ему нужно время, чтобы собрать всю сумму. Я просил Твисти об отсрочке, а эта скотина нагло ухмыляется и заявляет, что я не получу и часа сверх оговоренного в контракте! Тогда я ему и выдал, – глухо ответил Чарльз, уставившись в свою чашку.

– Решили хоть удовольствие получить? Вам придется объявить о банкротстве, а ваш предприимчивый школьный товарищ заберет компанию в счет оплаты долга. И сломанный нос ему не помешает! – безжалостно продолжала русская, – Кстати, вам известно, что он собирается сделать с фирмой?

Чарльз покачал головой.

– А мне известно! Твистлу нужны только патенты, чтобы продать их вашим конкурентом на условиях отчислений от эксплуатации. Предприятие будет закрыто, работники окажутся на улице. Не слишком ли дорогая цена за вашу доверчивость?

– Не стоит добивать меня, леди, я уже и так готов. Все это я сто раз сказал себе сам. Но что толку, выхода все равно нет? – помимо желания в его голосе все же проскользнула тень надежды. Он вопросительно глядел на собеседницу.

Дама скептически хмыкнула.

– Не боясь показаться тривиальной, скажу, что выход есть всегда. В данном случае могу предложить очень простой способ спасения. Я даю вам деньги, сейчас, сразу: частично из личных средств, частично из фондов моего банка. Можно как ссуду с тем же процентом, что и Твистл, но с четко оговоренным сроком возврата, а можно как уплату за долю акций. Я бы предпочла второе – ваш бизнес имеет бо-ольшие перспективы. Но в обоих случаях непременным условием является наш брак.

– Брак-то зачем, Господи? – с отчаянием спросил Чарльз, – Не скрою, ваше предложение для меня просто неслыханная удача! Словно тонешь, а в самый последний момент тебе бросают веревку! Вы спасаете всех: моих работников, мое предприятие, мою репутацию! Я вам страшно благодарен! Но давайте не путать личные дела и бизнес! Я соглашусь на любые проценты, на любые условия, кроме женитьбы! Вы, бесспорно, очаровательны, мадам, но у меня есть определенные обязательства перед другой женщиной.

– Вот только не надо врать! – склочным тоном заявила русская, – Невесты у вас нет, это я первым делом выяснила! Вы ухаживаете сразу за двумя девицами из высокопоставленных и состоятельных семей, но ни одной еще не сделали предложение! И ни одна из них и пальцем не шевельнет, чтобы вытащить вас из нынешней поганой ситуации! А мне достаточно поставить подпись, и вы спасены!

– Я не вру, мадам! – Чарльз начинал злиться, – Я имел ввиду не невесту, а свою мать! В отличии от отца, она из старинной семьи, и не переживет, если я женюсь на ком попало!

Чарльз испуганно захлопнул рот. Кажется, он наговорил лишнего. Вот сейчас его собеседница оскорбится и чудо закончится, спасительная лазейка исчезнет также стремительно, как и появилась.

Но русская и не думала обижаться. Она лишь рассмеялась:

– Всего-то? Ничего, вы утешите мамочку тем, что наш брак – это ненадолго. Я намерена пробыть вашей женой ровно столько времени, сколько необходимо для оформления двойного гражданства, потом разведемся, и женитесь на ком хотите! Правда, при разводе я буду настаивать на сохранении за мной титула, я узнавала у адвокатов, так можно сделать, – она налила еще кофе: себе и Чарльзу, отхлебнула и с брезгливой гримаской отставила чашку. Кофе оказался остывшим. – Поймите, милорд, я не потребую у вас ни совместного проживания, ни тем паче исполнения супружеского долга.

Почему-то ее слова не вызвали в его душе ликования. Наоборот, он украдкой окинул взглядом ее миниатюрную фигурку. Под пышными кружевами было почти невозможно рассмотреть контуры тела, но талия у нее была тонкая, а руки и ноги маленькими. По крайней мере, женщина, предложившая ему жениться на ней, ничем не оскорбляла его эстетический вкус.

– Я чувствую себя не мужчиной, а проституткой, которую покупают на ночь, – с тяжким вздохом пожаловался Чарльз.

– Вы против равенства полов? – удивилась дама, – К тому же, я вас не покупаю, а беру в аренду и за очень неплохую плату. Мое условие остается в силе. Я подпишу чек, только когда вы подпишете брачный контракт, – она поднялась. – Я оставлю вас, пойду переоденусь. У вас есть возможность решить, стоит ли ваше самолюбие и чванство вашей маменьки собственного разорения и разорения людей, которые вам доверились.

Она вышла, оставив Чарльза наедине с его грустными мыслями. Через двадцать минут он постучал в дверь спальни. Получив разрешение войти, он приоткрыл дверь. Она сидела у туалетного столика, на сей раз уже одетая в строгий деловой костюм. В руках у нее был портфель, по всей комнате валялись бумаги.

– Я даже не знаю, как вас зовут, – робко произнес Чарльз.

– Думаю, Джейн Чедуик звучит неплохо, – улыбаясь, ответила она.

Глава 9

Чарльз, лорд Чедуик, третий граф Ленсборо (для подчиненных – милорд шеф, для друзей, партнеров по теннису и компании бриджистов – Чед, для потенциальных невест и актуальной любовницы – милый Чарльз, для матушки, миссис Чедуик – Чарли, мой дорогой мальчик) был изрядно раздражен и предавался острым сожалениям об упущенных возможностях. Можно было поехать на ипподром, сегодня интересные скачки. Можно было с утра поваляться в постели с газетой и чашкой кофе, потом не торопясь позавтракать, прогуляться, а вечером отправиться в театр с Пат или Дотти. Наконец, можно было вспомнить о сыновнем долге и навестить матушку в поместье. По-разному можно было использовать столь редкую штуку как выходной, но уж во всяком случае не следовало тратить его на сидящего напротив надоедливого человечка. А если учесть, что человечек пришел в его дом, чтобы задавать абсолютно недопустимые, оскорбительные вопросы… Стоит ли удивляться, что у Чарльза руки чесали спустить его с лестницы. Ситуация усугублялась тем, что сие приставучее насекомое было государственным служащим и имело полное право требовать ответов на свои каверзные вопросы.

– Прошу прощения, милорд, но вы ставите и меня и себя в чрезвычайно неловкую ситуацию, – зудел человечек из глубины кресла, – мы обязаны проверить каждого эмигранта, претендующего на подданство Соединенного Королевства, а посему…

– Вы допрашиваете меня о моей интимной жизни, – устало закончил Чарльз.

– Ни в коем случае, милорд! – человечек был крайне шокирован, – Вы совершенно превратно понимаете мои действия! Задача нашего управления – убедиться, что иностранцы, вступившие в брак с британцами, действительно связаны высоким узами супружества с жителями нашего славного острова, а не заключили фиктивный союз исключительно ради получения гражданства. Я пришел сюда для проведения стандартной процедуры расследования и что же выясняется?

– Что выясняется? – с легким оттенком интереса переспросил Чарльз.

– Ваша жена…

– Леди Чедуик, – поправил человечка Чарльз.

– Она не живет вместе с вами! Вы год женаты и не разу она не переступила порог этого дома!

– Повторяю вам в третий раз, леди Чедуик – владелица одного из самых крупных банков России, финансовые интересы держат ее в Москве. Она действительно не бывала в Лондон, но я ездил к ней в Москву, и еще мы встречались в Париже, Риме и Барселоне.

– У вас нет ни одной общей фотографии!

– Я не люблю фотографироваться.

– Но милорд, вы не в состоянии ответить ни на один из стандартных вопросов, которые мы обычно задаем мужьям! Какую еду и напитки предпочитает ваша жена?

– Леди Чедуик, – вновь поправил человечка Чарльз, но разошедшийся чиновник уже не знал удержу.

– Вы понятия не имеете, каким косметическими средствами она пользуется! Не знаете, какого цвета одежду она выбирает! Не имеет представления, любит ли она животных! Не знакомы с ее друзьями! Вы вообще ничего не знаете о своей жене!

– Мистер Битлз, с самого вашего прихода меня мучает одно желания. Если вы еще раз позабудете правила формального обращения к леди Чедуик, я, пожалуй, перестану мучиться и удовлетворю его, – ласково сказал Чарльз.

Иммиграционный служащий внимательно посмотрел Чарльзу в лицо, оценил нахмуренные брови и неприязненный взгляд и понял, что желание лорда Чедуика не сулит ничего хорошего мистеру Битлзу.

