Засада для дракона

Глава 1

Никогда не бывало такого, чтобы ведьмы ненавидели всех змей. Напротив, и в больших городах, и в малых селах мы часто жили по соседству, приятельски общались и помогали друг другу в бытовых вопросах. Нередко наши женщины выходили замуж за магов – многие из них славились привлекательной внешностью и белокурой шевелюрой. И вдруг на таком фоне полной межрасовой гармонии ведьмы меня выгоняют из комнаты только за то, что моим женихом оказался «презренный блондинчик из этих». Чудовищная несправедливость! И все лишь по причине, что студенты столичной академии магии развлекаются и шутливо воюют друг с другом! Таким ироничным путем мы и подошли к тому, что я стала лишней в собственной комнате общежития. Или же этот факт сыграл роль последней капли?

Однако я все еще не теряла надежды воззвать к здравому смыслу:

– Пакости творили не все змеи, а Малор и его дружки! Валиса, ты ведь сама говорила, что и среди магов попадаются нормальные люди. Да и давайте уж начистоту – мы тоже не святые. Они нам слово – мы им десять. Они нам опьянение на несколько часов – мы всему их общежитию ужасающий паралич. Можно поспорить, кто из нас зловреднее!

– Она их еще и оправдывает! – вынесла вердикт староста нашей группы. – Собирай вещи, Ирис, мы тебя в своей комнате видеть не хотим. У других первокурсниц есть свободные кровати, а одна спальня вообще пустует – не пропадешь. Дело совсем не в том, что ты крутила любовь со змеенышем, а в том, что от нас это скрыла! Теперь даже нет уверенности, что ты для них не шпионила. К тому же поставила всех нас в неловкое положение. Смешно тебе было наблюдать, как Нани и Ларта на твоего Андая облизывались? Хохотала про себя над их терзаниями, да?

Ларта на этих словах зарделась и отвела взгляд, но промолчала. Добродушная леснянка и сама должна была догадываться, что никакой радости я при тех разговорах не испытывала. Валиса уже в который раз подняла волну из ничего, но снова сделала идеальный акцент: дружба ведьм – это основа основ, а секретики, как и утаивание важной информации, ей не способствуют. Я бы и сама отвернулась от такой подруги, которая от меня все скрывает. Именно по этой причине – а вовсе не из-за связи с представителем вражеского лагеря – заводилу молча поддержали все соседки по комнате. И они знали, что не имеют права меня прогонять. Захочу остаться – ничего с этим не поделают. А примутся выдворять силой – достаточно будет сообщить об этом госпоже Рейно, коменданту нашего общежития. Но я не стану воевать и кочевряжиться, а тем паче кому-то жаловаться, иначе потеряю последнее уважение сокурсниц. К тому же из всех способов наказания Валиса выдумала самый неприятный – ведьме нельзя жить в изоляции от представительниц своего народа, если она хочет когда-нибудь войти в ковен.

Тем не менее уходить можно и на высокой ноте:

– Хорошо, уговорили! Не думала, что решусь на такие замечательные перемены, но теперь сами бесы велели. Попрошусь на свободное местечко к старшекурсницам – уж мне с ними опытом делиться будет куда интереснее. Не хотела, конечно, вас бросать, но в каждой неприятности можно отыскать золотую крошку. А тут прямо целым слитком повеяло…

– Да сдалась ты им! – немного разволновалась староста.

Я безразлично потянула:

– Ой, и правда, беда какая. Сегодня вся академия узнала, что именно я возглавляла ведьмовские связки и заставляла змеиный корпус целиком рыдать горючими слезами. Девчонки с последнего курса нашего факультета так меня по плечу хлопали, что до сих пор спина ноет. Уговаривать их, наверное, до-олго придется. Сколько там до ужина – три минуты? Как раз успею.

Валиса мигом приняла резонность моего предупреждения, да и остальные напряглись. Нани вообще вскочила на ноги и протестующе замотала головой. Каждая из соседок по комнате знала, что я самая сильная и опытная из них. Не настолько мне жалко потерять их компанию, как им – мою. Да я за несколько месяцев их научила большему количеству практических трюков, чем они успели освоить на учебе! Студентки в любой комнате нашего корпуса, независимо от курса, меня с руками оторвут. Староста позеленела, осознав, какую ошибку совершила, но уже не могла отказаться от своих слов – и потому ей оставалось только отвернуться, насупиться и обиженно выпятить губы. Вот под такое настроение и поддаваться глупым требованиям веселее! Пусть локти кусают и благодарят за очередной урок: уважающая себя ведьма именно так и уходит, оставляя за собой сожаление, легкую панику и немного разрухи.

Я уже продумала речь для коменданта. Поскольку в конце каждого учебного года нерадивых учащихся отчисляют, то у старших курсов в комнатах непременно найдется пара свободных кроватей. Можно наплести, что моя мать, глава сильного ковена, дала такой совет в письме. Раз уж мои навыки развиты гораздо лучше, чем у одногодок, то мне правильнее вступить в союз с более опытными ученицами. У нас нет запрета на переезд из комнаты в комнату, потому госпожа Рейно препятствовать не станет.

И все же через половину лестничного пролета я вдруг передумала. То, что девчонки поступили со мной несправедливо, – это их ошибка. Но если неправильно с ними поступлю я – уже будет моя. Негоже заводить новых подруг, бросая тех, кто рядом с тобой прошел огонь и воду. Надо дать им время одуматься. Ну или дождаться какой-нибудь неприятности, когда всем скопом прибегут и начнут уговаривать меня помочь. Я покривлюсь для приличия, но, разумеется, соглашусь. Иначе я не настоящая ведьма. Под нашим корпусом простираются огромные пустые помещения, которые практически не используются. Там чисто, тепло и есть все необходимое. Вторым аргументом за этот вариант был и мой жених. У Андая с его сокурсниками сейчас такие же напряженные споры – целехоньким бы остался. Если маги его также прогонят, у меня как раз найдется уютное гнездышко гигантских размеров. Вероятность пожить вместе, пусть и недолго, сильно смущала, но я откинула щепетильность в сторону – наши отношения здорово остыли со дня поступления на учебу. Их необходимо разжечь заново любым способом, чтобы опять стать любящей парой.

На ужин я бежала вприпрыжку, от недавнего негодования уже и следа не осталось. Потому что у меня был план! А когда знаешь, что и для чего делаешь, существовать сразу проще. И мне не нужна компания ведьм за столом, ведь теперь мы с Андаем не скрываем отношения, то есть в любой свободный момент имеем право миловаться и уединяться, как делают все влюбленные. Однако реализация моего плана дала трещину уже в самом начале.

Андай не отказался отсесть со мной за отдельный столик, но по поводу конфликта с сокурсниками удивленно пояснил:

– Поворчали, конечно. Потом похохотали. И на этом все! Ты что-то здорово преувеличиваешь размеры скандала. Шутливо издеваться надо мной еще долго будут, но парни же все с глазами, видят, какая ты красавица, потому и выбор мой не кажется им чем-то чудовищным. Да у большинства их семей тесные связи с ведьмами! Мы ж не драконы, чтобы называть вас грязью под ногами!

Забавно, но совсем недавно они именно так и называли… Однако после такого заявления я посчитала лишним упоминать про то, что мои соседки отнеслись к происшествию куда жестче. Стыдно было вслух признать, как сильно я проиграла Андаю в соревновании по налаживанию связей. Сокурсницы и прежде нежных чувств ко мне не питали, а он в свою компанию сразу влился. Но меня не стали бы прогонять, если бы я была честна – это зацепило даже самую добродушную из ведьмочек. Скрытность у змей пороком не считается? Именно эта мысль и вызвала мое недоумение:

– Но раз все было так просто, то зачем же ты настаивал держать наши отношения в тайне? Кабы не это, то ведьмы бы мне сейчас ни одной серьезной претензии не предъявили…

Я была растеряна, а Андай широко улыбался, ведь у него-то ничего плачевного не произошло.

– Ирис, любимая, ты плохо слушала? Я же сказал, что надо мной еще подшучивать будут, пока не устанут! Разумеется, я бы хотел этого избежать. Но раз уж случилось – ладно, переживу.

Я хлопала глазами. Переживет? Это ж какой подвиг – такую страшную беду, как безобидные шутки друзей, преодолеть! Императорской медалью за отвагу тут не отделаешься, сразу бесов памятник надо возводить. То есть я вляпалась из-за полнейшей ерунды? Из-за мелочи несколько месяцев с собственным женихом практически не общалась и разругалась с девчонками? Стало неприятнее, чем когда Валиса свои лозунги визжала. Когда-то мама отпускала меня в академию с убеждением, что здесь я быстро рассмотрю суть своего молодого человека. Клянусь болотными духами, если бы не ее предубеждение, то я прямо сегодня высказала бы ему честно все, что думаю. Но сейчас была вынуждена сдержаться, дабы не доказать ее правоту – чувство протеста у хорошей ведьмы неистребимо. И лишь по этой причине я тщательно подбирала слова – все-таки не зря с ректором изучала этикет и оттого научилась изъясняться как великосветская барышня:

– Андайчик, брехло ты мое героическое, чуешь, козлятиной понесло? Осторожнее, дорогой, я все еще хорошо орудую разделочным ножом.

Он поморщился, а затем наклонился к столику и посерьезнел. Видимо, решил, что лучшая защита – это нападение:

– Кстати, об этом. Ирис, мы же договаривались не поддерживать глупые шалости! И выясняется, что ты не просто участвовала, а была главной зачинщицей! Мне же теперь не только с издевками приходится справляться, а еще и каким-то образом убедить парней, чтобы тебе не мстили. Это, знаешь ли, гораздо сложнее. Малор – отличный друг и прекрасный человек, но как заведется – не остановишь.

Бедняжечка – какой же он страдалец… Но, если уж быть с собой до конца честной, я не во всем была права. Мы действительно обещали друг другу держаться в стороне от межфакультетской войнушки. Не будь меня, ответные меры ведьм получались бы куда мягче – вряд ли змеи их вообще заметили бы. Вполне вероятно, эта шумиха давным-давно затихла бы. Сейчас она наконец-то пришла в органичный тупик – и слава кикиморам, что никто серьезно не пострадал. Включая и меня, поскольку мелкие хлопоты я проблемами не считаю. По причине справедливости последнего аргумента я прикусила язык, коротко кивнула и приступила к остывающему ужину. Про совместный переезд в подземные лаборатории теперь говорить не хотелось – и плевать на необходимость освежить наши отношения. Пусть освежатся как-нибудь сами. И это произойдет, когда мы переварим нелепые претензии друг к другу.

Расстроившись, я почти не слушала, о чем еще талдычит Андай:

– По поводу ректора – все не было возможности тебе объяснить. Ирис, он очень подозрительный и явно впутался в темные делишки. Ты в прямом смысле рискуешь жизнью всякий раз, когда оказываешься с ним рядом…

Ну вот что за лютая чушь? Ректор, между прочим, никогда меня так сильно не раздражал, как сегодня сумел сделать дорогой жених! От близких любой выпад воспринимается больнее… Кстати говоря, ничего подозрительного в Сате Дикране нет, как и нет у него никакой тайной интрижки с чистокровной. Ему я нравилась! Да-а, нравилась, нравилась и разонравилась… Точно, странненький он какой-то. Но и преувеличивать его недостатки не стоит.

Настроение я себе поднимала тем, что обустраивала быт. Выбрала одну из дальних комнат – ту, что поменьше. Перетащила туда несколько столов и стульев. Аккуратными стопками разместила на столешницах свои вещи. Одеяло, принесенное из спальни, пока послужит мне кроватью – жестко и неудобно, поэтому завтра все-таки под каким-нибудь предлогом выпрошу у коменданта матрас. Великолепно! Мне еще завидовать должны, в каких роскошных условиях я теперь живу – хоть наперегонки сама с собой бегай, хоть дворцовые балы устраивай…

Довольно быстро накрыло глухим одиночеством. Я села на одеяло, скрестила ноги и прикрыла глаза. Как до подобного дошло? Валиса использовала любой мой прокол, чтобы выдавить из коллектива – и на этот раз ей удалось. Но разве я совсем не виновата в том, что у нее часто появлялись поводы для обвинений? Или в том, что все сокурсницы верны той, кто в самом начале не пожалел времени и сил для помощи им? Или в том, что я так запросто поддалась на уговоры Андая скрывать наши отношения? Сам он руководствовался какими-то размытыми аргументами, но не мог заставить меня эту идею поддерживать. И самое главное – он не слишком разозлился, узнав о моем участии. Скорее переживал, как бы мне от его новых дружков за это не досталось.

Вот так я и размышляла уже поздней ночью, пока в глубине бесконечного помещения не расслышала звуки. Они бы и не донеслись до меня, не привыкни я за долгое время к плотности тишины. Подошла к двери своей комнаты и сосредоточилась на шуме. Кажется, кто-то спустился в лаборатории и молча теперь по ним расхаживал. Неужто Валиса потеряла меня из виду и соскучилась?

Свет привлек ко мне внимание, поэтому незваный гость сразу направился в эту сторону.

– Студентка Мартос? – уточнил ректор, рассмотрев меня быстрее, чем я его. – Ты что тут забыла в такое время?

Узнав его, я тотчас расслабилась, сложила руки на груди и оперлась плечом на стену.

– Поверьте, я удивлена не меньше вашего. Вы-то что здесь делаете? Решили явиться на встречу с ведьмами на недельку пораньше, чтобы не опоздать?

– Почти, – он кивнул и устремил взгляд к потолку. – Решил усилить магическую защиту. Объединение наших сил всегда ведет к неожиданным последствиям. И если при каком-то опыте нас тут разнесет к собачьим бесам, то желательно, чтобы остальных в академии взрыв все-таки не затронул.

