Дом Толи Тот Либо, или Кто живёт понарошку

Стеша была мечтательной и доброй девочкой. Она искренне верила в сказки, фей и чудеса. Стефания всегда внимательно слушала удивительные истории, которые рассказывал ей перед сном её дедушка, когда брал её с собой на ночные смены в театр, где он работал сторожем. Обычно он просто пересказывал спектакли, которые он видел в этом старинном театре, но иногда его истории были совсем особенными.

– Когда-то давным-давно, когда я был еще совсем мальчишкой…

–Тогда у тебя еще не выросли эти усы?

–Да, да, их еще не было, и бороды тоже не было, говорю же, я еще был мальчишкой. Захотелось мне купить себе коньки, потому что моему другу родители подарили их на день рождения. Вот я и придумал как мне заработать денег, чтобы мы вместе могли играть в хоккей и кататься.

–А почему тебе мама их не подарила?

–Времена тогда были тяжелые, в семье у нас было пятеро детей, вот сама и думай. – дедушка начинал сердиться на то, что его всё время перебивают и Стеша это заметила.

–Я буду тихонько слушать, деда, рассказывай.

Дедушка заботливо подоткнул одеяльце внучки и продолжил.

–Решил я продавать возле этого самого театра леденцы на палочке, мы их петушками называли, на рынке днём прикуплю на свои копейки несколько штук, а потом вечером встану с лоточком у входа и жду пока люди начнут после спектакля выходить. Люди и с ребятишками постановки смотрели, а те увидят и давай просить родителей, я хоть и продавал сильно дороже леденцы, да и то не шибко накладно выходило. Дитя плачет, как не купить сладость? А на следующий день опять на рынке на всю вырученную сумму петушков покупал. Так ходил я больше месяца, но денег всё равно мало выходило, я уже начал было думать, что и до конца зимы не смогу купить себе коньки.

–Очень грустно, что ты не купил их, надо было написать письмо Дедушке Морозу, я всегда пишу ему письмо, а когда писать не умела – рисовала, и всё равно подарок под ёлкой оказывался. Мама говорит, что это потому, что я хорошо себя вела весь год. Представляешь? Оказывается, Дедушка Мороз всё обо мне знает, мне даже немножко страшно от этого.

–Так я тогда с ошибками писал, да и рисовал скверно, наверно поэтому всегда вязанные варежки да носки в подарок получал. А может потому что кнопки на стул одноклассникам подкладывал. – со смехом сказал дедушка.

–Ой, дедулечка, я опять тебя перебила.

–Слушай дальше. Наступил канун рождества, мороз ударил нешуточный, тут вязанные носки с варежками кстати пришлись. Стою я, значит, со своими петушками и пальцев рук не чувствую уже, до того околел, что от инея ресницы слиплись. На улице же зимой темнеет рано, на небе звёзд как горох рассыпан, вот я и принялся их считать и с ноги на ногу прыгать. Глядь, а одна как стрела вниз падать начала, я думаю «Вот оно, моё чудо, сейчас загадаю коньки и желание исполнится». Но пока я так думал, звезда упала, и я сильно расстроился, что не успел загадать, аж заплакал от досады.

–Бедненький – вздохнула девочка.

–Вдруг смотрю, а на чердаке над театром свет зажегся, да такой яркий, как та звезда. Вспыхнул на несколько мгновений и погас, мне даже показалось, что в окне я видел маленького человечка. Стал я глаза протирать, думал померещилось мне, тут взгляд вниз опускаю, а на земле коробка лежит, красивая, большая, ещё и с бантом, а на коробке написано «Мальчику, который верит звёздам.» и подпись «От Толи Тот Либо».

Здесь у внучки и сон пропал, она привстала с дивана, на котором уже засыпала и с горящими глазами почти умоляюще шёпотом спросила:

– И что в ней было?

Дедушка уже расчувствовался от воспоминаний и смахнул слезу.

– Открыл я коробку, а там коньки, и прямо мне в пору, по размеру. Я как давай кричать от радости, вмиг про мороз забыл. Но вот из театра зрители стали выходить, я на радостях все петушки им и раздал, хотел, чтобы и они порадовались. Вот такое вот рождественское чудо произошло.

Девочка захлопала в ладоши, она словно побывала там, в детстве своего дедушки, но вдруг задумалась и спросила:

– А кто это, Толи Тот Либо?

– Не знаю. Может это его я видел на чердаке. Ладно, ложись уже спать. Сладких снов – пожилой мужчина поцеловал внучку в макушку и вновь подоткнул одеяло. Малышка положила обе ладошки под щеку и прикрыла глаза.

Однако девочка и не собиралась засыпать, она только ждала пока сам дедушка уснёт в кресле, как это обычно бывало. Она часто оставалась под его опекой, потому что мама всё время ездила в командировки, и дедушка присматривал за ней, потому что их семья была маленькой, всего лишь то мама, она, и старшая сестра, которая училась в институте в другом городе. О папе Стефания ничего не знала, потому что мама никогда не рассказывала о нем, а когда дочь спрашивала, то та уводила разговор на другую тему.

Дедушка наконец задремал, о чем говорило его громкое похрапывание. Стеша открыла один глаз, чтобы разведать обстановку. Когда она убедилась, что он крепко спит, то тихонько встала с постели и на носочках проскользнула из его каморки в коридор, который с одной стороны вёл в фойе, а с другой стороны к лестнице на чердак.

Малышка крадучись прошла коридор, и преодолев лестницу остановилась у маленькой, но явно тяжелой деревянной двери. Сначала она попыталась её толкнуть двумя ручками, но ничего не выходило, тогда она навалилась спиной и упираясь ногами в пол изо всех сил старалась сдвинуть дверь с места, но это было безуспешно. Девочка была упёртой и продолжала попытки попасть на чердак достаточно долго, пока не выбилась из сил.

«Наверно она заперта на ключ» подумала Стеша, и уже собиралась было вернуться в каморку к дедушке, как ей пришла мысль постучать.

Девочка неуверенно стукнула три раза о поверхность двери, немного подумала и произнесла:

– Можно войти? – в замочной скважине что-то щелкнуло пару раз и дверь со скрипом отворилась. Девочка с опаской вошла внутрь помещения.