Затонувшая свобода

Глава 1

Айви сорвала с себя короткий сарафан и выпрыгнула через защитный барьер. Едва кожи коснулась вода, тело начало меняться. Неприятно, но она давно привыкла, как кожа слипается, сращивая ноги в хвост, покрывается чешуей, позволяющей быть быстрее. На ногах, руках, даже шее. Когда стопы окончательно соединились, Айви махнула ими, вызывая плавник: серебристый, слегка мерцающий, он был ее продолжением, магией, которая текла по венам и в каждой чешуйке.

Все произошло так быстро, что Айви едва поняла, как оказалась втянута в эту историю. Вот еще отец делает очередной выговор за нарушение порядков общины, называет бестолковой, а вот уже ему сообщают о постороннем, и он, не задумываясь, отправляет туда хрупкую русалку.

Отказать нельзя – казнь.

Думать нельзя – казнь.

Приказ нужно исполнять. И если речь идет о тонущем – в эту же секунду. Иначе – казнь.

Душа пряталась за ребрами, ведь такие поручения обычно выполняли русалы, причем сильные и опытные. Айви знала, почему именно ее отправили разобраться с тонущим мужчиной – чтобы найти наконец повод избавиться от обузы, ведь верили, что она не сумеет. От страха немело тело, но она плыла, намереваясь выполнить поручение и убить несчастного.

Земли общины русалок и русалов, Тенебрис, священны, закрыты от посторонних. И сейчас тонущий медленно погружался на дно, к их дому, и защитный барьер пропустит его туда, где есть воздух. И если он выживет, если Айви сейчас его не убьет – убьют ее.

Вода ласкала паникующее тело, пыталась успокоить, но в глазах уже темнело, а живот сводило. Айви заметила силуэт, вздрогнула, понимая, какой крупный мужчина шел ко дну. Солнце пыталось пробиться сквозь толщу воды, но было слишком глубоко, чтобы лучи хотя бы коснулись тонущего. Рыбы расплывались, пугаясь нарушителя спокойствия, и лишь одна русалка направлялась к чужаку, впервые оказываясь так далеко от дома.

Зачем отец отправил ее сюда? Их территория в сотне метрах отсюда, мужчина бы утонул, ведь не попал бы за барьер к воздуху. Тут нечего охранять. Однако приказ растекался по венам, иглами впивался в кожу и чешую, напоминая, что за ослушание русалку ждет казнь.

Айви подплыла ближе, облегченно выдохнула, понимая, что мужчина без сознания. Так будет проще… Было бы, если бы она убивала прежде.

Она казалась совсем крохотной рядом с ним, худенькой и белесой. Его кожа – смуглая, ее – белая, такая тонкая, что видны вены. Руки тонущего были сцеплены наручниками, волосы по плечи и борода скрывали резкие черты лица, испещренное шрамами. Значит, он не сам прыгнул. Значит, его хотели убить? Сбросили над Тенебрисом, зная, что община убивает всех чужаков, даже тех, кто и сам неплохо справляется с умиранием?

Страх накрыл волной, норовя утащить домой, но Айви мотнула головой, заставляя себя собраться. Может, сделай она это сейчас – и жить станет проще. Может, тогда ее наконец примут…

Айви открыла рот, заставляя клыки вырасти и стать острыми. Глаза сузились, краснея, а вены почернели. Она уже почти вонзилась в шею чужака, как поняла, что не сможет. И вместо этого перекусила наручники, поморщилась от вкуса метала, но не простого – зачарованного. Она хотела поймать разломанные браслеты, но те уже отправились ко дну, а потому Айви сжала руку мужчины, чтобы убедиться, что не ошиблась, сохранив жизнь.

Одно касание, один контакт кожи к коже, и тело покрылось мурашками. Айви расслабилась, возвращая прежний вид, схватила мужчину под мышками и заработала хвостом, выбираясь на поверхность. Он тянул на дно, словно уже смирился со смертью. Смирилась и она, едва поняла, что отныне связана с ним душой, а значит – не сможет убить.

Слезы душили, ведь она понимала, что в ее руках теперь жизнь человека, которого морская богиня выбрала для нее… почему человек? Почему сейчас? Она не может любить его… Не могло произойти душесвязание с человеком!

Айви замерла, вспоминая, что люди не могут не дышать так долго. Верно, он уже едва жив, хоть и прошло не больше пяти минут с тех пор, как его выкинули за борт. Она обхватила мужчину за шею и впилась губами, даря поцелуй и воздух. Он задергался, открыл глаза, пытаясь отпихнуть. Айви не отпускала – рано, слишком рано. Прикусила его губу, заставляя открыть рот, вторглась языком, а потом резко выдохнула частицу своей магии. Вот теперь можно и отпустить: отныне он не утонет.

Айви попыталась отплыть, но мужчина схватил за руку. Она уставилась в синие глаза, внимательные, ничего непонимающие, не зная, что делать дальше. Он до боли сжал ее запястье, словно злился, что она удумала спасать его. Будто она была счастлива, что морская богиня решила подшутить и душесвязала ее именно с человеком!

Мужчина сделал вздох, закашлялся, и Айви закрыла его рот ладонью и помотала головой, пытаясь объяснить, что под водой он не может дышать – ее магия наполняет легкие воздухом. Он сжал зубы, кивнул, а она вновь схватила мужчину под мышками и поплыла к солнцу, чтобы наконец увидеть, что таилось на поверхности. Сильные руки грубо обхватил ее за талию, Айви оказалась прижата к твердой груди. Мужчина резко сменил направление, видно, зная, куда плыть. Айви смирилась, продолжая работать хвостом, добавляя им скорости.

Солнце вновь удалялось. Позади оставался и Тенебрис, и Айви знала, что когда вернется домой, то успеет только попрощаться со всем, что любила, перед казнью.

Они выплыли в полумраке пещеры минут десять спустя. Мужчина закашлялся, вылез на песчаный берег из пруда, откинул мокрые пряди и косы, украшенные бусинами, с лица. Айви наблюдала, как он выплевывает воду, пока чешуйки, повинуясь магии, исчезали, даря возможность ходить. Она пыталась понять, что ощущала теперь, когда все же связала душу с… человеком, а не с русалом, как пологалось. Любила? Нет, скорее боялась, почти тряслась, но одновременно не могла утихомирить сердце, а главное – тело, которое молило оказаться в его объятиях…

Мужчина стащил через голову мокрую широкую рубашку, сел на песок и оглядел Айви. Длинные пепельно-белые волосы почти сливались с кожей, доходили до бедер, прикрывая нагое тело. Его взгляд скользнул по груди, опустился ниже, заставляя ее часто дышать. Он тряхнул головой.

– Свихнулась? Нашла кого спасать…

Айви залилась румянцем. Отвернулась, не желая разглядывать голый торс, пытаясь понять, почему чье-то тело сумело смутить русалку, привыкшую к наготе.

– За спасение обычно благодарят, – холодно изрекла она, едва сдерживая слезы. Суровая реальность уже падала на хрупкие плечи, придавливая ко дну.

– Я того не стою. Убей меня, пока есть возможность, слышал вас казнят за спасение утопающих.

Айви вздрогнула, заправила волосы за уши.

– Так ты сам прыгнул?

Мужчина закатил глаза, кинул в Айви мокрую рубашку. Капельки мерцали на его рельефном животе, груди, освещаемые от сверкающей бирюзово-розовой воды в пруду.

– Прикройся уже, а. И нет, меня выкинули за борт.

Айви непонимающе крутила в руках рубашку. В Тенебрисе носили одежду, но легкую, едва прикрывающую тело, чтобы в любой момент можно было раздеться и отправиться в открытый океан. У них все привыкли к наготе. Она прижала к себе мокрую ткань, и тут наконец заметила метку на правой ключице мужчины: как и все на Луорских островах, он – стихийник, она не могла разглядеть, чем он владел, но отчетливо видела череп со скрещенными костями, указывающий, что он пират, который пытался спрятать метку хранителя разума.

Хранитель разума! Хранитель! Да если бы она его убила… Теперь-то у нее есть шанс все исправить: всего-то и надо оглушить да притащить в Тенебрис, где пирата тут же заберут в лабораторию. Надо бы… надо бы… Но она перевела глаза на его лицо, испещренное шрамами, вспомнила, что ощутила, когда впервые коснулась и связала душу: тепло, надежду, заполняющую изнутри до краев, заставляющую сердце биться в предвкушении, а тело гореть от желания…

– Джек Торренс! А ты, красотка?

Айви вздрогнула, вырываясь из мыслей, несмело пожала протянутую мозолистую и шершавую ладонь, вновь покрываясь мурашками, ощущая жгучее желание оказаться в его объятиях, ощутить его поцелуи, его…

Выступили слезы, а Айви осознала, как жестоко с ней обошлись жизнь и морская богиня. Грубый и хриплый голос царапал уши, замораживал душу, от внешнего вида пирата стыла кровь, но от касаний Айви таяла, теряла связь с реальностью. Она боялась Джека, но вместе с тем так желала, что не могла соображать. И все из-за душесвязания! Магии, что без ее согласия связала глупую русалку с суровым человеком!

– Айви, – выдавила она, расслабляясь, едва он убрал руку. Наваждение уходило, но медленно, словно надоедливый гость, непонимающий, что давно за полночь. Джек внимательно изучал русалку, не скрывая любопытства. Айви окончательно избавилась от чешуек и встала на колени. Песок впился в кожу, а рубашка упала к ногам.

Схватить. Оглушить. Утащить на дно и передать в лабораторию. Так просто! И так сложно, ведь ужас оплетал паутиной, едва она представляла, что отдаст Джека на волю самого ужасного места Тенебриса. Нет, лучше пусть ее казнят.

Айви откинула мокрые волосы за спину, полностью обнажаясь. Такое жгучее и человеческое желание смешивалось со страхом, ужасом от мысли, что этот мужчина может сделать с ней. Чувства тянули к колючему пирату, может, и чужие, навязанные душесвязанием, но умереть будет проще, если поддаться им. Она преодолела расстояние быстрее, чем Джек понял, что она задумала, но он успел схватить ее за плечи и оттолкнуть.

– Остановись. Убей – и дело с концом. Я не просил спасать меня.

– Я нарушила не один закон. Меня казнят сегодня… Прошу лишь одного: притворись, что любишь. Хотя бы раз в жизни, хочу знать, каково это…

Джек устало выдохнул, выругался, а Айви обхватила его за лицо, желая бы знать, как соблазнять мужчин. Она очертила его губы, дрожа от страха, но и желая с такой силой, что не могла остановиться. Как яд бездны, возбуждение врывалось в тело, пытаясь смыть волной страх.

Руки Джека ослабли, и Айви села на его ноги. Холод мокрых брюк не сумел остудить, она приблизилась к лицу, ощутила горячее дыхание, почти коснулась губами, но он подмял ее под себя и грозно навис.

– Остановись! Я не гуманитарная помощь и невинности не лишаю по запросу! Особенно детей!

– Я не ребенок! – Айви зашипела, когда Джек схватил ее за запястья и завел вверх.

– На вид совсем ребенок! – Джек тряхнул ее руки, но устало выдохнул, видя наконец, как пугает Айви. Она замерла под ним, едва видя от слез, запутавшись, сгорая от стыда, зная, что это последнее, что ждет ее в жизни. Желание еще стучало на задворках сознания, но страх оказался сильнее. – Знаю я ваши законы: к шестнадцати создаете свои эти пары, если нет – изгоями становитесь.

– Мне двадцать. Будет в четверг. – Айви зажмурилась, не в силах больше сдерживать слезы. – Было бы…

Джек слез с Айви, грубо выругался, рывком посадил и прижал к себе. Она обняла его, утыкаясь носом в шею, ощущая неловкие поглаживания по голой спине.

И когда этот день свернул не туда? Еще час назад она была нянькой, помогала единственной русалке, что общалась с ней, два часа назад – мыла посуду на общей кухне, а полчаса назад ругалась с отцом, который ненавидел ее за сам факт существования.

– Я получеловек, знаешь? – прошептала Айви, вонзая ногти в грубую кожу Джека. – Они только и ждали повода избавиться от меня…

Айви всхлипнула, а Джек вздохнул так тяжело, будто на него свалили грудного ребенка.

– Почему ты? Разве у вас… ну, женщин допускают до такого?

Айви пожала плечами, не зная, как объяснить, что все ждали повода, чтобы избавиться от нее.

– Под руку попала.

Джек шумно выдохнул, зажмурился, словно не мог решиться и принять решение.

– Ты идешь со мной. Жизнь за жизнь. Поняла?!

Она вздрогнула, слыша холод и сталь в голосе Джека. Резко отдалилась, непонимающе смотря в его темно-синие глаза. Он смахнул слезы с ее щек, криво улыбнулся и спихнул с себя.

– Как скоро они поймут, что все пошло не по плану?

– А?

– Искать тебя когда начнут?

Джек через голову надел на нее свою мокрую рубашку, взлохмачивая волосы. Она задрожала от холода, поежилась от колючего взгляда, пытаясь понять, как к такому человеку вообще можно испытывать хоть какие-то чувства, кроме страха.

– Час. Не больше.

– Тогда идем.

Джек схватил ее за руку, поднял. Она покачнулась, но устояла. В голове кипело, кровь в венах бушевала, ощущая волнение магии, готовой вырваться на свободу. Куда она пойдет? С пиратом? С людьми ее ничего не ждет. И уж тем более с человеком, которого она не по своей воле «любила» и боялась одновременно, с таким холодом он смотрел в ее сторону. Да, она всю жизнь мечтала сбежать на поверхность, но…

– Не нужно.

Айви вырвалась и прыгнула в воду. Росла чешуя, тело радовалось, оказавшись в своей стихии. Даже страх отступал – зато все закончится. Она перестанет быть изгоем, станет свободной, соединится с океаном… отправится к морской богине…

Джек схватил ее за ногу, потянул на себя. Она брыкалась, но даже под водой не могла победить мужчину, который был на полголовы выше. Могла бы использовать клыки и ногти, но не хотела причинять ему боль. Айви попыталась срастить ноги в хвост, но не успела: Джек притянул ее к себе, прижал к твердой груди и потащил на поверхность. Бороться с ним без клыков – настоящее безумство!

– Ты не понимаешь! – вопила Айви, пока Джек выталкивал ее на берег. – Мой дом там! Мой отец! Я не могу уйти!

– Эти люди тебя убьют!

– Потому что я нарушила законы! Спасла утопающего, так еще и связала душу с человеком! Полюбила человека! А не своего сородича! Ты не понимаешь, что это значит для нас! Мы – не люди!

От паники ноги срослись в хвост, но на суше это, напротив, сделало ее легкой мишенью. Джек довольно улыбнулся, касаясь чешуи.

– Не сбежишь больше, правда?

Он взял ее на руки, вытерпел удары по груди и одернул рубашку, которая задралась на хрупком теле.

– Влюбилась говоришь, а? Это ты выкинь из головы.

Айви вскрикнула, когда Джек наклонился и чуть ее не уронил, чтобы пробраться сквозь узкий выход. Она обхватила его за шею, цепляясь за волосы.

– Да не уроню я тебя! Ты легче пушинки.

Они пошли по узкой пещере. Джеку приходилось наклонять голову, чтобы не удариться о потолок. Он щурил глаза, едва видя во мраке, заставляя Айви гадать, знал ли он, куда вел этот проход. Чешуя, повинуясь страху, исчезала медленно, лишая возможности ходить, а тем более – бежать. Айви не могла объяснить, почему отказывалась от помощи. Не хотела стать обузой? Быть должной? Подумаешь, спасла жизнь… Она-то не достойна ответного спасения, отец ясно дал понять, какое она недоразумение.

Джек шел вперед, не выпуская ее из сильных рук, унося от Тенебриса все дальше. Она, пользуясь темнотой, смотрела на его сосредоточенное лицо, ведь видела даже без света, если была покрыта чешуей. Разглядывала метку, пытаясь понять, как так вышло, что именно ее отправили убить хранителя разума.

– Ты не понимаешь, – тихо заговорила Айви. – Мы влюбляемся один раз и на всю жизнь. Лет в 12-14. Одно касание – и твоя душа навсегда связана. Это называется душесвязание. Это нельзя контролировать.

Тяжелый вздох. Мрачный взгляд. Пальцы сжали ее предплечье, словно так можно было избавиться от этого дурацкого признания. Айви зажмурилась.

– Только по этой причине мы строим союзы в шестнадцать. Ведь уже все решено морской богиней.

Джек ойкнул, стукнувшись о потолок, выругался, покрепче прижал к себе Айви и пошел дальше.

– Выбрось это из головы. Это все ерунда. Поверь, люди прекрасно влюбляются по много раз.

– Но мы не люди.

– Сама сказала – ты наполовину человек.

Айви зажмурилась от яркого света. Джек же ускорился, явно радуясь, что они нашли выход. Кожа ощутила непривычное тепло, стало так светло, словно кто-то зажег люстру с сотней зачарованных свечей в главном холле ратуши. Айви едва разлепила глаза, испуганно огляделась, дрожа от ужаса. Джек аккуратно поставил ее. Она пискнула, ощущая камешек, что вонзился в стопу. Чешуя вновь росла, но оставляла ноги, не давая упасть.

– Могу дальше понести, – устало бросил Джек. Айви покачала головой.

Она нервно крутилась на месте, часто дышала, хватая воздух, горячий, влажный, такой чужой и… колючий. Ветер шелестел листьями пальм, каких-то деревьев, кустов, которые она видела только на картинках в учебниках о людях, живущих наверху.

– Фривола, думаю, в паре километров. Да! Кажется, вижу крыши! – Голос Джека казался слишком громким, бил по голове и вонзался иглами в кожу.

Айви подняла голову, впервые видя небо. Глаза пронзила жгучая боль, когда она попыталась посмотреть на солнце. Она ослепла! Видела лишь пятна, такие яркие, что начинало тошнить. Джек продолжал что-то говорить, но она схватилась за грудь, задыхаясь. Паника затягивалась на шее, словно канат, воздуха не хватало, и это ей! Русалке, что может сутками плыть, не дыша. Сейчас же страх разжигал в груди огонь.

Джек успел поймать Айви и спас коленки от острых камешков, и вновь подхватил ее на руки.

– Ты не была на поверхности?!

Айви уткнулась в его шею, прячась от света. Джек вдруг показался ей единственным связующим звеном с домом. Плевать, что он с ней сделает, лишь бы не отпускал… лишь бы позволял касаться кожи, чтобы впустить в душу хоть каплю спокойствия и тепла, вызванных душесвязанием.

– Ты же можешь без воды жить?

– Вполне, – прошептала Айви и вонзила ногти в его шею. Сердце бешено колотилось, ладошки вдруг стали липкими и мокрыми. – Но ванну надо принимать раз в день… вода силы дает…

– Эй-эй, полегче. Найду я тебе ванну.

– Верни меня назад. Я тебе не нужна.

– Не нужна. Не спорю. – Айви встретилась взглядом с Джеком, но тут же зажмурилась от яркого солнца. Кожу покусывало и жгло, словно она попала в место, кишащее планктоном. – Но жизнь за жизнь, красотка. Я у тебя в долгу. И надо бы тебе травы от солнца найти побыстрее.

Айви осмотрела красные ноги, понимая наконец, почему больно. Счастье, что руки и грудь скрывались под белой широкой рубашкой.

– Это же… это…

– Солнечный ожог, – подсказал Джек, направляясь к деревьям. – Твоя кожа не готова к солнцу.

– Я сама могу идти…

– Уж лучше понесу, чем буду ловить тебя и спасать от травм, – хохотнул он.

Джек пробирался сквозь заросли, пытался беречь Айви от веток, но те все равно били по голым ногам. К изумлению русалки, рубашка высохла почти сразу, как они оказались в зное джунглей. Тело опутала жара, покрывая его потом, смешанным с мурашками. Она начинала успокаиваться, осознавая наконец, что спасла мужчину, который считал теперь своей честью спасти ее. Или обманывает? Хочет использовать? Для чего там русалки людям могут пригодиться?

Айви покрепче обхватила Джека, боясь, что он выпустит, ведь знала, что сама в этом мире не справится.

– На окраине есть паб моего знакомого. Думаю, он даст нам переночевать. Идет?

– Как скажешь.

– Людей хоть не боишься?

Айви толкнула его, вновь злясь. Джек, усмехаясь, поставил на землю, стер слезы с ее щек.

– А я предлагал меня просто убить.

– Так жить надоело?

– Как и тебе, красотка. Идем уже.

Сильные пальцы сжали локоть, и Айви пришлось следовать вперед. Босые стопы натыкались на камешки, заставляя гадать, как люди ходят по суше, но потом она заметила ботинки на ногах Джека, вспоминая, что наверху носят обувь. Она хлюпнула носом, пугаясь нового места все сильнее.

Пальмы зашуршали, выпуская маленькую фигурку. Длинные зеленые волосы волочились по земле, короткое платье в тон листьев обтягивало худую девушку с большими глазами и пухлыми губами. Она, склонив голову, оценила Джека, перевела взгляд на Айви, а тату, что усеивали коричневое тело и лицо, уходя зигзагами и завитушками под платье, замерцали красным.

Айви расширила глаза: нимфа? Нимфа этих джунглей?!

– Он обижает тебя, дитя океана? – холодно спросила девушка, подходя ближе. Джек выставил руку, не подпуская нимфу к Айви, но та улыбнулась, сверкая холодными глазами. – Меня зовут Джули, дитя океана, и я помогу тебе вернуться домой, если пират похитил тебя.

В доказательство Джули вырастила ногти на правой руке, сделав их острыми, как щепки.

– Я сама с ним пошла, Джули. Все хорошо, – едва владея голосом, ответила Айви.

Нимфа с сомнением оценила Джека, недоверчиво нахмурилась.

– Боюсь, мне нельзя домой. Меня ищут и хотят казнить.

– А я спасаю ее прекрасную попу от этого, – спокойно сказал Джек и выставил руки, показывая, что безоружен. – Я женщин не бью, Джули. Даже если это нимфа, которая может зарезать меня ногтями, не моргнув.

Айви шумно выдохнула: и правда, нимфа джунглей. Она нимф и муз видела только на картинках в учебниках, ведь даже нимфа океана Свободы, в котором они живут, не желает выходить к тем, кто поклоняется морской богине.

Джули перевела взгляд на Айви, вздернула брови, сверкая красными тату.

– Он говорит правду. Но спасибо тебе за предложение помощи.

Джули расслабилась, тату зазеленели, выделяясь на коричневом, как кора, лице.

– Джули… – осторожно заговорил Джек. – Могу я попросить об одолжении? Для Айви.

– Попробовать можешь, пират.

Айви перевела взгляд с нимфы на Джека, пытаясь понять, почему она с таким напряжением наблюдает за ним.

– Если встретишь русалов, что идут за Айви, сможешь сказать, что мы ушли на корабле на другой остров? Пожалуйста.

Джули впилась взглядом в Айви. Та покраснела, часто дыша, покрываясь липким потом от жары и страха. Нимфа качнула головой, перестав наконец подозревать Джека во всех бедах.