– Вы даже не желаете рассказать историю вашего знакомства с леди Чедуик, – хмуро пробормотал он.

– Я не сентиментален, мистер Битлз. Что касается вкусов леди Чедуик в еде, косметике и одежде, то о них полностью осведомлены ее повар, косметолог и портной. Сведения о друзьях, знакомых и деловых партнерах хранит ее секретарь. Как видите, мне нет нужды забивать свою память подобными мелочами.

– Лорд Чедуик, создается впечатления, что вы не желаете сотрудничать! – официальным тоном сказал мистер Битлз.

– Служащие иммиграционного отдела отличаются редкостной проницательностью, – кивнул головой Чарльз. – Вам потребовалось всего три часа, чтобы понять это!

– Милорд, я выполняю свой долг! Я делаю важную работу, защищаю Британию от проникновения нежелательных элементов, слежу за тем, чтобы рабочие места сохранялись за англичанами, а не доставались каким-то иностранцам!

– Оставьте эту патетику, мистер Битлз! – вздохнул Чарльз, – Ничего вы не защищаете. Ваша служба, во-первых, нарушает права человека, во-вторых, подрывает экономику Британии, а в-третьих, попросту глупа.

– Извольте объясниться! – задиристым петушиным фальцетом выкрикнул оскорбленный в лучших чувствах мистер Битлз.

Чарльз пожал плечами:

– С правами человека просто. Если даже девять из десяти браков с иностранцами – фиктивные, это все равно не оправдывает вас, когда вы немытыми руками лезете в интимную жизнь десятой пары, мечтающей о семейном счастье.

Мистер Битлз невольно глянул на свои руки.

– Что касается экономики… Поверьте мне как специалисту, если хотя бы один год жители Центральной Европы не поедут в Англию работать, сельское хозяйство разорится, поскольку наши любезные соотечественники ни за что не согласятся собирать клубнику или потрошить рыбу. Они считают такой труд ниже своего достоинства. Что до глупости… Я на ваши вопросы не ответил, леди Чедуик тоже не сможет, наверняка она понятия не имеет, каким кремом для бритья я пользуюсь. И что дальше? Вы возликуете и кинетесь депортировать ее из страны, как уже не раз поступали с другими беззащитными женщинами, – губы Чарльза сложились в брезгливую гримасу, – но фокус в том, что леди Чедуик – дама богатая и влиятельная. У нее есть весьма серьезные инвестиции в британскую промышленность. Если вы выкинете ее за пределы Британии, она заберет свои вложения и несколько крупных предприятий разорится, десятки коренных англичан, за которых вы так ратуете, окажутся на улице. И виновата будет ваша служба! Газеты смешают вас с грязью. Вы готовы на это пойти? Вы не соображаете, что ни при каких обстоятельствах не посмеете объявить наш брак фиктивным!? А если соображаете, то тогда уже я не понимаю, за каким чертом вы явились ко мне и испортили первый выходной за четыре месяца?

– Что тут понимать, у них просто месячник демократизации сексуального хозяйства Великобритании, – послышался ленивый женский голос.

Мужчины дружно обернулись к двери. Утомленной походкой Джейн вошла в кабинет и плюхнулась в кресло возле письменного стола. Танька прислонилась к косяку, с интересом наблюдая за происходящим.

– Еще одно русское идиоматическое выражение? – поинтересовался Чарльз.

– Господь с тобой, Чарльз, какие идиомы, неприкрытая реальность, – пояснила Джейн, – к ним поступили мои документы на получение гражданства, и господа чиновники сразу сообразили, как шикарно будет выглядеть в их списках твой титул. Представляешь, какой козырь? Мы – демократы, для нас все равны, даже аристократии не позволено уклониться от проверки. Опять же, любому, кто возмутится вторжением в личную жизнь, можно заявить, что, дескать, лорд Чедуик терпел и вам велел. Ребята хотели по-быстрому проверить и украсить нами отчет. Кто ж знал, что мы с тобой такая нетипичная пара? – она повернулась к мистеру Битлзу, по физиономии которого было ясно видно, что Джейн угадала, и продолжила отповедь, – Я действительно не знаю, каким кремом пользуется мой муж. Зачем мне, если у него великолепный персонал?

– Дорогая… мистер Битлз, – Чарльз вспомнил о вежливости и поторопился представить чиновника.

Мистер Битлз вскочил и неловко поклонился.

– Чем же мы можем помочь однофамильцу ливерпульской четверки? – спросила Джейн.

– Обычно супружеские пары рассказывают мне о всяких бытовых мелочах, привычках, вкусах, а я сверяю их показания, – пояснил мистер Битлз. Появление Джейн спасало его от гнева Чарльза, и он несколько приободрился.

Джейн оперлась локтями о колени, положила подбородок на сцепленные пальцы и устремила на маленького человечка долгий задумчивый взгляд. Загадочное мерцание ее зеленых глаз заставило мистера Битлза смущенно заерзать в кресле.

– Какая потрясающая у вас профессия, мистер Битлз, – протянула Джейн, – приходите к людям, достаете свои анкеты, вопросы каверзные задаете: «Скажите, миссис Смит, в девичестве Тютькина, известно ли вам, что ваш муж, мистер Смит, сидя на унитазе, любит ковыряться в носу? Ах, неизвестно! Странно, странно! Ах, не сопровождаете его в столь интимное помещение! Но ведь подлинный брак как раз предполагает интимность». Бедняги злятся, пыхтят, потеют, путаться начинают… И тут вы их как коршун, нет, как леопард, …хвать! «Почему, миссис Смит, вы приготовили на обед тушеную говядину с черносливом, если мистер Смит предпочитает стейк?» И бедная миссис Смит сникает пред тяжестью неопровержимых улик, а назавтра под конвоем отправляется в аэропорт и летит в свою Жмеринку. И правильно, пусть знает, как забивать британские желудки иноземной пакостью! Замечательная профессия, мистер Битлз! К старости у вас накопится масса воспоминаний! Сможете книгу написать – «Как я перетряхивал грязное белье Британии».

– Мадам, вы оскорбляете государственного служащего! – заверещал мистер Битлз, – Закон на моей стороне, мадам! Ваш отказ сотрудничать…

– Так разве ж я отказываюсь? – Джейн невинно похлопала ресницами, Чарльз вспомнил, что видел подобную манеру у одной из ведущих русского телевидения, – Ни Боже мой, как же можно! Одна беда, с бытовыми подробностями у нас с Чарли плохо, мы уже давненько не занимаемся собственным бытом, а с обслуживающим персоналом вы говорить отказываетесь. Как же вам помочь? – Джейн закручинилась, сделала вид, что глубоко задумалась, потом вдруг радостно просияла, – Знаю, мы расскажем вам о нашей сексуальной жизни!

Гибким движением она соскользнула с кресла и склонилась над мистером Битлзом. Бедняга от испуга вжался в спинку.

– Наши сексуальные пристрастия экзотичны и разнообразны, – горячий шепот Джейн пощекотал мистеру Битлзу висок, – вам их как, вкратце по пунктам или художественное описание?

– Дорогая, – Чарльз смущенно откашлялся, – Пожалуй, не стоит, мистер Битлз не знаком с твоим специфическим чувством юмора и может принять тебя всерьез.

– Всерьез!? – на лице Джейн было написано крайнее изумление. Одним прыжком она вернулась к столу, – Запомните, меня никто и никогда не принимает всерьез, именно поэтому я так фантастически богата, – пояснила она, глядя на мистера Битлза строгим взглядом школьной учительницы. Тот затравленно зыркнул на нее.

– Ой, чуть не забыла, – хлопнула себя по лбу Джейн, – Чарльз, я решила твою проблему с парижской фондовой биржей.

– Спасибо, – расцвел Чарльз, – ты мне очень помогла.

– Сейчас я тебе дам телефон одного специалиста, он скажет, какие нужны бумаги… – Джейн принялась рыться в сумке в поисках записной книжки.

– Я, пожалуй, пойду, – слабым голосом пробормотал мистер Битлз, выбираясь из кресла.

– Не задерживаю вас, – бросила Джейн, не отрываясь от блокнота.

Мистер Битлз побрел к двери.

– Простите, сэр, а зачем вы, собственно, приходили? – ударил ему в спину вопрос.