– Оптимистично, – одобрила я. – Могу помочь?

– Чем? – это была почти усмешка.

Не глянув на меня, он вскинул указательный палец и повел им по воздуху, будто обозначая какой-то путь, и вслед за его движениями по потолку и стенам подсвечивались непонятные знаки. Они медленно угасали, после того как он переходил на другой участок. Я не могла постичь природу такого колдовства, и оттого уже в который раз ощутила себя ничтожной – в сравнении с эйром любой, даже сильнейший, представитель своей расы чувствует подобное.

– Действительно, нечем, – равнодушно признала я. – Тогда я спать.

Улечься я не успела – теперь хотелось дождаться, когда Сат уйдет подальше от моего логова, и сбегать в туалетную комнату на другом конце необъятного пространства. Но опять уселась на одеяло и прикрыла глаза, чтобы вернуться к прежним мыслям и еще немножечко себя погнобить самоистязаниями. Однако через несколько минут ректор явился сам. Вскинув бровь, осмотрел мои разложенные вещи и все же поддался любопытству:

– Ты так и не ответила, почему тут находишься.

Я по привычке съязвила:

– Единственное спокойное место – тут как раз от тишины оглохнуть можно, идеально. Люблю, знаете ли, как истинная зануда, размышлять в одиночестве в обнимку с томиком тупых философских стишков.

Сат шутку не понял, раз медленно произнес:

– Серьезно? Ну хоть одно общее увлечение у ведьм и эйров нашлось, а то я уж было пришел к выводу, что мы ни в чем не соприкасаемся. А спать собираешься на этом одеяле?

Вот какой смысл отвечать на такие вопросы? Зачем мне вообще свои проблемы ему пересказывать? И пока я тут никому не мешаю, ему не должно быть никакого дела до моего места жительства. Тем временем дракон скосил взгляд на мой кулон, и его взгляд замер. Эту тему я сочла более веселой для обсуждения:

– Что, ваше скупердяйство уже пожалело, что вернуло мне этот цветочек ириса?

– Орхидеи, – с каким-то трудом поправил он. – Стыдно признавать, но да, немного жаль, погорячился. Свою цепочку-то я зачем тебе отдавал, не напомнишь?

– От душевной щедроты! – Я поощрительно улыбнулась. – К сожалению, эпизодической. Но вы такой милый, когда жадничаете.

– Студентка Мартос, не забывайся, – холодно произнес он. – Ты говоришь с исполняющим обязанности ректора, а не кабачным дружком.

На последний выпад я могла навешать еще кучу колкостей, но отчего-то передумала. Что-то изменилось между нами. Сат и раньше меня осекал, поправлял и изображал из себя буку, но я всегда чувствовала его шутливое настроение. Сейчас же от той атмосферы не осталось даже капли. Когда в забавную игру под названием «Поддень противника» играет лишь один участник, она мгновенно перестает быть интересной. Вдохновение пропадает.

Раз мы теперь такие все из себя серьезные, то именно важный вопрос я и осмелилась поднять:

– Господин Дикран, ответьте честно – вы с самого начала знали, что от объединения с вашей силой ведьмы ничего не выиграют? Потому что чем больше я об этом думаю, тем более очевидным это кажется.

Вместо ответа он развернулся и молча пошагал на выход. Я вскочила на ноги, но за ним не бросилась. А зачем? Ведь это и было объяснение! Да, мы подозревали, но с недавних пор, а Сат, похоже, намеренно ввел меня в заблуждение еще до начала экспериментов… Вот хитрая сволочь! Выходило, что мы с сокурсницами оказывали услугу только ему – и это можно принять. Но тогда оплачиваться она должна золотыми, а не медяками, да и честность в подобных сделках – первостепенное требование. Возможно, узнав подробности, некоторые ведьмы не откажутся продолжать – уже за ощутимую награду, а не в мечтах о несбыточном. Но выбор надо в любом случае делать снова, исходя из этих условий… Как же жаль, что я со своими девчонками в ссоре – даже не могу побежать к ним и обсудить!

Хотя… пусть и это будет им маленьким наказанием за то, что от меня отвернулись. Но каким же циничным гадом оказался Сат Дикран! С другой стороны, а с чего я взяла, что он обязан быть со мной честным или выражать какую-то дружескую преданность? Вот с чего-то взяла, теперь надо переучиваться так думать.

Мне уже удалось улечься поудобнее, подоткнув под голову свернутую кофту, и наконец-то задремать, когда из коридора вновь раздался шум – на этот раз скорее грохот, чем тихие шаги. Я выбежала и на мгновение ослепла, поскольку во всем подвале зажегся свет. Несколько заспанных рабочих тащили в мою сторону кровать приличных размеров. Еще один вяло двигал небольшое креслице, тихо ругаясь себе под нос. Я молча отошла, освобождая им проход и позволяя пристроить мебель в мою комнату. Интересно, как ректор объяснил этим бедолагам необходимость потрудиться в такой час? Сами сотрудники академии его сумасшедшим не считают, или это лишь моя привилегия?

Когда работники установили мебель, я в полном изумлении присела на край постели, пожамкала объемную подушку, погладила пушистое одеяло, наброшенное сверху. Эта постель сильно отличалась от тех, что мы использовали в ведьмовском общежитии – красивее, мягче и явно дороже. И где же такое можно раздобыть после полуночи? Последним в мою комнату заглянул и организатор комфортного безобразия – без единого слова Сат подошел ближе и кинул на покрывало потрепанную книжку. Я ошалело хмыкнула, когда поняла: томик философских стишков, что же еще? Он опередил мою мысль:

– Выбрал самое нудное издание – даже я его не осилил, то есть тебя скрутит на второй странице. Возвращать не надо. Эту книгу десятилетиями передаривают тем, кого не жалко.

Не от его слов, не от него самого, а прямо от воздуха повеяло теплом. Может, вдохновение между нами и пропало, но привычка качественных издевок еще работает. Ценю! И моя улыбка стала обычной для его компании – легкой и расслабленной.

– А мебель – это подарок или подачка? Осторожнее, вопрос с подвохом!

Ректор закатил глаза и выдохнул устало:

– О, экзамен на знание ведьмовских заскоков? Ни то, ни другое, студентка Мартос. Мебель на балансе академии, ее просто переместили в пространстве. Не принимай на свой счет. Подушка только моя, одна из сорока четырех, все равно хотел выкидывать. Вот за нее благодари, так уж и быть.

Прозвучало настолько славно, что теперь уже и рассмеяться захотелось. Но я решила не делать сейчас лишних акцентов, поэтому посмотрела снизу в черные глаза и сказала:

– Спасибо, господин Дикран. И все же проявлю любопытство. Выходит, мне показалось, что я перестала быть той самой Ирис Мартос, которую вы явно выделяли из всех студентов?

– Не показалось, – прохладным тоном припечатал он. – Но ты спасла мне жизнь и после помогала. Как бы я ни хотел, но у меня уже не получится относиться к тебе как к одной из.

Сказав это, он ушел, оставив меня наедине с уже опостылевшей тишиной и мешаниной новых мыслей. Хорошо, что эйры умеют быть благодарными. Странно-то совсем другое: а почему он вдруг так сильно захотел быть ко мне равнодушным?

Глава 2

На занятиях казалось, что вообще ничего нашу группу не разобщило – то есть все шло по-прежнему.

– Ирис, это отлично! – воскликнула преподавательница во время практики. – Очень хорошо отвар заговорила. Скоро тебе и ведьмовской ковен не понадобится! Шучу, конечно, но лучшего сравнения в голову не приходит.

– А ковена и не будет, – злорадно прокомментировала Валиса. – Откуда бы у Ирис взялась хоть пара подруг?

Я скривилась в ответ. Однако Ая нашу привычную ругань поддерживать не собиралась, а шепотом предложила:

– Вы понимаете, что сейчас мы изучили еще более мощное колдовство, чем делали с ректором в прошлый раз? А если с ним то же самое провернуть, то он намертво к возлюбленной прирастет?

– Надо испытать! – вдохновилась и Нани.

Я пожала плечами и отвернулась. Пусть делают что хотят, но теперь без меня. Я хорошенько обдумала ситуацию и пришла к выводу, что не вернусь к этому развлечению: эйр продолжит тянуть одеяло на себя без моего участия. А когда я прощу девчонок и расскажу им о своих домыслах, то ему и без их помощи придется обойтись. Однако Валиса тотчас принялась тыкать в меня пальцем, будто бы я не имела права избегать столь важного разговора:

– Ты чего такая равнодушная? На тебе же испытывать будем. Поэтому как раз твое мнение по отвару учтем в первую очередь, отличница ты наша бриллиантовая.

Как благородно! И как дико наблюдать такую разницу: то есть когда им нужно, я обязана помогать, а как понять и поддержать – так нет, «ты всех нас предала, видеть тебя не хотим». Примерно это я и сказала:

– Выберете другую девчонку. Теперь-то вы знаете, что с ректором у нас ничего нет – я с Андаем встречаюсь.

Но противная староста, к сожалению, не была глупой. Она покачала головой и задумчиво проговорила:

– Это, может, у тебя с ним ничего нет. А у него с тобой очень даже есть. Гляжу, новая цепочка на шее висит – не из чистого ли золота? И если из него, то дарителя угадаю с первой попытки. Или что же, снова начнешь врать, что господин Дикран и рядом не пробегал? У тебя от постоянной лжи ведьмам еще язык не подсыхает?

– Пробегал ректор, пробегал, – со вздохом признала я. А затем придумала, как эту историю окончательно завершить: – Я ему немного нравилась, но он тоже не знал, что у меня жених имеется. А как узнал, сразу понял, что его легкая симпатия неуместна…

И лишь произнеся это вслух, я будто бы услышала исчерпывающее объяснение со стороны. Что произошло за те несколько минут, когда вся академия услышала о моих отношениях со студентом Эскесом? Да как раз это и произошло! Сат раньше мне не верил, а затем собственными глазами убедился. Да-да, вот так все просто. Но романтические чувства не пропадают вмиг, нужно хоть немного времени. Притом на ревность не похоже – нет, это скорее безбрежное равнодушие. У ревности другая аура, очень близкая по запаху к страсти, оттого-то неопытные часто путают эти разные вещи. А тогда мы еще и магией его ко мне привязали… Я вздрогнула от неожиданной догадки, вновь обернулась к Ае и спросила наобум:

– Слушай, а то заклинание после разрыва связи никак на мужчину не влияет?

Она обстоятельно рассуждала:

– Вроде бы нет, это ж простейшее колдовство. Но ты учти, что мы его десятикратно усилили… – Она нахмурилась и припомнила нечто важное: – А, ну разумеется, связь будет держаться только до тех пор, пока муж в этом заинтересован – оно лишь бережет от случайностей под названием «бес попутал». Было бы жестоко привязывать мужчину к той, кому он сам не уперся. Зачем вообще подобное делать? Если уж оба гулящие – так гуляйте вдоволь, не тревожьте лесных ведьм глупыми заказами.

Это уже было очень близко к тому, что я пыталась сформулировать по ощущениям. Уточнила еще:

– То есть если он перестает быть заинтересованным, тогда связь просто рвется? Без остатка?

– Ну, вероятно, и часть былых чувств с собой забирает. Ты попробуй резко оторви от своего платья пуговицу так, чтобы ткань не повредить и ни одной ниточки не торчало.

По непонятной причине в груди стало прохладно. Ая не была уверена в последнем доводе, но мне хватило и такого предположения для доказательства.

– Забирает навсегда? – даже голос от волнения немного сдал.

– Ой-ой, – заблеяла Валиса. – Только гляньте, как она расстроилась! Это же так в духе Ирис – сидеть на двух стульях. Конечно же, обидно, когда золоченый трон отвалился, а осталась колченогая табуретка – как ни крути, но твой змей пустышка в сравнении с ректором! Да и последний не сказать что сахар…

Она опять принялась делиться житейским опытом своей матери, который сводился к банальной мысли: все мужчины состоят из одних изъянов, только волки – блистательные герои. На мой вкус, волки – один сплошной интеллектуальный недостаток, хотя во всем остальном они действительно герои. Но сейчас я думала не об этом. Никакой обиды я не испытывала – это был легкий шок от осознания, почему произошло именно так. То бишь отчего взгляд Сата за секунду потух до полного безразличия. Собственно, это даже на руку. У меня есть Андай! Тоже не без греха, зато свой. А этот дракон эгоистично и цинично преследует свои интересы, и, будто этого мало, обладает самым тяжелым на свете характером. Да если бы я оказалась такой дурой и ответила на его чувства, то вляпалась бы в глобальную катастрофу. Лешие мимо пронесли, спасибо. Но если волшебная веревка вырвана из его сердца, то по всем природным законам сейчас это место должно быть самым уязвимым – наподобие свежей раны или ямки в почве. Эйр гордится своей антимагической защитой, но вряд ли он раньше сталкивался с чем-то похожим. Некоторое время ему надо быть осторожным и желательно избегать любого колдовского влияния. Таким образом, обратившись к Валисе, я отдавала долг ему, а не ей и ее сторонницам:

– В пятницу не направляйте никаких заклинаний на ректора. Пусть дырка от последнего воздействия заживет.

Объяснение не вызвало у старосты недоумения – она и сама могла сделать примерно те же выводы. Поэтому Валиса по инерции сразу принялась возмущаться:

– Дурами нас считаешь? Разумеется, в ближайшие две недели в то же место лучше не бить.

А ты действительно решила свинтить? Вот эгоистка! Думаешь таким шантажом отношения с ведьмами наладить? Надеешься, что приползем умолять? Как же я устала удивляться твоей заносчивости, Ирис!