– Они выходят на берег у пирса на рыбацких лодках. Боюсь, в мои джунгли они не заходят.

– Ладно, ничего. Нам пора, Айви.

Джек сжал ее плечо, заставляя двигаться вперед, но Джули выставила руку, метнулась к пальме и сорвала один из листков.

– Поможет твоей коже приспособиться к здешнему солнцу. – Джули разжевала лист, схватила Айви за руку и, не давая той понять, что происходит, порезала вену на запястье.

Джек дернулся, но нимфа злобно посмотрела в его сторону, заставляя остановиться. Наклонилась к порезу и выдохнула темно-зеленую магию. Айви зашипела от боли, зажмурилась, ощущая холод, расползающийся по венам.

– Найди ей травы от ожогов, – сказала Джули, отпуская руку Айви и отходя. – Сыпь в ванну, пока ее кожа не загорит немного. А потом моей магии будет достаточно, чтобы защитить от солнца. И заодно – не позволит найти ее кровным заклятием.

Джули склонила голову, резко развернулась, и почти сразу исчезла среди деревьев и кустов.

– Спасибо! – крикнула вслед Айви, не зная, услышит ли нимфа. – За что она тебя так не любит?

Джек вытащил из кармана платок, дал Айви, и она прижала его к маленькой ранке.

– Первый раз ее вижу, – пожал плечами Джек и велел идти дальше.

Джунгли выпустили их на мощеную улочку. Айви шла как можно ближе к Джеку, сжимая его ладонь. Глаза начали привыкать к солнцу, но она все равно щурилась, пытаясь разглядеть, где находилась. Все было таким чужим, неправильным: низкие дома из дерева, лишенные величия, обилие зелени, яркие цветы с ярким ароматом. Прохожие оглядывались, мужчины не сводили глаз, похотливо пожирая взглядами. Некоторые сидели на лавках, кто-то курил, и на каждом было столько одежды, что Айви лишь недоуменно сводила брови: она же жутко мешает! Да и еще в такую жару надевать на себя столько ненужной ткани!

Джек одернул на ней рубашку, едва мужчина, проходящий мимо, остановился и засвистел, оглядывая тело Айви. Он уже протянул руку, но Джек вышел вперед, поймал кисть и вывернул. Мужик заорал и покрыл его ругательствами.

– Иди куда шел, или оторву то, что у тебя вместо мозгов, – прошипел Джек.

– Что не так? – прошептала Айви, когда Джек обхватил ее за талию и потащил вперед.

– Твои голые ноги. И просвечивающие соски.

Айви перекинула вперед длинные волосы, успевшие высохнуть на солнце, прикрывая грудь. Но понять, что не так, не смогла.

– Это просто тело.

– Красивое и молодое тело, которое возбуждает мужиков. Девушки здесь прячут ноги под юбками и платьями.

– Но ведь… – Айви наконец поняла, что могла… вызывать возбуждение? И залилась краской, уже сама одернула рубашку. – Вы не однолюбы. Это мы…

Она отвернулась, нервно облизывая губы, а Джек фыркнул.

– Серьезно? Хотите только свою пару? Изумительно. И что, даже не изменяете?

Джек толкнул деревянную дверь и пропустил Айви вперед. Она с радостью юркнула в полумрак и облегченно выдохнула. Приятная прохлада коснулась кожи, остудила голову. Столики стояли без посетителей, заставляя Айви расслабиться.

– Бывает. Но за это…

– Казнь? Вы за все казните?

Айви пожала плечами: надо просто соблюдать законы, и все будет хорошо.

Джек подвел ее к высокому столу, за которым прятались полки и шкафчики, хлопнул по столешнице, привлекая внимание спящего старика. Тот вздрогнул, резко сел, протер глаза и уставился на Джека. Оценил Айви, криво улыбнулся, останавливая взгляд на груди. Джек дернул ее волосы, закрывая просвечивающие соски.

– Торренс! Думал, ты отбыл сегодня на рассвете? – старик закатил глаза, подошел ближе, впиваясь взглядом в покрасневшее лицо Айви. Седой, пухлый и морщинистый, он не скрывал, как ему нравится разглядывать полуголую «девицу».

– Планы изменились. Нашлась потерянная сестренка, пришлось остаться.

– Сестра, говоришь? – Старик привстал, чтобы заглянуть за стол и разглядеть ноги Айви. Джек вновь одернул рубашку. Страх покрыл тело: этот человек явно не дурак, отлично понимает, что русалка и человек не могут быть родственниками, а ее выдавали светлые волосы и кожа.

– Сводная, – спокойно улыбнулся Джек. – Попала в беду. Девушки, ты же знаешь. Комната не найдется? По старой дружбе.

– Пять медных.

– Обычно сдавал за три.

– Так и ты был один. Пять медных, Торренс.

Джек недовольно выдохнул, полез в карман и кинул на стойку пять монет. Старик широко улыбнулся, вытащил из шкафчика ключ.

– Или одну кровать?

– Две. Спасибо.

Джек повел Айви к лестнице. Она знала, что старик провожает ее похотливым взглядом, испытала вдруг стыд за голые ноги. Здесь ее тело явно интересовало всех.

Они поднялись по скрипучим ступенькам на третий этаж, Джек завел Айви в комнату, захлопнул дверь.

– Это ж угораздило так… – выдохнул он, устало посмотрел на Айви, которая сложила руки на груди, желая вдруг спрятаться. – Сиди тут, я скоро вернусь с одеждой, едой и травами для тебя.

– Я не останусь одна! Ты видел, как он смотрел на меня!

– То есть тебе на меня кидаться можно, а им на тебя смотреть – нет? Двойные стандарты, красотка?

Айви обиженно закусила губу, желая, чтобы щеки так не горели.

– Я думала, умру до рассвета. И это… другое. Я… ты…

– Понял уже. – Он нахмурился, думая о чем-то, заставляя Айви смущаться еще сильнее, ощущать боль в душе, там, где теперь была метка, связывающая ее с этим холодным и колючим мужчиной. – Никто не тронет тебя, пока ты моя. А ты – моя, поняла?

– Я не твоя.

Джек устало выдохнул, развел руки.

– Другим это не говори. И надо завтра же отсюда убираться. – Он повернул дверную ручку, обернулся. – Я скоро. И запру тебя на ключ, ладно?

Айви кивнула, смиряясь, что придется остаться в одиночестве. Хлопок двери заставил вздрогнуть, а звук поворачивающегося ключа вызвал слезы, ведь она ощутила себя пленницей. Она знала, зачем Джек ее закрыл: чтобы обезопасить от чужаков и не дать сбежать, вероятно, не подозревая, как просто она сумеет вскрыть такой замок. Но Айви ничего не могла поделать, ведь эта ситуация напомнила о детстве и вернула во времена, когда отец месяцами держал взаперти, запрещая даже плавать в океане.

Всхлип, и истерика захватила с головой. Паника, ужас, непонимание: все нахлынуло разом. Детские страхи, когда отец наказывал за то, что она не такая, как все, пытался вылепить из нее обычную, послушную русалку, смешались с новыми, приобретенными, едва она вышла в новый мир, крепко держа за руку того, кого боялась и любила одновременно.

Айви нырнула за дверь, надеясь найти там ванну, и облегченно скинула чужую рубашку. Кожа радовалась свободе, тянулась к воде, которая, повинуясь магии русалки, владеющей стихией воды, полилась из крана. Счастье, что и тут есть стихийники, которые наладили водопровод. Упав в деревянную ванну, Айви показалось, что она вернулась домой. В покой. Тишину. Да, ей там было плохо, одиноко, но там она хотя бы понимала, что происходит и за что ее избегают: получеловек, другая, наказание, а не русалка; плавает медленнее всех, не хочет подчиняться, вечно нарушает мелкие указы, не сумела найти пару аж до двадцати лет. Сама морская богиня не дала ей мужа!

Закрыв глаза, Айви оказалась в своей комнате. Дома все было не так: Тенебрис сотворен из мрамора и камня. Высокие здания в бежевых и желтых тонах, величественные арки и статуи, круглые крыши, балкончики с видом на аккуратные улицы. Воздух там был другой: холодный, тягучий, но он всегда ласкал кожу и успокаивал душу, наполняя умиротворением.

На поверхности же воздух жег. Царапал легкие. От него кружилась голова, а сердце бешено стучало. Солнце оседало на теле, вонзаясь иглами, кусало, отчего светлая кожа краснела. Айви провела по ногам, зашипела от боли и жара, вновь возвращаясь в странное и непонятное место. Оглянула ванную, где все было сделано из дерева, темного и неприветливого.

Она вспомнила улицу: низкие дома в один-два этажа, кривые, косые, бедные и лишенные шарма и величия. Смуглые люди с темными волосами. Были и светловолосые, но так мало, что на Айви все оглядывались.

Здесь статуей была она. Здесь она казалась лишней и привлекала взгляды.

Вода закрыла колени, Айви опустила ноги и легла на бортик, отпуская усталость и страх, позволяя вырасти чешуе, но не полностью, ведь сейчас не нужно плыть, а значит плавник ни к чему.

Айви закрыла глаза. Она пыталась представить, что лежит у себя в комнате в отцовском доме: большая кровать, мягкий ковер, минимум мебели, все бежевое. Собственная ванна из мрамора. Круглая, такая большая, что при желании можно сделать небольшой круг. Не то что это маленькое деревянное недоразумение.

Еще один всхлип, и Айви полностью погрузилась под воду, скрываясь от чужого воздуха.

Она пыталась понять, почему душа так рвалась домой, в неволю, туда, где ее казнят. Она все детство хотела к людям, веря, что отец обманывает и мать жива. И пока бабушка не умерла, Айви все сходило с рук: выходки, срывы уроков и побеги в открытый океан. Когда из родных остался лишь отец, все изменилось. Особенно, когда ей исполнилось 15, и стало ясно, что морская богиня обошла ее стороной и не нашла пару. А русалка, оставшаяся без мужа, – ошибка, наказание для родителя, изгой.

Вода успокаивала. Создавала иллюзию безопасности и позволяла не думать…

Айви увидела силуэт, резко вынырнула, но облегченно выдохнула, видя Джека, который притащил к ванне стул и довольно наблюдал за ней. Она пыталась понять, сколько пробыла под водой, догадываясь, что уснула.

– У меня к тебе пара вопросов, – довольно изрек Джек и вытащил из кармана пакетик с серебристым порошком. – Это от солнечных ожогов. И защитит твою кожу. Кидать по чуть-чуть в ванну каждый день.

Айви прикрыла волосами грудь, краснея от лукавого взгляда Джека.

– Думала, не вернешься.

– А как же мои вопросы?

– Дай угадаю… – Айви согнула ноги, показывая чешуйки на коленях и икрах. – Можешь потрогать.

Джек осторожно протянул руку, зачарованный видом. Капли воды мерцали на белесых ногах, оплетенных чешуей чуть темнее кожи. Она хихикнула, когда он коснулся одной из них, ведь стало щекотно.

– Почему они исчезают?

– Потому что я этого хочу.

– А где… плавник?

Айви пожала плечами, устало выдохнула, но дернула стопами, показывая, как материализуется плавник в тон чешуе.

Джек отдернул руку, поймал ее взгляд.

– Ты говоришь, вы однолюбы, не изменяете. – Он наклонился, приближаясь к Айви, почти коснулся ее носом. Она поняла, зачем ему нужен был плавник: чтобы не сбежала. – Что ты чувствуешь, когда я рядом? М-м?

Айви задышала чаще. По правде, она ощущала сейчас только страх, который ядом расползался по организму.

– Когда касаюсь, я… – Айви закрыла глаза, покрываясь жгучим страхом. Джек дотронулся до ее шеи, повел пальцем вниз, распыляя желание. Оно смешивалось с ужасом от происходящего, стыдом, который все еще горчил на кончике языка.

Джек отличался от русалов. Смуглая кожа, крупные плечи, такой высокий, что приходилось поднимать голову, чтобы встретиться глазами. Темные волосы с россыпью мелких косичек, украшенных бусинами и кольцами. И борода! Неопрятная, но подстриженная. Русалы были мельче, светловолосыми и брились каждое утро, ведь даже щетина считалась признаком изгоя.

– Я…

– Хочешь меня, да? Но боишься. Я же вижу, что ты дрожишь. – Джек провел пальцем по груди, почти коснулся соска, но Айви отодвинулась, не позволяя. Он убрал руку, оперся о бортики ванны, не думая уходить. Лишь разглядывал, как она прикрывается волосами, пытаясь спрятать заодно и красные щеки.

– Я уверен, что это не любовь. Может, магия какая в кровь выбрасывается, заставляя вас испытывать возбуждение, и вы уверены, что это и есть оно самое!

Айви вздрогнула, избавилась от чешуи и плавника, чтобы разъединить ноги, и подтянула их к подбородку. Хотелось спрятаться. Исчезнуть.

– Ты не прав. Это союз, заключенный морской богиней.

– Тогда почему ты сейчас здесь? С человеком?

– Хватит.

Джек шумно выдохнул, видя, как пугает ее. Он откинулся на спинку стула, почесал бороду.

– Я не трону тебя. Обещаю. Ты… слишком юна. Я не посмею причинять боль ребенку…

– Да не ребенок я!

Айви резко встала на колени, заставляя воду выплескиваться из ванны. Она часто дышала, проглатывая обиду и стыд. Он опустил глаза на ее нагое тело, она запоздало прикрылась волосами.

– Не ребенок. Но слишком чиста и невинна. Тебе нужен… не я. – Джек усмехнулся, видя, как Айви закрывает руками грудь.

– Думал, это просто тело?

– Я же вижу, как все тут смотрят на меня. Как ты смотришь на меня. Здесь это не просто тело, а объект желания.

Джек наклонился, оказываясь так близко, что она разглядела каждую его морщинку и шрам.

– Я, может, и мужчина, а не животное, и умею себя сдерживать, но передо мной все же безумно красивая голая девушка. Как я должен на тебя смотреть?

– Дома никого не смущала моя грудь.

– Это рыбацкая нищая деревушка. Завтра отойдем в столицу, там будет лучше, поверь.

– Отойдем? У тебя есть корабль?

Джек пошел к двери, бросая Айви в холодной тишине и недосказанности. Она вылезла на деревянный пол, залитый водой, и понеслась в комнату.

– Пока нет. Но завтра будет.

– У тебя есть деньги на корабль?

Джек резко обернулся, опустил взгляд на ее грудь, цокнул, нашел полотенце и накинул на Айви.

– Прикройся уже, ради морского дьявола! Я так долго не выдержу!

Айви завернулась в полотенце.

– Так у тебя есть деньги?

– Я пират, красотка. Корабль будет.

– Ты что же… корабль удумал воровать?

– Просто взять в пользование. Нам же надо попасть в столицу.

Айви вдруг осознала, что ничего не знает про Джека, кроме того, что он сильный, весьма симпатичный, хоть и необычен, и… что еще? Может не наброситься на голую девушку, как на добычу? А что еще? Кто он, откуда, за что его пытались утопить…

– У меня тоже есть вопросы, Джек.

Он широко улыбнулся.

– Наконец! Ну? Что ты хочешь знать?

– Ты…

– Понял. Сложно. Давай помогу. – Джек широко улыбнулся. – Я тоже из религиозной семьи. Как ты. И для меня это было не так страшно, как для младшей сестры.

– Но вы… люди!

– И это не мешает поклоняться некоторым из нас вашей этой морской богине.

– Но так нельзя! Вы…

Айви непонимающе моргала, вглядываясь в лицо Джека, пытаясь найти признаки лжи. Она бы скорее поверила, что он так издевается над ней, врет, но, кажется, он был честен, и, кажется, вспоминать об этом было больно.

– Да, Айви. Именно так. Поэтому, когда сестре исполнилось десять, ее начали готовить к замужеству. А я решил не ждать, пока ее положат под старого богача, который ищет бесплатную кухарку и молодое тело. Схватил ее, и мы сбежали.

– Замужество у нас – священный союз душ.

– У вас. Наши души никто не скрепляет, кроме нас самих. Вас магией заставляют хотеть только своего партера, не изменять, чтобы вы голыми бегали по своему идеальному дому, хоть это и не так, кстати. У нас же мужики постарше ищут таких религиозных девушек, чтобы… иметь при себе послушную девицу.

– Это мерзко.

– Мерзко. Поэтому мы сбежали. И попали на пиратский корабль.

Айви задумалась, кусая губу. Мозг царапала какая-та мысль, которая никак не могла сформироваться. Она вспоминала, что и ее когда-то готовили к браку, но по рассказам бабушки это было чудом, величайшей миссией любой русалки. И русал брал ее в семью, чтобы оберегать. Это потом все поняли, что никакое душесочетание Айви не светит и стали искать повод избавиться.

– Где твоя сестра? – тихо спросила Айви, боясь услышать худшее. Джек пожал плечами.

– Пропала. Сбежала, наверно. Не знаю. – Джек положил руки на плечи Айви, заставляя ту вздрогнуть. Подошел так близко, что она почти сжалась, ощущая вдруг его силу, представляя, что он мог бы с ней сделать, если только захотел. Если бы только ее отдали в его власть. – Это прозвучит грубо. И ты, верно, ударишь меня. Но ты должна это услышать.

– Джек, ты пугаешь меня, – выдавила Айви, отходя назад, но уткнулась в стену. Джек следовал за ней, не отпуская, все сильнее сжимал хрупкие плечи.

– Ваша религия – дерьмо собачье. А вы сборище фанатиков, что поклоняются тетке, которая даже не существует.

– Морская богиня существует! – воскликнула Айви, стыдясь дрожи в голосе. Джек ошибся: не может она его ударить. Возможно, и хотела бы, но рядом с ним ощущает себя такой маленькой, беззащитной, что не остается сил вызвать клыки. – И… фанатики? Это что вообще такое?

Джек тряхнул головой, задумался.

– Как тебе объяснить-то… Вы слепо верите в ерунду свою, подчиняетесь, даже не спрашиваете «что, где и почему». Знаешь, почему религия так хороша для власти? Да потому что запрети человеку грабить и спать с кем попало, он спросит – почему? И пока ты ему говоришь про мораль, нормы общества, он будет лишь плеваться. Но если ты заставишь человека верить в морскую богиню, то любой запрет можно объяснить ее указом. Почему нельзя самому выбрать пару? Потому что богиня так сказала! Религия – бесплатный и самый простой способ управлять людьми, Айви. Понятно?

Айви сглотнула. По щекам текли противные слезы. Она дрожала, едва улавливая, что говорил Джек, не желая тому верить.

– Король пытался распространить вашу религию и на Луорские острова. Не вышло, ведь люди оказались слишком свободолюбивыми. Но кое-где прижилась эта ваша вера в морскую богиню. Бить не будешь? Зря.

Джек выпустил ее, отошел, почесывая бороду. Айви поправила полотенце, вытерла слезы, злясь на себя все сильнее: почему она не может ему противостоять? Где ее клыки? Ногти? Сила?

– Ну, а ты? Ты чем лучше? Управляешь людьми, заставляя тех делать, что хочешь, так?

Джек обернулся, вскинул брови и довольно улыбнулся. Айви часто дышала, понимая, что он и не надеялся скрыть, что родился хранителем разума.

– Может, ты трогаешь меня и заставляешь хотеть тебя. Откуда я знаю?

Он улыбнулся еще шире, заставляя по лицу расползтись морщинкам. И эта улыбка была хуже любого слова, касания, ведь внизу живота вновь собралось дурацкое желание.

– Я не могу тебе что-то внушить. Что? Не рассказывали про хранителей разума? На русалок и русалов наши силы не действуют.

Джек вновь оказался рядом, поднял за подбородок, заставляя встретиться взглядом.

– И нужен глазной контакт. Не касание.

Невольно Айви потянулась к Джеку. Она едва понимала, что делает, словно он и правда сумел подчинить ее своей воле. Она почти поцеловала его, но он отвернулся, не позволяя.

– Что там с поцелуем лучше скажи. – Он отошел, обдавая ее тело холодом. – Я теперь могу не дышать под водой?

– Ну… – Айви заправила волосы за уши, зажмурилась, пытаясь вернуть мозг в состояние «думать». – Если я рядом – да. Я вдохнула в тебя часть своей магии, и когда я близко – ты будешь получать ее. Но без меня утонешь.

– Ну, тоже неплохо. – Джек вытащил из льняной сумки что-то завернутое в бумагу и кинул Айви. Она едва успела схватить жирную и мокрую упаковку, поморщилась. – Так ты голая передо мной ходишь, чтобы отомстить за непроизвольное возбуждение? О, как интересно.

Айви нахмурилась, ведь даже не думала мстить. Она и возбуждалась лишь от того, что боялась Джека. Будь он русалом, знай она, что он надежен, магия бы проявлялась совсем не так, а спокойствием и теплом, каждое касание дарило бы чувство уюта и безопасности.

– Это бутерброд, Айви. Не смотри на него так. Что вы там едите вообще?

Джек уже вовсю разворачивал свою порцию. Довольно откусил. Айви разглядывала два непонятых куска, белых, мягких, которые между собой держали… что-то. Она понюхала, ощутила, как рот наполняется слюной, а живот урчит.

– Это хлеб. А внутри мясо и овощи: помидоры, огурцы. Да соусы. Не едите такое? Попробуй, это вкусно.

Айви все же откусила от бутерброда и с удовольствием выдохнула: правда вкусно.

– Мы едим рыбу. Курицу. Свинину. Яйца.

– Кур держите? И свиней? Под водой?

– Мы же живем в зоне, где есть воздух. И стихийники земли у нас рождаются.

– Да знаю я. Просто… странно.

– Вот это странно. – Айви указала на бутерброд, но откусила вновь. Было слишком вкусно. А Джек распечатал еще один пакет и показал ей нечто желтое, нарезанное кубиками, с золотистой корочкой и таким ароматом, что Айви, не думая, схватила кусочек и кинула в рот.

– Картошка. Жареная.

– Остаюсь у вас.

Джек улыбнулся, наблюдая, как она ест новую для себя еду, жмурится от удовольствия, впервые ощущая такой взрыв вкусов. Когда доела, он кинул ей белую рубашку, почти такую же, как его, с широкими длинными рукавами, но длиннее и более плотную.

– Решил, что в длинных сорочках ты спать откажешься, поэтому взял тебе мужскую рубашку. На люди в ней не выходи, поняла? Женщины такое тут не носят.

Айви кивнула, вспоминая сальные взгляды мужчин, которые глазели на ее голые ноги и просвечивающую грудь.

– Украл, да?

– Не украл. Взял то, что плохо лежало. Платье оставим до утра, да?

Айви кивнула, натянула рубашку вместо полотенца, поежилась, ощущая себя так, словно ее связали веревками. И даже свободный крой мешал, ведь не давал коже дышать и постоянно касался.

– Я в ванну, а ты ложись пока. Завтра на рассвете уходим на поиски корабля. – Джек снял новую рубашку с себя, начал развязывать брюки, но поймал взгляд Айви и устало вздохнул, вспоминая, что она вообще находилась рядом. Оставил в покое шнуровку, но нахмурился и сел рядом с ней. – Я должен знать: тебя ищут или ты… не важна? Мол, пропала и бездна с ней?