Мистер Битлз обернулся. Старательно наморщив лоб, Джейн с недоумением разглядывала чиновника. Это уже было выше слабых сил человечка из иммиграционного отдела. Со сдавленным стоном мистер Битлз выпал за дверь. Слышно было как его шаги дробно протопотали по лестнице и затихли вдали.

– Хана мужику, – сочувственно буркнула Танька.

– Переживет, бюрократы, они живучие, – отмахнулась Джейн, – Чарльз, позволь представить себе, это Таня Коваленко, врагиня моего босоногого детства.

– Интересное кино, – немедленно возмутилась Танька, – Значит, твоя шикарная фирмовая обувка, из-за которой все девчонки завистью истекали, теперь проходит как «босоногое детство». А у тех, кто ходил в сандалиях фабрики «Скороход» какое детство было – безногое?

– Видал, какая гангрена языкатая, – Джейн с гордостью и умилением продемонстрировал Таньку мужу. – Мы поживем у тебя недельку?

Чарльз приветственно поклонился Таньке. Та зарозовелась от смущения. О, дьявол, какой поклон! Аж на душе потеплело! И еще кое-где! Нет, аристократия – это, конечно, пережиток, но… умеют же, черти, куда американцам до них! И мужик обалденный! Неужели у Женьки с ним, действительно, все фиктивно?

Джейн тем временем продолжала:

– Так можно? Понимаешь, у меня тут кое-какие дела, надо встретиться с людьми, уладить… К тому же видишь, как удачно я появилась, как раз чиновников утихомирим… Ты не волнуйся, наше соглашение я не нарушу, мешать тебе не буду, твоя свобода при тебе…

Не отвечая на ее слова, Чарльз вернулся к своему месту за столом и точно скопировав позу жены, задумчиво уставился на Джейн, положив подбородок на сцепленные пальцы. Джейн сбилась и замолкла, устремив зачарованный взгляд на руки мужа. В который раз она подумала, что ни у одного мужчины еще не видела таких красивых рук. Удивительно изящные, длинные и в то же время сильные пальцы. Каждый раз при взгляде на них она ощущала сладкое и мучительное томление. Конечно, это всего лишь простое любопытство многоопытной женщины, но страшно интересно было бы узнать, что чувствуешь, когда эти руки касаются твоей кожи, скользят по шее, плечам, принимаются ласкать груди…

С усилием Джейн отвела глаза и сосредоточилась на бронзовом чернильном приборе. Хм, да, весьма поучительный и забавный был бы опыт, но не обязательный, совершенно не обязательный!

Воцарившееся молчание прервал Чарльз:

– Интересно, – с легким налетом любопытства проронил он, – что у вас, моя дорогая, такого стряслось, что вы вдруг все бросили и примчалась сюда? Может, скажете мне? Вероятно, вы удивитесь, но вы все-таки моя жена и мне небезразличны ваши дела!

Эротические фантазии мгновенно вылетели у Джейн из головы, она воинственно вздернула подбородок:

– Тебе совершенно не стоит беспокоиться, – отчеканила она, – мои проблемы никак на тебе не отразятся, твоей репутации ничто не угрожает, я ее свято блюду.

На физиономии мужа так явно отразилась обида, что Джейн даже несколько устыдилась. Конечно, он не всерьез беспокоится о ней. Его волнует только не выкинет ли русская жена что-нибудь компрометирующее, а то ведь мама расстроится. Но может не стоило так явно подчеркивать, что они совершенно чужие люди? Им ведь до развода еще два года. Джейн виновато улыбнулась мужу, тот лишь безнадежно махнул рукой.

– Что ж, это свободная страна, не желаете говорить – как вам угодно! На галерее две спальни свободны, располагайтесь, Джонс сейчас отнесет ваш багаж. В доме есть кухарка, приходящая горничная, экономка и еще Джонс, он шофер, садовник и вообще милейший человек, сделает все, о чем попросите. Весь штат в вашем полном распоряжении. Постоянно здесь живут Джонс и экономка, но ее сейчас нет, она вернется завтра. Скажете ей, в чем нуждаетесь вы и наша очаровательная гостья, – опять легкий поклон в сторону Таньки, – Миссис Симпс все сделает.

– Не волнуйся, я не слишком обременю твою миссис Симпс, – обрадованная его согласием Джейн потащила Таньку к лестнице.

Чарльз пожал плечами:

– Обременяйте ее как считаете нужным, моя дорогая, вы в доме хозяйка.

Пораженная Джейн остановилась на пороге. Медленно обернувшись, она через плечо поглядела на мужа. Чарльз изумился, увидев, как от его простых слов на лице решительной и самоуверенной русской жены проступает растерянное выражение. Она напомнила ему ребенка, получившего красивый, но неожиданный и несколько странный подарок: и оставить хочется, и что с ним делать неизвестно. Губы Джейн дрогнули, она хотела что-то сказать, но передумала и молча вышла. Танька последовала за ней.

Смущенный Чарльз сел за стол, рассеянно включил компьютер и бессмысленно уставился на засветившийся экран.

Глава 10

Отпустив такси, миссис Симпс привычным жестом поправила строгий пучок светло-рыжих, лишь слегка сбрызнутых налетом седины волос, нашарила в сумочке ключ, и подняла голову, чтобы окинуть взглядом респектабельный фасад вверенного ее попечениям дома. И тут же недовольно поджала губы. Ее не было всего три дня и уже непорядок! Современную прислугу ни на минуту нельзя оставить без присмотра! Ведь ясно было сказано, комнаты для гостей следует проветривать ежедневно! Восемь утра, а окна все еще закрыты тяжелыми темными шторами! Сейчас она им задаст! Но сперва следует устранить безобразие.

Отперев дверь, пылающая праведным гневом экономка решительно направилась на галерею второго этажа. На ощупь дойдя до окна сквозь полумрак комнаты, она резким рывком раздернула шторы, впустив волну яркого солнечного света и принялась раздраженно греметь ставнями.

Сзади зашуршала накрахмаленная простыня, послышался зевок. Миссис Симпс замерла на месте, а потом медленно повернулась к кровати.

– Который час? – поинтересовался сонный женский голос из глубин взбаламученной постели. В голосе слышался довольно сильный иностранный акцент. Миссис Симпс увидала разметавшуюся по подушкам копну морковно-рыжих волос и один серый глаз, глядящий на нее из-под легкого одеяла.

– Восемь, мадам, – машинально ответила экономка.

– Утра или вечера? – спросила рыжеволосая, растирая по лицу остатки вчерашнего макияжа.

– Утра, мадам.

– Вы с ума сошли! – незнакомка резко подняла голову, – Какого черта вы разбудили меня в такую рань!

– Прошу прощения, мадам, я не знала… – под властным взглядом гостьи миссис Симпс невольно начала оправдываться, – Милорд не предупредил меня… Если мадам желает еще отдохнуть, я немедленно закрою шторы…

– Ладно уж, – дама раздраженно отмахнулась, – Просто запомните на будущее, я никогда не встаю раньше одиннадцати.

– Как вам угодно, мадам, – ошеломлению миссис Симпс не было предела. Молодая женщина, здесь, в одном доме с молодым мужчиной! Как прикажете это понимать? Но довести мысль до логического конца экономка не успела, поскольку ее понятиям о пристойности был нанесен следующий удар. Дама отбросила одеяло и села в постели. Шокированная миссис Симпс зажмурилась.

– Раз вы меня подняли, хоть скажите, что у нас на завтрак? – поинтересовалась рыжеволосая, не обращая ни малейшего внимания на смущение экономки.

Миссис Симпс опасливо приоткрыла один глаз и тут же зажмурилась снова. Гостья уже не сидела в постели. Она стояла, нисколько не обеспокоенная тем, что из всей одежды на ней лишь кружевные трусики да домашние тапочки. Какой кошмар! Эта молодая женщина явно лишена не только одежды, но и всякого чувства приличия!

– Милорд всегда предпочитает традиционный британский завтрак, – пробормотала миссис Симпс.

– Что!? – восклицание было наполнено таким ужасом, что миссис Симпс невольно открыла глаза, – Овсянка!?

– Почему овсянка? – изумление экономки было столь глубоко, что она даже позабыла про неподобающий вид собеседницы, – Яичница, поджаренный бекон, тосты, яблочный джем и чай с молоком.

Гостья недоверчиво уставилась на миссис Симпс, словно подозревала экономку в изощренной лжи.

