Необыкновенные сказки
Серая Шейка 2.0
Сказка, форк
Начало здесь почти, как и 100 лет назад у Мамина-Сибиряка: последний выводок, уточка ещё не встала на крыло, летать не может, самый обычный “хлопунец”, а уж осень на дворе, кончились тёплые деньки, начали облетать листья, и наконец в небе полетели скворцы.
Вслед за ними пошла всякая мелочь: зяблики, дрозды, трясогузки, малиновки. В октябре полетели косяки крупной птицы: страусов, пингвинов, гусей, лебедей.
Было понятно, что скоро выпадет снег и наступит зима.
Старая Утка погладила Серую Шейку крылом, с тоской посмотрела на неё, как бы прощаясь, и сказала, что вынуждена покинуть здешние края, ибо “так заведено”:
– Ты уж извини…. – проговорила она ей на ушко, – И это, постарайся договориться с лисой, – добавила она напоследок, улетая на зимовку в Хургаду.
– Что за бред?! – в панике подумала Серая Шейка, оставшись одна-одинёшенька, – Как можно договориться с лисой??? Да она меня съест, как только встанет лёд! К тому же я ничего не понимаю по-ихнему, по-лисьему. АААААА!
Прошла неделя одинокого пребывания Серой Шейки на пруду Измайловского парка, берёзы и клёны облетели, подул сильный серверный ветер, стало холодать. Пошли дожди, даже не дожди, а ливни, резко уменьшилось количество гуляющих.
Прелый запах облетевших листьев застилал парк словно парилку. Начались настоящие лондонские туманы.
А потом выпал первый снег. Ещё стояли зелёные кусты, были зелены деревья, но поверх них уже лёг небольшой, но всё же снег. И тогда в один из вечеров на берегу показалась лиса: – Здравствуй, Утка! – сказала она нейтральным тоном, без заискивания или угрозы, – тебя как звать?
– Я, я… Серая Шейка, – с удивлением ответила утка, не понимая, как это она понимает лисью речь.
– А ты мальчик или девочка?
Этот вопрос поставил Серую Шейку в тупик. Не зная, что и сказать, утка от волнения начала цитировать учебник по природоведению: “Ювенильная окраска у уток первого года жизни не различается”.
– Яйца есть?
– Нет…
– Значит, мальчик!
– Значит ты девочка?
– У зверей всё наоборот. Короче, ты пацан! – уверенно выдала Лиса, и добавила: – И это хорошо. Хочу предложить тебе сделку. Как пацан-пацану.
– Съелку?
– Не… Не сы! В тебе мяса на один раз. К тому же у птиц кости трубчатые. Они могут повредить мне пищевод, проткнут кишки. Короче: здесь вокруг много людей…
– Предлагаешь есть их??!
– Да ты што! Они сами принесут нам всё. На блюдечке с голубой каёмочкой. Я тут не первый год уже. Всё знаю.
– Ииии?
– Мы будем изо дня в день ломать комедию «Злой полицейский и невинно севшие». На этом пруду лёд совсем не замерзает никогда. По крайней мере я такого не припоминаю. Я буду бегать вокруг, а ты будешь уплывать на другую сторону. Временами на берег будет выбегать испуганный Заяц, и я буду убегать вслед за ним. В итоге люди будут приносить ему – морковку, мне – сосиски, тебе – батон. Ты любишь батон?
– Признаюсь, нет. Он мне уже порядком надоел. Я от него ем только корочку, а размоченный мякиш отдаю карасям…
– Серый, ну ты понял? У нас тут “кино и немцы”. Люди будут кормить тебя, твоё дело при этом радостно хлопать крыльями и довольно крякать, заяц хватает морковь и сваливает в лес; он вообще существо травоядное, если в побелку добавить мясо, то зайцы кору с дерева не дерут; я ем сервелат и корм «Феликс». В момент фотографирования надо смотреть в объектив камеры и не дёргаться. Хорошее фото это всё. Основа нашего успеха. Если что, белки поделятся с тобою бананами и орехами. Тебе их можно. В небольших количествах.
– Белки тоже с нами???
– Да. И ещё дятел. Он издалека видит гостей, и стучит мне. Дальше прибегаю я, и тут начинается: “Ой какая лисичка красивая! Фотографируй её! Быстрее! Дай ей колбасы, чтоб не убежала. Кидай зайчику морковку!”.
И начались рабочие будни, работа без выходных.
От рассвета до заката.
Дятел. Лиса. Уплыть на ту сторону. Теперь заяц. Лиса убежала за ним. Сейчас белки. Снова стук в ветвях – идёт следующий. Все на исходную позицию.