– Ищут, – честно призналась Айви. – Активно ищут.

Джек кивнул.

– Понял. Значит, завтра на рассвете отбываем в столицу.

– Сивиор?

– Нет, эта та, где королевская семья живет, туда чужих не пускают. Особенно пиратов. Мы же мчим в центр для людей – Марадео.

Джек неловко хлопнул Айви по плечу и все же ушел в ванную, не утрудив себя закрыванием двери. В комнате быстро темнело, ведь солнце скрывалось за горизонтом, и чем властнее царствовала темнота, тем сильнее Айви понимала, что устала. Все вокруг было таким странным: солнце, дневной свет, что сменялся полным мраком. Она выбрала кровать подальше от окна, легла, несмело накрылась одеялом и закрыла глаза. Она слышала плеск воды, краснела, представляя, что Джек там голый, улыбалась и смущалась размышлениям о том, когда она вдруг стала так относиться к нагому телу. В Тенебрисе ее никогда не привлекали русалы, даже голые. Это было естественно и нормально.

Вскоре совсем стемнело, а Джек занял соседнюю кровать. Он быстро уснул, а вот Айви ворочалась, злилась на рубашку, которая постоянно затягивала в кокон, облепляя уставшее тело, вздрагивала от каждого шороха. За дверью кто-то ходил, снизу доносился шум толпы и хохот, звон стаканов. На улице тоже гудела жизнь. А мозг все напоминал, как сильно ее хотел найти отец, сколько ресурсов отправлено на поиски. И тогда каждый шаг, каждый гром или хлопок казался предвестником русалов, которые пришли, чтобы вернуть беглянку в Тенебрис и казнить.

Спустя пару часов Айви опустила ноги на давно скинутое одеяло. Джек не шевелился, продолжая спать в одних трусах. Злясь, Айви стянула с себя медузову рубашку, не понимая, чем ее тело отличалось от тела Джека. Почему ему можно ходить с голой грудью, а ей – нет?

Она хотела было лечь обратно, но вспомнила, что помимо возбуждения, касания Джека могли бы помочь утихомирить страх. Сейчас он не пугает, ведь не выглядит как холодная и колючая рыба-меч. Напротив, во сне он такой… красивый, умиротворенный. Зная, как недоволен будет Джек, Айви скользнула под его одеяло. Медленно, осторожно, боясь разбудить, она прижалась к его груди, едва помня себя от страха. Она положила ладонь на горячий живот, ощутила вдруг, как Джек обнимает ее, задержала дыхание, ожидая ссору, но он все еще спал.

Айви расслабилась, посильнее прижалась к Джеку, стараясь не думать, зачем он держит ее рядом и помогает, и все же сумела уснуть.

Глава 2

– Твою ж бездну!

Айви вздрогнула и разлепила сонные глаза. Холодный, но хриплый после сна голос Джека добирался до души, покрывая льдом. Он устало вздохнул, провел шершавой ладонью по ее спине, так осторожно и приятно, что она закусила губу.

– У вас лезть в постель к чужим мужикам тоже норма?

– Мне было страшно.

– Страшно ей было, – выдохнул Джек и вытащил свою руку из-под Айви, посильнее укутал русалку в одеяло и сел. – А голая ты, чтобы…

– Рубашка мешала уснуть.

– Ну, конечно.

Джек размял шею, потянулся. Айви недоуменно наблюдала, как он надевает брюки и рубашку, пытаясь понять, почему он не злился. В комнате начинало светлеть, предвещая рассвет, первые лучи солнца игрались в волосах и косичках Джека, сверкали в бусинах и синих глазах.

– Айви… – начал Джек, но замолчал, нахмурился, не зная, как выразить мысль. – Твою ж медузу… понимаешь… нельзя лезть в постель к мужику. Особенно голой.

– Я бы к другому не полезла.

– Ты как ребенок!

Айви хотела обидеться, но не успела, ведь Джек вытащил длинное платье, видимо, из льна, темно-синего цвета с белыми оборками, а затем корсет нежно-голубого цвета со шнуровкой спереди. Нервно сглотнула, боясь представить, как будет себя ощущать внутри вот этого. Она такие видела только на картинках, когда они в школе проходили обычаи и жизнь людей, живущих на поверхности.

– Нижнее белье – это…

– Я знаю, что такое нижнее белье, Джек. У нас тоже есть трусы.

– Которые ты не носишь.

– Ношу. Пять дней в месяц, когда…

– Давай лучше одеваться, пора смываться отсюда.

Айви хихикнула, видя, как Джек морщится, даже не желая слышать про менструацию. И почему людей так смущает физиологический процесс, которому мы должны быть благодарны за рождение детей? Она натянула трусы, начиная грустить о свободе, разглядела пышную одежду, пытаясь понять, как ее надевать. Джек бесшумно подошел, заставляя вздрогнуть, повернул платье нужной стороной, кидая взгляды на грудь, хоть и пытался смотреть в глаза.

– Вы вообще одежду не носите? – спросил он, пока она облачалась в свою новую тюрьму.

– Носим. Чтобы прикрыть то, куда ты постоянно смотришь.

– А как же хотим только свою пару, все дела? А?

Джек усмехнулся, лукаво оглядывая покрасневшую Айви, которая дышала так тяжело, словно забежала в гору, а не оделась. Он помог расправить платье, которое облегало грудь, живот, а от бедер струилось вниз пышной юбкой и доходило почти до лодыжек.

– Мы все же цивилизованное общество! Но одежда такая, чтобы ее можно было снять без помех и кинуться в океан. Представь, сколько времени теряешь, пока снимаешь трусы? А если приказ? И тебе нельзя терять время?

Джек поцокал, качнул головой, облачая Айви в корсет. Она ойкнула, когда он затянул нити, схватила его за руки.

– Мне дышать надо.

– И не выделяться из толпы. Окажемся на корабле – оголяй ноги, сколько хочешь. Сказать честно, я уже привык тебя разглядывать.

– Нахал!

– Сама голая ко мне в кровать залезла.

Джек широко улыбнулся, сверкая глазами, заставляя Айви утихнуть, но все же немного ослабил завязки.

– Могу спросить, м-м… – Джек облизал губы, задумавшись. – Как вы плаваете, когда у вас… ну…

– Кровь вытекает? Это называется менструация.

Айви едва сдержала улыбку, видя, что в этот раз смутила Джека, а не смутилась сама, но он уже взял себя в руки и снова улыбался.

– Именно.

– Никак. Нам нельзя в океан в эти дни.

– Бездна.

Айви поправила корсет, размышляя, как же в этом ходить и дышать, с грустью посмотрела в сторону ботинок, которые уже протягивал Джек.

– Это очень удобно. Ногам не больно, бегать комфортно, ноги дышат. Не думай, что в них жарко.

– Джек? Я хочу тебе кое-что рассказать.

Она села на край кровати, теребя подол длинной юбки. Джек кивнул ей. Настороженно. Словно переживал, что ее слова что-то сломают и испортят. Она и сама боялась, но знала, что не скажет сейчас – сделает еще хуже.

– Я должна была не убить тебя. А доставить в лабораторию, так как ты хранитель разума.

Джек отодвинул край рубашки, показывая метку, которую Айви должна была найти перед тем, как избавляться от тонувшего. Он расслабился, качнул головой и присел перед Айви.

– Что вы там делаете?

– Точно не знаю. Но слышала, что они вытаскивают магию из ваших вен, ставят опыты. Говорят, это необходимо, чтобы найти способ укрепить барьер и не пускать людей в Тенебрис.

– «Они».

Джек поднял ее ногу, нежно провел шершавыми пальцами, надел ботинок.

– Меня не допускали до лабораторий. И никогда не допустили бы – я русалка. И я считаю… это неправильно.

Джек зашнуровал ботинок, затянул. Айви наблюдала, как умело его пальцы завязывали бантик, с грустью осознавая, что ноги теперь в плену. Плевать, что так в стопы ничего не будет вонзаться.

– Я не хочу ничего от тебя скрывать. И не буду.

Джек надел на нее второй ботинок, зашнуровал, и все же поднял голову.

– Айви, – осторожно начал он, но замолчал. Покачал головой, сел рядом, стараясь не смотреть на нее. – Нельзя доверять людям. Вот так все рассказывать. Это могут использовать против тебя.

– Ты – не все, – выдавила она, часто дыша. Обида вновь пыталась задушить, непонимание окатило волной: почему он так относится к ней?

– Согласен. – Джек схватил ее за подбородок и резко повернул к себе. – Я благодарен за твою честность, но ты ведешь себе наивно. Я тебя не обижу, но ты этого знать не можешь. Нельзя так просто верить людям!

– Я умею врать! И показывать зубы! – Айви вырвалась из хватки, зашипела, показывая выросшие острые клыки. Вены почернели, показывая, как меняется магия.

Джек спокойно смотрел в ответ. Не боялся. Не остерегался. Он провел по ее щеке, опустился к шее, следуя за вздувшегося веной, хмыкнул, вмиг остужая Айви.

– Ты не понимаешь. – Она откинула его руку. – Я не хочу врать тебе. Я не могу! Ты – моя пара, моя душа связана теперь с тобой. Честность и открытость – вот главные правила для…

– Но я человек, Айви! Как ты не понимаешь?!

Джек вскочил, а Айви вздрогнула, понимая, что он злился. На нее? На ситуацию?

– Я не связан с тобой! Для меня ты просто молодая девчонка, которую я теперь обязан таскать за собой! Слабая и наивная!

– Обуза, значит?

Айви встала, холодно смотря на Джека. Почему-то перестали пугать его огромные плечи и сильные руки, сжатые в кулаки. Он, услышав ее холодный тон, выругался, но немного остыл.

– Нет, Айви. Не обуза. Но… я не чувствую, что чувствуешь ты. Поняла?

– Вполне.

Айви толкнула Джека в грудь, но он даже не покачнулся. Она била его вновь и вновь, догадываясь, что слишком слаба, чтобы его это потревожило. Нет, она знала, как сделать больно, еще как, но была слаба морально, чтобы и правда вонзить ногти именно в Джека. Он поймал ее руки, сжал запястья, заставляя морщиться.

– Я уйду, если так тебе не нравлюсь. – Айви вновь вырастила клыки, ведь не смогла удержать нарастающую злость. – Но я не позволю так со мной обращаться! Я верю тебе! Тебе! Потому что знаю, что морская богиня не будет так жестока со мной и не соединит мою жизнь с плохим человеком! Но я уйду!

– Ты никуда не пойдешь, – спокойно сказал Джек, выпустил ее и отошел. – Ты не справишься без меня.

– Я могу постоять за себя! Я сильнее, чем ты думаешь!

Айви сделала шаг, забыв о тяжелых ботинках, не удержала равновесие и полетела на пол. Джек едва успел ее схватить, грузно осел, а она упала на его грудь.

– И как ты собралась без меня выживать в мире, о котором ничего не знаешь?

Джек столкнул Айви, поднялся. Она часто дышала, понимая, как он прав, но не желала принимать факт, что не приспособлена к жизни среди людей.

– Твоя община жестокая, но вы живете по своим этим законам, все такие правильные, что аж тошно. Фанатики! Здесь же люди живут свободно. Врут, предают, изменяют и насилуют. Многие плюют на нормы морали. Тобой воспользуются и даже глазом не моргнут.

– Я не хочу жить, постоянно ожидая подвоха.

– А придется. – Джек протянул ей руку, помог встать. Подошел почти вплотную. – Это человеческая натура. И помни: как бы красиво тебе ни заливали в уши, только действия расскажут тебе правду о человеке.

– То есть ты грубый вор?

– Пират.

– Сути не меняет.

Джек улыбнулся, взял ее за подбородок.

– И я умею быть нежным. Если нужно. А ты никуда не уйдешь от меня. Жизнь за жизнь, помнишь? Пока я не буду спокоен за тебя, тебе лучше оставаться со мной.

Айви невольно улыбнулась, краснея еще сильнее. Она хотела ответить, но услышала знакомые голоса, доносящиеся сквозь приоткрытое окно. По спине прошел холод, а сердце нырнуло за душу, пытаясь спрятаться. Джек, заметив ее страх, выгнул брови, но русалка приложила палец к губам и медленно пошла к окну. Ботинки мешали двигаться, тянули к земле, а потому она шла еще медленнее, стараясь не шуметь, но все же добралась до цели.

– Точно тут ее видели? – спросил Давид, парень из стражи.

– Да вся деревня про нее говорит! Полуголая девица, как иначе? – спросил Джереми и загоготал, периодически хрюкая.

Айви сползла на пол, прячась, моля, чтобы они не успели ее увидеть. Еще вчера она думала, что готова к казне. Рвалась домой. Рвется и сейчас, но…

– Это за мной, Джек, – прошептала Айви. – Спаси!

Он помог ей встать, осторожно похлопал по спине, словно так пытался успокоить, но сам оглядывал комнату, напряженно думая.

– Я не могу с ними драться, – заговорила Айви, дрожа. – Физически! Магически! Просто…

– Понял.

Джек схватил ее за локоть и потащил к двери, хватая по дороге сумку с вещами. Она путалась в юбке, едва переставляла ноги, ведь привыкла передвигаться босиком, но старалась изо всех сил, ощущая себя вдруг такой беспомощной, немощной, что хотелось выть.

По лестнице кто-то поднимался. Джек приложил палец к губам, выглядывая в коридор, и поманил Айви за собой, недовольно кривя лицо. И она поняла почему, ведь тоже узнала голос: знакомый, который поселил их в номере, уже вовсю расспрашивал, сколько денег получит, когда сдаст «белесую девку».

Шаги становились ближе, страх все сильнее сжимал горло, но Джек толкнул Айви к открытому окну в конце коридора.

– Придется лезть.

– Я не смогу!..

– Сможешь.

Джек задрал юбку ее платья, поднял Айви и выпихнул за раму. Она едва не кричала, стараясь не смотреть вниз, зажмурив глаза, но Джек уже шипел и велел ей хвататься за перекладины, обвитые плющом, в честь которого Айви и получила свое имя. Мама бы хотела, чтобы она не сдавалась… и пусть, что она не помнит ту, что подарила жизнь, но иногда ощущает тепло, которое успела ей подарить мать.

– Лезь! – зашипел Джек, толкая Айви в голову. И она все же начала спускаться, проклиная юбки, платья, корсеты и сильнее всего – ботинки. И кто сказал, что это удобно?

Руки царапались о шершавые перекладины, ноги скользили, но она спускалась, подгоняемая страхом и Джеком, который лез следом. Юбка путалась в ногах, Айви почти падала, но успевала схватиться. Когда она оказалась на земле, то облегченно выдохнула, веря, что самое страшное позади, но ошиблась. Ведь стоило обернуться, как она увидела Джейсона: главу стражи Тенебриса. Длинные белые волосы, убранные в низкий хвост, трепыхал ветер, серые глаза сияли, а губы расплылись в самой мерзкой улыбке из всех, что он когда-либо выдавал ей. Он смотрелся слишком странно, одетый в узкие брюки и широкую рубашку, стоящий под восходящим солнцем, которое готовило деревню к новому жаркому дню.

Джек вышел вперед, загородив собой Айви. Махнул рукой, вызывая магией меч, встал в стойку.

– Я не хочу тебя убивать.

– Я тоже. Но убью, если ты не отдашь ее. Пират, да? О, дорогая Айви, я ожидал, что ты выберешь спутника для побега лучше.

Айви помнила каждую встречу с Джейсоном, каждый взгляд, каждое касание, каждый выговор за очередное нарушение. И ту ночь, когда он напрямую предлагал отвести ее на сушу, если она переспит с ним, и после каждого «нет» наседал все сильнее. Его руки на груди, язык во рту, вкус его губ вновь растеклись горечью и ужасом по телу, а ногти невольно выросли, стали острее, вены почернели, считывая настрой, который пугал и саму Айви, ведь она хотела сделать Джейсону больно. Хотела увидеть, как его голова отлетает от тела. Хотела, но не могла, ведь магия не разрешит сделать больно сородичу.

Давид и Джереми вышли из-за поворота, встали рядом с начальником. Три «Д», лучший отряд Тенебриса, спецы, которые еще никогда не проваливали задания. И именно их отправили за Айви…

– Мы тихо уйдем, – заговорил Джек, – и мы обойдемся без смертей. Скажете, что убили ее при попытке сбежать.

Джейсон хохотнул, переглянулся с дружками, и весь их вид говорил одно: да как ты смеешь, обычный челочек, угрожать нам? Детям океана? Предкам морской богини?

– И на что она тебе сдалась? Обычная неопытная девка! Все русалки такие, конечно. Мы-то выходим на поверхность, чтобы побыть с вашими девицами. Вот они…

Грязь разлилась по венам, едва Айви осознала, что это были за вылазки на поверхность. Им говорили, что это для изучения людей, для попытки наладить контакт, а русалы в это время развлекались с девушками…

– Айви, милая, вернемся домой. Твой отец готовил тебе такой подарок к двадцатилетию! – Джейсон сделал шаг к ней, но Джек выставил меч. Русал коснулся острия, усмехаясь, и не думая пугаться. – Он решил пойти на уступки. Мне, главе стражи, разрешил выбрать жену. Любую из тех, кто не душесвязан. Я выбрал тебя, представляешь? Твоя казнь отменяется.

Айви пискнула. Лучше казнь! Смерть! Пытки! Что угодно, только бы Джейсон не стал ее мужем. Он давно пытался получить ее и наконец нашел способ. А отец нашел куда ее пристроить, чтобы избавиться от нерадивого ребенка.

– Айви останется со мной, – холодно сказал Джек, заметив ужас в ее глазах, и пошел в атаку.

Она бы хотела помочь, но при одной мысли о нападении на сородича кровь стыла, блокируя магию, заставляя задыхаться от боли. Джек не успел зацепить Джейсона, ведь тот ловко увернулся от атаки, словно ожидал этого, выращивая на ходу клыки и ногти; но зато успел оставить порез на шее Давида. Тот упал на колени, пытаясь прикрыть рану, но слишком глубокую, чтобы у него был хоть один шанс выжить.

Джек повернулся, замахиваясь, чтобы отразить атаку сзади. Айви затаила дыхание, ожидая удара, но тут ее кто-то схватил, завел руки назад и дыхнул перегаром в ухо:

– Знаешь, сколько денег за тебя дают? – Владелец бара приставил к ее шее кинжал. – И чей-то ты так важна, а? Обычная баба…

Айви наконец получила доступ к магии, ведь в этот раз планировала причинить боль человеку. Она закричала, вонзаясь ногтями в живот мужика, тот заверещал от боли, а на платье хлынула кровь. Айви резко развернулась, толкая негодяя в стену, и, не давая себя шанса передумать, полоснула по шее, оставляя глубокий порез.

Ужас пришел уже спустя секунду. В глазах помутнело, она едва видела, как мужик зажимает рану, падает. Убила. Убила человека.

Айви посмотрела на кровь, тело на траве. Уставилась на ногти, которые вернулись к норме, но были все в крови, как и руки. И платье. И душа…

– Уносим ноги, – прошипел Джек, хватая ее за локоть. Айви помотала головой, почти падая. Руки тряслись, ноги подгибались, отказываясь держать убийцу. – Эй! Айви!

Джек развернул ее к себе, схватил за щеки, надеясь, что она посмотрит на него, но она видела только трупы Джейсона, Давида и Джереми. Паника накрывала, как цунами, отвращение к самой себе, вина за их смерти заплетала в паутину, уносила на дно бездны, такой глубокой, что темно как в пасти самой смерти…

– Ты сделала, что должна была! – Джек хлопнул Айви по щеке. Не сильно, но слабая боль вернула на поверхность. Паук отпускал, а тьма рассеивалась, и Айви увидела взволнованное лицо Джека. – Никто не имеет права тащить тебя туда, куда ты не хочешь идти, да? Ты боролась за свободу. За себя.

– Они умерли… мы… я…

– Понял.

Джек перекинул Айви через плечо и понес куда-то. У нее не было сил сопротивляться. Ругаться. Кричать. Были силы послушно висеть и ждать, что еще уготовила для нее морская богиня.

Айви торопилась к барьеру, понимая, что потеряла счет времени и опаздывала на душесочетание. По правде, она едва не всплыла на поверхность, чтобы сбежать, уйти из Теребриса навсегда, но… струсила. Так и не вынырнула, лишь протянула руку к солнцу, резко развернулась и понеслась домой.

Она догадывалась, что все изменится после того, как лучший друг связал душу с русалкой. Прекрасной, красивой, умной и воспитанной, но… Айви-то верила, что Стив будет ее мужем.

Все детство они провели вместе. Дружили. Прогуливали занятия. Стив потом еще всегда взламывал замок, чтобы выпустить Айви из-под домашнего ареста хоть ненадолго, за что им влетало еще сильнее. Спали в обминку после долгих разговоров. И мечтали найти Марибертус – прекрасный город под водой, ведь верили легендам, верили, что где-то скрыто место, где можно быть свободным и счастливым, где не нужно следовать указам, где не страшно выйти на поверхность. Где можно просто жить.

Айви преодолела барьер, избавилась от чешуи и кинулась к вешалке. Довольно улыбнулась, находя свое платье, но потом нахмурилась: с тех пор, как Стив связал душу, он перестал шутить, пряча ее одежду. Она и сама стала серьезнее, ведь когда тебе пятнадцать, то каждое нарушение ложится грузом на плечи, приближая к казни. Да, Айви пока не совершила ничего серьезного, но на нее уже смотрели косо, ведь она просто умудрилась родиться получеловеком.

Короткий сарафан на тонких бретельках едва касался кожи, но прикрывал ягодицы и грудь. Хоть к наготе и относились нормально в Тенебрисе, ходить по улице без одежды старались только в крайних случаях.

– Эй, Айви! – крикнул Стив, показываясь из-за поворота.

Айви отправилась плавать недалеко от дома, на тупиковой улице, усеянной аккуратными домиками из белого камня. Стив выбежал из своего дома, крепко обнял ее, целуя в макушку.

– Тебе не надо готовиться к душесочетанию?

– Я всегда готов!

Стив покрутился, показывая новую набедренную повязку жемчужного цвета. Длинные волосы остались распущенными, пряча пухлые щеки.

– Я просто… поговорить хотел.

Айви вздернула брови, а Стив провел по ее щеке, тяжело вздохнул.

– Надо было схватить тебя и сбежать, пока была возможность. Тебе здесь не место.

– Стив…

– Нет, правда, Айви. Сама морская богиня велит тебе уйти на поверхность, ведь не дала пару. Что это, если не намек?

– Мне пятнадцать. Отец говорит, бывали случаи, когда так поздно скрепляли души. Может, он живет на другом конце общины. И судьба упорно нас разводит.

– Да, может. Надеюсь, ты найдешь свое счастье. – Стив нахмурился, оглядел Айви так внимательно, что она покрылась мурашками. Он никогда на нее так не смотрел раньше. – Я думал, ты будешь моей. Кто бы знал…

– Стив, тебе пора.