– Ну, если так… – в голосе рыжеволосой дамы по-прежнему плескалось сомнение, – Хорошо, только мне не чай, а кофе. Можете подавать, через пару минут я спущусь, – гостья скрылась за дверью ванной.

Потрясенная миссис Симпс покинула комнату. В душе ее царил полный разлад, возмущение сочеталось со жгучей обидой. Она всегда полагала, что служит в порядочном, респектабельном доме и вдруг такое… До нее, конечно, доходили слухи о многочисленных любовных похождениях лорда Чедуик, и в газетах часто намекали, но молодой лорд всегда держался в рамках приличий. Все его скандальные истории происходили вне дома! Неужели теперь он намерен приводить любовниц сюда, в резиденцию своего покойного деда? Дом заполонят голые иностранки! Куда катится Британия!

Пытаясь удержать хаос мыслей в узде, миссис Симпс вошла во вторую гостевую комнату. Даже если сэр Чарльз намерен превратить дом в обитель гнусного разврата, она будет поддерживать должный порядок, во всяком случае, пока работает здесь. А ведь ей, несомненно, придется оставить место. Боже мой, но ведь она еще совершенно не готова к жизни пенсионерки! Да и дом мгновенно развалится без присмотра. Глубоко расстроенная миссис Симпс раздвинула шторы и потянула тяжелую раму.

Послышавшийся из-за спины шорох накрахмаленного постельного белья и зевок наполнили ее сердце ужасом. Не веря ни ушам, ни глазам, миссис Симпс обозрела пряди каштановых волос, выбивающиеся из-под одеяла.

– Который час? – поинтересовался сонный женский голос. На сей раз иностранный акцент был едва заметен.

– Восемь, мадам, – машинально ответила экономка.

– Утра или вечера? – спросила обладательница каштановой гривы и уселась в постели, придерживая на плечах одеяло.

– Утра, мадам, – сообщила миссис Симпс. Реакцию второй дамы она уже знала заранее.

– Вы с ума сошли! – незнакомка резко подняла голову, – Какого черта вы разбудили меня так поздно!

– Прошу прощения, мадам, я думала… То есть я предполагала… – в только что сказанной фразе явно что-то было не так, но огонь гневного взгляда гостьи не давал миссис Симпс сообразить в чем же отличие. Экономка невольно продолжала двигаться по накатанной колее, – Если мадам желает еще отдохнуть, я немедленно закрою шторы…

Дама оглядела миссис Симпс с ног до головы. На ее выразительной физиономии явно отразились сомнения в мыслительных способностях домоправительницы. Наконец она раздельно, словно обращаясь к глухой или умственно отсталой произнесла:

– Будьте любезны, запомните на будущее, я никогда не встаю позднее семи.

– Как вам угодно, мадам, – еще более ошеломленная чем раньше, миссис Симпс пыталась переварить тот факт, что в доме оказалось две молодых женщины. Но незнакомка не дала ей времени прийти в себя. Отбросив с лица спутанные завитки (миссис Симпс подумала, что волосы слишком хороши, чтобы быть натуральными), дама спустила ноги с кровати. Миссис Симпс не стала дожидаться, пока та отбросит одеяло и на всякий случай сразу зажмурилась.

– Что с вами, миссис Симпс? – поинтересовалась гостья. В голосе ее слышалось недоумение, густо замешанное на раздражении.

Миссис Симпс опасливо приоткрыла один глаз и облегченно вздохнула. Несмотря на коротенькие штанишки и тоненькие бретельки кофточки, шелковая пижамка второй дамы выглядела вполне благопристойно.

– Ладно, раз утро все равно потеряно, хоть позавтракаю не торопясь, – заявила молодая женщина, – Что на завтрак, миссис Симпс?

– Милорд всегда предпочитает традиционный британский завтрак, – второй раз за сегодняшнее утро пробормотала миссис Симпс, и уже хотела пояснить, что под традиционным британским завтраком она подразумевает вовсе не овсянку, но дама не дала ей продолжить.

– Что!? – слышавшийся в ее голосе ужас вызвал у миссис Симпс стойкое ощущение «дежа вю», – Бекон и яйца!? Совершенно исключено!

Нет, эта парочка иностранок явно хочет ее смерти! Чем плохи бекон и яйца?

– Что будет угодно мадам? – нервно подрагивающим голосом вопросила миссис Симпс.

– Кофе, крепкий, без сахара, яйцо всмятку и половинку грейпфрута, – накинув халат, дама направилась к ванной, – Я спущусь через пару минут, можете подавать.

– Мадам должна меня простить, милорд не сообщил, что у него гости, я не была готова, – извиняющееся бормотание миссис Симпс остановило молодую женщину на пороге ванной.

– Это не у него гости, это у меня гостья, – отрезала та, – Кстати, мисс Коваленко уже встала?

– Мисс… э-э… да, она уже встала, принимает душ.

– Замечательно, позавтракаем втроем. Да, миссис Симпс, когда мне будут звонить, немедленно несите трубку, даже если я будут в ванной.

– Как будет угодно мадам, – потрясенная невозмутимой наглостью иностранки миссис Смит могла уже только жалко лепетать, – Но… э-э… прошу прощения, мадам…

– Что еще? – раздражение в голосе дамы сквозило все сильнее.

– Прошу меня простить, но лорд Чедуик не сообщил мне ваших имен… Если вам позвонят, кого будут спрашивать?

Незнакомка блеснула ослепительной улыбкой (интересно, во сколько такая улыбка ей обошлась, не могли же ее белоснежные зубы быть настоящими?) и коротко обронила:

– Разумеется, спрашивать станут леди Чедуик, – дверь ванной захлопнулась.

Крепко держась за перила миссис Симпс спустилась на кухню и ошалело глядя в недоумевающую физиономию кухарки, заказала на завтрак овсянку.

Глава 11

Чарльз слегка растерянно окинул взглядом стол. Привыкнув завтракать в одиночестве, он чувствовал себя неловко в роли семейного мужчины, сидящего за одним столом с женой и ее подругой. Ни один из привычных стереотипов поведения не подходил. В других обстоятельствах, оказавшись в компании двух хорошеньких элегантных и остроумных женщин, он мгновенно приударил бы за обеими, а там как бог даст, но сейчас… Ухаживать за женой? Это будет выглядеть несколько странно, ведь они уже год женаты. К тому же, она может расценить это как нарушение соглашения, ведь она особо оговорила в брачном контракте свою полную свободу. Ухаживать за подругой? В присутствии жены? Свобода свободой, но это оскорбительно для Джейн.

Чарльз бросил опасливый взгляд на жену и слегка приободрился. Судя по недовольной физиономии, Джейн тоже чувствует себя неловко. Разговаривает только с приятельницей. Кстати, о чем они?

Джейн вонзила ложечку в грейпфрут и мрачно воззрилась на одноклассницу, намазывающую маслом аппетитно шкворчащий горячий тост.

– И куда в тебя, худющую, лезет? – Джейн завистливо оглядела фундаментальную яичницу, вольготно раскинувшуюся на Танькиной тарелке, – Ты что, совсем на диете не сидишь?

– Зачем? – удивилась Танька, впиваясь зубами в тост, – Хоть слона съем, все равно все в энергию уйдет.

– Ну, положим, мотаюсь я побольше твоего, а все равно приходится жить на одних фруктах. Нет, вы гляньте, что она делает, меня сейчас жаба насмерть задавит! – воскликнула Джейн, видя как Танька невозмутимо приступает уже к третьему тосту с маслом.

– Что-то эротическое? – неожиданно вмешался в разговор Чарльз.

– Где? – обалдело уставилась на него Танька, а Джейн обречено вздохнула и начала лекторским тоном:

– «Жаба задавит» – это…

Чарльз предостерегающе вскинул руку:

– Знаю, знаю, это буквальный перевод на английский русского идиоматического выражения. Я спрашивал, что оно означает.

– Что она ест, что хочет, а я – что можно, при этом фигуры у нас одинаковые! И я сейчас от зависти лопну вдребезги пополам!

– Так вдребезги или пополам? – кротко переспросил Чарльз.

– Какая разница! – разозлилась Джейн.

– Ну, видите ли, дорогая, если вдребезги, то будут очень мелкие кусочки, а если пополам…

Танька хихикнула в салфетку, Джейн издала приглушенное рычание, и удовлетворенно улыбающийся Чарльз принялся намазывать джемом круглую булочку. В столовой повисла тишина.