Зима 2019-2020 была тёплой и бесснежной. Но когда пришла весна и вылезла трава, вдруг почему-то исчезли люди. Совсем. Полностью. Кормёжка прекратилось. Пришлось вспоминать каково это ловить мальков, есть слизней, улиток, выдёргивать со дна зелёные водоросли. Парк вымер.
При этом вдалеке, как и прежде, стучали колёсами вагоны метро. Дятел слетал на разведку и сообщил, что в городе людей тоже поубавилось. Поезда, трамваи и автобусы ходят почти пустыми. Но, тем не менее, ходят. Странное зрелище.
Больше всех переживала лиса:
– Мне нужна белковая пища! Это заяц может жить на траве! На крайний случай он и кору с деревьев может грызть. Но мне нужно МЯСО! МЯСО! Я хочу мясо! Я – хищник!
Но теперь уже колбасу ей никто не приносил…
Вход в парк был перегорожен красно-белой полосатой ленточкой, и люди боялись перешагнуть за неё. Лиса сказала, что не припоминает такого. Больше того, подобного не помнила даже старая мудрая Сова, которой по слухам было 337 лет.
Она держалась особнячком, дрыхла целыми днями напролёт, и не участвовала в их корпоративных играх, довольствуясь вечносвежими дикими мышами.
Сове теперь пришлось делить поляну с Лисой, что её никак не устраивало. Хитрая лиса успевала днём съесть всех крупных мышей, которые раньше целиком и полностью доставались одной сове.
(Тут смешной момент: лиса смотрит на зайца. В это время ухо зайца превращается в сосиску, следующее ухо стало сосиской, передние лапы стали сосисками, задние стали сосисками, тело заменяется на сосиски, и в завершение всего глаза зайца, которые с ужасом наблюдают за лисой заменяются двумя сосисочными “попочками”. Теперь перед лисой сосиско-заяц, целиком состоящий из сосисок, сарделек и карпачо.
И эта сосисочная инсталляция говорит лисе заячьим голосом: – Эй! Ты что? Что за дикий взгляд? Мы три года работаем вместе, но такого дикого взгляда я у тебя никогда не видел.)
Когда темнело, на аллеях безлюдного Измайловского парка как обычно включали свет, проезжал пылесос, прибиравший идеально чистые асфальтовые дорожки, проходили строгие сотрудники полиции в форме, но людей не было.
Они все куда-то исчезли. И город тоже обезлюдел.
Хитрая лиса уговорила дятла слетать на разведку и посмотреть входят ли или выходят люди из кинотеатров, магазинов, метро. Должна же быть разгадка всему этому!
К вечеру запыхавшийся дятел вернулся и сообщил, что долетел аж до Арбата, где показательно долбил железобетонный столб фонаря. Никто не входит и не выходит в Театр Вахтангова, никто не входит и в кинотеатр «Первомайский».
– Так он давно уже закрыт. Стоит под снос, – объяснила ему Лиса.
– В городе… Там… На Чистых прудах… – продолжил запыхавшийся дятел, – сотрудники полиции повязали Иисуса, он выгуливал собаку, и они загребли его в “обезьянник”, больше того, я только что видел, как у нас тут, рядом с туевой аллеей они девушку тормознули и сказали ей идти домой. «У меня нет дома» – ответила им она, и добавила: – Я могу пожить у вас, но я много ем, храплю, и через неделю вы будете у меня ходить как на параде, стоять по стойке “Смирно”, и отдавать мне честь.
Сотрудники полиции тяжело вздохнули, и велели ей по-хорошему покинуть парк. Она плюнула и ушла.
То есть люди чего-то боятся.
В один из дней, 1 апреля 2020, лиса решила сама посмотреть, что происходит с людьми на входе в парк. Когда стемнело, она вышла к станции «Измайловская», улеглась под кустом, чтобы видеть ленточку, но так, чтобы не было видно её саму, и стала ждать. Вместе с нею за ленточкой чего-то ждал и толстый мужчина. Долго ждал.
И вот, наконец, от «Измайловской» через ленточку собрались пройти в парк две женщины. Они уверенно перешагнули через ленту и почти уже прошли в парк, но тут мужчина достал из пакета “злой” собачий ошейник, и спросил у них:
– Извините, а Вы моего ротвейлера не видели? Отпустил, а он не возвращается… Позовёте, если встретите? – и громко прокричал в сторону парка: – Стасик! Стасик!
Женщины сделали несколько шагов в парк, и тут лисица из-под куста робко тявкнула. Совсем чуть-чуть. Но этого хватило!!! Женщины резко передумали идти в парк, вернулись за ленту, назвали мужчину безответственным уродом, развернулись и ушли в сторону торгового комплекса «Измайлово».