– Знаю.

Стив поцеловал ее в щеку и побрел домой. Сердце Айви быстро стучало, а она вновь тонула в чувствах и переживаниях. Стив так намекал, что они могут сбежать прямо сейчас? Не слишком ли поздно? Он уже связал душу, нашел свою пару, как можно променять это на побег с каким-то получеловеком? Неужели ждал, что она согласится?

Айви заспешила к себе, чтобы сменить платье и отправиться в храм, сдерживая слезы. Отец завтра вез ее на «показы», чтобы дать возможность прикоснуться к русалам примерно ее возраста, которые так же еще не связали души. Их было так мало, что никто не верил в успех, но для русала остаться без пары – норма. Их больше, чем русалок, каждому достаться жена и не может, к тому же их охотно берут на высокие позиции, а главе стражи и вовсе нельзя душесочетаться.

Айви зашла домой, надеясь успеть вдоволь поплакать до церемонии, но за кухонным столом сидел отец. Майкл стучал пальцами по мраморному столу, освещенный слабым светом, льющимся сквозь прозрачную крышу. Возраст начинал отражаться на лице, ведь недавно ему стукнуло триста пятьдесят лет. Появлялись первые морщины, уходил рельеф мышц, которые он теперь прикрывал лоскутом ткани.

– Отец, – Айви склонила голову, – думала, ты уже в храме.

– Был бы, но пришлось ждать тебя!

Айви покраснела, а внутри все сжалось от страха, слыша тон: холодный, словно в лицо кидали льдинки.

– Я хотела…

– Не важно. Выпей это.

Майкл подтолкнул в ее сторону стакан с шипящей жидкостью. Айви несмело присела на стул рядом, но напитка не коснулась.

– Что это?

– Нормальная русалка просто бы выпила, раз ей это велят, – выплюнул Майкл, откинулся на спинку стула и устало потер переносицу. – Поэтому морская богиня и не дала тебе пару. Ты слишком своевольна! Непослушна!

Айви опустила глаза, закусила губу, наученная, что лучше молчать.

– Это… полезно. Слышал, у нас болеют все по очереди… Выпей. Это приказ.

Магия заструилась по венам, заставляя взять стакан и выпить напиток до последней капли. Обида встала в горле, не давая проглотить горькое нечто. Айви сморщилась, вытерла рот, едва сдерживая тошноту.

– Как ты? – спросил Майкл.

Айви изумлено распахнула глаза: с каких пор отца интересует ее состояние?

– Знаю я, как тебе важен Стив. Он хороший русал. Жаль, что морская богиня… Но не смей гневаться на нее! Если не дала тебе пару, ты виновата в этом. Кто все детство сбегал с занятий? Уплывал так далеко, что приходилось организовывать поиски? Не слушалась меня? Разбивала коленки в кровь, бегая по крышам, пока другие девочки….

– Я была ребенком!

– Ребенком… Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы ты не рождалась.

Майкл взял стакан и сжал с такой силой, что тот треснул. Айви вздрогнула, запрещая себе моргать, чтобы не показывать отцу слезы.

– Ты стала лучше, как Стив скрепил душу с Лизи. Послушнее. Уже не так лезешь в беды. – Майкл тяжело вздохнул, кинул стакан на пол, и тот разлетелся на тысячу осколков. Айви непонимающе моргала, ведь не знала, что такого натворила, чтобы так его разозлить. – Может, завтра морская богиня дарует тебе пару.

– Отец…

– Иди собирайся. А то опоздаем в храм.

Душесочетание прошло для Айви за пеленой слез. Она не хотела, чтобы морская богиня дала ей пару. Не хотела быть женой того, кого сама не выбирала, но боялась этой мысли так сильно, что разрешила озвучить самой себе лишь сейчас. Озвучь подобное вслух, Айви тут же лишилась бы головы.

К счастью, на следующий день «показы» прошли без результатов.

Спустя месяц ей исполнилось шестнадцать, и отец махнул на нее рукой, понимая, что в Тенебрисе ее пары точно нет. В тайне Айви надеялась, что где-то ее ждет прекрасный русал, который заберет ее из общины, и вместе они построят семью, родят детей и будут жить в любви.

Спустя еще месяц, Джейсон предложил ей путь на поверхность, если она переспит с ним. Когда Айви отказала, он попытался взять ее силой, за что получил коленкой между ног.

Айви заперли в комнате на три долгих месяца за это. Почти лишили еды, давая крохи для жизни. Никто не верил, что Джейсон мог попытаться изнасиловать ее, ведь русалы не испытывают возбуждение ни к кому, кроме своей пары. Ну, Айви так говорили, а она верила, пока не встретила Джека Торренса, который показал, что все это было ложью. И что русалы не отличаются от мужчин, ведь поднимаются на поверхность, чтобы провести время с девушками.

Когда Айви выпустили из-под домашнего ареста, Майкл заявил, что у нее осталось четыре предупреждения, после которых ее казнят. Она, не веря, смотрела в глаза отца, понимая, что он не лжет и самолично отсечет ей голову, посмей она еще четыре раза нарушить закон. И в итоге все равно привела себя к казни. И почему-то перестала об этом жалеть.

Айви пялилась в одну точку, крепко держа за руку Джека. Крытая зачарованная телега качалась, размеренно двигаясь по улице рыбацкой деревни. Она не помнила, как они оказались внутри. Не знала, куда они едут. Помнила что-то про корабль, но мысли постоянно разбегались, не желая выдавать четкую картинку.

Она пыталась вспомнить, когда перестала бояться Джека, а жгучее желание заменилось успокаивающим теплом. Вместо этого память услужливо напомнила о Джейсоне. Счастье развязывало веревку на шее, ведь Айви даже представить не могла, что отец посмел бы выдать ее замуж за Джейсона. Она знала, почему глава стражи выбрал ее – чтобы получить верховную магию. Он всегда по этой причине пытал к ней повышенный интерес…

– Он пытался меня изнасиловать, – прошептала Айви. – Мне едва исполнилось шестнадцать, все поняли, что у меня не будет мужа, а значит – некому меня защитить. Он… всегда хотел меня получить.

– Тот, что в жены собирался взять?

Айви кивнула, закрыла глаза, вновь видя Джейсона с отсеченной головой. Рот помнил его гадкий язык. Тело – противные руки, нахальные пальцы, но… Ее начало трясти, и Джек несмело прижал к себе, неловко погладил по спине.

– А говорила, что вы однолюбы. Не изменяете.

– Я не знала, что они делают на поверхности, – выдавила Айви, представляя лица русалок, которые ждали мужей, верили, что те на суше с великой миссией, а на деле… – А Джейсон – глава стражи. Ему нельзя жену.

– Не все русалы ходят в публичные дома. Половину ваших можно рисовать на плакатах как пример нравственности. Как и у людей, в общем-то.

Айви хлюпнула носом, уткнулась носом в шею Джека, не понимая, что делает, зачем, что чувствует. Но она помнила, что он сражался за нее. Другой бы просто отдал ее и мирно ушел, не рискуя жизнью. А он убил трех русалов, чтобы защитить русалку, которую едва знал. Зачем? Да, не все мужчины одинаковые, иначе она бы уже ощутила, что такое настоящие боль и унижение.

– Почему? – тихо спросила Айви.

– Привык к твоим голым ногам рядом, – усмехнулся Джек.

Айви слабо улыбнулась, ведь знала, что он шутит.

– Думала, я обуза.

– Есть такое. Но ты… удивила меня. Ты сильнее, чем сама можешь представить. И я… не убегай от меня, ладно? Пожалуйста. Я хочу помочь тебе.

Айви посмотрела в глаза Джека, пытаясь понять, что изменилось. Почему она его не боится? Почему он смотрит на нее… вот так. А как она и сама не могла понять, ведь никто на нее раньше так не смотрел, даже Стив.

– Джек, – сказала она, вдруг покрываясь ужасом. – Я убила человека.

Он вздернул брови, похлопал по плечу.

– Он был куском дерьма. Ты помогла миру, убив его.

– Но… так нельзя! Я же… я же…

Паника пыталась захватить, дыхание участилось, а в телеге вдруг стало слишком жарко. Воздух давил, лип к коже, сжимал горло, будто у него выросла лапа с когтями. Сердце билось так быстро, что Айви вдруг подумала, что умирает.

– Паника захватила, – констатировал Джек, обхватывая ее лицо. – Посмотри на меня. И дыши. Просто дыши.

Айви уставилась в его глаза, вцепилась в руки.

– Дыши. Айви! Повторяй за мной. Ну?

Джек сделал глубокий вдох, вздернул брови, спрашивая, почему Айви не делает так же.

– Я убила человека!

– Привыкай. Иногда в нашем мире надо обороняться. А теперь – дыши!

Айви все же набрала воздух в легкие. Медленно выдохнула. Еще раз. И еще. Джек не сводил с нее глаз, нежно провел большими пальцами, так и не отпуская лицо. И его касания успокаивали, растекаясь теплом.

– Лучше?

Айви кивнула. Телега дернулась и резко затормозила. Навес приоткрыли, впуская внутрь свет и солнце, выжигающее глаза.

– Прибыли, – известил мужчина с сединой и требовательно протянул руку. Джек высыпал в его ладошку несколько монет, тогда тот довольно улыбнулся и отошел в сторону.

Джек первый спрыгнул на дорогу, помог выбраться Айви и повел ее к берегу. Кружилась голова, в глазах темнело, но воздух отрезвлял, даже такой горячий и влажный.

– Где мы?

– Другая сторона острова, у пирса.

– Джек… – Айви остановилась, отчего Джек недовольно вздернул брови. – Как ты корабль хочешь украсть? А потом? Я не смогу…

– Поэтому нас уже ждет мой друг, стихийник воздуха. Мы уже управляли бригами вдвоем.

– Бригами?

– Бриг. Корабль такой. Двухмачтовый.

Джек подтолкнул Айви вперед, ведя к песчаному берегу. Солнце жгло кожу, особенно плечи, неприкрытые рукавами платья, ноги горели в ботинках, хоть Джек и обещал, что жарко не будет. Народ сновал по улицам, шумел, гудел, ведя обычный образ жизни, но, к счастью, кусты скрывали двух окровавленных путников.

Айви разулась и, наплевав на юбку, зашла в океан по колено. Хотелось снять платье, отдаться воде, ощутить свободу, спокойствие, знакомое тепло, ласкающее тело, но она знала, что это слишком опасно, ведь ее ищут. И теперь-то точно казнят, ведь по ее вине погибли три «Д», лучшие стражи Тенебриса.

Кровь смешивалась с бирюзовым океаном, окрашивая в алый, солнце пекло голову, отражаясь от мерцающей поверхности. Айви отмыла руки, и с грустью вышла к Джеку, который уже сидел в тени, дожидаясь ее. С его волос капала вода, капельки украшали лицо, брюки намокли.

Зашелестели кусты, выпуская на берег рыжего парня в грязной рубашке и закатанных по колено штанах. Он широко улыбнулся, показывая белые, чуть кривые зубы, пожал руку Джеку.

– Айви, это Чак Балейн, мой друг и стихийник воздуха, что согласился взять с нами бриг. Чак, это Айви.

Бронзовая кожа пестрила веснушками, а зеленые глаза искрились. Высокий и тощий Чак запустил пальцы в неопрятные кудри, но потом опомнился и протянул ладонь Айви.

– Что за прекрасное создание. – Он поцеловал ее костяшки. Айви засмущалась. – Очень рад нашему знакомству…

– Девушка занята, Чак. – Джек хлопнул друга по плечу, подмигнул, а Айви едва не задохнулась.

– Ничего я не занята!

– Что, уже переметнула внимание на другого?

– Так вы вместе? – спросил Чак, спрятав руки в карманы.

– Нет. Но девушка занята. Распустишь руки…

Чак пожал плечами, оценивая взглядом покрасневшую Айви, которая вконец запуталась, пытаясь понять, что происходит. К счастью, тема себя исчерпала, во всяком случае, на время, ведь разговор перешел к воровству корабля, которое пираты называли не иначе как «взять в пользование».

– Грузовой бриг только пришвартовался, сейчас они загружаются, что очень удобно, ведь у нас будет еда, а команда уходит на пару часов.

– Куда?

– Ну… – Чак покосился на Айви. – Отдыхать.

– Сколько людей остается на борту?

– Я слышал, что пять. С твоей новой подругой мы легко захватим…

– Айви не участвует в захвате.

– Но она…

– Нет.

Холодный тон Джека заставил Чака замолчать, кинуть взгляд на Айви, подозрительно нахмуриться.

– С каких пор ты так переживаешь о ком-то, кроме себя?

– Бриг, Чак.

Рыжий тяжело вздохнул, вновь оценил Айви, словно пытался выяснить, что в ней такого особенного. Она же часто дышала, вглядываясь в лицо Джека, злое, недовольное, пытаясь соединить кусочки. И чем больше она размышляла, тем сильнее душу грело что-то непонятное, чужеродное, чего там быть не должно.

– Надо спешить. Идем. Всего пять человек, я и с большим количеством справлялся. Оставить тебе кого в помощь?

– Всего две мачты. Справлюсь. Наберем команду на Круорских островах.

– Отлично.

Они двинулись на пирс. Чак косился на платье Айви, испачканное в крови, но Джек улыбался и шутил, что уж лучше так, чем как вчера. Чак непонимающе вздернул брови и недовольно нахмурился, едва ему объяснили про прекрасных голых русалок, спасающих утопающих.

– Может, тоже утонуть над вашим Тенебрисом?

– Русалок не отправляют убивать утопающих, – пожала плечами Айви. – Я – исключение. И я уже здесь.

Чак шумно выдохнул, явно расстроенный, что голые девицы его спасать не собираются, но они уже подошли к кораблю: огромному сооружению из дерева, величественному и чарующему. Белые паруса были сложены, зато виднелись… мачты? Айви пыталась вспомнить учебники, короткие уроки, на которых учитель со смехом рассказывал про жалких людишек, которые не могут плыть под водой сами, а потому научились строить корабли. Айви же напротив с восхищением глядела, что соорудили люди, чтобы приручить океан.

Не думая мешкать, Джек первый зашел на борт, протянул руку Айви, помогая ей спрыгнуть с трапа. Она озиралась, изучая странное строение, щурясь на солнце, поднимала глаза все выше, рассматривая белые сложенные полотна ткани, даже не представляя, как этим управлять, и как Джек и Чак собирались делать это вдвоем.

Команда, оставленная на бриге, выбежала к незнакомцам. Настороженные, но пока настроенные вполне мирно, они выстроились в линию, оглядывая странную компанию. Темноволосый толстый паренек задержал взгляд на Айви, но Джек уже вышел вперед, привлекая внимание.

– Мы захватываем ваш корабль. – Джек махнул рукой, заставляя огонь обвязать руки матросов, а Айви наконец узнала, какой стихией владеет новый знакомый – огнем! Огнем! Страх пополз по позвоночнику: горячие, вспыльчивые, ревнивые. И это с таким человеком ее связала морская богиня? Ее? Воду? Вода и огонь? Даже в Тенебрисе шептались, если случались такие союзы, но стихийники огня рождались так редко под водой, что почти всегда угождали в пару к стихийникам ветра или земли, а не воды, которых было большинство.

Матросы пытались вырваться из плена, но огонь лизал руки, на которых уже росли волдыри. Джек не медлил и схватил за плечи того, кто разглядывал Айви, единственного, кто умело впитал в себя пламя, оказываясь стихийником огня.

– Ты поможешь нам отплыть от берега, будешь слушаться каждого моего приказа, не причинишь вреда мне или моим друзьям, особенно девушке. А потом спрыгнешь в воду, вернешься на берег и все забудешь. Ясно?

Матрос тупо повторил фразу, смотря куда-то вдаль, едва понимая, что происходит. А Джек уже перешел к следующему, проделывая тот же фокус. Чак стоял рядом, держа меч наготове, но огонь пугал мужчин сильнее, причинял боль при каждом движении, а потому они смирно ждали своей участи. К тому же оказались слегка трусоваты, ведь мигом замерли, поняв, что их вскоре отпустят, и им нужно только помочь отплыть. Зачем защищать корабль, если тебя не планируют убивать?

Когда все пять матросов оказались во власти Джека, он устало закрыл глаза, дал себе секунду собраться с силами и развел руки.

– Поднять паруса!

Матросы забегали по палубе, готовя корабль к отплытию. Они хватались за канаты, один полез вверх по мачте. У Айви кружилась голова от увиденного, от усталости и голода. Мимо пробежал один из моряков, почти сбил с ног, но Айви успела увернуться. Подошел Джек и протянул ей сумку.

– Тут должна быть каюта капитана. Отдохни.

– Я в норме.

– И поэтому едва стоишь на ногах? Мы справимся. Не первый раз корабль берем в пользование.

Айви оглянулась на Чака, который занял место у штурвала и водил руками, словно музыкант, играющий на скрипке, но играл он струнами ветра, чтобы было легче и удобнее поставить корабль на курс.

– Стихийники воздуха – первые люди на любом корабле, – сказал Джек, видя, куда смотрит Айви. – Обычно они капитаны королевских судов, ну, или где-то близко. Уважаемые люди, ведь с ними корабль всегда легко направить в нужное направление.

– И почему Чак стал пиратом?

– Свобода, – пожал плечами Джек. – Ладно, давай провожу.

Они прошли по палубе чуть дальше, дверь в каюту нашлась под местом, где Чак вызывал ветер у штурвала. Джек нашептывал ей названия мест корабля, но Айви лишь моргала, понимая, что не сумеет это все запомнить.

– О, неплохо! – Джек оглядел просторное помещение с большой кроватью, массивным письменным столом, заваленным бумагами, и книжным шкафом. – Даже ванна есть, как заказывала.

Айви с сомнением заглянула за угол и увидела совсем крохотную деревянную ванну в окружении ведер.

– Вода…

– Я найду. Я владею стихией воды, Джек.

Они встретились взглядами, и Айви догадалась, что они думают об одном: огонь и вода – более несовместимые стихии найти сложно.

– Ладно, располагайся.

Джек неловко потоптался у двери и все же вышел. Айви и хотела бы расслабиться, упасть в ванну, чтобы успокоить тело, набрав с собой побольше еды, но паника не отпускала. Она села у окна, посмотрела на океан, который раньше видела только с глубины. На поверхности он оказался красивее, ведь сверкал в лучах жгучего солнца. Корабль двинулся, и Айви зажмурилась, боясь, что их поймают, казнят за кражу, но все было тихо.

Перед глазами возник мужчина, которого она убила. Айви поняла, что даже не знала имени владельца паба, но вот его кровь все еще пестрила на платье. Она задрожала, паника вновь попыталась захватить, но она сделала, как учил Джек, и начала дышать.

Вскоре она услышала всплески воды, понимая, что матросов отпустили. Значит, теперь на бриге их трое. И только двое знают, как управлять этим сооружением.

Глава 3

Айви несмело приоткрыла дверь каюты, не решаясь выйти на палубу. Ванну она так и не приняла, зато избавилась от платья и ботинок. В рубашке стало комфортнее, ведь хотя бы ноги оказались на свободе. Она уже хотела выйти из укрытия, но услышала голоса, доносящиеся сверху, и непроизвольно замерла. Так вышло, что жизнь научила подслушивать, чтобы выяснять, что вообще происходит, ведь отец не сильно-то хотел делиться с нею подробностями жизни.

– Давай ее в океан скинем? Пусть она плывет к своим! – услышала Айви голос Чака и зажмурилась. Впрочем, его реакция неудивительна: кто еще захочет охранять русалку, которую ищет весь Тенебрис?

– Айви остается со мной, – холодно ответил Джек.

– Ну и зачем она тебя? Нет, серьезно! Жизнь спасла? Ты за это уже отплатил.

– Ты не понимаешь.

Айви не шевелилась, боялась даже дышать, просто слушала, ведь и сама задавалась вопросом, зачем она здесь.

– Ей не место на суше! Джек, ты…

Шум, возня, из-за которых Айви чуть не выбежала из укрытия, но потом холодный, как сталь, голос Джека заставил ее затормозить.

– Ты не посмеешь тронуть Айви, понял? Она остается со мной…

– Ты не можешь мной управлять, придурок.

– Но могу запереть тебя в трюме, дождаться, пока из крови выйдет эта дрянь, и уже тогда заставить забыть.

– И как же ты один кораблем будешь управлять? М-м? Русалочка твоя поможет?

– Я твой капитан, Чак. Не забывайся.

– Ты больше не капитан! Твои тебя за борт кинули!

Айви слышала, что Джек злился все сильнее, сама едва не превращалась в мраморную статую, слыша его тон, а потому поняла, что пора выходить, чтобы парни избежали драки. Она прикрыла дверь, а затем резко открыла и захлопнула с такой силой, что задребезжали стекла.

– Джек? – Она пошла по палубе, делая вид, что не знает, где он. – Джек?

– Что-то случилось?

Айви обернулась, вздрогнула, ведь он уже спускался по ступенькам и оказался ближе, чем она ожидала.

– Да так… Все пытаюсь понять, как вы вдвоем управляете кораблем, – выдавила она первое, что пришло на ум, ведь начать нужный разговор не сумела.

Джек улыбнулся и повел ее по палубе.

– Ты права, вдвоем с таким не управиться. Но если паруса уже поставлены, а стихийник ветра за штурвалом, то можно.

Айви подняла голову, разглядывая огромные и мощные паруса. Теперь они все были поставлены, надувались от мощного ветра. Яркое солнце делало их еще белее, такими яркими, что приходилось щурить глаза.

– Смотри, тут всего две мачты. На носу корабля – бушприт, видишь, она наклонная? В счет не идет. Служит для растяжки стоячего такелажа, удерживающего вертикальные мачты, а также для вынесения вперед центра парусности, что улучшает маневренность. Первая мачта – фок-мачта. Вторая, в нашем случае последняя, самая высокая – грот-мачта. Будь у нас третья, она бы была самой маленькой и называлась бизань-мачтой.

Айви следила за руками Джека, указывающими ввысь, на высокие мачты, пыталась запомнить названия, поражаясь, как это вообще можно держать в голове.

– Я так понимаю краткий экскурс про реи, шкоты и сам принцип крепления парусов мы пропускаем? – улыбнулся Джек, видя озадаченный взгляд.

– Однозначно.

– Кораблю требуется команда. Когда капитан отдает команду «поднять паруса», каждый знает свое место и что именно ему делать. Названия парусов по месту их установки связаны с названиями рей, к которым они крепятся. Так, нижние, самые большие паруса, закрепленные на фока-рее и грота-рее, называются, соответственно, фоком и гротом; выше… – Джек рассмеялся, видя, как Айви морщится. – Понял. Паруса. Просто паруса.

– Зачем так жизнь усложнять?

– Чтобы в случае необходимости легко и быстро объяснить матросу, что именно он должен убрать или поставить. Если попроще… Видишь, канаты? Каждый отвечает за свой парус. Некоторые манипуляции совершаются прямо с палубы с помощью тросов. Для некоторых – надо лезть вот туда.