Больше я на нее внимания не обращала. А в назначенный вечер ушла подальше и из подвала, и вообще из академии – наконец-то отправилась на свидание с женихом. Боялась, что если останусь в зоне досягаемости, то поймают и уговорят, взывая к чувству ответственности и ведьминской взаимоподдержке.

Мы с Андаем гуляли по столичным улицам до самой темноты. Красивый город – каждый дом как произведение искусства! Немного расстроила знакомая торговая лавка, в витрине которой сейчас было выставлено платье из синей парчи. Тоже восхитительное, но почему-то освободившееся место в душе оно занять не захотело. Я попыталась себя в нем представить, честно прикидывала и фантазировала, однако эти старания вызвали только раздражение. У меня вообще укоренилось ощущение, будто я стараюсь заменить нечто волшебное на грубую подделку…

– Ирис, ты сегодня потрясающе выглядишь! – Андай не уставал одаривать меня комплиментами – в точности как бывало раньше, когда он еще за мной ухаживал и добивался расположения. – Любимая, а не хочешь сладких леденцов на палочке? А не хочешь попробовать вон тех пирожных? А не хочешь извиниться перед моими сокурсниками? Чего зыркаешь? Нет-нет, я совсем не сержусь! А вот некоторые…

Да, точно, как если красный бархат поменять на синюю парчу. Тоже девушки завистливо оглядываются и мечтают оказаться на моем месте, а самоощущение совсем другое. Следующей витрине я игриво подмигнула, как старой знакомой: за стеклом зеленел струящийся шелк. Андай мою реакцию заметил:

– Теперь ты о нем мечтаешь? Ого! Целых пять золотых?! Да откуда они такие цены берут?

Всего пять золотых – и они у меня в кармане. Но я точно не потрачу их на эту никчемную вещицу, она того не стоит. Заодно не хотелось бы следовать чьим-то там советам из недавнего, но уже забытого прошлого.

Нагулявшись, мы долго сидели в уютном кабачке на окраине. Андай пил и веселился, а я пыталась вспомнить, как радоваться его компании. Понятно, что если проводить сравнения с тем же ректором, то внешне мой жених почти не уступает, а вот по характеру – обыкновенный и плоский. Нет в наших разговорах того самого перца, от которого то сердце стучит, то щеки рдеют. Сама не ведая, я случайно задрала планку куда-то ввысь, и теперь ее необходимо вернуть на место. Ясен пень, что Сат Дикран умнее, мудрее, хитрее и интереснее – так ему и лет-то сколько, грех было не натренироваться. Да и что ж это был бы за бесов мезальянс – дракон и ведьма? Куры во всей империи от смеха бы померли. А сама я как бы настрадалась! Дело ведь вообще не в красноте бархата, если платье по размеру не подходит.

В итоге в подвал, который теперь назывался домом, я спустилась глубокой ночью и в задумчивом настроении. Встреча с ведьмами давно закончилась, но ректор зачем-то дожидался меня – в том кабинете, где мы обычно собирались, горел свет. Я подошла к открытому проему и приветственно помахала. Сат сидел на единственном стуле, сложив на груди руки, а смотрел на меня еще прохладнее, чем в последнюю нашу ссору.

– Студентка Мартос, ты поругалась с одногруппницами, но решила отыграться на мне и моих интересах?

Надо же, а я думала, что стыдить за отлынивание меня будут только девчонки. Я ответила максимально прямо:

– Кто о чем, а иор – всегда о своих интересах. Скажите спасибо, что я пока не рассказала ведьмам, как вы их используете. Но расскажу, не сомневайтесь. Уже сделала бы, не прицепись они ко мне из-за мелочи. Мы привыкли выручать друг друга из беды, даже если ненавидим.

– Не расскажешь, – процедил он сквозь зубы. – Взамен я буду платить каждой по золотому за любую помощь в этом вопросе, а тебе – пять, как главной. Выходит, что кое-кому придется перестать корчить из себя оскорбленную королеву и вернуться. Ваша староста очень старается, но опыта в создании связок у нее нет, а я не хочу ждать, когда она научится.

Я отвела взгляд и задумалась. Что-то мне не нравилось, и я интуитивно нащупывала верный путь:

– Расскажу им в любом случае. Сейчас даже жалею, что из-за личных обид решила повременить. Дело не совсем в оплате, господин Дикран. Ведьмы оказывают только те услуги, суть которых им ясна. А если что-то противоречит нашим принципам, то и десяти мешков золота не хватит. Но вы уже все испортили, когда начали с вранья.

Сат встал, заправил руки в карманы, отчего полы сюртука задрались. Прищурился – и от его взгляда у меня холодок по шее пробежал. А безразличный голос только усиливал неприятные ощущения – лучше бы орал:

– А каковы были мои шансы обойтись без лжи, студентка Мартос? Сама же сказала – не всякую услугу ведьмы можно купить. Ведь если я начну объяснять, то мне неизбежно придется отвечать и на остальные вопросы. К примеру, зачем вообще это понадобилось эйрам. Змеи давно делают то же самое – и наши действия справедливы. Но согласится ли хоть одна ведьма помогать, если узнает, что я готовлю защиту и оружие против магов?

При такой постановке вопроса – нет и ни при каких условиях. Воевать со змеями мы можем только в мелких детских шалостях, но со всей их расой никогда не ссорились и не собираемся. Я так и знала, что в этом деле все от донышка до горлышка нечисто! Бесы, а я еще одногруппниц уговорила в эту навозную кучу вляпаться! Но ведь я сама была обманута!

– Какой же вы циничный… – я с трудом цедила слова. – Если сейчас посвящу девчонок, то я и останусь крайней.

– Вот именно, – подтвердил он равнодушно. – Поэтому давай наконец-то быть заодно. Я обещаю, что ни одна из вас не пострадает и не будет в обиде.

– Да речь вообще не об этом! – в запале выкрикнула я. – И я в любом случае расскажу. Мне плевать, как ко мне будут после этого относиться, но своих девчонок не подставлю.

– Подставишь? – Сат вздернул бровь. – В чем? Что у вас за странные представления о жизни? Никому из участниц ничего не угрожает, если не начнете об этом трепаться, а для эйров стоит вопрос о выживании – нормальный такой баланс ставок, да? А ты еще удивляешься, почему мне приходится врать. Вы же просто слепнете и глохнете, если вас пытаешься убедить – нет, и все тут, хоть головой о стену бейся. Студентка Мартос, ты хоть на мгновение встань на мое место и пошевели извилинами. Но я уже не верю, что получится. Ведьмы поклоняются своим темным стереотипам, как богам.

Он в довесок решил оскорбить весь мой народ? Я не успела ничего ответить, поскольку дракон одумался сам и вскинул руку, заговорив примирительным тоном:

– Извини. Я действительно не понимаю ваш характер, но ссориться не хочу. Сейчас мы оба злы – и это плохая основа для разговора. Предлагаю встретиться через пару дней, когда остынем. Я подробно расскажу тебе обо всем, что происходит. Больше никакого вранья, я готов поделиться с тобой даже секретной политической информацией. Поверь, после этого ты сможешь глянуть на мир с другой точки зрения – и вот тогда мы уже заключим новую взаимовыгодную сделку.

Правда мне не помешает в любом случае – да хотя бы для того, чтобы девчонкам все пересказать более обстоятельно. Сат пошел к выходу, а я пока не успела выразить согласие. Но он остановился рядом и немного наклонился, чтобы почти тронуть губами мое ухо.

– Только если твои одногруппницы враз откажутся мне помогать, я вышвырну тебя и Андая из академии. У меня есть цель, станешь ей вредить – я избавлюсь от помехи и начну сначала. С этим курсом или с другим, в этом году или через триста лет, но я эйр, поэтому любое дело довожу до конца.

– А Андай тут при чем? – прохрипела я.

– При тебе. – Ему еще и хватило наглости улыбнуться. – Поедете в Болград вместе. Я же не черствый негодяй, чтобы разлучать влюбленных голубков.

Он ушел, и лишь после этого я с размаха пнула стул и оглушительно выругалась. Так вот чем отличается Сат, которому я нравлюсь, от Сата, которому я безразлична? Небо и земля! Я многое слышала о чистокровных – и хорошего, и плохого. Слухи не то чтобы лживы, но они не передают и сотой доли настоящего впечатления. Он же буквально поставил меня перед неразрешимой дилеммой – предать ведьм или перечеркнуть будущее жениха! Неужели это мне еще сегодня вечером не хватало перчинки, отчего Андай казался пресным? Ну вот и получила столько перца, что с головой утонула – довольна теперь? Хотя при чем тут я? Разве я ожидала, что в целом весьма приятный Сат Дикран все время скрывал от меня часть своей натуры? Мерзавец, который только о себе и думает! Вслух кричать намного удобнее, чем разрывать этими мыслями голову:

– Да пропади ты пропадом, высокомерный ректоришка! Чтоб глаза мои больше твою холеную рожу не видели! Знала бы, кого спасаю, сама бы в болоте утопила!

Сат неспешно поднимался по лестнице, слушая проклятия Ирис. Хорошо, что девчонка пока не столь опытна – и ее слова не имеют той же тяжести, какая бывает у их старух. Очевидно, что не стоило перегибать – немного не рассчитал, так боялся, что Ирис тотчас побежит к своим и все испортит. Собственную жесткость он мог списать на гнев: вместо того, чтобы сидеть здесь в общей связке, эта дуреха моталась со своим Андаем – Сат видел, как они шагали за ручку к воротам. Именно поэтому мага он отчислит вместе с ней, если договориться не получится. То, что рыжая выскочка ему больше не нужна, не означает, что дракону приятно каждый день наблюдать за этими примитивными отношениями.

Он уже шел к преподавательскому корпусу, когда под грудью возникло странное сосущее ощущение. Дракон остановился, закрыл глаза и сосредоточился, уловив легкие магические вибрации – как если бы у него под сердцем была маленькая дырочка, в которую влетели проклятия разъяренной студентки. Что за ерунда? Не к сердцу ли прикреплялась та самая связь, от которой он благополучно избавился? В этом месте теперь какая-то слабина? Это в любом случае ненадолго, а уж для чистокровного дракона и вовсе несущественная деталь. Не отрывая ладони, он трижды прочитал заклинание усиления защиты. Необычное чувство тотчас исчезло. Сат хмыкнул и пошел дальше. Хорошо быть эйром. Наверное, пора признать, что и представителем какой-то другой расы быть неплохо. Теперь вот и ведьмы в игре – зловредные, несговорчивые, одновременно отсталые и сообразительные, в некотором смысле очаровательные создания. Интересная смесь головоломки и головомойки. Стоп! Очередное общение с Ирис снова начало оживлять его уснувшее нутро – это лишнее. Все-таки надо отыскать кого-то ей на замену, а студентку Мартос выкинуть из академии под любым предлогом.

Глава 3

– Хочешь послушать, какие стихи мне написал Гантер? – спросила Валиса.

– Побереги мои уши, – отозвалась я.

– Как была завистливой, так ею и осталась, – притворно вздохнула она и уселась рядом. – А мы, между прочим, уже выяснили, что ты поселилась не у старшекурсниц, а в подвале. Наконец-то среда обитания соответствует твоей сути! Что, не приняли тебя к себе разумные ведьмы? Честь и хвала их сообразительности!

Я ни в чем не собиралась ее переубеждать:

– Валиса, счастье всей моей жизни, я вижу тебя на лекциях, вижу тебя на практиках и в столовой. Можно я хотя бы в свободное время чистым воздухом подышу, а? Что тебе надо?

Она указала на распахнутый учебник в моих руках:

– Это наша общая книга, а не твоя! Пришла почитать, а тут ты. Отдавай и ползи себе под землю.

Я действительно вечером поднялась на чердак и решила полистать украденное из архива издание, чтобы разбавить неприятное настроение новыми знаниями. Валиса не прогоняла меня всерьез – мы как-то давно уже привыкли штудировать заклинания вместе, потому что две головы в этом деле лишними не бывают. Правда, сейчас не было в том острой необходимости: лис мы остановили артефактом, а змеи остановились сами после смелого признания Андая. Остальным тем более давно надоело. Но это же не означало, что нам обеим наскучило развиваться. К тому же у Валисы появилась иная твердая цель:

– А тут есть что-нибудь по управлению ведьмовскими связками?

Я уже была в курсе, что в последний раз у них ничего толкового не вышло, а теперь лишь усмехнулась:

– Нет, потому что это не какое-то заклинание. Практиковаться надо – и желательно с сильными. Научишься улавливать их вибрации – считай, научилась и исполнять их роль.

– То есть твою, – она скривилась от досады. – А ты же у нас разобиженная на весь мир. Сама напакостила, получила по заслугам, но строишь из себя оскорбленную госпожу. Спустись с небес на землю, дуреха, никому ты и даром не сдалась.

Видимо, подобным образом Валиса вежливо попросила меня ее научить. Ну, как умеет, так и попросила. И, клянусь кикиморами, я бы так и поступила – только для того, чтобы от меня отстали. Но на фоне шантажа ректора уже не имела права. Ведьмы не должны отказаться от участия? Вот и пусть участвуют с нулевым результатом. Тогда какие ко мне могут быть претензии? Второй мыслью было прямо сейчас все старосте рассказать – от начала и до конца. Если девчонки мне подыграют, то ни я, ни Андай не пострадают, а дракона провести легче легкого – он вообще нашу магию не улавливает и вынужден верить на слово. Да только я вовсе не была уверена, что Валиса встанет на мою сторону. Она же всех зайцев может одним махом прихлопнуть… И еще я ждала обещанных Сатом объяснений. Вполне возможно, услышу нечто такое, что убедит или меня, или других ведьм, после чего они даже не будут взвешивать, чью сторону занять.