– Друзья предупреждали меня, что супружество вносит в жизнь мужчины огромные перемены. И они не соврали, – прервал молчание Чарльз, – Утренняя газета пропала, впервые за пять лет завтрак запоздал на двадцать минут, кран в моей ванной протекает…

Три пары женских глаз пристально уставились на единственного мужчину.

– Извини, – скорчив недовольную гримаску, Джейн протянула ему мятую газету, – Я хотела посмотреть биржевые новости.

Горестно оглядев неопрятный сверток, в который превратилась его газета, Чарльз перевел взгляд на миссис Симпс.

– Прошу прощения, милорд, – экономка нервно засуетилась, поставила на стол поднос с кофе, потом зачем-то вернула его на сервировочный столик, снова поставила на стол, – Это моя вина, милорд, я дала кухарке неверные указания относительно завтрака. Пока мы готовили новый… Больше не повторится, милорд.

– Надеюсь… Что такого страшного вы заказали на завтрак?

– Овсянку, сэр.

Танька снова тихонько захихикала. Чарльз коротко глянул на нее.

– К крану в ванной не имею ни малейшего отношения, – твердо заявила рыжая.

– Чем вы намерены заняться, мисс Коваленко? – любезно осведомился Чарльз, – Если вы плохо знаете Лондон, я мог бы показать вам достопримечательности. Сегодня днем, я, к сожалению, занят, но завтра могу служить вам проводником.

– Чтобы сидеть в доме ей проводник не нужен, – безапелляционно отрезала Джейн, – Слушай, Коваленко, из дому ни ногой! И в Интернет не лазать, ясно!?

– Чего я тут делать буду, клопов давить? – вызверилась Танька.

– У нас нет клопов! – миссис Симпс была поражена в самое сердце.

– Прекратить базар! – рявкнула Джейн, – Я сейчас еду в Сити к давним партнерам, воспользуюсь их службой информации, а до тех пор делай что хочешь, но выходить не смей!

– Но у меня же ничего нет, я приехала в Лондон практически голая! – жалобно взмолилась Танька.

Миссис Симпс на всякий случай зажмурилась, а то вдруг гостья и впрямь решит заголиться.

– У твоей экономки нервный тик? – холодно спросила Джейн.

Чарльз окинул миссис Симпс участливым взглядом.

– Вы плохо себя чувствуете, миссис Симпс? – в его голосе слышалась неподдельная забота. Джейн ощутила странное покалывание где-то в области сердца. Кто бы ее также заботливо спросил о самочувствии, о делах? Ведь ни одной заразе и в голову не придет!

– Благодарю вас, милорд, все в порядке, – миссис Симпс открыла глаза и неуверенно поглядела на Таньку. Убедившись, что та по-прежнему в юбке и блузке, она облегченно вздохнула.

– Раз все в порядке, будьте любезны помочь мисс Коваленко с ее гардеробом. Дашь ей список нужных вещей и свои размеры, – распорядилась Джейн.

– И кредитную карточку, – согласно кивнула Танька.

– Никаких кредиток! Только наличные! Хочешь, чтобы тебя вычислили по номеру? – разозлилась на одноклассницу Джейн.

– Где я возьму столько налички? – изумилась Танька.

– У меня одолжишь!

– А ты где возьмешь? – ехидно поинтересовалась Танька, – Сейчас?

Джейн на мгновение задумалась, потом ткнула пальцем в мужа:

– У него одолжу. Чарльз, займешь мне денег?

Чарльз внимательно оглядел обеих женщин, поднялся, подошел к висящему на стене миниатюрному портрету королевы Елизаветы I, отодвинул его, открыв взором присутствующих стальную дверь домашнего сейфа, набрал комбинацию и вернулся к столу, держа в руках пухленькую пачку цветных бумажек с портретами Елизаветы II.

– Мисс Коваленко разыскивает полиция? – невозмутимо поинтересовался он. Сзади сдавленно охнула миссис Симпс.

– Что дает вам основание так думать? – возмутилась Танька, – Те, которых полиция разыскивает, шастают себе спокойненько где им угодно, – она кинула ядовитый взгляд на Джейн, – Если бы меня полиция разыскивала, сидела бы я тут как последняя дура!?

– Сиди как первая умница, ты ведь всегда себя такой считала, – поднимаясь, фыркнула Джейн. – Сиди как хочешь, но только прошу тебя – сиди!

Леди Чедуик отбросила салфетку, подкрасила губы, оправила перед зеркалом в холле свой строгий светлый костюм, подхватила сумочку и вооруженная до зубов, вышла в широкий мир.

Глава 12

Вечером того же дня она, совершенно измочаленная, возвращалась в особняк. Измученная целым днем переговоров и упрашиваний, беготней с этажа на этаж, раздачей обещаний и клятв, она без сил прикорнула на заднем сидении машины. Живот бурчал от бесчисленных ланчей, съеденных в компании нужных людей, скулы болели от дежурной улыбки, ноги распухли, в глазах мельтешили бесконечные вереницы цифр, а голова пухла от проблем. Ей было так плохо, что она чувствовала себя как дома, и поняла – срочно требуется противоядие. Быстро перебрав несколько возможных вариантов, она решительно выпрямилась и скомандовала:

– Поворачивайте! Едем в Хэрродз.

Через полчаса Джейн уже вкушала радости самого прославленного универсального магазина Лондона. К общению с Хэрродз она подходила неторопливо. Сперва с противоположной стороны улицы полюбовалась сиянием цветных огоньков на куполе, позволяя душе наполниться ощущением новогодних праздников. Затем прошлась вдоль фасада, оценивая благородство витрин, и лишь после этого шагнула в распахнутую дверь, чтобы побродить по шумному первому этажу, заглянуть в отдел деликатесов, впитать атмосферу пьянящей роскоши, так и брызжущей из всех щелей.

В принципе, делать покупки в Хэрродз было явным расточительством и глупым снобизмом, ведь в Сэлфридж можно найти вещи такого же высокого класса. И обслуживание не хуже, зато безо всякой накрутки за аристократизм. Но Джейн в который раз уже поддавалась фантастическому, не передаваемому словами духу этой маленькой торговой вселенной, духу, принесшему Хэрродз его мировую славу. Черт с ней с экономией, только покупка от Хэрродз способна поднять ей настроение!

Раздумывая, что лучше успокоит растрепанные нервы – шляпка или белье, Джейн встала на эскалатор, и поднялась в отдел верхней одежды. Как и всегда в Хэрродз, отдел был почти пуст, здесь никогда не бывало шумных толп. Две симпатичные продавщицы застыли в позах «готовы помочь», но не навязывались, позволяя клиентке спокойно оглядеться, побыть наедине с товарами и собственными желаниями. Джейн прошлась вдоль рядов деловых костюмов, платьев, изящных юбок и блуз. Ее внимание привлекло маленькое черное шелковое платьице с беленьким воротничком и манжетами, похожее на школьную форму. Джейн остановилась, прикидывая, каким образом такой простенький фасончик умудряется производить совершенно сокрушительное впечатление. Интересно, а если его примерить, впечатление сохранится? Джейн уже хотела подозвать продавщицу, но тут занавеси примерочной кабинки дрогнули и появилась жгучая брюнетка в темных очках и точно таком же «школьном» платье. Джейн почувствовала легкий укол ревности. Конечно, она не знает эту даму, и вряд ли когда-нибудь с ней встретится, но вот так выбрать платье и тут же увидеть его на другой женщине… Но надо отдать должное, вещь сидит великолепно! Может все-таки примерить?

Продолжая раздумывать о платье, Джейн проводила покупательницу взглядом. Та, между тем, повела себя странно. Заметив Джейн, она вдруг словно споткнулась, сделала шаг назад, потом направилась к двери, потом, вспомнив о надетом на ней платье, торопливо метнулась к продавщицам, лихорадочно копаясь в сумочке. Заинтересованная этими маневрами, Джейн пристально уставилась на даму. Брюнетка вытащила портмоне, мелькнула купюра, сдача, и вот уже подхватив кучу разноцветных пакетиков и огромную сумку, дама почти бежит к выходу. Джейн нахмурилась, вспоминая. Ни у кого из приятельниц она не помнила таких черных волос и длинной стрижки-каре, но светлое кожаное портмоне она где-то уже видела, причем совсем недавно. Да и фигура брюнетки показалась ей знакомой.