Джек поднял голову Айви, пальцем указывая на верхушки мачт. Она сглотнула, боясь представить, что чувствуешь, оказываясь на такой высоте. На дне океана явно приятнее!

– Представь просто: дождь, ветер, корабль качает, а вы пришли в порт и надо убирать паруса. И тебя отправляют на грот-мачту. М-м! Красота.

– Ты же капитан! Приказы отдаешь.

– Я же не родился капитаном. Да и… уже не капитан. А когда я только попал к Кроссману, он решил воспитать из меня мужика и вовсю боролся с моим страхом высоты. Так что я туда лазил ежедневно.

– Ты высоты боишься?

– Боялся. Уроки Кроссмана оказались действенными. – Джек взял Айви за плечо и повернул, указывая на Чака, который стоял за штурвалом. – Где стоит наш прекрасный друг – корма. Ахтерштевень – широкий вертикальный выступ, гасящий стремление судна прыгать на волне. К ахтерштевню подвешено перо руля, поворот которого заставляет судно менять курс. Штурвал.

Джек развернул Айви в другую сторону.

– Нос. Чаще всего заострен, чтобы сопротивление воды как можно меньше нас тормозило. Форштевень – передний брус, длинная такая балка, срезает волны. Мы стоим на верхней палубе. Под кормой чаще всего расположена капитанская каюта.

Джек повел ее к лестнице посреди палубы. Они спустились по темным ступенькам, он выдохнул, чтобы зажечь свечи и осветить темное пространство. Среди колон и мрака виднелись гамаки и большой деревянный кривой стол. Вдалеке нашлась плита, работающая от зачарованного огня, и пара тумб. Пахло затхлостью и плесенью. В носу неприятно щипало. Айви поежилась от сырости.

– Нижняя палуба. Тут спят моряки.

– В гамаках? Это же жутко неудобно!

– Поэтому у капитана просторная каюта, – подмигнул Джек и раскрыл дверь позади них. – Тут тоже есть парочка. Маленькие, но вполне уютные.

Она заглянула и облегчено выдохнула: определенно лучше. Хотя бы были небольшие окна.

– Еще ниже – трюм. Там хранят провизию, в нашем случае ящики, которые взяли для перевозки, ведь мы на торговом судне. Еще там иногда держат нежелательных попутчиков за решеткой, но не думаю, что тут такое есть.

Они вернулись на верхнюю палубу. Джек подошел к борту, подставил лицо под свежий ветер.

– Тут пушек нет, но всегда есть на пиратских кораблях.

– А тут почему нет? – удивилась Айви. – Если пираты нападут?

– Стихийники земли дадут отпор. Считается, что портить корабли – непозволительное расточительство. Поэтому наши земельники выращивают ветки, колючки и ловят пиратов, а главная цель – оплести штурвал, чтобы не позволить им управлять судном. Стихийников огня на кораблях не особо жалуют. Ну, только пираты. Мол, мы слишком вспыльчивые, чуть что – поджигаем паруса, а то и сам корпус нападающего корабля. А че нет-то? Они напали на мой корабль, а я им руку должен жать?

Айви не сдержала улыбку, видя смех Джека, неловко заправила волосы за ухо.

– Я и половины не запомнила.

– А я и половины не рассказал, – пожал плечами он. – Мы как раз дошли до швартовых и якоря.

– Давай в следующий раз? Поговорить надо. Наедине.

Она покосилась на Чака, который внимательно слушал, не сводя глаз с полуголой Айви. Джек устало кивнул, подтолкнул ее в спину и повел на нос корабля. Начинать разговор было страшно, но она понимала, что будет лучше, если Джек будет знать, насколько сильно ее хотят вернуть в Тенебрис. Может, тогда он согласится с Чаком (хоть Айви и боялась представить, что тогда будет делать).

Джек вытащил сигару, зажег огонек на кончике пальца. Айви хмурилась: она и не видела, что он курит.

– Что ты знаешь о Тенебрисе?

Джек затянулся, задумался.

– Немного. Знаю, что вы медузовы фанатики. И что у вас отвратительно относятся к женщинам.

Айви облизала губы, ведь всегда считала, что русалкам у них живется неплохо, ведь каждая стоит за мужем, под вечной защитой и опекой.

– А еще я знаю, что вас казнят за провинности, что вы женитесь в шестнадцать, и главная цель любой женщины – нарожать побольше детей, чтобы продолжить священный род.

Айви отвернулась, ведь из уст Джека все это звучало так грубо, что хотелось потереться мочалкой, чтобы избавиться от собственного прошлого.

– Не женимся. У нас это душесочетание. И не женщины, а русалки, ведь мы – не люди.

– Сути не меняет.

– Ты знаешь о нас слишком много.

– Я пират, Айви. Может, ваша община и закрытая, но слухи гуляют по всем островам. Про ваши обычаи, казни. Особенно среди пиратов.

– Никто не покидает общину. Вы не можете знать о нас.

– Совсем никто? – Джек усмехнулся, стряхнул пепел с сигары. – Год назад мы подхватили паренька, доплыл с нами до Марадео. Правда, он был не так общителен, как ты. И не так привлекателен.

Айви вздрогнула. Дыхание сперло, а сердце забилось быстрее: ей сказали, Стив погиб. Они выпустили в море закрытую урну, чтобы попрощаться… Джек заметил, как она отвернулась, пряча слезы.

– Знала его? Хорошо, что мы плывем в Марадео, правда?

– Друг детства, – выдавила Айви. – Нам сказали, он погиб.

Джек сжал ее коленку, стараясь поддержать, неловко похлопал по спине, прочистил горло.

– Может, ты найдешь его. Он… просто друг?

– Мы влюбляемся однажды. Он мой друг. – Айви задумалась, закусила губу, пытаясь скрыть дрожь.

Джек затушил сигару и выбросил за борт.

– Отпусти меня. Будет лучше, если я вернусь к своим.

Айви повернулась к Джеку, пытаясь распознать, что чувствовала. Их взгляды встретились, он протянул было руку к ее губам, но отдернул, резко выдохнул.

– Почему? Они казнят тебя.

Он смотрел на нее с таким непониманием и даже злобой, что она покрылась мурашками, ведь поняла, что он скорее свяжет и запрет в каюте, чем позволит уйти.

– Здесь я чужая. Никому не нужна.

– Мне нужна.

– Не надо. Ты прав. Это… выброс магии, который вызывает возбуждение, чтобы мы продолжали род. Может… может, мы вообще не созданы, чтобы любить.

– Ты наполовину человек. Ты точно умеешь любить. Вот увидишь, рано или поздно ты найдешь своего человека.

Айви пожала плечами, думая про себя, что человека все же нашла, ведь при одной мысли, что она уйдет с кем-то другим, позволит другому мужчине касаться ее, целовать, душу оплело ужасом.

– Не думаю…

– Айви? Как… так вышло? Ты родилась на островах, да?

Она отвернулась, уставилась на руки, которые невольно начали покрываться чешуей, считывая тревогу, ведь они подошли к тому, о чем она и хотела рассказать. Когда-нибудь она научится контролировать эмоции и как следствие – магию, но пока оставалось смириться.

– Мой отец связал душу с человеком, как и я. – Айви ощутила нежное касание чешуйки, но не открыла глаза, окунулась в спокойствие, которое вдруг пришло от пальцев Джека. – Он ходил к ней на свидания на поверхность. И… получилась я. Мама прекратила общение, скрывая беременность, ведь боялась, что он меня заберет. Но почти сразу, как я родилась, заболела. Поняла, что не…

Айви покрылась мурашками, все еще скучая по женщине, которую никогда не знала. Много раз она гадала, какой была бы жизнь, расти она на поверхности. Счастливее? Свободнее? Может, у нее было бы много друзей? Может, она не ощущала бы такую пустоту, такую отстраненность от мира? Все знали, кто она и откуда взялась, и за это ненавидели. Все усугубилось, когда поняли, что она еще и осталась без мужа.

В детстве у нее была бабушка, потом появился Стив, но и они в итоге покинули ее. Никому ненужная. Другая. Изгой.

– Отец меня забрал. Он… любил, как мог. Но воспитывал холодом. Наказывал. Бил. А когда понял, что я останусь одна… стало хуже.

Айви все же повернулась к Джеку, встретилась с задумчивым взглядом, прожигающим до души.

– Айви… но… Как тебя приняла община? Это… возможно?

– У них не было выбора. Мой отец – глава нашей общины.

Джек вздернул брови, не сдержался и выругался. Он запустил руку в спутанные волосы, достал еще одну сигару и нервно закурил.

– Я просила меня отпустить.

– Я… твою медузу, Айви! – Джек выкинул сигару, нервно обхватил лицо Айви. – Я не за себя боюсь! Ты понимаешь, как они хотят тебя найти?!

Она пожала плечами, гадая, откуда столько тревоги в глазах Джека, почему он держит ее так крепко, словно боится потерять.

– Я не так важна, как ты думаешь. Мне не светит ни верховная магия, ни титулы. Не удивлюсь, если отец рад, что я пропала, но ищет ради порядка.

– Но ты его дочь.

– От женщины, жившей на поверхности. Меня приняли только из-за него. Когда придет время, он выберет подходящего русала и отдаст верховную магию ему. А я… просто русалка.

Джек отпустил Айви. Заходил по палубе, лохмача волосы.

– Типа он мужик и ему можно и без пары всю жизнь, да? А ты не смогла найти мужчину – и на тебе клеймо? Морской дьявол, это так несправедливо! Ты… достойна гораздо большего!

– Русалы правят нашей общиной. – Айви взяла Джека да плечи, заставляя остановиться. – Я лишь русалка. Мой удел был рядом с мужем.

– Ерунда! Дерьмо собачье! И ты это знаешь.

Айви улыбнулась, поднялась на носочки, начиная вдруг понимать, что его так напугало: что ее заберут. Она ощутила горячее дыхание на губах.

– Так покажи мне свободу и мир, Джек. Но если за мной придут…

– Я не отдам тебя. Жизнь за жизнь. Я должен тебе, Айви.

Джек щелкнул ее по носу и отошел, разрывая контакт, обдавая холодом. Она глубоко вздохнула, не понимая уже, чего хотела. Но понимая, что, кажется, Джек и правда волновался за нее.

– Айви…

– Мне пора принять ванну, ладно? Голова тяжелая, тут слишком жарко.

Джек разочарованно кивнул, а она поскорее убежала с палубы.

Вода кружила зигзагами и вихрями, капли замирали в воздухе, повинуясь умелым пальцам Айви. Она скучала по дому, душа рвалась в общину, но… свобода уже манила куда сильнее. Особенно после того, как она узнала про веселье русалов на поверхности.

Прошли всего сутки после побега, а она больше не желала ходить, опустив глаза, избегая взглядов русалов, склонять голову перед статуей морской богини и бегать по поручениям весь день. Будь она женой, она бы занималась домом и детьми, но ее наравне с подростками, отвергнутыми и вдовами отправляли по поручениям. Жены работали в детских садах и школах, следили за домом, пока те, кто без пары, сменяли друг друга на кухне в общих столовых, нянчились с чужими детьми и убирали улицы.

Айви думала, что ей нормально. Пользуясь положением отца, она позволяла себе чуть больше (за что и получила больше сотни выговоров за последние три года). Однако, оказавшись рядом с Джеком, она вдруг поняла, как здорово дышать полной грудью. Смотреть в глаза. Ощущать адреналин в крови. Джек вызывал в ней столько эмоций, сколько она не испытывала за всю жизнь, и он был картинкой, олицетворяющей другую, запретную и свободную жизнь.

Айви опустила руки, и вода рухнула в ванну. А она поняла, что не вернется в Тенебрис. Лучше умрет. Человеческая половина всегда мечтала жить без указов, надзора и правил. Мечтала любить. И посмотреть на мир.

– Можно? – Джек несмело подошел и присел рядом. Айви перекинула мокрые волосы, прикрываясь, но невольно улыбнулась. – Чешуи нет.

– Так и плыть некуда.

– Удивительно. – Джек опустил было глаза к ее ногам, но зажмурился, тряхнул головой. – Слушай. Ты такая честная, все рассказываешь мне, и я решил… короче. Я не сразу это придумал. И я правда хочу показать тебе свободу. И ты мне… ну. Хорошая ты.

– Ты хочешь меня использовать, да? И что тебе нужно от русалки?

Их взгляды встретились. Сердце стучало в груди от страха. Айви-то начинало казаться, что она и правда нравится Джеку, что он хочет… быть рядом.

– Я уже несколько лет пытаюсь выйти на след затопленного города. Марибертуса.

– И ты хочешь попросить меня помочь найти его?

Айви оперлась о бортики ванны, приближаясь к Джеку. Она вглядывалась в его лицо, пытаясь пробиться сквозь маску, понять, о чем он думает, что хочет, а главное – успела ли она стать ему дорога, но видела лишь уставшего мужчину.

– Без русалки город не найти.

– Как и без хранителя разума.

– Значит, вы тоже слышали легенды?

– Это наша история, Джек. Морская богиня заточена в Марибертусе.

Джек усмехнулся, а Айви плеснула в него водой, вспоминая, что он не раз называл морскую богиню выдумкой. Обида уже тлела у сердца, проникая за самые ребра, ища душу. И ведь Джек предупреждал, не раз говорил, что она для него просто девчонка в беде, которую приходится спасать. А она, глупая, не верила.

– Слушай. Я… правда хотел тебя спасти. Просто так. Все еще хочу. Я и думать тогда забыл о Марибертусе, просто видел хорошую юную и невинную девчонку, которую собираются казнить, ведь она спасла жизнь такому непутевому мужику.

Айви откинулась на бортик ванны, сложила руки на груди. Ей казалось, что ее отвергают, вырывают часть, которая успела прикипеть к странному и грубому пирату.

– И держишь теперь, чтобы Марибертус найти?

– Отчасти. Но я… – Джек закрыл глаза, поморщился, словно и сам боялся в этом признаться. – Я хочу, чтобы ты была рядом. Я… морской дьявол, Айви! Я привык к тебе. Ты… другая.

– Глупая и наивная?

Джек коснулся ее ноги, обрастающей чешущей, которую она не могла сдержать из-за нахлынувших эмоций.

– Чистая и светлая. А еще с тобой… не знаю. Хорошо. Тепло как-то внутри. Не уходи, а? Пожалуйста.

Айви тяжело вздохнула, не зная, чему верить. В ее мире души связываются от одного касания, нет нужды узнавать русала, ждать подвоха или обмана. Вы просто идете по жизни вместе отныне. Тут же… Она положила ладонь на руку Джека, гладящую ногу, покрытую чешуей, и заговорила, вспоминая легенду, которую ей по вечерам рассказывала бабушка:

– Чтоб найти, что скрыто под водой,

Отправься в древний город под вулкан.

Там ждет компа́с и беды, боль, страдания,

Но лишь любовь тебя спасет.

Русалку за руку возьми.

Она найдет твой путь, твое спасение.

Ребенок волн, дитя морской богини, укрыта пеною морской.

Твой разум – вот ответ.

И если покоришь чужую душу,

То ты найдешь дорогу в город под водой.

Но не забудь исправить стрелку

На кость из тельца порождения

Того, кто величает дьяволом себя.

Тогда вернетесь вы домой. Туда, где зародилась каждая душа.

Айви закрыла глаза, а Джек вдруг переплел их пальцы. Тепло разливалось от кончиков и уходило под кожу, сливалось с магией и кровью. В этот раз не было жгучего желания, только спокойствие и… наслаждение.

– Это легенда, Джек. Тысячелетиями люди ищут Марибертус. И никто еще его не нашел.

– Моя сестра нашла. Я уверен, она там. Я знаю, она там.

– Джек…

Осознание нахлынуло, как цунами: Джек хочет найти сестру и верит, что она в Марибертусе. Безумие! Хоть Айви и сама еще недавно мечтала, что друг детства ушел в затопленный город, нашел счастье и лучшую жизнь, разум же напоминал, что это выдумки, легенды и, скорее всего, никакого города вовсе нет.

– Айви. Послушай. Я… ну. – Джек задумался, выругался, ведь не мог подобрать нужные слова. – Я объясню тебе все, если согласишься. Ты честна со мной, я очень это ценю и хочу дать тебе в ответ то же. А еще я хочу дать тебе свободу выбора. Я… не умею, по правде. Но я очень стараюсь. Подумай, ладно? И потом дай ответ, готова ли ты искать со мной Марибертус. Нет – я приму твое решение. В любом случае я обещаю беречь тебя. Я должен тебе. И я хочу тебе помочь. Понимаешь?

Айви кивнула, пытаясь проглотить сомнения. Она уже догадалась, какая легкая мишень, как легко ее использовать, ведь сама отдалась в руки Джека, не думая ничего скрывать. Скажи пару правильных слов, используй ее влечение, и… Но он ведь сказал ей правду. Обещал все объяснить.

«А, может, он выяснил, что душу русалки надо из тела вырезать и принести в дар, чтобы попасть в Марибертус?», – подумалось ей, но Айви тряхнула головой. Пусть Джек сколько хочет говорит, что верить людям нельзя, ему она хочет доверять. И будет.

– Ладно. Я подумаю.

– Спасибо.

Джек поцеловал ее руку и поднялся.

– Я оставил тебе еды на столе. Там фрукты, овощи, жареный цыпленок. Слегка подгорел, так как я перестарался с огнем, но…

– Мне пойдет. Спасибо, Джек.

– Буду нужен, я на нижней палубе. Или у штурвала вместо Чака.

Айви кивнула, сделала глубокий вдох, чтобы избавиться от чешуи и вылезти из ванны, ведь в животе уже урчало от голода, а в голове звенело от мыслей.

Она жевала странные, но вкусные фрукты, вспоминая, что бабушка рассказывала о Марибертусе.

В Тенебрисе не любили поднимать тему затопленного города, но все знали, что морская богиня заточена там. Тысячелетия назад хранители разума повздорили с русалками и русалами, сиренами, живущими там. Огромная волна смела город, опустила под воду. Люди думали, что все погибли, но вот найти ни останки, ни поломанные здания так и не сумели. Марибертус просто исчез.

Шли годы. История превращалась в легенды, обрастала деталями, и теперь уже трудно было сказать, что правда, а что выдумка.

Айви слышала, что город укрыла морская богиня, но он попал под заклятие, что не выпускает жителей. И лишь тот, кто разгадает загадку, сумеет найти Марибертус и выпустить всех на волю.

Бабушка потом всегда шептала, что Марибертус совсем не похож на Тенебрис. Там люди жили свободно, никому не поклонялись и делали, что желали. На вершине острова был огромный замок из мрамора. Водопады и горячие источники усеивали джунгли. Вода у берегов была невероятного бирюзово-розового цвета.

Там не было монет, и все работали сообща. Не было бедных. Пиратов. Воровства и разбоев. Зато была плодородная земля. И главное – источник жизни и магии Маример, который одаривал жителей дарами, позволяя ни в чем не нуждаться.

Потом бабушка всегда качала головой и велела Айви никому не говорить о том, что услышала, ведь в Тенебрисе считалось, что единственный выбравшийся из Марибертуса донес до оставшихся на других островах русалок и русалов учения морской богини. Он собрал вокруг себя общину, которой передал, как якобы жили в затонувшем городе. И вместе они построили город под водой, чтобы укрыться от хранителей разума и прочих людей – Тенебрис. А искать Марибертус и вовсе не поощрялось.

Айви качнула головой, вырываясь из воспоминаний. Когда она была младше, открыв рот, слушала легенды и мечтала попасть в город под водой, чтобы обрести там свободу, наслушавшись сказок. Но чем старше становилась, тем больше понимала, что нельзя тратить свое время на мечты и надо учиться смиряться, чтобы выжить.

Но, кажется, сама судьба свела ее с человеком, чтобы вместе они разгадали тайну Марибертуса.

Глава 4

Айви вышла на прохладу и подставила щеки ветру. Она не уставала удивляться красоте, таящейся на поверхности, и сейчас с изумлением оглядывала ночной мир. Полумесяц, тускло освещающий палубу, расходился слабым свечением по небу, усеянному звездами. Словно планктон, они светились там, где обычно Айви видела потолок или толщу воды, отделяемую барьером. Океан бушевал, заставляя судно качаться, на ногах устоять было не просто, но душа радовалась свежим брызгам, летящим в лицо.

Так вот она какая – свобода? Вдыхать влажный и горячий воздух днями, любоваться звездами и наслаждаться прохладой по ночам. Стоять босыми ногами на мокрой палубе, улыбаться соленым каплям на губах. И знать, что ты никому ничего не должен, и завтра сможешь пойти туда, куда хочешь.

Айви поднялась к Джеку на корму. Тот смерил ее довольным взглядом, замечая, что она едва скрывает улыбку.

– Кто знал, что на поверхности бывает так красиво? – спросила она и вновь посмотрела на звезды.

– Дождись полной луны. Будет еще красивее. А уж если мы окажемся в какой-нибудь бухте в этот день…

Джек мечтательно улыбнулся, а Айви поняла, как хотела бы побывать именно с ним в самых красивых местах Луорских островов, что до этого видела только на картинках.

– В Тенебрисе все не так. Поверить не могу, что нам не разрешают сюда подниматься.

– Чтобы не узнали, как хорошо может быть, – пожал плечами Джек. – У вас же… темно?

– Свет одинаковый и днем и ночью: от зачарованных свечей. Яркий делают только в столовых, ратуше… – Айви замолчала, не в силах выдавить слово «лаборатория» и перешла к другой теме: – А еще у нас воздух другой. Холодный. Сухой. И температура никогда не меняется: всегда одинаково прохладно.

– Скукота.

– Согласна.

Джек задумался, внимательно оглядел Айви, заставляя ее краснеть, ведь казалось, что он залез в самую душу.

– Слушай, – он почесал затылок, – я так пристал к тебе с этим Марибертусом, что забыл спросить, чего ты хочешь. О чем мечтаешь?

Айви улыбнулась, видя, как тяжело даются слова Джеку. Он явно хотел, чтобы она пошла с ним, помогла найти Марибертус и сестру, но пытался уважать ее желания. И это было так ново дня русалки, привыкшей жить по законам отца и общины.

– Ну… – Айви задумалась: а чего она вообще хотела от жизни? Последние годы одного: не лишиться головы. В остальное время она просто… старалась не попадаться никому на глаза. – Хочу того, что морская богиня мне не дала.

– Мужа? Серьезно? – Джек опомнился, что может звучать грубо, опустил глаза. – Я имею в виду…

– Детей, Джек. Семью. Место, которое можно называть домом. И дом… – Она тяжело вздохнула, покрываясь мурашками, ведь поняла, что в Тенебрисе у нее были стены, в которых она жила, но никак не дом. – Для меня это… безопасное место, где можно быть собой и никого не бояться. Где хорошо.

– Понимаю.

– По правде, я уже на пути к исполнению своей цели. И если еще по правде, то без тебя я бы никогда не решилась.