Потому я промолчала. Мы быстро свернули тему, устав ругаться, и просто читали главу про сведение подростковых угрей. Интересно, слов нет! Мы вдохновились бы больше, если бы книжка объясняла, как, наоборот, проклясть кого-то уродливыми прыщами. Не то чтобы в скором времени это понадобилось, но как-то ближе к характеру. Две лампадки светили ярко – мы и не заметили, как постепенно погасли огоньки в окнах корпусов и академия притихла до утра. Я уже клевала носом, а Валиса, улучив миг моей слабости, выхватила учебник и переложила к себе на колени. Меня разморило, поэтому я решила не тратить время на привычную драку, а оперлась спиной на деревянную перекладину и прикрыла глаза.

И вдруг она пихнула меня ногой.

– Что? – я не поняла спросонья, где нахожусь.

– Глянь, Ирис, а куда это спешит Унгальд в такой час?

Я подползла к проему и без труда узнала по походке нашего преподавателя – он бесформенным шариком перекатывался с ноги на ногу. Длинный плащ, целиком закрывающий его любимую оранжевую мантию, нас не обманул. Да мало ли куда бежит взрослый человек посреди ночи – вариантов тысяча. Однако мы с Валисой заинтересованно уставились друг на друга, одновременно приходя к одной и той же догадке. Я прошептала:

– Знаю, о чем ты думаешь, но давай в этот раз не вмешиваться. Нет, ну почему снова именно мы с тобой в это вляпались? Какое-то проклятие!

– Или знак духов, что это и наше дело тоже, – так же тихо ответила Валиса.

Но я не хотела следовать никаким знакам – еще помнила, как в прошлый раз перетрухнула. И потому подбирала доводы, в которые сама до конца не верила:

– Скорее всего, профессор какую-нибудь свою пассию навещает! Некрасиво за ним следить.

– Скорее всего, – ядовито повторила она. – А если на этот раз они договорятся нашего ректора прикончить?

– Да и пусть. Он мне не друг и никогда им не был!

Я лукавила. Если Валиса окажется права, то я буду ругать себя до конца дней. Да, Сат Дикран испортил все положительное впечатление о себе, но смерти не заслужил. Обычно ведьмы только выражаются грубо и могут жестоко наказывать своих обидчиков, но настоящие хладнокровные убийцы в нашем народе практически не встречаются. Девушка парировала:

– А у нас с ним выгодная сделка. Знаешь, сколько он нам за последнее собрание заплатил? По золотому каждой! И это лишь за старания, а не за результат. Ларта тем вечером разревелась – она ни разу в жизни таких денег в руках не держала. Поступай как хочешь, а всем остальным ректор еще нужен. Ты-то ясно, эгоистка, а я спать не смогу, если такого полезного дракончика в мою смену прикончат.

Ведьмы верны Дикрану, пока не узнают правду. И снова я своим молчанием их подвела, но об этом потом. Я по инерции продолжала убеждать нас обеих:

– Ни о чем таком они здесь не договорятся. Ну сама подумай! Тем странным заговорщикам перекрыли вход в подвал – они уже поняли, что их раскрыли. Зачем им встречаться на территории академии, где столько глаз и ушей, когда можно собраться в столице? Про остальных не знаю, но профессор Унгальд не настолько глуп, то есть сейчас он спешит к любовнице, а не замышляет преступление!

– Да-да, к любовнице. – Валиса приподнялась и указала пальцем на уже почти неразличимую фигуру. – Именно поэтому он свернул к крылу змей. У них же одни парни учатся – сами бесы велели искать любовницу там.

Я похолодела. Так вот почему встреча проходит в академии! Намного легче провести сюда днем нескольких человек, чем глубокой ночью незаметно вытащить половину студентов магического факультета… Мой шепот приобрел истеричные ноты:

– Андай на что-то намекал! Ему друзья запретили рассказывать мне какую-то тайну, но он почти открытым текстом говорил – а я в тот момент на ревность списала!

– Ну вот, а она еще сомневается… Идем!

Несмотря на очевидность решения, я упрямо помотала головой:

– Нет, Валиса. Если они и вправду хотят убить Сата, то что сделают со свидетелями? Предлагаю поступить так – просто предупредим его. Пусть сам выследит и собственными руками их прижимает. Вроде и поможем, и в беде не окажемся.

Это был отличный вариант. Староста сразу кивнула и поспешила к лестнице, чтобы спуститься вниз и добежать до преподавательского корпуса. Я пока осталась наблюдать, не направится туда же кто-нибудь еще. Через несколько минут действительно кто-то прошел – я вообще не поняла, откуда он появился, но точно не от центрального входа. Да и самого его не узнала. А когда свет фонаря попал на профиль мужчины и подчеркнул темные волосы, вздрогнула. Уж больно он походил на дракона – а это уже, простите, ни в какие рамки не лезет. Неужели против Сата объединяются даже свои? Хотя чему удивляться? Так шантажисту и надо! Издали я могла и ошибиться – в конце концов у обыкновенных людей тоже встречаются и такая масть, и точеные черты лица. Но теперь, ведомая любопытством, я решила глянуть на прохожего поближе.

Пока спускалась, выходила на улицу и осторожно кралась за кустами к нужному зданию, мужчина уже вошел внутрь. Я присела на корточки и застыла на месте – нашла хороший наблюдательный пункт, поэтому следующего посетителя я рассмотрю получше. Но больше никого не было, вокруг царила тишина, а погода стояла слишком холодной. Пальто не спасало, если не двигаться. Здесь меня и нашли Валиса с ректором – не удивлюсь, если по запаху.

Господин Дикран будто вовсе не собирался прятаться и говорил довольно громко и иронично:

– Если вы вместе, то мне обеспечена веселая ночка. А если вы совсем перестанете общаться, то, может, и мои хлопоты закончатся?

Я глянула на него исподлобья. Этот Сат мне больше не нравился, а его слова в последнюю встречу все еще портили настроение. Теперь даже шутки его стали казаться ледяными иголками. Однако раз мы уж все равно решили ему сегодня помочь, то дело надо довести до конца. Поэтому я и пробурчала:

– Туда вошел один мужик, уж сильно похожий на дракона.

Ректор изменился в лице, но голос его остался безразличным:

– Этого не может быть.

– Да, наверняка ошиблась, – я не видела смысла настаивать на том, в чем сама не была уверена.

Но после этого предупреждения Дикран внимательно осмотрел все здание, остановившись взглядом на освещенных окнах первого этажа. И, ничего не объясняя, начал обходить его большим кругом. Он надеялся, что кто-то забыл в такую стужу закрыть форточку и дал возможность их подслушать? Мы с Валисой последовали за ним, хоть и держались на расстоянии. Теперь-то уже не страшно, здесь эйр. Любопытство – не порок, а двигатель прогресса.

Сат остановился с другой стороны корпуса – абсолютно темной. Что-то зашептал, после чего в воздухе возникло синеватое облачко. Эйр руками направлял его в разные стороны, пока не нащупал нужное место, и вдруг в центре этой дымки появились силуэты людей. Я охнула от восторга: он же буквально пробил магией несколько стен и показал нам живую картинку того, что происходит в одной из комнат! А потом охнула еще раз, поскольку среди множества присутствующих различалось лицо Андая.

Еще одно заклинание – и фигуры внутри облака заговорили: мы их слышали точно так же, как если бы стояли рядом в том же помещении! Эйр переводил фокус, чтобы понять, кто именно говорит – как раз сейчас там истерично верещал профессор Унгальд:

– Император любит и ценит его! Вы действительно хотите обвинить его по каким-то домыслам?

– Домыслам? – это уточнил высокий мужчина с длинными волосами платинового оттенка. Мы с Валисой смогли узнать его по голосу – именно он в прошлый раз призывал истребить всех эйров. Змею явно Сат поперек горла стоит, вот он угомониться и не может. Но сегодня он вел себя спокойнее и не кричал: – Профессор, вы для начала хоть всех выслушайте. Ваша осторожность раздражает.

Валиса спросила шепотом, не приближаясь к спине ректора:

– Знаете их, господин Дикран?

Он ответил довольно громко, не беспокоясь, что с той стороны волшебного облака нас тоже могут услышать:

– Не всех. Но по большому счету это не имеет значения. Этот маг наверняка силен, раз выражает мнение за остальных. А вон то лицо мне знакомо – господин Райнус, отец Леонтины.

Теперь я убедилась в отсутствии ошибки – именно этот дракон и прошел мимо. Будто бы повинуясь нашему любопытству, в данный момент он и заговорил, но как-то неуверенно и бегло:

– Я твердо убежден, что у господина Дикрана есть тайная связь с эйрой. Он был явно заинтересован в нашей дочери, а потом как отрезало! Обнадеженная бедняжка приехала в столицу, но в ответ получила только презрение и глупые отговорки. Соврал про любовные отношения с какой-то ведьмой, но кто в это поверит? В каком ином случае он начал бы так изворачиваться, не будь у него секрета…

Сат слегка повернул голову, но на меня не посмотрел. Тем не менее я тоже уловила отсылку. Драконица в моем распрекрасном платье доложила отцу о ситуации в такой форме. Или же она ничего подобного не придумывала, тот сам это все нафантазировал. Разница небольшая. Господин Райнус продолжал речь:

– Но хуже того – мы были поражены его высокомерием. На его примере мы поняли, что эйры и не думали уступать свое влияние, за шестьдесят лет ничего не изменилось! Господа, он даже пытался склонить меня к революции и плел, что после чистокровных маги возьмутся за их детей, а потом и до остальных драконов дело дойдет. Как будто я не знаю, что змеи никогда не притесняли другие расы, в отличие от эйров!

Сат молчал, продолжая стоять в неизменной позе. Мне лишь показалось, что его плечи на мгновение напряглись. Главный змей кивнул и повернулся к Унгальду:

– Как вам такое, профессор? Все еще недостаточно? Тогда послушаем следующего.

На этот раз заговорил какой-то молодой маг:

– Мы перехватили его письмо. Сат упоминает одну специалистку в сфере генетики оборотней. Она известна несколькими значимыми открытиями, но в последнее время как будто ничем не занимается. Но мы все здесь не дураки и понимаем – ученые такого уровня не могут заниматься ничем. То есть ее нынешние исследования засекречены от общественности, что само по себе вызывает вопросы.

В этой теме мне мало что было понятно, однако начала прослеживаться какая-то связь с нами… Оформить мысль я не успела, ведь третьим заговорил не кто иной, как Андай – и сам этот факт остановил мне дыхание:

– Я и все мои сокурсники можем это подтвердить, – мой жених говорил твердо, уверенно и громко. Сейчас бы испытать гордость, но я вся сжалась от ужасного предчувствия. – Профессор Дикран собрал здесь самых одаренных змей со всей империи не только для того, чтобы нас учить! Он ставит над нами опыты.

Все его товарищи с факультета согласно закивали, а Малор выкрикнул:

– Зверские опыты! Мы все много часов лежали парализованные! Ни у кого в мире, кроме эйра, не может быть такой силы, поэтому никаких сомнений! Он даже позабыл изобразить удивление, когда снимал с нас это лютое колдовство. Скажите, зачем он это делает, если не ради бунта всех чистокровных? И представьте, как он собирается использовать это оружие, когда обкатает его на обычных студентах?!

Валиса пропищала:

– Ой-ё… Так вот каким кошмаром он, оказывается, занимается!

Я раздраженно зашипела:

– Ты идиотка с провалами в памяти? Это мы их отравили, а не он! Ау, Валиса, есть кто дома?

– Так-то да, – протянула Валиса и вновь повернулась вперед. – Господин Дикран, надо как-то им объяснить, что в этом они ошиблись. А вот что насчет остального?

Ректор молчал. Да и я не спешила его защищать. В той комнате один пункт поняли неверно, остальное извратили. Но откуда мне знать, что в их словах нет ни капли здравого смысла? Я сама давеча наблюдала, в какого гада превращается эйр, если ему что-то нужно.

В облачке пухлый Унгальд всплеснул руками:

– Да ведь и эйры на такое не способны! Лично я о подобном заклинании ни разу не слыхал. Но раз вы собрали сразу столько доказательств и уверены в своей правоте, так идите к его величеству и выкладывайте! Пусть по его повелению организуют расследование и докопаются до истины. Дикрана казнят, если докажут, что все обвинения справедливы. Или окончательно оправдают, тогда по ночам вы будете спать, а не собирать по крупицам его досье. А я умываю руки! – сказав это, профессор ушел из видимости нашей картинки, после чего громко хлопнул дверью.

Но его уход заставил остальных задуматься. Малор с Андаем переглянулись, а их мнение выразил мой жених:

– Цирус, тогда так и поступим? Каждый из нас расскажет в суде обо всем, что произошло. Мы не имеем права допустить очередное массовое кровопролитие. Да и эксперименты над нами – это уже за гранью добра и зла.

Видимо, он назвал по имени главного змея, раз после тот ненадолго опустил голову, погрузившись в размышления. Но потом посмотрел на Андая и неспешно проговорил:

– Нет. Если бы Энрай Светлый был бы таким же щепетильным, то никто из вас и на свет бы не появился. Мы должны следовать примеру нашего славного предка. Император безосновательно уважает Сата Дикрана и не понимает, что ни один из эйров до конца никогда не перестроится. И пока мы будем убеждать его величество начать расследование, эта дурная кровь десять раз сбежит. А тогда не поздоровится уже нашим потомкам. – Он обвел взглядом многочисленных присутствующих и продолжил более эмоционально: – Здесь все знают, что он виновен! Так зачем ждать и кого-то уговаривать?

Господин Райнус выдохнул:

– Не понял… Что вы предлагаете? Тайно его уничтожить? Думаете, это так просто?