Позабыв о покупках, Джейн выскочила за дверь вслед за беглянкой. Какое все-таки счастье, что Хэрродз устроен иначе, чем другие универсальные магазины и все двери ведут в огромный, всегда пустой холл с эскалаторами. Джейн мгновенно засекла «свою» даму наверху движущейся лестницы и бросилась следом, прыгая через две ступеньки. Холл третьего этажа был пуст, эскалатор на четвертый тоже. Джейн растеряно глянула на плотно закрытые двери отделов. Белье или косметика? Попробуем белье, решила Джейн и не ошиблась. Почти ворвавшись в отдел, она успела заметить, как подхватив первую попавшуюся пару белья, брюнетка скрылась в примерочной. Не обращая внимание на шокированных продавщиц, Джейн нырнула следом.

– Очки не мешают? – ехидно вопросила она, – Себя-то хоть видишь?

– Засекла таки, – безнадежно вздохнула Танька, снимая темные очки. – Ты же вроде в Сити собиралась, кой черт тебя сюда принес!

– Это ты должна была дома сидеть, мафии бояться. А ты шляешься по магазинам и опять покупаешь приглянувшиеся мне вещи! Тебе что миссис Симпс ничего не подобрала?

– Как же, подобрала! Еще как подобрала! Ты посмотри, что этот Бэрримор в юбке приволок! Посмотри, посмотри! – Танька швырнула сумку Джейн под ноги.

Та неохотно наклонилась, расстегнула молнию, вытащила лежащий сверху лифчик и сдавленно захихикала.

– Смеешься? Тебе смешно? – рассвирепела Танька, – А мне нет! По-твоему, я могу это надеть?

– Ну, не скажи, по-моему, вполне, э…, прилично, – протянула Джейн и снова не выдержала, фыркнула.

– Бронежилет тоже приличный! – бушевала Танька, – Ты остальное погляди, еще хуже! Трусики – пояс невинности! Я как покупки распаковала, мне дурно стало! Я точно знаю, она специально!

Джейн переворошила сумку, полюбовалась ночной рубашкой, почему-то вызывающей ассоциации с упаковочной тарой и невольно ощутила сочувствие к однокласснице.

– Где ты парик взяла? – полюбопытствовала она.

Теперь захихикала Танька:

– У нее же, у миссис Симпс, из комнаты стащила. Торчал там на болванке. Представляешь, тетенька носит парик, а это, видать, запасной.

– Погоди, а почему черный, миссис Симпс вроде как рыжеватая?

Танька уже хохотала в голос:

– Я его покрасила! Натуральный цвет парика слишком на мой похож, вот я и решила для безопасности его забрюнетить. Пошла к кухарке, поболтала с ней за жизнь, а потом говорю, мол, скучно, выходить не хочу, займусь-ка внешностью, сменю имидж. Попросила смотаться за краской для волос. И покрасила!

– Таким и вернешь? – тоже засмеяла Джейн.

– Да она нестойкая, легко смывается, – отмахнулась Танька. – Лучше расскажи, что ты узнала?

– Ничего хорошего, – посерьезнела Джейн, – на мой банк насели так, что пух и перья летят! Меня ищут со страшной силой, прямо землю роют! Видно, кто-то за этим стоит очень крутой, крепко ментов подогревает, никогда у нас за валютные преступления так отчаянно не искали. Самое ужасное, я очень плохо ориентируюсь в обвинениях, неизвестно, что там любимые соратники за моей спиной накрутили. Ей-Богу, лучше бы я сама отмывала мафиозные бабки, хоть бы знала сейчас, о чем речь! – пожаловалась Джейн.

– Ладно, невинная овечка, а про меня ты узнала?

– С тобой тоже компот интересный. Поздравляю, мы теперь в одной лодке, итальянская полиция имеет ордер на твой арест!

– За что-о?

– За кражу паспорта у американской гражданки и нелегальный переход границы, – с удовлетворением заявила Джейн, но вдоволь полюбовавшись Танькиной перепуганной физиономией, сжалилась, – Да брось, не паникуй, обвинение сфабрикованное. Я связалась по электронной почте с твоей американкой, назвалась твоей подругой (и как у меня язык не отсох!), сказала, что ты приехать не можешь, страшно извиняешься и перешлешь ее паспорт курьерской почтой. Так вот, она тебя ждала не раньше, чем через день-два, не имеет к тебе никаких претензий, и уж тем более не заявляла в полицию. Зато вчера она позвонила к тебе во флорентийский отель, напомнила про паспорт и продиктовала на автоответчик свой новый телефон. Можешь теперь не сомневаться, мафия твой номер пасла.

– Ф-фух, ну и напугала ты меня этой полицией, – с облегчением выдохнула Танька, – Я аж в трусиках застряла.

– Это потому, что они тебе маленькие, дай я примерю.

– Ничего не маленькие, сидят как влитые, – продолжая беседовать, дамы перемеряли уже десяток пар дорогого белья и, наконец, расплатившись, перекочевали в отдел обуви.

– А нельзя выследить, кто подал заявление в полицию? – поинтересовалась Танька, внимательно изучая босоножки.

– Выяснили, а толку… Я созвонилась с друзьями в Риме, те поговорили со своими друзьями-полицейскими… Вполне тривиальная картина. Пришла женщина, американка, предъявила водительские права на имя твоей приятельницы и рассказала страшную историю о подлой русской бабе, заныкавшей ее паспорт. Написала заявление и дело получило ход. Кто эта женщина, где ее искать, сам черт теперь не разберет. Мы с твоей американкой договорились, как только она получит свой документ, пойдет и напишет встречное заявление. Дескать, кто-то воспользовался ее именем, чтобы опорочить мисс Коваленко – честнейшую, святую женщину.

– Поиздевайся мне тут! – пригрозила Танька, – Такие деньги за две веревочки! – она поставила босоножки на место и взялась за открытые туфли, – Чего теперь делать?

– Домой ехать, а то меня уже ноги не держат! Потом ужинать, а уж потом решать, что делать! – Джейн на мгновение призадумалась, – Нет, сперва спать, а потом решать. Вот в такой последовательности!

– Метро или такси? – спросила Танька, подхватывая сумку и бесчисленные пакеты.

– С таким багажом? Конечно, такси! Зачем ты еще и покупки миссис Симпс с собой взяла?

– Хотела вернуть в магазин, а потом как зашла в Хэрродз, как увлеклась, так за собой и протаскала, – пояснила Танька, с помощью шофера-китайца запихивая покупки на заднее сидение.

– Не могла в камеру хранения сдать?

– Так я все думала: вот сейчас уйду, вот только еще платье, вот только еще юбку…

Глава 13

Такси стремительно несло их по улицам Лондона. В этот вечерний час движение затихало, исчезали вечные пробки, суета бесчисленных толп, огромная машина мегаполиса замирала, еще слегка попыхивая и отдавая остатки жара. Лондон успокаивался, принимал тихий, благостный, уютный вид. По вечерам он ничем, кроме размеров, не отличался от любого провинциального городка. Эдакий самый большой в мире маленький город. Атмосфера респектабельного отдыха воцарялась на улицах и площадях, вспыхивали огнями еще пустые театры и вечерние рестораны, а первые прогуливающиеся пары уже меряли шагами променады. Устало откинувшись на спинку сидения, Джейн мечтательно любовалась мелькающими за окном фасадами.

– Стой! – Танькин вскрик заставил Джейн подскочить на сидении. Резко затормозив, машина ткнулась в бровку тротуара. Обозленный водитель повернулся к пассажиркам. Не обращая на него ни малейшего внимания Танька ухватила Джейн за плечо:

– Смотри, да смотри же! Видишь, вон там!

– Не тычь меня физиономией в стекло! Совсем сдурела! На что я должна смотреть, на дом Чарльза?

– На ворота смотри! А теперь вправо! Видишь?!

– Ну, машина…

– А в машине?

– Мужики какие-то, – пожала плечами Джейн.

– Какие мужики – это мафия! Меня ждут!

Джейн окинула одноклассницу внимательным взглядом:

– Танюша, ты не волнуйся! Не принимай все так близко к сердцу. Мы обязательно выкрутимся, все будет хорошо, вернешься домой… – ласково бубня Джейн даже погладила Таньку по плечу. Та раздраженно отстранилась.