Это было так смешно!
И вот наконец потеплело, с югов потянулись косяки перелётных птиц. Вначале пролетели грачи, потом скворцы, а следом уже всякая болотная мелочь, потом пошли жаворонки, дрозды, зяблики, гуси, и в конце апреля на пруд осела стая уток, среди которых была и Старая Утка.
– Как же я рада тебя видеть, доченька, – сказала она Серой Шейке.
– Мама! Мама! Мамочка! Как хорошо, что ты вернулась! Наконец-то! А я уже летать могу! – похвасталась Серая Шейка и приготовилась выполнить показательный полёт, но тут раздался стук дятла.
– Так. Стоп. Взлёт отменяется. Всё внимание на берег. Сейчас оттуда выскочит лиса.
И точно! На берег выбежал заяц, а за ним запыхавшаяся лиса. Заяц подбежал к дереву, подпрыгнул, ударил в него мощными задними лапами, после чего рикошетом ушёл влево, лиса же по инерции пробежала прямо, упустив зайца. Утки инстинктивно ломанулись в другую сторону пруда.
В итоге на берегу оказалась колбаса в нарезке, такой же порезанный дольками батон, и две морковки. Белки пришли первыми, чуток погрызли морковь, батон, и скрылись в ветвях. Белка так-то крыса. Просто у неё маркетинг хороший.
Когда люди ушли, из лесу появилась Лиса.
– Всем привет! – сказала она и добавила: – О! «Рублёвская». Сервелат. Прям сказка!
Прилетевшие утки держались на расстоянии двадцати футов от лисы, на воде, а Серая Шейка спешила общипать корку с батона, не обращая на лису ни малейшего внимания. Вскоре к ней присоединился заяц, забравший свою заслуженную морковку. А затем подплыла и вышла на берег Старая Утка:
– Ну… Так понимаю, что тебя приняли в коллектив. Я ведь тоже через это прошла, в первый год перезимовав здесь. Разрешите же и нам подкрепиться с дороги… Мы прибыли к вам издалека, мы одни в большом городе, помогите нам, пожалуйста… – привычно запела Старая Утка свою “попрошайскую” песню, – Месье, же не манж па сис жур… Сами мы не местные. Гебен зи мир битте, подайте хлебушка старому нищему…
Люди не понимают утиного кряканья дословно, но общий смысл ясен – “дай пожрать”.
Батон понравился уткам. В Хургаде они питались чем получится, в основном зеленью травной, хотя и там находились добрые люди с булочками. Важно было прилетать к пирсу, выходящему далеко в море. И следить за водой. Поскольку там уйма всяких морских гадов, которые норовят цапануть тебя и утащить под воду. У нас подобным балуются лишь большие старые щуки. А там почти ВСЕ.
Приходится сидеть на перилах пирса, на понтонах, и быть всегда на стрёме.
– Эй, утки… – обратилась к ним Лиса, – А там в Хургаде, где вы были, люди тоже попрятались в марте?
– Ну да! Некоторые. Не все. Им намордники одели, как собакам. Вроде как птичий грипп там. Они нас боятся.
– Таак! И вы с этим самым птичьим гриппом припёрлись к нам сюда в Москву? А ну быстро КЫШ на ту сторону пруда, немедля! Через две недели тот, кто выживет, пусть приплывает сюда обратно. Это называется Карантин. Начали! Начали!
Утки ничего не поняли, но уплыли.
Слишком уж уверенным был тон у лисы.
Через некоторое время Серую Шейку ущипнул за лапку Большой Карась. Он вынырнул и очень тихо сказал ей:
– Послушай, а где здесь логика? Где здравый Смысл? Я только и успеваю уклоняться от того, что с поверхности падает и тонет. Вы же все в одной воде, и даже лиса пьёт отсюда. Я сам это видел.
Утка передала инфу лисе, и та согласилась с доводами Большого Карася.
После чего утки попрошайничали уже всей стаей. Вместе с лисой, зайцем и белками. Чем веселили публику.
И особенно детишек. Впрочем, забавляло сие зрелище и ихних пап. Которые так-то тоже дети. Только у них джип большой, и автомат настоящий.
Маленький Фриц
Сказка
Интересна и поучительная история появления первого в мире конденсатора. Своим изобретением он обязан одному малолетнему оболтусу по имени Фриц. Этот Фриц Кунеупс больше ничем не отметился в истории, кроме одной своей шалости, привёдшей к изобретению конденсатора. Впрочем, изобретатель автоматической плоскошлифовальной машины тоже не прославился более ничем. Но о нём позже. Сейчас рассказ про конденсатор. Самый обычный. Не супер.