Цирус усмехнулся:

– Лично проверил, насколько это сложно. Но выход есть всегда. Вы ведь слышали о заклинании принудительной трансформации? С помощью одного ковена я его здорово усилил – даже эйр не сможет сопротивляться. Будет достаточно обратить его в людном месте, чтобы больше слова не потребовались.

Андай встревожился и вскочил на ноги.

– Подождите, но тогда могут пострадать невинные! Я лично боевую форму эйра своими глазами не видел, но многое о ней слышал.

Предводитель посмотрел на него прямо и тихим уверенным голосом ответил:

– Справедливость не отвоевывается без жертв. Если в процессе умрет хоть один человек, то никто в мире не станет этого ублюдка оправдывать. А когда приговор подпишут Сату Дикрану, то и все остальные эйры окажутся в вечной опале – им больше не светит ни богатств, ни должностей. Любимец императора должен стать первым, с другими тогда пройдет как по маслу.

У меня волосы на затылке дыбом встали. Приятно было видеть, что далеко не все студенты закивали – у большинства побледнели лица, а челюсти отвисли. Главный ведь прямым текстом предлагал подставить невиновного!.. Да вот только по ту сторону облака никто не считал ректора невиновным – им оставалось лишь решить, имеют ли они право выносить ему смертный приговор или лучше дождаться приказа императора. После мучительной паузы они заговорили разом, пытаясь друг друга убедить в своей точке зрения.

– Мда-а-а… – когда я услышала голос Сата, вздрогнула. – А ведь меня предупреждали, что надо уезжать из столицы. И что теперь делать? Никогда не оказываться в людных местах? Так я работаю в таком. Ну хоть вы обе будете знать, что произошло на самом деле, если я вдруг сойду с ума, приму боевую форму и начну убивать людей. И то славно.

Сейчас до меня дошла и подоплека слов Андая «держаться от ректора подальше» – он же в самом прямом смысле это и имел в виду! Они не впервые все это обсуждали, ясно как день, поэтому мой жених просчитывал все возможные варианты. Даже если Сата Дикрана обвинят по закону – желательно в этот момент не числиться в узком кругу его друзей.

Об этом же подумала и Валиса, раз схватила меня за руку и попыталась утащить подальше. Но она тут же остановилась и выкрикнула, когда увидела движение ректора:

– Вы куда?! С ума сошли? Прямо сейчас вам надо поднимать в небо свою леталку и уносить ноги из города! Надеетесь на правосудие? Так этот их Цирус не позволит!

Сат действительно направлялся ко входу в корпус. Возможно, он был раздавлен новостями и оттого туго соображал. Однако ответил нам безмятежным голосом:

– Если сбегу, то признаю свою вину. Лучше я зайду и объясню хотя бы тем, кто еще готов слушать. Они ведь могут сейчас договориться и больше не ждать. А если меня обратят в преподавательском корпусе сегодняшней же ночью, то жертв будут десятки. Этот маг умеет убеждать, но у меня тоже язык подвешен. Если мне дадут высказаться, то к утру будет арестован он, а не я.

– А если не дадут? – я задала разумный вопрос.

Вероятно, Сат был абсолютно уверен в правильности своих поступков и, быть может, он на самом деле никаких переворотов не замышлял – таким обычно кажется, что нет смысла отмываться от грязи, если их облили, не надо прятаться, плести похожие интриги и выжидать нужного момента…

Права оказалась я, а он здорово просчитался.

Мы стояли снаружи, не в силах пошевелиться, но уже через секунду раздался крик:

– Нет! Нельзя! Мы на это не подписывались!

И ему на три тона выше вторил Райнус:

– Вы спятили?! Здесь везде студенты – они не спасутся! Моя дочь спит в этом же здании!

Но, похоже, Цирус не привык упускать удачные моменты. Раз ему не удалось убедить каждого, то можно просто заставить их смириться с последствиями. Что же за сумасшедшее чудовище скрывается за маской приятного на вид мужчины? В окне мелькнула синяя плеть. Но она врезалась в окно – не иначе, Сат ее отразил. Зазвенели стекла. Кто-то из студентов оказался проворным и смелым – он кинулся к эйру и вытолкнул его в коридор, то ли спасая от ударов, то ли пытаясь сохранить здание, если все-таки ситуация окончательно выйдет из-под контроля.

Мы с Валисой отшатнулись в темноту, поскольку в воздухе зашелестела такая магия, от которой ведьме не защититься. Несколько голосов разом заунывно что-то запели, но Сат вскинул руки, ставя перед собой блестящий полупрозрачный щит, и закричал:

– Прекратите! Я уже подал сигнал столичной страже. – Свободной рукой он вынул из кармана и показал какой-то артефакт. – Скоро они будут здесь, и мы все ответим на их вопросы. Я не боюсь, потому что никаких преступлений не совершал. Но сомневаюсь, что это касается всех присутствующих. Студенты, а в вас я разочарован. Чему вы тут учитесь? Где ваше критическое мышление, раз вы так легко позволили запудрить вам мозги?

До многих он смог достучаться – несколько старшекурсников даже подбежали к нему и запустили какие-то светящиеся паутины в его щит, отчего тот стал еще больше. Андай такого пока не умел, но зажег в воздухе огненный шар, готовясь сбить им очередную плеть. Однако слова Сата сильно разозлили Цируса и его друзей, которые нашептывали заклинания. Змей поднес к губам колбочку и за мгновение осушил, а после вернулся к тому же колдовству. Но теперь мы с Валисой почувствовали какое-то ведьмовское содержание в тех же самых повторяющихся звуках.

И Сата начало корежить, несмотря на магические щиты. Разрывая одежду, на спине вырастали черные острые шипы. О бесы, еще немного – и он сам не заметит, скольких людей случайно растопчет! Нам с Валисой бежать бы подальше, но сейчас мы не могли просто бросить все как есть, а утром услышать счет погибших. Включая и Андая, который оказался в самой гуще…

Валиса, к счастью, иногда бывала очень сообразительной – она схватила меня за обе руки, развернула к себе и затараторила:

– Соберись, Ирис, быстро! Повторим привязку к тебе – с ее помощью выдернем его оттуда!

Я же от ужаса пребывала в полной заторможенности:

– Вдвоем? Когда я ему больше не нравлюсь?

– У него от предыдущей пробоина еще осталась – может сработать!

Попытаться мы были обязаны, поэтому я закрыла глаза, сосредоточилась и завела уже пройденное заклинание. В надежде на успех мы забыли об одной маленькой детали: тогда сам ректор в связке и участвовал, потому и мощь была немыслимой. А сейчас он был несколько занят…

Я краем зрения видела взметнувшееся в небо крыло, а потом маги изменили мотив – и будто ветер пошел в другом направлении, сжимаясь в одной точке. Мы оглохли и ослепли от взрыва. Я развернулась и увидела, что гигантского дракона в дыме нет – только искореженная переломанная фигура, которая будто схлопнулась. Воздушная волна меня ударила в живот – я отлетела назад и потеряла сознание.

В себя пришла от того, что Валиса больно давила мне руками в подмышки. Она сипела, потела, но тащила меня волоком через кусты. От натуги задыхалась:

– Ирис, можешь идти? Попробуй, давай же! Нельзя, чтобы нас увидели! Нам не жить, если заметят!

– А Сат? – прохрипела я.

Она остановилась, от бессилия упала тоже на землю, вытерла запястьем лоб и тихо-тихо прошептала:

– Убили. Я видела. Какими-то черными петлями, синими стрелами и огнем. Его перестали защищать даже те, кто был не согласен… Они тоже по нему били, Ирис, тоже… Потому что выбора уже не было – или он, или они все… Необходимость.

Я, наверное, просто спала, а этот кошмар мне только снился. В любом ином случае мой голос не был бы таким спокойным:

– А стража?

Она пожала плечами:

– Что стража? Ей скажут, что эйр обратился – и его остановили. Или же кто-то проговорится, что на самом деле его вынудили. Тогда арестуют этого мага и тех, кто все это заварил. Какая уж разница?

Действительно, уже никакой. Нет больше ни разницы, ни раздражающего эйра, ничего нет. Даже его угрозы не имеют больше значения, как если бы их никогда вовсе не звучало. Я недавно ругалась, чтобы глаза мои его не видели. И не увидят, сработало проклятие. Мы с Валисой случайно оказались теми, кто знает всю правду. Но ведьмы не дают показаний. Ведьмы не вмешиваются в змеиные дела. Ведьмы выжили потому, что лучше всего прочего умеют держать нейтралитет.

Глава 4

Валиса завела меня в комнату и толкнула к кровати.

– Привет, девочки, – она громко обратилась ко всем, хотя многие до нашего прихода спали и сейчас щурили глаза на яркий свет. – Ирис теперь будет жить с нами. Чего удивляетесь? Минда, принеси воды. Белс, тащи котелок, быстро сварганим укрепляющий отвар.

Нани недоуменно уточнила:

– То есть получается, что мы ее простили?

Надо же, они у нее спрашивают даже о том, что должны чувствовать. Валиса была не в настроении вести дискуссии:

– При чем тут это? Расстели ее постель. Поспеши давай, пока она снова не рухнула.

Девушка перевела на мое лицо взгляд и охнула:

– Кикиморы, что ты с ней сделала?! Я бегу за лекарем!

– Нельзя! – рявкнула на нее староста. Затем взяла себя в руки и попыталась смягчить тон: – Наша Ирис просто простудилась – видите, ее морозит? Пустяки. Элка, ты умеешь проверять внутренние травмы?

Это умела я, и получше других, чужая помощь мне не требовалась. К тому же чрезвычайно хотелось уйти куда-нибудь с яркого света в кромешную темноту – может, там получится начать думать. Я отпихнула от себя Валису и вяло предупредила:

– Пойду в подвал.

– Нет, ты останешься, – безапелляционно заявила главная и добавила: – Сейчас никто из нас не будет одна. Ясно?

– Да сдались вы мне! – я все еще пыталась сделать голос чуть энергичнее.

– Сидеть, я сказала. Вернее, лежать.

Я смутно понимала, почему она меня не отпускала. Валиса видела, в каком состоянии я нахожусь, а ведьмы друг друга в беде не бросают. Заодно она хотела проконтролировать, чтобы я не поддалась эмоциям и не побежала к стражам порядка с докладом. Я и не собиралась, честно говоря. Мертвого не воскресить правдой, а вот нажить себе проблем можно сколь угодно. Мы ведь не знаем, что студенты магического факультета и остальные участники сейчас заявляют. Но если и начнется какое-то расследование, то всех их определенно из академии не заберут. То есть любой свидетель останется здесь наедине с убийцами. А они все причастны. Даже Андай и другие хорошие ребята, которые пытались всей этой катастрофы не допустить. Валиса своими глазами видела, как и они направили заклинания на эйра, чтобы спасти сотни жизней. Необходимость, как она выразилась. Такая большая, колючая и сложная необходимость, что до сих пор в голове не умещается.

Поэтому я сдалась – перестала спорить и улеглась на свою прежнюю кровать. Мыслей все еще не было, зато можно было закрыть глаза и отстраненно вникать в разговоры девчонок.

– Я слышала шум на улице! – приглушенно рассказывала Ларта. – Крики были такие, что я проснулась. Валиса, скажи честно, что случилось. Ты серьезно думаешь, что мы проговоримся и подведем тебя или Ирис?

Староста произнесла так тихо, будто сама находилась на последнем издыхании:

– Не думаю. Но иногда, как выяснилось, лучше секретами не делиться. Есть такие тайны, которые принесут только тяжесть, ничего больше. Поэтому запомните одно – мы с Ирис после ужина были здесь и никуда не выходили! Всем ясно?

Уверена, что каждая из соседок сосредоточенно кивнула. Расспросы прекратились, но такую информацию надолго от них не утаишь – вот и пусть узнают вместе с другими студентами. Это добавит реакции правдоподобности.

На завтрак девушки собирались в полной тишине. Лишь Валиса нагло уселась мне в ноги и вспомнила о своей грубости:

– На меня глянь, Ирис! Если ты зареванная, то обойдешься без еды и сегодняшних занятий! Скажем, что заболела.

С чего бы мне плакать? Нет, я лишь всю ночь смотрела в стену и пыталась мысленно объять произошедшее. Ведьмам по работе разные случаи приходится видеть, но хладнокровное бессердечное убийство целой толпой – это слишком далеко от нашего профиля. Казалось, что и Валису это до глубины души потрясло, просто она не дала себе права расклеиться и держала лицо перед другими ведьмами. Выходит, она сильнее меня и больше подходит для того, чтобы возглавлять ковен. Плевать.

Но я не сказала ничего. Просто встала и оправила шерстяное платье – переодеться мне было не во что, да и силы на это тратить не хотелось. Поплелась вслед за остальными, поскольку не могла пропустить, когда о беде объявят в академии. После завтрака соберут в общем зале? Или во время лекции между делом обмолвятся? Однако нас остановили уже на выходе из корпуса. Декан Злотка замахала руками и закричала:

– Всем по комнатам! Госпожа Рейно, вы куда смотрите?!

Комендант как раз нас догоняла – она, видимо, на верхних этажах студенткам объясняла, поэтому нас и проглядела. По аллеям сновали сотрудники академии, учащихся видно не было. Ая осторожно поинтересовалась:

– Что происходит?

– Ничего не происходит, – злобно осадила нас госпожа Злотка. А потом спокойнее пояснила: – Девочки, просто посидите сегодня в общежитии. Занятия отменены, завтраки скоро разнесут. Повсюду столичная стража – не нужно им мешать. Дело в том, что исполняющий обязанности ректора пропал.

– Пропал?! – громко взвизгнула Валиса. А ведь это именно она беспокоилась, что я буду выглядеть слишком подозрительной.