Джек вздернул брови, осознавая, о чем говорила Айви. Хмыкнул, оглянувшись вокруг.

– Я всегда хотела сбежать на поверхность, потому что в Тенебрисе ощущала себя чужой. Да и… бунтарская душа, все дела. – Айви пожала плечами, вспоминая, как отец ругался и пытался научить ее быть покорной. – Все мечтала, как уплыву далеко-далеко, выйду на сушу и начну все сначала. В моих мечтах я всегда находила маму… А потом мы жили вместе. Я делала, что хотела, а не должна. И у меня появлялась семья, которая понимала меня и любила, позволяла быть собой и… уважала мои желания и решения.

– Понял. Хочешь свободы, а не поклоняться той, кого даже не существует.

Айви шумно выдохнула.

– Дело даже не в вере… а в том, как ко мне относится отец. Я словно всегда должна… защищаться, играть роль, быть осторожной, чтобы не разозлить его. Он ясно дал понять: пять серьезных нарушений, и он казнит меня.

– Отец?! Собственный отец?! Да твою ж… – Джек ударил по штурвалу, выплескивая злость. – Я не отдам тебя, поняла?

Джек заметил ее улыбку и лукавый взгляд, догадался, что звучит так, будто тоже решил, как ей жить. Айви же знала, что он имел в виду, и потому его слова грели сердце.

– То есть… я обещаю тебе помочь, слышишь? Я не позволю им казнить тебя. Ты заслуживаешь свободы, о которой мечтаешь.

– Спасибо, Джек.

По ступенькам забрался Чак, натягивающий на ходу рубашку. Недовольно оглянул Айви, задержал глаза на голых ногах, но только тяжело вздохнул.

– Моя вахта. Идите отдохните.

Джек поманил Айви за собой, проводил до каюты и отказался остаться.

– У меня точно кровать мягче, – не сдавалась Айви, сама не понимая, почему ей так хотелось, чтобы он остался.

– Незамужним дамам негоже звать в постель мужчин, – подмигнул Джек, легко и быстро провел по ее щеке и скрылся на нижней палубе.

Пробуждение показалось ударом сковородой по голове. С нагого тела стянули одеяло, а спящую русалку грубо схватили и перевернули на спину. Айви пискнула, закусила щеку, так неожиданно оказалась вжата в матрас сильным мужским телом.

Запахи пота и перегара затопили комнату, ставшую вдруг совсем крохотной. Осталась кровать. Айви. И Чак, который развел коленкой ее ноги и до боли сжал запястья.

– Джек глупец, знаешь? – зашептал он. – Год назад нянчился с русалом, чуть не умер, теперь вот тебя подхватил. Все твердит, что вам нужна помощь, ведь вы дураки и не понимаете, кому поклоняетесь.

Чак наклонился, обдавая Айви горячим дыханием, смрадом и ужасом, который разливался по организму, парализуя. Свободной рукой он провел по ее коже, остановился на груди.

– Его можно понять. Вы… необычные. Худенькие, белесые, эти ваши волосы длинные.

– Пусти! – прошипела Айви, но Чак наклонился еще ниже, коснулся носом, безумно улыбаясь.

– Я просто скину тебя в океан, не бойся. Я девок не насилую.

Глаза Айви в ужасе расширились: они слишком близко от Тенебриса. Ни одного шанса уплыть, спрятаться, исчезнуть с поля зрения стражи, ищущей ее.

– А ты вернешься домой. И никто не умрет! Все будет…

Айви зашипела, выращивая ногти. Глаза покраснели, считывая гнев и страх, который мигом превратил магию в защиту. Она показала клыки, брыкая ногами. Чак опешил, верно, думал, что она слабая и беззащитная, ослабил хватку, позволяя вырвать руки. Он заверещал, когда ноготь полоснул по щеке, оставляя глубокий порез. Кровь хлынула на грудь и шею, а Чак от боли пришел в себя и сжал Айви горло.

– Сука! Я убью…

Айви снова зашипела, с силой толкнула Чака, завела ногу за его, чтобы перевернуть, и оказалась сверху. Теперь уже она держала его руки, нависая, оголив клыки. Из рваной раны на щеке Чака текла кровь, заливая простыню и одеяло, обидчик морщился от боли и брыкался.

– Или я – тебя. – Айви шикнула, но расслабилась, пряча черные вены и возвращая глаза к голубому цвету. – Но не стану. Ты – друг Джека. Он решит, что с тобой делать.

Айви с силой сжала его плечи и вскочила. Чак ругался, прижимая простыню к ране.

– Больная!

– Ты убить меня хотел!

– На волю отпустить…

– Меня казнят, если найдут.

Вода, вызываемая из ведер, смыла с Айви кровь, а потом расплескалась на полу, ведь злость не помогала управлять стихией. Льняная ткань рубашки укрыла мокрое тело, прилипла к груди. Адреналин исчезал, оставляя усталость и горечь. Чак продолжать охать от боли, ругался, обзывался, словно не сам был виноват, что получил по заслугам.

Айви выскочила из каюты, вдохнула полной грудью холодный ветер, не веря, что вырвалась в прохладу. Схватилась за борт, борясь с тошнотой, накатывающей волнами. Слезы застилали глаза, окуная в ненависть к себе, ведь даже сейчас она переживала, не слишком ли сильно поранила Чака. Айви пошлепала по палубе, всхлипывая. Ноги подкашивались, в носу так и стоял запах перегара, напоминая о грубых руках, а еще – о желании сделать больно тому, кто сделал больно ей.

Она сама не поняла, как не споткнулась, когда ввалилась в крохотную каюту к Джеку. Он спал, не подозревая, что произошло, и она не хотела его будить, ведь представляла, как он вымотался за день. Она как-то забыла, что кто-то должен управлять кораблем, ведь Чак был слишком занят щекой.

– М-м? – Джек, услышав шум, проснулся и привстал на локте, магией зажигая свечу. – Айви?

От его голоса она рассыпалась, позволила боли и страху затопить сознание. Рухнула в его объятия, крепко прижалась, едва понимая, что делает. Он опешил, но все же начал гладить по спине, отдавая столько тепла и поддержки, сколько она никогда не получала. Почти чужой человек уже не один раз спасал и давал… надежду.

– Я щеку ему порезала. Сильно, – выдавила Айви.

– Чак, да? Прости. Прости, Айви. – Джек посильнее прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Он не ослушивался моих приказов раньше. Надо было остаться с тобой…

– О, я могу постоять за себя. – Айви утерла слезы, посмотрела во внимательные синие глаза. – Просто не представляла, что на поверхности это надо делать так часто.

– Можешь, но не должна.

– Придется мне ночевать в твоей кровати, – пожала плечами Айви и наконец сумела улыбнуться, видя, как Джек закатывает глаза. – Нет, правда, можно? Пожалуйста.

Он лег, утягивая ее за собой, позволяя прижаться к груди. Свеча потухла, когда он выдохнул, погружая каюту в убаюкивающую темноту.

– Знаю, у вас не так, – зашептала Айви, боясь спугнуть ночь. – Но у нас нормально спать рядом сразу после душесвязания. Близость до свадьбы запрещена, но вот просто быть рядом – почему нет?

– И что, ваши мужчины спокойно терпят рядом голую девушку, которую… хотят?

– Уже начинаю сомневаться. Мне так рассказывали, когда готовили к душесочетанию, но… кто его знает, что там происходит.

– Дай угадаю, за секс до свадьбы вас казнят?

– Вообще-то да.

Джек привстал, чтобы показать ей недовольное лицо. Айви толкнула его в грудь, заставляя лечь обратно.

– У вас за все казнят?

– На мне висит сотня нарушений. И это только за последние три года. Так что – нет.

Джек рассмеялся, оплетая душу теплом.

– Знаю, ты не можешь ощущать то, что чувствую я, но… – Она зажмурилась, боясь реакции, не зная, как верно сформулировать мысль. – После душесвязания мы проводим каждую ночь со своим партнером. Нам важны эти объятия, быть рядом, ведь так мы ощущаем себя в безопасности. Теперь, когда я перестала тебя боятся, когда касаюсь… я…

Айви все же замолчала, радуясь, что в темноте не видно красные щеки. Джек был прав: она легкая мишень, ведь сама выдает все крючки, на которые ее можно поймать. Но ей так хотелось верить ему, морской богине, которая выбрала для нее именно Джека, что она не могла замолчать, когда стоило бы.

– Мне тоже спокойнее, когда ты рядом, – тихо сказал Джек. – И прости. Я правда не ожидал, что Чак решится.

Айви не ответила. Провела по голой груди Джека, позволяя магии утащить на дно спокойствия. Она и сама не заметила, как дикое желание, что оплетало, едва она только связала душу, переросло в такое тепло.

– Спи. Больше он тебя не тронет.

Айви улыбнулась. И сумела уснуть.

Джек присвистнул, когда все же заставил Чака убрать полотенце, ставшее алым, от раны на щеке. Было раннее утро, солнце нежно освещало палубу, игралось в мерцающей воде, готовясь к новому жаркому дню. И беспощадно жарило рваную дыру на лице пирата.

За ночь они сбились с курса, ведь Чак слишком долго страдал от боли и не мог управлять кораблем, который мирно дрейфовал абсолютно не туда, куда нужно. Джека это не расстроило, напротив он с истинным наслаждением поцокал, наблюдая, как Чак охал от боли, морщился, а корочка крови отвалилась от движений, вновь открывая кровотечение.

– Глубокая. Надо зашить. И шрам останется. – Джек похлопал Чака по плечу, широко улыбнулся.

Айви сидела рядом и едва дышала, виня себя за то, что перестала испытывать стыд за рану Чака. Она облачилась в отстиранное от крови платье и корсет (не без помощи Джека), даже надела ботинки, чтобы привыкать к оковам на ногах, ведь скоро предстояла высадка на островах, которые захватили пиратами. Было страшно оказаться там, где не было и намека на закон, но Джек закатывал глаза и отвечал, что будет рядом. А если он рядом – что может пойти не так? Айви решила не напоминать, что за два дня, проведенных вместе, ее пытались убить уже не один раз.

– Ну так что? Зашиваю?

– Давай уже быстрее. – Чак выпил из горла бутылки, а Айви сморщилась, ведь догадывалась, что там ром. – Ты знаешь, я прав. Я пытался сделать, что должен был.

Джек грубо схватил Чака за плечо и подтащил к себе. Тот зашипел, встретился с ним злым взглядом, но капитан уже показывал иглу с черной нитью.

– Ты мой друг, Чак. Поэтому сейчас я зашью тебе щеку. Если ослушаешься меня еще раз – полетишь за борт. Прямо над Тенебрисом. И уж поверь, тебя спасти будет некому.

Чак шумно выдохнул, едва сдерживая злость. Айви напряглась, ожидая драку, но парни сумели взять себя в руки. Джек протер полотенцем щеку, ища рану, щедро полил ее ромом и начал зашивать.

– Твою медузу! Джек! – завопил Чак после очередного грубого стежка.

– Заткнись. А то нечаянно глаз проткну.

Рыжий сжал зубы, стрельнул глазами в Айви, у которой невольно удлинились ногти, считывая угрозу. Джек закончил шить, похлопал Чака по второй щеке и довольно оглядел свою работу.

– Ну, шрам будет знатный. Зато больше не полезешь, куда не просят. Правда?

Чак отпихнул Джека. Поднялся и, покачиваясь, побрел к штурвалу, глотая на ходу ром.

– Вали отсюда лучше. Выбрал девку! Да ты…

Айви схватила Джека за плечо, не давая броситься на Чака. Она уже начинала понимать, какой вспыльчивый человек попался ей в союзники, особенно, когда дело доходило до справедливости. И почему-то ей это нравилось, ведь сейчас он злился из-за того, что пытались причинить вред именно ей.

– Справишься сам? – процедил Джек. – За борт не свалишься? Может, хватит рома?

– Это обезболивающее. Скажи спасибо своей белесой.

Джек закрыл глаза, борясь с яростью, и Айви схватила его за руку, надеясь касанием успокоить. Вышло не очень. Пришлось тащить его силой на нос корабля.

Ветер раздувал длинные волосы, игрался с оборками рукавов и юбки. А душа просилась в океан. Айви смотрела на мерцающую поверхность, как бриг рассекал воду, образовывая белую пену, и невольно грустила. Когда ей теперь можно будет поплавать? Сейчас точно нельзя – найдут свои. У берегов Круорских островов тоже – поймают пираты. И даже в столице – там поджидает королевский флот.

Айви тяжело вздохнула, удивленно вздрогнула, едва на плечи опустилась тяжелая ткань. Джек мотнул головой и вытащил сигару.

– Плечи белые. Сгорят еще, – устало сказал он и, закрыв глаза, затянулся.

Айви поправила платок, отвернулась, пряча красные щеки.

– Слушай, Джек… Ты уверен, что Чаку…

– Нет. Поэтому мы бросим его на Круорских островах. Найдем с кем доплыть до Марадео, а там возьмем другой корабль.

Айви вгляделась вдаль, высматривая Чака у штурвала. Он, закрыв глаза, водил руками, играя на невидимой арфе, ставя корабль на правильный курс. Они-то должны были прибыть к пирсу утром, но теперь – вечером.

– И что за корабль? Нам все равно нужна команда, да?

Айви поймала взгляд Джека. Задумчивый, уставший. Он оценивал ее, будто впервые видел, внимательно оглядывал каждую частичку, словно пытался понять, почему выбрал ее, а не друга. Потом шумно выдохнул, стряхнул пепел с сигары.

– К медузе команду. Никому нельзя доверять, Айви. Особенно, когда на борту русалка. Справимся сами.

Айви покрылась мурашками, понимая, как далеко все зашло. Испытала вдруг вину, ведь из-за нее Джек влип в эту историю, лишается друзей и нормальной жизни…

– Отставить вину! У меня есть голова на плечах, и я сам могу выбрать, что мне нужно, поняла?

Холод прошел ко коже, едва Айви поняла, что Джек понимает по ее выражению лица все чувства. Она отвернулась, укуталась в платок, словно он мог скрыть от внимательных глаз.

– И какой же корабль ты хочешь украсть? Я не помощник, ты знаешь.

– Угу. Поэтому возьмем тот, где не нужна команда. – Джек улыбнулся, наблюдая, как Айви вздергивает брови: может, про корабли она ничего и не знала, но уже поняла, как сложно управлять такой штукой. – В королевском флоте появилась новая разработка. Прорыв, между прочим! Работает на огне стихийника огня, и так как король любит уединенность, то эта маленькая комфортная лодка с одной мачтой. И парусами из огня стихийника. А внутри, говорят, еще и крайне комфортная и богатая каюта, чтобы пятой точке короля было комфортно.

Айви нахмурилась, не веря в такое чудо. Это звучало, как очередная легенда о Марибертусе, городе, что затонул. Но решила не уточнять.

Круорские острова встретили их ночью. Они высадились на крупнейшем острове, надеясь найти там место для ночлега. Чак подозрительно смотрел на Джека, догадываясь, почему он отказался остаться на корабле, но молчал. Айви же сжимала ладонь Джека, по правде, пугаясь нового места и ситуации.

Они сошли с пирса и оказались на россыпи мелких улиц, захваченных людьми. Казалось, что они окунулись в мир безумия, веселья и пьяного угара. Айви, выпучив глаза, прижималась к Джеку, идя мимо шумных компаний, смеющихся людей, мужчин и женщин. И женщины смело смотрели по сторонам, громко говорили, даже держали бутылки со спиртным в руках.

Пахло алкоголем, сигарами и потом. Музыка орала из открытых дверей. Девушки танцевали, показывая полуголые ноги, веселились так, словно завтра не наступит. Парни хохотали и чокались пивом. Некоторые приставали к дамам, флиртовали, и они сливались в горячем танце.

Джек посмеивался, видя, с каким удивлением Айви наблюдает за происходящим в свете зачарованных свечей. Многие пабы вытаскивали столы на улицы, веранды оплетал плющ и разнообразные яркие и сладко-пахнущие цветы.

– Где вы будете? – спросил Чак.

– К утру вернемся на корабль, – ответил Джек. – Хочу показать Айви ночную жизнь Круорских островов.

Чак нахмурился, сплюнул, ведь ни разу не верил словам капитана. Невольно поморщился от боли в щеке, кивнул.

– Тогда команду завтра наберем. Да?

– Да.

Чак оглядел Айви, тяжело выдохнул и скрылся в толпе. Джек обнял ее за плечи и притянул к себе, обжег ухо шепотом:

– Еще до рассвета нам надо оказаться на каком-нибудь торговом судне, которое довезет нас до Марадео.

Айви кивнула, сглотнула, но поняла, что душа как-то… неужели радуется? Радуется новому приключению?

– А до этого, – не замолкал Джек, – мы с тобой развлечемся, правда? А то что мы только деремся и убегаем?

Они вновь пробирались сквозь хаос, состоящий из гудящих людей, снующих по острову. Ноги начали привыкать к тяжелым ботинкам, и в данном месте Айви ни за что не хотела бы оказаться босиком: песчаная дорога была усеяна камушками, валялись бутылки и прочий мусор. Где-то вспыхивали споры или даже драки, а потому Айви сильнее жалась к Джеку, боясь невольно стать участником. Никто не разнимал мужчин, толпа окружала их, желающие делали ставки и громко обсуждали.

– Здесь совсем закона нет? – спросила Айви, начиная привыкать к шуму.

– Есть кодекс. Но… лучше аккуратнее, ладно?

Джек завел Айви на веранду одного из пабов, они заняли столик подальше от музыкантов, играющих веселую и громкую песню, которую исполняла прекрасная девушка с пышной грудью и тонкой талией. Почти сразу им принесли два стакана пива, не спрашивая, нужно ли. Джек дал юному пареньку пару медных монет и похлопал по плечу, прося лучшую закуску. Айви отодвинула от себя алкоголь, морщась от запаха.

– Дай угадаю… пить нельзя.

– Нельзя. У нас никто не пьет.

– Кроме русалов, которые выбираются на поверхность.

Айви пожала плечами, уставшая натыкаться на волны, разбивающие ее понятия о месте, которое она считала домом. У них по вечерам на улицах стояла тишина. Теплый свет уютно укутывал спокойные здания, русалки и русалы расходились по семьям. Праздники бывали, но редко. И тогда они так не шумели. И уж точно не вели себя настолько открыто.

– Могу я спросить? Только щеку не режь, ладно?

Айви сощурилась, глядя на Джека, который едва скрывал улыбку, ожидая реакции.

– Почему у вас главные в общине мужчины, если вы поклоняетесь морской богине? Богине. То есть женщине.

Айви опустила глаза. Она и сама когда-то спрашивала у бабушки, почему богиня решила, что русалы должны быть во главе. Та всегда недовольно ворчала, что это кричала человеческая часть, ведь истинная русалка знает свое место, и ей нет нужды в этом сомневаться.

– Так решила сама богиня. Русалы сильнее. У них острее ум. А русалки хранят дом, рожают детей. Все просто.

– «Русалы умнее»… – Джек откинулся на спинку стула, задумчиво глядя в огонь зачарованной свечи, стоящей на столе. – Пока не начинают думать тем, что растет у них между ног.

– У нас все не так. Мы хотим…

– Только свою пару, слышал уже. Тогда почему ваши мужики поднимаются к нам, чтобы побывать в публичных домах?

– Я сама хочу это знать. – Обида разгоралась в груди, но не на Джека, ведь он просто констатировал факты, которые расшатывали веру, а на отца, который годами убеждал в священности душесвязания. – И у меня тоже есть неудобный вопрос к тебе.

Айви облокотилась на стол. Обстановка сбрасывала оковы, душа ликовала, оказавшись на воле, а человеческая часть вопила от счастья и требовала стать наглее и смелее.

– Ты же знаешь, что можешь найти сестру кровным заклятием? Вы – родственники, должно сработать.

– Я пытался.

Джек опустил глаза, а Айви впервые заметила грусть, и даже испуг на его лице. Она закусила язык, начиная жалеть, что подняла тему – если кровное заклятие не ищет человека, значит, он мертв. Наверняка Джек знал это. Думал об этом. Однако предпочел верить, что сестра скрыта магией затопленного города.

– Прости.

– Я знаю каковы шансы. О! Наша еда.

На стол поставили огромную тарелку с чем-то непонятным, но пахнущим так, что урчало в животе. Под объяснение, что это тесто, внутри которого овощи и мясо, Айви жевала, довольно закатывая глаза, ведь в Тенебрисе еда была для поддержания жизни, а не для удовольствия.

Когда от пирога остались крошки, Джек потянул Айви танцевать. Она сопротивлялась, крича, что так нельзя, она не умеет, на нее будут смотреть, тыкать пальцами, но Джек смеялся и напоминал, что они на Круорских островах – островах свободы.

– Будь ты хоть морским дьяволом, – шептал он, прижимая к груди и заставляя покачиваться в такт музыки. – Всем было бы плевать!

Страх медленно уходил, ведь на них и правда не обращали внимания. Еще одна танцующая пара. Еще одна девушка, еще один мужчина, обнимающиеся в свете зачарованных свечей, облепленные сладкой тягучей музыкой и всеобщим весельем.

– Пока ты со мной – никто тебя не тронет, – сказал Джек, оттолкнул от себя Айви, держа за руку и указал пальцем, что нужно кружиться.

Платье развевалось от движений, волосы мерцали, а из груди рвалось веселье. С каждым шагом, с каждым движением в ботинках, которые уже не казались такими неудобными, становилось все легче и свободнее. Музыка сменилась на быструю, певица запела, хлопая в ладоши, задавая такт танцующим. Люди выстроились в линии, хлопали в ответ, топали, стуча как можно громче. Джек поднял Айви и начал кружить. Она хохотала, голова уже кружилась, но останавливаться не хотелось.

Айви мельком заметила драку за дальним столом, дивясь, как в таком месте можно что-то не поделить. Джек поставил ее, хмурясь, а счастье лопнуло, как мыльный пузырь, оставив липкие брызги. Она хотела попросить уйти, но заметила светлую макушку вдали. Она редко общалась с этим русалом, но помнила его мощные руки и глаза: бездонные, как пропасть, таящие в себе столько опасности, что ноги отказывались подходить. Она общалась с ним однажды: когда отец заставил коснуться, чтобы выяснить, не он ли ее пара. К счастью, морская богиня помиловала, и Рональду она не досталась. И теперь, когда Джейсон умер, Рональд скорее всего занял пост главы стражи Тенебриса.

– Джек! – шикнула Айви, вонзая подросшие ногти в его плечо. Он проследил за ее взглядом, кивнул, видя светлые волосы, собранные в хвост, и хищный взгляд.

– Держи за руку, а то потеряемся.

Джек выдохнул, заставляя все свечи погаснуть. Музыка замолкла, даже возня от драки затихла. Но лишь на секунду.

Освещенная огнями улицы, Айви встретилась взглядом с Рональдом. Увидела его мерзкую улыбку. Клыки. Черные вены.

– Устроим переполох? – спросила вдруг Айви, пытаясь понять, почему еще не упала от страха в обморок, не прилипла к Джеку, моля того помочь.