– Думаешь, я с ума сошла?! Мания преследования на нервной почве!? Да ты посмотри на них, они же явно кого-то подстерегают! Даже у бампера машины вид выжидательный! И морда самая бандитская! Я имею в виду шофера… Ну кого они могут ждать у дома твоего мужа? Или ты думаешь, это поклонники миссис Симпс там изнывают?! Ну посмотри, посмотри, неужели ты не видишь!?

Отчаяние в голосе Таньки заставило Джейн внимательней вглядеться во вполне безобидный серый бентли, приткнувшийся у самых ворот особняка Чедуиков.

– Поезжайте, медленно. И сверните за угол, – скомандовала она шоферу.

Тот хотел было задать какой-то вопрос, но потом лишь пожал плечами и повиновался. На низкой скорости такси прокатило мимо ворот и повернуло. Обе дамы приникли к стеклу. Оказавшись на соседней улице под прикрытием особняка и садовой ограды, они дружно откинулись на сидение и задумчиво уставились в никуда.

– Да, рожи у них не того… не шибко добропорядочные… – процедила Джейн.

– Нет, но как нас нашли? Я понимаю, отследили по паспорту, что мы границу перешли, но дом-то как вычислили?

– Девчонки, вас что, полиция ищет? – неожиданно раздавшийся в салоне голос заставил одноклассниц снова подскочить на месте.

– Ты что, русский? – Танька обалдело уставилась на шофера.

– Казах, – охотно пояснил тот, – Так как насчет полиции?

– Какая там полиция, – махнула рукой Джейн, лихорадочно выбирая между хахалем и кредитором. Решив, что кредитор нашему человеку ближе и понятнее, чем озверевший от ревности любовник, она пояснила, – Деньги мы у них на раскрутку брали, ну опоздали с возвратом на три месяца, но ведь отдали и долг, и проценты. Так эти гады еще за моральный ущерб хотят! Дескать, три месяца ожидания страшно травмировали их чувствительную психику! Ну не крокодилы?!

– Слушайте, таки сволочи! – шофер с новым интересом поглядел на своих пассажирок, – А крыша у вас есть?

– Есть, все есть, – успокоила его Джейн, – Нам бы только в дом попасть, а уж там мы выкрутимся.

– Нет, но как же они нас нашли? – все не унималась Танька.

– Через такси и нашли, – охотно пояснил водитель и увидев полное обалдение на лицах новых знакомых, пояснил, – Вчера по всем такси какие-то мужики шорох наводили, искали рыжую длинноволосую американку, приехавшую туристским автобусом из Италии. А вас вчера в этот дом, – он ткнул пальцем, – мой приятель отвозил, вот и запомнил, больно вы обе ему понравились. Только он рассказывал: одна из вас рыжая, а вторая коричневая, насчет брюнеток разговору не было.

– Неземная краса нас погубит, – не отвечая на замечание о брюнетках вздохнула Танька, – Чего ж он нас заложил, если мы ему так понравились?

– Так он не наш, англичанин, а те мужики сказали, что они из полиции, – оправдывался шофер.

– Ладно, чего уж теперь… – вздохнула Джейн, – Как же нам мимо них проскочить? Ведь затянут в машину, и пикнуть не успеем!

– Давай позвоним и пусть твой Чарльз возьмет своего бесценного Джонса и нас встретит. Мужики крепкие, при них не посмеют!

– И как я потом объясняться буду? Нет, Чарльза в наши дела посвящать нельзя!

– Может вам подкраситься, загримироваться, что ли? – принял активное участие в деле шофер.

– У меня кроме карандаша для глаз с собой ничего, – начала было Джейн, но вдруг остановилась, и внимательно поглядела на Таньку, оценивая купленное в Хэрродз черное платьице с беленьким воротничком и сияющими манжетами.

– Ты чего? – испугалась та.

Не отвечая, Джейн принялась лихорадочно вытряхивать сумку. Перекопав всю груду вещей, она вытащила белую пижамную кофту и скомандовала Таньке:

– Ну-ка, привстань, – и когда ошеломленная Танька приподнялась, Джейн быстренько завязала рукава у той на талии, расправила импровизированный фартук и принялась запихивать в пустую сумку пакеты из Хэрродз.

– Еще бы беленькую наколочку в волосы… – критически прищурившись, Джейн оглядела Таньку, – Ладно, издалека за горничную сойдешь. Вроде как из прачечной идешь, – она сунула сумку Таньке.

– Где ты видела горничную в платье за полторы тыщи баксов? – возмутилась Танька.

– Чек можешь им не предъявлять, я разрешаю. Ну, пошла! – скомандовала Джейн и выпихнула Таньку из машины.

– А ты, как же ты, тебя они теперь тоже знают, раз дом нашли! – отчаянно вскричала Танька, прижимая сумку к животу.

– За меня не волнуйся, я тоже переоденусь. Давай, давай, пошла!

Пару раз неуверенно оглянувшись на машину, Танька заспешила к повороту. Даже по спине было видно, как она собирается с духом. Она выпрямилась, в походке появилась солидная торопливость занятой делом девушки и в то же время легкое кокетство. И вот уже по переулку спешит типичная горничная из хорошего дома, девушка работящая, порядочная, но любящая повеселиться.

– Вошла в образ, – удовлетворенно вздохнула Джейн.

– Система Станиславского, – важно согласился шофер.

– Ты, театральный критик, давай потихоньку за ней, – скомандовала Джейн. Такси снова прокатило мимо ворот. Машина мафии недвижимо стояла на месте, Таньки уже не было, но сквозь решетку садика было видно, как закрылась изнутри дверь особняка.

– Проскочила, – сказал шофер, вновь сворачивая, но уже в другую улицу, – А ты теперь как?

– Элементарно, – заявила Джейн и принялась закручивать волосы в респектабельный пучок а-ля миссис Симпс. Потом она вытащила платок из груды валяющейся на полу одежды, поплевала на него и принялась вытирать макияж. Затем снова перерыла кучу и извлекла из нее широкий серый костюм:

– На тюремную робу похоже, – недовольно пробухтела Джейн, одновременно пытаясь и спрятаться за спинку сидения и вылезти из собственной юбки. Сменив туалет, она вынырнула из-за спинки и нос к носу столкнулась с шофером, который с любопытством наблюдал за ее действиями поверх сидения.

– Напрасно ты переодевалась, – заметил он, – надо было поверх своего надеть, выглядела бы толще.

– Чего сразу не подсказал? – накинулась на него Джейн.

– И лишиться такого зрелища? – усмехнулся водитель, – Что я, враг себе?

– Скажи спасибо, что я не феминистка, а то бы по судам затаскала, – пробурчала Джейн, снова стягивая костюм. – Отвернись немедленно!

Через несколько минут Джейн, постаревшая на несколько лет с помощью карандаша для глаз и потолстевшая на пару килограммов с помощью напяленной под серый костюм одежды, уже стояла возле машины.

– С оставшимися шмотками что делать? – спросил водитель.

– Хочешь – в Темзу кинь, хочешь – подружке подари, – пожала плечами Джейн, протягивая деньги в окно.

– Сдурела? – обиделся казах, – Я тебя разве американец или немец какой, чтобы со своих деньги брать?

– Так ты на нас почти два часа убил!

– Зато с какими девушками познакомился. На, возьми мой телефон, позвонишь как освободишься, и считай – в расчете!

– Да я вроде как замужем, – неожиданно для себя выпалила Джейн и сама удивилась – никогда раньше собственный брак ее не смущал.

– Тогда пусть та, первая, позвонит, она тоже очень даже ничего, – покладисто согласился шофер, – и если проблемы какие, машина нужна, тоже звоните!

Засмеявшись, Джейн спрятала бумажку с телефоном в сумочку:

– Как тебя хоть зовут?

– Нурсултаном, Нуриком, – представился он, – а тебя?

– Меня – Джейн, Женькой, а ее – Танькой.

– Ну, иди, Жень, и не бойся, я покараулю, пока не пройдешь.

Кивнув на прощанье, Женька зашагала к особняку. Она шла и улыбалась, вспоминая веселого Нурика. Какие все-таки симпатичные наши ребята, не то что импортные снобы, особенно английские: то ему газету подай, то завтрак запоздал… Уйдя в собственные мысли, она подошла к воротам. Хотя у иностранных мужиков тоже есть свои достоинства, например, таких жлобских квадратных морд, как у компании в машине, среди них не встретишь, это рожи родного дизайна. Ой, черт, да ведь это она прямо на мафию пялится! Спокойно, спокойно, ничего страшного, она миссис Симпс, экономка, добропорядочная англичанка, ничего ни про какую мафию даже не подозревает.