Ее крик услышал пожилой преподаватель. Он остановился неподалеку и повернулся к нам профилем. Прокаркал резким голосом:

– Не пр-ропал, а убит! Господина Дикр-рана нигде нет, а там такая куча пепла, будто целого эйра живьем сожгли! След от лапы подтверждает эту теорию. Не притворяйтесь, что не видели, госпожа Злотка. Вы же декан, стыдно должно быть!

Я покачнулась. Меня поддержала Ларта, хотя и сама от услышанного тихонько завыла. А Злотка разъярилась:

– Господин Риндей! Необязательно всегда говорить все, что думаете!

Для него обязательно. Видимо, преподаватели не хотели допустить паники, но в академии, где учатся и работают ястребы, такое не скрыть. Валиса тем временем успела взять себя в руки и обратилась уже к мужчине, поскольку он не промолчит, если что-то знает:

– Господин Риндей! Но кто мог убить ректора?!

– Думаю, на территорию проникли постор-ронние. Змеи выбежали после шума, то есть застали уже оседающий пепел. Я заподозр-рил бы их, но ученый совет отрицает у них такие способности. И если бы на ректора напали неопытные студенты, то без жертв среди них точно не обошлось бы. Возможно, сюда явились сильные маги, и он погиб, защищая нас всех! Ждем, когда стр-ражи порядка во всем разберутся. Но как же ужасно такому молодому и сильному сгореть живьем…

– Господин Риндей! – Злотка уже не только голосила, но и силой толкала его дальше по дорожке.

Мы с Валисой угрюмо переглянулись. Получается, студенты не стали утверждать, будто Сат спятил, обратился и нес угрозу. А ведь именно этого мерзавец Цирус и добивался: очернить одного эйра, чтобы вслед за тем можно было обвинить всех остальных уже в чем угодно. Скорее всего, это мнение змеи не поддержали единогласно, поэтому и выбрали самый нейтральный вариант – они ничего не видели. Хорошее в этой истории только одно: больше никто не погиб. Даже разрушений почти нет, сломанные беседки и деревья в расчет не идут. Но ведь они знают, и мы с Валисой знаем… Студенты не оговорили погибшего Сата, но всем нам теперь придется с этим жить. Меня все сильнее мутило.

Общее собрание организовали только на следующий день. Временно руководство академии на себя принял декан магического факультета – нечистокровный дракон, зеленый от напряжения. Нам продолжали врать, что ректор пропал, и просили сообщить любую информацию, способную помочь расследованию. Еще через день возобновили занятия – и все сотрудники тщательно изображали, что учебному процессу ничто не мешает. Мы принялись готовиться к приближающимся экзаменам, но даже такая нагрузка не помогала отвлечься. К счастью, источник правдивой информации уже был найден – и теперь мы подлавливали пожилого ястреба во время прогулок и нагло его расспрашивали. Вероятно, он и хотел бы промолчать, но сама его натура этому препятствовала:

– Да ничего они толком не узнали! Вам тоже кажется, что в столичной стр-раже не хватает на службе лис? Те бы уже давно все пр-ронюхали!

– Не отвлекайтесь, господин Риндей! – взмолилась Валиса. – Неужели нет ни одного подозреваемого? Да как же так?! Мы не из праздного любопытства интересуемся – нам важно знать, не опасно ли находиться в этой академии, если тут даже эйра убить могут!

– Сомневаюсь, что вы кому-то нужны, – по привычке честно выдал он. – Один подозреваемый есть – профессор Унгальд, ведь его тоже не могут отыскать. Но если хотите знать мое мнение, он скорее сам бросился бы защищать нашего ректора – вот заодно с ним и сгорел. Потому-то и нет тела.

Я думала, что хуже почувствовать себя уже не сумею, а сейчас будто в новую пропасть провалилась. Валиса тоже побледнела, но схватила меня под руку и потащила в корпус. Мы не обсуждали это, потому что обе догадались об одном и том же: профессора Унгальда убили те же люди, что и Сата. Он согласился только шпионить, а когда в прямом смысле запахло жареным, от дальнейшего участия отказался. И именно он, наполовину лис, из всех причастных был самым ненадежным. За круглую сумму с ним наверняка можно было бы договориться, но с представителями его расы никогда нельзя быть уверенным, что он будет всегда держать слово – только до еще более крупной ставки или серьезных угроз.

Той ночью я наконец-то достигла дна в своих ощущениях – мне это было нужно, чтобы дать себе слабину и разреветься. До этого момента я ходила и говорила словно под тем же параличом от нашего отвара, когда ты ничего не контролируешь, а подчиняешься внешней силе. Но после душа я подошла к зеркалу, протерла ладонью запотевшее стекло и впервые за несколько дней посмотрела на свое отражение. Ничего не изменилось, но я видела совсем другое лицо и большие, бесконечно пустые глаза. Уперлась лбом в зеркало и отпустила сжатую в кулаке душу – она потекла наружу вместе со слезами.

Мне было жаль Сата и профессора Унгальда. Конечно, жаль и себя – теперь мне до конца дней придется договариваться со своей совестью. Валису жаль – даже последняя мерзавка такой ноши не заслужила. И хоть она не знала ректора так же хорошо, как я, но и в ее взгляде виделась пустота. Она спасла меня, вовремя утащив и закрыв мне рот. Раз убийцы не пойманы, да еще и имеют огромное влияние среди змей, то под угрозой не только мы, но и наши семьи. Сердце разрывалось и от жалости к Андаю. Да, его слова подлили масла в огонь, но он не знал, что ошибается. И определенно не подозревал, что именно так тот вечер и закончится. Я видела его издали на общем собрании – он и многие его товарищи сидели, низко опустив головы. На месте змей я вообще больше дышать бы не смогла – а они ишь, даже ходят и еще успевают врать, чтобы точно так же, как мы с Валисой, прикрыть свои зады. Я не могла пока поговорить с Андаем, ведь со своей точки зрения он был прав, то есть мне его и обвинить не в чем. И совсем не винить тоже не выходило.

Достигнув вершины отчаяния, я наконец-то начала злиться – в ярости есть хоть какая-то сила, а мне она была необходима. Я разрешила себе ругаться вслух, чтобы самой слышать свои слова:

– Да он сам виноват! Зачем туда поперся? Мы ведь пытались его остановить! Но нет, он же самый умный и неуязвимый! Где уж там каких-то глупых девчонок послушать? Проклятый идиот!

– Вот это уже лишнее, – произнесли размеренно откуда-то из-за спины.

Разумеется, я завизжала. Ну как завизжала… Вытаращила глаза, открыла рот и напрягла голосовые связки, а звука из горла не раздалось.

– Тихо, – предупредило пространство голосом Сата. – Мы тут не орем, иначе нас добьют.

Оцепенев, я с ужасом наблюдала в отражении, как нечто черное ползет по моему плечу. Метка! Точно такая же, какая уже когда-то перемещалась по моему телу. Какие же мы с Валисой дуры! С места преступления сбежали, а осмотреть друг друга на предмет отслеживающих знаков позабыли. И если он прятался где-то между лопаток, то и годами можно было не узнать!

Однако когда пятно доковыляло почти до локтя, я заметила, что сегодняшний знак не похож на кляксу – нет, скорее очертаниями он напоминал нарисованного дракона со вздернутыми крылышками и длинным хвостиком.

– Ректор?! – истерично спросила я одними губами, поскольку звуки до сих пор издавать не могла.

– Исполняющий обязанности, – монотонно поправил он.

Нет, я даже смириться с его смертью теоретически была способна, но с этим – ни в какую. Вместо того, чтобы приступить к освоению новой мысли, я прикрыла обнаженную грудь. На что услышала скептическое:

– Студентка Мартос, я прятался в таких местах, что меня уже сложно чем-то удивить. – Метка вскинула лапку с маленькими острыми коготочками и будто пощелкала пальцами. – Нет-нет, мы снова не орем. Осознай и кивни.

Минуты две у меня ушло на то, чтобы с трудом пару раз провести подбородком вниз и вверх. Он каким-то образом может лишать меня голоса – а при таких условиях разговора не получится. Все еще не веря в происходящее, я тихо спросила:

– Но как? Что произошло?

Рисунок повел мордастой головой – видимо, обдумывал ответ:

– Сам точно не знаю. Твои проклятия плюс их заклинания – и их мощь, скажу я тебе, была немыслимой. Я старался напоследок хотя бы никого из студентов не убить, поэтому пытался обратить трансформацию. Но все сразу пошло наперекосяк. Дракона нельзя поджарить каким-то там внешним огнем – ты сама лучше других это знаешь. Смешно тебе было слушать, что расследователи по куче пепла решили, что меня сожгли? Тут все безмозглые, или специально для меня так совпало?

Я об этом думала, но не слишком глубоко – у меня вообще хорошенько подумать до сих пор не получалось. А сейчас настало лучшее время для начала рассуждений:

– Но… откуда же пепел? Да там такой взрыв был, что во всей академии люди проснулись!

Показалось, что дракончик растянул рожицу в улыбке:

– Мне было не выкрутиться. Ты попробуй боевую форму величиной со здание резко уменьшить, ничего при этом не спалив? Выброс энергии, мгновенная перестройка гена, колоссальный объем магии и все такое. М-да, жаль, что вы генетику оборотней не изучаете – увлекательная наука.

Сейчас болтовня на посторонние темы была крайне неуместна, и я поторопила:

– Так просто скажите – вы живы или нет?

Дракончик опустил мордочку и вздохнул:

– Жив, но сильно пострадал. Я выжигал свою боевую форму изнутри, чтобы остановить трансформацию, но эти гады умело били прямо по нутру. А если повредят его, то мне конец в любом облике. С резервом я могу со временем отрастить любую форму, без него от меня уже ничего не останется. Но я даже уйти от ударов не мог – зажали в кольцо. Вообще ни единого шанса, а потом часть меня дернуло куда-то в сторону. Несколько часов ушло на то, чтобы освоиться. Скажем откровенно, не худший вариант из тех, что мне предлагались. А тебе как, студентка Мартос?

– Не очень, – выдавила я. – Я прям-таки против. Рада, что вы целы… Сильно рада и почти целы. Но прятались бы себе на ком-нибудь другом.

Сат на этот раз ответил серьезно:

– Уж поверь, не я это выбирал. Скорее всего та самая привязка не до конца пропала – она меня как веревкой из пекла и выдернула.

Я охнула. Не та самая! Мы с Валисой предприняли жалкую попытку – и, вкупе с мешаниной других заклинаний, она сработала в таком виде. Или же мы попали крючком в пробоину и через нее вытянули скорчившееся драконье нутро из зоны ударов. Признаюсь в этом когда-нибудь потом – к тому же, это не так уж и важно. Мы пытались ему помочь – так или иначе, но помогли.

Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь окончательно прийти в себя. Обращаться к рисунку на коже уважительно невозможно без смеха, но я делала над собой грандиозные усилия:

– Ладно, иор. Теперь разворачивайтесь обратно в человеческий или любой другой облик, расплачивайтесь с нами за очередную услугу и бегите наказывать своих обидчиков. Рада вас приветствовать и давайте скорее попрощаемся!

– Нет, – огорошил он, а после паузы соизволил пояснить: – Во-первых, куда удобнее узнать все о своих убийцах, когда они списали меня со счетов. Во-вторых, замотало уже быть ректором, давно в отпуск хочу. И самое главное, я понятия не имею, как это сделать. Меня к тебе припечатало смесью с ведьмовской магией – вероятно, и отделить можно только с ее помощью. Я уже говорил, что наше взаимодействие ведет к весьма странным последствиям. Когда уже пятница и новые эксперименты?

– Господин Дикран, вы издеваетесь? – поинтересовалась я. – Давайте как-нибудь кочуйте куда угодно! Вы не можете ползать по мне, это отвратительно! А если я в туалет захочу?

Тут же зарделась, осознав, что он наверняка и при этом интимном занятии присутствовал. Сат шутливым тоном произнес:

– Похоже, нам уже можно переходить на ты. Хватит жалеть себя, Ирис, я сейчас в более печальном положении.

Засыпала я в ту ночь, исследуя совершенно новое чувство – счастливое негодование. Да, я была счастлива, что ректор оказался жив. И пусть не здоров, но хоть с надеждой на будущее восстановление. Однако я совсем не готова того радостного праздника ждать в такой близости с ним! Мы даже не друзья, чтобы я из сочувствия так страдала! Он согласился переползать мне на ладонь в некоторые моменты, чтобы я могла зажать его в кулаке и не допустить подглядываний. Но все равно это жутко неловко. А вдруг мы обратное заклинание никогда не найдем, то мне до конца дней так мучиться?

И с этим можно смириться, ведь есть и реальная угроза жизни – если кто-то узнает, где скрывается эйр, то меня беспощадно уничтожат вместе с ним. В намерениях его врагов я совсем не сомневалась. Выходило, что от сохранения этой тайны зависело уже не только его благополучие.

Глава 5

Я неплохо потешила чувство собственной важности, когда девчонки принялись уговаривать меня остаться с ними в комнате – они практически умоляли! Но я строила из себя оскорбленную деву и отнекивалась. Так боялась, что кто-то раньше времени разгадает мой секрет. Была и другая причина для желания уединиться: Сат мог слышать любые наши разговоры, а я пока вовсе не уверена, что он на стороне ведьм. Последние события перед его недоубийством говорили о прямо противоположном.

– Я уже в порядке, не волнуйся за меня, – обратилась я к Валисе, поскольку именно она здесь принимала итоговые решения.

– Больно надо! – Она насупилась и отвернулась к окну. – Катись куда хочешь, мы тебя и так с трудом терпели. Поразительно, что ты действительно быстро в себя пришла после гибели любовничка!