Не давая себе времени передумать, Айви подняла руку, заставляя всю жидкость, что была в радиусе километра, покинуть графины, горшки, стаканы, использовала даже ту, что шумела в небольшом фонтанчике. Вода растекалась по воздуху, создавая причудливые узоры, завесой сверкала меж людей, не пуская их друг к другу.

Рональд проталкивался сквозь удивленную толпу, смотря на Айви, пожирая ее на расстоянии, словно своим побегом она унизила лично его, а не отца. Его не пускала вода, которая, повинуясь Айви, создавала преграды, становясь плотной, как стена. Он утыкался в нее снова и снова, но уперто искал проход, пытаясь использовать ветви и колючки, которые оплели его кисти, повинуясь магии стихийника земли. Джек выдохнул, водя рукой, и пышный куст папоротника перед верандой вспыхнул, отрезая путь к ступенькам.

Началась паника. Огонь быстро распространялся, пожирая деревянную постройку. Вода кружила, встречалась с пламенем, но не тушила – напротив сильнее разжигала, наплевав на все правила.

Джек схватил Айви и поволок за собой. Она искала Рональда, ожидая, что тот близко, но видела только снующих людей, которые пытались остановить пожар. Джек схватил ее за талию, подсадил на перила, велел перелезать и прыгать. В панике Айви забыла даже испугаться. Джек схватил ее за руку, и вместе они понеслись. Шершавая ладонь дарила надежду и тепло, ноги едва слушались в тяжелых ботинках, платье сковывало движения, но Айви бежала. Бежала так быстро, как только могла. И едва сдерживала смех, рвущийся из груди.

Они свернули, прячась от толпы, бегущей посмотреть на происходящее. Оказались на темной улице, такой узкой, что можно было идти только друг за другом. Джек оглядывался в поисках преследователя. Айви слабо пискнула, едва Джек закрыл ей рот ладошкой, вжимая телом в каменную стену. Кто-то пробежал мимо – Рональд?

– Кажется, он потерял нас, – прошептал Джек, убирая руку. – Ты как?

– Прекрасно.

Айви обхватила руку Джека, зачарованная взволнованным лицом, а тепло растекалось по телу. Он с сомнением посмотрел на Айви, но она улыбнулась, поднялась на носочки, ведомая магией, струящейся в крови, потянулась к нему, чтобы поцеловать, едва помня, что происходило.

– Айви, – тихо сказал Джек, распыляя жар своим дыханием.

Зажмурив глаза, она нервно облизала губы, пытаясь избавиться от наваждения.

– Прости.

Тяжелый вздох, бьющий сильнее любого мужчины. Айви и сама уже не понимала, где была магия от душесвязания, а где – собственное желание. И было ли оно вообще – это собственное желание.

– Надо идти. Торговые суда отходят до рассвета.

Они выбрались на людную улицу и пошли к пирсу. Айви не выпускала руку Джека, боясь потерять его, хоть людей и стало меньше. Остров засыпал, уставший за веселую ночь, мимо сновали самые сильные.

Джек оглядывался, боясь наткнуться на Рональда или других русалов, но до корабля добрались без приключений.

– Почему этот? – шепнула Айви, когда они спрятались в кустах, выглядывая количество людей на выбранной барке.

– Паруса белые, а не черные. Значит, не пираты, а торговая барка, которая с большой вероятностью следует в Марадео.

– А если нет?

– Будем импровизировать.

– А на корабль как попадем?

– Ну, – Джек сощурился, вглядываясь вдаль, – на борту я вижу всего двух матросов. Остальная команда еще где-то на острове. Ты держишь одного своими когтями, я обрабатываю второго, потом первого. Мы прячемся в трюме.

– Ногтями, когтей у меня нет.

– Не важно. Сможешь же? Или водой его оцепи. Ты, оказывается, преграды можешь делать!

Айви смущенно пожала плечами, слыша восхищение в голосе.

– Когда в школе училась, иногда делала преграды из воды, чтобы учителя в класс не могли зайти.

– Как тебя не выперли раньше из Тенебриса, а?

Айви и сама всегда пыталась понять, почему ее терпели. В итоге пришла к выводу, что отец ее все же немного, но любил, а потому ей многое спускали с рук.

– Идем, бунтарка. Скоро все вернутся, и будет сложнее попасть на борт.

Джек выбрался из укрытия и потащил ее за собой. Айви вдруг догадалась, что Джек и сам справился бы с захватом корабля – даже будь там десяток матросов – ведь вспомнила огненные наручники, но решил дать ей возможность вновь показать себя. И страшнее было то, что ей это нравилось. Джек прав, она – бунтарка, которую не смогли перевоспитать бабушка, отец, сотни выговоров и недели взаперти за очередную выходку. После пятнадцати она стала спокойнее, смирилась, научилась испытывать стыд за все, что творила, а главное – не высовываться (ну, почти). И как же приятно было вновь стать собой и позволить себе веселиться, наплевав на правила.

Два паренька подскочили и уставились на чужаков, едва те оказались на палубе. Не давая времени подумать и сообразить, что вообще надо делать, Джек схватил за горло одного, а Айви приставила выросший ноготь к щеке второго. Русый парень с ужасом смотрел на черные вены, покрасневшие глаза и дрожал от ужаса. Русалка же улыбнулась ему, понимая вдруг, как легко использовать магию против людей.

– Руса… – закричал русый, но Джек уже закончил со своим матросом и закрыл рот ладонью второму.

– Ты заткнешься. Забудешь, что на корабле чужаки, забудешь, что когда-либо видел нас. Понял?

Айви внимательно наблюдала за странным и новым для нее видом магии. Джек держал зрительный контакт с матросом, уверенный, спокойный, словно вел беседу с другом. Несчастный замер, не смея отвернуться или моргнуть, открыв рот, слушал, даже не шевелясь.

– Забуду, что видел вас, – пролепетал русый, а Джек оттолкнул его и махнул Айви, веля убираться с палубы.

Ботинки зашлепали по мокрому полу, а чужаки добрались до укрытия. Джек заглянул за дверь, облегченно выдохнул и первый зашел в темноту. Они спустились к трюму по шатким ступеням, Айви едва не упала, запнувшись о длинное платье, но успела схватить Джека за локоть. Они выбрали место в углу за ящиками с едой и фруктами. Джек нашел несколько одеял, расстелил на сыром полу, и виновато пожал плечами, но Айви устроило бы любое место в эту ночь, главное, чтобы рядом с ним.

– Голодная? – Джек вытащил нечто желтое и вытянутое из ящика и кинул Айви. – Это банан. Вы фрукты вообще не едите?

– У нас не растут, – пожала плечами она, пытаясь откусить, но Джек покачал головой и показал на своем, что нужно сперва избавиться от кожуры. – Было весело. Я серьезно!

Джек улыбнулся, плюхаясь на одеяла. Он облокотился о ящик, откусил от банана и устало закрыл глаза. Айви примостилась рядом, дивясь вкусу желтой мягкой еды и сладости на языке.

– Не ожидал, что ты… – Джек задумчиво оглядел Айви. – Такая.

– Ну какая? – игриво спросила она и начала перечислять, как ее называл отец: – Дикая? Непослушная? Неуправляемая?

Джек улыбнулся, коснулся ее губы, убирая кусочек банана, заставляя Айви краснеть.

– Смелая. Открытая. Я думал, все русалки… тихони.

– Так я получеловек.

Айви отвернулась, пытаясь утихомирить сердце. Тепло оплетало душу, разгоралось под ребрами от слов Джека. Она уже хотела взять его за руку, как он тихо сказал:

– Я должен кое-что рассказать. Ты все равно заметишь в столице. Будет лучше, если ты… узнаешь от меня сейчас.

Очередной обрыв. Ветер, бьющий по щекам. Что еще? Какие еще грязные тайны прячутся за ширмой из обрывков правды, которые Айви позволяли видеть? Она опустила голову, кивнула, делая вид, что хочет это услышать, а не спрятаться за ящиками с фруктами и навсегда остаться там.

– Не знаю, что вам говорят, когда пропадают… ваши. Но правда в том, что они уходят на поверхность. Русалы неплохо устраиваются. Русалки… тоже иногда находят возможность быть свободными, но чаще идут в жены к богатеньким персонам, которые хотят…

– Я поняла. – Айви закрыла лицо ладошками. У них не пропадали русалы и русалки, нет, почти никогда. Никто не сбегал, но кто-то мог погибнуть при несчастном случае. Как ее друг, например. Или исчезнуть у островов Амор Инлусае, к которым было запрещено подплывать, ведь там таилось страшное зло.

Айви покрылась мурашками: чаще всего отправлялись к морской богине русалки, оставшиеся без мужей. Некоторые – из-за самоубийства, мол, не выдерживали позора.

– У нас не так часто пропадают русалки, – выдавила Айви.

– Они могут «умирать». Но ваши знают обо всем. Скажу больше – они помогают русалкам найти дома и просят за это деньги. Мол, спаси несчастную от казни за побег.

Айви облизала пересохшие губы, резко повернулась к Джеку. Злость встретилась с печалью в его глазах, растаяла от нежного касания ее щеки. Она вспоминала русалок, которые когда-то жили рядом, но потом уплывали в океан в виде праха. А еще в голове слишком часто звенело напоминание о казни за попытку бегства из Тенебриса, ведь она и сама когда-то мечтала уйти к людям.

– Им не так плохо. Редко, когда их перепродают в публичные дома. Вашим не нравится это, а потому они следят, куда попадают русалки. Богатые дома, влиятельные мужья… Они живут в свое удовольствие, но только на поверхности. Муж, дети…

– Хватит.

Айви вздрогнула, слыша «публичные дома». Не хотелось даже представлять, как ее одноклассницы или соседки могли оказаться в подобном месте. И пусть, что она слышала о них мельком, но и этого было достаточно, чтобы понять, что там тело используют, как хотят.

– Зачем? У нас нет денег.

– Зато на поверхности они есть. И ваши русалы любят посидеть в пабах, посетить публичный дом. Мы видим вас чаще, чем ты можешь себе представить, Айви. Особенно смешанных детей.

– И ты не говорил? Делал вид, что ничего о нас не знаешь!

– Не хотел тебя расстраивать. Да и… Вы неразговорчивые, а в публичные дома я не хожу, чтобы поболтать с русалками. Да и за вас столько просят…

– Хватит!

Айви вскочила, едва дыша в тесном корсете. Казалось, он ожил и затягивался, ломая ребра, круша каждую косточку. В глазах темнело, а ужас оседал на вспотевшей коже, ведь мир рушился, под воду уходили последние островки, за которые она держалась, веря, что знает все о своем доме. Веря, что не просто так всю жизнь поклонялась морской богине, которая, как выяснилось, позволяла творить ужасные вещи: изменять, убивать, продавать незамужних на поверхность, как вещи.

Трясущиеся пальцы никак не могли развязать бант, и Джек пришел на помощь. Он нежно обхватил ее запястья. Айви всхлипнула, но отпустила завязки.

– Ты бы купил меня? – тихо спросила она.

Джек поднял на нее удивленные глаза, высвободил из корсета.

– Я бы украл тебя снова, чтобы сделать свободной.

– Зачем?

– Дурак, видимо.

Айви прыснула, дыша наконец без преград. Она стянула рукава платья, потащила его вниз, но замерла, видя, как Джек жмурится.

– Долго ты передо мной раздеваться еще будешь?

– Не понимаю, почему ты жалуешься.

Джек фыркнул, снял с себя рубашку и кинул Айви, отвернулся.

– Для меня это платье, словно наручники, но по всему телу, – жаловалась она, переодеваясь. – Рубашка хоть движения не сковывает, она похожа на наши сарафаны.

– И правда, что я жалуюсь.

Он резко повернулся, шумно выдохнул, оглядывая ее ноги. Качнув головой, он улегся на одеяла. Айви несмело села рядом, не понимая, какие границы остались между ними, особенно после прошлых двух ночей.

– Джек? – Голос дрогнул, выдавая волнение. – Я помогу найти тебе Марибертус и сестру.

– Почему я слышу в твоей интонации «если»?

– Если ты поможешь найти мне морскую богиню.

Джек потер переносицу, отвел глаза, видимо, не желая в сотый раз напоминать, что никакой морской богини нет. Тогда Айви упрямо схватила его за руку, сжимая пальцы до боли.

– Или поможешь доказать, что этой суки не существует вовсе.

Джек широко улыбнулся. Кивнул. А потом притянул к себе Айви и крепко обнял.

Глава 5

Жгучее солнце купалось в речушке под мостом. Длинные башенки с множеством маленьких окон, покрытые лианами, стремились к облакам. Где-то они трескались, где-то лишились пары камней, из которых были возведены. Одни крыши, заросшие разнообразными цветами, заканчивались шпилями, другие были круглыми.

Чем дальше оставался пирс – тем больше Айви дивилась городу. Они то спускались, то поднимались по широким улицам, усеянным людьми и зачарованными телегами. Она ступила на мост и, не удержавшись, подбежала к перилам, чтобы посмотреть вниз.

– Куда мы идем? – выдохнула Айви, наблюдая за маленькой лодочкой с такого высокого места, что едва могла различить людей внутри.

– Посмотреть на шикарный вид, конечно!

Айви недоверчиво вздернула брови, ведь ожидала новое опасное приключение, где придется убегать или захватывать корабль.

– У тебя же день рождения! Не думай, что я забыл. Идем быстрее!

Айви едва поспевала за широкими шагами Джека, пытаясь осознать, когда успела проговориться о дне рождения, а главное, что он это запомнил. Мост выпустил их на очередную улицу. Башенки становились все ниже, вскоре сменились домиками в один или два этажа. Внизу почти все они были магазинчиками, пабами или кафе, а наверху жили люди, о чем намекало развешанное белье на маленьких балкончиках.

Джек сделал верно, что предупредил Айви о русалках и русалах в Марадео, ведь даже в бедном районе на горе она замечала малышей со светлыми волосами и чешуей на руках, которую они еще не умели скрывать. Видела она и пару русалок – белесых, с длинными белыми волосами, собранными в причудливые прически, которые улыбались и кивали, видя сородича. Одна даже не выдержала, откинула ведро с бельем и, несмело подошла ближе.

– Айви? Точно Айви!

Айви непонимающе нахмурилась, ведь никогда не видела эту русалку с горящими глазами и острым подбородком в приталенном платье. Волосы она завязала в хвост, украсив длинным красным платком, концы которого трепыхал теплый ветер. Вскоре Айви расширила глаза, понимая, что когда-то сидела с Мирой за одной партой.

– Нам сказали, тебя поймали пираты и…

– Убили? – Мира улыбнулась. – По моей просьбе отвезли на сушу и помогли найти дом. Прости, что не взяла с собой, но…

Айви согласно кивнула, понимая, что устраивать побег с дочерью главы общины – не лучшая затея. Она помнила день, когда Мира пропала посреди урока плавания. Им было всего по десять лет, им начали разрешать группами отдаляться от Тенебриса. Миру долго искали, но в итоге сообщили, что она попала в лапы пиратов и ее душа вернулась к морской богине.

Они не были близкими подругами. У Айви вообще никогда не было подружек, только знакомые, с которыми сидела за одной партой или работала.

– Я рада, что ты выбралась! – Мира посмотрела на Джека, оценила взглядом, аж облизала губы, явно довольная тем, что видела.

– Джек Торренс. – Он протянул руку, пожал аккуратную ручку Миры. – Друг Айви.

– Я слышала про тебя! Капитан Джек Торренс!

– Уже нет. Боюсь, у меня больше нет ни корабля, ни команды.

– Зато прекрасная дама рядом… – Мира метнула взгляд на дом, из которого выбежала, виновато тряхнула плечами. – Слушай, я очень рада, что ты тут, но у меня ребенок маленький…

– Иди. Я рада, что ты… Что у тебя все хорошо. – Айви едва не сказала «не умерла», но вовремя закусила язык. Мира обняла ее, клюнула в щеку и побежала к дому, подбирая ведро, и скрылась в темноте.

Джек обхватил застывшую Айви за талию и повел вверх по улице. Она едва скрывала улыбку, так радовалась, понимая вдруг, что многие из тех, кого она считала погибшими, могли ходить по поверхности, жить, радоваться каждому новому дню… Вспомнила про Стива, которого Джек год назад довез именно до Марадео. Может, они встретятся? Найдут друг друга? Она была бы рада увидеть единственного русала, которого считала другом, кого оплакивала сильнее всех. Потерять Стива было – словно лишится части души. И потому она боялась допускать надежду, ведь не хотела второй раз потерять друга.

– Муз видела когда-нибудь? – спросил Джек, вырывая Айви из раздумий.

– Муз? Только читала.

– Значит, сейчас увидишь.

Джек повернул к двухэтажному дому, заросшему лианами. На двери болталась табличка «Модный магазин музы прекрасного», украшенная розами, пахнущими на половину улицы. Айви запнулась о юбку, заходя внутрь, так взволнована была встречей с той, о ком читала в книгах.

Музы – прекрасные создания, богини вдохновения, каждая отвечает за свою стезю: танца, музыки, любви, истории и еще множество прекрасных созданий, обитающих на Луорских островах.

Звон колокольчика над входом привлек внимание владелицы: девушки с пышными формами в длинном платье. Смуглую кожу украшали белые завитушки, линии и зигзаги, абстрактные цветы. Они струились по рукам, оставляя нетронутыми плечи, шею и лицо, но блестели на ключицах, уходили по ноге, оголенной струящейся юбкой из полупрозрачной красной ткани.

Муза двигалась сквозь множество платьев, рубашек и брюк, свисающих с низкого потолка. Полки были завалены тканями, кружевом и нитками. Свет едва проникал сквозь завешанные одеждой окна, зато ярко горели свечи, которые не поджигали ничего благодаря зачарованному огню.

Айви затаила дыхание, завороженная улыбкой и сияющими глазами. Муза же заметила Джека, развела руки и кинулась тому на шею. Золотистые мелкие кудряшки весело прыгали в такт ее движений.

– Торренс! Мой капитан!

– Дженни! Давно не виделись!

Джек поцеловал музу в щеку, а та ущипнула его за попу, лукаво разглядывая. Айви вздернула брови, пытаясь понять, в каких отношениях они состояли.

– Айви, это Дженни. Муза прекрасного.

– И первая любовь Торренса, – подмигнула Дженни и, заметив, как вытягивается лицо Айви, добавила: – Не бойся, все в прошлом. А у меня и вовсе нет души, чтобы быть в отношениях с человеком.

Дженни потрепала Айви за щеку, оглядела мятое платье и поцокала языком, сморщив нос.

– Мне было шестнадцать, – зачем-то пояснил Джек, а Айви улыбнулась, понимая, что он оправдывается. – Трудно было устоять… Зато научила меня обращаться с девушками.

Дженни облокотилась о стол, не сводя глаз с покрасневшего вдруг Джека.

– Научила. Как иначе-то? А то… – Она неопределенно махнула рукой, перевела взгляд на Айви. – Ну а вы, милая русалка, пожаловали в мой магазин за приличным платьем?

– Ага, – только и вымолвила Айви, понимая, что, даже утопая в бардаке, магазин Дженни выглядел… прекрасно! Каждая вещь находилась на законном месте, украшала полку или стол, струилась до пола, мерцая от теплого света свечей.

– У нее день рождения сегодня, – сказал Джек.

– О! Тогда за мой счет! Скорее сюда, прекрасное создание.

Дженни схватила Айви за руку и потащила вглубь магазина. Они сновали меж одежды, будто бы пробирались по джунглям, купались в мерцающих тканях.

– Какие платья предпочитаешь? – Дженни раздвинула рубашки, открывая путь солнцу. Пыль закружила в воздухе, мерцая в его лучах, словно алмазы, поддаваясь магии музы.

– Если честно…

– Она предпочитает мои рубашки, – улыбнулся Джек, присаживаясь на край стол.

– Они свободные!

– Я три дня назад выкрал ее из Тенебриса.

– Прямо-таки выкрал? – улыбнулась Дженни, но глаза ее уже горели от предвкушения.

– Ну, она сопротивлялась, так что – да.

– Ничего ты меня не крал! – возмутилась Айви, чихая от пыли. – Я сама хотела с тобой пойти.

– Конечно-конечно.

Дженни закусила губу, наблюдая за их перепалкой, а потом подняла палец. Виляя бедрами, она скрылась в пестром море одежды и вернулась с охапкой платьев.

– Предлагаю сарафан, а не платье. Надевается поверх рубашек, могу дать женскую, но хочешь – таскай у Джека и дальше. Свободный крой, корсет можно затягивать не сильно. Пробуем?

Айви несмело кивнула, боясь сказать, что предпочла бы ходить как дома – почти нагой. Обижать музу не хотелось, да и цвет сарафана казался привлекательным – голубо-бирюзовый, как у берегов Бирюзового моря.

Дженни помогла Айви облачиться в новую одежду: белая рубашка оголяла плечи, а руки прятала под широкими рукавами; сарафан на бретельках не стеснял движения, позволял свободно дышать, даже когда Дженни затянула завязки на животе. Айви прокрутилась у зеркала, дивясь как переливается юбка от солнца и движений.

– Я не буду привлекать внимание? – спросила она, разглаживая складки, признавая, что ей нравится отражение.

– Ты и так привлекаешь внимание, сладкая, – сказала Дженни. – Белая кожа, волосы ниже попы.

Айви согласно кивнула, хоть и все еще боялась, что в таком платье найти страже Тенебриса сбежавшую будет проще, ведь прохожие ее запомнят.

Джек не сводил с Айви глаз, едва дышал, перестал даже шевелиться. Она покраснела от этого внимания и… восхищения? Дженни заметила их гляделки, довольно улыбнулась и вытянула с полки шелковый платок в тон платья.

– Я не первый раз работаю со сбежавшей русалкой, – серьезно заговорила муза, оплетая белые пряди Айви платком, а потом завязывая волосы в низкий хвост. – И потому хочу дать совет: забудь о прошлом. Ты вырвалась на свободу, так цени ее. Ты не была рождена, чтобы подчиняться мужикам. Поняла? Даже Джеку. Хотя он не станет тебя подчинять.

Джек закатил глаза, избавляясь наконец от наваждения. Айви шумно выдохнула, тряхнула головой, моля щеки так не гореть. Незамужней русалке в Тенебрисе запрещалось собирать волосы в прическу, но Айви решила не сопротивляться: она уже не дома, а на свободных Луорских островах!

– Я не вернусь домой. Я там чужая.

– Вот и отлично, куколка. Посмотри, какая ты красавица! Ты как прекрасный цветок, что зацвел среди зимы.

– Зимы?

Муза улыбнулась, подмигнула. А Джек пожал плечами, отвечая, что тоже не знает, что это за зверь такой: «зима».

– Не бери в голову. А ты! – Дженни указала на Джека. – Береги ее! И помни, что я говорила тебе о женском теле, и как надо…

– Разберемся, Дженни! – Джек не сдержал улыбку, видя взгляд Айви, едва до нее дошло, что они обсуждали. – Спасибо!