Выпрямившись, словно аршин проглотив, Джейн деревянными шагами прошла через садик, и кожей чувствуя, как несколько пар глаза буравят ее затылок, принялась нашаривать ключ. Как на грех проклятый ключ не попадался, словно уворачивался из-под ищущих пальцев. А взгляды становились все пристальней, все внимательней, перемещались по ее фигуре, словно лазерный прицел. Джейн начало трясти. Готовая уже в панике трезвонить в дверь, Джейн вдруг нащупала на дне сумочки холодный металл и твердя себе «Спокойно, только спокойно!» принялась отпирать дверь. Дрожащей рукой ткнув ключ в замок, она повернула его, словно вскрывая неподатливую консервную банку, заскочила в дом и облегченно привалилась к стене.

– Миссис Симпс, это вы? – послышался сверху встревоженный Танькин голос, – Вы не видели леди Чедуик?

Одноклассница, все еще в темном парике и костюме горничной, сбегала по лестнице:

– Женька, ты? Ну ты меня и напугала! А классная у тебя маскировочка! Как там эти жлобы?

– Сидят, караулят, – хриплым от пережитого страха голосом ответила Джейн и отклеилась от спасительной стены. И тут же со стороны кухни послышались голоса. Два человека шли к двери.

– О, сэр, я не вполне уверена, что имею право отвечать на ваши вопросы… – с сомнением тянула миссис Симпс, – Я лояльная служащая и обязана защищать интересы своего нанимателя.

– Но дорогая моя миссис Симпс, я представляю законное правительство, сама Британия в моем лице взывает к вам о помощи! – послышался умильный мужской голос.

– Все же я должна спросить позволения у милорда… – продолжала сомневаться миссис Симпс. Шаги уже слышались в холле.

– Парик на место, живо! – шепотом гаркнула Джейн. Танька взлетела по лестнице и скрылась в комнате миссис Симпс. Пара появилась на пороге и остановилась.

– Ваши чувства делают вам честь, миссис Симпс, но у вас есть долг более высокий, чем долг служащей – и это долг патриотки! – мужчина продолжал увещевать экономку, – Мы должны, мы просто обязаны защитить нашу страну от интервенции! Подумайте сами, ведь положение складывается ужасающее! Сотни, нет, тысячи коренных англичанок проживают свои жизни, не зная радостей семейного очага, в то время как английские мужчины женятся на иностранках из Восточной Европы! И если бы эти браки были счастливыми, но нет! Коварные женщины используют во зло святые узы, они просто толкают своих наивных мужей на погибель! Вот был в моей практике случай – бармен женился на русской программистке. И ведь я его предупреждал, что добром такой брак кончиться не может! И точно – он недавно повесился!

Миссис Симпс ахнула. Польщенный ее вниманием собеседник с жаром продолжал:

– Полиция утверждает, что он торговал наркотиками и запутался, но я не верю! Это она, ужасная русская, довела беднягу! Или обратимся к примерам из мировой практики. Художник Сальвадор Дали, например! Достаточно взглянуть на его картины, чтобы понять, что его брак с русской женщиной тяжелейшим образом сказался на психике!

– Вот уж не знала, что ваше министерство поощряет гомосексуализм! – прозвучавший из темной глубины холла насмешливый женский голос заставил парочку испуганно вздрогнуть.

– Миледи уже вернулась, – испуганно пролепетала миссис Симпс.

– И голодна как волк, – подтвердила Джейн, – На обед неплохо бы что-нибудь… – высказать свои пожелания Джейн не успела, иммиграционный чиновник набросился на нее как разъяренный воробей:

– Мадам, извольте объясниться! Почему вы позволяете себе обвинять мое всеми уважаемое учреждение в поощрении гомосексуальных отношений?

– Но вы сами привели в пример Сальвадора Дали! – удивилась Джейн, – До встречи с Гала он был гомосексуалистом. Русская жена излечила его. Оказывается, ваше министерство, мистер Леннон, считает, что лучше быть извращенцем, чем солидным женатым мужчиной!

– Я – Битлз, мадам!

– Тем более стыдно! Гомосексуализм теперь одобряется правительством! Не подозревала я, что в официальных учреждениях Великобритании подобные нравы! И еще позволяете себе давить на наших служащих, заставляете их поддерживать сексуальные извращения!

Миссис Симпс снова ахнула и гневно воззрилась на мистера Битлза:

– Какой позор, сэр! А еще государственный чиновник! Я добропорядочная англичанка и с извращенцами не желаю иметь дела! Не смейте больше ко мне обращаться, никакой информации я вам не дам! – круто развернувшись, она зашагала к кухне, у самых дверей сумела все же овладеть собой и коротко поклонившись Джейн, проронила, – Обед сию минуту будет готов, мадам!

Глава 14

Благосклонным кивком отпустив экономку, леди Чедуик с ленивой улыбкой принялась разглядывать красного встрепанного чиновника:

– Вы исказили мои слова, миледи! Вы не проявляете ни малейшего уважения к моему статусу! Я – государственный служащий, а вы позволяете себе…

– А вы довольно подленький человечишко, мистер Битлз! – задумчиво протянула Джейн.

– Да как вы смеете, мадам! – чиновник задохнулся от гнева.

– Вот это вас и мучает, что я – смею! Вы привыкли повелителем входить в дома людей, требовать отчета в самом интимном, и любоваться их страхом! Вы привыкли быть хозяином положения: захочу – сохраню брак, захочу – разрушу! И уж к чему вы не привыкли, так это к сопротивлению со стороны бедных славянских женщин, которых вы можете безнаказанно унижать своими бестактными вопросами и хамским поведением! Вы – всего лишь мелкий тиранчик, господин борец за чистоту английской крови!

– Вы… Вы… Да как вы… Вам это даром не пройдет! – возопил мистер Битлз, – Вы не останетесь в Британии, мадам, можете не сомневаться! Я найду способ… Я…

– Еще одно слово в присутствии моей жены, и вы птичкой выпорхнете в окно! – в голосе лорда Чедуик звучал металл. Чарльз вышел из своего кабинета и теперь стоял на опоясывающей второй этаж галерее, гневно-брезгливо изучая находящегося внизу мистера Битлза.

– Я – государственный служащий, милорд! – прикрывшись портфелем словно щитом, мистер Битлз пропищал свой стандартный аргумент.

– Тогда будьте любезны покинуть мой дом через дверь, – неторопливо спустившись по лестнице, лорд Чедуик собственноручно распахнул двери.

Мистер Битлз выпятил грудь, собираясь отстаивать свои права, но очутившись лицом к лицу с хозяином дома, вдруг смертельно побледнел и, видимо, узрев в нахмуренных бровях лорда нечто жуткое, пулей вылетел за дверь.

– Да-а, – воцарившееся молчание разбил задумчивый Танькин голос, – Этот, твой муж, который, он того – Мужик!

Джейн невольно покивала. От хулиганов ее защищали, от рэкетиров защищали, даже жизнь ей мужчины спасали – в конце концов, за то она охране и платила – но, чтобы на чиновника вот так напереть! Трепетно засмущавшись, Джейн из-под ресниц глянула на мужа. Тот тем временем с удовольствием изучая ладную фигурку стоящей на галерее гостьи. Танька по-прежнему была в черном платье из Хэрродз, но парик уже успела снять и по ее плечам струились собственные длинные рыжие волосы.

– Очаровательное платье, мисс Коваленко! Вы прелестно выглядите! – любезно проговорил Чарльз. Джейн чуть не зарычала от досады. Ну все, теперь точно это платьице не купить, не могут же они с Танькой обе ходить в одинаковых тряпках!

– А вот вы что-то пополнели, моя дорогая! И постарели! Причем так стремительно, всего за один день! – ироническое замечание мужа заставило Джейн буквально подскочить на месте. Боже мой, да ведь она все еще в сером костюме, напяленном поверх собственной одежды! И с нарисованными вокруг глаз морщинами! Крепкая мужская рука легла ей на талию, и Чарльз повел жену к ее комнате. Джейн испуганно замерла. Что подумает муж, нащупав под кошмарным серым костюмом еще кучу тряпок! – Ничего, немного отдыха и к обеду вы снова помолодеете, – тем временем продолжал Чарльз, останавливаясь перед дверью Джейн, – Мне почему-то кажется, что и похудеете тоже.