Под лопаткой защекотало. Склоняюсь к тому, что такое ощущение создавалось в тот момент, когда господин ректор изволят-с ухохатываться. Ему я и ответила – до мнения старосты мне не было дела:

– Ты этим словом всех мужчин называешь, которые мимо пробегали? Видела же моего Андая – какая дура такого красавчика на заносчивого старикашку променяет?

Щекотка под лопаткой исчезла, зато зачесалось над поясницей. Валиса не была бы собой, кабы не фыркнула:

– Этот старикашка всему молодняку фору дал бы… – сказав это, она вновь поникла. – И все же до слез печально. Он так старался нас понять – и просто не успел. Клянусь, узнав его, я уже и к другим эйрам не смогу относиться как раньше, ведь ясно, что и среди них попадаются хорошие ребята. Может, один на тысячу, но попадаются…

Белс резонно заметила:

– Да их всего пара сотен осталась. Так что не исключено, что последний приличный и канул в небытие. Но зря вы так верите предположениям господина Риндея! То, что ястребы считают свои слова правдой, не означает, что они всегда правы. Он даже не расследователь! Давайте думать, что господин Дикран похищен или… А не сбежал ли он сам, не желая больше занимать ненужную должность?

Девчонки закивали, ведь было приятнее и проще верить в это. Одна Валиса, которая все видела собственными глазами, не пошевелилась. Я пока не имела права ее утешить, но возникло острое желание позвать ее для разговора и обо всем рассказать. Эту мысль я и обсудила с драконом, когда мы остались наедине, а маленькое изображение переползло для удобства на мою руку.

– Сат, – я решила обращаться к нему только так. Ведь действительно, нелепо официальничать с тем, кто иногда ночует на твоей ягодице или на животе. – Рано или поздно нам понадобится помощь других ведьм, в одиночку я физически не справлюсь с той задачей, которую ты ставишь. Мы работаем связками и ковенами – и в этом наша сила.

– Знаю, – произнес он. – Но чем меньше людей посвящены в тайну, тем надежнее она спрятана. Для начала надо определиться, что вообще делать, а уж потом примемся сыпать чистосердечными признаниями.

И он был прав, и сострадание к Валисе не ослабевало. Но выходило так, что теперь я была вынуждена думать не только собственной головой, оттого и приходилось учитывать мнение этого хладнокровного эгоиста.

Я больше не подходила к зеркалам в обнаженном виде. Понятно, что маленькая копия большого дракона успела меня во всех смыслах исследовать, но все же есть разница, если мужчина смотрит со стороны. Однако Сат развлекался тем, что пытался меня смутить:

– Ирис, ты участвуешь в каком-то соревновании на благопристойность? Тогда проиграла – я все видел!

Пришлось состроить каменную мину и напомнить:

– А я тебя не только видела, но и собственными руками щупала. Ты же еще и без сознания был. Ого-го, что я тогда с тобой вытворяла! Придумал тоже, чем меня уесть.

Рисунок вскинул голову:

– Не понял, ты сейчас своей развращенностью гордишься? Не-не, скромная Ирис мне нравилась больше.

Я уже в который раз схватилась за виски и простонала:

– Бесы, да когда это закончится? Эй, кожное заболевание! Почему мы до сих пор тебя не спасаем? Сил нет, как хочется спасти!.. Или прямо с рукой отрезать.

– Ждем ночи, – посерьезнев, ответил Сат. – Пока не представляю, с чего начать, но в моем кабинете есть редкие издания и мощнейшие артефакты. Не уверен, что кто-то заранее прописал разгадку в каком-нибудь учебнике, но надеюсь, что натолкнемся на дельную мысль.

– А ничего, что у меня ранним утром занятия? – зачем-то проворчала я, хотя была готова не спать хоть неделю ради освобождения.

– Вредничаешь по инерции? – сразу догадался он, будто успел досконально изучить мой характер. – Вздремни часок, а я постараюсь помолчать. Но уже с ума схожу от скуки – под твоими шерстяными чулками ничего интересного не происходит.

Я действительно улеглась на удобную кровать, чтобы набраться сил. Но маленький дракончик нашел новый способ разгонять тоску – оказалось, что если он перебирал по моим ребрам своими острыми коготочками, то я чувствовала вполне настоящую щекотку. Вначале терпела, затем с размаха хлопнула себя по боку, как если бы собиралась прибить комара, на что услышала писклявое «ай». А потом и заорала:

– Ты же нарисованный! Веди себя как приличная клякса!

– В смысле, нарисованный? – Сат крайне удивился. – То есть ты меня видишь именно так?

Настала очередь изумиться и мне:

– А ты как-то иначе?

После короткой паузы он попытался объяснить:

– Ирис, я здесь – весь, целиком. Ты наблюдаешь только материальную проекцию в системе координат, подвластной восприятию органов чувств.

– Спасибо за набор умных слов. Жаль, что бессвязных. Как это? – я действительно ничего не понимала.

Выяснилось, что преподаватель из него никудышный, раз на вопросы учащихся он отвечает вопросами:

– А где находится боевая форма, когда дракон в человеческом облике?

– Понятия не имею! Лежит свернутой трубочкой в кармане?

Он раздраженно протянул:

– Странно было ждать высоких умственных способностей от девицы, которая влюбилась в Андая Эскеса.

Я выпалила в ткань сорочки, где предположительно пряталась сейчас эта назойливая проекция:

– Ути-пути, какие выпады! Думаешь, если тебя сама Великая Змея бросила, то ты теперь вправе осуждать другие пары? Но хоть ясно, почему бросила.

– Ути-пути, – противным голосом повторил Сат. – Что ты там в свои годы о любви знаешь, выскочка малолетняя?

Я терпеливо произнесла назидательным тоном:

– Ох, господин Дикран, я последний человек в мире, с кем вам сейчас нужно поссориться. И что же вы делаете?

– Я не ссорюсь. – Метка переползла на шею и, судя по интонации, уже лыбилась во весь свой маленький зубастый ротик. – Просто когда ты злишься, мне тут теплее становится. Создаю комфортную обстановку.

Как бы то ни было, но сонливость совсем пропала. Я оделась по-зимнему и пошла на улицу, чтобы осмотреть административный корпус с точки зрения взломщика. В прошлый раз мы с Валисой тщательно готовились, чтобы туда незаметно пробраться, но теперь я рассчитывала на того, кому это больше всех надо. И поэтому послушно следовала его советам:

– Ирис, иди к дальней ограде. Вон туда – за корпус волков и продовольственный склад.

Решив, что там какой-то тайный вход, я пошагала в указанном направлении. За два дня территорию академии замело снегом. Дорожки расчистили, но вечером их заново припорошило, потому мои движения сопровождались ритмичным хрустом – и этот звук меня пугал, поскольку привлекал внимание. Сат тем временем оставался спокойным, и это немного утешало.

– Да, да, прямо к каменной кладке, – поторопил он, когда дорога закончилась.

Видимо, мы пока искали не вход в здание, которое осталось далеко позади. Я открытой ладонью водила туда и обратно, чтобы бывшему ректору, сидящему теперь на ней, было лучше видно. После осмотра он вздохнул:

– Вот лаз. Давным-давно еще Энрай Светлый через него подло проникал на территорию. Месяцами тут прятался, сволочь белобрысая. Мы с трудом этот ход обнаружили и запечатали. Но кто-то снова его открыл. Похоже, для своих последователей он оставил подробный инструктаж.

Обдумав сказанное, я выдала:

– Сат, у меня назрело два вопроса: где ты разглядел лаз, и зачем герою прошлого от кого-то прятаться? Из чего вытекает и третий – ты вообще в своем уме?

– Давай потом поругаемся? – предложил он. – Прижми кончик указательного пальца к середине большого… Да на одной руке! Раздолби меня пнем, за что мне досталась именно ты?

Мои пальцы как раз были удобно сложены для того, чтобы отвесить собственной ладони щелбан. Пискнув, дракончик развернулся и вцепился зубками мне в кожу. Ничего, кроме легкой щекотки, я не почувствовала, но сам порыв оценила – да у него вообще никакого уважения к той, кто ночами не спит ради его спасения! Я скривилась и похлопала в ладоши, наслаждаясь ритмичным «ай-ай-ай». Но вслед за этим раздался смешливый голос:

– Ирис Мартос, а ты смелая. Думаешь, что только ведьмы умеют считать долги? На что надеешься? Что я никогда не смогу вернуться или до того дня обо всем забуду?

– Бесы упасите назвать какого-то дракона недостаточно мстительным, – процедила я. – А ты же лучший представитель своей расы, то есть обязан довести все пороки до максимума. Ну ничего, мне потом тоже поаплодируешь – и сочтемся.

В итоге мы кое-как договорились. Я переплела пальцы в сложном знаке, после чего Сат трижды прошептал:

– Менх-сатурус.

Я охнула, поскольку плотная кладка в одном месте подалась какой-то дымкой и будто задребезжала. Иллюзия! На незаданный вопрос Сат решил ответить:

– Да-да, очень хорошо заколдовали – если не знаешь, где искать, то вряд ли отыщешь. Вот так они сюда и пробираются… Заделаем сами. Теперь садись на корточки.

Разумеется, я была согласна с тем, что тайный вход в стене надо надежно запечатать. Пусть убийцы шныряют где-нибудь подальше от академии, всем спать будет спокойнее. Потому и корячилась со всей ответственностью: села, схватила себя за каблуки сапог, наклонила голову и усердно ею мотала между коленей. Ровно до тех пор, пока у Сата не отказала выдержка и он не начал хохотать. Лишь после этого догадалась, что драконы при колдовстве вряд ли встают именно в такую позу. Вскочила, порычала, но уточнила:

– Отомстил, прыщ с крылышками, доволен теперь? Может, побыстрее закроем от греха подальше, а уж потом будем веселиться?

Новый знак был сложнее – я долго пыталась правильно соединить пальцы обеих рук и в какой-то момент даже почудилось, что он снова издевается. Но нет, короткое заклинание привело к тому, что иллюзия сначала рассыпалась в прах, открыв сквозную дыру в стене, а потом начала медленно зарастать камнями. Я не слишком злилась, поскольку ощутила приятный трепет сопричастности к важному делу – защите всех учащихся и работников от очередного вторжения.

К сожалению, на этом наше сегодняшнее везение иссякло.

В административный корпус мы проникли через заднюю дверь – и тоже с помощью магии. Я изображала знак, а Сат читал заклинание. Нам очень повезло, что колдовство срабатывало, хотя это и казалось странным. Ладно, голос принадлежал эйру, а руки-то – обычной ведьме! Но потом придумалось поверхностное объяснение, вытекшее из недавнего разговора: Сат не только этот рисунок, все его формы одновременно присутствуют… где-то. И из этого самого «где-то» они могут обволакивать и мое тело, и сложенные знаки. Не то чтобы я была уверена в этом варианте, но остановилась на нем, иначе рисковала сломать себе мозг в нескольких местах.

По лестнице к кабинету я пробиралась очень тихо и не думала зажигать свет. Хорошо, что во времена консультаций дорога была проторена, поэтому повороты меня не пугали. Но внезапно Сат прошептал – в тот момент он находился где-то за моим ухом, и я могла уловить все его слова:

– Назад, Ирис. Тут кто-то есть.

Я по инерции сделала еще шаг вперед, а попятилась лишь тогда, когда осознала смысл предупреждения. И вдруг во всем здании загорелся свет. Я уже не мешкала и понеслась к двери. Раньше тут не караулила охрана! Мы не учли тот факт, что после страшного преступления любая обстановка перестает быть спокойной. Волк догнал за несколько шагов, схватил за шкирку и тряхнул так, что у меня с ноги слетел сапог. И от одного оборотня мне было не отбиться, но на помощь товарищу бежали и другие могучие воины в форме городской стражи.

– Что ты здесь вынюхиваешь?! – загрохотал надо мной голос ужасающей громкости.

Другой волк предположил:

– Она может что-то знать! В допросную ее!

У меня голова кружилась и от страха, и от возможных перспектив. Сат что-то подсказывал, но я не слышала даже собственные мысли, не то что тихий шепот из-под мочки. Затараторила скорее бездумно, чем осмысленно:

– Я не вынюхиваю, честно! Просто хотела узнать…

– Что узнать?! – уши снова оглохли от густого баритона. – Здесь остались улики? Ну-ка, говори, ведьма, с кем спелась!

– Нет-нет! – заверещала я. – Ничего не знаю! Я это… хотела узнать, где ректор! Он так меня любил, так любил, клянусь святыми лешими! Уговаривал провести с ним ночку – и куда делся? Это я что же, такую прибыль глупой скромностью прохлопала?! Два замка обещал, три сундука золота, четыре…

– Хватит! – рявкнул стражник, отчего задрожали последние поджилки.

Третий, кажется, был ястребом – это с перепугу он поначалу мне померещился таким же огромным. Но в резком каркающем голосе я уловила свою ошибку:

– Она вр-рет. Ведьмы не пр-ринимают подарки от тех, кто им не нр-равится. Скорее дурра сама в него влюбилась, вот и выдумывает.

Сказав это, он отмахнулся, не посчитав мою персону стоящей внимания, и пошел обратно вверх по лестнице. Зато ястреб дал отменную подсказку, за которую я и схватилась:

– Ой, как влюбилась! Глаза его черные, брови еще чернее, губы его… бесы, какие у него были губы? Да не суть! Куда же он запропастился?! Волки добрые, помогите страдающему сердцу!

Второй волк заговорил неожиданно мягким голосом:

– Отпусти эту глупышку, Михлай. Она уже восьмая такая за сегодняшний день. Юные девочки с ума сошли, когда их обожаемый господин Дикран…

Он не закончил фразу, а я успела немного успокоиться, потому смогла спросить:

– Когда он что? Исчез или умер?