Дженни склонила голову, откинула юбку, оголяя ногу еще сильнее. Айви оставалось только гадать, почему музе можно показывать тело, а другим девушкам – нет. Это потому что у нее души нет?

– Могу завернуть еще пару платьев для разнообразия.

– Боюсь, мы слишком часто убегаем, чтобы таскать с собой много вещей. Айви?

Она вздернула брови, не веря, что у нее спрашивают мнение. Смущенно пожала плечами, оглядывая висящие ткани, желая вдруг прикоснуться к прекрасному, словно каждый кусочек был пропитан магией музы. Дженни махнула рукой и пообещала подарить вместительную, но маленькую сумку, пространство внутри которой расширено магией.

На прощание Дженни провела по щеке Айви, выдохнула частичку магии, заставляя душу трепетать.

– Удачи, Айви. С днем рождения! – Дженни протянула Джеку сумку размером с ладонь. – Еще одно платье, несколько рубашек. И для тебя в том числе, красавчик.

Джек спрятал подарок в кармане, восхищенно хлопнул по новым брюкам из льна.

– Спасибо, Дженни. Был рад повидаться. Может, вернемся, чтобы переночевать.

Она склонила голову.

– Тебе всегда здесь рады, Торренс. И тебе, Айви.

Они вышли из магазина и вновь окунулись в шум толпы.

– Почему она так добра?

– Я был хорошим учеником, – усмехнулся Джек. – И хорошим другом.

Они добрались до вершины острова час спустя, ведь по пути зашли за едой. Айви с восхищением подошла к обрыву, упала на колени и посмотрела вниз. Волны бушевали вдали, разбивались о скалы и камни, осыпая мерцающими брызгами резкий склон. День начинал клониться к закату, а потому жара отступала, позволяя прохладе побыть хозяином. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в розовые оттенки.

Айви и Джек разместились прямо на траве, любуясь закатом и горами, высящимися вдалеке. Они ели печеную рыбу и уже успевший полюбиться Айви мясной пирог с овощами.

– Как мы будет Марибертус искать? – спросила Айви, облизывая пальцы. Душа горела от счастья, ведь признаться – так хорошо еще не проходил ни один ее день рождения.

– Будем импровизировать, как иначе? – улыбнулся Джек. Закатное солнце игралось в его волосах, делало синие глаза еще ярче. – Что ты знаешь?

Айви пожала плечами: крохи. Все в Тенебрисе знали, что морская богиня заточена в затопленном городе, обменивались легендами по вечерам, но не более. Мало кто всерьез воспринимал идею о ее поисках, ведь это не поощрялось.

– Говорят, легенда, что я тебе рассказала, – ключ. Но ее все знают. Будь это правдой, город бы давно нашли.

– Хранители разума почти исчезли, – пожал плечами Джек. – Да и объединить хранителя – человека – и русалку для поисков, ну… такая себе задачка, не находишь?

– Хм, тогда… – Айви закрыла глаза, вспоминая легенду. – «Чтоб найти, что скрыто под водой, отправься в древний город под вулкан. Там ждет компас и беды, боль, страдания, но лишь любовь тебя спасет». Это…

Она посмотрела вдаль на горы, которые укутывали и прятали острова и море Потерянных Мечт.

– Амор Инсулае. Очевидно, – сказал Джек.

Айви помотала головой.

– Нельзя туда! Мы никогда близко не подплываем к этим скалам, потому что русалки и русалы там просто исчезают. Там… плохая магия. Очень плохая. Говорят, сам морской дьявол запретил людям плавать туда, стукнул три раза, вызывая извержение вулкана, чтобы погубить всех, кто там жил, от обиды, что его любимую – морскую богиню – заточили в Марибертусе.

Джек кивнул, лукаво улыбнулся и поддался вперед.

– Ну а мы сплаваем туда и поищем компас. А? Как идея?

– Джек… говорю же, туда нельзя…

– То есть вы туда не плаваете?

– Нет! Запрещено…

– И кроме слов доказательств нет?

Айви сложила руки на груди, понимая, к чему ведет Джек.

– Не обижайся, но…

– Да-да, я слишком мало знаю об общине, в которой выросла. Знаю! Но…

– Люди туда не плавают, потому что там сильное течение и корабли разбиваются о скалы. А под водой плыть мы так долго не можем. Многие пытались, но все погибали.

Айви тяжело вздохнула, понимая, что без русалки или русала на Амор Инсулае не попасть. Она закрыла глаза, соображая, как отговорить Джека от опасного приключения, но сумела только тряхнуть головой.

– Допустим. Но ты веришь, что твоя сестра нашла Марибертус, значит, она уже забрала оттуда компас. Нет?

– Или застряла на островах. Или оставила зацепки. Нужно проверить. Это все, что у нас есть.

Айви недовольно кивнула, облизала губы.

– Ладно. Но что еще? – Она задумалась, вспоминая следующую часть. – «Русалку за руку возьми. Она найдет твой путь, твое спасение. Ребенок волн, дитя морской богини, укрыта пеною морской».

– Очевидно, – сказал Джек. – Ответ сидит со мной рядом.

– Угу. А следующий ответ – напротив меня. «Твой разум – вот ответ. И если покоришь чужую душу, то ты найдешь дорогу в город под водой».

– Не факт, что это хранитель разума. Но скорее всего так. Согласен.

– «Но не забудь исправить стрелку на кость из тельца порождения того, кто величает дьяволом себя. Тогда вернетесь вы домой. Туда, где зародилась каждая душа». – Айви устало потерла переносицу. – Где мы кость ребенка возьмем? Джек, мы сжигаем погибших! И прошло столько тысяч лет! Да и… кто сказал, что морской дьявол существует?

– То есть морская богиня – не выдумка, а дьявол – да? Так получается, красотка?

Айви не удержалась и толкнула Джека в плечо, видя усмешку и лукавые огоньки в глазах. Он рассмеялся и потряс головой.

– Начнем со сложного – кость. Найдем ее – компас не будет проблемой.

Айви с грустью посмотрела на скалы вдали, понимая, что вот там-то хочет оказаться меньше всего. Даже Тенебрис не так страшил, как острова Амор Инсулае, про которые бабушка рассказывала, расширив глаза от ужаса.

– Идеи? Мы сжигаем погибших и выпускаем в океан, веря, что их души возвращаются к морской богине, а прах сливается с морской пеной.

– Мы тоже сжигаем. Многие прячут прах под порогом дома, веря, что мертвые защитят от злых духов. Поэтому никогда не наступай на порог, входя в дом. А то… обидеть можно страшно.

Они задумались. Айви вспоминала, как они выпускали в океан урны, которые должны были раскрыться, достигнув поверхности, понимая, что многие из них были попросту пусты. По коже побежали мурашки, смешиваясь с грустью и радостью, которые сплетались, как жар и холод, в диком танце. Джек чесал бороду, глядя на скалы.

– Шаман?

– Кто такие шаманы?

– Не слышала? Правда?

Айви пожала плечами: они изучали людей, живущих на поверхности, деление на виды, на муз и нимф выделялся урок, но про шаманов никто ей не рассказывал. Даже бабушка.

– Шаманы общаются с духами мертвых. Изгоняют злых из домов. Приманивают хороших. Может, он сумеет из праха кость сделать для компаса.

– Допустим. Прах мы где возьмем? Ты представляешь, сколько тысяч лет прошло?

– Есть идея у кого спросить. Все равно его пора навестить. И так бурчать будет, что совсем забыл отца. Да и… по слухам морской дьявол где-то в тех джунглях и обитает.

– Отца?

– Ну… второго. Капитана пиратского корабля, который приютил меня и сестру, когда мы сбежали из дома. Он живет в доме посреди джунглей, вечно недоволен, потому что хочет в океан, но, увы, не может.

– Стар?

– Ага. И больной. По дому еле ходит… Но он воспитал из меня мужчину, объяснил, как работает этот мир. Так что… буду рад вас познакомить.

Айви кивнула, радуясь, что путешествие на Амор Инсулае откладывается. Старые, ворчливые пираты прельщали ее сильнее, чем древняя магия, из-за которой пропадали русалки и тонули корабли.

– Слушай, – заговорил Джек, – ты не обязана мне помогать. Если хочешь…

– Не хочу, – твердо ответила Айви, боясь даже услышать, что Джек посмеет где-то оставить ее одну. Да и жгучее желание найти морскую богиню, посмотреть ей в глаза и спросить, как она спит по ночам, когда ей поклоняется Тенебрис, захватило сознание. – Я тоже хочу попасть в Марибертус, Джек. И найти морскую богиню. Или… убедиться, что ее нет. Мне это необходимо.

Джек тряхнул головой, избавляясь от размышлений, и вытащил из кармана кулон на длинной золотой цепочке. Айви сощурилась, разглядывая якорь, оплетенный цветами, и уставилась на Джека. Сердце бухало в груди, ведь он никак не мог держать в руке то, что еще год назад висело на ее шее.

– С днем рождения, Айви.

– Откуда? – выдавила она, позволяя положить на ладонь украшение. Золотой якорь мерцал в лучах почти спрятавшегося солнца и казался тяжелым, как мир.

– Твой друг заплатил год назад за помощь. Я заплатил Дженни за новую одежду и помощь в одном деле. А сегодня попросил вернуть, ведь догадался, что он может… быть знаком тебе.

Айви смахнула слезы, отвернулась, не желая показывать очередную слабость. Чувства сбивали, как волны, ведь она верила, что потеряла единственное, что осталось от матери, навсегда. Она помнила, как перерыла всю комнату, ища кулон, сразу как исчез Стив. Она-то думала, это совпадение! Разве же могла представить, что друг не просто сбежал без нее, так еще и украл вещь, которая столько значила для нее.

Джек осторожно сжал ее руку, подвинулся ближе, словно не понимал, что она и сама уже устала бояться и плакать.

– От мамы остался, – прошептала Айви, сжимая якорь в руке. – Не думала, что Стив посмеет его украсть.

Джек нахмурился, понимая ошибку, раздраженно тряхнул головой.

– Может, забрал на память…

– И поэтому так легко отдал пирату.

– Ему надо было заплатить…

– Не важно. – Айви стерла слезы, повернулась к Джеку. – Спасибо. Мне очень важен этот кулон. Спасибо, что вернул.

Он несмело обнял ее, помог надеть украшение. Она разглядывала якорь, вспоминая Стива и их последнюю встречу перед его пропажей. Он устало бурчал про беременную жену, жаловался, как устал от такой жизни, но Айви наивно верила, что виновен был недосып, ведь Стива стали постоянно ставить на ночные смены.

– Айви… ты уверена, что твоя мама…

– Я искала ее кровным заклинанием. Про это отец не соврал.

– Мне жаль.

– Я не помню ее даже.

На этом разговор себя исчерпал. Айви не хотела рассказывать о несбывшихся мечтах найти маму и жить с ней на поверхности, а Джек тактично не спрашивал.

Когда солнце окончательно скрылось, Джек отвел Айви к Дженни, сказав, что муза не против, если они остановятся у нее на пару дней. Пока именинница разглядывала захламленную кухню, совмещенную с гостиной, и лестницу, ведущую на открытый второй этаж, на котором места хватало лишь для кровати и тумбочки, Джек что-то объяснял Дженни, устало потирая переносицу.

Айви скинула ботинки и прошла по мягкому ковру, вдыхая аромат цветов, которые стояли на каждой свободной от тканей и одежды поверхности и даже на деревянном полу. Зачарованные свечи мягко освещали пространство, которое словно бы напитывалось магией музы и мерцало, даря вдохновение.

– Дженни составит тебе компанию, – сказал Джек, подходя ближе. – А я вернусь до утра.

– Куда ты? Я пойду с тобой…

– У меня заканчиваются монеты, Айви. Я лучше… сам.

Она устало выдохнула, понимая, куда отправляется Джек. Она бы предпочла, чтобы он остался рядом, позволил и эту ночь провести в его объятиях, но смиренно кивнула, зная, что пойди с ним – будет обузой, которая еще и читает нравоучения, что воровство – очень и очень плохо.

Айви с грустью смотрела, как Джек спускается по ступенькам к магазину, чтобы выйти из дома, пытаясь понять, когда успела так к нему привязаться. Она-то думала, что смирилась с одиночеством, и ей нравится проводить вечера и ночи без компании.

Дженни, виляя бедрами, подошла ближе и положила руку на плечо.

– Не смотри ты так ему вслед! Вернется.

– А если что-то случится? – Айви заглянула в лукавые глаза музы. – Если его поймают?

– Хранителя разума? Не бойся, прекрасная моя, вернется твой Джек. Голодная?

Айви помотала головой и вслед за Дженни села на диван. Муза отпила из стакана с чем-то красным – вином, как она пояснила позднее – и подтянула ноги под себя, довольно вздыхая.

– Дженни, а можно спросить?

Она кивнула, предложила напиток, но Айви отказалась, решив, что алкоголь пробовать точно не хочет.

– На кого не действует магия хранителя разума?

Дженни игриво закусила губу, поддалась к Айви.

– Не рассказывал, подлец? – Муза откинулась на спинку, отпила вина. – На тех, кто равен или сильнее его магически. Русалки и русалы. Другие хранители разума. Музы. Нимфы. Тот, кто пьет напиток чистого разума ежедневно. Штука дорогая и труднодоступная, поэтому это королевская семья, королевская стража, королевский флот. Поэтому не бойся, в Марадео стража такой напиток не пьет и отпустит Джека, даже если он на виду у всех подожжет храм морской богини.

– А тут есть?

– У побережья с другой стороны города.

Айви мотнула головой, чувствуя, как теряет веру в морскую богиню и начинает сомневаться в целесообразности ее указов все сильнее. От этого на языке горчила вина, а по венам разливалось что-то гадкое и тягучее.

– Я все думаю… – Айви нервно облизала губы, боясь поднимать эту тему. – У истоков власти были хранители разума, так? Они объединили острова. Власть передавалась от отца к сыну, пока хранителей разума не свергли, отобрав власть. Их истребляли, и поэтому, по слухам, осталась лишь линия, что шла от королевской семьи. И тогда…

– Даже если Джек наследник престола, прошло слишком много тысяч лет. Даже я не жила при правлении хранителей разума. Но могу сказать точно, что последнее, чего хочет Джек, – быть королем. Он любит океан и свободу.

Айви кивнула, задумываясь вдруг о возрасте музы. Дженни выглядела не старше тридцати, но, кажется, ей было куда больше.

– Знаешь ли ты, почему хранителей разума свергли?

– Я слышала, что… – Айви зажмурилась, вспоминая рассказы бабушки, ведь в школе эту страницу истории всегда обходили стороной, – людям не нравились методы их правления. Их боялись.

– Боялись, верно. Потому что именно хранители разума повздорили с Марибертусом, где правили морская богиня и морской дьявол, и создали страшное проклятие, которое унесло город под воду.

Дженни поставила бокал на низкий столик у дивана.

– То есть ты веришь, что Марибербут существует?

– Разумеется. А еще я верю, что морская богиня все еще там.

Айви почесала руку, на которой начали расти чешуйки, повинуясь усталости, переживаниям и вине на саму себя.

– Последний вопрос, – сказала Айви. – Прости, если лезу, куда не надо. Сколько тебе лет?

Дженни широко улыбнулась, коснулась чешуек на руке Айви, и те вдруг засверкали.

– Мне пять тысяч лет, прекрасная. А тебе пора ванну принять, да? Идем.

Айви понеслась за музой, переваривая услышанное: пять тысяч лет! Пять! Тысяч! Это же… Что там жалкие пятьсот лет, которые уготованы русалкам и русалам? Они зашли в темную комнату, куда едва проникал свет из комнаты.

– Я не все это время живу в привычном тебе понимании. Иногда я так устаю, что засыпаю, сливаясь с природой. На неделю, месяц, года…

Дженни зажгла свечу от зажигалки с зачарованным огнем, повернула кран и села на бортик деревянной ванны. Комната так же была заставлена вазонами и горшками с цветами, но в ней не было тканей.

– По правде, с каждым годом я устаю все сильнее. Я списывала это на возраст, но другим музам не легче. Магии становится все меньше.

– Магии?

– А ты не чувствуешь? Говорят, раньше русалки могли жить и тысячу лет. Говорят, раньше любой стихийник мог достичь такой силы, что пробуждал в себе стихийного дракона!

– Это же легенды. Глупые россказни.

Айви облизала губы, вспоминая, как и бабушка когда-то рассказывала ей про стихийных драконов – легенду, покрытую толстым слоем песка.

– Может быть. Может… но правда в том, что уже рождаются дети, которые не владеют стихией. Их так мало, что никто не бьет тревогу… но они есть.

Айви пораженно вскинула брови: дети без стихий? Вот это уже точно россказни и неправда! Во всяком случае, в Тенебрисе все было нормально, и каждый ребенок владел стихией, подходящей его характеру.

Дженни внимательно оглядела Айви, опустила глаза, словно и сама боялась того, что собиралась сказать:

– Музы думают, мы можем быть последними. Мол, не хватит магии, чтобы создать новую взамен нас.

– А ты… умрешь?

– Разумеется, прекрасная! Когда-нибудь я так устану жить, что моя магия иссякнет. Но я не умру, нет, просто… сольюсь со всем прекрасным, что тебя окружает. А мое место должна бы занять новая муза, ведь без вдохновения этот мир не может. Когда-то я заменила свою предшественницу. И надеюсь, что все это глупости, и после меня придет другая.

Айви смотрела на Дженни, которую не пугала смерть. И это было так удивительно, ведь у музы не было души, которая позволила бы ей существовать дальше.

– Не буду тебе мешать. Что-то нужно – кричи.

Дженни потрепала Айви по щеке и вышла за дверь. Мысли кружили в голове, пытались слиться в единую картинку, но самое важное ускользало. Айви забралась в ванну, вырастила чешую и облегченно выдохнула. Откинулась на бортик и закрыла глаза, надеясь немного отдохнуть.

Утром Айви с грустью пошарила рукой по пустой кровати и лишь потом открыла глаза. Почему-то она наивно верила, что Джек окажется рядом, но нашлась только простыня. Тревога и грусть сплелись в танце, но она напомнила себе, что Джек ничего ей не должен.

Одевшись, Айви подошла к лестнице, но замерла, так и не ступив на ступеньку, ведь услышала голоса. Не зная зачем, она села на пол, заправила волосы за уши, прислушиваясь.

– Разве не ты Тори направила в Марибертус? Не ты ей все уши прожужжала, как там здорово? – спросил Джек и со стуком поставил что-то на стол.

– Я. И не отрицаю. – Голос Дженни звенел, наполненный сталью. – Она устала от твоих правил! Ты душил ее заботой! Девчонке нужна была мечта!

– Ради которой она исчезла и, возможно, умерла.

– Или нашла, что искала. Здесь ей было плохо, и ты это знаешь. Она не создана для жизни на пиратском корабле.

– Знаю! Но я спасал ее от замужества!

– И ты все сделал верно. Но ей нужно было уйти.

– В место, которого не существует!

– О, Марибертус существует, дорогой. Просто… надежно скрыт от нас. – Дженни шумно выдохнула. – И признай, что знаешь, что виноват в ее побеге. Это ты заставил ее сбежать. Потому что не давал ей свободу. Не спрашивал, что хочет она.

– Я опекал ее. Спасал!

– Я знаю! Но она выросла. И ей пора бы обрести свободу и самой решать, как жить. Ради закрытия бездны, не совершай эту ошибку с Айви.

Джек промолчал.

– И скажи-ка, почему Айви ночует в кровати одна?

Тишина. Замешательство. Айви и сама покрылась мурашками, ощущая неловкость, повисшую в воздухе.

– Скажу, если подскажешь, как отвязать ее душу от моей. Она… ну, знаешь…

– С тобой! Удивительно!

Айви, услышав истинный восторг в голосе музы, не сдержалась и поддалась вперед, выглянула сквозь перила и увидела Джека и Дженни на кухне. Она что-то мешала в кастрюле, пока Джек устало вздыхал, сложив руки на груди.

– Так ты знаешь, как ее отвязать?

– И зачем же?

– Зачем? – Джек вздернул брови, удивившись так, словно его отправили жить в Тенебрис. – Я не хочу, чтобы она была связана со мной. Хочу, чтобы она была свободна и сама выбирала, с кем ей быть. Не ты только что винила меня, что я ворую свободу?

– А воспользоваться ситуацией? А? Она глаз с тебя не сводит!

– Так неправильно. Я не трону ее, пока не узнаю, что она… сама хочет. Да и потом не трону. Она достойна другого.

Дженни отвернулась от кастрюли, с восхищением посмотрела на Джека, довольно улыбаясь.

– Джек Торренс влюблен! Удивительно! Не думала, что доживу до такого события. Тебе это пошло на пользу, знаешь ли. Наконец понял, что нельзя всех заставлять делать так, как хочешь ты.

Айви отпрянула от перил и прижалась к стене, часто дыша. Щеки краснели, а тепло разливалось по всему телу, смешанное со страхом, смущением, непониманием.

– Я едва ее знаю, – тихо ответил Джек.

– И что? Для влюбленности достаточно одного взгляда, прекрасный мой. Вот для любви – чуть дольше. Но для истинной любви – достаточно одного касания. И она…

– Хочет меня, потому связана душой.

– Да нет же. Не так это работает. – Дженни цокнула, зашуршала платьем, видимо, подходя к Джеку. – Знаешь, как работает их связь? Может, сначала она и хотела тебя, пока боялась, приглядывалась, и ее связь выдавала то, что проще всего – жгучее желание, смешанное с ужасом.

Айви не выдержала, слыша тишину, и вновь выглянула на кухню. Джек внимательно смотрел на довольную музу, которая объясняла про душесвязание с таким воодушевлением, словно сама могла испытать подобное.

– Она узнавала тебя. И чем больше понимала, что ты не будешь ее обижать, чем больше ты дарил ей поводов улыбаться, тем больше угасал страх. А ваша связь превращалась в… Что ты чувствуешь, когда влюблен? М-м?

Джек тряхнул головой, плотно сжав губы. Казалось, он не хотел верить в то, что говорила Дженни, боялся даже пустить в сердце мысль, что все куда серьезнее, чем он мог себе представить.

– Чувствую, что я… ну… влюблен.

Дженни усмехнулась.

– Мужчины… Влюбленность – это тепло, что расползается по организму, следуя от кончиков пальцев, едва ты касаешься любимого. Это теплые лучи закатного солнца, которые обнимают тебя, едва ты видишь ее или его улыбку. Это ощущение защищенности, пока вы рядом. Это непреодолимое желание просто быть рядом. В объятиях. Понимаешь?

Джек качнул головой. Дженни в ответ закатила глаза и раздраженно развела руки.

– Странные вы, люди. Вам дано поистине прекрасное чувство! А вы избегаете его всеми возможными способами.

– Потому что это не любовь, если она нарушает чью-то свободу.

– Ой все! Как ребенок, честное слово! Берешь ее, женишься, создаешь семью, живете счастливо до конца ваших дней. Для чего люди женятся, как считаешь?