У волка были красивые зеленые глаза, которые он сразу после вопроса направил в пол. А потом почти ласково ответил:

– Разбираемся. А ты, если действительно зла не замышляешь, больше в подозрительных местах не попадайся. Иди себе, красавица, не испытывай судьбу.

Я по его тону, по выражению лица, по этой неумелой ноте сочувствия угадала, что нет у них других версий – Сат, по мнению городской стражи, считается погибшим. И все, что они теперь делают, – пытаются разгадать, как это произошло. Но нас здесь двое, кто знает! А еще есть Валиса!.. Которая ни за что не согласится пересказать увиденное при судье. Да и сам «почивший» распорядился едва слышно:

– Все, уходи. Иначе они вспомнят, что двери в корпус были закрыты.

Я понуро опустила голову, будто расстроилась от недостатка информации, и поплелась к выходу. Похоже, Сат не особенно верил в правосудие и тщательность расследования, раз не спешил никого посвящать. Надо будет обязательно с ним это обсудить. А пока я была разбита. Ладно, на этот раз я выкрутилась, ничего ужасного не произошло, но дальше-то что? Выходило так, что доступ в кабинет с полезными древними трактатами для нас закрыт.

– Может, в архиве что-то дельное найдется? – предложила я еле слышно.

– Нет, – угрюмо ответил эйр. – Видимо, караулы дежурят во всех зданиях.

– Так а делать-то что? – я нервно всплеснула руками. – У нас нет даже книг! Ничего нет!

Сат уже вернулся в свое обычное состояние полной безмятежности:

– Рано ты расклеиваться начала. Лично я никуда не спешу.

Я от ярости топнула ногой – благо мы уже пришли в подвал, где можно было без стеснения надрывать горло:

– Это ты не спешишь! А мне как быть?! Я замуж за Андая вместе с тобой пойду?!

– За Андая? – дракончик на запястье скривился. – Вижу, даже мое тесное присутствие не гарантирует улучшения вкуса.

Но ведь не это сейчас было важно:

– Да хоть за кого! Или в постель с мужчиной отправлюсь – ты там в каком качестве будешь находиться?!

– Ну, подсказывать могу… – он продолжал насмехаться над моим горем. – Или руководить. Из эйров растили лучших организаторов, используй мои таланты. Чего разоралась-то? Ирис, у нас только первая попытка провалилась. К тому же неизвестно, найдем ли мы в книгах хоть какой-то намек. В крайнем случае лет через двадцать попробуем снова. Сколько там ведьмы живут? Ты же через двадцать лет еще будешь ходячая?

– Замолкни ради кикимор, – попросила я. – А мне пора спать.

– То есть мыться сегодня не будем? – расстроился он.

В итоге я так сильно не выспалась, что на следующий день перепутала и состав отвара, и интонацию шипения. Валиса ржала как конь – ишь, чем ее скорбь снимается! А я завалила последнюю практическую перед экзаменом – и теперь уже не могла рассчитывать на поблажку, если уже во время главного испытания что-то перепутаю. Понятное дело, что виновный у меня был назначен:

– А чему ты улыбаешься, клякса чернильная? Если меня вышвырнут с учебы, то вместе со мной в Болграде жить будешь!

– Что ж поделать, – притворно вздохнул он.

– Бедно жить! – пригрозила я. – То есть так, как живут самые зажиточные ведьмы. С твоей точки зрения, на грани голодной смерти!

– Все настолько плохо? – наконец-то насторожился он. – Ирис, я без шелковых простыней не высыпаюсь, а если выпью воды из чего-то хуже горного хрусталя, то рискую отравиться.

– Вот! Тогда поспеши с решением!

– Будь оно вообще… Ирис, ты ведь понимаешь, что сейчас идешь по аллее и сама на себя орешь? Мне твоя репутация неинтересна, но староста сзади по земле от смеха катается, ей уже лекаря пора вызывать.

Я запоздало прикусила язык, но продолжила шипеть себе под нос. Моя жизнь улетела под откос, а обсудить это можно только с тем, кому даже отвечать не хочется.

Глава 6

Иногда – отнюдь не каждый день – нам требовалась передышка в ругани, и в эти считаные минуты мы разговаривали более-менее спокойно.

– Сат, а почему мы тебя даже от стражи скрываем? Ты правда думаешь, что ее могли подкупить твои враги?

– Волков не подкупить. А если и получится, то ястребы об этом в любом случае куда надо сообщат, – задумчиво ответил он. – Но мое возвращение сразу предадут огласке – те же ястребы промолчать не смогут. Это значит, что Цирус с приспешниками скроются, а под раздачу попадут обычные студенты, которые просто не поняли, в чем участвуют. И то при условии, что мне поверят на слово. В правительстве сейчас много змей – и они начнут опровергать любое мое заявление. Хотя вы с Валисой могли бы подтвердить…

Я перебила:

– Ясно. Тогда все логично. Молчим, как болотные кочки. Но мне все равно непонятно – у тебя же куча влиятельных друзей, включая каких-то ученых. Почему мы не бежим к ним?

– Потому что к ним тебя никто не пропустит, – расстроил он правдой. – Если не считать их родовые замки и императорские приемы, то есть одно местечко, где их можно найти. Однако оставим Клуб чистой крови на самый крайний случай – это рискованно для всех участников, а тебя вообще растопчут.

Я протянула почти с восхищением:

– Что-что за Клуб? То есть обвинения в попытке переворота были не так уж и преувеличены? Приятно знать, что у твоих убийц нашелся хоть один дельный повод.

Мордочка дракона театрально скривилась. У Сата вообще не водилось привычки в чем-то переубеждать оппонента, если только это не было крайне важной темой. Вместо этого он продолжил рассуждать:

– У Лайны нет данных для анализа, то есть вряд ли она знает выход. А если эта безумная умница поймает нас с тобой в таком состоянии, то будет до скончания времен радостно препарировать. Да и кажется мне, что разгадку надо искать на твоей стороне, поэтому собираемся навестить обожаемую маму – она же не какая-то желторотая студентка, а прожженная ведьма.

– Ну сейчас, ага. – Я скептически наморщила лоб. – Брошу академию и поеду к маме. Экзамены на носу, а у меня в последнее время с учебой не все так гладко.

Сат вздохнул:

– В этом и есть проблема – мы вроде бы идем к одной цели, но на каждом шагу наши интересы не совпадают. Что ты заладила про экзамены? Ты же на факультете сильнее всех. Подумаешь, одну работу завалила. Выучи состав отваров, пошипи там для вида – и готово.

– Для вида?! – возмутилась я. – Я именно в этом и провалилась! Это дракону достаточно родиться драконом, чтобы магия работала исправно, а ведьмы всю жизнь тренируются – мы изучаем тысячи видов шипения и их отголосков, любая вибрация должна быть четко выверена! Врожденный талант в нашем деле не стоит и выеденного яйца, только упорная работа и бесконечная практика. Вот что тебе пришлось сделать для своей немыслимой силы? Родиться от чистокровных родителей и сотню созвучий заучить? Да уж, достижение!

– У вас все так сложно? – он будто всерьез удивился и признал: – Мне нужно время, чтобы это до конца понять. Да, магии я в сравнении почти и не учился, нас готовили ко множеству других задач. Так что не ной мне тут, а иди учись шипеть.

Он больше не мешал мне заниматься. Наоборот, прислушивался к каждому звуку и даже пытался повторить. Не то чтобы у него хорошо получалось, но мне было приятно видеть его старания. Иронично, что лишь попав в безвыходную ситуацию, эйр наконец-то начал постигать ведьм, а до этого только ерундой страдал. Об этом я и вспомнила во время перерыва:

– Сат, а ты действительно рассчитывал сблизиться с другими ведьмами, если меня соблазнишь?

Он фыркнул:

– В тот вечер я на другое рассчитывал, мягко говоря. Но как же славно ты плела стражникам! Что я там тебе обещал – два замка, три сундука, четыре чего? Драконьих сердца? Перегнула, конечно, в расценках за «ночку».

– От страха и не такое ляпнешь, – улыбнулась я. Но решила продолжить шутить на эту тему, поскольку теперь она казалась безопасной и не смущала так сильно, как раньше: – Жалко, что ты такой скупердяй. Предложил бы эту цену сразу – глядишь, и шанс бы появился.

Дракончик на предплечье рассмеялся:

– Очередная проверка? Я уяснил, что у ведьмы эмоции предметом торга не являются. А ты мне слишком сильно нравилась. На кой бес мне сдалась бы ночь с тобой безо всех твоих чувств?

Признание вылетело легко, без капли смущения, но в груди все равно заструилось волнение. Однако он продолжил менее приятным:

– К счастью, все быстро прошло. Сейчас даже припомнить не могу, с чего вдруг ты мне стала казаться бесконечно очаровательной. Нет же, обычная, средняя, в меру симпатичная, без меры грубая.

Я решила, что настал хороший момент расставить в той истории все точки:

– Это из-за резкого обрыва связи – побочный эффект.

– Чушь, – уверенно возразил Сат. – Скорее от понимания, что ты никогда не испытывала ко мне того же. Я же не мальчик, чтобы в закрытую дверь головой биться, пока искры из глаз не полетят. Андай не кажется мне прекрасным вариантом, но ты выбрала его, а я ни за что не заберу чужую любимую.

Может, это снова была разница нашего мировосприятия, но я уже почти привыкла к этим раздражающим потрясениям:

– В смысле, заберешь?! Я тебе не вещь, которую мужики по взаимному согласию друг другу перекидывают или благородно от нее отказываются! Я решаю, с кем мне быть, только я! А то создается ощущение, будто вы с Андаем в какую-то сделку вступили, и он выиграл, потому что первым меня встретил.

– Не совсем так… – задумался эйр. – Ведьмы и на роль третьего лишнего смотрят с какой-то своей извращенной точки зрения? Да как вас еще на заре цивилизации не прикончили – просто чтоб не бесили?

– Слушай, давай вообще больше никогда не разговаривать?

– Еще вчера собирался это предложить.

Этот договор обоих устраивал. Но, к сожалению, мы даже в разные комнаты разойтись не могли.

На следующий день декан Злотка объявила о том, что после сдачи всех экзаменов состоится праздник – еще одна традиция для укрепления дружбы между факультетами. Странные здесь порядки. На концерте, проводимом с той же целью, началась затяжная война, в которую только ястребов не втянули. Преподаватели рассчитывают, что танцы закончатся чем-то другим? Или на этот раз и ястребиный факультет должен пострадать, чтобы никому обидно не было? Да и после гибели ректора закатывать балы как-то неуместно, пусть он и не думал умирать. Возможно, тем самым новое временное начальство решило подчеркнуть, что жизнь идет своим чередом. Но дело их. В конце концов, никто не обязан носить вечный траур по Сату Дикрану. Окромя тех невезучих, кто самого его на себе носит.

Угнетало меня другое. На праздник многие придут парами – я слышала, как Валиса щебетала об этом с Гантером возле столовой. Разумеется, те ведьмы, которые не успели обзавестись возлюбленными, явятся девчачьей гурьбой. А я снова оказалась в подвешенном состоянии: у меня-то есть жених – и не какой-то там волчара-стихоплет. Да только Андая в последнее время не видно и не слышно – он по-прежнему ходил с низко опущенной головой. Необоснованная ярость к нему улеглась, когда я поняла, что еще есть шанс на спасение ректора, то есть убийцы таковыми на самом деле не являются.

Сат уловил мое настроение и полюбопытствовал:

– Какова причина нового часа уныния? Или они у тебя по расписанию происходят? Танцевать не умеешь? Так не беспокойся – ты много чего не умеешь.

Я прошла к дальней скамейке, чтобы говорить спокойно:

– Танцую я великолепно, и совсем не эти твои скучные вальсы. Но мне как-то не по себе. Андай все еще не предложил мне пойти вместе. И я даже не знаю, обрадуюсь этому или нет. То есть обрадуюсь, конечно, да только как ты себе представляешь личные разговоры с собственным женихом в твоем присутствии? А танцы? А поцелуи?

Внезапно дракон сказал то, что я вообще не ожидала от него услышать:

– Иди и позови его. Ты же у нас решительная, гордая, мужчин выбираешь сама и все такое. Ну так возьми своего Эскеса в кулак и выбери себе в партнеры на праздник. Или ты ведьма только под настроение?

Я удивленно переспросила:

– В принципе, все верно, но почему ты вдруг за мои отношения радеть начал? Ты же в наше с Андаем будущее вообще не веришь.

Сат после паузы вкрадчиво произнес:

– До будущего еще дожить надо. А прямо сейчас тебе стоит срочно приблизиться к Эскесу. Напомню, он один из тех, кто может что-то знать про Цируса.

Я вздохнула, когда до меня дошло:

– Теперь все на своих местах. Веры в романтику не появилось, циничный расчет остался. Не устаю восхищаться твоим подходом к жизни. А знаешь, Сат, я тогда лучше вообще на праздник не пойду. Мне-то безразличен Цирус, лишь бы тебя уже от себя отделить.

– А мне, как понимаешь, не все равно. Опять несогласованность интересов. Ирис, ну на кой ляд мне возвращаться до того, как я всех преступников вычислю и соберу доказательства?

Вроде бы ничего необычного не прозвучало – всего лишь старые мысли подсветились новым светом. И этот ракурс меня возмутил любопытным откровением:

– Постой-ка… А не поэтому ли мы не идем к твоей заумной Лайне? Или ты даже сам знаешь решение, просто о нем молчишь! Тебе, понятное дело, спешить некуда, на меня плевать, на всех оплакивающих твою смерть тоже, и ты запросто потратишь хоть годы на сбор доказательств!